«Гончаров приобретает популярность»

И черт же меня дернул поехать по этой старой, забытой Богом дороге! Наверное, прельстила ее пустынность.

До города оставалось не больше сорока километров, а утро только начиналось, и у меня появилась реальная возможность попасть домой к девяти часам, минуя таким образом июльскую жару и все неудобства, с нею связанные. С плавным поворотом дорога круто забирала вверх, и я, радуясь прохладе прибрежного зефира, добавил прожорливому двигателю топлива. Довольная моей щедростью, машина рванула и стремительно вынесла меня наверх, чтобы в очередной раз удивить открывшейся вдруг красотой.

По крутому правому склону тянулись к небу своими кронами сосны, а с левой стороны берег, такой же зеленый, почти отвесно падал в Волгу. И всю эту сказку, нисколько ее не уродуя, а, наоборот, украшая, довершала крохотная деревенская церковь с пятью золотыми маковками, истово горящими в синем прозрачном лазурите.

Господин Гончаров, мне искренне жаль, что вы не владеете кистью, упрекнул я сам себя и, вполне удовлетворенный такой самокритикой, помчался дальше, оставляя позади заброшенную деревню, скромные деревянные домики, так и не тронутые «цивилизацией» «новых русских».

Ненормальная старуха, неожиданно выскочившая на дорогу, чуть было не сделала меня заикой или импотентом. Чудом избежав наезда, громко матерясь, я вылетел на обочину. Пропахав десятиметровую целину, я беспардонно опрокинул хилый штакетник и нагло вперся в ухоженный дворик. При моем вторжении куры, гуси и прочая пернатая тварь устроили настоящий скандал. Как выяснилось позже, своим неожиданным вторжением я унес жизнь одной их товарки.

Перепрыгнув через порушенный мною забор, я кинулся к старухе и с сожалением отметил, что краем я ее все-таки зацепил. Черной вороной она нелепо и смешно прыгала посередине дороги, оглашая хрустальный воздух громким и противным карканьем.

– Бабушка, что с вами? – еще издали начал я. – Вы не ушиблись?

– А-а-а… Тама… А-а-а… Там…

– Все будет хорошо, бабуля, – схватив в охапку, попытался я успокоить потерпевшую. – Где у тебя болит? Дай-ка я посмотрю.

– Там… Там… – бессвязно продолжала лепетать она. – Там… Убили… Убили!..

– Ну уж прямо так и убили! – ощупывая старухины выпирающие косточки, засмеялся я. – Сейчас в больничку поедем, тебя осмотрят, и тогда уж видно будет. Успокойся, мать!