«Москва - Варшава»

АЛЕКСЕЙ БИРГЕР

МОСКВА - ВАРШАВА

(БОГОМОЛ-5)

Все развеяно начисто,

Не всколыхнется вновь,

В странах черного аиста

Затерялась любовь.

То ль в озерах Мазовии,

То ли в липах Литвы,

Шорох, всплеск ли: подобие

Нас казнившей молвы.

Эта книга писалась как объяснение в любви к кинематографу, и прежде всего - как объяснение в любви к Анджею Вайде. И больше в ней ничего искать не надо, никаких соответствий реальным людям, событиям и т.п. Кому привидится что-то сверх вложенного автором - тому это видится от лукавого. Следуя Марку Твену, "кто вздумает искать в этой книге мораль - расстрел на месте".

Свиданий наших каждое мгновенье

Мы праздновали как богоявленье...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...И небо развернулось пред глазами,

Когда судьба по следу шла за нами

Как сумасшедший с бритвою в руке.

(Арсений Тарковский)

...Flat Poland, frozen to hell.

(W. H. Auden)

(...Равнинная Польша, замороженная до состояния

ада. - Уистан Хью Оден.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В ПОЛЯХ ЗА ВИСЛОЙ СОННОЙ

Сядь на эту скользкую

Золотую сушь

С песенкою польскою

Про лесную глушь...

(Иван Бунин)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Это был скучный остров. Весь поросший глухим ивняком, похожий по форме на фасолевое зернышко, на самой бурной стремнине Немана. Но туристы его любили, потому что это был остров легенд, остров Ромео и Джульетты польско-литовского разлива, воспетый ещё Пушкиным:

Ток Немена гостеприимный,

Свидетель их вражды взаимной,

Стал прагом вечности для них;

Сношений дружный глас утих,

И всяк, переступивший воды,

Лишен был жизни иль свободы.

Лишь хмель литовских берегов,

Немецкой тополью плененный,

Через реку, меж тростников,

Переправлялся дерзновенный,

Брегов противных достигал

И друга нежно обнимал.

Лишь соловьи дубрав и гор

По старине вражды не знали

И в остров, общий с давних пор,

Друг к другу в гости залетали.