«Вторжение»

«Горюй и думай прежде, чем ты сделаешь какое-либо решение. Но если ты его сделал, то будь на своем пути свободным от забот и мыслей. Будет миллион других решений еще ожидать тебя. В этом путь воина»

Автомат отчаянно грохотал, изрыгая пули одну за другой. Огнедышащий ствол полицейской модификации Калашникова стрекотал в темноте и поливал огнем черный внедорожник на залитой ливнем улице. Внедорожник ревел, выдирая с помощью стального троса тяжелую и намертво вмонтированную в стену решетку. С грохотом и треском решетка вылетела из оконного проема и покатилась за джипом, открывая банде убийц дорогу внутрь.

Внутрь ОВД.

– Суки! – кричал Володя, холодея. – Суки!!!

Сквозь рев дождя, который стоял непроницаемой чуть наклонной стеной, Володя не увидел, достал он водителя внедорожника или нет. Он различил лишь квадратную покореженную решетку, которая пронеслась по грязи за машиной.

А потом с оглушительным звоном о решетку окна, из которого Володя вел огонь по ублюдкам, разлетелась бутылка с зажигательной смесью. Осколки, в мгновение ока охваченные пламенем от фитиля-перчатки, разлетелись в разные стороны, неся на своих острых крыльях пламя и смерть. Володя шарахнулся в сторону, ощущая, как раскаленные и горящие куски пропитанного горючим стекла вонзаются в его лицо.

– Аааа! – завопил он, плюхаясь на пол. Володя, голося и извиваясь на протертом линолеуме, принялся лихорадочно колотить себя ладонями по лицу. Куски застрявшего в коже стекла резали пальцы, но Володя не чувствовал ничего кроме дикого всепоглощающего жара.

Он кричал во всю глотку и отчаянно шлепал и царапал себя по лицу, пока не понял, что осколков больше нет. Кабинет озаряло яркое пламя, вьющееся по решетке окна. В этом зареве Володя взглянул на свои изрезанные пальцы, и вдруг сообразил, что безоружен.

Калашников лежал в метре от него. Володя дернул руку, хватая автомат за горячий ствол. В этот момент клубок огня хохочущей элементалью сорвался с решетки. Прыгнув на рукав полицейской формы, огонь в мгновение ока охватил всю ткань. Кожу руки обдало таким жаром, что Володя заверещал, срывая голос.