«Джентльмен, одетый в газету»

Было уже больше трёх, когда Томми с Таппенс, уставшие и расстроенные, добрались домой. Ещё несколько часов понадобилось, чтобы Таппенс наконец смогла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, не в силах забыть похожее на цветок лицо с полными ужаса глазами.

Сквозь ставни уже пробивались первые солнечные лучи, когда Таппенс забылась тяжёлым сном без сновидений.

День был в самом разгаре, когда она проснулась оттого, что Томми, давно уже вставший и одетый, осторожно тряс её за плечо, склонившись над кроватью.

— Просыпайся, старушка. Здесь инспектор Мэрриот и ещё кое-кто. Они хотят тебя видеть.

— А сколько сейчас?

— Уже одиннадцать. Сейчас попрошу Алису принести тебе чаю.

— Да, пожалуйста. И скажи инспектору, что я выйду через десять минут.

Четверть часа спустя Таппенс поспешно вошла в гостиную. Инспектор Мэрриот, восседающий там с крайне официальным и торжественным видом, встал поздороваться.

— Доброе утро, миссис Бересфорд. Это сэр Артур Мэривейл.

Таппенс пожала руку высокому худощавому мужчине с усталыми глазами и проседью в ухоженной шевелюре.

— Мы по поводу вчерашнего печального происшествия, — начал инспектор Мэрриот. — Я хочу, чтобы сэр Артур сам услышал то, что вы мне вчера рассказывали: что сказала покойная перед смертью. Мне было очень нелегко убедить сэра Артура.

— Я не могу поверить, — сказал гость, — и никогда не поверю, что Бинго Хэйл способен причинить хоть какой-то вред Вере.

— Мы несколько продвинулись за это время, миссис Бересфорд, — пояснил инспектор Мэрриот. — Прежде всего, нам удалось установить личность погибшей. Это леди Мэривейл. Мы связались с сэром Артуром, и он тут же опознал её. Нечего и говорить, каким страшным шоком это для него оказалось. Следующим вопросом было, знает ли он кого-нибудь по имени Бинго.

— Вы должны понять, миссис Бересфорд, — вмешался сэр Артур, — что капитан Хэйл — Бинго Хэйл для знакомых — мой ближайший друг. Собственно, он и живёт у нас. Он был в моём доме, когда сегодня утром пришли его арестовать. Я просто уверен, что вы ошиблись, — моя жена произнесла какое-то другое имя.

— Ошибки быть не может, — мягко возразила Таппенс. — Она сказала: «Это сделал Бинго».

— Видите, сэр Артур, — пожал плечами Мэрриот.

Несчастный сэр Артур рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями.

— Невероятно. Зачем ему это? О, я понимаю вашу мысль, инспектор. Вы думаете, что Хэйл был любовником моей жены… Но даже если и так — а я ни на секунду не допускаю подобной мысли, — даже если так, зачем убивать?

Инспектор Мэрриот кашлянул.

— Мне не очень приятно говорить об этом, сэр, но последнее время капитан уделял значительное внимание некой особе — юной американке весьма значительного достатка. Если бы леди Мэривейл захотела, она могла бы расстроить свадьбу.

— Это оскорбительно, инспектор!

Сэр Артур в бешенстве вскочил на ноги, но инспектор устало отмахнулся.

— Хорошо, хорошо. Приношу свои извинения, сэр Артур. Так вы говорите, что собирались идти на бал вместе с капитаном Хэйлом. Ваша жена уехала в это время в гости, и вы представления не имели, что она тоже будет на балу. Так?

— Ни малейшего.

— Покажите ему, пожалуйста, объявление, о котором вы мне рассказывали, миссис Бересфорд.

Таппенс нашла газету.

— Мне это кажется очевидным, — начал инспектор Мэрриот. — Объявление разместил в газете капитан Хэйл с расчётом, что его увидит ваша жена. О встрече они договорились заранее. Но, поскольку вы неожиданно решили идти тоже, необходимо было предупредить её. Это объясняет фразу: «Нужно избавиться от короля». Тогда как вы заказали себе костюм в театральной фирме в самый последний момент, капитан Хэйл подготовил свой заранее. Он пришёл на бал как Джентльмен, одетый в газету. А знаете, сэр Артур, что мы обнаружили зажатым в руке вашей жены? Обрывок газеты. Мои люди получили приказ забрать из вашего дома не только капитана Хэйла, но и его маскарадный костюм. Он будет ждать меня в участке, когда я вернусь туда. И если я обнаружу, что в нём не хватает того самого фрагмента, — что ж, тогда дело можно считать закрытым.

— Вы не обнаружите его, — сказал сэр Артур. — Я знаю Бинго Хэйла.

И, извинившись перед хозяевами за доставленное беспокойство, гости откланялись. Вечером того же дня в доме Бересфордов ещё раз прозвучал дверной звонок и, к некоторому их удивлению, на пороге снова появился инспектор Мэрриот.

— Я подумал, что непревзойдённым сыщикам Бланта интересно будет узнать последние новости, — сказал он, пряча улыбку.

— Будет, — согласился Томми. — Хотите выпить?

Он гостеприимно установил возле инспектора всё необходимое.

— Дело абсолютно ясное, — проговорил последний через несколько минут. — Кинжал принадлежал самой убитой леди. Очевидно, расчёт был на то, чтобы представить всё как самоубийство, и только благодаря тому, что вы подоспели вовремя, это не сработало. Мы также обнаружили множество писем… Нет никаких сомнений, что у леди Мэривейл был роман с капитаном, о чём сэр Артур не подозревал. И наконец, мы обнаружили последнее звено…

— Какое? — резко спросила Таппенс.

— Последнее звено в цепочке, обрывок «Дэйли лидер». Он был оторван от маскарадного костюма капитана Хэйла — соответствие полное. Да, дело абсолютно ясное. Кстати, я занёс вам фотографии этих двух улик — подумал, вам будет интересно. Нечасто встретишь такое абсолютно ясное дело.

— Томми, — сказала Таппенс, когда её муж, проводив инспектора, вернулся в комнату. — Как ты думаешь, почему он всё время повторял, что дело абсолютно ясное?

— Не знаю. Может, это тешит его тщеславие?

— А вот и нет. Он пытался нас расшевелить. Ну, например, мясники, они ведь кое-что знают о мясе, правда?

— Ну да, в общем, но что…

— И точно так же садовники знают всё о цветах, а рыбаки о рыбе. А детективы — я имею в виду профессиональные детективы — должны знать всё о преступлении. Обычно они точно знают, когда дело чистое, а когда им подсовывают фальшивку. Весь опыт инспектора Мэрриота говорит ему, что капитан Хэйл невиновен, — а факты упрямо твердят об обратном. И, в качестве последнего средства, он пытался расшевелить нас, втайне надеясь, что мы вдруг вспомним какую-нибудь незначительную деталь, что-то ещё, случившееся вчерашней ночью, что представило бы дело в другом свете. Томми, почему, в конце концов, это не может быть самоубийством?

— Вспомни, что она тебе сказала.

— Я помню, но ты взгляни на вещи иначе. «Это сделал Бинго». Да, своим поведением он мог довести её до самоубийства. Ведь может же быть и так.

— Вполне. Только это не объясняет обрывка газеты.

— А давай-ка взглянем на фотографии, которые принёс Мэрриот. Я даже забыла спросить его, что говорит сам Хэйл.

— Я только что спрашивал у него об этом в холле. Хэйл клянётся, что в тот вечер вообще не разговаривал с леди Мэривейл. Говорит, что кто-то сунул ему в руку записку со словами: «Не пытайтесь подойти ко мне сегодня. Артур что-то подозревает». Записку, однако, он предъявить не может, да и выглядит это не слишком убедительно. В конце концов, мы же с тобой знаем, что он был с ней там. Мы его видели!

Таппенс кивнула и погрузилась в изучение фотографий. На одной был крошечный обрывок заголовка. «Дэйли ли…» Остальное было оторвано. Другая фотография представляла первую страницу газеты с оторванным сверху фрагментом. Сомнений быть не могло. Фрагменты совпадали идеально.

— А что это за отметки вдоль всей страницы? — заинтересовался Томми.

— Обычные стежки. Ну там, где газету подшивают к остальным.

— А, — протянул Томми. — А я было подумал, новая система расположения точек.

Он вздрогнул.

— Честное слово, Таппенс, прямо мурашки по коже. Подумать только, ещё вчера мы с тобой обсуждали эти точки и ломали голову над объявлением, совершенно не подозревая…

Таппенс не ответила. Подняв голову, Томми обнаружил, что она невидяще смотрит перед собой, открыв рот и всем видом выражая крайнее изумление.

— Таппенс, — мягко позвал он, тряся её за руку. — Что с тобой? Надеюсь, тебя не хватил удар или что-нибудь в таком духе?

Таппенс никак не отреагировала. Потом далёким голосом произнесла:

— Денни Риордан.

— Что? — переспросил ошарашенный Томми.

— Точно как ты говорил. Одно невинное замечание! Принеси-ка мне подборку «Дэйли лидер» за эту неделю.

— Что это ты задумала?

— Я сейчас Маккарти. Я долго бродил во тьме и благодаря тебе увидел наконец свет. Это же первая страница вторничного номера. А помнится мне, в этом номере точка, даже две должны быть в букве «л» в слове «лидер». А на этом обрывке точка стоит на букве «Д» и еще одна — на «л». Тащи газеты, давай убедимся.

Волнуясь, они сравнили газеты. Таппенс помнилось совершенно правильно.

— Видишь? Этот клочок вырван вовсе не из вторничной газеты.

— Но, Таппенс, как мы можем быть уверены? Это могут оказаться разные тиражи.

— Могут, но в любом случае они натолкнули меня на мысль… Совпадением здесь и не пахнет, это уж точно. И если я права, остаётся одно… Звони сэру Артуру, Томми. Попроси его немедленно приехать. Скажи, у меня появились для него важные новости. Потом отыщи Мэрриота. Если он уже ушёл, в Скотленд-Ярде должны знать его домашний адрес.

Сэр Артур Мэривейл, крайне заинтригованный вызовом, появился в квартире Бересфордов через полчаса. Таппенс вышла его встречать.

— Должна извиниться за настойчивость, — сказала она, — но мы с мужем кое-что обнаружили и решили, что вам нужно ознакомиться с этим немедленно. Присаживайтесь.

Сэр Артур присел, и Таппенс продолжила:

— Я знаю, вы страстно желаете оправдать своего друга.

Сэр Артур печально покачал головой.

— Желал, но улики столь тяжелы и неоспоримы, что даже я…

— А что бы вы ответили, скажи я, что случай послал мне в руки некое свидетельство, снимающее с капитана Хэйла все подозрения?

— Я был бы безумно рад услышать это, миссис Бересфорд.

— Предположим, — продолжила Таппенс, — что я нашла девушку, которая танцевала на балу с капитаном Хэйлом в двенадцать часов вчерашней ночи, то есть именно в то время, когда, согласно обвинению, он был в «Туз Пик».

— Замечательно! — вскричал сэр Артур. — Я знал, что это какая-то ошибка. Несчастная Вера! Должно быть, она всё же покончила с собой.

— Едва ли, — заметила Таппенс. — Вы забыли другого мужчину.

— Какого другого?

— Которого мы с мужем видели выходящим из кабинки. Видите ли, сэр Артур, на балу был ещё один «Джентльмен, одетый в газету». А кстати, какой костюм был у вас?

— У меня? Я нарядился палачом из семнадцатого века.

— Очень подходяще, — мягко заметила Таппенс.

— Подходяще, миссис Бересфорд? Что вы хотите сказать этим «подходяще»?

— Подходяще к вашей роли. Рассказать вам, что я обо всём этом думаю, сэр Артур? Одежду из газет очень легко надеть поверх костюма палача. Предварительно в руку капитана Хэйла вкладывают записку, в которой его предостерегают заговаривать с определённой дамой. Только вот самой даме об этой записке ничего не известно. В назначенное время она приходит в «Туз Пик» и видит того, кого ожидала увидеть. Вдвоём они идут в кабинку. Думаю, он обнимает её и целует — поцелуем Иуды, — а потом ударяет кинжалом. Она лишь слабо вскрикивает, и он заглушает этот крик смехом. Потом он уходит, а она в ужасе и недоумении от всего этого, в полной уверенности, что её убийца — тот, кого она любит.

Она вырвала клок из газетного наряда. Убийца замечает это — он вообще человек педантично аккуратный. Чтобы не оставить никаких сомнений в виновности своей жертвы, он решает сделать этот клочок обрывком костюма капитана Хэйла. Задача была бы невыполнимой, не живи эти двое в одном доме. Это, разумеется, намного облегчает задачу. Убийца делает точную копию прорехи в костюме капитана Хэйла, сжигает собственный — и готовится играть роль верного друга.

Таппенс умолкла.

— Ну, сэр Артур?

Тот встал и поклонился.

— Разыгравшееся воображение прелестной леди, начитавшейся детективов.

— Вы так думаете? — вставил Томми.

— А также муж, оказавшийся у неё под каблуком, — добавил сэр Артур. — Сомневаюсь, что кто-то ещё воспримет это всерьёз.

Он громко рассмеялся, и Таппенс застыла в своём кресле.

— Этот смех я узнаю всегда, — сказала она. — Прошлый раз я слышала его в «Туз Пик». Кроме того, вы несколько заблуждаетесь относительно нас обоих. Бересфорды — действительно наше имя, но есть и другое.

Она взяла со стола визитную карточку и протянула сэру Артуру. Тот прочел её вслух.

— «Международное детективное агентство»!

Он резко вдохнул.

— Так вот кто вы в действительности! Потому-то Мэрриот и притащил меня сюда утром! Это была ловушка.

Он подошёл к окну.

— Отличный у вас вид, — заметил он. — Весь Лондон как на ладони.

— Инспектор Мэрриот! — быстро позвал Томми. Дверь в смежную комнату распахнулась, и на пороге показался инспектор. Губы сэра Артура тронула язвительная усмешка.

— Так я и думал, — произнёс он. — Только, боюсь, инспектор, вам меня не взять. У меня есть лучший выход.

И, с силой оттолкнувшись от подоконника, он выбросился в окно.

Таппенс вскрикнула и зажала уши ладонями, чтобы отгородиться от звука, который уже успела себе представить — глухого шлепка далеко внизу. Инспектор Мэрриот выругался.

— Надо было подумать об окне, — процедил он. — Хотя, знаете, доказать его вину было бы очень нелегко. Что ж, я пойду вниз и посмотрю… что там.

— Бедняга, — медленно проговорил Томми. — Ведь если он любил жену…

Инспектор Мэрриот фыркнул, заглушив конец фразы.

— Любил? Да уж наверное! Он просто не знал, как сохранить деньги. У леди Мэривейл было значительное состояние, которое отошло бы теперь к нему и из которого он не увидел бы ни цента, уйди она к молодому Хэйлу.

— Значит, в этом всё дело?

— Конечно. Я с самого начала чувствовал, что с сэром Артуром что-то нечисто, а капитан Хэйл тут ни сном ни духом… Мы в Скотленд-Ярде обычно знаем, что к чему, но против таких улик мало что можно сделать. Ладно, я пойду вниз. И на вашем месте, мистер Бересфорд, я дал бы жене глоток бренди. Эта история сильно её огорчила.

— Садовники, — тихо проговорила Таппенс, когда за инспектором, так и не утратившим своего обычного хладнокровия, закрылась дверь, — мясники, рыбаки и детективы. Я была права: он знал.

Томми, повозившись в буфете, приблизился к ней с большим стаканом в руке.

— Выпей.

— Это что, бренди?

— Нет, это большой коктейль — как любит победоносный Маккарти. А Мэрриот-то кругом прав. Так всё и было. Дерзкий ход убийцы и игрока.

Таппенс кивнула.

— Да, от короля всё-таки избавились. Он сам себя перехитрил.

— Что ж, — сказал Томми, — король умер — да… да и чёрт с ним!