Тётушка Ивсталия трогательно напоминала джунгарского хомячка: махонькая, нахохленная, вся серебристо-каштановая, с чрезвычайно подвижными глазками-бусинками и столь же подвижным морщинистым носом. И двигалась вперевалочку, — хомячок и есть. Она была в долгополом стеганом халате с толстым, стоячим воротником. Седые волосы были подобраны назад и схвачены в жгутик, напоминающий помазок для бритья. У нее хитровато-простодушное лицо человека, который все досконально про тебя знает, покудова молчит, но при случае непременно скажет.
— Ну вот, — сказала она наконец скрипучим, надтреснутым голосом, едва увидев Алю. — Я так и знала. Стоило твоей Инге отлучиться, ты уже тащишь в дом шлюху.
— Я… — Аля ошеломленно вытаращила глаза, не зная, что сказать.
— Аль, ну я ж предупреждал, — Станислав Игнатьич засмеялся деланным шуршащим смехом и ободряюще тиснул ее за локоток, — ну она у нас… с причудами.
— Да пошла бы она к чертовой матери со своими причудами! — Аля вырвала руку, глянув на обоих расширившимися от ярости глазами. — И ты тоже — туда же.
— Я так поняла, что «чертовой матери» — это еще слабо сказано? — старушка вопросительно склонила голову. — Так?
— Именно так, — буркнула Аля уже немного смущенно.
— Ха! — тотчас услышала сипловато придушенный голос старухи. — Ха! Это то, что надо, клянусь былой невинностью.
— Я так понял, тетя Тася, что она вам понравилась? — лицо Стаса растеклось, как желток на сковороде.
— Мне не нравится никто. Но она мне подходит, сего и достаточно.
— Зато она мне не подходит! — Аля повернулась, намереваясь уйти. — Хабалка рыбная!
— Кась, ну успокойся ты, — умоляюще запричитал Станислав Игнатьич, заломив по-бабьи руки.
— Это не беда, душечка, — тетушка Ивсталия не удостоила его взглядом. — Главное, ты мне подходишь. И запомни: работодатель, в данном случае я, не обязан нравиться. У тебя характер, у меня характер. Это нормально. Как звать вас, говорите, дитя моё? — спросила она, прищурившись и склонив голову на бок.
— Меня? — Аля все еще не могла оправиться. — Меня — Аля.
— Аля! Это интересно. А полностью как? Алевтина? Альбина? Альфия? Альдонса? Дульсинея? Как? Да перестаньте же вы пыхтеть, как рассерженный ежик! Говорю же — не со зла я. То есть, со зла. Но не на вас. Так как?
Комментарии к книге «Гном и Кассандра», Рустем Раисович Сабиров
Всего 0 комментариев