«Час ночи»

В этот сумеречный предвечерний час в ресторане было пусто. Обедавшие уже ушли — то были люди деловые, озабоченные, евшие торопливо, на скорую руку, редко заказывавшие даже водку, не говоря уже о коньяке и шампанском, и обходившиеся чаще всего без десерта. В течение двух-трёх часов они быстро сменяли друг друга, а потом разом исчезли, оставив после себя лишь груды тарелок с недоеденными порциями, сухие бокалы, по положению выставленные возле их приборов, и некую атмосферу спешки и нервозности. А вот ужинающие ещё не пришли — те, которые сидят долго, не спеша, со вкусом отдыхая, веселясь и флиртуя, которым можно подать крупные счета, половину которых, а то и больше обычно составляют напитки. В высоком, ярко освещённом зале будет стоять неутихающий гомон, всплески смеха, весёлые выкрики и реветь, покрывая всё это, оркестр. Это самое горячее, самое напряжённое время для официантов и кухни и самое выгодное, конечно, самое прибыльное для плана и вообще.

Но сейчас было прохладно и пусто в огромном сумрачном зале с лепными украшениями на стенах, с роскошными пригашенными хрустальными люстрами, сонными, тяжёлыми гроздьями свисавшими с высокого потолка, с длинными рядами белоснежных столиков в окружении красных кресел. Огромные стрельчатые окна в сложных переплётах рам ещё не были затянуты тяжёлыми шторами из синего набивного бархата, и только лёгкие шёлковые занавесочки укрывали зал от любопытных взглядов прохожих. Окна эти выходили на суетливую, довольно широкую улицу, застроенную невысокими, четырёх- и пятиэтажными домами постройки большей частью начала века, с пилястрами, затейливыми балкончиками, полуколоннами и портиками, — любимейшая купеческая архитектура средней полосы России. И ресторан был под стать этим домам: здесь, наверное, когда-то кутили ещё их обитатели.

Сейчас сквозь окна видны были над душной суетой улицы, окутанной уже наступающими сумерками, безмолвные кровавые отсветы заката в стёклах домов напротив.