«Время выбора»

Джерри Эхерн Время выбора (Защитник – 4) Роман

Глава первая

Возникший посторонний шум отличался от тех звуков, которые иногда производил кондиционер. Да и посудомоечная машина должна была отключиться еще пару часов назад.

Элли Шортер села на кровати и натянула простынь под подбородок. Ночная рубашка задралась во сне выше пояса, она вдруг ощутила зябкую дрожь и по спине пробежали мурашки.

– Скотт, слышишь? – положила она ладонь на плечо мужа. – Похоже, что в доме кто-то есть…

Элли вдруг почувствовала себя героиней какой-то дурацкой комедии, которая услышала подозрительный шум в доме и старается растолкать своего мужа. Реакция Скотта была точно же такая, как и у героев этих нелепых фильмов.

– Элли, не выдумывай, – проворчал он сонным голосом. – Не мешай спать…

Дело не в том, что Элли за четырнадцать лет супружества будила его слишком часто после тяжелого трудового дня посреди ночи из-за каких-то подозрительных звуков в доме. Каждый раз, после того, как ей удавалось уговорить Скотта спуститься вниз и проверить, все ли в порядке в доме, конечно, подтверждалось, что ничего подозрительного нет и в помине и она оказывалась в глупом положении, но все равно чувствовала себя счастливой из-за того, что ощущала себя в безопасности. Себя и своих детей. У Скотта не было оружия, даже пистолета, он и не хотел его иметь, а отец Элли научил ее обращаться с оружием еще в детстве, когда ей не исполнилось и десяти лет. У них в семье оружие было всегда. И что им действительно делать, если в доме вдруг окажутся грабители? Защищаться бейсбольной битой – единственным имеющимся у них предметом, еще пригодным для обороны? Она заставила себя не думать об этом, стараясь снова улечься и убедить себя, что показавшиеся ей звуки были лишь плодом чересчур разыгравшегося воображения или следствием излишнего количества кофе на ночь.

Но вдруг Элли Шортер снова услышала шум. Она скорее была готова лишиться видеомагнитофона и семейного бабушкиного серебряного чайного сервиза, чем заставила бы Скотта спуститься и подвергнуться какой-либо опасности. А если тот, кто проник в их дом, не просто вор, а кое-кто намного более жестокий и кровожадный… В газетах часто появлялись ужасающие описания вторжений в частные домовладения, в которых подробно расписывались тошнотворные причины таких преступлений – от подавленных сексуальных инстинктов до неприкрытого садизма и слепой ненависти к окружающим.

– Скотти! Проснись! Ну, пожалуйста…

Она прикоснулась холодными ступнями к теплым лодыжкам мужа.

Он дернулся и перевернулся на спину.

– Господи, ну что случилось? Все, все, я уже не сплю. Разве тут можно заснуть… Что там такое?

– Я слышала…

– Что ты слышала?

– В доме кто-то есть!

– Наверное, просто кто-то из ребят пошел в туалет. Спи уже, ради Бога!

– Да нет же, ведь и Томми, и Мэгган спят на втором этаже, а шум доносился с первого…

– Что за чушь! Ты хоть знаешь, который час?

Элли уже не меньше пяти минут нервно поглядывала на светящиеся цифры электронных часов.

– Четыре тринадцать…

– Воры не встают так рано. А мне через три часа подниматься и идти на работу. Ты что, забыла, что я вчера вернулся с собрания по подготовке к выборам в половине десятого уставший, как собака? Хватит, ладно? Дай мне поспать, ради всего святого!

Но через секунду до Элли снова донесся шум и, взглянув на Скотта в призрачном свете полной луны, пробивающемся сквозь окно, она поняла по выражению его лица, что и он его услышал. Да, это был явно не кондиционер…

Он вскочил с кровати и потянулся за халатом. Даже четырнадцать лет супружеской жизни не смогли отучить Элли от мысли, что голые мужчины выглядят смешно.

– Набери 911 и сообщи, что похоже на то, что к нам в дом забрались грабители и что я сейчас собираюсь это проверить. Только, ради Бога, не забудь сказать, что у меня нет оружия, чтобы полиция не ворвалась сюда, расстреливая все на своем пути!

– А жалко, что у нас нет никакого оружия!

– Да ладно, хватит тебе! Вооружаются с ног до головы только такие ненормальные, как эти «Патриоты», а мы с тобой обыкновенные люди.

Элли спорила с ним по этому поводу не первый год и, в конце концов, сдалась, но всегда, когда Скотт уезжал в командировку, держала наготове в кухне остро заточенный длинный китайский нож. Все-таки жалко, что в доме не было даже мелкокалиберного пистолета…

– А дети? – прошептала она.

– Я их разбужу и пришлю сюда, к тебе. Не волнуйся, ничего там, наверное, нет…

Ей показалось, что его голосу не хватало уверенности.

Скотт подошел к встроенному стенному шкафу и достал из него бейсбольную биту. Забыв набросить на себя халат, в ночной рубашке, Элли потянулась к стоящему рядом на столике телефону и стала нажимать на кнопки непослушными пальцами. Линия экстренной помощи – 911 – вдруг оказалась занятой. Она повесила трубку и повторила набор. Снова занято…

Скотт тем временем вышел из спальни в коридор.

– Будь осторожен! – громким шепотом бросила она ему вслед и набрала номер оператора АТС. Послышался длинный гудок, за которым последовал щелчок.

– Алло, оператор, – горячо задышала она в трубку. – Мне срочно нужна полиция. Я не могу дозвониться…

– Для вызова полиции, «Скорой помощи» и пожарной команды звоните 911.

– Я пыталась дозвониться по этому номеру, но там все время занято!

– Если хотите, я сейчас попробую связаться с ними.

– Да, но…

– Мама! – внезапно раздался сонный хныкающий детский голос, грозящий перерасти в плач. В комнату вошла девятилетняя Мэгган, потирая кулачками слипающиеся ото сна глаза.

В трубке опять послышались короткие гудки, за которыми последовал монотонный голос оператора:

– Номер занят.

– Не может этого быть! – Элли Шортер поняла, что находится на грани истерики. – Дело в том, что…

– Если вы думаете, что на линии повреждение, – продолжал бубнить оператор, – то я могу дать вам номер ремонтной службы или набрать вам его, чтобы вы…

Элли так хрястнула трубкой о рычаг, что, как ей показалось, могла разбудить бы и мертвеца.

В спальню вбежал двенадцатилетний Томми, босиком, в одних лишь пижамных брючках. Дрожа от холода, он присел на краешек кровати и набросил на себя простынь. Элли снова подняла трубку и набрала 911. Пошли долгожданные длинные гудки, за которыми последовал голос:

– …в порядке их поступления. Вы набрали 911…

– Ну, наконец-то! – крикнула Элли в трубку. – Здесь кто-то пытается…

И в это мгновение у нее похолодело в груди. Она поняла, что разговаривает с автоответчиком. Она привлекла и прижала Томми к себе, а Мэгган шлепнулась на пол и прижалась щекой к ее ноге.

– …И вам ответит первый же освободившийся оператор. Не вешайте трубку. Мы отвечаем на все звонки в порядке их поступления. Вы набрали 911…

И голос замолчал. Может, у них такая странная система ожидания и если она повесит трубку и снова попытается набрать 911, то потеряет свою очередность? А может, вообще не сможет дозвонится?

Элли подняла голову, взглянула на дверь спальни и уронила трубку.

– Это не ты потеряла, сука?

В дверном проеме стоял парень – совсем молодой, всего лишь лет на шесть старше Томми. За ним маячили еще две фигуры. Она вздрогнула и укрылась свободным концом простыни. Ну почему она не надела халат? Элли почувствовала, как рядом с нею напряглось тело Томми и прерывисто задышала Мэгган. Неужели у дочки очередной приступ астмы? О чем ее спросили? Что она потеряла? Элли перевела взгляд с угреватого лица юнца на его руки. В правой тот держал нож, с которого капала кровь. В левой – биту Скотта.

– Я тебя спрашиваю, стерва! Вот эта бита, с которой решил поиграться один супермен, случайно не твоя?

– Нет! – выдохнула Элли, не желая ни о чем разговаривать с таким подонком.

Мэгган заплакала, а Томми попытался встать. Бита просвистела в воздухе и со зловещим хрустом опустилась на голову сына. От адского звука Элли чуть не потеряла сознание. Один из бандитов кинулся к Мэгган и потянул ее на себя, разрывая ее ночную рубашку. Элли закричала и почувствовала, что ее сейчас вырвет, когда залитый кровью Томми упал рядом на кровать. Последнее, что она видела, – грязные руки, тянущиеся к голому тельцу Мэгган, которое она пыталась закрыть собой, и мрачно блеснувшее в свете луны окровавленное лезвие…

Глава вторая

Холден отвел взгляд от верха стены и быстро посмотрел на светящиеся цифры на черном циферблате «Ролекса». Четыре тридцать шесть утра. Всего он насчитал наверху четверых вооруженных часовых, одетых в темный камуфляж. Но ведь Лютер Стил говорил, что охрану постоянно несут шесть человек. Холдену приходилось в своем боевом прошлом участвовать в скрытом проникновении на территорию противника, но ему совсем не нравилась такая неопределенность в его численности, как сейчас.

Он приподнялся и, согнувшись, немного пробежал вперед. Оглянулся – Рози Шеперд не отставала. А сзади нее тащился Скопалини, сгибаясь под тяжестью черного рюкзака. Впрочем, преувеличенно сгибался он под ним всю дорогу, несмотря на довольно легкий вес груза.

Холден пытался уговорить Рози Шеперд остаться в лагере, так как ее левое предплечье все еще оставалось забинтованным вследствие раны, полученной в Нью-Мексико, хотя заранее знал, что она никогда не согласится на это. Хорошо хоть рана была неглубокая и кровотечение уже прекратилось. Инъекция против столбняка и укол с коктейлем антибиотиков были проделаны вовремя, никаких признаков инфекции не наблюдалось, а бинт всего лишь прикрывал быстро заживающую ранку. И, следовало признать, Холден был рад, что Рози участвует в операции вместе с ним, обеспечивая его прикрытие. Кроме всех ее прочих достоинств, она была одним из наилучших бойцов. Он пытался использовать ее рану в качестве предлога, чтобы уберечь Шеперд от опасности, но уберечь ее от опасности можно было единственным способом – жениться на ней, взять вымышленную фамилию и уехать из Штатов. Для этого, для новой жизни деньги у него нашлись бы.

Ну а можно ли забыть старую жизнь?

Дэвид Холден волею судьбы стал руководителем одной из самых больших и наиболее эффективно действующих ячеек «Патриотов», которые формировались по всей территории Соединенных Штатов. Большинство из них возглавляли люди доброй воли, но совершенно без опыта ведения противотеррористической борьбы. Многие ячейки «Патриотов» являлись не более чем дискуссионными клубами, которые забрасывали редакции газет и телевидения письмами и клеили листовки на стенах. Некоторые из них, правда, вели вооруженную борьбу, но совсем немногие действительно умели это делать.

«Патриоты» состояли в основном из ветеранов вооруженных сил и бывших офицеров полиции, однако немало было в их рядах и других представителей всех слоев общества. «Интересно, есть ли среди „патриотов“ еще такие же преподаватели, как и я?» – подумал Холден, крадучись вдоль стены. И вот все эти люди доброй воли решили дать отпор ФОСА – «Фронту Освобождения Северной Америки». ФОСА использовал в качестве боевой силы молодежные банды из американских городов. Их возглавляли профессиональные террористы, коммунистические агитаторы и международные преступники, проникшие в США по фальшивым документам. ФОСА объявил своей целью разрушение американского общества, свержение его правительства и установление «народной власти». Не представляло сомнения, что под словом «народ» террористы имели в виду себя.

Америку потрясла вторая революция в ее истории, но она мало походила на первую, в которой сражались за свободу. «Фронт» ударил террором по самим основам свободы.

Он начал свою революцию со взрывов на электростанциях, с пуска поездов под откос и нападений на склады вооружения, после чего насилие перекинулось на улицы. Города захлестнула волна убийств, грабежей, террористических актов на авиалиниях, взрывов в церквах и синагогах, пожаров, уничтоживших целые кварталы. Теперь только безрассудные смельчаки или самоубийцы могли высунуть нос на улицу после наступления темноты. Повсюду действовал комендантский час, были введены другие ограничения свобод, которые раньше воспринимались как дарованные Богом американскому народу.

Первыми были принесены в жертву права человека. Правительство, имея благие намерения сдержать вал преступности, не придумало ничего лучшего, как наложить временный запрет на хранение и ношение оружия. После этого пало право на проведение собраний: ведь за теми, кто собирается, надо следить – они могут оказаться или членами ФОСА, или их противниками, что способно спровоцировать «Фронт» на непредсказуемые действия; свобода слова: ведь те, кто выступает против ФОСА, могут быть сочувствующими «патриотам», значит, за ними тоже необходимо присматривать; свобода прессы: все больше и больше информации засекречивалось, даже такие в прошлом безобидные заметки в газетах, как сообщения о предстоящих общественных собраниях, конференциях, выступлении политических деятелей и знаменитостей, – все это могло быть использовано ФОСА в своих террористических целях. Ограничения в передвижении. Обыски без ордера.

Однако рост числа запретов не привел к уменьшению количества жертв. Кривая тяжелых преступлений и убийств стремительно летела вверх.

Зашаталась сама выборная система. Террористы стремились подчинить своему влиянию некоторые федеральные и окружные избирательные комиссии, чтобы провалить предвыборную кампанию или привести ее к желаемому для себя результату.

Вот такие были причины, приведшие в столь раннее утро Дэвида Холдена, обладателя степени доктора философии, бывшего преподавателя истории, и Рози Шеперд, бывшего сотрудника полиции города Метроу, к высоченному каменному забору, ограждающему частное домовладение Роджера Костигена.

Костиген, высокопоставленный бизнесмен, миллионер, кандидат на пост мэра Метроу от сторонников «закона и порядка», попал под влияние ФОСА, и тот контролировал каждый его шаг. Чем больше насилия последует со стороны «Фронта», тем более вероятной будет победа Костигена на выборах и тем меньше шансов на успех у его либерального оппонента, Хэрриса Гэнби.

Холден резко остановился и упал на колени, заметив, что впереди него, наверху стены, вспыхнул прожектор. Рози опустилась на землю рядом с ним.

– Паршивая это была задумка, Дэвид.

Их третий товарищ упал за ними на четвереньки, тяжело дыша, и пробормотал что-то нечленораздельно-неприличное.

Холден взглянул на Рози и улыбнулся, хотя и знал, что она не увидит его улыбку в темноте.

– Правильно, но ничего лучшего мы не смогли придумать. Ведь правда?

Он услышал, как она тихонько засмеялась в ответ и прошептала:

– Правда. Ничего, все будет в порядке…

– Ничего себе «в порядке»! Да охранники вооружены, они перестреляют нас всех к чертовой матери! – раздался сзади хриплый голос.

Дэвид посмотрел на Антонио Скопалини.

– А ты, когда вовсю шуровал по сейфам, какие места грабил? Дома престарелых?

– Смешно. Ну очень смешно, – проворчал Скопалини, пытаясь восстановить дыхание.

До появления в Штатах ФОСА жизнь Холдена была спокойной и предсказуемой. Такой она ему и нравилась. В дополнение к своей скромной зарплате преподавателя университета он подрабатывал, выполняя иллюстрации для научно-фантастических рассказов и иногда оформлял суперобложки таких же романов. Раньше самым волнующим событием в его мирно текущей жизни были выезды на природу, в лес, где водились олени. Или участие в каком-нибудь научном симпозиуме в другом городе, куда иногда можно было взять с собой и семью за счет университета и там отдохнуть под благовидным предлогом. Или приглашение на конференцию по научной фантастике, где он встречался с самыми разными людьми, объединенными общими интересами. Хотя в прошлом Дэвид и получил подготовку бойца осназа, он больше наслаждался мирной и спокойной жизнью. Больше всего в ней его волновала своевременная оплата счетов. Или прохождение сборов офицеров ВМС, которые своей комфортностью совсем не походили на то, что ему пришлось испытать во время службы на флоте.

«Патриоты» оказывали вооруженное сопротивление «Фронту» и не собирались разоружаться. Они выполняли то, чего правительство не могло добиться законным путем. Они предпочитали насмерть сражаться с террористами, а не пассивно наблюдать за гибелью Соединенных Штатов. «Патриоты» были объявлены вне закона, а некоторых из них считали еще большими врагами демократии, чем сторонников ФОСА. Именно их упрекала тенденциозная либеральная пресса в разжигании насилия, заклеймив их как реакционных вооруженных фанатиков, заслуживающих большей кары, чем сами убийцы детей и разрушители церквей.

Дэвид вспомнил, что Лютер Стил недавно сказал ему, что он – Холден – чуть ли не самый серьезный преступник во всей Америке, судя по тому, что его портрет не сходит со страниц газет и воскресных приложений. Его физиономия будто бы украшает даже каждое почтовое отделение, с броской незабываемой надписью «Разыскивается».

Такое отличие Дэвид заслужил за то, что защищал свою страну и мстил террористам из ФОСА за убийство жены и трех детей.

А теперь еще он собирался стать и грабителем, проникшим на чужую частную территорию.

Глава третья

Лютер Стил сидел на кровати в окружавшей его темноте, в которую была погружена квартира.

Он проснулся ровно в четыре утра, сходил в туалет и вернулся в спальню. Заснуть было невозможно. Свет он не включал, чтобы никому не взбрело в голову поинтересоваться, почему это он не спал, когда произошло нападение на виллу Костигена. Лучше не рисковать.

Лютер сидел в темноте, слившись с нею. «Интересно, – подумал он, – если бы я был белым, я бы смог увидеть свои руки в такой тьме или нет?» И тут же потряс головой, отгоняя подобные дурацкие мысли.

В пять ноль-ноль Дэвид Холден и Рози Шеперд должны проникнуть в поместье Роджера Костигена. За минуту до этого произойдет отключение от виллы электроэнергии – Холден вспомнил свою диверсионную подготовку и сделал так, что в это время вырубится трансформатор. Сразу за этим на объекте автоматически включится аварийный электрогенератор, но как включится, так и выключится. Об этом позаботился Кларк Петровски; несколько дней назад он тайком пробрался к стоящему в стороне от основных построек генератору и щедро добавил сахарку в его топливную систему. Значит, генератор почихает с минуту и заглохнет. Поместье Костигена окажется в полной темноте, охранная сигнализация тоже будет обесточена.

Когда Стил представил этот довольно-таки бандитский план (но срочно необходимый для того, чтобы помешать Костигену выиграть на выборах) своему директору Серилье, тот заметил:

– Конечно, я не могу официально дать «добро» на такое вторжение, но время не ждет и если Костигена действительно поддерживает ФОСА, то и черт с ним. Не можем же мы допустить, в таком случае, чтобы он стал мором города… Если действительно нет другого способа, чтобы попробовать разоблачить его, то – с Богом.

На тумбочке рядом с кроватью лежал девятимиллиметровый «Вальтер», а под матрацем был спрятан «смит-н-вессон». Америка превратилась в такую страну, в которой одного пистолета может и не хватить, не только на улице, но и в собственном доме.

Лютер подумал о жене и детях. Они жили в другом городе, под чужой фамилией и надежной охраной. Хотя Стил и скучал по своей семье, он не хотел бы, чтобы они находились сейчас здесь. Метроу стал одним из самых преступных городов в США после появления на политической арене «Фронта Освобождения Северной Америки» и последовавшей за этим тупой реакцией Конгресса в виде лишения своих граждан основных прав. Лютер Стил, как особый агент ФБР, возглавляющий спецгруппу, действующую в Метроу, имел все основания предполагать, что ФОСА был бы не против отправить на тот свет не только его самого, но и всю семью.

Интересно, проникли ли уже внутрь Дэвид и Рози? Он взглянул на часы. Нет, но до этого остались считанные минуты.

У Костигена в доме есть сейф, но неужели он настолько глуп, чтобы хранить в нем какие-нибудь компрометирующие документы?

О сейфе позаботится Антонио Скопалини, которого Петровски называл «медвежатником медвежатников».

Лютер пожалел, что не курит. По крайней мере, можно было вылезти из постели и хоть чем-то заняться.

Глава четвертая

Они крались вдоль каменного забора, опутанного по верху колючей проволокой, по которой был пропущен электрический ток. В одном месте стена понижалась, следуя изгибу рельефа, и здесь ее было легче преодолеть, но из-за этого весь ее опасный участок был утыкан миниатюрными телекамерами, сверхчувствительными микрофонами и другими приборами слежения.

Дэвид Холден посмотрел на «Ролекс». Четыре пятьдесят девять. Все участники операции сверили свои часы перед тем, как начать действовать. Секундная стрелка совершала свой бег по светящемуся циферблату. Рози стояла рядом, заглядывая через плечо, и он ощущал на щеке ее дыхание. За ее спиной пыхтел и вполголоса ругался Антонио Скопалини.

Ровно пять.

Свет – прожектора на стене, освещение внутреннего двора, фонари у входа в особняк – разом погас. Обширная ухоженная лужайка за стеной и поблескивающий дальше бассейн исчезли в мгновенно окутавшей все вокруг темноте.

– Вперед, – шепотом скомандовал Холден. Он вскочил и побежал к самому низкому участку стены. Прожектора на ее верху замигали, но через несколько секунд погасли вновь. Аварийный генератор тоже вышел из строя, как они и планировали!

Дэвид и Рози подскочили к стене. Холден быстро извлек из кармана камуфлированных брюк заранее заготовленный небольшой моток мягкой проволоки, немного расправил его и швырнул наверх ограждения, который опутывала токопроводящая колючка. Ни единой искры не последовало.

Он отступил несколько шагов назад, сделал короткий разгон и, подпрыгнув, уцепился защищенными перчатками ладонями за край каменного забора. Заградительная колючая проволока закачалась, производя шум. Дэвид торопливо подтянулся, схватился за один из металлических кронштейнов и взобрался на верх стены. Рози бросила ему снизу припасенный кусок какого-то кожзаменителя, который он набросил на кольца проволоки, бегущие по верху забора. Достав из-за спины моток веревки, он сложил ее вдвое, накинул петлю на кронштейн с телекамерой и перебросил ее концы по обе стороны стены. Потом перекатился по закрытому участку проволоки, схватившись за веревку, и скользнул за стену, во двор.

Мягко приземлившись, он мгновенно вскинул автомат «Хеклер и Кох», висевший за спиной, и повел стволом из стороны в сторону. Тихо. Он осмотрелся и нырнул в более глубокую тень у маленькой деревянной кабинки, где, видимо, хранился садовый инвентарь. Кабинка была сделана в виде миниатюрной модели огромного дома, построенного в стиле начала века, который виднелся в глубине поместья.

Рози Шеперд тем временем помогала Скопалини вскарабкаться по веревке на стену. Когда он, наконец, неуклюже появился на ее верху, то выглядел так жалко, что подтвердил опасения Дэвида, которые у него возникли раньше на этот счет.

В это мгновение Холден услышал в отдалении голос, за ним – другой, уже ближе. Слов было не разобрать. Часовые, в этом не приходилось сомневаться.

Скопалини начал спускаться с внутренней стороны стены. Дэвид забросил автомат на плечо и подбежал, чтобы помочь ему. Ему совсем не хотелось, чтобы тот человек, который должен вскрыть сейф, вдруг сломал ногу. Что потом – тащить к нему самому сейф из дома?

Он поймал Антонио, который уже падал на землю, сорвавшись с веревки. Холден затормозил его падение, упав вместе с ним на землю, а потом потащил его в тень. Тем временем сверху легко спрыгнула Рози. Она мягко приземлилась, как кошка, и выпрямилась, сжимая в руках точно такой же автомат, как и у Дэвида. Недостатка в оружии они не испытывали – об этом позаботился Лютер Стил, который в ходе подготовки к операции повел их на какой-то подпольный арсенал, где можно было выбрать все, что пожелает душа.

Рози скользнула в тень рядом с Холденом.

Скопалини что-то бормотал, но Дэвид решил не обращать внимание на его нытье.

– Слава Богу, – повернувшись, прошептал он Рози, – через забор мы его пересадили. Остались пустяки.

Та кивнула и тихо засмеялась.

Холден осторожно выглянул из-за угла кабинки. Голосов больше не было слышно, часовых – не видно. Хотя их появления следовало ожидать – преодоление стены прошло все-таки с шумом, который могла услышать охрана.

Дэвид покинул ненадежное укрытие, которое представляла из себя небольшая кабинка, и побежал через лужайку, держась в непроницаемой ночной тени высоких тополей и сосен, растущих во дворе. Лужайка была мокрой от росы и пахла свежескошенной травой. Он оглянулся на бегу – Рози и Скопалини следовали за ним.

Недалеко от бассейна он остановился, припал за аккуратно подстриженной прямоугольной изгородью из кустарника и прислушался. Отдаленные голоса, но что говорят – не разобрать. Внутри дома, расположенного за бассейном, были видны расплывчатые перемещающиеся пятна света. Фонарики, наверное. Их свет пробивался через широкие окна, бегущие вдоль фасада дома на равном расстоянии друг от друга. Если бы они не знали внутреннюю планировку особняка, такое расположение окон само подсказало бы размещение комнат в нем одной сплошной анфиладой.

Рози подбежала к нему и притаилась рядом.

Холден не рискнул подать голос, а показал ей жестами, что слышал голоса за бассейном. Она кивнула в ответ.

Дэвид побежал дальше, по направлению к бассейну, по лужайке, похожей на поле для игры в гольф. Впереди высился дом, фронтон которого украшали белые двойные двери из ажурного витражного стекла. Именно к ним он и торопился.

Холден поравнялся с бассейном и ощутил запах хлорки. Вдруг неподалеку послышался голос, за ним еще один. Он упал и спрятался за бортиком бассейна.

Голоса приближались.

– …проклятый генератор тоже вырубился.

– А я тебе говорю, что это все неспроста. Против нас кто-то что-то задумывает. Не могло так совпасть, чтобы и электролиния, и генератор отключились одновременно!

Дэвид осторожно выглянул из-за бортика бассейна и четко увидел двух часовых, поравнявшихся с ним. Если они будут шагать так же и дальше, то наткнутся на Рози и Скопалини.

Он пропустил их мимо.

Убрать их было бы легко, но оправданно ли? Да, они работали на Костигена, но могли быть простыми наемными охранниками, которые и слыхом не слыхивали о темных делах своего хозяина.

Холден снял с плеча автомат и осторожно положил его на землю. Он подобрался, поднялся на ноги и выскочил из-за бассейна, выхватив на ходу из ножен боевой нож. Ему показалось, что при этом он произвел очень много шума, но в действительности никто, кроме него самого, ничего не слышал.

Зажав в правой руке нож, словно кинжал, Дэвид кинулся к тому часовому, который был ближе к нему. Тот выглядел массивнее своего товарища. Охранник стал поворачиваться, но Холден уже был в прыжке и через долю секунды его правая нога резко ударила, словно молотом, часового между лопаток. Тот рухнул как подкошенный и покатился по бетонной дорожке, окружающей бассейн.

Второй охранник развернулся на месте и вскинул пистолет, но Дэвид успел приземлиться и ударил левой ногой сверху вниз по его руке с оружием. Пистолет вырвался из пальцев, улетел вверх по дуге и упал в бассейн, словно булыжник. Холден прыгнул вперед и нанес прямой удар не успевшему прийти в себя часовому основанием ладони в челюсть, одновременно саданув его коленом в живот. Голова того запрокинулась назад, затем качнулась вперед, и тело сложилось, словно складной нож. Дэвид грохнул кулаком с зажатой в нем рукояткой ножа слева в висок, и мужчина опустился на землю.

Вдруг Холден услышал за спиной топот. Он моментально повернулся и понял, что недооценил первого противника. Тот оказался крепким малым и после удара, который отправил бы в глубокий нокаут любого, поднялся на ноги и бежал на него. Дэвид отшатнулся, потерял равновесие и едва не свалился в бассейн. Часовой пронесся мимо и припал на колени, стараясь остановиться, когда понял, что промахнулся. Холден кинулся на него, но тот мгновенно обернулся и в его руке тускло блеснула вороненая сталь пистолета.

Дэвид потянулся к кобуре, не сводя взгляда с противника.

Краем глаза он уловил рядом какое-то движение.

На часового летела Рози Шеперд, вытянув вперед правую ногу, подогнув под себя левую и немного согнувшись в талии. Удар пришелся по правому предплечью, охранник упал набок и выронил пистолет, который далеко отлетел по дорожке. Холден бросился на часового сверху и звезданул его в челюсть утяжеленным рукояткой кулаком. Голова того с костяным стуком ударилась о бетон, и он затих.

Рози опустилась рядом, когда он щупал пульс охранника.

– Ничего страшного. Жив.

– Здоровый черт, – заметила она.

Дэвид взглянул на нее, поднялся и проверил второго часового. Как и первый, он всего лишь потерял сознание и дышал нормально. Они связали их по рукам и ногам и оставили так, решив не затыкать рот, чтобы не вызвать смертельного удушья.

Скопалини стоял рядом, пока Холден и Рози оттаскивали оба тела за кустарник у бассейна. Шеперд подняла отлетевший пистолет – это был «Браунинг», отстегнула обойму и забросила ее в воду, а разряженный пистолет – далеко в кусты.

Дэвид посмотрел на часы. Они уже не укладывались в график проведения операции. В пять двадцать три трансформатор будет включен вновь, а сейчас – пять двенадцать.

Они подбежали к стеклянной двери дома. Скопалини тащился сзади. Охранная сигнализация не работала, поэтому с дверью можно было не церемониться. Холден навалился на створки, между которыми образовалась небольшая щель, и заметил, что дверь закрыта не на замок, а всего лишь на защелку. Он вогнал в щель у ее язычка широкое лезвие ножа и с силой повернул его, как рычаг. Раздался треск лопнувшего дерева, Дэвид поддал плечом, и створки распахнулись внутрь.

За дверью оказался огромный холл и даже в темноте мебель в нем казалась величественной.

Второй в дом шагнула Шеперд. Цепочку замыкал Скопалини, который снял свой рюкзак со спины и держал его в руках, словно мешок с грязным бельем.

Сейф находился в кабинете Костигена, расположенном в дальнем конце особняка.

Несмотря на то, что снаружи дом казался старинным, внутри он был просторным и комфортабельным. Они пробежали холл, пересекли большую гостиную с высоким потолком и остановились перед широкой резной деревянной дверью. На удивление, она оказалась незапертой и легко открылась. Рози шагнула в дверной проем плечом к плечу с Дэвидом, держа автомат наготове у правого бедра. Эта дверь отделяла основную, жилую часть дома, от офиса Костигена – помещения для посетителей, комнаты секретаря и его служебного кабинета.

Быстро захлопнув за собой дверь, они очутились в кромешной темноте – в помещении для посетителей не было окон, – и Холден включил карманный фонарик.

Вперед, быстрее вперед. Они оставили за собой комнату, пробежали по коридору и очутились перед дверью, ведущей в кабинет Костигена. Однако очередного чуда не произошло – она была закрыта на замок.

Дэвид повернулся к Скопалини.

– Можешь открыть ее?

Тот хмыкнул.

– Открыть-то могу, только останется ли время на сейф?

Холден повернулся и взглянул на Рози.

Они забросили автоматы на спину, сделали шаг назад и одновременно ударили ногами по створкам двери. Она затрещала, и одна ее половинка ввалилась внутрь, повиснув на одной петле. Шеперд ударила еще раз, и дверь с грохотом упала на пол.

– Ну, если о нашем присутствии пока не догадывались, то теперь… – протянула она обыденным голосом, не закончив фразу.

Дэвид подтолкнул Скопалини в кабинет, а сам задержался снаружи, посматривая на дальний конец коридора, откуда они пришли. Время – пять шестнадцать, остается семь минут, чтобы вскрыть сейф. Если электричество включится, когда они будут его взламывать, то сверху упадут стальные панели и превратят комнату в ловушку.

– Быстрее, быстрее, – проговорил он, поворачиваясь и входя в кабинет.

Это было довольно просторное помещение, и стоящий в его противоположном конце стол казался нелепо маленьким. Вдоль стен были расставлены диваны, кожаные кресла и журнальные столики. В углу находился резной бар.

Рози тем временем снимала со стены большую картину в дорогой раме. Скопалини без особого энтузиазма помогал ей. За полотном обнаружилась ниша, в которой была видна дверца сейфа.

– Не успеем, – проворчал Антонио.

Шеперд повернула автомат и поднесла ствол к носу Скопалини.

– Надо, надо успеть, мой хороший…

Тот нагнулся и стал копаться в рюкзаке.

Холден был знаком со взламыванием сейфов только по детективным фильмам. Антонио прикрепил к дверке сейфа рядом с комбинационным замком прибор, напоминающий большой карманный калькулятор. От него тянулись две трубки с наушниками, делая устройство похожим на врачебный стетоскоп. Скопалини надел наушники, и его пальцы забегали по кнопкам прибора и по наборному диску сейфа, словно руки пианиста по музыкальным клавишам. Куда и подевалась его обычная неуклюжесть. Дэвид увидел, что перед ним работает мастер своего дела, высококлассный специалист.

– Совсем необязательно светить мне прямо в глаза, – пробормотал он. – Мне вообще свет не нужен…

– А что ты делаешь? – спросила его заинтригованная Рози.

– Сейчас я проворачиваю диск, и когда я наберу на замке правильную цифру, то прибор сработает и замигает. Кроме того, я и сам услышу это по характерному щелчку. А вообще-то, я смог бы обойтись и без прибора и ощутить это просто пальцами. Поработали бы с мое, лет двадцать, может, и сами научились бы этому. Хотя вряд ли, на это талант нужен, а откуда он у вас… А сейчас замолчите, дайте поработать…

Рози только кивнула. Холден выскочил в коридор и посветил вдоль него. Никого. Пока никого.

Когда он вернулся к сейфу, Антонио прошептал:

– Есть…

– Что есть? Комбинация? – спросил Дэвид, чувствуя глупость своего вопроса.

– Нет! – огрызнулся Скопалини. – Вставная челюсть моей тети! Только первая цифра комбинации. Но ничего, я думал, будет сложнее. Есть намного более серьезные сейфы.

И Антонио продолжил свою работу.

Холден кивком показал Рози на входную дверь, и она выбежала в коридор. Он посветил на циферблат – ровно пять двадцать. На то, чтобы открыть сейф и покинуть кабинет, остается три минуты. Он подошел к столу Костигена. Его ящики оказались незапертыми, значит, там нет ничего важного. Дэвид посмотрел под стол, надеясь обнаружить какое-нибудь секретное отделение. Вместо него в нижней части стола он увидел большую кнопку – вероятно, вызов охраны. Кнопка была расположена так, что ее можно было нажать ногой, не убирая руки из вида и не привлекая внимания посетителя. Нет, никакого компромата на себя он в этом столе хранить не будет… Да и в сейфе – вряд ли. Это нужно быть или сверхуверенным в его безопасности, или безрассудно глупым…

– Готово! – прервал его размышления возглас Скопалини.

Дэвид бросился к нему и бросил взгляд на часы. Осталось чуть больше двух минут. Антонио сделал шаг в сторону и только после этого распахнул толстую дверцу.

– Знал я одного парня, которому разнесло в куски голову, когда он открывал сейф, – объяснил он.

– Ловушка-автомат.

– Хорошо, – кивнул Холден. – Собирай свои инструменты и дуй к Рози, она в коридоре. Только окликни ее, чтобы она не пристрелила тебя по ошибке.

– А что – мы уже сматываемся?

– Да. Мне нужно буквально несколько секунд.

Дэвид повернулся к открытому сейфу и посветил внутрь. Какой-то блокнот. Он открыл его. Непонятные числа. Счета? Денежные суммы? Холден бросил блокнот себе в сумку, висящую на боку, и снова заглянул в сейф. Конверт. Внутри – пачка купюр по двадцать, пятьдесят, сто долларов. Он оставил конверт в сейфе. Если бы только знать, что искать, черт побери… Книга в прозрачном пластиковом пакете. Старая, в кожаном переплете. Дэвид опустил ее в сумку. Пистолет, с тяжелым вороненым стволом длиной в три дюйма и прямоугольной рукояткой.

Он снова импульсивно потянулся к конверту с деньгами и забрал его, чувствуя себя самым последним вором.

Взгляд на часы. Осталось меньше тридцати секунд. Дэвид оставил дверку сейфа открытой, посмотрел на пол, чтобы убедиться, что Скопалини ничего не забыл, и рванул к двери кабинета.

Вдруг в глаза ударил ослепительный свет и он непроизвольно закрыл их. Ничего себе – часы сверили. Холден выругался про себя, со всех ног несясь к дверному проему. Он с ужасом увидел, как его стала закрывать опускающаяся из-под высокого потолка стальная перегородка. Щелк, щелк, щелк – послышался треск захлопывающихся на окнах прочных жалюзи.

– Дэвид! – донесся до него крик Рози.

Он прыгнул вперед, упал на пол и выкатился в коридор под грохот упавшей за ним стальной плиты.

– Привет! – воскликнул он, поднимаясь и поглядывая на хорошенькое, взволнованное личико Рози.

Глава пятая

Лютер Стил подождал, пока телефон не прозвенит три раза и только после этого поднял трубку.

– Стил слушает, – проговорил он нарочито сонным голосом, хотя сна не было ни в одном глазу.

– Слушай, Лютер, и ничего не отвечай, – послышался голос Кларка Петровски. – То, о чем ты знаешь сам, включилось слишком рано. Они могли попасть в хороший переплет.

И все, запищали короткие гудки. Трубку положили. Очевидно, Петровски не доверял телефонам и был прав. Электричество. Его включили чересчур рано. Что, если Холден, детектив Шеперд и этот медвежатник, ненормальный дружок Петровски, оказались в ловушке?

Стил встал с кровати и, не одеваясь, подошел к лежащим в углу спальни атлетическим снарядам. Он взял две тридцатифунтовых гири и стал синхронно поднимать их. Ему давно уже хотелось перейти на сороковки, но все не хватало времени зайти в спортивный магазин и купить их.

Если вдруг телефон зазвонит вновь, будет ли это Петровски с хорошей новостью? Или с плохой? Лютер облизал пересохшие губы.

Он чувствовал, как на разгоряченной коже выступает пот. Через несколько минут энергичных упражнений он поставил на пол гири и взялся за эспандер. Подняв его над головой, он начал разводить в стороны руки.

Если люди Костигена схватили Холдена, Шеперд и Скопалини, то Костиген пройдет на выборах, как по маслу, станет мэром и городом станут править его дружки из ФОСА. И если каким-то образом станет известно, что за вторжением в его дом, пусть даже неофициально, стояло ФБР, то… Черт побери!

Лютер Стил отбросил эспандер и снова подхватил гири.

Глава шестая

Они бежали по краю лужайки, подталкивая перед собой Скопалини. По всему поместью вспыхивали огни. Дэвид оглянулся и увидел в свете ярких фонарей у бассейна трех бегущих за ними охранников, вооруженных то ли винтовками, то ли автоматами. Повсюду выли сирены.

Вперед, к стене!

Они подбежали к ней, но, взглянув наверх, поняли, что идущая по ее верху колючая проволока находится под током. Однако они предусмотрели и такой вариант.

– Быстрее, налево! – крикнул Дэвид.

Рози повернулась и побежала влево, а Холден потащил за собой Антонио.

– Я больше не могу бежать, у меня сейчас сердце остановится, – пыхтел тот.

– Через стену нельзя, – повернулся к нему на бегу Дэвид. – Мы там все погибнем.

Сзади раздавались винтовочные выстрелы. Холден остановился на секунду, вскинул автомат и выпустил очередь высоко над головами преследователей.

– Какого черта? – крикнула Рози. – Ты что, просто пугаешь их?

– Это всего лишь охранники, – откликнулся он. – Ни к чему нам их убивать. Давай быстрее к гаражу!

Рози припустила вперед.

В двухстах ярдах от того места, где они находились сейчас, за тополями и соснами, был расположен личный гараж Костигена (в отличие от служебного), который имел шесть автомобилей – два «Кадиллака», огромный «Форд», «Мерседес» и два «Порше», оба девятьсот сорок четвертой модели. У Рози был ключ, подходящий ко всем «Порше». Ее им снабдил один «патриот», который занимался продажей автомашин.

Стрельба сзади усиливалась. Холден не тратил времени, чтобы вступать в перестрелку с охраной.

– Вперед, вперед, – торопил он Скопалини.

Пробегая между деревьями, тот споткнулся, шлепнулся на землю и выронил свой рюкзак. Дэвид помог ему встать на ноги, поднял рюкзак, и они побежали дальше.

Изнутри гаража уже раздавался шум запускаемого двигателя. Издали послышался вой полицейских сирен.

Оба «Порше» стояли в гараже рядом, один белый, другой красный. Рози уже сидела в белом.

– Прыгай на правое сиденье! – крикнул ей Холден. Антонио в изнеможении опустился на колени на ровную бетонную дорогу, ведущую от гаража. Чтобы уменьшить шансы преследователей, если они предпримут погоню, Дэвид поднял автомат, прицелился и разнес в куски передние шины красного «Порше», затем – стоящего рядом «Мерседеса», который мог потягаться в скорости с «Порше».

Магазин опустел, и перезаряжать его уже не было времени. Холден метнулся к гаражу, подскочил к мягко урчащей белой машине, бросил в открытую дверцу автомат и запрыгнул за руль. Рози успела перебраться на соседнее сиденье.

– Ты когда-нибудь водил «Порше»? – спросила она его.

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

– Вот и отлично. Значит, я не буду выглядеть перед тобой полным идиотом за рулем.

Он включил первую передачу, чуть не забыв снять ручной тормоз, нажал на газ, одновременно отпустив педаль сцепления, и мощный автомобиль рванул вперед с таким ускорением, которого от него Дэвид и не ожидал.

Поравнявшись со Скопалини, который из последних сил бежал им навстречу, он с визгом тормозов остановился. Рози выскочила из машины и помогла Антонио забраться на заднее сиденье. Едва она упала на свое место и захлопнула дверцу, как Холден нажал на педаль акселератора. «Порше» взревел и, раскачивая кормой из стороны в сторону, полетел по бетонной дорожке.

Слева затрещали выстрелы, несколько пуль со стуком вонзились в корпус автомобиля, а лобовое стекло подернулось паутиной трещин.

– А они знают, сколько стоит эта машина? – раздался сзади прерывистый после бега голос Скопалини.

– Наверное, нет, – только и ответил Дэвид.

Вдруг он заметил, что впереди на дорогу выезжает небольшой грузовик, останавливается посредине, из него выскакивают два вооруженных человека и открывают огонь, укрываясь за машиной.

– Сейчас я разберусь с ними! – вскрикнула Рози, высовывая автомат в окно.

– Давай! – поддержал ее Холден, включая третью передачу. «Порше» мчался, как будто готовился к взлету.

По капоту щелкали пули.

Раздалась автоматная очередь, лобовое стекло грузовика разлетелось на мелкие кусочки, и взорвалось его левое переднее колесо.

Но встречный огонь не утихал.

Дэвид выхватил левой рукой из наплечной кобуры «Беретту», высунул пистолет в окно и стал стрелять, крепко держа рулевое колесо одной правой.

В эту секунду рядом с его левой рукой рассыпалось от попадания зеркало заднего вида и он едва не выронил «Беретту». Однако пуля его не задела и он продолжил стрельбу. Сбоку бил очередями автомат Шеперд.

– Нас всех поубивают! – завопил Скопалини с заднего сиденья.

– Это уж точно, – громко ответил ему Холден, опуская на сиденье разряженный пистолет. Он взревел двигателем, перешел на пониженную передачу, крутанул баранку вправо, «Порше» слетел с бетонки и поскакал по траве и низкому кустарнику, выбрасывая из-под колес комья дерна и куски веток. Грузовик остался в стороне, но стрельба из-за него продолжалась.

– Не нагибался вперед! – услышал он крик Рози. Она перебросила автомат в кабину и выпустила очередь в окно водителя мимо Дэвида, держа ствол прямо у него под носом. От неожиданности он отшатнулся на спинку кресла, сразу оглохнув от грохота выстрелов. Ему показалось, что на него пахнуло горячим воздухом от пролетевших буквально в нескольких сантиметрах от лица пуль.

– Не надо! – бросил он Рози, выворачивая руль влево и снова выскакивая на дорогу. Двигатель ревел, и стрелка тахометра уже пересекла границу красного сектора. «Ну и черт с ним, все равно машина не моя», – подумал Холден, разгоняя «Порше» и направляя его на закрытый цепью выезд из поместья, который находился за особняком.

Цепь явно находилась под током. Машина – более-менее заземлена. Стоило рискнуть. Да и разве был другой выход?

– Не касайтесь ничего металлического в кабине!

– Что? Это почему?

– Скопалини, не задавай дурацких вопросов и делай, что тебе говорят!

– Дэвид!

Он вопросительно взглянул на Рози и разобрал по беззвучному шевелению ее губ: «я тебя люблю»… Он кивнул и вбил в полик педаль газа. Цепь неслась навстречу.

Через секунду «Порше» на всем ходу врезался в заграждение. По капоту ударила ослепительная электрическая дуга, и во все стороны полетели куски цепи. Холден видел то, что происходило, словно в замедленном кино, хотя все случилось мгновенно.

Он немного притормозил, и машина выскочила на выездную дорогу.

– Черт побери! Вот это да! – кричал за спиной Антонио.

Дэвид молчал, торопясь уйти от возможной погони.

Рози Шеперд шептала «Отче наш»…

Глава седьмая

Сквозь сон Дмитрий Борзой услышал, что звонит телефон, и открыл глаза. Комнату окутывал серый предрассветный полумрак. Сон пропал. Телефонные звонки не прекращались.

Он потянулся, нащупал трубку и поднял ее, едва не свалив с краешка тумбочки пистолет.

– Да, – поднес он трубку к уху.

– Послушай, Джонсон, похоже, что мы вляпались в дерьмо.

– Костиген? Ты знаешь, который час? – Он посмотрел на циферблат «Таймекса». – Четверть шестого.

– У меня в доме только что кто-то побывал! Охранники не смогли их догнать.

Борзой сел, нашел пачку сигарет и закурил.

– В доме?

– Да. Я знаю, что не должен был…

– Вскрыли твой сейф?

– Да, но…

– Костиген, ты – форменный идиот. Что в нем было?

– Ну… книга.

– Ага, одна из твоих любимых книг, так?

– Но ведь она была в надежном месте! Здесь не обошлось без помощи федеральных органов. Сначала отключилось электричество. Я подумал, что это дело рук твоих ребят, что они вывели из строя трансформатор. Но мой аварийный генератор тоже не смог запуститься. Механик говорит, что кто-то подсыпал сахара в бензин. Кроме книги, в сейфе был мой блокнот, конверт с деньгами…

– Ладно, клади трубку, я сам с тобой свяжусь. Позвони в полицию, сообщи о том, что у тебя в доме побывали грабители, только не вдавайся ни в какие подробности. Скажи, что это дело рук ФОСА. Больше ничего не предпринимай. Все.

И Борзой первым положил трубку. Федералы становились чересчур умными и не следовало затягивать телефонный разговор.

Он повернулся и тревожно посмотрел на лежащую рядом женщину. Нет, все в порядке, ничего не слышит, спит глубоким сном. А не то пришлось бы убрать и ее…

* * *

Телефон снова зазвонил, и на этот раз Лютер Стил не стал ждать трех звонков или притворяться сонным.

– Да!

– Все в порядке, им удалось уйти.

Это был Петровски. Он опять сразу повесил трубку.

Лютер посмотрел на часы. Пора собираться на работу. Хорошо хоть с гирями успел позаниматься…

Он зашел в кухню и налил воды в чайник. Как хотелось бы, чтобы жена и дети были здесь, рядом, но они в большей безопасности там, где живут сейчас…

* * *

Они находились в просторном помещении, напоминающем телестудию. Холден сидел на диване, осторожно листая книгу, рядом с ним пристроилась Рози. Кларк Петровски курил и бросал любопытные взгляды по сторонам комнаты.

– Когда приедет Лютер? – спросила Шеперд.

– Не раньше девяти. Он ведь должен добраться сюда незаметно, чтобы его никто не выследил.

Рози кивнула.

– Ну так что это за книга? – полюбопытствовал Петровски.

Дэвид взял книгу и осторожно перелистнул несколько страниц.

– Ей сто пятьдесят лет. Своего рода пособие по сексу.

– Что? – не понял тот.

– Короче, порнография. На латыни. Возможно, копия какого-то издания периода Возрождения. Я несколько слабоват в латыни, но то, что тут сплошные непристойности – это точно.

– Книга ценная? – спросила Рози. – Раритет?

– Думаю, да. Много старинных иллюстраций.

– Неужели это действительно порнография? – недоверчиво протянула она. – Роджер Костиген коллекционирует порнографические книжонки?

– Да, но это особая порнография и это делает книгу совершенно уникальной.

Холден вытащил из лежащей на столике пачки сигарету и закурил.

– Что значит – особая? – усмехнулся Кларк.

– Боже, о чем мы говорим? – воскликнула Рози. – О какой-то порнографии…

Дэвид посмотрел на нее и пожал плечами.

– Ну… в ней в основном изображены, как бы это сказать, пожилые мужчины, занимающиеся сексом с молоденькими мальчиками…

– С молоденькими… – Шеперд открыла от удивления рот, и Холден улыбнулся, заметив, что ее лицо залила краска. Вот так дела – крутой детектив, сотрудник полиции, теперь вот борец за свободу – и залилась, как красна девица.

– С молоденькими мальчиками? – повторил Петровски.

– Да. Оказывается, интересы Роджера Костигена намного шире, чем мы предполагали, – ответил Дэвид, наблюдая, как кольца сигаретного дыма поднимаются к потолку.

Глава восьмая

Соблюдая все меры предосторожности и убедившись, что за ним нет слежки, Лютер Стил доехал до условленного места встречи и загнал автомашину в подземный гараж строения, напоминающего большой ангар. Для чего оно было возведено, он мог только догадываться, предполагая, что оно когда-то служило базой авиадесантной части, по какой-то причине позже заброшенной. Теперь, когда Лютер знал, что Холдену с друзьями удалось выбраться из поместья Костигена, он чувствовал себя помолодевшим лет на десять…

* * *

Стил подошел к холодильнику и достал из него бутылочку кока-колы.

– Пить хочется. Переволновался, наверное, – улыбнулся он, закрывая холодильник.

Звук открываемой пробки походил на пистолетный выстрел. В помещении было очень тихо.

«Интересно, – подумал Лютер, – зачем здесь телевизионная студия, если это подземное сооружение использовалось в качестве десантной базы?» Кроме нее, здесь также имелись медпункт, кухня и большая комната, похожая на жилую, в которой они сейчас и находились. Зачем тут все это?

Рози немного освоилась, она сидела рядом с Дэвидом и просматривала натуралистические рисунки в книге, выполненные грубыми росчерками, чересчур преувеличенные. Перевернув страницу, она увидела иллюстрацию, которая казалась анатомически просто невозможной.

– Вот это да, – прошептала она и, мило улыбаясь, обратилась к Холдену и Петровски: – Неужели кто-то может это сделать?

Те только переглянулись, усмехнулись и ничего не ответили.

– Конечно, – добавила Рози, – откуда вам знать. Вы же не извращенцы какие-нибудь…

Кларк хмыкнул и достал очередную сигарету.

Лютер Стил стоял вблизи и поглядывал на книгу.

– Это то, что вы нашли в сейфе Костигена? Ему нравятся мальчики?

– Или, по крайней мере, книги о них, – заметил Холден.

– А что вы скажете насчет блокнота? – откашлялся Петровски. – Записи в нем зашифрованы. То ли ему за что-то платят, то ли он кому-то. Возможно, его шантажируют, а он откупается и записывает, сколько на это идет? Такое предположение объясняет, почему в сейфе оказался конверт с деньгами. Все-таки пять тысяч – многовато на текущие домашние расходы.

Стил засунул руки в карманы и покачался на носках.

– Разве пять тысяч для Костигена – это сумма? Вряд ли. Нужно проверить банкноты, возможно, это даст какую-то зацепку. Я подключу вам на помощь Билла, Тома и Рэнди. Необходимо также внимательно исследовать книгу и посмотреть, что из этого получится.

Рози взглянула на Лютера.

– Вы имеете в виду вот эту книгу? Веселенькую?

И она впервые в жизни увидела покрасневшего негра.

Глава девятая

Рози стояла в душевой под струями прохладной воды, стараясь побороть сонливость и вернуть чувство бодрости. Такое с ней случалось и раньше, когда приходилось выслеживать преступников по многу часов без сна. Днем страшно хотелось спать, но она считала, что нечего тратить на сон драгоценное рабочее время.

Она добавила холодной воды и засмеялась. Роджер Костиген, мистер «Закон-и-Порядок». Хотя смешного мало, скорее это страшно. Конечно, то, чем он занимается в личной жизни, – его дело, но если его увлечения распространяются и на детей, то это уже другая история. Работая в отделе по борьбе с малолетней преступностью, Рози приходилось видеть и обиженных детей, и тех взрослых, кто в этом был виновен. Во всех случаях конечный результат был один и тот же – жизнь ребенка или подростка была искалечена. Раз и навсегда.

Возможно, конечно, что Костиген всего лишь любил читать такие книги или что он купил ее как букинистическую редкость, поэтому и хранил в сейфе. Дай-то Бог, хотя в глубине души она очень сомневалась в этом.

Логика и опыт ее работы в полиции с самыми разными преступлениями – некоторые из них были совершены представителями высшего класса типа Роджера Костигена подсказывали, что порнографическая книга, блокнот с зашифрованными записями и конверт с банкнотами представляют собой набор улик.

Но какое отношение эти предметы имеют к «Фронту Освобождения Северной Америки»? Всего этого можно было ожидать, в конце концов, от Хэрриса Гэнби, либерала. Рози не могла согласиться ни с единым его словом, более того, его высказывания относительно ФОСА были не только бредовыми, но и опасными. В то время, когда насилие захлестнуло всю страну и полиция сражалась с преступностью из последних сил, стараясь защитить население, Гэнби призывал запретить гражданам Метроу хранить оружие, а впоследствии вообще его конфисковать. Он хотел также, чтобы полицейским выдавали пистолеты только на время их дежурства – произошло несколько случаев, когда вооруженные полицейские в свободное от работы время пытались помешать свершающимся на их глазах преступлениям, и это привело к нескольким смертельным исходам. Гэнби не понимал того факта, что сотрудник полиции считал себя таковым двадцать четыре часа в сутки и, даже будучи безоружным, бросился бы на преступника.

Он призывал к образованию новых рабочих мест для молодых бандитов из ФОСА, чтобы отвлечь их от преступной деятельности «Фронта». Но если бы те хотели, к примеру, торговать гамбургерами, то и так давно бы уже этим занимались. Гэнби ратовал за проведение «мирных переговоров» между американским правительством и ФОСА и готов был выступить в них посредником, чтобы достичь компромисса. Такой политический деятель наверняка был готов пойти на компромисс с самим дьяволом…

Костиген же провозглашал смелые речи – о правах человека, о Конституции, о свободе личности, об обуздании преступности. Пел ли он под дудку «Фронта» или это было каким-то хитрым трюком? Неужели то, что человек, который впервые заявил, что Костиген работает на ФОСА, погиб при невыясненных обстоятельствах, было всего лишь изуверским приемом для достижения своих целей? Неужели Роджер Костиген – всего лишь безмозглый недоумок?

Рози выключила душ, вышла из кабинки, вытерлась насухо и вновь почувствовала себя бодрой. И чистой, по крайней мере, пока не думала о Костигене и его грязной книге.

* * *

Дмитрий Борзой потягивал кофе и курил, недовольно поглядывая на лежащую перед ним на кухонном столе газету. На ее первой странице красовалась крупная фотография Роджера Костигена – «всенародного кандидата в мэры Метроу». Костиген являлся ключевой фигурой в той головоломке, которую тщательно собирал Борзой. Когда он ее соберет, то правительство США окажется на коленях…

Есть несколько решений возникшей проблемы. Роджера Костигена можно просто и легко убрать. И представить дело таким образом, будто он пал жертвой в борьбе за народные идеалы. После этого найти другого кандидата от «закона и порядка», выставить его на выборы и организовать победу над этим идиотским либералом Гэнби.

Хотя, даже если и мэром станет Гэнби, это не будет таким уж плохим результатом для «Фронта». Его социальные программы подорвут экономику города, планы по разоружению жителей только сыграют на руку ФОСА и помогут, наконец, расправиться с проклятыми «Патриотами». И если его намерения по проведению переговоров между Вашингтоном и «Фронтом» получат поддержку населения, то это только ускорит свержение правительства США. Однако, опасно то, что Гэнби может поменять свои взгляды, когда окажется у власти. И еще – несмотря на всю свою политическую недальновидность, Гэнби отличается редкой честностью и неподкупностью.

Существуют и другие способы выпутаться из того дерьма, в которое влип Костиген с книгой. Можно просто напрочь отрицать то, что она была у него, и заявить, что обвинение сфабриковано в худших традициях политической оппозиции.

Но не было ли б сейфе Костигена чего-нибудь более серьезного, чем злополучная книга?

Если он сразу сказал об ее похищении, не скрыл ли он ничего такого, что может иметь намного более далеко идущие последствия?

Дмитрий Борзой вмял окурок в пепельницу, услышав, что в спальне просыпается его спутница. Этой ночью она вела себя в постели, как рабыня, и чуть ли не молилась на него, революционного героя. Борзой посмотрел на часы и направился в спальню – у него еще оставалось свободное время перед тем, как заняться решением проблемы…

* * *

Будучи единственной женщиной во всей компании, Рози Шеперд занялась приготовлением завтрака. Она нашла в холодильнике яйца, бекон и стала готовить на всех яичницу. Она не считала себя искусной хозяйкой, но никто никогда не жаловался, что то, что она готовит, несъедобно. Дэвид вызвался помочь ей, но она, конечно, отказалась. Не такое уж это хитрое дело – яичница. Они все перешли в кухню, где и продолжали обсуждать планы предстоящих действий.

Говорил Холден, и Рози было приятно слышать его чувственный баритон, который всегда звучал тепло и твердо.

– Предположим, что блокнот с шифрованными записями как-то связан с деньгами, которые мы нашли в сейфе.

Ей хотелось закурить, но руки были заняты и она решила повременить с сигаретой и сначала накормить мужчин.

– А что если это не просто какие-то выплаты или взятки, а закодированный список агентов ФОСА?

Интересная мысль, но неужели Костиген так глуп или самонадеян, чтобы хранить такой список в личном сейфе?

– У Костигена достаточно и денег, и власти, чтобы суметь оградить себя от чего-нибудь незаконного, – заметил Стил, наливая себе кофе. – Мои люди тайком проверили всю его подноготную, но ничего не нашли. Правда, Кларк? Напомни-ка нам его биографию.

Петровски достал из внутреннего кармана записную книжку, полистал ее и начал читать:

– Костиген стоит более восемнадцати миллионов долларов. По сведениям налоговой службы, его прошлогодний доход составил триста двадцать семь тысяч. Он родился в довольно обеспеченной семье и унаследовал дом, за который были выплачены не все деньги. Но этот дом был набит разным ценным антиквариатом. Костиген продал некоторую часть старины, выплатил долги по дому, отремонтировал его и все поместье, обставил новой мебелью и продал почти за полмиллиона долларов. В семидесятых годах это была целая куча денег. Потом он повторил операцию – купил на эти деньги несколько домов, переоборудовал их на оставшуюся часть антиквариата и снова продал. Так он стал постоянно заниматься недвижимостью и антиквариатом. Это происходило в Чикаго. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году он переехал в Метроу, но его бизнес в Чикаго остался. Продолжает интересоваться антиквариатом и у нас. Не бросает и торговые сделки по недвижимости, но щиплет так, по мелочам…

– Все, чем он занимается в Метроу, – добавил Стил, – чисто, как стеклышко. Комар носу не подточит.

– А как насчет Чикаго? – спросила через плечо Рози.

– Не знаю, мисс Шеперд, – вздохнул Лютер.

– Называйте меня Роз. Или Рози. Хорошо?

– Ладно… Если мы начнем в открытую собирать всю информацию о его бизнесе, то многим это может показаться подозрительным. Все наше расследование и шансы на арест Костигена пойдут коту под хвост, – сделал он заключение.

Рози пригласила всех за стол и поставила перед каждым тарелку с аппетитной яичницей и беконом.

За все годы работы в полиции она никогда не предполагала, что ей когда-то придется искать улики для ареста Костигена. Однако к прошлому возврата нет и надо продолжать начатое дело.

– Лютер, может, надо поехать в Чикаго? – спросил Дэвид, поблагодарив Рози и принимаясь за завтрак.

– Я так и планирую, – ответил Стил. – За меня здесь останется Кларк, он будет держать связь с тобой и Рози и обеспечивать всем необходимым. Я возьму с собой Билла Раннингдира, он когда-то работал в Чикаго и знает город лучше меня. Наше отделение в Чикаго я не собираюсь уведомлять о своем приезде, чтобы информация не просочилась и никто лишний об этом не узнал.

– Хорошо, – кивнул Холден. – Думаю, нам надо попытаться ударить по ФОСА и связать своими действиями «Фронт» по рукам и ногам, чтобы у него не осталось времени на оказание влияния на выборы. Роджера Костигена трогать не будем, подождем, пока вы не вернетесь с какими-то результатами из Чикаго. Жаль, что так мало времени, до выборов остались считанные дни… А ты разве не ешь ничего? – повернулся он к Рози.

Она лишь покачала головой, закурила сигарету и налила себе кофе.

Глава десятая

Дмитрий Борзой сел в «Шевроле», за рулем которого был Косяк. Наступило время для небольшой мести.

– Все готовы, Косяк?

– Да, все в порядке, мистер Джонсон.

– Хорошо. Поехали.

Косяк бросил взгляд в зеркало заднего вида, резко вывернул руль влево, и машина ворвалась в попутный поток транспорта. Послышавшийся сзади визг тормозов других автомобилей только вызвал улыбку на лице Косяка.

– Послушай, – повернулся к нему Борзой. – Если мы попадем из-за тебя в аварию, то это лишь привлечет к нам внимание и выбьет из графика. Я не хочу ни того, ни другого. Ты меня понял?

– Понял.

– А раз понял, старайся вести машину хоть немного получше пьяной обезьяны.

Косяк взглянул на Борзого и положил на руль обе руки.

Дмитрий пошевелил плечом, которое оттягивала неудобная кобура, и поморщился. Его левая рука все еще болела от недавнего выстрела Рози.

Они некоторое время ехали молча, больше не нарушая правил движения. Косяк, в общем, был неплохим водителем, когда не корчил из себя крутого гонщика.

– А что это за девка, мистер Джонсон? – спросил он.

– Анна Комачо, секретарь спецгруппы ФБР в Метроу. До нее добраться значительно легче, чем до Лютера Стила и его дружков, а эффект будет такой же, даже больший. Это их, конечно, разозлит, но, самое главное, покажет, что они уязвимы. Это нам и нужно…

Косяк кивнул в знак согласия, но Борзой глубоко сомневался, что тот понял, о чем шла речь. Он не отличался большой сообразительностью, но умел учиться на ошибках. Косяк сделал плавный поворот на светофоре, и машина помчалась дальше, не нарушая ограничения скорости. А вот начальник Косяка – высокий и худой Смитти, командир отряда «Леопардов» – не умел извлекать уроков из своих ошибок. Он учил подчиненных, как надо это делать, но сам никогда не снисходил до этого. Это делало его вдвойне опасным. Косяк же никогда не был опасен, он лишь раздражал.

– Так все-таки, что это за баба? – повторил он, явно желая завязать разговор.

– Анна Комачо? В прошлом работала два года секретаршей в полиции, затем закончила экономический колледж и подала заявление в ФБР. Несколько лет работала в Вашингтоне, развелась с мужем – супружеская неверность – после чего решила сменить отдел и должность. Попала в спецгруппу Стила, этому, наверное, помогло ее полицейское прошлое.

– Она носит пистолет?

– Только когда находится на оперативном задании. Сегодня его у нее точно не будет. Вход в административное здание ФБР оборудован электронной сигнализацией, и очень немногие имеют право заходить внутрь с оружием. Исключений они не делают.

Борзой посмотрел на часы – пока все шло точно по графику…

* * *

Каждое утро в десять часов Анна Комачо закрывала за собой дверь офиса спецгруппы, спускалась на лифте в огромное фойе здания ФБР, выходила на площадь перед ним и перебегала улицу, направляясь в кондитерский магазинчик на ее противоположной стороне. Там она находилась от четырех до семи минут и появлялась на тротуаре с коробкой сладких булочек и одним шоколадным пирожным. Пирожное предназначалось для Кларка Петровски.

Борзой вспомнил все это, поглядывая то на циферблат, то на вход в кондитерскую. Неожиданно сверху стали падать частые и крупные капли. Начался дождь. Он был нужен, но только не сейчас.

– Включи дворники, – приказал он Косяку.

Что если Анна Комачо решит не выходить в непогоду?

Что если мотоциклист-»Леопард» не справится со своей машиной на мокрой дороге и промахнется?

И в эту секунду Дмитрий увидел за стеклом машины ее лицо и темные волосы, мягкими волнами ниспадающие на плечи. Он поднес к губам микрофон радиопередатчика:

– Приготовься. Выезжай, когда она перейдет на другую сторону улицы.

Ответа он не ждал. На красной блузе Анны были видны расплывающиеся пятна от падающих на нее капель. Она перебегала дорогу короткими шажками и выглядела нелепо, на высоких каблуках и в короткой юбке, прижимая к себе картонную коробку с булками и прикрывая голову газетой от дождя. Вообще-то Комачо была чертовски привлекательна, что должно только усилить последствия того, что сейчас произойдет.

Анна пропустила проезжающую по улице машину, перебежала на противоположный тротуар и заторопилась через площадь ко входу в здание ФБР.

Борзой посмотрел налево.

Мотоцикл перепрыгнул через бордюр прямо напротив нее. «Леопард» – в черной коже и сплошном шлеме, полностью закрывающем лицо и защищающем от брызг содержимого термоса, который он вез, – увеличил скорость.

Анна. Комачо приостановилась, уступая ему дорогу.

«Леопард» поравнялся с ней.

Даже в машине с закрытыми окнами до Борзого донесся крик, заглушивший вой мотоциклетного двигателя, когда «Леопард» выплеснул содержимое термоса в лицо Анне. Она упала на колени, не прекращая кричать. Мотоциклист развернулся, перескочил тротуар, пролетел по улице и скрылся за углом. Еще несколько секунд – и преследование стало бессмысленным.

Дмитрий смотрел на площадь. Никто пока не спешил на помощь Комачо. Она кричала, обхватив лицо руками, затем упала прямо в лужу.

– Ладно, Косяк, поехали. На этот раз все прошло отлично.

Лицо того вдруг посерело, он что-то пробормотал и осторожно тронул машину с места.

Борзой оглянулся.

Анна лежала в луже, и от здания ФБР к ней бежали два охранника…

* * *

Они ехали в автомобиле и вслушивались в последние новости по радиоприемнику. Известия были ужасающими. Дэвид ободряюще прижал к себе Рози, стараясь разобрать слова ведущего передачи в прямом эфире Лема Пэрриша, одного из «Патриотов». Слышимость была очень плохой, так как они с каждой милей все больше удалялись от радиоцентра.

– Я уверен, что убийства, совершенные сегодня утром – убедительное свидетельство того, что ФОСА пойдет на все, лишь бы не допустить предстоящие свободные выборы. А вот и звонок. Я слушаю вас. Говорите, вы в эфире.

– Алло, Лем?

– Да, говорите, мы вас все слушаем…

– А кого убили?

– Если вы только что настроились на нашу передачу, я повторю. Мы случайно поймали полицейские радиопереговоры и подслушали, что утром было совершено убийство мужа, жены и двух детей. Их всех зарубили топором. Господи, упокой бедные души… Мы не хотели бы сейчас называть фамилию трагически погибшей семьи, так как, вероятно, родственники еще ничего не знают. Муж был председателем избирательной комиссии одного из округов. Причина убийства, по-моему, ясна… Следующий звонок.

– Лем?

– Да, слушаю вас.

– Это не вопрос, а просто заявление.

– Хорошо, говорите, только кратко.

– Ладно. Если на выборах победит Роджер Костиген, мы положим конец…

Последовала пауза, за ней послышался голос ведущего:

– Одну минутку, я вынужден отключить вас. Давайте не будем заниматься в нашей передаче предвыборной агитацией, а просто скажем, что наступило время для сильного и решительного руководства, которое смогло бы дать пинок ФОСА сами знаете куда…

– Алло, говорит ФОСА…

Снова наступила пауза.

Рози Шеперд выпрямилась и вся напряглась.

– Это Джонсон, я узнала его голос. Я ведь слышала его раньше…

Холден повернул ручку громкости до упора. Через минуту заговорил Лем Пэрриш:

– Мы только что записали этот звонок и при обычных обстоятельствах никогда бы не дали его в эфир, но только что было получено официальное подтверждение содержания этого телефонного звонка. Вот он.

Тишина, потрескивание разрядов, затем – голос Джонсона:

– Алло, говорит ФОСА. Фашистские угнетатели народа Северной Америки, наконец, поймут, что и им грозит горе и страдания, в которое они ввергли миллионы людей.

В голосе не было русского акцента, который ожидал услышать Дэвид.

– …сотруднику Фашистского Бюро Расследований… было воздано по заслугам. Шрамы, которые останутся на ее лице и теле, будут служить напоминанием не только ей самой, но всем, кто пытается удержать это прогнившее правительство у власти, что победит воля народа и справедливость. Нет, в нее плеснули не кислотой – это были слезы угнетенных людей, которых она помогала держать в рабстве. И то, что случилось с ней, послужит грозным предостережением тем, кто сопротивляется воле народа – берегитесь, ваши дни сочтены! А твои – тем более…

Снова заговорил Лем Пэрриш:

– Мы стерли имя женщины, которая является сотрудником ФБР – Федерального Бюро Расследований, а не того, что сказал этот негодяй. Судя по полицейскому сообщению, действительно, ей в лицо плеснули кислотой, серьезно поражены лицо, шея и грудь. Но она жива. Похоже, что «Фронт» начал осуществлять политику массового террора… Тот, кто звонил, угрожал и мне, и вот что я хотел бы ему сказать. Берегись сам, а еще лучше – приходи ко мне на радиостанцию и попробуй бросить свои угрозы мне прямо в лицо. И приводи побольше своих друзей, потому что таких, как ты, я десятками размазываю по стенкам… Итак, все на выборы!

– Лем договорится, что или его убьют, или радиостанцию взорвут, – прошептала Рози. – Господи, кислота… Как они могли это сделать? Нам нужно срочно связаться с Петровски!

Начинал моросить дождь. Холден завертел головой по сторонам в поисках телефонной будки.

– Проклятые звери… – еле слышно произнесла Рози.

Дэвид привлек ее к себе, и она уткнулась лицом ему в плечо.

Впереди они заметили заправочную станцию, и Холден зарулил на ее стоянку. Он повернулся к Рози и поцеловал ее, заметив, как прекрасно ее лицо, какая нежная и мягкая кожа. Он приказал Рози не выходить из машины, а сам побежал к телефону. Дэвид содрогнулся, когда представил, во что превращается такая кожа, если плеснуть на нее кислотой.

Дождь усиливался и скоро превратился в ливень, которого он давно не видел…

Глава одиннадцатая

Первым приехал Кларк Петровски. За ним – Лютер Стил, который находился за городом, когда ему передали, что с Анной Комачо случилось несчастье.

Ее доставили в ту же больницу, где не так давно произошла перестрелка с ФОСА и где он впервые встретился с Рози Шеперд. Стил бросил машину в запрещенном для стоянки месте и быстро вошел в больницу через служебный вход. Он уже знал, где находится Анна – в реанимационном отделении.

Лютер поднялся на нужный этаж и вышел из лифта в коридор, где стояли все его подчиненные – Кларк Петровски, Билл Раннингдир, Том Лефлер и Рэнди Блюменталь, самый молодой из всех. Стил хотел спросить, кто же остался на хозяйстве в управлении, но промолчал – сейчас его волновали более серьезные вещи…

Первым заговорил Кларк:

– Мне приходилось с этим встречаться, когда-то этот зверский прием применяла мафия… Слава Богу, что шел дождь и она упала в лужу. Иначе все было бы намного серьезнее. Врачи говорят, соляная кислота…

– Но почему Комачо?

Стил развернулся и посмотрел на Рэнди Блюменталя:

– Потому что этим был нанесен удар по всем нам. Для того, чтобы добраться до членов наших семей, им потребовалось бы больше сил, людей, тщательной организации нападения. Напасть на кого-нибудь из нас они, наверное, просто побоялись из-за возможности получить отпор и потерять своих боевиков. Бедная Анна…

– Она молодец, – добавил Кларк. – Успела прикрыть руками лицо, когда поняла, что происходит.

– И насколько серьезно…

– Лютер, вот доктор, – перебил его Петровски, бросаясь мимо Стила к проходящему рядом человеку в халате, с аккуратной бородкой и небольшой лысиной. Все последовали за Кларком.

– Вы кто, ребята? – остановился врач, переводя взгляд с одного на другого.

– Мы ее братья, – проговорил Лютер.

Врач сначала недоуменно посмотрел на него, затем улыбнулся.

– ФБР?

Стил показал ему значок с золотым щитом. Это всегда действовало лучше, чем удостоверение.

– Хорошо, – кивнул доктор. – Ее состояние очень серьезное. Поражены глаза, и с минуты на минуту мы ждем специалиста-офтальмолога. Пока еще нельзя сказать, сколько процентов кожи удастся спасти. Пострадали ее лицо, шея, грудь, особенно руки. Слава Богу, что шел сильный дождь… Иначе кислота оказала бы намного более сильное действие. Но все равно мисс Комачо перенесла обширный болевой шок. В общем, непосредственной угрозы для жизни нет, но мы опасаемся за ее психическое состояние, когда она придет в себя и поймет, что случилось с ее внешностью… Нам нужно быть готовыми прийти ей на помощь.

– Что вы имеете в виду? – спросил Лютер.

– Послушайте, вы ее знаете лучше меня. Ей придется осознать очень большую вероятность того, что ее внешность будет навсегда обезображена. Судя по всему, мисс Комачо была очень красива…

Рэнди Блюменталь шепотом повторил слово «была»…

Петровски щелкнул зажигалкой и выдохнул сигаретный дым.

– Эти ублюдки заплатят нам за нее, – высказал Билл то, что было у всех на уме.

– Это уж точно, Билли – негромко произнес Петровски, – это уж точно.

Глава двенадцатая

Дэвид с полчаса звонил в офис Стила, но телефон не отвечал. Странно, неужели там никого не было? Он вернулся в машину, успев намокнуть под сильным дождем.

Рози сказала ему, что пока он звонил, она слушала новости, в которых сообщили, что пострадавшая женщина – сотрудник спецгруппы ФБР. Она запомнила ее имя – Анна Комачо. Холден снова включил приемник, но в эфире была лишь музыка. «Битлз», одна из их ранних песен. Несмотря на всю свою любовь к ним, он выключил приемник и закурил.

– Как они могли такое сделать? – шептала Рози. – Я понимаю, что они подонки, но все же…

В ее глазах стояли слезы.

– Послушай, – обратился Дэвид к ней, – я хочу тебя спросить вот о чем…

– О чем?

– Может быть, тебе лучше поехать куда-нибудь в безопасное место и подождать меня там, пока все это не закончится?

Несмотря на слезы, лицо Рози приняло решительное выражение. Она взглянула ему в глаза.

– А вдруг, не дай Бог, тебя убьют? Или, возможно, это никогда не закончится, по крайней мере, при нашей жизни? Тогда мы оба потеряем все…

Он выбросил окурок в окно и обнял Рози.

– Наверное, ты права…

* * *

Группе Стила разрешили разместиться в комнате рядом с палатой, где лежала Анна. От ее палаты их отделяла стеклянная перегородка. Через такую перегородку Лютер когда-то наблюдал за появлением на свет своих детей.

У Анны Комачо детей не было. Бывший муж находился где-то на тихоокеанском побережье, и когда Кларк связался с ним по телефону и сообщил о произошедшем несчастье, тот грубо ответил, что занят и вообще ему плевать на то, что случилось с Анной. Петровски чуть не поломал трубку, хрястнув нею о рычаг аппарата.

– Когда я буду в тех местах в следующий раз, – хмуро пообещал он, – я найду эту сволочь и дам такого пинка ему в зад, что он очутится посреди Тихого океана.

Стил обвел взглядом своих подчиненных. Кларк курил. Рэнди выглядел как никогда уставшим – наверное, сказалось психологическое напряжение. Том сжимал и разжимал кулаки. Билл Раннингдир ходил из угла в угол.

– Билл и я улетаем сегодня вечером в Чикаго, – объявил Лютер. – Мистер Серилья отдал приказ, и нас доставят в город, не привлекая лишнего внимания. Если кто-то будет нами интересоваться, отвечайте, что мы бегаем по городу и ищем тех, кто напал на Анну. Это версия для всех, кто бы ни спрашивал – в том числе для полиции и эфбээровцев, особенно, если будут звонки из Чикаго. Принимая во внимание, что Тим Кьелстрем, заместитель Серильи, оказался предателем, мы не можем полагаться на кристальную честность всех сотрудников ФБР. Я уверен, что и сейчас среди наших есть подсадная утка, иначе им не удалось бы проделать такое с Комачо…

– Шеф?

Стил взглянул на Петровски.

– Да, Кларк.

– А что если вы не найдете никакого криминала на Костигена в Чикаго?

В самом начале Лютер держал в секрете подробности задачи, поставленной перед спецгруппой. Ее первым этапом было найти и установить контакт с руководителем подпольного движения «Патриотов» – Дэвидом Холденом, затем убедить его стать союзником директора ФБР Серильи и президента для координации действий против ФОСА. Этот этап был завершен. Теперь они работали над вторым: действуя самостоятельно и при содействии «Патриотов», предстояло уничтожить «Фронт» в Метроу, который террористы считали своим главным плацдармом для свержения правительства США.

Позже, когда Стил убедился в преданности всех членов своей группы, он посвятил их в эти планы. В том числе и Анну Комачо. Директор Серилья пообещал, что она будет переведена в военный госпиталь, где будет постоянно находиться под надежной охраной и наблюдением, чтобы никто не подслушал информацию, которую она могла бы выдать в бессознательном состоянии.

Лютер попытался ответить на вопрос Петровски:

– Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Костиген победил на выборах, так? Но не можем же мы его арестовать сейчас на основании лишь косвенных улик. Если мы ничего не накопаем на него в Чикаго, то плохи наши дела. Это значит, что нам нужно расшибиться в лепешку, но найти на него криминал.

В коридоре за дверью раздались шаги, он быстро сунул руку под пиджак и положил ладонь на рукоятку пистолета.

Дверь резко распахнулась, и в комнату вошел тот, кого он считал хуже любого врага, – Ральф Камински, заместитель начальника городской полиции Метроу.

– Встречайте мудака, – прошептал Кларк.

Стил встал из-за стола, за которым сидел.

Камински сопровождали два спецназовца. Он использовал спецназовцев из отряда О'Брайена в качестве своих личных телохранителей. Словно почетный караул.

– Мистер Камински, – кивнул Лютер, не протягивая руки и не улыбнувшись.

– Вот что я тебя хочу сразу спросить, Стил, – угрожающе проговорил тот. – Чем это занимаются твои люди, что их поливают кислотой? А?

Лютер увидел, как напряглось лицо Петровски, и спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Это была месть всем вам, или ее хотели убрать с дороги за что-то другое?

– Месть всем нам. Вы же, наверное, знаете, что сказал по радио тот клоун.

– Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ФОСА стал бы звонить Пэрришу, этому консервативному выродку, и брать на себя ответственность за то, что случилось? Ты, наверное, принимаешь меня за идиота…

Стил не смог сдержаться. Видимо, сказалось напряжение. Он вспомнил забинтованные лицо и руки Анны, подсоединенные к ней трубки, и ему захотелось заплакать. Но он не мог себе это позволить перед мужчинами. Поэтому Лютер расхохотался.

– В чем дело? – рявкнул Камински.

– Я засмеялся, потому что вы попали прямо в точку. Бандиты из «Фронта» могли бы подойти к вам и укусить прямо за задницу, но и тогда вы бы не поверили, что это сделали они. Вместо этого вы наказываете законопослушных граждан, которые пытаются защититься от преступников. Да, я думаю, что вы идиот. Жалко полицейских, которые служат под вашим руководством… Но ничего, мы найдем тех, кто обезобразил Анну Комачо. Если мы сможем их арестовать по федеральным обвинениям – а площадь, где было совершено преступление, является федеральной собственностью – то сделаем это сами. Если не удастся получить федеральный ордер на арест, то передадим преступников в полицию.

– Что с тобой разговаривать! – зарычал Камински. – Разве ты можешь понять своей тупой черной башкой то, что тебе говорят нормальные белые люди?

Стил ожидал какого-нибудь расового выпада, так как знал, как тот обращается с чернокожими сотрудниками полиции, своими подчиненными.

– Убирайся с глаз моих, Камински, – тихо, но твердо проговорил он. – Иначе я своими черными кулаками превращу твою белую задницу в красную отбивную.

Камински что-то прорычал, развернулся и выскочил в коридор.

Лютер посмотрел на руки – они тряслись. Еще несколько секунд – он потерял бы самообладание и врезал бы Камински по роже. А этого не следовало делать.

Он взглянул на своих.

– На время своего отсутствия назначаю заместителем спецагента Петровски. И если Камински будет пытаться получить какую-нибудь информацию обо мне…

Кларк засмеялся.

– Да мы знать не знаем никакого Лютера Стила.

Глава тринадцатая

Все-таки в картинах французских импрессионистов было что-то завораживающее.

– Зачем вы сделали это, мистер Джонсон? – нарушил спокойный ход его мыслей Хэмфри Ходжес. – Разве можно быть таким жестоким?

Конечно, это подделки. Невозможно представить, чтобы у Ходжеса было что-либо ценное.

– О чем вы говорите?

Борзой встал и подошел к шкафу. Книги в нем выглядели оригинальными изданиями, но он тем не менее спросил:

– А эти – настоящие?

– Я говорю о том, что вы могли свести на нет все наши надежды пройти на выборах, а вы меня спрашиваете о каких-то книгах…

– Так они настоящие или нет? – настаивал Борзой.

– Да.

– И как они оказались у вас?

– Что? – рассеянно переспросил Ходжес, думая о своем. – Как они оказались у меня?

– Да. Где вы взяли столько денег?

– Ну… моя жена, упокой Господи ее душу, она была…

Дмитрий посмотрел Ходжесу прямо в глаза.

– Так вы убили ее из-за них? Или из-за денег? Признайтесь честно, наверное, отравили?

Тот замер с открытым ртом.

Борзой громко расхохотался.

– Ладно, ладно, шучу… Вы, наверное, и с женщиной не справились бы. Так что не надо меня учить, что делать. Помните, что главный здесь я и вы работаете на меня. Эта политическая кампания идет точно так, как того желаю я.

– Значит, вы поддерживаете Костигена!

– Браво, Ходжес, какая проницательность! Сколько бессонных ночей вы провели, чтобы сделать этот вывод? Конечно, иначе почему бы он до сих пор был жив? Если бы я боялся, что изберут Костигена и захотел бы убрать его, то давно бы это сделал. – Он улыбнулся и добавил: – Тот, кто стоит на моем пути, там долго не задерживается.

– А женщина, – начал Ходжес. – Она была…

– Анна Комачо работала в ФБР, и довольно успешно. Этот случай послужит хорошим уроком Стилу и его спецгруппе. И напоминанием всем избирателям, что преступность полностью вышла из-под контроля и, чтобы справиться с ней и с бандитами ФОСА, необходимо голосовать за Костигена. Вот это-то мне и нужно.

Ходжес взволнованно поднялся, потом сел опять и наклонился над столом с видом полной растерянности.

– Но как… неужели вам удалось заставить Костигена работать на себя?

Борзой улыбнулся. Ему очень хотелось рассказать Ходжесу всю правду, чтобы увидеть реакцию в его водянистых глазах, но выдать тайну значило дать ему власть. А Ходжес не был человеком, достойным власти, потому что не обладал достаточно сильной волей, чтобы применить ее, и в силу своей ущербности мог только принести большой вред.

– Я отвечу кратко – да. Вы присоединились к нам по своим убеждениям, и должен сказать, что я ценю это, поэтому и позволил работать со мной. С Костигеном дело обстоит по-другому, оно связано с его личной жизнью. Он оказывает нам большую помощь не только здесь, в Метроу, как самый вероятный народный кандидат на пост мэра, но и по всей стране. Без вас я бы мог обойтись, а без него – пока нет… У вас нет больше того шерри, которым угощали меня в прошлый раз?

И Борзой направился к встроенному бару.

* * *

Дождь все не утихал. Дэвиду всегда нравился дождь. Но в двухместной палатке во время такого ливня, как сейчас, может быть неуютно. В дождь также труднее сражаться в бою, а бой был запланирован на сегодняшнюю ночь. Хотя, с другой стороны, вряд ли противник будет ожидать нападения в такую непогоду.

Он смотрел, как Рози сидела, скрестив голые ноги, и расчесывала каштановые волосы. Она всегда была привлекательной, иногда – невероятно привлекательной. Сейчас был один из этих моментов.

– Ты почему так смотришь?

– Я смотрю, как ты расчесываешь волосы. Мне это нравится.

– Понятно…

– Нет, правда. Женщине этого не понять…

Она взглянула на него.

– Скажи, а ты… любил смотреть, когда…

– Смотрел ли я, как расчесывалась Лиз? – помог он ей. У его жены были прекрасные волосы. Трудно думать о ней в прошедшем времени. – Да, я часто наблюдал за ней и помню все мелочи. Например, как она неловко держала нож, когда чистила картошку или что-то резала. И что удивительно – это не забывается со временем, сколько бы его ни прошло.

Дэвид стал на колени рядом с Рози, прильнул ртом к ее губам и крепко обнял…

Глава четырнадцатая

С каждым шагом Холден погружался в грязь по щиколотки, и когда он вытаскивал из нее ноги, раздавался чавкающий звук. Сильные порывы ветра бросали потоки дождя прямо в лицо, и, несмотря на полевую накидку, Дэвид промок до последней нитки.

Повернувшись, он увидел, как Рози помогает Пэтси Альфреди и Хелен Свенсен. Пэтси и Хелен вызвались добровольцами в пулеметное отделение – Холден намеревался применить М-60, если террористы из «Фронта» попытаются спастись бегством. Он забросил свою М-16 за спину и стал пробираться к трем женщинам.

– Ну-ка, дайте пулемет, я понесу его сам, – бросил он им.

Кроме пулемета, они тащили запасной ствол к нему, жестянки с пулеметными лентами и совсем измотались. А Рози еще была нагружена и своей поклажей.

Он забрал у них увесистый М-60 и зашагал дальше. Рози заторопилась за ним.

– Молодец, что догадался им помочь! – крикнула она, стараясь перекрыть какофонию ливня, ветра и чавкающих шагов.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся он.

Они взобрались на холм, за которым открылась узкая долина. Идти по ней будет еще труднее. За следующим холмом, не таким высоким, виднелась большая стоянка для автомобилей, обнесенная с трех сторон по периметру невысоким цепным заграждением. К ее четвертой стороне примыкал «Авитек Электроникс». «Авитек» был когда-то процветающей фирмой, которая месяц назад вынуждена была закрыться из-за того, что не могла набрать рабочих для третьей смены и оказалась не в состоянии выполнить взятые заказы. Заброшенное производственное здание «Авитека» облюбовали бандиты «Фронта» и две недели назад сделали его своим складом. Потеря вооружения и боеприпасов, которые хранились здесь, была бы серьезным ударом по планам ФОСА запугать население перед выборами. Беспрепятственный захват террористами территории компании явился окончательным свидетельством того, что с «Фронтом» связан начальник полиции местного городка Блэквуда. Интересно, почему он стал работать на них? Шантажировал ли «Фронт» шефа полиции, или тот просто был «красным» по своим неразумным убеждениям?

Они начали спускаться в долину между холмами. Вода неслась бурными потоками в вымытых канавах, и каждый шаг давался с большим трудом. Приходилось осторожно переставлять ноги, чтобы не упасть в грязь.

Но не тут-то было.

Первым шлепнулся Педро Вильялобос. Мими Бейкер стала смеяться над ним, поскользнулась сама и упала в глубокую яму. Настала очередь Педро хохотать над ней. Холден был рад, что настроение в группе бодрое, несмотря на обстоятельства. «Патриоты» продолжали пробираться к следующему холму. Пулемет, который нес Дэвид, становился все тяжелее с каждой сотней шагов. Рози уговорила его отдохнуть немного и забрала винтовку, сказав, что с него хватит и неподъемного М-60.

На вершине последнего холма они остановились и собрались в кружок. Холден упер приклад пулемета в грязь рядом с ботинком.

– Давайте все быстро повторим. Хелен и Пэтси установят пулемет рядом с въездом на автостоянку, вот в той сосновой рощице, под знаком «Авитек». Знак бетонный и послужит вам неплохим укрытием. Педро, ты со своими поможешь им поставить пулемет, затем займете позиции по обе стороны дороги и напротив здания.

Дэвид посмотрел на Ларри Перкинса, который возвышался над всеми. Он был даже выше Холдена.

– Ларри, ты со своими ребятами прикроешь запасной выход у складов и тыльную сторону стоянки. Я и Рози поведем остальных внутрь, нейтрализуем как можно больше террористов и установим взрывчатку. Как только мы выбежим из ворот, жми на кнопку радиодетонатора и «Авитек» исчезнет с лица земли. Если мы не появимся через двадцать минут, значит, мы не появимся никогда. Все равно жми кнопку и рви все к чертовой матери.

– Не нравится мне это, – проворчал Перкинс. – А что если вы там наткнетесь на сопротивление и ввяжетесь в бой, который просто задержит вас?

– Тогда кто-нибудь из нас вырвется оттуда, чтобы сообщить об этом, или свяжется с тобой по рации. Так что насчет этого не переживай. Договорились?

– Договорились, – вздохнул тот. – Но все равно не нравится мне это…

Холден обвел взглядом своих товарищей.

– Ну что же, за дело, – проговорил он, поднял пулемет и передал его Педро Вильялобосу.

* * *

На автостоянке «Авитека», недалеко от складов, стояла машина начальника полиции. «Беспримерная наглость, – подумал Дэвид, – он даже не скрывает своих связей с бандитами. Если полицейский шеф находится сейчас внутри, то это будет его последнее предательство».

Легко преодолев заграждение, Холден, Шеперд и еще четыре патриота приготовились убрать охрану, с которой была возможность столкнуться. Предварительная разведка показала, что один человек сидел на центральной проходной, хотя телемониторы охранной системы и не работали. Еще двое находились на складе, который был расположен в боковой части здания. Иногда появлялся четвертый охранник, который обходил всю территорию. Дэвид сомневался, что он появится в такую погоду, однако же рисковать не хотел.

«Патриоты» неуклюже перебежали через автостоянку в своих дождевых накидках, предварительно тщательно осмотревшись по сторонам и убедившись, что четвертого не видно. Они достигли стены здания и опустились под ней, стараясь укрыться от низвергающихся сверху потоков ливня. Пелена дождя была настолько густой, что видимость, да еще ночью, была ограничена десятком шагов.

Холден дал знак двигаться влево, прижимаясь к стене.

Здание было одноэтажным, с большими окнами, снабженными вентиляторами. Много лет назад, еще до «Авитека», здесь размещалась текстильная фабрика.

В конце стены Дэвид остановился и взглянул на Рози. Дождь водопадом низвергался с передней части ее капюшона. Она проверила М-16 и вскинула ее в боевое положение. Холден вынул нож и осторожно выглянул из-за угла.

Перед ним открылась погрузочная платформа, поднятая перед складом на высоту кузова грузовика. Никого не было видно. Дэвид снова опустил руку под накидку и вытащил из кобуры на левом бедре «Беретту». Он помахал остальным четверым «патриотам», чтобы они подтягивались, и вместе с Рози скользнул за угол, сжимая в одной руке нож, в другой – пистолет.

Он запрыгнул на платформу и увидел желтый свет, пробивающийся из приоткрытых ворот, ведущих внутрь склада. Рози тоже мгновенно взобралась на платформу, пригнулась и с винтовкой наготове подкралась к воротам. Она бросила внутрь моментальный взгляд, оглянулась и кивнула Холдену.

Тот жестом показал в ответ, что понял.

Тогда Шеперд с силой толкнула одну половину ворот и быстро отступила в сторону.

В такую ночь это мог сделать резкий порыв ветра, но даже самый нерадивый охранник должен был не полениться и проверить, почему открылись ворота. По крайней мере, на это надеялся Дэвид. Он подкрался поближе, замер сбоку ворот и стал ждать.

Долго ждать не пришлось. В освещенном проеме показался человек с автоматом «Узи» в руках и прищурился, вглядываясь в рассекаемую дождевыми струями темноту. Холден шагнул вперед и ударил его левым кулаком с зажатой в нем рукояткой пистолета сзади по основанию черепа. Еще одно движение правой – и нож вошел между правой ключицей и шеей охранника. «Узи» выпал из разжавшихся пальцев и упал на пол. Безжизненное тело упало вперед, Дэвид вырвал из него глубоко всаженный клинок, затем наклонился и с помощью двух своих друзей оттащил труп в темное место у конца платформы.

Рози тем временем снова осторожно заглянула в склад, обернулась и показала Холдену один палец, затем сделала движение, якобы усаживаясь на пол.

Дэвид кивнул, проверил «Беретту», нож, приблизился к воротам и решительно шагнул внутрь.

Недалеко от входа в склад за столом сидел парень лет двадцати, из уголка его слюнявого рта свисала сигарета, автомат лежал рядом, а вместо него он держал банку пива. Увидев нежданного гостя, он вздрогнул и потянулся за «Узи», но Холден в три прыжка преодолел разделяющее их расстояние и всадил лезвие ему в горло, едва не перевернув стол. Еще один удар под ребро – и тело сползло на пол, заливая все вокруг кровью.

Дэвид бросил нож в ножны, подхватил автомат и с пистолетом в одной руке, с «Узи» – в другой крутанулся на месте в готовности отразить нападение с любой стороны. Но он увидел лишь несколько безобидного вида ящиков и коробок с баночным пивом, наверняка украденных. В дальнем конце склада он заметил дверь, но внутри никого не было. Холден опустил оружие на стол, снял с плеча М-16 и положил ее рядом.

Внутри было душно. Он сбросил накидку и вложил в кобуру свою «Беретту». В это время к нему подбежали Рози и остальные «патриоты». Дэвид передал одному из них трофейный автомат, а сам взял винтовку. Его спутники уже снимали с плеч рюкзаки, в которых была взрывчатка.

Через несколько секунд Дэвид и Рози бежали к двери в противоположном конце склада вдоль массивных железобетонных опор, поддерживающих его крышу. Холден уже волновался – не опоздали ли они? Где же ящики с оружием, боеприпасами, взрывчаткой?

Глава пятнадцатая

Они приземлились на пустынном аэродроме на северной окраине Чикаго. В конце взлетно-посадочной полосы, у ангаров, одиноко стояла одномоторная «Цесна» и вокруг не было видно ни души. Пилот двухмоторного «Бичкрафта», который выделил Стилу директор Серилья, еще в полете сказал, что их никто не собирается встречать и самолет предоставлен самому себе – на вышке управления полетами никого нет, не работает и электронная система заведения на посадку. «Бичкрафт» был личным самолетом директора ФБР, которым он пользовался только в случае крайней необходимости, так как испытывал глубокую неприязнь к воздушным перелетам.

Когда Лютер и Билл спрыгнули на бетон, Раннингдир облегченно вздохнул:

– Слава тебе, Господи. Долетели…

Стил рассмеялся.

– Ты, наверное, слишком много общался с нашим директором и тоже заболел боязнью высоты. Не знал я, что это заразно…

– Я сам не знал, – улыбнулся рослый агент ФБР, в жилах которого текла индейская кровь. – Неужели за нами прислали машину?

Лютер посмотрел туда, куда показывал его коллега, в сторону «Цесны». Навстречу им ехал, набирая скорость, черный седан.

– Билл, помоги летчику выгрузить наши вещи.

– Слушаюсь, шеф.

У Стила и Раннингдира было по небольшой дорожной сумке и один общий чемодан, в который они сложили одежду.

Лютер поднял руку и помахал приближающейся машине.

Ее ветровое стекло было очень темным, и он не мог разобрать, кто сидит внутри.

Вдруг у него похолодело в груди. Не отводя взгляда от несущегося навстречу автомобиля, он крикнул через плечо:

– Эй, Билл! Ну-ка, посмотри на эту машину!

До нее оставалось менее ста ярдов.

Ее внезапно вспыхнувшие фары на мгновение ослепили Лютера.

– Билл, пилот! Ложитесь! – крикнул Стил, падая на рулежную дорожку, на которой стоял их самолет. Он перекатился, одновременно вытаскивая пистолет, и по тому месту, где он только что находился, ударили пули. Раздалась еще одна автоматная очередь, пули срикошетили от бетона, отколов от него острые осколки, и впились в дюралевую обшивку «Бичкрафта».

Лежа, Лютер вытянул руку с пистолетом в сторону автомобиля и стал стрелять так быстро, как часто мог нажимать на спусковой крючок. Среди стрельбы послышался звук разбитого стекла и одна фара погасла. Стил перекатился, меняя на ходу обойму и мысленно похвалив себя за, по крайней мере, один удачный выстрел.

Сбоку рулежки привстал на колени Билл и выпустил очередь из своего любимого «Узи», который был у него в сумке. Вторая фара седана тоже погасла. Лютер укрылся за стойкой шасси «Бичкрафта» и продолжил стрельбу, целясь во вспыхивающие огоньки, вырывающиеся из темных окон по обе стороны машины. Под градом пуль – и автомата Билла, и пистолета Стила – она завиляла из стороны в сторону и стала с визгом колес разворачиваться. Раннингдир продолжал поливать ее очередями и разнес в клочки правую переднюю шину.

Левой рукой Лютер выхватил «смит-и-вессон» и побежал вслед за удаляющимся седаном, бешено паля из двух стволов по его темной кабине. Накренясь, автомобиль удалялся с возрастающей скоростью. Вдруг из окна его кабины выпал какой-то предмет и с металлическим звоном покатился по бетонной полосе. Сначала Стил подумал, что это какое-то взрывное устройство, но когда подбежал поближе, увидел, что это автомат. Значит, они в кого-то попали. Сзади него Билл расстреливал последние патроны вслед удирающему автомобилю.

Лютер опустил пистолет, револьвер был полностью разряжен. Билл подошел к нему.

– Похоже, что кто-то знал о нашем прибытии, – глубокомысленно заметил он.

– Мудрая мысль, – серьезно ответил Стил. – А может, Костиген догадался, что мы рано или поздно прилетим сюда, и давно приказал поджидать нас здесь? Как там летчик?

– Да вроде ничего. Целый.

– Пойди проверь.

Он посмотрел на свой изорванный пиджак, дыры в брюках, перевел взгляд на так же пострадавшую одежду Раннингдира и сказал:

– Хорошо, что мы взяли с собой во что переодеться, правда, Билл?

– Правда, – ответил тот, направляясь к самолету. – И что взяли много патронов – тоже хорошо.

Лютер нагнулся и поднял автомат, выпавший из машины.

– Готов поспорить, что этот малыш украден из какого-нибудь оружейного склада, – пробормотал он.

Глава шестнадцатая

Прижимаясь спиной к стене, Холден крался по широкому коридору, который начался за внутренней дверью. За ним следовала Рози Шеперд. Он услышал сзади шум, оглянулся и увидел, что четверо остальных «патриотов» вбегают в коридор и разделяются на две группы по два человека, готовясь к закладке взрывчатки.

Коридор впереди разветвлялся на две части, уходящих вправо и влево, а вверх поднималась узкая лестница. Высокое здание, казавшееся одноэтажным снаружи, имело внутри небольшой второй уровень, площадь которого по сравнению с первым этажом была совсем незначительной, возможно, тысячи три квадратных футов против четверти миллиона.

Дэвид дал знак обеим группам, чтобы они двигались в глубь коридоров, а сам с Рози бесшумно побежал к лестнице.

Они стали подниматься по ней спина к спине, держа наготове оружие. Холден смотрел вперед, Шеперд – назад, прикрывая тыл.

Через несколько секунд они приблизились к верху лестницы. Там они замерли и прислушались. Дэвид услышал голоса. Неужели шеф полиции Блэквуда друг террористов? Очень хотелось бы с ним встретиться…

Голоса доносились справа. Холден кивнул туда, и Рози дала знак, что тоже их услышала. Он осторожно выглянул с лестницы и увидел идущий от нее коридор, в который выходили застекленные двери кабинетов. Все из них были темные, только в одном, самом дальнем, горел свет. Разговаривали в нем.

Дэвид показал Шеперд, чтобы она его прикрывала, поднялся на цыпочках в коридор и стал красться к освещенной двери. Там раздался шум, и он замер, прильнув к стене и вскинув винтовку. Если кто-то выйдет из кабинета, придется стрелять. Но вместо этого изнутри раздались голоса, на этот раз более разборчивые.

– Черта с два! В мой город даже эфбээровцы не проскочат так, чтобы я об этом не узнал. У меня достаточно связей наверху, – послышался самоуверенный мужской бас. Начальник полиции? Вероятно…

Ему ответил кто-то с небольшим иностранным акцентом:

– Это место слишком приметное. Нам надо было увезти все отсюда и передать в надежные руки еще неделю назад. Нужно поставить больше охранников.

Третий голос, молодой, безо всякого акцента:

– Да не волнуйтесь вы, грузовики придут всего через пятнадцать минут…

Холден взглянул на часы. Операция идет уже восемь минут, осталось двенадцать, после этого «Авитек» будет взорван. Как же отложить подрыв на несколько минут?

– …и все наши проблемы будут решены. Так что не переживай, Мули. Тебе нужно больше охранников? Отлично – сейчас мы с шерифом Хелброузом спустимся и прогуляемся по территории. Все будет в порядке. Пошли.

Дэвид и Рози прижались к стене по обе стороны двери, ведущей в кабинет, и направили на нее стволы.

Она распахнулась, и первым в дверном проеме показался тот, которого, вероятно, звали Мули. Он был смуглый и держал под мышкой «Узи», так, как будто умел с ним обращаться.

– Стоять! – пронзительно крикнула Шеперд. – Руки на голову!

– Черт побери! – раздался изнутри возглас, и Мули вскинул автомат. Дэвид дважды нажал на спуск винтовки, всадив первую пулю в грудь, а вторую – в шею, когда ствол немного повело при отдаче. На стену коридора рядом со стеклянной дверью брызнула кровь. Мули зашатался и упал назад, прямо в витраж, разнеся его на мелкие кусочки. В открывшемся проеме показался парень с хромированным «Кольтом» сорок пятого калибра. Рози отскочила в сторону и полоснула по нему короткой очередью. Холден отшатнулся, чтобы не попасть под ее пули, как вдруг в воздухе что-то просвистело и тупо ударило его по голове, как молотком.

– Ах ты сволочь! – услышал он крик Рози.

Дэвид опустился на колени. Перед глазами все плыло, но он заметил, как из кабинета вырвалась фигура и метнулась по коридору к лестнице. Он сумел поднять М-16 и выпустил длинную очередь вслед убегающему предателю-полицейскому. Сверху посыпались куски штукатурки, раздался крик боли, но шефу полиции – Хелброузу – все же удалось добежать до лестницы и исчезнуть внизу.

Холден поискал затуманенным взглядом Рози. Она была в кабинете и не сводила винтовки с дергающегося на полу в последних конвульсиях парня, который продолжал сжимать «Кольт».

– Тот сукин сын бросил в меня вот этим, – показала она на валяющуюся рядом с дверью статуэтку приличных размеров. – Но попал в тебя. Попробую его догнать. Ты как, в порядке?

Дэвид с трудом поднялся на ноги и прислонился к стенке. Перед глазами плыли круги и сверкали звезды…

– Да… Только будь осторожна, – прошептал он вслед выбегающей Рози и снова перевел взгляд на статуэтку. По голове текло что-то теплое…

* * *

Шеперд подскочила к лестнице, расстреляла все винтовочные патроны в сторону укрывшегося внизу в полумраке Хелброуза, отбросила М-16 и достала оба своих пистолета. Она успела заметить, что это был здоровенный детина, вооруженный револьвером, в полицейской форме.

По лестнице тянулся кровавый след. Дэвид ранил его, но насколько серьезно?

– Эй, ты, Хелброуз! – крикнула она, подползая к краю лестничной клетки. – Сдавайся!

– Поцелуй меня в задницу! – раздался рев снизу.

– Только в твоих мечтах! – парировала она, стараясь поточнее определить, где он находится. Мельком взглянула на часы – до взрыва остается шесть минут. А что если на вооруженного Хелброуза наткнутся подрывники и не успеют среагировать?

– Ты из полиции? – раздался крик снизу. – Давай договоримся. Я дам вам много денег, тебе и твоему дружку. С ним будет все в порядке, подумаешь, немного зацепило…

Она не отвечала, медленно спускаясь по ступенькам и не сводя стволов с угла коридора, откуда доносился крик. Он смолк, и через секунду оттуда выпрыгнул шеф полиции и, держа пистолет двумя руками, присев в классической позе, выстрелил в Шеперд.

И промахнулся.

Рози была точнее. Она стреляла и стреляла, Хелброуз дергался от многочисленных попаданий, затем сполз по стене, оставляя на ней широкий красный след.

Она сняла пальцы со спусковых крючков и медленно подошла к окровавленному негодяю, который продолжал держать револьвер в сведенных судорогой пальцах. Она выбила его ударом ноги и отступила в сторону.

Предатель не двигался. Это значило, что он или был убит, или очень талантливо играл мертвеца. Но на хорошего актера он не походил…

– Это тебе благодарность от честных полицейских, мразь, – бросила ему Шеперд.

Глава семнадцатая

Из главного цеха фабрики выбегали террористы – Холден сверху насчитал десятка два – и открывали пальбу по всему складу. Ларри Перкинс и находящиеся с ним снаружи «патриоты» не могли стрелять по ним, так как внутри еще находились подрывники. Дэвид скатился по ступенькам, догнал Рози в правом коридорчике, идущем от лестницы, и заметил, что у нее трясутся руки. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что это не от страха. Увидев труп предателя, он понял, что ее руки трясутся от гнева. Рози была дочерью полицейского и сама до сих пор была бы сотрудником полиции, если бы совесть и чувство справедливости не привело ее с Руфусом Барроусом в ряды «Патриотов». Холден вспомнил о Барроусе. Сержант полиции, ветеран, первым возглавивший «Патриотов» Метроу, и один из первых организаторов движения сопротивления терроризму во всей стране. Погиб после проведения рейда против ФОСА, который помешал бандитам взорвать промышленную ядерную установку, что могло привести к смерти и радиоактивному поражению тысяч людей. «Орел пустыни» – один из пистолетов Дэвида, который он держал сейчас в руке – когда-то принадлежал Руфусу. Он поставил его на предохранитель и опустил в кобуру.

– Ты как, в порядке? – спросил он Рози.

– Да. А ты? – ответила та, перезаряжая пистолет.

– Ничего, только голова болит и чувствую себя полным идиотом… Ты смотри, какую пальбу устроили, нашим минерам, наверное, тяжело приходится.

Рози кивнула.

– Сколько у нас времени?

– Три минуты, – ответил Холден, взглянув на «Ролекс».

– Ларри взорвет заряды, как ты ему говорил?

– Да. Давай, собирай наших и убегайте отсюда. Если нам не удастся быстро уйти, я попробую связаться с Ларри по рации. – Дэвид улыбнулся. – Беги в эту сторону, а я пойду в эту. И давай не дожидаться друг друга, договорились?

– Черта с два. Ты знаешь, что я тебя не брошу, а я знаю – что ты меня… Так что не будем болтать ерунду.

Шеперд вогнала полный магазин в М-16, быстро приподнялась на цыпочках и поцеловала Холдена. Выглянув из-за угла, она скользнула за него и скрылась в одном из двух коридоров.

Дэвид побежал во второй, убедившись, что в нем никого нет. Каждый шаг причинял резкую головную боль. Стрельба в здании понемногу затихала. Он добежал до конца коридора, который выходил в главный цех фабрики, подкрался ко входу в него и увидел в огромном помещении, вперемешку с кое-каким оставшимся оборудованием «Авитека», штабеля ящиков с маркировкой «Армия США». В стороне он заметил Рози, но окликать ее не было времени. В дальнем конце цеха вспыхнула автоматная стрельба. Холден выхватил рацию из нагрудного кармана бронежилета.

– Ларри, говорит Дэвид. Как слышишь меня? Прием.

– Слышу тебя хорошо. Как вы там? Прием.

– Террористы уходят с территории. Небольшой очаг сопротивления в главном цеху. Мы с Рози продвигаемся к нему с двух сторон. Слушай внимательно – через несколько минут сюда должны подойти грузовики террористов, чтобы забрать груз. Нужно постараться захватить их или, на худой конец, уничтожить. Передай эту информацию Пэтси, если она не слушает нас. Прикажи ей впустить грузовики на фабрику, но не выпускать. Со взрывом немного подождем. Здесь полно оружия. – Он подбежал к ящикам и откинул прикрывающий их брезент. – М-16, пистолеты, патроны всех видов и даже гранатометы. Ларри, ты видишь, куда выбегают террористы? Прием.

– Да. Они бегут к автостоянке. Похоже, они действительно ждут подкрепления. Мы по ним пока не стреляем. Насчет грузовиков – согласен. Прием.

– Все. Конец связи.

Холден воткнул рацию в карман и побежал вперед, к очагу сопротивления в дальнем конце цеха, лавируя между штабелями ящиков и брошенными станками. Шеперд куда-то пропала из вида…

* * *

Рози выдернула боевой нож из ножен на поясе, просунула широкое лезвие между планками одного из ящиков, за которыми она укрывалась, и сорвала пару штук. В ящике оказалось то, что Дэвид называл осколочные гранаты М-67 замедленного действия, а она – короче и более похоже – «бейсбольные мячики». Она вытащила одну гранату и задумчиво покачала ее в руке. Во время работы в полиции у нее не было возможности научиться их применять, ей лишь приходилось видеть в фильмах, как Арнольд Шварценеггер и Чак Норрис бросали такие же в плохих парней. Правда, Руфус Барроус как-то пытался показать ей, как обращаться с гранатами… По крайней мере, она знала, что прежде чем ее бросить, нужно выдернуть чеку.

Интересно, насколько хорошо знакомы с гранатами террористы? И хорошим ли зрением они обладают? Рози улыбнулась и стала запихивать гранаты в карманы, прислушиваясь к непрекращающейся стрельбе…

* * *

Дэвид полз вперед, к очагу сопротивления, заходя с фланга. Один из четверых «патриотов» – или раненый, или убитый – лежал без движения за ящиками. Второй стрелял, морщась от боли – на его плече расплывалось красное пятно. Два остальных вели огонь из М-16 по укрывшимся бандитам, но не наносили им видимого урона.

Террористов было не менее десятка.

Где же Рози?

Выждав подходящий момент, Холден вскочил и выпустил длинную очередь из винтовки. Пусть думают, что их окружает превосходящий по численности противник… В ответ полыхнул шквал огня, Дэвид упал за брезент и откатился за станки, по которым застучал град пуль. Нет, похоже, обмануть не удалось.

– Эй, негодяи! – вдруг раздался крик Рози. – Бросайте оружие, иначе подохнете сейчас все, как собаки. Представьте, что может наделать со всеми вашими ящиками одна граната. А она у меня не одна…

– Гранаты? – выдохнул Холден. – Она что, с ума сошла? Мы же взлетим на воздух вместе с бандитами…

– Даю вам десять секунд. Осталось девять, восемь, семь… Теперь – шесть.

Дэвид перезарядил М-16 в готовности поддержать Рози, даже если она и затеяла что-то совершенно сумасшедшее.

– Пять секунд! Ну и черт с вами – мне уже надоело считать!

Холден краем глаза заметил, как в сторону террористов полетела граната. Он знал, что Рози хорошо играет в софтбол и может метнуть далеко и точно не только мяч, но понимает ли она, что творит? Через секунду за первой гранатой последовала вторая, за ней – третья…

Террористы стали выскакивать из-за укрытий.

– Рози, не высовывайся! – крикнул Дэвид, вскидывая винтовку и поливая разбегающихся противников градом пуль. Из того места, где засела Рози, тоже последовали частые очереди, и террористы оказались под убийственным перекрестным огнем. Секунд через пятнадцать все они лежали на полу в лужах крови.

– Пятнадцать секунд… – протянул Холден, ничего не понимая и в любой момент ожидая разрывов гранат. Однако они должны уже были прозвучать…

Он посмотрел в ту сторону, где укрывалась Рози. Та вскочила и засмеялась, откинув голову назад, уперев приклад винтовки в бедро и широко расставив ноги.

– Поможешь мне собрать гранаты? – крикнула она Дэвиду. – Я забыла сорвать с них кольца!

Он задышал ровнее…

* * *

Дождь продолжался.

Холден, Шеперд и двое «патриотов» лежали у погрузочной платформы. Еще один их товарищ – легко раненный – находился в глубине склада. Он перевязывал более тяжело раненного «патриота».

Террористы, которым удалось вырваться из здания, перегруппировывались на автостоянке, готовясь к атаке.

Холден услышал снаружи скрежет включающейся трансмиссии грузовой машины. Потом еще одной. И еще. В фабрике «Авитека» находилось зловещего груза машин на шесть.

Вот из-за угла показался закругленный нос первого грузовика. Бандиты перебегали сзади, прикрываясь им, словно огромным подвижным щитом. Дэвид поднес к губам микрофон рации.

– Как дела, Пэтси? Прием.

В динамике послышался голос Пэтси Альфреди:

– На стоянку въехало три грузовика-длинномера. Мы их впустили, но дорога обратно у них отрезана. Наши действия? Прием.

– Педро, говорит Дэвид. Как меня слышишь? Прием.

– Слышу тебя хорошо.

– Ты готов? Прием.

– Да, мы готовы.

– Хорошо. Ларри, ответь, Ларри, ответь. Прием.

– Дэвид, это Ларри. Мы готовы, действуем по твоей команде. Прием.

– Всем находиться в готовности, – приказал Холден.

Террористы продолжали приближаться под прикрытием грузовика, не подозревая, что находятся под прицелом ребят Перкинса с противоположной стороны. Рози заняла положение для стрельбы лежа, прижав приклад к плечу. Вторую винтовку она положила рядом. Два «патриота» тоже приготовились дать достойный отпор подходящим бандитам.

– Открываем огонь все вместе на счет три, – бросил в микрофон Дэвид, достаточно громко, чтобы его услышали и на платформе. – Раз… два… три! Получите, гады!

Он отпустил рацию и нажал на спусковой крючок. Пространство перед фабрикой прошили десятки очередей с двух противоположных сторон.

Террористы врассыпную брызнули из-за грузовика – огонь с тыла явился для них полной неожиданностью.

– Педро, Пэтси, покидайте укрытия и подходите к нам. Огонь не прекращайте. Остановите грузовики, если они попытаются прорваться сквозь ограждение. Конец связи.

Дэвид спрыгнул с платформы на мокрую землю и под струями не прекращающегося ни на минуту ливня побежал к воротам автостоянки. Рози не отставала. Они стреляли короткими очередями на ходу, и террористы валились под перекрестным огнем.

Холден перепрыгнул через лежащее в луже тело и метнулся в сторону от очереди, взметнувшую вверх куски грязи прямо у его ног. Рози тем временем сняла бандита, пытающегося запрыгнуть на подножку одного из грузовиков. Из его окна высунулся водитель с ружьем в руках, Дэвид выпустил в него оставшиеся в магазине пули, и тело того отбросило внутрь кабины.

Дэвид забросил винтовку за спину и выхватил «Беретту».

Он заметил, как вдалеке остановился один из двух оставшихся грузовиков и его водитель сдался подбежавшим ребятам Ларри Перкинса.

Третья машина сдавала задним ходом к выезду с территории стоянки.

В это время Пэтси Альфреди и Хелен Свенсен открыли ураганную стрельбу из М-16. Грузовик дернулся, пошел боком, затем резко остановился и рванулся вперед.

Вдруг сбоку от Холдена и Шеперд появились четыре террориста и устремились по направлению к ним. Рози расстреляла в них оставшиеся в М-16 патроны и вскинула пистолет. Дэвид повернулся и поддержал ее выстрелами из «Беретты».

– Дэвид! Берегись! – едва расслышал он крик в грохоте боя и оглянулся через плечо. Восемнадцатиколесный грузовик, которому не удалось вырваться со стоянки, набирал скорость и несся прямо на него. До машины оставалось не более тридцати ярдов, ее двигатель мощно ревел на пониженной передаче. Краем глаза Холден заметил, что Рози стреляет в водителя, но многоколесный монстр неумолимо приближается.

Дэвид мгновенно заткнул за ремень «Беретту», выхватил «Магнум» сорок четвертого калибра, вскинул его обеими руками и нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный грохот, и язык пламени заслонил на мгновение мчащийся навстречу грузовик. Холден продолжал стрелять, целясь в кабину и в двигатель, пока не опустела обойма. Затем он отпрыгнул вправо и побежал, увернувшись от машины, которая пронеслась в считанных дюймах от него.

Едва Дэвид успел перезарядить «Магнум», как грузовик занесло, он пошел юзом, прицеп сложился с кабиной и огромная машина начала медленно переворачиваться.

– Рози! Беги! – Холден не знал точно, куда попали его пули, но, видимо, они поразили или водителя, или вывели из строя какую-то важную систему.

Длинномер грохнулся на левую сторону и пополз вперед. Из радиатора вырвался пар, а изнутри двигателя пыхнул огонь. Не выпуская пистолета из левой руки, Дэвид подбежал к Рози, схватил ее, толкнул на землю и упал сверху. Через мгновение в ушах зазвенело от оглушительного взрыва и над ними пронеслась волна горячего ветра.

Когда ударная волна прошла, Холден медленно поднял голову, встал и помог Рози подняться на колени. Грузовик был объят пламенем. Хотя он и прибыл в «Авитек» под загрузку, в нем уже находился какой-то груз. Вот он-то и взорвался.

В воздухе быстро распространялся запах, похожий на вонь тухлых яиц, только более сильный. Дэвид почувствовал, что у него кружится голова.

Они встали на ноги, и Рози прислонилась к нему. Дым от горящей машины бил вверх густым столбом.

– Уходим! – крикнул Холден в рацию. – Срочно уводите всех людей с территории фабрики и стоянки. В грузовике – опасные химические вещества. Ларри, если ты меня слышишь, медленно сосчитай до десяти и подрывай детонаторами заряды! Всем срочно уходить как можно дальше! Быстро!

Он отбросил рацию и едва успел подхватить Шеперд – та стала терять сознание. В его голове тоже все шло кругами, а легкие жгло от едкого газа, вырывающегося из окутавшего машину клубка ярко-оранжевого пламени. Стараясь не потерять сознание, он побежал к своим, поддерживая Рози.

Запах, разлитый в воздухе, был невыносим…

Бежать, бежать…

Сделав пару десятков шагов, Дэвид оглянулся. Над стоянкой высоко поднималось черное облако в форме гриба. Во все стороны распространялись волны серого и зеленого дыма, докатываясь и до них. Он упал на колени, не выпуская из рук безвольного тела потерявшей сознание Рози. Наверное, она успела надышаться этой гадостью больше него. Но ничего, она – с ним, и он сделает все, чтобы спасти ее. Все будет хорошо…

Дэвид встал из последних сил и попробовал побежать с тяжелой ношей на руках. Не получилось. Тогда он просто пошел вперед.

Пэтси Альфреди и Педро Вильялобос выскочили навстречу ему из-за полицейской машины, подхватили Рози и увлекли их в укрытие.

– Рози, хочешь повеселиться? – беспричинно засмеялся Холден, понимая затуманившимся сознанием, что отравляющий газ подействовал и на него. – Сейчас будет очень весело…

Едва они упали на землю, как раздалось несколько все усиливающихся взрывов, здание «Авитека» содрогнулось, изнутри его вырвались клубы дыма и оно стало оседать в огромном облаке взметнувшейся пыли. Дэвид почувствовал, как его окутывает холодная темнота, свет перед глазами померк и голова упала в грязь…

* * *

Холден попытался приподняться, но ему стало плохо и он лишь почувствовал, что кто-то подсунул ему под подбородок больничную посудину. Он ощутил холодное тошнотворное чувство, которое ему уже приходилось испытывать там, на стоянке у «Авитека». Когда же это все было?

Дэвид расслышал разговор, открыл глаза и попытался спросить о Рози, но горло горело и язык не повиновался. Зрение возвращалось медленно, предметы перед глазами двоились, и ни один голос не казался ему знакомым.

– Дэвид, вы можете доверять этим людям. Они – «патриоты».

Он закрыл глаза и снова открыл их, всматриваясь в говорящего, который склонился над ним.

– Понимаю, вы хотите спросить о Рози. Она получила большую дозу, чем вы, но с ней все будет в порядке. Она уже пришла в себя, только ей тоже плохо, она вырвала… Врачи успели обследовать ваши легкие, серьезного поражения нет, и вы оба очень скоро поправитесь.

Голос принадлежал Лему Пэрришу. Холден уставился на него. Рядом возникла молодая медсестра в белом халате. Темнокожая. Очень хорошенькая. В поле зрения появился и доктор – лысеющий, лет пятидесяти, он наклонился над койкой и посветил маленьким фонариком в глаза Холдена. Пэрриш продолжал:

– Вы находитесь в частной клинике, и доктор говорит, что уже вечером вас обоих можно будет выписывать.

– Вечером? – еле прошептал спекшимися губами Дэвид.

– Да. Вы и Рози провалялись без сознания почти двенадцать часов, но теперь все будет в порядке. Правда, некоторое время придется воздержаться от физических нагрузок, хотя бы пару деньков.

– Рози… – вымолвил Холден.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Пэрриш. – С ней все хорошо.

И Дэвид закрыл глаза.

Глава восемнадцатая

По всей видимости, Роджер Костиген предполагал, что кто-то полетит в Чикаго, и выследил их. Или просто поставил своих людей во всех аэропортах Чикаго, где приземлялись самолеты из Метроу. Это было единственным разумным объяснением. Лютер Стил не мог представить, что кто-нибудь из его людей оказался предателем – Раннингдир, Лефлер, Рэнди Блюменталь или, тем более, Кларк. Директор Серилья звонил ему из телефона-автомата в телефон-автомат, подслушать его вряд ли могли, если, конечно, только не вся телефонная сеть Америки работает на ФОСА. Конечно, существовала вероятность того, что информация просочилась через летчика, но дело в том, что тот был не только личным пилотом директора, но еще и его зятем. Так что и этот вариант отпадал.

Серилья, который знал Чикаго, как свои пять пальцев, сказал, когда давал Лютеру адрес и имя:

– Этому человеку можете полностью доверять. Я когда-то без колебаний вручал ему свою жизнь… Если уж и он предал Соединенные Штаты, то нам можно сразу вешаться, потому что в таком случае наше дело безнадежно проиграно.

Стил дважды проверил адрес. Все верно. Неужели он неправильно услышал по телефону?

Он вздохнул и постучал в дверь. Рядом с ним в пустом ободранном коридоре стоял Билл Раннингдир, одетый в плащ, несмотря на жару. Под плащом у Билла был «Узи».

Коридор вонял мусором и старьем. Здание, в которое они пришли, было одно из немногих уцелевших в квартале. Находилось оно в Вестсайде, а некоторые места этого района Чикаго до сих пор носили следы отчаянных и бесплодных разрушений, последовавших после убийства Кинга.

Дверь приоткрылась дюймов на шесть. Цепочки не было, и лицо, показавшееся по ту сторону двери, выглядело старым и изможденным. Оно принадлежало чернокожему человеку. Стил так и ожидал, приняв к сведению район, в котором был расположен дом.

– Да?

– Я от Рудольфа Серильи… Я его…

А кто он, действительно? Подчиненный – звучит глупо. Друг – имеет ли он право называть себя другом директора ФБР?

– Так я вас слушаю, мальчик мой. Вы уже решили, кем доводитесь Рудольфу? – засмеялся хозяин.

В последний раз, когда его назвали мальчиком, Лютер послал наглеца к такой-то матери и перепалка сразу переросла в драку. Насколько он мог теперь припомнить, ее-то ему тогда и хотелось. Но это произошло почти двадцать лет назад. Тот, кто назвал его мальчиком, нехорошо обругал перед этим негритянку – молоденькую симпатичную девушку, и Стил захотел произвести на нее впечатление. В то время он был студентом колледжа. Его противником оказался полупьяный рокер-южанин с таким тягучим акцентом, который можно было резать тупым ножом.

За прошедшие годы Лютеру довелось встречаться со многими южанами и он понял, что те ничем не отличаются от остальных, большинство их так же не обращают внимания на цвет кожи, как и другие люди. Он также уразумел, что вырубить заторможенного пьяного противника не такая уж большая заслуга. А единственные женщины, на которых он теперь старался произвести впечатление, носили фамилию Стил.

– Сэр, я – Лютер Стил, коллега Рудольфа Серильи. Он сказал мне, что вы будете ждать нас.

– А кто этот индеец?

Лютер сглотнул слюну и с неловким выражением взглянул на Билла Раннингдира. Человек за дверью рассмеялся.

– Ладно, ладно, я шучу. Заходите, ребята.

Дверь распахнулась, и за ней оказался высокий, когда-то явно атлетического сложения пожилой человек, лет шестидесяти. Правую руку он прятал за спиной.

– Сэр, если вы вооружены, то лучше…

– Конечно, я вооружен, – перебил он Лютера. – Неужели я похож на идиота? Не бойтесь, входите.

Стил опасливо покосился на подобие автомата, который старик с гордостью продемонстрировал им. Рука, сжимающая оружие, отличалась изящными удлиненными пальцами и могла с одинаковым успехом принадлежать и пианисту, и хирургу. Хотя мощное запястье говорило о том, что эти же пальцы могут послужить и для смертельного захвата. Стил более внимательно присмотрелся к лицу хозяина квартиры. На шоколадном лице неправдоподобно выделялись голубые глаза. Это была обезоруживающая внешность.

– Так вы, значит, из ФБР? Лучший друг Серильи, как он мне сказал.

Лютер хотел что-то ответить на это, но в последний момент решил промолчать.

Старик продолжал:

– Руди сказал, чтобы я помог вам. Так я, наверное, и сделаю.

– Мистер Сэдлер…

– Зовите меня Рокки, или совсем никак не называйте, молодой человек.

– А меня друзья зовут Лютер.

– Замечательное имя, – печально кивнул Рокки Сэдлер. – А индейца зовут Уильям Раннингдир.

Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.

– Называйте меня Билл, сэр, – улыбнулся Раннингдир.

– Ладно, значит – Лютер, Билл и Рокки. Конечно, звучит не так, как «Три мушкетера», но сгодится. Проходите, садитесь. А я пока притащу кое-какие вещи…

В квартире царил безупречный порядок, но она, судя по обстановке, казалось, навсегда застряла в шестидесятых годах. Особенно это было видно по пластинкам «Битлз» и Ареты Франклин, лежащим у радиолы.

– Не смотрите на то, что дом выглядит так, как будто на него оправился какой-то великан. За своей квартирой я слежу. В последний раз я видел в ней таракана пять лет назад. Его занес владелец дома в манжетах своих брюк. После этого никто в брюках с манжетами ко мне никогда не заходит…

Рокки Сэдлер повернулся и исчез за дверью спальни.

Стил посмотрел на Билла и пожал плечами. Тот прошептал:

– И что – его порекомендовал Серилья?

Лютер кивнул и вдруг заметил на стене, в самодельном стеклянном коробке, почетную медаль Конгресса. Он подошел к ней поближе.

Сзади раздался голос Рокки, который откашлялся и произнес:

– Вообще-то мне больше нравится моя Серебряная Звезда, она как-то покрасивее будет, проще, но элегантнее. Но эту тоже я рад иметь, а еще более доволен, что остался жив после всего…

– Так она – ваша? – протянул Лютер.

– Ну да, – поддакнул хозяин. – Моя, чья же еще, черт побери? Если не веришь, то после того, как мы упрячем за решетку этого проклятого извращенца, любителя детской порнографии, спроси у Руди, кто когда-то спас его задницу и был награжден за это.

И Рокки Сэдлер улыбнулся.

* * *

– Это – «Кей-Си-96» калибра девять миллиметров. А это – ствольный удлинитель. Оружие гладкоствольное, но стрелять из него намного легче, особенно с бедра. Емкость магазина – тридцать шесть патронов. И очень удобный наплечный ремень.

Лютер Стил внимательно посмотрел на старика, он тут же поправил себя: Рокки Сэдлера, который накручивал удлинитель (очень напоминающий глушитель) на ствол своего странного оружия.

– Он похож на автомат, но им не является. Легально владеть им не составляло никаких проблем, до того, как были приняты эти драконовские законы о хранении оружия. Ни в чем не уступает автоматам, особенно в ближнем бою, где скорострельность важнее точности. – Рокки присоединил наплечный ремень и щелкнул вместительным магазином. – Затвор я передергиваю и досылаю патрон в патронник, только когда ожидаю опасности…

– Мистер Сэдлер… – начал Билл.

– Рокки, – поправил его тот.

– Рокки. Что, если…

– Ты хочешь спросить – что, если я не ожидаю опасной ситуации, а она, тем не менее, происходит?

– Да.

– Для такого случая у меня припасено вот что.

Сэдлер засунул руку под куртку и извлек оттуда «Браунинг» Р-35 (Лютер не заметил его раньше, хотя всегда думал, что обладает особым нюхом на спрятанное у других оружие). В свете чудом уцелевшего уличного фонаря находящийся в идеальном состоянии пистолет блеснул вычищенным вороненым стволом.

– Понятно, – протянул Раннингдир.

– Вот такие дела, – проговорил Рокки и закурил. Стил считал; что некоторые старики выглядят смешными, когда курят. Но Сэдлер был похож на героя какой-то старинной пьесы, он задумчиво дымил с таким видом, будто у его ног лежал весь мир.

– Конечно, антикварный магазин, принадлежащий Костигену, – это не то место, где он может хранить какой-либо компромат на себя, но, возможно, в офисе, который находится внутри, мы сможем раздобыть зацепку, которая подтолкнет нас в нужном направлении. И не переживайте особо, если придется стрелять по часовым, это не охранники со стороны, а негодяи, которых он нанял из уличных банд. Возможно, даже из «Фронта». Так что не сомневайтесь и если в нас будут стрелять – отвечайте тем же и старайтесь бить без промаха.

– Но… – начал Стил.

– Только не говори мне, что ты не хочешь пролить невинную кровь, – не дал ему высказаться Рокки. – Никто никого не собирается убивать просто так. Если нам придется стрелять, значит, на то будут веские причины. Расслабься и не переживай, не то заработаешь себе язву. Мне, вот, например, семьдесят три года, но я…

– Сколько вам? – ахнул Лютер. – Семьдесят три?

– Да, семьдесят три. Я начал службу в армии еще во вторую мировую, потом воевал в Корее. Лет мне уже немало, слава Господу, но язвы у меня нет. Это оттого, что я не отношусь к житейским проблемам чересчур серьезно. Прими к сведению совет человека, который шесть раз был на пороге смерти, и расслабься. Постарайся воспринять эту операцию просто как волнующее, где-то даже веселое приключение, и жизнь покажется тебе намного легче. О'кей?

Сэдлер улыбнулся и поднял свое оружие.

– Да, сэр, – только и кивнул Стил. Он ведь приготовился к проникновению в забитый антиквариатом магазин, к смертельно опасной схватке с бандитами, переодетыми в охранников… Да, ситуация их ожидает – веселее некуда. Обхохотаться можно…

Рокки Сэдлер залепил лампочку внутреннего освещения взятого напрокат автомобиля куском изоленты, чтобы замаскировать свет, открыл дверку и вышел из машины.

Билл засмеялся и повернулся к Лютеру:

– Да, этот старик понравился бы Кларку Петровски, в этом я не сомневаюсь…

Глава девятнадцатая

Есть Рози не хотела, но она определенно решила немного выпить, даже если ей после этого снова станет плохо. Доктор назвал ей то химическое вещество, которым она отравилась, она не запомнила его названия, но узнала бы, если бы ей довелось понюхать его опять. Возможно, даже небольшая доза алкоголя вырубит ее, но она хотела рискнуть…

Машина, в которой они ехали, остановилась. Дэвид, который сам был в не намного лучшей форме – впрочем, он нравился ей и таким, – помог ей выбраться на тротуар. Лем Пэрриш уже подходил к двери дома, у которого они стояли. Рози взяла Холдена под руку. На ней было платье Морганы Пэрриш. И ее же дорогое белье из натурального шелка. «Живут же люди», – едва не сказала она вслух.

У Лема и Морганы не было детей, возможно, поэтому она могла себе позволить шелковое белье.

Моргана впустила их в дом и улыбнулась.

– Привет, Дэвид! Рози, ты выглядишь чудесно в этом платье.

– Это просто платье такое чудесное, – ответила Рози, не зная, что еще сказать. Платье действительно было потрясающее. Белое, льняное. Верх в виде блузки и широкая юбка, которой вполне хватило бы на пару штор. Спрятанный под ней пистолет оставался совершенно незамеченным. Туфли немного жали, но ничего, терпеть можно было.

Они прошли в гостиную, словно сошедшую с обложки женского журнала, и хозяйка предложила им присесть на диване, место которому было в Букингемском дворце, а не в обычном доме.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – спросил Лем Пэрриш. – Дорогая, когда будет обед?

– Через пять минут, – ответила Моргана, тряхнув волнистыми волосами и направляясь в сторону кухни.

– Знаете, моя жена отлично готовит. Она из богатой семьи, и необходимости в этом не было, но ее мать – очень хорошая женщина – всегда говорила мне, что неплохо, конечно, иметь повара, прислугу, но когда муж приходит с работы, жена должна угощать его обедом, который она приготовила собственноручно. Я надеюсь, вы любите спагетти.

Шеперд едва не рассмеялась. Подумаешь, кулинарная премудрость! Да спагетти может приготовить любая дура. Всего-то и нужно, что вскипятить воду, бросить в нее спагетти, дать им немного покипеть, отбросить на дуршлаг, вывалить в кастрюлю, полить соусом – и все дела.

– Лем, мне, пожалуйста, пива, – откликнулся Дэвид. – Я так паршиво себя чувствую, что от чего-нибудь более крепкого сразу окажусь под столом.

– А тебе чего бы хотелось? – обратился к женщине Лем. – Говори, не стесняйся.

Рози устало опустилась на диван и поправила подбившееся на коленях платье.

– Хорошо, сделай мне водки с апельсиновым соком.

– Только не переусердствуй с водкой, Лем, – добавил Холден и взял ее за руку. – Как самочувствие?

– Устала и голова немного кружится. Но спагетти улучшит мое состояние, – улыбнулась Рози. – Пойду на кухню, может, Моргане нужно помочь.

– Да, чуть не забыл, – воскликнул Лем. – С минуты на минуту сюда должен приехать Петровски.

– Правда? – оживился Холден. – Старина Кларк? Он очень хороший парень.

– Да, – кивнул Пэрриш, – я с ним познакомился всего несколько часов назад, но и мне он успел понравиться.

Рози встала с дивана и направилась на кухню. До этого она встречала Моргану Пэрриш трижды – первый раз среди других «патриотов», когда они все вместе упражнялись в стрельбе в тире. Тогда обстановка еще была более-менее спокойной. Рози запомнила Моргану как единственную женщину, которая явилась на стрелковые занятия с сумкой «Гуччи» и дамским «Ролексом», усыпанным бриллиантами. «Да какое это имеет значение, – подумала Шеперд, отрываясь от воспоминаний. – Очень приятная женщина, помогает вот нам прийти в себя…»

Она вошла в кухню и обратилась к хозяйке, стоящей у плиты:

– Моргана, давай я тебе помогу.

– Ладно. Перемешай, пожалуйста, салат, если тебе не трудно. Хочешь – одень фартук, он там, на вешалке.

Рози нашла фартук, отметила про себя, что он далеко не первой свежести, но все-таки решила не брезговать им – ведь платье было не ее. Она набросила его через голову, завязала тесемки за спиной, вернулась к столу и стала перемешивать салат.

– Я просто восхищаюсь тобой, – повернулась к ней Моргана. – Ты общаешься со всеми этими мужественными людьми, воюешь против террористов…

Шеперд взглянула на Моргану, прикидывая, как будет выглядеть салат на ее цветном халате. Решив, что он будет не слишком заметен, она отбросила мысль швырнуть в нее блюдо.

– Что же делать, надо ведь кому-то заниматься этим, – парировала она.

– Я бы никогда не смогла всегда носить оружие, как ты, по-мужски драться… Скажи, а как ты вымываешь волосы?

– Шампунем, как же еще? Самое главное – хорошенько их ополаскивать.

– Это уж точно, – согласилась Моргана. – С тобой хоть интересно поговорить, а то некоторые мои подруги такие недалекие… Сколько чеснока положить в твой бутерброд?

– Совсем немного. Хочу, чтобы мое дыхание оставалось свежим. Как говорят, готовым для поцелуев…

– Как я тебя понимаю! Он – просто класс, правда?

– Дэвид? Да, он и правда, как ты говоришь, класс.

– Очень интересный брюнет. Это просто ужас, что с его женой и детьми произошла такая трагедия.

Рози едва не сломала ложку.

– Да, просто ужас.

– И я думаю, ты правильно делаешь, что с ним… Ну, ты меня понимаешь.

– Понимаю, – кивнула Рози. Салат был готов. – Куда мне отнести блюдо?

– Стол накрыт в столовой. Ставь салат, приглашай мужчин, а я принесу все остальное.

Рози сняла фартук, аккуратно повесила его на прежнее место, взяла блюдо с салатом, бутылочки с маслом, уксусом, которого она терпеть не могла, и поспешила в столовую.

Она услышала голос Кларка Петровски, доносящийся из гостиной:

– …доказательство того, что Гэнби сотрудничает с ФОСА. Но это выглядит слишком привлекательным, чтобы быть правдой. Я по-прежнему уверен, что по Костигену тюрьма плачет. Я исследовал подпись как можно тщательнее и пришел к выводу, что ее поставил не Гэнби, хотя работа действительно ювелирная. Поэтому и не могу доверять официальным каналам передачи информации.

Шеперд поставила салат на обеденный стол, вернулась в гостиную и достала пачку сигарет из одолженной сумочки. Закурив вместе с Дэвидом, она увидела свободный стакан на подносе, стоящем на журнальном столике, и взяла его, предположив, что он предназначался для нее. Да, это была водка с апельсиновым соком, но водка в коктейле почти не ощущалась. Вот и хорошо. Она сделала глоток, закрыла глаза и уловила окончание фразы Петровски:

– …по имени Эдди Челевски.

Рози тут же открыла глаза. Она знала этого человека. Челевски чрезвычайно искусно подделывал документы.

– Челевски, – продолжал Кларк, – сказал мне, что знает того, кто это сделал. Но он думал, что я тоже знаю этого человека. И тут вдруг меня осенило и я увидел происходящее совсем в другом цвете. Существует единственный человек, который умеет так подделать подпись, что ее не сможет обнаружить даже тщательная проверка, если ее решат провести.

– О какой подписи ты говоришь? – спросила Шеперд, глубоко затягиваясь. – Извини, я не знаю, о чем идет речь. Я хотела пригласить вас в столовую…

Она затушила окурок. Дэвид допил пиво, остальные захватили свои напитки, и все перешли в столовую. Моргана уже ждала у стола.

Они заняли места, Холден поблагодарил хозяев за гостеприимство, и все принялись за обед. Как и все мужчины, Дэвид забывал передавать блюда другим, и Рози приходилось незаметно толкать его локтем.

– О чем вы говорили в гостиной? – спросила Моргана.

Петровски вопросительно посмотрел на Лема, затем – на Дэвида и стал отвечать после того, как те слегка кивнули:

– О разных документах, миссис Пэрриш, которые якобы подтверждают то, что Хэррис Гэнби сотрудничает с «Фронтом». В их числе – письма, адресованные им некому Джонсону – Борзому, который, судя по всему, является главарем. И тому подобное. Но слишком уж это все подозрительно, чересчур убедительно, чтобы быть правдой. Ведь именно такие доказательства мы ищем на Роджера Костигена. Я думаю, что это – подделка, и уже говорил Лему об этом.

– Роджер Костиген? – повторила хозяйка. – Берите салат, его мне помогала готовить Рози.

– Мы думаем, что Костиген – предатель, – сказал Лем.

– Понятно. Так что там говорит наш Челевски? – спросила Рози у Кларка.

– Мы решили, – проговорил Петровски с набитым ртом, – что это работа Чарли Ланга.

Это имя ей ни о чем не говорило. Она подцепила на вилку немного спагетти. Кларк вытер губы салфеткой и продолжил:

– Чарли был непревзойденным мастером своего дела, и нам никак не удавалось его зацепить, пока мы не взяли его бывших дружков, которые имели на него зуб. Один из них и сдал его, чтобы получить меньший срок. Чарли Ланг умел подделывать все – от чеков до облигаций, но специализировался на предметах искусства и исторических ценностях, кроме, правда, картин. Из-под его рук выходили письма, подписанные Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном и тому подобное. Подделки были настолько искусными, что никто не мог усомниться в подлинности документов. Некоторые из них все еще находятся в частных коллекциях, владельцы которых заплатили целые состояния за то, что они до сих пор считают удачными приобретениями, достойными украсить крупнейшие музеи мира.

Когда Чарли Ланг был арестован, он тут же раскололся, причем так легко, что этого от него даже не ожидали. Он сразу запел, стал извиваться ужом и разве что не лизал прокурору ботинки и не целовал его в… сами знаете, куда. Короче, он получил минимальный срок, благополучно отсидел его в колонии общего режима и вышел на свободу. И теперь занимает пост вице-президента компании, которая владеет Седар Ридж.

– Седар… – едва не подавилась Рози. На ее глазах выступили слезы, и Дэвид слегка похлопал ее по спине.

– Да, Седар Ридж. Это шикарный курорт, где отдыхают богачи и знаменитости.

– А почему человек с такой должностью снова снизошел до подделывания документов? – улыбнувшись, спросила Моргана.

– Давайте сначала зададим вопрос, как он получил эту должность, – предложил Дэвид.

– Я сразу отвечу на оба ваших вопроса, – продолжал Петровски. – В тюрьме он сдружился с Лоуэллом Бордо, владельцем курорта на Седар Ридж. Тот сидел за махинации с налогами. Когда они оба вышли на свободу, Бордо взял Ланга к себе. Потом Лоуэлл умер, но его семья продолжала держать Чарли, потому что тот оказался первым управляющим, при котором курорт стал приносить прибыль. Ведь Бордо-то в свое время оказался за решеткой именно из-за нежелания платить налоги с убыточного дела. Но тут встает вопрос – почему он снова начал заниматься подделкой документов? Может, он во что-то влип против своей воли и теперь его шантажируют? Или, возможно, он является сторонником ФОСА, или делает это за хорошие деньги. Очень интересное совпадение – оказывается, Роджер Костиген владеет домом на самом большом острове, рядом с курортными корпусами. А что, если тот блокнот, который вы нашли в его сейфе, с кодами то ли счетов, то ли чего-то другого, имеет отношение к Седар Ридж? Вы еще не задавали себе вопрос – откуда в ФОСА берутся иностранные террористы? И вообще, как они попадают в нашу страну?

Кларк заулыбался, довольный своей речью.

Рози отложила в сторону вилку, чувствуя, что еще кусочек – и случится непоправимое. Видно, отравление было серьезным.

– Черт побери, – проговорил Дэвид. – Действительно – фальшивые паспорта, финансовые документы, даже разрешение на въезд в Штаты – ведь это все может штамповаться прямо там.

– Дело в том, – вздохнул Петровски, – что Ланг знает меня в лицо. Я участвовал в его аресте. Если он меня узнает, то дело пропало. С Лютером я не говорил по этому поводу, он был очень занят все время. Думаю, что нам нужно действовать самостоятельно. Чтобы ускорить развитие событий, предлагаю заслать на этот курорт двух человек, одного из них внедрить в штат персонала, а другого поселить там просто как отдыхающего. Надо что-то срочно предпринимать, до выборов остается всего ничего.

– И кого же ты хочешь предложить для внедрения? – с улыбкой спросила его Рози. – По глазам вижу, что женщину.

Кларк рассмеялся.

– Рози, ты, как всегда, права. Поэтому и хочу спросить – тебе никогда не приходилось обслуживать столики? Я навел справки – им требуются официантки.

Рози опустила глаза и стала рассматривать платье, к которому она так и не привыкла.

– Немного. Подрабатывала, когда училась в колледже.

– Ты училась в колледже? – с удивлением спросила Моргана, явно потрясенная этим открытием для себя.

– Конечно, – пристально посмотрела на нее Шеперд. – Я ведь сотрудник полиции, милочка.

Глава двадцатая

Рокки Сэдлер не только двигался, как пантера, но в своей черной одежде и внешне напоминал ее. Они бесшумно шли по мокрой замусоренной улице. Стил приготовил свой П-226, Билл Раннингдир просунул руки в прорезные карманы плаща и держал под ним наготове «Узи».

В конце улицы Рокки остановился.

– Сюда, ребята, – и он показал стволом своего пистолета-пулемета в сторону потрясающе современного одноэтажного здания, которое больше походило на модернистскую церковь, чем на магазин древностей. – Я успел здесь кое-что проверить: внутри находится кабинет Костигена. Сейфа нет. Если он и держит в кабинете какие-то бумаги, представляющие для нас ценность, то их надо искать в шкафах, в столе, в папках или где-то в тайнике. Да, кстати, о некоторых из его охранников ходят интересные слухи… Ну да ладно, сами увидите. За мной!

Оставив загадочное замечание об охранниках без объяснений, Сэдлер скользнул в переулок, ведущий к зданию. Лютер и Билл поспешили за ним. Угнаться за стариком было не так-то просто. Как он умудрялся оставаться в отличной форме в таком возрасте?

Они пересекли проезжую часть, тротуар, подбежали к зданию и прижались к его стене, выложенной из шлифованного красного кирпича. В переулок выходили зарешеченные окна, но расположены они были слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.

– На окнах – сигнализация, – шепнул Рокки. – Но это не страшно. Да, я забыл сказать, что охрана вооружена автоматами.

Стил посмотрел на Раннингдира, вытащил из кармана куртки руку с пистолетом, снял его с предохранителя, проверил обойму, вогнал патрон в ствол и снова щелкнул предохранителем. Моросил дождь, и оружие покрылось мелкими капельками. Лютер мысленно пообещал себе, что почистит и смажет его, если останется в живых.

Сэдлер стал пробираться вдоль стены. Стил последовал за ним, и ему вдруг пришел на ум вопрос – а все ли в порядке с головой у старика? Что, если за юношеской живостью и энергичностью скрывается старческий маразм? Но ведь Рудольф Серилья сказал, чтобы они доверяли Рокки Сэдлеру… По спине Лютера пробежала дрожь, хотя ночь была довольно душной.

* * *

Они сидели в спальной для гостей в доме Пэрриша. Дэвид чистил оружие – он был единственным человеком, которому Шеперд доверяла свой «Детоникс Сервисмастер», – а она накручивала телефон.

– Алло! Эйлин? Это Рози, Рози Шеперд.

– Рози? Вот это да! Кого уж не ожидала услышать, так это тебя. Тут о тебе и в газетах расписывают, и в новостях говорят… – восторженно затараторила Эйлин. – Чем ты занимаешься?

Шеперд усмехнулась.

– Да так, всем понемногу. Послушай, я хочу попросить тебя об одной услуге.

– Нет проблем. О какой же?

– Я должна временно устроиться кое-куда на работу под фальшивым именем… Ну, ты меня понимаешь, тайная операция, ты ведь не забыла, где я работаю. Так вот, мне нужна рекомендация. Даже не рекомендация, а всего лишь положительный отзыв. Ты ведь еще работаешь вечерним менеджером «Келли»?

– Работаю. Келли не знал бы, что и делать с рестораном, если бы не я. Ведь богатенькие клиенты приходят именно по вечерам.

– Вот и хорошо. Я иду устраиваться на работу завтра, под именем Розлин Саймонс. Хочу сказать, что работала в «Келли» по вечерам в течение последних шести лет. Прошу тебя, если кто-нибудь позвонит и станет проверять это, наплети о том, что я была самой лучшей официанткой, как тебе жалко, что я ушла и все такое прочее. Я скажу им, что пришлось бросить предыдущую работу из-за того, что должна была выходить только в вечернюю смену, а меня это не устраивало. Еще скажи, что до того, как прийти к вам, я работала в «Амичи». Два года, вплоть до того, как они закрылись. Договорились?

– Конечно. Только ты возненавидишь работу официантки.

– Мне приходилось быть ею, еще в колледже. И ты чертовски права. Ну да ладно, как там твой никчемный муж?

– Еще никчемнее, чем раньше, – засмеялась Эйлин. – На него вид простыни действует, как снотворное, никакого толку…

Рози заулыбалась.

– Сочувствую. Хорошо, спасибо тебе, подруга.

– Будь осторожна. И не стесняйся брать чаевые.

– Постараюсь не забыть. Пока, Эйлин.

– Желаю удачи, Рози.

Шеперд положила трубку.

Дэвид поднял голову от стола, на котором он собирал ее «Детоникс».

– Она поможет тебе?

Рози встала, чувствуя себя более, чем обычно, сексуально привлекательной в шелковом белье.

– Да, – ответила она, посмотрев сначала на кровать, затем – на Холдена.

Он несколько раз передернул затворную раму, довольно кивнул, вогнал в рукоятку снаряженную обойму и с улыбкой повернулся к ней.

– Подожди, пока я помою руки.

Рози села на край кровати и начала снимать чулки, медленно скатывая их вниз по ногам…

* * *

Рокки быстро нашел провода сигнализации, которые подходили к парадной двери, и перемкнул их со сноровкой профессионального взломщика. Стил задал себе вопрос – интересно, уж не этим ли Сэдлер зарабатывал или до сих пор зарабатывает на жизнь?

– Парадной дверью никто не пользуется, поэтому за ней и не очень следят, – сказал Сэдлер, доставая из кармана стеклорез с небольшой, но, видимо, мощной присоской. Он пришлепнул ее на витражное стекло в верхней половине двери, прижал стеклорез, очертил им круг и тут же снял вырезанный кусок стекла. Просунув руку в образовавшееся круглое отверстие, Рокки нажал изнутри на ручку и открыл дверь.

Они шагнули внутрь, и Стил понял, как чувствовал себя Дэвид Холден, когда проникал в дом любителя порнографии, – как законченный вор.

Сэдлер закрыл за Биллом дверь, освободил стеклорез с присоской и положил стеклянный круг на пол у большой вазы с искусственными цветами. Затем он пересек холл, достал из, казалось, бездонного кармана набор отмычек и принялся возиться с внутренней дверью. Лютер вопросительно посмотрел на Раннингдира. Тот только хмыкнул и пожал плечами, не снимая руки с оружия.

– Чудненько, – прошептал через несколько секунд Рокки, медленно открыл дверь и осторожно скрылся за ней. Они последовали за ним.

– Память уже не та, что была, – вздохнул старик, доставая из того же кармана куртки сложенный кусок бумаги. – Надо, как говорят, определиться на местности…

Стил заглянул через его плечо и увидел, что это грубо нарисованный план здания, в котором они находились.

– Откуда это у вас? – спросил он.

– Парень нарисовал, который раз в неделю натирает тут полы. Он когда-то был моим клиентом…

– Клиентом? Каким клиентом?

– Неужели Руди вам ничего не рассказывал? Я ведь частный сыщик. Ладно, хватит болтать, вперед…

Сэдлер затрусил по длинному узкому коридору, украшенному деревянными панелями. С обеих сторон в него выходили двери то ли обычных комнат, то ли кабинетов. Коридор заканчивался большой деревянной дверью. Рокки остановился перед ней.

– Еще одна сигнализация, как и говорил мой дружок, – прошептал он, нащупывая провода. – Ничего, я быстро.

И он принялся перемыкать сигнализацию, точно так же, как на парадной двери.

Стил не мог поверить – неужели перед ним семидесятитрехлетний кавалер Почетной медали Конгресса и Серебряной Звезды? Он потряс головой, пытаясь убедить себя, что повредил ее, когда упал на бетон в аэропорту и что все происходящее – галлюцинации. Но это ему не удалось…

– Все в порядке, – бросил старик через плечо и медленно повернул ручку. – За мной, ребята.

Он осторожно приоткрыл дверь, затем распахнул ее полностью. За ней было темно. Лютер потянулся за фонариком, но Сэдлер перехватил его руку.

– Морковки надо больше есть, молодой человек. Не нужно света. Держитесь поближе за мной.

Рокки быстро шагнул вперед, и Стил двинулся за ним в кромешной темноте, едва не наступая ему на пятки. Билл замыкал цепочку.

Вдруг Сэдлер резко остановился и Лютер налетел на него.

– Слышите? – спросил старик.

– Что? – завертели головами его спутники. – Ничего вроде нет…

– Тихо!

Рокки стал продвигаться дальше, только не так быстро, держа наготове свое оружие.

Теперь и Стил что-то услышал. То ли шепот, то ли отдаленные голоса.

Раннингдир похлопал его по плечу, Лютер обернулся, кивнул и услышал шелест одежды – Билл доставал из-под плаща автомат.

Впереди показался свет.

Сэдлер отрешенно шел на него, как бабочка-самоубийца летит на пламя свечи. Стил хотел остановить его и спросить, почему он ищет встречи с охранниками, которым наверняка принадлежали голоса, вместо того, чтобы постараться избежать ее.

Они поняли, что находятся в узком проходе между двумя рядами огромных ящиков, и вскоре подобрались к его началу.

«Неужели антиквариат бывает таким большим?» – подумал Лютер, посматривая по сторонам в усилившемся свете.

Рокки замер у последнего ящика и осторожно выглянул из-за него, затаив дыхание.

– Сопляки, – прошептал он, повернувшись к друзьям. – Похоже, что все охранники здесь. Тут мы их и накроем. Поддержите меня…

Стил попытался было возразить, но старик исчез в тени.

К нему подполз Билл.

Лютер нашел щель, выглянул в нее и почувствовал, как учащается пульс. За столом, на котором лежало три автомата, сидели девять человек. У некоторых из них «Узи» висели прямо на плечах.

Что же собирается предпринять этот ненормальный старик? Арестовать их всех? Или убить? При последней мысли в груди у него похолодело. Неужели Сэдлер может…

– Ни с места, ублюдки!

За внезапно раздавшимся зычным криком последовало зловещее щелканье. Рокки шагнул из-за ящиков в желтый конус света, отбрасываемый голой лампочкой, висящей под потолком. Он слегка поводил стволом ТЕС-9 из стороны в сторону, чтобы ни у кого из присутствующих не возникло сомнений по поводу серьезности его намерений. Тем не менее двое из девяти медленно потянулись к оружию. Стил выскочил, чтобы прикрыть Сэдлера, но тот успел отреагировать сам:

– Кто хоть раз дернется, ляжет первым! – заорал он грозным голосом. – Давайте, давайте, попробуйте, у меня руки чешутся, с завтрака не пристрелил еще ни одного засранца!

– Черт побери! – пискляво воскликнул один из охранников и поднял руки над головой. – Да ведь это Рокки Сэдлер!

Остальные последовали примеру своего товарища.

Лютер недоуменно оглянулся на Билла.

– Если бы я сам знал, что происходит, – пробормотал тот. – Но все равно мне это нравится…

– Так, ребятки, – командовал Рокки, – а теперь медленно, по одному, положили свои пушки на стол. Тогда, может быть, я вас и пожалею… Только без глупостей! – гаркнул он на кого-то, и даже у Лютера мурашки побежали по коже. В голосе Сэдлера не было и намека на возраст его обладателя. Интересно, встречаются ли еще такие мужчины или Бог разбил наковальню после того, как выковал Рокки Сэдлера?

Глава двадцать первая

Рокки назвал стол «Людовиком Шестнадцатым». Два охранника по его приказу перевернули стол и стали яростно откручивать его ножки.

– Жалко такую старинную вещь, – заметил Стил.

– Не переживай, – ответил Рокки, закуривая «Кэмел» без фильтра. – Это всего лишь хорошо сработанная подделка. Я уверен в этом на все сто процентов.

– Разве вы курите?

– Выкуриваю пять сигарет в день. Сейчас почти завтра, а это всего лишь четвертая… Предпочитаю управлять своими привычками вместо того, чтобы зависеть от них.

Он на всякий случай повел стволом своего пистолета-пулемета в сторону остальных семи юнцов, стоящих на коленях в углу помещения. Их руки лежали на головах, а на лицах было запечатлено выражение страха Господнего.

– Так они знают вас? Но откуда?

– Неужели ты бы не узнал день Страшного Суда, если бы он вдруг наступил? – ответил Сэдлер.

Лютер не знал, что и ответить, поняв, что уступает Рокки по всем статьям. Он подумал, что в его ситуации ни Джеймс Бонд, ни Грязный Гарри, ни Терминатор тоже не нашли бы достойного ответа…

Ножки были откручены и лежали на полу рядом со столом. Они оказались полыми внутри. Сэдлер потряс их, и из ножек выпало несколько маленьких пластиковых пакетов, внутри которых был виден белый порошок.

– Это кокаин, – констатировал Рокки. – А что если Костиген торгует им и финансирует операции ФОСА? Подумайте как-нибудь об этом.

Он сурово посмотрел на охранников.

– А теперь я хочу получить от вас ответ – прячут ли люди Костигена здесь какие-нибудь документы?

– Мистер Сэдлер там, в кабинете, в полу под ковром есть пара досок, которые легко отходят… – послышался робкий голосок.

– Покажи, пацан!

– Слушаюсь, сэр, – и один из охранников, совсем еще подросток, медленно поднялся с колен.

* * *

На полу кабинета, похожего на лавку древностей в миниатюре, лежал настоящий персидский ковер. Лютер Стил сразу понял, что он настоящий, так как его жена проела ему мозги, настаивая на покупке именно такого ковра. Однако по своим деньгам они могли позволить себе только имитации.

Половицы отошли очень легко. Их поднял неожиданный помощник лезвием своего ножа, который Рокки сразу же после этого у него отобрал.

В тайнике лежала записная книжка с алфавитным указателем. Лютер Стил узнал почерк Костигена, но записи оказались зашифрованными.

– Ну-ка, дай я посмотрю, – сказал Сэдлер, забирая книжку у Лютера. – Что-то до боли знакомое… По-моему, мы применяли такой код во время второй мировой. Только давайте это ненадолго отложим…

Он взглянул на девятерых пленников и обратился к ним с такой речью:

– Вот эти ребята, которые пришли со мной, – Лютер и Билл – крутые парни. Не такие, конечно, крутые, как я, но они сейчас хотят произвести на меня впечатление, так что стоит вам, негодяям, только без предупреждения чихнуть, пукнуть или намочить штаны, как они прикончат вас на месте. Ясно, сопляки?

В ответ раздалось единодушное и искреннее:

– Ясно, сэр!

Глава двадцать вторая

«Розлин Саймонс» приняли на работу. Предположения оказались правильными – на Седар Ридж требовались официантки. В семь утра Рози уже была на причале, в четверть восьмого – на пароме, на котором, кстати, запрещалось перевозить на все четыре острова автомашины. Перед посадкой на корабль сумочку Шеперд пропустили через «телевизор», а ее саму – через магнитный металлодетектор в форме огромной подковы. В девять часов она уже была в администрации курорта и готовилась к собеседованию с миссис Твитчел, которая заведовала рестораном и обслуживающим его персоналом.

Она заполнила анкету и просидела битых два часа в нервном ожидании. На столике в приемной лежали старые женские журналы, которые она когда-то уже читала. В одном из них «Патриотов» называли сумасшедшими фанатиками.

– Хорошо, я проверю ваши рекомендации, – угрюмо пообещала миссис Твитчел, когда она, наконец, соизволила принять Рози. Это была высокая, худая, по-мужски широкоплечая женщина, но ее деловой костюм носил явно парижский глянец.

– Надеюсь на это, мадам.

– Сумма, которую я назвала, – это ваша минимальная заработная плата, Розлин, если не ошибаюсь? Плюс чаевые и надбавка для начала в пятнадцать процентов с каждого заказа. Если дело у вас пойдет, то надбавку увеличим…

– Спасибо, мадам.

– Какой у вас размер платья?

– Десятый, когда я сижу на диете.

– Значит, договорились, ваш размер – десятый, если хотите работать у нас. Униформу мы предоставляем бесплатно и запрещаем ее подгонять. Сейчас у меня не хватает обслуживающего персонала для главного зала ресторана. Я проверю рекомендации и если вы солгали, то обещаю вам крупные неприятности. Отнесите анкету в приемную, заполните социальную страховку и подойдите к миссис Робертсон в третьем корпусе. В приемной вам расскажут, как туда пройти.

– Хорошо, мадам.

– Вот, в общем, и все. Идите.

В корпусе номер три Рози нашла миссис Робертсон, темнокожую женщину лет шестидесяти.

– Десятый размер? – спросила ее та.

– Да.

– Отлично. Вот это должно подойти. Ну-ка, примерьте.

На курорте Седар Ридж старались поддерживать дух Британии конца прошлого века. И официантки должны были соответствовать этому духу. Их форма была сшита в виде нарядов горничных того времени. Это Рози рассказала миссис Робертсон, пока она примеряла длинное черное платье с белым воротничком, такими же манжетами и накрахмаленным огромным передником. Для того, чтобы одеть всю эту конструкцию, требовалась не иначе как помощь инженера. Голову должна была венчать маленькая кружевная шапочка-таблетка, похожая на бутылочную пробку.

Шеперд посмотрела на себя в зеркало, и ей едва не стало плохо от собственного вида.

– Вы отлично выглядите, – сделала ей неожиданный комплимент миссис Робертсон.

– Спасибо, мадам, – заставила себя быть вежливой Рози.

– А миссис Твитчел рассказала вам о выплате за форму?

– Нет.

– У вас будет два платья, две шапочки и четыре передника. Их стоимость будет вычитаться из вашей зарплаты – десять процентов еженедельно. Кроме того, мы сдаем в прачечную передники и шапочки, все официантки платят за это пять долларов в неделю. Вот, возьмите фломастер, потом пометите их, я покажу, где. Платья будете сдавать в химчистку сами, платить за это и лично отвечать за их чистоту.

– В химчистку?

– Да. Они очень плохо отстирываются. А теперь примерьте вторую форму.

– Хорошо, мадам.

Она была готова вернуться к миссис Твитчел и застрелить ее, но, соответствуя образу Розлин Саймонс, оставила оружие у Дэвида.

* * *

Холден стоял у поручня на палубе парома и смотрел на медленно приближающиеся Седар Ридж. Четыре небольших клочка суши, вытянувшиеся как бы маленькой цепочкой недалеко от побережья, в получасе плавания на пароме. Дэвид подумал, что в сезон ураганов на курорте явно не наблюдается наплыв посетителей. Паром шел довольно медленно, и на быстроходном катере до островов можно было добраться не за полчаса, а минут за десять.

– Здравствуйте! – вдруг послышался за его спиной грудной женский голос.

Он обернулся, непроизвольно поглаживая фальшивые усы, которые приклеила ему Мими Бейкер. Клей все еще жег верхнюю губу.

– Здравствуйте! А вы, случайно, не ошиблись?

– Думаю, что нет. Вы ведь – мистер Хеммингс?

Перед Дэвидом стояла высокая привлекательная голубоглазая блондинка в дорогом летнем платье и прижимала большой блокнот к глубокому вырезу на высокой груди.

– Меня зовут Синди Браун, – протянула она руку. – Я работаю в администрации курорта, беседую с отдыхающими, интересуюсь их отзывами и стараюсь сделать все, чтобы ваше пребывание на Седар Ридж как можно больше вам понравилось.

Холден пожал ее ладошку, подумав, что если бы он мог сказать правду, то она получила бы очень интересные ответы.

– Итак, – начала читать она из блокнота, – мистер Дэн Хеммингс. В гольф не играете – подумать только! Вместо этого предпочитаете настольный теннис. Любите стендовую стрельбу, но рекордами похвастаться не можете.

Она перелистала свои записи. С моря дул свежий бриз и проделывал маленькие проказы с ее прической.

– Боюсь, – продолжала она, – что стрельбой вам позаниматься не удастся. Мы добровольно закрыли тир до окончания кризиса. Но обещаю, что у вас будут все условия для повышения своего уровня игры в настольный теннис. Кроме того, на курорте есть шикарный пляж, вы, случайно, не увлекаетесь подводным плаванием с аквалангом?

Дэвид подумал, как бы отнеслись к тому, что он отвечал, его инструкторы-осназовцы.

– Нет, не увлекаюсь. Я плохо плаваю, так, барахтаюсь немного. Но я еду на ваш курорт, просто чтобы отдохнуть, позагорать немного, расслабиться. Говорят, у вас хорошая кухня.

– У нас кормят отлично. Так, значит, вы впервые будете отдыхать на нашем курорте? О, как вам повезло! Вы будете в восторге, вот увидите.

Она похлопала его по руке и улыбнулась.

– Да уж надеюсь.

– Если вам что-нибудь понадобится или чего-нибудь не будет хватать, я имею в виду все, что угодно, – понизила она голос и оглянулась по сторонам, – позвоните.

Девушка вручила Дэвиду визитку и на мгновение их пальцы соприкоснулись.

– Мы не позволим вам скучать и лентяйничать, – улыбнулась она. – Я об этом позабочусь лично.

И она упорхнула.

Дэвид посмотрел ей вслед, а затем перевел взгляд на море и усмехнулся. Если бы Рози застукала его с такой женщиной, как Синди Браун, она прибила бы его на месте. Он закурил и стал задумчиво смотреть на воду. Перед посадкой на паром все пассажиры прошли проверку на предмет наличия оружия, но он уже привык к таким проверкам.

Все равно в предстоящей операции вряд ли будет возможно применить оружие. Если дело дойдет до рукопашной, значит, их миссия на Седар Ридж потерпела крах. В самом крайнем случае он попробует воспользоваться трофейным оружием охранников курорта. Ему и Рози сообщил о нем Петровски.

– У них есть все необходимые разрешения, все бумаги, так что тут никакого криминала нет. Охранники поступают к ним на работу только по рекомендации властей штата. Насколько я смог узнать, они вооружены не только пистолетами, но и полицейскими винтовками. Имеются даже автоматы. Мотивировка наличия такого серьезного вооружения у охраны – якобы в нынешней ситуации острова подвержены опасности нападения боевиков из ФОСА. В общем, это разумно. На острова действительно могут напасть в любое время. А многочисленные бухточки главного острова послужили бы надежным укрытием для тех негодяев, которые пожелают проскользнуть на него незамеченными. Есть данные, что охраной руководит лично Чарли Ланг. Правда, он никогда не был отчаянным боевиком, но все равно не теряйте бдительности. Это крепкий орешек.

Холден окинул взглядом белые барашки на верхушках волн и мысленно приказал себе не терять бдительности.

Глава двадцать третья

Дэвид Холден принял душ и рассмотрел, наконец, след, оставленный статуэткой на правом виске в позапрошлую ночь. Синяк был приличный, его пересекал длинный и глубокий порез, который, правда, уже присох и покрылся корочкой.

Затем Дэвид облачился в одежду, которую он специально купил, чтобы соответствовать имиджу беззаботного отдыхающего – красную вязаную рубашку с короткими рукавами, светлые брюки и белые кроссовки с такого же цвета носками. При помощи геля, который дала ему все та же Мими Бейкер, он пригладил вьющиеся волосы и, действуя массажной щеткой, постарался хоть немного их выпрямить. Он вспомнил, как его дразнили в детстве за кудряшки, иметь которые считалось в ребячьей компании совсем уж девчоночьим делом. Мими показала ему также, как их зачесывать, чтобы хоть немного зрительно изменить лицо. Последнее давало слабую надежду на то, что его не узнают по фотографиям, расклеенным в почтовых отделениях.

На поясе под рубашкой, вместо тоненького ремешка, который прилагался к брюкам, Дэвид застегнул массивный кожаный ремень с медной бляхой. Изо всех его вещей этот ремень был единственным предметом, который хоть как-то годился для применения в рукопашной схватке. Правда, Холден знал одного сержанта ВМС, который в драке творил чудеса при помощи снятой с ноги кроссовки, но сам такого совершенства не успел достичь.

Время близилось к полудню. Обедать он должен был ровно в двенадцать. Дэвид опустил в карман бумажник с фальшивым водительским удостоверением, кредитными карточками, взял со столика ключ и вышел из номера. Если Рози повезло и ее приняли на работу официанткой, возможно, ее удастся увидеть.

Курорт на Седар Ридж в прошлом представлял собой единственное здание, вокруг которого впоследствии стали разрастаться корпуса с номерами для отдыхающих. Центральное здание было построено в конце прошлого века в стиле английской охотничьей виллы: дубовые панели, каменная кладка, массивные камины и такие же внушительные люстры. В тридцатых годах над островами пронесся ураган, который частично разрушил виллу, и до того, как ее отстроили, на развалинах даже успели снять какой-то фильм ужасов, где действие происходило в викторианские времена. Видимо, это повлияло на решение тогдашних владельцев виллы отстроить ее именно в этом стиле. Номера, обеденные залы, холл, каждая комната носили флер тех старых добрых времен. Обо всем этом Холден вычитал в рекламном проспекте, когда томился в ожидании десятичасового парома.

Седар Ридж превратились в место проведения бесконечного костюмированного карнавала, где почти весь обслуживающий персонал – не считая, естественно, руководства курортом, – был облачен в соответствующие одежды. Женщины-регистраторы и кассиры представляли из себя – по крайней мере, внешне, – чопорных викторианских дев, коридорные носили форму лакеев, по острову даже разъезжали конные экипажи с разодетыми в ливреи форейторами. Все четыре острова соединялись между собой подвесными мостиками, благо они были расположены совсем рядом друг с другом и с одного на другой не составляло труда перебраться пешком, на велосипеде или верхом. Единственными машинами, если их так можно назвать, на острове были электрокары, используемые на поле для игры в гольф. Рядом с этим полем находился дом, принадлежащий Роджеру Костигену. Дэвид хотел воспользоваться возможностью и взглянуть на него, хотя и не ожидал какого-то важного открытия.

Он прошел по вымощенному мрамором холлу и свернул в зал ресторана. Элегантные официантки, одетые в наряды прошедшей эпохи, обслуживали посетителей. Одна из них провела Холдена за его столик. Рядом играла на арфе девушка, тоже в соответствующем платье. Она улыбнулась Дэвиду, когда он проходил мимо. Он подумал, не одевается ли в маскарадный костюм и Синди Браун, когда находится на работе.

Он сел за столик и взял меню. Цены в нем не были указаны. Наверное, это сделали специально, чтобы не сразить ими отдыхающих наповал. Одно из блюд напоминало своим названием сэндвич с грудинкой индейки, только вместо индейки предлагалось «нежнейшее мясо наилучших корнуэльских кур». Холден хмыкнул и поднял стакан с водой, предупредительно налитой официанткой.

Вдруг рядом с ним раздался женский смех. Холден поднял голову и чуть не подавился.

– Да, дурацкий у тебя вид в этой рубашке…

– А ты похожа на тетушку Чарли из Бразилии.

– «Где в лесу живет много диких обезьян, которые к-а-а-к прыгнут!» – улыбнулась Рози. – Чувствую себя, как в глупом водевиле. Ладно, что ты хочешь? Поесть, я имею в виду.

Дэвид забыл, что хотел заказывать. В зале послышались звуки пианино, сменившего арфу.

– Принеси мне сэндвич. Вот этот, – показал он.

Шеперд усмехнулась и взяла у него меню.

– Хорошо. Кофе не пей. Бурда бурдой.

– Понял. А что ты предложишь?

– Лучше уж чаю.

– Ладно, только холодного.

– Он у нас без сахара. Подсластишь сам, только не увлекайся, сахар – это сладкая смерть.

Рози подмигнула ему и поплыла через зал в черном платье, белом переднике и дурацкой шапочке. Холден проводил ее долгим взглядом…

Он выпил столько холодного чая, что жидкость едва не капала из носа. Каждый раз, когда Рози подходила к его столику и наполняла чашку, они успевали переброситься несколькими фразами. Она шепнула ему, что уже заметила, где находится кабинет Чарли Ланга. Внутрь, правда, заглянуть не удалось, но замок на его двери показался ей простеньким, открыть который не представит трудности. Она постарается проникнуть в кабинет завтра рано утром, когда Ланга еще не будет на работе. Завтра у нее утренняя смена – завтраки – и она сядет на пятичасовой паром. Дэвид попросил ее быть осторожной и сообщил, в свою очередь, что пока не видел ничего подозрительного, но после обеда собирается прогуляться по острову и присмотреться ко всему повнимательнее.

Шеперд принесла Холдену счет.

– И попробуй только не оставить мне чаевых! – шепотом пригрозила она.

Сэндвич, холодный чай и крохотная порция мороженого встали ему в двадцать девять долларов. Дэвид остался доволен единственно тем, что кредитная карточка была не его. Чаевые он оставил, не столько из-за боязни шутливой угрозы Рози, сколько для того, чтобы не показаться подозрительным посетителям за соседними столиками.

* * *

Шеперд стояла у своего рабочего места, готовила кофе и аккуратно складывала салфетки. Краем глаза она заметила, как Холден вышел из ресторана. Хотя бы все это поскорее закончилось!

– Розлин! – позвала ее другая официантка. – Четырнадцатый столик.

– Спасибо, Беверли! – откликнулась она.

Супружеская пара за четырнадцатым столом пила декофеинизированный кофе, поэтому она захватила кофейник с собой, прошуршала широким платьем между столиками – это шуршание сводило ее с ума – и поспешила к клиентам.

– Я вас слушаю, сэр, – обратилась она к главе семейства.

– Налейте еще кофе. И мне, и жене.

Шеперд похвалила себя за предусмотрительность и наполнила их чашечки. Рядом с родителями вертелся на стуле непоседливый мальчуган. Она подумала, что они взяли его с собой на курорт, потому что не нашли ни одну дуру, которая решилась бы присмотреть в их отсутствие за маленьким бандитом.

Неожиданно Рози почувствовала что-то мокрое на своем переднике. Она быстро посмотрела на него, затем перевела взгляд на мальчишку. Ему крупно повезло, что она должна была соответствовать своей роли, иначе он тут же получил бы пару увесистых затрещин.

– Неужели нам не понравилось мороженое? – пришлось ей засюсюкать вместо этого.

– Элмер! – воскликнул папа. – Я же тебе говорил, чтобы ты никогда этого больше не делал!

– Не кричи на мальчика! – вмешалась мамочка. – Это всего лишь мороженое. Ты ведь знаешь, как на него действуют твои крики и что говорит по этому поводу детский невропатолог. Разве у официантки нет другого передника? Что ты волнуешься – он же не сделал это кому-нибудь из отдыхающих…

Элмер явно любил делать жидкую кашицу из мороженого и когда Рози наклонилась над столом, наливая кофе его маме, выплеснул содержимое вазочки на ее передник. Она улыбнулась так добродушно, как только могла, и сказала женщине:

– Ничего страшного, мадам. – И добавила, повернувшись к Элмеру и улыбаясь только губами, но не глазами: – Надеюсь, молодой человек, вам у нас понравится…

Рози отходила от столика и уловила краем уха слова мамочки балбеса:

– Какая милочка эта официантка! Все-таки как здесь умеют подбирать персонал. Может, она не откажется от постоянной работы по уходу за нашим мальчиком? Она так вежливо разговаривала с ним!

Шеперд вернулась к своему месту, фантазируя о том, как Элмер в будущем достигнет совершеннолетия, засыплется, скажем, на краже в магазине, и попадет ей в руки. Вот тогда-то уж она ему припомнит этот случай!

– Что? Ты ничего не сказала? – повернулась к ней Беверли, с которой они делили одно рабочее место на двоих.

– Нет-нет, – поспешила ответить Рози и стала высвобождаться из залепленного мороженым передника. – Беверли, помоги. Маленький урод за четырнадцатым столом…

Беверли рассмеялась.

– Он то же самое проделал вчера со мной…

Обед заканчивался, и посетители постепенно выходили из зала. Ушли и родители Элмера, но чаевых не оставили. Шеперд стала убирать посуду со столиков, когда к ней подошла заведующая:

– Розлин.

– Да, миссис Лир.

– Сейчас пойдешь с Беверли на кухню, возьмете там тележку с накрытым обедом и отвезете ее в кабинет мистера Ланга. Потом Беверли вернется сюда, а ты останешься там и обслужишь шефа. Тебя лично попросили, представляешь, какая это честь? Так что смотри, не напортачь. Если ты понравишься мистеру Лангу, кто знает…

Она поправила прическу, улыбнулась и удалилась. Рози лишь посмотрела ей вслед.

О подобной удаче она и не мечтала. Такое не часто случается.

Она быстро вернулась к своему месту и заметила, что миссис Лир говорит что-то Беверли, которая приводила в порядок столы. Рози быстро оглянулась по сторонам, незаметно подхватила с подноса один из острых столовых ножей, которые подавались к бифштексам, и опустила его в карман платья. Конечно, у женщины имеются и более потаенные места, для того, чтобы спрятать небольшой нож, но не было времени добираться до них…

Беверли уже шла на кухню. Рози заторопилась вслед за ней, по пути взглянув в стенное зеркало, чтобы убедиться, что идиотская шапочка находится на своем месте и волосы не растрепались.

Глава двадцать четвертая

Рокки Сэдлер утверждал, что этот ресторан известен не только в Чикаго, но и во всем мире. Лютер пытался протестовать, мотивируя тем, что ресторан – не лучшее место для обсуждения их дальнейшей стратегии, но старик просто проигнорировал его.

Девятерых охранников, захваченных в магазине, передали в руки шестерых прихожан ближайшей церкви. Все шестеро были или отставными сотрудниками полиции, или в прошлом – пожарными. Под угрозой смерти юнцы пообещали, что ничего никому не расскажут ни о Сэдлере, Стиле и Билле, ни о кокаине.

Ресторан оказался переполненным, и в нем было достаточно шумно, чтобы негромко говорить, не опасаясь быть подслушанными.

Они решили, что нужно что-то срочно предпринять, чтобы накрыть Роджера Костигена.

Одних наркотиков было бы достаточно, чтобы навсегда похоронить его политическую карьеру, если обнаружились бы прямые доказательства его причастности к героину. Но их не было. А Костигену, с другой стороны, не представляло трудности свалить это дело на одного из своих подчиненных и обвинить его в том, что он использовал его магазин антиквариата для торговли наркотиками. Еще одна неприятная особенность – наркотик ведь обнаружили незаконным путем, без ордера на обыск и без предъявления обвинения в чем-либо.

– Руди сказал мне, что в сейфе Костигена нашли какую-то необычную старинную книгу, – проговорил Рокки, накладывая себе в тарелку вторую порцию огненного перца-чили. – Кроме нее, у нас теперь есть еще блокнот с зашифрованными записями. Если он держал у себя эту книгу как букинистическую редкость – это одно дело, а если имеет отношение к распространению порнографии – другое. Я подумал, почему бы нам не попробовать расшифровать записи в блокноте, и пригласил сюда свою внучку. Сейчас она придет.

– Внучку? – с удивлением воскликнул Раннингдир.

– Спокойно, сынок, – ухмыльнулся Сэдлер. – Поздно. Она уже беременна…

Глава двадцать пятая

– Эй, мистер Хеммингс!

Дэвид Холден с опозданием понял, что окликают его, нажал на тормоза взятого напрокат велосипеда и оглянулся. Его догоняла на таком же велосипеде Синди Браун, вовсю крутя педали. Тяжело дыша, она остановилась в ярде от него.

– А вы в неплохой форме, – засмеялась девушка, переводя дыхание. – Нелегко вас догнать.

Дэвид посмотрел на часы.

– Так рано закончили работу?

– Сегодня после обеда у меня свободное время. Случайно увидела, как вы берете велосипед, и решила присоединиться к вам. Не помешаю?

– Конечно, нет. Я как раз собирался проехаться по острову. Хочу взглянуть на дома, которые продаются за полем для гольфа. Подумываю о приобретении кое-какой недвижимости…

– Может, вам лучше обратиться за помощью к нашим сотрудникам, которые занимаются этим? – предложила Синди.

– Да, знаете, я лучше сначала сам посмотрю. Продавцы ведь всегда стараются показать лишь преимущества того, что они предлагают. Чтобы не получилось, как с той виллой, которую я приобрел на Багамах, – вскользь заметил Холден, надеясь, что последняя фраза подействует на собеседницу. – Проведите лучше вы со мной экскурсию по острову, а я отплачу за это ужином сегодня вечером. Согласны? Или работникам курорта запрещается поддерживать неслужебные отношения с клиентами?

– Только не руководящему персоналу. Я – руководящий персонал. Согласна.

Конечно, Рози не одобрила бы то, что он легко решил завести знакомство с женщиной, которая так подозрительно его преследовала. Но ничего, она должна понять, что это делается для пользы общего дела. Чем больше Дэвид думал о нем, тем больше ему не терпелось посмотреть на дом Костигена.

* * *

Чарли Ланг оказался худым, высоким и немного сутулым, с густой копной седых волос, под которой открывались резкие черты лица. На вид ему было за шестьдесят. Он сидел за столом, положив на скатерть такие ухоженные руки, каких Рози еще не видела.

Она поставила перед ним приборы, тарелку и стала аккуратно накладывать в нее бефстроганов. Беверли ушла, как только помогла ей закатить тележку в кабинет, и теперь Рози осталась наедине с Лангом. Кабинет украшали панели из дорогих пород дерева, стены были увешаны многочисленными фотографиями с автографами, на которых Чарли был запечатлен со всеми знаменитостями, о которых ей только приходилось слышать. На мраморном полу лежали медвежьи шкуры.

Она поставила на стол корзинку с хлебом, положила рядом две льняные салфетки и отошла к тележке.

– Не очень-то ты проворная, – проворчал Ланг.

«Ах ты старая задница», – подумала Рози, но вслух произнесла:

– Извините, сэр. Меня только приняли на работу…

– Тогда понятно. А ты смазливая… Не хочешь каждый день меня обслуживать?

Шеперд не знала, что и ответить.

– О, для меня это большая честь, мистер Ланг…

– Еще бы, девочка.

Она ненавидела мужчин, которые так называли женщин.

– И, конечно же, я согласна.

Другого ответа он и не ожидал.

– Расстели салфетку у меня на коленях, – бросил он ей.

Рози вздрогнула от такого неожиданного приказа, но взяла салфетку, расправила и, просунув руки под стол, положила ее на колени Чарли.

– Хотите чего-нибудь еще, сэр?

– Жалко, что я немного опоздал, – раздался вдруг от двери хриплый голос, – а не то тебе пришлось бы расстилать салфетку и мне.

Рози резко обернулась. У входа в кабинет стоял тот, которого она не так давно ранила в руку, – Джонсон, настоящая фамилия которого была Борзой. В правой руке он держал пистолет.

Шеперд мгновенно опустила руку в карман, выхватила нож и только хотела приставить его к горлу Ланга, как почувствовала, что ей сбоку упирается в грудь ствол револьвера. Выражение глаз Чарли говорило о том, что он выстрелит без малейших колебаний.

– А я и не подозревал, что у детектива Шеперд такие способности официантки, – засмеялся Джонсон – Борзой. – Я ведь запомнил тебя еще тогда, когда ты, стерва, ранила меня. И узнал, когда увидел в ресторане. Ну а где же Холден? В Метроу, со своими дружками?

Рози перевела дыхание. Слава Богу, значит, он не знает, где Дэвид…

– Брось нож. Только не вздумай бросить его в горло Чарли, иначе он отстрелит тебе сиську. Ты будешь выглядеть ужасно!

Шеперд опустила нож на стол и посмотрела на Ланга.

– В следующий раз я принесу тебе не бефстроганов, а огромный кусок дерьма…

Глава двадцать шестая

Беременная – это было очень заметно – внучка Рокки, Марисса Штейнберг, наклонилась над своим дедушкой, поцеловала его в щеку и села за стол. Ей можно было дать не больше двадцати лет. Прическа – точь-в-точь как у Вупи Голдберг, а кожа цвета кофе с молоком. Эффектная внешность, признал Стил. Кроме этого, у нее были голубые глаза, такие же, как и у Сэдлера.

– Наверное, вы удивлены моей фамилией – Штейнберг, – сказала она, когда Рокки представил их друг другу.

Лютер замялся. Действительно, он был удивлен.

– У моего мужа очень интересная биография. Он родился на Ближнем Востоке.

– В Израиле?

– Нет, в Египте. Это длинная история.

Она поставила на стол свою сумочку и стала выкладывать из нее какие-то потрепанные тетради. Подошла официантка, и Марисса первой обратилась к ней:

– Дорогая, мне кофе, такого же черного, как я сама.

Рокки явно нравилась компания внучки, он улыбался во все тридцать два зуба.

– Все, – сказала ему она. – Здесь все мои записи и тетради, которые дала мне Селина. Правда, имена только еврейского и христианского происхождения, но я думаю, что этого будет достаточно.

– Отлично, девочка моя, – кивнул Сэдлер.

– Итак, давайте посмотрим… Доставайте!

– Что доставайте? – спросил Стил, чувствуя себя полным идиотом и не понимая, что происходит.

– Да блокнот же этот, ради Бога!

Блокнот, который они нашли под половицами в магазине Костигена, лежал у него во внутреннем кармане. Лютер извлек его, подержал секунду в ладони и передал Мариссе.

Та сразу же стала его листать.

– Деда, так это совсем простой шифр, – повернулась она к Рокки. – Оказывается, Костиген, или как его там, совсем не гений. Вот смотри.

Она перегнула блокнот на первой странице и заводила пальцем по группам цифр. Сэдлер наклонился над столом и принялся всматриваться в них.

– Так, молодец, девочка моя. Ты хочешь сказать, что числовой код указывает номер букв в алфавите?

– Дед, ты у меня умница. Сам догадался.

Она открыла одну из своих тетрадей, на обложке которой Лютер прочитал заглавие – «Мужские имена».

– Так, числа, числа, – задумчиво проговорила она, поглядывая то в блокнот, то в тетрадь. – Ага, он пронумеровал буквы в обратном порядке. Подумаешь, большое дело… Видите – семь чисел. Не так-то много есть мужских имен из семи букв. Давайте попробуем вот это – Джеффри. Нет, не подходит. У меня есть еще – Лоуренс. Точно! Одно есть. Дед, ты понял систему?

– Да, теперь все понятно.

– Ладно, не буду уже ждать кофе, мне надо бежать. Опаздываю на занятия.

Она вскочила со стула, быстро чмокнула Сэдлера в щеку и попрощалась с Лютером и Биллом:

– До свидания, была рада с вами познакомиться. Дед, оставишь потом эти тетрадки у себя дома, я их заберу. Пока!

И она убежала.

– Она что, студентка? – спросил Раннингдир.

– Нет, преподает классические языки в университете Чикаго. Старается побыстрее прочитать курс, а то уже скоро рожать.

– Понятно, – хмыкнул Стил.

И они принялись вместе расшифровывать записи дальше.

Глава двадцать седьмая

Холден смотрел, как волны разбивались о кромку пляжа, образующего периметр поля для гольфа. Солнце садилось, погружаясь в океан далеко на западе. «Конечно, на западе, а где же еще, – со смехом подумал он. – Мне нужен отдых, а не шпионские страсти. И еще мне нужна Рози, а не эта чересчур уж энергичная Синди».

Но все-таки Браун была чертовски привлекательной, бронзовый загар удачно сочетался с желтым цветом ее шорт и маечки, а ветер, раздувая волосы, делал прическу не беспорядочнее, а только пикантней.

– А какой из домов принадлежит Костигену?

Они прохаживались у поля, а их велосипеды стояли под деревом.

– Какому Костигену?

– Кандидату в мэры Метроу. Вы его не знаете?

– А, знаю. Его дом – вот тот, – показала она за поле. – Вон там, видите?

– Наверное, сюда приезжает много знаменитостей, – произнес Дэвид, лишь бы что-нибудь сказать.

– А ведь вы – Дэвид Холден… – вдруг раздельно произнесла та, совершенно вне связи с темой разговора.

Он вздрогнул, шагнул к Синди, схватил ее за руку и быстро осмотрелся по сторонам. Никто на него не бросался из-за кустов, и нацеленных стволов не было видно.

– Ну признайтесь, что это так! – воскликнула Браун почти что умоляющим голосом.

Дэвид отпустил ее руку и усмехнулся.

– Какие глупости. С чего это вам взбрело…

– Только не обманывайте меня. После того, как я поговорила с вами на пароме, я просмотрела кое-какие старые журналы и теперь уверена, что не ошибаюсь. У меня отличная память на лица. Вы правы, сюда приезжает много знаменитостей, некоторые из них под фальшивыми именами, просто чтобы отдохнуть от надоедливой суеты. Я видела раньше вашу фотографию и запомнила ее. Только тогда у вас не было такой прически и усов.

Холден непроизвольно прикоснулся к верхней губе.

– Похоже, вы очень хотите получить награду, которая обещана за поимку этого Холдена. Как там пишут – живым или мертвым? Да, мне говорили, что я похож на него, поэтому-то и пришлось отпустить усы. Извините, если разочаровал вас…

– Нет, вы точно Дэвид Холден. Не опасайтесь меня, я так мечтала встретить кого-нибудь из «Патриотов».

Он достал пачку сигарет и закурил.

– Послушайте, мисс Браун… Не знаю даже, что вам сказать.

Он развернулся и медленно направился к велосипеду.

– Послушайте лучше, что я вам скажу, – догнала его Синди. – На Седар Ридж постоянно прибывают какие-то подозрительные личности. По ночам отсюда улетает в сторону моря вертолет и возвращается перед рассветом, забитый пассажирами-иностранцами, некоторые из них одеты в странную одежду. Мистер Ланг всегда встречает вертолет, и на следующий день я вижу тех же пассажиров, только уже в приличной одежде. Потом они переправляются паромом на сушу и больше никогда не возвращаются сюда. Я думаю, что это шпионы, возможно, они сотрудничают с ФОСА. А вдруг это те террористы, о которых пишут в газетах? Что если иностранцев доставляют сюда на подводной лодке или на катере, а вертолет забирает их оттуда? По-моему, это логичное объяснение. Я бы давно уже сообщила о происходящем здесь ФБР, но просто боюсь…

Дэвид остановился.

– Тогда почему же вы решились рассказать это человеку, который так похож на разыскиваемого Холдена?

– Потому что я уже не знаю, кому можно доверять в наше время. Скажите правду – вам ничего не говорит имя Джулия Дзиковски?

Он опустил голову, повторяя имя про себя.

В нем было что-то знакомое.

– Вы ведь читали курс в университете Томаса Джефферсона по истории Соединенных Штатов и его правительства?

– Джулия Дзиковски, – повторил Дэвид, и имя стало принимать более конкретный образ.

– Я изучала искусство в университете Томаса Джефферсона, и Джулия была моей подругой. Она посещала ваши занятия. После окончания университета она стала преподавать историю в одном из колледжей. Она погибла в тот же день, когда убили вашу семью, только в другом месте.

Холден вздрогнул.

– Она часто рассказывала о вас и восхищалась вами. Помните, она как-то подошла к вам и спросила, можно ли поприсутствовать на ваших занятиях ее подруге? Помните?

Дэвид поднял голову и посмотрел Синди прямо в глаза.

– Да, теперь вспомнил. Я читал курс о правительстве США со времени провозглашения независимости, и Джулия Дзиковски была одной из моих студенток. Ее убили?

– В колледже, где она преподавала, взорвалась бомба. Прямо в ее аудитории. Я и подумала, что если вы действительно руководите «Патриотами», то, кроме вас, мне довериться некому.

– Эти штучки не так-то легко отодрать, – сказал Холден, показывая на усы. – Надо сначала обработать спиртом, иначе можно кусок кожи снять…

И мисс Браун кинулась ему в объятия. Дэвид не сильно и сопротивлялся…

Глава двадцать восьмая

Следующее расшифрованное имя звучало: Реджинальд Гастингс. За ним шли Уильям Бледсоу, Гарри Лоуренс, Томас Крупп… Всего в списке было тринадцать человек.

– Надеюсь, что это число действительно окажется несчастливым для Костигена, – сказал Раннингдир.

Сэдлер отлучился от стола и целый час названивал по телефону. Потом он вытащил их из ресторана, усадил в такси и они помчались в южную часть города.

Друзья очутились у заброшенного сталелитейного завода. Рокки, как тринадцатилетний мальчик, вскарабкался на забор, ограждающий бывшее производство, перепрыгнул через него, и Лютеру с Биллом пришлось последовать за ним.

Старый сталелитейный завод, с потушенными домнами и огромными дымовыми трубами, походил на футуристический город-привидение. И, как и положено такому городу, в нем была «главная улица», по которой они сейчас и шли.

В конце широкого прохода между доменными печами Сэдлер остановился, прислонился к металлическому ограждению и закурил.

– Подождем здесь немного.

«Немного» превратилось в час. Стил начал нервничать, а Раннингдир ни на минуту не выпустил из рук «Узи». Прошло еще полчаса, и в конце улицы появился человек, одетый в форму сотрудника чикагской полиции. Он был чернокожий, лет тридцати пяти, футов шести роста. Его начищенные ботинки блестели в лучах заходящего солнца. Он медленно приближался к ним.

Лютер взглянул на Рокки.

– Что происходит?

– Не волнуйся, – спокойно ответил Рокки. Стил заметил, как напряглась под плащом правая рука Билла. – Ему можно доверять. Расслабься, индеец, – со смехом добавил он.

Полицейский остановился в трех шагах, положил руки на ремень, на котором висела кобура с табельным револьвером, и заговорил сочным баритоном:

– Уильям Бледсоу и Томас Крупп продают редкую и дорогую порнографию, которую нелегально привозят из Европы и Азии. У них довольно высокопоставленная клиентура, некоторые из тех, кому они продают эту грязь, – очень важные лица. Гастингс и Лоуренс поставляют порнографию для гомосексуалистов из высшего света. Лоуренса два раза арестовывали за совращение малолетних. Гастингса два года назад привлекали к суду по делу об убийстве одного мальчика. Его тело выловили в реке и неожиданно обнаружили на нем следы издевательств, а в легких нашли мыльную воду. Все говорило о том, что бедного мальчика утопили в ванной, а потом выбросили тело в реку. Гастингса оправдали из-за недостатка улик. Вот список адресов, – он сделал два шага вперед и протянул Сэдлеру сложенный листок бумаги. – Рокки, навести сначала Гастингса – не ошибешься. Но даже если тебе удастся выбить из него какие-то показания, в суде они не пройдут. Возможна также его связь с тем кокаином, который вы обнаружили, – мне известно, что он балуется наркотиками.

Полицейский усмехнулся и впервые прямо посмотрел на Стила и Раннингдира.

– Желаю удачи. И будьте поосторожнее у Гастингса. У него страшно злые охранники. Доберманы, бегают прямо вокруг дома. Извините, что опоздал. Был срочный вызов, и я не мог освободиться раньше.

Он бросил руку к козырьку, развернулся и пошел прочь.

– Спасибо, дружище! – крикнул ему вслед Рокки. – Я теперь перед тобой в долгу.

– Да ладно, – бросил тот через плечо. – Это я с тобой еще за свои долги не рассчитался.

Сэдлер посмотрел на Лютера и Билла.

– Ну что же, нанесем визит Гастингсу. Если мы заставим его разговориться, вы сможете уничтожить все надежды Костигена на пост мэра.

– Остался всего один день, – вздохнул Раннингдир. – Ведь выборы – послезавтра.

– Ничего, время еще есть, – прошептал Стил.

Неужели они не успеют?

Глава двадцать девятая

Холден не увидел Рози Шеперд среди официанток в ресторане, куда он пришел поужинать с Синди, и немного обеспокоился этим. Искать ее? Это привлечет к нему ненужное внимание. Может быть, она закончила работу и уехала вечерним паромом? Он решил подняться завтра рано утром, спуститься на пристань и незаметно понаблюдать за паромом, который прибывает на остров в пять часов. Удастся ли вообще поспать, принимая во внимание планы на сегодняшнюю ночь? Чем больше он думал о Рози, тем больше переживал.

Ел он очень мало, несмотря на то, что ужин был приготовлен отлично. Синди тоже едва прикоснулась к блюдам. Они посидели еще немного в ресторане и направились в курортный театр, где должен был выступать с премьерой какой-то студенческий драмкружок. Браун заверила его, что Чарли Ланг тоже будет на спектакле, ведь этим представлением на Седар Ридж открывался свой театральный сезон. Он надеялся, что ему удастся подойти к Лангу и как бы случайно завязать с ним непринужденную беседу. Что это ему даст, он и сам не знал. Затем Холден намеревался исследовать ту часть гостиницы, где, по словам Синди, останавливались странные гости, которых доставлял на остров вертолет. Он также надеялся, если повезет, увидеть этой ночью и эту операцию, так как Браун сказала, что вертолет давно уже не летал за очередной партией визитеров.

Спектакль оказался постановкой пьесы Торнтона Уайлдера «Наш город», она и явно была не по зубам студенческой самодеятельности. И, что расстроило Дэвида больше, чем плохая игра доморощенных актеров, – на премьеру не пришел Чарли Ланг.

Через полчаса после начала действия Синди наклонилась к нему и прошептала:

– Я ничего не понимаю из того, что происходит на сцене. А вы?

– Давайте лучше уйдем и поищем вертолет, – так же тихо ответил ей Холден. – Если нас кто-нибудь спросит, почему мы уходим, скажите, что вам стало плохо. Это спасет вашу репутацию и привлечет к нам меньше внимания.

Они выбрались из зрительного зала и вышли на улицу. Ночь была прохладной, с моря дул освежающий бриз. Дэвид помог своей спутнице набросить на плечи шаль. Он не понимал, почему женщины считают такую вещь теплой, ведь дырок в ней было намного больше, чем самой пряжи.

У выхода из театра стояли конные экипажи. Холден и Синди сели в один из них.

– В гостиницу, сэр? – повернулся к нему кучер.

– Только до половины. Остаток пути мы пройдем пешком.

– Хорошо, сэр.

Кучер хлестнул кнутом по спине серой лошади, и экипаж тронулся. Дэвид подумал, что он быстрее бегает, чем эта доходяга скачет.

Через несколько минут он спросил преувеличенно громким голосом:

– Синди, тебе уже лучше?

Та взглянула на него и подмигнула.

– Да, чуть лучше. Думаю ты прав, я немного прогуляюсь и все пройдет.

Ночь была ясной, по всему небосводу переливались россыпи звезд. Отличная ночь для полетов.

Дорога к гостинице шла вдоль берега, следуя по периметру поля для игры в гольф. За ним мерцали многочисленные огоньки частных домов.

Экипаж взобрался на пригорок, и Холден обратился к вознице:

– Остановитесь здесь. Дальше мы пойдем пешком. Хотим прогуляться немного.

– Слушаюсь, сэр.

Дэвид помог Синди спрыгнуть на землю, достал из бумажника несколько однодолларовых купюр и протянул их кучеру.

– Спасибо, сэр. Всего хорошего. Надеюсь, вы почувствуете себя лучше, мисс Браун.

Они подождали, пока экипаж не развернулся и не скрылся за поворотом.

– Вертолетная площадка – в четверти мили отсюда, – произнесла Синди.

И они быстро пошли через поле.

* * *

Переполненный мочевой пузырь причинял ей сильную боль, и Рози сдерживалась из последних сил. Она дергала руками, тщетно пытаясь ослабить стягивающий онемевшие запястья узел.

Шеперд устала, отвратительно себя чувствовала и была немного испугана.

Как легко ее схватили!

До того, как она решила отказаться от применения ножа, в комнату вошли еще двое, с автоматами. Со столовым ножом против четырех мужчин с двумя пистолетами и двумя автоматами сопротивление было бессмысленно.

Ее стали допрашивать – в основном задавали вопросы о Дэвиде, угрожали избить до смерти, а затем связали руки и повели с собой. Шли долго, сначала по боковому коридору, затем – вниз по длинной темной лестнице, ведущей в глубокий подвал.

Подвал походил на склад какого-то универмага, за исключением находящейся в нем фотолаборатории и маленького печатного пресса. Он был заставлен вешалками с мужской одеждой, плащами, спортивными костюмами, рубашками и даже со шляпами. На больших тележках стояли многочисленные коробки с обувью. В одну из стен подвала была вмурована дверь с надписью «Не курить» на нескольких языках. На ней висел здоровенный амбарный замок.

Ее протащили по огромному подвалу, открыли еще одну дверь и бросили в маленькую комнатку, в которой она сейчас и сидела. Принесли грубый деревянный стул с прямой спинкой, усадили ее в него и накрепко к нему привязали, так что Рози едва могла пошевелить руками, а ног совсем не чувствовала. Они сразу онемели. Вдобавок к боли в согнутой под неестественным углом спине добавилось жжение в мочевом пузыре.

– Стены здесь толстые, так что кричи, не кричи – это тебе не поможет. Можно обойтись и без кляпа, но я просто не хочу, чтобы жизнь тебе медом казалась, – приговаривал Джонсон – Борзой, засовывая ей в рот кусок материи. – Как ты относишься к прогулкам на вертолете? А к купанию в море?

Она пыталась кричать, но он запихнул кляп поглубже и обвязал его салфеткой, сделав узел на затылке Рози.

Потом он посмотрел на часы и бросил перед тем, как уйти:

– Увидимся в полночь, детектив Шеперд.

Который же теперь час? О каком вертолете он говорил? О каком морском купании? Кляня себя за малодушие, Рози заплакала.

Глава тридцатая

Судя по модификации вертолета, он мог брать на борт шесть-восемь пассажиров. Холден вспомнил, что именно такие цифры приводились в рекламном проспекте о курорте на Седар Ридж. В нем услуги этого вертолета предлагались для владельцев домов на островах, чтобы им не приходилось ждать паромной переправы.

Было десять часов вечера. Как сказала Синди Браун, вертолет улетал за иностранцами не раньше одиннадцати, чаще всего ближе к полуночи.

Сделав беглый осмотр вертолетной площадки, они вернулись к гостинице, Синди предложила Дэвиду зайти к ней в гости, но он пообещал сделать это позже. Вместо этого он попросил ее объяснить, где можно раздобыть какие-нибудь инструменты, которые годились бы для того, чтобы открыть запертые двери.

Браун также подробно рассказала ему, где поселяют тех гостей, которых привозят на вертолете. Их размещали в северном крыле гостиницы, на втором этаже. В эту часть здания обычных отдыхающих не пускали. По словам Синди, там был отдельный бар и свои служебные помещения.

Забраться в мастерскую, путь к которой указала Браун, не составило труда. При помощи заранее припасенного фонарика Холден обзавелся всеми инструментами, которые ему могли вскоре пригодиться. Бросив их в подвернувшуюся сумку, он покинул мастерскую и стал осторожно пробираться к северному крылу.

В этом месте стену гостиницы закрывал густой плющ, который тянулся вверх по декоративной деревянной решетке. Дэвид попробовал ее на прочность. Она немного просела под его весом, но выдержала. Он привязал сумку с инструментами к поясу и начал взбираться по шаткой конструкции к одному из балконов второго этажа. Вскарабкавшись наверх, Холден подтянулся на витом ограждении балкона и мягко перепрыгнул на него. Комната, выходящая на балкон, была ярко освещена. Холден подкрался к двери и осторожно заглянул внутрь через щель в портьере. Горит свет, работает телевизор, но в номере никого не видно.

Дэвид отполз в сторону, взобрался на ограждение и перепрыгнул на другой балкон. Та же картина – горит свет, работает телевизор, но людей не видно.

Он перебрался на третий балкон. То же, что и в первых двух номерах.

Холден покопался в сумке и вытащил из нее небольшой, но удобный ломик. Опыта во взламывании дверей ему явно не хватало – он ведь в свое время учился совсем не этому – и лишь промучившись и попыхтев довольно долго, ему удалось отжать замок и приоткрыть дверь.

Он схватил сумку левой, а в правой зажал лом, приготовившись в случае необходимости применить его как холодное оружие. Локтем толкнул дверь и шагнул в номер.

Он состоял из спальни, небольшой гостиной и ванной. Пусто, нигде никого, но Дэвиду бросилось в глаза, что в ванной был приготовлен полный набор – шампунь, кондиционер, флакон одеколона, баллончик с пеной для бритья, бритвенный станок, пачка лезвий и дезодорант. Все в упаковке, ничем еще не пользовались.

На столике в гостиной стояла бутылка виски и бутылка красного вина, гоже неоткупоренные.

Холден перешел в спальню и заглянул в шкаф. Чемодан, дорожная сумка и атташе-кейс. Внутри – ничего, кроме чистого блокнота и двух дешевых ручек и карандаша в футляре.

Он покинул номер тем же путем, что и проник в него, – через балконную дверь, не забыв прихватить свой инструментарий. Перепрыгнул на следующий балкон. Та же история – свет, телевизор и никого. На этот раз открыть дверь удалось быстрее. Дэвид забрался внутрь, убедился, что жильцов внутри нет, – и зашел в ванную. Тот же набор предметов личной гигиены, в таком же нетронутом состоянии. В гостиной бутылок со спиртным не оказалось, вместо них стояла содовая вода. Номер для непьющего?

В шкафу оказались те же предметы – чемодан, сумка и кейс с теми же письменными принадлежностями. Вероятно, Чарли Ланг закупал все это оптом, получая при этом немалую скидку.

Дэвид вышел на балкон и посмотрел на часы. Есть время проверить еще один номер. На этот раз он сумел открыть дверь так легко, что решил попробовать себя когда-нибудь в будущем в роли квартирного вора. Внутри все было так же, как и в предыдущих номерах. Только в гостиной для будущего гостя была приготовлена бутылка дорогого темного рома и несколько баночек «кока-колы». Наверное, тот отличался изысканным вкусом.

Теперь Холден решил не возвращаться на балкон. Он отпер изнутри входную дверь, вышел в коридор и заметил по щелям под дверьми всех номеров, что свет горит в каждом из них. И можно было расслышать, как из них доносится бубнение телевизоров.

Дэвид дошел до конца коридора северного крыла и заглянул в расположенный там бар. На витрине стояла именно та марка виски, которую он видел в одном из номеров.

Он незаметно опустил сумку с инструментами за спинку одного из диванов в коридоре и поторопился покинуть северное крыло.

Была почти четверть двенадцатого…

* * *

Боль в мочевом пузыре прошла, но спину продолжало ломить и Рози совсем перестала чувствовать пальцы рук и ног. Она уже стала молиться о том, чтобы побыстрее наступила полночь и освободила от мучений, коль ничто другое ей уже не поможет. Если Дэвид не заметил ее отсутствия сегодня вечером и хватится только завтра утром, то к тому времени…

Она закрыла глаза, пытаясь справиться с подступившей к горлу тошнотой. Слез больше не осталось…

Глава тридцать первая

Дом Реджинальда Гастингса находился на северной окраине Чикаго, в фешенебельном районе, и представлял из себя шикарный особняк.

– Соседняя вилла принадлежит известному банкиру, – произнес Рокки Сэдлер. – Полтора года назад я выполнял для него одно поручение.

Они припарковали арендованный автомобиль у съезда с автотрассы, ведущего к особняку. Лютер подумал, что времени на принятие решения у них в обрез, так как их остановка в таком месте привлечет внимание первой же патрульной полицейской машины. Здесь, в районе, где жили богатые бизнесмены и финансисты, не было разрушений, которые стали характерной приметой Метроу, и вообще тут не верилось в существование террористов из «Фронта».

– Внутрь можно попасть тремя способами, – начал Рокки. – Первый способ – разогнаться и таранить ворота. Второй – перелезть через забор и пострелять доберманов. Лично мне собак убивать не нравится, они не виноваты, что служат такой сволочи, как Реджинальд Гастингс. И это было бы слишком медленно. Предлагаю третий вариант – мы подъезжаем к воротам, вызываем охранника, заставляем его открыть нам въезд или убираем его, если он сопротивляется, и тогда уже врываемся внутрь. Вопросы есть?

– Вопросы-то есть, и немало, но если мы действительно должны…

– Должны, Билл, должны. Уже почти завтра. До открытия избирательных участков в шесть утра послезавтра в Метроу остается тридцать один час. У нас нет времени.

Против такой железной логики тяжело было что-то возразить.

Стил, который находился за рулем, включил зажигание.

– Лютер, – сказал Сэдлер. – Давай сделаем вот что. Сейчас ты подъедешь к воротам и стукнешься в них бампером. Только так, чтобы не повредить машину. Потом, Билл, ты вылезешь и нажмешь на кнопку звонка у ворот. Ты – самый белый из нас, и думаю, что у охранников будет меньше желания сразу же вызвать полицию.

– Понятно, Рокки.

– Скажешь, что ты съехал к ним во въезд, чтобы развернуться, но что-то произошло с акселератором и машина врезалась в ворота. Якобы тебе нужно позвонить на станцию техобслуживания, чтобы они прислали механика. Понял, Билл? И не забудь сказать, что ты заплатишь за ремонт ворот.

– Все ясно.

– Ну, с Богом, Лютер!

С этими словами Сэдлер соскользнул со своего места сзади и лег на пол за спинками передних сидений.

Стил нажал на педаль газа, немного разогнался по дороге, ведущей к особняку, и ударил бампером по центру ворот.

Сирена, как он ожидал, не завыла.

Лютер повернул ключ в замке зажигания и выключил двигатель.

Билл вышел из машины и сделал вид, что в отчаянии смотрит то на разбитый бампер, то на поврежденные ворота. Затем он шагнул к ним и нажал на кнопку переговорного устройства, вмонтированного в стену рядом с воротами.

– Алло, есть кто-нибудь в доме?

– Что вы там сделали с воротами? – сразу раздался в ответ раздраженный голос.

– Ничего страшного, не надо волноваться, – бросил в микрофон Раннингдир. – Мой шофер показывал мне этот район, так как я хочу купить в нем дом. Мы заехали в ваш въезд, чтобы развернуться, но что-то случилось с акселератором и мы немного врезались в ворота. Мне нужно позвонить на станцию техобслуживания, чтобы они прислали механика. Может, машину придется тащить на буксире. Никак не заводится, проклятая.

Лютер несколько раз слегка дернул ключом в замке зажигания, как будто мотор действительно не мог завестись.

– У нас совершенно нет времени – срываются переговоры… Пришлите кого-нибудь с радиотелефоном, я сразу готов заплатить за ворота. И нужно позвонить в аварийную. Я дам денег даже за звонок. Вы меня слышите?

Последовала пауза, затем раздался другой голос, не тот, который ответил вначале:

– Ладно. Только пусть все выйдут из машины и станут так, чтобы их было видно. Времена сейчас опасные…

– Расскажи, расскажи нам про опасные времена, – прошептал Стил, открывая дверь, – а то мы не знаем.

– Спокойно, – негромко произнес сзади Рокки. – Все идет, как по маслу. Оставь дверку открытой, как будто тебе нечего скрывать. Это вызовет меньше подозрений.

Лютер ничего не ответил, предполагая, что за ним уже могут наблюдать.

В это время от особняка тронулся черный «Кадиллак» и вырулил на дорожку, ведущую от дома к воротам. Стил оглянулся и увидел, как из-за спинки переднего сиденья осторожно выглядывает Сэдлер.

– Медленно подойди поближе к воротам, – раздался его негромкий голос, – и, если возникнут осложнения, сразу стреляй в водителя. Я поддержу тебя.

«Кадиллак», черный и полированный, словно начищенный башмак, приблизился изнутри и остановился футах в пятнадцати от ворот. Лютер не хотел разочаровывать Рокки, но понял, что при всем желании ему не удастся прострелить явно пуленепробиваемое лобовое стекло автомобиля.

Правая передняя дверца распахнулась, и из «Кадиллака» выпрыгнул человек. Стекла машины были так темно затонированы, что водитель вообще не просматривался.

Охранник подошел к воротам. Это был молодой здоровяк, одетый в шорты и цветастую рубашку, из-под которой выпирала кобура.

– Что, разбил машину? Да еще и не свою? – присмотрелся он. – Напрокат брал?

Голос оказался неожиданно тонким, немного даже смахивающим на женский.

– Да. Ворота еще ваши повредил…

– Ты что, латиноамериканец?

– Нет, – честно ответил Раннингдир.

– Странно, я обычно в этом не ошибаюсь, – самоуверенно засмеялся тот.

Он подошел поближе, и теперь его и Билла разделяли только решетчатые ворота. Охранник посмотрел на поврежденную машину, на Лютера, но тот, видимо, его не заинтересовал.

– Да, бамперу конец. Ты-то хоть не побился? Нормально себя чувствуешь?

Стил мысленно взмолился, чтобы Билл не упустил предоставившуюся возможность подыграть в свою пользу. Тот не упустил.

– Головой ударился, – поморщился он. – Побаливает… Не найдется, случайно, таблетки аспирина?

– Ладно, поищем, – великодушно кивнул охранник и повернулся к «Кадиллаку». – Эй, Леонард! Слетай к дому и привези пару таблеток аспирина и воды.

Водитель круто развернулся, и машина умчалась к особняку. Охранник в цветастой рубашке повернулся к Раннингдиру, и его взгляд уперся в направленный прямо ему в лоб ствол «Узи».

– Только дернись – и умрешь, не сходя с этого места! Понял?

Он замер…

* * *

Дэвид подошел к домику Браун – ей его предоставила администрация курорта в качестве служебного жилья, по ее словам, – оглянулся по сторонам и постучал в дверь.

– Кто там? – раздался изнутри голос Синди.

– Это я.

– Заходите.

Холден толкнул дверь и шагнул в дом, чувствуя себя беззащитным без оружия. Но внутри никого, кроме хозяйки, не оказалось. Браун переоделась, теперь на ней были маечка, джинсы и кроссовки.

– Ну что, удалось вам что-нибудь выведать?

Мебель в домике была такой же, как и гостиничных номерах. Дэвид подошел к Синди.

– Вы не ошиблись по поводу комнат в северном крыле. Спасибо вам за помощь, сейчас я должен бежать к вертолетной площадке, а сюда просто заглянул, чтобы поблагодарить вас. Хотел попросить еще об одной услуге, на тот случай, если со мной что-нибудь произойдет…

– Конечно, Дэвид, для вас я все сделаю!

Она сложила ладони на уровне груди. Дэвид положил руку ей на плечо, и Синди подалась вперед, как будто ожидая чего-то.

– Хорошо. Дело в том, что я прибыл сюда не сам, а с женщиной. – На секунду в глазах Браун вспыхнул огонь. – Она – одна из самых преданных «патриотов» и такая же храбрая, как и вы. Эта женщина только что устроилась здесь в ресторане официанткой и должна приехать завтра паромом, чтобы успеть к утренней смене.

– Значит, она приедет в пять часов, – устало опустила руки Синди.

– Я хочу попросить вас сказать ей, что у меня есть вся нужная нам информация и что она должна сразу же возвращаться назад, тем же паромом.

Конечно, проникновение в кабинет Чарли Ланга, которое планировала Рози, могло принести более весомые улики, но это предприятие было чересчур рискованным.

– Тогда я пойду с вами к вертолету. У меня есть вот что, – решительно произнесла Браун и щелкнула замком лежащего на столе чемоданчика. Холден с надеждой подумал, что там – пистолет, но внутри оказалась видеокамера.

– Ладно, – улыбнулся он.

* * *

Когда Леонард вернулся с таблетками, вышел из машины и приблизился к воротам, Стилу он показался похожим на Ричи – так звали первого охранника – как брат-близнец. Только узор на рубашке был другой.

Лютер шагнул вперед, выдернул из-под куртки пистолет и просунул его ствол сквозь металлические прутья.

– Стоять, Леонард!

– Делай, как они говорят, – добавил Ричи.

Леонард замер.

В это время из машины выскочил Сэдлер и присоединился к своим друзьям.

– Ну-ка, – обратился он к охранникам, переводя с одного на другого «Браунинг», – передавайте сюда оружие и не вздумайте шутить со мной, иначе живо отстрелю яйца. Ну, шевелитесь!

Те подали сквозь прутья свои «Кольты» сорок пятого калибра. Билл опустил их в карманы, которые отвисли под тяжестью пушек.

– А сейчас, – приказал Рокки, – вы свяжетесь с теми, кто остался в доме и скажете, что вам нужно открыть ворота. Якобы для того, чтобы освободить бампер нашей машины. Скажите, что ничего серьезного нет, мотор завелся и что сейчас мы уедем. Давай, Ричи.

Тот неохотно подошел к переговорному устройству со своей стороны, нажал кнопку и сказал точь-в-точь то, что ему велели. В ответ раздался недовольный голос:

– Только быстрее там. Уже поздно.

Охранник направился к устройству для открывания ворот, которое находилось рядом, поднял крышку металлического ящика, в который оно было спрятано, и нажал несколько кнопок. Ворота стали медленно открываться внутрь. Рокки проскользнул в них, метнулся к «Кадиллаку» и укрылся за ним.

– Ричи, – махнул он оттуда пистолетом. – Пойди скажи, что Леонард остался помогать чинить машину, а тебе срочно приспичило в туалет и ты возвращаешься в дом. Иди поговори со своими дружками. Я буду ждать тебя в «Кадиллаке».

– Слушаюсь, сэр.

И Ричи поплелся к переговорному устройству.

* * *

Вертолетная взлетно-посадочная площадка, находящаяся за полем для игры в гольф, располагалась на небольшом мысе, вдающемся в море.

У мыса оконечность острова представляла собой высокий скалистый берег, за одним из валунов которого и укрывались сейчас Дэвид и Синди. Им было слышно, как пилот вертолета возился внутри кабины.

– Я смотрела новости, пока вы обследовали гостиницу, – прошептала Браун на ухо Холдену. – Сказали, что в Метроу происходят уличные беспорядки. В некоторых округах исчезли списки голосующих, прямо в доме нашли трупы еще одного председателя избирательной комиссии и всех членов его семьи. Диктор сказал, что в день выборов ожидается вспышка преступности и, фактически, рекомендовал этим не высовывать нос из дома и не принимать участия в голосовании.

Дэвид ничего не ответил, он пристально наблюдал за вертолетом.

* * *

Рози очнулась от звука открываемой двери и сразу почувствовала боль в затекшей спине и жжение в почках. К ней шагал Борзой, за ним она увидела Чарли Ланга, который что-то теребил в руках. Их сопровождали два вооруженных охранника.

– Ну как, нравится тебе здесь? – спросил Борзой.

В другой ситуации Шеперд дала бы достойный ответ, но теперь лишь что-то простонала с забитым кляпом ртом.

– Помнишь, я обещал покатать тебя на вертолете? Не бойся, мы отлетим недалеко – всего миль на десять. А потом – до свиданья, детектив Шеперд! Жалко, что не удалось мне тебя допросить, времени нет из-за этих выборов, а то мы славно бы поболтали. Плохо и то, что ты попалась немного не вовремя, не то мои гости позабавились бы с тобой, в море они успевают сильно соскучиться по женской компании. Но и на это уже нет времени. Так что тебе еще повезло. Надеюсь, ты умеешь плавать со связанными руками?

Он засмеялся и приказал охранникам:

– Снимите ее со стула и снова свяжите. Кляп не вытаскивайте. Быстрее, быстрее!

Двое подошли к Рози и стали отвязывать ее от стула. В это мгновение ей удалось рассмотреть то, что нервно сжимал в руках Ланг. Это был такой же блокнот, как и тот, который они нашли в сейфе Роджера Костигена.

Глава тридцать вторая

Лютер начал волноваться. Он видел, как «Кадиллак» скрылся за особняком, и с этого момента прошла, казалось, вечность. Рокки Сэдлер исчез. Ничего не происходило.

– Может, в этот раз удача ему изменила, – сказал Билл, как будто прочитав его мысли.

Леонард прокашлялся и хотел что-то добавить, но Стил посоветовал ему заткнуться.

Он хотел уже сам идти к дому, как вдруг ожило переговорное устройство рядом с воротами.

– Лютер, Билл, ведите сюда второго охранника. Дом в нашем распоряжении…

Стил шагнул в настежь распахнутые двери, держа наготове пистолет. Рядом шел Раннингдир, поводя стволом «Узи» из стороны в сторону. Они все-таки решили оставить Леонарда в своей машине и пристегнули его наручниками к рулевому колесу.

Холл поражал своими размерами. С высокого потолка, отделанного алебастровыми узорами в колониальном стиле, свисала тяжелая хрустальная люстра. Стены украшали бархатные обои, а в центре выложенного узорчатой плиткой пола лежал огромный персидский ковер.

– Лютер! – раздался голос Сэдлера из-за одной из многочисленных дубовых дверей, выходящих в холл. – Быстрее сюда!

Раннингдир и Стил кинулись к двери, и первым в нее ворвался Билл, держа палец на гашетке автомата, в готовности в любой момент придти на помощь Рокки.

Стил бросился за ним и замер от неожиданно открывшейся перед ним картины.

Сэдлер сидел, развалившись, на кожаном кресле, и его ноги покоились на большом деревянном столе, украшенном резными орнаментами. В одной руке он держал «Кей-Си-96», в другой – сигарету.

– Третья за сегодня, – ухмыльнулся он, выдыхая дым.

Напротив него на полу сидело шесть человек, среди которых Лютер узнал Ричи. Другие, наверное, тоже были охранниками Реджинальда Гастингса, за исключением полуголого толстяка, который хныкал и, судя по всему, чувствовал себя хуже всех. Из одежды на нем была всего лишь короткая рубашка странного лилового цвета, так что ниже пояса он оставался голым.

Стил и Раннингдир подошли поближе, и Лютер заметил, что на лице самого крупного из охранников расплываются кровавые синяки. Губы другого были превращены в страшное месиво, и он до сих пор с трудом и с выражением невыносимой боли на изуродованном лице сплевывал на пол осколки зубов.

– Хозяин дома пообещал мне показать свои записи, – произнес Рокки, задумчиво глядя в потолок. – Я имею в виду не музыкальные записи, мои юные друзья, а те, где отмечены свидания разных больших шишек с его мальчиками по вызову.

Лютер подошел к толстяку и в упор посмотрел на него.

– У вас есть прямые доказательства связи Роджера Костигена с вашими…

– Со службой эскортных услуг, – пришел ему на помощь Сэдлер. – Имеется, а как же… Кроме того, у него есть маленькая записная книжечка, где он ведет учет у кого и сколько куплено кокаина, на тот случай если ему подсунут дерьмо. Давай, Реджинальд, говори, кто поставляет наркоту для твоих мальчиков!

Гастингс горько заплакал и едва сумел проговорить сквозь сотрясающие его расплывшееся тело рыдания:

– Роджер… Роджер Костиген.

– Молодец. А что он делает с остальным кокаином? Ты же не можешь купить все его запасы. Что он делает с ними?

– Продает… Продает наркотик и…

– И что? – продолжал допрос Рокки.

– И отдает вырученные деньги «Фронту Освобождения Северной Америки», – выговорил сквозь плач Гастингс. – Это он мне сам сказал.

Стил взглянул на часы. Завтра почти наступило.

– Так, в аэропорт нельзя, есть уже горький опыт.

Он посмотрел на Раннингдира.

– Давай садись на телефон и звони – сам знаешь куда. Получи разрешение на арест Реджинальда Гастингса и Роджера Костигена. Пусть они пришлют побольше людей, которым можно доверять. А мы мчимся в Метроу на машине. Если удастся достать полицейскую машину с сиреной, – успеем.

– Ребята, машину я вам организую, – вмешался в разговор Рокки Сэдлер. Он потушил сигарету и печально добавил. – Так это что, значит, – до свидания?

Глава тридцать третья

Судя по времени, вертолет должен был уже взлететь. Дэвид посмотрел на светящийся циферблат «Ролекса». Почти полночь. До открытия избирательных пунктов остается около тридцати часов, вскоре после чего следует ожидать бесспорной победы Роджера Костигена в борьбе за кресло мэра Метроу.

– Смотрите! – воскликнула Синди, притаившаяся рядом с ним.

Холден присмотрелся к раскинувшемуся перед ними полю. По нему двигались три карта, на которых обычно разъезжают игроки в гольф. Он напряг зрение и в одном из них сумел различить фигуру в белой одежде. В это время до него донесся звук запускаемого вертолетного двигателя и шелест раскручиваемых лопастей. Должно быть, летчик дождался своих пассажиров.

Карты приблизились и повернули в сторону мыса, на котором находилась вертолетная площадка. Теперь можно было рассмотреть более подробно, кто в них сидел. Один из пассажиров во втором карте оказался женщиной, одетой в темное платье, белый передник и нелепую шапочку – это явно была официантка. Ее шапочка сбилась на сторону, и Дэвид не мог рассмотреть лицо, так как оно казалось чем-то перевязанным. Лишь когда карт повернул к вертолету, он узнал женщину.

– Рози!

– И Чарли Ланг! – добавила Синди. – А Рози что, ваша…

– Да, мой друг, – поспешно ответил Холден. – Даже больше, чем друг. Теперь слушайте меня: я бегу к вертолету. Мне надо им как-то помешать. Запомните телефонный номер, – он несколько раз назвал ей номер и заставил его повторить, – уезжайте завтра с острова первым же паромом, позвоните и пригласите к телефону Кларка Петровски. Запомнили? Расскажите ему все, что вы видели этой ночью и еще увидите. И отдайте ему видеопленку, которую вы сейчас снимете. Обещайте мне, что вы сделаете это, что бы ни случилось со мной.

– Хорошо… Но…

– Вы умеете управлять катером?

– Да.

– Тогда не ждите парома, а этой же ночью достаньте где-нибудь катер – украдите, в конце концов – и поспешите на материк. Вы были очень храброй, оставайтесь же такой до конца. Если это удастся, позвоните с острова Кларку и скажите, чтобы он вас встретил со своими людьми и отправил в безопасное место. Не пытайтесь забрать с собой из дома никаких ценных вещей, поверьте мне – ваша жизнь дороже.

– А как же вы? – чуть не расплакалась Синди.

– Скажу честно – я люблю ту женщину, Рози, и не могу оставить ее в беде, даже если не знаю, чем это закончится. – Холден коснулся губами щеки Браун. – Синди, из вас получится храбрый «патриот». Не забудьте телефонный номер.

Он еще раз повторил его ей, вскочил и, низко пригнувшись, запетлял между камней в направлении вертолетной площадки. Наконец, Дэвид выскочил из скал на основание мыса и помчался вперед. До вертолета оставалась пара сотен ярдов. С моря дул ветер, и в темном море на гребнях волн вспыхивали фосфоресцирующие барашки.

Он бежал изо всех сил, больше не пытаясь прятаться. Увидят, так увидят – другого выхода нет.

Холден увидел, как Рози выволокли из карта и потащили к вертолету. Ее шапочка слетела под порывами ветра, платье и передник колоколом раздувались вокруг ног. Она упала на песок, но ее пинками подняли и заставили двигаться дальше.

Дэвид выскочил на мыс и побежал по песку. Расстояние до вертолета сокращалось с каждой секундой.

Он заметил рядом с летчиком четырех человек, двух из них – с пистолетами, седого старика, в котором Синди узнала Чарли Ланга, и еще одного. Неужели это Борзой – русский, который действовал под фамилией Джонсон, когда орудовал с бандами в Метроу?

Если это действительно Борзой – тем лучше.

Холден продолжал бежать.

Рози толкнули к вертолету и буквально впихнули внутрь. Чарли Ланг передал что-то Борзому, если это был он, и тот запрыгнул в кабину. Оставшаяся троица направилась назад, к картам.

В этот момент один из двух вооруженных пистолетами молодчиков увидел бегущего к ним Дэвида и что-то крикнул своим дружкам.

Вертолет стал подниматься в воздух.

Холден мчался мима одного из картов, но тут из-за него выпрыгнул второй бандит и кинулся на него. Дэвид встретил его прямым в челюсть.

– Задержите его! – раздался сзади крик.

Холден прыгнул за мгновение до того, как вертолет накренился и стал скользить вправо, в сторону моря, и успел уцепиться за шасси. Снизу трещали пистолетные выстрелы. Он дернулся, ощутив, как в правую ногу ударила пуля. Левая рука соскользнула с шасси, и он повис на одной правой. Изогнувшись, Дэвид взглянул на ногу – выстрелом оторвало лишь кусок кроссовки.

Однако на этом его удача кончилась. Он почувствовал, как под напором бьющего сверху из-под лопастей воздуха и от вибрирования набирающего высоту вертолета разжимается и правая рука.

Единственным утешением представилось Холдену то, что Синди Браун снимает на видеокамеру все его трюки, достойные самой знаменитой звезды Голливуда.

Глава тридцать четвертая

Вертолет, на котором Дэвид висел на одной руке, напоминал те, которые применялись в Военно-морских силах для спасательных операций на море. Его шасси представляло собой два жестких сигарообразных поплавка, которые позволяли вертолету садиться и на воду, и на сушу. Машина такого типа уж явно предназначалась не для обслуживания отдыхающих на курорте. Это был мощный вертолет со значительным радиусом действия. В его верхней и хвостовой части попеременно сверкали проблесковые маячки.

Холден поднял голову и заметил за остеклением кабины повернутое к нему лицо. Подсвеченное снизу сигнальными лампочками, с глубокими тенями в глазных впадинах и на скулах, оно имело зловещий, почти дьявольский вид. В это время включился посадочный прожектор и Дэвид зажмурился от яркого света.

Пальцы правой руки стали непроизвольно разжиматься. Он собрал все оставшиеся силы, сомкнул кулак, качнулся и перебросил левый локоть через распорку, соединяющую правый поплавок с фюзеляжем. Невероятным усилием, обдирая кожу с внутренней стороны предплечий, Холден подтянулся на обеих руках и вскарабкался на поплавок.

Он посмотрел вверх, щурясь от бьющего вниз от винта потока воздуха. Через открытую в фюзеляже дверь он увидел Рози. Та лежала на полу в сбившемся на бедра платье, со связанными руками, кляпом во рту и яростно отбивалась ногами от Борзого. В руке у того был пистолет.

Борзой ударил Шеперд ботинком, и она отлетела под сиденье. Затем он повернулся к сдвинутой двери с таким выражением на лице, какого Дэвиду еще не приходилось видеть у людей. Холден оттолкнулся от поплавка и прыгнул вверх, внутрь вертолета. В этот момент Борзой выстрелил и правое плечо Дэвида обожгла резкая боль. Но он успел запрыгнуть на пол, перекатился по нему и бросился с голыми руками на противника. Снова раздался выстрел, пуля просвистела рядом с головой Холдена и впилась в бортовую обшивку. Он успел добраться до Борзого и ударил его коленом по руке, в которой был пистолет. Тот все же нажал на спусковой крючок – пуля ударила в потолок и сверху посыпались осколки пластика.

Дэвид коротко замахнулся и врезал кулаком Борзого в челюсть. Тот отлетел к переборке, но и Холден едва сам не упал, заскользив по ходящему ходуном под ногами полу накренившегося вертолета. Он уперся ладонями в борт и сорвал удачно подвернувшийся под руку огнетушитель. Борзой пришел в себя после удара и вскинул пистолет, но не успел нажать на спуск – Дэвид грохнул его металлическим баллоном по запястью и оружие оказалось на полу.

Борзой кинулся на Холдена и стукнул головой ему в живот с такой силой, что того едва не выбросило из открытой двери. Но он сумел в последнюю секунду уцепиться за ручку рядом с дверкой, резко выбросил вперед ногу и саданул противника в грудь. Они упали на пол, и в пылу рукопашной борьбы по пояс выкатились из проема фюзеляжа. Внизу зияла черная поверхность моря, которую от ночной мглы отличали лишь белые гребешки волн.

Дэвид вывернулся и еще раз ударил Борзого в челюсть. Тот отвалился от него в глубь вертолета. Морщась от боли в сбитых до крови пальцах, Холден прыгнул на него сверху и с лета ударил коленом в солнечное сплетение, вложив в удар вес всего тела. Глаза того едва не вылезли из орбит, он попытался перекатиться влево, чтобы выиграть хоть мгновение и отдышаться, но Дэвид поймал его за волосы и врезал головой о металлический пол.

В эту секунду Холден заметил валяющийся рядом пистолет, который раньше он выбил из руки противника. Дэвид отпустил Борзого, потянулся за оружием, подхватил его и вскочил на ноги. Борзой стоял на коленях у раскрытой двери.

– Будь ты проклят! – прохрипел он, привстал, прыгнул за борт вертолета, и его поглотила темнота.

Шатаясь, Дэвид подошел к Рози и вытащил кляп из ее рта. Она закашлялась и попыталась что-то сказать, но, видимо, все еще не могла отойти от шока.

– Ты как? – тяжело дыша, спросил Холден. – Не ранена?

Шеперд покачала головой и едва слышно прошептала:

– Ничего… Я в порядке…

Он выпрямился и заметил, что с плеча стекает кровь и заливает кулак с зажатым в нем пистолетом. Ничего, рана, судя по всему, поверхностная и кость не задета. Просто много крови, а само повреждение не серьезное. Не выпуская оружия, Дэвид осторожно подошел к двери, как будто ожидая, что снизу выпрыгнет Борзой.

Он взялся за ручку и выглянул наружу.

Борзой пропал.

Холден резким движением закрыл дверь и бросил Рози:

– Потерпи еще немножко, сейчас развяжу. Я тебе еще не успел сказать, как ты чудесно выглядишь в этом наряде?

Он шагнул к шторке, отделяющей пассажирский отсек от кабины, и сдвинул ее в сторону. Летчик повернулся, и его взгляд замер на дульном срезе пистолета в руке Дэвида.

– Выбирай – жизнь или смерть, – медленно проговорил Холден. – И не сделай ошибку, потому что я умею управлять вертолетом. Может, не так хорошо, как ты, но приземлиться смогу. Ну, жду ответа…

Пилот облизал пересохшие губы и спросил охрипшим голосом:

– Куда лететь, мистер?

– Миль на пятьдесят в глубь материка, на какой-нибудь маленький аэродром. Мне нужно будет позвонить оттуда.

– Слушаюсь, сэр.

Дэвид вернулся к Шеперд и опустился рядом с ней на пол, чувствуя, как немеет правое плечо. Он стал ее развязывать, а Рози потянулась и поцеловала его.

– Я думала, что он убил тебя, когда ты прыгнул в вертолет, а он выстрелил…

– Я тоже так думал, – усмехнулся он.

– Ты случайно не знаешь, здесь есть туалет? – вдруг спросила она.

Вот в этом Холден сомневался…

* * *

Все-таки удача продолжала сопутствовать Холдену – под сиденьем он обнаружил блокнот, который передал Борзому Чарли Ланг. По всей видимости, тот выпал из его кармана в пылу яростной схватки. Похоже, он был зашифрован тем же кодом, что и та записная книжка, которую нашли в сейфе дома у Костигена. Дэвид просматривал записи, а Рози в это время перевязывала его раненое плечо бинтом, найденным в аптечке вертолета.

Они приземлились на маленьком аэродроме, который использовался сельскохозяйственной авиацией, Рози схватила фонарик и сразу побежала в кустики, а Холден стал вязать руки пилоту.

– И не вздумай сделать какую-нибудь глупость, – предупредил он его. – Моя знакомая засняла на видеокамеру начало нашего полета, ты в этом фильме тоже фигурируешь. Лучше подумай о том, что ты можешь сообщить мне, чтобы я сумел вытащить тебя из тюрьмы или помочь избежать смертного приговора за участие в шпионаже и антиправительственном заговоре.

Он не знал, караются ли эти преступления смертью, но прозвучала угроза внушительно.

– Вы мне обещаете?

– Что ты знаешь о Роджере Костигене? Он когда-нибудь летал с тобой ночью?

– Нет, но кое-что мне известно. Я доставлял его и Чарли Ланга пару раз в кое-какие любопытные места на материке. К очень богатым людям. Костиген и Ланг везли им подарки. Я разнюхал, что это были за подарки.

– Молодец. И что же это было?

– Кокаин.

В это время у вертолета появилась Рози.

– Теперь мне лучше.

Дэвид посмотрел на нее, затем на разговорившегося летчика.

– Да, я тоже чувствую себя лучше.

Подняло его настроение то, что на аэродроме оказался телефон.

Глава тридцать пятая

В девять часов утра специально высланный за ними вертолет приземлился на одном из частных аэродромов на севере от Метроу. По пути он сел у паромной переправы и Дэвид и Рози забрали свое оружие из багажника оставленной у переправы машины. Здесь же к ним присоединилась Синди Браун с видеокассетой. Паромная переправа уже контролировалась подразделением спецназа, прибывшим по просьбе Рудольфа Серильи. Катера береговой охраны и Военно-морских сил блокировали Седар Ридж, воздушное движение над ними тоже было перекрыто.

Имея такие улики, как блокноты, свидетельские показания Синди Браун и ее видеозапись, Холден надеялся, что Роджер Костиген будет приперт к стенке…

* * *

– Кто этот человек?

– Это не важно!

– Нет, важно, агент Петровски! Это – Дэвид Холден, преступник, находящийся в розыске! – кипятился Артур Франклин, генеральный прокурор Метроу. Он сделал шаг назад и перевел взгляд на Рози. Та все еще была в одежде официантки. – А это – детектив Шеперд!

– Мистер Франклин, звоните Рудольфу Серилье, – оборвал его тираду Кларк. – А потом взгляните на улики.

Они находились в том же мотеле, где впервые встретились с Рудольфом Серильей. Пока Франклин перекрикивался с ним по телефону, Рози успела принять душ и переодеться.

Дэвид собирался последовать ее примеру, но в это время Франклин повесил трубку и повернулся к нему и Петровски.

– Я разговаривал с президентом, вы, наверное, уже об этом знаете. А что там насчет того, что агент Стил якобы везет сюда какого-то свидетеля, который готов дать показания против Костигена?

– Стил если сказал, то привезет, – улыбнулся Кларк. – Не любит больше на самолетах летать, наверное, заразился от Серильи.

– Ладно, давайте посмотрим ваши улики, – махнул рукой прокурор.

Холден пошел принимать душ…

* * *

Половина второго. Дэвид сидел в кресле босиком, в защитных штанах – это была его единственная запасная одежда, которая нашлась в багажнике, – и курил. Рози была одета в такие же брюки и черную майку, на которой красовалась наплечная кобура.

Наконец, Артур Франклин выключил видеомагнитофон. Он просмотрел пленку пять раз.

Шеперд прошептала Холдену:

– А ты красиво смотришься под взлетающим вертолетом. Как в кино…

– Попробуй когда-нибудь вот так повисеть, – ответил он ей. – Узнаешь, какое это кино.

Прокурор встал и начал медленно подворачивать рукава рубашки.

– Ладно, послушайте, что я вам всем скажу. Против Чарли Ланга у вас действительно убийственные улики. С Костигеном дело будет обстоять не так просто. Насколько я понял из слов Серильи, Лютер Стил привезет серьезный материал для его обвинения, но не весь он будет разрешен для слушания в суде. Если попадется несговорчивый судья, он вообще может не принять доказательства на том основании, что они были получены незаконным путем, без ордера на обыск и без предъявления обвинения.

– А как насчет тех доказательств, которые были получены против Костигена в самом начале? – спросила Шеперд. – От того, кого убила переодетая медсестра?

– Вы надеетесь, что к свидетельствам, данным на смертном одре, отнесутся более объективно?

Рози кивнула.

– Дело в том, что их дал известный террорист, который и не знал о том, что скоро умрет. Нет, его показания выеденного яйца не стоят. В суде с ними нельзя появляться. Конечно, я понимаю, что Костиген – грязный подонок, но мы не можем доказать его вину юридически. Вот если бы вы обнаружили русскую подводную лодку или корабль, или что там еще, с чего на вертолет пересаживали иностранных террористов и один из этих иностранцев назвал бы Костигена, то мы бы раскрутили это дело.

Петровски достал сигарету и закурил.

– А не выдать ли нам эту информацию газетчикам?

Франклин усмехнулся.

– Было бы неплохо, но в издательствах сидят люди Костигена. Даже если нам удастся опубликовать материал в утренних газетах, будет слишком поздно – выборы уже начнутся и большинство избирателей успеет проголосовать. Кроме того, они воспримут нашу информацию как попытку опорочить кандидата на пост мэра Метроу. А Костиген может в ответ подать на нас в суд.

Шеперд вскочила и стала мерить комнату шагами.

– Но надо же что-то делать!

Дэвид подошел к телевизору, включил его и тут же убрал яркость и контрастность.

– Господа, разрешите мне напомнить вам о таком изобретении, как радио.

Глава тридцать шестая

К вечеру улицы захлестнула волна насилия. Видимо, Борзой успел-таки подготовить к черному делу свои банды, которые поджигали избирательные участки, нападали на прохожих и бросали бутылки с зажигательной смесью в витрины магазинов. Вооруженные до зубов бандиты разъезжали на машинах по улицам Метроу и стреляли во все, что двигалось.

В некоторых районах города возникли серьезные пожары.

Выступающие по телевидению журналисты почти в открытую советовали жителям не ходить на голосование, а ради собственной безопасности оставаться дома.

Представители ФОСА звонили на радио– и телестанции и угрожали смертью всем, кто посмеет появиться у избирательных урн. Полиция, со своей стороны, заверяла граждан, что будут предприняты все меры для обеспечения их безопасности.

Ровно в пять часов звукооператор дал сигнал Лему:

– Ты в прямом эфире…

– Внимание, говорит Пэрриш. Дорогие радиослушатели, мы ведем трансляцию в прямом эфире. Сейчас не будет передачи Дэнни Ортеги, которая обычно выходила в это время с музыкой и прогнозом погоды на завтра. Вместо этого у нас есть более актуальная информация для вас, она имеет отношение к самым важным выборам в истории нашего города, которые состоятся завтра. До них осталось буквально несколько часов. Я веду репортаж в экстренных условиях, с северной окраины Метроу, с одной из заброшенных ферм. Наш передатчик работает от обыкновенного генератора. Вместе со мной в импровизированной студии находится Дэвид Холден, бывший преподаватель, а сейчас – руководитель «Патриотов» нашего города. Этот человек хочет рассказать вам кое-что о кандидате на пост мэра Метроу Роджере Костигене. Лично я был потрясен его информацией, так как видел убедительные доказательства, которые Дэвид привел в подтверждение своих слов. Я ему верю. Послушайте Холдена, и вы поверите ему сами.

Дэвид откашлялся.

– Спасибо, мистер Пэрриш. Все началось с того, что «Патриотам» довелось участвовать в допросе одного из членов «Фронта Освобождения Северной Америки» по имени Абдул Вазил. Это был не какой-нибудь местный бандит, а иностранный террорист с кровавым послужным списком, виновник многочисленных преступлений. Во время одного из допросов Абдула Вазила убил человек, переодетый сотрудником больницы. Но перед своей смертью Вазил успел приоткрыть мрачную завесу того, что «Фронт» собирается преподнести вам, уважаемые сограждане. У ФОСА есть свой собственный кандидат, он связан с продажей наркотиков, деньги от которой идут на финансирование преступной деятельности «Фронта». Он имеет также отношение к детской порнографии, которую я просто не хочу обсуждать во всеуслышание, чтобы не шокировать вас. Этот человек не остановится ни перед чем, даже перед убийством, чтобы стать мэром Метроу и служить не вашим интересам, а интересам ФОСА. И зовут его, к нашему общему сожалению, Роджер Костиген.

Глава тридцать седьмая

К вечеру преступность полностью вышла из-под контроля. Репортаж Лема Пэрриша был записан с эфира местными и центральными радиостанциями, которые ретранслировали его через регулярные промежутки времени.

Пытались найти Роджера Костигена и заставить его прокомментировать выдвинутые против него обвинения, но кандидата в мэры нигде не удалось обнаружить.

На счету была каждая минута. Холден и Шеперд разделили «Патриотов» на вооруженные группы и дали им задание патрулировать улицы Метроу. Всю ночь они обходили жилые кварталы, иногда встречались с полицейскими, которые приветствовали их. Между сотрудниками полиции и «Патриотами» возникло взаимопонимание и сочувствие на обычном, человеческом уровне. Ральфа Камински попросили прокомментировать происходящее, и он сказал журналистам, что по поводу Костигена у него нет ни доказательств его вины, ни доказательств невиновности, но он точно знает то, что Дэвид Холден – террорист и убийца, поэтому отдает приказ полиции застрелить его на месте.

В два часа ночи Холден созвонился с Кларком Петровски. Лютер Стил должен был приехать со свидетелем обвинения перед рассветом, встречу с ним запланировали в условленном месте.

Этим условленным местом была католическая начальная школа, она же – избирательный участок в том районе, где жил Хэррис Гэнби. «Патриоты» посчитали, что именно он теперь будет очередной мишенью «Фронта» и самым удачным временем для нападения на Гэнби будет тот час, когда он пойдет голосовать. А Хэррис Гэнби заявил, что он опустит свой бюллетень ровно в шесть утра – сразу после открытия участка.

Подкрепившись холодным кофе и черствой булочкой, Дэвид продолжил патрулирование вместе с четырьмя другими «патриотами».

Этой ночью у них уже произошел короткий, но кровавый бой с боевиками ФОСА. Один «патриот» был ранен, четыре бандита – убиты. Машину, на которой нагрянули террористы, захватили в качестве трофея, оружие – конфисковали, а тела оставили полиции.

К четырем часам Холден засыпал за рулем и едва видел дорогу перед машиной, на которой они объезжали улицы города. Он поменялся местами с одним из своих товарищей, упал на заднее сиденье и сразу заснул.

Если Гарри Гэнби придет голосовать в шесть, ему, Рози и другим «патриотам» надо быть у избирательного участка в пять…

* * *

Пять тридцать.

Дэвид стоял на улице перед начальной школой святого Теодора. Настроенные враждебно к ФОСА монашки вывесили над главным входом в здание школы, превращенной в избирательный участок, красные, белые и синие ленты. Урны привезли в четверть шестого. В это же время прибыла полиция.

Тревожное перемирие продолжалось. Монашки из расположенной по соседству католической церкви угощали кофе полицейских и «патриотов».

Рози поговорила с одним из сержантов и подошла к Дэвиду.

– Он сказал, что Камински прибудет сюда лично и арестует тебя. Хоть сами полицейские и не настроены против «патриотов», может, тебе лучше укрыться пока где-нибудь?

– А ты бы укрылась на моем месте? – спросил ее Холден, обнимая.

Шеперд лишь положила голову ему на грудь…

* * *

Через пять минут прибыли журналисты. В пять сорок пять появился Лютер Стил, небритый, в помятом костюме. Его сопровождал такой же взъерошенный Билл Раннингдир.

Свидетель, которого они доставили, остался под охраной Тома Лефлера и Рэнди Блюменталя, которые пока никого к нему не допускали.

Еще через пять минут прибыл Кларк Петровски. Синди Браун со своей видеокассетой была в надежном месте. Оба блокнота расшифровали. В них оказались списки иностранных террористов, прибывших в США, их адреса в разных городах и фамилии, под которыми они скрывались. Эта информация была сразу передана ФБР, которое тут же приступило к арестам бандитов. Дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки!

– Я заезжал в госпиталь к Анне Комачо. Поправляется понемногу, бедняжка, – сказал Петровски. – Лечат ее усиленно, так что, думаю, все будет в порядке. Я ее заверил, что мы сегодня победим…

Лютер Стил ничего не сказал.

Рози закурила.

Ожидание продолжалось…

* * *

Без пяти шесть к школе подкатил лимузин в сопровождении эскорта мотоциклистов-спецназовцев.

Из машины вышел Ральф Камински. Увидев Дэвида Холдена, он подхватил с сиденья мегафон и крикнул полицейским, тыча пальцем:

– Эй! Срочно арестуйте этого человека!

Никто из его подчиненных не пошевелился.

– Я вам приказываю!

– Как-нибудь в другой раз! – бросил ему в ответ Стил, не нуждаясь в помощи мегафона. – Если вы арестуете его, я арестую вас за нарушение закона о выборах. Все «патриоты», которых вы видите здесь, – жители этого района и они пришли сюда, чтобы осуществить свое законное право на голосование. И вы не можете лишить их этого права.

Рози рассмеялась.

Камински хотел что-то ответить, но в это время из-за поворота вынырнул длинный серый «Линкольн». Это был автомобиль Хэрриса Гэнби.

«Линкольн» подъехал к тротуару, мягко остановился, и несколько секунд из него никто не выходил. Затем открылась передняя дверь, из машины вышел телохранитель и направился к Дэвиду.

– Извините, сэр, вы мистер Холден?

– Да.

– Мистер Гэнби просит вас подойти к нему на пару секунд.

Дэвид перебросил автомат через плечо и проследовал за телохранителем к «Линкольну».

Распахнулась задняя дверь, и Холден наклонился внутрь, морщась от боли в раненом плече.

– Мистер Холден? – спросил, не выходя из машины, Гэнби.

– Да, сэр.

– Непросто сейчас быть американцем, не правда ли? Я не могу принять вашу точку зрения, так же, наверное, как и вы – мою. Но вот мы встретились здесь и оба хотим, чтобы эти выборы прошли и люди отдали свои голоса за того, кого посчитают достойным. И я ценю вас за это. Если я одержу победу, мне надо будет благодарить за нее вас. Вот такой парадокс.

И они оба рассмеялись.

Гэнби протянул Дэвиду руку, и тот пожал ее.

Холден развернулся и шагнул в сторону от автомобиля, направляясь к своим друзьям. Гэнби вышел из машины, и его тотчас окружили охранники, полицейские и «патриоты», которым дала знак Рози.

Засверкали вспышки фотоаппаратов, послышалось жужжание видеокамер. Сквозь плотный заслон к кандидату попытались пробиться репортеры, выкрикивая вопросы, но Гэнби лишь бросал на ходу:

– Без комментариев! Без комментариев!

У входа в школу его встретила директриса, она же – председатель избирательной комиссии. Гэнби обменялся с ней рукопожатием и скрылся за дверью.

– Слава Богу, – прошептал Стил. – Пока без происшествий.

Дэвид взглянул на часы – восемь минут седьмого, и в этот момент до него донесся рев двигателей. К этому времени ко входу в избирательный участок уже стали подтягиваться люди, собирающиеся голосовать.

Вот из-за поворота выскочили один за другим с десяток мотоциклов, вслед за ними появился грузовичок-фургон, за ним – второй, за вторым – третий.

– Черт побери! – закричал Петровски, выхватывая револьвер. – Эти ребята едут сюда явно не для того, чтобы опустить бюллетени.

Дэвид молча кивнул и сдернул автомат с плеча.

Лютер кинулся ко входу в школу, крича на бегу полицейским:

– Бегите внутрь, не отходите от Гэнби и других избирателей! Быстро!

Билл Раннингдир расстегнул плащ, и в его руках оказался «Узи».

Рози Шеперд вскинула М-16.

Над шпилем расположенной рядом со школой церкви появилось солнце и его первые лучи залили утренним светом улицу, на которой обещала произойти трагедия.

«Горяченький денек предстоит сегодня», – подумал Холден, снимая свою М-16 с предохранителя и ставя его на автоматический огонь.

Мотоциклы остановились. Фургоны, следующие за ними, стали вполоборота и перегородили улицу. Ральф Камински кричал что-то нечленораздельное в мегафон.

Лютер подбежал к Рози, Дэвиду, Кларку, Биллу, и они стали плечом к плечу.

Из одного грузовика раздался усиленный динамиком писклявый голос:

– Никаких выборов не будет!

Холден посмотрел на Шеперд. Та усмехнулась.

Кларк откровенно засмеялся.

– Ну что, покажем им? – проворчал Стил, и они втроем медленно зашагали в направлении террористов. За ними подтягивались «патриоты», полицейские, даже спецназовцы из числа охранников Камински.

– Вы что, не понимаете, что вам пришел конец? – крикнул в ответ Дэвид. – Не сегодня, так завтра с вами будет покончено!

Первый мотоциклист нервно заерзал в седле.

Холден слышал мерный шум шагов за спиной.

Солнце поднималось над церковью и окружающими ее жилыми домами.

– Убейте их! – раздался из грузовика истошный крик.

В это мгновение прозвучал первый выстрел.

Дэвид сделал шаг в сторону, прикрывая своим телом Рози и одновременно вскидывая винтовку. Прогрохотала очередь, и первые два мотоциклиста, передергивающие затворы, слетели со своих машин и покатились по асфальту, заливая его кровью.

Рядом палила Шеперд, и Холден едва не оглох от звука одиночных выстрелов ее М-16, которая била буквально в нескольких сантиметрах от его правого уха. Слева держал в обеих руках револьвер Кларк Петровски и стрелял не спеша, тщательно целясь.

Мотоциклисты валились на землю под градом пуль, не успев приготовиться к такому огненному шквалу. Один из фургонов попытался уйти задним ходом, но его лобовое стекло брызнуло во все стороны осколками, он запетлял и въехал в витрину магазина. Из кабины выскочил вооруженный винтовкой бандит и попытался отстреливаться, но на крыльце соседнего дома вдруг появился с охотничьим ружьем в руках какой-то мужчина – по всей видимости, местный житель – и разрядил в террориста оба ствола.

Дэвид расстрелял магазин и быстро перезарядил оружие. Оставшиеся в живых мотоциклисты пришли в себя и устремились вперед, поливая прямо с ходу все впереди себя очередями. Но присоединившиеся к нашим друзьям «патриоты» и полицейские подняли в ответ такой ураганный огонь, что половина боевиков замертво свалилась с мотоциклов, а уцелевшие развернулись и рванули назад, в промежутки между грузовиками, по которым стучал град пуль.

Из-за машин продолжалась постепенно затихающая стрельба, и Дэвид уже было подумал, что победа досталась сравнительно легкой ценой, как вдруг почувствовал резкий удар в левую сторону груди. Он зашатался и, не уронив М-16, опустился на колени у ног Рози.

– Дэвид! – вскрикнула она, отбрасывая опустевшую винтовку и стараясь подхватить его. – Боже, ты ранен!

– Ничего, ничего, – простонал он, стараясь справиться с подступающей темнотой. – Послушай… я хочу успеть тебе сказать… что люблю тебя…

Он пытался не закрывать глаза, чтобы сохранить сознание.

Шеперд, плача, осторожно опустила Дэвида на тротуар и помогла лечь поудобнее на спину. Он повернул голову в направлении школы и только теперь заметил на флагштоке такую же эмблему, только во много раз больше, которая украшала и рукав его камуфлированной куртки. Звездно-полосатый флаг.

Глава тридцать восьмая

– Вам нельзя возвращаться на острова. Военные и полиция готовятся к их захвату и могут нанести по ним удар в любую минуту.

– Знаю.

– Костиген проиграл выборы. В мэры прошел Гэнби и поклялся, что расправится с ФОСА. Он сказал, что вчера утром перед избирательным участком увидел, во что верят американцы и на кого надеются. А теперь вы должны поспать.

– Не хочу.

– Я позвонил по тому телефону, который вы мне давали. Ваши друзья сказали, что Гэнби и дня не проживет…

– А что с Костигеном? Он слишком много знает.

– Пока мы не можем до него добраться.

Борзой посмотрел на Хэмфри Ходжеса. После того, как его нашли и откачали рыбаки, он сразу же позвонил ему. Почему-то ему сейчас пришло на ум, что Ходжес когда-то работал вместе с Дэвидом Холденом в университете.

– Как только уберут Хэрриса Гэнби, сразу же скажи мне. Я буду ждать. И не надо мне никаких лекарств.

– Слушаюсь, – ответил Хэмфри и вышел из комнаты.

Постанывая от боли в поврежденных ногах, Борзой улегся поудобнее, посмотрел в окно и закрыл глаза от яркого солнечного света…

Он почувствовал, что его кто-то трясет, пытаясь разбудить. Он открыл глаза. Это был Ходжес, всегда готовый к сотрудничеству, всегда бесхребетный…

– Вы приказали сообщить вам, когда убьют Гэнби. Смотрите, идет выпуск новостей.

Борзой прищурился, вглядываясь в экран телевизора.

Диктор говорил:

– …Сегодня днем в три часа сорок минут, официальные источники, которые просили не называть себя, сообщили, что на дом только что избранного мэра Метроу Хэрриса Гэнби упал начиненный взрывчаткой частный самолет. Это была своего рода управляемая ракета, с летчиком или без него – неизвестно. Взрыв оказался настолько мощным, что в радиусе нескольких сотен ярдов вылетели оконные стекла. Грохот был слышен даже в центре города.

Диктор наклонился в сторону и взял переданные ему кем-то за камерой листы. Он взглянул на них, вздрогнул, перевел взгляд в глубь студии и спросил:

– Это подтвержденная информация?

Вероятно, ему ответили утвердительно, так как он продолжал чуть ли не со слезами на глазах, уже глядя в камеру:

– Уважаемые зрители, мы получили официально подтвержденную информацию, что в развалинах дома Хэрриса Гэнби обнаружены трупы его самого, его жены Карлотты и двух их детей – Ричарда и Денизы. Повторяю…

Дмитрий Борзой довольно откинулся на подушку и сладко потянулся. Боль в переломанных ногах показалась не такой уж невыносимой…

Оглавление

. .

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая

Глава двадцать пятая

Глава двадцать шестая

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать восьмая

Глава двадцать девятая

Глава тридцатая

Глава тридцать первая

Глава тридцать вторая

Глава тридцать третья

Глава тридцать четвертая

Глава тридцать пятая

Глава тридцать шестая

Глава тридцать седьмая

Глава тридцать восьмая

Реклама на сайте