«Мегрэ и мертвец»

— Простите, сударыня… — После нескольких минут терпеливых усилий Мегрэ удалось наконец перебить посетительницу. — Вы говорите, ваша дочь медленно отравляет вас?

— Правильно.

— Только что вы столь же настоятельно утверждали, что ваш зять перехват бывает горничную в коридоре и подливает вам яд в кофе или в один из лекарственных отваров, которые вы принимаете?

— Правильно.

— Тем не менее, — Мегрэ просмотрел или притворился, что просматривает заметки, которые сделал во время разговора, длившегося уже больше часа, — вы заявили вначале, что ваша дочь и зять ненавидят друг друга.

— И это правильно, господин комиссар.

— Значит, они сговорились вас убить?

— Да нет же! Они пытаются отравить меня порознь.

— А ваша племянница Рита?

— Тоже отдельно от них.

Шел февраль. День был погожий, солнечный, лишь иногда на небо наползало косматое облако и лил короткий дождь. Однако уже три раза после прихода посетительницы Мегрэ помешивал дрова в печке, последней печке на набережной Орфевр: комиссар ценой немалых усилий отстоял ее, когда в уголовной полиции устанавливали центральное отопление. Женщина, без всякого сомнения, исходила потом под грузом норковой шубы, черного шелкового платья и целой коллекции драгоценностей, которыми была увешана, как цыганка побрякушками: шея, запястья, уши, грудь. На ту же мысль — скорей о цыганке, нежели о светской даме, — наводила и ее кричащая косметика, уже превратившаяся в корку и начавшая осыпаться.

— Короче, ваши близкие пытаются вас отравить?

— Не пытаются. Уже отравляют.

— И вы полагаете, они действуют, не сговариваясь между собой?

— Я не полагаю. Я уверена в этом. — У дамы был тот же румынский акцент, что у одной известной актрисы с Бульваров, те же порывистые жесты, то и дело заставлявшие комиссара вздрагивать. — Я не сумасшедшая. Вот прочтите… Надеюсь, вы знаете профессора Тушара? Его приглашают экспертом на все крупные процессы.

Она подумала обо всем, не забыла даже проконсультироваться у самого известного парижского психиатра и получить справку о полной своей нормальности.