«Как на Дерибасовской угол Ришельевской»

В те времена, когда у Политбюро самым популярным спортом были не прыжки из окна, а гонки на лафетах, крупнейшим коллекционером Одессы считался Борис Филиппович Поздняков. Потому что у него скопилось самое большое количество икон и картин в частном секторе города. Чтобы вам этого не показалось мало, добавлю, что он еще был и потомственным коллекционером. Если есть потомственные кретины и сталевары, то почему не быть точно таким доскарям? Начало грандиозной коллекции положил отец собирателя Филипп Степанович Поздняков, которого Борис Филиппович видел два раза в жизни — первый и последний. И если вы думаете, что этот парень внезапно, как гонореей, заразился любовью к прекрасному, купил на последние сбережения какую-то икону и вдобавок дрожащими от возбуждения и радости руками повесил ее на стену, чтобы часами над ней дрожать — нате вам дулю. Потому как, если вам кажется, что до войны кто-то мог поехать мозгами и дать за икону, пусть даже самого Рублева, рубль — получите еще одну. А дело было так.

В Одессу должен был причалить новый начальник НКВД. И местные чекисты стали усиленно подыскивать ему квартиру, согласно вкусам, подсказанным по телефону товарищами из Москвы. Но как назло ничего путного найти не могут. Потому что все лучшее сами давно заняли, а остальное уплотнили. Слава Богу, у храброго бойца с контрреволюцией Крюкова был геморрой, несомненно, нажитый в боях за лучшую долю всего человечества. От этой напасти Крюкова лечил у себя на дому профессор Брунштейн. Тогда еще врачи умели лечить так, как сегодня только брать бабки. И когда профессор объявил пациенту, что посланный вражьими силами геморрой навсегда перестанет терзать героического Крюкова после следующего сеанса, тот, как и положено чекисту, тут же сделал стройный логический вывод.