«Каинова печать»

— Здравствуй, Каин. Это брат твой, Авель…

Геля хмыкнула в трубку. Из-за низкого, с хрипотцой, голоса ее часто принимали за мужчину, но еще никто не начинал разговор таким образом. Она прокашлялась, но голос не стал женственней, когда она произнесла:

— Простите, не поняла…

— Не поняла? — Звонивший был явно растерян. — Вы хотите сказать, что вы женщина?

— Я бы не смела этого утверждать… Но то, что не мужчина, это уж точно.

— Простите, но я звонил в мастерскую художника Графова.

— Вы туда и попали, только его нет, будет позже. Я тут убираю, скорее всего, дождусь его. Что передать?

В трубке долго молчали, но до Гели доносилось прерывистое дыхание, она нутром почувствовала, что человек нервничает.

— Ну, Авель, решайтесь…

Послышалось какое-то бормотание, и трубку бросили.

«Так… — Геля прислонила швабру к стене, уселась в кресло. — Имена, конечно, библейские, а вот брат… Настоящий? Никогда не слышала, что у Виктора, у ее Благодетеля…

Тут ее губы раздвинулись в улыбке, которая, впрочем, не сделала лицо мягче, а выражение глаз добрее.

…был брат. Не должно у него быть никакого брата, да и вообще никого… А вот как сообщить ему о звонке, надо подумать. Можно под дурочку: звонил тут какой-то шутник, поприветствовал странным образом. А можно иначе. Можно в точности повторить интонацию звонившего и взгляда не отводить от его глаз».

Подошла к большому овальному зеркалу, привычно поморщилась. Своего отражения Геля не любила, потому что любить его было невозможно. На нее смотрело жабье лицо с выпученными глазами и бородавчатой кожей. На шее безобразной складкой колыхался зоб.

— Ну, что, жаба? — спросила Геля ту, что отражалась в зеркале. — Как порадуем нашего Благодетеля?