Гипнозом уголовный розыск не интересовался. С гипнозом Институту мозга все было ясно. Поручено было искать только ясновидящих. Агентов, участковых, даже уличных постовых согнали на собрания. Под подписку о неразглашении. Объяснили задачу. Дали инструкции. Все заявления и сигналы от населения тщательнейше собирались. Регистрировались. Подшивались. Проверять их выезжало только их звено. Человеко-единицы, друг друга не знавшие, до того никогда вместе не работавшие (потом их точно так же рассыпят по разным городам), подписавшие документ о неразглашении. Зайцев – одна из них.
– Вы мне не верите. Вы – верите?
– Я верю в победу коммунизма, – быстро отозвался Зайцев, закидывая ногу на ногу. – Во всем мире.
Беседа с жуликом надоела ему.
– Хотите попробовать?
Лессинг сказал: «хочете».
– Зачем?
– Гипноз открывает человеку то, что спрятано сознанием. Что у вас спрятано сознанием?
Но ответить Лессинг ему не дал. Видно, понимал, что ответом будет скептическая ухмылка: мол, так я тебе и сказал, ага.
– Не говорите! – быстро перебил он сам себя. Бултыхнул ногами в просторных штанинах. Тон приподнятый, оживленный. Истерика, которой заражаются несчастные, пришедшие заразиться надеждой. Вот его метод, понял Зайцев.
– Не говорите! Пусть это останется для вас! Мне не нужно знать! – взмахнул руками он.
«Ага, – зло подумал Зайцев. – Бабе, у которой арестовали мужа, замордованной анкетами “укажите то-то”, только и надо услышать: не хочу знать. Наконец-то, после всех въедливых анкет, чисток, расспросов кто-то не хочет».
Зайцев с пониманием относился к ловцам дураков. И даже ценил артистизм. Ловцов несчастных он ненавидел. Арестовать бы тебя, гада. Но он знал, что у осторожного Лессинга все с документами и финотчетностью в порядке. Он даже числился по Цирксоюзу – «артистом эксцентрического жанра». Платил взносы. Арестовывать его было не за что.
Лессинг оживленно шаркнул стулом. Придвинулся к Зайцеву ближе. Зайцев чувствовал слабый запах нафталина, исходивший от купленного в комиссионке костюма.
– Хочете сеанс?
– Валяйте, – холодно ответил Зайцев. Надо же что-то написать в отчете о командировке.
Лессинг взмахнул кистями, как дирижер, приступающий к партитуре, или хирург, которому медсестра уже завязала на затылке марлевую маску. Вынул из кармана пиджака коробок. Чиркнул спичкой.
Комментарии к книге «Сирена», Юлия Юрьевна Яковлева
Всего 0 комментариев