Анита Фротсак Крыс белый уссурийский
"Счастье находит тебя в тот момент, когда ты помогаешь другим"
(английская мудрость)Глава 1 «Утреннее мозгополоскание»
Робкий сентябрьский лучик пролез меж гардинами и лёг рядом с Валей. Она не обиделась. Всё-таки, компания.
Можно было бы ещё поваляться, если бы не будильник. Дребезжащий железный нахал, подскочив на тумбе югославского производства, старомодно громыхнул.
Так уважающие себя будильники не ведут. Выбросить бы его, да нельзя. Память о папе.
Вале ничего не оставалось, как тоже подскочить. Деревянная спинка кровати приятно стукнула о стену. Этот стук совсем другое дело. Он рождал воспоминания о крохотных минутах счастья.
Правда, дальше стука дело не шло. Бросали Валю. Кидали регулярно.
Валя не путана, но и у неё были моменты. Тогда не только резная спинка кровати, но и тумба югославского производства, и благородный австрийский торшер, подарок отца, приходили в движение…
На торшере болтался китайский колокольчик. Защитник от злых духов. Ей один раз пришлось поработать с китайцами. Неплохой китаец был, интеллигентный. Тем более, что Валя не расистка.
С того самого дня, вернее, с той ночи, звуки Валиной спальни напоминали оркестр…
В то утро на кухне царил бардачок месячной давности. А что там может наблюдаться при такой работе? Хорошо ещё, что сентябрь. Можно встать и попозже, часиков в шесть. А летом побудка в четыре.
Летом в порту немеряно кораблей, океанских лайнеров. Толстозадые круизные туристы напрягают страшно. Попробуй жирную тушу в автобус определить. Водители кряхтят, подсаживают. Потом чаевые требуют. Почему-то с Вали. У туристов чаевые напрямую вымогать рискованно. Жалобу настрочат…
В углу кухни, прямо под окном, низенький стол-шкафчик. Валя подошла к нему, открыла дверцу, сунула нос внутрь.
— Дуся, вылезай, не беси меня… Ты же знаешь — я спешу… Евдокия! Лучше б кошку завела, честное слово…
Валя пошла к холодильнику, достала колбасный сыр.
— Дуська, я не шучу! Если сейчас же не вылезешь, я тебя на целый день голодную запру!
Из стола-шкафчика выскочила Валина подруга, беленькая крыска Дуся. Остальные бабы никакие не подруги. Просто приятельницы. Стукачки в основном.
— Ну, вылезла, наконец! Спасибо! Сгоняй в комнату, сделай зарядочку… Потом — мухой назад! Бутерброды лопать…
Дабы проверить, как Дуська будет зарядку делать, Валя тоже в комнату переместилась. Включила телевизор.
На экране пошли спортивные кадры.
— О! Щас и про погоду чё-нить…
— В Ташкенте — плюс 13, в Киеве — плюс 19…
К пушистой тапочке подбежала Дуся.
— Ну, что? Зарядочку сделала? Теперь — марш завтракать! Я тебе там всё поставила…
Дуся послушно побежала на кухню, а Валя помчалась к стенке, чтобы одеться.
Дикторша к тому времени образумилась.
— А теперь — о погоде в Ленинграде и Москве…
— Ну, родила, наконец!
— В Ленинграде пасмурно, температура — 6–8 градусов выше нуля, временами моросящий дождь… К вечеру возможно похолодание…
— Всё, хорош, достаточно!
Убрав не только звук, но и картинку, Валя снова побежала к стенке, вытащила пушистое ангоровое платье.
— Хошь, не хошь, а придётся эту шубу пялить… Ой, нет! Последняя установка начальства — «ходить во всём отечественном»!
Она взяла английский твидовый костюм. С узкой меховой опушкой. Норочка.
— А за этот вообще посадят… Колониальный товар! «Наши люди такое не носют»!
Костюмчик клёвенький, однако… Жаль… Ой! Господи! Чуть не забыла!
Швырнув костюмчик на пол, Валя метнулась к посудной витрине вышеизложенной стенки, достала чашку майсенского фарфора. Тоже папин подарок. На восемнадцатый день рождения. После того она папу не видела…
В чашке оказался толстенький рулончик долларов в целлофановой обёртке, перевязанный тоненькой резиночкой.
— Ну, как незваные гости нагрянут!
С рулончиком в кулачке Валя понеслась на кухню…
— Дуська, ты ничего не видела и не слышала, понятно? Даже если будут пытать — молчи!
Бросив рулончик за дверцу шкафчика, Валя зачем-то направилась к раковине.
Неужели мыть посуду собралась? Времени осталось мало, только одеться, схватить сумочку и…
Пару лет назад с сумочкой комедия вышла. Вместо неё Валя лифчик за бретельки схватила и с лифчиком в руке прибежала на остановку троллейбуса. Лифчики тогда бронетанковые делали.
А один раз Валя стояла на остановке с капроновым чулком в руке. Второй чулок был на ней. Спешила дико.
В Интуристе дисциплина зверская. Начальство гидов за глаза шавками называло.
Узнав, что она тоже шавка, Валя дала себе клятву, что выйдет замуж за иностранца и уедет. Нафиг. С тех пор оркестр у её кровати заиграл вовсю…
Глянув в мутное зеркало над раковиной, Валя стала колотить себя по худеньким щекам.
— Личико тоже надо надеть поскромнее…
Оделась Валя по дремучим правилам доперестройки: в серый костюм и голубую блузку, старую, мамину.
— Во! То, что нужно! И бедненько, и серенько — «отечественный вариант»!
Выскочив из подъезда, Валя метнулась к обочине, взяла такси.
Таксист попался разговорчивый. Подумал, что Валя приезжая, раз ей нужно до гостиницы. Сам он приезжий.
— Ой, я, наверно, тут выйду…
— Так ещё ж триста метров!
— Наши люди в булочную на такси не ездют…
— Поня-я-ятно…
У гостиничного входа уже стояли два «Икаруса».
Валя бросила беглый взгляд на часы.
— Уф-ф-ф… Кажись, не опоздала… Т-а-ак, приготовимся к очередному мозгополосканию…
Она вынула из сумочки газету, развернула.
— Наш девиз — «перестройка и ускорение»… Твою мать! За такую информацию я бы на их месте жаловалась… в ООН! Или побила бы… Фабрика «Скороход» перевыполнила план… Сёня точно побьют!
К ней со спины подошёл гостиничный режимник, очень осторожненько взял за локоток.
Валя вздрогнула, хотя Вадимыч ожидал cовсем другой реакции, более дружеской.
— Да не пугайся ты так! Чё ты какая-то… наэлектризованная?
— Сергей Вадимович, я тут про наши достижения читаю, к политинформации готовлюсь, а вы берёте и подходите!
— Ты это… готовься, как следует… пускай знают о наших успехах… не всё же им на памятники таращиться…
Мимо них в автобус потянулись сонные «англоговорящие». Далеко не все успели позавтракать. Видать, их ночью местные блондинки задрали.
Вале тоже хотелось кого-то задрать, давно ни с кем нормально не общалась, но вслух о таком разве скажешь!
— Ну, ладно, я тебя проверил… Вижу, что готова… Сам-то я с вами не поеду, а то ещё примут за «агента 007»…
— Ещё как примут! Вы бы свитерок, надели, что ли… для конспирации…
Вадимыч поправил пиджак и галстук. Вроде как обиделся.
— Ты это… не юморизируй… Потом зайдёшь ко мне… с отчётом…
На крыльце гостиницы Вадимыч обернулся и пальчиком Вале пригрозил.
— Эй, Кузнецова! Про моральный облик не забывай!
Глава 2 «Стук стуку рознь»
О своём моральном облике Вадимыч меньше волновался, чем о Валином.
За стойкой рисепшен сидела Алиска с бэйджиком «ALISON». Вот дура. Написала бы «ЛИЗОН», тогда бы сразу было видно, чем она тут в гостинице занимается. Всё начальству излизала, особенно директорше.
— Ой! Сергей Вадимович! Сегодня итальянцы заезжают… восемьдесят человек… Куда их пихать?
— А ты сама, что ли, не знаешь? Чехов высели…
— У них оплата до двадцати трёх. Обидятся!
— Ничего, не обидятся… посидят на чемоданчиках…
— А как же чувства… к братскому народу?
Судя по Алискиному лицу, она совсем другие чувства подразумевала.
— Какие ещё чувства?! Ты мне брось…
Масляно улыбаясь, Вадимыч пошёл к ней за стойку. Стал щупать. Ну, раз сама напросилась.
— Стране валюта нужна, а не эти… как их… кроны… Так ты сегодня в ночь?
Алиска закивала — ну, чисто китайский болванчик.
Вадимыч тут же пошёл на попятную. Для этого пришлось искусственно вздохнуть.
— Меня, скорей всего, не будет… Задание…
— Шпионов будете ловить? Или… шпионок?
— Пока секрет…
Тем временем шофёр «Икаруса» Петя собирал у туристов окурки, для чего из газеты был свёрнут кулёчек.
Валя нервничала. Грызли непонятные предчувствия.
— Пётр, давайте уже ехать, а то пол-экскурсии тут простоим…
Петя вскочил в автобус. «Англоговорящие» последовали его примеру.
Пока туристы рассаживались по местам, галдели не хуже пионеров.
Валя взяла микрофон, сдвинула брови.
— Дамы и господа! Прошу тишины!
«Англоговорящие» притихли, стали хмуро глядеть на Валю. Кое-кто вздохнул.
— Перед началом экскурсии я познакомлю вас с последними новостями в политике и экономике нашей страны… Поехали, Пётр…
Петя включил зажигание.
— Дорогие друзья! Извините, что забыла представить вам нашего водителя. Его зовут Питер…
Туристы захлопали, стали шеи тянуть, будто Петю раньше никогда не видели.
— Пётр, не обижайтесь! Я хотела сразу вас представить, но из-за этой политинформации все мозги набекрень…
Поздно. Петя уже обиделся.
Валин «Икарус» выехал на всемирно известные набережные. Город на Неве красив и в пасмурную погоду. Но туристам пока не до него. Опохмелиться бы… Ура! Показался валютный магазин «Берёзка».
«Англоговорящие» от счастья чуть не высадили дверь. Понеслись ко входу в валютный магазин. Дело было у «Прибалтийской». По-народному — у «Прибалды».
Валя осталась сидеть на переднем сидении. Петя заёрзал.
— Валь, вы себе чё-нить брать будете?
— Здрасьте! Откуда у меня валюта?!
— А ко мне вчера дядька из Канады приехал… двадцать баксов подарил… Сигарет охота…
— Ладно, сделаем…
В автобус вошёл первый возвращенец. С двумя пакетами бутылок. Хотел прокрасться на своё место и тихо выпить, но ему не дали.
— Простите, вы нам не поможете?
— Я?! Всегда готов!
Валя сунула ему Петину двадцатку…
Знала бы она, зачем водителю Петру понадобились сигареты. Впрочем, узнала довольно скоро…
— Сергей Вадимыч, к вам можно?
— А, это ты, Кузнецова… Входи…
Вадимыч почему-то был не в духе. Валя положила перед ним исписанный листок.
— Уже и отчёт успела?! Шустра ты, мать…
Вадимыч пробежал листок. Цыкнул зубом. Хмыкнул.
— Хм! И это всё?
— Вы же сами просили покороче…
— Это я раньше просил… Сейчас новая установка… Вот ты тут пишешь: «Турист из штата Оклахома сказал, что ему нравятся наши реформы»… А как его звали, этого туриста? Какими именно словами он выражался? Нет, так работать нельзя…
— Исправлюсь…
— Конечно, исправишься! Кто бы сомневался! Да только это — не главная твоя проблема…
Вадимыч трахнул по столу блоком «Кэмела».
— Ко мне тут Петя заходил… с отчётом… Твоя работа?
— Какой Петя?
— Ой, только не надо делать невинное личико! «Какой Петя»! Водитель твой… сегодняшний…
— И… что?
— Ну, ты молодец! Учти, чистосердечное признание смягчает участь… подсудимого…
Ладно, не реви, чего-нибудь придумаем…
— Спасибо, Сергей Вадимович…
— «Спасибо» в карман не нальёшь… Я сегодня вечером в твоём районе буду… на спецзадании… Может, зайду… Слышь, какой там у тебя адрес?..
Обещанный дикторшей моросящий дождь уже давно не моросил. Лил по полной.
В стареньких туфлях, надетых с утра для конспирации, Валя выбирала места между лужами. Над головой болтался зонтик со сломанной спицей.
«Тебе к такому зонтику — перчатки с дырками и галоши», — съязвил как-то Вадимыч.
Сам не даёт нормально одеваться, а сам… Теперь ещё и со своей любовью… Сказал бы сразу, чего надо, а то тюрьмой стращает. Тот ещё гадёныш. И стукач-Петя хорош…
Простить ему, убогому, или ответную подлянку сочинить?
Нет, Вале больше нравился стук деревянной спинки…
Глава 3 «Крыс белый уссурийский»
Спинка Валиной кровати, тумба югославской фабрики и австрийский торшер, подаренный папой, снова устроили шабаш. Звуки не оперные, даже не попсовые, но какой кайф!
Такие фуртеля Валя видела впервые. А бабы говорили, тупой гэбэшник. Надо будет присмотреться. Иностранцев всё равно на всех не хватит. Тем более порядочных…
— Ну, как тебе твой новый хахаль?
— Супер!
— Неужели? Ты это искренне или из уважения к начальству?
— Из уважения к службе режима и в частности к вам, Сергей Вадимович…
— Эх! Где мои двадцать восемь лет! Мы бы с тобой ещё не так поговорили…
Валя села на кровати, застегнула лифчик. На все крючки. На все два. Чисто пофорсить. У Вадимыча такого лифчика нет.
— Вам кофе с сахаром?
— Ага-а-а…
Валя сунула ноги в тапочки, помчалась на кухню.
— Дуська, сиди тихо, не высовывайся, у нас гости… Кормить буду позже… Только без обид!
Из шкафчика раздался скорбный писк.
— Молодец! Я знала, что не обидишься…
Валя взяла с полки «турочку», пакет кофе и пошла к плите, но кофе сварганить пока не получилось. Её снова неожиданно тронули за локоток. Как вчера утром, у автобуса.
— Ой! Как вы меня напугали, Сергей Вадимович!
— Старая школа! Разведчик должен ходить неслышно! Как тигр по тайге!
Вадимыч изобразил, как по тайге крадётся тигр. Потом схватился за голову. Потом за живот.
— Чёрт, снова стрельнуло… Шампанское солёным огурцом закусывать! За это из партии надо исключать… А у тебя тут, я смотрю, даже похмелиться нечем…
Он нагнулся к столу-шкафчику. Валя метнулась за ним.
— Ой-ой-ой, не надо! Там у меня бардак!
— Не волнуйся, я не брезгливый… Если б ты знала, какой у меня бардак!
— А где же ваша жена? Тоже страну от врагов охраняет?
— Я разведен, Валюша…
Вадимыч, всё-таки, засунул руку в дверцу. Но Дуся никогда не была дурой.
— Ой! Ну, и тараканы у тебя! Чисто бультерьеры!
— Эт не тараканы… Это Дусенька… моя хорошая…
— Кто-о-о?
— Отойдите подальше, я вас представлю друг другу… Дуся, поздоровайся!
Дуся пискнула. Вадимыч вознегодовал.
— Пищит как мышка, а кусается как тигра!
— Ага! У нас порода — «крыс белый уссурийский»…
— Два тигра на одной кухне — это уже слишком… Я умываю лапы…
Вадимыч хотел было уйти, но вдруг останавился. Оттянул резинку трусов.
— Валюш, а я ведь вспомнил, зачем шёл… Мы ведь с тобой ещё не договорили!
— Хотите продолжить?
— Хочу… Можешь в следующий раз отчёт не приносить… Сам напишу… Только… давай, а?
Спинка Валиной кровати, торшер, и колокольчик исполнили скоростной финал. В оперу ходить без надобности. Не хватало только оратории. Хвалебной.
— Ну, как я тебя идейно воспитываю? А?
— Вы просто молодец, Сергей Вадимович, просто герой!
— А до меня у тебя много таких героев было?
— Ни одного!
— Как?! Совсем ни одного?!
— Таких, как вы, ни одного!
— То-то, цени хорошее начальство…
— Ценю-ю-ю… Ой, ой… о-о-ой… Вот сейчас совсем оценила… Ой, хорошо как!
— То-то…
Оркестр умолк. Валя снова села лифчик надевать.
— Слышь, тебе не надоело каждый раз эту фигню пялить? Ты бы так походила… Зачем тебе бюстгальтер? У тебя грудь симпатичная… Не то, что у моей бывшей…
Вадимыч тоже сел на кровати.
— И достала ж ты меня, Кузнецова! Весь день теперь работать не смогу…
— Так я кофе несу? Остыл уже, наверное…
— Неси, что с тобой делать…
Валю волновал не кофе, а стол-шкафчик, в котором Дуся несла вахту.
— Молодец, Евдокия! Отстояла мою собственность! Всё, что нажито непосильным трудом… За это тебе медаль полагается…
Валя бросила Дусе кружочек сыра.
Сзади раздались громкие шаги. Вадимыч успел обуться.
— Какая ещё медаль?! За что?! Я ж тебя люблю, дура! Для тебя — всё, что хочешь!
Безо всякой медали!
Таёжный тигр успел не только обуться-одеться, но и напшикаться одеклоном.
— Да это я так, себе под нос… Ваш кофе, сэр…
Вадимыч хлопнул чашку кофе залпом. Как рюмочку «Столичной».
— Ну, я помчался…
И двух минут не прошло, как позвонила Подлиза Лизон.
— Скажи честно, Вадимыч у тебя сегодня ночевал?
— Так ты у нас телепат? Ну, допустим… Дальше что?
— Ты считаешь, он порядочный?
— Придурок, конечно, но, вроде, не скотина… А в койке — так просто зверь! Я тащусь от его розовых трусов…
— В горошек?
— Да-а… Ты и про трусы в курсе?
— Кто ж его трусов-то не знает! Все гостиничные бабы от них тащатся, не только ты одна…
— Хм! Вот так: работаешь, работаешь, и не знаешь, какие страсти бушуют в коллективе… вокруг обычных семейных трусов…
— Я не из-за трусов тебе звоню…
— А из-за чего? Рожай скорей!
— Помнишь Сашку Боровкова с итальянским языком?
— Помню, как же!
— А Володьку Меринова, с немецким?
— И Меринова помню! Отличный мерин был!
— Вот именно, что «был»!
— А что с ним?
— А Ёсика Кофмана помнишь?
— И Ёсика помню, отличный мужик… семьянин… двое детей… А что случилось? Не томи!
— Ты ж с ними, вроде бы, встречалась… со всеми тремя…
— Ну, не сразу со всеми… «с тремЯми»… а по отдельности… Сразу троих я не потяну!
— У тебя всё хохотульки на уме, а я серьёзно… Их всех троих упрятали… лет на десять… за валюту…
— Да ты что?!
— Из-за тебя, между прочим!
— А я-то тут при чём?! Кто вам сказал этих глупостей?
— Сама не можешь догадаться? Ты же, вроде, хитрая… по жизни… Вадимыч их из ревности посадил. Он к тебе давно не ровно дышит…
Глава 4 «В джазе только комсомольцы»
Хитрая по жизни Валя Кузнецова всего лишь женщина. Как другим советы давать, так пожалуйста, а как насчёт себя мозжечком пораскинуть, так времени нету…
Попёрла Валя на Вадимыча, аки танк по весне на берёзу, хотя на дворе был сентябрь…
Бедный Вадимыч, ничего не зная про заговор, курил трофейный «Кэмел» и подсчитывал расходы на немолодёжную свадьбу. Друзей приглашать собирался минимум.
Только самых близких. Валькину родню строго выборочно. И никаких подружек. А то нащебечут чего-нибудь. Раньше времени…
Распахнулась дверь, ввалилась Валя. С таким видом, будто ей уже нащебетали.
— А, Валюша, соскучилась?
— Да не успела ещё…
— Присаживайся, не стой… Хочешь, чайку сварганю? У меня нормальный чай, нет то, что твой кофе… моча молодого поросёнка…
Валя присела на краешек стула. Лишь с тем, чтобы достать из ридикюля сложенный листок.
— Что это? Опять отчёт? Ё-ё-ё… Вроде, ещё и не поработала…
— Достаточно поработала, хватит… Это — моё заявление. Бухгалтер велела сначала у вас подписать.
— На отпуск?
— Нет, уволиться хочу…
— Погоди… Может, я чем обидел?
— Нет… Просто, всё надоело…
— Ну, ни фига себе! И куда ж ты пойдёшь?
— Ещё не решила…
Вадимыч, конечно, подпись поставил. Однако подумал нехорошо. А он ещё на ней жениться собирался. Ну, бабы… Так и педиком не долго стать…
Кем собирался стать Вадимыч, Вале было пофиг. Требовалось срочно сесть и обзвонить турфирмы. Насчёт работы.
Письменный стол, блокнот, пепельница — всё что нужно для начала новой жизни.
— Алё! «Спутник»? Я по поводу работы… Да, гид со стажем… два языка… прописка местная… Сколько лет? Двадцать восемь… Из рядов ВЛКСМ выбыла… Нет, не исключили.
Говорю вам — выбыла по возрасту…
Валя бросила трубку, закурила.
— Хм! Понятно… «В джазе только комсомольцы»… Пусть катятся. «Спутник» — не фирма…
Говно… Кто там следующий? «Интурбюро»… Профсоюзники вонючие… Но зато там почти не стучат. Валюты почти нету. Одни чехи…
— Алё! «Интурбюро»? Я насчёт работы… Кем? Гидом… Какие языки? Английский, итальянский… Могу по-быстрому освоить чешский… Кем?! Диспетчером по транспорту?!
Нет, извините! Не подходит!
Валя снова затянулась дымом болгарской сигареты.
— Водилами командовать! Ешё чего! Б-р-р!
Валя набирала номера до самой ночи. Чуть не озверела. Боевая пепельница лопалась от возмущения…
Куда ещё податься? Вроде, все каналы перещупаны…
Вдруг память выдала пенку. Запоздалую, но… центровую!!!
— Ур-р-ра! Генка! Крокодилыч! Как же я про него сразу не подумала!
Замордованный телефон выдержал последнюю пытку.
— Алё! Гена? Это я, Валя… Не узнал? Да нет, не Галя… Валя… Валя Кузнецова…
Вместе практику проходили… на теплоходе… Дувр, Гавр, Амстердам… Ну, как, вспомнил? Молодец!
На фасаде Генкиного института пестрело множество табличек. Там успели поселиться и другие фирмы. В тесноте, да не в обиде.
Стильно одетая Валя, взбежала на крыльцо, уверенно вошла в парадную дверь. Где же лифты? Ч-ч-чёрт! И сигарету негде бросить…
— Бросайте сюды…
— К-куды?!
— Да вот… ко мне в корзинку… Ходят тут… С сигаретами…
Валя бросила окурок, но строгая вахтёрша продолжала тянуть руку. Чёй-то она? Не на паперти, чай… Ага! Ей нужен паспорт. Ну, так бы и сказала…
— Мне тут пропуск должны были оставить…
— Фамилия?
— Кузнецова.
Вахтёрша выдвинула ящик, достала беленький листочек. Затем, сверив фотографию с Валиным лицом, отдала паспорт назад.
— Распишитесь!
Валя расписалась в затрёпанной книге.
— Вам пятый этаж, комната пятьсот седьмая…
— А лифты у вас где?
— Лифты — у вас. А у нас оба лифта на ремонте… Идите пешочком… Во-о-он туда… А там — по лестнице подниметесь…
За столами офиса номер пятьсот семь сидели двое крупненьких мужчин с масляными глазками. Примерно как у Вадимыча.
Мужчины привстали и снова сели. Вадимыч так никогда не делал. Да пусть себе катится! Темнота ты там, за печкой, некультурная…
У Вали, похоже, новая жизнь наклёвывалась. Кто-то из этих двоих скоро клеиться начнёт. Ну, может быть, не так уж, чтобы сразу. Но что будет клеиться — верняк!
Толстенькие любят шустреньких.
— Здравствуйте, а где… Гена?
— Геннадий Михалыч?
— Ну, да…
— Он с утра уехал в командировку…
— А кто же мне пропуск выписывал?
Один из масляных поёжился. Второй как бы нарочно тянул паузу, разминая пухленькие губки. Ну, рожай уже, скотина!
Скотина отозвался буквально тотчас же.
— Вы, собственно, по какому вопросу?
— Я по поводу работы…
— Тогда возьмите, пожалуйста, направление…
Валя поверила не сразу.
— Меня… в уборщицы?!
— Как написано…
— Мне Гена… говорил, что есть вакансия… секретаря…
Глава 5 «Уборщица со знанием английского и мата»
Ой-ой-ой-ой! Только не надо так сильно вздыхать! Уберите от глазок платочки! Что плохого в должности уборщицы?
Сравнив маханье шваброй по коридорам и сиденье с матюгальником в автобусе, Валя пришла к выводу, что абсолютно ничего не потеряла, а, наоборот, выиграла.
Нагрузка на члены примерно та же: что гид, что уборщица бегают немеряно. Только гиду за каждое слово кирдык, а уборщице лишь пальчиком на висок покажут. И то за спиной, а то пошлёт гулять лесом…
В зарплате Валя вообще уполторанилась, со ста рублей повысилась до ста шестидесяти. Плюс премия. Плюс харч бесплатный. И сыр бесплатный Дуське. И не из мышеловки, а из рабочей столовой.
Излишне говорить, что дома у Вали тоже стала наводиться чистота. Раньше ей не до того было.
Но самый главный выигрыш — свобода слова. Мозг филолога быстренько припомнил всё, что нужно:
— Хы… Тилигентка сраная… А ты поедь у колхоз… да по колено в говне клевер пособирай!!!
Или:
— Ну, от шо с ними делать?! На хрен послать или шваброй охреначить?!
Фразеологический словарик длинный, но Вале с её профессиональной памятью держать такую массу выражений в голове ничего не стоило. Хотя, пользоваться абсолютно всем набором было лень. Самая ходовая и самая любимая Валина фраза была короче всех остальных.
— Женшына, шо ты сделала?!!
Если то был мужчина, ему полагалась ядовитая добавка.
— Ой, а вы таки мушшына? Звиняйте, тут свет плохой…
А то, что нюхать туалеты приходилось, так по работе гиду раз в три дня приходится с гальюнами в поездах общаться. Иногда, чем выслушивать жалобы туристов, хотелось схватить проводницкую швабру и быстренько всё убрать…
Валины молитвы были, наконец, услышаны. Теперь она махала шваброй много и с азартом. Так усердно вкалывала, что её даже повысили. И вывесили на доске почёта.
Мыла она как-то раз полы под своей фотографией, в смысле, под доской почёта, как вдруг:
— Простите, можно мне пройти? Я тут вам не очень натопаю? Я скраешку, ладно?
Валя хотела ответить: «Тилигент вонючий», но что-то в душе ёкнуло… Или бздикнуло, говоря совсем нормальным языком. — Ёсик!!!
— Простите?.. Вы меня знаете?
— Тебя выпустили? Досрочно?!!
— Откуда? Ой, это ты, Валюша!
После того, натурально, был самосуд. Представьте себе картину: в вестибюль гостиницы врывается Валя в рабочем комбинезоне, несётся к стойке администратора, отвешивает Лизону хорошую пощёчину. Самую лучшую в своей жизни. Даже любовники таких не удостаивались…
Затем были рыдания в каптёрке администраторов, что позади рисепшен. С подносом корвалола под самый нос Лизону Покаянному.
— Валюш, ну, ты прости меня… Бес попутал… Очень хотелось Вадимыча захомутать…
— И как? Захомутала?
— Он тут же на другой женился… Кстати, жена на тебя сильно смахивает…
Лизон икнула. Не понарошку. Вытерев слёзы, начала идеи генерировать:
— Ты сильно не расстраивайся, что-нибудь придумаем… Насчёт работы не знаю, а вот с хорошим иностранцем познакомлю… Замуж выйдешь… Щас с этим попроще стало…
Ах, Лизон, примитивная душонка, сама всю жизнь мечтающая о хороших иностранцах…
Валя, как могла, вкратце объяснила ей, что хороших иностранцев не бывает. Ну, разве что один-два на весь сезон попадутся, да и те, как правило, окажутся женатыми.
Лизон, однако, в такое верить затруднялась. Подозревала Валю в неискренности.
Валя иногда ходила на свидания, подстроенные Лизоном. Благо, начавшаяся перестройка освободила женщину от неусыпного надзора гостиничных режимников. Шёл 1988 год…
Гуляя с итальянцем, Валя, само собой, не только на подарочки рассчитывала.
— Марио, когда поженимся?
— Мне нужно посоветоваться с мамой…
Шляться-то шляются, но чтобы взять и жениться… Осторожные, твари.
Чаепитие в каптёрке, что позади рисепшен, обычно выглядело так: Лизон допрашивала Валю, а Валя отчитывалась.
— А со шведом этим у тебя как, с Ларсом?
— Ой, да ну их, этих шведов… Холодные, твари…
— Слушай, тут англичане заехали… Полная чума! С ними точно не соскучишься!
И Валя таки не соскучилась. С группой вышеупомянутых англичан она посетила один подвальчик. Где-то в новостройках.
Сначала в полумраке ничего не было видно, кроме большого белого бюста Ленина.
Кто-то невидимый врубил советскую песню:
«Лени-и-ин — это весны цветенье…
Лени-и-ин — это победы клич…
Славься в веках, Ле-е-енин…
Наш дорогой Ильич…»
Эта песенка сменилась бешеным рок-н-ролом. Правильно! Все ринулись плясать…
Из подвальчика вывалились далеко за полночь.
Рыжий панк, Валин дружочек, посадил Валю на спину и понёс. Валя ржала как лошадь, рыжий панк вторил ей как конь. Остальные следовали их примеру.
Одна крепенькая девушка-панк посадила на спину щуплого парня, тоже панка. Несла, правда, не долго. Потом всё время держалась за поясницу.
После этого всей шоблой голосовали у дороги.
Один водитель сильно возмутился.
— Озверели, что ли? Не-е-е, всех не повезу! Вылезайте! Берите ещё три машины…
К Валиному дому подкатили на четырёх легковушках. Компания мигом ворвалась в подъезд и, пугая топаньем население хрущёвки, помчалась на пятый этаж…
Через пару часиков в Валиной спальне можно было наблюдать дешёвую картину: темно, из окна падает лунный свет, спинка кровати и торшер ходят ходуном… Звуки-стуки — зашибись!
Наконец, становится видна вся кровать. На ней пара англичан. Вроде, даже одного пола. В темноте ведь ни фига не видно…
Валя всю ночь провела в большой комнате. Там картина была такая: яркий свет, на полу — пьяненькие парочки. Кто-то спит, кто-то ещё целуется. Рыжий панк сидит на табуретке у стола, Валя — у него на коленях. Они тоже целуются…
Неожиданно рыжий панк бросил Валю, пошёл к другой целующейся парочке, стал парня обнимать на глазах его подруги…
Валя попыталась их разнять, плюнула рыжему панку в лицо…
Дальше можно не продолжать. И так всё ясно.
Глава 6 «Щас вас докончу и…»
И по прошествии пятнадцати лет в данной квартире мало что изменилось.
Прикиньте: снова сентябрь, снова раннее утро. Сорокапятилетняя Валя спит на той же кровати. Рядом тумба югославская и австрийский торшер, подаренный папой. На тумбе — пепельница, полная бычков, и вентилятор.
Вместо будильника — мобильник, часы которого показывают девять.
Мобильник, утомлённый Валиной спячкой, нагло вибрирует, заливается.
Не открывая глаз, Валя берёт его. Мало ли там кто…
— Алё!! Ты чё, с дуба рухнула?! Это я-то сплю?! В такую позднотень?! Я уже давно в автобусе сижу, работу работаю… Слышишь, как мотор дырчит?
Валя тянет руку с телефоном к вентилятору. Тот жужжит, изображает шум автобуса.
— Говори быстрее, а то нам отъезжать… Куда? В Петергоф! Кто у меня? Япона группа! Да, я сёня с утра — япона мать!
Валя швыряет мобильник.
— Вот, Люська, гадина! Что я ей девочка, что ли, к десяти под гостиницами строиться?! Никакого уважения к возрасту!
Вместо Лизона в рисепшен давно уже Люська сидит. Такая же хитрая, но ещё не такая старая. Люське от силы двадцать пять.
Через пару секунд мобильник звонит снова. Валя вскакивает.
— Щас опять хренотень предложит… Алё! Ну, что там? В пятнадцать тридцать? С каким языком? Не-е-ет, к итальяшкам не пойду! Горластые твари… Пускай с ними папа Карло работает! Америкосы есть? Вот когда будут, тогда и звони! Там хоть чаевые нормальные, а не одно это дурацкое «арриведерчи»! Чао-какао!
Валя встаёт, суёт ноги в тапочки, потягивается, идёт к окну, раздвигает шторы.
На ней шёлковая мини-пижамка, подчёркивающая дивно сохранившуюся фигурку. Ей, так с ходу, сорока пяти и не дашь…
Как вы уже поняли, перемен в нашей жизни ждать особо не приходится. Единственная перемена произошла буквально накануне. Вале дали понять, что пора увольняться.
Она потеряла кайфовое место уборщицы в престижном институте. Пришли более молодые, более нахальные девахи, и… Сорок пять лет, ничего не поделаешь!
Пришлось вернуться в гидессы, хотя и ломало. Уборщицей жилось вольготнее. И сытнее.
Валя скисла, потухла, сникла и снова перестала делать уборку дома. В знак протеста…
Короче, всё бы так и продолжалось, и умерла бы Валя в полном одиночестве, как это делаю многие-многие, кстати, гора-а-аздо более известные личности, если бы не один роковой случай…
Пока Валя думала, вставать ей или не вставать, где-то в Днепропетровской области, на далёкой Украине, где-то в Никополе, а может, и не в Никополе, происходила следующая сцена. Дело было в салоне красоты. Красоты необыкновенной, ибо над клиенткой колдовала необыкновенной красоты блондинка, косметолог Рита. Внешне — чисто Мерилин Монро. Только волосы ещё шикарнее и ещё длиннее. И сама она так про себя думала, и клиентки подтверждали.
Ей бы не здесь колдовать, а где-нибудь в европейских салонах. Рита говорила по-русски с большим украинским акцентом. Это бросалось в уши буквально сразу.
— Щас вас докончу и — домой! У меня самолёт на Питер, а ещё собраться надо… К жениху лечу!
Клиентка в масочке одобрительно кивнула…
А в это время Валя с полотенцем на голове сидела у компьютера. На ней был толстый махровый халат.
Экран компьютера загружался фотографиями пожилых женихов с брачного сайта.
Валя, подпиливая ногти, едко комментировала увиденное.
— Ха! Молодую хочет! Во даёт! Ты на себя-то посмотри! «Не старше 30-ти»! А самому на кладбище прогулы ставят!
Зазвонил мобильник. Валя хмуро глянула на дисплей. Кто там ещё?!
— Ишь ты! Снова Люська! Урожай на туристов сегодня — ништяк!.. Аллё! Это ты, дорогая? Ну, кто на этот раз? Англоговорящие?! Молодец! Вот видишь: можешь ведь, когда захочешь!
Валя схватила ручку, стала писать.
— Погоди, ты же знаешь — я не могу быстро… Номер машины… Ага… Водитель Миша?
Новенький, что ли?
Ну вот. Не хотела из дому вылезать, так на ж тебе!
Валя, голосует на перекрёстке, некоторое время морочит голову таксисту, затем садится, едет. Таксист, как всегда, наглый, вопросами долбит.
— Нравится?
— Что «нравится»-то?
— Ну, город наш… Вы, наверное, в гости приехали?
— Здрасьте! Сами вы в гости приехали! Я здесь родилась!
— Ну, тогда извините… А я смотрю — любуетесь… Думаю — приезжая…
— А я всегда любуюсь красивыми местами!
— Не обижайтесь, я, если честно, сам любуюсь, хотя тоже родился в Питере… Меня даже пробки не раздражают… Лично я люблю пробки! Можно лишний раз постоять, поглазеть на Петропавловку…
Такси подрулило к гостинице.
— Ой, а можно чуть поближе? Во-о-он к той чёрненькой машинке! К тому «мерседесику»!
Ага! Спасибо!
Выскочив из такси, Валя рванула к «мерседесу», но там её не ждали. Зазвонил мобильник.
— Аллё!! Люська, что за лажа с машиной?! Где она?! Где «рядом»?! Я тут уже всё обскакала! Все номера обнюхала, как собачонка!
Услышав обычную фигню, мол, Валюня, тише, не волнуйся, машинка за углом, мол, я бы сама тебе её нашла, да светиться перед начальством неохота, мол, один клиент уже в машине, а другой подвалит с минуты на минуту, чёрненький такой, мол, возьмёшь с них двести баксов, мол, вам с водителем по сорок, а остальное завтра мне, в клювике, мол, пока, отваливайте, мол, целую…
Текст обычный, но Валя почему-то разозлилась.
— Ой, держите меня, караул! Каждый день что-нибудь новенькое!
Зайдя за угол, Валя увидела старенький, весь потрёпанный «Жигулёнок»…
Глава 7 «Беременная Тортила»
Валя, неожидан для себя, оказалась промеж дух блондинов. Давненько с ней такого не бывало!
Первый был молоденький водитель Миша. Повернувшись назад, она фальшивой улыбкой поприветствовала другого натурального блондина, Марка, щуплого иностранца лет сорока.
Марк говорил по-английски с заметным центральноевропейским акцентом. Одет он был в бежевую ветровку и такого же цвета брюки. На ногах — жалкие кроссовочки.
Очередной иностранный лох. Но с претензией. Все они такие. Как от одной иностранной мамы…
Но вежливость прежде всего, кто бы рядом ни находился. Папа Валю ещё в детстве научил сохранять ровное дыхание.
— Добрый день. Я — Валентина, ваш гид.
— Очень приятно. Марк. Мы ждём ещё одного человека. Как только появится — сразу в аэропорт.
— Откуда вы?
— Из Бельгии.
— Кого встречаем?
— Девушку с Украины. Вернее, женщину…
— Kак зовут?
— Рита.
Валя поморщилась, хотя особой причины для расстройства не было. Причина появится завтра. Совершенно неожиданно…
А между тем, из гостиницы вышел второй клиент, Сальваторе. Уже не блондин, а, совсем даже напротив, смугловатый коренастый красавчик лет сорока, похожий одновременно и на араба, и на Сальваторе Адамо. Одет он был в тёмно-коричневый костюм и дешёвую, но чистую рубашку. Сальваторе уверенно направился к углу гостиницы…
Завидев чёрненького, Валя и к нему проявила вежливость.
— Добрый день. Я — Валентина, ваш гид…
— Сальваторе, очень приятно…
— Итальянец?!
— Нет, мой друг бельгиец, как и я. А вам, я вижу, не очень-то нравятся итальянцы..
— Что вы! Я их обожаю! Вы меня не так поняли!
Ага, щас! Так Валя им всё и рассказала. Когда надо думать о другом. Как деньгу левую срубить. Надо будет этих шаромыг раскрутить на чаевые. А лучше всего — на завтрашнюю экскурсию. Хоть раз в жизни Люську с носом оставить…
— Почему вы не беседуете по-фламандски, друзья мои? Вам ведь по-фламандски легче общаться, не правда ли?
Сальваторе остолбенел. Марк поспешил внести ясность.
— Присутствие дамы обязывает нас говорить на понятном ей языке!
— О!..
Валя не просто так сказала «О!» Она задумалась. Оба, вроде бы, бельгийцы, а общаются между собой по-английски… В ней просыпался Шерлок Холмс. Или нет — мисс Марпл. Назревал детективчик. Кстати, довольно опасный…
День, меж тем, клонился к вечеру. Мишин «Жигулёнок» выехал на стрелоподобную трассу. Вдали мерцал огнями аэропорт Пулково. Как ни странно, темнело. В Питере сентябрь — не белые ночи, однако…
Не прошло и трёх часов, как совсем стемнело. Мишин «Жигулёнок» снова показался на том же перекрёстке. Весь раздутый от поклажи. Задний багажник был полуоткрыт, на крыше виднелись два привязанных хлипкой бечёвкой старомодных чемодана.
Навстречу Мише из темноты вышел гаишничек! Работничек ГИБДД. Его стеклянная будочка на курьих лапах — в народе «стакан» — стояла аккурат неподалёку.
— За что, начальник?! Я, вроде бы, нормально ехал…
— Ты-то нормальный, к тебе претензий нет… А вот таратайка твоя сильно смахивает на Тортилу… Причём, дважды беременную…
Гаишник зашёлся хохотом. То был припадок колхозного юмора: сам подхохмил, сам же и смеюсь…
Подойдя к «жигулёнку» впритык, гаишник увидел непонятную картину. Пассажиры его почему-то не испугались, а, наоборот, начали целоваться.
Сальватора набросился на Риту, как папуас, давно не видевший женщину.
Марк наклонился так низко, будто собирался целовать свои ботинки… Вроде как искал что-то…
Дабы сэкономить время, Валя достала из сумочки двадцать баксов, сунула гаишнику.
Тот, не вздрогнув и не удивившись, взял подачку и стал тихо пятиться назад, отдавая честь и пошатываясь. Он был сильно пьян, однако, уходить ещё не собирался. Его внимание привлёк приоткрытый багажник. Причём давно привлёк, с самого начала.
— У-у-у! Да тут целый «гастроном»!
Гаишник вытащил из багажника два кольца домашней колбасы, трёхлитровую банку с огурцами, каравай хлеба.
— Моли Бога, чтоб тебя ещё раз тормознули! Тогда багажник точно закроется!
Миша кивнул, нажал на газ, поехали…
Гаишная будка «стакан». Глубокая ночь уже… Гаишник залезает в будку, кладёт трофейную купюру в папку с документами. Его взгляд задерживается на листовках с фотороботами. Две картинки похожи на пассажиров беременной Тортилы.
— Чёрт их знает — они или не они… Морды, конечно, прятали, но чтобы сильно боялись — так нет… вроде…
Беременная Тортила подрулила к гостинице. «Брачная троица» вышла из машины и направилась к главному входу. Носильщики бросились выгружать багаж. Миша глянул на часы, включил зажигание.
— Вас куда подбросить?
— Погоди, не отвлекай! Я считаю… Вези прямо, потом скажу, куда дальше…
Пересчитав на коленях купюры, Валя дала Мише две двадцатки. Одну из них Миша брать отказался.
— Спасибо, но я же вам, кажется, должен…
— Хм… За что?
— Ну, за гаишника… Неудобно как-то…
— А, да, правильно! Давай сюда… Я и забыла! Не волнуйся, мы с них завтра больше поимеем. За целый день. Завтра работаем исключительно на себя и ни с кем не делимся!
Валя свернула кукиш в сторону удаляющейся гостиницы.
— А почём вы знаете, что они нас снова пригласят?
— Я уже договорилась… с их начальником… Только Люське не говори…
— Начальник у них чёрненький? Тот, который, якобы, миллионер, да?
— Ага! Якобы! Святая простота… Начальник у них всегда тот, на кого меньше думаешь…
— У кого это — «у них»?
— У жуликов, у иностранных…
— Ой, ну зачем вы так про людей?! Они даже очень симпатичные… Беленький, между прочим, звал меня к себе на фирму… водителем…
— Когда ж успел-то?
— Пока самолёт ждали… Вы с там чёрненьким в баре прохлаждались, а я времени не терял, всё у беленького выспросил… Он сказал, что я вполне могу работать в Бельгии…
Валя тяжело вздохнула.
— Да вы на машину не смотрите, она не моя! Там я живо себе новую куплю!
— Ага, а с английским у нас как? Ты ж на пальцах объясняешься!
— Поначалу можно и на пальцах, а потом… Когда надо, у меня знаете, какие таланты прорезаются!
— Эх, святая простота! Я на твоём месте не торопилась бы, проверила бы дяденек… на вшивость…
— Да я с ними уже третий день мотаюсь! Говорю вам: люди хорошие, весёлые, не обижают — чего ещё надо?
— Вот именно. Чего ещё надо. На наш совковый глаз. Слушай, а почему им дали именно тебя? У нас ведь уйма классных водителей с шикарными тачками…
— Не знаю… А, вспомнил! Они сказали, что им нужен водитель помоложе…
— «Помоложе и желательно блондин», да?
Миша нервно провёл ладонью по своей белобрысой шевелюре.
— Слушай, ты-то молодой, это понятно, но Тортила-то твоя на ладан дышит, вся «на гвоздиках»… Странно…
— Ой, да чего тут странного?! Миллионеры же всегда маскируются под нищих! Чтоб не ограбили!
— Ага, чтоб не ограбили… Понятно… Ну ладно, завтра присмотримся… А сейчас меня во-о-он к тому домику!
Глава 8 «Стрелка на Стрелке»
Стрелка Васильевского острова — лучшее место для встреч. Особенно, когда дела надо делать. Гостиниц рядом — ноль, а, стало быть, никто ни за кем не следит. Уж Люська-то сюда точно не нагрянет. Её так далеко с рабочего места не отпустят.
Зато периферийная невеста Рита с кавалерами пришла вовремя, не подкачала.
— Ой, здравствуйте, Валечка! Я так рада, что вы с нами! Хорошо, что нам не дали другую переводчицу! Вы же знаете, какие бывают переводчицы противные!
Валя человек общительный, но днепропетровская блондинка явно выходила за рамки жанра. Ей бы в цирке выступать, а не с иностранцами знакомиться. Везёт же дурам.
Может, и себе дурой прикинуться?
— Ага, знаю, какие бывают… Сама такая… Противная-противная!..
— Нет, Валечка, вы — золотко!
— Ой, а где же ваш багаж?!
— Какой багаж?!
— Ну, колбаса, огурцы, грибки домашние… Если я ничего не путаю, с вами вчера были три чемодана! Как вас только в самолёт пустили…
— Нормально пропустили! Все живые люди, все кушать хотят! Угостила — и порядок!
Главное — не жадничать, я ж не бомбу везла! Два чемодана сразу выбросила, как разгрузила… Они вже старые были… Специально под еду брала, чтобы потом выкинуть.
Ой! Я ж забыла! Я ж вам грибочки отложила! Может, потом в гостиницу заедем, а?
Целых две баночки отложила!
Валя грозно подбоченилась.
— А остальные кому, а?!
— А остальные… маме жениха! У Сальваторки мама сильно хворая… Даже приехать не смогла…
По старой гидовской привычке Валя хлопнула ладонями над головой.
— А теперь — все пошли через мост!
Миша сразу встрепенулся, судьбу свою стал выпытывать.
— Я в машине прилягу, ладно? Посплю маленько…
— Поспишь-поспишь, только не здесь и не сейчас! Дуй к Александро-Невской Лавре, там нас в конце подхватишь! А мы по Невскому пройдёмся!
Рита захлопала в ладоши.
— Ой, а по набережным?!
— И по набережным! А как же!
— Жалко, что белые ночи закончились!
— Ага, и мне жалко…
Уже когда прошли Дворцовый мост и очутились на Дворцовой набережной, Риту снова прорвало. А на мосту она всё молчала. Всё под ноги глядела, «шоб у Неву не затягло».
Чисто по-детски она была права, эта днепропетровская Мерилин Монро. С Дворцового моста в Неву глядеть страшновато. Будто и впрямь затянуть хочет…
— Валечка! Я такая счастливая! Со мной такое в первый раз!
— И миллионер настоящий, да?
— Если честно, я не уверена…
— Ой, а как я не уверена-а-а…
Валя решила хохмить над хохлушкой до упора, пока ту не затошнит. Раз уж вместо американцев подсунули такое недоразумение.
— Но он такие письма мне писал! Целых шесть штук! Хотите, покажу…
— Нет-нет, пока не надо… Ну, и как же вы их читали?
— Переводчицу нанимала… Намучилась я с ней! А страшная-я-я! Не приведи, Господи!
Завидовала мне…
— Ну да! Вы женщина завидная!
— Та ладно! Ничего особенного!
— Вы с женихом давно знакомы, Рита?
— По времени — недавно, а по сердцу… О-о-ох! У меня такое чувство… Короче — мой человечек, и всё! Хороший такой, спокойный… Приятно с ним, не то, что с нашими…
— Ага! Молчит всё время, в морду не даёт, значит хороший! Ну, и как же вы… познакомились, если не секрет?
— Та по Интернету! А как ещё? Сейчас иначе не знакомятся. Я для этого на курсы отходила… компьютерные… и на английские курсы два месяца… «ать-два!»
— Вы к нему уже ездили?
— Ещё нет… Он мне фото своего дома высылал… На сорок комнат… и мамину фотку…
Такая женщина симпатичная, вы не представляете!
— Да, повезло вам с будущей свекровью… Я вот думаю: вы не намного моложе меня, а так удачно замуж выходите… В Интернете одни дедушки на сайтах, а хотят двадцатилетних!
— А то! Сама через это прошла! Я сначала через агентства пробовалась… Нас там как построят в ряд по двести человек, а потом ка-а-к запустят толпу дедов! Вы не представляете, как мне всё это надоело! И вдруг — повезло! Мало того, что не старый, так ещё и красавчик, вылитый этот… как его…
Валя веселилась. Отрывалась — чуть ли не рыдала.
— Сальваторе Адамо!
— Да-да, он-он! Видно, Бог решил меня пожалеть… за все страдания…
— А что такое?! Вы меня пугаете, Ритуля…
— Два мужа было… и оба алкоголики…
— Ай-яй-яй! Это ж не каждому такое горе свалится…
Марк и Сальваторе, вырвавшиеся вперёд, остановились на углу Дворцовой набережной и Зимней канавки. Рита встрепенулась.
— Бежим, а то потеряем наших мужчин!
— Ага, потеряем и больше не найдём… Останется только утопиться! Кстати, рядом имеется неплохое местечко… Вы «Пиковую даму» читали?
— Ага, в школе проходили… что-то там про Германа…
— Вот-вот! Лизка прямо тут и утопилась! Непосредственно за углом!
— Ой, та невжели же?! Так побежали же скорей! Хочь покажете! Уау! Аж не верится!
Классика!!!
Глава 9 «Бенефис Адамо»
Днём в питерских кафе не так весело, как по вечерам, но зато можно спокойно поболтать. Ровно в полдень Валя, Рита, Марк и Сальваторе почтили своим визитом маленький подвальчик у Дворцовой площади.
Как вы уже заметили, даже не будучи питерцем, можно быстро сообразить, что в Городе много всего дворцового: и мост, и набережная, и площадь. И Зимний Дворец тоже очень дворцовый. В смысле, настоящее дворцовое сооружение 18-го века.
Правда, местами не очень ухоженное.
— Занимайте столик, какой вам нравится, а я принесу меню!
Валя кинулась к барной стойке, но Марк поймал её за ремень сумочки, усадил за первый попавшийся столик, накрытый покорёженной клеёнкой. В том кафе все столики были свободны. Оно только что открылось.
Марк внезапно одумался, подскочил к Вале.
— Мы прекрасно помним, что вы на работе, но и вы, пожалуйста, не забывайте, кто из нас четверых джентльмены…
Иностранный лох в кроссовках направился к барной стойке. Там работал молоденький официантик — лет двадцати двух, блондинчик. Завязалась приятная беседа.
Настолько приятная, что Марк сразу же вручил официантику визитку. Непонятно на кой.
Валя снова насторожилась. Оба блондина, старый и молодой, заливисто смеялись, будто знали друг друга давно и вот, совершенно случайно, встретились в этом кафе.
Марк даже за стойку зашёл, стал что-то шептать парню прямо в ухо… Более, чем странно… Голубятники они, что ли?! Впрочем, Вале до этого дела нет. Она на работе.
Рита смотрела на эту сцену с детской улыбочкой. Раненая — однозначно. Валя решила нарушить эту нирвану.
— Как я поняла, меню нам уже не видать…
— Та нет! Несёт уже!
Марк, натыкаясь на столики, помчался обратно и, наконец, вручил Вале с Ритой два экземпляра меню.
— А как же вы?
— Сначала дамы! Правда, Сальваторе?
Сальваторе кивнул. Как болванчик. Примерно так же кивала когда-то мерзкая Алиска, слушая речи Вадимыча. Пока Рита изучала меню, Валя решила снова подхохмить.
— Сальваторе, расскажите нам, как вы стали миллионером?
Вопрос был к Сальваторе, но засуетился почему-то Марк.
— Давайте я расскажу! У него с английским ещё хуже, чем у меня. До утра будет рассказывать… Правда, Сальваторе?
Сальваторе пожал плечами. Официант принёс две бутылки красного вина, налил всем четверым в бокалы.
Валя пригубила, но пить до конца не стала. Что-то подсказывало ей, что трезвости ума терять не стоит.
— Ну, и как же ваш сосед стал миллионером?
— О! Никакой он не сосед, а мой самый лучший друг! Я знаю его с детства! Наши семьи очень дружили. Кстати, он из очень-очень бедной семьи… итальянских… эмигрантов!
Валя прыснула.
— Как Сальваторе Адамо?
— Совершенно верно! Как я уже сказал, он не всегда был миллионером, в детстве он даже голодал. Именно тогда мы и подружились! Правда, Сальваторе?
Болванчик кивнул.
— Мой отец любил его больше, чем своих родных детей, потому что он был очень, оч-чень хорошим мальчиком!
Странно, однако. По дороге в аэропорт Сальваторе не был таким чуркой. Валя прекрасно помнила их беседу. Говорил он по-английски не так бегло, как Марк, но всё же нормально… Что-то здесь опять не так…
Чурка-Сальваторе придвинулся к Рите, положил ей голову на плечо. Рита мотнула головой, убрала со своего хорошенького личика блондинистую прядь и… заметила на рубашке миллионера торчащую ниточку. Хвать! Выдернула! Сама непосредственность.
Марк и тут не растерялся.
— Как видите, его рубашки тоже очень скромные и очень-очень дешёвые, так как он презирает роскошь!
Валя тоже наклонилась к Сальваторе, слегка потянула за верхнюю пуговицу его рубашки. Пуговица отвалилась. Все четверо захохотали.
— Он скромен даже с будущей женой. Даже прикоснуться к ней боится… по-настоящему!
Валя напряглась.
— Да?! Вчера в машине я наблюдала… обратное…
— Перестаньте! Вчера мы все были уставшими. Мы ведь тоже вчера прилетели. Утром.
Ну, не выдержал человек, расслабился!
— Вчера?! Постойте, водитель сказал, что вы прилетели три дня назад…
— Да? Что ещё вам говорил водитель?!
— Ой, нет, не волнуйтесь, всё в порядке! Я, перепутала вас с предыдущими… клиентами… Вино в голову ударило… Простите…
Валя достала косметичку, стала рыться. Но скрывать волнение плохо удавалось.
Даже глупая Рита смекнула, что что-то не так.
— Валечка, вы мне потом расскажете, о чём речь?
Валя кивнула. Марк поспешил сменить тему разговора.
— Внимание, милые дамы! Разрешите же, наконец, представить вам моего лучшего друга, который сам себя сделал миллионером! Вот этими руками!
Марк схватил руку Сальваторе, поднял её, как арбитр руку боксёра.
— Кто-то ворует, чтобы стать миллионером, а он просто честно трудится! Вот только в личной жизни ему не везёт. И я поклялся, что найду ему достойную супругу.
— Хм! Такой красавчик — и до сих пор на свободе?!
— Нет, он, конечно же, был женат, у него даже есть дети: трое сыновей, но ему пришлось уйти из семьи…
— Так он бросил жену с тремя детьми?!
— У него не было другого выхода… Его жена была очень жадной особой. Она любила бриллианты и дорогие платья! Её родители тоже очень жадные. Ему пришлось от них удрать, ибо он ненавидит роскошь. С детьми он видится редко. Эти жадные люди его шантажируют. Требуют за каждое свидание с детьми баснословные деньги!
— И теперь он ищет себе порядочную жену, да?
— Совершенно верно! Я ему в этом помогу. Вернее, уже помог!..
Бенефис окончился засветло.
Валя, Рита, Марк и Сальваторе снова шли по набережным. На сей раз — вдоль каналов. Конечной целью прогулки был Невский проспект. Там много разных магазинов.
— Сальваторе, мне кажется, ты должен купить Рите подарок!
Болванчик послушно кивнул. Валя не выдержала и вмешалась.
— Она хочет цифровой фотоаппарат! Правда, Рита?
Рита засмущалась. Но не слишком… Буквально через полчаса из «Гостиного двора» вышел улыбающийся Марк с коробкой в руках.
— Рита, это вам подарок от будущего мужа!
Валя перевела невесте эту фразу, и та бросилась обнимать Сальваторе. Тем временем Марк заботливо уложил чек в нагрудный карман. Валю этот жест тоже удивил.
— А это — от меня!
Марк достал из другого кармана духи. Рита бросилась обнимать и его. Чек от покупки духов перекочевал туда же, куда и предыдущий. Странно… Валя глянула на часы.
— Ну, всё, дамы и господа! Экскурсия завершена!
Марк обрадовался — не то слово. Он схватил кошелёк, расплатился с Валей и потащил обоих глупых чурочек в сторону подземного перехода. Подальше от хитрой гидессы…
Не-е-ет! Любопытная гидесса ещё не всё сказала!
— Погодите!
Марк махнул на Валю рукой, мол, уже свободна, всё!
— Ри-ита-а! Можно вас на минутку?!
Рита еле вырвалась из Марковых клещей подбежала к Вале. Та сунула ей визитку.
— Вы в каком номере?
— В двести четвёртом!
— Вечером нам надо будет обязательно созвониться!..
Глава 10 «Холодильник „Морозко“»
Клиенты отвалили. Чего ещё желать? Осталось вызвать Мишу — пусть отвезёт домой.
Набирая Мишин номер, Валя продолжала смотреть вслед удаляющейся троице.
— Аллё! Миха, забирай меня из-под «Гостиного двора»! Довезёшь до дома — получишь чаевые! Как — «от кого»? От меня лично!
Миша примчался через пятнадцать минут, несмотря на пробки. Валя села рядом с ним, пересчитала деньги, вручила гонорар. Включая и чаевые от себя лично. Миша прибалдел от такой суммы.
— Ни фига себе! Каждый день бы так!
— Каждый день не получится… Но и так не плохо, правда?
— Ещё бы! А с чего это они сегодня так расщедрились?
— Тебе лучше знать! А ну-ка, быстренько выкладывай, что ты про них знаешь!
— Ну-у, опять вы за своё! Паранойя, что ль, замучила? Я, между прочим, знаю про них не больше вашего!
— Не ври! Ты же сам говорил, что раньше меня с ними начал работать! На целых три дня!
— Ой, ну вы меня прямо за глотку берёте! Щас ещё допрашивать станете, да?
Валя вынула двадцать баксов, повертела ими перед носом Миши. Тот, как бы нехотя, взял двадцатку и начал повествовать.
— До этой хохлушки, до Риты, они ещё одну бабу возили…
— И что же та баба?
— Да, ничего особенного… Она им, вроде… не понравилась…
— Тоже блондинка была?
— Да, но, по-моему, крашеная. Глаз чёрный, а брови — как сажа! Говорила то ли с армянским, то ли с азербайджанским акцентом… Зубы золотые…
— А дети у неё есть?
— Да откуда же мне знать?!
— Ладно, последний вопрос: ты слышал, чтобы они хоть раз НЕ по-английски разговаривали? Ну, когда оставались одни, без баб, между собой?
— А зачем вам это?
— Говори, а то удушу!
— Ладно-ладно, говорили исключительно по-английски… Да! Других языков я от них не слышал…
— Что и требовалось доказать! Давай мне свой домашний телефон!
— У меня жена вредная!
— Тем лучше! Будет, кому задницу надрать, если что!
Мише задницу надрать никогда не поздно. У Вали на такую процедуру ещё кандидаты имелась… Вернее, пока что одна кандидатка.
— Аллё! Аллё! Вот, ужас! Опять автоответчик! Где ж она шляется, эта наша богиня днепропетровская, а? Где эта Мерилин Монро?
Тут Валя вспомнила о Люське.
— О! Этой задрыге надо позвонить! Может, она чё-нибудь знает про хмырей… Аллё!
Люся? Люся, скажи, пожалуйста, в каком номере проживают мои вчерашние клиенты.
Ну, которых я вчера возила в аэропорт! Как это «не поселялись»?! Только невесту размещали — и всё? А сами-то где жили? Не знаешь?! Ну, ладно, пока!
Валя стала тигром расхаживать по комнате.
— Та-а-ак-так-так-так-так! Ничего-ничего-ничего! Компромата у нас на них более чем достаточно! Во-первых, они не бельгийцы — это стопудово… По крайней мере — не оба-два… Думаем дальше… Раз этот псевдо-миллионер только помалкивал, а тараторил его белёсый друг-портянка, значит, друг-портянка — прямой начальник дутого миллионера! Точно! Чёрненького в качестве куклы использовали! В качестве приманки! Смазливенькую рожицу эксплуатировали! И денег ему в руки не давали, да-да-да…
За всё беленький расплачивался! Так-так-так… Но квитанцию от фотоаппарата он, почему-то, сохранил… Перед кем он сам отчитывается?..
Звякнул Валин мобильник. Валя глянула на дисплей.
— Ха! Да это же Ритка!.. Рита, здравствуйте, я вас как раз искала… Что?
Неприятности? Какие? Наши дяденьки исчезли?! Мильйонэры? И фотоаппарат забрали?!
Вот, сволочи! Слушай, приезжай ко мне, а? Прямо с вещами, чтобы сто раз в гостиницу не мотаться… А я тебе тут всё про тебя расскажу! Да! Какая ты есть дура, кошёлка и на всю голову больная! И про пупсиков твоих расскажу, про миллионеров… Ага, про обоих! Я тут кое-что разузнала! Ты холодильник «Морозко» знаешь? Диктую по слогам: «Мо-роз-ко»! Теперь и тебя так зовут! Нравится?.. Ой!
Слушай, это ничего, что я на «ты»?..
В прихожей раздался звонок. Валя побежала открывать.
На пороге стояла Рита с двумя сумками в руках, глаза её были заплаканы. Один, но очень большой чемодан стоял рядом с ней на полу.
Валя снова попробовала подхохмить, да на этот раз не очень удачно вышло.
— Ой, что-то мало сегодня продуктов! А где ж остальные?
Рита всхлипнула, высморкалась.
— Входи-входи, я пошутила! Шутки у меня такие…
Валя схватила чемодан Риты, затащила в прихожую. Рита, войдя и сняв плащ, открыла чемодан и начала в нём рыться.
— Что ты ищешь?
— Тапочки…
Валя пододвинула к ней нарядные плюшевые тапочки.
— Надень-ка ты эти пока, а то простудишься нафиг… И вообще, иди в комнату, располагайся… Чувствуй себя как дома…
Заплаканная Рита продолжала рыться в чемодане. Валя махнула рукой, ушла на кухню.
Следующая её фраза донеслась уже оттуда.
— Рита! Ты какой чай будешь: зелёный или чёрный?
— Та мне вже всё равно… — очень тихо пробормотала Рита. Так, что Валя её не услышала.
— Рии-ита-а! Ты какой чай любишь, а?
Рита не ответила, зашлась рыданиями. В прихожую снова влетела Валя.
— Ой! Ты что, обиделась?! Если бы я знала, что ты до такой степени не любишь шуток, я бы тебя не подкузьмивала! Ну, давай, бросай всё, проходи в комнату… Я тебе уже и раскладушечку приготовила… мою любимую! Я на ней в детстве спала.
Приведя Риту в большую комнату, где стояла разложенная раскладушка, Валя направилась к стенке, открыла дверцу, достала комплект постельного белья.
— Слушай, стульев у меня мало… всего один… Ты садись на него, а я себе из кухни табуреточку притащу… Сейчас чай будем пить, прямо тут, рядом с женихами, а то на кухне тесно… Да и посуда там сто лет не мыта, если честно…
Рита вздрогнула, испуганно покосилась на Валю.
— С какими женихами?! Они что — здесь?! У тебя сидят, да?!
Валя бросила постельное бельё на раскладушку и понеслась к письменному столу, где у неё был компьютер.
— Да нет! Совсем с другими! Вот с этими!
Она нажала «enter», и на экране снова показались пожилые женихи.
— Сейчас мы тебе новых подберём, раз те негодяи смылись… Только не реви, умоляю!
— Ой, та мне вже никаких не надо! Я умереть хочу…
— Ну, ты и зануда! Меня знаешь, сколько раз бросали? Если бы тебя бросали столько раз, сколько меня, ты бы точно повесилась… Разве можно так за мужиками убиваться?
— Та… я не из-за них…
— А из-за кого?!
— Меня мама убьёт… за Витьку…
— Ах, так у тебя ещё и Витька есть?! Мужа Витьку, значит, бросила на тёщу, а сама — в бега? Вот где у нас самые коварные дамочки живут, оказывается! В Днепропетровсках!
— Сына моего так зовут, Витюшку… Они ему вызов сделали…
— Кто?..
— Хмыри… как ты их называешь…
— И… что?..
— Он уже к ним вылетел… В Европу…
Глава 11 «Немецкий мент»
Валя хлопнулась на раскладушку, сложила руки «покойником».
— Ой-ой-ой-ой-ой!..Хо-хо-хо! Что же это делается-то, а? Где ж у нас мозги-то, а?..
Она вскочила, села, хлопнула ладонью по матрацу.
— Так! Не «бэ», прорвёмся… Сейчас усиленно думать начнём… Безвыходных ситуаций не бывает!
Рита махнула рукой.
— Та! Это только так говорят…
— Ну, не-е-е-т… Давай, выкладывай всё по порядку… Представь, что я — твой адвокат!
Рита похмыкала-похмыкала, подумала-подумала и стала расказывать.
— Ну, он позавчера вечером к ним туда, в Европу, вылетел… из Киева… Мама ездила провожать…
— Погоди… Мама-мама-мама… Она что, с ним полетела?
— Нее-е-т…
— А как же несовершеннолетнего одного за границу пустили?
— Я доверенность сделала…
— На кого?!
— На одну женщину… На эмигрантку… Она как раз тоже туда летела…
— На какую эмигрантку?!
— Сальваторка её в письме посоветовал… Будто она — ближайшая подруга его больной матери… Ой! Я на себя руки наложу!
— Спокойно! Наложить всегда успеешь! Рассказывай, как до такого дошло!
— В общем, Сальваторе… тот хмырь чернявый… писал мне… неоднократно… что его мама за своими внуками скучает, убивается… что ей с ними видеться не дают…
— Эту версию мы уже слышали…Та-а-ак…
— Просил скорее Витю к ней отправить… а то, говорит, умрёт старушка одна, без детской ласки… говорил, что больная очень… при смерти… может не дожить до нашего… совместного приезда…
— М-да… Я не удивлюсь, если узнаю, что его мама где-нибудь… большим гаремом руководит… Уж больно он на араба смахивает, итальянец наш… Не хотела тебя расстраивать, но поведение этих двоих мне сразу напомнило об одном случае…
— О каком… случае?
— Была несколько лет назад одна нехорошая история… с гаремом… только не с женским, а с мужским…
— Ой! Не убивай меня! Чего ж молчала?!
— Это я тебя должна спросить: «Чего молчала?» Ты мне всё про жениха, да про жениха… Какой он красивый да какой молодой… А про сына — ни гу-гу!
Валя порылась в ящике стола, достала фото высокого русоволосого мужчины в свитере. Рита даже улыбнулась.
— Чья это карточка?
— Да так, козёл один… бывший жених… ментовская морда… Да ещё и фриц в придачу!
Может, он поможет Витьку разыскать…
— Симпатичненький…
— Да у тебя все симпатичненькие! Горе ты моё…
Валя стала снова рыться в столе.
— Что ты ищешь?
— Да телефон его ищу!
Она вынула из ящика потрёпанный блокнот.
— Уф-ф-ф! Нашла! Слава Богу, не выкинула! Твоё счастье, что мне уборку делать некогда!
Она схватила мобильник, стала номер набирать.
— Как бы это ни было противно, на него у нас теперь вся надежда… На него да на Интерпол! Не к нашим же ментам идти! Те вааще олухи…
— Он женатый?
— Да мне пофиг! Лишь бы помог…
— Может, утром позвоним? Ночь уже!
— Ага! До утра ты у меня с горя окочуришься… Аллё! Аллё!.. Ой, кажется, дозвонилась!.. Слушай, там баба какая-то подошла!..
Переговорив с Германией, Валя расстроилась.
— Вот, идиот!
— Что, помогать не хочет?
— Хочет, но по-своему…
— Как это?!
— Ты что, не знаешь немчуру?! У них всё по полочкам… Экономные, твари! Сказал, чтоб я ему свою проблему на «мыло» скинула… а то денег много наболтаем…
— Ну й правильно! Чего цепляешься к мужчине? Давай, пиши ему скорей! Заодно спроси, что это за женщина была… по телефону…
— Ага! Щас! Ещё подумает, что я ревную…
— А ты не ревнуешь? Ни грамма?
— Нет… Пусть катится… Я бабушка по имени «Пошли все на фиг»!
— Ой… Расскажи, как у вас всё было, а? Кто кого бросил?
— Я его, конечно! Нафига мне сдался мент, тем более, немецкий?
— А лет ему сколько?
— Лет на пять младше меня… Сейчас точно подсчитаю… Ну да! Почти на пять лет…
— Я думаю, что ты должна спросить про эту женщину… Узнаешь правду — сразу легче станет!
— Да не трогай ты меня! Давай с тобой сначала разберёмся!
Валя прилипла к экрану монитора.
— Как фамилия твоего сына?
— Кононенко… Кононенко Витя… Виктор Павлович… Девяносто первого года рождения…
— А номер паспорта?
— Ой! Не знаю…
— Он у тебя нигде не записан?
— Нет, кажется…
— А выглядит-то хоть как?
— Ой! Щас фотографию принесу. Я её всегда ношу с собой.
Рита побежала в прихожую за сумочкой, где у неё лежала фотография.
— Ух, ты! Какой симпомпончик! А мать, зараза, не уберегла!
Рита снова всхлипнула.
— Не реви! Найдём! Сейчас я это фото отсканирую и перешлю Вальтеру вместе с письмом. Он сказал, что при наличии подробных данных и описания внешности найти твоего мальчика не проблема… Мы ведь по свежим следам идём… Время не упущено…
— Ой, хотя бы…
Валя села колдовать над компьютером.
— Уф-ф-ф! Теперь осталось только ждать… Ночью ещё пару письмишек настрочу… Для гарантии… А ты спать ложись… Слушай, ты крупней меня… Давай я тебя на свою койку определю, а сама — на раскладушечке! Детство вспомню!
Валя вспоминала детство не на раскладушке. Ложиться было некогда.
Закончив переписку, она на цыпочках пошла к двери в спальню. Проверить, не содеяла ли Рита на собой чего-либо.
Слава Богу, не содеяла.
Гардины сдвинуты были не плотно, поэтому в лунных лучах можно было различить силуэт спящей невесты-неудачницы. На голове у неё, как это ни странно, красовались бигуди.
— Уснула, слава Богу… Ну, и досталось же ей!.. Ой! И бигуди накрутила! Ничем её не добьёшь! Вот где живут настоящие женщины — в Днепропетровсках!
Валя вернулась в большую комнату, закончила печатать, выключила компьютер, улеглась на раскладушке. А в эту самую минуту…
Глава 12 «Кипрские наигрыши»
А в это время «Жигулёнок» Миши снова поворачивал на трассу, ведущую в аэропорт.
Марк протянул Мише паспорт в красной обложке.
— Держи!
Миша накануне усиленно штудировал английский. На момент беседы о работе за границей.
— А виза?
— Виза внутри.
— Бельгийская?
— Нет, шенгенская. Надеюсь, ты помнишь, куда надо сначала лететь?
— А как же! На Кипр!
— Молодец!
— А… что там, на Кипре?
— На Кипре будет твоя первая работа. Приобретение навыков. Там правосторонне движение, к которому ты не привык. Месяц-два — не больше. Потом — в Англию…
Английскую визу… вклеим попозже…
Марк вовремя вспомнил, что Англия на Шенген. Пока что. Но Миша этого не знал, так что последняя фраза Марка была совершенно лишней.
Миша зашёлся смехом, потом шумно вдохнул.
— Ага! Я вспомнил! В Англии тоже правостороннее! Большое спасибо!
Мишина благодарность не знала границ.
Наивность — качество опасное для молодого организма. Там, где Мишу с нетерпеньем ждали, лучше бы ему не появляться вовсе…
А ждали Мишу вот где.
Комната с голыми стенами, на окнах жалюзи. Большие настенные часы показывали половину третьего ночи. За столом сидел жирный азиат в хлопчатобумажном светлом костюме.
Зазвонил большой стационарный телефон.
Жирный азиат встрепенулся.
— Алло! Марк? Где вы там? Всё ещё в Санкт-Петербурге? Уже в аэропорту? Прогресс!
И каковы результаты? Вы можете мне обещать двойку-тройку сладеньких мальчиков? У вас их уже шестеро?! Отлично!
Секс-торговец, положив трубку, расплылся в радостной улыбке. Телефон, однако, снова зазвонил.
— Алло! Это опять ты?! Что ты забыл спросить? О ком? О женщине? О блондинке?! Вы с ума сошли?! Мне не нужны никакие блондинки! Мне вообще не нужны женщины! Чья она мать? Какого Виктора? Слушай, если вы не знаете, что с ней делать, избавьтесь от неё! Адрес клиники я вам, кажется, давал…
Секс-торговец с ненавистью швырнул трубку. Настроение было изрядно подпорчено…
Виновники его плохого настроения аккурат стояли на обочине трассы, ведущей аэропорт Пулково..
В кустах, в кромешной темноте стояли два бизнесмена-неудачника, говорившие между собой по-английски.
— В аэропорт нам больше соваться нельзя.
— Как это?
— Ты совсем, что ли, идиот?! Я на входе наши фотороботы заметил.
— Да?!
— Видно, прошлогодняя история выплыла наружу… Хорошо, что шеф пока не догадывается…
— А если ему кто-нибудь скажет?
— Тогда наше второе задание окажется последним… в жизни…
— И куда мы сейчас пойдём?
— Не знаю… Остановим машину, поедем к блондинке… В гостиницу… Кстати, шеф просил её убрать…
— Сначала позвони… Вдруг у неё там кто-нибудь… сидит в номере… Мы ведь её бросили…
— Звонил уже… Трубку не берёт… Спит, наверное…
Здесь они были правы. Рита сладко спала.
Наступило утро. Заглянув в спальню с подносом, на котором стоял кофе, Валя застала Риту ещё в постели. На тумбе югославского производства стояла наполовину выпитая бутылка водки.
— Гражданочка! Товарищ Мерилин!.. Ой! И водяра тут! Когда ж успела-то? Из чемодана вытащила, что ли? Наверное, когда ночью в туалет моталась… Вот, прыткая особа!
Рита поворочалась, открыла один глаз, глянула на Валю.
— Товарищ Мерилин! Гражданочка Монро! Вам завтрак принесли!
— Ой! Где й то я?!
— У покоях мильйонэра! Я — служаночка!
Рита резко вскочила, уселась на кровати. Деревянная спинка стукнула о стену, но без энтузиазма.
— Ой, Валька! Слушай, как это я отключилась?! А скоко время?! Витьку нашли?!
— Да Витьку-то нашли, а вот Мишку — нет. Твой в Чехии отсиживается, в полицейском участке. Его прямо оттуда домой отправят!
— Стой! Если он домой без меня приедет, мама ж меня убьёт!
— И правильно сделает! Ты завтракай-завтракай, а мне ещё одно дельце надо провернуть…
— Ну, ты й крутая!..
— А то!
Валя бросилась набирать номер Мишиной жены.
— Алё! Девушка, Миша дома?
Глава 13 «Целлюлита нет!»
Буквально через полчаса к Вале, сидящей в парке на скамейке, подкатила коляска с полугодовалым младенцем. Коляску везла толстенькая, очень молоденькая рыжушка-конопушка с давно не мытой головой. Взгляд у рыжушки был враждебный.
— Вы Валентина?
— А вы — Маша… Что? Не ожидали бабушку увидеть?
— Да нет, примерно так я вас себе и представляла…
— Да что вы?! Объяснитесь, а то я начинаю нервничать…
— Ой, да чё там объяснять…
Маша достала несвежий платочек и захныкала. Не хуже Ритки.
— Ладно бы с молодыми шлялся, а то ведь одни бабки… лет по тридцать пять…
Сплошной дом престарелых…
Валя расправила худенькие плечики.
— Ну, мне-то они не конкурентки! Не моя весовая категория! Я их всех передушу, пусть только сунутся!
Маша вытерла слёзы, повеселела.
— Ну, нет, ну, посудите сами… Если бы хоть молодых кадрил… Ну, вот, хотя бы, как эта… не обидно было бы…
Валя глянула туда, куда показывала Маша. Там шла типичная кобеляжная парочка. Он — в деловом костюме с «дипломатом», а она — в мини-маечке и обтрёпанных джинсовых шортах типа «нитка в попе».
Валя, театрально подавшись вперёд и выгнувшись-изогнувшись, провожала парочку нахальным взглядом.
— Та-а-ак!.. Целлюлита — нет!
Девица и её спутник вздрогнули и, будто по команде, ускорили шаг. Лиза плотнее скомкала серый платочек.
— Ну, вот как ей не стыдно, а?! Скотина такая! Ведь видно же, что не её мужик!
Прямо с работы трахаться поволокла!
— Не «бэ», и ты поволокёшь! Вот похудеешь, приведёшь себя в порядок и — сразу поволокёшь! Рыженьких многие обожают! Бумаги принесла? Главное — фотография…
Лиза наклонилась, взяла из «поддона» коляски неопрятную авоську и вытащила из неё папку с тесёмками.
Валя вскочила, схватила папку и стала пятиться в сторону выхода из парка.
— Уже уходите?! Так быстро?! Вы же толком ничего не рассказали!
— Потом всё узнаешь, а сейчас каждая минута дорога! Ты, главное, худей! Да! И голову помыть не забудь! Ну, пока!..
Валя отперла ключом свою квартиру. В последний раз она делала это сутки назад, не более. Но показалось, что прошло года четыре. В прихожую из комнаты влетела Рита.
— Валечка! Ты только в обморок не падай! У нас гость!
На кухне у раковины с посудой стоял Вальтер. На нём был Валин фартук и мокрые резиновые перчатки.
— Ой! Кто это моим фартуком распоряжается?!
Она подошла к Вальтеру, дотронулась до него, несколько раз смерила взглядом. Тот еле сдерживал смех.
— Узнаёшь меня?
Риту распирал восторг. Чисто детский.
— Ха! Вальтер и Валя! Ой, ну, прямо как в пьесе «Валентин и Валентина»!
Валя молчала.
Вальтер подошёл, обнял её.
Рита струсила.
— Ой, ну, я пошла…
Войдя в большую комнату вместе с Вальтером, Валя замерла. Рита утопала в новом кожаном кресле. Рядом стояло такое же кресло, но пустое.
— Ничего не понимаю! Где я?
— У покоях мильйонэра!
Валя достала из сумочки бумаги Миши, отдала Вальтеру.
— Ты и ему сможешь помочь?
— Конечно! Как ты думаешь, зачем я сюда летел? Ты же не выслала мне его фото.
Худенькое Валино лицо перекосилось.
— Так ты прилетел только из-за него?
— Почему «только»? Мне страшно хотелось увидеть тебя!
У Вали с Ритой вырвался вздох облегчения.
Потом все трое рассмеялись.
— Ладно, мы теряем время! Пока! Лети в свою Германию!
— Прости, я действительно должен срочно лететь домой. Там ждёт меня моя дочь. Ей только тринадцать лет. Она боится оставаться на ночь одна в нашем большом доме…
Скажи Рите, пусть покажет тебе фото моей дочери. До встречи через неделю!
Дверь за немецким ментом захлопнулась. Валя метнула на Риту полный досады взгляд.
— Ну, и чума же ты!
— Ага! Щас! Чего й то я чума, интересно?
— Ты же знаешь мой мобильный телефон! Предупредить, что ли, не могла? Меня из-за тебя чуть кондратий не Обнял!
— «Чуть» не считается! Зато в итоге обнЯл такой хороший человек!
— Но почему ты, всё-таки, не позвонила? Ведь на кухне же есть телефон, ты же его видела!
— Ага! Видела! Ты давно им пользовалась? Я, конечно, перво-наперво, кинулась к нему, когда твой любовничек заявился!
— И… что?
— А то!
Рита понеслась на кухню и вернулась с телефонным аппаратом. Оборванный шнур тащился следом.
— Ой! Это я, наверное, оборвала… Спешила куда-то…
— Скажи спасибо Вальтеру, что порядок на кухне навёл, а то уже входить было противно, честное слово! Не обижайся, Валечка, но мне очень интересно… скоко дней… или месяцев… ты там не убирала, а? От скоко, а? Я как зашла, как глянула в шкафчики… Боже! Потом открыла полочки — мама дорогая!
— Ну и что?
— А то, что он буквально за полчаса — р-раз! — и всё разгрёб! Посуду всю перемыл, ничего не оставил грязного! Даже в хозяйственный за «домиком» для тараканов сбегал! Обожди, щас покажу!
Рита снова сбегала на кухню и принесла «домик» для тараканов. Валя глянула на сей предмет равнодушно.
— Что же тут удивительного? Немчура! Аккуратные, твари… Перчаточки надел… Ужас!
— Валечка, ты что? Недовольная осталась?! Учти, такого мужа упускать нельзя!
— Да ладно тебе, «мужа»! Лично мне он предложения не делал!
— Не сделал, так сделает, обожди, ещё не вечер!
— Ну, а даже если сделает, то что?
— Как — «что»? Будешь жить, как королева! В доме на сорок комнат! Он же намекал тебе, что дом — большой!
— А уборку там кто будет делать? Ты? В сорока-то комнатах!
— За это не волнуйся! Если тут марафет навёл, так и там наводить будет!
— Ага! Это он сначала так выделывается, а потом запрёт на ключ и концлагерь мне там устроит!
— Ой, ну й смешная ж ты! Концлагерь! Я в такой концлагерь хоть щас бы побежала!
Босая!
Рита демонстративно сбросила тапочки, побежала к столу, где лежала большая стопка новёхоньких фотографий.
Глава 14 «Кайф в сухом остатке»
— Ты только глянь, какая дочечка у него красивенькая!
Валя глянула на фото девочки. Отторжения не почувствовала. Наоборот…
— А я тебе ещё сюрприз приготовила!
Рита в третий раз за последние десять минут смоталась на кухню и обратно.
— Может, хватит сюрпризов? Дай хоть в себя-то прийти!
— Шо ты там бормочешь, га?! Я не слышу!
Рита катила перед собой золочёный сервировочный столик с тортом, шампанским и букетом цветов.
— Ой! Какой кошмар! Откуда всё это взялось? И эти кресла «из дворца»… Откуда?!
— Не из дворца, а из мебельного! Тут у тебя за углом такой мебельный — закачаешься! Ты хоть раз там была?
— Да некогда мне! В последний раз в эту квартиру папа мебель завозил. Сто лет назад… Они с мамой в разводе были, это его квартира… Уехал ко второй жене в Москву — квартиру мне оставил. А мать с сестрой в Петергофе живут. Я с ними редко вижусь. Перезваниваемся только…
— А мы тут с Вальтером, как только он приехал, сразу в магазинчики помчались. По-шустрому!
Страшно хотели тебе сюрприз сделать!
— Слушай, а как же ты тут с ним общалась? Ты же по-английски очень слабо, сама же говорила…
— Ну и что, что слабо? На такой случай хватило… Такие слова, как «дотэр», «фото», «шоп», «сюрпрайз» мы ещё в школе проходили, безо всяких курсов, так что я его тут приняла нормально, на самом высоком уровне!
В стопке фотографий имелась сложенная вчетверо бумажка формата А4. Валя почему-то вздрогнула.
— Это ещё что?!
Развернув листок, она увидела две знакомые рожи. То был фоторобот иностранных лохов, только сильно уменьшенный.
— Ой, хотела тебе раньше показать, да заговорилась…
— Как они тут оказались?!
— Вальтер принёс! Сказал, что бандиты попались неопытные, уже арестованы, что им «капут»… Специально для тебя ихние морды скопировал, чтоб ты не очень волновалась… Эмигрантку ту арестовали тоже… Сначала на неё вышли, а потом — на них… с её помощью… А ты сразу поняла, что они жулики, или только в том… занюханном кафе?
— Сейчас всё расскажу, но сначала надо выпить!
Валя открыла шампанское. Практически без звука.
— Ой! Прямо как официант!
— Стаж! Что ж ты хочешь… Столько лет в туризме… Ну, за успех предприятия! И за дружбу!
— А за любовь?
— Рассмотрю любые предложения!
— Нет, Валечка, любые мы уже рассматривали! Теперь будем рассматривать конкретные!
Валя с Ритой упали в новые кресла.
— Ну, рассказывай! Когда ты начала их подозревать?
Валя допила бокал, поставила на золочёный столик. Интеллигентно отрыгнула.
— Уф-ф-ф!.. Хорошо пошло!
— Не отвлекайся!
— Ритка, ты Агату Кристи читала?
— В детстве… По-моему…
— Главный метод любого детектива — слушать, что люди говорят…
— И всё?! Только это?
— Ага! К счастью, все люди болтливы до неприличия. Кроме слепо-глухо-немых. По дороге в аэропорт я слышала, как они переговаривались… Чёрненький беленькому предлагал взять в невесты меня, а тот объяснял, что, у него, мол, всё есть…
— Ну, и что тут такого… подозрительного?
— А подозрительное то, что тогда, в машине, у меня сложилось впечатление, будто они едва знакомы… Ну, раз даже не знают, как друг у друга дело с бабами обстоит…
— Ой! Я бы на такое даже внимания не обратила…
— Позже, когда мы сидели в кафе, беленький стал заливать, что они с итальянцем дружат семьями много лет… Вот это-то меня и насторожило, как говорится, положило на лопату… Тут я впервые почуяла опасность… А сначала, в день твоего прилёта, я приняла их за мелких жуликов…
— А потом?
— Потом я вспомнила, что они приглашали Мишку к себе на работу в Бельгию, а у того — ни языка приличного, ни машины…
— Ну, машину ему там могли выдать…
— Ага? «Выдать»! Когда в Европе такая безработица! Там даже турки не у дел, а с них ведь гора-а-аздо больше толку, чем с нашего ленивого Мишутки… Там только его не хватает… Он там сразу всем бабам на шею сядет, одновременно. Типичный старушатник, судя по рассказам жены…
— А третье что?
— А третье то, что до тебя они тут ещё одну бабу окучивали…
— Ой! Правда?!
Риту эта информация расстроила как женщину.
Валя продолжала.
— Сложив все факты, я поняла, что бабы им не нужны.
— А только ихние дети, да?
— Дети тоже не всякие. Чернявенький ребёночек, видать, не устраивал… Заказ был явно конкретный: «Крыс белый уссурийский!» Вот и шуганули они ту азербайджанку… иди армянку… короче, ту тётку, с которой они возюкались до твоего приезда…
— О-о-ой!..
— Вот тебе и «ой»… Сейчас по телевизору, между прочим, масса передач про торговлю людьми.
Валя нажала на пультик. На экране шла совсем другая передача. Об искусстве.
Вернее, о попсе. Рита махнула на экран.
— Та я телевизор почти не смотрю… Целый день на ногах кручусь… В салоне работаю… косметичкой…
— Да ты что-о-о?! Что ж ты раньше-то молчала?!
— Ничего, отработаю… Лягай на раскладушку… Быстро!
В течение следующих двух дней Валя не слезала с раскладушки. Принимала Ритины процедуры. Это было не лишнее. Сорок пять лет не очень большой возраст, но всё же…
Пришло утро третьего дня. Рита по-прежнему стояла у станка. Делала Вале масочку.
— Щас масочку снимем и массажик будем делать!
— Слушай, а чего он так рано прилетает, а? Говорил же — через неделю!
— «Говорил, говорил»! Не вытерпел, значит…
— Слушай, а что я надену? Надеть-то нечего! Вот ужас!
— Ужас — это у тебя в шкафу! В стенке! Щас пороюсь, и точно что-то клёвое найду!
Рита бросила Валю, вытерла руки, подошла к стенке и вытащила маленькое чёрное трикотажное платьице, которое, по идее, должно было идеально облегать Валину фигуру.
— Ритка, ты — гений! Я его месяц искала, думала — пропало!
— Надо было руку поглубже засунуть… Лично я — засунула! Ой, а это что?
Рита вытащила платье «в цветы».
— Слушай, это ж мой размерчик!
— Дарю! У меня твоего размерчика — завались! Я два года назад на целых пять кило была толще. Бери всё, что нравится, и ни в чём себе не отказывай!
— Ладно, это потом! Давай я сначала тебя докончу!
Перед самым выездом в аэропорт Рита вдруг заволновалась. Они с Валей как раз стояли в прихожей. При полном параде, у одного большого зеркала.
— Валечка, мне как-то неудобно… Может, ты одна в аэропорт поедешь, а? Чего я буду вам… кайф портить?
— Одна?! Ты что — с дуба рухнула?! А кто второго-то окучивать будет?! Не-е-ет, двоих я не потяну!
— А этот… второй… симпатичненький?
— Какая разница? Главное, что не бандит! Уж не хуже твоего мильйонэра, будь уверена! Вальтер говорит, что, если бы не Петер, мы бы Мишку не нашли… Это он его на Кипре откопал… Всего наколотого… Кстати, Петер, как увидел твоё фото, вторые сутки спать не может!
— А-а-а… Ну, тогда ладно, поеду… Слушай, мы же телевизор не выключили!
— Да шут с ним, пусть орёт! Возвращаться — плохая примета!
Дверь в прихожей хлопнула, но в большой комнате никто не испугался. Телевизор спокойно выдавал попсовые пенки. Телеведущая вела беседу с эпатажного вида певцом. Типа Пенкина.
— Скажите, вы счастливы?
— Я человек не очень требовательный… Да, вы не смотрите на этот прикид… В быту я скромен…
— И всё же, когда, по-вашему, человек бывает счастлив?
— Кажется, кто-то из англичан сказал: «Счастье находит тебя в тот момент, когда ты помогаешь другим».
Зазвучала финальная попсовая мелодия. Помчались жизнерадостные титры…
Комментарии к книге «Крыс белый уссурийский», Наталия Борисовна Касторф
Всего 0 комментариев