«Добро пожаловать в тюрьму»

Для начала я прочел Джиму Турли обычную лекцию: если будете плохо себя вести, мы будем к вам плохо относиться, а если будете нам помогать, то очень скоро выйдете отсюда свободным человеком. Турли улыбался и смотрел в потолок. Начальник охраны Эд Поллард, который стоял рядом с моим столом, неожиданно рявкнул:

— Перестань ухмыляться, когда с тобой говорит начальник тюрьмы!

Я закурил.

— Когда вы пройдете медицинскую комиссию, мы решим, на какую работу вас поставить, — сказал я.

Турли переступил с ноги на ногу. Даже двухсотдолларовый костюм не мог скрыть его безобразной полноты. Я смотрел на него и не мог понять, как этот человек сумел занять такое высокое положение в обществе.

— Если у вас есть вопросы, задавайте их сейчас, — сказал я.

Турли усмехнулся и посмотрел на Полларда.

— Я хотел бы поговорить с вами наедине.

Почувствовав на себе взгляд Полларда, я покачал головой.

— Эд нам не помешает. Говорите.

— Что же, я подожду, еще пять лет впереди, — сказал Турли.

Его увели.

— Пять лет, — сказал Эд, — он получил всего пять лет, и, держу пари, его освободят досрочно!

Я откинулся на спинку кресла.

— Он ведь только украл деньги, Эд, Он никого не убил. Между прочим, я подсчитал, и получилось, что у каждого из нас, налогоплательщиков, он украл всего по двадцать два цента.

Поллард наклонился и оперся о мой стол руками.

— Если посмотреть на это с другой стороны, Турли положил в карман миллион долларов! Ну, так что, направим его работать в прачечную, как обычного преступника, или дадим ему пуховую перину— и пусть себе отдыхает?

— Ты его так ненавидишь, будто это не один человек, а целый полк.

— Ты же знаешь, — сказал Поллард, — он один из целой банды мошенников там, наверху, ему просто не повезло. Он попался и теперь вынужден отдуваться за остальных. Прикрывает собой мистера Коуста и его Организацию.

— Минуту, Эд. Мне кажется, ты думаешь, что и я получил от Организации какое-нибудь заманчивое предложение.

— Я этого не говорил, — буркнул Эд.

Я кивнул.

— Моя должность выборная, а ты ведь знаешь, кто делает политику в нашем штате.

Эд молча ждал, что я скажу дальше.

— Можешь быть спокоен, Эд, — продолжал я, — я не имею дела ни с мистером Коустом, ни с его Организацией. На крайний случай у меня есть друзья в Капитолии, которые мне помогут, если что. Турли будет отбывать свой срок по всем правилам, как любой другой.

Эд не мог скрыть облегчения.

— Тогда все в порядке, — сказал он, — я очень рад.

К вечеру я получил заключение медицинской комиссии. Внимательно прочитав его, я вырвал оттуда один листок и сжег в пепельнице. Потом я послал за Турли. Турли вошел и плюхнулся на стул возле двери.

— Встать! — негромко сказал я.

Турли побагровел.

— Вы знаете, с кем разговариваете?! — проревел он, медленно поднимаясь со стула.

— Я разговариваю с заключенным, — сказал я и открыл досье Турли, лежащее передо мной на столе. — Итак, начнете работать в прачечной, это вам поможет согнать жирок.

Турли смотрел на меня с нескрываемым удивлением.

— Но мистер Коуст обещал все устроить, — сказал он.

— Коуст для меня ничего не значит, — сказал я.

— Вам это даром не пройдет! — прошипел Турли.

— Когти Коуста так далеко не достанут, — сказал я, — но это вовсе не значит, что вам придется страдать. Если вы захотите облегчить себе жизнь, то и я смогу быть более покладистым.

С минуту Турли смотрел на меня настороженным и непонимающим взглядом, потом расслабился и захихикал.

— Вы меня очень напугали, — сказал он, — я почти поверил, что имею дело с честным человеком.

Я улыбнулся и спросил:

— Вы украли миллион, не так ли?

— И уже его истратил, — поспешно вставил Турли.

— Не так-то легко истратить миллион за короткое время. Думаю, у вас кое-что осталось.

Турли нахмурился.

— Десять тысяч. Это все, чем я располагаю.

— А я рассчитывал на двадцать пять, — сказал я.

— Идите к черту!

— Турли, — сказал я тихо, — здесь я могу стать для вас богом или чертом. Подумайте!

— Хорошо, двадцать пять, только мне нужно передать домой письмо.

— Пишите его здесь. Вот ручка, бумага. Напишите, что деньги вам нужны сотенными купюрами. Пусть их завернут в тугой сверток и выбросят на ходу из машины на углу сорок второй улицы и Джейджей в пятницу в десять часов вечера.

— Заранее все продумали?—с издевкой спросил Турли.

— А как же, — сказал я, — кстати, не вздумайте писать, зачем вам деньги. И никаких имен!

Когда он кончил писать, я взял письмо, вложил его в конверт и сказал:

— Напишите адрес, я опущу письмо в городе сам. Нам ведь не нужно, чтобы его проверяла цензура. Завтра вы выходите на работу в тюремную библиотеку, но если в пятницу что-нибудь сорвется — вам не поздоровится, учтите.

В пятницу все прошло точно по плану. Я снял номер в гостинице, пересчитал деньги, поехал в банк у положил их в свой сейф. Ночь я провел в гостинице, а утром, когда приехал в тюрьму, Эд Поллард уже ждал меня. Его перекошенное злобой лицо было покрыто красными пятнами.

— Я бы хотел знать, почему Турли работает в библиотеке! — выпалил он.

— Ты знаешь, Эд, что я всегда даю заключенному работу, которая ему больше всего подходит, — сказал я.

— Ты обращаешься с ним, как с гостем. Он, наверное, гость, который платит?

Я вздохнул.

— Представь себя на моем месте, Эд. Что бы ты сделал?

— Уж я бы заставил его попотеть! Сам бы над ним стоял и не отходил! — закричал Эд.

— Что ж, может быть, ты и прав. Пожалуй, я ошибся насчет Турли. Если ты считаешь, что ему место в прачечной, пусть будет так.

Эд удовлетворенно кивнул. Он пошел к двери, остановился на полдороге, повернул голову и сказал:

— Извини, я о тебе плохо подумал.

Я улыбнулся.

— Ничего, ничего, Эд, забудь об этом.

В тот же день вечером Эд Поллард вбежал в мой кабинет. Лицо его было серым, руки дрожали.

— Он свалился! — выпалил Эд.

— Кто свалился?

— Турли. Свалился и умер! Наверное, сердце.

Хотя заключение медицинской комиссии звучало серьезно, я не предполагал, что это произойдет так скоро. Я молча смотрел на Полларда.

— Я здорово гонял его в прачечной, — сказал Эд, — а когда он стал жаловаться, что плохо себя чувствует, послал его подальше…

Я потер лоб рукой, снял телефонную трубку и попросил принести досье Турли. Когда досье принесли, я взял заключение медицинской комиссии и просмотрел его. Я показал Эду кусочек бумаги, торчащий из-под скрепки.

— Похоже, здесь был еще один лист, — сказал я, — может, там и говорилось о том, что у Турли было больное сердце. — Я поднял глаза на Полларда.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я мог сделать такое? — испуганно спросил Эд.

— Нет, мы давно работаем вместе. Если ты говоришь, что не делал этого, я тебе верю.

— Конечно, я его ненавидел. Я ненавижу всех ему подобных. Но чтобы вот так с ним разделаться!.. Может, кто-нибудь из клерков?

— Ты что, хочешь расследования, Эд?

— Почему нет? Мне нечего скрывать!

— Конечно, но у Турли много влиятельных друзей. Все это попадет в газеты. Захотят узнать, кто здесь так сильно ненавидел Турли, что решил отправить его на тот свет. Они найдут козла отпущения, Эд. А ведь у тебя жена и двое ребятишек.

Эд долго стоял с опущенной головой.

— А доктор, — сказал он, — доктор будет интересоваться, почему мы отправили Турли работать в прачечную, зная, что у него больное сердце.

Я покачал головой.

— Доктор понимает, что каждый может ошибиться. К тому же я его давно знаю и могу попросить об одолжении.

На следующий день вечером я поехал в город.

Мистер Коуст сам смешал коктейли. Он печально покачал головой.

— Значит, его подвело сердце?

— Да, сэр, — ответил я, — думаю, он и сам не знал, что был так серьезно болен.

— Джим всегда выглядел таким здоровым, — сказал мистер Ко-уст, протягивая мне стакан.

— Никогда не знаешь, сэр, — сказал я, — он умер во сне, по крайней мере — легкая смерть.

Мистер Коуст пожал плечами.

— Мы, во всяком случае, сделали все, что могли. Организация гордится этим. Мы ценим преданность, а Джим был нам предан.

— В тюрьме он жил как король, — сказал я, — я об этом позаботился.

Мистер Коуст глубоко вздохнул.

— Конечно, — сказал он, — ведь мы всегда помогаем своим.

— Да, сэр, — сказал я, — всегда.