«Первая мишень»

Глава 1

На улице было не по-весеннему душно. Над асфальтом висело тяжелое марево. Неспешное движение машин на Петровке не могло его разогнать. И из-за этого марева сверху казалось, будто проезжающие мимо легковушки тоже, как и асфальт, начинают плавиться.

Гуров протянул руку к прохладной струе воздуха, льющейся из старенького кондиционера. Поток был довольно сильный, но и он оказался не в состоянии справиться с духотой. Впрочем, это пекло можно было бы как-нибудь вынести, если бы Крячко не курил. Гуров попытался открыть окно. Но с улицы на него пыхнуло таким жаром, будто сыщик сунул нос не в окно, а в разогретую духовку. И ему не оставалось ничего другого, как захлопнуть створку.

– Черт-те что! – буркнул Гуров себе под нос, ослабляя узел галстука. – Если так будет продолжаться, то мы сваримся еще до наступления июня.

Крячко с легкой усмешкой наблюдал за ним из своего кресла. В отличие от Гурова, который ни при каких обстоятельствах не позволял себе приходить на службу иначе, чем в костюме и при галстуке, Станислав придерживался более вольного стиля. Конечно, в шортах он в главке не появлялся, но пестрая рубашка с короткими рукавами, джинсы и сандалии на босу ногу были для него чем-то вроде летней формы одежды.

Начальник главка, генерал-лейтенант Орлов, довольно долго пытался «привести Станислава в божеский вид» (как он сам выражался). Однако все его усилия оказались тщетными. Крячко упорно продолжал одеваться в джинсы, кроссовки, потертые куртки и непонятного покроя свитера. И в итоге Орлов махнул на него рукой.

– Лева, сколько лет мы уже работаем вместе? – невинным голосом поинтересовался Станислав, откидываясь на спинку кресла и поудобнее пристраивая на столе ноги, обутые в запыленные сандалии.

– Вечность, – буркнул Гуров и еще чуть-чуть ослабил узел галстука. – И я надеюсь, что когда мы отправимся на тот свет, то пойдем разными дорогами.

Крячко и Гуров действительно работали вместе очень долго. Они прошли огонь, воду и медные трубы. Повидали на своем веку столько мерзости, что кому-то и не снилось. Они все знали друг про друга. И Гуров прекрасно понимал, что означает «невинный» голос Станислава – очередную издевку в духе балаганного шута.

– Вот оно что! – усмехнулся Крячко в ответ на реплику друга. – Теперь мне понятно, отчего ваше высокоблагородие носит такие строгие сюртуки. Вот только для того, чтобы попасть в рай, нужно получить гражданство в церкви, прописку на погосте и въездную визу у апостола Петра. А у вас, сударь, даже со знанием церковного языка туго. Кстати, господин полковник, позвольте ваш нимб почистить! А то он сегодня что-то тускловат.

– Да пошел ты к корове под хвост, – беззлобно огрызнулся Гуров, возвращаясь за свой стол, заваленный бумагами. – Чем языком молотить, лучше бы за работу взялся.

– И все-таки сухарь вы, господин полковник, – наигранно возмутился Станислав. – Я с тобой, Лева, между прочим, о возвышенном, о душе говорю. А ты меня прямо мордой по столу провез!

– Что выросло, то выросло, – фыркнул Гуров и, не обращая больше внимания на Станислава, погрузился в изучение какого-то дела.

Крячко усмехнулся и, покачав головой, прикурил новую сигарету. Хотя ему, в отличие от закованного в строгий костюм Гурова, было намного легче переносить жару, но навалившееся на Москву пекло никак не располагало к работе. Хотелось залезть под холодный душ и ничего не делать.

Впрочем, в своей лени Станислав был не одинок. Преступный мир столицы, видимо, так же угнетаемый жарой, замер и затаился. Нет, конечно, в Москве по-прежнему происходили убийства, грабежи, разбойные нападения и прочие маленькие «прелести», «скрашивающие» сыщикам жизнь, но масштаб преступлений за последнюю неделю как-то обмельчал. И двум ведущим операм главка не находилось серьезной работы.

Руководство МУРа, считающее по старой доброй традиции, что сотрудники главка зря просиживают на службе штаны, давило на Орлова, используя все возможные рычаги. И как генерал ни отбивался, доказывая руководству, что негоже старшим оперуполномоченным по особо важным делам заниматься мелкими хулиганствами, принять из МУРа несколько дел все же пришлось.

Парочка из них досталась на долю Гурова и Крячко. Ничего серьезного, обычная «бытовуха». Но даже в этом случае бумажную волокиту никто не отменял. Вот и приходилось двум лучшим московским сыщикам, сидя в душном кабинете, приводить в порядок уголовные дела, расследование которых было недавно закончено.

Министерство требовало от Орлова сводку по преступлениям за прошедший месяц. Прокуратура рыла копытами землю, настаивая на скорейшей передаче дел, а отдуваться за все приходилось сыскарям, ненавидевшим все формы отчетности, кроме устного доклада генералу о раскрытии преступления.

Крячко лениво перелистал материалы дела, которое закончил накануне. Рассеянно пробегая глазами исписанные листы бумаги, он то и дело бросал косые взгляды на Гурова, корпевшего над отчетом. Так продолжалось несколько минут, пока какой-то из протоколов не привлек к себе более пристального внимания сыщика. Крячко прочитал исписанные корявым почерком строчки и рассмеялся.

– Ты только послушай, Лева, что участковый в рапорте пишет, – Гуров оторвался от написания отчета и посмотрел на Станислава. – «Обнаруженная мною кошка оказалась собакой. Из чего я заключил, что ошибся адресом». Каково?!

– Бывает и хуже, – буркнул Гуров и вновь уткнулся носом в документы.

– Да, бывает, – вздохнув, согласился Станислав. – Например, с твоим чувством юмора.

Полковник посмотрел на друга, покачал головой и ничего не ответил. Бумажная волокита всегда раздражала Гурова. Может быть, именно из-за нее сыщик постоянно отказывался от повышения, не желая расставаться с оперативной работой.

Орлов не раз укорял его за это. Генерал пытался доказать Гурову, что он уже не мальчик и долго по подворотням бегать не сможет. И что кабинетная работа приносит ничуть не меньше пользы, чем труд оперативника, но Гуров оставался глух к этим уговорам. И когда генерал спрашивал у него, что будет, когда Гуров физически не сможет выполнять оперативно-розыскные работы, сыщик неизменно отвечал:

– Вот тогда и думать будем. А пока не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся.

Впрочем, нелюбовь к бумагомарательству и подковерным интригам была отнюдь не единственной чертой в характере Гурова, не позволявшей ему до сих пор дослужиться до генерала.

Упрямство и своенравие сыщика уже давно стали притчей во языцех. Гуров плевал на любые инструкции и всегда поступал только так, как считал нужным. При этом почти не заботился о том, как его поступки скажутся на окружающих. Многие в главке и в министерстве недолюбливали его за это. Но даже самые злейшие враги Гурова были вынуждены признать, что он лучший. Сыщик от бога!

Гуров любил свою работу. Он никогда не отказывался ни от одного расследования. Причем, чем сложнее было отыскать преступника, тем энергичнее сыщик принимался за дело. В такие моменты Гуров преображался, словно молодел, и уходил в работу с головой. Трудные расследования будто придавали ему сил. Но с «бытовухой» все было иначе. Она угнетала его. И именно поэтому Гуров старался побыстрее разделаться с той рутиной, которую свалил на него в последнее время Орлов.

Нудная работа с систематизацией материалов по уже раскрытым преступлениям угнетала Гурова и делала его крайне раздражительным. Станислав прекрасно знал это, поэтому и пытался как-то развлечь друга. Но, поняв, что его попытки не приносят никакого успеха, поднялся из-за стола.

– Пойду-ка я, Лева, пообедаю, – спрятав в карман пачку сигарет, проговорил Крячко. – Да и тебе набить брюхо не помешает. А то уже и на первом этаже слышно, как у тебя желудок с прямой кишкой в любви объясняется.

– А ты не ко мне прислушивайся, – огрызнулся Гуров. – Ты лучше попытайся разобрать, что у тебя совесть со служебным долгом друг другу говорят.

– Эк хватил! – рассмеялся Станислав, направляясь к двери. – Совесть я давно в аренду начальству сдал. Оно у нас и ум, и честь, и совесть. А служебный долг в брюхо не положишь.

Крячко, несколько секунд подождав ответной реплики, пожал плечами и пошел к выходу из кабинета. Но до двери он дойти так и не успел – на столе Гурова зазвонил телефон.

– Полковник Гуров слушает, – отрапортовал сыщик.

– Лева, через три минуты жду тебя в своем кабинете, – раздался из телефонной трубки голос генерал-лейтенанта Орлова. – Я сказал, через три, Лева! Вместе со Станиславом.

– У вашего высокопревосходительства диарея? – ехидно поинтересовался Гуров, но ответом ему были лишь короткие гудки.

– Я так понял, что ты срочно Петру понадобился? – поинтересовался Крячко, хватаясь за дверную ручку.

– Ошибся, – констатировал полковник, поднимаясь из-за стола. Станислав удивленно вскинул брови. – Не я, а мы с тобой, – усмехнулся Гуров. – Так что придется твоему желудку потерпеть и начать подпевать в унисон с моим.

– А может быть, меня уже не было в кабинете, когда Петр звонил? – без надежды на положительный ответ, трагическим голосом поинтересовался Крячко.

– Нет, Стас, – хмыкнул сыщик. – Ты здесь, и пойдешь вместе со мной.

– Тиран ты, – обреченно буркнул Крячко.

– Что выросло, то выросло, – усмехнулся Гуров и, подтолкнув Станислава в спину, вышел вслед за ним из кабинета.

Обычно полковника раздражала такая манера Орлова отдавать распоряжения. Генерал очень часто отвлекал его от дела, выдергивая из кабинета либо для того, чтобы дать новое задание, либо для срочного и немедленного отчета о том, как продвигается следствие.

Сыщик понимал, что вины Орлова в таких поступках немного. Хоть Петр и был генерал-лейтенантом, но над ним тоже имелось начальство. И это начальство давило на него, побуждая тормошить подчиненных. Но, даже зная это, Гуров не раздражаться не мог. Но сегодня все было по-другому.

Срочный вызов в кабинет Орлова никак не мог означать того, что у генерала потребовали немедленного отчета о ходе расследования тех дел, которыми были заняты Крячко и Гуров.

Категоричный приказ Орлова явиться к нему через три минуты мог означать только одно – случилось что-то экстраординарное, и от начальника главка срочно требуют привлечь к расследованию лучших людей. А это было окончанием того нудного бумагомарательства, которым Гуров занимался с самого утра!

Сыщика захватил охотничий азарт, и он, обогнав Станислава, поспешил в сторону приемной Орлова.

Верочка – неизменная секретарша генерал-лейтенанта в течение последних лет – встретила его с улыбкой и, ответив на галантное приветствие сыщика, без слов кивнула в сторону массивной двери кабинета Орлова. Дескать, проходите, вас ждут.

Гуров улыбнулся в ответ и рывком распахнул дверь. Поток воздуха, ударивший сыщику в лицо, в первую секунду показался ему дыханием зимней стужи, а затем Гуров почувствовал почти неземное блаженство – в кабинете у Орлова было прохладно и свежо. Будто на берегу речки прекрасным майским утром.

– Что встал, как пенек? – сердито проговорил генерал вместо приветствия. – Дверь закрывай, жару напустишь!

Гуров по инерции сделал шаг вперед и тут же услышал за собой наигранно-возмущенный голос Станислава.

– Вот ведь оно как! – возмутился Крячко. – У начальства и мягкие кресла, и видеомагнитофон, и персональная секретарша кофе приносит. Но его высокопревосходительству и этого мало. Он еще и климатом у себя командует, в то время когда его подчиненные от духоты умирают и даже в душе помыться не могут, поскольку сантехника некому пригласить!

– А на то оно начальство и есть, чтобы со всеми удобствами жить, – проворчал в ответ Орлов. – Вот ты дослужись до генеральских погон, тоже персональный кабинет получишь с собственным микроклиматом.

– Буржуй ты, Петр, – покачал головой Станислав и, обогнав Гурова, устроился поближе к импортному кондиционеру. – Буржуй и эксплуататор. Хотя за полчаса удовольствия в этой прохладе я тебе, пожалуй, это прощу.

– Паяц! – констатировал генерал и резко кивнул головой влево. – Присаживайтесь.

Гуров покосился на Станислава, занявшего его любимое место у окна, и сел на ближайший к Орлову стул. Затем вопросительно посмотрел на генерала, но тот отвел глаза и зашелестел бумагами на столе. Сыщик пожал плечами, хмыкнул и откинулся на спинку стула, ожидая, пока Орлов сам начнет разговор.

– Кого ждем? – невинным голосом поинтересовался Крячко. Генерал сердито посмотрел на него, но на вопрос так и не ответил.

– С сегодняшнего дня оба займетесь ограблением, – проговорил Орлов, не глядя ни на одного из сыщиков.

– Эка невидаль, – фыркнул Станислав. – А ограбили, надо думать, раз такая спешка, представителя МВФ? Или самого посла Соединенных Штатов?

– Нет, – отрезал генерал. – Всего лишь рядового российского бизнесмена, мать его! Владельца супермаркета «Наира», что на Ленинском проспекте, и оптового продуктового склада в Солнцеве. Алиева Аслана Салмановича, – Орлов покачал головой, словно не соглашаясь с кем-то, и продолжил свой рассказ, не дав возможности Станиславу как-нибудь прокомментировать эту информацию.

Алиев был одним из лидеров московской чеченской диаспоры. Перебрался он в столицу России из Грозного около десяти лет назад, когда о возможности войны в Чечне никто не думал.

В Москве у Алиева были родственники, которые и помогли ему организовать свое собственное дело в столице. Поначалу предприимчивый чеченец занялся продажей шашлыков и прочей ерунды на Каширском шоссе, затем постепенно раскручивался и вскоре, видимо, не без помощи кого-то из высокопоставленных чиновников, довольно солидно развернул свой бизнес.

Почти одновременно с началом второй чеченской кампании он стал совладельцем супермаркета на Ленинском проспекте, а затем и полностью взял магазин под свой контроль.

Алиев считался человеком лояльным по отношению к власти, и ни разу не был замечен в контактах с подозрительными людьми. Чеченскую диаспору в Москве он всячески поддерживал, но теракты осуждал и вообще был в органах на хорошем счету.

В общем, бизнесмен процветал, и не было у Алиева ровным счетом никаких проблем. До недавнего времени. Пока, придя утром на работу, Алиев не обнаружил, что его немалый счет в банке полностью обчищен… хакером!

– Стоп, стоп, стоп! – тут же перебил генерала Гуров. – Петр, не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, что ты обратился не по адресу. Я, может быть, и хороший сыщик, но во всем, что касается компьютеров, я полный профан. Не мой курятник!

– А вот и подучишься заодно! – рявкнул Орлов, хлопнув ладонью по столу. – Пора тебе, Лева, начинать идти в ногу со временем. Без компьютеров сейчас ничего нельзя сделать, а ты у меня один позор на весь главк. Ты да еще вон Стас! Нужно же и вам ума-разума набираться…

– Боюсь, ты опоздал со своими уроками, Петр. – В голосе сыщика послышалась откровенная обида. – Я умею то, что умею. А если это кому-то не нравится, то написать заявление мне труда не составит!

После этих слов в кабинете на несколько секунд повисла гнетущая тишина. Начальник и подчиненный сверлили друг друга глазами. Казалось, между ними в любую секунду может проскочить электрический разряд. Крячко посмотрел на обоих и, поднявшись со своего места, подхватил с подоконника горшочек с фикусом.

– Все, брэк! – рявкнул он, опуская несчастное растение в самый эпицентр напряжения, а затем перевел взгляд с Гурова на генерала. – Все время вы, как дети малые, друг друга задираете. Хрен знает сколько лет вместе служите, а отношения так до сих пор и не выяснили…

– Какие еще отношения?! – недовольно пророкотал Орлов. – Я начальник, а он подчиненный. Вот и все отношения!

– А вот это недолго исправить! – парировал сыщик. – Напишу заявление, и катитесь вы все к кузькиной матери.

– Да прекратите вы! – возмутился Крячко. – Ладно, я понимаю, что у господина генерал-лейтенанта старческий маразм. Но ты-то, Лева, помоложе будешь, поумнее…

– Ты выражения-то выбирай! – осадил Станислава Орлов, но на Гурова смотреть перестал и откинулся на спинку кресла. – Мне и самому, Лева, не больше твоего это дело нравится. Но там, – генерал показал рукой куда-то в потолок, – считают тебя кудесником. Этаким волшебником, достающим из шляпы ответы на любые вопросы. У этого несчастного Алиева, видимо, очень большие связи. И мне в министерстве совершенно ясно дали понять, кого надо бросить на раскрытие этого преступления.

Гуров еще несколько секунд недовольно смотрел на генерала, а затем отвернулся. Он на самом деле почти ничего не смыслил в компьютерах, и термин «хакер» значил для него не больше, чем для доярки из какого-нибудь Козюльска слово «Брахмапутра». А уж то, как можно ограбить банк, не входя в него, сыщик и вовсе представлял с трудом.

И все же Гуров не мог не согласиться, что это задание мало чем отличалось от любого другого. Было совершено ограбление, а это означало, что где-то существует преступник. И совершенно неважно, какие он методы использует для осуществления своих планов. Работа сыщика и заключается именно в том, чтобы ловить преступников. И плох тот «сыскарь», который не может этого сделать! А вор, как говорил незабвенный Глеб Жеглов, должен сидеть в тюрьме.

Но в главке уже давно существовал специальный отдел, занимающийся компьютерными махинациями. Об этом сыщик и заявил Орлову.

– Лева, да пойми ты наконец, что не я это задание для тебя придумал, – едва не застонал генерал. – Надо мной тоже есть начальство. И это начальство не такое благосклонное, как у тебя. Поэтому, откажись я выполнять их распоряжения, меня тут же выкинут из этого кресла. А у меня внуки, между прочим…

– Опять старая песня на новый лад! – перебил его Гуров, махнув рукой. – У тебя, Петр, всегда получается так, что паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

Сыщик помолчал несколько секунд. Молчал и Орлов, ожидая продолжения. Генерал, хоть и работал с Гуровым уже много лет, так и не научился отгадывать по интонации сыщика, что он скажет в следующую секунду. Как, впрочем, и никто другой! И лишь одно генерал знал наверняка – если Гуров заупрямится, то и заявление об увольнении легко может на стол бросить.

– Ладно. Возьмемся мы за это дело, чтобы твое седалище в тепле сохранить, – со вздохом наконец проговорил сыщик, прервав затянувшуюся паузу. – Только от прокуратуры нам следователем Гойду определи. Уж расстарайся!

– Будет тебе белка, будет и свисток! – радостно проговорил Орлов, чувствуя облегчение. И тут же, словно устыдившись захлестнувших его эмоций, прокашлялся и проговорил «начальственным» тоном: – Все, можете идти. Адрес дома и офиса Алиева возьмете у Верочки. Сегодня вечером я вас не жду, а завтра с утра чтобы, как два штыка германских, были у меня с отчетом, – и, не обращая больше внимания на сыщиков, Орлов принялся усердно изучать бумаги у себя на столе. – Да, и фикус на место уберите! – приказал генерал на прощание, даже не поднимая глаз от бумаг.

После этого Крячко не оставалось ничего другого, как убрать на подоконник горшочек с растением, после чего они покинули кабинет генерала. Полученное от Орлова задание было для них не совсем обычным. Ни тому, ни другому еще не приходилось сталкиваться с виртуальными грабителями. Но если Гуров немного волновался, пытаясь решить, с какого конца подступиться к решению этого дела, то Крячко был абсолютно спокоен.

– Пошли пообедаем, что ли? – предложил Станислав Гурову, как только они забрали у Верочки данные на Алиева и покинули приемную. Сыщик удивленно посмотрел на него.

– Какой обед, Стас? – Гуров покачал головой. – У нас работы непочатый край. Я тут голову ломаю, пытаясь понять, что нам с этим горе-бизнесменом делать, а ты о своем ненасытном брюхе печешься!

– Да брось ты, Лева, суетиться, – рассмеялся Крячко. – Неужели тебе не ясно, что Петр на нас просто решил «глухаря» повесить?! Ты хоть иногда книги читаешь, фильмы смотришь? Может быть, на Западе и пытаются придумать, что делать с виртуальными ворами, но для нашей матушки-России компьютерное ограбление банка – это что-то из области фантастики. Нет у нас ни средств, ни технологий, чтобы этих хакеров отслеживать.

– А ты все это откуда знаешь? – Гуров подозрительно покосился на друга.

– Я же говорю, что читаю книги и смотрю изредка по ящику только выпуски новостей, – фыркнул Станислав. – В общем, ты человек взрослый. Хочешь за призраками погоняться, гоняйся. А я пойду обедать.

– Скатертью дорога! – пожелал ему вслед Гуров и свернул в свой кабинет.

Гуров знал Станислава не первый год. Они участвовали в раскрытии самых разнообразных дел, но еще ни разу Крячко не утверждал с такой уверенной обреченностью, что им повесили «глухаря». Это было настолько не похоже на Станислава, что Гуров, пожалуй, впервые за долгое время их знакомства растерялся и не знал, как реагировать на такое поведение друга.

Чтобы как-то успокоиться и попытаться сосредоточиться на работе, сыщик принялся за изучение той информации по Алиеву, которую предоставила им Верочка. Данных на владельца супермаркета «Наира» было не так много, как рассчитывал Гуров исходя из рассказа Орлова. Всей информации о Алиеве было не больше, чем в обычной анкете. Сыщик хмыкнул и, еще раз пробежав глазами два листа бумаги с текстом, поднялся из-за стола. Сунув данные на Алиева в кожаную папку, Гуров вышел из кабинета.

В первую очередь Гуров решил зайти в отдел по борьбе с компьютерными махинациями – новую структуру, не так давно организованную при главке. Впрочем, двух молодых парней и девушку, занимавших тесный кабинет, трудно было назвать отделом. И все же они работали, хотя мало кто в главке понимал, чем эти ребята занимаются, кроме освоения новых компьютерных игр.

Возглавлял «антихакеров», как с легкой руки какого-то остряка стали звать сотрудников отдела по борьбе с компьютерными махинациями, Вадим Леонченко – молодой капитан милиции лет примерно тридцати на вид. Увидев входящего Гурова, он поднялся из заставленного компьютерной техникой стола в углу комнаты и протянул руку для приветствия.

Сыщика, почти ничего не смыслившего в современных технологиях, в первую очередь интересовало, как вообще можно ограбить банк, используя обыкновенный компьютер. Именно об этом он и спросил капитана. Леонченко пожал плечами.

– Ну, способов, теоретически, может существовать почти бесконечное множество, – проговорил он. – И их реализация зависит от реальных возможностей банка и хакера, господин полковник…

– Вадим, давай без лишнего официоза, – оборвал его Гуров. – Мы не на приеме у министра. Поэтому зови меня просто по имени-отчеству. Это первое. А во-вторых, подробности, как таковые, меня пока не интересуют. Просто покажи мне, профану, на пальцах, как это делается.

– Хорошо, Лев Иванович, – улыбнулся Леонченко и попытался объяснить принцип виртуального ограбления банка так, чтобы было понятно и ребенку. Со слов капитана все получалось максимально просто.

О том, что в мире есть такая штука, опутывающая планету паутиной информационных сетей и называемая Интернет и электронная почта, Гуров знал. Но он не знал того, что в некоторых современных российских банках круглые сутки работают компьютеры, подключенные в эту систему. Обычно они настроены только на получение информации, а передать что-то из банка может только человек, владеющий специальным кодом доступа.

Подобные компьютеры всегда защищены от проникновения извне специальными программами. И любая попытка их обойти и воздействовать на работу компьютера включает тут же общую тревогу. Но что придумал один, может придумать и другой. Вот и находятся иногда такие умники, способные сломать любую компьютерную защиту и заставить технику работать так, как нужно только им.

– То есть хакер просто запускает специально разработанную вирусную программу, блокирующую защиту компьютера, – закончил свой рассказ Леонченко. – После этого он получает контроль над ним и может делать все, что угодно. Скачать секретную информацию, или, например, перевести деньги с какого-нибудь счета в банке на другой счет, где он спокойненько может их забрать, или просто официально перевести еще куда-нибудь дальше. Вот так это происходит, если говорить совсем упрощенно.

– Понятно, – хмыкнул Гуров. – То есть хакер может взять деньги с любого первого попавшегося счета?

– В принципе, да. Но не всегда, – улыбнулся капитан. – В некоторых банках электронные счета клиентов защищены особым паролем, который знает только клиент и кто-нибудь из руководства банка. Такой пароль, конечно, тоже можно обойти при помощи особой программы, называемой «крякалка паролей». Но это дополнительный риск быть обнаруженным, если тревожная система компьютера банка все-таки активизируется. Что бывает в девяноста девяти случаях из ста. И тогда вычислить, откуда хакер вошел в сеть, будет очень легко.

– Значит, сначала нужно ехать в банк, – задумчиво проговорил Гуров, обращаясь к самому себе.

– А что, у нас какой-то банк хакер ограбил? – Леонченко удивленно посмотрел на сыщика.

– Молчи в тряпочку, – усмехнулся сыщик и, поблагодарив капитана за консультацию, попрощался с ним.

Нельзя было сказать, что он вник в технические нюансы виртуального ограбления банка, но общий порядок действий грабителя был сыщику абсолютно ясен.

Кто-то неизвестный подключился к банковскому компьютеру через электронную сеть и получил над ним контроль. Затем спокойно переправил деньги со счета Алиева куда-то в другое место и прервал связь.

Леонченко утверждал, что подобных грабителей можно обнаружить в девяноста девяти случаях из ста. Но раз виртуальному вору удалось ускользнуть от охранной системы компьютера, то либо счет у Алиева не был заблокирован паролем, либо парень был гением.

Гуров понимал, что утверждать, будто ограбление было затеяно непосредственно против Алиева, пока преждевременно. Виртуальный вор мог просто обчистить первый попавшийся счет, боясь оказаться «засвеченным». Чтобы это выяснить, следовало в первую очередь навестить банк и узнать, насколько хорошо там защищены капиталы вкладчиков. А уж затем можно будет поговорить и с самим ограбленным бизнесменом.

Сверившись с данными, полученными от Верочки, Гуров вышел из главка и направился к своему сверкающему «Пежо». Банк «Инвест-кредит», где у Алиева был счет, находился на Сретенке. Добраться от главка до него можно было минут за двадцать, но в такую жару Гуров предпочел не торопиться.

Кондиционер в салоне «Пежо» функционировал куда эффективней, чем тот, что был в кабинете сыщика. Гуров включил его и несколько минут наслаждался прохладой. Затем завел двигатель и неторопливо направился к зданию «Инвест-кредита». До банка он доехал за полчаса. Распахнув дверцу машины, сыщик тут же будто оказался в духовке и пожалел, что добирался до банка не через Никулино.

Впрочем, мучиться от жары Гурову долго не пришлось. Прямо в дверях «Инвест-кредита» его встретил поток прохладной воздушной завесы, не пропускавшей раскаленное дыхание улиц внутрь. В фойе банка было достаточно свежо, и сыщик, почувствовав облегчение, подошел к кабинке охраны.

В банке его ждали. То есть не конкретно полковника Гурова, но кого-нибудь из главка. Сыщик ничуть не удивился этому. После той истерики, которую Орлов устроил ему из-за звонка «сверху», можно было предположить, что эта же «шишка» или кто-то другой позвонил в банк и потребовал подготовить все, что нужно к приезду сыщика.

«Все, что нужно» в «Инвест-кредите» восприняли буквально. И первое, что предложил Гурову Брылев – член совета директоров банка и, по совместительству, финансовый директор, – чашку кофе с коньяком. Сыщик вежливо, но твердо отказался и, опустившись в мягкое кресло, спросил:

– Скажите, Владимир Геннадьевич, существует ли в вашем банке какая-либо система блокировки счетов при помощи пароля?

– Естественно, э-э… – Брылев чуть замешкался, читая записанные на листе бумаги имя и отчество Гурова, – Лев Иванович! Мы предоставляем клиентам самые разнообразные услуги и гарантируем сохранность их средств…

– «Гарантируете», то есть страхуете? – перебил его сыщик.

– Э-э, нет, конечно! – Брылев прокашлялся. – Мы, господин полковник, все-таки не страховое общество.

– Тогда недорого стоит ваша гарантия, если учесть то, что произошло со счетом господина Алиева, – усмехнулся сыщик. Финдиректор торопливо замахал руками.

– Лев Иванович, это совсем иной случай, – проговорил он. – Ни руководство банка, ни служба безопасности, ни компьютерная система защиты вкладов не виноваты в этом досадном происшествии! Мы уже объяснили господину Алиеву, что наши компьютеры не зафиксировали никаких вторжений в систему банка…

– Минуточку! – остановил Брылева сыщик. – Насколько я понимаю, вы хотите сказать, что деньги со счета Алиева снял человек, имеющий доступ к счету?

– Да, – кивнул головой финдиректор. – Или же они исчезли во время какой-либо финансовой операции, проводимой самим господином Алиевым.

– Как это возможно? – поинтересовался сыщик.

– Не так уж сложно, хотя подобная операция и требует высочайшего профессионализма, – развел руками Брылев и, увидев нетерпеливый жест сыщика, пояснил: – Допустим, с этого счета куда-то переводились деньги. Во время их перевода кто-то очень умный вклинился в операцию и снял остальные, оставив вместо них программу-фантом, утверждающую, что на счету господина Алиева находится прежнее количество средств. Программа эта продержалась до закрытия банка, а затем самоликвидировалась, не оставив после себя и следа!

– Интересно, – покачал головой сыщик, с трудом понимавший термины, употребляемые Брылевым. – То есть вы хотите сказать, что ограбить счет Алиева мог либо кто-то, кто имеет к этому счету доступ, либо человек, хорошо знакомый с работой компьютерных систем вашего банка?

– Не обязательно, – Брылев пожал плечами. – Этим человеком мог быть и какой-нибудь неведомый нам компьютерный гений, способный проникать в любые операционные системы!

– Что ж, поищем и его, – усмехнулся Гуров и, коротко попрощавшись с финансовым директором, покинул кабинет.

Глава 2

После визита к финдиректору «Инвест-кредита» Гуров изменил свои планы. Первоначально сыщик планировал по окончании разговора с Брылевым сразу же навестить Алиева, но, получив новую информацию, передумал. Сыщик отправился в главк, анализируя по дороге состоявшийся разговор.

К существующей у сыщика с самого начала версии проникновения в компьютерные системы банка какого-то непризнанного гения добавились еще две – возможность причастности к ограблению кого-то из сотрудников банка и организация этого дела кем-то, знающим личный код Алиева. Собственно говоря, и вторая, и третья версии напрашивались сами собой и до разговора с Брылевым. Но Гуров был не уверен в них до тех пор, пока не получил необходимого подтверждения.

Теперь все встало на свои места! Есть версии, есть круг подозреваемых для каждой из них. А это значит, что работа становится привычной. И словосочетание «виртуальное ограбление» перестало пугать сыщика своей заумностью. Он готов был делать свое дело так, как привык. А необычный для России способ ограбления лишь добавлял сыщику азарта.

Еще не доехав до главка, Гуров уже наметил основные направления расследования, по которым нужно будет поработать. Во-первых, судя по информации, которую получил сегодня сыщик, украденные «виртуальные» деньги можно обналичить, только переведя их с одного счета на другой.

У Алиева они были сняты все и сразу. Одной операцией. Это, конечно, не говорило о том, что и на новый счет они должны поступить одной суммой. Преступник мог разбить украденное на части и разместить в разных банках. Но время перевода всех денег останется одним и тем же. Поэтому нужно просто отследить все соответствующие поступления, и первая ниточка к грабителю будет в руках у сыщика.

Конечно, «виртуальный вор» мог проживать в любом уголке страны. Это на первый взгляд делало проверку поступлений невыполнимой. Но одна маленькая деталь – отсутствие во многих российских банках возможности перечисления денег по Интернету – значительно упрощало задачу. Нужно было просто получить список всех банков, способных проводить подобную операцию, а уж затем проверить, какие суммы приходили к ним в определенное время на всевозможные счета.

Для этой цели необходимо было подключить к расследованию группу «антихакеров» из главка. Леонченко показался сыщику толковым парнем, и он решил, что капитану подобная задача по силам.

А во-вторых, Гуров никогда не верил в гениев-самоучек. Тем более в компьютерном мире. Человек, очистивший счет Алиева, должен был где-нибудь учиться. А поскольку и Леонченко, и Брылев в один голос твердили, что грабитель несомненно неординарный человек, то и своим учителям он должен был бы запомниться. Нужно просто опросить все учебные заведения, специализирующиеся на программировании, и составить список компьютерных гениев!

Сыщик понимал, что шанс выйти подобным способом на «виртуального вора» слишком мал. Грабитель мог быть не москвичом (что маловероятно, исходя из информации от Брылева), кроме того, он мог и не учиться в каком-то учебном заведении, а получать образование у знакомого профессионала.

И все же проверить всевозможные школы программирования следовало. Упускать любой шанс, каким бы мизерным он ни являлся, было не в правилах Гурова. Тем более в таком деле, где может быть важна каждая мелкая деталь! Именно эту деталь и предстояло отыскать Станиславу.

Сам Гуров решил проверить версию о возможной причастности сотрудников «Инвест-кредита» к ограблению счета Алиева, а также пообщаться с самим бизнесменом. Из головы не выходили слова Брылева о том, что снять деньги со счета мог человек, имеющий к нему доступ. И первой кандидатурой был… сам Алиев! И это предположение не выглядело таким уж бредовым.

Информации на Алиева и возглавляемую им фирму было слишком мало. Гуров почти ничего не знал о бизнесмене, его окружении и финансовом состоянии фирмы. И именно из-за недостатка информации предположение Гурова о том, что Алиев мог инсценировать ограбление, имело право на существование.

Алиев вполне мог влезть в серьезные долги, а затем очистить свой собственный счет, чтобы получить поблажку от кредиторов. Или бизнесмен просто не желал платить налоги. А может, решил «кинуть» партнеров по бизнесу. Если таковые у него имелись.

В общем, пока не было никаких фактов, опровергавших возможную причастность Алиева к ограблению собственного счета, Гуров решил не отказываться от этой версии. Впрочем, как и от любой другой, которая может появиться в ходе расследования. Именно поэтому Гуров решил отложить разговор с Алиевым на более позднее время. А пока сыщику как воздух была нужна информация. Именно ее сбором Гуров и решил заняться в ближайшее время.

В первую очередь нужно было получить максимум данных о фирме «Наира», владельцем которой считался Алиев. Начиная расследование, любой сыщик никогда с уверенностью не может сказать, какая информация ему пригодится в ходе расследования, а какая окажется ни к чему.

Именно поэтому по фирме «Наира» его интересовало все. Начиная от устава и кончая связями с преступным миром, именуемыми «крышей». Получить информацию насчет первого пункта труда не составляло. Нужно просто было запросить данные из налоговой инспекции и администрации Юго-Западного округа Москвы, где была зарегистрирована фирма «Наира».

Еще из машины Гуров позвонил по сотовому и налоговикам, и в администрацию, попросив подготовить все данные. Однако сыщик совсем позабыл о том, что обычный рабочий день подходит к концу, поэтому нужную Гурову информацию пообещали подготовить не раньше одиннадцати утра следующего дня. Сыщик вполголоса выругался и покачал головой с досады. Планы вновь приходилось менять. И радовало теперь только то, что преступный мир еще не погряз в бюрократии. Поэтому информацию о «крыше» Алиева сыщик надеялся получить уже сегодня. Ни секунды не медля, он свернул с Садового кольца и поехал по Комсомольскому проспекту в сторону МКАД. В Солнцево.

Все в главке знали, что в московском преступном мире у Гурова существует целая сеть осведомителей – бывших преступников, которых сыщик за всевозможные прошлые грешки крепко держал на крючке.

Были среди них и мелкие сошки, «шестерки», не способные добыть для Гурова каких-нибудь действительно стоящих сведений. Но некоторые из этих «стукачей» были достаточно осведомлены и иногда снабжали сыщика по-настоящему важной информацией. Однако к услугам второй категории осведомителей Гуров прибегал крайне редко, опасаясь их разоблачения. Не стал он связываться с ними и сейчас. Тем более что в их услугах не было особой необходимости.

Оптовый склад фирмы «Наира» располагался в Солнцеве, на территории известной всей стране преступной группировки. Было бы логично предположить, что именно солнцевская «братва» и обеспечивает «крышу» московскому чеченцу. Гуров почти не сомневался в этом. И был крайне удивлен, когда один из осведомителей, с которым сыщик связался, заявил, что солнцевские бандиты никакого отношения к «Наире» не имеют. Более того! Вся московская «братва» предпочитает держаться от Алиева подальше, поскольку его «крышей» являются какие-то «крутые» менты.

– Так что, Лев Иванович, вам это лучше знать, – развел руками осведомитель в конце разговора с сыщиком. – Я с ментами не связываюсь. И даже выяснять, кто из них «Наиру» держит, не возьмусь. Вы уж не обижайтесь, но я тоже жить хочу!..

– Ладно, – буркнул Гуров, прощаясь. – Сами во всем разберемся…

Вернувшись в главк, Гуров первым делом направился к Орлову и потребовал у генерала отдать ему в помощь ребят из компьютерного отдела. Орлов только развел руками. Дескать, делай все, что сочтешь нужным, лишь бы следствие велось быстро и эффективно.

– И не забудь явиться ко мне вечером с докладом, – торопливо добавил он, глядя в спину Гурова, выходившего из кабинета.

Сыщик кивнул головой не оборачиваясь. После информации, полученной от осведомителя, Гурову стало ясно, почему генерал устроил ему утром форменную истерику, едва сыщик попытался отказаться от этого дела. Объяснимо было и мощное давление со стороны «больших шишек» из министерства на генерала. Видимо, не столько связи Алиева сыграли здесь свою роль, сколько материальная заинтересованность в его благополучии «крутых ментов», обеспечивающих «крышу» фирме «Наира».

По дороге в свой кабинет Гуров попытался проанализировать всю набранную за несколько часов информацию. Данных у него пока было немного, но картина преступления стала все же немного яснее.

Гуров не понаслышке знал одно неписаное правило для любого расследования. Формулировалось оно примерно так: «Если из нескольких версий преступлений ни одна не выглядит достаточно логичной, наверняка верной будет самая простая». Это правило срабатывало примерно в девяноста случаях из ста. И Гуров не видел причин, по которым оно не смогло бы сработать и в случае с виртуальным ограблением счета Алиева!

Но пока о каких-либо версиях говорить было рано из-за слишком малого количества информации. Пока сыщик мог лишь предположить, почему на Орлова было оказано такое мощное давление из министерства. Если информация осведомителя была верна, то вполне вероятным могло оказаться то, что у Алиева были не просто мощные связи. Кто-то из «высокого начальства» МВД имел в его бизнесе серьезную финансовую заинтересованность.

Косвенно этот факт подтверждало и отсутствие в органах каких-либо компрометирующих материалов на Алиева. Гуров знал, как пристально после начала чеченской войны, а особенно после взрывов в столице, и МВД, и ФСБ следили буквально за каждым шагом любого чеченца в Москве. А на Алиева в органах информации было даже меньше, чем на любого бизнесмена средней руки. Да и из тех данных, что имелись, получалось, что Алиев – ангел, а не человек!

Гуров усмехнулся и открыл дверь своего кабинета. Крячко сидел за своим столом и что-то сосредоточенно писал на листке бумаги. Он бросил на вошедшего сыщика мимолетный взгляд и вновь погрузился в работу. Гуров удивленно посмотрел на друга, еще час назад не выказывающего ни малейшего желания заняться делом, и опустился в свое кресло.

– Стас, для тебя есть работа, – проговорил он, набирая номер телефона.

– А я сейчас, по-твоему, плюшки трескаю? – возмутился Крячко, не поднимая головы. – Подожди пять минут, потом обсудим то, что хочешь мне предложить!

Гуров пожал плечами и, удобно откинувшись на спинку кресла, стал ждать, пока кто-нибудь ответит на его звонок. Трубку на том конце провода подняли после пятого гудка. Гуров попросил позвать к телефону капитана Леонченко. И, как только услышал в трубке его голос, пригласил компьютерщика к себе. Капитан пообещал появиться через пару минут.

– Ну, так что у тебя? – поинтересовался Гуров у Станислава, как только закончил свой короткий разговор.

– Не «что», а «кто». Русские националисты! – заявил Крячко, поднимаясь со стула и бросая на стол Гурова исписанные какими-то схемами листы бумаги. – Если ты думаешь, что один работаешь в главке, то глубоко ошибаешься. Я тут тоже не только штаны протираю.

Сыщик удивленно посмотрел на Станислава и углубился в изучение предложенных ему бумаг. По большей части это были компьютерные распечатки, содержащие в себе схемы иерархического построения нескольких самых крупных в России организаций нацистского толка. Кое-где они пестрели комментариями, написанными Станиславом от руки. И в каждой из них особо были выделены подразделения, специализировавшиеся на компьютерно-информационной войне.

– Эти данные я взял у одного хорошего человека из ФСБ, – кивнув на листки, прокомментировал Крячко. Гуров снисходительно улыбнулся, всем своим видом показывая, что такие мелочи объяснять не нужно. Однако Станислав понял его ухмылку по-другому.

– Ну конечно, господин полковник, – язвительно проговорил он. – Как я мог забыть о вашей гениальности?! Вы же наверняка и сами такую версию обдумали и наметили целый план следственных действий в этом направлении. А я, сирый и убогий, зачем-то с предложениями и теориями к вам пристаю.

– Ты что завелся, как трактор в страду? – Гуров удивленно посмотрел на друга. – Чем орать на меня и ядом исходить, лучше объясни, почему ты решил, что националисты могут быть причастны к ограблению счета Алиева?

Крячко опешил. Несколько секунд он неподвижно смотрел на сыщика, а затем растерянно покачал головой и, потерев лоб тыльной стороной ладони, уселся прямо на краешек стола. Вытащив из баночки шариковую ручку, Станислав постучал ею по одной из надписей на распечатках, сделанных от руки.

– Версия о причастности националистов к ограблению Алиева возникла у меня почти сразу, как только я узнал, что он чеченец. К тому же влиятельный чеченец, если судить по количеству имеющейся у него на счету наличности, – проговорил Крячко, стараясь скрыть в голосе нотки раскаяния из-за своего резкого тона в начале разговора с Гуровым. – «Наци» уже давно грозятся начать собственную войну с «чехами», и вполне логично было бы предположить, что они наконец решили исполнить свое обещание.

– Интересно, – неопределенно хмыкнул Гуров, едва Станислав сделал паузу.

– Конечно, интересно, – язвительно фыркнул Крячко и продолжил: – Пока ты мотался неизвестно где, я связался со своим приятелем с Лубянки и попросил у него данные на все организации националистического толка. Будь они зарегистрированными или существующими нелегально.

– И этот «приятель» так сразу тебе информацию и предоставил? – теперь уже была очередь Гурова язвить. – С каких это пор ФСБ разбивает себе коленки по первому запросу от ментов?

– Ну, во-первых, не все ФСБ, а отдельные личности из этой конторы. А во-вторых, я сказал «приятель»! Именно приятель. То есть человек, который мне кое-что должен и готов по-дружески оплатить свой долг…

– Ладно-ладно, не заводись, – махнув рукой, оборвал друга Гуров. – Могут и у ментов быть приятели в ФСБ. Так, что у тебя там дальше?

– А дальше то, что совсем недавно руководство нескольких националистических организаций собиралось на общем сходняке, – Крячко вновь постучал авторучкой по своей заметке. – Судя по этой информации. Кстати, строго конфиденциальной! Так вот эти нацистские боссы решили, что главная причина затянувшейся чеченской войны в том, что боевики получают именно из России неограниченное финансирование для подготовки бойцов и проведения террористических операций. И поэтому на сходняке «наци» было решено всеми возможными способами мешать поступлению денег в казну чеченских боевиков из России. Тебе ни о чем это не говорит?

– Притянуто за уши! – махнул рукой Гуров.

– Это почему? – возмутился Станислав.

– Во-первых, как можно, ограбив одного человека, остановить мощный поток финансов, идущий в Чечню?.. Не перебивай! – рявкнул сыщик, увидев, что Крячко собирается что-то сказать. – Я тебя долго слушал, послушай меня пару минут… Во-вторых, кроме твоих домыслов, ничего в этом деле не говорит о возможной причастности националистов к ограблению Алиева. И, по-моему, видеть в любом криминале против чеченца отголосок недавней войны это слишком примитивная логика. Хотя любая, даже самая бредовая версия имеет право на существование…

– Ну, спасибо и на этом! – Станислав слез со стола и театрально поклонился Гурову в пояс. Сыщик не обратил внимания на его реплику.

– И ты, Стас, можешь ее отрабатывать. Только в свободное от работы время. Ну и напоследок, для общего развития – нацисты и националисты довольно сильно отличаются друг от друга. И уж если ты собираешься с ними работать, то не путай одно с другим. Можешь смертельно кого-то обидеть.

– И в чем между ними разница? – ехидно поинтересовался Крячко. – Хрен редьки не слаще.

– Может быть, – кивнул головой сыщик. – А если хочешь понять, чем же нацист отличается от националиста, то попробуй почитать энциклопедию. Может быть, еще, и кроме этого, что-нибудь познавательное для себя найдешь!..

Станислав хотел что-то съязвить в ответ на последнюю реплику Гурова, но в это время в дверь кабинета постучали. Полковник разрешил войти, и, козырнув, порог переступил капитан Леонченко.

– Вадим, мы же с тобой договорились обходиться без лишнего официоза! – недовольно поморщился Гуров в ответ на «козыряние» капитана. А когда тот, немного смутившись, кивнул, сыщик продолжил: – Проходи, присаживайся. С сегодняшнего дня ты со своими ребятами начинаешь работать со мной…

– Это по поводу того хакера, о котором мы сегодня днем говорили? – поинтересовался Леонченко, перебив полковника.

– Ценю твою прозорливость, – чуть поморщившись, проговорил Гуров. – Но в следующий раз позволь мне сначала договорить, а потом высказывай свои соображения. Хорошо?

– Слушаюсь, господин полковник, – с легкой обидой в голосе выпалил капитан. Крячко рассмеялся.

– А парень-то с характером, – сквозь смех проговорил он. – Теперь у тебя, Лева, в два раза больше головной боли будет! Тут я тебе мозги компостирую, а теперь еще и молодой капитан огрызаться будет.

– Ничего, – усмехнулся сыщик. – Я вас в паре поставлю работать. Вы за день настолько друг друга кусать замучаетесь, что на меня у вас уже и сил не останется.

– Стратег, мать твою, – фыркнул Крячко, а затем вытянулся по стойке «смирно». – Слушаю ваши приказания, ваше превосходительство!

– Вольно, – Гуров снисходительно позволил Станиславу расслабиться. – Ладно. Паясничать перестаем, приступаем к делу. Рассаживайтесь поудобнее…

* * *

На улице Донской, неподалеку от церкви Ризоположения, напротив девятиэтажного панельного дома стояла сверкающая чистотой бежевая «шестерка». Внутри машины находилось двое мужчин, один из которых откинулся на спинку кресла, расслабленно слушая музыку на каком-то радиоканале, а другой – напряженно смотрел на проезжую часть, барабаня пальцами по рулю.

Первому на вид было чуть больше тридцати лет. Он носил потертые черные джинсы и серую рубашку с коротким рукавом. Второй выглядел лет на десять моложе. Он был в белой неряшливой футболке с эмблемой «Microsoft» и ярко-красной надписью под ней на английском – «Я убью Билла Гейтса». На секунду оторвавшись от наблюдения за проезжей частью, он провел рукой по голове, покрытой коротким белокурым ежиком, и посмотрел на своего напарника.

– Ты помнишь, что никто не должен пострадать? – нервно поинтересовался он. – Там поблизости может быть полно русских. А их нам наказывать не за что!

– Не учи меня, пацан, – лениво и совсем беззлобно усмехнулся старший. – Я ничуть не хуже тебя знаю, что мы делаем и зачем. К тому же все уже давно обговорено, и нет смысла заново переливать из пустого в порожнее.

– Я помню, что мы давно все обсудили, – в голосе младшего послышались нотки истерики. – Но ты всегда все делал только по-своему. А сейчас твое своеволие может нам дорого обойтись…

– Заткнись! – резко оборвал его словоизлияния первый. Однако и сейчас в его голосе не слышалось ни злобы, ни раздражения. – Я не собираюсь заново перетирать всю эту бодягу. Чем без толку трепать языком, лучше следи за дорогой и не мешай мне слушать музыку.

Договорить он не успел. Мимо «шестерки», в которой сидели оба парня, страшно громыхая, промчался облезлый «МАЗ», выплюнув прямо в открытые окна салона легковушки смрадные черные клубы выхлопного газа. Младший сильно закашлялся, прикрыв рот и нос ладонью левой руки, а старший буквально подскочил на своем месте.

В одну секунду от благодушного выражения на его лице ничего не осталось. Физиономию парня исказила злобная гримаса, и он, совершенно не думая о том, что привлекает внимание прохожих, и о том, что водитель грузовика его все равно не услышит, высунулся из салона и заорал вслед удаляющемуся «МАЗу»:

– Ты, сука поганая! Поршни проверять нужно, прежде чем на дорогу выезжать. Говнюк недоделанный, мать твою! – а затем повернулся к младшему, вытащившему из кармана ингалятор. – Ты как? Нормально?

– Придурок, – все еще кашляя, прохрипел тот в ответ. – Какого хера ты рисуешься?! Я же предупреждал, чтобы ты сидел тихо и не высовывался из машины, пока я не скажу!

– Да пошел ты! – обиделся старший. – О нем заботишься, а он еще базары тут разводит.

Его компаньон сумел наконец продышаться.

– Если тебя, урода, кто-нибудь из прохожих запомнит, то на всех наших планах можно будет ставить крест. Менты в один момент на хвост сядут. Да еще ФСБ с собой прицепят!

– Да ладно, – успокоившись, махнул рукой его напарник. – На мою морду никто и не посмотрел. Да и прохожих в это время почти нет! – и, откинувшись на спинку кресла, вновь погрузился в прослушивание музыки.

Младший хотел что-то возразить, но лишь махнул рукой и отвернулся к окну, забарабанив по рулю пальцами совсем не в такт музыке. Блондин поморщился и чуть прибавил громкость автомагнитолы. Его напарник на это никак не отреагировал, продолжая напряженно всматриваться в сторону улицы Академика Перовского.

Минут пять оба не проронили ни слова. Затем младший нервно посмотрел на часы. Блондин с усмешкой отметил этот взгляд и покачал головой.

Его немного забавляло чрезмерное волнение его напарника. Для блондина это было очередной работой. Не лучше и не хуже других. Конечно, доля риска в этом деле была высока, но он привык относиться к опасности философски. Блондин уже достаточно рисковал в своей жизни и давно отвык бояться. А сейчас быть спокойным ему помогало и то, что предстоявшее им дело преследовало с его точки зрения более чем благородные цели.

К тому же план операции был продуман до мелочей. Вся информация была проверена и перепроверена. Просчитан буквально каждый шаг. Они с напарником были неуязвимы! И ничто не сможет им помешать.

– Расслабься, – коротко усмехнувшись, добродушно проговорил блондин и слегка дернул напарника за рукав футболки, когда тот в очередной раз посмотрел на часы. – У нас есть еще три с половиной минуты до того момента, как появится этот гребаный «Мерседес» с этим вонючим ублюдком. Времени навалом. Можно даже сигарету выкурить…

– Ага, выкури! – с угрозой в голосе процедил младший. – И «бычок» в салоне оставь. Чтобы ментам было чем заняться.

– Да пошел ты, – слегка презрительно процедил блондин и замер.

С улицы Академика Перовского на Донскую поворачивал черный «шестисотый» «Мерседес» с тонированными стеклами. Старший, поймав краем глаза злобный оскал напарника, удивленно посмотрел на часы, вмонтированные в приборную панель «шестерки», а затем сверился со своими.

«Мерседес» появился на две минуты раньше. Обычно этого не случалось никогда. Черная машина появлялась на перекрестке минута в минуту. Но сегодня их объект явно куда-то торопился. Не похоже на него!

Впрочем, блондин тут же решил, что раннее появление на месте черного «Мерседеса» никакой роли не играет. Просто чуть переносится начало операции, а в остальном все пойдет так же, как планировалось. Но младший так не считал.

– Твою мать! – обеспокоенно вполголоса выругался он. – Куда этот ублюдок так спешит? Он же почти на красный проскочил!..

– Да какая тебе разница, – рассмеялся его напарник. – На тот свет торопится. Куда ему и дорога. Короче, запускай секундомер. Я готов.

– Подожди, нужно проверить! – младший напряженно всматривался в подъезжавший к ним «Мерседес». – Вдруг он не один в машине?

– Разве теперь это имеет значение? – Голос блондина стал жестким и сухим. Его напарник вздрогнул и удивленно обернулся. – Что-нибудь менять уже поздно. И запомни, мальчик! На войне как на войне. Без случайных жертв не обойтись. И тебе придется к этому привыкнуть.

– Ладно, – неожиданно сник тот. – Только запомни, русские не должны погибнуть. Иначе вся наша акция лишается смысла. Если с этим черножопым уродом в машине русский, то операция отменяется!

– Не учи ученого, – блондин так же неожиданно успокоился, как до этого вспылил. И, проводив взглядом «Мерседес», сворачивающий во двор девятиэтажки, спросил: – Так ты свой секундомер запускаешь?

Младший коротко кивнул и щелкнул кнопкой на огромном доисторическом хронометре. Его напарник ободряюще улыбнулся и, свернув указательный и большой пальцы правой руки в кольцо, показал их брюнету. А затем быстро выбрался из машины.

Он перебежал на противоположную сторону дороги, легко лавируя между вереницей машин, застывших перед красным глазом светофора. Он на секунду остановился на краю тротуара, что-то проверив в черной холщовой сумке на длинном ремне, которую взял с собой. А затем уверенным шагом направился в тот же двор, в который пятнадцатью секундами раньше заехал «Мерседес».

Брюнет проводил его взглядом и завел двигатель «шестерки». Посмотрев по сторонам, он направил машину во двор дома напротив жилища их объекта. Там неторопливо развернулся, едва сдерживая нервную дрожь затекших от напряжения пальцев, и выехал обратно, включив левый сигнал поворота.

Пока младший разворачивал во дворе машину, сигнал светофора успел смениться на желтый, затем на зеленый. Машины устремились вперед. И, когда на светофоре вновь загорелся красный фонарь, бежевая «шестерка» смогла легко выбраться на противоположную полосу движения. Как и было рассчитано!

Проехав полквартала, брюнет остановил машину и, бросив короткий взгляд на секундомер, выбрался на тротуар прямо перед небольшим магазинчиком. Не запирая дверцу «шестерки», он вошел внутрь и купил маленькую банку кока-колы. Затем вновь вышел на улицу и не спеша вернулся в машину. Посмотрев на секундомер, младший открыл банку с газировкой и напряженно уставился в зеркало заднего вида.

Ровно через минуту он увидел блондина, вышедшего из-за угла девятиэтажного дома. Младший облегченно вздохнул, увидев, что напарник достает из кармана пачку сигарет. Все идет так, как планировалось!

– Только не спеши! Не спеши! – одними губами умолял своего напарника брюнет, будто тот мог его слышать. – У тебя есть еще тридцать секунд в запасе.

А старший даже не смотрел в сторону «шестерки». Его взгляд был устремлен куда-то внутрь двора, где остановился черный «Мерседес» их объекта. Блондин, не торопясь, прикуривал сигарету, загородив пачкой от ветра огонек зажигалки. Его поза казалась безмятежной. Но младший знал, что блондин сейчас так же напряжен, отсчитывая последние секунды.

Когда стрелка хронометра, резко дернувшись, подошла к последнему делению отмеченного на операцию времени, младший резко выдохнул и повернул ключ зажигания. Мотор мягко завелся, но звука его работы брюнет не услышал – где-то в глубине двора режущим уши звуком грянул мощнейший взрыв!

Редкие прохожие удивленно вздрогнули, повернув головы на звук взрыва. Замерев на секунду, они пожали плечами, потрясли головами, что-то возмущенно сказали друг другу и вновь отправились по своим делам.

Не был исключением и блондин. Он подпрыгнул на месте, будто от неожиданности. Посмотрел во двор дома, возле которого стоял, и, коротко сплюнув, неторопливо пошел в сторону бежевой «шестерки».

Все прошло гладко. Сейчас самым главным было не спешить!..

Глава 3

Генерал недовольно хмурился и барабанил пальцами по столу. Окна в его кабинете были по-прежнему тщательно закупорены, не пропуская внутрь теплый воздух с улицы. И, хотя из всех собравшихся у него в кабинете курил сейчас только один Крячко, легче от этого не становилось. Густые клубы сигаретного дыма вились под потолком, ничуть не уступая плотному слою смога, накрывавшему столицу.

«Впору хоть кухонную вытяжку заказывать!» – недовольно подумал Орлов, а вслух сказал:

– Стас, может, перестанешь смолить? На нервы уже действуешь. И так дышать нечем, да еще ты тут воздух портишь. На, лучше леденцы погрызи, – и генерал катнул по столу жестяную баночку со сладостями.

– Не поможет, – фыркнул Крячко, возвращая назад леденцы, но сигарету в пепельнице затушил. – Это у тебя, Петр, умственная деятельность от количества сахара в крови зависит. А моим мозгам требуются никотин и пиво.

– Будет тебе сейчас и никотин, и пиво, и ванна, и какава с чаем! – недовольно буркнул Орлов и сменил тему: – Не густо, как я посмотрю, вы сегодня нарыли, сыскари.

– А мы не волшебники, мы только учимся, – развел руками Станислав, а Гойда, следователь из прокуратуры, сидевший за столом напротив Станислава, поддержал его:

– Действительно, Петр Николаевич. Трудно даже от Левы требовать, чтобы за пару часов работы он смог найти какие-либо серьезные улики.

– Ты-то хоть им не подпевай! – махнул рукой генерал и посмотрел на Крячко. – Значит, предполагаешь, что в деле Алиева могут быть замешаны националисты?

– Теория ничуть не хуже других, – пожал плечами Станислав и, покосившись на Гурова, еще раз пересказал Орлову свои логические построения. Генерал, дослушав его, неопределенно пожал плечами и посмотрел на Гурова, сидевшего у окна со скучающим видом.

– А ты что скажешь, сыскарь? – поинтересовался Орлов у него.

– Ничего не скажу, – лениво ответил Гуров и, увидев недоумевающее выражение на лице генерала, пояснил: – Чтобы делать какие-то выводы, нужно иметь хотя бы некоторое количество информации. И пока у нас не будет каких-либо фактов, подтверждающих или опровергающих теорию Стаса, я ничего с уверенностью утверждать не могу. А предполагать можно все, что угодно! Например, сказать, что это инопланетяне у Алиева деньги свистнули.

– Ты еще «барабашек» сюда приплети. А потом я с этой теорией пойду начальство смешить, – буркнул Орлов и замолчал – на его столе зазвонил телефон прямой связи с министерством.

– Вспомни черта, рога появятся, – усмехнулся Гуров и поудобнее откинулся на спинку стула.

На некоторое время в кабинете повисла тишина. Никто из присутствующих не хотел мешать разговору генерала с начальством. Крячко буквально впился глазами в лицо Орлова, пытаясь угадать, кто из руководства позвонил генералу и что от начальника главка хотят на этот раз. Гойда тактично отвернулся в сторону, невольно вслушиваясь в неясное бурчание, приглушенно доносившееся из телефонной трубки. И лишь один Гуров с безразличным ко всему видом смотрел в окно.

Генерал отвечал начальству коротко и односложно. Вроде «да», «так точно», «приму к сведению» и «никак нет». Сами по себе эти фразы ничего не значили. Но, глядя на побагровевшее лицо Орлова, его бешено сверкающие глаза и сжимающийся кулак левой руки, Станислав понял, что генерал получает втык от начальства. И, как только закончит выслушивать крики с того конца телефонного провода, сразу примется распекать подчиненных.

«Интересно, кому перепадет на этот раз и за что? – с чисто спортивным интересом подумал Крячко. – Скорее всего нам. И, вероятно, за что-то, что мы не сделали в отношении Алиева. Эх, жалко, поспорить не с кем! А то можно бы было халявным полтинником на пиво разжиться».

Крячко оказался прав только наполовину. Когда генерал закончил телефонный разговор, он медленно (очень медленно!) положил трубку на аппарат. Затем сделал глубокий вдох и обвел глазами всех присутствующих в кабинете. И лишь после этого заорал:

– Уволю, на хрен, всех, кто сегодня по главку дежурит! Охренели совсем, мать их… Козлы. Рожи ментовские. Зажрались, твари, на казенных харчах!.. – а дальше пошла такая витиеватая матерная тирада, что даже у Станислава, и самого любившего крепкое словцо, от удивления полезли глаза на лоб.

– Вот это да! Виртуоз, – восхитился Крячко, когда генерал наконец прокричался и замолчал. – Жалко, что магнитофон никто с собой не захватил. Петр, а ты повторить сможешь? Только подожди, пока я диктофон у Верочки стрельну.

– Заткнись, мать твою! – рявкнул и на него Орлов и повернулся к Гурову. – Значит, говоришь, все равно, что националисты, что инопланетяне, что «барабашки»? Селекционер, мать твою. Энтомолог хренов. Вон, твои «барабашки» у Алиева пятнадцать минут назад машину взорвали! Что на это скажешь?

– Бог дал, бог взял, – пожал плечами Гуров. – А тебе бы корвалолчику не мешало попить. Двадцать пять капель два раза в день. Желательно перед едой. Успокаивает нервы.

Крячко отвернулся в сторону, едва удержался от смеха. Он, конечно, понимал, что чувствует генерал. Самому не раз приходилось нагоняй от начальства получать. Но его развеселил сам контраст между взбешенным Орловым и хладнокровным Гуровым.

Гойда укоризненно покачал головой, глядя на зажимавшего рот ладонью Станислава. Следователю уже не раз приходилось работать в компании с Гуровым и Крячко и бывать на совещаниях у Орлова. Однако, как Гойда ни старался, он никак не мог привыкнуть к тому, что оба следователя ведут себя с Орловым не как с начальством, а как с каким-то недалеким приятелем.

У него на службе было все иначе. Там с начальством не шутили, а вели себя с должным почтением. Гойда вздохнул и вмешался в диалог, грозящий перерасти в настоящий скандал.

– Петр Николаевич, может быть, расскажете, что случилось с машиной Алиева? – вежливым голосом поинтересовался он.

– Я же сказал, взорвали ее! – рявкнул Орлов, не успев сообразить, кто задал ему вопрос. А затем на секунду замолчал, резко выдохнул и продолжил. Уже без крика, но все равно сердито: – Только что звонили из министерства. Там уже откуда-то знают, что машина Алиева взорвана. А наши дежурные, которым я приказал передавать мне любую информацию, касающуюся этого чеченца, до сих пор молчат. Видимо, мои приказы им до лампочки. Ну ничего! Я им сейчас устрою кузькину мать!

В этот момент зазвонил внутренний телефон. Орлов схватил трубку и, выслушав собеседника, заорал:

– Взорвали, говоришь? Да ее пятнадцать минут назад взорвали, а ты мне только что об этом докладываешь! – Дежурный, видимо, попытался оправдаться, но Орлов и слова ему не дал сказать. – А мне плевать на это! Ты у меня в дежурке для того и сидишь, чтобы оперативные сводки получать. А если ты не можешь заставить участки милиции передавать их тебе мгновенно, то я с тебя в одну секунду звездочки сдеру и в ППС отправлю! Понял меня?.. Завтра своему начальству доложишь, что лично я тебе выговор объявил с занесением в личное дело. Понял? И моли бога, что так легко отделался!..

– Эк Петра пробрало, – фыркнул Станислав, посмотрев на Гурова. – Видать, крепко ему от министра досталось, если он такую истерику из-за драного бизнесмена закатил!..

– Заткнись, Стас, – одернул его Гуров. – Пошутили и хватит. Меру знать нужно!

На секунду Крячко оторопел. Начав хохмить, он рассчитывал, что полковник поддержит его. И уж такого вот отвода никак не ожидал! Несколько секунд обиженный Крячко сердито смотрел на Гурова, а затем фыркнул и отвернулся.

– Так что там, Петр, случилось? – поинтересовался Гуров у генерала.

– Хрен его знает! – сердито ответил Орлов. – Только и могу сказать, что мне по первое число вставили, а следственная группа экспертов уже работает на месте преступления, – на секунду генерал замолчал, а затем снова взорвался: – Какого хрена вы сегодня даже не поговорили с этим проклятым Алиевым?!

– Я его повесткой вызывал, – вновь встрял в разговор Гойда. – Но Алиев ко мне так и не явился. Не могу же я за ним по всей Москве бегать?

– Можешь и будешь, мать твою! – заорал и на следователя Орлов, уже не обращая внимания на то, что Игорь Гойда не является его подчиненным. – Ты вон этим, – генерал ткнул пальцем в потолок, – объясни, что ты будешь, а что не будешь делать. Мне тут басни нечего рассказывать. А сейчас марш отсюда все! Чтобы на месте взрыва через десять минут были. А потом ко мне. На доклад.

Не сказав ни слова, Гуров встал и направился к выходу. Следом за ним вышел Гойда. Следователь попытался в дверях пропустить Станислава перед собой, но Крячко только отрицательно покачал головой.

До машины Гурова все трое дошли молча. Молчали они и первые несколько минут дороги. И лишь когда «Пежо» вырулил на Манежную, Гуров нарушил молчание. Посмотрев в зеркальце на Станислава, расположившегося на заднем сиденье, сыщик задумчиво проговорил: – Странно все это. Тебе так не кажется, Стас?

Крячко не ответил. Закурив сигарету, он с безразличным видом отвернулся к окну. Гуров недоуменно вскинул брови. Он уже совсем забыл о том, как одернул Станислава в кабинете генерала, и теперь не мог понять, отчего Крячко насупился.

– Тебя какая муха укусила? – удивленно поинтересовался он.

Станислав фыркнул. В этом был весь Гуров! Говорит то, что думает. При этом выражения не выбирает и не заботится о том, как воспримут его слова окружающие. Редко обижался сам на интонации в разговорах с ним других людей, считая, что и на его выпады никто обижаться не должен.

Крячко прекрасно это понимал. Знал Гурова давно. Но привыкнуть к его простецким замашкам никак не мог. Да и никто другой не мог спокойно воспринимать выходки Гурова. Впрочем, к тому моменту, когда сыщик задал свой вопрос, обида Станислава уже сошла на нет. Но сдаваться без боя он не собирался.

– Ты чего молчишь-то? – Гуров бросил на друга взгляд через плечо. – Язык проглотил, что ли?

– Так вы же, ваше сиятельство, изволили приказать мне заткнуться, – язвительно ответил Станислав. – Вот я и молчу. Потому как не гоже мне, смерду, перечить приказам и нарушать субординацию!

Гуров недоуменно покосился на Крячко. В первые секунды он совершенно не понимал, о чем говорит Станислав, и лишь потом вспомнил о том, что сказал ему в кабинете Орлова. И усмехнулся. А Гойда заинтересованно переводил взгляд с одного на другого.

– Да ладно. Нашел на что внимание обращать, – пожал плечами сыщик. – Извини, конечно, если я тебя обидел. Но нужно как-то было заставить тебя замолчать!

– Вот! Полюбуйтесь на него, – Крячко широко развел руки, будто обращаясь к многочисленной публике. – В этом весь великий Гуров. Даже когда извиняется, и то раскаяния не чувствует. Быдло ты, Лева. Быдло и хам!

– Что выросло, то выросло, – усмехнулся сыщик. – Ну а теперь, после того как разобрали по косточкам мою ненавистную всем сущность, может быть, поговорим о деле?

Крячко рассмеялся и, покачав головой, выбросил окурок в приоткрытое окно «Пежо». Действительно, обижаться на Гурова было бесполезно. Ни уговорами, ни нотациями, ни упреками его уже не изменить.

– Поражаюсь я вам, ребята, – улыбнулся Гойда, видя, что инцидент исчерпан. – Неужели за столько лет совместной работы вам друг с другом грызться не надоело?

– Да нет! Наоборот, только во вкус входим, – ответил Станислав и посмотрел на Гурова. – Так что тебе кажется странным?

– Все, – коротко отрезал сыщик. – Сегодняшний взрыв машины Алиева вроде бы прекрасно укладывается в твою теорию о воинствующих националистах. – Крячко самодовольно усмехнулся. – Но этот террористический акт выглядит абсолютно нелогичным после вчерашнего ограбления счета. Обычно подобные твоим националистам деятели начинают со словесных угроз, затем переходят к порче имущества и лишь потом вымогают деньги. Но здесь все наоборот…

– Что ты хочешь этим сказать? – Станислав уже не ухмылялся.

– Только то, Стас, что, судя по заявлению Алиева, которое он подал после ограбления, угроз в его адрес не поступало. Врагов он не имеет и не представляет, кто задумал ограбить именно его. Впрочем, не будем забегать вперед. Сами побеседуем с этим горе-бизнесменом, а уж потом будем делать выводы.

– Вот именно, – согласился с ним Крячко, кивнув головой. – И все же, помяни мое слово, Лева! В этот раз ты ошибся. Ограбление и взрыв – звенья одной цепи. И приведет она нас именно к националистам. И если я прав, а я уверен, что я прав, то они на этом не остановятся!..

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – пожал плечами Гуров и замолчал.

Они уже подъезжали к дому, в котором проживал Алиев. Повернув на перекрестке улиц Академика Перовского и Донской, Гуров сразу увидел несколько патрульных машин и фургонов пожарных у въезда во двор девятиэтажного дома.

– Ого, да тут целая делегация! – присвистнул Крячко, выглядывая в окошко «Пежо».

– Угу, – кивнул головой Гуров. – И каждый из этой делегации просто спит и видит на кого-нибудь этот взрыв сплавить.

Сыщик остановил машину прямо перед заграждением и вышел на прокаленную за день улицу. Несмотря на то что было уже около восьми часов вечера, жара ничуть не спала. Напротив, из-за стихшего ветерка даже стало тяжелее дышать.

– Эй, гражданин, вы знаков не видите? – Молодой и ретивый сержант бросился наперерез Гурову, едва только тот нырнул под ограждения, закрывавшие вход во двор. – Нельзя сюда! Поворачивайте обратно!

Даже не глядя на него, сыщик махнул в сторону сержанта корочками и направился дальше. Крячко усмехнулся и пошутил насчет того, что «страна забыла лицо героя», но Гуров не обратил на эту остроту никакого внимания. Его взгляд уже был прикован к развороченной машине в глубине двора и группе экспертов, копошащихся возле нее.

Некогда красавец, «Мерседес» сейчас представлял собой жалкое зрелище. Обгоревший, закопченный, залитый пеной остов кособоко стоял на асфальте. Стекла машины были выбиты все до единого. Одна дверца оторвалась и валялась метрах в трех поодаль. Три другие были на месте, хотя и здорово деформировались от взрыва.

Гуров удивленно покачал головой и, вытянув шею, постарался рассмотреть среди специалистов майора Шмакова, старшего экспертной группы. Несколько секунд сыщик разглядывал стриженые затылки и ссутуленные плечи, пока наконец не нашел среди толпы пожилого майора.

Шмаков уже давно заработал себе в главке репутацию вечного ворчуна и брюзги. Что, впрочем, никак не влияло на отношение к нему сослуживцев. Ворчание майора было абсолютно беззлобным. Он никогда и никому не устраивал скандалов. Да и брюзжал по большей части для проформы. «Чтобы молодые нюх не теряли», – как он сам говорил не раз.

– Сергей Денисович! Можно тебя на минутку? – позвал старого знакомого Гуров.

Шмаков недовольно обернулся, пытаясь против солнца, уже почти спрятавшегося за верхушкой дома, разглядеть того, кто его позвал. Гуров приветливо махнул рукой, и майор, что-то пробурчав себе под нос, устремился к нему навстречу.

– Нужно было догадаться, что тебя сюда пришлют, – неожиданным для своей комплекции густым басом проговорил Шмаков, пожимая сыщику руку. – И этот пустозвон с тобой, конечно! – фыркнул Шмаков, кивнув головой в сторону Крячко, немного задержавшегося у входа во двор. – И то понятно. Вы же у нас специалисты по всяким странностям.

– А что тут странного? – невинно поинтересовался Гуров, посмотрев на развороченный «Мерседес».

– Ты мне Ваньку-то не валяй, – махнул рукой эксперт. – Зенки протри и сам скажи, что тут странного.

– Нет, Денисыч, не в моих правилах это, – улыбнулся Гуров. – Я сначала специалистов послушаю. Тебя, например.

– А я тебе сказку расскажу. Про белого бычка, – снова фыркнул, как кот, Шмаков и повел сыщика к машине. – Сам смотри…

Гуров усмехнулся. Еще войдя во двор, он уже увидел достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы. Однако говорить о них не спешил, предпочитая сначала получить подтверждение своим догадкам. Поэтому и не удивлялся ничему, рассказанному ему майором.

Взрывное устройство было заложено внутрь машины. Вероятнее всего, куда-то под водительское сиденье. Шмаков ничего категорично не утверждал, но, судя по беглому осмотру, бомба была самодельной и скорее напоминала шутиху, чем серьезное взрывное устройство. Грохоту она произвела много, а повреждения оказались минимальными – выбило в машине стекла, вырвало ближайшую к эпицентру дверцу да подожгло салон.

– Вон, смотри, что у меня парни нарыли неподалеку, – пробасил Шмаков и протянул сыщику какую-то оплавленную пластину. – Узнаешь? – и, увидев удивленный взгляд Гурова, поправился: – Хотя куда тебе! Ты же у нас в технике столько же понимаешь, сколько свинья в апельсинах. Плата это печатная. От радиоуправляемого детского автомобильчика. Скорее всего китайского или корейского производства…

– Гонконг, – поправил майора сыщик, и Шмаков рот разинул от удивления. Гуров рассмеялся.

– Вон, смотри, эксперт, – проговорил он и указал на сколотый краешек, где сохранились остатки надписи на английском – «Made in Honkong».

– Хм, глазастый какой, – недовольный тем, что сыщик сразу заметил надпись, буркнул майор. – Я эту железку еще, между прочим, толком не рассматривал! Ну а еще что сказать можешь?

Гуров улыбнулся, но ничего не ответил. Он лишь отрицательно покачал головой и вопросительно посмотрел на Шмакова. Майор тяжело вздохнул, что-то пробурчал себе под нос и продолжил свой доклад Гурову.

Наличие опаленной печатной платы неподалеку от изуродованного «Мерседеса» указывало на то, что примитивное самодельное устройство внутри автомашины было взорвано дистанционно, при помощи радиопередатчика. Майор затруднялся назвать точный радиус действия, но было ясно, что бомба приведена в действие с расстояния в десять-пятнадцать метров.

– Ну и что из этого следует? – с усмешкой поинтересовался Гуров у опытного специалиста.

– А от этого ты меня уволь! – отыгрался Шмаков. – Выводами пусть сыскари занимаются. Вроде тебя. А мое дело маленькое. Я просто факты собираю и вам, бездельникам, их на блюдечке подношу!

– Так уж и бездельникам, – услышал Гуров позади себя голос Станислава и обернулся. – Можно подумать, во всем уголовном розыске только один ты и работаешь!

Крячко быстрыми шагами подошел к «Мерседесу» и, даже не взглянув на машину, протянул руку Шмакову. Майор брезгливо посмотрел на нее, но, покачав головой, пожал протянутую ладонь.

– Тебя только тут и не хватало, пустобрех! Что это за тряпье на тебе? На помойке подобрал? – ворчливо поинтересовался Шмаков, критически осмотрев Станислава с ног до головы. – Весь главк позоришь. Вырядился, как клоун. Только коротких штанишек в зеленый горошек не хватает!

– Я бы с удовольствием и короткие штанишки надел. Вот только генерал меня тут же с работы турнет, – наигранно горько вздохнул Крячко и повернулся к Гурову. – Лева, там Игорь с хозяином бренных остатков этой тачки общается. Утешает его в меру сил. Не хочешь помочь?

– Да. Поговорить с Алиевым не помешает, – согласился Гуров и, кивнув головой Шмакову, оставил их вдвоем со Станиславом продолжать осматривать место взрыва.

Гойда стоял чуть в стороне от входа в подъезд и разговаривал с группой мужчин. Формально именно он, как следователь прокуратуры, возглавлял ведение дела. Но на самом деле Гойда уже давно признал верховенство Гурова и сам не гнушался выполнять его поручения.

И дело тут было не только в том, что следователь и сыщик были старыми друзьями. Гойда был здравомыслящим человеком и никаких иллюзий насчет своих способностей не питал. Не был он и тщеславным. Поэтому и хватало у следователя внутренних сил для того, чтобы публично признавать профессионализм Гурова. Сыщик был специалистом более высокого класса. И поэтому Гойда легко жертвовал своими скромными амбициями ради пользы дела.

Гуров не спеша подошел к следователю, беседовавшему с группой людей, и остановился чуть в стороне, наблюдая за происходящим. А Гойду окружили пятеро мужчин и две женщины. Все семеро говорили одновременно, отчаянно жестикулируя и перебивая друг друга. Следователь призывал их успокоиться и высказываться по очереди, но его усилия были тщетны – мужчины и женщины около него так и не переставали голосить и ругаться.

Полковник подождал немного, давая Гойде шанс справиться с проблемой самому. Но, когда позади милицейского ограждения засверкали бликами вспышки фотокамер и появились телеоператоры, решил прекратить балаган и увести потерпевших внутрь дома, где можно было бы спокойно поговорить.

– Граждане! Граждане, спокойно! Давайте пройдем в дом и там все обсудим, – зычно проговорил Гуров, подходя к возмущенным людям вплотную. – Криками делу не поможешь. К тому же сейчас здесь будут репортеры и тогда точно помешают нам на месте выяснить все подробности происшествия.

Это была его ошибка! Дородная черноволосая женщина, лет сорока на вид, резко повернулась в сторону сыщика. Секунду она испепеляюще смотрела на него, а затем завопила еще громче, нарочно стараясь привлечь к себе внимание репортеров.

– Вот и хорошо, что журналисты придут! – кричала она, произнося слова с едва уловимым кавказским акцентом. – Пусть идут. А мы им расскажем, каким гонениям чеченцы подвергаются в Москве. Тут вам не Грозный. Тут вам не удастся скрыть факты издевательства над нами!

Остальные тут же забыли о Гойде и повернулись к Гурову. Они кричали о нарушении прав человека, о притеснениях, милицейском и бандитском произволе и бог весть еще о чем. Впрочем, из-за того, что все говорили одновременно, разобрать, о чем именно идет речь, было совершенно невозможно. Несколько секунд Гуров слушал их с абсолютно спокойным выражением на лице, а затем холодно проговорил:

– Хорошо. Можете идти пообщаться с журналистами. Но я хочу вам напомнить, что для подачи заявления в милицию на возбуждение уголовного дела вам необходимо явиться в участок. Я хотел пойти вам навстречу и поговорить с вами там, где для вас будет удобнее. Но если вы настаиваете на обратном, то можем сейчас проехать в ближайшее отделение милиции, где я и мой коллега примем от вас любые жалобы и заявления.

После этих слов гомон среди чеченцев утих. Женщины еще попытались что-то сказать мужчинам на родном языке, но те довольно резко оборвали их. А затем, обменявшись между собой короткими фразами, вновь посмотрели на Гурова.

– А ты кто такой будешь? – довольно развязно поинтересовался один из мужчин – невысокий, но крепкий мужчина в черном пиджаке и белоснежной рубашке.

– Не «ты», а «вы», – ничуть не меняя своих интонаций, ответил сыщик и показал мужчине удостоверение. – Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. А вас как зовут? И какое отношение вы имеете к происшедшему здесь взрыву?

– Я хозяин машины, – мужчина в черном костюме поднял вверх правую руку с оттопыренным указательным пальцем. – Я Алиев. Аслан Салманович.

– Приятно познакомиться, – так же холодно кивнул головой сыщик. – Так что, Аслан Салманович? Пройдем в дом и поговорим или поедем в участок?

– Ты меня участком не пугай, начальник. Мне участков бояться нечего! – продолжая «тыкать», ответил Алиев, хотя тон его стал немного мягче. – А поговорить действительно у меня удобнее будет, – чеченец обернулся к своим, что-то резко проговорил на родном языке, а затем вновь посмотрел на Гурова. – Это ты тот спец из главка, которого ко мне прислать обещали?

Сыщик не ответил. Несколько секунд он пристально смотрел в лицо Алиева, пытаясь сдержать нараставший в груди гнев. Гуров много лет работал в милиции и повидал всякое. Его и ненавидели, и презирали, и обвиняли во всех смертных грехах, и боготворили. Но сталкиваться с тем, чтобы потерпевший обращался с милиционером, прибывшим защитить его от посягательств преступников, как с собственной «шестеркой», с рабом, Гурову еще не приходилось.

Сыщик досчитал в уме до десяти, стараясь сдержать готовые вырваться наружу обидные и резкие слова, а затем покачал головой. Алиев удивленно уставился на него.

– Вот уж не знаю, кого вам обещали прислать из главка, – с расстановкой проговорил сыщик. – Но я вижу, что в неформальной обстановке разговора у нас не получится, – Гуров повернулся в сторону Крячко, все еще копошившегося около изуродованного «Мерседеса», и громко крикнул: – Стас, будь добр, пришли сюда участкового. Пусть он примет заявление у господина Алиева. И напомни, чтобы не забыл вручить повестки на завтра всем без исключения. И потерпевшим, и очевидцам. А мы уходим отсюда. Нам здесь делать больше нечего!

Услышав это, Гойда коротко вздохнул, собираясь что-то сказать, но передумал. Следователь лишь покачал головой и развел руками. Он прекрасно понимал, что переубеждать Гурова бесполезно. Если этот человек что-то вбил себе в голову, то уже ничто его не остановит. А Гойда, в отличие от сыщика, не мог себе этого позволить.

Станислав, не присутствовавший при разговоре между Гуровым и Алиевым, удивился решению своего друга даже больше, чем прокурорский следователь. Но Крячко уже давно привык к тому, что Гуров молниеносно может поменять собственное же решение, следуя каким-то своим, никому не ведомым планам и тактическим ходам. Поэтому Станислав лишь коротко кивнул головой и направился к участковому, беседовавшему с милиционерами оцепления.

А в стане Алиева все были просто ошарашены таким поворотом событий. На несколько секунд они застыли, как персонажи гоголевского «Ревизора», а затем бизнесмен с неприкрытой ненавистью спросил:

– Эй, полковник, а работу потерять не боишься?

Гуров, уже развернувшийся и направившийся в сторону милицейского кордона, замер. Он покачал головой, а затем вернулся обратно к Алиеву и, подойдя вплотную, тихо, но четко произнес:

– Мне плевать, кто ты такой, потерпевший или преступник. Да будь ты хоть паша турецкий или сам пророк Магомет, но разговаривать со мной таким тоном ни один гад не будет, – сыщик на секунду замолчал, словно давая возможность Алиеву переварить услышанное. – Ну а насчет работы, плевать, – продолжил он. – Если когда-нибудь из-за такого дерьма, как ты, меня могут уволить из ментовки, то я с превеликим удовольствием тут же брошу удостоверение на стол. И еще спасибо тебе скажу за то, что помог избавиться от общения с разной мерзостью. Понял меня?

Акустика в этом московском дворе, как, впрочем, и во многих других, была хорошая. А в вечерней тишине, да тем более когда свита Алиева перестала орать во всю глотку, тихо произнесенную короткую речь Гурова услышали все. За исключением милиционеров оцепления, около которых не умолкали газетчики.

Во дворе дома на Донской все замерли, напряженно и заинтересованно ожидая ответа Алиева. Бизнесмен, крайне удивленный такой выходкой Гурова, растерянно посмотрел по сторонам, словно ища поддержки хоть у кого-нибудь. А затем над его надменностью все же возобладал здравый смысл.

– Э-э, зачем горячиться, гражданин начальник! – широко развел руки бизнесмен, стараясь изобразить на лице широкую улыбку. – Я немножко понервничал, вы чуть-чуть устали. Давайте забудем этот маленький инцидент и пройдем ко мне домой.

Гуров действительно был страшно зол на Алиева, а не строил никаких тактических планов, как это предполагал Станислав. В ту секунду, когда бизнесмен поинтересовался у него, не боится ли сыщик потерять работу, Гуров был уверен в том, что пошлет подальше и Орлова, и любого другого начальника, но следствие по делу Алиева вести не будет. Но теперь передумал. И главным образом потому, что собственный поступок показался ему малодушным.

Отказ от дела именно сейчас был похож на трусость. И ограбили бизнесмена таким способом, в котором сыщик практически ничего не понимал, и сам Алиев оказался очень трудным человеком, привыкшим повелевать и ждать от всех остальных поклонения.

Сбежать от этих проблем было бы просто. Но вот беда – Гуров никогда и ни от кого не бегал. Будь то бандиты, заносчивые потерпевшие или неудачное стечение обстоятельств. У сыщика была гордость. Профессиональная гордость! И она требовала довести начатое расследование до конца.

Еще до того, как Алиев успел захлопнуть открытый от удивления рот и произнести хотя бы одно слово, Гуров решил, что ни за что не откажется от работы по ограблению бизнесмена и взрыву его машины. Но для начала следовало поставить Алиева на место. И это Гурову блестяще удалось. Бизнесмен капитулировал!

– Ну что же. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – проговорил сыщик, обращаясь больше к самому себе, чем отвечая на последнюю реплику Алиева, а затем пристально посмотрел бизнесмену в глаза. – Надеюсь, этот небольшой конфликт научит нас взаимной вежливости?

– Конечно, господин полковник, – кивнул головой Алиев, и на его губах проскользнула какая-то странная улыбка. – Прошу вас ко мне домой!

Гуров несколько секунд медлил, а затем усмехнулся и двинулся в указанном бизнесменом направлении. Поравнявшись с Алиевым, сыщик поманил его пальцем, приглашая подвинуться поближе. Бизнесмен наклонил голову почти к губам Гурова и услышал:

– А почему вы так испугались, когда я собрался уходить?

Алиев вздрогнул. Он отшатнулся от сыщика и пристально посмотрел ему в лицо. Гуров улыбался.

– Да, я действительно боюсь, – окончательно поборов свою спесь, ответил бизнесмен. – Ограбление еще куда ни шло, хоть и очень неприятно. Но я совсем не представляю, кому понадобилось взрывать мою машину. Мне сказали, что поручат дело лучшему сыщику. А это значит, что если вы уйдете, то у меня будет меньше шансов защитить свою семью.

– Что же, приятно видеть, что у вас осталась хоть капля здравого рассудка, – как-то неопределенно хмыкнул Гуров и, пропустив бизнесмена вперед, вошел следом за ним в подъезд.

Глава 4

Гуров проснулся рано утром. Будильник еще не звонил, и сыщик, выйдя из спальни, захватил его с собой. Он не хотел будить Марию, которой вчера пришлось до поздней ночи принимать гостей – Крячко, Гойду и Орлова.

Все четверо, сразу после вечернего совещания в кабинете у генерала, решили продолжить разговор в более непринужденной обстановке. Станислав жил один и предложил поехать к нему. Но Орлов категорически воспротивился. Он заявил, что, дескать, их постные рожи ему уже опостылели, а вот Марию он давно не видел и не прочь пообщаться. Гурову осталось только пожать плечами и пригласить всех к себе.

Строева и так славилась своим гостеприимством, а пожилого генерала привечала особо. Орлов, который в главке, не выбирая выражений, орал на подчиненных, приезжая к Гурову, неизменно превращался в галантного кавалера. Он по-дружески ухаживал за Марией, всем своим видом давая понять, что «молодежь» – как он называл Крячко и Гурова, – никогда уже таким манерам не научится.

Гуров только усмехался подобным замашкам генерала, а Крячко, которого коробили «белогвардейские» штучки Орлова, фырчал и при каждом удобном случае называл генерала «буржуем недобитым». В пику Орлову, Станислав весь вечер подшучивал над Марией, получая за особо удачные хохмы крепкие подзатыльники.

В общем, «продолжение совещания» в квартире Гурова быстро утратило деловой характер и превратилось в обычную вечеринку.

Разговор с Алиевым после взрыва его машины и небольшой стычки с Гуровым во дворе его дома почти ничего не дал следствию. Чеченский бизнесмен недоумевал по поводу взрыва и ограбления. Разводя руками и пожимая плечами в ответ на большую часть вопросов Гурова, Алиев так и не смог назвать имя человека, заинтересованного в его физическом устранении.

– Э-э! Какие враги? – только горестно вздыхал бизнесмен. – У всех враги. У русских враги, у чеченов враги. Сейчас каждый готов соседу глотку перегрызть. Откуда я знаю? Может, какой пенсионер у меня в магазине какое не такое купил, а теперь мне мстить задумал?

– Значит, вы никого не подозреваете? – недоверчиво поинтересовался Гуров.

– Нет, гражданин начальник! – развел руками бизнесмен. – Если бы думал на кого, разве бы к вам обратился? Сам бы с ним поговорил и на место поставил!

– А вот этого не следует делать, – покачал головой сыщик и простился.

Большего ничего добиться от Алиева не удалось. И все же кое-какие плоды разговор с бизнесменом дал. Например, практически полностью подтвердилась догадка Гурова о том, что, взрывая «Мерседес» Алиева, преступники его самого убивать не собирались.

Сыщик сразу подумал об этом, как только увидел печатную плату от детского радиоуправляемого автомобиля. Конечно, следовало еще подождать окончательного заключения экспертов, но Гуров почти на сто процентов был уверен в том, что бомба в машине Алиева была оснащена самодельным дистанционным взрывателем.

Радиус его действия, по мнению Шмакова, вряд ли превышал пятнадцать метров. А это означало только то, что преступник хотел видеть, когда следует производить взрыв. Если бы он решил взорвать Алиева вместе с машиной, то не стал бы активизировать устройство спустя пять минут после того, как бизнесмен вошел в подъезд.

Более того! Подъезд, в котором жил Алиев, был первый от угла дома. С его противоположной стороны находился небольшой продуктовый магазинчик, и вход в подъезд являлся еще и служебным.

Эта часть двора была отгорожена от остального металлической сеткой, натянутой на железные каркасы, и по ночам проход сквозь нее закрывался на замок. Гараж Алиева находился в самом дальнем углу этого своеобразного загона, недоступного для остальных жителей дома. Но свой «Мерседес» бизнесмен ставил в гараж лишь поздно вечером, поскольку после работы часто отлучался из дома по делам.

Тот, кто взорвал машину Алиева, наверняка прекрасно знал все это. Знал, что «Мерседес» точно будет стоять на месте около получаса после возвращения Алиева домой. Преступник имел прекрасное представление о том, как хорошо изолирован автомобиль от остальных жителей дома. Да и бомбу-то изготовил игрушечную!

– Вот и получается, – подвел краткий итог своему рассказу Гуров уже тогда, когда все четверо оказались у него дома, – что преступник стопроцентно хотел обойтись в этом деле без жертв.

– Странный какой-то нам террорист попался, – фыркнул Крячко, подкладывая себе в тарелку «фирменного» салата Строевой. – Что-то мне не доводилось слышать о том, чтобы подрывники о безопасности взрыва для людей беспокоились!

– Да, все это кажется странным, если рассматривать версию об участии националистов в ограблении счета Алиева и взрыве его машины, – встрял в разговор Гойда. – А если это обычное вымогательство?

– Ну, не совсем обычное, – кивнул головой Гуров. – Но, в принципе, я с тобой, Игорь, согласен. Такое предположение более вероятно, чем домыслы Стаса.

– Ну-ка, ну-ка! Изложи подробнее, – вмиг оживился генерал, до этого, казалось, почти задремавший на стуле после того, как Мария оставила их на кухне одних.

Гуров улыбнулся. Сыщик прекрасно понимал, что желание Орлова навестить Марию, которую он не видел пару месяцев, было отнюдь не главной причиной визита генерала к нему домой. Этот старый хитрец давно приспособился к стилю работы Гурова и Крячко, прекрасно понимая, что на этой стадии расследования они никаких, даже самых приблизительных заключений делать не станут.

Обычно Орлов вполне спокойно с этим мирился и, хотя и покрикивал на подчиненных, но всегда, несмотря на сильное давление своего начальства, терпеливо ждал того момента, когда Гурову будет что сказать. Однако в этот раз чиновники из министерства, видимо, слишком сильно нажали на генерала. Настолько, что тот решил хитростью вытащить из Гурова информацию на своеобразной вечеринке.

Поняв это, сыщик усмехнулся. Для себя он отметил, что следует, на всякий случай, вытянуть из Петра имя этого неизвестного доброжелателя Алиева. На всякий случай! А в дальнейшем подобных посиделок избегать.

Сделать это Гуров собирался исключительно во избежание утечки информации. Нет! Орлову сыщик безгранично доверял. Но генерал должен был передать их разговоры своему начальству в виде отчета. Вот оттуда информация о ходе расследования и могла растекаться куда угодно. А этого нельзя было допустить!

Судя по тем крупицам информации, что удалось собрать за вечер следственной группе Гурова, преступник мог быть очень близким Алиеву человеком. Не была еще исключена вероятность того, что грабитель и террорист (если только это одно и то же лицо!) знал код доступа к счету бизнесмена. Да и распорядок дня Алиева, видимо, был известен ему досконально.

Конечно, код счета хакер мог выкрасть и из банка. А распорядок дня бизнесмена легко было установить обычным визуальным наблюдением. Но, пока не была доказана непричастность к преступлению близких Алиеву людей, отвергать эту версию не стоило. А это означало, что о ходе расследования никакой информации к Алиеву не должно было поступать. Ни лично от сыщиков, ни от благодетеля из министерства! Именно поэтому Гуров без колебаний перевел разговор с дел служебных на дела мирские.

Засиделись они допоздна. Выпили по стопке «Столичной», посплетничали по-мужски. И настолько увлеклись разговорами, далекими от службы, что не заметили, как стрелки часов далеко перевалили за полночь. Мария устала на спектакле и, не дождавшись, когда гости разойдутся, ушла спать. Гуров не знал, во сколько она уснула, поэтому старался не разбудить жену утром, собираясь на работу.

Он перекусил на скорую руку, быстро оделся и, поставив будильник на одиннадцать часов, вышел из дома. Сыщик хотел оказаться в главке пораньше: предстояло наметить план работ на новый день и определить приоритеты. Это, конечно, можно было сделать и вчера вечером, но тогда бы пришлось говорить при Орлове о том, в каких направлениях сыщики собираются работать. А именно этого Гуров и не хотел.

До главка он добрался неожиданно быстро.

Сыщик посмотрел на часы и решил, что вполне успеет дойти до ближайшего магазинчика за растворимым кофе, который у них со Станиславом кончился еще два дня назад. Однако сделать этого Гуров не успел – из дверей главка выбежал Леонченко и, яростно размахивая руками, помчался прямо к сыщику.

Гуров остановился, обернувшись на крики, и удивленно уставился на капитана. Сыщик давно привык к тому, что раньше половины восьмого искать в главке нужных людей – бесполезное дело. Так, как он, сутками напролет, работали очень немногие. И, судя по всему, капитан из компьютерного отдела был из их числа! Гуров восхищенно присвистнул.

– Вадим, у тебя квартира сгорела? – иронично поинтересовался сыщик, глядя на растрепанного Леонченко.

– Почему? – удивился вопросу компьютерщик.

– Ну это тебе лучше знать, почему, – усмехнулся Гуров. – Утюг там не выключил или курил в постели. Откуда я знаю?

– Да нет! – совсем оторопел капитан. – С чего вы решили, что у меня дом сгорел?

– Да ты на себя посмотри, – сыщик придал лицу выражение начальственной строгости. – Рубашка мятая, галстук набоку. Один лацкан пиджака внутрь завернут. Волосы взлохмачены, будто твоей головой полы подметали.

После этих слов Леонченко и вовсе потерялся. Судорожными движениями он принялся приводить свой внешний вид в относительный порядок. А Гуров, видя его реакцию, лишь рассмеялся.

– Да уймись ты! – остановил он капитана. – Мы все так выглядим, когда всю ночь на работе проводим и спим урывками. На стульях или на диванчике в красном уголке. А про дом забудь. Это и вовсе была шутка.

Гуров вновь засмеялся, увидев, как Леонченко трясет головой, пытаясь проснуться. Видимо, парень на самом деле провел всю ночь за работой. А в глазах сыщика это заслуживало только похвалы. Гуров по-дружески похлопал капитана по плечу.

– Ты что ко мне несся как угорелый? – поинтересовался сыщик.

– А вот теперь я об этом и позабыл. Память, господин полковник, после бессонной ночи и пожара в доме подводить стала, – видимо, Леонченко шуток спросонья не понимал. – Разрешите вернуться? Может, по дороге вспомню!

– Ну вот. Нашел на что обижаться. Я же с тобой по-дружески, – усмехнулся Гуров и совершенно серьезно спросил: – Так что у тебя там?

– Нашел я, куда ушли алиевские денежки! – после секундной заминки выпалил капитан.

– Так что же ты мне сразу не сказал?! – удивленно воскликнул Гуров.

Леонченко не зря провел на службе всю недолгую майскую ночь. Он, в отличие от Гурова и Крячко, прекрасно понимал, что для задержания хакера важна не только каждая минута – каждая секунда на счету. Именно поэтому он и решил остаться на ночь и собрать ответы на запросы из тех регионов, где в это время рабочий день еще продолжался.

Для получения нужных данных капитану ничего, кроме электронной почты, не требовалось. Он просто посылал запросы на информацию о денежных переводах, пришедших в банки в строго ограниченный промежуток времени, и собирал ответы.

Правда, от человеческого фактора избавиться даже компьютерщикам еще не удалось. То не было на месте нужного человека, то требовалось согласовать вопрос о передаче информации с какими-то местными «шишками», а иногда в банках просто электронную почту никто не проверял. Именно поэтому из некоторых регионов информация приходила с солидной задержкой. Но в целом все банки, опрошенные Леонченко за ночь, на запрос ответили.

Однако информация от них была неутешительна. Да, кое-где в означенное время финансовые операции проводились. Но ни в одном из банков требуемой суммы не набиралось. А всемогущий компьютер, пытаясь создать нужную комбинацию из малых сумм, выдавал отрицательный результат.

Ближе к семи утра Леонченко уже отчаялся и решил уйти на пару часов домой, чтобы поспать, но в это время совершенно неожиданно пришел ответ из филиала Сбербанка России в Зеленограде.

Леонченко, рассылая запросы электронной почтой, оповестил о необходимости помощи абсолютно все банки. Он надеялся, что какой-либо особо рьяный работник бросится проверять электронную почту с первых минут работы. И надежды капитана оправдались. Даже более чем!

Нужным Леонченко «рьяным работником» оказался не кто иной, как сам заведующий зеленоградским филиалом. Этот пятидесятилетний мужчина слишком поздно открыл для себя компьютер и все прелести, связанные с ним, соответственно. В частности, «Героев меча и магии»!

И тут же из обычного банковского служащего (открываемся-в-семь-закрываемся-в-восемь) превратился на удивление жены в заядлого трудоголика. Стал уходить из дома в половине шестого, а возвращаться около десяти вечера.

Вот и в этот день, придя на работу и перед запуском игры проверив электронную почту, заведующий глубоко вздохнул, три раза громко выматерился и принялся «набивать» ответ на запрос, проходивший под грифом «экстренно!».

– Все было там до копейки, – закончил свой рассказ Леонченко. – Время сходится до секунды, и даже адрес отправителя не изменен.

– Почему не изменен? – удивился Гуров.

– Ну-у, не знаю, – удивился вопросу капитан. Сразу видно, что не сыщик, а аналитик! – Наверное, хакер очень торопился. В «Инвест-кредите» и программа блокировки мощнейшая, да и распознание вторжения на неплохом уровне. Хакер и так здорово рисковал. Некогда ему было с изменением адресов возиться.

– Ну а твое упоминание о деньгах в прошедшем времени нужно понимать так, что теперь там их нет? – махнув рукой на путаные для него объяснения, поинтересовался Гуров.

– Угу, – кивнул головой Леонченко. – Не успели мы. Оперативно, гад, сработал. Вчера в девять утра деньги снял.

– А разве можно так быстро снять такую большую сумму? – сыщик удивленно вскинул брови.

– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Я в банковских операциях плохой спец.

– Ну и ладно, – успокоил компьютерщика Гуров. – Все равно в Зеленоград нужно ехать. Там все и выясним.

– Лев Иванович, я бы хотел поспать, – начал было Леонченко, но сыщик не дал ему договорить.

– Да ради бога! Иди отдыхай, – махнул рукой Гуров. – Уж с банком мы и без тебя теперь справимся. Хотя и в этих твоих «Героев» не играли…

– Так вот, я бы хотел поспать пару часов, – Леонченко произнес эту фразу таким повышенным тоном, что сыщик на мгновение потерял дар речи. – А затем проверить одно свое предположение. Но для этого мне нужно поговорить со специалистом из «Инвест-банка».

– Ты гляди, какой резвый вьюнош! – неизвестно к кому обращаясь, восхитился Гуров. – Ладно. Встречу мы тебе организуем. А что у тебя за предположение?

– Я бы хотел сначала проверить его и только потом что-то говорить, – виновато, но твердо отказался рассказывать о своих идеях капитан. – Может быть, мои догадки абсолютно ничего не стоят. Не хотелось бы вас запутывать.

– Так он не только резвый, но еще и самостоятельный! – вновь восхитился сыщик и вздохнул. – Что же, действуй самостоятельно. Но не забудь, что вечером должен мне обо всем доложить.

– Слушаюсь, господин полковник! Разрешите идти? – козырнул Леонченко и, не дожидаясь ответа, направился в главк.

Гуров, глядя ему вслед, удивленно покачал головой. Сыщику этот парень нравился. Есть у Леонченко и навыки, и твердый характер, и самоотдача. Хорошая смена старшему поколению растет!

И почему-то от мыслей о созревшем новом поколении работников милиции Гурову стало грустно. В это мгновение он с необычной ясностью осознал, что уже давно не мальчик. И как ни крути, но на пенсию все же придется уйти…

Однако надо было корректировать планы.

А корректировать было что. На такую прыть, какую проявил молодой капитан, Гуров совершенно не рассчитывал. Он, конечно, не был специалистом по компьютерам, но зато следил за новостями и изучал оперативные сводки. А если судить по ним, то уличить и задержать хакера было все равно, что поймать в Москве-реке акулу!

Гуров прекрасно понимал, насколько будет сложно Леонченко отыскать компьютерного вора. Сыщик практически не рассчитывал на то, что им удастся напасть на след украденных денег. Он рассчитывал изобличить хакера более привычными, собственными методами, а тут такой подарок! И для полного счастья не хватало только того, чтобы компьютерный вор оставил в сбербанке Зеленограда свои собственные координаты.

Впрочем, серьезно на это Гуров не рассчитывал. Если следовать логике, то грабитель должен был получить в Зеленограде деньги либо по фальшивому паспорту, либо через подставное лицо. Вот это Гуров и собирался выяснить в первую очередь вместо запланированной раньше поездки в «Инвест-кредит».

Теперь придется Станиславу потерпеть вместе со своими националистами. Версия эта была шита белыми нитками, и отрабатывать ее можно было лишь как второстепенную. А теперь Крячко в первую очередь придется дождаться фоторобота из Зеленограда, а затем пойти с этой картинкой в «Инвест-кредит». Поспрашивать, посмотреть, поискать нужного человечка.

Гойде оставалось только заниматься рутиной, как это и положено прокурорскому «следаку». Игорю предстояло еще раз опросить Алиева, побеседовать со свидетелями взрыва. И, поскольку помощников у Гурова больше не было, придется Гойде побродить по Донской и поспрашивать у людей, не заметили ли они чего-нибудь странного вчерашним вечером.

Конечно, любой другой следователь на месте Гойды мог возмутиться и встать в позу. Дескать, искать свидетелей не его работа. Оперативники этим должны заниматься. Но Гуров работал с Игорем уже давно и прекрасно знал, что он не будет спорить, а сделает все, что необходимо следствию.

Несколько секунд Гуров раздумывал над тем, не потребовать ли у генерала себе в помощь группу капитана Веселова, но отбросил эту мысль. У Сашки и так было много работы, чтобы ставить его на новое дело. К тому же ситуация с расследованием похищения была далеко не критической, и пока можно обойтись своими силами.

Расставив точки над «i», Гуров облегченно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Главное на данный момент было сделано. Теперь можно попить кофе и десять минут спокойно отдохнуть в полной тишине. Но отдохнуть сыщику не дали. Едва он налил себе кофе, как на столе зазвонил телефон.

– Господин полковник, – услышал сыщик в трубке взволнованный голос Алиева и насторожился. – Вы вчера оставили мне визитку и просили звонить в случае каких-либо изменений. Так?

– Что у вас случилось? – не ответил на вопрос Гуров.

– Я не знаю, насколько это важно, – вздохнул бизнесмен. – Но вчера поздно вечером мне позвонили с угрозами.

«Началось!» – ликующе подумал Гуров, а вслух спросил:

– Какого рода угрозы?

– Этот скотина сказал, что счет и машина только лишь начало, – гневно пророкотал в трубку Алиев. – Говорит, убирайтесь все из России, иначе будет хуже. Так и сказал, гад, «валите отсюда, „чехи“, иначе в живых никого не оставим!».

– «Чехи»? – удивленно переспросил сыщик.

– Да, – коротко ответил бизнесмен. – Так ваши солдаты нас там называют, в Грозном.

Гуров поморщился от этого разделения на «наши» и «ваши». Вчера Алиев подобных высказываний себе не позволял. Но, хотя сыщику и неприятно было слышать последнюю фразу, он все же решил, что теперь бизнесмен может так говорить. Если кто и начал делить людей по национальному признаку, то уж точно не он!

– Вы можете подъехать к следователю? – поинтересовался Гуров вместо комментариев по поводу последней фразы бизнесмена.

– Хоть сейчас! – без раздумий ответил Алиев.

– Тогда подъезжайте. Адрес у вас есть, – разрешил сыщик и повесил трубку.

Дело принимало неожиданный оборот! Гуров знал, что Алиеву позвонят. Он почти не сомневался, что взрыв «Мерседеса» бизнесмена был лишь психологической акцией для подготовки жертвы к дальнейшему вымогательству. Но на такой поворот дела сыщик не рассчитывал. Тут уже откровенно пахло национальным шовинизмом.

Гуров наклонился к столу, потирая лоб. Невинное дело о компьютерном ограблении заметно усложнилось. Поступки бандитов абсолютно не укладывались в общепринятые в преступном мире рамки поведения. Всегда и везде сначала был звонок с угрозами, потом взрыв, как демонстрация серьезности намерений. А уж затем следовали вымогательство и грабеж.

С Алиевым все было наоборот. Сначала обчистили счет, потом взорвали машину. Ну и напоследок предъявили требования. Такие распространенные в наше время и все же непривычные для уха Гурова – «убирайтесь из нашей страны, иначе умрете!».

Похоже, Станислав был прав, когда утверждал, что с Алиевым решили поработать националисты. Или кто-то, страстно желающий походить на них.

Впрочем, пока это было не так уж важно. Гораздо важнее было то, что новый план вновь приходилось переделывать. И, поскольку версия о националистах становится ключевой, то сыщик решил сам ее отрабатывать. А Станиславу оставить проверку сотрудников «Инвест-кредита» и окружения бизнесмена. Но в первую очередь им обоим предстояла поездка в Зеленоград.

Крячко появился минут через пять после окончания телефонного разговора. Сыщик кратко изложил ему суть событий, случившихся рано утром, и объяснил, чем Станиславу придется заняться. Однако Крячко, услышав, что националистов Гуров берет на себя, просто взбесился.

– Гад ты, Лева! – завопил он. – Еще только вчера мою версию бредом называл, а теперь, когда обстоятельства изменились, тут же ее себе прикарманил? Героем прослыть хочешь? На место господа бога от сыска метишь?

– Не мой курятник, – абсолютно спокойно возразил сыщик на обвинения. – Мне ближе дела земные, а не небесной канцелярии. Кстати, если ты так жаждешь сорвать аплодисменты на этом деле, то у тебя появляется реальный шанс! Ты же займешься непосредственно поиском исполнителя. А уж националист он или алеутский чукча, значения не имеет. К тому же, – Гуров выдержал секундную паузу, – я совсем не уверен в том, что ограбление и взрыв дело рук националистов. Мне кажется, что кто-то конкретно «косит» под их методы работы. И я сам хочу это проверить.

– Ну-ну, – хмыкнул Станислав. – Ты же привык у нас чужими руками жар загребать.

– Вот уж извини! Что выросло, то выросло, – спокойно проговорил Гуров, а затем просто взорвался: – Да чего мы с тобой спорим, словно два сопливых пацана, которые девку поделить не могут? Я сказал, что ты поедешь в «Инвест-кредит», и точка!

Крячко только и оставалось, что махнуть на все рукой и закурить сигарету. Все происходящее было закономерностью, очередным повторением давно пройденного материала. Гуров всегда брался разрабатывать более реальную версию, оставляя другу возможность разгребать завалы. И каждый раз Крячко бесился из-за этого, но поделать ничего не мог, утешая самолюбие только тем, что хотя бы в этом случае версия была его.

Видя, как Станислав сердито пыхтит сигаретой, Гуров не выдержал и рассмеялся. За много лет работы он так и не перестал удивляться тому, как много мальчишества все же было в Крячко. Станислав очень часто вел себя, как капризный ребенок. И все же был очень неплохим сыщиком. Одним из лучших!

– Ну ладно. Хватит петушиться, – проговорил Гуров, поднимаясь из-за стола. – Мы делаем одно дело. И если начнем делить идеи на твои и мои, то у нас времени не останется преступников ловить.

– Хорошо. Я был не прав, – буркнул Станислав, посмотрев на друга исподлобья. – Признаю свою вину, только избавь меня от своих маразматических нотаций.

– Да ради бога! – развел руками Гуров. – Если тебе, детонька, будет спокойнее от того, что я буду молчать, то я и до самого Зеленограда тебе ничего не скажу.

Крячко в ответ буркнул что-то нечленораздельное и вышел из кабинета. Сыщик посмотрел ему вслед и не спеша набрал номер телефона Гойды. Игорь уже был на месте и спокойно, без удивления выслушал от Гурова новости. И, когда сыщик получил от него обещание сделать все, что нужно, то тут же повесил трубку и отправился догонять Станислава.

Крячко знал, что когда им приходится куда-то ехать вдвоем, то Гуров предпочитает отправиться на место в своем сверкающем «Пежо», а не в стареньком и неряшливом «Мерседесе» Станислава. Поэтому и ждал Гурова около его машины, разговаривая с кем-то из работников ГИБДД. Едва завидев Гурова, он тут же попрощался с собеседником и отбросил в сторону недокуренную сигарету.

– Я так понял, что ты уже начал работать по взрыву на Донской? – поинтересовался Гуров, снимая машину с сигнализации.

– Гениальное умозаключение! – ернически восхитился Станислав. – Если я разговариваю с гаишником, значит, ищу машину преступников? А может, я просил его номера мне поменять? А то толпы поклонников замучили!

Гуров хмыкнул и сел за руль.

– Ну а если серьезно, то ты, Лева, прав, – вздохнул Крячко, забираясь на переднее сиденье. – Вряд ли наш подрывник пешком домой к Алиеву пришел. Он был на машине. И скорее всего вместе с сообщником. Маловероятно, что они пользовались своей тачкой. Скорее всего угнали и бросили после операции. Вот я и попросил Андрея проверить, не нашлись ли внезапно где-нибудь на обочинах и пустырях угнанные машины. Может быть, отыщется что-нибудь интересное и для нас.

– Надеюсь, ты не забыл попросить не слишком сильно ковыряться в машине, чтобы не наследить? – полюбопытствовал Гуров, осторожно выезжая со двора главка и вливаясь в общий поток транспорта.

– Не учи отца шнурки завязывать, – возмущенно фыркнул Станислав. – Я не практикант. И не первый день замужем.

Гуров улыбнулся, но комментировать эту реплику не стал. В дороге они почти не разговаривали, погруженные каждый в свои мысли. На электричке с вокзала добираться до Зеленограда нужно было чуть больше двадцати минут. На машине из центра Москвы эта дорога заняла почти вдвое больше времени. И когда сыщики прибыли в Зеленоградский филиал сбербанка, там работа уже кипела вовсю, и у управляющего уже не было времени играть в компьютерные игры.

Скворцов, управляющий Зеленоградским филиалом, оказался невысоким полноватым мужчиной с очень живыми черными глазами. Он пригласил обоих сыщиков к себе в кабинет и вкратце пересказал все то, что уже было известно Гурову.

Крячко подробности об увлечениях управляющего компьютерами не знал, оттого и слушал внимательно, пытаясь понять, что заставляет этого человека торчать все свободное время перед монитором, управляя бегущими по экрану мультяшными картинками.

– Скажите, Сергей Андреевич, а как вообще происходит снятие со счета такой крупной суммы? – Гуров вопросом немного умерил пыл управляющего, увлекшегося рассказом о компьютерах.

– Ну-у, сейчас это несложно, – усмехнулся банковский служащий. – Это раньше для выдачи такой суммы сбербанк требовал от клиента целую кучу всевозможных справок и заявлений. А сейчас клиент просто подает заявку в письменном виде и получает наличные в оговоренные сроки. Мы все это отражаем в отчетах и, согласно нашим фискальным законам, непременно сдаем информацию о прохождении через нас особо крупных сумм денег в налоговую. Но такое обычно бывает редко. А, скажите, почему это Москву заинтересовал это счет?

Управляющий наконец-то прервал свои словоизлияния и вопросительно посмотрел на сыщиков. Гуров с Крячко переглянулись. В их планы не входило что-либо объяснять Скворцову.

– А вам самому ничего странного в этой операции не показалось? – вместо ответа поинтересовался Гуров.

– Да нет, – пожал плечами управляющий. – Конечно, не совсем обычно то, что вечером клиент открывает у нас счет, а утром снимает деньги, но господин Алиев лично мне все подробно объяснил…

– Кто-о?! – в один голос воскликнули Гуров со Станиславом.

– Алиев, – Скворцов удивленно посмотрел на них. – А что, что-нибудь не так?

– Вы можете нам кратко обрисовать внешность этого человека? – спросил у банковского служащего Крячко, бросив мимолетный взгляд на Гурова.

– Блондин. Коротко стриженный, не слишком высокого роста, – пожал плечами Скворцов. – Крепкий такой мужчина, лет тридцати – тридцати пяти на вид. Очень спокойный и вежливый. Усы носит. А что еще вам сказать, я не знаю. Ни шрамов, ни бородавок, ни большого красного носа у него не было.

Управляющий рассмеялся, страшно довольный собственной шуткой. А Гуров с Крячко вновь удивленно переглянулись друг с другом. Оба, конечно, предполагали, что преступник для снятия денег будет пользоваться фальшивыми документами. Но о том, что для этого бандит воспользуется фамилией человека, которого ограбил, ни один из сыщиков даже не предполагал.

А в поступке преступника была определенная логика. С одной стороны, не уничтожить при переводе денег адрес отправителя, а при снятии их со счета воспользоваться фамилией настоящего хозяина был эффектный трюк, но, с другой, все выглядело прекрасно продуманным планом!

Действительно, если бы управляющему Зеленоградским филиалом вдруг пришло в голову немедленно доложить налоговикам о поступлении в его банк крупной суммы денег, то те легко бы установили, что все вполне законно. Просто Алиев решил перевести наличные с одного счета на другой для выполнения каких-то своих операций. И никто не стал бы задавать лишние вопросы тому человеку, кто пришел бы за этими деньгами.

– Неплохо придумано, да? – поинтересовался Крячко у Гурова, поскольку оба думали об одном и том же.

– Да, попали. На ровном месте и мордой об асфальт. А парень умеет работать, – покачал головой сыщик. – Хотя и рисковый он человек.

– Конечно, рисковый, – усмехнулся Крячко. – Иначе не стал бы на Донской дистанционку использовать.

– Вы о чем, господа? – вмешался в их разговор управляющий, удивленно переводя взгляд с одного на другого. – Этот Алиев что-нибудь натворил?

– Этот натворил, – кивнул головой Станислав. – А вот другой не успел пока.

– Какой другой? – Скворцов окончательно потерял нить разговора.

– Неважно, – отмахнулся от вопроса Гуров. – А скажите, Сергей Андреевич, это Алиев полностью закрыл счет?

– С чего вы так решили? – снова спросил управляющий и, поняв, что ответа не дождется, покачал головой. – Нет, конечно. Иначе бы нам пришлось ставить в известность Центральное отделение сбербанка о закрытии такого крупного счета. Алиев оставил на нем около десяти процентов от общей суммы.

– Нам, – рассмеялся Крячко. – Комиссионные!

– Ладно, пошутили и хватит, – оборвал его смех Гуров и повернулся к Скворцову. – Сергей Андреевич, вы не могли бы попытаться помочь нам составить фоторобот человека, который был у вас под фамилией Алиев?

– Конечно, – быстро согласился управляющий. – А когда это нужно?

– Прямо сейчас, – впервые ответил на вопрос Скворцова сыщик. – И если несложно, то прихватите с собой того человека, который выдавал Алиеву наличные. Лишний свидетель нам никогда не помешает.

– А если точнее, то лишних свидетелей для нас не бывает, – усмехнулся Крячко и поднялся из-за стола. – Ну что, господа? По коням? Нас ждут славные дела!

Глава 5

Как и ожидал Гуров, составление фоторобота получилось нелегким. И кассир, выдававший деньги лже-Алиеву, и сам управляющий никак не могли толком описать внешность самозванца. Они спорили не только из-за формы носа или подбородка, но даже разошлись во мнении относительно цвета глаз человека, получившего из их рук немалую сумму наличных.

Просто виртуальный грабитель оказался человеком ничем не примечательным – очередной серой мышью, мимо которой каждый из нас проходит по сотне раз на дню. Строгий деловой костюм, ускользающий взгляд поверх голов и легкая суетливость движений делового человека – вот и все, что можно сказать о таких людях.

Может быть, Гурову повезло бы больше, если бы кассиром оказалась женщина. Все-таки лже-Алиев был человеком с большими деньгами. А такие люди почти всегда привлекают внимание дам, хотя бы из-за простого женского любопытства. Но кассир был мужчиной, и сыщику пришлось довольствоваться малым – безликим портретом без особых примет. Да и на те особо полагаться не приходилось!

Не могла помочь следствию и информация о серебристой «Ауди», на которой лже-Алиев приезжал в банк. Номера машины, естественно, никто не запомнил. Да и в том, что это была именно «Ауди», никто на сто процентов уверен не был. Скворцов видел только крышу отъезжающей иномарки из окна своего кабинета, а кассир и вовсе в автомобилях разбирался мало.

– Ну что же. Что выросло, то выросло, – вздохнул сыщик, подводя итог составлению фоторобота. – Благодарю вас, господа, за помощь. Можете быть свободны. Если понадобитесь еще, мы вас найдем.

– Да уж не сомневаюсь! – хохотнул на прощание Скворцов и, пожав руку Гурову, вместе со своим подчиненным вышел из кабинета.

Пока они прощались, молодой, но седой как лунь майор, составлявший фоторобот лже-Алиева, распечатал полученное изображение на компьютере и протянул его Гурову. Сыщик еще раз скептически осмотрел портрет и, пожав плечами, отправился к себе.

Крячко уже ждал его, закинув в своей привычной манере ноги на стол и пыхтя в потолок неизменной сигаретой. На рабочем месте Гурова лежали несколько распечатанных на компьютере листков, и Станислав молча указал на них другу.

– Что это? – Гуров вопросительно посмотрел на небольшую стопку бумаги.

– Оперативная информация, босс, – хмыкнул Крячко. – С пылу, с жару. Еще тепленькая.

Сыщик быстро просмотрел листы бумаги и удивленно присвистнул. В тощей стопочке оказалась копия заявления Алиева об утрате паспорта месячной давности, все соответствующие документы о выдаче нового удостоверения личности. А также сводка из ГИБДД о всех угнанных за последние два дня автомобилях в Москве и Московской области и на отдельном листочке все те легковушки, которые удалось найти.

– Смотри дальше, – Крячко ткнул пальцем в отдельную строчку. – Вот тут данные на четыре автомобиля, которые были найдены бесхозными, и они же числились в розыске. Бежевая «шестерка», «десятка», «Москвич-412» и серебристая «Ауди». Не на ней ли приезжал в банк наш новоявленный двойник Алиева?!

– Очень даже может быть, – покачал головой Гуров. – Нужно все сначала проверить.

– О-о, боже! – застонал Станислав. – Были в истории человечества и Великий Слепой, и Великий Немой. А ты людям запомнишься как Великий Скептик. Ну, скажи на милость, кто сейчас, в наше-то нищее время, угоняет новенькую иномарку и потом бросает ее просто на обочине? Наш это клиент!

– Проверим, – хмыкнул сыщик и поднялся из-за стола. – Хватит рассиживаться. Дел невпроворот.

Гуров не собирался кардинально менять свои планы. Он понимал, что осмотр найденных сотрудниками ГИБДД машин необходим. Однако он не сомневался, что вряд ли эта операция что-нибудь даст. Наверняка преступники были крайне осторожными и не оставили в угнанном транспорте следов. Поэтому для осмотра машин будет вполне достаточно обычной группы экспертов. Старый ворчун и брюзга Шмаков прекрасно знает свое дело. И если в найденных машинах будет что-нибудь интересное, то Гуров об этом узнает первым.

Станиславу повезло меньше. Из-за поступившей за утро информации изменилась очередность дел. И вместо того чтобы беседовать с сотрудниками «Инвест-кредита», ему придется побегать по Донской и порасспрашивать людей о том, не видели ли они одну из угнанных машин, некоторое время стоявших около дома Алиева. А заодно и показать соседям фоторобот самозванца.

Гуров понимал, как мало могут дать поиски Станислава, если они вообще что-то принесут. Отыскать среди жильцов окрестных домов кого-то, кто обратил бы внимание на припаркованную к обочине машину и на людей, сидевших в ней, было более чем маловероятно. Но работу эту все равно следовало сделать. И придется Крячко не сидеть в уютных банковских кабинетах, а бегать по промозглым улицам и сталкиваться с людской неприязнью, почти всегда присутствующей при поиске милиционером свидетелей.

Себе Гуров оставил опрос нескольких зарегистрированных националистских организаций Москвы и беседу с близкими Алиева. Опросить этих людей следовало в первую очередь, поскольку на этом этапе расследования они были главными подозреваемыми. Сыщик не был уверен, что такое положение дел продлится до конца следствия, но пока все указывало на возможное участие националистов в силовом давлении на Алиева. Причем, вероятно, при помощи кого-то из близких бизнесмену людей.

Выпроводив жаловавшегося на свою злую судьбу Станислава из кабинета, Гуров набрал номер Орлова и попросил его отправить бригаду экспертов во главе со Шмаковым на осмотр машин, найденных инспекторами ГИБДД. Затем связался с Гойдой и рассказал ему о всех изменениях, происшедших за утро.

Застать Алиева в кабинете у следователя сыщик, естественно, не успел. Поэтому разговор с бизнесменом об обстоятельствах утраты им паспорта пришлось отложить на более позднее время. Да и с демонстрацией Алиеву фоторобота можно было не спешить.

Гуров не сомневался, что человек, получавший в Зеленоградском филиале сбербанка деньги, был скорее всего обычным посредником. Настоящий организатор или ждал его поблизости в машине – что маловероятно! – или вообще не приезжал в Зеленоград. А если Алиев и мог видеть посредника в окружении своего врага, то скорее всего, как и служащие банка, не обратил внимания на его неприметную внешность.

Первым в списке националистических организаций у Гурова стояло «Русское национальное братство». Просто потому, что до него было ближе всего ехать. Правительство Москвы, по настоянию множества общественных организаций, запретило националистам размещать свои офисы в центре города. Все до единого они находились за Садовым кольцом. И до РНБ от Петровки нужно было ехать минут двадцать пять.

За всю свою долгую службу Гурову редко приходилось сталкиваться с националистами. Несмотря на дурную славу у большинства людей, члены этих организаций отличались в первую очередь железной дисциплиной. Руководству российских националистов не требовалось излишнего внимания со стороны властей. Именно поэтому участие кого-нибудь из членов организации в любом, даже самом мелком преступлении жестоко каралось их начальством.

Это, конечно, не говорило о том, что абсолютно никакой преступной деятельности националистами не ведется. Но, по крайней мере, серьезных проступков с их стороны было не так и много. Поэтому и конфликтов с милицией у националистов было мало. А уж сотрудничества и вовсе никакого.

Именно поэтому Гуров совершенно не представлял, на каких принципах строить диалог с членами РНБ. Тем более что его руководство вполне могло оказаться в списке подозреваемых. Направляясь к Садовому кольцу, сыщик старался не строить планов относительно ведения разговора, а просто положиться на интуицию.

* * *

В офисе «Русского национального братства» царил идеальный порядок. Все было подчеркнуто строго и просто. Никаких излишеств, никаких украшений. Только лишь ослепительное сверкание полированного дерева и пластика. Да поджарые охранники в серых мундирах.

Сыщик показал свое удостоверение, внимательно наблюдая, как появление сотрудника милиции отразится на поведении членов РНБ. Однако лица охранников сохраняли прежнее абсолютное спокойствие.

– Подождите, пожалуйста, несколько минут, – ответил один из парней, в то время как второй молча отправился в глубь коридора. – Степану Егоровичу доложат о вашем приходе.

Сыщик пожал плечами и опустился на отделанный металлом стул. Все те «несколько минут», пока отсутствовал второй охранник, в фойе РНБ царила почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь едва различимым тиканьем часов. Первый охранник так и не пошевелился. Даже когда вернулся второй, он не изменил своей застывшей позы. А его напарник обратился к Гурову по званию и пригласил следовать за ним.

Кабинет руководителя РНБ, Чернова Степана Егоровича, отличался от фойе как небо от земли. Почти все его стены были увешаны иконами, картинами, фотографиями, а за спиной Чернова возвышался флаг с символикой «Русского национального братства». Мебель в кабинете была вычурной и явно антикварной. На столе у Чернова не было ничего сложнее авторучки. Гуров не заметил даже телефона.

– Слушаю вас, господин полковник, – довольно сухо поприветствовал гостя хозяин кабинета. – С чем пожаловали?

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, господин Чернов, – тон Гурова был не менее официальным. – И мне бы хотелось услышать на них правдивые ответы.

Чернов пожал плечами и сделал жест рукой, как бы предлагая сыщику разместиться в кабинете на любом понравившемся кресле. Гуров сел так, чтобы свет из окна не падал ему прямо на лицо. Для этого пришлось немного развернуть одно из кресел. Чернов поморщился, но ничего не сказал.

– Вы знакомы с господином Алиевым, Асланом Салмановичем? – Гуров решил начать допрос в лоб, надеясь увидеть хоть какую-нибудь реакцию руководителя РНБ на это имя. Однако на лице Чернова чувств отражалось не больше, чем на физиономиях его церберов.

– Нет, – коротко ответил он. Гурову показалось, что ответил он слишком быстро.

– Вам что-нибудь известно о роде его деятельности? – тут же задал новый вопрос сыщик. Ответ был столь же краток и столь же лаконичен:

– Нет.

– В каких отношениях находится ваша организация с чеченской диаспорой Москвы? – Гуров по-прежнему не отрывал внимательного взгляда от лица собеседника.

– «Русское национальное братство» не поддерживает никаких отношений с чеченской диаспорой, – впервые на лице Чернова отразилась какая-то тень эмоций. Что-то вроде брезгливости. – Господин полковник, я не знаю, что произошло с одним этим чеченцем или со всеми, вместе взятыми. И не хочу знать. Причем сразу заявляю, что никакого отношения ни я лично, ни «Русское национальное братство» к этому не имеем…

– А с чего вы решили, что что-то произошло? – вопрос был банален, но он напрашивался сам собой!

– А зачем тогда вы пришли сюда и ведете расспросы про каких-то чеченцев? – Чернов осклабился. – Стоит хоть одному волосу упасть с их головы, и вся московская милиция тут же осаждает наш офис. С чего вы все решили, что РНБ должно интересоваться жизнью чеченской диаспоры и непременно преследовать кого-нибудь из них? У нас хватает своих проблем. А вы бы лучше со взрывами жилых домов разбирались, чем бегать по каждой жалобе любого кавказца!

– А вы бы лучше не учили меня, чем и когда заниматься, – Гуров слегка повысил тон. – И лично я, в отличие от вас, не делю людей на чеченцев, туркменов или русских. Мне безразлично, кто вы по национальности. Но если вы совершили преступление, вы будете за него отвечать. И меня при этом не будет волновать ваша национальность.

– А жаль! – Чернов тоже повысил голос. – Русские вымирают. Их лучшие умы живут в нищете, в то время как всякие инородцы пухнут от роскоши…

Сыщик понял, что беседа начинает уходить в совершенно не нужное ему русло. Он пришел сюда для того, чтобы попытаться раскрыть преступление, а не слушать бредни очередного маленького фюрера.

– Давайте оставим дискуссию о национальном вопросе, – устало произнес Гуров, перебив руководителя РНБ. – Пусть регулировкой межнациональных отношений занимаются на политических встречах. У нас с вами рабочий разговор. Я задаю вам вопросы, выполняя свой долг, а вы правдиво отвечаете, помогая милиции как искренний патриот и законопослушный гражданин. Хорошо?

– К вашим услугам, – коротко кивнул головой Чернов. – Что вас еще интересует?

– Вы знаете этого человека? – Гуров выложил на стол фоторобот лже-Алиева, выполненный в двух вариантах. С усами и без усов. Руководитель РНБ внимательно посмотрел на снимки, а затем поднял взгляд на сыщика.

– А я должен его знать? – поинтересовался он.

– По-моему, Степан Егорович, мы с вами договорились о том, что вопросы задаю я, а вы максимально честно отвечаете, – Гуров чуть вопросительно вскинул бровь. – Так вы знаете этого человека?

– Нет, – Чернов покачал головой. – Хотя лицо у него самое обычное. Может быть, я его и видел где-нибудь, но не могу вспомнить.

– А вы постарайтесь вспомнить, Степан Егорович, – с нажимом проговорил сыщик. – Это важно.

– А почему с этим вопросом вы обратились именно ко мне? – удивился Чернов и тут же ответил на свой собственный вопрос: – Ну конечно! Этот бедолага что-то начудил с вашим чеченцем, и вы подозреваете, что он является членом моей организации. Ведь так?

– Так вы его знаете или нет? – Гуров начал терять терпение.

– Нет. К сожалению, я физически не могу знать в лицо всех членов «Русского национального братства», – развел руками Чернов. – Но если я прав, а я в этом уверен, то этого парня действительно стоит найти. И нам тоже, если он из наших рядов. Чтобы наказать затем за нарушение дисциплины, поскольку я ни о каких акциях против чеченцев приказа не отдавал!

– И где мы его будем искать? На дне Москвы-реки? – ехидно усмехнулся Гуров. – Сразу скажите, кто из ваших боевиков возьмется за ликвидацию. Чтобы нам потом еще раз друг другу голову не морочить!

– Не говорите ерунды! – Чернов махнул рукой. – Мы же не мафия, а вполне цивилизованные люди. Никаких ликвидаций просто быть не может. А насчет того, где искать, могу вам ответить. У нас есть досье с фотографиями на всех членов «Русского национального братства». И если этот тип состоит в нашей организации, то вы через пять минут получите информацию о нем. Пройдемте со мной!

Чернов поднялся из-за стола и, стремительно подойдя к двери, раскрыл ее. Подождав, пока сыщик выйдет следом, он захлопнул замок и повел Гурова в другую часть офиса. Без стука распахнув одну из дверей, Чернов пригласил сыщика в кабинет, где стояло несколько компьютеров и сидели три девушки в такой же серой униформе, какая была у охранников.

– Татьяна, будь добра, покажи человеку досье на наших членов, – командным тоном проговорил Чернов и подвел Гурова к одной из девушек.

Девушка послушно набрала на клавиатуре какую-то команду и развернула монитор компьютера в сторону подошедших. Гурову предложили стул, а руководитель РНБ склонился у него за спиной, внимательно вглядываясь в появлявшиеся на экране изображения.

Девушек отсекли сразу, а вот мужчин просматривали очень внимательно. Среди членов организации насчитывалось около двухсот человек, и к концу просмотра у Гурова начало рябить в глазах. Однако поиски лже-Алиева оказались безрезультатными. Сыщику попалась на глаза лишь пара фотографий, имевших с самозванцем отдаленное сходство. Он попросил скопировать данные на этих людей и попрощался с Черновым.

– Я так понимаю, что вы сейчас направитесь проверять и другие организации, подобные нашей, – предположил руководитель РНБ, проводив Гурова до выхода. – Чтобы облегчить ваш труд, я могу попросить кое-кого посодействовать вам.

Понимая, что Чернов так или иначе предупредит остальных руководителей организаций националистического толка, Гуров кивнул головой, соглашаясь на его помощь. И, коротко попрощавшись, покинул офис РНБ.

* * *

Крячко мотался по Донской из квартиры в квартиру, проклиная все на свете. Под вечер на улице начал моросить мерзкий и противный, совершенно осенний дождик. Ощущение приближающего лета совершенно пропало, и Станиславу казалось, что каким-то невероятным образом оно пронеслось мимо, незаметно сменившись осенью.

Несмотря на наставления «всезнающего Гурова», Крячко не сразу поехал на Донскую искать свидетелей пребывания поблизости от дома Алиева одной из найденных машин.

Взрыв во дворе произошел вчера вечером. Несколько позже того времени, когда большинство людей уже возвратились домой с работы. Искать же свидетелей этого преступления сразу после обеда было бы в определенной степени глупостью. Хотя Станислав считал глупой вообще всю затею с поиском возможных очевидцев взрыва.

Ну скажите на милость, какой идиот будет приглядываться к спокойно стоящей на обочине машине с одним или несколькими людьми внутри. А если кто-нибудь и обратит на машину внимание, подтвердит, что она находилась рядом, то что это даст следствию?

Эксперты уже вовсю работают над машинами. Если преступники оставили там какие-то следы, то никуда эти следы не денутся. Номер машины, даже если кто-то из очевидцев его запомнил, все равно ничего не даст. Он и так уже известен.

Единственную пользу, которую, как считал Станислав, можно будет извлечь из расспросов, так это расплывчатое, как обычно, описание преступников. Что-то вроде «подозрительной внешности», «странного взгляда» или «возбужденного голоса». Рассчитывать извлечь пользу из таких мелочей мог только Гуров.

Крячко предпочитал более реальные дела и серьезные улики. Именно поэтому он и решил, что выполнить задание Гурова лучше всего будет поздно вечером, а сейчас гораздо важнее побывать в тех местах, откуда были угнаны машины.

Маловероятно, что бандиты угоняли первую же попавшуюся машину. Это было слишком рискованно. Куда как надежнее было проследить некоторое время за хозяином машины и выяснить его повадки. А еще лучше – помогать владельцу ремонтировать ее. Например, на одной и той же станции техобслуживания. Организовать маленькие дефектики в системе сигнализации, а затем легко и просто угнать машину при первом удобном случае.

Крячко планировал в первую очередь выяснить именно это. Он собирался поговорить с хозяевами всех четырех машин и выяснить, не пользовались ли они одной и той же станцией техобслуживания. Или, может быть, у всех у них случались неожиданные поломки и какой-нибудь доброхот помогал им с ремонтом. А уж затем можно было поспрашивать соседей и выяснить, не шатались ли поблизости от домов жертв угона подозрительные личности. Например, вот этот тип, что на фотороботе!

Недолго думая, Станислав взял у сотрудников ГИБДД адреса всех четверых жертв и отправился к ним. Серебристая «Ауди» была угнана у полковника, служившего в одной из московских воинских частей. Крячко нашел его без труда, но оказалось, что никаких поломок с машиной у этого офицера не происходило, ни в какие станции техобслуживания он не обращался, никто за ним не следил, и человека, похожего на изображенного фотороботом, он не знает.

– Да этим парнем любой из моих солдат может быть, – развел руками полковник. – Только в гражданку его переодень, и каждый будет на него похож.

Станиславу оставалось только проститься и отправиться по следующему адресу – к владельцу, а точнее владелице зеленой «девятки». Дамочка оказалась довольно приятной девицей лет тридцати на вид. Они со Станиславом довольно мило поболтали, но пользы, кроме эстетической, Крячко не получил от разговора никакой.

Сразу же с первых минут выяснилось, что ее машину забрал бывший любовник, с которым она поссорилась, но забыла отобрать ключи от своей «девятки». Правда, к тому моменту, когда машину «угнали», любовник о ссоре еще ничего не знал. Она просто забыла его оповестить. И машину он одолжил самовольно, поскольку ее хозяйка укатила на свидание с другим, а свою «девятку» просто оставила около дома.

Третий пострадавший – владелец красного «Москвича» – оказался пожилым мужчиной. Он заявил Станиславу, что на станции техобслуживания не заезжает, поскольку и у самого руки еще работают, да и денег «на этих грабителей» у него нет.

Вину за угон этот старичок возлагал на небольшую группу соседских мальчишек. По его мнению, они были слишком распущены родителями и по ним давно плачет ремень. Владелец «Москвича» считал, что пацаны угнали машину просто для того, чтобы покататься. А когда в баке кончился бензин, просто бросили «Москвич» в первом попавшемся дворе.

– Я это все уже изложил участковому, – сотрясая кулаками воздух, возмущался пенсионер. – Если он на них управу не найдет, я до самого министра дойду…

Крячко не стал выслушивать дальнейшие словоизлияния оскорбленного старичка. Он быстро простился с ним, пообещав лично посодействовать его встрече с министром, правда, фамилию свою при этом напомнить забыл.

Оставался четвертый пострадавший – владелец бежевой «шестерки». С ним Станиславу повезло немного больше.

Хозяин угнанной машины действительно несколько раз пользовался услугами одной авторемонтной мастерской, где работал его знакомый. Последний раз он чинил там свою «шестерку» меньше недели назад. Регулировал «развал-схождение» колес. Но вот никого, похожего на фоторобот, он не видел. Ни в мастерской, ни где-нибудь поблизости от своего дома.

– А что, этот человек профессиональный угонщик? – на прощание с интересом спросил владелец «шестерки» у Станислава.

– Очень даже может быть, – неопределенно развел руками Станислав и, попросив у мужчины адрес мастерской, простился.

В мастерской Крячко тоже ничем помочь не могли. Человек, который постоянно ремонтировал эту бежевую «шестерку», оказался довольно невысокого роста лысоватым мужчиной с крупными чертами лица. Причем довольно словоохотливым!

– Нет, такого тут не было, – ответил он, посмотрев на фоторобот. – Если только кто-нибудь из случайных клиентов приезжал. Но разве их всех упомнишь. А так у нас контингент постоянный. Машины-то все старые у людей. Сыплются постоянно. Вот и едут к нам.

– Так точно никого похожего не видели? – без надежды на успех поинтересовался Станислав.

– Не-а, – покачал головой механик, оттирая замасленные руки ветошью. – Если бы увидел, то сразу бы сказал.

– А к машине вашего друга, когда вы ее ремонтировали, кто-нибудь посторонний подходил? – на всякий случай спросил Станислав.

– Да не бывает тут посторонних. Говорю же, что здесь все свои, – словно маленькому, объяснил Станиславу механик. – Ученик мне только помогал ее делать. Ключи подавал. Молодой парнишка совсем. Жалко, что астматиком оказался. Пришлось уволить. Тут же у нас выхлопные газы, краска, сварка…

Станислава болезни бывшего ученика из автомастерской интересовали мало. Поэтому он попрощался с механиком и отправился перекусить. Время приближалось к шести вечера. Пора было отправляться на Донскую, опрашивать жителей окрестных с местом взрыва домов.

Поскольку взрыв машины Алиева был произведен дистанционно и явно с небольшого расстояния, Крячко логично рассудил, что машина с сообщником подрывника должна была находиться поблизости от выхода со двора. Причем на той же самой стороне дороги. Поэтому, если на нее и обратил внимание кто-нибудь, то более вероятно, что жильцы дома с противоположной стороны улицы.

Серебристую «Ауди» и зеленую «девятку» Крячко из своего списка сразу исключил. Вряд ли преступники стали пользоваться одним угнанным транспортом в двух местах. «Ауди» уже была «засвечена» в Зеленограде, а причина пропажи «девятки» была вполне конкретно установлена.

Правда, не мешало бы проверить этого бывшего любовника владелицы машины как следует, но по той информации, которую Станислав получил по телефону из ГИБДД, у парня было железное алиби на весь вечер. Да и машина, судя по словам ее владелицы, пропала немного позже времени взрыва.

Оставались «шестерка» и «Москвич». Именно о них Крячко и начал расспрашивать жильцов дома, как только добрался до Донской. Первое время его опросы никакого успеха не приносили. Многие люди слышали взрыв, кое-кто подходил после этого к окнам, но ничего подозрительного на улице никто не заметил. И все же Станислав напал на золотую жилу!

На улице уже стемнело, когда Крячко добрался до второго этажа последнего подъезда дома. Там дверь ему открыла опрятная старушка лет восьмидесяти на вид, одетая в доисторическое платьице с массой рюшечек, оборочек и другими деталями, названий которых Станислав просто не знал.

– Ой, молодой человек, да не знаю я названия всем этим автомобилям, – вздохнула она в ответ на вопрос Крячко. – Это раньше просто было. «Чайка», «Победа», «ЗИС»! А сейчас поди их разбери…

Решив, что сдуру нарвался на сумасшедшую любительницу древностей, Станислав поспешил распрощаться, но старушка остановила его.

– А хотя, подождите, молодой человек! – остановила она его. – Вы спрашивали о чем-то подозрительном? Ну, не знаю, как для вас, может быть, вы к этому привыкли, но мне всегда подозрительны люди, громко ругающиеся, извините, матом на улицах Москвы. Тем более когда они при этом высовываются из окошек автомобилей. Да, я припоминаю. Машина была действительно бежевого цвета. Вот только марку ее я вам не скажу.

– Идите сюда, – Крячко бесцеремонно подтащил старушку к окну кухни, куда она пригласила его войти, чем едва не вызвал у бабушки настоящий шок. – Посмотрите в окно. Не такая?

– Именно такая, – согласилась старушка, посмотрев на проезжавшую мимо «шестерку». – Только цвет у нее другой был. Говорю же вам, бежевая она была.

– А что именно кричал этот мужчина? – спросил Станислав. – И почему он кричал?

– Вы с ума сошли, молодой человек?! – всплеснула бабулька руками. – Разве воспитанный человек станет повторять вслух то, что кричал этот вульгарный тип…

После небольшой порции причитаний и нравоучений Станиславу все же удалось выяснить, что произошло на самом деле. Старушка возвращалась к себе домой из магазина с батоном хлеба. Она уже прошла мимо припаркованной к обочине машины, когда навстречу ей промчался «огромный грузовик», обдав и ее, и «шестерку» гарью.

Старушка только возмущенно фыркнула, а вот парень высунулся из окна машины и начал громко ругаться, а потом еще и ссориться со своим приятелем, что сидел за рулем. Приятеля она не рассмотрела, поскольку поспешила уйти. А вот лицо высунувшегося из окна парня очень походило на картинку, сделанную фотороботом, и одет он был либо в темно-серую, либо в черную рубашку. Точнее старушка сказать не могла, поскольку поспешила спрятаться от «этих хамов» за углом дома.

– Ну, хоть что-нибудь вы можете сказать о том мужчине, что сидел за рулем? – не унимался Крячко.

– Ничего, молодой человек, ничего, – разводила руками бабушка. – Только то, что он кашлял очень сильно, когда гари наглотался. Наверное, заболел чем-нибудь. Или травку какую курит.

– С чего вы так решили? – насторожился Станислав.

– А с чего еще нормальному человеку кашлять? – удивилась старушка. – Мне вон восемьдесят пять уже, а я не кашляю почему-то. А этот кашлял, как туберкулезник.

Станиславу пришлось сдаться. Конечно, вероятность того, что водитель угнанной «шестерки» был хронически болен, исключать не следовало. Но с таким же успехом он мог оказаться абсолютно здоровым. Попробуй не закашляйся, когда какой-нибудь «КамАЗ» тебе прямо в лицо порцию выхлопных газов напополам с гарью выплеснет!

В общем, ничего нового к уже известным фактам старушка не добавила, несмотря на ожидания Станислава. Единственным отрадным фактом было то, что по крайней мере один из подозреваемых носил серую рубашку. Это хоть косвенно, но все же подтверждало теорию Крячко о причастности к давлению на Алиева националистов. Теперь Станиславу оставалось только распрощаться со старушкой и уйти. Что он и сделал…

* * *

Мелкий противный дождик надсадно барабанил по крыше старенького «Форда», словно во что бы то ни стало стремился попасть внутрь и промочить до нитки двух молодых людей, сидевших в салоне автомобиля.

Старший из них сидел на пассажирском месте рядом с водителем, натянув кожаную кепку почти на самые уши, отчего белобрысый ершик на его голове топорщился и выглядел очень комично. Но обоим парням внутри «Форда» сейчас было не до смеха.

Парни явно нервничали. Хотя по старшему это было практически незаметно. Он вел себя спокойнее. И лишь правая рука, теребившая большую дорожную сумку, стоявшую у него между ног на полу, выдавала его волнение.

Младший, напротив, ничуть не скрывал своего возбуждения. У каждого светофора он начинал нервно оглядываться, постоянно теребил рукой темные волосы, уложенные в каре, и едва слышно ругался. Наконец старший не выдержал.

– Слушай, кончай вертеться, как девка на сучке, – буркнул он. – Сейчас все нормально. Волноваться раньше нужно было. Когда примочки свои к этой тачке крепил.

– Да кто же знал, что моя схема не сработает! – взорвался брюнет. – Я же этому идиоту все, как нужно, сделал. Только тачка-то старая. Может, в проводке что закоротило!

– Это раньше просчитывать нужно было, – скривился блондин. – Тогда и сигнализация бы не сработала. А сейчас уже наверняка план «Перехват» менты начали. Ну да хрен с ними. Мы успеваем.

– И без тебя знаю, – брюнет покосился в зеркальце заднего вида. – Все, подъезжаем. Я торможу, ты выходишь, быстро все делаешь и возвращаешься назад. Но не беги! Темно на улице. Если кто поблизости окажется, сразу на бегущего внимание обратит.

– Не учи отца шнурки завязывать, – расхохотался старший и, едва машина притормозила у тротуара, открыл дверцу. – Жди меня, и я вернусь…

Не дожидаясь ответной реплики, блондин уверенными шагами направился во двор дома, аккуратно придерживая на плече дорожную сумку. Подойдя ко входу, он на секунду остановился, быстрым движением натянул кепку поглубже, а затем скрылся под аркой.

Младший ждал несколько минут, нервно барабаня рукой в перчатке по оплетке руля. Он даже успел пару раз посмотреть на часы, прежде чем ночную тишину разорвал треск автоматной очереди. Затем еще и еще одной. А через несколько секунд силуэт блондина появился в полумраке арки…

* * *

Расставшись со старушкой, Станислав спустился вниз, решив, что на сегодня разговоров ему хватит. Дело сделано, свидетель есть, а большего, чем чопорная бабулька, ему вряд ли кто в этом доме скажет. Крячко как раз открывал дверку своего обшарпанного «Мерседеса», когда на противоположной стороне улицы загремели выстрелы. Как раз со стороны дома Алиева!..

– Вот мать твою! – выругался Станислав и, вытаскивая на ходу пистолет из кармана, бросился к выходу со двора.

Он как раз выскочил на тротуар, когда внутри арки, ведущей во двор дома Алиева, появился силуэт неторопливо идущего мужчины с большой дорожной сумкой на плече. Трудно было ожидать, что человек, только что услышавший автоматную пальбу рядом с собой, будет столь неспешно выходить со двора! Поэтому Станислав не колебался ни секунды.

– Стоять, сука! – заорал он во всю мощь своих легких и выстрелил из пистолета вверх.

Мужчина на той стороне дороги остановился. Его правая рука молниеносно метнулась внутрь дорожной сумки, и вдруг прогремела автоматная очередь. Четвертая за последние несколько секунд.

Белая «десятка», мчавшаяся по мокрой от дождя улице, резко повернула вправо, словно стремясь спрятаться в подворотне. Она только чудом не задела Крячко, рухнувшего прямо в неглубокий, оставленный дождем ручеек…

Глава 6

Неподалеку от въезда во двор дома, где жил Алиев, сгрудилось несколько милицейских машин и машин «Скорой помощи». Толпу зевак, несмотря на поздний час собравшихся вокруг места происшествия, сдерживал наряд милиции. В общем, все было как обычно. Как на месте любого преступления. Вот только Крячко… сидел на тесном топчане внутри машины «Скорой помощи» и ругался матом.

Гуров, облокотившись на дверь и поставив правую ногу на подножку, улыбаясь, смотрел на друга. А выглядел Станислав действительно неважно. Его фирменные джинсы, краса и гордость всего главка, были страшно перемазаны и порваны в нескольких местах. С кожаной куртки свисали ошметки грязи, а волосы на голове были всклокочены и слиплись тонкими прядями.

– Убью этого гада! – рычал Крячко, осматривая себя с головы до ног. – Точно убью, Лева. Ты только посмотри, что он с моей лучшей рабочей одеждой сделал. Урод вонючий!

– Перестаньте ругаться, как сапожник, и снимайте свои грязные штаны, – прерывая его стенания, строго проговорила пожилая женщина-доктор. – Мне нужно посмотреть, что у вас с ногами, и обработать раны.

– Да какие там раны? Царапины, – буркнул Станислав, но узкие джинсы, которые нельзя было задрать выше щиколоток, все-таки снял.

Раны оказались действительно пустяковыми. Неизвестный «снайпер» выпустил очередь из автомата ниже, чем следовало. Пули ударились о бетонный бордюр вдоль края дороги, высекли из него крошку, и именно эти маленькие камешки колючими жалами впились в икры Станислава.

Доктор легко удалила пинцетом мелкие осколки и обработала раны Станислава перекисью водорода. Затем наложила бинт и разрешила оперативнику одеться. Крячко, брезгливо поморщившись, натянул на себя мокрые джинсы.

– Не морщитесь, ничего страшного там нет. До свадьбы заживет, – проговорила женщина, убирая в чемоданчик инструменты.

– Да я не из-за того, – буркнул Крячко. – В грязные и мокрые штаны влезать не хочется.

– Ну, Ален Делон, я думаю, ты в таком виде к Алиеву не пойдешь? – с улыбкой на губах спросил Гуров.

– До чего же ты мерзкий человек, Лева, – проворчал Станислав, пытаясь оттереть носовым платком грязь со своей куртки. – Я, можно сказать, за общее дело пострадал, а ты надо мной еще и издеваешься.

– Что выросло, то выросло, – пожал плечами сыщик. – Тебя до машины проводить?

– Сам доберусь, – отмахнулся Крячко. – Проваливай отсюда.

Гуров пожал плечами и отошел в сторону, давая возможность другу выбраться из машины «Скорой помощи». Станислав презрительно фыркнул и пошел через перекрытую пикетом дорогу к своему «Мерседесу» мимо застывшей поперек улицы «десятки» с пробитым колесом.

Сыщик проводил его взглядом и направился в сторону квартиры Алиева. Собственно говоря, весь инцидент, произошедший этим вечером, мало отличался от предыдущего взрыва машины чеченского бизнесмена.

Неизвестный преступник, открыв огонь по квартире Алиева, специально обстрелял в основном только две комнаты, окна которых не светились. А последнюю, короткую очередь он дал по кухне только тогда, когда понял, что хозяева квартиры явно упали на пол.

Да и на улице бандит целился явно не в Станислава. Это было очевидно, несмотря на то что Крячко уверял друга в обратном. Просто слишком мало шансов случайно пустить пули под ноги жертвы в то время, когда автомат находится на уровне его груди. А если бы бандит просто не мог удержать ствол в вертикальном положении, то хотя бы первые пули попали в злосчастную «десятку» намного выше колес.

Ситуация получалась довольно странная. Все действия преступника после кражи больше походили на подготовку к вымогательству, чем на попытку ликвидации. Взрыв машины, угрозы по телефону и поздний обстрел квартиры напрямую подтверждали эту теорию. И либо Алиев что-то недоговаривал, утверждая, что никаких бандитских разборок у него быть не может, либо националисты избрали какую-то странную, не присущую их предшественникам тактику.

В любом случае с Алиевым следовало срочно поговорить. Тем более после неудачных поисков самозванца в среде националистов. Ни в одной из организаций крайне левого толка Гурову не удалось установить личность подозреваемого. Его просто не было в списках.

Сыщик не мог быть уверенным в том, что его не водят за нос. Тот же Чернов мог с самых первых минут понять, кого именно ищет Гуров и где искать этого человека. Но, не желая его выдавать, просто имитировал абсолютно полное и всепоглощающее желание помочь следствию. И в то же время никто не мешал лидеру РНБ спокойно готовить новую акцию против Алиева.

С другой стороны, нельзя было исключить и тот факт, что ни один из руководителей националистических организаций Гурову не врал. Вся теория об их причастности строилась на непроверенной информации от неизвестного из ФСБ и некоторой схожести тактических действий, присущих националистам.

Но после сегодняшнего обстрела сыщик уже ни в чем не был уверен. Он не мог отказаться и от принятой ранее версии, но и исключать бандитские разборки тоже не мог. Разговор с Алиевым мог в некоторой степени прояснить обстановку, и Гуров направился в разгромленную квартиру бизнесмена, полный решимости заставить его говорить правду. Любую правду.

Гуров уже заходил в квартиру Алиева на несколько минут. Сразу после того, как Станислава обстреляли и он вызвал наряд на Донскую, сыщику сообщили об этом инциденте, и он примчался к другу, не теряя ни минуты.

По городу тут же объявили план «Перехват», но старенький «Форд» пока найти не удалось. Видимо, преступники бросили машину где-то в темном дворе. До утра ее вряд ли обнаружат, да Гуров и не надеялся на то, что и найденная милицией иномарка сможет вывести его на какой-то след. Сейчас сыщика куда больше волновало то, что случилось с Алиевым. Именно поэтому после того, как Гуров убедился, что со Станиславом все в порядке, он и отправился на квартиру к бизнесмену.

Вся семья Алиева была цела, и сыщик вернулся назад к другу. И вот теперь, отправив Станислава домой, Гуров решил вернуться, чтобы попытаться поймать хоть самый кончик нити, способный вывести его к преступникам.

Алиев беспокойно метался по квартире, о чем-то разговаривая по сотовому телефону на чеченском языке. Его жена, прижимая к себе сына, испуганно сжалась в комочек на самом краешке дивана в единственной уцелевшей после обстрела комнате. Сыщик ободряюще улыбнулся ей и замер, ожидая, когда хозяин квартиры закончит телефонный разговор.

– Аслан Салманович, думаю, нам нужно поговорить, – спокойно предложил Гуров, как только бизнесмен отключил сотовый и спрятал его в карман.

– Конечно, нужно, конечно! – завопил Алиев, поворачиваясь к сыщику. – Меня ограбили, взорвали машину, угрожали по телефону и вот теперь обстреляли дом, а вы в это время и пальцем не пошевелили…

– Мы работаем, Аслан Салманович, – перебил его Гуров. – Поверьте, невозможно совершить чудо и найти за двое суток в огромной Москве того человека, который вас так невзлюбил. Тем более что вы сами нам не очень помогаете.

– Я не помогаю? Я? А что тебе надо? Денег? – завопил Алиев и, забравшись в один из шкафов, вытащил оттуда несколько пачек долларовых купюр. – На, держи! Что тебе еще отдать? Хочешь, одежду забери? Все возьми…

– Успокойтесь, – Гуров не повышал голоса, но бизнесмен замер, будто его ударили.

Сыщику неоднократно доводилось бывать в подобных ситуациях. Почти всегда люди, против которых совершается то или иное преступление, никак не ожидают, что весь этот ужас может случиться именно с ними. Пусть даже эти люди ведут рискованный образ жизни, напрямую или косвенно связанный с преступной деятельностью, все равно они никак не желают поверить, что это именно их имущество посмели отобрать, именно их семье угрожали и именно на их жизнь покушались.

Большинству людей, не сталкивающихся напрямую каждый день с ограблениями, убийствами, шантажом, кажется, будто преступления совершаются только в фильмах и милицейских хрониках. В крайнем случае, бандиты могут напасть на их соседей, но никогда на них самих. Именно поэтому даже те, кто скрывается от ужасов этого мира за семью замками и натасканной сворой охранников, впадают в истерику, ощутив на своей шкуре жестокость преступного мира.

Не был исключением и Алиев. Гуров не сомневался, что бизнесмен не понаслышке был знаком с «наездами», «разборками» и прочими атрибутами. Но, каждый раз выходя сухим из воды, Алиев в душе, видимо, уверовал в свою неуязвимость. И вот теперь, непосредственно оказавшись персонажем триллера, не смог взять контроль над эмоциями.

Гуров внимательно посмотрел на застывшего бизнесмена.

– Мне не нужны ваши деньги. Говоря о помощи, я рассчитывал совершенно на иное, – проговорил Гуров, чеканя слова. – Мне нужна информация. Любая информация, которая поможет напасть на след преступника. С кем вы ссорились, кому отказали в заключении сделки, кого выгнали с работы или не дали денег взаймы. Сейчас любой, даже самый малый факт может оказаться решающим. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. И пока я не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – вставил напоследок сыщик одну из своих любимых поговорок.

– Какой такой шашкой? – Алиев оторопело уставился на него.

– Не обращайте внимания. Это просто образное выражение, – отмахнулся Гуров. – Так вы готовы побеседовать со мной или разговор лучше отложить на утро?

– Ай, какое утро? – махнул рукой бизнесмен и, что-то сказав по-чеченски жене, позвал Гурова. – Пройдемте на кухню. Все скажу, что нужно!..

Разговор с Алиевым получился довольно долгим. Гуров пытался вытянуть из бизнесмена максимум информации, но его усилия особого результата не дали. То ли Алиев лгал, боясь открыть милиционеру тайные факты собственной жизни, то ли у него действительно не было врагов.

Алиев лишь с большим трудом смог припомнить несколько небольших ссор, случившихся в его жизни за последние годы. Ни одного серьезного конфликта, ни одного «наезда» с тех пор, как Алиев, по его же словам, стал работать с серьезной «крышей». Гуров попытался узнать, кто именно прикрывает бизнесмена от прочих бандитов, но тот лишь отмахнулся:

– А-а, это очень большие люди, и они тут ни при чем!

Большего сыщик добиться от Алиева не смог. Разговор с бизнесменом вновь ничем не помог следствию, и Гурову пришлось попрощаться. Тем более что и время было позднее.

Возвращаясь домой, Гуров выстроил три возможных версии происходящего с Алиевым. Во-первых, он не исключил возможность участия в бандитских нападениях московских националистов. И если бы удалось выяснить, почему именно Алиева они выбрали первой мишенью для своей мести, то это очень сильно помогло бы сыщику в раскрытии последних бандитских нападений. Но, к сожалению, пока это было невозможно.

Во-вторых, Гуров учитывал вероятность того, что Алиев не сказал ему всей правды. Судя по тому, как действовали преступники, они очень многое знали о жизни и повадках бизнесмена. А это могло говорить о наличии среди его близких очень сильного и опасного врага.

Ну и возможности бандитских разборок сыщик исключить не мог. Даже если Алиев не лгал, утверждая, что его «крыша» очень влиятельная в московских преступных кругах и с этой стороны ему угрожать ничто не может, уверенности в подобных утверждениях у Гурова не было. Алиев мог просто не знать о каких-либо неприятностях, возникших у его покровителей. И «наезды» на него тогда были вполне очевидным началом новой криминальной войны.

Все три версии следовало проверить с максимальной тщательностью. Но это завтра! Раздевшись в прихожей и поцеловав Марию, как всегда, ожидавшую его возвращения, Гуров отказался от ужина и ушел спать. Утро вечера мудренее!..

* * *

Утром Орлов вызвал к себе Гурова, Крячко и Вадима Леонченко. Не особо стесняясь в выражениях, генерал устроил им такой разгон, что, наверное, его грозный рык было слышно даже в самых отдаленных уголках главка. По крайней мере, у Верочки, секретарши Орлова, должны были просто уши вспухнуть от мата, доносившегося в приемную сквозь тяжелую дверь кабинета.

– Оперативники, мать вашу! Гении доморощенные, – орал генерал, восседая во главе стола. – Куры вы ощипанные, а не опера. Один преступника из-под носа упускает, испугавшись паршивого автомата. Второй шляется весь день, хрен знает где. Причем без малейшего результата. А третий и вовсе непонятно чем занимается, – Орлов повернулся к побледневшему как мел Леонченко. – Где ты весь день шлялся? Почему отчет у меня на столе не лежит?

– Извините, господин генерал-лейтенант, – Леонченко еще не успел и рта раскрыть, как за него вступился Гуров:

– Капитан входит в мою оперативную группу и подчиняется непосредственно мне, а не вам. И отчет обязан подавать только мне. Так что, если у вас не хватает информации, то все претензии, согласно субординации, вы обязаны выражать именно мне, как старшему группы, а не моим подчиненным.

– Я сейчас тебе выражу претензии! – заорал и на него Орлов. – Так выражу, что ты сам выродишь ежа против шерсти. Ишь, умники мне нашлись.

Станислав хотел выдать на-гора очередную остроту, но заметил сердитый взгляд Гурова и промолчал. Он только опустил глаза долу и попытался сделать вид, что страшно расстроен из-за претензий начальства.

А генерал продолжал буйствовать. Так и не получив вчера от Гурова отчета о проделанной за день работе, Орлов, как мог, сам придумал, что говорить начальству. И все бы прошло хорошо, если бы не вечерний обстрел квартиры. О нем узнали в министерстве, и генералу крепко досталось. Прямо с раннего утра.

Впрочем, бесился Орлов недолго. Вывалив на подчиненных всю свою обиду за то, что, прикрывая их, он нарвался на хороший нагоняй от начальства, генерал немного успокоился. И когда рык Орлова превратился всего лишь в недовольное ворчание, заговорил Гуров.

Сыщик специально ждал этого момента. Ему уже не раз приходилось иметь дело с подобными вспышками гнева со стороны Орлова. Правда, так сильно генерал еще не бесчинствовал. Гуров был страшно обижен на него, но сдержался. И когда Орлов немного успокоился, он отчетливо проговорил:

– Господин генерал-лейтенант, разрешите поговорить с вами наедине. В отсутствие моих подчиненных.

Орлов недоумевающе посмотрел на него. На его памяти Гуров едва ли не впервые обратился с такой просьбой. Несколько секунд генерал молчал, а потом сообразил, что сегодня, видимо, слишком перегнул палку.

– Все свободны. Лева, можешь остаться, – немного растерянно пробурчал он.

Крячко и Леонченко поднялись со своих мест и, козырнув, вышли из кабинета. Гуров подождал, пока за ними не закроется дверь, а затем гневно посмотрел на генерала.

– Вот попал я, на ровном месте и мордой об асфальт, – проговорил он. – Ты, Петр, так меня еще никогда не унижал. Ладно, я мог выслушать от тебя все, что угодно, в присутствии Крячко. Но чтобы при этом мальчишке-капитане ты вслух говорил обо мне такое, я даже подумать не мог! В общем, так, Петр. Я тебе обещаю, что если еще раз подобное повторится, то положу на стол заявление к такой-то матери, и на этот раз никаких уговоров слушать не буду. Вот так!

– Ладно, извини меня, – растерянно проговорил генерал-лейтенант, обращаясь к полковнику. – Ну, переборщил я. Больше этого не повторится. Но и ты меня, Лева, пойми! Со мной начальство тоже не слишком церемонится…

– Кстати, о начальстве. Про то, что паны дерутся, у холопов чубы трещат, я уже знаю. Ты мне это не рассказывай! – оборвал Орлова сыщик. – А вот о том, кто из министерства каждый раз устраивает тебе такую головомойку, рассказать придется. Иначе я отказываюсь продолжать работать над этим делом. Ты меня знаешь, Петр!

– А это тебе зачем? – насторожился генерал.

Гуров внимательно посмотрел на него. Сыщик знал своего начальника очень давно и всецело доверял ему. До сих пор он не раскрывал Орлову всех своих карт из-за возможной утечки информации в министерстве, куда генерал был обязан подавать отчеты. Однако теперь ситуация резко изменилась.

Чтобы предотвратить возможные дальнейшие покушения на Алиева, нужно было срочно разобраться по крайней мере с теми людьми, кто был «крышей» для бизнесмена. По информации от своего осведомителя сыщик знал, что покровители чеченца находятся где-то в самом верху милицейской иерархии. Вполне возможно, что в самом министерстве.

Исходя из версии существования возможных мафиозных разборок, жертвой которых оказался Алиев, Гуров не хотел, чтобы его использовали вслепую. Как несмышленого щенка! Поэтому и нужно было выяснить, кто прикрывает Алиева от рэкета. Причем сделать это следовало срочно. Иначе сыщик потерял бы уважение к себе.

Скрывать подобный факт от Орлова не имело смысла, и Гуров вкратце рассказал ему о своих подозрениях. Генерал внимательно выслушал его, а потом раскатисто рассмеялся. Гуров удивленно посмотрел на него.

– И в чем дело? – настороженно поинтересовался сыщик.

– Ну, с этой стороны ты можешь ничего не опасаться, – ответил Орлов, перестав смеяться. – Я, между прочим, тоже в сыске не посторонний человек. Меня не меньше, чем тебя, заинтересовало, отчего замминистра Глущенко так яростно добивается скорейшего раскрытия ограбления Алиева и всех последующих наездов на него.

– И что ты узнал?

– Пока недостаточно для суда, но уже кое-что, – усмехнулся Орлов. – Кое-какие мои источники сообщили, что Глущенко вложил в фирму Алиева довольно солидную сумму денег. Добыл их он, судя по всему, когда напрямую занимался организацией ментовских «крыш». Сейчас Алиев эти деньги потерял, а Глущенко не знает, кого винить. Вот теперь он рвет и мечет, чтобы вернуть обратно свой капитал. Но это все пока только между нами. Я постараюсь добыть побольше фактов, чтобы отдать Глущенко под суд или, по крайней мере, вышвырнуть его из органов. А ты об этой своей проблеме даже не думай!

– Так какого же хрена ты орешь на нас, раз дело обстоит подобным образом? – вспылил Гуров.

– Левушка, ты как дитя, – рассмеялся Орлов. – В министерстве, между прочим, не один Глущенко сидит. На меня и поважнее его начальство давит. Что я тебе, все закулисные интриги объяснять буду?

– И не нужно, – пробурчал сыщик. – Я и так уже давно понял, что повышения никогда не приму из-за таких интриганов, как ты.

– Но-но, ты полегче на поворотах, – проворчал генерал и скомандовал: – Все, свободен. Иди, работай. И чтобы вечером с отчетом ко мне!

– Бегу, – отмахнулся от начальника Гуров и вышел из кабинета.

Крячко и молодой капитан ждали Гурова в приемной. При этом Леонченко нервно переминался с ноги на ногу, а Станислав вовсю кокетничал с Верочкой. Будто для него и разгона у генерала никакого не было.

– Ты что это такой веселый? – поинтересовался у друга Гуров. – Только что сидел в кабинете с самым несчастным видом.

– Так начальству иногда подсюсюкнуть нужно, – усмехнулся Станислав. – А собаки лают, ветер носит.

– Что-то со мной ты другие песни поешь, – фыркнул Гуров и махнул рукой. – Ладно, в любви друг другу объясняться позже будем. А сейчас пойдемте ко мне. Обсудить дела нужно.

Главным, что сейчас волновало сыщика, была та информация, которую собирался вчера добыть Леонченко. Капитан должен был проверить со специалистами какие-то свои идеи, и Гуров хотел знать результаты этой проверки. Все-таки виртуальное ограбление счета Алиева было пока единственным реальным следом, ведущим к преступникам. Именно с него все началось, и только при получении денег один из преступников «засветился».

Едва Гуров с остальными членами группы расположились у него в кабинете, полковник сразу потребовал от Леонченко максимально подробного отчета.

Капитан принялся подробно излагать свои умозаключения, но это очень скоро привело к тому, что и Гуров, и Крячко полностью запутались в компьютерных терминах. Оба сыщика требовали пояснений. А когда получали их, то запутывались еще сильнее. В итоге Гуров, полностью потеряв нить разговора, сдался.

– Стоп, Вадим, – коротко выдохнул он. – Пожалей старика. Все-таки компьютеры – это не мой курятник. Давай не так подробно, но более доступным языком для таких профанов, как мы со Станиславом.

Леонченко вежливо улыбнулся и попытался изложить попроще. Так Гуров узнал, что внутри компьютера существует несколько видов памяти. То есть память машины разбита как бы на несколько ступенек. Каждая компьютерная программа использует либо их все, либо только некоторые из видов.

Разбирая отчеты о том, как хакеру удалось взломать защиту компьютеров в банке, Леонченко случайно наткнулся на одну странность. Суть этой аномалии заключалась в том, что в так называемой «верхней» памяти компьютера «висела» какая-то странная программа, ничего не делающая и в то же время отбирающая некий объем этой памяти.

Современные компьютеры, в большинстве своем работая с Интернетом, используют новейшую операционную систему под названием «Windows». Так называемой «верхней» памятью компьютера эта операционная система почти не пользуется. С этим видом памяти в основном работают программы, основанные на другой операционной системе – «Dos».

– Так вот, – подвел итог своей речи Леонченко. – Специалисты «Инвест-кредита» почти никогда не работают в «Dos'е». Поэтому на маленькую программку, отобравшую часть верхней памяти, они и внимания не обратили.

– Вадим, поближе к телу, – поторопил его Крячко. – В чем суть этой программы, и что она нам дает?

– С ребятами из «Инвест-кредита» мы основательно покопались в этой ерунде, – капитан немного поморщился от того, что его перебили. – Они спецы высочайшего уровня, и нам удалось установить, что тот кусочек, оставшийся в верхней памяти, это только часть более обширной программы, взломавшей системы компьютерной защиты банка.

– И что? – Станислав по-прежнему ничего не понимал.

– Как что? – удивился Леонченко. – Это означает, что хакер, обчистивший счет, делал свою программу не под «Windows», а исключительно в «Dos'е»! То есть использовал не слишком традиционный способ. Он почему-то работал в более старой и трудной операционной системе, опираясь на которую его программа гениально легко проникла в «Windows», взломала коды и самоликвидировалась, не оставив почти никаких следов.

– А следы от взлома кодов в компьютере остаются всегда? – Гуров начал понимать, к чему клонит капитан.

– В том-то и дело, что нет! – воскликнул Леонченко. – Мы с ребятами из банка довольно долго ломали голову, пока не поняли, что даже этого маленького следа, оставленного в «верхней» памяти компьютера, можно было избежать.

– Ты хочешь сказать, что хакер был неопытным взломщиком? – Гуров удивленно вскинул брови.

– Именно, – кивнул капитан. – Сначала поняв, что парень работал в старой операционной системе, я решил, что это какой-то матерый волчище, начавший заниматься компьютером во времена перфокарт. А потом, когда обнаружилось, что ту ошибку, из-за которой от его программы остался след в «верхней» памяти, можно было бы легко исправить при достаточном количестве опыта, я понял, что хакер занимается программированием не так уж давно.

– Так почему он использует этот твой «Dos»? – сыщик внимательно посмотрел на Леонченко.

– Просто гениальная находка, – пожал плечами капитан. – А может быть, парень просто Билла Гейтса ненавидит.

– А это кто такой? – насторожился Крячко.

– Мультимиллионер, – рассмеялся Леонченко. – Но про него забудьте. Это была просто шутка!

– А я смотрю, тебе нравится этот хакер, – усмехнулся Гуров.

– Не он сам, а профессионализм, с каким он работает, – пожал плечами капитан. – Мне нравятся профессионалы.

Сыщик усмехнулся. Он и сам иногда невольно восхищался действиями преступников, отдавая дань их уму и изворотливости. Но сейчас было не время петь дифирамбы гениальному хакеру. Гуров был прав, считая, что виртуальное ограбление банка – это пока единственное, за что можно зацепиться в расследовании преступлений против Алиева.

Сейчас у них уже был определенный психологический образ хакера. Судя по выводам, сделанным Леонченко, компьютерный вор занимался программированием относительно недавно, использовал нетрадиционные методы в своей работе и почему-то предпочитал более трудную операционную систему для составления своих программ.

– …мы еще поборемся, – потерев переносицу, проговорил Гуров. – Вот что, Вадим, поскольку ты у нас в группе единственный специалист по компьютерам, тебе и карты в руки. Насколько я тебя понял, в «Dos'е» сейчас мало кто работает? – Капитан кивнул головой. – Значит, и обучить хорошо пользоваться этой операционной системой могут немногие.

– Ну, в принципе, да, – снова согласился Леонченко. – Наверное, тех, кто учит молодежь работать в «Dos'е» по пальцам можно пересчитать.

– Вот и поищи таких, – приказал Гуров. – Поспрашивай об их учениках. Кто был самый талантливый, у кого какие странности были, фоторобот самозванца покажи. Может быть, что-нибудь и нароешь.

– Понял, – кивнул головой капитан. – Так я пошел?

– Иди-иди, дитя прогресса, – вместо Гурова ответил Станислав. – А мы пока своими старческими маразмами займемся.

После того как капитан ушел, Гуров с Крячко обменялись той информацией, которую им удалось добыть вчера. Собственно говоря, ничего существенно важного узнать не удалось. Единственным ценным, в некотором роде, приобретением была чопорная старушка, которую отыскал вчера Крячко. Да и то толку от ее показаний было мало.

Но Гуров похвалил усердие Станислава в поисках похожих сценариев угона машин. Его и самого волновал этот вопрос, но на проверку возможных совпадений времени у сыщика просто не было.

– Думаю, Стас, это может оказаться хорошей идеей, – проговорил сыщик, подводя итог. – Поговори с владельцем угнанного «Форда», как только ГИБДД найдет его. Может быть, появится какая-нибудь зацепка. А пока тебе следует пообщаться с сотрудниками «Инвест-кредита». Думаю, маловероятно, что кто-нибудь из них опознает наш фоторобот. Но ты на всякий случай проверь там всех тех людей, кто за последний месяц имел хоть какое-то отношение к счету Алиева.

– А почему не за последние пять лет? – язвительно поинтересовался Крячко. – На чем основывается твое гениальное умозаключение по поводу именно этого срока? Или у тебя опять божественное озарение?

– Эх ты, лапоть, – фыркнул Гуров. – А я еще поверил после твоего рассказа об угнанных машинах, что у тебя мозги появились! Правильно тебя сегодня Петр «куром ощипанным» назвал. Когда у Алиева паспорт украли?

– Месяц назад, – буркнул пристыженный Крячко. – Значит, и всю операцию против него начали планировать именно в это время. Ладно, будем считать, что я пристыжен и признаю твое превосходство. Сам-то теперь, о Великий, чем будешь заниматься?

– Сначала прокачусь еще раз к националистам. Есть у меня одна мысль насчет них, – ответил сыщик. – А потом пообщаюсь кое с кем из знакомых Алиева. Назвал он мне вчера в приватной беседе парочку фамилий. Ничего существенного, но проверить необходимо.

– Темнишь ты что-то, – Станислав подозрительно посмотрел на друга.

– Не темню, а просвещаю, – усмехнулся Гуров. – Ладно, сыскарь, по коням и вперед!..

* * *

Молодой парень в белой футболке с англоязычным выражением ненависти в адрес небезызвестного в компьютерном мире Билла Гейтса вальяжно расположился перед экраном монитора и наблюдал, как по трехмерной карте Москвы движется маленькая красная пульсирующая точка.

Этой точкой был миниатюрный радиомаячок его собственной конструкции. Еще вчера днем он «случайно» толкнул под руку расплачивающуюся за покупки в магазине жену чеченца Алиева и, услужливо помогая ей поднять с пола кошелек, надежно прикрепил к нему свой приборчик.

Парень был гением и знал это. Он мог обучиться любому делу за считаные дни. Причем довольно быстро превосходил своего учителя и начинал совершенствоваться самостоятельно. А уж в электронике равных ему, наверное, не было во всей Москве.

Хотя иногда и его схемы могли давать сбой, как это случилось вчера во время угона проржавевшего насквозь «Форда». Блокиратор сигнализации, самолично изготовленный парнем и им же установленный на машину, почему-то дал сбой. Но, к счастью для них, все обошлось, и вчерашняя акция была выполнена успешно. И даже придурок с пистолетом, выскочивший невесть откуда, не смог помешать. Михаил легко смог остановить его. А затем они скрылись.

Вспомнив своего напарника, парень улыбнулся. Мишка был просто железным человеком. Его нервы по прочности не уступали стальному тросу. Но и он вчера явно запаниковал, когда неожиданно сработала сигнализация на «Форде». Можно, конечно, было просто сбежать, не подвергая себя опасности, но тогда не осталось бы времени на поиск другой машины. А их операция была спланирована буквально по секундам.

Вот и сегодня все должно было пройти без сучка и задоринки. Парень посмотрел на часы. Ровно через минуту должен был появиться Михаил, и они приступят к выполнению следующего этапа разработанного заранее плана. Но сегодня у них несколько более необычная и опасная работа.

Парень услышал, как в двери повернулся ключ, и на пороге, словно тень, возник Михаил. Он бросил напарнику большую дорожную сумку и коротко приказал одеваться.

– И идиотскую футболку с себя сними, – посоветовал блондин. – Светишься в ней, как «мусор» в засаде!

– Ты мою футболку не трогай, – огрызнулся младший. – Что хочу, то и надеваю. К тому же под курткой все равно ничего заметно не будет.

– С курткой всякое может случиться, – хмыкнул Михаил. – Замок разойдется, порвешь ненароком. А мы должны выглядеть так, чтобы о нас ничего определенного сказать не могли…

– Не бурчи, – оборвал его младший. – В конце концов, это я планирую операции и получше тебя знаю, что нужно, а что не нужно.

– С тобой спорить, как навоза в рот набрать, – махнул рукой блондин. – Делай, что хочешь, но чтобы через три минуты был внизу и сидел в машине.

– Жалко, тачку придется бросить, – тяжело вздохнул брюнет. – Хорошая техника была.

– Не стони, – фыркнул Михаил. – Денег теперь навалом, купим себе новую. К тому же я заявление об угоне уже подал. Может, и страховка нам обломится.

Больше он говорить ничего не стал. Просто развернулся и поспешил вниз по лестнице. Младший с кривой ухмылкой посмотрел ему вслед и бросился одеваться. Времени у них действительно оставались считаные минуты.

Спустившись в машину, брюнет бросил на колени напарнику портативный приемник, настроенный на «жучок» в кошельке у Алиевой. Он исправно показывал направление к цели и расстояние до нее.

– Пока все нормально, – буркнул он, заводя двигатель «Опеля», номера которого были предварительно заменены. – Она на месте. Через двадцать минут будут выходить.

– Успеваем, – равнодушно пожал плечами блондин и включил музыку в салоне. – Поехали.

Через восемнадцать минут черный «Опель» слегка притормозил на перекрестке перед школой номер сто восемнадцать. Почти рядом с продуктовым магазином. Со стороны это выглядело так, будто водитель машины выбирает место для парковки. На самом деле у людей в машине была совсем иная цель.

Увидев, что Алиева с сыном в сопровождении телохранителя спускается вниз по ступенькам школы, черный «Опель» прибавил скорость. Около «шестисотого» «Мерседеса», водитель которого и по совместительству второй телохранитель предусмотрительно открыл дверцы и с идиотским видом пялился по сторонам, «Опель» оказался одновременно с Алиевой и ребенком.

Дальше все произошло мгновенно.

Дверца «Опеля» на ходу открылась, и из нее выпрыгнул мужчина в черной маске на голове и с автоматом в руках. Он рванул на себя незаблокированную переднюю дверцу «Мерседеса» со стороны проезжей части и, нырнув рыбкой через салон машины, сбил водителя «Мерседеса» с ног. «Опель» в это время вылетел на тротуар.

Второй телохранитель, не успев сообразить, что произошло вдруг с его напарником, повернулся в сторону новой угрозы. За что и поплатился. Мужчина, расправившийся с водителем «Мерседеса», в одно мгновение оказался рядом с ним и сокрушительным ударом приклада автомата сбил телохранителя с ног. Алиева завизжала, обхватив руками сына.

Дверь «Опеля» открылась, и второй мужчина в черной маске выскочил на тротуар. Мощнейшим ударом он уложил на асфальт пытавшегося подняться оглушенного водителя «Мерседеса» и метнулся к Алиевой, отрывая ее от ребенка.

– Пошла вперед, сучка! – завопил он, дернув женщину за собой.

Мальчик упал на землю и заревел. Прохожие оторопело останавливались, не понимая, что происходит. Но их вывела из оцепенения автоматная очередь, выпущенная первым мужчиной в воздух.

– Всем лежать и не шевелиться! – заорал он и бросился вдогонку за напарником, уже запихнувшим в «Опель» упирающуюся женщину. И еще до того, как затихло эхо от автоматной очереди, черный «Опель» сорвался с места и на бешеной скорости скрылся за поворотом.

Глава 7

Сообщение о похищении Алиевой застало Гурова в офисе «Русского национального братства». Еще вчера сыщику показалось странным то единодушие, с которым все три организации националистического толка, где он побывал, выразили свое желание помочь следствию. Это как-то не вязалось с прежними представлениями сыщика о подобных структурах, и сегодня он решил еще раз прокатиться по всем трем адресам.

Кроме того, он хотел проверить одно свое предположение.

Гуров знал, насколько высокой дисциплиной отличаются члены националистических организаций. В них царит армейский дух. Поэтому, если руководство таких организаций запрещает своим подчиненным что-то делать, то обычно те неукоснительно следуют этому запрету.

Однако в любой политической структуре, даже такой сплоченной, всегда существует некоторое количество недовольных приказами руководства. Именно поэтому существовал шанс, пусть и мизерный, что кто-нибудь из рядовых членов националистических организаций нарушит приказ и опознает лже-Алиева. Если, конечно, такой приказ вообще существовал.

В первую очередь, как и вчера, Гуров направился в офис «Русского национального братства». Чернов в этот раз встретил сыщика почти радушно, чем снова немало удивил полковника. Недолго думая, Гуров прямо спросил, почему националисты вообще, и РНБ в частности, столь лояльны к властям. Ответ был прост и логичен.

Оказывается, в Государственной думе вновь пошли разговоры о запрещении существования в России любых партий националистического толка. Вопрос этот поднимался уже не раз, но сейчас положение для националистов стало намного серьезней, поскольку этот запрет собирались поддержать еще две фракции.

Именно поэтому все руководство националистов всех мастей решило выказать властям максимальную лояльность. И уж меньше всего они хотели, чтобы перед самым обсуждением вопроса о запрете их организаций их обвинили бы в террористических актах и прочих преступлениях.

– Сейчас нам меньше всего нужна шумиха вокруг наших организаций, – закончил свою пространную речь Чернов. – Именно поэтому мы сделаем все, чтобы помочь вам поймать преступников, прикрывающихся нашим именем. И еще раз хочу заявить, что ни одна наша организация к нападениям на Алиева не причастна!

Гурову оставалось только пожать плечами и попросить у лидера РНБ разрешения поговорить наедине с теми членами организации, которые сейчас были в офисе. А на завтра собрать здесь всех остальных. Чернов с готовностью согласился на это и предоставил сыщику свой кабинет.

Гуров приготовился к долгим и нудным однотипным расспросам, однако ситуация прояснилась почти сразу же с первым посетителем. Им оказался начальник охраны РНБ. Седовласый плотный мужчина с военной выправкой. Войдя в кабинет, он представился как Смирнов Валерий Яковлевич и, едва посмотрев на фоторобот, тут же сказал:

– Да, я видел этого человека.

– Где и когда? – поинтересовался Гуров, стараясь скрыть удивление.

– Четыре дня назад у нас проходило открытое собрание, – ответил начальник охраны. – Этот человек приходил туда по пригласительному билету.

– Какому пригласительному билету? – сыщик внимательно посмотрел на Смирнова. – Откуда он его взял?

– Видите ли, господин полковник, – объяснил Смирнов. – Открытые собрания мы иногда устраиваем для того, чтобы пропагандировать свои идеи. Это что-то вроде митинга, но проходит в закрытом помещении и при этом всем приглашенным по окончании собрания выдается бутылка пива или наливается стопка водки…

– Умно, – усмехнулся Гуров. – Но много ли сторонников можно набрать таким образом?

– Ну, много не много, а достаточное количество людей приходит за дармовой выпивкой второй, третий раз, – спокойно проговорил начальник охраны. – Волей-неволей, но они вращаются в наших кругах, слушают наших лидеров и глубже понимают нашу позицию. А после такой обработки не так уж мало людей проникаются нашими взглядами и вступают затем в партию.

– Так как же распространяются пригласительные билеты? – сыщик вернул разговор в нужное ему русло.

– Очень просто, – пожал плечами Смирнов. – Наши люди предлагают билеты на улицах прохожим и иногда разносят их по организациям.

– То есть по пригласительному билету может прийти любой человек, и вы совершенно не будете знать, кто он такой? – Гуров хмыкнул.

– Понимаете, господин полковник, – пояснил начальник охраны. – Люди очень часто настороженно относятся к сбору анкетных данных. Поэтому у тех, кто пришел к нам на собрание в первый раз, мы ничего не спрашиваем. А вот уже тех, кто посещает нас повторно, мы просим заполнить небольшую анкетку. Этот человек приходил к нам единственный раз и, судя по всему, больше не придет.

– Почему вы так решили? – сыщик скептически посмотрел на Смирнова.

– Мне по должности, господин полковник, положено быть наблюдательным, чтобы предотвращать возможные эксцессы, – по-военному отрапортовал тот. – Этот человек, в отличие от большинства других гостей, был одет почти так же, как мы. Я это отметил, так как такие люди считаются потенциально сочувствующими. К тому же он достаточно живо принимал участие в обсуждении чеченского вопроса, и, когда была вынесена резолюция не подвергать чеченцев в Москве каким бы то ни было преследованиям с нашей стороны, он взбесился. Прокричал, что мы просто сборище сопливых болтунов, и ушел, хлопнув дверью. Именно поэтому я думаю, что парень к нам больше не придет.

– Он с кем-нибудь общался на собрании? – поинтересовался сыщик.

– Да нет, – покачал головой Смирнов. – Один пришел, один ушел. А вопросы задавал только докладчику.

– А какие-нибудь особые приметы у него вы не заметили? – почти без надежды спросил Гуров.

– Нет, обычный парень, – ответил начальник охраны. – Ну, выправка у него явно военная была. Сразу видно, что кадровый офицер. Уж поверьте, я сам прослужил немало и толк в этом знаю! Может быть, в Чечне служил, раз так горячо на эту проблему реагировал…

Гуров порасспрашивал начальника охраны еще минут пять, но большего добиться не удалось. После этого сыщик опросил еще нескольких человек. Но, кроме одного из охранников, так же бывшего в тот вечер на собрании, никто лже-Алиева не помнил. И все же поездка в РНБ оказалась продуктивной.

Во-первых, сыщик окончательно отбросил мысль о том, что кто-либо из националистов мог быть причастен к нападениям на Алиева. Судя по всему, и этот след никуда не вел. И теперь единственной реальной возможностью выйти на преступников было определить то, как им удалось получить код доступа к личному счету Алиева.

Второй информацией, которую можно было записать в актив, являлось дополнение к портрету преступника. И Смирнов, и тот охранник, что опознал фоторобота, утверждали, что лже-Алиев явно выделялся среди большинства присутствующих военной выправкой. Охранник вдобавок отметил, что и голос у этого человека был такой, какой принято называть командным. Парень сказал, что он напомнил ему ротного из той части, где он сам служил.

Вот и получалось, что лже-Алиев либо служил сейчас в одной из воинских частей Москвы или области, либо уволился из армии недавно. Была вероятность того, что он мог некоторое время находиться в командировке в Чечне или же потерял на одной из войн своего близкого родственника. Эти факты уже кое-что давали. Хотя многое предстояло еще проверить.

Гуров собрался съездить в две оставшиеся националистические организации. Вполне могло оказаться, что лже-Алиев побывал на собраниях и у них. Шанс, конечно, небольшой, если судить по тому, в каких расстроенных чувствах лже-Алиев покинул собрание в РНБ, но проверить эту возможность все же следовало. Однако, едва сыщик распрощался с Черновым и направился к выходу из офиса, зазвонил его сотовый.

– Лева, срочно в главк! – раздался в трубке голос Орлова. – Жену Алиева только что похитили.

– Как? Где? – удивился Гуров.

– Приезжай в главк, все узнаешь, – и генерал отключил связь.

Когда Гуров добрался до главка, там царил настоящий переполох. Люди в форме носились вверх-вниз по лестницам, сновали по коридорам из кабинета в кабинет. Прямо в дежурке в полном боевом снаряжении толпилась группа спецназа, а сам дежурный в сбившемся набок галстуке едва успевал отвечать на телефонные звонки. Гуров пробрался сквозь эту толчею и сразу поднялся в кабинет Орлова.

– Что тут происходит? – прямо с порога поинтересовался он. – Третья мировая?

– Хуже, – буркнул Орлов и, посмотрев на телефон, не стал отвечать на звонок. – Прямо Чикаго какой-то времен сухого закона, а не Москва! Это же нужно было до такого додуматься.

– Может, расскажешь подробнее? – Гуров уселся в кресло.

Орлов пожал плечами и рассказал о дерзком похищении Алиевой, происшедшем среди бела дня на глазах у десятков людей. Растерянные телохранители жены бизнесмена тут же связались с ним самим и сообщили в милицию. Алиев закатил истерику, связался с министерством, и колесо закрутилось.

Но паника продолжалась недолго. Неизвестные преступники, похитившие Алиеву, держали ее у себя недолго. Они провезли ее на машине буквально несколько кварталов и, срезав ножом с женщины одежду, вышвырнули ее прямо на проезжую часть. Голую, с одной только сумочкой в руках. Сейчас Алиева находится в больнице, в сильном шоке, но серьезных телесных повреждений у нее нет. Только несколько ушибов и ссадин. По городу объявлен план «Перехват». Выезды из Москвы блокированы, но машину с преступниками пока не нашли.

– И знаешь, Лева, что отчудил Алиев? – генерал выдержал паузу. – Это горе луковое дало объявление по телевизору о награде в десять тысяч долларов каждому, кто даст сведения, способные помочь в поимке этих двух бандитов. Как ты думаешь, сколько народу уже позвонило?

– Думаю, немало, – улыбнулся сыщик.

– Немало? – возмутился Орлов. – Да у меня половина главка только и делает, что звонки принимает, а вторая половина людей мечется по Москве, проверяя эти жареные факты.

– И каков результат? – скептически поинтересовался Гуров.

– Да какие тут результаты? – махнул рукой генерал. – Все еще только завертелось. Никто еще с проверок не вернулся.

– А как Глущенко? – осторожно поинтересовался сыщик. – Сильно насел?

– Просто рвет и мечет, – вздохнул Орлов. – Требует на тебя взыскание наложить, чуть ли не в рядовые грозит разжаловать. Но ты об этом не беспокойся. Я же говорю, что прикрою вас со Станиславом. А тебе в эти дела нос совать не следует.

– Правильно, не мой курятник, – согласился с ним Гуров. – Ладно, ты разбирайся с начальством, а я поеду побеседую с Алиевой. Кстати, где она?

– В Бурденко, – пожал плечами генерал. – У них, у богатых, свои причуды.

– А кто систематизирует поступающую информацию? – поинтересовался сыщик, перед тем как покинуть кабинет генерала.

– Игорь Гойда, – пожал плечами Орлов. – Кому еще этим заниматься?

Направляясь в госпиталь Бурденко, Гуров вынужден был признаться самому себе, что совсем не понимает логику действий преступников. Поначалу все их поступки достаточно четко укладывались в схему вымогательства. Сначала произошло ограбление, в ходе которого были сняты со счета Алиева наличные деньги, затем ряд террористических актов, возможно, для того чтобы вытащить из бизнесмена «черный нал», хотя сам Алиев продолжал отрицать такую возможность. Но это странное похищение перечеркнуло все.

В принципе, само по себе похищение отлично укладывалось в схему. То есть, когда бизнесмен отказался платить вымогателям, те попытались его запугать и в качестве последней меры воздействия похитили его жену. Но абсолютно непонятным было то, зачем им понадобилось выпускать заложницу.

Сами собой напрашивались два вывода из такого странного похищения – либо у преступников что-то сорвалось и они были вынуждены отпустить жертву, либо это было просто очередной демонстрацией силы, предупреждением перед каким-то более серьезным актом.

Около палаты Алиевой дежурили два вооруженных милиционера. Гуров не знал ни одного из них, поэтому пришлось предъявлять на входе удостоверение, которое было осмотрено самым тщательным образом.

В палате у перепуганной женщины были муж и сын. Мальчишка не отходил от матери, а Алиев мерил шагами комнату, что-то говоря по-чеченски. Увидев вошедшего сыщика, он застыл с выражением дикой злобы на лице. Видимо, хотел сказать что-то резкое, но сдержался. Гуров вел себя абсолютно спокойно.

– Здравствуйте, – проговорил он, подходя к постели пострадавшей. – Как вы себя чувствуете?

– Как она себя чувствует? – вспылил Алиев. – А как бы твоя жена себя чувствовала после всего этого? А? Ничего не делаешь, полковник. Только ходишь и спрашиваешь.

– Работа такая, – усмехнулся Гуров. – И напомню вам, гражданин Алиев, что мы с вами на брудершафт не пили. Поэтому давайте придерживаться элементарных норм вежливости. К тому же не забывайте, что я не враг вам. Я пытаюсь помочь и могу сказать, что кое-какие сдвиги уже есть.

– Какие такие сдвиги? У меня у самого скоро сдвиг будет от всего этого, – бизнесмен несколько умерил свой тон. – Вы знаете, что только что эти козлы сделали? Позвонили мне на сотовый и заявили, что у меня двадцать четыре часа на то, чтобы уехать из Москвы. Иначе, сказали, хуже будет! – Алиев добавил что-то по-чеченски. – Никуда я не поеду. Здесь мой дом, моя работа, мои друзья. А если эти твари еще раз попытаются что-то сделать, я их своими руками придушу. Не буду дожидаться, пока вы их поймаете…

– Подождите-ка, – остановил его Гуров. – Кажется, кое-какие факты начали связываться воедино! Повторите еще раз, как называл чеченцев человек, угрожавший вам по телефону?

– «Чехи», – оторопел от такого вопроса Алиев. – А что такое?

– В этот раз голос был тот же? – спросил Гуров и, получив утвердительный ответ, добавил: – И он снова употреблял подобное выражение по отношению к вам?

– Да, – резко ответил бизнесмен. – Так и сказал, что все «чехи» должны уехать из Москвы, и они ни перед чем не остановятся, пока не очистят от нас столицу. – Алиев снова выругался по-чеченски.

Но Гуров его уже не слушал. Из всей той информации, которую сыщик получил за сегодняшний день, было абсолютно ясно, где искать одного из преступников. Алиев еще прошлый раз пояснял, что в отношении чеченцев прозвище «чехи» употребляли солдаты федеральных сил во время боевых операций в этой горной республике. Сегодня начальник охраны РНБ утверждал, что тот человек был военным, и предположил, что он мог служить в Чечне. Теперь это было уже не предположение, а очевидный факт. И искать следовало офицера одной из частей Московского военного округа, который однажды или несколько раз был в командировке в Чечне.

Задача предстояла нелегкая, но вполне выполнимая. Гуров не думал, что в воинских частях Москвы и Подмосковья найдется так уж много офицеров, участвовавших в операциях федеральных сил на Северном Кавказе и подходивших под то описание, которое имеется в милиции на преступника.

Впрочем, оставалась еще одна категория военнослужащих, которая не попадала под это определение – те москвичи, которые уже уволились из войск. Но и получить данные на них в Министерстве обороны было несложно. Оставалось только найти всех, похожих по описанию на лже-Алиева, и дело будет закрыто! Недолго думая, Гуров вышел в коридор и связался со Станиславом.

– Стас, бросай на хрен свою проверку сотрудников «Инвест-кредита» и срочно собери мне данные на всех офицеров и прапорщиков из Московского военного округа, служивших когда-либо в Чечне, – потребовал сыщик, едва Крячко ответил на звонок.

– Почему именно их, а не тех, кто участвовал в Бородинской битве? – сострил Станислав. – Или, например, ветеранов чапаевского движения? Лева, что ты меня дергаешь постоянно с места на место, не давая ни одно дело закончить?

– Потому что обстоятельства изменились, – резко оборвал друга Гуров. – Вероятнее всего, тот человек, на кого у нас есть фоторобот, именно из этого контингента.

– А на чем основывается такая уверенность? – не унимался Крячко. – Снова божественное озарение?..

– Стас, мне некогда шутки шутить. У нас слишком мало времени, – с трудом удерживаясь от того, чтобы не наорать на Станислава, ответил сыщик. – Преступники в любой момент могут решиться еще на одну авантюру. Поэтому, будь добр, срочно займись проверкой.

Не дожидаясь ответной реплики от Крячко, Гуров оборвал связь. Времени действительно оставалось очень мало. Преступники дали Алиеву ровно двадцать четыре часа на то, чтобы он с семьей уехал из Москвы. Можно было предположить, что за это время они не предпримут никаких новых действий, но полной уверенности в этом не было.

Пока еще преступники в своих действиях против Алиева старались избежать человеческих жертв. Все их поступки были не больше, чем тактикой запугивания. Но теперь, если бизнесмен не выполнит их требования, они могут решиться на что угодно.

Сыщик не слишком симпатизировал Алиеву, упорно стремившемуся свалить всю вину за происходящее на него самого. Как будто Гуров был господь бог! Но в одном сыщик был абсолютно согласен с бизнесменом. Ни в коем случае нельзя было идти на поводу у террористов и уезжать из Москвы.

Может быть, это и решило бы проблему безопасности Алиева и его семьи, но тогда могли появиться новые жертвы. После удачного завершения операции преступники могли залечь на дно. И тогда достать и наказать их было бы несравненно труднее. Поэтому действовать нужно было сейчас.

Гуров понимал, что проверка всего командного состава Московского военного округа может занять достаточно много времени. А если к этому прибавить и уволенных из рядов Вооруженных Сил, то на поиск нужного человека времени уйдет не менее суток.

Конечно, по чистой случайности Станислав может наткнуться на подозреваемого почти сразу же после начала проверки, но Гуров на случайность рассчитывать не привык. Поэтому следовало проработать и еще одну ниточку, способную привести к преступникам, – неизвестного пока программиста, взломавшего систему компьютерной защиты банка «Инвест-кредит». К тому же и Алиева, видевшая похитителей вблизи, могла дать какую-нибудь зацепку. Гуров вздохнул и вернулся в палату.

На этот раз его приход был встречен абсолютным молчанием. Удивленные неожиданным уходом сыщика, Алиев и его жена настороженно смотрели на него, пытаясь понять, что произошло за эти несколько минут, прошедших с момента их недавнего расставания. Гуров ничего не стал объяснять, а просто задал Алиевой тот же, что и раньше, вопрос:

– Как вы себя чувствуете, Алия Тагировна?

– Хорошо, – вопросительно посмотрев на мужа, робко ответила женщина. – Достаточно хорошо.

Несколько секунд Гуров молчал, удивленно глядя на женщину. Сыщик, конечно же, не в первый раз наблюдал перемену в людях после пережитых потрясений. И все же превращение Алиевой из разгневанной фурии, какой она предстала перед сыщиком во время их первого знакомства, в робкую и испуганную женщину с бегающими глазами не могло не удивить сыщика.

– Вы можете что-нибудь рассказать о людях, похитивших вас? – прервав недолгую паузу, задал новый вопрос Гуров. – Сколько их было, во что были одеты, что вам говорили, или о чем разговаривали между собой?

– Да ничего они не говорили, ни мне ни друг другу, – поежилась женщина. – Только приказали молчать, когда я кричать попыталась. А между собой вообще ни о чем не разговаривали.

– А друг друга они как-нибудь называли? – почти не сомневаясь в ответе, спросил сыщик. – По именам или кличкам?

– Нет, – оправдала его ожидания Алиева. – Я же говорю, что они вообще не разговаривали.

Голос женщины звучал как-то вяло и обреченно. Казалось, что ей было абсолютно все равно, что сейчас с ней будут делать – расспрашивать или бить. Алиева полностью утратила силу воли. И Гурову показалось, что прикажи сейчас ей он сам или муж выпрыгнуть в окно, она сделала бы это не задумываясь. Настолько она устала от потрясений последних дней. Гурову было жаль ее, и все же он продолжал задавать вопросы.

Вскоре картина происшедшего недавно похищения стала ясна настолько, насколько ее могла описать перепуганная и уставшая женщина. Преступников было двое. Причем Алиева была уверена, что они оба были русскими, хотя женщина и не могла объяснить, почему она именно так решила.

Ничего примечательного ни в их внешности, ни в поведении Алиева не заметила. За исключением, пожалуй, того, что тот мужчина, который заталкивал ее в машину, однажды сильно закашлялся и воспользовался каким-то ингалятором. После этого утверждения Гуров насторожился. Он сразу вспомнил о том, что старушка, видевшая преступников на Донской в бежевой «шестерке», тоже говорила про кашель одного из них. И, судя по рассказу Алиевой, похитили ее те же двое, что и закладывали ранее бомбу в машину.

Сыщику показалось достаточно вероятным, что во всех операциях против бизнесмена и его семьи участвовали только эти два человека. Вполне возможно, что существовал кто-то третий, планировавший все преступления, но исполнителей наверняка было только двое. Гуров решил, что вряд ли среди них мог оказаться неизвестный программист-гений, но последующие слова Алиевой заставили его изменить свое мнение.

– Да, кое-что я еще вспомнила, – проговорила женщина, немного оживившись. – Перед тем как разрезать на мне одежду… – тут Алиев, не вмешивавшийся до этого в разговор, громко выругался, мешая чеченские слова с русскими. Женщина замолкла, испуганно глядя на него, а затем, когда бизнесмен замолчал, продолжила свой рассказ: – Перед тем как разрезать на мне одежду, тот мужчина, который держал меня, расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана нож, – шмыгнув носом, проговорила Алиева. – Не знаю, может быть, это вам и не поможет, но на этом мужчине, под курткой, была надета странная футболка. Я такой никогда не видела. Она была белая, с изображением такого разноцветного флажка, какой появляется на компьютерах всегда, а внизу надпись по-английски: «Я ненавижу Билла Гейтса».

– Вы умеете читать по-английски? – Гуров удивленно посмотрел на женщину.

– Да, – кивнула головой Алиева. – Я некоторое время после института работала учительницей английского языка.

– А почему футболка на мужчине показалась вам странной? – задал новый вопрос сыщик.

– Ну-у, не знаю, – пожала плечами женщина. – Обычно на футболках есть какие-то красочные рисунки, портреты или они просто одноцветные. Наверное, я просто раньше не видела на футболках корявых надписей, будто сделанных от руки.

– Понятно, – кивнул головой сыщик, пытаясь что-то вспомнить. – А кто такой Билл Гейтс?

– Не знаю, – Алиева отрицательно покачала головой. – Даже сказать не могу.

И тут Гурова осенило. Сыщик вспомнил недавний разговор с Леонченко о неизвестном хакере. Тогда, обсуждая, почему этот человек пользуется в работе устаревшей оперативной системой, капитан в шутку предположил: «А может быть, он просто Билла Гейтса ненавидит?» Увидев удивленные глаза Гурова и Крячко, Леонченко тогда просто рассмеялся и посоветовал забыть о его фразе. Но рассказ Алиевой заставил сыщика вновь вспомнить ее.

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – хмыкнул Гуров себе под нос, а затем встал со стула. – Ну что же, не буду больше вас мучить. Отдыхайте. Возможно, скоро все прояснится!

Мотивация преступлений против Алиева прояснялась все больше. Судя по всему, террористов было всего двое. Один бывший или кадровый офицер, успевший послужить в Чечне и проживающий где-то недалеко от Москвы или в черте города. А второй – программист в майке со странной надписью, страдающий нарушениями каких-то функций дыхательных путей.

Даже о мотивах, заставивших этих людей пойти на преступление, Гуров мог теперь говорить с достаточно большой долей уверенности. Террористы скорее всего питали личную неприязнь к Алиеву. Возможно, он когда-то, сам того не заметив, нанес серьезное оскорбление одному из преступников, и он нашел себе сообщника.

Конечно, это было только предположение. За спинами этих двоих людей мог скрываться истинный организатор преступлений, но сыщику так не казалось. Маловероятно, что человек, подготовивший все теракты против Алиева, послал бы на их исполнение больного программиста.

Во-первых, потому что у такого человека слишком велик шанс «засветиться» из-за своего кашля. А во-вторых, слишком мала вероятность того, что человек, великолепно изучивший компьютеры, будет к тому же обладать достаточными навыками для выполнения каких-либо силовых акций.

Гуров был почти на сто процентов уверен в том, что именно эти двое людей – офицер и «хакер» – задумали и лично воплотили в жизнь преступные планы в отношении Алиева. А поскольку бизнесмен так и не смог опознать фоторобот первого, то мог знать второго. Может быть, программист работал у него в фирме, где и мог каким-то образом выкрасть код личного счета в банке. Однако на вопрос сыщика Алиев ответил отрицательно.

– Нет. Не работал у меня никакой больной программист, – покачал он головой. – Я вообще больных людей к себе в фирму не беру. Зачем мне деньги им на больничные тратить?

Сыщик поморщился, но комментировать подобное заявление не стал. Каким бы несправедливым ни казался подход Алиева к подбору кадров, но к делу это никакого отношения не имело.

– А скажите, Аслан Салманович, вы лично осуществляете в своей фирме подбор кадров? – на всякий случай поинтересовался Гуров.

– Нет, – ответил бизнесмен. – Для этого у меня есть специальные люди. Но все они имеют четкие указания, кого принимать на работу, а кому отказывать. Поэтому я и могу с уверенностью говорить, что в моей фирме не было никакого больного программиста.

– Ну что же. Отрицательный результат тоже результат, – усмехнулся Гуров и, попрощавшись, вышел из палаты.

Поскольку версия о том, что неизвестный хакер мог работать в фирме Алиева, отпала, то теперь следовало проверить еще одну версию того, как преступник мог получить в свое распоряжение код личного счета Алиева. Сделать это хакер мог, только работая в банке «Инвест-кредит». Или, по крайней мере, имея там какого-нибудь информатора.

Выехав из госпиталя, Гуров направился на Сретенку, в помещение банка. Теперь, когда сыщик получил информацию о возможной болезни хакера, искать его будет проще. Но перед тем как начать опрашивать сотрудников «Инвест-кредита», Гуров решил связаться с дежурным по главку и узнать, не удалось ли обнаружить машину, на которой преступники похитили Алиеву.

Черный «Опель» еще не нашли. Зато отыскался «Форд», на котором бандиты уехали с Донской, предварительно обстреляв из автомата Крячко. Машину уже досматривают и ее владельца вызвали в Московское управление ГИБДД. Помня о версии Станислава относительно возможных способов угона автомобилей, Гуров попросил дежурного узнать у хозяина «Форда», в каких мастерских он ремонтировал свою машину и когда. И лишь после этого сыщик отправился в банк.

Брылев встретил Гурова не менее радушно, чем в прошлый раз. Вновь предложил, видимо, традиционную чашку кофе с коньяком и ничуть не удивился, получив от сыщика отказ.

– Понимаю, – кивнул головой финансовый директор. – Вы на работе.

– Верно. И мне нужна ваша помощь, – согласился Гуров. – Я хотел бы пообщаться с человеком, отвечающим в вашем банке за подбор кадров.

– Снова ищете того блондина с фоторобота? – усмехнулся Брылев, но сыщик разочаровал его.

– Нет, – Гуров отрицательно покачал головой. – Я хочу узнать, не работал ли у вас специалист по компьютерам, страдающий какой-нибудь болезнью дыхательных путей.

– Болезнью дыхательных путей? – удивленно переспросил Брылев и, получив утвердительный ответ, поднялся со своего кресла. – Пойдемте, я проведу вас к Жирнову, начальнику отдела кадров. Может быть, он вам поможет, хотя сомневаюсь, что такая информация может у него быть. Мы же банк, а не больница. Поэтому нас больше интересуют профессиональные качества человека, чем состояние его здоровья.

Начальник отдела кадров удивился просьбе Гурова не меньше, чем Брылев. Он и две сотрудницы отдела довольно долго копались в анкетных данных, пытаясь помочь сыщику, но никого из программистов или операторов ЭВМ с болезнями дыхательных путей не нашли.

Гуров предположил, что тот мог работать в банке и на какой-нибудь другой должности. Все трое сотрудников отдела кадров принялись проверять данные еще раз, но вновь безрезультатно. К тому же поискам очень сильно мешало то, что слишком мало анкет ныне уволенных служащих сохранилось в отделе кадров. В большинстве случаев их просто выбрасывали как ненужный хлам, оставляя на хранение лишь информацию о тех людях, которые в будущем вновь могли банку пригодиться, или о неблагонадежных сотрудниках, которых повторно принимать на работу не следовало ни в коем случае.

Наконец начальник отдела кадров сдался. Он обреченно махнул рукой и приказал сотрудницам прекратить поиски, а Гурову предложил пройтись по банку и поспрашивать у сотрудников о нужном ему человеке.

– Может быть, они помнят кого-нибудь из бывших работников, – предположил он.

– А сейчас у вас нет служащих, которые болеют чем-то, связанным с дыхательными путями? – поинтересовался сыщик, когда они вдвоем вышли в коридор.

– А бог их знает, – пожал плечами Жирнов. – Заодно и это узнаем.

Гуров со спутником довольно долго ходили по разным отделам банка. Везде вопросы Гурова встречали удивленными возгласами, но ответы давали одни и те же – «нет», «не знаем», «не было». Лишь одна из женщин вспомнила, что несколько месяцев назад у них работала уборщица, страдающая астмой. Но эта информация, естественно, Гурову помочь не могла.

– Сожалею, – вздохнул Жирнов после того, как они с сыщиком опросили всех, в том числе и охрану. – Но, как видите, нужного вам человека здесь не было.

Гурову оставалось только проститься с начальником отдела кадров и покинуть банк. Очередная ниточка, ведущая к преступникам, оборвалась. Теперь оставалось только надеяться на то, что Станиславу удастся что-нибудь откопать за оставшиеся двадцать с небольшим часов. Или Леонченко в своих поисках наткнется на что-нибудь интересное.

А Гурову не давала покоя мысль о том, как все-таки хакеру удалось получить личный код Алиева в банке. Если программист не работал ни в фирме бизнесмена, ни в «Инвест-кредите», то предположение, что преступников было только двое, было неверным. Получалось, что у бандитов был сообщник, который и достал им этот код. Вот только времени на то, чтобы его найти, у сыщика совсем не оставалось!

Поморщившись, Гуров решил не ломать над этим голову. Единственное, что он мог сейчас сделать, это поехать к Гойде и поработать вместе с ним над информацией, поступавшей от людей, желавших получить вознаграждение от Алиева.

Глава 8

Гойда сидел у себя в кабинете, заваленный рапортами, и с отвращением смотрел на ни на минуту не умолкающий телефон. Следователь прокуратуры, немало повидавший на своем веку, никогда еще не сталкивался с такой активностью людей после объявления о помощи в розыске преступников.

Гойде казалось, что вся столица сошла с ума и схватилась за телефонные трубки, желая во что бы то ни стало получить обещанную награду. Сообщения, поступавшие на телефон к следователю, были самые разнообразные. Поначалу Гойда посылал людей проверять каждое, а затем плюнул. Не хватало ни терпения, ни сил, чтобы проверить всю информацию.

Когда вошел Гуров, следователь как раз отвечал на один из таких звонков. Звонила какая-то сумасшедшая женщина, заявившая по телефону о том, что ее сосед, молодой парень, живет один, имеет дома компьютер и не дает бедной женщине спать по ночам. А так же к парню приезжает какой-то подозрительный мужчина, и никаких женщин. И если раньше этот мужчина уходил один, то в последнее время они уходят вместе и долго не возвращаются. Гойда едва дослушал женщину до конца и, повесив трубку, повернулся к сыщику.

– Сил моих больше нет этот бред слушать, – проговорил он, пересказав Гурову рассказ женщины. – Теперь мне только сообщений о программистах с повадками гея не хватает. И какой дурак только додумался в тексте объявления указать, что один из бандитов может быть специалистом по компьютерам.

– Это ты в министерстве спрашивай. Там Алиеву текст помогали составлять, – хмыкнул Гуров. – И много таких сообщений?

– О программистах или о геях? – ехидно поинтересовался Гойда и махнул рукой. – Да нет, про специалистов по компьютерам почти ничего не говорят. В основном все звонки о том, что видели двух странных мужчин на черном «Опеле». Причем видели их одновременно во всех концах Москвы.

– Программистов проверяешь? – поинтересовался Гуров.

– Нет еще, – отмахнулся от него следователь. – У меня людей не хватает на то, чтобы черные «Опели» по столице искать. Впору хоть самому на поиски бросаться!

– Ладно, сейчас попробую помочь, – сыщик достал из кармана сотовый телефон. – Позвоню в главк. Если Леонченко подошел, то пошлем его проверять компьютерщиков. Он хотя и не «опер», но в деле Алиева побольше остальных осведомлен. Да и искать-то нужно всего лишь программиста, страдающего болезнью дыхательных путей.

– Это почему? – Гойда удивленно вскинул брови. – Появились какие-то новые данные?

Гуров вкратце пересказал следователю то, что удалось узнать от Алиевой, и изложил свои собственные выводы. Пару раз сыщик прерывал свой рассказ, поскольку Гойде приходилось отвечать на телефонные звонки.

– Да, действительно, в твоей версии есть что-то интересное, – кивнул следователь. – Подключай своего Леонченко. Пусть и он по городу побегает. Не все же парню штаны в кабинете просиживать!

Гуров усмехнулся командным ноткам в голосе друга, появившимся невесть откуда. Видимо, Гойда на самом деле страшно замотан, раз заговорил с сыщиком таким тоном. Но сейчас это значения не имело. В данный момент самым главным была работа. И Гуров, не сказав ни слова, набрал номер компьютерного отдела главка.

Леонченко действительно вернулся и сидел у себя, систематизируя информацию и ожидая, когда Гуров свяжется с ним. Сыщик попросил капитана подъехать в прокуратуру и, отключив связь, принялся помогать Гойде справляться с наплывающим потоком данных.

Добравшись от главка до прокуратуры довольно быстро, Леонченко все же разочаровал сыщика. Информацию, которую ему удалось добыть, иначе, чем скудной, назвать было нельзя. В двух ПТУ и одном техникуме, где, как узнал капитан, всех будущих программистов учили работать и со старыми операционными системами, с прошлого выпуска, годичной давности, вспомнить особо выдающихся учеников не могли.

Впрочем, Леонченко и не особо усердствовал в расспросах. По тому, как работал хакер, было очевидно, что он научился общению с компьютером совсем недавно. По крайней мере, меньше года назад. Поэтому капитан побывал в ПТУ и техникуме скорее для очистки совести, а все свое внимание сосредоточил на трех коммерческих курсах, где старые, маститые программисты учили молодежь работать в «Dos'e».

Курсы были короткими – по три-четыре месяца. Их последние выпускники вполне могли заинтересовать капитана, но и здесь его ждало разочарование. Нет, конечно, преподаватели курсов отмечали нескольких учеников, однако никто из них не попадал под категорию гениев.

Но капитан переписал их адреса, на всякий случай. Там, где это было возможно. В остальных случаях он записывал фамилии учеников и посылал запросы в адресный стол, пытаясь таким образом добыть данные на нужных ему людей. Ответы от паспортистов еще не пришли, и данных у Леонченко оказалось совсем немного.

– Ты молодец, Вадим, – похвалил его Гуров, протягивая капитану список с несколькими адресами. – Поработал на славу, но побегать тебе еще придется. Проверь этих людей. Более чем вероятно, что информация окажется абсолютно пустой. И все же ты поищи среди указанных здесь людей всех, кто страдает от каких-нибудь болезней дыхательных путей. Кашляет, пользуется ингалятором. Напрямую пока не спрашивай, чтобы не спугнуть, но сам примечай. А как закончишь, мчись сюда.

– Так это же часов в девять вечера будет! – взмолился Леонченко. – Я и так почти сутки на ногах.

– Ничего, потерпишь, – усмехнулся сыщик. – У нас слишком мало времени, чтобы сейчас отдыхать. Вот закончим все, тогда и отоспимся. Еще десять тысяч ведер – и золотой ключик наш!

Леонченко покачал головой, но спорить с Гуровым не стал. И потому, что знал о бесполезности этого занятия, и потому, что, в отличие от сыщика, был приучен к субординации. Гуров с усмешкой посмотрел ему вслед и набрал номер дежурного в главке.

– Ну, есть информация о хозяине угнанного «Форда»? – представившись, поинтересовался сыщик у офицера.

– Какого «Форда»? – не понял дежурный, но затем, судя по всему, хлопнул себя ладонью по лбу. – Извините, Лев Иванович, закрутился я. Сразу не успел передать, а когда послал запрос, мне сказали, что хозяина машины уже отпустили домой.

– Твою мать! – рявкнул Гуров так, что Гойда удивленно посмотрел на него. – Если я прошу что-то сделать, это нужно понимать как приказ и бросаться немедленно выполнять. А уж если ни хрена сделать не можешь, так хотя бы докладывай мне об этом тут же!

– Виноват, господин полковник, – обиженно буркнул в трубку дежурный, не понимая, отчего вечно спокойный сыщик на этот раз так взбесился.

– Конечно, виноват, – Гуров ничуть не смягчил тона. – Пять минут у тебя, чтобы узнать мне адрес этого человека. И сразу же перезвонишь мне на сотовый. Понял? – и, получив утвердительный ответ, Гуров повесил трубку.

– Что-то срочное? – поинтересовался Гойда, едва сыщик закончил разговор.

– Да, сейчас все срочное, – ответил Гуров, пытаясь успокоиться. – Времени у нас в обрез, а ни одной осязаемой ниточки к преступникам не ведет. Нужно любую версию отрабатывать, а, кроме нас четверых, никто и пальцем шевелить не хочет.

Сыщик махнул рукой, заканчивая этот ненужный разговор. Гуров довольно редко срывался на крик в общении с младшими по званию. Даже когда ситуация была и более серьезной, он мог удерживать контроль над собой, находя для критики более мягкие выражения, чем банальный мат. Но сейчас Гуров сорвался и только после этого понял, насколько он переутомился за последние несколько дней.

«Старею. И от этого никуда не денешься, – с горькой грустью подумал он. – Как только закончу это дело, возьму Марию и рвану на пару недель в отпуск. Куда-нибудь на юг!»

Гуров расслабился, откинувшись на спинку стула. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь окончательно взять под контроль расшалившиеся нервы. И когда ему это удалось, он поднялся со своего места и начал мерить шагами комнату, пытаясь найти выход из патового положения, в которое они попали.

Сыщику казалось, что разгадка лежит где-то рядом, но он никак не мог ее нащупать. Что-то в собранных данных он упустил, какую-то незначительную мелочь. Но вот какую именно, понять не удавалось. И когда Гурову показалось, что он вот-вот поймает разгадку за хвост, зазвонил сотовый.

Это был дежурный по главку. Чеканя каждое слово, он доложил Гурову адрес хозяина угнанного преступниками «Форда» и, услышав скупую благодарность, отключил связь. Гуров с усмешкой посмотрел на часы.

– Ты посмотри, – фыркнул он. – В три минуты уложился. Все-то у нас в стране только через мат и делается.

– Не все, – рассмеялся Гойда. – Кое-что не только через мат, но и через жопу!

Сыщик рассмеялся в ответ и, махнув рукой, вышел из кабинета следователя. Владелец «Форда», Колесников Леонид Парфенович, жил в Стремянном переулке. Не так далеко от Донской, но зато совсем не близко от любого из прошлых владельцев машин, которые оказывались пусть и временными, но жертвами террористов.

Преступники действительно угоняли машины без какой-либо схемы. Если, конечно, не считать схемой то, что все автомобили были из разных районов Москвы. И, поскольку теория Станислава о способах угона тоже не оправдала себя, казалось маловероятным, что Гуров узнает что-либо и сейчас. И все же поговорить с хозяином «Форда» следовало.

Колесников оказался высоким худощавым мужчиной, лет сорока пяти на вид. Визиту Гурова он удивился, поскольку считал, что с милицией все дела по поводу угона уже уладил, но ответить на вопросы не отказался. Ответы Колесникова были четкие и исчерпывающие, хозяин «Форда», видимо, прекрасно понимал, что если полковник-»важняк» чего-то ищет, значит, ему это нужно.

Довольно скоро выяснился интересный для Гурова факт. Оказалось, что Колесников работал в той же самой автомастерской, в которой когда-то ремонтировали угнанную преступниками «шестерку». Эта информация не могла не заинтересовать сыщика, и он попытался выяснить, не видел ли когда-нибудь Колесников человека с фоторобота. Но так же, как совсем недавно Крячко, Гуров получил отрицательный ответ.

– Да и машину свою я уже давно не ремонтировал, – развел руками Колесников. – Техника, хоть и старая, но бегает исправно. Только за маслом следи, а больше ей ничего и не нужно!

Гурову ничего другого не оставалось, кроме как проститься с хозяином «Форда». Однако, выходя из его квартиры, сыщик заметил через приоткрытую дверь одной из комнат персональный компьютер на столе.

– Ого, а вы не только автомеханик, но еще и компьютерщик, – наигранно удивился Гуров, кивнув головой в сторону приоткрытой двери. – Можно посмотреть, что за техника?

– Можно, – Колесников удивленно пожал плечами. – Только компьютером не я, а сынишка занимается. Недавно курсы закончил, и теперь от этой ерунды его и за уши не оттащишь. Сидит целыми днями, по клавишам лупит, какие-то программки пишет. Лучше бы на нормальную работу устроился. А то относит куда-то свои программы, деньги получает. Но ведь так вечно продолжаться не может!

– Ну почему? – Гуров насторожился, но виду не подал. – Сейчас компьютерщики в цене. А сколько лет вашему сыну?

– Двадцать два лоботрясу, – махнул рукой Колесников. – А толку никакого.

– А где он сейчас? – поинтересовался сыщик. – Хотелось бы с ним поговорить. У меня племянник, совсем мальчишка, хочет на компьютере работать научиться. Может быть, ваш сын что толковое посоветует?

– Да что он может посоветовать, – обреченно махнул рукой Колесников. – А где он шляется сейчас, я не знаю. Вы оставьте телефончик. Как появится, я велю ему позвонить. С ним самим и договоритесь.

– Хорошо, – кивнул головой сыщик. – Только пусть позвонит сегодня же, во сколько бы он ни пришел. А то меня могут в командировку загнать, а я хочу своему племяннику подарок на день рождения сделать. Пусть ваш сын мальчишку порадует. А я уж в долгу не останусь…

Гуров оставил номер своего сотового и, простившись с Колесниковым, спустился вниз, чувствуя прилив охотничьего азарта. Судя по всему, сын хозяина угнанного «Форда» мог вполне оказаться тем человеком, которого они ищут. С каким-нибудь своим приятелем-офицером они могли задумать и спланировать всю операцию против Алиева. По крайней мере, в этом случае легко бы объяснялось то, как были угнаны машины. Да и деньги, которые парень якобы приносил за написанные им самим программы, могли оказаться частью тех, что были украдены у Алиева.

Конечно, делать какие-то окончательные выводы было рано. По крайней мере до тех пор, пока не удастся переговорить с Колесниковым-младшим. Гуров ведь даже не знал, болеет ли парень чем-нибудь или нет, а спрашивать у отца не решился, чтобы не насторожить обоих раньше времени. Да и с мотивом для совершения преступлений ничего не было ясно. В общем, Гурову пока оставалось только ждать звонка.

На всякий случай сыщик решил последить за домом Колесникова. Если сын автослесаря мог оказаться одним из преступников, которых они ищут, то существовала и вероятность того, что его отец знает о деятельности сына и просто лгал Гурову. В таком случае Колесников постарается сразу найти своего отпрыска и предупредить о том, что им интересовался полковник милиции.

Гуров терпеливо ждал в машине, наблюдая за подъездом дома Колесникова, и страшно жалел о том, что не может сейчас прослушивать телефонные разговоры из квартиры автослесаря. Отец мог бы и по телефону предупредить сына. И тогда только что найденная ниточка могла оборваться.

Впрочем, Гуров сомневался в том, что даже если парнишка именно тот человек, которого они ищут, то он постарается немедленно скрыться. Подобный поступок был бы большой глупостью, а судя по тому, как действовали преступники, глупцами их нельзя было назвать. Скорее всего, Колесников-младший непременно позвонит сегодня. И все же сыщик продолжал ждать у подъезда, потому что не хотел из-за излишней самоуверенности упустить возможного преступника.

Парень действительно позвонил. Произошло это через сорок минут после того, как Гуров расстался с его отцом. Сыщик был готов немедленно договориться о встрече, но сдержался. Было бы глупо дать тому понять, что он специально ждал звонка около дома. Поэтому Гуров сказал, что подъедет прямо на квартиру к Колесникову через полчаса, а сам отправился перекусить на скорую руку в ближайшее кафе.

* * *

К вечеру Леонченко окончательно вымотался. Адресов, которые ему дал для проверки Гуров, было немного, но зато все они находились в разных концах Москвы. Капитан в этот день, наверное, проездил на метро больше, чем за всю свою жизнь. И, несмотря на его старания, поиски хоть малейшей улики, способной привести к преступнику, пока были безрезультатными.

Леонченко это задевало. Он был честолюбивым человеком. И отказываться от возможности сделать карьеру он не собирался. А когда еще проявить себя, кроме как работая с таким великим сыщиком, каким был Гуров. Молодому капитану уж если и не хотелось обставить своего маститого коллегу, то, по крайней мере, Леонченко всей душой желал внести существенный вклад в раскрытие преступлений против Алиева.

Леонченко задевало то, что немолодой уже Гуров демонстрировал ничуть не меньшую работоспособность, чем он сам. Капитан никак не хотел признаться даже себе, что он слабее сыщика. И именно поэтому решил непременно довести до конца проверку всех адресов. Причем сделать это настолько тщательно, чтобы потом никто из сыскарей не мог придраться и сказать, что настоящую работу оперативника компьютерщикам никогда не освоить.

Особенно осложняла работу капитана отнюдь не физическая усталость. Ему, привыкшему к общению с сухими цифрами компьютерных сводок, оказалось крайне тяжело работать с живыми людьми, особенно когда некоторые из добровольных осведомителей были явно не в своем уме!

Например, в одном из проверяемых им сообщений, «подозрительным человеком, возможно, знакомым с компьютером» оказался профессор физфака МГУ. В другом какая-то старушка перепутала компьютерщика с телемастером, и это были не единичные случаи. Погнавшись за солидным вознаграждением, некоторые любители легкой наживы пытались продать любую информацию, просто надеясь на то, что им повезет.

Настоящих компьютерщиков, следуя по указанным осведомителями адресам, Леонченко нашел немного. Он, естественно, тщательно опросил всех, переписал данные и вручил повестки к следователю на следующий день. Но все эти люди вряд ли могли представлять интерес для Гурова. Некоторые явно не подходили по возрасту, другие едва-едва разбирались в компьютере. Скорее на уровне пользователя, чем программиста. Причем за весь вечер Леонченко так и не наткнулся ни на одного человека, страдающего заболеванием дыхательных путей.

Сейчас капитану осталось проверить только последний адрес. Он сверился с записью на том листе, который дал ему Гуров, и позвонил в дверь. Через несколько секунд, после проверки его удостоверения через накинутую на дверь цепочку, перед капитаном предстала дородная женщина лет сорока пяти на вид. На женщине был старый полинялый халат, а ее короткие черные волосы, уже подернутые сединой, были на кончиках обесцвечены. Леонченко автоматически отметил, что это, вероятнее всего, лишь следы старой краски, и боком, мимо женщины протиснулся в ее квартиру.

– Топорова Анастасия Игнатьевна? – поинтересовался он и, получив утвердительный ответ, спросил: – Это вы передавали сообщение о подозрительном соседе?

– Явились наконец-то, – буркнула женщина, жестом приглашая капитана пройти в неряшливую гостиную. – Теперь я понимаю, почему преступников у нас в стране не ловят. Если вы всегда с такой скоростью на сообщения реагируете, то точно никогда никого не поймаете.

– Анастасия Игнатьевна, вы не единственный человек, который прислал нам сообщения, – попытался оправдаться Леонченко. – У нас в милиции просто не хватает людей, чтобы…

– Да ладно мне заливать-то, – перебила его Топорова. – Ты на физиономию свою посмотри. Помятая, как простыня двухмесячной свежести. Небось весь день в пивнушке просидел, а теперь выдумываешь, что людей не хватает.

– Давайте перейдем к делу, – довольно резко оборвал ее оскорбившийся капитан и достал из кармана блокнот. – Расскажите мне о вашем соседе поподробнее.

– А чего рассказывать-то?! – всплеснула руками хозяйка квартиры. – Арестовывать его нужно, и все тут…

Леонченко не удивился подобному высказыванию. Как и тому, что сразу после такого безапелляционного заявления Топорова начала говорить без умолку, сообщая о своем соседе массу подробностей. Капитан еще не научился сразу же отличать правду от лжи, поэтому записывал все, что говорила ему женщина.

По ее словам выходило, что парнишка, а звали его Владимир Шутов, появился в их доме совсем недавно. Что до него ее соседями были вполне приличные люди, но они переехали в другой район, а парень оказался в их квартире. Откуда у него появились деньги, Топорова не знала. Кто-то говорил ей, что Шутов когда-то жил в доме, который взорвали чеченские террористы, и парень получил потом субсидию на приобретение жилья, но она этому не верила.

– Уж я скорее соглашусь, что это он взорвал тот дом, а на грязные деньги купил себе квартиру! – вопила Топорова, размахивая жирным пальцем перед лицом капитана.

Женщина после этого наговорила про соседа кучу всяких гадостей, но ничего существенного добавить к той информации, что уже передала по телефону следователю, она не могла. А когда Леонченко поинтересовался у Топоровой, где мог быть ее сосед в то самое время, когда произошло похищение Алиевой, хозяйка квартиры сердито переспросила:

– С двенадцати до часу? Дома гаденыш сидел, музыку слушал. Да так громко, что у меня стекла в серванте дребезжали. Я ему три раза звонила, а он все трубку не брал. Потом я не выдержала и пошла в дверь стучать. А он, гад, открыл и ехидненько так говорит, что, мол, извините, тетя Тося, не слышал телефона. Правда, после того как я с ним поругалась, музыку он выключил, но это ничего не значит. Он наверняка еще какую-нибудь гадость мне приготовил…

Чувствуя, что уже не в силах терпеть словесное недержание хозяйки дома, Леонченко поднялся с дивана. Собственно говоря, капитану уже было абсолютно ясно, что и последнее сообщение о «подозрительных компьютерщиках» оказалось липой. Скорее всего, ничего, кроме личной неприязни между соседями, ему здесь отыскать не удастся. А заставило Топорову позвонить в милицию со своим бредовым сообщением, судя по всему, именно громкое прослушивание музыки соседом, которое и переполнило чашу ее терпения.

И все же поговорить с Шутовым следовало. Провожаемый до самой двери жалобами соседки, Леонченко попрощался и, выйдя на лестничную площадку, позвонил в дверь квартиры Шутова.

Открыли капитану не сразу. Подозрительно глядя на Леонченко, на пороге квартиры стоял высокий темноволосый парень в белой футболке с надписью: «Я ненавижу Билла Гейтса», сделанной на английском языке. Капитан удивленно фыркнул.

– И за что? – спросил он, посмотрев прямо в лицо парню.

– Что «за что»? – не понял Шутов, не спуская с капитана настороженного взгляда.

– За что Билла Гейтса ненавидите? – пояснил свой вопрос Леонченко.

– А за что его любить? – равнодушно пожал плечами парнишка. – А вы, собственно, кто такой и что вам от меня нужно?

Капитан снова усмехнулся и достал из кармана удостоверение. Собственно говоря, Леонченко не собирался говорить Шутову об истинной цели своего визита. Как и во всех предыдущих случаях, он собирался представиться сотрудником милиции, временно замещающим участкового. А пришел он, дескать, потому, что соседи жалуются и просят разобраться. Однако, увидев удостоверение, Шутов и слова не дал сказать капитану.

– Вы по поводу угона моей машины? – глаза у паренька засветились радостью. Впрочем, тут же погасли.

– Какой машины? – Леонченко оторопело уставился на него.

– Черного «Опеля», – расстроенно буркнул Шутов. – Но раз переспрашиваете, то, видимо, о машине представления не имеете. Значит, хорошего ждать от разговора с вами мне нечего!

– Ну почему, может быть, я вас чем-нибудь и обрадую, – расплывчато пообещал Леонченко. – Может быть, пригласите в дом? Мне нужно задать вам пару вопросов.

– Проходите, только ненадолго, – разрешил парень. – Мне еще курсовую нужно доделывать.

Чего меньше всего ожидал Леонченко от сегодняшнего вечера, так это того, что случайно в своих поисках наткнется на человека, у которого угнали черный «Опель». Но вскоре оказалось, что разволновался капитан напрасно. Кое-кто из очевидцев похищения, а также телохранители Алиевой запомнили номер иномарки нападавших, и он не совпал с номером «Опеля» Шутова.

Парень рассказал Леонченко, что машина была не его, а брата, офицера спецназа из дивизии Дзержинского. Шутов брал «Опель» для своих личных дел на пару дней, а сегодня утром, оставив его буквально на час около дома, обнаружил, что машина угнана. Он тут же позвонил брату, и тот пообещал, что сам подаст в милицию заявление. Увидев Леонченко, Шутов решил, что машина нашлась, но оказалось, что напрасно надеялся.

Теперь капитану, чтобы объяснить цель своего визита, пришлось вновь прибегнуть к старой легенде и представиться участковым, пришедшим разбираться по поводу многочисленных жалоб Топоровой.

– Да что вы ее слушаете, товарищ капитан, – махнул рукой Шутов. – Как это мой компьютер может мешать ей спать? Пойдите сами послушайте. Он же работает тише некуда да еще и стоит далеко от смежной с квартирой этой коровы стены.

– Ну-ну, вы выражения выбирайте, молодой человек, – притворно строго проговорил Леонченко, но на компьютер посмотреть пошел.

Техника у парня была довольно неплохая – «Целерон» с пятисотым процессором. Однако Шутов в компьютерах почти не разбирался. Насколько смог увидеть капитан, на винчестере стояли только компьютерные игрушки и ни одной серьезной программы. Да и сам Шутов в ответ на его вопросы о работе системы только разводил руками.

– Да не знаю я, – пожимал плечами парень. – Я же не учился специально для работы на нем. Так, купил по случаю. Сейчас учу кое-что, но в основном подрабатываю, распечатывая курсовые. Да еще и в игрушки играю. А всякие там драйверы, патчи и прочую дребедень освоить еще не успел. Я ведь даже мастера вызывал, чтобы он принтер мне настроил.

В общем, за исключением одного совпадения с черным «Опелем», парень для следствия интереса не представлял. Алиби на время похищения у него было железное, никаких признаков болезни легких у Шутова не было, да и в компьютерах он был полным «чайником».

Теперь Леонченко ничего не оставалось, как прочитать парню лекцию о том, как нужно вести себя по отношению к соседям, и выписать повестку на завтрашний день, сославшись на то, что на каждое заявление граждан, пусть даже самое бредовое, милиция обязана реагировать. И теперь, после приватного разговора, следует просто официально оформить ответ на жалобу Топоровой, закрепив его протоколом, согласно букве закона. Шутов без возражений расписался в получении повестки и, проводив капитана до дверей, простился. И Леонченко, вздохнув облегченно, с чувством выполненного долга отправился в главк. Отчитываться перед Гуровым.

* * *

Алиев с сыном весь день не покидал палаты жены. Женщина перенесла сильнейшее потрясение, и ее ужасала сама мысль о том, что она останется в палате одна. В каждой тени, за каждой занавеской ей мерещились люди в черных масках. Она словно наяву ощущала вновь и вновь, как холодное лезвие ножа ползет по ее телу, разрезая все ее белье. И, как только муж пытался выйти из палаты, женщина впадала в истерику. Даже охрана из двух милиционеров у двери не убеждала ее в собственной безопасности.

Алиев нервничал и костерил на всех знакомых ему языках бандитов и ментов в придачу. Он, естественно, не мог оставить жену в таком состоянии и десятилетнего перепуганного мальчугана вместе с ней. Срывались деловые встречи, ломался отлаженный график работы. Да что там! Рушился весь уклад жизни бизнесмена, а он ничего не мог предпринять. Ему, как трусливой бабе, оставалось только сидеть и ждать, когда наглый полковник из главка найдет преступников.

Алиев несколько раз звонил в министерство своему покровителю Глущенко, чтобы узнать последние новости о розыске бандитов. Однако заместитель министра, который, казалось, нервничал не меньше бизнесмена, не мог сказать ничего утешительного. Дело не трогалось с мертвой точки, и, несмотря на то что в плане «Перехват» было задействовано множество сотрудников милиции, даже машину похитителей найти не удавалось.

Алиев нервничал и горел жаждой мести. Он срывал свое зло на медсестрах и врачах, посещавших пострадавшую женщину в ее палате. И перестал беситься только тогда, когда доктора убедили его принять успокоительное.

К шести часам вечера Алиев узнал, что поблизости от ворот госпиталя Бурденко собралась целая толпа журналистов, желающих взять интервью у его жены. Весть о дерзком похищении женщины на глазах у десятков людей облетела все печатные издания столицы, просочилась на телевидение, и теперь репортеры жаждали получить новости из первых уст.

Поначалу бизнесмен пришел в бешенство от того, что кто-то захотел расспросить его жену обо всем, что произошло. От желания раструбить на весь белый свет, как в Москве обращаются с чеченцами, что возникло у него после взрыва машины, не осталось и следа. Алиева просто передергивало от одной мысли, как его жена будет рассказывать о русских, что хватали ее грязными лапами, срезали с нее одежду, и что чувствовала женщина, оказавшись голой посреди проезжей части. Но постепенно Алиев успокоился.

Бизнесмен видел, что его обещание выплатить награду любому, кто поможет милиции в поимке преступников, не давало пока никаких результатов. Алиев посчитал, что просто не все люди видели информацию по телевидению, и поэтому решил поговорить с прессой.

Но это было не единственной мерой, предпринятой Алиевым для розыска преступников. Прежде чем выйти к журналистам, бизнесмен связался со своими друзьями из криминальных структур, поговорил с муфтием чеченской диаспоры в Москве и у всех попросил помощи, пообещав щедрое вознаграждение. Намного большее, чем то, о котором говорилось по телевидению.

А журналистов тем временем пропустили в холл госпиталя Бурденко. Они толпились там, словно рой мух над падалью, вполголоса переговариваясь и ожидая появления семьи Алиева. Однако бизнесмен их разочаровал. На встречу с прессой он вышел один, оставив сына с женой в палате под охраной двух милиционеров у дверей и девушки из угрозыска внутри.

Интервью было коротким. Алиев ответил лишь на пару самых безобидных вопросов, избегая разговоров о том, что ему мстят только из-за того, что он чеченец. О подробностях похищения бизнесмен умолчал. И, перекрыв шум голосов, вновь обратился с просьбой к жителям столицы помочь милиции отыскать преступников, гарантировав прежнее вознаграждение. А затем, не слушая возмущенных реплик корреспондентов, развернулся и ушел обратно в палату. Холл госпиталя тут же очистили от всей пишущей братии, и госпиталь вновь погрузился в привычную тишину.

Примерно к девяти часам вечера жена Алиева заявила, что больше не желает оставаться в госпитале. Она требовала у мужа, чтобы он увез ее отсюда куда-нибудь. Хоть в гостиницу. Лишь бы оказаться подальше от людей в некотором подобии привычной домашней обстановки.

К этому времени бригада строителей уже привела квартиру Алиевых в порядок, выкинув из дома хлам, заделав пробоины в стенах и вставив в окна новые стекла. Алиев предложил жене вернуться домой, но она наотрез отказалась, заявив, что и минуты не проведет там, где их всех чуть не убили. Бизнесмену осталось только пожать плечами и, позвонив по телефону, снять на месяц четырехкомнатную квартиру. До тех пор, пока не решится вопрос с новым жильем.

Уезжать из Москвы Алиев не собирался. У него и мысли не было о том, чтобы уступить террористам, так сильно унизившим его самого и его семью. В конце концов, у бизнесмена было немало влиятельных друзей в столице. Он надеялся на их помощь, а сам пока собирался усилить охрану своих близких.

Алиев хотел получить жилье где-нибудь в центре Москвы. Но, несмотря на все свое влияние, в такое позднее время не смог найти ни одного варианта. Знакомые предлагали переночевать у них, но бизнесмен отказался. Отчасти потому, что не желал из-за своей врожденной гордости горца ловить на себе сочувствующие взгляды знакомых, отчасти из-за того, что не хотел подвергать их жизни возможному риску.

Гостиница тоже не подходила Алиеву, поскольку очень скоро, вслед за его семьей, там могут оказаться журналисты, от которых потом не будет покоя. Именно поэтому он согласился на единственный устраивающий его вариант – четырехкомнатную меблированную квартиру за Садовым кольцом. На Делегатской, почти у перекрестка этой улицы с Самотечной.

Договорившись об аренде, Алиев вызвал дополнительную машину с телохранителями и, только когда она прибыла, на двух машинах отправился вместе с семьей на новое место жительства. Журналисты попытались увязаться за эскортом, но очень скоро были вынуждены капитулировать перед мощью черных «Мерседесов».

Проезд через вечернюю Москву проходил совершенно спокойно. После того как машины журналистов бросили бессмысленную погоню, кортеж Алиева никто не преследовал. Да бизнесмен и не сомневался в этом. Ведь мысль о том, куда они поедут, возникла у Алиева лишь в последнюю минуту. О маршруте их следования никто ничего не знал. Как и о конечной цели следования. Даже охрана из милиционеров, от которой бизнесмен отказался, оставив обоих церберов у дверей палаты. И все же Алиев ошибался!

Происшествие случилось между Первым и Вторым Самотечными переулками. До сего момента ровно работающий двигатель «Мерседеса» из гаража фирмы, в котором ехал Алиев с семьей, неожиданно забарахлил. Несколько раз чихнув, мотор заглох окончательно и никак не желал заводиться.

Водитель с телохранителем выбрались из машины, чтобы устранить неполадки в двигателе, не забыв при помощи электроники заблокировать все двери машины от внешнего проникновения. Алиев сжал в руках пистолет, зорко поглядывая по сторонам. А телохранители из второй машины выбрались наружу, прикрывая с тылу подходы к обеим машинам.

Дальше все произошло неожиданно и молниеносно. Ни единого звука не раздалось на пустынной в этот час улице, но оба телохранителя из второй машины, взмахнув руками, один за другим рухнули на асфальт. Прежде чем кто-то успел сообразить, что происходит, и личного телохранителя бизнесмена постигла та же участь.

Все это походило на какой-то кошмарный сон или просмотр боевика по телевизору, у которого отключен звук. Алиев, увидев краем глаза, как падают сраженные охранники, принялся бешено вертеть головой, пытаясь разгадать, откуда исходит угроза. Водитель, бросив копаться в моторе, нырнул под крыло и потянулся за пистолетом. Но достать оружие он не успел!

С обеих сторон улицы к застывшим неподвижно «Мерседесам» метнулись две черные тени. Водитель не видел, что происходит у него за спиной. Алиев предостерегающе закричал, но было поздно. Человек в черном уже оказался рядом с водителем и обрушил ему на голову приклад автомата.

Алиев приготовился стрелять, но оба нападавших вдруг исчезли из поля зрения. Пока бизнесмен пытался рассмотреть, где они находятся, приказав жене и сыну упасть на пол, неожиданно сработала система разблокировки дверей. Широко раскрытыми глазами Алиев смотрел на то, как приоткрывается дверца и внутрь салона вкатывается граната. Бизнесмен упал на нее, пытаясь закрыть своим телом. В первую секунду он услышал какое-то странное шипение, а затем, как в омут, провалился в темноту…

Глава 9

Гуров узнал о том, что произошло на улице Делегатской, только в двенадцать часов ночи. До этого момента он спокойно поработал и даже успел чуть-чуть поспать, после того как вернулся домой в начале одиннадцатого с совещания у Орлова, которое, как и все предыдущие, ничего следствию не дало.

Во второй половине дня, быстро перекусив, Гуров отправился на встречу с Дмитрием Колесниковым. И, едва увидев его, сразу понял, что ошибся в своих предположениях и на этот раз. Колесников-младший оказался щупленьким парнишкой среднего роста и фактурой совершенно не подходил под описание любого из нападавших на Алиеву. К тому же парень носил очки с толстыми стеклами.

Можно было сразу разворачиваться и уходить, но сыщик решил побеседовать с парнем, чтобы окончательно удостовериться в том, что к похищению жены чеченского бизнесмена он не имеет никакого отношения. Придерживаясь своей версии о несуществующем племяннике, Гуров принялся расспрашивать Дмитрия о компьютерах.

Парень оказался настоящим докой в этом деле. По крайней мере, так показалось Гурову. Сыщик понимал в его тарабарской речи, состоявшей сплошь из профессиональных терминов, не больше, чем в пространных объяснениях Леонченко. Колесников-старший, поначалу присутствовавший при разговоре, быстро потерял к нему интерес и ушел на кухню, пообещав приготовить крепкий кофе.

Осторожно подводя разговор к нужной теме, сыщик смог выяснить, не вызывая у Колесникова подозрений, что в то время, когда произошло похищение, он отлаживал какие-то сети в одной из коммерческих фирм и его видела там масса народу. Да и со здоровьем у парня оказалось все в порядке, если, конечно, не считать сильную близорукость и хронический гастрит.

И все же как ни старался Гуров скрыть истинный смысл вопросов, Дмитрий оказался смышленым парнишкой. Некоторое время он достаточно спокойно отвечал на пространные расспросы сыщика, а затем напрямую спросил:

– Вы ведь, Лев Иванович, ко мне пришли совсем не для того, чтобы посоветоваться по поводу компьютеров. Вам что-то другое от меня нужно. Вы кого-то ищете?

– Ну вот, попали, на ровном месте и мордой об асфальт, – рассмеялся Гуров, у которого к этому времени уже не осталось никаких сомнений в том, что Колесников не причастен к преступлениям против Алиева. Но правды парню сыщик, естественно, не сказал. – Ты прав, Дима. Я ищу одного человека, – вмиг посерьезнев, проговорил он. – Судя по имеющимся у нас данным, этот молодой парень причастен к угонам машин. Он достаточно хорошо разбирается в компьютерах и страдает какой-то болезнью дыхательных путей.

– А я тут при чем? – удивился Колесников. – Машину у моего отца угнали, да к тому же и нашли быстро. Да и здоров я.

– Это я уже понял, – терпеливо проговорил сыщик. – Объяснять тебе не буду, но поверь, у меня были кое-какие основания заподозрить тебя. Сейчас, правда, я так не думаю, поэтому и говорю с тобой откровенно. Можешь и ты откровенно ответить мне на один вопрос?

– Да, пожалуйста, – пожал плечами Дмитрий. – Что вы хотите узнать?

– Нет ли среди твоих знакомых программистов человека с болезнями дыхательных путей? – поинтересовался сыщик.

– Например, с астмой? – уточнил парень и, получив утвердительный кивок в ответ, пожал плечами. – Нет. У нас профессиональная болезнь – это близорукость. А с астмой я вообще людей не знаю. А, хотя подождите! Знал я одного человека, – встрепенулся Дмитрий и, повернувшись к двери, позвал: – Па-ап!

– Чего орешь? – поинтересовался Колесников-старший, заходя в комнату с двумя чашками кофе. – Это мне и полковнику. Себе сам нальешь.

– Да не хочу я, – отмахнулся Дмитрий. – Ты лучше скажи мне, как того парня звали, который у вас в мастерской с астмой работал?

– Это ученика Кузьмича, что ли? – переспросил его отец.

– Да не знаю я, чей он там ученик был, – нетерпеливо проговорил Колесников-младший, а Гуров увлеченно прислушивался к разговору, начиная кое-что припоминать. – Я только помню, что у вас там парень работал месяц назад или чуть больше, – продолжил тем временем Дмитрий. – А потом вы узнали, что у него астма, и уволили с работы.

– Так я тебе и говорю, что ученик Кузьмича, а ты мне голову паришь, – возмутился Колесников-старший. – Звали его Володькой, а фамилию я не помню. А зачем он тебе понадобился?

– Не мне, – ответил парень. – Просто Лев Иванович спросил, не знаю ли я кого-нибудь с астмой. Вот я и вспомнил об этом Вовке.

– Не кого-нибудь, а программиста, – поправил Дмитрия сыщик.

Гуров уже припомнил рассказ Станислава о беседе со старым мастером из ремонтной мастерской. Тогда никто не придал этому значения, но теперь ситуация изменилась. Владельца черного «Опеля» пока определить не удалось. Но две из трех других машин, использовавшиеся преступниками в акциях против Алиева, были так или иначе связаны с одной и той же ремонтной мастерской.

Сыщик понимал, что этот факт скорее всего окажется простым совпадением. Но, так или иначе, в расследуемом им деле появление парня с астмой в ремонтной мастерской, у клиентов которой угнали две из трех известных машин, было первым серьезным совпадением. И проверить его следовало тщательно. Все-таки этот Владимир имел возможность установить блокировку на сигнализации машин, чтобы потом их можно было беспрепятственно угнать. Наверняка он мог знать, где живут хозяева угнанного транспорта, и если Владимир к тому же окажется программистом, то с ним можно будет серьезно поработать.

– Вы случайно не знаете, занимался ли Владимир компьютерами? – поинтересовался Гуров у хозяина дома.

– Вот чего не знаю, того не знаю, – развел руками Колесников-старший. – Вы у Кузьмича спросите. Или у Степана Николаевича. Он его на работу принимал. А я этого Володьку редко видел. Он в другом гараже машины чинил. В общем, не общались мы с ним шибко.

– Ну что же, спасибо и на этом. Что выросло, то выросло, – вздохнул сыщик и поднялся. – Спасибо за кофе, но мне пора на работу.

Колесников-старший пробовал его уговорить выпить кофе, но сыщик отказался. Неведомого пока Владимира он решил поискать завтра с утра, а пока следовало заняться другими делами. Спросив на всякий случай у Колесникова адреса Кузьмича и Степана Николаевича, хозяина мастерской, Гуров простился с хозяином квартиры и его сыном и вышел на улицу.

Время близилось к вечеру. Сыщик посмотрел на часы и решил уже сегодня не ехать в прокуратуру. Вскоре в главк должны приехать Станислав и Леонченко. Нужно было подвести итоги дня, а затем идти с отчетом к генералу. Поэтому Гуров только позвонил следователю, надеясь узнать что-нибудь новое.

– Да какие тут новости, – устало ответил Гойда. – Все то же самое. Правда, звонков стало поменьше, но зато один другого дурней. Мы, конечно, все проверяем, но лично я закругляюсь и иду домой. Устал как собака. Вот только оставлю сейчас вместо себя человека и сразу иду домой.

– Ну и правильно, – согласился с ним Гуров. – Отдыхай. Увидимся завтра.

К тому времени, когда сыщик добрался до главка, Крячко уже ждал его в кабинете. Он вывалил на стол перед Гуровым пачку фотографий и кипу личных дел. Сыщик, увидев эту груду, удивленно присвистнул.

– Во-во! Ты еще не так засвистишь, когда узнаешь, что я еще и половины материала не просмотрел, – ухмыльнулся Станислав, возвращаясь на свое место. – Тут на столе все, кто хоть отдаленно похож на нашего фоторобота. У этих военных все еще хуже, чем в паспортном столе. Во-первых, бардак страшенный, а во-вторых, эти солдафоны фотографии на военниках раз в триста лет меняют, если меняют вообще. Ну а если еще и фотограф особо талантливый попадется и паренька блестяще изуродует, попробуй сейчас догадайся, как он может выглядеть. Так что спасибо за работку, начальничек.

– Не стони, – отрезал Гуров. – Делать это все равно кому-то надо. А тебя я заставил воинские архивы проверять только потому, что считаю тебя наблюдательнее других…

– Фу-у, – брезгливо перебил его Станислав. – И ты рассчитываешь меня купить простой лестью? Да меньше чем ящиком водки не обойдешься!

– А это ты у Алиева потребуешь, если террористов найдешь, – сыщику было не до шуток. – А пока паши и свою работу на других не переваливай, – и Гуров перетащил всю кипу личных дел назад, на стол Станислава. – Завтра с утра начнешь проверять тех, кого уже нашел. А если ничего не найдешь, то продолжишь работу в армейском архиве.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – буркнул обидевшийся Крячко и, резко хлопнув ящиком стола, принялся систематизировать личные дела военных, пытаясь выбрать оптимальный маршрут для проверки.

Гуров с легкой усмешкой посмотрел на друга. Сыщик намеренно выводил Станислава из себя. Он по собственному опыту знал, насколько сильно от усталости притупляется внимание у оперов и падает работоспособность. Повысить ее у Крячко можно было единственным способом – разозлив его. Станислав в таком состоянии иногда просто чудеса творил! Да и не будет Крячко долго обижаться на друга. Потому что сам прекрасно понимает, зачем Гуров всегда злит его. Все-таки давно уже не мальчик, да и жизненного опыта у него ничуть не меньше, чем у полковника.

Впрочем, закончить систематизацию данных Крячко не успел. Буквально минут через десять после начала работы в кабинет, постучавшись, вошел осунувшийся Леонченко. Капитан устало плюхнулся на свободный стул и достал из папки бумаги с отчетами о проверках. Почти все это было написано в метро, между переездами капитана с одного адреса на другой. А отчет о последней встрече он писал по дороге в главк, почти засыпая в мерно покачивающемся вагоне.

– Вот, Лев Иванович, проверил весь список, – измученно проговорил Леонченко. – Сразу скажу, везде одни пустышки. Краткие отчеты я написал. Там все сказано, – капитан умоляюще посмотрел на Гурова. – Лев Иванович, честное слово, ничего интересного нет. Если понадобится, разрешите, я завтра подробнее отчитаюсь. А сейчас отпустите домой. Сил никаких нет, как спать хочу.

Гуров внимательно посмотрел на компьютерщика. Судя по всему, оперативная работа окончательно доконала капитана, привыкшего больше к тихому и размеренному ритму компьютерного отдела. Леонченко действительно срочно требовался отдых, и сыщик решил его отпустить.

– Ладно, Вадим, раз уж тебе не удалось найти ничего стоящего, то иди домой, – проговорил Гуров. – Твои отчеты я просмотрю, а разбор полетов завтра с утра устроим. Только чтобы у меня в восемь как штык был!

– Слушаюсь, – облегченно и одновременно обрадованно воскликнул капитан и в одно мгновение исчез из кабинета.

– Ты посмотри, прыткий какой, – фыркнул Станислав и подошел к столу Гурова. – Что он там нарыл?

– Присаживайся, – кивнул сыщик на тот самый стул, где только что сидел Леонченко, и протянул Станиславу часть отчетов. – Давай посмотрим, что нам доблестный компьютерщик принес.

Оба сыщика вчитывались в донесения капитана старательно, пытаясь отыскать в исписанных мелким почерком строчках хоть одну зацепку, способную дать ключик к поимке преступников. Но ни Гуров, ни Крячко ничего полезного в отчетах Леонченко не нашли. Единственной информацией, которая оказалась интересной, было упоминание об угоне черного «Опеля», принадлежавшего Михаилу Шутову, военнослужащему одной из московских частей.

– Совпадение? – Крячко вопросительно вскинул брови, посмотрев на своего друга.

– Вероятно, – пожал плечами Гуров. – Номера не сходятся. К тому же, как ты думаешь, сколько в Москве черных «Опелей»?

– Ну, наверное, не один десяток, – хмыкнул Станислав. – Но, если мне не изменяет память, машина угнана из той же части, из которой была угнана серебристая «Ауди», засвеченная преступниками в Зеленограде.

– Стас, пока не доказано, что угнанная машина и та, на которой увезли Алиеву, это одна и та же тачка, говорить об этом бессмысленно, – усмехнулся сыщик. – Конечно, угонщики могли поменять номера, но объясни мне, зачем это делать, если машина использовалась ими всего в течение полутора часов?

– И все же я думаю, что стоит проверить владельца «Опеля», – Крячко, видимо, решил переупрямить своего настырного друга.

– Вот и займись этим завтра в семь утра, – развел руками Гуров. – Насколько мне известно, именно к этому времени многие офицеры приходят в часть. Можешь пообщаться с этим Шутовым, а я не собираюсь забивать себе ерундой голову до тех пор, пока ту машину, на которой уехали похитители, не нашли!

Оставив Станислава в кабинете, сыщик пошел к Орлову отчитываться о проделанной работе. Крячко несказанно удивился такому повороту дел, поскольку в таких ситуациях Гуров всегда таскал его с собой. Однако опротестовывать такой ход событий не стал.

– Баба с возу, кобыле легче, – буркнул он вслед ушедшему Гурову, удивленно пожав плечами, и занялся подготовкой плана работы на завтра.

Сыщик умышленно не взял Станислава с собой. Гурова по-прежнему волновало то, что творится в министерстве и насколько Глущенко может помешать ходу следствия. Однако генерал его успокоил, вновь посоветовав держаться подальше от подковерных разборок. Гуров внял совету и, кратко доложив генералу о проделанной за день работе, уехал домой.

На удивление Марии, давно не видевшей мужа таким усталым, Гуров снова, как и в прошлый вечер, почти не разговаривал с ней. Сыщик был настолько погружен в свои мысли, что даже не замечал того, что ест. Если бы жена его не остановила, Гуров вполне мог намазать на кусок хлеба горчицу вместо повидла и попытаться все это проглотить с чаем.

– Иди спи. Горюшко мое, – выпроводила Строева мужа с кухни, отобрав пустую чашку из рук. – Завтра раньше семи тебя не разбужу. Даже не надейся!

Однако заверениям Марии не суждено было сбыться. Едва она убралась на кухне и легла в кровать, как зазвенел телефонный звонок. Строева уже привыкла к таким звонкам и была абсолютно уверена, что звонят ее мужу. Поэтому, ни минуты не сомневаясь, она выдернула шнур из розетки, оборвав на середине телефонный звонок.

– Пропадите вы все пропадом, менты поганые, – буркнула она. – Дайте ему хоть раз в неделю выспаться как следует.

Но не успела она закончить фразу, как зазвонил сотовый телефон, который сыщик положил на тумбочку рядом с собой. Раньше Гуров этого никогда не делал, бросая трубку сотового где попало. Именно поэтому Мария не смогла сразу сообразить, откуда раздается звонок. А когда поняла, то было уже поздно. Гуров проснулся и тотчас же ответил на звонок.

– Слушаю, – буркнул он в трубку, еще не успев до конца проснуться.

– Лева, срочно собирайся, – раздался на том конце провода зычный голос Орлова. – У Алиева украден сын.

– Как? Когда? – после такого известия Гуров мгновенно проснулся.

– Судя по всему, несколько часов назад. Но подробностей я сам не знаю, – ответил генерал. – Меня самого только что с постели подняли. Так что мчись в главк. Я тоже там буду!

– Я когда-нибудь твоему Орлову крылья пообрезаю и мужское достоинство оторву, – в сердцах пригрозила Мария, видя, что муж поднимается с постели. – Ты, между прочим, не только работе принадлежишь, но еще и мне.

– Спи, милая, я скоро, – попытался успокоить жену Гуров, но та только отмахнулась от него.

– Знаю я эти «скоро», – Строева выбралась из-под одеяла. – Хорошо, если через сутки вернешься. Пошли, хоть кофе тебе сделаю.

– Некогда, – отказался сыщик и торопливо выскочил из спальни. – Спи ложись. Я позвоню…

Пожалуй, впервые за долгие годы службы сыщик мчался на работу, почти не обращая внимания на огни светофоров. Ему повезло, что время было достаточно позднее и на улицах машин поубавилось. Иначе, учитывая ту усталость, в которой пребывал Гуров, и притупившуюся из-за нее реакцию, ему едва ли удалось бы избежать аварии.

В голове сыщика никак не укладывалось то, как преступникам удалось похитить сына Алиева. Гуров, конечно, предполагал, что бандиты могут решиться на какие-то действия еще до истечения установленного ими же срока, но что они вновь совершат похищение, он не ожидал. Не ожидал этого, видимо, и Алиев!

Конечно, Гуров не знал, при каких обстоятельствах преступникам удалось захватить мальчика, но в этом похищении было что-то сверхъестественное. Сверхъестественная дерзость, например! Какими же профессионалами нужно было быть террористам, чтобы дважды в сутки похищать членов одной и той же семьи? Причем на этот раз не только из-под защиты алиевских телохранителей, но и невзирая на милицейскую охрану, приставленную к бизнесмену!

Гуров был вне себя от бешенства. Он, конечно, понимал, что не виноват в похищении мальчика. Но в то же время это и ему бандиты бросали вызов этой дерзкой акцией. И неважно, знали они, кто из милиции им противостоит, или нет. Преступники обыгрывали сыщика. А это больно уязвляло его самолюбие, и он дал себе слово по дороге в главк, что любой ценой вырвет сына Алиева из лап бандитов. Даже если для этого ему придется рискнуть собственной жизнью!

Дежурный по главку не удивился возвращению Гурова на работу посреди ночи. Коротко поздоровавшись с полковником, он доложил, что генерал уже ждет его в кабинете. В коридорах большого здания стояла абсолютная тишина. Поднимаясь наверх, Гуров не встретил ни единой души, из чего заключил, что похищение сына Алиева еще не стало достоянием общественности. Иначе все дежурные подразделения уже были бы на ногах и дружно толпились в коридорах главка.

Видеть приемную генерала пустой было непривычно. Гуров на секунду замер на пороге, словно ожидая появления Верочки, а затем коротко стукнул в косяк и открыл массивную дверь. Орлов, хлопотавший у электрического чайника, который он притащил к себе в кабинет из приемной, обернулся и, коротко кивнув, пригласил Гурова войти.

– Нет, Лева, – зло проговорил генерал, вновь оборачиваясь к чайнику. – Я хоть человек очень добрый и терпеливый, но теперь, после всего этого, ей-богу Глущенко с дерьмом сожру.

Грязно выругавшись, Орлов рассказал о том, что случилось этим вечером. Операция по захвату сына Алиева была выполнена на высшем уровне. Бизнесмен отказался оставаться в больнице и поехал вместе с женой и сыном ночевать на квартиру, которую предварительно снял. При этом Алиев покинул госпиталь на двух машинах, отказавшись от услуг охранников-милиционеров.

Почти у дома мотор «Мерседеса» неожиданно заглох, и водитель с телохранителем вышли проверить, что случилось. Охрана из второй машины тоже выбралась на свежий воздух, чтобы прикрыть коллег в случае опасности. Преступники, видимо, просчитали и этот вариант развития событий, поскольку первыми выстрелами были сняты охранники со второй машины, а затем обезвредили и телохранителя из первой. Шофер успел нырнуть под крыло, но это ему не помогло. Выскочивший словно из-под земли бандит оглушил его ударом приклада.

– Знаешь, что самое удивительное, Лева? – поинтересовался Орлов и после паузы закончил фразу: – А то, что никто не пострадал!

– Это как? – не понял Гуров. – Ты же сам сказал, что в охранников стреляли.

– В том-то и дело, что стреляли иглами со снотворным. Примерно такими же, какие используют зоологи для поимки животных, – хмыкнул генерал. – А когда Алиеву в машину бросили гранату, он решил, что это боевая, и бросился на нее грудью. Оказалось, что он ошибся. Граната стандартная, точно такая, какие бывают со слезоточивым газом. Только начинка в ней заменена на какую-то снотворную смесь.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Гуров, недоверчиво уставившись на Орлова.

– Так прежде чем тебя будить, милок, я отправил к Алиеву группу экспертов, – хмыкнул генерал. – Только они, мы с тобой да кое-кто в министерстве в курсе, что произошло новое похищение. Доклады от экспертов уже начали поступать. Именно поэтому я кое-что и знаю о происшедшем! А теперь ты отправляйся на улицу Делегатскую и осмотрись на месте происшествия. С Алиевым заодно поговори.

– А то я и без тебя не знаю, – буркнул Гуров и, не простившись с генералом, вышел из кабинета…

Алиев больше не психовал, обвиняя всех и вся в случившемся. Он просто сидел в гостиной своего нового дома, обхватив голову руками, и не произносил ни звука. Бизнесмен даже не поднялся для того, чтобы открыть дверь приехавшему к нему Гурову. А первые слова, что услышал от него сыщик, были – «лучше бы я погиб». Причем произнес эту фразу Алиев без всякого выражения. Так, как говорят о чем-то давно отболевшем.

Гуров присел напротив бизнесмена и попросил подробнее рассказать о том, что произошло. Алиев медленно, словно превозмогая страшную боль, поднял голову и посмотрел на сыщика. В глазах его стояли слезы. Первые слезы, которые Гурову удалось увидеть на лице Алиева. И тут сыщик впервые осознал, что под маской наглого, самоуверенного и вспыльчивого властолюбца у бизнесмена еще осталось что-то человеческое. Алиев был любящим отцом и хорошим семьянином. Он оказался не таким жестоким и бессердечным человеком, каким поначалу представлял его себе Гуров. Ничуть не меняя интонации, бизнесмен произнес:

– Они выиграли. Я сделаю все, что они хотят. Но, если хоть один волос упадет с головы моего сына, я их под землей найду. Клянусь мамой.

– Успокойтесь, не все еще потеряно, – как можно бодрее проговорил Гуров. – Расскажите подробнее, что произошло.

Алиев почти слово в слово рассказал сыщику то, что он уже знал. Добавил бизнесмен совсем немного. Он рассказал, что пришел в себя от звонка сотового телефона. В первую секунду бизнесмен не понял, что с ним и где он, поэтому по привычке ответил на звонок. И лишь когда услышал в трубке голос, ставший столь знакомым и ненавистным, то сразу вспомнил все события последних минут.

Даже толком не прислушиваясь к тому, что говорит преступник, Алиев в ужасе обернулся на заднее сиденье. Его супруга была без сознания, а сын пропал! Думая, что все мертвы, бизнесмен дико закричал. От этого крика очнулась жена, а чуть позже стали приходить в себя телохранители. И лишь тогда Алиев наконец услышал, что требует от него голос в трубке.

Преступник никаких новых требований не выдвигал. Он сказал, что разочаровался в Алиеве, и поскольку ясно, что бизнесмен не хочет уезжать, то он решил захватить его сына для гарантии. А еще он потребовал выкуп в сто тысяч долларов.

– Ты обещал награду тому, кто сообщит тебе о нашем местонахождении? – ехидно поинтересовался неизвестный. – Так вот, выплатишь нам больше, поскольку мы к тебе даже в гости зашли. Приготовь ровно сто штук баксов и не смей сообщать в милицию. Поднимешь переполох, сыну твоему конец. А если будешь паинькой, то узнаешь о том, как получить его назад прямо перед посадкой на завтрашний рейс до Махачкалы. Билеты на твое имя мы уже купили. Кстати, приплюсуешь их стоимость к тем ста тысячам.

Далее преступник оборвал связь. Перепуганный Алиев сначала решил послушно выполнить все требования киднеперов, но затем понял, что набрать нужную сумму для выкупа ему не удастся. Тогда он позвонил Глущенко и сорвался, накричав на него и обвинив в бездействии. Замминистра тут же обещал помочь деньгами, но вместо этого прислал ментов. И вот тогда Алиеву показалось, что он обречен.

– Успокойтесь, Аслан Салманович. Все обойдется, – проговорил Гуров, едва бизнесмен закончил свой рассказ. – Мы постараемся за оставшееся время найти преступников и спасти вашего сына. Ну а если этого не удастся, то в министерстве вам выдадут деньги для уплаты выкупа. А уж потом мы возьмем этих тварей тепленькими!

– Э, ты уверен, начальник, что все так и будет? – в голосе Алиева промелькнула надежда.

– Уверен, – кивнул сыщик. – Побудьте пока тут с женой, а я пойду посмотрю, что там эксперты творят с вашими машинами.

Собственно говоря, сыщику не столько требовалось проверить работу экспертов, сколько побыть в одиночестве и обдумать сложившуюся ситуацию. В этом похищении было много странного, и в первую очередь то, как преступники могли узнать, что машина Алиева поломается в пути? Или они просто предвидели и такую ситуацию и, преследуя бизнесмена по пятам, тут же взялись за реализацию одного из своих планов?

У Гурова не было ответа на эти вопросы. Да и маловероятным казалось сыщику то, что преступники могли предусмотреть все варианты своих действий. Вплоть до случайной поломки машины. Ведь даже суперпрофессионалам нужно время для того, чтобы организовать засаду! Все, конечно, могло бы проясниться, если бы эта случайная поломка на дороге была подстроена. Но Гуров не представлял, как такое можно осуществить – заставить двигатель прекратить работать в строго определенном месте.

К тому же, по словам Алиева, до последнего момента он и сам не знал, куда поедет. Получалось, что преступники и засаду-то устроить не могли и действовали просто по случайному стечению обстоятельств. А это казалось Гурову столь же мистическим, как и существование гипотетического бога.

Сыщик спустился вниз к экспертам и поинтересовался, как идут дела. Ребята работали, не покладая рук, но ничего определенного пока сказать не могли. Ясно было одно – «Мерседес» не заводится, и в чем причина этой поломки, они не знают.

– Ну так вызовите специалиста по этим маркам машин! – рявкнул Гуров, раздосадованный задержкой.

– Уже поехали за ним, – немного обиженно ответил один из экспертов. – Вы думаете, Лев Иванович, так просто найти отличного специалиста по «мерсам» в два часа ночи?

– Не сложнее, чем любого другого, – буркнул сыщик, успокаиваясь. – Ладно, я буду в главке. Как только что-нибудь прояснится, немедленно звоните мне!

Гурову действительно больше нечего было делать на месте происшествия. Экспертам помочь он ничем не мог, из Алиева вытянул все, что только можно, да к тому же устал как собака и чувствовал, что начинает плохо соображать. Гуров решил вернуться в главк и поспать на диване в приемной Орлова хотя бы пару часов, пока эксперты копаются в «Мерседесе», выискивая причину поломки и собирая отпечатки пальцев, да анализируют химический состав снотворного газа, примененного преступниками в машине.

Сыщик вернулся в главк и, не заходя в кабинет Орлова, завалился спать на кожаном диванчике у стены. Уснул Гуров сразу, и поспать ему дали почти три часа. Около пяти утра сыщика разбудил звонок сотового телефона. Начальник группы экспертов с ликованием сообщил, что им удалось найти причину поломки машины Алиева.

– Вы не представляете, Лев Иванович, что умудрился сделать этот подлец! – взахлеб рассказывал он. – Преступник умудрился сконструировать специальный дистанционный магнитный прерыватель, срабатывающий от радиосигнала. Бандит в нужный момент послал радиоимпульс, и магнит на прерывателе отсоединился, обеспечив разрыв всей электроцепи. Кстати, точно такая же хреновина стоит и на втором «Мерседесе»! Правда, ее бандиты не активизировали. А вообще, я такого еще никогда не видел…

Слушая восторженную трескотню эксперта, Гуров лихорадочно соображал. В том, что операции против Алиева планировались загодя, сыщик ни минуты не сомневался с того самого момента, когда узнал, в какое время пропал паспорт бизнесмена, слегка подправив который бандиты получили деньги в Зеленоградском банке.

Это означало, что и подрыв его машины, и все последующие теракты также были спланированы заранее. Значит, преступники знали, что в случае поломки своей машины Алиев непременно воспользуется машинами из гаража фирмы (видимо, уже были такие прецеденты!). И там, в гараже, кто-то из бандитов вмонтировал устройства внутрь иномарок загодя, зная, для чего они пригодятся.

Получалось, что преступники вчера вечером знали, куда поедет Алиев. У них не было необходимости преследовать его. Просто, подождав бизнесмена в нужном месте, они активизировали прерыватель внутри машины, а затем, когда водитель полез искать поломку, осуществили простой, но гениальный план захвата. А узнать место, куда Алиев направляется, можно было, прослушав его телефонный разговор.

– У меня к тебе еще одна просьба, – проговорил сыщик, прерывая словоизлияния эксперта. – Возьми сотовый телефон Алиева и проверь его на наличие «жучков». Сделай это как можно быстрее и сразу перезвони мне.

Итак, теперь получалось, что ко всем известным Гурову характеристикам преступников добавилась и еще одна – кто-то из них прекрасно разбирался в автомобилях. Или скорее в их электронных системах. Конечно, можно было предположить, что этим человеком был лже-Алиев, но сыщик так не думал. Почти на все сто процентов он был уверен, что этим гением электроники был неизвестный пока компьютерщик. И, кажется, Гуров знал, где его искать!

Единственным астматиком, на которого пока удалось выйти следствию, был ученик по имени Владимир из авторемонтной мастерской. Он мог оказаться именно тем человеком, которого искал Гуров. А устроиться в мастерскую парень мог только с одной целью – подготовить машины для реализации своих планов. Поэтому и не расстроился, когда его уволили из-за астмы.

Не раздумывая ни минуты, Гуров бросился к записной книжке и отыскал там телефоны Кузьмича и Степана Николаевича. Оба удивились раннему звонку, однако выражали негодование не слишком бурно и согласились помочь сыщику.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что помощь эта мизерна. Кузьмич вообще не помнил ни фамилии, ни адреса, а Степан Николаевич согласился поехать в офис и поискать там данные на парнишку. Однако и в авторемонтной мастерской ничего на Владимира найти не удалось. И единственное, что оставалось сделать Гурову, это привезти обоих мужчин в главк и в шесть утра заставить их поработать над фотороботом. Благо дежурный специалист на месте оказался!

К тому времени, когда фоторобот Владимира был готов, эксперты уже доложили Гурову о том, что «жучок» в сотовом телефоне Алиева был действительно найден. Но ни на подслушивающем устройстве, ни на магнитных прерывателях в «Мерседесах» не оказалось никаких отпечатков пальцев.

Однако теперь у сыщика не оставалось никаких сомнений в том, что гений, болеющий астмой, работал в офисе Алиева или просто был с ним близко знаком. Не тратя ни минуты, Гуров помчался к Алиеву домой.

Бизнесмен долго и внимательно вглядывался в изображение предполагаемого преступника, словно хотел навсегда запечатлеть в своей памяти каждую клеточку его лица. Но в итоге, оторвав взгляд от фоторобота, Алиев твердо произнес:

– Нет. Не знаю я его. И не видел никогда.

– И все-таки он был у вас. Подложил «жучок» в ваш сотовый и изуродовал машины, – жестко проговорил сыщик. – Попытайтесь вспомнить. Может быть, он работал у вас в офисе?

– Я же сказал – нет! – почти крикнул Алиев. – Не видел я его. И не работал он у меня никогда.

И все же Гуров отказывался сдаться и потерять единственную ниточку, которая могла вывести его к преступникам. Сыщик понимал, что в такой большой фирме директор мог и не знать в лицо всех своих подчиненных. Владимир мог проходить рядом с бизнесменом по десятку раз в день, например, под видом курьера, а Алиев его просто игнорировал. Поэтому сыщик и решил наведаться в «Наиру», как только там начнется рабочий день. Может быть, кто-нибудь из персонала и вспомнит этого неуловимого Володю.

До открытия офиса Алиева оставалось еще почти два часа, и Гуров решил вернуться в главк. Вот-вот должны были подойти Леонченко и Крячко, и сыщик хотел подключить их к работе. Впрочем, в помощи капитана из компьютерного отдела Гуров уже не нуждался. Как от оперативника от Леонченко было слишком мало толку, а специалисты по программированию на этой стадии расследования уже не были нужны. Гуров собирался лишь поторопить Крячко с поисками офицера, а капитан мог заняться своими собственными текущими делами.

Станислав оказался на месте, а вот Леонченко еще не подошел. У сыщика пока не было никакого желания делиться с другом своими предположениями. И все же Крячко так насел на него, что Гуров был вынужден рассказать о новой теории. В ответ Станислав только усмехнулся.

– Солнечные зайчики ты ловишь, Левушка, – проговорил он. – Надумал себе театр абсурда, а теперь исполняешь в нем все роли без исключения. У тебя же нет ни одного подтверждения своих предположений…

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся. А ты лучше свои задачи решай, – оборвал его Гуров.

– Да я-то свои как-нибудь решу, – усмехнулся Крячко. – А вот ты, вместо того чтобы ворон ловить, лучше бы хозяина «Опеля» проверил. Машинка-то нашлась.

Гуров, погруженный совсем в другие мысли, непонимающе посмотрел на друга. Станислав едва не расхохотался, увидев, как сыщик пытается понять, о чем он говорит. И, когда Гурову все-таки удалось сосредоточиться, Крячко рассказал, что сотрудники ГИБДД обнаружили черный «Опель» с нужными номерами во дворе одного из домов на окраине столицы.

Однако, пытаясь установить владельца, гибэдэдэшники вскоре выяснили, что ни на один «Опель» не были выданы подобные номера. И, проверив серийные цифры на двигателе и кузове, они обнаружили, что машина принадлежит Михаилу Шутову – офицеру из той же войсковой части, откуда была угнана серебристая «Ауди», использованная преступниками в Зеленограде, и проживающему в офицерском общежитии одного из военных городков.

– Вот ты и проверь это совпадение, а я займусь проработкой другого, – коротко приказал Гуров и, не желая терять больше времени на пустые разговоры, вышел из кабинета, не слушая возмущенных возражений друга.

Сыщик добрался до центрального офиса «Наиры» довольно быстро. Служащие фирмы Алиева уже начинали приходить на работу, однако начальника отдела кадров Гурову пришлось прождать примерно до половины девятого. А затем молодая женщина, едва глянув на фоторобот, проговорила:

– Ой, так жалко этого мальчишку! Но вы ведь не из-за того пришли, что мы его уволили?

Гуров внутренне почувствовал ликование и огромное облегчение. Однако эти чувства захлестывали сыщика совсем недолго. Буквально столько времени, сколько понадобилось начальнику отдела кадров для того, чтобы просмотреть данные на персонал.

Она опознала на фотороботе парнишку, приходившего устраиваться к ним на работу месяца полтора назад. Владимира приняли на фирму наладчиком компьютеров с испытательным сроком в месяц. Однако уволили его через неделю, как только стало известно, что он астматик.

– Но ведь это же не я устанавливаю правила! – пыталась оправдаться женщина. – У нас директор все решает. Он дал точные указания, что никаких хронических больных принимать нельзя. А Володя скрыл от нас то, что он астматик. И, как только это случайно раскрылось, я вынуждена была уволить его. А я ведь сейчас даже фамилию Володи не помню. Смешная она какая-то была. А вот какая именно, не вспомню никак.

Начальница отдела кадров говорила еще довольно долго, пытаясь отыскать среди кипы бумаг анкетные данные на Владимира. Просматривала она и компьютерные файлы, но и там ничего найти не смогла. После безуспешных поисков они оба с Гуровым пошли в бухгалтерию, рассчитывая увидеть его фамилию среди ведомостей по зарплате. Но оказалось, что его официально не проводили по новой должности. Бухгалтер этого не успела сделать и рассчитала парнишку из кассы, просто повинуясь устному указанию Алиева.

Остальные сотрудники фирмы и вовсе вспомнили Владимира с трудом. С самого первого дня он оказался очень нелюдимым парнем и почти не покидал своей каморки-мастерской, появляясь только тогда, когда что-то ломалось. Быстро устранял неполадку и снова исчезал.

Гуров вновь оказался в тупике. Было поразительно, но разыскиваемый им Владимир совершенно нигде не оставлял следов. Или умело подчищал их, увольняясь с работы. Что, впрочем, не мудрено, если учитывать, какую по масштабам операцию против Алиева они запланировали вместе со своим подельником.

Теперь сыщик уже абсолютно не сомневался в том, что Владимир, работавший и в автомастерской, и в фирме Алиева, был именно тем человеком, который ему был нужен. Крячко был прав – доказательств этого предположения у Гурова не было никаких. Но зато все косвенные улики указывали именно на того человека, которого он начал искать сегодня с раннего утра. И вот теперь след потерялся окончательно. Сыщику ничего другого не оставалось, как вернуться в главк и, тщательно анализируя информацию, попытаться отыскать хоть малую деталь в биографии Владимира, которую он упустил.

В кабинете Гурова Станислава уже не было. Видимо, Крячко все-таки решил съездить в дивизию Дзержинского и пообщаться с Михаилом Шутовым, владельцем черного «Опеля». Гуров устало опустился в свое кресло и, включив электрический чайник, задумался. Сыщик был уверен, что упустил в своих поисках какую-то мелкую, но очень важную деталь. Вот только, сколько ни ломал голову, так и не мог понять какую. Вроде бы все совпадало. Даже начальница отдела кадров «Наиры» после напоминания Гурова подтвердила, что у Владимира была футболка с надписью «Я ненавижу Билла Гейтса». Все было проверено, и все же что-то сыщик упустил. Может, именно в этой надписи на футболке была разгадка? Слишком уж часто она упоминалась в связи со всем, что касалось хакера.

В дверь постучали. Гуров разрешил войти. В кабинет заглянул Леонченко, и сыщик, погруженный в свои мысли, вместо того чтобы отпустить капитана, поинтересовавшегося, чем ему заняться сегодня, спросил:

– Интересно, Вадим, а кто такой Билл Гейтс?

– Мультимиллионер. Владелец корпорации «Microsoft», – удивленно посмотрев на Гурова, ответил компьютерщик. – Кстати, вчера на одном парне я видел смешную футболку с надписью «Я ненавижу Билла Гейтса»…

– Что-о? – заорал сыщик, подскакивая с места. – Где и на ком ты видел эту футболку?

– На последнем из опрошенных, – Леонченко все еще ничего не понимал. – Как же его звали? Владимир… Владимир… А, вспомнил! Владимир Шутов. Но что случилось, Лев Иванович?

– Что случилось? – заревел Гуров. – Эта майка буквально срослась с хакером, которого мы ищем. Что я о нем не узнаю, непременно всплывет эта футболка, а ты мне о ней ничего не доложил! Похититель был в ней, программист из «Наиры» был в точно такой же…

– Так я же ничего этого не знал! – взмолился Леонченко, и сыщик сразу стих.

Действительно, это была вина Гурова в том, что он не посвящал подчиненного во все детали расследования. У него просто не было возможности как следует побеседовать с капитаном. Даже вчера вечером, запланировав на утро самый тщательный «разбор полетов», Гуров вынужден был от него отказаться из-за изменившихся обстоятельств.

– Ладно, Вадим, я был не прав, – проговорил наконец сыщик, сумев взять себя в руки. – Но ты все равно должен был отметить каждый необычный факт, связанный с возможными подозреваемыми. К тому же, насколько мне помнится, в твоем докладе было сказано, что парень абсолютно здоров и имеет на время похищения Алиевой стопроцентное алиби. Ну-ка посмотри, это он? – Гуров протянул капитану фоторобот Владимира. Леонченко утвердительно кивнул головой. – А теперь расскажи поподробнее об этом алиби.

Когда Леонченко закончил рассказ, все стало на свои места. От дома Шутова до сто первой школы, где и произошло похищение, ехать чуть больше пятнадцати минут. Минут двадцать ушло на то, чтобы похитить Алиеву, выбросить ее на улице и вернуться назад. И именно этих тридцати пяти минут было достаточно, чтобы оставленная включенной на полную громкость музыка за стеной довела Топорову до белого каления. Она бросилась стучать в дверь, и только что вернувшийся с акции Шутов тут же оказался на пороге.

Да, действительно, все у парня было точно просчитано. Гуров не сомневался, что если проверить все остальные операции против Алиева, то у новоявленного гения преступной мысли найдется алиби и на время их совершения. Вот только проверять Гуров ничего не собирался. Пора было действовать.

Сыщик почти не сомневался в том, что сын Алиева находится именно на квартире Владимира Шутова. Кроме брата, у которого якобы угнали машину, судя по информации, которую собрал Леонченко, родных у парня в Москве больше не было. И в том, что братья работают на пару, сыщик почти не сомневался. А раз так, то не могли же они увезти украденного ребенка в офицерское общежитие. И все же Гуров связался с Крячко.

– Стас, ты нашел Шутова? – поинтересовался Гуров.

– Нет, Лева. Данный офицер должен в настоящий момент отдыхать после дежурства, но если он где и отдыхает, то не в своем общежитии, – Станислав был удивлен таким вопросом. – А с чего это у тебя проснулся интерес к его скромной персоне?

– Потому что Михаил Шутов один из тех двух людей, которые терроризировали Алиева. Второй – это его брат. В этом нет никакого сомнения, – ответил Гуров. – Не спускай глаз с его комнаты. Если появится, то сам не задерживай. Вызывай подкрепление.

Не объясняя больше ничего, Гуров оборвал связь. Взяв из сейфа пистолет, сыщик неторопливо проверил обойму, а затем повернулся к застывшему Леонченко.

– В общем, так, Вадим, я поехал к Шутову, а ты через десять минут после моего отъезда… Слышишь, ровно через десять! – Капитан кивнул, соглашаясь. – …позвонишь Орлову и передашь ему, куда я поехал и почему. Пусть высылает группу захвата.

Гуров резко развернулся и вышел из кабинета. Сыщик понимал, что сильно рискует, но по-другому поступить не мог. Был только единственный шанс спасти мальчишку Алиева – появиться на квартире Шутова внезапно. А если пустить туда сначала группу захвата, то осложнений избежать не удастся. Именно поэтому Гуров решил рискнуть.

До дома Шутова он ехал максимально быстро. Сыщик понимал, что омоновцы вот-вот поедут за ним по пятам. А уж они медлить не будут – мигалки на крышу, сирены на полную мощность – и вперед! Гурову нужно было, чтобы группа захвата появилась у дома почти сразу после того, как он войдет в дверь. А в том, что он попадет в квартиру, сыщик ничуть не сомневался!

Поднявшись по лестнице на нужный этаж, Гуров чуть помедлил, подготавливаясь. Он специально бежал по ступенькам, сбивая себе дыхание, и восстанавливать его не собирался. Сыщику нужно было выглядеть максимально старым и беспомощным, чтобы не вызвать у бандитов никаких подозрений. Наконец, вытащив из-за пазухи пачку каких-то бумажек и блокнот, он позвонил в дверь.

– Кто там? – через минуту раздался из квартиры молодой голос. Гуров понял, что его рассматривают в глазок, поэтому постарался тяжело дышать и стер несуществующий пот со лба.

– Кто, кто. Конь в пальто, – пробурчал он будто бы себе под нос, но так, чтобы за дверью было слышно. А затем произнес громче: – Вы Шутов? Так открывайте. Вам телеграмма.

– Какая еще телеграмма? – удивился голос, но дверь все же приоткрылась.

Первое, что с облегчением заметил Гуров, было отсутствие цепочки на двери. И лишь затем сыщик увидел молодого черноволосого парня в футболке с надоевшей уже ему надписью на английском языке. Парень с легкой настороженностью оглядел пожилого человека, страдающего одышкой, и потребовал:

– Давайте телеграмму сюда.

– Конечно, – согласился Гуров и швырнул в лицо Шутову листки бумаги.

На одно мгновение парень опешил, и сыщику этого было достаточно. Одним молниеносным движением он выхватил из-за пояса пистолет и врезался плечом в грудь Шутова, отшвыривая его от двери. Парень ударился спиной о стену коридора. От этого столкновения дыхание у него сбилось. Шутов попытался ударить сыщика, но Гуров легко перехватил руку и, выкрутив ее, приставил пистолет к подбородку парня.

– Где пацан? – прошипел Гуров ему в лицо.

– В п…де, сучара ментовская! – заорал Шутов во всю силу легких.

Гуров ударил его по губам и потащил в глубь квартиры. Парень сопротивлялся изо всех сил, но справиться с опытным сыщиком не мог. Несмотря на все свои старания, Шутов первым оказался в единственной комнате однокомнатной квартиры. Гуров осторожно выглянул из-за его спины и встретился взглядом с жесткими глазами блондина. Шутов-старший прижимался спиной к дальней стене. Он держал в руках сына Алиева, приставив к голове мальчишки пистолет.

– Не дергайся, начальник, – проговорил он. – Рефлексы быстрее пули! – и в этот момент во дворе завыли сирены.

– Отпусти пацана, – спокойно ответил Гуров. – Вам все равно никуда не уйти. Я могу понять вашу ненависть к чеченцам, но мальчик здесь ни при чем…

– Что ты можешь понять?! – неожиданно заорал Шутов-младший. – Это ведь твою мать похоронило под обломками дома, да? Это ведь твой брат, сойдя с ума от горя, один пошел в деревню «чехов», чтобы отомстить, и там погиб? Ты ведь, ментяра продажный, своими глазами видел, как погибают ни в чем не повинные люди от рук этих тварей?

– А чем вы будете лучше тех, кого ненавидите, если погибнет этот паренек? – резко оборвал его Гуров. – Если уж вы решили мстить, то карайте тех, кто виноват. Наказывайте взрослых, допустивших, чтобы началась эта ненужная война, но ребенка отпустите!

– Ага, а твои архаровцы нас тут же шлепнут без суда и следствия, – снова заорал Владимир. Гуров хотел возразить, но неожиданно для него самого в разговор вмешался Михаил.

– Заткнись, Володя, он прав, – Шутов-младший опешил. – Мы собирались с тобой терроризировать всех чеченцев подряд, пока не заставили бы их трусливо сбежать из Москвы. Теперь этого не выйдет. Нас разоблачили. Не знаю, где мы сделали промашку, но менты уже тут.

– А мне плевать! – рявкнул Владимир. – Я им живым не дамся.

– Послушай меня, – как можно спокойнее проговорил его брат. – Ты всегда был в семье самым умным, но теперь совсем потерял голову. У нас есть шанс спастись и продолжить мстить, но уже там, в Чечне, где нам никто не сможет помешать. Мы вырвемся от ментов, и с нашими-то деньгами нас уже никто не остановит. Я знаю, что говорю, братан. Поэтому молчи! Понял?

Шутов-младший сразу сник. Он даже как-то обмяк в руках Гурова, словно потеряв какой-то внутренний стержень. Сыщик почувствовал, что братья смотрят в глаза друг другу и между ними происходит неведомая ему внутренняя борьба, поэтому и молчал, ожидая, чем она закончится. Наконец снова заговорил Михаил.

– Я отпущу мальчишку, но вам придется выполнить ряд требований, – с кривой усмешкой сказал он. – Во-первых, вы отпускаете моего брата. Во-вторых, в обмен на парня мы берем его отца и, как было оговорено с ним раньше, сто штук баксов. В-третьих, мы требуем устроить нам встречу с журналистами газет и телевидения. Причем чтобы ни один мент или фээсбэшник на этой конференции не присутствовал. В-четвертых, во Внукове нас должен ждать самолет с полными баками топлива. Ну и напоследок, вы лично, в качестве заложника, будете сопровождать нас до тех пор, пока мы не окажемся в самолете. Вам все ясно?

– А кто тебе сказал, что я уполномочен принимать такие решения? – ехидно поинтересовался Гуров.

– Так свяжитесь со своим начальством. Вон у вас сотовый из кармана торчит, – усмехнулся Шутов-старший. – Свяжитесь и передайте наши требования. И пока они не будут выполнены, мы останемся здесь. А если ваши орлы решатся на штурм, то погибнет парнишка. Да и еще парочку ментов я с собой прихвачу…

Переговоры по поводу условий, выдвинутых братьями Шутовыми, были очень долгими. Весь главк и министерство буквально стояли на ушах, решая, что же все-таки предпринять. В кулуарах велись жаркие дебаты, но Гуров о них ничего не знал. Он видел лишь то, как одно за другим выполняются требования террористов.

Первым на квартиру к Шутову приехал Алиев. Несмотря на то что он сам оставался здесь заложником, бизнесмен, пожалуй, впервые с начала их общения с сыщиком посмотрел на Гурова с благодарностью, когда Шутовы отпустили его сына.

Затем Владимир пересчитал привезенные Алиевым деньги, а его брат в это время держал под прицелом бизнесмена и сыщика, уже оставшегося к тому времени без оружия. Некоторое время все четверо выжидали дальнейшего развития событий. Причем старший Шутов вел себя абсолютно спокойно. И наконец ближе к полудню спецназ убрался с лестницы, освобождая террористам и заложникам проход к машине, которая должна была отвезти их на пресс-конференцию.

Шутовым объяснили, что их встреча с журналистами состоится в одном из Домов культуры, расположенных по пути во Внуково. Братьев это вполне устраивало, и они ничуть не возражали, как не отказались и от приличного эскорта милицейских машин, сопровождавшего их в дороге.

Актовый зал Дома культуры был забит до отказа. Гуров видел, что журналистов набралось очень много, и не удивился этому. Еще бы! Пишущая братия именно сенсациями зарабатывает себе на жизнь. Сыщик был уверен, что террористам не позволят в одиночестве находиться с журналистами. Где-то в толпе должны были присутствовать переодетые агенты. Но Гуров не стал отыскивать их взглядом, боясь выдать агентов братьям.

Сыщика посадили по правую руку от Михаила, а Алиева между братьями. Едва опустившись на стул, Гуров тут же почувствовал ствол пистолета, упершийся ему в бок. И, увидев, как вздрогнул Алиев, понял, что и того тоже держат под прицелом.

– Уважаемые господа, я хочу вкратце рассказать о цели нашей с вами пресс-конференции, – Владимир, полностью успокоившийся к тому времени, взял инициативу на себя. – Мы хотим поведать всей стране о беспрецедентной акции, организованной нами в отместку за кровавый терроризм чеченцев. Все мы помним взорванные в Москве и других городах страны дома с мирными жителями. Все мы помним горе людей, но никто из нас не может сказать, что хотя бы один из этих взрывов был раскрыт…

Гуров уже не слушал Шутова. Он попытался заново проанализировать все свои действия по ходу следствия, раздумывая над тем, возможно ли было предотвратить эту крайне неприятную ситуацию, в которой они все сейчас оказались. И довольно быстро сыщик вынужден был признать, что ничего поделать он не мог.

Братья Шутовы спланировали все крайне профессионально. Алиев оказался для них самой подходящей «первой мишенью». Во-первых, в их борьбе «за правое дело» лучшей кандидатуры и сыскать трудно – один из лидеров чеченской диаспоры, крупный бизнесмен и довольно влиятельный в правительстве Москвы человек. Во-вторых, Шутов-младший работал у него в фирме и мог отлично подготовить все детали операции. Ну и самой последней причиной их выбора своей «первой мишени» была личная неприязнь. А это тоже многое значит. В общем, Шутовы подготовились к террору очень тщательно, и остановить их на полпути Гуров мог бы лишь благодаря какой-нибудь счастливой случайности.

Увы, случайности в жизни сыщика крайне редки. Гуров, усмехнувшись, покачал головой и вдруг неожиданно понял, что именно ему показалось странным с самого начала пресс-конференции! Дело в том, что ни один из журналистов до сих пор не обратился с вопросом к террористам. Да, в зале щелкали фотокамеры, работали операторы и кое-кто записывал речь Шутова в блокнот, но никто из журналистов не задал ни одного вопроса!

Сыщик понял, что это означает. Скорее всего в зале не было ни одного журналиста и все, что сейчас происходило, было лишь спланированной на скорую руку операцией захвата. Гуров невольно сжался, предчувствуя, чем все это может закончиться. Но не он один был так догадлив.

Шутов-старший начал подозревать, что вокруг происходит что-то не то. Он принялся шарить глазами из стороны в сторону, словно снайпер на охоте. Цепкий взгляд бывшего спецназовца обшаривал каждую фигуру в поисках подозрительного, и наконец, к ужасу Гурова, Шутов заметил, как один из «журналистов» поправил за поясом пистолет, неловко съехавший набок. Реакция террориста была мгновенной.

– Вовка, нас предали! Это засада! – заорал он, поднимая автомат, который держал в свободной руке.

Гуров понял, что сейчас произойдет. Он метнулся вбок и упал, уворачиваясь из-под прицела бандита. И в то же время сыщик попытался дотянуться под столом до ножки стула, на котором сидел Алиев, надеясь и его уронить под стол. Но не успел. Шутов-младший вскочил с места и, подняв на ноги Алиева, прикрылся им, как щитом.

– Не стрелять! – что есть силы заорал Гуров, пытаясь перекатиться подальше.

Но его уже не слышали. Автоматная очередь, выпущенная Михаилом, разрезала воздух над головами «журналистов», разбивая телекамеры и лампы прожекторов. Владимир не остался в долгу и так же выпустил очередь. Но на этот раз, в отличие от брата, стрелял на поражение. А затем, продолжая прикрываться Алиевым, начал отступать к выходу.

Гуров, не переставая катиться вдоль стены, увидел, как дернулись несколько спецназовцев, задетые пулями Шутова-младшего. Увидел он и их ответную реакцию на стрельбу – первой же очередью Михаил был почти разрезан надвое и упал на спину, не переставая стрелять из автомата. А затем пули настигли и Владимира.

Спецназовцам уже было все равно, куда вести огонь. Согласно их инструкции, в такой ситуации о спасении заложников и речи не могло быть. Главное – не дать террористам уйти. И первые же пули, выпущенные ими вслед прикрывающемуся Алиевым Шутову, в нескольких местах разорвали тело бизнесмена. Владимир еще продолжал отступать, прикрываясь мертвым телом заложника, но длилось это недолго. Огонь спецназовцев был столь силен, что вскоре Шутову оказалось уже нечем прикрываться. Автоматная очередь легко прошла через изрешеченное тело бизнесмена и прошила Владимиру грудь. Шутов упал даже без вскрика. И тут же стрельба стихла.

Гуров поднялся с пола и с грустной ухмылкой оглядел картину побоища. Его взгляд остановился на изуродованном трупе Шутова-старшего, да так и застыл на нем. Некоторое время сыщик не замечал ничего. Ни устремившегося к нему через зал Станислава, ни спешащих за ним медиков. Он смотрел только на Михаила.

– Вот и все, чего ты добился, – горестно проговорил сыщик вполголоса. – Мог бы придумать и более красивый способ, чтобы умереть! – а затем развернулся и пошел навстречу Станиславу…

Эпилог

Над головою было бездонное синее небо. Солнце казалось таким ослепительным, что даже от мимолетного взгляда в его направлении глаза наполнялись слезами. Легкие пушистые облака, проносившиеся где-то в запредельной вышине, почти не давали тени, и Гурову, не привыкшему к такому яростному солнцу, пришлось спрятаться в тени пальмы.

Он уселся поудобнее и попытался посмотреть вдаль, в безграничную синеву Черного моря. Но солнце и там оставило свой след, разбросав на пологих волнах слепящие блики. Гуров поморщился и перевел взгляд на линию прибоя, где в песке возились детишки, а взрослые с дикими криками окунались в белую морскую пену. Гуров усмехнулся и, решив, что на берегу есть зрелище поинтересней, повернулся к Строевой.

Мария солнца не боялась. Гуров только что натер ее кремом от загара, и красивая молодая женщина раскинулась под палящими лучами, наслаждаясь теплом и простором. Гуров с нежностью посмотрел на жену. В этот момент она показалась ему прекрасной, как сама Афродита. Сыщик залюбовался ею. Впрочем, не только он один.

Рядом со Строевой и чуть поодаль от Гурова остановился высокий крепкий парень, бронзовый от загара. Слегка наклонив голову, он оценивающе осмотрел Марию с ног до головы, а затем присел около нее на корточки.

– Девушка, вы просто рождены, чтобы быть фотомоделью, – попытался познакомиться он, а Гуров с легкой усмешкой ожидал продолжения. Однако договорить парень не успел. Его оборвала Строева.

– Извините, но быть актрисой мне нравится больше, – отрезала она. – Так что поищите счастья в другом месте.

– Да, я уверен, что и актриса из вас получится превосходная, – воскликнул недогадливый ухажер. – Давайте встретимся в баре и обсудим возможности вашей карьеры, – парень покосился на Гурова. – Надеюсь, ваш папик не будет возражать?

– Будет, и еще как, – резко ответила Строева. – Во-первых, потому, что это не «папик», как вы выразились, а муж. А во-вторых, потому, что он генерал милиции.

Незадачливый ловелас подскочил как ужаленный, а Мария села на песке. С бесподобным искусством изобразив кошачью грацию, она потянулась к Гурову и крепко поцеловала его в губы. Загорелому парню, предлагавшему «организовать карьеру» известнейшей театральной актрисе Москвы, только и оставалось, как пробормотать что-то под нос и удалиться. Гуров рассмеялся ему вслед.

– Мария, ну зачем ты так людей пугаешь, – проговорил он, а затем довольно удачно спародировал тон последней фразы жены: – Во-первых, внешне я действительно больше похож на «папика», чем на мужа. Во-вторых, я в отпуске. А значит, к милиции сейчас никакого отношения не имею. Ну и в-третьих, я не генерал и никогда им не буду. Таких наград мне не нужно. А вот от продления нашего двухнедельного отпуска я бы не отказался. Как от меры поощрения за особые заслуги перед родной милицией.

– Экий же ты настырный, – рассмеялась Мария. – Тебе же предлагали место Орлова и звание генерала. Почему отказался?

– А почему Петр не пошел на место Глущенко, которого отправили под суд? – в тон ей поинтересовался сыщик.

– Потому что вы оба дураки, – Строева прижалась к мужу. – Но это не означает, что я не могу помечтать о том, что ты когда-нибудь станешь генералом и будешь спокойно сидеть в кресле, вместо того чтобы бегать под пулями.

– Да я скорее сам себе пулю в лоб пущу! – завопил сыщик и, получив от жены затрещину, со смехом повалился на песок. А над ним кружилось голубое небо, о котором уставший сыщик так долго мечтал!..

Оглавление

.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Эпилог