«О чем мы солгали»

Мы очень долго ждали ребенка. Годы и годы. Врачи не могли нам объяснить. Не находили ни одной причины, почему у нас с Дагом ничего не получалось. «Бесплодие неясного генеза» – единственное, что нам сказали. Кажется, создать семью легко, но если потом тебя лишают ее, крадут будущее, о котором грезил, – это похоже на смерть. Я всегда хотела быть матерью. Когда школьные друзья шли учиться в университет или находили работу в центре Лондона, я знала, что это – не мое. Я не стремилась делать карьеру, покупать большой дом или иметь много денег. Мне хватало нашего коттеджа в деревне, где я выросла, строительного бизнеса Дага. Я лишь мечтала о детях, как и Даг.

Обычно я встречалась со своими бывшими одноклассниками, когда они приезжали в деревню на праздники. Я понимала, что была для них женщиной без амбиций, одетой в вещи, купленных на рынках, видела в их взглядах недоумение – или намек на превосходство, когда они осознавали мое нежелание походить на них. Меня это не волновало. Я знала, что буду счастливой, когда моя мечта осуществится.

Год за годом, женщина за женщиной… ситуация начала меняться. Они начали меняться. К тридцати годам то одна, то другая стали приезжать на выходные с младенцами на руках. К тому времени я пыталась забеременеть в течение нескольких лет, многие, многие месяцы глотала разочарование, но ничего меня так не ранило, как этот бесконечный парад детей девушек, с которыми я когда-то ходила в школу.

Потому что я видела по лицам, как это переменило их. Как буквально за одну ночь все, что определяло смысл их существования – красивые шмотки, карьера, удачливые мужья – вдруг отошло на второй план в сравнении с тем, чем они сейчас обладали. И это были не физические изменения, не пятна молока на одежде и не утомленные лица, не усталость от навалившейся ответственности, не принадлежность к некому новому сообществу и даже не материнская преданность, которую они испытывали. В их глазах читалось новое сознание, и это было тем, я так думаю, что меня особенно ранило. Казалось, они перешли в другое измерение, где жизнь приносила удовлетворение и была наполнена смыслом на непостижимом для меня уровне. Чувства зависти и безысходности, которые я испытывала, опустошали.

Насколько мне известно, многие женщины счастливы и без детей; они ведут вполне полноценную жизнь, в которой нет места ребенку, но я не из таких. Сколько себя помню, я всегда мечтала только об одном – иметь семью.