«Эта вдова не плачет»

Дверь домика, вернее, хижины мне открыл какой-то парень, по-видимому из младших чинов. Он выглядел весьма самоуверенно, хотя, судя по всему, и не обладал достаточным опытом. Я обратил внимание на его платиновые часы-браслет, которые, скорее всего, служили ему чем-то вроде талисмана от всех напастей. Он тихо спросил, чего я желаю, и выжидательно посмотрел на меня, явно надеясь, что я не знаю пароля и он сумеет захлопнуть дверь перед моим носом.

— Я Рик Холман, — сказал я. — Манни Крюгер назначил мне здесь встречу.

— Рик Холман? — переспросил он. Затем, повторив едва слышно пару раз мое имя, парень отошел в сторону.

— Да, сэр. Манни ждет вас.

Я поблагодарил.

— Это очень печальный день, — проговорил он. Судя по выражению его лица, можно было подумать, что Нью-Йорк только что растворился в облаках.

— Печальный для всех нас, — повторил парень и чуть посторонился.

Я прошел мимо него в хижину, никак не отреагировав на его заявление, потому что давно уяснил: никогда не задавать вопросов младшему персоналу в Голливуде, ибо все равно от них не услышишь вразумительного ответа. К тому же я намеревался поговорить со старшими чинами сам.

Эта маленькая хижина служила горным убежищем Манни Крюгера и использовалась для спортивных развлечений. Я ожидал, что из его спальни выпорхнет пара нагих звездочек, чтобы поприветствовать меня. Вместо этого получил удовольствие лицезреть Манни Крюгера, директора по рекламе “Стеллар продакшн”, и Джо Рейзера, представляющего эту же фирму.

Внешне оба эти человека являли собой прямую противоположность. Манни был тщедушным субъектом в больших очках с толстыми стеклами, Джо Рейзер был неимоверно грузен. Ему не хватало лишь тоги, чтобы окончательно походить на римского патриция, готового отправить на арену цирка очередного гладиатора.

Судя по выражению их лиц, я действовал на них как рвотный порошок.

— С вашей стороны было весьма любезно приехать сюда, Рик, — наконец сказал Манни.

— Разве? — Я снова взглянул на его кислую физиономию. — Вы справляете поминки?

— Значит, вы ничего не слышали, мистер Холман? — угрюмо произнес Рейзер. — Ллойд Карлайл мертв.

— Я даже не слышал, что он болел, — ответил я серьезно.

— Теперь уже все в прошлом, — прошептал Манни. — Он был последним из великих. И вот его больше нет. Голливуд станет другим. Сколько кинокартин, сколько главных ролей!.. Сорок, пятьдесят — кто может сосчитать?