До Москвы оставалось примерно два часа лету. В столице стоял ненормально теплый для ноября и чрезвычайно серый день. Пассажиры самолета об этом еще не знали, а если бы знали, то едва ли смогли бы себе представить — самолет летел над облаками, и в иллюминаторах, если приподнять заслонку, сияло безукоризненно голубое небо.
Перелет был долгий и утомительный. Пообедав, пассажиры как-то разом раскисли и приобрели особенно помятый вид. После того как стюардессы последний раз проехали по рядам, собирая тарелки, почти все прикорнули, пристроившись кто как мог.
В салоне второго класса, в третьем ряду у окна сидел молодой человек, на вид лет тридцати, высокий — о чем свидетельствовали колени, выпиравшие вверх под острым углом, — с большими светлыми глазами и густой шевелюрой, настолько белокурой, что при определенном освещении она казалась седой. Фамилия молодого человека была Мышкин — милиционер Мышкин, майор Мышкин, которого коллеги упорно именовали не иначе как «инспектором» — по ряду причин, речь о которых впереди.
Мышкин возвращался домой после трехлетнего отсутствия. Причиной его отъезда была «бандитская пуля», которую не смогли вынуть на родине, с большим трудом удалили за границей, после чего долго залечивали последствия и ставили инспектора на ноги.
Место рядом с Мышкиным пустовало, чему он был чрезвычайно рад. Сперва рядом с ним сидел краснолицый солидный господин, каждые две минуты подзывавший стюардессу и просивший красненького. Он рвался общаться, все время говорил что-то то по-русски, то по-немецки, причем на обоих языках — с сильным акцентом. Мышкин поднимал голову от книги и вежливо отвечал, потихоньку изнывая. Потом господин, видимо, добрав нужную дозу, удалился в конец салона — да так там и остался. Не то заснул в сортире, не то нашел более разговорчивого собеседника.
Комментарии к книге «Жил на свете рыцарь бедный», Вера Михайловна Белоусова
Всего 0 комментариев