«Умный, наглый, самоуверенный»

В середине августа надломилось лето. Задул ветер, полетели сгоревшие от жары листья. На сером небе вдруг стала заметна желтизна в кронах. Александр Авилов второй час хмуро стоял у окна, курил, варил кофе, принимался разглядывать пасмурные декорации за стеклом и время от времени звонил по телефону. Он вышел из задумчивости только после разговора с теткой. Есть люди, которые как ни стараются следовать порядку, обязательно сделают не то. Причем чем больше усердствуют, тем чаще дают маху. Тетка Нюра была с инициативой, и оставленная без присмотра, обязательно производила маневр.

Авилов еще час послонялся по дому и, переодевшись, вышел на улицу. Двое мужчин в грязных плащах пили пиво на лавке. Прошла девица, вращая задом. Женщина проехала колесами сумки по авиловскому ботинку, не заметив этого. Метался бесприютный пластиковый стакан, прожженный окурком. От ветра и промозглых сумерек настроение с каждой минутой портилось. Хотя идти было недалеко, до места он дошел почти в ярости.

Тетка Нюра открыла дверь и не узнала племянника — такое у него было истерзанное жизнью лицо.

— Ручка и бумага есть? — Он не глядел на нее и словно бы не сказал, а пролаял. Прошел в комнату, рухнул на диван. Диван жалобно скрипнул.

— А здравствуй-то не будем говорить?

— Увидим, садись за стол, пиши. — Нюра нагнулась, нашарила в тумбочке тетрадь, нацепила очки и приготовилась писать.

— Пиши: «Начальнику Октябрьского РОВД Дмитрюку А. К. от Сурковой Анны Михайловны, 1946 года рождения, проживающей по адресу ул. Суворова 22, кв. 12, заявление». Дальше: «В моей смерти прошу никого не винить». Роспись, дата.

Женщина с досадой бросила ручку и сняла очки.

— Ты чего? — поинтересовался Авилов.

— Ничего, — обиделась тетка. — Поживу еще. Вон грибов сколько. Мариновать буду. И малину соберу. Желе нужно сделать из красной смородины, огурцы засолить, чеснок законсервировать… Кто это будет? Без меня все застынет. Поживу еще. — Она не на шутку сердилась, красные пятна поднимались с шеи на лицо. — Я уж и завещание писала на фабрику, и с цыдульками по конторам таскалась. Мало запряг, еще и угрожать. Не боюсь я. Заведи себе жену и командуй.

— Предупреждали тебя, чтоб не болтала по телефону лишнего?