«Звезды и Лисы»

— Который?

— Поди разбери, они все на одно лицо!

— Да которого паковать-то?! Или всех?

— Я тебе дам — всех! — мгновенно рассвирепел майор Мишаков. — Накатают на нас телегу, будем до пенсии рапорта́ писать!..

Он огляделся по сторонам.

Комната была огромной, окна в пол, стены не штукатуренные, красного кирпича, с серыми прослойками цемента — мать твою за ногу! — полы деревянные, доски все неровные, такие полы были у мишаковской бабки в бараке на Таганке. Мебель тоже причудливая — словно пьяный деревенский столяр строгал, — одним словом, обстановка богатая, современная. Кругом портреты, и на всех — знаменитый рэпер ПараDon’tOzz. То по пояс голый, руки и торс в наколках, то в экстазе на сцене, то за рулем кабриолета, то верхом на арабском скакуне или мотоцикле. Портреты отличались невиданным разнообразием — писаны красками, выложены лампочками, набиты на досках гвоздями, сконструированы из тонких проводков. Мишаков засмотрелся на один, как раз из лампочек, хмыкнул, покрутил головой и огляделся как следует.

По всей комнате — на диванах, на полу, на столах и креслах — лежали вперемежку бабы и мужики. Они спали. Некоторые стонали и храпели во сне.

— Кто тут есть Александр Галицкий?! — гаркнул Мишаков. — Отзовись!..

Какое-то тело на ближайшем диване шевельнулось, голова, вроде женская, поднялась и упала.

— Принесите минералочки, — простонало тело. — Там есть минералочка… На кухоньке…

— Который Галицкий?!

Сандро разлепил глаза. Потолок моментально стал валиться на него, и глаза пришлось закрыть.

— Я сплю, — сипло выговорил Сандро. В горле першило, из желудка подступало нечто вовсе нехорошее. — Отстаньте.

Он попытался повернуться, у него не получилось, и надвинулся отвратительный запах то ли табака, то ли чужой одежды, и кто-то крепко взял его за плечо. Сандро замотал головой, чтобы не чувствовать запаха. Желудок полез куда-то вверх и вбок.

— Вы Галицкий? — И нечто железное впилось Сандро в плечо.

То ли от этого железа, то ли от запаха, который стал невыносимым, страдальца стало корчить. Он закашлялся, с трудом сел, и тут его вырвало.

Рядом заорали и заматерились.