Накануне того дня, когда его тело, пролетев с ускорением тридцать два фута в секунду в квадрате, врезалось в денверский тротуар, Уильям Блэйк вспылил. Случилось это в управлении ФБР в Лос-Анджелесе.
Дело было не в том, что окружной инспектор снова дал ему задание, из-за которого, вероятно, неделями не придется бывать дома. И не в том, что специальному агенту Блэйку второй год подряд не удастся провести отпуск вместе с семьей. А в том, что инспектор был слишком каким-то… ну, чересчур назидательным, что ли.
– И какого черта Вашингтон поднял такой переполох? – спросил Блэйк, имея в виду место, где принимаются решения. – Я уже семь раз успешно справлялся с подобными заданиями. В этом я, пожалуй, превзошел всех в Бюро.
– Поэтому вас и назначили старшим, – заметил инспектор Уоткинс.
– Да, а вы мне разжевываете, где ее содержать, кого поставить ночью дежурить, чем ее кормить и кто будет готовить.
– Я просто оговариваю с вами детали. Одна голова хорошо, а две – лучше.
– Только не в том случае, если вторая – ваша.
– Я пропущу это мимо ушей, Блэйк.
– Нет, я хочу, чтобы вы это запомнили! Я хочу, чтобы вы написали об этом в своем рапорте. Я хочу, чтобы вы отметили, что даете советы тому, к кому Вашингтон неизменно обращается, когда нужно взять кого-то под опеку. Я хочу, чтобы они знали об этом.
Блэйк поправил галстук. Он почувствовал, как запылала его шея. Может, это сказывается накопившаяся к лету усталость, которую он рассчитывал развеять, уехав на две недельки на природу? Возможно. Однако почему Вашингтон поднимает такой шум вокруг банальной охраны свидетеля? Какая-то девятнадцатилетняя девчонка, дочь состоятельного дельца, вдруг возненавидела папашу и решила дать показания по поводу его крупных махинаций с поставками зерна русским. Ну и что? Самое худшее – она передумает, не более того. И уж никто не собирается ее убивать.
– Я обязан вас предупредить, Билл: на жизнь этой девушки открыт самый крупный в истории контракт, – понизив голос, сказал Уоткинс.
– Что? – переспросил Блэйк, нахмурив брови и широко раскрыв ясные голубые глаза.
– Похоже, что она стала объектом самого крупного в истории открытого контракта.
– Значит, я не ослышался, – сказал Блэйк. – Открытый контракт, говорите?
– Крупнейший открытый…
– Да слышал я. Слышал. Слышал!
На гладком лице сорокалетнего Блэйка неожиданно обозначились морщинки, и он, не выдержав, рассмеялся.
Комментарии к книге «Тяжелый рок», Ричард Сэпир
Всего 0 комментариев