«Скажи будущему - прощай»

Когда ты просыпаешься утром, которого ждал всю свою жизнь, то все происходит почти мгновенно. Никакой полудремы, никакой раскачки и никаких там выкрутасов типа "душа медленно возвращается в свое тело из объятий Морфея" и прочей дребедени. Просто открыл глаза — и ты уже проснулся, как будто и не было никакого сна. Вот так со мной и случилось. Ведь в то утро и должно было все произойти.

Я буквально дрожал от накопившегося возбуждения и желания, чтобы все уже осталось позади, хотя лучше было поберечь свои нервы для решающей минуты, — в ближайшие час-полтора ничего не произойдет, ну, разве что в половине шестого. А сейчас было ещё около четырех, правда, темно и почти ничего толком не видно, но я точно чувствовал, что ещё только несколько минут пятого. Слишком мало света проникало в помещение через единственное окно, и, казалось, пробиваясь через изливавшееся наружу зловоние, он попадал туда изрядно потрепанным. Ведь в тюремном бараке спали семьдесят два немытых мужика, прикованных к своим койкам. А когда запах семидесяти двух давно немытых тел сливался воедино, получалось нечто непостижимое для среднего ума.

Но даже это не могло запугать наше раннее утро. Неукротимое и упорное, оно всегда возвращалось и его крохотная частичка перепадала и мне. Я уже не спал, предвкушая встречу, жадно вдыхая свою долю утренней свежести, и в моей памяти оживали картины прошлой жизни: птицы состязались в пении как средневековые рыцари на турнире, кукарекали петухи, мычали коровы: "Не-е-т сена, не-е-е-т молока" — так моя бабушка переводила мне их язык и дед вполне разделял эту точку зрения. Он вообще знал массу ненужных и бесполезных вещей, например, мог перечислить по именам всех любовниц Адриана, назвать истинную причину (замалчиваемую историками), подвигнувшую короля Ричарда предпринять третий крестовый поход, или неделю, когда спариваются северные олени, а также часы приливов в Новой Скотии.