«Возвращение Скорпиона»

Рассказ мой начинается, как начинаются вообще все лучшие русские сказания: был я, признаться, выпивши…

А.П.Ч.

Если человек идиот, то это, как известно, надолго. Но, к сожалению, это не только надолго, а еще и нехорошо. В первую очередь — для самого идиота.

К чему я? Да к тому, что ежели у тебя проблемы с тормозами, то к добру это не приведет.

Нет, ну вот посудите сами — кой леший дёрнул меня вчера устроить поход по местам боевой славы? (Это я так называю незапланированные (в отличие от запланированных, чинных и вполне благопристойных) визиты в район моего детства, которые оригинальностью программы обычно не отличаются. Ничего оригинального не намечалось и на сей раз.

И ведь что обидно — начинался-то вечер как у всех нормальных людей — я выгулял Джона по полному графику, в который уже раз насмотревшись и наслушавшись в наш адрес самых полярных проявлений чувств и реакций народонаселения, — от сияющих при виде "собачки" восторгом детских глаз до злого бормотанья старух.

Короче, я вывел и ввел Джона, а вот потом, чёрт, будто обухом по затылку: на дворе темень уже, добрые люди спать ложатся, а меня понесло — купил пару пузырей, свистнул тачку и — "Гони, шеф!" В родные, тэк скэ-эть, пенаты.

Ну а дале дело ясное. Забрел к одному другу, второму… Естественно, выпили, естественно, не хватило, естественно, пришлось добавлять…

Нет, вообще-то встречаться с приятелями детства и юности — это здорово! Мы и попили, и попели, и повспоминали — от самых первых рыбалок до самых первых девчонок, однако… Однако жены, как ни крути, всегда остаются женами, и в некий, весьма, впрочем, смутно определенный момент я смекнул, что пора закругляться.

И закруглился. Вышел на улицу, закурил и только собрался было ковылять к остановке, как увидел движущуюся навстречу фигуру, непринужденно размахивающую бутылкой.

Историческая встреча состоялась аккурат под фонарем. Я, понимаете сами, был уже не вполне в себе. Он, как оказалось, тоже. Он учтиво попросил сигарету. Я не менее учтиво дал. Потом он попросил зажигалку и поставил бутылку на землю, а прикурив, вдруг сделал ответный широкий жест, нетрудно догадаться, какой.