Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что «это»...
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что...
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что...
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что...
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О'Брайен. С той разницей, что...
