«Убийство в "Долине царей"»

— Здравствуйте, я в курсе вашего визита, — сказала она и, нажав какую-то кнопку, видимо, упреждающую, кивнула на дверь. — Входите, пожалуйста.

"Мне назначено, моя фамилия Варламов", — так и осталось во рту.

Директоров было двое, третий присутствовал в виде портрета в траурной рамке на свободном столе. Периметр стен тоже был завешан портретами, но лица на них выглядели, по меньшей мере, странно: словно людей, их изображающих, перед съемкой жгли-жгли и недожгли, бросили.

Мы представились почти официально, можно сказать, как на допросе.

— Поглощаев, — сказал высокий.

— Кашлин, — словно поддакнул низкий.

Обоим едва ли перевалило за тридцать, как и мне. В костюмах вид у них был солидный, но едва уловимые жесты с головой выдавали, что в недалеком студенчестве один числился в разгильдяях и постепенно одумывался, а другой собирал взносы со всего курса и в каникулы ездил по комсомольским путевкам.

— Вас рекомендовали как толкового, рассудительного и честного человека, — сказал Кашлин. — Именно такой нам и нужен.

Я промолчал, хотя чувствовал, что обязан ответить.

— Милиция сама порекомендовала, — сказал Поглощаев, — у нее руки не доходят до нашего дела. Но я не верю, я никому не верю и правильно делаю. Думают, люди при деньгах — сами разберутся, а не разберутся — значит, не захотели, испугались. Кстати, сколько вы хотите за работу?

— Сначала дело, — выдавил я, помучившись сомнениями.

— Все-таки хотелось бы поконкретней: на текущие расходы и на гонорар в случае успеха, — сказал Поглощаев.

— Не стесняйтесь, называйте сумму, вам же за работу платят, — поддержал назойливого коллегу Кашлин.

— Двести долларов на текучку и две тысячи в случае успеха, — выдавил я, хотя чувствовал, что надо вести себя наглей: все-таки я сыщик, а не побирушка.

— Почему доллары? — удивились оба.

— К тому времени, когда я за руку приведу вам преступника, на гонорар в рублях, быть может, и коробку спичек не купишь.

— Хорошо, пусть будут доллары, — согласился Поглощаев. — Вот трудовое соглашение, мы оформляем вас как рекламного агента, распишитесь и спрашивайте.

Поскольку они так и не предложили мне стул, я сел самочинно, без церемоний и сказал:

— Я, конечно, знаю суть происшедшего, но хотелось бы услышать эту историю не языком протокола, а в нормальном живом изложении.

— От кого из нас? — спросил Кашлин.