«Изумруд – камень смерти»

– Пап, скоро придем?

Вовец оглядывается на сына. Олежка пыхтит и обливается потом. Да, раскормила его мать. И разнежила. Никакой выносливости.

– С полчаса еще, потерпи. – Вовец останавливается, поджидая. – Идем-то всего ничего – двадцать минут. Неужели устал?

– Не-ет, – тянет Олег и замедляет ход, – так просто спрашиваю. А здесь нельзя? Это ведь уже отвал?

– Здесь нет ничего, пустая порода. Сейчас наверх поднимемся, а там дорога ровная.

Они идут по тропе, которую годами утаптывали охотники за малахитом. Самый популярный камень Урала давно стал редкостью, промышленные разработки прекратились задолго до революции. Сейчас добывается только попутно, да и то если у кого-то есть желание и время разбираться с выдаваемой на гора медной рудой. А любители камня – коллекционеры и ювелиры – едут в Нижний Тагил на отвалы Высокогорки, бьют шурфы в восемь, а то и все десять метров глубиной и среди каменных обломков выискивают невзрачные кусочки, которые после резки и полировки засияют свежей травянистой зеленью, чаруя взгляд таинственными концентрическими узорами.

По этой тропе Вовец в последний раз лет семнадцать тому назад ходил, думал уже, что и дорогу забыл, но нет, помнит, оказывается. Впрочем, тут трудно ошибиться – мимо отвала не проскочишь, возвышается над всей округой, как Фудзи-Яма над Японией. Хотя за прошедшие годы каменная насыпь протянулась вперед еще на несколько километров, а южный склон, по которому они поднимаются, густо зарос кустарником и частым березняком. Весна в этом году припозднилась, на березах лист всего в копейку развернулся, а уже одиннадцатое мая.

Дорога тянется вдоль склона, постепенно забираясь наверх. Зато обратно с

Слева из земли торчит узкая ржавая рельсина. К ней толстой проволокой

прикручен мятый железный лист с криво намалеванными буквами:

Хода нет! Штраф 500 рублей!

Глупая и хамская шутка. Вовцу гораздо интересней шахтная рельса. Когда-то давно, во время институтской практики, он впервые проехался в вагонетке по таким рельсам…