«Неприятный запах шпиона. Ничего личного»

Родился я в 1951 году. В семье сельской интеллигенции. Кругом — одни колхозники.

Мама моя — директор сельской школы. Ого. Для колхозников — чин. Смотрел я на мир своими глазами.

Власть меня с детства решила скомпрометировать. Зачем? Спросите Президента России Владимира Мутина. У власти всё засекречено, только Президент Мутин может открыть архивы спецслужб.

Аля Енцева меня нянчила. Аля — научный работник КГБ. Или ГРУ. Или или? Спросите Мутина. Енцева меня компрометировала с октябрёнского возраста. Октябрятами мы младенцев расстраивали. Младенцы плакали. Маленькие плачем обличали обидчиков.

Когда я вырос, когда я стал пионером, когда мне уже 9 лет было, мы, пионеры, октябрят обижали. Зачем? Спросите Мутина. Нам наши грехи на наши, на детские мозги учёные КГБ кодировали. Чтобы внушить нам, что мы преступники от природы. Чтобы всех преступников за счёт государственного бюджета контролировать. Спросите Президента.

Когда преступник, фашист, нацист, убийца или извращенец, известны, с ними легче работать. Если извращенец, то это навсегда. Таких пожизненных преступников надо унижать. Аксиома.

Семья моя объявлена вне закона. Ювенально. За моей грешной семьёй наблюдают за счёт бюджета государства. Не верите? Спросите Патвиенко или Мутина.

Меня, моих братьев и сестёр, друзей, детей, детишек, колхозники из КГБ определили в подопытные. Отдельные колхозники колхоза имени Уйбышева села Арковки Оцкого района Каловской области занимались научной психофизической работой. Серое, некрасивое село Арковка находится в тридцати километрах на юг от ядерного взрыва, что произведён в 1954 году на Оцком полигоне. В Арковке колхозники, а на самом деле учёные психофизических отделов ГРУ и КГБ. Ванова, Баринова-Очкина, Енцевы, Алнин, Риднев, Аумовы и иже с ними, нас, взрослых, девятилетних пацанов, компрометировали сексом с малолетними односельчанками и с другой животной скотинкой. С коровами, с тёлками нас спаривали. Зачем? Спросите Президента Мутина. Мутин всё знает.