«Строительная катастрофа»

Глава I Таинственное преступление

— Смейся, сколько хочешь, мой милый, а я тебе все-таки скажу, что сегодня еще, не смотря на то, что уже поздно, может случиться что-нибудь! Мое предчувствие редко обманывает меня! — говорил знаменитый сыщик Шерлок Холмс своему помощнику Гарри Тэксону.

Бегло просмотрев вечернюю газету, Шерлок Холмс с неудовольствием отложил ее в сторону.

— Что ж, я буду очень рад! — ответил Гарри, с улыбкой наблюдая за волнующимся без всякой причины начальником. — Мы давно уже отдыхаем! Хорошо было бы заняться каким-нибудь сложным делом, не оставляющим ничего больше желать в смысле таинственности и трудности! За последнее время ничего такого не произошло, что…

Едва успел он произнести это слово, как в рабочем кабинете затрещал телефон.

Сыщик тотчас же бросился к аппарату.

Выслушав говорившего, Шерлок Холмс крикнул в аппарат:

— Благодарю! — повесил рычаг и радостно воскликнул:

— Это, положительно, странно! Наши предчувствия и надежды оправдываются, едва мы только успеваем о них заговорить! Надо сейчас же ехать, Гарри! 13 Гайбури, на самой северной окраине Лондона, совершено весьма таинственное убийство! Дело, по-видимому, очень сложное и трудное, иначе господа из Скотланд-Ярда не обратились бы ко мне за помощью. Поедем туда поскорее, чтобы застать еще свежие следы! Мы ведь, по опыту знаем, как дико хозяйничают наши товарищи из полиции и что они обыкновенно перевернут все вверх дном! А между тем, весьма часто кажущийся пустяк приводит к цели!

Шерлок Холмс торопливо переоделся и наскоро проверил содержимое своих карманов, чтобы удостовериться, все ли на месте: револьвер, кастет, лом, отмычки, перевязочные материалы, разные флакончики и вообще все те принадлежности, которые необходимы сыщику во время работы.

Гарри тоже быстро приготовился и, не дожидаясь приказания своего начальника, бросился на улицу, чтобы позвать коляску.

Спустя несколько минут оба сыщика уже ехали по направлению к фабричной части города, расположенной между парком Регента и большими вокзалами, где час тому назад в доме Фреда Моргана, богатого владельца химического завода было совершено преступление.

Они ехали по рабочим кварталам.

Дома здесь были маленькие и низкие.

Один лишь дом Моргана вдавался своей величиной; он был выстроен в виде дачи, в простом, но изящном стиле по наружному его виду сразу можно было догадаться, что дом этот принадлежит богатому человеку.

Но не только этим вилла привлекала внимание прохожих.

Взоры их останавливались главным образом на огромном фабричном здании, расположенном позади виллы, на поразительно высокой заводской трубе.

Труба эта, подобно огромной кирпичной колонне, возвышалась метров на сто над всеми окружающими постройками и была даже выше всех колоколен церквей этой части города

Труба эта еще не была закончена постройкой. Леса еще не были сняты; своей превосходной конструкцией они свидетельствовали об умении и опытности строителей и привлекали общее внимание не менее самой трубы, последние кирпичи которой должны были быть положены на другой день.

Труба была выведена на такую вышину для того, чтобы вредный дым завода мог расходиться на большой высоте, не причиняя неудобств окрестным жителям.

Огромная постройка была в своем роде достопримечательностью.

Когда Шерлок Холмс и Гарри прибыли на виллу Моргана, их встретил начальник Лондонской полиции, Мак-Гордон и несколько других чинов полиции.

— На этот раз, м-р Холмс, — заговорил Мак-Гордон с насмешливой улыбкой, — и вы станете в тупик! Должен признаться, что я и наш лучший сыщик, м-р Ренальд Ватсон, в достоинствах которого вы не можете сомневаться, находимся оба в полнейшем недоумении! Преступник совершил покушение на убийство супруги Моргана, мистрис Эллен и попытался взломать железную кассу владельца завода. Мы положительно не понимаем, каким образом ему удалось бежать. Открыть это так же трудно, как и установить личность преступника. Несомненно, это опытный, отъявленный негодяй. Далее мы не находим ответа на вопросы: каким образом он пробрался на место совершения преступления, когда он ухитрился сделать это и как он сумел устроить засаду!

— Интересно, крайне интересно! — ответил Шерлок Холмс. — Разрешите мне и моему помощнику немедленно осмотреть место происшествия! Скажите, рана, нанесенная мистрис Морган, очень опасна?

— К счастью, нет! Кинжал, направленный в сердце, наскочил на корсет. Тем не менее, с нее в настоящее время допрос еще не может быть снят и ей придется долго пролежать в постели, прежде чем удастся залечить рану.

— Во время совершения покушения никого не было вблизи?

— Сам м-р Морган и сын его Роберт, гениальный архитектор, строящий вот эту фабричную трубу, находились в соседней комнате, когда преступник напал на мистрис Эллен. Когда они услышали в спальной револьверные выстрелы и отчаянные крики о помощи, они немедленно выломали дверь, но преступника уже там не было. Между тем он мог бежать из спальни только через ту соседнюю комнату, в которой находились м-р Фред Морган и сын его Роберт. Когда вы осмотрите место покушения, то вы согласитесь с нами, что преступник мог только дематериализироваться, чтобы избегнуть ареста!

— Да, надо будет сейчас же произвести осмотр места, — ответил Шерлок Холмс. — Я антиспирит и не верю ни в материализацию, ни в дематериализацию!

Они прошли через маленький сад к дому Моргана.

Спальня, в которой произошло покушение, выходила окнами во двор.

Это была угловая комната в два окна, защищенная крепкими железными решетками.

Эта предосторожность была тем более уместна, что в маленьком, темном углублении, у задней стены спальни супругов Морган, стояла железная касса, в которой владелец завода хранил деньги на свои домашние расходы.

Так как Морган жил на широкую ногу, то в кассе обыкновенно хранилась довольно крупная сумма.

Оказалось, что в спальню, действительно, можно было пройти только через соседнюю комнату, в которой Морган обыкновенно занимался, находясь дома.

В этот день, около семи часов вечера, Морган со своим сыном сидел в этом рабочем кабинете за конторскими книгами, намереваясь вычислить стоимость постройки фабричной трубы.

Покончив с расчетами, отец и сын советовались о празднестве, назначенном на другой день для рабочих по случаю окончания работ. Затем через комнату прошла мистрис Морган, намереваясь лечь спать, на этот раз раньше обыкновенного.

Мистрис Морган была одних лет со своим супругом. Ей было лет под пятьдесят.

До последнего времени, пользовавшаяся цветущим здоровьем, мистрис Морган говорила, что чувствует себя неважно.

Вернувшийся в этот день из кратковременной поездки Фред Морган действительно нашел, что жена его выглядит плохо, и предположил, что она сильно простудилась.

Осень, холодная и бурная, в этом году, наступила так внезапно, что простудиться было очень легко.

У мистрис Эллен оказалась довольно сильная лихорадка.

Войдя в спальню, она, против обыкновения, заперла дверь изнутри на задвижку. Быть может, она сделала это потому, что Фред Морган и сын его собирались вечером поехать в один из больших ресторанов для встречи с каким-то знакомым господином.

После этого прошло несколько минут.

Вдруг Фред и Роберт Морган услышали револьверные выстрелы и пронзительные, отчаянные крики о помощи.

Молодой архитектор, встретивший сыщиков в рабочем кабинете отца, рассказал им о происшедшем.

— Мы пришли в неописуемый ужас от этих выстрелов и криков, — закончил он свой рассказ. — Как видите, мы выломали дверь, оказавшуюся запертой изнутри, чтобы как можно скорей придти на помощь матери. Мы оба страшно испугались, когда нашли ее на полу, плавающей в луже крови, вот на этом месте, на ковре!

Роберт Морган вместе с Шерлоком Холмсом, Гарри и Мак-Гордоном перешел в спальню и указал на большое, темно-бурое пятно на дорогом ковре, близ почти совершенно разбитой двери.

Шерлок Холмс, переступая порог, быстро окинул взглядом всю спальню.

Взоры его остановились на темно-буром пятне у его ног.

В эту минуту в спальню вошли Ренальд Ватсон и Фред Морган.

Они пришли из комнаты, где лежала мистрис Эллен, и сообщили, что она только что очнулась от глубокого обморока и что, вероятно, скоро можно будет снять с нее допрос.

— Вы говорили, — обратился Шерлок Холмс к Мак-Гордону, — что преступник напал на мистрис Морган с кинжалом в руке и нанес ей удар в грудь? Не стрелял ли он в нее также, из револьвера?

— Разрешите мне, — вмешался Фред Морган, — дать вам кое-какие разъяснения! Я полагаю, что стрелял не преступник, а моя жена!

— Почему вы так думаете?

— Потому, что она судорожно сжимала в правой руке еще дымящийся револьвер!

— Значит, огнестрельных ран на вашей супруге не обнаружено?

— Нет!

— Стало быть, кровь на ковре появилась только от колотых ран в груди?

— Нет, не только! Я думаю, что здесь также кровь из раны на затылке, образовавшейся вследствие того, что Эллен ударилась головой об пол при падении!

— Да, похоже на то, что мистрис Морган попыталась защищаться револьверными выстрелами! — сказал Шерлок Холмс, оглядываясь по сторонам. — Преступник, вероятно, вышел из ниши и набросился на нее, когда она выстрелила. По крайней мере, так можно думать по следам пуль, имеющимся на стене вблизи ниши!

— Причем преступник, по-видимому, тоже был ранен! — воскликнул Гарри, внимательно осматривая портьеру перед нишей. — Это видно по пятнам крови здесь на портьере!

Шерлок Холмс, подойдя к занавескам, сказал:

— Неужели ты думаешь, Гарри, что это брызги крови? Нет, милый, мне кажется, что преступник хотел вытереть занавесками не свою кровь, а кровь мистрис Морган, приставшую к его рукам! Вот в этом месте видны все пять пальцев его довольно большой руки! Но я удивляюсь, что эти кровяные пятна уже совершенно сухи! Покушение произведено лишь очень недавно и потому кровь еще не могла высохнуть!

Шерлок Холмс вернулся к тому месту, где была найдена мистрис Эллен.

Он внимательно рассмотрел ковер и, в конце концов, покачал головой, по-видимому, сильно недоумевая.

— Странно! — проговорил он. — Следы ног преступника ведут вовсе не туда, где лежала мистрис Эллен! Он из ниши направился прямо к двери и обошел кругом мистрис Морган!

— Так и мне кажется! — воскликнул Мак-Гордон. — Вот почему я и говорил вам, что преступник, несомненно, испарился в воздух! Иначе как бы он мог выйти в дверь? Ведь господа Морган выломали ее и должны были бы его увидать! Исчезновение преступника совершенно непонятно! Допустим даже, что ему удалось выйти в дверь, хотя фабрикант и его сын в то время находились перед ней: тогда он должен был бы оставить после себя следы в рабочем кабинеты!

В соседней комнате, как и в спальне, в виду рано наступившей темноты, уже горел газ.

— Быть может, вы не заметили этих следов! — отозвался Шерлок Холмс, перешел в рабочий кабинет, и начал, при помощи увеличительного стекла, внимательно, шаг за шагом, осматривать пол.

Так как пол рабочего кабинета был устлан не мягким ковром, а линолеумом, на котором ноги не оставляют видных следов, то здесь было гораздо труднее обнаружить что-нибудь.

И все таки присутствовавшие, внимательно следившие за каждым движением Шерлока Холмса, увидели, как он, спустя несколько минут, улыбнулся.

Шерлок Холмс, ползая по полу, подходил все ближе и ближе к выходной двери.

Затем он открыл эту дверь и начал осматривать каждую пядь пола в коридоре, освещая его своим электрическим фонарем.

Медленно приблизился он к окну, ставни которого были уже закрыты.

Вдруг он встал на ноги, внимательно осмотрел ставни, указал на них рукой и воскликнул:

— Здесь я тоже нахожу оттиски пальцев той же самой руки, как и на портьерах в спальне! Нет никакого сомненья, преступник, которого мы ищем, направился к окну в коридоре и вылез через него во двор!

— Но ведь это немыслимо! — воскликнул Морган. — Каким образом мог он пройти через рабочий кабинет в коридор и к окну? Правда я и мой сын были очень взволнованы, когда бросились на помощь жене, но все же мы обладали всеми нашими чувствами! Допустим даже, что мы не увидели его, то должны же мы были услышать, когда преступник, открывая ставни, снимал тяжелый, железный болт!

Шерлок Холмс пожал плечами.

— Тем не менее, он, несомненно, открыл ставни! — сказал он. — Вы, м-р Ватсон, можете подтвердить, что я не ошибаюсь!

— Да, да, — отозвался Ватсон, рассматривая ставни. — Здесь ясно видны следы пальцев правой руки! Давайте, откроем окно! Ведь снаружи под окном должны были тоже остаться следы на песке!

Ватсон снял железный болт и открыл окно, но тотчас же воскликнул:

— Какая досада! Идет дождь и конечно все следы теперь смыты!

На самом деле так и было.

Тучи, которые собирались еще в то время, когда Шерлок Холмс и Гарри ехали в Гайбури, разразились страшным ливнем. Целые потоки воды лились с неба, буря шумела во дворе и в огромных лесах кругом строящейся фабричной трубы.

— Не стоит и искать во дворе! — сказал Шерлок Холмс, закрывая окно. — Почва там теперь совершенно размокла, да и темнота сильно мешает! Но если мы сегодня ничего не можем сделать, то я надеюсь завтра добиться успеха, а пока вооружимся терпением! А теперь я вам покажу найденные мною следы, которые идут из спальни к окну в коридоре!

Шерлок Холмс предложил Ватсону опуститься на колени и, засветив свои электрический фонарь, указал на некоторые места, где видны были едва заметные следы от гвоздей в подошвах обуви преступника.

Правда, нужны были очень хорошие глаза, чтобы увидеть эти следы и Ватсон скоро отказался от дальнейшего осмотра пола.

Ни он, ни Мак-Гордон до прихода Шерлока Холмса ровно ничего не заметили такого, на что, по их мнению, следовало бы обратить внимание.

Но теперь они крайне изумились, когда Шерлок Холмс показал им, что следы вели из коридора через обе комнаты не только до ниши, где таинственный грабитель пытался взломать кассу, но и к широкой французской кровати.

— Судя по следам, — пояснил Шерлок Холмс, — я склонен думать, что преступник, которого вы принимаете за какое-то сверхъестественное существо, сначала скрывался под кроватью и сидел там в засаде, и только потом рискнул приблизиться к нише, чтобы взломать кассу. Когда он был занят этим делом, вошла мистрис Морган!

Шерлок Холмс подлез под кровать, чтобы удостовериться в правильности своего предположения.

Когда он снова вылез оттуда, то по лицу его было видно, что он остался доволен результатом своих поисков.

Но он этого не высказал, а обратился к Фреду Моргану с вопросом:

— Ваш рабочий кабинет бывает закрыт во время вашего отсутствия?

— Когда мы с женой утром встаем, — ответил Морган, — и выходим из спальни через рабочий кабинет, то обе комнаты убираются и затем запираются на ключ до шести или семи часов вечера. В это время я опять являюсь в кабинет и занимаюсь!

— Никто кроме вас и супруги вашей не имеет ключей?

— Никто!

— Значит, в течение дня в эти две комнаты не может проникнуть посторонний человек и остаться там до вечера?

— Конечно, не может!

— А в то время, когда утром прислуга убирает комнаты, никто не может прокрасться туда?

— Нет! Мы можем вполне положиться на нашу прислугу! Она служит у нас уже много лет и мы не раз испытывали ее преданность и верность, не ошибаясь ни разу!

— Я слышал, м-р Морган, вы в последние дни куда-то уезжали!

— Да, уезжал!

— Во время вашего отсутствия одна только супруга ваша днем и вечером проходила через рабочий кабинет и входила в спальню?

— Да, только она! — ответил Морган несколько удивленно. — Даже мой сын Роберт и тот во время моего отсутствия не заходил в рабочий кабинет!

— Вы уже обстоятельно говорили об этом с вашей супругой?

— Не скажу, что обстоятельно, но говорить — говорил!

— Нельзя ли предположить, что во время вашего отсутствия, в один из последних дней или даже сегодня утром, после того, как ваша супруга вышла, а прислуга еще не явилась для уборки, преступник прокрался в спальную с тем, чтобы по уходе прислуги, спокойно заняться взломом кассы? Нельзя ли предположить, что внезапное нападение на вашу супругу произошло не в семь часов вечера, а быть может, еще сегодня утром или вчера вечером и преступник таким образом уже тогда бежал из комнаты в коридор и выскочил через окно? Принимая во внимание, что вы обязательно должны были видеть преступника, если бы он был в спальне сегодня вечером около семи часов, я склонен думать, что мистрис Морган выстрелила из револьвера лишь под влиянием галлюцинации и страха перед негодяем и стреляла в призрак, созданный ее воображением. Так, и только так можно объяснить следы, оставленные преступником в комнатах, в коридоре и на окне; только тогда я пойму, почему следы крови на портьерах и на окне уже сухи и только тогда мне станет ясно, почему мистрис Морган, даже после возвращения мужа домой, носила при себе револьвер и заперла за собой дверь спальни, едва только вошла туда. Ею настолько овладел страх перед негодяем, напавшим на нее в спальне раньше, а не сегодня, что она стала постоянно носить при себе револьвер после того!

— Однако, это самое фантастическое предположение, о котором мне когда-либо приходилось слышать! — насмешливо проговорил Мак-Гордон.

Остальные присутствовавшие тоже улыбнулись.

Один только Гарри был серьезен.

— А как же вы объясните раны, — спросил Морган, — нанесенные моей жене кинжалом?

— Я полагаю, что они нанесены ей не сегодня, а раньше, именно тогда, когда преступник на самом деле, а не только в воображении вашей супруги, находился в комнате. Я берусь немедленно доказать вам правильность моего утверждения, если мне будет разрешено подробно осмотреть платье мистрис Морган, которое было на ней, когда вы ее нашли в спальне на ковре!

Фред Морган поручил своему сыну принести требуемое платье из комнаты, где находилась раненая.

Когда Роберт Морган вернулся с платьем, Шерлок Холмс, прежде всего, взялся за лиф.

На нем нигде не было повреждений, а меньше всего там, где кинжал должен был бы проникнуть в грудь.

Если бы преступник нанес удар в этот, вечер, то кинжал неминуемо разрезал бы тонкую шелковую материю.

Но лиф был цел и только запятнан кровью.

Это являлось неоспоримым доказательством правильных выводов Шерлока Холмса. Допрос потерпевшей должен был служить дальнейшим подтверждением.

Но допроса еще нельзя было снять.

Врач, недавно еще надеявшийся, что мистрис Морган придет в себя хоть на несколько минут, теперь категорически заявил, что допрос еще невозможен.

Положение раненой внезапно сильно ухудшилось и приходилось опасаться роковой развязки.

Сам Морган был сильно взволнован тем, что сказал Шерлок Холмс.

Если заявление Шерлока Холмса соответствовало истине, если жена его была ранена не в этот вечер, а раньше, то почему же она ничего не сказала о том ему, своему мужу, почему она скрывала свое столкновение с преступником?

Кто же был этот преступник?

Быть может, она знала его давно?

Было ли у нее основание скрывать это знакомство?

Тяжелые сомнения зародились в душе Моргана.

Он начал упрекать себя за то, что настоял на немедленном вызове Шерлока Холмса.

Он с трепетом думал о том, какие еще тайны может обнаружить этот гениальный сыщик.

Но вместе с тем ему казалось почему-то, что он напрасно обвиняет свою жену, предполагая, что она хранила молчание, не желая выдать преступника.

Быть может, негодяй тем или иным способом заставил ее хранить молчание, пригрозив ей убийством.

Морган пришел к убеждению, что он должен быть только благодарен Шерлоку Холмсу, если ему удастся выяснить все это загадочное дело и лишить преступника возможности оказывать давление на мистрис Морган.

И он решил принять все зависящие от него меры к тому, чтобы облегчить по возможности задачу Шерлока Холмса.

Когда Мак-Гордон и подчиненные его ушли, он охотно согласился переговорить с Шерлоком Холмсом с глазу на глаз, тем более, что он и сам сгорал от нетерпения узнать, в каком направлении сыщик будет действовать.

Глава II Важная свидетельница

Морган и Шерлок Холмс прошли в рабочий кабинет фабриканта.

— Согласитесь, м-р Морган, — заговорил Шерлок Холмс, — что высказанные мною предположения о самом преступлении, о времени и способе его совершения, невольно наводят на мысль, что преступник знал вашу квартиру и что он, судя по поведению вашей супруги, состоял с ней в тех или иных отношениях!

— Что вы хотите этим сказать? — вспылил Морган.

— Ничего такого, из-за чего стоило бы так волноваться! — спокойно ответил Шерлок Холмс. — Я снова утверждаю, что рана нанесена вашей супруге не сегодня вечером, а много раньше. Врач не откажется подтвердить это. Странно, почему мистрис Морган ничего не говорила вам о преступнике, предпочла вооружиться револьвером на случай вторичного нападения, не обращаясь ни к вам, ни к вашему сыну с просьбой о защите. Является вопрос, почему же она так поступила? Несомненно потому, что ей не могло быть безразлично, будет ли или нет преступник привлечен к ответственности. А если это так, то ваша супруга, так или иначе, принимает участие в этом человеке, знает его и, вероятно уже давно. Быть может, это какой-нибудь ее дальний родственник, или знакомый юных дней. Возможно, что она давно потеряла его из виду, а он знал, что ваша супруга ведет, по-видимому, более чем обеспеченную жизнь…

— Вряд ли эти предположения оправдаются! — прервал сыщика Морган, пожимая плечами. — Родители и брат моей жены давно умерли, а что касается до дальних родственников, то имеются только еще два двоюродных брата, много лет тому назад уехавшие в Америку и там, как слышно, разбогатевшие. Они еще здесь обладали хорошими средствами!

— Как зовут этих господ?

— Лорд Ральф и лорд Джемс Клиффорд!

— Вероятно, они из семьи Клиффорд, которой раньше принадлежал большой сталелитейный завод в Саутгемптоне?

— Совершенно верно! После смерти отца, сыновья продали предприятие и старший, Ральф, уехал в Рио-де-Жанейро. Другой брат Джемс, который на много моложе старшего, еще с полгода оставался на родине. Он был офицером и не хотел сразу бросать службу!

— Ваша супруга, вероятно, родом из того же Саутгемптона?

— Да, она урожденная Брекенридж!

— Семья Брекенридж, вероятно, состояла в дружбе с семьей Клиффорд?

— О нет, м-р Холмс! Напротив, вследствие споров из-за наследства, уже много поколений обе семьи состояли в непримиримой вражде!

— Значить, члены семьи не бывали друг у друга, в то время, когда ваша супруга была еще в доме своих родителей?

— Нет! Но неужели вы полагаете…

— Пока я еще не составил себе определенного мнения о личности преступника! — прервал Моргана Шерлок Холмс. — Но относительно семьи Клиффорд я хотел бы еще спросить вас, известно ли вам, что полковник Джемс Клиффорд должен был выйти в отставку, вследствие долгов?

— Да, это так, — ответил Морган. — Впрочем, вы, очевидно, отлично осведомлены об обстоятельствах лучшего общества в Саутгемптоне!

— Это немудрено! У меня есть добрый приятель, уроженец этого города. Говорят, Джемс Клиффорд был большой Дон Жуан, страстный игрок и не совсем безупречный человек. Сомневаюсь, чтобы древний род Клиффордов мог гордиться таким отпрыском!

— Возможно! Но, так или иначе, он не подлежит рассмотрению в интересующем нас деле. Клиффорды, как я уже говорил, никогда не поддерживали сношений с Брекенриджами!

— И у вас ни на кого нет подозрений?

— Нет!

— Ни на кого из ваших служащих, друзей или знакомых?

— Нет! Если бы это было так, то моя жена назвала бы мне это лицо, иначе что могло бы ее побудить скрывать его имя?

— Револьвер, из которого стреляла ваша супруга, принадлежит вам?

— Да, мне!

— Еще вопрос, м-р Морган! Но я заранее прошу не понимать его ложно и не обижаться! Мы, сыщики, должны принимать во внимание самые несообразные возможности, а на земле все возможно. Так вот, не мог ли ваш сын…

— Напасть на свою мать с кинжалом в руке? — воскликнул Морган и вскочил с места. — Ради Бога, м-р Холмс, какие у вас мысли!

Он в волнении начал ходить взад и вперед по комнате, наконец, остановился перед Шерлоком Холмсом и проговорил дрожащим голосом:

— Нет, м-р Холмс! Роберт, несомненно, порядочный человек и редкий сын любить так свою мать, как он! Не забывайте, что речь может идти только о громиле, о проходимце, которому внезапное появление моей жены помешало ограбить мою кассу! Это негодяй, который не остановился и перед убийством, чтобы только добиться своей цели!

— Весьма сожалею, — произнес Шерлок Холмс, — что я должен был, возбудить этот вопрос. Но я не могу руководствоваться соображениями сердца при выяснении этого дела. На меня ваш сын тоже произвел весьма симпатичное впечатление, но именно нам, сыщикам, часто приходится убеждаться в обманчивости впечатления, производимого наружностью. Значит, у вашего сына долгов нет и он, вследствие карточного долга или связи с какой-нибудь женщиной, не мог очутиться в стесненном положении? Он не мог заключить какого-нибудь обязательства, требующего немедленного урегулирования?

— Обо всем этом нечего и думать! — уверял Морган. — Роберт солидный молодой человек, весьма уравновешенный!

— Не поддерживал ли он знакомства с кем-нибудь, кто мог бы сбить его с правильного пути?

— Насколько мне известно, нет! Он слишком занят и не имеет времени на другие дела! Исключительно благодаря его энергии и рвению нам удалось выстроить огромную фабричную трубу в течение одного года и довести постройку до того, что завтра можно будет уже закончить ее и снять леса, представляющие собою в своем роде достопримечательность!

— Нет ли у вашего сына или у вас, близкого знакомого, хорошего приятеля, который мог бы…

— Совершить подобное преступление? О нет, нет, м-р Холмс!

— Я попрошу вас теперь, — продолжал Шерлок Холмс, — предоставить мне возможность учинить краткий допрос вашей прислуге! Главным образом я хотел бы поговорить с камеристкой вашей супруги, которая, быть может, была вблизи своей барыни, когда та собиралась ложиться спать!

— Почему вы придаете особое значение показанию этой девушки? — спросил Морган.

— Потому, что я в последний момент нашел в спальне очень интересный след, наводящий меня на мысль, что нападение было совершено вчера вечером, незадолго до того, как ваша супруга собиралась ложиться в постель. Позвольте мне пока не распространяться об этом, так как я не могу оставаться здесь слишком долго. Я по этому загадочному делу должен как можно скорее уехать, чтобы во время прибыть в определенное место!

— Значит, у вас есть некоторые данные, указывающие направление, в котором надо вести расследование? — сильно волнуясь, спросил Морган.

— Полагаю! — коротко ответил Шерлок Холмс. — Но я прошу вас поскорее исполнить мою просьбу!

Морган нажал кнопку электрического звонка.

Спустя несколько минут в комнату вошла молоденькая, хорошенькая девушка, камеристка хозяйки дома.

Шерлоку Холмсу быстро удалось узнать от нее все, что ему нужно было.

Благодаря его приветливости он побудил ее сделать показание, о котором она умолчала раньше, запуганная резкостью агентов полиции.

Мисс Люси рассказала, что накануне, между пятью и шестью часами вечера, явился какой-то высокого роста, стройный человек, лет сорока, со смуглым лицом, довольно плохо одетый и спросил м-ра Фреда Моргана.

Она встретила его в передней, и ей сразу стало жутко от странной манеры этого незнакомца держать себя и от его неприятного взгляда.

Так как она шла к мистрис Морган, то сказала незнакомцу, что м-р Морган уехал на несколько дней.

После этого она уже не обратила на него внимания, но полагала, что он сейчас же ушел.

— Где находилась в это время мистрис Морган? — спросил Шерлок Холмс.

— В первом этаже, в той самой комнате, где находится теперь!

— Была ли вчера вечером, между пятью и шестью часами, заперта дверь этой комнаты, в которой мы сейчас находимся?

— Нет!

— Вы это хорошо помните?

— О да! Когда я рассказала барыне о своей встрече с незнакомцем, она приказала мне немедленно закрыть на ключ нижние комнаты. Она сама забыла сделать это, уходя наверх. Я сейчас же спустилась вниз, заперла двери и передала ключ барыне!

— Но вы предварительно не заходили ни в спальню, ни в рабочий кабинет?

— Нет! Я не думала, что там может находиться кто-нибудь!

— Проводили ли вы потом вашу барыню в спальню, чтобы помочь ей раздеться?

— Нет! Вчера вечером барыня не пожелала моей помощи, хотя была нездорова и хотела лечь уже в восемь часов!

— А где находились вы в это время?

Люси внезапно залилась густой краской, видимо, сильно смутилась и лишь спустя несколько секунд ответила:

— Я стояла за дверьми…

— И ожидали кого-то? — улыбнулся Шерлок Холмс и продолжал мягким, подкупающим голосом. — Говорите, не стесняйтесь! Вероятно, это был ваш возлюбленный, неправда ли? Что ж он долго заставил вас ждать?

— Он вовсе не явился, хотя я прождала его до девяти часов! — призналась Люси, в смущении перебирая складки своего передника.

— А между восьмью и девятью часами, правда, было уже темно, не видели ли вы вблизи дома какого-либо подозрительного человека, ну скажем, того же незнакомца, которого вы встретили раньше?

— Нет! — решительно заявила Люси.

— Благодарю вас! — сказал Шерлок Холмс и отпустил Люси.

Когда она ушла, он обратился к Моргану с просьбой проводить его через двор, так как хотел ориентироваться относительно всех выходов.

Дождь, тем временем, перестал лить и ветер разогнал черные тучи, так что осмотр дворовых построек мог быть свободно произведен.

Шерлок Холмс и Гарри тотчас же принялись за этот осмотр.

Шерлок Холмс увидел, что в узкий, пустынный переулок выходят широкие ворота для ломовиков и калитка для рабочих.

Из этого переулка дорога вела в крайне запутанный лабиринт узких улиц и переулочков, где жило беднейшее население, а также ютились преступные элементы этой части города.

Таинственный преступник, несомненно, бежал в этом направлении.

Это предположение подтверждалось еще тем, что накануне калитка для рабочих была открыта почти до десяти часов вечера, так как в тот день работы на заводе почему-то затянулись.

Следов от окна коридора до калитки не было видно, несомненно потому, что они давно были смыты дождем.

Закончив осмотр, Шерлок Холмс распростился с фабрикантом и дал ему обещание, что примет все зависящие от него меры к тому, чтобы разъяснить тайну покушения в спальне.

Сыщики уже собирались уходить, когда Фред Морган еще раз обратился к Шерлоку Холмсу.

— Я попрошу вас, — сказал он, — обещать мне, что вы будете хранить все это дело в строгой тайне и, прежде чем заявите обо всем полиции, известите меня о том, что вам удастся разузнать в ближайшем будущее!

— Обещаю, м-р Морган! — произнес Шерлок Холмс, растроганный волнением Моргана. — Вы, вероятно, сами уже пришли к убеждению, что в этом деле, по-видимому, играют роль обстоятельства, неприятные для вашей супруги или вообще для близких вам лиц!

— Очень вам благодарен! — сказал Морган, пожимая руку Шерлока Холмса. — Я твердо убежден, что вы очень быстро справитесь с вашей задачей! Меня вы можете застать уже рано утром, тем более что завтра еще до полудня должно состояться торжество по поводу окончания работ с постройкой трубы. Вы мне поверите, если я скажу, что у меня лично настроение далеко не радостное, но нельзя же обмануть надежды рабочих. Быть может, до завтра поправится моя жена, и все это таинственное дело выяснится без дальнейших осложнений!

— Твердо надеюсь на это! — ответил Шерлок Холмс. — Не унывайте, м-р Морган! Все устроится к лучшему!

Быстрыми шагами сыщики ушли.

Глава III По следам преступников

— Ну, Гарри, — обратился Шерлок Холмс к своему помощнику, когда они отошли уже довольно далеко от виллы Моргана, — как тебе нравится это дело? Достаточно ли оно запутано для тебя?

— Пока ничего! — ответил Гарри. — Но, откровенно говоря, я еще не выяснил себе всего! По-моему, нет сомнения в том, что первый источник дела кроется в прошлом мистрис Эллен Морган. Иначе никак нельзя было бы понять, почему она ничего не сказала мужу по поводу того лица, которое совершило на нее нападение!

— Так! И тебе ужасно хотелось бы знать, что я спрятал в карман, лежа на полу под французской кроватью!

— Конечно, это меня очень интересует! Но я не буду просить вас открывать мне этот секрет, если, по-вашему, еще время не настало!

— Я не буду долго мучить тебя! Прежде чем дойти до Ньюингтонского парка, где нам нужно быть не позднее десяти часов, я посвящу тебя во все обстоятельства дела, чтобы сообща обсудить дальнейшее!

— Вот куда мы идем? — изумился Гарри. — Да ведь это уже конец света! Что мы будем делать в той местности, где опасно ходить без оружия?

— Это ты узнаешь, когда прочитаешь вот это письмецо, которое я нашел, свернутым в комочек, под кроватью! Зайдем вон в тот маленький ресторан. Там ты спокойно будешь читать, и мы выпьем чего-нибудь тепленького, а то ветер дует довольно холодный!

Сыщики направились к красному фонарю, одиноко мерцавшему на темной улице, по которой они шли.

Они вышли в маленький, скудно освещенный ресторанчик, заказали у буфета два стакана грога и удалились в крошечный кабинет, где были совершенно одни.

Шерлок Холмс вынул из кармана сильно измятый кусочек бумаги, положил его на стол, разгладил и передал своему помощнику.

На этой бумажке неопытной, видимо женской рукой, безграмотно и едва разборчиво, было написано следующее:

«Прежней мисс Брекенридж, ныне богатой мистрис Морган!

После того как Вы сегодня вечером не пришли к соглашению с известным Вам господином по поводу улажения щекотливого для Вас дела и даже отказали ему в очень резкой форме, то я, нижеподписавшаяся, предлагаю Вам немедленно образумиться и принять предлагаемые Вам условия, соблюдая Ваши же собственные интересы. Если Вы, лично или через достойного Вашего доверия посланца, положите на то место, о котором уже шла речь, в Ньюингтонском парке, в субботу вечером ровно в десять часов, в виде первого платежа, сумму в пять тысяч фунтов стерлингов банковыми билетами, то я соглашусь потерпеть, пока Вы внесете мне мало-помалу всю сумму, в которую я оцениваю мои труды и принесенные Вам жертвы. Если же Вы откажетесь, или не явитесь с деньгами, то не позднее воскресенья все и, прежде всех Ваш супруг, узнают все. Тогда Вы увидите, какая участь Вас постигнет. Еще раз рекомендую Вам образумиться. У меня в руках все улики. Достаточно одного моего слова и лицо с огненным клеймом явится из двадцатисемилетнего забвения и сделается Вашим обвинителем. Если Вы завтра вечером в 10 часов придете в сопровождении сыщиков или полиции, то я обнаружу все еще завтра же ночью. До того времени Ваш супруг наверное вернется домой.

Ваша заместительница».

— Что за подлое письмо, что за низкий шантаж! — воскликнул Гарри, прочитав письмо. — Неужели вы думаете, что эта глупая баба, которая написала это письмо, явится к 10 часам в Ньюингтонский парк?

— Несомненно явится! — ответил Шерлок Холмс. — И явится она не одна, а вместе с тем лицом с огненным клеймом и с тем, кто вчера произвел покушение! Значит, мы должны быть настороже! Нас они не должны заметить ни в каком случае. Когда они, не добившись своей цели, вернутся в свое логовище, мы должны последовать за ними туда же, чтобы разузнать, в чем дело. Если мы арестуем их прямо в парке, то, пожалуй, ничего не добьемся. Вот поэтому нам обоим предстоит работа, так как весьма возможно, что эти мошенники не живут вместе, и нам предстоит разойтись в разные стороны! Во всяком случае, это редкое и интересное дело! Давай-ка еще поболтаем немного, теперь только еще четверть десятого и мы свободно успеем дойти в парк к десяти!

— Совершенно верно! — отозвался Гарри. — И мне кажется, прежде всего, надо выяснить, в каком месте должна была бы состояться выдача денег. Ньюингтонский парк велик. Где, по-вашему, мошенники будут ожидать мистрис Морган или ее посланного?

— Я полагаю, что это может произойти только у такого места, которое, несомненно, известно всем, в том числе и мистрис Морган, а такое место там имеется только одно!

— Вы говорите о круглой беседке в середине парка?

— Именно! Ночью там трудно кого-нибудь встретить, так что там удобнее всего говорить о таинственных делах!

— А дело, по-видимому, на самом деле весьма неприятное для мистрис Морган! — заметил Гарри. — В чем она могла провиниться еще в бытность девушкой настолько, что даже теперь ее можно держать в страхе?

— Это, кажется, нетрудно угадать, если читать немного между строками! — ответил Шерлок Холмс. — Помнишь угрозу выдать все «супругу»? Если ты подумаешь немного, то наверно догадаешься, кто такое это лицо с огненным клеймом. Вся сила в этом лице! Вспомни, что оно должно выступить после 27-летнего забвения, как выражается автор письма! Как ты думаешь, давно ли мистрис Эллен замужем за Морганом?

— Не больше двадцати шести лет! Ведь сыну их, архитектору Роберту, во всяком случае, не больше двадцати пяти!

— Приблизительно, так оно и есть! А если мы постараемся перенестись в то время, которое предшествовало его рождению на два года, то мы, пожалуй, сумеем понять, что значит подпись «заместительница». Я догадываюсь, кто именно вчера вечером произвел покушение. То, что Фред Морган сообщил мне о родственниках своей жены, навело меня на след. А теперь пойдем! Надеюсь, тебе стали понятны причины, вызвавшие покушение на мистрис Морган! Постараемся придти к беседке раньше вымогателей!

Сыщики допили свой грог, расплатились и ушли.

По улицам Ислингтона они направились к своей цели.

Они приблизились к Ньюингтонскому парку в половине десятого, так что спокойно могли пройти по одной из аллей к беседке, расположенной на самой середине парка.

Холодный осенний ветер свистел между деревьями. Кругом было совершенно темно. Лишь изредка попадались слабо мерцавшие газовые фонари.

Сыщики невольно держали наготове оружие.

Они поражались бессовестности негодяев, требовавших от мистрис Морган, чтобы она в такое время года, да еще вечером, явилась в Ньюингтонский парк. Вероятно, преступники были уверены в своей победе, если не сомневались в том, что пожилая женщина в такую пору явится в такое место!

Сыщики подвигались вперед весьма осторожно, так как с минуты на минуту могли столкнуться с кем-нибудь из преступников.

До сих пор они не видели ни одной живой души. Вследствие холодного ветра все бродяги, обыкновенно ночевавшие на вольном воздухе, куда-то разбрелись.

У кого в кармане было еще несколько грошей, тот наверно отправился в теплый трактир или ночлежку.

Беседка была слабо освещена едва мерцавшим газовым фонарем.

Кругом стояли деревянные скамейки, на которых днем отдыхали рабочие из соседних фабрик. Там они обедали, если погода бывала мало-мальски сносная, а ночью тут ночевали разные оборванцы.

Но в эту ночь все скамьи были пусты.

Шерлок Холмс и Гарри спрятались позади толстых каштановых деревьев, откуда видна была вся беседка.

Оставалось всего несколько минут до десяти часов. Вскоре удары часов с ближайшей колокольни возвестили десятый час.

Но в беседке никто не появлялся.

Неужели преступники все-таки избрали другое место для свидания с мистрис Морган?

Шерлок Холмс начал беспокоиться.

Вдруг послышался треск сучьев, шум сухих листьев и из одной из аллей появились две фигуры: неуклюжая, довольно полная женщина в неопрятном платье, вполне соответствующая своим наружным видом тому представлению, которое составил себе Шерлок Холмс о «заместительнице», и какой-то мужчина, по-видимому, еще молодой и, судя по грубой блузе, рабочий — каменщик.

Оба сыщика обратили внимание главным образом на него. Они, волнуясь, ожидали минуты, когда старая ведьма, которой с виду было лет пятьдесят пять, выйдет в полосу света газового фонаря вместе со своим спутником.

Сыщики сгорали от нетерпения увидеть на его лице родимое пятно, пресловутое «огненное клеймо».

Наконец, их любопытство было удовлетворено. Женщина со своим спутником, по-видимому, намеревалась приблизиться к одной из скамеек, вблизи которой, за деревьями, стояли сыщики.

Вдруг Гарри, сильно волновавшийся, чуть не вскрикнул: на левой щеке незнакомца ясно было видно ярко-красное родимое пятно.

Вот о ком писала «заместительница» в своем письме к мистрис Морган!

Кроваво-красное клеймо, покрывавшее почти половину лица незнакомца, было хорошо видно при свете фонаря.

Он и спутница его остановились возле фонаря и стали оглядываться по сторонам, не идет ли мистрис Морган или кто-нибудь от нее.

Постояв немного, человек с клеймом вдруг расхохотался.

— Ни она, ни дядя не придут! — злобно произнес он. — Дядя, по всей вероятности, послал нас сюда нарочно для того, чтобы мы не мешали ему обделывать свои темные делишки!

— Ты болван! — возразила старуха. — Я ему вовсе не была нужна и он, начав дело один, мог бы и закончить его без нас!

Она подошла к одной из скамеек и села, а потом продолжала:

— Не теряй терпения! Тебе дураку меньше всего можно отзываться о нем так непочтительно! Такой парень, как ты, должен радоваться, когда неожиданно является дядя из Америки, чтобы избавить нас с тобой от нужды!

— Я не слишком-то горжусь этим родством! — ответил незнакомец. — Откровенно говоря, я не верю ни одному слону из всего того, что он тебе вчера наговорил! Он сразу произвел на меня неприятное впечатление, когда я увидел его в первый раз, вчера вечером, приблизительно в это же время, у ворот завода Моргана!

— Тем не менее, ты тотчас же последовал за ним и заставил свою возлюбленную, камеристку мистрис Морган, прождать тебя напрасно! Значит, он тебя все-таки заинтересовал!

— Еще бы не интересовал! Всем своим поведением, всеми жестами, он производил впечатление, как будто только что зарезал кого-то в доме Моргана! Правая рука у него была повязана платком, и я хорошо заметил, что из нее сочилась кровь. Я стоял вблизи ворот в самом темном месте, когда он выбежал в переулок. Он до того торопился, что даже не заметил, как я бегу за ним. Но я никак не думал, что он побежит на нашу улицу, войдет в наш дом и даже в нашу квартиру! Черт возьми, почему ты никогда не говорила мне об этом дяде? Откуда же я мог знать, что он наш близкий родственник?

— Видишь ли, я и сама уже успела забыть его! — пояснила старуха. — И я поразилась не меньше твоего, когда он вчера неожиданно явился к нам, после того, как лет двадцать о нем не было ни слуху, ни духу! Я сначала подумала, что ко мне явился полицейский, чтобы задержать меня по какому-нибудь делу! Если бы я знала, что ты, Джони, стоишь в коридоре за дверьми и подслушиваешь, то я, понятно, не испугалась бы так сильно!

— Да, мне было довольно трудно не выдать себя! — проворчал Джони. — Ведь тому, что он тебе вчера рассказал, не поверит никто! Неужели этот человек, который уговаривал тебя целый час и заставил тебя написать письмо, мой дядя? Сам он мне этого не говорил, а только ты заявила мне об этом, после того, как он ушел, и я мог выйти из своего угла. Но откуда же такое родство? Неужели этот дьявол, который много лет скитался по Америке, и есть брат Джима Ракли, твоего мужа, который умер уже тридцать лет тому назад? А если это так, то ты и Джим Ракли, пожалуй, вовсе не мои родители? И что имеет общего этот дядя с той богатой женщиной, которой ты написала письмо и которая должна явиться сюда с деньгами? Говори же, наконец, старуха! Зачем ты лгала мне все время, что ты моя мать? Говори, сын ли я тебе? Говори, отец ли мне Джим Ракли? Слышишь, говори, прежде чем придет тот, которого ты называешь моим дядей!

— Не кричи так, бессовестный! — хриплым от волнения, а может быть и от водки, голосом произнесла Бетси Ракли. — Сегодня же я объясню тебе все, и ты узнаешь, какие жертвы я приносила для тебя! Ты увидишь, что обязан мне благодарностью!

— Что касается благодарности, то ты больше обязана мне, чем я тебе! — грубо огрызнулся Джони. — Всю свою жизнь я работал на тебя! Положим, этому скоро настанет конец! Когда я женюсь на Люси, которая сберегла кое-какие гроши, то…

— То тоже ничего особенного не сделаешь! — смеясь, прервала его старуха. — Нет, Джони, я думаю, что наше будущее устроится совсем иначе!

— Много воображаешь! — отозвался Джони. — Сама видишь, каким успехом увенчивается план дяди! Где же мистрис Эллен с пятью тысячами? Право, смешно! Не думай, старуха, что я пришел с тобой сюда потому, что надеялся на успех твоего шантажа! Я ведь не знаю, что вы там оба написали жене Моргана и какое право имеет этот американец поступать с ней так круто! От Люси я слышал, что дядя напал на ее барыню с кинжалом, но и от этого я не ожидал никакого успеха! Так как твой давнишний приятель, по твоим словам, обязательно должен был явиться сюда к десяти часам, я намеревался серьезно поговорить с ним относительно нашего мнимого родства и относительно того, что общего между ним, мною и мистрис Морган. Насколько я понял вчера, подслушивая вас, вы хотите воспользоваться мной в качестве, орудия для исполнения ваших замыслов! Пусть же он скажет мне, в чем дело, пусть скажет, откуда он знает меня и пусть подтвердит, что ты вовсе не моя мать!

Внезапно Джони умолк и вскочил со скамьи.

Тот, о котором шел разговор, появился вдруг в тени деревьев, вблизи скамейки.

Это был высокого роста, стройный мужчина, к которому вполне подходило описание, сделанное камеристкой Люси. Продолговатое смуглое лицо его с острой бородкой напоминало физиономию Мефистофеля. Правую руку он носил на черной повязке.

Сыщики, мимо которых прошел таинственный незнакомец, тоже с любопытством рассматривали его.

Судя по беседе Бетси Ракли с Джони, это был тот самый человек, который накануне вечером проник в спальню мистрис Морган и произвел на нее покушение.

Несомненно, он был инициатором всего заговора, составленного этими негодяями против несчастной жены фабриканта.

— Я возьмусь за этого долговязого дьявола с рукой на перевязке, — шепнул Шерлок Холмс своему помощнику, — и буду его преследовать, а ты займись теми двумя! Надеюсь, что еще сегодня ночью подтвердятся все наши предположения относительно этих трех лиц. Прислушивайся внимательно к каждому слову, мы должны запомнить всю беседу с начала до конца!

В это время худощавый незнакомец подошел к старухе и вежливо поклонился.

— А, вот и вы, многоуважаемая! — сказал он. — Очень вам благодарен, что вы оказались еще аккуратней меня и привели с собой этого молодого человека! Та, которую вы ожидаете, еще не приходила сюда?

— Нет! — ответила Бетси Ракли. — Я опасаюсь, что она и вовсе не придет! Джони, который, как я вам вчера говорила, работает каменщиком на постройке трубы на заводе Моргана, рассказал мне со слов камеристки ожидаемой нами дамы, что вчера какой-то неизвестный нанес этой даме удар кинжалом в грудь. Видите ли, если вы сами лишили ее возможности выходить из дома, то немудрено, что она не является!

— Как? — сильно волнуясь, воскликнул незнакомец. — Я нанес ей удар кинжалом? Это неправда! Это ложь! Или, скорее, это ошибочное предположение полицейских, которые, конечно, пытаются обнаружить таинственного посетителя мистрис Морган! Но им это никогда не удастся! Я клянусь, что мистрис Морган даже на смертном одре не назовет никому моего имени! Рану, о которой говорит ее камеристка, она, по всей вероятности, нанесла себе сама! Она ведь какая-то полусумасшедшая! Когда она увидела меня и услышала, что мне от нее нужно, она выхватила кинжал и набросилась на меня. Я пытался вырвать у нее кинжал, но она не выпускала и даже поранила меня в правую руку. Возможно, что после моего ухода она, из опасения, что ее долго хранимая тайна обнаружится, покушалась на свою жизнь и сама нанесла себе рану!

— По-видимому, мистрис Морган имеет полное основание вас бояться! — заговорил Джони. — Но не будете ли вы любезны сказать мне, что дает вам право оказывать такое давление на нее и требовать от нее внесения пяти тысяч фунтов, причем как я слышал от мистрис Ракли, вы пользуетесь даже моим именем! На каком основании вы навязываете мне такую роль? Кто вы такой? Правда ли, что вы мой родственник, что вы мой дядя?

— Вы задаете слишком много вопросов сразу, молодой человек! — ответил незнакомец, садясь на скамейку между старухой и Джони. — Но я охотно отвечу на все эти вопросы. Вы убедитесь, что в моем лице судьба послала вам искреннего друга, исключительно для того, чтобы вырвать из нужды вас и эту почтенную женщину, которая все время, в течение 26 лет, заменяла вам родную мать! Если бы все шло по закону и если бы у вас были порядочные родители, то вы, Джони, обладали бы сегодня огромным состоянием и занимали бы весьма видное положение. Вы спрашиваете, родственник ли я вам? Да, я ваш дядя! Если бы любовная связь нашей матери с моим братом закончилась браком, то я был бы вашим законным дядей!

— Значит, вот эта женщина вовсе не моя мать?

— Нет, мистрис Бетси Ракли только воспитывала и вырастила вас и заменяла вам мать. А ваша родная мать отказалась от вас тотчас же после вашего рождения так же, как и ваш отец. Они намеревались отдать вас в так называемую фабрику ангелов и там погубить вас. Я, и только я, спас вас от смерти и отдал вас на воспитание мистрис Бетси Ракли, поручив ей сделать из вас порядочного человека!

— Кто же мои родители? — воскликнул Джони, злобно сжимая кулаки. — Вы говорите, если бы все было, как должно, то я занимал бы теперь выдающееся положение! Значит, мой отец очень богат и знатен?

— Да, и то и другое верно!

— А вы его брат?

— Да, и вернулся я из Америки исключительно для того, чтобы хоть отчасти вернуть вам ваши права! Мой брат, ваш незаконный отец, умер недавно в Рио-де-Жанейро, не оставив ни мне, ни вам ни одного гроша. После этого я решил заставить вашу мать, которая живет здесь в Лондоне, уделить мне и мистрис Ракли из своего богатства столько, чтобы мы не должны были нуждаться и чтобы вы, Джони, могли вести образ жизни, подобающий вашему происхождению и состоянию ваших родителей!

— Теперь я понимаю все! — сильно волнуясь, воскликнул Джони. — Моя мать — супруга богатого заводчика Фреда Моргана?

— Да, Джони! — медленно произнес незнакомец. — Бессердечная мать, которая в свое время намеревалась погубить вас, должна быть наказана, именно теперь, когда она уже успела забыть о своей ужасной вине! Она должна вознаградить вас за то, что вы в течение долгих лет должны были бедствовать и трудиться, тогда, как она пользовалась всеми благами жизни! Она одна виновна во всем! Мой брат никогда не отказался бы от нее, если бы она осталась ему верна, если бы она повенчалась с ним! Но, произведя на свет вас, она бросила моего брата, чтобы запутать в свои сети Фреда Моргана, только потому, что он был богаче моего брата, который любил ее до безумия! Неужели вы, Джони, можете осудить меня за то, что я сделал вчера, что я намерен сделать снова, пока не восстановлю вас в ваших правах? Сами видите, мы имеем дело с упрямой женщиной! Но все-таки мы заставим ее, покориться! А вы, Джони, надеюсь, не откажетесь исполнить то, что я вам предложу сделать для скорейшего достижения нашей цели!

— Вы желаете, чтобы я назвался ее сыном, чтобы я угрожал выдать тайну ее связи с вашим братом? Хорошо, но кто же мой отец? Вы не назвали мне ни его, ни вашего имени, да и моя приемная мать не говорила мне ничего об этом!

— Я Джемс Клиффорд, а мой брат лорд Ральф Клиффорд! — ответил незнакомец. — Но пока не имеет смысла называть вашей матери эти имена! Вы не будете угрожать ей, а вы должны действовать и действовать отважно! Я составил великолепный план, благодаря которому мы поразим мистрис Эллен Морган в самое сердце и сразу устраним все препятствия, мешающие нам завладеть не только ее личным стоянием, но и огромным состоянием ее мужа и сына! После этого вы будете одним из первых богачей Англии и тогда вы будете иметь возможность вознаградить вашего дядю и вашу воспитательницу за все то, что они для вас сделали! Дело вот в чем: завтра, рано утром, вы должны совершить смелое дело, которое лишит мистрис Морган ее законного сына, сделает ее вдовой, а вас превратит в владельца всех капиталов Моргана!

Джони вздрогнул.

Вероятно, у него по телу пробежала холодная дрожь, когда он понял, к чему клонит искуситель.

Шерлок Холмс и Гарри, которые подкрались совсем близко к скамейке, видели, как он боролся с собой.

Помолчав немного, Джони произнес:

— Да, дядя, я готов совершить такое дело! Я хочу отомстить, если нужно, с оружием в руках, за то, что сделала моя мать!

— Я знал, что ты достойный отпрыск рода Клиффордов! — отозвался искуситель.

Вместе с Джони он отошел за скамейку в кусты, так что очутился почти бок о бок с сыщиками.

— Если подготовить все, что нужно, сегодня же, — прошептал незнакомец, наклоняясь к Джони, — то завтра останется сделать пустяки! Ты знаешь, завтра будет закончена постройка огромной трубы на заводе Моргана и будет устроено большое торжество по поводу окончания постройки, что сам Фред Морган и сын его Роберт, несомненно, поднимутся на леса! Так вот…

Шерлок Холмс и Гарри не расслышали больше ни одного слова, так как шепот стал совершенно невнятен.

По-видимому, Джемс Клиффорд произнес нечто ужасное, нечто дьявольски жестокое, судя по тому, что даже Джони отшатнулся от своего дяди.

Но после некоторого раздумья он ответил:

— По рукам, дядя! Я сделаю все, что нужно! Благодарю за добрый совет! Это дьявольски хитрый план, который не может не увенчаться успехом! И притом никто ни в чем не может меня заподозрить, когда вдруг все леса обрушатся! А теперь пойдем, дядя! Все равно та, которую мы ожидали, уже не придет! Да и глупо было бы ожидать здесь, после того, как мы решили исполнить такой грандиозный план! Прежде, чем взяться за дело, я должен заглянуть домой и взять кое-какие инструменты. Да и вы лучше всего отправьтесь домой! А пока прощайте, дядя! Завтра, после катастрофы мы увидимся!

Джони крепко пожал руку Джемсу Клиффорду, подошел к Бетси Ракли, шепнул ей несколько слов, а затем все втроем собрались уйти.

Они шли быстрыми шагами по темным аллеям по направлению к Ислингтону, лишь изредка перешептываясь.

Они и не подозревали, что Шерлок Холмс и Гарри преследовали их на коротком расстоянии, и что сам Шерлок Холмс у выхода из парка направился вслед за Джемсом Клиффордом, а Гарри за его сообщниками.

Глава IV Исповедь преступника

Отставной полковник британской армии, Джемс Клиффорд, вернувшийся из Америки, несомненно, не по своей воле, жил в том же околотке, где жили Бетси Ракли и Джони.

Пройдя множество улиц и переулков, Клиффорд направился к какому-то старинному дому, в котором, судя по вывеске, помещалась гостиница «Трех Корон», существовавшая здесь с незапамятных времен.

По пути из Ньюингтонского парка до гостиницы Шерлок Холмс обратил внимание на то, что Клиффорд все больше и больше замедлял ход.

В конце концов, казалось, что он с трудом подвигается вперед.

Шерлок Холмс хорошо расслышал, как Клиффорд несколько раз стонал, как бы от сильной физической боли.

— По всей вероятности, — подумал Шерлок Холмс, — рана на правой руке причиняет ему сильную боль! По-видимому, рана эта довольно серьезна! Странно только то, что припадки слабости появились только сегодня! Он с трудом взбирается по лестнице в верхний этаж, где, по-видимому, расположена его комната!

Шерлок Холмс подождал в темной передней, пока Клиффорд дошел до верхнего этажа и завернул в коридор.

Затем он тоже прокрался наверх и увидел, как Клиффорд в конце коридора открыл одну из дверей и скрылся в комнате.

Шерлок Холмс быстро бросился вперед и дошел до этой двери в тот же момент, когда Клиффорд затворил ее изнутри.

Он, не долго думая, нажал ручку и вошел в комнату в ту минуту, когда Клиффорд зажег керосиновую лампу и собрался переменить перевязку на своей правой руке.

Шерлок Холмс сделал вид, будто сильно смутился, остановился на пороге, приподнял шляпу и произнес:

— Простите! Я ошибся дверьми!

Затем он хотел вернуться в коридор.

Но тут он, как бы случайно, взглянул на рану Клиффорда, с которой перевязка была уже снята.

Прежде чем Клиффорд успел что-нибудь возразить, Шерлок Холмс снова вошел в комнату и подошел, видимо сильно испугавшись, к дивану, на который грузно опустился побледневший, как смерть, преступник.

Тот с видимым испугом смотрел на непрошеного гостя.

— Однако! — воскликнул Шерлок Холмс. — У вас рана, очевидно, очень серьезная! Я, надо вам знать, врач, а так как случайность привела меня сюда, то я хотел бы осмотреть эту рану! По-видимому, в данном случае, требуется скорая помощь!

И действительно, вид раны Клиффорда был способен внушить серьезные опасения.

Вся рука сильно распухла, края раны имели синевато-красноватый цвет и казались сильно воспаленными.

— Вы очень любезны, доктор! — с трудом проговорил Клиффорд. — Но я надеюсь, что рана не так уж опасна! Я думаю справиться и без вашей помощи!

— Я не могу допустить этого! — возразил Шерлок Холмс. — Рана нанесена кинжалом или ножом, несомненно отравленным! А вот и кинжал, которым вы себя ранили!

С этими словами Шерлок Холмс с быстротой молнии выхватил из бокового кармана Клиффорда торчавший там остро отточенный кинжал, на рукоятке которого было выгравировано солнце с лучами.

— Я вас попрошу сказать мне, м-р Джемс Клиффорд, — грозно воскликнул Шерлок Холмс, — откуда у вас эта рана?

Клиффорд весь позеленел и вдруг хрипло вскрикнул.

Левой рукой он потянулся к револьверу, лежавшему тут же на диване.

Но он не успел схватить его, а тем паче выстрелить.

Шерлок Холмс тотчас же вырвал револьвер у него из рук и воскликнул:

— Ни одного движения! Ни одного звука! вы, м-р Клиффорд и без того не переживете этой ночи и кроме того вы в моих руках! Я преследовал вас от Ньюингтонского парка до этого дома и мне известно, кто вы такой! Я знаю, что именно вы вчера под вечер ворвались в спальню мистрис Морган и пытались взломать железную кассу, а затем обратились к мистрис Морган с теми же требованиями, какие впоследствии были изложены в письме, написанном Бетси Ракли!

— Да кто же вы такой? — простонал Клиффорд, близкий к обмороку.

Он в ужасе вытаращил глаза на стоявшего перед ним сыщика.

— Я Шерлок Холмс! — спокойно ответил тот и холодно улыбнулся.

Клиффорд весь съежился и задрожал всем телом.

— Шерлок Холмс! — беззвучным голосом проворил он. — Я погиб! Отнекиваться не имеет смысла! Все погибло!

— Да, пожалуй! — ответил Шерлок Холмс, — я очень рад, что вы пришли к этому разумному убеждению! А теперь поговорим! Скажите мне все, что у вас накопилось на душе! Покайтесь во всех ваших прегрешениях, прежде чем отойти в иной мир! Быть может, Бог простит вас! Сознаетесь ли вы в том, что вы Джемс Клиффорд и что вы совершили вчера покушение на мистрис Морган?

Преступник лишь слабо кивнул головой.

Он стал искать глазами что-то.

Шерлок Холмс сразу догадался, чего он ищет.

Он налил из графина стакан воды и подал его стонущему Клиффорду, на лбу которого уже выступил предсмертный пот.

Клиффорд жадно схватил стакан и простонал:

— Да, я Джемс Клиффорд! Я во всем сознаюсь вам! Я вижу, мой конец близок, спасения нет! Боже, как жжет моя рана! Спрашивайте дальше!

— Скажите мне, прежде всего: ранена ли мистрис Клиффорд тем же самым кинжалом?

— Нет! Я потребовал от нее денег и пригрозил ей огласить тот факт, что она состояла в интимной связи с моим братом. Она хотела покончить с собой этим кинжалом. Кинжал принадлежит ей, она получила его в подарок от моего брата Ральфа, который приобрел его от какого то индийца! Вероятно, она знала, что кинжал отравлен, а я этого не подозревал, иначе я, несомненно, во время борьбы был бы более осторожен и не поранил бы себя!

— Значит, в то время, когда вы бежали из дома Моргана, мистрис Эллен еще не была ранена в грудь?

— Видит Бог, что это правда! — проговорил умирающий.

— Слава Богу! — вздохнул Шерлок Холмс с облегчением. — Можно будет надеяться, что она останется жива и можно не бояться, что она отравлена тем же ядом, которым отравлен кинжал! Этот яд ужасен! Не стану скрывать от вас, м-р Клиффорд, что вам осталось жить не более четверти часа! Яд на вас действует быстрее, чем я сначала предполагал, а потому я заклинаю вас поторопиться! Я не сомневаюсь в том, что вы сделались преступником вследствие нужды! Говорите, правда ли все то, что вы там в парке рассказали молодому человеку с клеймом на щеке? На самом ли деле Джони сын вашего брата Ральфа, скончавшегося в Рио-де-Жанейро и урожденной мисс Эллен Брекенридж?

— Клянусь вам Богом, все это сущая правда! — почти торжественным тоном произнес Клиффорд.

— Где живет Джонн и Бетси Ракли?

— В заднем флигеле дома № 11, на улице Нельсона! — с трудом проговорил умирающий. — Ключ от их квартиры у меня в кармане!

— Благодарю вас, м-р Клиффорд!

Шерлок Холмс помочил ему лоб водой, вынул ключ из кармана его пиджака и попробовал поддержать его, так как он уже почти совсем вытянулся на диване.

— Одно только еще скажите мне! — сказал затем Шерлок Холмс. — А я вас больше не буду мучить! Какого рода преступление должен совершить Джони по вашему совету завтра рано утром? Что это за дело, само по себе легкое, но требующее некоторых подготовительных работ? Каким образом, благодаря этому делу, мистрис Морган сразу сделается вдовой, лишится своего законного сына и доставит Джони возможность завладеть всем ее состоянием?

Шерлок Холмс сел на диван рядом с умирающим и приблизил ухо к его рту, чтобы услышать даже самый слабый шепот.

Но силы умирающего, по-видимому, уже пришли к концу. Несмотря на то, что Шерлок Холмс поддерживал его одной рукой, он не мог уже удержаться и упал на диван. Голова его склонилась на грудь, глаза его закрылись. Обычно чрезвычайно спокойный Шерлок Холмс сильно волновался.

Он опасался, что если Клиффорд умрет, не выдав своего плана, исполнение которого он поручил Джони, то нельзя, будет предупредить преступление, жертвами которого должны были пасть Фред Морган и сын его Роберт.

— Говорите, Клиффорд! Соберитесь с силами! — громко произнес Шерлок Холмс, тряся умирающего, чтобы привести его в сознание. — Что должен сделать Джони завтра утром? Не собирается ли он убить отца и сына Морган во время торжества?

Но, несмотря на все старания Шерлока Холмса заставить его говорить, Клиффорд уже не отзывался.

К ужасу своему Шерлок Холмс увидел, что Клиффорд только что скончался.

Он держал на руках труп. Положение было весьма незавидное.

Его присутствие в комнате Клиффорда ни под каким видом не должно было быть обнаружено.

Так как о его присутствии в доме никто не знал, то в случае обнаружения его в комнате Клиффорда длинные объяснения с владельцем гостиницы были неизбежны, которые неминуемо отняли бы дорогое время.

Поэтому Шерлок Холмс, спрятав злополучный кинжал к себе в карман, оставил покойника на диване и украдкой вышел из гостиницы на улицу. Никто не заметил его.

Он отправился прямо на улицу Нельсона, чтобы узнать там, чего добился Гарри, преследуя Бетси Ракли и Джони.

Шерлок Холмс надеялся, что Джони находится дома, и не успел еще уйти, чтобы заняться приготовлениями к завтрашнему дню.

Глава V Благородная парочка

Гарри сумел весьма ловко и удачно выследить Бетси Ракли и Джони.

Они совершенно не заметили что он, тотчас же вслед за ними, юркнул в ворота дома № 11, на улице Нельсона, прошел через двор и вошел в дверь заднего флигеля.

Неслышными шагами крался он за ними по коридору нижнего этажа, в котором была расположена их квартира.

В конце коридора Бетси открыла одну из дверей и вошла вместе с Джони в комнату.

Гарри повременил немного, а потом вынул из кармана отмычку, при помощи ее он мог открыть в течение нескольких секунд самый сложный замок, не повредив его нисколько.

Он осторожно вставил отмычку в замок, повернул ее несколько раз и открыл дверь.

Таким образом он вошел в квартиру преследуемых.

Он остановился у двери, чтобы в случае опасности тотчас же бежать в коридор.

Но потом он вынул электрический фонарь и осветил маленькую переднюю.

Он увидел дверь, за которой несомненно находились преследуемые, осторожно подкрался к ней, остановился и стал прислушиваться.

За дверьми он услышал тихие голоса Джони и его приемной матери.

Заглянув в замочную скважину, он увидел, что преступники в очень убогой комнатке сидят за столом, на котором стоит свеча в жалком подсвечнике.

— Ну что, Джони? — проговорила старуха. — Как тебе нравится дядя? Думаю, теперь ты лучшего мнения о нем, чем тогда, когда еще не знал его лично?

— Ничего! Могу сказать, я им пока доволен! — ответил Джони. — Он отчаянный негодяй и гнусностью превосходит нас с тобой во много раз!

— Вероятно, он сообщил тебе об очень хитрой выдумке, когда ты с ним ушел в кусты? — спросила Бетси.

Она встала, вынула из ящика комода бутылку виски, отпила огромный глоток и передала бутылку Джони.

Тот тоже выпил, вытер рот рукой и насмешливо произнес:

— Больно ты любопытна, старуха!

— Неужели ты боишься, что я выдам тебя? — обиделась Бетси. — Не говори, если не хочешь, но уж не надейся больше на то, что я тебе когда-либо помогу в каком-нибудь деле! А ведь мы с тобой обделали не одно уж дело, и мне думается, тебе может пригодиться твоя воспитательница, которая сделала из тебя очень ловкого вора!

— Совершенно верно! — согласился Джони. — Не понимаю, чего ты злишься, что я не разбалтываю тебе все с места в карьер! Ты права, старуха, мы нужны друг другу, и поэтому я тебе расскажу все, что тебя интересует! Все-таки я охотнее работаю с тобой, чем с этим дядей!

— Ну, и отлично! — отозвалась старуха и широко осклабилась. — На, выпей еще глоток, а потом мы с тобой обсудим, как лучше всего устроить твое завтрашнее дело, чтобы выгода от него досталась нам одним! Смею теперь же уверить тебя, что если дело, затеянное по совету дяди, удастся, то он потребует львиную долю всей добычи!

— Да, это верно! — согласился Джони и снова выпил из бутылки. — Лучше всего будет, если мы как можно скорее и раз навсегда отделаемся от него.

— Это очень легко сделать! — воскликнула Бетси. — Ведь он, кажется, говорил при прощании, что зайдет сюда через час, чтобы еще раз обсудить все, прежде чем ты примешься за приготовления?

— Совершенно верно! Он хотел дома переменить перевязку, а потом придти сюда. По его просьбе я дал ему второй ключ от нашей квартиры, так что он может свободно войти! А ты думаешь покончить с ним уже теперь и здесь?

— Конечно! Ведь это самый простой способ! Ведь он не первый, которого мы отправляем на тот свет в нашей квартире! Наш аппарат, сам знаешь, действует безукоризненно!

Старуха расхохоталась, Джони тоже усмехнулся.

— Знаешь, старуха, — вдруг сказал он, и встал, — это ты уж сделай сама! А я сейчас же примусь за дело! У меня нет охоты снова выслушивать елейные речи этого дяди. Без него я тоже сумею устроить дело очень хорошо! Главным образом, мне на это нужно время. Вот почему я не буду ждать здесь, а потороплюсь отправиться туда, куда нужно, чтобы принять все меры к достижению цели. До девяти часов утра осталось немного и мне нужно торопиться!

Джон перешел в смежную каморку и повозился там немного.

Потом он вышел оттуда с пилой и другими плотничьими инструментами в руках.

— Значить, ты все-таки уходишь, не сказав мне, в чем дело? — спросила Бетси, подходя к Джони.

— Нет, зачем же! Иди сюда поближе, я тебе все расскажу! — ответил он.

Затем он начал говорить старухе что-то на ухо, но так тихо, что Гарри, несмотря на то, что напряг слух до крайности, мог уловить только несколько отдельных слов.

Но и этих слов было достаточно, чтобы получить некоторое понятие о том, что намерен сделать Джони.

И действительно, план был столь ужасен, что даже такая опытная преступница, как Бетси, и та в ужасе отшатнулась от своего воспитанника, и воскликнула:

— Брось, Джони! Это слишком рискованно! Ты и сам погибнешь!

— Ничего подобного! — рассмеялся Джони. — Уж ты предоставь это мне! Прежде чем вся это штука зашатается и рухнет, я уже успею отскочить и спастись! Да, шум поднимется большой! Но никто не узнает, чем вызвана катастрофа! Этот дядя сущий дьявол, а потому надо его отправить к черту сегодня же ночью! Смотри, старуха, сейчас же приведи в действие аппарат, как только дядя придет! Надо избавиться от него, как можно скорее! Иначе он постоянно будет приставать к нам!

— Будь покоен, Джони, я все устрою! — хихикнула Бетси. — Ведь все дело в маленьком повороте руки и все кончено! Ты еще вернешься сюда до утра, Джони?

— Вряд ли! Я вернусь лишь тогда, когда все будет кончено! А теперь прощай!

Джони надел шапку, вышел из комнаты в коридор, прошел мимо Гарри, спрятавшегося за шкап, и скрылся.

Старуха проводила его до двери, а затем вернулась в комнату, легла на диван и задремала.

Гарри не знал, что ему предпринять.

Охотнее всего он прокрался бы в комнату, напал бы на спящую старуху и заставил бы ее сознаться во всем и сказать, куда и с какой целью ушел Джони.

Но так как в скором времени должен был придти Клиффорд, по пятам, которого, несомненно, шел Шерлок Холмс, то Гарри предпочел подождать прибытия своего начальника, чтобы затем задержать и Бетси, и Клиффорда вместе.

Гарри надеялся, что у них останется еще довольно времени, чтобы предотвратить исполнение ужасного покушения, задуманного против Фреда Моргана и его сына.

Гарри, уловив несколько слов из беседы Джони со старухой, мог себе приблизительно представить, в чем было дело.

Ему хотелось как можно скорее передать Шерлоку Холмсу свои впечатления.

У него не хватило терпения дождаться его в темном коридоре, а потому он вышел на улицу и спрятался там в первом попавшемся темном углу.

К крайнему изумлению своему он, спустя несколько минут, увидел быстро приближавшегося Шерлока Холмса, но без Клиффорда.

Шерлок Холмс тоже удивился, когда к нему подошел Гарри.

— Ты здесь, Гарри? — спросил он. — Разве ты не был в квартире Бетси Ракли? Или их там нет?

Гарри торопливо рассказал своему начальнику все, что ему удалось узнать. Шерлок Холмс сообщил ему, что ему тоже не удалось узнать подробностей плана, придуманного Клиффордом.

— Мы можем узнать эти подробности только от Бетси Ракли! — сказал Шерлок Холмс. — Правда, мы с тобой догадываемся, в чем дело, но достоверных сведений мы можем добиться только от нее! А потому пойдем скорее к ней!

Сыщики прошли через двор дома № 11, и незаметно прокрались в коридор квартиры Бетси.

Шерлок Холмс хотел открыть дверь комнаты взятым у Клиффорда ключом, но к досаде своей он не избежал скрипа, открывая дверь.

Бетси Ракли, хотя и была очень утомлена, но не успела еще уснуть.

Она все время думала о Клиффорде и потому не могла заснуть.

Вдруг она услышала тихий скрип двери.

Она встала, но тотчас же остановилась, как вкопанная, услыхав шепот голосов двух мужчин, но не Клиффорда с Джони, а чужих.

Бетси ровно ничего не могла ни сообразить, ни сделать, даже тогда, когда дверь открылась, и в комнату вошли Шерлок Холмс и Гарри.

Шерлок Холмс прямо подошел к ней и спросил тоном, не допускавшим никаких противоречий:

— Говори, Бетси Ракли, где Джони? Что задумал он сделать, чтобы убить Фреда Моргана и его сына?

Бетси в ужасе затрясясь всем телом, опустилась на колени, стала молить о пощаде и обещала рассказать все.

Спустя несколько минут сыщики узнали все подробности гнусного плана Клиффорда, исполнение которого было возложено на Джони.

Этот план вполне соответствовал догадкам, явившимся у них еще в парке, когда они подслушивали беседу Джони с Клиффордом.

Затем Шерлок Холмс наскоро обыскал квартиру старухи, чтобы обнаружить «безукоризненно действующий аппарат», посредством которого Клиффорд должен был быть отправлен на тот свет.

И действительно, в маленькой каморке, откуда Джони достал свои инструменты, сыщики нашли скрытый в полу люк, через который предполагалось спустить Клиффорда в глубокий погреб.

Погреб этот был так глубок, что Клиффорд при падении, несомненно, убился бы насмерть.

Сыщики не стали больше задерживаться, а отправили Бетси в ближайшее полицейское бюро, предоставив полиции произнести подробный осмотр квартиры в доме № 11.

Затем они отправились на фабрику Моргана.

Они надеялись, что им еще удастся поймать на месте преступления Джони, который, несомненно, уже был занят подготовительными работами по исполнению задуманного плана.

Глава VI Катастрофа

Шерлок Холмс и Гарри отлично знали дорогу из Ислингтона в Гайбури, где находилась фабрика, потому они и избрали кратчайший путь.

Вскоре на горизонте показалась огромная труба.

Был четвертый час ночи.

В это время в том участке, где находились сыщики, нельзя было найти извозчика.

Поэтому сыщики должны были идти пешком, но так как они шли чрезвычайно быстро, то спустя полчаса уже очутились в темном переулке, в который выходили фабричные ворота.

Они заглянули через решетку калитки во двор.

Там никого не было видно.

Слышен был только тихий скрип лесов кругом трубы, когда ветер ударял в них, потрясая доски и лестницы.

В окнах виллы Моргана было темно.

По-видимому, все обитатели виллы спали.

Спал и сторож в своей будке у ворот.

Никто не подозревал, что на лесах, пользуясь темнотой ночи, преступник подготовлял страшное злодеяние.

Шерлок Холмс открыл калитку и вместе с Гарри вошел во двор.

Скрываясь в тени заводских построек, они крались вперед, осторожно направляясь к лесам около трубы.

Они надеялись застать преступника на самом верхнем ярусе лесов, окружавших стройную трубу, возведенную трудами архитектора Роберта Моргана и представлявшую собою чудо строительного искусства.

Они узнали от Бетси, что Джони намеревался подпилить доски, подпорки и перила верхнего яруса, на который завтра должны были подняться Фред Морган, сын его Роберт и еще несколько архитекторов, с целью присутствовать при окончательном завершении постройки.

Дойдя до двадцатого яруса, все эти люди должны были сразу потерять почву под ногами и упасть вниз с огромной высоты, во двор, прямо в толпу рабочих и приглашенных гостей.

Джони подготовлял гибель десяти человек, чтобы похитить у мистрис Морган мужа и горячо любимого сына.

Он намеревался после ужасной катастрофы предстать перед несчастной вдовой, назвать себя ее сыном и предъявить ей самые дерзкие требования.

План этот, поистине, был достоин самого сатаны.

Но Шерлок Холмс и Гарри решили не останавливаться перед самой страшной опасностью для того, чтобы в последний момент расстроить этот план и задержать преступника.

Одна только мысль о том, что надо спасти десять человеческих жизней, могла побудить сыщиков взобраться на самый верхний ярус лесов в ночную тьму, во время сильного ветра.

Они ясно слышали стук молотка, и визг пилы, раздававшиеся сверху, и поняли, что Джони уже приступил к своей работе.

— Я пойду туда без тебя! — сказал Шерлок Холмс своему помощнику. — Я не подвержен головокружению, а ты там не удержишься и потеряешь равновесие! Я не решаюсь брать тебя с собой!

Но Гарри настаивал:

— Нет, м-р Холмс! — сказал он. — Не препятствуйте мне подняться туда вместе с вами! Вы, пожалуй, не справитесь с преступником, а вдвоем мы задержим его без труда! За меня не беспокойтесь, я всегда был хорошим гимнастом и не хочу отпускать вас одного! Я обязательно пойду вместе с вами!

— Как хочешь, милый! — наконец согласился Шерлок Холмс.

Сыщики начали подниматься по лесам, дрожавшим и покачивавшимся от сильного ветра.

Они добрались без всяких приключений до десятого яруса, иначе говоря, до половины трубы, а Джони в темноте и при свисте ветра все еще не обратил на них внимания.

Шерлок Холмс шел впереди и вдруг вполголоса окликнул Гарри:

— Слышишь, Гарри?

— Что такое?

— Разве ты не слышал подозрительного треска?

— Нет, ничего не слышал. Вы, вероятно, ошиблись!

— Что ж, идем дальше! Я буду очень рад, когда нам удастся благополучно вернуться вниз!

— Возможно, что этот негодяй работает не только там наверху, но успел и натворить беды внизу!

Они поднимались все выше и выше.

Наконец они, пройдя еще девять ярусов, очутились на нижней ступени двадцатого яруса.

Джони все еще не заметил их.

Стоя на верхних досках последнего яруса, спиной к сыщикам, он подпиливал перила.

Собравшись с последними силами, сыщики взобрались на последнюю лестницу и, наконец, подошли к Джони, очутившись прямо за его спиной.

Но когда Шерлок Холмс протянул руку, чтобы схватить преступника, верхний ярус лесов, сам по себе уже потерявший устойчивость, от лишней тяжести двух человеческих тел, зашатался.

Инстинктивно чувствуя, что вот-вот должна произойти катастрофа, Шерлок Холмс и Гарри схватились руками за верхний выступ трубы.

Раздался страшный треск!

Еще одна секунда и все здание лесов рухнуло!

Огромной постройки как не бывало!

Джони, дико вскрикнув от ужаса, слетел вниз и разбился насмерть.

Целые тучи пыли поднялись снизу и застлали эту ужасную картину.

Со свойственным им присутствием духа сыщики взлезли на верхушку трубы и сели там на выступ верхом, свесив одну ногу наружу, другую в трубу.

Они чуть не слетели вниз, так как у них закружилась голова.

Казалось, будто небо и земля начали вращаться с головокружительной быстротой и как будто труба начинает плясать под ними.

Нервы их пришли в сильнейшее волнение, в глазах появились круги.

Они поспешили их закрыть.

Мало-помалу нервы их начали успокаиваться.

Они решились открыть глаза и посмотреть вниз.

Леса рухнули до самого основания.

До поры, до времени Шерлок Холмс и Гарри были в безопасности.

Наконец Шерлок Холмс спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? Сумеешь ли ты удержаться?

— Да, сумею! — ответил Гарри, стараясь придать своему голосу возможную твердость. — Но что же будет дальше? Как мы спустимся вниз? Внутри трубы мы спуститься не можем, так как она внизу расширяется! Боюсь, что нам не удастся спастись! Сюда достать веревкой нельзя. Да и никакой лестницы не хватит.

— Слышите, м-р Холмс, треск и грохот лесов разбудил людей в вилле, на заводе и в окрестностях! Вот они идут толпами! Весь двор уже кишит ими! Они кричат, волнуются и не знают, что предпринять! Но они не сумеют спасти нас! Мы погибли!

— Не унывай, Гарри! — утешал Шерлок Холмс. — Держись покрепче, чтобы ветер тебя не сдул! Надо что-нибудь придумать, иначе мы погибнем! Сюда к нам нельзя подняться, до тех пор, пока не выстроят новые леса, а так долго мы не выдержим! Ведь на это нужны недели! Метнуть сюда ракету с веревкой тоже нельзя, она может попасть в нас и сбросить вниз! Если бы я мог, крикнуть им вниз, то я посоветовал бы пустить бумажный змей: мы схватили бы бечевку и по ней подняли бы сюда веревку! Но это невозможно: отсюда вниз не слышно, да, кроме того, и ветер относит слова!

— Как же быть? — дрожащим голосом воскликнул Гарри. Он судорожно вцепился руками в камни, чувствуя новый приступ головокружения.

Он, несомненно, слетел бы вниз, если бы к нему не пододвинулся Шерлок Холмс и не удержал бы его сильной рукой.

— Крепись, Гарри! Возьми себя в руки! — сказал он. — Господь нас не оставит! У меня явилась отличная идея!

Шерлок Холмс вздохнул с облегчением. Слова эти подбодрили Гарри, который с надеждой снова выпрямился.

— Говорите, в чем дело! — спросил он.

— Сейчас увидишь! — ответил Шерлок Холмс.

Гарри весьма удивился, когда увидел, что Шерлок Холмс осторожно поднял правую ногу и снял башмак с чулком.

Затем Шерлок Холмс написал несколько слов на листке, вырванном из записной книжки, положил его в башмак и швырнул вниз.

Спустя минуту снизу послышался глухой рокот голосов, по которому видно было, что стоявшие внизу люди получили записку, прочитали ее и ожидали дальнейшего.

— А теперь, Гарри, — радостно произнес Шерлок Холмс, — они там внизу знают, что мне нужно и помогут нам!

Он взял чулок и начал торопливо распускать его.

— А ты, Гарри, — продолжал он, — помогай мне! Возьми другой чулок и делай то же, что делаю я! Если мы размотаем всю шерсть, которая, к счастью, довольно крепка, то мы спустим ее вниз, там привяжут к ней крепкий шпагат, за который мы, в конце концов, вытянем наверх толстую веревку!

— Вот, оно в чем дело! — радостно воскликнул Гарри. — Право, м-р Холмс, вы самый находчивый и гениальный человек, который когда либо…

— Сидел на такой высокой трубе! — усмехнулся Шерлок Холмс. — Да, Гарри, ты, пожалуй, прав! Но принимайся живей за дело! Чем скорей мы кончим, тем лучше для нас!

Гарри начал торопливо распускать чулок.

Спустя час оба чулка были распущены, нитки связаны вместе, к концу прикреплен маленький кусочек извести и спущен вниз.

Дальше все произошло так, как Шерлок Холмс написал на записке.

Сначала сыщикам был подан крепкий шпагат, к которому затем была привязана и поднята наверх толстая веревка.

Не без труда Шерлоку Холмсу удалось прикрепить веревку к выемке под выступом трубы.

Затем он спустил веревку вниз и дал стоявшим внизу рабочим знак натянуть ее и держать ровно.

— А теперь, Гарри, — крикнул Шерлок Холмс своему помощнику, — еще раз соберись с духом! Вперед, спустимся вниз!

Он обхватил веревку ногами и руками и медленно стал спускаться вниз.

После него спустился и Гарри.

Чтобы избежать головокружения ему пришлось спускаться, закрыв глаза.

Завершив ужасное путешествие по воздуху, Шерлок Холмс и Гарри, стоя на твердой земле, крепко обнялись.

Толпа разразилась громовыми восторженными кликами.

Затем Шерлок Холмс объяснил Моргану и сыну его Роберту, каким образом он и помощник его попали в столь ужасное положение и что именно послужило причиной внезапной катастрофы.

Он сообщил Моргану, что Джони сообщник того самого негодяя, который совершил покушение на мистрис Морган и рассказал ему, что тот преступник тоже уже умер.

Шерлок Холмс не назвал Моргану фамилии преступника Клиффорда и не сказал ему ничего о том, что молодой каменщик Джони выдавал себя за сына мистрис Эллен и Ральфа Клиффорда.

Все наперерыв спешили пожать руку отважным сыщикам.

Благодаря их энергии было спасено много человеческих жизней.

На допросе, которому Бетси Ракли была подвергнута в полицейском бюро, она созналась, что именовавший себя Джемсом Клиффордом преступник, на самом деле вовсе не Клиффорд, брат Ральфа Клиффорда.

Мистрис Эллен в свое время, действительно, состояла в интимной связи с Ральфом Клиффордом.

От этой связи родился сын, но он вскоре после появления на свет умер, о чем, однако, Эллен не знала.

Боб Гравенмор, выдававший себя за Джемса Клиффорда, давно разыскиваемый полицией преступник и авантюрист, решил оказать давление на мистрис Морган.

Он познакомился в Южной Америке случайно с обоими братьями Клиффорд и узнал, подслушав их разговор, о связи Ральфа с Эллен, а равно и о том, что последняя ныне замужем за богатым заводчиком.

Боб Гравенмор, без ведома Джони, давно уже состоял в переписке с Бетси Ракли.

Эллен Морган поверила ворвавшемуся к ней в спальню Гравенмору и собиралась покончить с собой.

Поверила она больше потому, что родившийся от связи с Ральфом Клиффордом мальчик имел, действительно огненно-красное родимое пятно на щеке.

Обо всем этом Фред Морган и Роберт не узнали ни одного слова, благодаря тому, что на другой день после допроса, Бетси Ракли сошла с ума и была помещена в дом умалишенных.

Кроме нее никто не мог выдать тайны мистрис Эллен.

Сошла же она с ума, когда узнала о смерти Джони и Боба Гравенмора, как равно и о том, что в погребе ее квартиры, под каморкой, было обнаружено несколько трупов.

Это были трупы жертв ее и Джони.

Шерлок Холмс и Гарри, конечно, тоже не выдали тайны мистрис Эллен.

Они объяснили все попыткой преступников завладеть деньгами Моргана.

Сама мистрис Эллен, оправившаяся вскоре после этого, объяснила свое молчание тем, что будто бы не хотела испугать своего мужа.

Долго еще говорили в Лондоне о беспримерном подвиге совершенном знаменитым сыщиком Шерлоком Холмсом и помощником его, Гарри Тэксоном.

Оглавление

Глава I . Таинственное преступление

Глава II . Важная свидетельница

Глава III . По следам преступников

Глава IV . Исповедь преступника

Глава V . Благородная парочка

Глава VI . Катастрофа

Реклама на сайте