«Дело юриста-самоубийцы»

— Вы как нельзя более вовремя, Ватсон, — сказал мне Холмс, когда, прогулявшись по утреннему февральскому морозцу, я возвратился в дом 221-б по Бейкер-стрит. И, озорно поблескивая глазами, он добавил: — Я жду одного визитера, человека уникального, ведь, согласитесь, редкость встретить юриста, предпочитающего оплатить мои профессиональные услуги из собственного кармана, а не норовящего запустить для этого руку в карман кого-нибудь из клиентов.

— Чудеса порой случаются и в наши дни, — сказал я небрежно. — По всей видимости, к вам его привели обстоятельства чрезвычайные.

Мой друг издал короткий смешок.

— Да, их отличают некоторые интересные особенности. Я так понял, что мистер Мэтью Доулинг принял в свою контору молодого человека, показавшегося ему доктором Джекилом, но теперь он имеет все основания испытывать страх перед партнером, различая в нем черты мистера Хайда.

Я был рад видеть Холмса в добром расположении духа. В течение ряда месяцев ему не давали покоя возможные последствия нескольких серьезных расследований, которые он вел, и это портило ему настроение. Я видел в этом тревожный симптом, боясь, что он ставит под удар свое здоровье. Некоторые из этих расследований ему пришлось проводить в обстановке строжайшей тайны, достаточно будет сказать, что в одном случае от его вмешательства зависела судьба трона. Остальные его дела также находились под пристальным вниманием прессы и читающей публики, и в свое время, думаю, я расскажу и о них. Речь идет о «деле линкольнской белошвейки» с ее удивительными питомцами и о загадочной меланхолии привратника — все это сохранилось в моих записях.