Агата Кристи Подвиг четвертый Эриманфский вепрь
I
Поскольку третий подвиг Геракла привел Эркюля Пуаро в Швейцарию, он решил, что может воспользоваться этим и посетить некоторые места, до сей поры ему неизвестные.
Пару дней сыщик приятно провел в Шамони, на день или два задержался в Монтрё, а затем поехал в Андерматт, место, о котором слышал восторженные отзывы нескольких друзей.
Однако Андерматт произвел на него неблагоприятное впечатление. Это был конец долины, которую замыкали высокие горы со снежными вершинами. Пуаро почему-то чувствовал, что ему трудно дышать.
«Здесь невозможно оставаться, — сказал он себе — и именно в этот момент заметил канатную дорогу. — Решительно, я должен подняться наверх».
Фуникулер, обнаружил он, поднимался сначала в Лез-Авин, затем в Коруше и, наконец, в Роше-Неж, расположенный на высоте десять тысяч футов над уровнем моря.
Пуаро не предполагал подниматься так высоко. Высоты Лез-Авина, подумал он, будет для него вполне достаточно.
Но здесь сыщик не принял во внимание случай, который играет в жизни такую большую роль. Фуникулер уже тронулся, когда к Пуаро подошел кондуктор и потребовал у него билет. Проверив его и проколов устрашающей парой кусачек, он с поклоном вернул его. Одновременно Пуаро почувствовал, что вместе с билетом в его ладонь вложили маленький комочек бумаги.
Маленький бельгиец слегка приподнял брови, после чего незаметно, не торопясь, расправил этот комочек. Им оказалась поспешно нацарапанная карандашом записка.
Невозможно спутать эти усы! Приветствую вас, мой дорогой коллега. Если вы согласитесь, то сможете оказать мне огромную помощь. Несомненно, вы читали о деле Салле? Полагают, что убийца — Марраско — назначил членам своей банды встречу в Роше-Неж, в самом невероятном месте на свете! Конечно, все это может оказаться чепухой, но наши сведения надежны: всегда найдется какой-нибудь доносчик, верно? Поэтому держите глаза открытыми, мой друг. Свяжитесь с инспектором Друэ, который там находится. Он надежный человек, но не может сравниться с блистательным Эркюлем Пуаро. Очень важно, мой друг, взять Марраско, и взять его живым. Он не человек — он дикий вепрь, один из самых опасных убийц из всех существующих в наше время. Я не рискнул заговорить с вами в Андерматте, так как за мной могли наблюдать, а вы сможете действовать свободнее, если вас будут считать обычным туристом. Доброй охоты!
Ваш старый друг Лемантёй.Эркюль Пуаро задумчиво тронул свои усы. Да, действительно, невозможно спутать их ни с какими другими… Что все это значит? Он читал в газетах подробности «дела Салле», хладнокровного убийства известного парижского букмекера. Личность убийцы была известна. Марраско являлся членом знаменитой ипподромной банды. Его подозревали во многих других убийствах, но на этот раз его вина была точно доказана. Он сбежал — как считалось, покинул Францию, — и полиция всех стран Европы его выслеживала.
Итак, говорят, что у Марраско назначена встреча в Роше-Неж…
Эркюль Пуаро медленно покачал головой. Он был озадачен. Потому что Роше-Неж лежит выше линии снегов. Там есть гостиница, но она связана с остальным миром только фуникулером, так как стоит на длинном и узком карнизе, нависшем над долиной. Гостиница открывается в июне, но в ней редко кто-то появляется до июля-августа. В этом месте очень мало входов и выходов, и если человека здесь выследят, то он попадет в ловушку. Данное место выглядит фантастически неудачным для встречи банды преступников.
И все же, если Лемантёй сказал, что его сведения надежны, то, скорее всего, он прав. Эркюль Пуаро уважал комиссара швейцарской полиции и знал его как способного и надежного человека.
По какой-то неизвестной причине Марраско приедет на это место встречи высоко в горах, вдали от цивилизации…
Пуаро вздохнул. Поимка безжалостного убийцы не соответствовала его представлению о приятном отпуске. Работать головой, сидя в кресле, размышлял он, подходит ему больше, чем заманивать в ловушку дикого вепря на склонах гор…
Дикий вепрь — так его назвал Лемантёй. Это странное совпадение, несомненно…
— Четвертый подвиг Геракла, — пробормотал Пуаро себе под нос. — Эриманфский вепрь…
Незаметно, исподтишка, он внимательно оглядел поднимающихся вместе с ним пассажиров.
На сиденье напротив него сидел американский турист. Стиль его одежды, его пальто, его саквояж, всё, до полного надежд дружелюбия и наивной увлеченности пейзажем, даже путеводитель в руке, — всё выдавало в нем американца из маленького городка, впервые попавшего в Европу. Еще пара минут, подумал Пуаро, и он заговорит. Об этом ясно свидетельствовало нетерпеливое, собачье выражение его лица.
С другой стороны вагона высокий, довольно представительный мужчина с седеющими волосами и большим крючковатым носом читал немецкую книгу. У него были сильные, подвижные пальцы музыканта или хирурга.
Еще дальше сидели трое мужчин одного и того же типа. Мужчины с кривыми ногами, внешность которых говорила об их принадлежности к миру лошадей. Они играли в карты. Вскоре, вероятно, они предложат кому-нибудь из незнакомых людей присоединиться к игре. Сначала этот человек выиграет, потом удача отвернется от него.
В этих трех людях не было ничего необычного. Единственное, что было необычно, — место, где они находились. Их можно увидеть в любом поезде, направляющемся к месту проведения скачек, или на борту небольшого лайнера. Но в почти пустом фуникулере — нет!
В вагончике ехал еще один пассажир — женщина. Она была высокой и черноволосой, с красивым лицом, которое могло бы выразить целую гамму эмоций, но вместо этого оно застыло и ничего не выражало. Она ни на кого не смотрела и не отрывала глаз от долины внизу.
Вскоре, как и ожидал Пуаро, американец заговорил. Он сказал, что его зовут Шварц. Это его первая поездка в Европу. Пейзаж, сказал он, просто великолепен. На него произвел огромное впечатление Шильонский замок. Ему не очень понравился Париж как город — его чересчур расхваливают; он побывал в Фоли-Бержер, в Лувре и Нотр-Даме и заметил, что ни в одном из местных ресторанов и кафе не умеют правильно играть джаз. Елисейские поля, считает он, очень хороши, и ему понравились фонтаны, особенно когда они подсвечены.
Никто не сошел в Лез-Авине или Коруше. Было ясно, что все пассажиры фуникулера едут в Роше-Неж.
Мистер Шварц объяснил свои причины. Ему всегда хотелось, сказал он, побывать высоко в заснеженных горах. Десять тысяч футов — это очень хорошо; он слышал, что на такой высоте невозможно как следует сварить яйцо.
В порыве своего простодушного дружелюбия американец попытался втянуть в разговор высокого седовласого джентльмена, сидящего на другой стороне вагончика, но тот лишь холодно посмотрел на него поверх пенсне и вернулся к чтению своей книги.
Тогда мистер Шварц предложил поменяться местами с темноволосой дамой: так ей будет видно еще лучше, объяснил он.
Вызывало сомнение, понимала ли она по-английски. Во всяком случае, женщина только покачала головой и глубже зарылась в меховой воротник своего пальто.
Мистер Шварц прошептал Пуаро:
— Мне представляется неправильным, что женщина путешествует одна и никто о ней не заботится. За женщинами нужно присматривать, когда они путешествуют.
Вспомнив некоторых американок, которых он встречал на континенте, Эркюль Пуаро согласился с ним.
Мистер Шварц вздохнул. Он находил, что мир лишен дружелюбия. И его карие глаза выразительно говорили о том, что немного дружелюбия не помешает окружающим, не так ли?
II
Их принял управляющий гостиницы, одетый, как положено, во фрак и лаковые туфли, что выглядело как-то смешно в этом месте на краю света, или, правильнее сказать, на крыше мира.
Управляющий был крупным красивым мужчиной с важными манерами. Он непрерывно извинялся. Еще так рано, самое начало сезона… система подачи горячей воды неисправна… почти ничего не работает… Естественно, он сделает все возможное… Штат еще не укомплектован… Его сильно смутило неожиданно большое количество постояльцев.
Все это управляющий произносил с профессиональной учтивостью, и все же Пуаро показалось, что за этим любезным фасадом он улавливает мучительную тревогу. Этот человек, несмотря на его непринужденные манеры, не был спокоен. Его что-то тревожило.
Обед накрыли в длинной комнате, окна которой выходили на лежащую далеко внизу долину. Единственный официант по имени Гюстав действовал ловко и умело. Он метался из стороны в сторону, давал советы по поводу меню, размахивая картой вин. Три завсегдатая ипподрома сидели за столом вместе. Они смеялись, разговаривая по-французски, и голоса их становились все громче. «Добрый старый Жозеф!.. Как насчет малютки Денизы, старик?.. Ты помнишь эту вредную лошадь, которая всех нас подвела в Отейе?» Все это звучало очень искренне, соответствовало духу персонажей, но было совершенно неуместно.
Женщина с красивым лицом сидела в одиночестве за столиком в углу. Она ни на кого не смотрела.
Потом, когда Пуаро сидел в гостиной, к нему подошел управляющий и заговорил доверительным тоном. Месье не должен судить гостиницу слишком строго. Сезон еще не начался. Никто не приезжает сюда раньше конца июля. Та дама… возможно, месье ее заметил? Она приезжает сюда в это время каждый год. Ее муж погиб во время восхождения три года назад. Это крайне печально. Они были очень привязаны друг к другу. Она всегда приезжает до начала сезона, чтобы побыть в тишине. Это священное паломничество. А тот пожилой господин — известный врач, доктор Карл Лутц из Вены. Он приехал сюда, как было им сказано, ради тишины и покоя.
— Да, здесь спокойно, — согласился Эркюль Пуаро. — А эти месье? — Он показал на троих мужчин. — Они также ищут отдохновения, как вы считаете?
Управляющий пожал плечами. В его глазах снова появилось тревожное выражение.
— Ах, эти туристы, им хочется всегда чего-то нового… — уклончиво ответил он. — Высота, она одна дает новые ощущения.
Пуаро подумал, что это не слишком приятное ощущение. Он чувствовал, как у него самого сердце бьется быстрее. Строчки глупого детского стишка пронеслись у него в голове: «Высоко же ты над нами, как поднос под небесами»[1].
В гостиную вошел Шварц. Глаза его засияли, когда он увидел Пуаро. Американец сразу же подошел к нему:
— Я беседовал с тем доктором. Он говорит по-английски, в каком-то смысле… Он еврей, его выгнали из Австрии нацисты. По-моему, эти люди просто сумасшедшие! Этот доктор Лутц был довольно большим человеком, как я понял, — невропатологом, психоаналитиком, чем-то в этом роде…
Он перевел взгляд на высокую женщину, которая смотрела в окно на безжалостные горы, и сказал, понизив голос:
— Я узнал ее имя у официанта. Это мадам Грандье. Ее муж погиб во время восхождения. Поэтому она приезжает сюда. У меня такое чувство, что мы обязаны как-то ей помочь, попытаться отвлечь ее от грустных мыслей, как вы считаете?
— На вашем месте я не пытался бы этого делать, — ответил Пуаро.
Но дружелюбие мистера Шварца не знало границ. Пуаро видел, как он попытался завязать разговор — и как получил безжалостный отпор. Эти двое постояли вместе минуту, их силуэты выделялись на светлом фоне. Женщина была ростом выше Шварца; голова откинута назад, выражение лица холодное и неприступное.
Он не слышал, что она сказала, но Шварц вернулся к нему удрученным.
— Бесполезно, — сказал он и прибавил печально: — Мне кажется, что раз мы, человеческие существа, собрались здесь вместе, нет оснований не быть дружелюбными друг с другом. Вы не согласны, мистер… Эй, а я ведь не знаю вашего имени!
— Мое имя — Пуаро, — сказал сыщик. И прибавил: — Я торговец шелком из Лиона.
— Я хотел бы вручить вам мою визитную карточку, месье Пуаро, и если вы когда-нибудь приедете в Фаунтин-Спрингз, буду рад вас принять.
Пуаро взял карточку, похлопал себя рукой по карману и пробормотал:
— Увы, у меня с собой нет карточки…
В ту ночь, перед тем как сыщик лег спать, он внимательно еще раз прочел письмо Лементёя, а потом аккуратно сложил и спрятал в бумажник. И, ложась в постель, сказал себе:
— Это любопытно — интересно, если…
III
Официант Гюстав принес Эркюлю Пуаро на завтрак кофе и булочки и извинился за кофе:
— Месье понимает, не так ли, что на такой высоте невозможно получить по-настоящему горячий кофе? К сожалению, он закипает слишком быстро.
— Необходимо стойко принимать разнообразные природные явления, — ответил Пуаро.
— Месье — философ, — заметил Гюстав.
Он направился к двери, но вместо того, чтобы выйти из комнаты, быстро выглянул наружу, потом снова закрыл дверь и вернулся к кровати маленького бельгийца.
— Месье Эркюль Пуаро? Я — Друэ, инспектор полиции.
— А! — сказал Пуаро. — Я это уже заподозрил.
Друэ понизил голос:
— Случилось нечто серьезное. На фуникулере произошел несчастный случай.
— Несчастный случай? — Пуаро сел. — Какой несчастный случай?
— Никто не пострадал. Это случилось ночью. Возможно, случайность, имеющая естественные причины, — маленькая лавина, которая несла с собой валуны и камни… Но, может быть, это дело рук человека. Неизвестно. Во всяком случае, в результате потребуется много дней на ремонт, и в это время мы здесь отрезаны от мира. В самом начале сезона, когда снег еще глубокий, невозможно поддерживать связь с долиной внизу.
Эркюль Пуаро сел на кровати и тихо произнес:
— Это очень интересно.
Инспектор кивнул:
— Да, — сказал он. — Это доказывает, что сведения нашего комиссара верны. У Марраско действительно назначена здесь встреча, и он позаботился о том, чтобы этой встрече никто не помешал.
— Но это фантастика! — нетерпеливо воскликнул Эркюль Пуаро.
— Согласен. — Инспектор Друэ вскинул руки вверх. — Это противоречит здравому смыслу, но это так. Этот Марраско, знаете ли, фантастическое создание! Лично я, — кивнул он, — думаю, что он сумасшедший.
— Безумец и убийца? — спросил бельгиец.
— Да уж, не смешно, — сухо ответил Друэ.
— Но если у него назначена встреча, — медленно произнес Пуаро, — на этом снежном карнизе, высоко в горах, тогда отсюда также следует, что сам Марраско уже здесь, поскольку всякая связь прервана.
— Я понимаю, — тихо ответил Друэ.
Пару минут оба молчали. Потом Пуаро спросил:
— Доктор Лутц? Он может быть Марраско?
Инспектор покачал головой:
— Я так не думаю. Существует настоящий доктор Лутц, я видел его фотографии в газетах; он выдающийся и хорошо известный человек. Наш доктор Лутц очень похож на те фотографии.
— Если Марраско — мастер маскировки, он мог бы успешно сыграть эту роль, — пробормотал Пуаро.
— Да, но так ли это? Я никогда не слышал, что он — мастер маскировки. У него нет хитрости и коварства змеи. Он — дикий вепрь, жестокий, устрашающий, который нападает со слепой яростью.
— И все равно… — произнес Пуаро.
Друэ быстро согласился:
— Да, он скрывается от правосудия, поэтому вынужден притворяться кем-то другим. Он может — даже вынужден — более или менее маскироваться.
— У вас есть его описание?
Друэ пожал плечами:
— Очень приблизительное. Фотографию по методу Бертильона и антропометрические данные должны были прислать мне сегодня. Я только знаю, что ему около тридцати лет, рост немного выше среднего и смуглый цвет лица. Никаких особых примет.
Пуаро пожал плечами:
— Такое описание подходит кому угодно. Как насчет американца, Шварца?
— Я собирался спросить вас о нем. Вы с ним беседовали — и долго жили, по-моему, с англичанами и американцами. На первый взгляд он выглядит обычным американским путешественником. Его паспорт в порядке. Может показаться странным, что он захотел приехать сюда, но американские путешественники довольно непредсказуемы. А сами вы что думаете?
Эркюль Пуаро озадаченно покачал головой:
— На первый взгляд, во всяком случае, он кажется безобидным общительным человеком — немного слишком общительным. Он может досаждать, но трудно рассматривать его как источник опасности. Однако здесь есть еще три постояльца…
Инспектор кивнул, его лицо вдруг оживилось.
— Да, и они принадлежат к тому типу, который мы ищем. Я готов поклясться, месье Пуаро, что эти три человека, по крайней мере, члены банды Марраско. Это ипподромные жулики, уж я-то их повидал! И один из этих трех может оказаться самим Марраско.
Эркюль Пуаро задумался, припоминая лица тех троих.
Одно лицо было широким, с нависающими бровями и толстым подбородком, — лицо зверя, кабана. Другое лицо — худым и вытянутым, с острыми чертами и холодными глазами. Третий человек имел одутловатое лицо и немного походил на денди.
Да, один из трех мог быть Марраско, но в этом случае напрашивался вопрос: зачем? Зачем Марраско и двум членам его банды путешествовать вместе и подниматься в эту мышеловку в горах? Встречу, несомненно, можно было организовать в более безопасном и менее фантастичном месте: в кафе, на железнодорожной станции, в многолюдном кинотеатре, в общественном парке — где-нибудь там, где много путей отхода, а не здесь, высоко над землей в заснеженной глуши.
Этими соображениями он поделился с инспектором Друэ, и тот с готовностью с ним согласился:
— Ну да, это фантастично, это противоречит здравому смыслу.
— Если это встреча, почему они путешествуют вместе? Нет, в самом деле, это противоречит здравому смыслу.
— В таком случае, — с тревогой сказал Друэ, — нам придется обдумать второе предположение. Эти три человека — члены банды Марраско, и они приехали сюда, чтобы встретиться с самим Марраско. Тогда кто же Марраско?
— А как насчет служащих гостиницы? — спросил Пуаро.
Друэ пожал плечами:
— Служащих так мало, что о них и говорить не стоит. Есть старая кухарка и ее старик супруг Жак; они работают здесь уже пятьдесят лет, по-моему. Есть официант, чье место я занял. Вот и всё.
— Управляющий — он, конечно, знает, кто вы такой? — спросил Пуаро.
— Естественно. Мне необходимо его сотрудничество.
— Вам не показалось, — спросил маленький бельгиец, — что у него встревоженный вид?
Это замечание, кажется, удивило Друэ.
— Да, это правда… — задумчиво ответил он.
— Возможно, что его просто тревожит то, что им заинтересовалась полиция.
— Но вы считаете, что дело не только в этом? Вы думаете, он может что-то знать?
— Мне приходила в голову такая мысль, вот и всё.
— Интересно… — мрачно произнес Друэ. Он помолчал, затем продолжил: — Вы думаете, можно выудить это из него?
Пуаро с сомнением покачал головой:
— Думаю, было бы лучше не позволить ему догадаться о наших подозрениях. Не спускайте с него глаз, вот и всё.
Друэ кивнул и повернулся к двери.
— У вас нет никаких предложений, месье Пуаро? Мне… мне известна ваша репутация. Мы слышали о вас здесь, в нашей стране.
Пуаро озадаченно сказал:
— В данный момент я ничего не могу предложить. Смысл всего этого ускользает от меня — смысл устроить встречу в этом месте. И даже смысл встречи вообще.
— Деньги, — кратко объяснил Друэ.
— Значит, его не только убили, но и ограбили, этого беднягу Салле?
— Да, у него была с собой очень большая сумма денег, и она исчезла.
— А встреча назначена, чтобы поделить эти деньги, считаете вы?
— Это самая очевидная мысль.
Пуаро покачал головой с недовольным видом.
— Да, но почему здесь? — Он медленно продолжил: — Самое худшее из всех возможных мест для встречи преступников. Однако это место, куда можно приехать на встречу с женщиной…
Друэ нетерпеливо шагнул вперед и взволнованно произнес:
— Вы думаете…
— Я думаю, — сказал Пуаро, — что мадам Грандье — очень красивая женщина. Я думаю, что любой мог бы подняться на высоту десять тысяч футов ради нее — то есть, если б она предложила сделать нечто подобное.
— Знаете, — произнес инспектор, — это интересно. Я никогда не связывал ее с этим делом. В конце концов, она приезжала сюда несколько лет подряд.
— Да, — мягко ответил Пуаро, — и поэтому ее присутствие не привлечет внимания. Это могло быть причиной того, почему выбрали именно Роше-Неж, не так ли?
— Вы подали мне идею, месье Пуаро, — взволнованно произнес Друэ. — Я посмотрю на дело с этой точки зрения.
IV
День прошел без происшествий. К счастью, в гостинице было много провизии. Управляющий объяснил, что беспокоиться незачем, припасов хватит.
Эркюль Пуаро предпринял попытку завести разговор с доктором Карлом Лутцем и получил отпор. Доктор ясно дал понять, что психология — это его профессия и что он не собирается обсуждать ее с дилетантами. Лутц сидел в углу и читал толстый том на немецком языке, посвященный подсознанию, делая выписки и аннотации.
Эркюль Пуаро вышел наружу и забрел в помещение кухни, без определенной цели. Там он завел разговор со старым Жаком, который держал себя высокомерно и подозрительно. Его жена, кухарка, оказалась более приветливой. К счастью, объяснила она, у них имеется большой запас еды в консервах, но лично она невысокого мнения о еде в банках. Ужасно дорогая, а питательности никакой. Господь никогда не говорил людям, что те должны питаться из банок.
Разговор зашел о служащих гостиницы. В начале июля приехали горничные и новые официанты. Но в следующие три недели не приедет никто или почти никто. В основном люди, поднимающиеся наверх, обедают, а потом снова спускаются вниз. Они с Жаком и один официант легко с этим справятся.
— Здесь уже был официант до того, как приехал Гюстав, не так ли? — спросил Пуаро.
— Ну да, действительно, только плохой официант. Ни мастерства, ни опыта. Совсем никакого класса.
— Как долго он здесь пробыл до того, как его сменил Гюстав?
— Всего несколько дней — в середине недели. Естественно, его уволили. Мы не удивились. Это должно было случиться.
— Он не жаловался на несправедливость? — поинтересовался Пуаро.
— О нет, напротив, уехал очень тихо. В конце концов, чего он мог ожидать? Это гостиница высокого класса. Здесь должно быть соответствующее обслуживание.
Пуаро кивнул и спросил:
— Куда он уехал?
— Вы имеете в виду Робера? — Кухарка пожала плечами: — Наверняка вернулся в то неизвестное кафе, из которого приехал.
— Он спустился вниз на фуникулере?
Она с любопытством взглянула на него:
— Естественно, месье. Каким еще путем можно отсюда уехать?
— Кто-нибудь видел, как он уехал? — спросил Пуаро.
Оба, муж и жена, уставились на него.
— Ах! Неужели вы думаете, что кто-нибудь выходит проводить такого неумеху и что ему устраивают грандиозные проводы? Все заняты своими делами.
— Вот именно, — заметил сыщик.
Он медленно пошел прочь, глядя вверх, на здание над ним. Большая гостиница, и только одно ее крыло в настоящее время открыто. В других крыльях много комнат, запертых и с закрытыми ставнями, куда вряд ли кто-нибудь заходит…
Эркюль Пуаро свернул за угол гостиницы и чуть не столкнулся с одним из картежников — с тем, у которого было бледное лицо и светлые глаза. Эти глаза без всякого выражения смотрели на бельгийца. Только губы слегка изогнулись, показывая зубы, словно у злобного коня.
Пуаро прошел мимо него и пошел дальше. Впереди виднелась фигура — высокая грациозная фигура мадам Грандье.
Сыщик слегка ускорил шаг и догнал ее.
— Эта авария фуникулера, так неприятно, — сказал он. — Надеюсь, мадам, вам она не доставила неудобств?
— Мне это безразлично, — ответила она.
Ее голос был очень низким — звучное контральто. Не глядя на Пуаро, она свернула в сторону и вошла в гостиницу через маленькую боковую дверь.
V
Эркюль Пуаро рано лег спать и проснулся где-то после полуночи.
Кто-то пытался открыть замок его двери.
Он сел, включил свет. В тот же момент замок уступил усилиям и дверь распахнулась. Там стояли три человека, три картежника. Пуаро показалось, что они слегка пьяны. На их лицах было глуповатое, но злобное выражение. Он заметил, как блеснули лезвия бритв.
Крупный плотный мужчина вышел вперед и прорычал:
— Священная свинья детектив! Ба!
И он разразился потоком ругательств. Все трое угрожающе надвигались на беззащитного человека, лежащего в постели.
— Мы его порежем, парни. Да, лошадки? Мы порежем физиономию месье Пуаро. Сегодня ночью он будет не первым…
Они приближались упорно, целеустремленно, лезвия сверкали…
И тут раздался голос, который произнес с резким заокеанским выговором:
— Руки вверх, ребята. Я стреляю очень хорошо.
Человек нажал на спуск. Пуля просвистела мимо уха крупного мужчины и застряла в деревянной оконной раме.
Три пары рук поспешно поднялись вверх.
— Можно вас побеспокоить, месье Пуаро? — сказал Шварц.
Сыщик с быстротой молнии спрыгнул с кровати, подобрал блестящие лезвия и провел рукой по телам трех мужчин, дабы убедиться, что они не вооружены.
— А теперь шагом марш! Дальше по коридору есть большой шкаф. В нем нет окна. Как раз то, что нужно.
Американец отвел их к шкафу и запер на ключ. Потом обернулся к Пуаро и произнес голосом, срывающимся от удовольствия:
— Разве это не показательно? Знаете, месье Пурье, в Фаунтин-Спрингз некоторые смеялись надо мной, когда я сказал, что собираюсь взять с собой за границу оружие. «Куда, по-твоему, ты едешь? — спрашивали они. — В джунгли?» Ну, сэр, теперь я могу сказать, что смеюсь последним. Вы когда-нибудь видели такую неприятную шайку бандитов?
— Мой дорогой мистер Шварц, — ответил Пуаро, — вы появились как раз вовремя. На этой сцене могла разыграться драма! Я в большом долгу перед вами.
— Не стоит благодарности… Куда мы теперь пойдем? Нам следует сдать этих парней полиции, а именно этого мы и не можем сделать! Запутанная ситуация… Может быть, нам лучше посоветоваться с управляющим?
— Ах, с управляющим, — сказал Пуаро. — Думаю, сначала мы посоветуемся с официантом Гюставом, он же инспектор Друэ. Да, официант Гюстав в действительности детектив.
Шварц уставился на него:
— Так вот почему они это сделали!
— Кто и что сделал?
— Эта банда мошенников напала на вас вторым. Они уже порезали Гюстава.
— Что?!
— Пойдемте со мной. Доктор сейчас им занимается.
Друэ жил в маленькой комнатке на верхнем этаже. Доктор Лутц, в халате, бинтовал лицо раненого. Когда они вошли, он повернул голову:
— А! Это вы, мистер Шварц? Неприятное дело… Какие-то мясники! Просто бесчеловечные чудовища!
Друэ лежал неподвижно и тихо стонал.
— Ему грозит опасность? — спросил Шварц.
— Он не умрет, если вы это имеете в виду. Но ему нельзя говорить, и никаких волнений. Я забинтовал раны, так что риска инфекции нет.
Трое мужчин вместе вышли из комнаты, и Шварц спросил у Пуаро:
— Вы сказали, что Гюстав — сотрудник полиции?
Бельгиец кивнул.
— Но что он делал здесь, в Роше-Неж?
— Он занимался слежкой за очень опасным преступником.
Пуаро в нескольких словах объяснил ситуацию.
— Марраско? — переспросил доктор Лутц. — Я читал об этом деле в газете. Мне очень хотелось бы познакомиться с этим человеком. Здесь есть какое-то большое отклонение от нормы! Мне бы хотелось узнать подробности его детства.
— Что касается меня, — сказал Эркюль Пуаро, — я хотел бы знать, где он находится в данную минуту.
— Разве он не один из тех троих, которых мы заперли в шкафу? — спросил Шварц.
Пуаро ответил недовольным тоном:
— Это возможно, да, но я не уверен… у меня есть идея…
Он умолк, глядя вниз, на ковер. Тот был светло-коричневого цвета, и на нем виднелись ржаво-красные отметины.
— Следы, — произнес Пуаро. — Кто-то наступил на кровь и оставил кровавые следы; по-моему, они ведут из нежилого крыла гостиницы. Пойдем, нам надо спешить!
Они последовали за ним, через вращающуюся дверь, потом прошли по тускло освещенному пыльному коридору. Свернули за угол, все еще следуя отпечаткам на ковре, которые привели их к полуоткрытой двери.
Пуаро толчком распахнул дверь и вошел.
И резко вскрикнул от ужаса.
Это была спальня. Постель смята, на столе поднос с едой. Посередине на полу лежал труп мужчины. Он был чуть выше среднего роста, и на него напали с невероятной яростью и жестокостью. На его руках и груди виднелась дюжина ран, а голова и лицо превратились в сплошное месиво.
У Шварца вырвалось сдавленное восклицание, и он отвернулся; казалось, его сейчас стошнит. Доктор Лутц что-то в ужасе воскликнул по-немецки.
— Кто этот человек? Кто-нибудь знает? — слабым голосом произнес Шварц.
— Мне кажется, — произнес Пуаро, — что он был известен здесь под именем Робера, довольно неумелого официанта…
Лутц подошел ближе, наклонился над телом. Потом показал пальцем.
К груди мертвого человека была приколота бумажка. На ней чернилами было нацарапано несколько слов:
«Марраско больше не будет убивать и больше не ограбит своих друзей!»
— Марраско? — с трудом повторил Шварц. — Так это Марраско! Но что привело его сюда, в такое удаленное место? И почему вы говорите, что его зовут Робер?
— Он находился здесь под видом официанта, — ответил Пуаро, — и, по всем отзывам, был очень плох в этой роли. Настолько плох, что никто не удивился, когда его уволили. Он уехал — предположительно вернулся в Андерматт. Но никто не видел, как он уезжал.
Лутц своим громким голосом медленно спросил:
— И что, по-вашему, произошло?
— Думаю, здесь мы видим объяснение тревожного выражения на лице управляющего гостиницей, — ответил Пуаро. — Должно быть, Марраско предложил ему большую взятку за то, что тот позволил ему прятаться в неиспользуемой части гостиницы… — И задумчиво прибавил: — Но управляющему это не нравилось. О нет, ему это совсем не нравилось.
— И Марраско продолжал жить в этом пустом крыле, и никто, кроме управляющего, об этом не знал?
— По-видимому, да. Это вполне возможно, знаете ли.
— А почему его убили? — спросил доктор Лутц. — И кто его убил?
— Это же просто! — воскликнул Шварц. — Он должен был разделить деньги с членами банды. И не сделал этого. Обманул их. Он приехал сюда, в это удаленное место, чтобы отсидеться немного. Думал, что здесь его уж никак не станут искать. Но ошибся. Каким-то образом они узнали об этом и выследили его. — Американец носком туфли дотронулся до мертвого тела. — И свели с ним счеты — таким образом.
— Да, это была не совсем такая встреча, как мы думали, — пробормотал Эркюль Пуаро.
— Эти «как» и «почему» могут быть очень интересными, — раздраженно произнес доктор Лутц, — но меня волнует наше нынешнее положение. Здесь у нас мертвец. У меня на руках больной, а количество лекарств ограничено. И мы отрезаны от мира! На какой срок?
— И трое убийц, запертых в шкафу! — прибавил Шварц. — Вот что я назвал бы интересной ситуацией.
— Что же нам делать? — поинтересовался доктор Лутц.
— Во-первых, мы найдем управляющего, — ответил Пуаро. — Он не преступник — просто человек, жадный до денег. И к тому же трус. Он сделает все, что мы ему скажем. Мой добрый друг Жак или его жена обеспечат нас веревкой. Трех наших преступников следует поместить туда, где мы сможем их надежно охранять, пока не придет помощь. Я думаю, что автоматический пистолет мистера Шварца поможет нам осуществить любые планы, которые мы придумаем.
— А я? — спросил Лутц. — Что делать мне?
— Вы, доктор, — серьезно заявил Пуаро, — сделаете все, что в ваших силах, для раненого. Остальные будут нести непрерывную вахту — и ждать. Больше мы ничего не можем сделать.
VI
Только через три дня, ранним утром, перед гостиницей появилась группка людей. И именно Эркюль Пуаро широко распахнул перед ними входную дверь:
— Добро пожаловать, старина.
Месье Лемантёй, комиссар полиции, обеими руками обхватил Пуаро:
— Ах, друг мой, как я рад вас приветствовать! Какие ошеломляющие события, какие чувства вам пришлось пережить… А мы, внизу… наша тревога, наши страхи… ничего не знаем, всего опасаемся. Ни радио, никаких средств связи. Использовать гелиограф — это была гениальная находка с вашей стороны.
— Нет-нет. — Пуаро постарался принять скромный вид. — В конце концов, когда человеческие изобретения терпят неудачу, приходится снова обращаться к природе. На небе всегда есть солнце…
Маленький отряд вошел в гостиницу. Лемантёй сказал:
— Нас не ждут? — Его улыбка была немного мрачноватой.
Пуаро тоже улыбнулся:
— О нет! Считается, что фуникулер еще не отремонтировали.
Комиссар с чувством произнес:
— Ах, это великий день! Вы думаете, сомнений нет? Это действительно Марраско?
— Это Марраско, несомненно. Пойдем со мной.
Он поднялись по лестнице. Дверь открылась, вышел Шварц в своем халате и изумленно уставился на новых людей.
— Я услышал голоса, — объяснил он. — Что это значит?
Эркюль Пуаро высокопарно ответил:
— Помощь пришла! Идите с нами, месье. Это великий момент.
Он начал подниматься по следующему лестничному пролету.
— Вы идете к Друэ? — спросил Шварц. — Как он себя чувствует, кстати?
— Доктор Лутц вчера вечером говорил, что он идет на поправку.
Они подошли к двери в комнату Друэ. Пуаро распахнул ее и объявил:
— Вот ваш дикий вепрь, джентльмены. Берите его живым и проследите, чтобы ему не удалось уйти от гильотины.
Лежащий в постели человек, со все еще забинтованным лицом, вскочил. Но полицейские схватили его за руки и не дали ему пошевелился.
Шварц закричал в изумлении:
— Но это же официант Гюстав… то есть инспектор Друэ!
— Да, это Гюстав, но это не Друэ. Друэ был первым официантом, по имени Робер, которого заперли в необитаемой части гостиницы и которого Марраско убил в ту ночь, когда на меня напали.
VII
За завтраком Пуаро мягко объяснял сбитому с толку американцу:
— Понимаете, есть некоторые вещи, которые человек знает и в которых он уверен благодаря своей профессии. Например, человек знает разницу между детективом и убийцей! Гюстав не был официантом — это я сразу же заподозрил, — но он также не был и полицейским. Я всю жизнь имел дело с полицейскими, и я знаю. Он мог бы сойти за детектива для дилетанта, но не для того, кто сам полицейский.
И поэтому я сразу же заподозрил его. В тот вечер я не стал пить свой кофе. Я его вылил. И поступил мудро. Поздно вечером в мою комнату кто-то вошел, вошел уверенно, как человек, который знает, что хозяин комнаты усыплен снотворным и можно спокойно ее обыскать. Он просмотрел мои вещи и нашел письмо в бумажнике, где я его оставил специально для него! На следующее утро Гюстав пришел в мою комнату с кофе. Он приветствовал меня по имени и играл свою роль очень уверенно. Но был встревожен, ужасно встревожен, потому что полиция каким-то образом напала на его след! Полиция узнала, где он, а это для него ужасная катастрофа. Это срывает все его планы. Он пойман здесь, как крыса в ловушке.
— Чертовски глупо было вообще сюда приезжать! — воскликнул Шварц. — Зачем он это сделал?
— Это не так глупо, как вам кажется, — мрачно ответил Пуаро. — Ему было необходимо срочно найти уединенное место, вдали от всего мира, где он мог бы встретиться с одним человеком и где могли произойти определенные события.
— Какого человека?
— Доктора Лутца.
— Доктора Лутца? Он тоже преступник?
— Доктор Лутц — это действительно доктор Лутц, но он не невропатолог и не психоаналитик. Он хирург, мой друг, хирург — специалист по операциям на лице. Вот почему он должен был встретиться здесь с Марраско. Он сейчас беден, его выгнали из его страны. Ему предложили огромные деньги за то, что он встретится здесь с человеком и изменит его внешность при помощи своего искусства. Возможно, доктор Лутц догадывался, что этот человек — преступник. Но если и так, он закрыл на это глаза. Поймите, они не посмели рисковать и отправиться в частную лечебницу в каком-нибудь зарубежном государстве. Нет, это место наверху, куда никто не приезжает до начала сезона, кроме случайных посетителей, где управляющий нуждается в деньгах и его можно подкупить, было идеальным.
Но, как я сказал, все пошло не так. Марраско предали. Те три человека, его телохранители, которые должны были встретить его здесь и охранять, еще не прибыли, но Марраско действовал без промедления. Офицер полиции, который изображал официанта, был похищен, и Марраско занял его место. Банда устроила аварию на фуникулере — это был лишь вопрос времени. На следующий вечер Друэ убили, а к его трупу прикололи записку. Они надеялись, что к тому времени, как связь с миром восстановят, его похоронят как Марраско. Доктор Лутц сделал операцию, не откладывая. Но одного человека нужно было заставить замолчать — Эркюля Пуаро. Поэтому бандитов послали напасть на него. Благодарю вас, мой друг…
Сыщик грациозно поклонился Шварцу, который сказал:
— Значит, вы действительно Эркюль Пуаро?
— Несомненно.
— И вас ни на минуту не обманул труп? Вы все время знали, что он — не Марраско?
— Конечно.
— Почему же вы не сказали?
Лицо Эркюля Пуаро внезапно стало суровым.
— Потому что я хотел быть совершенно уверен, что передам настоящего Марраско полиции.
И он пробормотал себе под нос:
— Поймать живым дикого эриманфского вепря…
Примечания
1
Пер. О. Седаковой.
(обратно) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Эриманфский вепрь», Агата Кристи
Всего 0 комментариев