«Трое в одном морге, не считая собаки»

Не то, что до последней минуты не верил, а еще и до сих пор… «Ульпанский»[1] иврит и не такие шутки со мной играл. И вел себя по-идиотски: жмут руку, поздравляют, а я думаю — вдруг просто утешают. Только когда пистолет в руку взял, понял: «Приняли!» До сих пор не пойму на фиг я нужен израильской полиции? Чтоб сам банки грабить не начал от безнадеги?..

Забавно смотреть на Израиль из этой формы. Вроде и не розовые очки, а синие штаны, но как все сдвигается. Синие штаны — это вообще могучая вещь. По юности, когда в первые джинсы влез, мир тоже стал резко лучше — ярче и оптимистичнее.

Вечером устрою праздник души: тещу, с ее бесценным персональным «теудат-оле»[2] выселю из персональной спальни в «полкомнаты», за занавесочку. А если меня через три дня выпрут из полиции? Пожалуй, с тещей надо подождать три месяца, девяносто дней, то есть семьдесят пять рабочих. Если не брешут, тогда пособие по безработице будет чуть ли не больше зарплаты.

…Точно, выгонят. Три дня играть в компьютерные игры на глазах у начальства, более того, по его же совету… И все радостно лыбятся. Ну да, «чурка» за компьютером. Хорошо, теперь меня пить кофе с собой берут чтобы наедине с телефоном не оставлять. Это после того, как я дрожащим голосом сообщил большому начальнику, что он сможет поговорить с моим непосредственным начальником не раньше, чем через год. Менты здесь такие же тупые, как и у нас — мог бы и сообразить, что «шана»[3] и «шаа»[4] для нормального человека никакой принципиальной разницы не имеют, а не приезжать выяснять какое именно тяжелое ранение, и в какой схватке, и в какой больнице… Все были страшно довольны — как мне потом объяснили, потому, что взять оле[5] для работы с «русским» контингентом была идея именно этого большого начальника. Я пока единственный в стране полицейский без пятилетнего стажа гражданства. Интересно, когда он допрет, что «русские» олим в Израиле самая благоденствующая группа населения? Они даже в полицию не обращаются — советская школа. Знают, что себе дороже.

— Слиха, ани ло медабер руссит. Рак рега. Борис, бо!