Но затем события приняли неожиданный и странный оборот. Вместо того чтобы ввести его в зал, его долго, часа три, мурыжили в комнате для обвиняемых, а попросту говоря — в арестантской, ничего не объясняя. В арестантскую время от времени входили какие-то люди, штатские и милицейские, задавали Томасу формальные вопросы, ответы на которые давно уже были изложены в протоколах допросов, исчезали, снова появлялись и снова исчезали. На вопросы Томаса они не отвечали, но он отметил, что привычная милицейская хмурость на их лицах разбавлена недоумением и даже, пожалуй, некоторой растерянностью. Словно бы они столкнулись с нестандартной ситуацией и не знают, как на нее реагировать.
Томасу это не понравилось. Он понятия не имел, в чем заключается нестандартность ситуации, но по опыту знал, что в таких ситуациях чиновный люд (в их числе и сотрудники правоохранительных органов) всегда находит почему-то самое плохое решение. Ну самое что ни на есть никудышнее. Если даже сесть и специально задаться целью найти самое плохое из всех плохих решений, в жизнь не додумаешься до такого, какое чиновники рожали с той легкостью и даже естественностью, с какой жаба мечет икру. Потом, конечно, спохватывались, корректировали, исправляли, но главное-то было уже сделано. И потому при всей зыбкости своего положения Томас все же предпочел бы определенность. Он уже мечтал о встрече с судьей Кузнецовой. Там многое будет зависеть от него. Пусть даже не очень многое, но хотя бы кое-что. А сейчас от Томаса не зависело ничего. Наоборот, он полностью зависел от того, какой выход из нестандартной ситуации найдут эти милицейские и прокурорские валуи. Да что же, черт возьми, происходит?
Только во второй половине дня что-то, похоже, начало проясняться. Конвой вывел Томаса из здания райсуда и сунул в автозак. Томас решил, что суд почему-то отложен и его возвращают в «Кресты». Но вместо этого автозак недолго покружил по городу и остановился возле 15-го отделения милиции. А еще через десять минут Томас оказался в той же самой камере предварительного заключения, где провел первую ночь после злосчастной сделки с подставным «финном».
В камере не было никого, лишь застарелая вонь говорила о том, что место это не относится к категории малообитаемых. Конвойный снял с Томаса наручники и даже почему-то расщедрился на сигарету. Томас воспринял это как дурной знак.
Комментарии к книге «Заговор патриотов », Андрей Таманцев
Всего 0 комментариев