«Ночь Волка»

Это ряд наблюдений. В углу — тепло.

Взгляд оставляет на вещи след.

Вода представляет собой стекло.

Человек страшней, чем его скелет.

Был весел день. Хосров в час утренней молитвы

Поехал по местам, пригодным для ловитвы

Всем любовался он, стрелял зверей и вот

Селенье вдалеке веселое встает.

Марат проснулся от головной боли. Перелез через девушку, завис на краю, нащупывая носком далекий пол, ступил и осторожно пошел, стараясь попадать в такт огненным толчкам в голове. У низенького окна стоял охотничий рюкзак, в кармашке которого лежали таблетки. Ему не хватило двух шагов. Волна слабости затопила его и распластала на полу, но, теряя сознание, он успел отметить благодатную прохладу крашеных досок. Беспамятство длилось несколько секунд. Марат, осознал себя, испугался обмороку и ватной рукой стал нащупывать рюкзак. К счастью таблетки нашлись быстро. Здесь же, на подоконнике стояла бутылка «Боржоми». Марат разжевал сразу две таблетки, запил с минеральной водой, оттер испарину с лица и остался сидеть на полу, переводя дух.

Было темно, циферблат часов не разобрать, и нельзя понять долго ли до рассвета. Сонную тишину в доме нарушало лишь сопение, посвист и прочие носовые звуки спящих. Его страдания никто не мог разделить. Марат разозлился и сказал вполголоса:

— Вот так помрешь, и ни одна сволочь не узнает.

С кровати донесся жалобный голос Вероники:

— Узнает, Маратик, узнает. Я же не сплю. Дать тебе таблетку?

Марат злобно ответил:

— Спасибо, уже не надо.

За печкой, где спала еще одна пара, царило безмолвие.

— Иди ложись, — позвала девушка.

Марат молчал.

Девушка продолжала уговаривать и он, наконец, сдался. Пошел, лег рядом. Вероника нашла его руки и спрятала у себя под грудью. Марат заснул, уткнувшись в ее затылок.

Утро началось с гитарных аккордов. Вероника еще спала. Стараясь не будить ее, Марат выполз из закутка завешенного тканью, сел на продавленный диванчик и стал одеваться, ежась от прохладной одежды. Натянув пятнистые спецназовские штаны, поднялся и выглянул в прихожую.

Шилов в трусах и майке сидел на табурете лицом к дверному проему. Рядом, на столе, стояла початая бутылка водки, лафитник и тарелка с соленьями. Перебирая струны, Шилов пел:

— А ты вернулась с моря, я вчера видел

Словно прошлой жизни, посмотрел видик

Видик про разлуку, про твое лето