«Сборник рассказов»

Забор

В конце марта 1988 года я был направлен из своего военного училища в один танковый полк на войсковую практику. По прибытию в полк меня сразу заинтересовал вопрос: почему в части не хватает метров пятьдесят ограждения?

Точнее говоря, вокруг всей части стоит ограждение из больших бетонных плит, а вот в одном месте, на участке пятьдесят метров, эти плиты тоже есть, но они лежат на земле.

По этому поводу мне рассказали одну любопытную историю.

Дело было в декабре 1987 года. Отслужившие установленные сроки службы дембеля партиями уезжали по домам.

Командир этого полка, как и принято во всех Вооружённых Силах, перед увольнением ставил какие-либо хозяйственные задачи дембелям, так называемый — «дембельский аккорд».

Смысл в следующем. Выполнил «дембельский аккорд» — уезжай домой. А не выполнил — выполняй, и езжай домой.

Вот командир полка и поставил, по его мнению, трудновыполнимую задачу: установить пятьдесят метров забора, одной команде дембелей. В эту команду командир полка собрал самых плохих, по его мнению, солдат.

Вот бойцы и стали выполнять «трудновыполнимую задачу». Работали без отдыха и сна, потому что работали по ночам… И через пять дней забор стоял.

Командир полка был несколько удивлён тем, что так быстро всё сделано. И чтобы убедиться в правильности доклада старшего команды, лично отправился проверить выполнение задачи. Проверил — забор стоит, основание залито цементом… Ну, все как и положено.

Делать нечего — отдал все необходимые документы на руки бойцам, и те смело укатили по домам.

У полковника и в мыслях не было что здесь ещё что-то «схимичить» можно… Но это у полковника не было мыслей, а у бойцов были…

Недаром они по ночам работали. А при ночных работах контроля нет. Вот они и ставили плиты, как положено, ставили — ровно, но основание заливали не цементом, а водой. Залили водой, и сверху слегка раствором цементным смазали, ну для видимости.

Морозы в декабре сильные стояли, — и работа быстро шла…

Но пришла весна, лёд растаял — забор упал…

Армейские будни!!!

Февраль 2002 г.

Чувство меры

«Прапорщик — первый помощник офицера…»

Маршал Советского Союза Д.Т. Язов.

Прапорщик строил дачу. Для этой цели он систематически выносил из части разнообразное имущество. То пару килограммов гвоздей в карманы насыплет, и домой притащит. То, по случаю и договорённости с такими же, как и сам, прапорщиками, грузовую машину с кирпичом и обрезной доской в собственном дворе разгрузит. Конечно же, маршрут движения этой машины строго определён — на строительство военного объекта. Но волшебная сорокоградусная жидкость, которую прапорщик сам и «гнал» в собственной подвальной «алхимической» лаборатории, и которую с любовью называл «Самжэнэ», помогала решать многие вопросы.

И вот так, чем дольше затягивалось строительство военного объекта, тем быстрее близилось к завершению строительство дачи. Хотя, возможно именно из-за строительства дачи и затягивалось строительство военного сооружения.

Аппетит у прапорщика рос, чем дальше, — тем больше. Мало ему уже стало просто дачи. Захотел прапорщик и гараж к дачке пристроить. А как это сделать, чтоб проще и быстрее было?

Подумал прапорщик, и в голову его пришло гениальное решение: — «Эврика»! — прокричал он: — Нужно стащить со стройки бетонные плиты!

Сказано — сделано. Ночью, когда наш прапорщик заступил дежурным по охране этого самого военного строительного объекта, он, прихватив с собой кума, отправился «на дело». Кума своего прихватил не просто так, кум был крановщиком. Вот, вместе с краном и прихватил.

Но тут была ещё одна загвоздка. Кум просто так, «на сухую» не хотел идти «на дело». Вот и пришлось налить ему бодрящего душу горячительного напитка. А кум был из числа малопьющих, ну, в смысле, пьёт, — а ему всё мало. Вот кум сам и «приговорил» полторы бутылки, при этом, изрядно повеселев, уже был готов на совершение любого подвига. Прапорщик, естественно, поддержал кума в этом «нелёгком» деле употребления самогона…

После этого «подельщики» выехали к месту проведения операции — кум на автокране, а прапорщик на армейском бортовом грузовике…

Заехали на стройплощадку, выдвинули стрелу автокрана, зацепили за скобы плиты стальные тросы, и начали подъём… Взревел сильнее двигатель автокрана. Тросы натянулись… Плита оторвалась от земли, и медленно поползла вверх… Поднявшись вверх примерно на метр, плита стала раскачиваться.

— Ну что стоишь, как засватанный? Придержи плиту! — прокричал кум из кабины автокрана.

Прапорщик подошёл вплотную к висящей плите, и стал руками гасить колебания, при этом выкрикивая:

— Отставить! Стоять!!! Твою мать, стоять!!!

Но это ему так казалось, что поступает он правильно, а на самом деле плита стала раскачиваться всё сильней и сильней… И в результате скобы вырвались, и бетонная плита, сорвавшись, упала прапорщику прямо на ноги…

Лечился прапорщик долго. Около трёх лет лечился. Пришлось и дачу недостроенную продать, — нужны, ведь деньги на лекарства, да и медицина у нас «бесплатная», медсёстры и врачи все поголовно «альтруисты»…

…На следующий день после случившегося, подполковник — замполит части, выходя из продовольственного склада с куском мяса, завёрнутого в плотную бумагу, громко и утвердительно произнёс:

— Воровать нельзя!!!

— Воровать надо в меру! — поправил его майор — зам по тылу.

— И осторожно, — вполголоса добавил старший лейтенант — начальник финансовой службы.

Армейские будни!!!

Май 2002 г.

Тополя

Служил я как-то в одной специфической воинской части. Находилась она в лесу. До ближайшего населённого пункта (небольшого села) семь километров.

Жил я в ДОСе (доме офицерского состава). Соседом по площадке у меня был один майор. Мужик — начитанный, грамотный. В общем — офицер толковый! За плечами у него Афганистан и Южная Осетия.

А я — капитан, и тоже в горячей точке побывал… Одним словом, дружили мы с ним.

Как-то утром идём мы вместе на службу. А ветер такой сильный дует… Поздняя осень!

Тут догоняет нас на велосипеде один прапорщик, который жил в нашем — же доме.

Ну, а майор в шутку говорит: «Вот деревья, блин, качаются и ветер нагоняют!» И рукой показывает на стоящие рядом четыре высоченных тополя.

Прапорщик посмотрел на деревья и говорит: «Спилить их надо, твою мать, и всё!»

Мы с майором, было, подумали, что у прапора чувство юмора тонкое и сильно развито…

А вечером идём со службы. Смотрим: прапор уже спилил два тополя, и к третьему приступил… И ветер, как раз утих!

А прапор нас увидел и говорит: «Давно их спилить надо было, а то зимой от ветра холодного спрятаться негде!»

Армейские будни!!!

Январь 2002 г.

«Летающий гастроном»

Рассказ написан на основе воспоминаний

офицера авиации Игоря Водопьянова.

Случай этот произошёл давно, уже более двадцати лет назад. Тогда существовала Бакинская армия Противовоздушной обороны. Позже, в середине восьмидесятых она была переименована в Авиацию Закавказского Военного округа. Но тогда, в 1981-м году ещё была Бакинская армия ПВО. Штаб армии находился в Баку, а три авиационных полка, входивших в её состав, располагались на территории двух союзных республиках. Два полка дислоцировались на территории Туркменской ССР, в городах Красноводск и Небит-Даг. На вооружении этих полков были самолёты Су-15ТМ. Третий полк находился на территории Азербайджанской ССР, в посёлке Насосная. На вооружении в нём были перехватчики МиГ-25.

Все офицеры — лётчики, инженеры и техники в шутку называли МиГ-25: «летающий гастроном», а техника самолёта: «Директор гастронома». Всё это не спроста. МиГ-25 самолёт весьма оригинальный. На час полёта в него заливается около сорока литров чистого 96-ти процентного спирта и двести пятьдесят литров «Массандры», ну, в смысле, спирта на половину разбавленного дистиллированной водой. Одним словом, напиток уже готовый к употреблению…

Однажды, из Насосной один МиГ-25 по служебным делам прилетел в Красноводск, приземлившись на аэродроме полка. Вылет обратно планировался на следующий день. Командир Красноводского полка не хуже других знал о «летающем гастрономе», и чтобы уберечь спиртовые запасы самолёта, на всякий случай, выставил возле самолёта охранение, предварительно опечатав своей печатью лючки доставки к кранам.

— Граница на замке! Враг не пройдёт! — подумал командир полка.

На следующее утро лётчик, сев в кабину самолёта и включив приборы, обнаружил, что спирта в системе нет.

— Как нет? — удивился командир полка.

— Нет и всё. Взлететь не могу, — ответил лётчик.

Командир полка был в недоумении. Он, вместе с зампотехом проверил все печати, облазил весь самолёт… Всё в порядке, печати на месте, взломов нет. Что делать? Пришлось заправлять самолёт из своих полковых запасов.

После этого полковник построил личный состав полка и пообещал, что никто наказан, не будет, если честно признается, и самое главное, расскажет, как именно всё было сделано. Видно гнев командирский уже прошёл, осталось только любопытство.

Строй не шелохнулся.

— Никого не накажу, и спирт отбирать не буду, — произнёс командир.

После этих слов лица военнослужащих повеселели, и из строя вышел один техник — старший лейтенант, высокого роста и весьма крепкого телосложения.

— Ну, и как это ты сделал? — спросил командир полка.

Старлей, улыбнувшись, ответил:

— Всё не так сложно, товарищ полковник. Дело в том, что при перепаде давления в полторы-две атмосферы жидкость из баков будет выдавливаться в дренажную систему. Ну, а дальше дело техники.

— Дело техники, — задумчиво повторил командир, и добавил: — Но как практически всё это происходит?

— Дайте ведро, и я покажу.

Принесли ведро. Старлей подошёл к МиГ-25, и показал, под какое именно дренажное отверстие под самолётом нужно его поставить.

— Так, ведро стоит, — произнёс командир полка, и добавил: — А потом, ты насосом стал нагнетать воздух. Это понятно. Но где именно?

— Так точно, товарищ полковник, я вдувал воздух. Только, зачем насос?

— Не понял! — удивился командир.

— Смотрите, — ответил старший лейтенант. Он залез на самолёт, и ртом стал дуть в горловину топливного бака. Через некоторое время из дренажного отверстия под самолётом полилась в ведро струйка спирта.

— Во, блин! Ну и лёгкие! — изумился командир полка.

Старлей спрыгнул с самолёта и подошёл к командиру:

— Товарищ полковник, вы обещали никого не наказывать. Ну…, и часового тоже.

— А…, ну да, ты же с ним тоже договорился, — прищурившись, произнёс командир.

— Но, ведь печати ваши все целы!

— Логично! Обещание — дело чести! — улыбнулся полковник, и спросил: — А откуда ты так хорошо МиГ-25 знаешь, у нас, ведь, в полку только Су-15ТМ?

— А я в военном училище «МиГи» изучал, а после выпуска на «Сушки» попал!

Командир полка посмотрел на строй офицеров и прапорщиков, и громко произнёс:

— Вот, что значит хорошо знать материальную часть самолёта! В жизни пригодится!

Командир части слово своё сдержал. Никто наказан не был.

А на следующий день он, вместе с зампотехом, принимал зачеты у всех техников полка по знанию материальной части вверенной техники.

Армейские будни!!!

Июнь 2002 г.

Пломбиратор

«Прапорщики — золотой фонд армии…»

Маршал Советского Союза Д.Т. Язов.

Прапорщик ковырялся в носу, и в голове его была только одна мысль: «что — бы такое сегодня утащить домой?» Мысль эта посещала его голову ежедневно, когда хозяин этой головы утром переступал порог КПП воинской части. Мысль эта терзала прапорщика, когда он бродил по территории части, наблюдая за тем, что происходит вокруг.

С особой остротой эта мысль клокотала в голове, когда прапорщик заходил на вверенный ему склад. Он подходил к стеллажам, и печальными глазами смотрел на имущество, лежащее на полках.

«Нельзя брать! Не списано оно», — думал прапорщик и с сожалением шёл дальше.

Но как бы там ни было, он всё равно ежедневно находил на обширной территории части что-то плохо лежащее, и уносил домой. Все эти действия сначала были просто увлечением, потом стали — традицией… И в конечном итоге переросли в острую болезненную необходимость.

В данный момент прапорщик находился, вместе со всеми офицерами и прапорщиками, в классе на общем совещании воинской части.

Командир части что-то рассказывал о состоянии боевой и политической подготовки, ставил общие текущие задачи… Но прапорщику было не до этого. Прапорщик был озадачен лишь тем, что рабочий день уже подходит к концу, а он так ничего ещё и не подготовил к выносу. День прошёл зря?!

Прапорщик окинул взглядом находящихся в классе, и увидел сидящего в противоположном углу с мрачным выражением лица другого прапорщика — начальника склада КЭС (квартирно-эксплуатационной службы).

«Вот оно! Есть!», — подумал прапорщик, предполагая, что его «собрата» тревожат те же мысли…

Начальник склада КЭС сидел на совещании с мрачным видом. Вчера была большая пьянка, а опохмелиться сегодня ему не удалось. Не удалось по той причине, что его начальник — капитан целый день был на складе, и вместе с прапорщиком занимался укладкой недавно полученного имущества. Голова болела!!! А после совещания нужно было опять идти на склад — опломбировать мешки и тюки с имуществом…

После окончания совещания начальник склада КЭС отправился к себе на склад. А сзади, в пятидесяти метрах следом шёл, уже немного повеселевший от надежды на успех, первый прапорщик.

Начальник склада КЭС открыл дверь склада, взял заранее приготовленные свинцовые пломбы и пломбиратор, и медленно, чтоб голова не сильно болела, приступил к работе.

И тут к нему на склад, таинственно улыбаясь, зашёл первый прапорщик.

— Чего надо? — спросил страдающий головной болью.

— Слушай, давай что-нибудь у тебя со склада продадим?! — предложил первый прапорщик.

— Отстань! Не видишь, — работаю, — угрюмо ответил «больной».

— От работы кони дохнут! — ухмыльнулся первый.

— Не мешай! — грозно сказал «больной».

— А ты работай. Только дай мне что-нибудь, а я пойду и продам. А деньги поделим, и всем будет хорошо! Чего молчишь? Ну, дай мне что-нибудь! Дай мне…

— На!!! — ответил «больной», и двинул разговорчивого прапорщика килограммовым пломбиратором по зубам…

Вы думаете, что прапорщик — начальник склада КЭС честный и не способен был продать что-то со склада? О-го-го! Ещё как способен! Но всему своё время! Тем более что голова болит…

Первый прапорщик несколько дней прошепелявил без четырёх передних зубов. А потом вставил на их место золотые.

После этого случая «златозубого» прапорщика стали называть — Пломбиратор, а «больного» — Терминатор.

Армейские будни!!!

Март 2002 г.

Секретное задание

Старшина сверхсрочной службы Сухарь очнулся утром. Огляделся вокруг, и удивлённо вслух задал себе вопрос:

— Где я?!

Помещение, в котором он находился, было совсем не похоже на его квартиру. На стенах обои, но цвет не тот, что дома. На потолке, вместо привычной домашней люстры, была только одна лампочка, висящая на коротком электрическом проводе.

— Люстру украли, и обои перекрасили, — констатировал старшина, тупо уставившись в потолок.

Затем он посмотрел влево, на окно. На окне стояла металлическая решётка.

— Я в тюрьме, — всё так же тупо произнёс старшина.

Он попытался приподнять голову, но, увы… Она болела… Болела сильно.

— Наверное, меня били… Били до потери памяти. Но за что? — пытался вспомнить старшина.

Но думалось слабо, практически ничего не хотело вспоминаться… Сухарь только помнил свою фамилию, то, что он старшина, и что он не дома, а в тюрьме. Припомнить что-нибудь ещё не удавалось.

— Люди!!! Где я?!!! — хрипло прокричал старшина, почему-то совершенно пересохшим, ртом.

Но ответа не последовало, и он опять уснул…

* * *

— Товарищ лейтенант, где ваш подчинённый?! — уже не на шутку разозлившись, в очередной раз задавал этот вопрос полковник, стоящему перед ним лейтенанту Зинкину.

— Не знаю, товарищ полковник. На службе его сегодня не было.

— А ты не пытался узнать у его близких что-нибудь?

— Узнавал.

— Ну, и что?

— Он дома не ночевал, — ответил лейтенант.

— Ну, здорово! Уже рабочий день в разгаре, а его всё нет! Может, старшина твой в аварию попал, или убили его, а ты так спокойно тут мычишь! — опять повысив голос, произнёс полковник.

Лейтенант Зинкин тяжело вздохнул… А что было ответить? То, что вчера прапорщик Волчара получил очередное воинское звание — старший прапорщик, и решил всё это дело тут же обмыть? Вот и обмыли… Голова теперь болит… Обмыть то, обмыли, но подробности самого мероприятия помнятся плохо… Значит, обмыли хорошо! Сухарь этот, хрен его знает, куда пропал… Вчера, вроде, когда на складе пили, он рядом сидел… Куда делся?.. У… Голова болит…

— Ладно, лейтенант, я пойду, больницы и морги обзванивать, а ты думай, где его искать! — сказал полковник, и зашёл в штаб.

— Есть! — ответил лейтенант.

* * *

Старший прапорщик Волчара сидел на месте пассажира, возле водителя, в кабине «КАМАЗа». Место это в Вооружённых Силах называется не пассажирским, а местом старшего машины. Волчара был старшим машины, и ехал он на окружные склады для получения имущества.

Волчара курил и смотрел в окно. Ему было приятно, когда солдат-водитель спрашивал:

— Здесь свернём, товарищ старший прапорщик?

Был приятен не сам вопрос, а словосочетание — старший прапорщик. Уже дослужился! Уже старший прапорщик!

— Да, сынок, давай здесь! — отвечал Волчара, периодически поправляя новенькие погоны. Нет, они не мешали, и на полушерстяной армейской куртке прикреплены были хорошо. Ну…, просто приятно было ещё раз потрогать три звёздочки на плече.

Волчара был доволен собой. Всё нормально — звание обмыто, но что-то его всё же терзало… Какая-то маленькая, незначительная деталь… Но что это за мелочь, он вспомнить не мог… Голова болит… Звание — это хорошо, но голова болит… Плохо, конечно, после пьянки в дорогу дальнюю ехать, но надо. Имущество с окружного склада не каждый день удаётся «выбить». Ну, а если дают, — бери! Иначе больше не дадут… Да, и дело-то, ерунда! Сегодня приеду, получу, и имущество в машину загрузим с бойцом. А завтра, с утра, назад поедем. Вечером в части разгрузим, и домой… На три дня отгул возьму. Хорошо!.. Но, голова болит…

* * *

Старшина сверхсрочной службы Сухарь в очередной раз очнулся. Огляделся вокруг, и произнёс вслух:

— Я опять не дома.

За зарешёченным окном светило солнце. Был день.

Но голова продолжала болеть, и он, устроившись поудобнее, опять уснул…

* * *

Лейтенант Зинкин сидел на скамейке около штаба, ожидая полковника. Полковник не выходил.

«Наверное, в городе много моргов и больниц», — подумал лейтенант, и сплюнул себе под ноги. Плевок попал на левый ботинок.

— Этого ещё не хватало, — проговорил Зинкин, вытирая ботинок о правую штанину.

Мысль продолжала работать: «Где полковник? Что за фигня? Сухарь спит где-то, наверное, а мы тут…»

Лейтенант осёкся: «Сухарь спит! Спит! Где? Да, на складе у Волчары!»

Долго не раздумывая, Зинкин отправился в сторону склада…

* * *

Старший прапорщик Волчара получил на окружном складе необходимое имущество, и подъехал на «КАМАЗе» к дому, где жила одна его знакомая.

«Хорошо иметь знакомую там, куда в командировки приходится приезжать!» — подумал старший прапорщик, в очередной раз, поправляя погоны.

Плотно поужинав, и отправив солдата-водителя ночевать в машину, Волчара прилёг отдохнуть возле своей знакомой. Ну, знакомая, всё-таки…

* * *

Старшина сверхсрочной службы Сухарь очнулся, когда за окном уже начинало темнеть. Разбудил его какой-то стук.

— О! Голова болит меньше! — вслух произнёс он, и добавил: — Но, что-то стучит!

Откуда-то справа доносился этот стук. Помимо стука были слышны ещё и приглушённые крики:

— Сухарь! Придурок, ты здесь?!

— Здесь!!! — прокричал в ответ старшина.

— Открывай!

Старшина приподнялся, и обнаружил, что лежал он не на голом полу, а на матраце. Затем, встав на ноги, осмотрелся окончательно.

— Так, вот где я! На складе! — удивлённо произнёс он.

— Открывай, придурок!!! — вместе с ударами во входную дверь, доносились крики лейтенанта Зинкина.

— Иду, товарищ лейтенант! Иду! — старшина подошёл к двери, открыл внутренний запор, толкнул плечом дверь, но она не поддалась. Он ещё раз повторил попытку, но дверь осталась запертой.

— Ё-моё! Она опечатана! — раздалось из-за двери.

— Ой! Товарищ лейтенант, а вы раньше не видели?!

— Да, только сейчас заметил!

— Товарищ лейтенант, а я в туалет хочу!

— Да, ты совсем охренел там! Спишь целый день, а я за тебя отдуваться должен!

— А что меня искали?!

— Ну, ни фига себе, конечно искали!

— А что будем делать?!

— Что-что?! Волчару ждать!

— А где он?!

— В командировке!

— А когда приедет?!

— Завтра!

Старшина скривился от отчаяния:

— Я не выдержу да завтра!!!

— Ладно, что-то придумаем! — обнадёжил его лейтенант, и отошёл от двери склада.

Старшина ждал его. Сначала ждал спокойно, просто переступая с ноги на ногу… Потом, стал немного подпрыгивать… Затем, пришлось приседать… И когда ожидание возвращения лейтенанта, точнее, того, что он придумает, стало совсем не выносимо, старшина расстегнул брюки… Но осуществить мокрое дело в одном из углов склада ему не удалось… В этот счастливый миг в дверь опять постучали, и лейтенант крикнул:

— Сухарь, подойди к окну!

Старшина стремглав подбежал к зарешёченному окну.

— Открой форточку! — сказал лейтенант.

— Как?!

— В туалет хочешь?!

— Хочу!!! — старшина уже сдерживался с трудом.

— Значит, открывай!

Старшина поставил у окна стул, влез на него, и немного приоткрыл форточку.

— Ну, вот. Молодец! — сказал лейтенант, стоящий на заблаговременно подставленных под окном кирпичах, и просовывающий через форточку двухлитровую пластиковую бутылку.

Старшина взял «ценный груз», и через некоторое время его голос принял былую уверенность.

Потом лейтенант ушёл доложить полковнику, что старшина нашёлся. А старшина остался его ждать.

* * *

В своём докладе полковнику лейтенант Зинкин не стал упоминать склад. Потому, что если сказать о складе, то нужно говорить и о вчерашней пьянке. А если упомянуть пьянку, то взыскания получат все: и старший прапорщик Волчара, и старшина Сухарь, и сам лейтенант, а возможно, под «горячую руку» полковника попадут и все остальные действующие лица вчерашнего мероприятия. Кому это надо? Никому.

Поэтому, лейтенант доложил полковнику о том, что старшина Сухарь сломал палец на руке, который сейчас загипсован, а сам старшина находится под неусыпным медицинским наблюдением на даче горячо любимой тёщи. Лейтенант клятвенно заверил полковника, что, не смотря ни на какие смерчи, тайфуны, ураганы, землетрясения, наводнения и пожары, старшина Сухарь завтра будет на службе. Но, может, немного опоздает… Больной, всё-таки…

Полковник облегчённо вздохнул. Ему было абсолютно наплевать на сломанный палец Сухаря. Главное, что подчинённый жив. А раз жив, то с него, с полковника, за этого «засранца»- старшину никакой генерал ничего не спросит.

— Ну, что ж, лейтенант, позаботься о здоровье старшины, — наставительно сказал полковник, и отправился домой.

— Есть! — ответил лейтенант, и позвонил жене старшины Сухаря, предупредив, что муж её выполняет одно важное задание командования. А какое именно задание он сам толком не знает, потому как задание очень ответственное и секретное, и что самого лейтенанта только что поставили в известность. В общем, все вопросы к мужу, когда тот вернётся…

* * *

Утром старший прапорщик Волчара с чувством во всех отношениях до последней капли исполненного долга возвращался в часть. Он сидел на том же месте старшего машины и напевал:

— Восток дело тонкое, Петруха! Восток, как капризная старуха!

Солдат-водитель хитро улыбался. Ну… чему-то своему улыбался, возможно…

Волчара продолжал выводить «бельканто»… Экипаж «КАМАЗа» возвращался на базу… Старший прапорщик пел всё громче и внушительней:

— Товарищ Сухов! Товарищ Сухо…, - и осёкся на полуслове. Глаза его округлились, и он прокричал: — Сухарь!!!

— Не понял, — сказал солдат.

— Да, что тут понимать?! Быстрей в часть дуй!!! — с выпученными глазами закричал Волчара. Вот! Вот, что его вчера терзало целый день! Вечером, после обмывания звания, со склада народ расползался, как тараканы… Еле-еле разошлись… А Сухарь «накушался» до такой степени, что уже не то, что самостоятельно домой добраться не смог бы, он даже не двигался… Вот и пришлось его уложить прямо на складе до утра проспаться… А утром Волчара уехал в командировку, и про Сухаря забыл.

«Когда ж это было?» — подумал Волчара, и сам себе мысленно ответил: «Позавчера!»

— Гони, сынок! Родина в опасности! — приказал водителю старший прапорщик.

«КАМАЗ» нёсся по трассе, как баллистическая ракета…

* * *

Старшина сверхсрочной службы Сухарь сидел у зарешёченного окна, и с тоской смотрел на волю.

— Ну, что, старшина? — спросил, подошедший к окну лейтенант Зинкин.

— Есть хочу, товарищ лейтенант. Уже о-го-го, сколько не ел!

— Сейчас что-нибудь сообразим.

— Товарищ лейтенант, и вот ещё, — Сухарь показал через окно полную жёлтой жидкости пластиковую бутылку, и добавил: — Надо бы, вылить.

— Ты что, охренел?! — возмутился лейтенант.

— Ну, я так…

— Вот и жди Волчару!

Через некоторое время лейтенант принёс и передал через форточку старшине, взятые в солдатской столовой, кусок хлеба и банку тушёнки…

* * *

Во второй половине дня «КАМАЗ» на весьма приличной скорости въехал на территорию части, и нигде не задерживаясь, подъехал к складу. Из машины выпрыгнул старший прапорщик Волчара, подбежал к двери, снял печать и освободил из заточения помятого и небритого старшину Сухаря.

Потом общими усилиями старшину в казарме умыли, причесали, и отвели в медицинский пункт. Там капитан — начальник медицинской службы, также принимавший непосредственное участие в позавчерашнем мероприятии, очень качественно и красиво загипсовал старшине палец. И после всего этого, старшина предстал перед полковником.

— Болит? — спросил полковник, смотря на гипс.

— Так точно, болит!

— Как же ты так, Сухарь?

— Да, понимаете…, - начал было оправдываться старшина.

— Ладно, лечись! — перебил его полковник, и отправился к проверяющему полковнику, только что приехавшему для очередной плановой проверки.

Лейтенант Зинкин, старший прапорщик Волчара, старшина сверхсрочной службы Сухарь и медик — капитан с облегчением вздохнули, и пошли на склад обмывать, совершенно случайно — по причине приезда проверяющего, удачно завершённое дело…

Армейские будни!!!

Декабрь 2002 г.

БСЛ-110

В армии смешных случаев много. Происходят они, как правило…. А, собственно, какие правила? Армия — есть армия, без каких либо уточнений и объяснений….

Сижу, как-то на совещании у майора, заместителя командира части по материально — техническому обеспечению. Обычное ежедневное вечернее совещание, в обиходе называющееся «пятиминуткой», хотя, часто затягивающееся на целый час. На такой «пятиминутке» зам по МТО ставил задачи на следующий день своим подчинённым.

В тот раз была поставлена задача прапорщику, начальнику склада военно-технического имущества, на следующий день получить со склада инженерного имущества соседней воинской части пятьдесят лопат марки БСЛ-110. Прапорщик был молодой, совсем недавно окончивший гуманитарный техникум. Срочную службу в армии он не служил, и непонятно каким образом оказавшийся в нашей части. Ну…. всё бывает. Поэтому, было совершенно естественным, что прапорщик спросил:

— Товарищ майор, а эта БэСэЭл какая-то специальная лопата?

— Ясный пень!!! — эмоционально ответил майор.

— Ладно, Игорь, не дури голову молодому прапорщику, — сказал я зам по МТО и, повернувшись к прапорщику, передал ему документы: — Вот тебе накладная и доверенность. Завтра поедешь на машине в соседнюю часть, там тебе всё дадут.

— Есть, товарищ капитан! — ответил он и, вставая из-за стола, добавил: — Так значит, это обычные лопаты?

— Ты что?! — возмутился майор и уже командным голосом произнёс: — БСЛ-110 — это не просто лопата, а инженерное приспособление, которое называется: «большая саперная лопата длиной 110 см»!!! И способов применения этого инженерного приспособления множество!!!

— Как? — удивился прапорщик.

— А вот так!!! Во-первых, это инструмент для различных земляных работ! Во-вторых, это измерительный инструмент, ведь длина лопаты неизменная — 110 сантиметров! В-третьих, это грозное холодное оружие! А ты говоришь простая лопата! Нет, совсем нет!

— Ты что раскричался, Игорь, из-за какой-то лопаты? — удивлённо задал я вопрос.

— Не забывай, что я закончил Каменец-Подольское высшее военное инженерное училище. И не надо при мне называть инженерное приспособление чёрт знает чем, — уже несколько успокоившись, ответил он.

— Ладно, Игорь, видимо, у тебя был трудный день, — констатировал я.

— Да, уж! Устал, как собака.

— Хорошо. Завтра прапорщик привезёт это твоё инженерное приспособление, и будет всё в порядке, — подытожил я.

— А ты, Юра не иронизируй по поводу БСЛ-110. В её комплект входит ещё и ЗИП.

— ЗИП — это запасное инженерное приспособление, на сколько я знаю, — удивлённо посмотрел я на майора.

— Да, всё верно. И внутри БСЛ-110 есть запасной шуруп.

— Шуруп?

— Да, и причём завернутый в промасленную бумагу! Это тебе не сацки-пецки!

— Постой-постой! Внутри лопаты?

— Как это? — недоумевая, спросил прапорщик.

— Всё! Капец! Завтра покажу! — самоуверенно ответил майор.

На следующий день прапорщик привёз лопаты и вместе с бойцами стал их разгружать возле склада военно-технического имущества.

— Ну, что детвора? Смотрите! — сказал зам по МТО, взяв лопату в руки.

Он вынул черенок и, взяв металлическую часть, ну именно саму лопату, и стал отвёрткой через кольцо что-то поддевать. Мы с любопытством смотрели на это действо.

— Сейчас, сейчас! — азартно приговаривал майор.

Вокруг нас собрались солдаты и тоже стали с интересом наблюдать за происходившим. Действия зам по МТО, в конечном итоге, увенчались успехом. Из лопаты действительно выпал свёрнутый кусок промасленной бумаги.

— Ну, вот! — торжественно сказал майор, разворачивая бумагу: — Здесь должен быть шуруп!

А дальше…. Развернув бумагу и прочитав, что там написано, лицо майора несколько изменилось, как бы вытянулось, брови «полезли» на лоб и округлились глаза….

Я взял промасленный кусочек бумаги из рук зам по МТО и прочёл вслух, что было написано там: «Х…й вам, а не ЗИП!»

После этого был громкий, долгий, дружный хохот…

Армейские будни!!!

Оглавление