«Воровская зона»

А у каждого всегда дюжина гладеньких причин, почему он прав, что не жертвует собой.

Запросив пятерку строгого, прокурор, уже не молодой, чахоточного вида мужчина с впалой грудью, зашелся в глубоком кашле и тяжело опустился в побитое временем и прокурорскими брюками выцветшее кресло. Теперь все внимание заполненного до отказа зала было приковано к подсудимому. И когда тот, одетый в синюю джинсовую тройку, с внешностью героя из «Великолепной семерки», медленно поднялся со своей воспетой в стольких воровских песнях скамьи, на него уставились сотни любопытных глаз. Мужчины смотрели на него так, как смотрят на знаменитых актеров или спортсменов, а женщины видели в нем великолепный образец истинно мужской породы. Но уже в следующее мгновение по залу прокатился вздох разочарования. От пережитка буржуазного суда, именуемого последним словом, герой отказался.

Суд заседал не долго, и когда судья, миловидная женщина лет сорока в удивительно идущем ей зеленом шерстяном платье объявила приговор, по залу пронесся удивленный и одновременно одобрительный шумок.

Есть еще, оказывается, порох в пороховницах Министерства юстиции! И не отпускают суды крутых авторитетов, как кричат об этом на каждом шагу оперативники, а, наоборот, сажают их! Конечно, три года не Бог весть какой срок, но все же…

Ни один мускул не дрогнул на лице Вениамина Каткова, когда он выслушал приговор.

Да и что ему режим? Для таких, как он, давно не было уже никаких режимов. Вор в законе есть вор в законе, и на зону он пойдет паханом. И ждут его там не унижения и издевательства лагерных авторитетов и администрации, а всеобщее уважение, почти неограниченная власть над зеками и лояльность «хозяина», весьма довольного тем, что ему удалось заполучить «смотрящим» на свое хозяйство именно его, Вениамина Каткова, слывшего вот уже два десятка лет за «правильного» вора.

И тем не менее он был далеко не так спокоен, каким казался. Даже на таких условиях идти на зону ему совсем не хотелось. Да еще на пятом десятке, когда каждый прожитый год рассматривался уже в несколько ином свете, нежели в молодости…

Александр Баронин подошел к Каткову сразу же после вынесения приговора, и в ту же минуту со всех сторон послышались изумленные возгласы:

— Смотрите, Баронин!

— Тот самый?