«Психоманипуляции вокруг нас»

Психоманипуляции вокруг нас (fb2) - Психоманипуляции вокруг нас 1404K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Иванович Тараненко

Владимир Тараненко Психоманипуляции вокруг нас

Об издании

Владимир Тараненко

Психоманипуляции вокруг нас

1. ПРИЕМЫ ИНТРОЕКТИВНОГО МАНИПУЛИРОВАНИЯ, или НА ПУТИ К «МАТРИЧНОМУ» СОЗНАНИЮ

Люди подобны колбасам – чем их начинят, то они в себе и носят.

Козьма Прутков

Я готов быть самим собою, но как понять, кто таков «я»?

…

Интроекция (лат. intro – внутрь, вглубь) – термин, пришедший в широкий психологический обиход из гештальт-психоанализа Ф.Перзла и обозначающий тенденцию личности присваивать убеждения и установки других без должной критики и проверки личным опытом. Таким образом, интроективная личность – это очень внушаемый индивид, как ему скажут – так он и делает. Главная специфическая особенность интроекта в том, что чужую информацию «извне» он воспринимает как персонально «свою», т. е. у него внутри изначально патологически отсутствует психический механизм разделения понятий «свое» и «чужое». Это отнюдь не врожденный дефект, но именно в очень раннем возрасте (1–3 года) ребенка легко отучить опираться на пусть и незначительный, но уже самостоятельный опыт и приучить верить только сигналам извне, т. е. от родителей. В конечном счете любое «инкубаторно-бройлерное» воспитание подрастающего поколения дает на выходе общество, напоминающее своим социоустройством птицефабрику. Теперь достаточно лишь внезапно отключить свет, чтобы получить маленький локальный апокалипсис. «Бройлер», даже став взрослым, навеки привязан к внешним сигналам, других у него попросту нет. Мечта всех диктаторов иметь под своей железной пятой стопроцентное интроективное население, мечта мужа-идиота – всепослушную и всепокорную интроективную жену, для которой истина вещается только устами суженого. Начальники любят интроектов-подчиненных, политики – аналогично таких же олухов избирателей, продавцы – интроектов-покупателей и т. д.

Почему интроекция как явление столь широко и повсеместно прописана в человеческом обществе? «Виной» тому полная свобода нашего мозга от каких бы то ни было инстинктов, рефлексов, установок, дающих четкую и однозначную программу изначального поведения и воспитания, например как у детенышей животных. Иными словами, природа предлагает нам уже с первых минут жизни начинать индивидуальный поиск и самостоятельно нарабатывать свой арсенал средств и правил как жить дальше, когда от нашего бремени благополучно разрешилось чрево матери. Либо… априори усваивать опыт чужой, тот же материнский. Если к тому же самостоятельная деятельность почему-то всячески извне пресекается, опасна и наказуема, то, считай, все предпосылки для зарождения интроективности соблюдены.

Работу по переделке готовой «чужой» информации в «свою», как бы автономно наработанную, наш мозг и наше сознание проведут сами – зачем индивиду комплексовать по поводу личностной несостоятельности? В данном случае «эго»-защита сработает чисто, и человек всю оставшуюся жизнь будет с жаром защищать чужие догмы как свои кровные. Что-то ведь должно внутри лежать… Потому интроекты во все времена и эпохи – человеческий материал, наиболее податливый к тотальному манипулированию, ведь они не чувствуют дискомфорта оттого, что ими управляют.

В средние века так, с помощью изощренных пыток производились беспрекословные рабы-манкурты, выполняющие волю только одного хозяина. Печально известный корпус янычар, по сути, также представлял сплоченную интроективную массу безродных воинов, которые с детства ревностно служили породившей их машине – Оттоманской империи. Героизированный дух самурайства – гимн все той же интроективной слепоте и условному комфорту в связке «господин – слуга».

Впрочем, и в нынешние времена интроективность – качество, культивируемое и исподволь насаждаемое прежде всего теми, кто всегда хотел иметь управляемый и предсказуемый персонал, нацию, общество. То, что интроективная личность изначально неспособна к глубокому личностному развитию, творчеству и мощному интеллектуальному прорыву, «социократов» не особенно волнует: удержать рычаги власти актуальнее всего. Как это ни угрюмо звучит, но от тотальной интроективной прививки человечество пока что спасает только острая конкурентная борьба всех его членов за лучшее место под солнцем. Но это в целом. А в частности, если кто-то кого-то сделал интроективным, значит, обрел этот кто-то возможность им манипулировать.

Итак, как же удается насаждать, развивать и укреплять интроективное начало?

Для этого есть свои особые механизмы и правила.

1.1. ПРАВО СИЛЫ, или ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД КОРОЛЕЙ[1]

Не можешь – научим, не хочешь – заставим.

Любимая поговорка производственных «генералов»

Прежде всего – непосредственное силовое принуждение. Во все времена число членов общества, задействованных во внутреннем репрессивно-карательном аппарате, служило убедительным доказательством того, как достигается «единодушие» народа и его непонятная на первый взгляд непосвященному терпимость к режиму и навязанному образу жизни. Этому содействовала развитая и всегда переполненная сеть «исправительно-трудовых» учреждений. В повседневной жизни граждане постоянно чувствуют за своей спиной мрачную тень «внутреннего ведомства»: патрульные разъезды, контрольные посты, осмотры, досмотры, выборочные задержания и т. д. Периодически – демонстрация силы: парады и всяческие шоу при массовом задействовании полицейских и жандармских сил.

В менеджменте право силы или внушение силы достигается прежде всего за счет эффекта «режимности» заведения. Такая фирма непомерно много сил и средств тратит на охрану и системы защиты. Замки, перегородки, дополнительная внутренняя служба безопасности, усложненные допуски к проникновению на территорию создают устойчивый эффект «сильной власти». В исполнительской дисциплине наблюдается явное преобладание наказаний над поощрениями. В диалогах и речах сотрудников легко различается так называемый репрессивный стиль мышления.

Внешний имидж: преобладание сочетаний алого и черного цветов, в интерьере – повышенное пристрастие к стальным поверхностям. Обязательно наличие различных видов униформы для служащих, а также внешних атрибутов власти: значков, погон, символики. Стиль одежды тяготеет к деловому «френчу». Особая тяга, где надо и не надо, к армейскому камуфляжу, а также к обуви на грубой протекторной подошве. При ходьбе выдаются плечи всегда вперед, чтобы удобнее было всех расталкивать, лоб и шея – изготовка борца или боксера. Взгляд прямой, вызывающий, исподлобья.

Противодействие: прежде всего выдержка и спокойствие. Ни в коем случае не провоцировать на агрессию, ибо переход от демонстрации к проявлению силы может произойти незамедлительно. Еще лучше, возможно, как можно быстрее уйти, до того как демонстраторы силы смогли понять, что вы готовы к сопротивлению. В целом же любой продолжительный коммуникационный прогноз неблагоприятен, поскольку придется либо бороться, либо уступить. Следует также иметь в виду, что как только вы изобразите страх, демонстраторы силы отчасти расслабятся, возможно, иного момента нанести шокирующий удар уже не будет. В длительной перспективе – постоянная жизнь «в подполье».

1.2. ПРАВО ЗАКОНА И ОБЫЧАЯ, или НЕ БУДИТЕ СПЯЩЕГО ЛЬВА

С обычаями не шутят. Все равно не будешь смеяться последним.

Козьма Прутков. Памятка миротворцам

Интроекция посредством манипулирования законами и обычаями – дело почти всегда беспроигрышное, поскольку всегда можно опереться на ранее уже задействованные архетипы. Причем примат обычая всегда значительнее примата официального закона, это отлично знают мастера политической кухни. Действовать во имя блага народа, нации, общества всегда предпочтительнее, нежели во имя справедливости и буквы закона. Последний в пенатах родного отечества, как дышло, куда развернут, туда и едет. Опять же там, где крайне слаба исполнительность официального закона, вовсю процветают неформальные, так называемые неписаные правила, жестко регулирующие действительную, а не циркулярную жизнь: например, пресловутый закон «телефонного права» или тех же подношений, именуемых в народе взяткой.

Чтобы интроективно (т. е. в целях манипулятивного внушения) использовать обычаи и законы, необходимо их активизировать в массовом сознании. Механизм прост: вначале вовсю раскручивается какой-нибудь культурный, национальный или политический пласт в сознании людей, а затем на возникшей энергетизированной, но не структурированной пассионарной почве аккуратно «подсаживаются» нужные идеи и программы действий. Так спланированное, но по характеру абсолютно стихийное национально-освободительное движение закономерно порождает государство-марионетку с диктаторским режимом правления. Однако в конечном счете каждый народ живет так, как он того достоин. Именно неучитывание глубинных слоев мировоззрения, менталитета, этнических, культурных и исторических архетипов приводит подчас не в меру ретивых социальных инженеров к полному фиаско проводимой ими политики.

Удел интроективного манипулирования обычаями и законами – традиционно политика и соприкасающиеся с ней сферы. В бизнесе право закона – это сила и нерушимость контрактных или договорных отношений, особенно в профессиональной гильдии. Так формируется своя корпоративная субкультура, игнорировать правила которой порой просто немыслимо. Подзабытое и опошленное понятие «купеческая честь» когда-то котировалось дороже закладных векселей, то же – «честь дворянина» и «честь офицера». Ныне разве что воровской закон претендует на аналогичное место в нашем обществе, да и то благодаря мощной рекламе киноиндустрии, честно отрабатывающей полученный заказ.

В то же время мы присутствуем (и участвуем) при попытке создания новой субкультуры – государственного чиновника или служащего. Невиданная даже в благополучные советские времена мощнейшая бюрократическая прослойка вправе иметь свои права, законы и обычаи. Вводится множество разновидностей ведомственной формы, служебного этикета, локальной мировоззренческой культуры, пышно отмечаются профессиональные праздники и краткосрочные юбилеи (новые культовые дни!). В итоге попавший в такую среду чиновник-неофит гораздо быстрее и куда основательнее интроектизируется под общую массу исполнителей и распорядителей единой чиновничьей политики.

Впрочем, наше государство немножко в этом деле приотстало (спишем это на его еще детский возраст), а вот частные корпорации во всем мире вовсю эксплуатируют институт наработанных традиций и корпоративных обычаев. Это выгодно, поскольку ничего не стоит, а работники с куда большим пиететом отнесутся к своим трудовым обязанностям. Как-никак, но честь фирмы обязывает! Чтобы традиции не терялись, не ослабевали и могли быть действенными как манипулятивный инструмент, о них постоянно пекутся и поддерживают их (кто-то еще помнит «красные уголки»?), обеспечивая стабильное преемничество традиции от одного поколения к другому. То, что в советские времена пылилось в закоулке как «музей родного завода», в западной корпорации выносят на фронтон здания.

Повальное увлечение корпоративной и прочей геральдикой – одно из беспроигрышных визуальных средств воздействия культурой и традицией. (Пивные этикетки, обвешанные гирляндами медалей, несомненно, добавляют свой процент потребителей, если же наград нет, а также и «истории» напитка, она «камуфлируется» визуальными приемами под «заслуженную».) Но абсолютно чистое проявление традиции в товаре – его брэнд-знак. Ошеломляющий взрыв популярности брэндинга как маркетингового явления в конце 1990-х, лучшее доказательство умелого выкачивания прибыли из традиций и обычаев в рамках истории одного продукта.

Вообще, брэнд-технологии – явление знаковое, ибо они в денежном выражении показывают, что не только время работает на историю, но и история – на время. Сейчас, думается, на повестке дня маркетинговой политики мегакорпораций – создание мощных многосерийных мультимедийных блокбастеров автобиографических историй, захватывающих триллеров о товарах и их создателях, о жарких перипетиях торговых воен и т. д. В итоге, если есть много денег и времени, то традиции можно не только культивировать, но и заново переписывать под тот или иной злободневный заказ. Как показала практика государственного строительства в XX в., делать историю под себя так же выгодно и реально, как сшить костюмчик, чтоб «хорошо сидел».

Чтобы традиция работала на производителя товаров, на нее надо непрерывно ссылаться, ее нужно подпитывать и активизировать. Отсюда – повсеместная ссылка в рекламе товара на «вековые традиции». Как итог – приходится отчасти «поднимать» и хотя бы перед экраном телевизора оживлять эти «традиции». Если последние не реанимируются в силу их надуманности – рекламную кампанию ждет неминуемый провал.

Но если культура, обычаи или законы самовоспроизводятся на житейском уровне отдельного индивида – они, как правило, неистребимы или почти неистребимы. Пример – до сих пор не изжитая дедовщина в армии. Уголовные метастазы менталитета всего общества еще долго будут разрастаться этим явлением в отечественных вооруженных силах. Насаждать традиции и резонировать с уже существующими реальными подвижками в индивидуальном и массовом сознании – по рентабельности и произведению требуемого эффекта вещи совершенно несоизмеримы.

К очевидным выгодам манипулятивного воздействия через обычаи, преемственные законы и традиции следует отнести то, что влияние последних на ум индивида происходит на психически неосознаваемом иррациональном уровне восприятия. Их воздействия индивидом, как правило, в полной мере не осознается и не ревизионируется. (Особенно это касается народов, в традициях которых отсутствуют глубокие корни культуры индивидуальной рефлексии, постсоветские нации, увы, похвастаться здесь ничем не могут.) Отсюда – чрезвычайно высокая эффективность манипулирования сознанием посредством интроективного воздействия.

Как противодействовать данному классу приемов? Прежде всего не пытаться делать это активно и провоцироваться на агрессию, ведь манипуляторы именно на то рассчитывают, что бросивший вызов обычаям и законам неизбежно будет сокрушен. Иными словами, ни в коем случае нельзя подставляться под уже приготовленный удар остракизма. Но также ни в коем случае нельзя стать слепой марионеткой сил, проповедующих от высокого имени нации, культуры, традиций. Необходимо осторожное, но вполне открытое резонирование с происходящим, чтобы, уловив момент, ловко отделить зерна от плевел. Вся стратегия противодействия должна строиться по схеме: «Я принимаю и уважаю (законы, правила, традиции), мои действия никак им не противоречат, ведь в рамках закона каждый имеет право выбирать свою дорогу». Вот теперь противник превращается в нападающую и обвиняющую сторону. Что и требовалось показать. А с законом, обычаями и традициями, даже если их не во всем принимаешь, действительно лучше нейтрально дружить – тогда не нужно будет казаться искренним.

1.3. ПРАВО ОПЫТА, или ПОСТАВЬ МИНИСТРА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА УПРАВЛЯТЬ РАЗВЕДКОЙ

У опыта есть только один недостаток – его безапелляционность.

Козьма Прутков. Ветеран саперных войск

Передача опыта уже изначально предполагает интроективную коммуникацию: имеющий опыт обучает, наставляет, руководит, а принимающий – безоговорочно все воспринимает. Иначе не обучишься и преемственность умений окажется бесплодной. Поэтому обучаемый изначально готов принять «чужое» как будущее «свое», чтобы за счет привнесения внешней инвестиции кардинально повысить свой личностный потенциал. Отсюда – полное доверие к поступающим сигналам извне. Естественно, у заинтересованных сил появляется непреодолимый соблазн (ведь легко! доступно! эффективно!) «подгрузить» передачу опыта еще чем-нибудь «полезным». Таким образом убиваются сразу два зайца: индивид не только обучается, но и еще попутно программируется в нужную сторону. Может быть, поэтому в советской стране каждый руководитель, мастер, учитель попутно выполнял функции идеолога, и надо отдать должное, получалось неплохо. «Опытное» мичуринское учение академика Трофима Денисовича Лысенко, благополучно истребившее на корню советскую генетику и ее носителей под эгидой борьбы с враждебным космополитическим вейсменизмом-менделизмом-морганизмом (формулировки-то как гвозди вколачивали!) – наиболее яркое тому подтверждение. Было бы смешно сейчас представлять такое, если б не было так грустно… Во все времена и при всех режимах было очень выгодно покупать выдающихся мастеров своего дела, чтобы они затем немножко поработали на идеологию. Затраты в итоге окупались сторицею.

Впрочем, зачем смотреть столь масштабно? В каждой семье родители для совсем еще маленького ребенка являются неоспоримым «гуру», поскольку они большие и опытные в этой непонятной и несущей всевозможные угрозы внешней среде обитания. Естественно, первая идеология индивида – это идеология его семьи, где он с молоком матери впитал определенный блок житейской информации. Так и останется у нас привычка спрашивать у «больших» и «преуспевающих» в своем деле, как научиться хорошо жить.

Преклонение перед успехом чужого опыта подкрепляется нашей уникальной врожденной биологической способностью к наследованию и копированию. Инстинктов или какой-то родовой информации в записях нашего мозга нет, сплошная изначально tabula rasa. Вот и приходится ориентироваться на то, что уже есть, и старательно воспроизводить чужой опыт для продления собственного существования. В человеческом роду так делалось испокон веков. Благодаря этому выжили и достигли технического совершенства. Однако при этом приволокли к современным компьютерам архаичное преклонение перед чужим прошлым опытом, а также способность непрерывно оглядываться назад: «а как там было?» и вокруг: «а как там у соседей?».

Чтобы понять, как противодействовать интроективному внушению через опыт, нужно попытаться разобраться, в чем кроются недостатки самого подхода «учиться только на чужих ошибках» и «верить только профессионалам». А эти недостатки весьма и весьма опасные, во всяком случае настолько, что мы вправе говорить о «ловушках» опыта.

Перечислим основные «капканы».

Во-первых, любой опыт аккумулирует сведения из прошлого, т. е. того, что уже было и прошло. По существу, это уже отработанная информация, которая хотя бы одноразово, но использовалась. Поэтому в опыте, каким бы бесценным он ни казался, нет и не может быть того, что может понадобиться прямо сейчас или в будущем. Опыт, повторим еще раз, может воспроизвести лишь то, что было, но, как известно, нельзя дважды зайти в одну и ту же реку. Поэтому искать ответ в матрицах пережитого на вопросы грядущие – пустая затея, дающая во многих случаях неверный результат. Ответ на вызов среды – это всегда синтез и рождение нового, но уж никак не копание по архивам. Подменять прошлым опытом текущую жизнь означает неминуемый технологический откат назад и скорое фиаско всех начинаний. Надо не только идти в ногу со временем, но и чуточку обгонять его – для свободы маневра.

Во-вторых, опыт всегда конкретен. Иными словами, он наработан в конкретной житейской ситуации и строго соответствует только ей! Опыт, как картинка калейдоскопа или мозаичное панно, – всегда неповторим и уникален. Но уберите хотя бы маленький фрагмент, и вся композиция потеряет целостность. Поэтому перенесенный, абстрагированный, проанализированный, собранный опыт – уже не опыт, а чистая дезинформация, ибо в нем начисто отсутствует конкретика той ситуации, в которой он был наработан. Доказать же полное тождество даже внешне аналогичных ситуаций – более чем проблематичная задача. Всегда существует опасность погрешности из-за неучтенных данных или каких-либо скрытых факторов.

В-третьих, любой человеческий опыт всегда субъективен, т. е. он наработан субъектом индивидуально для себя и под себя. Соответствует ли он в точности запросам других субъектов – это вопрос вопросов. К тому же передача опыта – процесс исключительно субъективный и сопряжен с неминуемыми как потерями, так и искажениями того, что передается одним и воспринимается другим индивидуумом. В итоге, как у волшебника-недоучки, может получиться нечто совершенно невероятное.

Кроме того, нажитый опыт, как это ни парадоксально, является серьезной инерционной помехой при выработке принципиально новых стратегий поведения. Человек, как ни крути, все же ленивое существо, и потому мукам творчества чаще всего предпочтет ранее апробированный вариант. Так легче, спокойнее и увереннее. Если раз удалось, то почему бы не попытаться еще раз. По сути, все мы в какой-то мере интроекты собственного жизненного опыта. Он нам диктует «удобное» решение, а мы ему всецело доверяем. До тех пор, пока не попадаем в серьезную переделку, когда возникшая ситуация абсолютно не соответствует нашим прошлым представлениям. Иногда слишком уверовавшему в свой непогрешимый опыт профи это может стоить головы.

Из мемуаров легендарного советского артиллерийского конструктора В.Г.Грабина можно почерпнуть ряд очень поучительных примеров по рассматриваемой теме. Так, Главное артиллерийское управление (ГАУ) отвергало длинноствольные противотанковые пушки на том основании, что… их неудобно будет разворачивать в лесу среди плотного кольца деревьев. На этом особо настаивал главный инспектор артиллерии Воронов, ссылаясь на свой боевой опыт с белополяками в припятских лесах. В итоге в начале войны пехота не имела легкой и надежной полковой противотанковой пушки. Валовое производство длинноствольной артиллерии началось, когда стала очевидной полная несостоятельность подобных «контраргументов», а немецкие танковые клинья легко утюжили пехотные цепи Красной Армии.

Другой пример. Начальник бронетанковых войск Павлов, приобретя боевой опыт в Испании, утверждал, что главное в танке – скорость, а не… огонь пушек. Дескать, быстро перемещаясь, танк, используя складки местности (в Испании были горы и не было серьезной техники со стороны противника), как лихой кавалерийский дивизион, прорывает линию обороны противника. Пушка, опять же должна быть исключительно короткоствольная, чтобы не зацепиться за что-либо. Первые Т-34 так и пошли в бой с коротким 76-миллиметровым стволом (на постаментах и в музеях стоит модернизированный, прошедший всю войну легендарный вариант с 85-миллиметровой длинноствольной пушкой – именно это орудие могло состязаться с броней «тигров» и «пантер»). Стиль мышления и стратегического мастерства в конечном счете привел командарма Павлова на расстрельную скамью – равнинная и болотистая Белоруссия им была потеряна в считанные дни. Всегда атакующий комкор Павлов, став командармом, и в мыслях не допускал возможность обороны. Диалектика мышления вне границ житейского опыта была ему совершенно чужда.

Сказанного вполне достаточно для того, чтобы поубавить самоуверенности в достижении успеха путем интроективного (т. е. чисто механического, основанного на вере) использования чужого опыта. А вот насчет тех «подгрузов», которыми он может быть попутно начинен, должно соблюдаться одно неукоснительное правило: с профессионалами вести дело строго в границах их деловой компетенции. И ни на йоту не выходить за эти пределы! Не бояться также об этом сразу предупредить партнера. Более гибкий уход – сослаться на собственное невежество в областях, куда вас навязчиво завлекают. Поверьте, лучше на словах оказаться профаном, нежели испытать судьбу лоха в делах, где вам профессионально внушили липу. Ну а если вы все же готовы посостязаться – тогда не жалейте денег на многочисленных экспертов. Опытного профи разоблачить может лишь еще более опытный спец. Только так.

1.4. ВОЛШЕБНЫЙ КЛЮЧИК ИНФОРМАЦИИ, или Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, НО ОБ ЭТОМ НЕ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ

Информация – продукт скоропортящийся, и потому употребить ее надо вовремя.

Козьма Прутков, кулинар

Наполеон проиграл Ватерлоо, потому что у него не было такой газеты, как «Правда».

Анекдот советских времен

Чтобы человека сделать внушаемым, т. е. интроективным, надо ему сообщить то, в чем он страстно нуждается. Чтобы окончательно подчинить его волю внешней стороне, нужно сообщить ему то, что он скрывает даже от самого себя и боится в этом признаться. Таков вкратце принцип использования информации в целях интроективного манипулирования. Этот принцип станет еще более весомым, если принять во внимание определение понятия «информация».

Традиционно под данным понятием мы подразумеваем некое сообщение, набор каких-то знаков, символов, строчек и т. д., цель которых – содержать «что-то» в определенном виде (коде). На самом же деле информация – это всегда сообщение, в котором нуждается получатель. Ни более, ни менее. Именно так понимал ситуацию гениальный разработчик теории информации американский связист К.Шеннон. Таким образом, сообщение только тогда становится информацией, когда в ее получении кто-то нуждается. Отсюда полный карт-бланш возможностей для интроективного воздействия на индивида посредством информации. Умеющий предугадывать ожидания и желания фактически заполучает золотой ключик от заветной дверцы души человека и теперь вправе там похозяйничать на свое усмотрение. Надо только – еще раз подчеркнем это – угадать желания и чаяния индивида.

Еще одна неожиданность – такой значимый для нас критерий, как истинность в теории информации решающего значения не имеет. Мы с равной долей воспримем как ложную, так и правдивую информацию, если только в ней нуждаемся. Вообще, если выйти за границы формальной логики, то истинность как критерий вдруг потеряет свою четкую определенность и мы окажемся в плену релятивистских (лат. relativus – относительный) величин и отношений. Потому-то так легко осуществляется соблазн информацию переделать, видоизменить, «подклеить» или «урезать», избирательно акцентуировать или, наоборот, стушевать, структурировать или даже перенаселить.

Информация как некая специфическая субстанция оказалась удивительно терпимой к изменениям и искажениям, поскольку для нее это технология функционирования. Ведь даже сам акт приема информации получателем может внести серьезнейшие искажения в ее смысл. Но мы в данном случае говорим об интроективном воздействии, имея ввиду специальную подпитку сообщения, которое ожидают, дополнительной «чужой» программой.

Отдельный аспект – антиинформация, т. е. информация, которую глубоко прячут и от которой вовсю защищаются. Это как бы желания индивида наоборот, ибо он пытается всячески избежать нежелательных для него сведений. Владение отвергаемой информацией открывает врата души, наверное, еще шире. Об этом, видимо, догадываются психоаналитики всех мастей и в итоге в награду за свои труды жуют не черствую корочку хлеба, а сдобную булку с маслицем. То же можно сказать и о репортерах, для которых утаиваемый скандал – гарантированные дивиденды за нелегкий труд добытчика информации. Но главный куш на планете срывает, конечно, тот, кто формирует мегаинформационные потоки под свои частные интересы. Ведь чтобы угадывать наверняка желания, лучше всего их изначально культивировать по известному наперед алгоритму. С помощью все той же информации. В конечном счете тот, кто производит информацию, и нажимает на рычаги манипулятора. Это нынче все прекрасно понимают, и потому общественное богатство концентрируется именно в сфере информационной коммуникации. Ведь современный человек настолько привык к тотальности информационного воздействия, что, прекратись оно, и он решит, что наступил час апокалипсиса.

Как научиться защищаться от информационного внушения? Можно, конечно, пойти путем автаркии и полностью обособиться в своем маленьком мирке – моя хата с краю, и мне ничего более не нужно. Можно ничего не желать, впасть в тихое блаженство, полную нирвану или глубокую прострацию и таким образом навсегда защититься от губительного воздействия информационного потока. Можно извести себя навороченными тренингами и методиками до полного «улета», пытаясь перещеголять в скорости компьютерный микропроцессор последней модели.

Все это тупики. Потому что бессмысленно человеку соревноваться с техническими средствами. Как и убегать от того, в чем нуждаешься. Чтобы не «тонуть» в информации и не стать ее рабом, нужно пытаться придерживаться нескольких простых правил.

Правило первое – быть прежде всего самим собой и выполнять только свою индивидуальную миссию. Отсюда автоматически выплывает приоритетность той или иной информации и напрочь отметается «мусорный» поток. Есть, конечно, любители копошиться на свалках, но все же лучше нужную вещь подыскать в специализированном месте.

Правило второе – стараться доверять только своим представлениям, т. е. действовать по принципу: я узнал, я увидел, услышал, ощутил, я понял и т. д., но ни в коем случае не – мне сказали, мне сообщили, мне доставили.

Правило третье – как можно чаще пытаться информацию самолично добывать и производить, но уж никак не пассивно получать. Именно пагубная привычка к механическому потреблению информации приводит ее к интроективному всесилию над человеком.

И последнее – надо не лениться и не бояться нагружать до отказа свой мозг. Если вы действительно занимаетесь тем, что вас интересует, а не просто тянете лямку жизни – то ваш «аппарат», право, не перегреется. У мозга колоссальные неиспользованные резервы, вот пусть на нас вовсю и пашет. Но если цель и желания ложные – ждите неминуемого саботажа всего организма, в том числе и по работе с информацией. Информации не бывает слишком много, она бывает только ненужной и бессмысленной.

Ну а если ты знаешь, «кто ты есть», и спокойно пытаешься делать свое дело, то как можно утерять себя под информационным напором? Ведь в конечном счете информация – это не более чем сообщение друг другу о нашем существовании. Так вот в данном раскладе бытие гораздо существеннее…

1.5. В ОЧЕРЕДЬ У ЛАВОЧКИ ЗА ЧУДОМ, или ДОВЕРЬСЯ МОЕМУ ДЖИНУ

– Если вы поверите, то свершится чудо.

– Нет, ты сначала сверши чудо, и тогда мы поверим!

Козьма Прутков. Тернии пророка

В последние годы в речевом обиходе имиджмейкеров и политологов удачно прижился раннехристианский термин харизма (гр. charisma – особая милость, божий дар), харизматическая личность. Поистине все возвращается на круги своя… Как и тогда, во времена неразделенного на концессии православия, эпоха венца второго тысячелетия почему-то вдруг мощно затребовала для своих пиар-технологий личностей с ярко выраженными харизматическими чертами. Вспомним хотя бы многосоттысячные аудитории «целителей»-психотехников-экстрасенсов господ А.Кашпировского и А.Чумака. Или зазомбированных «солдат» Церкви Муна и «Белого братства». Впрочем, консультанты-пиарщики еще не остывших баталий за заветный храм парламентаризма на последних выборах, говорят, особо урожайно для своего кошелька продали свой харизматический товар доверчивым и алчным соискателям на гордое звание «нардеп». Действительно, не патроны же они клепали и не пироги пекли в своих творческих происках. Продавалась оптом и в розницу… вера в исключительность, особенность и чрезвычайную эффективность предвыборных технологий. Заметьте, не по бартеру и лизингу, а за презренные у.е., СКВ, «зелень», «мосты» и тому подобные котирующиеся величины. Таким образом, убеждать читателя, что харизма нынче в высокой цене не стоит. Очевидно.

Впрочем, так было всегда, просто само явление ранее стыдливо скрывали от тех, кто рьяно маршировал за очередным «харизматическим бульдозером», вымащивая костьми неверующих дорогу к светлому будущему. Иосиф Сталин, Лев Давидович Троцкий, Адольф Гитлер, де Голль, Че Гевара, аятолла Хомейни, покойный генерал А. Лебедь, Фидель Кастро, Амуар Каддафи, Саддам Хусейн, мулла Омар и его «друг» Сама бен Ладен, Джордж Сорос, Александр Лукашенко и Владимир Вольфович Жириновский, а также многие другие современные политики или выдающиеся люди – бесспорно, яркие харизматические личности. Им верили и верят сейчас, им поклоняются, они кумиры и проводники для многих миллионов граждан и таковыми останутся впредь, потому что харизматический ореол со временем не тускнеет, а наоборот, сияет еще ярче.

Харизма предполагает наделение личности особыми уникальными свойствами и способностями, явно выходящими за представления и возможности «пересичного человечка» или просто нормального гражданина. Естественно, рано или поздно харизматическая особь встает во главе человеческой стаи и становится ее вождем, кумиром, лидером и тотемом. Харизматик в некотором роде воплощение «живого бога» среди живущих, кои возлагают на него свои чаяния и надежды. Ну а тот, кто верит в кого-то, самолично строит свою интроективную клетку. Вы можете открыть ему дверцу и даже поманить – он оттуда не выйдет. Сцепка «харизматик – прозелит» (гр. proselytos – букв.: пришелец, новообращенный, горячий приверженец чего-либо или кого-либо) невероятно крепка и обычными методами воздействия, как правило, не разрушается. Зато по приказу, благословению или даже по намеку своего харизматического кумира интроективный новообращенный может сделать многое, если не все. О такой власти над душами многие диктаторы и вожди нации, отцы народа могут лишь мечтать. А все оттого, что, помимо скипетра, в их индивидуальности не хватает харизматической толики.

Если нет харизмы (этого особого дара быть в чем-то явно выше и особеннее других), то ее можно попытаться сымитировать. А что прикажете делать, если народные массы в целом и поодиночке особо охотно клюют на сию наживку. Но поначалу надо убедить самого себя, что таковым являешься. Тогда само собой появится загадочность и глубина взгляда, достоинство в походке и многозначие в речи. Но поскольку на «базаре» можно легко засветиться, то лучше всего пореже открывать рот и изрекать что-то краткое, с глубоким намеком на что-то очень и очень значимое, но сокрытое.

Для раскрутки харизматического имиджа придется устроить несколько показательных акций, где специально отрепетированная свита изобразит верноподданническое благоговение и ожидание скорых благостей от щедрот и возможностей своего кумира. Для достоверности можно запустить в ряды парочку лиц, на которых вроде бы уже сошла благодать от лика харизмы. Одним словом, все по аналогии с иконой: прикладываться с молитвой и давать приношения – пожалуйста, но щупать и пробовать на зуб подлинность – ни-ни! А дальше закон геометрической прогрессии: чем больше новообращенных, тем круче взлетит «крыша» у героя, пышно разовьется мегаломания (вплоть до теомании, т. е. уверенности, что ты сам и есть живой Бог) и императорская снисходительность к малым мира сего. Все, теперь можно прокладывать дорогу в вечность. Толпы интроектов-последователей гарантированно не иссякнут. Вот вкратце сценарий «харизматической кулинарии». При хорошей закваске можно выпечь что-то очень завлекательное.

Мы все в той или иной степени подвержены внушению и манипулированию харизматической личностью. А все оттого, что у нас глубоко в подсознании неистребимо живет древний архетип просить помощи у более сильного и следовать тупо в фарватере за преуспевающим вожаком. Но самое главное – мы очень боимся неизведанного и необъяснимого, особенно если «оно» опасно и таит в себе какую-то угрозу. Пусть даже не нам лично, а «просто так». Все, что выше индивидуального понимания и индивидуальных возможностей, – сплошная магия и чистое чудо. Так наше сознание пытается нас примирить с неизбежностью неравенства возможностей и потенций, а еще – с принципиальной невозможностью полного и окончательного познания окружающего мира. Проще говоря, харизма есть персонифицированное чудо, и мы как-то с этим уживаемся. Если мир не бройлерная фабрика, то как всех выровняешь под одну гребенку?

Как все-таки противодействовать харизматическому внушению? Тем более что оно воздействует иррационально и потому «валит» индивида изнутри наповал. Лучшего рецепта, нежели описанный в древнем «Патерике» Киево-Печерской Лавры, по данному вопросу не сыщешь: чтобы признать харизму какой-то личности, надо потребовать доказательства «сотворением чуда». Только так, и не иначе. Здесь и теперь и де-факто. Если «чудо» (т. е. проявление особого свойства) не будет «сотворено», значит, вас пытается подцепить на крючок мнимой харизмы мистификатор. Тогда можете смело переходить в атаку, от вас неизбежно отвяжутся. Не бойтесь проявить себя критическим реалистом, ведь у стоящих твердо на земле почва из-под ног не ускользает. Но существеннее всего, видимо, твердое следование библейской заповеди: «Не сотвори себе кумира». В конечном счете все мы равны перед Богом и смертью, и потому вряд ли стоит искусственно создавать тех, «кто равнее». Ну а истинный носитель харизмы всегда деловит и скромен, в силу присущего ему более глубокого познания меры вещей. Будем его уважать за это и по возможности пытаться у него учиться.

1.6. ПАМЯТКА КАРАБКАЮЩИМСЯ НА ВЕРШИНУ ХОЛМА

Люди на холме кричат и сходят с ума,

о том, кто сидит на вершине холма.

Но… у холма нет вершины.

Группа «Наутилус Помпилиус». Люди на холме

Увы, человеку свойственно такое чувство, как зависть. А еще – тщеславие и неуемное стремление во что бы то ни стало достигнуть успеха и признания, т. е. отразиться в глазах других людей, как в зеркале, – в сверкающем ореоле славы. Ради этого многие способны на что угодно и попутно – отказаться от возможности настоящей самореализации своего потенциала. Они уже избрали свой интроективный путь – через «ловушку» признания к мнимым высотам. Ведь вместо реальных достижений и выхода действительно на более высокий технологический уровень можно просто-напросто таковое… изобразить. Убедив себя и остальных, что есть и победа, и успех, и новые достижения. А для убедительности – устроив самому себе овации, всеобщее признание и, естественно, награждение. Рейтинги, форумы, фестивали – все это формы пиар-убеждения с целью добиться интроективного воздействия на массы через признание.

Кому-то в свое время пришла гениальная идея: зачем труды и соревнования, соленый пот и кровь, если можно сразу организовать победу и пожать плоды, убедив в этом всех остальных. На практике именно так и происходит. Организуется, например, конкурс на лучший товар такой-то категории, и золотая медаль закономерно присуждается товару организаторов этого же конкурса.

Нужен «справедливый» рейтинг? Опять же нет проблем. Без лишней огласки создается свое домашнее консалтинговое агентство и открывается такая же ручная «газетка» или «журнальчик» нужного профиля. Через полгода, когда все концы слегка зарастут быльем, можно смело надиктовывать «компетентное» мнение, нужные рейтинги и «правдивые» результаты социологических опросов, параллельных референдумов. Да мало ли что еще можно придумать, например, «теневой» правительственный кабинет всенародного признания или «теневую» академию, скажем, «особо прогрессивных» наук. А потом учредить и присуждать звание «прогрессивного академика». Одним словом, заставить вокруг себя ярко сиять ореол общественного, всенародного, а то глядишь, национального или государственного признания. В принципе технологически осуществимо и весьма рентабельно. Ибо, как мошка в летнюю ночь вокруг абажура, в орбиту признания будут непрерывно вовлекаться все более плотные потоки граждан-интроектов. Проблема за малым – направлять, распределять, приумножать.

По сути, имидж и все, что вокруг него вертится, – классические проявления интроективной «ловушки» признания. Ведь имидж – это не более чем мнение, причем мнение со стороны, но уж никак не объективная оценка действительного статуса. Имидж можно сформировать надлежащим образом, т. е. всегда можно попытаться убедить других в чем-то, чего может и не быть на самом деле. Как вы уже поняли, самая эффективная дорога лежит через организацию всеобщего признания и восхищения. Можно попутно и ликования. Что и происходит на наших площадях и в концертных залах «по случаю» и «к юбилею». Если есть «уровень», то можно даже учредить календарный праздник, выпустить юбилейную медаль и увековечить свое имя на каком-нибудь фронтоне. В советские времена, помнится, было очень престижно стать «живым классиком» в мундире и при орденах. Сейчас мода несколько на иную атрибутику, более, что ли, овеществленную и прагматичную, однако технологии, прошедшие испытанием временем, просто так на свалку не выбрасываются. Поскольку имидж, закрепленный в «вечных категориях», дает шанс заполучить в свои сети не только ныне живущее, но и грядущие поколения. А это уже куда более серьезная игра.

Как противодействовать внушению интроективных «ловушек» признания? Иными словами, как не «купиться» на этикетку с золотыми медалями или громогласно провозглашаемый рейтинг. Да проще простого, если ориентироваться на соотношение качества и цены за нее. Неважно, касается это политика или пачки с чаем. Опять-таки верить своим ощущениям и своему восприятию. И напрочь гасить внутренний голос, нашептывающий языком телерадиорекламы, как и чувство зависти или заискивающего желания кому-то в чем-то понравиться. Надо жить прежде всего для себя и руководствоваться чувством здорового и независимого эгоизма. Тогда не придется подменять настоящее солнце отблесками чьих-то нимбов (в том числе, и своего собственного). Согласитесь, устойчиво качественный товар в дополнительной рекламе не нуждается. Как и в искусственной организации признания. Последнее придет самой собой.

2. ВТОРЖЕНИЕ, или МАНИПУЛЯТИВНЫЕ ВОЙНЫ У БИОЛОГИЧЕСКОГО РУБЕЖА

Будь… пограничником! Бди свою границу!

Козьма Прутков. Наставление юным пограничникам

Предупрежден, значит – вооружен.

Правило выживания

Вторжение – в прямом смысле необъявленная психоманипуляционная война против человека. Ибо стратегическая цель вторжения – сломить, если удастся, все возможные уровни защиты индивида: социальный, психологический и биологический. В случае успеха акции вторжения автономная целостность личности будет серьезно нарушена и откроется возможность ее программирования извне.

Вначале строго по каналам «взлома», но в дальнейшем чужеродный «прорыв» имеет все шансы на расширение своих плацдармов внутри человеческой души, что в конечном счете приведет к тотальному порабощению индивида чужой волей. О таком человеке позже скажут, что он был сломлен. И будут абсолютно правы, произнеся верное слово – «сломлен». Потому что вторжение, сколь безобидным оно бы поначалу не казалось, всегда открытая враждебная диверсия («происки врага» – удачный термин из уже подзабытого прошлого) против психологической неприкосновенности личности. Вторжение как конкретный прием воздействует через любые «входные порты» человека – лишь бы прорваться внутрь нас и парализовать сопротивление нашего личностного «я». Поэтому его тактический удар направлен прежде всего на наши органы чувств и ощущения. Мы не можем замкнуться в себе и отказаться от красоты и неповторимости внешнего мира. Но мы вправе не пропустить вероломно действующего врага через свои врата. О том, какие «троянские кони» современности ожидают нас в окружающей среде и как против них бороться, – наш дальнейший разговор.

2.1. СВЕТОВАЯ БОМБА ДЛЯ ПРОМОУШНА

У кого глаза – зеркало души, у кого – бойницы.

Козьма Прутков. Житейские наблюдения

Можно смотреть, но не видеть. Гораздо лучше – когда наоборот.

Козьма Прутков. Пейзаж из окна

Визуальное вторжение атакует наши глаза и в самом непосредственном смысле – сетчатку глаза. Тем более что не смотреть мы не можем, как-никак ориентируемся во внешней среде преимущественно благодаря зрению. И безусловно, не осознаем всю гамму визуального ряда, который непрерывно загружается в наш мозг посредством глаз. Действительно, нечто напоминающее приоткрытые ворота в глубь нас самих… Почему бы и не воспользоваться дарованным природой входом для атаки вторжения.

Именно так необходимо расценивать приемы локального или кратковременного ослепления глаз человека. Самый яркий пример – концертная оптическая лазерная установка для производства светоэффектов. Это когда по лицам посетителей, словно по мишеням, полощут тонкие лезвия разноцветных лучей. Традиционное мнение: так легче «завести» толпу, заставить ее раскрепоститься, уйти от обыденного и вовлечься в музыкальное действие. Объяснение отчасти верное, но не до конца.

В знаменитой Берлинской военной операции в апреле 45-го войска 1-го Белорусского фронта начали атаку перед рассветом, неожиданно ослепив противника зенитными прожекторами. Защитники траншей и дотов оказались в состоянии глубокого психологического шока. Впрочем, и до этого в позиционной войне начали применяться световые бомбы чрезвычайной яркости – не только для подсветки, но и для деморализации противника. Применение современной «световой гранаты» (рекламируется в фильмах на антитеррористическую тему) преследует ту же цель – временно вывести из строя человека, ошеломить его психически и подавить активность к дальнейшему сопротивлению. Дело ведь не только в том, что неожиданно ослепленный человек некоторое время ничего не видит (что очевидно), но не менее значимо и то, что он начинает испытывать необъяснимый страх. Понятно, почему – ослепленный человек временно беспомощен в пространстве, и это для организма, пожалуй, самое невыносимое. Глубокий страх, как известно, действует однозначно угнетающе, легкий – активизирует силы (нам всегда приятен небольшой риск), а неожиданно возникший – вызывает чувство паники, подталкивающее человека либо бежать, либо драться. Но во всех случаях первичная запись страха будет сохранена. Поэтому поведение толпы в диско-зале двойственно: она одновременно и активизирована, и напугана. Последнее не осознается под бодрые выкрики и «заводную» музыку, но если вдруг что-нибудь еще случится…

Примем также к сведению, что все то, что вызывает у нас страх, осознается как некая внешняя сила, нам не подконтрольная, но зато способная нас подчинить своей воле (иначе бы мы не боялись). Проблесковый маяк на автомобиле именно так и воздействует. Эффект кратковременного ослепления (плюс ритмика!) угнетающе сказывается на смотрящих, и они уступают дорогу. Или выполняют приказания. В любом случае тому, кто оснащен подобным устройством, психологическое доминирование на дороге обеспечено. Известен водителям и феномен длительной езды ночью против встречного транспорта. Но особенно остро это ощущают велосипедисты, у которых после нескольких часов движения под полощущим их лица светом автомобильных фар начинается сильнейший психический дискомфорт.

К слову, обычный фонарик на наших вечно темных большую половину года улицах – весьма и весьма эффективное средство самозащиты. Неожиданный луч света в лицо нападающему – и следующий за этим его шок, пусть и кратковременный, и ваше преимущество произвести очередное действие: ударить, убежать, уйти. Тот же вариант и с напавшей собакой (сейчас это уже далеко не шутки) – зверь не выносит светового фокуса, направленного в его зрачки. Только не отводите руку с фонариком и потихоньку наступайте – он обязательно убежит (проверено не только автором).

Ярко светящиеся глаза динозавриков, монстров и прочих чудовищ из компьютерных игр-бродилок, видеоигр, мультяшек и прочей виртуальной развлекаловки аналогично вторгаются в психику тех, кто решил с ними поиграть. И здесь вариантов всего два: либо навсегда «потушить» пронзающий тебя взгляд явно враждебного существа, либо уйти восвояси (все-таки игра!), но… с наработанным легким неврозом.

Для психоманипуляций рекламного типа принципиально важно то, что любой информационный образ, который сопровождает акт локального ослепления, запоминается нами однозначно и на подсознательном уровне (при этом источник света на вас и нужный образ должны находиться буквально рядом). Более того, поскольку в тот момент мы были повержены и слегка беспомощны, то запечатленный образ автоматически будет воспринят нами как доминанта, которой необходимо покориться и ей следовать.

Все. Промоушн удался – теперь вы обязательно купите то, что вам «насветили». Либо посетите еще раз концерт и будете счастливы, не осознавая, что вас теперь отчасти уже «ведут». (Ах, милые сольные вечера в камерной обстановке – многие ли вас сейчас посещают?). Обязательно сопровождать атаку светом информацией – неплохое ноу-хау современных рекламистов.

2.2. АТАКА ЦВЕТОМ, или ЗЕМНОЙ ШАР ЦВЕТА ХАКИ

Как покрасишь – так и станешь жить.

Из опыта советских новоселов

О психовоздействии цвета в наше время написано и сказано много. Дело Макса Люшера (основателя современной цветопсихологии) живет и процветает. Еще бы. С помощью верно подобранной цветовой гаммы в нужной точке и в определенной ситуации мы можем сформировать у человека наперед заданный побудительный импульс. Не говоря уже о настроении. А если придется, то цветовой инструментарий позволит проникнуть в психику человека и поглубже.

«Световой карцер» преследует именно такую цель: взломать и подавить сопротивление личности. Слепящий режущий электрический свет, безукоризненно белые стены помещения создают мощнейший психоэнергетический поток вторжения, и человек, побывавший в такой «световой ванне», еще не скоро придет в себя.

Нечто аналогичное происходит с нашей психикой, когда мы попадаем в абсолютную темноту (для полноты эффекта добавьте еще и клаустро-эффект, т. е. сузьте личное пространство до тесного короба и отключите все звуки). Даже несколько часов пребывания в таких условиях оставляют заметный травмирующий след. Если же слепящий свет и провальная чернота чередуются друг с другом, то человек еще более угнетается от непрерывной вереницы микрострессов. Наши осенью слишком рано темнеющие улицы (ну кто это додумался к зиме искусственно укорачивать и без того короткий световой день?) в ожерелье слишком ярких «заведений» медленно, но неизбежно подтачивают жизненный оптимизм – так что к весне налицо неврозы, фобии и суицидальные порывы.

Впрочем, угнетать можно не только атакой белого и черного. Надолго подавить спонтанную активность и прочие потенции человека можно окружив его, например, темно-зеленым. Людям, облачившимся в одежду цвета хаки, легче выполнять чужие распоряжения уже по самому цветовому настрою. Вторжение темно-зеленого отметет всяческие сантименты, рефлексию и прочие чувственные вещи в душе человека. Пожалуй, действительно остается лишь «надо» и «марш, марш левой!». И если к темно-зеленому в сочетании добавить алого и еще стального, то в итоге получим толпу, послушную милитаризованному духу. Останется лишь явить вождя…

Если же время или ситуация запрашивает сильных лидеров, опирающихся на сплоченную группировку, – то на улицах появляются приземистые хищнорылые автомобили-акулы, окрашенные в цвет мокнущего под дождем асфальта. Глубокий перламутровый темно-серый заставит уважительно посторониться и случайного прохожего, и неслучайного конкурента. Вторгающийся в подсознание мокрый темно-серый заставит уважать непоколебимую и динамичную в своем упорстве силу. Дело ведь не только в запрятанных под угрюмо-серым цветом ломовых лошадиных силах и деньгах, уплаченных за них. Просто-напросто человек привык уважительно относиться к прочности и надежности каменных пород типа базальтовых. И если они пришли в состояние подвижки… Пора посторониться и дать дорогу.

Кавалькада слепяще-черных, отливающих серебром лимузинов, – это уже вторжение почти харизмы. Безграничность, мощь, успех и уверенность, что так есть и так будет всегда. Зеркально-черный лакированный отблеск не нуждается в признании, он как король той свиты, в которой можем оказаться и мы с вами. В матово-черном – совершенно иной нюанс: он влечет и приказывает той силой, которая бывает у перешагнувших барьер и оказавшихся лицом к лицу с запредельным. В эбонитовой статуэтке сокрыта глубокая магия уже в самом глубоком, погружающем цвете. Точно так же вторгается в наше подсознание глубокая летняя ночь – и мы под ее чарами иногда забываем свои дневные роли.

Цветовое вторжение не обязательно должно быть тотальным, иногда достаточно бывает лишь яркого цветового фрагмента, чтобы мы прочувствовали некий толчок к действию или поступку. Именно так срабатывает «правильно» оформленная упаковка товара. Искусство мерчандайзинга ну никак не может игнорировать цвет как инструмент психовоздействия. И желая во что бы то ни стало расшевелить наш с вами покупательский зуд, дизайнеры готовы выплеснуть на прилавки самые дикие сочетания цветовой палитры. Пусть ошеломляет взор, лишь бы продавалось.

Но куда более серьезная ситуация для нашей психики возникает, если мы вдруг спотыкаемся о взгляд с экрана.

2.3. МЕГАПОЛИС ВЗИРАЮЩИХ ОБРАЗОВ

Поздно отводить взгляд, когда на тебя смотрят в упор.

Проверенная житейская мудрость

Нас окружают лица. От них ни спрятаться, ни скрыться. Они повсюду и пытаются бесцеремонно обратить на себя внимание. Им не откажешь и не поставишь их на место. Потому что они – лишь образы, оптические «големы», живущие только в изображении, но от этого легче не становится. Скорее наоборот – те, кто пристально смотрят на тебя и очень похожи на людей, но не живые, могут подчас и напугать даже того, кто мало подвержен фобиям. Ради спортивного интереса пройдитесь абсолютно пустынным городом, встречая на своем пути лишь натурализированные изображения людей, и вы ощутите смутное беспокойство.

Нам от очень дальних предков достался весьма ценный архетип сигнальной нервной системы – безусловно и тотчас реагировать на любой взгляд, обращенный на нас. Видимо, тех же предков сия избранная чувствительность спасала от тотального поедания хищниками, а позже, чего греха таить, и от убиения братьями по разуму. В современном обществе охота на двуногих не поощряется, но взгляд, направленный в натуру, мы тем не менее воспринимаем как вторжение. Особенно, если с рекламной картинки смотрят пристально и в упор, т. е. как бы по праву сильнейшего. То, что при этом нам подсовывают какую-то услугу или товар, уже не так важно. Попытка сломить индивидуальную автономию и превратить смотрящего во внушаемое существо была предпринята. Мы, конечно, привыкаем, отводим глаза и вроде бы не переживаем – изображение, даже предельно правдоподобное, все же не живой человек, пусть смотрит на нас. Впрочем, нашим биологическим защитным механизмам это не объяснишь – они в любом случае будут активизироваться на вторжение в личную зону. В итоге имеем накапливающуюся психическую усталость и от этого тоже, потому что приходится непрерывно защищаться. А мы свое угнетенное состояние чаще всего незаслуженно относим на мелкие неурядицы на работе.

Куда хуже, если помимо взгляда в душу, нас еще «достают» эмоциями, выразительно демонстрируемыми сюжетными героями с рекламного плаката. Ныне это считается особым рекламным писком. Все верно, ведь смотрящие – живые люди и ничто человеческое им не чуждо, особенно если демонстрируемые чувства или эмоции из разряда безусловных раздражителей, как-то: страх, гнев, боль, неуемная радость или даже ужас. Во всяком случае изображение человека с широко раскрытым ртом, так что просматривается затемненный зев, никогда не будет восприниматься как нечто положительное или даже нейтральное. Просматривающийся зев или глотка – всегда безусловная опасность, тревога в высшей степени, переходящая в ужас. Вспомним жуткий миф о Харибде с ее отверзающейся пастью, в которую едва не затянуло корабль Одиссея. Или хотя бы на миг представим внимательно смотрящую на нас змею… Рекламный постер, бывает, не настолько откровенен, но эффект «зияющей глотки» в нем задействован в полной мере. И не важно, что разработчик в ответ на претензию оправдывается: «Это у меня люди так улыбаются и кричат от радости». Крик он и есть крик (вспомним побивший многие рекорды одноименный фильм ужасов). Нас пугают, чтобы вместе со страхом намертво отложился в подсознании образ рекламируемой продукции. Чего мы побаиваемся, в том и нуждаемся для того, чтобы обрести покой и хорошее самочувствие. Значит, неизбежно придем за покупкой. Умело организованное вторжение отрицательными эмоциями беспроигрышно принесет барыши. Оставив «на сдачу» загнанные глубоко внутрь необъяснимые неврозы и фобии.

Пройдитесь по городу. Изображений лиц, искаженных страхом, криком, дикой радостью, вы встретите преогромное множество. Помимо «зияющих глоток» ваше внимание привлекут лихорадочно расширенные глаза с затемненными зрачками. Это тоже безусловный рефлекс на вторжение чего-то нехорошего извне. Обычно зрачок расширяется от ужаса. Вспугните неожиданно домашнего кота, и у него произойдет то же самое. Во многих голливудских фильмах данный изобразительный прием призван подчеркнуть предельную опасность и драматизм ситуации. С некоторой долей черного юмора можно сказать, что нам повезло: ужастики самого различного пошиба нам демонстрируют теперь бесплатно, в расчете на то, что взгляд покупателя не скользнет равнодушно мимо рекламируемого товара. Ненормально расширенный и зачерненный зрачок героя или героини с картинки нам в этом поможет…

Последнее время в рекламных телевизионных видеороликах, а затем и в сюжетах, представленных на расклеенных постерах, стало модным изображать в самом прямом смысле «звериные эмоции». Это когда с виду вполне нормальные люди на телевизионном экране (или на картинке) начинают вдруг обнажать зубы-резцы (наши бывшие клыки), ни с того ни с сего начинают рычать друг на друга, хищно сужать глаза, в общем, вести себя, как хищные звери в преддверии кровавой резни. «Нагоняем драйв» – опять же пожмет плечами разработчик сюжета. И снова будет прав, но поскольку мы – люди, то нападающего зверя в каком бы то ни было обличье привыкли истреблять. Так было много тысяч лет назад у кроманьонских костров, так, видимо, будет и в космическом будущем. Отсюда – безусловная активация всех наших мобилизационных центров при виде столь явной звериной враждебности. И если кто-то послабее начинает уважать образ зверя и подстраиваться под него, то кто-то готов держать до последнего свой рубеж человеческого. Вторгаясь подобным звериным стилем в нашу бытийность, реклама, может быть, того не желая, ставит нас перед выбором, кто внутри тебя сильнее: зверь или человек.

Еще один нынче весьма хитовый способ визуального вторжения – в буквальном смысле пространственный «наезд» на зрителя. Продвинутые мастера нейролингвистического программирования (НЛП) обязательно назовут сей прием как-то хитромудро, например: «перехлест двух модальностей со смещением точки перехлеста на субъекте». Автор отнюдь не шутит – НЛП-специалисты любят выражаться таким образом, как-никак они сегодня на волне модернистского успеха. На поверку, однако, новое нередко оказывается хорошо забытым старым. Визуальный «наезд» в своих художествах начали практиковать модернисты, футуристы и экспрессионисты еще в начале XX в. Вспомним знаменитый плакат времен Гражданской войны под жестким требовательным слоганом: «Ты записался добровольцем?!». Полыхающий нездоровым революционным (а может – кокаинистским?) огнем угольный взгляд красноармейца в упор – уже безусловное вторжение. Но есть еще вытянутый вперед торс и, самое главное, – дырявящий пространство перед собой (а значит, и нас с вами, смотрящих) костлявый крючковатый указательный палец. Игнорировать этот тычущий перст никак невозможно. «За распальцовку надо отвечать», – мрачно изрекли бы те, кто в недавние времена таки покончили с красным жупелом, но еще не привыкли получать эстетическое наслаждение от посещения картинных галерей.

Визуальный «наезд», как вы уже поняли, на картинке имитирует до полного жизнеподобия атакующий жест в сторону смотрящего. Чаще всего это вытянутая в броске рука, сующая нам под нос какую-нибудь коробочку (ради нее-то столько изощренного нападения!). Встречается, правда, и ногой, точнее, всей ступней «по фэйсу» зрителя. Чтобы он удачно запомнил, рифленый узор рекламируемой обуви и побежал, купил. В противном случае – раздавят, как червя. Еще могут направить в живот сверло крупного диаметра. Которое, в свою очередь, ввинчено в суперсовременную многоскоростную электродрель, уже подключенную к сети и готовую делать то, что она умеет лучше всего. Могут… но пока еще не выплескивают нам «визуально» водкой в лицо и не протыкают глаза вилкой со шпротами. Впрочем, все к тому идет, особенно если картинки обретут голографическую трехмерность, а нам припишут в метро без специальных очков не заходить. На улицу показываться, впрочем, тоже. И если мы пока еще отличаем наезд протекторов автомобиля, потому что он «нарисован», то вскоре перебегать реальный асфальт в час пик покажется раем по сравнению с вторгающейся виртуальностью. Такой маленький человечек, перечеркнутый жирной чертой. Автор дарит этот образ любителям вторжения и виртуального драйва. На сдачу.

2.4. GANNIBAL ANTE PORTAS! или ВРАГ У ВОРОТ!

Не стой под стрелой.

Правила по технике безопасности на стройке

Мне, кажется, нравится вон та сиамская кошечка. Но как к ней приблизиться, чтоб морду не исцарапала?

Насущный вопрос опытного дворового кота

Контактное вторжение уже из разряда физической реальности. Конечно, визуальный аспект тут тоже присутствует, но поскольку любая вещь обладает объемом, формой и плотностью, она неминуемо вытесняет собой другие тела… А поскольку у каждого из нас имеется свое личное жизненное пространство, которое обязательно включает интимную зону, то нежданное вторжение и непрошенное приближение к нашему телу по законам биологического выживания должно вызывать неминуемый стресс и полную мобилизацию. Размер физического пространства, который мы оберегаем от вторжения, колеблется в радиусе длины вытянутой руки, но особенно мы защищаем нашу интимную зону, когда уже «почти впритык» (радиус в длину локтя или того меньше). Понятно почему – на таком расстоянии тела едва ли не приходят в соприкосновение. Увы, мы не одинокие путники в пустыне, не схимники и не ковбои на ранчо, поэтому в неизбежной людской толчее нам приходится временно мириться с тем, что кто-то об нас потерся, привалился, прижался и т. д. Но если в вагоне метро мы воспримем это как данность, то уже, скажем, на пляже – однозначно как оскорбление. И будем совершенно правы, поскольку право на контактное вторжение в любом обществе и в любой культуре предельно строго регламентировано. Можно слегка потолкаться на рынке, стадионе, в общественном транспорте, но подобное поведение в фойе театра уже совершенно безобразно. А в бильярдном баре – наказуемо. Точно так же подойти близко и спросить о времени в пустынном ночном сквере небезопасно – мало ли что о тебе подумают. И тем более никаких резких движений в интимной зоне соприкосновения – можно ведь прийти в себя уже в другом месте.

Привычка сохранять неприкосновенным прилегающее к телу жизненное пространство передалась нам генетически, по наследству от животных, поскольку в мире инстинктов это – строжайшее изо всех табу. Между прочим, дети в детском садике, еще не усвоившие толком культурных норм, крайне негативно реагируют на вторжение чужака на их личную территорию. Да и своим кровным родителям порой просто невозможно отобрать у ребенка из рук его игрушку. Ребенок будет абсолютно искренне защищать свое право на подконтрольную только ему территорию. (Поэтому для нормального развития так актуально, чтобы у него был свой неприкосновенный детский угол. И упаси вас Бог наводить там свои «взрослые» порядки!) Точно так же у каждого народа на Земле, независимо от его технологического развития – свои кровные культурные «допуски» в зону личного пространства. И нарушать их никому не следует, невзирая на глобальную интернационализацию межперсональных контактов.

Тем не менее некие умники уже в наше время предложили использовать вовсю непрошенное контактное вторжение в интимную зону личности в качестве некоего промоушна. И даже название придумали сему деянию: «контактный якорь». Например, убедив в чем-то собеседника, непременно возьмите его, скажем, за левое запястье. И если в следующий раз он заартачится, то, взяв его за ту же руку, вы непременно добьетесь своего. Согласитесь, очень напоминает ключевое слово для входа-выхода из состояния гипноза – раппорт. Прием будет срабатывать, но только с внушаемыми личностями, точно так же, как в сельском клубе заезжий гипнотизер обязательно найдет парочку своих клиентов. Но вот чтобы тотально и массово… Впрочем, каждый из нас может судить об этом отдельно.

90-е годы недавно ушедшего XX в. на терниях бывшего СССР ознаменовались весьма организованным выходом на авансцену бизнеса доселе невиданных игроков – так называемых канадских мальчиков. Вскоре их назовут представителями МЛМ-бизнеса (МЛМ – мультилевелный маркетинг), или более понятно – сетевого маркетинга. По сути, внутри некогда единой, а теперь лоскутной территории образуется невидимый, но очень активный «фронт без флангов». Бойцов новой бизнес-генерации отличала невиданная наглость – они отважно подходили на улице к незнакомым людям, совали им в руки какие-то товары, смело заглядывали в ошарашенные глаза и проникновенно что-то обещали. Поначалу результат превзошел все ожидания – «совки», прошедшие вакцинацию тоталитаризмом, легко и безропотно отдавали свои кровные за щедрые посулы. Они по наивности считали, что тот, кто берет на себя смелость так открыто вторгаться на их личную территорию, так же ответственно будет выполнять взятые на себя обязательства. Этому их с детства приучило родимое государство социального иждивенчества и покорности. Но… гони ее, природу, в дверь, а она влезет в окно. Неучтен был тот факт, что народ, которого многократно обманывали его же руководители, в итоге начинает верить только в свои силы. И начнет до крови в ногтях держаться за свое кровное, нажитое горьким опытом и горбом. В итоге девятый вал сетевого маркетинга схлынул так же внезапно, как вдруг прекращается июльская гроза. Не то чтобы проникнуть в офис, но даже на улице во время народных гуляний воспитаннику «канадских мальчиков» уже сложно подойти к гражданину. Контактный прорыв в интимную зону отныне чреват неприятностями для «захватчика». Контактные якоря могут быть оборваны вместе с пальцами, тянущимися без спросу к пуговице на пиджаке. Просто времена стали более ответственные, а главное, люди больше верят в свои силы и выше ценят свою автономность.

Кажется, контактное вторжение вернулось на круги своя и заняло свое исконное место – в сфере экстремальных межличностных разборок или, как еще говорят, – выяснения отношений. Да, тот, кто сумел переглядеть противника (важно не моргать и не отводить в сторону взгляд, это, как минимум, небезопасно) и первым приблизиться, – имеет определенную психологическую фору. Он как бы продемонстрировал силу и уверенность. Но не забывайте, что самый опасный противник именно тот, кто умеет выжидать и дает возможность своему врагу полностью раскрыться. И тогда ни взгляд в упор, ни запоздалый «контактный хук» уже не спасут. В жизни чаще всего побеждает тот, у кого крепче нервы и больше моральных оснований парировать удар. Видимо, не стоит повторять ошибки МЛМ-стратегов.

2.5. ЗАКАЗАННЫЙ ЗВУК

Люди, обладающие тонким слухом, редко попадают впросак.

Подмеченное наблюдение

Женщина любит ушами. Мудра…

…

– Сынок, ты часто посещаешь дискотеку. Гляди оглохнешь.

– Мама, спасибо, я уже пообедал.

Современная притча

Почему-то принято слух считать в жизни человека менее важным, чем зрение. Кто-то даже подсчитал, что, дескать, 70–80 % невербальной информации мы получаем визуально, а на слух приходится каких-то 20–15 %. Вообще-то, постановка подобного вопроса совершенно некорректна и попахивает неким механицизмом, если не хуже: зачем тебе два глаза, давай один… Ведь глупо, согласитесь, оспаривать, что для человека важнее? Возможно, увлекаясь подобного рода психофизиологической «бухгалтерией», мы уходим от истинного понимания своей природы? Во всяком случае на примере со слухом напрашивается такой вывод. Мы, современные люди, почему-то напрочь вытесняем осознание того, насколько бесценна и уникальна для нас информация, которую доносит звук. Зато даже лентяй-школьник без труда расскажет о полезности и незаменимости такого технического изобретения, как радиолокационная станция (РЛС). «Без РЛС мы будем слепы, как новорожденные котята», – ответит любой военный. Заметьте – слепы, а не глухи, хотя подобного рода устройства не относятся к разряду оптических. И тем не менее наш язык нас не обманывает.

С помощью слуха мы действительно можем получать представление о том, что сокрыто от глаз и недоступно визуальному сканированию. По сути дела, наши уши – те же локаторы, поскольку они улавливают сверхдальнюю информацию. Гудок паровоза мы услышим гораздо раньше, нежели добредем до полустанка. Отметим также ту особенность, что звук приносит нам информацию, которая до конца не проявлена: если, например, в лесу грянул выстрел, мы догадываемся, что где-то рядом бродит охотник, хотя и не видим его. Иными словами, то, что есть, но сокрыто, наш слух позволяет нам идентифицировать. Таким образом, экстраполяция, предвидение и стратегический расчет суть явления, во многом зависящие от слуховой переработки информации. Сверхтонкая дифференцировка процессов также во многом зависит от умения слушать. И ведь действительно человек привык напрягать слух или невольно прислушиваться, если у него возникает желание в чем-то глубоко и основательно разобраться. Психоанализ позы (по А.Пизу) это подтверждает: интересную и значимую информацию мы обязательно слушаем в пол-оборота головы. Точно так же, если мы над чем-то напряженно размышляем, то невольно принимаем вид вслушивающегося в себя человека. Получается, что психоаналитик высокого класса во многом зависит от умения слышать информацию. Не видеть и уж тем более не рационализировать, а именно слышать отзвуки грядущих изменений, с тем чтобы не оказаться застигнутым врасплох… То, что мы называем «сборкой», или синтезом, по-видимому, также основывается на деятельности зон слуховой коры головного мозга. Проще говоря, слушание весьма полезно для развития интеллектуальных способностей. Шерлок Холмс, когда у него были проблемы с версиями преступления, всегда брался за скрипку. И очень неглупо поступали дворяне, заставляя своих отпрысков для общего развития музицировать. Прагматичный и донельзя технизированный XX в. ничего не изменил. Вальтер Шелленберг (скрипка) и Михаил Калинин (аккордеон) были прекрасными музыкантами. Но прославились, увы, в ином.

Информацию, которую приносит нам слух, наш мозг привык воспринимать целиком и глубинно перерабатывать. Иными словами, сознательная цензура в данном случае почти отсутствует, т. е. мы слышим все, но многое попросту не осознаем. Вот здесь, как говорится, и зарыта собака. Если что-то и «впаивать», то только посредством слуховой подачи. Есть гарант, что информация достигнет глубин подсознания и там прочно закрепится. Теперь становится понятен ренессанс радиостанций (FM-диапазона) в наше время, когда, казалось бы, телевидение и пресса напрочь потеснили своего архаичного конкурента. Чистый эфирный звук, безо всяких примесей иных информационных носителей оказался идеальным инструментом для рекламных целей. Звуковое внушение обладает высочайшей отдачей, поскольку действует как побуждение в скрытой латентной форме. И даже если глаза видят одно, а уши слышат совершенно противоположное – в итоге победят последние. Парадокс (лучше раз увидеть, чем сто раз услышать?), но в стратегическом плане именно так и происходит. Советская власть начала прочно закрепляться в умах обывателя именно благодаря радиоточкам, внедренным в каждое жилище. Вот уж где поистине было гениальнейшее пиар-мероприятие! Сельские майданные радиорепродукторы во многих малых населенных пунктах до сих пор исправно несут свою службу коллективного пропагандиста. А почему бы и нет? Весь мир людей можно разделить на тех, кто говорит, и тех, кто слушает. От себя добавим: критическое отношение посредством зрения в данном случае устранено.

Вторжение по звуковому каналу – это, как минимум, непрерывно долдонящая в уши информация, от которой ну никак нельзя отвертеться. Образно – громкоговоритель без выключателя. Хорошо, если можно уйти от проникающего сквозь черепную коробку звука. А если нет – тогда необходима целевая блокировка от бьющей по ушам информации. Если не можешь выключить звуковую точку – значит, выключи себя.

Второй вариант весьма распространенного звукового вторжения – неосторожное использование ушных микрофонов для прослушивания звуковой информации и музыки, в обиходе – наушников. Дело ведь в том, что звуки мы воспринимаем вначале естественным локатором – ушной раковиной, представляющей собой хрящевой вырост, т. е. именно тем, что мы, собственно, и называем «ушами» (торчащими, большими, маленькими – неважно). Микрофон же, продуцирует звук, который непосредственно воздействует на барабанную перепонку, а далее – на среднее ухо (помните из школьной анатомии: молоточек, наковальню и стремечко). В этом случае естественность поступления звука серьезно нарушается – звуковое воздействие оказывается слишком концентрированным, локальным и очищенным от всяких посторонних примесей. Нечто похожее происходит, когда мы бросаем чудовищные дозы химически чистого сахара в кофе или чай. Дело обычно заканчивается диабетом. С ушами свой печальный финал – человек постепенно глохнет, делается невосприимчив к тонкому анализу поступающей информации и потихоньку «съезжает» на жесткую программу поведения. Никакой предупреждающей адаптации или способностей к предвидению уже не может быть. Человек в наушниках – начинающий терминатор (интересное слово – «терминатор», в переводе с лат. terminare – ограничивать, а означает границу света и тени на поверхности Луны, астероида или спутника планеты), поскольку для него доступны лишь простые и категоричные понятия и мотивировки. По сути, происходит жесткое и однозначное программирование путем прорыва на подсознание через слуховой канал. Мудры, ох, мудры были те, кто строил дорогостоящие с превосходной акустикой филармонии под «живой звук». Они стремились развивать свои внутренние способности, но уж никак не превращать себя в действующих автоматов.

Еще один из новейших способов атаки звуком – сверхнизкие частоты, порождаемые пятой акустической колонкой по технологии DOLBY SYSTEMS. Именно подобным ноу-хау оборудованы современные кинотеатры во всем мире. Сверхнизкие звуковые частоты (16-100 Гц) вызывают у человека состояние панической тревоги. Именно такая инфразвуковая волна рождается в океане при цунами и на земле при землетрясении. Таким образом, наш организм очень чутко реагирует на звуковой диапазон, несущий информацию о гибели (природный катаклизм однозначно опасен для человека). Сверхнизкие басы тяжелого рока (хард-, метал-) угнетают и ломают психику слушателя именно благодаря данному эффекту. В природе звуки очень низкой частоты (инфрадиапазона) крайне редки, и потому наша психика не запрограммирована принимать их как нейтральные.

Система DOLBY нарочно усиливает и фильтрует звуки очень низкого диапазона. Это для того, чтобы мы непроизвольно вжимались в кресло от произведенного эффекта (скажем, на экране на зрителя мчит автомобиль, а затем он резко тормозит – полный драйв!). В итоге после такого киносеанса оболочка психической защиты будет серьезно истощена – атака сверхнизким звуком в закрытом помещении даром для нашего подсознания не проходит. Комбинация психовоздействия здесь безупречна: вначале зрителя нужно напугать «до основания мозгов», а затем предложить ему некий позитив. Иными словами, вначале пробить брешь, а затем подсунуть некую внешнюю программу. Так происходит вторжение по схеме сверхнизких звуковых частот.

Как в данном случае противодействовать? Видимо, отдавать должное театру, филармонии, опере и просто уличным певцам, но при этом пореже попадать под обстрел гигантских динамиков в искусственно замкнутом пространстве. Пусть земля и стены наших жилищ дрожат лишь тогда, когда происходит нечто опасное, но вполне естественное. Не стоит преждевременно ломать свою психику страхом. В жизни нам еще понадобится умение не бояться.

2.6. УХОДЯЩИЕ СКВОЗЬ РАССТАВЛЕННЫЕ СЕТИ

Собаки лают, караван идет.

Древняя восточная пословица

Будь осторожен!..

Виктор Цой

Кони Йото любит волков, потому что они – наивны.

Кони Йото любит врагов, потому что они – бессильны.

Вячеслав Бутусов. Кони Йото

К вторжению нужно относиться как к любому нападению, от которого мы не хотим пострадать. Прежде всего осознавать, что на нас воздействуют именно таким способом. А поэтому не всегда следует относить возникшую тревожность, невротическое состояние и прочий психологический дискомфорт на свой счет. Не культивируйте в себе ипохондрию, а проще – мнительность. Ну была произведена атака извне, вы ее осознали и… делайте, невзирая ни на что, свою работу. Наша психика, в принципе, чрезвычайно мощно защищена от чужеродного вторжения, главное – не расшатывать ее самолично изнутри. Безусловно, при плохом самочувствии или усталости не стоит специально подставляться и бежать на очередную дискотусовку. Активность какое-то время еще сохранится, но процессы восстановления замедлятся. И если уж нельзя не созерцать агрессивный плакат на улице, то лучше делать это при полном спокойствии и уверенности.

Ведь чем полезно вторжение? Именно вызовом, на который стоит ответить. Так вырабатывается психологический иммунитет ко всяким внешним стрессам, накачиваются наши «психические мускулы» по защите и самореализации нашего личностного «я». По крайней мере, в стерилизованном парниковом обществе происходит неизбежное вырождение. В данном случае на уровне защитных механизмов. Может быть, не так уж плохо-то, что мы понемножку тренируемся защищать самих себя и отстаивать личное право на самореализацию? Ведь и грипп, как это ни парадоксально, заставляя нас защищаться, создает внутри нас прочный иммунитет к более серьезным заболеваниям.

И еще один совет: если вы чувствуете, что вас нарочно злят или пугают, улыбнитесь в ответ. Так вы становитесь сразу во стократ сильнее. Тогда вторжение само собой отлетит, как воланчик от бадминтонной ракетки. Что же касается толпы, подвергаемой жесткому бомбардированию, то все же лучше избежать участи оказаться в ее эпицентре.

3. БОЛЬШАЯ ПРИБЫЛЬ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ВАКУУМА

У каждого времени свои неврозы – и каждому времени требуется своя психотерапия.

В. Франкл. Человек в поисках смысла

Экзистенциальный вакуум (лат. existentia – букв.: существование) – это чувство утери человеком смысла жизнедеятельности. Прямо скажем, горькое и весьма тоскливое психическое состояние, при котором даже смерть может показаться в милость. Термин введен известным психотерапевтом второй половины XX в. Виктором Франклом как ключевое понятие ноогенных (т. е. присущих современности) человеческих неврозов. Странно, в самый что ни на есть период лавинного продвижения всего человечества по пути прогресса и многосоткратного расширения его возможностей, и вдруг – утеря смысла целеполагания и даже самой жизни. И это опять же при бурлящей позитивной радости всех живущих ныне субъектов и побивающей все рекорды техногенной мощи человеческого сообщества. Ладно бы, переживания по поводу временных карьерных неудач, утери конкурентного лидерства, финансового разорения или неожиданно омрачившей счастье бытия физической болезни. Но потеря смысла существования как такового. Тем не менее факт есть факт – современный индивидуум зачастую болен именно упоминаемым неврозом, и многие неприятности неосознаваемо проистекают именно из данной психопатологии. Почему так происходит?

Впрочем, дадим слово самому В.Франклу: «Когда меня спрашивают, как я объясняю себе причины, порождающие этот экзистенциальный вакуум, я обычно использую следующую краткую формулу: в отличие от животных инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)».

Утеря человеком смысла собственного существования – произведение современного общества повальных субъектов-потребителей. Последних для удобства удовлетворения их же потребностей превратили во внушаемых интроективных личностей. Никто ведь и не собирается отрицать, что экзистенциальный вакуум, иногда смутно, иногда очень активно беспокоящий человека, – серьезный невроз и как всякую болезнь его надо предотвращать и лечить. А как известно, современное лечение – астрономически прибыльное дело прежде всего для самих «врачевателей». Так что не переживайте, расслабьтесь, даже если вы не «больны», и попытайтесь понять в чем соль и хитрость предлагаемого всем нам «лечения».

Итак, добро пожаловать в мастерскую психоманипуляций, основанных на синдроме экзистенциального вакуума.

3.1. ПАССАЖИРЫ НЕОСТАНАВЛИВАЮЩЕГОСЯ ПОЕЗДА, или «ЛЬГОТЫ» ПРИРУЧЕННЫХ

Мы испытываем тяжелую тоску, если не встречаем знакомых стимуляторов.

Пелевин В. Generation «П»

Рискните задуматься – и вы пропали.

Совет старого лиса воробьям

Представьте, что у вас живет абсолютно домашний ухоженный кот, который никогда не покидал стен квартиры. Так вот, если такой семейный любимец случайно потеряется и вынужденно станет дворовым, то как скоро он научится самостоятельно добывать себе пищу, отстаивать свою территорию и в целом вести независимый образ жизни? Подозреваем, сей путь окажется долгим, очень мучительным и тернистым. В конечном счете спасут инстинкты, которые запустят биологическую программу жизни. Настоящую, которой только и может жить этот маленький, но чрезвычайно умный и пластичный хищник. А дотоле он с удовольствием будет есть рыбку и творог с базара и почивать у батареи отопления. Чем не жизнь, а инстинкты пусть временно отдохнут.

Зачем мы привели в пример эту образную ситуацию? Нечто подобное происходит при синдроме экзистенциального вакуума. С тем лишь отличием, что у нас действительно нет инстинктивной программы жизни, и потому… Уж больно прибыльным оказалось вкладывать в сознание людей матрицу смысла, которая навсегда решит сакраментальный вопрос: зачем и почему ты существуешь? А все началось с догадки, что запросы на потребление нужно формировать и тогда рынок товаров или услуг всегда будет гарантирован. Принято считать, что человек покупает то, «что он хочет». На самом деле он приобретает за свои кровные то, что ему внушили, что он именно это и хочет. По сути, на базе первичных человеческих потребностей формируются «коридоры» целенаправленного потребления, выгодные не потребителю, а производителю. Отсюда – один шаг от регуляции запросов потребления к подмене смысла существования индивида вообще. Ведь у нас действительно нет изначальной программы, что хорошо, а что плохо, что нужно, а что нет. Поэтому сдвиг в сторону эрзац-существования (нем. еrsatz – букв.: замена, неполноценный заменитель) произошел незаметно. Чтобы чего-то сильно хотеть, надо предмет вожделения представлять как жизненную программу или стратегическую цель. А затем дни и ночи напролет именно этого добиваться. Свобода выбора подменяется навязанной программой. И если на каком-то жизненном повороте вы вдруг ощутили смутное тоскливое беспокойство по поводу: «а зачем я всем этим занимаюсь?» – считайте, что кризис вашего экзистенциума наступил. Вы сидите в непонятно куда мчащемся поезде, и, пожалуй, пришло время сойти с него на ближайшем полустанке.

Тотальное манипулирование смыслом жизни обязательно предполагает использование таких приемов, как внушение (оно же – интроекция), замещение и вытеснение. Эдакая «тройчатка», вышибающая из мозгов все непотребности и формирующая образ идеального программируемого потребителя (он же – и производитель всего того суррогата, от которого затем будет счастливо «переться»). Почему именно интроективное внушение, понятно: индивид должен внешние указания воспринимать как свои собственные установки и наработки. Он должен быть готов с самого детства чутко прислушиваться к «голосу извне», чтобы держать нос по ветру. За послушание и эффективное обучение он будет награждаться пряником, а за малейшую оппозиционность и несогласие его попотчуют «розгами». Последние не обязательно должны оставить синяки на теле, здесь важен психический слом. Сформулируем одно из правил экзистенциального манипулирования: наказание и поощрение ни в коем случае не должны восприниматься как нечто внешнее – их необходимо перевести в плоскость сферы принятия решения индивидуумом. В таком случае поощрение будет выглядеть уже как успех или победа, а наказание – как неудача, неспособность, неправильность, которых надо всячески избежать. Иными словами, при экзистенциальном манипулировании субъект должен стать сам для себя прокурором и судией. А вот общество возьмет на себя роль адвоката – как же, слабости нужно прощать, чтобы порождать зависимость еще большего порядка.

Замещение как психологический процесс позволяет произвести подмену в сознании собственного назначения чем-то другим, внушенным самому себе как что-то более перспективное и нужное в плане жизненной карьеры и самореализации. Образно говоря, нужно незаметно вынести из квартиры мебель красного дерева и вместо нее поставить что-нибудь яркое и ультрамодное из пластика. Замещение – процесс постепенной девальвации собственной ценности, когда вроде бы в доме и полно всяческого барахла, но на проверку оно ничего не стоит. Ну а вытеснение (также психологический механизм) позволяет попросту не осознавать драматизма такой подмены и продолжать пребывать в состоянии оптимизма и самоуверенности. Увы, лишь до тех пор, покуда загнанные в подсознание проблемы не дадут о себе знать. Обступят, казалось бы, невесть откуда взявшиеся неврозы, депрессии, физические недомогания – короче, драйв жизни будет утерян. Нужен будет катарсис – очищение самосознания, ибо просто попытки взять себя в руки лишь отстрочат и ухудшат возникший экзистенциальный кризис.

В принципе многие еще прибегают и к рационализации, т. е. непрерывно успокаивают себя «умными» объяснениями и самооправданиями по поводу того, почему живешь не так, как хотел бы, а так, как надо. Иными словами, все силы уходят на внутреннего адвоката – пусть непрерывно «отмазывает», раз есть такая возможность. Право на самооправдание действительно всегда остается при нас, но злоупотребление сей данностью весьма наказуемо. За неоплаченные грехи все равно придется отвечать и, безусловно, еще на этом свете. Можно с уверенностью констатировать, что психогенный невроз экзистенциального вакуума нужно по жизни заслужить. Его никак нельзя подцепить случайно, по какому-то неудачному стечению обстоятельств. По-видимому, должна быть наработана некая критическая масса внутренней душевной пустоты, чтобы человек ощутил нарастающее психическое беспокойство. Но тут ему на помощь приходит современное общество, цель которого – плодить манипулируемых сограждан. Наработан очень мощный арсенал приемов по сокрытию экзистенциального невроза и отвлечения человека от проблем поиска смысла его существования. Современный мир на этом поприще преуспел: мы верим, что правильно живем, и с оптимизмом куда-то шагаем. Так, скопом и с песней… в пропасть? Впрочем, у задумавшихся и медлительных есть шанс оказаться на обочине. Рискнем взглянуть на секреты экзистенциального манипулирования, на минуту сойдя с поезда, в котором мы, оказывается, всего лишь пассажиры?

3.2. ОЧЕНЬ ЗАНЯТЫЕ ЛЮДИ, или ПРИДУМАННЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ СЧАСТЬЯ

Если не знаешь, что делать, – отжимайся!

Незаписанное изречение Мао Цзэдуна

Раньше у нас было время, теперь у нас есть дела…

Группа «Наутилус Помпилиус». Крылья

Итак, поначалу надо позаботиться о тотальной занятости субъекта, подвергаемого экзистенциальной «промывке». Данное утверждение не требует особых доказательств: интроекты – это ведь те, кто носит в своей голове чужие мысли как свои собственные. Грубо говоря, если они (мысли, идеи, принципы, установки и т. п.) куда-то «положены», то при их исчезновении «место» (т. е. наше сознание, «я») окажется пустующим. Видимо, В.Франкл не случайно психогенный невроз утери смысла жизни назвал «вакуумным», в переводе – пустым, опустошенным. Чтобы человек современного общества не ощущал острого психического дискомфорта, его нужно непрерывно подпитывать и заполнять неким внешним содержанием. Причем обязательно – с позитивным подкреплением. Иными словами, за самостоятельное угадывание смысла в нужном направлении нужно не скупиться и вовремя подбрасывать пряник. Практика социально-инженерного XX в. наглядно показала, что если субъекта непрерывно терроризировать, то от всяческих лишений он утратит способность к «правильному» обучению, впадет в апатию и нигилизм. В итоге – мало ли что ему взбредет в голову. Абсолютно свободное время в жизни человека с автономным правом выбора его использования, о чем так страстно мечтал «великий социальный архитектор» Карл Маркс, оказалось опаснейшей вещью для его куда более практичных последователей. Право субъекта на свой интимный внутренний мир оказалось под строжайшим запретом там, где «свобода, равенство и братство» было начертано на государственных транспарантах. Впрочем, у коллег по «разлагающемуся капитализму» оказалась схожая проблема – маргиналы или просто безработные, неизбежно выпадающие из социального круговорота и от своего отнюдь не добровольного безделья невесть чем занимающиеся. Организовывать бесплатные трудармии, обязательные субботники и вечера добровольно-принудительного политпросвещения для общества с нормами «свободного» предпринимательства оказалось как-то не с руки. И все же выход был найден в создании массовой и весьма доступной индустрии развлечений. По-видимому, грядет время, когда телевизор и компьютер будут продаваться за символическую цену, поскольку уже сейчас производство виртуальной жизни явно выгоднее, нежели создание технических средств ее тиражирования. Точно так же, как современная реклама продает отнюдь не информацию о товарах – она торгует смыслом и ценностями потребления как базовой жизненной функцией.

Подмена деятельности и творчества потреблением является знаковой и очень симптоматичной для экзистенциального манипулирования. Иными словами, там, где раньше была потенция «я могу», теперь значится совершенно другое: «я имею». Владение, имение, потребление – это все пассивные функции жизнедеятельности, легко поддающиеся регулированию со стороны производителя потребительских благ. Накопление как таковое с точки зрения психоанализа – это страх осознания собственной продуктивной беспомощности, страх по поводу того, «что изобилие когда-то вдруг кончится и как тогда жить?». Невроз экзистенциального вакуума неизбежно порождает тревожное отношение к будущему, что опять же приводит к безудержности накопления. Вместо прогностически выверенных действий, сознание человека послушно и с видимым облегчением принимает на вооружение спасительный миф о том, что завтра будет обязательно лучше, чем сегодня. (Сброс же страхов грядущего происходит через мрачноватые апокалипсические «виртуалки».) А в нынешнем светлом сегодня надо лишь не сходить с конвейера технологической гонки. Доказательства правильности вроде бы налицо – материальные возможности растут не по дням, а по часам. Но почему тогда многие современники растиражированного рая улыбаются заученной улыбкой и так легко впадают в панику, истерии, депрессии и фобии? Почему, даже прожевывая очередной продукт, индивид так до конца и не обретает вожделенного счастья и спокойной уверенности? О недоступности для многих такого богатства, как простая радость восприятия окружающего нас мира, попытаемся умолчать.

Экзистенциальный невроз заставляет человека постоянно убегать от самого себя. Причем делать это можно не только в собственном психологическом пространстве, но и более опосредованно – через пространство внешнее. Может поэтому индустрия туризма по прибыльности обошла производство оружия и приблизилась к фармацевтике. С последней категорией есть определенное родство по целям и задачам – всячески уводить индивида от его же собственных проблем. Поэтому никакого длительного созерцания и созвучия со средой, в которой ты путешествуешь, но по максимуму ярких поверхностных впечатлений, сдобренных сэндвичем все тех же потребительских услуг. Мы, кажется, умудрились покорить время и пространство, так и не научившись по-настоящему жить в них.

По сути, само жизненное пространство экзистенциально манипулируемых индивидов стремится к… оптимистическому упрощению. Иными словами, все, что окружает человека должно быть полезным, легким, приятным, понятным, воспроизводимым и заменимым. Так, вначале сугубо в рекламном пространстве, а затем и в жизни возникают по наводке радостные и бодрые псевдоэмоции по поводу приобретения, например, любой бытовой мелочи. Проблема счастья и горя отныне снята: первое можно всегда «подгрузить» методом прочно заученного аутотренинга на все случаи жизни, второе – тем же способом вытеснить напрочь из сознания.

Когда смысл жизни становится товаром массового спроса, он должен быть предельно удобоваримым, как та же банка растворимого кофе. Внушая себе «вкус наилучшего напитка», уже не важно, каков он на самом деле. В итоге любой процесс деградации становится незаметным и трудно осознаваемым.

Это можно отследить хотя бы по эволюции обиходного новояза, который постепенно превращается в ублюдочное приложение к простым незамысловатым рефлекторным поступкам и мотивациям. Символично, но смысловой аспект языка масс-культуры свелся до пояснительного подстрочника к комиксам. Либо сшитым на скорую руку незатейливым сценарным текстовкам для телевизионных сериалов. Экзистенциальное манипулирование в этом плане достаточно категорично – все, что слишком сложно для понимания, должно игнорироваться. Кто же будет покупать для себя извне смысл жизни, если «товар» в итоге потребует дополнительно лишнего напряжения души, ума и тела?

Экзистенция по-новому копирует принципы детского конструктора, с той лишь разницей, что взрослые дети никогда не должны перерасти свои игрушки. Иначе – горькое разочарование, потеря защищенности и ясности перспектив. Сегодня можно сказать короче – уход драйва жизни. Совместно с надеждой на хэппи-энд. Впрочем, при нынешней постоянной занятости каждодневными насущными проблемами об этом можно и не вспомнить. Таким образом, для многих внешняя программа жизни и есть тем единственным надежным плотиком, на котором они пытаются плыть по реке своей судьбы. Нарочное неосознание данного факта и спасает нас от невротического отчаяния. По сути, мы давно уже не живем в мире, который был бы для нас поставщиком информации о том, как могло бы быть на самом деле. Вещи, которые являются объективизацией наших запрограммированных устремлений, надежно помогают нам уйти от самих себя. Сенсорная панель многоканального телевизора или клавиатура «мобилки», такая послушная и чуткая в управлении… Управлять умной машиной оказалось даже более приятно, нежели дрессировать собаку. Безраздельность имения порождает сладкий привкус власти, могущества и уверенности. Кажется, абсолютно правы неофрейдисты, утверждающие, что «мобилка» на поясе у мужчины заметно повышает его эротическую потенцию. Но почему только у мужчин? Самое главное, что, пребывая постоянно «в курсе», «при делах» и т. д., мы имеем больше шансов не задумываться до поры до времени о действительной цене проходящей жизни. Да и зачем нам какой-то свой внутренний судья, а тем паче – прокурор или мытарь, если все, что нужно посчитать, – снаружи, вокруг? Чего достиг и что имеешь. Особенно в сравнении с другими.

Беспощадная внутривидовая конкуренция «человеков» за место под солнцем набрала свои бешеные обороты отнюдь не из-за стремительно развивающегося технологического прогресса. Но если не воевать, не соревноваться и не пытаться выяснять, чья больше вина или кто правильнее, то что же тогда нас будет удерживать в постоянстве забот и срочных необходимостей. Пауза ничегонеделанья страшна ведь не только для выстроившихся на плацу или пришедших на стадион. Нарушится весь иерархический миропорядок, который мы так тщательно возводим в своих головах. Ибо в каком-то другом месте он вряд ли смог бы так долго существовать…

3.3. ПРОСТРАНСТВО ПРЕДСКАЗУЕМЫХ НЕОЖИДАННОСТЕЙ, или ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА СОВРЕМЕННОЙ ЭКЗИСТЕНЦИИ

Мы в ответе за тех, кого приручили.

Антуан де Сент-Экзюпери

Наш мир называется «Бройлерная фабрика имени Луначарского».

В.Бабенко

Скованные одной цепью, связанные одной целью…

Группа «Наутилус Помпилиус». Скованные одной цепью

Поведение людей, подверженных синдрому экзистенциального вакуума (а таких в нашем современном обществе весьма и весьма немало) имеет свои очень характерные особенности. Их необходимо (и полезно!) учитывать в ситуациях межличностных взаимоотношений.

Начнем с того, что все экзистенциальные вакуумщики чрезвычайно агрессивно реагируют на отсутствие прихода внешних сигналов, стимулов, раздражителей. Проще говоря, им постоянно нужна некая информационная и энергетическая подпитка извне. Это чем-то напоминает страну, которая держится исключительно на ввозе импорта. Если таковой прекращается, то незамедлительно наступает хозяйственный хаос и политическая деструкция. То же происходит и с вышеозначенными индивидами – они готовы принять любые кабальные условия, лишь бы их не лишали «иглы» внешнего стимулирования и программы смыла дальнейшего продолжения жизнедеятельности. Затянувшаяся пауза или состояние штиля им просто невыносимо. Этим, кстати, весьма удачно пользуются политические и рекламные манипуляционисты – искусственно организовывая локальный ситуационный вакуум, они без труда достигают невиданного ажиотажа и обостренного ожидания, когда же это произойдет. Раскрутка анонса грядущего события – из того же ряда приемов. Здесь важно не столько само действие, сколько программируемая извне наводка на значимость того, что ожидается. Ведь когда все произойдет, придется искать новую цель-«заманиху» для поддержания добровольной покорности лишенной собственных ориентиров толпы (они же народ, потребители, избиратели и т. д.). В этом аспекте вырисовывается и главная миссия экзистенциального манипулирования – воспроизводство абсолютного могущества социальных инженеров, архитекторов, креаторов и прочих программаторов. Иными словами, тех, кто не ищет смысла жизни, а уже имеет готовый ответ и неуемное желание добиваться его воплощения в реальности, которую нужно переделать.

Люди с приобретенным синдромом экзистенциального вакуума – их произведение и любимое послушное чадо. Эти люди в быту на вид активны и деловиты – они непрестанно выполняют какие-то полезные манипуляции: куда-то спешат, что-то предпринимают, имеют массу обязанностей. Они вечно заняты и обременены выполнением своего долга. Из некой скромности всегда пожалуются, что работа и такая вот жизнь их «достала». Но вы особо не обольщайтесь на сей счет, это не более чем легкое выпускание паров, ровно настолько, чтобы пребывать в спокойной уверенности смысла завтрашнего дня и собственном самоуважении. Откройте дверцу певчей птице, выращенной в неволе: немного потоптавшись в незнакомом чужом мире, она тут же вернется обратно в клетку. Самое страшное, что вы можете сделать для страдающих вакуумной экзистенцией, – это обнажить им зияющую пустоту их внутреннего мироздания.

Мир, наполненный искусственным смыслом, требует от своих субъектов предельно ясного и конкретного понимания контекста. Иными словами, действия индивидов должны быть легко угадываемы и предсказуемыми, а мотивации – не таящими скрытого, неясного смысла. Узнаваемость, доступность и воспроизводимость всего и вся – строго в границах предложенной идеи, парадигмы, дискурса. Личности с приобретенным синдромом экзистенциального вакуума именно так себя и ведут. Их стиль жизни можно назвать сугубо алгоритмичным и конкретным, особенно в сфере коммуникативных взаимоотношений. Поэтому они так легко раздражаются по поводу любых неясностей поведения и мотивации поступков других людей, если те ведут себя «не так». Особенно когда последние нарушают стереотипы господствующего на данный момент смысла жизни. Вообще заходить дальше положенного за границу дозволенного – табу, грозящее непослушным остракизмом. Тайна внутренней душевной пустоты должна оставаться за плотным покровом. И нечего его срывать.

Синдром экзистенциального вакуума порождает страх одиночества. Такие люди попросту физически не могут долго оставаться наедине с собой. Они остро нуждаются в круге общения, но только таких же синдромщиков, как и сами. Подобное должно отражаться в подобном, тогда имеющийся психологический изъян окажется незаметным. По сути, столь высокая степень социализации и коллективного тяготения друг к другу – невротическая реакция на подсознательно вытесняемое беспокойство и страх собственной неполноценности. В итоге формируется очень мощное поле коллективного бессознательного, которое является усиленным отражением навязываемого извне смысла существования. Происходит взаимоподпитка индивидуума и социума, но, увы, без обратной связи с плоскостью бытия. При таком варианте рано или поздно неизбежна деградация и мифотворцев, и их послушников. Попытки решать вопрос индивидуального смысла неким колхозом, сообща создают лишь видимость уверенности в своей правоте на принятый сценарий жизни. Для общества, пораженного вакуумным синдромом, человек-одиночка, опирающийся на свою самостоятельность, – нонсенс, раздражающее исключение. Вообще любое автономное пребывание субъекта в самости вызывает подсознательный страх у тех, кто так уже не может. И как проекция – возникает чувство неприязни к ближнему, который почему-то задается не теми вопросами жизнесущестования, нежели окружающее его большинство.

Приглядитесь – в нашей современной жизни настоящих одиночек не так уж много, и зачастую им приклеивается ярлык странноватых или не от мира сего. Последнее может оказаться сущей правдой. Единства и единообразия реальности как таковой не существует, разве что в наших головах. Кто-то, может быть, действительно, построил себе куда более уютный и прочный «дом», не похожий ни на одни рекламный проспект. И не боится в нем не только одиночества, но и смерти.

Если чувствуешь под ногами дорогу, то почему она должна прерваться? Путник, идущий по тропе, как минимум, уже не одинок – он во времени и в пространстве, в созвучии с бытием как таковым. Но людям, опустошенным изнутри, как правило, такое ощущение миропонимания, к сожалению, не ведомо. Их пугает собственная пустота, ничто своего индивидуального «я», потому они крайне болезненно переживают одиночество как дискомфорт, тоску и депрессию. Будучи уверенными в своих делах, они становятся мнительными и беспокойными, когда ровным счетом ничего не происходит. Даже затянувшееся ожидание в пассивном режиме им чересчур тягостно. Ведь внутренний вакуум в душе нужно чем-то непрерывно заполнять. Обязательно – знакомыми и узнаваемыми сигналами. Понаблюдайте, люди вакуумного синдрома судят о погоде исходя из сводок метеослужбы, а не из собственных ощущений. Они также не разделяют мнения, что «у природы нет плохой погоды». Им скучно пространство и время как таковое, без атрибутики утилитарного или прагматического «имения». Их не волнует также и человек рядом, если он не начинен чем-то узнаваемым и престижным. Они не хотят знать истинной правды и о себе, а потому изощренно поглощают вовнутрь одну психологическую теорию или парадигму за другой. Чтобы затем между ними происходил нескончаемый диалог, уводящий осознание «я» в дебри психогенных уловок. Эволюция подмены смысла тоже ведь совершенствуется…

Интересно в этом плане проследить механизмы защиты от дискомфорта внутреннего одиночества. Можно (и так поступают в наши дни очень многие!) начать… безумно любить самого себя, т. е. определить смысл жизни как нарциссизм и сладко самоуспокоиться в восхищении собой и своими деяниями. Пожалуй, в таком случае можно и не прибегать к новомодным НЛП-тренингам по усилению веры в себя и свои возможности. Любить себя и только себя – беспроигрышный вариант обретения внутреннего счастья. Главное – чтобы другие кандидаты в нарциссы не сглазили и не позавидовали столь чудесному варианту реализации собственной миссии жизни.

Еще вариант – стать абсолютным лидером программы, т. е. настолько преуспеть в борьбе за реализацию своего «эго», чтобы можно было в итоге обожествить самого себя. «Боги», как известно, от одиночества не страдают. Величие и власть настолько сильный наркотик, что мелкие человеческие фобии и неврозы уже нипочем. В этом плане теомания, пожалуй, самое сильнодействующее средство. Но гордое и неприступное величие неизбежно обнажает… бездну. Понадобится чрезвычайно много мужества, чтобы заглянуть в зияющую пустоту. Уж лучше тогда нарциссизм в несколько приземленном варианте.

Современная разновидность теомании – креаторство (лат. creatura – создание), т. е. спасаешься от одиночества тем, что создаешь в полном отрыве от действительности свое виртуальное поднебесье. Разумеется, из всего того, чем напичканы мозги. Образно говоря, строишь собственный хрустальный город, где сплошь и рядом – рефлекторы. Преломляясь в их отражении, получаешь множество собственных копий. Уже не одинок. (Сей эффект нынешняя психофармакология обещает на все сто.) Так что в виртуальном мире – прощай одиночество. Как и поиск смысла жизни.

Ну и напоследок. Наиболее безопасный и технологически самый современный способ – использовать вакуумный синдром против… синдрома одиночества. Иными словами, растворить без остатка индивидуальное самоосознание в навязанном извне коллективном сознании. Так поступают сейчас очень многие – когда есть многоканальный телевизор дома, зачем нужен еще кто-то? И если вдруг заскучаешь – можно прошвырнуться туда-сюда по светящемуся от рекламы «бродвею». Полегчает.

В нашем мире никто уже не сможет оказаться в абсолютном одиночестве. Если, конечно, не сойдет с ума. Шутка.

Небольшие практические советы. Внимательно понаблюдайте за людьми из своего окружения, которые постоянно до невозможности заняты. Вполне вероятно, что эта каждодневная и ежеминутная деловая суета – не более чем мимикрия, скрывающая внутреннюю личностную пустоту и отсутствие глубокого смысла в их делах и мыслях. Уловите еще один штрих, а именно – счастливое упоение простыми и доступными манипуляционными процессами. Мы имеем в виду появляющееся в глазах человека чувство превосходства, когда он нажимает на кнопки каких-либо технических средств. Ну и, конечно, лучшая проверка на экзистенциальный синдром – это вынужденная затянувшаяся пауза, во время которой вы просто что-нибудь созерцаете. Если ваш напарник начнет высказывать хотя бы легкое раздражение… видимо, ему дискомфортно без прихода внешних сигналов. Можно внять и совету Виктора Пелевина: принимая гостей, отключите без предупреждения звук телевизора (или так всеми любимое FM-радио). Дескать, лучше послушаем друг друга. Что будет дальше, проинтерпретируйте сами.

Вообще, тишина и молчание, пожалуй, лучший способ проверить межличностную совместимость. А вдруг вы уже давно на разных программах, точнее, кто-то продолжает жить без нее, ценя неповторимость проживаемого мига? В делах партнерских и даже интимных – предлагайте каждому принимать решения безо всякой оглядки. Пусть будет так, как будет, нежели так, как должно быть. Помните, что мнительность и установочность – первые признаки зарождающегося экзистенциального вакуума.

Пусть всегда будет искренняя радость неожиданного.

3.4. ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА, или ИДУЩИЕ ПО СВОЕЙ ТРОПЕ

Я сижу в темноте. И она не хуже

в комнате, чем темнота снаружи.

Бродский И. Из цикла «Конец прекрасной эпохи»

Не верь, не бойся, не проси.

Шаламов В. Колымские рассказы

Откуда я знаю ответ, если не задан вопрос, что…

Группа «Наутилус Помпилиус». Воздух

Не все так плохо и безнадежно. В том смысле, что синдром экзистенциального вакуума пока еще не стал «умом, честью и совестью» нашей эпохи. Более того, есть веские основания для оптимизма. Мы, к счастью, не выбираем время – оно выбирает нас. И чтобы в нем жить, нужно адекватно отвечать его запросам и вызовам.

Люди с приобретенным синдромом экзистенциального вакуума обладают еще одной особенностью – они бесплодны в продуктивном творчестве. Или в современной транскрипции – прорыв к настоящему ноу-хау им не подвластен. Те, кто подсажен на иглу программации извне, могут быть отличными компиляторами и комбинаторами собственных всевозможных проекций, но вряд ли им удастся ощутить драйв откровения чего-то совершенно нового и произрастающего из бесконечных глубин бытия. Но наше время предъявляет к нам, живущим, именно такие требования. В современном бизнесе можно достигнуть успеха, лишь делая прорыв к неизведанному, оставляя на брошенном пятачке прошлого отчаянно дерущихся конкурентов, чей поезд безнадежно отстал. Сейчас мало «казаться» – нужно «быть». При такой постановке вопроса понятие «власть» становится отнюдь не адекватным понятию «могущество». Можно, конечно, всю жизнь шлифовать законы и нормы, развешивая нужные ярлычки под определенные вожделения, но будущее, видимо, все же за теми, кто в два прыжка преодолевает пропасть и осваивает целину новых возможностей и новых потребностей. Люди запрограммированного социума, впрочем, и здесь смогут извлечь для себя новую установку на смысл жизни. Компиляторство, кажется, неизлечимое явление для рода человеческого. Психогенный невротический синдром экзистенциального вакуума – по сути, наказание за «виагру» в потреблении нераскрытого и ненайденного индивидуального смысла жизни. К сожалению, у клиентов бройлерной фабрики есть только один финал.

Но все гуще становятся ряды тех, кто ищет ответ на вопрос: «В чем смысл и миссия моего индивидуального бытия?» – самостоятельно и нередко – в одиночку. В мире «скованных одним смыслом» так бывает результативнее. Одиночество в наши дни – оппозиция внешней матрице, порождающей иллюзию жизни. Ведь приходим мы в сей мир и уходим из него явно не слитной массой – каждый индивидуально и уникально. Главное – в своем теле и со своим «я». Может быть, отрезок «от» и «до», который мы называем жизнью, стоит пройти исключительно своим путем. И если попытка окажется удачной, в итоге проложить тропу последователям. Из них кто-то обязательно пойдет дальше…

Люди, которые смогли изжить из себя экзистенциальный вакуум с радостью творят свое, личное и нередко заставляют мир признавать их творения. Они черпают вдохновение из окружающего мира, они могут уловить проходящее мимо нас одно лишь мгновение бытия и одарить его приветливой улыбкой. Падения и невзгоды ищущие свой смысл воспринимают как суровый, но необходимый дар судьбы. В паузе между событиями они живут еще более, а не томятся ожиданиями и внушенными установками. У них нет страха смерти и невротического ажиотажа победы. Ведь у истинного пути никогда не бывает окончания. Впрочем, есть одно небольшое наблюдение – другого путника начинаешь искренне приветствовать, лишь когда далеко отошел от привычного дома и предсказуемого уклада его вещей.

Возможно, синдром экзистенциального вакуума победят «странники». И как знать, может быть, их позже назовут «экзистенциальными менеджерами новой волны» XXI в.

4. СИНДРОМ ПАТОЛОГИЧЕСКОГО СЛИЯНИЯ, или ФЕНОМЕН СТАДНОСТИ В ЭПОХУ БРЭНДОВ

Теперь мы все – выжившие после гибели «Титаника».

…

Быть «гражданином вселенной» нелегко – придется драться.

По мотивам произведений Р.Хайнлайна

Все мы, принадлежащие по рождению к homo sapiens, – биологически стадные существа. Впрочем, настоящих одиночек в нашем подлунном мире за сотни миллионов лет практически и не было, все виды животных или растений так или иначе проходили стадию жизни сообща. Так что коллективизм изначально в крови всех живых существ на планете. Первыми на Земле, говорят палеонтологи, появились колонии полипов – слова то все какие знакомые (колония, полис – явно уже первые многоклеточные боролись за жизнь не в одиночку, а сросшись плечом друг к другу).

Человеку как виду изначально был предопределен жребий «коммунального» невроза. Посудите сами. По биологии, это – классически стадное существо. Выживало и формировалось в среде точно таких же. Но гипертрофированный мозг (неважно – просто мутация или произвол высших сил) неизбежно породил не только чувство, но и возможности индивидуальности. Действительно, если неандертальцы – это еще племя, то кроманьонцы – уже семьи или биологические прайды (по такому принципу живут львы, волки, кочующие племена крайнего Севера и т. д.). Ну а чуть позже появится институт отшельников или одиночек (не путать со скитами и монастырями!), которые как-то умудрялись выжить сами, но опять же, хоть и частично, однако весьма принципиально опираясь на блага цивилизации (тот же Робинзон Крузо, Гераклит или Иоанн Креститель, например). По сути, индивидуальность как таковая изначально выкристаллизовывалась в среде стаи, стада, коллектива. Это было, как минимум, выгодно и удобно.

И понятно почему. В стае всегда легче выжить более слабому. И «середняк» также чувствует себя более сильным, если рядом с ним такой же, как он сам. Опять же, размывается личная ответственность за принятие решения. Как в малом, так и в судьбоносном. Грубо говоря, в стае вообще можно не думать, а только следовать и вовремя проявлять прыть, обгоняя в последний миг соратников. Вам это ничего не напоминает?

Как только одиночное «я» подменяется «мы» (кстати, есть такой жутковатый футуристический роман писателя Е.Замятина времен роковых 1930-х «МЫ», он знаковая предтеча Оруэлловского «84»-го) – человек вроде бы однозначно становится сильнее, хотя и стирает свою грань индивидуального до однотонности умножающего свои мускулы от непрерывных прибавлений некоего всеобщего. «Вместе мы сила!» – предельно откровенный слоган мотивации соединения и слияния одиночек в одно целое. Вспомним крылатое романтическое, уже и непонятно, то ли мушкетерское, то ли пионерское: «Один за всех и все за одного!». От раннесредневековых рыцарских братств или сообществ commitas позже произойдет такое знаковое понятие, как «коммуна» (лат. communis – букв.: всеобщий, общий) и наконец как венец эволюции процесса слияния – коммунизм, который партийную совесть провозгласил выше общечеловеческой и Господней. Родится тут же и зеркальная антитеза, а по сути, еще одна вариация сообществ по принципу тотального слияния – фашизм (от лат. fascio – связка).

Примечательный факт – во все времена среда воинствующего братства совместно обобщала не только пищу, кров, досуг, но и размывала даже… границы биологической любви. Да, уважаемый читатель, тотальное и глубокое слияние индивидов в одно некое общее неизбежно приводит к гомосексуализму со сменными сексуальными ролями. Например, «братская любовь» была особо распространена в среде тамплиеров (дошла гербовая печать тех времен: двое рыцарей на одной лошади, один позади другого, говорят, таким образом подчеркивался обет бедности). Пышно расцвели «товарищеские узы» в рядах гитлеровской СА (штурмовые отряды национал социалистической рабочей партии Германии), да так, что фюрер не выдержал и устроил ночь «длинных ножей». Не чуралась «чистой любви» и почитатели пути бусидо, то бишь самураи. Впрочем, выдающийся этолог Конрад Лоренц без ложных обиняков подробно описал гомосексуальную дружбу среди самцов гусиной стаи: вместе росли, вместе дрались против общих врагов и соперников, ели одну пищу и спали рядом – и нередко заводили к огорчению молодых гусынь гомосексуальную семью. «Шведская семья наоборот», по-гусиному, по словам Лоренца, это когда вместе живут два влюбленных (слово без кавычек!) друг в друга гусака и приходящая к ним совместная подруга. Немецкий ученый своей книгой (увидела свет в 1963 г., но в русском переводе появилась лишь недавно) просто шокировал и возмутил «высокомерных умников» (словесный оборот самого Лоренца). Но факты – вещь упрямая: в животном мире слишком много похожего на наши человеческие достоинства и изъяны (Лоренц К. Агрессия (так называемое зло) / Пер. с нем. – СПб.: Амфора, 2001). Корни человеческой формы слияния, бесспорно, произрастают из нашего древнейшего архетипа – стадного инстинкта.

Как, впрочем, и патология слияния. В последнем случае мы имеем дело с ситуацией, когда индивид уже незаметно для самого себя подменяет чувство собственного «я» неким групповым «мы». При этом границы индивидуального сознания оказываются совершенно размытыми (отсюда и сам термин из психотерапии гештальта: патологическое слияние индивидуального и группового). Человек уже буквально не принадлежит самому себе, он выступает как некая органическая часть чего-то более обобщенного: группы, прослойки, нации, народа и т. д. Если вдуматься, то некогда весьма распространенный лозунг: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи!» и есть намек на патологию слияния индивидуального сознания партийца с некой структурой, а точнее – групповым сознанием, именуемым «партией». «Членство» принципиально порабощало индивидуальность, и отбирало право на самостоятельное принятие решений и давало взамен то, о чем многие сожалеют до сих пор. Ибо жить в мире, где отвечать за свои же действия приходится исключительно самому, страшно, тяжело и беспокойно.

Иное дело, когда процветает «коллективная групповуха», где личная ответственность может быть размыта вплоть до ничейности и беспредельщины. (В свое время пресловутый бригадный подряд на заводах высоких оборонных технологий Советского Союза сыграл злую шутку – при частых производственных авралах валом шел брак, но ведь не дашь срок всей бригаде сборщиков, а найти виновного не удавалось – индивидуальное клеймо в стране коллективизма было строжайше запрещено из идеологических соображений.)

Для нас важен сам факт, что к патологии психологического слияния человек приходит добровольно. Ему выгодно так жить, он охотно соглашается в обмен на удобства стать частью чего-то. Индивидуальная совесть в конечном счете вещь не материальная и кашу с маслом не заменит. Собственно, слияние, это что ни на есть – интроективная самопеределка. Причем со знаком «плюс» для сознания индивида, ведь он будет абсолютно искренне считать, что стал сильнее, увереннее и технологичнее для продвижения собственного имиджа. Да и возможности в новой среде обетованной, по идее, откроются для него доселе невиданные. Странные убеждения и не менее наивные ожидания, что все станет гораздо лучше, если станешь членом либо частью чего-то большего, нежели ты сам. Сейчас, например, на этой волне стало модно приобщиться к Богу, благо, это уже не наказуемо. Впрочем, одновременно можно состоять в какой-либо престижной бригаде, тусовке, конторе и т. д., слова-маркеры могут быть лишь «строго для своих». Индивид почему-то не отдает себе отчета, что он добровольно сдает внешним силам не только свою жизненную позицию, продуктивную потенцию, но и собственные дивиденды. (Вкладчикам бывшего Сбербанка СССР просьба при сиих строках в очередной раз напрасно не волноваться.)

В конечном счете ведь тотально пострадали не все. Кто-то и выиграл. Что лишний раз подтверждает эффективность манипулирования человеческими массами посредством приемов психологического слияния. А они весьма и весьма разнообразны. К тому же имеют свойство эволюционировать гораздо быстрее тех, кто в очередной раз из-за мнимой выгоды готов размыть границы своего «я».

4.1. КОРПОРАТИВНЫЙ ДУХ КАК ФЕНОМЕН СЛИЯНИЯ

Истинный раствор – это тот, который не дает осадка, не замутняется и не производит рассеивания луча света.

Закон коллоидной химии

Если чему-то отдаться без остатка, то рискуешь уже при жизни совершить реинкарнацию.

Козьма Прутков. Легкая горечь по поводу бессмертия

Жизнь – театр, но «просто зрителей» в ней ожидает сплошное разочарование.

…

Из воды сухим не выйдешь, важно потом не размокнуть.

Житейское наблюдение купающегося ребенка

Феномен психологического слияния широко и издревле практикуется как очень эффективный манипуляционный прием. Именно благодаря этому стадному коллективистскому архетипу легко развести людей на «своих» и «чужих». Механизм внутривидовой борьбы в стае методом селекции себе подобных на друзей и врагов у нас в крови и в генах. Это придется со всей честностью и пониманием осознать. Все религиозные секты, тайные ордена, различного толка смутные братства, бригады, тусовки, общаки, коммуны, национальные союзы и фронты, сообщества для избранных по типу закрытых клубов и т. д. – все названные структуры апеллируют к древнейшему инстинкту страха, боязни и даже ненависти к некоему «чужому». Правило «разделяй и властвуй» в манипуляции слиянием является краеугольным. Нет ничего более легкого, чем кого-то обвинить во всех бедах, сделав его «врагом» и «чужаком», и под лозунгами борьбы с «внешней угрозой», «внутренней контрреволюцией», «ползущей колонизацией» начать активно вербовать своих сообщников.

По своей психологической сути люди, стремящиеся управлять процессом слияния, – несбывшиеся вожди и фюреры, не наигравшиеся в детстве в солдатиков и не желающие признавать собственную несостоятельность. Манипуляторам слияния неведомо чувство творчества и созидания, они подсознательно ненавидят вызов времени и постоянно меняющейся среды. Они абсолютно не способны понять другого, поскольку всю жизнь занимались исключительно сбрасыванием в мир собственных проекций. Пожалуй, по-настоящему любить они также не способны. Поэтому остается лишь один вариант: воинствующая автаркия избранных своих против всех остальных (гр. autarkeia – букв.: обособленное удовлетворение, изоляция с опорой только на себя, полный отказ от любых форм сотрудничества и отношений с внешним миром).

Слияние – всегда удел слабых и боящихся вызова перемен, а поэтому страстно мечтающих переделать внешнюю среду под себя. Тогда окажется возможным жить и властвовать в отдельно обособленном мирке себе подобных, но… с правом первенства. Понятно, почему: тот, кто первым бросит клич: «Группируйтесь вокруг меня!», и станет затем гуру, проводником, вождем или просто начальником. Игра почти беспроигрышная и не очень мудреная, надо лишь придумать расхожий лозунг под слияние и начать его активно пропагандировать.

Хотите классический пример? Группировки футбольных фанатов. Их образование абсолютно бессмысленно, если не будет образа соперника, то бишь врага. Они всецело слитны душой, телом и помыслами со своей командой, и в их среде обязательно выделяются лидеры и вожаки. Они упиваются фанатической преданностью новообращенных и испытывают волнующее опьянение чувством власти. О том, что может сотворить группа хорошо организованных фанатов от футбола, не понаслышке знают милиционеры оцепления на стадионах. Казалось бы, стадный инстинкт благодаря мощному развитию индивидуального сознания должен давно почить как реликт, а вот поди ж ты – как славно его возрождать, культивировать и в итоге получать умопомрачительные дивиденды.

Национальный терроризм – вторая современная ниша затребованности приемов тотального слияния. Судьба вполне цивилизованной страны – Югославии – ярчайший тому пример. Ведь кто-то серьезно выиграл в удачно разожженной междоусобной войне народов, столетиями живших дотоле мирно бок о бок. Кто-то сумел произвести передел власти, собственности и обзавестись карманной армией своих приспешников. Активное противостояние на взаимоуничтожение близкородственных церковных конфессий черпает свои силы из того же психологического феномена.

Биологическое слияние – борьба «своих» против «чужих», прежде всего внутривидовая, лишь затем активность переносится на внешний периметр популяции. Вдумаемся в сей феномен. Чужаком всегда гораздо легче объявить похожего на себя, нежели нечто совсем инороднее. Слияние – это борьба прежде всего «своих» против «своих». Так разрушается миф о коллективной сплоченности, поскольку, чем теснее мы прижимаемся друг к другу, тем сильнее нас разделяет враждующая пропасть с соседями по образу и подобию.

Образ «врага», или «чужого», для возникновения синдрома слияния чрезвычайно важен. Получается, что и современные люди объединяются в группировки, собственно, не для чего-то, а против кого-то. Не будет идеи врага, и слитность тут же даст первые трещины. Поэтому так важна для сообществ слияния тотальная закрытость, враждебность ко всему новому и незнакомому и истовый, предельно догматический традиционализм в придачу с мифологизмом. Последнее понятно: чтобы быть в купе, нужно обязательно придумать свою историю. Обязательно подвести сакральный, ментальный, житейский и прочие базисы под образ «врага». А затем размыть индивидуальное осознание, сферу личностного принятия решения, да и просто совесть человека до границ некоего всеобщего. Так исчезнут страх за содеянное (увы, лишь на время!) и мучительные поиски собственного пути. Вроде бы снимутся многие проблемы, которые на поверку окажутся всего лишь вытесненными и на беду – сильно разросшимися. Как метастазы раковой опухоли. В итоге помощь для такого человека может оказаться слишком запоздалой.

Впрочем, у слияния как коллективистской формы выживания есть не только минусы, но и некоторые плюсы. Иначе эволюция не сделала бы ставку на этот механизм. (Человеческий разум ехидный, тут же вспоминаются не к месту дворовые беспризорные коты: живут «не строем», кормятся за наш вроде бы счет, но случись что, перейдут, сильно убавив свое популяционное количество, на подножный корм, благо грызунов и птиц на пропитание хватит – и при всем том, ох как не любят «слитное» сосуществование. Понаблюдайте ради интереса, как один кот подходит для общения к другому. Только не экспериментируйте с сильно одомашненными, никогда не покидающими стены квартиры, – они напрочь интроективны и, по сути, являются селекционным произведением рук человеческих.)

Так вот, о плюсах. Может, кому-то покажется интересным тот факт, что стая, основанная на принципах тотального слияния, в ситуациях внешней угрозы только сильнее сплачивается вокруг своего ядра. И чем больше опасность, тем сильнее образуется монолит из некогда, казалось бы, разрозненных особей. Этого как раз абсолютно не учел и не хотел понимать Адольф Гитлер, когда вторгся на территорию Советского Союза. Предполагалось, что народы, задавленные чрезвычайно жестоким режимом Сталина, тотчас поднимутся на освободительную борьбу, ну а ортодоксы и ярые приспешники большевизма, впав в панику, просто-напросто разбегутся. Выходило, что Москву и брать-то не надо будет, сама падет вместе с колыбелью революции, Ленинградом, и придется лишь поломать себе голову над тем, что делать с плененным и деморализованным населением. Кормить, или тут же в расход, или пускай сами доходят. В итоге слишком поздно немцы поняли, что краснозвездную столицу никак не удалось бы взять – каждый метр мерзлой и никчемной земли обессиленным батальонам доблестного вермахта приходилось щедро поливать собственной кровью. И пожалуй, правдой было то, что страна и народ только теснее сплотились вокруг товарища Сталина в бедственную годину – народ тотального слияния иначе поступить просто не мог. (Вспомним к месту стиль обращения вождя к своему народу 3 июля 1941 г.: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота. К вам обращаюсь я, друзья мои!». Так лидер и предводитель может обращаться лишь к тем, с кем буквально психологически и ментально слит или спаян, во всяком случае официозом здесь и не пахнет!) В итоге сила слияния советского народа оказалась на поверку чрезвычайно прочной. Нечто подобное произойдет и во Вьетнаме, но теперь расшибут лоб об стену монолитности народа и партии уже американские войска. В наше время феномен слияния максимально используют радикальные террористы всех мастей, смертники, уносящие с собой десятки жизней, не обладают индивидуальным сознанием, оно размыто и слилось с догмой, во имя которой они и умирают.

Люди, подверженные синдрому патологического слияния, совершенно утратили автономность суждений, поведения, и у них напрочь отсутствует обратная связь с происходящим вокруг них. Они в определенном смысле лишены сомнений, рефлексии и даже страха. Эти люди – абсолютное торжество всесилия внешней программы, которая ими и управляет. Понятно, что смысловое содержание последней может оказаться каким угодно. Что весьма обольстительно не только для вождей и политиков, но и для бизнесменов.

4.2. ОБРЕЧЕННОСТЬ БИЗНЕС-СИМБИОЗА

Вместе весело шагать по просторам, по просторам… Хотелось бы только знать – куда?

Козьма Прутков, бывший пионер

Если все мы принадлежим друг другу, то как тогда это можно назвать?

Закон абсолютного торжества корпоративного духа

Бизнес активно эксплуатирует феномен слияния. И в этом кроется глубочайшая ловушка или опасность, которая разрешится не иначе, как кризисом. Ибо вызов нового времени никак не хочет послушно укладываться в прокрустово ложе традиционных форм преданности персонала своей фирме.

Слияние в бизнесе – это когда работники всецело духом, телом, помыслами, надеждами и подсознательными мотивациями слитно и нераздельно исповедуют принципы фирмы и ее руководства. Наиболее яркий пример – управление на принципах патернализма: «Я ваш начальник, отец и благодетель, а вы – мои дети, и мы все – единая семья». Именно так «крестные отцы» (предельно откровенное само наречение!) руководили своими мафиозными кланами. Абсолютно схожий вариант просматривается и в традициях японского менеджмента, по сути, не очень далеко отошедшего от канонов бусидо (тотальная преданность слуги своему хозяину) и первооснов родительского почитания. (Однако не стоит полностью отождествлять культ отца и феномен слияния, поскольку последнее, как ни странно, гораздо ближе к материнским основам. Ибо отцу в конечном счете можно противостоять, но вот матери – никогда. Именно сия коллизия раздирала мятежную душу принца датского Гамлета. Опять же, на древнем Кавказе закон матери, он же закон гор, – абсолютно непререкаем. В православии восточного обряда экстатическое слияние также торит свою дорогу чаще через Богородицу, что отразилось в очень высоком почитании праздников Успения и Благовещения, а также в высочайшем статусе поименованных в их ознаменование соборов.)

Фирму либо корпорацию, управляющую своим персоналом в стиле слияния, легко определить. Дело не только во внешних атрибутах, как то: особая форма работников, навязчиво попадающийся на глаза, где надо и не надо, фирменный знак, флаги, значки и различные позументы в превеликом множестве. Это все фурнитура, которая, может, попросту пышно расцвела от неумелости, бахвальства и самодовольства тех, кто временно оседлал волну быстротечного успеха. Синдром слияния выдает ежесекундная демонстрация преданности работников от мала до велика идеалам, духу и генеральной линии развития, спускаемым с управленческого олимпа. Будет очень много славословия и комплиментов в адрес мудрых либо мудрейших руководителей. И ни малейшей критики! Все неудачи с полным осознанием тут же спишутся на обстоятельства, козни конкурентов, никудышнее государство и неблагодарного покупателя (потребителя, заказчика, компаньона и т. д.). Вас обязательно поразит сквозная тотальная взаимопорука всех работников, как только дело коснется критических замечаний их стиля работы либо принципов ведения бизнеса. На вас тут же обидятся, поскольку вы «не поняли», «не приняли», «не вошли в положение», «оказались совсем не тем» и т. п. Самое примечательное, что атмосфера, так сказать, удушения будет самая что ни на есть елейная. Вслушайтесь в обороты речи, обязательно должны попадаться заученные клише и заготовки типа: «Мы все тут одна семья», «У нас полное взаимопонимание друг с другом», «Для нас главное моральный климат и взаимное доверие», «Давайте будем дружить, доверять, любить друг друга», «Мы привыкли доверять своим», «Это – наш человек…». Произнося подобного рода заклинания, работники всех рангов и мастей на вас будут смотреть ясными, лишенными даже намека на сомнения, глазами. Еще чуть-чуть и они напомнят вам взоры блаженных…

Ловушка слияния прежде всего характерна для жестких иерархических структур, на вершине которых восседает мудрый руководитель, вождь, благодетель, указующий перст или даже меленький «бог», обещающий взамен тотального принятия его власти спасение или, например, счастье, вечное и лишенное всяческих сомнений. Ведь слитный с чем-то внешним человек абсолютно управляем и при этом лишен даже намека на критическую рефлексию, или проще говоря, – на способность видеть себя со стороны и рассуждать здраво, применительно к настоящей, а не надуманной действительности. Он видит свой путь глазами «того» или «чего», с кем находится в нераздельной слитной связи. Безусловно, если я часть некоего целого, то и глаза мои видят сквозь призму меня принявшего… Бр-рр! Какая-то мрачная картина, но, увы, она сейчас весьма распространенна. Дети «пепси и рекламы» и внуки ярых комсомольцев органично готовы к приходу некой благости, харизмы или просто окончательной истины исключительно извне. Возможно, это покажется вам очень грубым. Но человек в состоянии патологического слияния чем-то напоминает прирученную собаку, ведь она преданно смотрит на мир глазами ее хозяина. Как-то много нынче развелось «собаководов». Не собственную ли пустоту заполняем? Если кто-то абсолютно нам предан и смотрит искренним взглядом новообращенного, то не получаем ли мы подтверждение тому, что существуем? А также – при деле и со смыслом? И те, кто нам безраздельно и искренне повинуются, не умножают ли нашу власть? Патологическое слияние сладко и губительно одновременно.

Увы, современный бизнес польститься на эту удочку уже не имеет права. Слишком разорительно для дела. Посудите сами. Во-первых, человек слияния смотрит на мир глазами хозяина, а потому совершенно беспомощен, когда отсутствуют четкие ориентиры или указания, которые могут просто запоздать либо быть неопределенными. Ведь кто из нас с уверенностью знает, как верно реагировать на день завтрашний? А еще при такой скорости изменения конъюнктуры рынка, раскрученной маховиком высоких технологий?

Учтите также, что работники в состоянии тотального слияния абсолютно не адаптивны к внешней ситуации. Они напоминают своим поведением самоуверенных догматов или отчасти тех, кто не от мира сего. Не приходилось ли вам встречать на улицах МЛМ-продавцов или проповедников, которые в упор вас не видят, но при этом активно навязываются? Или сотрудников фирмы, у которых вдруг стекленеют глаза при вопросах, когда речь заходит о проблемах, выходящих за строго предписанный регламент? Итог везде одинаков: вы поспешно уходите, так и не вступив в контакт.

Человек в состоянии патологического слияния не способен к производству чего-либо нового, или, иными словами, к продуктивному творчеству. И для современного бизнеса это, пожалуй, наиболее опасно. Такой индивид психологически закрыт и может воспроизводить лишь то, с чем он патологически слит. Почувствовать веяния перемен ему очень тяжело и едва ли возможно. Более того, чтобы свершить нечто серьезное, ему нужно постоянно обращаться к тому, с чем он слился. Оттуда теперь он будет черпать свои силы и вдохновение, там же он отыщет и указующие ориентиры. И это вместо того, чтобы самостоятельно принимать своевременные адекватные решения сообразно ситуации, нарастающим тенденциям и в компетенции собственного творческого потенциала. Чтобы производить, надо непременно быть самостоятельным в сфере действий и выбора решений, а чтобы подчиняться и хорошо исполнять, достаточно оставаться интроективным либо слитным человеком. Невозможно делегировать себя самого чему-то другому и при этом оставаться продуктивной личностью. Будем помнить, что фрагмент чего-то всегда меньше целого и не обладает правом на самостоятельное бытие.

Примем также к сведению, что люди слияния внешнюю среду (в том числе, возможных покупателей и заказчиков) априори рассматривают как что-то чужеродное и потому потенциально враждебное. В то время как зарождающийся менеджмент XXI в. (Peter F. Drucker, 1999), наоборот, призывает самое пристальное внимание уделить как раз категории непокупателей! Ибо количество последних всегда больше, нежели сегмент потребителей данного товара или услуги. Слияние предполагает, по сути, тотальное поглощение своего покупателя живьем и с потрохами, а взамен подсовывает обывателю перманентную войну до победного конца со всеми, «кто не с нами» потребляет тот или иной товар. Мы уже вступили в эру нефтяных войн и затяжных кризисов в следствие глобальных амбиций и жестоких торговых конкуренций. Если следовать подобной логике, то впереди прогнозируемы стычки не только между футбольными фанами, но и между, скажем, партиями бирофилов, либо приверженцами разным марок увеселительных «дринков». А почему бы и нет?

Победителей здесь не будет. Затяжная и агрессивная война с конкурентом обычно заканчивается проигрышем обеих сторон. Выиграет кто-то третий, для которого нет «своих» и «чужих», но есть люди и есть просто мир, который ищет своего развития. Потому что он не использует метод вербовки «своих» против «чужих», а ищет варианты, которые позволят создать прорыв в будущее. Для всех без исключения.

Еще одна из наиболее распространенных ловушек слияния в бизнесе – насаждение симбиотических взаимоотношений. Что такое симбиоз, понятно – это когда мы настолько срослись, уподобились или привыкли друг к другу, что раздельно жить уже вряд ли сможем. Классическая семья по гражданскому праву является типичным симбиотическим образованием (может показаться забавным, но столь известный биологический термин происходит от гр. symbiosis – букв.: сожительство). Хоть и ругаются, а все же живут, пусть без былой страсти, но с пониманием и оказанием всяческих взаимных житейских удобств. В конечном счете, разойдясь, каждый будет чувствовать себя ущербной и неполноценной половинкой некогда единого целого. Жена привязывает мужа детьми, уютом, лаской и опорой, ну а мужчина приносит в дом достаток, доставляет томящейся супруге радость и, вообще, служит надежным источником силы и уверенности для своих домочадцев. Это традиционная схема распределения симбиотических ролей, правда, уже порядком обветшалая. Тем не менее симбиоз во взаимоотношениях и в наши дни как-то не отмирает, успешно вытесняя настоящее чувство любви в душах современных Ромео и Джульетт.

Фирмы так же, как и среднестатистическая семья, склонны наращивать симбиоз в среде своего персонала. Это не только льготы за выслугу, долгосрочные кредиты, бонусы, компенсации, но и предельно узкая специализация работника с закрытым от влияний извне режимом работы. Лучший способ привязать человека к месту – это дать ему выполнять только какой-то фрагмент, но в совершенстве. В другое место он уже не пойдет, там его конкретные навыки могут не пригодиться. Еще весьма неплохо окружить человека ненавязчивым бытовым и даже смысловым сервисом, в котором он с удовольствием «утонет», расслабится и неизбежно… ощутит страх перед жестким и непредсказуемым миром извне. Напоминает привычку жить в позолоченной клетке с хорошим кормом. Со временем позолоту можно не подновлять и корм подсовывать более чем посредственный. «Птичка» все равно никуда не улетит, почирикает, похлопает крыльями и успокоится. (Правда, один раз автору посчастливилось увидать полностью одичавшего дворового кота из роскошной породы домашних «персов»: зверюга был страшный, ударом когтистой лапы мог распороть хоть кого. Впрочем, вскоре был кем-то подобран, такие красавцы не оставляют к себе равнодушным.) Основная стратегия работы со своим персоналом в такой компании проводится под девизом: «За дверью нашего офиса вас ждет более трудная жизнь, и вы пожалеете, что от нас ушли». Симбиотический работник послушен и действительно никуда уже не уйдет, а потому неизбежно станет… балластом.

Одно из управленческих недоразумений, доживших до наших дней, – сверхжесткая привязка «один руководитель – один подчиненный». При этом предполагается, что подчиненный смотрит на все происходящее исключительно глазами своего шефа. Вот и приходится при смене лидера увольнять подчистую всю его команду. Дороговатое удовольствие, если учесть, что идеи подхватываются, но не всегда генерируются руководителями, зато курица, могущая нести золотые яйца, за компанию также выбрасывается на улицу.

Выход подсказан практикой передового менеджмента. Это – матричное соподчинение специалистов и руководителей друг другу в рамках различных проектов, формирование гибких рабочих групп «под задачу» внутри самой организации, а также максимальное применение аутсорсинга, т. е. выполнения работ через внешнего исполнителя, по договору. Безусловно, при таком подходе штатное расписание неизбежно «схуднет», экономя при этом немалые средства. Если, конечно, владелец фирмы заинтересован в эффективности бизнеса, а не в создании симбиотического «парника».

4.3. ЛОЖНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ, или «Я + ТОВАР» = «Я ДРУГОЙ»

Если вам плохо на душе – пойдите и что-нибудь купите.

Совет женского журнала своим читательницам

Современный человек не просто покупает вещь, он приобретает ценность.

Один из законов брэндинга

Мы живем в эпоху господства и торжества закона потребления. Он сильнее любых идей, положений и принципов, потому что сам стал полноценной идеологией, удовлетворяющей всех своим смыслом. И если раньше у человека была опасность всецело раствориться в национальных, политических, религиозных или даже метафизических «омутах», то теперь он может обрести свое сладкое забвение в единении с… товаром. Слоган: «Сделай покупку, и ты станешь другим!» в самых разных вариациях тиражируется всеми видами рекламы непрерывно. Акцент сделан не случайно: именно «ты», т. е. человек, но никак не какие-то его потребительские либо технологические возможности. Впрочем, так было издревле, получая после инициации оружие, юноша в древнем племени превращался в воина. Но сейчас на конвейере технология слияния человека не с орудием или сакральным жезлом, а с массовым товаром потребления. Примитивнее, гораздо дешевле и куда прибыльнее. Приобретая товар, современный покупатель даже сам того не желая, в какой-то мере сливается с той прибавочной стоимостью (назовем ее «моралью от производителя» или «идеологией, привнесенной в товар»), которая уже как бы невзначай присовокуплена к продукту. Отличие от ситуации с древним тотемом или фетишем заключается в том, что тогда дикарь сам инициировал свою потенцию во что-то, а здесь совершенно наоборот: предмет, собственно говоря, становится сильнее человека, он определяет его настроение, самооценку, дальнейшую мотивацию и т. д. Самое интересное, что современный человек жаждет этого, ибо он внутри экзистенциально пуст и ему в самом прямом смысле не к кому прислониться. Приобретенный товар, в отличие от людского окружения, обещает каждому индивиду толику индивидуального счастья, но с намеком на то, что ты среди своих. Последнее означает психологический комфорт, чувство безопасности и обретение положительной коммуникационной среды. Ведь все, что мы приобретаем, носит знаковый характер. Хотим мы того, или не хотим, но… объявляем себя носителями того или иного брэнда (поневоле?). И если наши вещи рекламируют за нас некий брэнд, то кто из нас до конца уверен, что он не просто использует отменное качество изделия, но и разделяет целиком и полностью идеологию его создателей? Если да, то мы стоим (или уже пребываем?) на пороге глобальных торговых войн, и впритык подошли к так называемому вандализму эпохи потребителей, когда товар истребляется не потому, что он плохой, а потому, что у него просто иная торговая марка.

Печально, когда человек с легкостью губит плоды трудов себе подобных. Фактически демаркационная линия современного фронта проходит в потребительских корзинах: кто покупает нечто «другое» (или не покупает и не проявляет радость при покупке «своего»), для нас становится чужим, изгоем и потенциально – неприятелем. Ныне идентификация по товару – это уже узнаваемость. А еще – чувство комфорта, безопасности и… престижа. Передача ощущения успеха посредством слияния с товаром выражается в преклонении перед требованиями моды. Модная вещь не обязательно полезная или более качественная, нежели немодная, но человек в данном случае платит за приобретение совершенно иной ценности, а именно – возможность быть первым среди тех, кто принимает правила игры на некую престижность в слиянии с товаром. Все достаточно ясно осознают, что модная вещь – это некий приз поощрения, бонус признания, сигнальный фантик упоения принадлежания к самым-самым…

Вообще-то создается весьма парадоксальная ситуация: приобретая модную вещь мы тем самым декларируем свою зависимость от кем-то придуманных правил, зачастую абсолютно дурацких либо абсурдных (именно в моде). Где же здесь намек на успешность индивида? В его послушании и ретивости продемонстрировать скорейшую готовность в упоении раствориться в «чем-то»? Может, отчасти и так. Мазохистов, а тем паче индивидов, так и не обретших для себя вожделенного парадиза, сейчас более, чем достаточно. Поэтому обрести удовлетворение путем «имения» вещи, которая, по убеждению большинства себе подобных, стопроцентно знаково-престижная, – это далеко не самый худший способ затмить внутреннюю опустошенность неким эрзац-подобием индивидуального счастья, которое, заметьте, в масштабах конкретного социума будет общепризнанным. Проще говоря, модному человеку всегда завидуют и тотчас пытаются его скопировать, т. е. исходя из темы разговора – слиться с олицетворением фетиша.

Вот здесь-то и заключается разгадка феномена психологической привлекательности слияния. Ведь сейчас нет такой сверх опасности, ради которой нужно тотально сгруппироваться, да и условия выживания гораздо мягче, нежели в прошлые века, – с голоду, конечно, помереть можно, но только при искусственно созданных условиях.

Тем не менее современные люди буквально патологически стремятся принимать и наследовать правила манипулятивной игры на самое успешное слияние. Потому что нахождение на вершине айсберга моды с ее переменчивыми веяниями и течениями дарует индивиду чувство… власти. С оговоркой: над себе подобными и самозабвенно верящими во всесилие и престижность модных заявлений. А это, согласитесь, более, чем много для наших нравов и бытующего менталитета. Власть в толпе слияния особенно сладкая. Это власть гуру, вождя, пророка, законодателя, отца, выразителя чаяний и первейшего из членов братства – все вместе, в едином слитном пьянящем экстазе от пришедшего в руки могущества, основанном на полном единстве и со-резонансе с себе подобными. Тот, кто может диктовать законы моды, – владеет сознанием всех тех, кто хотел бы оказаться на его месте. Новый король обязательно родится из свиты поклонников прежнего. С виду прелестная безделушка в итоге рождает нешуточную власть, диктует свои жесткие закулисные законы и производит попутно очень много денег. В конце концов, за экстаз слияния нужно хорошо заплатить. Как, впрочем, и за любое внешне принесенное удовольствие…

Нечто аналогичное привносит в наше сознание и снобизм. Как известно, снобы – индивиды очень тщеславные, любящие лесть и преклонение других пред своей исключительностью. Еще они не чужды властвовать и повелевать теми, кто не вышел в их ряды. Казалось бы, снобы – типичные жесткие лидеры, в схватках за жизнь добившиеся признания. Не тут-то было.

Снобизм – типичное явления слияния по типу закрытой касты, как, например, варны Древней Индии: малая толика принадлежала к сословию жрецов – брахманов, гораздо больше было кшатриев, т. е. военной знати, основная масса свободных общинников составляла наиболее многочисленную прослойку – вайшьев, и на самом общественном дне ютились неприкасаемые, которых называли шудрами. Это и была самая низшая, всеми презираемая варна. Снобизм и есть своего рода пережиток или архетип психологического слияния по кастовому признаку. Даже современная его разновидность носит родовые приметы, а именно: замкнутость в кругу своих или избранных и выраженное презрение к низшим. Типичными снобами были средневековые феодалы, именно они образовали замкнутый круг своего общения (в отличие, скажем, от равноправных граждан богатого и жестокого Рима, где в общественных банях запросто могли помыться и лицезреть друг друга в неприкрытости сам император и бедный плебей). Феодалы предпочитали прятаться от окружающего их мира за глубокими рвами, высокими стенами, чтобы тем более подчеркнуть свою исключительность и пренебрежение ко всему иному, что не вписывалось в их узкий круг представлений и предпочтений. Мы знаем, чем это в итоге закончилось. Кровавыми крестьянскими жакериями и приходом к власти третей силы – санкюлотов (фр. sans-culottes – букв.: без коротких штанов – название революционеров во времена Французской буржуазной революции конца XVIII в., носивших длинные штаны из грубой материи, в отличие от дворян и богачей, которые носили короткие бархатные, отороченные кружевами штаны, что и значит по-французски – кюлот).

В психологическом аспекте снобизм – реакция более слабых на вызов времени и перемен. Согласно расхожему мнению, сноб всегда преуспевающий и сильный человек. Это так, но лишь в пределах напускной самоуверенности, в кругу избранных против всех остальных. Вообще-то снобы – явление интересное. Они буквально кучкуются (т. е. группируются в произвольном порядке) друг с другом, ибо так легче выдерживать осаду внешнего мира, который они презирают и которому объявили пассивную войну. Таким образом, создавая собственную касту со многими надуманными правилами и условностями, они пытаются защитить свои права на исключительность и причитающиеся им привилегии. Кстати, больше всего они боятся попасть в смешное положение и при малейшей угрозе собственному имиджу тут же ретируются с поля боя.

В наш век информационных революций и высоких технологий быть снобом слегка наивно, глуповато и очень разорительно. Можно запросто потерять завтрашний день. Слияние по принципу «мы самые, самые…» как раз и чревато неизбежной потерей этой самой «лучшести».

Согласитесь, куда надежнее не убеждать других, что ты такой есть, а всегда быть таким. Для чего придется выглянуть в мир и засучить рукава. Настоящее лидерство и действительное могущество потребует очень много работы.

4.4. ПРОДУКТИВНОЕ АНТИСЛИЯНИЕ, или СОЙТИ С ОБОЧИНЫ…

Моя песня была лишена мотива,

но зато ее хором не спеть. Не диво,

что в награду мне за такие речи

своих ног никто не кладет на плечи.

Бродский И. Я всегда твердил, что судьба – игра… Из цикла «Конец прекрасной эпохи»

Коль сомневаешься, свиданье ли избрать, разлуку ли,

то избери разлуку:

В свиданье милая твоя одна с тобой; в разлуке ж – весь

Троичный мир нетленный.

Веталапанчавиншатика (Древнеиндийский эпос, II тыс. до н. э.)

«Быть или не быть?» в современной транскрипции означает: «Кем быть, и кем не быть?».

Гамлет, XXI век

Противодействовать соблазну слияния весьма нелегко. Для этого нужно, как минимум, обладать смелостью для самостоятельного принятия решения, которое может оказаться не в пользу самого себя. Еще придется отучиться прятаться в минуты опасности или затруднений за спину «кого-то» или «чего-то». Тоже, согласитесь, умение отнюдь не из легких и не сулящих тотчас успеха из серии «думай и богатей» или «как заработать свой первый миллион». (Но если действительно полагаться на свои силы, то результат самостоятельного труда и упорства не заставит себя ждать.)

Поэтому совет первый: чтобы не попадаться на удочку слияния, нужно быть самостоятельным. По возможности во всем: в мелочах и в стратегическом продвижении. Ибо любая помощь извне грозит потерей автономии. Пусть ничтожной или частичной, временной и вроде бы даже не актуальной, но все же потерей… Может, иногда лучше отказаться от бесплатного сыра в мышеловке?

Бойтесь как огня или чумы обращения к себе в с виду безобидной форме: «Вы как…». Далее пойдет определение-программа в нужном для манипулятора ракурсе, например, «…как мужчина», «…как честный человек», «…как принципиальная личность». Словесные крючки могут приятно ласкать слух, но приняв их как «свое», вы неизбежно окажетесь в тисках некоего долга или обязанности. Потому что допустили и разрешили себе существовать в навязанном определении: «Вы КАК…». Так и хочется подправить манипулятора: «КАК ЧТО?…». Не приучайте ни себя, ни других делать личные заявления в подобной форме: «Я как представитель…». Скажите проще, но жестче, типа: «Я (имярек) обладаю полномочиями и возможностями…». И вообще, научитесь делать заявления или совершать поступки только от своего имени. Ведь мало ли на что мог намекнуть вам шеф. Кашу заварите именно вы, расхлебывать ее, вполне вероятно, придется в одиночку. Так уж устроен мир, в котором нам дан шанс побыть временными пассажирами. За безопасность и комфорт в слиянии приходится неизбежно расплачиваться. Причем обидно, но чаще даже не за свои, а за коллективные либо чужие прегрешения. Но поскольку вы добровольно отказались от права быть самостоятельным, то придется во всем винить прежде всего себя. Поэтому избегайте заманчивых предложений: «Стань другим!» или «Измени себя и свой мир!». С фразы новоявленного гуру: «Мы в тебе видим то-то и то-то» начинается утеря самого себя. Точно так же не признавайте фразы типа: «Ты наш, и мы тебе верим». При первых же попытках вас причислить либо идентифицировать как часть «чего-то», мягко, но твердо откажитесь от подобных «комплиментов» в свой адрес и подчеркните, что вы – всегда были и будете самостоятельным человеком. Безусловно, как-то неуютно отказывать кому-то в чести быть признанным «своим», но ведь дружба и взаимопонимание никак не связаны со слиянием. Только настоящий друг может сказать своему товарищу самую горькую правду в глаза. В системе взаимоотношений по принципу тотального слияния критика не предусмотрена. Во многих группировках нападать на своего – строжайшее табу. Тем более, что манипуляторы от слияния умело апеллируют к чувствам родства и товарищества, «зову земли и крови», долгу нации и т. д.

Просто быть автономным и самостоятельным, увы, недостаточно, потому что неизбежно появится риск патологически замкнуться на самом себе и впасть в нарциссизм либо какую-нибудь мегаломанию типа «я – Бог, и мне никто не нужен». Чтобы не произошло нечто подобное, придется открыть душу и сердце внешнему миру, признав самого себя его органической частью, сохранив при этом свою личностную целостность и автономность. Почти гамлетовская, а точнее кантовская коллизия: быть «вещью в себе» и в то же время впустить внутрь себя вселенную… Осознавая при этом момент собственного бытия не только рассудком, но и чувствами. Только так можно принять верное решение, исходя не только из персональных диспозиций, но и из сложившейся ситуации.

Впрочем, человек может развить в себе способность предугадывать развитие событий. Однако тот, кто находится в состоянии слияния, просто уподобляется пассажиру в лодке, которой заправляют другие. Ему, к сожалению, напрочь отказано в рефлексии, т. е. способности быть «здесь и теперь» как активное действующее лицо и одновременно видеть себя самого как бы со стороны, в единой картине происходящего. Если верить авторитету известного мирового валютного спекулянта и филантропа Джорджа Сороса, то без осознания и учета этого момента рефлексивности предугадывать и с выгодой ориентироваться в сложных социальных системах, как то политика или бизнес, абсолютно невозможно. Безусловно, если вы – часть «чего-то», то разве сможете воспринять всю совокупность факторов, влияющих на ваше поведение?

В 1931 г. Курт Гедель сформулировал знаменитую теорему о неполноте, которая доказывала (опровержений пока не последовало), что любую систему можно описать либо понять, только выйдя за ее пределы на более высокий метауровень. Человек изначально обладает автономностью сознания, и в этом его шанс самостоятельно отыскивать истину, а не прятаться в убежище предрассудков, чужих установок, табу, традиций и пр.

Впрочем, нельзя построить собственный рай, не признав изначально, что мы уже живем в доме, имя которому земля и вселенная. Природа нашего сознания такова, что мы с легкостью сливаемся с надуманными нами фантомами и абстрактными конструкциями, но не хотим видеть вокруг себя того, из чего соткана суть жизни. Действительно, явленное сокрыто от нас самих нами же, поскольку мы привыкли отмечать ближнее, но отнюдь не истинное, как заметил во «Времени и бытии» великий метафизик ушедшего века, Мартин Хайдеггер. Собственно говоря, нельзя, подрубив корни, из которых произрастает наша человечность, затем пытаться достигнуть неба. Точно так же не получится любить все человечество или народ, если утеряно чувство любви к конкретному человеку, живущему рядом. И ничего хорошего не выйдет в насаждении «партийной совести» в противовес общечеловеческой морали. Ненавидя другие нации, никогда не станешь патриотом своей отчизны. И совершенно бесполезно стремиться к милости Божьей, копя при этом агрессию на ближнего своего. Чтобы добиться индивидуального прогресса придется кардинально изменить себя, приняв равноправные и равнозатратные взаимоотношения с миром, в котором мы живем. Иными словами, придется впустить и принять реальность такой, как она есть. И только после этого можно попытаться в ней что-то изменить. Желательно очень осторожно, ибо никто еще закон неотвратимости следствия после причины не отменял.

Может быть, кому-то покажется странным, но проблема слияния особую остроту и драматичность приобрела в эпоху высокого раннего христианства, когда необходимо было определить каноны веры без ущерба для истины и возможности спасения (христианство – религия мистическая и эсхатологическая). Таинство объяснения сути Троицы, которое и по сей день неудобоваримо для сплошь рационализированного мышления типа «реакция – стимул – логическая конструкция», как раз и пыталось максимально отвести слияние и линейную иерархически дискретную логику от того, что именуется Троичным Божеством. Троица отнюдь не единый Бог, в смысле отдельной персоны, но и не арифметическое суммирование троих единиц в число три. В символе Троицы все равны по существу и не пытаются слиться во что-то единое, подобно тому, как притягиваются одна к другой молекулы. Пожалуй, наиболее полно диалектику не-слияния, но полной со-причастности друг к другу в феномене Троицы выразил в своей иконе Андрей Рублев. Ангелы, сидящие у стола вокруг общей чаши, одновременно вместе, не слитны и раздельны, но при всем при том пребывают в единении и общей сопричастности.

Но, пожалуй, еще большего драматизма проблема слияния обрела в объяснении личности и двойственной природы самого Спасителя Иисуса Христа, Бога и человека одновременно. Кто он – Богочеловек или Божество, которое временно вселилось в телесную оболочку тварного существа? Ливиец Арий, обучавшийся вначале в Александрии, в школе мученика Лукиана, но воспитанный скорее в духе гностицизма и аристотелизма, попытался в своем учении проповедовать дискретную иерархию не только Троичного естества (Сын-де рожден от Отца, но он не предвечен и ниже по статусу, поскольку и есть воплощение Логоса). По учению Ария, сам Логос воплотился в человека посредством Духа Святого. Несторий, сириец по происхождению, ставший константинопольским патриархом в 427 г., пошел еще дальше, объявив Святую Деву не Богородицей, а просто Христородицей, т. е. женщиной, родившей вначале человека, в которого затем вселился Бог посредством Духа Святого. Опять же, мы видим, грубо говоря, две природы, которые автономно пребывают в одном тварном теле. Собственно говоря, ересь Нестория породила монофиситство, т. е. утверждение, «что Господь наш состоял из двух естеств до соединения, а после соединения одно естество, божественное» (Поснов М.Э. История Христианской Церкви. – Брюссель, 1964. – С. 406). Проблема объяснения природы Иисуса Христа и есть прежде всего проблема слияния, ведь Спаситель родился земным человеком и прошел все мыслимые и немыслимые круги человеческих страданий отнюдь не как Бог, но как человек, оставаясь при этом всецело Сыном Божьим. Опять та же проблема, которая сведет с ума многих логически и твердо мыслящих. («Если она родила Сына, то какая же она тогда Дева?» – вопрошает недоуменно предводитель монголов при разграблении города Владимира. Глубокая реплика из фильма Тарковского «Андрей Рублев».)

Знаменитый Халкидонский собор осенью 451 г. разрешил эту обоюдоострую дилемму. Именно там в жарких дебатах и спорах был принят в канон знаменитый орос, т. е. обращение или послание к верующим. Пожалуй, стоит его здесь частично воспроизвести, чтобы была понятна технология разрешения проблемы слияния. Вот кульминационная часть: «Одного и того же Христа, Сына Господа Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, так что соединением нисколько не нарушается различие естеств, но скорее сохраняется особенность каждого естества и они соединяются во единое лицо и единую ипостась – не рассекаемого или разделяемого на два лица, но Одного и того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Нашего Иисуса Христа, как о Нем учили прежде пророки и Сам Господь Иисус Христос научил нас и как то передал нам символ отцов» (Флоровский Г. Византийские Отцы V–VIII века: Из чтений в Православном Богословском институте в Париже. – Париж, 1933. – С.24).

Ну что тут можно добавить? Может быть, лишь то, чтобы в веке XXI от Рождества Христова каждому следует позаботиться о том, чтобы не стать частью любых форм патологического слияния. Сохранив при сем полную сопричастность к происходящему вокруг нас. Приняв, как оно есть, сегодня, мы обретем шанс создать и дождаться завтра. В благодатном для нас самих разрешении.

5. БЕЗЖИЗНЕННЫЙ ЛИК ОТЗЕРКАЛЬЯ, или РИКОШЕТ ПРОЕКЦИЙ

Добро и зло, как двуликий Янус, – можно легко перепутать, в чье лицо ты вглядываешься.

Козьма Прутков. Мистерии

Не говори: «Я сделал доброе дело», а говори: «Я сделал все, что смог».

Напутствие суфиев

Добро и зло, как в обиходном, так и в философском, а точнее, метафизическом, понимании – явления суть обоюдоострые. Чуть сфальшивил или ошибся и тут же – порежешься. Хорошо, если хоть понимаешь, почему и за что. Потому что бывает куда хуже – благими намерениями, как известно, дорога в ад вымощена. От себя добавим – по хорошо мощеной дороге будет приятно идти, и вывески на обочинах возрадуют взгляд, но чем впитаешь ужас, стекающий холодным потом по спине?

У добра и зла есть одна примечательная особенность: оба обладают правом на исключительность и, раз содеянные, уже не могут быть повернуты вспять или переписаны заново. Они бытийные в том смысле, что оставляют глубокий след в нашей жизни. Либо шрам на душе и на сердце. Впрочем, иногда раны случаются смертельные, и тогда они не заживают.

Добро и зло надо уметь распознавать. Чтобы случайно или нарочно не увеличивать бедствия, но по возможности приумножать благодать и могущество жизни. Нашими руками творится как то, так и другое. Может быть, следует оглянуться вокруг и разобраться в людях, с которыми так или иначе приходится иметь дело. Тем более что некоторые ориентированы только на одну стезю.

5.1. УДОБСТВА СОБСТВЕННОГО ЦЕНЗОРА

Всегда и во всем обвиняй других. Обязательно найдутся те, кто в это поверят.

Козьма Прутков. Кризисная политология

Вымети весь сор из своей избы. Под ноги прохожим.

Козьма Прутков. Пародируя «полезные» советы

Первая стадия заигрывания со злом – это нежелание и неприятие собственных недостатков, «проколов», неудач и всяких погрешностей, в том числе неврозов, истерий, комплексов, навязчивых состояний, установок и т. д. Человек – существо изощренное, ибо ему дан разум безо всяких ориентиров, и потому он придумал самый удобный и по-своему изящный способ избавиться от угрызений совести – обвинив в своих собственных грехах не себя самого, а… других! Понятно, о чем переживаю, о том и пою. В данном случае – с прибавлением угроз и обвинений в адрес внешней среды. Потому что со своими недостатками нужно как-то бороться, клеймя и отыскивая их в характерах и поведении других. Практическое правило психологической проекции гласит: люди крайне нетерпимы именно к тем отрицательным качествам у других, носителями каковых они сами же и являются.

Собственно говоря, проекция как бы переадресовывает обвинения, предназначенные самому себе, на внешних субъектов, и по большому счету не важно на кого, лишь бы симптомы негатива были схожие. Хотя чаще всего проекцию сбрасывают на людей более слабых и зависимых, чтобы не опасаться отпора за нанесенные обвинения. Так в древности, какой-нибудь восточный деспот с облегчением для своей совести казнил гонца, принесшего дурную весть. Виноват-то, по сути, царек, но не может же он отвечать за содеянное! (В современной интерпретации: виноват всегда подчиненный.) Проектант, по меткому высказыванию Фрица Перзла, основателя гештальт-терапии, похож на «человека, сидящего в закрытой комнате с зеркалами вместо окон». Образнее и точнее не скажешь.

Синдром проекции – настоящее бедствие для современного бизнеса, способное на корню погубить даже процветающую фирму. Ведь менеджер-проектант абсолютно лишен способностей продуктивно реагировать на критические замечания со стороны. И чем хуже будут идти вверенные ему дела, тем неистовее он развернет кампанию по обличению других. Неудачи и кризисные моменты резко усугубят ситуацию: ведь чем больше промахов допустит такой горе-руководитель, тем больше он «истребит» подчиненных, ставя им в вину то, в чем сам прежде всего и виноват. Самое печальное то, что шансов на оздоровление ситуации практически никаких нет. Проектанты напрочь лишены конструктивного взгляда на свои проблемы. Они всю жизнь обвиняли кого угодно, но только не самих себя (ну разве что по мелочам, так, в виде кокетства и самодовольства) – и поэтому при вхождении в кризис могут надеяться лишь на ситуацию да на чужие руки, в очередной раз таскающие для них каштаны из огня. Рано или поздно такая лафа непременно заканчивается, и проектант неизбежно оказывается у разбитого корыта, так и не желая понять, в чем причина его жизненного фиаско. А все, видимо, началось с младенческого возраста, когда ребенку абсолютно все безнаказанно сходило с рук, а ушибленный больно пальчик ставился в вину бабушке или няне. У проектанта отсутствует нажитый отрицательный опыт, и потому, даже став взрослым, он во всех своих проблемах привычно обвиняет подвернувшихся под руку «дядей» и «тетей». Нормальная двусторонняя обратная связь в связке «индивид – среда» превращается в обвиняюще одностороннюю с явным уклоном в самооправдание: «мне не дают», «мне мешают», «если бы не…» и т. д. Впрочем, проектантом можно стать в любом возрасте, для чего достаточно утерять способность к самокритике и терпимость. Самый показательный случай – это когда «маленький», но тщеславный человек вдруг волею случая садится в «большое» кресло. Все – теперь жди беды. Чем выше взлетают собственные амбиции, тем безгрешнее должен себя чувствовать севший в руководящее кресло. Ну а куда девать изъяны собственной натуры? Легче всего – на голову подчиненным, обязаны по службе терпеть и поддерживать нужный психологический микроклимат деловых взаимоотношений. Метаморфоза завершилась: из серенькой озабоченной мышки родился блистающий в своей непогрешимости лебедь. (Мораль здесь такова: власть, дающаяся даром или незаработанно, развращает. Тот, кто в своем восхождении познал много пота и соли, проектантом уже не станет.)

Не случайно обучение и тренинг современного менеджера должны начинаться с выработки устойчивого положительного рефлекса на критику и самокритику. Руководитель, который не задает себе постоянно вопрос: «В чем я плох?», не имеет шансов для дальнейшего личностного прогресса. Критика, приходящая со стороны, может оказаться очень ценным сигналом, на что нужно обратить в первую очередь внимание внутри самого себя. Внутреннее психическое лучше всего проявляется через отраженное. О собственной персоне можно узнать чрезвычайно много, если отслеживать реакцию на себя со стороны. Но проектант именно это проделать и не способен. Точно так же, как начать обвиняющую речь с признания своей небезгрешности и возможного наличия указанных недостатков. А ведь это азы современного делового и политического общения. Рьяно нападая на кого-то и за что-то, нужно, как минимум, честно объявить свой уровень компетентности по данному вопросу и обнажить себя первым для критического разбора. Более того, принципиально и открыто признать возможность собственной погрешности при предполагаемом разрешении спорного вопроса типа: «Может быть, я не прав, или ошибаюсь, что пытаюсь…, но…». Впрочем, все воспитанные люди приблизительно так и поступают, когда обращаются к нам с речевого оборота: «Простите…», заранее демонстрируя нам осознание того факта, что нас побеспокоили. (Заученность полезных формулировок, конечно, гарантированно не освободит проектанта от пагубного синдрома, но если проблема даже не выговаривается, то как же ее тогда пытаться устранить?)

5.2. СТРЕЛЯЮЩИЕ С ВЫСОКОГО БЕРЕГА, или ИГРЫ МОРАЛИСТОВ

Не умножайте сущностей без надобности.

Уильям Оккам

За добродетель удобно прятаться, поскольку она не может нам ответить тем же.

Козьма Прутков, имиджмейкер

У нас есть только одна неожиданность – календарь.

Современный деловой афоризм

Обычно, так сказать, классическая проекция предполагает неприкрытый сброс собственного негатива напрямую путем приписывания своих недостатков другим людям. Поэтому подловить игры в проекцию не сложно, нужно лишь вовремя и публично доказать, что носитель обвинения, собственно говоря, грешен в том, в чем изобличает других. Эффект от применения проекции тут же упадет до нуля. Так что, не замечая бревна в глазу собственном, пытаться выдирать соринки из глаз чужих – дело безнадежное, и имидж будет подпорчен всего лишь раз, но изрядно. А иногда и бесповоротно.

…Товарищ Сталин на дух не выносил тех, кто свою личную вину в той или иной степени пытался свалить на других. Молодой и амбициозный сталинский выдвиженец Павел Рычагов, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации в 29 лет, начальник Главного управления ВВС РККА, в ответ на реплику о недопустимо большом проценте аварий у молодых летчиков на закрытом совещании Политбюро огульно обвинил авиаконструкторов в том, что они делают «не самолеты, а гробы». Сталин, как известно, лично курировал самолетостроение и как никто другой знал действительное положение в отрасли, в том числе и сравнительные характеристики самолетов всех стран. Поэтому бездумная выходка обиженного «главного летчика» стоила тому… жизни. Весной 41-го Павел Рычагов вместе с семьей был арестован и вскоре расстрелян. Первые месяцы войны подтвердили: класс краснозвездных летчиков был явно ниже, нежели у люфтвафе.

Лев Мехлис, начальник Политуправления РККА и член Военного совета только тем и спасся после крушения Керченской операции в мае 42‑го, где он, собственно, собой подменил все оперативное руководство, что без обиняков бухнулся в колени Сталину: руби мол, дурную голову. Был снят со всех высоких постов, понижен до полковника, но вскоре опять пошел в гору. Вождь любил преданных служак, которые ничего не приписывали на свой счет от великого лика вождя.

История иногда повторяется. После Курской битвы Сталин провел совещание с танкистами. Причина все та же: живучесть советского танка была от одной (!) до трех атак, в то время как немецких – от пяти до пятнадцати. Начальник Главного автобронетанкового управления генерал-полковник Яков Федоренко не стал выкручиваться и честно признал явно худшую практику механиков-водителей, а также стрелков-наводчиков. В итоге подготовка танкистов была кардинально изменена как на учебных полигонах, так и непосредственно в танковых частях. Уже бои за Днепр покажут резко поднявшуюся боеспособность танковых армий. А Федоренко станет маршалом бронетанковых войск.

В принципе пытаться решать деловые проблемы методом сбрасывания собственной проекции совершенно бессмысленно. Эта уловка годится разве что для защиты своего капризного «эго», да и то до поры до времени. Проекция, безусловно, метод превентивного нападения на всех и вся, но на огульном обвинении окружающих в проблемах, непосредственно их не касающихся, – долго не продержишься. И то, что хотя бы отчасти простительно избалованному ребенку или надувающей губки барышне, вряд ли подойдет человеку, привыкшему делать свою работу, а не искать виноватых. Но есть особая форма проекции, которой не чуждается ни современная политика, ни реклама, ни рядовой потребитель, как того, так и другого. Метод прост и красив, поскольку предполагает использование в своих целях категорий более высоких и глобальных, нежели те, которые создали проблему. Иными словами, проекция собственных неудач не сбрасывается на ближайшее окружение, а как бы отсылается к причинам и факторам более высокого порядка, из-за которых, дескать, и произошел кризис. Таким образом прямых виновников вроде бы нет, но есть веское объяснение «почему именно так», а не так, как хотелось бы. Примеров подобной высокой проекции можно привести множество.

…Как известно, гитлеровскому вермахту взять Москву помешала распутица, а потом необычайно сильные морозы ноября 1941 г.

…Весна для советского колхозного строя всегда начиналась абсолютно неожиданно, так что не успевали зерно вбросить в землю, ну а слякотная осень подкрадывалась еще коварнее, так что приходилось урожай оставлять на полях.

…Страна у нас еще очень молодая, а потому глупая, вот пусть подрастет и наберется государственного опыта.

…Аварии в технологически развитых странах почему-то все чаще происходят по техническим причинам, а не по вине человека.

…Преступника оправдывает плохая наследственность и тяжелое детство.

…Спад экономики объясняется прежде всего глобальными макроэкономическими процессами.

…Космос требует жертв.

…Политика никогда не делалась чистыми руками.

…Плохому танцору известно, что мешает, а фирму «подставили» конкуренты.

…Партия проиграла вследствие черного пиара, раскрученного против нее, а еще виноват во всем пресловутый админресурс.

Высокая проекция чем-то напоминает стрельбу с высокого берега по низкому, да еще с безопасного расстояния. Риска никакого, знай целься себе по площадям, авось куда-то попадешь. Если найдена внешне достаточно убедительная причина, то на нее можно повесить всех «дохлых собак», сколько выдержит. Именно интересами военного времени сейчас объясняется беспримерная жестокость расхода «человеческого материала» в кровавых бойнях Первой и Второй мировой. Под личиной этих же военных приоритетов прокручивались доселе невиданные барыши подрядчиков, поставщиков, интендантов и прочих тыловиков (кому война, а кому – мать родна).

Высокая проекция позволяет с лихвой не только спрятать концы в мутную воду, но и избавить совесть от бремени индивидуальной ответственности. Охранник концентрационного нацистского лагеря просто-напросто был «служащим», либо выполнял свой солдатский долг, либо – долг перед нацией. Точно так же солдаты, убивающие мирное население, не виновны – они присягали исполнять приказ и потому спокойно делают свое дело. Нечто подобное происходит и при гипертрофированном насаждении корпоративного менталитета. Приоритеты фирмы – превыше любых иных человеческих ценностей! Впрочем, еще можно руководствоваться стратегическими интересами в пользу ближайших потомков и (или) – основных держателей акций. Современному человеку любыми средствами постоянно подсовывается и обновляется (применительно к ситуации) некий список конкретных и неотложных ценностей, во имя которых он может оправдать свои поступки, объяснить потери и лишения, а также – быть уверенным в завтрашнем дне, ложась и просыпаясь с твердым объяснением, «почему и для чего все происходит». Собственно, мы уже давно беспробудно живем в век чисто дискурсивных (от лат. discursus – рассуждение) проекций, когда любое проблемное действие можно с легкостью перевести на любой абстрактный уровень объяснений и оправданий. И не пытаемся замечать, что за право на дискурс в мировом пространстве давно уже разыгрываются нешуточные конкурентные бои. Манипулирование проекциями для массового сознания было и всегда будет выгодным делом. Ситуация отчасти парадоксальная. Еще никогда в таких масштабах козлом отпущения не была мораль. Сейчас мы постоянно сталкиваемся с различными формами проявления воинствующего морализма.

Именно так можно определить использования моральных, нравственных и просто человеческих ценностей для оправдания действий, имеющих совершенно иную подоплеку и мотивационную причину. И если раньше реальная политика или бизнес руководствовался проекциями типа «против кого-то», то сейчас беспроигрышным с виду выглядит позитивная схема «во имя чего-то». Под последними, конечно, подразумевается некая провозглашаемая добродетель, моральные принципы или ценности. Проще говоря, во имя «добра» сейчас можно со спокойной уверенностью вторгнуться в области некоего «зла». Такова в общем современная диалектика воинствующего гуманизма. Впрочем, жителям бывшей Страны Советов это не в диковинку, ведь все что ни делалось тогда проходило под знаменем «все для блага человека» или «во имя торжества идеалов справедливости, равенства, братства и т. д., и т. п…». Может, кому-то покажется интересным, но принятие решения, как и мировоззрение первобытного человека либо ныне живущих примитивных племен, строилось по совершенно обратному принципу: не сотвори зло и не навреди. Табу – жесткие, проверенные биологическим и социальным отбором ограничения, «чтобы не стало плохо», но уж никак не предписания, как делать, «чтобы было хорошо». Примечательно, что рая в нашем традиционном сакральном понимании не было вовсе, но злые духи и потусторонний мир существовал. Совершенно по-иному «дитя природы» обращалось со своими нормами и предписаниями. Первобытный человек самолично запрашивал у духов либо сил, как ему поступить, и пытался затем отгадать посылаемый ответ. Причем подобный «диалог» велся в системе двусторонней обратной связи. У нас такой проблемы, пожалуй, нет. Моральные клише заготовлены заранее и корректируются под нужды насущных запросов. С внешней стороны для индивида. В конечном счете психоманипуляция этого и добивалась. Подобное могло разве что присниться в эпоху торговли индульгенциями. Какие потери после этого понес институт папской церкви, известно из школьных учебников по истории: нескончаемые войны Реформации и Контрреформации.

Впрочем, объяснять возникающие проблемы происками «врагов» модно и поныне. Правда, для большей убедительности этот отрицательный образ нужно своевременно обновлять, ретушировать и делать страшным для массового созерцания. Чтобы свалить все неудачи на противника, этот образ должен быть сильным и убедительным. А еще лучше – таинственным и грозным. Так порой рождаются умело нагнетаемые слухи об очередном мировом или антинациональном заговоре. И подсовывается обывательскому сознанию вкрадчивая мысль о тех, «кто ему мешает достойно жить». Каждый читатель без запинки может составить список неугодников. Кому-то сия грамматика действительно позволяет расправить плечи и отвлечься от своих жизненных проблем. Спасительное оправдание найдено. Или все же подсказано?..

Что в итоге? Привычка к самооправдыванию посредством бытовой и высокой проекции неизбежно приводит и человека, и общество к деградации. Чтобы двигаться вперед, нужен отрицательный опыт и высокая степень самокритичности. Но если быть всегда во всем правым, то это движение становится все более затруднительным. А потому так скоротечен век почти всех победителей и непредсказуема их судьба.

Напоследок несколько чисто психологических штрихов к портрету типичного проектанта. Его легко определить по взгляду. Люди такого типа никогда не смотрят с пытливостью, стремясь понять, что делается вокруг них, их взор всегда устремлен поверх головы собеседника, в некую точку у того за спиной и вверху. Да и сам зрачок является подобием зеркала, он смотрит, но не видит того, что снаружи. А зачем? Проектант всецело обращен внутрь самого себя и оживляется лишь тогда, когда выплескивает что-то свое. Так больной часами может говорить о своей болезни, выискивая в словах врача подтверждение своим грезам. Он лишь временами включается в разговор и при этом все равно слушает только самого себя. Еще человек проективного склада никогда не смотрит себе под ноги, и само собой, нетерпим к любой критике, однозначно воспринимая ее как угрозу и посягательства. В этом есть много схожего с параноиками. Проектанту еще чрезвычайно необходимо внимание к своей особе. Речь его обычно высокопарна, напичкана сентенциями без повода, многозначительными репликами и «глубокими» рассуждениями. Голова всегда слегка вздернута кверху, как у выступающего на трибуне. Впрочем, его речи тоже под стать его позам – нескончаемый монолог, весь прошитый обличениями и обвинениями, сквозь которые легко угадывается обида и требование внимания к себе. О доминантной черте проектанта уже упоминалось – он нападает на собственные недостатки, перенося их на других. Кроме того, в его проблемах будет виновато государство, времена, коллеги, соседи и всякие скрытые недруги, но только не он сам. При такой жизненной позиции можно брюзжать всю оставшуюся жизнь, пока она не будет проходить мимо.

Как не попасться во внешне столь удобную для самовыражения ловушку проекции? Ответ может показаться непривлекательным. Придется стать предельно самокритичным и откровенным хотя бы наедине с самим собой. И по возможности почаще быть таковым на людях. Никогда и ни при каких обстоятельствах свою долю вины не перекладывать на чужие плечи, она рано или поздно вернется к хозяину, вот только ноша ее тогда окажется несоизмеримо тяжелее, и вообще, научись по жизни брать на себя лишь то, что гарантированно заслужил, как хорошее, так и плохое. В последнем случае вы хотя бы будете избавлены от глупого и бессмысленного чувства неведения в аспекте «почему все так плохо?».

5.3. КУДА ПОДАТЬСЯ «НЕПРАВИЛЬНОМУ» МИРУ? или ПОД «ПРАВИЛЬНЫМ» ПРИЦЕЛОМ

Правила придумываются для того, чтобы их нарушали.

Непреложный феномен человеческого сообщества

Что не разрешено – то запрещено!

Руководство к действию в пионерлагерях

Человек в своих проекциях может зайти в принципе далеко. Крайняя стадия – патологическая форма солипсизма (лат. solus – единственный, ipse – сам), когда окружающий мир индивиду уже абсолютно не нужен и является лишь досадными артефактами «чистого сознания». Не столь уж диковинное явление, если учесть, что фараоны и цезари абсолютно искренне считали себя богами, творящими окружающий мир. Правда, при этом за несовершенства сотворенной эманации предпочитали почему-то казнить других. Иными словами, не только усердно проекционировали, но еще попутно пытались получить моральную сатисфакцию. Временами удавалось, а временами и нет. В итоге их последователи оказались куда гибче – высокая проекция позволяет именем закона, права, традиций и прочее решать все свои проблемы без риска лишиться статуса, свободы, а то и головы. Впрочем, попытки тотально подменить общечеловеческие ценности новой моралью покамест не принесли желанного успеха. Как показал опыт, моральные гибриды дольше восьми десятилетий не протягивают. Но вот проекции разума живут куда дольше. Потому что силе и убеждению своего интеллекта мы привыкли доверять почти безгранично. Как-никак на дворе век техногенной информационной революции. Да и высокие блага культуры нас к тому приучили, наряду с мыслью, что морально то, что истинно, а истинно то, что технологично. Осталось добавить лишь последнее звено: технология предполагает воспроизводимость, которая в свою очередь описывается некими законами и положениями, т. е. в наиболее общем виде – правилами. Отсюда уже легко догадаться, что морально и истинно лишь то, что… «правильно»! И если эту «правильность» повсеместно культивировать и за нее старательно поощрять, то можно достигнуть в размерах социума эффекта, куда большего, чем тот, который демонстрируют нам на арене цирка именитые дрессировщики.

Доказательство тому – невиданное доселе засилье «правильных» подходов в рекламе и прочих видах промоушна. Ну где и в какие времена только лишь за один-единственный «правильный» ответ ответившему «счастливчику» удавалось получить безбедное существование до конца своих дней! Сейчас это более чем возможно. Задействованный метод в конечном счете обернется гарантированной прибылью при раскрутке любых массовых «правильных» брэндов. Собственно говоря, предсказуемое и программируемое поведение потребителя (то бишь перманентного избирателя) и есть конечный идеал метода норм и положений. Борьба за качество в условиях рыночной конкуренции как-то заметно начала давать все больше крен в сторону борьбы за нормы и допуски. Приведем лишь один образный пример. Представьте, каким может быть, скажем, квас: сладким или кисловатым, слегка хмельным и резковатым или, наоборот, мягким, он может оказаться прохладным, ледяным или тепловатым и, наконец, – вкусным или невкусным. Но вот что такое «правильный»? Такой категории потребления нет, и если она уже вошла в бытовое мышление – значит, подвижки осознания произошли в неком заданном направлении. В итоге выигрывают «правильные» брэнды, а точнее, тот, кто первым применил этот метод. Сейчас он максимально раскручен, потому легко перепутать «правильные» порошки с прокладками, пивом и пр. Да это и не важно, что именно понимается под «правильным».

Но здесь и кроется главная опасность. Люди «правильного» подхода – особая популяция проектантов. Можно попытаться их назвать педантами (фр. pedant – учитель, педагог), что не совсем корректно, или даже пунктуалистами, что более точно, но, пожалуй, наиболее правильно отражает научный термин «ананкаст», что буквально означает «тот, кто не может жить вне рамок». В наиболее полном варианте – ананкастические, или «правильные» проектанты. Так вот, их особенность заключается в предельно агрессивной и непоколебимой уверенности в том, что весь мир строго поделен некими непреложными или доказанными правилами на добро – зло, верное – неверное, хорошее – плохое, удачное – неудачное, престижное – непрестижное, поощряемое – наказуемое и, наконец, правильное – неправильное (если не подходит ни один из других критериев). При таком раскладе исчезает даже малейшая тень неуверенности в предпринимаемых действиях. Вообще, проектанты всех мастей непоколебимы в своей правоте и потому всегда нападают первыми. Их совесть и сомнения делегированы вовне: на других, высокую мораль или верное правило. Приведение в «норму» остальных они считают своей особой личностной миссией. Согласитесь, доведенная до совершенства жизненная позиция, когда за свои же проблемы наказываешь внешнюю среду, а себя… награждаешь! За тяжелую и бескомпромиссную борьбу с враждебными обстоятельствами. Формально логического изъяна здесь нет, поэтому доказать что-либо проектанту абсолютно невозможно. Особенно – «правильному». Он вмиг объяснит, что у вас совершенно неверная система взглядов, подходов и т. д., а потому придется… покаяться и признать правоту нападающего проектанта. Собственно, эти люди находятся в постоянной перманентной войне с окружающим их миром, иначе они просто не могут, ибо чем больше их разъедают проблемы и преследуют неудачи, тем сильнее необходимость куда-то все из себя выплеснуть. Хотя бы путем бесконечного и бессмысленного митингования на площадях или непрекращающегося брюзжания в среде домочадцев.

Цель «правильного» проектанта – приведение всех к некой «норме» к единому взгляду и предсказуемому поведению. Существование альтернатив рассматривается как ересь, отступление и враждебность. Дальше – всего лишь один шаг к вспышкам нетерпимого фанатизма и дикого невежественного обскурантизма по отношению к чему-то иному. Кажется, мы пока еще живем в такие дни, когда умом и сердцем многих людей владеют правила, но уж никак не ощущение и переживание жизни как таковой.

Игры в «правильное» проектанство, не важно где – в среде потребления, бизнеса, политики, управления и т. д., неизбежно приведут к полному фиаско прежде всего тех, «кого играют». В силу того непреложного факта, что проекция полностью подрывает творческие и продуктивные потенции личности. Может сложиться парадоксальная ситуация, особенно в бизнесе, который как никто другой нуждается в постоянном инновационном развитии и который насаждая где только можно «правильную» проекцию, пилит с усердием сук, на котором сам же и восседает. «Правильный» проектант на должности генерального менеджера доведет фирму до внешнего совершенства и блеска и… сбросит ее в пропасть полного обвала, потому что нужно реагировать на внешние вызовы, но уж никак не формировать среду «правильных» потребителей и подчиненных. Да и, собственно, потребители неизбежно «подсадят» фирму на иглу непрерывного усовершенствования «правильного» подхода, лишая ее тем самым возможности вовремя прочувствовать ветер перемен. В силу сказанного любая «правильная» система может длительно существовать лишь в абсолютно тотальном режиме, по типу пресловутой матрицы. Пока что это удалось лишь в фильме.

Несколько иначе обстоит дело с электоратом. Управлять такими выгодно, поскольку он движется в заданном направлении, даже если путь усеян шипами и обломками. Потому что все просчеты, неудачи и прегрешения можно запросто списать на факторы, причины и нормы, которые в принципе не могут быть достигнуты или реализованы. Правда, «правильный» электорат весьма агрессивен, но его недовольство всегда можно сбросить на «что-то», и дальнейший путь к сияющим высотам будет все так же стремительно продолжаться. В конечном счете любой народ, приученный к жизни в проекциях, на плодотворное воспроизводство мало способен. К глубокому сожалению.

Как противодействовать играм в проекцию и как эффективно можно бороться с проектантами? Если кратко, то – никак. Именно так, буквально и во всех смыслах. Проектанта лучше всего выявить на ранних стадиях контакта и попытаться в дальнейшем обходиться без его услуг. В противном случае – себе же будет дороже. Ну а что касается борьбы или противодействия, то опять же лучше самоустраниться и подальше уйти с дороги, по которой зло и упорно шествует проектант, – он сам дойдет до своего финала. Проекция больше всего на свете боится столкнуться лицом к лицу со своими «выбросами». Пусть проектант пожнет то, что так старательно вокруг себя сеял. Право, он этого заслужил. Всякие же контрмеры, уловки и даже открытая враждебность ему только лишь на руку, вы, по сути, подбрасываете дрова в его костер. Поэтому пустите процесс на самотек, отойдите в сторону и займитесь своими делами. Потому что даже ваш мимолетный интерес проектант тут же начнет использовать в своих оправдательных и корыстных целях. Проекция, как и вирусная инфекция, может развиваться, только отбирая соки у чего-то жизнеспособного и еще здорового. Не будем ей давать такого шанса.

5.4. КОГДА НЕКУДА БЕЖАТЬ

Вытеснение – злой волшебник: берет и прячет все охотно, но затем из своего мешка достает почему-то одних уродцев.

…

Кот в мешке все же лучше, нежели неразорвавшаяся мина под ногой.

Юмор современных реалий

Современного человека на пути разрешения проблем и кризисов, помимо проекции, предостерегает еще одна «ловушка», не менее старательно насаждаемая в массовом сознании современного общества. В наиболее открытом и явном виде этот психоманипулятивный прием иногда раскрывается во вполне безобидных с виду рекламных слоганах типа: «Забудь, где у тебя сердце (ноги, руки, голова?)» или «Взорви свои тревоги нашим «дринком». Еще мы буквально попадаем в тиски сей «ловушки», когда внезапно наталкиваемся на механическую кристально-ослепительную улыбку навязчивого продавца из какого-нибудь «нового» заведения. Абсолютно чистый взгляд и широкая улыбка пугают, ибо в них нет ни теплоты, ни предваряющего вопрошания, ни даже намека на переживания текущего момента. Итак, добро пожаловать в ослепительный новый мир вытеснения.

Можно как-то пытаться решать проблемы выбора в пользу добро – зло, плохое – хорошее, верное – неверное и т. д. Можно, подобно проектантам, переложить свою ношу на чужие плечи, заодно обвинив их в том, что они ее несут. А можно, оказывается, точку разрешения или момент истины вообще устранить! Например: «Нет проблемы – нет и ее решения». Именно так работает механизм вытеснения. Отвлечься, не замечать, не обращать внимания, продолжать жить и делать какое-то дело, как если бы ничего не произошло. Иными словами, вытеснение предлагает абсолютно не замечать тревожных симптомов, а сконцентрироваться на сплошном позитиве и легкости бытия. В обществе высокоразвитого потребления именно так и принято воспринимать жизнь. Менталитет современного бизнеса требует чего-то похожего, поэтому, когда трещит лед под ногами у партнеров, сейчас уже никто не слышит. Отсюда – гигантское количество разочарований и несбывшихся надежд. И если на верхней палубе гибнущего «Титаника» оркестр играл, чтобы люди смогли достойно встретить смерть, то вырастающее ныне поколение до последней минуты, видимо, не будет верить в то, что идет ко дну. Вытеснение, особенно если оно натренированно, позволяет поразительным образом не замечать даже надвигающейся катастрофы. Лучший тому пример – сверхскорость современных автомобилей и количество людей, гибнущих в ДТП, не сравнимое с количеством жертв эпидемий или локальных войн, современный человек сориентирован только на позитив и максимальное число поглощения больших и малых целей, поэтому любые сигналы, сбивающие его с намеченного курса, он попросту выбрасывает из сознания. Как одноразовый стаканчик после еды.

Именно культура тотального потребления исподволь, но накрепко приучает к вытеснению. Чтобы быть настоящим потребителем, нужно всецело сконцентрироваться на данном процессе. Проблемы морали и смысла должны решаться так же легко, как и производство новой модели товара. Учтем при этом, что человек синдрома вытеснения лабилен и достаточно легко управляем, поскольку никак не реагирует на свои тревожные симптомы и предупреждающие сигналы. Его влечет поле позитива, как мотылька – огонь. Поэтому крушения в бизнесе так часто происходят, резко и неожиданно, а до того партнеры демонстрируют абсолютную надежность своих позиций.

Существует глубочайшее заблуждение, согласно которому, вытесняя свои проблемы и не обращая внимания на них, люди становятся сильнее и технологичнее в своих делах. Технологичнее – возможно, да, но вот сильнее – нет. В действительности – сплошная иллюзия. Крепость и надежность айсберга, неумолимо подмываемого теплым течением. Наступит момент, и он кувыркнется, явит взору свой изъеденный теплой водой низ… Но до определенной поры мы будем наблюдать ослепительно сверкающую вершину. Еще вытеснение аналогично простому механическому избавлению от боли вместо хирургического вмешательства при прогрессирующей болезни. Нынешний массовый уход многих в религию где-то этим и объясняется. Это наиболее легкий путь для слабых. Удел сильных – достойно пережить все, не драматизируя, однако и не умаляя происходящего. Проблемы, бесспорно, нужно решать. Но как-то утеряно понимание, что их еще нужно и пережить, буквально по каплям испить выпавшую чашу. Только тогда смогут произойти необратимые изменения, которые пойдут на пользу человеку. В народе так и говорят: «Он свою долю прожил». Для инновационного движения и дальнейшего развития личностного продуктивного потенциала это тем более необходимо. Кризисы на то и существуют, чтобы после их преодоления человек открывал для себя новые горизонты. А отдаленные сигналы угрозы или опасности – чтобы была вовремя скорректирована предполагаемая стратегия действий. Вытеснение же начисто «срезает» саму возможность обратной связи с процессами, разворачивающимися вокруг индивида. Он их попросту не заметит, продолжая двигаться в поле.

О том, что игры в вытеснение оборачиваются для человека самым фатальным образом, неумолимо свидетельствует новейшая история.

…Разведка Прикарпатского округа докладывала, что немцы подвозят к границы сотни тысяч снарядов и укладывают их ровными рядами прямо на… вспаханные поля. Засыпаются рвы и убираются проволочные заграждения (Баграмян И.Х. Так начиналась война). Ни Генштаб, ни лично товарищ Сталин на сигналы никак не отреагировали.

…Горбачев так и не решился вовремя на серьезную политическую реформу Советского Союза.

…Все автоматические системы блокировки реактора операторы 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС выключили, перейдя исключительно на ручное управление. Кнопка «аварийная защита» была нажата слишком поздно, несущие конструкции реактора уже плавились.

…Джордж Сорос потерял на играх против понижения евровалюты несколько миллиардов долларов.

…Растущая технологическая мощь Индии и Китая пока никак не влияет на расстановку геополитических сил в мире.

Игры в вытеснение опасны тем, что они напрочь подавляют саму возможность выбора решения и поиска всех возможных альтернатив. Бизнес роет себе яму, если деловой менталитет подчиняется правилам сплошного позитива. В стратегии принятия решений нужно полное проигрывание всех возможных сценариев и в первую очередь – наихудших. В текущих делах – абсолютное несокрытие всего, что произошло и что происходит, какой бы непривлекательной ситуация не казалась. Везде и во всем должно быть естественное, а не заученное реагирование. На вызов человека с вытесненной механической улыбкой, не замечающего и не признающего никаких других нюансов, кроме деловых и потребительских рефлексов, нужно отвечать естественно, с учетом того, как складывается взаимоотношения. Прием вытеснения дезактивируется именно непосредственностью и открытостью поведения. Диалога может и не получиться. Как не удается сплести живое дерево и механическую, но ярко-зеленую и с виду жизнерадостную пластмассовую ветку. Что же, каждому свое. По-видимому, других вариантов не предвидится.

Кстати, людей с естественной реакцией сейчас значительно поубавилось. Но мы полагаем, что именно им подвластна вся полнота проживания. Чего и себе пожелаем.

5.5. ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ МОРАЛИСТСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ

Человек всегда имеет право на ошибку, в противном случае он – либо машина, либо Бог.

Козьма Прутков, сапожник

Человек – единственное из земных существ, которое может рассмеяться.

Факт, подмеченный этологами

И наконец, собственно сами игры в «добро» и «зло», навязанные человеку помимо его воли. Как некие вериги в виде обязательного морального долга. Как сверхжесткая необходимость, которую обязательно нужно реализовать только в такой-то и такой-то дуалистической полярности, что-то «пригвоздив» как «зло» и что-то поддержав как «добро». Убийственная ситуация, как в прямом, так и в переносном смысле.

Как известно из Библии, Моисей вынес каменные таблицы с заповедями и законами Бога с горы Синай, которая была окутана непроницаемой для человеческого взора пеленой. Последнее очень символично, ибо кроме определенных письменных наставлений все остальное оказалось для избранного народа тайной и неопределенностью. Иными словами, наделено свободой воли и самоопределения. Нельзя нигде и ни при каких обстоятельствах переступать границу жизни, творя разрушения, сея хаос, деструкцию, страх и смерть. Но в остальном… Мир слишком сложен и современный человек достиг невиданных технологических возможностей, многократно усилив свое могущество, – в итоге выбор и принятие решений усложнились, как никогда. Вернее, стали намного опаснее возможные последствия выбора решения. И все же иного пути нет, и будет куда хуже, если к нынешнему многообразию жизни пытаться применять априори жесткие концепты «добра» и «зла». Тогда неизбежно выкручивание рук ситуацией и обламывание прокрустовым ложем непонятых по своей сути явлений и процессов.

Вообще манипуляция человеком типа: «Ты должен быть тем-то и тем-то» или «Ты должен сделать выбор между этим и этим» есть ложная самоидентификация. Собственно говоря, человека наделяют некой ролью без его согласия и самоопределения. Очень часто это делается под сенью высоких истин или под знаменем борьбы добра со злом. Моралистские манипуляции вообще в последнее время – выгодное и прибыльное дело. Утерявшие свое право на личный выбор и понимание сути происходящего становятся идеальным и послушным инструментом в руках других. Поэтому, пожалуй, не стоит быть «кем-то» или действовать во имя «чего-то». Это все искусственно навязанные функции. Ситуацию или проблему нужно разрешать сообразно переживанию момента. Грубо говоря, от себя и в полном взаимодействии с тем, что происходит.

Человек должен и обязан всегда и везде брать решение проблем на себя в пределах своих возможностей и компетенции. И отвечать в полной мере за последствия. Тогда неверное решение неизбежно превратится во «зло», а истинное – в «добро», не исходя из каких-то критериев, внешних оценок или жестких парадигм. Просто мы не одни в этом мире, да и сама жизнь была не нами создана. Ее приуменьшение нашими действиями обязательно аукнется приходом зла, и наоборот, ее торжество – наделит нас новыми силами и благодатью.

Пожалуй, иной диалектики выбора не существует. И вряд ли получится спрятаться за ширму каких-то наперед заданных правил и инструкций благополучного жизнепроживания. В итоге мы будем иметь лишь то, что сами натворили. Удачных всем решений!

6. ПРОСТОЕ МАНИПУЛИРОВАНИЕ И ЕГО РАЗНОВИДНОСТИ

Против лома нет приема…, если нет второго лома.

Испытанная народная мудрость

Приемы манипулирования (что такое манипулирование и для чего оно, надеемся, расшифровывать не надо), о которых пойдет речь ниже, – безусловны по своей природе. Иными словами, они прочно покоятся на мощном фундаменте биологических, психологических и социальных особенностях человеческой природы. Проще говоря, чтобы не «проколоться», они вовсю эксплуатируют те или иные законы человеческой природы и его бытия. В этом их бесспорный плюс, ибо, будучи задействованы, они гарантированно отработают свое, – даже если в целом общий сценарий никудышный и главный режиссер – бездарность. Можно, конечно, игнорировать биологические инстинкты, психоархетипы и социорефлексы – но стоит ли? Жизнь нас потихоньку лечит: против волны бесконечно долго не попрешь, как и не усидишь устойчиво на одних лишь штыках. Нужно хоть иногда обращать внимание на скрытые приводные ремни состоявшегося успеха или достигнутого эффекта.

Итак, добро пожаловать в мастерскую манипулятивных технологий.

6.1. ПРИЕМЫ УПРОЩЕНИЯ

Мир прост, но жить в нем почему-то чертовски сложно.

Козьма Прутков. Письма брадобрею Оккаму

6.1.1. Натурализм

Термин «натурализм» известен еще с XIX в. и означает такое направление в искусстве, когда внешняя форма изображенного явления доминирует над его содержанием, т. е. чисто фотографический подход – как тщательно выписанные медведи в сосновом лесу на всем известной картине – точно, как настоящие. Обыватель от таких поделок приходит в искренний восторг и художник не останется без куска хлеба. Впрочем, творить в таком стиле довольно трудоемко. Иное дело – фотообои. Здесь принцип натурализма доведен до товарного совершенства. Возьмем пример посвежее – гигантские суперплоские экраны домашних кинотеатров – чем не окно «ну прямо в натуру». (Кстати, выражение из новояза: «в натуре» тоже об этом и, кроме того, весьма убедительное доказательство нынешней модности натуралистического мировоззрения.)

Действительно, в рекламе, маркетинге и в имидже пренебрежение внешним планом зачастую может сослужить плохую службу. Без красивой картинки, как говорится, «и ни туды, и ни сюды». Благо мультимедийные, полиграфические и прочие визуальные средства сейчас в переизбытке. Старый закон маляров: покрасить и… выбросить – тонкая пародия на все тот же принцип натурализма. Ведь сколько раз мы ловились и будем продолжать ловиться на красивую упаковку и броскую этикетку, покупая завалящий товар.

В политике натурализация скрывается за понятиями «протокол» и «этикет». Страна может быть бедной, но ее глава должен выглядеть с иголочки. Или те же военные парады – ракеты могут лететь не туда, но колеса бронетранспортеров должны быть нарядно выкрашены. Внешность – великая сила, убеждающая в том, что и реальность за нарядной шторкой такова же. Это превосходно усвоили дельцы от сетевого маркетинга и прочих народно-финансовых пирамид. Их выход перед новообращенными – настоящее импозантное шоу, где одна красивая картинка сменяют другую. Впрочем, во все времена блефачи предпочитали истратить последние гроши на прикид, чем вкусно и сладко поесть. А если даже без обмана, то все равно удачно презентацию или промоушн без красивой и сверкающей наглядности не проведешь. (Вы можете себе представить рекламу стиральной машины или автомобиля без его сверкающего изображения «в натуру»?) Для прессы можно вывести эмпирическое правило: чем больше глянца в журнале, тем меньше в нем полезного текста. (С винами то же самое: еще со времен великого вождя народов товарища Сталина лучшие грузинские вина подавались с невзрачными на вид наклейками, порой с надписями, отстуканными на обычной печатной машинке. Сейчас – на дешевеньком принтере. Но качество вина – не оторвешься. Как говорится, истинный брэнд в позолоте не нуждается.)

Почему же мы порой так легко ловимся на красивую, но подчас фальшивую натуру? Ну, прежде всего потому, что основной поставщик информации (эдак процентов 70–80) о внешнем мире для нас – это зрение. Так уж сложилось биологически. Но зрение в грубой аналогии – тот же сканер, поскольку ориентировано на передачу внешней формы, но отнюдь не того, что за ней сокрыто. Житейская рентгеноскопия приходит к нам с умом и опытом. Кстати, об уме – техногенная эра, в которой мы живем, невероятно сильно перегружает левое, логическое, полушарие в ущерб образному правому. Мы вроде бы смотрим на мир обоими глазами, но у большинства прицел задает именно правый глаз и соответственно – левое полушарие (зрение управляется половинками мозга наперекрест). Проверить сей факт очень легко: посмотрите попеременно только левым и только правым глазом на какую-нибудь точку и отметьте ее смещение. Затем посмотрите обоими глазами. Наверняка возникнет ощущение, что когда смотришь только левым глазом, точка куда-то смещается, а когда – правым или обоими глазами, все вроде бы нормально.

Но при чем здесь манипулятивные технологии? Все дело в том, что видение правым глазом и обработка увиденного левым полушарием менее объективно, поскольку мы видим не то, что нам явлено, а то, что нам хотелось бы, т. е. усиливается такое психологическое состояние, как предвзятая установочность на будущее. Правое полушарие, наоборот, опирается на прошлый опыт, к тому же оно «видит» целостно всю картинку, а левое – фрагментарно и дискретно. Понятно, что если вы уже настроены на веру и надежду, то впаять дезу будет легче именно левому полушарию. К слову, гипертрофированный перегруз левой половинки мозга прививается нам с детства в яслях, садике, а потом в общеобразовательной школе. Поэтому дети, выросшие на улице, куда менее внушаемы и падки на яркую «заманиху». Шмель, он потому и яркий, чтобы никто его не трогал – больно будет, но этот жизненный опыт надо обрести самостоятельно.

(Вспоминается зазывающий туристический постер: уютный коттедж для семьи в живописном прибалтийском лесу у дикого озера. Яркая зелень, синь воды, заманчивые дали, подернутые густым туманом. Сказка! Но нажитый опыт туриста-«дикаря» тут же подсказывает: комары особенной лютости, величиной с муху и всепогодные – ведь местность болотистая; неистребимая даже в жару сырость, под солнышком также особо не обнажишься – заедят поедом слепни, сумрачный ельник, по которому всласть не погуляешь – грибов и ягод там и в помине нет. Короче, будет тоскливо и придется от безделья рыбачить, если умеешь, или глушить водку, если можешь. Жаль, корову не дорисовали: молоко на болотном разнотравье действительно отменной жирности и без всякой химии. Если, конечно, рядом не побывала какая-нибудь «хитрая» войсковая часть – уж больно любили они такие закоулки.)

Как бы там ни было, но ловиться на внешний лоск – прочно усвоенный современным техногенным человеком социорефлекс с весомой биологической подоплекой. Манипуляторам массового сознания остается самая малость: вовремя подсказывать нам, что из увиденного считать приятным и желанным, а что оставить вне интереса. Эдакое программирующее либретто перед демонстрацией очередной порции натуры. Для надежности можно подстраховаться группой поддержки, которая предварительно разогреет ажиотаж до нужной кондиции.

В менеджменте прием натурализма также используется весьма широко. Это красочные буклеты, масштабные макеты, пробные концепт-модели, яркие и убедительные с виду графики, диаграммы. Но самый писк – с помощью мультимедийных средств создать красочный ролик, придав ему степень максимального реализма. После такого визуального артобстрела и поднаторевшие аудиторы могут сдаться. Но в любом случае – хуже не станет.

Один из красивых приемов натурализма – дать потенциальному клиенту вовсю лицезреть что-либо, но все остальное – ни-ни! Так перед массовым кинопрокатом на всякий случай готовят публику, полгода демонстрируя ей вроде бы случайно фрагменты будущего фильма. Но, кажется, наибольшие мастерицы визуального натур-воздействия – это женщины-кокетки. Это потом мужчины сокрушаются: «бачылы очи, що купувалы!» («Сеньоры из высшего света» – аналогичное явление среди мужчин.)

В вербальной коммуникации натурализм прячется за речевыми оборотами типа: «вы только посмотрите…», «представьте…», «вообразите…» и т. п. Цель понятна – максимально «нагрузить» зрительное восприятие и отвлечь сознание человека от более глубокого восприятия происходящего. Помните, как мастерски завораживал непревзойденный Остап Бендер Эллочку-людоедку блестящим золотым ситечком? Ему ведь нужен был стул, а не чайный сервиз.

Как же противодействовать «ловушкам» натурализма? Прежде всего, приучите себя видеть, а не просто смотреть. Еще – развивайте глубину целостного восприятия окружающего мира. Можно через специализированные психологические гештальт-тренинги, можно – через занятие каким-либо видом искусства (живопись, архитектура, художественная фотография). Сгодится овладение практикой дзэн, фэн-шуй или, например, суфизм. Но самое главное – приучите себя доверять только собственному горькому опыту и никогда не давайте волю своим установкам, предубеждениям и прочим чаяниям. Полезно всегда помнить, что первое впечатление редко бывает ошибочным, но мы-то как раз его и не осознаем, а то, что затем принимаем за первое, – уже продукт нашей собственной заангажированности. Иными словами, почаще рефлексируйте над своими предпочтениями и не гнушайтесь честно покопаться в собственном белье. А что до коварства лубочных картинок в нашей жизни, то не спешите принимать опрометчивых решений и терпеливо наблюдайте. Декорации, даже самые яркие, со временем тускнеют. То же – при пристальном их рассматривании. Не горюйте – мишура чьего-то театра сойдет, но зато приоткроется настоящая жизнь. А это – куда интереснее!

6.1.2. Наив

– Козьма, ты в детстве мечтал быть космонавтом?

– Не-а, я мечтал верхом покататься на нашей корове, Чайке.

– Ну и?

– Вот, катают теперь на министерском «ауди».

Козьма Прутков. Мемуары: мой путь в правительство

При всей своей кажущейся простоте, приемы данной группы чрезвычайно эффективны. Хотя бы потому, что мы – всеобщие пленники законов термодинамики, гласящих на бытовом понятийном уровне, «что без труда не выловишь и рыбки из пруда». А хотелось бы наоборот – жить легко, в удовольствие и без напряга, как тот Иванушка из сказки – по своему хотению и щучьему велению. Отсюда неистребимое желание «поймать Господа Бога за бороду» и заполучить гарантированную «шару» до конца дней своих. Впрочем, даже неизбежность собственной смерти для «шаровиков» и «халявщиков» – что-то далекое и персонально их не касающееся. Да и сама жизнь им представляется «не в поте чела своего». Отсюда постоянное стремление найти более легкий и короткий путь. Стратегия подобной жизненной позиции проистекает из убеждения, что «у кого-то ведь получилось, а я чем хуже?». При этом совершенно игнорируется скрытая подводная часть айсберга успеха – во внимание берется лишь сам факт и кажущаяся легкость его достижения.

Наив – как психологический прием самообмана – произрастает из нашего преувеличенного самомнения и явно выраженного нарциссизма – ведь кто, если не мы, достойны более легкого и выигрышного пути. Чтобы польститься на ловушку наива, надо действительно очень любить и жалеть самого себя. «Доверчивость», «неопытность», «невезение» – такими словами мы обычно самооправдываемся после сокрушительного провала очередного «наивняка». Придумываем, собственно говоря, что угодно, лишь бы скрыть тот факт, что мы уже априори верили в шанс ослепительного везения лично для себя.

В наивном отношении всегда есть что-то детское, а именно: надежда на то, что придет кто-то взрослый и решит все наши проблемы. А еще лучше, если в руках окажется некая палочка-выручалочка. И так далее. Вспомним, как в детстве трудно было выдерживать монотонный труд, но зато легко игралось и фантазировалось. При этом победа была только за нами и обязательно со счастливым финалом. Отчасти наив – это детская вера в исключительность оптимизма. Не только предостерегающему пессимизму, но и реализму здесь попросту нет места, не то, что права голоса. Наивное убеждение, что «все будет хорошо», на проверку жизни часто оказывается плохо склеенным картонным домиком с фальшивой позолотой. (Оппонентам прошу либо вспомнить, либо разузнать об уверениях товарища Никиты Хрущева в 1962-м, что через двадцать лет все советские люди будут жить при коммунизме. Затем, уже в конце 1980-х в пылу затеянной перестройки Михаил Сергеевич Горбачев клятвенно обещал каждому гражданину на пороге третьего тысячелетия отдельную квартиру. Да и кто предполагал, что в пику сиим речам генсека нужно было тотчас и стремглав превращать свои кровные сбережения в виде госдензнаков во что-то более реалистичное: автомобили, телевизоры, стиральные машины и просто наборы инструментов. В это же время наивные оптимисты продолжали подсчитывать набегающие проценты на своих сберкнижках. Финал пересказывать не интересно – включите телевизор.)

В вербальной коммуникации наив подлавливает нас убедительными словесными призывами-слоганами типа: «Это – элементарно!», «Все очень просто!», «Вам достаточно лишь…», «Нет никаких проблем!». Именно так нас заманивают поверить в простоту и доступность того, что никогда не сможет быть реализовано. Но и за уяснение последнего нам придется дополнительно раскошелиться. Впрочем, на фоне всех затрат это может показаться уже не существенным. В любом случае, как только вам начинают втирать, что «это просто, элементарно и без проблем», – знайте: именно здесь и возникнут позже те самые проблемы, от которых вас отгораживали. Плюс дюжина новых, о которых даже речь не велась…

Сфера применения наива чрезвычайно широка. В рекламе – всучить покупателю товар, который элементарно решит все его потребительские (а попутно и житейские) запросы. Особенно пригоден наив для акций одноразовой продажи, когда не несешь никакой ответственности за последующие события. Может, потому так популярен метод наива в политике и избирательных кампаниях. Фасад одноразовых или быстро ликвидных финансовых пирамид также заманчиво разрисовывают для вкладчика приятными наивными картинками и посулами.

В любой игре жестко соблюдается правило: чем меньше шансов у игроков на выигрыш, тем больше наивно-розового тумана вокруг игрового азарта. Точно так же и в технике (бытовой и более серьезной): чем больше наработок на отказ, тем наивнее инструкция по эксплуатации и гарантии надежности. Если вам обещают все – тогда купите модель попроще и подешевле, желательно, сменив марку производителя.

Владельцы фирм очень любят наивных сотрудников – чтобы те послушно перевыполняли приказные директивы и ни о чем более не пеклись. Все остальное, мол, приложится само собой, лишь бы только старались. Имидж наивной самоотдачи и искренности по отношению к фирме всячески насаждается как корпоративный дух. Тогда очень удобно сбагрить корпоративные акции своему же персоналу по приличной цене как раз перед неминуемым банкротством. А провокационные слухи присадить все той же пропагандой наива: как, разве солнце может погаснуть? Практический опыт подсказывает: даже умные и опытные люди при длительной манипулятивной обработке теряют нюх и становятся наивными. В прямом смысле этого слова.

Как противодействовать заманчивой простоте, обманной надежности и увлекательному блеску наива? Наверное, вовремя остановиться и, почуяв слишком много простоты, стать скептиком и реалистом. Чего боится наив и пропагандирующие его наивщики, так это вопросов по существу дела. Копайте, что называется, в глубину, под корень, и вы воочию увидите нищету предлагаемого вам. Наберитесь терпения и задавайте провокационные вопросы.

Если и это не подействует – тогда просто смахните сыплющуюся на вас золотую мишуру обещаний и посулов и уверенно идите своей дорогой. Уж она то вас не подведет.

6.1.3. Утилитарность

Мы люды тэмни, нам абы гроши…

Народное изречение

Копейка рубль бережет, а десять тысяч – миллион.

Старый слоган о бережливости в наше время

Утилитарность (лат. utilitas – польза, выгода) – то, что, несомненно, принесет какую-то прибыль. Утилитарный подход, следовательно, это желание непременно получить хоть что-нибудь, независимо от обстоятельств. «Жлобизмом» это назвать нельзя, но вот жесткой установкой, обрезающей крылья коммерческой (и прочей) инициативе – можно. Девиз утилитаризма: «Пусть будут малые гроши – но наверняка». Отсюда и соответствующая психология. Например, отказ от любых форм риска, неверие в прибыльность рождающихся ноу-хау и игра «по маленькой». Есть такие игроки, которые всегда уходят с выигрышем, доживают в почете и звании «мэтра» до седых волос, но так никогда и не изведавшие щемящего чувства большой победы и ранящей боли глубокого поражения. Наиболее соответствующая модель утилитарного подхода – экстенсивный тип сельского хозяйства – прирост урожая небольшой, но гарантированный, а излишки пусть не в этом году, так в следующем, но обязательно продадутся – жрать хочется всегда.

Что значит утилитарность как ловушка? Это – когда вас подлавливают на мизерную выгоду, но вы, «подцепившись», платите значительно дороже. Догадались? Принцип «червячка», за которым кроется стальной крючок; или – почти бесплатный сыр в упаковке из перебивающей позвоночник пружины, проще говоря – мышеловки. Соль утилитарного приема – вас покупают на копейку, а потребуют опосля рубль. А чтобы выйти из дела – заплатите все десять. Утилитарность – всегда недалекость собственных стратегических расчетов и непременная установка хоть что-нибудь поиметь сегодня же. Так продаются за бесценок изобретения и произведения искусств, так подписываются контракты, после которых жаба съедает остаток жизни и здоровья. В бытовом применении утилитарность – когда ради нескольких копеек скидки вполне обеспеченные граждане толкутся на вещевом рынке в мороз и солнце, при полной антисанитарии и риске потерять свои кровные (могут украсть). Хотя рядом под домом уютный магазин с устойчивой репутацией, но там – все несколько дороже. Или поездка за три квартала и более, где опять же на десять копеек что-то дешевле, ведь время (драгоценное, утекающее безвозвратно время!) в расчет не берется, да и усилий не жалко – кто просчитал стоимость амортизации нервной системы в толчее?

Утилитарность – стратегическая недальновидность, когда собирают на продажу хворост, не видя вдалеке леса. Шоры на глазах в виде ценников. Биологическая подоплека утилитарности – страх за свое будущее и, как следствие, неуемное желание обеспечить гарантированность своего материального благополучия сегодня и в будущем. Плюс – нажитое неверие в собственный производящий потенциал, определенная психологическая сломанность, неверие в себя (невроз) и посему – устойчивое избежание любых форм риска. Общая же ориентированность менталитета – на прибыльность, т. е. на бизнес-деятельность. Добавьте сюда также синдром обжегшихся на молоке, когда страх потерять уже нажитое превалирует над стремлением приумножить свое состояние. Утилитарный менталитет можно потихоньку прививать – если посадить на голодный паек, платить по-маленькому за каждый угаданный шаг и вовремя обрезать крылья. Так образуются люди-бройлеры – летать не умеют, далеко от кормушки не отходят, вовремя оттесняя более слабых и неповоротливых, и в целом весьма и весьма предсказуемые особи. Выше потолка они не прыгнут и, как Шура Балаганов, будут видеть счастье в пяти тысячах рублях на всю оставшуюся жизнь.

(Попутное замечание: следующим этапом роста нормы прибыли следует считать прагматизм – гр. pragma – действие, практика. Рост прибыли здесь условно в пределах 12–25 %, тогда как утилитаризм честно зарабатывает свои 1–5 % дивидендов. Затем, куда более технологичным витком следует считать «прогрессивный» подход для ведения бизнеса. Прогрессивность (лат. progressio – букв.: движение вперед, возрастание) дает нам норму прибыли где-то около 50 %, иными словами, в полтора раза больше. Высокие технологии, или, как сейчас модно говорить, хай-тек, – это уже прибыльность свыше 50 %, условно будем считать 75–85 %. И, наконец, венец данной классификации – технологии и стратегии развития, основанные исключительно на преобразующих гениальных инновациях, и мега-открытиях – все то, что ныне принято называть эксплуатацией ноу-хау. Здесь рост превалирует прибыли 100 %, т. е. счет может идти «во сколько раз». Аналогично в тех же процентах возрастает и степень риска, но – «в лес ходить – волков не бояться».)

Вербальная коммуникация для утилитарных ловушек очевидна – это любой бизнес-коммерческий слэнг, в котором акцентируется с большой убежденностью, «что это выгодно и без всякого риска», «что клиент ничего не теряет, но имеет гарантированную прибыль», «что лучше синица в руке, нежели журавль в небе» – журавль тем временем улетит, а синица вспорхнет, как и было задумано. Еще вас будут горячо убеждать, что «незачем тратить лишнее, если можно подешевле». Кажется, телеэфир подобными слоганами уже порядком замусорен. Вас будут привлекать мелочными скидками в 1–3 %, но за это потребуют верности и массированных оптовых закупок далеко не свежего товара. И так далее. В управленческих играх и бизнес-контактах вас попытаются угостить недорогим ленчем или легким ужином (когда-то, в советские времена, это называлось наработать дешевый блат), но взамен потребуют опять же кабальное сотрудничество, акцентируя на мнимой выгоде жесткой договоренности и «крепкой дружбы». Неизвестно, что вам дадут те 1–3 %, но возможности права выбора вы будете наверняка лишены. Плюс задаром наживете кучу врагов («враги моих друзей – тоже мои враги»). Одним словом, вариантов дорого заплатить за утилитарный менталитет хватает.

Как не попасться? Да все так же, по методу: клин клином вышибают. Быть в своих делах стратегом, а не мелочным накопителем, не бояться рисковать по-умному и не возиться с явно «дешевыми» проектами. Время и силы уйдут безвозвратно, квалификация точно не возрастет – а прибыль не обрадует: 3 % гарантированных даже советских граждан не особо радовали – о них стоит слегка заботиться, если у вас в деле, как минимум, 100 млн и более. В надежных условных валютных единицах. Чего вам и пожелаем.

6.1.4. Регрессия

Женщины живут дольше мужчин, потому что они чаще плачут.

Почти доказанный научный догмат

– Козьма, они ведут себя как дети.

– Не-а, они ведут себя как дураки… Детей мы б не поняли.

Козьма Прутков. Попутные диалоги

Регрессия – как ее трактовал Зигмунд Фрейд – это возвращение поведения взрослого человека в проблемной ситуации на более примитивный и ранний уровень, чаще всего детский. Что делает ребенок в неприятной ситуации, в которой лично виноват, но не желает честно в этом признаваться? Давайте вспомним, ведь всеми были детьми. Итак, он: а) просто плачет и ни в чем не признается в расчете, что его пожалеют; б) просит прощения, как правило, «я больше не буду», и тоже плачет, надеясь, что его простят; в) тупо отрицает все – авось поверят и все сойдет; в любом случае, может, что-то изменится или придет на ум иная тактика решения проблемы; г) обманывает напропалую и вчистую, если приперт – сваливает вину на других; д) фантазирует, уходя от конкретики; е) закатывает истерику; ж) льстит и подлизывается к тем, кто его допрашивает; з) кокетничает, строит глазки; и) если все средства исчерпаны – готов прибегнуть к шантажу, так называемому мнимому суициду, типа «ах, вы меня не любите, значит я с собой что-нибудь сделаю, а вы все будете виноваты». Могут быть и иные варианты, но основные мы, кажется, перечислили. И что самое интересное – в детстве они очень часто срабатывают и спасают юного виновника. Потому-то мозг их и хранит как наработанные индивидуальные архетипы выхода из проблемы – авось когда-то еще пригодятся.

Однако встречается довольно много взрослых людей, у которых сии уловки не лежат глубоко невостребованными в подсознательном загашнике или чулане, а вовсю эксплуатируются по принципу «здесь и теперь». Иными словами, с вами начинают игру под названием «приемы регрессии». Что это значит?

Первое и самое главное: тот, кто так играет, защищается, поскольку явно попал в проблемную и неприятную для себя ситуацию. Второе – конструктивные или деловые варианты выхода из создавшегося тупика почему-то отсутствуют, и поэтому индивид решил убежать в детство. Третье – возможно, данная личность никогда в своей жизни серьезно не работала, поскольку всегда получала причитающуюся ей «конфетку» за красивые глазки. И момент четвертый – субъект явно не намерен «потом и кровью» исправлять ситуацию, признав свою вину. Он хотел бы, чтобы каштаны из огня за него вытащил кто-то другой, а все бы осталось по-прежнему. С причитающейся ему «конфеткой».

Как видите, игра в регрессию – это классическая попытка одурачить окружение, сохранив свой имидж и получив незаслуженные дивиденды. И не думайте, что этот прием редок и не популярен в народе. Политик или должностное лицо с экранов телевизора начисто отрицающее свою осведомленность в происходящем, – классический тому пример. А для того, чтобы было правдоподобней, срочно отправляются в командировки, ложатся в больницу или берут краткосрочный отпуск. Кокетство доселе мало улыбающейся VIP-персоны на щекотливый вопрос тележурналистов в упор – все та же регрессия и панический уход от ответа по существу. Разыгрываемая сцена возмущения некорректным поведением прессы – тем более подтверждающий сигнал. Отрицание факта случившегося – означает, что идут лихорадочные поиски варианта, как выкрутиться, но уже становится явным, что на воре и шапка горит. Чтобы затянуть время – измышляются враги, обстоятельства, высказываются отвлекающие версии, одна другой фантастичнее, короче, вы на верном пути и затронули очень больное место.

В регрессию любят поиграть не только политики, но и управленцы любого ранга, т. е. все те, кому по долгу службы приходится держать ответ. Самое интересное, что женщины, которым традиционно приписывают регрессионную тактику и стратегию, очень часто действуют жестко и напролом. А вот чиновники и нечестные бизнесмены мужского пола практически всегда скатываются к регрессионным приемчикам, лишь бы выйти сухим из воды. Что поделаешь, генетика здесь не при чем.

Как эффективно противодействовать регрессионному манипулированию? Точно так же, как поступает дальновидный и справедливый родитель с нашкодившим ребенком. Никаких потаканий и тем более – подыгрываний. Еще лучше – продемонстрировать, что сей сценарий порядком избит, знаком и положительного результата не принесет. Конечно, необходима выдержка, терпение и известная доля непреклонности. А если нужно – то и жесткости. Как крайнее средство – открытая конфронтация, это все же лучше, нежели быть одураченным на детских уловках. От регрессии человека можно отучить – если заставить его за проблемы, создаваемые им лично, самому и отвечать. Ведь в серьезных играх детская шкодливость может дорого стоить.

6.1.5. Деградация

– Давай выпьем – и все забудем.

– Нет, давай сначала забудем, а потом – выпьем.

Подслушанный серьезный разбор в пивной

Деградация как манипулятивный прием – это не совсем то, что обычно понимается под данным словом. Ассоциативный ряд сразу же подсказывает буквально что-то опустившееся, морально разложившееся и т. д. Тем не менее термин деградация в буквальном переводе с фр. degradation – понижение чего-то на одну ступень или градус, т. е. движение вспять и упрощение. Вот в этом вся соль данного приема, который при всей своей неблагозвучности чрезвычайно эффективен в разрешении конфликтных ситуаций в пользу того, кто его применяет.

Смысл деградации как манипуляции – в искусственном упрощении проблемы и переводе стрелок на более низкий и более примитивный уровень разрешения возникшей проблемы. Самый частый житейский пример: мужчины крепко повздорили, но чтобы разобраться по существу, выпили, хорошо посидели и довольные разошлись… до новой, еще более серьезной стычки. Ситуация была на время сдеградирована, и выиграл в ней тот, кто опасался открытых разборок. Пример второй: идет забастовка и выдвигаются определенные экономические требования. Задача менеджеров от администрации – низвести эти требования до максимально незначительных, но вполне осязаемых подачек. (Кстати, в семейной ссоре умная хозяйка, если сама виновата, затушевывает возникшую проблему с сердитым мужем вкусным ужином и сладким мурлыканьем.)

В предвыборной практике классический трюк – устроить шумное празднество, чтобы меньше обращали внимания на убожество предвыборной программы и полную утопичность выдаваемых обещаний. В управленческих конфликтах – умело перевести акцент на текущие неурядицы и попытаться их тут же позитивно решить. Еще один красивый ход – предложить начать все сначала, т. е. как бы с нуля, позабыв все ранее возникшие трения. Если нужно, то фирма даже готова пожертвовать руководителем (его просто переводят туда, где его еще не знают) и прислать на замену нового, с которым «все только начинается». Вообще возврат с полдороги к мнимому старту – излюбленный менеджерский прием из класса, деградационных уловок. (Ведь дело при этом отнюдь не начинается с нуля, все пашут как и ранее.) Компенсация семьям погибших в различных авариях по вине государства – также типичный деградационный уход от ответственности и нежелание решать проблему по существу. То же – штрафы за экологические преступления: проще и дешевле одноразово откупаться. Если случилось какое-то ЧП, ищут рядового «стрелочника», но никогда не пытаются обвинять систему и высших должностных лиц. Принято также более крупное злодеяние прятать в тени куда более мелкого, но зато явно очевидного. Здесь же биологический закон выживания: лучше потерять хвост или клешню, нежели голову. Как видим, деградация – широко и умело используемый прием.

В вербальной коммуникации прием деградации проявляет себя в выражениях, подталкивающих к явному упрощению проблемы: «нужно относиться ко всему проще», «забудь», «не обращай внимания», «тебе больше всех нужно?» и т. д. Отлично срабатывают внушаемые обороты: «тебе практически нужно вот это» (естественно, происходит подмена понятий и девальвация претензий). Если необходимо, активно внушается принципиальная недостижимость запрашиваемого и подчеркивается слабость оппонента: «это не нашего ума дело», «бери, что дают, и не рассуждай», «радуйся, что хоть это получил», «могло быть и хуже».

Как противодействовать манипулятивным действиям приемов деградации? Наилучшая тактика – дать поначалу увлечь себя (пусть манипулятор успокоится и полностью себя раскроет, «потащится» и реализует), затем обязательно активно поучаствовать в предложенном сценарии (безо всяких обязательств и гарантий априори), а потом неожиданно вернуть существо вопроса на круги своя…

Игры в деградацию требуют смелости, определенной выдержки, терпения и немного артистизма. Нужно быть участником и зрителем одновременно. Чтобы в нужный момент «пьесы» поднять на более высокий, исходный уровень. И начинать это лучше тогда, когда сценарий явно приближает финальный занавес (по замыслу манипуляторов). Вот тогда пусть «ружье» и выстрелит. Поначалу в воздух и холостыми. Последующую немую сцену лучше использовать для нажима, натиска и разборок «у барьера». Причем все делать отнюдь не по-бутафорски. В конце концов проблема должна быть решена на должном уровне. Без скидок на деградацию.

7. ДИАГНОЗ: БОЛЕЗНЬ УСПЕХА

AVE, CAESAR, MORITURI TE SALUTANT.[2]

Обращение римских гладиаторов к императору перед боем

Посвящается покорителям вершин, которые сумели с них благополучно спуститься.

…

О Пирровой победе наслышаны многие. Царь небольшого государства Эпир на побережье Ионического моря, расположенного между Грецией и Македонией, самолично из чисто экспансионистских побуждений напал на республиканский Рим. Первое сражение он выиграл: у него была отличная фессалийская конница, хорошо обученная пехота и даже боевые слоны. Через год, весной 279 г. до н. э., около некоего города Аускула произошло второе за эту войну крупное сражение. Римляне снова были разбиты, но победа досталась Пирру слишком дорогой ценой. По преданию, именно тогда он в сердцах и воскликнул в ответ на поздравления: «Еще одна такая победа, и мне не с кем будет вернуться в Эпир!». Но Пирр, так и не отступил, проявив благоразумие, под прикрытие своих гористых крепостей. Он пошел на Сицилию (позже ту же роковую ошибку совершит и Спартак), ввязался в стычки с карфагенянами, выиграл еще одно решающее сражение с римлянами и… потеряв бессмысленно всю свою армию на чужбине, погиб в 272 г. до н. э. во время уличной потасовки в греческом городе Аргосе. Агрессивный и вспыльчивый Пирр был в тот неудачный момент, по преданию, еще и далеко не трезв. Выражение «пиррова победа» станет нарицательным.

…Для Наполеона такой ловушкой оказалась Бородинская битва и ввод войск на зимовку в голодную и неприветливую Москву. А ведь нужно было после блистательного сражения под прикрытием еще уцелевшей гвардии быстрым маршем уходить до снегов через Украину на зимние квартиры в Польше. Был бы шанс удержать хотя бы Париж от казаков генерала Платова.

…Адольф Гитлер отчаянно верил в силу последнего решающего броска. То, что произошло в конце ноября 1941 г. под Ростовом с фельдмаршалом Рундштедтом и его 1-й танковой группой Клейста, оказалось предтечей декабрьского разгрома под Москвой. Директива фюрера окопаться и не отступать превратила замерзающие части вермахта в «мороженное мясо» (так тогда немецкие фронтовики прозвали медаль за «восточную кампанию 1941 г.»). Через год и в тех же условиях – истерические призывы к Паулюсу: превратить Сталинград в неприступную крепость. Вариант прорыва и отступления 6-й армии из котла фюрер не рассматривал до того момента, когда уже было поздно что-либо предпринимать.

…Точно так же нельзя уже было спасти в феврале 1995 г. старейший английский банк «Barings». Он обанкротился (потери – около 4 млрд фунтов стерлингов) из-за рискованного упрямства Ника Лисона, вступившего в игру с японским фондовым индексом Nikkei на Сингапурской бирже. Молодой честолюбец, не желая признать ошибочность своих сделок, упорно продолжал играть «на повышение», стараясь за счет еще больших ставок «отбить» понесенные потери. Но ведь и руководство банка забыло о своей былой осторожности и разрешило Сингапурскому филиалу, по сути, пойти ва-банк. Итог общеизвестен: респектабельное финансовое учреждение семьи Берингов, основанное в 1762 г. в Лондоне, прекратило свое существование в 1990-х.

…Не захотел отказаться от своего конкурентного броска к Южному полюсу и капитан Роберт Скотт. Ему нужна была только победа… с вышедшими из строя мотосанями и совершенно неприспособленными к Антарктиде шотландскими пони. У его людей не было должного опыта заполярных экспедиций. Он не внял ни одному из советов своего «конкурента» Амундсена и отказался от его ездовых собак. Скотта гнало на непокоренный Южный полюс неуемное честолюбие, он хотел быть первым и только первым. Он не мог и не хотел признавать, что норвежец был гораздо лучше подготовлен к этой экспедиции. Как известно, дух соперничества у англичан в крови. В кратком прощальном письме к вице-адмиралу сэру Френсису Бриджмену, его бывшему начальнику в Адмиралтействе, есть и такие поразительные строки: «Хочу сообщить Вам, что я не был слишком стар для этого предприятия. Первым погиб самый молодой…». Через шесть дней, 29 марта 1912 г. появится его последняя карандашная запись в дневнике, оканчивающаяся словами: «…Ради Бога, не оставьте наших близких».

Вспоминается к месту совершенно другая история. Фритьоф Нансен, 8 апреля 1896 г. уйдя с дрейфующего во льдах «Фрама» пешком к Северному полюсу, достиг 86 градуса северной широты. Так далеко тогда на север еще никто не добирался. Но до полюса оставалось еще 450 километров. И Нансен поймет, что «…Дальше идти нельзя. Это будет сумасшествие. Поворачиваем!..». Он и его двое напарников пойдут назад пешком на «большую землю». В ту минуту, когда он написал свои горькие строки, он уже догадывался, насколько ничтожен шанс остаться в живых. Но они дойдут до Земли Франца Иосифа и проведут там еще одну (третью по счету) полярную зимовку. Сделают себе землянку, начнут охотиться. Будут пить свежую кровь от цинги и питаться одним мясом. Проведут долгие месяцы затворничества на краю ледяной пустыни. И выживут, дождавшись китобойного корабля. Второй год на «большой земле» их считали погибшими.

Нансен один из тех истинно великих, кто не поддался соблазну успеха любой ценой. Свой корабль «Фрам» по возвращении он отдал Амундсену для подготовки новой экспедиции. На вопрос того: «Почему?», он указал на поседевшую в ожидании молодую жену Еву. «Она уже побывала вдовой и второго раза не переживет», – добавил Фритьоф.

Нансен доказал всей своей последующей жизнью, что он никогда не страдал болезнью успеха: «нансеновские паспорта» помогли вернуться на родину многим тысячам пленным после Первой мировой, так же его с благодарностью помнили голодающие Поволжья, спасенные в 1922 г. Второй великий норвежский полярник, Руал Амундсен пропадет без вести через шесть лет, в конце мая 1928 г., отправившись на поиски своего публичного врага Умберто Нобиле и его экипажа дирижабля «Италия», разбросанных где-то во льдах Арктики после крушения. Нобиле найдут и спасут советские ледоколы «Красин» и «Малыгин». А вот следы легендарного норвежца ревнивая Арктика скрывает до сих пор. Намекая своим упорным безмолвием, что не все можно измерять масштабом успеха и проигрыша, победы или поражения.

К сожалению, человеческая натура падка на блеск триумфа честолюбия. «Я это смог! Я это доказал!» – едва ли не ключевые слова современного менталитета, достаточно лишь включить телевизор либо полистать глянцевые обложки. Болезнь успеха – это ловушка, которую человек с маниакальным упорством воздвигает себе сам, но очень часто под аккомпанемент зрителей, почитателей, приверженцев и… соперников. Последние как раз и жаждут, чтобы ловушка захлопнулась и герой не смог вернуться с победой. Отсюда тактика стимулирования извне любыми средствами типа: «Разве ты сможешь отказаться от такого шанса?!» Вся соль ситуации заключается в том, что как раз от этого шанса и стоило бы отказаться. Либо быть готовым без обиняков повернуть назад, резко сменив сценарий обреченного финала. Но как же тогда ждущая подвига среда, окружающая героя? Круг замкнулся: уверовавшего в собственное всесилие «слепца» ведут под руки зачастую те, кто рады потом заглянуть в пропасть, откуда еще доносятся стоны поверженного. Ловушке успеха непременно требуются жертвы, иначе ее алтарь поблекнет. Человек, который стремится любой ценой достичь победы и успеха, – неизлечимо болен. Он так и не увидит альтернативы развязке дилеммы «все или ничего». Кажется, в этом хорошо осведомлены игроки в казино. Следует вовремя остановиться, чтобы завтра продолжить игру с наработанным запасом, но опять же до известного предела. Болезненный азарт – первый внешний симптом болезни успеха. Точно так же, пьяница не оторвется от бутылки, пока всю ее не прикончит. Оставить что-то на дне для него равносильно поражению. Даже если он уже сто раз на себе испытал, что потом будет плохо.

Получается отчасти парадоксальная вещь: сильный и самоуверенный человек успеха абсолютно лишен свободы выбора. Он – узник контрольных фишек, которые разбросал впереди себя. Примечательно, что успех будет засчитан в копилку побед, призов, поощрений и удовольствий лишь в том случае, если он совпадет с ожидаемым и заранее нарисованным вариантом. По принципу: «Все или ничего и только так, как хочу». Вариант в 95 % не засчитается, нужна чистая победа в узнаваемом, т. е. спрогнозированном, виде. Какие-либо альтернативные достижения и открывающиеся перспективы попросту будут проигнорированы, поскольку они не вписаны в параметры ожидания.

Отсюда можно сделать вывод, что болезнь успеха – ловушка наших желаний и вожделений, но уж никак не наших возможностей. По сути, успех, победа, цель не более чем фантик или билет на представление, которое устраивает герой. Но действительно ли это его настоящее амплуа, вопрос так и остается неразрешенным. В успехе нет реализации личности, зато присутствует амбиция, фантазии, мечты вкупе с уязвленным эгоизмом, нужно ведь доказывать, подтверждать, но уж никак не самореализовываться. Образно говоря, человек успеха сам зажигает (или с чужой подачи, не важно) свечу, об которую затем и обжигает свои крылья. Почти Икар, поскольку неизвестно, зачем тот поперся к солнцу на столь ненадежном инструменте. Главное здесь, пожалуй, то, что болезнь успеха не предполагает отказ от цели и что она питается нашими же вожделениями, без всякой привязки к внешней среде. Ее победное шествие – триумф позитивного метода в мышлении и мировоззрении, когда мир воспроизводится именно так, как он запрограммирован в эксперимента. (С определенного момента окружающая нас среда именно так себя и ведет. Нам же на погибель, ибо эманация собственных потенций неизбежно исчерпаема, порождая застой, оскудение и уныние.)

Обоснование цели сейчас доведено любыми методами до совершенства, чтобы изъять малейший намек на сомнение в «правильности» пути и прицела, поскольку все же неясно «нужна ли победа?», «эта ли победа?» и вообще, скрыт весь драматизм постановки вопроса «что нужно?». Для «успевающего» подобные вопросы бессмысленны или намекают на слабость и пораженческие настроения. Потому он обречен либо свалиться по дороге к вершине, либо… замерзнуть на ней. (Успех или победа чем-то сродни войне, а на развалинах, как известно, долго не проживешь.) Есть еще шанс – уцелеть и повторить то же самое на новой гряде придуманных свершений.

Жизненная философия подсказывает: когда-то это все обязательно кончится. Канет в Лету герой, и сотрутся позолоченные вершины успеха. Возможно, останется лишь память о поступке с так и нерешенными вопросами, «зачем и почему?» столь бездарно были растрачены горы усилий и средств.

Как вы уже поняли, свою ловушку человек успеха мастерит себе сам. Он ведь никак не может без больших и малых побед всегда и во всем. Отметьте – это его примечательная психологическая черта: доказывать постоянно что ты – «первый», «можешь» и т. д. Причем, независимо от того, бросил ли кто-то (или что-то) вызов: заболевший успехом находит повод без причины, потому что проблема – в нем самом. Здесь мы имеем дело с тем случаем, когда самоидентификация и самоуважение выносятся вовне и происходят из-за «чего-то» или благодаря «чему-то». Иными словами, человек стоит только то, чего он, по его мнению (и по убеждению таких же, как он), смог достичь. Безусловно, поражение, неудача, даже отступление воспринимаются только как унижение личности. Отсюда один лишь шаг, например, до харакири. Но чтобы все же человеческий материал просто так не пропадал, то современная мораль бизнеса и потребления предлагает, покамест есть силы и средства, отдохнув, намечать опять какую-то цель. В общем, белка должна крутить колесо, пока не протянет ноги. Люди успеха, по сути, бесплатные динамо-машины и грех кому-то не воспользоваться их тупой целенаправленностью. Главное, отпадает надобность в «погонялке», да и с мотивациями никаких проблем. Может быть, оттого-то так насаждается среди людей дух соперничества? Спартанцы, по сути, первые из инкубатора, где награждают за успех и победу над такими же, как ты сам. Спартанская модель в итоге оказалась совершенно не жизненной, но очень удачной для подражания. В целях манипулирования, конечно. Учтем также, что добивающийся только успеха никогда не сойдет с намеченного траверса и будет действовать предсказуемо, даже вопреки ситуации и здравому смыслу. Впрочем, потерю последнего можно списать на болезнь. Самое интересное, что и сам успех при подобной постановке вопроса можно смоделировать или внушить.

Но вначале небольшой психологический эксперимент.

7.1. ОПЕРЕЖЕНИЕ С ОТСТАВАНИЕМ, или ПЛАТА ЗА БЕСПРОИГРЫШНОСТЬ

Можно быть впереди планеты всей, особенно если та – незаселена.

Высказывание, приписываемое Йону Тихому

Если поезд раскачивается, это еще не значит, что он едет.

Заметки бывалого пассажира

Чтобы стать победителем, нужно найти и организовать проигравших.

Из коллекции «золотых» правил пиара

Итак, представьте, что вы поделили (например, методом экспертного ранжирования), скажем, группу начинающих менеджеров на следующие категории: А – преуспевающие на своем профессиональном поприще личности; Б – твердые «середняки», не хватающие звезд с неба, но уверенно зарабатывающие себе на хлеб насущный; В – неудачники и маргиналы, отщепенцы и тому подобные субъекты, как-то перебивающиеся в своем деле с хлеба на воду. Согласитесь, почти каждую достаточно большую выборку людей можно с определенной долей объективности разделить на подобные категории применительно к фактору успешности.

А теперь предложим им всем на их собственный выбор задачки четырех типов сложности: 1) очень сложные по всем параметрам, порой требующие инновационного подхода; 2) сложные, но решаемые стандартными методами и приемами; 3) средние; 4) легкие. Поощрения за решение также соответственно разнятся, причем нелинейно: например, задачи категории 1 («очень сложные») по величине вознаграждения могли быть оценены на порядок и более выше, чем задачи класса 4 («легкие»), т. е. риск и сложность вознаграждались сторицей, но… попробуй их реши! Плата производилась, что называется, по труду: сколько за отмерянное экспериментом время (одинаковое для всех) решил, столько и получи. Отметим также, что помимо реальных денег срабатывал еще и фактор общественной оценки: результаты эксперимента не скрывались от желающих понаблюдать. Таким образом, риск уронить либо поднять свой имидж был вполне реален и осознаваем каждым участником столь интригующего эксперимента.

Для вас, уважаемый читатель, также готовое задание, правда бесплатное: угадать, кто на какие задачки бросится. Именно так и поступили экспериментаторы, заранее предвкушая рутинную обработку данных: дескать, успешные подавляющим большинством навалятся на «очень сложные», а неудачники начнут, как белки, орехи щелкать и перерабатывать массу «легких», а «середнячки» соответственно возьмутся за «средние», ну, иногда еще и за «сложные». Однако то, что произошло на самом деле, озадачило теоретиков. Повторные эксперименты лишь подтвердили, что наблюдаемая тенденция далеко не случайность (Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. – М., 1986. – Гл. 9). Итак, на практике оказалось, что успешные личности как раз всячески избегают очень сложных задач, ведь их нерешение может всерьез и надолго подорвать уже существующий положительный имидж. Действительно, к чему рисковать, если успех и так уже в кармане? Поэтому они вовсю налегали на сложные, но стереотипные задания, которые и оплачиваются прилично и выполнить их можно. «Середняки», правда, повели себя вполне предсказуемо. А вот с неудачниками оказалась полная неожиданность. Примерно половина из них без обиняков занялись легкими задачками, гарантированно зарабатывая себе пусть скромную, но все же оплату. А вот вторая половина (процентный состав может меняться в зависимости от исходной выборки) выбирала без тени сомнения исключительно сложные задачи класса 1! И принялась их решать при минимальных шансах на успех. Изумление экспериментаторов понять можно: вместо преуспевающих неприступные вершины пошли штурмовать аутсайдеры.

Разгадка сего феномена следующая: тем, кто уже и так «внизу», более терять уже нечего. За имидж также можно особо не переживать. Но взяв абсолютно недостигаемую вершину, можно за раз пройти путь «из пешек в дамки». Почему бы не рискнуть, тем более что очереди и толкотни за сверхсложными заданиями не наблюдалось. По этому поводу напрашивается парадоксальная мысль о… регрессионном явлении собственно самого института лидерства и успеха.

Для преуспевающей личности риск страшен уже сам по себе, ибо можно потерять нажитые дивиденды, гарантии и привилегии. Брать новые рубежи – лишняя морока, и потому не проще ли стабилизировать систему так, чтобы всегда быть впереди, не напрягаясь? Что и происходило ранее и происходит сейчас. В итоге само собой возникают революции, кризисы, войны и катаклизмы. Как реакция среды на попытку зацементировать общественные и природные процессы в пользу чьего-то «вечного» лидерства и преуспевания. Образно говоря, диктат уже преуспевающих – это попытка убрать из виду «коробку» со сверхсложными заданиями. Чтобы не было повода и соблазна кому-то рвануть еще выше, в непредсказуемые дали.

В наши дни функции охраняющего лидерства выполняют всевозможные нормы, допуски, сертификаты, штрафы, санкции, репрессивные налоги. Их цель – ограничить, не допустить, срезать на корню любые пассионарные толчки в подконтрольном социуме. Из «пряников» – допуск в элиту, различные виды разрешений «на…», льготы, поощрения и т. д. Более опосредованный вариант – формирование устойчивого лидерского паблисити путем проведения для самих же себя различных конкурсов, рейтингов, форумов, фестивалей и прочих пиаровских мероприятий с целью убедить широкое общественное мнение в том, что лидер – вот он, успешный и уверенный в завтрашнем дне. Чтобы быть первым не нужно реализовывать какое-то особое качество, достаточно просто убедить в своем превосходстве остальных.

Таким образом, аспект лидерства и успеха из области достижений и могущества ныне незаметно переместился в сферу психологическую, сделавшись в итоге инструментом внушения и убеждения. Отсюда – явление стагнации в современных экономических системах, когда прирост дохода в 3–4 % уже воспринимается как серьезный прорыв. Но почему не 15–30 %, а то и 45 %? Увы, современный лидер боится рисковать, а тем более обнажать себя перед возможными неудачами и лишениями. Паническая боязнь потерять свое лицо (интересно, оно хоть чем-то отличается от стандартного набора таких же?), уронить свой престиж, показаться в чем-то слабым или ранимым, в конце концов, быть просто естественным при взлетах и падениях напрочь отсекают для современного человека успеха возможность действительно широко и смело шагнуть к настоящей самореализации (ну не 3 % или 4 % прироста в самом же деле!). Калибр запросов и возможностей мельчает – и это в эпоху разрекламированного лидерства. Можно, конечно, тащиться на четвереньках и вовсю уверять друг друга, что от скорости ветер ерошит гриву. Главное, вовремя менять масштаб оценки и декорации. Так почем ныне трюк во славу победителя?

Ставить на человека успеха в ситуациях перелома и предельного риска нельзя, потому что он будет оглядываться на свой блистательный имидж и ни под каким предлогом не примет вызов, если победу придется зарабатывать потом и кровью. И уже изначально будет готов на почетную сдачу своих позиций при условии, что ему предоставят приличествующий статус.

Генерал-полковник Фридрих Паулюс, блистательный офицер вермахта, один из разработчиков плана «Барбаросса», был поставлен Гитлером командовать 6-й армией как наиболее подходящий исполнитель грандиозных замыслов летней кампании 1942 г. Фюрер не ошибся в выборе – Паулюс побоялся предпринять самостоятельные шаги по деблокации окруженной в Сталинграде армии. Он не рискнул даже тогда, когда ему на выручку пошла, рискуя быть окруженной, 1-я танковая группа генерал-полковника Гота. Паулюс слушал канонаду танкового боя, но так и не решился ослушаться приказа фюрера. Не смог его подтолкнуть к решительному прорыву и фельдмаршал Манштейн, тогда, по сути, его непосредственный начальник. Дальше общеизвестно: почетный плен, участие в сталинском Национальном комитете «Свободная Германия», выступление на Нюрнбергском процессе свидетелем советского обвинения (!) и смерть в качестве заслуженного пенсионера в Дрездене в 1957 г.

7.2. ГЛАДИАТОРЫ ФОРТУНЫ, или ПОДВОРОТНИ УДАЧИ

С низкого старта легче брать разгон.

Наставление для спринтеров

Чем выше забор, тем пугливее хозяин.

Эмпирическое правило грабителей

Богатые грабят под сенью закона, мы же грабим под сенью собственной отваги.

Высказывание флибустьера перед казнью на рее

Звучит парадоксально, но лидеры, всецело озабоченные успехом, – не опасны. А вот неудачники… Такой большой процент в их среде рискующих за пределами собственных возможностей – явление достойное внимания. Получается, что маргинальная прослойка (они же аутсайдеры, «дно», «низ») представляет собой котел, в котором бурлят пассионарные токи и рождаются самые безумные идеи. В другое время их устремления неизбежно завяли бы, как нереальные фантазии (все те же ограничивающие 3–4 % прироста к достигнутому), но когда отметаются традиционные и постепенные способы добиться успеха, то – почему бы и нет? Отметим – неудачников интересуют только предельно высокодоходные проекты, невзирая на риск и малую реалистичность. С последней категорией вообще нет проблем, ибо для тех, кто «внизу», существуют лишь их гротескные желания и мечты, которые любой ценой должны быть воплощены в явь. Однако в чувстве момента и ситуации аутсайдерам не откажешь. (Чем ниже градиент падения, тем лучше психология выживания, среди бомжей и попрошаек очень много тех, кто хорошо разбираются в людях, иначе попросту там не выживешь.) Поэтому чувство обратной связи у неудачников обострено. Вместе с маниакальной устремленностью к вожделенному парадизу это создает весьма опасный тандем.

Вся ирония заключается в том, что общество преуспевающих этой опасности как раз и не осознает и не хочет осознавать даже при наличии явных симптомов. Вспомним, с каким пренебрежением охранка относилась к так называемым большевикам во главе с неким Ульяновым. Куда как опасней считалось движение эсеров с их пресловутой «Боевой организацией» во главе с провокатором Азефом. Игры в кошку с мышкой обошлись вскоре двуглавой империи слишком дорого. Точно так же Паулю фон Гинденбургу, потомственному прусскому дворянину, фельдмаршалу и президенту Германии, и в кошмарном сне не снилось передать священный жезл власти бывшему ефрейтору Адольфу Шиклгруберу. А ведь пришлось, и с этого момента «коричневые маргиналы» заложили крутой вираж для всего мирового сообщества.

Недооценивать и пренебрегать происками и устремлениями неудачников не только глупо, но и небезопасно. Хотя бы потому, что в своих устремлениях они могут зайти слишком далеко. Особенно, когда социум находится в неустойчивом бифуркационном (лат. bifurcation – разделение, например образование водораздела, то же, что горный хребет) состоянии. Тогда под приложением своевременного натиска и усилий мечта неудачника может воплотиться наяву. Пусть даже на время, которого, как у «красных кхмеров», окажется более чем достаточно, чтобы вогнать в землю треть населения своей страны и вновь уйти в подполье непролазных джунглей.

Добавим к сему, что имеющий синдром неудачника дерется за свою цель куда ожесточеннее, нежели человек успеха. Второму есть, куда отступить, и есть, чем торговаться, тогда как поднявшемуся из низов кроме своей не совсем удавшейся жизни предложить нечего.

…Правитель мощнейшего Хорезмского государства Мухаммед был разбалован властью, негой и роскошью. Вместо отпора на поле брани ордам Чингисхана он позорно оставил свои города и бежал в Иран, кончив бесславно жизнь на одном из островов Каспийского моря. «Если бы город сопротивлялся, я бы не взял Бухару никогда», – мрачно изрек предводитель монголов, осмотрев стены и арсенал этого мощнейшего полиса после его добровольного падения. Та же участь постигла и Самарканд. Армия государства, дотоле славившегося своими победами, так и не смогла собрать в кулак свою волю и перейти к жестоким сражениям. С монголами пытались торговаться и договариваться, обрекая тем самым свою жизнь в лучшем случае на прозябание в колодках. Для маргинальных «пассионариев» с окраин пустыни Гоби цветущая Средняя Азия стала плацдармом для дальнейших экспансий. Власяной монгольский аркан завис над прочими странами.

Князь Торопецкий Мстислав Мстиславич по прозвищу Удалой в битве с монголами на Калке (лето 1223 г.) поступил совершенно иначе. Он единственный из двенадцати русских князей уцелел в той бойне. Хотя шел в авангарде и неминуемо должен был погибнуть первым, наткнувшись на бронированный кулак тяжелой монгольской конницы. Именно так и произошло. Но Мстислав повел себя в роковой момент парадоксально (может быть, потому, что его прозвище было Удалой?). Он со своим небольшим отрядом (не более полутора-двух тысяч воинов) сам атаковал собравшуюся в долине двадцатитысячную монгольскую мощь. Ударил из последних сил, идя на марше, не в центр вражеского войска, а наискось, почти во фланг, срезая угол каре. Расчет был гениален – монголы не будут перегруппировать под такой маленький отряд свою армию, а значит, есть шанс прорваться с боем к спасительному Днепру. Что и произошло. История нам донесла любимое изречение Мстислава Удалого: «Мертвые сраму не имут». (Интересная в психологическом плане фраза, и несет она в себе отрицательного, неудачного смысла больше, нежели положительного, даже «оптимистической трагедией» ее сложно назвать.) В ситуации полной безнадежности он действовал себе на погибель и вырвался из тисков смерти. Все остальные князья на Калке нашли свою смерть, хотя и обладали пятикратным преимуществом, по сравнении с монголами, в рати. Они ведь шли побеждать и грабить легкого врага, тем более что монгольские разъезды всячески поддерживали в русском стане эту губительную иллюзию.

Неудачник лишен начисто робости, стыда и прочих невротических комплексов перед условностями социума, магией имиджа и харизмы, предрассудками и прочими «тормозами», в том числе и интеллектуальными. Именно для него применим знаменитый принцип «дурачка» Альберта Эйнштейна: «Все знают, что того-то и того-то сделать невозможно. Но вот приходит «дурачок», который этого не знает и делает открытие». Добавьте к сему отсутствие страха перед неудачами (сколько их уже было на его пути?) и уж тем более к отрицательной реакции окружающих. Потому что в его кармане – путеводная звезда, которой он истово поклоняется. Тем, чего как раз и не хватает успешным: авантюризма и смелости в дерзновениях, более чем в избытке обладают неудачники. Вот кто действительно, определив свою миссию, далее уже не сходит с пути.

Англичанин Морис Уилсон еще в 1934 г., не имея элементарного альпинистского опыта, но свято уверовавший в провиденье Божье, без специального снаряжения, а, по сути, совсем без ничего (не было денег даже на сносный провиант) рискнет тем не менее в одиночку (!) покорить неприступный Эверест. Выше Уэльских вершин он дотоле никуда не поднимался. Техника прохождения ледников с ледорубом и кошками ему была неведома. Малоизвестный широкой публике, этот религиозный и одержимый человек станет газетной сенсацией того времени: продав свое имущество и купив подержанный биплан, в мае 1933 г. он на свой страх и риск… улетит в Индию, чтобы осуществить задуманное. Его замерзшее тело, лежащее в изодранной в клочья снеговыми штормами палатке на леднике Ронгбук со стороны Тибета, найдет в 1935 г. пятая британская экспедиция к Эвересту. При мертвом Уилсоне окажется дневник, прочтя который профессионалы будут поражены: одиночка-аматор смог достигнуть так называемой Северной седловины на высоте 7000 м. Для человека, не знавшего гор, он сделал невозможное. Впрочем, его рекорд уникален и по сей день: на Эверест «за просто так» туристы ведь не ходят. Лишь в 1982 г. опытнейший альпинист, получивший прозвище «гуру гор», – Райнхольд Месснер совершит свой беспримерный одиночный поход на высочайшую вершину мира (практически по тому же пути). До него почти за полстолетия такую попытку предпримет лишь один – не шибко процветающий мелкий предприниматель из старой Англии – некто Морис Уилсон.

Имеющих комплекс неудачника можно достаточно легко вычислить. Они до предела амбициозны, лишены всякой адаптивности и не скрывают своих честолюбивых помыслов. Еще – им в жизни либо не везло, либо мешали другие, а к тому же неблагоприятно складывались обстоятельства. Так неудачники попытаются вам объяснить, почему у них так мало реализовано из задуманного. И это при их бросающейся в глаза жажде действий. Так что покидать свое поле боя такие люди отнюдь не намерены. Что и можно с успехом использовать.

Гораздо осторожнее нужно относиться к скрытым неудачникам. Это те, которые прикидываясь «середнячками», тайно носят в кармане свой будущий маршальский жезл. Совсем плохо, если таковыми (людьми нормы или средних способностей) они и являются. Тогда беда. Потому что, придя к власти, «середняк» поголовно истребит все, что хоть на толику выше него самого. Та же участь ждет все непонятое. Ареал опустошения и разрушения будет впечатлять. Как после всех революций и диктатур XX в. Серые людишки, озабоченные комплексом неудач, но могущие заполучить власть всегда будут представлять угрозу любому прогрессивному обществу. Ну а в более мелких масштабах – любой процветающей фирме. Может быть, отчасти так быстротечен век в современном бизнесе?

Не путайте неудачников с перестраховщиками. И те, и другие обычно в среде аутсайдеров, но ничего общего у них нет. Самое интересное, что перестраховщики всегда достигают некоего положения в обществе, поскольку больше всего боятся споткнуться о какой-нибудь камешек на торной жизненной тропе. В конечном счете они всегда будут выбирать изо всех вариантов самый безопасный. В итоге – шампанское им положено только по случаю выхода на заслуженную пенсию. Впрочем, иногда перестраховщики губят закат целой империи.

…Кэптен Тосио Абэ был одним из лучших в стенах японского императорского военно-морского училища в Этатзиме (воинское звание «кэптен» в японском ВМФ соответствует званию капитан 1 ранга). До назначения на «Синано» – командир 10-го дивизиона эскадренных миноносцев, имел немалый боевой опыт, награды и пользовался почетом и уважением среди своих офицеров и матросов. Участвовал в морском сражении за остров Мидуэй в июне 1942 г., командуя флагманским эсминцем «Кадзагумо».

Джозеф Инрайт – коммандер подводной лодки «Арчер-Фиш» («Рыба-меч»), до назначения капитаном на эту подводную лодку слыл неудачником и даже подавал лично рапорт об освобождении от командной должности как не оправдавший возложенных на него обязанностей. В его биографии несмываемым пятном для морского офицера – неудавшаяся атака 20 октября 1943 г. на японский авианосец «Секаку». В итоге – штабная должность и коротание вечеров за игрой в покер. Но именно этот молодой капитан потопит секретнейший и самый большой корабль этого класса в мире суперавианосец «Синано». Подлодка «Арчер-Фиш», ведомая своим капитаном-аутсайдером, шестью торпедами покончила с грозным голиафом, находясь в одиночном (!) патрулировании. Суперкорабль на марше прикрывали три эскадренных эсминца. Но то, что случилось глубокой ночью 29 ноября 1944 г., будет многие годы сокрыто тайной и покажется невероятным. Подлодка под командованием молодого коммандера Джозефа Инрайта устроила настоящую многочасовую охоту на элитный авианосец, невзирая на его тщательную охрану. У нее не было ни малейших шансов выжить, если бы кэптен Абэ принял бой. Но японский капитан панически боялся рисковать только что спущенным со стапелей секретным авианосцем. И он не мог предположить, что его преследует одна-единственная подлодка ВМФ США. Тем более во внутренних японских водах. Абэ уклонился от боя, и через несколько часов маневров и бегства авианосец получил четыре торпеды почти в упор ниже ватерлинии. Агония оказалась для «плавучего аэродрома» недолгой. Кэптен Абэ не пожелал расставаться со своим кораблем. «Арчер-Фиш» удалось уйти из-под бомбовой атаки и благополучно возвратиться из одиночного рейда. За ней навсегда закрепилась слава подлодки, которая потопила самый большой боевой корабль в мире. Джозеф Инрайт был награжден министром ВМС и продолжил далее свою карьеру в ВМФ США. Она у него сложилась вполне удачно.

Мораль приведенного случая более, чем очевидна. Перестраховка в конечном счете несовместима с достижением цели. И уж тем более, если цель из ряда вон выходящих. Ну а насчет успеха… Джозефу Инрайту и его команде пришлось несколько долгих лет доказывать, что они в одиночку ночью потопили именно суперавианосец. Он ведь был секретный и в каталогах разведки ВМФ США не значился. Слава и награды придут позже, но работу свою команда «Арчер-Фиш» сделала чисто.

Парадокс нашего времени заключается в том, что у нас зачастую сам успех уже многоразово перестрахован. Иной масштаб, другие измерения.

7.3. ЛОВУШКИ УСПЕХА

Если мне удалось подняться на 14 восьмитысячников и остаться живым, это потому, что я всегда знал, когда нужно остановиться; я чувствовал, когда риск был слишком велик. Я терпел поражения, отступал в 11 гималайских экспедициях, и поэтому я жив.

Райнхольд Месснер

Достигнув успеха, можно чуток передохнуть и наконец поискать себе что-нибудь по душе.

Козьма Прутков, нудист. Под лучами счастья…

Успех – награда, но не сама победа, достижение или цель. Мы как-то об этом не задумываемся, и напрасно. Вдумаемся в слова: «успех» – «успеть» – «спешить». Явно нужно где-то вовремя «засветиться», и тогда, пожалуй, все успешно, ибо – «успел». Даже на грубую вскидку – понятно, что процесс успеха не зависим от внутреннего целеполагания человека. Иными словами, успех всегда как бы навязывается той цели, которую мы преследуем. Как реакция одобрения или поощрения со стороны среды. Возникает почти тот же парадокс, что и с днем рождения, в который, по сути, должны поздравления принимать родители, ибо они все это «устроили». Точно так же и успех – он радость для «зрителей» и потому конфета для «действующего лица». Но того ли добивался на своем пути человек? Об этом ему вряд ли дадут возможность высказаться искренне. Подмена результата его одобрением уже само по себе – психоманипулирование. Потому попытка быть всегда и непременно успешным – ловушка, из которой можно не выбраться. Понадобится не только упорство, но и мужество противостоять обстоятельствам, сложившемуся мнению, стереотипам и временным неудачам. В конечном счете реализация собственной миссии – это тернии, ведущие к победе. Ну а что касается успеха, то он придет автоматически. Как реакция среды на достигнутый результат.

Не нужно также бояться неудач и временных отступлений. Диалектика восхождения редко бывает линейно поступательной и прямой. Тем более надо уметь ждать и быть настойчивым. В свою очередь категория «непременно» может стоить в итоге очень дорого. В бизнесе и политике, равно как и на войне, выигрывает в итоге тот, кто рациональнее тратит ресурсы при достижении намеченных стратегических приоритетов. В таком ракурсе кратковременная неудача, безусловно, лучше кратковременной удачи. Да и любая серьезная цель никогда не дается «просто так», одним успешным рывком. Порой необходима глубокая и тщательная проработка намеченного пути. Со стороны это может показаться задержкой, топтанием на месте или даже отступлением.

Еще один болезненный вопрос – корректировка цели путем развития обратной связи. Люди, могущие по ходу движения гибко изменять свои приоритеты, – весьма серьезные и опасные бойцы. Ибо они способны вовремя отказаться от задекларированного, но в конечном итоге гибельного для дела и личности варианта. Еще более сильны те, кто при этом не боятся показаться временно смешными, проигравшими, неудачливыми и т. д. Присмотритесь – большинство свои неудачи сваливает на обстоятельства, и лишь немногие готовы брать ответственность на себя.

Чтобы развиваться – надо признавать свои недостатки. Лидерство или успех в современной интерпретации такого шанса человеку попросту не дает. Ему предписана только одна роль – преуспевающая. Искусственность жизненной позиции – специфическая особенность игр в успех. Но опять же человек способен к развитию и могуществу, только будучи абсолютно естественным в различных жизненных проявлениях.

«Со стонами, шатаясь, иду вперед, ноги не держат, падаю. Тут я бросаю все, зарываюсь лицом в снег, содрогаюсь всем телом. Я внизу. Я и счастлив, и в то же время в каком-то отчаянии. Вон по валу ледника идет Нена. Я вижу себя извне, со стороны этого мира. «Я здесь» означает теперь «я там». Я прозрачен, я из стекла, а мир вокруг меня – это прочная основа моего я. Я могу видеть себя сквозь все мои оболочки и знаю, что и для Нены я сейчас прозрачен. Опершись на лыжные палки, некоторое время смотрю на нее. Потом меня прорывает. Вся огражденность исчезает. Я плачу. Как если бы все горизонты, все ограничения были преодолены. Все открылось, все эмоции освободились. Как далеко мне нужно было ходить, чтобы я наконец почувствовал себя раскрепощенным! Я сам теперь – открытое пространство. Чем больше я отрешаюсь от себя, тем больше мне хочется упасть на колени».

Вот так предельно искренне и откровенно человек-легенда, «гуру гор» Райнхольд Месснер описывает свое возвращение с одиночного восхождения на Эверест (Месснер Р. Хрустальный горизонт. – М., 1990). Он не побоялся быть самим собой и, может быть, потому нашел в себе силы совершить дотоле невозможное – в одиночку покорить величайшую вершину мира. Месснер доказал: чем опаснее и рискованнее дело, на которое решается человек, тем менее значим в качестве целеполагающей мотивации фактор успеха. Он лишь «прилагающее», не более. Главным же является способность адекватно принимать решения в точке экстремума, т. е. реагировать сообразно ситуации, а не установке. Только так можно достигнуть победы, а не ее эрзац-подобия. Тем более, что современная тенденция требует от человека непомерного расточительства по поддержанию имиджа успеха.

Гигантские расходы на рекламу и представительские расходы нынешних фирм и организаций – по той же причине. Ставка исключительно на брэнд, т. е. на «успешный» вид товара, грозит ловушкой для развития в стратегическом будущем: ведь непопулярных инвестиций не производилось. Успех сегодня – это поражение и проматывание средств на «вчерашнем» товаре завтра. Зато сегодняшний гадкий утенок имеет шанс стать в перспективе лебедем. Вообще перенос делового акцента с успеха на то, что оказалось неудачным, – стратегия менеджмента будущего. Иными словами, актуальным становятся именно проблемные моменты бизнеса, ибо в их разрешении и будет заложен потенциал дальнейшего развития.

А пока что алтарь успеха не оскудевает. И жертвоприношений более чем достаточно. Жаль.

8. ХАРИЗМА И ЕЕ ТЕНЬ

Если благодать изливается на нас даром, то кто тогда это все оплачивает?

Вопросы у ночного костра в эпоху первоначального накопления…

Чудо явлено должно быть.

Непререкаемое требование праведников

Не играйте с вещами, о которых не имеете ни малейшего представления!

Памятка покорителям ядерного синтеза

Термин харизма произошел от гр. charisma, что означает милость, благодать, божественный дар. Понятие «харизматическая личность» в раннем православии (т. е. до разделения церквей) означал в буквальном смысле праведного человека, способного творить вокруг себя благодать и совершать чудотворные деяния в помощь страждущим. Причем, заметьте, реальные. В силу сошествия на них Духа Божьего (именно такое определение харизмы в X в. дает преподобный Симеон Новый Богослов). Воспитанным в духе вульгарного материализма сие утверждение покажется если не кощунственным, то во всяком случае глупым и неправильным. В традиционном научно-материалистическом понимании (так и хочется произнести по старой памяти: «в духе марксистско-ленинской идеологии») харизматик либо мастерский фокусник, либо наглый обманщик. Добавим сюда же и нечто более современное: специалист по обработке массового сознания конкретной технологией, а именно: психоманипуляцией по классу харизмы. При этом первичное истинное понимание харизмы как-то незаметно (надеемся не бесповоротно!) отошло в небытие. Как и возможность ее (т. е. харизму, настоящую, не придуманную) иметь и использовать. Но… времена меняются куда неожиданней, нежели устоявшиеся парадигмы человеческого сознания. И нынешний ренессанс понятия харизма тому подтверждение. Пусть даже и не в исконном понимании, но все же…

Понимание современной псевдохаризмы приоткроет нам просвет к настоящей. Ведь уметь «творить благодать», наверное, не так уж и плохо. Даже в прагматическом, чисто технологическом понимании. И здесь, как и в любом серьезном хай-тек-деле важно не попасться на приманку подделки. Потому, пожалуй, начнем с того, что есть лишь игрой в харизму, ее тенью и заманчивым подобием. В конечном счете то, что кажется, не всегда то, что есть, тем более то, что будет. И если настоящая харизма укажет нам свет в конце тоннеля, то ее эрзац-варианты скорее всего заведут в тупик. Для утешения расцвеченный гирляндой наших желаний. В этом первейшее различие мнимого чуда и настоящей благодати.

Псевдохаризма всегда взращивается ожиданиями алчущих ее. Назовем эту питательную среду харизматической потребностью массового сознания. Иными словами, конкретное историческое время выдвигает свой образ героя, либо пророка, мессии, чудотворца, спасителя нации, вождя и керманича. Тяжело не поддаться соблазну и не пойти навстречу чаяниям многих. Предрекаемый приход мессии для колен Израилевых и избавителя от всех бед избранного народа – разве уже не заложенный фундамент под харизматическое явление? А исконно русская народная вера в доброго царя-батюшку? Кто только сей наивной доверчивостью не пытался воспользоваться. Самозванцев (и самозванок, например, та же княжна Тараканова!) всегда щедро производила земля Русская. Лжедмитрий (их было как минимум три!) и Емельян Пугачев лишь самые яркие примеры. Впрочем, можно выступать и от своего имени. Фюрер германского народа, избавитель нации от ненавистных пут Версальского договора просто выразил доступными словами то, что хотели все немцы от мала до велика. Жить и выплачивать непомерные контрибуции им было не под силу. Фюрер избавлял их от ответственности навязанных кабальных условий, а заодно и от… совести. Как известно, без последней жить всегда легче. На неотразимую харизму фюрера спишут все прегрешения дотоле вполне цивилизованной нации. Что, однако, и по сей день как смягчающее обстоятельство почему-то не принимается в расчет Гаагским международным трибуналом.

А вот некоему Владимиру Ульянову повезло куда больше. Во-первых, не доросло тогда человечество до международного суда. А во-вторых, – удалось замаскировать (будем справедливы скорее всего на уровне подсознательного) под всенародные насущные требования («землю – крестьянам, мир – солдатам, гражданам – свободу волеизъявления» и т. д.) свое непомерное честолюбие, злопамятность и слепую догматичность. И если на православных иконах был перст указующий Спаса-Господа, то ленинская рука на бесчисленных постаментах, кажется, посягнула на право указывать дорогу в рукотворный рай. Уверовавшим в ленинскую харизму придется вскоре белеть костьми на склонах Беломорканала и тундровой гряде Норильска.

В данном случае проскальзывает один закономерный момент. Псевдохаризму тем легче сочинить и воплотить, чем тяжелее условия жизни народа (он же – главная движущая сила харизматического перста) и беспросветнее осязаемое взором будущее. Проще говоря, когда невыносимо так жить, ищут любой выход. И тот, кто рискнет указать «правильное» направление, будет не только услышан, но и поставлен во главе марширующей колонны. Ну а на марше какая может быть демократия и плюрализм?

Великий проводник Моисей это хорошо понимал и обзавелся по ходу мощной преторианской гвардией, преданной до мозга костей лично ему и его делу. Это были сыны клана Левия, левиты, как их назовут позже. Именно они будут приводить усомнившихся, мятущихся и слабых духом в порядок. Отсюда вывод: если харизма не убеждает просто примером, ее нужно немножко насаждать. Безусловно, на штыках долго не усидишь, но когда некогда оглядываться и тем более недосуг останавливаться, то… Какое-то время можно продержаться, как показывает исторический опыт, даже очень долго и с последующими реминисценциями. Поэтому харизматические излияния на страждущую паству шли всегда рука об руку с принуждением непослушных и инакомыслящих. Страх, обычный страх за свою жизнь, за жизни близких либо даже собственное благополучие оказывался самой чудодейственной «виагрой» к уверованию в благость ниспосланного. А упорствующим и далее – опять же костры, застенки или рудники.

Схема харизматического оболвания почти идеальна, если бы непредсказуемо изменяющийся мир вокруг да досадные сбои внутри теополитической системы. Ведь псевдохаризма обязательно претендует на роль земного божества. А с земным раем пока еще ни у кого без проколов не получилось.

Псевдохаризма практическая идеально развивается в интроектированном обществе, т. е. в таком, где младшие ждут, что прикажут старшие, подчиненные – что изречет их начальник, а «деды» в армии на полном основании помыкают новобранцами и прочими социальными «несмышленышами». Иными словами, нет ничего легче уверовать в благость и истинность в том случае, когда давно уже отвык принимать решение самостоятельно. Мелочь, казалось бы, но принципиальная – привыкшему лично отвечать за все как-то трудно просто так взять и поверить кому-то на слово… Тем более на непроверенное практикой действие. В животном мире привыкли всецело доверять вожаку, не потому что он старший или «пахан», но потому, что он – наиболее опытный, сведущий и готов отвечать персонально за свои ошибки. И если так случится, тогда его место займет кто-то другой.

Псевдохаризма такого варианта принципиально не приемлет. Харизматический вождь никогда и ни при каких обстоятельствах не уходит со своего трона. Более того, он сделает все возможное, чтобы его «дети» (ученики, подданные, подчиненные и т. д.) всегда нуждались в обращениях к «отцу» за советом и помощью. Чтобы они боялись и шагу ступить, не спросив разрешения или не получив оценки свыше: правильно ли они поступают. Кстати, это наиболее короткий путь к харизматическому ореолу – использовать слабости, страхи и беспомощность других. Особенно если те, другие, – могут влиять на принятие решения судеб народов, страны, династии. Что и сумел доказать Григорий Распутин, взяв в оборот последнюю царскую семью династии Романовых. Гемофилию маленького царевича Алексея Николаевича он, как известно, так и не смог вылечить, но зато всецело подчинил своей воле царицу. Помимо того, ревностно принялся назначать за взятки и посулы продажных и зависимых от него министров, чем заметно ускорил разложение имперской управленческой верхушки. Распутиновская харизма волнует воображение до сих пор, но был ли «святой мужик» таковым на самом деле? И страна, и династия в 1916 г. были далеко не в расцвете, на внутренние гражданские и экономические кризисы тяжким бременем легла беспросветная и изнуряющая Первая мировая война. Кто-то должен был и поддерживать, и указывать, и вселять надежду на лучший выход. Тот… кто верил в себя, и не боялся рисковать.

Вообще во все времена, от личной беспомощности и неуверенности в своих силах легко рождаются… «боги», «божки» либо некие непререкаемые абсолюты поклонения, обожествления и подражания. И чем хуже, тем явственнее ждут мессию, избавителя, «чудотворца». Парадоксально, но нынешние дикари на планете и первобытные племена древности были куда менее затурканные (т. е. запуганные), чем их хотелось бы видеть антропологам и философам эпохи просвещенного разума в XVIII в. и XIX в. Была наложена психологическая проекция собственных страхов из-за индивидуального бессилия перед репрессивной государственной машиной и жестоким капиталистическим обществом в целом (впереди – фабрики смерти века XX!). Отказавшись от Бога на небе и на земле, механистический, а позже и кибернетический материализм тем не менее жадно затребовал харизму от своих пророков и предводителей – в конечном счете кто-то же должен указывать на свет в конце тоннеля?

Современная эпоха пошла в данном плане еще дальше, а точнее, в присущем ей стиле – технологичнее. А именно: если нет конкретного ожидания, чаяний и надежд, то нужно не лениться и создавать их. Всеми доступными средствами и прежде всего масс-медийными. Проще говоря, внушать и подсказывать массам (они же покупатели, то бишь потребители и одновременно – электорат), чего им больше всего хочется. Но не прямо, а через намек, вопрос, ажиотаж, отмычка к которому – в руках новоиспеченного харизматического лидера. Фраза: «Мы знаем, что вы будете завтра покупать», означает почти то же самое, что и: «Мы знаем в чем истина и смысл вашей жизни». Зачем потребности угадывать, если их можно попросту взращивать. Как помидорную рассаду в парнике или бройлеров на птицефабрике. Чудо благодати, т. е. харизма в ее исконном понимании, теперь превратилась в удачно сделанный промоушн или пиар-акцию. Реальные благодеяния подменены виртуальным информационным манипулированием массового и индивидуального сознания. Впрочем, все это мы называем технологическим прогрессом, чем и гордимся. Некогда цельное понятие харизма теперь расчленено и структурировано в паре с иными категориями и понятиями, например: «харизма успеха», «харизма события», «харизма денег или славы», «харизма лидера». Иными словами, образовалось бесчисленное множество локальных «благостей», которые так или иначе воздействуют на сознание ныне живущих. Технология харизмы в эпоху хай-тек оказалась вдруг затребованной везде и повсюду. Это что – психоманипуляция на уровне чудодействия, миф, тотальный обман, массовый гипноз или веление времени, приоткрывающего нам иные завесы?

Попытаемся слегка разобраться в блестящих и завораживающих нарядах новой (или уже иной?) харизмы.

8.1. ХАРИЗМА НА СЕГОДНЯ И НА ЗАВТРА

Харизма уже изначально является брэндом. Как говорят в старой доброй Англии: «Чтобы быть пэром, нужно им родиться».

Размышления современного маркетолога

Харизму мы не придумали, она приходит и уходит сама. Кому как повезет.

Козьма Прутков. Карма бизнеса

Совместимы ли понятия лидерство и харизма в их сегодняшней трактовке? То, что в бизнесе принят культ лидера и лидерства не требует доказательств. Вырвавшемуся далеко вперед полагается все, отставшим и опоздавшим, как говорится – кости от пиршества первого. Мораль сия придумана отнюдь не нами, но времена сегодняшние как-то особо усилили лидерский аспект.

Впрочем, понять нынешних социальных архитекторов можно, если учесть, что вручить приз, пусть и наилучший, лишь одному – это все же дешевле, нежели воздавать должное всем участникам гонок и состязаний. Опять же институт лидерства максимально выжимает из общества все соки для поддержания духа соперничества, да так, что на что-либо уже попросту не остается ни средств, ни времени, ни желания. Как это ни парадоксально, но лидерство – функция легко контролируемая и регулируемая со стороны. Например, со стороны тех, кто организовывает соревнования. Пожалуй, мы все нынче живем в одном гигантском казино, которое ни при каких обстоятельствах не намерено оставаться в накладе. И сорвавшему банк или куш мы склонны с душевным упоением еще и приписать харизму. Таким образом, буквально обожествляется место в списке под номером один, которое наделяется особыми качествами и добродетелями. (Получается, бегущий в толпе первым к пропасти – тоже лидер? Со всеми вытекающими отсюда почестями? Так сказать, за образцовый проумшн, ведущий к гибели без лишних проволочек.)

Почти сакральный культ лидерства в наши дни отчасти объясняется низвержением идолов и кумиров с небес на землю. Теперь кто победил, тот и прав, потому что ориентиров априори уже нет, и дорожные указатели придумывает по ходу движения вырвавшийся вперед авангард. Иными словами, что есть истина, диктует самый-самый первый. Он сам зажигает свою путеводную звезду, но вот тушат ее почему-то другие. Так уж повелось на состязаниях: сегодня ты, а завтра – я. Чтобы продлить или увековечить свое лидерское благосостояние и была призвана на помощь харизма. Что в конечном счете лишь усугубило блеск и нищету лидерства как новой непреложной парадигмы человеческого бытия.

Между лидерством и харизмой гораздо больше различий нежели родства. Эти два понятия скорее антагонистичны, нежели синергичны. Посудите сами. Харизма всегда самодостаточна и не требует дополнительных доказательств, тогда как лидерство нужно ежесекундно и тотально подтверждать. Лидерство легко уступить более удачливому, харизму – практически невозможно утерять. Лидерство требует вознаграждения за свое тяжкое бремя идти первому в связке, харизма не просит, но воздает. Схематически это можно изобразить так: если лидерство – прежде всего затраты, а потом дивиденды за успех и победу (т. е. «—» на «++»); то харизма – скорее приумножение благого качества при его реализации (в нашем примере: «+» на «++»).

Рискнем утверждать, что харизма противоречит законам классической термодинамики, в которой для того, чтобы что-то поиметь, нужно обязательно затратить. Харизматические проявления несколько иной природы, они метафизичны и подтверждают правило, что высокоразвитые структуры менее зависимы от прихода энергии и вложений извне. Безусловно, харизматическая личность вполне может оказаться лидером, проводником, пионером в сфере своей профессиональной деятельности, пожиная за свои труды заслуженные плоды, но в конечном счете не это придало ей харизматичность. Скорее именно харизма породила успех. И наоборот, далеко не всякий лидер в политике, бизнесе, искусстве может обладать харизмой. Наличие последней можно лишь изобразить, как бы и побыть калифом на час.

Отождествлять успех и харизму тем более не корректно. Даже при неудачах харизма как особое качество не исчезает, наоборот, именно в такие моменты она проявляется наиболее сильно и ярко. Способность харизмы противостоять злому року и бедам подмечена еще со времен эпохи мученичества в раннем христианстве. Христиане в римской армии оказывались самыми стойкими и преданными солдатами и офицерами, они не боялись смерти и не отказывались от своего воинского долга. Лишь бы их не заставляли обожествлять земных кумиров. Будущий император Константин I смог в этом воочию убедиться в ходе битвы на Мильвийском мосту в Риме против такого же претендента на трон Максенция (28 октября 312 г. н. э.). Имея в своем распоряжении всего 25 000 легионеров против 170 000 пехоты и 18 000 конницы у Максенция, Константин, по сути, на марше нанес сокрушительное поражение последнему. Говорят, Максенций слишком ревностно верил Сивиллиным пророчествам из книг и, вопреки военному рассудку, сменил обороняющую диспозицию на атакующую; что, впрочем, с таким перевесом сил вполне допустимо. То, что произошло в итоге, казалось чудом даже язычникам. Тем более что с точки зрения тогдашних современников армия Константина состояла из аутсайдеров – гонимых и отверженных христиан.

…Нечто подобное произойдет при Пуатье в 732 г., когда несколько тысяч рыцарей-христиан франкского майордома Карла Мартелла выдержат бой с 30-тысячным экспедиционным корпусом арабского халифата. Выстояв в жаркой схватке целый день, рыцари ночью разожгут костры и начнут править молебен. Они будут готовиться к достойной смерти, которая при таком соотношении сил была неизбежна. Но первые лучи солнца, к изумлению «воинов Христа», осветили… брошенный в спешке лагерь завоевателей. Те ушли, так и «не попрощавшись». Как отметят позже историки, арабский предводитель не рискнул подорвать свой… имидж. А вдруг поражение на фоне столь громких побед и обширных завоеваний (как-никак Пуатье – это почти средина Франции, от него рукой подать до города Тура, а там – Орлеан и Париж)? Приведенный пример показательный, ибо он отчетливо демонстрирует принципиальную разницу между имиджем и харизмой. Рыцари времен раннесредневековой героики скорее всего обладали всеми признаками харизмы, в то время как арабская легкая конница сыскала себе славу непобедимой. Первые с сознательной уверенностью шли на поражение, тогда как вторым ни в коем случае нельзя было рисковать уже наработанным успехом.

Пожалуй, с тех пор ничего в этом плане принципиально не изменилось. Кто-то изо всех сил пытается убедить остальных, что он «еще может» и «при силе», а кто-то в то же время просто делает свою работу и выполняет свой долг. За результат он не беспокоится, судить ведь ему, а не зрителям с галерки. Даже если он потерпел поражение, то не впадет в отчаяние – возможно, через какое-то время все увидят положительные последствия так называемой неудачи…

Понятно, что современная технология имиджа этого никогда не допустит. Где же это видано, чтобы проигравший оказался прав?! И как можно не реагировать на мнение окружающих? Но… харизма именно так зачастую и действует. Она никоим образом не подвластна имиджу. Это имидж вынужден подстраиваться под харизму, чтобы создать впечатление образа, которого ожидают вовне, то бишь подчиненные, поклонники, избиратели, зрители и т. д. И если имидж – это образ себя, который мы создаем в глазах окружающих, то харизма – деяния, которые оставляют после себя впечатление. Если первое – театр, спектакль, представление, то второе – самореализация и непрерывное приумножение потенций и могущества. На то, чтобы создать «нужный имидж», ныне тратятся гигантские средства, которые, по сути, выбрасывает в воздух, поскольку имидж можно изобразить, но он обязательно потребует проверки реальностью, и здесь понадобится… либо харизма, либо помощь извне, кредиты «под…», интервенция, но нередко – просто диктатура и принуждение, которые отстрочат крах, но вряд ли спасут от него. И если имидж есть отчужденная от субъекта функция «для кого-то…» или «для чего-то…», то харизма, существует и проявляется сама по себе и, собственно говоря, сама для себя.

Самодостаточность харизмы как человеческого свойства резко контрастирует с, мягко говоря, гетерностью имиджа (от гр. heteros – букв.: другой, гетера в греческом обществе – женщина для других). И если имидж может изображать что угодно, даже некую толику истинности, то он тем более не в состоянии сокрыть проявления харизмы. Просто словесное сочетание «имидж харизмы» наводит подсознательно на мысль о том, что в этой паре оба играют лишь роль.

Харизма не нуждается в посредниках своего проявления, и, пожалуй, именно этим выдает себя псевдохаризма как психоманипуляционный прием. Маркеров псевдохаризмы предостаточно, они конкретны и очень действенны, потому требуют отдельного рассмотрения.

8.2. ВОЖДЕЛЕНИЕ ЧУДА, или ИДЯ НАВСТРЕЧУ ПОЖЕЛАНИЯМ…

Мы все – дети: прародителя, папы с мамой, природы или иного создателя, а потому так легко верим сказкам.

Козьма Прутков. Из эссе «Детство никогда не кончается»

Играться в харизму запрещено! Могут проверить.

Совет кафедры политологии

Hic Rhodus, hic salta!

(Здесь Родос, здесь прыгай!)

Прежде всего примем в расчет, что псевдохаризма, это – психотехнология, т. е. ее можно искусственно создавать и добиваться с ее помощью конкретных результатов. Эффективность данного психоприема чрезвычайно высока. «Горный старец» Хасан ибн Саббах – крестный отец фидаев и ассасинов; Владимир Ульянов и Лев Троцкий, Адольф Гитлер, Мао Цзэдун, Че Гевара – у этих ребят руки были по локоть в крови, но до сих пор для многих живущих сегодня в нынешнем общем планетном доме они – харизматичны. Наряду с Иоанном Богословом, апостолом Павлом, Луи Пастером, Альбертом Швейцером, Амадеем Моцартом или Андреем Рублевым. Исторический опыт подтверждает: псевдохаризму можно успешно культивировать и получать с нее неплохой урожай. Особенно – в долгосрочной перспективе. Но и в текущей жизни харизматические игры позволяют успешно и безраздельно управлять как человеческими массами, так и отдельными индивидами по принципу «здесь и теперь». Псевдохаризма прочно покоится на целой стае «китов» безусловного психологического воздействия. Посудите сами.

Перво-наперво, как уже отмечалось, – это движение навстречу господствующим чаяниям и надеждам «пипла», то бишь народа, населения, граждан и т. д. Абсолютно беспроигрышный вариант – говорить, обещать и изображать, например, избирателю то, чего он хочет. Проще говоря, сыграть роль мессии.

Эффект псевдохаризмы резко усиливается в ситуациях неблагополучия, кризиса, бедствий, общего упадка и т. п. Утопающий, как известно, хватается за соломинку – и тем более он буде легко подвластен обещающему спасение и благоденствие в обмен на автономность суждений и свободу принятия решений. Знаменитая фраза революционеров: «Чем хуже, тем лучше» откровенно выдает сей псевдохаризматический прием. Согласитесь, прирост производства с 0 до 15 % – это аж в пятнадцать раз! И куда скромнее выглядит рост скажем со 100 % на 110 %. (Любимый пропагандистский трюк времен Страны Советов: сравнивать достижения СССР 1962 г. с показателями Российской империи 1913 г., а то и 1916-го, когда империя была ввергнута в пучину Первой мировой. Как вы думаете, во сколько раз увеличилось число зерноуборочных комбайнов? То-то… Жить стало лучше, жить стало куда веселее! И все же, ехидный вопрос: а если посчитать по поголовью, скажем, гусей? Тех, которые когда-то были так популярны на рождественском столе?) Да и пайковая система избранным слугам народа по голодным временам 1930-х – почти что «дар Божий». Как после этого не уверовать и в благость власти, и в сакральность избранного пути.

В наше время задача усложнилась не намного: достаточно лишь наемного работника сделать всецело зависимым от «дающего блага», т. е. работодателя. Игнорировав тот момент, что в конечном счете ни тот ни другой продуктивно существовать друг без друга не могут. Ослабить и подорвать веру в собственные силы будущего неофита очень заманчиво для харизматического всевластия. Куда же действительно деваться обиженным, угнетенным, неудачливым и презренным, как не в лоно благодарственного чуда? В бизнесе ведь тоже не святые горшки обжигают. Обращение «отец-благодетель» или фраза «мы на него все молимся» – нам все та же песнь о псевдохаризме. Многим и невдомек, что им отдают лишь толику того, что они заработали. Вспомним недалекое прошлое, когда нас «государство кормило, одевало и обучало». Днепрогэс, Воркуту, Магадан, БАМ и «Дружбу» оно, видать, построило тоже само. (Кстати, один из самих верных признаков псевдохаризмы – это перенос актуальной потенции субъекта на нечто обезличенное, абстрактное, чаще в третьем роде, как то: государство, общество, обустройство, предпринимательство и т. д.)

Один из излюбленных приемов псевдохаризмы – лишение субъекта целостной жизнедеятельности. Проще говоря, превращение человека в некую рабочую функцию и «оператора». Именно этим феноменом (разрывом единой картины миросодержания и личной сопричастности к бытию) объясняется тот факт, что многие умные люди, будучи узко профильными специалистами, чрезвычайно легко попадаются на удочку религиозных сект, радикальных политических течений, медицинского шарлатанства и т. д. Если человек преотлично что-то выполняет только в границах «от» и «до», то остальное ему несложно внушить. Но самое главное – он, по сути, беспомощен и бесправен, ибо как устроен в действительности окружающий мир, он не имеет ни малейшего представления. Вот и получается, что до сих пор многие, не задумываясь, говорят: «Я получаю такую-то зарплату» вместо «Я зарабатываю столько-то».

Если отсутствует прозрачность бизнеса и личная сопричастность со всеми аспектами дела, которым занимаешься, то неизбежно возникает дефицит информации – где и что берется. Так возникает феномен псевдохаризматичности менеджмента (в советские времена происходило нечто аналогичное: кто-то что-то создавал, кто-то «выбивал» и «доставал» все необходимое для жизни и производства, а почти независимо от продуктивности как-то активировался порой даже незавершенный продукт, затем каким-то образом выставлялась на него цена и т. д. – по сути, сплошная мистификация). И тогда, и поныне сокрытие всех концов в бизнесе предполагает одну и ту же цель: укрепление личной власти «организующего начала», в том числе и за счет особого харизматического духа самого института управленчества. К слову, новая экономическая религия господина Маркса лишь добавила туману в столь непростой ситуации. Так что не будем далее утрировать и безоглядно обвинять бизнес в преднамеренной нечестности. Между прочим именно класс предпринимателей, которых принято называть мидл-классом, т. е., проще говоря, «середняками», наименее восприимчив к псевдохаризматическому манипулированию. Понятно почему. В небольшой фирме, спаянной узами товарищества или семейственности, нет больших секретов друг от друга, и все в равной степени понимают, «где и что берется». Отсюда – никакого ложного пиетета перед рукой, выдающей заработанное. Но для чистого функционера получаемые дивиденды почти то же самое, что и манна небесная. Как и почему именно так платят за выход, ему не ведомо и не подвластно. Он получает за честное выполнение предписаний инструкции. Чем последняя будет отличаться от священных скрижалей, уже непонятно.

Псевдохаризма ужас как неравнодушна к многозначительности, туманным намекам, таинственности и загадочности. (Современный новояз характеризует все это одним понятием: «понтоваться», «наводить понты». Слово по происхождению необидное и обозначает в переводе с французского (ponte) человека, играющего в азартные игры с банком. Нередко «понтующий» вместо реальных козырей использует мастерство блефа. Бывает это срабатывает и банк срывается.) Аналогично, что имидж ложной харизмы произрастает из сокрытия того… чего нет. Главное – держать марку и не выдать пустоту собственных возможностей. Чем больше таинственности, тем сильнее любопытство и ажиотаж потенциальных неофитов и тем легче они своими же руками создадут требуемую ауру харизматичности вокруг своего лидера, пророка или вождя. Впрочем, именно здесь псевдохаризматики и переигрывают: из тайны они делают культ, фетиш, мистерию, и потому возникает законное подозрение, что в темной комнате черной кошки попросту нет. Возьмите себе на заметку, что личность, изображающая псевдохаризму, никак не может обойтись без выспренности, многозначительности и прочих намеков на свой особый или уникальный статус и все это завуалировано дымкой тайны и необычности. На что многие и покупаются.

Говорят, свита играет короля. То же самое можно сказать и о псевдохаризме. Сходство почти полное, если учесть что особая аура монаршей милости, по сути, тоже лишь условно (т. е. закреплена в подсознании как архетипный социорефлекс) харизматична. Наш биологический стадный инстинкт – великая вещь, и если все вокруг верят и убеждают в чем-то одном друг друга, то нужно иметь большое мужество и сильный разум, чтобы не побояться стать белой вороной. Либо оставаться естественным и искренним, как ребенок, чтобы осмелиться выкрикнуть: «Король-то голый!».

Мы как-то не замечаем, что многое в нашей повседневной жизни основано на безоговорочной вере в их незыблемость и непреложную истинность чего-либо. Например, те же деньги. Либо институт собственности. Или вера в прогресс и безграничные перспективы науки. Мы верим, что «это не получится, потому что ни у кого еще не получалось». И так далее. Кстати, все больше раздается суждений по поводу того, что многие постулаты бизнеса также основаны… на тотальной вере. Ярчайший пример – реклама, для многих заменившая религию, и ее бурный рост. Второй пример – различные индексы доверия (риска, привлекательности), которые позволяют играть всем по одним и тем же установленным правилам, которые в конечном счете являются… псевдохаризматическими проявлениями человеческой совокупной деятельности. Ибо может прийти день, когда эти законы и правила рухнут или окажутся бесполезными для выживания человечества. Все может быть, и никто не рискнет загадывать будущее.

Псевдохаризма тем и отличается от настоящей благодати, что весьма и весьма зависима от реакции среды, проще говоря – от того, насколько в нее верят и насколько безотчетно ей поклоняются. Потому так важна роль свиты или, лучше сказать, – группы психологической раскрутки и поддержки харизматического внушения. Собственно, псевдохаризма – это всегда хорошо срежиссированный спектакль или даже бесконечно продуцируемый в жизнь мыльно-драматический сериал про одного и того же героя и его особые достоинства.

Еще один излюбленный прием харизматического нагнетания – метод мифологизации. Прожитую жизнь еще никому из смертных не удавалось повторить с начала, но вот переписать ее историю очень даже можно. Тем более что память о прошлом всегда исключительно субъективна, да еще и со временем окрашивается в положительные розоватые тона. А если не лениться да не скупиться, то всегда можно представить на суд современности «объективных очевидцев». Либо «неопровержимые доказательства», которые почему-то нельзя проверить. Возможности мифа в создании харизматического ореола поистине безграничны. Многие ведь еще помнят, как им в садиках впаивали в доверчивое детское сознание сказки о «добром дедушке Ленине», который и чаем горячим непременно напоит, и последней горбушкой поделится… перед расстрелом. Или тот же миф о непобедимости рунических сверхчеловеков, т. е. гитлеровских войсках СС. Хотя Эрих фон Манштейн, которого еще никто не уличил ни в одном слове неправды или заангажированности, в своих мемуарах (Утерянные победы: Пер. с нем. – М.: АСТ, 1999) рассказал как в первые дни войны дивизия СС «Мертвая голова» потеряла из-за своей военной бездарности едва ли не 70 % личного состава и ее пришлось тут же спасать и выводить на доукомплектацию. Фельдмаршал принципиально утверждал, что танковые дивизии СС начали отлично воевать лишь в 1943-м, когда в их ряды влились закаленные боевым опытом танкисты вермахта и новейшие супертяжелые танки «тигр» и «пантера», лобовую броню которых не брали 76-милиметровые орудия еще не модернизированных «тридцать четверок», кроме того, значительно улучшилось техническое снабжение (например, у 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко не было ни одного понтона, но бой за Днепр у войск СС она все же выиграла). Мифов прошлого существует превеликое множество, и потому-то мы порой легко обманываемся, веря в то, чего никогда не было.

Впрочем, не менее (если не более!) заманчиво и выгодно мифологизировать… будущее. Ведь не одно поколение искренне верило и ожидало прихода обещанного рая на земле – светлого коммунистического завтра. А сколько было заложено капсул с письмами… комсомольцам 2018 г. в ознаменование 50-летия ленинского комсомола в 1968 г. Действительно, «вечно живой» вождь и «вечно живое» его детище. Ох как любит псевдохаризма провозглашать абсолютные истины и собственную не подвластность времени. При всем том, что сама-то всячески убегает от реальности. Манипулирующий массами от имени и по велению некой харизмы будет убеждать, «как было», и уверенно обещать, «как будет». Но вот «здесь и сейчас» предлагается взять на веру и немножко потерпеть.

И последнее. Псевдохаризма терпеть не может критического отношения к себе. Продуцирующие ее личности всегда готовы к обману, фальши, мистификации, подлогам и фокусничеству. Если необходимо, они пойдут на любую провокацию, чтобы в разыгравшемся скандале попытаться как-то улизнуть от пристальных разборок. Простите за грубость, но псевдохаризматические деятели в первую очередь ищут дурачков и наивных, а еще – тех, кто чем-то озабочен, чтобы на этом же и сыграть.

Поэтому совет: старайтесь пореже раскрывать перед «чужими дядями и тетями» свои личные слабости и проблемы. Выходя в мир, оставьте слезы и просьбы дома и никогда не покушайтесь на предлагаемый бесплатный кусочек сыра. Пусть «мышеловка» окажется нетронутой, когда-то в нее обязательно попадется тот, кто ее и поставил.

8.3. ДАЯНИЕ И ДЕЯНИЕ

И Андрей закричал: «Я покину причал,

если ты мне откроешь секрет!»

И Спаситель ответил: «Спокойно, Андрей.

Никакого секрета здесь нет.

Видишь, там на горе…».

Группа «Наутилус Помпилиус». Прогулки по воде

Благодать от батареек фирмы «Электроплюс» не заканчивается никогда!

Пародия на современные слоганы

Может быть, я не прав. Может быть – ты права.

Но я видел своими глазами, как тянется к небу трава.

Группа «Наутилус Помпилиус». Небо и трава

Итак, что все-таки представляет собой харизма, если она не имидж, не технология и даже не убежденность в том, что носитель харизмы – чудотворец? Пожалуй, прежде всего отметим, что харизма – отнюдь не вещь или некое присущее человеку качество, которое можно отнять, получить, приобрести, иметь или понять («понимание» от того же семантического корня, что и «имение»). Главной ошибкой поздней греко-римской цивилизации, опять-таки в понимании сотворяющего божества, было то, что они считали мир лишь эманацией (лат. emanatio – букв.: истечение) от божественного начала. Иными словами, нечто, что можно сравнить со светом электрической лампочки, да простят меня утонченные философские натуры за такую грубую аналогию. Как известно, лампочка рано или поздно перегорает. (Не отсюда ли происходит бытовавшие в средине прошлого века теории, согласно которым Солнце сжигает свое ядерное топливо и непременно остынет, как и любое пепелище? Сейчас представления о жизни и перерождении звезд куда сложнее, но многим проще думать так и поныне.) Вот и получалось в примитивном механическом трактовании, что и харизма – это некая данность свыше, отдельное личностное качество, типа, скажем, того же высшего образования (заметьте, его «дают» и «получают», «имеют» и далее в таком же роде). Будем хотя бы здесь откровенны: есть диплом и ты уже не только «специалист», но и «умный человек», то бишь образованный. Есть у тебя харизма, и ты уже харизматический и тебе все верят, все обожествляют. (Александр Македонский, Юлий Цезарь и их последователи именно так и поступали в миру – веровали сами и заставляли верить других, что они и есть земное воплощение бога. Но то были еще времена, когда «быку позволялось поиграть в юпитерианское». Сейчас «божественность» обычного смертного хитро подменили понятием харизматичность. И скромность соблюдена, и эффект величия достигнут. В те исторические эпохи, когда низвергаются боги, земная харизматичность приобретает привкус божественной. Так было всегда, и так будет продолжаться до тех пор, пока человек не научиться отделять «благо» от «имения». И еще при сем перестанет уповать исключительно на высшую ипостась.)

С харизмой вообще оказывается несколько сложнее. Хотя бы потому, что ее нельзя ни отнять, ни добавить, ибо она, как способность дышать или любить, имманентно и априори присуща человеческой природе. Можете назвать это «божественной искрой» или «божественным дарованием», которым изначально награждена каждая смертная душа в подлунном мире. А можете назвать самоочеловечением бывшей животной твари и произрастанием ее могущества в колыбели, которая, как челнок, плывет по волнам великого космоса. Потому что обладать харизмой, значит, быть способным творить благодеяния (а не просто действия или, скажем, победы!) и уметь следовать своей, и только своей, дорогой. Иными словами, уметь раскрывать индивидуальные таланты не столько для самоутверждения над другими, но для еще одного шага на пути к совершенству. Последнее можете назвать продуктивным и положительным прогрессом индивидуума.

У настоящей харизмы есть одно непреложное ограничение, которое почему-то многие современники игнорируют, а именно: харизма не может быть во вред человеческой жизни как таковой, а значит, и окружающей человека природе, ойкумене и даже вселенскому космосу. Иначе неизбежна расплата как противодействие агрессивному возмущению. Отсюда принципиальная неистребимость харизмы, ибо она поддерживает жизнь во всех ее проявлениях.

Харизма – всегда приумножение, развитие и расширение возможностей. Вот это и есть истинное чудо, когда, казалось бы, ниоткуда, благодаря труду, упорству и благому творению появляется нечто новое. Согласимся, что даже зарождение новой жизни, будь то росток пшеницы или плод человеческий, уже само по себе святость и потому харизматично. Просто мы привыкли не замечать рядом чуда, не потаенного и истинного. Зато с легкостью выдумаем себе фетиши и наделяем истуканов мнимой чудотворностью. Но пока человек может в первую очередь творить, производить, создавать и лишь затем – присваивать, отбирать, побеждать – харизма его никогда не покинет. Можно сказать и резче: исчезнет харизма в природе человеческой – исчезнет и сам человек как таковой. Будет тогда нечто другое: терминаторы, киборги, биолюди, клоны, да мало ли что… Человечество уже предупреждено, и об этой опасности оно задумывается всерьез. Способность к благодеянию дает возможность не только выжить, но и не превратить жизнь в ад или небытие под вывеской: матрица или какая-нибудь новая сверхгенерация. Нельзя открыть в себе настоящую харизму и при этом не любить людей, жизнь и вселенское сотворение.

Харизма – очень мощная технология совершенства, выражаясь современными категориями. Ведь обладающие ею люди способны уйти в своем развитии гораздо дальше, нежели им предписано тривиальным воображением, отжившими свое табу и социальными предубеждениями. Харизма открывает человеку совершенно новые перспективы и дает невиданные дотоле возможности. Тогда рождается молва о чуде, творимым простым смертным. Да нет, все гораздо проще: мы все, как умеем, делаем свою работу и пытаемся следовать своей индивидуальной миссии. Просто у некоторых это происходит на более высоком технологическом уровне бытия.

Почему нас так волнует и прельщает проявление харизмы? Да все по той же причине – мы хоть на толику, но обогащаемся новыми возможностями и слегка поднимаем свой взор над опостылевшим горизонтом. Ведь благодеяние, исходящее от харизматического человека, щедро и не требует расплаты по векселю. Разве уроненное в землю зерно, давшее затем колос в пищу, что-то еще просит лично от нас, кроме света, земли и воды? Мы благодарны харизме за тот просвет к новым возможностям, которые она дает, и потому так охотно следуем за ее проявлениями в лице конкретного человека. Лишь бы не ошибиться с путевыми указателями, до которых так охоч род людской. И если отбросить спесь, снобизм и агрессивную озабоченность успехом, то харизма явственно указывает нам на поистине необъятные и даже непрогнозируемые возможности человека. Просто и общественный, и индивидуальный контуры не настроены на «ту волну». В природе, космосе, вселенной без резонанса, синергии, гармонии и слаженного сотворения долго не просуществуешь. Неизбежен хаос и разрушение. Как предчувствие грядущих кризисов – нынешняя активная реинкарнация веры в чудо, в спасение со стороны, а также неврозы, фобии и суетливые попытки найти лекарство от страха методом заполучения некоего гарантированного эсхатологического аусвайса в религиозных общинах и сектах.

Видимо, потому обладающие харизмой, а точнее, живущие в ней люди или сумевшие ее раскрыть в себе, не совсем такие, как подавляющее большинство. И не только по своим деяниям или возможностям, египетские пирамиды для фараонов тоже ведь не боги сотворили. Психологически это наиболее устойчивые и уверенные в себе люди, у которых нет ни малейшего желания пожить за счет эксплуатации ближнего. Они никогда не присвоят чужого (если благо может произрастать, то зачем его у кого-то отнимать?), но и не отдадут на слепое попрание собственно нажитое (просьба не путать харизму с добродетелью по принципу «…подставь и вторую щеку»). Может быть, неподатливость таких субъектов к манипулированию со стороны объясняется тем, что харизма предполагает только свой путь и не потерпит никакой фальши в истинном предназначении самореализации. Еще люди харизмы не боятся молвы, общественного мнения и спокойно относятся ко всем жизненным перипетиям. И чтобы ни случилось, уверенность в правоте своего дела их не покидает. Согласитесь, хотя бы только из-за этого харизму стоит в себе раскрыть и не давать ей угасать.

Подмечено и исторически подтверждено, что как раз в периоды кризиса, экстремума, вызова, опасности и разочарований в обществе харизматические индивидуумы проявляются во всем своем могуществе (от слова «мочь», «быть способным» – современность сильно исказила древнейшее понятие, наделив его атрибутами власти. Увы, могущество и власть далеко не одно и то же). Настоящий (а не мнимый) харизматический проводник действительно может вывести остальных из тупика и указать на путь для дальнейшего движения. Пророки и предсказатели? Скорее – проводники, т. е. именно те, кто уже прошел часть дороги в одиночку или с такими же и теперь может поделиться сведениями о пути.

И здесь мы подходим к еще одному непреложному качеству харизмы. Она всегда обращена частью своей потенции на служение людям. Харизма отдельного индивидуума может в конкретный момент оказаться незатребованной данным обществом и даже быть отвергнута (в своем отечестве нет пророка!), но… от этого не замыкается в своей самости и не впадает в обиду. На всякий случай примите к сведению, что истинно харизматичные личности не терзаются демоном обиды и непризнанного тщеславия, они всегда готовы не только прощать, но и протянуть руку помощи. Что, однако, не избавляет тех, кого поддержали, преодолеть свой путь самолично. Харизма требовательна и бескомпромиссна к выполнению каждым индивидуальной миссии – иначе какой тогда смысл жизни?

Небольшое практическое приложение. Почему харизмата невозможно насильно подчинить своей воле? Потому что он уверен в своей правоте, но никоим образом не убеждает и не программирует в этом других. «Кошка (или кот) гулящая сама по себе» – к ним вполне подойдет и такая характеристика. И еще: почему так сложно и порой опасно с ним воевать? Ответ для агрессоров неутешителен: харизматы могут принять вызов, но бой придется вести… в иных измерениях. И потом, когда все кончится (независимо от того, что будет на их стороне, – поражение или победа), они уйдут, не отступят или убегут, а именно уйдут своей дорогой, которая опять же окажется в другом измерении. Там, на неизведанных тропах и полях непредсказуемых возможностей, игра отбросит всякие «заготовки» и сценарии. Пожалуй, уходом «в иное» харизматы наиболее технологично могущественны. Или крайне опасны (кто из нас без подготовки сядет в вертолет и рискнет поднять его в воздух?). Или вовлекающие своей аурой и своими возможностями в зависимости от того, с какой позиции посмотреть. И еще: энергию и информацию они черпают из собственных производительных возможностей. А потому бесполезно брать харизмата измором, истощать или сыграть, скажем, в выжидание. Ответ однозначен: себе же дороже будет. Если благость произрастает и множится из «ниоткуда», то как перерезать ее снабженческие коммуникации. Ответ на вопрос только неутешительный. Ведь чтобы не росла трава, надо потушить солнце.

Ну а как насчет чуда и волшебной панацеи ото всех бед для блеска славы и триумфа? Как побеждать, покорять и владеть, использовав золотой харизматический ключик? Сходите в цирк или включите телевизор…

ПРИЛОЖЕНИЕ

Иллюстрации к книге

Об авторе книги

Тараненко Владимир Иванович (13.09.1962 – 21.10.2011) – эксперт в области визуальной психодиагностики и графологического психоанализа с большим опытом работы.

Закончил в 1985 году Киевский государственный университет им. Т. Г. Шевченко, биологический факультет (кафедра физиологии человека и животных, специализация – прикладная психофизиология человека).

С 1988 г. по 2000 г. – ведущий специалист и руководитель сектора разработки программных диагностических средств отдела психофизиологического обеспечения Минтопэнерго Украины. Автор уникальных учебных прикладных курсов: графологии, физиогномики, психоанализа болезней, специальных приемов имиджа и рекламы, психогеометрии (расшифровка графических логотипов), психофонологии и психонейминга (психологическое воздействие звука и имени), корпоративного психомониторинга персонала.

Автор ряда практических работ и множества консультаций в области психоанализа бренд-марок, логотипов, психонейминга, а также прикладных разработок современных методов психодиагностики персонала и постановки задач по их программному обеспечению. Обладал определенной приоритетностью в ряде принципиальных методических подходов по актуальным вопросам психологии современного менеджмента (определение команды, лидерства, селф-бренда, непродуктивного психоманипулирования, визуального воздействия организованного пространства и т. д.).

Разработал более 50 психограмм для конкретных профессий по заказу фирм. Своими работами известен за пределами Украины. Был одним из учредителей Тренингового центра «Мастерская визуальной психодиагностики» ().

Примечания

1

Надпись на пушках французского короля Людовика XIV

(обратно)

2

Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют.

(обратно)

Оглавление

Об издании

1. ПРИЕМЫ ИНТРОЕКТИВНОГО МАНИПУЛИРОВАНИЯ, или НА ПУТИ К «МАТРИЧНОМУ» СОЗНАНИЮ

  1.1. ПРАВО СИЛЫ, или ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД КОРОЛЕЙ[1]

  1.2. ПРАВО ЗАКОНА И ОБЫЧАЯ, или НЕ БУДИТЕ СПЯЩЕГО ЛЬВА

  1.3. ПРАВО ОПЫТА, или ПОСТАВЬ МИНИСТРА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА УПРАВЛЯТЬ РАЗВЕДКОЙ

  1.4. ВОЛШЕБНЫЙ КЛЮЧИК ИНФОРМАЦИИ, или Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, НО ОБ ЭТОМ НЕ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ

  1.5. В ОЧЕРЕДЬ У ЛАВОЧКИ ЗА ЧУДОМ, или ДОВЕРЬСЯ МОЕМУ ДЖИНУ

  1.6. ПАМЯТКА КАРАБКАЮЩИМСЯ НА ВЕРШИНУ ХОЛМА

2. ВТОРЖЕНИЕ, или МАНИПУЛЯТИВНЫЕ ВОЙНЫ У БИОЛОГИЧЕСКОГО РУБЕЖА

  2.1. СВЕТОВАЯ БОМБА ДЛЯ ПРОМОУШНА

  2.2. АТАКА ЦВЕТОМ, или ЗЕМНОЙ ШАР ЦВЕТА ХАКИ

  2.3. МЕГАПОЛИС ВЗИРАЮЩИХ ОБРАЗОВ

  2.4. GANNIBAL ANTE PORTAS! или ВРАГ У ВОРОТ!

  2.5. ЗАКАЗАННЫЙ ЗВУК

  2.6. УХОДЯЩИЕ СКВОЗЬ РАССТАВЛЕННЫЕ СЕТИ

3. БОЛЬШАЯ ПРИБЫЛЬ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ВАКУУМА

  3.1. ПАССАЖИРЫ НЕОСТАНАВЛИВАЮЩЕГОСЯ ПОЕЗДА, или «ЛЬГОТЫ» ПРИРУЧЕННЫХ

  3.2. ОЧЕНЬ ЗАНЯТЫЕ ЛЮДИ, или ПРИДУМАННЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ СЧАСТЬЯ

  3.3. ПРОСТРАНСТВО ПРЕДСКАЗУЕМЫХ НЕОЖИДАННОСТЕЙ, или ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА СОВРЕМЕННОЙ ЭКЗИСТЕНЦИИ

  3.4. ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА, или ИДУЩИЕ ПО СВОЕЙ ТРОПЕ

4. СИНДРОМ ПАТОЛОГИЧЕСКОГО СЛИЯНИЯ, или ФЕНОМЕН СТАДНОСТИ В ЭПОХУ БРЭНДОВ

  4.1. КОРПОРАТИВНЫЙ ДУХ КАК ФЕНОМЕН СЛИЯНИЯ

  4.2. ОБРЕЧЕННОСТЬ БИЗНЕС-СИМБИОЗА

  4.3. ЛОЖНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ, или «Я + ТОВАР» = «Я ДРУГОЙ»

  4.4. ПРОДУКТИВНОЕ АНТИСЛИЯНИЕ, или СОЙТИ С ОБОЧИНЫ…

5. БЕЗЖИЗНЕННЫЙ ЛИК ОТЗЕРКАЛЬЯ, или РИКОШЕТ ПРОЕКЦИЙ

  5.1. УДОБСТВА СОБСТВЕННОГО ЦЕНЗОРА

  5.2. СТРЕЛЯЮЩИЕ С ВЫСОКОГО БЕРЕГА, или ИГРЫ МОРАЛИСТОВ

  5.3. КУДА ПОДАТЬСЯ «НЕПРАВИЛЬНОМУ» МИРУ? или ПОД «ПРАВИЛЬНЫМ» ПРИЦЕЛОМ

  5.4. КОГДА НЕКУДА БЕЖАТЬ

  5.5. ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ МОРАЛИСТСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ

6. ПРОСТОЕ МАНИПУЛИРОВАНИЕ И ЕГО РАЗНОВИДНОСТИ

  6.1. ПРИЕМЫ УПРОЩЕНИЯ

    6.1.1. Натурализм

    6.1.2. Наив

    6.1.3. Утилитарность

    6.1.4. Регрессия

    6.1.5. Деградация

7. ДИАГНОЗ: БОЛЕЗНЬ УСПЕХА

  7.1. ОПЕРЕЖЕНИЕ С ОТСТАВАНИЕМ, или ПЛАТА ЗА БЕСПРОИГРЫШНОСТЬ

  7.2. ГЛАДИАТОРЫ ФОРТУНЫ, или ПОДВОРОТНИ УДАЧИ

  7.3. ЛОВУШКИ УСПЕХА

8. ХАРИЗМА И ЕЕ ТЕНЬ

  8.1. ХАРИЗМА НА СЕГОДНЯ И НА ЗАВТРА

  8.2. ВОЖДЕЛЕНИЕ ЧУДА, или ИДЯ НАВСТРЕЧУ ПОЖЕЛАНИЯМ…

  8.3. ДАЯНИЕ И ДЕЯНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ

Об авторе книги Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg