«Зубы Дракона»

Моему сыну, Александру Александровичу Золотько, с надеждой и любовью.

Вначале Шатову показалось, что сон продолжается. По лицу приятно скользило что-то теплое и ласковое, над ухом стрекотал кузнечик… Не бывает, расслабленно подумал Шатов. И еще этот совершенно нереальный легкий ветерок.

Не бывает.

Для того чтобы все это было на самом деле, Шатову пришлось бы выехать за город, найти симпатичную полянку и завалиться спать, забыв о работе и проблемах. И об осторожности, подумал Шатов, и мышцы живота непроизвольно напряглись. Осторожность.

Зачесался шрам на щеке. Это вам, Шатов, напоминание о неосторожности. То, что у вас в руке пистолет, а у супостата в груди пуля, вовсе не значит, что вам, Евгений Шатов, ничего не угрожает.

Как очень верно заметил товарищ Хорунжий в своем дежурном выступлении вечером на кухне у Шатова, осторожность – это такое блюдо, которым нельзя объесться. Миша имеет склонность к иносказаниям и просто обожает подкреплять теоретические выкладки практическими уроками. Посему, сразу после слова «объесться» он попытался влепить Шатову подзатыльник, но просчитался. Шатов был настороже, удар пришелся в пустоту, а Хорунжий получил увесистую пощечину. Как знак признательности ученика заботливому учителю.

Вспомнив это, Шатов улыбнулся, не открывая глаз. Какие хорошие мысли, все-таки, приходят ему сквозь сон. Замечательные. Ему тогда удалось впервые не только предугадать действия безжалостного Хорунжего, но даже и нанести удар возмездия.

При этом Хорунжий, кажется, не слишком поддавался. Это даже Вита, обычно скептически настроенная к успехам супруга, подтвердила. Супруга.

Я не хочу просыпаться, подумал Шатов. Это ведь так замечательно – лежать с закрытыми глазами и думать о том, что Вита, наконец, вышла за него замуж. И стала его женой. Законной женой. И свидетелем на их свадьбе был Хорунжий, который хоть и сволочь, но…

Улыбка Шатова неприлично расползлась до ушей.

Замечательно. Такой замечательный и добрый сон может быть только перед замечательным добрым днем. Сегодня не зазвонит будильник, а подойдет Вита…

Не подойдет. Он в командировке. И если он сейчас откроет глаза, то увидит потолок гостиничного номера. А если повернет голову налево, то увидит стоящую возле противоположной стены кровать и праздно валяющегося на ней фотографа Никиту.