«Бумажный дом»

Памяти великого Джозефа

Весной 1998 года Блюма Леннон купила в книжном магазине в Сохо антикварный экземпляр сборника стихов Эмили Дикинсон и, когда дошла до второго сонета, на первом переходе через улицу попала под машину.

Книги меняют людские судьбы. Некоторые, прочитав «Малазийского тигра»[1], стали преподавателями литературы в далеких университетах. «Демиан»[2] обратил в индуизм десятки тысяч молодых людей, Хемингуэй превратил их в спортсменов, Дюма перевернул жизнь тысяч женщин, и многих из них спасли от самоубийства кулинарные книги. Блюма стала жертвой книг.

Но не единственной. Пожилого преподавателя древних языков Леонарда Вуда разбил паралич, когда на голову ему с полки книжного шкафа рухнули пять томов энциклопедии «Британика»; мой друг Ричард сломал ногу, пытаясь добраться до книги «Авессалом! Авессалом!» Уильяма Фолкнера, так неудачно стоявшей на полке, что он свалился с лестницы. Другой мой друг из Буэнос-Айреса заболел туберкулезом в подвалах государственного архива, и я знавал чилийскую собаку, которая умерла от заворота кишок после того, как в приступе ярости однажды вечером сожрала «Братьев Карамазовых».

Когда моя бабушка видела, как я читаю в постели, она всегда говорила мне: «Оставь это занятие, книги — вещь опасная». Долгие годы я думал, что это говорит ее невежество, но время показало, сколь мудра была моя бабушка-немка.

На похороны Блюмы собралось множество светил Кембриджского университета. Во время панихиды профессор Роберт Лорел обратился к ней с пышным прощальным словом, которое впоследствии было издано отдельной книжицей ввиду ее академических заслуг. Он говорил о ее блестящем университетском образовании, ее сорока пяти годах чуткости и интеллектуальности, а в основной части речи упомянул о ее решающем вкладе в исследования англо-саксонского влияния на латиноамериканскую литературу. Но завершил он выступление противоречивой фразой: «Блюма посвятила свою жизнь литературе, — сказал он, — не подозревая, что именно литература заберет ее из нашего мира».