Литературный критик Шмалер шел в первой тройке. Справа от Шмалера шагал народный сказитель Лют Свинельдович Обуянов, автор романов в стиле русского фэнтези. Он мрачно поплевывал в угрюмую бороду и держал в карманах кукиши, отгоняя подальше зыбкий призрак Мары, славянской феи смерти.
Слева от Шмалера манерно крутил задком молодой писатель-модернист. Дитя порока надменно сторонилось Обуянова — от того-де пахло сельским навозом — и выразительно сморкалось в кружевной платочек с дворянской монограммой.
Чтобы как-то примирить своих норовистых пристяжных Шмалер шепотком пересказал приличествующий случаю «литературный» анекдот. Когда-то его коллеги по цеху, советские писатели, таким же осенним днем переносили тело Гоголя в более подобающее место. О жалкая и преступная натура человеческая! Эти щелкоперы ухитрились не только срезать серебряные пуговицы с сюртука покойного, но даже присвоили себе мелкие фрагменты мощей в тщетной надежде овладеть хотя бы частью литературной мощи великого Гоголя. Однако все раритеты таинственным образом исчезли в первую же ночь! Шмалер был чужд некрофильских стремлений своих предшественников и мечтал лишь о том, чтобы все поскорее закончилось.
В фарватере, проложенном корифеями, юлили рыбки помельче: представители творческих союзов и литературной богемы — все те, кто хорошо знал безвременно почившего писателя Парнасова, нашедшего последний приют в этом престижном мемориале.
Два бравых крепыша в запачканных робах замыкали процессию. Привратники вечности были вооружены заступами и прочими ключами от Тартара. Они уже успели хлебнуть с полстаканчика «за возвращеньице» и пребывали в отличном расположении духа.
Высокий курган из венков и полинявших на солнце ленточек неумолимо приближался. При виде всего этого посмертного великолепия записные остряки заметно скисли, а гурманы заранее попрощались с обедом, а заодно и с ужином.
— Зачем понадобилась эта эксгумация? — шепотом поинтересовался эксперт. — Дело-то ясное как стеклышко, а вот скандалов потом не оберешься…
Осенний день и вправду был так прозрачен и свеж, что ворошить несвежий прах было как-то невежливо.
— Вы правы, коллега, — согласился Сельдерей, — повторное извлечение тела — крутая мера даже для нашей конторы. — И полковник окинул аллеи цепким взглядом, то ли выискивая снайпера, то ли прицениваясь к роскошным и мрачным памятникам.
Комментарии к книге «Оракул», А. Веста
Всего 0 комментариев