«Кубок Грейса»

— Ватсон, — сказал Шерлок Холмс из эркера, стоя в котором он хмуро разглядывал тротуар внизу, — если не ошибаюсь, к нам направляется клиент.

Прозвучавшее в его голосе оживление очень меня порадовало, ибо уже почти неделю он не был занят работой, отчего не находил себе места. Хорошему настроению, как его, так и моему, не способствовала и погода — затянувшая небо тусклая пелена свинцовых туч то и дело проливалась дождями, отчего ныла моя старая рана.

— Человек с достатком, — продолжал он. — Судя по походке, человек деловой и, видно, знает себе цену. Ага, с кэбменом он расплатился и направляется к нашей двери. Будем надеяться, что он предложит нам нечто, представляющее интерес!

Он отвернулся от окна, и в ту же секунду раздался решительный звонок в дверь. Не прошло и минуты, как наша добрая хозяюшка сопроводила к нам пухлого господина с тяжелой нижней челюстью и бурной порослью седоватых волос.

— Джентльмены, — нетерпеливо заговорил посетитель, едва дверь за миссис Хадсон тихонько закрылась, — меня зовут Генри Стонтон, и я стал жертвой дерзкого ограбления.

— Вот как? — невозмутимо отозвался Холмс. — Прошу вас сесть в это плетеное кресло, мистер Стонтон. Имя ваше мне, конечно, знакомо, я знаю вас как знатока и ценителя антиквариата, objets d’art[1]. Украдено что-нибудь из вашей коллекции?

— Да, сэр, именно так! Перейду непосредственно к делу, так как не терплю околичностей, как, уверен, и вы тоже. Кроме того, мне желательно было бы, чтобы дело раскрыли немедленно, без проволочек. Вы, может быть, знаете, что не так давно я приобрел у престарелого сэра Седрика Грейса его знаменитый золотой кубок, известный в каталогах как «кубок Грейса». Могу сказать, что дал я за него отменную цену, сумму весьма и весьма значительную, поверьте! Но не жалею об этом, потому что кубок этот — единственный в своем роде — чудо как хорош!