«Отлученный»

Его звали Ла Рока.

Четыре человека ждали его, сидя вокруг стола. Лампа освещала их белые руки с ухоженными ногтями.

Один из четверки – среднего роста широкоплечий брюнет с лицом распутника – откликался на имя Фернан Итальянец.

Рядом с ним, вытянув под столом ноги, сидел Жан Вилланова по кличке Американец, получивший свое прозвище потому, что провел молодость в Аргентине, занимаясь там «опекой» уличных девок.

Третьим был Шарло Щеголь – хорошо сложенный малый, чья голова с круглым, свежевыбритым лицом часто склонялась на грудь – парень с плохо скрываемым удовольствием рассматривал свой костюм.

За четвертым закрепилась кличка Шнурок. Он был очень худым, но прозвище получил не за это, а за виртуозное умение завязывать сложные комбинации.

– Этого Року прозвали Ла Скумун, – рассказывал Фернан, – что означает Отлученный или Приносящий беду.

Вилланова помрачнел.

– Вокруг полно девок, надо ж ему было уцепиться именно за мою! – пожаловался он.

– Это будет стоить ему кучу бабок, – заметил Шарло Щеголь, желая утешить приятеля.

– Не помню, чтобы Ла Скумун когда-нибудь платил свои долги – ни картежные, ни какие-либо другие, – счел нужным заметить Фернан.

– На этот раз он оправдает свою кличку, – объявил Вилланова.

– Кое-кто тоже так думал, – возразил Фернан, – да только беду он приносит не себе, а как раз другим.

Наступило молчание.

– Смотря о каких других ты говоришь, – неуверенным голосом произнес Шнурок.

Желая поддержать свой авторитет, Вилланова без всякой логики сказал:

– Точно. Я видал парней и покруче этого придурка… Я не оставлю ему выбора: не вернет Мод – пришьем. А бабки мне не нужны. – Вилланова употребил именно слово «пришьем» – так было внушительнее. Ведь в компании всегда чувствуешь себя сильнее, а селедки,[1] как известно, ходят косяком.

– Мод стоит целое состояние, – заявил Шарло с ноткой сожаления в голосе.

Все знали, что Вилланова безумно любил свою девицу, но между сутенерами о таких вещах не говорят. Чувства – это как порок.

– Для Ла Скумуна этой проблемы просто не существует, – возразил Фернан. – Насколько мне известно, он всегда без гроша. И не стройте себе иллюзий: он никому не платит.