Утром того дня Пит не подарил мне традиционной улыбки, при которой особенно белыми казались его зубы на морщинистом желтоватом лице. Правда, он произнес, как положено, вместо приветствия «Хи-хо, мистер Гудвин», но в его голосе тоже не улавливалось задорной усмешки, и он не посчитался с давно установленным фактом, что мне полагается принять у него пальто и кепи и повесить их на вешалку. К тому моменту, когда я запер входную дверь и повернулся к нему, он уже успел швырнуть свою одежду на скамью в холле и поднимал свой ящик с инструментами, который поставил на пол, чтобы раздеться.
– Вы пришли сегодня на час раньше, Пит, – заметил я, – Что, они теперь ходят босиком?
– Нет, они заняты, – ответил Пит и пошел через холл к кабинету. Я обиженно отправился следом: в конце-то концов мы были с ним друзьями более трех лет.
Пит приходил три раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам, около полудня, после того как заканчивал обход всех своих клиентов в большом административном здании на Восьмой авеню. Вульф всегда давал ему доллар, поскольку до нашего старого кирпичного особняка на Западной Тридцать пятой улице было пять минут ходу, я же только – четверть, но Пит наводил на мою обувь точно такой же блеск, как и на ботинки Вульфа.
Я никогда не притворялся занятым делами, пока Пит трудился над Вульфом, потому что мне нравилось их слушать. Это было поучительно. Вульф воображал, что если человек родился в Греции, даже если и уехал оттуда в шестилетнем возрасте, все равно он должен быть хорошо знаком со славным прошлым своей родины, и вот уже сорок месяцев набивал голову Питу фактами древней истории.
В то утро, когда Вульф повернул свое огромное кресло, в котором сидел за письменным столом, Пит опустился на колени и поставил свой ящик на обычное место, а я прошел к своему столу, Вульф потребовал:
– Кто такой был Эратостенес и кто обвинил его в убийстве в своей знаменитой речи, произнесенной в четыреста третьем году до нашей эры?
Пит, устанавливавший в определенном порядке набор щеток, покачал головой:
– Кто? – Может быть, Перикл?
– Ерунда! Перикл успел умереть за двадцать шесть лет до этого. Проклятие, прошлый раз я читал вам отрывки из его речи. Его имя начинается с буквы «Л».
– Ликург?
– Нет, Ликург из Афин еще не родился.
Пит посмотрел вверх:
– Сегодня вы должны меня извинить.
Комментарии к книге «Убей сейчас — заплатишь потом», Рекс Стаут
Всего 0 комментариев