«Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта»

Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта (fb2) - Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта 1321K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Александрович Разбоев

Часть I. Битва за Тибет

«Оборвется минута, улетая назад.

И обрушится круто вся история в ад».

Соколов Владимир

Глава 1

«Я устал от двадцатого века,

От его окровавленных рек.

И не надо мне прав человека

Я давно уже не человек».

Соколов Владимир

Ослепительная ярко-белая вспышка режущего огня медленно, угрожающе поднялась над неподвижным краем пепельного горизонта. Заслонила собой все видимое пространство на экране. Грозно увеличилась в размерах, мертвенно побледнела в потускневшей выси беспредельно глубокого небосклона. Демоническим великолепием сжатого ужаса мощно тряхнула атмосферу. Следом, из глубины адского шара, бешено выливались грязно-желтые, розоватые, кровавые блики играющего огня. Вся эта ужасающая вакханалия всех цветов радуги мертвенно бурела в страшной, необъяснимой сути. Мешанина огней медленно поднималась к высотам темнеющего неба и долго-долго подрагивала над обугленной черной землей — как глас божий, наказание божие, как указующий знак сатаны. Следом, снизу пыльно, дымно и грязно тянулся серо-коричневый густой шлейф взбученной, развороченной поверхности Земли. Апокалипсический ссудный шар еще долго висел устрашающим глазом армагеддона, над заказанной землей: и… и — внезапно исчез, как дурной сон, уносимый жизнерадостными лучами утреннего солнца. Только, все застилающая, туча шевелящейся пыли и грязи еще долго висела над землей, напоминая о могуществе внеземных сил, неизбежности происходящего, приближающегося возмездия всех небесных и космических ужасов.

В комнате находились директор ЦРУ, Маккинрой, начальники Штабов оперативных и информационно-аналитических служб. Свет на экране резко погас. После некоторой паузы в зале включилось мягкое желтоватое освещение. Тучный и холеный директор ЦРУ Уильям Колби долго стоял в позе вечно раздумывающего диктатора. Напряженно размышлял о чем-то, скрестив руки на груди, с устремленным в далекую неизвестность, взглядом. Его серый лощеный пиджак матово отливал на фоне таких же тускловатых ламп под потолком. Медленно повернулся к мистеру Маккинрою.

— А ведь вы, сэр, довольно долго прозябали в невежественном и отсталом Китае. И дружно проморгали атомную бомбу с желтой окраской.

Упорные, циничные глаза руководителя леденящим, фантасмагоричным взором сверлили пространство перед полковником.

— Почему так произошло, сэр Маккинрой?

В смотровом зале присутствовали начальники всех отделов разведывательных служб и департаментов. И полномочный директор был готов давать разнос каждому, кто хоть как-то был причастен в упущении появления очередной коммунистической бомбы. Он, Колби, был очень крупной аналитической фигурой высших слоев власти в Белом Доме. Сам президент Никсон сменил удачливого Р. Хелмса и доктора Шлесинджера на интеллигентного, но амбициозного, У. Колби. Доктор, конечно, немного сплоховал в непозволительном давлении на Конгресс, с целью уточнения полномочий директора ЦРУ над всеми остальными разведывательными службами страны и АНБ (Агентство Национальной Безопасности), в частности. 400 военных баз за рубежом, 2600 опорных пунктов слежения из космоса за землей вне Штатов — все это Доктор хотел подмять под себя. Но, Никсон и его окружение, не приняли всеохватывающие, глобальные планы члена их узкого круга власти. Где-то он что-то не понял или переоценил свои силы. А сейчас, уже Колби, решил отыгрывать свои балы в делах упущения разведки прошлых лет.

Но, глубокомысленный и аналитический ум эксперта сэра Маккинроя, обладал врожденной дипломатической выдержкой своих предков, профессиональным тактом. Он умело притушил атаку шефа, переведя разговор в необязывающую полемическую беседу подзабытой, пусть и недалёкой, истории.

— Сэр, случилось то, что должно было случиться. Китай нам, пока, не по зубам. Этого следовало ожидать и серьёзнее готовиться к неприятным неожиданностям. Если русские давно уже сконструировали свою бомбу по нашим чертежам и работают над ее совершенством, то настырным китайцам сам бог дал возможность скопировать ее у русских. Это дело времени и денежных средств. Они же долго были союзниками. Годом раньше, годом позже — это уже ничего не решало. После того, как следуя союзническим обязательствам, Советы вступили в военные действия с Японией, они напичкали армию Мао Цзэдуна, уже тогда, новейшей боевой техникой для борьбы с Гоминьданом. И потом, позже, Китай и Северная Корея, получали стабильно чертежи и технологии, буквально, по всем видам вооружения и новейшей техники. Сейчас они в разладе, но по партийным каналам Пекин продолжает получать от Советов все, что необходимо для становления великой державы. Мы были заведомо в проигрыше. Только вбивая клин в их отношения, мы можем в некоторой степени сдержать рост вооружений и удержать оснащение армий на уровне пятидесятых годов. Вы знаете, в 1961 г. Советы взорвали ядерную бомбу пятидесяти мегаватной мощности. Почему тогда не сдержали бесноватого Хрущева от смертельных испытаний, которые угрожали катастрофой всему живому? Почему? В то время это было еще относительно просто сделать. И тогда он бы не лез так нагло в кубинские дела.

— Хорошо, господин полковник, ваш короткий спич мне, в принципе, понравился. Но, когда это технологическое недоразумение, отсталых китайцев произошло? — выравнивая гнетущий тон в спокойный, но, еще не совсем достаточно корректно, давил авторитетом и положением директор.

Эксперт уже не обращал внимания на необъяснимое раздражение начальника.

— Сэр, когда амбициозный, но донельзя отсталый Китай приобрел основные компоненты, технические и технологические элементы производства бомбы, он постарался разорвать с Советами всякие отношения. Россия ему больше не нужна. У Мао были свои, не менее страшные планы по мировому господству. Сибирь для Мао был не просто лакомым куском. Все это мы прекрасно понимали. Старались во все их деловые взаимоотношения постоянно вставлять палки. Но, Мао, как и любой деспот, достаточно дальновиден в защите своей исключительности. И опытен, чтобы просто терять такой весомый козырь, как атомная бомба.

— Тоже грамотно, сэр. А где вы сами были тогда, господин полковник?

— Я, сэр, тогда еще совсем не был полковником, — устранил имеющиеся колкости у самолюбивого руководителя, Маккинрой.

— Но, вы были в Китае резидентом.

— Резидентами тогда был полковник Бастер, а немного погодя, величайший корифей наших славных служб, полковник Динстон. На восемь рапортов и отчетов о его профессиональной несостоятельности, контора, ровным счетом, никак не реагировала.

— Как же, как же, — соглашался с доводами эксперта, начальник. — Но ведь вы и лихой Динстон по горло были заняты выискиванием у древних и покрытых вековой паутиной монахов, какого-то русского мальчишки. Замечательно. Мотыжный Китай на всех парах ворует важнейшие чертежи, варганит свою бомбу, а высокопоставленные ответственные офицеры разведки больше дел не имеют, как торговаться с отшельниками. А потом гоняться за малолеткой по горным просторам Азии.

— Высокочтимый, сэр, — иронично и вежливо фамильярничал грустным тоном полковник, — этот упрек не по адресу. Документы и все материалы за эти годы по данному делу, находятся в архиве. При желании, вы всегда можете познакомиться с ними. Наша миссия выполнена. Вам предъявлены съемки испытаний атомной бомбы в Китае. Сегодня важнее, чтобы этой атомной напастью не заразились террористические страны и организации. Сейчас я прошу вас, господин директор, выдать письменные распоряжения о выделении мне дополнительных групп для работы в Индии. Секретных шифровок в посольства всех южных стран Азии о полном подчинении персонала выполнению моей миссии. Индия тоже готовит свою плохую бомбу. Мы это хорошо и достоверно знаем. И поэтому продумываем, как бы это притормозить во времени. И здесь, Китай нам может неплохо помочь. Пекин в этом очень заинтересован. Пакистан нагло стремится в территориальные авторитетные державы. Учтите, тоже с атомной бомбой.

Руководитель удивленно скривил губы.

— Рядом с Индией и Китаем ему не светит.

— Да. Но, после поражения Египта от Израиля, весь мусульманский мир решил быстро и по-современному вооружаться. Саудовская Аравия субсидирует Пакистан до двух миллиардов долларов в год.

— И мы Пакистан вооружаем.

— Мы еще и делаем так, чтобы к власти не пришли радикалы и ортодоксы от мусульманских террористических сект. Противовес опасному исламско-радикальному Ирану.

— А почему тогда Пакистан так злобно и упорно отрывает у Индии Кашмир?

— Потому что, так неудачно разделили в 1947 году всю большую Великобританскую Индию. Терпим. Но, стараемся притушить опасно искрящие угли. Если в Пакистане у власти будут здравомыслящие политики, то тогда можно будет долго сдерживать бурлящие народы в стадии ожидания. А там, позже, переговоры на уровне правительств должны привести к перемирию и, далее, к полному миру.

— Да. Но это наши мечтания.

— Нет, сэр, это наши планы. Доклад скоро будет на вашем столе. С ним вы представите президенту аналитический обзор по Юго-Восточной Азии, кроме Вьетнама. Там все будет сказано и указано.

— Прекрасно. Это уже работа. Полноценная. Я доволен вами.

— Сэр, я верю, что вы заставите наших балбесов в посольствах работать и успевать за моими действиями и приказами. Вбейте им в головы, пожалуйста, что я не должен терять время, доказывая любителям пива и баб о роли личности и подписи в большой политике. В геополитике. Мне нужны ваши подтверждающие документы отдела стратегических исследований и отдела оперативных операций.

Все еще удивленно хмыкая про себя, директор походил по залу, потом оживленно обернулся.

— Господин полковник, а не будет ли это ограничением работы наших спецагентов и заграничных отделов? Ведь, сколько бы мы ни ругались с Советами, наш основной и опаснейший враг — это Китай.

— Сэр, если вам недостаточно моих заверений, вам будет отдельный конфиденциальный звонок. А насчет Китая, не беспокойтесь, об этом думают. Вы будете в курсе всех операций и плановых разработок.

— Дорогой полковник, для меня это будет существенным подтверждением ваших претензий на исключительность. — Уже весело, о чем-то быстро размышляя, проговорил Колби. — Для этих целей, если понадобится, мы и весь аппарат приобщим к делу. — Сэр, если интересы миссии и обстоятельства будут требовать этого, то не исключено и такое. Аппарат работает не на меня, но на государство Соединенные Штаты и за сохранение мира на планете. Как это не патетично звучит, но это так. И за это, нам всем и мне в том числе, очень и очень неплохо платят. Сэр, я что хочу сказать: в общем, это мои опасения. Играть, в романтические эпизоды невезения и страха, я не собираюсь. Я не только ответственное лицо в программе президента, но и персона постоянно находящаяся под давлением внешних террористических сил. Поэтому, я со всей серьезностью отношусь к своей миссии и безопасности своих сотрудников.

Директор, словно опомнившись от кошмара съемок виденного взрыва, осмотрелся вокруг. Посмотрел отрешенно на молчавших подчиненных, медленно прошелся вдоль высоких стульев, о чем-то мучительно думая. И, выжимая из себя остатки виденного, оживленно продолжил.

— Да. Да-да. Несомненно. Конечно. Хорошо. Я уже получил депеши относительно вас. Не сомневайтесь, полковник, все пункты требований будут выполнены. А в Бразилии как ваша миссия прошла?

— Сэр, — уже мягким, ласкающим голосом священника, молвил Маккинрой, — это интересы президента. Я также выполняю его приказы, как и вы.

— Такое ощущение, что вы конкретно работаете только на президента.

— Что делать, сэр, я подчиненное лицо. Я дипломат под крышей разведки, но не наоборот. На меня может ужасно давить еще и госсекретарь Киссинджер.

— Понятно, господин полковник. А вы можете нам сказать процент потери ваших сотрудников за последние пять лет?

— Господин директор, я не могу этого сказать, так как у меня не гибли сотрудники.

— Вот. Вот. Господа! Я обращаюсь к вам, начальники штабов и отделов — учитесь у мистера Маккинроя. Мне хотелось бы, чтобы такой процент был в каждом отделе. И чтобы процент скандалов международного уровня от нашей работы и наших провалов был бы также нулевым. Вот здесь я очень рад за полковника, который очень скоро будет генералом. Удачи вам в дальнейшей службе, полковник.

Чело начальника удивительно быстро потеплело, подобрело. Порадовал эксперта:

— Господин, полковник, все требуемые документы вам передадут через три часа. Все службы в Азии будут отдельным приказом поставлены в служебную известность.

— И, самое главное, сэр, — эксперт заговорил выразительнее, — те лица, которые не будут соответствовать выполнению моей миссии, должны отзываться обратно в Штаты немедленно. И находиться в пределах метрополии безвыездно до окончания моей миссии в Азии. Или до специального извещения.

Директор снова недоверчиво посмотрел на Маккинроя.

— И сколько продлится ваша, с позволения сказать, столь важная миссия?

— Столько, сколько потребует время, сопротивление недругов и наши возможности.

Руководитель болезненно покачал головой.

— Не совсем становится понятно. Не будет ли ваша миссия мешать, прочим службам выполнять свои текущие функции и стратегические задачи Управления?

— Опять же, сэр, ни в коей мере. Их основная задача не мешать мне и помогать мне там, где этого потребует обстановка.

Начальник примирительно вздохнул и уже спокойно завершил нервозный диалог.

— Помните, сэр, в Конгрессе и комиссиях конгресса идут жаркие дебаты насчет законности многих наших действий и операций, как в самих Штатах, так и за рубежом. Постарайтесь, если имеются какие изъяны, подчистить их, скрыть, если можно.

— Сэр, все будет сделано.

— Тогда, полковник, будем считать, что все основные вопросы между нами решены.

— Будем считать, сэр. — Также вежливо подытожил эксперт.

— О’кей, сэр.

— О’кей, сэр.

— Господа, сэр Маккинрой вызван к президенту, мне же нужно услышать от вас последние сводки и анализ ситуации во Вьетнаме, Лаосе и Кампучии.

В Пентагоне деловой разговор с Министром Обороны Джорджем Шлесинджером у сэра Маккинроя связался более спокойно и вежливо. Министр оказался человеком очень гражданским, не амбициозным, покладистым и толковым в рабочих отношениях. Ближе к скромному клерку среднего учреждения. Он немедленно вызвал секретаря и без обиняков, буднично приказал:

— Будьте добры, голубчик, мистеру Маккинрою приготовить все нужные бумаги и документы в полном объеме и сейчас же. Два часа вам достаточно? — обратился он уже к самому полковнику.

— Вполне, сэр. — Удивленно, и не скрывая удовлетворения, ответил эксперт.

— Сэр, — Министр уже секретарю, — Будьте добры, чтобы все необходимые документы и приказы через полтора часа находились у меня. Совещание комитета штабов перенесите на два часа позже.

— Сэр, — встал он, подавая руку для прощания, — через два часа все ваши требования будут исполнены. Если по ходу дела возникнут непредвиденные вопросы, я к вашим услугам. Всего доброго. Удачи вам.

— Спасибо, господин Министр. Вы очень растрогали меня. Приятно видеть оперативное решение текущих вопросов.

— Война, сэр, война заставляет работать нас быстро, точно, оперативно.

— О’кей, сэр.

— О’кей, сэр. Еще раз удачи вам.

Теперь полковник Маккинрой поехал к президенту Форду.

Глава 2 Великий Магистр — полковник Хьюз

«Душа, прими людские драмы,

Не суетись во имя лжи.

Как тяжела дорога к храму!

Порой она — длиною в жизнь».

Валентина Поликанина.

Когда полковник Хьюз осторожно ступил на леденящий гранитный пол подвального коридора замка-крепости, его цепко и липко окутала глухо-молчащая бездна далекого средневековья, мертвящая сырость тяжелых стен мрачного подземелья. Только по тени впереди идущего служителя и малюсеньким подсвечивающим лампочкам в нижней части серой заплесневелой стены, офицер угадывал направление и путь за темным, таинственно шелестящим призраком в балдахине. Мрачная немота еще более сгустилась, когда он присел у края длиннющего деревянного стола. Полковник осторожно, с опаской, исподлобья, силился рассмотреть, невидимые, но, как ему казалось, колючие и настырные глаза генерала Великого магистра Ордена Иезуитов, сквозь кромешную темноту проема в капюшоне. Но в колеблющемся свете теней и расстоянии, более чем в двадцать шагов, это было физически невозможно. Он знал, что говорить нужно без паузы. И поэтому, не успокоившись, неожиданно резко для себя тонко взвыл, как опоздавший на прием к врачу.

— Великий брат! Великий мм… гм…! Эта подлая сволочь, чинуша без портфеля, сатана и оборотень, Маккинрой, отстранил всех моих людей от служебных обязанностей в Индии, Китае и гуртом отправил их всех в Лэнгли на кадровую переплавку.

Хьюз остановился, перевел дыхание. Повременил, зная, что сказал достаточно, чтобы генерал внял сказанному в той степени, в какой это было серьезно. Но таинственному, мрачному капюшону не требовалось слишком много времени для осмысливания.

— Умнее, тоньше, гибче, разнообразнее надо работать, полковник. Креативнее. — Глуховато, но твердо, и с артистическим поджимом ответствовал генерал Ордена. — Вы знаете, наше место темнота. Давящая, мрачная, пугающая. Из нее нужно действовать. Действовать осмотрительно, скрытно, коварно. Как серые крысы. Полковник Маккинрой сильная фигура. Для нас, пока, не подъемная. В одночасье нам его не одолеть. Тем более, почетные мастера из Америки подсказывают, что они подготавливают почву для принятия его мастером в местную ложу. Поживем — увидим. А сейчас вам не следует бросаться в крайности. Работайте со всей серьезностью и ощущением постоянного контроля. Какие еще неприятные новости пребывают в вашей расстроенной голове, брат полковник?

Хьюз успокоился и уже более твердым голосом продолжил.

— Скрылся монах. В Калькутте сумели его выследить, напустили фанатичную секту мусульман. Но, он с группой индусов, кастой неприкасаемых, сумел организовать эффективную оборону. Настрелял около сотни боевиков и также эффектно пропал. Исчез, как черт от света. Осталась молодая девка из латинского приюта. Но ее Маккинрой поселил в американском посольстве и приказал охранять, как национальный флаг.

— О ребенке забудьте. — Резко перебил, генерал. — Не юродствуйте. Ваша цель, главная — Тибет, монахи, каньон Намча-Барва. Что с первым южным монастырем?

— В целом операция удалась. Все прошло на удивление оперативно и планово. Группа по Меконгу на катерах добралась до городка Чамдао. Через сутки вышла к монастырю. Забросали из гранатометов, подожгли, смело атаковали. Трупов, правда, не обнаружили. Разбежались козы, бараны. Стали шарить по подвалам. Обнаружили два подземных хода. Но, шагов через восемьдесят, все они оказались взорванными и заваленными камнями.

После некоторого молчания, генерал сухо изрек.

— Это нельзя считать удачей. — Голос, во мраке неуютного зала, слышался полковнику раздраженным. — Необходимо истреблять живую силу монастырей. Понимаете. Монахов, а не их гнилые постройки. Группе следовало выждать. Выловить, хотя бы, одного. Разузнать все, что можно. И потом уже устраивать бандитский дебош на пепелище.

— Выжидали, великий магистр, выжидали. Почти двое суток. Но монахи, как будто бы, пропали. Никто не появлялся. Даже по воду никто не выходил. В монастырях имеются внутренние колодцы. У отряда питание начало заканчиваться. Вот и решили покончить с тем, что есть. Чтобы самим не передохнуть в тех опасных теснинах. И так, при передвижении к объекту, двоих потеряли — упали в теснины, трое просто опасно заболели. Горы: трудности неимоверные. Еще, плюс обратный путь. Накладно. А, если было бы преследование, бой… Непредсказуемо все.

— Готовиться надо основательней. Война — она, даже в кустах, на кровати война. Деньги вам выдают без всякого лимита. Лишь бы дело шло.

— В горах на плечах много не протащишь.

— Не знаю, полковник, вы старший. Русский пацан в горах без пищи месяцами бегал и ничего. Не болел, не травмировался. Вы думайте, придумывайте. Подбирайте себе смекалистых помощников. Платите им. Не сутяжничайте. За деньги люди горы перелопачивают. А вам переходы спортивного уровня уже проблема. А как клиенты на потери реагируют?

— Никак. — Удовлетворенно махнул рукой полковник. — Они готовятся к более ответственным операциям. И это все считают военной подготовкой. Готовы постоянно выделять людей при соответствующей оплате.

— Вот это обнадеживает. Значит, все еще впереди. Соберите шесть-семь боевых групп не менее ста в каждой. Разработайте операцию одновременного нападения на несколько монастырей. Поджечь. Обитателей уничтожить. Посмотрите, какая географическая роскошь: четыре большие полноводные реки берут начало в Тибете. Что еще надо для смекалистого полководца. Катера. Вертолеты. Прочая техника. Оружия, хоть завались. Ну, буквально, все имеется. Думать только надо объемней, тщательней, рискованней. План подготовки представите мне. Необходимо одновременным, массированным ударом уничтожить сразу несколько монастырей.

— Великий брат, не будет ли это очень дерзко и шумно. Все же территория суверенного Китая.

— Нет, не будет. Америка вела очень большую, дорогостоящую и длительную войну во Вьетнаме. И что? Демонстрации, да и то, только в самой Америке. Привыкли. А несколько монастырей в какой-то совсем неизвестной глуши, неизвестно кем и когда сожженных, не будут интересовать даже китайские власти. Да и Мао это только на руку. Он против буддистов. Сколько он сам пожег. Не канючтесь по вопросам, которые не входят в вашу компетенцию, брат Хьюз.

— Все понятно, брат генерал. Все будет организовано и вам представлено в течение ближайшей недели.

— Это обнадеживает. Верю вам. С полковником Динстоном имели встречу?

— Да. Но очень недолго. Как-то он особенно не изъявляет желание распространяться о монахах.

— И что вы об этом думаете?

— Есть некоторые основания предполагать, что полковник преувеличивает их братство, сплоченность, духовность, на что он настойчиво напирал. Ведь по Латинской Америке они не особенно смогли помочь своему воспитаннику.

— Возможно. Но это уже дело прошлого. Прошлое далекой Бразилии. Сейчас, полковник, могут, и очень даже могут, появиться новые, неизвестные на сегодняшний день факторы. Например, индусы, как вы сказали. Кто мог предположить, что они выступят за монаха. Вот вам и братство, не на словах. Не отчаивайтесь. Не расслабляйтесь. Вы ведете войну. Самую настоящую, диверсионную. Один половинчатый успех еще ничего не значит и ничего не определяет.

— Все понятно, брат генерал.

— Ступайте, брат полковник. Да поможет вам бог.

Хьюз встал, низко откланялся. И снова теми же мрачными переходами удалился вслед за балдахинным привидением на свет дня. Туда, где солнце и радость. И где нормальные люди меньше всего думают о войне и диверсиях.

Глава 3 Сэр Маккинрой — майор Крикс

Сэр Маккинрой находился в кабинете посольского особняка в Дели и скрупулезно перечитывал все поступившие донесения по перемещениям легальных и нелегальных американских должностных лиц в Индии.

«Полковник Хьюз, — мысленно фиксировал эксперт, — по данным центра приближен к иезуитскому ордену. И он же имеет полномочия распоряжаться многими сотрудниками посольств Америки за рубежом. Сам Хьюз курирует индийские военно-морские силы. И потому имеет полное право разъезжать по всему Юго-востоку Азии в целях исполнения своей миссии. Чем неоднозначен этот офицер? Необходимо выяснить. — Эксперт глубоко задумался. — Пока, кроме того, что некоторых людей полковника он отправил в Вашингтон, ничего их не связывало. Это была просто интуиция и подсказки индуистских общин. Майора Рэя, из Бразилии, Маккинрой перевел в Испанию, чем сдержал свое слово перед подчиненным. И тот теперь имел конкретное поручение присматривать за логовом иезуитов в Пиренеях».

Полковник нажал кнопку вызова. Через минуту в дверях появился майор Крикс. Вошел, кивнул головой в приветствии, и застыл, как прикрученный манекен.

— Присаживайтесь, сэр. — Вывел вошедшего офицера, из ожидательного напряжения, эксперт. Предложил сигареты.

— Майор, давно в Индии работает полковник Хьюз?

— Не могу знать, сэр. Но за четыре года, которые я здесь, все это время означенный офицер тоже на полуострове. Я очень редко о нем, что-либо, слышу. Но он периодически появляется на моем пути. У него иные задачи. Его настырность настораживает.

— По документам, он здесь с шестьдесят восьмого года. Как вы думаете, что он может делать в Дакке?

— Не могу знать, сэр. Даже предполагать. Весь морской юг, его компетенция.

— Хорошо. Вам теперь надлежит взять означенное лицо под полное наблюдение наших оперативных служб. Все его перемещения, контакты буквально со всеми лицами: с кем и сколько по времени находится. О чем речи, интересы, темы. Все это сейчас очень для нас важно. Все это мне в рапортах, донесениях, немедленно на стол.

— Будет сделано, сэр.

— Майор, я внимательно просмотрел ваше досье. Вы тот человек, который подходит для нашей миссии. И для более полного усвоения вами того, чем вы будете заниматься, добавлю — полковник Хьюз менее всего служит интересам Америки. С ним вам необходимо соблюдать оперативную осторожность и дистанцию. Он опасен. Опасен всем, кто будет ему мешать. Он не должен подозревать, что за ним кто-то может следить. Сколько у вас в подчинении агентов?

— Четыре группы по три человека.

— Они сейчас свободны?

— Восемь в отпуске.

— Возвращайте их обратно. Сколько вам потребуется еще агентов, чтобы район Бангладеш, Индия, Пакистан, Непал, Бирма были под вашим полным и неусыпным контролем в отношении Хьюза?

— Сэр, все зависит от степени его активности. Если он пребывает только в одной стране, двенадцати достаточно. Если же меняет страны, нужно еще столько же. Это в пределах полугода. После требуются очередные замены. И это при том, если он не имеет контрнаблюдения. Скажу вам, сэр, клиент не из легких.

— Верно, майор, поэтому отнеситесь к нему со всей серьезностью. Начинайте сотрудничать с послом в Дакке. Расставляйте людей. Завтра в ваше распоряжение прибудет дополнительная группа. Цепочку — Дели, Калькутта, Дакка, Бомбей полностью сделаете прозрачной и возьмете под свое личное неусыпное наблюдение. Вам также надлежит узнать, сколько у Хьюза людей, активных и работающих на него. Все возможные группировки, с которыми он может встречаться. Оперативная аппаратура на складе. Получите ту, которую сочтете нужным.

— Ясно, сэр. Разрешите приступить.

— Не торопитесь. Деньги на все операции будете получать здесь. Все отчеты в письменном виде, фотокопии, сьемки и т. д., вот в этот кабинет. Здесь мой человек. Ему будете передавать бумаги. Фиксируйте все, что сможете. Желательно на видео. Пока все.

— Есть, сэр. Если указанное лицо перемещается в иные районы, страны?

— Ставьте меня в известность. В иных местах его другие подхватят и поведут. Но, так как вся информация должна стекаться к вам, то, не забудьте с охраной. По необходимости выезжайте следом за этим типом. Зачастую, будут возникать непредвиденные обстоятельства. Мне просто необходимо иметь срочную и достоверную информацию, майор. Уясните серьезно, интрига закручивается нешуточная. Страхуйте своих людей. Если мы проиграем, никто нас жалеть не будет. Минута нашего времени может спасти многие жизни, и нас, в том числе. Хьюз — враг. Самый настоящий. Действуйте с полной ответственностью военного времени.

— Есть, сэр.

Маккинрой устало улыбнулся.

— Ступайте, майор. Удачи вам.

— Есть, сэр.

Глава 4 Монастырь и его обитатели

«Христианская, может быть, вера

Переделала меньше меня,

Чем возможность из дома, из сквера

Позвонить среди белого дня.

И узнать, что сейчас отпустило,

Что сидишь за рабочим столом.

Нет, не бойся. Нет, лучше, чем было.

Не сейчас. Объясню все потом».

Александр Кушнер

Мягкие, но по-кошачьи сильные движения монаха Хан Хуа, привели его в келью настоятеля по вызову Карающего Глаза. Там уже находились Ван, Дэ и сам Карающий. Он же без предисловий начал объяснять ситуацию.

— Получено сообщение о нападении неизвестной группы на монастырь близ Джамо. Там сейчас идет бой. Оборона будет продолжаться, пока не уведут патриархов, вынесут архивы. Это до часа времени. Мы находимся от них в пределах ста пятидесяти километров кратчайшей тропы. Хан Хуа, бери джипы, группу и без промедления несись туда. Может быть, успеешь. Будь осторожен. Неизвестные пограбят, подпалят монастырь. Как при хунвейбинах. На это уйдет не менее двух часов. Так что, у тебя есть время и возможность догнать и покарать их. Но, необходимо узнать: кто они и откуда? С какими целями выступили против монастырей? Это правительственная акция Пекина или иных враждебных сил? Три джипа, двадцать четыре человека у тебя. Держи с нами постоянную связь. Все изменения по ходу операции будем тебе передавать немедленно. Мы подозреваем, что это не первое и не случайное нападение. Оставляем резервную группу. Но, если произойдут еще столкновения, своих сил нам будет недостаточно. «Ба Гуа» и «Тай Чи» без нашей помощи не продержатся долго. А молитвенные монастыри вообще не имеют охранных подразделений. Выступай. Держи связь.

Хан исполнительно кивнул и, ничего не уточняя, побежал во двор.

Коу Кусин подошел к карте.

— Похоже, снова началось полномасштабное выступление неизвестных сил на наши тибетские монастыри. Месяцем раньше сожжен храм близ Раву. Сейчас происходит второе вторжение. События и анализ происходящего подсказывают, что некоторые банды проникают с юга по рекам. В данном случае по Брахмапутре. Сделали запрос властям в Лхасу — молчание. Все в неведении.

Настоятель, задумчивым кивком головы, подтвердил сказанное Карающим Глазом.

— А что им? Да и наши патриархи спокойны. У них есть время отсиживаться. Если вторжение долговременное, крупное по количеству боевых подразделений, патриархи тихо растворятся в далеких ущельях и все. А наши двенадцать монастырей должны сами ликвидировать угрозу и решать вопросы выживания.

— Для нас это не должно быть проблемой, Дэ. — категорично заговорил Ван. — Кто еще сможет выжить в наших горах, кроме нас? Посмотрим. Мы оповестили уже почти всех. Из ближайших монастырей передвигаются к нам группы. Перекроем тропы и перевалы. Теперь, когда внезапность нападения исключена, охранные отряды в засадах встретят вражеские банды по всем правилам диверсионного искусства. Человек четыреста у нас будет.

— А какие следующие монастыри могут подвергнуться нападению? — придирчиво разглядывая карту, спрашивал настоятель.

— Нет сомнений, что это будут монастыри близ границ Бутана и Индии. Здесь имеются удобные горные тропы, водные дороги, и, что не надо скидывать со счетов, воздушные.

— Коу Кусин, я все еще думаю, — упорно вмешался Ван, — зачем и чего эти американцы и всякие европейцы тащатся в наши горы? Они не только знакомились с нашей историей и культурой, но также усердно занимались топографией, картографией, фотосъемкой. Ничего мы не сможем прояснить, пока не встретимся с Маккинроем. Мы не знаем, кто против нас. Близ Раву сожжен монастырь и никаких следов противника.

— Почему никаких? — Не поддержал сомнения Коу Кусин. — Следы привели к реке Наг-Чу (Салуин), а она течет в Бирму. Надо дать указания нашим людям, чтобы они проследили передвижения по реке всех, без исключения, иностранцев.

— На этом пока и остановимся. — Не стал углубляться в долгую полемику, настоятель Дэ. — Нет времени. Я буду созваниваться и с Пекином, и с Лхасой. С Маккинроем. А также поднимать ближайшие монастыри. А вы выводите тоже свои группы на тропы и засады. Попробуйте, насколько возможно, перекрыть подступы в наши глубины. Удачи всем. Связь поддерживайте непрерывно.

Глава 5 Хьюз — радикалы исламисты

Худой и длинный, как стропила, в старом френче Первой Мировой войны, полковник Хьюз деловито похаживал перед картой Южной Азии и подробно внушал старшинам радикальных боевых исламистских групп их задачи.

— Господа! Первые три группы — «Эй», «Би», и «Си», на катерах отправятся по Брахмапутре в ее верховья к Тибету и Гималайским горам. Первая группа — «Эй», в составе сотни человек, — полковник выразительно посмотрел на старшего первой группы, — высаживается близ города Джамо и уничтожает указанный там монастырь у подножия гряды. С высотной отметки отдельной горы, семь тысяч семьсот пятьдесят пять метров. Ясно! — Огненный брюнет с длинным крючковатым носом и диковатыми глазами поспешно кивает головой. Короткий автомат в его руке крупно подрагивает. — Все это время, пока вы будете совершать операцию, ваши катера будут поджидать вас в районе высадки. Вторая группа — «Би», сто сорок человек, движется дальше, высаживается вот в этой точке. — Хьюз смотрит на следующего загорелого магомета с жиденькими усами и вторично тыкает на карте. — Думаю, что всем понятно. Через эту невысокую гряду вы выходите на дорогу, марш-бросок до города Голинька и ликвидируете монастырь, указанный на ваших картах. После выполнения операции, тем же путем, назад, на катера и сюда в Дакку, за премиальными. Третья группа — «Си», сто шесть человек, на оставшихся двух катерах, до города Донго. На противоположной стороне реки, в малом ущелье, уничтожает монастырь, помеченный красным кружком на вашей карте. — Полковник утвердительно смотрит на маленького худощавого душмана и еще раз постукивает по месту на карте. — Вам, сэр, я уверен, тоже ясно. — Тот, очень уж, быстро и подобрастно кивает головой. — Доводите материальную часть монастыря до состояния мелкого пепла.

Хьюз, устало, но с полной долей удовлетворенности вздыхает и продолжает вдохновенно декларировать: — Четвертая и пятая группы, численностью по сорок пять человек, начнут свой путь в Бирме от города Моламьяйн. На катерах вы доходите до города Дукматун. Также, до мелкого пепла, производите уничтожение древнего строения, помеченного на ваших картах синим цветом. По завершении действия, тем же путем обратно. Не перепутайте акценты, господа. — Двое, черных мусульманина, удовлетворенно кивают головами.

Полковник строгим тоном повторяет:

— Тем же путем вы все возвращаетесь обратно. На границе наши люди предупреждены. Никаких осложнений не должно предвидеться. Деньги кассир выдаст в соседней комнате. Оружие на базах перед самой границей. С каждой группой будут мои сотрудники. Держите связь с базой каждые два часа. Во время боёв каждые полчаса. О результатах сразу и немедленно мне. — Командоры понятливо улыбались, кивали. — Ставлю вас в известность: Один монастырь уже уничтожен в предгорьях Раву. По опыту, особых трудностей сами операции осложнений не вызывают. Просто просьба хозяев: не только сжигать постройки, но и уничтожать живую силу монахов. Какие вы для этого используете средства, и какими путями, это ваша личная фантазия. Вас никто и никаким образом не ограничивает. Все завоеванное вами — ваш бонус. Знайте, что в каждом монастыре имеется золотой Будда. Не менее пятисот фунтов. Позже, — громче давил полковник, — шестая и седьмая группы на вертолетах из Бутана совершат незабываемое путешествие до города Гьянгдзе. Забросают ракетами и гранатами два монастыря, также указанных на картах. Борта будут ожидать вас на заранее указанной стоянке. Тоже, думаю, ума много не надо.

Полковник уже не смотрел на довольные, ухмыльные рожи командос. — Думаю, господа командоры, разрыхлить старые домишки новым вооружением для вас не проблема. Все века герои питались славой и грабежом. Так что, вперед и с песней. С богом, господа.

Хьюз присел, довольный своей штабной разработкой. Махнул рукой, показывая, что бы все разошлись по своим делам.

Глава 6 Рус — бой на реке

«Как я жил, расскажи, Предводитель

Хора, спой, как терзал меня страх,

Он отбеливатель и краситель,

Заливаюший щеки впотьмах

Краской… Там, за волнами морскими,

За припухлостями могил,

Там, в Микенах, там, в Иерусалиме,

В те века телефон не звонил».

Александр Кушнер

После перестрелки в Калькутте, Рус последовал советам индусов и пароходом добрался до Бирмы, в порт Моламьяйн. Нанял небольшой катер с командой из трех человек. И по реке Салуин пошел в горное верховье полноводной реки. Четыре великих реки Азии берут начало из мест расположения монастырей в Тибете. Янцзы, одна из величайших рек мира: длиной, полноводьем, экономическим значением. Важнейшая, наверное, после Дуная; да еще, может быть, Нила и шикарной Миссисипи.

Кровавый Меконг, по-китайски Ланьцанцзян — тоже кормилица населения шести стран. Больше имеет только интернациональный Дунай.

И древняя, очень древняя, даже для индусов, величавая Брахмапутра. Святость и таинства, которой почитают и поныне: верующие, ученые, и те, кто когда-либо видел ее.

Движение в горных теснинах на этих реках очень затруднено. Реки текут бурно, мощно, торопливо. Берега во многих местах вертикально отвесные. И, если что-то случится с мотором, а тем более окажешься вне судна — пиши, пропало. И моли бога, чтобы где-то поблизости оказался невысокий пологий выступ. Вода холодная, долго не продержишься. Иначе просто исчезнешь в пучине прожорливых рек. Но, бурное течение, все равно, вынесет твое бренное тело в воды Андаманского моря.

Трудно угадать, глядя на карту, почему такой непредсказуемый путь, выбрал Рус. Может это один из ходов, которые просто ставят в тупик преследователей и путают следы. Может, для данного времени, этот путь показался монаху самым коротким: неизвестно. Но старенький катер, угодливо рвался вперед сквозь настырное течение, толкаемый двумя пыхтящими моторами. Топливом запаслись до самого Тибета. Судно было немаленькое, емкое. Имелось три комнатки-каюты, моторное отделение и даже трюмное помещение. И, конечно, флажок республики на флагштоке.

К исходу вторых суток лодка исправно дошла до городка Тако. Здесь матросики заупрямились — дальше плыть опасно. Начинается зона неконтролируемая правительственными войсками. Хозяин подробно рассказал монаху о целых армиях юнцов, которых содержит опиумный король местных джунглей. Об их варварстве, ужасах, какие они причиняют местному населению и всем случайным путешественникам, неосмотрительно попавшим в их лапы.

Рус сидел, поглядывая на крутые берега, раздумывал. После шестисот километров речного пути гнать катер обратно было, до боли, обидно. Куда потом? Ему бы только на китайскую территорию попасть, а там легче. Конечно, многие монастыри переместились из провинций Юньнань и Гуйчжоу в высокогорные места западного Сычуаня и восточного Тибета. Но, все равно, возможности передвижения по китайской территории к монастырям были несравненно проще, чем по другим землям. Ему доплыть бы до дороги соединяющей китайские города Манши и Сягунь. Но, видимо, этот отрезок так и останется в долгой памяти, как самый непроходимый, непроезжий. По карте, это еще более четырехсот километров. Более суток хода. Может, стоит рискнуть плыть до первого столкновения с толпой юнцов. А там видно будет. Но как уболтать хозяина?

После двух кратного увеличения цены аренды катера и договоренности, что после первой встречи с бандой, хозяева повернут обратно, лодка взревела моторами. И, прорывая напор встречных волн, пошла по-звериному упорно вперед. Рус выдал каждому по пистолету. Приготовил свой автомат, снайперскую винтовку. Его глаза, теперь, настороженно стали всматриваться в горные склоны реки.

Дальше все предстало, как предсказывали бирманцы. За городом, километров через двадцать, на скалистых отрогах начали показываться сначала одиночные фигурки, потом группки вооруженных людей. Они жестами приказывали пристать к берегу. Еще, километров через пять, зона берега уже была плотно усыпана несколькими сотнями юнцов. Они начали предупредительно постреливать в сторону катера.

Старик подошел к монаху.

— Здесь еще река широкая. Не прицельно пацаны стреляют. А дальше? В теснинах ущелья гранатами забросают. Пора разворачиваться. Не сдобровать потом.

Рус согласно кивнул. Он и сам уже понял: старик прав. Надо уходить. Признаться, он не ожидал такого количества малолеток на берегу. В некоторых местах меж склонов гор, сквозь заросли джунглей, виднелись лагеря, дымились костры. Моторист ловко, почти на месте, развернул лодку, не приближаясь ни к одному из берегов. Выстрелы участились. Вдруг, из-за поворота, показался большой катер, полностью набитый шпаной. Тяжело ревя моторами, он набирал обороты и гнал судно на катер монаха.

— Крышка нам! — затрепетал старик, выжимая из посудины, всю оставшуюся физическую мощь.

Жестом руки, Рус, показал старику, чтобы он успокоился и продолжал выполнять свое дело. Сам посмотрел на берега. Народу стало еще больше. Многие начали дружно палить по катеру. Через минуту, судно вышло из зоны расположения отрядов и на склонах, продолжали виднеться, только одиночные фигуры дозорных.

Но мощный катер преследователей упорно сокращал расстояние. Переполненный юнцами, он грузно, на скорости уходил носом в воду и также грузно, как огромный кит, выныривал из бурлящей воды. Горластые лики боевиков приближались. Стрельба с их стороны учащалась.

Рус, расположился с винтовкой на мешке с песком. Рядом приспособились матросики с пистолетами.

— А вы что желаете исполнять, господа стрелки? — иронично и с шуткой вопросил монах.

— Стрелять будем.

— Это хорошо, что вы готовы воевать. Но пистолет оружие рукопашной схватки. Поберегите патроны.

Стреляющий, громыхающий и огнедышащий катер опасно приближался. Волны и брызги, живописно, дополняли фейерверк частой стрельбы.

Рус посмотрел в прицел оптики. В рулевой рубке стоял пожилой капитан и что-то весело кричал своим малолеткам. Каждый стрелял, с какого угодно положения, лишь бы выстрелить. Между катерами расстояние сократилось до ста метров и далее продолжало уменьшаться. Монах взял на прицел рулевого и, когда оба катера на мгновение застыли в своих высших точках над водой, аккуратно нажал на спусковой крючок. Мощь ударной силы крупнокалиберной пули откинула жертву от руля с такой силой, что тело, чуть ли не влипло в заднюю стенку. Из-за общего шума стрельбы и рева моторов, выстрела никто не услышал. Рядом стоящие, только с немым удивлением смотрели на медленно опускающееся тело вдоль задней стенки рубки. Катер, потеряв управление, резко пошел вправо на скалистые отроги гор. Руль кто-то подхватил, вывернул в другую сторону. Но, от резкого крена на бок, с надстроек лодки, горохом посыпались в воду пацаны. Судно продолжало бросать в стороны и крутить. Многие по своей инициативе начали бросаться в быструю воду. Второго моториста не было, чтобы хотя бы застопорить моторы. Рус выстрелил во второго, держащегося за руль. И катер начало бешено крутить и бросать в разные стороны. Дичающая машина с громким треском врезалась в каменный отвес горы. Еще несколько секунд, раздался оглушительный взрыв такой силы, что все, что было на катере, полетело вверх и в стороны в горящем исполнении. Дед и матросики запрыгали вокруг Руса, хлопая в ладоши.

Вскоре, их катер подошел к маленькому городку и пристал к пустующему причалу. Старик уведомил монаха, что надо немного покопаться в моторах. Рус согласился, сам сошел на берег и расположился на отвесной площадке недалеко от них.

Ближе к вечеру, два средней величины парохода, битком набитые народом, на такой непривычной скорости подошли к причалу и так резко дали «полный назад», что катерок деда чуть не перевернулся от поднятых волн.

На берег, с подошедших пароходов, выскочило более сотни молодых людей и расположились группками. Рус видел, как бирманцам что-то сказали, и они на тросах оттащили свое суденышко дальше вниз по течению. Монах ползком перебрался подальше от пристани. Речь, на которой разговаривали прибывшие, он не понимал. Но по отдельным репликам догадался, что это арабы, пакистанцы. Он не вникал в суть происходящего и только посматривал на свой катер, в котором все еще копались дед и помощники. Но, когда через полчаса подошли два грузовика, и с кузовов начали выдавать автоматы, пулеметы и прочее боевое снаряжение, даже минометы: Рус насторожился. Теперь, эта беспечная толпа, уже не казалась ему безобидной. На землю рядками складывали мины, гранатометы и ящики. Прочее из армейского войскового обеспечения, что так неплохо знал сам монах. Русу не надо было много размышлять. Если сам он стремился попасть этой рекой в районы Тибета, то этим сорванцам тоже туда хотелось. Эта группа, никак не похожа на полицейских или армейское подразделение. Калькутта ему веско напомнила мусульманские отношения. Дальше он не стал размышлять и прикидывать что к чему. Ствол его винтовки неподвижно уставился на бензобак первой машины. Прозвучал короткий щелчок и гулкое эхо сотрясло близлежащие окрестности. Черное облако копоти поднялось к небу и продолжало разрастаться. Разлетались в стороны предметы военного снаряжения и находившиеся в кузове люди. От детонации взрывались некоторые мины, что довершало панику забегавших по берегу человечков. От дыма и огня, Рус не видел вторую машину, которая быстро отошла назад, по дальше от горящей. С нее поспешно начали скидывать ящики. Через пять секунд и ее разорвало с такой силой на части, что все, кто остался в живых, отбежали метров за сто. Смотрели с неподдельным страхом, потом побежали на свои пароходики. Монах высматривал, где бы на палубе найти бочку с горючим, но густой дым и беготня паникующих не позволяла это сделать. Через минуту, подобрав кого еще можно было, вся компания спешно отплыла к югу.

Рус еще долго сидел на своем месте. Его мысли обрели теперь логическое продолжение. Но необходимо было встретиться с мистером Маккинроем. Тот, наверняка, многое бы прояснил.

Монах подошел к бирманцам. Те сидели в глубокой растерянности и прострации. Рус показал им, что надо ехать к устью. Они охотно завели моторы и понеслись к южному порту.

Глава 7 Маккинрой — Первый посол — майор Крикс — Чан

— Сэр, вы, Первый посол. Вы представляете великую страну, отвечаете за все дела при своем ведомстве. Это государственная территория. Отвечаете перед президентом и правительством. Просьбы частных лиц, их увещевания, иные аргументы должны обосновываться только с точки зрения государственных интересов. Не мне вам напоминать банальные истины. Поэтому, я буду спрашивать только с позиции государства и правительства. Каждый ваш шаг в сторону частных лиц я буду воспринимать, как действия, не имеющую к работе никакого отношения, если не большее. В моей компетенции поднять вопрос о доверии к вам перед госсекретарем Генри Киссинджером.

— Мистер Маккинрой, имею честь сказать вам, что я служу своей стране и своему правительству не первый год. Надеюсь, что в дальнейшем у вас не будет причин быть недовольным мною. Все ваши требования будут полностью учтены. Все, что произошло ранее, это просто мое неведение и излишняя доверчивость.

— Я надеюсь, господин посол. Надеюсь на вас и на ваш опыт ценного работника. Думаю, что у меня с вами будет все о’кей.

Неожиданно дверь в кабинет отворилась. На пороге появилась секретарь.

— Мистер Маккинрой, к вам настоятельно просится посетитель.

Полковник встал, попрощался с послом.

Внизу его поджидал майор Крикс. Они прошли в соседний кабинет.

— Господин полковник, здесь можно говорить.

— Пока можно, майор. Здание проверили. Но, желательно говорить не громко.

— Вот здесь записи оперативных действий и распоряжений полковника Хьюза с мусульманскими боевыми группами.

— Прекрасно, майор. Молодцы. Пока в двух словах, что здесь важно?

— Мне, думается, здесь все важно. В них расписание оперативных и боевых действий нанятых отрядов в районе Тибета, Гималаев для диверсионных атак на монастыри монахов.

— О-о, пройдемте, майор. Это требует немедленного оповещения наших людей и определения помощи монахам.

Они зашли в комнату шифровальной связи.

— С чего начнем?

— С военной точки зрения для монахов опасны тайные вертолетные базы в Бутане. Оттуда близко до монастырей. И нет проблем забросать монастыри бомбами и ракетами.

— Спасибо, майор, спасибо. Очень ценная информация. Бутан, это сорок семь тысяч квадратных километров. Всего один миллион жителей. Жители, почти одни монахи. И горы, горы, горы. Что ж, попросим поработать летчиков, а то они уже шоколадом объелись, как сироты в детдомах.

Даже, для привычных служащих, голос полковника показался чересчур жестким и железным в трубке связи рации.

— …, адмирал Челленджер?

— А-а, привет, господин полковник, это я. Как ваше национальное здоровье?

— Спасибо, адмирал. Слушай, дорогой, мне необходимы самые подробные фотографии Бутана с высоты птичьего полета. Чтобы дороги были хорошо видны, ущелья, ямы, перевалы. Поднимай шары и за работу.

— Моя свора к вашим услугам, господин полковник. Что главное снять?

— Там, где-то, ближе к Гималаям, Тибету вагон с виски затерялся. И туристы-альпинисты в ущельях бродят. Нужна помощь. Сверху, неплохо было бы даже надписи на вагонах прочесть.

— Все ясно, господин полковник. Уже поднимаю чайников. Пусть разомнутся. А то нагло жиреют на госхарчах.

— Но, главное, адмирал, завтра снимки должны быть на моем столе.

— И это понимаю. У вас нет заказов на месяц или два. Загоняю своих прохиндеев, но выполнят заказ.

— Желаю удачи, адмирал.

— И вам также, полковник. Адью.

Маккинрой положил микрофон на стол.

— Спасибо вам, майор. Сейчас от летчиков многое зависит. Вы продолжайте наблюдение и контроль за Хьюзом. Заодно продумайте, как проще и надежнее уничтожить базы. Время в обрез. Завтра, по получении фотографий и начнем отработку бортов. Вы свободны, майор.

Когда Крикс исчез за дверью, эксперт набрал Пекин и полковника Чана. Тот, быстро снял трубку и официально представился.

— Здравствуй, дорогой Чан, это я, ваш ненавистный и несносный эксперт. Вы через несколько минут получите от нас бумаги. Порассуждайте над ними. Может быть, завтра, вы мне что-нибудь, сможете посоветовать.

— Хелоу, дорогой полковник, мне очень хотелось бы с вами встретиться.

— Наверное, в районе Тибета. По нашим бумагам вы оперативно определитесь. А там мы сможем конкретнее поговорить и договориться.

— Прекрасно, мистер полковник, ждите моих звонков.

— Спасибо, полковник, буду с нетерпением ждать.

Потрясающая громадина авианосца грозно и матово сверкала на сине-зеленой глади волн индийского океана. Поодаль, в четырех пяти кабельтовых, недвижно стояли ракетный крейсер и четыре эскадренных миноносца. Рубка подводной лодки таинственно темнела в стороне от всей эскадры. А далее, гладь бесконечного океана.

И он. Один на весь океан. Адмирал медленно прошелся вдоль строя летчиков и, довольный, отошел к центру палубы.

— Господа летчики! Сейчас, вы взлетаете в воздух. Там вскроете выданные вам пакеты. Выполняете, досконально, все, что там написано. С вами летят приставленные к вам специалисты. Они знают, что делать. По возвращении, всем зайти в главную кают-компанию. Мне будет нужен, сначала, ваш устный отчет увиденного по горячим следам. Через сутки, в письменном виде, все, что вы можете выразить словами: ваши впечатления, вплоть до мистики. Это задание Центра. Отнеситесь к миссии с полной ответственностью и серьезностью.

Через двадцать минут подъемные лифты начали, из черных гротов трюмных хранилищ, поднимать на палубу истребители-бомбардировщики. Еще минуты, и они, с устрашающим ревом, один за другим, унеслись в далекое небо.

Адмирал подозвал главного штурмана.

— Сколько времени требуется долететь до Бутана и обратно?

— Сэр, адмирал, а почему вы сразу не спросили?

— Штурман, не вы мне задаете вопросы. Я сам решаю, когда, что и как спрашивать. Я сказал, что задание центра. Значит, все должно быть на уровне инкогнито. И мне странно, что я адмирал, вас спрашиваю, как военный офицер, в обстановке военного времени, а вы мне задаете вопросы любопытного гражданина. Вы, сэр, на военном корабле или на гражданском? Ответьте.

— Извините, сэр. Нами рассчитано, полный путь по времени, туда и обратно, это тысяча двести миль, два часа времени. Полчаса времени полета над страной.

— Накладок не будет. Чтобы два борта не снимали одну и ту же землю.

— Сэр, мы все рассчитали. Если летчики не лохи, все должно быть на высочайшем уровне. У каждого своя полоса маршрута. Над Бутаном они должны снизиться до полумили над землей. Снимки должны получиться подробные и качественные. На этой высоте винтовка на земле видна. И, между прочим, даже бутылки с виски. Тем более, все скопления техники отдельно фиксируются дополнительными камерами.

— Штурман, у вас звезды полковника, с вас весь спрос. Не дай бог, вы меня подставите. В Совете Национальной Безопасности знают, как спросить.

— Сэр, все рассчитано. И все будет полный о’кей.

— Надеюсь. Вы поймите, я никогда так не волнуюсь. Пока Центр меня не просит.

— Сэр, все будет о’кей.

Глава 8 Рус — Калькутта

«По морю жизни я плыву один,

Средь бурных волн — бесцельно и бездумно,

Надеяться в плену морских стремнин

Мне не на что и неблагоразумно».

Илья Чавчавадзе

Расстроенный, зверски усталый, Рус медленно брел по сверкающим улицам вечерней и душной Калькутты. Веселый город жил своею бесшабашною разгульной жизнью. Беспечно и громко шумя, толпами прохаживались жители, туристы, мимо дымно проносились автомобили. Приторно мигала и надоедала назойливая реклама. Нахально цепляли и заглядывали в глаза уличные проститутки и просто борзые малышки. Было по ночному сыро, прохладно. И, хотя монаху хотелось спать, настороженность бодрила его и заставляла серьезно сосредоточиться за столиком ночного бара прямо на улице. Необходимо было снова встретиться с братьями индусами. Он их предупреждал, что через четыре-пять дней может появиться в городе, если не удастся пробраться в Тибет. Похоже, что он находился в том баре, в котором ранее договаривались. Рус прикрыл глаза. Этот район был под контролем его братьев. Можно расслабиться. Но, мысли о вооруженной группе на реке неотступно напоминали ему, что что-то серьезное происходит здесь, в районе восточной Индии, Бутана, Тибета.

Пора позвонить. Одиннадцать часов. Согласованное время.

Рус встал, подошел к таксофону и набрал кодовый номер. Из трубки послышался металлический женский голос с нотками секретарши по интимным услугам.

— Извините, сэр. Мадам вышла. Будет утром, не ранее девяти. Можете оставить сообщение после третьего гудка.

Рус повесил трубку. Все нормально. Теперь он может идти на явочную квартиру. Ясно, что братья монахи где-то здесь рядом, вокруг его. И прикрывают от непредвиденных случаев. Все же город многомиллионный, непредсказуемый. Он пошел сначала дворами. Потом в каком-то подъезде сменил тенниску. Вроде ничего настораживающего вокруг не происходит. Сменил сумку с пистолетами и патронами на маленькую. Старую засунул в канализационную трубу. Надел прикольную шляпу стиляги, очки. Деньги в задний карман. Тоже знак для своих. Теперь такси и на квартиру. Но сначала нужно пройти нужные маяки. Индусы проверят, нет ли слежки. Все, вперед.

В квартире, на антресолях сидел маленький с широким ртом и смоляными волосами цыганенок Ганди. Он загадочно улыбался и смешно, на ломанном английском, закартавил.

— Мы брата Руса уже хорошо знать, что ты совсем не доехать до холодный и далёкий Тибет. Ты снова всех стрелять, всех взорвать, всех напугать и потом весь жить. Хорошо ходить куда хотеть.

Рус пожал плечами, показал малому, чтобы он спрыгивал вниз. В конечном счете, ему было все равно, что, где и о чем пишут. Но Ганди с азартом помахал рукой. И, таинственно оглядываясь, затараторил:

— Уже газета писать, как в Бирма, на Салуин река взрываться машина. Многа мертвый. Многа огонь, дым. Никто нет. Весь тихо. Только ты такой делать можешь. У нас тоже, здесь, многа стрелять, многа драться, многа мертвый. Везде мертвый: и наша, и их. А когда ты стрелять, только там мертвый. Значит, ты один стрелять. Если ты не прийти к нам, то мы не знать кто? А раз ты пришел, то ты.

Цыганёнок встал, протянул Русу маленькую записку. Она оказалась от мистера Маккинроя. Рус прочел. Повернулся к бойкому конспиратору.

— Брат Ганди, передай своим отцам, что, наверное, пора мне встретиться с американцем. У меня все зашло в тупик и разговор с ним должен прояснить обстановку.

— Да, да, брата Руса. Надо быстро встретиться с американский дядька.

— Когда это можно сделать?

— О-о, — хитро поднял палец цыган. — Это не так простой. Нада время. Нада человеки. Мы тебе сказать потом. Сейчас тебе спать. Забыть все. Брать многа сил. Многа воздух голова. Быть умна. Никак не ходить. Вот адрес. Машина стоит. Вот номер. Тебе потом все сказать. Главна ты спать. Читать газета. Кушать. Смотреть телевизор. Улыбаться.

Рус первый раз улыбнулся. Похлопал пацана по плечу.

— Молодец, браток. Мне можно говорить?

— Конечно, Руса.

— Тогда поехали.

— Ты один поехал. Я буду смотреть за дураками, кто за тобой пойти.

Густая темень тревожно сгущалась над большим громыхающим городом.

Глава 9 Маккинрой — 2-й секретарь — флотский полковник — Крикс

Сэр Маккинрой уже полчаса вел декларативную сумбурную беседу с донельзя хитрым вторым помощником посла. Который с простоватым упорством домашнего животного, никак не желал понимать, что его работа также должна быть под контролем, как и работа прочих чиновников из госорганов и даже самого господина президента. Его несносные бегающие глазки пылали едкой желчью, наигранно и глуповато смотрели то в стены, то упирались в пол, то непонимающе взирали на рассерженного эксперта. Только конкретная угроза оказаться в Штатах, остаться без работы, заставила лукавого дипломата признать аргументы эксперта в пользу прозрачности его передвижений в Индии. И никакой частной жизни на данном этапе за ним не предполагалось. Тот все упирал на подчиненность своему начальству, субординацию, отдельные мотивы его конфиденциальной службы. На что сэр Маккинрой ему членораздельно, выделяя нужные акценты, внушал:

— Мистер, мне лично глубоко наплевать на вас и ваши благородные неучтенные мотивы. — Глубоко неприязненно продолжал повышать голос эксперт. — Если вы отказываетесь служить в сотрудничестве со мной, напишите рапорт. По собственному. Если напишу я, ваше будущее сузится до объемов вашей головы. И все. Но здесь, пока я в Азии выполняю особую миссию. Вы непременно и неукоснительно должны подчиняться всем предписаниям, которые подписаны мною. Не выдумывайте, не изобретайте ничего нового. Вас не для этого сюда прислали. Вы не в отделе планирования. Будьте добры исполнять свой долг и отрабатывать свой паек. Иначе, в Штаты, до особого распоряжения.

Второй секретарь понял, что с новым хозяином брыкаться бесполезно. Нашла коса на камень. Этот, не добродушный посол или малопонимающий чиновник. Этот съест или голову оторвет, не задумываясь. Его личной свободе, консульского ловеласа, пришел конец. Здесь, в Индии, он тоже теперь под негласным, домашним арестом. Ночным гуляниям придется пока поставить многоточие. Этот москит просто так с него не слезет. Секретарь вытянулся в струнку и ожидал новую порцию нравоучений. Но эксперт уже понял, что достаточно достал молодого чиновника и тот вполне понимает, что от него требуется.

В это время отчаянно громкий визг тормозов у ворот посольства заставил эксперта выглянуть в окно. От чугунной калитки уже бежал морской офицер с кейсом. Еще через секунду вошла секретарша, подала полковнику бандероль.

Второй секретарь с любопытством посматривал на полковника, но эксперт показал ему, чтобы тот быстро уматывал в свой кабинет большими туалетными шагами. Бегло взглянув на бумаги, полковник приказал впустить нарочного. Команда молниеносно достигла ушей охраны. И поджарый лысоватый полковник быстрой трусцой вбежал по коридорам посольства. Его рапорт был по-военному четок и ясен.

Маккинрой пригласил вошедшего за стол, предложил соки, кофе.

— Спасибо, господин полковник. Передайте нашему флотоводцу мои самые признательные пожелания.

— О — о, сэр, адмирал приказал, и мы все забегали, как ошпаренные.

— Благодарю за усердие. Только в следующий раз старайтесь, чтобы со стороны народа не было так заметно ваше рвение. В Дели хватает вражеских спецслужб. Вы, позвоните своим, чтобы они отправлялись к себе. А вас отвезут, незаметно и скромнее. Так безопаснее и для вас. Здесь все? — перешел к делу эксперт.

— Адмирал сказал все, и все в двух экземплярах.

— Прекрасно, прекрасно.

— Господин полковник, там есть и пояснения. И замечания к каждой фотографии. Людям будет все понятно. Высшее качество.

— Еще раз всем спасибо, полковник. Секретарь покажет, куда вам следовать. Вас накормят и наши люди отвезут вас на место со всеми необходимыми предосторожностями. Передайте адмиралу, что в очень ближайшее время я предстану пред его светлые очи. Пусть на своем флагмане объявит повышенную готовность. Особенно для летного состава. Это вы все устно передадите.

— Разрешите идти, господин полковник.

— Ступайте, полковник.

Через минуту в дверях появился майор Крикс. Полковник еще с минуту думал о чем-то своем, потом показал ему рукой на бумаги.

— Майор, прибыли фотографии, разберитесь. Определите, сколько нужно групп, количество людей и т. д. Всех включайте в дело. От адмирала тоже понадобится взвод его морских котиков или львов. Посмотрим. Наши все спецгруппы тоже в боевую готовность. Район действий, горы. Амуницию и все прочее, что необходимо для выполнения задания пусть подготовят. Ничего не упустите. Обстановка накаляется. Вы сами это ощущаете. Идите. Через четыре часа доложите, что и кто готов.

Крикс ушел. Эксперт пошел в шифровальную комнату. Там ему быстро набрали код монастыря. Все данные по полковнику Хьюзу, его диверсионным группам и последние депеши полетели в эфир.

Глава 10 Настоятель Дэ

Настоятель Дэ, после информации, которую ему представил мистер Маккинрой, приостановил движение групп Вана и Карающего Глаза.

Обычно глуховатый и неторопливый голос настоятеля Дэ сейчас звучал нотками командирской жесткости и начальственной требовательности. Он стоял около карты южного Китая, Тибета: смотрел куда-то сквозь нее и отвлеченно разговаривал, как бы, сам с собой.

— Вот и думай, что хочешь. Вот вам и американец. Помогает нам. Что-то ищет у нас. Какой у него интерес? По каким причинам? Что движет им? Нельзя отказать в полезности его помощи и информации, которую он нам постоянно предоставляет. Для нас она — все. Чем мы сможем ему отплатить за все его труды праведные? Деньги ему не нужны. Злато и камни тоже. Только информацией полезной ему. Встречи с ним еще впереди. Сейчас нам необходимо все отодвинуть в сторону и взяться за ликвидацию нависшей опасности над монастырями. По полученным сведениям, неизвестные формирования будут проникать к нам по двум рекам южного направления. И здесь от нас требуется эффективно встретить их посредством засад. Уничтожить в районе высадки. А как? Скоро мы получим дополнительные данные. Первую группу, Ван, встретишь ты со своими учениками. Примерное место высадки боевиков мы знаем. Хотя, там, в горах, больше и негде высадиться. Позже, вслед, мы тебя сориентируем. Важно, чтобы ты ее сразу всю и уничтожил. Другим предупреждение. Наши братские и союзные монастыри не так подготовлены, как мы. По информации полковника Чана, первый отряд головорезов появится близ города Джамо. Карты района имеются. Остальное все на твое усмотрение. Второй пункт встречи негодяев у перевала близ города Голинька. Хан Хуа, группа твоя вооружена, экипирована по полной. Вот карты. Птицей туда. Времени почти нет. К третьему пункту должен успеть Сен Ю. Ему в придачу, почти вся молодежь. Винтовки, автоматы и пешком. Надеемся, что скоро освободится Коу Кусин на автомобилях. Он догонит тебя, Сен. Но, что нам делать с выявленной базой вертолетов в Бутане, даже не представляю. Кого туда? Но это потом. После. Может быть, Ван, тебе придется туда после Джамо. Посмотрим. Это вообще-то недалеко. Но горы. Пока пошлем туда двух стариков в разведку. Пусть уточнят детали. Не может быть, чтобы тамошние монахи не ведали про вертолеты. Кто-то очень тщательно против нас готовится.

Ван подошел ближе к карте.

— А по Салуину, что решено?

— Чан обещает, что успеет перекрыть границу батальоном войск километра на три. Он сам хочет полностью исключить проникновение банд формирований на территорию страны.

— В его силах перекрыть Брахмапутру?

— Не успеет. Физически не успеет. У них же бюрократия. Это мы встали и пошли. А там — бумажка, промокашка, букашка. Но, полковник обещал под видом учений перекрыть границы резервистами.

— Но это не войско.

— Да. Но диверсантам не нужны осложнения. Они будут стараться обойти всякие войсковые подразделения. Между прочим, Маккинрой, прислал четыре джипа. Переносные зенитные устройства будут завтра. Новое оружие. Сверх эффективное. Так что мы не брошены цивилизацией. С богом. Ступайте. Все изменения по рации.

Глава 11 Маккинрой — Рус

Теперь, основательно перегруппировав свои агентурные силы, подготовив прикрытие, обеспечив постоянство получения и непрерывность переработки информации, полковник Маккинрой не замедлил назначить встречу с Русом в Калькутте. Друзья индусы выделили для них уединенную виллу на краю города с высоким каменным забором и узкими окнами самого древнего вычурного строения. Мирные волны мягко накатывали на берег. И американец не преминул прогуляться по песку, по краю волн и суши. Вечерело. На берегу никого, кроме группы самих индусов не было. Эксперт поприветствовал их и не спеша прошел во двор виллы. Несколько огромных собак вяло посмотрели на американца, потом на своего хозяина и также вяло продолжали дремать на вечереющем солнце.

Большая комната, с обилием мягкой мебели и картин, была полутемной, полудушной и полусырой. Эксперт, после долгих дней напряжения, присел, расслабившись, мысленно готовясь убедительно представить монаху свои соображения. Как и тогда, в монастыре, почти четыре года назад, незаметно бросал пристальные взгляды, логически и психологически определяясь в своих новых наблюдениях. Как и в те, уже достаточно не близкие времена, неподвижное лицо беглого отшельника было ровно и, как тогда, ровным счетом ничего не выражало. Отрешенность неподвижного взгляда была такой же пустой и такой же отдаленной. Только неизмеримо далекая, неуловимо призрачная мысль все так же особняком сквозила в его грустных, ностальгически притуманенных, глазах. Эксперт с внутренним удовлетворением отметил про себя, что интеллектуальное чувство и серьезность намерений не покинуло монаха: и что тот полностью готов решать трудные и опасные вопросы настоящего периода.

В холле, в отдалении, на нескольких диванах расположились монахи-индусы. Они мирно подремывали в ожидании новых приказов или распоряжений.

Полковник прикинул, что уже прошло достаточно времени для адаптации и готовности к разговору. Неторопливо заговорил:

— Господин Рус, вас уже поставили в известность, что монастыри Тибета неожиданно и необъяснимо начали подвергаться бандитским и диверсионным нападениям неизвестных террористических формирований. — Рус слегка кивнул, в знак понимания темы. Эксперт медленно продолжил: — Через полковника Чана, мы сумели поставить в известность ваших духовных наставников. И, как мне известно, в настоящую минуту, они предпринимают необходимые меры по обороне монастырей и уничтожению диверсионных групп. Но, осталось одно место, куда мы запаздываем. И вашим братьям туда не добраться в ближайшее время. Тем более, что сил у них недостаточно для выполнения задания. Мы могли бы разбомбить это место, этот объект, но не уверены в эффективности и полном уничтожении опасного объекта. Это маленькая монашеская республика Бутан. Там обнаружена скрытая, подпольная база вертолетов. Даже не знаем, чья она. Но, догадываемся. Вертолеты советского происхождения. С космоса зарегистрировано восемь бортов. Но в укрытиях могут быть замаскированы еще несколько. По опыту оперативной работы можно предположить, что они тоже будут задействованы против ваших монастырей. По воздуху ими может быть переброшено до двух рот боевиков с вооружением и снаряжением. Это за один взлет всей эскадрильи. Каждые четыре часа еще по новой группе. Плюс минометы, переносные ракеты и так далее, что всегда приносит невосполнимый урон живой силе во время полноценного боя. Вы, Рус, это лучше меня понимаете. Базу необходимо уничтожить. И борта, и все имеющееся там вооружение, боеприпасы. Сейчас в боевой готовности к выступлению на задание находится взвод морской пехоты «черные львы». Сорок человек. Вы имеете необходимый опыт быстрого передвижения и полноценного выживания в горах. Скрытность в боевых действиях. Вам и нам необходимо успеть помочь монахам. Уничтожить эту базу. Времени осталось не более двух суток. Противник ждет прибытия специалистов и бомбового оснащения. Это всё наши штабные оперативные расчеты и предположения. Но они не далеки от истины. Если мы допустим безнаказанную деятельность базы, то потери монастырей в людях будут не предсказуемые. И сопротивление всей оппозиции гор будет жестоко подавлено. Вы согласны, господин Рус, возглавить нашу группу для уничтожения этой базы? Я буду спокоен, если вы поведете отряд. Ваш опыт позволит мне надеяться на положительный исход миссии. Каков ваш ответ, господин Рус?

Рус был согласен с американцем. Но, приобретенные опасения, заставляли не торопиться. Сдерживали ответ. Что за разведданные? Откуда они? Кто их доставил? Можно ли доверять агентуре полковника? Следовало сначала просто поговорить об общих вопросах.

— Извините меня, господин полковник. Но, из всего вами сказанного, возникает вопрос: кто эти неизвестные силы? Как могут какие-то неизвестные силы совершать бандитские нападения на территории суверенного государства?

Эксперт понял, что Рус не совсем доверяет ситуации. Встал. Прошелся по залу.

— Я понимаю ваши сомнения, Рус. В данной ситуации любые подозрения уместны. Позже, мы попробуем вас соединить с настоятелем. Мы им выслали рации. Он вам сможет многое рассказать. Но полного ответа на ваш вопрос пока нет. Мы знаем немногое. Все, пока еще, в оперативной разработке. Наши агенты работают. Кое-что имеется, но рано делать выводы.

— Господин Маккинрой, мне было бы трудно поверить вам, если бы мне не пришлось разогнать какую-то бандитскую группу и взорвать два грузовика с боеприсами и оружием. Это было на реке Салуин. Все боевики были похожи на арабов, турков, иранцев.

— Вот это прекрасно, господин Рус. Мы уже знаем об этом занятном случае. Но, я и близко не мог предположить, что вы уже где-то на реке и можете войти в контакт с боевиками. Значит, одна из групп, скажем так, отброшена от боевых действий. Это хорошо. Мы поставим в известность настоятеля. Да вы и сами скоро скажете ему. Так, так. Конечно, по исполнителям не вычислишь заказчика, но это тоже информация. Дезинформация — это часть информации. Надо только грамотно к ней подойти. Все это хорошо. Удача нам сопутствует. Думаю, сейчас вам даже необходимо выступить с нашим отрядом. Так вы скорее доберетесь до своих братьев.

— Я согласен, господин полковник. Когда выступать?

— Рус, а почему вы не спрашиваете, где Дина.

— Я уверен, что с вами. Значит, она в полной безопасности.

— Спасибо, что верите. Ну, хорошо, Рус, я уезжаю. Братья монахи привезут вас к отряду морской пехоты, и вы примете командование над ними. Они уже извещены и готовятся к выполнению операции.

— Господин полковник, мы постараемся полностью разгромить базу бандитов.

— Рус, я уверен в этом. И передаю от Дины для вас вот это письмо.

Полковник передал письмо. И они тепло попрощались.

Глава 12 Динстон — Хьюз

Прелый климат тропической Дакки убийственно досаждал симпатяге Динстону, но он с завидной американской стойкостью героически крепился и с мудрой высоты своего положения важно взирал на своего младшего коллегу, хмурого полковника Хьюза. По вялому лицу коллеги кислой волной пробегала нервная дрожь, и было видно, что он не просто нервничает, но и напуган. Хриплым голосом, рвано и неразборчиво выкладывал Динстону.

— Идиотство какое-то. В Бирме взорвались машины с боеприпасами и вооружением. Двенадцать человек погибло, двадцать с лишним ранены, изувечены. Два отряда вернулись обратно в Моламьяйн. Только вступила в действие операция «Черная магия», как начались крупные непредвиденные потери. Фактически, под угрозой оказалось выполнение всей операции. Пока я перегруппирую отряды, вышлю новые маршруты, доставлю оружие, закончится лето. Оставшиеся пять групп продолжат выполнение своих заданий, но два монастыря близ Докматуна останутся нетронутыми. И, скорее всего, будут оповещены. Господин полковник, помогите, подскажите, что делать, на что жестче обратить внимание. Все эти странные, магические неполадки выводят меня из равновесия. Меня мои хозяева просто ликвидируют за непрофессионализм. За невыполнение заданий.

Динстон сочувствующе, но более артистично, покачал головой.

— Дружище Хьюз, скажу тебе откровенно и честно, без всяких там предисловий и условностей. Пока на вашем горизонте, да и на моем тоже, будет торчать рожа нехорошего и противного Маккинроя с его неизвестными для нас полномочиями и целями, нас всегда будут преследовать не только неудачи, но и костлявая с косой. Поверьте мне, старому, доброму волку спецслужб — я все это испытал на собственной, не раз битой жесткой, шкуре бывалого быка.

Хьюз нервно всплеснул руками.

— Но при чем здесь именно он? Из Дели он никуда не выезжал. Мои люди тоже за ним присматривают.

— Поверьте, коллега, за вами он гораздо пристальнее присматривает. А из Дели ему не надо никуда выезжать. Ему хватает телефона и спецсвязи посольства. Он очень информирован. Умеет быстро сопоставлять любые данные. Очень точно анализирует и делает грамотные выводы. Он, конечно, талант. У него есть дар предвидения. Он видит и знает людей. Против этого не попрешь. А взрывы ваших грузовиков — это, точно, не случайность. Его длинных рук работа. Его уши и его руки везде торчат.

— Вы думаете, ему известны наши планы?

— Без сомнений. У него такие возможности, какие нам никто никогда не предоставит.

— Так что, и группы, которые сейчас на Брахмапутре, тоже под угрозой провала?

— Если бы только провала. Их могут уничтожить. И никто ничего не узнает. Навряд ли они вернутся к назначенному месту сбора.

Динстону нравилось растерзанное и напуганное сердце Хьюза направлять в определенное русло. Это кайф, командовать подчиненными дураками. Все же он опытнее. Хотя и сам не более преуспел, чем Хьюз. Жизнь. Маккинрой всегда не подарок.

— Что ж мне предпринять? — продолжал ныть коллега.

— Трудно что-то конкретно сказать, но, лично мое мнение таково, что пока эксперт будет у вас на пути, ничего путного из ваших заданий не произойдет. Его необходимо или убирать, или ловко нейтрализовать дезинформацией. Ловкой. Его просто так не проведешь. А там, с монастырями, потом вы разберетесь без особых проблем. Монахи пусть довольно крепкие орешки, но они архаичны и плохо вооружены.

— Но, если Маккинрой прознает про мои потуги против него, он меня ликвидирует.

— Дружище, а вы где работаете? В институте благородных девиц? Риск, расчет — это наш удел. Или пан, или пропал. Что еще? Наш третий путь — в отставку. Никто не запрещает. Но и ныть не стоит. Вам же не говорят действовать напрямую. Через третьи, четвертые руки. Подставить его. Замазать, облить какой-нибудь грязью. Чего вам подсказывать. Вы и сами об этом не хуже меня знаете. У вас целая толпа радикалов Магометов, исламистов террористов. В чем дело? Поработайте мозгами. Грех ими не воспользоваться. А я некролог слезливый напишу. Я это умею. Для пробы, сначала, уберите пару его агентов. Как он среагирует? Выбьет ли это его из рабочей колеи? Может на время ему будет не до вас. А там время покажет. Почему его не отодвинуть с дороги? У вас сотни смертников. Маккинрой не та фигура, которую нам должно иметь рядом. Он для нас враг.

— Наверное, вы правы, господин полковник. Ведь два отряда возвратились обратно. Можно понять потери в бою. Но когда, вот так; ни с того, ни с сего. И, главное, на второй день. Ничего не понятно.

— В том-то и дело. Эта таинственность, эта неизвестность, она всегда пугает и путает. И это будет вас столько преследовать, пока ваши интересы будут пересекаться с его. Но, насколько мне известно, в ближайшие сто лет Маккинрой не собирается отступаться от Тибета.

— Это ужасно. Даже не придумаешь, что делать.

— Действуйте. Не оглядывайтесь. Жизнь подскажет. Не то потеряете темп. Установите за экспертом круглосуточное наблюдение. Создайте вокруг него обстановку нервозности. Это вам поможет. И обязательно ликвидируйте кого-нибудь. Тогда ему будет очень неуютно.

— Спасибо, господин полковник. Попробую что-нибудь придумать.

Динстон удовлетворенно поднялся.

— Главное, не бойтесь никого. За нами сила. За ним слюнтяи, мелкота.

Хьюз, с большим удовлетворением, дрожаще и искренне, поклонился и крепко пожал руку старшему коллеге.

Глава 13 Пекин. Полковник Чан — генерал Чу

Недовольная мимика генерала сухо показала полковнику Чану место за столом. И, как это обычно всегда бывало перед долгим разговором, некоторое время молча проглядывал бумаги. Чан охотно сидел рядом и спокойно ожидал, когда шеф обратит на него свой пытливый, скрытный взор. Генералу было за семьдесят, но желания к бумажной и аналитической работе ему было не занимать. Чан и сам любил часто просматривать старые дела для освежения памяти, но шеф, казалось, только этим всю жизнь и занимался. Изучал, читал, листал по новой все дела китайской секретной конторы. Похоже, начальник вплотную занялся мемуарами. И роль самого Чана в записях генерала, неподдельно интриговала хитрого полковника.

— Вы готовы меня достаточно долго слушать и понимать, друг мой? Не хотелось бы, чтобы вы оставались таким же легкомысленным и расслабленным, как в далекой и веселой Бразилии. — Вывел из глубокой задумчивости офицера генерал.

По интонации Чан понял, что обращение касалось непосредственно оперативной работы, а не очередных, спущенных сверху, нагоняев.

Генерал еще некоторое время смотрел на подчиненного, стараясь выгадать, что на уме у хитрого полковника. Но, глядя на лукавое лицо офицера, кроме серии пошленьких анекдотов, ничего высмотреть не мог. «Пропадает большой артист», только и подумал генерал.

— Милый Чан, — как-то очень медленно протянул он. — Неожиданно для меня вчера, откуда-то с небес, позвонил наш старинный приятель, настоятель Дэ. Тревожным голосом он сообщил мне, что по рекам тибетского направления Ланьчанцзян (Меконг), Наг-чу (Салуин), сквозь наши пограничные кордоны на территорию державы проникают многочисленные вооруженные банды. Они производят диверсионные, террористические, бандитские налеты на земли суверенного Китая и исчезают обратно по этим же рекам. Настоятель выражает озабоченность и сомнение в компетентности, надежности наших пограничных частей и верности их присяге. Красиво, по-государственному поднял тему. А? Как, крутанул? Надеюсь, вы догадываетесь, что это означает.

— Более чем, товарищ генерал. — Стараясь приглушить легковесный тон, серьезно подтвердил подчиненный. — Но это дело больше провинциальных властей.

— Так-то это так. — Согласился шеф. — Вижу, вы не настроены на долгий разговор.

— Почему же, товарищ генерал, только с вами я и готов на серьезные дела.

— Вы, как-то в прошлых веках, ранее тревожно высказывались мне о настойчивом интересе янки к Тибету. Но, даже сейчас, когда их потрепанные части убираются с территории Вьетнама, освободившиеся подразделения они не посылают домой, а располагают в сопредельных странах.

Чан на минуту задумался, повернулся на стуле к карте.

— Ничего интересного пока не вижу. К нам янки не полезут.

— К нам да. А в Тибет?

— Скрытно у них не получится. А какие цели закрыты их интересами, ничего в голову пока не приходят. Зачем им вторгаться в те гиблые места? Где базы? Янки без хорошей кормешки в самолет не полезут. Это только мы и Кремль считаем, что солдату вредит еда.

— Неужели обязательно от темы отходить нужно? Думай. Настоятель зря звонить не будет. Факты, которые он представил, заставляют задуматься. Тенденция нарушения границ нарастает.

— Да. На сегодня, для нас, это более чем подозрительно.

— Чан, дружище, для нас не должно быть загадок. Что вы, на сегодня, можете мне предложить?

— Не могу, так сразу, с кондачка. Необходимо лететь в Чэньду, а оттуда к ним. На месте нужно определиться. Где сейчас может находиться настоятель?

— Он может встретиться с вами в Джамо.

— Ого. Далеко забрались.

— Они, почти всех, своих людей перевели в Тибет.

— Что будет входить в мои полномочия?

— Все и вся. Во-первых: подтверждение полученных сведений. А конкретней, любая документированная информация, способствующая уяснению возникшего положения. Желательно фотографии. Если, имеются уже разрушенные или сожженные монастыри, то подробно, чтобы можно было представить газетчикам.

— А для внутреннего использования?

— Это все потом.

— Мне, товарищ генерал, тоже известно о проникновении некоторых вооруженных отрядов.

— Хорошо. Но где донесения, доклады, документы? Что я могу начальству доложить? Размышления и предположения товарища Чана. Лети сам. Определись на месте. Местные службы не дадут нам выгодной или, хотя бы, исчерпывающей информации. Там действуй без глупостей. А то, от твоей инициативы иногда мозги трещат. Мне, думается, снова на нашей территории ползает волосатая рука бравого полковника Динстона.

Чан согласно кивнул.

— Поэтому, друг мой и боевой товарищ, товарищ полковник, — медленно итожил генерал, — кроме тебя там никто ничего не поймет. Монахи твоя стезя.

— Но мне понадобится немало людей.

— У тебя в подчинении полно оперативников.

— Думаю, что понадобятся дополнительные полномочия для привлечения войсковых частей. Неизвестные группы наверняка продолжат проникновение на нашу территорию. Кое-где придется перекрыть районы.

— Необходимо. Пока я могу придать в твое распоряжение не больше батальона. Полк, это уже прерогатива министерства. Власти не позволят раскручивать крупные операции. Все надо придерживать на уровне местничества. Иначе, газетчики снова раздуют повстанчество в Тибете. А там, следом, раздуют наши головы. Что тебе Чан объяснять. С монахами ты лучше меня ориентируешься. Главное, что нужно Динстону в Тибете? Неужели, они все еще там мудрую мистику ищут? Да, ещё, пограничникам я позвоню, они тебе подкинут несколько рот. С техникой помогут.

— А постоянная связь с вами?

— О чем разговор. Наши снабженцы смогли где-то украсть у американцев новые рации. Так что, тебе штуки две подкинут. И настоятелю две передашь, чтобы он мог с тобой и со мной связь поддерживать с любых мест. Это не Бразилия, это наши земли. Смотри, если разгорится какой крупный костер, правительственные хмыри крепко вцепятся нам в глотки. Пронюхай, заодно, про всякие контрабандные тропы и гнезда. Если задавишь какие-нибудь, нам это зачтется. Заодно и командировка окупится.

— Сейчас я уже вижу свою работу яснее.

— Нам необходимо многое сопоставить и проанализировать. Во все вникай. Подполковник Вэн, пусть будет пока при мне. Если что серьезное, я его к тебе сразу отправлю с устными полномочиями. Чувствую, Маккинрой скоро объявится. Он с Динстоном две агентурные близняшки, какие-то крупные противоположные цели преследуют. И, уверен, скоро должен позвонить.

— А не лучше ли, пока, полковник Линь при вас побудет. И с американцами, пока, пусть сам контактирует. Если Вэн вам срочно понадобится, я его к вам всегда отпущу.

— И сколько ему времени понадобится с гор спуститься?

— Четыре вертолета есть у нас.

— Это на базах. А в горах, в ущелье, на леднике. Чан, не так-то все просто у нас здесь в Пекине. Сам не хуже меня знаешь. Преданные люди нам нужны в столице. Расположи в нашу пользу настоятеля. Привези ему толковое оружие. Хорошее. Снайперские винтовки. Это им сейчас очень понадобится. Только не наших образцов: американское, германское. Итак, информация, информация и еще раз информация. Ты с монахами, я с Маккинроем. Знаешь, правительство всегда косо и с подозрением наблюдает за Тибетом. Поэтому, никакого вонючего дыма оттуда не выпускай. Монахи это тоже понимают. Им ни к чему ввод регулярных воинских частей.

— А, если Динстон начнет прозваниваться?

— Не знаю даже, о чем с ним говорить. Будем хитрить, строить из себя не сведущих, правоверных. Что еще остается?

— Все ясно, товарищ генерал. — По-солдатски отрапортовал Чан.

— Ступай, сын мой и помни: Тибет больное место страны. Да и вообще, похоже, где-то рядом русский монах находится, раз все так снова интриговано закрутилось.

— Да, да. — Охотно подтвердил Чан, о чем-то, что-то нечаянно вспомнив, и о чем-то неожиданно догадавшись.

— Удачи, тебе, сын мой, — шутливо перекрестил генерал полковника.

Глава 14 Настоятель — патриархи

«О, когда нас не будет

Никогда, никогда –

Кто поймет, кто рассудит,

Кто помянет тогда».

Соколов Владимир

Недалеко от Лхасы, у подножия громадной горы, давным-давно, в незапамятные даже для древних местных летописцев времена, был вырублен в скальных породах незаметный внешне монастырь. Глубина и длина некоторых проходов более километра. А запутанность ходов такая, что к стенам прикреплены разного цвета веревочки, что бы можно было дойти туда, куда нужно и не потеряться.

Там и встретился настоятель Дэ с некоторыми патриархами Тибета. Весть о нападении диверсионных групп на второй монастырь, не очень встревожила занятые умы старцев. Но, отложив свои сокровенные думы об электромагнитном строении вселенной и роль человеческого разума в ней, они все же собрались вместе и неподвижно застыли у огромной чаши на треножнике, с родниковой водой.

— А что думает по этому поводу вечный Гуру? — спросил Дэ, вечно спокойным и отрешенным тоном, чтобы вода в чаше не рябила от излишних эмоций.

— Через день он появится здесь. — Сказал неспешным, хрипловатым голосом кто-то из старцев. И тоже так, чтобы вода в чаше была спокойной и неподвижной. — Пока, все еще не известно, непонятно.

Компания мудрецов некоторое время молчала. Неподвижное зеркало воды тускло отражало мерцание свечей, расставленных в рубленных нишах скальных стен. Сто двенадцатилетний Чу медленно изрек:

— Когда власти центра присылают своих отмороженных юнцов на террористические провокации, то это ясно. Когда грабительские шайки бегают по тропам Тибета, тоже понятно. Туристы, экспедиции, даже авантюрного или мистического характера, заранее предупреждают о целях своего появления. Тайные миссии от диктаторов и тиранов — это не первый раз. И это нам тоже ясно. Но, когда неизвестные силы, развертывающие длительные операции нападения на протяжении нескольких лет, все еще неизвестны, то можно предполагать, что это те же аналогичные силы, которые в свое время присылали гитлеровцы. Для каких целей? Это и сейчас еще не ясно. Неизвестно, кто в те времена направлял руку бесноватого. Неизвестно, кто сейчас готовит кровавые козни против свободолюбивого Тибета. Но та жестокость и правовой бандитский беспредел, который устраивают неизвестные, должно заставить нас готовиться с полной ответственностью к защите наших баз и ценностей. Уважаемый Дэ, вы имеете в своем подчинении наши самые мобильные и обученные кадры. Что на сегодня мы можем предпринять?

— Ван предполагает, что проникновение террористов будет вестись на широком фронте, на всех известных перевалах, и только наших людей будет явно недостаточно для обеспечения перекрытия засадами всех троп и ущелий. Мы уже оповестили старейшин «Ба-гуа» и «Тай-чи». Они готовят группы помощи. Но, это не более ста человек. Часть наших баз пора перемещать в Непал и в дальний северный каньон. Мы предполагаем, и не без оснований, что основные удары будут наноситься по нашим энергоемким базам сбора информации.

— И кто это так основательно разворачивает боевые действия?

— Предположения и подозрения Вана, пока, направлены только в сторону американцев.

Патриархи снова надолго уставились на чан с водой. По ее ровной, тускло отсвечивающей, глади, медленно колыхнула легкая рябь круглых концентрических волн.

— У Вана, всегда очень не одинарные мысли. На многие вещи у него свой особый взгляд. Но, американское правительство поддерживает устремления Тибета к независимости.

— Да, а мы— то думали, что этому гению практики совсем некогда о нас подумать.

— Он просто не допускает мысли, что мы в чем-то должны расслабиться и упустить что-либо, только из-за того, что иного быть не может. Он ко всему готов. И везде он опирается на историю. Всегда следит за обстановкой вокруг. И он не считает, что против нас действуют какие-то глупцы или просто авантюристы. Он прямо говорит, что против нас выступают враги свободы Тибета. А это может быть только сам центр — Пекин. Просто, больше некому нанимать такие крупные и скрытые силы, так вооружать, и так не считаться с большими потерями на чужой территории. Загадочными диверсиями, карательными действиями, репрессиями, центр хочет ослабить нас, разделить, запугать и, по возможности, уничтожить то, что можно уничтожить, не привлекая внимание мировой общественности.

— Уважаемый Дэ, у вас имеются какие наброски для решения нависшей опасности?

— Первое, что мы предприняли из действий во взаимодействии с внешним миром, это решили позвонить в министерство Общественной Безопасности полковнику Чану и его шефу. Очень порядочному человеку, генералу без имени. Они смогут нам многим помочь. Так, уже известно, что диверсионные группы численностью более ста человек каждая, проникают на территорию Китая по рекам Индии, Бирмы, Лаоса. Чан, имея власть и полномочия, сумеет пресечь попытки некоторых отрядов появиться на территории Китая по этим рекам.

— Занятно. Вы, думаете, чиновники центра заинтересованы в помощи нам?

— В той степени, в которой сходятся наши интересы. И здесь немаловажна роль нашего русского воспитанника, в котором заинтересованы службы центра. Через полковника мы хотим выйти на американца Маккинроя. Очень влиятельного чиновника Америки. Он очень сведущ во всех закулисных интригах современного мира. И наши трудности ему хорошо известны.

— Брат Дэ, вы сами почти все уже решили и организовали. Что вам сейчас дополнительно нужно?

— У нас мало людских сил. Надо в кратчайший срок собрать, сколько можно, молодых монахов, поставить их под начало опытных старшин и перекрыть все имеющиеся перевалы и дороги, ведущие к нашим базам. Три самых опасных и коротких маршрута мы перекрыли силами Вана, Хан Хуа и Сен Ю. Но, остается минимум еще шесть-семь маршрутов, где необходимо выставить заслоны. Так как молодые ребята неопытны в оперативных действиях, нужно, чтобы их группы насчитывали сорок и, по возможности, более человек. А это значит, что нужно до трехсот человек иметь в распоряжении обороны. Как в прошлые века, не помешает поднять весь Тибет. Противостояние может затянуться на годы. Помощь американцев, монахов Индии, Непала, Бутана будет просто необходимой.

— Все понятно. Берите на себя всю полноту необходимых полномочий по обороне и перекрытию перевалов, ущелий. Но, с какой оперативной скоростью вы сможете передвигать группы в горах. Это ж так невыносимо медленно и трудно.

— Мы имеем три вертолета. Полковник Чан обещает еще два. Два вертолета обещает нам доставить эксперт. Так что, в течение дня мы сможем доставлять на опасные участки по группе, численностью до сорока человек, на шесть точек с оружием, боезапасом и питанием. А потом, следом, полностью выставить все группы. Это двое суток. Главное, горючее для вертолетов. А это уже для нас серьезная проблема. Надо организовать караваны в Непал и там закупать. Пусть этим и займутся люди из «Тай чи». Имеется также восемь военных джипов. Чан обещал еще доставить. Старые, но действующие. К ним тоже надо доставлять соляру. Но, джипы — это там, где есть дороги. Все остальное пешком.

— Хорошо, брат Дэ. Даже очень хорошо. Мы и не предполагали, что вы так все быстро и грамотно организуете. Нам нечего добавить к вашим усилиям.

— Нужны средства для закупки стрелкового оружия, но, главное, снайперские винтовки и несколько десятков ящиков патронов к ним. В наших условиях это неоспоримое, решающее преимущество. Наши люди умеют стрелять. Это они доказали. Нужно обновить винтовки. Немецкие, американские снайперки стреляют на два километра, с точностью и кучностью блокнота. Гранатометы нужны. В горах это, чуть ли, не идеальное оружие. Зенитные ручные установки. Опасаемся атак и бомбежек с вертолетов. Это для нас очень опасно. Пулеметы хороши против старых вертолетов. Но, могут появиться в наших местах новейшие советские и американские борта. Для нас это чревато большими потерями. В Южном Вьетнаме, Лаосе, сейчас горы складированного оружия. Его не проблема закупить и вывезти к нам через Непал или Бутан.

— Ясно, брат Дэ. Снабжение мы решим. Сколько у нас времени?

— Желательно в пять-шесть дней успеть.

— С Вьетнамом за такой короткий срок никак не управимся. В Непале, у короля, имеется новое оружие. Он любитель стрелкового оружия. За хорошие деньги уступит нам. Здесь мы должны за три дня управиться. И транспорт есть и договоренности имеются. Он нам многим обязан. Да и людей наших там не счесть. В Индии имеется всякое оружие. Наши люди подсобят. Вы сделайте подробные списки: сколько чего. И буквально через двадцать минут все заработает на снабжение отрядов. Средства в золоте есть. Понадобится, и камней подсыплем. Главное, люди у нас есть. Люди «Ба Гуа» и «Тай Чи» уже в дороге?

— Да.

— Остальных мы поднимем сами. Укажете места, куда им прибывать.

— Будет три места базовых сбора, чтобы лишнего не кружить по горам. Но и машин нужно, как можно больше. Велосипеды пойдут, мотоциклы. Все вездеходное и гороползучее.

— Все это хорошо. Но хватит ли этих сил, чтобы перекрыть все направления ожидаемых ударов?

— Мы не знаем, сколько боевых групп против нас выступит. Эти предполагаемые места самые близкие от рек и возможных баз противника за пределами Китая. Нельзя упускать из виду, что и с территории самого Китая могут выступить отряды центра под личиной войсковых учений. Все может быть.

— Стоит из Индии и Непала попросить помощи людьми?

— Не помешает, в любом случае. Если на границе у них есть связи, пусть там перекроют перевалы.

— Бутан сам перекроет свои тропы.

— Успеют?

— Ну, как получится.

— Так пусть людей пару сотен к нам отправят.

— Поговорим.

— Если у нас многое получится из того, о чем мы поговорили, то, думаю, террористам не сдобровать. Горы это не степь, не равнины.

— Брат Дэ, действуй. Люди, оружие, транспорт все к вам прибудет.

Настоятель встал, поклонился и с каждым из старейшин тепло попрощался.

Глава 15 Чан в Лхасе

Осторожный полковник Чан решил не пользоваться рацией. Не поленился слетать в Лхасу и во всем разобраться на месте. Терпеливо дожидался человека от настоятеля Дэ в темном маленьком трактире. Скоро к нему подошел какой-то, донельзя потрепанный, схимник, очень уж отрешенный от всего находящегося рядом. Он, несмотря на довольно холодноватую погоду, был в легкой желтой сутане. Схимник поклонился и предложил полковнику следовать за ним. Офицер с двумя подчиненными осторожно потопали за странным проводником. Вышли к маленькому сказочному монастырю на окраине города, приютившемуся у подножия небольшого холма. Он никак, по виду, не предназначался для любопытных и пронырливых туристов. Только углубившись в нутро строения, и прогулявшись довольно долго по его нескончаемым переходам, в удаленной келье Чан увидел до боли знакомое и родное лицо настоятеля и некоторых других монахов. Он даже забыл ритуально поклониться и набросился на них, обнимая в дружеских объятиях.

— Как хорошо, что вы все живы и здоровы. Это радость и счастье видеть вас снова. Значит, есть все же бог на свете. Есть, — неподдельно радовал монахов полковник.

Дэ, не сопротивлялся. Успокоил жестами Чана и его офицеров. Дружелюбно улыбался и показал, что дело и разговор срочные. Но, кадровый волк, еще долго не мог успокоиться.

— Если бы вы знали, мои дорогие, как мне приятно снова всех вас здесь видеть после хитрых пекинских рож. Это пытка. Это мука для нормального человека находиться среди лицемерного, чиновничьего холуйского люда. Но, коль обстоятельства и дело важнее всего, то я, как ни странно, готов жить и бороться. Вас все еще, так же, как и меня, упорно терзает мысль о необъяснимой настойчивости иностранцев подобраться, пробраться к вашим святилищам. — Монахи охотно закивали головами. — Все же я, после бразильской фиесты, решил нашего доброго приятеля, сэра Маккинроя, постоянно держать в поле зрения. Но, вы понимаете, мои возможности ограничены моим начальством. Скажу вам, как информацию, что наш американский мистер не слабо сцепился с орденом иезуитов, экстремистскими радикально настроенными, мусульманскими конторами.

Чан остановился, ожидая реакции монахов. Они согласно кивнули головами. И, только Дэ, немного погодя, спросил:

— А почему вы за Динстоном не приглядываете?

— Он ничего не решает. Он выпал из большой политики. Да и сам эксперт сумеет изолировать его от вмешательства в ваши дела.

— Вы так уверены, что нам ничего не остается, как прислушаться к вам. Но вот вы сказали, что Сэр сцепился с экстремистами.

— У него возможности таковы, что он их всех раздавит, как клопов.

— Хотелось бы в это верить. Но, возможности смертных не беспредельны. От заказа и нанятого киллера трудно укрыться.

— Но, я думаю, до этого пока еще дело не дошло. Эксперт не от себя же выступает. От Штатов. Он на должности. В законе.

— Кеннеди тоже от Штатов выступал.

— Да, уж. Надо будет подумать. Но вернемся к нашим делам. Я оставляю на время двенадцать агентов в ваше распоряжение. Четыре списанных джипа, некоторое стрелковое и минометное вооружение с боеприпасами. Бензин, соляру. Четыре снайперские винтовки нового образца. Может шестерых агентов в Индию переправить к Маккинрою? Пусть охраняют его.

— Да, это будет лучшее, что мы сможем сделать для него.

— Думаю, старшим послать подполковника Вэна. Парень толковый, исполнительный. Справится. Вы, господа монахи, резко нагрузили меня тем, что что-то может случиться с сэром. Может и вправду, кто-то может готовить провокацию против него. Надо предупредить мистера. Ведь только через американца мы сможем узнать всю эту подоплеку несанкционированных военных операций.

— Верно, полковник Чан. Только от Маккинроя мы сможем что-то узнать. Здесь мы с вами едины. В Индии у нас есть друзья, они тоже эксперту помогут. Надо, чтобы они согласовывали свои действия с вашими людьми.

— Согласуем.

— У нас там много людей. Пусть ваш подполковник примет их под начальство и полностью возьмет охрану американца на себя. А, заодно и поинтересуется, где может быть Рус.

— Несомненно. Здесь трудностей не предвидится. В Индии достаточно просто и запросто уничтожать всех подозрительных лиц.

— Полковник Чан, пользуясь случаем и общими интересами, просим вас перекрыть силами пограничников некоторые тропы и перевал близ Брахмапутры. У вас есть на это законное право.

— Да. Мы уже все подготовили для этих случаев. Боевые наряды в движении. Буквально через час-два они перекроют реку и тропы. У них приказ стрелять на поражение.

— Вот за это спасибо. — Дэ успокоительно улыбнулся. — Наверное, сможем дать ощутимый отпор всем радикальным негодяям.

Чан, по оперативному, оживился.

— Уважаемый Дэ, сколько примерно групп может пробираться всевозможными путями к вам с территории Индии, Бутана?

— Точно сказать всегда трудно. Но по тем местам, тропам, рекам, которые известны на картах, можно до двенадцати, четырнадцати отрядов провести.

— Значит, уже три тропы наши пограничники перекроют.

— Поймите. Надо не только перекрыть, но и выставить многочисленные заслоны. Диверсанты не будут спрашивать разрешения на свободное передвижение. Они будут уничтожать малочисленные заставы и далекие заслоны в глухих, почти непроходимых местах.

— Неужели осмелятся?

— А что их остановит? Войск там нет. А взвод они ночью или в предрассветное время снимут, как пустые банки на заборе. Никто не ожидает провокации. Ваши заставы спят, как кролики, и пьют, как суслики.

— Предупредим их и объявим боевую готовность номер один.

— Если мы, хотя бы, четыре отряда уничтожим или отгоним от перевалов, то остальные группы сами ретируются обратно.

— Вы надеетесь? Вы полагаете, что эти наглые диверсии так, для отвлечения внимания.

— Мы, пока, ничего не можем определенного сказать.

— Значит, отряды надо уничтожать. И, при возможности, брать пленных. Надо узнать, кто их посылает.

— Это может быть Динстон?

— Трудно сказать. Он уже долгое время не у дел.

— Кто-то другой?

— Вполне. Но это нам сможет сказать только Маккинрой. Он, пока, еще молчит. Надо связаться с ним.

— Но он, по его словам, пока, сам в неведении.

— Не верю. Все в его руках. Думаю, что в ближайшие часы он вас предупредит.

— Возможно. Дай бог.

— Маккинрою выгодно сотрудничать с вами. Он вас не бросит. Да, и, скорее всего, он знает, где Рус. Думаю, развязка будет веселой и интересной.

— Как в романах. Чем больше жертв, тем интереснее интрига.

— Нет, нет, уважаемый Дэ: ни Маккинрой, ни я, не допустим такого поворота событий. Да и вы, и ваш непререкаемый авторитет Ван. Я уверен, что он уже где-то на перевалах. Нет, нет. Все будет буднично, скучно, без потерь с нашей стороны. У нас же такие интеллектуалы собрались. Кому проигрывать? Отморозкам? Ну, никак. Поверьте мне, уважаемый, Дэ.

— Полковник Чан, я всегда готов и верить, и действовать во благо этого.

— Ну, тогда нам всем пора заняться своими обязанностями.

— Пора, полковник.

Они снова, по-братски, обнялись и тепло распрощались.

Глава 16 Первый бой

Маленький отряд Вана деловито расположился в джипах, любезно предоставленных полковником Маккинроем. Сухие лица схимников выражали только то бесчувственное спокойствие и фатальное безразличие будущего, будто они ехали на кладбище, на очередное погребение неизвестного лица. В общем — гробовщики и только. Они знали куда едут. Каждый имел автомат или снайперку, кучу патронов, гранат и ни грамма съестных припасов. Только вода — родниковая, соленая и лечебная. Бинты.

В нестандартной голове мудрого Вана картинно роились планы будущей операции. Общий контур засады уже отчетливо выстроился в мыслях. Он разъяснил необходимые детали сидевшим с ним монахам. По рации вышел на полковника Чана. Тот, как не спешил, все же отдал приказ местным службам выделить двадцать бочек бензина и соляры.

К вечеру юркие машины вынесли молчаливых монахов к слиянию быстрой речушки Ионг с холодной Брахмапутрой. Местность была скалистой, диковинной и жутковатой. Сухие скалы напоминали мертвые пейзажи неизвестных планет на краю вселенной. Темнеющие ущелья, в надвигающихся сумерках, хладно меняли свои полуживые очертания в лучах заходящего солнца. Скучающее состояние природы мрачным духом мертвенно приближалось к черной воде и пугающе растворялось в ее прозрачных объятиях живым колыхающим пространством.

Ван философски уселся на голый край еще теплой скалы над бурлящим потоком и продолжал размышлять над тем, как проще уничтожить боевиков. И, чтобы, их радист не успел передать о засаде другим группам. Следовало их, как-то, дико встряхнуть, запутать, удивить, ошарашить. Или высчитать, обнаружить в темноте радиста и первым уничтожить его. Но, как?

Братья монахи сноровисто спускали вниз бочки на веревках и перетаскивали их выше по течению реки. Место для высадки десанта было просто превосходное. Чемпион не сомневался, что неприятель высадится именно здесь. На сто километров по течению оставались только неприступные высокие берега. По расчетам, отряд боевиков появится здесь не раньше утра следующего дня. Основная группа пойдет выше по реке, а первый отряд причалит в этом месте на катерах и двинется вглубь гор, неся с собой смерть и разрушение. Полчаса времени понадобится катерам, чтобы аккуратно подойти к берегу, преодолевая бурный напор реки. Основной караван флотилии за это время уйдет на такое расстояние, что стрельбы не услышит и пожара не увидит. Горные гряды, шум реки и моторов заглушат любые отдаленные звуки. Поэтому сама основа операции не вызывала у Вана сомнений. Все у него в расчетах упиралось в радиста. А если поднять какой-нибудь общий невыносимый шум, то и второй радист ничего не поймет. Но, первый может использовать морзянку. Задача. Ван продолжал сидеть и сосредоточенно выжидать…

Фонарик сигнала заработал с противоположной стороны реки уже ранним утром. Монахи бодро зашевелились на своих местах. В прорехах вершин гор, рассветные лучи еще слабо осветляли небо, когда большие катера, натужно ревя моторами, мощно шли против течения. Как и предполагалось, три последних судна отделились от общей группы и вошли, надрываясь винтами, в устье малой реки. Еще более скрипя на разворотах старыми механизмами, начали тыкаться в берег, подбирая более пологое и удобнее место между двумя выступами гор. Послышались резкие, гортанные крики команд. Кое-кто начал прыгать в воду. Суда шли без подсветки и почти на ощупь, притыкались к берегу. Ван, тройным сигналом фонарика, подал условный знак. И цветные жирные пятна бензина и мазуты, играя красками на воде, начали течением приближаться к тёмным силуэтам катеров. Было еще темновато. Только гребешки прибрежных волн живописно отсвечивали радугами цветов. С первой лодки боевики уже дружно начали прыгать в воду и выбегать на берег. Следом выкидывались ящики с оружием и боеприпасами, провизией, алкоголем, горной оснасткой. Скоро второй катер воткнулся в жесткий неприветливый берег. С него тоже началась активная высадка. Последний катер продолжал еще маневрировать, выискивая удобную отмель: когда широкий маслянистый ковер цветного пятна коснулся стального борта первого судна и начал огибать корпус, неотвратимо наплывая на второй.

«Запаха горючего боевики не должны почувствовать, — уверял себя надеждой на провидение и случай Ван. — Сами катера за эти многие мили достаточно провоняли мазутом».

Пристал третий катер. Через минуту липкое пятно коварного горючего коснулось и его. Ван еще раз мигнул фонариком. Стрела с горящей паклей ночным светлячком резанула полутемное пространство над рекой. Сначала, вроде бы как чиркнуло спичкой над водой. Но, следом, дружно побежал вал яркого пламени. И река весело запылала, озаряя диким огнем берега. Огромные языки смрадеющего нефтяного костра начали жадно лизать корпуса судов. Температурный смог затрещал и заискрился на бортах катеров.

Мгновенно поднялась дичайшая паники. Никто не понимал, что произошло, куда бежать, прыгать, плыть. Огонь, с жадностью сатаны, пожирающе хватал каждого, лишал его воздуха, и застывшие, горящие тела, свечками неслись по течению. Через секунды и сами катера уже представляли огромные факелы горящих островов. С них еще прыгали человечки в пылающую воду, но общая агония отряда была уже ужасная и обреченная. Кто успел выскочить раньше на берег, отскочили по дальше, и с ужасом смотрели на играющую живыми красками смерть.

Ван еще раз дал сигнал фонариком и с гор, почти в упор, стали стрелять гранатометы. Огромные взрывы подняли ошметки кораблей высоко в воздух, и они долго и медленно опускались с шипением обратно в горящую воду и на отвесные скалы. По оставшимся на берегу начался неторопливый прицельный огонь из винтовок. Боевики скучились на узком пятачке, начали отстреливаться, но точные выстрелы монахов с двух берегов быстро уменьшали количество сопротивляющихся.

Еще, через пять-шесть минут, все затихло. И только полыхающий огонь на реке, кровавыми пятнами, быстро уходящий по течению, да догорающие обломки катеров напоминали о происшедшем. Монахи затихли, выжидали. Ожидали сигнала Вана. Но он не торопился.

Утро набирало силу. Чемпион прислушивался к течению реки, ожидая услышать рев моторов или гул вертолетов. Но природа возвращалось к первоначальному безмятежному сонному состоянию. Где-то, по берегу, еще догорали остатки мазута, но было тихо. Тишина. Ван думал о рации, о второй засаде. И о том, что ему надо спешить к Сен Ю. Вряд ли кто внизу выжил. А, если и выжил, никакой опасности уже не представляет. Надо передать настоятелю об успешности выполнения задания. Он передаст другим отрядам.

Пора выступать на помощь молодым. Ван встал, махнул рукой и братки-монахи, скучными неторопливыми тенями, потянулись к джипам. С противоположной стороны реки, по канатам, переправлялись четверо скрывавшихся там скалолазов.

Глава 17 Маккинрой — полковник Крафт — Споун — Рус

— Полковник Крафт, вы с отрядом поступаете в распоряжение к мистеру Русу Ли. У него находятся все инструкции относительно предстоящей операции. Готовьтесь выступать.

Офицер стоял в свободной стойке, ноги на ширине плеч, руки за спиной, подбородок вперед, глаза немигающие.

— Сэр, я никак не могу согласиться с вашим решением. Я полковник: полковник Соединенных Штатов Америки. Поступать в подчинение каким-то нелицензированным лицам, мне, опытнейшему команданте спецподразделений, никак нельзя.

Эксперт с полминуты смотрел на бунтующего подчиненного. Встал из-за стола, тягуче, с приглушенной интонацией, очень мягко и ласково молвил:

— Вас, уважаемый господин полковник, никто не спрашивает, уместно или нет соглашаться с приказами свыше. Вы на службе. Выполняйте приказ и не рассуждайте. Через час я должен услышать доклад о вашей полной боевой готовности к выступлению.

Жилистая загорелая шея полковника спецназа вытянулась, покраснела.

— Сэр, я американец. Я не китаец, и не цветной.

Маккинрой неторопливо вернулся за стол.

— Полковник Крафт, вы отстраняетесь на полгода от командования подразделением. Передайте свои полномочия в устной форме подполковнику Споуну. Ваш путь сейчас самолетом в Вашингтон, под домашний арест. Охладитесь. Через десять часов вы должны быть в самолете. Любое промедление будет рассчитываться, как неподчинение приказу. Я объявлю розыск. И в самолете вы уже будете под конвоем.

Полковник, в сердцах топнул ногой.

— Сэр, вы не имеете право. Вы превышаете свои полномочия.

— Мои полномочия, господин полковник, беспредельны. Отставить разговоры. — Эксперт снова вышел из-за стола. — Не рассуждайте за других. Иначе, я здесь отдам вас под арест на тридцать суток. Мне важна безопасность американцев, а не бравада амбициозных оловянных солдатиков. Мне важно успешное выполнение задания, но не игра в задание. Кру-у-гом! Ступайте с богом, пока он еще рядом.

Крафт в бешенстве играл кулаками за спиной, скрипели зубы от бессилия, но, но, но… Выскочил из кабинета и сбежал вниз в подвал, где располагалась его офицерская группа.

— Подполковник! — Еще не остыв от ярости, резко обратился он, к дремавшему Споуну. — Чего этот церэушник Маккинрой не по уставу и не понятиям действует? По какому праву он снимает меня с должности и ставит вас на мое место? Чего стоят эти китайские неучи по сравнению с нами.

Споун со знанием дела, но беззлобно пояснил.

— Просто вы, дорогой полковник: вернее, вам, не пришлось ранее работать с сэром Маккинроем. Он прекрасно знает, что, где и как. Он прекрасный руководитель. У него редко гибнут люди. Очень редко. У него еще не было проколов. Насколько я знаю. Зря вы встали на дыбы. Он повыше нашего директора ЦРУ.

— А я, что, не полковник?

— Вы знаете, дружище, есть звание, но есть должности. Они не подчиняются никакой логике. Такие, как эксперт, работают от президента. Как я понимаю, ЦРУ для него просто прикрытие. Какая-то занятная легенда. Для него нет закрытых дверей. Куда он ни позвонит, сразу выполняют только его, вроде бы как, как он говорит, скромные просьбы. Если он прикажет идти в подчинение хоть самому сатане, значит так нужно. Нужно для дела.

— А что этот, деревенщина, монах? Он же никто. Где он учился? Где воевал?

— Да, монах. Но, непотопляемый. Он уже здесь, в горах, живая легенда. Достаточно того, что монахи его выучили тому, о чем мы и догадываться не можем. Там такие секреты, что нашим ученым, и специалистам, все это темная «терра инкогнито». Что-то у них такое, в общем, не от людей. Они гораздо ближе к богам, чем мы все вместе взятые. Тем более, что сам монах, более трех лет обучался на наших базах. И это, полковник, не те монахи, которые молятся. Это те, которые занимаются чем угодно, только не монашеством. Они хорошо ориентируются и в политике, и в бою. А свои горы они, в любом случае, знают лучше нас. Лучше, чем мы свое оружие.

— Что ты меня разводишь. — Окрысился полковник. — На повышение тянешь. Наших спецов в придаток каким-то неизвестным козлам. Нас в штабе не поймут.

Но Споун не обиделся. Сам военный, он понимал обиды и карьерного характера, и просто специфику спецназа.

— Никто, сэр, и не будет знать об этой операции. У сэра эксперта все вне плана.

Крафт начал понимать, что погорячился.

— Может быть. Извини меня. Крепко задело внутри. Не по себе как-то. Будто я неуч из молодых. Обидно. Не понимаю этого шпиона. Хотя, я их и недолюбливаю. У меня уже тридцать лет рискованной жизни, раны. А здесь? Стар, что ли? Не я ли один из лучших спецов?

— Все так, сэр. Но, сэр Мак еще дипломат, политик, эксперт. Он знает, он решает. Он и с монахами очень близко сошелся. Хотя, если вдуматься, зачем ему они, эти горы, тибетцы?

— Он мог бы и пояснить. Что я не понял бы? Разве бьют сразу приказом по голове. Что я пешка, робот? Как солдатика нестроевого. Будто на хозработах.

Споун отдал честь уже бывшему командиру. Быстро поднялся в кабинет к эксперту. Тот по старому знакомству встретил его у дверей. Поздоровался. Подошел к окну, задумчиво спросил:

— А вас, подполковник, не грызет чувство обиженности, американского шовинизма, исключительности?

Споун широко заулыбался.

— Никак нет, сэр. Все в нормале. Никаких проблем.

— А почему это Крафт так взбеленился?

— У него восемь боевых наград. Есть повод для высоких амбиций. Считает себя лучшим в спецподразделениях.

— Он тридцать лет служит. Пора на пенсию.

— Хочет еще пострелять.

— По отчетам прошлых операций, рапортам, да и по вьетнамской войне, у него довольно большие потери. Где-то, даже и не объяснимые, не подтвержденные оперативной обстановкой.

— Это операционные издержки. Все же война.

— Война-то война. Но и война не все списывает. Мы же не Московия, где за потери не отчитываются. У мусульман это считается нормальным. Там служат богу, султану, шейху, деньгам. А у нас это несоответствие по службе. Считаю нелишним назначить комиссию по проверке его службы во Вьетнаме.

Споун тактично молчал. Понял, что эксперт очень разозлился на Крафта. Мак развивал свою мысль.

— Я верю в талант, в удачу, подкрепленную трезвыми расчетами; в риск, основанный и обоснованный. Но без потерь. Все победы за счет неоправданных потерь — это азиатчина. Там человек просто орудие диктаторов, захватнической политики. Что вы, подполковник, добавите за Крафта?

— Сэр, некоторое время я его неплохо знал. Он верток, быстр, напорист. Правда, грубоват, прямолинеен, жестковат. Но это помогает выжить в боевых условиях.

— Выжить ему. А подчиненным?

— Сэр. Он тоже начинал с подчиненного. Тем более, при его небольшом росте.

— Во Вьетнаме он был необъяснимо жесток.

— Да, имелось такое. И гражданских погибло немало. Но это война, сэр.

— Война с кем? С детьми, стариками, женщинами. Похоже, свою карьеру он у меня закончит судом. Армию всегда гадили солдафоны, которые, прикрываясь идеями и службой, тащили свою карьеру по трупам, по чужим судьбам. Довольно нам о нем тему разводить. Мне все ясно. Вы принимаете группу. Я оформлю вам повышение. С этой минуты вы полковник. Монаха вы знаете. Сладите с ним. Уничтожите базу и сюда. Больше от вас ничего не требуется.

— Мы готовы, сэр.

— Если все будет хорошо, я возьму вас к себе. У вас есть совесть, честь, оперативная струнка.

— Буду рад, сэр, служить под вашим начальством.

— Прекрасно. Выступайте. Через неделю встретимся.

— Есть, сэр.

Глава 18 Хан Хуа — второй бой

Горбатый, но шустрый и болтливый, проводник точно вывел группу Хан Хуа на нужное место в ущелье с небольшой речушкой, бурно скатывающейся с крутых скалистых склонов в более спокойные и мудрые воды святой реки. Но, позиция для засады оказалась столь неудобной и тактически неудачной, что монаху пришлось взять карту и долго сверять ее с самой местностью. Честно говоря, и сама карта оказалась прилично старой, во многом неточной для конкретного использования. Даже, само ущелье и изгибы реки намного не совпадали с тем, что увидели монахи на местности. На плане угадывалась опытная рука и медленная твердая нога топографа, но не более. В глубину ущелья дальше пяти километров он не лез, и все было художественно разрисовано с надеждой, что в эти глухие и труднодоступные места никто не забредет по своей воле, и случайно не заблудит. Да, топограф был скорее художником-романтиком, пейзажистом, где-то на срезе примерно семнадцатого века, чем добросовестным профессиональным обмерщиком земли.

В этом месте невозможно было уцепиться за горы, спрятаться в их складках. Ровные, гладкие отвесы гор уходили прямо в воду. И ясно было, что никакой десант не отважится высадиться в этом месте. Физически это было просто невозможно.

— Может это и к лучшему. — Удовлетворенно прикинул Хан Хуа. — Подальше от Брахмапутры, вглубь ущелья. Но пройдут ли катера неприятеля? По ширине она вполне достаточная для судов. Но, переборют ли они течение реки? Скорость движения судов едва ли превысит пять-шесть километров в час. Можно, по склонам, над рекой двигаться параллельно десанту. Расставить людей повыше на отвесах, где уже имеется достаточно кустов и леса, удобно контролировать противника на расстоянии двух-трех километров. Если где-то там повыше высадятся, то его группа просто перестреляет поодиночке весь десант. Даже не надо выпускать боевиков на берег. Катера можно просто забросать гранатами так, чтобы они не могли управляться. А на скалах их разнесет, как горшки в грозовую погоду. Вражеская группа не сможет по острым береговым скалам пешим ходом быстро вернуться в заселенные долины реки к дорогам, к транспорту.

Хан Хуа показал рукой и его небольшой отряд, вооруженный в основном старыми винтовками, прошел с километр назад по склону ущелья вдоль речушки. Здесь было еще не очень, но уже достаточно пригодное место для высадки десанта. И своих бойцов можно было вполне выгодно расположить на склонах. Хан снова сделал знак рукой и монахи, внимательно вглядываясь в складки берега, осторожно разбрелись по неудобной земле; сами располагаясь и маскируясь, как считали нужным. Они поднялись над рекой еще метров на сто. Ниже, в этом месте имелся маленький пятачок для подхода и причаливания катеров. И Хан Хуа показал рассредоточиться шире над местом засады. Далее, выше по течению, в быстрой реке виднелись буруны от выступающих из воды подводных камней. Было ясно, что катера выше не пойдут. Хуа дал команду располагаться и отдыхать в ожидании противника. Сам сел на выступе и сомкнул свои натруженные веки. По его подсчетам транспорт десанта должен появиться через сутки, не раньше.

Но уже к вечеру, дикий рев лодок привел монахов в состояние готовности. Темные силуэты судов, как дельфины, то выныривали из воды, то грузно уходили носами в воду. Трясущимися аллигаторами подходили они к пологому пятачку. Катера были небольшие, но их было много: четырнадцать штук. С большой высоты трудно было определить, сколько душ имелось на каждом судне. Монах выжидательно смотрел и думал: «начать обстрел, пока лодки еще не пристали к берегу, просто палить по палубам, по скученности людей или дать им высадиться и поджидать, пока не начнут подниматься в горы. Здесь очень трудно взбираться. Хан Хуа не послал бы своих людей лезть по гладким и отвесным склонам».

Начинало темнеть. Через полчаса ночь окутает все ущелье. Размышлять особо было нечего. Гадание ничего не даст. Он дал приказ стрелять. Дружные выстрелы не перекрывали шум речной флотилии. И, когда где-то, кто-то начинал вскрикивать от ранений или падать замертво, сначала никто ничего не понимал. Боевики скучено теснились на палубах. И редкая пуля не попадала в толпу. Когда поняли, что происходит обстрел, катера на скорости вгрызались в берег. Десант быстро выскакивал на редкий песок каменных гор. Некоторые аккуратно прыгали на землю с какими-то большими трубами.

Хан Хуа по-хозяйски оценил обстрел. Лодки три потеряло управление от ударов о берег и закрутились по течению. Человек за тридцать остались на катерах. Но остальных боевиков оказалось столь много и так они быстро и профессионально рассредоточились, что стало ясно — засада исчерпала свою неожиданность и тактический смысл. Осталось вести бой долгий, может быть и тяжелый. Не избежать потерь. Монахи продолжали вести одиночный огонь, но теперь он не был столь эффективен. Противник использовал любые складки местности и оттуда доносился злой, огрызающийся массовый огонь. Хан еще с минуту дал пострелять. Затем выстрелил сигнальной ракетой и, почти одновременно куча гранат полетела вниз. Бомбочки, мелким камнепадом устремились по отвесам стен, подпрыгивая и крутясь. Но, совсем не много не долетая до земли из-за значительной высоты, начали глухо разрываться в воздухе. Осколки темными роями ос резко разлетались в стороны, осыпая своими рваными жалами распластавшихся на камнях, диверсантов. Эффект был приличным. Санитаров, похоже, в отряде не было. Стоны и ругательства покрыли мезозойский древний участок гор. Проклятия и бешенный рев с воплями глухо доносились снизу.

Но вот и оттуда, в сторону монахов, полетели какие-то штучки с дымовыми хвостами. Немного не долетая до позиций отшельников, втыкались в отвесы гор, взрывались, выбрасывая из себя огромную разрушительную силу взрывчатки. Хан Хуа удивленно приценился к мощности увиденного оружия. Но осколки камней посыпались не вверх, как видно ожидали нападавшие, а густо и опасно вниз. Огромные и малые куски породы таким камнепадом посыпались по склону, что боевики прекратили стрелять. Монах даже сразу и не понял, выгодна ли их позиция. Обстреливать их не было смысла. Все летело вниз. И, пока еще сравнительно светло, и враг в замешательстве, Хуа поднял руку и показал всем скрытно двигаться вдоль реки глубже в горы.

— А зачем уходить? — спросил молодой монах из соседнего монастыря у Хана. — Мы удачно расположились. Много перебили боевиков. В нас они этими бомбами стрелять не будут.

— Мне главное, чтобы ты остался живым. Если они догадаются и поразмыслят, начнут стрелять выше нас, то такие же камни посыпятся уже на наши незащищённые головы. Тихо и быстро уходим. Им нас почти не видно. Пусть стреляют. Через час они, может быть, что-то поймут. Но будет темно. К утру все ясно будет. А сейчас метров на четыреста надо передвинуться.

Дальше горы пошли немного ниже и более пологие. Растительности стало больше. Местность благоприятствовала обороне, но и преследующим было удобнее и проще. Хан Хуа расположил схимников. И все замерли в своих норах и местах.

Некоторое время еще слышались глухие взрывы. Потом все стихло. Напряженная тишина и ожидание опустилась на горы. Эфир пустоты давил на уши и на сознание каждого. Хан Хуа, вспоминая карту, прикидывал, можно ли его обойти с флангов, окружить. Но, по этим козлиным тропкам, по которым монахи сами с трудом передвигались, совершить обходные маневры было проблематично. Обстрелять атакующих не составляло большого труда. Потери есть потери. Под сознанием неизбежных потерь все атаки принимали характер безумства.

Темнота начала плотно накрывать горы. И скоро сгущающаяся ночь липко окутала каждое существо, находящееся в ее владении. Теперь работали только уши. Все чутко прислушивались к каждому шороху. Но, ночь взяла свое. Внизу, со стороны боевиков, слышались стоны и вскрики раненных. Скоро и там все затихло. Похоже, обезболивающие уколы сделали свое дело.

В ожидании подкрадывающегося неприятеля и в напряжении ночи, время медленно проползло меж камней, по ущелью. Рассветные лучи очередного дня приободрили две противоборствующие стороны. Но, пока ещё было тихо. Хан Хуа послал одного монаха в сторону диверсантов. Проследить, что они собираются делать?

Тот через полчаса доложил, что остатки отряда загружаются на оставшиеся катера и без включенных моторов по течению отплывают вниз к Брахмапутре.

Стало понятно, что потери диверсантов таковы, что продолжать преследование они просто не в состоянии. Трудность местности и большие потери, все стремления выполнить приказ свели к нулю. Еще с час монахи наблюдали за уплывающими катерами. Хан Хуа оставил пять монахов на месте на три часа, приказав им позже догонять его. В этом месте, теперь даже с большим отрядом, никто не появится. Непроходимость — первое условие защиты границ.

Легкий отряд Хан Хуа мелкой рысью побежал к поджидающим их в двух-трёх километрах джипам.

Глава 19 Хьюз — министр-советник китайского правительства

Полковнику Хьюзу довольно долго пришлось ожидать приглашения в приемной к министру-советнику без портфеля, всесильному гномику. Огромный Пекин отвращал его от суетных мыслей. Он, как-то по своему, недолюбливал китайцев за их страшную многочисленность. И за их наглую назойливость, и за бог весть еще что, что сразу и не объяснить. Будущее рисовалось ему достаточно мрачно. Между Штатами и Китаем только один океан — и никого между ними. Миллиона два-три, а может и четыре-пять китайцев, уже живут в Штатах. Если война, то на чьей стороне будет целая армия желтокожих и наглых. Полковник остановился у окна и смотрел на снующийся внизу муравейник из вечно спешащих ханьцев.

Неожиданно миловидный голосок секретарши прервал его тяжелые, неутешительные мысли. Она рукой показала ему на дверь. И долговязый Хьюз осторожно вошел в полутемный кабинет. Писклявый голосок министра дружелюбно пригласил его присесть и следом вежливо спросил:

— Рассказывайте, дружище. Вашему старшему коллеге полковнику Динстону я сумел кое в чем помочь. Чувствую, вы также озабочены Тибетом и монахами.

Полковник надеялся на министра, но не знал, как правильно обращаться с китайскими высшими должностными лицами. И, путаясь в нужных условностях, довольно по-свойски заговорил.

— Товарищ господин министр, мои люди уже докладывали вам о моей миссии. Надеюсь, наши цели совпадают. Нам надо уничтожить некоторые монастыри, которые мешают нам в глобальной политике. Но наши чувствительные усилия, как ни странно, буксуют. Мы несем непредвиденные, неоправданные потери. Кто-то, как мне думается, как-то предупреждает монахов. Наши диверсионные отряды попали уже в три засады. Из пятисот человек, дай бог, если сотня живых и раненых наберется. Взорваны и потоплены катера. Оставшиеся, своим ходом, на плотах, кое-как, передвигаются в сторону общего сбора. Еще от трех отрядов, пока, никаких сведений. Я в таком смятении и прострации, что сам не знаю, что дальше предпринимать.

Он с опущенной головой закончил свое вступление, а министр стал постукивать по столу малюсеньким пальчиком.

— Да, дружище полковник, я и сам не знаю, что предложить. В военном деле я не мастер. Да и в шпионском достаточный профан. Я политик. Советник. Ваши дела и неувязки, оперативного характера, мне известны. Думаю, что вы по своим разработкам знали, что такое монахи. И что они будут своими силами сопротивляться вам.

— Дело в том, господин министр, — задумчиво, но вяло говорил потухший полковник, — что все разрабатывалось в строжайшей тайне. Откуда могли появиться засады?

— Да, не очень у вас получилось с тайной. После того, как вы сожгли один монастырь, тайна стала явью. И монахи быстро организовались. Это у них получается. И это меня настораживает. По вашим неудачам, я вижу, что оппозиция центру там растет. Это плохо. Очень плохо. Ее не должно там быть. Далай-лама жив, а с ним живет и стремление тибетцев к сепаратизму. Этого не должно быть. Я знавал раньше там некий монастырь, где в свое время воспитывался один русский. По моим сведениям это боевой монастырь. Потомки повстанцев «Белого лотоса». Но этого монастыря сейчас нет. Они куда-то перебрались вглубь Тибета. Очень вероятно, что это они вам дают отпор. Они могут. Там какой-то Ван у них, ему уже давно за сто, а он, как пацан, бегает по горам и воюет. И он не один там такой отморозок. Ему по боку любая власть. Анархист и все. Они нам, как бельмо на глазу, если не страшнее. Сами не знаем, как с ними покончить. Не один десяток лет мучаемся.

— Так что нам, товарищ министр, следует предпринять для успешных действий?

— Видите ли, мы не имеем право против них предпринимать никаких действий военного характера. Внешне они лояльны. Бунтов нет. Массовых выступлений тоже нет. Комендантский час мы не можем ввести. Стукачи наши и агенты там есть. Но, в монастыри они проникнуть не могут. Питаемся только слухами и внешними сведениями. И то, отрывочными. Вы ж американцы. Берите техникой. У вас ракет, как деревьев в джунглях. С космоса видны же монастыри. Тем более, в горах. Трахните штук двадцать. А там посмотрим. Мои люди подсчитают ущерб.

— Ракеты, это прерогатива президента. Тут никак.

— Я не имею ввиду атомные. У вас есть просто малые ракеты. Монастырь, это же не город. Две-три постройки. С самолетов. Вертолетов. Проще, и экономней.

— Так-то оно так. Но воздушный коридор кто даст?

— Я понимаю. Но, странно, почему вы меня спрашиваете? У вас море специалистов, экспертов, пусть думают. Моя компетенция где-то вам помочь, когда у вас уже разработана операция. А так у меня нет ни авиации, ни ракет. Во Вьетнаме вы же находили, как и что бомбить.

— Там приказы от президента были. Министра обороны. А ваши люди могут дать координаты монастырей?

— Какие-то места расположений мы уже передавали вам. Но у нас нет точных карт Тибета. А без них вы ракеты и самолеты точно не направите. Но я, еще раз, напомню вам о важнейшем пункте этой задачи: загнать монахов поглубже, подальше к западу в Тибет. Надеюсь, скоро у вас появятся еще несколько координат. Тем более что мне доносят о передвижениях между монастырями больших групп. Но, в принципе, вы готовы применить обыкновенные мощные ракеты.

— Готовы. Но я вспомнил, что на вооружении имеются старые бомбы весом до пяти тонн. Этого должно хватить. Но, одна бомба один самолет. Двадцать самолетов, это проблематично.

— Не обязательно сразу все.

— Но монахи тогда переберутся куда-нибудь, или скроются поглубже в норах, где их не увидишь с космоса.

— Вот вы пустые монастыри и сжигайте. И монахам придется самим перебираться дальше к западу.

— А засады то останутся.

— Полковник, вы меня уже достали. Я не оперативный штаб. Я помогу связями и приказами, где можно. А дальше вы сами. Вы прекрасно знаете, кто вам мешает. Гоняйте свою агентуру. Пусть работают. Я все ваши действия в Тибете представлю, как враждебные разборки кланов и сепаратистов. Так что здесь будет относительно тихо и запутано. Главное, туристов не трогайте. А верхнее прикрытие я вам обеспечу.

Хьюз неудовлетворенно про себя подумал: — «такие деньги огромные платим и только верхнее прикрытие. Китаец он есть китаец; даже, если он союзник».

— Спасибо, господин министр, — он встал, вежливо поклонился, — разрешите откланяться. В общем, мне сейчас все более понятно стало. Примерно знаем, как действовать. Еще раз разрешите откланяться. Связь мы с вами будем поддерживать постоянно.

— До свидания, полковник. Координаты объектов и результаты ваших действий мы тоже вам доложим.

Глава 20 Сэр Мак — Дина — Чан — адмирал

Сэр Маккинрой уже долго сидел в задумчивости перед огромной географической картой Южной Азии. Внимательно вглядывался в горы Индии, Непала, Бутана, Тибета. Рассматривал большие фотографии гор, ущелий. С чем-то их сравнивал.

Неожиданно в комнату свежим ветерком быстро и легко впорхнула Дина. Её индийское сари цвета вечернего неба с ярким закатом солнца развевалось как парус на свежем ветерке.

Эксперт с отцовской нежностью посмотрел на девушку. Улыбнулся ее веселому, забавному виду, заговорщицки прошептал:

— Нажми, Дина, вот эту кнопку и строго скажи, что господина майора приглашают к господину полковнику. Ты будешь у меня за секретаршу. А то в этой, несерьезной Индии, ни на кого нельзя положиться.

Дина зарделась от приятного комплимента и с ребяческой охотой нажала клавишу внутренней связи в посольстве. Стараясь подражать эксперту, серьезно проговорила в микрофон нужную фразу.

Из динамика послышался голос дежурного, что к сэру визитер с пакетом.

Дина ожидающе посмотрела на эксперта. Маккинрой тихо подсказал ей.

— Скажи, что мистера визитера приглашают зайти.

— А как я скажу? Они же не поймут.

— Все они поймут. Сначала мы примем господина с пакетом, а потом нашего майора.

Дина с готовностью пригласила визитера.

— Ну, вот и всё, Дина, ты уже настоящая секретарша. Я думал пошутить, а ты все грамотно уловила. И даже дежурным сухарям передала нужный смысл. Это уже хороший уровень.

Скоро вошел человек в штатском китайской внешности. Поклонился.

— Товарищ сэр, я подполковник Вэн, от полковника Чана.

Маккинрой не ожидал такой прыти от китайцев, но внутренне поблагодарил своего визави.

— Спасибо, господин Вэн. Передайте на словах полковнику мои самые искренние дружественные заверения. Если у меня появится время, я обязательно посещу Пекин и встречусь с ним, и его добрейшим начальником. Нам есть о чем поговорить. Он не просил передать что-нибудь на словах?

— То же, что и вы сейчас сказали, сэр. Он готов с вами встретиться в удобное для обоих время. Плюс, он озабочен вашей безопасностью. Со мной прибыли шестеро агентов в ваше распоряжение. И монахи передают адреса местных индийских общин, которые всегда готовы вам помочь.

— За это, конечно, большее спасибо полковнику и монахам. Но здесь у нас, пока, еще хватает людей и агентов. Не думаю, что полковник Хьюз осмелится и пойдет против командования. Спасибо вам, сэр. Людей берите с собой. Вам они гораздо нужнее и больше понадобятся. При ваших столичных интригах, ваша жизнь непредсказуема. Не смею вас задерживать. Можете идти. Я позвоню полковнику в ближайшие минуты.

Китаец положил пакет на стол, откланялся и бесшумно вышел.

Майор Крикс со строгим лицом и военной выправкой доброго служаки также скромно появился в дверях и слегка поклонился. Эксперт, по-свойски, показал ему рукой на кресло. Но офицер сначала выложил новые фотографии из пакета на стол, расправил сопроводительную записку и потом уже уселся на указанное место.

Маккинрой, внимательно прочитывая ее, одновременно говорил майору:

— Спасибо, сэр, за быстроту и оперативность. Передайте также все приличествующие благодарности адмиралу. Доложите ему, что мы все баки авианосца заполним шампанским. — Сухое лицо офицера непривычно улыбнулось.

— Интересно, — уже серьезнее продолжал полковник. — Но, здесь ничего нет о новых, возможных, площадках для вертолетов.

— Значит, сэр, их там нет. Не имеются. — По служебному, прямолинейно и честно, высказался майор.

— Вполне. — Успокоился эксперт. — Вы не допускаете мысли, что противник, может быть, более расслаблен, чем мы, или он не страхуется дополнительными мерами и возможностями. Одной базой трудно удовлетвориться для выполнения продолжительных операций. Иначе, не серьезно.

Маккинрой уже разложил фотографии по цифрам и разглядывал места вдоль границ сопредельных с Китаем стран. Но и Крикс старался быть логичным оппонентом.

— Сэр, нелегко найти за короткое время еще одну площадку. Перевезти оборудование. Это ж такая морока. Тем более, в высоких труднодоступных горах.

— При решении больших задач, мой друг, трудности не являются препятствием. Здесь надо искать. Зорче всматриваться в ландшафт. Передайте адмиралу, пусть делает повторные снимки. Базы могут быть долговременно законсервированными. Скоро их откроют. Думаю на днях. С индийской стороны пусть фотографируют, с непальской. Предупредите монахов, что возможны атаки с воздуха. А вот эти ущелья, наверняка, тот путь, по которым могут пролететь борта. Сделайте копии и им. Срочно. Лхасское направление самое возможное. И, наверное, вот эта маленькая речушка. Очень логичное место.

— Сэр, я с вами согласен. Но, может быть, эти негодяи где-то в горах и ракеты припрятали?

— О, майор, это мысль. Спасибо вам. Я как-то упустил из виду, что эти негодяйчики вполне способны на это. Да, да. — Эксперт нервно заходил по кабинету. — Значит, надо фотографировать северные склоны гор. А мы сейчас, в основном, имеем южные. Вот так вот. Вы, молодец, майор. У нас мог выйти серьезный конфуз. Передайте все это адмиралу. И монахов надо предупредить. Майор, вы будете вознаграждены, и не плохо. В вас появилась штабная глубина обработки информации и возможные последствия. Всеохватная. Просчитайте со специалистами, какие там ракеты могут быть. И кто поставщик?

— Сэр, кроме Кремля и самих китайцев, кто сможет в горы переправить такой опасный и крупногабаритный груз?

— Все верно, но нужно знать точно. На нашей земле не только Московия и китайцы. Видите, мы сейчас столько версий подняли, что все это показывает: против нас очень серьезный противник действует. Да, война есть война. Боевые действия, в этом случае, ничем не ограничиваются.

— Сэр, но в горах трудно наводить ракеты на цель.

— Уточните, майор, у специалистов. Техника не стоит на месте. Вы знаете, сейчас со спутников многое чего регулируется. Горы, конечно, очень мешают наводить на цель. Но их могут и подвезти. А все эти диверсионные отряды и боевые стычки для отвода глаз. Вот так. Что-то надо добавлять, что-то перестраивать. А у нас все уже задействованы. Как у нас с людьми, майор?

— Сэр, как вы приказали, мы перекрыли все указанные порты, аэродромы. Собираются данные по каждому подчиненному Хьюза и его возможных подельников. Через день второй будет полностью обработанная и подготовленная к докладу информация.

— Хорошо, хорошо, майор. — Эксперт остановился, уставившись в невидимое пространство. — Наверное, когда будут обнаружены точки запуска ракет, или их транспортировка к границам Китая, надо организовать монахов Индии и Бутана. На своей территории им проще. Продумайте, майор, как эти негодяйчики могут транспортировать ракеты? Они тяжелые, достаточно габаритные. Их нелегко спрятать в кузове или в какой тележке с навозом.

— А, если противник по одной ракете будет подтягивать их к границам Китая, или в разборном виде?

— Время. Для этого понадобится прилично много времени. И, неизвестно еще, сколько на бюрократические препоны уйдёт дней, то и месяцев. — Повеселел полковник. — Идите, майор. Продумайте все. Жду вас завтра к вечеру.

— Есть, сэр.

Глава 21 Рус — отряд

Шальной, рисковый отряд полковника Споуна, как мусор из мешка, ловко высыпался из двух вертолетов на землю с высоты трех метров. Первым выпрыгнул Рус и откатился в сторону. Так и остальные. Вся высадка заняла двенадцать — четырнадцать секунд. Вертолеты обратно унеслись в небо.

Через минуту группа собралась вместе и выстроилась.

— Господин полковник, — обратился Рус к Споуну, — зачем вы так перегружаете коммандос?

— Что вы имеете в виду?

— У нас задание на двое суток. Нам не нужно столько груза, сколько несут на себе бойцы. Мы должны быть максимально легкими. Только самое необходимое. Оружие, патроны, альпинистское снаряжение, рация. Все. Шоколад, вода для новичков.

— Рус, если вы так считаете, я соглашусь с вами.

— В горах воды хватит на все население земли. И не надо брать с собой воду туда, где она в избытке.

— А, если вода инфицирована?

— В горах нет воды грязной. Она течет с ледников, где никто не живет и не ходит.

— Согласен.

— Оставляем здесь все лишнее и бежим лёгким бегом.

— Согласен.

И группа, скинув с себя в среднем по двадцать килограммов и четко выстроившись, один за другим быстро засеменила за торопливым монахом. Часов шесть они ловко и удачно маневрировали среди камней и валунов. И достаточно спешно двигались по ущелью вверх вдоль речушки, которая и направляла их, как по карте, достаточно точно к месту предполагаемой базы вертолетов. Склоны гор грозно сдвигались к ручью. И вот уже отряд начал растягиваться и вытягиваться в длинную цепочку бегущих людей.

Поворот и Рус остановился. За ним подтянулись остальные. Зрелище красивейшее, удивительное. Этот же ручей водопадом срывался почти с сорокаметрового отвеса и по выступам камней падал к ним в ноги. Шум. Брызги. Дикий, ребячий восторг.

Но вот незадача. Спецы удивленно смотрели на живописную сценку природы, загадочно открывшуюся перед ними. Горный тупик ущелья. С боков почти отвесные голые скалы. Спереди скользкий мокрый обрыв с падающими водяными брызгами, а над ним шумит и клокочет, гремящая, холодная вода. Все внимательно начали осматривать и изучать отвесы стены на наличие удобных складок и возможности пробраться наверх. Проклятия членов отряда зло сыпались на гулкие скалы ущелья и отскакивали от них, как те же водяные брызги. Посмотрели карту — по ней, если назад и окружным путем, день надо отдать, не меньше.

— Надо лезть вверх по верёвкам, взбираться как скалолазы. — Без сомнений в голосе, сказал Рус полковнику. Тот молча согласился.

Из горного снаряжения выложили на землю маленький перфоратор для сверления камня, крюки-дюбели для загонки их в стену и длинную нейлоновую веревку. Монах надел на запястья ременные захваты, к которым были прикреплены крюки-ручки с победитовыми острыми наконечниками. На ноги спецобувь с такими же победитовыми шипами в количестве десяти штук на каждой. Веревку на плечи, сквозь руки и за спину. Перфоратор, молоток, дюбеля на пояс и без промедления полез по стене. Отряд собрался вдоль стены внизу. Натянули сетку для страховки. На высоте метра и далее, через полметра, бойцы сами просверлили и вставили дюбеля с карабинами.

Рус, цепляясь ручными победитовыми шипами в горный камень, легко потянулся вверх. Шипы на обуви надежно поддерживали его. Первые пять метров он поднялся почти на одних руках. Здесь оказался малый выступ. Рус, уже в более удобной позе, за несколько секунд просверлил отверстие в скале на высоте пяти метров. Вбил дюбель. Вдел веревку в карабин и также быстро полез дальше. Всем стало спокойнее. Этот крюк самый важный, страховочный. Теперь, при падении восходителя, снизу натянут фал, и ты уже никак не упадешь на землю: веревка не позволит. Рус, далее, почти на одних руках, поднялся еще выше на уровень своего роста, стал на первый крюк и приспособил через полметра следующий, потом ещё полметра, на уровне глаз третий. Семь с половиной метров. На это ушло не более трёх минут с небольшим. Дальше Русу было удобнее тянуться немного в сторону, ближе к падающему ручью. Здесь были выступы, неровности, более-менее удобные опоры для ног.

Еще полтора метра. Уже девять метров. Восемь крюков. Теперь появилась уверенность, что Рус сможет взять этот, почти вертикальный, сорокаметровый склон. Еще пару минут и монах вбивает двадцатый крюк на пятнадцатиметровой высоте.

Споун дает команду. Следом по веревке и по крюкам взбирается следующий, и на полметра, в стороне, просверливает и вбивает второй ряд крюков. Вставляет веревки в карабины. Следом третий, теперь уже без особых трудностей прокладывает рядом следующий маршрут. Рус расположился на двадцатиметровой высоте. Второй коммандос на двенадцатиметровой. Третий на три метра ниже.

Прошло пятнадцать минут времени. На стене скалы карабкаются уже шестеро бойцов. Слышен только отрывочный гул работающих перфораторов и цокающий стук жёстких молотков. Следом, торопливо и без больших физических затрат, взбираются бойцы, спутывают веревки так, чтобы образовалась лестница для быстрого обратного отхода.

Еще полчаса напряжения. Рус почти на краю обрыва. Высота приличная. Вода шумит. Брызги плескаются. Туман стелется по склону обрыва. Остается метров пять-шесть. На стене скалы находится двадцать человек. При полной амуниции и автоматах. Споун дает команду отдыхать. Но, Рус отдыхает, когда сверлит. И снова карабкается по отвесной стене вверх. Еще десять минут, монах на вершине откоса. Крепит веревку прямо под собой в метре от края пропасти. Секунды, и Рус на вершине.

Следом подтягивается второй. Минута — третий. А дальше, как в кино. Здоровые ребята ловко подтягиваются и карабкаются на поверхность. Появился Споун. Сверяют карты, маршрут. Рус показал, что медленно пойдет вперед. А за ним, с интервалом двадцать метров, второй. Потом третий, и так далее. Растянувшись на пятьсот-шестьсот метров, отряд скоро шел дальше. Споун, про себя хоть и корил монаха за крутость действий, но и благодарил. На скале они часов восемь выиграли на подъеме. Теперь он уверился в успехе отряда. До объекта оставалось не более двадцати километров. Лишь бы не попадались больше крутые тупики гор.

Глава 22 Лхаса — Дэ — Ван — Коу — старейшина

Когда Хан Хуа с отрядом прибыл под Лхасу в базовый монастырь, там уже находился Ван со своими монахами. Оказалось, что он тоже оставил часть людей в первом ущелье. По спокойным лицам Хан понял: что пока, во всяком случае, пока, все нормально. Но после того, когда Карающий Глаз рассказал последние новости и донесения, оказалось, что Сен Ю, выдвинувшийся с небольшим отрядом в третье ущелье, вторые сутки еще никаких диверсантов или отдельных лиц не встретил. И, вроде бы, не к месту вопрос Вана о том, а сколько вообще десанту может быть выделено времени на операцию, оказался как нельзя кстати. С учетом последней группы противника, которой по всем прикидкам требовалось не более двух суток, что бы выйти к объекту, получалось, что этот отряд уже должен был выйти на Сен Ю. Но было тихо. Периодически рация Сен Ю передавала, что никто не появляется.

Монахи сидели во дворе маленького монастыря. Дэ пояснял некоторые сложности представителю старейшин:

— Может мы поторопились послать Сен Ю? Может быть очередной отряд высадился и передвигается где-то в другом месте? Другой тропой? Может они случайно или целенаправленно выйдут в тыл Сен Ю? Или выйдут на другие монастыри?

Все молчали. По картам трудно было рассчитать, как диверсанты пойдут. То, что они выберут более трудные тропы, представлялось маловероятным.

— Пора выдвигать отряды к следующим местам засад. — Предложил Ван. — Пусть это сейчас будут отряды из родственных монастырей. Нам же надо своими силами перекрыть главную дорогу в нескольких местах.

— Одну дорогу в двух-трех местах? — Переспросил представитель старейшин.

— Да, — подтвердил Ван. — Нам не известно, в каком месте противник сунется на дорогу.

— Американец предупреждал про вертолеты. — Напомнил настоятель. — В этом случае, что нам предпринять?

— Нам еще не прислали фотографии вертолётной базы. Надо ждать. Пока горными, сухопутными подразделениями надо заниматься.

— Наши братья-монахи в Бутане в поисках. Но, пока, никаких известий. Тихо.

— Я почему-то мало верю в вертолеты. — Успокоил всех Ван. — В ущельях особо не полетаешь. Где специалисты? А ночью как?

Настоятель стал рассматривать горные системы Гандисышань на юге тибетского нагорья, которые тянулись параллельно Гималаям. — И я не представляю, чтобы на вертолетах можно было пролететь хребты Кайлас, Алинг-Гангри. Это же семь тысяч триста пятнадцать метров над уровнем моря. Вертолеты на таких высотах не летают. А вот Ньенчен-Тангла. Только над Брахмапутрой можно к нам добраться. Каньон огромнейший, глубокий, широкий. Надо только узнать дальность полета машин.

— Максимум триста километров в одну сторону. — Пояснил Карающий Глаз. — Но вертолет для нас, это опасно. С него можно бомбить, стрелять, кого и как угодно. Во Вьетнаме это был ужас. Сплошная стена огня, взрывов.

— С Бирмы могут долететь. — Согласился Ван. — Сейчас на них и ракеты есть. А как с ними бороться? Только горы нас и спасут. Наверное, где-то и промежуточные места есть. Десант высадить, горючим подзаправиться.

Коу Кусин аккуратно помечал на Карте Бирмы и Южного Китая перевалы. — В этих местах вертушки могут лететь только вдоль рек по ущельям. Если расположить в удобных местах с разных сторон крупнокалиберные пулеметы, да как вдарить со всех стволов сразу и точно, а промазать в ущелье с близкого расстояния трудно, то от этих летающих крокодилов останутся только рваные обломки. Новые вертолеты сюда не пригонят, а старье мы расчихвостим в пух и прах.

— Хорошо бы, — согласился Дэ, — но что останется от наших огневых точек, если они успеют закидать их ракетами?

— А что будет с монастырями? Здесь иного ответа быть не может. — Жестко вставил представитель от старейшин. — Надо концентрировать пулеметы на основном направлении, в одном месте, и не жалеть патронов.

— Такие места есть на Брахме. — Подсказывал Ван. — И горловины удобные, узкие. И высоко над вертолетами можно расположить огневые точки. С двух сторон. Эти рухляди медленно летают.

— Да, в теснинах удобно стрелять. До вертушек не более двухсот метров. С такого расстояния стыдно не попадать.

— А сколько у вас пулеметов? — Спросил представитель.

— Двадцать штук разных марок. Американские, русские, китайские. Разные. Даже с первой мировой имеются. И патроны к ним имеются.

— Если снайперов грамотно расположить, — оптимистично итожил Ван, — может, и пулеметы не понадобятся.

— А, если, бронированные появятся?

— Откуда? Но можно по хвостам бить. По пропеллерам. — Ван уже, по-полководчески, шире описывал и виртуально разворачивал операцию. — А вообще, нужно и Чана, и американца просить, что-нибудь прислать для вертолетов.

— Да. Необходимо снова связаться с ними. Просить. Иначе, все наши успехи на земле пеплом покроются атаками с воздуха. Двух ракет хватит, чтобы большой монастырь развалить, а маленький тем более.

— Успеет ли Чан? Он не так свободен, как нами думается. Пусть Карающий Глаз определит места на Брахме. Два места надо перекрывать. Минимум.

— А, если натянуть тросы в узких местах?

— А на какой высоте? И как? Каньон глубиной до шести километров.

— Можно канат натянуть, а с него уже свесить мешки с песком. Другие канаты с камнями, тросы со стальными болванками.

— А на канаты мины дистанционного действия.

— Ну, в устных, теоретических разработках, прямо совсем неплохо рассуждаем. — Деловито изрек представитель старейшин. — Сверкаем идеями, как в американских или пекинских штабах. Эти канаты можно много где развесить. И все ответвления к северу от реки получится перекрыть. Для этого люди найдутся? Но, Карающий пусть определится с двумя местами. Там нужно расположить людей. Это более, скажем так, напугает отморозков. Значит, Дэ, ты связывайся с Чаном и американцем, может они чем-нибудь против воздушных целей помогут. Коу Кусин (Карающий Глаз) и Ван пусть определятся с боевыми заслонами. Люди на подходе. Вы ими распоряжайтесь. Благодарность вам всем, за ваши божественные изыскания, во славу его имени. Спасибо от старейшин. Я удаляюсь. На вас надежда всех монастырей и Тибета. До свидания.

Невдалеке от монастыря расставлялись палатки для подходящих новых групп сопротивления.

Глава 23 Пекин — министр-советник — генерал Чу

И снова темный, с неприятной аурой, кабинет маленького министра-советника без портфеля. Чем-то он близко напоминал незабвенного, пламенного борца-ленинца и революционера, героя невидимого фронта, товарища Берия.

Он тяжело вздыхал, чавкал губами, что-то силился сказать. Но все движения давались с трудом. Возраст. Надо же, восемьдесят четыре года, а он все еще сидит в государственном кресле.

— Товарищ генерал, я снова недоволен вами. Что там в Тибете? Почему оттуда тревожные вести исходят? Почему я не получаю от вас донесений, решений по стабилизации ситуации?

Генерал, давно уже знающий министра, не торопился. Всмотрелся в многочисленные морщины на его лице. Даже в полумраке комнаты они были заметны, как потрескавшаяся земля.

— Товарищ министр, Тибет нам, пока, не дает повода для тревог.

— Нет, нет. — Перебил недовольно карлик, скалясь желтыми зубчиками. — Мне передали, что какой-то монастырь сожжен. Где-то в горах стрельба разгорается. Что это? Повстанцы? Сепаратисты? Их Гуру все еще тужится независимостью гор. Что вы скажете мне успокаивающего, дружище разведчик?

— Товарищ министр, — успокоительно протянул генерал, — что такое, сгорел какой-то монастырь. Для нашей страны это такое незаметное дуновение ветерка, что никаких эмоций, даже в наших пристальных службах, сие давно уже не оживляет. В Уйгурском районе гораздо больше антиправительственных выступлений, гораздо больше жертв, гораздо жарче и опасней. А в Тибете, также, холодно и темно, скучно, неприветливо. Только ветры и гуляют там по высотам гор.

— У вас всегда все спокойно, сонно, даже мертвяще удушливо. Руководящие работники с мест совсем иначе докладывают.

— Они не профессионалы. Они любой пожар или несчастный случай раздувают до масштабов вселенской катастрофы. Это свойство всех гражданских чинуш. Они там, случайно, не просили помочь им материально? Это вечный, надежный способ вышибать деньги под устрашающую тему.

Министр откинулся на спинку кресла. Постучал тревожно пальчиком.

— Не знаю, что сказать. Глядя на вас — у нас, как в Багдаде, все спокойно. Наверное, я потребую от своих пугливых мандаринов более подробных, обстоятельных сведений.

— Товарищ министр, — успокоился генерал и стал успокаивать оппонента сам. — Не нужно, да не стоит, у каких-то временных неопытных чинуш что-то требовать. Они могут только ввести вас в заблуждение. Тибет дальняя провинция. Бедная. Населения там очень мало. Живет оно в отдаленных диких местах. Дорог нет, кроме военных. Горы не дают возможности общения ни с Индией, ни с Непалом. Брахмапутра имеет самый глубокий и самый длинный каньон в мире. Кто сможет перейти канаву глубиной в шесть километров и длиной в несколько тысяч километров? Стратегически, нам нужно просто поселять в тех районах китайцев, чтобы их было больше, чем местных. Вот решение всех спорных вопросов.

— А туристы и любопытные?

— Это что, террористы? Бандиты? Лица нон грата?

— Нет. Ну, ты хитер, бестия, как и прежде. Генеральчик. Каждого ублажишь. А что сам скажешь? Почему твой полковник Чан в Тибет поехал?

— В плановую командировку. У нас имеются сведения, что какие-то вооруженные отряды, между прочим, лица арабского и иного мусульманского происхождения, проникают на территорию страны и ведут боевые действия. От их усилий, вероятно, и сгорел какой-то малоизвестный монастырь. Чану приказано проинспектировать границу в районе Брахмапутры, усилить гарнизоны. И лично ознакомиться с ситуацией в регионе.

— Верно. Все правильно. Я надеюсь, товарищ генерал, что копию отчета вы пришлете и мне.

— Несомненно. Так и будет исполнено, товарищ министр.

— А что там с монахами? Помните тех, у которых был этот русский.

— Думаю, что и на этот вопрос полковник даст нам соответствующую информацию. Боюсь, что многие успели уже отойти в иное измерение.

Министр въедливо захихикал:

— Это ты ловко сказал, в иное измерение. Ладно, служивый, ступай. Не забывай меня. Жду доклада Чана.

— Будет сделано, товарищ министр.

— Надеюсь.

Глава 24 Отряд Споуна — Рус

К исходу ночи отряд полковника Споуна продолжающимся быстрым маршем вышел к объекту на расстояние двух-трех километров от цели. Рус остановил группу. Сверился с картой.

— Господин полковник, оставляем все лишнее здесь, и через двадцать минут рвем на штурм.

Рус в это время изучал скрытые тропки, густые кусты, камни и валуны, широко разбросанные природой. И, как всегда, что-то долго прикидывал в уме.

— Господин полковник, сейчас будет самое опасное. Здесь могут скрываться дозоры, пикеты, просто ловушки. Я даже не представляю, как всем своим скопом мы сможем скрытно подобраться к базе?

— Ну, конечно, сначала осторожно проберемся сквозь эти заросли. Уберем, если попадутся, часовых. Наши люди всему этому обучены.

— Здесь дело не в обучении. Нас слишком много. Мы растянемся, минимум, метров на сто пятьдесят. И даже сонная рожа дозорного почувствует, что рядом что-то происходит. Когда люди в наряде, у них при опасности нюх обостряется, а внутреннее чутье сто раз подскажет об опасности. Чувство есть чувство, его не обманешь. Опасность, безопасность — это первое, над чем работает мозг. Чем меньше людей, тем меньше мощь посторонней ауры в окружающей среде. Нам надо двигаться, максимум, по три человека. Через пятьсот метров дадим сигнал. Тогда, пусть, следующие трое с полной боевой предосторожностью следуют за нами. В третьей группе — вы. А ваш зам в последней группе.

— Пусть будет так, господин Рус. — Даже не брался как-то полемизировать, офицер. — Когда нам обратно вертушки вызывать?

— Когда все подготовим к уничтожению базы. За полчаса мы должны разорвать там все на куски.

Споун, по боевому настроился, подал руку монаху.

— Все ясно. С богом. Вот два лейтенанта. Выносливые парни. Ждем сигналов.

Рус с двумя молодыми командос скрылся в колючих кустах. Через километр пути, когда приходилось резать и рубить спутавшиеся ветки кустов, мрачные теснины скал неожиданно так подприжали группу Руса в гущу колючих растений, что ему часто приходилось идти с максимальной осторожностью. Останавливаться и прислушиваться к подозрительным звукам и шорохам утренних гор. Кругом листва густой зелени и впереди ничего ни рассмотреть, ни угадать было нельзя. Стараясь максимально тихо перебираться по склону, как когда-то года три-четыре назад, монах по-кошачьи стремился вперед. Следом, двое бойцов также, стараясь не уступать в ловкости, молча ступали следом. Склоны кружили, меняли направление. Приходилось и карту, и компас держать перед собой. Ориентироваться по вершинам гор, которые, через несколько десятков метров, меняли свой цвет и облик, так, что приходилось присматриваться и думать: та ли гора была до этого. А может, ты сбился с азимута и идешь на сто восемьдесят градусов назад. И, когда они вышли к круто вниз обрывающейся тропинке: так круто, что без помощи страховочной веревки просто закувыркаешься вниз, группа остановилась. Внизу, метров двести по склону, открывалась живописная лужайка, несколько ручейков живо и бодро падали с высоты в долину ущелья. Идиллия. На полянке стояло восемь, довольно стареньких, вертолетов. Но сбоку, впритык к горе, стоял ангар, где вполне могло стоять еще не меньше бортов и складироваться боеприпасы.

Место для обстрела было великолепное. За полянкой Рус различил следующий склон вниз. И у него пытливо завертелось в голове, что там ниже может быть еще одна стоянка.

Он взял рацию, что бы связаться с полковником, но тот уже появился рядом. Монах показал ему второй склон, а Споун с удивлением показал, что никакой охраны ни вокруг, ни до базы, нигде нет. Решили не кидать гранаты вниз, не обстреливать с гранатометов. Спустились на площадку. Даже собак никаких не было. Тихо. Обошли стоянку. Проверили на наличие ловушек, сигнальных устройств и так далее. Все спокойно. Обошли базу, подошли к следующему склону. Внизу виднелись более крупные вертолеты. Несколько человек крутились вокруг них.

Весь отряд коммандос уже собрался вместе. Решили: тридцать спецов идут вниз, уничтожают вертолеты. Десять человек следят за обстановкой вокруг.

— Зачем зря ползать вверх вниз. — Предложил капитан полковнику. — У нас же задача просто уничтожить. Не было сказано о какой-то секретности, точности исполнения. Уничтожить и обратно. Схроны эти, никем не охраняются. Как-то более на отвлечение, на дезу смахивает. Здесь оружие, техника. Видно, надеются на недоступность местности. Ее скрытность. Лафа. Никакой секретности. Никакой опасности. Тихо, спокойно. Как в далекой ссылке. Одновременным ударом обе стоянки уничтожаем и уходим к бортам.

Рус согласился. Обстановка не требовала излишней предосторожности. Кто-то очень верит в недоступность этих мест. Пусть верит. Может взрывного шума и огня, и вправду дать поболее. Может, появятся еще охранные отряды. Время вызывать вертолеты. Он показал офицеру, что согласен с ним. И полковник дал команду. Часть отряда спустилась вниз. Послышались гулкие взрывы с ошарашивающим громом, разбегающимся долгим трескающимся эхом по ущелью. Десять минут и все, снова стало тихо.

Появились, какие-то, осторожные типы в верхнем лагере. Их дружно взяли под автоматы и отвели в сторону. Эти ханыги гор оказались глухонемыми. Рус и Споун даже задумались, не зная, что с ними делать. Но необходимо было спешить: все борта скоро были подожжены. Споун по рации подкорректировал подлет своих вертолетов. И рядом с горящими кострами железа опустились мощные огромные американские машины. Летчики даже удивились нахождению в этих местах боевой техники. Пусть старой, но все же, работоспособной. Минуты и вертушки с отрядом поднялись. Споун нажал кнопку дистанционного управления, и внизу начали взрываться боеприпасы и ракеты. Зрелище было потрясающе и янки весело разлили по стаканчикам виски. Вертолеты поднимались выше. Внизу все красиво горело и взрывалось.

Некоторые бойцы начали подремывать после двух суток напряженного марша. Само уничтожение практически пустых баз было просто развлечением. Дремал и Рус. Он был спокоен. Внутреннее чувство удовлетворенности усыпляло его. Теперь он верил, что и там, около монастырей, его братья дадут отпор всякому, появившемуся возле них. Споун, по рации, передавал о выполнении задания сэру Маккинрою. Он не был спокоен. Он был возбужден и рад. И с теми, кто еще мог выпить, наливал по новому стаканчику. Он вспоминал и рассказывал молодым ребятам дела довольно давнего времени, о Русе и его духовных отцах. Многозначительно пересказывал о мудрости и братской спаянности монахов Тибета.

Глава 25 Хьюз — магистр

Хьюз нервно грыз ногти. Все последние известия так потрясли его, что, кроме инфаркта, инсульта и прочих неожиданных хворей, он ничего более не ожидал. Ему впору было ложиться в гроб, закрываться, забыться, покинуть этот мир суетный, который кроме страхов, унижений и смерти, ничего хорошего не предлагал. Он подавленно молчал. Он сделал все, что мог. И даже больше. Собрать такую армаду наёмных отморозков и двинуть их в бой — не каждый сможет. Неудачи, которые начали преследовать всю его многоплановую и очень дорогостоящую операцию — это какой-то фатал, это небесный Рок. Это что-то вне бога. От самой Вселенной. Разрушили, разбили все планы, все мечты. Все плохо. Да что там плохо. Катастрофа. Апокалипсис. Армагеддон. Нирвана. Ночь. Темнота. Прорва. Вселенская дыра. Пустота, да и только. Полный провал. Кто бы мог сказать, предсказать, предупредить.

Он не видит облика великого магистра. Это даже хорошо. Если бы видел, окоченел бы на этом месте. Точно также невидим и недоступен Великий Каньон загадочного угрюмого и таинственного Тибета. Немцы, в свое время, лезли туда, как прокаженные. И что? Где толк? Смысл? Потеряли всех своих людей, солдат в этом неприветливом безжизненном месте. Сталин лез хитро, настойчиво. И что? Пустой звук кровавого вождя-людоеда. И сейчас? Столько оставлено мертвых тел на бездушных склонах леденящих гор. Хьюз молчал в трясущейся агонии перед ударом закланного ножа для ягненка. Он обречен. Он уже вычеркнут из этой жизни. Его удел скромные похороны, которые он, уже и увы, не увидит. Как начать? Что сказать? Как объяснить все эти магические действа. Он задыхался. Он немел.

Но, первые, тихие душевные слова самого Великого магистра неожиданно, непредсказуемо снова поставили полковника в такое положение, что он сидел и слушал, как первоклассник первые слова учителя.

— Верный брат, — голос из темноты звучал спокойно и глуховато. — Не огорчайся. Мы предвидели подобные потери и подобный результат. В какой-то степени это все было предсказано и запланировано. Ты сделал все, что нужно. Большего не требуется. Мы пробили тему. Многое нам стало ясно. Тибет — не территория — крепость. Подземная крепость. Почему вся мудрость земли прячется там? Это нас интригует. В некоторой степени проникновение в Китай произошло. По другим каналам нужные агенты там внедрились. Это хорошо. Даже, скажем, удача. Не коритесь о потерях. Магометы, дураки. Они бедны. И их удел воевать, подставляться. За деньги. Это тоже хорошо. Всегда надо иметь рядом дурную пришибленную группу отморозков. Приблизиться к монастырям мы не смогли, но время есть, работа будет продолжаться. Думаем, кинуть целую флотилию катеров на воздушной подушке численностью до пятидесяти вымпелов. По Брахмапутре. На каждом до сорока боевиков. Итого, более двух тысяч человек. Гранатометы, легкие пушки, переносные ракеты. Одним ударом. Теперь на узловых точках, опорных пунктах будут наши люди. Малыми группами мы будем бороться с охраной монастырей. У нас все еще впереди. По внутренней воде большого каньона мы все же должны добраться до таинственных мест Тибета. Правительство Китая только будет в удовлетворении, если мы, в какой-то степени, притормозим сепаратистские поползновения монахов. Посмотри на карту перед тобой. Городок Медог вы должны проскочить на полной скорости. Катера делают до ста километров в час. Вблизи городка Донго необходимо высадить десант в триста бойцов. И пусть они весь возможный район вблизи этого поселения прочешут, как надо. Монастыри пожгут. Монахов постреляют. Настоятелей и прочих древних архаров надо брать в плен. Это задача, приказ. Дальше Нанг-цунь. Здесь высадите пятьсот боевиков. Они тоже самое должны делать. Последний пункт Джонгба. Здесь отряд, весь оставшийся отряд, должен произвести полное опустошение. И, возвращаясь обратно, подобрать ранее высаженные отряды. Половину договорной суммы платите легионерам вперед. Не скупитесь. Все равно это фальшивые бумажки. В принципе, вам все понятно, верный брат!

— Ясно, великий брат. — С оптимистической готовностью ответил полковник.

Сейчас он уже прекрасно понимал, что и это задание такое же отвлечение, как и ранее проделанное. Теперь он за себя был спокоен.

— Быстрота поможет нам. Внезапности уже нет. Но, если внедренные группы уничтожат некоторые засады, думаю, успех нам обеспечен.

— И жестокость. Жестокость в рамках цивилизованного. Вы понимаете, о чем я говорю. По горным тропам не получилось. Не приняли во внимание крутизну, холод, темноту, труднодоступность, непроходимость многих мест. Может здесь повезет больше. Сколько вам нужно времени на подготовку этой операции?

— Если катера будут через пару недель, думаю, к этому времени две тысячи легионеров я найму.

— Катера будут. Вам об этом сообщат. Оружие будет там же. Часть денег, миллион, получите вперед. Вопросы, еще, по операции есть, брат Хьюз?

— Если только по ходу операции.

— Решайте все сами. Вы опытный оперативник. Ваш уровень нас устраивает. Довлеть над вами не будем. Но, подходите творчески.

— Я готов, брат Великий магистр.

— Ну, что ж, тогда с богом, брат.

— С нами бог и гроб господень. — С большой охотой и вдохновением ответил полковник.

— От себя добавлю, брат Хьюз: если эта операция пройдет на достаточном уровне, через месяц-второй запустим следующую экспедицию дальше вглубь. Будем добираться до самых святилищ. Пока в Китае людоедский коммунистический режим, надо использовать ситуацию в наших целях. Тибет мнится отделением от метрополии. И властям выгодно, если мы там немного проредим сепаратистов.

— С нами бог! — еще раз удовлетворенно повторил полковник и низко поклонился Магистру. Сырыми мрачными коридорами крепости, веселее пошел прочь за тёмным шевелящимся балдахином.

Теперь он шёл с поднятой от внутреннего удовлетворения головой. И на одном из поворотов в нишах стены неожиданно увидел выставленные черепа и четыре локтевых и берцовых, вылизанных временем, белых костей.

Что-то неприятное шевельнулось у него в районе сердца. Но он, мотнув резко головой, быстрее пошёл к выходу.

Глава 26 Мак — Споун — Калькутта

Получив по рации кодовое донесение от Споуна, что операция выполнена, и выполнена успешно, Маккинрой приказал ему дожидаться очередного задания в Калькутте. Рус, ранее попрощался с полковником Споуном и незаметно оставил группу коммандос еще Бхагалпуре. Там он снова сошелся с индусами. Это необъяснимое решение монаха разочаровало эксперта, но он понимал, что монаху с буддистами спокойнее и безопаснее. Приходилось ждать, снова вызванивать полковника Чана, договариваться с позывными монахов и искать встречи с ними.

Через день Споун ожидал сэра Маккинроя в торговом представительстве Америки в Калькутте. Выглядел он бодро, хотя и заметно уставшим. Эксперта встретил с толковым рапортом, но излишне разговорчиво.

— Господин полковник, ваш визави, монах, прекраснейший парнишка. Благодаря ему, мы уложились буквально в считанные дни. Настоящий джи-ай. Что интересно, при его тотальной молчаливости, он до странности разумен. Прозорлив каким-то неземным разумом. Нелогичен, в нашем понимании. Он действует всё время на грани интуиции. Действует уверено. Предсказать его трудно. В общем, как я понимаю, по тем еще временам переговоров в монастыре, он как был туманным пятном серого призрака, так и остался. Такое чувство, что им все время руководит кто-то со стороны. Направляет.

Маккинрой охотно согласился с интуитивно выверенными догадками полковника.

— Верно, сэр Споун. В общем, вы дали мне достаточно неожиданное определение, неземную характеристику парня. Интригующую. Откуда это у вас? Влияние тибетских паров? Магия воздуха, наэлектризованной атмосферы? Похоже, вы тоже начали глубоко вдаваться в мистику. С монахами это всегда так. Но, почему это произошло с вами, с американцем? Интересно. На вас тоже можно исследования проводить. Но, все вы, молодцы. Вы оправдали мое доверие, полковник. Сейчас у меня к вам второй вопрос. Ваша группа, экс группа полковника Крафта, какое ваше мнение об этих людях. Им можно доверять?

— Сэр, они выполняли задание. Выполнили его. Все в возрасте до тридцати лет. Если их не обижать, не давить без причины на психику, дать им возможность себя проявлять, обеспечить карьерный рост, предсказуемое будущее — то, уверен, под вашим командованием, они будут надежными партнерами и исполнителями.

Эксперт в знак одобрения кивнул головой. Успокоился. Внимательно взглянул на Споуна. — Передайте парням, что при определённых условиях карьера и прочее, будет им обеспечено. Позже принесите мне досье на каждого. Новое задание будет немного хитрее, полковник. Вы отдохните пару недель, может меньше: все зависит от обстоятельств. Незабвенный полковник Хьюз побывал снова на Пиренеях. За ним присматривают. На каком-то этапе вступите и вы со своей группой. Он крыса, достаточно скрытная и опасная. Как мы сейчас просчитали, это он посылает отряды боевиков в Тибет. И решает вопросы проникновения в горы. Даже, как-то, до подозрительной странности умело согласовывает планы с кем-то из Пекина. Четко попадает в струю решений и задач правительства Китая о нейтрализации оппозиционных сил, находящихся вокруг Далай-ламы. При этом возникают новые вопросы. Это нас настораживает. И это, во многом, странно. Загадок и так выше крыши. А здесь он, еще довольно сложные ребусы подкидывает нам. Полковник, в своей группе имейте четырех пятерых самых надежных и проверенных ребят. С ними будете находиться вблизи меня. С остальными пусть будет ваш ближайший поверенный. Ему присвою майора. Не ошибитесь, брат Споун.

Маккинрой улыбнулся.

Рассмеялся шутке и офицер. Он был доволен. С экспертом было приятно и выгодно работать. Никаких нагоняев. Жалованье увеличивается. Премии сногсшибательные. В общем, все полный о’кей.

— Сэр, самое трудное не ошибиться.

— Полковник, — задумчиво продолжил Маккинрой. — Старайтесь не поддаваться на провокации. Крафт обижен. Он, сейчас, в Штатах. Ему место найдут, чтобы не особо психовал. Но, вероятнее всего, через месяц-два отправят на пенсию. В вашем взводе может остаться его ближайший приятель, поэтому будьте бдительны. Если что-нибудь подозрительное заметите, или какие сомнения возникнут, ставьте меня в известность.

— Будет сделано, сэр. Не сомневайтесь в нас.

— И с женщинами осторожней в Индии, полковник. — Подколол Маккинрой Споуна. — С ними, самое непредсказуемое происходит. И случается самое страшное. Любить их можно, но верить, ни-ни.

— Сэр, мы ребята скромные. Нам бы выпить.

— В этом то и начало всех непредвиденных начал. Сдерживайтесь. Употребляйте только качественное, проверенное. За вами тоже могут и, наверняка, будут присматривать. Постараются подставить, спровоцировать.

— Ну, мы их сразу под пресс с вопросом.

— Вот в этом и могут быть провокации, чтобы убрать вас с дороги. Все может быть внешне в рамках законности и невинной добропорядочности.

— Сэр, я сам присмотрю за парнями, как в детских лагерях скаутов.

— Я вам полностью доверяю, полковник. Вы с командой свободны. Отдыхать.

— Есть, сэр.

Глава 27 Эмир — мусульмане — майор Черч

— Хозяин! Хозяин! Посмотрите, что нам этот идиот прислал!

Вбежавший в холл был брезгливого и неряшливого вида. Жиденькая бородка тряслась, как платок на ветру. В грязных пальцах он сжимал небольшую бумажку. Босс гневно посмотрел на истукана с дервишскими обносками, но записку взял, прочитал. Покрутил головой, недоверчиво уставился на связника. Передал записку помощникам.

— Наглее-ец. — Протянул кто-то удивленно.

— Убить и разрезать на куски девчонку! — заорал в истошном гневе Мустафа. — А потом и с этим придурком встретиться немедленно. Найти сволочь! Его на куски и собакам. Так, хозяин?

— Та-ак. — медленно протянул Хозяин. — Глаза его зло и невидяще смотрели на пол. — Ты и встретишься. — Старик еле приподнял указательный палец левой руки.

— Будет сделано, мудрейший. — Мустафа низко поклонился. — Никаких сомнений. Неверных мы всегда режем, как собак бешенных. Как шакалов.

Мустафа в праведном гневе убедительно сжимал кулаки и выкрикивал разномастную брань.

— Для начала, мой смелый и храбрый воин, ты и должен встретиться с этим гяуром и негодяем. Проверь этого неверного в деле. Чтобы нам, мой правоверный брат, принимать верные решения, необходимо знать, чего стоит этот рехнувшийся фанатик.

В образовавшуюся заминку раздумий и озлобления присутствующих, встал майор Черч из своего неосвещенного угла. Подошел к старейшему арабу, взял записку. Там печатным шрифтом выделялось: — «Господа бандиты, взамен вашего необдуманного предложения, предлагаю вам вашу жизнь до следующей нашей встречи, на взамен похищенного ребенка. Пока, мы еще нейтральны по отношению друг к другу, предлагаю всем вам шанс остаться в живых. Путь ваш, на который вы встали, не дружествен, преступный и античеловечен. Вы компрометируете святое имя бога и себя, в частности. Гарантирую вам безопасный выезд из Дели в любую близлежащую страну. Не поддавайтесь недружественным эмоциям. Вредной мысли. Глупым амбициям. Большим деньгам. Служите Аллаху. Все прочее, противное богу, вас погубит».

Теперь уже офицер иронично покачал головой. В глазах его блестела затаенная злоба. Но внешне он был спокоен.

— Да-а. Ну и гяур. Кто-то им руководит. Сам он бы такое не смог. Вместо предварительных переговоров, разработок определенных договоренностей: угрожать, выставлять, свои, неприемлемые условия. Это уже какая-то необъяснимая наглость. Выше даже представимой наглости. На что он надеется? На свою, ничем не неподкрепленную, наглость? Ответ в стиле великих завоевателей и самоуверенных диктаторов. Думаю, если ему не важна девчонка, разрезать ее на куски и присылать в коробках по частям.

— Хозяин недружелюбно, холодно глянул на американца.

— Не представляйте нас такими уж негодяями, какими вам хочется нас видеть. Мы не бандиты. Тем более что к решению вопроса он предлагает именно наши жизни, а не какого-то там Маккинроя или вашего президента. Конечно, он сволочь высшей марки. Но что за этим кроется? Мне не нужна скрытная ночная война, скрытная длительная месть. Это удел бедных.

— Но, я же вам выдал миллион баксов. — Опередил в ответном предложении американец.

— Я не беден. И клан мой могуществен. Меня оскорбило это письмо. Со мной так никто не имеет право разговаривать. Но, я должен все знать об этом негодяе. Тогда я его правильно накажу, согласно духу и писанию Корана.

Редкие, желтые зубы хозяина едко и мелко щелкали в скрытом гневе.

— Да, писать можно что угодно. — Зашипел гнусаво первый советник и охранник Хозяина Мухамед. — Он же не знает нас.

— Я знаю вас. — Повысил голос Хозяин. — А еще я знаю, что за этот месяц погибло более четырехсот наших братьев мусульман. Хороших воинов Аллаха, не считая раненных.

— Но это же не он сделал.

— А мне какое дело до этого? — Уже заорал вне себя от ярости Хозяин. — Я отвечаю за ваши души перед Аллахом! Я! У нас есть, более священные, дела. Ваши жизни пригодятся для служения Единому, Всевышнему. Вы имеете право гибнуть только во имя Аллаха. Иначе, зачем вы? Что мне до этой неизвестной говнючки? Вы стоите много больше. Вы воины Аллаха! Зачем мы ее похитили? Что за блажь на нас напала? Что с того, что мы ее разрежем на куски и отправим в посольство Соединенных Штатов? Она ничто! Случайный камушек, лежащий на нашей дороге. Мы даже об него не спотыкались. А уже решаем бить его, ломать, взрывать. Что за чушь? Что за бредовые идеи и мысли? Мне восемьдесят девять лет, а я детьми занялся. Этот ваш русский и Маккинрой будут живы. Монахи будут жить. Аллах бы их побрал. А где моя совесть будет? Где я буду подбирать ваши трупы? Что вы мне кичитесь? Перед кем? Хусейн мне башку оторвет. Майор, я сам буду решать вопрос дальше. Мустафа, бери сотню людей. Ты знаешь, где может находиться монах. Езжай к нему. Завязывай какой-нибудь непреднамеренный бой, случайную перестрелку. Если приедешь живым: я, тогда, буду знать, как разговаривать с этим отморозком. А так. У меня наступил предел потерям. У меня и без монахов хватает врагов. Может они сейчас, где-то рядом, следят за нами. И любое наше неправильное движение обернется взрывом этого пола или ракетным и минометным обстрелом нашей штаб-квартиры. Вы только неразумно подставляете нашу организацию под удар противника. Враг осведомлен обо всех наших планах. А мы еще рыпаемся.

— Будет сделано, премудрый хозяин. Я его испепеленный труп в холодильнике привезу, что бы он не смердил нашу святую землю.

— Иди, выполняй и не болтай. В свидетели тебе Махмуд. Он мне расскажет про твои последние героические минуты. Мученики за правое дело нам нужны. Соплеменники тебя не забудут. Тело твое забальзамируем в Багдаде. О твоих родственниках позаботимся. Не думай ни о чем. Может быть, эту девку я подарю твоему брату или сыну.

— Уже ушел, премудрый хозяин.

Мустафа низко поклонился. Сверкнул желтыми зубками. Схватился за кривой нож и исчез за дверью.

Майор Черч, все это время слушавший гневную тираду Хозяина, глухо молвил:

— Крутовато вы, господин Эмир.

— А что делать? — Также глуховато вскричал, еще не отошедший от ярости, Хозяин. — Мои боссы и слушать меня не захотят. Ничего не сделано, а людей моих набито, целая баржа.

— Ну, почему ничего не сделано, мудрейший Зиад. — успокаивал союзника Черч. — Три монастыря, как-никак, сожжено. И монахов несколько убито.

— Что вы меня успокаиваете? Успокойте моих патронов, тогда и меня не надо успокаивать. Мы не роддом, где производят человеческий материал. Вербовка новых боевиков дело не легкое, хлопотное и дорогое. Я не могу сравнивать своих обученных и преданных делу Аллаха коммандос, с какими-то там, древними отмороженными монахами. Мы военная организация. Здесь людей считают и ценят. Да и раненных несколько сотен. Обгоревших. Прибавьте слухи. Это нам не на пользу. Если мне прикажут мои шейхи какой-нибудь очередной теракт произвести, кого я смогу отправить? Юнцов? Кто ими будет руководить? Поникшие и израненные, обгоревшие командиры? Которые за себя будут бояться? Да и меня в расход пустят, как не справившегося. У нас это обычное дело.

— Вас не тронут. У вас большие заслуги перед повстанческим обществом.

— Забудьте. За заслуги у нас только пышные похороны мученика. Не издевайтесь. И так тошно. — Все еще негодующим голосом скрипел Зиад. — Это не большое утешение для моей совести. В Кашмире столько индусов набили, даже не верилось. В Израиле удачно постреливаем. Италия. Германия. Алжир. Египет. Есть, чем похвастаться. Приятно вспомнить. Да и здесь, в Дели, мы не на последнем месте. Во всей Индии правим кровавый бал. А сейчас? Что такое? Откуда такие потери? Никак не могу взять в толк, отчего все это? Неужели от нас отвернулся Аллах?

— Это временная полоса неудач.

— Временная? — Съехидничал картаво Хозяин. — Ничто так не постоянно, как временное. Да, и как ее объяснить?

Майор смотрел в глаза блаженному Зиаду.

— Первое, чужая территория. Монахи были, похоже, предупреждены. И оказались в лучшем, выгодном положении. Кто-то их информирует.

— Так, если кто-то их информирует, чего нам тогда лезть на рожон? Почти везде оказались засады. И не какие-то там ополченцы, а самые профессиональные воины. Надо решить этот вопрос. Я людей на заклание больше не дам.

— У вас не может быть утечки?

— Откуда? Чушь какая-то. У моих людей нет контактов с внешним миром.

— Значит, или телефоны выдают, рации, или лазутчики Маккинроя. У этого прохвоста нет стеснения в средствах.

— Что, он так могуществен?

— Скорее нет, но полномочий у него достаточно для оперативных действий. Даже совершать неожиданные и непредвиденные военные перевороты в некоторых странах. Хотя он далек от этого. У него другой метод: фатальной предрасположенности звезд на небе и движения общества по кругу давно известных, во многом забытых знаний. Вообще-то, он многим надоедает и его давно пора убрать.

— Смешно. Не могущественен, но полномочий достаточно. Не могущественен, а перевороты совершать может. Вам не ежится от вашей же фразы, майор. И где этот фантом общественности и предрасположенности находится?

— Везде. Сейчас в Индии.

— Вот как. В Индии. А в Индии где?

— Не уследишь. Он шифруется. Перемещается. На границах у него везде окна. Аэродромы тоже его. Тем более, морские порты. Ему даже адмиралы флотов подчиняются.

— Да. И у кого еще в мире имеются такие, несущественные, возможности? У президента Америки? Кремля? Китая? Надо подумать. С кем мы сцепились? Так скоро переродимся в мелкий церковный клуб. Секту отшибленных и пришибленных.

— Люди то у вас для всего есть?

— Но только не для этого. За детьми гоняемся. Позорище на мою седую голову.

— Не сокрушайтесь, господин Зиад. Все еще впереди. На ваше имя в банк положено еще полтора миллиона.

— Это хорошо. Но это не все. А американца, найдите. И мы уже тогда постараемся. За людей надо рассчитаться.

— Вот это другой разговор, брат Зиад. Мужской.

— Майор, мы сами определим разговор. За людей, воинов Аллаха, надо рассчитаться. Аллах мне не простит таких больших потерь. Или мы начнем просто туристов и бизнесменов ваших стрелять во всей Азии.

— Так круто не надо. Это мирные люди. Маккинрой шпион, полковник. Вот он персона нон грата в ваших странах. Я сейчас уезжаю. Завтра вам, господин Эмир, непременно позвоню.

— Аллах Акбар.

— Аллах Акбар.

Глава 28 Динстон — великий магистр

Здесь, в уже знакомом, глубоком, мрачном подземелье, в Пиренеях, Динстон ступал почти как равный, авторитетный брат. Но, с видимым, скромным вниманием, молча внимал словам Великого Магистра.

— Брат, нам известно, что монахом одно время и, довольно продолжительное, интересовалась не безызвестная, главарь китайских пиратов, мадам Вонг.

— О, я в курсе, Великий брат. В курсе. — Динстон вежливо наклонил голову. — Но, монах не тот клиент, которого можно бабой соблазнить.

— Это не столь важно. Может, стоило китайке в чем-то помочь?

— О, великий магистр! Эта гирла считает себя весьма и весьма мудреной феей. Ей советы презренны. Она императрица многочисленных банд. Она несусветно богата. Что ей можно предложить? У нее великолепные многоэтажные дома, дворцы, замки в Монако, во Франции, в Лондоне, в Южной Америке, Австралии, Индонезии, Индии. И много еще где. Мне кажется, она всю ЦэРэУшку может содержать на свои красиво краденные. Я думаю, что скоро, где-то в небольшой азиатской стране, выплывет под личиной респектабельной леди мадам Вонг с наклонностями мецената и благотворительностью к бедным и влиятельным чиновникам. И скромненько, но настойчиво, полезет во власть.

— Ты прав, брат. Когда женщина богата, ей настоятельно и непременно требуется выход в свет. Большой свет. Как ты думаешь, с чего она начнет?

— Выгодно спонсировать и создавать свои фильмы. Это и отмыв денег, и дорога в большую известность. Она и сама может сняться в роли спасителя отечества или всей планеты.

— Интересно. Может она уже где-то и снимается. Китайцы в Гонконге много фильмов производят.

— Да, может, какой скромницей при Брюс Ли.

— Замечательно. Брат, вы гениальный человек. Так прощупать женщину. Такое не каждому мудрецу под силу. Тем более психологу или социологу. Но, но, но…

Раздражающий ехидный голосок долго хихикал под сводами темного холла.

— Она ведь давно под колпаком у Интерпола. Ей нужна полная безопасность. Жить в ожидании неприятностей трудновато. Тем более что у нее имеется взрослая и, надо сказать, не дурная дочь. Сохранить богатства — это многого стоит. Надо с ней как-то встретиться. Много пообещать. Вы тоже матерый агентище. К тому же, не каждый раз проигрывали Маккинрою. Попробуйте быть интересным, учтивым дипломатом. Где-то обещающего любовника сыграйте. На чувства ее нажмите. Пощекочите ее самолюбие. У женщин много внутренних струнок. Вы ей понравитесь. Уверен. Обещайте все. Мы вам все для этого дадим свиту. Причитающийся камуфляж: самолет, яхту, дворец на Борнео. Доллары ящиками.

— Попробую, Великий магистр. Но, навряд ли, я сумею уговорить ее пройти в свой дворец. Она очень осторожна. Скорее всего, она меня к себе пригласит. А там она мне голову отрежет.

— Ну, дорогой брат, не мечтайте так мрачно о лёгкой смерти. Вы же не с пистолетом к ней пойдете.

— Понимаю. Но это не простое кино. Нужна легенда, условия. Весь объем полной оперативной работы, который требует времени. Много времени. Бандиты убивают просто по подозрению. Старые методы здесь не годятся. Ей такие, как я, и рядом не стоят.

— Не скромничайте, брат. Свобода, спокойствие стоят любых денег, даже жизни. Не дрейфите. Что вы не интерполец, её спецы сразу пробьют. А дальше все от вас зависит.

— Даже не представляю, с чего и как начать. Интерпол на острова руки не протянет.

— Протянет, еще как потянет. Главное, что ей это тоже известно. Но, главное, запомните, червь сомнения, страшок, всегда живет в человеке. А в женщине, старой женщине, сколько ни молодись, тем паче. Возьмите, наймите толковых экспертов по женщинам. Они вам всё подскажут. Разработайте пару провокаций. И против дочери не грех. Сделайте так, чтобы она почувствовала: Интерпол на хвосте. Потом обещайте свое влияние и крышу. Думаю, дело наладится. Провокации ваша стезя, полковник. Подчиненные у вас есть, под стать теме. Мы теряем время. Это уже плохо. Некоторые наши дела не удались. Надо убедить Вонг. Может её дочери повезет больше. А может, она заворожит Маккинроя. Девчонку из Америки ей подсуньте. Мало ли что?

— Сами идеи прекрасны, великий магистр. — Сморщил лоб полковник.

— Вот и хорошо. Ты быстро уловил мысль. Значит, получится. Я даже уверен в этом. Ступайте, полковник. Связь держите постоянно.

Американец как-то вяловато поднялся. Поклонился. Подумалось: «Это приемлемей, чем с монахами вязаться».

Он еще раз поклонился.

Глава 29 Рус — ликвидация радикалов

Рус неподвижно сидел на крыше небольшой виллы. Он пространно смотрел на медленные воды грязноватой реки, когда к нему ловко залез маленький индусик и подал бумажку.

— «Знай, неверный гяур, наши жизни принадлежат Аллаху. Решай один час, гяур: или девка твоя и уходи от американца, или тебе секир башка. Мой Аллах со мной. С тобой только нечестивые дьяволы. Не смей больше упоминать святого имени».

Подпись: Правоверный Мустафа: с Аллахом и от имени святого и единственного.

Рус отложил писанину в сторону. На крыше появился пожилой индус, присел рядом.

— Наверное, не стоило так категорично писать. Фанаты не люди. Им чужая жизнь ничто. Под большой угрозой жизнь твоей девушки.

— У этих нелюдей тоже есть начальники. Они немного больше думают, чем безголовые фанатики толпы. В горах безбашенные магометы понесли очень большие потери. Эти обстоятельства заставят их думать и опасаться. Без отмороженных боевиков они ничто. Не так-то легко снова завербовать новых легионеров и собрать отряды. Это много времени, очень большие деньги.

— Все так. Но это, для, более-менее, порядочных боевиков и имеющих свой религиозный страх перед всевышним. А эти, безмозглые и отмороженные, самые опасные.

— Поэтому, мы с ними и разговаривать не будем. Вы знаете то место, где они в первый раз предлагали встретиться?

— Да, это наша территория. Она под контролем.

— Значит, мы знаем, что делать. Надо торопиться. У нас один час.

Мустафа, с сотней боевиков на десяти автомобилях и двух автобусах, резво примчал в условленное место. Машины, визжа пропаленными шинами, круто развернулись, выстроились в боевой порядок. Все заняли места у колес и неподалеку. Выставили вперед винтовки и ружья.

Пустырь был по площади больше гектара или двух. По бокам находились какие-то склады, строения, заброшенные старые здания. Немного поодаль, в центре пустыря, стоял некто один, скрестив руки на груди.

Мустафа с пистолетом угрожающе вышел вперед. Но неожиданный голос заставил сделать его шаг назад.

— Кто посмел осмелиться написать эту, противную богам и чести, собачью бумажку!? Кто!?

Глухо гремел голос одинокого человека.

Мустафа снова сделал шаг вперёд, держа наготове свой пистолет.

— А какая, грязная свинья, имеет право меня об этом спрашивать!?

На последнем слове кровавая дырочка аккуратно появилась на загорелом лбу правоверного, а заднюю часть черепа вынесло мощной пулей, рваным куском, далеко назад.

Некоторое время бывшее тело еще стояло, а человек напротив, как будто провалился сквозь землю. Наконец, ноги стоящего подкосились. И тело пустым мешком глухо шмякнулось на землю. Следом затрещали частые выстрелы. Радикалы подбежали к месту, где только что стоял говорящий. Но, здесь оказался стальной люк. Он оказался накрепко задраен.

Боевики начали ломить прикладами. Притащили ломы. Но, ничего не получалось. После долгих, упорных усилий, крышка медленно поддалась остервенелым усилиям. С победными воплями они откинули ее в сторону. Секунды дикой, фанатичной радости и следом раздался взрыв такой силы, что подкинуло взрывной волной стоящие невдалеке автомобили и автобусы. Со складов снесло крыши и повыбило все окна. Подброшенные тела и винтовки еще долго мотало по воздуху и раскидывало в стороны. Пыль, земля густым песчаным облаком заслонило солнце. Гул взрывного грохота долго прокатывался по пустым окрестностям.

Вдали, за складами, на земле лежал едва живой Махмуд и бормотал еле дрожащим голоском: — Пра-ав-в был Босс, пра-ав-в.

На голову его сыпалась земля, песок и что-то ещё, мокрое, сопливое и гадкое.

— Н-надо б-бежать. П-предупредить.

С неба все еще продолжало всякое сыпаться и капать. Махмуд показал рядом лежащим, чтобы они быстро подобрали раненых и посчитали потерянных.

— Скорее! Эти гяуры в любую секунду могут снова открыть огонь или взрывать! Уезжаем!

Остатки Мустафы так и не нашли.

Те, кто остался в живых, быстро втискивались в уцелевшие машины. Но и они вдруг, почему-то стали по очереди неожиданно взрываться. Уцелевшие начали отстреливаться наугад и бежать подальше от страшного места.

— Мустафа, конечно, герой! — Кричал назидательно в последней машине Махмуд. — Но, в мученики дураков не записывают! С такими олухами победу не добудешь! Война не игра для фраеров. Здесь думать надо. Даже нам, радикалам и террористам.

— Босс! Босс! Вы правы! Пятьдесят шесть человек погибло. Остальные ранены или контужены. Две машины всего остались целы. Земля разорвалась под нами. Треснула. И огонь кругом. Взрывы. Пламя. Грохот. Как в плавильной печи. Мы воевали с невидимками. С дьяволами. С самим духом.

— Отпустите девчонку! Хмыри зажравшиеся! Куски Мустафы собрали?

— Немного.

— Что немного? Голова хоть есть?

— Не нашли. Все превратилось в бесформенные жидкие куски месива. Опасались дальнейших ловушек.

— А что народу покажем? Как похороны организовать?

— В закрытых гробах. Можно все преподать, как теракты гяуров.

— В пустырях?

— Ну, мало ли где. Пятьдесят гробов мы уж, как-нибудь, сможем пронести по центральным улицам.

— Фотографии погибших есть?

— Будут.

— Через час, чтобы все было готово. Всех в дело. Деньги у казначея. Собирайте старух плакальщиц для оплакивания. Материалы в газеты. Телевидение пригласите.

— Все будет сделано в лучшем виде, босс.

— В лучшем виде надо к операциям готовиться. Бегите.

Старик гневно смотрел на присутствующий совет.

— Нет у нас толковых организаторов, штабистов, агентов. Начинайте работы по поиску и привлечению в наши ряды образованных мусульман из институтов Европы. Мы отстали. Безнадежно отстали. Нас бьют, как в начале века. Как израильтяне в первые дни войны с Египтом и Сирией. Ни какой агентурной, толковой разработки. Все на уровне дворовых увеселений. Ты, Хаким, возьмешься за подготовку, разработку агентурной работы и самих агентов. Ты, Хасан, организуешь штаб по разработке операций. Человек двенадцать тебе хватит?

— На первое время, босс. А там посмотрим.

— Посмотрим. Куда смотреть? Работать надо. Сколько у нас направлений оперативной работы будет?

— Ну, первое, внутреннее. Второе азиатское. Третье европейское. Четвертое американское. Советское надо. Политическое направление.

— Политическим отдельное подразделение будет. Твое: агентурная работа, диверсионная, провокационная, контрразведывательная. Да, двенадцати явно недостаточно. Здесь на каждый отдел по двенадцать минимум надо. Это же, сколько валюты понадобится? Но без этого не обойтись. Это начало новой мировой войны. Весь мир должен стать исламским. Кашмир у Индии отбивать надо. Не медлить. Богатейшая провинция. А мы на янки работаем.

— Босс, без них тоже никак. Оружие, аппаратура. Новая шпионская техника.

— Н-да. В общем, продумайте все. Завтра планы и идеи ко мне на стол. Думайте. Думайте. И действуйте, черти.

— Будет сделано.

— Аллах Акбар!

— Аллах Акбар.

Глава 30 Рус — индийцы

Широкие двери затемненного холла плавно открылись и шестеро пожилых индусов шелестящими привидениями, плавно, по одному проникли в зал. Рус поднялся из-за большого обеденного стола, вышел им на встречу. Индийцы одновременно поклонились, сложив руки перед собой. Монах по-братски бережно обнял каждого. В глазах пришедших было скромнейшее благодушие исполнительных граждан и немое желание готовности к действию.

— Что господин Рус желает еще исполнить на благодатной земле древней Индии? Почему вы не в мудром Тибете? Мы надеялись, что ваши мытарства закончились. И вы, с вашими отцами и братьями, распиваете чай в спокойной философской беседе о магниторазуме, матрице жизни на склонах высочайших гор.

Монах задумчиво стоял, посматривая на индусов. Затем смущенно и вежливо пригласил их за стол.

— Мудрейшие братья, — с такой же иронично задумчивой грустью, заговорил Рус, — вода наша течет не только по одному руслу, не только в одном направлении. Течение наших целей и дел имеет еще более сложный и непредсказуемый характер, меняет потоки наших мыслей, линии судеб. Рок.

Монах ещё раз пригласил робких индусов к столу, где уже стояли графины с соками, фрукты.

— Извините меня за излишнее беспокойство. Не время мне сейчас находиться с отцами. Вражеские тени витают меж людьми: людьми, которые мне дороги. Моя обязанность, мой долг им помочь. Темным силам земли не удалось выполнить свои черные замыслы. Но, они не остановятся. Я опасаюсь, что и мистер Маккинрой в опасности. Уверен, что его противники в лице агентов, представителей ЦРУ, замышляют планы по его ликвидации. Он им очень мешает. И они так просто в живых его не оставят.

— Но, почему, брат Рус, все так мрачно? И почему такой большой, высокий человек, полковник, американец, именно своими преследуется?

— Большая политика имеет столь темные, таинственные и мрачные ходы, что нашим предположениям там просто нет места. Мистер Маккинрой много помогает нашим братьям в отражении каких-то неизвестных вооруженных банд, которые с подозрительной постоянностью и настойчивостью нападают на монастыри Тибета, проникая все глубже и глубже к святым местам.

— Мы это знаем, брат Рус. Но Америка хитрая нация, они всегда хитрят, всегда обманывают. Если они лезут в Гималаи, Тибет, значит у них далеко идущие планы. А мистер Маккинрой из того же отряда американских политиков.

— Я даже не знаю, что на это ответить. Но, если наши святые философы с ним сотрудничают, то это значит, что они верят в него. И готовы в дальнейшем с ним иметь дело?

— Здесь мы согласны с вашими отцами. Нам нечем иное аргументировать. Просто мы не верим в американцев и все. Мистер Маккинрой высокопоставленный чиновник. Имеет очень засекреченные и далеко идущие глобальные планы.

— Америка неоднородна. И не у каждой группы представителей высшего сословия опасные и вредные для людей планы.

— О-о, брат Рус, хотелось бы в это верить. Наивность хороша, пока нет опасности рядом.

Рус поклонился в знак согласия.

— Но, если мы с его помощью отражаем врагов и, по мере возможности, уничтожаем их — чем он для нас нехорош?

— Может это далеко идущая хитрая игра. Он может быть выгоден до определенного момента.

— Пусть будет так. Значит, до определенного момента и мы должны быть на его стороне.

— Хорошо, брат. Мы вас внимательно слушаем.

— Братья, сможем ли мы так организовать оперативное наблюдение за ним и охрану, чтобы об этом не узнали ни он сам, ни его враги?

Индусы довольно продолжительное время молчали. Потом самый старший, глубоко раздумывая, медленно заговорил:

— Все в долгой оперативной работе очень и очень относительно. Где-то мы можем взять под надёжный плотный контроль места его постоянной дислокации и некоторые пункты его передвижений. Аэродромы, вокзалы, порты — это, в принципе, возможно. И, если мы будем знать маршруты его передвижений, то сможем надёжно помочь. Но все теряет смысл, если мы не знаем его врагов.

— Вот тогда, наверное, мы и узнаем, кто ближайший враг полковника? Кто будет выслеживать его, тот и враг. Их надо нейтрализовать. Они нам охотно расскажут на кого работают.

— Это работа не одного дня, брат Рус. Его противники тоже, думаем, не школьники. Нам нужны начальные базовые данные, от которых мы можем отталкиваться.

— Скоро мы должны получить имена организаций, которые действуют против эксперта. А пока, надо взять под наблюдение посольство в Дели.

— Посольство, это не одно здание, и не один город.

— Нужно в Дели начать и в Калькутте.

— В Дели у нас десять квартир возле главного посольства и есть несколько около филиалов посольства. В Калькутте проще. Все под контролем.

— Значит, мы сможем вычислить тех, кто за ним будет следить?

— Но мы не знаем, где он сам остановился. В гостинице или снял дом, квартиру. Да и новой, современной аппаратуры у нас нет.

— Вам деньги нужны для приобретения необходимой аппаратуры?

— Деньги есть. Мы не знаем, какая она аппаратура.

— Я вам напишу все данные. Есть такой проходимец, американец, полковник Динстон. Он поможет вам приобрести кое-что из нужного. В посольстве часто засиживается. Через ваших работников в посольстве можно выйти на него.

— Здесь мы сработаем. — Ответил самый молодой индус, записывая в блокнот сведения.

— Когда мы выйдем на эксперта, он вам лично поможет с лучшей аппаратурой и бесплатно. — Объяснял уже спокойнее монах. — Когда вы сможете включиться?

— Сегодня мы соберем группы, поставим задачи и все, работа начнется.

— Я должен быть с вами. Где-то уловим момент и я дам знать эксперту, что рядом. Он не будет знать, что я с вами связан.

— Брат, мы и в этом здании, где вы находитесь, уже расставили в разных номерах десять человек.

— Может это лишнее?

— В нашей жизни и в наших условиях, ничто не лишне. Брат Рус, завтра мы привезем вас на одну из квартир возле посольства. И вы оцените, как наши люди работают.

— Прекрасно, братья. Вы всё понимаете. Я доволен, что именно с вами общаюсь и работаю.

Все встали, вежливо попрощались. Индийцы, также шелестя своими балахонами, мерной походкой вышли из здания.

Глава 31 Ван — Коу — разработка операции

Ван, Коу Кусин и Хан Хуа долго на карте определялись и решали, где лучше устроить засаду для вражеских вертолетов. Необходимо было в каньоне Намча-Барва и место выискать, и дороги, чтобы поближе были. Как-никак, а двадцать пулеметов решили перенести к месту засады. Но вся сложность состояла в том, что к каньону надо было выходить с двух сторон. Его не пройдешь по дну и не влезешь потом на склоны. Вернее, можно залезть, но это потребует много времени и сил. И на вертолетах сверху никак не подлететь. Никто этих мест не знает. И как они выглядят? И где оно, это таинственное богово место?

— Если бы я организовывал эту операцию, — задумчиво и медленно высказывал свои соображения Коу Кусин, — то старался бы со стороны Бутана. И самое удобное, это по долине вдоль реки Ньянг-Чу. И дорога здесь проходит. До Брахмапутры двести километров. Это час лета. Над рекой до следующей дороги, до города Нгамринг тоже под двести. Еще час лета. Здесь диверсанты могут высадить часть десанта. Одна группа вертушек полетит дальше до города Гьягья. Смотрите как удобно дальше, все для них. И река, и дорога на Джабаюн. Лети, захватывай. Вот здесь, восточнее дороги, на Нгамринг, я бы и искал место для засады. Здесь должен быть мост. Над ним или под ним и полетят вертушки.

— А, если часть полетит на Лхасу?

— Полковник Чан обещал это направление перекрыть своими силами. Там у него зенитные пушки и установки. Он сказал, что еще с индийской войны осталось много старых укреплений с противовоздушными укрепрайонами. Они достаточно засекречены. Так что, исламисты вполне могут нарваться на мощный заградительный огонь армейских подразделений.

— И сколько там направлений на Лхасу? — Ван, как штабной игрок, задавал Карающему Глазу тактико-оперативные вопросы.

— Два направления. Остальное рядом, все высокие гряды гор. Стеной. И, я думаю, руководство диверсантов сейчас считает это направление не перспективным. Тем более что американец им не давал таких карт, какие он нам представил. Много засад они уже встретили. Будут обязательно менять угол атаки.

— Значит, мост над Брахмапутрой.

— Нам самим до него восемьсот километров лететь.

— Ужас. Как я не люблю летать.

— А тебе, Ван, и не нужно. Мы с Хан Хуа туда летим. Тебе здесь надо быть, в районе Лхасы. Мало ли что. И с полковником Чаном вам вместе с настоятелем придется встречаться. Ополчение распределять по ущельям. Около пятисот человек прибывает. Работы выше гор. Никто еще не объявлял отбой. Маккинрой настраивает нас на самые худшие опасения.

— А для ополченцев пулеметы будут?

— Какие им пулемёты? Палками пусть научатся бросаться. Но, Чан обещает шесть-семь штук подкинуть. И с Вьетнама ждем партию со дня на день. Из Непала. Старые БТэры Чан даст. Две машины. Это очень хорошо. Джипы Маккинрой, вроде уже, переправил в Лхасу. Так что, мы достаточно мобильны и быстры.

— Только народу опытного мало.

— Что поделать. Не ждали мы таких конкретных и жестоких провокаций.

— Это уже война. Самая натуральная.

— Ну, что? Так и решим.

— Да. Мы, Ван, уже выступаем. Настоятелю я сам все передам. Ты встречай ополченцев вместе с Сен Ю.

Они крепко обнялись. И Коу Кусин с Хан Хуа, на джипе быстро исчезли за поворотом.

Глава 32 Сэр Маккинрой — Дина — майор Крикс

— Сэр, к посольству подъехала машина, мерседес. Из нее вышел шофер и куда-то быстрым шагом ушел. Следом Дина вышла из автомобиля. Видимо, ждет кого-то из нас.

— Майор, пошлите сотрудника посольства к ней, пусть встретит. И без всяких расспросов приведет. Сами на улице не показывайтесь.

Через минуту в комнату вбежала весёлая Дина и бросилась на шею к эксперту.

Тот сначала ничего не хотел спрашивать, но, немного подумав, ласково спросил.

— Дина, а как получилось, что тебя похитили?

— А мы по магазинам пошли. Там какие-то дядьки и напали на нас. Затащили в машины. А потом слышали от этих бандитов, что кто-то убил много у них людей и хозяин приказал привезти меня к посольству.

— Вот как. Значит, монахи где-то рядом. Дина, беги к нашим женщинам, отдыхай. Мы позже с тобой поговорим. Сможешь вспомнить, куда тебя возили?

— Даже и не знаю. Столько улиц. Где-то за городом.

Маккинрой отпустил девушку. Повернулся к майору.

— Что у нас на оперативном фронте?

— Очень густо, сэр. Кругом народу, тьма.

Майор разложил карту района и показал дома, где выявлены возможные квартиры явочных мест.

— Плотно обложили. Вот эти три дома вокруг посольства. И все семитские рожи в шести квартирах. Что-то очень активно и подозрительно во всех этих зданиях. И именно в этих подъездах ремонты начались. Красят, белят, двери, окна меняют. Но, неспешно. Такое ощущение, что праздники не скоро.

— А кто ремонтники?

— Вроде, как местные. Проверяли, все в рамках квартальных работ. Индусы. Всякие. Но исламистов среди них, вроде, нет.

— Какие наши планы?

— Думаем, как скрытно аппаратуру слежения установить. Тоже готовим, но уже своих ремонтников. А вот эти странные, местные работяги. Даже не знаем, что с ними предпринять?

— Момент довольно подозрительный. Но агентов Хьюза или Динстона не замечено?

— Пока нет. Вообще никаких европейцев или наших не просматривается. Дели огромный город, миллионов за двадцать населения. Вблизи посольства дома сданы в основном мигрантам или работникам из Европы и Америки. Мы прицелы своей аппаратуры направили на окна выявленных квартир. В общем, друг друга косим.

— Н-да. Но, они нас еще не видят?

— Думаю, что пока нет. Наша аппаратура современна, маломерна. Да что там говорить: ручки окон, вот вам и телекамеры. Обыкновенные антенны на крышах и мы всех хорошо видим и слышим.

— Ну, хорошо, пока пусть будет так. Резерв в людях есть?

— Да. Напряжения нет. Все в рабочем порядке.

— Где Хьюз?

— В Бомбее. Свиту солидную с собой взял. В основном офицеры его отдела. Три женщины с ним же, его сотрудницы. Самолетом из Дели отправились. Наш человек в свите. Вечером будет информация.

— Прекрасно. А Динстон?

— Здесь, в городе. Вчера вечером, в девять, как ушел на игровые автоматы, так до пяти утра и просидел. Что-то его на азарт потянуло.

— Не может быть. Проверьте игровые автоматы, на которых он играл, на возможность установки точек рации.

— Будет сделано.

— Агенты в Тибет отправлены?

— Три человека. К настоятелю. Один специалист по вертолетам. И там же, пока предварительно, в Лхасе должны с полковником Чаном встретиться. Он обещал копии списка лиц, посещавших Тибет за последние три года — из Пекина или через границу, из соседних стран.

— Майор, я вот смотрю на республику Бутан. Мы ж об этой стране ничего толком не знаем, кроме общих, географических и политических сведений. Продумайте, пусть какой-нибудь наш университет направит научную экспедицию туда с обширными исследованиями и нашими заданиями.

— И когда, сэр?

— Хоть завтра. Пусть человек двадцать, тридцать, а может и групп несколько. Дайте задание нашим людям, пусть разработают планы. Ученые, доктора, бакалавры. Солидно пусть все организуют. Средства им побольше выделите из наших статей. И, наверное, имеет смысл несколько станций наблюдений там установить. Удобное место. Стратегически, очень даже и неплохое. Пусть наши грамотеи все грамотно продумают. Но, в течение суток двое. С ними пусть будут и наши вооруженные агенты. Боюсь, там Хьюз уже свои базы расположил. Вертолеты запрятал по ущельям?

— Уже не спрятаны, господин полковник.

— Откуда мы знаем?

— Но, полковник Споун доложил о выполнении задания.

— Это одна база. А там их, может быть, далеко не одна.

— Но, на снимках со спутников новые борта или базы не просматриваются.

— Эта уничтоженная база могла быть установлена для отвода наших хитрых глаз. Что, скорее всего, и случилось. Споун доложил, что там почти, охраны не имелось. Купились мы, майор, дешево и просто. Здесь Хьюз нас переиграл. Увидите, в ближайшие сутки будет совершена атака на неизвестных для нас вертушках. Мы правильно сделали, что пулеметы прислали монахам. И заодно специалиста по нейтрализации и уничтожению вертолетов. Надо звонить в центр, пусть ежеминутно следят за горами. И, когда что-то взлетит, пусть немедленно передают нам. А вы, майор, настоятелю. Он, своим.

— Понял, господин полковник.

— Телефоны Хьюза прослушиваются?

— Да. Но оперативную информацию он передает иными путями. Думаем, как к нему ближе подобраться.

— Думайте, майор.

— А, если его также в Вашингтон отправить, как и других?

— Это значит обречь все наши оперативные потуги на провал. Хьюз и Динстон в нашем постоянном поле зрения. Это облегчает задачу. Облегчает. Привычно работать. Мы их знаем. Поближе надо подбираться и к Хьюзу, и к Динстону.

— Может, кто-то над ними верховодит?

— Конечно. Чего же он в Пиренеи гоняет?

— А, между Пиренеями и Динстоном с Хьюзом?

— Надо узнать. Здесь мы в неведении. У нас имеются видеосъемки посещения полковниками иезуитов?

— Имеются, господин полковник.

— Майор, мы их в любой момент можем выбить из игры. Можем. Но тогда, со стороны противника может начаться игра без правил. А это чревато чем угодно, но только не победой. Потери, потери и еще раз потери. Видите. Как с девчонкой, Диной. Это, наверняка, Рус сработал. Если исламисты привезли девочку, то… — Полковник отошел от стола. — Майор, мы начинаем терять нить контроля над игроками. Что-то надо усиливать.

— Такое чувство, что много лишних игроков появилось, господин полковник. Кого-то надо выводить из игры.

— Кого? Мы даже не знаем, кого. Когда Хьюз прекратит атаки на Тибет, тогда мы сможем увидеть лишних. А так, пока нам надо только присматривать. Наблюдение. Майор, включайте всех агентов в разработку.

— Мы готовы, господин полковник.

— Объясните людям о важности и, конечно, об опасности. Пусть не расслабляются.

— Есть, сэр.

Майор выпрямился и чётко, по-военному, отдал честь.

Глава 33 Коу Кусин — ст. лейт. Блэкборд — ущелье

Американский офицер рисовано и по-ковбойски красиво выпрыгнул из джипа. Танцевально развернулся вокруг своей оси, увидел одиноко стоящего у ворот настоятеля: понял, что он это он, и солидно подошел к монаху.

— Сэ-эр, старший лейтенант Блэкборд прибыл в ваше полное распоряжение, от сэра полковника Маккинроя.

Настоятель поклонился в монашеском приветствии, показал лейтенанту на рацию.

— Свяжитесь с нашим человеком. Вас отвезут. Вы как раз вовремя. Не опоздали. Машина вас ждет. Вам скажут куда ехать.

Уже в вертолете, лейтенант предложив монахам целую гору различной жвачки, интересно и подробно рассказывал монахам, как удобнее располагать пулеметы на горных скалах.

— Вообще-то, надо на месте определяться. Вы говорите, ущелье. А какая глубина, ширина. Высота над уровнем моря. На какой высоте мост? Расположение точек обстрела должно быть такое, чтобы друг друга не перебить. Несколько уровней по высоте точек обстрела. Вертушки могут до четырех-пяти километров над уровнем моря летать, в зависимости от модели и назначения борта. Кислородные маски нужны. Плюс, на такой высоте уже холодно. Но, в ущелье, на высоте выше трех тысяч метров, сильные порывы ветра. Вертолеты может перевернуть резким потоком воздуха или направить прямо в гору. Такое нередко случается. А тяжело груженные борта заносит на поворотах. Неудобная машина для десантирования. Но лучшего на сегодня ничего не придумано. Летающие тарелки еще не используются, дороговато.

— А что, уже есть?

— По слухам от достоверных источников, уже имеются.

— Ну, слухов всегда хватало.

— Не скажите, господа, научная и инженерная мысль идут вперед столь круто, что иногда, когда вам говорят о новой технике, а тем более показывают ее, то думаешь: ого-го, ну спецы, ну народ эти ученые. Ужас. Вот, господа, вы видели современную подводную лодку?

Монахи, как скромные парни из далёкой, глухой деревни, отрицательно покивали головами. Им было интересно слушать веселого, разбитного янки.

— Это что-то. Техника за гранью фантастики и человеческого представления о возможностях самого человека. Когда посмотришь, как огромные ракеты выползают на стартовую позицию, то цепенеешь. Такая махина. А сама подводная лодка! Внутри, ну все, как в фантастических фильмах. Сиди, кури, все само вокруг крутится, вертится, вылазит, двигается вверх вниз. Только смотри на монитор, да приказывай всяким железкам. Хорошо сейчас на таких субмаринах служить, ей богу классно. И платят. Платят. Пока где-то в глубинах океана рыбку ловишь через иллюминатор или страшил всяких разглядываешь в темноте, тебе деньги банк непрерывно отсчитывает. И ты только с сонной ленцой прикидываешь, сколько тебе на домик нужно, что бы свой построить. Сколько потребуется на какие-нибудь Мальдивы. Или там, Канары, Париж, Лондон, тот же сухой Египет с пирамидами. Прямо и жизнь правильная получается. Сказка. Но, что меня очень заинтересовало: знакомый конструктор сказал, на такой атомной лодке до двухсот трехсот килограммов всяких драгметаллов применяется. Золото, Платина, Осьмий, Иридий, Серебро. Не мудрено, если сама лодка до двух-четырех миллиардов баксов стоит. Это без ракет. Сами атомные установки для жизни всего подводного крейсера на два миллиарда тянут.

— А зачем вам такие дорогие лодки?

— Ну, вы сказали, сэр. Кремль в два раза больше всего строит. И ракет, и лодок любых типов, и классов. Самолеты, танки, пушки, сама армия, всё у них в неограниченном количестве. Они за ценой не смотрят. У них народ в лаптях ходит. Полуголодные живут. В позорных домах и бараках. А вот к родной войне с таким большевистским упорством и фанатичной настойчивостью готовятся, что не понятно, для чего все это? Что можно охранять, любить в беднющей стране? Что!?

— А с кем они хотят воевать?

— А это вы их спросите. У них все, кто рядом с границей, враги.

— Так мы же граничим с ними.

— Вот ваш Мао и не хочет с Кремлем дружить, потому что знает об их коварных замыслах. Знает, что еще в шестидесятых Московия произвела испытания мегатонных ядерных бомб. Кто ответит, для чего это все? А баллистические ракеты, которые в любую точки земного шара ядерный заряд доставят. Такой, как ухнет — и от целого района останутся одни пепелища, смрад урана и плутония. Представьте, от вашего Пекина с пригородами останется стекловидная масса оплавленной земли. И тишина. И людей никого. Ни собак, ни котов, ни коз. Ни кого.

Скоро, под интригующие ужастики бравого лейтенанта, прилетели на место. Блэкборд удивленно присвистнул, глядя на глубину и обширность открывшегося ущелья. Сплюнул заеденную жвачку.

— Здесь уже и до центра земли недалеко. Господа начальники, сколько у нас времени имеется?

— Мы даже не знаем. Расположимся и будем ждать.

— Да-а. Ужас. Здесь на таких, совсем неправильных откосах негде даже закрепиться. Как туда пулеметы затащить?

— Будем пробовать. Альпинистское снаряжение мы взяли.

— Сэр, Коу, четыре пулемета необходимо по краям моста, по два с каждой стороны. Надо из досок, бревен сбить укрытие для них. Обложить большими камнями. Замаскировать. Патроны, ракеты вот здесь, в горную нишу. И вот здесь можно закреплять веревки, пусть расчет из четырех человек прокладывает путь и располагается вот в этом месте. Пусть ваш парень потом подойдет к нам и скажет, можно ли дальше вверх и вниз продвинуться. Дай нам бог, хотя бы по четыре пулемета расставить с каждого берега каньона. На километр надо постараться подняться вверх. Сможем ли? Это не подводная лодка.

— Сэр, лейтенант, вы только показывайте где, а мы уже будем стараться. У нас другого пути нет.

— Понимаю. Мне полковник подробно все объяснил. Пойдемте на ту сторону. Ну, и мостище. Топнешь ногой, развалится. Вертолеты чем будут оснащены? Я имею в виду вооружение.

— Пулеметы, так это точно. Но есть данные, что и ракеты класса воздух-земля будут.

— Это что? Значит, у вашего врага вполне современные вертолеты. Бой не слабый предстоит. Если, конечно, противник упорный объявится. Все пулеметы не затащим в горы. Тогда по три с краю мостов расположим. У подножия, вот здесь, в откосах, тоже надо прорубить в скалах ниши и расставить по одному пулемету.

Коу обратился к Хан Хуа.

— Оставайся на этой стороне. Руководи. Сколько можно, вгрызайся в стены, вглубь. И вот здесь, выше.

— Всех не сможем расставить. Не успеем оборудовать. Что бы на сто метров подняться, не менее полчаса отдать надо. А потом пулеметы втащить.

— Сколько получится, столько получится. Крюки поглубже вгоняйте в скалы. Веревочные лестницы везде используйте.

Коу Кусин с лейтенантом и второй половиной отряда пошли на другую сторону ущелья.

— Вот. А вот здесь удобнее местность. Правильная — Удовлетворенно высказывался лейтенант, когда они перешли мост. — Наверное, на этом берегу и расположим все остальные боевые приборы. Более пологая сторона. Веревочные лестницы здесь сами лягут ковром.

Монахи в местах, где указывал лейтенант, стали готовить огневые точки.

Неожиданно заработала рация и Коу Кусин быстро взял трубку. Звонил настоятель Дэ.

— Американец передал, что с Бутана поднялись вертолеты. Двадцать с лишним бортов. Успеете?

— Уже не успеем. Только что прибыли. Но с самого моста мы можем массированно и прицельно вести огонь. В общем, диспозиция неплохая. Борта нас могут по высоте облететь. Пулемета по три с каждой стороны на склоны успеем поднять. На высоту метров пятьсот-шестьсот. Должны успеть дооборудовать, укрепить. Не больше.

— Сам мост на какой высоте?

— Пятьсот-шестьсот метров, а может и километр. Здесь как-то теряются расстояния. Что-то магическое в этих местах присутствует.

— Значит, на полтора километра сможете поднять пулеметные расчеты.

— Может, и по три сможем. Главное, патронов туда побольше перетащить.

— Коу, как появятся, ставь нас в известность.

— Обязательно.

— Часа через полтора встретите вертолётный десант. Как ветер у вас?

— Внизу легкий ветерок. Но, выше, видно, что ветки кустов раскачивает не слабо. Через часа три, темнеть начнет.

— Это хорошо. Им самим поляны придется искать. В темноте не получится. Значит, если не прорвутся сразу через ваш заградительный огонь, то полетят обратно. Похоже, где-то за вами площадка должна быть. Отправь человек десять вдоль по дороге. Если часть бортов прорвется, пусть они, насколько смогут, помешают опуститься на землю.

— Все ясно. Приступаем к операции: «Ущелье».

— Давайте. Только без бравады.

Коу положил трубку, подошел к готовящимся монахам.

— Чен, бери своих ребят, пройди десять километров вдоль дороги. Там будет поляна. И там же тебя могут догнать несколько вертушек, которые пройдут нас. Сколько сможешь, постреляй, подожги, когда они зависнут над землей метра на три. Разгони. От тебя ничего не требуется, но пошуми, постращай боевиков. Где-то там может обозначиться рядом ещё одна площадка. Если успеешь, то там и окапывайся. Может диверсанты сами откажутся от дальнейших действий. Это было бы хорошо. Дело к вечеру идет. В темноте им нечего в ущелье делать.

Монах кивнул головой и его группа, без слов, быстро снялась с места и скрылась за поворотом.

Глава 34 Рус — индусы — пожар

— Брат Рус, мы выявили двенадцать квартир в шести домах. Сейчас наши люди определяют, сколько там дежурят агентов. Но, настораживает один дом. Вот этот. Семнадцатый. Здесь арендуется целый этаж. Более двадцати человек посещают это место. Мы взялись производить ремонт в этом подъезде. Нам бы с мистером американцем встретиться. Может, он приобрел бы для нас прослушивающую и съемочную аппаратуру. Мы установили бы ее там, и многое знали бы о подготавливаемых действиях противника.

— А, если мы просто первыми ликвидируем этот этаж и эту группу? Ошибки быть не может. Это не туристы и не эмигранты. Если мы знаем, что это именно враг, чего ждать? Они в любой ближайший день могут совершить диверсию против мистера Маккинроя. Я не думаю, что они только наблюдение за ним ведут. Да и Дина в посольстве с ним. Эти звери могут просто гранатами забросать машины. Ищи со слезами потом.

— А как они определят, в каком автомобиле эксперт поедет?

— А зачем им определять? Они все автомобили закидают гранатами. Улица не широкая. Сделают дорожный затор и все. Им примерно знать, что он может быть в этот момент в колоне. Уверен, в посольстве есть агенты террористов. Нам необходимо опередить.

— А как мы их уничтожим?

— Пожар сделаем. Ремонтные работы идут? Идут. Побольше красок в ведрах, бензина, соляры. Халатность на производстве. Растяпы. Не доглядели.

— А другие? Кто-то может спастись.

— Подготовим пожарные машины. Под акцией спасения, оставшихся в живых боевиков перестреляем, как крыс. И заодно, самим гражданским поможем. Хотя, их огонь не должен достать. Последний этаж. Все в рамках изолированности от других.

— Надо подумать. Мысль толковая. Четвертый этаж, это невысоко. А чтобы не выскочили в подъезд, пол смолой, краской зальем. Да-а, дорогой брат Рус, мы и сами, как звери становимся. Радуемся чужой смерти.

— Не мы их провоцируем. Пусть дома сидят.

— А тот дом всего четыре этажа. Крышу заблокировать. Не надо больше никого. Даже пожарных.

— Давайте, завтра, под утро. Часа в три утра.

— Согласен. Наши люди сейчас все и подготовят.

— Договорились.

— Мы уходим.

— Удачи вам.

— И вам также, русский брат.

Маккинрой под утро еще разбирал свои бумаги, когда резко затрещал телефон. Телефон был с секретным кодом. Значит, мог звонить только или Центр, или майор Крикс, или адмирал. Эксперт снял трубку.

— Дели слушает.

— Сэр, горит этаж дома, который мы засекли, как явочный.

— Интересно.

— Да, странно.

— Почему?

— Еще не знаю, но уже странно.

— Майор, пошлите туда людей. Снимите все подробно на пленку под видом корреспондентов и экспертов криминальной службы. Смотрите, чтобы на провокацию не нарваться. Потом ко мне.

— Слушаюсь, сэр.

У горящего дома уже собиралась приличная толпа. Живые языки пламени мощно рвались к небу и жадно лизали крышу. Пожарники, как будто бы и не торопились. Как на учениях, приставляли высотные лестницы, переставляли их в стороны, деловито раскатывали шланги и начали водой поливать окна. Со двора в подъезде тоже суетились спасатели: выносили обгоревшие тела. Еще живых, в машины скорой помощи. Часть тел уже лежали на земле, покрытых черным материалом.

Люди майора пробовали подняться на этаж, но там была такая задымленность и такая жара, что приблизиться наверх не было никакой возможности.

Жители дома стояли внизу с открытыми ртами и с надеждой на что-то неизвестное взирали на работу пожарников. Огню не давали распространяться вниз. Крыша уже трещала, как дрова зимой в печи. Шифер летал по небу. Но огонь постепенно ослабевал. Пожарники дружно, из восьми водомётных стволов, укрощали огонь. Скоро только густой дым стелился по обгоревшей стене и крыше.

Спасатели проникли на этаж, в квартиры. Нашли еще несколько тел.

Когда люди майора поднялись в комнаты, были обнаружены обгоревшие съемочная аппаратура, оружие, рация. Они все сфотографировали с криминальной дотошностью. Городские инспекторы и следователи не мешали им. Конечно, смола на этаже, запах бензина многое подсказали агентам.

У дома появились какие-то подозрительные посторонние типы. Они о чем-то договаривались с инспекторами и забрали лежавшие на земле тела. Агенты и их сняли на пленку.

Все это вскоре появилось на столе у Маккинроя. Но просмотр отснятого материала нового ничего не прибавил. Угадывалось точное штабное явочное гнездо террористов и все. Они это и знали, и ожидали. Но вопросы оставались.

— Майор, а мы сможем узнать, кто организовал это пожарище?

— Подозреваем, что сами индусы. Но цель, пока, не ясна. Мусульмане, уверен, организуют снова грандиозные похороны на всю столицу. И снова обвинят самих индусов в религиозной нетерпимости. Как в прошлый раз, когда они Дину привезли к посольству.

— А кто из индусов? Какая организация?

— Пока не известно.

— Чувствую, где-то с ними Рус. Должен скоро объявиться. Узнайте, откуда оружие, рация. Из каких стран, чье производство?

Глава 35 Бой с вертолетами

Монахи ещё не видели, уже услышали далекий, нарастающий гул по ущелью. От гор, их голых стен, как от барабана, отскакивали трескающиеся звуки и разносились по воздуху, похожие на длительный перекат с небес. Рокот ежесекундно усиливался и нарастал.

Монахи еще находились в стадии движения, производства оборонительных работ, кто где. Только две точки были полностью готовы с правой стороны ущелья. Там уже сидели расчеты, которые изготовились к бою и ожидали команды. Остальные, кого гул моторов застал на стенах гор, начали торопливо закрепляться на этих местах и поднимать патроны. На левой стороне каньона, где были лейтенант и Коу Кусин, уже четыре расчета были метров на шестьсот подняты, закрепились. Но ящики с патронами еще требовалось поднять. И сейчас, начали быстро и усиленно крепить ящики к веревкам и тянуть наверх. Оставшиеся на неудобных отвесных склонах, начали спешно, на веревках и лестницах, спускаться вниз. По краям моста, из прилично больших валунов и камней, были свалены кучи. Там тоже разместились расчеты с монахами.

Снайперы изготовились. Карающий Глаз в оптику прицела рассматривал вдали первый вертолет. Пилот в шлеме уверено вел машину. За ним в кабине плотно сидели скученные коммандос, с опущенными головами к коленям. Борта караваном летели друг за другом на расстоянии в пятьдесят метров, тяжело и низко. Было заметно, что они перегружены. Летели со скоростью не более ста километров в час. Из далеких, маленьких точек, сливающимися с горами, они постепенно превращались в угрожающих монстров — рычащих, трясущихся и упорно летящих вперед.

Когда машины приблизились до расстояния в двести метров, Карающий Глаз дал команду стрелять снайперам. От щёлкающего грохота, раскатывающегося по горам эха, выстрелы не были слышны. По первому борту дружно заискрились царапающие следы трассирующего огня. Наконец мощные пули пробили стекло в кабине летчика. Его откинуло в сторону. И сам вертолет сначала закружился вокруг своей оси, потом резко пошел вниз кругами, оставляя шлейф черного дыма. До земли было еще далеко. И было видно, как пассажиры пробовали облегчить машину, выкидывая из нее весь тяжелый груз. Однако вертолет, набирая скорость, продолжал неуклонно падать.

Монахи перевели прицельный огонь на второй борт. По нему также захлопали пули. Недолго он пролетел. И почти с такой же последовательностью, как и первый, начал кружить и падать на дно ущелья, где бурно несла свои воды Брахмапутра. Первый уже упал. Загремел взрыв, глухо пронесшийся по ущелью. Пламя огня охватило весь вертолет. Кто-то успевал из него выскочить. Но рядом все горело и черно дымило.

Неуклюжие вертолеты начали робко маневрировать. Часть парами пошла выше над монахами. Другая часть, также парами, ниже под мост. Скорость машин увеличилась до максимальной. Застрочили с бортов пулеметы.

В это время, со всех стволов начали вести огонь все монахи. Масса заградительного и прицельного огня сплошной стеной трассирующих пуль накрыла борта. Загорелся третий. Следом мощным ярким взрывом разорвало четвертый.

С других машин боевики одновременно открыли огонь по мосту: все, кто как-то мог стрелять.

Начался ожесточенный бой. Стреляло все. Плотность трассирующих пуль стояла такая, что казалось, словно импульсные лучи многочисленных лазеров перешили наискосую все пространство в ущелье. Некоторые укрепленные места разнесло в щепки, раскидало камни, но общий огонь не ослабевал. Монахи были в более удобном положении. Их было более семидесяти человек и у них было задействовано все оружие. Как только загорался очередной вертолет, они переносили огонь на следующий. Уже семь бортов горело и дымилось на земле.

Три вертушки на разных высотах прорвались над мостом на дорогу и стали на скорости уходить по боковому ущелью вглубь гор. Стрельба вслед не дала результатов. Пули рикошетили, но не пробивали обшивку.

Загорелся восьмой, подлетающий к мосту. Взорвался девятый. Остальные начали разворачиваться, подниматься вверх. Маневрировать вдоль гор. Еще два борта устремились за тремя прорвавшимися. Остальные разворачивались назад. Попадали под огонь точек, расположенных выше на склонах. Массированный огонь со всех стволов не ослабевал. Старший лейтенант Блэкборд тоже вошел в азарт и поливал огнем из крупнокалиберного пулемета ближайшую машину.

Вертолеты болтало от резких поворотов и их залпы из ракетных установок достигали только каменные склоны гор. С которых, от мощных взрывов, разлетались в стороны скальные куски базальтового камня.

Пять минут прошло. Некоторые старые пулеметы монахов вышли из строя. Патроны на исходе. Но и оставшиеся вертолеты, отстреляв все, что можно, на полной бреющей скорости уходили обратно. Один на развороте задел выступ горы и, кувыркаясь, полетел вниз. С него посыпались десантники. Другие вертолеты опустились на минимальную высоту к реке, и с них тоже высыпались боевики. Снайперы начали отстреливать их прямо у воды. Бой перешел в русло прицельной перестрелки. Но было видно, группа не пройдет. Весь неприятельский отряд уходил от моста по ущелью обратно. За поворотом, вдали, их ждали, бреющие на малой высоте, вертолеты, чтобы теперь уже уйти в темнеющую горловину ущелья.

Карающий Глаз послал группу из пятнадцати человек на помощь к первой группе по дороге, вслед за пятью прорвавшимися бортами. Ранее ушедшая группа должна была обстрелять вертушки, но что там и как, было неизвестно.

Здесь же, бой практически прекратился. Только снайперы продолжали выискивать у воды боевиков и отстреливать их.

Старлей, все также жуя жвачку, шумно обмахивался своей потертой бейсболкой.

— Весело здесь у вас. Интересно жить. Не скучно. Знатно мы их. Не хуже, чем во Вьетнаме.

Но потери были. Трое монахов убиты и восемь раненых. Из них двое тяжело. Их быстро перевязали. Отнесли в машины.

Коу Кусин по рации рассказал настоятелю о прошедшем бое.

Дэ выразил удовлетворение и сказал, что они ждут от Чана очередных сведений. Вроде бы, на его направлении даже какие-то самолеты появились. Самолеты еще времен Второй Мировой войны.

— Да, Коу, не уходите с моста. Приберите все. Отдохните. Но потом продолжайте на высоте километр и выше две-три огневые укрепленные пулеметные точки оборудовать. Сейчас время есть. Пусть сохранятся на будущее. Противник, наверняка, завтра может повторить атаку. Из Непала, к вам на полном ходу мчит караван машин с оружием и боеприпасами. Встречай их, принимай. Там наши союзники.

— Хорошо, Дэ. А то мы так бурно постреляли, что у нас пулеметных патронов почти не осталось. Только снайперки еще в деле. Шесть старых пулеметов вышли из строя. Отказали затворы. Сломались бойки. От времени прогнили.

— Прекрасно, Коу! Вану и Чану передам про ваши успехи. Через час разговор с мистером Маккинроем. Что он там нам скажет? Будет ли второй налет вертолетов? Пока, располагайтесь у моста на двое суток. Буду держать в курсе событий. До свидания, Коу. Отбой связи.

— Есть отбой связи.

Глава 36 Эмир — майор Черч

«Не устоит отживший старый мир

Перед могучим вихрем обновленья,

Не выдержат грабитель и вампир

За правду справедливого сраженья».

Илья Чавчавадзе

— Майор, идите вы и к черту, и к дьяволам с вашими объяснениями! У меня везде гибнут люди! Понимаете, гибнут! А вы мне про что? Конспирация. Агентурная работа. Взаимозаменяемость. Вы лучше ответьте: кто за нами так упорно следит? Не вы ли говорили, что мы в тени. Что о нас никто ничего не знает. Что все козыри у нас. А у меня уже около тысячи человек погибло, и ничего. Я что окончательно свихнулся. Или мне своих людей не жалко? В подозрительном пожаре восемнадцать человек сгорело. Что вы на это скажете? И почему несколько убито, когда они через окна пробовали спасаться через балконы. Что это? Случайность? Нет! Это тактическая подстава. Кто-то нас использует в личных целях.

Босс с воспаленными глазами и пеной на губах, зло кричал куда-то в пространство, не обращая на жесты и знаки офицера. Он все взвинчивался с каждым своим словом, как бы доказывая себе правоту своих же слов.

— И вертолеты наши таким прицельным и массированным огнем были встречены. Кроме того, что мы действуем против целой армии, мне предположить и сказать нечего. Вот отчеты лежат. Везде засады. Вы что? Специально нас подставляете? На кого вы работаете, майор? Может вы двойной агент? Мне необходимо встретиться с полковником Хьюзом.

— Наши люди, сейчас анализируют ситуацию. Кроме Маккинроя, в Дели и Калькутте кто-то еще обосновался. Кто?

— Что мне ваши анализы! У вас нулевая осведомленность. А тем более, никчемные анализы. Как Египет и Сирия в темную воевали против Израиля и теряли всю технику, сотни тысяч солдат, так и мы, как бараны, загнанные на заклание.

— Может, пора обстрелять американское посольство во время траурных похорон?

— Мне от этого легче не будет.

— Надо митинг сделать антиамериканский.

— Ну и что? Что с этого? Это мы и без вас можем делать. Выведем женщин на площадь и пусть голосят, до упаду. Чего мы стоим, как боевая единица, в сопротивлении американцам? Каким американцам? Горным монахам, аксакалам, дервишам? Забитым, отсталым тибетцам. Ничего. А чего мы туда лезем? Чего? Аллах против них не объявлял священную войну. Ничего не понимаю.

— Надо заказать полковнику маломерную аппаратуру. Здесь, видно, имеются прорехи в конспирации. В телескопы наблюдать за домом, который в сорока метрах находится? Двухметровые пулеметы и старые винтовки втаскивать в квартиры? Гранатометы и ящики гранат к ним. Это не просто прошлый век. Это глупость. Да и не стоило целый этаж брать. Это бросается в глаза. Определили, кто из индусов занимался ремонтами в подъезде?

— Шишь с маслом. Никто не показывается. Они же не тупее нас. И людей своих берегут. Их восемьсот миллионов, но берегут каждого. А мы? Будто у нас безостановочный конвейер по производству марионеточных роботов.

— Смотрите, там, где по одной квартире снято, тихо.

— Я уже не уверен, что о них не знают. Но, акт возмездия произвести надо. Сегодня же ночью. Хасан! Сколько у нас ракет в городе?

— Три, досточтимый босс.

— Мало.

Помощник почтительно поклонился в знак согласия с боссом.

— А когда еще смогут, хотя бы две дуры привезти, чтобы залпом накрыть.

— Надо заказывать. Сутки уйдет.

— Долго. Завтра утром запусти эти. Посмотрим на их реакцию.

— Уважаемый босс, по крыше или в окна?

— А вы что, ракеты сможете напротив дома расположить, чтобы вас быстро засекли? Откуда такой тупизм! Хасан! Поэтому вы и дохнете, как козлы! Когда вы думать начнете? Если спалили квартиры с людьми, то что, все ушли, и никого нет! Да, скорее всего, там еще пристальней присматривают. Тем более что в домах в основном приезжие — европейцы, американцы. Я думал майор виноват, а тут такую глупость азиатскую слышу. В войну играем с соседним двором. Ой, всесильный Аллах, дай моим людям хоть немного ума.

— Уважаемый босс, но в зданиях посольства стены, минимум полтора метра.

— Мы делаем акт возмездия. В данном случае важен сам акт. На большее, мы пока не готовы. Но, на будущее подумай, как насолить им. А сейчас, главное, хоть напугать.

— У них три этажа подвалов. Все главное там. Наземные этажи для приема посетителей.

— Знаю. Но, пусть знают, за гибель своих, мы тоже мстить будем. Все, Хасан, иди, работай. Да думай, думай. Не дай, Аллах, если при этой акции, потеряешь хоть одного, оторву голову и на площади на шесте выставлю. Ступай, воин Аллаха. Не забывай, кто ты.

— Аллах Акбар, босс.

— Аллах Акбар, воин.

Майор Черч обождал, пока дверь за Хасаном закроется.

— Господин Эмир, полковник может с вами встретиться завтра. Сейчас он в Бомбее.

— Хорошо. Но, нужно, буквально, обо всем переговорить. Накопилось столько вопросов, что пока мы не обсудим хотя бы часть из них, я приостанавливаю все акции. В горы так бешено прем, будто там, кроме горных козлов никого нет. На монастыри лезем, будто там только, немощные старики. В Дели тоже, как уличные сорванцы. Вы сколько лет обучаете своих агентов, диверсантов?

— Прилично. Я пять лет проходил все циклы обучения. Три года стажировки. И то, у нас хватает непредвиденных, да и просто глупых потерь. Многое зависит, именно, от непредвиденных обстоятельств. Поэтому, у нас запрещено до тридцати жениться. Когда чин майора получаешь, тогда есть свобода личной жизни. Но, приветствуется до тридцати пяти, чтобы ты был холостой. Когда полковника получаешь, тогда, по полной свободен и богат.

— Ну, скажем, относительно богат.

— Конечно, но десять тысяч, у нас это не плохие деньги. Плюс надбавки за выслуги, геройство. Набегает.

— Если жив остаешься.

— Естественно.

— А сколько Хьюз имеет?

— Мне, думается, он еще кое от чего имеет. Живет, не экономя.

— Это понятно. Потому, что все, что мы делаем, не входит в программу ни ЦРУ, ни Пентагона, ни еще, каких-то, спецопераций Вашингтона.

— Да. Но, он бы и не осмелился что-то предпринимать, если бы не была крыша на уровне Вашингтона.

— Так, почему там не могут этого негодяя, Маккинроя убрать?

— Осторожничают. Всему свое время. У всех раскинуты сети по всему миру и все друг за другом присматривают.

— Только мы лезем в ваши игры, не зная ни правил, ни мощи ваших контор.

— Это не будет длиться долго. Полковник вам многое объяснит.

— Всего он тоже не скажет. А нам надо много времени, что бы в Азии иметь свои приличные службы.

— Да, агентурная работа требует длительного времени для полного развертывания сетей. И то, когда появятся таланты, специалисты. Без них никак. Вы сами видели уровень мышления Зиада, Мустафы. Надо вам в университетах искать. Там есть талантливые ребята, которые бредят тайной агентурной работой.

— А как? Не спросишь же открыто, просто так: хочешь или нет.

— Найдите преподавателей. Они вам подскажут. Например, наши, бакалавры и магистры в Америке, на девяносто процентов точно указывают, кто способен к аналитическому мышлению и к запутанной агентурной работе. У нас, например, только за столами в кабинетах сидят более двадцати тысяч. Целая армия аналитиков. Даже за пещерными племенами следят. Вот за это, я бы гонял их.

Первый раз босс, за несколько последних дней, громко рассмеялся.

— Вы, богатая страна. Вы можете себе позволить за дикими племенами наблюдать.

— Можем. Но, если бы не было Московии, столько агентуры никто не позволил бы содержать. У Кремля, по нашим подсчетам, в два-три раза больше агентов.

— Почему?

— У них глобальная цель. Завоевание всего земного пространства.

— Неужели?

— Непременно.

— Не думаю, что они смогут завоевать мусульманский мир. Да и Китай. Эту же Индию.

— Они не будут завоёвывать. Как Кремль до этого веками делал с соседними странами — они засылают пятую колону под личиной граждан православников, которые вечно жалуются на притеснения иных конфессий. А Кремль потом вводит войска, вроде бы, в защиту обиженных христиан. В настоящее время они просто из предателей и холуёв создадут в подготовленных странах коммунистические режимы. А там, со временем, своих ставленников-сатрапов ставят при власти, которые легко закабаляют свои страны и свой народ, используя все виды пропаганды для одурманивая обывателей.

— Думаю, пока это не осуществимо.

— Пока есть Америка, Москва не осмелится войною пойти против соседних стран.

— Но и мы не дадим. Нам не нужны режимы, где какая-то, кучка отмороженных указывает всем, как жить.

— Следите за своими правительствами. А то в один прекрасный момент их головорезы начнут вам всем головы сшибать без счета, как в 17-м, 18-м годах и т. д.

— У нас свои головорезы имеются.

— Тут дело, в том, кто первый начнет, и кто какую, идейную базу подложит под массовые репрессии. Кто первый изолирует лидеров их противостоящей стороны. Без авторитетных лидеров масса инертна. Просто за бесшабашными крикунами она не пойдет. Главное, для власти, чтобы основную массу сдержать. Чтобы до гражданской войны не довести. А все остальное можно объяснить терроризмом, партизанщиной, антизаконными актами, преступлениями против народа и т. д. В это время законы не работают. Законы работают потом, для новой власти. И она уже смотрит, чтобы ее никто не скинул. Я вам принесу завтра полезные книжки о власти и демократии. А пока, откланиваюсь вам. Мне пора идти. Завтра мы вам позвоним.

— Аллах Акбар, майор.

— Аллах Акбар, господин Эмир.

Глава 37 Мак — Крикс — посольство

Три небольшие ракеты, мощностью со средний артиллерийский снаряд, взорвались рядом со зданиями посольства Соединенных Штатов. Утром, в 4.00. Причинив ущерб только декорациям стен, и изрядно напугав жителей соседних домов.

Оперативная группа уже исследовала обломки и остатки ракет. В заключении составила отчет, что кроме акта возмездия на недавний пожар, больше объяснить нечем. Иных версий предположить было невозможно. Траурные массовые похороны, вой, плач, стоны тысяч людей, проклятия в сторону американцев: все складывалось в одну заказанную цепочку событий.

Скоро бумаги лежали на столе у сэра Маккинроя. Напротив сидел майор Крикс. В дальнем углу на диване лежала Дина.

— Майор, как выглядит общая оперативная обстановка вокруг нас? В Дели, в частности. И по нашим оперативным делам?

— Сэр, внешне, как будто бы, спокойно. Наши визави полковники сейчас все в столице, в своих квартирах. Думаем, что про обстрелы они знают. Но разговаривают со своими сотрудниками только по своим личным телефонам, рациям. Это мы у них не отнимем. На это они имеют право. Сотрудники посольства все в рамках своих инструкций и обязанностей.

— Майор, — перебил эксперт офицера, — похороны были отсняты на видео?

— Да, сэр. Мы выделили организаторов митинга. Сейчас на них заводятся досье, полная информация. И, если они окажутся в рамках наших постоянных интересов, начнем наблюдение. Службы тайной полиции в Дели готовы с нами сотрудничать и выделить агентов для наблюдения за радикалами. Мусульмане начинают крепко доставать полицию города и страны, и те хотят цепко ухватиться за них. Сэр, можем мы интересующую информацию о мусульманских организациях предоставлять им?

— Не будем ли мы друг другу мешать?

— Без них нам труднее. Они дома. Да и людей у нас не так уж достаточно. Им проще следить. Если они высчитают штаб-квартиры исламистских организаций, нам легче тогда будет отслеживать их перемещения и планы.

— Хорошо. А какой уровень связи с тайной полицией у вас?

— Начальник столицы по террористическим преступлениям.

— Это прекрасно. Столицы, это хорошо. Без них нам не обойтись. Подумайте, сколько мы можем приплачивать им. Только без излишеств. Надо будет, премиальные всегда подкинем. Сделайте список лиц из правительственных верхов нужных нам для оперативной работы в Индии. Как в Китае. Там одного Чана нам хватает, что бы все и обо всех знать. И здесь такой парнишка нам бы не помешал.

— Наметки есть, сэр. Но, с ними вам необходимо встречаться лично.

— Это мы сделаем. Главное, чтобы об этих чиновниках была полная информация. Жены, дети, родители. Их планы на будущее. Может, кто из них уже метит в президенты или премьер-министры? Такие очень ценны.

Полковник нажал кнопку селектора связи.

— Мне, пожалуйста, второго секретаря.

Через три секунды послышался голос секретаря.

— Слушаю, сэр.

— Мне необходимы досье на всех полицейских начальников правительства Индии, мэрии Дели, Калькутты, Бомбея.

— Когда, сэр?

— Можно сейчас.

— Через двадцать минуты вам принесут, сэр.

— Ждем-с, сэр.

Полковник улыбнулся майору:

— Эти досье вам помогут быстрее сориентироваться.

— Мне бы секретарь не дал эти бумаги.

— Знаю, майор. Не обижайтесь.

Полковник включил еще одну рацию. Завизжал зуммер, затрещало, защелкало, но через секунды все успокоилось, и послышался голос настоятеля Дэ.

— Приветствую вас, господин полковник.

— И я вас так же, уважаемый настоятель.

— Докладываю, сэр: наш отряд, хотя и не успел полностью подготовиться к бою, но плотным, уничтожающим огнем встретил вертолеты с баз Бутана. Девять бортов подбито, ну, и соответственно, самих десантников уничтожено, сколько их там находилось. Пять вертолетов на высотах прорвались дальше. Пока не знаем, что с ними. С часу на час ждем донесений. Сам отряд остался там же, укрепляет огневые точки для отражения новой атаки. Наш старейшина очень хорошо отзывается о вашем офицере. Тот и сам участвовал в бою. Веселый парень. И толковый. Думаю, что там теперь хватит одного нашего отряда. Вашего офицера и нашего старейшину можно забрать. Вы были правы, старые пулеметы не выдержали полной огневой нагрузки, вышли из строя. Скоро должны новые подвезти.

Сейчас мы следим за районом и направлением у полковника Чана. Ему надо людей добавить. У него мало армейских частей. Диверсанты лезут, как муравьи. В одном месте встретишь их, они обходят, в другом ползут. Откуда их столько?

— Уважаемый Дэ, на границе с Пакистаном исламисты вербуют фанатов приверженцев радикального ислама. Это в Джабу и Кашмире. Так что, не расслабляйтесь. Миллион смертников они всегда могут собрать. Здесь, в Дели, они уже за мной охоту начали. Обстреляли ракетами посольство. Где-то Рус рядом, вместе с братьями индийцами. Думаю, это они подожгли явочные квартиры радикалов. Шум в Дели стоит яростный. Мусульмане уже вторые массовые траурные похороны организовали. Все клянут Америку. Там у Чана, на уровне его генерала, пока все тихо и в порядке?

— Вроде бы да. Кто-то от Динстона был у министра-советника. Не определили, кто.

— Вот за это спасибо. И Чан не знает?

— Он здесь был. Сказал, что в Пекине, позже, разберется.

— Надо бы, побыстрее. У него же есть там люди.

— Боится прослушки.

— Понятно. Вы ему мой код передали?

— Еще нет. Я на основной базе безвыездно. А остальные все наши люди на ударных направлениях. Когда приедет ваш старлей, пошлю его к Чану. Ему я верю.

— Еще рановато, уважаемый Дэ. Мы сами его еще проверяем. Пока только своих монахов посылайте. Будет код у Чана, мы сможем напрямую разговаривать.

— Спасибо, сэр. Появится Рус, передавайте ему от нас все пожелания.

— Обязательно. Думаю, что он и с вами по рации сможет поговорить. Вот уже кому можно верить. Ваш парень молодец.

— Спасибо, господин Маккинрой. До, свидания. Отбой связи.

— До свидания. Отбой связи.

Полковник выключил рацию.

— Видите, майор, там в Тибете самая настоящая война. И потери в людях, уверен, имеются. Монахи ни словом о них. Железные люди. И у Чана, армейские части при деле. Кто бы подумал? Что там Хьюзу надо? А что иезуитам надо? Третий год, одни загадки. И никаких догадок. Обычно вся работа и трения проходит на уровне оперативной агентуры. А тут, боевые столкновения. Военные операции. Не понятно. Кому это надо? Иезуитам: — зачем? Чертовщина на уровне бесовщины.

— Сэр, может, стоит за министром-советником присмотреть.

— Как? У нас к нему подхода нет.

— А Чан?

— Чан туда не вхож.

— А куда министр, вхож?

— В ЦК компартии Китая. В политбюро. Да, что-то, где-то ранее промелькнуло: что этот советник, родственничек по какой-то линии самому Мао. Интересно. Надо узнать, когда он появился в правительстве. Что-то мне подсказывает, что этот пройдоха курирует Тибет. Не в тысяча ли девятьсот пятьдесят девятом году он приобрел свой статус, когда Китай оккупировал нынешнюю территорию Тибета? Если это так, то провокационная роль этого советника становится очень понятной. Далай Лама в изгнании, но оппозиционные силы гор все еще требуют отделения Тибета от Китая. А что ему от этой автономии нужно? Войны? Зачем? Мао в любое время, никого не спрашивая, введет войска и объявит чрезвычайное положение. Зачем им эти провокации? Что интересного может скрываться в Тибете, кроме мудрецов, которые живут сами по себе? И кроме как о мироздании и магнитосфере вселенной, ни о чем больше не думают.

— Это похоже на те же проникновения в горы, когда туда упорно гнал свои экспедиции Гитлер, Сталин. Македонский еще, в свое время, туда стремился. Что они хотели?

— Они все мистики. Верили в сверхчудо. Считают, что если они стали властителями, то это не иначе, как от Бога. Но Тибет чудес не дает. Хотя, первые боги и религия вышли из их пещер. Надо подумать. Майор, кто у нас там специалист по религиям? Завтра звони в Лэнгли, запроси эксперта по верованиям Тибета, Индии и Китая. Пусть с литературой к нам сюда прилетает. Самого толкового исследователя. Не бакалавра. По выше. Надо почитать. Послушать специалиста. Может, тогда что-то прояснится здесь и у нас. Может мы вышли на верный путь. Подумаем. А сейчас спать. Майор, можете идти.

— Есть, сэр.

Глава 38 В небольшом особняке на краю Дели

— Брат Рус, обстреляно посольство Америки. Разрушений, правда, никаких нет, но мы думаем, что радикальные секты подозревают Штаты в наших операциях. Они организовывают многочисленные траурные шествия, похороны и везде бичуют янки.

— Это, братья, они и без нашего участия делают. И будут делать далее без нас. Это их политика, их метод сплачивания своих сторонников. Они же еще не сняли с остальных квартир своих агентов.

— Да, там все сейчас, как было. Только хождений стало в десять раз меньше.

— Поняли, что за ними следят. Значит, скоро сменят квартиры. Не сразу, но сделают. Как заставить, чтобы они вообще прекратили слежку?

Чёрный индус медленно выговаривал.

— О, это, если сверху будет дана команда.

И Рус не торопился с выводами и глубокими размышлениями.

— А сверху команды не будет. Но, если мы еще одну квартиру уничтожим? Это ускорит, а может быть и заставит террористов снять остальных агентов с квартир.

— А, если они ускорят выполнение операции по ликвидации американца?

— Как?

— Они же уже стреляли ракетами.

— Это не операция.

— Подгонят двадцать ракет. Более мощных. Дадут залпом.

— Мы же не стреляли по их квартирам из пушек или минометов. Что бы это дало? Их ракеты так же, не достигнут цели. Не выполнят поставленной задачи. Что-то мусульмане не то делают.

— Мы им мешаем. О нас они не знают и не подозревают. Думают, что это янки их опережают в оперативной деятельности. Наверное, скоро поторопятся, по очередному посольскому кортежу выпустить бомбы или обстрелять.

— Знать бы когда. Где?

— Нужны прослушивающие устройства.

— А по косвенным признакам мы не определим их готовность?

Самый старший индус заулыбался.

— А косвенные мы и так знаем. Раз сняли квартиры по пути следования машин, значит, готовят диверсию. А вот, когда она осуществится? Вопрос.

— Оружие в свои засадные квартиры они перенесли. И сразу же, в первые дни. Как и в тех, которые мы сожгли. Значит, они в любую секунду готовы к операции.

— Значит, да.

— Может, надо дать знать сэру Маккинрою, чтобы он сменил город. Предупредить его. Письмо в посольство прислать. А сегодня ночью, угловую квартиру в двадцать первом доме опустошить. Ремонтники передали, что в этом старом доме с крыши в туалет остался лаз, закрытый крышкой, сливающейся по цвету с потолком. Там всякие трубы, канализация проведена. Очень удобно для проникновения.

— А сами агенты знают об этом лазе?

— Откуда? Кто им скажет? Вероятно, что нет. Иначе, они и на крыше сделали бы наблюдательный пункт.

— Надо воспользоваться этим моментом. Лишний раз напугаем пакистанцев. Может, тогда они снимут всех своих агентов?

Индиец выпрямился на стуле.

— И еще. Почему бы вам, брат Рус, с американцем не встретиться?

— Если за ним организована такая плотная слежка, то мы все можем попасть под наблюдение и удар его врагов. Я этого всегда опасался и старался лишний раз не встречаться.

— Но, один раз, в Калькутте вы уже встречались.

— Да. Тогда еще все было на стадии оперативных начал. А вот, когда начались массовые операции против Тибета, когда началась, чуть ли, не война, вот тогда и за мистером Маккинроем увязалось плотное оперативное наблюдение его противников.

— Верно. Все верно. Может, на письме нам пока и остановиться. Что-то они сами смогут своими силами предпринять. Укажем все обнаруженные, раскрытые нами квартиры. Пусть думают. За самими же американцами слежка. Может, ему на время Дакку предложить?

— А вот Дакка, это мысль. И неплохая. Чего он зациклился на одной Индии?

— Тем более что в Бангладеш у нас тоже все налажено для оперативной работы. На месяц, два, пусть туда переберется, а там, многое за это время прояснится.

— Вот и решили. Давайте напишем письмо.

— Мы напишем его на местном сленге. Чтобы не каждый прохожий, да и из случайных любопытных, не мог в нём разобраться. У них в посольстве имеются специалисты по языкам. Пусть покорпят над расшифровкой.

— Когда письмо может попасть в посольство?

— Наши люди прямо туда отнесут. Днем там много посетителей. Так что, наш человек там не привлечет внимания.

— Начинаем, братья?

— Начинаем, брат Рус.

Дина сидела за секретарским столиком в кабинете у эксперта, когда снизу позвонила работница посольства.

— Дина, какой-то посетитель принес письмо мистеру Маккинрою. Вы его заберете?

— Обязательно.

— Я вас жду.

Дина сбежала вниз, в приемную. Письмо было в конвертике, небольшое, тонкое.

— Вам записать в журнал о получении письма?

— Нет, нет. Мистер Маккинрой сказал, чтобы все письма от посетителей к нему не регистрировать. Только официальные.

— Хорошо. Только сходите в лабораторию, пусть проверят письмо на отравление и взрывчатку.

Через двадцать минут листок, уже без конверта, лежал у полковника. Посмотрев на смешные каракули, он вызвал переводчика.

— Сэр, что здесь за художества?

Толмач аккуратно взял письмо. Удивлённо смотрел, потом улыбнулся и комично рассмеялся.

— Что там?

— Сэр, вам его прочитать?

— Конечно.

Переводчик продолжал хихикать.

— Что, высочайший уровень народной дипломатии?

— Да. И шпионской агентурно-сетевой работы. В стиле Джеймс Бонда и коминтерна. Не знаю, кто умудрился это все писать, но звучит в приблизительном переводе так. Правда, это не хинди, а какой-то дворово-загородный сленг. Хотя, сами индусы всегда так пишут. Но, в принципе, понятно. Читаю, сэр: — переводчик театрально поклонился, выпрямился и сам, подражая чтецам древней Греции и ораторов девятнадцатого века, искусно задекламировал: — Уважаемый Сэр, общественность города доводит до вашего сведения, что антиобщественная группа ваших очень близких приятелей собутыльников распивает напитки и курит сигары, да еще водит девок в дома: 11 — кв. — 12; 15 — кв. — 23; 21 — кв. — 9; 23 — кв.-14; 25–32; Просим, лично Вас, немедленно принять меры для успокоения общественного порядка и необходимой безопасности в городе и в этих домах лично. Советуем Вам, бросить этот злачный нехороший город-вертеп, обитель зла и разврата: и посетить прекрасный город Дакка. Где обезьяны живут в мире с тиграми и людьми. А змеи также добры к детям и старикам, как наше общественное движение зеленых за спасение жизни на планете. Цветы благоухают, а деревья вечнозеленые. Люди добры и приветливы. Солнце ласково. Луна умиротворительна. Звезды заманчивы. Река Брахапутра, как философский указатель мудрости жизни и почтения. Там нет пьяниц и ханыг, нет развратных девиц подозрительного поведения, а хулиганы не бегают с ножами и автоматами по улицам города ни днем, ни ночью. Посетите на пару месяцев сей добрый и безопасный для туристов город. Вас там ждет почтительный прием, высочайшее обслуживание и отели только самого высокого и безопасного класса. Тишина и спокойствие царят в этом божественном, цветочном городе. Порядок и дисциплина. Полицейские учтивы, а чиновники добры и законопослушны. Настоятельно советуем вам, посетить сей лучший город планеты. До свидания. Общество: «Грин пиисс». Сэр, вам все понятно?

Маккинрой иронично махнул рукой.

— Можете идти, сэр. Откуда эти доброжелатели берутся? Все им неймется за глобальные интересы общественности.

Когда переводчик ушел, вызвал майора.

— Сэр, посмотрите вот эти номера домов и квартир. Совпадают ли они с нашими данными?

Майор внимательно сличил со своим списком.

— Да, сэр. Только у них еще одна квартира в дальнем от посольства доме, перед площадью. Проверим.

— Надо проверить. Как вы думаете, чья эта писанина?

— По стилю, индусы. Конечно, не арабы.

— Рус может быть с ними?

— Более чем, сэр.

— Хорошо.

— Что у вас нового?

— Вот в этой квартире, самой близкой к посольству, сегодня ночью что-то произошло. — Майор перешел на деловой тон. — Вспыхивал, потом гас свет. Тени мелькали за занавесками. Обычно там всегда тихо было. Стоял штатив с телескопом за шторой. Исчез. Усилили наблюдение за этой квартирой. Думаем наряд полиции туда послать. Или участкового.

— Какие у вас предположения по этим данным?

— Лейтенант Сара Винтер предполагает перестрелку в квартире. Похоже, нападение на объект.

— Она опытный работник?

— Претензий по оперативной работе к ней нет. Надежна. Достаточно аргументирована, хороший аналитик. Всегда давала точные выводы и определения.

— Если было нападение, то, вероятней всего, вражеские агенты там перебиты. Скоро их сообщники должны появиться. Периодически они же должны докладывать обстановку своим начальникам, проверять посты, дисциплину, саму службу.

— Наши люди уже выехали и на квартиру, и к подъезду. Решили проследить за действиями агентуры противника.

— Снимайте все на пленку.

— Агенты знают об этом.

— Уверен, эти проверяющие могут привести наших людей на свою штаб-квартиру в городе.

— Будем отрабатывать тему.

— Людей добавьте. Машины. Аппаратуру.

— Последних четырёх офицеров ввели в действие.

— Надо еще минимум восемь. Штаб-квартира всегда охраняется хорошо. Где мы можем взять людей?

— Может адмирал снова выделит своих коммандос?

— Он выделит. Но, представьте, среди малорослых индусов появятся морские тюлени. Радикалы засуетятся. Могут и стрельбу первыми открыть от страха. Неужели у нас никого из Индии нет?

— Пока обходились своими силами.

— Когда у нас встреча с главным полицаем в городе?

— На восемнадцать ноль-ноль назначена. В торговом представительстве.

— Как это мне все Китай напоминает.

Зазвонила рация. Маккинрой посмотрел на мигающие лампочки.

— Майор, ваш код.

Крикс взял трубку. Через некоторое время полковнику.

— Сэр, доклад капитана Бостона. Агенты противника приехали на двух машинах. Через несколько минут быстро выскочили из подъезда. Уехали в неизвестном направлении.

— Вышли те же, что вошли?

— Да, сэр.

— За ними поехали проследить? Звоните в полицию, пусть наряд высылают по заявке соседей: шум, драка, пьянка и т. д.

— Есть, сэр.

— Наших, тоже.

— Есть, сэр.

— Интересно. Раз не заменили людей, значит, что-то произошло.

— Да, сэр. И, скорее всего, перебит весь дозор наблюдателей. Вынести трупы нельзя. Оставить новый дозор, тоже — под очередной удар могут попасть. Лейтенант права. Но, ночью никто из подозрительных в подъезд не заходил. Странные загадки продолжаются.

— Сколько подъездов в доме?

— Дом длинный, старый. Восемь подъездов. Квартиры большие, семь восемь комнат. Это без туалетов, ванн, кухонь. Минимум шесть-восемь наблюдателей в таких квартирах обычно выставляют для слежения. Неужели такую приличную группу перерезали? Пусть трое в это время спало. Интересно. Кто же это мог быть? Может, напились. Как кроликов к обеду перерезали. Вот агентура.

— Мусульмане не пьют. Тем более на службе. Здесь у них достаточно жесткая дисциплина. Диверсию провели, скорее всего, индийцы. Вот это письмо нам обо всем почти говорит. Видите, как нас обложил Хьюз. И индусы об этом знают. Подсказывают, чтобы мы на время в Дакку перебрались. Как вы думаете, майор, есть в этом смысл?

— Есть. Но всех агентов мы туда не переведем. Будет заметно.

— Подумаем. Всех туда и не надо. Здесь часть агентов должна оставаться, следить за Хьюзом, Динстоном.

— Будет сделано, сэр.

— Готовьтесь. Прорабатывайте варианты. Жду ваших очередных предложений.

— Есть, сэр.

Глава 39 Эмир — Хьюз

Весь перевязанный грязными окровавленными бинтами, смуглый пакистанец истерично и зло бросал в лицо полковнику Хьюзу.

— Почему мы попали в засаду? Как это произошло? Кто опять предупредил монахов? Из двадцати трех вертолетов только одиннадцать вернулось. Более чем сто пятьдесят моих людей погибло. Кто за них ответит? На кого мы работаем? Хозяин, — повернулся он к своему боссу, — вообще, кому надо, чтобы мы вели войну с монахами? Нам же это не надо. За что гибнут наши люди, воины Аллаха. За чьи интересы? Кто нас все время подставляет? Так мы скоро без людей останемся. Мои люди не хотят так воевать. Это избиение, уничтожение.

Эмир, знаком руки, остановил своего коммандос.

— Господин, полковник, вот вы выслушали полную отчаяния, гневную речь командира отряда. Вы видите его состояние. Прошлый раз, мы с майором на эту же тему говорили. Первый принципиально важный вопрос и претензии к самому вопросу оперативно-тактического характера, и к вам: почему нам всегда уготованы засады? Можно понять, когда где-то на узком участке случайно нарвались на группу. Как, например, на реке Салуин. Можно понять. Случайность. Но в диких, труднодоступных местах, где, казалось бы, вообще никого не должно быть. Это что, специально? Когда сам монастырь охраняется, понятно. Почему-то, когда Мао в конце пятидесятых гонял монахов, то не очень-то они отстреливались. А сейчас — не хуже обученных диверсионных групп противодействуют. У них уже и своя военная техника, и специальная аппаратура. Зачем нам с ними воевать? Для чего?

Полковник Хьюз согласно кивнул головой и примирительно развел руками.

— Уважаемый Эмир, что-то у нас не сработало на начальном этапе. Несерьезно мы отнеслись к самим горам. То, что на равнине можно делать за считанные часы, в горах уходят дни и недели. Даже авиационную технику трудно эффективно применять. Монастырь от монастыря находятся на расстоянии не одного десятка километров. Вроде бы и должно все скрытно получаться. Но там, у них, почему то любое боевое столкновение достаточно быстро передается по цепочке связи друг к другу. Второе, никто не ожидал такой тактической организованности и боевой подготовленности монахов. Только сейчас мы начинаем понимать, с кем имеем дело, и разрабатывать операции, исходя из этого. Агентурная работа монастырей далеко не хуже среднеевропейской спецслужбы. Боимся, что и спецслужбы самого Китая участвуют в организованном отпоре нашим интересам. Полковник Чан отдела спецслужб центрального управления Китая в Тибете на границе. Что он там делает? А это очень крупная и серьезная фигура в Пекине. Его непосредственный начальник, генерал Чу, тоже темен для нас. Он опытен и очень хитер. Ему семьдесят четыре года. И никто его на пенсию не собирается отправлять. Мао ценит старые кадры. Да и Чжоу Энь Лань стратег еще тот. Они будут одного опытного старика держать столько, пока он сам согласен на службе быть. Это удобнее и практичнее, чем полк малолеток, которым надо все показывать, разжевывать и долго водить по лестнице знаний и опыта. Полковник Динстон мне многое рассказал и на многое глаза открыл. Против нас не просто полковник Маккинрой со своими агентами. Администрация президента Америки имеет какие-то интересы в самом Тибете. А это, понимаете, несоразмерные возможности с нашими. Ну, и сама история монашеского сопротивления: она лежит в плоскости того, что репрессии Мао против них заставили монахов готовить свои отряды к сопротивлению, агентурную работу проводить, и готовить ее на уровень долговременных задач. Они запасались оружием, горы изучали. Все важнейшие, удобные дороги и перевалы исследованы и под контролем монахов. У них, также, имеются и базы, и схроны оружия в местах, где группа или отряд могут долгое время скрываться и существовать. А насчет Мао — монахи немало уничтожили солдат Национальной Освободительной Армии Китая. Это в газетах не пишут, скрывают истинные потери. А так, по закрытым данным самой военной разведки — более двухсот тысяч солдат. Здесь все учитывалось: и обморожение, и болезни. А сколько просто свалилось в пропасти и щели. Монахи все использовали. Представьте, ночь в горах, минус тридцать, шквальный ветер и негде укрыться от непогоды. Высота, более четырех тысяч метров. У Мао, как и у большевиков, ничего заранее не изучалось, не просчитывалось, не разрабатывалось. Приказ отдали, выполняй. А что Тибет, это не долина Янцзы или Хуанхэ, никто об этом не задумывается. И только позже, когда стали поступать в штабы донесения, что за неделю полк или дивизия перемерзли, околели от холода, от болезней мрут; что на перевале, на высоте пять тысяч метров целая дивизия сидит с ружьями, как на привале, а подойдешь ближе — это замороженные солдаты. Живопись, хоть кино снимай. Вот вам реальные примеры. И, как показательный для вас, исторический пример: война России с Турцией в 1877 г., когда на перевалах в Болгарии, на Шипке, вместо того, чтобы на зиму, армию в долины передислоцировать, оставили в горах, на высоте, на ветру. И что в результате? Половина потерь — это отморожения. Вот вам штабная забота о солдатах. При общих потерях более двухсот двадцати тысяч человек. Кто ответил за тупизм командования? Никто. Второй пример — Вторая Мировая война, агрессивное нападение Сталина против маленькой Финляндии. Потери более трехсот тысяч человек за четыре месяца. Зима, температура ниже сорока градусов по Цельсию. Половина — это обмороженные и замерзшие солдаты. И это командование? Это планирование? Это обыкновенная бездарность тупиц, дорвавшихся до власти.

— Это все нам понятно, полковник. Но, нас это не успокаивает. Мы — то чьи интересы защищаем? Вот для нас главный вопрос.

— Если я вам скажу, что интересы определенной группы в правительстве самого Пакистана, Пекина, вас это устроит?

— Не знаю. Деньги это хорошо. Но, такие потери не должны иметь место в нашем сотрудничестве. В Китае миллиард человек. Они могут быстро собрать несколько миллионов нищих и безработных, и двигать на Тибет. Пусть телами дороги прокладывают. Сравняют горы и все дела.

— Если бы это можно было сделать скрытно, то это и было бы сделано. А так приходится вести гибкую политику этих действий. Уважаемый Эмир, наши боссы выделили на обустройство ваших баз и тренировочных лагерей, и вам лично, с командирами, двадцать миллионов долларов. Часть здесь. — Полковник показал на несколько металлических кейсов, стоящих возле майора Черча. — А часть, большая, на ваших банковских счетах. Мы заинтересованы, чтобы ваша организация имела полную штабную штатную комплектацию, военный порядок, управление, руководство и т. д. Несколько лагерей для обучения коммандос, по последнему слову военной и агентурной организации. Мы дадим вам инструкторов из наших кадров, они вам во всем помогут. Мао стар и болен. Пакистан в Азии нужен, как противодействие индийским державным притязаниям, и иранским. Поэтому Америка поможет вашему правительству иметь и современную армию, и флот, и спецслужбы. Индия склоняется к сотрудничеству с Кремлем. И поэтому, круг ее интересов будет нас уже интересовать, как стратегического оппонента на стратегическом театре Азии.

— Ну, вы наговорили, полковник. Слава Аллаху, что у нас общие интересы. Меня это очень обнадеживает. Мы согласны продолжать с вами сотрудничество. Только не хотим, чтобы наши люди гибли, не послужив Аллаху.

— Уважаемый Эмир, сейчас мы перегруппируем наши силы, восстановим и усилим боевые подразделения, усилим штабную работу по разработке операций. В горах Джаму обнаружено удобное скрытое место для организации учебной базы. Майор вам покажет на карте, где это, и уже один объект-лагерь вы можете начать обустраивать, организовывать и обживать. От Дели это сравнительно недалеко. Чем и удобно для вас. Главное, чтобы у вас были люди, на которых можно полностью положиться.

— Люди у нас есть, господин полковник. Главное, как это вы говорите, чтобы были ясные цели, разработана концепция стратегии взаимодействия с союзными государствами, подготовлены средства и возможности для проведения всех этих разработок в жизнь. И где вы все эти трудные слова находите? Запутаешься в них так, что забудешь главное.

— Ну, вы то все понимаете, уважаемый Эмир. Люди высокой цели и высокого полета всегда на высоте положения. Руководитель, лидер, вождь не нуждается в подсказках. Остальное доходит со временем. Спасибо вам, за понятие и принятие наших планов. Откланиваюсь. Где-то, через неделю встретимся. Удачи вам.

— Аллах Акбар, полковник. И вам, майор.

— Аллах Акбар, Эмир.

Часть II Битва за Тибет продолжается

«…Земля начинала молебен

Тому, кто блистал и царил.

Но был он мне чужд и враждебен

В дыхании этих кадил».

Илья Чавчавадзе

Глава 1 Эмир — резидент пакистанской разведки

Через два дня, теперь уже, хорошо известный нам, главарь группы радикальных, кровавых террористов — Хозяин — Босс — Эмир — и даже Старик — сидел в кабинете резидента пакистанской службы в Карачи и пессимистично докладывал ему о своей деятельности в Индии. Желтые, редкие зубы старика едко выдавливали из себя сермяжную правду последних дней. Сигарета дымила, слова вылетали будто камни катились с высоких гиблых гор Гималаев.

— Пока и радовать нечем, и радоваться нечему, господин полковник. Американцы столь хитро и непредсказуемо себя ведут, что непонятно — или они полные лохи, или очень уж опытные игроки на индийском поле. Ничего пока не прощупывается через них. Хьюз только войной с монахами занят. Ему пришлось долго и щедро успокаивать наше раздражение, и аргументировано доказывать нам, что давление на Тибет это желание Пекина. На счет в банке для нашей организации положили около двадцати миллионов долларов. Два миллиона налом. Деньги у вашего секретаря. Эта валюта для создания баз подготовки боевиков и вербовки — как просто коммандос, так и опытных специалистов для агентурной и аналитической работы.

— Хорошо, уважаемый Эмир, продолжайте выполнять просьбы и задачи янки. Базы, это в наших интересах. За их деньги мы и свою службу укрепим. Через ваши структуры мы соберем опытную молодежь, таланты проверим и передадим в центр наших спецслужб. Нам ведь тоже особо хвастать нечем. Нет грамотных, опытных специалистов. Здесь работа предстоит очень долгая и большая.

— А как с нашими потерями в Тибете?

— Что делать? Жалко, но, будем терпеть. Сейчас вникайте в главное: — полковник наигранно наклонился вперёд. Заговорил тише: — центр поручает нам новое задание, но выполнять придется его со старыми возможностями. Главная наша задача теперь — это прощупывание индийских возможностей создания атомной бомбы. Это отдельное задание центра. Своими силами в ближайшее время мы не сумеем что-либо сделать. Наша страна еще молодая, все создается с нуля. И дополнительные американские деньги для нас — это эликсир и силы, и мудрости, и возможностей. Через американцев, а там через их друзей индусов, может что-то и получится. Китай уже обладает военным атомом. Нашими службами замечено, что некоторые специалисты-студенты по атому, учившиеся и работавшие в Америке, потихоньку перебираются в Индию. Вам необходимо подобрать несколько красивых индусок, очень красивых, завербовать — платите не жалейте, но, конечно, в рамках, разумного. Трое специалистов по атому холостые. Мы знаем, кто они. Так что, шансы у нас есть. Американцы нам нужны и для отвлечения внимания, и для запутывания следов. За нами израильский «Моссад» следит. Я имею в виду здесь, в Пакистане. А в Индии поле чистое, свободное. Можно даже стрелять и ничего никто не найдет. Но и вторая наша важная задача — полное отсоединение штата Джаму и Кашмир от Индии. Надо мутить, поднимать племена единоверцев. Этот штат должен быть нашим, пакистанским. Там и вербуйте людей. В демаркационной зоне штата создайте несколько баз подготовки коммандос. Тех, кто прошел операции в Тибете, определяйте старшими по подготовке. Инструкторы нужны. Создавайте командный костяк. То, что вы обстреляли посольство американцев, начальство против ничего не имеет. Хотя глуповато, но это входит в общую стратегию наших глобальных планов.

— Господин полковник, меня настораживает, что кто-то неизвестный против нас действует. Четыре квартиры слежения подожгли и все наши агенты уничтожены. Потом, в другой квартире, убиты неизвестным девять наших воинов Аллаха.

— Надо что-то сделать, чтобы ваши враги открылись.

— А что можно сделать?

— Продолжайте в том же духе. Где-то они расслабятся, расшифруются. Сделайте двойное наблюдение. Китайцы, ведь, за Индией приглядывают очень пристально. Они не хотят, что бы их региональный противник построил ядерное оружие. Здесь вам и Динстон, и Хьюз очень помогут. Американцы на этой теме зациклены. Так что, где-то можно будет перекупить их информацию, за их же деньги.

— А Маккинрой?

— О, к этой фигуре старайтесь не приближаться. Хотя бы ближайшее время. Позже я вам расскажу о нем. Следите за своими. Янки могут и ваше окружение подкупить. Это стиль всех разведок, но у них это как-то особо получается. Те же Хьюз и Динстон, насколько мы знаем, тоже какую-то двойную игру ведут. А ведь их руководство, я думаю, знает об этом. Но, не трогает их. Непонятно. Поэтому лучше, пока, просто присматриваться. Играйте фаната-простачка. Понимаете, как бы в Европе не было сложно, там исторические параллели держат обстановку в рамках традиций и государственных возможностей. Здесь же, в Азии, все новое. И никто ничего не понимает, как и что будет завтра. Нет ни провидцев, ни оракулов, ни просто грамотных специалистов. Одна только Япония в рамках понятий мирового сообщества и стабильных представлений о себе. Остальные? Кто скажет, куда топнет Китай после смерти Мао. Никто. Там несколько очень влиятельных групп только и ждут команды вцепиться друг другу в горло. Никто не знает, кто там сильнейший. Поэтому маятник государственности висит на шквальном ветру и может упасть в любую секунду, в любую сторону, на любую страницу мировой политики. Индия — загадка. Молчит. Неприсоединение — это игра слабого. Но, пока слабого. Страны с большой численностью населения, рано или поздно, будут требовать своего высокого места в мировом сообществе. А это требование, может звучать по-разному. Иран непостоянен. Мы и Бангладеш, молодые республики. Неопределенны, пока, и неизвестны. Группы стран арабского востока воинственно настроены против Израиля. Снова опять может случиться война. Многие не сомневаются в этом. Только Саудовская Аравия, конкретно, проамериканская. В Азию перемещаются промышленность, технологии, политика. Поэтому, роль я не преувеличиваю, досточтимый Эмир, даже ноша наших служб будет очень не маленькой. И каждый год будет возрастать. Мы хотим, чтобы Пакистан был очень сильным противодействием и Индии и Ирану. И здесь роль, а также помощь американцев для нас очень важна. Поэтому, пожертвуем и тысячей, и двумя-тремя для их, каких-то темных интересов. Но, на этом построим свое сильное государство и мусульманское движение в мире во имя Аллаха и его побед.

— Хорошо, господин полковник. Задачу свою понимаю. Значит, с организации учебных, тренировочных баз и начнем.

— Да. И с поиска нужных специалистов в институтах, университетах. Без них мы не вырастем, как современное государство.

— Понятно. Разрешите откланяться.

— Секунду, уважаемый Эмир. Не забывайте о кремлёвской разведке. Они на стороне Индии. Опасайтесь с их стороны подвоха, провокаций.

— Спасибо, господин полковник. Учтём.

— Аллах Акбар, эмир.

— Аллах Акбар, полковник.

На следующий день, этот же Эмир, тайно встречается в Исламабаде с резидентом кремлевской разведки, под кодовым именем «Шейх».

Старый пакистанец ненавидел Советы. Но, те деньги, которые подкидывали московские шпионы, сначала сделали его видным, авторитетным противником Индии, а позже и влиятельным радикалом в исламских кругах. Он имел людей, имел связи, имел влияние, авторитет. И, главное, деньги. А теперь, он имел очень много денег. И, главное: задачи, цели на будущее, и возможность применять вооруженную силу. Сначала против врагов ислама. Но, придет время, и он сможет применить ее в своих целях. Пусть, он далеко не молод, но многое еще сможет сделать — и во имя Аллаха, и во имя своих личных целей. Все еще впереди.

Они встретились, как это всегда требовал кремлевский разведчик, не где-то в ресторане или в гостинице, но в захудалом, грязном строении на краю столицы Пакистана. Полная скрытность и таинственность всегда были главным козырем шпионов из Советов. Американцы, как-то до одури, все просто решали. Будто это все так, мимоходом. Надо — встретились. Надо — решили. Может поэтому у них многое не получается. Слишком все гласно, открыто.

Нелюдимые глаза резидента «Шейха», мрачное лицо, диковатое общение: все это держало в напряжении Эмира, но большие деньги заставляли сотрудничать его с Москвой. Пока это все вполне удовлетворяло пакистанца.

— Как у вас дела? — После принятых приветствий, обыденно спросил кремлёвский резидент.

Эмир еще раз учтиво поклонился.

— Уважаемый товарищ, мы получили согласие. Можно даже сказать, на высшем уровне наших начальников. Начинаем строить тренировочные лагеря, как вы советовали. И готовим грандиозный поход в горы Тибета.

— Как скоро все это у вас будет?

— Два места расположения баз уже имеются у нас. Люди там строят, обустраиваются. Новобранцы с первых же дней начинают усиленные тренировки по всем дисциплинам диверсионной классики.

— Хорошо. Что вам нужно еще для ускорения процесса подготовки?

— Методика тренировок. Взрывные дисциплины. Обучение с транспортом и бронетранспортерами, танками, вертолетами. Сама техника. Тяжелые пулеметы, минометы, гранатометы. Все самое новое, что сейчас имеется и у вас, и у американцев.

— Через месяц все это у вас будет. Глухие районы Кашмира позволяют это сделать скрытно и быстро. Деньги вот в этом кейсе. Не экономьте. Главное вербовка легионеров. Чем больше у вас обученных людей, тем вы могущественнее. Если у вас будет десять тысяч — хорошо. Если сто тысяч — вас будут бояться. Если миллион, то вы сможете стать правителем Пакистана. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

— Думаю, что да.

— И еще. Мы вам пригнали вагон хорошей водки. Угощайте и свой ближайший круг, и дальний, и просто своих воинов. Так они будут и уважать вас больше, и охотнее выполнять любые, даже самые немыслимые задания. Московские полки еще с Ивана Третьего, только на алкоголе и воевали. Мы вам стабильно будем поставлять водку. Укажите только место, куда ее привозить. Сами не пейте. Водка поможет вам узнать, кто ваш единомышленник и подчиненный, а кто плетет против вас козни. Не задумывайтесь, уничтожайте любую крамолу против вас. Вас должны бояться и уважать. Вопросы еще есть какие, уважаемый Эмир?

— Пока нет, господин товарищ.

— Ну, тогда, пока все. Удачи вам, досточтимый брат. Следующий раз с вами встретится мой заместитель. Вы его знаете. Аллах Акбар!

— Аллах Акбар, уважаемый Шейх!

Глава 2 Красный дракон — МАО

Пекин.

Солнечная площадь Тяньаньмэнь.

Запретный город.

Охрана, охрана, кругом одна охрана. В узловых местах пулеметы. Запретный город имеет несколько подземных туннелей, которые расходятся во все стороны света и которые уходят за город на несколько десятков километров. При том, что сам Пекин — это огромный городской конгломерат. Все тираны любят убивать, и убивать как можно больше людей. Но, о своем здоровьишке заботятся денно и нощно. И питаньице только богово. И лекарства самые, самые. И холуи только для них, для почетного обслуживания. Что бы все было, как в хорошей сказке, с хорошим концом.

Дряхлеющий, но еще не тихий, Всемогущий Председатель Мао расслабленно возлежал на большущем мягком кресле, тщательно жевал мозги молоденькой обезьянки и неторопливо запивал молодым женским грудным молоком.

Напротив сидел маленький кабинет-министр, он также тщательно пережевывал мозги месячной обезьянки и запивал грудным молоком шестнадцатилетней мамочки.

Председатель, вяло ковыряя золотой ложкой по черепу бывшей обезьянки, медленно сипло выговаривал.

— Ну, что, племянничек, я доволен тобой. Ты мне нравишься. Выглядишь в два раза моложе меня, а младше всего на два года. Наверное, твои рецепты омоложения не плохи. Что ты можешь добавить ко всему известному?

— Дядя, нашим крупным спецам, докторам, надо время проанализировать все, систематизировать и т. д. Монахи не прячут свои секреты вечной силы и молодости, но они желают одного, чтобы все это попадало в разумные руки.

— А мы плохие руки.

— Они не то имеют в виду.

— Интересно. Продолжай.

— На все надо время, и всякая спешка ведет к недоработкам, ошибкам.

— Я тебе верю. Но, ты пойми: мне восемьдесят один год. Пока я чувствую себя, сравнительно, неплохо. Но, врачи предупреждают о приближении всяких недугов. Меня это тревожит.

— Мы сумели под шумихой иноземных диверсантов внедрить в районы Тибета более двухсот специалистов медицины: врачей, ученых, исследователей. Работа идет усиленная, массовая, углубленная. Результаты будут и будут скоро.

— Хорошо. Теперь о текущих военных делах, о политике.

— Все ваши положения выполняются. Расчетные исследования для определения расположения ракетных баз, подземных городов, ведутся полным ходом. Более двух миллионов человек осваивают западные районы провинции Сычуань. Самое удобное, проникать туда вдоль рек. А дальше, вдоль маленьких речек, хотя они и опасно бурные. Оттуда открываются тропы к большим пещерам, где удобно располагать и базы, и города, и ракетные установки.

Мао поднял золотую ложку.

— Мой милый племянничек, ты молодец. Ты сумел организовать все неплохо. Я тебе ранее не говорил, сейчас скажу. Пришло время. Я стар. После меня будет большая драка, среди этих всех, холуев от политики и от всех партийных игр. Выжидай в тени. Разгребет это все, мой человек — Дэн Сяо Пин. Ты его знаешь, он тебя тоже. Смысл всех моих прелюдий таков — кто владеет Тибетом, тот, в конце концов, будет владеть миром. Оттуда вся земля под надзором и под ударом оружия массового поражения. Вот почему туда лезли и лезут все великие завоеватели. Вот почему я, одним из первых своих дел, поставил задачу и осуществил ее — это захват, колонизация, реконструкция Тибета не как территории, пригодной для жизни, но как огромной крепости, имеющей все положения и определения быть неприступной и вечной цитаделью Поднебесной. Большие державы были против моей агрессии. Но, я никогда не подчинялся каким-то там избираемым червям. Мне и Сталин, со своей трубкой в зубах, был только ступенькой для больших целей создания Великого Китая. Тибет наша земля. Мы потеряли пятьсот тысяч человек за эти заснеженные, каменистые горы. А может и больше. Индия побоялась больших жертв. Поэтому ее удел выращивать для нас чай и мандарины. Мы сейчас наблюдаем, как Штаты, исламисты, Московия, индусы под разными предлогами лезут и лезут в Тибет. Хозяева Тибета сейчас — монахи. Их всех не уничтожишь. Они знают все норы в горах. С ними надо дружить. Они мне, в свое время, еще до войны, и выдали эту сокровенную тайну земного центра — холодного, застывшего в раздумье, ледяного Тибета. Уясните это — мой родной племянничек. Ради этого живите. Помогайте Дэну.

— Но, сами-то монахи борются за отделение Тибета от Китая.

— Знаем. Ну и что? Это ослабляет, запутывает агентурные намерения возможных агрессоров в деле интервенции Тибета. Это входит в наши планы. Нам легче за ними следить.

— Но, аскетам будут помогать иностранцы.

— Как? — Мао хитро засмеялся. — А мы на что? Нам легче. И мы будем очень грамотно мешать. Вот в этом мутном противодействии и пусть всякие разведки борются сами с собой. Пусть они считают себя вершителями политики и истории. А мы будем ее делать хитро и незаметно. Есть разница в этом — правда?

— Да, дядя, хитро и гениально все расставлено. А я, чайник, так серьезно старался. Да-а. Неожиданно. Круто.

— Ты все правильно делал. В рамках наших поставленных задач.

— Теперь, я догадываюсь, почему наш руководитель разведки, генерал Чу, был так для меня преступно медлителен, злодейски апатичен. Я даже не раз думал, долго размышлял: не подкуплен ли он американцами. Хитрил. Меня он ловко обманывал.

— Это мой человек. Он поможет Дэну в борьбе за верховную власть. Вы все в одной связке.

— А как сейчас действовать, дядя?

— Также. Давать возможность иностранным силам проникать в Тибет и драться с монахами. Пусть бьются. Мы будем наблюдать и управлять ими. Пока к вам приезжают полковники Динстоны и Хьюзы, мы знаем их намерения.

— Над ними есть начальники. Они не глупы.

— Знаем. Но у них часто меняются начальники. Поэтому и не надо им давать лишнего повода пристально думать, подозревать, размышлять, привлекать дополнительные силы. Пусть всегда думают, что правительство Китая, партия Китая, заняты своими внутрипартийными интригами в борьбе за власть. В этом наша сила и сила нашего будущего.

— Генерал Чу знает об этих целях?

— Конечно, племянник. Это мудрый и опытный человек. Без его разработок, я и не представляю, как было бы дальше. Кто бы мог так тонко и не броско справиться с агентурной разработкой всех этих задач.

Мао позвонил в колокольчик. Вошли девочки в белых халатиках и началась процедура лечебного и оздоровительного массажа.

Министр-советник балдел и от массажа, и от величия своей значимости, и сопричастности к истории. Он глубоко заснул от прикосновения ласковых и мягких рук. Он летал во сне. Отрывался от земли и растворялся, где-то в далекой нирване заоблачного космоса. Он не от мира сего. Он рядом с богом. Он вечен. Аминь.

Глава 3 Генерал — Министр — Советник

— Ну, уважаемый, генерал Чу, что вы мне за полковника Чана ответите?

— Товарищ министр, полковник Чан выполнил свою миссию в Тибете. Выявлены места, где неизвестные диверсионные отряды пересекали границу в районе Автономного Тибетского округа. Задокументированы многие случаи их проникновения на китайскую территорию, разворачивание военных действий, применение среднего стрелкового вооружения, вертолетов, самолетов. Нашими армейскими и пограничными частями уничтожено около тысячи вражеских диверсантов. Их тела находятся в морге города Лхасы. Три экземпляра мы привезли в Пекин для судебной экспертизы.

— Спасибо, генерал. Оставьте это, пока, для истории. Мы с вами не дети вникать в игры просто служащих. Полковника представьте к награде от имени правительства и лично от Председателя. Он лично доволен вашими действиями, организацией и результатами.

— Как? Председателю то, что за интерес? Зачем ему эта мелкота? Меня это приятно удивляет. И смело подвигает на новые трудовые свершения.

Министр таинственно и хитро захихикал.

— Генерал, я же знаю, что Председатель вас лично знает. Иначе, вы бы так долго не сидели на этом стуле. И я знаю, что вы любите стихи, и сами их пишете. Скромные, но сильно философские.

— Да, в молодости мы вместе воевали против Чан Кай Ши. Были дела.

— Генерал, как вы думаете, американцы будут продолжать изучать Тибет?

— Вот и вы, товарищ министр, перешли на поэтику дела. Отвечая на ваш вопрос, добавлю утвердительно — конечно будут. Все. И Динстон. И, его помощник, полковник Хьюз. И осторожный эксперт, сэр Маккинрой. И еще появятся новые американцы. Всякие. Москва начинает активное и массированное движение на Лхасу.

— Подождите, генерал. Думаете, Москва? Есть точные данные, подтверждающие ваши умозаключения?

— Конечно, имеются. Товарищ министр, неужели вы подозреваете меня в голословии?

— Нет, нет. Упаси боже. Просто, зная это, мы можем сопоставить настойчивость Америки с упорством Кремля. Это хорошо. Думаю, вы предоставите кое-какие документы.

— Несомненно.

— А Индия? Она себя показала?

— Да. В лице братских связей местных монахов с монахами Тибета. Политической поддержки Далай-Ламы. Помощь оружием, людьми.

— Председатель вас очень хвалил. Вы всем дали свободу действий. Я даже не подозревал о столь глубоко продуманных шагах. Планировал убрать некоторых лидеров монашеского движения в свите Далай-Ламы. Оказалось, это пока не требуется.

В первый раз за все время встреч генерала с министром-советником, генерал увидел напротив себя подобревшее лицо.

— Нам даже не надо трогать американцев. Пусть они сами друг друга терзают.

— А как сейчас, на театре оперативных действий, в Тибете?

— Наступает затишье. Временное. Потери достаточно большие со стороны, будем оперировать, пока, одним понятием: американцев. Монахи, в сумме, потеряли шестнадцать человек.

— Неплохо. А то, все у них, почему-то, без потерь.

— Индусы тоже потеряли несколько человек. Но, в основном, от неосторожности. Даже один лейтенант-инструктор от полковника Хьюза, был зарезан кем-то из ревнивцев. Во Вьетнаме таких инцидентов хватало. Янки все ещё думают, что им все всегда будет сходить с рук. Не каждый раз так получается.

— А Кремль, как себя здесь проявляет?

— Полковник Дроздов, при русском посольстве, начал запускать в Сычуаньский район своих торгашей. Многовато. Ранее такого не наблюдалось. Некоторые исчезают. Пропадают. И, мы подозреваем, что они вживаются в наши края, уже под видом местных аборигенов. Деньги у них есть. И эти пришельцы, впоследствии, очень могут оказаться в наших властных структурах.

— Но, мы же активно развиваем с ними торговлю. Как здесь заметить разницу в интересах торговли и агентурных интересах?

— Торговля у нас в основном вдоль побережья: Шанхай, Циндао, Далянь: торговый флот. Очень заметны налаживаемые связи его агентов с сотрудниками наших институтов и исследователями Тибета. Такое скрыть трудно. Тем более что многие наши граждане, сами об этом доносят.

— Это хорошо. И что вы предпринимаете?

— Ничего. Наблюдаем. Собираем досье на агентов, народ.

— Сейчас и я в курсе, что все, что вы делаете, правильно. А еще вчера бы думал, что это все ваш агентурный консерватизм. Хорошо. Пока все хорошо.

— Да, все в тихой гавани сбора информации.

— Молодцы. И полковнику Чану не позабудьте передать самые полезные слова.

— Обязательно, товарищ министр.

— Ну, не буду вас задерживать, генерал. Удачи вам.

— Спасибо, товарищ министр.

Глава 4 Маккинрой — штат Дэлавер

Розово-голубой вертолет мягко опустился на идеально ровную зеленую полянку. Открылась дверца, и мистер Маккинрой легко спрыгнул на ласковый травяной газон перед древним замком в штате Дэлавер. Швейцары, в золоченных ливреях, встречали эксперта с продолжительным поклоном.

Через минуту сэр Маккинрой уже находился в большом бежевом кабинете и рассказывал милорду последние события в Китае и Индии. Обстановка располагала к безмятежному спокойствию и глубоким пространным размышлениям. Полковник расслабленно закурил длинную сигару и, еще раз, сидя, поклонившись милорду, неторопливо начал.

— Сэр, монахи убедительно доказали свою живучесть, братство, взаимовыручку, и полную полезность для наших глобальных интересов. Но, остается до странности один подозрительный момент — почему с такой настойчивостью, несмотря на большие потери и затраты, радикалы из Пакистана, Бангладеш проникают с диверсионными целями в Тибет? Кто оплачивает эти кровавые операции? Кому это надо? Полковники, Хьюз и Динстон, посетили иезуитов: и, поочередно, министра-советника в Пекине. Это необъяснимое и самое странное. Анализ событий и действий, наших ответственных резидентов — разведчиков подводит меня к мысли, что мы все, как бы, дружно работаем на Китай. Удивительно, странно и грустно.

Милорд догадливо улыбнулся и кивком головы показал полковнику, что очень внимательно его слушает. Маккинрой, также, тактично наклонив голову, продолжил.

— Пекин в курсе, что монахи поддерживают Далай-Ламу в его устремлениях к отторжению Тибета от Китая и созданию своей республики в горном регионе. Следовательно, метрополии важно как-то ослабить или нейтрализовать силы сопротивления. Но как? В провинции Сычуань многовато стало гарнизонов, где расквартированы внушительные армейские и военно-воздушные подразделения.

Диверсионные отряды, проникающие на территорию Китая, детище Хьюза. Где он берет на это деньги? Почему исламские радикалы Азии сотрудничают с ним? Странно, почему разведка Китая поддерживает монахов? Нам это на руку. Но, наводит на некоторые мысли. В Пекине нет глупышей. Двойная игра центральной разведки подсказывает, что Центр: а центр это, только Председатель Мао: и, партия Китая, имеют какие-то другие, недостижимые для нашего видения цели. Китай имеет военный атом. Но, не имеет средств доставки атомных бомб к цели. Сотрудничество с Советами позволит, лет через десять, иметь требуемые самолёты и ракеты. Но не позволит покрыть долгое отставание от передовых стран. По нашим длительным расчетам и осторожным прикидкам, очень возможно, что основные стартовые шахты для запуска ракет будут располагаться в Тибете. Тактически и стратегически, это место, коронно для контроля всего региона Азии. Эти места трудно контролировать извне. Горная огромная крепость. Сотня одних только семитысячников, восьмитысячники. Глубина каньонов поражающая. Я даже не представляю, как это всё можно контролировать? Если Пекин захочет, а он захочет, несомненно, закрыть район тибетского направления от иностранцев, то он это сделает одним указом. И количество войск там удвоится. Погранчасти увеличатся и в три, и в четыре раза. Но это, думаю, пока еще не причина разворачивающихся скрытых военных действий в регионе. Наверное, пора ставить задачу для военной космической разведки, что бы они включили в стратегические планы, развертывание спутников-наблюдателей над Тибетским районом.

В Джаму и Кашмире снова начинается активная фаза организации движения общественных исламских организаций за отделение штата от Индии и вхождение в состав Пакистана. Эта область, часть горной системы Тибета. Странно. Пакистан недавно стал суверенной территорией, как Республика. Но, уже осваивает претензии к соседям, как мощная самодостаточная держава. А у них даже подлодок нет. И, это рядом с Индией. Индия имеет, пусть отсталый, но какой никакой, военно-морской флот. Воздушный флот состоит из трехсот самолетов советского, английского, американского производства: старенького: но Пакистан и такого не имеет. Армия в Индии в десять раз больше, чем в молодом Пакистане.

Радикалы Пакистана и Кашмира просто так не будут выполнять неизвестную волю Хьюза, даже за деньги. Борьба за индийскую провинцию наводит на мысль, что террористические организации начинают формулировать свои задачи и цели в отношении Тибета, как частного тактического региона. И Азии, отдельно, как общих целей стратегического значения.

Агенты Кремля начинают чаще и глубже появляться и проникать в районы Тибетского нагорья. А это, уже не просто знак. Нам необходимо ближе сходиться с полковником Чаном. Без него мы отстанем в сборе необходимой информации. Сэр, исходя из всего сказанного, мне думается, что сегодня на Тибете сходятся интересы самого Китая, Кремля, Индии, Пакистана и наши.

— Сэр Мак, спасибо. Ты дал краткую, но развернутую ситуацию над Тибетом. Этот пустой болтун Колби, все же, не умеет, как ты, грамотно и доступно выразить основные цели и направления наших противников. Скажи мне — получится политически грамотно аргументировать каждую сторону на предмет их тибетских устремлений? Так, чтобы мы были, не более, как третейским наблюдателем от ООН и мирового сообщества?

— Конечно, сможем, сэр. Тибет аннексирован силой. Это первое. И всегда есть повод ставить вопрос о его исторической независимости перед мировым сообществом. Второе, Тибет еще не исследован на предмет полезных ископаемых. Но, по оценочным данным наших специалистов, там целые залежи редкоземельных металлов, которые очень нужны во всех областях электроники и аэрокосмической промышленности. Горный регион просто огромный клад и склад различных богатств для будущего цивилизации. И поэтому, ООН имеет полное право объявить его сферой интереса мирового сообщества общего пользования. Как Антарктида, Океаны, космическое пространство. Китай сам не осилит развитие района. Нужны разработки на уровне комиссий ООН. Тем более, что как территория для проживания, горы и нагорье не имеют положительных приемлемых характеристик для развития сельской инфраструктуры, тем паче для городов. Это с глобальной точки зрения. А для Китая, Пакистана, Индии, Кремля Тибет остается только супермощной военной позиционной крепостью. Какой? — Ракетно-ядерной. В Тибете удобно запрятать любое количество ракетных шахт, установок, баз. Скрывать где? В ущельях. В глубинах гор. В их толще. Со спутников нельзя просканировать всю массу скалисто-каменных пластов. Что под ними? Неужели Мао такой дальновидный и прозорливый военный деятель? Удивительно. Тираны, деспоты, да и просто преступники, в истории не отличались глубиной аналитической мысли. Но, факт есть факт. Строительство и продвижение баз, военных гарнизонов к Тибету в сычуаньской провинции указывает на то, что власти Китая решили использовать Тибет, как огромный ракетный полигон. А зачем? Пояснений не требуется. Цели коммунистической партии Китая нам известны. Как и цели коммунистической партии Советов. А вот — Индия, Пакистан. Это еще требует изучения и анализа.

— Неужели Тибет неуязвим для ракет?

— Как сказать. С его гор просматриваются огромные территории вокруг. Изучая эту территорию, у меня возникло чувство, будто кто-то, в очень давние, доисторические для людей времена специально создал из этих самых высоких на земле гор, огромную крепость. Территория этой крепости две с половиной тысячи километров по широте и около полутора тысяч по меридиану, считая от гор Тянь-Шаня. По площади, это территория целой Европы. Чтобы завоевать эту землю, понадобится не просто огромная армия, а, очень огромная. Это под силу, только деспотическим странам, таким, как Китай и Московия.

В 1959 году, оккупация Тибета, обошлась Китаю, в общей сложности, более шестисот тысяч человек. Это, при том, что в Тибете, кроме малочисленных племен, и монашеских сект, никакой цивилизации не существовало. Сложнейшая география гор, несносный морозный климат унесли жизни сотни тысяч человек. Сейчас, имея время и средства, Китай медленными шажками двигает туда цивилизацию — дороги, города, базы, гарнизоны, заводы, рудники и т. д. Все, что необходимо для жизнеобеспечения и обороны всей территории Тибета.

Если вспомнить, что Сталин в войне с Финляндией зимой в 1940 году потерял более трехсот тысяч человек, чтобы продвинуться на какие-то несчастные тридцать километров, то каких потерь тогда потребует война в Тибете. Что и показывают неудавшиеся диверсии радикалов с монастырями. А ведь монахи, как боевая сила, в принципе, ничто. Сто человек никогда не были армией. Спартанец, царь Леонид, и то, имел триста человек.

— Сынок, мне, хотелось бы, от тебя, как от разведчика, не только политической конкретики услышать, но и тактических устремлений Китая. Индия не опасна. Страна миролюбивая. Не ставит цели завоевания мира. Кремль в Тибете: пока они развернут свою агентурную сеть, вы через полковника Чана будете все знать. Да, он и сам не даст особо развернуться Кремлю. Все же Мао, первым врагом видит Москву, из-за их агрессивной истории, из-за их испытаний ядерных бомб, из-за их ракет и дальней авиации. Ему хватило хитрой и коварной лжи самого Сталина, чтобы не верить Хрущеву, Брежневу и прочим крысам от политики. Какими он их всех считает. А вот мусульмане, их радикальные партии и секты, не менее опасны для мировой цивилизации. У них очень амбициозные и далеко идущие цели. Кашмир — горный штат. Через него выход в Тибет. И сокрытие всех своих тайн в его недрах и ущельях выгодно террористам. Разворачивайте, достаточную для решения этих новых больших задач, агентуру в Кашмире, в Пакистане, в самой Индии.

— Директор департамента упирается.

— Мы его сменим. Он нам надоедает излишней нецелевой активностью. У вас будут все полномочия. Не упустите только сами момент. Дайте немножко послаблений Хьюзу и Динстону. Пусть бегают по Китаю. Вам будет легче. Мусульмане и китайцы, на них и направьте все усилия наших людей.

— Ясно, милорд.

— Продолжайте.

— Есть, сэр. Движение больших строительных групп с техникой и оборудованием для горных работ зафиксировано по реке Хуанхэ, в районе горы с отметкой семь тысяч сто шестьдесят метров. Характер их работ, это сооружение гидроплотины. Но, далеко восточнее, в районе города Чаньчжоу, они уже третий год строят плотину для гидроэлектростанции. И строительство в этом глухом, западном районе, выглядит не совсем практичным. Тем более что здесь нет промышленных районов и земли мало заселены. Места очень охраняемы от посторонних и любопытных.

— Имеются, какие, конкретные осмысленные аналитические разработки на этот счет?

— Еще все в стадии наблюдения.

Милорд жестом руки остановил племянника. Нажал кнопку селектора. Через секунду вошел маленький лысоватый человечек в очках. Он, кланяясь, приблизился к столу. Вынул географические карты, чертежи и цветные проекты. Повернулся к милорду. Тот дал сигнал говорить.

— Господа, нашими научными институтами разрабатывается концепция сооружать ракетные шахты в районе затопления земель при построении гидроплотин. Строится полная система ракетных шахт, потом спускается вода, все затапливается. В результате, все скрывается под водой. Все секреты надежно спрятаны. В час икс, вода спускается через систему шлюзов, и… шахты готовы к использованию. Просто и надежно. Дороговато. Но, безопасность требует этого.

— Мистер, — перебил милорд выступающего, — не отвлекайтесь.

Тот, поклонился еще раз, и продолжил.

— Мы сначала не заметили, вернее, не обратили внимания. Два специалиста китайского происхождения, как-то незаметно уволились, вроде бы запили, пропали из поля нашего зрения. Мы о них и забыли. А вот позже узнаем, что они в Китае в институте Атома. Перехитрили нас желтокожие.

— Сэр, Грэй, это вы толстокожие. В Московии вас отправили бы в лагеря. Это в лучшем случае. У нас же, вы поедете с господином полковником в Китай, он вас там пристроит к этой теме. Поможете ему определить уровень китайского проникновения в горы, построения шахт в районе плотин. Не знаю, как это у вас получится, но выявить их возможности и серьезность построения системы обороны в районе Тибета, надо.

— Понятно, сэр. Мы сможем то оборудование и приборы, которые необходимы будут нам, провезти в Китай.

— Мистер, все, что вы закажете, все, что вам окажется необходимым в работе, сэр Маккинрой сделает.

Эксперт поклонился.

— Вы можете идти.

Сэр Грэй снова поклонился и тихонько исчез за дверью.

— Что вы скажете на слова нашего специалиста?

— Да, становится ясным и понятным стратегическая и кровавая настойчивость тибетского направления китайцев. Под это можно разработать целую научную и политическую систему с далеко идущими целями. Прямо страшновато становится. Вот вам и дурачок Мао. Старик мыслит, очень даже, глобально.

— Вот именно. Тибет не просто горы. Это район планетного значения. К Мао вы сами не приблизитесь. А вот министр-советник, что-то сказать интересное сможет. Он достаточно амбициозен, хотя и очень осторожен. И здесь — Хьюз или Динстон по простоте своей душевной и солдафонской прямолинейности, смогут его раскрутить на политическое откровение.

— Понятно, сэр. И, генерал Чу, своими, не по чиновничьи добрыми отношениями к монахам, тоже сможет подсказать многое. По нашим данным, он лично знает Мао. И между ними достаточно близкие отношения.

— Вам предстоит выявить не только места, где китайцы будут прятать ракетные установки и шахты под воду, но и их технологические разработки. Они достаточно изобретательны.

— Понятно, сэр. А что делать с агентами Моссад, с англичанами? Тоже достаточно надоедают.

— Ничего. Они вам помогут. У вас, в принципе, будет только один противник — радикалы исламисты всех мастей. Вот они замышляют что-то преступно глобальное. И тысяча девятьсот семьдесят второй год нас об этом предупреждает и постоянно напоминает. Помните, Китай и исламисты. Да, если бы не исчезновение этих двух китайцев, мы бы и не подозревали, что Мао решил целый регион сделать ракетно-ядерной цитаделью. Вы в анализе уже приблизились к истине. Но, полгода минимум, вам еще потребуется для того, что бы вывести аргументированную, логичную систему доказательств для спецслужб, чтобы ООН приняла в разработку все наши опасения. Надо аккумулировать усилия. Сколько сможете, монахам переправьте вертолеты, бронетранспортеры с другой необходимой техникой и оружием. Они помогут вам приблизиться к строящимся ракетным базам. Мастерство бойцов Шао вы лучше меня знаете. Тот же Ван, когда ему объяснить ситуацию, все сделает, чтобы помочь нам.

— Да. Сейчас надо многое переосмыслить, и по новой встречаться с настоятелем. Его мудрость, его желание и неприятие центральной власти помогут нам.

— Несомненно, дорогой племянник. Перестраивайте работу, перенаправляйте людей. В ЦРУ будет целый аналитический отдел работать над новой темой. Вы будете получать постоянно помощь от них. Не экономьте. Сейчас для нас это тема важнее, чем даже отношение с Кремлем. С Московией дипломаты работают по лини разрядки напряженности. А вот с китайцами напряжение нарастает. И вот здесь, близкие отношения с монахами нам очень на руку. Ваша непредсказуемая карта, с русским парнем, оказалась и нужной, и выгодной в многолетней работе. Трудно предсказать или даже представить, что будет в ближайшее время. Для вас предстоят трудные дни, сэр. Только радикалы почувствуют, что вы им конкретно мешаете, они будут гоняться за вами. Обезопасьте себя от них. В Кашмире будет трудно. Там целые многочисленные гнезда радикальных сект. Мусульмане не просто злые. Имея идею всемирной исламской республики, они ни перед чем не остановятся. Там не появляйтесь.

Милорд легко кашлянул.

— Ну, хорошо, племянничек, вроде, обо всем поговорили. Подготовьте письменно все ваши мысли о Тибете и целях Китая. Аналитический отдел Управления именно с ваших разработок и начнет работать. Иди, отдыхай. Вечером у нас званый ужин. Ты приглашён. В семь вечера тебя ждём. Удачи тебе.

Полковник встал. Поклонился.

— Всего хорошего, сэр.

— Всего хорошего, удачи тебе.

Глава 5 Монахи

Настоятель Дэ, Ван, Карающий Глаз (Коу Кусин), Хан Хуа, Сен Ю, представитель старейшин Тибета, долго сидели в серых покоях небольшого монастыря. Начал говорить представитель старейшин девяносто восьмилетний Мин Ян.

— Уважаемые братья, мы, конечно, понимаем, что различные западные, радикальные силы будут всегда стремиться занять кое-какие важнейшие места в Тибете. Но, таких упорных наступлений, такого физического давления со времён Культурной революции, диверсионными отрядами, мы не ожидали. Уважаемый настоятель, что вы можете добавить к ранее, всем нам, известному?

— Уважаемый брат Мин, пока мы не встретимся с полковником Чаном и его прямым начальником, генералом Чу, детально не переговорим, не проанализируем прошедшие дела, мы не сможем что-либо конкретное сказать. Американский резидент в Азии, полковник Маккинрой, до сегодняшнего дня сам еще в неведении относительно Тибета. Полковники Хьюз и Динстон, вообще неизвестно какую роль играют в нашем регионе. Если Хьюз и замешан в организации боевиков для нападения на наши монастыри, то роль Динстона нельзя как-то определить. Он в Азии, но, что он делает здесь, не понятно. Сейчас мы, просто, готовимся к отпору дальнейших нападений. Ждем информации со стороны. На нас нападают не войска метрополии. Не американцы. Не индусы. Не русские. Пакистанцы. Радикальные секты мусульман. Что им нужно в наших землях, неизвестно. Мы знаем, что Пекину на руку провокации, чтобы обосновать присутствие войск в Тибете. Но, зачем это в целевом отношении, тоже неизвестно.

— Не может ли это быть общей провокацией в отношении Далай-Ламы, чтобы заявлять, что он не имеет право появляться в Тибете, как главный организатор сепаратистских настроений в обществе.

— Может. Но, пока, наступило некоторое затишье, есть время и проанализировать ситуацию, и подготовиться к новым проникновениям диверсионных отрядов. Наш Всевидящий Глаз вам подробней расскажет.

Поднялся Карающий Глаз, подошел к карте Китая.

— Братья. Если скрупулёзно изучить район провинции Сычуань и восточных горных уездов Тибетского автономного района, то вероятен такой анализ: ранее наши монастыри находились в средней части провинции и, почти на берегах всех рек и речушек района. Сейчас там нет монастырей. Но, в те места, в настоящее время, согнано масса народу с техникой. Они там что-то капают, роют, строят. А что, неизвестно. Только, на реке Хуанхэ, известно, что возводится большая гидроплотина огромной энергомощности. И, вроде бы, будет электростанция. Но, там строгий режим недоступности. Если это гражданские объекты, то почему много армейских подразделений? Начали прибывать строительные отряды на реку Дадухэ. Прокладываются дороги. Строятся поселки. Возводятся здания, которые можно отнести, к строениям научно-учебного типа. Если это освоение территорий, то зачем секретность? Если это военные объекты, то зачем вдали от границ, от стратегических соприкосновений с Кремлем, Вьетнамом, Индией. С тем же Пакистаном. Своим умом нам не понять. Полковник Чан не многое скажет. Кому, как не ему, хранить военные секреты Пекина. Он нам помогает от давления центра и заграницы. Но, на большее он не пойдет. Мы, монахи, мирное население. Не нашего ума дело, что и где строится в Китае. Здесь мы, где-то даже и враги для центральной власти. Почему нас так упорно и долго оттесняют от мест нужных для военных властей.

— Да, братья, наверное, все и нужно рассматривать с позиций военных целей и многопрофильных задач самого Пекина. Просто так гнать многотысячные массы народа на второстепенные стройки никто не будет.

— Трудно сказать. В Китае много ненужного и лишнего возводилось под лозунгами великого строительства. Здесь не угадаешь.

— Вывод, все же, можно сделать такой: Китай к войне готовится. И готовится, не просто производя винтовки и пулеметы.

— Самолеты и большие корабли он, еще, не в состоянии строить.

— Московия даст чертежи на устаревшие самолеты и лодки.

— Продадут. Но, разве Мао не понимает, что со старой техникой только нас и Бутан можно гонять. Вон, Япония, хоть и не военная держава, но корабельный флот неплохой имеет. Технологии покупает. Какие у них автомобили. Электронная технология. Если Мао будет годами сидеть на устаревшем уровне технологий производства, чего он тогда стоит, как государственный деятель. Что-то у него другое. Он далеко не примитивен и не глуп, как показывает себя на выступлениях.

— Он хитер. Коварно хитер. И его тайны, это тайны подготовки к войнам. Только так он может оставаться при власти. Его режиму нужны войны. В веках и веками деспоты держатся только на войнах, репрессиях и терроре.

— Братья, все мы это знаем. Не будем об этом лишний раз говорить. Нам необходимо определиться, кто против нас.

— Пока, это Мао и пакистанцы.

— А американцы?

— Они, пока, нам помогают: оружием, техникой. Время покажет, насколько они искренни с нами и надежны.

— Кто с Маккинроем будет встречаться?

— Я буду встречаться.

— Когда?

— Он позвонит, и я сразу, по рации, предложу ему встречу или в Лхасе, или еще где.

— Брат Дэ, вы достаточно опытны и ваши люди не хуже в своём деле. Наверное, здесь, интересы Маккинроя и наши снова совпадут. Будем американцев поддерживать. Это будет опорой нашего будущего. Мы уверены в вас и надеемся на вас. Мне пора уходить, братья. Удачи вам всем. Какую машину вы мне сегодня предложите?

Хан Хуа повел древнего старейшину во двор.

Глава 6 Маккинрой — Рус — Дели

Больше сэр Маккинрой не медлил и не баловал сотрудников своим дилетантским обхождением и школьным прилежанием. Хотя, он никогда и не отличался скромностью и лояльной терпимостью гражданского начальника. Прилетев в Дели, он вызвал к себе посла и в жесткой форме приказал:

— Сэр, все ваши служащие должны в рабочее время находиться только на рабочем месте. Все должны находиться в стадии готовности исполнения моих приказов. Вы тоже. Все, что выпадает из наших служебных возможностей, будет оттесняться, ликвидироваться в рамках наших служебных инструкций. Вы, сэр, должны находиться в своем служебном кабинете, и постоянно ожидать моего звонка. Все, ранее назначенные встречи и прочие дела, отмените. Отслеживайте сами всех своих сотрудников. Я вам скажу, когда комендантский час отменится. Сейчас вы все должны быть в стадии ожидания и ожидания моих приказов и работы. Вам ясно, сэр?

— Да, сэр.

— Вы меня знаете не первый год. И знаете, что я исполняю приказы только президента или госсекретаря.

— Да, сэр.

— Поэтому, всех своих замов и близких людей, напрягайте так же, как я напрягаю вас. Только не говорите им обо мне. Я для ваших людей просто командировочный. Сейчас у меня просто нет времени. Завтра я вам объясню подробнее. А сейчас прикажите своим сотрудникам все новые карты Тибета и китайской провинции Сычуань собрать в вашем кабинете, размножьте их, увеличьте в масштабе, насколько возможно. Сделайте европейские километровки в количестве по двадцать штук. Проверьте, чтобы качество было на уровне рабочего состояния. От вас зависит тридцать процентов моей работы. Понимаете?

— Да, сэр.

— Я надеюсь на вас. Пока, могу сказать вам: Китай наш первый противник. Не Москва. Поняли?

— Да, сэр.

— Все, что у вас собрано на радикальные мусульманские общины, общественные организации, религиозные секты и так далее, должно быть в вашем кабинете. Все ваши агенты должны работать в этом направлении. Джамму и Кашмир, особенно. Там их основные гнезда. Охране прикажите, чтобы проверили кварталы вокруг посольства в радиусе десяти километров. У комнат с нашими секретными приёмниками и передатчиками поставьте трех охранников. И, чтобы кроме вас, меня и майора Крикса, никто там не присутствовал. Сэр, у нас в посольстве неофициальное оперативное положение. Мы упустили много времени. Надо догонять время и необходимую информацию. Она где-то впереди нас. От государственного секретаря вы получите все необходимые инструкции и бумаги. Им тоже, в Вашингтоне, надавали по головам. Как и мне. Нас умно переиграли. Как? Я ещё не представляю. Даже не представляю, где и как это произошло. Переиграл нас Китай. Полковники Хьюз и Динстон пусть отдельно работают по своим шумным программам. Нас это не касается. Никак. Начинаем всё заново, пусть не с нуля, но где-то в начале пути.

— Да, сэр. Директор ЦРУ звонил, обозвал меня последними словами. Сказал, что мы ничего не стоим. И прочее.

— Он прав. Но это не его дело. Скоро его заменят. Все мы умеем козлить подчиненных. В Пекине немало наших агентов, но все мы любовались красочным драконом Председателем Мао, как веселой и купленной иконой. А икона оказалась достаточно современной, живой и опасной. И бомбу свою они опробовали, и ракетную технику выкрали у Советов, и дальнюю авиацию развивают. У Мао оказались очень злые глаза. Не хуже, чем у Чингиз хана, или его предков императоров Поднебесной. Куда он смотрит? Мы не знаем. Своих он миллионы погубил, а уж инородцев и подавно будет давить тем, что под рукой окажется.

Поэтому, он и оттеснял постоянно монахов в отдаленный Тибет, чтобы освободить горные районы Сычуани от посторонних глаз. А мы-то думали, анализировали, зачем эти глупые, не просчитанные диверсии? Почему контрразведка Пекина такая спокойная, и даже помогает монахам? Ну, Чан, хитер — вот, браток. И генерал его, лиса еще та. Играют ребята грамотно. Вы поняли меня, сэр?

— Да, сэр.

— Сэр, вы свободны. Собирайте своих сотрудников и ставьте им задачу.

— Есть, сэр.

К этому времени майор Крикс, по приказу полковника, вышел на Руса. Индусы, хорошо знающие свою территорию, дали знать монахам буддистам. А те уже, достаточно осведомленные о мистере Маккинрое, не отказались помочь выйти на монаха. С майором Рус инкогнито приехал в посольство. Молодому человеку хватило времени встретиться с Диной. Радости шестнадцатилетней девочки не было предела. Она не хотела отпускать Руса. Монах покрутил ее в воздухе на руках. Покувыркались на ковре, как когда-то в Бразилии. Пообнимались. Поцеловались, как дети в детсаду. Посмеялись. Снова пообнимались.

Майор Крикс тактично докладывал мистеру Маккинрою.

— Сэр, я не представляю, как этот русский мог до этого так грозно уничтожать врагов. Он же ребенок. Разве может взрослый человек так общаться с девушкой? Я, например, такого никогда бы не принял к себе на службу.

Эксперт улыбнулся, пожал плечами, глядя в глаза майору, обстоятельно пояснил:

— Майор, в свое время, и я был в большем неведении. Но вы, хорошо знаете, как Рус и полковник Споун сработали в Бутане. Читали его отчет.

— Да, сэр.

— Я уже более пяти лет знаю Руса. И, кроме восхищения, мне нечего о нем более сказать. Мне импонирует, что он иногда ребячится. Значит, он свободен и никем не подкуплен. А у нас это главное. Ему можно верить. То, как он управляется с боевиками, говорит о том, что он на многое способен и многое может. Мы можем верить только монахам его монастыря и ему лично. Без него, монахи со мной сотрудничать не будут. А у нас, майор, с вами столько работы, что дай нам бог не свалиться со своей головы. Обеспечьте канал в Тибет к монахам. Мы едем все туда. Хьюза и Динстона дезинформировать. Пусть займутся активными поставками военных катеров Индии и Пакистану.

— Сэр, полковник Хьюз, в Пакистане. Динстон в больнице.

— Что у него?

— Сердце.

— Серьезно?

— Скоро узнаем.

— Майор, готовьте Тибет, а я поговорю с Русом.

— Есть, сэр.

— Рус, мне очень приятно, снова, вас видеть живым, здоровым и жизнерадостным.

— И мне, господин полковник. Спасибо за Дину. Я о ней часто думаю.

— Дина нам очень много помогает. Работает с нами. Одновременно учится. Она смышленая. Мы ее готовим переводчицей. Она знает испанский, португальский, английский, изучает китайский и русский. Заодно и Хинди. Так что, она очень ценный работник нашего посольства. Рус, сейчас у нас с вами очень важная миссия. По данным наших служб, власти Китая разворачивают строительство ракетных установок и шахт в районах провинции Сычуань и восточного Тибета. Без ваших братьев, настоятеля Дэ и его учеников, мы ничего не сможем сделать. Сейчас нам стало понятно, почему центральные власти вели репрессивные, диверсионные акции. И, я бы сказал, войны против монахов буддистского течения с 1959 года. Их считают оппозицией Пекину, а, значит, и гражданами, которые могут передать секреты и прочие сведения тактического и стратегического характера чужим странам. И, поэтому, вытесняли, уничтожали монастыри, чтобы освободить земли и места в долинах рек, где удобно незаметно строить базы атомного оружия. Наши группы не смогут скрытно проникнуть в те места, установить маяки для спутников, и фотоустановки для постоянной съемки местности. Ваши схимники смогут. Рус, мы полетим вместе. Привезем им много необходимого оборудования, техники и т. д. Где-то, может быть, нам придется уничтожить уже оборудованные шахты. Взорвать плотины. Через посольство в Пекине мы хотим предложить властям строительство гидроэлектростанций на реках Хуанхэ, Янцзы и других, которые берут начало в горах Тибета. Помочь техникой, технологией. Но в мирных целях. Сейчас мы, Рус, пойдем в комнату международной связи. Вы поговорите с братьями, заодно и я передам нужные сведения вашему настоятелю Дэ. Больше в Китае мы никому не можем доверять.

— Я понимаю, мистер Маккинрой, и готов помочь вам и нашим братьям в Тибете.

— Спасибо, Рус. Я верил, что вы не откажитесь помочь. Через несколько часов мы вылетаем. С нами будет и ваш хороший приятель, полковник Споун.

— А Дина?

— Она пусть останется здесь. Я, ей верю, и она будет с нами поддерживать связь для быстрой связи с центром. Она знает, куда и как звонить.

— А братья индусы?

— О, сейчас и у них много своей работы. Сепаратистские силы в Индии готовят провокации в Кашмире. Они об этом знают. Компетентные службы разрабатывают свои задачи. Когда мы вернемся, о многом будем знать от наших друзей. Рус, у вас сейчас имеется немного времени побыть с Диной. Майор вам скажет, когда мы вылетаем.

Глава 7 Хьюз — великий магистр

Пиренеи. Древний замок иезуитов.

— Уважаемый Великий магистр, я еле смог оторваться от ищеек Маккинроя.

— Да бросьте вы, полковник. Успокойтесь. Неужели вам непонятно, что все ваши визиты к нам зафиксированы.

— Неужели? Не может быть.

— Сейчас очень трудно передвигаться из страны в страну и оставаться незамеченным. Тем более таким птицам, как вы, полковник Хьюз. Мы же всегда в курсе, где находится мистер Маккинрой. Сколько он в Вашингтоне находится, или в Лэнгли. С кем встречается.

— У меня все согласовано с директором ведомства.

— Мы знаем. И, поэтому, не берите в голову. Все согласовано не только с вашим директором, но и повыше. Мы, думаем, главное вы сделали — запутали разведку Пекина. Это главное.

— Не понимаю.

— Не обязательно. Скоро поймете. Все в рамках наших разработок. Значит, далее вам надлежит работать с Исламабадом. Помогайте им. С индийскими сектами экстремистских группировок исламского направления тоже работайте. Они будут бороться за отделение штата Джаму и Кашмир от Индии. Зачем? Вернее, нам надо узнать их основную, главную цель. Не само объединение народов на основе одной религии. Там что-то другое. Вам и следует это разузнать. Что за интересы Пакистана в горах Кашмира? Индия не отдаст этот штат. Возможна война между ними. Пусть будет. В 1971 году от Пакистана отошел Бангладеш, и война за земли станет только более ожесточённой. Нам это на руку. Густонаселенные земли мусульман должны воевать друг с другом и с соседями. В 1972 году Пакистан отобрал часть земель в Кашмире. Демаркационная линия временная. И Исламабад будет искать и продолжать любые способы агрессии и провокаций, чтобы присоединить к себе полностью эту провинцию. Вы, как разведчик, это знаете. Но вам, также, надо знать, что в этой провинции могут сойтись интересы многих стран. И Москвы, в особенности. Им тоже на руку трения между этими странами. Что-то и они могут урвать в результате войн между ними. Попробуйте отследить их появление в регионе. Они не упустят любое проявление сепаратизма и возможность влиять на ход событий в свою сторону. Они дружат с Индирой Ганди. А это не есть хорошо для нас. Так что, полковник, все, что случилось неудачного до этого времени, забудьте. Считайте, что это так и надо было. Помните, что агентурная сеть Кремля очень обширна как в Индии, так и в Китае. Сейчас они очень активно внедряются в Пакистан и в Кашмир в отдельности. Пусть не постоянно, но, пока там не станет тихо, Кремль всегда будет присутствовать на этих землях.

— Разрешите спросить, брат, великий магистр — а с полковником Маккинроем как?

— Сейчас вы все вместе решаете одни задачи. Сейчас он наш союзник. Он резидент всей Азии. Генералиссимус. Китай, Индия выходят на такие высоты, что мы можем остаться далеко в стороне. Это самое малое, что может произойти. Япония показала, на что способны азиаты. Пройдет двадцать-тридцать лет и от нашего экономического и военного могущества останется только память и зависть. Китай бомбу заимел. Не исключено, что Индия и Пакистан с такими же скоростями работают над нею. Что нам останется? Разговаривать с ними на равных? Если Индия миролюбивая страна, то Пакистан готов воевать со всеми. Народу у них хватает. И, достаточно придурковатого. Племена дикие. Исламские цели требуют, а идеология, позволяет любые провокации и войны во имя распространения их веры по земле. Полковник, платите всем, интересуйтесь всем и вся. Сейчас важна любая информация об их целях и возможностях. Пакистанцы еще не опытны в оперативной работе и сохранности тайн. Они бедны. За деньги все расскажут. Патриотизмом от них не пахнет. Используйте это. Если надо кого ликвидировать, не гнушайтесь. Другой, на месте неподкупного пакистанца, гораздо скорее окажется и покладистей, и сговорчивей. Имейте своих информаторов в их рядах. Деньги на это будут. Сейчас наш враг Китай. И, в данный момент, Пакистан. Они упорно лезут в горы. Зачем? Ведь ваша неподготовленная агитация их на войну с тибетскими монахами: до странности, удачная и простая вербовка: подозрительны, как и сам факт быстрого развертывания диверсионных отрядов. И сами их боевые действия подсказывают, что они тоже имели далеко идущие интересы в горах. Никто бы не позволил, даже, вашему Эмиру-хозяину, так жертвовать своими людьми ради чьих-то, пусть и оплаченных, интересов.

— Брат, великий магистр, в общем, тема для меня стала на много яснее. Департамент центра тоже, в принципе, на этих позициях стоит.

— Брат, Хьюз, надеюсь, вы не думали, что наша контора работает отдельно, в отрыве от цивилизации.

— Лично я, догадывался, но опасения были. Вы знаете тех лиц в Америке и ЦРУ, которых интересует положение в Пакистане и Тибете с позиций глобальных экономических и политических интересов. Они против Кремля, но экономика их интересует больше. Я работал за деньги. Но в одном направлении.

— Знаем. И поэтому верим вам. У нас много работы. Директор вами доволен. Вы ценный работник. Со временем вы наберётесь мудрости, станете опытнее. Сейчас вы курируете военно-морские силы Индии и Пакистана. Позже вам придется сами страны курировать. Вы поняли, что не так-то легко с азиатами работать. Их не поймешь сразу. Полковник Маккинрой, какая крупная и опытная птица, и то, остался на бобах. Я не во все детали включен. Мне трудно судить. Но, Америка и Европа очень встревожены Китаем. Поэтому, на вас сейчас очень большая нагрузка. Вам будут приданы очень большие агентурные силы. И средства. Вы не обижайтесь, где-то будете под Маккинроем работать. Но поверьте мне, с ним можно работать и уважать его.

— Согласен, брат, великий магистр. Мне претило работать против него. Уверен, сейчас будет легче.

— Правильно, брат.

— Наверное, мне теперь не придется так часто приезжать к вам?

— Да, брат. Сейчас новые рации позволят нам часть информации передавать, не встречаясь друг с другом. Но мне, все равно, приятно вас иногда видеть в наших древних стенах и поговорить с вами. Без личного общения мы очень обезличены.

— Брат, великий магистр, спасибо вам, за поддержку.

— Не обижайтесь, брат, за нашу сухость и деловитость.

— Я понимаю. Со своими подчиненными я такой же.

— Перестраивайтесь. Обдумайте все. Своих людей переведите на новые стрелки. Удачи вам, брат.

Первый раз в этом подземелье полковник Хьюз спокойно вздохнул и со спокойным сердцем вышел из замка. Даже не верилось, что в жизни иногда может быть всё просто и даже душевно прекрасно.

Глава 8 Мао — министр — советник

Пекин.

Площадь Тянь Ань Мэнь.

Запретный город.

Великий Кормчий и Председатель Великой страны неторопливо вкушает мозги молоденькой обезьянки и запивает грудным молоком молоденькой китаяночки.

И это при голодающем народе. Три полноценных урожая в год на благодатной земле Поднебесного Китая. А народ страшно голоден. Что тут скажешь? Истинный, научный Коммунизм. Или просто зверский деспотизм за плотной ширмой обмана о равенстве и братстве, продуманных сплошных кровавых провокаций в пользу античеловечного диктаторства. Голодный всю жизнь ждёт подачки. Надеется, впустую ждёт лучшего. И так веками. В Китае не ожидается равенство, демократия. И никто ее не ждет.

Все ждут смерти Мао. 90 %. Не верите? Спросите его холуев. Ведь, благодаря холуям правят и бесчинствуют деспоты. Им и только им. Не было бы холуев, общество было бы намного демократичней и нормальней. Не верьте холуйской пропаганде, которая орет, что только тот «великий»: «странно, почему великий», кто знает, как жить всему народу. Они ведь, понимаете ли, большие научные труды и книжки пишут. Но на историческую поверку всё оказывается подлым обманом, который использовался и в Шумере, и в Египте, и в прочих тиранских странах. Это мы тупые, потому что верим. А слепо верить нас учат с детства. Только за тридцать лет, когда нам стукнет годами по сознанию, тогда мы начинаем прозревать. Но, народ должен сам решать, как ему жить, без толчков в задницу и в спину. Тем более — по морде.

Тысяча людей может прислушаться к мнению одного. Мнению.

Но решать будет сам народ. Миллион людей может прислушаться к мнению одного. Но, решать будет сам: народ. Десятки миллионов людей могут прислушаться к разным мнениям разных людей, но решать будет сам народ через им же выбранный выборный орган — парламент. За подозрительными пророками Буддой, Конфуцием, Христом, Мохаммедом спряталась преступная кучка людей, которая делает на этом деньги и закабаляет народ. Кто это не знает? Все знают. Но, закабаление и оболванивание масс продолжается. Почему? На место анафеме и костру пришли штыки и автоматы. Террор. Репрессии против народа. Религия здесь ни при чем. Ее исторический способ — дурманить, болванить, запугивать, непременно уничтожать — и взяли себе на вооружение злобные, истинные коммунисты. Жгут не одного. Массы.

Мао не глуп. Далеко не глуп. Глупы те, кто рядом, подхалимничает. А может, и они не глупы. Они ведь для себя живут. Что им переживания и страдания рядом стоящего. Вот он, дурак, что видит и терпит. Холуй, он ведь холуй для выше стоящего. А для нижестоящего, он деспот, самый натуральный. Но, твердит, кричит, с выпученными в злобе глазами постоянно визжит — я твой бог! Я тебе плачу! Я тебе работу даю и думаю о твоем благоденствии.

Странно. Один, два, группа работает, как сказал Маркс: производит продукт: а вот этот холуй-добряк, не работает, но жрет, как сволочь. И, еще кричит, что он о народе думает. Что думает об этом сам народ?

Да всякое думает. Не каждый имеет гордость. Понятия. Честь. Свободомыслие. Другому приятно, как спецслужбы тиранят соседа. Есть о чем вспомнить. Да и жена, этого соседа, для рядом живущего соседа, свободной от совести остается.

Все в нормале. Стабильность. Главное, чтобы и другие, хотя бы 50 % так думали. Все остальные — враги этих 50 % и 20 % холуев. Вот с ними и борется власть. Разделяя и уничтожая. А как еще? Других путей не придумано. Нет гения. Есть Бог. Бойтесь его. И начальника бойтесь. И самого главного, выборного, начальника бойтесь. Цивилизация, господа.

Скромно, напротив Великого Кормчего сидит, но более возлежит, кабинет-министр. И тоже смачно вкушает мозги молоденькой обезьянки и свежее грудное молоко молоденькой мамочки.

Потому что, у мамочки, которой за двадцать лет, не то уже качество молока. С возрастом все портится, ум, разум, молоко. Даже мозги молоденькой обезьянки. Что делать? Что делать? Что???

У Мао просматривается в глазах напряжение, но внешне он держится спокойно, с полководческим достоинством. Тирану, конечно, проще из себя героя строить. И вопросы он может задавать любые. А вот ответы нужны положительные.

Иначе…

— Как у вас дела на тибетском направлении?

— Все в курсе плановых расчетов. Осваиваются новые перспективные зоны. Двадцать семь ракетных шахт планируется в ближайшее время соорудить. Это, пока. Закупаем новую технику. Лопатой и кайлом много в горах не нароешь. Американцы упираются. Старую предлагают. У Московии из рук вон плохая техника. Никудышная.

— А ракетная техника у Кремля, как?

— Здесь лучше. Военный и промышленный шпионаж у них на бандитском уровне. Денег не жалеют. Секреты производства, технология, плюс свои ученые. В общем, по данным наших специалистов, от Штатов технология Кремля в ракетостроении не намного отстает. А где-то, может, и лучше. Межконтинентальными они уже хвастаются. На парадах такие здоровенные трубы показывают, что и не поймешь, ракета это или макет.

— Ну, парады в основном для устрашения собственного народа. А у нас какие ракеты?

— Дальностью на пятьсот километров есть. Ученые обещают скоро продлить путь на тысячу километров.

— И до каких столиц они могут долететь?

— Индия. Пакистан.

— Сколько надо, что бы до Москвы, Берлина, Парижа, Вашингтона долетели?

— В километрах или по времени?

— И так, и так.

— Сейчас скорость ракеты в среднем пять тысяч километров в час. До Москвы прямое расстояние около шести тысяч километров. Приблизительно: полтора часа лета. До Берлина еще пару тысяч километров. Париж недалеко от Берлина. А вот до Вашингтона далековато.

— А до Японии?

— От наших пусковых установок около двух тысяч километров.

— Япония имеет ракеты?

— Скорее всего, нет. Если только корабельные. Или, зенитные: земля-воздух. Но они под защитой Вашингтона.

— А сколько времени надо, что бы у нас появились ракеты дальностью до Европы и Америки?

— Ученые говорят, все зависит от топлива. А это секреты — очень сильно охраняются. И украсть их трудно. Ближайшие пять лет мы не сможем своими силами произвести горючее требуемых кондиций.

— А самолеты дальней авиации?

— Работаем над этим. Но здесь скорости малые. Три эскадрильи мы имеем. Это против ракетной обороны Москвы, Европы, Америки ничто. Даже Японии. И даже Тайваня.

— Я понимаю, что воевать мы сейчас эффективно не можем.

— Большими войнами нет.

— А что наша научная разведка?

— Работает. Но успехи только от наших студентов, которые учились в Штатах и в Европе.

— А в Москве?

— Слабее.

— Как можно это все ускорить?

— Работаем над этим.

— Зацепки есть?

— Имеются. Прорабатываем. Полковники Хьюз и Динстон наша ближайшая карта. Где-то, может, сможем сыграть на обмене.

— А, что мы можем им предложить?

— Индийский штат Джаму и Кашмир. Республика Бангладеш. Интересы двух Корей. Тайвань. Много чего. Даже то, что мы враждуем с Москвой, им на руку. И какие-то секреты ракетного топлива нам могут уступить. Как военной оппозиции Кремлю. Как будущему противнику Москве. Все же мы граничим с Советами, а не со Штатами. И радикальных мусульман можем усмирить.

— Если у нас такие козыри, то почему все так медленно?

— Янки хитры. Хитры и богаты. Их просто так не переиграешь. Как можно подкупить полковников, если они сами всех подкупают?

— Молодых надо.

— Ищем.

Великий Кормчий откинул золотую ложку в дальний угол зала.

— Что мне на ближайшем пленуме партии сказать?

— От Кремля в Пекине новый резидент разведки Дроздов. В посольствах и представительствах количество персонала увеличилось в два раза. В Шанхае целое море морячков. В Синьцзян-Уйгурском автономном районе слишком многовато появилось киргизов, казахов, таджиков. Непонятно, откуда их столько взялось? Как? В Манчжурии щупальца Москвы. Борьба с ними большая и непредсказуемая предстоит. Интересы всех крупнейших стран мира сходятся в Азии. Пакистан будет продолжать борьбу за отделение Кашмира от Индии. Что ни говори, со временем, все подтверждается. Стратегическое положение Индонезии таково, что она тоже будет играть очень важную роль в мире. По размерам территории, почти, как Индия. А, вместе с водою, не меньше нашей страны. При комитете создаем аналитическую группу. Как в Штатах. Без анализа состояния экономических, политических, производственных и прочих проблем в мире, и в отдельных странах, трудно что-то верно планировать и прогнозировать. В слепую, по газетным статейкам, хорошо, но не полно. Нужны средства. Большие.

— Племянничек, вас никто не ограничивает в средствах.

— Нужны доллары. Чемоданами.

Мао нажал кнопку вызова. Появился маленький толстенький секретарь.

— Чунь, моему племяннику, доллары без счета и без задержек.

Чунь низко поклонился.

— Ступай. И ты ступай, мой верный друг. Мне надо подумать, отдохнуть. Ты крепко нагрузил меня информацией. Торопи всех: и время торопи. Я все думаю, с кем бы удачно повоевать. И везде эти мордастые янки. А они опасны. Их руководители не прочь на нас скинуть свои атомные бомбы.

— Пентагон и ЦРУ не против. Может нам с Вьетнамом или Лаосом попробовать. Америка не будет мешать.

— Верно. Правильная мысль. Подумай. Молодец. Ступай.

Глава 9 Лхаса — Монахи — Маккинрой — Чан

Целая эскадрилья боевых американских вертолетов опустилась в двадцати километрах от Лхасы. Маккинроя встречал полковник Чан с сотрудниками. Пока оружие, оборудование и джипы выгружались, эксперт передавал фотографии, карты и некоторые документы контрразведчику.

— Уважаемый полковник, вот вам новые карты гор Памира, Гиндукуша, Тянь-Шаня, районов Монголии, Советского Дальнего Востока. Обратите внимание, некоторые места в этих горах, а также Сахалин, некоторые острова Курильской гряды, Камчатский полуостров — подчеркнуты. Этих карт пока еще нет, мы вам их позже пришлем. По нашим данным, там строятся секретные площадки для межконтинентальных атомных ракет. Кремль хитер, в узком ущелье они прокладывают рельсы, в горах роют туннель, на специальных тележках куча боевых ракет, готовых к пуску. Они выезжают в определенный час из туннелей и запускаются. Для маскировки, меж гор добавляют гору, которая закрывает всю установку с шахтой и дополнительными обслуживающими помещениями. В Советах у вас там немало земляков босяется, вроде бы, как подрабатывают. Это ваше стратегическое направление. Если Кремль вздумает бомбить Поднебесную, он ни перед чем не остановится.

— Мистер Маккинрой, вы допускаете такое развитие событий?

— Если они даже при миролюбивом Брежневе Чехословакию кровью залили, то за территории соседней страны, тем более. Извините. Китай это ваша страна. Вы разведчик. И вы должны детально разрабатывать любые фантастические, и даже придурковатые ситуации.

— Ну, мы знаем, что и у вас есть планы против Москвы.

— Полковник, у нас есть планы и против вас. И вы это тоже знаете. А у вас имеются разработки против нас. Просто у вас, пока что технических возможностей нет, как у нас. Но, кое в чем, я вам лично помогу. Особенно информацией. И, если вы обнадежите меня и поможете с данными о развертывании советских ракет на Дальнем Востоке и в горах, то я вам сейчас могу сказать то, о чем вы даже в самых благих мечтах не подозревали.

— Мистер Маккинрой, вы своими словами тоже обнадеживаете меня. Потому что, подозреваю — мое положение в центре шатко. И, хоть генерал благоволит ко мне, но и он не вечен. А министр-советник скоро всех нас раскидает по периферии или использует наши гениталии в извращённых ресторанах для плохих женщин.

— Договорились, полковник. Нас здесь никто не слышит, поэтому мы можем быть откровенней. Так вот, господин полковник, центра спецслужб агентурной работы: вы себя, зачастую, по-разному зовете. Мы даже путаемся в ваших словесных хитросплетениях. Но, главное, для вас — ваш непосредственный начальник, генерал Чу, один из ближайших друзей, вернее сподвижников вашего Председателя, Великого Кормчего.

Чан показал эксперту присесть рядом на камни.

— Да-а, сэр. Чего, чего. Но, это хорошо. Очень даже хорошо для нас и для меня, в частности. Никак не ожидал. А я-то всегда подумывал, как это он ещё служит, такой долгожитель в наших секретных службах. Это хорошо.

— Конечно, хорошо. Но, есть и еще один удобный момент.

— Готов выслушать, господин Маккинрой.

Эксперт подал полковнику фотографии в конверте.

— Здесь вы для себя очень много замечательного найдете. Но, главное, ваш оппонент в контрразведке, страшный человек в правительстве и в ЦК, министр-советник, приходится племянником Великому Кормчему.

Эксперт помолчал, ожидая реакцию полковника.

— А это хуже.

— Пока, нет. Твой генерал — и талисман, и крыша для тебя лично. Но и без вас лично ему будет трудновато. А племянник выполняет любую волю дяди. Согласны?

— В принципе, да. Знать бы только волю дяди.

— Мы знаем. И периодически будем вам помогать и информацией, и документацией. Сейчас Председатель очень занят интересами своего здоровья и продолжительностью лично своей жизни. С вами в Пекин поедут несколько монахов из Гималаев. Вы их представите генералу. Они вам расскажут о народной медицине, отдельно введут в курс тибетской, индийской и так далее древних способов лечения, оздоровления и прочее. Генерал сам знает, что предпринять дальше. Для Председателя это будет все, о чем мечтает в минуты уединения и долгой удушающей тоски каждый столетний депрессант. Здоровье его очень поправится. Он даже перестанет жевать мозги молоденьких обезьянок, от которых ровным счетом ничего в мозгах у Мао не прибавляется.

— Это слухи.

— Полковник, не будьте наивны. Все, задокументировано. Такие вещи не спрячешь в чулан. Обслуга молчать никогда не будет. Но, нам с вами это не интересно. Оно не входит в наши обязанности. Главное, что на сегодня, в центре вы, благодаря своему начальнику и министру-советнику, выходите на первые роли. И-и, — Маккинрой поднялся с камня, прошелся в сторону вертолетов, где уже заканчивалась разгрузка. Посмотрел. Снова подошел к Чану. — Сейчас мне прямо неплохая мысль пришла. У тебя немало личных врагов. Руса ты знаешь. Если возьмешь его с собой в Пекин с монахами, они тебе очень помогут в нужную минуту.

— Не знаю. Мне думается, пока, это лишне. Надо отчитаться за командировку. После, смогу сказать. Все зависит от того, какая обстановка сложилась в центре. Если будет напряг, то дам знать. После первого отчета генералу все будет ясно. Не каждому в радость, что я здесь, с монахами.

— Полковник, сейчас у вас нет проблем. Но вы правильно мыслите. Ваши сотрудники разные люди. Я вам передаю несколько современных телефонов. Они работают через спутники. Позже вам передадут нужную аппаратуру. И вы с генералом сможете держать связь со мной и с монахами через спутники.

— А вы не боитесь, что мы скопируем телефоны.

— Дорогой Чан, у вас нет соответствующих технологий. Что вам сейчас дать из современной аппаратуры, что Наполеону Бонапарту в его время — одинаково.

— Что, наши спецы не потянут?

— Конечно, нет. Организуйте агентуру в советских районах, я вам многое ценное передам. Плюс, по нашим закрытым сведениям, вы скоро сами станете генералом.

— А вот это неожиданно и приятно! И даже очень хорошо! Как бы это не сглазить.

— Даже, кое-что из ракетного топлива подскажем.

— Ого. Моего генерала это истинно обрадует.

— Москва на ваших границах полным ходом развертывает ракетные базы. Вам надо догонять Советы. Так, что ваша работа будет хорошо оценена и вашими начальниками.

— А по вашим данным, сколько ракетных шахт и установок развертывает Москва?

— Это и необходимо разузнать. Но предположительно, общее количество ракет за двадцать тысяч. Разных классов и назначений.

— Что-о! Это ж громаднейшие средства. Где они их берут?

— Из горла народа вытягивают. Где? Люди в лаптях, а ракеты в золотых контактах. Платиновых. Они же и атомные подводные лодки ускоренно, полным ходом строят и спускают на воду. Будто завтра война. А каждая современная субмарина с атомными электростанциями под десять миллиардов долларов стоит. С общей ракетной начинкой. А их надо много. Не менее сотни. Умножьте все на все остальное. Страшная цифра получается.

— Сколько?

— Специалисты скоро точнее подсчитают. Что бы держать весь мировой океан и континенты под прицелом, надо не менее ста лодок. А потом, каждый год модернизировать устаревшие. А надводный флот? Это за тысячу кораблей разных классов. Автомобиль не могут толком сделать, а ракеты давай. Так что, вам в первую очередь надо разворачивать агентуру в Советах. И не малую. Кремль не прочь у вас и Маньчжурию, и монгольские степи, Уйгурские районы себе присвоить. Они это исторически умеют делать. И все это потом объяснят нуждами и народа, и планеты всей. Комсомольск-на-Амуре: там быстрейшие самолеты разрабатываются в КБ «Сухой». Они малые бомбы понесут. В городе Находка, подлодки. Да, подумайте — и это при том, что Москва завершает разработку полета на Марс. А сколько обычных спутников? Спутников-шпионов. Вот тебе богатый отчет генералу. Я более чем уверен, что сами монахи и диверсионная война в горах его менее всего интересуют.

— Его то, да. А министра-советника, гномика этого?

— И его тоже. Он более о своем здоровье печется. Вам есть, что им представить. На девяносто процентов у вас задание выполнено. Остальное по плану. Не все сразу, генерал Чан. Но знайте, дополнительно к информации, резидентом у вас в стране полковник Дроздов.

— Спасибо, сэр. Вы имеете в виду от Кремля.

— Йэс, офф коосс, сэр полковник.

— Да, господин эксперт, вашу информацию, да генералу в уши.

— Все будет так, уважаемый Чан. У нас один враг. Это нас объединяет. Я вам дарю два вертолета. С ними летите в Пекин. Остальные пусть будут достоянием монахов.

— А как они летать будут? У них же нет специалистов.

— Я оставлю трех инструкторов на пару месяцев. Выучатся.

— Хорошо, господин эксперт. Тогда мы улетаем. Все ваши слова при мне. Буквально через день, я вам звоню. Наверное, и Руса, тогда, попрошу. Всего хорошего, мистер Маккинрой. До свидания.

— До свидания, полковник.

Через несколько минут, полковник Чан улетел со своими сотрудниками в Пекин.

Сэр Маккинрой вошел в монастырь, где Рус разговаривал со своими отцами и братьями.

Встреча с монахами была непродолжительной, но очень насыщенной и теплой.

Обстоятельства не допускали многочисленных красок для излишней сентиментальности. И поэтому, разговор сэра Маккинроя со старейшинами получился непродолжительным и деловым.

— Господа, нам необходимо три группы бродячих следопытов подготовить. На каждую реку: Хуанхэ, ее притоки в ущельях гор Гань. Вертолеты доставят их туда максимально близко. Рядом с плотинами на горах надо установить маяки. Спутники смогут точно отслеживать и строительство, и сами ракеты. Ждем последние фотографии с неба. У вас будут точные географические карты. Старые никуда не годятся. Без проводников в ваших горах не пройти. А перевалы тем более. На Хуанхэ есть снимки. Центр просит там первую плотину вывести из строя. Она ракетная. Вторая плотина гидроэлектростанция. Эта рабочая. Все, что мирное, пусть работает. Чтобы взорвать плотину, нужно не менее двух тонн взрывчатки. Специалист у нас есть. Надо продумать, как ее туда доставить. Уважаемый Дэ, на этот участок надо посылать Руса, а кто с ним пойдет, решайте вы. На это задание надо не менее двенадцати человек. Опытных, смышленых и выносливых ребят. Там надо и маяки поставить, и диверсию произвести. Но, это после того, как будет проложен путь. Маяки, помогут двигаться в горах, точно выходить в указанный район и быстро выходить оттуда. Вертолеты снимут группу в любом месте, где укажет старший. Нужную аппаратуру мы привезли. Специалисты подробно объяснят, как она работает. Я улетаю. Для вас, дополнительно уведомлю: Москва внедрила большое количество своих агентов в Китай. Их тоже интересуют все отроги гор, прилегающие к их границам. Но, так как СССР страна не маленькая, и с далеко идущими, амбициозными целями по мировому господству, то ожидайте в своих местах и туристов, и следопытов, и опытных агентов-геологов. Здесь у вас многие перебудут и перебродят. И они тоже будут стремиться расставить в ваших горах маяки и прочую технику. Резидентом у них майор Дроздов. Хотя, сейчас он, может быть, уже повышен в звании. Но, это не суть. Уважаемый Дэ, суть всего происходящего в том, что Тибет превращается в район планетарного стратегического значения. Пекин будет пичкать горы ракетами. Прочие разведки стараться уничтожать их. Это вам ответы на все то, что происходило до этого и в 30-х годах, и до нашего времени. И провокационные атаки диверсионных отрядов на ваши монастыри. Что так всегда тревожило и Ванна, и прочих старейшин. Если обозначить места, куда двигались боевики, то вы поймете: ваши враги начинали расчистку тех мест, куда позднее двинулись строительные отряды для строительства и оборудования ракетных баз и шахт. А это продолжение войны. У Пекина, пока не хватает средств и специалистов, что бы двигаться по всем направлениям вглубь гор. В Большом Хингане, Малом Хингане они устанавливают ракетные установки. Двигаются вдоль хребтов Тянь-Шаня к границам СССР. А это и люди, и деньги, и техника. Всего этого у Пекина не хватает. Но, службы центра выполняют волю Председателя. И развертывание ракет всех классов будет продолжаться повсеместно. Мао хочет войны. Готовится к большой войне. Но не знает, где и как. Уважаемый Дэ, я верю, что ваши старейшины что-то продумают и придумают. Район Тибета очень огромный. Разведкам интересующихся стран весь его не охватить. Но, маяки Кремля для вас самые опасные. Большевики подумывают о Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Когда Мао скончается, не исключены военные действия. Ракеты Москвы мощнее и более дальнобойные, чем болванки Пекина. Это определит исход этой операции. За этим районом, следующим под удар попадет Тибет. И никто не сможет помешать им, кроме мировой общественности. Они почти закончили оборудование и оснастку шахт на Урале. Ранее, их подвижные установки получили базирование в Белоруссии, на Украине, на Кавказе. Параллельно с этим активно идет развертывание противоракетной обороны всей страны. Сейчас они дислоцируют свои строительные дивизии в районе полуострова Камчатка, Чукотка, Аляска, остров Сахалин, Курильская гряда. Если прибавить к этому полномасштабное строительство атомных подводных крейсеров надводного флота, насчитывающего под тысячу кораблей разных классов, то меня это в ужас вводит: куда и на кого готовится Кремль. Бедный народ. Хлеб с водой жуют, а к захвату мира готовятся. Где только нет их подлодок. Они не останавливаются перед тем, что многие субмарины не доведены до боевой кондиции, и все догоняется уже в океанах. Аварии, аварии, сплошные аварии. Гибнут люди. Много людей. Но большевиков потери и трагедии граждан не останавливают. Это их цель, их игра, их отщепление от мировой цивилизации. Они строят мракобесие и злосчастие земли. Мао, тоже того же желает, но для себя лично. Он верит, что миллиардная масса граждан Китая мощнее ракет большевиков. Ваш район, уважаемый Дэ, важен для них всех. Мы немного опережаем события и службы этих стран. Но, не намного. Ведем переговоры с монахами Индии, Непала, Бутана. Уважаемый Дэ, старайтесь не допускать в свои районы спецслужбы иных стран. Иначе, будут большие потери. Вот вам все известные документальные данные по Москве, Китаю. Пусть они будут у вас. Это позволит вам точнее ориентироваться в ситуации. Технология устройства ракетных шахт и баз в ущельях рек такова: в самом низу, почти на дне ущелья прокладываются туннели внутрь гор, укладываются рельсы, на них устанавливаются мощные тележки. На тележках, в вертикальном положении, сами ракеты. В заданное время в плотинах открываются шлюзы, уровень воды опускается до туннелей, часть рельсовой дороги выдвигается из них, тележка с ракетой выезжает, по команде запускается ракета. Тележка сама летит в пропасть. Потом выезжает следующая и т. д. Все, уважаемые господа. Время меня поджимает. Удачи вам всем. Разрешите откланяться.

В ответ монахи поклонились и попрощались с полковником.

Через несколько минут сэр Маккинрой улетел в Дели.

Настоятель отложил папку с документами в сторону.

— Вот, Ван, все, что было твоей вековой тайной, стало страшной явью.

— Да. И первый раз в жизни я верю этому американцу. Разрисовал все ужасающе правдоподобно.

— Надо вновь встречаться с нашими старейшинами.

— Остались ли на этой планете места, где можно безбоязненно жить? Ракетам нет места в других местах, так их к нам тянут. Может, мы вообще всех агентов будем уничтожать? Не будет агентов, не будет армии.

— А может Тибет, как и Антарктиду, объявить безъядерной зоной?

— Мао не позволит.

— Ничего мы сами не придумаем, пока Маккинрой нам что-то новое не привнесет. Он все знает. А мы, только то, что скажет он и полковник Чан. Надо помогать ему, а он поможет нам. Значит, Коу Кусин и Хан Хуа, займитесь организацией следопытов, а мы с Ваном, поедем, или, даже полетим к старейшинам. Вертолеты, это хорошо. Расходимся, братья. Надо поспешать.

Глава 10 Пекин — генерал Чу — полковник Чан

Чан немало удивился, увидев своего старого генерала посвежевшим и подобревшим. Ему даже не пришлось долго ждать, пока начальник перероет свои бумаги.

— Ну-с, милый Чан, сверху чиновники тебя поздравляют, обещают наградить, повысить в чине. Ты сработал, как и подобает матерому негодяю, разведчику высочайшей квалификации. Никого не убил, не обидел. И никто про тебя не знал. Тихо, шито-крыто. Я тоже тебя поздравляю. Маккинрой, нам нужен. Очень. Он стоит целого ЦРУ. Да и наших многочисленных, смердящих бумагами, отделов. Его бумаги о расположении ракетных установок вблизи наших границ стоят больше, чем все, что есть у нас. Верховный Председатель просил вручить тебе высший орден нашей страны и погоны генерала. Так что, не напивайся один и сразу. Народ не позабудь.

Две коробочки с содержимым драг металлов, аппетитно и таинственно, матовым оттенком красовались на огромном письменном кабинетном столе генерала.

Чан тактично и церемониально поклонился.

— Присаживайтесь, товарищ генерал Чан. Просьба американца помочь узнать о наличии установок ракет на Дальнем востоке, на Камчатке и в других местах, совпадают с нашими. Поэтому, внешние отделы уже начали прорабатывать операции по внедрению в те места наших агентов. Времени потребуется не мало, но и развертывание, построение ракетных баз требует не меньшего времени. Думаю, мы не опоздаем. Люди у нас есть.

— Разрешите дополнить, товарищ генерал.

— С удовольствием вас послушаю.

— Для безболезненного внедрения наших агентов в нужные районы дальнего востока, необходимо некоторых начальников из МВД на местах подставить под криминальные провокации, некоторых под случайные аварии, других шантажировать до определенного времени. Пока у них будет продолжаться чехарда с перемещениями, наша агентура расположится на нужных направлениях.

— Верно, генерал. Но мы еще постараемся полностью использовать преступные сообщества «Триады» в тех местах. Ребята спровоцируют громкий и кровавый передел сфер влияния на Дальнем Востоке. А время, между прочим, уже пришло. И полетят многие головы из среднего и не среднего звена офицерства. Там будет и конкретное задание, почистить архивы в областных и краевых центрах. Чиновничество легко покупается. Бедность провоцирует презрение к вышестоящим начальникам, зависть, мстительность. Ниже полковника там все бедны. Работа по перевнедрению займет не менее, чем три года. Уложимся. Северокорейцы помогут. А там их тьма. Они зондируют почву, как бы у нас проекты атомной бомбы приобрести. Но, наш Верховный умеет торги вести. Где-то и вы встретитесь с представителями Северной Кореи. Вы больше знаете по этой теме. Представьте, наши генеральные армейские штабы знают меньше вашего. И это при стотысячном штате. Но, пока им это и не нужно.

Чан элегантно поклонился.

— Маккинрой сказал, что у них имеются планы войны и с нами, и с Московией.

— Странно было бы, если бы этих планов у них не было. У Штатов только в главном штабе тысячи специалистов сидят. Вот и дают им работу, чтобы не замухрели от сидячей позы. У них есть планы и по Антарктиде, и по Луне. Разрабатывают по Марсу. У нас в десять раз меньше толковых офицеров. У нас, если пристально присмотреться, ничего нет для полномасштабной агентурной и аналитической работы. Что мы можем противопоставить Штатам? Только нечувствительную высадку десятков миллионов эмигрантов на древние земли индейцев Америки. На большее мы, пока не способны.

— Но, война во Вьетнаме показала, что и у Штатов зубы тоже не очень остры.

— Не думайте так. Эти проходимцы с двух континентов: большевички и янки, испытывают свое новейшее авиационное и ракетное оборудование и оружие. Да, американцы много ошибок сделали и в стратегическом, и в тактическом плане, но за это они никого в тюрьмы не сажают. Они учатся. И там, где раньше у них в спецотделе десять человек сидело, сейчас сто. Посмотрите здание Пентагона, это же громадина. И это не единственный аналитический центр разработок всевозможных операций. Вот мы, например, даже не знаем точной численности населения нашей страны. А вот они, намного точнее нас знают. Тем более, наши периферийные районы, где наши спецслужбы работают на уровне, вечно расслабленной, Индии. Так что, для нас сэр Маккинрой и учитель, и информатор ценный. Мы сейчас мощный противовес Кремлю: и Америка будет нам помогать. А помощь от них нужна в ракетостроении, авионике, морфлоте. Еще докладывают нам, в электронике; но я толком не понимаю, что это такое. Какие-то атомы там внутри, чего-то бегают. Но, у нас уже есть атомная бомба. Специалисты мне рассказывали, но я, честно, ничего не понял. Надо учиться. Молодых надо гнать в институты Европы, Штатов и так далее. Народу у нас тьма, а образованного, стыдно сказать, меньше, чем в каком-то Израиле. А вот бьют арабов и не слабо. Техника. Информация. Детальнейшая разработка операций. И не чайниками, которые только что с верблюда слезли, а сутулыми очкариками, которые тяжелее книги ничего не держали. Если, конечно, с ними иногда бывают женщины. Но, и там, все чаще, наоборот. Ну, генерал, а монахи, что там и как?

— Тоже, молодцы. Дали отпор диверсионным отрядам повсеместно и грамотно. На уровне подготовленных спецподразделений. Есть, правда, потери, но они это пережили.

— Еще бы. По их понятиям, жизнь штука вечная. Так чего им там огорчаться.

— Организовывал вторжения в наши земли полковник Хьюз. Сэр Маккинрой, пока не знает, чем это объяснить. Но, сказал, что через месяц второй ситуация прояснится.

— Он, несомненно, прояснит. А кто участвовал в этих отрядах?

— В основном, пакистанцы. Племена пуштунов, синдхи, пенджабцы, белуджи, кашмирцы. Но, есть, в немалом количестве, арабы, иранцы, иракцы и других разных народностей по чуть-чуть. Головорезы всяких мастей.

— Пакистанцы. — Генерал Чу встал, вышел из-за стола. — Они в 1972 году оторвали от Индии половину провинции Кашмир. Оторвали. Будут дальше рвать. Чем объяснить их такое остервенение и настойчивость?

— Ну, за земли всегда дрались. И здесь аналогичный случай.

— Я думаю, не совсем. Получается, что они с двух сторон на Тибет войной идут. Кашмир, горные районы с высочайшими хребтами Каракорума. И река Инд становится, почти вся, пакистанская. Это или религиозный мотив, или еще что-то кроется? Держите эту тему при себе. Все атомное и ракетное будет разрабатывать ваш отдел. И за секретностью сами наблюдайте. СССР, наша страна, Штаты, Индия, Пакистан, — это то, с кем и с чем вам непосредственно придется соприкасаться. Вам Маккинрой, случайно не проговорился, что Индия взялась свой атом разрабатывать?

— Никак нет, товарищ генерал.

— И у нас, пока, никаких сведений. А эксперт сейчас, в основном, в Индии заправляет?

— Да, товарищ генерал.

— Так, так. Значит, товарищ Чан, Индию тоже разрабатывайте. Маккинрой зря торчать там не будет. Видите, он лично присутствует. Если б там ничего главенствующего не предвиделось, то там бы Хьюз да Динстон заправляли бы. И вот здесь, монахи Тибета могут что-нибудь подсказать. И настоятель, и Ван, они анти американцы и более патриоты, чем просто обыватели. Они помогут. Ищите и набирайте в свой отдел людей и специалистов столько, сколько посчитаете нужным. Даже пусть будет у вас аналитический отдел по обработке материалов мировой прессы. Как в Америке. Все газеты и журналы, вплоть до геологических и географических, архивируйте в своих отделах. И Пакистан тоже включайте в сферу своего внимания. Что-то подсказывает мне, не религиозная основа была целью их кровавых устремлений в Тибет. Деньги, жертвы, оружие. Это неспроста. Ох, неспроста. Сегодня вечером я предстану пред светлейшие очи Председателя. Это его основная тема. В общем, генерал, вы все поняли. Завтра жду вас с докладом об организации отдела атомной агентурной сети. Ступайте.

— Есть, товарищ генерал.

Глава 11 Маккинрой — президент — начальники штабов

И снова, высокоскоростной истребитель, сначала закинул вечно непоседливого мистера Маккинроя в Саудовскую Аравию, а оттуда — в Испанию, и уже после этого, в Штаты.

Штат Дэлавер.

Наверное, самый ухоженный штат в мире.

И чисто. И светло. И сытно. И радостно. И привольно. И свободно. И т. д. И т. д. Вот как. На зависть всем.

Встречи эксперта с Милордом, как всегда, были емки, хотя и быстротечны. Но напряженность самих оперативных международных тем не спадала. Стратегическое спокойствие милорда импонировало полковнику, но не расслабляло его ответственности за свои слова.

— Сэр, монахи Тибета готовы к сотрудничеству с нами. Они понимают всю ответственность и опасность приближающего положения с развертыванием ракетных установок на территории Тибета. И, как с диверсионными отрядами пришельцев, готовы дать полноценный отпор и властям Китая. Полковник Чан принял наши условия и дары. И тоже готов на советском Дальнем Востоке развертывать агентуру для отслеживания за передвижением строительных и инженерных дивизий в горных районах прибрежных мест тихоокеанского региона.

— Сэр, в Тибете военный отпор властям не нужен. Мао сразу введет туда миллион солдат и ничего монахи сделать не смогут. Делать надо все на уровне непредвиденных аварий, отсталости техники, примитивных технологий. Пусть Китай закупает все московское. И пусть там все вечно ломается и нечаянно взрывается. Вот в этом надо помочь монахам. Горная техника по габаритам огромная. И ее поломка ведет к длительным простоям. Даже выход из строя многотонных самосвалов чего стоит. Надо быть там хитрее, изобретательней. А вообще, пусть ваши агенты готовят документальные материалы по развертыванию ракет. Представим всё общественности. Мы начнем давить через дипломатические каналы. Введем санкции. Пока будем работать на уровне переговоров. Спешить не будем. Пекину надо очень много времени, чтобы полноценно развернуть хотя бы одну базу ракет. Наши специалисты сколько мучаются? А уж им, не имеющих ни секретов, ни технологий, ни специалистов, времени ещё больше понадобится. За Индией и Пакистаном присмотр нужен. Сейчас здесь очаг предвиденных и непредвиденных полномасштабных военных столкновений. Вернее, ожидаемых, но, не вполне предсказуемых. В Кашмире строятся тренировочные базы для оппозиции и террористов. Вот здесь нужно подумать, как их ликвидировать. Тоже надо подготовить документальную базу для предъявления правительству Индии, чтобы они могли предпринимать адекватные, обоснованные военные действия. Какие у вас имеются мысли на этот счет?

Маккинрой легко кивнул головой.

— Сэр, тогда мы должны скорректировать свои действия на ближайший месяц немного иначе. Руса и лучшие оперативные силы монахов нужно заслать в Кашмир, чтобы они там зафиксировали и сфотографировали объекты террористических лагерей. И, что можно, взорвали, как это было в Бутане. А на строящиеся плотины в Китае пошлем следопытов, чтобы они там расставили маяки для спутников слежения. Взрывать, пока какую техногенную крупную аварию не придумаем, ничего не будем.

— Вот, это лучше. И продумайте, как скорее затушить тлеющий костер между Индией и Пакистаном. Они не уймутся без нашего вмешательства. Они готовы воевать. Кремль целыми караванами гонит в Индию оружие, технику, оборудование: и, самое настораживающее, специалистов. Идет полным ходом перевооружение индийской армии. Одних автоматов полтора миллиона штук. Патроны миллиардами. Танки — на создание полноценных моторизованных дивизий. Эскадрильи истребителей и бомбардировщиков разных классов. Эсминцы, фрегаты — пусть старые, но действующие крейсера. Короче, полный список вооружения, необходимых для полномасштабных военных действий. И все это в долг. У Москвы такие запасы старого оружия, что они полмира вооружают в долг.

— Что они и делают.

— Да. Индия спокойно может выставить два миллиона солдат. И Пакистан, не задумываясь, столько же выставит, даже с саблями и на слонах. Что можно им противопоставить?

— Сэр, милорд, пока Индия уверена, что Пакистан в военном отношении слаб, мы должны успеть предоставить Пакистану вооружение и опытных специалистов. Это остановит боевитость обеих парламентов. А за ними успокоятся и парламентские ястребы всех мастей.

Хозяин замка долго смотрел на карту южной Азии.

— Значит, ты думаешь, что паритет вооружения ведет, пусть к временному, но примирению.

— Должно быть так, если между ними не будет провокаций, навязанных извне. Угроза больших необъяснимых потерь заставит парламенты переменить мнение на сто восемьдесят градусов. А народы сами подтолкнут их к сближению и миру.

— Но, это надо скрытно сделать. Завуалировано.

— Пусть Хьюз этим и займется. И не бегает по лагерям взбалмошных экстремистов.

— А он сможет?

— Сможет. Парень он не глупый, хоть и амбициозный. Когда почувствует себя на нужном месте, активнее и полезнее заработает.

— Хорошо. Но, здесь у нас времени мало.

— Сэр, практически получается, что отобранные земли в Кашмире и были оторваны у Индии с целью, чтобы не дать ей быстрыми темпами вооружаться. Они перекрыли сухопутный канал из СССР в Индию.

— Резонно. А, по воздуху, сколько может Москва переправлять?

Маккинрой поднялся, медленно прошелся вдоль высоких готических окон затемненного зала.

— Кремль не торгуется. Идеология. Союзники. Распространение коммунизма во всем мире. По воздуху стрелковое оружие, в достаточно приличном количестве. Тяжелую технику морем. Во Вьетнаме много техники осталось. Что-то в Индию попадет. И не мало.

— Вот вам и все условия для войны.

— За Кашмир.

— И не только. Страны богатые, наглые. На Тибет, я думаю, они не простыми глазами смотрят. Китаю с востока до западного Тибета очень далеко и холодно добираться. Технику туда перетащить очень проблематично. Только самолетами и ракетами там можно отстоять земли. Пехота перемерзнет. Близится территориальная свара. Близится. Что мы можем сделать?

— Только вынесение территориальной проблемы на уровень решений Организации Объединенных наций. Ни нас, ни Москву, ни Китай Индия с Пакистаном слушать не будут.

— Это понятно. Хотелось бы попроще. Будем думать. Сейчас, племянник, вы поедите к президенту. Там будут начальники штабов, директора спецслужб. Послушайте их. Может, придете к новым идеям и решениям. Сами ответственные лица администрации Президента начинают глухо клинить с серьёзными выводами. Тормозят. Потом, вы снова ко мне.

Белый Дом.

Большой овальный кабинет. Начальники и председатели всех спецслужб и штабов. Коллектив собрался довольно приличный. В пределах двадцати офицеров высших чинов.

Президент Форд сидит в кресле, низко наклонясь над столом: медленно осматривает каждого. Лицо, как всегда недовольное, но достаточное внимательное к сидящим. Покачав головой в знак того, что присутствующие ещё не совсем надоели ему, довольно жёстко обращается к директору ЦРУ.

— Господин директор, пожалуйста, объясните при мне начальникам штабов, на чем им в ближайшее время серьёзно заострить государственное внимание. Только без долгих, тем более, всегда не точных цифр. Над чем должны работать оперативные отделы и отделы планирования. В Европе нам все ясно. Там равновесие и паритет. Ближний восток — что с ним?

В кабинете президента принято не вставать при общей полемике и докладах. И поэтому директор ЦРУ Колби тяжеловато, но вполне энергично и артистически декламировал.

— Господа! Недавно закончившаяся война Израиля с арабами показала, что техническое оснащение армии стоит выше идеологии, фанатизма, бешенства отдельных групп и группировок радикального толка. Семь дней и от визгливых воплей радикалов, террористов, не осталось ничего, кроме жгучей злобы и ненависти. Война закончилась. Египет потерял более пяти тысяч танков. Сможет ли Москва восполнить Каиру такой огромный урон? Старыми танками — да. Но будет ли их теперь приобретать Египет? Скорее всего, нет. Современные военные тактические действия заставляют осваивать новые тактико-технические схемы. Старый способ перекидки снарядов из окопов в окопы устаревает. Снаряд по броне — тоже. Ракетная техника показала свою эффективность. Спутники показали свое главенствующее целевое направление в разведывательной информации, планировании и управлении военными операциями. Израиль полностью и грамотно использовал свои небольшие имеющиеся ресурсы, техническую оснащенность, и главное, компетентное использование в операциях свои штабные, инженерные службы. Благодаря офицерам с высшим образованием, техникам и инженерам, был показан такой высокий уровень эффективного использования техники и ее возможностей в бою, что вся война продлилась всего семь дней. Почти нет потерь в живой силе. Это замечательно. Нам надо к этому стремиться. Превосходство в воздухе было подавляющим. Аэродромы Египта разрушены вместе с самолетами и техническим оснащением. Моральное состояние войск на уровне полного дезертирства. Московия не сумела подготовить египетские войска к полноценным боевым действиям. Грамотному и умелому использованию современного оружия.

Президент поднял руку.

— Сэр, вопрос: а сама армия Советов на каком уровне?

— Без самой войны не определишь умение руководящего состава использовать все имеющиеся ресурсы в бою. Их новую тактику ведения боевых действий мы не знаем. А то, что мы на сегодня имеем — это уровень прошлой войны. Современная техника Кремля: самолеты, танки, артиллерия отстает от нашей. Ракетная техника только на двадцать процентов работоспособна. Атомная и того ниже. Морской флот в лучшем состоянии. Но, кроме духа самопожертвования, выделить тоже особо нечем. Межконтинентальные ракеты взлетают, но летят, куда хотят, только не к указанной цели. Детальное описание всех видов вооружения готово, и все отделы и штабы их сегодня-завтра получат. Но, чем выделяется Московия? Тем, что она упорно, не считаясь с потерями в людях, громаднейшими расходами на вооружение и оснащение всего и вся, идут на еще большие расходы с целью подготовки к новой очередной войне. Шахтное базирование на полуострове Камчатка, на острове Сахалин, островах Курильской гряды, Дальний Восток, горы Кавказа, Памира, Тянь-Шаня, прочие труднодоступные места Сибири, мобильные соединения на автомобилях, поездах говорят об одном. Что, несмотря на постоянные миролюбивые заявления Кремля и переговоры с нами о сокращении наступательного стратегического и тактического вооружения, они продолжают поступательно и усиленно готовиться к большой войне. Они ищут союзников в лице Китая, Индии, Пакистана, Египта, Ирана, Ирака, Вьетнама, Ливии, Анголы, где усиленно ведутся переговоры о развертывании ракетных соединений всех видов и классов. Атомные ракетные подводные лодки патрулируют океаны, дежурят по полгода в местах сосредоточения вблизи Европы и Америки.

Президент Форд снова поднял руку.

— Господа генералы, чем и как мы можем заставить Москву притормозить создание новых видов вооружения, боевых соединений, неконтролируемого развертывания атомного вооружения? Кто сможет толково ответить на этот главный вопрос современности?

— Сэр, у начальника штабов имеются научные исследования отдела стратегических разработок ведения самой атомной войны. Так вот, у них подсчитано, что наших бомб на авиации стратегических соединений хватит, чтобы уничтожить СССР и Китай четыре раза. Ракет шахтного базирования с разделяющимися атомными боеголовками самонаведения шесть раз. Подводный и надводный флот, тоже, раз пять шесть. Итого: более пятнадцати раз. Куда это и кому? У большевиков, с их патологическим идейным запасом к длительным войнам, надо полагать, раза в два больше и ракет и атомных бомб, как минимум. Получается, что наши страны тратят народные средства на полное уничтожение народов. Не боевой силы врага, но самих народов. И не один раз, а многократно. Гонка вооружений теряет смысл. Мы, наверное, ждем марсиан. Мы берем тактические военные наработки у киношников. Они знают, как воевать, а мы, выходит, нет. Галактические войны, пока еще, не наш удел. Зачем нам несколько раз уничтожать землю, на которой живем? Большевики, ясно, отморозки. Но, мы то, куда рвемся?

— Сэр, только без тематических истерик. А то, сейчас расплачемся здесь все скопом. Закажите своим научным отделам подготовить подробные описания исследований по проблемам реальной, глобальной атомной и ядерной войны в новых условиях. Ее последствий для всего земного шара. Не бойтесь сгущать краски. Китай полным ходом включается в гонку вооружений. Мао ни народ, ни денег не пожалеет. Единственное, что пока нас устраивает — это то, что они отстают от нас лет на двадцать. И крепко отстают. И, поэтому, все силы и средства Китай бросит на то, чтобы догнать нас и СССР. Мао щепетильничать не будет. Для него люди только способ достижения своей цели. Если Брежнев все же отличается относительным миролюбием и готовностью к переговорам, то Кормчий на нас всех смотрит свысока. С ним не угадаешь. Живой труп правит великой страной. А трупы ведут народы только на погост. Типы, жующие мозги себе подобных, не имеют право ни править, ни состоять в правительствах и парламентах. Что нам добавит к сказанному Космическое Агентство? Нас интересует детализация снимков из космоса и подробная картография всех районов земли.

— Мы готовы, господин президент. Сейчас полным ходом идет создание всех карт с масштабом вплоть до ста метров в одном сантиметре. Под заказ можем делать снимки с разрешением до метра.

— Сколько вам времени надо?

— Сэр, полностью, это до года. Но, если начальники штабов закажут, что в первую очередь им откартовать, то мы и сделаем это в первую очередь.

— Господа, кто считает, что его миссия на данный момент важнее для судеб нашей Земли?

Полковник Маккинрой поднял руку.

— Слушаем вас, господин полковник.

Эксперт, встал, подошел к стене-экрану, набрал нужные цифры. На экране высветились горы Тибета, Гималаев, Гиндукуша, Памира, Тянь Шаня и прилегающих районов.

— Господа, вот высочайший горный район центральной Азии, который не в скором, а уже и в ближайшее время, будет войной за экономические, территориальные, политические, интересы трех стран монстров, Пакистана и нас также. Все последние разведданные и наблюдения, конкретно указывают на то, что Китай разворачивает ракетные атомные установки в ущельях четырех крупных рек берущих начало в Тибете. Несколько инженерных дивизий, плюс масса гражданских, упорно и каждодневно лопатами и кирками переворачивают и сдвигают массы земли для строительства дорог, баз, укрытий, готовя места под установки ракет и технического оборудования. Масштаб работ и темпы таковы, что мы вправе предполагать, что Мао готовится к большой и длительной войне. За ширмой строительства гидроэлектростанций, в горных скалах под водной средой оборудуются и маскируются постоянные шахтные установки ракет всех видов класса и назначения. И противоракетная оборона, и атомные ракетные установки. Нам нужны все снимки этих мест: крупные, подробные, в десяти-двадцати экземплярах. Далее, господин президент, надо договариваться с Пекином, чтобы получить разрешение на посылку в эти места геологов. Пусть послы сейчас работают только над этим. Время для нас козырь. Заинтересовать нужных людей. Китаю тоже выгодно развитие Тибета. Там места не просто богатые минералами, но редкоземельными и очень ценными, для нашей электронной и космической промышленности, а также, и научных исследований, материалами. В этом и ценность Тибета, и опасное в будущем могущество Китая. Ученые, электроники и медики, сделали такой обширный список необходимых элементов для исследований, что нам необходимо и с индийской стороны, и из Непала, и из Бутана, и из Пакистана, и из Афганистана посылать много геологов и прочих следопытов, и исследовать буквально все, что там есть. Очень богатый район минералами и очень, в скором времени, стратегически важный для нас. Хотя, уже сейчас мы не должны преуменьшать роль региона. Богаче, только, океанские бездны.

— А сколько времени понадобится Китаю. Чтобы полностью развернуть установки?

— Годы. Но от этого задача не упрощается. Китайцы на ходу модернизируют свою технику. Их разведка тоже работает на полную мощь. Верьте: ученых, из Московии, они подкупят. Через год Китай будет иметь ракеты с дальностью полета свыше двух тысяч миль. Еще через год — до трех тысяч миль. А там, и до нас недалеко. Нужен весь Китай в подробных географических, квадратированных фотографиях. Весь. Они углубляются в Тибет. А там очень трудно фиксировать базы ракет. Горы нивелируют исследования и удобство космического слежения. Об Индии нам думать нужно. Помочь, где можно. Пакистан. Всем необходимо помогать. Надо у Конгресса просить деньги.

Колби удовлетворённо махнул рукой.

— Конгресс деньги выделит. Секретари подготовят доклад. Ваши сведения очень важны для нас. Что делать с Китаем? У нас имеются политические наработки?

— Через два месяца сможем детальней конкретизировать ситуацию.

— Хорошо. Что нам скажут флотоводцы?

— Господин президент, угроза на океанах исходит только от Советов. Они отказались от авианосцев, но зато усиленными темпами развивают ракетный атомный подводный флот. Стоянки боевого дежурства атомных подлодок с каждым разом приближаются к нашим берегам. Если раньше места дислокации находились на расстоянии трех четырех тысяч миль, то сейчас уже две точки зафиксированы в отдалении от берега в две тысячи мили. Советы подробно исследуют дно Тихого Океана между нами и Курильскими островами. Везде, где условия позволяют, располагают маяки. К Гуаму уже приблизились на одну тысячу миль. Арктический район северного полюса. И здесь они очень близко от нас. Ближе даже, чем мы предполагали. Наша разведка зафиксировала множество подлодок вблизи берегов Канады. Исландия: там часто фиксируются субмарины. Даже аварии. В Канаде необходимо строить базы слежения. В Исландии.

— А какой атомный флот Московии?

— Если по численности, то лодок современного класса немного, около сорока.

— А почему это немного?

— Они еще не доведены до кондиции. В море моряки достраивают, доделывают, ходовые испытания проводят. Количество аварий таково, что о боевых кондициях трудно говорить. Если взять Вьетнам, где из выпущенных семи ракет класса земля-воздух только одна попадала в самолет, то, и здесь у них, не лучше дела обстоят.

— Значит, пока здесь ближайшей угрозы не предвидится?

— Да, сэр.

— Хорошо. Космическая разведка что скажет?

— Здесь у нас приблизительный паритет, господин президент. По авариям, примерно, мы равны. По количеству спутников находящихся в строю, в космосе, тоже равное количество. А вот, по новейшим разработкам нет разведданных. Кремль сумел глубоко запрятать свои исследования. И мы сейчас пользуемся только аналитическими данными наших теоретиков.

— Что и как мы можем улучшить на этом фронте?

— Сэр, отделы работают. Нужно время.

— Что сказать мне в докладе конгрессу?

— Москва выделяет огромные средства. Больше, чем мы. Кто владеет космосом, владеет миром.

— И Тибетом, как уведомил меня мистер Маккинрой.

— Согласен, сэр. В Тибете удобно создать огромный ракетный полигон для ближнего космоса. И с него уничтожать наши спутники.

— Вот как. Это уже угроза. Что вы думаете по этому поводу, мистер Маккинрой.

— Здесь мы, с господами из космического отдела, стоим на одних позициях.

— Какой степени угроза?

— Самой первой. Мы не должны упускать лидерство. Иначе Кремль начнет войну. Локальные, малой интенсивности. В ближайшее время.

— Уверены?

— Да, сэр. Вьетнам показал, что Московия будет везде, и везде будут их военные представители, с их разведкой в Пакистане, Индии, Непале, Бутане и, конечно, в самом Китае. Мы не имеем право отставать.

— Хорошо, господа. Оставьте ваши письменные доклады и, можете, выезжать в места своих постоянных дислокаций. Всем спасибо. Подробности для моих секретарей, они упростят ваши цифровые выкладки. Конгресс тяжелых цифр не поймет. Удачи всем.

Снова штат Дэлавер.

Старый замок. Но, уже, другой.

Солнечно. Тщательно затемненные большие готические окна. Кустиковый садик в глубине обширного парка. Рядом никого из посторонних.

Мистер Маккинрой спокоен внешне, но достаточно напряжён после заседания у Президента.

— Сэр, в окружении президента полное понимание ситуации об опасности сложившегося военного противостояния в современных условиях. Необходимые средства у конгресса Форд выбьет. Но это не решение проблемы. К десяткам тысяч атомных бомб прибавить еще десять тысяч бомб — этот подход никого не приблизит к миру. Необходимо ускорять переговоры по снижению уровня военного противостояния. В данном случае, атомных бомб и баллистических ракет, носителей ядерных зарядов. Валюту надо использовать для подкупа кремлевских чиновников. Надо ограничивать максимально стратегические наступательные вооружения. Сейчас мы излишне настроили ракет. А завтра придется налаживать дорогостоящую масштабную противоракетную оборону. Во что это выльется? По всему периметру Северной Америки придется строить базы и шахты с ракетными противоракетными установками. О Европе думать надо.

— Форд только приступил к своим обязанностям. Ему трудно все охватить.

— Это понятно. Но, он не первый год в политике. Ему будет легче, если мы для поднятия мнения мировой общественности против нагнетания и развертывания гонки вооружения и в нашей стране, и в СССР, будем использовать расчеты ученых о полном уничтожении планеты при применении атомного и ядерного оружия. Надо полностью использовать миролюбивое стремление Брежнева к спокойствию на континенте. Нам надо искать пути близкого контакта и с политбюро Советов, и с ЦК компартии. Где можно, где это получится, доплачивать. Мир стоит этого.

— Племянник, ты только мне не нагнетай обстановку в голове. А то мне уже страшновато становится и от СССР, и от Китая. Ты, как на митинге. Спокойнее. Я все достаточно компетентно понимаю.

— Извините, сэр. Это внутри меня начинает бурлить и кипеть. Как подумаешь, откуда такой тупизм у власть имущих.

— И мы не лучше. Но, в тоталитарных странах специально нагнетают военный психоз для удержания личной власти. Специально придумывают врагов соседей, чтобы содержать и армию, и многочисленный полицейский аппарат. И получается. Любой, кто начнет о мире и смене власти говорить, становится врагом народа. Сталин в этом преуспел. Кастро, такой же негодяй. Мао. Ким Ир Сен. Список известен. Все преступники прикрываются общественно опасными состояниями страны. Всю оппозицию в подвал. И учат жить нацию по понятиям. Даже президент Пакистана Зульфикар Али Бхутто и тот сошел с рельс демократии: запретил Национальную Народную партию, их лидеров по подвалам рассовал, поправки в Конституцию вводит, тюремные сроки увеличивает. Чем не большевик? Сколько раз в СССР с добрыми визитами съездил. А как приедет оттуда, только и закручивает гайки по всем направлениям. Полный тоталитаризм. Восстановление Советско-Пакистанских отношений привело только к политическому напряжению и боевым столкновениям в регионе. Когда там у них парламентские выборы? В 1977 году. Видишь, племянничек, а ты за дядю волнуешься. Но, корень зла в воздухе летает и все с собою подметает. Значит, на ближайшем заседании рабочих групп в Организации Объединенных Наций, надо поставить вопрос об усилении и ускорении подготовки встречи по задачам разрядки напряженности — и о мире, в общем, и между Штатами и Советами в отдельности. Надо остановить бессмысленность и, даже опасность военного, настоящего существования. Перевести стрелки движения цивилизации на более мирный путь. Ты прав, Москва лезет во все щели земли, за ними китайцы. Эти отморозки запросто могут расколоть землю. С кого потом спрашивать? С бога? Который скажет, я вас предупреждал и десять заповедей дал. Вы не услышали меня. Вы не хотели меня слышать. И вы не услышите более меня. Яблоко греха в вас было изначально. Демон смерти оказался на этой планете сильнее меня. Пусть корень зла сгинет вместе с людьми. Страсть которых к богатству и извращениям оказалась выше страха самосохранения и продолжения рода. Вот последний энергетический сгусток памяти о человечестве для последующего нового потомства разумных существ в солнечной системе.

— Дядюшка, это космический ужас. Ты с монахами Тибета встречался. Они такое наговорят. Почище фильмов ужасов.

— Конечно, ужасы. Но, что еще скажешь, если мракобесы силой и лицемерием тащат народы вместе с обезьянами, коровами и прочей живностью, к краю могилы. Секретариат подготовит доклад со всеми выкладками существующего положения. Но, этого недостаточно. Нужны действия. И вы, сэр Маккинрой, должны поработать. Этот год нам многое подскажет и покажет. Мао, сейчас опаснее всех. Он стар, зол. Ох, езжайте в Азию. Вы там нужны. Вам дадут и людей, и все, что нужно.

— Разрешите, дядюшка, тогда идти.

— Конечно, сынок. Дай вам бог земной и божественной удачи.

— Есть, сэр.

Глава 12 Эмир — и резидент внешних спецслужб Пакистана

Пакистан.

Равалпинди.

Два лохматых бородача постоянно кланялись друг другу и хриплыми голосами поддерживали своё отношение в разговоре.

Резидент, медленно и обстоятельно, в упор глядя на оппонента, дикторским голосом говорил:

— Уважаемый Эмир, вы назначаетесь постоянным резидентом на нашей территории отвоеванного Кашмира. В лагерях за короткое время надо подготовить не менее пятидесяти тысяч боевиков. Это, за первые, полгода. Мы готовим диверсии, демонстрации, саботаж, и все, что способствует отторжению оставшейся части провинции от Индии. Подготовьте диверсионный отряд. Пока что в пятьсот человек. Мы подсчитаем, может быть понадобится и больше. Надо пройтись вдоль Инда в Тибет, сделать карту местности насколько можно вглубь. Нам надо знать расположение китайских гарнизонов, если они там есть. Но, в такой глуши, труднодоступности, это маловероятно. Там могут быть только посты слежения и наблюдения. Их надо засечь, нанести на карту. С вами будут картографы.

— Извините, уважаемый, а зачем тогда столько людей? Да еще с автоматами? Десять, пятнадцать человек хватит. Под личиной бродяг, они все сделают.

— Может быть. Решайте сами. Но, позже запустите вторую группу, чтобы они повторили поход. Мы сверим карты. Эту западную часть Тибета мы тоже хотим освоить для Аллаха. Пекину через горы далеко до этих мест. Может быть там настолько пустынно, что мы сможем и там иметь свои базы, не тревожа власти и население Китая. Если это ущелье Инда окажется в тактической и стратегической степени удобно для нас, то выше, к границе с Афганистаном, надо будет послать несколько групп для подробного исследования всей местности. И афганский район в Гиндукуше мы тоже планируем присвоить себе. Если на пути будут появляться геологи и прочие исследователи земель из Московии или Индии, уничтожать всех. Мы посылаем к вам в лагеря двадцать инструкторов. Своих специалистов тоже готовьте. Снабжением и питанием будет заниматься майор Чак. Деньги вам он привезет. Самых толковых агитаторов внедряйте в штат Кашмир, в общественные организации и партии. Они там должны готовить группы на местах. Для общей нестабильности, шума и пыли. Общего анархического веселья.

— Сколько нужно внедрить?

— О, уважаемый Эмир, здесь мало не будет. Сколько сможете, столько и подготовьте. Воинов Аллаха нужно не миллион, а много миллионов. Деньги нам дадут и миллиардеры, и американцы, и сами будем через наркоту зарабатывать. Запомните, нам для начала надо, хотя бы, часть Тибета. Мы планируем объединить всех мусульман Земли под знаменем Аллаха. Люди у вас есть. Мы будем вербовать и присылать к вам каждую неделю новые сотни и тысячи легионеров. Разворачивайтесь. Мы оформим вам документы полковника спецслужб, не ниже. Земельный надел в пятьдесят гектаров. Это сейчас. Через год я выбью для вас сто гектаров великолепной земли. Вы многое сделали. И поэтому, будете включены в большой совет старейшин Пакистана. И будете, в будущем, губернатором Кашмира.

Эмир низко поклонился.

— Хвала Аллаху. И вам, господин полковник. Мы поднимем народ на борьбу с неверными. Зеленое знамя Аллаха покроет всю землю. Аллах Акбар!

— Аллах Акбар, господин Эмир.

— Разрешите дополнительный вопрос по существу. А почему, господин полковник, мы не трогаем американцев?

— Они сейчас наши союзники. Они на два три миллиарда в год вооружают нашу страну. Без самолетов, танков, даже тех же винтовок М-16, с Индией нам не совладать. Ты помнишь, как в Карачи индийский флот бандитски топил и садистски сжигал наши старые корабли. И мы ничем ответить не могли. Это что, не позор нации? А подумай, винтовок нужно не менее четырех миллионов. Вы прикиньте, в ящике десять винтовок. Один корабль столько не привезет за один раз. А несколько миллиардов патронов? Бронетранспортеры, господин Эмир. Нам обещают фрегаты, эсминцы, крейсер. Сколько это в деньгах? Подводные лодки.

— Да. Но, это все устаревшее.

— А наши винтовки второй мировой войны — лучше? Мы просители. Потерпим. Тем более что американское лучше, чем кремлевское. Скоро у нас появятся свои грамотные инженеры и конструкторы. Потихоньку будем строить свое, современное. Где-то выкупим технологии. Где-то украдем. Как японцы. Наши службы собирают специалистов по атомному оружию. Будем создавать свой ударный атакующий проект. Индии мы не уступим. Мы построим великий исламский Пакистан. Если горы будут наши, то и равнины обязательно станут наши. От дикого Афганистана откусим земли. Там много наших союзных племен. Так что, Аллах с нами. Аллах Акбар, полковник Эмир.

— Аллах Акбар, господин полковник.

Глава 13 Маккинрой — настоятель

Настоятель Дэ уже длительное время разговаривал с Ваном и Коу Кусином, когда прибежал радист и сказал, что на связи сэр Маккинрой.

— Здравствуйте, господин полковник.

— Здравствуйте, уважаемый настоятель.

— Спасибо вам за технику и вооружение, которую вы нам щедро презентовали.

— Господин Дэ, подумайте, что вам еще нужно? И мы все по списку будем присылать к вам. Но, я к вам, по-другому поводу радирую. У нас планы немного изменились. Плотины трогать не будем. Пусть строители занимаются своим делом. Задача: только научно-исследовательские экспедиции с целью геологического исследования гор Тибета и установления маяков слежения для космических спутников. Я разговаривал с полковником Чаном, сейчас он уже генерал. Между прочим, во многом, благодаря вам. Так что, он вам должен. Он уговорит своего генерала Чу, чтобы было дано распоряжение местным властям не мешать геологам в их исследованиях. Но, главное вот что, господин Дэ — я хочу, на время, Руса и десяток ваших смышленых ребят привлечь к некоторым делам здесь, в Индии. Вы не против, уважаемый настоятель?

— Господин полковник, для вас всегда. Мы вам верим, и считаем вас не только нашим союзником, но и другом. И верим, что Рус сможет помочь вам в полной мере, как вы нам.

— Спасибо, господин Дэ. Через несколько часов к вам прилетит вертолет с майором Криксом. Он будет для вас как код моих намерений и легальности, передаст вам подробные карты гор, познакомит вас с двадцатью или более геологов и ученых по изучению и исследований горных пород и их глубинных залежей. Расскажите, как у вас идет обучение вертолетному делу нашими специалистами?

— Наверное, хорошо, господин полковник, раз ваши инструкторы не жалуются мне на что-то не нормальное. Значит, все в рамках планового обучения. Мы собрали группу из пятидесяти парней. Так что, пока все хорошо.

— Ну, тогда все прекрасно. Если вам будет что-нибудь нужно, не стесняйтесь, радируйте. Все необходимое мы вам всегда перешлем.

— Удачи вам и вашим друзьям, господин настоятель. Передавайте всем привет от меня и президента Соединенных Штатов. Он лично в курсе проблем стратегии Тибета и его значения, как опорного пункта ракетных баз.

— И вам удачи, господин полковник.

Глава 14 Генерал Чу — министр-советник

— Здравствуйте, генерал. Я внимательно прочитал ваш доклад по Тибету. В принципе, мне все понятно в его стратегических оценках. А вот его, как вы здесь интригующе указали, ископаемые редкоземельные и драгоценные металлы и камни. У меня образование не ахти, вы это знаете. Тем более, в химии и физике. В двух словах: что это такое — редкоземельные?

— Товарищ министр, редкоземельные — это те ископаемые, которые в руде, в земных залежах, находятся в микроскопических количествах. Или регион их нахождения очень мал и узок по отношению к остальным породам и территориям. Как, например, уран, плутоний, радий. Вы знаете, сколько сотен тонн мы разрабатываем руды, чтобы выскрести оттуда несчастные килограммы. Сотни комбинатов, сотни тысяч копателей роют и обогащают руду. По данным ученых, в горах Тибета и его предгорий находится почти вся таблица Менделеева. И, в том числе, тех редкоземельных веществ, которые сейчас активно применяются в новейших технологиях, промышленности. У нас все виды платины. А это огромные деньги и сырье стратегического значения. Как военного, так и космического. Кадмий. Тантал. Вольфрам. Ванадий. Мне трудно все это запомнить. Я сам не специалист в химии. Наша страна выходит на передовые позиции в мире. Это надо использовать. И, если такая фигура, как сэр Маккинрой, который вхож во все кабинеты Америки и Европы, предлагает нам подобное сотрудничество, это надо использовать в полной мере. Он присылает нам ученых и геологов. И много других специалистов.

— Хорошо. Но, не обманет ли он нас?

— А как? На нашей земле? В каждой группе следопытов, как он их сам называет, мы прикрепим своих специалистов под видом подсобных рабочих. Они будут фиксировать все находки и записи самих ученых. Здесь мы выгадаем больше. Даже просто стоимость всех этих залежей такова, что через некоторое время оно окупит нашу полнейшую гегемонию на земле.

— Вот это занятно и очень хорошо. Есть, что дяде сказать. Его это крепко воодушевит. А как вы думаете, стоит ли нам специалистов из СССР пригласить. Так сказать, в справедливую конкуренцию Америке.

— Мысль здесь есть. Резонная. Можно даже один район Советам предложить, другой Штатам. Третий, допустим, тем же японцам. Четвертый Австралии. Пятый Великобритании. Тем же — Германии, Франции. Тогда мы будем иметь более надежную и правдивую карту наших подземных ископаемых.

— Вот-вот. Об этом я и хотел услышать. Распределите их так, чтобы они друг другу мешали, а нам была государственная и экономическая выгода.

— Это мы продумаем. Я вам доложу о разработанных деталях.

— Два дня вам хватит?

— Хватит, товарищ министр.

— Хорошо. Как у нас с вопросом о народной медицине и долгожительстве?

— Все в плановых поступлениях. Пять монахов из глубин Тибета сейчас работают с нашими учеными. Они проверяют эффективность препаратов и всяких снадобий на обезьянах и приговоренных.

— Надеюсь, не на молодых приговоренных?

— Конечно, товарищ министр. Наши ученые не глупы, чтобы чушь городить из лабораторных исследований.

— Сколько надо для этого времени?

— Я у них спрашивал. Им нужен год на все про все. Прибудут еще шесть монахов. Всем им за сто лет. Будут вместе работать.

— С кем из них мне стоит поговорить и кого представить пред светлые очи Председателя?

— Завтра я вам позвоню. Но, лучше обождать остальных. И, мне кажется, хорошо будет троих наших ученых и троих монахов к вам привезти. А вы сами определите, кого к Председателю.

— Согласен, генерал. На этом расходимся. Не теряйте удачи.

— И вам также, товарищ министр, не терять.

Глава 15 Настоятель Дэ — старейшины монастырей

Тибет.

Деревянный монастырь близ Лхасы.

Настоятель Дэ разложил на низком длинном столике перед старейшинами большие и подробные фотографии гор Тибета. Отдельно положил папку с другими бумагами. Поклонился.

— Уважаемые братья, на сегодня мы, наконец, начали понимать, почему в наши глухие, глубокие, непроходимые ущелья и холодные высокие горы столько лет ведется наступательное движение известных сил из Пекина и неизвестных из разных стран и сторон. И эти все наши успехи, благодаря американцу, эксперту по политике и торговле, — здесь настоятель загадочно и хитро улыбнулся, — мистеру Маккинрою. Это от него документы и фотографии. Через полгода обещают подробнейшие карты всего Тибета, Непала, Бутана. Так вот, уважаемые братья, в чем сам вопрос и проблемы на сегодня для нашего региона? По данным мистера Маккинроя, а значит, всей американской разведки, Пекин начал строить ракетные атомные базы в ущельях наших больших рек, берущих начало в восточных горах Тибета. С этой целью и были организованы гонения против нас и вытеснение из мест, удобных для дислокации ракетных установок и обслуживающей инфраструктуры. А также уничтожение нас, как не нужных свидетелей. В планах китайского центра сделать Тибет ракетно-ядерной крепостью, недостижимой для иных средств возмездия от иных государств. С целью исследования этих мест и шастают у нас различные следопыты различных государств. Что мы можем сделать в противодействии планам Пекина? Братья, нас немного, но от нас многое зависит. Но, пока, кроме американцев, европейцев, даже индийцев, никто нам помочь не сможет. Пекин будет нас выживать всеми возможными путями, законными и незаконными. Для Мао нет преград в его имперских целях завоевания мира. Каждые два года строительные дивизии будут продвигаться на сто, сто пятьдесят километров вглубь Тибета по долинам и ущельям рек. Это значит, что через десять двенадцать лет строительные отряды появятся в районах Лхасы. Если Московия или американцы решатся произвести упредительный удар по ракетным базам, то могут быть разрушены многие наши монастыри и святые места центров наших религий. Шоссейные дороги уже сейчас быстрыми темпами строятся вглубь гор. Дороги это хорошо. Атомные бомбы это плохо. Братья, нам надо принимать планы активного, эффективного противодействия.

Степенные аксакалы долго молчали. Посматривали на фотографии. Первым заговорил сто двадцатилетний старейшина Че.

— Уважаемый брат, создавшееся положение, конечно, очень тревожное. Наверное, стоит послать группы наших монахов в зоны строительства этих баз. Пусть они на местах сами познакомятся с создавшимся положением. Но, это тактически. Надо подумать, кого послать в Пекин? С кем там встречаться? Кто может, хоть немного, разрядить нашу тревогу?

— Брат, боюсь вас разочаровать. Но, на сегодня никто во всем Китае не успокоит нас. И не сможет решить наши проблемы. Это планы самого Мао. И никто не осмелится перечить ему или просить не трогать Тибет строительством баз. Никто.

— А, если просить Пекин не пересекать линию границ провинции Сычуань?

— Кого просить? Никто голову под эту проблему подставлять не будет.

— Неужели не существует выхода? Никто нам не поможет?

Руку поднял Ван.

— Братья! В истории тогда что-то менялось, в идеологии, строительстве государства, правлении, целях и т. д… Когда тихо и спокойно отходил в мир иной правитель-деспот-тиран-сатрап. Все мы неплохо знаем общую и частную историю. И примеры здесь приводить не стоит. Мао восемьдесят второй год. Все нам подсказывает, что ему пора с почестями или без, уйти в мир параллельного сознания. Полковник Чан просил у нас крупных специалистов для продления жизни Мао и его омоложения. Мы должны на днях вторую группу послать в Пекин. Что нам мешает послать с ними мощного энергетика жизненных сил, а там он в запретном городе сможет повредить энергетическую оболочку ауры у тирана. Все тихо и скромно закончится. В верхах начнется жестокая борьба между кланами за власть. Она продлится достаточно долго. Мы можем силы, которые выступят против сплошной милитаризации страны и превращения ее в атомный пороховой заряд, поддержать, помочь им пробиться во власть. Американцы, даже Кремль, я думаю, поддержат нас в этом. Далее можно договориться, чтобы Тибет стал безъядерной зоной, как Антарктида.

— Резонно, Ван. Очень толковая мысль. Мао, тяжелый камень всех политических и социальных преткновений. Как, братья, поддержим эту мысль? Дадим добро на разработку, сей нужной миссии для нас и для страны?

Старейшины согласно покивали седыми головами.

— Братья, против есть кто-нибудь?

Тихо.

— Брат, Дэ, разрабатывай с Ваном это важное народное дело.

Старейшина Че, улыбнулся в свои длинные белые усы.

— Ван, мне кажется, ты сам с этим справишься. Уже твоя космическая энергетика такой силы, что ты Мао обесцветишь за пару дней.

— За пару дней, конечно, не получится. Но, попробовать можно. Лучше троих с собой взять. С трех сторон мы быстрее растрясем энергию великого подлеца. Со стороны все будет выглядеть естественной старческой смертью. И его личные врачи ничего не заподозрят. Но, генерал Чан меня знает в лицо. Он может что-нибудь заподозрить. И вежливо попросит меня не появляться в столице.

— А грим?

— Служба Запретного Города не глупая. Мы и вторую группу лекарей пошлем нормальную. А вот третью, подумаем. Надо что-то такое придумать, чтобы Мао было интересно с лекарями. Сбор трав и кореньев в сезонах. Надо менять лекарей в причине усталости и прочего. Главное, чтобы ослабить цепкость глаз охраны. Чана мы пройдем. А внутренняя охрана — это же псы. Не делать же бойню в покоях Председателя. А так, все правильно, только смерть тирана освободит Тибет, да и весь мир, от угрозы атомных бомб.

— Ну, что ж. Пусть и не так много времени нам отпустила природа, но оно есть. И его надо использовать полностью. Брат, Дэ, а у вас имеются предположения, кто там в Пекине претендует на власть после Мао?

— У нас нет. Но, американец нам даст знать. Да и генерал Чан, думаем, при определенных условиях подскажет нам. Они все голуби, а не ястребы. Должна выиграть борьбу за власть партия мира. Мы будем работать над этим.

— Хорошо. Братья, пора нам на нирвану. Расходимся. Удачи вам, брат Дэ и брат Ван.

Монахи поклонились друг другу на прощанье.

Глава 16 Маккинрой — Динстон

Индия.

Дели.

Посольство США.

Широчайшая улыбка господина Динстона осветила скучное здание американского посольства.

— Приветствую вас, господин Маккинрой. Почему мы именно в посольстве с вами, а не где-нибудь в уютном ресторанчике или в фешенебельной гостинице?

— Здравствуйте, вечно живой и здоровый, враг нашим врагам, господин полковник. Мне тоже хотелось бы расслабиться и отдохнуть где-нибудь. Но, Центр гоняет меня, как утку по полю и не дает даже недели на успокоение и отдохновение собственной души. Нам с вами ближайшие месяцы придется крепко побегать по Китаю, в общем. Как и по Тибету, в частности.

— Что ж, побегаем, если Центр требует. Мои агенты по долговременным оперативным планам работают и готовы к дополнительным нагрузкам, сэр.

— Спасибо за боевую готовность, господин Динстон. Что у нас с желтыми ракетами в Сычуани?

— На Хуанхэ две группы уже действуют. Через два дня должна поступать информация. Готовим агентов на тибетские притоки Янцзы. Там ущелья, как мне доложили агенты, на три тысячи метров глубиной. Не представляю, как они там смогут скрываться, фотографировать, снимать на пленку.

— Мао, далеко не глуп. И его сатрапы тоже. Они думают о себе. И думают все время. Вы представьте, какой слой воды покроет ракетные шахты. Специалисты говорят, что уровень водохранилища можно поднимать до одного километра. Плюс слой горной породы. Аппаратура на спутниках не имеет такой разрешительной способности отделять предметы и оборудование на снимках одно от другого на уровень опознавания и аналитической информации.

— До первой плотины группа добиралась две недели. Места труднодоступные. Дороги строят, но техника у китайцев допотопная. Они еще долго будут строить.

— Они уже закупают мощную горную технику. И много. Так что, здесь они не опоздают. Как с ракетами у них?

— Здесь они все силы бросают на производство ракет. Более сотни, по нашим данным, уже имеют. Часть уйдет на испытание. Разрабатываются более мощные. И более дальнего радиуса действия.

— Это понятно, полковник. Мне важно знать — разведка Китая добралась до московских разработок ракет дальнего действия или нет?

— Пока мы можем судить только по косвенным данным. На заводах Пекина начали строить корпуса ракет большего диаметра и длины, а значит, проектную документацию они уже имеют. Скоро поступят проекты еще двух заводов по производству ракет. Франция станки продает. Надо притормозить их. Японцы с оглядкой, но тоже предлагают свое оборудование. Китай за все платит. Крупнейшие строительные компании мира присылают своих агентов в Пекин, и тому остается, только выбирать лучшее.

— Да. Давно известные вещи. И, все равно, все так неожиданно. Китай всё время будет давать нам полной жизни по самое не хочу. Наши специалисты могут определить по размерам класс и дальность ракет. У вас копии документации есть?

— Общие есть. Но, главное, габаритные размеры.

— Хорошо. Последние испытания ракет у Китая были дальностью в пятьсот километров. Эти должны быть до тысячи километров. За полгода инженеры сделают и испытают. Китайцы хорошие ученики. Следующий этап две тысячи километров. Как у них с топливом для ракет?

— Здесь у них полный застой. Кремль не открывает секреты. Китайские химики еще не достигли уровня нашего или даже французского.

— Полковник, у нас имеются агенты, приблизившиеся к китайским ученым до уровня близких связей и готовые к вербовке?

— Ещё нет.

— Перспективы есть?

— Через два месяца должны посадить под шантаж одного молодого доцента.

— Встречайтесь с агентами. Поторопите их. Но, без аврала. Мы не опаздываем, но и тянуть время, значит, можем опоздать. Мао спешно готовится к войне.

— Будем активизировать, сэр. Но, я как-то подумал, может наши монахи смогут нам помочь? Мы вхожи в институты секретных ведомств. И можем туда пристроить монахов. А вот они смогут сдублировать документы. Выкрасть, какого, самого сведущего специалиста по топливу. Осиротить ведущие институты от лучших ученых.

— Мы это готовим. Продумайте и подготовьте детали, а я поговорю с настоятелем и с Ваном. Они уже полностью на нашей стороне и понимают всю опасность складывающейся обстановки в Китае. Подготовьте инструктора, чтобы он мог дать молодым монахам начальные азы агентурной работы в городах.

— Сделаем, сэр.

— Начинайте, конкретно, продумывать и готовить все, что ведет к военному ослаблению Китая в области атомного вооружения. В Лэнгли очень недовольны нашей медлительностью в Азии.

— Естественно. Мы же так не похожи на самих китайцев.

— Не похожи. Но от этого нам меньше спуску не дадут. Что у китайцев с подводным флотом?

— Двадцать три советские дизельные торпедные субмарины устаревших классов. Они только в прибрежных водах могут ходить. У них слаба радиосвязь.

— Понятно. Свое они что-нибудь разрабатывают?

— Проектные институты есть. Два головных в Пекине, три в Тяньцзине, два в Шанхае, четыре в Тайване. Это пока все, что нам известно.

— Уже не плохо. У нас сотни институтов и то разработка новых лодок растягивается на дорогие десятилетия.

— Нет у них технологий. Здесь Китай отстает от нас лет на тридцать, а по некоторым позициям на пятьдесят. Заводов одних необходимо иметь десятки тысяч. Без них никак.

— Не расслабляйтесь. Япония показала, как можно догонять и перегонять. Китай своей численностью и работоспособностью способен за двадцать, тридцать лет наступить нам не только на пятки, но и на горло.

— Сэр, а может нам пора свои секреты более тщательно прятать?

— Правильно. И соответствующие службы получили по полной. В некоторых были отправлены в отставку высокопоставленные руководители очень закрытых отделов и департаментов. Всесильного Шлесинджера и того переместили. Он умеет руководить, но не умеет молчать.

— Ну, это от смены президентов.

— И погоды, тоже. Не каждый раз президент решает. Ему вменили недостаточное внимание к Азии.

— И к нам, значит. Да, сэр, денег он нам жалел. Из-за этого мы недостаточно развернули агентуру, и недостаточно укрепили связи в торговле и производстве.

— Правильно, полковник, все внешне верно. Вьетнам у нас многое забрал. А Китай сейчас страшнее Кремля.

— И я об этом постоянно докладываю.

— Полковник, мы с вами правильно оцениваем ситуацию. Нам необходимо решить проблему ракет.

— Только с монахами мы можем что-то толковое предпринять.

— Согласен с вами. Я с ними встречусь. Как дела с Чжоу Эньлаем?

— Болеет. Но в отставку уходить не желает. Пока он жив, будет и Мао жить. Они как-то энергетически связаны.

— Что вы говорите, полковник. И вы стали верить в магию космической энергии.

— Да, сэр. В последнее время я многое перечитал, встретился с интересными людьми. И знаете, доверяю им.

— Теперь я вижу, полковник, что вы стали мудрее. Значит, мы с вами ракетную битву не проиграем.

— Будем стараться, сэр.

— Хорошо. На этих решениях пока и остановимся. Через неделю встретимся снова. Продумайте все, что сможете. Из центра все наши данные и информацию дополнят научными и информационными выкладками. Там тоже работают над этой проблемой. Одно плохо, они очень длинно расписывают свои предположения. Решите, сколько вам еще понадобится людей. Имеются уже агенты китайской окраски, так что скоро вам будет проще и веселей.

— Не перевербуют ли их?

— Легенда у них будет гонконгская, торговая. Будем присматривать за ними. Наши монахи и в этом деле нам помогут.

— А может, и Чану кого-то из монахов подсунуть?

— С какой целью?

— Пока не знаю. Но, если мы его близко знаем и сотрудничаем, надо иметь при нем своих людей.

— И он такой тупой, что только и будет принимать к себе наших людей. Но, подумайте. Может, с какой-нибудь неожиданной стороны, что и получится. Ему там, в Пекине, не очень комфортно. Помощь со стороны не помешает. Наверное, в этом и есть слабое место генерала Чана.

— Может с каким-нибудь компроматом?

— И это подойдет. Лишь бы в тему было. Пусть над этим подумают в отделах Лэнгли. Все равно, они все там ведут сонно-развлекательный образ жизни. Тему я дам, а они пусть детально разрабатывают. По Китаю там более тысячи человек сидят. Пусть придумывают. Полковник, на этом всё. За работу. Удачи вам.

Динстон бодро встал.

— И вам, сэр, удачи.

Через три часа: там же.

В кабинете присутствует полковник Хьюз.

— Сэр, вот отчет за последний месяц.

— Хорошо, полковник. Расскажите, сколько за последнее время получили кораблей разного класса и подводок Индия и Пакистан?

— По нашей программе военной помощи Пакистану, к уже имеющимся двум эсминцам, прибыли еще два. Идет передача кораблей, подготовка и обучение команд. Один фрегат. Четыре торпедных катера береговой охраны. Все судна до 1950 года спуска на воду. Также обучаются новобранцы. Вооружение и боеприпасы будут доставлены позже. Одна дизельная подлодка. Торпедная. 1952 года выпуска. Вполне пригодная для боевых действий против двух индийских подлодок 1948 года советского производства.

— Какой морской потенциал индусов?

— Небольшой. Шесть старых эсминцев. Больше тридцати лет им. Но, Кремль на пять лет всех их омолодил и усовершенствовал. Ожидают прибытие среднего крейсера. У них есть еще два, но очень древние. С первой мировой еще. Английские. Но, по данным агентов, подписаны протоколы о намерениях в покупках на несколько крейсеров, эсминцев, подлодок. Индусы просят более новые. Кремль напоминает о холодной войне и невозможности ослаблять свой флот. Но, по мере поступления в советские флоты более современных кораблей, Индия начнет получать военные корабли со сроком службы не более двадцати лет.

— Полковник, просчитывается возможность военных столкновений на море между этими странами?

— Мы не видим надобности. Индия сильнее в данном аспекте. И Пакистан, пока мы не снабдим их ракетными кораблями и катерами, просто не посмеет начать какие провокации против Индии. На море у них нет узких мест и мест пересечений стратегических путей, поэтому и делить им на море нечего. Тем более что в 1972 году индийский флот сильно по проредил допотопный флот Пакистана в Карачи.

— Так может, излишне снабжать Пакистан кораблями?

— Пакистан противостоит Ирану. Торговые нефтяные пути должны быть под нашим контролем и контролем наших союзников.

— Хорошо. Закажите полное аналитическое обозрение Центру по флоту Ирана, Пакистана и Индии. Перспективы, возможности. Ракетные катера, катера на крыльях, катера на воздушных подушках: все учитывайте. Сколько судостроительных заводов имеют эти страны? Сколько строят новых? И, соответственно, где? Пакистанские дипломаты встречаются с послами Кремля?

— Фиксируются контакты. Скоро должны получить записи некоторых переговоров.

— Подготовьте и мне аналитические выводы и предложения. В политическом отношении Пакистан надежный союзник?

— Сэр, после Саудитов и маленьких нефтяных арабских стран, самый надежный.

— Что имеет Индонезия?

— Ровным счетом ничего. Торговый флот и гражданский неплохой. Военный — одно трухлявое старье.

— Филиппины?

— Сэр, мне даже неудобно о них говорить. Старые калоши у них на вооружении. Китай и тот, сам не строит большие корабли — снабжается тем, что где-то что-то выкупит. Голландцы старье продают. Французы. Канадцы. Итальянцы. И все. Но, они не так уж и много строят нового. А ведь у них просят и Алжир, и Ливия, и Египет, и Марокко. Бразилия, Аргентина, Венесуэла — все просят. Мы с Москвой и Европой не сможем удовлетворить все заявки. Даже в ближайшие десять лет. Противостояние у нас только с Кремлем. Но и здесь давно идут переговоры о разрядке.

— Правильно, полковник. Но, вы бы послушали, до каких истошных криков доходят споры о сокращении каждой ракеты. Каждой бомбы. Московия посылает на переговоры иногда откровенных балбесов из числа военных, а те оттягивают переговоры, стараются выгадать что-то просто во времени. Потом приезжают дипломаты. И все по новой начинается. Но надеемся, в этом году подписать договор.

— А что он даст?

— Неизвестно. С Кремлем ничего нельзя просчитать, даже на год вперед. Они легко отказываются от своих подписей. Очень может быть, что они ждут, когда Мао поставит свои ракеты строго вертикально, и будут требовать ведения переговоров уже и с китайцами. Всякое может быть. Большевики завоевали шестую часть суши, готовы и к новым завоеваниям под флагом миролюбия и борьбы за мир. Свой Мир сквозь призму вспышки ядерного взрыва. И Мао, туда же и за тем же. Ну, хорошо, полковник, не буду вас далее задерживать. Задачи вы знаете. Опередите наших дипломатов в Исламабаде в заказах по флоту. Мы должны президенту первыми положить на стол документы. Иначе, нас не оценят, как добытчиков информации. И отправьте в Центр заказ, чтобы они просчитали — что нужно Пакистану и сколько из флотского надводного и подводного снаряжения мы можем предложить. Не забудьте про корабли дополнительного и вспомогательного дивизиона. Без этого и крейсерам нечего делать в море. Напомните мне, сколько кораблей сопровождения идет с авианосцем?

— Ну, это как решит командование.

— И все же.

— Две подлодки, минимум. Два крейсера. Два противолодочных корабля. Четыре эсминца. Все ракетные. И прочая стреляющая мелочь.

— И все это современные корабли?

— Несомненно, сэр.

— Вот, надо Пакистану пробить через Конгресс помощь, хотя бы три-четыре современных корабля. Поставить в известность агентов Москвы. Надо бросить в разорение Кремль. Они тогда и Индии дадут более современные корабли. Китай, соответственно, получит меньше. Встречайтесь с пакистанскими агентами и влиятельными лицами. Поставьте их в известность, что Штаты готовы многократно усилить их флот.

— Сэр, они с ума сойдут от общей радости.

— Пусть сходят, полковник, а мы должны свои задачи решать.

Вы свободны для работы. Удачи вам.

— И вам, сэр.

Глава 17 Маккинрой — резидент пакистанского отдела ЦРУ. Майор Визнер

— Майор Визнер, скромно, но искренне, поздравляю вас с новым серьёзным назначением. Если вы готовы со мной работать по полной программе, как мои подчинённые, то всё в ваших руках. Покажите свои амбиции, интеллектуальный уровень на исключительность, а также в плане карьерного роста: как в военной, так и в политической деятельности.

Полковник стоял у окна посольства и сквозь утолщенную решетку штор внимательно смотрел на улицу. Новоприбывший офицер ожидал у двери приглашения подойти к столу. Он и отвечал немного мандражирующим, но вполне твердым голосом. Среднего роста, крепыш, и с вполне интеллигентным упрощённым лицом.

— Спасибо, сэр. Только у вас, я слышал, вполне приемлемы приколы разного уровня.

— Странно, что где-то об этом можно услышать. Наш отдел самый негласный в Конторе. Но, успокойтесь, присаживайтесь. Майор, я внимательно изучил ваше досье. Оно меня вполне устраивает. Поэтому сегодня вопросов лишних задавать не буду. Ответьте мне одно: вас лично устраивает данное назначение?

— Да, сэр.

— Это меня устраивает. Как вы думаете, оно для вас повышение или ссылка на периферию на некоторое время.

— Сэр, мне сказали, что я буду работать под вашим руководством, хотя и в отдельной азиатской стране. А о вас такие легенды ходят, что даже лейтенантом с вами работать уже честь.

— Да-а. — Задумчиво протянул полковник. — Не ожидал. Если обо мне уже сейчас ходят, я думаю, достаточно надуманные легенды, то грош цена всей моей работе и в аппарате, да и вообще.

— Сэр, но вы же не нелегал. Вы дипломат. У вас нет никакой легенды прикрытия для общественности. Вы должны быть известным.

— Известным, но чуть-чуть. В определенных кругах.

— Оно так и есть: в определённых.

— Да. Если еще и какой-нибудь резидент из Кремля на улице Независимости поздоровается со мной и скажет, что ему большая честь противостоять мне со мной в одной стране, то о большем и мечтать не приходится для популярности и известности. Они быстро в газетах распишут свободу, многочисленность и вседозволенность наших спецслужб. А в Пакистане, только по нашим сведениям, более сотни агентов Москвы шастается с разными миссиями. А в демаркационном Кашмире, так и того более сотни. Поэтому, я и хочу вас предупредить, работа будет достаточно активной и быстрой. Неделя вам, чтобы встретиться со своими агентами. Свои цели и задачи вы прочтете здесь. Запомните что надо. Остальное напомним. Связь с посольством и отдельно со мной вы знаете. Значит, главное, на что будете нацеливать своих ребят, это работа в демаркационной зоне Кашмира и в самом индийском Кашмире. Там будут назревать новые бунты и требования мусульманской части населения отделения провинции от Индии. Ваша задача, полностью выяснить — какая часть населения за отделение, а какая придерживается протектората Индии. Как и обычно положено в наших службах: все партии и общественные организации должны быть вам известны. Списочный состав. Кое-каких людей мы вам укажем, подскажем с кем можно работать. Новых вам придется или легально приобщить к сотрудничеству, или завербовать на основах агентурной работы. Как это будет, решаете сами. Внедряйте своих агентов во все партии, где только удастся. И в общественные организации тоже. Главное, чтобы все у вас было под контролем и все было известно. Работайте на перспективу. Что потом делать с внедренными, решит Центр. За отделение Кашмира мы будем или против, нам скажут. Второе — север Пакистана, сам Кашмир это высокогорные районы, и очень глубокие ущелья. Страшно глубокие. Китай в таких каньонах строит ракетные шахты, базы и пещеры для обслуживания всей ракетной инфраструктуры. Индия уже работает над сбором своих специалистов по атому во всем мире. Платит им очень большие деньги. Пакистан тоже начинает осваивать такую же программу. Весь ученый люд, который они смогут собрать, фиксируйте в досье и в наши архивы. Мы должны о них все знать. По возможности, они должны быть нашими агентами, агентами влияния, сочувствующими и так далее. Понятно вам, майор?

— Да, сэр.

— Хорошо. Следующее — мы имеем контакты с Пакистанскими высокопоставленными офицерами и в министерстве обороны, и в разведке, и в контрразведке. Вы, пока, будьте в тени. Придет время, сведем для общей работы. Их агентура тоже в большем количестве крутится в Кашмире, поэтому агентов наставляйте на спокойную, без провокаций работу. Замечено большое движение агентов Кремля в северных районах. Они, видно, тоже такие же задачи имеют, как и вы. Разница только в том, что если мы поддержим Пакистан в его устремлениях оторвать Кашмир, то они будут вместе с Дели отстаивать штат. Если мы будем за целостность Индии, то Московия изберет обратный ход. Резидентом от Москвы в Пакистане сейчас полковник Хамуков Алихсаг. Офицер опытный. Сорок четыре года ему. Под ним работает порядка ста человек разного уровня, от нелегалов до завербованных и перевербованных. Если удача подвернется вам, и вы каким-то образом сможете выйти на его след, то все силы на слежение за ним. Меня ставьте сразу в известность. Все контакты, которые вы сможете прощупать, сразу в оперативную разработку. Всех его людей тоже фиксируйте и документы в архив. Я в курсе, что все это вы тоже знаете, но напоминаю, чтобы в дальнейшем не было разногласий и лишних недоразумений. Если в процессе работы появятся какие-либо соображения, не стесняйтесь ставить в известность. В демаркационной зоне Кашмира исламские боевые организации строят большие тренировочные лагеря для обучения боевиков диверсионному делу. Не вмешивайтесь в их дела. Там поработают другие. Вопросы, какие имеются, майор?

— Нет, сэр. Как вы сказали, все в процессе самой работы всплывет.

— Правильно. Тогда, майор, можете отправляться к месту своей основной дислокации.

— Есть, сэр.

Глава 18 Тренировочный лагерь

Задумчивый и на своей хитрой волне, экстремист и полный радикал, святой среди своих, Эмир, как султан большой страны довольно расхаживал по обширной комнате. В административном здании, необъяснимо полный уважения к себе, он изъяснял инструкторам их оперативные задачи и способы успешного выполнения. Эмир был достаточно стар. Но, бодрости и решимости работать во имя Аллаха и Пакистана было в нем, как в отмороженном фанатичном юноше. Сухой, но живой и довольно быстрый, он зло, сверкая глазами вокруг себя, шипяще и патетически гордо выдавливал:

— Господа инструкторы, воины Великого и Единственного всемогущего Аллаха! Мы должны быть не просто солдатами! Не просто уметь стрелять, бегать, убивать. Мы должны быть глубоко идейными воинами. Только идея делает человека бессмертным, безжалостным, волевым, целеустремленным, нужным и вечно полезным Аллаху!

Последние слова он говорил жестко, выделяя и вкладывая в них весь свой имеющийся божественный смысл и весомость сути. — Мы не победим, если не будем жестокими, если не будем убивать врага! Никакой слабости к иноверцам, никакой пощады, никакого снисхождения. Уважение, порядочность, дружба, честь только по отношению к братьям воинам Аллаха. Исторический пример для вас: дела большевиков-коммунистов Москвы, Пекина, того же Вьетнама, Кубы, Кампучии. Только террор, кровавый террор, кровавые репрессии, жестокие убийства, полный геноцид освобождают почву и пространство для распространения своих великих идей и истинно божественных целей. Преступники Ленин, Троцкий, тот же убийца и изверг Сталин, Мао, Чжоу Эньлай, Кастро изучили сполна христианскую церковь, которая постоянно требует убивать иноверцев, и стремиться распространить веру на всю планету. Мы должны делать это же, но во имя самого Аллаха. С большим рвением, с большим тщанием, с большей эффективностью. Вас здесь сто воинов-инструкторов. Вы должны обучить каждый более тысячи, десяти тысяч новобранцев. Итого, более ста тысяч, миллиона. Мы отберем у спящей и вечно молящейся Индии весь Кашмир. Эта горная территория, которая нам позволит проводить экспансию частью в Афганистан, частью в Индию, частью в Китай, частью в Иран. Район Инда в Тибете должен быть полностью наш. Это тоже горы — высокие, неприступные, гордые. И мы должны быть такими же неприступными, гордыми, не сгибающимися и не отступающими ни от кого, и ни от чего. Это начало. Америка дает нам самолеты, танки, корабли, подводные лодки. Мы потесним Китай, Индию в их великодержавных устремлениях. Мы будем давить и на Кремль с его устрашающими подвалами. Зеленое знамя Аллаха будет развиваться над всей зелено-голубой землей.

Старик выпрямился, гордо прошелся вдоль стены. Его орлиный нос шумно шмыгал по большой комнате, а глаза в упор смотрели на каждого.

Также, патетически и внушительно продолжил.

— Сейчас в лагере более пяти тысяч человек. Это еще не много. Но, уже и не мало. Скученность не ведет к порядку и соблюдению методов обучения и дисциплины. В четырех километрах от нас заканчивается строительство второго лагеря. Две тысячи человек с инструкторами сегодня, завтра перебазируются туда. Там почти все готово для обучения и жизни. Мы вдоль всей границы оборудуем лагеря, чтобы в нужный момент атаковать границы с погранзаставами Индии. Их заставы имеют от пятидесяти до ста пятидесяти солдат. У нас будут ракетные установки и установки залпового огня. Москва нам обещала. Значит, будут. У нас будут американские винтовки М-16 — это для элитных воинов. И автоматы из Московии. Они хорошо зарекомендовали себя во Вьетнаме. Вертолеты, пока десяток штук. Но, здесь, в горах это очень ценно. Господа, воины Аллаха, от вас требуется верность, самопожертвование, подвиг. И за это вы получите большие деньги, землю с хорошими домами, и, сколько душе угодно, женщин. Хотите индианок — ваши. Хотите пакистанок — тоже ваши. Китаянки, персиянки. Все, на кого глаз положите.

Эмир медленно прохаживался вдоль стены и удовлетворенно думал: чтобы еще вдохновенного сказать молодым сорвиголовам.

Неожиданно послышался истошный и противный вой сирены. Старик подошел к окну. В некоторых местах по территории лагеря обеспокоено бегали легионеры и курсанты. Старик показал помощнику, чтобы тот вышел на улицу и узнал, в чем дело. Но тут вошел один из дежурных инструкторов, подошел к Эмиру.

— Господин полковник, похоже, что кто-то обстреливает лагерь.

— Как обстреливает? — загремел голосом старик — Кто из посторонних может знать о лагере? Разве дороги не охраняются? На трех перевалах нет постов?

— Все есть. Но, выстрелы не слышны. И сейчас у нас четыре раненных и один убитый.

— Немедленно послать отряды на дороги и перевалы! Взять собак, исследовать каждый камушек и пещеру! Кусты, деревья. Найти, кто стреляет. Взять живьем. Мы из него мученика гяуров сделаем.

Дежурный выбежал исполнять приказ. Буквально весь состав лагеря разбежался по казармам и домикам, укрываясь от неслышного одиночного огня.

Эмир подозвал заместителя.

— Проверь исполнение приказа. Не менее сотни, чтобы было в каждой команде поиска и преследования. Посчитай потери.

Остальным показал выйти и исполнять указание. В зале остался только агент Кремля.

— Уважаемый Эмир, мы вам специально прислали много водки, чтобы ваши люди исполняли ваши приказания, как черти. Перед такими заданиями, где нужна скорость, злость, жестокость, самопожертвование — мы своим людям даем до двухсот грамм водки без закуски. Тогда они, как черти и выносливы, и решительны, и злы.

Эмир догадливо покачал головой. Выглянул в окно, гортанно крикнул:

— Хасан!

Прибежал второй зам. Поклонился. Эмир также гортанно и шипяще:

— Выдать воинам Аллаха по сто грамм московской водки, по пол лепешки закусить. Для первого раза.

Долго ждать не пришлось. Скоро большие толпы курсантов с допотопными винтовками Второй Мировой войны, шумно шурша голыми пятками, побежали за ворота. В небольшой лазарет, имевший всего четыре комнатки, с разных сторон несли раненных. Их оказалось уже восемь человек. Еще трое лежали у дверей без признаков жизни. К зданию стали подходить инструкторы и коммандос оставшихся отрядов.

Эмир обратился к выстроившимся инструкторам:

— Братья, идите к своим отрядам, расположите их для круговой обороны вне лагеря и приготовьте к бою. Не зря мы тренировали людей. Вам всем по пять минут времени. Потом снова все сюда. Роты пусть будут в состоянии боевой готовности. Командиры батальонов и штабисты оставайтесь здесь. Хочу услышать от вас вразумительные ответы на происходящее.

Но, никто толком, ничего предположить не мог. Огромные, рваные, огнестрельные раны указывали на ранения от выстрелов из крупнокалиберных снайперских винтовок, но не более. И только врач-хирург подтвердил, что характер ранений указывает на то, что стреляют из дальнобойных снайперских винтовок. Патроны мощные.

Эмир спросил своих штабных.

— Дальнобойная снайперка — это сколько в прицельном расстоянии?

— Более двух километров, хозяин.

— Значит, наши отряды не найдут стрелков. Вернее не догонят. Враг уже снялся с позиции и быстрыми перебежками удаляется от лагеря. Кто же это может быть? Кому мы успели помешать? Никто же о наших лагерях не знает. Вот незадача. Где наш интендант и завхоз?

Сутулый капрал быстро предстал перед светлыми очами хозяина. Хотя глаза хозяина были темнее ночи и страшнее преисподней.

— Вот что, Ясир, по периметру лагеря, напротив домов с жилыми помещениями, да и вообще всех построек, необходимо возвести высокий забор. Насколько можно. Получится пять метров, пусть будет пять. Какой есть длины доски, на такую высоту и поднимайте. Закупите поисковых собак, штук двадцать. А позже, и для других лагерей необходимо приобрести. Начальник штаба, приготовьте расписание по ротам, чтобы каждый день, утром, днем, вечером и ночью по определенному маршруту они прочесывали местность возможных мест, откуда могут стрелять снайперы. Лагерь перевести на военное положение. Зря не шастать по территории. Сегодня же приступить. Из имеющегося материала возводите заграждение. Нам не нужны жертвы от нашей собственной безалаберности или вялости.

В помещение начали заходить ранее ушедшие инструкторы.

— Вот, братья. — Продолжил прерванную лекцию, Эмир. — Мы еще только начали обучаться и готовиться, как на нас уже напали. Вот он враг — скрытный и жестокий. И заметьте, обученный. Кто из нас сможет на два километра попасть в движущего человека? Вот так. Штабным: — Эмир повысил голос до крика, — разработать все, чтобы на расстоянии до четырех километров, противник не мог скрытно появляться. Подготовить места для секретных дозоров, схроны и тайники, где наши воины будут поджидать врага. Мы не дадим спокойно врагу отстреливать нас. Не дадим. Мы сами его выследим и накажем. Если мы кого живым поймаем, мы такую ему смерть придумаем, что мало не покажется. Аллах Акбар, братья!

— Аллах Акбар! — Грянули старательно смелые воины Аллаха.

— Ну, что? Горы, я думаю, сейчас чистые. Но, вы берите свои отряды, пройдите фалангой, цепью, может, что опасное или подозрительное найдете невдалеке от лагеря. Время вам до десяти вечера. Выполняйте приказ.

— Аллах Акбар!!! — снова в голос грянули новоиспеченные бойцы и дружно, легким бегом, побежали выполнять приказ.

Старик нервно заходил взад вперед. С ним в комнате остались три зама, штабные: кремлевский, одетый под инструктора и американский майор-инструктор.

— Слушайте, — неожиданно резко обратился он к ним. — Что-то мне подсказывает, что против нас начал партизанить этот отморозок, который взорвал наших воинов на пустыре. И, наверное, он же с кем-то в Дели убивал наших людей в квартирах слежения.

Майор заинтересованно спросил: — А что вас на это наводит?

— А кто еще может? И он, в принципе, в относительной близости к нам. Сам он от монахов. Монахи с американцем Маккинроем. Все логично. Против нас больше некому действовать. У нас нет других врагов. Мы только-только начали, а они тут как тут. Кто информирует американца? Нам надо вычислить крота, иначе все наши лагеря станут известны нашему противнику. А этот янки передаст координаты индусам. А те разбомбят наши базы. Мы же вне закона. В демаркационной зоне, по договоренностям, не должно быть никаких военных формирований. Нам необходимо иметь зенитные и зенитно-ракетные комплексы. Как у американцев. Саид, — старик указал пальцем на зама, — запиши в список заказов. Вот уж непруха продолжается. Радируйте ротам преследования: напали они на след снайперов?

— Хозяин, рации в горах не работают. Сами горы мешают.

— И тут все против нас. Вертолеты нам здесь нужны. Штук шесть, восемь. Саид, посылай одну роту ко второму лагерю, пусть они там все осмотрят и продумают, где дозоры расставить. — Эмир присел на стул. — Да, братья, все надо переводить на военные рельсы. Значит, беговую тропу проложить в горах таким образом, что бы все места, откуда можно обстреливать лагерь, лежали на пути наших отрядов. — Снова обратился к майору. — Господин майор, сможем мы как-нибудь узнать, кто на Маккинроя работает?

— Я поговорю с полковником Хьюзом. Может он что-нибудь, подскажет.

— С Хьюзом и я поговорю. Не думаю, что он что-то нам прояснит. Нужны другие каналы. Скорее всего, наша контрразведка и секретная полиция должны выйти на диверсионные группы Маккинроя. Вот поеду в Исламабад, встречусь с нашим резидентом, пусть даст указание властям. Иначе, мы не сможем работать. Да, и врачей надо просить к нам прислать. Раненых теперь может быть очень много. Эти отморозки не успокоятся. Запиши, Саид, все это в задание штабу. Все, идите все работать, мне надо немного отдохнуть. В десять часов разбудите меня, там продолжим. Саид, все это время будешь за меня. Ступайте все.

Эмир оказался поразительно прав. Лагерь обстрелял Рус. С ним были четыре молодых монаха из индийских буддистских монастырей. Рус сумел доказать американскому полковнику, что не стоит посылать многочисленный диверсионный отряд. Для начала необходимо разведать местность, расставить маяки для спутников и произвести устрашающий, настораживающий выпад снайперской стрельбой. Пусть враг тушуется, нервничает. Делает скороспешные ошибки. А Рус с монахами исчезнет.

После обстрела группа двинулась обратно. Через двести метров вышли к небольшому ущелью, спустились ниже по отвесной стене. По прикрепленному ранее канату перебрались на другую сторону, свободный конец веревки скинули в обрыв. Она осталась свисать незаметной для находящихся сверху. Скорыми перебежками, через метров пятьсот, они вышли на небольшой горный пятачок, где их поджидал вертолет.

Борт резко взмыл в небо и между отрогами гор быстро ушел в индийскую часть Кашмира. На следующий день Рус был уже в Дели, где сэр Маккинрой удовлетворенно выслушал об успешном выполнении миссии.

— Ну, и хорошо, Рус, что вы немного растревожили исламистское гнездо. Значит, в лагере находится уже несколько тысяч человек. Это много. Они быстро набирают легионеров. Очень быстро. Скоро второй лагерь вступит в работу. Фотографии вы, Рус, сделали. Наши фотографы проявят пленки. Маяк даст спутникам направление и координаты. Будут у нас космические снимки. Наверное, лучше собрать больше фотографий самих лагерей. Когда будет минимум четыре лагеря на плёнках, отправим документы посольствам Индии и Пакистана. Может, на уровне правительств удастся договориться закрыть лагеря.

— Но, они смогут перенести их на территорию Пакистана, — догадливо добавил Рус.

— Они это и сделают. Но, это уже будет гораздо дальше от границ Кашмира. И граница будет другая. Наверное, правильным будет послать вертолеты, чтобы они сделали снимки с высоты километра и ниже. Рус, ты на неделю можешь лететь в Тибет к братьям. Отдохни. Позже пройдешься к плотине на Хуанхэ. Вертолет вас туда доставит. Тоже нужно сделать снимки. Стрелять там не надо. Взрывать тоже не надо. Несколько тонн взрывчатки мы еще не придумали, как доставить. Где ее хранить? Вертолетами можно. Но, кто ее установит и как? Наши специалисты в раздумье. Но, больше половины дела сделано. Это успех. За две недели наши агенты и гражданские волонтёры сделали столько, что я не ожидал такой удачливости для нашей миссии. Надо ожидать сейчас очередного неожиданного хода с пекинской стороны. Будут ли они подвозить свои ракетные установки или это великий блеф товарища Мао. Может, он только запугивает мировую общественность с целью иметь свои положительные бонусы в переговорах. Рус, на сегодня там имеется только одна дорога. Передай настоятелю, чтобы он оставил в ближайшем селении у плотины своих наблюдателей. Как только они засекут подвоз, пусть сразу даст знать мне. Может лучше сами установки выводить из строя. Тоже вопрос встает — как? Запросим Центр, пусть думают. Хотя, чего думать. У нас имеются обыкновенные огромные бомбы весом в пять тонн. Сбросить на плотину и в ней появится такая брешь, что ее год надо заделывать. И ракетные установки заодно. Если Мао выведает, что мы о них знаем, что он может предпринять? Только поскрипеть зубами. На остальное зубов у него не хватит. Ну, что ж, Рус, иди к Дине, она тебя давно уже ожидает в комнате для гостей. Я еще кое с кем встречусь. Передавай ей привет. И вот вам обоим, часы с передатчиком. В районе города будете знать, кто и где находится. Чтобы не потеряться. Обстановка здесь тоже не спокойная. Не поддавайтесь на провокации разного бездомного и преступного сброда.

Глава 19 Мао — министр-советник — генерал

Пекин.

Запретный город.

Погода солнечная, но со стороны пустыни Гоби тянуло песчаным ветерком.

Погрустневший Мао тяжело разговаривал с племянником.

— Слушаю тебя снова, мой любимый племянник.

— Дядя, приехали пятеро монахов-лекарей. Сейчас они живут в отдельном доме. Их проверяют, и за ними следят. Ученые и психологи наблюдают, как они живут, чтобы определить их лояльность и тот способ знахарства и лекарства, на который они способны. Им привезли нашего бывшего министра старого Бао, которому за девяносто и он болеет раком кишечника, отказывают почки. Барахлит поджелудочная. Монахам дали задание — определить все болезни министра, найти лучшие методы лечения, какими препаратами и лекарствами. Готовят еще несколько тяжело больных для осмотра их стариками.

— Прекрасно, старательный мой племянник. А сколько этим монахам самим лет?

— Всем им за сто, как они сами утверждают. Но выглядят гораздо моложе. Наши спецслужбы проверяли их на память тех времен, когда им было шесть лет и далее по возрасту.

— И что?

— Они помнят многие народные восстания конца прошлого века, потому что сами в них участвовали. Жили они в разных районах страны. И, в принципе, каждый про свой район с достаточной долей правдивости описал, где он жил и как. У служб к ответам монахов претензий нет. Они даже удивляются, как старики еще так неплохо многое помнят.

— А в каких восстаниях они участвовали?

— Ну, я, дядя, этого не помню. Да и не спрашивал об этом. Знаю, что они были членами разных «Триад». Участвовали против императоров старого Китая, против американцев, японцев. А потом, с годами, ушли в монастыри и вели тихий, скромный, монашеский образ жизни. У них там часть истуканов лечебной практикой занимается, часть бдением и философией, часть историей. Сами себе занятия находят.

— А изучали они медицину прошлых столетий?

— Конечно. У них медицина начинается всегда с изучения прошлого. И иглоукалывание у них в практике, и травы, и что-то там еще. Не помню. У них многое такое заумное, что даже, в памяти не держится.

— А сейчас, что они делают?

— В основном, ничего. Сидят, как их Будда, в такой же позе, четки перебирают, о чем-то долго и глубоко размышляют.

— Какое мнение наших светил медицины о них?

— Они сами многое не понимают из того, что им монахи объясняют. Но, мнение положительное. Доктора наук и академики многое у них переписывают, изучают.

— Хорошо. Скажешь докторам, когда они более-менее вникнут в монашеские понятия, пусть подготовятся ко мне с подробными докладами.

— Будет обязательно сделано. Сколько им времени на это выделить?

— Сколько они сами решат. Но и особо пусть не тянут. Думаю, месяца им хватит.

— И неделя на подготовку своих объяснений.

— Докладов.

— Докладов, может, не получится. Научного там не много. Наверное, ближе к монографиям.

— Пусть так. Главное, чтобы понятно и реально по отношению к нам. Этот вопрос прошли. Следующий. Что у нас самое интересное и важное на первое время сейчас?

— Интересное предлагает ваш друг, генерал Чу.

— Что может предложить дружок, которому тоже давно пора на пенсию.

— А вот его офицеры неплохо раскрутили американцев и других, всяких ученых с геологами на предмет того, что в наших горах содержится много, — министр полез в карман, вынул записную книжку, — много всяких ценных микроэлементов и редкоземельных материалов для основ будущей промышленности, науки и военных целей. Перечисляю: селен, кобальт, вольфрам, всякие платиниты, золото, магний, марганец, скандий, ванадий, рубидий, молибден…

Мао остановил племянника поднятием своей золотой ложечки.

— Достаточно. Ты не помнишь весь этот список, как я его запомню. Что же предлагает, друг Чу?

— Разрешить в организованном порядке и под полным нашим контролем исследование геологами и учеными наших недр в горах на предмет поиска всех этих редкоземельных материалов.

— А что, наши геологи не найдут?

— В том то и дело, что у нас нет специальной техники и оборудования, а многие эти металлы в земле находятся только в соединениях с другими металлами. И определить их в составе других, на глаз, не получается. Только специалисты со специальным оборудованием могут. В общем, получается, что все эти экспедиции будут работать на будущее великого Китая.

— Это очень хорошо. А как ты это все на практике представляешь?

— Мы выделим районы отдельно для каждой экспедиции. Сначала на год. Потом посмотрим, какая от них отдача. В экспедициях будут и наши специалисты. Они будут вести полный учет исследований, картографирование мест залегания редких материалов, и т. д. Все, что требуется в геологоразведочной работе.

— Неплохо. И даже мудро. Этот Чу всегда обладал хитростью и провидческой опытностью. И, главное, скромен. Без излишних амбиций. Почему я его, в свое время, и поставил в разведку и контрразведку. Ты только поставь задачу спецслужбам, чтобы к местам развертывания ракетных установок эти экспедиции не приближались.

— Это непременно, обязательно. Что мы не понимаем. За последние полгода, мы штат контроля над местами производства работ увеличили почти в три раза. Все под полным контролем, дядя.

— Хорошо. Я удовлетворен твоею созидательной работой. Что будем делать с нашим премьером Чжоу Эньлаем?

— Что скажешь, то и сделаем, дядюшка.

— Не знаю. На покой он сам не уходит. А говорить лишнего начал. Мне это не нравится. Не метит ли он на мое место?

— Навряд ли. Хотя, кто его знает? Если прикажешь, уберем. Может, монахи, помогут без шума и пыли отослать его в мир иной.

— А как?

— Чжоу болеет. Ну, мы травы их ядовитые используем. Что-то еще.

— Приказывать я не буду, но ты подумай над этим. Но, и пусть не ослабляют наблюдение над монахами. Если можно, снимайте их жизнь на пленку. Я посмотрю.

— Обязательно. В чем еще рассеять твои тревоги и сомнения?

— Пока, я думаю, на сегодня хватит. Нет, обожди. Ты говорил, Кремль чего-то засуетился. Много начал у нас всяких контор по торговле, по распространению дружбы вживлять в наши города.

— Да. Только в Пекине появилось, за последние полгода, более десяти всяких учреждений и общественных организаций. В Шанхае несколько. Даже в Тибете появились. В Сычуани. В Синьцзян-Уйгурской автономии.

— Не лезут ли они к нашим ракетным установкам?

— Пока они далеки ещё от них. Но, вполне может быть, что скоро что-то нащупают. Мы присматриваем на уровне агентуры. Как только что-то будет не корректное с их стороны, сразу вам доложим.

— А американцы?

— Этих, менее видно. В Пекине есть. В Шанхае. Кремль более дерзок присутствием своих агентов.

— Держите всех под жёстким, неусыпным контролем. А то они, эти хитрые до подлости большевички, все свою странную для нас дружбу предлагают, а за пазухой камни держат в виде огромных ракет. Чего им в наш Тибет лезть? Пусть со Штатами ругаются. А как там наши агенты на Дальнем Востоке?

— Работают. Стараются. Перевозки по ночам огромных контейнеров агенты уже засекли. Что там, пока не известно. Но то, что там детали баллистических ракет, у наших специалистов сомнений не вызывает.

— Сомнения не факты. Требуйте от руководства разведки документальных данных. Тогда я прижму Советы. За потери наших солдат в шестьдесят девятом, я буду мстить до следующей войны. Ядерные бомбы хотели испытывать у наших границ. И какие? Десятки мегатонн. На людях наших проверить свойства радиации? Союзнички. Я не прощу этого, пока жив. Все. Пора. Ступай. Племянник, я сегодня по-звериному устал, надо отдохнуть, подготовиться к пленуму. Пусть тебе сопутствует удача.

Министр, встал, низко поклонился и бесшумно исчез из комнаты в сопровождении личной охраны Председателя.

Через три часа у Мао, но в другой комнате для приёма отдельных посетителей, появился генерал Чу. Председатель вяло показал рукою на большой диван для генерала и, буквально, через секунду принесли большой поднос с фруктами.

— Приятно мне тебя видеть в здравии, мой боевой товарищ. Как само твоё здоровье?

Генерал скромно поклонился.

— Пока, с божьей помощью, работаем, товарищ Председатель.

— Это хорошо. Нам надо держаться вместе и долго жить. Я чего тебя сегодня пригласил. У меня один вопрос — кто для нас в настоящее время опаснее, Кремль или Штаты?

— У нас враг только Московия. И все потому, что у нас с ними общая граница. С Америкой у нас границы нет. А океан между нами. Это около двадцати тысяч километров.

— А ракеты американские?

— Штаты никогда не завоевывали земли. Вернее, не вели войны ради захвата земель. А Кремль, он этим живёт. У них вся история — это агрессия ради захвата земель. Начиная с князя Юрия Долгорукого, конкретно, пошли войны только за завоевание земель.

— Интересно. Я, начиная с Екатерины Второй, читал о войнах на приобщение земель Московией. А князь этот, он в каком веке жил?

— В двенадцатом веке. В тысяча сто сорок седьмом году он, вроде бы как, по летописям, основал Москву. Так указывают историки. А далее, вел кровопролитные войны на уничтожение, против Киева. И так по сей день, при каждом князе и царе.

— А против кого он еще воевал?

— По кропотливым исследованиям многих историков разных стран, просматривается этот род в веках. Его сынок, Андрей Боголюбский, также жег и разорял Киев неоднократно. На Новгород ходил войной, но ополчение города сумело разбить его татарские толпы. Княжества своих ближайших родичей разорял и грабил. А потом, буквально все князья этой линии только и делали, что сначала у ближайших родичей все отобрали, а потом и чужое начали захватывать. И назвали этот исторический геноцид против соседних земель славянским собиранием, потом общим объединением земель народов различных вероисповеданий. Но какое может быть братское, свободное объединение земель с иноверцами. Налицо, историческая фальшь. И полное искажение истины.

— Вот, вот. Следуя этой логике, можно смело утверждать, что все земли за Уралом, это уже вовсе не земля Москвы.

— Конечно. Там нет ни славян, ни финоугорцев. А племена Сибири и дальнего Востока никогда не относились к Москве. Ни исторически, ни географически, ни родственно.

— А почему так получилось?

— Я дал указание нашему историческому отделу совместно с европейским историческим отделением главного института Истории в столице, собрать все материалы по истории Московии, которые можно собрать в мире и в самих Советах. Изучить их. Сделать труд, который бы не опирался на исторические приписки, обманы, ложь и фальшь летописцев церковников и самих князей, царей, большевиков.

— Вот это интересно. Как ты до этого додумался?

— Даже и не знаю. Просто, изучая исторические карты, приходишь к выводу, что не могли народы, далекие от Москвы, добровольно идти в рабство, в вечную кабалу к ней. Пропаганда все гремит о дружбе, братстве. Но, только нынешние Белоруссия, Польша, Украина четыре раза в прошлые века воевали против кремлёвского Центра. А Кавказ и сейчас, потихоньку бунтует, и не дает в бюджет Советов ни копейки. Умелые саботажники. Как у нас Тибет и Синьцзян-Уйгурская автономия.

— Да. А как они тогда сумели выиграть войну против Гитлера?

— Против Гитлера воевал почти весь мир. Только он, со своей тупой башкой, мог пойти войной против экономически сильных стран Запада. А Сталин, этот самый хитрый в истории интриган, смог все расставить так, что Гитлер остался в дураках. Ведь, экономически Сталин отставал от Гитлера в разы. Техника была намного слабее немецкой. Только благодаря огромной технической помощи Америки и Англии, да и той же Канады, Австралии — Московия выстояла первые три года. Ведь надо учитывать, что союзная авиация Англии и Америки постоянно бомбила военные объекты Германии. Представьте, какой это экономический урон в технике, продовольствии и т. д. Громаднейший. То, что Германия почти шесть лет воевала со всем миром, это говорит о ее огромном, как техническом потенциале, так и о моральном.

— Но, Сталин, да и последующие правители Московии, как о жертвенном вкладе в войну, все кичатся тем, что у них больше погибло.

— Конечно больше. У них только в финляндской войне погибло триста тысяч. И это при том, что тогда в Финляндии жило всего три миллиона человек, и армия никакая. Так что могло быть в противоборстве с опытными немецкими генералами и солдатами. А ведь, ни старая Россия, ни Кремль никогда не ценили и не берегли людей. Для них критерий холуйства и преданности командного руководства, это большее количество жертв в бою. О чем можно говорить, если только в сорок первом сдалось в плен четыре миллиона солдат. Где массовый героизм? Воевали только карательные и НКВД-эшные полки — со своим народом. Война к октябрю была проиграна. Только военная помощь Америки танками самолётами, машинами, пушками, патронами и прочей новой техникой позволили оттянуть время полного поражения. Только повальные расстрелы, способ заложничества родственников, как метод заставить людей воевать за большевистскую власть — помог Кремлю сначала выиграть время, а потом и вытеснить малочисленные немецкие дивизии с захваченных земель. Отношение потерь солдат: один немец и пять московских, обо всем говорит. Не будь так распылены немецкие войска по Европе и Африке, то… Но, Сталин тем и хитер, что сумел простачка Гитлера противопоставить всему миру.

Мао поднял золотую ложечку.

— Здесь мы все одинаковые. Но, солдат, он есть солдат. Он должен воевать. А выживает сильнейший, хитрейший.

— Правильно. Но, если вся армия погибнет, кто будет воевать? Чиновник? Он, чиновник, сразу перейдет на сторону врага. У чиновника нет родины. Есть стул, на котором он делает себе благополучие.

— Но, без него никак.

— Да. Но это не опора власти. Опора — это армия и внутренние спецслужбы.

— Согласен, генерал. Вот и здесь вопрос к тебе: не пора ли нам высшее чиновничество перетряхнуть?

— Давно пора. Я вам представлю список чиновников, которые уличены во взятках и некомпетентности в работе. А где-то и во враждебности к власти. Это в Пекине. На местах органы работают, проверяют. Мы анализируем их данные. Готовим поименные проверки.

— Хорошо. Пекином мы займемся завтра же. Что у тебя с Чжоу Эньлаем?

— Пока серьезного компромата нет. Он болеет. Тихо.

— Болеет, говоришь. Это тоже хорошая новость. Ну, хорошо. Иди, отдыхай. Завтра бумаги ко мне, после обеда.

— Будет сделано в срок, товарищ Председатель.

— Все. Ступай. Свободен.

Генерал низко поклонился и исчез за занавеской.

Глава 20 Президент США Форд — начальники отделов разведки ЦРУ, военно-оборонных ведомств, АНБ, Совет Безопасности

Вашингтон.

Белый Дом.

Овальный кабинет.

Президент Форд.

— Господа, сегодня я собрал вас в связи с тем, что в печати, в нотах дипломатических ведомств различных стран, в том числе СССР и Китая, все чаще и чаще начинаются появляться статьи и аналитические разборки. А, тем более, описание громких провалов в работе наших очень и очень, должно быть, секретных служб, по темам, которые не должны появляться на страницах центральных газет иностранных государств. Даже дружественных нам. Государственный секретарь каждый день приносит мне кипы дипломатических бумаг, где кроме как уведомлений о нашей недостаточно, мягко скажем, компетентной работе, и, конкретно, серьезных казусах, ничего больше нет. Мы готовим с Кремлем большой договор о «Разрядке напряженности в мире»: и в это же время иностранная печать только и вещает всему мире о наших провалах, действиях, несовместимых с нашими договоренностями с союзными странами. Я недоволен буквально всеми службами, работающими на безопасность не только нашей страны, но и братских, союзных с нами государств Европы и Азии. Вот у меня данные о развертывании Москвой своих ракетных шахт, баз и т. д. в районах Дальнего Востока, Камчатки, Курильских островов, Сахалина. И это все данные резидентуры Японии, Китая, Южной Кореи. Где отчеты резидента, работающего в Советах? Где? Что он там делает годами? Двенадцать полковников, два генерала, не говоря об остальных, вертятся вокруг Кремля. В хоровод играют? Веселая, сытая жизнь в бедной стране. Кто готов ответить мне на поставленные жизнью и оперативной обстановкой, вопросы? Что я могу предъявить Кремлю в ответ на их запросы и дипломатические ноты? Их разведка толковей работает. Наши службы, на сегодняшний день, полным ходом готовят договор об «СНВ», а нам, в пику всем договоренностям, готовят баллистические ракеты в тыл. Что мы можем сокращать, когда огромные регионы Сибири, Дальнего Востока пичкаются ракетами с ядерным вооружением. Я уже не говорю о подводных лодках. О них разговор отдельный. Наша страна живет в состоянии, когда на нее нацелены тысячи советских ракет. Конгресс нас за глотку возьмет на следующем заседании. От меня перья полетят крупной сыпью. Что мне докладывать? Комиссия Черча раздавит нас, как гадких утят. Положение таково, что нам что-то глобальное надо противопоставить, иначе всем урежут ассигнование до такой степени, что, кроме кадровых офицеров, никого в службах не останется. Я готов вас всех выслушать. Кто осмелится первым?

— Господин президент, я готов начать диалог по данной теме. Начальник внешней разведки Центра Энглтон.

— Слушаем вас, генерал.

— Господа, именно обстановка в Азии, сейчас, более напрягает всех нас. Ракеты Кремля, не более, как блеф и показуха, для сохранения режима коммунистов. У них, в массе своей, все плохо летает. Те огромные средства, которые они вкладывают в вооружения, пустая видимость сверхдержавы. Чтобы свой народ держать в повиновении и нужен враг, нужна армия, под личиной которой можно уничтожать любую оппозицию кровавому, рабовладельческому режиму. Для того чтобы союзники их не бросили и новых союзников приобрести. Нас более устрашает готовность Мао развертывать свои ракеты в районах Тибета и прочих горных системах страны. У меня обширный и подробный доклад полковника Маккинроя и его помощника по Китаю полковника Динстона. Китай полным ходом ведет закупки строительной техники в разных странах и в больших количествах. Несколько миллионов человек направлены в горы, где они уже строят дороги и проводят коммуникации. А Мао, если он круто взялся, он сделает. Он никому не подотчетен. И, если дальность полета китайских ракет пока не более шестисот семисот миль, то через два-три года они доведут их до тысячи миль. Для нас это ничто. Но для Индии, Пакистана это уже прямая угроза их национальной безопасности. Китай сможет у Кремля выкрасть секреты ракетного топлива. И через десять лет дальность полета их ракет достигнет, минимум, пяти тысячи миль. Если учесть, что тот же Китай разрабатывает и космическую программу, то сомневаться в реальности их планов, целей, намерений не приходится. Планы Пекина догнать нас, не просто слова для отчета. Это их национальная программа. И пусть они сейчас далеко отстают от нас — через тридцать лет это станет страшной явью. Господин президент, хочу уведомить вас, что работа полковника Маккинроя заслуживает всяческого уважения и поощрения. При президенте Никсоне он выполнял очень точечные и был всегда на высоте. И сейчас, в Юго-Восточной Азии и, конкретно, в Китае, Индии, Пакистане он так руководит агентурой региона, что на протяжении последних семи лет у нас там нет ни провалов, ни недовольства со стороны руководства этих стран и разведок, в частности.

— Господин генерал, мы знаем о полковнике, довольны им и готовим приказ о присвоении ему очередного звания. Ваши слова только подтверждают о правильности наших намерений. Скажите нам — в какой степени Китай сейчас опасен для нас?

— Китай сейчас не опасен для нас, так как технически он очень отстает. Но, Кремль строит заводы, дает технологии по различным видам производства, поэтому мы ожидаем рост общего производства в стране и повышение квалификации сотрудников. Как руководящего звена, так и инженерного. А это уже опасно для нас, но в этом плане ничего мы поделать не можем. Мы можем только стараться держать на технологическом и научном уровне Китай и Кремль подальше от нас. Поэтому, на совещании по сокращениям вооружений надо договариваться так, что бы в один из моментов мы не почувствовали, что Китай стоит на подножках нашего локомотива и не подпирает нас нагло локтем. А это может произойти еще при нашей жизни. Надо внести коррективы в цифры сокращаемых ракет, их класса, мощностей. Надо учитывать, что Китай никогда не шутит.

Наступила продолжительная тишина. Довольно непривычная для овального кабинета. Многие руководители были не готовы воспринять новость не в пользу их страны.

— Хорошо, господин генерал, наш государственный секретарь присутствует здесь. И, я думаю, он все учтет в документах. Военное ведомство также будет в курсе новых обстоятельств. Так и с конгрессом, я, в принципе, уже вижу, как буду бороться в прениях и дебатах. Господа, я получил звонок из Кремля. Извините. Значит, следующее наше заседание будет примерно через неделю. Вас поставят в известность, господа. Прошу, конкретнее подготовиться по всем этим вопросам. Полные аналитические отчеты. Прошу расходиться. Всем удачи и необходимой удачи в работе по безопасности нашей страны.

Глава 21 Лагерь подготовки боевиков. Нападение

Подозрительные, злые глаза Эмира придирчиво смотрели, как внизу, на площадке, легионеры умело преодолевали препятствия, ловко стреляли по движущимся мишеням, быстро пересекали расстояния, бодро выходили к финишному рубежу. Он был приятно доволен. Новые американские винтовки М-16 были безукоризненны. Индусы имели советские «Калашниковы». Которые, хоть и стреляли звучно, но по прицельности и рядом не стояли рядом с Америкой. Он был горд. Он поднимал знамя Аллаха на ту высоту, на которую до него никто не поднимал. Ни эти жалкие египтяне, у которых, кроме истории ничего не осталось. Ни, тем более, арабы. Иорданцы. Сирийцы. На что, на кого они похожи? Да они толком воевать не умеют. Жалкий Израиль, в котором не более четырех миллионов живет, и у которых армия жалкие сто двадцать тысяч. О чем речь? Какие переговоры? С кем воевать? Позорище. Он, Эмир, покажет, как надо разворачивать партизанскую, диверсионную, террористическую и прочие крупные войны. Это вам не правительство, которое думает бог весть о чем, только не о воинах. Не парламент, в котором заседают болтуны и педерасты. «Ой. О чем это я, воин Аллаха, думаю?»

Эмир стукнул себя по лбу. «Или я мало имею женщин?» Его злые, пустые глаза тупо уставились в землю. Он думал правильно. Три лагеря готовили уже более шести тысяч человек. Воины. Воины Аллаха. Это уровень. Это не ополченцы, которые в любой момент могут убежать домой. Это смертники. Таких не остановишь. Он, Эмир, полководец Аллаха. Покажет, как надо воевать во имя Аллаха. Никакой пощады никому. Все должны преклониться перед идеями и волей Аллаха.

Эмир немного успокоился. Инструкторы, американские и его собственные — грамотно направляли отделения и взвода по своим направлениям. Он показал жест рукой и начальник штаба быстро подскочил к боссу.

— Хозяин, слушаю вас с почтением.

— Как наш план по уничтожению индуской пограничной секретной засады?

— Все готово, хозяин.

— Сколько в засаде индусов?

— Обычно, не более двенадцати человек.

— Ага. Хорошо. Значит, тридцати наших воинов хватит, чтобы уничтожить секрет индусов.

— Да, конечно, хозяин. Несомненно. Мы разработали и подготовили одновременный удар по линии границы и их тайных дозоров на протяжении двух километров. Между двумя хребтами близлежащих гор.

— А, когда вы это успели? И ничего мне не докладывали?

— Почтенный Хозяин, штабы для того и созданы, чтобы разрабатывать планы и задачи на перспективу, которые ставит руководство. А когда готово, тогда и докладывают о реальных возможностях той или иной операции.

— Вы выросли. Мне приятно это слышать. Сколько у вас в штабе людей?

— Почтенный Хозяин, на сегодняшний день по штатной численности у нас насчитывается сто тридцать семь человек.

— Вот. Всего сто тридцать не кадровых офицеров. А вы уже готовите операции. Это хорошо. Это великая воля Аллаха. Он с нами. Он ведет нас вперед, к победе. А у американцев больше двухсот тысяч кадровых офицеров и высокообразованных специалистов. Мы догоняем Америку. Догоняем. Потому что с нами Аллах. Он нас ведет к цели. К победе. Полковник Хьюз еще подивится нашему умению побеждать. Да что там побеждать. Он вообще всему удивится. Мы, не, какие-то, хилые америкашки. Мы, народ, который именно создан Аллахом для побед. Как там с четвертым лагерем?

— Почтенный Хозяин, на семьдесят пять и более процентов все подготовлено. Можно новых легионеров туда привозить.

— Вот это очень хорошо. Это приятно слышать. Отдайте приказ, пусть молодых новобранцев туда перевозят. Все остальное по плану и прежнему распорядку.

— Будет сделано, почтенный хозяин.

— Вечером взвод, который подготовлен для операции, постройте перед главным зданием. Сегодня ночью мы пошлем его на дело.

— Будет стоять, почтенный хозяин. Можно добавить к сказанному, господин?

— Говори, не бойся и не утаивай ничего.

— Может нам сразу три засады уничтожить, почтенный хозяин?

— Сколько потребуется воинов?

— Три взвода.

— Сколько джипов нужно?

— Шесть джипов на взвод.

— У нас всего двенадцать джипов.

— Имеется четыре бронетранспортера.

— Это уже лучше. Распределите количественно. Собирайте на плац весь личный состав воинов Аллаха.

Через три часа две с половиной тысячи воинов Аллаха гордо и при оружии стояли на плацу. Они жгуче ожидали бурной, пламенной речи Эмира. Зеленые знамена живо трепетали на ветру. Отдельно стояли три взвода, готовые выехать на задание. Каждому были выданы патроны в количестве четырехсот штук. Гранаты. Шоколад. О чем еще мечтать бедному, молодому бесправному новобранцу? По закону он никому не подчиняется. Он беспредельщик. Он готов на все.

Эмир это все знал. И он знал — надо совсем немного добавить к имеющемуся, чтобы все эти ребята с ревом быков и яростью безумных фанатов бросились на любой укрепленный или не укрепленный район. Вот это пропаганда. Вот это уровень. Аллах и только имя Аллаха поведет эти орды на завоевание всего мира. Он, Эмир, превзойдет Гитлера и Сталина в способности поднимать массы на войну. У Гитлера было около ста миллионов населения. Сталин имел не более ста двадцати. У него, у Эмира, будет более трехсот миллионов населения и не менее двадцати тысяч воинов в первые полгода. Далее он будет иметь шестьдесят тысяч и более воинов. Потом, двести тысяч смертников. Кто сможет выставить больше смертников. Китай? Никогда. Индия? Никогда. Советы? У них столько не живет. Америка? Кто за ней пойдет?

Эмир присел на стул. От таких грандиознейших великих мыслей у него закружилась голова. Он представил, как лидеры других стран выступали перед многомиллионными толпами. Он должен быть готов к этому. Во имя Аллаха. Вот, ради чего стоит жить и бороться. Помоги, Аллах. Во имя тебя и твоей цели. Помоги.

Эмир встал. Бодрой походкой вышел на трибуну. В стиле великих ораторов прошлого осмотрел неподвижно стоящих воинов. Выждал требуемое время. Посмотрел на небо, поднял руку. Сделал намаз. Снова опустил глаза на неподвижно стоящих наёмников. Загремел своим скандально-злобным базарным голосом.

— Воины! Великие воины Аллаха! Вы сейчас выступаете на задание, угодное и нужное делу Аллаха, идее Аллаха. Мы начинаем новый поход против неверных. Новый. Наши братья в Египте, Сирии, Иране, не могут уничтожить гидру сионизма в Израиле. Не могут. Правительства этих стран не могут, не хотят воевать. Боятся воевать. Они не следуют идеям Аллаха. Они бегают за долларом и делают вид неустанной борьбы. Но сами только наживаются на нефти и прибирают все богатства себе, вместо того, что бы делать атомную бомбу против неверных. Пяти миллиардов баксов хватит, чтобы сделать бомбу, а потом и много бомб. Еще пяти миллиардов хватит, чтобы сделать ракеты и запустить их и на Америку, и на Кремль, и на Индию, и на Китай. А они, эти отщепенцы веры, сотни миллиардов рассыпают по своим подвалам, строят золотые замки, закупают заграничные земли, проститутки тысячами ползают на коленках перед ними. Они уже построили себе рай. Себе лично. Вместо того чтобы строить державу Аллаха на всей земле. Мы эту цель, эту идею возьмем в свои руки. Знамя Аллаха из рук нестойких и недостойных лидеров мы возьмем в свои руки. Нас уже восемь тысяч. В Пакистане у нас несколько миллионов твердых последователей наших идей. В Бангладеш несколько миллионов. В Иране много миллионов. В Ираке, Турции, Египте, Алжире, Марокко, Индонезии — везде, где есть последователи Мохаммеда у нас свои воины. Воины, готовые жизнь положить во имя Аллаха. На земле живет более миллиарда мусульман. Значит, у нас не менее ста миллионов воинов. Воинов, готовых перевернуть мир. Уничтожить неверных. Вся земля должна принадлежать Аллаху, единственному и всемогущему. Сегодня мы выступаем в Великий поход. Помолимся Аллаху, воины!

Все опустились на колени. Муэдзины заголосили молитвы. Голые, загорелые спины мелко подрагивали в такт молитве и поклонам. Винтовки зловеще поблескивали на ярком солнце. Общий хрип низко растекался по земле и плыл к горам.

— Алла-ах Акба-ар!!! — Растянул громовым голосом эмир.

— Аа-алла-аах Аак-баа-аар!!! — Гремело по плацу и отлетало длительным эхом от высоких гор.

Прозвучала резкая гортанная команда. И легионеры бодро пошли усаживаться по машинам.

Гордо глядя на воинов, Эмир обратился к начальнику штабу.

— Саид. Нам нужен оркестр, большой оркестр.

— Будет, хозяин. Непременно будет.

Сэр Маккинрой медленно перебирал многочисленные донесения, раскладывал их по степени важности и тематике, когда позвонила Дина.

— Сэр, к вам офицер Бертон из Кашмира. Просит срочно принять.

— Скажи, Дина, охране, чтобы пропустили.

Рослый, по-американски бравый, капитан быстро явился в кабинет и отдал честь. Маккинрой показал ему на стул. Офицер положил небольшой пакет и по-военному торопливо начал.

— Сэр, вчера в ночное время произошло нападение со стороны демаркационной линии Джаму и Кашмир на посты-дозоры индийских пограничников. Двадцать три человека убиты. Остальные, четырнадцать солдат, скорее всего, захвачены в плен.

— Комиссия отправлена на места провокаций?

— Да, сэр.

— Кто из наших там есть?

— Лейтенант Борн.

— Какие имеются подробности по горячим следам?

— О самих боевых действиях стало известно из просьбы о помощи по рации. Только один пост успел передать сигнал о помощи. Усиленные наряды прибыли, когда все уже было кончено. Когда по рациям стали другие посты проверять, обнаружилось, что еще два не отвечают. Посланные на места расположения дозоров подразделения обнаружили убитых, много крови в разных местах на земле и камнях, кое-что из быта. Оружие налетчики унесли. По следам крови обнаружилось, что потери имела и нападающая сторона. Внезапность нападения очевидна, раз не успели вовремя передать сигналы о помощи.

— Ваше мнение, капитан? Это провокации или нечто большее?

— Одновременное нападение на несколько постов, это уже продуманная акция. Потери для провокации слишком несоразмерны. Пограничники послали по следам наряды, но они могут пробраться вглубь демаркационной территории на милю, не больше.

— Это в дозоре, где-то по двенадцать солдат. Как вы думаете, сколько надо атакующих, чтобы так быстро уничтожить пост и скрыться?

— Следов вокруг очень много. Не хочу торопиться, сэр, лейтенант Борн точнее все доложит.

— А сколько наши спецподразделения используют личный состав в таких целях?

— Я бы послал на каждый пост не более трех человек.

— Похоже, это та же контора, что и в Тибет посылала отряды диверсантов. Неправительственные отряды. Два лагеря подготовки диверсантов мы знаем. Бомбить их, что ли? Индусы, наконец-то, теперь укрепят свои границы и посты. Я предупреждал их и устно, и дипломатически. Капитан, пока неизвестна цель этой акции?

— В эфире все тихо.

— Значит, Пакистан упорно готовится оторвать весь Кашмир. Кремль молчит. Думаю, что им известно местонахождение лагерей. Что ж, спасибо капитан. Собирайте все, что касается данной провокации. Можете идти.

— Есть, сэр.

Капитан так же бодро и браво вышел. Полковник позвонил в отдел фотосъемок.

— Можно капитана Вайцера?

— Слушаю, сэр.

— Что у нас по Кашмиру?

— Все готово, сэр, снимки из Центра прибыли. Ждем только вашего приказа.

— Жду вас с ними.

Уже, через минуту, капитан открыл дверь. Разложил карты.

— Где у нас лагеря подготовки и сколько от них до границ?

Капитан положил отдельный листок, приложение к карте.

— Сэр, засекли четыре лагеря. Последний совсем недавно. Вот снимки каждого лагеря. А вот, укрупненные. Видны человечки на них. По приблизительным подсчетам, в них более двух тысяч обучающихся в каждом. Полк. Дивизия. В сумме, в пределах десяти тысяч легионеров. От демаркационной границы лагеря расположены на расстоянии от десяти до пятнадцати миль. Это по прямой. А дорогами в два-три раза больше.

— Да, скоро жарко будет на границе. Сколько эта информация будет стоить для Индии? Готова она жертвовать своими интересами?

Полковник грустно усмехнулся.

— Видите, капитан, что значит пренебрегать интересами своей страны. Мы больше думаем об Индии, чем они о себе. Они думают, раз их семьсот миллионов, то они непобедимы. А ислам будет жертвовать воинами всегда для завоевания новых земель. Они не остановятся перед потерями. Сделайте, для начала, четыре копии. Одну мне. Одну капитану Бертону. Одну послу. Одну про запас. Пока, все. Спасибо, капитан. Можете идти.

Полковник позвонил послу. Тот не замедлил себя ждать. Запотелый, мандражирующий, но живой быстро проник в кабинет и неоднократно кланяясь, приблизился к эксперту.

Маккинрой показал ему документы и фотографии по провокации на границе.

— Как вы думаете, сэр, одного вашего визита в министерство иностранных дел Индии хватит, чтобы они серьезней стали относиться к своим границам?

— Конечно, нет, сэр. Им кажется, что все у них уже успокоилось.

— Интересно. Мы же им дали полные данные о новых закупках вооружений Пакистаном на этот год.

— Они знают. Но и Москва им гонит не меньшее количество. Сотня самолетов, две сотни танков, эсминцы, три подлодки, крейсер. Паритет, вроде бы как, сохраняется. Они и в ус себе не дуют.

— Молодцы. Китай Тибет нагло оттяпал. А у них все в порядке. Пакистан Кашмир штурмует: тоже не накладно и не страшно. Делов-то. Не говоря уже, о том, как Великобритания, в своё время, хитро разделила такой огромный и густейше населённый регион. Ладно. Вы, сэр, по своим каналам передадите им эти депеши для укрепления связей и дружбы, а я по своим каналам определюсь. В Центр тоже отправляйте. Я передам им устно, а вы составьте грамотное донесение. Люди у вас есть.

— Какой-то политический меморандум надо готовить?

— Пусть будет у вас и подготовленная нота. И еще все, что требуется для дипломатического нажима. А пока, поработаем мы. Ну, все. Не буду вас задерживать, сэр.

Посол встал. Поклонился.

— Все будет сделано, сэр.

— Всего хорошего.

— И вам, также, сэр.

Маккинрой вызвал к себе майора Крикса.

— Майор, назначьте свидание с заместителем индийской разведки в отеле «Бангалор» на восемь вечера. Вы будете со мной. Возьмите еще трех оперативных офицеров и пятерых морпехов из охраны. Три машины. Рация и все прочее для немедленной связи.

— Есть, сэр.

У полковника уже созрел общий план работы. И он позвонил в ЦРУ лично директору разведывательного сообщества.

— Хэлло, сэр.

— Хай, мистер Маккинрой.

— Как у вас погода?

— В норме столетних наблюдений.

— А у нас температура начинает зашкаливать. Мусульмане Кашмир штурмуют. Сэр, нам надо людей, опытных специалистов по диверсионным операциям.

— А полковника Споуна мало?

— Маловато, сэр. Инструкторов с десяток. Агентов, человек сорок. На некоторое время хватит.

— У тебя, что, война там? Я тебе из Вьетнама остатки дам. Пойдет?

— Пойдет. К военному конфликту дело идет. Еще, сэр, в режиме братской помощи, братскому народу Индии, нужны боевые вертолеты с баз Лаоса. Пару эскадрилий с полным ракетным вооружением.

— Полный запрос будет с отчетом?

— Сэр, через час-два телеграммы радиопочты будут на вашем столе.

— Хорошо. Отдаю приказы по отделам.

— Сэр, после встречи с хозяином индийской службы, передам вам полную информацию с отчетом.

— Ясно. Что еще?

— Пока все, сэр.

— Гуд бай, полковник.

— Гуд бай, сэр.

В Индии восемь вечера.

Отель «Бангалор».

Сэра Маккинроя уже ожидал зам начальника индийской разведки по оперативным вопросам со своими офицерами.

После общих церемоний приветствия и того, как майор Крикс передал пакет с документами представителям Индии, участники уютно расселись в креслах вокруг достаточно большого стола. Этот банкетный кабинет был явочным местом индийских спецслужб. Он, конечно, прослушивался, но службами собственных отделов. Начал разговор полковник Маккинрой.

— Господа, вы уже имеете донесения о провокациях на кашмирской линии демилитаризации. Ваше правительство готово подать ноту протеста Пакистану?

— Готово, господин полковник. Но у нас не хватает документальных данных для подтверждения о военизированных провокациях.

— В этом пакете снимки лагерей, где готовятся диверсанты. Данные по численности, вооружению. Этого хватит, что бы прижать хвосты их хозяевам.

— О, сэр, если это здесь все есть, то не будет проблемы нам подготовить доклад и объявить протест. Мы вам обязаны, господа. Чтобы вы хотели взамен?

— Пакистан готовится к созданию своей атомной бомбы. И мы бы хотели вместе с вами контролировать этот процесс, а где-то и мешать его выполнению.

— Мы согласны. Я думаю, что в правительстве Индии, в парламенте все согласятся с вашим предложением.

— И еще, со стратегической точки зрения, долину реки Инда и его притоков надо укреплять в оборонном значении. И очень надежно. Радикалы и террористы постоянно и настойчиво будут туда проникать. Лезть с оружием. Вырезать не мусульманское население.

— Настораживающий момент. А что их там интересует?

— Само ущелье Инда до его истоков в Тибете на китайской территории.

— И зачем им это? Если не секрет.

— В ущельях легко прятать ракетные шахты. А это прямая угроза вам.

— Понятно, сэр. Мы доложим правительству. Оно против дополнительных военных расходов, но мы надеемся убедить Индиру Ганди.

— Тем более, что ваша столица расположена совсем недалеко от реки.

— Их Исламабад тоже очень близко от нас.

— Они могут решиться перенести столицу куда-нибудь вглубь.

— Пакистан по территории меньше нас в четыре раза.

— Господа, не забывайте, что в связи с развитием ракетной техники, расстояния в военном отношении все меньше и меньше играют роль обороны и защитной временной преграды. Мы от Москвы очень далеко, а ракет опасаемся. И постоянно думаем о качественном улучшении обороны. Ваша задача сейчас не только на бумаге укреплять границы Кашмира. Нейтрализовать все действия диверсантов. Иначе, следом и армейские подразделения строем пойдут, если вдруг окажется, что население активно поддерживает сепаратистские настроения главарей. Господа, думаю, вам все понятно, дополнять ничего не нужно. Вопрос вы изучите самостоятельно. Более двадцати лет Пакистан требует весь Кашмир. Далее, вся связь со мной через майора Крикса. Он мое доверенное лицо. Если вам понадобится какая-нибудь техническая помощь, обращайтесь. Чем сможем, поможем. Разрешите откланяться.

— Сэр, мы постараемся выполнить все ваши предложения и пожелания. Наши агенты работают в Кашмире.

— Господа, это явно не достаточно. Признайтесь, если действия каких-то незаконных формирований нагнетают обстановку, ведут к военным столкновениям и, далее, к разрыву дипломатических отношений, то там и до новой войны не долго.

— Согласны, господин полковник. До сегодняшнего дня мы не имели достаточных оснований поднимать вопрос на уровне правительства. Сейчас же, само правительство, имеет все основания ставить в известность парламент, международное сообщество и Организацию Объединенных Наций.

— Господа, сейчас я вижу, что вы достаточно серьезно поняли всю опасность создавшегося положения в северном штате. Надеюсь, и ваше правительство с парламентом, также серьезно отнесется и к нашим сведениям и к предупреждениям с мест.

Индийские представители спецслужб встали, низко с почтением откланялись.

Глава 22 Маккинрой — собрание офицеров

Маккинрой с Диной, офицерами сопровождения встретили Руса и монахов на отдаленном от Дели, закрытом аэродроме. В машине Рус по-военному толково докладывал:

— Господин полковник, маяки везде расставлены. Стройки сфотографированы и задокументированы. Близко мы не смогли приблизиться, но мощность фотоаппаратов и с высоты склонов позволила сделать полные и подробные снимки. Зрелище удручающе. Народу согнано тьма. Скученность такая, что встает вопрос, а нужно ли там столько вообще рабочих. Полная антисанитария. Работают круглые сутки. Довольно часто или рабочие, или какая техника, или лошади с буйволами и телегами обрушиваются на дно пропасти. Никто никого не спасает. Работают дальше, несмотря ни на что. Вдоль рек по ущельям палатки, сбитые наспех домишки, просто навесы. Имеется техника — экскаваторы, бульдозеры, самосвалы. Но, в основном — лопата, тяпка, кирка главный инструмент. В такой неразберихе трудно определить скорость работ. В основном дороги прокладывают. Когда начали производить взрывные работы для прокладки туннелей, тогда мы и поняли, где будут ракетные шахты находиться. От нас это было на расстоянии километров десять. Мы сутки отдали, чтобы пройти по горам над охраной и сфотографировать эти места. Начала работать бурильная техника. Она немецкого производства. Там же и немецкие специалисты. Для них домики аккуратные стоят. Отдельная кухня. Хоть там, в низинах, народу немерено, но каждый находится на своем участке. Бессмысленно шляющихся нет. Везде охрана: проверяют, кто куда идет и кто где должен работать. Питание прямо у костров, в огромных котлах. Только охрана и инженерный персонал более-менее в приемлемых условиях находятся. Все остальное, как и в шестидесятых, во время «огромного скачка». Стойкий запах трупной падали стоит. По ночам только свежий ветер вдоль ущелий немного улучшает атмосферу. А так, всё остальное, просто тихий ужас. Что при императоре Ши Хуанди, что сейчас, одинаково. Настоятель направил людей в ближайшие селения для наблюдения за подвозом самой ракетной техники. Пока ее нет. В Пекине уже находятся лекари-монахи. Ван готовит еще семерых. Вертолетчики освоили пилотирование бортов. В самих ущельях Тибета, пока, все тихо.

Эксперт удовлетворенно резюмировал.

— С монахами, как-то, все нормально, без напряжения получается. Но, господа офицеры, обстановка, продолжает нагнетаться и расслабляться не приходится.

— Сэр, мне как-то подумалось, глядя с огромной высоты на далеко внизу строящуюся плотину. Зачем нам туда тянуть тонны взрывчатки? Когда вода заполнит всю расчетную зону, водолазы смогут спокойно подплыть под водой к воротам туннелей и произвести любую диверсию, которую зададут свыше. Взорвать часть рельсов, выходящих из туннелей. Заварить сами ворота. И в час «икс» ничего оттуда не сможет выдвинуться на боевую позицию.

Маккинрой, даже, непривычно для себя, вскрикнул:

— Рус, а ведь это тактически грамотный, оперативный ход. Стоящая мысль. Стратегическая, в данном случае, идея. Я тебя оформлю к себе в советники. Ты вырос. Мыслишь оперативно и глубоко аналитически. Сразу решена вся оперативная задача нейтрализации ракетных установок. Без особых затрат и зависимости от времени. Наши оперативники в Центре не додумались до этого. Сегодня я звоню в отдел планирования. Дам им практической живой жизни. А тактические подробности и детали, пусть вечно сонные мудрецы над своими картами и столами продумают. У них там все есть, чтобы любую операцию детализировать с точностью до одного шага и до одной минуты. Пусть Великий Китай упорно и настойчиво строит оружие нападения и возмездия. Они там, в Пекине, все еще обижаются, что наши ракеты и на них нацелены. Если бы Мао или Сталин первые заимели атомные бомбы, они бы не задумывались применить их для захвата соседних государств. Так что, на оперативном и стратегическом просторе мы, пока, единственные. В принципе, наши водолазы за двое суток смогут заварить и заминировать все выходы ракет из шахт и туннелей. Огромные массивы воды закроют все. И даже взрывы под водой. Молодец Рус, а я все болел этой трудноразрешимой проблемой. Сегодня же отпишу в Центр, чтобы перенаправляли программу разработки уничтожения пусковых установок. Останется только во время самого подвоза оборудования, его монтажа, все сфотографировать и детально задокументировать. Вес, размеры ворот в туннелях. Глубина. Ширина. Длина и общая площадь водохранилищ. На время мы можем успокоиться с Мао. Теперь остаются лагеря в пакистанском Кашмире. — Вслух продолжал, как бы сам с собой, размышлять, полковник. — Но, это уже проблема самой Индии. Все, что надо мы им передали. И даже больше. Майор, — обратился он Криксу, — как с зачисткой кварталов вокруг посольства?

— Сэр, после второго инцидента, все постояльцы с других наблюдаемых квартир исчезли. Все полицейские обходы и проверки квартир обнаружили только брошенные пустующие комнаты. Сейчас они снова под контролем местных служб.

Полковник обернулся к Руссу.

— Признайся, беспредельный отшельник, что это твоих рук дело. У вас там с местными монашескими сообществами довольно крепкие криминальные связи.

— Ну, не очень-то и моих. Индусы напрочь не переваривают мусульман с их террористическими замашками: веру в свою праведность, исключительность. Поэтому, при случае, они всегда готовы посодействовать в помощи при решении каких-либо конфликтов.

— В их лояльность к миру мы верим. Рус, надо поговорить с ними, чтобы они в Кашмире встретились со своими братьями единоверцами, определили социальное и политическое состояние штата. Сколько там живет самих мусульман и сколько там тех, радикалов, которые ратуют за полное отделение области. Хотя бы, приблизительно. Через месяц мне надо представить предварительный отчет в центр о социальном состоянии штата. И эти данные очень помогли бы дать общую политическую оценку положению в Кашмире. Без этого мы не сможем что-то требовать от Центра. В данные социологических служб Индии я не очень верю. Они направлены в сторону приукрашивания действительности. Общественные организации слабы и малочисленны. Индира Ганди старается успокоить волнения в штате, но неточными цифрами положение не исправишь. Властям нужно многократно усиливать полицейский аппарат, армию. Полностью выполнять социальный заказ по улучшению жизни населения и уменьшению безработицы в штате. Ведь там постоянно выращивают наркотики. А это ведет к изолированности и автономии района. Горных участков, прежде всего. Центр может выделить помощь Кашмиру: но, Индира всегда ратует за выделение, пусть понемногу, но каждому штату. Вернее, партия Национальный Конгресс требует. Нужна конкретно направленная адресная помощь.

В машине зазвонил телефон. Эксперт снял трубку. Долго слушал. Через минуту ответил:

— Ясно, господин полковник. Сегодня вечером там же, где в прошлый раз. В то же время.

Задумчиво положил трубку.

— Вот, майор, подтверждение наших опасений и предсказаний. На реке Инд диверсионный отряд из демаркационной зоны, численностью более тысячи человек, уничтожил заставу и по руслу направился в сторону Китая. Это что-то новое. Неожиданное. Такой отряд способен создать и оборудовать полноценную военную базу на чужой территории. Они, похоже, и Тибет готовятся оттяпать у Китая? Странно. Майор, готовьтесь лететь в Исламабад с инструкциями для резидента. С собой берите четырех сотрудников. Охрана вам не помешает. Вот вам и, почти, готовый доклад в Центр. Скучно никому не будет. Как быстро наглеют радикалы исламисты. И не боятся. С чего это они так беснуются?

На горизонте появились неряшливые окраинные кварталы Дели. День клонился к вечеру. Все устало молчали. Рус, с Диной и некоторыми офицерами, пересел в посольскую машину. Сэр Маккинрой, на других автомобилях, помчался на встречу с полковником индийских спецслужб.

На следующий день к вечеру Маккинрой собрал оперативных сотрудников из отдела диверсионных операций. Рус тоже был приглашен на собрание.

— Господа, — без всяких околичностей начал полковник, — Нота протеста индийской стороны на военные провокационные действия неправительственных формирований, со стороны демаркационной зоны Кашмира, оставлены без ответа. Третье грубое нарушение ранних договоренностей о вооруженном нейтралитете ставит перед индийской пограничной службой задачу своими силами уничтожить большой отряд наемников численностью, как уже вчера точнее определили оперативники, до двух тысяч человек. Они, по нашим подсчетам, приближаются к границам Китая в тибетском нагорье. Задачи и цели этого великого похода радикальных элементов нам не известны. Но то, что они хотят поднять знамя Аллаха в этих малозаселенных районах гор, несомненно. Значит, они начнут строить укрепленные лагеря и базы в этих труднодоступных районах. Если противник там закрепится, а позже подойдут еще отряды, которых может быть и десять тысяч, и двадцать, то выбить его оттуда будет представлять долговременную сложную военную операцию с большими потерями. С командованием погранвойск и спецслужб договорено, что они своими силами блокируют район реки Инд в тылу диверсантов. Мы своими силами преграждаем им путь в районе города Демног. Это уже Тибет, китайская территория. К вечеру будут подробные карты этого района. Двести миль большой отряд быстро не пройдет в горной местности. Двенадцать пятнадцать суток понадобится ему в любом случае. Из Лаоса в наше подчинение прибыла рота спецназа. Вместе с группой полковника Споуна соединенный отряд, численностью в сто семьдесят человек, с вертолетов высадится у города Демног. И будет готовить полноценную засаду, разгромную для противника. Службам необходимо точно подсчитать количество боеприпасов, малой артиллерии для выполнения задания. С расчетом, что вся операция может продлиться не менее десяти дней. Учесть дожди, холод и прочую непогоду. Все вертолеты, при необходимости, использовать для выполнения операции. Это борты с ракетно-пушечным вооружением и большой вместимостью для личного состава. Вам даются двенадцать аппаратов различных назначений — от десантных до боевых. В помощь будут приданы некоторые силы монахов Китая и Индии. Спецслужбы Китая тоже оповещены о случившемся. Генерал Чан прибудет в один из ближайших городов, в этом районе. И тоже с силами спецподразделений и пограничников. Но технические условия их таковы, что кроме народа с автоматами и пулеметами, ничего большего они применить не могут. Это общая раскладка сил нашей операции. Вам, господа, для подготовки десанта выделяется двое суток. Через день я снова с вами встречусь. Все предложения и дополнения подготовьте в краткой форме. Полковник Споун, вы командир всех сил и групп обороны, а в горах, отряды монахов и генерала Чана, также в вашем подчинении. По окончании операции «Инд» и соединения с пограничниками Индии, представители командования республиканских властей прибудут для документального оформления военного проникновения на территорию Кашмира и Тибета. Генерал Чан, в основном, будет заниматься сбором доказательств о нарушении целостности территории Китая. Вопросы есть, господа?

— Нет, сэр. — За всех ответил полковник Споун.

— Значит, полковник, по рации вы будете иметь позывные, «полковник». Рус — позывные «монах». Наши друзья из Тибета, позывные «Тибет». Индийцы «Инд». Просто и понятно. Полковник Чан, сейчас он уже генерал Чан, позывные «Китаец». Можно идти, готовиться.

Все вышли. Остались, резидент всей южной Азии, эксперт по торговым делам, мистер Маккинрой, и Рус.

— Ну что, мистер Рус, видите, как не получается спокойно жить. Я разговаривал с настоятелем. Они согласны помочь боевыми отрядами. Тем более что все воины сейчас находятся возле Лхасы. Отряды ваших монастырей, часть через трое, остальные, максимум, через пять суток, прибудут в район сосредоточения. Вам необходимо собрать добровольцев индийцев. Я знаю, что у них имеются боевые группы; и на вертолетах, вы с ними, в район засады, к полковнику Споуну. Мы же вам придадим всю нужную амуницию для боя и для постройки укреплений. Пусть ваши монахи начнут строить там, что-нибудь такое, чтобы позже возвести монастырь с оборонительными возможностями от дальнейших нападений. В принципе, вам все ясно.

— Да, сэр. Вероятней всего в места западного Тибета прибудет Коу Кусин и Хан Хуа. Они адекватно понимают все, что им нужно будет сделать.

— Прекрасно. Пусть Дина эти трое суток работает с вами. Она уже неплохо знает язык Хинди, будет переводчицей при тебе. Ее знают индусы. Общение между вами трудным не будет.

— Можно идти, господин полковник?

— Да, Рус. А я поговорю с Центром. Мы еще не получили добро на эту операцию. После Вьетнама и Кампучии они страхуют даже свои записи в дневниках. Но, помни, две тысячи головорезов из Пакистана — для боя в горах это очень много. Коу Кусин тоже привезет не более сотни бойцов. Вертолетов мало. Итого, под триста человек. Уговори индусов, чтобы ваш отряд состоял не менее, чем из трехсот бойцов. У вас будут новые гранатометы. А это в горах очень практично. Поражающая способность их достаточно велика, чтобы уничтожить и разогнать большие массы противника. Ну, беги. А то Дина заждалась.

Глава 23 Маккинрой — резидент английской разведки

На следующий день в шесть вечера Маккинрою позвонила Дина.

— Дядя Мак, к вам настоятельно хотят дозвониться из английского посольства. Переключить?

— Да, да, Дина. Узнаем, что они хотят от нас.

Голос из трубки после переключения.

— Сэр Маккинрой, это полковник Блэрд. Вы еще меня помните?

— Как же, уважаемый полковник, хорошо помню. Что вас сегодня тревожит?

— Сэр, у меня настоятельная необходимость с вами встретиться.

— Это очень важно?

— Для нас, да, сэр.

— Хорошо. Но, не более получаса. Где встретимся?

— В нашем отеле «Агра». Я вас сам встречу.

— Через двадцать минут будем.

— Ждем вас, сэр.

Эксперт вызвал майора Крикса.

— Три машины, охрана, едем в «Агру».

— Есть, сэр.

В «Агре», англичане даже немного пышновато встретили Маккинроя. После приветствий, эксперт недовольно высказался:

— Полковник, мы же не бизнесмены рисоваться.

— Сэр, обстановка торопит. Хотелось бы, чтобы нам было достаточно удобно и комфортно в беседе.

— В тиши нам будет гораздо комфортнее. Присядем и сразу к делу.

— Да, да, сэр. Нашу агентуру в Пакистане крепко подразогнали, и мы не в ведении того, что происходит в демаркационном Кашмире. Вы все знаете, сэр. Как союзник союзнику, помогите нам разобраться.

— Господа, я не многим больше вашего знаю. Боевые формирования мусульман, почему-то, решили воевать одновременно и с индусами, и с китайцами. Что это и зачем это, никто толком не знает. Ни целей, ни задач. Можно понять, когда они за Кашмир шумят. Но, при чем здесь китайцы, совсем непонятно.

— Министерство Индии двинуло ноту протеста за провокации на границе. Кто провоцирует?

— Эти неправительственные боевые формирования и провоцируют обстановку. Но, провоцируют кроваво. Десятки убитых пограничников. Уже имеются жертвы среди мирного населения. Туристов в горах. Вы правы, ситуация накаляется и будет еще страшней.

— А кто за ними стоит?

— Ну, скажем, по нашим оперативным разработкам, не только сами амбициозные, радикальные исламские группировки, с далеко идущими целями о мировом господстве — но, и многие члены правительства, парламента и спецслужб.

— А кто спонсирует их?

— Все, кто хочет, и все, кто может. Даже наркобароны. Так что, ничему не удивляйтесь. Вы поделили Индию на три страны. Вы об этих территориях знаете больше, чем мы.

— В том то и дело, что после раздела, они постарались вывести все наши резидентуры из страны. Мы, по сути своей, снова собираем сеть.

— Понятно. Господа, а вы пробовали наладить контакт с резидентом Кремля. У вас с ними более приемлемые связи, чем у нас.

— Ещё не вышли на него. Достаточно ловко маскируется. А кто он?

— Некто полковник Хамуков Алигсаг. Заместитель посла: тоже, как и я, по торговым вопросам. У Кремля сейчас торговля почему-то стала на первом месте. Похоже, туговато у Московии с экономикой. Вертолетами они пересылают крупные партии водки радикалам в Кашмир. Древний метод, победа по пьяни. Господа, но и у меня к вам вопрос: какой процент граждан в Кашмире мусульманской веры?

— Всегда было не более сорока процентов.

— Почему ж они, так рьяно, претендуют на весь штат?

— Хотят отбить у миролюбивой Индии, все что можно.

— Так они потом и на Пенджаб будут претендовать.

— Так оно и произойдет, если Ганди будет свою миролюбивую политику и политику неприсоединения не подкреплять усилением обороноспособности. И пустыню Тар затребуют. Чего не наглеть, коль сосед в глухого и слепого играет.

— Ей не угрожают реакционные исламские круги?

— Она в этом ещё не признавалась.

— А ее спецслужбы? Семья? Личная охрана? Журналисты, в конце концов.

— Нам неизвестно.

— У вас есть подходы к ней и ее близким кругам?

— Нет.

— Плохо.

— Мы не политики.

— У ваших послов должно что-то пожарное иметься?

— Новый прибыл. Почему у нас сейчас имеется некоторая пустота в оперативной работе.

— А центр указаний не дает?

— Что-то и чего-то там выжидают.

— Не понимаю. У кого, у кого? Это ж ваша бывшая колония. Ваших людей здесь, любого звена, хоть отбавляй.

— Вот и убавили, не рассчитав возможности. Раньше у нас было более двух тысяч специалистов разного уровня. Сейчас, дай бог, двести наскрести. А уж опытных — все на пенсиях, мемуары слезные и подробные пишут. Все гении оперативной агентурной работы. А тут образовался Пакистан и проблем в два раза прибавилось. У вас хорошо, из Вьетнама опытных агентов можно подбирать. Из Лаоса.

— Не очень-то Центр раскошеливается. Сенатские комиссии, как гестапо Мюллера, везде свой нос суют. После Кубы, Доминиканской республики, Гондураса, Альменды, теперь Вьетнама, только на проверки и работаем. Не представите, требуют списочный состав нелегальной агентуры. А что тогда легальная? Журналисты и торговцы со студентами. Смех и грех. Если б мы не знали, где, сколько и какие ракеты имеет Кремль, кто бы тогда думал о разрядке напряженности? Кто бы ее готовил? На каких оперативных данных? Только перевес наших возможностей и слабое технико-конструкторское состояние самих ракетных пусковых установок Москвы, заставило Кремлевские власти пойти на соглашения: сначала о запрещении испытаний в атмосфере и под водой, а потом и на сокращение стратегических сил вместе с разрядкой напряженности. В ином случае, Москва только и думала бы, где бы еще землицы в качестве мирного сосуществования приобрести. Под свое чуткое и кровавое руководство. Как пример для вас — Тува в России, в сорок четвертом захвачена. Нам говорят, присоединена. Неужели, к Сталину кто-то добровольно шел в общий концлагерь. Полковник, я знаю, в ваших архивах имеются подробные описания штата Джаму и Кашмир, Пенджаба. Через пару дней созвонимся. Я смогу вам что-то полезное об их реакционном потенциале со стороны радикальных мусульманских общин написать, а вы мне о состоянии штатов, хотя бы до прошлого года.

— Хорошо, сэр, договорились. Через два дня я вам звоню.

— Договорились, полковник.

Но, заметно было, что английский офицер не особо был доволен итогом разговора.

— Меня предупреждали старые агенты, имевшие дело с сэром Маккинроем: птица высокого полета, и просто так и за так, полезные сведения не разглашает.

— Да, мы все такие, сэр. Такая наша работа. — Говорили ему в ответ свои же офицеры.

Полковник молча соглашался.

Глава 24 Маккинрой — Рус

Рус появился у сэра Маккинроя на день раньше, чем договаривались.

— Господин полковник, наши индийские братья даже более живо откликнулись на нашу просьбу уничтожить отряд головорезов, чем мы предполагали.

— Ты, Рус, еще и неплохой дипломат. Как это тебе удалось?

— Не знаю. Среди монахов много сикхов. Это молодая религия и её почитатели очень жестоко относятся к террористическим и захватническим потугам иных организаций. Вплоть до традиционных конфессий. Я просто подробно рассказал им суть происходящего, провокации на границе, о погранзаставе и о гибели всего личного состава, продвижении преступного сборища к границе Китая. О том, что наши монахи собираются встретить их на территории Тибета и перестрелять. О вашей группе я, пока, не говорил. Ну, а злости и ненависти к преступным группировкам у них, более чем, хватает.

— Правильно.

— Соберут своих людей в количестве, не менее восьмисот человек, в окрестностях города Амбала. Там у них много своих монастырей. Можно незаметно собрать большой отряд. Спрашивают только, как с приобретением оружия?

— Это удача, Рус. Боевая и политическая удача. Там имеется ровная площадка для вертолетов?

— Конечно, сэр. Каждый монастырь имеет приличную площадку для молитв и прочего.

— Есть там воины умеющие владеть винтовками, автоматами, пулемётами, миномётами?

— Винтовками все умеют. Про М-16 я им расскажу. Здесь для них ничего сложного, аналогия одна. Из снайперов только мои ребята способны на эффективное поражение противника, которые сейчас находятся здесь, в Индии.

— Немного не в масть, но, воевать можно. Значит, через два дня вы сможете вылететь на вертолетах из Амбалы в Демног, там вас встретит полковник Споун. Исламистам до города еще пять дней пути. Уже пришли сведения, что они по пути уничтожают и сжигают все селения. Отряд закрыт хребтами гор и со стороны, к нему не подобраться.

— Господин полковник, может лучше вертолеты десантируют нас в тылу диверсионного отряда. Километрах в десяти двенадцати от них. Кое-кого спасти сможем. Если они оставляют позади себя в уничтоженных селениях гарнизоны, то мы их будем уничтожать и двигаться вслед. А когда основной отряд радикалов встретится с засадой полковника Споуна, то через час или два боя и мы успеем ударить им в тыл. Индусы умеют бегать по горам.

— Тоже оперативная, грамотная мысль, вполне к месту, хорошая идея, Рус. Конечно, требует детальной проработки, но, ты ее сам додумаешь. Споуна я поставлю в известность. И ему проще намного будет. Там ваши монахи с Коу Кусином скоро появятся. Площадка для боя небольшая. С твоим отрядом, там, и в правду, такая скученность может образоваться, что только будете мешать друг другу. Заодно и патронов подвезут вертолеты. Прибыли новые гранатометы. Еще в относительной секретности они. Во Вьетнаме не успели применить. У вас будет двадцать штук. И гранат до двух тысяч. С тылу и засыплете противника ими. Не жалейте. Дайте жару. Пусть бегут куда хотят. На самой границе, как ты помнишь, сами пограничники Индии будут караулить. Но они такие беспечные, я даже могу сказать, что их там будет не более двух рот. А ведь диверсанты, даже прореженные засадой, и после твоей огневой подмоги, смогут выстоять и убежать. И будет их не менее четверти, а это пятьсот воинов. Не малый отряд. Внушительная сила. Пусть деморализованная, но сила. Оружие при них. Мирного населения могут порезать не мало. Все ваше оружие прибудет к вам в коробках из под чая. Для вас нужно не менее двадцати десантных вертолетов. Хорошо, что война во Вьетнаме закончилась. А то трудно было бы на десяток дней всего двадцать бортов выпросить. Пентагон корыстный до доброты.

Полковник вызвал майора Крикса.

— Майор, сколько у нас десантных вертолетов осталось?

— Сэр, в Непале, рядом с Индией, порядка тридцати бортов.

— Прекрасно. Мы еще при технике и оружии. Двадцать штук для господина Руса. Слетаешь с ним до Амбалы, потом обратно сюда. Стрелковое оружие на восемьсот человек. Новые гранатометы. Питание на две недели. Палатки и прочее для жизни в горах.

— Ясно, сэр.

— Поторопи наших снабженцев. Дело идет к развязке и необходимо, чтобы наши братья-союзники были при полном вооружении. Фотоаппараты и кинокамеры. Рус сможет многое сфотографировать и заснять по свежим следам. Ну что, идите, готовьтесь.

— Есть, сэр.

Глава 25 Комиссия Ф. Черча — полковник Маккинрой

В дверь постучались, вошла Дина.

— Дядя Мак, звонил Дж. Энглтон, просил поговорить с вами по шифрованному каналу.

— Спасибо Дина. Он не говорил о чем?

— Нет, сэр. — Мило улыбнулась девушка.

— Хорошо, переключи на шифр.

Пока Дина бегала по кабинетам, полковнику тревожно думалось, чего захотелось начальнику внешней разведки. Вроде недавно виделись в Центре. Мягкий звук зуммера вывел его из раздумий.

— Полковник, это вы?

— Я, есмь, сэр. — пошутил Маккинрой на эстрадный момент.

— У вас все нормально?

— Внешне, как будто бы, да.

— А внутренне?

— Работаем, сэр.

— А чей это я такой приятный голос всегда слышу по связи?

— Это моя сотрудница, Дина.

— Думаю, что она также прекрасна, как и ее голос.

— Вы угадали, сэр.

— Теперь угадываю, что на связи именно вы, а не кто-нибудь другой. Слушайте, дружище: вы в курсе, что сенат создал Специальную Комиссию по изучению деятельности разведывательных органов?

— Да, сэр.

— Их сотрудники дружно разъехались по резидентурам с целью сбора компромата против нас.

— Об этом, пока, не знаю.

— Сенаторы, здесь, в Лэнгли, наш Центр крепко штудируют. Таскают нас на разные слушания. Но, главное, что Черчу захотелось ближе уяснить дела именно в Юго-восточной Азии. Конкретно — Вьетнам, Лаос, Кампучия, Китай, Индия. Он уже в воздухе. И, думаю, к вам первому прилетит. Ему рекомендовали вас, как самого знающего и компетентного эксперта по Азии. Так что, ждите его с часу на час. Лишнего ему ничего не говорите, полковник.

— Понимаю, сэр. Какие могут быть еще пояснения?

— Приятно от вас это слышать. Пока, все. Стойкости политической и профессиональной вам желаю. Всего хорошего.

— И вам политической удачи, сэр.

Маккинрой задумался: что начали шерстить Центр, он знал. И был не против. Многие сотрудники отделов были не только некомпетентны в делах оперативной работы, но даже в сборе и анализе несложной информации. Всё прикрывалось надобностью и идеями отбрасывания коммунизма. Сократить штаты можно было в два раза и сама работа оперативных, и аналитических отделов не ухудшилась бы. Многие свою откровенную тупость и агентурную некомпетентность прикрывают личной ненавистью к демократии, коммунизму.

Снова затрезвонил надоедливый телефон.

— Дядя Мак, прилетел сенатор мистер Черч, сейчас представляется у посла. Секретарша сказала, через минуту к вам зайдет.

— Спасибо, Дина, пусть заходит.

Буквально через шестьдесят секунд в дверях появился председатель сенатской комиссии по делам разведки мистер Ф. Черч. Полковник приветливо встал, подошел к председателю, вежливо поздоровались. Пригласил к столу.

— Сэр, я готов к вашим жутко неприятным вопросам.

— Как? Уже? Кто вас успел предупредить?

— Ну, господин сенатор, мы же живем в открытом обществе.

— Мы да. А вы?

— Сэр, это не по адресу. Все отчеты о работе моей агентуры в Лэнгли. Центр меня не менее жестко проверяет. Я имею немало в тех кабинетах собственных противников. Меня многие хотят сместить. И целый миллиард китайцев хотел бы, чтобы я уехал в метрополию. И пакистанцы. Только индийцы, пока еще проявляют ко мне известную лояльность и некоторое дружелюбие. Место резидента очень колкое место.

— Согласен с вами, мистер Маккинрой. Вы заинтриговали меня. Почему, скажем так, службы Индии к вам лояльны?

— Мы им совсем недавно предали полную информацию о неправительственных боевых организациях на территории демаркационного Кашмира, имеющих главную цель: применение глобального терроризма в соседних странах, захват их территорий, и в последующем, законное присоединение к своей стране всего штата Джамму и Кашмир. Пример — раздел Индии, образование Пакистана, Бангладеш. Долгая, упорная борьба Пакистана за горный штат Джаму и Кашмир. И непризнанное присоединение части территории штата к Пакистану. В настоящий момент это продолжается. Преступные радикальные формирования имеют на сегодняшний день численность более десяти тысяч бойцов. Сейчас их может быть намного больше. Периодически нападают на пограничников, убивают их, а живых захватывают и тащат на свою территорию. Представьте себе, в каком состоянии сейчас эти люди. И вот, пять дней назад, отряд диверсантов численностью более двух тысяч человек, с полным стрелковым, гранатометным и минометным вооружением, напал на индийскую погранзаставу, перебил весь состав и вдоль русла реки Инд движется в сторону китайского Тибета. Вот вы, мистер Черч, можете подсказать, с какой целью они движутся в чужую страну?

— Не могу знать, сэр. Это ваша работа. Вам за это платят.

— Конечно, платят. Но платят не только мне. Для нас имеются неподъемные в одночасье проблемы. Они требуют времени, привлечения новых агентов, информаторов, связей с теми лицами и службами, которые имеют отношение к данной проблеме. Это дело относительно длительного времени. А начальство требует ускорить решение проблемы. Вы знаете, как оно требует. Кроме крика и командирских амбиций, ничего от них не слышно. Вместо помощи и подсказки более опытных людей, мы слышим сплошь требовательные приказы. Пример для вас — Китай полным ходом, не скупясь на средства, развивает свое атомное оружие. Ему есть, где проводить испытания вдали от наших глаз. И есть возможность скрытно от нас, у Кремля получить всю технологию производства бомбы. А сколько я нареканий слышал в свой адрес. Обидно, сэр.

— Извините, сэр. Я это первый раз слышу.

— Мистер председатель, в нашей беседе я вам многое скажу такого, что еще не касалось газет и телевидения. Вы прекрасно знаете, что Китай закрытая страна. Мао держит все за железным занавесом. Внедрить агентуру на эту территорию практически невозможно. Здесь пасуют даже английская и израильская разведки. В свое время, я думал, что индийцы как-то интересуются соседним противником. Но они такие дети. Такие наивные. Не знают, что даже Пакистан против них много плохого готовит. Пользуются моими комментариями и довольны, хоть ты виски с ними ночами пей.

— Что, и ничего эффективного не предпринимают?

— Ноту протеста подали. Через пять дней вторую. Пакистан ответил, что ему неизвестны такие формирования. И, тем более, их действия и цели. Мы готовим для правительства Индии и их спецслужб аэроснимки этих лагерей. И надеемся, что это подвигнет Индиру Ганди на более решительные действия и позаботиться об укреплении границы с Пакистаном до уровня мирного диалога. Иначе мусульмане будут рвать земли кусок за куском.

— Хорошо, мистер Маккинрой. По сравнению со своими коллегами вашего уровня, вы более интересно и компетентно подаете материал. А вот, ответьте мне: в наши планы входит такая помощь, пусть даже дружественным странам? Хотя, Индия далеко не дружественная к нам страна.

— Несомненно, господин председатель. Иначе, мы останемся в одиночестве. Даже Кремль всегда готов представить информацию, особенно, если она играет против нас. Через информацию мы имеем нужные связи. А через связи нужную нам информацию.

— Довольно просто и одновременно сложно. Но, согласен с вами. Вы заведуете всем регионом Юго-Восточной Азии. Китай входит в ваш округ?

— Только в политическом плане и атомно-ракетном вооружении. По остальным вопросам там мистер полковник Динстон.

— Ага. Хорошо. Ну, в политическом плане, я, более-менее, осведомлен. Что в атомном аспекте у нас?

— Пока, одна тревога. Кремль выдвигает свои ракетные позиции на Дальний восток, Камчатку, Чукотку, Курильские острова, Сахалин.

— Так вот почему они не хотят возвращать Японии их четыре острова? — Со знанием большого специалиста догадливо резюмировал председатель комиссии.

— Да, сэр. Кремль целенаправленно и усиленно готовится к будущей войне.

— А длительные переговоры о разрядке напряженности между нашими странами?

— Ну, они, как и мы, играют по двум направлениям: и подготовка к войне, и переговоры о понижении градуса противостояния.

— Ну, мы же не дикторская страна. А вот они.

— И я об этом, сэр. Посмотрите на карту. Какая территория, сколько ракетных шахт можно установить. Со спутников трудно будет все их засечь. Спасибо Александру Второму, который в прошлом веке, в шестьдесят седьмом году продал нам Аляску. На Командорских островах и то, мы подозреваем, что Кремль не погнушается установить шахты. Вы, сэр, догадываетесь, что это не просто прямая угроза нашей стране.

— Несомненно. Но, почему ваш директор Колби мне об этом ничего не говорил?

— Господин председатель, на следующей встрече с вами он обязательно вас проинформирует. Не в его правилах сразу обо всем выкладываться. Он, наверное, еще готовит обширный доклад для вашей комиссии, чтобы выглядеть солидней.

— Может быть. Я сейчас запишу, чтобы не забыть о своих подготовленных вопросах и самому подготовить резюме. Дополните, пожалуйста, про Китай — если они проводят испытания, значит, готовят и средства доставки.

— Да, сэр. И очень быстрыми темпами. Подкупают московских носителей секретов за огромные деньги. Очень огромные. Представьте, за форму ракетного стабилизатора, материал, из которого он готовится, технология производства, крепление: спецслужбы Китая заплатили около двух миллионов рублей. Значит, за всю ракету они заплатят приблизительно не менее ста миллионов рублей. Мы таких сумм никогда никому не платили. Но ракету, в ближайшее время, с дальностью полета свыше двух тысяч миль, они сделают.

— До нас им еще далеко.

— Согласен, господин председатель. Но, учитывая настырность китайцев, мстительность Мао: а он знает, что мы собирались использовать против него ядерное оружие: собирать, более дальнобойные ракеты они будут очень скоро. Вся страна работает на это. Пусть пройдет десять лет, но это непременно произойдет. Топливо они выкупят у Москвы. Заметьте, господин председатель, против нас скоро будет противостоять две страны.

— Сэр Маккинрой, от ваших выкладок и домыслов мне становится не по себе.

— Мне тоже, сэр. Но, самое тревожное, что они свои ракетные шахты и базы хотят тайно укрыть. Угадайте, где?

— Под землю, конечно. Где же еще?

— Под землю, да. Но, они пошли еще дальше и хитрее. Тибетский и сычуаньский районы изобилуют глубокими ущельями с большими реками. Например, там мы настроили бы столько мощных гидроплотин, что нам не понадобилось бы жечь уголь, нефть, газ и прочее. Глубина ущелий в Сычуани до двух миль. Представьте себя на горе, когда смотрите вниз в глубокое ущелье. А там, далеко внизу, протекает бурная живая река. Я бывал там. Это просто ужас. А в Тибете Брахмапутра течет в ущелье до трех, трех с половиной миль. И это в длину, по течению, больше одной тысячи миль. Сколько плотин и там можно поставить. Так вот, китайцы взялись строить плотины и гидроэлектростанции на них. Но, до этого они на дне ущелий строят горизонтальные туннели, идущие глубоко в горы. Там рельсы, а на них поставлены специальные тележки с уже установленными ракетными комплексами. Любого радиуса действия. Представьте, в час икс плотины открывают шлюзы, вода опускается, тележки выдвигаются. И сотни ракет одновременно взлетают в небо. И мы ничего не сможем сделать. Сквозь такую толщу вод наши спутники ничего не видят. Мао из целого массива горного Тибета планирует сделать горную скалистую крепость, неподвластную никаким силам извне. Вот что нам, внешней разведке, в этом случае делать, сэр?

— Даже и не представляю. Думайте, господа, думайте. Сами выбрали себе эту профессию.

— Мы и думаем, господин сенатор. Пока, правда, ничего еще толкового не придумали. Пусть аналитики в Центре думают. Мы оперативники. Наше дело — информация. Возвращаюсь к предыдущей теме о ракетах в Тибете. Горная ракетная крепость, где свыше двухсот гор выше двух миль. Представляете? А это, как вы уже, думаю, догадываетесь, претензии на мировое господство. И можно наверняка утверждать, что Мао упорно бегает и за лазерным оружием, и за прочими военными новинками. Народ у него, солому жрать будет, но деньги для подкупа и производства новейшего оружия он всегда найдет. Как находил Гитлер. Находил Сталин. Находит Московия и сейчас. И заметьте, нам очень не нужны китайские эмигранты на нашей земле. Чем их больше, тем легче им завладеть новейшим вооружением и секретными разработками будущего. А это, предтеча будущей войны. Самой настоящей, жесточайшей.

— Что поделаешь? Законы наши таковы, что мы не можем запретить беженцам въезд в нашу страну.

— Как бы нам потом не сожалеть о нашей альтруистской слабости.

— Пусть ФБР работает, как того требует обстановка.

— Так вы и ее пилите, до последнего.

— Это контроль. Не больше. Нам не надо, чтобы и у нас в одно прекрасное время появился кровавый Ленин или зловещий Сталин.

— Будем верить. Дай то бог.

— Получается, что все же Китай выходит на первые позиции по опасности в мире.

— Да, сэр. Мое мнение такое, что при Брежневе мы хоть и будем играть в глобалистов, но далее дипломатической риторики дело не пойдет. А вот Мао не болтун. Это старый озлобленный маразматик с далеко идущими целями на мировое господство. Только техническая отсталость сдерживает его от очередной войны.

— Господин полковник, с вами страшно полемизировать. Вы не стращаете, но такого наговариваете, что я очень мрачно смотрю на будущее нашей планеты.

— А, разве не к этому идет? Наши ученые признают, что даже у нас слишком много ракет. Куда столько?

— Мы с этим согласны. Почему и идут долгие переговоры.

— Чтобы не строить лишние ракеты, не нужны переговоры. Нужно мудрое, не маразматическое руководство, практичное планирование. Что, в Пентагоне не видят, что у нас полно лишних ракет? Старых ракет. Если там не видят, Конгресс должен видеть. Вот, где должен быть контроль. И ваш, и общественности. А то мы скоро, как и Московиты, будем в лаптях ходить и радоваться черствому хлебу со свежей травой.

Конгрессмен кисло улыбнулся.

— Вы снова меня в уныние загоняете. Я уже забыл, зачем к вам приехал. Одни страхи. Как вы работаете в таких условиях, в такой обстановке?

— Сэр, вот так и работаем. Нам же платят.

— Ну, хорошо. Общую обстановку я представляю. Сколько сейчас у вас людей оперативного персонала? Агентов?

— В Индии, сэр, не более двухсот агентов информационной службы. В Пакистане не более сотни. Туда люди нужны. Страна-исламист, с очень радикальными взглядами и отношением к нам. Во Вьетнаме идет повальное сокращение. Это прерогатива самого Центра. Часть в Лаос переправляют. Последних данных у меня нет. В Китае у Динстона не более пятидесяти агентов. Зато Кремлевских, хорошая тысяча наберётся.

— Но, как я вас понял, о Китае вы хорошо осведомлены.

— Относительно хорошо. Это, в общем. А вот в наземных силах мы слабы. О ВВС тоже маловато сведений. Не знаем даже объем заказов Китая у СССР. Морфлот лучше, но старые корабли — это не оперативная работа. Китай просто сам не может строить большие боевые корабли. Кремль много не даст. Он Индию тоже снабжает. А, если учесть, что Сирия просит, Ирак, Ливия, Северный Вьетнам. Он не готов всех сразу обеспечить. По секретным научным институтам и лабораториям военных разработок, здесь нам, прямо похвастаться нечем. Центр ведет работу с китайскими студентами, которые учатся в Штатах, но это дело будущего и шансов, откровенно говоря, очень немного. Они порядочные шовинисты. Агентурную борьбу мы можем проиграть Китаю. Руководство контрразведки у них опытное и жесткое. Они не играют в либералов. Свои кадры периодически проверяют и чистят по полной.

— Н-да. У вас агентов меньше чем у кого-либо. В Чили у нас две тысячи агентов. В Доминиканской республике тысяча. В Гондурасе тьма. Во Вьетнаме еще тысячи агентов, которым там совсем нечего делать. Можно понять: Европа, СССР. Но Индия огромная страна. Китай — громадина. И единицы агентов. Тем более что все эксперты сходятся в одном мнении — центр экономической жизни планеты будет перемещаться в регион Азия, Индонезия, Полинезия.

— И арабский мир себя еще покажет не с лучшей стороны, сэр.

— В военном уже показал. Война на Синае в 73-м за семь дней. Это уровень. Ну, об этом я в Каире и Телль-Авиве поговорю. В принципе, картина мне ясна. Я очень доволен беседой с вами. Мне остался Вьетнам и Китай. Полковники там все на месте?

— Сэр, должны быть на месте. Если они куда-то перемещаются, то немедленно ставят меня и Центр в известность.

— Ну, что ж, полковник, примерно через месяц к вам заедет мой коллега Мондейл. Попугайте его тоже. Мне нравится с вами общаться. Беседа очень впечатляющая. Успехов вам в вашей, не до конца понятной, субъективной работе.

— И вам, сэр, всего хорошего, в вашей, не до конца объективной, но шумной работе.

Через пару минут было слышно, как машина Черча выехала за ворота посольства.

Снова звонок.

— Полковник, это я, Энглтон. Как у вас беседа прошла?

— В спокойной дружественной обстановке. Я сенатору объяснил опасность пакистанского исламизма и китайского шовинизма. И, главное, слабости и наивности всей индийской как армии, так и службы безопасности. Он понял в достаточной степени, что нельзя рубить сук, который еще как-то поддерживает демократию на приемлемом уровне.

— Мы знаем. Но лиса Черч очень хитрая тварь. Внешне он добр, очень добр. Такой вот он, сенатор.

— Ну, это еще не самый плохой сенатор.

— Это, пока. Как только амбиции возьмут его за его тщеславие, он может в такую ядовитую фурию превратиться, что дай нам бог сохранить свои погоны.

— Что-то вы мрачноваты, сэр.

— Под Колби крепко копают.

— Наш Колби для этого и поставлен. Он директор. Пусть отдувается. Пройдет время, назначат другого Колби. И другому придется отдуваться.

— Не без этого. Ну, хорошо. Все, пока, полковник.

— Пока, сэр.

Полковник с минуту о чем-то раздумывал, потом заказал связь со штатом Делавэр.

Глава 26 Рус — индусский отряд — преследование

Штурман немного не угадал по новым картам. И Рус с индийским отрядом монахов, высадился на хребте гор впереди движения боевого отряда террористов. Только через двенадцать часов внизу у реки показался бандитский авангард. Осторожно, просматривая местность и склоны гор, группа, все же довольно беспечно прошла. Далее, бряцая оружием, распевая свои вольготные песенки, растянувшееся более чем на пять километров, шумное сборище три часа проходило внизу, оставляя за собой какой-то смрадный резкий дух, слышимый даже на высоте ста метров, где находился Рус и четверо старейшин индийцев.

Отряд Руса находился высоко на хребте. И оттуда монахи напряженно наблюдали за передвигающимися боевиками.

— Отчего такой противный запах? — спросил Рус индусов.

Старейший индиец покачал головой, пожал плечами, посмотрел на небо, понюхал старательно, сплюнул вниз.

— Похоже, наш черный перец с красный перемешен, какой-то ядовитый вода туда, чувствую серу, азот, озон. Что-то еще много-много ядовитый.

— Тогда, ясно. Они после себя оставляют ядовитый след. Для чего?

Индиец покачал головой. Но, тревожный опыт Руса догадливо прояснил.

— Ребята, у них нет арьергарда. Значит, все, кто идет по следу, могут отравиться этим запахом. Да. Возможность преследования исключена. Подготовились негодяи неплохо. Нам надо что-то свое придумать.

Рус подозвал штурмана.

— Как рация у нас?

— В работе, сэр.

— Пойдем, переговорим с начальством.

По рации монах говорил с экспертом быстро, но спокойно и точно.

— Сэр, отряд оставляет после себя ядовитый порошок на земле. Если по следу сейчас идут группы, остановите их и пусть возвращаются обратно.

— Рус, примерно можете определить, что за газ? Или хотя бы его составляющие?

— Старейшина индус сказал, что перец черный и красный, ядовитая вода. Чувствует серу, азот, озон.

— Трава остается после их прохода?

— Мы вниз не спускались, но проверим. А вообще, господин полковник, наверное, следует расположиться на милю ближе к радикалам от Споуна по ущелью. Ведь они обрубили себе путь отступления. Это уже опасно и для засады полковника. Такой большой отряд можно только ракетами закидать. Какая-то часть группы прорвется в Тибет. И хоть она будет недееспособна в боевых операциях, но вреда принести может много.

— Все понятно, Рус. Делай, как ты решил, а я поставлю в известность Споуна. Тактику ему придется менять. Отключаемся.

Рус снова подозвал штурмана.

— Лейтенант, давай проработаем, где и как нам долететь до Демнога, и сброситься в миле от Споуна, поближе к индийской границе.

— Никс проблем, фон Рус.

— Мы уже тут немножко нафонили, лейтенант.

— Пробьемся, сэр.

Сэр Маккинрой в это время вызвал майора Крикса к себе.

— Майор, пришли данные на резидента Кремля в Пакистане. Найди толкового агента. Вот документы, пусть завтра встретится с ним. Связь он должен с тобой держать. А ты все мне передаешь. Задача кремлевскому резиденту — он должен остановить радикалов. Иначе мы в печать дадим сведения о причастности их спецструктур к исламскому джихаду. И о нем лично. Если заупрямится, пусть покажет ему вот эти фото.

— По проституткам видно забегал, сэр.

— И не только, майор. Работу, Алихсаг знает, но и о себе не забывает. А это у Кремля большое зло. Нельзя о себе на службе помышлять. Он мусульманин, и не отказывает исламистам в их стремлениях к провокациям и диверсиям. Может, даже и крышует. Мы должны работать вместе. Иначе, Индия, Индокитай, снова превратятся в горящую головешку. Майор Визнер, пусть через день прилетает сюда. У него работы прибавится. Выходить надо на правительство и спецслужбы Пакистана. Назначьте встречу сегодня вечером с нашим старым знакомым полковником Хаком. Мы его будем ублажать в необходимости принять протестную ноту Индии. Отделу планирования — разработать операцию уничтожения тренировочных лагерей террористов в демаркационной зоне Кашмира. Пусть решат, что действенней в данной ситуации: вертолеты с малыми ракетами, или бомбардировщики с авианосцев? Два дня им на все про все.

Полковник взял трубку телефона.

— Дина, соедини меня с адмиралом.

Несколько секунд и связь заработала.

— Я ждал вашего звонка, сэр. Как там дела с Черчем?

— А вы откуда знаете? Адмирал, откуда сплетни?

— Да, нас тоже будут шерстить. Мы, оказывается, очень хорошо живем. Нас море не качает, а покачивает. Мы засыпаем под музыку и виски, как от снотворного. Мы ананасами обжираемся и море после нас имеет такую загрязненную акваторию, что его от нефтяного пятна трудно отличить, даже химикам.

— Ну, адмирал, доля правды в этом есть. Помните, я как-то показывал вам лично цветной след, ползущий за вашим авианосцем.

— Нет. Ну, это не то. Дорогой, полковник! Это с самолета немного пролилось при посадке.

— Я понимаю. Но, горючее от случайностей не становится апельсиновым соком.

— Вот и вы иронизируете. Не понимаете нас, пахарей моря.

— Да уж. Что делать, богатый бедного никогда не поймет.

— Верно. Был тут у нас сенатор Фулбрайт. Так я думал, что он мне в штаны полезет проверять. К каждому гальюну присматривался. То справку искал, то бумаги какие-то.

— И это, адмирал, не последняя ваша встреча с дотошными сенаторами.

— Вот в это я верю на все сто процентов.

— Приезжайте ко мне в Дели на денек, адмирал, я вас успокою.

— Это обязательно?

— Очень. И будут соответствующие бумаги.

— Хорошо, сэр. Завтра к обеду я буду у вас.

— Жду. И фиксирую время.

— Отключаемся?

— Отключаемся.

Глава 27 Хьюз — Эмир — Пакистан — Равалпинди

«Из этой залы,

Где стоит твой трон,

Взгляни на царство:

Будет тяжкий сон.

Увидишь. Зло за

Злом распространилось».

Иоганн Гёте. «Фауст»

— Ха-ха-ха! О-ох-ха-ха! Чего вы кривитесь, полковник. Мы вышли на тропу войну. Вспомните, сколько мы потеряли воинов в Тибете. Много. Очень много. С нулевым эффектом при больших потерях. Кому это нужно? Никому. Кто я? Никто. Я пустая пешка при сильных мира сего. А я не пешка. У меня воины Аллаха. Преданные. Жестокие. У меня армия беспощадных воинов. Такую никто не имеет. А, вы, говорите: надо повременить, обождать, прояснить ситуацию. Нам-то это зачем? Мы воины! Наше дело воевать. Завоевывать земли.

— Господин, Эмир. Этими неосторожными действиями вы навлечете на себя гнев власти.

— Это я в гневе! И власть для меня ничто. Они не соблюдают заповедей Аллаха и его пророка святого Магомета. Нам такая власть не нужна. Это не власть, которая для себя живет. Переговоры с гяурами должны быть только с позиции силы. Только.

— Поймите, Эмир. Ваши союзники перестанут вам оказывать помощь. И деньгами, и оружием, и инструкторами.

— Я понимаю, что помощь нам нужна. Но, когда за этой помощью стоит сдерживание наших устремлений, зачем все это?

— Эмир, вы вспомните, когда мы только начинали вытеснение монахов из Тибета — цели были те же. И вы были согласны, что надо обучать воинов, набираться опыта и готовить армию. Большую армию. А вы очень торопитесь. Вы еще не готовы к долговременным завоеваниям.

— Как я не готов? Ко мне каждую неделю привозят по тысяче и более человек. Тысяча. Десять дней прошло, когда я целую бригаду отправил на завоевание Тибета, а у меня еще появилось тысяча с лишним человек. Посмотрите, с каким усердием и упоением молодые ребята осваивают азы военного дела. Это ли не армия? А?

— Двенадцать тысяч — это дивизия. Не больше. С дивизией не идут даже на завоевание города. На город нужно минимум сорок тысяч человек. С артиллерией, танками, самолетами, разведкой. А Тибет? Даже вот эта западная часть Тибета, это площадь страны как Франция. Да, там мало живет людей, но площадь такова, что даже сто тысяч воинов в ней не будет видно. Понимаете? Китайцы, если им это понадобится, пригонят сюда и миллион солдат. Пусть они будут глупы и тупы. Не обучены. Но это та масса дураков, которые своей массой трупов завалят ваших воинов. Командир, полководец, в первую очередь, должен беречь своих солдат. Думать о них. Иначе войны не выиграешь.

— Американец, это не мои воины. Это воины Аллаха. Он решает и за меня, и за них. Ему принадлежат их жизни. А на том свете он спросит меня за наши деяния. И меня, и воинов. И, если я скажу Аллаху, что я думал о его воинах, он спросит меня — по какому праву я присвоил себе его воинов? Что я отвечу? Он мне отрубит голову. Я в его глазах буду не полководец, а женщина. Это позор на меня и на весь мой древний род.

— Эмир, мы планировали собрать и обучить минимум сто тысяч воинов. Задача: Кашмир. Вы торопитесь.

— Зачем мне скапливать в нескольких местах такую армию. Они начинают друг с другом драться. Нужно каждый месяц посылать людей. Больше двух месяцев они не могут оставаться на одном месте. Вы посмотрите, это бойцы, которым нужно дело. Пусть они погибнут ради большой цели, чем будут друг друга резать в тренировочных лагерях. Они, как только чувствуют свою силу, им уже нужен выход этой силы. Выход в бою. В праведном. Там они чувствуют себя полезными Аллаху. Я был бы последним дураком, если бы год или два собирал армию, которая к этому времени стала бы или мародером, или насильником над местными жителями.

— Все так, Эмир. Но, мы бы потайными тропами или на вертолетах скинули бы группы в районы западного Тибета. И там, отряды планомерно занимали бы территорию. А колонисты из Пакистана заселяли бы укрепленные районы. Тогда бы это имело бы и смысл, цель. Там и готовили бы площадки для ракетных установок. И Китай до вас никак бы не смог добраться. А так, видите — Индия атакует ваше правительство нотами протеста. Уже третья нота пошла. Пока, только один ответ дан. Вы ставите себя под удар.

— Надо будет, я двину свои полки против правительства. Народ, армия меня поддержат. Нам не нужно правительство народной измены. А, тем более, измены Аллаху. Все в его руках. Я исполняю только волю Аллаха. Когда святой пророк Мохаммед повел свои малочисленные, плохо вооруженные отряды против гяуров, только воля и сила Аллаха дала первым воинам победы и возможность завоевать половину тогдашнего мира. Они бы завоевали и Европу, если бы не переругались друг с другом. Когда каждый отступник решал, что только он служит Аллаху. В результате армии гибли от глупости и нерешительности халифов, которые не имели божьего права быть халифами.

— Все это так, Эмир. Но, необходимо соизмерять свои силы и возможности с обстоятельствами. Мировая общественность будет против вас, Эмир.

— Плевать мне на мировую общественность. Кто она? Не знаю такой.

Полковник Хьюз встал, медленно, как бы в нерешительности, прошелся вдоль комнаты, в которой уже нервных полчаса они вели горячую полемику о вышедшем из под их командирского контроля несносного бытия. Но, и ясно было, что сам Эмир вышел из оплаченного повиновения, из договорного подчинения. Большие деньги и горы оружия испортили его окончательно. Это не лидер. Эту спесивую крышу сдуло ураганом амбиций и жаждой больших завоеваний. Это параноик. Древний дед себя сам уже считал и халифом, и эфенди, и муллой, и султаном: и за Аллаха, и за Мохаммеда. Короче, за всех, кого Эмир знал, чтил, и на имени и известности кого он сам готовился войти в историю широкими шагами, по горам трупов и страданий. Хьюз понимал, если он сейчас не разрешит с пользой для себя эту проблему, то Маккинрой просто уберет его из Индии. А в Штатах ему оставалось быть только мелкой сошкой при полковничьих погонах. Если ещё не отдадут под суд. Дед портил не только планы Хьюза, но и менял направление большой политики в Пакистане. Полковник продолжал нервно ходить взад вперед. Эмир что-то бубнил ему о высших целях и бесконечной воле Аллаха. Решение пришло, как тот же голос свыше, как озарение, единственной возможности и единственного пути. Резидент отработанным движением, стоя боком к Эмиру, вынул пистолет и молниеносно выпустил в упор всю обойму в старика. Тот некоторое время, широко раскрытыми глазами еще смотрел на американца, как бы спрашивая: а как наши цели, задачи, Аллах? Но, затем неловко качнулся и упал на пол, распространяя вокруг неприятный запах старой, застоявшейся крови. Хьюз подал знак своему агенту. Тот вышел в соседнюю комнату. Послышались глухие щелчки. Через секунды этот же агент вошел в комнату:

— Сэр, все кончено.

— Спасибо, Хасан. Мы не имеем ни государственного, ни человеческого права тупоголовых параноидальных фанатов держать за командоров. Надо нам за два-три часа решить, кто будет новым командором. В лагере объявить, что Эмир пошел на повышение, останется в столице. Тренировочные лагеря, скорее всего, индусы будут бомбить. Мы не успеем их передислоцировать. Да и некуда. Новые стоянки не готовы, не оборудованы. Но один лагерь, ближайший к границе, можно перевезти. Одно место есть. Вы знаете, где это. Начинайте. Мне надо срочно лететь в Дели, пока, не обнаружено мое отсутствие. Значит, сейчас вы за старшего. Все, что решите, передавайте мне. Со мной полетят двое ваших людей. Они привезут вам мое подтверждение ваших решений. Не будьте такими меднолобыми, как этот смердящий труп. Он был хороший человек, но не лидер. Он проник не в свою нишу. Ему восемьдесят девять лет, а завелся церковными мечтами, как монах в келье. Не надо на деньги и на оружие смотреть, как на панацею от всех проблем. Всего хорошего, Хасан. Будьте на высоте своих решений. Я улетаю.

— Сэр, мы будем вас ждать.

— Решайте здесь все сами.

— Есть, сэр.

По прилете в Дели Хьюзу сразу сообщили, что его не первый час ожидает сэр Маккинрой. Пришлось быстро гнать машину в посольство и предстать перед хмурым резидентом.

— Слушаю вас, полковник.

— Сэр, я был на агентурной встрече в Пакистане.

— Готов выслушать подробности.

— Сэр, лидер террористических отрядов исламистов мною сегодня ликвидирован.

Далее Хьюз замолчал. Маккинрой не торопил его с продолжением. Он медленно ходил по кабинету, что-то высчитывая и прикидывая.

— Полковник, наверное, это не худший ход. Может быть, и я так бы сделал. Старик слишком стал не стариком. А как ваши решения с тренировочными базами?

— Даже, не знаю, сэр. Может поставить в известность спецслужбы Пакистана. Они решат, ликвидировать их или нет.

— Полковник, не играйте в несмышленого. Как это оставить или нет? А, если оставить, то зачем тогда было ликвидировать старика? Он же, вроде бы как, и не плохой был человек.

Хьюз от этих слов остолбенел. Неужели резиденту не только до последних слов, но и мыслей, все известно. Или это просто совпадение слов?

— Сэр, я имею в виду — они же нас спрашивать не будут.

— Как это не будут? Это они Индию спрашивать не будут? А нас будут? Вы снова поедете в Исламабад с моим агентом. Там встретитесь с полковником министерства республики их внутренних служб и скажете, что дальнейшие поставки вооружений будут зависеть от их решения закрыть, срыть лагеря, людей распустить по домам. Найти им работу, чтобы не стали бандитами. Им сутки на решение. На вторые сутки лагеря подвергнутся ударам с воздуха.

— Сэр, все ясно. Разрешите выполнять.

— Выполняйте, полковник. А за старика, я вас не осуждаю. Может, это был единственно правильный ход. Идите.

Уже в машине, Хьюз оправился от состояния служебной тревоги, и ему подумалось: как это он, первый раз в работе с сэром Маккинроем, угодил ему. И откуда он так в подробностях все знает? Вот вопрос. Пора было лететь в Европу. Но, он еще не знал, что с тем отрядом, который кровавой поступью уже две недели шел в Тибет. По большому счету, он ровным счетом ничего не понимал. Знал только, что раз сэр Маккинрой приказал, это уже большая политика. Если к нему нет претензий от такого хитрого сенатора, как Черч, то это уровень большой политики. Хьюз от этих мыслей успокоился. И уже знал, что и как скажет в Пакистане.

Заработал зуммер рации в кабинете сэра Маккинроя. Полковник перевел на разговорную волну.

— Слушаю, Рус.

— Господин полковник, склоны гор очень высоки и круты. Шанс попадания в цель из винтовок минимальный. Гранатометами, я не представляю, как с высоты более мили, попадать в невидимые точки. Мне подумалось, что, может быть, мы начнем с бортов заходить отряду в тыл и обстреливать с гранатометов и винтовок. Мусульмане побегут вперед по ущелью, наткнутся на засаду полковника: он еще добавит. Думаю, часть сдастся, часть прорвется дальше в Тибет, а там пусть встретят их наши монахи. Там, под дальнейшим губительным огнем от них останутся деморализованные остатки. Которые, скорее всего, сдадутся. Так как им дальше некуда идти.

— Согласен, Рус. Опять ты неплохо все продумал. Бомби их. Я полковнику передам твой план. А тебе дам знать по рации, когда надо приостановиться. На каком-то этапе полковник сам войдет в дело. Он, пока, еще далеко от тебя. Ты по рации его не достанешь.

— А как я с вами связь держу?

— Через спутники.

— Интересно.

— Поэтому, я всегда на рации.

— Понятно, сэр. Отключаемся?

— Да, Рус. — Устало улыбнулся себе сэр Маккинрой.

Но, в продуманный план, как всегда, вмешался тот случай, который делает обстоятельства интереснее, опаснее и более непредсказуемыми. Небольшая застава индийцев, численностью около двадцати человек, была предупреждена местными жителями о продвижении большого вооруженного отряда неизвестных лиц. Поэтому, индийского погранотряда не было. По приказу сверху, он тихо снялся и ушел внутрь своей территории. Китайцы не были предупреждены. И они, увидев авангард, начали его обстреливать из своих стареньких винтовок времен второй мировой. А поскольку застава не находилась на приличной высоте и не имела оборонительных укрепленных мест — она была окружена намного превосходящими силами и в затяжной перестрелке была просто вся уничтожена. Диверсанты никого в плен не брали. Зачем?

Вертолеты Руса опоздали немногим меньше часа. Сверху все было видно: и горящие домики заставы, и трупы разбросанные по камням, и боевики, вытягивающиеся в длинную цепочку. Наёмники неспешно двигались вдоль реки, пересекая границу Индии с Китаем. До засады Споуна оставалось не более двадцати километров.

Первый вертолет, на котором находился Рус, подлетал к диверсантам сзади: и он, со своим дружком, монахом Минном, начали методично расстреливать из кассетных гранатометов растянувшийся на километры отряд. Противник не особо стушевался, так как над ним был только один вертолет. Рассыпались по склону горы и тоже начали обстреливать летящий на бреющем полёте борт. Сделав один заход и выпустив по две ленты гранат, машина поднялась выше в небо и сделала петлю. А затем снова зашла в тыл, оставив самых задних в отряде стрелять вслед впустую. Вертолёт продолжил методично осыпать радикалов гранатами. Диверсанты быстро и энергично рассыпались по склону и тоже начали обстреливать достаточно мощно бронированную винтокрылую машину. Когда борт, описав следующий круг, пошел к голове колоны, то сзади по ущелью показался второй вертолет. Он с той же методичностью начал обстреливать арьергард отряда из гранатометов. Потом появился третий. И так, по очереди, вытянувшись на всю длину боевого отряда, все борта кружили над землею и дружно осыпали разрывными осколочными гранатами растянувшуюся на пять километров цепочку диверсантов. Рус первый расстрелял все гранаты, имевшиеся у него. И на низком бреющем полете, стал стрелять из короткой снайперки. Около двух часов длился этот жестокий охотничий обстрел. Трудно, в такой суматохе дыма и огня подсчитать, сколько убито. Но их было немало. Пролетев вперед еще километров пять, монах увидел, что здесь горы сходятся близко к реке. Вертолет ушел вверх и повернул обратно. Услышав команду по рации, все машины дружно ушли за Русом, по направлению к Индии.

При проверке на стоянке состояние людей и вертолетов, оказалось, что двое случайно выпали из машин. Но индийцы подтвердили, что они были убиты. Несколько раненых. Весь отряд устало расположился на отдых. Рус прикинул, что диверсанты тоже должны сейчас отдыхать. Значит, до Споуна им идти не менее трех часов. Три часа отдых, плюс с раненными повозиться надо. Итого, шесть часов. Он подозвал своего летчика.

— Сколько у нас горючего?

— Сэр, на три часа лету. Нам надо на базу лететь, иначе заночуем в горах.

Все верно. Было шесть вечера. Диверсанты осмелятся теперь идти только ночами. Гранаты кончились. Патронов немного осталось. Неприятель завтра появится в пределах засады полковника Споуна. Лететь на базу или присоединиться к полковнику? Надо было решить до темноты. Рус включил рацию.

— Господин полковник, это группа «Индия». Догнали мы диверсантов примерно в восьми милях от полковника. Все гранаты разбросали им на головы. Процентов на двадцать, думаю, отряд их уменьшился. Не представляю, что они с раненными будут делать. Обратного хода им нет. Я немного пролетел вперед. Там горы сужаются близко к реке и очень отвесные. Исламисты, теперь будут идти только ночами. У полковника имеются ракетные вертолеты. Они могут выждать, когда отряд войдет в зону отвесных гор. А так как это случится этой ночью, то экипажи могут стрелять по отвесам гор и осыпавшимися обломками гор завалят часть отряда. Им придется бегом выходить на засаду полковника и там, с боем, прорываться в Тибет. Мне думается, во время боя они увидят и поймут безвыходность своего положения. И предпримут попытку сдаться. Там, наверное, полковник уже сам решит, что с ними делать.

— Мистер монах, вас понял, хорошо. Продумано грамотно. Сейчас же передам полковнику ваши мысли. Какие сейчас у вас планы?

— У нас топлива осталось на три часа. И, если бы какой бензовоз подвез нам керосина, то мы смогли бы на заключительном этапе помочь полковнику с воздуха. Мало ли что может произойти. У него тоже немного осталось горючего. На один бой может и хватит.

— Понял вас. А какие у вас потери?

— Двое убитых, восемь раненых.

— Неплохо. Командорский результат. Значит, полковнику я все передам, что ты сказал. Бензовоз к вам вылетит. Но, вы ждите моей команды. Может быть, и не понадобится ваше участие. Мощь ракет такова, что на головы боевиков свалятся десятки тонн обломков горной породы. Да еще накидают пехотные мины. Скорее всего, они завтра сдадутся. И это будет главным вещдоком для руководства Индии. Тогда они предпримут более решительные шаги в защите своих интересов. И нам не понадобится применять свои силы. Так что, удачи вам, мистер монах. Отключаемся.

— Есть отключиться, сэр.

Теперь сэр Маккинрой был спокоен. Рус уже сделал больше, чем он ожидал и, чем требовала сама необходимость.

Активность монаха и его оперативное мышление были на потрясающей высоте. Он уже сейчас присвоил бы монаху, майора. Но знал, самому Русу это не надо. У монахов другие принципы в жизни. Включил рацию на позывные полковника Споуна.

— Полковник, как самочувствие, состояние людей?

— Сэр, подготовились к бою неплохо. Ждем. По ночам немного мерзнем, но готовность хорошая. Палатки превосходные. В них тепло.

— Значит, слушайте меня сейчас внимательно. Монах час назад неплохо отбомбил боевиков. Сказал, что процентов на двадцать проредил отряд. Плюс, раненных немало. Теперь отряд радикалов будет двигаться только ночью. Он от вас на расстоянии шести, восьми миль. Через час— полтора будет темно. Они двинутся в путь. Значит, вам сейчас надо вылететь, изучить и сфотографировать местность. Она имеет характер узкого ущелья. Скорость передвижения неприятеля не более двух миль в час. Рассчитайте, сколько времени понадобится всему отряду втиснуться в ущелье. Численность боевиков сейчас порядка полутора тысяч. Подготовьте боевые вертолеты к действию. Монах предложил стрелять из ракет и пушек по отвесам гор и просто завалить весь отряд обломками гор. Рассчитай подлет машин так, чтобы они в темноте не натыкались друг на друга. Пилоты знают как. Мины тоже на пути пусть раскидают. Там узко. Так что, ночью вы сможете хорошо потоптать радикалов.

— Сэр, но я думаю, что фонари у них тоже есть.

— Конечно, есть. Однако в такой свалке людей, взрывов, пыли, гари, камней, обломков — все это будет сливаться в один темный, мрачный пейзаж. Где ничего не видно, не слышно от общего гула и взрывов. Они просто одуреют к утру. Здесь монах грамотно представил, как будет выглядеть общая катавасия кровавого боя. Утром, если исламисты не полные отморозки, должны сдаться. Я передам «китайцу», он к вам подлетит. Всех сдавшихся передашь ему. Вполне может случиться, что «Тибету» не придется вступать в дело. Если же боевики решат прорываться к Тибету, встречай их полным огнем. Когда у бортов закончатся снаряды, «монах» подлетит им в тыл и продолжит их бомбить. Ну, и сам отряд «Тибет» подойдет к вам. И в этом мешке будете добивать исламистов вместе. А позже, все равно прибудет «китаец» с народом. Будете брататься. Много не пейте. А то борта с вами не смогут взлететь.

— Понял вас, сэр.

— Отключайтесь.

Все тревожно входило в нервную заключительную фазу долгого боя. Сегодня ночью, ближе к утру должно быть покончено с отмороженными диверсантами. Завтра днем у спецслужб Индии будут бумаги, подтверждающие противоправную деятельность радикалов и тренировочных отрядов у границ в Кашмире. И тогда станет ясно, стоит ли наносить бомбовый удар по лагерям. Или Пакистан, как суверенная республика, сам их закроет и разрушит.

Маккинрою подумалось: с чего это вдруг полковник Хьюз решился застрелить такого сурового, полезного для глобального террора, исламского радикала Эмира? Неужели, этот всегда осторожный и рассудительный, но резкий в словах старик, вышел из повиновения? Странно. Хьюз бы сам никогда не решился принять такое крутое решение. Значит, при Эмире всегда были люди из контрразведки Пакистана. А дед наивно думал, что полностью автономен и в силах один исполнять крупные боевые операции. Наверное, дед решился на более амбициозные дела. Для Маккинроя, это даже упрощало проблему тренировочных лагерей. Очень мало кто о них знал. Кто будет за Эмира?

Полковник позвонил Дине.

— Дина мне надо встретиться с послом и другими господами. Посиди за рацией. Если что-то важное, сразу мне звони или майору.

— Сейчас прибегу, дядя Мак.

Глава 28 Чан — генерал Чу

— Ну что, достопочтимый генерал Чан, полковник Маккинрой оказался для нас очень и очень ценным источником. Такие карты и фотографии, которые он нам передал, дорогого стоят. Таких нет и в Московии. Сейчас наши топографы делают из них подробнейшие карты. Я только часть из них показал министру, он был очень доволен и взялся показать Председателю. И ракетные установки Московии на границах. А технология расположения их в горах очень заинтересовала наших военных. Это очень болезненно настораживает, всегда осторожного и готового к противодействию, нашего великого Председателя. Он всегда боялся, что Кремль захочет часть наших земель себе аннексировать. Особенно Синьцзян-Уйгурский район. А там и Тибет граничит. Ужас. Как все внешне просто и опасно. Там пустыни меж крупных горных хребтов. Я даже этого и не знал. А когда посмотрел на карты, тем более что американец все отметил, многое стало ясным и понятным. Мы об этом даже и не догадывались. Вот, что значит верная информация. А как все начиналось? Помнишь, как мы с тобой удивлялись, почему этому торговому эксперту понадобился какой-то неизвестный мальчишка из монастыря, отрок, монах. Зачем? Я и сейчас не представляю. Но вот, эти связи. С тех лет. Как нам они помогают сейчас. Вот Динстон: видно, что резидент очень средней руки. Выделить нечем, кроме военной исполнительности и готовности к внешней бравады. А Маккинрой, это вроде незаметная, но очень крупная, очень крупная дипломатическая и политическая фигура. Ясно, что янки против Кремля. Но и нам они крепко помогают. Да-а. Сейчас наш генштаб столько получил информации для работы, что сидят в кабинетах допоздна. Такое ощущение, что они на военном положении. Атомные ракеты вблизи наших границ, это прямая угроза нашей стране. И мы обязательно поможем Америке. Скоро кое-какая информация придет с севера. Так что, мы не останемся в долгу. Нам выгодно и Америке выгодно. Хорошо.

Младший генерал все это время кивал головой в знак согласия с большим генералом. И, когда шеф притормозил, вставил вопрос.

— Товарищ генерал, тут меня поставили в известность о новой технологии слежения за ракетными установками и базами.

— Говори, не бойся.

— У янки есть такие штучки, маяки называются. Если их ставить вблизи ракетных шахт, то со спутников делаются крупные и подробные снимки именно этой местности.

— Понял. Что, восточникам их надо переправить?

— Да. Наши агенты их установят вблизи советских баз и шахт.

— Сделаем. Передай, что сделаем. Проси побольше. Часть себе присвоим. Нам тоже понадобятся. Мне Пакистан не нравится в последнее время. Наглеет страна. Как персы в далёкой древности.

— Согласен, товарищ генерал. Поэтому и лечу сегодня в Тибет. Там, оказывается, радикалы подготовили и обучили тысячи боевиков. И послали отряд в Тибет численностью до трех тысяч человек.

— Ого. Круто. Сначала по сотне посылали к монахам. Сейчас целые армейские бригады. Что им там надо?

— Наверное, горы.

— А пустыни им наши не нужны?

— Пройдет время и такое может случиться.

— Ясно. А ты там, что хочешь?

— Этой ночью их встретят боем наши и монашеские подразделения. Мне надо все задокументировать, принять пленных и так далее.

— Полковника Линя берешь с собой?

— Да. И майора Вэна с людьми.

— Что еще нужно?

— Приказ о переподчинении нашим службам гарнизонов и войск на границах с Индией.

— Хорошо. Все это у тебя уже есть. Сколько у тебя времени на всё это?

— Желательно уже вылетать.

— Ну, лети с богом. В Тибете к этому времени наши службы будут предупреждены. Мы снова Председателю покажем, какие у нас не спокойные соседи.

— Какие не спокойные?

— Плохие, и все тут. Лети. Жду твоих грамотных отчетов, генерал.

— Есть лететь, товарищ генерал.

— Да лети, ты. Надоел уже. Чего уж там.

Глава 29 Маккинрой — первый посол в Индии

Когда сэр Маккинрой вошел к послу, он о чем-то жарко спорил с двумя представителями Кашмира. Он присел скромно с боку и показал, что господам можно продолжать разговор. Но, посол, приостанавливая речь индусов, обратился к эксперту.

— Сэр, вот наши друзья настоятельно просят помочь им с пакистанским радикализмом. Говорят, что там у них уже доходит до терроризма. Мы, страна свободной демократии, не имеем право просто так, только из обращений к нам общественных и политических организаций действовать, не согласовав планы с правительством самой Индии, с премьер-министром Индирой Ганди. Иначе, мы уже сами становимся радикалами и террористами.

Индийцы обернулись к полковнику. Он кивнул, соглашаясь со словами посла.

— Господа, сегодня вечером или ночью, ваше правительство примет кое-какие планы насчет обуздания радикальных группировок мусульманского толка на территории Индии. Усиливается граница в демаркационной зоне. Но, правительство не вправе решать проблемы за ту часть территории, которую бандитским путем присвоил себе Пакистан. Здесь должны партии и общественные организации писать дружно в ООН, указывая факты и предоставляя документы, доказывающие преступные деяния радикальных группировок. Тогда ООН вправе выносить их на обсуждение, присылать сюда экспертов и наблюдателей. И принимать соответствующие меры. Такое течение дел может продлиться на годы. А радикалы уже сейчас нарушают границы, обстреливают из орудий ваши погранзаставы и делают все, чтобы вашу территорию присвоить себе. Для этого митинги, манифестации, обращение в ООН и европейские организации. Они, во многом, искажают действительность и показывают в своих обращениях вас в очень неприглядной форме. Это метод всех политических провокаторов. Удивляться здесь нечему. Вам надо действовать более смело, организовывать ваших сторонников на демонстрации в защиту правительства и премьера. Тогда и международные организации вас поддержат в более полной мере.

— Но, сэр, — вставился один из индусов, — мы не агентурная сеть. Нам неоткуда черпать информацию. Мы пользуемся только слухами.

— А ваши корреспонденты? Они должны проводить общественный мониторинг и быть в курсе всех значимых событий. Вы должны иметь институты общественных и политических исследований. Вот тогда вы сможете авторитетно влиять и на свое правительство, и на международные организации.

— А средства? Где спонсора найти?

— На первых порах, мы можем помочь в издании вашей кашмирской газеты. А далее, можем помочь и со спонсорами. Вот, например, к вам всегда будет первый вопрос международных организаций: сколько в штате живет людей индийских вероисповеданий и сколько мусульманских. Вы сейчас можете мне ответить?

— Сэр, конечно. Ясно, что индийцев большинство. Здесь и вопросов нет.

— Вот видите: большинство. Но какого вероисповедания? Пакистанцы, раньше, тоже были индусами. В экономике и политике оперируют цифрами. Потому что, на ваши слова, пакистанская сторона скажет, что мусульман большинство. И весь спор, все претензии, повиснут в воздухе и будут ожидать военного разрешения. Поэтому, вам надо проводить перепись, где должен стоять вопрос и о вероисповедании. Тогда вы реально можете требовать помощь и у правительства. И мы не останемся в стороне. Мы вам и специалистов дадим по этим вопросам. Ведь пакистанские исламисты хитры, они могут сразу и не требовать весь остаток Кашмира. Они укажут, в каких городах, деревнях, на какой территории их больше. И будут требовать эти земли. Их митинги в Дели и в самом Джамму, красноречиво об этом говорят. Они ведь громко кричат во всеуслышание, что именно их соотечественники подвергаются всяким социальным неудобствам. А еще, поставьте в известность Индиру, что она подвергается опасности нападения со стороны радикальных кругов ислама. Это не пустые слова. Позже мы предоставим документы. Но, на словах вы можете ей сказать, что лидер оппозиционных силовых структур демаркационного Кашмира, восьмидесяти девятилетний гражданин, по прозвищу «Эмир», не только подготавливал военизированные группы и дивизии для захвата свободного Кашмира, но и готовил акцию нападения на нее лично. В качестве косвенных доказательств можно привести обстрел посольства США в Дели, провокационные нападения на пограничников, о которых она уже знает. И проникновение отряда численностью около трех тысяч бойцов на территорию Кашмира, уничтожение погранзаставы и продвижение диверсионного отряда по Инду в сторону Тибета. Об этом она сегодня вечером будет непременно извещена. Ей настоятельно рекомендуется увеличить свою охрану. И не ездить по стране лишний раз, не имея планов безопасности. Так что, господа, завтра вечером вы можете просить аудиенции у премьера. И ваши слова, ваши требования, лягут на уже достаточно удобренную документами и фактами, почву. Работники посольства, по приказу нашего посла, передадут вам кое-какие материалы.

Индийцы встали, сложили руки перед грудью, поклонились и послу, и эксперту.

— Спасибо вам, господа. Все, что вы сегодня сказали, для нас имеет очень большое значение. Мы понимаем опасность, дамокловым мечом висящим над нашим народом. У нас более двухсот племен. И враги очень хотят ослабить, разорвать на отдельные штаты великую Индию. Мы верим в вашу помощь и вашу поддержку. Мы кланяемся вам, и разрешите нам удалиться.

Посол и эксперт тоже встали и попрощались с посетителями.

— Сэр Маккинрой, если бы не вы, я даже и не представлял, как успокоить эти возмущенные сердца. У них столько боли за свой штат, свою землю, что я даже не знал, что им сказать и как их утешить.

— Сэр, пока все идет нормально. Завтра вам позвонят из правительства Ганди, пригласят на прием. Вот вам документы, которые вы можете уже представить на суд их министров. Скажите, через день два будут еще доказательства о вооруженном нападении и на штат и на территорию Китая. Ваши люди пусть обработают эти бумаги. Вам тоже лучше одному не ездить. Минимум три машины и охрана.

— Понял, сэр.

— Не бойтесь сказать лишнего, устрашающего против радикалов. Они скоро будут еще опаснее. Пусть правительство вживется в ваши слова. Иначе, их быстро переизберут. Народ Индии не хочет войны, но и не хочет, чтобы кто-то на границах вечно создавал вооруженные провокации.

— Хорошо, что вы все знаете. А то я встречаюсь с коллегами, они ничего толкового не могут сказать, ни про сам Пакистан, ни про Кашмир. Такая же картина и в Южном Вьетнаме, Бангладеш, Иране, да везде. Только общие фразы, ориентированные, на газетную строку о недостаточном информировании.

— Может, ваши коллеги по профессии более хитрые и скрытные?

— Да, нет. Я же ведь их всех хорошо знаю. Они все младше меня.

— Ну, для нас это не так важно. Важно, чтобы вы завтра были на высоте.

— Постараемся, сэр.

— Я удаляюсь. По всем спорным вопросам звоните мне.

— Будет сделано, сэр.

Но все получилось не так, как планировал полковник. Премьер-министр Индии Индира Ганди не захотела выносить вопрос на широкое обсуждение кабинета министров и попросила собраться в ее резиденции начальникам спецслужб ее страны, посла США и второго посла по торговым вопросам сэра Маккинроя. Пришлось господину второму послу приодеться, как подобает на соответствующие приемы, разукрасить и взять с собой секретаря Дину. И вместе с послом, охраной, двинуть на посольском кадиллаке к премьерской резиденции.

— Господа, немного нервозно начала она обращение к прибывшим, я обращаюсь к начальникам наших спецслужб. Почему информация государственного значения территориальной целостности, важнейшей политической значимости и обороноспособности, появляется у меня не от наших служб в виде готовых отчетов и заключений, а со стороны.

Легкое, почти невидимое движение пальцев, показало присутствующим, откуда исходила интересующая ее информация. Секунду помолчав, продолжила.

— Первое, я хочу услышать от нашей контрразведки — почему у нас такое, не просто слабое состояние работы агентурной сети, а вяло преступное. Всем известна пороховая бочка Джамму и Кашмира, но у нас там даже вода не подведена для тушения. У нас шестьсот или семьсот миллионов жителей, а специалисты и патриоты перевелись. Или нет? Что вы ответите, господин генерал?

Генерал привстал. Рядом с маленькой Ганди, он даже казался циклопом прямоходящим. Премьер показала рукой, чтобы он успокоился и присел.

— Госпожа премьер-министр, само состояние в штате, пока, еще подотчетно нам. Там происходят митинги, как и здесь, в столице. Но лозунгов за отделение, в последнее время, не слышно. Демаркационный Кашмир спокоен. Наши люди там есть. Но они в основном наблюдатели за состоянием общественной обстановки. Агентуру, пока не развили, так как после разъединения все наши службы были упразднены на местах, а кое-где и вырезаны. Нужно время. Разведка дело долгое и хлопотное. Все жители индийских верований под жестким контролем пакистанских спецслужб и полиции. Поэтому, мы благодарны той помощи, которую нам оказывают Штаты Америки. И мы готовы ею воспользоваться в полной мере. Как мой ответ начальника контрразведки: госпожа премьер-министр, мы не готовы еще для полноценной работы на спорных территориях.

— Хорошо, генерал, присаживайтесь. Начальник разведки, какие у вас весомые аргументы насчет нашей слабости и неготовности к оперативной работе с противником-соседом?

Встал другой генерал, но уже маленький, в очках. И с достаточно хитрым лицом. Он встал, поклонился всем присутствующим. На знак рукой Ганди, тоже, присел. И, если первый говорил достаточно громким и грубоватым голосом, то этот проявлял такую дипломатическую верткость и деликатность в интонациях, что казалось, народ присутствовал более на слушаниях парламента, чем на деловой беседе, на которой не требовалось лишних изысков при выступлении.

— Госпожа премьер-министр, у нас на сегодняшний день затруднена работа тем, что контрразведка Пакистана зверствует на своих территориях. Не соблюдают общих принципов ведения агентурной работы. Вот присутствует наш посол из Пакистана, он вас ставил в известность, где они имеют право и когда появляться в Исламабаде. Я не говорю лично о после, потому что он, скажем мягко, полностью поднадзорное лицо для спецслужб противника, но и о других работниках посольства, вплоть до рабочего и обслуживающего персонала. А до территориального раздела, у нас на территории Пакистана вообще не было никаких внешних служб.

— Мне думается, — вставила Ганди, — разведка Великобритании там достаточно крепко свила гнезда. Ведь благодаря Англии, Пакистан обрел независимость и территорию. Почему бы нам не наладить достаточно приемлемые, если не рабочие связи с МИ-6?

— У них тоже произошли достаточно серьезные замены. И нам приходится выжидать. Кто-то у них скоропостижно умер. Двое попали в аварию. В результате, они все еще приращивают змей к голове своей горгоны.

Индира мило улыбнулась удачному сравнению разведчика.

— Мы понимаем трудности роста и наращивания мяса на тело организаций. Но, господа, мы не можем из-за этого долгое время терпеть наши неудачи, внешние и внутренние трудности. Для этого вы и поставлены. Вам выдаются большие средства: все в ваших руках. Усиливайте работу, ускоряйте. Что там еще. Я, думаю, что в вопросах организации и прочих профессиональных тем, господа из Штатов вам многое подскажут. Сейчас, в общем, мне все ясно по ударной работе наших спецслужб. Начальника полиции я уже не буду выслушивать. Он также красиво ответит о нашей беспомощности, миролюбивости наших законов и толерантности населения. Мы все научились красиво и грамотно отчитываться. Работы бы хотелось. Эффективной и настоящей. Мы должны знать, что творится в Пакистане и на земле многострадального Кашмира. На кону жизни наших людей, индийцев. Господа генералы, прошу с полной серьезностью отнестись к моим словам. На следующих выборах ни народ, ни, тем более, оппозиция не простят нам упущений и провокаций террористического толка. Особенно, если они будут сопровождаться кровопролитием. Все силы, время и деньги — на развертывание наших спецслужб, подготовку агентуры и так далее. Здесь вы гораздо компетентней меня. Вы свободны, господа офицеры. Прошу остаться господина посла Соединенных штатов и его помощника.

В кабинете остались премьер, трое ее советников, посол и сэр Маккинрой. Индира мило улыбнулась.

— Господа, я приношу вам свои слова благодарности за тот труд и тот объем работы, который вам пришлось провести на территории Индии, Пакистана и Китая. Прошу вас передать эти же слова всем вашим гражданским людям и агентам, участвовавшим в защите интересов нашего народа и нашей страны. В знак сопричастности к вашим трудностям и вашего уважения к нам, мы решили всем вашим участникам операции подарить статуэтки нашего главного бога Вишну, что бы он вас все время охранял и берег, как главный хранитель тела и души. Я прошу посла представить нам цифру количества людей, участвовавших в этих операциях. Сколько бы их ни было, мы не должны никого упустить. Пусть даже там будут люди из Пакистана и из Китая и из других стран. Статуэтки будут сделаны из позолоченной бронзы. И мы хотим, чтобы все люди, по своей воле принимавшие участие в ваших операциях, помнили, что правительство Индии, парламент, народ всегда будут помнить и ощущать ту поддержку от союзных и дружественных стран, правительств и общественных организаций, которая исходит от них и которая всегда благожелательна нашим богам.

Индира встала и низко поклонилась в традиционном индийском поклоне американским послам. За ней встали ее советники и тоже отдали честь и уважение в традиционном поклоне. Встали и посол с сэром Маккинроем и тоже поклонились. Премьер присела, за ней присели и остальные.

— Сэр Маккинрой, сейчас я обращаюсь к вам. Я о вас много слышала. И заочно я вас таким и представляла, какой вы есть сейчас. Если вам, когда-либо на земле понадобится кров и место, наша Индия всегда к вашим услугам. Я знаю, что ваша операция по уничтожению диверсантов еще продолжается. Поэтому, с сего часа мой помощник, господин Вахна, будет в вашем распоряжении для оперативного согласования ваших действий с нашими властями на местах. Я верю, что вы блестяще завершите эту операцию. И на вашем примере, наши специалисты научатся проводить военные и полувоенные операции на достойном уровне. Господин Маккинрой, через полчаса у нас будет представление женщин общественных организаций с дальнейшими организационными мероприятиями. Разрешите, на вечер, оставить с нами вашего секретаря девушку Дину. Вы и господин посол эту ночь будете заняты. Пусть она представляет вашу страну на нашем большом вечере.

Сэру Маккинрою ничего не оставалось, как галантно поклониться в знак согласия с личной просьбой Премьера.

— Разрешите, господа, откланяться вам еще раз. Я, надеюсь, через три дня мы снова встретимся.

Два посла встали и также тепло откланялись.

Уже в машине Первый посол удивленно и удовлетворенно сказал:

— Я ожидал деловой встречи, разработки наших действий на границах. А Индира очень приятно меня поразила. У меня даже слезы выступили на глазах от ее слов. Чего не ожидал, так только этого.

Маккинрой согласно кивнул и дополнил:

— Женщина есть женщина. И для нее благодарность за помощь и уважение, во все века стояли на первом месте. Вспомните наши исторические или классические романы, летописи: такого никогда не было, чтобы заседание или прием не начинались со слов благодарности от королевы или герцогини к героям сегодняшней минуты или дня. И это было всегда. И это продолжается сегодня. Значит, цивилизация не кончается. Знаете, господин посол, я даже не против вручить статуэтку великого бога Вишну полковнику Хьюзу. Он, наверное, одной ликвидацией сорвавшегося с поводьев Эмира, достоин ее. И сделал по значимости больше, чем вся тысяча наших людей в тибетских горах.

Посол кивнул головой и, уже переключаясь на рабочую обстановку, переспросил:

— Что нам сейчас майор Крикс наговорит?

Полковник тоже, уже думая о людях в горах, задумчиво ответил:

— Сейчас все зависит от оперативной смекалки полковника Споуна. Бой развернется не шуточный. Эти головорезы могут и не принять возможность сдаться и сохранить свои жизни. Тем более что они с собой кремлевской водки набрали немерено. Но, даже, если они прорвутся в Тибет, их там ждут пустынные места, холод, голод. Короче, смерть от одичания. Сколько они съестных припасов с собой могут пронести сквозь адскую бомбежку наших вертолетов? Всего ничего. Подмоги им ждать неоткуда. Хьюз ликвидировал их главаря Эмира. Неужели этот бешеный старик думал, что даже, если его поход и завершится удачно, то на этом все остановится. И его последующие отряды смогут расхаживать по Инду, как у себя дома? Бред какой-то. Это просто пример, когда местному атаманчику дают власть, и он уже себя воспринимает не ниже, как великий султан или шах.

Машина мягко затормозила у ворот посольства. Было полпервого ночи. Атмосфера над Индией была напряжена и мелко звенела в усталой голове полковника Маккинроя.

Глава 30 Битва за Тибет

Но бой в горах разгорался ожесточённый, далеко не шуточный. Или диверсанты, правда, себя чувствовали частью воинства аллаха: или, они настолько уверовали в свое оружие и градусы весело выпитой водки, что налетавшие волна за волной вертолеты и обстрел отвесов гор и самого отряда мощными ракетами «воздух-земля» не напугали и не ослабили их боевого духа. Благо темно, а разрывы ракет еще более зловеще напускала кривые отсвечивающие прыгающие тени. И резко, то внезапно появляющиеся стены гор, то так же внезапно пропадающие в темноту бездны; играющие видением и галлюцинациями, живые, шевелящиеся, ползающие по крепу земли, шевелящиеся тени. Летчики, в резко прыгающих картинках пейзажа, даже иногда теряли ориентацию курса полета и старались поднять борта выше, отчего и точность стрельбы уменьшалась. Но, урон в живой силе, конечно, должен быть. Ракеты разрывали с отвесов стен десятки глыб и камней различной величины. Все это летело тяжёлым грузом вниз и катилось к земле с возрастающей скоростью и шумом. Налетала следующая волна боевых машин и снова все кругом грохотало, выло, визжало, трещало. Валуны и камни катились вниз, подминая под собой десятки и сотни орущих в пьяной предсмертной агонии тел. Тактика боевиков в такой мешанине смерти и звуков была одна: бежать вперед и, как можно дальше, опередить вертолеты, которые продолжали методично обстреливать склоны гор и перемещать направление стрельбы по курсу бегущей армии головорезов. Вид общей картины побоища был потрясающе страшен, мифичен и фантастичен.

Полковник Споун в бинокль пробовал наблюдать за слышимой вдали картиной бомбежки. Но, кроме общего дыма и резких разрывов ракет, да подсветки, которая каждую секунду меняла пейзаж виденного, ничего понять не мог. Его отряд, в полной готовности, поджидал приближения бегущих внизу на расстояние прицельной дальности. Но, еще было достаточно темно и было непонятно, как можно умудриться прицельно стрелять по бегущим. Ничего кроме психологического давления такая стрельба принести не могла. Отряд полковника приготовил ручные гранаты и переносные гранатометы. Сам Споун понимал, что и его ручного вооружения хватит на пятнадцать двадцать минут боя. Сколько прорвется дальше, неизвестно. Но, всех оставшихся от большого отряда примут на себя монахи. И, хотя, боевики будут достаточно деморализованы, их зверства и бешенства еще хватит, чтобы на равнинной местности сойтись с любым противником. И это была, чуть ли не стратегическая удача, что оказалось возможным прихватить в узком ущелье врага и безжалостно, почти без потерь, уничтожать его живую силу.

Уже по три раза эскадрилья боевых вертолетов обстреляла отряд. Ракеты закончились. Вертолеты темными пугающими птицами улетели на место ближайшей стоянки. Осветительные ракеты медленно гасли, осыпая землю под собой долго светящимися искорками. Снова стало пугающе тихо и тревожно.

Но небо медленно начало бледнеть над острыми пиками гор, животворно благоуханно светлеть. Уже угадывались кривые складки угрюмых отвесов. И полоса света с верхушек начала медленно опускаться вниз.

По бряцанью оружия и резким крикам было слышно, как сборище выходило на относительно широкую, правую сторону берега Инда. Споун напряжённо и пристально смотрел в бинокль. Внизу собирались выжившие, прошедшие кромешный ад ракетного обстрела. Раненых никто за собой не вел и не тащил. Командоры собирали своих людей, снова строили их по ротам и батальонам. Через полчаса их собралось всего около тысячи человек. Конечно, сам полковник хотел бы, чтобы эффект и результативность обстрела была выше. Но и то, что имелось, уже было хорошо. Если Рус двадцать процентов бригады уничтожил, то ночные вертолеты еще не менее тридцати процентов. И хотя еще подходили боевики к основному отряду, это были жалкие напуганные единицы. Полковник дал команду всем изготовиться к одиночному прицельному огню. Но внизу все боевики присели на землю и, видно, отдыхали и медленно приходили в себя от того ночного ужаса, который они только что пережили. Стало уже прилично светло.

Кто-то перед остатками бригады начал что-то оживленно говорить и активно жестикулировать руками. Через некоторое время двинулся вперед отряд, численностью около ста человек. Это авангард. Споун решил пропустить его к монахам. Они были от него примерно в полумиле, если идти точно вдоль реки.

Внизу стало видно, что к отряду тянулись раненные, которые могли как-то еще идти. Им сделали импровизированную стоянку, разложили палатки. Даже вывесили флаг с красным крестом. Что только вызвало кривые усмешки в глазах коммандос в отряде полковника.

Прошел ещё час. Раненных собралось уже около двухсот человек. Они со стонами тащились и тяжело ползли сами к стоянке. Было видно, что в отряде диверсантов действовал закон — спасайся сам, как можешь. Скоро те, кто мог нести оружие, выстроились в цепочку-колону по одному и двинулись в направлении к засаде коммандос Споуна. Было тихо. Все затаились в укрытиях и напряжённо ждали. Глухое напряжение нарастало, а тишина напрягала и нервы, и мысли.

Но вдруг, снова, неожиданно, послышался знакомый угрожающий рокот вертолетов со стороны тыла отряда диверсантов. В бинокль Споун рассмотрел восемь приближающихся точек. Гул возрастал и эхо от склонов гор усиливало грохот моторов. Внизу послышались крики вперемешку с истошными долгими воплями.

Кричали и раненные, и здоровые бойцы. Все побросали оружие, бросились на колени, подняли руки и кричали что-то про аллаха. Споун спросил переводчика:

— Что они кричат?

Тот, тихо улыбаясь, ответил:

— Кричат: аллах, спаси и помилуй.

— Неужели? Они готовы сдаваться?

— Сэр, кричат искренне. Просят аллаха и нас.

Внизу появились белые флаги.

Полковник взял ракетницу и запустил в небо три ракеты, означающие прекращение боя. Рус заметил сигналы. Покружился на бреющем полете над стонущей площадкой. Потом вертолеты немного опустились ниже и зависли над боевиками. Те уже, организованно и дружно, скидывали автоматы советского образца, и американские винтовки в одну общую кучу. Споун приказал первому взводу спускаться с правой стороны и заходить дугой к сдавшимся. Второй взвод, слева, произвести тот же манёвр.

Следом спустился с горы и полковник с переводчиком.

— Кто старший?

Подошел к нему боевик, лет сорока, поклонился.

— Я, господин офицер.

— У раненных заберите оружие.

— Будет сделано, господин офицер.

Он показал рукой и человек двадцать боевиков пошли забирать стволы.

— Кто командир всей бригады?

— Погиб, сэр.

— Заместитель?

— То же погиб.

— Значит, вы самый старший из оставшихся командос.

— Да сэр. — С поклоном отвечал оставшийся. — Я командир взвода. Все ротные тоже погибли. Это и к лучшему. Они слишком отмороженные, чтобы командовать и думать о людях.

В стоянке раненных послышались выстрелы. Послали узнать молодого боевика.

Он быстро сбегал: прибежал обратно.

— Сэр, один застрелился сам. Второго застрелили, потому что тот хотел стрелять в остальных. Но, тяжелые ранения не позволили произвести быстро задуманное.

Один вертолет опустился на землю. Из него вышли Рус и несколько индийцев. Обнялись с полковником.

— Господин полковник, надо дать мусульманам возможность похоронить погибших. У них была страшная ночь. Со стороны и то сплошной ужас, а там… под снарядами. Нет слов.

— Да, пусть похоронят.

Переводчик передал распоряжение старшему боевику. Тот гортанным голосом отдал приказ: несколько десятков человек пошли копать яму у подножия горы. Часть пошла собирать тела погибших в ущелье.

— Рус, надо лететь к арьергарду с их старшим Зиадом. Пусть он передаст оставшимся в группе, чтобы тоже сдавались.

Через минуту вертолет поднялся, полетел в сторону засады монахов. Остальные вертолеты, барражировавшие над ними, улетели.

Полковник подозвал радиста.

— Включай шефа.

Зуммер рации включился мгновенно.

— Слушаю вас, полковник?

— Сэр, операция закончена. Оставшиеся в живых дружно сдались. Старшие коммандос диверсантов все погибли. Сейчас мусульмане хоронят погибших. Полный отчет по прилету.

— Понял вас, полковник. Потери есть?

— Вроде, нет. Забыл Руса спросить, как у него. Сейчас он полетел к засаде монахов со старшим. Там сотня авангарда еще движется. Ее осталось привести к исполнению о сдаче.

— Прекрасно, полковник, после всех оперативных мероприятий построй личный состав, передай сейчас всем, кому можешь, слова искренней признательности и глубокой благодарности всем участвующим в операции от премьер-министра Индии Индиры Ганди. Она всех лично от себя, правительства и народа поздравляет всех вас и желает здоровья и полного счастья. Дня через три или больше всем участникам будут вручены статуэтки главного бога индусов великого Вишну. Поздравляю, полковник. Монахов и Руса, собирай всех и вези на нашу базу близ Рампура.

— Есть, сэр. Будет сделано.

— С монахами должен быть генерал Чан и его ближайшие офицеры. Его тоже уговори лететь к нам.

— Будет сделано, сэр.

— Пленных передай местным индийским властям. Они уже летят к вам вместе с армейскими частями. Наш посол через несколько минут будет разговаривать с Индирой и все ей передаст. Еще раз поздравляю всех вас, полковник.

— Спасибо, сэр.

— Отключаемся.

— Есть, сэр.

Глава 31 Хьюз — зам. нач. пакистанской контрразведки: Чак

— Сэр Хьюз, у меня двоякое чувство. Я и согласен с тем, что вы ликвидировали зарвавшегося Эмира. Но, мы и сами могли это сделать. Как бы вам сказать мягче, без излишнего напряжения с нашей стороны. Вы, для нас и нашей страны, многое делаете полезного для укрепления обороноспособности. Но, в нашем обществе, в мусульманской среде, принято самим решать спорные конфликты и кадровые вопросы.

— Господин Чак, все это мы знаем и понимаем. В наших планах не было вопроса ликвидации Эмира вообще. Но, он в такой степени начал путать наши планы и вставлять палки в колеса, не говоря уже о том, что никто ему не давал добро на широкомасштабные операции по вооруженному проникновению на индийскую территорию с дальнейшим походом в Тибет, что нам более ничего не оставалось делать. Тем более что и времени на улаживание конфликта не оставалось. Он бы не пошел ни на какие переговоры, а индийская сторона постоянно требует объяснений и наказания виновных. Вы же уже в курсе, что бригада боевиков из радикальных организаций вырезала заставу и кровавыми путями двинулась по руслу Инда в сторону Тибета?

— Вы, что? Господин полковник. Вот это да. Нас никто об этом не извещал.

— Странно. Правительство Индии три ноты послала вашим властям.

— Спасибо, что поставили власти в известность. Вы можете мне хоть что-то рассказать?

— Конечно, подполковник. Вооруженный до самых коренных зубов отряд, имевший автоматы, пулеметы, легкие минометы, гранатометы и все для этой цели прилагающее, в количестве до трех тысяч боевиков, прорвав с боем границу Индии в районе Каракорумского хребта, двинулся в Тибет. Зачем ему это понадобилось, какую цель преследовал злобный старик? Что за задачи стояли перед ним, никто не знает. Но, в ущелье, уже на китайской территории весь отряд был частью перебит и частью пленен китайскими частями. Скажу вам по секрету — под командованием генерала контрразведки Китая, господина товарища Чана. Так что, учтите, китайцы на вашей территории имеют не плохую агентурную сеть.

— Мы это запомним, господин полковник.

— Далее. Через день-два будут собраны все нужные материалы и фотоматериалы с видеосъемками. Все это будет на столе у премьера Индии Индиры и президента Индии. У него очень длинная фамилия, но вы его знаете.

— Конечно, сэр. Соседей мы знаем по именам.

— Часть пленных тоже будут представлены мировой общественности, как прямое доказательство нарушения границы и нападения на погранотряд. Вам предложат обмен пленными. Думайте. Вам есть, что менять. Одним из требований будет ликвидация тренировочных лагерей в демаркационной зоне. Их всего шесть баз. Роспуск всех незаконных военизированных формирований. Время, трое суток, со дня ваших правительственных соглашений. Если статьи договоров не будут выполнены, индийская сторона вправе уничтожить военным путем лагеря.

— И как это они собираются?

— Будут бомбить. Бомбардировщики у них имеются.

— Но это может привести к полномасштабному конфликту.

— О чем вы говорите, полковник Чак. Ваша страна нарушила утвержденные ранее договоренности. Америка прекратит продажу вооружения сразу же, как только вы поставите армию в боевую готовность. Ваш враг не Индия, а Иран. Он исламизируется в такой степени, что его опасаются сейчас все. Пока вы будете рвать у Индии Кашмир, он у вас оторвет пустыню Харан вместе с горной системой Сияхан. Для полного удобства обороны. Сейчас вам нужно там не только укреплять границу, но и располагать военные базы со всей инфраструктурой обороны и нападения. Я вам передаю часть имеющихся документов по этому поводу. Вы представьте своему начальству. Уверен, за эти сведения вы получите поощрение. А может и нечто большее.

— Спасибо, господин полковник. А то, за последние два года прямо и похвастаться нечем моему отделу.

— Ну, и в продолжение главной вашей темы. Переносите тренировочные лагеря на свою территорию. Новых коммандос и всяких лидеров — формальных и не формальных, держите всех под жестким контролем. Ведь, если бы Эмир уехал от нас в свои оборудованные для обороны лагеря, то выкорчевать его оттуда можно было бы только бомбежками и большими армейскими силами. У него очень быстрыми темпами росла численность формирований. До двенадцати тысяч уже доходила армия боевиков. Еще месяц и было бы не меньше двадцати тысяч. Если какие-то лаосские отряды тамошних принцев и всякого сброда доходили до тридцати тысяч, то ваш старик сто тысяч безбашенных головорезов имел бы через пару тройку месяцев. Обученных и вооруженных. С такими силами он и ваше правительство вполне мог свергнуть. Радикалы вашей страны и Кашмира его дружно поддержали бы. Шутить и медлить здесь не стоит. Поэтому, ваши головы полетели бы быстрее камня с горы, если бы мы упустили рост беспредела вашего неформального лидера. Посмотрим, чем закончатся переговоры на уровне министерств иностранных дел. Я вам позвоню, и мы должны будем вновь встретиться. Продумайте такой вопрос — Иран также силится разрабатывать атомное оружие. Значит, где-то в горах он будет строить базы и шахты для установок ракет. Поставьте вопрос на ваших заседаниях. Скажите, Китай уже строит свои шахты и базы в горах. СССР по всему периметру своих границ также строит. Вам лично это тоже огромный плюс в вашей успешной оперативной работе.

— Сэр, наверное, и Индию можно поставить в ряд.

— Можно. Но, Индия еще не имеет соответствующих технологий. И вам скажут, что вы собираете все до кучи в меркантильных интересах. Не торопитесь. Через полгода, где-то, привяжете к этой теме еще какую-нибудь свою. Смотришь, все будет логично, страшно. А главное, своевременно. Не бойтесь звонить мне или присылать посыльного с новой темой. Мы встретимся и все обговорим.

— Спасибо, господин полковник. Рад нашим совместным полезным действиям для блага наших стран.

— Ну, господин Чак, расходимся. Мне пора уже лететь. Всего хорошего, удачи вам всем.

— И вам всего. Аллах Акбар, сэр.

— Акбар и вам.

Глава 32 Сэр Маккинрой

— Господа уважаемые офицеры, члены спецподразделений Соединенных Штатов! От имени президента Индии, премьер-министра, правительства и парламента, всех народов и народностей, населяющих нашу большую и прекрасную страну, мы, представители правительства, приехали к вам для награждения всех вас, участников особой спецоперации, статуэтками нашего верховного божества бога «Вишну». Мы благодарны всем вам за ту опасную работу, которую проделали вы на протяжении последних дней. За то, что вы спасли многие мирные жизни от преступных радикалов. За то, что вы отстаивали целостность Индии, как суверенного и миролюбивого государства. Наш премьер-министр, женщина, Индира Ганди, ратует за мирное существование между народами. Для нее было неожиданным узнать сведения о провокационных замыслах и вылазках вооруженных радикалов. Мы были в неведении о готовящихся провокациях и в смятении от молчания правительства Пакистана. Мы не знали, что предпринять. Благодаря вам и китайским военным представителям, удалось погасить разгорающийся конфликт на начальной стадии. В перспективе, радикалы готовили стотысячную орду головорезов на наши земли. И, если бы они смогли, хотя бы месяц, теснить наши войска, то в дело вступили бы регулярные части Пакистана. Все прикрылось бы шумовой истерикой печати и навязыванием на нас нарушений всех международных соглашений. Ваша страна ведет переговоры о мирном сосуществовании двух систем. Вы договариваетесь о мире и сотрудничестве. Но, силы мракобесия и террора стараются помешать разрядке напряженности и развести новые очаги военных конфликтов. В это напряженное время международного хаоса, вы выступили авангардом за мир в нашем регионе. Спасибо вам от нашего народа за сохранение мира в штате Джамму и Кашмир. Мира на границе с Китаем. Здоровья вам всем, счастья и удачи на этой земле. Мы прощаемся с вами и уезжаем в столицу. До свидания, братья и друзья нашей страны.

Троекратные громовые залпы из стрелкового оружия потрясли военную базу в Рампуре. Следом, такие же громовые залпы из нескольких зенитных пушек.

Правительственные автомобили уехали. К импровизированной трибуне вышел американский посол.

— Господа, наш президент уже извещен о ваших успехах и вашей особой миссии здесь, о вашем огромном вкладе, вложенный в авторитет нашей страны. Все вы получите от нашего правительства награды, повышения и денежные премии. А также, двухмесячные отпуска. Мне очень приятно, что здесь, в одном из труднейших для дипломатии и развития дружеских отношений регионе, все мы оказались на должной государственной высоте и на уровне. Господа, ваши командиры раздадут вам главных богов индийского народа бога Вишну. Через два дня за вами прилетят самолеты и доставят вас домой. Все организационные и прочие вопросы к полковнику Споуну. От сотрудников нашего посольства вам также огромное спасибо и удачи в жизни. Всего хорошего, господа!

Гром оваций снова покрыл местную уютную военную базу.

Посол и сэр Маккинрой попрощались с офицерами спецназа и отошли к группе китайских офицеров.

Посол с каждым поздоровался. Полковник Маккинрой с ними уже встречался ранее. Рус был с Диной, где-то рядом. Они наблюдали за картиной правительственной встречи из помещения административного здания.

— Как прекрасно, господа, когда, кровавые конфликты удается потушить в самом начале. Спасибо вам. Мы отдельно подготовили для вас вертолет с грузом богов. Там все сложено. Передавайте привет вашему начальству и генералу Чу. Ему тоже один божок. Там все расписано. Часть монахам. Вы прекрасно знаете, кому.

— Как? В вертолете около двухсот, видимо, статуэток.

— Да, да. Мы всех записали и переписали. Это более трех тонн.

— Ничего, машина поднимет.

Маккинрой помахал рукой. Скоро появились Рус и Дина.

— Рус, вы полетите с Чаном к своим братьям. Через месяц встретимся. Дину будете с собой брать?

— Нет, нет. Лучше я через две недели прилечу сюда. Там у вас хватит еще дел.

— Хорошо. Прощаемся, Рус. Деньги и прочее, в твоем кейсе. Передавай привет всем братьям. Если что, всегда звоните. Не стесняйтесь.

— Спасибо, сэр Маккинрой. Вы на время успокоили целый регион. И Вана успокоили. Он теперь знает разгадку исторического давления на Тибет. Наверное, сейчас мемуары пишет.

— Пока еще не пишет. У него новая серьезная миссия предстоит в Пекине. И настоятель туда тоже двинется. А за ним, ваш суровый Карающий Глаз. Серьезный Хан Хуа. Бедолага Сен Ю. Как он со своими травмами еще жив? Уму непостижимо! Так что, Рус, месяца два-три еще может быть спокойно. Будет везде идти перегруппировка сил. А далее, снова все потихоньку начнет вертеться и напрягаться. Пакистан не оставит цели урвать Кашмир. Нужны международные усилия. А Мао будет строить свои ракетные шахты. Ему это очень понравилось. Да, Рус, мы оформили приказ о присвоении тебе старшего лейтенанта. Ведь ты, в свое время, прошел полное обучение на нашей базе. Так что все по закону. И Дине присвоили лейтенанта, чтобы она могла исполнять поручения особого значения. Вот как.

— Спасибо. А Ван не будет ругаться?

— О, Ван выше мелочей традиций. Он сказал, что я так их вкрутил в мирские дела, что ему теперь прямо скучно без них.

— Ну, тогда все хорошо.

— Все, Рус. Время, уезжаем. Ждем тебя.

— Обязательно прилечу.

В посольском автомобиле по дороге к Дели, первый посол мягким довольным голосом выговорил:

— Вот, Индира не забыла и работников посольства. Молодец.

— Вы только вспомните, господин посол, сколько ночей людям пришлось на телефонах и рациях сидеть. С какой скоростью топографические карты делать. Без них ничего в горах мы бы не сделали. От нашей слаженной работы все и получилось достаточно удачно.

— Да. В первые дни вы нас всех жестко погоняли. Заставили работать.

— Зато и потерь среди людей у нас нет. Даже Хьюзу и Динстону по статуэтке презентовали.

— А вы знаете, мне очень дорога статуэтка из рук Индиры.

— Согласен. Мне тоже. И, я уверен, Дина, тебе, тоже.

— Конечно, дядя Мак.

— Господин полковник, сколько она будет вас дядей называть? Она же офицер.

Все весело рассмеялись.

— Вот, Дина. Ты уже не ребенок. Ты агент национальной безопасности. У тебя большие полномочия.

— А мне неудобно иначе.

Все дружелюбно промолчали. И только посол, по-отечески поглядывая на Дину, мягко подтрунивал:

— Дина, а у тебя в кабинете я видел две куклы и плюшевых зверюшек.

— А это можно. Правда, дядя Мак?

— Да. Уставом не запрещается иметь за рабочим столом аксессуары, не мешающие трудовой деятельности. А, если они еще и способствуют благожелательной обстановке на работе, то тем более.

И вдруг, как бы спохватившись, посол воскликнул:

— Господа! А ведь за последние четыре месяца мы даже в театре не были. А ведь в Дели очень неплохие театральные постановки случаются. Надо непременно посетить ближайший спектакль или оперу.

— Дядя Мак, давайте все вместе сходим. Ведь этого зловредного старика уже нет.

— Конечно, прекрасная Дина, непременно все вместе сходим. Назло всем тёмным силам.

— Ура-а! Театру!

Автомобили быстро мчали по широкому шоссе со скоростью 110 миль/час. Все мирно успокоились под одномерное шелестенье шин. Вечернее солнце медленно опускалось за горизонт. Всё отходило ко сну, но в большом городе народ гулял.

Оглавление

Часть I. Битва за Тибет

  Глава 1

  Глава 2 Великий Магистр — полковник Хьюз

  Глава 3 Сэр Маккинрой — майор Крикс

  Глава 4 Монастырь и его обитатели

  Глава 5 Хьюз — радикалы исламисты

  Глава 6 Рус — бой на реке

  Глава 7 Маккинрой — Первый посол — майор Крикс — Чан

  Глава 8 Рус — Калькутта

  Глава 9 Маккинрой — 2-й секретарь — флотский полковник — Крикс

  Глава 10 Настоятель Дэ

  Глава 11 Маккинрой — Рус

  Глава 12 Динстон — Хьюз

  Глава 13 Пекин. Полковник Чан — генерал Чу

  Глава 14 Настоятель — патриархи

  Глава 15 Чан в Лхасе

  Глава 16 Первый бой

  Глава 17 Маккинрой — полковник Крафт — Споун — Рус

  Глава 18 Хан Хуа — второй бой

  Глава 19 Хьюз — министр-советник китайского правительства

  Глава 20 Сэр Мак — Дина — Чан — адмирал

  Глава 21 Рус — отряд

  Глава 22 Лхаса — Дэ — Ван — Коу — старейшина

  Глава 23 Пекин — министр-советник — генерал Чу

  Глава 24 Отряд Споуна — Рус

  Глава 25 Хьюз — магистр

  Глава 26 Мак — Споун — Калькутта

  Глава 27 Эмир — мусульмане — майор Черч

  Глава 28 Динстон — великий магистр

  Глава 29 Рус — ликвидация радикалов

  Глава 30 Рус — индийцы

  Глава 31 Ван — Коу — разработка операции

  Глава 32 Сэр Маккинрой — Дина — майор Крикс

  Глава 33 Коу Кусин — ст. лейт. Блэкборд — ущелье

  Глава 34 Рус — индусы — пожар

  Глава 35 Бой с вертолетами

  Глава 36 Эмир — майор Черч

  Глава 37 Мак — Крикс — посольство

  Глава 38 В небольшом особняке на краю Дели

  Глава 39 Эмир — Хьюз

Часть II Битва за Тибет продолжается

  Глава 1 Эмир — резидент пакистанской разведки

  Глава 2 Красный дракон — МАО

  Глава 3 Генерал — Министр — Советник

  Глава 4 Маккинрой — штат Дэлавер

  Глава 5 Монахи

  Глава 6 Маккинрой — Рус — Дели

  Глава 7 Хьюз — великий магистр

  Глава 8 Мао — министр — советник

  Глава 9 Лхаса — Монахи — Маккинрой — Чан

  Глава 10 Пекин — генерал Чу — полковник Чан

  Глава 11 Маккинрой — президент — начальники штабов

  Глава 12 Эмир — и резидент внешних спецслужб Пакистана

  Глава 13 Маккинрой — настоятель

  Глава 14 Генерал Чу — министр-советник

  Глава 15 Настоятель Дэ — старейшины монастырей

  Глава 16 Маккинрой — Динстон

  Глава 17 Маккинрой — резидент пакистанского отдела ЦРУ. Майор Визнер

  Глава 18 Тренировочный лагерь

  Глава 19 Мао — министр-советник — генерал

  Глава 20 Президент США Форд — начальники отделов разведки ЦРУ, военно-оборонных ведомств, АНБ, Совет Безопасности

  Глава 21 Лагерь подготовки боевиков. Нападение

  Глава 22 Маккинрой — собрание офицеров

  Глава 23 Маккинрой — резидент английской разведки

  Глава 24 Маккинрой — Рус

  Глава 25 Комиссия Ф. Черча — полковник Маккинрой

  Глава 26 Рус — индусский отряд — преследование

  Глава 27 Хьюз — Эмир — Пакистан — Равалпинди

  Глава 28 Чан — генерал Чу

  Глава 29 Маккинрой — первый посол в Индии

  Глава 30 Битва за Тибет

  Глава 31 Хьюз — зам. нач. пакистанской контрразведки: Чак

  Глава 32 Сэр Маккинрой Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg