«Банджо»

“Невинному тихоне не легче избежать неприятностей, чем нарушителю закона”.

Джи-Джи и Дону, в память о мансардах и высоких потолках.

Мальчика звали Август. Он подтянул свои длинные, поношенные штаны, которые получил совсем недавно, и вышел из деревянной уборной. Уборная была чисто прибрана и покрашена известкой. Перед дверью стояла прикрывающая ее от посторонних взглядов сетчатая загородка. Мальчику было всего семь лет. Его мысли были полностью заняты праздником — был день Благодарения. Из сарая доносился голос отца, который приговаривал что-то ласковое и бессвязное, занимаясь починкой инструментов. В кухне гремели кастрюлями и посудой мать и сестра Кейт — они были заняты приготовлением праздничного обеда. В коровнике Джюб доил корову — было слышно, как струи молока ударяют в жестяное ведро. В глубине двора, в хибарке, где жил наемный работник, кто-то — скорее всего, один из братьев — бренькал на банджо.

Настроение было такое, какое бывает, когда просыпаешься утром и знаешь, что родители уже встали; светит солнце; под тяжелым одеялом тепло; старшие братья, свернувшись калачиком, еще спят; они его пока не трогают — всяческие проделки, вспышки гнева и обиды еще впереди.

Иногда, сразу после утренней молитвы, братья начинали драться — зло, беспощадно. Но ночью в доме было холодно, а вечером все были слишком уставшими после дня работы на ферме. Холод и усталость действовали примиряюще.

Августу определили место посередине кровати — слева лежал Лютер, справа — Мартин, а меньшому досталась ничейная территория.

Утро было холодным и ясным, только далеко на западе, у горизонта, ворочалась серая туча, которая могла принести первый снег. Папа был рачительным хозяином — в полях все уже убрано, кукуруза сложена в амбаре, сено — в стогах, пшеница продана по хорошей цене. Джюб нарубил целую поленницу дров для печей. Большая бочка была полна угля для отопления. Мама уже аккуратно уложила в погребе картошку и капусту — каждый качан завернут в солому. В другом погребе, который служил убежищем во время ураганов, на полках стоят банки с зеленым горошком и помидорами домашней консервации. Из фруктов были запасены только дикие сливы — в их маленьком саду деревья были слишком молоды и еще не давали плодов; летом было слишком жарко, и деревья плохо росли.