«Нирвана»

«Профессиональный колдун с мировым именем из Москвы высылает рецепты тибетских монахов: вывод камней, песка, лечение гайморита, геморроя, облысения, импотенции, сах. диабета, зрения (вкл. катаракту). Лунный календарь, ясновидение, снятие любого колдовства, белая магия, лечебные молитвы. Гарантия — 100 %».

Мертвая девушка лежала на спине, глядя в потолок остановившимися глазами. Кровь пропитала ковер, свернулась, и на середине ковра образовалось бурое пятно, очертаниями напоминавшее Гренландию. Нож вспорол брюшину, и разверстая рана зияла. Зрелище было не для слабонервных.

Кто это сделал — гадать не приходилось. Отброшенный к стене тремя пулями из маленького «вальтера» в углу комнаты скорчился молодой человек, почти юноша. Четвертая засела в стене — на нежно-розовых обоях темнела крупная точка.

— И ведь он, гад, и пробыл-то в квартире минут двадцать всего, сокрушался вахтер. — Я здесь скоро уже пятнадцать лет — с тех пор, как на пенсию вышел, и никогда даже прищепки бельевой не пропало. У нас народ обстоятельный живет, серьезный…

Павел Михайлович Строкач ругнулся про себя. В квартире два трупа, а этот чертов отставник вкручивает ему про прищепки. Серьезный народ! В их городе, типичном для ближнего Подмосковья, дом этот был известен всем и каждому. Раньше его величали «Дворянским гнездом», теперь же, когда все чины и звания смешались, здесь можно было встретить и удачливого коммерсанта, и дельца, и просто темную личность без определенных занятий. Именно этот словоохотливый привратник и обнаружил преступление, и вызвал милицию, и постарался избежать огласки, и обеспечил охрану места происшествия. Сейчас он шел бодрым и пружинистым шагом перед Строкачом, задерживаясь на мгновение на площадках и продолжая сыпать полезными сведениями. Строкач слушал его вполуха, поглядывая по сторонам.

Широкая лестница сияла безукоризненной чистотой. На этот счет здесь все было в порядке, и потому незакрытый шпингалет окна между вторым и третьим этажом немедленно бросился охочему до мелочей майору в глаза. Аккуратно, с помощью носового платка, он взялся за него. Шпингалет повернулся мягко, бесшумно, однако вахтер услышал — приостановился, бросил короткий недовольный взгляд.