«Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов»

Автор неизвестен Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов

Подборка из юмористического

журнал "Magazin" 1996-97 г.

Игорь ИРТЕНЬЕВ

Стихи разных лет

Во поле береза стояла, Во поле кудрявая стояла. Люли-люли стояла, Люли-люли стояла.

Некому березу заломати, Некому кудряву заломати. Люли-люли заломати, Люли-люли заломати.

Как пойду я в лес погуляю. Белую березу заломаю. Люли-люли заломаю, Люли-люли заломаю.

Срежу я с березы три пруточка, Сделаю себя я три гудочка. Люли-люли три гудочка, Люли-люли три гудочка.

Четвертую балалайку. Пойду я на новые сени. Люли-люли на сени, Люли-люли на сени.

Стану в балалаечку играти, Стану я милого будити. Люли-люли будити, Люли-люли будити:

Встань ты, мой милый, проснися Ты, душа моя, пробудися. Люли-люли пробудися, Люли-люли пробудися.

Пойдем в терем веселиться. Пойдем в терем веселиться, Люли-люли веселиться,

Люли-люли веселиться. СЛОН И МОСЬКА

По улицам Слона водили, Как видно напоказ Известно, что Слоны в диковинку у нас Так за Слоном толпы зевак ходили. Отколе ни возьмись, навстречу Моська им. Увидевши Слона, ну на него метаться,

И лаять, и визжать, и рваться, Ну, так и лезет в драку с ним. "Соседка, перестань срамиться, Ей шавка говорит, - тебе ль с Слоном возиться? Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идет Вперед И лаю твоего совсем не примечает".

"Эх, эх! - ей Моська отвечает, Вот то-то мне и духу придает, Что я, совсем без драки, Могу попасть в большие забияки. Пускай же говорят собаки: "Ай, Моська! знать она сильна, Что лает на Слона!"

* * *

Одиноко брожу средь толпы я И не вижу мне равного в ней. До чего же все люди тупые, До чего же их всех я умней.

Все другие гораздо тупее, Нет такого, чтоб равен был мне. Лишь один себе равен в толпе я.

Лишь один. Да и то не вполне. * * *

Белеет парус одинокий В тумане моря голубом, Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?

Играют волны, ветер свищет И мачта гнется и скрипит. Увы, он счастия не ищет И не от счастия бежит.

Под ним струя светлей лазури. Над ним луч солнца золотой. А он мятежный, просит бури, Как-будто в бури есть покой. * * *

Я спросил сегодня у менялы, Что дает за полтумана по рублю: Как сказать мне для прекрасной Лалы По-персидски нежное "люблю"?

Я спросил сегодня у менялы Легче ветра, тише Ванских струй, Как назвать мне для прекрасной Лалы Слово ласковое "поцелуй"?

И еще спросил я у менялы, В сердце робость глубже притая, Как сказать мне для прекрасной Лалы,

Как сказать ей, что она "моя"?

И ответил мне меняла кратко: О любви в словах не говорят, О любви вздыхают лишь украдкой, Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет, Поцелуй не надпись на гробах. Красной розой поцелуи веют, Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки, С нею знают радость и беду. "Ты - моя" сказать лишь могут руки, Что срывали черную чадру. ------------------------------------------------

Алексей Андреев

Если можешь - отдыхай!

-------------------------- (обзор)

Существует множество фирм, готовых за относительно умеренные деньги послать вас куда угодно. Есть среди них и фирмы туристические. Сегодня мы расскажем о некоторых новых услугах, которые предлагаются ими как отечественным туристам, так и зарубежным. Фирма "Афанасий Никитин и Компания", когда-то начинавшая скромными шоп-турами "За маслом" и "За колбасой", ныне известна популярными шоп-турами "За машиной", "За мебелью". Эта же фирма может вам предложить два уникальных воен-тура: "Переход через Альпы" и "Омовение сапог в Индийском океане". Однако следует учесть, что по богатству выбора отечественных воен-туров лидирующее положение на рынке по-прежнему уверенно занимает фирма "Военкомат". Не забыты и любители нашего традиционного отдыха. Фирма "Крымчанка" предлагает им широкий выбор трех- и пятизвездочных коек, шведский раздвижной стол, за которым во время обеда может разместиться несколько семей, и полный пансион, включающий в себя газ, водопровод, туалет и - за отдельную плату - комплект постельного белья. Российско-американская компания "Тривиал тревел", ставшая известной благодаря своему историческому туру "Открытие Америки" (кстати, фирма продолжает прием девушек до двадцати лет на роль туземок), в этом сезоне решила порадовать своих клиентов новым туром "Закрытие Америки", где вы, подплыв к американскому берегу, не высаживаетесь на него, чтобы провести несколько дней в обществе радушных туземцев, а отправляетесь продолжать поиски Индии. Здесь же к вашим услугам новый экзотик-тур "На островах Полинезии", незабываемым апофеозом которого станет торжественное съедение капитана Кука. (Кстати, фирма постоянно нуждается в мужчинах среднего возраста и умеренной комплекции. Высокая оплата гарантируется.) Все более популярными становятся так называемые "совместные туры". Например, фирма "Бородино" организует совместный российско-французский тур "1812", где российским участникам предоставляются возможность вволю попартизанить, а всем французским участникам, добравшимся живым до Москвы, предоставляется эксклюзивное право поджечь с трех попыток Кремль. Другая фирма - "Иван С. и Компания" - предлагает российско-польский тур "В лесах Смоленщины", где с российской стороны может участвовать только один человек, зато с польской сколько угодно. Фирма "Пэтриот", зарекомендовавшая себя такими известными турами, как "Поход Ермака за тридевять земель" и "Емельян Пугачев на Куликовском поле", на этот сезон предлагает новый шокинг-тур "Утро стрелецкой казни", где всем гарантируется самое непосредственное участие и масса острых ощущений. Не может не радовать забота этой фирмы о неимущих слоях населения специально для них предусмотрен недорогой вариант шокинг-тура "Утро стрелецкой казни", где вместо роскошного костюмированного действа на их глазах с жутким криком разбивается об асфальт полная бутылка "Стрелецкой". Наконец, по прогнозам специалистов, в этом сезоне большой популярностью будет пользоваться тур "Президентский", где можно разок упасть с моста, немного постоять на танке, подирижировать оркестром, вволю отоспаться в самолете, пройтись по поводу Японии и осмотреть гигантскую репу, выращенную в одном из подмосковных хозяйств.

Специально для "Магазина" обозреватель журнала "Тур на туре"

Алексей Андреев

-----------------------------------

Алексей Андреев

Аттракцион "Ленинским путем"

(прейскурант)

Примерить кепку Ильича - 4$ Полежать в Мавзолее - 23 за 10 мин. Принять ходока - 12 Выгнать его к чертовой матери - 18 Перенести бревно - 6 за 1 метр Включить лампочку Ильича - 2 Ввинтить и унести ее - 400 Выстрелить из орудия "Авроры": - холотстым снарядом - 32 - боевым снарядом - 3500 Дать бутерброд тов.Цюрупе - 7 Съесть бутерброд тов.Цюрупы - 11 Дать землю крестьянам - 11 Отобрать ананас и жареного рябчика у буржуя. Рябчика отпустить на волю -21 Реорганизовать рабкрин - 17 Провести отчетно-перевыборное партсобрание - 25000 руб. ---------------------------------------------------------------- Примечание редакции: прейскурант публикуется на правах рекламы. Принес рекламу Алексей Андреев

------------------------------------------------

Юрий АРАБОВ

----------------------------------------------------------- У.Е.*

В исчисленье у.е. в отношении денег моя жизнь не тае, чуть дороже, чем веник.

На военной тропе я куплю, коли надо, в исчисленье у.е. небольшую гранату.

Чуть нарушен в уме, я страну не нарушу в отношенье у.е. ее русскую душу.

Но все чудится мне, коль пахнуло горелым, всем надо у е и как можно скорее.

Я у е, ты у е, и страна оживает, и у о на стерне колосится, мужает...

Мы ведь взяли свое , и возьмем, догорая, в измеренье у е измерение Рая.

Как заметил Мальро, когда стало обидно: "Ах, у е ты мое!" Остальное не видно. _______ * Условная единица

Пейзаж не для слабых

А.Левину

Прибежали хачапури, второпях зовут отца: "Тятя, тятя, злые пули сделали из нашего дедушки мертвеца."

Говорит им тятя, слегка икая: "Это еще ничего, сынки. Вон с гор наступают поджаренные хинкали. Устроят такое, что не понадобятся мозги".

"Хинкали что... - отвечают ему сынки, Хинкали - это кусочек гари. А вот если прибудут нагорные лаваши, обед нам понадобится едва ли."

Они и вправду накуковали. Рванула аджика и вырубила весь свет. И возникло на поле коварной брани множество мелких пожарских котлет.

Вот и все меню, господа, на сегодня или русско-кавказский менталитет. Я ж предпочту огурцы и селедку, и в кармане холодный, как блин, кастет.

Пейзаж не для слабых. Ч.2.

Картридж к пейджеру летит для полуденной беседы: "Где нам, пейджер, пообедать или просто закусить?"

Отвечает старый пейджер: "Я не знаю блюд других, как сказал однажды Мейджер, кроме косточек людских."

Картридж сделался брутален, даже крыльями затряс. Полетели в "Автоваз", добрых молодцев клевали.

Пал печальный дистрибьютор, бледный менеджер умолк. Мародеры необуты растащили кто что мог.

Вышли чипы, кровь учуяв, обнажили клыки. И, смотря на мерзких чудищ, выли дети, старики...

Но, спасая от затрещин человечий матерьал, публик гордый наш релейшенс оборону укреплял.

И я там был, мед, пиво пил, а на "Хиро" не хватило. Извините, господа, я забрался не туда. ------------------------------------------------

Вагрич Бахчанян

Пьесы

Лондон или Вашингтон?

пьеса в 1 действии Действующие лица: 1. Подвыпивший Джек, писатель. 2. Подвыпивший Джордж, президент. Действие 1.

Джордж: - Джек, это Лондон? Джек: - Нет, Джордж, это Вашингтон.

Занавес -----------------------------------------------------

Яблоко

Действующие лица: 1. Адам. 2. Ева. 3. Змей-искуситель. 4. Ньютон. 5. Вильгельм Телль. 6. Сын Вильгельма Телля. 7. Матросский ансамбль песни и пляски. 8. Конь в яблоках. 9. Спящая красавица.

В центре на сцене стоит огромная красивая яблоня без единого яблока. Адам, Ева, Змей-искуситель, Ньютон, Вильгельм Телль, сын Вильгельма Телля, матросский ансамбль песни и пляски, конь в яблоках, спящая красавица (хором): - В связи с тем, что в данном году зафиксирован неурожай на яблоки, спектакль не состоится.

Занавес. --------------------------------------------------------------------------

Дублинцы

Тестообразный бледный одутловатый ирландец с повязкой на глазу, сшитой из лоскутков, демонстрировал поверхностные знания шерифу, желающему получить наследство после чьей-либо смерти. В двенадцати шагах от них стоит на гранитной плите лавочник, рабочий и покупатель. ЛАВОЧНИК: - Хочется спорить, пререкаться, обсуждать, дискутировать. РАБОЧИЙ: - Украситься бы флагами. ПОКУПАТЕЛЬ: - У меня обманчивая внешность и секретная дверь в виде книжного шкафа с отводной трубой для выделения гноя. ШЕРИФ(кричит рабочему): - Я человек часто обедающий вне дома. ИРЛАНДЕЦ: - Мне очень по душе колонна в Лондоне в память пожара !::: года. РАБОЧИЙ: - Посмотрите, шериф, моя правая нога поросла мхом. ПОКУПАТЕЛЬ: - Совсем новый головной убор с квадратным верхом?? ЛАВОЧНИК: - У меня была очень хорошая мама, но она гангренизировалась и завещала мне гнездо шипа. РАБОЧИЙ: - Вот официальное письмо с орфографическими ошибками. Вместо слова "фынь" написано "фьев". В получку куплю песочные часы, рассчитанные на одну минуту. ИРЛАНДЕЦ: - Мелочи занимают лишь мелкие умы. РАБОЧИЙ: - Завтра я должен ночевать в печи для обжига извести. ШЕРИФ (стремительно, изо всех сил писает лилейно-белым членом): - Я очень люблю танцевать с лилипутками. ЛАВОЧНИК (показывая пальцем в небо): - Смотрите, смотрите, самка турухтана с охладителем. Ирландец, шериф, лавочник, рабочий, покупатель (все вместе): - DIXI* ___________ * Я сказал, я высказался (лат.). ------------------------------------------------

Вагрич Бахчанян

Приказ 1

Стереть с лица земли: молоток для выделки желобов, резное и лепное украшение, гофрированную нижнюю юбку, крючок для прикрепления кортика, скамеечку для ног, указательный палец, попутный ветер, ничего не значащий припев в старинных песнях, искусственные волосы и зубы, четырехугольник, ужин после раннего обеда, мягкую кожу, небольшой плоский чемодан, линию воздушного потока, итальянский кедр, понижающий трансформатор, имя существительное, 9-е ноября, день начала ловли кильки, узор в виде веточки, глубокую тарелку, рисунок серебряным карандашом, караван=сарай,

прыщик, рябь, букву "х".

Приказ 2

Накидку переименовать в пальто.

Приказ 3

ЗАПРЕТИТЬ:

смотреть на будущее, варить стекло, пребывать в полном составе, рождаться, попадать под категорию, случайно встречаться, набрасываться на еду, бежать быстрее лани, рассказывать всему свету, отбивать такт ногой, давать сигнал, разгадывать загадки, уходить в отставку, освежаться после работы, брать обратно свои слова, потягиваться после сна, издавать резкий скрежещущий звук, переезжать с места на место.

Приказ 4

ПРЕМИРОВАТЬ:

тов.Залогова световым сигналом имени Мюзик-холла;

тов.Человекова товарами, закупаемыми заблаговременно и оплачиваемыми при доставке;

тов.Слюпень неполным дверным окладом;

тов.Мехового урной для праха;

тов.Флигельмана веселым ликующим настроением;

тов.Эффектова девочкой, похожей на мальчика;

тов.Унынина отдыхом в свободное от работы время;

тов.Впускного тремя годами тюремного заключения;

тов.Передник мраморной доской с золотой надписью "Чтоб тебе пусто было";

тов.Вздыхайлова книжкой новых стихов поэта Виктора Мускулистова "Поскольку Вы больны, я пойду один";

тов.Серповидного хорошей ясной погодой.

Приказ 5

Художники должны поправлять свои картины и покрывать их лаком. -------------------------------------------- -----------------------------

Александр Беляков

--------------------------

* * *

Вы, Роман Александрович, станьте котлетой, Мозговитой, душистой, слегка подогретой. Александра Адольфыча сделаем репкой, Солнцеликой и сладкой, наощупь некрепкой.

Влажной веткой укропа компании даден Вольдемар Валентинович, прян и прохладен. К этой сытной семье прислонившись бочком, Буду вечнозеленым кривым кабачком.

Вам, почетные дембели красного лета, Сей чудной натюрморт на четыре портрета, Сей магический стих на четрые стихии Презентую торжественно в знак ностальгии.

* * *

Моя красавица Елена Валентинна Сосиской давится И говорит "Противно". Вот стала белою И харч, наверно, кинет... А что я сделаю, Когда они такие?

* * *

Пока сияет между глаз Звезда пленительного щас, Спеши в расшуганной тиши Сказать смиренное якши.

Кому-чему? Всему подряд. Над факсом юноши парят, И девушки в пасхальных звонах Уже сидят на телефонах.

Обетованный геморрой, Тебя полуденной порой Слепая черная пчела Поет из красного угла.

И я, раздерганный вконец Отец. кормилец и певец, Сиденью пылкому родня... Но тесен офис для меня.

* * *

Меня в осаде держит мир. Я сатанею от засад. В моем сартире - рэкетир. В моей постели - депутат.

Горит на кухне самолет, А в голове давным-давно Цыпленок жаренный клюет Рациональное зерно.

- Гляди, пехота, веселей! - Мой генерал, но я устал В навозной куче новостей Искать магический кристалл.

Одна лишь ночь со мной нежна, Царица молчаливых дам, Но белым шита тишина И скоро затрещит по швам.

Дневные призраки, гурьбой Ввалившись, встанут по углам, И юркнет бедный домовой В газетный хлам.

ПЕСНЯ

На фоне высокого вольта И прочего ворса земли, Одетые в зимние польта, Осенние граждане шли.

И так это все было, братцы, Что не было мочи терпеть Хотелось водки нажраться И выйти на улицу петь.

Хотелось шествовать даже Куда-нибудь там сквозь пургу, Но не было водки в продаже И не было песен в мозгу.

------------------------------------------------

Алла Боссарт

Все будет хорошо

-------------------------- Фактура бессмертного романа неисчерпаема для тематических решений фестивального дизайна. Рио-де-Жанейро, шахматы, теплоход... Теперь вот Бухара и сладостный верблюжий восток в целом. (А в запасе еще - "воронья слободка", совконтора, киностудия, Старгород, Одесса, Кавказ, автопробег минимум лет на десять хватит, а там, как совсем уж станем старенькими и бесспорненькими, предусмотрительные авторы припасли 2-й дом Старсобеса 1/). Но пока изобретение монаха Б.Шварца , давшего свою фамилию еще одной хрестоматийной декорации, - пока оно еще отчасти сохранилось неподмоченным в одноименных емкостях. По этому случаю, осторожно постреливая потешными огнями, сатирики и юмористы столпились на раздаче "Золотых Остапов" 2/ у окна в Европу, красиво закамуфлированному под Азию. От аккредитационных карточек: "Якубон-оглы", "Клара-джан", "Лейкин-бей" до живого верблюда, со ступеней Октябрьского (по старинному стилю) зала плюющего на ноябрьское (по новому стилю) ненастье, от тюбетеек, придающим лысеющим ветхозаветным головам мусульманскую забубенность, до изобилия фруктов и сластей в "шведской" 3/ чайхане караван-сарая "Санкт-Петербург" - все указывало на то, что восток дело тонкое 4/. Особенно в части совпадения 1У "Золотого Остапа" каракумской ориентации с чествованием легендарного "Белого солнца пустыни", проведенного с верещагинской 5/ роскошью. Верите ли вы, как говорит ведущий "Блеф-клуба" Сергей Прохоров 6/, что "золотой Остап", врученный Владимиру Мотылю в свежей номинации "Легенда", единственная награда фильма, отыгравшего серебрянный юбилей? А между тем, это так: восток - дело тонкое... Мотылю, Кузнецову и Кавсадзе 7/ беям был подарен крепенький гарем, дополнительно укрепленный грациозной Гюльчатай. Здоровый дух верной подруги Абдуллы вольготно раскинулся в здоровом теле Эльдара Рязан-оглы. Причем прекрасно на этот раз было в нем все, даже многократно оборжанная одежда: в паранджу султан кинематографа кутался с неподдельным кокетством Сережи пенкина и Саши Пескова 8/ вместе взятых. Верите ли вы, что "Золотой Остап" является единственным в мире фестивалем, где джигиты не поступаются своим абсолютным большинством ни в одной из характеристик? И правильно делаете: потому-то столь приятно разочарованному женскому глазу отдохнуть на чистокровном контингенте лауреатов. О полновеснейший из прозаиков Мища Успенский-бей! Диафрагма твоя, как мех, под завязку бурлящая молодым вином! О экономнейший из хайямов Вишневский-оглы! Усики твои - что новорожденный черный козленок на горном лугу! О мудрейший из наставников отрочества, опять же Успенский, но Эдюль-оглы, визирь издательства "Самовар"! Движения твои, словно горная речка, скачущая по сверкающим камням! О драгоценнейший из карьбункулов в короне нашей карикатуры, настоящий и единственный Песков (Виталик)-бей! Ноги твои, как чета кедров ливанских, пронзающих облака! О юный Тамерлан из рода Кизяковых! За резными дверями 9/ у тебя все дома, как в послеобеденный час в ханском гареме! О, допустим, Саша Рогожкин-оглы! особенности мужественной охоты твоей национальны, как северная улыбка в западном сердце камеры твоей! А коллективные Уста Младенца? Щебет ваш легко уподоблю утреннему поцелую при побудке, о? Не говоря уже о "БЕССПОРНОМ" 10/: о, солнце нашего театра, великий Горин Гриша-бей-паша-оглы-ибн-Израиль! Дикция медоточивого языка твоего, словно шипение каспийского прибоя и рев ветра, влекущего с гор сели и лавины! Верите ли вы, что результаты отдельных номинаций решительно опровергли общеизвестный закон примерно Ломоносова-Лавуазье о том, что баба с возу кобыле легче? Нет? напрасно. Иначе было бы справедливо и обратное: баба на воз - кобыле тяжелее. Однако эмперически установлено, что золотой кобыле 11/ командора не только не тяжелее, а гораздо веселее стало, когда на нее вслед за Галей-джан Ахрамковой ловко вскарабкалась крошечная Лия-джан Ахеджакова, в обнимку с механической ногой своего мультфильма 12/ примостилась женский митек Оля-джан Флоренская и воссела царица Савская "Русской песни" сама Бабкина-ханум. А верите, что в ходе награждения голосистой Надежды прозвучала лучшая шутка фестиваля? Вальяжный угодник из Президентов Академик Академикович Ширвиндт 13/ получил от русской красавицы по шаловливым рукам; Вениамину же Смехову было, напротив, приказано: "А ты прижмись, хорошо!" На что нестареющий Воланд-Атос заметил: "Вот он, выбор России!" 14/ Верите ли вы, что Виктор Степанович Черномырдин 15/, которого все ждали на первое заседание Академии авторитетов и о котором так долго твердил в микрофон, как бы шутейно пугая, "художественный раджа" Вадим Жук 16/, - так и не приехал? Верите, конечно, и правильно делаете! В связи с чем самым главным начальником "Золотого Остапа" так и остался Виктор Биллевич 17/, у которого на его должности за четыре года сильно испортился характер. Настолько, что неприбытия премьер-министра никто даже особенно и не заметил. По следовательской фишке, выступая в паре с добрым Жуком, злой Биллевич 98 раз абсолютно серьезно повторил, что без билетов на фестивальные мероприятия никого не пропустят. И добился того, чего не смог поначалу добиться шутник-напарник: по академикам прошло-таки что-то типа рыдания 18/. С Андрея Бильжо 19/, приосанившегося по случаю обращения к академикам: "Петровичи!", живо сбили спесь, напомнив. что петром звали лейтенанта Шмидта. К чествованию детей которого - Зиновия ПЕТРОВИЧА Гердта и леонида ПЕТРОВИЧА Куравлева, сорвав аплодисмент, присоединился вечный наместник Диониса на крымской земле Ефим Нахимзон-оглы 20/. К настоящим балтийским кортикам он присовокупил настоящие же черноморские портвейны с именными этикетками, которыми обклеил уже пол-СНГ. Верите ли вы, что наибольшее число раз за два фестивальных дня на сцену поднимался именно Зиновий Гердт? Сначала в лице Паниковского, потом в лице награждающего Лию Ахеджакову (уйдя с ней за куличы), потом в лице награжденного призом прессы (уйдя за кулисы с минимально одетой униформисткой), потом в лице героя эпиграммы Гафта (заодно исполнив собственную эпиграмму на автора), потом в лице награждающего своего литературного брата Шуру Балаганова "Золотым Руном" - эксклюзивным орденом, обладателем которого до сих пор являлись два человека в мире: сам Гердт и Остап Юрский. Верите ли вы, между прочим, что в торжественный момент цеплять на грудь Куравлеву, как в свое время королеве, оказалось решительно нечего? Обиженные Петровичи убрели прочь, осуществляя взаимную братскую поддержку, но скандал, как и тогда в Лувре 21/, не состоялся. Какой-то доблестный гасконец подвеску, сломя голову, по обыкновению доставил. И сцена вновь приняла достойнейшего в свои объятия, и Великий Хромой еще долго духарился там в теплой компании Леонида Куравлева и А.А.Ширвиндта. Любуясь этими родными для каждого лицами, в душе разрасталась надежда 22/, переходящая в уверенность, что несмотря на общую тенденцию к склерозу, переходящему в маразм, в приблизительно установленной точке (Спб, ноябрь) пространственно-временного континуума 23/, ежегодно образуется петля времени, смещающая к чертовой матери все социально-психо-возрастные позиции. Это гипотеза. Доверяй, но проверяй. Эту непростую идею гораздо доступнее и талантливее выразила художница ольга Саваренская (разумеется, джан). Однодневная выставка в рамках "Остапа" так и называлась : "ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО". Прелестные как бы лоскутные римейки 24/ мировых шидевров всех нас, спорных и бесспорных, командируют в одно общее детство, где хлебным теплом дышит над своим пухлым и веселым лауреатом безмужняя святая мамка. Верите ли вы, что в петле времени, в указанных координатах могли встретиться Леонардо из Винчи, Николай Васильевич из Нежина и Резо из Тбилиси и. невзирая н разницу темпераментов, от души поддать, мешая флорентийскую и кахетинскую лозу с петровской водкой - сначала на Фонтанке, а потом на углу Вознесенского проспекта, где досужий Нос майора Ковалева, шляясь в партикулярном платье, присоединился к ним? Верите - и правильно делаете, потому что все было именно так 25/. Верите ли вы, что отчество Яна Арлазорова - Майорович? Верите ли вы, дорогие мои, что все будет хорошо? -------------------------------------------------------------------------- 1.Развеселая такая богадельня, которая откроет мастерам измочаленного весельем цеха второе дыхание. 2. Профессиональный приз в виде голого Оскара в фуражке и кашне. 3. Имеется в виду так наз. Шв.стол, где, на халяву поедая все, что видят завидущие глаза, просто сатирики на глазах становятся "сытыми сатириками". 4. Все эти штуки и примочки, а также различную печатную продукцию придумало, главным образом лицо, мало кому известное в лицо: гл. редактор "Остапа" - Владимир Николенко. 5. Каламбур: герой Павла Луспекаева и одновременно русский баталист, да вы знаете. 6. Обладатель утешительного "малого Остапа". 7. Псевдоним тов. Сухова и Абдуллы. 8. Та-акие элегантные артисты - это что-то! 9. Опять же намек на В.В.Верещагина - я не заикаюсь, такие инициалы. 10. Такая номинация, в которой награждаютсе те, о ком уже и спору нет вообще. 11. Личный представитель фаворита театрального сезона "Кина-1У. 12. "Рассказ о чуде из чудес" - дикая история о солдате, нашедшего себе верного друга в лице собственного протеза. 13. Президент Академии авторитетов. 14. Политический намек. 15. Такой премьер-министр. 16. Худ. (очень) рук. фестиваля. 17. Президент фестиваля "Золотой Остап", шишка. 18. Такая литературная реминисценция для тех, кто понимает. 19. Зарвавшийся художник-лауреат, нашпиговавший страну изображениями своего персонажа, так наз. "Петровича" во всех видах. 20. Этакий рекламный гангстер крымского винодельческого концерна "Дионис". масон. 21. Одно из мест действия романа А.Дюма-ата "ТМ". 22. Фраза кака-то малограмотная, но это ничего. 23. Такая хреновина, от которой ум заходит за разум. 24. Повторение-мать-учения классического сюжета, устраняющее ненужную дистанцию между обывателем и великим образцом. 25. См. центральные газеты за конец ноября с.г. ------------------------------------------------

Василий БУЛЫГИН

Струна времен

------------------------------------------------------------------- Легенды о мудром старце по имени У, дошедшие до нас из глубины веков -------------------------------------------------------------------[1]. Как-то при дворе императора династии Ю собрались светила древнего Как-то при дворе императора династии Ю собрались светила древнего Китая и устроили состязание в стихосложении. Выигравшим объявляли того, кто употребит в своих стихах больше иероглифов, ни разу не повторившись. Через три часа все участники состязания признали себя побежденными, ибо не смогли избежать повторения. Тогда вперед выступил Мудрейший У и молча встал перед императором. Всю ночь, весь следующий день и еще две недели, затаив дыхание, слушали собравшиеся молчание Мудрейшего, но так и не смогли уличить его в повторе хотя бы одного иероглифа. После того, как император всенародно объявил лучшим стихотворцем древнего Китая Мудрейшего У, тот пошел на кухню и залил себе в горло полный ковш кипящего масла.

[2]. Император династии Ю отличался неплохим аппетитом. Как-то раз после сытного ужина он призвал ко двору Мудрейшего У и спросил: после сытного ужина он призвал ко двору Мудрейшего У и спросил: - К чему императору усиленное питание? Ведь это все [Борис Щербинкин] равно не сделает его бессмертным? - Зато упитанные императоры более способствуют плодородию китайских земель, а, значит, и бессмертию своего народа, - ответил Мудрейший, затем с достоинством удалился на склон двуглавой горы и умер там от голода.

[3]. Когда император династии Ю узнал, что Мудрейший У может взглядом остановить полет птицы, он тотчас призвал Мудрейшего ко двору и попросил явить свое умение всенародно. - Хорошо, - сказал Мудрейший. - прикажите выпустить голубя. Из императорской голубятни была выпущена самая быстрокрылая птица. и когда почтовый голубь пролетал над головой Мудрейшего, тот вдруг высоко подпрыгнул и взглянул голубю прямо в глаза. Голубь рухнул к ногам императора и умер от разрыва сердца, а Мудрейший поднялся на крышу дворца и ослепил себя блеском золотой кровли.

[4]. Еще будучи бездетным, император династии Ю решил совершить кругосветное путешествие, чтобы оставить потомкам назидание обо всех чудесах света. Призвав ко двору Мудрейшего У, император спросил, одобряет ли тот его замысел? - Но почему император думает, что, путешествуя по Поднебесной, он оставит больше потомков, чем пребывая в своем дворце? - удивился Мудрейший, затем срезал с себя всю кожу и скормил бродячим собакам. Император тут же отменил путешествие, и с тех пор Китай - самая густонаселенная страна планеты.

[5]. Всех в древнем Китае поражала точность, с какой Мудрейший У определял наступление четырех времен года, не выходя за порог хижины. Как-то раз император династии Ю со всею свитой явился к Мудрейшему и напрямик спросил его об этом. - нет ничего проще! - ответил Мудрейший, - четырежды в год крестьяне складывают у моего порога свои подношения. Когда я вижу проростки бамбука, я говорю, что наступила весна; когда вижу обмолотый рис, говорю себе - лето в разгаре; когда вижу тыкву, понимаю, что наступила осень; когда нахожу мороженую рыбу, предрекаю скорое наступление зимы. - А если крестьяне уйдут на войну и не принесут ничего, тогда как? спросил император. - Тогда я говорю, что прервалась связь времен, и пью только воду из ручья, - ответил Мудрейший, затем лег грудью на побег бамбука и дождался пока тот прорастет насквозь.

[6]. Как-то раз, изрядно выпив рисовой водки, Мудрейший У заметил на другом берегу реки Хуанхэ Страну Благоденствия. Смело вошел он в воду, но, сколько не пытался, не смог справиться с бурным течением. Тогда он просто лег на воду вниз лицом, и... чудо свершилось! - на ближайшей излучине течение само прибило его тело к берегу Страны Благоденствия. ------------------------------------------------

Иван Бунин

КАВКАЗ

cимфония

Посвещается Артуру Кангину

1. Море смеялось. Плоды инжира падали на оттоманку, и мы путали вкус инжира с терпким медом нашей любви. А ведь еще недавно, совсем недавно мы бежали от ее мужа! 2. Мы бежали с Казанского вокзала. Сквозь матовое стекло вагона я увидел ее изящные ножки в туфельках на шпильках. И его, его тяжелые ноги в сапогах из козлиной кожи. Я резко задернул занавеску и, как гончий пес, сжался на бархатном сидении. Растворив двери купе, она просто рухнула в мои объятия. Прошептала, нервически кутаясь в пелеринку: - О, Николь! Что мне пришлось пережить! - Что? - отчаянно спросил я. - Я сказала мужу будто женская болезнь гонит меня в Анапу. Затем в Туапсе. Он согласился отпустить меня лишь на неделю. Если я задержусь... - ...Он будет искать тебя? - я с ужасом завершил ее мысль. - Да, - прошептала она. Я крепко сжал ее руку, затянутую в черную шелковую перчатку. Паровоз, изрыгая снопы малиновых искр, то зверем пролетал сиротливые полустанки, то утюгом разрезал черную икру ночи. Я любовался Кармен. Синяя вуалька придавала ее облику что-то от Незнакомки. Но за всеми этими загадками и, безусловно, тайнами в ней безошибочно чувствовалось полноценное чрево матери, способное выносить как сына, так и дочь.

3. В Геленджике я снял живописную хибарку прямо у воды. Волны Черного моря обрушивались на нас пеной шампанского. Мы жгли костры, жарили рыбу на шкаре и нежились в тени кипарисов. Почти каждый день дикая, животная страсть обуревала мною. От медлительности Кармен мне хотелось укусить ее за ушко, чудесно ушко, просвечивающем на солнце, как лист винограда. Двумя могучими рыбинами мы били хвостами нашей страсти о хлипкие стены хибарки. Мы обмазывали животы, плечи, ноги, затылки друг друга мороженым, айвовым вареньем, свежайшей томатной пастой. Мы просто пожирали друг друга. Как катализировать затухающее порой чувство? Какими мехами раздуть огонь любви? Чтобы ответить на эти вопросы, я купил на базаре десяток кур, смастерил им уютный загончик. А потом подпустил к ним и петуха с великолепным лиловым гребнем. Куры стали нести нам отменные яица! При свете утренней звезды мы с Кармен взбивали калорийный гоголь-моголь. И вновь сотрясали хлипкие стены хибарки. 4. В минуты сомнений, в минуты усталости духа мне снился муж Кармен. У него огромные ноги! Наверняка 46-47 размера. Черные его сапоги из козлиной кожи почему-то всегда отвратительно скрипели. Муж Кармен имел привычку густопсово откашливаться, утирая при этом свои гренадерские усы туго накрахмаленным платком с вензилем "М". Да! Это несомненно был великолепный самец! Обладающий, к тому же, несокрушимим желанием реализовать свое либидо. А я? Кто я такой? По сравению с мужем Кармен я - пигмей. У меня нет даже редких усов. Икры моих бедных ног удивительно худосочны... - Я полюбила твой могучий мозг! - утверждала Кармен. "Мозг... Мозгляк..." - горестно вторило мое сознание. По ночам истово пел соловей, брал коленца, достойные Паваротти. Вселенная мириадом очей взирала на нас. И, казалось, сам Всевышний одобрительно тряс седой эспаньолкой. 5. Он искал нас в Анапе, Туапсе, Горячем Ключе, Новороссийске. Остановившись в Гаграх, он снял самый дорогой номер в пятизвездочном отеле, почистил крепкие зубы пастой "Блендэкс", выгладил вельветовые брюки со штрипками, посмотрел программу "Время", а затем выстрелил себе в виски из двух пистолетов. Стоял венец лета. По раскаленному воздуху тянулись радужные нити. Звенел коростель. Ухала выпь. Иногда пролетали пестрые вальдшнепы, низко-низко, почти задевая острыми крыльями лоно вод. 6. Потом мы встретили мужа Кармен на Арбате (пистолеты, видимо, дали осечку). Он продавал матрешек с лицами президентов. Нас поразило как он быстро обрюзг, зачем-то сбрил гренадерские усы и одел в ухо сережку в виде небольшого якоря. От всей его сытой фигуры веяло плебейским благополучием. Он сразу узнал нас. Сапоги его из козлиной кожи угрожающе скрипнули. Он весь подался к нам, вытянув трубочкой маслянистые губы. Но тут из толпы вывернулся какой-то француз на тоненьких эротических ножках. - Сколько стоит эт-та матрешка? - спросил он, указывая на самое крупное изделие. Муж Кармен тут же забыл о нас. - Тринадцать долларов! - заискивающе кинулся он к французу. - Ничтожество! - прошептала моя спутница. И мы резко свернули в Арбаткий переулок.

------------------------------------------------

Борис Цыганков

Тяжкий груз эрудиции

-----------------------------------------------------------

- Вы, конечно, слыхали об эрудите Укатаеве? - сказал мне Женя Гвоздев. - Прошу вас, если мы его встретим, ради бога, не задавайте ему вопросов. Укатаев говорит часами на любую тему от религии до геополитики, и от шаманства до генной инженерии. Когда вам станет дурно, и вы скажете, что все уже поняли, Укатаев ответит, что только осветил историю вопроса. Бесполезно будет и притворятся, что у вас острый приступ болезни - к примеру, спонтанный коллапс или носовое кровотечение. Этим вы только дадите Укатаеву дополнительную тему для разговора. Однажды Укатаев навестил в больнице тяжелобольного дядю и говорил всю ночь. К утру дядя скончался. Конечно, не по вине Укатаева. Но Укатаев продолжал говорить, сопровождая дядю в морг, и на следующее утро его, с заиндевелыми усами, застали в морге говорящим. И, вы не поверите, едва не кремировали вместе с дядей... - Пронесло! - сказал Женя Гвоздев. Но на всякий случай мы просидели в люке до темноты.

------------------------------------------------

Архив Бориса Цыганкова

Борис ЦЫГАНКОВ

-------------------------- ФАС И ПРОФИЛЬ

Лерик Коротеев анфас и профиль - два разных человека. Анфас - добрые глаза, улыбчивые губы. В профиль - хищный нос, решительная челюсть. Вчера подошел к нему анфас: - Привет, Лерик! Угости сигареткой! Покурили, поболтали. Расстались дружески. Сегодня подкрался в профиль и ка-ак рявкну в ухо: - Лерик, привет! Покурим, дружище!? Лерик отшатнулся, побледнел и сказал, выпятив челюсть: - Ну ты и болван! Вали отсюда! Таков Лерик Коротеев. В профиль и анфас - два разных человека.

ЧЕМПИОН ПОРОДЫ

Микки Сингл - чемпион породы. Его сородичи - те, что обучались вместе с Микки, безусловно хороши. Но если они устрашают, то Микки ужасает. Они всегда догоняют, Микки обгоняет, разворачивает, гонит обратно. Они кусают, Микки откусывает. Они вцепляютсяются мертвой хваткой и держат. Микки вцепляется, опрокидывает и тащит за собой. Гулять их выводят только на коротком поводке и в кожаном наморднике. Микки Сингла ведут на цепи, в стальном наморднике, с мигалкой и ревуном. Вот чего можно добиться при хороших породных данных и вдумчивой дрессуре от обыкновенного хомячка.

НЕ ХОЧУ ВАС ПУГАТЬ

Не хочу вас пугать, но мои парни - настоящие профессионалы. Все они владеют приемами рукопашного боя и каратэ. Но это не главное. Они досконально разбираются в тактике окружения, захвата и обезвреживания противника. Разумеется, и это не все. Они отлично стреляют из всех видов оружия, включая... впрочем, надеюсь, до этого не дойдет. Каждый их них а отличной спортивной форме - так как выпивку им дают только перед боевыми действиями. Но и это не главное. Главное то, что вас тут пять человек с плакатиками - а у меня их (там, за углом) два батальона и взвод химической атаки впридачу. Так что расходитесь по домам подобру-поздорову... ------------------------------------------------

Борис Цыганков

Яма

- Танюха! Наконец-то! Долго искала?

- Здравствуй, Ванечка! Да нет - быстро нашла. Как ты объяснял - вышла из автобуса и налево. Один только мужик сказал - пойдем направо, никого, главное, говорит, не слушай. Я и пошла направо, потом думаю - ты же налево говорил. И говорю этому мужику - нет, уж, извините, пойду налево. И пошла налево, как ты объяснял.

- Ну, я же тебе и объяснял - налево. Потом вдоль канавы, не доходя до будки - направо по тропинке, мимо ямы.

- Да я запомнила - по тропинке направо. А потом думаю - пойду прямо до будки - спрошу для вености. И свалилась в эту яму - вся перемазалась!

- Ну, ты даешь! Я тебе говорил - по тропинке направо, не то в яму свалишься. Я ведь, Танюха, главное, тебе-то объяснил, а сам пошел прямо, хотел срезать, и тоже в эту яму завалился. Еле вылез. И пошел, как тебе объяснял - по тропинке направо.

- А меня мужики, те что с будки, вытащили. И объяснили - по тропинке направо.

- Так и я тебе объяснял - по тропинке направо!

- Да я помню, Вань, что по тропинке мимо ямы. Вот видишь, и дошла.

- Молодец! А я уже начал беспокоиться.

Думаю, вернусь. Тебя встречу. И пошел по

тропинке направо, как тебе объяснял. А назад-то идти - уже будет налево! И опять, представляешь, в эту яму завалился!

- Ой, Ваня, не могу! Я ведь, когда мужики эти сказали направо, задумался, так-ли мне Ваня объяснял? Думаю. Вернусь до канавы и вспомню, как ты мне объяснял. И пошла по тропинке направо. Как ты объяснял. А коли назад значит нужно налево? А там травой заросло - и я, ох, умру, Ваня. Снова в эту яму завалилася. Еще лежу и думаю, как же так? Ваня объяснял направо, а я все равно в эту яму завалился. Мужики, те что с будки, опять меня вытащили. Ну, тут уж я дошла.

- А я посидел в яме - вдруг, думаю, ты тоже завалишься, так я тебя вытащу. Видишь, чуть-чуть не дождался... Ну что. Танюха, полезли на сеновал?

- Ой, Ваня, и не знаю Зачем лезти-то?

- Зачем-зачем, будто не знаешь!

- Не знаю, Ваня. Может, спросить кого? Для верности. Ой, Ваня, там кто-то есть! Слышишь, шуршит!

- Шуршит? А-а, не бойся. Это мыши шуршат.

- А-а-а-а! Мыши!! Не полезу!!! Не полезу, делай со мной что хочешь! ..............................................

- Вот что ты хотел со мной сделать, Ваня. Ваня, Ванечка мой, Ванюшенька. До чего же ты все хорошо объясняешь.

------------------------------------------------

Конотора братьев Дивановых

--------------------------Контора пишет Контора братьев Дивановых - организация таинственная. Точное число ее служащих неизвестно, фамилии строго засекречены, номера телефонов сомнительны. Единственное, что более или менее достоверно - это местонахождение подозрительного заведения. Прописалось оно в знаменитом академгородке под Новосибирском. Именно там в промежутком между выведыванием у природы ее сокровенных тайн и заповедных секретов глумятся бессовестные конторщики над нашей с вами действительностью. Альтернативный вариант государственного герба России В окружении золотистых колосьев, перевитых кумачовыми ленатми, и на фоне сияющих лучей восходящего солнца хорошо одетый крестьянин пашет сохой землю. Тут подходит к нему другой крестьянин и говорит: "Чего же ты, дурья твоя голова?" А тот ка-ак даст ему в ухо. И все это на фоне золотистых колосьев.

Объявления

Правка текстов на дому. - Синтаксичу и орфографичу, - приставляю, оканчиваю, суффиксую, - твердю и мягчу знаки, - сложносочиняю-сложноподчиняю, - причащаю и дееприщаю (по договоренности), - запячу, двоеточу (до ста точек в минуту), - склоняю к спряжению, - делаю абзацы (ветеранам), - пассую-композую инфинитивы за твердую валюту. Эзра Порфирьевна РЕНСЕНКЛОДДТ

Высококвалифицированный врач-хирург обеспечит 100% освобождение от армии под наркозом. Тел.35-67-12 Круглосуточно! Автомобили на любой вкус! Неохраняемая автостоянка возле ЦУМа. Банк "Ниппель" принимает вклады населения под сколько хотите процентов годовых! Продадим. Купим. Снова продадим. Обменяю 3-комнатую на 2 однокомнатные. Или нет, на 1- и 2- комнатную. Ладно, пока не решил. Позвоните попозже. 35-26-53. * * * А/О "СИНИЦА В РУКАХ" высылает для абитуриентов текст сочинения на ГАРАНТИРОВАННУЮ тройку "Гогол как светочь русской литературы". 39-71-32. * * * Заколебали! Это квартира. 35-00-00. ДАЮ СОВЕТЫ. 35-00-03 (рабочий), 35-00-04 (крестьянский), 35-00-05 (солдатский). СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ! Сломался будильник. Звонить ежедневно кр.выходных в 8.00 39-74-34. Продается комплект сантехники 96 предметов на 12 персон. 33-16-56. Салон "СКУПКА ОРДЕНОВ" приглашает посетителей. Герои Советского Союза и кавалеры ордена Славы трех степеней обслуживаются вне очереди. наш телефон 335-16-74. Медицинский кооператив "Прокруст" Предлагает услуги: - таблетки "Алка-Ельцин", - чудесное излечение методом наложением швом, - противозачаточные таблетки "Подподол", - избавление от недержания звуков, - лечение пальцем.

Наша реклама

Шаров Игорь Германович и Бочаров Андрей Николаевич выедут в любую капиталистическую страну. Всем заинтересованным в выезде этих лиц организациям просьба перечислять валютные средства, необходимые для оплаты их проезда, по адресу: 630090, г.Новосибирск, Пирогова, 20/1 (до востребования) или хотя бы позвонить.

* * * В связи с тем, что никто не пожелал стать спонсором нашей газеты, Контора Братьев Дивановых сообщает: ничего не покупайте - все дрянь, продукты - дрянь, услуги - дрянь, люди дрянь, реклама - дрянь.

Свежая лабуда с телетайпа

...в Лос-Анжелесе группа китайских ученых как две капли воды похожа на группу китайских ученых в Сан-Франциско. ...в Литве маятник национализма качнулся в обратную сторону. Во множестве открываются школы по отучению от литовского языка. За слово на литовском там бъют по губам. ...вчера на центральной улице г.Новосибирска на г-на Бочмана неожиданно обрушился шквал сабельных ударов. Г-н Бочман не пострадал только потому, что в тот момент находился в танке. ...небывалый урожай моркови грозит экологической катастрофой штату Айдахо. Землю пучит от красных девиц. Движение наземного транспорта полностью блокировано из-за кос на улицах. ...в Уганде обнаружен мальчик, воспитанный жирафами.

Новые книги

"Пособие по математике для поступающих в ВУЗы". М.Ногоедов.

(М., "Бельмес",1993, 10000000 экз.)

Книга по-своему интересна, однако хотелось бы отметить ряд методических недостатков. С первой же страницы вызывают недоумение выражения типа "ежу понятно", "тудым-сюдым колеблется", "треугольник АВС с финтифлюшкой на конце" вплоть до "ну его на хрен, это доказательство". Введение новых терминов не всегда оправдано. Вместо слов "жлыга", "торчун", "одуренный", "толстопузый", о значении которых приходится догадываться лишь из контекста, разумнее было бы использовать традиционные "трапеция", "перпендикуляр", "больший либо равный двум", "выпуклый". А оборота "плоский, как старая шлюха" (стр.113, теорема Пифагора) стоило бы избежать, хотя бы из уважения к старым шлюхам. Далее. Можно, конечно, бесконечно долго спорить о том, куда, по мнению автора, сходится функция 1/х, но рисунок на стр. 157 просто попадает под действие закона "О порнографии". Ну, а пассаж в конце главы 3 вообще не лезет ни в какие ворота. Корректней было бы написать: "оставляем доказательство читателю", чем объяснять на двух страницах, что "...башка с утра раскалывается" и что "...вчера такой дряни намешали". И, наконец, нельзя согласиться с заключительной фразой (стр.315), что, дескать, "место всех этих придурков в тюрьме, а не в ВУЗе". В целом же книга интересная, талантливо написана и будет безусловно полезна для всех тех, кто заканчивает школу и вступает на нелегкий и увлекательный путь половой зрелости.

От нашего столика вашему столику

Тост (читается с акцентом*) Однажды по горной дороге ехал молодой джигит со своей красавицей женой. Ум его был извилист, как каракуль на его папахе. Шашка его была остра, как приступ аппендицита. Кулак его был тверд, как наше решение сократить ракеты средней и меньшей дальности**. А конь его был быстр, как лошадь. Ехали они долго и проголодались. Вдруг увидел джигит - стоит на вершине горный козел. Снял он ружье и выстрелил на скаку, но ни один мускул не дрогнул на лице козла. Остановил коня джигит и еще раз выстрелил, но отскочил горный козел. Сошел с коня джигит, присел на одно колено, прицелился и выстрелил, но сиганул горный козел. А когда джигит лег - козел уже убежал. И молодой джигит с его красавицей женой умерли от голода в этой горной пустыне. Так выпьем же за то, чтобы на нашем жизненном пути никогда не встречались такие козлы! -------------------------------------------------------------------------- * джигит (dжi' git) ** договор (прим. ред.) козел (kzjol) выпьем ('vipjem, dara' goi) (vah)

Уголовная хроника

Недавно из мест заключения бежал опасный финансист-рецедивист по кличке Черный Нал. Всем, у кого появится Черный Нал, просьба сообщить о нем в ближайшее отделение милиции или спортсменам с Первомайки в ресторан "Золотая Долина". В Новосибирске появился особой изощренности сексуальный маньяк. Мы обращаемся ко всем сотрудникам милиции: не выходите вечером на улицу, в форме, с оружием, особенно небольшими группами. Как вам не стыдно. Только в марте в городе Новосибирске было задержано 512 валютных и рублевых проституток. Возбуждено 480 работников милиции. Преступники играют. У дверей своей квартиры был избит и ограблен гр. Евстифреев. Неизвестный в капроновым чулке с криком: "Где ты шатался, скотина? Тебе наплевать, что я волнуюсь?" - ударил его тупым предметом и отобрал оставшиеся от получки 200 рублей.

Техника поцелуя

Как известно, поцелуй относится к разряду так называемых орально-оральных контактов, носит кратковременный характер, протекая практически без нежелательных последствий. Вот несколько маленьких советов начинающих мужчинам: Установите партнершу на ровную горизонтальную поверхность. Отсчитайте шестой позвонок снизу. Бережно обнимите девушку за талию. Нажатием на указанный позвонок, приведите спину партнерши в удобное для вас положение. Поцелуи наносите плавно, без рывков. Во избежание недоразумений, не стесняйтесь предварять контакт указанием предполагаемого места, например, просьбой "поцелуй меня в..." и дальше указанием нужного места. Приятного времяпровождения тебе, читатель!

Сила есть!

Болью и радостью закончились для Сергея Бубки соревнования по прыжкам с шестом. Радостью из-за взятой высоты и болью из-за положенных не туда матов. * * * На международных соревнованиях по мотокроссу победил российский спортсмен Сидоров Б.З. Он первым додумался отстегнуть коляску с напарником. * * * На соревнованиях в Изере прославленный горнолыжник А.Томба сбился со счета, пропустил ворота и еще долго вертел задом после финиша. ------------------------------------------------

Герман ДРОБИЗ

ИСТОРИЧЕСКАЯ РОДИНА

из цикла "Входят трое" -------------------------- Снится Сергею Ивановичу, что раздается звонок в дверь и входят трое: один - смущенный, другой - улыбчивый, а третий - строгий. - Извините за беспокойство, - говорит смущенный. - Позволь- те, Сергей Иванович, я встану на колени и поцелую родную землю, по которой годами тосковал на чужбине. - И с этими словами вста- ет на колени и целует сильно потертый синтетический палас. - Прости столь долгое отсутствие, родина-мать! Прими в свои объ- ятия блудного сына! - Вернулся я на родину, хожу, жую смородину, - говорит, а скорее, напевает улыбчивый. - Ходили мы, Серега, походами в да- лекие края, но лучше нету краешка, чем родина моя! - Ближе к делу, - говорит строгий. - Вышло постановление: всем и каждому немедленно вернуться на свою историческую родину. Так что, собирай манатки, жилец, и вали, откуда прибыл. - Но это недоразумение, господа! Ниоткуда я сюда не прибыл. Разве что из роддома. Эту квартиру еще мои родители получили. И я тут с малых лет. С чего вы взяли, что это ваша историческая родина? Это моя! - Дом когда построен? - спрашивает строгий. И сам отвечает. - После войны. А до войны на его месте стоял барак, где без вся- ких удобств, но душой прикипев к этой местности, жили мои папаня и маманя. Так чья же это историческая родина? Твоя или все же моя? - Извините, конечно, но она моя, - говорит смущенный. - Мои права еще стариннее. На месте этого барака до революции была де- ревенька Просвистень, где в жуткой бедности, но с большой привя- занностью к родной земле проживали мои дед да бабка. Тут вся почва пропитана их трудовым потом. Где же моя родина, если не здесь? - Не слушай их, Серега, - говорит улыбчивый. - Приперлись на халяву. Историю надо знать, мужики. На месте этой деревни в семнадцатом веке наше стойбище было. Рыбку ловили, зверя били, в бубен стучали, шайтан отгонять. На глазки мои узкие глянь, Сере- га, на скулы мои широкие: еще спорить будешь? Моя это кровная земля! - Ну, вот что, - говорит строгий. - Межсобой мы как нибудь разберемся. Главное, чтобы этот чужеземец отвалил. - Позвольте надеяться, - говорит смущенный, что мы сумеем убедить его принять единственно верное решение, не прибегая к насилию. А только конструктивными средствами. - Только ими, а какими же еще, - говорит улыбчивый. - Уби- райся по-хорошему, не втягивай нас в зону конфликта. Ох, не до- води меня до горячей точки, Сергей! - Нет! - закричал Сергей Иваныч. - Сами убирайтесь! Это моя земля! Я среди этих стульев вырос! Под этот стол пешком ходил! Я эти шкафы молодыми помню! Мне тут каждый таракан в лицо знаком! И я, между прочим, тут прописан! Ордер - вот он! - Вот ведь, - говорит смущенный, - и у инородцев бывают чувства. Даже жалко. Но надо. - Прописан, говоришь? - усмехается строгий. - А мы тебя вы- пишем. - И тут же у него в руках оказывается паспорт Сергея Ива- ныча, и он из него выдирает страничку. - Ордер? - И тут же рвет в клочья драгоценный документ. - Где ордер? - Ну, хватит, - говорит улыбчивый. - Попили нашей кровушки. Поизгалялись над нашими корнями. Попоганили древнюю нашу земли- цу. Долой оккупантов! И хватают все торе Сергея Иваныча за руки, за ноги, выносят его, брыкающегося, на балкон и, раскачав, швыряют вниз. Страшным криком кричит на неведомом самому себе языке чуже- земец, инородец и оккупант! И перед самым ударом об асфальтовую дорожку... господи!... просыпается. Просыпается, утирает холодный пот, озирает родные края. Бе- гом к ящичку с документами. Ордер? Вот он. Паспорт? Здесь! И такое горячее, нежное, глубокое чувство любви к своей исторической родине охватило Сергея Иваныча, что в ранний час, не заботясь о покое соседних народов и государств за панельными стенами, запел он известную в свое время песню, легко складывая собственные слова, уступающие, конечно, грамотной работе профес- сионалов-песенников, но по-своему задушевные и большие:

С чего начинается родина? С прописки в квартире родной. Она начинается с ордера, который навеки со мной. А может, она начинается с квартплаты в родимый ЖЕУ, и снова и вновь подтверждается что здесь я законно живу! С чего начинается родина?.. И не переставая напевать эту чудесную строчку, он от избыт- ка чувств схватил веник, потом сменил его на лентяйку и сначала вымел сор из всех уголков родной земли, а затем чисто-начисто вымыл и до блеска протер необъятные просторы своей исторической родины, любимой отчизны. ------------------------------------------------

Герман Дробиз

Мой президент

Говорят, предстоящие выборы в Думу - только прелюдия к выборам президента. И что пора начать разбираться, какой президент нам нужен. Какой нужен другим, не знаю. Скажу, какой нужен мне.

Первое. Лично мне хотелось бы, чтобы президент был молодым, красивым, стройным. Чтобы умел играть в футбол и на баяне. Чтобы нам с ним нравились одни и те же команды и одни и те же симфонии. В частности, чтобы он знал мою любимую песню: "Вот умру я, умру я. похоронют меня, и никто не узнает, где могилка моя..." И чтобы соглашался петь ее всякий раз, как я попрошу. И чтобы пел ее с небывалой душевностью, всегда доводя меня до слез, до полного раскаяния во всех моих гадких поступках. Ох, как выразительно он должен петь, чтобы я раскаялся во всех них, а не в какой-то части! Вот так чтоб сидели мы, пригорюнясь, и пели, и плакали, и горько раскаивались в ужасном прошлом, я в своем, а он в своем. Душу ему придется выложить, чтобы так спеть! Но, если хочет получить на выборах мой голос, пусть постарается. Я на его месте начал бы тренироваться прямо сегодня. Дальше. Хочу, чтобы он умел красиво врать. Некоторые говорят: мы проголосуем только за честного. Не надо этой мистики, ребята. Вы же не способны прожить и трехсот лет. А до ближайшего честного, как предполагает наука около семисот. И это еще без учета неостановимого поворота земной оси, накреняющего в сторону вранья все прогрессивное человечество. Нет, пусть врет, но красиво. не умеет - пусть поучится у предыдущих. Иначе я голосую не за него. Еще мне надо, чтобы мой президент был сугубо миролюбивым. Допустим, отделилась Зачухновская губерния. От них этого можно ожидать. Горная местность провоцирует стремление возвыситься, отдалиться, отвалить. Итак, допустим. Никакой войны, мой президент! Только блокада. Ставим отборные части по всей границе. Ни одного зачухоновца к себе не пускаем. Исключительные случаи? Ну, не знаю. Разве что: на похороны любовницы. Это святое. Больше ни-ни. Что у них там имеется из природных богатств и индустрии? Нестроевой лес на труднодоступных кручах и горные речки с нефтебазами по берегам. Вот - пусть пилят дрова и кушают форель в мазуте. Плюс отключаем от нашего ТВ. Месяц без "Поля чудес" - и зачухоновцы сами приползут на коленях. А мой президент еще покочевряжится. Еще обложит их крепким словом и крепким штрафом за временное отпадение от державы А главного зачухоновского смутьяна, объявляющего отделение, сажаем в клетку и возим по всем субъектам федерации. Но речи не может идти об издевательствах! Наоборот, исключительное гостеприимство. В каждой федеративной единице кормим его национальными кушаниями доотвала, показываем достопримечательности, поем и танцуем лучшее из местного фольклора. Не выпуская из клетки, возим его по могучим предприятиям, показываем космические запуски, строительство отдаленных метрополитенов. И, повторяю, никаких издевательств. Только мягкий укор. Только добродушные толпы, окружающие клетку, только сочувственные взгляды, только выкрики типа: "Дурачок ты, дурачок! Ну, посмотри, от какой чудесной державы вздумал отделяться. Из какого чарующего многообразия уволокся в свои дикие леса. Не стыдно. дядя?" Вот так, не погубив ни единого солдатика, должен восстанавливать наше единство наш президент.

Теперь насчет манеры ходить. Мой президент должен вести нас к процветанию уверенным шагом. Но не слишком быстрым. А то он уже придет к процветанию, а мы отстанем. Он уже процветает, а мы еще будем черт знает где. Это не годится. У моего президента должна быть спокойная неторопливая походка. Чтобы, либо вместе прийти и процвести, либо, если шли не туда - чтоб не успел слишком далеко завести. Еще я хочу, чтобы мой президент ходил без охраны. В бронежилете, каске, с автоматом наперевес, с гранатой на поясе. но один. Доступный для непосредственного контакта. Чтобы я мог подойти и сказать: "Нормально работаешь, президент!" А он бы ответил:"Рад стараться, ваше превосходительство, господин избиратель!" Или я ему: "Хреновато работаешь, президент. Глупости какие-то творишь. Смотри у меня!" А он: "Извини, старик. Это ты про мой вчерашний указ о налоге на незастегнутую ширинку? Ну, с похмелюги принял, сегодня же отменю. Клянусь. Век воли не видать!" А я ему: "Верю. верю. В целом ты парень хороший. Иди работай".

Еще мне надо, чтобы он был жутко богатый. Ну. нечем подкупить. Приходят к нему: "Дайте нам лицензию на квоту, а мы вам остров купим в Эгейском море". А он: "Спасибо, ребята. Остров в этом море у меня уже есть. И даже мост с него на материк построен. В любое время могу съездить на велосипеде по местам боевой славы Спартака или трудовой славы Сизифа. И во всех других морях тоже имею острова. А в Северном Ледовитом океане у меня вообще целый архипелаг.Не успеваю бывать. А у меня там сто тысяч тюленей. Скучаю по ним, откровенно говоря. Расстроили вы меня, ребята. Идите с богом..."

Еще мне надо, чтобы мой президент умел строить. Что - на его усмотрение. Но если социализм - то с человеческим лицом. А если капитализм - хотя бы с человеческим задом. Рожа, конечно, будет звериная, другой у капитализмов не бывает. Лапы загребущие скорее всего, от снегоочистительного агрегата. Но хотя бы человеческий зад. Чтоб, кто устал строить, мог бы отойти в сторонку и немного посидеть по-человечески, на своем заду. И, наконец, мне надо. чтобы мой президент не боялся делать прямые политические заявления. Приехал в Киев - не верти вола, скажи прямо: "Крымский портвейн - родной брат русской водки. И я твердо стою за воссоединение семей!" Приехал в Японию - не коси глаза, скажи прямо: "Канава - не яма, Курилы - не Фудзияма. Вопросы есть?" Приехал в Европу, спой открытым текстом: "НАТО! Братцы! НАТО! Надо, братцы, жить! С нашим атаманом, со мной, то есть, полагается дружить!"

Вот такой мне нужен президент: красивый, богатый и веселый. А вам какой?

------------------------------------------------

Матвей Грин

Привет из Мехико

-------------------------- (Непридуманная история)

Это произошло в Одессе. А где такое еще могло произойти?! Минуло двадцать лет с того дня, когда я вошел во двор дома на Пушкинской, нашел дверь квартиры и нажал кнопку звонка, над которой было написано "ТРАКИНЕР С.А. - звонить три раза". Обо всем, что произошло дальше, я долго вспоминал с ужасом, а теперь. когда пишу этот рассказ, уже со смехом. Итак, я пришел сюда, чтобы передать этой самой "Тракинер С.А." привет из... Мехико! Ни больше. ни меньше! Нет, сам я в мексике не был - я был лишь последним звеном в той цепочке, что протянулась из Латинской Америки к черноморской Одессе, иногда это называют "еврейской почтой". Однажды мой стародавний друг, исполнитель на протяжении сорока с лишним лет всех моих монологов, фельетонов, интермедий на эстраде, борис Брунов, вернувшись из очередной загранпоездки, позвонил мне, рассказал "как там", спросил "как тут" и вдруг сказал: - Мотя! Не знаешь. кто-нибудь из эстрады в ближайшее время едет в Одессу? - Знаю! Я еду. - У меня к тебе просьба: зайди там в один дом и передай привет из мехико? Я дал слово одному человеку. И дальше Борис сказал следующее: - У нас в Мехико было три концерта, и вот на последнем за кулисы пришел какой-то очень пожилой еврей поговорить со мной. Он представился: Соломон Абрамович Тракинер - выходец из Одессы еще до войны. Затем он, конечно, спросил: - Сеньор Брунов, вы аид? - Нет, по матери - я итальянец, по отцу - грузин. - Бывает. Хотя я не понимаю здесь-то зачем вам быть итальянцем? Ну, ладно, ваше дело. У меня к вам просьба: в Одессеживет моя сестра Соня, если, конечно. она пережила войну... Она на государственной службе (потом выяснилось, что она все эти годы работает на одном месте - счетоводом в районном Госстрахе). Я не хотел ей портить карьеру и не писал. Она даже не знает: жив ли я? Так вот. если она еще на этом свете, передайте. что я жив, все пока слава Бога: у меня два ювелирных магазина и два сына: один, Сема, работает в банке - уже лет двадцать считает чужие деньги... ну и немножко свои... Другой сын Фимка нашел себе прекрасное место, он уже 18 лет сидит на моей шее... Жены моей Двойры уже пять лет как нет с нами... Скажите Соне. что я ее помню, очень скучаю, и, если ничего не случиться, на будущий год возьму круиз, и мы, даст Бог, увидимся... Вот. это моя просьба! Сделаете? - Сделаю! Как попаду на гастроли в Одессу, зайду по этому адресу и все передам. - Спасибо! Слушайте сеньор Брунов - между нами: вы все-таки аид? - Я же вам сказал... я... - Ладно! Бог с вами! Среди других тоже попадаются хорошие люди... А вы не хотели бы зайти в мои магазины? Ладно - не делайте такое лицо, будто я вас, как это показывают в кино, вербую... Я же прекрасно знаю, что на ваши суточные, вы можете только смотреть на вывески, даже не входя в магазин... Ну, я пошел и надеюсь, что вы исполните мою просьбу! Через несколько дней я уехал в Одессу. Прочел тексты "труппе" и на худсовете, и, как ни странно, из местных "культурных" властей, никто особенно не морочил голову. Режиссер приступил к репетициям, и тут я вспомнил о просьбе Брунова. Жарким августовским днем я отправился по имеющемуся у меня адресу, полагая, что мадам Тракинер уже на пенсии, и, вероятно, будет дома... Я нашел дом, квартиру, позвонил - мне открыла пожилая женщина в халате (О! Это были благославенные времена, когда в двери еще не врезали "глазков" и не спрашивали "кто там?", а просто открывали дверь). - Здесь живет Софья Абрамовна Тракинер? - А где ей жить? Воронцовский дворец занят пионерами... - Я могу ее видеть? - А почему нет? Приходите вечером - она придет из своего Госстраха... А кто вы будете? Зачем вам понадобилась Сонечка? - Я из Москвы и привез ей привет от ее брата Соломона из Мексики. Паузе, которая наступила после этой моей фразы, мог бы позавидовать даже старый МХАТ! - От Соломона, из Мексики? Так этот босяк жив, и, наконец, вспомнил, что у него есть сестра, которая в своем Госстрахе получает аж 87 рублей! Ой! Что же мы стоим? Проходите, я ей сейчас позвоню и она прилетит, как на ракете... Между прочим, будем занкомы - соседка Рахиль Марковна Мендельсон. Да, да - вот такая фамилия. Сонечка смеется "под твою фамилию женятся, выходят замуж во всем мире", а что я с этого имею? Одни насмешки... - Нет, сейчас не нужно ее от работы, я приду вечером и всей ей расскажу. - Приходите к восьми - Сонечка уже приберется и все приготовит... Боже мой! Где вы сказали живет этот босяк? - В Мехико - это главный город Мексики. - Ну, конечно, Одесса для него уже не город... Хотя, может он и прав... Боже мой! Когда я ей скажу, ей же надо будет сразу вызывать "скорую". Соломон объявился! А? Я ушел под причитания старушки и ровно в восемь пришел снова. Мне открыла уже сама хозяйка. которая, плача, выкрикивала: "Столько лет он не знал, что у него есть сестра, теперь он вспомнил... и никакая холера его не забрала за эти годы, чтоб он мне был здоров. Заходите, мы все вас ждем!" - Кто это все? - хотел спросить я, но не успел - открылась дверь в комнату, и я увидел человек тридцать, сидевших вокруг раздвинутого стола... Боже мой! Тут же собралась вся Одесса, наверное родственники, а у меня весь рассказ минут на пять. Я решил все и сразу поставить на свои места. - Есть такой артист, конферансье Борис Брунов... - Вы нам рассказываете! Как будто у нас нет телевизора? сказал какой-то пожилой человек в белом чесучевом пиджаке. Кстати, этот Брунов "из наших", он аид? - Нет, он наполовину итальянец, наполовину грузин. - Ну, Бог с ним. Так что этот Брунов? Я рассказал все о чем меня просил Борис точно, слово в слово. При упоминании о двух ювелирных магазинах в комнате возникло большое оживление... - А! - кричали какие-то люди, - узнаем Соломона - одного магазина ему мало - он должен иметь два! - А Двойра значит умерла... я вам скажу - прожить с этим жмотом столько лет - ей бы нужно дать звание "Герой семейного союза" - прохрипела какая-то женщина, подставив ладонь к уху, чтобы лучше услышать мой ответ. - Между прочим, - сказал высокий мужчина в майке с надписью "Черноморец", еще в тридцатые годы Соломон занял у меня десятку... представляете, теперь какая это сумма? - А он знает, что Сонечка имеет две пары туфель, как говорится "в пир, мир и добрые люди?" - Откуда он может знать? - сказала какая-то девица. Интересно, есть ли там кроссовки? Послышались еще какие-то вопросы, но пожилой, видимо, старший из родственников. вдруг сказал: - Собрание окончено - перейдем к делу! - Какому делу? - спросил я, - привет я вам передал, и никаких дел больше нет. - Привет он передал, - усмехнулся тот в майке "Черноморец". - Завтра Сонечка пойдет на Привоз, накупит на ваш "привет" продуктов... По вашему так?.. - А что Соломон еще передал? - строго спросил человек в чесучевом пиджаке. - Я же вам в пятый раз рассказываю - я в Мексике не был там был Брунов... - Слушайте! Брунов, Мрунов - нам это не нужно - мы знаем вас и хотим иметь дело с Вами. Давайте договариваться! - О чем договариваться? - Слушайте! Мы же взрослые люди: человек имеет два ювелирных магазина и одну несчастную сестру, я уж не говорю о других родственниках. Он ничего не прислал? В это может поверить только трехлетний ребенок и то, если он не из Одессы. - Мы живем в Одессе и мы прекрасно знаем, что такое таможня, контрабанда, золото. валюта... Вы скажите Вашу цену! У вас "это" в гостинице? Мы сейчас пойдем с вами, зайдем к Абраше - это еще "тот" ювелир из прежней жизни, он все оценит, мы выплачиваем ваш процент и будьте здоровы: мы вас не знаем, вы нас не видели. - Нет! Так не делается, - крикнул кто-то, - сначала надо договориться - сколько он хочет за доставку? Он может залопить такой процент, что даже Сонечке ничего не останется, я уж не говорю о присутствующих! Скажите ваш процент?! И тут я понял, в какое положение попал. Они же уверены, что я привез им золото или валюту из Мехико, потому они все собрались - делить этот "привет" из Мехико. Все зашумели, называя возможные проценты... и, вдруг, среди этого шума я услышал. как соседка, что утром открывала мне дверь, сказала: Еще утром, когда я его увидела, я сразу поняла - это аферист! Какой-то молодой человек решительно направился в коридор. - Яша! Ты куда? - Позвоню в милицию, и пусть они с ним разберутся. - Господи! Чтоб аид был таким дураком! Что ты скажешь милиции? Мы ждем золото из заграницы! Так, да? - Да набейте ему морду, - прокричал кто-то из молодых. - Я с удовольствием приму участие в этом мероприятии. Я поднялся и стал пробираться к выходу - мне не уступали дорогу, грозили, а хозяйка, плача, проговаривала: - Так обмануть одинокую женщину - у вас нет сердца! А еще москвич. - А я своей уже обещал с нашей доли купить холодильник! Что я ей скажу? - Скажешь, что мы нарвались на жуликов! Что он скажет? А что я скажу, если я под свою долю уже занял и заплатил один старый долг! Боже мой! Как проклинали меня! Как уверяли друг друга, что эта московская шайка может дать сто очков вперед всей Одессе! Что мне только не кричали вслед... Я вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха, что тянулся с моря, и сразу понял, что значит выражение "человек вырвался из ада"! Прошло много лет. Я не знаю. приезжал ли "по круизу" Соломон из Мехико к своей сестре Соне в Одессу, и узнала ли она, что кроме привета он тогда ей ничего не прислал. Не знаю, кто жив, а кто уехал из Одессы в Израиль из этой компании родственников, так ждавших тогда получить свою долю "привета" из Мехико. В общем, я решил об этом рассказать, но. все-таки изменил адрес и фамилии участников этой истории. Не хочу, чтобы им было стыдно за тот августовский вечер в Одессе двадцать лет назад. ------------------------------------------

Дмиртий Храповицкий

-------------------------- * * *

Прикоснулся к родному пенату поэт. Прикоснулся к родному пеналу школяр. Прикоснулся к родному шпинату буфет. Прикоснулся к родному солдату кошмар.

Прикоснулась земля к неизвестной земле, и разбились о вечность ручные часы. Спит госполь. У него представленье во мгле, седина на челе и пчела на весле.

* * *

Зимой природа вырождается. Зато весною возраждается. Зимой Михалыч выражется. Зато весной как выражается!

Страна большая, населенная. Менталитеты всюду разные. В одних местах она - зеленая. В других - какя-нибудь красная.

Михалыч пьет и вырождается, когда природа возрождается. Зимой он слабо выражается. Зато весной уж - выражается!

Иван Иванович да Юлия Борисовна

Юлия Борисовна в голове сидит. Юлия Борисовна изнутри глядит: что, Иван Иванович? Ну-ка дотянись! Но, Иван Иванович, прежде поклянись!

Спит Иван Иванович сладким детским сном и совсем не ведает он о чем? О том, что Юлия Борисовна в голове сидит и оттуда меленько пальчиком грозит.

------------------------------------------------

Дмитрий Храповицкий

Полезные советы

Как есть суп

Если у вас есть суп, не отчаивайтесь. Хорошенько высыпьте суп из пакетика, растворите в воде и съеште во время готовности, заранее выпив 200-250 г. Неплохой водки. Когда придут домашние, скажите им что-нибудь теплое.

Как пожинать урожай

Одна бутылка водки. Засеять поле культурами и вовремя убрать результат в мешки, не допуская недопустимых потерь. Затем выпить по вкусу.

Как закалять сталь

Анна Луиза Жермен де Сталь - это женщина и одновременно француженка. Уж еето закалять никак не нужно. Для тех, кто интересуется ее судьбой, сообщаем: 1766 - 1817. И, главное, не забудьте выпить водки.

Как себя вести на минном поле

Как можно меньше двигайтесь. Вы не на танцплощадке. Разминируйте поле никуда не торопясь, пока не увидете, что все разминировано. Если окажется, что вы не все разминировали, начните сначала. Если и во второй раз удастся разминировать поле, выпейте все. ------------------------------------------------

Содержание

Copyright й 1995 Совам Телепорт

"Игра"

газета интеллектуальных меньшинств

Это периодическое издание клубов "Что? Где? Когда?" и "КВН" уже на протяжении нескольких лет ежемесячно появляется на нашем редакционном столе.

Надеемся, что и остальные экземпляры газеты находят своих благодарных читателей. Пока, к сожалению, в основном на Украине. А появлением "Игры" у нас мы обязаны исключительно вниманию ее главного редактора Юрия Хайчина к нашему журналу. А за внимание, мы считаем, надо платить вниманием. Поэтому с удовольствием предоставляем свои страницы "Игре".

И хотелось бы пожелать дружественному органу, чтобы подзаголовок на обложке "газета интеллектуальных меньшинств" был вскоре в результате увеличения тиража и объема несколько изменен - "журнал для интеллектуального большинства".

С точностью "наоборот"... Мы продолжаем перевернутые игры. Сегодня у нас урок географии (говорим "Криво" - подразумеваем "Ровно").

1. Гадюка Село 2. Антилоп 3. Рыдаев 4. ВысоцкийЗапад 5. КонденсатЯва 6. ЭтоАкопян 7. СекретерГородДай 8. Ношея 9. Артерия 10. ИжицаНоТы 11. МяуМур --------------------------------------------------------------------------КИТ. Днепропетровск

А на переменке, по просьбам детворы - страшилки.

1. Взрослые - ягоды смерти 2. Вам стон громить и умирать мешает! 3. Ты гроб тебе зарыл ручной работы! 4. Ай, кастетик, ойкнем. 5. Возненавидь дальнего чужого.

Ответы

Перевертыши:

1. Ужгород. 2. Львов. 3. Ржев. 4. Владивосток. 5. Париж.

6. Токио. 7. Барселона. 8. Италия. 9. Вена. 10. Азия. 11. Гавр.

Страшилки.

1.Дети - цветы жизни. 2.Нам песня строить и жить помогает. 3.Я памятник себе воздвиг нерукотворный. 4.Эх, дубинушка, ухнем. 5.Возлюби ближнего своего.

Водные процедуры

Без воды ни туды и не сюды... нигде, а уж в русском языке тем более. Доказательством тому - огромное количество фразеологизмов со словом "вода". Например, "вывести на чистую воду" - "разоблачить махинации". Предлагаем Вам вспомнить эти выражения: 1. Очень дальний родственник. 2. Не производить никакого впечатления, безразлично. 3. Неизвестно еще, будет или нет. 4. Чувствовать себя свободно, непринужденно. 5. Корыстно пользоваться неясными обстоятельствами. 6. Жить впроголодь. 7. Неразлучны, всегда вместе. 8. Охладить пыл, рвение. 9. Будто знал заранее. Ольга Деркач

А плюс В равно С, или Смотри в корень

1. Один из музыкальных звуков + почтовый знак = неразговорчивая часть текста пьесы. 2. Шуточное наказание проигравшему + самая большая часть света = воображение. 3. Лицевая сторона + местопребывание душ грешников = наружная сторона здания. 4. Бог Солнца + не самая изящная одесситка на пляже = здание городского самоуправления. 5. Свадебный головной убор + орган высших растений = человек, верящий в судьбу. 6. Аппарат для сушки и укладки волос + русское написание третей от конца буквы латинского алфавита = сказочная птица. 7. Деталь гусеницы танка + сооружение для стрельбы = ресторан низшего разряда. Виктор Мороховский

Из архива КВН

- А у меня сын родился, так я его долларом назвал. - Зачем? - Чтобы рос быстрее. Команда КВН Перми.

- Всюду президенты. По радио - президенты, по телевизору - президенты, в газетах - президенты. Я вот вчера консерву купил... - Ну и?.. - А вот теперь открыть боюсь.... На фестивале КВН в Сочи.

- Сколько за годы независимости на Украине появилось новых достижений? - Да. "Тиха украинская ночь" и "Чуден Днепр при тихой погоде".

- Я спросил у ясеня: "Где моя любимая?" - "Че пристал ты к дереву?", - Ответил мне лесник. Команда Харьковского авиационного института

Наши политики напоминают неопытных мужчин. Раздеть-то народ они раздели, а вот что дальше делать - не знают. Команда КВН Луганского пединститута

...В нашей стране время остановилось. У нас постоянно время пить "Hershi". Команда "Габринус", Одесса

Реклама туристических бюро

Господа! "Активный отдых" приглашает всех в увлекательные туры нашей Родины: "Маршрутом бурлаков" - 24 дня. 23 дня вы тяните эту самую баржу вверх по течению, а на 24-е сутки садитесь на нее и спускаетесь вниз.

"Поднебесные зубы зовут" - горнолыжный маршрут, 24 дня. 23 дня вы в полном снаряжении (70 кг рюкзак) штурмуете вершину (5780 м) вместе с опытным инструктором, а на 24-й день становитесь на лыжи и лихо катитесь на все четыре стороны.

"Я люблю свою лошадку, или хорошее отношения к лошадям" - конный маршрут, 24 дня. - заготовка кормов - 20 дней; - купание прекрасного коня - 1 день; питание прекрасного коня - 1 день; - катание на лошадке и снимок на память - 1 день. Если вас заинтересовали маршруты, то адрес прежний: команда КВН КузПИ.

Клуб знакомств

Ищу женщину, которая стала бы надежной опорой мне и трем моим взрослым сыновьям. Они тоже нигде не работают. М001

Сама не знаю, чего хочу. Но хочу очень. Кто хочет - окликните. Ж001

Познакомлюсь с женщиной. Часа на два. С серьезными намерениями. Ребенок помехой не будет. М002

Для создания семьи ищу мужчину, у которого есть деньги. квартира, машина, дача. У нас в семье будет квартира, машина. дача и семеро очаровательных детей. Ж002

Молодая интеллигентная девушка (18/165/59) познакомится с порядочным интеллигентным молодым человеком не ниже 190. Не могу стереть пыль с плафона. Ж003

Для разнузданной вакханалии оголтелого секса познакомлюсь со скромной, застенчивой, угловатой, закомплексованной девушкой. М003

Ищу женщину умную, нежную, хозяйственную, недорогую. М004

Опубликованное в прошлом номере объявление ("симпатичная девушка желает...") считать недействительным (не симпатичная, не девушка и не желает). Виктор М005

Все на продажу

Продается картина кисти руки Рембранта. Подлинник!!! Минимальная партия пять тысяч экземпляров. "Винницкие миллионеры"

Пропала собака. Бультерьер. Нашедшему - наши соболезнования. "Николаевские рыбачки"

Молодая, красивая, импозантная, раскованная женщина готова на все... Лишь бы не было войны! "Одесские пушкари"

Сдам на прокат очень красивые гробы, пр-во Германии, б/у. Доставка со складов с музыкой в один конец, желающих просто развлечься просим не беспокоиться. Команда КВН "Юмо-рок" Винница

АО "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих" предлагает следующие услуги: искусственное дыхание рот в рот, нос в нос... Возможны варианты по желанию заказчика. "Виртуозы Житомира"

Играинформ

На радость детворе На Украине вывели новую породу коров. Они дают молоко, которое ничем не отличается от обычного, но зато в нем тонет "Милки Вэй"! Команда КВН Дагестанского госуниверситета

Поиски продолжаются Сенсация! Найден план экономической реформы Горбачева, Ельцина, состоящий из двух разделов. Первый раздел до пояса, второй догола. Команда КВН Ин-Эк-Ин, СПБ

Новости прихватизации Завершено акционирование Кировского завода. Ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственности за эти акции. Команда КВН Ун-Эк-Фин, СПБ

Фигурное катание На закрытом чемпионате мира по фигурному катанию во время исполнения произвольного танца лучшую фигуру показала пара из города Н-ска паре из города М-ска. Команда "Юмо-рок" Винница

------------------------------------------------

В.Ильицкий

----------------------------------------------------------- * * *

Много столпилось людей на панели... Лес обнажился, поля опустели, только не сжата полоска одна. Смотрит поэт на нее из окна.

Он достает из широких портфелин книгу и банку с напитком кофейным. Книжка - Некрасов! Напиток - дерьмо! Трижды сюжет отразимшись в трюмо...

Верно, действительность наша жестока! Лес обнажился и вся подоплека. Рифме - спасибо. И, прежде всего, новая вот - "ГТО-ничего".

Неукротимо дымит папироска. Подлая, что ж ты не сжата, полоска! Как ты мешаешь поэту-творцу, слишком чуйствительно бъешь по лицу...

Да и какого рожна. в самом деле, столько столпилось людей на панели? Где же Степанов, милли...ционер, дал бы команду, подал бы пример.

Автору как уклонится от пыток? Кончились разом табак и напиток. Но ведь незря из трюмо иногда, трижды сверкаючи, всходит звезда. 1994

------------------------------------------------

В Ильицкий

Белый мотив

Ах, эти белые колготки среди осенней желтизны! Милeнок мой откушал водки ему колготки не страшны. На каблучках я столь воздушна, сколь он приземист и космат... А листья желтые послушно над нашей парочкой летят.

Ах, это странное веселье легко смотреть по сторонам. Пройдет осеннее похмелье, и сладко вспомнить будет нам нет не картофельные сотки, не перезревший виноград, а только белые колготки, что синим пламенем горят.

1993 ------------------------------------------------

Аркадий Инин

Секс как таковой

* * *

Когда забеременела отличница Люся Кудряшова из пятого класса "Б", педсовет школы N 13 решил: пора! Пора наконец решительно начать в школе сексуальное воспитание. Пора открыть глаза нашим детям на то, что мир делится не только на угнетателей и угнетенных, не только на коммунистов и беспартийных, не только на передовиков и отстающих и даже не только на отличников и двоечников... Нет, пора уже объявить детям во всеуслышание, что мир делится еще и на мужчин и женщин.

Конечно, нельзя сказать, чтобы в этом направлении в школе уж вовсе ничего не предпринималось. Отнюдь, в начале учебного года был даже приглашен для встречи со страшеклассниками профессор-сексолог. Потом в учительской он с восторгом сообщил, что узнал на этой встрече много интересного и неожиданного.

Но все же это мероприятие было скорее случайным, чем планомерным, и касалось, так сказать, вопросов технологии, интимных подробностей и медицинских рекомендаций. А на сей раз педсовет школы справедливо решил начать с азов, с глобального рассмотрения секса как такового - верного спутника, боевого товарища великой и светлой любви. Выполнить эту непростую задачу педсовет поручил, конечно, тем, кто ближе всех к своим подопечным - классным руководителям.

Руководитель седьмого "А" Сергей Павлович Васин в этот вечер долго не ложился спать. Дождавшись, пока жена Анна Ивановна, домыв посуду и прочитав в "Огоньке" кошмарную статью об организованной преступности, наконец, забылась тревожным сном, Сергей Павлочич включил настольную лампу, положил перед собой чистый лист бумаги для конспекта грядущей беседы, вывел первую строчку: "ДОРОГИЕ РЕБЯТА, В НАШЕМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ СЕКС КАК ТАКОВОЙ..." и задумался. Что же дальше?

Сергей Павлочич имел большой педагогический стаж. И стаж этот подсказывал ему, что самыми успешными, самыми доходчивыми для детских душ были уроки, пропущенные через душу учителя, освещенные и согретые его собственным жизненным опытом. Несомненно, и теперь следовало поступить так же.

Сергей Павлович покосился на уткнувшуюся носом в подушку голову жены в стальных бигудях, вздохнул и начал вспоминать свою сексуальную жизнь.

Вспомнил Васин первую ночь с Анной Ивановной. Вернее, тогда еще юной Анечкой, а еще вернее даже не ночь, а вечер - новогодний вечер в студентческом общежитии, где они проживали оба, но, естественно, в разных комнатах. У него - соседи, у нее - соседки, остаться было невозможно. Но пламенное чувство первой любви мощным магнитом тянуло их друг к другу и вот, в новогоднюю ночь, утянуло на чердак общежития. И были страстные поцелуи и жаркие объятия, и были ее стыдливые уверения "ты меня не будешь уважать после этого" и его жуткие клятвы "буду уважать еще больше", и была долгая борьба, и когда у него уже не было никаких сил, она наконец отдалась ему - там, на чердаке, в антисанитарных условиях. После этого Анечка три дня плакала, еще три дня избегала встреч с ним, а еще через три дня они подали заявление в ЗАГС...

Вспомнил Васин, как жили они потом в коммунальной квартире, в одной комнате с его мамой и дедушкой. По ночам мама тихонько сопела, дедушка громко храпел, а Аня плакала и уверяла его, что родственники не спят, а лишь притворяются, чтобы не мешать молодоженам, а он уверял ее в обратном, и она сдавалась уже под утро, и они предавались бестолковому и краткому процессу, думая лишь об одном: как отвратительно скрипит это проклятое кресло- кровать...

Вспомнил Васин, как у них появилась уже своя собственная квартира - шикарная, однокомнатная, совмещенный санузел и сын Коля на раскладушке. Ребенок был нервный, просыпался от каждого шороха, не говоря уж... Так что заниматься сексом или, как прочла Анна Ивановна а плохом переводе одного зарубежного романа "делать любовь", по ночам не удавалось. А днем оба на работе. Значит, оставались только воскресенья. Сыну Коле выдавали деньги на кино. И было большой удачей, когда фильм оказывался двухсерийным. Однако если кино крутили скучное, Коля мог и сбежать пораньше, так что они с дрожью ожидали его стука в дверь в самый волнующий момент. А когда Николай подрос и получил свой ключ от квартиры, так они и вовсе бросили "делать" эту нервную "любовь"... Вспомнил Васин еще... А чего же, впоминать. Так все! Вот он и вспомнил: санаторий в Сочи, темная ночь, крупные звезды, запах магнолий, и Кира Львовна - тоже учительница, очень серьезная, в роговых очках, но с какой-то дьявольской косинкой в черных удлиненных очах. Они бродили по пляжу, одобряли прогрессивный метод Сухомлинского, осуждали школьную процентоманию и сами не заметили, как цивилизованный пляж закончился, как начались какие-то дикие валуны и галька, как лица их сблизились, как их руки сплелись, как звезды опрокинулись над их головами... и как затем вместо звезд их осветили три острых луча фонарей наряда по охране государственной границы с собаками. Кира уехала утром. А ему не настучали по месту работы только потому, что он выпил с главврачом санатория бутылку марочного коньяка и помог сделать контрольную по химии старшей медсестре-заочнице фармацевтического института...

А еще вспомнил Васин... Нет, больше вспоминать было нечего. Вернее, то, чего еще было вспоминать, это уже вовсе вспоминать не хотелось!

Сергей Павлович снова вздохнул, опять покосился на ощетинившуюся, как противотанковый еж, стальными бигудями голову жены, взял лист конспекта грядущей беседы и к уже написанному "ДОРОГИЕ РЕБЯТА, В НАШЕМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ СЕКС КАК ТАКОВОЙ" добавил всего два слова "НЕ ПРИВИЛСЯ". И поставил точку.

------------------------------------------------

<HTML><HEAD><TITLE>MAGAZINE-OnLine</TITLE></HEAD> <BODY BGCOLOR="#F0F0E0"> <CENTER> <H3> Игорь ИРТЕНЬЕВ </H3> <HR SIZE=2 NOSHADE WIDTH=35%> <TABLE BORDER=0> <TR><TD> <CENTER>* * *</CENTER> Как увидишь над пашнею радугу -<BR> Атмосферы родимой явление,<BR> Так подумаешь, мать твою за ногу<BR> И застынешь в немом изумлении.

Очарован внезапною прелестью,<BR> Елки, думаешь, где ж это, братцы, я?<BR> И стоишь так с отвисшею челюстью,<BR> Но потом понимаешь: ДИФРАКЦИЯ.

<CENTER>* * *</CENTER> Я в детстве сильно поддавал<BR> И образ жизни вел развратный,<BR> Я с детства не любил овал,<BR> Но обожал трехчлен квадратный.

<CENTER>* * *</CENTER> Стихи мои, простые с виду,<BR> Просты на первый только взгляд<BR> И не любому индивиду<BR> Они о многом говорят.

Вот вы, к примеру бы, смогли бы<BR> В один-единственный присест<BR> Постичь их тайные изгибы<BR> И чудом дышащий подтекст?

Да я и сам порой, не скрою,<BR> Вдруг ощущаю перегрев<BR> Всей мозговой своей корою,<BR> Пред их загадкой замерев.

В них разом густо, разом пусто,<BR> А иногда вообще никак,<BR> Но всякий раз из них искусство<BR> Свой подает товарный знак.

Идет в моем культурном слое<BR> Неуправляемый процесс,<BR> Формально связанный с землею,<BR> Но одобряемый с небес.

<CENTER>* * *</CENTER> Города похожи друг на друга,<BR> Будь то Душанбе или Сидней,<BR> Или та же самая Калуга,<BR> Впрочем, речь сегодня не о ней.

Несмотря на внешнее несходство,<BR> Но об этом следующий раз,<BR> Главное в них - внутреннее сходство,<BR> Вот что их роднит на первый глаз.

Есть у них в любое время года -<BR> Лето, осень или же зима,<BR> Все что только нужно для народа,<BR> А народу главное - дома.

В каждом доме этажей немало,<BR> У меня их около восьми,<BR> Раньше это сильно отвлекало,<BR> А теперь - хоть хлебом не корми.

...Или, например, возьмем Воронеж,<BR> Впрочем, что с Воронежа возьмешь,<BR> И с балкона толком не уронишь,<BR> И на стенку сходу не прибъешь.

...Да, чуть не забыл, наземный транспорт.<BR> С этим просто полный караул,<BR> Тут на Майне приезжал во Франкфурт,<BR> Так никто и глазом не моргнул.

...А вообще-то здесь у нас неплохо,<BR> Кормят так, что просто на убой,<BR> Суп дают на завтрак из гороха,<BR> Кто спускает воду за собой.

Над рекой в пруду склонилась ива,<BR> За рекой заката синева,<BR> Вот и все, родная. Будем живы.<BR> С добрым утром. Говорит Москва.

</TD></TR></TABLE> <HR WIDTH=65%> </BODY></HTML>

</BODY> </HTML>

Дмитрий ИВАНОВ

Апокрифы именные

-------------------------------------------------------------------

Легенда о любви и дружбе

Кинорежиссер Борис Барнет (см. "Подвиг разведчика") и драматург Александр Гладков (см. "Давным-давно" или "Гусарскую балладу") в молодости с переменным успехом ухаживали за одной и той же женщиной. Та колебалась в своем выборе, отчего история эта безнадежно затягивалась. И однажды Барнет сказал Гладкову: - Саша, я же вижу, для вас это очередной флирт. А я влюблен серьезно. Отсупитесь от этой женщины. Поскольку Барнет попал в точку, Гладков довольно легко сдался. - Саша, вы благородный человек! - сказал тронутый Барнет. Давайте в знак дружбы по-джентельменски побреем друг друга!.. И они побрили друг друга опасной бритвой, выказав безграничную веру, что ни один не полоснет соперника по горлу, хотя удобнее случая не придумаешь.

Еще один миф о пятом пункте

На гастролях в Штатах советский дирижер схлестнулся в диспуте со своим американским коллегой. Наш, в частности, выражал недовольство местной "желтой" прессой, раздувающей сплетни об антисемитизме в СССР. - Ведь ваши продажные писаки докатились до утверждения, будто у нас евреи - невыездные! - горячился наш. - А, знаете, сколько их со мной приехало на гастроли? Тридцать семь человек! Ровно столько, сколько числится в моем оркестре. А вот скажите, сколько евреев у вас в оркестре, маэстро? - Да вы знаете, - явно растерялся американец, - мне как-то никогда в голову не приходило их считать.

Честность

Трижды в месяц здесь становилось очень похоже на вокзал. К амбразурам касс выстраивались длиннющие, выматывающие тело и душу очереди. Трижды в месяц издательство "Правда" выплачивало гонорар свим внештатным авторам. Всеобщее недоумение вызывала долговязая фигура Сергея Михалкова, покорно томившегося при всей своей элегантности в конце очереди. Наконец, кто-то, не выдержав, робко спросил у него: - Уж вам-то зачем томиться, Сергей Владимирович? Поэт блеснул улыбкой из-под усов и сказал со своим легким характерным заиканием: - А я алчный!.. И все примолкли.

Комик

Ленинградский актер Сергей Филиппов долгие годы был в нашем кино комиком номер один. А женат он был на очень серьезной писательнице Голубевой, сочинившей книгу о Кирове "Мальчик из Уржума". Так вот эта серьезная писательница, мягко говоря, не приветствовала частые дружеские застолья мужа с жившим по соседству поэтом Михаилом Дудиным. И, как могла, препятствовала их встречам, зорко оберегая семейную казну. Но вот однажды, вернувшись из творческой командировки, она обнаружила зияющую пустоту на книжных полках, где раньше стояли тридцать томов энциклопедии. - Сережа! - грозно спросила она у мужа. - А где, скажи пожалуйста, наша энциклопедия? На мгновение популярный комик смутился, а потом сказал с невинным видом: - А я ее Мише Дудину дал почитать!..

Глаз режиссера

С режиссером Иваном Пырьевым конфликтовать опасались, зная его взрывной характер и склонность к ненормативной лексике. Он как никто умел нагнать страха. Как-то на съемках он заметил, что некий бородатый участник массовки настырно лезет на первый план. Пырьев остановил съемку и предупредил бородача, чтобы тот не совался в кадр. Начали снимать очередной дубль, но бородатый, не удержавшись, опять просочился поближе к камере. Тогда Пырьев приказал загнать настырного мужика в последние ряды массовки, и через минуту обнаружил, что тот опять отчаянно продирается вперед. Пырьев вспылил, отменил съемку и заявил, что не приступит к работе, пока бородатого не уберут вообще. И вот на следующий день режиссер орлиным взором окинул массовку. убедился, что бородатого нет и в помине, и только тогда скомандовал: "Мотор!" Но едва застрекотала камера. как Пырьев, указывая пальцем куда-то в толпу, страшным голосом закричал: - Стоп!.. Вот он!.. Побрился!..

------------------------------------------------

Артур КАНГИН

Дело танцора "диско"

----------------------------------------------------------- 1. В Москве со скоростью ветра разнеслась весть - в кабаре "Зеленый смерч" зверски убит танцор в стиле "диско" Василий Дикобразов. Еще вчера, молодой и красивый, он сверкал на сцене в страусовых перьях. Еще вчера ему рукоплескали ложи. Теперь же он был и нем и недвижим. Стон возмущения пронесся по столице. - Ваня, мы найдем убийцу! - резко откинув миниатюрный кларнет, сказал инспектор Рябов. - Мы обязательно найдем его! - сказал я, акушер второго разряда Петр Кусков. 2. Но кто мог убить Дикобразова? Могла убить жена. Но у Дикобразова никогда не было жены. Его могла убить любовница. Но Василий не любил женщин. Он любил мужчин. И все знали эту маленькую его слабость. - Так кто же убил его? - стремительно спросил меня инспектор Рябов. - Любовник! - хрипло ответил я. И тут в нашу дверь резко позвонили. 3. На пороге куталась в оренбургский платок худенькая женщина. Черная мушка украшала ее левую щеку. - Я - жена Дикобразова! - потупясь, сказала она. И поправилась, теперь вдова. - А как же его нетипичная половая ориентация? - удивились мы. - Вы должны выслушать меня, еще туже кутаясь в оренбургский платок, сказала вдова. Госпожа Дикобразова достала из маленькой сумочки портативный дамский компьютер. Изящно нажала какие-то клавишы. На экране появились какие-то буковки. - Это досье Васи, - пояснила госпожа Дикобразова. Мы с инспектором Рябовым приникли к экрану. "Василий Дикобразов, - читали мы, - 1961 г. рождения, уроженец Хохломы, появился на свет как Мария Звягинцева. В 1980 году, протестуя против введения военной диктатуры в Польше, сменил пол и стал Василием Дикобразовым, известным танцором в стиле "диско". Выступал на сцене кабаре обычно в страусовых перьях..." Далее шла известная информация, и мы перестали читать. Мы покорно сели в кресла-качалки и уютно накрылись полосатыми шотландскими пледами. - Когда я познакомилась с Васей, он ходил в штанах, - неторопливо начала свою исповедь г-жа Дикобразова. - Весь медовый месяц он проходил в штанах. Неожиданно Дикобразова замолчала. - Ну... - тревожно выдохнули мы. - Потом он стал носить... - вскрикнула вдова и, не договорив, стремительной ланью выскочила за нашу дверь. 4. - Она не успела сказать главное, - резюмировал я, акушер второго разряда Петр Кусков. - Нет успела, - гортанно возразил инспектор Рябов. И тут я вспомнил о нашем соседе, дьявольски похожем на генерала Ярузельского и поразился исследовательскому гению Рябова. - Польские события! - вскрикнул я. - Именно, Петя, именно, - ответил мой друг и товарищ инспектор Рябов, выхватывая из потайной кабуры именной браунинг. 5. Соседа не оказалось дома и инспектор Рябов легким ударом кованого сапога высадил дверь с косяком. Квартира нам напомнила худшие времена средневекового мракобесья. Повсюду стояли миниатюрные гильотины, макеты электирических стульев и виселец со столбиками из красного дерева. На столе возвышался суперкомпьютер, производящий виртуальную действительность. Инспектор Рябов надел наушники, специальные очки и погрузился в кромешную виртуальность. Через пару минут он в изнеможении упал на мохнатый диван. - Что? - знаками спросил я его. - Одень сам! - знаками же ответил мне он. И я одел на себя компьютерную периферию. И я увидел соседа Ярузельского, сидящем в своих черных очках в кабаре "Зеленый смерч". И я увидел Василия Дикобразова, молодого и красивого, в страусовых перьях, самозабвенно скачущего по настилу сцены. И я прочитал мысли Ярузельского: " Умри Василий Дикобразов, противник моей диктатуры. Умри Василий, урожденный Марией Звягинцевой." Далее все произошло стремительно. Ярузельский достал из внутреннего кармана жилетки индейскую трубку и выстрелил в шею Дикобразова пулькой начиненной, видимо, ядом кобры. Дикобразов рухнул. А я в изнеможении сорвал с себя компьютерную периферию. 6. И только теперь я заметил торчащий из-под дивана сапог с польскими литерами на подошве. - А вот и сам г-н Ярузельский, - гортанно произнес испектор Рябов и резко дернул за сапог. Из под дивана, весь в паутине и мышином помете, показался сам г-н Ярузельский. - Товарищи, - по-польски пискнул он, - я не виновен! Я выполнял задание партии! Ярузельский уронил черные очки и сам же неосторожно наступил на них. Голубые глаза пана слепо мигали. - Да он слеп как крот! - констатировал я. - И не представляет никакой опасности, - добавил инспектор Рябов. - Но как же он убил Дикобразова? - удивился я. - На звук! - смущенно потупился Ярузельский. - Но теперь я не буду ни в кого стрелять. У меня больше нет заданий партии. Я буду просить милостыню на станции метро "Баррикадная". Ярузельский заплакал и несколько раз привел в действие миниатюрную гильотину. Сверкнул миниатюрный нож коварного изобретения. - Это монстр, - хладнокровно подвел черту под нашем расследованием инспектор Рябов. - Теперь безобидный монстр. Оставим его... - Стоит ли рассказать госпоже Дикобразовой результаты следствия? спросил я. - Васю не вернешь, -сказал инспектор Рябов, - а бедного калеку засадят за решетку. Я вздохнул и в очередной раз согласился с мудрым решением инспектора Рябова, наблюдая как он прикладывает на место выбитую с косяком дверь пана Ярузельского. ------------------------------------------------

Архив Артура Кангина

Артур КАНГИН

ЧЕЛОВЕК С ЗАЯЧЬЕЙ ГУБОЙ

Триллер

1. Убийство госпожи Ивановой потрясло всю Москву. - Зачем ее убили? - гадали обыватели. - Почему убили именно госпожу Иванову? Только инспектор Рябов и я - акушер второго разряда Петр Кусков не задавали досужих вопросов. - Петя, - интимно понизив голос, сказал мне инспектор Рябов, - мы должны отыскать убийцу! - Инспектор Рябов, - не менее интимно ответил я, - мы найдем его!

2. В доме госпожи Ивановой нас никто не ждал. Сама Иванова была мертва и не принимала гостей. Да и кто нас мог ждать, ведь мы проникли в злополучную квартиру не с парадного крыльца, а через подземный ход, оставшийся со времен русско-турецкой кампании. О лазейке знал только инспектор Рябов. И даже мне, его другу он завязал глаза черной шелковой материей. Взломав паркетные плиты, мы оказались в квартире. Где-то пел сверчок, но не как всегда жизнеутверждающе, а в каком-то рваном, синкопированном ритме. Госпожа Иванова была действительно мертва. Она лежала на велюровом диване с недвусмысленно закрытыми глазами. - Кто вас убил, госпожа Иванова? - резко спросил я. - В этом деле замешан человек с заячьей губой, - вдруг сказал инспектор Рябов и, достав из кармана непромокающего пальто миниатюрный кларнет, заиграл тоскливую мелодию. Я вдруг почувствовал неодолимую потребность сходить по-малому в туалет. - Интересно, тут есть мужская комната? - спросил я, сжимая кулаки. Инспектор Рябов вынул мундштук кларнета, аккуратно обтер его носовым платком и тихо ответил: - Иванова - женщина. Откуда же мужская комната? Я еще сильнее сжал кулаки и решил терпеть.

3. Человека с заячьей губой мы поймали не сразу. Мы не могли его поймать сразу, потому что у нас не было его фоторобота. Но была яркая деталь - заячья губа. После медитации в полночь инспектор Рябов на клочке пожелтевшей газеты "Спид-инфо" написал корявыми буквами: "Кельнер ресторана "Савой" Алекс Федоров". - У вас есть именной браунинг? - спросил меня Рябов. - Да, - ответил я, почесывая от волнения спину. - Возьмите не именной, - приказал Рябов.

4. У рестарана "Савой" сновали полуобнаженные девицы. Крутились мальчики с нарушенной половой ориентацией. Линкольны и ягуары обдавали смрадными парами. Алекс Федоров встретил нас неприветливо, даже не приподнял в улыбке свою заячью губу. Он хотел даже бежать, но Рябов схватил его за лодыжку и опрокинул на вымытый шампунем тротуар. - Я не убивал Иванову! - прошелестел Алекс заячей губой. - Тогда кто? Алекс встал, поправил свой кельнерский сюртук и повел неторопливый рассказ.

5. - С Ивановой я познакомился в бассейне комплекса "Олимпийский", поведал нам Алекс. - Госпожа Иванова ласточкой ныряла с вышки, стремительно плавала кролем. Даже такой иезуитски-хитроумный стиль, как дельфин неплохо давался ей. - Алекс! - представился я Ивановой. - Госпожа Иванова, - представилась мне наяда. - Не выпить ли нам по бокальчику водки "Зверь", - предложил я. - Минуточку, - улыбнулась мне Иванова, - я только сниму мокрый купальник и одену сухое платье. Переодевшись в сухое платье, Иванова вышла навстречу мне легкая и веселая. "А ведь я влюблюсь в нее," - с ужасом подумал я. Словно прочитав мои мысли, глаза Ивановой сверкнули. Один глаз ее, я заметил, был карий, а другой голубой. - Поедем ко мне, - прошептала Иванова и так крепко сжала мое запястье, что я вскрикнул от боли.

6. - Что было дальше я уже представляю, - перебил рассказ я, акушер второго разряда Петр Кусков. - Вот тут-то и начинается история, - снисходительно потрепал меня за щеку мой друг и товарищ испектор Рябов. - Да, случилось страшное и загадочное, - потупился Алекс.

7. -Я стал целовать ее сразу у вешалки, - продолжал свой рассказ Алекс. Я поливал ее из литрового пакета стопроцентным ананасовым соком и сам же пил эту влагу с ее спортивного живота. Но тут зазвонил телефон. Надо вам сказать, что работа кельнера в ресторане "Савой" приучила меня не раздумывая брать телефонную трубку. - Алло, - сказал я. - С вами говорит инспектор Рябов, - раздался глуховатый голос. Госпожа Иванова крайне опасна. Предупреждаю! Затем послышались долгие гудки. - Алло, алло! - тревожно закричал я. - Пи-и, пи-и! - отвечала трубка. - Кто это был? - спросила госпожа Иванова. - Инспектор Рябов. - Что ему нужно? - Он предупредил меня об опасности, - озадаченно ответил я. - Я пойду приму ванну с шампунем "Ночи Кабирии", - сказала Иванова, словно не слыша моего ответа, сверкнув напоследок сначала карим, а потом голубым глазом. Что мне оставалось делать? И я убил госпожу Иванову... Задушил ее в своих объятиях, когда она благоухающая шампунем, частично обнаженная (сложения она была почти акробатического) вышла из ванны.

8. - Но вы же сказали, что не убивали ее! - взорвался я, акушер Кусков. Алекс потупился. - Инспектор Рябов, - сомнабулически зашептал я. - Рябов... Так это же твоя фамилия! Я резко повернулся к своему другу. - Да, меня зовут инспектор Рябов, - ответил мой друг не без гордости. - И это я звонил госпоже Ивановой. - О чем же вы хотели меня предупредить, - молитвенно сложил на груди руки Алекс. - О грозящей опасности. - Какой?! - возопили мы с Алексом. Инспектор Рябов достал из кармана непромокающего пальто портативный кларент и тихонько заиграл печальную мелодию. - Алекс, к метрододелю, - вдруг высунулся из окна кельнер с неизвестной нам фамилией. Рябов спрятал кларнет,вытерев носовым платком мундштук, и произнес внушительно: - Госпожа Иванова никогда не полюбила бы вас. - Почему? - сверкнул мокрыми глазами Алекс. - У вас заячья губа. Так вот оно что - потрясло все мое сознание. Рябов все знал, все предвидел! - Только не стоило ее убивать, - Рябов дружелюбно, но по-мужски крепко постучал кельнера Алекса по спине. - Алекс, к метродотелю! - опять крикнул бесфамильный кельнер из окна ресторана "Савой". Сгорбившаяся фигурка Алекса скрылась в порочном полумраке входа ресторана "Савой".

9. Прошло несколько лет. История человека с заячьей губой, запечатленная вашим покорным слугой, вышла в журнале "Российское акушерство" и вызвала шквал дебатов. Особенно были взволнованы акушеры Татарстана и Эстонии. - И все же почему вы отпустили Алекса? -однажды спросил я инспектора Рябова, когда после игры на кларнете он находился в благоприятном расположении духа. - Я частный инспектор, - ответил он мне. - Мое дело разобраться в случае, вывести всех на чистую воду. А преступников пусть ловит милиция. - А вдруг Алекс еще задушит кого-нибудь... в своих объятиях? прищурясь, спросил я. - Не думаю, - усмехнулся Рябов. - Кельнеры - трусы. Вот разве что его назначат метродотелем. - А почему мы пробирались к покойной госпоже Ивановой через подземный ход? - Какой ход? - Вырытый еще во времена русско-турецкой кампании? - Не было никакого хода! - отрезал Рябов. Я понял - инспектор Рябов умеет хранить свои тайны и больше не задавал никаких вопросов. ------------------------------------------------

Петр КАПКИН

По военной дороге

-------------------------- Он ехал на передовую. Карабин, неудачно притороченный к седлу, бил лошадь по животу. Кобыла поминутно вздрагивала. Но, почувствовав впереди воду, шла - не упрямилась. Сысоев ехал уже восемнадцать лет. Ему уже стукнуло (как он определил по солнцу) ровно сорок семь. Кобыле - двадцать восемь. И вокруг все пустыня и пустыня. Саксаул и верблюжьи колючки. А как нестерпимо хочется пить - кто бы знал! Правильно старики говорили - запас бери побольше, а Сысоев, дурак, не послушал. Восемнадцать лет во рту росинки маковой не было. Эх, кто бы знал! Правда и другое загорел, ровным золотистым цветом, как и хотел, как и мечтал сызмальства. И кобыла загорела. Даже потемнее Сысоева. "А что воды нет, так это не беда, - уговаривал Сысоев кобылу, - скоро уж, немного осталось. Скоро напьемся, вволю. Кобыла слушала Сысоева равнодушно. Не то, чтоб языка не понимала, еще как понимала. Но кобыла была умна. Последние годы - самые тяжелые, - так говорила кобыла себе и Сысоеву. Но Сысоев кобылу не слушал. Песни пел. Блатные и народные, плясовые и хороводные. Уж на что кобыла серьезна, да и та в пляс пустилась. Да так, что не остановишь. Прошло еще сорок лет. И вскоре показалось море - огромное, краев не видать. Сысоев потрепал кобылу по холке и спрыгнул на землю. К морю побежал, на ходу снимая с себя одежду. Долго бежал. А кобыла за ним поскакала. Тоже долго скакала. Как заводная. Искупались. Волосы намокли. Высохли. И дальше пошли. Вброд, через море. Пришли в город Будапешт. Засветились медали на груди кобылы. Засверкала кобура именного пистолета у Сысоева. А за горами доковывались победы. Перелезли Сысоев с кобылой через горы, а там Победа! С праздником Вас, дорогие друзья! с Днем международной конституции! ------------------------------------------------

Александр Кислицкий

Загадочный отдых

По причине своей молодости поручик Штучкин в свободное от несения службы время любил тусоваться. В былые времена, до перехода к рыночным отношениям, никто не позволил бы поручику убивать свое свободное время таким способом. Однако теперь, когда условия изменились, господам офицерам запрещалось лишь сниматься в эротических фильмах и путешествовать автостопом по Западной Европе. В то утро, закончив нести службу, Штучкин устало двигался на свою холостяцкую квартиру. Совершенно неожиданно, можно даже сказать внезапно, из-за пивного киоска материализовался штаб-капитан Рубацкий. Который, по словам очевидцев, был парень не промах. - Доброе утро, поручик! - подозрительно четко выговаривая все буквы, поздоровался Рубацкий. - А вы, я гляжу, опять тусоваться? Штучкин поздоровался в ответ и подтвердил догадку смекалистогог штабс-капитана. - Героический вы человек, поручик! - без капли иронии заявил Рубацкий. - желаю удачи! Сказав все это, Рубацкий исчез также внезапно, как появился. Штучкин продолжил свое движение домой и дошел уже почти до конца, когда сзади проскрежетал до боли знакомый командирский голос. - Поручик, почему вы не на плацу? Штучкин поприветствовал командира и терпеливо объяснил, что в течение прошедших суток занимался несением службы, благополучно донес ее, а теперь идет домой тусоваться. Услышав это, полковник Мышьяков немного оттаял и пожал поручику руку. - Вы уж, голубчик, осторожнее там. Слыхал я про эти тусовки. Штучкин клятвенно пообщал зря не рисковать, раньше времени не высовываться, а в случае чего отходить перелесками. Поднимаясь по лестнице, Штучкин столкнулся с ротмистром Очечо. Ротмист был тяжело нагружен помидорной рассадой и явно направлялся на посевную - А, поручик! - обрадованно воскликнул ротмистр. Не желаете со мной? Говорят, что весенний день год кормит. Вполне возможно, что с весенним днем дело обстояло именно так, чего никак нельзя было сказать о дне осеннем. - Ротмистр, помилуйте! На дворе сентябрь. Очечо задумался, но ненадолго. Просияв улыбкой, он дал великолепный ответ. - В таком случае, осенний день кормит только полгода. Сделав еще два шага по лестнице, Штучкин вновь услыхал голос ротмистра. - А чем же вы сегодня занимаетесь? - Сегодня я тусуюсь! - гордо ответил поручики свысока вздохнул и мечтательно произнес: - Если бы вы знали, поручик, как мне хочется составить вам компанию! Не смотря на внешнюю суровость и тягу к народному хозяйству, ротмистр всегда мечтал о чем-то интеллектуальном. Поручика, однако, такая перспектива совсем не устривала, и он уклончиво заметил: - Я бы с удовольствием. Дружище, но вы же знаете... Очечо печально кивнул и окончательно направился на огород. Дойдя до дверей своей квартиры, поручик Штучкин убедился, что рядом никого нет и только после этого вошел в прихожую. В полку никто не имел ни малейшего представления о том, как именно надо тусоваться. Именно поэтому Штучкин и выбрал этот вид отдыха. Выходя после отдыха на службу, поручик туманно отвечал, что было нелегко, в целом тусовался удачно, но могло быть и хуже. Все это создавало поручику репутацию рискового и отважного офицера, что в принципе его вполне устраивало. ...Сбросив в прихожей сапоги, Штучкин оперативно уничтожил завтрак и рухнул на постель, закурив любимую сигарету. Впереди был целый день, свободный от несения службы. Докурив сигарету, Штучкин ткнул окурок в пепельницу, повернулся на бок и уснул, поскольку тоже не знал, как именно надо тусоваться. -----------------------------------

Григорий Кофман

Прыжок

Глава комбанка Щугин наткнулся на рекламу: прыжки с парашютом - для деловых и солидных людей. Прыжок - 50 баксов. Совсем немного за то, чтобы раскрылся парашют. Зато за пару минут комплекс ощущений по полной программе.

Бизнесменов, желающих оттянуться в короткий срок, нашлось немало. Взлетели. Щугин прыгал последним.

С высоты полета "кукурузника" люди внизу, как муравьи. Щугин выглянул в открытый люк - и сел на место. Инструктор ободряюще улыбнулся и положил Щугину руку на плечо: пошел. Щугин стряхнул руку: сам пошел. Губы инструктора зашевелились. Он говорил про поле, которое скоро закончится, и город, котороый вот-вот начнется. Но за ревом моторов ничего не было слышно. Банкир Щугин речь инструктора истолковал по-своему: "Или прыгаешь - или выброшу!"

Щугин достал 50 баксов и протянул инструктору. Тот покачал головой и показал на люк. Он имел в виду: платить надо внизу кассиру.

Щугин понял: денег мало. И прибавил еще столько же. Инструктор покрутил головой - вдвоем прыгать не положено. Он подтолкнул Щугина к люку.

"Кредиторы! - пронеслось в голове у главы банка. - Достали даже в воздухе. И этого подкупили!"

Он сорвал огнетушитель и метнул его в инструктора. Тот увернулся. Огнетушитель стукнулся в дверь пилотской кабины. На стук вышел пилот.

"Он сумасшедший! - прокричал инструктор в ухо пилоту. - Я закрою люк! А ты его успокой!"

Инструктор боком, по стенке двинулся к люку. А пилот - к Щугину, по другой стенке. Щугин сразу разгадал маневр: его хотят выбросить без парашюта!

С криком банкир разбежался и, закрыв глаза, прыгнул. Мешок за спиной за что-то зацепился, и Щугин повис.

Из люка выглянуло перекошенное лицо инструктора.

"Держись!" - крикнул инструктор. "Тебе хана!" - понял Щугин.

Инструктор надел парашют и прыгнул, мертвой хваткой вцепившись в ноги банкира. И вытащил нож-стропорез.

"Отрежет ногу!" - ужаснулся Щугин. Он изо всех сил лягнул инструктора по голове. Потом еще и еще. Красные спортивные штаны с него сорвались, и инструктор, кувыркаясь, полетел вместе со штанами.

Оставшийся летчик стал выполнять фигуры высшего пилотажа, пытаясь сбросить незадачливого парашютиста. Но Щугин послушно выполнял все фигуры, не желая расставаться с самолетом. Так продолжалось довольно долго. Наконец, на петле Нестерова, он сорвался.

Уже можно было различить неоновую рекламу родного Щугину банка. Вверху хлопнуло, словно вытряхнули простыню. Это раскрылся парашют. За хлопком раздались аплодисменты. Это столпились люди, перекрыв движение в центре города. Собравшимся репортерам глава банка пояснения дать отказался. Обманутые вкладчики по-своему истолковали появление в небе главы банка без нижней части одежды. Красные же спортивные штаны зацепились за городскую телевышку. И больше двух суток развевались над городом, воодушевляя определенные политические силы.

------------------------------------------------

Андрей Козак

Кио

Сейчас этих фокусников развелось видимо-невидимо, различных Кио среди них больше сотни наберется, а уж Эмилей - так хоть пруд ими пруди. Но согласитесь - тот Эмиль Кио, о котором я хочу рассказать, был всего один.

Отец Эмиля был вертолетчиком, мать - его супругой. Когда мальчонке не было еще и трех месяцев, его папа стал домогаться его мамы, в результате чего через год Эмилю уже было три месяца. Я думаю, не надо объснять, откуда у сына вертолетчика взялось такое имя. Эмиль с детства был очень подвижным, ходить научился очень рано. в полтора года, а спустя два месяца (жила его семья в степи) в другом хуторе научился останавливаться. Из-за своего неусидчивого и суетного характера он однажды свалился в глубокий колодец. Когда его вытащили, встревоженная мать спросила, правда ли, что из колодца даже днем видны звезды?

- Да, - ответил Эмиль; и одна из увиденных им звезд впоследствии оказалась им самим - звездой фокуса во лбу отечественного цирка.

В юности жизнь казалась Эмилю бесцельным времяпрепровождением и он хотел заняться чем-то более серьезным. Его самой заметной мечтой стала статуя Свободы. "Вот бы ее куда-то убрать, - думал он, - а потом опять на место поставить..."

Иностранные фокусники,т.н. копперфилды, уже вовсю промышляли подобным ремеслом, завоевывая любовь и признание зрителей; у бесчисленных религиозных пророков паства требовала фокуса фокуса исцеления, фокуса воскрешения и, увидев фокус, превозносила пророка до небес. Поэтому Эмиль твердо решил учиться на фокусника.

Карточным фокусам, а конкретнее - иметь пять тузов в колоде научил его один доцент. Он же, кстати,научил его играть в "города".

Свой псевдоним, Кио, Эмиль взял из лозунга "Коммунизм - это Советская власть плюс электрификация всей страны", в котором перегорела часть лампочек и остались лишь буквы К, И и О.

Свои первые фокусы Эмиль Кио готовил в цирковом подвале, находящемся, кстати, непосредственно под ареной. Сверху, сквозь открывающееся отверстие, то и дело падал отработанный материал исчезающие будто бы предметы, животные, люди, разрезанные куски тел - результаты неудавшихся трюков. Именно на них Кио и отрабатывал свои знаменитые репризы.

У цирковых зрителей пользовались популярностью многие его номера. Например, вот этот. На арену выносится совершенно пустая коробка. Кио просит ассистента при помощи троса поднять ее на высоту десяти метров. И вдруг там наверху дно коробки раскрывается и из нее начинают сыпаться женщины. Зрители в восторге: надо же, ведь они сами видели, что минуту назад в ящике никого не было... Это был очень дорогой фокус: нужно было приготовить три сотни пар зрителей - обыкновенных и восторженных и, незаметно дергая за веревочку, менять их местами...

Или вот этот. На манеж просят выйти кого-нибудь из зрителей и крепко взять за руку симпатичную ассистентку. Вдвоем их запирают в просторном шкафу вроде бы на пять минут, но уже через 30 секунд дверцы резко и внезапно распахиваются... Зритель от стыда не знает куда и деться - ведь в партере его жена. дети...

Милиционеры, присутствующие на представлении, часто вмешивались (тревога, у человека отрезают голову!) в ход фокуса. Поэтому Кио перед началом выступления всегда собирал милиционеров за кулисами и подробно, как мог, объяснял, что голова никуда не девается, что это обман зрения и т.д. Из-за этого представление порой задерживалось на 3-4 часа.

Но вот номер "Исчезающая руководительница фирмы "Властилина" популярностью не пользовалась. Руководительницу тут же просили вернуть и попрактиковаться на ней хотя бы в протыкании шпагой.

Свой творческий путь Кио начинал с номера "Вытаскивание из цилиндра волос Пушкина", в 70-е годы возник его знаменитый железнодорожный фокус "Мой вагон пустой", в 80-е все его фокусы были про перестройку и ускорение, в 90-е - в основном про экологию и Жириновского ("Разрезание Жириновского", "Сжигание Жириновского", "Жириновский в присутствии двух тысяч зрителей молчит" и т.п.). Под старость силы у Кио были уже не те, из его ящичка все чаще появлялись драные кошки, женщины второй свежести, увядшие бумажные цветы, да и его Жириновский становился все более вялым. Но все же пиком его творчества стал номер "Сбывшаяся мечта детства". Тысячи радиослушателей зарубежных голосов в один прекрасный день обнаружили, что "Свобода" исчезла из Мюнхена, но уже спустя некоторое время она возникла вновь, но уже в Праге. За столь грандиозный трюк Эмиль Кио получил шестой дан в магической квалификации и заимел право носить золотой пояс с потайными кармашками.

Его последователи, Игорь Ласть и Дэвид Плюс, попытались повторить этот номер на более низком уровне; вспомните растворенные в воздухе статуи Ленина, Дзержинского, Калинина в наших городах, исчезновение экспресса Москва-Малоярославец отправлением в 13:34, но все это слишком просто и не идет ни в какое сравнение с тем, что творил великий Кио.

Итак, друзья мои, большой цирк, пила и спички ждут вас! Вот представьте: на столе стоит аквариум, в котором мирно плещутся две крупные женщины. А дальше?.. А дальше - как вам подскажет ваша смелая фантазия. Дерзайте!

------------------------------------------------

Валерий КРАСКО

Ода полноте народа

-------------------------- "Без меня народ неполный..." (А.Платонов)

Насквозь пропахший - на "ура" дурманом падших снов, Краско прекрасен как гора дерьма на пашне слов,

и, замыкая на ао рту Веры пир веков, Краско прекрасен как АО "Гомер, Шекспир и Ко",

а если правдой без прикрас раскрасить ложь дорог, Краско пркрасен, словно "КрАЗ" на трассе "Ош - Хорог".

Краско - что надо на все сто, а "надо" - как раз то, что повторю не раз: Краско прекрасен как Краско!

P.S. Код оды - "все наоборот": и подлый, и "крутой" Краско, но без Краско - народ не полный, а худой! ------------------------------------------------

Григорий Кузнецов

Поэт и Карлсон, который живет на крыше

-------------------------- Вы сказали вчера, что не верите в чудо. Коль не чудо, так что ж я с утра увидал? Из холодных небес, словно из ниоткуда, К нам во двор мертвый Карлсон камнем упал.

Как его не узнать по картинкам забавным Книжки той, что с дней юных мы носим в душе? Он был столь озорным, столь веселым и славным Но сломался мотор на крутом вираже...

Злой бывает судьба. Не узнать, в чем причина Этой смерти нелепой. Ах, милый старик!.. Может, просто ему не хватило бензина А носить парашют он, увы, не привык.

Но быть может, ужасней: дурак-пограничник, О Матиасе Русте не в силах забыть, Не читающий книг, ратной службы отличник, Дал приказ интервента огнем паразить?

Пусть умрет эта тайна. Врачам-супостатам Я на вскрытие тело отдать не смогу. Я его закопаю под кленом лохматым Над Москвою-рекою, на крутом берегу.

Или лучше не так: над сараем, на крыше, Для пилота построю я дом-мавзолей. Там привычней ему: там уютней и выше. Пусть ему снятся сны как на крыше своей.

И одна лишь беда: зная много наречий, Скандинавского знанием я не грешу. Но сыщу я словарь, и на крыше навечно Слово шведское КАРЛСОН я напишу.

Только детям, молю Вас, ни слова об этом. Пусть пребудет героя бессмертен полет! И холодной зимою, и солнечным летом Пусть в сердцах у детей сказка дальше живет!..

* * * В предвкушеньи зимы Кто-то шьет себе пимы, Кто-то лыжи навостряет, Но совсем другие мы.

С приближением зимы Кто уйдет в свои чумы, Кто суму свою латает, Кто-то пишет из тюрьмы.

На пороге пред зимой Кто ведет суровый бой, Кто вскрывает тихо вены Не такие мы с тобой. Нам бы водочки глоток, Нам бы песенок пяток: Мы споем да снова выпьем Там, глядишь, уже марток.

* * * Вам кажется, легко писать слова? Иные буквы часто забываешь, И трудится над ними голова. Сидишь вот так - и букву вспоминаешь. Чу! Вспомнил! А посмотришь - нет, не та. Обманчива бывает простота.

Иной раз хуже: букву помнишь ты, За ручкой тянешься - и понимаешь: Забыли непослушные персты, Как написать ту букву, что желаешь. Вот неудача, право! И тогда Отчаянье приходит, господа!

Иначе с водкой. Помнишь ты всегда Цепочку действий, сложную до жути, Ведущую к тому, что иногда ты сразу добираешься до сути Всей жизни грустной. И тогда, друзья, Ты помнишь: водку пить нельзя. ------------------------------------------------

Андрей Лебедев

Ку-Ку

--------------------------

- Мужики, "пушку" мою не видели? - рэкетир внимательно оглядел офис. - Деньги забрал, а "пушку" где-то оставил... - А может, вы не у нас оставили?! - высказал общую мысль коммерческий директор Иван Петрович. - Нет, точно помню: у вас, - рэкетир почесал волосатой рукой бритый затылок и добавил. - Придется вам мне на новую "пушку" скинуться. - А по-моему, вы к нам вообще без "пушки" приходили, неуверенно предположил кто-то. Ситуация была неловкой, время - послеобеденным, и никому не хотелось искать злополучный пистолет. Рэкетир, не торопясь, обследовал офис. Напряженно щурясь, он долго и подозрительно заглядывал под стол и за вырез платья секретарши Оли. Мы ему помогали, выдвигали ящики столов, выворачивали карманы, по очереди смотрели под Олин стол и за глубокий вырез, но пистолета так и не нашли, только утомились и стали смотреть в окно. Солнце раскрасило стекло зелеными пятнами, легкий ветерок лениво тормошил их. Что-то упало.Кажется, курс рубля. Из коммерческого банка напротив вышел клиент, залез на дерево и закричал "Ку-ку". Остальные птицы его сначала не поняли, но потом признали за своего и даже приняли в хор. - Возьми мой пистолет, - Иван Петрович протянул рэкетиру свой "Магнум". Тот недоверчиво взвесил его на ладони: - Мой помассивней был. Этим по голове хоть стучи, хоть не стучи, ничего не придумывается. - он несколько раз демонстративно стукнул рукояткой себя по голове. - Хороший пистолет. Я им дома и не такие орехи раскалывал. Стукни посильней. Рэкетир засунул пистолет в рот - тот ничего, пролез - потом с размаху стукнул себя по лысой макушке, вскрикнул и упал посреди офиса. - Надо убрать его от греха, - Иван Петрович снял пиджак и закатал рукава... Не успели мы этого бандита спрятать, как в дверь забежал другой и спросил, подозрительно разглядывая секретаршу Олю: - Вы нашего не видели? Он к вам пошел... Мы пожимали плечами и смотрели в окно. Солнце укрылось за чем-то светонепроницаемым и пуленепробиваемым. Где-то что-то загрохотало: по-видимому, опять упал рубль. Очередной клиент коммерческого банка влез на дерево и завел свою жалостною песню. Рэкетир поставил у крайнего стола черный "дипломат". - Пусть постоит, я скоро приду. Позвоните, пожалуйста, в милицию, чтобы сняли с охраны коммерческий банк. Скажите Вася просил... - Хорошо, хорошо, - Иван Петрович снял трубку. Вечерело. За окном мужчина погнался за женщиной. Потом женщина чуть не догнала мужчину. По стеклу кто-то прополз, кажется, муха. Иван Петрович задумчиво разглядывал "дипломат". - В чемоданчике лимонов пять. Значит, кинут нас лимонов на двадцать. Но как? А главное - откуда у нас деньги? - Надо юриста позвать, - вскинула свои большие глаза Оля. Юрист внимательно всех выслушал, подумал и компетентно сказал: - В вашей истории, господа, не хватает одной маленькой детали... Иван Петрович радостно хлопнул себя по лбу, открыл сейф, достал бутылку и разлил по разнокалиберным стаканам и кружечкам, которые тут же и были нами любезно предоставлены. Выпили мы, как водится, за бизнес, за процветание, за Россию. Когда юрист ушел, кто-то из молодых неопытных коммерсантов высказался в том смысле, что уж больно легкое решение было найдено, на что Иван Петрович авторитетно возразил, что когда решение весьма найдено, оно всегда кажется легким, а на самом деле это решение весьма трудное, может быть, даже нгениальное решение всей жизни... Дверь медлено-медленно отворилась и появилась уже совершенно непонятный и экономически странный человек, весь в черной одежде. Он стал смотреть на нас своими черными глазами: на всех сразу и на каждого в отдельности, заглядывая буквально в душу каждого. Мы были словно пригвождены этим взглядом, распяты на своих стульях; только Иван Петрович, сделав невероятное волевое усилие, пошевелил рукой и налил загадочному гостю в стакан. Тот выпил, окинул нас своими черными глазами, взял черный "дипломат" и медленно-медленно удалился. Мы перекрестились с облегчением. Прибежал второй рэкетир со вторым черным чемоданом, в три раза больше первого: - Пусть постоит у вас, я завтра заберу... Рабочий день кончился, должен придти сторож, но никак не приходил. Кто-то вспомнил, что он звонил, сказал, что повез куда-то что-то продавать. Это нас удивило - что же еще можно было у нас продать?! Расходились все в романтической мечтательной задумчивости. Высоко над городом ярчайшим светом горела луна. Иван Петрович немного задержался, вызвал скорую помощь, милицию, пожарников, Горгаз, налоговую полицию, войска ООН - и последним покинул помещение. На улице он взял в зубы портфель и полез на самое высокое дерево.

------------------------------------------------

"Работа над словом"

-------------------------------------------------------------------Ежедневно редакция "Магазина" работает над словом. Как над чужим, так и над своим. Поэтому, когда нам в руки попала книга под названием "Работа над словом", выпущенной Издательством политической литературы в 1971 году, мы не смогли ни прочитать ее внимательно. Нас не смутило, что издана она в далеком семьдесят первом, ведь слово-то как было, так и осталось. Как тогда работали, так и сейчас работать нужно. Итак, открываем книгу. -------------------------------------------------------------------

Редактирование Владимир Ильич рассматривал как одну из форм партийного руководства печатью... Изучая редакторскую работу В.И.Ленина над статьями, корреспонденциями, письмами, заметками, видишь, что он своим вмешательством в авторский текст не только поднимал его идейно, заострял политически, но и обогащал новыми фактами. В.А.Карпинский рассказывает, с какой тщательностью работал сам Владимир Ильич над читательскими письмами, готовя их к печати. "Сначала пробежит письмо быстро-быстро. Потом накроет листки рукою, посмотрит прямо перед собой, прищурившись, и, вероятно, решив, что это интересно, важно, - начинает читать строку за строкой... Иное письмо так взволнует Владимира Ильича, что он встанет и пройдет по комнате, как бы говоря про себя: - Здорово! Вот это так! Подойдет к столу, еще раз пробежит отдельные строки и. наконец, начинает править. ...Об изумительном умении Владимира Ильича очень экономными языковыми средствами, внешне порою незаметными изменениями придать авторскому тексту большу политическую глубину и остроту дает представление такой пример. Один из абзацев брошюры А.М.Коллонтай "Кому нужна война?" начинается предложением: "Война еще не кончилась и конца ей еще не видать, а сколько уж в мире калек развелось: слепых, глухих, изувеченных..." Как будто все правильно, и редакторский взор может не задерживаться на этой фразе. Но вот В.И.Ленин уточняет мысль, вносит совсем незначительные изменения: меняет местами слова "уж" и "сколько" да вписывает два новых слова "безруких" и "безногих". Мысль стала острее, большей стала и смысловая нагрузка авторского текста. Сравниться с Лениным как редактором трудно, но учиться у него, подражать ему, заимствовать богатейший редакторский опыт не только можно, но и нужно... Увы, сегодня в наших газетах и журналах мелькают из номера в номер. изо дня в день безликие информации, написанные суконным, прямо-таки канцелярским языком, похожие друг на друга, как две капли воды... Невдомек авторам таких нагоняющих скуку заметок, что и о трудовых успехах, и о ценной производственной инициативе,и даже о цифрах зяблевой вспашки и добычи нефти и газа можно написать куда как интереснее, во всяком случае нестандартно, нешаблонно. Здесь многое может сделать, многому научить молодых неопытных или привыкших к шаблону сотрудников опытный правщик, редактор. Вот конкретный случай. Он потребовал выяснения одной новой детали, которой неопытный журналист вначале не придал значения. Но именно эта деталь позволила вдумчивому правщику сразу сделать сухую информацию, окрашенной в теплые душевные тона:

До правки: "Замечательных успехов добивается коллектив металлургического комбината имени Серго Оржоникидзе в социалистическом соревновании. Вчера старейший в мартеновском цехе 1 бригадир сталеваров И.М.Сидоров выдал рекордную плавку и опередил по всем показателям другие бригады комбината. Вместе с И.М.Сидоровым на этом же комбинате трудится сталеваром и его сын Е.И.Сидоров. Он тоже передовик социалистического соревнования".

После правки: "Двойной праздник выдался вчера для Ильи Максимовича Сидорова, бригадира сталеваров металлургического комбината имени Серго Оржоникидзе: день рождения и рекордная плавка. ему исполнилось 53 года - из них двадцать Илья Максимович проработал здесь, в мартеновском цехе 1. Первым Илью Максимовича поздравил его сын Евгений Ильич, тоже сталевар. Отец сейчас опередил бригаду сына в социалистическом соревновании, но впереди ведь новые плавки..." Пример показывает. что даже в рамках первоначального текста возможны серьезные переработки, изменяющие не только конструкцию, композицию десяти-двадцатистрочной заметки, но и благотворно сказывающиеся на ее стиле, окраске, звучании.

------------------------------------------------

Евгений Лесин

Пародии из цикла "дверью зажало башку мужику"

--------------------------------------------------------------------------

Джон Леннон ВОТ СКОРЫЙ ПОЕЗД С МОСКВЫ ДО БАКУ. Иосиф Бродский Эдвард Лир ДВЕРЬЮ ЗАЖАЛО БАШКУ МУЖИКУ. Фридрих Ницше Апостол Иоанн ПОЕЗД ПОЕХАЛ. МУЖИК ПОБЕЖАЛ. В.Ульянов (Ленин) В.В.Розанов ДОЛГО Я ВЗГЛЯДОМ ЕГО ПРОВОЖАЛ... Ярослав Гашек

Джон Леннон

Срано нутром Джон Врыло пырялся с шорьками по муве и подъевреивал поезд. Пердон был сучист и ноголюден. Как да засвинел нервный свинок Джон врыло сказал мажинисту: - А не хочешь ли в рыло? - Хачу, - сказал мажинист. (В действительности он со всем этого не хотел). - Ну рас-так, докони влагон и попихай галавой внутрь, - скосил Джон Врыло и полежал за подъездом. - Уилл! Уилл! - запричал Джону мажинист, хотя Уиллом свали не Джона, а самого мажиниста (мажиниста свали не Уилл, но мы для краткости пудем так его назевать). - Уилл! - кричал Джону мажинист Уилл, - поезда видь еще нет. - И то нервно, - согласился джон Врыло, хотя был со всем не соглазен. Там более, что подъезд все таки был.

Эдвард Лир

Одному прокурору из Бонна Сжало голову дверью вагона. Поезд взял и поехал, И совсем не до смеха Стало верному стражу закона.

Апостол Иоанн

1. И сказал Он, взошед на гору: не бойтесь. 2. Ибо кто примет смерть за Меня, тому я дарую Жизнь Вечную. 3. Между тем привезли из капернаума повозку некую. И все боялись в нее входить. 4. Тогда встал Он среди людей и сказал: Смотрите же, и верьте Мне. Ибо кто не верит Мне, тому не будет Спасения от Отца Моего. 5. Сказав это, Он подошел к повозке и вложил в нее главу свою. Повозка поехала. 6. И вскречали все, кто был там: прости нас равви! Ибо мы не верили в тебя, а теперь уверовали. 7. Долго они провожали Его взглядами, ибо это было истинное чудо.

В.В.Розанов

Пришедшие мысли (ворох восьмой) Посмотришь на русского человека одним глазком. И все ясненько подлец. (В пролетке) Лошаденка-то какова - прямо Женственная. (За нумизматикой) Какой-то мужичок с пейсиками бежал быстро за поездом (a la Аракчеев), точнее - головенка-то его в вагоне, а тело, Туловище снаружи. Ай, как по-нашему! (На вокзале)

Иосиф Бродский

В декабре пустолиственном. Где совершается резкий обрыв путей ведущих пьяные поезда. Везде ходы и прочих стальных зверей.

Человек или может совиный страх ночи, суффиксов, запятых с головой зажатой в тугих тисках двери бежит по пескам слепых

синих, беспочвенных шпал и рельс, напоминающих дня эрзац, как проводник нас зовет на рейс Тут запятая, пробел, абзац.

Фридрих Ницше

О бегущем

"О, бегущий! Горе тебе. Горе! Что тебе поезд познания? Брось утомленную ярость желаний и уходи в пропасть. Дух! Дух!.. Жизнь бешено вмешивается во все - мудрецы слепнут, бегущие останавливаются. Если ты сильный, найди в себе силы забыть о поезде. Ты, только ты можешь догнать его, - надо ли это? Как жертвенное животное, ты врываешься в двери вагона, и голова твоя ими зажата. Беги, о бегущий! Ты не понял моих слов... Слезы! Священные слезы радости и отчаянья! Они переполняют тебя. Радуйся, и пой Мою "Песню о бегущем". Мщение - вот проявление духа! Месть - вот твоя мудрость. Бегущий!" Так говорил Заратустра

В.Ульянов (Ленин)

Эта интеллигентствующая сволочь бежит из России всеми доступными (и недоступными!) способами. Поезда переполняются махновцами, мародерами и махистами. Мне рассказывала тов. Крупская, что Н.Бердяеву (или Дербяеву - разве ж этих говнюков упомнишь?!) прижало голову дверью, хотя лично мне кажется, что она что-то путает - откуда у этого белобандитского "философа" и мракобеса голова? - и он бежал за поездом до самого Баку, прижав к толстому брюху жалкий томик ничтожного Плеханова. Надо бы расстрелять человек 500-600, а остальных выслать к чертовой матери. Покажите это письмо т. Сталину. Это архиважно. С коммунистическим приветом Ленин.

Ярослав Гашек

- Аналогичный случай, - сказал Швейк, прихлебывая пиво из кружки вольноопределяющего, - произошел в Сукровицах. Я тогда работал в зоопарке письмо-водителем. И служил вместе со мной один господин по фамилии Городноуцкий. Он, как и вы, тоже всего боялся. Сначала боялся подойти к девушке. Потом сказать ей о своих идиотских чувствах, а в конце концов начал бояться алиментов. Короче, сбежал он от своей крали. И едем мы как-то с ним в поезде в быховец за сливянкой. И вдруг в вагон входит некая дамочка лет этак шестидесяти. А Городноуцкому со страху показалось, что это его Янка. Девушку его звали Янкой - редкая, надо сказать, была стерва. Так вот. Кинулся этот пугливый господин от нее прочь. И прямо на ходу с поезда прыгает. Да только испугался он прыгать и руками за дверь зацепился. Дверь-то, конечно, и поехала. Швейк отхлебнул еще и продолжил: - Вот дверь поехала и голову ему прижала. Бежит этот Городноуцкий по насыпи, а голова его в вагоне дверью прижата. До самой станции бежал. И зря, надо сказать, бежал. Потому что его все равно там ограбили, а потом посадили в тюрьму за бродяжничество.

------------------------------------------------

Александр ЛЕВИН

------------------------------------------------------------------- СТАНСЫ БАЛАЛАЙКИНУ ВОТ ТЕ НА!

"Поэт Вова Балалайкин Не хвалитесь вы, ребята, что чтение стихов закончил!" познали сфер движенье, Вова Федосеев сказал дирижеров-режиссеров твердо знаете в лицо "Russian bololaiken только тот, кто знает средство от trinken every night" клопов и облысенья, Еще кто-то сказал может зваться в этом мире знатоком и мудрецом! Село солнце, Балалайкин, в небесах встает звезда. У-гу, Все погибнем, Балалайкин, а мы так stаrались! все мы сгинем без следа. У-гу, Нас погубят, Балалайкин, и wот те на! Хронос, Логос и Эрот, иль Фемида, Балалайкин, Вы прошли огонь и воду, вы тонули заберет нас в оборот. и горели, в вас стреляли из базуки, Нужды нету, друг мой дальный, поднимали на рога, но в столовой у вокзала вы не что ты глуп, а я умен: кушали тефтели, ждет нас хаос безначальный значит вы не испытали в этой жизни до скончания времeн. ни фига! И не тщися, Балалайкин, исчисляя интеграл: У-гу, все пожрется, Балалайкин, а мы так stаrались! как Державин угадал. У-гу, и ни фига! Все умчится безвозвратно, лишь махнет крылом Эол - Пусть вы пороху нюхнули, десять и музЫка, Балалайкин, раз горели в танке, и божественный глагол, иль, нанюхавшись бензола, вы и стенания любовны, летали из окна, и блаженныя года... но раз вам не приходилось нюхать Солнце село, Балалайкин, витькины портянки, уж не встанет никогда! вы не нюхали, ребята, в этой жизни ни хрена! Солнце село, Балалайкин, в небесах горит звезда! У-гу, а мы так stаrались! ПЕСНЯ БЕДНОГО ТРУЖЕНИКА У-гу и ни хрена!

В ту кромешную субботу Вы в любви познали радость, рано утром на работу счастье музык и балетов, я отправился, зевая но коль вам не доводилось, теша раз в минуту, как тромбон. злое естество, Было холодно и глупо, после двух часов мучений добежать только я в свом тулупе до туалета, твердо ехал на работу, вы не знали в жизни счастья, вы не темноту тараня лбом. знали ничего!

Вдруг огромная собака У-гу, показалася из мрака, а мы так stаrались! и над ней ее хозяин У-гу, колыхался головой, и wот те на! и на дне ее лежало свежесъеденное сало НЕДОРАЗУМЕНИЕ и желание подальше ускакать по мостовой. В 108-й библиотеке (*) вечер памяти меня. А хозяин еле-еле Полысевшие коллеги, ехал поперек метели постаревшая родня. на пластмассовых подошвах за собакой водолаз, Вот стихи читают дамы, и на дне его лежала скорбью сдержанной звеня, мысль залезть под одеяло, и советскими словами не гулять свою собаку объясняют про меня. ну хотя б в неделю раз. В песнях Левина та-та-та, И они в подъезд сокрылись, песни Левина ля-ля. и за ними дверь закрылась, и по лестнице взлетели, А вот и я в магнитофоне и у них окно зажглось. на расстроенной гитаре, Только я один в субботу запинаясь и фальшивя, твердо ехал на работу, что-то весело бубню. хоть, конечно, не хотелось, но, конечно же, пришлось. Все внимают, утирая, раскупая умиленно ПЕСНЯ ПРО УРИНАЛОВ (он при жизни не увидел!) книжку первую мою. Повстречалися два уринала, и воскликнул один уринал: Я увидел - после смерти, "Как нас мало на свете, как и едва опять не умер, мало!" - но ушел, не дожидаясь, А другой уринал зарыдал. в перерыве торжества.

Помолчали, наполнив бокалы, В песнях Левина та-та-та, и заметил один уринал: песни Левина ля-ля. "Затирают нас, брат, ---------сексуалы", - * Или в 801-й. а другой уринал зарыдал.

Припев: Гормоналы, вагиналы, уранилы и микроцекалы вокруг!.. Где ж вы, где ж вы, уриналы?! Огорчительно узок ваш круг!..

Закурили, порезали сало, и воскликнул один уринал: "В руководстве засели фекалы!" а другой уринал зарыдал.

Тьма над ними крыла распластала, и, прощаясь, сказал уринал: "Трудно быть на земле уриналом!" а другой уринал зарыдал.

Припев: Гормоналы, вагиналы, уранилы и микроцекалы вокруг!.. Где ж вы, где ж вы, уриналы?! Огорчительно узок ваш круг!.. ------------------------------------------------

Михаил ЛИПСКЕРОВ

Ползи, милый, ползи ---------------------------------------------------- Мы тут с моим сыном, ему десять лет, скворечник строим. Скворечник - это такая штука, где живут скворцы. Вернее сказать, жили. Сейчас не живут. Во-первых, скворечников нет, а во-вторых, голуби сожрут. Мой сын, к примеру, никогда не видел живого скворца. Он поэтому даже не верит в их существование. Идеалист. Не в положительном смысле, а в реакционном. Как Мах или там Авенариус. Десять лет, а уже Авенариус. Но я-то их помню. Смутно, но помню. Ой, как давно это было. В те времена, когда дома были поменьше, а самый маленький человек казался больше, когда футбольные трусы были длиннее, а бессонные ночи короче, когда слово "инженер" вызывало уважение, а от слова "урбанизация" женщины краснели. Словом. это было во времена моего далекого босоного детства. Нет, не то чтобы я все детство проходил босиком. Кое-какая обувь была. Тапочки. Белые. Летом их красили зубным порошком, зимой - гуталином. Очень удобно. Нога промокает. зато не потеет. Но детство - всегда босоногое. Любое детство. Я думаю, изначально дети какого-нибудь миллионера Джекобса ничуть не хуже близнецов Марии Крюковой. Извини, Маша. Я не хотел тебя обидеть. Это потом их пути разойдутся. Первые станут миллионерами, а вторые равноправными членами общества. А пока что они - дети, и каждый ребенок, независимо от рассы, социального происхождения и вероисповедания, имеет право на босоногое детство. И вот мы с сыном строим скворечник. Я хочу, чтобы у моего сына тоже было босоногое детство. Чтобы у него на старость остались не только рисованные Волки и кукольные Чебурашки, но и живые скворцы. Потому что скворцы, как и первая любовь, практически бесполезны, но почему-то остаются на всю жизнь. В наш практический век нам нужно хоть что-то практически бесполезное. Вот поэтому-то мы с сыном и строим скворечник. На балконе. На девятнадцатом этаже. Интересно, сможет скворец самостоятельно добраться до девятнадцатого этажа. Он же не орел какой-нибудь. Орел - это птица такая. Его еще стервятником называют. Гордый орел-стервятник... Нет, скворец не доберется. Ему придется спускать лиану! Это такая веревка растительного происхождения. На ней африканцы набедренные повязки сушат. Длинная. На одной лиане все племя помещается. У меня есть один одноклассник. который на досуге такие лианы плетет. В свободное время у него появляется патологическое желание стать Тарзаном. Был такой трофейный фильм в мое время. Так что, если скворец притомится в дороге, он всегда сможет подняться ко мне на девятнадцатый этаж по лиане и на короткое время почувствовать себя Трзаном. И тогда раннее утро разорвется от торжествующего вопля скворца, почуявшего толпы врагов. Ох, как ненавидели эти ранние крики скворцов любители бесплатных фильмов сновидений. Сейчас бы они в пижамах помчались послушать скворца, но где там?.. За шумом ожесточенной схватки желаемого и действительного не слышно тихого ора скворца. И никто не строит скворечников. Кроме нас с сыном. Из бетонных плит. Я их у своего бывшего одноклассника достал. Он - начальник строительного главка. Принципиальный, ужас! Ничего не делает бесплатно! Но слово "скворец" напомнило ему полунищие школьные завтраки, чернильный номер на ладони в очереди за мукой и популярную тогда игру "казаки-разбойники". Он тогда был казаком и ловил разбойников. Сейчас его ловят... Но поймать не могут. Отдельные казаки скрыться помогают. Но слово "скворец" его зацепило. и он приказал отпустить мне бетонные плиты бесплатно. И мы с сыном строим скворечник. Я только не помню. сколько у него должно быть входов... наверное, два. Как в старых домах. Один - парадный, через который скворец приведет к себе скворчиху, а второй - черный. Через который скворец будет выпускать другую скворчиху. Он же ведь тоже человек. Но эти бетонные плиты ножовкой не возьмешь. Я сына за нашим водопроводчиком Юрком послал. тоже когда-то вместе учились. Опустился он, правда, страшно. За раз выпивает, сколько верблюд. Только верблюд пьет раз в неделю, а Юрик - каждый день. Узнав. в чем дело, Юрик бежит за автогенным апппаратом, а я - за бутылкой. Деньги на которую дал Юрик. Но мы ее не выпили. Некогда было. Юрик только два раза отвлекался. Один раз - вырезать витрину из овощного магазина. Для скворечниковых окон. А второй раз - на соседний трубопрокатный завод. За трубами. Скворцу для водопровода. Он очень хотел, чтобы скворцу было уютнее. И вот скворечник готов. С парадным и черным ходами, с водопроводом, зеркальными стеклами в бетонных стенах, с изящными нейлоновыми лианами. И каждое утро я с сыном, несостоявшийся Тарзан, бывший казак и водопроводчик Юрик собираемся у меня в квартире и ждем скворца. У нас нет ничего общего. Кроме детства. Конечно, важно, чем мы стали. Но по-моему, значительно важнее, чем мы были. Потому что наше прошлое вечно, а наше настоящее может измениться в самом ближайшем будущем. И иногда нам хочется сорвать с себя ненадежные одежды "сегодня", вернуться в наше вечное "вчера" и услышать далекий крик скворца. Мы только забыли, как он выглядит. Но мы его ждем. И верим, что он обязательно появится. Потому что мы его ждем. Ползи,милый, ползи... ------------------------------------------------

Евгений Лукин

Баллада о невидимом райцентре

--------------------------

Год за годом в тихом озерце, обрамлен пейзажиком исконным, отражался маленький райцентр с красным флагом над райисполкомом. Но однажды вздрогнула вода, потемнело озеро к ненастью передали новость провода, что пошла борьба с Советской властью!

Изменились жители в лице. Был намек неверно истолкован. Взбунтовался маленький райцентр с красным флагом над райисполкомом. Демократов вышвырнули прочь, возвели в проулках баррикады, жгли костры и факелы всю ночь. не боясь ни Бога, ни блокады.

Отдалось в чувствительном крестце понял мэр, что быть ему секомым за мятежный маленький райцентр с красным флагом над райисполкомом А броня-то все еще тверда и в степных дымящихся просторах потекла десантная орда на пятнистых бронетранспортерах.

Озабочен старший офицер уж не заблудился ли с полком он? - Господа! Да где же здесь райцентр с красным флагом над райисполкомом? Озерцо да роща, благодать, но нигде ни домика, хоть плюньте! И пришлось в итоге докладать о пропавшем населенном пункте.

...Иногда лишь в тихом озерце вопреки оптическим законам возникает сгинувший райцентр с красным флагом над райисполкомом. (Эту быль под тихий звон монист в кабаке с названием "Цыганка" рассказал мне бывший коммунист, президент коммерческого банка.)

------------------------------------------------

Евгений Лукин

КАЗАЧЬЯ РАЗДУМЧИВАЯ

* * * На земле сырой, да, сидели три сфероида, а за ним второй... ой да, А за ним второй, да, ехал конный строй... видят гуманоида, Ехал конный строй, да, ой да, видять: три сфероида, с крупной головой. ой да, на земле сырой. Смотрить конный строй, да, а у гуманоида, Есаул лихой, да, ой да, с мордой Мейерхольда, хоть лягай, хоть стой... ой да, Хоть лягай, хоть стой, да, говорить: "Постой..." морда Мейерхольда, Говорить: "Постой, да, ой да, окружай сфероида", - прям хоть в конный строй. ой да, есаул лихой... Сняли первый слой, да, с третьего сфероида, Сняли первый слой, да, ой да, с первого сфероида, а за ним второй... ой да, А за ним второй, да, а за ним второй... видят гуманоида, А за ним второй, да, ой да, видять гуманоида, с крупной головой. ой да, с крупной головой. Смотрить конный строй, да, а у гуманоида, Смотрить конный строй, да, ой да, а у гуманоида, хоть лягай, хоть стой... ой да, Хоть лягай, хоть стой, да, хоть лягай, хоть стой... морда Мейерхольда, Хоть лягай, хоть стой, да, ой да, морда Мейерхольда, прям хоть в конный строй. ой да, прям хоть в конный строй. На земле сырой, да, Сняли первый слой, да, сидели три сфероида, с другого сфероида, ой да, ой да, ехал конный строй... ------------------------------------------------

Павел Митюшeв

Открытая история Москвы

(динамический курс) Новые находки. Недавно было опубликовано сообщение о том, что в Гарштунстане, в урочище Бжич-Айян, произошло сенсационное открытие. Группа археологов Кушанской комплексной экспедиции, возглавляемой проф. Шхамаровым, обнаружила остатки грандиозного строительства, предположительно датируемого концом 111 тыс. до н.э. Установлено, что всю северо- восточную сторону кургана Сичмаш занимает монументальная безфункциональная застройка, условно именуемая "Дворцовым комплексом". Думаю. что пришло, наконец, время пролить свет на эту историю, в которой мне была уготовлена роль бессильного наблюдателя и невольного соучастника. -------------------------------------

"М о с к в а ! как много" А.С.Пушкин

Первое упоминание о существовании города Москва мы находим у отца истории Геродота, когда он во 11 томе ("Евтерпе") приводит рассказ Амрелия Синчийского, известного больше по отрывочно сохранившейся переписке с женой императора Митридата. Слухи о северном "Городе Утренней Прохлады" пересказывает - тремя веками позже - и Чжан Цянь, описывая свое путешествие в Мавераннахр. XY111 век, питая особую страсть к "белым пятнам" истории и домысливая рецидивы Смутного Времени, снабжает уже оформившуюся легенду новыми подробностями. Так, например, в Тайном Донесении Ее Императорского Величества Канцелярии прямо указываются координаты неизвесттного ранее великого города, затерянного среди трясин и барханов, "яко велми красен и чюден зело еси". Для его поисков снаряжается экспедиция (на деле вызванная тайными амбициями Туровского), после которой составители Донесения благополучно четвертуются. В Х1Х веке количество экспедиций растет лавинообразно (возможно благодаря общему смягчению нравов) - а с введения института Суда Присяжных достигает рекордного уровня. Эта тенденция сохраняется вплоть до начала второй Турецкой войны. когда в связи с резким увеличением расходов окончательно прекращается субсидирование всех сумасбродных затей (в т.ч.и данной), с целью употребить высвободившиеся средства на закупку в Англии самодвижущихся колясок для карнавала по случаю намечающегося рождения Наследника.

Москва росла, капитан Разумовский бил стекла в "Астории" и кричал, что уже видел за Дмитровской грядой свечение великого Города, требуя у лакея немедленно выдать ему жалких 200 тысяч на новую - и последнюю - экспедицию, наследник так и не родился, т.ч. и деньги вроде бы появились - но стремительно взошедший на научный небосклон Спирицкий единолично и окончательно решил проблему, опубликовав в "Отечественных записках" статью "К вопросу о...". Легенды о существовании некоего мифического Города, говорилось в ней, - питающие нездоровый интерес определенной части нашей публики ко всем этим сомнительным Пальмирам, Троям, Эльдорадам и Москвам и это научно доказано - не более чем результат ослабшей работы с населением низшего звена духовенства, на что и указано Обер-Прокурору и доведено до Святейшего синода. Никакой Москвы нет - говорилось далее - а есть земельные и финасовые проблемы и их-то и надо решать, повернувшись к ним лицом. В конце статьи автор просил у правительства на дальнейшее развитие земельной реформы 8 млн. золотых рублей (которые очень пришлись, в связи с ремонтом Василием Петровичем своего порядком обветшавшего дворца в гатчине). Вывод "Душителя Каракалпакии" относительно существования Москвы как-то нешумно перекочевал в "Историю нашей Родины", лишь приписываясь теперь автору серии, академику Кожинскому. Итак, Москвы нет. Есть Маркс, есть (никуда не денешься) Ленин, и есть Вождь Всего Мирового Пролетариата - а Москвы - нет. И Оржоникидзе, кстати, тоже уже нет. Хотя Киров пока еще есть, и на это нельзя закрывать глаза. И даже опубликование архивных материалов, документально подтверждающих факт открытия Москвы в 1492 году с последующим ее заселением выходцами Старого Света - не смогло поколебать устоявшийся стереотип. И неудивительно, что срочно организованные торжества, посвященные юбилею открытия Москвы, прошли при пустых трибунах. Нет - так нет. Пройдут еще долгих 23 года, прежде чем на ХХ съезде не будет принято решение о возобнавлении работ по поиску Москвы с целью возможного ее использования в народном хозяйстве, - прошедшее, впрочем, незамеченным на фоне исторического доклада Первого Секретаря.

Но как бы там ни было, а уже спустя два года была разработана концепция о комплексном подходе к исследованию проблемы поиска Москвы. Стало наконец ясно, что успех может принести не какая-то одна отдельная удачная экспедиция, не снимок из космоса (на что втайне все очень рассчитывали), а планомерное изучение всех вопросов, касающихся указанной проблемы. Не открывать, а изучать - знаменитый афоризм Байхина стал девизом Института разведки Москвы.

Институт рос, становился на ноги, слово "Москва" замелькало, после полувекового перерыва, в печати, был проведен Первый международный Конгресс по проблемам Истории Поиска Москвы (ИПМ), где Бергсон сделал доклад, положивший начало целой школе... и все же...

Живет в народной памяти прекрасная легенда, что есть где-то, есть на Земле неведомый Город, где дышится вольно, счастливо, в мире и довольстве. ------------------------------------------------

Памятка встречающему Новый год

--------------------------

Прежде чем приступить к встрече Нового года (Н.г.), незаметно положите себе в карман бумажку, на которой указаны ваши фамилия, имя, отчество, адрес, группа крови и номер года, который вы решили встретить.

Непосредственно перед тем как приступить к встрече Н.г. проверьте: нет ли взрывного устройства под дверью вашей квартиры, просмотрите как следует сумки и карманы гостей, рассаживаясь за праздничным столом, убедитесь, что рядом с вами нет посторонних предметов.

Заметив что-то подозрительное на своем стуле, не спешите на него садиться, а лучше поменяйтесь местами с соседом.

Мастера взрывного дела научились свои опасные устройства изготовлять в виде новогодних игрушек, разнообразных украшений, всевозможных лакомств в красочных упаковках, поэтому еще до встречи Н.г. освободите квартиру от всего этого.

Открывая бутылку шампанского, тщательно проверьте: не подведены ли к ней проводки. Если заметите что-нибудь похожее, ни в коем случае не открывайте ее, а передайте соседу и тихонько выйдите из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Обидно будет. если вы, избежав взрывных сюрпризов, ошибетесь в выборе напитка. При таком количестве подделок, вы. как минер, можете ошибиться только один раз.

Теперь: как отличить алкогольный напиток заводского производства от подделки.

Посмотрите содержимое бутылки на свет. Если обнаружите осадок более 3-х сантиметров, то хорошенько взболтайте и налейте в стакан. Не торопитесь выпить содержимое стакана, а бросьте в него несколько гранул марганцовки. Если после этого напиток не изменил цвет, продолжайте не торопиться выпивать его, а дайте попробовать соседу.

Если вы решили помянуть соседа, то лучше для этого открыть другую бутылку.

Во время встречи Н.г. старайтесь соблюдать светомаскировку, в освещенном окне вы представляете собой идеальную мишень для киллера.

Но в то же время небольшая подсветка должна быть, чтобы не подумали что дома никого нет и не попытались ограбить вашу квартиру.

Одеться для встречи Н.г. удобнее всего в бронежилет защитного цвета. И будьте острожны в выборе гостей. Не приглашайте в гости вооруженных малознакомых вам людей. Старайтесь не сажать поблизости друг от друга представителей враждующих преступных группировок. Если вы будете придерживаться этих советов, то у вас неплохой шанс успешно встретить Новый год.

С Новым годом Вас!

С Новым счастьем!

------------------------------------------------

Бледной луной озарился Старый кладбищенский двор. И над могилой сырою Окончилась речь прокурора, Плакал кладбищенский Преступнику слово дано: вор. - Судите, вы граждане судьи, "Мама, милая мама, На это вам право дано", Зачем ты так рано ушла? Свет белый покинула Раздался коротенький рано, выстрел, Отца-подлеца не нашла?" На землю наш мальчик упал И голубыми глазами Живет он в хорошеньком Отца-подлеца он проклял. доме С другою семьей "Ах, миленький маленький прокурор. мальчик! Он судит людей по Зачем ты так рано пропал? закону, Сказал бы ты это мне раньше Не зная, что сын его И я бы тебя оправдал". вор". Вот бледной луной озарился И вот на скамье Старый кладбищенский двор подсудимых И над могилой двойною Наш маленький мальчик Повесился сам прокурор. сидит И голубыми глазами На прокурора глядит.

------------------------------------------------

Валерий ПОПОВ

СЛУЧАЙ НА МОЛОЧНОМ ЗАВОДЕ

--------------------------

Два лейтенанта, Петров и Брошкин, шли по территории молоч ного завода. Все было спокойно. Вдруг грохнул выстрел. Петров взмахнул руками и рухнул замертво. Брошкин насторожился. Он по шел к телефону-автомату, набрал номер и стал ждать. - Алло, - закричал он. - Алло! Подполковник Майоров? Это я, Брошкин. Срочно вышлите машину на молочный завод. Он повесил трубку и пошел к директору завода. - Что это у вас тут... стреляют? - строго спросил он. - Да это шпион! - с досадой сказал директор. - Третьего дня шли наши рабочие и вдруг видят: сидит он и молоко пьет. Они по бежали за ним, а он побежал и в творог залез. - В какой творог? - удивился Брошкин. - А у нас на четвертом дворе триста тонн творога лежит. Так он в нем до сих пор и лазает. Тут подъехала машина, и из нее вышли подполковник Майоров и шестеро лейтенантов. Брошкин подошел и четко доложил обстановку. - Надо брать, - сказал Майоров. - Как - брать? - закричал директор. - А творог? - Творог вывозить! - сказал Майоров. - Так ведь тары нет, - сокрушенно сказал директор. - Тогда будем ждать, решил Майоров, - проголодается - выле зет. - Он не проголодается, - сказал директор. - Он, наверное, творог ест. - Тогда будем ждать, пока весь съест, - сказал нетерпеливый Брошкин. - Это будет очень долго, - вздохнул директор. - Мы тоже будем есть творог! - улыбаясь, сказал Майоров. Он построил своиз людей и повел их на четвертый двор. Там они растянулись шеренгой у творожной горы и стали есть. Вдруг они увидели, что к ним идет толпа. Впереди шел пожилой рабочий в очках. - Мы к вам, - улыбнулся он. - В помощь. Сейчас у нас обед вот мы и пришли! - Спасибо, - сказал Майоров, и его сторогие глаза потеплели. Дело пошло быстрей. Творожная гора уменьшалась. Когда оста валось килограмм двадцать, из творога выскочил шпион. Он быстро сбил шестерых лейтенантов. И понесся черех двор, ловко уклонив шись от наручников, лежащих на крышке люка. Брошкин кинулся за ним. Никто не стрелял. Никто не стрелял. Все боялись попасть в Брошкина. Брошкин не стрелял, боясь попасть в шпиона. Стрелял только шпион. Вот он скрылся в третьем дворе. Брошкин скрылся там же. Через минуту он вышел назад. - Плохо дело, - сказал Брошкин,- теперь он в масло залез. ------------------------------------------

Геннадий ПОПОВ

Растение жизни

Кактус - цветок знойных прерий, как его еще называют в народе, мексиканская роза или просто роза. Любуясь этим экзотическим растением, уже освоившим наши квартиры, иногда задумываешься: как мало мы о нем знаем. Как появился он так далеко от своей родины на наших продуваемых подоконниках, в тесных корню горшочках? Первые кактусы стали появляться еще в Советском Союзе на подоконниках у партноменклатуры и высокопоставленных чиновников. Но мало кто знает кому они были обязаны этим растением. А история его появления в закрытом для всего экзотического Союзе такова. Простой, но ответственный работник нашего посольства в одной из Латиноамериканских стран (сейчас еще наступило время назвать эту страну), рядовой комитета Госбезопасности, заболел, вернее, заболела его жена, а если уж быть точным, то - дочь, остававшаяся на родине. И он решил поехать и спасти ее, тем более, что его как раз отправляли домой. Он пошел к одному старому индейцу, славившемуся умением разговаривать с духами умерших, чтобы тот помог вылечить дочь от ОРЗ. И индеец, впервые слыша об этой удивительной болезни, выбрал самое сильнодействующее средство, какое только знал и поэтому прописывал его всем - уколы в ягодицу кактусом два раза в день до еды. А узнав, что помощь нужна девочке из далекой России, индеец вообще отказался от рублей, которые ему предлагал благодарный отец ребенка, а попросил валюту любой другой страны. И вот, обезумевший от горя отец, темной ночью, прячась от посторонних глаз, сорвал кактус в дикой прерии. На таможне то и дело обыскивали его с головы до ног и обратно опытные таможенники, обнюхивали специально выученные собаки, просвечивали специальными приборами. И лишь чудом можно объсянить, что никто не заглянул под майку, а именно там, как вы догадались, был спрятан наш колючий любимец. И только благодаря этой романтической истории, кактус оказался в наших квартирах. Но история наших дней. А есть у кактуса история более давняя. Сейчас мы считаем, что родина кактуса далекая Америка, а вот картошка - это исконно российский продукт. Никому и в голову придти не может, что когда-то все было наоборот. Мало кто знает, что еще до того, как Колумб открыл Америку, кактусы украшали среднюю полосу России. Кактус был так же мил сердцу русскому, как негру пальма. В новогоднюю ночь кактус устанавливался буквально в каждой избе. Его украшали игрушками и серпантином. Пели рядом с ним народные песни. А по утрам детишки находили под кактусом подарки от Деда Мороза. Много лет спустя Петр Первый попытался возобновить традицию. Но оказалось не так просто найти кактусу равноценную замену. Перебрали все деревья, пока не догадались привезти из Голландии елку, которая и используется в новогодние праздники до сих пор. А тогда никаких елок и не знали. Сохранились картины неизвестных художников (фотографии тогда еще не было), на которых запечатлены посреди полей, рядом с тихими прудами скромные кактусовые рощицы. Мало кто помнит кактусовые чащи, пробраться через которые, не уколовшись, было практически невозможно. Так бы и оставалисьб кактусы неотъемлемой частью пейзажа среднерусской полосы. Но вот открыли Америку. И что же? У них есть картошка, у нас кактусы. И произошел обмен или, как его стали называть позже - бартер. И теперь кактусы украшают прерию, а мы едим картошку. О картошке я расскажу в следующий раз, а сейчас о кактусе. Как мало мы еще знаем об этом удивительном растении. Основная масса людей уже забыла, что кактусы относятся к двудольным многолетним растениям, то у них не одна доля, а две, и растут они не один год, а много. А области применения кактусов поистине безграничны. Каждый знает, что иголки кактуса применяются в медицине. Но это далеко не все. Очень немногие знают, что кактусы применяют в строительстве, в атомной промышленности, в мелиорации, при комвольном прядении, при изготовлении мягкой мебели, и электронной промышленности, книжные полки из кактуса отличаются особой прочностью, применяют кактус при отправке полярных экспедиций и, конечно, в военно-промышленном комплексе. И это еще не все. Это только то, что известно, а сколько остается пока тайной. Недавно ученые всего мира обратили внимание на то, что кактус обладает свойством поглощать отрицательно действующую на человека энергию. Например, кактус стали ставить рядом с телевизором. Оказывается кактус впитывает в себя те излучения, которые вредят человеческому организму. Группа ученых из еще существующей Академии наук провела эксперимент с кактусом в Государственной думе. Выяснилось, что кактусы, помещенные в зал заседаний, поглощают 50% выделяемой депутатами отрицательной энергии. при достаточном количестве кактусов во время прений существенно снижалось число ссор, оскоблений, драк и убийств. Почти в два раза снижалось количество таскаемых за волосы женщин-депутаток. Утверждение законопроектов обходилось практически без кровавых разборок между фракциями. К сожалению, во время эксперимента у кактуса, как и у каждого сильнодействующего средства, были замечены и побочные явления. Так, например, основное количество постановлений было принято по странам Латинской Америки, а не по нашей, как хотелось бы, стране. В ближайшее время планируется поместить кактусы в Совет Федераций и в Правительство, рекомендовано использовать кактус при голосовании. Так что перспективы открываются перед этим растением мира и символом любви поистине безграничные. И невольно начинаешь верить, что кактус займет достойное место в нашей жизни. ------------------------------------------------

Валерий РОНЬШИН

Мамочка и Минечка

-------------------------- Маленький Минечка однажды сказал мамочке Розочке: - Мамочка Розочка, расскажи мне, пожалуйста, сказочку. - Хорошо, Минечка, - согласилась мамочка Розочка. - Слушай. - И она начала рассказывать: - Жила-была прекрасная принцесса. и вот однажды... - Попала она под электричку, - добавил Минечка. - Вернее не под электричку, - сказала мамочка. - А под скорый поезд, - добавил Минечка. - Принцесса просто подлезала под стоящий вагон, - сказала мамочка. - А поезд тронулся, - добавил Минечка. - И прекрасная принцесса поехала на юг, - сказала мамочка. - Но приехала почему-то на север, - добавил Минечка. - И повстречала там северного принца, - сказала мамочка. - Который ее изнасиловал, - добавил Минечка. - После этого они решили пожениться, - сказала мамочка. - Потому что принцесса забеременела, - добавил Минечка. - Они пошли к доктору. - сказала мамочка. - А доктор вспорол ей живот, - добавил Минечка. - В животе лежала прелестная девочка, - сказала мамочка. - Мертвая, - добавил Минечка. - Принц и принцесса захотели ее оживить, - сказала мамочка. - Но не знали, как это сделать, - добавил Минечка. - Тогда они стали звать добрую фею, - сказала мамочка. - А феи нигде не было, - добавил Минечка. - Они отправились ее искать, - сказала мамочка. - И зашли в кафе-мороженое, - добавил Минечка. - А там сидели мальчики, - заулыбалась мамочка. - И девочки, - заулыбался Минечка. - Они ели вкусненькое мороженое, - улыбалась мамочка. - С сиропчиком, - улыбался Минечка. - И тут форточка открывается, - с облегчением вздохнула мамочка, - и влетает добрая... - Ракета!!! - неожиданно выпалил Минечка. - Игрушечная, - растерялась мамочка. - Но с ядерной боеголовкой! - торжествовал Минечка. - Она упала на пол, - побледнела мамочка. - И... в з о р в а л а с ь!!! - радостно завопил Минечка. - Всех разнесло, - горестно зарыдала мамочка. - В клочья!!! - добавил Минечка. ------------------------------------------------

Copyright й 1996 Совам Телепорт

Валерий РОНЬШИН

Катенька

рассказ -------------------------------------------------------------------

Жили-были папа, мама и я. То есть - трое. Но вот однажды пошла мама в роддом и родила там девочку. Катеньку. Стали мы жить - вчетвером. Как-то раз взял папа Катеньку на руки и пошел с ней погулять. Через час возвращается. Веселый-превеселый. - Ну что, - кричит с порога, - Машка (мою маму Машей звать), хотела в Париж съездить?!.. - Хотела, - осторожно отвечает мама. - И что?.. - Завтра едем! - говорит папа и небрежно кидает на стол аж двадцать пять долларов! - Ура-а-а!! - обрадовался я. - Завтра едем в Париж!! Мама, конечно, тоже обрадовалась. Стали мы обсуждать, куда нам в Париже сходить да что посмотреть... И тут вдруг мама говорит: - Алексей (моего папу Лешей звать), а где наша Катенька? Здесь и я заметил, что папа домой без Катеньки пришел. А папа этак лукаво отвечает: - А ты думаешь, денежки на Париж откуда? - О т к у д а, - побледнела мама. - От верблюда. Стою я, значит, на улице, - начал свой рассказ папа. - И вдруг подходит ко мне толстая тетка и на Катеньку пальцем показывает. - "Продаешь что ли?" - "А вы хотите купить?" - удивился я. А она выкладывает двадцать пять зелененьких! Представляешь, как дура, за трехмесячного ребенка целых двадцать пять баксов отвалила!! - Так ты что - Катеньку п р о д а л, - шепчет мама в ужасе. - Ну да, - говорит папа. - У нас же еще Петька есть. (Петька - это я). Что нам их, солить что ли? - Действительно, - поддержал я папу. - Надо не за количеством гнаться, а за качеством. Вы лучше меня как следует воспитайте. Но наша мама, как видно, не с той ноги утром встала. - Нет, - кричит на папу, - забирай свои доллары и без Катеньки не возвращайся!! Забрал папа доллары и ушел. Ну. думаю, все, теперь мы нашего папу больше никогда не увидим. Разве что во сне или на фото... Ничего подобного! И часу не прошло - возвращается. Веселый-превеселый. И с ребенком. - Держи, - протягивает маме, - свое чадо. Купил всего за двадцать долларов. Так что на Париж уже не хватит, а вот в Рязань вполне можно прокатиться. Посмотрела мама на ребенка и говорит: - Так это ж не Катенька. Папа даже слегка обалдел. - Ну ты, Мария. даешь, - говорит. - Чего тебе не хватает?! Девочке три месяца. Руки-ноги на месте. Сама не знаешь, что хочешь! Посмотрел и я на ребенка. Действительно: ребенок как ребенок. Правда не белый, а черный. ну дак это еще и лучше грязь незаметнее будет. А мама ни в какую, словно ее кипятком ошпарили. - Иди! - кричит на папу, - и без Катеньки не приходи!! Снова пошел наш папа и на сей раз купил девочку за пять долларов. Так маме опять не понравилось. Видите ли, глаза у ребенка узкие. А поди-ка сама за пять долларов с широкими купи... Короче говоря, семь раз уходил наш папа на улицу покупать детей. Из-за маминых капризов нам пришлось продать всю мебель, а вместо нее поставить дешевенькие лавки. Разместили мы семерых детей по лавкам и... и стали жить. Прошло тридцать три года. Все девочки выросли и разъехались кто куда. Негритянка уехала в Африку, японка в Японию, еврейка в Израиль, американка в Америку... ну и так далее. Один я у папы с мамой остался. Дело в том, что я за эти тридцать три года ни капельки не вырос. Как был семилетним, так семилетним и остался. А мама все эти годы у окошка просидела, выглядывая, не идет ли ее драгоценная Катенька. И вот как-то раз - звонок в дверь. Открываем, а на пороге стоит... Катенька! Ну, конечно, не трехмесячная, а тридцатитрехлетняя. - Доченька! - радостно воскликнула мама. - Это ты?! - Мамочка! - радостно воскликнула Катенька. - Это я!! Обнялись они, расцеловались и за стол сели. Обедать. Я быстренько в первое наложил второе, туда же компот налил. Все равно все в желудке перемешается. А так чистая экономия времени и посуды. А папа с мамой и Катенькой едят-едят, едят-едят. едят-едят: первое. второе, третье, четвертое, пятое, шестое... Наконец, Катенька откинулась на спинку стула и закурила. - Катенька, - так и ахнула мама, - ты куришь, дочка?! - Я еще и пью, - отвечает Катенька. - Вот видишь, укоризненно сказала маме папе, - что значит продавать ребенка в чужие руки. - Продавать? - удивилась Катенька. - Меня никто не продавал. а так просто на помойку выкинули. - Так вы... не Катенька, - опешила мама. - Нет, - отвечает Катенька, - я не Катенька. Я Рита Потехина. Мама так со стола под стол и упала. - Охо-хо, - тяжко вздыхает папа, - ну сейчас-то чего тебе не хватает? Кожа белая. глаза большие, волосы русые... Да ты и сама думала, что это Катенька. - Ну в общем, да, - согласилась мама, вылезая из-под стола. - Вроде ничего девочка. Петенька подрастет, будет ему готовая невеста. Вот так Рита Потехина и осталась жить вместе с нами. Дожидаться, когда я вырасту. А мне жалко, пускай ждет. Может дождется.

КОНЕЦ ------------------------------------------------

Наум Сагаловский

Теорема о Травиате

(из цикла "Занимательная математика")

Допустим, А влюбился в Б, такую Б, что просто ужас. Давайте вместе, поднатужась, представим мысленно себе:

А - сын богатого отца, Б - куртизанка и красотка, но у нее, увы, чахотка и нездоровый цвет лица.

У них роман, Париж, интим, любовь - духовно и телесно. Но жизнь, как нам уже известно, идет не так, как мы хотим.

Дюма, пиши о Б тома! Все глуше шаг, все тише песни. Она страдает от болезни, не говоря об этом А.

Уходит жизнь - кому пенять? А тут - и новые потери: какой-то Х стучится в двери и просит Б его принять.

Он говорит: "Любовь слепа! А - Ваш любовник и сожитель, но я, мадам, его родитель, ву компрене? Же сви папа.

Он пылко любит Вас, мадам! Мне как отцу противно это. Мадам, Вы - дама полусвета, и я Вам сына не отдам".

Б говорит: "Какой удар, месье, но если Вам угодно, я с А расстанусь благородно! Теперь прощайте. Бон суар".

Она, кляня свою судьбу, лежит в тревоге и печали (не сильно б вы права качали, как Б, одной ногой в гробу!),

и шлет к любовнику гонца с такими горькими словами: "А, я должна расстаться с Вами по воле Вашего отца.

Хоть я убита наповал, ни слез не будет, ни скандала. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Но мы любили, черт возьми! Свиданья наши были сладки. Прощай, балы, любовь и блядки, и Вы прощайте, мон ами!.."

Приняв гонца и вняв мольбе, А, четко следуя сюжету, велит закладывать карету и говорит: "Я еду к Б!"

Он мчится к ней на всем скаку, "Шерше ля фам!" вздыхая постно, приходит к Б, но слишком поздно: она преставилась. Ку-ку.

И мы, друзья, в конце стиха, жизнь облекая в теорему, решим искомую проблему: А больше Б, но меньше Х.

Жизнь коротка, и, так сказать, не нам крушить ее устои. Пора бречь здоровье, что и нам надо было доказать. ------------------------------------------------

Генрих Сапгир

Жирап

-------------------------- среди полей бегут амбары в купе покупки сидят арабы и квохчут куры кривые лапки большие жены цветастых негров глаза коров

вся столица на столе а во мгле на холме серебристым силуэтом миной или минаретом серый короб Сакрекер

ты знаешь лепо в море марта любить на улицах Монмартра вверху и мысли облаковы и маляры средневековы внизу - пожарное депо тебя он сразу пожирает собой Жирап вот вокзал сан-Лазар ЛАФАЙЕТ два парохода плавает в толпе народа красивым росчерком пера выходишь ты на "Опера" кипит Жирап и Монпарнас вдали - как шкап... вокруг Жирапа как на подушке раскинув ляжки лежит Европа и с ужасом глядит на нас

не скифы мы не азиаты но нагловаты пошловаты не гунны мы и не сарматы но лбы чугунны жопы сраты хотя ни в чем не виноваты к тебе Жирап мы проложили из России воздушный трап куда и бегаем босые Жирап! ты радуешься нам а - рубашкам и штанам взалкала каменная баба зашевелились валуны: Волга Вологда Валгалла...

Жирап ты - каменный жираф рябое небо над тобою рыба неописуемых размеров как паиньки садятся боинги на поле в виде вееров... пускай грядет турист Егоров своих чудовищных омыров скорей на пришлых выпускай! ------------------------------------------------

Виктор Шендерович

Многие лета

-------------------------- Когда по радио передали изложение речи нового Генерального секретаря перед партийным и хозяйственным активом города Древоедова, Холодцов понял, что началась новая жизнь, и вышел из дому. Была зима. Снег оживленно хрустел под ногами в ожидании перемен. Октябрята, самим ходом истории избавленные от вступления в пионеры, дрались ранцами. Воробьи, щебеча, кучковались у булочной, как публика у "Московских новоcтей". Все жило, сверкало и перемещалось. И только в сугробе у троллейбусной остановки лежал человек. Он лежал с закрытыми глазами, строгий и неподвижный. Холодцов, у которого теперь, с приходом к власти Михал Сергеича, появилась масса неотложных дел, прошел было мимо, но тотчас вернулся. Что-то в лежащем сильно смутило его. Оглядев безмятежно распростертое тело, Холодцов озадаченно почесал шапку из кролика. Такая же в точности нахлобучена была гражданину на голову. Такое же, как у Холодцова, пальто, ботинки на шнуровке, очки... Озадаченный Холодцов несмело потрепал человека за обшлаг, потом взял за руку и начал искать на ней пульс. Пульса он не нашел, но глаза гражданин открыл. Глаза у него были голубые, в точности как у Холодцова. Увидев склонившееся над собою лицо, гражданин улыбнулся и кратко, как космонавт, доложил о самочувствии: - В порядке. При этом Холодцова обдало характерным для здешних мест запахом. Сказавши, гражданин закрыл глаза и отчалил из сознания в направлении собственных грез. Сергей Петрович в задумчивости постоял еще немного над общественно бесполезным телом - и пошел по делам. "А вроде интеллигентный человек", - подумал он чуть погодя, вспомнив про очки. Опасную мысль о связи интеллигентности с близорукостью Холодцов додумывать не стал, и окончательно переключился на волну "Маяка". Передавали новости из регионов. Ход выдвижения кандидатов на девятнадцатую партконференцию вселял сильнейшие надежды. Транзистор, чтобы не отстать от жизни, Холодцов не выключал с эпохи похорон - носил на ремешке поверх пальто, как переметную суму. Ехал он к Сенчиллову, другу-приятелю университетских лет. Сенчиллов был гегельянец, но гегельянец неумеренный и даже, пожалуй, буйный. Во всем сущем, вплоть до перестановок в политбюро, он видел проявление мирового разума и свет в конце тоннеля, а с появлением на горизонте прямоходящего Генсека развинтился окончательно. В последние полгода они с Холодцовым дошли до того, что перезванивались после программы "Время" и делились услышанным от одного и того же диктора. Сенчиллов, разумеется, уже знал о выступлении реформатора в Древоедове, и согласился, что это коренной поворот. Наступало время начинать с себя. Они поувольнялись из своих бессмысленных контор, и не дожидаясь полной победы демократического крыла партии над консервативным, взяли в аренду красный уголок, и открыли кооператив по производству рыбьего жира. Они клялись каким-то смутным личностям в верности народу и стучали кулаками во впалые от энтузиазма груди, а потом Сенчиллов с накладными в зубах полгода бегал фискалить сам на себя в налоговую инспекцию. Дохода рыбий жир не приносил, а только скапливался. В самый разгар ускорения в кооператив пришел плотного сложения мужчина со съеденной дикцией и татуировками "левая" и "правая" на соответствующих руках. Войдя, человек велел рвать когти из красного уголка вместе с рыбьим жиром, а на вопрос Холодцова, кто он такой и какую организацию представляет, взял его за лицо рукой с надписью "левая" и несколько секунд так держал. Холодцов понял, что это ответ, причем на оба вопроса сразу. Сенчиллов набросал черновик заявления в милицию, и полночи они правили стиль, ссорясь над деепричастными. Наутро, предвкушая правосудие, Холодцов отнес рукопись в ближайший очаг правопорядка. Скучный от рождения капитан сказал, что им позвонят, и не соврал. Им позвонили в тот же вечер. Звонивший назвал гегельянца козлом и, теряя согласные, велел ему сейчас же забрать заявление из милиции и засунуть его себе. При вторичном визите в отделение там был обнаружен уже совершенно заскучавший капитан. Капитан сказал, что волноваться не надо, сигнал проверяется - вслед за чем начал перекладывать туда-сюда бумаги и увлекся этим занятием так сильно, что попросил больше его не отвлекать. В ответ на петушиный крик Холодцова капитан поднял на него холодное правоохранительное лицо и спросил: "Вы отдаете себе отчет?.." У Холодцова стало кисло в животе, и они ушли. Ночью домой к Холодцову заявился Сенчиллов. Его костюм был щедро полит рыбьим жиром; на месте левого глаза наливался цветом фингал. В уцелевшем глазу Сенчиллова читалось сомнение в разумности сущего. Кооператив закрылся в день подписания исторического договора по ОСВ-2. В красный уголок начали завозить черную мебель, Холодцов устроился в театр пожарником. Музы не молчали. Театр выпускал чудовищно смелый спектакль с бомжами, Христом и проститутками, а действие происходило на помойке. С замершим от восторга сердцем Холодцов догадался, что это метафора. Транзистор, болтаясь на пожарном вентиле, с утра до ночи крыл аппаратчиков, не желавших перестраиваться на местах. Успехи гласности внушали сильнейшие надежды. Холодцов засыпал на жестком топчане среди вонючих свежепропитанных декораций. Сенчиллов, будучи последовательным гегельянцем, нигде не работал, жил у женщин, изучал биографию Гдляна. Процесс шел, обновление лезло во все дыры. Когда безнаказно отделился Бразаускас, Холодцов не выдержал, сдал брансбойт какому-то доценту и исчез. Исчез и Сенчиллов - с той лишь разницей, что Холодцова уже давно никто не искал, а гегельянца искали сразу несколько гражданок обновляемого Союза, с намерением женить на себе или истребить вовсе. Время слетело с катушек и понеслось. Их видели в Доме Ученых и на Манежной - в дождь и слякоть, стоящими порожняком и несущими триколор. Они спали на толстых журналах, укрываясь демократическими газетами. Включение в правительство академика Абалкина вселяло сильнейшие надежды; от слова "плюрализм" в голове покалывало, как в носу от газировки. Холодцов влюбился в Старовойтову, Сенчиллов - в Станкевича. Второй съезд они провели у гостиницы "Россия", уговаривая коммунистов стать демократами, и отморозили себе за этим занятием все, что не годилось для борьбы с режимом. В новогоднюю ночь Сенчиллов написал письмо Коротичу, и потом вся страна вместо того, чтобы работать, его читала. Весной любознательный от природы Холодцов пошел на Пушкинскую площадь посмотреть, как бьют Новодворскую, и был избит сам. Непосредственно из медпункта Холодцов пошел баллотироваться. Он выступал в клубах и кинотеатрах, он открывал собравшимся жуткие страницы прошлого, о которых сам узнавал из утренних газет, он обличал и указывал направление. Если бы КГБ могло икать, оно бы доикалось в ту весну до смерти; если бы указанные направления имели хоть какое-то отношение к пейзажу, мы бы давно гуляли по Елисейским полям. С энтузиазмом выслушав Холодцова, собрание утвердило кандидатом подполковника милиции, причем еще недавно, как отчетливо помнилось Холодцову, подполковник этот был капитаном. Все то же скучное от рождения, но сильно раздавшееся вширь за время перестройки лицо кандидата в депутаты повернулось к конкуренту, что-то вспомнило и поморщилось, как от запаха рыбьего жира. Осенью, перебегая из Дома Кино на Васильевский спуск, Холодцов увидел доллар - настоящий зеленый доллар со стариком в парике. Какой-то парнишка продавал его прямо на Тверской аж за четыре рубля, и Холодцов ужаснулся, ибо твердо помнил, что по-настоящему доллар стоит шестьдесят семь копеек. Жизнь неслась вперед, меняя очертания. Исчезли пятидесятирублевки, сгинул референдум, заплакав, провалился сквозь землю Рыжков, чертиком выскочил Бурбулис. Холодцов слег с язвой и начал лысеть; Сенчиллова на митинге в поддержку "Саюдиса" выследили женщины. Потрепанный в половых разборках, он осунулся, временно перестал ходить на митинги и сконцентрировал все усилия на внутреннем диалоге. Внутренний диалог шел в нем со ставропольским акцентом. Летом Холодцов пошел за кефиром и увидел танки. Они ехали мимо него, смердя черным. Любопытствуя, Холодцов побежал за танками и в полдень увидел Сенчиллова. Сенчиллов сидел верхом на БМП, объясняя торчавшему из люка желтолицему механику текущий момент - причем объясняя по-узбекски. Три дня и две ночи они жили, как люди. Ели из котелков, пили из термоса, обнимались и плакали. Жизнь дарила невероятное. Нечеловеческих размеров рыцарь революции, оторвавшись от цоколя, плыл над площадью; коммунисты прыгали из окон, милиционеры били стекла в ЦК... Усы Руцкого и переименование площади Дзержинского в Лубянку вселяли сильнейшие надежды. Прошлое уходило вон. Занималась заря. Транзистор, раз и навсегда настроенный на "Эхо Москвы", говорил такое, что Холодцов сразу закупил батареек на два года вперед. После интервью Ивана Силаева российскому телевидению Сенчиллов сошел с ума и пообещал жениться на всех сразу. Ново-Огарево ударилось об землю и обернулось Беловежской пущей; зимой из магазина выпала вдруг и потянулась по переулку блокадная очередь за хлебом; удивленный Холодцов встал в нее и пошел вместе со всеми, передвигаясь по шажку. Спереди кричали, чтоб не давать больше батона в одни руки, сзади напирали; щеку колол снег, у живота бурчал транзистор, обещая лечь на рельсы, предварительно отдав на отсечение обе руки. Холодцов прибавил звук и забылся. Когда он открыл глаза, была весна, вокруг щебетали грязные и счастливые от пореформенной жизни воробьи, очереди никакой не было в помине, а хлеба завались - вот только цифры на ценниках стояли такие удивительные, что Холодцов даже переспросил продавщицу про нолики: не подрисовала ли часом. Будучи продавщицей послан к какому-то Гайдару, он, мало что понимая, вышел на улицу и увидел возле магазина дядьку в пиджаке на джинсы и приколотой к груди картонкой "Куплю ваучер". Возле него торговала с лотка девочка. Среди журналов, которыми торговала девочка, "Плейбой" смотрелся ветераном труда, случайно зашедшим на оргию. Холодцов понял, что давеча забылся довольно надолго, и на ватных ногах побрел искать Сенчиллова. Сенчиллов стоял на Васильевском спуске и, дирижируя, кричал загадочные слова "да, да, нет, да!" Глаза гегельянца горели нечеловеческим огнем. Холодцов подошел проведать, о чем это он, что такое "ваучер", почему девочка среди бела дня торгует порнографией и что вообще происходит, но Сенчиллов его не узнал. Холодцов крестом пощелкал пальцами в апрельском воздухе перед лицом друга, отчего тот вздрогнул и сфокусировал взгляд. - Здравствуй, - сказал Холодцов. - Где ты был? - нервно крикнул Сенчиллов. - У нас тут такое! - Какое? - спросил Холодцов. Сенчиллов покрутил руками в пространстве, формулируя. Холодцов терпеливо наблюдал за этим сурдопереводом, пытаясь понять хоть что-нибудь. - В общем, ты все пропустил... - сказал Сенчиллов. Заложив себе уши пальцами, он внезапно ухнул в сторону Кремля ночным филином: - Борис, борись! - после чего потерял к Холодцову всякий интерес. Через проезд стояла какая-то другая шеренга и кричала "нет, нет, да, нет!", и Холодцов пошел туда и начал распрашивать об обстоятельствах времени, и получил мегафоном по голове, и слабо цапанув рукой по милицейскому барьерчику, потерял сознание. Открыл глаза он от сильных звуков увертюры Петра Ильича Чайковского "1812 год". В голове гудело. Несомый ветерком, шелестел по отвесно стоящей брусчатке палый лист, по чистому, уже осеннему небу плыло куда-то вбок отдельное облачко, опрокинутый навзничь Минин указывал Пожарскому, где искать поляков. Холодцов осторожно приподнял тяжелую голову. Перед памятником, пригнувшись, наяривал руками настоящий Ростропович. Транзистор бурчал голосами экспертов. Ход выполнения Указа 1400 вселял сильнейшие надежды. Красная площадь была полна народу, в первом ряду сидел до судороги знакомый человек с демонстративной сединой и теннисной ракеткой в руках. Холодцов слабо улыбнулся ему с брусчатки и начал собираться с силами, чтобы пожелать успехов в его неизвестном, но безусловно правом деле - но тут над самым ухом у Холодцова в полном согласии с партитурой ухнула пушка, в глазах стемнело, и грузовик со звоном въехал в стеклянную стену телецентра; изнутри ответили трассирующими. Оглохший Холодцов попытался напоследок вспомнить: был ли в партитуре у Чайковского грузовик с трассирующими? - но сознание опять оставило его. На опустевшую голову села бабочка с жуликоватым лицом Сергея Пантелеймоновича Мавроди и, сделав крылышками, разделилась натрое; началась программа "Время". Комбайны вышли на поля, но пшеница на свидание не пришла, опять выросла в Канаде, и комбайнеры начали охотиться на сусликов; Жириновский родил Марычева; из BMW вышел батюшка и освятил БМП с казаками на броне; спонсор, держа за голую ягодицу девку в диадеме и с лентой через сиськи, сообщил, что красота спасет мир - после чего свободной рукой подцепил с блюда балык, вышел с презентации, сел в "Мерседес" и взорвался. Президент России поздравил россиян со светлым праздником Пасхи и уж заодно, чтобы мало не показалось, с Рождеством Христовым. Потом передали про спорт и погоду, а потом, в прямом эфире, депутат от фракции "Держава-мать" с пожизненно скучным лицом бывшего капитана милиции полчаса цитировал по бумажке Евангелие. Закончив с Иоанном, он посмотрел с экрана персонально на Холодцова и тихо добавил: - А тебя, козла, с твоим, б..., рыбьим жиром мы сгноим персонально. Холодцов вздрогнул, качнулся вперед и открыл глаза. Он сидел в вагоне метро. На полу перед ним лежала шапка из старого, замученного где-то на просторах России кролика - его шапка, упавшая с зачумленной, забитой, как у Страшиллы, головы. На шапку уже посматривало несколько человек. - Станция "Измайловская", - сказал мужской голос. Холодцов быстро подхватил с пола упавшее, выскочил на платформу и остановился, соображая, кто он и где. Поезд хлопнул дверями, прогрохотал мимо и укатил, открыв взгляду белый свет. Платформа стояла на краю парка, а на платформе стоял Холодцов, ошалело вдыхая зимний воздух неизвестно какого года. Это была его станция. Где-то тут он жил, помнится. Холодцов растер лицо и на нетвердых ногах пошел к выходу. У огромного зеркала возле края платформы он остановился привести себя в порядок. Поправил шарф, провел ладонью по волосам, кожей ощутив неожиданный воздух под ладонью. Холодцов поднял глаза. Из зеркала на него глянул лысеющий, неухоженый мужчина с навечно встревоженными глазами. Под этими глазами и вниз от крыльев носа кто-то прямо по коже прорезал морщины. На Холодцова смотрел начинающий старик в потертом, смешноватом пальто. Холодцов отвел глаза, нахлобучил шапку и пошел прочь от зеркала, на выход. Ноги вели его к дому, транзистор, что-то сам себе бурча, поколачивал по бедру. В сугробе у троллейбусной остановки лежал человек. Он был свеж, розовощек и вызывающе нетрудоспособен. Он лежал вечной российской вариацией на тему свободы, лежал, как черт знает сколько лет назад, раскинув руки и блаженно улыбаясь: очки, ботинки на шнуровке, пальто... Холодцов постоял над блаженным телом, осторожно потеребил обшлаг. Человек открыл голубые, как у Холодцова, глаза, увидел над собою такие же но с серыми мешками и въевшейся в зрачки заботой о текущем моменте - и, застонав, слабо махнул рукой, отгоняя этот страшный, неведомо откуда взявшийся сон. Через мгновенье он снова мирно сопел в две дырочки. Холодцов постоял еще немного и энергичным шагом двинулся вон отсюда по косо протоптанной через сквер дорожке, домой. Потом сорвался на бег, но почти тут же остановился, задыхаясь. Поправил очки, посмотрел вокруг. Еще не смеркалось, но деревья уже теряли цвет. Тумбы возле Дворца Культуры были обклеены одним и тем же забронзовелым лицом. Размноженное лицо это, напрягши многочисленные свои желваки, судьбоносно смотрело вдаль, располагаясь вполоборота над обещанием: "Мы выведем Россию!" Никаких оснований сомневаться в возможностях человека не имелось; ясно было - этот выведет. Руки с татуировками "левая" и "правая" на соответствующих бицепсах были скрещены на груди. Прикурить удалось только с четвертой попытки. Холодцов жадно затянулся, потом затянулся еще и еще раз. Выпустил в темнеющий воздух струйку серого дыма, прислушался к бурчанию у живота; незабытым движением пальца прибавил звук. Финансовый кризис уступал место стабилизации, крепла нравственность, в Думе в первом чтении обсуждался закон о втором пришествии. Ход бомбардировок в Чечне вселял сильнейшие надежды. ------------------------------------------------

Виктор Шендерович

Вечное движение

(этюд)

- "Оф... фен... бахер!" - прочел Карабукин и грохнул крышкой пианино. - Нежнее, - попросил клиент. - А мы - нежно... От винта! - Движением плеча Карабукин оттер хозяина инструмента, впрягся в ремень и скомандовал: - Взяли! Лысый Толик на той стороне "Оффенбахера" подсел и крякнул, принимая вес. Обратно он вынырнул только на площадке у лифта. Лицо у Толика было задумчивое. - Тяжело? - сочувственно поинтересовался клиент. - Советские легче, - уклончиво ответил Толик. - Раза в полтора, - уточнил Карабукин. Он часто дышал, облокотившись на "Оффенбахер". Они стояли на черт знает каком этаже, а грузовой лифт - на третьем. Уже месяц. - Взяли, - сказал Карабукин. Через пару пролетов Карабукин молча лег лицом на "Оффенбахер" и лежал так, о чем-то думая, минут десять. Лысый Толик тем временем выпростался из лямки, сполз вниз по стене и протянул ноги в проход. Он посидел так, обтер рукавом поверхность головы и, обратившись в пространство, предложил покурить. Клиент торопливо поднес ему раскрытую пачку. Толик взял одну сигарету, потом, подумав, еще две. Карабукин курить не стал. - Сам играешь? - кивнув на инструмент, спросил он. - Сам, - ответил клиент. -И дочку учу. Наступила тишина, прерываемая свистящим дыханием Толика. - На скрипке надо учить, - посоветовал Карабукин. - На баяне максимум. - Извините меня, - сказал клиент. За полчаса грузчики спустили "Оффенбахер" еще на несколько пролетов. Они кряхтели, хрипели и обменивались короткими сигналами типа "на меня", "стой", "ты держишь?" и "назад, блядь, ногу прищемил". Хозяин инструмента, как мог, мешался под ногами. Потом Толик объявил, что либо сейчас умрет, либо сейчас будет обед. Грузчики пили молоко, вдумчиво заедая его белой булкой. Глаза у них были отрешенные. Клиент, стараясь не раздражать, пережидал у "Оффенбахера". - Чего стоять просто так, - сказал Толик. - Давай лучше изобрази чего-нибудь. Клиент, в раннем детстве раз и навсегда ударенный своей виной перед всеми, кто не выучился играть на музыкальных инструментах, вздохнул и открыл крышку. "Оффенбахер" ощерился на лестничную клетку желтыми от старости зубами. Размяв руки, очкарик быстро пробежал правой хроматическую гамму. - Во! - сказал восхищенный Толик. - Цирк! Клиент опустился полноватым задом на подоконник, нащупал ногой педаль и осторожно погрузился в первый аккорд. Глаза его тут же затянуло поволокой, пальцы забродили вдоль клавиатуры. - Ну-ка, стой, - приказал Карабукин. - А? - Клиент открыл глаза. - Это - что такое? - Дебюсси, - доложил клиент. - Ты это брось, - неприязненно сказал Карабукин. - То есть? - не понял клиент. Карабукин задумчиво пожевал губами. - Ты вот что... Ты "Лунную сонату" - можешь? - Хорошо, - вздохнул пианист. - Вам - первую часть? - Да уж не вторую, - язвительно ответил Карабукин. На звуки "Лунной" откуда-то вышла старуха, похожая на иссохшее привидение. Она прошаркала к "Оффенбахеру", положила на крышку сморщенное, средних размеров яблоко, бережно перекрестила игравшего, поклонилась в пояс грузчикам и ушла восвояси. - Вот! - нравоучительно сказал Толику Карабукин, когда соната иссякла. - Бетховен! Глухой, между прочим, был на всю голову! А у тебя, мудилы, уши, как у слона, а что толку? - Сам ты слон, - ничуть не обидившись, сказал Толик - и, стуча несчастным "Оффенбахером" по стенкам и перилам, они поволокли его дальше. Клиент морщился от каждого удара, прижимая заработанное яблоко к пухлой груди. - Бетховен... - сипел Толик, размазанный лицом по инструменту. - Бетховен бы умер тут. На меня! Глухой, мля. Он бы ослеп! Левее! На очередной площадке, отвалившись от "Оффенбахера", они рухнули на пол. Из легких вырывались нестройные хрипы. Клиент, стоя в отдалении, опасливо заглядывал в глаза трудящимся. Ничего хорошего как для художественной интеллигенции вообще, так и для пианистов в особенности в этих глазах видно не было. Клиент же, напротив, любил народ - любил по глубокому нравстенному убеждению, регулярно, впрочем, переходившему в первобытный ужас. В отчаянном расчете на взаимность он любил грузчиков, сантехников, шоферов, продавщиц... Гармония труда и искусства, плоти и духа грезилась ему всякий раз, когда рабочие и колхозники родной страны при случайных встречах с прекрасным не били его, не презирали за бессмысленную беглость пальцев, а, искренне удивляясь, давали немного денег на жизнь. "Они правы в своей ненависти, - думал пианист, боясь попасть своими глазами в глаза грузчиков. - За что они должны любить меня? Почему должны так страдать во имя того, чтобы я мог наслаждаться музыкой? Что я дам им взамен? Деньги? Это так ничтожно..." - Можно, я вам сыграю? - не зная, чем замолить свою вину, осторожно предложил пианист. Музыка взметнулась в пролет лестничной клетки. Навстречу, по прямой кишке мусоропровода, просвистело вниз что-то большое и гремучее, где-то в недосягаемом далеке достигло земли и, ударившись об нее, со звоном разлетелось на части - но ничто уже не могло помешать движению гармонических масс. С последним аккордом клиент погрузился в "Оффенбахер" по плечи - и затих. Инструмент тактично скрипнул педалью. - Наркоман, что ли? - с уважением спросил Толик. - Чего глаза-то закатил? - Погоди, - осек его озадаченный услышанным Карабукин. - Это - что было? - Шуберт, - ответил клиент, едва сдерживая слезы. - Тоже глухой? - поинтересовался Толик. - Нет, что вы! - испугался клиент. - Здоровско! - Толик так обрадовался за Шуберта, что даже встал. - А я смотрите что могу. Он шагнул к "Оффенбахеру", одной рукой, как створку шкафа, отодвинул в сторону взволнованного клиента, обтер руки о штаны и, отсчитав нужную клавишу, старательно, безошибочно и громко отстучал собачий вальс. Каждая нота вальса живо отражалась на округлом лице хозяина инструмента, но прервать исполнение он не решился. В последний раз влупив по клавишам, Толик жизнерадостно расхохотался, после чего на лестничной клетке настала относительная тишина. Только в нутре у "Оффенбахера", растревоженном сильными руками энтузиаста, что-то гудело. - Толян, - сказал пораженный Карабукин, - что ж ты молчал? - В армии научили, - скромно признался Толян. - Школа жизни, - констатировал Карабукин и повернулся к клиенту. - Теперь ты. ...День клонился к закату. Толик лежал у стены, широко разбросав конечности по лестничной клетке неизвестно какого этажа. За время их мучительного путешествия по подъезду с "Оффенбахером" в полутемном столбе лестничного пролета прозвучала значительная часть мирового классического репертуара. Переноска инструмента сопровождалась вдохновенными докладами клиента о жизни и творчестве лучших композиторов прошлого. Сыграно было семнадцать прелюдий и фуг, дюжина этюдов, множество пьес и один хорошо темперированный клавир. В районе одиннадцатого этажа Толик сделал попытку исполнить на "бис" собачий вальс, но был пристыжен товарищем и покраснел, что в последний раз до этого случалось с ним в трехлетнем возрасте во время диатеза. Они волокли "Оффенбахер", страдая от жизненной драмы Модеста мусоргского, и приходили в себя, внимая рапсодии в стиле блюз. Полет валькирий сменился шествием гномов, а земли все не было. Лысый. Крепкий, как у лося, череп Толика блестел в закатном свете, сочившемся сквозь запыленное окно. Чудовищное количество переходило в какое-то неясное качество; казалось - череп меняет форму прямо на глазах. Напротив Толика, привалившись к косяку и с тревогой прислушиваясь к своей развороченной душе, сидел Карабукин. - Это - кто? - жадно спрашивал он. - Рахманинов, - отвечал клиент. - Сергей Васильевич? - уточнял Карабкин. Они стаскивали "Оффенбахер" еще на пару пролетов вниз и снова располагались для культурного досуга. - А можно вас попросить, Николай Игнатьевич, - сказал Карабукин как-то под утро, - исполнить еще раз вот это... - Суровое обычно, лицо его разгладилось, и, просветлев, он намычал мелодию.

- Вон там играли... - И показал узловатым пальцем куда-то вверх. - "Грезы любви"? - догадался клиент. - Они, - сказал Карабукин, блаженно улыбнулся - и заснул под музыку. Через минуту в полутемном пространстве раздался зычный голос проснувшегося Толика. - Ференц Лист! - сказал Толик. Сильно испугавшись сказанного, он озадаченно потер лысую голову. Потом лицо его разнесло кривой улыбкой. - Господи, твоя воля... - прошептал он.

Однажды Николай Игнатьевич съездил на лифте домой и привез оттуда к завтраку термос чая, пакет сушек и кучу бутербродов. Он был счастлив полноценным счастьем миссионера. Грузчики не спали. Они разговаривали. - Все-таки, Анатолий, - говорил Карабукин, - я не могу разделить ваших восторгов по поводу Губбайдулиной. Увольте. Может быть, я излишне консервативен, но мелодизм, коллега! - как же без мелодизма! - Алексей Иванович, - отвечал лысый Толик, прикладывая к шкафообразной груди огромные ладони, - мелодизм устарел! Еще Скрябин... Тут они заметили подошедшего клиента и внимательно на него посмотрели, что-то вспоминая. - Простите, что вмешиваюсь, - предложил клиент. - Но давайте все-таки попьем чайку - и двинемся. Грузчики переглянулись. - Я ведь не подъемный кран, - мягко объяснился Толик, - и Алексей Иванович тоже. Унизительно, согласитесь, тяжести на себе таскать, когда повсюду... там, там! - он махнул рукой куда-то в заоблачную даль, - разлита гармония... Да, наконец, и не интересно это. Вот - Малер... Хиндемит... - Толик загадочно улыбнулся и закатил глаза. - Я вам заплачу... - позорно забормотал клиент, шаря по карманам. - Эх, Николай Игнатьевич, Николай Игнатьевич, - укоризненно протянул Карабукин. - даже странно слышать от вас такое... - Что деньги?.. - заметил лысый Толик, - Бессмертия не купишь. Они по очереди пожали клиенту вялую руку, спросили у него адрес консерватории и ушли. Голоса их растворились в утреннем тумане. Они говорили о симфонизме. Клиент сел на ступеньку и минут пять нетрывно смотрел на "Оффенбахер". Он чувствовал себя миссионером, съеденным во имя Христа. Потом он мысленно попробовал "Оффенбахер" приподнять и мысленно умер. Потом воля к жизни победила, клиент вызвал лифт и отправился к магазину. Через пять минут он вернулся с тремя мужиками, которым как раз переноски "Оффенбахера" не хватало, чтобы нахерачиться наконец вдрибадан. Мужики впряглись в оставленные грузчиками ремни и с криком понеслись вниз. Через пять минут, сильно постаревшие, они повалились на лестничную площадку и начали дышать, кто чем мог. - Слышь, хозяин, - придя в себя, заявил наконец один из вольнонаемных, сбацай чего- нибудь. - Ага! - поддержал другой. - Пока лежим. - Ты это... - сказал третий и почесал голову сквозь кепку. - "Лунную сонату" знаешь? Все трое уставились на работодателя, и он понял, что его звездный час настал. - А вот ... вам! - торжественно произнес хозяин "Оффенбахера". - Тащите так!

------------------------------------------------

Евгений Шестаков

Первое нашествие

Наполеон слез с лошади, обошел лошадь сзади и заглянул ей в глаза. - Свинья! - громко сказал Наполеон. - Сам дурак! - не растерялась лошадь. Они постояли немного, переминаясь с ноги на ногу. У лошади ноги были длиннее. У Наполеона их почти не было. Зато у него имелись шпоры. - Да ты сам посуди... - опять стала оправдываться лошадь. Страна большая, а дорог нету. Дорог нету, а указатели стоят. Указатели стоят, а понять ни хрена нельзя... - Сука! - взвизгнул Наполеон. Пока лошадь излагала, здоровенный русский комар укусил его и, избегнув пощечины, улетел на восток, наверняка с доносом Кутузову. - Падаль степная! Я на хрена тебе компас повесил?! Я на хрена тебе шоры снял?! Чтобы ты, гнида рейтузная, в Сибирь меня увезла?!! - Спать меньше надо, - равнодушно сказала лошадь. Она была всего лишь транспортом, и прекрасно это понимала. Наполеон же был великий полководец, в чем ни он, ни лошадь так же не сомневались. Однако, действительно, спать можно было и поменьше. Как и все полные коротконогие люди, Наполеон очень много ел в дороге, и поэтому много спал, качаясь в седле, и неутомимая нормандская лошадь сама прокладывала курс, полагаясь то на звезды, то на местное авось, а то и просто ломилась туда, где трава была гуще. Армия отстала от них еще на границе, где суровые русские таможенники сначала оштрафовали Наполеона за незаконный ввоз пушек, знамен и барабанов, а затем, когда начальнику таможни стала ясна цель такого массового посещения, всю армаду во главе с Даву и Мюратом прогнали палками. В итоге Наполеон пошел брать Москву один, с дюжиной носовых платков и полупустой табакеркой в кармане. Впрочем, за спиной у него сидела маленькая ручная обезьянка, которой откупился от набега турецкий султан. Но глупое животное только таращило зенки и беспрестанно сморкалось в спину хозяину. - Привал! - процедил Наполеон, расстелил на земле плащ и улегся, положив обезьянку под голову. - Пливал! - пискнула картавая обезьянка, и через минуту оба захрапели так, что двумя метрами ниже поднялась по тревоге и тихо ушла в другую нору боязливая семья кротов. Лошадь внимательно посмотрела на спящих и осторожным движением задней ноги вытащила из седельной сумки фляжку. Отхлебнув, она сунула фляжку обратно, икнула и пошла к речке запить. Хитрый русский рак, сидя в воде возле самого берега, вытянул клешню вперед, закрыл глаза и напрягся. Уж кого-кого, а толстых французских лошадей не кусывал даже его папаша, известный речной хулиган, отнюдь не даром носивший кличку Чертовы Ножницы... -... Докладывай! - буркнул Михайла Ларионыч Кутузов, не глядя на агента и не переставая скрипеть по бумаге пером. Комар сел ему на ухо, воздел лапки и горячо зашептал: - Втроем идут! Он, лошадь и обезьянка. Одна шпага у них и два кастета. У лошади изжога от нашей травы, у обезьянки блохи, у самого - первая группа, резус положительный... - Сколько их, говоришь? - устало опустив веко, переспросил фельдмаршал. Единственный глаз его с удовольствием укрылся веком и перестал вращаться. - Трое, вашсясь! Блох не считаю, они наши. - Плохо дело, - промолвил фельдмаршал. - Трое на одного это плохо. Я бы даже сказал - херово. Я бы даже сказал... Ну да ладно... После грандиозной попойки по случаю прибытия в ставку государя, после двух тысяч бочек водки при полном отстуствиии даже сухарей, после диких плясок и пьяных хороводов в составе девизий, после того как весь порох ушел на фейерверки, после того как пьянехонький государь, стоя на карачках и желая поблевать без свидетелей, приказал армии самораспуститься - Кутузов остался в поле абсолютно один, без армии, без припасов и без ботфорт, которые он совершенно напрасно поставил на горячую крестьянскую печку. - Один в поле, да к тому же глаз вон... - Кутузов поднял голову и посмотрел в зеркало. Из зеркала на него с немым укором глядел старый похмельный дедушко, ряженый фельдмаршалом, со здоровенным комаром на оттопыренном ухе. Вздохнув, он убил комара и вновь принялся писать отчет в Петербург о проделанной тяжелой работе, с дьявольски хитром плане по окружению неприятеля, о полном разгроме упомянутого неприятеля и о позорной его капитуляции на фоне отсутствия собственных потерь. Кутузов вышел во двор, опустил письмо в ящик и попытался вытащить саблю. И опять ржавая сабля не поддалась не силе, ни уоговорам. - Вот ведь говоно! - сказал Кутузов не столько во гневе, сколько для истории, и пошел искать дубину. Дубина сразу же бросилась ему в глаза, потому что стояла посреди двора и моргала. - Седлай коня! - бросил на ходу фельдмаршал. Дубина, визжа на поворотах лаптями, понеслась исполнять. Через полчаса фельдмаршал был готов к боевым действиям любого рода, будь то преодоление водных преград по дну или рукопашная схватка один на один с танковым взводом. Только листовой меди было на нем два пуда, да бочонок пороху на спине, да три маленьких ружьишка, да одно большое на колесиках, да мешок картечи, да пуленепробиваемая чугунная треуголка, да связка шпицрутенов, да два боевых знамени и одно трудовое, да походный комод, да семь бытылочек с семью морсиками, да... Короче, ноги у коняшки подломились, и все перечисленное, включая фельдмаршала, рухнуло в пыль пред ясны очи молодого дубины, который по рпедписанию должен был шагать впереди с личным штандартом командующего. - Один-ноль в пользу врага, - послышался из пыли старческий голос. - Наступление, ядри его, захлебнулось. Победа, ядри ее, отодвинулась... ...Толстая лошадь покорителя Европы подошла к воде и окунула в нее свою потную харю. Последующий за этим дикий крик толстой лошади покорителя Европы был столь впечатляющ, что сам покоритель едва не запятнал мундир, а его ручная обезьянка напрудила больше собственного веса. Удалец рак, держа марку, поболтался в воздухе с вопящей лошадиной мордой, затем отцепился и улетел в реку. Там его ждали всеобщий рачий восторг и безмолвное восхищение гарема. Лошадь же, шатаясь по ветру, постояла немного и со стуком упала на землю. Паралич пробил ее от хвоста до носа. "Вот как бывает!" - успела подумать лошадь, и другой паралич пробил ее от брюха до лобной кости. Через полчаса неудачных попыток завести свой транспорт Наполеон спрятал в рюкзак клизму, нашатырь и скипидар, сел на камень и предался отчаянию. Кампания, merde, была проиграна. Победа, merde, впервые обходила его стороной. - Merde! - воскликнул Наполеон. -Проклятая страна! Засранные раки! Чертов Кутузов! В соседних кустах обиженно крякнули. "Говно французское!" пробормотал Кутузов, но из кустов не вылез. Он был пожилой человек и действовал с максимальной осторожностью. - Кто говно французское? - вопросил Наполеон, прекрасный слух которого был отцом многих его побед. Кусты промолчали. - А чье говно говорит? - поинтересовался Наполеон, вытягивая из ножен острую жиллетовскую шпагу. Кусты вздохнули. Затем из них поднялась утыканная ветками седая голова, снова вздохнула и почесалась сморщенной стариковской рукой. - Шел бы ты отсель, куртизан европский! - посоветовал Кутузов. - Страна у нас дикая. Не ровен час, похлебку из тебя сварим. Наполеон с удивлением оглядел дедушку-лесовичка и бросил шпагу обратно в ножны. С детьми и престарелыми он не воевал. - Кто такой? Сусанин? Распутин? - высокомерно спросил Наполеон. Вздохнув в третий раз, Михайла Ларионыч засучил рукав и издали показал татуировку. Наполеон прочитал и опять удивился. - Так вот ты каков! - задумчиво сказал Наполеон. Шпага его снова потянулась к руке. - Дикая страна, ой дикая! - сокрушенно покачал головой Кутузов. - Может, и варить не станем. Может, и сыроедом сожрем, вместе с булавкой твоей. - Да-ну-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!.. - протянул Наполеон. Непривычный к российский пище, животик его подвел, но шпага его сверкнула в воздухе и, отсалютовав противнику, изготовилась к бою. - Да ты погоди! - без труда сморщил свое старческое лицо Кутузов. - Давай хоть поговорим немного. Я говорю, чучелу из тебя сделаем и в политехническом музее поставим. А ты что скажешь? - Старый пердун! - гордо сказал Наполеон. Он был забывчив и горд. Он понял, что противник вызывает его на словесуню дуэль, и не собирался лезть за словом в карман. - Старый одноглазый пердун! Предун старый одноглазый! - Пердун, - согласился Кутузов. - Одноглазый, это верно. Да и тот минус три. Это правда. Один-один. А вот ты, батюшка, ногами-то столь короток, что мужскому естеству твоему находиться как бы вовсе и негде. - Пердун! - пренебрежительно сказал Наполеон. В диспуте он привык обходиться одним аргументом. Остальные ему заменяли неприличные жесты и огромное презрение к оппоненту. - Сын пердуна! Муж пердуньи! Отец двух маленьких пердунов! - Трех, - поправил его Кутузов. - Трех, батюшка. Сколько у тебя извилин в мозгу, столько у меня и детей. А у тебя детей нету и быть не может, потому что ты, батюшка - мерин двухвостый. Два-один. И России тебе не видать, потому что глазки зело жиром заплыли. Три-один. И на Святой Елене тебе скучно будет, потому что это остров, и кино туда не возят. Три с половиной-один. А кто в Москву со спичками придет - тому весь коробок в зад вобьют. Ха-ха! Пять-один. А кто... - Умри, старик! - прервал его император. Длинная шпага его сверкнула в лучах воинской славы, а левая, менее короткая, нога напряглась для прыжка. Которого, впрочем, не последовало. - Огонь! - коротко скомандовал Кутузов, и тяжелая сосновая дубина опустилась на голову французского императора. Переступив лаптями, молодая русоволосая дубина замахнулась еще раз. - Отставить! - сказал Кутузов. Дубина повиновалась и опять замерла в абсолютно древесной позе, ничем не отличаясь от стоящих кругом деревьев. На груди молодого дубины висел скворечник, старые изношенные лапти дали побеги, из прорехи в штанах выглядывали мышки-полевки. - Маскировка! - молвил, обращаясь к потомкам, Кутузов. Сиречь военная мимикрия. Сиречь основа всех ратных искусств. Плюс дубина народной войны. Плюс бескрайние просторы. итого - победа! Сиречь, виктория. За толстой тушей поверженной лошади французского императора кто-то глупый слишком громко захлопнул пасть и икнул. - Появись! - велел Кутузов. Обезьянка вышла с поднятыми руками. Сумма гримас на ее личчике выражала полное подчинение победителю, огромное желание извиниться и горячую просьбу немедленно обгадить лежащего на земле бывшего хозяина, который вверг ее, честную обезьянку, в столь неудачную войну с таким мощным полководцем. Кутузов с сомнением оглядел ее и покачал головой. - Иди в жопу! - милостиво сказал он. Мелко кланяясь, обезьянка удалилась в сторону Баренцева моря. Сразу же забыв о ней, Кутузов повернулся к Наполеону. Но тут из-за бугра послышался цокот копыт, визг тормозов и хлопанье дверей. - Ба-ба-ба! - пьяненький государь Алексан Палыч вырулил через кусты к полю недавней битвы с рюмкой водки в одной руке и связкой орденов в другой. Улыбнувшись и отдав честь, Кутузов наклонил шею для орденов и открыл рот для водки. - На! - сказал государь Алексан Палыч, вливая водку и вешая ордена. - На, миленькой! Наполеон с трудом проглотил водку и потрогал надетые ордена. - На, миленькой! Наполеон с трудом проглотил водку и потрогал надетые ордена. Приподнявшись, он вдруг снова увидел Кутузова, показал на него пальцем и заплакал, тряся ушибленной головой. - Я т-тебе! - погрозил Кутузову его собственный государь. Кутузов изумился. Кутузов изумился. - Дык... Спозвольте... - он изумился еще больше, и единственный глаз его, сойдя с орбиты, вылупился на самого себя. - Я ж... Мы ж... - А то!! - гневно закричал пьяный русский император, помогая подняться полуубиенному французскому. - Какой сейчас год, дурень?! - Ды как какой... Он же... - Бланманже! - заорал государь, высочайше топая ножкой. - Фаберже! В неглиже! Одинадцатый год, одинадцатый! Думать надо, прежде чем бить! Думать! Он был прав, этот простой, но неглупый русский царь. Попытки опередить историю ничего, кроме смеха, вызвать не могут. Кутузов явно поторопился. Но поторопился и Наполеон. - Что, трудно было еще годик обождать? укоризненно спросил его Александр. Наполеон всхлипнул и прикрыл ордена рукой. - Не бойся, не отберу... Ну, не плачь, не плачь, хватит! На бубущий год приезжай, тогда повоюем. А пока не время. Год не тот. Предпосылок нету. Историку засмеют. Тушь вытри. Учебники, вижу, плохо читал. Мою помаду возьми, дарю. И думать надо почаще. Слабительное принимай. И лыжи сними.

Не видишь - лето кругом? Костюм у тебя хороший, за выкройку трех баранов даю. А мы-то, дураки, ширинку застегнутой носим. Как погода в Париже, не каплет? Людовики не беспокоят? Сзади тоже в соплях, на, моим вытрись. Эй, Господи! Браток! Солнышка бы нам! Гулять желаем! Эй, ты, рыжий, сюда неси! Сверкая засаленной кепкой, из-за бугра вылетел с подносом Ленин. На подносе искрилось гранями целое озеро водки, могучие подтяжки вождя крепко прижимали к телу целую охапку зеленого ворованного лука, узенькие монгольские глазки лучились сабантуем. Следом за ним, хлопая себя по запыленным бедрам, улыбчивой толпой шли Геринг, Перикл, Бухарин, Софья, полдюжины Пиев, Соломон, три Карла, Гагарин, Микки Маус и Глазунов. Два последних несли на римских носилках Рузвельта. Рузвельт держал в руках портрет Крамарова и улбыбался шире других... - ...Лэхаим! - сказал Александр Первый и первым поднял свою рюмку. - Пгозит! - захихикал Ленин и чокнулся с ним налитой до краев кепкой. - За вас, шановни добродии! - покачнулся на носилках Рузвельт. Все выпили и, включая Софью, крякнули. И посмотрели на двух полководцев. Те все еще дулись, не глядя друг на дружку. - И это пройдет! - сказал Соломон, засмеявшись. И он, черт его дери, опять угадал...

------------------------------------------------

Евгений Шестаков

Коала и охотники

--------------------------

Ирине посвящается

Коала на заре на ветке громко песенку пел, а охотники гадовы в коалу из ружья стреляли. Коала в листве прятался и молчал сильно, а охотники его по большим ушам узнавали. Коала пять минут петь хотел и спать идти, а охотники о нем еще с весны вслух мечтали. Коала ладошками личико-то закрыл и сидя боялся, а охотники со спины подошли и зенки прищурили. Коала помереть не хотел, с ветки шмякнулся и бежать, а охотники смотрят - ушей в листьях нет, и тоже бежать. Коала-то против ветра да без сапог да неизвестно куда - плохой бегун, а охотники в сапогах да злые да с лицензиями - любо-дорого бегуны. Коала за пять минут восемь метров пробег, а охотники за десять секунд стометровку оттопали и под белы ушеньки коалу взяли. Коала какал сильно, а еще больше мочился, а еще срашнее кричал, а охотники его в сумку пихали и на пуговицу застегнули. Коала в сумке, пока шли, намаялся и заснул крепко, а охотники тропой ошиблись и заблудились начисто впрах. Коала в сумке в тепле впервые по-человечьи поспал, а охотники хреновы под дождем под ужасным до самых пиписек вымокли. Коала. выспавшись, какую бы песню заорать обдумывал и чесал себе где хотел, а охотники носами сопливыми то в один, то в другой тупик упирались. Коала-молодец из сумки им плохие слова говорил и как твердый кремень был, качку терпел, а охотники мрачные за низкие лбы хватались и непристойно маму ругали. Коала-мужик в сумке руку в локте сгибал и из сумки харкнул два раза, а охотники дубовые все побрасали и наугад через реку пошли, один тупее другого. Коала три часа потом сумку расстегивал и пять лет потом во всех деталях друзьям рассказывал, а из охотников на тот берег только один в своем уме выбрался. Так что, дети мои, маленького доброго зверька не трогай, если он огромный и злой... ------------------------------------------------

Евгений Шестаков

Похороны N 2

У лошадей лица скорбные, когда покойника везут. Покойник тоже не сказать чтоб сильно улыбчивый лежит. Родственники сзади идут тоже никто не радуется. Венки, платки черные, у мужиков носы красные от горя. Вдова племяннику говорит: - Поди, Ваня, глянь, крышку-то не украли? Тот прибегает, руки трясутся: - Украли, тетушка! И кутью украли! Неприятно это, конечно. Дальше идут, скорбят. Мужичок рыжий в самой середке процессии говорит: - Ай да ладушки-лады! Растуды его туды! - подвыпил, конечно. Немножко забылся, а так скромный, наладчиком работает. Соседи по процессии задергались, зашуршали: - Не к месту, не к месту! Хорошо, конечно, но не к месту пока! Вдова племяннику говорит: - Поди погляди, туда ли идем-то. Чтой-то идем долго, пальцы на ногах устали. Тот сбегал, разнюхал. - Туда, тетушка! Только крюка дали, теперь через танцплощадку придется. Вдова говорит: - Ой, горюшко... И вся очередь сзади: - Ага! Горе, да. Невесело как-то. Печальнее бывало, но невесело, это да. Со святыми упокой, это точно. А сам виноват! Улицу надо было правильно переходить! Красный надо было от зеленого отличать! Не отличил - горе. Отличил - сейчас бы вместе закусывали. Вдова говорит: - Смотрите, не уроните. А то неудобно получится. Ему неудобно. Мне-то плевать, я женщина пожилая. Очередь сзади не только кушает. Иные по второй бутылке достали. Семеро смелых в самом хвосте говорят: - Издалека-а-а долга-а-а течет река Во- олга-а-а! И за борт ее броса-а-ет!.. Лошади, конечно, споткнулись. Да и дорога плохая. Гроб о бортик стукнулся, рука покойницкая вывалилась, а за ней и сам лежебока выпал. Вдова кричит: - Ой, ратуйте, люди, опять уронили, помогите ему подняться, срам-то какой, такой молодой третий раз падает! Очередь его поднимает: - Ну-ка, взяли! Вставай, Петя! Ложись, Петя... Хотя нет, сиди! Вот, да, и ботинки ему в руки дайте, и глаза пускай открытые будут, флаг ему в руку, где флаг, куда флаг делся, где шарики, где плакаты?! Ой, а как головку хорошо держит! Улыбку ему сделайте, пусть речь скажет! Говори, Петя! Вдова плачет: - Покойничек он у меня! Все слова позабыл! Не молчи, Петя, язык хоть высунь, пощекочите его, чего он таким букой смотрит! Племянник кричит: - Тетя, тетя, тучи собираются, сейчас дождик пойдет, если сильный пойдет, я первый промокну, потому что я в рубашечке, тетя, тетя, купите мне плащик! - Мужичок рыжий в середке говорит: - Ай да ладушки-лады! Хрена тебе, а не плащик! Тетя, купите ему хрена, а не плащик, а то я ему сам куплю, на-ка тебе хрена, малец! Чего нюни распусти? Не видишь - хороним! - Вся процессия сзади: - Ах, да! Хороним же... Издалека-а-а долга- а-а!.. Вдова говорит: - А барабан где? Что, некому в барабан ударить? Почему опять барабан молчит? Обидно мне: вдова - и без барабана! Племянник говорит: - Тетя, тетя, тучи уже собрались, вон капельки летят! Ой, крупные какие! Ой, дождик! Ой, описался! Ну да ничего, я же маленький! Покойник говорит: - Ну накройте хоть чем-нибудь! Капельки уже близко, а до кладбища далеко, кстати, где мое ружье, я хочу себе салют! Мужичонка рыжий говорит: - Ха-ха-ха! Давно я так не смеялся. Хи-хи- хи! А вот так я в детстве смеялся. Вдова кричит: - Ой, не могу! Поворачивайте назад! Скажите лошадям, чтоб идти закончили! Эй. Лошади, вы что, оглохли, я, вдова, вам говорю! Да скажите им кто-нибудь! Назад! Все назад! Петя, что ты как дурак с этими в руке ботинками? Вылезай, не видишь - похороны не получились! Покойник улыбается, вылез, лошадей повернул, сам улыбается, лошади его стесняются, а он их ласково так оглоблями, а ботинки из рук не выпускает, ботинки-то у него новые, вот он и улыбается. Племянник кричит: - Я хоть и маленький, а все понимаю, а вот этого понять не могу, дядя Петя, ты что, опять с нами? Мужичонка рыжий, наладчик, из самой середки говорит: - С нами. С нами, да погодите плясать, мы еще не вернулись, гражданин майор, не беспокойтесь, он с нами, он опять с нами! Все назад! Смерти нет. ребята!..

------------------------------------------------

Михаил Шевелев

Приметы

Крепкие мужики

Ельцин Борис Николаевич регулярно играет в теннис. Черномырдин Виктор Степанович не курит. Сосковец Олег Николаевич - косая сажень в плечах. У Шахрая Сергея Михайловича здоровый цвет лица. Жириновский Владимир Вольфович молод. Грачев Павел Сергеевич правильно питается. Нам их не пережить.

Неумышленное

Мерзавцы, негодяи, воры, и клятвопреступники. Подонки, сволочи, бандиты и казнокрады. Гады, паразиты, хулиганы и вредители. Гниды, падлы, убийцы и поджигатели. Если кто обиделся - я извиняюсь.

Фото не обязательно

Не теряю надежды и в наше трудное время, когда случайности редки, но все же возможны для тех, кто способен на глубокие чувства и не боится преград, встретить блондинку, 90-180-360, русскую, Овен, с вредными привычками, жилищными и материальными проблемами, тремя детьми от разных браков, частично восстановившимся слухом, злобным характером, коварную, алчную, 1950, по ее словам, года рождения, не судимую, а зря, Остапенко Любовь Архиповну.

Желаемое и действительное

Поставить "мерседес" в гараж - и домой. Поужинать без холестирина. Сыграть с домочадцами партию в бридж. Почитать биржевые сводки и узнать, что показатель Доу-Джонса стабилен. С удовольствием посмотреть игру национальной сборной по футболу. Обсудить варианты рождественских каникул - Флорида или Европа. Не пить. Сладко заснуть и проснуться в хорошем настроении. А просыпаешься все там же в холодном поту.

------------------------------------------------

Содержание

Copyright й 1995 Совам Телепорт

Виталий Шленский

------------------

Открытие

Живу, любуясь белым светом, К нему больших притензий нет. Но что мне делать с интеллектом? Кому мой нужен интеллект?

Он на хер никому не нужен! И этим фактом поражен, Я то в депрессию погружен, То в детективы погружен.

Если

Если мне комбайн подарят, Стану знатным комбайнером. Соберу с полей бескрайних Стопудовый урожай! Если мне рояль подарят, Стану знатным пианистом. Я в Большом Дворце кремлевском Всех игрою удивлю! Если мне корабль подарят, Стану знатным капитаном. Бороздить морей просторы Буду вдоль и поперек! Если мне подарят деньги, Миллионов эдак триста, Стану знатным бизнесменом, Нищих кашей накормлю! Если мне подарят саблю, Стану знатным я рубакой. Всех в капусту порубаю, Никого не пощажу!

Стихи о храбрости

Вот мальчик скромный. Но при этом, Его мне помыслы ясны. Он увлечен сейчас предметом Седой, глубокой старины.

Он чью-то бабку переводит, Которой восемдесят лет, Один, при всем честном народе, На светофора красный свет.

А я, признаться честно, струшу, Вот так, держа за локоток, Вести убогую старушку, Через грохочущий поток.

Их может задавить машина. Их танком может задавить. Надежный вырастет мужчина, Из мальчугана может быть.

* * *

И мне загнуться суждено. С природой слиться воедино. Так говорят необходимо. Так у людей заведено.

Ностальгия

А хорошо пройтись по роще! Не торопясь, не впопыхах. Заметить ненароком, в общем, Рояль развесистый в кустах.

Не удержаться. Взять аккорды. Вздохнуть озон. расправив грудь. На лоне девственной природы Изобразить чего-нибудь.

И не краснея, от конфуза, Пускай негромко, но всерьез, Спеть Гимн Советского Союза, Скупых не сдерживая слез.

------------------------------------------------

Виктор Славкин

Курортный роман

Нет. отдыхать тут - вполне! Многим не нравится, а мне так в самый раз. А что, питание, хорошее, живешь со всеми удобствами. окна на море, комната большая светлая. воздуха много - живи. не хочу! А что номер простреливается. так об этом предупреждали, когда путвку брал: есть, сказали, один недостаток - номер простреливается. Но я согласился. И не прогадал. Да и стреляют-то только до обеда, когда все нормальные курортники на пляже. А после обеда, когда у них начинается высадка десанта в районе пункта проката водных велосипедов, ты уже дома. Лежишь, отдыхаешь. Правда, на полу. Чтобы не светиться в окне. Но это даже полезно, врачи рекомендуют полежать на жестком - первое средство от радикулита. Не советую делать это. однако, в мирных условиях, пол холодный, можно простудиться. У нас же, в санатории повышенного типа, пол с подогревом, потому что внизу у нас, к счастью, всегда пожар, то-есть всегда что-нибудь да горит, и на полу отдыхать одно удовольствие. Конечно, пожарные регулярно заливают очаги возгорания, влажность тогда резко повышается, но это тоже нам, приезжим, на руку: можно время от времени умыться и набрать ванну воды на будущее. Водопровод же давно не функционирует, весь металл тут уходит все для фронта. все для победы. В общем, отдыхаю нормально. И развлечений достаточно. Не говоря уже о фейерверках. Но из всего я предпочитаю танцы. Мне, конечно, как человеку старой школы нравится "кому за тридцать", но находится на этой танцплощадке практически невозможно. Такой там стоит грохот и вой... Нет, музыканты играют тихо вальсы там, танго, мазурки разные, однако рев фугасов, тарахтение автоматов, беспрестанные взрывы сбивают весь ритм и нарушают атмосферу ностальгии и поэзии. Так что я лучше хожу на молодежную дискотеку - музыка там заглушает неприятные звуки, издаваемые текущими событиями. А тут и курортный роман подоспел. У меня всегда так: первую неделю я активно отд ыхаю, хожу на процедуры, соблюдаю диету, распорядок дня, а на вторую неделю влюбляюсь, - и начинаются нарушения режима. Причем обычно все получается само собой, тут не мои усилия, а судьба. Вот и на этот раз мне помог счастливый случай. Когда я спускался к завтраку, как разшел бой за контроль над вестибюлем, и, выходя из лифта, я наступил на что-то мягкое. При ближайшем рассмотрении оно оказалось симпатичной девушкой, одетой в элегантный камуфляж, полностью сливавшийся с изысканным рисунком паркета вот почему я ничего не заметил, пока не наступил. Плотно прижимаясь к полу, девушка ползла в сторону сувенирного киоска. Она мне так понравилась, что я сразу лег с ней рядом, хотя форсировать события не в моих правилах... Она. в общем, не возражала и мы поползли вместе. С вражеским расчетом, укрывавшимся за сувенирным киоском, она разделалась быстро, ей понадобилось всего два метких выстрела, и, кто остался жив тут же разбежались, унося раненных на себе. Правда, она пострадала тоже - у нее поехали белые колготки, и я прямо здесь, не вставая с пола, купил ей в том же киоске новую пару. К сожалению, не белые, но зато в точности ее размер, который я уже имел удовольствие определить, пока мы ползком прогуливались по вестибюлю. Айна, так звали мою новую знакомую, оказалась родом из Прибалтики, живет она недалеко от Риги, там тоже есть море, но холодное, и Айна решила поехать отдохнуть в точку погорячей. Снайперску. винтовку она взяла просто так, для самообороны, если кто начнет приставать на пляже или на базаре. Так и случилось в первый же день: прямо на улице к ней стал прицеливаться какой-то румяный красавец с тоненькими черными усиками. Ох, и любят они блондинок!.. Но моя Айна (чувствуете, как быстро развиваются наши отношения?) его опередила, спустила курок первая. После этого ей не оставалось ничего другого, как примкнуть к группировке, противоположной боевикам красавчика, румянецц которого к тому времени уступил на его лице место смертельной бледности. Пока моя любимая (да это так!), на всякий случай не выпуская винтовку из рук, меняла колготки, я позавтракал. После завтрака - процедуры: массаж, душ-шарко, собрать-разобрать автомат Калашникова. Все это абсолютно бесплатно, поскольку входит в путевку, и, если вы не нарушаете режим, в конце срока вам на основании курортной карты и по рекомендации врача, присваивают очередное воинское звание. Еще с вечера мы договорились с Айной, что пора заняться активным отдыхъом, то-есть культурной программой. Мы выбрали зарубежную поездку с посещением местного краеведческого музея. тем более, что погода так и располагала к легкой увесилительной прогулке. Зарубежье было совсем близким, в каких-нибудь двух троллейбусных остановках от нашего санатория. Но попасть туда можно было только на бэтээре. Музей тот привлекал нас архитектурными достоинствами старинного особняка и уникальной коллекцией оружия, расположенной в подвале, вход в который, как донесла разведка, был заминирован. К тому же перед самым музеем дорогу нам преградил неприятельский танк. Но с самого утра мы так настроились на встречу с прекрасным, что пришлось вступить в ближний бой. У нас с собой, как говорится, было - я имею ввиду пару бутылок коктейля Молотова, который мы прихватили на предмет пикника. Когда злополучный танк заполыхал, мы продолжили так удачно начавшуюся поездку. Пока мы с Айной, крепко крепко взявшись за руки, переходили из зала в зал великолепного дворца, любуясь люстрами и лепниной, саперы разминировали вход в подвал, и мы спустились туда для осмотра прекрасно подобранной коллекции оружия и погрузки ее на прибившийся к тому времени через линию фронта полковой камаз. Обратно возвратились в целом без приключений. Если не считать, что последние два квартала пришлось добираться пешком, таща на себе тяжело раненого стрелка-водителя нашего бэтээра. По дороге стрелок-водитель скончался, мы опустили его в старую воронку от снаряда, прикрыли ветками деревьев, дали короткий прощальный салют, - и к обеду все-таки успели. И так день за днем. день за днем - мне и не заметили. как стал подходить к концу срок наших путевок. Надо было возвращаться в родные города. Но к тому времени мы фактически представляли из себя одну семью и решили вместе поехать в какую-нибудь горячую точку на постоянное место жительства. Потому что здесь война, собственно, была на исходе. Мы заранее дали объявление через газету "Все для вас", предложений много. но пока ничего подходящего - то жилплощадь маловата. то точка недостаточно горячая... А мы уже так привыкли к фронтовым условиям, что не мыслим без них своей мирной жизни. так что, если у кого есть варианты, пишите: полевая почта 378116/2, санаторий "Дружба народов", зона тихого отдыха, второй окоп справа, счастливым молодоженам. Это мы.

------------------------------------------------

Павел СМИРНОВ

Агент

-----------------------------------------------------------

Агент из Скотланд-ярда, любитель билиарда Четыре миллиарда однажды проиграл.

Штаны, пиджак и блузу он проиграл французу, Послал шары в Тулузу, а в эту не послал.

Спасаясь от погони, с револьвером в ладони Он на вокзал в Лондоне немедленно удрал.

Агенту в Ливерпуле попали в ливер пули, Но жизнь ему вернули и он ее забрал.

Очнулся он в Париже с поехавшею крышей, Но по причине грыжи на две ноги хромал.

Но окунулся в Сене, как в собственном бассейне, И на душистом сене спокойно задремал.

Агент очнулся в Риме, забыв родное имя, Он в парике и гриме на север деру дал.

О Брюсе Ли в Брюсселе не слышали доселе, Брюссельцы обрусели, устроили скандал.

Прикинувшись однако монахом из Монако, На фабрике Госзнака он миллард украл.

А после в Монте-Карло у Клары и карла Кларнеты и кораллы на ралли отыграл.

И, как Адам на Еве, женился он в Женеве На местной королеве и все долги отдал.

Вот так больному снится Венеция и Ницца, Но ждет его больница и чуткий персонал.

------------------------------------------------

Олег СОЛОД

Легенды

-------------------------------------------------------------------

Настоящий цикл предлагается для городов, государств, лесов, полей и рек, желающих найти безусловное подтверждение своей древности. Легенда о Бердянске Давным-давно жила-была в одном городе прекрасная девушка. И вот заехал как-то раз в эти края юный рыцарь водки напиться. Полюбил он прекрасную девушку с первого взгляда, а она возьми, да и выстрели в него из берданки. В честь этого трагического события и назвали город Бердянском. Говорят, и поныне в окнах городской администрации ровно в полночь можно разглядеть прекрасных девушек и услышать выстрелы из берданки. Легенда о Кавказе Отправились как-то раз Илья Муромец и Алеша Попович куда глаза зальют. Ехали они. ехали и заехали в самые горы. - Исполать, Илья. - говорит Алеша. - Не ступала тут нога человеческая. - Аки-паки? - спрашивает его Илья. - Поелику русским духом пахнет. Огляделся по сторонам - и точно - прямо под ногами бутылка валяется. Поднял ее Илья и прочитал - "Портвейн "Кавказ". С той поры и зовутся эти горы Кавказом. Легенды о Магадане Давным-давно, в незапамятные времена, пришли в Сибирь первые зэки. Построили они себе по стародавней традиции зону, обнесли ее колючей проволокой и стали думать-гадать, как же все это назвать? Судили-рядили, спорили-спорили, да только разругались. Встал тогда главный вор и убивец и сказал: - Вот что. назовем это все Магаданом. - А почему именно Магаданом? - заинтересовались остальные. - А потому что я так хочу, - ответил им главный зэк. На том и порешили. Легенда о Москве Давным-давно, в незапамятные времена, ворвались в один русский город захватчики и пожгли его дотла. Отстроился город. Через много лет ворвались в него другие захватчики и снова пожгли дотла. Отстроился город. Еще через много лет ворвались в этот город третьи захватчики и в третий раз пожгли его дотла. Отстроился город. Еще спустя некоторое время ворвались в город очередные захватчики. - Ну что, пожгем? - с тоской спросил Главный захватчик. - Да сколько ж можно! - взмолились другие захватчики. - это прямо Москва какая-то. С той поры и прозвали город Москвой. Легенда о городе Колпино Пришли как-то раз мужики на поклон к царю. - Не вели, батюшка, казнить! Сколько лет живем. а названия города своего не ведаем. Назови ты его как-нибудь, Христа ради. Посмотрел царь на карту и аж харкнул с досады. И впрямь черт знает что творится. город на карте есть, а названия нету. - Вот что, мужики, - говорит тогда царь. - Скажите честно, горсовет у вас есть? - Не вели казнить! - повалились мужики в ноги царю. - Да ладно вам, - отмахнулся царь, - А коли есть, то как же он называется? - Известно как, - отвечает самый храбрый мужик, Колпинский. - Прекрасно. - потер руки царь и тут же на карте название и вывел. С той поры зовется город Колпиным. Легенда о Находке Жили однажды три брата-близнеца - Иван, Петро да Абрам. И вот отправились как-то Иван да Абрам счастья искать. Шли они, шли. пока не дошли до самого минного поля. Сели они тогда на краю поля и стали гадать: есть на том поле мины или нет? Сидели-сидели, гадали-гадали, но под утро Абрама осенило. - Ты, Иван. чем гадать, пошел бы, да посмотрел, - говорит он Ивану. - И то правда. - согласился тот. Пошел Иван на поле. День искал, ночь искал, а под самое утро как закричит: "Наше-е-ел!" На том самом месте основал Абрам город и назвал его в память об иване Находкой. Легенда о Самарканде Жили-были на свете гордый восточный джигит по имени Канд и красивая русская девушка по имени Самара. И вот встретились как-то Канд и Самара, полюбили друг друга и решили расписаться. Привез гордый Канд красавицуу жену домой на Восток, поставил перед родителями и откинул с ее лица дорожный платок. Завизжала от ужаса старуха мать. Поседел в минуту старик отец. - Кто ты, женщина? - спросил он Самару. - Али забыли? - ответила она. -Я ж Куйбышев. Обезумел красавец Канд. Ускакал куда глаза глядят. Основал там город и назвал в честь своей несчастной любви Самаркандом. Легенда о городе Калинине Решил как-то раз Иосиф Виссарионович Сталин Михаилу Ивановичу Калинину позвонить. Снял трубку, набрал номер и попал по ошибке в Тверь. - Это Калинин? - спрашивает Иосиф Виссарионович. - Никак нет, Тверь, - отвечает помертвевшее городское руководство. - Странно, - удивился Иосиф Виссарионович. - А я думал, Калинин. И трубку повесил. С той поры город Тверь стал именоваться Калинином. Легенда о Твери Собрались как-то раз жители города Калинина и переименовали его в Тверь. Так возник город Тверь. Легенда о городе Великие Луки Храбр и могуч был Чингачгук, и по всему древнему континенту прошел слух о его храбрости и силе. Но прошли годы, и пришли белые. Ничего не знали белые о силе и храбрости Чингачгука, и потому сгоряча согнали его с земель. Загрустил Чингачгук и решил, что нет на свете силы, которая может справиться с белыми. Но однажды прошел слух о том, что далеко-далеко появился великий красный вождь, который гоняет белых где только может. Возрадовался Чингачгук, оседлал коня и поскакал к великому вождю со своими оставшимися товарищами - где посуху, а где и по морю. Так появилась в России красная конница. Только вот как звали Чингачгука в России - неведомо никому. Всякое говорят старые люди, да верится с трудом. Доподлинно известно лишь одно - город, в котором разбила свои шатры его красная конница, с той поры зовут Великие Луки. Легенда о Полтаве Долго ли дело делалось, долго ли сказка сказывалась. а побил как-то великий царь Петр шведов. А надо вам сказать, задумали тогда шведы великую шведскую хитрость - напасть на Москву не сверху, а снизу. Для чего пришлось, конечно, взять Польшу. Да то вроде и невелика забота кто тогда эту Польшу не брал. Так что думали шведы, пока царь Петр будет ждать их на севере, они, тем временем, хитро возьмут Москву с юга. Но не удалась шведская хитрость, потому как хоть царь Петр и ждал шведов на севере, но побил их все-таки на юге - в этом сказалась знаменитая загадочность русской души. А потому пришлось шведу бежать, да не просто бежать. а бежать так, как швед под Полтавой, что в переводе со шведского означает: "не теряя чувства собственного достоинства, но во весь дух". В память об этом событии пришлось, конечно, основать город, да и назвать его, недолго думая, по-шведски - Полтавой. Хотелось бы, конечно. по-русски, но ведь не назовешь город Вовесьдухом? К тому же, Полтавой-то и короче будет.

------------------------------------------------

Олег Сон

-------------------------- * * * Я лежу, зараженный инфекцией, На кровати, ногами вперед. Лишь недавно я слышал на лекции, Что такое летальный исход.

Закипает под мышкой градусник, Каждый чих отдается в мозгу. Я лежу абсолютно безрадостный, У семьи в неоплатном долгу...

* * * Я хочу, чтоб меня обожали Не за дивные пряди волос, Не за очи, что полны печали, Не за губы мои, не за нос, Не за голос мой. тихий и нежный, Не за деньги в карманах моих, А за стих мой, лихой и безбрежный Про все то, что отмечено, - стих!.. ------------------------------------------------

Наталья Сорокина-Величук

Медитация

От всей души Магазин "От всей души" представляет...

Первую книжку стихов Натальи Сорокиной-Величук "Медитация", изданную Луганским редакционно- издательским отделом облуправления по печати в 1990 году.

Прежде всего в этой книге нас привлекло и заинтересовало предисловие. Вот это: "Первая книжка Натальи Сорокиной-Величук - это каждодневные, порой празднично возвышенные, а чаще просто бытовые и чувственные зарисовки, облекаемые в тонкие поэтические формы: пейзаж, лирическую миниатюру, философское раздумье, элегию, идиллию. Стихи не так просты, как может показаться при первом поверхностном прочтении, - в них надо вдумываться, вживаться, как в естество самой жизни, природы, любви."

Далее автор пишет о себе сама. Вот что: О себе "Мне казалось, что мои стихи наполнены вольностью и светом Донских степей, где я появилась на свет. Но недавно мне попали в руки письма начала века и фотографии, склеенные лицом друг к другу, которые хранил мой дед в великой тайне. Даже отец не знал, что он из древнего рода Яхонтовых. Мир осветился печальным светом этих писем, соединяющих моих родных, разбросанных жестокими ветрами гражданской войны. Этот мир искренних отношений, драматических поворотов и высоких чувств приводит меня в состояние медитации, и рождающиеся стихи - как бы ответы на эти письма закодированной во мне памятью предков."

Затем об авторе пишет кто-то следующее: "В творчестве Натальи Сорокиной-Величук счастливо сочетаются возвышенное и земное. И это не случайно. Ей пришлось поменять множество занятий: от научных университетских и медицинских сфер, от поприща биолога-исследователя она волею судьбы и призвания пришла в сферу быта, возвысив до творчества вновь избранную, казалось бы прозаическую, профессию парикмахера.

Жизненный и профессиональный опыт, полученный в этих двух уровнях жизни, не остался у Натальи втуне, две линии жизни не стали параллельными, они сплели сложный, изящный узор поэтического творчества, проникнутый не только знанием природы человека, но и его психологии."

Ну и после того всего, что мы знаем об авторе и ее творчестве, наконец и сами стихи из книжки.

Я - заведующая складом Своего ума. Там работать много надо Лабиринтов тьма! Все пытаюсь в нем порядок Навести такой, Чтобы дни летели рядом Легкой чередой. Вот заветная идея В тупичке лежит: Надо взять, Достать скорее И заставить жить. Важно, чтобы склад работал Генератором идей, Светлым кругооборотом Человеческих затей!

* * * Во мне растут, как дети, чисто Стихи И чудеса творят: Их мысли светятся искристо И очи праведно горят.

Двуличие

(Заметки парикмахера) Гляжу я, как в кресло мужчина садится: Лицо озарилось - я нравлюсь ему, И так незаметно в трюмо он косится, И много в нем чувств, но каких - не пойму. Всегда регулярно приходит постричься... И светится взор и играет душа. Но надо ж такому однажды случиться: Жена подошла и глядит не спеша... И что тут случилось? Мужчина мгновенно И ростом стал ниже. и как-то поник: Глаза - оловянны, фигура - смиренна... Сидит, вроде. в кресле, Но где ж его лик?!

* * * Мудрец сказал, Что жизнь дает Все то, чего он хочет... И сам с улыбкой достает Сухарика кусочек. * * * Кто-то должен варить еду, Кто-то должен стоять на рынке. А я вот сейчас иду По скверику, как на картинке.

Скамейка, из сумки ракетка, В руке блокнот со стихами. И вижу я здесь не редко Очередь за огурцами.

А стоять надо долго очень И солнце нещадно палит, Туманом покрылись очи, А очередь все стоит.

Стоит терпеливо привычно, Будто и нет других дел. Главное дело - обычно Купил огурец и съел.

И в самом конце книги, как бы завершая и подводя всему итог, напечатано снова уже знакомое нам предисловие, которое на этот раз (в конце книги) является видимо послесловием. Мы же его еще раз перепечатывать не будем, а чтобы вы до конца окунулись в чудесный мир этого поэтического издания, предлагаем просто еще раз как следует перечитать предисловие (см. выше).

------------------------------------------------

Владимир Строчков

Термидорские иды

-------------------------- * * *

Жареная рыбка, Дорогой карась, Где ж ваша улыбка, Что была вчерась? Н.Олейников

Солнечное утро, все вокруг блестит. Что ж ты смотришь хмуро и не в объектив? Все же так отлично, просто первый класс! Погляди-ка, птичка вылетит сейчас. Крохотная птичка, чижик, соловей... Что вот за привычка!,, Взгляд из-под бровей, губы прикусила... Ну, сойти с ума!.. Ты ж сама просила, ну скажи, сама? Кто зудел весь вечер: "Ну сыми, сыми!" И вот так вот вечно, черт тебя возьми! Я не понимаю, это все к чему? Я ж тебя сымаю. Я же щас сыму. Что же ты надулась, просто не врублюсь. Улыбнись же, дура, я ж тебя люблю, я ж тебя сымаю. Я же тебя щас!.. Это ж я не знаю! Это ж... Битый час! Ну не прячь же личико, не кусай губу, погляди, как птичка вылетит... В трубу. Птичка вылетает, выронив чирик, в синей дымке тает счастье-материк.

Телеграфный штиль

Графиня изменившимся лицом бежит пруду. Поэт грустя несбывшемся дудит свою дуду. Пчела жужжа раскрывшимся цветком зовет труду и обороне.

Лившица начальник шлет длительную служебную командировку.

Сидит вышеозначенный объекте целый год работает как вздрюченный чела стирает пот но средствах ограниченный он телеграмму шлет:

НЕПЛАТЕЖОМ ГОСТИНИЦЫ ССЕЛЯЮТ ВАШУ МАТЬ ПОШЛИ ВЫ ВСЕ КВАРТИРНЫЕ АВАНС ЗАРПЛАТУ ПРЕМИЮ ТРИНАДЦАТУЮ СУТОЧНЫЕ ВОСТРЕБОВАНЬЯ ЛИВШИЦУ ГЛАВПОЧТУ ШЕЮ ГНАТЬ

ГЛАВБУХА

ЗАМДИРЕКТОРА ГОТОВ ПРЕРВАТЬ ДЛИТЕЛЬНУЮ СЛУЖЕБНУЮ КОМАНДИРОВКУ

ШЛЮ КОПИИ ИЗВЕСТИЯ ТРУД КРАСНУЮ ЗВЕЗДУ

* * * Средь шумного бала, случайно следя за тобой из угла, застукать не смог я у чайной с тобою соседа, кобла.

Средь этого шумного бала мне мнились твои фуеты, но очи мне ревность застлала, твои не засек я черты.

Не ведаю отдыха-сна я, все жгучую ревность таю. Люблю ли тебя, я не знаю, но если узнаю - убью!

------------------------------------------------

Алексей Таранин

На заре авиации

По дороге, загребая пыль босыми ногами, бредут Минька и Силантий. Печет. Мальчики находятся как-бы внутри гигантского оркестра. Месяц тому назад дирижер-Лето взмахнул своей палочкой и запиликали на узеньких скрипочках мириады кузнечиков, треугольником звенит жаворонок, иногда, подобно валторне, присоединяет свой голос к общему хору козодой. Но вот еще один звук прибавился к летней симфонии, он раздается сверху, поминутно становясь сильнее, слышнее. Мальчики стоят задрав головы.

- Гляди, Минька, ероплан! - указывает куда-то наискось вверх Силантий, - это ероплан, Минька!

Минька стоит завороженный, не может глаз оторвать от летящего чудища. Он потрясен. В его памяти, сами по себе, всплывают Змей- Горыныч, ковер-самолет - все бабкины сказки. Он машинально нагибается и продает другу камушек, когда тот, прищурив левый глаз, просит его свистящим шепотом: - Дай-ка, Минька, вон тот... Но что это? Аэроплан заваливается на крыло и начинает быстро падать за лес. - Попал, попал! - кричит Силантий. Мальчики смотрят друг на друга и вдруг пускаются бежать по дороге. Клубами поднимается за ними пыль.

Вечером за ужином дед Пахом говорит Настасье: - Слышь, нынче, бают, за Дединовским лесом ероплан сверзился. - Ах, ужасти! - пугается Настасья. Силантий ниже нагибается над миской и толкает Миньку под столом ногой.

------------------------------------------------

Владимир Тучков

Двадцать первый Петров

--------------------------

Взревел двигатель, пропеллер превратился в китайскую фарфоровую тарелку, и пилот Петров погнал свой спортивный самолет N21 по грунтовой дорожке навстречу сгущающейся смеси азота с кислородом, с удовлетворением ощущая ягодицами плотно сложенный парашют.

Про Петрова в отряда слагали легенды и анекдоты, чему в немалой мере способствовал его внешний вид, состоявший из кожанного реглана, прически "бокс", плотно набитого "Казбеком" портсигара, запаха "Тройного" одеколона и неморгающих глаз. Вначале, когда он впервые появился на аэродроме, инструктора решили, что паренек стебается. Однако на первом же ознакомительном собрании, после вопроса "Вопросы есть?" Петров встал и ровным уверенным голосом спросил: "Где можно встать на комсомольский учет?" И вынул из нагрудного кармана суконной гимнастерки знакомую лишь Егорычу и начотряда Литовцеву красненькую книжицу. А когда под дружное гоготание какой-то шустрый чернявый паренек ловко выхватил у Петрова из рук билет, то голос, которым было сказано: "Верни, некоммунь!", заставил всех мгновенно умолкнуть. Голос прозвучал, как звук хорошо смазанного взводимого затвора. С тех пор его стали звать то Мамонтом, то Роботом. Но в глаза говорили только "товарищ Петров".

Нынешний свой вылет он посвятил последней доводке и шлифовке перехода из "петли Нестерева" в "бочку", дабы на грядущем параде, который будет посвящен очищению страны от скверны, не ударить в грязь лицом и достойно пройти над трибунами мавзолея. Мотор гудел ровно, высотомер равномерно увеличивал свои показания, на приборной панели ровными рядами горели только зеленые лампочки. Надежно пахло маслом и выделанной кожей реглана.

Прозвище "Робот", которое Петров приобрел заглаза вскоре после "Мамонта", придавало не только и не столько его бытовую поведенческую запрограммированность - например, его ежеутреннее бритье всегда состояло из 54-х скребков - но прежде всего его уникальные лгтные достижения. Так во время учебного боя никто даже не пытался противостоять Петрову. Все мгновенно уходили вниз и садились где придется и как придется, поскольку в лобовой атаке он был подобен зубилу. Известен случай, когда Петров, отчаявшись найти достойного противника, снизился до полутора метров и пошел в лоб на пассажирский поезд. И настолько красноречив был вид его лица, полыхавшего за лобовым стеклом ледяным пламенем, что машинист остановил состав и погнал его задним ходом что было мочи.

Петров, думая о ручке управления и секторе газа, резко взял ручку на себя и одновременно отжал сектор газа. Машина взревела и ринулась в вертикаль. Авиагоризонт начал вращать глазное яблоко, высовывая голубое, припадочное. Стрелки, словно продажные девки, начали податливо валиться навзничь. И лишь вольтметр непоколебимо стоял на 27-и вольтах. Про Петрова в отряде рассказывали разное. И что правнук Чкалова по материнской линии, и что готовится мстить за отца, навеки оставшегося в Афгане, и что в детстве мать- врачиха сделала ему операцию по удалению инстинкта самосохранения. Но все эти домыслы не объясняли главного - почему он пошел в спортивную авиацию, а не в военную, где и скорости выше, и возможностей убивать больше?

Перегрузка вдавила Петрова в кресло, где он покоился прочно, несмотря на положение вниз головой. Ощущение было хорошо знакомым и приятным, освоенным еще в далеком детстве, когда он в красном своем галстуке вращался на ВДНХ на аттракционе "Интерпрайз". И там, где другие дети и взрослые, в верхней точке, зажмуривали глаза и визжали, он хладнокровно совмещал воображаемый прицел с рестораном "Седьмое небо", жал на воображаемую гашетку и с упоением всаживал в опухоль на телебашне очередь из скорострельной пушки: "Та-та-та- та-та-та-та-та-та!!!"

Самолет, дошедший до верхней точки траектории, начал плавно валиться носом вниз, отчего скорость его начала возрастать еще больше. Кочегары стали с еще большим остервенением швырять уголь в топку. Стрелка манометра заплясала у красной риски. Машинист, не обращая внимания на разъедающий глаза пот, нервно метался взглядом между манометром, набегающими рельсами и скачущими вдоль состава косматыми всадниками. Казалось, пропеллер неистово разрубает молекулы кислорода пополам. В самом верху лобового стекла появилась узкая полоска земли, которая стала шириться, а потом и стремительно приближаться. Но ручка управления находилась в правильном положении, и самолет начало выносить на более пологое снижение. Приближался переход в "бочку"...

Инструктора относились к Петрову двойственно. С одной стороны, знали, что убъет без оглашения приговора. С другой, радовались тому, что сподобились лицезреть летный абсолют. Когда Петров, чеканя шаг и поскрипывая регланом, стальной пружиной подходил к своему 21-у номеру, смотрели на него с испуганным восхищением, перебирая в уме известные исторические примеры. Но подходящего не было. И хоть ближе всех к Петрову стояли камикадзе, но и они не дотягивали, поскольку Петрова в деле мщения интересовал не масштаб, а сам абстрактный принцип. Он в равной мере был готов обрушить гнев своей всесокрушающей машины с отпиленными шасси как на атомную электростанцию, так и на укусившую его собаку. Поэтому инструктора испытывали огромную радость и когда Петров взлетал, и когда садился. Причем его приземление было необычайно артистичным - на мгновение колесами земли, он вдруг напружинивался, отталкивался от ВПП и выполнял тройное сальто-морталле с пируэтом. И останавливался, словно прибитый гвоздями, и делал так называемый "комплимент" - крылья в стороны и вверх и белозубая улыбка на лице... Однако авиагоризонту было уже пора занимать исходное положение, но он все еще процентов на семьдесят был красно- коричневым и лишь на тридцать голубым. Петров недовольно посмотрел на другие приборы. Счетчик показывал, что электричества нагорело на пять тысяч рублей. "Бывало и хуже" - отметил про себя Петров. Но наконец-то полет стал горизонтальным. И в тот же миг ручка отклонилась от себя до нейтрального положения и рывком наклонилась вправо. Однако ожидаемого завинчивания в "бочку" не произошло! Самолет не слушался! Петров до отказа повалил штурвал вправо, затем влево. Полет был прямым. Внизу забегали, засуетились. Петров даже как-будто услышал их гаденькое подхихикивание. И тогда он втиснулся в промежуток между левой приборной панелью и штурвалом и начал изо всех сил гнуть его ногами. Железо не выдержало и переломилось у основания. Петров вернулся в кресло и закурил. Затем убрал комсомольский билет в неразрушаемый "Черный ящик" и тщательно побрился. И до упора нажал на газ, чтобы поскорее покончить с этим постыдным делом...

Да, кстати, парашют-то я совсем и забыл. Однако забыл про него и Петров. Точнее, он всегда воспринимал его не как средство экстренного спасения, а как удобную и мягкую подушку для сидения, поскольку, несмотря на молодость, страдал хроническим геморроем, доставшимся ему в наследство от отца-бухгалтера. Ведь именно слабый и студенистый, как внутренность улитки, циничный и беспринципный отец стал причиной его летно-комсомольской одержимости.

Минут через сорок близ подмосковного Красногорска прогремел страшный взрыв. Именно так об этом написали в газетах. Однако газетные шлюхи ради трех штук за полстранички существенно исказили реальность. Ведь к моменту падения самолета его баки были пусты. Так что взрываться было нечему.

Местные девки и молодые бабы порезали неиспользованный парашют на куски и сшили из них множество нарядных сарафанов, которые быстро разошлись на вещевом рынке в Лужниках. Однако смерть Петрова не была напрасной. Уходя, он забрал в небытие своего неродившегося сына-бухгалтера.

------------------------------------------------

Владимир ТУЧКОВ

ОРНИТОЛОГИЧЕСКИЙ ТЕТРАПТИХ

-------------------------- Птих первый

Где-то научилась каркать, отрастила перья, ноги тонкие, глаз недобрый. Ну и отвори ей окно птица не должна без неба! Птих второй

В ущелье такого бюста тепло и сыро, но не место для сокола! Хоть и ранен, здоровой ногой пинает громады. Что ему до удушливой этой ласки, вкусившему свободы птичьего рынка!

---------------------------------------------------- Воробьи исчезают бесследно. Ни могил, ни крестов Вячеслав Верховский ------------------------------------------------

Владимир Тучков

Под рокот прибоя

------------------------------------------------ --------------------------------------------------------

Трудно представить картину глупее и поэтичнее этой: небольшой остров, на котором стоит маяк и отсутствует какая бы то ни было растительность, кроме, конечно, как на лице смотрителя маяка, единолично представляющего в этом затерянном уголке земную цивилизацию. Человек этот уже немолод, он изрядно пожил и немало повидал на своем веку, что и привело его на этот пустынный брег, подальше от... Правда, окончательно порвать с жалкими людишками не удается и здесь. Два раза в год приходит навигационное судно и оставляет запас провианта, табак, топливо и питьевую воду.

Общественная функция смотрителя предельно проста и необременительна - вечером маяк следует зажигать. Утром тушить. Все остальное время принадлежит лишь ему и никому более. Им он волен распоряжаться по собственному усмотрению в зависимости, естественно, от Божьего промысла.

Понятно, что такая неограниченная физическая свобода и духовная независимость многим не по нраву. В результате наступил момент, когда подошедшее к острову судно с провиантом обнаружило картину массовой гибели кораблей, напоровшихся на скалы по причине незажженного маяка. Как выяснилось после вскрытия, смотритель был вероломно отравлен.

Береговое начальство похоронило его с почестями. И нашло нового человека, уставшего от женщин, славы и богатства. Однако. Чтобы печальная история его предшественника не повторилась, нового смотрителя доукомплектовали пробователем пищи. Дабы спокойное течение благородных мыслей уединившегося философа ничем не нарушалось, пробователем пищи был подобран немым и не способным передвигаться идиотом.

Однако через полгода снабженцы (среди которых. Несомненно, был и тайный злодей) обнаружили пробователя пищи отравленным, а смотрителя умершим от голода. И опять убытки, понесенные в результате массовой гибели кораблей, были чудовищными.

Опять похоронили с почестями и нашли еще одного дозревшего до способности к поиску умозрительной истины. Приняли на работу и десять пробователей-идиотов, чтобы каждый из них испытывал лишь одно наименование пищи, которая согласно калькуляции состояла из вяленого мяса, пищевого жира, макаронных изделий, муки, соли. Копченой рыбы, сушеных овощей, сыра, питьевого спирта и воды. Однако все это оказалось опять отравленным, и через полгода на материк вместо добрых новостей были доставлены одиннадцать цинковых гробов. Убытки компании, в очередной раз оплатившей более полусотни страховок, приблизилось к критической отметке.

Тогда было решено коренным образом изменить стратегию борьбы за нормальное функционирование злополучного маяка. Вместе с очередным мыслителем на остров было высажено стадо коров, чьим мясом и молоком он должен был питаться и утолять жажду. Однако через полгода ревизия обнаружила умерших от голода коров и смотрителя.

В следующий раз стадо было доукомплектовано полугодовым запасом сена. Однако сено оказалось отравленным, коровы и смотритель мертвыми...

Ну, сколько, уважаемый читатель, ты уже насчитал? Пять смотрителей, говоришь, одиннадцать идиотов и два стада? Да ты, я смотрю, настроения себе не хочешь портить, бережешь свои нервы изо всех сил! Если бы ты знал, сколько за это время людей на кораблях разбившихся погибло! Такое ни одному Хичкоку в кошмарном сне не привидится...

Но компания в конце концов нашла верный выход из этого логического лабиринта. Взяв крупную ссуду в банке, который ничего не знал о ее финансовых крушениях, она насыпала на острове слой плодородной почвы и пробурила скважину с пресной водой. Были засеяны кормовые травы и злаки и выпущены на пастбище козы, овцы и коровы. Питание на острове стало полностью автономным, недоступным для происков отравителей.

Правда, очередной и на сей раз последний беглец от цивилизации со всем этим хозяйством уже не справлялся. Поэтому в его распоряжение были переданы землепашцы, пастухи, доярки, повара. И одна повариха охомутала смотрителя, женила его на себе. Пошли дети, открыли кузницу, аэропорт. Публичный дом, библиотеку, тюрьму... Начался такой бардак. Что благородный отшельник стал беспробудно пить. И теперь уже ни один береговой заводной человечек не позавидует ему и не вознамерится отравить.

Однако корабли по-прежнему продолжают биться о скалы, поскольку у смотрителя выросли такие прожженые дети. Что они отсудили у компании остров, снесли маяк и построили на его месте фешенебельный отель, куда заманивают киношников изо всех развитым стран мира, прельщая их возможностью съемок фильма о гибели "Титаника". Особо они напирают на то, что число дублей не ограничено.

------------------------------------------------

Дмитрий ТУМАНОВ

ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА

-----------------------------------------

Царскую дочку Ларису прямо в день ее совершеннолетия за праздничным столом, посреди очередной здравицы какая-то сволочь превратила в жабу. Лариса была красавица, вся страна гордилась ею, а жаба получилась отвратительная и, главное, огромных, чело веческих размеров, так что все уродство - бородавки, коготочки, выпученные красные глаза - все явилось, как под увеличительным стеклом. - За что?!! - орал царь и грозил небесам. А жаба сидела од на за столом (все бежали) смотрела в никуда и ловко языком сма хивала беспечно порхающих чешуйчатокрылых. На следующий день царь отменил амнистию и запил, что было для него вообще не характерно, а учитывая возраст - 62 года, просто опасно. "Тут невооруженным глазом, - сказал ведущий тера певт, рассматривая выпирающую из царского тела печенку, тогда как сестра царя и ейный муж держали тело за руки, не давая ему упасть. Царя привязали к постели и через три дня он более менее мог соображать (а пил он четыре недели) и даже пошел взглянуть на дочку. Жаба сидела в углу спальни и курлыкала. Она показалась менее отвратительной и он пролил слезу - одну единственную (в нем уже ничего не оставалось, организм исторг слез литра три, не меньше.) - Чем кормим? - спросил царь. - С мухами плохо, - сказал Веретенников, - другую пищу не признают-с. Похудели вот на полтора килограмма. И вот смотрите как лягнули-с! И, задрав штанину, он показал на голени синячище. - С мухами плохо! Идиоты! - и царь так тяжело вздохнул, что Лариса перестала курлыкать и уставилась в царя, облизываясь. - Отойдите, Ваше величество, прошептал князь Андрей Петро вич, от греха подальше. А на следующий день выписанный из Шотландии астролог Бил очень уверенно сказал, что жаба - это временно - пока кто-нибудь не полюбит ее и не женится. "Ищите зятька, - сказал Бил, - и бодрее, бодрее!" - Так кто же полюбит такое? - сказал царь. - Знаете, в наше время наживы и поголовной аморальности... Полюбят, вот увидите! Объявили конкурс женихов и тех оказалось 115 человек - все знали, что хотя невеста и жаба, и склонна к рукоприкладству, но она единственная наследница царя, а здоровье у царя неважнецкое и печень сильно увеличена. Конкурс выиграл Виталий Иванович Бортко - финансист двадцати трех лет, стройный брюнет, скромняга, несмотря на головокружительную карьеру в Центрсоюз банке. Свадьбу сделали приватную, так сказать в семейном кругу. Бортко сидел и дрожал, потому что полагал, что ночка ему предстоит ужасная и он не оправдает доверия. Вообще он как-то здорово сдал в последнее время, особенно, после того. как лицезрел невесту. Бортко сидел и пил рюмку за рюмкой, не слыша немногочисленные тосты, намекающие на близкую развязку. А когда к жениху подсел царь, Бортко уже лыка не вязал и улыбался чему-то своему, далекому-далекому. "Нализался, подлец", - прошептал царь. На следующее утро вся страна (растянувшаяся, кстати, аж на четыре часовых пояса) бросилась к газетным киоскам, включала радио и телевидение в ожидании экстренного сообщения. Но пресса молчала, а Бортко сидел сгорбившись перед царем, который с чувством говорил длинную ругательную речь. - ...Ты тварь, падло и шакал, - говорил царь, - ты пробрался в нашу семью, ты алкоголик, тебе не ведомы идеалы, тебе плевать на народ, ты лжепатриот, сука, козел и проститутка, у тебя липовый диплом и мы это докажем, наберись мужества, подонок и выполни взятые обязательства, вонючка... - и так далее и в таком духе. Наконец Бортко встал и пообещал, что сейчас же пойдет и трахнет жабу. - Постой, Виталий! - и царь налил зятю Тверского темного, с Богом, дружок, с Богом! Но в этот день и в эту ночь, и в последующие жаба осталась девственницей. Хотя Виталий Иванович до боли в висках убеждал себя, что это не жаба, а царская дочь-красавица и для вдохновения вглядывался в огромный портрет Ларисы - в купальнике на берегу Лазорного моря. - Настраиваешься, Дон Жуан? - это вошел царь с князем Трубецким и неким улыбчивым толстяком. - Вот привел тебе гипнотизера. Наш доморощенный Кашпировский! Располагайтесь, товарищ Георгий, и не будем вам мешать. - Я в тебя верю, сынок, - сказал князь Трубецкой. - Но если не сделаешь, задушу собственными руками! - Вот так-то жениться на царских дочерях, - усмехнулся товарищ Гергий и в каких-то пятнадцать минут убедил Виталия Ивановича, что жаба перед ним, это Лариса. И Бортко с помощью ветеринара лишил Ларису невинности. И тут же жаба превратилась в изумительную девушку, а Бортко в мерзкую жабу необъятных размеров, увидев которую Лариса возопила, а ветеринар и товарищ Георгий в ужасе убежали. Зато прибежал (сбив в дверях с ног ветеринара) царь и начал целовать Ларису, а та кричала и билась в его объятиях. А Бортко сидел на полу постели и из его красных глазищ текли слезы. - Что это? Что это за мерзость? - наконец обессиленно сказала Лариса. - Это не мерзость, - сказал царь, - это в некотором роде, так сказать... Тут Бортко так яростно подпрыгнул - головой достав до хрустальной люстры - и зашипел, высунув змеиный язык, что лариса потеряла сознание, а царь быстренько договорил: "Это твой муж, Виталий Иванович. Он спас тебя и страну от позора." Но лариса этого уже не слышала. Через четрыре дня царь зашел к Бортко. Тот сидел в огромной, специально сооруженной ванне и пил чай с ливерной колбасой. несмотря на то, что настроение у него было - можете себе представить! - аппетит был зверский - как наверное и полагается жабам. - Виталий Иванович! - позвал царь. - Послушайте меня! Бортко доглотил колбасу и обернулся на царя. - Виталий Иванович, дорогуша, сделаю вам райскую жизнь, я выловлю мух со всего Земного шара, я озолочу. я сделаю все, создам условия, чтобы вы продолжили докторскую диссертацию, я сделаю все... - Короче! - написал мелом на доске Бортко (так они общали буквы получались корявые, но различимые). - Виталий иванович, я поздравляю вас сердечно - парламент наградил вас золотой звездой Серп и Молот. - Короче! - раздраженно написал Бортко. - Я понимаю ваше состояние, - тут царь сделал паузу и громко и властно кончил, - подайте на развод! "Х... тебе, а не развод, старый мудак!" - быстро написал Бортко и с головой ушел под воду. - ну и черт с тобой! - пробормотал царь и ушел, хлопнув дверью.

------------------------------------------------

Дмитрий ТУМАНОВ

Вечно живой

------------------------------------------------------------------- ------------------------------------------------------------------- Лобов умирал. Он сказал: "Сегодня точно умру". - Точно? - переспросила бабушка, оттопыривая ухо прямо в пересохший лобовский рот. - Я сказал, - сказал Лобов. - Роооооодимый, - завыла бабушка, качаясь на стуле, как метроном. - Мама! - строго сказала жена Лобова. - Прошу меня кремировать, - сказал Лобов и рукой за чуб приподнял над подушкой голову и обвел присутствующих затухающим взглядом. - Не волнуйся, - сказал брат Лобова. В этот день Лобов не умер. Не умер он и следующим днем. Зато еще через день умерла бабушка. Лобов был настолько слаб, что еле вполз за поминальный стол. Все вспомнили, что последними словами бабушки были "Роня еще жив?" "Жив" - ответил ей брат Лобова. А через полчаса бабушки не стало. Лобов выпил несколько рюмок, съел тарелку столичного салата и два бутерброда с икрой. Потом он встал с рюмкой и все подумали что Лобов хочет сказать тост (к тому времени поминки плавно перешли в какой-то очень веселый праздник). Но Лобов сказал: "прошу меня кремировать, Я завтра наверное умру". И когда все начали отмахиваться, добавил: "А может быть и сегодня". И вылил всю рюмку в рот. Лобов не умер ни в этот день, ни в следующий, и продолжал жить всю неделю. Зато умер брат Лобова. Хотя практически он не пил, вскрытие показало, что брат алкоголик и у него цирроз печени. Лобов не провожал брата в последний путь. Он слабо махал с кровати стихающей в коридоре процессии. На поминках Лобова посадили в кресло и подперли его спину тремя подушками. Хотя Лобову было препаршиво, он стал тамадой. Он вспомнил несколько забавных эпизодов из детства брата и сказал, что вскрытый алкоголизм вне всякого сомнения имеет явно политический подтекст, то есть это ответ на несовершенство государственного строя России. В это время Марий Петрович вдруг захохотал, но был заглушен бурными апплодисментами. - Потом дядя Мартын сказал, что покойный до самого конца живо интересовался здоровьем Лобова и по просьбе Лобова за день до смерти съездил в крематорий и узнал расписание. - А вы в-в-в-в-все ца-ц-ц-ц-ацкаетесь со своими Матросовыми и К-к-карбышевами! А вот где настоящие б-б-будничные герои! - так закончил Мартын (он заикался с войны) и вылил в себя стакан перцовки. - Я требую слова! - закричал Лобов. Но в это время все громко соглашались с дядей Мартыном, что настоящие герои незаметны в жизни, и расслышали Лобова, только когда он повторил это раза три-четыре. Лобов встал. И жена его сказала: "Сейчас опять свою песню о кремации?" Лобов обиделся и упал в кресло и больше во все поминки так ничего и не сказал. На следующий день он вызвал Мартына и сказал: "Мартын, ты вчера говорил о расписании в крематории". - Ну вот, - сказал Лобов, - ты знаешь, что жить мне осталось... - Не беспокойся, - сказал Мартын, - к-к-к-к-кремируем по первому разряду. - А расписание? - сказал Лобов. - П-п-п-ри чем тут расписание! - воскликнул Мартын, - я и без расписания знаю - работает ежедневно б-б-без обеденного перерыва. - Спасибо, - сказал Лобов. - Не за что, - сказал Мартын (мысленно добавляя "вот когда кремируем, тогда и будешь говорить спасибо") и пошел опохмеляться к уже накрытому остатками поминок столу. Позвали и Лобова, но тот замотал головой. Мартын умер в тот же день. Никто так и не заметил, как это произошло. Он сидел за столом, стал не очень разговорчив - как и обычно бывает с пьяными людьми. А потом вдруг оказалось, что он мертв. Так что неизвестно, сколько труп Мартына сидел с живыми людьми. Только в десятом часу вечера выходящего из-за стола Люсевского повело, он задел Мартына - тот грохнулся со стула и оказалось , что Мартын совсем холодный. Хоронили его всем заводом. Завод дал гудок во весь город. И в ответ загудели машины и затренькали трамваи. Мартына в городе очень любили. Поминки были в ресторане Таджикистан. Лобова доставили доставили туда на таксо, завернутого в одеяло. Он был в испарине и чем-то - больше всего взглядом - похож на Ивана Грозного, только что прибившего своего сына. Он мало ел и только пил. Когда жена Лобова танцевала с каким-то таджиком, Лобов попытался выпелениться из одеяла и бить, бить таджика. Но когда жена после танца плюхнулась потная рядом с Лобовым, тот только и сказал "бббубппроссссовркрии" (во всяком случае такой набор звуков жена услышала). - Слышали уже. Кремируем. Обязательно, - сказала жена и начала интенсивно жевать. Через два дня жена не вернулась с работы. Лобов позвонил в милицию. В милиции его попросили собраться с силами и мужаться - потому что жена его трагически погибла, спасая большую сумму денег от грабителей. - Ничего не понимаю! - закричал Лобов. - Каких грабителей? Она же ткачиха! И остался Лобов один. Правда приходили, навещали пионеры-тимуровцы. Однажды они не пришли. Лобов встал, вышел из квартиры и позвонил соседям. - Марк Абрамыч, у меня просьба, - сказал он. - Ну? - грубо сказал Марк Абрамыч. - Я, как вы знаете, остался один. - Не знаю, - сказал Марк Абрамыч, - соболезную. - Так вот. Я должен на днях умереть. - Прекрасно, - сказал Марк Абрамыч. - Проследите, чтобы кремировали. - Ничего не хочу слышать! - закричал Марк Абрамович, затыкая пальцами уши и ногой захлопывая перед Лобовым дверь. А Лобов почувствовал вдруг страшный голод и пошел рыться в холодильнике. ------------------------------------------------

---------------------------------------------------------------

- ЮБИЛЕЙ

--------------------------------------------------------------------------

В этом году исполняется 160 лет со дня написания Николаем Васильевичем Гоголем повести "Нос". К сожалению, мы не могли как следует отметить ни столетие, ни стопятидесмятилетие этой даты, поскольку в то время нашего журнала не было и в помине... До двухсотлетия еще нужно дотянуть. Поэтому отмечаем то, что можем: стошестидесятилетие этого замечательного явления русской культуры. "Нос" можно перечитывать хоть каждый день. Причем начинать можно с любого места. Откроем книгу наугад и насладимся любимыми строками - "Коллежский асессор Ковалев проснулся довольно рано и сделал губами: "брр..." Правильно сказал как-то главный редактор нашего журнала Игорь иртеньев на очередной редакционной летучке по поводу того, что никто на нее не явился: "Все мы вышли из гоголевского "Носа". Г.Попов

Где-то в эти же дни отечественная литература отмечает еще две даты, обе юбилейные и обе связаны с литературным произведением, которое мы в отличие от гоголевского "Носа", имеем возможность привести полностью.

Илья Бутман Страж

В первый день работы вахтера Гунькова начальник сказал ему: - Следи за тем, чтобы с фабрики не выносили продукцию. Вахтер всю смену добросовестно осматривал портфели покидающих предприятие рабочих, но в них ничего не было. - А что наша фабрика производит? - поинтересовался Гуньков на следующий день. - Портфели, - ответил ему начальник.

Знаете ли вы Гунькова? - Конечно! - отзовется из степей калмык. - Это ему сказал начальник: "Следи за тем, чтобы с фабрики не выносили продукцию", - припомнит, оторвавшись от сала, украинец. - И он, - воскликнет якут, взяв за рога оленя, добросовестно осматривал портфели, покидающих предприятие рабочих. - Но в них ничего не было! - хлопнет себя по ляжке веселый адыгеец. - А на следующий день... - ухмыльнутся сдержанные прибалты. - ... он поинтересовался: "А что наша фабрика производит?" расплывется в хитрой улыбке татарин. - Портфели, - ответит ему начальник!!! - закричат, хохоча, русские, белорусы, казахи, грузины, узбеки, чуваши, карелы, комчадалы, чукчи и прочие и прочие народы и народности. Почему мы вспомнили о Гунькове? Да потому что, во-первых, в этом году отмечаем 1000-ую публикацию известной миниатюры "Страж", а, во-вторых, пятьдесят лет с начала творческой деятельности автора этой миниатюры. Родителю бдительного Гунькова - Илье Бутману хочется пожелать многого, но, справедливости ради, отметим, что и без наших пожеланий он находится в отменном здравии, полон творческих и прочих сил, очередной раз удачно женился и готов осчастливить нас новыми Гуньковыми. Чего мы и ждем с нетерпением. А пока вновь и вновь насладимся знаменитой миниатюрой, столь славно обошедшей триумфальным парадом страны ближнего, среднего и дальнего зарубежья. А.Мурай

Илья Бутман

Страж

В первый день работы вахтера Гунькова начальник сказал ему: - Следи за тем, чтобы с фабрики не выносили продукцию. Вахтер всю смену добросовестно осматривал портфели покидающих предприятие рабочих, но в них ничего не было. - А что наша фабрика производит? - поинтересовался гуньков на следующий день. - Портфели, - ответил ему начальник. ----------------------------------------------------------------

Владимир Вестер

Последняя любовь

-------------------------- Годами раньше я знал еще одного своего друга. Он, правда, меня тоже знал. Но сегодня - это такая мелочь. Такой робкий пустяк. Но главное тут не это. Главное тут вот что. Этот мой друг ловко и честно женщин любил. И вообще он был человек немелочный, глубокий. И было это у него как в жаркий летний полдень прохладное бочковое пиво попить. Или сладкий голос клавесина на заре послушать. Одним словом, любил человек музыку. И женщин любил. То есть как где увидит, так сразу начинает любить. И сразу чувствует громадное облегчение. И легче как-то на душе становится, и вроде нужен человек. То есть вся жизнь его кому-то очень нужна. Но больше все-таки он любил уютных, подвижных. В то время женщины с таким характером очень были распространены в городах. Их всюду можно было встретить. Но, правда, чаще в парке, на танцах или в кафе, где кушали мороженое с орехами. Но это понятно: такое время было. То есть нельзя было иначе. А еще - мороженое сладкое, холодное, а в парке - музыка, и лампочки мигают. Эти женщины почему-то очень любили, чтобы лампочки мигали. В них от этого какая-то дополнительная радость поселялась. Даже некоторые из них становились еще уютней, подвижней. И вот как-то мой этот друг пришел на танцы и полюбил одну из них. Так, как только один он умел. По-настоящему. Другие ей тогда просто обзавидовались. Еще бы! Такой друг влюбился! И она к нему тоже сразу как-то прильнула. Прижилась всей душой. не было, правда, у нее в ту пору еще никакой особенной специальности. И по профессии она еще была, Бог знает, кто такая. Но ведь в жизни и не то еще бывает. Не так еще можно прижаться. То есть и не такой еще может случиться в жизни фокстрот. Потом. конечно, прямо перед его глазами была эта шикарная желтая лента в темных волосах. И музыка на танцах была шикарная. Рэг, свинг, блюз, джайф, танго, рок, твист, самба, румба, шейк, брейк, летка-енька, диско, казачок, опять слоу-блюз... И небо - тоже, понятно, с заревом на Востоке, шикарное ночное небо. И пахло тогда тоже чем-то шикарным: за оградой какие-то кусты росли. И вполне шикарные вопросы она стала задавать моему приятелю. Почти шептать. Он их потом почти все забыл. Никак не мог вспомнить. Просто он у нее сам что-то спросил. А потом и это забыл. Зачем такие мысли помнить? А потом и танцы кончились. То есть музыка кончилась. А танцы еще какое-то время продолжались. Но он все равно ничего не успел вспомнить. Одним словом, он потом на каком-то длинном мосту через реку закурил, а спичку ловко кинул в темную далекую воду. Там еще плавали другие спички. И не только спички там плавали. И он тогда с ней вдвоем постоял на этом мосту, и они поглядели на воду. А потом она протянула руку и ему опять что-то сказала. Но он опять забыл, что она ему сказала. Он и сам ей что-то хотел сказать, но забыл, что хотел сказать. И ничего не сказал. А дома у нее, в какой-то маленькой комнате, где на других кроватях лежали еще несколько человек, произошло то, что и должно было произойти. Но почему-то не произошло. И опять на заре она что-то у него спросила, но он ей ничего не сказал. Совсем забыл, что надо в таких случаях говорить. И сразу постарался покинуть ее дом. И почему-то больше ни разу не вернулся. И даже на танцы перестал в этот парк ходить. Не говоря уже про женщин. Их он просто любить перестал. Но самое интересное то, что и они его - тоже. Так, посочувствуют иногда. И идут дальше.

------------------------------------------------

-------------------------------------------------------------------

-------------------------------------------------------------------

Пелагея ПАЛИЕВА

"Приятная поездка"

П оручик Петр Петрович Петухов получил письмо. "Приезжайте, поручик! писала пикантная Полина Поликарповна, приятельница по Петербургу.Повидаемся, погуляем, посмотрим полузаросший пруд..." "Поеду, - подумал поручик. - Полк подождет". Проходя прихожию, Петухов прихватил поношенный плащ, потом послал Прохора приобрести примулы - подарок Полине Поликарповне. Приехал. Полина Поликарповна поставила померанцевой. Посидели, поговорили... - Пойдемте, посмотрим полузаросший пруд, - предложила Полина Поликарповна. Пришли. Посмотрели. - Присядем, - предложил поручик. Присели. Послышались первые поцелуи. Природа притаилась. Прыткие плавунцы, прогуливавшиеся по поверхности пруда, поразившись пылкости партнеров, прекратили поиски пищи. Поручик Петр Петрович Петухов поднялся, поправил парик, поднял полупоношенный плащ. "Пригодился", - подумал Петухов, прикуривая папироску. - Приезжайте почаще, противный, - промолвила Полина Поликарповна, помахав поручику платочком. Потом, припудрившись, пошла печь пирог постылому полковнику.

Не для протокола Английским-то он овладел. Но - в особо извращенной форме. Андрей ВАНСОВИЧ

Дмитрий МИТРОШИН

Воспоминания "черного ящика"

- Командир! Вы будете смеяться, но наша старая калоша все-таки взлетела. - Не шутите так, штурман. - Да я серьезно говорю! Откройте глаза и убедитесь сами. - Надо же - и впрямь взлетели! А что это там за люди внизу копашатся? Руками чего-то машут... - Мне кажется... Ну точно! Командир, какой-то идиот шасси потерял! - Бедняга! Постойте, а это случаем не наше добро? - Опомнитесь, командир! Откуда в нашем самолете шасси? - Действительно... Ладно. рассказывайте, куда летим. - Ну вот. Я-то думал. что хоть вы в курсе. - Да как же штурманом стали? - Так же, как и вы - командиром экипажа. Товарищи по партии выдвинули... - Вот все у вас, у коммунистов, не как у людей. Ничего-то вы не умеете. Глотки только дерете на митингах! - Да вы-то, демократы, чем лучше?! Вы даже воровать еще не научились, а все туда же - к штурвалу рветесь. - Ну уж насчет воровства... - Ладно-ладно, это я погорячился. Воровать умеете, но в остальном... - Штурман! Ну как вам не стыдно? Пассажиры ждут от нас решительных действий, а мы с вами даже катапультироваться, т.е. я хотел сказать консолидироваться толком не можем! - Все. Молчу. - Давно бы так. Нам ведь столько еще летать и садиться вместе! - Я садиться не собираюсь. - Так! Я с вами больше не разговариваю! Стюардессы на борту есть? Вера! Оля! Нина! Как там вас? - Степан я... - Степан, постарайся узнать у пассажиров, куда мы летим. Штурман! Ну ладно, не дуйтесь. Свяжитесь лучше с землей. - Да нет у нас связи! Радиста уволили, а я в этой технике - ни бум-бум. - Черт знает что такое! Шасси нет, радиста нет... - Командир, у нас хвост отвалился. - ...хвоста нет... Как - хвост отвалился?! - Изолента не выдержала, вот он и отвалился. Я ведь вас предупреждал. - Предупреждал... Ну, что там, Степан? - Значит, так. Одна бабка летит к дочке в Вологду, остальным уже по фигу. - Ну, стало быть, сядем в Вологде. - Командир, а еще мы какого-то парашютиста обогнали. Только летел он параллельно с нами. Пассажиры спрашивают: почему? - Галлюцинация это. Ну, что еще? - Можно, я парашют одену? - Зачем? - Да мерзну чего-то. - Ладно, надевай. Свободен... Что у нас прямо по курсу, штурман? - Земля, командир! Сейчас разобъемся. - Ерунда! Мы ее справа обогнем. - лучше слева. - Я здесь командир! Огибаем справа! - А я штурман! Слева заходим! - А я... Постойте, а кто это рядом с вами сидит! - Автопилот это. Кстати, он говорит, что вопрос о том, куда сворачивать, нужно на референдум вынести. - Мудро... Что случилось, Степан? - Да там один мужик сойти захотел. - Сошел? - Сошел. Да! Пассажиры интересуются: когда посадка будет? - Скажи скоро. И вообще - успокой народ. Передай, что на землю они вернутся в любом случае. И водки всем! Штурман угощает. Я правильно говорю? Чего молчите, коллега? - На землю смотрю. Какой бы красавицей она была, если б не мы... - Штурман, мы сделали все, что могли! - Это точно. - Да нет, я к тому, что нам пора консолидироваться, т.е. я хотел сказать - катапультироваться. - А как же пассажиры? - Какие пассажиры? Ах, эти... Ну, выберут новго командира. Степана, к примеру. Степан! Степан! Пропал куда-то... Или вон того автопилота. Может, еще и вырулят. Ну давайте, штурман, жмите кнопку...

Валерия СОЛЯНИКА

Лаца-цаца

Перевод с мооцкого От переводчика: Русские очень удивляются, почему это на Западе не рубят наш крутой юмор? Даже при хорошем переводе тексты не идут. И устные шутки не проходят. А мне тут попался юмористический рассказ одного веселого мооца, жителя крайне северного Мооцкого автономного округа. И я сделал дословный перевод с мооцкого с пояснениями. Что в скобках - это пояснения. Однако выходит из яранги с балконом (очень смешное место) один большой-большой охотник. Садится в сани, трогает упряжку. Едет он по тундре, песню поет. Песню поет, едет, однако. Хореем подгоняет, хореем песню складывает (нормальная хохма, мооцы лежат!). Видит реку - рыбу ловит. Наловил мешок, дальше едет (все смеются: рыбы в реках нет 12 лет, отравлена химкомбинатом). Заехал на Оленью сопку костер разжег ( мооцы горько улыбаются: сопка срыта добычей минералов). Икры поел (все смеются понимающе) - снова едет. Подъезжает к Ледовитому океану - корабль торговый стоит, огненную воду продает. Выпил охотник рюмку (укатайка! Они ж пьют бутылками!) - глаз зоркий стал. Снова в тундру поехал. Зверя бъет - водку пьет. Водку бъет - "Зверя" пьет. Рыбу потерял, домой приехал. Говорит жене: - Однако, жена, есть давай! А жена говорит: - Ты, лаца-цаца, татор на мегир, а когда есть давай - бардан нету! (Ну, тут читатель икает от смеха, потому что "татор" - это еда, но в контексте со словами "мегир" - давай и "бардан" - глагол прошедшего времени несет смысловую нагрузку, связанную с кое-чем. То есть если "татор на мегир", а "бардан нету" - это одно, а "татор на бардан" - совсем другое. Ну как бы сказать: если "нету бардан", а "мегир" отдельно - несмешно, а "татор на мегир" - очень! Но если впереди "лаца-цаца", конечно!!!) Да-а! А за границей эти нюансы не понимают. Поэтому наши шутки им недоступны. ------------------------------------------------

Виктор ВЕРИЖНИКОВ

УРОДИЛИСЬ ОГУРЦЫ

-------------------------- -------------------------- Провожая Николая Хмелькова на войну, мать ему так говорила: - Ты сынок, себя береги. Подвиги совершай, но неопасные для жизни. Рискуй в меру. Увидишь, пуля летит или снаряд какой - отойди лучше в сторонку. Танкам дорогу уступай. Будешь дорогу переходить - посмотри первым делом, не идет ли танк. Я тебя растила не под танк! Думаешь, для того я тебя Николаем назвала, в честь императора, чтобы ты под гусеницы? Фамилия у тебя могла другая быть и отчество тоже, а имя я тебе сама выбрала. Будут в плен брать - не иди. Скажи - так и так, у матери пенсия маленькая, да и борщ мне она уже приготовила. Тут ведь не все неправда. Пенсия у меня хоть и большая, но борщ то действительно го- тов. Немытых фруктов не ешь. Немытый фрукт лучше противнику в окоп кинь. Именно противнику, чтоб ему пусто было! Противогазы не занашивай, меняй чаще! И с поля боя не беги! А страшно будет в атаку идти или лень - так отпросись у командира. Что он, не поймет? Военную тайну никому не выдавай, только мне потом расскажешь какие от матери секреты? Плейер там подолгу не слушай - уши заболят. Ну уж если совсем скучно в карауле каком станет - так включи, но в меру. Кстати, в разведку пойдешь - посмотри заодно, уродились ли нынче огурцы. Ну, пока,сынок! пока,сынок! Николай вернулся с войны только вечером. - Почему так поздно? - мать уперла руки в бока. - Уже десять часов! Я борщ тебе два раза подогревала... И хоть бы позвонил! - Так война же, мама! - Война, война! Вечно ты найдешь оправдание! Ну, кушай же борщ, кушай! Мать ушла, а Николай расстегнул гимнастерку и потрогал широкую красно-белую повязку на груди. Она была теплой и липкой. Он снова поспешно застегнул гимнастерку. - Вот тебе еще яичница с колбасой! - мать внесла дымящуюся сковородку. - А огурцы уродились нынче, не разведал? -Уродились нынче огурцы, мама, - ответил сын. - Уродились. ------------------------------------------------

Виктор ВЕРИЖНИКОВ

Голос таракана

----------------------------------------------------------- Вот уж кого Междубочкин не любил, так это тараканов. Если какая-то встреча таракана с Междубочкиным и не заканчивалась трагично, то лишь из-за нерасторопности последнего. На этом можно было бы и закончить наше повествование, но тараканы у Междубочкина водились какие-то необычные. Они издавали свою газету. Где находилась редакция и типография - оставалось для Междубочкина загадкой. А вот сами газеты он подбирал часто. Размером они были примерно с почтовую марку, но, конечно, без зубцов. На сложенных вдвое или вчетверо листочках было что-то меленько-меленько напечатано... Но что? И вот как-то Междубочкин прихватил несколько свежих номеров и отправился в Институт Изучения Насекомых. - У вас поселилась редкая популяция, - сообщил ему заведующий сектором тараканов. - Грамотная популяция. тараканы пользуются алфавитом, созданным на основе кириллицы. Чем отличается он от русского? Там существует долгое "У". Долгота обозначается двумя точками сверху буквы. И, наоборот, краткое "О" - его обозначают вертикальной черточкой внутри. Звуки "М" и "Ч" обозначаются одной буквой - твердым знаком. Мягких согласных у них нет, а наш мягкий знак обозначает звукосочетание "пып". И еще - у них сохранилась буква "Ять"... - А о чем они пишут-то? - спросил Междубочкин. - Увы, - вздохнул ученый. - Большую часть каждого номера занимают некрологи. Трагически погиб... и все такое... Не вы ли тут виноваты? Призывы к борьбе с какими-то великанами. Видимо, с вами? Советы, что делать при отравлении хлорофосом. Отчеты о переговорах с мухами. Статья об ударной заготовке хлебных крошек. Даже поэма под заглавием "Власть тьмы". И брачные объявления. У них тоже проблемы с этим... - М-да, - пробормотал Междубочкин. - Тараканы очень умные и высокоорганизованные существа, наставительно сказал ученый. - А вы с ними так... - Но ведь они ничего больше не делают - не пашут, не сеют, не готовят, не строят... Только газету издают. - Но разве это не доказывает наличие у них интеллекта? Скажите, сколько вас проживает в квартире? - Без тараканов - четверо, - ответил Междубочкин. - А с нами - тысяч пять... - Мне кажется, если вы не можете с ними ужиться - вам следует куда-нибудь переехать... Так вам должна подсказать совесть... Если бы у Междубочкина не было тети, которая очень тосковала одна в пятикомнатной квартире, он бы никуда не поехал. Но такая тетя у него имелась... Прошел год. Что происходило в его бывшей квартире, Междубочкин не знал. Но однажды он достал из почтового ящика бесплатную газету "Голос таракана". Газета была большого формата. В ней на русском языке с небольшими орфографическими ошибками призывали бороцца с людьми, мешающими жить тараканам, всеми достойными споссабами. Междубочкин скомкал газету и вышел на улицу. На углу двое людей держали друг друга за лацканы и взаимно трясли. " Уже борются, - решил Междубочкин. - Зря этим тараканам квартиру предоставил. А теперь уже, пожалуй, поздно..."

------------------------------------------------

Владимир ВИШНЕВСКИЙ

ПЕСНЯ О НАРОДНОМ ЗАЩИТНИКЕ

-----------------------------------------------------------

"Какая.., какой матерый человечище!.." Ленин о Толстом.

В царстве Беспредела неважнец дела... Но важней, чтоб вера в светлое была.

Если Птица Счастья выронит меня, адвокат Макаров вызволит меня!..

Спросит с прокуроров он такой, он хват!.. Адвокат Макаров!.. Знает всех ребят.

Адвокат Макаров, он авторитет!.. В честь него назвали черный пистолет.

Он моя надежа, он заступник наш.

Он за демократию хоть на абордаж! (Всех же, кто не с нами, взял на карандаш.)

Адвокат в законе понимает толк... Ой вы, кони-Кони и ферзи (а то!..)

Светоч, слой культуры, Шахмат голова знает все фигуры, чем ходить сперва ("Е-2).

Мне не раз Каспаров говорил в слезах: "Если б не Макаров в поле выходил!.. (Один практически.)

Адвокат Макаров где же правда, где?!. Не везет мне в сексе повезет в суде.

Зря, что ль адвоката полюбил народ... Встаньте, судьи, падлы, Адвокат идет!..

Родина, Россия, сердце на снегу... Адвокат Макаров ой, я не могу!..

А любовь народную можно доказать тем, что каждый сможет песню досказать.

Так что вот - Газманов, так что вот - припев на мотив любимой песни "Есаул":

"Адвокат, адвокат, что ж ты отдал меня за две пешки, ядрена ладья!.. Как ты вышел в ферзи, адвокат удалой, так виват адвокату, уя!.."

На фотографии адмирал Макаров, а не адвокат Макаров.

------------------------------------------------

Copyright й 1996 Совам Телепорт

Андрей Вишняков

Десять заповедей вегетарианца

1. Едоки репки - крепки! 2. Едоки морковки - ловки! 3. Антрекоты - причина икоты! 4. Зразы - источник заразы! 5. Пельмени - путь к измене! 6. Беляши - разврат души! 7. Баранье рагу - только врагу! 8. Яйцо - портит лицо! 9. Омлет - в туалет! 10. Из свинины эскалоп равносилен пуле в лоб!

Осень в деревне

Уж осень. Уж поспела репа. Уж гусь ударился в бега. Не подстрелить ли мне вальдшнепа, Пойдя с Трезоркою в луга. И верно, чтоб развеять скуку, Надену шляпу и пальто, И взяв ружье, как посох, в руку, Отправлюсь шляться где ни то. Трезорка чует: будет тяга Не зря он воет третью ночь. Идем. Рябина цветом стяга Пылает ярко. Грязь обочь Лежит. Вдали шумит дубрава, Ребя пожухлою листвой. Левей поскотина, а справа... Так что же справа? Боже мой! Встает картина запустенья: Куда ни глянь. с окрестных нив Опять не убраны растенья, Опять они погибнут, сгнив! Ведь скоро снег, конец сезона Давно должна кипеть страда, А директива из района Еще не спущена сюда! Ржавеет трактор на поляне, Одну полоску сжав едва, А рядом пьяные крестьяне Лежат вповалку, как дрова. Сопреет рожь, сгниет пшеница. Пусты отчизны закрома! И, чтоб не выжить из ума, Душа велит пойти напиться...

------------------------------------------------

Владимир Владин

Любви все возрасты покорны

(попытка научно-популярного очерка)

Все мы знаем известные выражения: "бальзаковский возраст", "тургеневская девушка", "возраст Мафусаила". Ясно, что для человека бальзаковский возраст - 30-35 лет, тургеневская девушка - это чистое, юное, невинное создание лет 16-18, возраст Мафусаила - глубоко за 100. В животном мире соотвественно существуют свои подобные градации. Возьмем, например, гигантскую черепаху с Галапагорских островов. Живет она до 250- 300 лет. Стало быть, бальзаковский возраст у этих черепах лет 140, а в 75 лет она еще тургеневская девушка - чистое, юное, невинное создание. Если ей перевалило за 300, она уже явный Мафусаил. Рассказывают, что на Галапагорских островах есть черепаха, которая помнит в лицо капитана Кука. А, к примеру, бабочка-однодневка. Проживает такая часов 13-14, вот вам и Мафусаил. Что она может помнить? Разве что передачу "Утро". Другие же животные в этом возрасте даже на тургеневскую девушку не тянут.

Гиена лет в 5 - типичная тургеневская девушка. У варанов же острова Комодо тургеневскими девушками становятся постарше, лет в 8-9, в то время когда шакал вступает в бальзаковский возраст. Грызуны (кролики, например) вообще минуют период тургеневской девушки, сразу переходя в бальзаковский возраст. Рыбы семейства лососевых в возрасте тургеневких девушек обычно идут на нерест. Икра их необыкновенно нежна по вкусу. Вот почему лов тургеневских лососевых категорически воспрещен. Также запрещен отстрел пернатых бальзаковского возраста. Вообще же тургеневские лососевые и бальзаковские пернатые очень вкусны и калорийны. Но надо знать, как их готовить. К примеру, лососевые. Берешь такую тургеневскую девушку, моешь ее и с лавровым листом, морковью, перцем припускаешь на медленном огне. Минут через сорок тургеневская девушка готова, и ее можно подавать на стол, присыпав зеленью петрушки. У рыб вообще тургеневские девушки хорошо идут на мотыля, на червя и на блесну. Конечно, курица-Мафусаил варится дольше, чем другого возраста. Некторые тургеневские девушки из пернатых питаются мышами-полевками бальзаковского возраста и этим помогают сельскому хозяйству. Котов лучше всего выхолащивать в бальзаковском возрасте. Кошек же не следует в молодости выпускать на улицу ранней весной. Эти тургеневские девушки - чистые, невинные создания - ужасно орут под окнами. Следует помнить, что очень опасны скорпионы Мафусаилы, гремучие живородящие тургеневские девушки, крокодилы бальзаковского возраста. Таким образом, мы видим, что окружающий нас мир многообразен и его следует беречь и любить, чтобы еще лучше жилось нашим тургеневским девушкам, бальзаковским мужчинам, ну, и, конечно же, Мафусаилам!

------------------------------------------------

Александр ВОЛОВИК

*** У Вас гордыня из смиренья торчит, как дыня из варенья.

* * * Люблю искусство и науку за их великие дела. Сам А великий дал мне руку и Б великая дала.

* * * Навел порядок на столе и начал жизнь сначала. Такую жизнь, чтоб на сто лет, а не на полчаса. Цвел отражением в стекле. А это означало, что все путем, и время тлеть. И праздник начался.

* * * Пуская в ход приметы и уловки, шептала ты ему на остановке: - Я жду тебя! Приди и будь моим... Тридцать девятый был неумолим.

* * * Ксенофонт - Теренцию: "Все на конференцию!"

* * * - Как, Саша, дела? - Как сажа бела. ------------------------------------------------

Александр Воловик

----------------------------------------- ------------------------------------------------

* * * * * * Все хотите про жизнь, мол, как С утречка, как рассвело она? над болотом Вот вам быль из ее глубин. прилетело НЛО У Попова была Собакина. самолетом. Только он ее не любил. "В нем посланцы высших Попрекал ее, делал пакости - сил, скатерть мятая, суп не тот... супермены!" И совсем уже распоясался, сразу понял уфофил когда кто-то съел антрекот. дядя Гена. И пошло у них все, как писано - "Хорошо б оно ушло б текст известен, как се ля ви... восвояси!" Уголовщина не зависима испугался уфофоб от любви или нелюбви. дядя Вася. Ну, а жизнь - горит вечным А районный уфофаг факелом дядя Гера и наяривает свой ритм. вынул челюсть кое-как - Эй, Попов! Где твоя Собакина? из фужера, - Что я, сторож ей? - говорит. вышел, зубы наголо, в позолоте, * * * и - не стало НЛО - О чем Вы думаете, Вова, на болоте. во время акта полового? - Я размышляю, тетя Лена, * * * о беспредельности Вселенной. У кого-то едет крыша у меня - полуподвал. * * * Да практически я выше Некурящий и непьющий, никогда и не бывал. целомудренный почти Боже правый, всемогущий, я же ангел во плоти!

------------------------------------------------

Вадим Жук

Промедление смерти подобно

(революционный этюд)

ЛЕНИН: Сегодня шестое. Значит по старому стилю двадцать четвертое... А послезавтра, значит, двадцать шестое, то есть по новому восьмое... Сегодня рано. Как так, прямо так взять, ни с того, ни с сяго - и сегодня... Что люди скажут? А может послезавтра? Такой хороший день, восьмое число. Как говорится день восьмого ноября красный день календаря... Нет, послезавтра поздно. А промедление смерти подобно. А сегодня рано... Феникс Раймондович! (Дзержинский появляется неожиданно и мгновенно ). Как быть, Феникс Раймондович - сегодня рано, а послезавтра поздно. А промедление смерти подобно... Когда? ДЗЕРЖИНСКИЙ: Не вэм, Влодзимеж Кулич. Откуда пжостой бежеменный поляк может знать такие государственные вещи? Допжосите кого джугого... Кржижановского, например.

ЛЕНИН: Кржибжи... Кржанобржи... Жабкрано... Черт с ним! Не надо Кжибжи... Всегда вы поляки вывернитесь. Товарищ Свердлов! Екатеринбург Михалыч! (появляется Свердлов) У меня к вам вопрос... Вот сегодня... СВЕРДЛОВ: Я знаю. Я под дверью подслушивал. ЛЕНИН: Не сегодня, не послезавтра, а... СВЕРДЛОВ: А давайте восьмого марта. И девочек наших заодно поздравим. ДЗЕРЖИНСКИЙ: Пжавильно. Восьмого все жавно выходной. Кжасненького купим! ЛЕНИН: Да ну вас, честное слово... Красненького! Красненького и так хватит. И восьмого, и восемнадцатого, и тридцать восьмого... Кто же будет до марта ждать! Вот что. Позовите-ка мне Цюрупу. На все правительство один трезвый человек. Как Цюрупа скажет, так и будет. (шатаясь, входит Цюрупа) Цюрупа, дружок, скажи нам... (Цюрупа падает) Цурюк Цюрупе? Что это с ним? СВЕРДЛОВ: Вы же его сами наркомом продовольствия назначили. Он и падает все время в голодный обморок, чтобы не подумали, что лишнее сожрал. (с чертежом в руках входит Луначарский) ЛУНАЧАРСКИЙ: Был у меня, Владимир Ильич, архитектор. Принес мне проект вашей усыпаленки... ЛЕНИН: Мавзолейки моего? Ну-ка покажите. А ступени эти зачем? ЛУНАЧАРСКИЙ: Для красоты. А вот здесь на трибуне мы над вами будем стоять. ЛЕНИН: Ага... А я где лежу? ЛУНАЧАРСКИЙ: Вот здесь, на возвышеньице... ЛЕНИН: А Надежда Константиновна? ЛУНАЧАРСКИЙ: А о ней мы не договаривались. ЛЕНИН: Вот еще. Слава Богу, женатый человек... Дайте архитектору задание. Да! И кого-нибудь из персонала набальзамируйте, чтобы я знал как это будет выглядеть. (Луначарский уходит) Спросить-то я его забыл... Когда же, когда? Может Иван Газа знает? (входит революционный рабочий Иван Газа) ГАЗА: Я рабочий человек, Владимир Ильич! Могу я перед праздником выпить или нет? ЛЕНИН: Можете, Иван, можете. А какой у нас праздник? ГАЗА: Вы как с луны сваливши... Завтра же октябские... Седьмое же... ЛЕНИН: Вот! Седьмого! (соратникам) А вы - "рано-поздно"... Разрешите на вас опереться, Иван? ГАЗА: Обпирайтесь, Владимир Ильич. ЛЕНИН: Только опираясь на рабочий класс мы сможем создать государство будущего... А создавать его начнем... ДЗЕРЖИНСКИЙ: Завтра, Владимир Ильич! ЛЕНИН: Вот именно, Феникс! С праздником, дорогие друзья, с днем седьмого ноября!

------------------------------------------------

Михаил Жванецкий

А что?

--------------------------

Если потихоньку осваивать богатства Сибири одному.

Или еще тише осваивать космос самому.

Отстаивать мир вдвоем с хорошим человеком с нормальной фигурой.

Бороться с сепаратизмом в одиночку, скрываясь и появляясь внезапно в самых неожиданных местах, сводя его с ума переменой позиций и злобными выкриками.

Хорошо также добиться справедливости где-то в одном месте, хоть на квадратном миллиметре и оттуда взывать к рассудку правительства.

И, конечно, если не жалко своего времени, можно попытаться одному устранить недоразумения между народами.

Если, конечно, хватит денег на перелеты...

А бороться за охрану окружающей среды?

В сторонке, никому не мешая, но активно и громко стуча...

Можно очень смешно выступать без публики, оттачивая мастерство из окна и аплодируя самому себе.

Выступать по утрам против обнищания масс, но телефон отключить, чтобы не мешали.

Заниматься классовой борьбой хотя бы 20 минут в день, для здоровья и бодрости.

А в конце месяца открыть душу.

И разговаривать с собой до тех пор, пока не получишь свои исчерпывающие ответы на свои глубокие вопросы и ляжешь спать глубоко удовлетворенный.

------------------------------------------------

Архив М.Жванецкого

М.Жванецкий

ДУМОВЛАДЕЛЕЦ

-------------------------------------------------------------------

Не знаю, как растет публика. Но я видел, как опускаются актеры. Печать частых встреч. Бесчисленные перемены характера. Легкое сумасшествие на базе крупной популярности рождают интересные вопросы к окружающим: - У вас и вокзал есть? И поезда есть? И сесть в них можно? Прямо на этом вокзале? Как интересно. Поздравляю. Прекрасный город. Только почему вы его не убираете?... Вам бы оборудовать следующий берег. Ну,вот этот - напротив. Построить там отели, рестораны. Это хорошая идея. Я вам ее дарю. А вот я вижу вдали горы. Вы их как-нибудь используете в промышленности?... Нехорошо... Реку вы используете для обмыва, а горы нет. Надо, надо. Поставить там какой-нибудь завод, будет очень красиво. Одинокий такой дымок светлокоричневый на зеленом фоне склона очень симпатично. Собравшиеся зеваки ответственно кивают, как будто от них что-нибудь зависит. Ну, а он... Взгляд рассеянный. Слух ненаправленный. Отвечает через вопрос. После третьего может ответить на первый. Дает себя усаживать в машину, везти куда-то, хотя быстро реагирует на слова "обед" и "касса". Чувства исчезли вместе с шепотом. Громкий голос и хорошо закрепленный текст. На свою шутку немедленно реагирует, тонко сочувствуя тупости окружающих. Довольно крупные куски заученного текста для нескольких жизненных коллизий... При получении гонорара шутка такая: "Так и расходы большие!" При произведении сексуальных действий: "А ты где живешь?... И как ты отсюда поедешь? К сожалению, проводить не смогу... Но мне действительно... Мне очень... Я уже давно такого...Моя..." Памяти нет никакой, поэтому, "птичка". - "Я тебе дам мой московский телефон... Хочешь в Москву?... Обязательно!... Обязательно!... А вот это непременно!... Можешь мне поверить... Обязательно... Как раз я не забываю. Я потом запишу, все что ты сказала... Да я и так не забуду... Но я запишу... Моя... "счастье". Обязательно. Здесь есть такой магазин? Обязательно... Разговор с женой: "Ты же видишь, я устал..." С мамой: "Перестань, я устал..." С соседями: "Если б вы знали, как я устал..." С друзьями: "Что ты знаешь... Это же на износ!" Раньше на дне рождения: "Эта страна своим крепостным царизмом опозорила рождение и обесценила смерть." Позже: "Эта страна своим шараханьем опозорила рождение и обесценила..." Еще позже: "Эта страна своей тупостью..." и т.д. Не злой, особенно после успеха. Любит свое изображение - афиши, снимки. С таким-то. С таким-то. С таким-то. И с таким же. Вот он держит за пуговицу министра культуры. Вот хохочет с виолончелистом. Замер на концерте Спивакова. Но так, чтобы был виден Спиваков. Вот среди генералов. Среди студентов. Всюду с рюмкой в руке. Устал!... Улыбка усталая... Возможно даже естественная. Зубы точно нет. Мысли тоже не его. Устал. Да... Устал. Возле чемодана стоит. Возле магазина стоит. Возле грязной посуды лежит. Ему неудобно. Его все знают. На вопрос: "Что Вам нравится в людях?" - отвечает: "Доброта." - "Верите ли Вы, что красота спасет мир?", - твердо отвечает, - "Да!" Хотя не представляет, как... Об убеждениях узнает из собственных слов. "Ваш любимый писатель?" "Бунин. Раньше был Чехов. Теперь Бунина разрешили." "А Булгаков?" "Ну, Булгаков тоже... Но там есть тонкость..." Какая, не говорит. Показалось, что и на митингах может иметь успех. После двух шуток поверил, что поведет массы. Стал говорить: "Вы должны". "А теперь вы должны". И в конце: "Это вам необходимо". Митинговый зал специфический. Туда приходят не любить, а ненавидеть. Добился свиста. Посоветовали убираться в Израиль, вовсе не по национальности. Видимо название импонировало. "Убирайся в Сирию" не звучит. Вернулся на сцену. Былого успеха не было. Но и ненависти тоже. Многие его еще помнили. Надо бы сделать перерыв и начать снова. Чтоб вернуть власть... Убедился, что среди молодых есть талантливые. Черт бы их побрал! Как же он их пропустил? Подросли сволочи. А его стремительный выход на сцену и вскинутая голова ничего в зале не вызывали. А всего пять лет назад... Что творилось... С удивлением обнаружил, что ничего не накопил... Стал присматриваться к жизни...

------------------------------------------------

Архив Михаила Жванецкого

М.Жванецкий

С Е М Ь Я

--------------------------

Тут в голову пришло что людям, может быть, каким-то слова мои нужны и годы, проведенные в поисках семьи. Как так? Она у всех вот здесь... А у меня повсюду. И разницу я эту соблюдаю и берегу. Вот наблюденья. Сядьте поудобней, хотя сесть неудобно вряд ли кто захочет. Так вот, семья крепка, когда совсем уж тихий муж. Когда такая тихая жена, наоборот, все может развалиться. И вроде бы понятно почему. Там сила в слабости, а слабость в силе. Не знаю. Слабой быть может женщина, но не жена в переходной период к процветанью. Ну просто тихая жена такой железный повод для разговора! В жене должна быть переменчивость и визги, и пропаданье, и свободный взгляд то есть независимость в зависимости. Ужас, но все так. А тихий муж - это семья. Жена выдерживает его верность и постоянство. Он не выдерживает. Муж скачущий. Как по-латыни? Hasbend derganiy. Он скачет, мучается, отбивается от стада. Возвращается к утру. Пьет. Курит. Весь в помаде. Расческа в светлых волосах и, наконец, серьга в трусах. Вот ужас. Гибель. Решение созрело. Выслеживать! Хоть не мешало бы подумать: коль вы ревнуете, то любите. Конечно, жизнь отдам - узнаю правду! Все правильно. К чему же вы готовы? Выслеживать? Да. Точно. Выследим! Ну? Выследили... Они вошли вдвоем в подъезд в шестнадцать и вышли в двадцать два. Потом сослались на занятия в спортзале. Все точно! Все у вас в руках! Теперь пора решить то, что решить всю жизнь вы не могли. Ай-яй, вы не готовы... Решать-то должен выследивший... А он же любит. Он страдает. А как застал, так любит еще больше! Нет-нет, мы не готовы... Хотя там есть надежда. Есть надежда... А вдруг расскажет сам? Вот победа! Вот ура! До следующего пораженья. Из этого и состоит любовь. Если любить... А очень хочется. На голос и на звук хозяина. Душа и сердце вниз, а ушки вверх. Зовут! Зовут! Бегу-бегу! Но это ж не семья. Конечно, не семья. Зато любовь! А семьи все крепчают к старости. От общих неприятностей, безденежья, тупых детей и неудач... А молодость не так уж долго тянется в плохих условиях. Можно и перетерпеть.

------------------------------------------------

Архив Михаила Жванецкого

Михаил Жванецкий

Удивление

А я тут мимоходом. Дожил до 60-ти, а ни книг, ни имени, ни фамилии. Одна, двух или трехместная популярность. Я тут мимоходом в библиотеку зашел. Обычная library в одном американском городке. Все наши, кроме автора этих строк. Автор этих строк не числится в каталогах мировой славы... А претензий. А претензий было... Усталости. А грусти! А с бабами скучал, как настоящий. А был каким среди своих! Столичная печаль. Здоровался вторым. Запоминал свои слова: - Как я сказал... Не знаю. как мне удалось. (Без мягкого. Как удалосъ нэ знаю.) Из всех друзей оставил тех, кто был в восторге. И баб своих довел слезами до восторга. Слезами и обидами: - Ах, вы меня не поняли! (Как в восторг попали, так стали понимать). Ведь сам сказал когда-то: А что там понимать?! А что же там читать?! А там во что вникать?! Хорошо, хоть обувь с каблуками не надел. Бог миловал. А уж над появлением трудился! Неслышность хода с легким стуком в двери. А с попаданием в какой-то стиль. Как юмор возникал на сочетании немногих слов и редких наблюдений. И бабы-бабы! Да, бабы-бабы. Без детей. Свое лишь детство признавал. Другого не дано. Неясное какое-то еврейство. Молитва разномастная. С плевывает, крестится. И свечи ставит. Запутал Господа. Ну и понес очередное наказанье. "Все, как у разных" - вот его девиз. Я преданный, но многим людям. А слов-то выбор жалкий. Живописать-то нечем. Да и не помнит он заката или морской волны. Звук выстрела сравнил надысь с падением доски на стройке. И долго с этим бегал. Сейчас, когда почти нет строек, сравненьем этим не сразишь. Долго помнил и распространял: "Хочу окно, заполненное морем хоть наполовину". Сочли не мастерством, а жалобой. Плевались. Не получилось, нет читателей. И мастерство уходит в ночь. Ах, бабы, бабы! Да, так нет в энциклопедии. Что же делать? Путь один. Облить помоями британский Кэмбридж. Их, кстати, что-то долго не ругали. Или попробовать пролезть с другой строки. На букву "М". И по другой профессии. Мыслитель. Да. Мыслитель. Без наследства. Мыслитель без трудов. Мыслитель. Мыслящий. Как там будет по латыни? Когда от средней школы остался только Друккер... Как по латыни мыслитель мыслящий? Homo odinokiy. На колене одна рука и подбородок на второй... Но это же все не его. Ни подбородок. Ни колено. Ах, бабы, бабы. А, может быть, не раскусили? Да, пожалуй... Не поняли... Пожалуй, да. Не расшифровали... Высок, глубок, разнообразен. Сплетен в клубок, не расплести. Оставим все потомкам. Они внесут в тот том. В тот тот! Но только чтоб не исказили. Пожалуй надо будет еще раз: год рожденья, имя. Крупно вырезать на камне. Не фотографию. Она сотрется. А имя глубоко в гранит. При жизни. Намиоту заказать. Пусть врежет. И за деньги читателями обрамит. Раскрыта книга с неким изреченьем. О низком качестве сапог в период тоталитаризма. С исчезновеньем строя, кстати, исчезло и правописанье. Тота... Тато... Лито... Лита... Некому следить. Филологи ушли в торговлю. А ветер дует. Море светит. Вода как синька. И белье на мне. Казалось бы, пиши и размышляй. И получай от одного другое. Так нет. В энциклопедию ушел. На букву "Ж" перебирает немногих мыслящих... Там та же путаница. Вот это "Ж". Из палки со скобками. Оказывается не применяется. Там "J" (джи) и "Ге", как наше "Д" и "АШ", как наше "Н". То-есть, совсем другие люди. У них же нету, просто нету "Ж". Так в чем вопрос? Так где же Кэмбридж? Ах, бабы, бабы! Что вы меня родили на букву "Ж"? Хотя там было и "М" и "Д" и "Zet". Из вас я вышел. В вас исчезну. И понесет меня от нас в себе какая-то из вас. Я знаю, знаю где. Вот тут я. Вот это знаю я. И как ни в чем уверен. Неси, неси. Отродье Божье. И все-таки руками. Руками вам не надо было трогать меня лично. А вы под видом санитарок, продавщиц, преподавателей английского, физичек. Зачем? Зачем вы трогали меня руками? Истерли всю профессию под корень. И неужель профессия так отличает женщину от женщины? Да нет же. Я там был. И там. И там. И там. Нет, нет. Все одинаково. И даже врач, которая все знает и говорит о нервных окончаньях. Все также замуж. Замуж. Ты не понимаешь. Семья. Семья. Да. Я попрежнему, уже по-старому не понимаю. В энциклопедии себя ищу, теряю время. Мне только жаль и поисков, и этих описаний. Так что же я писал? Так нет меня нигде. Так что там слушали, запоминали? Так что ж я делал эти тридцать лет? Я помню где-то выступал. Какие-то крики "Браво!", "Еще давай!" Чего давать? Что было? Вот кошмар. Ни дома. Ни семьи. Ни творческого, в душу вошь, наследия. Одни рецепты в книжках записных. И правила приема внутрь. ...Внутрь чего?! Я был?! Я спрашиваю вас! Кого вы узнаете? И в полушариях мозгов извилина, или только отблеск? Очнулся в шестьдесят. Вот вам и здрасте. И жил - хотел. И пил - страдал. Любил и целовал. Прошел обратно - нет следов. Исчез бесследно. Не нашел себя. Но сам себя запомнил. Так кто же там вставляет? Бабы, бабы. Так я не жду от них, как и от мужиков, как и от всех людей. Не вставили. Черт с вами. А что такая толстая? Могла бы толще быть на одного. Одна страничка. Чуть увеличить "Ж", уменьшить "М", и отказать "ИКСу" "Х" по-нашему. Зазнался. И репертуара нет. О чем и говорит болтливость до концерта. Потом ищи... А мы все есть. А ну давай энциклопедию полегче. Для легких жанров. Для своих. Для литераторов, мыслителей бессмертных. Для авторов одной - двух шуток. Для куплетистов. Для красивых женщин, исчезнувших всего лишь в тридцать лет. Для мужиков, блистающих в компаниях бесплатно. Для выпивох, обнявшихся. Для добрых, милых не подозревающих врачей - в компании - "Ну, это излечимо". Для узеньких альбомных живописцев. Поэтов разных годовщин. Для ярких нищих, сумасшедших. Для пляжных сторожил. Для дам крикливых. Для всех кто нам запомнился. Свой том. Свой дом. Своя тоска. Для легких жанров коротко живущих. Энциклопедию Одессы для всей Земли. И всей Земли в Одессе. И всех евреев. Пере... недо... некочевавших. Чтоб не забыть случайно про живых. А мертвые себя напомнят сами... -----------------------------------

Архив М.Жванецкого

Михаил Жванецкий

Аркадий и комар

------------------------------------------------

Мой друг Аркадий очень умен. Золотая голова и руки. Взял шесть комаров и штангенциркуль, Измерил штангелем размах крыльев - 5мм. И стал делать сетку. Горизонтальную сетку не натягивал. Только вертикально. Через 5 мм. Комар брассом не летит, только баттерфляем. Комар от рождения вираж не закладывает. Комар не может сложить крылья, Пролезть, а потом расправить. Чего проще... Но комар, как всякий кровососущий, туп, А мой друг Аркадий умен и добр. Поэтому дома они теперь не встречаются. Только на улице.

Рассказ тети Клары, как она три года...

----------------------------------------------------

- Я три года над ними работала. Он несчастный парень. Она еле дышит. Я их познакомила. Он приходит ко мне: - Она сидит у телевизора, даже в мою сторону не глядит. Я поехала к ней. - Почему так? Розочка, ты не можешь пошевелиться? А она мне: - Он же мужчина. Он так сидит и я так сижу. Я поехала к нему: - Что же вы так сидите, Славик, вы же мужчина. Не может же девушка броситься вам на шею. Ну сядьте поближе. Пойдите в кино. - Она кино смотрит. Она на меня не смотрит. - А вы за руку ее брали? - Нет. - Возьмите. - Она вырвет. - Не вырвет. - А если вырвет? - Не вырвет. Я поехала к ней: - Он пойдет с тобой в кино, Розочка, и возьмет за руку. Ты не вырывай. - А, если мне будет неприятно? - Будет приятно. - А если будет неприятно?.. - Будет приятно! - Отчего? - Оттого, что когда мужчина берет за руку это всегда приятно. Он приходил, жаловался. Она приходила жаловалась. Я их вела три года. И вдруг от посторонних людей я узнаю. Что они пошли в ЗАГС. Я не была на свадьбе. Я обиделась... Что я неправильно сделала? ------------------------------------------------

Архив М.Жванецкого

Виктор Бондаренко

Супружеская верность

Некто Голобородов, кстати, Иван, пришел к княгине Голощекиной. Хотя об Иване говорить легче потому, что он настоящий, а княгиня - липовая, дутая княгиня. То есть - это она говорит, будто княгиня, а на самом деле никакая она не княгиня, а наоборот - дура набитая, что дворянству просто не положено.

Ну вот, значит...

Хотя, нет. Потому что так, дорогой читатель, ты вообще ничего не поймешь.

В слове пришел уже ошибка. У Ивана нет ног - не разгонишься походить, согласитесь...

Поэтому Иван передвигался на такой тележке с колесиками, отпихиваясь от асфальта руками, а чтобы руки не пачкались, он в них специально держит такие деревянные брусочки, размером с кусок хозяйственного мыла.

Раньше у Ивана были ноги. Он ими ходил и был как все, почти как все. Почти потому, что иногда Иван напивался пьяным (кстати, Иван - пьяница, а скорее всего алкоголик). И тогда не ходил, а лежал животом к верху, если не было дождя, а когда шел дождь или снег, Иван от него защищался спиной, поэтому лежал животом книзу. Искусство пользоваться ногами в такие минуты было недоступно Ивану и заключалось лишь в том, чтобы помогать телу переворачиваться в зависимости от погоды.

У Ивана было несколько детей, стыдившихся папы, и жена, которая его, впрочем, и Иваном-то не называла, а просто - пьяницей. Жена эта была женщиной неглупой, если закрыть глаза на пустяки и всякие мелочи, но Иван не мог жить с закрытыми глазами, и поэтому жили они плохо. Иван страдал...

Страдания эти проистекали от сплошного неумения жены общаться с ним. Дело в том, что она называла вещи своими именами. Ну а иногда - очень своими.

Например, слово звездоблюд никак не воспринималось Иваном, но задевало и злило, и иногда, услышав нечто подобное, он на всякий случай бил жену, чтобы та не выражалась при детях.

А об уме этой женщины говорит следующий факт. Часто, забирая Ивана с того места, где он боролся с непогодой, Клавдия - это ее так зовут - говаривала:

- Ванечка, падла ты гнусообразная, скоко тебе говорить можно: напился - пьянь неорганизованная - так ляжь на тротуаре и лежи. Тебя ж на дороге машиной раздавит - звездоблюд нещасный.

В тот роковой день Иван не дотянул до тротуара примерно 1 м и 2 см, как раз то, что приходилось на ноги, и троллейбус (они тогда только-только входили в моду) не замедлил случиться.

Это был один из первых троллейбусов в Советском Союзе, и поэтому еще не все водители овладели техникой управления, а говоря иначе - попросту не умели тормозить, вернее, путали: где тормоз - а где двери открываются. И вот в тот роковой день Людмила Стрежнева, не вполне владеющая техникой управления троллейбусом, села за руль. Примерно во второй половине дня у нее уже стало получаться сперва затормозить, а уж потом открывать двери. Но что было до этого, не берусь рассказать. Представьте сами: троллейбус на полном ходу распахивает все двери и начинает резко тормозить (сказывается неопытность), а если учесть, что троллейбус - первый в городе, - представьте ажиотаж пассажиров. Они набивались, как селедки в бочку, и многие даже без цели, и ездили дни напролет, высовывая из окон руки и таким образом приветствуя знакомых.

Надо сказать, что городишко был небольшой, заштатный (странно даже, почему именно в нем решили запустить первый в Советском Союзе троллейбус). Хотя теперь я вспомнил. Именно в этом городе В.И.Чапаев, проезжая на своей белой кобыле, заглянул в глаза некой гражданки Харитоновой и сказал: Эх, дочка, вот, разобьем буржуев - дам покататься! Это отмечено мемориальной доской. А Харитонова так перепугалась, что у нее дар речи отнялся, а потом пошла домой, погладила внуков по головам и повесилась. Так что буржуев можно было и не трогать - все равно некому кататься.

Так вот, значит...

Городишко был небольшой. - многие, если не все, друг друга знали, и когда приветствовали кого-то сквозь окна, то руки высовывали все. Со стороны троллейбус был похож на какое-то животное с щупальцами. Те же, кто стоял у самых дверей, не могли высовывать руки, и держались друг за друга, поэтому в момент открывания дверей выпадали группами.

Стрежнева, естественно, волновалась и стыдилась самой себя. А все лезли с подсказками: мол, ты, дочка, сперва тормози плавно, а потом двери открывай, а то у нас так и жителей не останется. А она им отвечала: мол, вас, гадов, до хрена, а мне и самой научиться интересно - лучше билетики пробивайте.

Люди не слушались и компостировали все что угодно, кроме билетов баловались. Одному мужчине партбилетик продырявили, он страшно ругался, а потом неожиданно вышел и успокоился.

В общем, атмосфера была нервная.

А тут еще Ваня со своими ногами. Только-только стало у Людмилы получаться и на тебе - Ваня.

Троллейбус, читай Стрежнева, сперва открыл двери, немного разгрузившись таким образом, потом переехал Ване обе ноги и только потом плавно остановился.

Скандал был страшный. У Стрежневой вычли всю 13-ю зарплату, объявили 318 выговоров, по числу погибших и увечных, и вдобавок, кажется, репрессировали.

- А Ванечка? - спросите вы. Отвечу: - Ванечка - мерзавец. Завел себе любовницу, одноглазую княгиню и гуляет от законной жены.

МИХАИЛ ВЕКСЛЕР

Идиллическое

Нам хорошо с тобой вдвоем

Вон, улыбается на фото...

Но и в отсутствии твоем

Есть тоже праздничное что-то.

Советы доктора Малюкова

Доктор Малюков Андрей Ефимович - фигура вполне реальная, ныне живущая, хотя и со всеми признаками лица исторического, ибо цитируется, деяния его, обрастающие апокрифическими подробностями, передаются из уст в уста, частенько возвращаясь к нему же совершенно неузнаваемыми. Словом, мой добрый знакомый, что, если бы не было правдой, а лишь фигурой текста, отдавало бы такой пошлостью, что не приведи Господь.

У меня и фотография его есть. Только вот сейчас затерялась где-то.

Обращаясь к нему со всеми своими проблемами, я привык неукоснительно следовать его советам, которые, как у всякого хирурга, хотя и грешат некоторой радикальностью, но непременно приводят к желательному результату. А в силу того, что проблемы у меня совершенно универсальны, то и советы доктора отдают идеальностью.

Предлагаю Вашему вниманию образчик, записанный с его слов не далее как в прошлом месяце.

Саша КИСЕЛЕВ

Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

Н.С.Хрущев. Тост, произнесенный в Кремле 12 мая 1961 года.

Скажу как профессионал: по виду тела утром, можно с уверенностью предположить, насколько ему было хорошо прошлым вечером. Только человек недалекий и, прямо скажем, никудышный, будет представлять похмелье нежелательным следствием желательного процесса. Для нас, предпоследних интеллектуалов жизненного процесса, в похмелье заложен пусть и сакральный, но вполне метафизический смысл. Это, ребятки, утреннее борение со злом вселенским, место ему не в юморесках, а в операх и эпосе. Реформаторы балета мелкотравчаты, а то и в балете место бы нашлось. Вагнер с его летучими валькириями слаб, чтобы проиллюстрировать всю глубину и мощь этого вполне экзистенциального возвращения к жизни.

Но к делу, к делу! Только самые героические из нас могут переживать похмелье с удовольствием. Однако вовсе без академизма не обойтись.

Самый глупый дурак, на собственном опыте познавший наличие причинно-следственных связей, должен понимать, что радикальнее всего сражаться с похмельем за день до его наступления. Враг еще дремлет, наше коварство ему невдомек. А мы исхитрились и - раз! - не пошли к дяде Паше на день рождения. И что? Похмелье посрамлено. Его нет вовсе. А мы - чистые огурцы. Ходим, похохатываем. Но, конечно, такое поведение удел настоящих стратегов.

Приходится признать, что таких Суворовых видел я в своей жизни не много. Обычная тактика все-таки ближе к Наполеону: надо завязать бой, а там посмотрим. Поэтому будем исходить из того, что день рождения дяди Паши неминуем, как прилет кометы Галлея и только вселенская катастрофа может отвести от нас чашу сию.

И все равно, выпивание - это не бирюльки! Надо кончать с этой безответственностью и любительщиной. Если бы у меня спросили не после, а до, я бы сразу сказал, что есть несколько простых, но действенных фортификационных хитростей, которые если и не в силах гарантировать триумф, то выполняют функции вовремя прозвучавшего сигнала тревоги.

Итак, схема Маннергейма: перед тем, как отправиться к дяде Паше на очевидное заклание, надо как следует выспаться. И плотно поесть. Лучше супчика с мясцом. Да и мясцо на горячее не повредит. Все эти салатики и селедочки, что ждут вас у дяди Паши - суть ревизионистские оборотни. Ими только тошнить хорошо. Кстати, во время подготовки, чисто превентивно. следует хлопнуть грамм сто водочки на предмет повышения толерантности организма. После этой, согласитесь, нехитрой подготовки, вы сможете дожить до десерта, если он планируется.

Академическая наука гласит, что мешать разнородные напитки не следует. Но это от лукавого. Говорю как врач: можно. Но не увлекаться. И внимательно следить за их качеством. При наличии выбора советую останавливаться на классово близкой отечественной водке, а заметив латиницу на этикетке, немедленно отступать, сохраняя боевые порядки. Слишком много последнее время расплодилось напитков притворных, коварных, как шпионы иностранных разведок. Бдительность терять нельзя ни при каких условиях. Точно так же, как пионеры по пуговичке могли раскусить диверсанта, вы по прозрачности и запаху должны отследить напитки отравленные и постараться избежать встречи с ними. Но недооценивать противника нельзя! Эти бутылки так и будут нырять под руку, стоит вам лишь на минуту успокоиться и закружиться головой от успеха.

Мог бы порекомендовать танцы до упаду. Но, думаю, у дяди Паши до танцев дело не дойдет. А жаль: активное поведение несколько смиряет грядущее похмелье. Однако драться для пущей активности не советую. Это утомительно и болезненно. В конце-концов похмельная голова, очевидно, лучше проломленной.

Но вернемся к утру. Есть много хороших и верных способов борьбы с похмельем. Им мы посвятим следующую лекцию, поскольку тема эта обширна и без соответствующей систематизации и ввода в предмет будет страдать дилетантизмом.

Если кратко, то надо побольше пить, побольше спать и плотно есть. Выпивать не возбраняется, но чутко отслеживая ту грань, когда борьба с похмельем плавно переходит в откладывание его на следующее утро. Страшного в этом ничего нет. Некоторые особенно любят выпивать именно на второй день. Или в третий. Для натур увлекающихся могу посоветовать ставить на календаре крестик в первый день, тогда очень просто, выяснив число, установить, сколько уже продолжается позиционная борьба с похмельем.

Замечу: если вы не в состоянии произвести вычисления или возникает путаница с названием месяца, пора обратиться к врачу.

Желаю приятного отдыха. Искренне Ваш - доктор Малюков.

ЭДУАРД ДВОРКИН

Тип номер один

Этот тип женщины подробно описан в западноевропейской литературе, по-видимому он из нее и произошел.

Она выше среднего роста и, пожалуй, слегка крупновата, ноги у нее спортивные, мускулистые, с хорошо развитыми икрами, но здесь нет перебора, это ноги не мастера спорта международного класса, а скорее перворазрядницы-легкоатлетки, вовремя прекратившей участие в трудных и утомительных состязаниях. Она темная блондинка или светлая шатенка, густые прямые волосы касаются плеч, она широкоскула, лицо украшает изысканной лепки грекокатолический нос, но главным украшением всего ансамбля являются, конечно, глаза. Перо литератора, его пишущая машинка здесь бессильны - как ни крути, а на бумагу ложится лишь избитое и затасканное сравнение с двумя бездонными голубыми озерами, в которые тянет погрузиться с головой.

Обыкновенно вы встречаете ее не чаще раза в год и почему-то всегда летом. Погруженный в размышления, вы сидите в задней части троллейбуса, и вдруг жена, которой приспичило покататься с вами в общественном транспорте, заливается смехом и пихает вас в бок. - Твой тип, - говорит она, - смотри! - Разумеется, вы давно заметили эту женщину сами, и ваш рассеянный вид - лишь попытка скрыть волнение. Жена все понимает, она - умница. Подмигнув обоими глазами и еще раз дружески пихнув вас локтем, она выходит на ближайшей остановке, оставляя вас наедине с судьбой.

Она сидит совсем недалеко, на ней изящный строгий костюмчик с белыми отворотами, она - деловая Женщина, служит по ведомству и не теряет времени зря. Удерживая литыми коленями кожаный дипломатик, ваш тип сосредоточенно перебирает бумаги, листает какие-то справочники и одновременно отщелкивает данные на калькуляторе. По счастию, народу в троллейбусе немного, и вам видно каждое ее движение. Внутри вас клокочет, вы готовы сорваться с места и демонстративно усесться на одно с ней сиденье, но, как на грех, драгоценное место оккупировано. По-бабелевски широко расставив многопудовые венозные ноги, там тяжко восседает неопределенного возраста селянка в объемных ситцевых одеждах. Ей явно не по вкусу эта расфуфыренная дамочка рядом, и селянка мучается, подыскивая подходящую абстрактно-обидную фразу в пространство, чтобы уесть фуфыру, но здесь ваш тип неожиданно заканчивает подсчеты, у нее все сошлось, она улыбается, смотрит по сторонам и встречается взглядом с колхозницей. Дурацкая фраза о некоторых, желающих показать свою ученость, уже почти додуманная до конца, проваливается обратно в подсознание, селянка никогда не видела таких чудесных лиц, пожалуй, эти городские не так уж и плохи, думает она, и тут же от широты души наклоняется к большой плетеной корзине и тянет оттуда соседке красавец-помидор. Естественно и просто ваш тип принимает от души предложенное лакомство и тут же впивается в него отменно белыми зубами (разумеется, все деловые материалы убраны в чемоданчик). Колхозница не унимается - за синьором помидором появляется его величество огурец, за ним - нежнейшее сало в чистой тряпице. Угощение уже не помещается в руках, поверх чемоданчика расстилается газета, ваш тип ест так аппетитно, что не выдерживает и сельская Женщина, нарезающая себе внушительный бутерброд. Какой-то дядька впереди достает из штанов початую бутылку, еще несколько человек, каждый со своим, спешат разделить трапезу. Разумеется, среди них и вы, у вас несколько бутылок пива и пачка дорогих сигарет. Все перезнакомились, ее зовут Лариса или Вероника, застолье в разгаре, водитель троллейбуса поминутно оглядывается и шумно сглатывает слюну, наконец, он не выдерживает, останавливает машину и присоединяется к компании. Сзади на улице отчаянно сигналят, и тогда водитель сбрасывает троллейбусные рога с проводов и с помощью товарищей по пирушке заталкивает неповоротливую махину в ближайший тихий переулок.

Все расположились впритирку на брошенных на задней площадке кожаных сиденьях и успели подружиться, в троллейбусе отдыхает компания человек на двенадцать, люди с удовольствием едят и пьют, мужчины пытаются завладеть вниманием Ларисы, но никто из них не может сравниться с вами. Вы человек, наделенный блестящим остроумием, ваш запас шуток неисчерпаем и постоянно обновляется, для вас не составляет труда в нужный момент отпустить на свободу изящную французскую репризу времен Третьей Республики или выдать на-гора соленую тевтонскую прибаутку, восходящую к двенадцатому веку, вы удачно каламбурите в стиле искрометного Диккенса и можете к месту сразить наповал любого грубоватым народным анекдотом в манере графа Толстого. О легких сиюминутных трюизмах не стоит и упоминать - они рождаются едва ли не против вашей воли.

Лариса от души смеется, ее взгляд все чаще останавливается на вас, она отметила ваш дар и выделила вас среди прочих. Прочие не в претензии, они то и дело выбегают к ближайшему ларьку и возвращаются с новым запасом питья и провианта.

Время летит незаметно, за окнами синеет, участники пиршества один за другим погружаются в глубокий сон. Вероника смотрит на часы и с деланным ужасом хватается за голову - ей давно пора. Вы подаете даме руку и помогаете обойти спящих. Ваше сердце гулко стучит, и, надо признать, сейчас вы совершенно не похожи на себя.

Обыкновенно вы другой. Вы нравитесь женщинам, знаете это, и потому всегда чуть высокомерны с ними. Дамы заискивают перед вами, стараются задеть рукой или внезапно предстать обнаженными, они со всей силы подталкивают вас к физической близости, но в большинстве случаев вы холодно отказываете и уж никогда не проявляете интереса первым.

С Вероникой не так. Уже несколько раз вы имели возможность откланяться, но как мальчишка тащитесь рядом до самого ее дома. Вы вместе входите в подъезд, и на площадке третьего этажа уже она пытается по-доброму распроститься с вами, но вы, утерявший чувство собственного достоинства, исступленно обнимаете ее и целуете в лебединый изгиб шеи.

Параметры внешнего мира перестают существовать для вас, Лариса с силой трет вам уши. чтобы вернуть к действительности. Очнувшись, вы замечаете вышедшего на площадку толстяка-тяжелоатлета с тренировочной штангой на плечах. Это муж Вероники, выглянувший на шум. Он рад, что его жена по вкусу интеллигентным мужчинам, сам он человек простой, но может и умеет поддержать разговор. Вы начинаете немедленно прощаться, но Василий не отпускает - он только что закончил вечернюю тренировку и сейчас собирается размяться совершенно в другом смысле.

Вы проходите в квартиру, Василий достает бутылку особо очищенной, Вероника снимает облатки с крекеров, Василий наливает полную рюмку для вас, а сам пьет из стакана, мешая водку пятьдесят на пятьдесят с густой рыночной сметаной - так рекомендует ему тренер.

После первой вы вновь пытаетесь ретироваться, но Василий не отпускает, он уверяет, что сможет удержать вас на ладони вытянутой руки, и в самом деле ему это удается. Вы пьете еще, вас обволакивает зеленоватый туман, и сквозь него вы видите плывущий силуэт Ларисы, она сидит на коленях Василия и недоступна для вас, но пожар, разожженный ею, сжигает вас изнутри, и хороши уже любые средства, чтобы загасить его. Вы просите какую-нибудь подругу, которая могла бы прийти прямо сейчас. Такая подруга у Вероники есть, она работает в рыбном магазине на углу, и не проходит и пяти минут, как в комнату вбегает растрепанная краснолицая женщина в переднике из искусственной кожи. Она с головы до ног в рыбьей чешуе, но вас это не волнует. Рыбница с разбега прыгает вам в объятия. свет гаснет, Лариса и Василий выходят в соседнюю комнату и плотно закрывают за собой дверь...

Утром вы появляетесь дома. Жена смотрит на вас во все глаза, хохочет и никак не может остановиться. Когда вы выходите из ванной, она протягивает вам заполненный протокол о супружеской измене и заставляет его подписать.

Согласно брачному контракту вы имеете право на четыре измены в календарный год и под угрозой крупной неустойки свято блюдете параграф. Четыре возможности - это не очень много, и вы бережете их, как можете, отказывая многим привлекательным женщинам в надежде повстречать еще более привлекательных. Но как и в любом ответственном деле, здесь не следует перебарщивать. Вы вспоминаете второй или третий год после свадьбы, когда пресыщенный предложениями со стороны, вы стали вдруг отказывать всем подряд и спохватились лишь 31 декабря, имея в активе всего одну использованную возможность с рыбницей. Вам пришлось немало тогда потрудиться, чтобы с честью выйти из положения, и, надо признать, вы справились с этой непростой задачей...

К слову, вашей жене по тому же контракту дозволяется всего один адюльтер за двенадцать месяцев, и нетерпеливая половина пользуется своим правом уже первого января. Она уходит из дома ранним утром и возвращается за несколько минут до полуночи. Лучше, если вы встретите ее на улице. Жена в ужасном состоянии, ее глаза повернуты внутрь, она ничего не видит и ни на что не реагирует. Она пластом лежит в кровати и только слабо стонет, вы терпеливо ухаживаете за ней, даете ей жидкую пищу, и только к концу месяца она полностью восстанавливает подорванное здоровье.

Вы любите жену, и она любит вас. По брачному контракту перед сном вы должны обмениваться с женой крепким продолжительным рукопожатием. Вы делаете это с удовольствием, и ваша жена тоже не скрывает, что контакт ей приятен...

Осенью и зимой вы напряженно работаете, но весной начинаете отвлекаться - позванивая кальсонными тесемочками, рассеяно бродите по комнатам, играете кистями халата и думаете о том, что скоро лето, и вы поедете куда-нибудь в троллейбусе и встретите женщину, с глазами как два бездонных голубых озера, в которые хочется погрузиться с головой.

Артур КАНГИН

ЗОЛОТОЙ ГЛАЗ

1.

Однажды в полночь инспектор Рябов ворвался ко мне домой, сверкая в лунных лучах мокрым кожаным пальто.

- Акушер Кусков, вы спите? - изумился он.

Я легко выпрыгнул из кровати и быстро надел брюки со штрипками, фланелевую рубашку и джинсовую кепку с коленкоровым козырьком.

Инспектор Рябов в явном волнении несколько раз пересек мою скромную комнату по диагонали, ковыряя костяной зубочисткой в верхнем ряду коренных зубов, а потом сильно сдавил мое плечо.

- А! Больно! - невольно вскрикнул я. - Что такое?

- Украден лучший рысак московского ипподрома. Кристалл!

- Тот, весь в белых яблоках? Может, он просто ушел?

Инспектор Рябов саркастически улыбнулся.

- Или сдох? - продолжал предполагать я.

- Петя! - после короткого гомерического смеха сказал инспектор Рябов. - Лошади в миллион долларов просто так не уходят... и не сдыхают.

- Что я должен делать? - отрывисто спросил я, акушер Кусков, и от волнения укусил себя за губу.

- Возьми ампулы со снотворным и резиновый жгут. Живо!

2.

Ипподром был по-осеннему пуст и холоден. Лишь дворник с длинной седой бородой подметал забронзовелые листья клена. Где-то вдалеке закурлыкали птицы неизвестного мне названия.

- Инспектор Рябов! - представился дворнику инспектор Рябов.

- Акушер второго разряда Петр Кусков, - представился я, акушер второго разряда Петр Кусков.

Но дворник лишь метнул в нас взгляд маленьких красноватых глаз, молча продолжая мерно подметать забронзовелые палые листья.

Инспектор Рябов с тигриной легкостью подскочил и ударом джиу-джитсу выбил метлу из рук молчаливого дворника.

- Караул! - истошно закричал дворник.

Но инспектор Рябов был начеку. Он стремительно подсек дворника и тот рухнул в палые листья.

- Так будем мы говорить или нет? - спросил его Рябов. - Где Кристалл?

- Я работаю здесь... - запинаясь произнес дворник, - первый день!

- Похоже он и вправду ничего не знает, - резюмировал инспектор Рябов. - Не будем терять время! Пойдемте!..

3.

Мы зашли перекусить в бар ипподрома Зеленый гул.

Бармен этого заведения Павел Шустиков ловко бросал и почти всегда ловил бутылки с дорогими алкогольными напитками.

- Вы ищите Кристалла, - хитро прищурил глаз бармен. Он подкинул бутылку. Потом подкинул бокал. Поймал и то и другое. Налил полбокала виски. Щедро отхлебнул.

- Я вам друг, - сказал он. - Вы не должны бояться меня?

- И что же вы знаете? - выступил вперед я, акушер Кусков.

- Думайте о золотом глазе! - еще хитрее сощурился бармен.

- О золотом глазе! - неожиданно вскинулся инспектор Рябов. - Ах вот оно что!

4.

Через полчаса мы уже были в глазной клинике профессора Федорова.

И там мы услышали ржание. Молодое, легкое, призывное.

Мы кинулись по направлению к этому звуку.

Для этого нам пришлось обогнуть пруд глазной клиники, пересечь симпатичную рощицу глазной клиники, перейти вброд чистую, веселую речушку глазной клиники и оказаться на небольшом выгоне глазной клиники.

Там и стоял и ржал, привязанный к небольшому дубу, искомый рысак Кристалл.

А то, что это был именно он не было никакого сомнения. Весь с головы до ног жеребец был усыпан белыми яблоками.

Инспектор Рябов подскочил к рысаку и легким движением сапожного ножа перерезал узду.

- И-го-го! - заржал жеребец.

- Тише, милок, тихо, - попросил я его.

Но тут кусты можжевельника зашевелились и из них с гиканьем выпрыгнул здоровенный детина в белом халате.

5.

- Не трогайте конька! - закричал он. - Это мой конек!

Инспектор Рябов дикой кошкой кинулся на спину детине и повалил его на землю.

Схватка продолжалась около трех часов. За это время я успел покормить булкой свеженайденного жеребца, сам подкрепился ароматной земляникой, усеявшей весь холм под дубом.

Наконец детина в белом халате испустил гортанный крик поражения и взмолился о пощаде.

Тогда я подскочил к детине, связал его резиновым жгутом и сделал укол снотворного.

Инспектор Рябов прислонил драчуна к дубу.

- Теперь только обстоятельный рассказ сможет облегчить вашу участь, строго сказал Рябов. - Для начала, кто вы?

6.

- Я помощник главного врача глазной клиники Феликс Титов, - заикаясь от страха, заговорил детина. - Да, это именно я украл высокопородистого жеребца, носящего имя Кристалл.

- Зачем? - резко спросил я, акушер второго разряда Петр Кусков.

- Развяжите жгут, - попросил Феликс Титов.

Рябов развязал жгут. От снотворного Титов стал вялым и уже не представлял никакой опасности.

- Моя теща на одной из восточных войн потеряла глаз, - массируя запястья, сказал Феликс Титов.

- И?.. - резко спросил инспектор Рябов.

- Жена пригрозила мне разводом, если я не спасу маму, - зевнул Феликс Титов. - Спасти же маму, то есть тещу, мог только золотой глаз бразильской фирмы Мокко.

- За золотой глаз они потребовали жеребца? - спросил Рябов.

- Да, - горестно ответил Титов.

- Глаз вам они передали? - опять спросил Рябов.

- Передали, - ответил Титов. - Мама носит его третий день. Золотым глазом она видит лучше, чем здоровым.

- А когда должны прийти за жеребцом? - резко спросил Рябов.

- Сегодня, - потупился Феликс Титов.

- Российского жеребца они не получат, - сказал инспектор Рябов. - Разве что мы его заменим какой-нибудь старой клячей.

- А как быть мне? - спросил Титов.

- Вы свободны, - сухо сказал Рябов.

- Но золотой глаз тещи? Они придут за ним! - воскликнул Феликс Титов.

- У вас есть вторая железная дверь? - спросил Рябов.

- Нет, - ответил Феликс Титов.

- Поставьте вторую железную дверь и на всякий случай вооружите прозревшую старушку хотя бы простеньким пистолетом.

- Я пойду?.. - спросил Титов.

- Идите, - разрешил ему Рябов, а когда мощная спина в белом халате зашуршала в кустах можжевельника, крикнул. - Пусть ваша мама недельку-другую не выходит из дома.

- Спасибо, - гулко зевая, отозвался из кустов Феликс Титов. Видимо вколотое мной Титову снотворное начало действовать во всю силу.

- Берите жеребца под уздцы! - приказал мне инспектор Рябов. - Бразильцы могут нагрянуть в любой момент. Нам незачем встречаться с ними.

Я взял жеребца под уздцы.

Жеребец перебрал высокопородистыми ногами и заржал.

- Помолчи, дружочек, помолчи! - попросил его я, акушер второго разряда Кусков. - Еще наржешься. На ипподроме!..

А затем я, Петр Кусков, инспектор Рябов и рысак Кристалл, несколько смущенный резкой переменой своей участи, стремительно вошли в кусты можжевельника и двинулись по направлению к московскому ипподрому.

Елена Казанцева

Вася-летчик

Поэма

В синем небе Вася-летчик Жизнь идет у них по плану,

пролетает над страной, у меня - наоборот:

мой цветочек-василечек, не живу, ромашкой вяну

мой любимый, мой родной. подрывает корни крот.

Он служил и дослужился А во ржи - небесный прочерк,

до начальника звена. синева средь желтизны:

Дослужился - и женился, это Вася-василечек

и осталась я одна. с папой собственной жены.

До меня доходят вести - А жена жужжит, как пчелка,

голова от них гудит: самолетику сродни.

Вася-летчик вместе с тестем Мне осталось жить недолго,

наше небо бороздит. может, считанные дни.

Небо белое, как манна; Погляжу да полюбуюсь

тесть у Васи генерал. на окрестное житье,

Это, милый мой, не мало! на планету голубую

Верно Вася выбирал. и на соколов ее.

Долго целился в десятку, ...Снова в небе Вася-летчик,

позабыв еду и сон; он себе не изменил,

и попал не на Камчатку, а меня безлунной ночкой

а в столичный гарнизон. крот в могиле схоронил.

Киевские ведомости

В городе Киеве выходят "Киевские ведомости." Ну, выходят и выходят, мало ли всего выходит. Дело же в том, что в Киевских ведомостях есть клуб им. С.П.Голохвастова. Клубов, кстати, тоже достаточно. Но этот клуб организовали наши давние друзья Александр Володарский и Ян Таксюр. А не пригласить к себе друзей самое последнее дело. Вот и приглашаем. Публикуем на этих полосах материалы авторов этого клуба. Уж дюже хлопцы талантливые.

СОДЕРЖАНИЕ

ВОТ КТО-ТО С МЕРСА ГОРДО ВЫШЕЛ... МЫЛЬНАЯ ДРАМА. СФЕРА ИНТЕРЬЕРА. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ОПРОС. СУДЬБА ИМИДЖМЕЙКЕРА. ВСТРЕЧА ПОД ПАЛЬМОЙ. РУССКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ. ЗЕЛЕНЫЙ, А НЕ ДОЛЛАР. СКАЗКА О ДОБРОМ НОВОМ КИЕВСКОМ И ЛЮБОПЫТНОМ НОВОМ РУССКОМ. НАРОД ПОРА НАГРАЖДАТЬ!

ОБЪЯВЛЕНИЯ

Новый киевский снимет квартиру. Порядок в районе гарантирую. Компания Сапер-Инвест

Взрывчатка и детонаторы на дом. Всего пять тонн тротила, господа, и ваш замок станет воздушным!

Приди, желанный! 37, 162, 90-70-102, двое (3-х и 10-ти), 2-х, 6-той, 12-ти, 32\18\14, 315-16-13 (19.00 - 23.00), а/я 1133 (две 6х9, 9х12), р/с 126114 МФО 324567. Если ты знаешь еще какие-нибудь цифры, отзовись!

ВОТ КТО-ТО С МЕРСА ГОРДО ВЫШЕЛ...

В то время, как сопредельное государство превозносит в фольклоре своих новых русских, новых якутских и новых мордвинских, Клуб ловит на себе укоризненные взгляды из мерседесов, запорожцев и мотоциклов: А мы-то чем хуже? Вот почему сегодня, раздираемые чувством местного патриотизма, мы решили представить мировой общественности новый тип наших людей - новые киевские.

Это они ухитряются по-своему продолжать дело Гайдара-Пинзеника, используя при этом лучшие качества соплеменников Кравчука.

Мне весь Крещатик должен! - любит говорить новый киевский, представляясь родителям невесты.

Несмотря на баснословное богатство, новые киевские - рачительные хозяева. Поэтому они часто объединяются, нанимают телохранителя и откармливают его до тех пор, пока он один не заслонит всех троих.

Хотя среди новых киевских встречаются полные полиглоты, большинство из них знают два иностранных языка, русский и украинский. Но общаются между собой исключительно на киевском: Вася, як не скинешь мине по факсу, получишь по фейсу!

Питаются новые киевские по принципу пирамиды. По очереди ходят друг к другу на презентации. Хуже всего тому, кто устраивает презентацию последним.

Новые киевские охотно встречаются с деятелями культуры. Эти встречи их облагораживают, но не обогащают. Поэтому они часто прерывают мольбы деятелей на полуслове:

Старик, пойми! Если я дам тебе штуку, у меня же ровно на штуку станет меньше.

Сегодня мы пригласили новых киевских в наш клуб вместе со всеми их пейджерами, мерседесами и эндээсами.

МЫЛЬНАЯ ДРАМА

Приходит новый киевский в рекламное агентство: - Мужики! Я тут по случаю партию мыла взял, так как-то надо об этом стране сообщить. - Ну раз у вас такая радость, - - говорят ему рекламщики, - надо такой ролик снять, чтоб и на Останкино умылись. Так что хоть сейчас Никулина под Мордюкову гримируем и начинаем!

- Нет, мужики, эти сейчас у всех. Давайте кого-то покруче!

Тогда ему говорят: - Раз такое дело, снимем так: Мадонна в ванной с оркестром Виртуозы Москвы, а кругом пена, пена, пена... Правда, это тянет миллионов на двести зеленых.

- Земляки! Бабки - не вопрос, но где я вам столько пены возьму? У меня в партии только три ящика!

СФЕРА ИНТЕРЬЕРА

Новый киевский плавает в ванне на надувном матрасе. Входит жена и спрашивает:

- Дорогой, тебе кофе в ванну? Новый киевский приподнимает голову, снимает солнцезащитные очки и говорит: - Если ты еще раз назовешь мой бассейн ванной, я твоему будуару верну прежнее название.

СУДЬБА ИМИДЖМЕЙКЕРА

Однажды в разгар презентации благотворительного фонда новый киевский по фамилии Сидорчук потерял два передних зуба. но не расстроился.

Один его зам по имиджу не мог успокоиться. - Ты, Толян, вставил бы зубы, а то никакой респектабельности. Смотри, Клинтон улыбается, а Мона Лиза!

Терпел Сидорчук неделю, терпел другую, а во время очередной презентации не выдержал и сказал настырному заму:

- Старичок! У меня до Лизы с Клинтоном руки не доходят, а твой имидж всегда под рукой!..

С тех пор, когда Сидорчук со своим замом улыбаются, их друг от друга не отличишь...

ВСТРЕЧА ПОД ПАЛЬМОЙ

Поселился новый русский на Канарах в пятизвездочном отеле, а новый киевский - в трехзвездочном.

Встречаются они на пляже.

- Тебе чего, баксов не хватило? - сочувственно спрашивает новый русский. - Да знаю я эти дела! Сам пятизвездочный Наполеон с трехзвездочным из одной бочки разливаю.

РУССКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Приходит новый русский к новому киевскому грустный-грустный.

- Горе у меня, Степа, жена бросила, пойдем выпьем!

- Эх, чувствительные вы, русские, - вздохнул новый киевский, - у меня большее горе: выйти выпить не могу - телохранитель бросил.

ЗЕЛЕНЫЙ, А НЕ ДОЛЛАР

Встречает как-то новый русский нового киевского и спрашивает:

- Братан, у тебя шестисотый есть?

- Не-а.

- А вилла с бассейном? - Не-а.

- И яхты нет? Нету.

Тут подходит другой новый киевский и говорит:

- Ты чего, в натуре, к пацану пристал? Не видишь, он еще совсем новый!

СКАЗКА О ДОБРОМ НОВОМ КИЕВСКОМ И ЛЮБОПЫТНОМ НОВОМ РУССКОМ

Стоял как-то новый киевский возле особняка шикарного четырехэтажного. Растирает бедный пудовыми кулаками слезы по щекам розовым да сморкается в платок шейный От Версаче. Подъезжает тут новый русский на тройке мерсовой и спрашивает:

- Ты чего пригорюнился, добрый молодец, аль опять налогами обложили?

- Да вот, - плачет новый киевский, - сиротский дом построил, завтра презентация.

- Так чего убиваться, благотворительность престижу полезна. - Может, оно и так, да только как я, сиротинушка, в эдаком домище один жить буду.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ОПРОС

На вопрос: С кем вы посоветуетесь, если у вас возникнут затруднения в бизнесе? были получены следующие ответы.

Новые русские: с адвокатом или экономическим советником - 80%, с женой - 10%, с любовницей - 10%.

Новые киевские: с адвокатом или экономическим советником - 10%, с кумом - 10%, с женой - 80%.

Александр Володарский, Ян Таксюр,

Евгений Микунов, Олег Янчук,

Александр Семиков.

МАКСИМ ТХОРИВСКИЙ

СОВЕТЫ ДОМАШНЕМУ МАСТЕРУ

* Никогда не спешите выбросить старую сантехнику. Купите сначала новую.

* Пожара несложно избежать, поддерживая в квартире определенный уровень влажности.

* Если на семейном ужине вы поперхнулись хлебной крошкой - заодно и высморкайтесь.

* Зеленая мясная муха никогда не даст потомства, если две-три недели не покупать ей мяса, а затем свернутой в трубку старой газетой резко оглушить ее, ослабевшую.

* Пришедшую в негодность ногу легко можно ампутировать и в домашних условиях, если не следовать указаниям врачей и заниматься самолечением.

* Возьмите несколько мотков шерстяных ниток, сплетите их туго в один жгут и с помощью несложных манипуляций вы себе в любое время сможете связать ими тещу.

ИЗ НЕОКОНЧЕННЫХ СОВЕТОВ

- Дверцы от мебели перестанут отпадать...

- Будильник станет вашим другом...

- Стирка станет более увлекательной...

- Краска на полу высохнет за один отпуск...

- Комары перестанут гадить на потолках...

- Тюбик от зубной пасты послужит еще один срок...

- Тараканы начнут избегать вашей кухни...

- Из десятка ненужных вам книг...

- Из использованной туалетной бумаги...

- Из двух детских панамок...

(Присылайте ваши варианты предложений)

ВИКТОР РЯБОВ

ПИШИТЕ ПИСЬМА

Абстрактный эпистолярный рассказ

В темноте постучали. - Кто там? - спросил Николай Степанович. - Это я... - стукнуло в грудь. - Сердце!.. Воли давай!.. - Ядохимикаты твои замучали... - возмутилась печень. - Захлебываемся от твоей экологии... - Дышишь ты черт знает чем... - Сщас как лопну... Перебивая друг друга, заорали почки, легкие и мочевой пузырь. - Ну тихо-тихо, - успокоил их Николай Степанович и попытался перекрыть все пути к бегству. На другой день он хватился почек. За ними сбежали и остальные. Все, - подумал Николай Степанович, - пишите письма!.. И скоро они действительно стали приходить.

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

(на конверте звездно-полосатый значок)

Привет старик!..

Рады переплюнуться с тобой письмишкой. Узнал?!.. Да, это мы Близнецы-Почки. Ну откуда мы, сам понял по конверту.

Коротенько о себе. Пересадили нас одному гангстеру. Ну, все о`кэй, теперь коньяк гоним. Ха!.. Работенка как раз для нас. Бывает, виски шотландский пойдет. Но это редко. Наркотиками не балуемся. Зато пивко посасываем регулярно.

Да, если встретишь где-нибудь наш фирменный ром Хвосты Канзаса, не пей!.. Гадость первостатейная. Папашка гонит его, знаешь из чего?.. Хи-хи-хи! Умора!.. Но это большой секрет...

Да, слыхали, Селезенка тоже устроилась неплохо. Где-то на Бродвее актрисой стриптиза. Имеет большой успех. Наши парни зовут ее просто и нежно - Сливной Бачок.

Высылаем пятьсот долларов на марочный коньяк. Дерьма не пей!

Пока на свободе! Экс-твои Почки.

ПИСЬМО ВТОРОЕ

Здравствуйте, многоуважаемый сэр! Досточтимый Николай Степанович!

Пишет Вам бывший Желудок. Откуда, догадайтесь сами... Адрес по понятным причинам не называю. Сообщу позже, когда Вы окончательно свыкнитесь с мыслью о том, что вместе нам не жить.

Теперь о главном. Живу я хорошо. Недавно меня пересадили одному лорду - миллионеру. Так что во мне теперь течет благородная кровь. Внутренности у него, доложу я Вам!.. Не то, что у Вас. Порядок идеальный!.. Чистота!.. Чуть что не так - промывание и витамины регулярно... Я очень доволен.

Кстати, встретил тут одного нашего. Мозжечка!.. Может, помните? Маленький такой, юркий... Тоже очень доволен.

На этом заканчиваю. Да, вот еще... Знаю, что Вы гурман. Поэтому высылаю тысячу фунтов на деликатесы.

Искренне не Ваш, Желудок.

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ

Бонжур! Бонжур! Дорогой Ник Степаныч!

Пишут тебе Легкие!.. Как говорится, легки на помине...

Дышим мы на берегу прекрасного озера. Ах, в Швейцарии такие романтические озера! Такие леса! Просто задыхаемся от счастья.

Только здесь, милый Вы наш Ник Степаныч, можно надышаться, что называется, в волю. Какой воздух! Какие запахи! С ума можно сойти. Или, как в нашем кругу говорят, легонечко ошалеть.

Приезжайте к нам, родненький. Подышим вместе! Если у Вас еще есть чем.

Высылаем чек на тридцать тысяч франков.

Орэвуар.

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

Здравствуй, Николай Степаныч!..

Впрочем, что это я?.. Привет, Коля! Пишет тебе Правый Глаз!.. Ну, скажу я тебе, Коля, ничего ты в жизни не видел. Прожил ты, Коля, прости за грубость, всю жизнь зажмурившись. И не спорь!.. Ну скажи мне... Видел ли ты когда-нибудь королевскую чету?.. Нет?.. Ну, значит, никогда уже не увидишь. Прости, Коля, за правду жизни. А эти светские приемы?!.. Коля!! !.. Знаешь ли ты, что такое светские приемы?!.. Ну ничего, Коля! Смотри на жизнь веселее. Словом, не огорчайся...

Шлю деньги на круиз. Посмотри белый свет. И главное, береги Левый Глаз.

ПИСЬМО ПЯТОЕ

Здравствуй, Николай!

Пишет тебе Левый Глаз. Ничего там о братце моем не слышно? Как сбежал тогда первым, так и с концами. А я залетел в Саудовскую Аравию!.. Вот так!.. Понял?!.. Вставили меня одному шейху. Теперь я увидел жизнь!!!.. Еды насмотрелся всякой. А эти женщины просто надоели. Одетые, голые... Видеть их не могу. Еще я не могу видеть эту роскошь. Эти зеленые оазисы. Игорные дома, пляжи. виллы...

А недавно мне приснился сон. Очень страшный. Будто я, Николай, к тебе сам вернулся. Представляешь?.. Проснулся весь в слезах. Это было страшнее фильмов ужасов...

Кстати, любишь ли ты смотреть фильмы ужасов?.. Если да, напиши...

Высылаю тебе деньги на видеоаппаратуру и кассеты.

С поклоном, Левый Глаз.

ПИСЬМО ШЕСТОЕ (ответное)

Всем! Всем! Всем!.. Где бы Вы ни были!.. Уркайя ижиси...

Дорогие мои! Очень рад, что не забываете родное гнездышко. А то разлетелись, мне и охнуть нечем стало... Атана ойсык...

Теперь у меня все есть. Спасибо спонсору. На Ваши деньги я купил себе уши и два мочеточника. А на его - мозги и все остальное... Бильвильду исы... Правда, после этого со мной стало происходить что-то странное. Говорю слова, которых не знаю. Аргусим уфук... Сами вылетают, а на каком языке, не знаю.

Я помолодел. Особенно правая нога. Она на десять сантиметров короче левой. Врачи говорят: ей всего пятнадцать лет и она еще будет расти. Зато зрение у меня стало лучше. Правда, оба глаза косят. Один - на Китай. Потому что родом оттуда. Другой - то ли на Африку, то ли черт его знает куда. Дикий совсем. Иногда забегает, гад, за край глаза и никаким калачом его оттуда не выманишь... Такой пугливый.

Легкие мне достались задешево. Видно, туберкулезные. Еле-еле дышат. Иногда засвистят так, аж внутри завывает. Должно, с дырками... А кашель такой бить начинает, что подпрыгиваю навроде отбойного молотка...

Желудок у меня от какого-то диетика. Так что пудинг не высылайте... Позвоночник у меня от пропащего горбуна... Юсяйя опяйя... Один наш непризнанный гений-хирург выпрямил его. Правда, не до конца... Теперь хожу, как будто доллары потерял. Но этот кудесник мяса и костей говорит, что со временем выпрямит его окончательно. И осанка у меня станет самая гордая. Органы он обещал мне постепенно улучшить и заменить.

Вот так, дорогие мои! Как видите, изменений много. Одно неизменно... Моя любовь к Родине... Косой, хромой, диетически-диабетический, слегка контуженный и горбатый я, может быть, еще смогу быть ей полезен.

С уважением ко всем Вам мои бывшие... Альпасу кичи...

Николай Степанович.

Тим Собакин

Книга о любви

Не вышла в свет новая книга Тима Собакина с неожиданным названием "Книга о любви". Рекомендована ВСЕМ! Посвящается каждому в отдельности. Читать здесь

ЧАЕПИТИЕ С МИЛЫМ ДРУГОМ

1.

Соединив ладони рук,

мы шли по улице скучая.

Она сказала:

- Милый друг,

не выпить ли нам чашку чаю?

А я подумал:

Чай? okay! *)

да хоть бы целое корыто...

И поспешили мы скорей

туда, где не было закрыто.

Задрав штанины мятых брюк,

я сел за столик осторожно.

Она сказала:

- Милый друг,

не заказать ли нам пирожных?

А я подумал:

Баловство!

Тем паче слишком дорогое...

Но заказал того-сего,

а также многое другое.

Был чай горячим, как утюг,

дымился, запах источая.

Она сказала:

- Милый друг,

не сможешь ли налить мне чая?

А я подумал:

Что ж, смогу;

напитки нужно пить помногу...

И чай налил ей на ногу

вернее, налил ей на ногу.

И был прыжок ее упруг!

И скрипнул стул, как дверь сарая.

Она сказала:

- Милый друг,

ты посмотри, я вся сырая...

А я подумал:

Кавалер

спешит на помощь вожделенно!

И, взяв пирожное эклер,

я вытер чай с ее колена.

Послышался суровый стук

разбилась вдребезги посуда.

Она сказала:

- Милый друг,

а не уйти ли нам отсюда?

А я подумал:

Хоть бы уж

ходить сюда как можно реже...

И пара возбужденных душ

ушла гулять

на воздух свежий.

2.

Соединив ладони рук,

мы спали вместе на кровати.

Она сказала:

- Милый друг...

А я подумал:

Нет уж,

хватит!..

___________

*) okay (англ.) - o`key, то есть: хорошо! ладно!

ПАМЯТНИК СИНИМ ТРУСАМ*)

Мои Трусы! Я обращаюсь к вам,

хотя тоской полна моя утроба:

ведь расползлась фактически по швам

сия деталь мужского гардероба.

А помните ли вы тот первый миг

(тогда я был худым, как хворостинка),

когда контакт застенчивый возник

моей ноги и вашего сатина?

Вы были неприступны - как броня,

хоть нитками суровыми зашиты.

И много лет служили для меня

надежным средством индивидуальной защиты.

Вы были несгибаемы - как сталь,

и не боялись ненасытной моли.

Я вместе с вами пионером стал,

а после оказался в комсомоле.

Мы были неразлучны там и тут:

во вторник зимний, в летнюю субботу...

Мы вместе поступали в институт,

опаздывали вместе на работу.

И даже в те интимные часы,

когда я с дамой нежился на ложе,

мой верный спутник - Синие Трусы

с хозяином не расставались тоже.

...................................................

С тех пор уже прошло немало лет,

и в результате на известном месте

оставили года жестокий след

посредством дырок и других отверстий.

Мои Трусы, настал разлуки час

в подлунном мире ничего не вечно.

И, вероятно, вынужден я вас

оставить, к сожалению, навечно.

Пусть ветер жизни дует в парусы!

Пусть наша цель теряется в потемках...

Я не забуду вас, мои Трусы.

И расскажу о вас моим потомкам.

Вам памятник потомки отольют.

И в честь Трусов поэта

(через годы)

в стране устроят праздничный салют

и назовут морские пароходы.

_________________________________________

*) Публикуется с сокращениями

ЧАЙНИК

Числа месяца меняли,

друг за другом семеня...

Вы любили

не меня ли?

Вероятно,

не меня.

Лепестки сухих камелий

ускакали на коне.

Вы спешите

не ко мне ли?

Вероятно,

не ко мне.

Волны моря нас манили.

Лодки сели на мели.

Эти локти

не мои ли?

Вероятно,

не мои.

С той поры

в тени магнолий

шорох слышу неземной...

Чайник едет

не за мной ли?

Вероятно,

не за мной.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Светят звезды, догорая.

И луна висит, как буй...

Совершим же, дорогая,

на прощанье поцелуй!

Вон уже спешит автобус

механизм на чувства скуп.

Мой к тебе качнулся корпус,

чтоб твоих коснуться губ.

Ты вздохнула

И губамы

обозначила овал.

Между губ любимой дамы

мой лохматый ус попал.

Ты шепнула нежно:

- Милый!

Извини, я тороплюсь...

и зубами захватила

мой-ой-ой ус.

Ты вошла в автобус ловко,

будто горная овца.

Я стоял на остановке

с асимметрией лица.

Твой слегка замысловатый

силуэт мелькнул в окне,

увозя мой ус лохматый,

словно память

обо мне.

Отзывы о книге людей мира сего:

* Ай да Собакин! Ай да сукин сын!

А.Пушкин

* Тимофея понимал не всегда. Но зато всегда ценил.

Э.Успенский

* Мы его просто обожаем!

Вера, Надежда, Любовь (из признания)

Исаак Сонин

Каждому свой шанс

Маленький сценарий большого приключенческого фильма

Посмотреть хороший приключенческий фильм может каждый, но не каждый может получить от этого то удовольствие, которое он хочет получить. Вам, неглупому, интеллигентному человеку кое-что мешает. К примеру, вы смотрите известный американский боевик Пушки Навароне с Грегором Пеком в главной роли. Группа английских диверсантов должна в тылу у немцев взорвать дальнобойную батарею, мешающую проходу транспорта союзников где-то в Эгейском море. Уже через двадцать минут после начала фильма Грегори Пек с рюкзаком за спиной карабкается по отвесной скале высотой метров в сто, у подножья которой только что высадился с рыбачьей шхуны их маленький отряд. И тут Грегори Пек оступается и повисает, слегка раскачиваясь на веревке, привязанной к стальному крюку, вбитому в узкую трещину. Пек изо всех сил пытается подтянуться, чтобы найти опору, а крюк предательски пошатывается, покряхтывает и хочет вылезти совсем.

Весь маленький диверсионный отряд с замиранием сердца следит за их безмолвным разговором, да что отряд, замер уже и весь громадный кинозал, в котором вы сидите, Крюк шатается, Пек качается и тут... тут вы очень некстати вспоминаете, что вы же смотрите двухсерийный фильм с Грегори Пеком в главной роли, а не прошло и половины первой серии. Может ли Пек грохнуться вниз? Нет, ни в коем случае. Главный герой, конечно, может погибнуть, но, в отличие от второстепенных персонажей, не ранее десяти минут до окончания фильма. Вы это прекрасно понимаете, и сразу же успокаиваетесь. Через минуту успокаивается и крюк, перестает качаться Пек, подтягивается, залезает на уступ, вытирает пот со лба, и маленький отряд вместе с большим залом облегченно вздыхает, а кое-кто даже пот со лба вытирает. Ваш сын - школьник и те простодушные зрители, которые минуту назад свято верили, что Пек был на волосок от смерти, получили от этого эпизода полное удовольствие, а вот вы, вы - неглупый интеллигентный человек, вы его не получили. А ведь от приключенческого фильма, как и от всего в жизни, вы, конечно, хотите получить полное удовольствие.

Ну что же, я попробую вам помочь, предложив слегка измененный вариант сценария, который позволит вам избавиться от тех глупых мыслей, которые так помешали в предыдущем эпизоде.

Итак, первые двадцать минут все в моем фильме происходит так же, как и раньше, а вот когда крюк шатается, то он шатается, шатается, да и напрочь выскакивает. (Вид с верхушки скалы на летящего вниз Пека.) Вы все равно спокойны, потому что ниже метров на десять должна оказаться маленькая уютная площадка, на которую герой упадет, не долетев до подножья. Нет, площадки не оказалось! Вы лихорадочно вспоминаете, как еще можно уцелеть, падая с высокой скалы. Пожалуйста, крупным планом ветка горной сосны, специально выращенная в расщелине, за которую герой мог бы ухватиться, пролетая мимо. Мог бы, но... не ухватился! В следующем кадре подножье скалы, на которой нет ни груды старых матрацев, ни сугроба метровой глубины (для более взыскательных зрителей). И наконец, в кадре фигура героя, распростертая у подножья. Вы слегка растеряны, но быстро приходите в себя, поскольку к лежащему Пеку уже спешат товарищи. Сейчас кто-то из них прижмет голову к его груди и воскликнет: Он дышит! Дальше ясно. Товарищам придется оставить его в избушке лесника, где он очень неплохо проведет всю оставшуюся часть первой серии, в основном целуясь с его молодой дочкой. Если у нее есть муж, то придется захватить и часть второй серии, но в любом случае в решающий момент Пек вступит в бой - не с мужем, а с защитниками батареи.

Но нет, товарищ, прильнувший к груди Пека, молча встает и безнадежно качает головой. И вот уже тело погибшего, завернутое в плащ-палатку, опускают в наспех вырытую неглубокую могилу, забрасывают землей и водружают небольшой, грубо сбитый деревянный крест. Постояв минутку в молчании, товарищи Пека уходят дальше. Довольно длинная панорама могилы с крестом, на которую, признайтесь, вы, неглупый интеллигентный человек, смотрите с большим недоумением. И все же ваш изобретательный ум подсказывает вам, что еще не все потеряно. Через какие-нибудь полчаса на могилу Пека должен нагрянуть с овчарками отряд немцев, идущий по следу высадившихся диверсантов. Они раскопают свежую могилу, все же обнаружат в теле Пека следы жизни и возьмут его на свою голову в госпиталь. На свою голову, потому что теперь, вдобавок к налету на батарею, они получат и налет на госпиталь. А если налета не произойдет, то Пек, несмотря на то, что будет весь в гипсе, и сам смотается из госпиталя в казенном опеле, прихватив с собой генерала с ценными штабными картами, а заодно и молоденькую медсестру (и это несмотря на гипс).

Но в моем фильме не будет ни избушки лесника, ни госпиталя, и чтобы убедить вас в этом, наряду с дальнейшим продвижением диверсионного отряда к цели - задание командования будет выполнено и в моем фильме - время от времени вы будете видеть одинокий деревянный крест на могиле Пека (иногда крупным планом, иногда издалека). Это, может быть, и придаст фильму несколько грустноватый оттенок, но позволит вам получить полное удовольствие от всех его эпизодов.

Вы хотите возразить, что пришли смотреть приключенческий фильм с Грегори Пеком в главной роли, а вместо этого он был предательски убит (да, предательски, вы настаиваете на этом выражении) в самом начале первой серии и поэтому вы все же не получили полного удовольствия. Что я могу вам ответить? Я вовсе и не уверен, что по моему сценарию будет снят фильм или что теперь главных героев будут убивать в начале фильма.

И все же, я надеюсь, что мой маленький сценарий принесет вам пользу. Когда в следующий раз вы придете в кинозал смотреть приключенческий фильм и его герой повиснет над пропастью, или будет умирать от жажды в пустыне или будет стоять под дулом пистолета, в голове у вас промелькнет мысль, а не поставлен ли фильм по сценарию этого сумасшедшего, который убивает своих героев в начале фильма. На минуту вы забеспокоитесь о судьбе главного героя, сердце ваше по-настоящему забьется и в эту самую минуту вы и получите то самое полное удовольствие от приключенческого фильма, о котором так мечтаете.

Михаил ВЕКСЛЕР

Иных уж нет

Я не встал На заре Опоздал На расстрел И остался в живых. А двенадцать иных...

На пути к отчему дому

(Опыт интеграции народного творчества)

Многие годы я собирал перлы, не появившиеся в печати, видимо, по

излишним придиркам редакторов Литературной газеты и Московского комсомольца. Возможно, из черной зависти работников отдела литературы и искусства, направивших вместо газетной полосы результат бессонных ночей

безвестных авторов в уголок графомана.

Если не удалось им поодиночке, не постараться ли прорваться, объединив

общие усилия?

Проект этой мысли оказался заманчивым. Получилось полное драматизма

полотно. Каждый соавтор сделал один-единственный мазок. В процессе

интеграции не изменено ни слова, ни падежа, ни склонения. Выдержано в

лучших традициях. Мне принадлежат лишь оптимистические слова Петьки,

сплюнувшего и сказавшего:

- Скажешь! Куда ему?..

Борис ТРУСОВ

К вечеру пассажиры на станции сократились к нулю./ Было тихо, как в ухе./

Только в углу вокзала с веселым повизгиванием и вилянием хвоста собака

грызла кость./С наступлением темноты Петька ушел в уныние./ С мечтой о

родном борще он подумал: - Как там батя, маманя там как? Что с отчим домом? Поди, вконец морально

износились?/ На службе ему в огне и дыму приходилось выполнять лопатой и киркой порой

невыполнимые задачи./ Он выбрал этот жизненный путь и нисколько не раскаивался. Если бы выбрал другой, он раскаивался бы еще больше./ У Петьки

иногда наблюдались боли в желудке, а грудной и головной организм был

здоровым, имел повышенную чувствительность в сторону романтических приключений./ В зал вошла девушка и в том числе мальчик./ Перед Петькой

встали сразу две жизненные гиперболы: знакомиться с ней, или малость погодить?/ - Он поставил на ящик бутылку без сургуча и этикета. Пригласил

вошедших к столу./ Девушка, стараясь скрыть свою непривлекательность, расправила складки на переносице, сделала радостной морщинистую паутинку

щек. - Поднимем за жизнь! - предложил Петька и добавил. - Я считаю, что в

жизни нет ничего ценнее жизни!/

Тост следовал за тостом. И так, шаг за шагом, не теряя мысль о доме и

домашнем борще, Петька дошел до человеческого облика.../ .../Это была страшная, невидимая сцена. Он стоял на коленях перед ней и

тихо говорил свои сердечные возлияния: - Лишите меня души, сердца, головы! Что получится?/ Она хотела его обжечь

губами горячим поцелуем, но не решилась./

Петька промучился всю ночь, на утро со свежими силами вышел на

привокзальную площадь./ За углом раздался выстрел, но трупа не последовало./ Выкатился грузовик, кузов его заполнили тугие мешки, тяжелые

бидоны и разговорчивые женщины./

- Выпить есть? - дружески спросил шофер. - Если есть, подвезу!/ Петька сел рядом. Машина пылила по большаку. Шофер хлебнул из горла, окинул

взглядом щуплость своего спутника, мотнул головой, сказал:/

- А Шекспир написал бы лучше!/

Петька разочаровался, сплюнул себе под ноги, ответил:

- Скажешь! Куда ему? - Тут двадцать человек потели, и не один год!

Виктор ВЕРИЖНИКОВ

Яблоки и яблони

Ни хрена себе! В.К.Собакошкин, заливщик.

Сад у Сабакошкина был не ахти какой, но несколько яблонь в нем все же росли. И росли, казалось бы, не напрасно - в положенное время цвели, затем на них завязывались яблочки, постепенно наливались чем-то приятным и полезным. А потом - в одну из ночей - бесследно исчезали, будто растворялись в свежем пригородном воздухе.

Так было и на этот раз. Все тридцать семь яблок - скромные плоды усилий Собакошкина и его яблонь - исчезли. И - ни одного чужого следа на дорожке, ни одного клочка незнакомой рубашки на кольях забора, ни одного отпечатка пальцев на стволах!

- Нет, не видел, - ответил Собакошкину сосед. - А ты как, жениться не собираешься?

- Какая тут женитьба, если яблоки пропали! - резко махнул рукой Собакошкин.

- Извини, у меня больше нет времени говорить, - сообщил сосед. - У меня и корова не доена, и жена не трахнута...

Собакошкин знал, что это лишь его обычная присказка. Коровы у соседа тем более не имелось, но и женат он в данный момент не был. А Собакошкин был женат трижды, и все три его жены ушли к соседу. Правда, и от соседа все они потом ушли. Так что в вопросе соседа был, пожалуй, некоторый подтекст.

Собакошкин запер калитку и пошел в город - искать свои яблоки. По дороге ему встретились: мужик с серпом, другой рукой прижимавший к себе охапку сена и возбужденно повторявший: Накосил! накосил!; нетрезвая баба с литровой банкой, в которой плавали мелкие рыбки, вроде салак или килек (баба все время повторяла: Потерпите, мои рыбоньки, уже скоро!); марширующий пожилой джентльмен в кепке, за которым шел музыкант с трубой.

- Люблю маршировать под музыку, - пояснил джентльмен Собакошкину, на секунду остановившись. - Больше я ничего себе не позволяю. Денег хватает только на хлеб да вот на это.

Кроме того, Собакошкину встретились еще сорок три человека, но яблок ни у кого не было.

В городе у здания с огромной неоновой надписью на крыше: Петька - дурак! продавались пирожки с чаем. А собакошкинские яблоки не продавались. Поэтому Собакошкин купил один пирожок, влажный и теплый.

- А чай? - спросил Собакошкин.

- Чай внутри, - объяснила продавщица.

Чай был крепкий и ароматный.

- Вы тут какого-нибудь подозрительного человека с яблоками не видели? - спросил Собакошкин у седобородого старца, сидевшего прямо на асфальте, у стены.

- Нет, не видел, - ответил старец. - Но вот тебе одна поучительная история. Один прекрасный юноша купил семь прекрасных цветков и отправился на свидание к своей прекрасной возлюбленной. Но по дороге он увидел другую прекрасную девушку и отдал один цветок ей. Цветков осталось шесть. И когда он пришел в дом своей возлюбленной и хотел вручить ей букет, то узнал, что она только что умерла. Вот как!

- И в чем же тут поучительность? - не понял Собакошкин.

- А вот в чем, - пояснил старец. - Во-первых: не гоняйся за всеми сразу - будь верен одной. А во-вторых - не дари живому человеку четное число цветов...

История показалась Собакошкину все же недостаточно поучительной, и он оставил рассказчика без гонорара. Затем он увидел вывеску над какой-то дверью: Массажный кабинет. А чуть пониже рукописное объявление: В продаже яблоки. Яблоки были зарубежные - огромные, желто-красные, не его.

- Нет уж, если зашли - или массаж, или яблоки покупайте, - загородила ему выход крупная завитая дама с несколько выпуклыми глазами.

Чужие яблоки были Собакошкину не нужны, и он предпочел массаж. Дама уложила Собакошкина на кушетку. Начала она с легких, будто клавишных прикосновений, потом стала мять его глубже и сильнее, сильнее... Лицо ее налилось кровью, глаза еще больше выпучились, и она стала даже немного рычать.

- Хватит, - попросил Собакошкин.

- Нет! - прохрипела дама и еще увеличила темп. Кушетка тряслась, пол в комнате подрагивал.

- Караул! - заорал Собакошкин.

- Караул устал, - плотоядно улыбнулась дама и стала мять Собакошкина еще сильнее. Ножка у кушетки треснула...

Только через час сеанс закончился, жалкие обломки кушетки были заменены новой, а измочаленный Собакошкин вышел на улицу, только сейчас сообразив, что денег-то с него не взяли.

Он зашел в парикмахерскую, где ему покрасили усы и сделали наручную татуировку на испанском языке, но насчет яблок ничего не сказали. Яблоки продавались в сберкассе, как раз под плакатом Лица с пистолетами, пулеметами и гранатами не обслуживаются. Яблоки были зеленые, как доллары, и тоже с водяными знаками - подтеками какими-то, что ли. Опять не его! И тут он решил зайти на рынок. Ну конечно! Его яблоки продавались с лотка, все тридцать семь яблок были в комплекте, что было и радостно, и чуть-чуть обидно. Продавал их какой-то безмозглый мозгляк, как сразу окрестил его Собакошкин. Он был настолько противен Собакошкину, что тот даже не стал выяснять, откуда товар - просто купил все яблоки и понес домой.

...Когда Собакошкин привязывал последнее яблоко обратно к ветке (кажется, два-три яблока оказались все-таки не на своих местах), его окликнул сосед:

- А я знаю, почему от тебя жены уходят. Обижаются они. Вот ты говоришь, что работаешь заливщиком, а что это такое - скрываешь.

- Да я не скрываю, - устало ответил Собакошкин (и так день выдался тяжелый, да еще этот массаж!). - Тут вот в чем дело - понимать-то я понимаю, что это такое, а словами объяснить не могу...

...Так как теперь с яблоками и яблонями было все в порядке, Собакошкин решил жениться и женился. Ну потом-то, конечно, жена ушла к соседу, поскольку ей Собакошкин не сумел объяснить, что такое заливщик. Но это было именно потом.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

Удар с предоплатой

- Поймите! От развитых стран нам требуется не помощь, а партнерство.

Объясняю, как это все происходит.

Вы даете деньги. Мы равноправно участвуем, то есть высказываем свой взгляд на наши проблемы. Вы не просто даете нам деньги - вы получаете взамен наше виденье.

Вот как в этом ресторане. Мы вас пригласили, вы оплачиваете и взамен получает вот эти блюда.

Но мы не оставляем вас без внимания и наших консультаций. Здесь наши знания и наш опыт неоценимы. Ибо мы здесь живем. В этом открытость нашей экономики сегодня.

Да, сегодня мы за ваши деньги угощаем вас вашими продуктами.

Но вы получаете от нас нечто более ценное - анализ сегодняшней ситуации и, если хотите, прогноз.

Но и это не все: преимущество мы отдаем той помощи, которая влечет за собой другую помощь, более мощную и длительную.

То есть речь идет о поддержке, которую вы нам можете оказать и за это вам, конечно, придется бороться с другими.

В этом еще раз подчеркиваю открытость нашей экономики и даже, скажем четко, ее суть. Кстати, эти первые взносы, которые мы получаем от вас за право оказать нам помощь, - ничто по сравнению с той борьбой, которая развернется за право помогать нам через 2-3 года.

Ведь мы у вас можем брать все.

Начиная от лекарств, кончая деньгами. Причем возможности наши неограниченны. Мы будем брать у вас фильмы, программы, телеигры, даже реплики оставайтесь с нами и подтяжки ведущих, все это мы у вас берем.

И к этому мы будем еще брать у вас деньги на осуществление всего этого. И это только начало. Но за право нам помогать вам придется побороться.

В основном с нами на первых порах!

Наша ментальность. Видите, мы и это слово взяли у вас. Так вот, наша ментальность позволяет нам принимать помощь от вас, только если вы будете воспринимать наши проклятия в ваш адрес с благодарностью.

Обвиняя вас в заговоре, лишая виз, не давая вам никаких прав и лишая всяких надежд на прибыль и подставляя под пули наших новых, мы устанавливаем тот баланс интересов, которым мы уравновешиваем вашу помощь.

Вы меня поняли?

Это и будет тем стимулом, который подтолкнет вас на наш рынок. А рынок у нас огромный.

Я не представляю даже, что нам сегодня не нужно.

В чем мы свирепо не нуждаемся. Любой гвоздь. Обломки кирпича. Отходы вашей пищебумажной продукции. Нет, я не оговорился, пища - пище-бумажной продукции.

Любые проповеди и музыкальные инструменты. Причем все это с обслуживанием запчастями и гарантией. Это в крупных городах. А в глубинке вообще... Там будут рады, даже если вы осенью проедете мимо них на чем угодно. Это будет незабываемо и для вас, и для них.

Поэтому не слушайте, везите деньги. Машины продовольствия.

А в качестве ответной платы мы требуем только одного - принять нас в Совет развитых стран и в Миротворческий процесс.

И конечно, учитывать наши возможности мы представляем вам. Мы вправе требовать в процессе расширения НАТО не подходить к нашим границам, то есть расширяться - сужаясь. Но здесь я уже касаюсь военной доктрины.

Вы, конечно, должны дать нам возможность угрожать вам, а может, и нанести первый ядерный удар, если мы восстановимся до такой степени, на что мы тоже вправе рассчитывать.

Но предлагаемый нами баланс взаимных интересов наступит только после того, как вы на деле, а не на словах вложите деньги в нашу военную стратегическую промышленность, чтобы мы могли нанести по вам удар. Причем внезапный и это наше условие и с предоплатой в 9 миллиардов долларов.

В мире мудрых мыслей Президента

(краткие выдержки из речей, докладов, выступлений, интервью, поздравлений, телефонных переговоров Президента)

Здравствуйте, уважаемые депутаты! (Речь на заседании Госдумы 24 февраля 1995 г.)

С Днем Победы, дорогие россияне!> (Из обращения к народу по случаю 51-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне)

С Новым Годом, дорогие россияне! (Из новогоднего поздравления народу 31 декабря 1991 г.)

Угощайтесь, господа! (Из выступления на Торжественном обеде в честь госсекретаря США У.Кристофера 15 мая 1995 г.)

Ну-у... Что я могу сказать? (Из ответов на вопросы корреспондента лондонской газеты Санди таймс 13 октября 1993 г.)

Как слышно? (Из телефонной беседы с Президентом США Б.Клинтоном 8 мая 1996 г.)

Кое-какие мысли у меня на этот счет есть. (Из беседы с делегацией Международного валютного фонда 11 марта 1995 г.)

Прошу садиться, господин канцлер! (Из беседы один на один с канцлером Колем во время визита в германию 11 января 1995 г.)

По-моему, здесь неплохо, а? (Из беседы с Президентом Казахстана Н.Назарбаевым во время его посещения Президента РФ в Центральной клинической больнице 18 ноября 1995 г.)

А почему бы и нет? (Из беседы с главным редактором японской газеты Асахи 15 марта 1993 г.)

Спасибо. Я мучное по утрам не ем! (Из ответной речи во время завтрака, данного мэром Нью-Йорка в честь Президента РФ 28 октября 1994 г.

Спасибо. Вас также. (Из телефонного разговора с С.Хусейном 23 февраля 1992 г.)

Об этом я уже неоднократно упоминал в средствах массовой информации. (Из беседы с избирателями г.Волгограда 9 мая 1996 г.)

Еще раз повторяю: вы не туда попали! (Из телефонной беседы с премьер-министром Израиля Ш.Пересом 17 апреля 1996 г.)

Я много слышал о Вашей стране. (Из речи на приеме в честь нового посла КНР в России 3 июля 1994 г.)

Не скажите! Ваша супруга еще тоже ого-го! (Из диалога с Президентом Франции Ж.Шираком на встрече в Брюсселе 2 июня 1995 г.)

Не путайте меня! Пушкин был и остается русским поэтом! (Из телефонной беседы с Я.Арафатом 14 февраля 1992 г.)

Желаю всем крепкого здоровья и долгих лет жизни! (Из доклада на Пленуме свердловского обкома КПСС 27 сентября 1979 г.)

Собрал Аркадий АРКАНОВ

Борис Цыганков

Отчим

Женился Михей Смутьянов на вдове с четырьмя детьми. Сердцу не прикажешь. Особенно такому, как у Михея - горячему, отзывчивому на ласку. Друзья сдержанно поздравляли Михея, а за его спиной озабоченно покачивали головами, сокрушенно покручивали пальцем у виска.

Михей не спешил проявить себя как отчим. Дети были сложные, разнохарактерные и все требовали внимания. Потому вечерами сидел Михей один, но накормленный и в чистых носках, и только поглядывал как мелькает голубой халат супруги, как сверкает ее белоснежный фартучек, как порхают пухлые ручки.

Но прошло несколько месяцев семейной жизни и жена сообщила Михею приятную новость - она ожидала убавления семейства. Друзья уже теплее поздравляли Михея:

- С убавлением тебя, Михей! Мальчик или девочка?

- Мальчик. Серафим. Призвали в воздушно-десантные войска! гордо отвечал Михей и, хмуря брови, добавлял - я вообще-то хотел девочку...

Это он вспоминал беспокойную падчерицу Ксению. Но только приводили в армию Серафима, а Михей уже ждал нового убавления семейства. Слава Богу, гулену Ксению выдали замуж.

Тепло поздравляли друзья Михея:

- Вот только - не рано ли, Михей, выдал замуж падчерицу? допытывались друзья. - Девке всего-то шестнадцать лет!

- Не рано, - отвечал счастливый отчим. - Самый раз. Ее ведь со свадьбы пришлось в роддом везти.

Так стал Михей номинальным дедом, не испытав в полной мере радостей и тревог отцовства. К тому же подоспело новое убавление - дохулиганился пасынок Николай - угрюмый с Михеем, дерзкий с матерью. Отправили его в интернат для трудных подростков шесть суток дежурить, сутки дома.

Друзья горячо поздравляли Михея:

- Вот теперь, Михей, у тебя нормальная семья - ты, жена и ребенок. Заживешь, Михей!

И наконец настоящая удача посетила Михея. Прогуливая младшую, хромую от рождения Ангелину, Михей познакомился с парой бедно одетых американцев. Они и уговорили Михея с женой отправить с ними хорошенькую Ангелину на дорогостоящую операцию и реабилитацию.

Михей согласился легко, жена плакала, прижимала к себе Ангелину, но Михей настоял и после многих формальностей Ангелина улетела за океан. На проводах, однако, и Михей затуманился Ангелина, единственная из детей, звала его папочкой.

Друзья с пониманием отнеслись к этому убавлению, поудивлялись вмест с Михеем, чем может провиниться кроха Ангелина, что ее потребуется реабилитировать.

- А ты, Михей, считай, теперь молодожен! хоть заново свадьбу играй! - говорили друзья и Михей улавливал в их речах даже некоторую зависть.

Теперь весь запас любви. всю потребность в заботе о близких обрушила жена на Михея. Завтраки. обеды, ужины, оладьи, пирожки, встречания, провожания, вечера в обнимку, ночи в обхватку привели Михея в состояние обалдело-восторженное.

Но время шло и пришел день, когда прижавшись к Михею, жена объявила об ожидаемом прибавлении семейства.

Вернулся из армии широкоплечий Серафим, постоянно торчит у матери Ксения со своим бутузом, забрали из интерната дерзкого Николая. Прилетела реабилитированная резвая Ангелина, мешающая русские слова с английскими. Посреди этого шума и гама сидит довольный Михей. В этом шуме и гаме он ясно отличает рев и лопотанье Михея Смутьянова-младшего.

ГРИГОРИЙ ДЕДИНСКИЙ

ДОРОГА

На третьи сутки стали французы заметно уставать. И климат для них-то незнакомый, и дорога, прости душу грешную...

Первым не выдержал дороги капитан Бонасье. Ногу подвернул. Остановились, пристрелили за симуляцию. Жалко беднягу, веселым капитаном был, ругаться умел на семи иностранных языках.

Через триста метров повар Детассар похлебку разлил. Похлебка была из рыбьих тушек и припасенной картошки. Пристрелили. Потом же все и плакали голодными слезами.

Два часа спустя утоп артиллерист Эльбеф в серьезной луже. Вместе с пушкой и прислугой. Пристрелили всех семерых. Дальше шли молча. Кто-то вспомнил старый анекдот. Получилось несмешно. Остановились на опушке и пристрелили расстрелявших, чтобы успокоить нервы и совесть. Тронулись дальше... Пристрелили первых, чтобы так не торопились, и последних, пусть не отстают. Пересчитали живых и пристрелили каждого второго. По ним удалось протащить телеги с тяжелоранеными.

Пристрелили всех желающих вместе с любовницами. Разумеется, по добровольному согласию последних. Дальше шли не останавливаясь.

Под утро, черт бы его побери, вся вторая рота Гош-Гюйона захлебнулась в грязи. Их решили больше не трогать и вообще беречь патроны. Но перед самым завтраком покончил с собой командир, граф де Леанкур. Ничего не попишешь, пришлось остановиться, отменить завтрак и созвать внеочередной военный совет. Выбрали на картах нового командира. Молодого, подтянутого, энергичного. Как он бывало тянул на парадах носочек чищеного сапога! Этот способен вывести хоть откуда! И тут же его пристрелили от возможных ошибок...

Дорога без всяких предупреждений повернула на восток и стала еще хуже... Кому грязь доходила ниже погон оставили пока в живых. Опять стали выбирать старшего. Добровольцу обещали немалое вознаграждение. Пытавшихся уклониться уничтожали за саботаж. Переругались, перепились, пострелялись на дуэлях и пошли дальше. К вечеру офицер Н. (просил не называть фамилии) почувствовал неладное и, при попытке уйти в кусты, был с почестями погребен вместе с письмами из дома. Пристрелили всех кто мог двигаться по этой дороге. К ночи кончилась и она...

Пристрелили всех пленных и лошадей, чтобы много не фыркали. Граф де Борода сам напросился себя пристрелить. У него были льготы за прошлые сражения и ему разрешили. Через оформлением приказом. Начальник штаба поворчал, но подписал. Оказалось приговор некому и исполнить и, к тому же ствол пистоли был забит грязью. Граф побледнел, потом вспомнил, что он всегда и в любом обществе смотрелся мужчиной, вытащил пулю из оружия и с силой кинул ее себе в рот. Попал с первого раза. Вот что значит отличный стрелок! Затем открыл широко глаза и лег навсегда поперек дороги в неудобной позе...

Костромской крестьянин Иван Сусанин всю дорогу считал спиной выстрелы. На третье утро понял, что уводит все дальше и дальше самого себя. Оглянулся. Ах, зачем он это сделал! Как любит русский человек оглядываться назад. Пуля, невесть откедова летевшая по своим делам, задела его намертво. Чужая, своя ли, кто теперь знает. Поговаривали, что где-то партизаны неподалеко стояли лагерем...

Через триста пятьдесят пять лет разобрались. Ивану Осиповичу Сусанину объявлена вольная (посмертно). Дорогу, преградившую путь захватчикам, решено назвать историческим памятником и не ремонтировать (посмертно). Партизаны строго предупреждены (посмертно).

Теперь та историческая дорога охраняется государством. В связи с тем, что в соседней Польше уже несколько лет строится новая жизнь и в целях укрепления братских уз между нашими странами, впредь именовать захватчиков французами, как это автор предусмотрительно и сделал.

Разумеется, это решение останется в силе лишь до тех пор, пока во Франции не начнется строиться новая жизнь. Или пока они не обидятся. Ну, тогда автор будет обязан подобрать врагу другую национальность. Чего, чего, а этого и плохих дорог нам не занимать.

ДМИТРИЙ ФИЛАТОВ

* * * * * * * * *

Она вошла в сатюлевом У богатого свои причуды: Никогда я не буду плаще, Нет бы написать "Варю богатым заговорила о литературе, обед" в пересчете меня на и думал он, что это Или "Парю ноги от рубли. бляваще, простуды" - Сочиню я трилогию и просто бля, и даже бля в Но богатый пишет "Тары матом натуре. нет!", для кино о великой

любви, По всей земле мело, мело, И берет отгул на пару мело лет, и потопаю с ней в во все пределы, и свеча И валютой платит за Сан-Франциско, горела, билет, и ее по дороге сопрут и думал он, как это И летит на воды, на западло этюды, это ж вам не собачья быть Гамлетом в эпоху На Багамы там или пиписка, беспредела, Бермуды. а общественно значимый

труд! что на разборку не пришла А поэт берет велосипед Москва И везет сверкающие груды От такой оголтелой с повинной головою, прям Будущих бумажек и монет непрухи как эта, На приемный пункт я уйду в пятилетний что Беня Крик и бенина стеклопосуды, запой братва - до России докатятся таки слабо им до Где и сочиняет свой слухи, Спорткомитета, сонет. что такой-то покончил

И у бедного свои причуды.с собой. а Мышкину хоть на спину утюг, Но в последней, но в и фиг его повяжешь на * * * чистой рубашке, подставе! В.Ш. весь в отказе от водок О, как они кричали, пальцы и вин, рук - Чтобы вышло не со злобы, я воскресну на первой о подвигах! о доблести! о чтобы вышло от души, рюмашке славе! - имя правящей особы среди собственных

на заборе напиши,

сороковин как разлетались веером персты!.. и подумай, что за мука и подарят мне белые Но истекла последняя вглядываться в эту явь, тапки, минута и простое слово "сука" и потребуют сняться в свидания. На все его понты справа рядышком добавь, гробу.

И на радостях страшные она клала - и вежливо, и и спеши уже к бумаге - бабки круто. весь душевный. добрый улетят, как и надо, в

весь...

трубу! Ни бакса не слупила, ни И правителю, собаке, рубля. снова пенделя отвесь! Назначила очередную встречу. "Мне скучно, бес... подумала. - Без бля!" А буря мглою крыла у Кремля...

Все так и было. За базар отвечу.

ДМИТРИЙ ГЛУГОВСКОЙ

Осень

Одна пожилая женщина в автобусе говорила другой:

- Вы знаете, сколько машин стало, и все под окнами ставят. И свиристелки эти - сигнализации - всю ночь, то одна, то другая. то одна. то другая!

- Да? Что вы говорите, - ответила другая женщина.

- Да, просто невозможно. Раньше хоть порядок был, а теперь такие цены - жить не хочется!

- Да, и не говорите.

- И все им дай, дай! Все им мало. Никакой культуры, только телевизор смотрят и песни слушают.

Рядом стоял мужчина, смотрел в окно и тоскливо думал:

- Боже мой, какие дуры, ну какие же дуры!

Пожилая женщина обьернулась и удивленно спросила:

- Как вы сказали?

- Я ничего не сказал, - ответил мужчина и покраснел. - Я просто смотрю в окно.

- А-а, - сказала пожилая женщина недоверчиво. - Ну ладно.

На остановке двери со скрипом открылись. Шофер посмотрел брезгливо в боковое зеркальце. крякнул и подумал:

- ... ..... .....! ... ..... .....!! ... ..... .....!!!

Пассажиры растерянно съежились и стали суетливо выходить из автобуса. В Москве было 16 часов, 30 минут. Осень.

ВЛАДИМИР ГОЛОВАНОВ

Сказала рванине другая рванина:

"Тебе - половина и мне - половина".

Так мирно делили средь русских равнин

Рванина с рваниной рванину рванин.

ЮРИЙ ГРИНЬКО

БРАТУШКА ОДНА РС

В древесно-волокнистом Сыктывкаре, Был не всегда заботой главной Кичащемся известностью былой, Прогресс для матушки-Руси. Мне встретился подвыпивший болгарин И жаль, что лишь совсем В обнимку с электрической пилой. недавно

Спрос появился на РС. Глядел другарь на "Дружбу" черным оком ...Представьте: дом на Мойке. И думу думал горькую о том, Утро. Что бросил он в своем краю далеком Боясь нарушить детский сон, И что заполучил в краю чужом. Садится Пушкин за компьютер

И открывает "Лексикон". Холмы Родоп, стремительную Месту, На берегу которой был рожден, Как птица, над клавиатурой Дом отчий и любимую невесту - Порхает смуглая рука. Все променял на Удорский район. Умри, державная цензура,

Ты не прочтешь черновика! А до конца контракта ох не близко! А лес валить обрыдло - нету сил... Технические заморочки Он из горла шарахнул шкалик "Плиски" Уже давно он превозмог.

Вот этот файл. Вот эти И огурцом российским закусил. строчки,

Что скрылл секретный каталог: Затем, нисколько не боясь милиции, Стал искушать терпение судьбы "Властитель слабый и лукавый, И шустро так спилил по всей столице Плешивый щеголь, враг труда, - Нечаянно пригретый славой, Под корень! - телеграфные столбы. Над нами властвовал тогда".

Братушка, а зачем, скажи на милость? Он загружает текст в потемки,

Непостижимые уму Коль в чем нужда - ты лучше Авось, дотошные потомки попроси. Понять сумеют что к чему. Столица Коми чем не полюбилась? А рифмы, звонкие подруги, Вполне обычный город на Руси. Зовут, аукаясь вдали...

Но загалдели снизу слуги. Конечно, жизнь на Севере не шибко Но пробудилась Натали. Устроенная, что и говорить... А нашим было каково на Шипке? А вон и дочка у порога Болгарин как такое мог забыть? Таращит сонные глаза... Ты проявил незрелость и отсталость! EXIT. Сегодня, слава Богу, Тайга большая - там вот и пили... Он многое успел сказать.

Работой первый бард России ...Послушай, у тебя еще осталось? Доволен, судя по всему... Айда ко мне, пока не замели!

Да-а-а... Он владел пером!

Гусиным...

А если б "Пентиум" ему?!

ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

СЮРПРИЗ

- Ни за что не догадаешься, что я приготовил тебе в подарок, - хитро улыбаясь, сказал папа, входя в Никитину комнату и держа руку за спиной.

Сердце у Никиты сладко заныло, голос от волнения пропал, и он еле слышно прошептал:

- Неужели бадминтон?

- М-м, - папа, прижмурившись, помотал головой.

- Плейер! - выпалил Никита и захлопал в ладоши.

- Думай, думай, - подбодрил папа.

- Поляроид!! - крикнул Никита и от радости подпрыгнул чуть ли не до потолка.

У папы от смеха потекли из глаз слезы.

- Все равно не догадаешься, - сказал он и, достав руку из-за спины, показав Никите покрасневший от напряжения кукиш.

МАГАЗИН - кладезь

Они жили долго назло друг другу и умерли в один день. Пока Атланты держали Землю, Кариатиды поддерживали дома. Надо верить в свою звезду - и она непременно упадет. Геннадий Малкин

Дар божий - это инвестиция, а не кредитная карточка. Сергей Скотников

Жизнь - лучший подарок ко дню рождения. Король умер! Ну и шут с ним. Как бы плохо нам ни было - мы на этом не остановимся. Борис Крутиер

Андрей КНЫШЕВ

ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК

"Настоящие меценаты вымерли,

как Мамонтовы."

"Селение терроризировали два еврея,

Плакаты: вооруженные обрезами."

1945 г. "ВСЕ ДЛЯ ФРОНТА! ВСЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ!" "Толпа готова выпустить кишки

1995г."ВСЕ ДЛЯ ОФИСА. всякому, кто позорит высокое звание ВСЕ ДЛЯ ТОЙОТЫ." человека."

Это победа!

"Он был человеком пустым и никчемным,

и, умирая, испустил вакуум..."

"Не упрямься, послушайся совета

опытного, старого дурака..."

"Перед вами пирамида фараона, пожелавшего остаться неизвестным..." "Рождайтесь скорее, ваша публика уже рукоплещет!.." "Если у тебя есть фанат, заткни его, - дай отдохнуть и фанату." "Чувствую себя как троллейбус с отцепившимися дугами..." "...Звездолет "Индепендент" стремительно и бесшумно пронизывал черную бездну космоса, оставляя за собой сильный и устойчивый запах жареного лука..." "...В этот день 197 лет назад в Москве раз и навсегда родился А.С.Пушкин." "Меня по-болдински осенило..." "Со временем ты узнаешь меня лучше, и сможешь снова перейти на "Вы"..." "В слове "бодибилдинг" мне порой отчетливо слышится слово "дебил".

Мужика ведут расстреливать. - За что его? - Да ни за что, просто два одинаковых оказалось...

- Молодой человек, что это вы меня так рассматриваете? - Это не я, девушка, - это мой сын выбирает себе будущую мать.

Как-то академика Пафнутьева спросили: - Как вы провели время? - Время - не проведешь! - огрызнулся старик.

Суд оправдал киллера, т.к. согласно алиби в момент убийства он находился в совершенно другом месте, где убивал совершенно другого человека.

"Дорогая редакция! Ваша последняя передача была гадкая и вредная. Конкретно - я к сожалению уже не помню, поэтому, пожалуйста, повторите ее еще раз..."

100 г шерсти не могут быть одновременно и клубком, и веревкой.

Умоляю: только не раздувайте слона из НАВОЗНОЙ мухи! Ведь если лопнет...

ТЕСТ "ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ ЭРУДИЦИЮ?"

(фрагмент)

"Какое из нижеперечисленных является ругательством:

а) муэдзин

б) музобоз

в) автодозвон

Объявление

"Товарищи жильцы!.. (зачеркнуто) Граждане!.. (зачеркнуто)

ГОСПОДА! Убедительная просьба: не писайте в подъезде!"

В теле-новостях: "А сейчас сообщаем радостную весть. Только что к нам в студию позвонил пенсионер Никифоров из г.Пензы и заявил, что ответственность взрыв Тутуевского газопровода, а также аварии других газои нефтепроводов, падения самолетов, крушения поездов и все прочие катастрофы, ужасы и проблемы в нашей стране за последние 75 лет он берет на себя."

Полезный совет

Если вы ухаживаете за какой-нибудь бедной одинокой старушкой, нет смысла делать ей предложение.

Секс без дивчины - признак дурачины.

Комедии у нас плохие, зато их мало.

Жизнь - такую как она есть - можно принимать только после еды.

- Отчего вы такой умный? - Дело в том, друг мой, что я постоянно перечитываю себя...

ОЛЕГ КУЗНЕЦОВ

ПЛАТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ

* Видеосъемка на дому у заказчика. Свадьбы, юбилее, торжества, интим.

* Опытный врач-патологоанатом. Выезд на дом к заказчику. Тел.(095)100-200-300.

* Куплю пакеты акций фирм МОБИЛ, ШЕВРОН, БРИТИШ ПЕТРОЛЕУМ, СУРГУТНЕФТЕГАЗ. Пакеты менее, чем по десять штук, не предлагать.

* Научу, как с помощью динамита или тринитротолуола навести порчу на человека.

* Господа! Помогите на вспомоществование бывшему сотруднику КГБ, НКВД, ГПУ, ЧК и царской охранки. Я все делал для любимой Родины, но она меня забыла! Лишен почестей, наград и даже пенсии. Стрелок ВОХРа, Филонович М.З., возраст 96 лет.

* Покупаем долги предприятий. Группа товарищей из спортивного сообщества "Богатырь". Тел.(0145)24-34-44.

* Народный кооператив медицинского толка "ЭСКУЛАП" осуществляет пересадки костного мозга по народной методике с использованием традиционных лекарственных средств. Писать: с.Занюханное Впритык-Лапотьковского р-на Пензенской обл., Ферапонтову Аграфену Петровичу.

* Фирменное притприятие праизводит качиственный римонт тилифизороф.

ОЛЕГ КУЗНЕЦОВ

ПРОГНОЗ ПОГОДЫ

Метеослужба журнала "Магазин". Передает расширенный прогноз погоды на неделю:

Беспрецедентно холодный воздух сорвался с отрогов Тянь-Шаня и накрыл всю Европейскую часть территории России. 18-го числа в районе Москвы холодный воздух столкнется с горячим. В результате этой турбулентности, вся среднерусская возвышенность начнет понемногу оседать. Возможны оползни в сторону Прибалтики, Белорусии и Урала. На Урале, в связи с этим, произойдет небольшая подвижка тектонических плит, в результате которой не исключен перелив вод из озера Байкал в Аральское море. Ведущие ученые Гидрометцентра, кстати, весьма встревожены теми изменениями. которые может принести такая подвижка. Дело в том, что расположенная на месте геологического разлома в высокогорной притундровой зоне соборная независимая парламентская республика СУХА со столицей Кизил-Орда может уйти под воду. Кратковременно, дня на два-три, не больше. Но это чревато, к сожалению, самыми непредсказуемыми последствиями, как для самих местных жителей, так и окружающей их природной Среды.

А Черное море опять слегка заштормит. Но очень велика вероятность, что уже 19-го числа Новороссийская "Бора" смешается с прорвавшимися сюда через Среднюю Азию японским цунами и тихоокеанским тайфуном с Гавайских островов. и тогда... и тогда хорошего не жди... В результате подъема придонного сероводородного слоя произойдет самовозгорание Черного моря. Столб воды и дыма уйдет на десятикилометровую высоту и вместе с плохо прожаренной рыбой и медузами рассеется вообще, черт знает, где. Возможно выпадение медуз в Оймяконе (округ Якутии) и даже на Мадагаскаре. Точный прогноз этого явления наши специалисты, к сожалению, сделать пока не в состоянии.

20-го числа в районе Кумо-Манычской впадины возможна встреча двух противодействующих быстротекущих атмосферных процессов: снежного самума из Монголии и песчаного бурана из Сахары. В результате их столкновения не исключены и такие катаклизмы. как отделение Европы от Азии по линии горного хребта от Урала до Кавказа с трещиной, пролегающей по центру Кумо-Манычской впадины. По оценкам специалистов, в этом случае возможно разбегание друг от друга тектонических плит Европы и Азии по концентрической дуге со скоростью от двух миллиметров в год до двух километров в секунду. При этом разрыве не исключены жертвы, как среди мирного населения, так и среди поголовья домашнего скота, о чем своевременно предупреждено Министерство по чрезвычайным ситуациям.

Итак, напоминаем, все это произойдет 18-го. 19-го и 20-го числа. 21-го, правда, немного потеплеет, (для тех, кто уцелеет, конечно). Но уже 22-го погода снова еще более ухудшится.

СОВЕТЫ ДОКТОРА МАЛЮКОВА

"Предмет сей есть средство, направленное против наслаждения

в равной степени как и против страха".

Мадам де Савинье в письме к дочери 1671 год

Ну. сироты, не сироты, а что правда, то правда: резинки эти, в сущности действительно довольно противные, у нас на родине не в чести. Как-то так уж повелось с нашим менталитетом, что не до резинок. Как привыкли по традиции полагаться на "авось", так и до сих пор. Казалось бы, опытным путем установлено, что "авось" строго говоря выручает процентов на 90. И никогда на 100. Но имея в душе некоторую разудалость, на какие-то хилые десять процентов можно и наплевать. Кстати, путем нехитрых арифметических вычислений можно прийти к выводу, что плевать можно около девяти раз. Начиная с десятого - беда неминуча. Раз уж как-то разговор в эту сторону повернул, окинем взором беды. Начнем с маленьких: беременность-сюрприз. Ну, тут все просто - немного нервов, денег, конечно, у кого сколько есть, пара потерянных дней. И, как правило, мы готовы к новым приключениям. Достоверно известно, что в Германии, если женщина делает за год больше двух абортов, ее лишают государственного страхования с любопытной формулировкой: "намеренное издевательство над собственным организмом". Хотя. если выступать с ультра-сексистских позиций, нашему полу это до лампочки, мужей страховки не лишают. Да и то сказать: за всем не уследишь, а они и сами могут как-то эту проблему решить. Тут на презервативе свет клином не сошелся. Ибо для другого надобен. Вот, к примеру, взять тот же триппер, гонорею, по-научному. В сущности - чепуха. И не с такими болезнями люди живут. Стирай трусы почаще, да от туалета далеко не отходи. Больно, конечно, но не все же время! Хотя, между нами, лучше вылечить. Гораздо более скучно выглядит сифилис. Это как социализм - всерьез и надолго. Но тоже лечится. Только не до конца. Вообще никакая инфекция до конца не лечится - раз подхватив будешь всегда с нею. Антибиотиками можно ее, стерву, задавить так, что б не показывалась. Но вовсе избавиться не удастся. И вот еще антибиотики. Вещь, безусловно, хорошая и в хозяйстве, особенно если к презервативам мы с холодцой, необходимая. Но как витамины их ни колоть, ни кушать не рекомендуется. Тому знакомому, что в третий раз за год на ровном месте... Так вот ему приходилось доставать специальные, стратегические, из нового поколения. Если он и дальше будет так держать, то скоро ему нечего будет посоветовать. Ну, за исключением "поменьше мучного, побольше двигаться". Кстати, если такая беда пришла, то стесняться не следует, менжеваться тоже смысла нет. Ворота придется открыть максимально широко. И лечиться надо всем коллективом. Инкубационный период тут от трех дней до двух недель, но может быть и больше. Поэтому чем шире охват партнеров, тем оптимистичней их будущее. В качестве положительного момента следует отметить полный запрет во время лечения на выпивку. То есть полное ощущение, что вы все время за рулем. Но если за рулем под обед рюмку водки я вам выпить разрешаю (одну, ну ладно, две, но не больше) как доктор и гарантию даю, что определить ее нельзя ни при каких анализах, то тут - и тоже как доктор - я предупреждаю, что одна рюмка, и даже не водки, а вина - и каруселька закрутится еще раз по новой и у всех. А так, провести пару недель в прозрачной трезвости, посетить с детьми зоосад или какое другое заведение... Сказка! Вы не представляете, как триппер иногда способствует установлению хороших отношений в семье. Ей же всегда можно наплести какую-нибудь откровенную чушь о грязных простынях в поезде, чужих плавках или грязном стакане. Хотя, как это ни прискорбно, внеполовым путем подобные инфекции не передаются. То место в терапевтическом справочнике, где о них сказано, придумали специально для ревнивец и ревнивцев. Не хотелось бы увлекаться нравоучительством, но если бы у меня спросили совета, я бы порекомендовал все-таки презерватив. Знаете, это как с чистеньем зубов: раз взяв за правило, отступать нельзя. Сначала немного чудно и чуть-чуть неудобно в разгар процесса. когда все снято, что-то надевать. Словно против течения плыть. Но, во-первых. в этом может быть даже некоторая игривость, а во-вторых, что такое маленькое неудобство по сравнению с большими хлопотами? Тем более, что на фоне общего веселья не следует забывать о такой грустной штуке. как СПИД. Вот это, доложу я вам, болезнь так болезнь. Это не лечится. Вообще никак. И исход летален. Бытует распространенная байка о "группах риска", а в нашем случае и о "зонах риска". Де СПИД где-то там, на далеком Западе, среди гомосексуально настроенных евро-американцев. А мы, в каком-нибудь мирном Саратове, исключительно с противоположным полом, и никакого анального секса... Только не следует вовсе скидывать со счетов прихотливость судьбы. Возможно, вы не поверите, но мне еще ни разу не приходилось видеть человека, который не только СПИД, но даже тривиальный триппер подхватил бы по собственному желанию. А больных повидал. Как правило анализ причин сводится к тому же "авось": "Да на ровном месте! Кто бы мог подумать? Муж такой холеный, двое детей, квартира чистенькая, а на тебе... И главное - не в первый же раз: полгода мы с ней, а тут такая незадача". Главное тут - бессмысленно выяснять, откуда? То ли от холеного мужа, то ли от сантехника, который заходил к вам чинить краны. Уже у всех есть. К презервативам можно относиться с оттенком превосходства. В конце-концов, они такие убогие. но на туалетную бумагу тоже молиться не следует, а как зачастую приходится кстати! Только не покупайте резинки в ларьках! Можно купить такое черт-те что. что ни уму. ни сердцу. Особенно отвратительны мертвенно синего цвета с обещанным запахом лаванды и гордым именем "Big one". Скромность украшает - обратитесь в аптеку. Хотя, конечно, заграничные - из хороших и дорогих, а там они в среднем по доллару за экземпляр. - лучше. Специальные пропитки с витаминами могут даже подлечить вашу натруженную кожу и открыть новый мир гармонии там, где вы этого меньше всего ждете. Одна беда: надолго запасаться нельзя. И хранить кое-как тоже. Вещь нежная. Вот и попробуйте. Привыкните - беды знать не будете. Значит так. За покупками - и к делу.

Искренне Ваш - доктор Малюков

ГЕННАДИЙ ПОПОВ

"ГРИГОРИЙ ФЕДОРОВИЧ"

Григорий Федорович - человек удивительной судьбы, ярчайшая личность и редкий жизнелюб. Он относился к тем немногим, обладающим ценнейшим даром настоящего человеческого общения. Вызывали заслуженное уважение его ум, широта взглядов и независимость суждений. Встречи с ним были незабываемы и останутся в моей памяти на всю жизнь. Впервые мы столкнулись на лестничной клетке.

- Очень приятно, - обрадовался я счастливому случаю познакомиться. Григорий Федорович что-то пробормотал в ответ, смущенно растирая шишку на лбу. После этого случая судьба, казалось, связала нас. Буквально через несколько дней я увидел, что Григорий Федорович входит в булочную. - В булочную, - останавливаю я его, - гляжу, Григорий Федорович, входите? - Да нет, так просто стою в дверях, жду. может кто спросит чего, - объяснил Григорий Федорович, но в булочную все-таки вошел. В повседневной жизни Григорий Федорович обычно отличался отвагой и скромностью. - Правда ли, - спрашиваю я у него, - что вы однажды проходили мимо горящего дома, в котором рожала женщина? А врачи препирались с пожарными, врачи говорили, что не могут работать в таких антисанитарных условиях, а пожарные требовали чтобы посторонних беременных удалили из очага пожара, они, мол, мешают пожарным выполнять их героические обязанности? Тогда вы, Григорий Федорович, лично вошли в дом и сами приняли роды? А женщина от радости родила пятерых детей и в знак благодарности отдала их вам, Григорий Федорович, на воспитание? Правда ли все это было? Григорий Федорович в ответ только махнул рукой и признался: - Правда. Только пожар был в одном месте, женщина рожала в другом, а я проходил в третьем. Очень был скромный. Пошел как-то я в театр. Вижу в пятом ряду Григорий Федорович сидит. Я к нему. Пока через ряды пробирался он и ушел. Не дождался ни меня, ни конца спектакля. Такой уж он был человек. как спектакль не по нему, так тут же разворачивается и уходит. Не умел, что и говорить, подлаживаться. Одной из главных черт Григория Федоровича была доброта. Встретил я его как-то в сбербанке.

- В сбербанк, - говорю, - Григорий Федорович, зашли? Давно, кстати, хотел вас спросить: скажите честно, слабо миллион детям детдомовцам отдать? - Как раз для этого я сюда и зашел, - заметил Григорий Федорович и тут же вышел. Пошел как-то я в баню, смотрю внимательно по сторонам: нет ли где Григория Федоровича. Встречаю его на следующий день и спрашиваю: - Я тут вчера в бане был, а вас не видел. Вас что действительно в бане не было? - Не было, - говорит, и счастливо так улыбается. Григорий Федорович всегда, прежде чем согласиться с чем-нибудь, убеждался, что все именно так как ему говорят, а не иначе. Ехали мы с ним на лифте. - Вот, Григорий Федорович, - говорю я ему, - едем мы на лифте. Григорий Федорович огляделся, убеждаясь в правоте моих слов, и вышел. Даже остановки лифта не дождался. А тут как-то ночью прогуливаюсь, а сердце так и колотится, так и колотится. Ну, думаю, не зря это. Что-то, думаю, обязательно произойдет. И точно, смотрю, глазам своим не верю: на балконе сам Григорий Федорович стоит и нервно курит. - Григорий Федорович, - говорю, - вот уж поистине неожиданность. Вы, что же, - говорю, - стоите на балконе и курите? - Стою, - говорит, - и курю, - говорит. - Так вы же раньше, насколько я помню, никогда, - говорю, - на балконе не стояли. -Это я, - говорит, - первый и последний раз. - А что же вас, - говорю, - последнее время нигде не видно? - А я, - говорит, - все время дома сижу. - Так я же, - говорю, - вам по телефону звонил - никто не отвечает. - Так я же, - говорит, - к телефону не подхожу. - Так я же, - говорю, - вам и в дверь тоже звонил. - Так я же. - говорит, - и дверь не открываю. - А на балконе, - говорю, - несмотря на ночь, стоите? - А я, - говорит, - сейчас уйду. Улыбнулся он мне на прощание широко-широко, по-доброму как-то, и ушел. Вот так и ушел с балкона в свою квартиру Григорий Федорович. Человек замечательной судьбы и поразительных способностей. Ярчайшая личность и редкий жизнелюб. Таким он и остался в моей памяти на всю жизнь. Теперь и у вас останется.

ИГОРЬ ШЕВЧУК

КАК СОЛДАТЫ СЛУЖБУ НЕСЛИ

День несли солдаты службу.

Месяц, год ее несли.

Приезжает к ним полковник,

Важно так им говорит:

- Как несете вашу службу?

- Хорошо ее несем!

- Может быть - тяжеловата? - Нет, ну что вы - в самый раз!

Похвалил солдат полковник.

Дружелюбно так спросил:

- Ну и где же ваша служба?

Покажите мне ее!

Тут солдаты испугались

Службу кинулись искать:

Там не видно, сям не видно...

Ищут-ищут - не найти!

Заругал солдат полковник:

- Так и знайте,

говорит,

- не найдете вашу службу

Генералу доложу!

Генерал приехал скоро.

- Так и знайте. - говорит,

Не найдете вашу службу

Маршал спустит десять шкур!

Маршал лазал, маршал ползал,

Службу там и сям искал.

Сям не видно, там не видно

И издал такой указ:

"Если служба потерялась,

Нет ее ни там, ни сям.

Ну ее к едряне-фене!

Марш, солдаты, по домам!"

ИГОРЬ ШЕВЧУК

ТРАКТОРИСТ ФЕДОТ

Тракторист Федот на трактор Чуть лишь свет вскочил: - Ага! Али, я не первый пахарь Во родной деревне Мга? Он завел мотор спросонья. Через час глядит: - Ага! Уж никак за час вспахал я Восемнадцать с гаком "га"?! Глянул он на босы ноги Так и обмер весь: - Ага! А пахал-то я, выходит, Без прицепа и плуга?! Покумекал, дунул-плюнул: - Елки-палки-кочерга! На фига вообще мне трактор? В деле главное - душа!

ИГОРЬ ШЕВЧУК

СТОРОЖА

В старом доме сторож жил. Он копейку сторожил. Та - на блюдечке блестела, То - на скатерти белело, что накинута на стол, что уперся ножкой в пол...

Но без спроса Из-под носа Кто-то денежку увел.

Тут уж зря чего тужить? Стал он блюдце сторожить, что на скатерти белело, той - накинутой на стол, тот - что упирался в пол... Но без спроса Из-под носа Кто-то блюдечко увел. Коль служить - так уж служить:

Стал он скатерть сторожить, что накинута на стол, что уперся ножкой в пол... НО без спроса Из-под носа Кто-то скатерку увел.

А потом увел и стол...

А потом увел и пол... потолком служил который Для другого этажа, на который провалился Сторож, даже не дрожа, на котором, между прочим, Тоже, кстати, сторож жил! И, представьте, нижний сторож Лампу строго сторожил. Та - сияла из патрона, тот торчал внутри плафона, в абажуре тот крутился, тот на проводе крепился, тот кончался потолком... Но без спроса Из-под носа Все исчезли в направленье Неизвестно лишь: в каком? Да еще какой-то сторож Сверху шлепнулся мешком?!

х х х

Только мелочи такие (Если сторож настоящий!) Не заставят пост оставить И оружие сложить! Сторожа не шевельнулись! Сторожа не шелохнулись! Вы, пожалуйста, не мешайте Им друг друга сторожить!!!

АРКАДИЙ СИГАЛ

ВИДЕНИЯ * * * Бывает часто: сплю и вижу. Что-то голову взбредает А дальше так: не сплю - не И нейдет из головы. вижу. Вернее, не совсем не вижу, Вы такая молодая, А вижу, но совсем не то. Удивительная Вы!

Ах, постойте, фея, нимфа, А если сплю - буквально вижу, Мы подуем на свечу То что нигде еще не видел,

Только в рифму, только в То, что нельзя увидеть просто, рифму,

Я иначе не хочу. А только лежа и во сне. И восходит рифма тихо И потому я сплю и вижу, В невысокое чело, А просыпаюсь и - не вижу, Ходит-бродит, ищет выход, А просыпаюсь и - не помню. не находит ничего.

Ни открытий, ни событий, И слава Богу, повезло, Вся граница на замке... Поскольку если бы и вспомнил, И посмотрел, и не увидел, Вы меня не торопите, То поначалу бы заплакал, Посидите в уголке. Потом бы опустился, запил И на себя широким жестом Только нервно, как на стреме Пустые руки наложил.

Все стоите над душой. Они лежали бы крест-накрест, А душа моя в истоме. А я бы спал и видел, видел Ей буквально хорошо. Все то. что никогда не видел, А душа моя летает Но видеть внутренне хотел. За околицей вдали...

Вам чего-то не хватает?

Уходите!

Вы ушли.

Вы ушли...

Какая жалость!

С глаз упала пелена.

Только рифма задыхалась

В пыльном черепе одна.

Алексей Таранин

Смерть Ивана Ильича

Повесть

Глава 1

Иван Ильич был сапожником. Он чинил сапоги. Он был известен на 2-ой и 1-ой Бунтарских улицах, на Пугачевской, на улице имени столяра-бомбиста Халтурина и даже одна дама с Большой Черкизовской не ленилась ходить сдавать в ремонт сапоги нашему Ивану Ильичу. Мы жили в одной квартире и мне хорошо удалось изучить в лице Ивана Ильича тот уходящий тип русского мастерового, воспетого Некрасовым - "...он до смерти работает, до полусмерти пьет". Время внесло свои поправки - Иван Ильич работал как все, а пил как раз "до смерти". Как сапожник. Во хмелю Иван Ильич бывал гневен и гонял свою жену и детей Маргариту и Геннадия, которые когда выросли, оба стали инженерами. В нашей квартире было много незамужних женщин. Их стали инженерами. В нашей квартире было много незамужних женщин. Их

посещали любовники. Самый хороший был у Веры Семеновны

капитан 2-го ранга ВМФ. Однажды он дал мне посмотреть свой капитанский кортик - тяжелый очень, блестящий - холодное оружие. У тихой тети Зои, которая все время ходила в филармонию и очень любила фигурное катание, и любовник был тихий, я его совсем не помню, зато очень хорошо помню лицо фигуриста Олега Протопопова - очень неприятная внешность. В бабушке моей ходил Владимир Прокофьевич, или просто Прокопыч. Прокопыч запомнился, главным образом, как уроженец села Никиткино, которое я часто проезжаю, когда еду в свою деревню и всегда думаю - вот Никиткино - родина Прокопыча. А еще запомнился тем, что спросил у меня, какие были последние слова А.С.Пушкина. Я, как умненький мальчик, стал вспоминать то-ли приведите детей, то-ли уведите детей. Неправильно, - сказал Прокопыч, - Пушкин сказал: выпьем рюмочку до дна! И тут же достал четвертинку, налил себе рюмочку и выпил до дна. К Тоне Никифоровой любовники не ходили, она сама, женщина с тоненькими ножками, 48 лет от роду, каждый вечер ходила на танцы в Сокольники, там у нее, вероятно, были любовники, правда, дочь ее, Наташка Никифорова, называла иначе; ну вот, говорила Наташка, - мать опять к °барям пошла. К самой Наташке любовники ходили, но они были такой пьянью, и сама Наташка была такой пьянью, что мне даже и смотреть на них не разрешали. После ухода Наташкиных хахалей, утром в помойном ведре, на самом верху, лежали горкою презервативы, или гандоны, как было принято говорить во дворе. Взрослые сквозь зубы говорили: "У блядина!" И маскировали эту гадость бумажками.

Глава 2

Так вот, в это самое описываемое время, полетел в космос первый в мире космонавт Юрий Гагарин, этого, правда, автор не помнит, но это было, было! А следом за ним и первая в мире женщина - космонавт Валентина Терешкова, а потом Гагарин гробанулся, зато первым в мире вышел в космос Алексей Леонов. Наверное поэтому, когда я садился в пластмассовые кресла новых чехословацких трамваев, я чувствовал себя космонавтом. Вообще на заре космической эры, пластмасса была в чести. а искусственная икра?! А лавсан, нейлон, поролон и пенопласт? Музыкой звучат слова эти в моих ушах... В нейлон, поролон и пенопласт? Музыкой звучат слова эти в моих ушах... В

большой моде была Польша. Микульский и Цибцльский, "Кабачок 13

стульев" и пес Шарик. Но в это же время шла грязная война во Вьетнаме. Глядя на Хо-Ши-Мина, становилось ужасно жалко и всех остальных вьетнамцев, - уж если вождь такой тощий, что ж тогда простой-то народ. Убили президента Кеннеди, "черные полковники" томили в застенках греческих патриотов. Душа болела и за патриотов и за президента. Но между тем, в простых овощных магазинах продавались ананасы! Они лежали какие-то запыленные, как картошка, и их не очень-то покупали. А пирожки стоили: с повидлом - 5 коп., с рисом - 5 коп., с мясом - 10 коп., - это знал каждый. А арбузы были такие, что нести их нужно было вдвоем. Да, чуть не забыл, когда разговор заходил о Китае, надо было внимательно следить за речью, чуть ошибешься - скажут материшься. И вот в это самое время, Иван Ильич, шил себе сапоги, пил, пил, шил сапоги, а потом вдруг взял да и купил дом в деревне, на Владимировщине, по соседству с родной деревней писателя В.Солоухина. И Иван Ильич стал там разводить огород и пить даже стал меньше, а потом с ним случилась жуткая история. Находясь в своем доме на отдыхе, Иван Ильич стоял как-то нагнувшись на лугу, что-то, видимо, разглядывал в траве. И тут бодливая соседская корова подкралась сзади и боднула Ивана Ильича. В глазах у Ивана Ильича потемнело и он упал лицом прямо в траву. а когда поднялся, то оказалось, что корова рогом порвала ему мошонку. На его месте любой бы растерялся, но Иван Ильич не растерялся. Он с трудом, широко расставляя ноги, доплелся до дома, а там взял свою сапожную иглу, вощеную сапожную нитку и ловко, как какую-нибудь модельную туфельку, двойным швом, зашил себе мошонку.

Глава 3

Время вообще было героическое. Герои строили БАМ, спасая урожай, сгорел в своем тракторе "огненный тракторист" Анатолий Мерзлов. И мы, школьники, собирали макулатуру "за себя и за того парня". Вот и нашлось место подвигу в жизни Ивана Ильича. И что ж? дело нешуточное. Сам себе зашил рваную рану, да еще не в условиях стационара, можно сказать, повторил подвиг Сенкевича. Но ведь тот врач, а Иван Ильич простой сапожник. К нему даже стали ходить пионеры. Но вот место ранения было несколько неподходящим, и вскоре как-то само собой получилось так, что рана Ивана Ильича оказалась на животе, получена была от диверсанта, покушавшегося на молочно-товарную ферму. Ну а в остальном, осталось как было - зашил рану Иван Ильич сам. На то и сапожник. Ивана Ильича пригласили даже на слет ветеранов НКВД, но сам Иван Ильич не поехал. - Вдруг попросит рану показать, - говорил Иван Ильич, что ж им яйца что-ли показывать? И понемногу подвиг Ивана Ильича стал что ж им яйца что-ли показывать? И понемногу подвиг Ивана Ильича стал забываться. Понежившись немного в лучах славы, Иван Ильич скромно отступил в тень, и нисколько об этом не жалел. Дальнейшая жизнь Ивана Ильича протекала, насколько автору известно, без каких-либо выдающихся событий. ...И вот как-то тихим летним вечером, сидел Иван Ильич на крыльце своего дома, собираясь подшить валенок. на небе уже показалась красноватая луна и далеко, за околицей, кричала уже ночная птица: "Уи-Уи-Ыэк, Уи-Уи-Ыэк". "Кто ж это так кричит", - подумал Иван Ильич. И вдруг ясно вспомнил - так кричит козодой. Какая-то страшная сила подняла Ивана Ильича, и он, оставив на крыльце валенок, быстро. не оборачиваясь, пошел на крик. И вскоре его фигура растворилась в сгущавшихся сумерках... Когда на выходные, Маргарита, дочь Ивана Ильича с мужем и сумерках... Когда на выходные, Маргарита, дочь Ивана Ильича с мужем и

внуками приехали в деревню, они нашли только неподшитый валенок

на крыльце дома. Ивана же Ильича нигде не было. Его искали, да так и не нашли. Когда человек, вот так вот исчезает, через некоторое время уже считается, что он умер. Посчитали умершим и Ивана Ильича. И даже приблизительный день смерти высчитали - 17 июля.

Глава 4

Ну вот и все. Мистически настроенный читатель, пожалуй. скажет: "Все правильно - смерти нет, а есть, может, только уход за козодоем..." "Нет, ответит автор, - все не то, неправильно... Совсем не это я имел ввиду. Я-то думал, вот живет себе Иван Ильич, сапожник, живет себе, живет... Эх, да что тут говорить!"

Л.ТУЧИНСКИЙ

КУКИШ

У меня в кармане кукиш. Толстый, розовый, крепыш. Ты такой нигде не купишь, Никогда не смастеришь.

Мне его на день рожденья подарил хороший друг и учитель, дядя Сеня однорукий военрук.

Он сказал: "Когда достанет ротный или старшина ты его погладь в кармане, и тоске твоей хана!"

Жизнь ушла за половину, за последнюю межу, все равно его не выну, все равно не покажу.

СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ

(Фрагмент сказки)

Потерял старик юмор. И за печкой искал, и в подклетье искал, и в подпитьи искал - нет нигде. Загорюнился старик, занюнился. Что ни оглянется - весь мир точно сажей выпачкан. В окно зыркнет - дождь идет. В будущее глянет - зима надвигается. Свет зажжет - мухи оживают, жужжат, роятся, в волосах путаются. Погасит свет - мыши бегают, ногами стучат. Лег старик на кровать лицом кверху. Заскрипела кровать. Паук с потолка козявку спустил на паутине к самому стариковскому носу. Закрыл старик глаза и возроптал своим стариковым голосом:

- За что мне такая обида? И обеда у меня нет. И обрыдло мне все на свете. И ободья на колесах полопались, телега не на ходу, уехать нельзя. Вот сейчас плюну на все и отдам концы, узнаете тогда, как без меня! Вдруг из темноты пискнул непонятный голос:

- А что с тобой, что без тебя, все равно материя едина! Вскинулся старик, вздернулся, лицом в паутине попутался, вскочил с кровати. Тихо все, ничего не слышно, даже мыши замолкли. Только сердце в ребра стучит, как почтальон в дверь: туктук-тук, туктук-тук! Потоптался старик в темноте неслышно и шепнул: - Померещилось! А голос как ухнет нахально:

- Будто ба! Гикнулся старик к дверям, да так тетехнулся лбом о притолку, что вспух на лбу небывалый синяк. Осветилось от него изба неземным утро-фиолетовым светом. Насквозь все видно стало - что было, что будет, что за чем прячется. Видит старик сундук в углу, да так ясно видит - каждую соскоблинку на дереве, каждую ржавчину на железе замечает. А сквозь сундук, сквозь стенки его, видит пустоту и пыль его нутра. А в пустоте и в пыли лежит мяч, который старик в детстве в воздух подбрасывал. Видит старик желтую фотографию на стене - народу много на фотографии, лица махонькие - а старик, будто телескопы на глаза надел, всех узнает, родинку знакомую возле ушка замечает. А сквозь фотографию видит: идут к нему, кто по траве, кто по снегу, папочка и мамочка, и жена его, и детки - знакомые, милые, и незнакомые, те, что родиться собирались, да не родились. На себя старик оборотился и разглядел душу свою - маленькую звездочку затухающую. Ежится. сама в себя прячется, последними лучиками посверкивает. А посреди избы - то ли стоит, то ли в воздухе плавает - ОНО - вроде плотное, а прозрачное, в пиджаке, с плечами и при галстуке, а на длинной голой шее птичья голова. Рукава на рубашке кружевные, из-под них перья. Порты в сапоги заправлены. Один сапог рваный, и из дыры коготь торчит. Когтем ОНО себя за щель в полу придерживает, чтоб к потолку не улететь - легкое! Покачивается. А голова птичья вся под абажур ушла, словно шапку надел. Глаз не видно, только клюв высовывается. Страх Старика силит, а любопытство сильнее.

- Кто ты? - спросил старик стариковским голосом.

- То-то? - эхом ответило ОНО и клювом щелкнуло.

- Не пугай меня! - попросил старик.

- А чего еще с тобой делать? - скрипит чудище. - Я есть Птица-Джентльмен Феликс Мария Удаль-Ман. Материя первична, а сознание вторично.

- К чему ты это? - тоскует старик без юмора.

- А к тому, - заверещала Птица Феликс, - что все кончается и только энергия вечна - один вид энергии в другой переходит. Вот тебе и весь сказ, старый козел. А куда, по-твоему, уходит энергия, которая впустую тратится? Думаешь, идеалист недорезанный, исчезла она? Не-е-е-е-т! Она вся в меня ушла! Я весь из нее состою, из бестолковой энергии. И потому с каждой минутой моей жизни сил во мне все прибывает и прибывает, ибо я весь с головы до ног научно обоснован. Я есть центральный парадокс, и ко мне идут линии питания от трех главнейших сил. От Бога - сила Творения неизвестно зачем, от природы - сила Воспроизведения неизвестно зачем, от разума человеческого - сила Постижения неизвестно зачем. И ты, калоша старая, видишь перед собой сосуд, в котором клокочет силою непостижимая пустопорожность жизни. Челюсть-то подбери да, чем рот разевать, призадумайся!

- Лоб болит, - говорит Старик. - Соображение угасает.

- Да, - подтвердила Птица-Джентльмен, -перпендикулярно ты в косяк втесался, долгая будет шишка. И пока она освещает мир утро-фиолетовым светом, успей понять, как ты в меня переливаешься, как всякое твое движение бестолково и как бестолкова неподвижность твоя. И воспоминания, и слезы твои гроша ломаного не стоят. А ко лбу, шляпа ты мятая, пятак приложи, легче будет тяготу чувствовать.

И исчезла Мария Удаль-Ман, будто ее и не было. Старик пошарил по карманам пятак, не нашел. Снял с гвоздика большой ключ от амбарного замка. Приложил ко лбу холодный ключ и... отключился. А когда очнулся, светало за окнами. Старик зажег огонь, поставил воду кипеть Постучал Почтальон, как сердце давеча тутктук-тук, туктук-тук!

- Пляши, радуйся! - говорит Почтальон. - Тридцать три письма я тебе принес! - все, которые ты за три года отправил. Все назад вернулись, все адресаты выбыли. Теперь можешь их в книгу издать. Переписка, том первый, в один конец. И делать ничего не надо. Пей чай да кофеем запивай!

- А ты, я смотрю, с юмором, - говорит Старик.

- Оставить не на кого, - смеется Почтальон, - везде его с собой таскаю. Мамка-то наша сбежала. А Юмор кудрявый прыгает вокруг Почтальона, щекочет. И Старика в покое не оставляет - то травинку в нос засунет, то лепешку коровью за шиворот ему пустит.

- А твой где? - спрашивает Почтальон.

- Потерял, - говорит Старик. - Может, в сене, а может в прошлом году на ярмарке. По-твоему, небо на что похоже?

- На море, - сразу говорит Почтальон.

- А по моему, на трубу печную, если изнутри смотреть.

- Ну! - засмеялся Почтальон с юмором. - Это ж надо! Да ты больной, к врачу сходи. Вон у тебя и голова тряпкой обвязана. Болит, что ли?

- Птица приходила. - говорит старик, - я испугался, что примета плохая, в дверь сунулся, да на косяк и попал. Почтальон с Юмором упали на землю со смеха и ну кататься. Снял Старик тряпицу с головы, открыл шишку. Осветился день утро-фиолетовым светом. И видно стало сквозь Почтальона и сквозь Юмор его, что вовсе они не смеются, а плачут и все думают о сбежавшей своей мамке. И по земле все катаются. Снова повязал голову Старик.

- Ладно! - поднялись Почтальон с Юмором. - Пойдем дальше. Вот тебе газеты свежие, пахучие, вот тебе заграничный журнал "Тамс", а вот тебе наш местный журнал "Тутс". И везде все новое-переновое. Читай да радуйся. То война, то авария, то разбойники свирепствуют, но все это где-то, не здесь, а словно в сказке. У нас солнце светит. Где-то, пишут, воздух совсем протух, жизнь вымерла. А у нас травой да грибами пахнет. Хорошо! Сегодня Петров день - стемнеет, соловьи запоют. В последний уж раз. Соловьи только до Петрова дня. Но день-то ведь впереди. А за ним длинный вечер. Эхма, не горюй! Пошел Почтальон с Юмором по тропинке и запел на два голоса: Без тебя мне не жить, Без тебя мне не жить, Я умел лишь однажды любить.

- Почтальон! - далеко крикнул Старик. - А Почтальон! Ты Феликса Удаль-Мана не знаешь?

- Зна-а-ю! - донеслось из-за холмика. - Он журнал "Вокруг круга" выписывает. Много ли, мало ли прошло времени, а только десять утра по радио пропикало. Сообщило радио, что урожай сгнил, и перешло к симфонической музыке. А Старик перешел дорогу и постучался к врачу. Из верхнего окошка высунулась жена врача и сказала добрым голосом:

- Толкайте дверь, она и откроется. Толкайте, толкайте! Там еще одна дверь будет, ее тоже толкайте. Все двери толкайте. Потом одна не поддастся, сколько не толкайте. А вы ее потяните. За ней будет темная комната. Там мой и сидит, опыты делает. Пошел Старик двери толкать. Шесть толкнул, а седьмая не поддается. Вспомнил Старик, что добрая жена врача ему говорила, и потянул осторожно.

- Ну чего ты тянешь! - рыкнул доктор из-за двери. - Входи скорей, темноту мне не рассеивай! Вошел Старик. Не зги не видно. Врач в темноте крякнул, плюнул, посуду какую-то разбил и рявкнул:

- Деньги вперед! Старик выхватил из кармана деньги и протянул вперед себя. Врач в темноте нащупал его руку, забрал деньги.

- Какие-то они у тебя, - говорит, - жухлые. Ну да ладно уж. Присаживайтесь! - и толкнул Старика в грудь. Старик попятился и свалился к кому-то на колени. Тот, другой, охнул, а потом говорит:

- Доктор! На меня сели. Это так надо?

- Надо! - крикнул доктор, как ножом отрезал. И стало темно и тихо. Сидит Старик на коленках у другого и думает: когда же лечение начнется? Пощупал рукой слева - еще чьи-то коленки, пощупал справа - опять коленки.

- Э-э, - смекнул Старик, - да мы тут не одни! Тут доктор опять посуду разбил и крикнул:

- Чтобы раскрепоститься, надо закрепоститься! Ешьте горох! Кто-то невидимый сунул Старику миску и ложку в руки. Понюхал Старик. и вправду горох. Стал жевать. И кругом, слышит, жуют, чавкают. А тот, другой, говорит тонким голосом:

- Доктор, мне гороху не досталось, а который на мне сидит, ест! Это так надо?

- Надо! - отрезал доктор и опять крикнул:

- Чтобы объединиться, надо размежеваться! Ешьте горох! А которым не досталось, так сидите. Доел Старик горох, ложку облизал и думает: куда бы миску девать? Поставил тихонько на левые коленки. А в это время невидимая рука на его коленки другую грязную миску поставила. Пристроил ее Старик на правые коленки, невидимая рука новую опускает. Схватил Старик невидимую руку. Задергалась рука и говорит человечьим голосом:

- Отпусти меня, сестра милосердная, пожалей меня, хилого. Старик говорит:

- Не сестра я милосердная, а мешок с хворями. А у тебя, видать, совсем сознания нет, что ты пустоту гороха своего незнакомому человеку тычешь.

- Сознание вторично, - говорит рука. - А первичен Дух. Он соединяет, он и разделяет. И уж не Старик руку держать стал, а рука в него впилась. Тут доктор новую посуду разбил и крикнул:

- Чтобы освободиться, надо подчиниться. Бейте друг друга, врага найдете! Загремели миски, посыпался горох, заиграла гармошка. И началось в темноте великое побоище. Только и слышно: "Эх, эх!" Левые коленки Старику в живот молотят. Правые коленки кулаком пудовым в ухо тычут. Другой, который под Стариком был, верещит металлическим голосом:

- Доктор! Мне гороху не досталось, а теперь мне грязную миску на морду надели. Это так надо?

- Надо! - крикнули хором. Старик прыгает в темноте, отмахивается. То пустоту рубанет, то челюсть нащупает. Доктор кричит:

- Играй, музыка! Оживай, игры заветные! Раззудись, плечо спондилезное! Кругом заговор! Бей их, врагов ненавистных! Вся беда от них. Расступись, толпа инородная, дай зациклиться добру молодцу! Тут вцепилась невидимая рука Старику в волосы. Рванула вправо, рванула влево, и слетела с головы Старика щадящая тряпица. Осветилась тьма утро-фиолетовым светом. Замерли все. Видно стало насквозь. И разглядел Старик, что стоит он в большой зале, и полна зала дураков. Которые бьющие, которые битые, которые хилые, которые плечистые, но все сплошь дураки. А самый большой дурак - сам доктор, с бородою большою и усами до ушей.

- Свет. свет! Что это, что это? - закричали дураки. А доктор говорит громким голосом:

- Это есть инородное, научно доказанное явление, по древнееврейскому называемое Рентген, а по-нашему светопреставление. А исходит оно изо лба чужого человека. Во лбу том шишка, в шишке Рентген. Сейчас мы эту шишку вскроем.

- Доктор, доктор! - загоревал Старик, видя все как есть. - Да причина-то не тут.

- А мы и причину вскроем! - загремел доктор. Схватил он нож скальпельный, навостренный и кинулся к Старику. Старик от него, а он за ним. Потянул Старик дверь - не тянется. Толкнул тогда ее и выскочил. Помнит Старик слова жены докторовой и делает все, как прежде, только наоборот - другие двери не толкает, а тянет, тянет. Открываются двери. Бегут по комнатам. Медленно бежит доктор, потому толстый, а Старик еще медленнее, потому старый. Медленно бегут, ноги скользят и цепляются. А доктор все ближе, ближе. Уж седьмую, последнюю, дверь потянул Старик. Настиг его доктор, замахнулся. Тут петушиный голос крикнул:

- Суп готов! Застыл доктор. Жена его сверху их окошка высунулась и говорит ласково:

- Князюшко, щи простынут. Доктор и говорит Старику:

- Ну, твое счастье! Приходи еще. У нас каждый Четверг сеансы. - И побежал ко щам. Старик поклонился во все стороны и спросил добрую женщину:

- А не бывал ли во многолюдстве вашем Птица-Джентльмен Феликс Удаль-Ман?

- Будь ты к дому ближе, а я этажом пониже, плюнула б я тебе в лицо за такие фамилии, - оскалилась добрая женщина. - Иди отсюда, подозрительный человек, а то и впрямь прибьют тебя здесь, да правильно сделают. Надел Старик тряпицу на голову. Погас утро-фиолетовый свет. Не видно стало злобы доброй женщины. Машет она ему из окна пухлой рукой. "До свидания! До свидания!" - говорит. И пошел Старик прочь, а солнце уже за полдень.

Владимир Вестер

Тоннель под Ла-Маншем

Когда-то нам с Тыквиным поручили тоннель под Ла-Маншем прорыть. В те времена нам поручали много важных дел. Их тогда вообще никому, кроме нас, не поручали. Если вы помните большую сибирскую магистраль, цветущую пустыню и знаменитый Луноход, то это тоже мы с Тыквиным. Если не верите, можете в энциклопедии посмотреть. Это - серьезная книга. Она врать не умеет.

Что же касается тоннеля, то Тыквин сразу сказал, что рыть надо со стороны Англии. А когда я спросил: "Почему?", он мне ответил: "Со стороны Франции пусть сами роют". И я согласился. Логика у Тыквина всегда была на высоте.

Словом, дали нам две лопаты: одну мне, другую ему. И мы поехали в Англию. Правда, сперва у нас не получилось достичь "берегов туманного Альбиона". Мы где-то по дороге застряли. У Тыквина на даче. Она тогда находилась неподалеку от Баковки. То есть как раз на пути в Англию. Или во Францию. Это смотря, как ехать. С какого вокзала и на какой электричке.

Короче говоря, перед ответственным заданием я что-то копал у Тыквина на даче. Дней пять. А Тыквин все время говорил, что без тренировки тоннеля под Ла-Маншем не выроешь. Нечего и пытаться.

- Ты вспомни, - говорил он. - сколько мы с тобой тренировались перед прокладкой магистрали в Сибири. А Луноход? А цветущая пустыня? Мы же целых шесть месяцев ждали полнолуния!.. А тоннель еще сложнее. Шутка ли, сорок с лишним километров грунта под Атлантическим океаном. Да еще французы с одной стороны. а англичане - с другой. Понимаешь, что я имею в виду?

Я хорошо понимал. Мы тогда вообще друг друга хорошо понимали. Я - Тыквина, он - меня. Поэтому он жарил картошку с луком, сидел на парусиновом стуле и о чем-то думал. Я ему не мешал.

На третий день он сказал:

- И все-таки копать надо со стороны Франции. Это, пожалуй, будет лучше. Со стороны Англии они пускай сами копают. Тем более, что Франция - республика, в Англии - конституционная монархия.

К этому времени я уже немножко устал копать. Поэтому не стал возражать. К тому же я вообще не очень люблю Тыквину возражать. Во-первых, он намного опытней, а во-вторых, лучше знает. Хотя мне и казалось. что первый вариант лучше. Все-таки Англия находится на островах, а Франция - на материке. То есть, когда копаешь со стороны островов в направлении материка, почему-то лучше получается. Это всем известно. И Тыквин об этом знал. Поэтому, наверное, на пятый день нашего пребывания у него на даче, неподалеку от Баковки, он сказал:

- Хорошо бы, конечно, начать копать с двух сторон. Ты, скажем. копаешь со стороны Англии, а я со стороны Франции. Как раз в середине, под Ла-Маншем мы бы с тобой и встретились.

Против этого возразить было нечего. Это был оптимальный вариант. Емкий, экономичный и гениальный. Только Тыквин мог до этого додуматься. Мне бы такое и в голову не пришло.

На этом мы и остановились. И до сих пор стоим. Хотя задание мы с Тыквиным все-таки выполнили. В этом отношении мы с ним всегда были очень надежными людьми. Короче, тоннель под Ла-Маншем был прорыт, запущен и по сей день действует. Поезда ходят под океаном, машины ездят, люди бегают... А наши с ним имена вошли во все мировые энциклопедии. Это такая же правда, как и то, что Париж - столица Франции, а Лондон - столица Англии. Какие могут быть возражения?

ЛЮБОВЬ ЗАХАРЧЕНКО

РОМАНС ДЛЯ НИКОДИМА

Как жаль, что я умру нескоро. Как жаль, что я умру нескоро. Как жаль, что надо жить такой. Что я сижу немым укором И демонстрирую покой. Уж я и пела и плясала Чего ж ты хочешь, Никодим?! Я всю округу потрясала, Лишь ты остался невредим. Ведь даже Вася участковый Хотел жениться... может быть. А я тебя люблю... такого, Какого можно не любить. Увы, гитарным перебором Тебя попробуй соблазни. Как жаль, что я пою не хором Краснознаменным, черт возьми! Чтоб покачнулось это зданье, Где ты - еще, а я - уже. Чтоб ты оглох от состраданья К моей истерзанной душе.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

ТАК ОТЧЕГО?

Я его вызвал и он пришел ко мне с тонометром.

- Вам 60 лет, - сказал он. - Что тут не ясно?

Большой живот - вот результат. Ваше давление - вот результат. Ваши изжоги - результат. Сердцебиение - результат. Вам 60 лет и от чего-то надо отказаться. Так от чего будем отказываться? а) Бабы - вычеркиваем б) Выпивка - вычеркиваем в) Вкусная еда - вычеркиваем г) Лежание с книгой - вычеркиваем д) Ужин с друзьями е) Утренний кофе ж) Ночной коньяк з) Жареное и) Копченое к) Газеты на ночь - Что там осталось? - просипел больной Остались: свежий воздух, утренний бассейн, вареная морковь, жена. Неделю пролежал со списком. Потом восстановил последний пункт. Последний пункт, он легкий самый. Одна газета на ночь... Но там такие гадости, но там такие сволочи, но там такие выборы. Ну не заснешь и все... Берешь хоть книгу. А там такие гадости, а там такие мерзости, там все так мерзко красочно, и так умирают длительно от ран в паху. Причем все в шестьдесят. Все в шестьдесят! Ну как тут не восстановить пункт "ж". Чуть-чуть. И тут оно как завертелось и выстрелило наблюдениями, итогами и меткими словами. Ну не с мужчинами же "а"? Ведь надо же "а" узнать, что есть... Прощупать хоть по телефону... людей... А дома спят. Из мужиков же по ночам почти никто не говорит. Они все спят от вредности дневного... Приходится слегка восстановить пункт первый. Слегка... Чтоб жизнь почувствовать. А там все оживились. Куда пропал? Что за манеры и когда? Зачем "когда"? Я просто так. Ну просто так когда? А о здоровье с дамой неприлично. Мы разные. Здоровье разное и разные врачи. За что и любим. Понастыдили. Нарушил пункт второй по-крупному. С ним третий. Как же без закуски. И мужики не говорят так просто. Только с пунктом "д". То есть оплачиваю я и выпивку, депрессию, рукопожатия. А как там разглядишь копчености во всем масштабе нарушений. Ночной обед, дневная баба. Зарядка вечером, а утром мертвый сон. Живот, подагра, ревматизм, ангина, сердце, частый пульс, друзья, копчености, девицы с маринадом. И он с тонометром. - Так от чего откажемся? Попробуем от новостей. - Нет, нет, - вновь просипел больной. - От баб? - он поглядел на циферблат... От выпивки, от чтения на ночь, от ночных раздумий. Ты видишь, что нельзя от одного. ото всего. Ото всего. ото чего? Ото всего!.. И что там остается? Прогулки, свежий воздух, овощи, окно. - И никаких ночных раздумий? - Никаких. - Постой, а может я здоров? - Вполне возможно. Когда бы не результаты измерений... - Тогда поступим так. Мы список размножаем в 2-х экземплярах и ищем точки соприкосновения. А если не найдем - то снова соберемся. А если в третий раз не выйдет, тогда исход один. - Какой? - Со своим списком каждый. Перечисление органов: желудок, печень, сердце, голова, суставы, позвоночник... Кто от чего откажется?.. И снова соберемся.

ДЕНИС АНУРОВ

ПЬЕСКИ

Маньяк (зловеще): Здравствуйте.

МАНЬЯК Все молчат.

Маньяк (зловеще): Приятного Действующие лица: аппетита. * Маньяк. Молчание. * 8 посетителей кафе. Маньяк (зловеще): Я тут посижу. * Полицейский. Нет ответа.

Маньяк садится. Действие происходит в кафе. Входит полицейский. За столиками сидят восемь Полицейский (бодро): Ну, кто тут человек. маньяк? Входит маньяк. Все восемь человек молча показывают

на маньяка.

Полицейский (подмигивая): Пройдемте!

Б.Е.ДОЛАГИН

КАННИБАЛ

Сказал любимой каннибал: - Любимая, лежи. Тебя я крепко привязал И наточил ножи! С тобой, - сказал ей каннибал, - Живем мы много лет, А вот ни разу не едал Я из тебя котлет. С тобой живем мы много лет, И нам прискучил секс. Давай попробуем лангет, Сосиски и бифштекс. Когда же был готов обед, К нему пришел его сосед. Сосед воскликнул: - Каннибал, Ты знатный хлебосол! Вот это пир! Вот это бал! И нагло сел за стол. И жадным взглядом знатока Он оглядел окорока. Салфетку взял, слюну глотнул, И руку к ножке протянул. И каннибалу каннибал Воскликнул: - Зарублю! Я к ней тебя приревновал, Я так ее люблю!

* * *

Один пенсионер По имени Валерик, Надевши пуловер, Пошел гулять на скверик. Чтобы умыть в крови Омоновца и, кстати, Сказать слова любви Пенсионерке Тате. Но в этот день ОМОН Не выставил заслона Валерику, и он Не навредил ОМОНу. Не смог умыть в крови Омоновца и в гневе Заместо слов любви Дал в ухо старой деве. Таков итог, таков Конец любовной страсти. Так наших стариков Не уважают власти.

ЮРИЙ ГРИНЬКО

ПО ЧЕРНОМУ

Губернатор едет к тете Весь в прикиде от Версаче, А приемничек в "?Тойое" О делах его судачит:

Будто он корысти ради В рамках старого сюжета Основательно подгадил Исполнению бюджета;

Мол, известные эксперты Раскопали ("Паразиты!"), Что московские трансферты Обращал он в депозиты;

На бессмысленные траты Отыскались авизовки... Потому и нет зарплаты. Потому и забастовки.

Губернатор брови хмурит, Улыбается зловеще, Позабыли о цензуре! Что клевещут! Как клевещут!

Это все они, евреи. Все не так им, все - погано. Дай Господь, чтобы скорее Президентом стал Зюганов".

...Ну, сенатор! - сбрендил, что ли? Дабы снова быть в фаворе, Пошукай подходы к Толе. У него ж - подходы к Боре...

Суетись! А как иначе? Не без казусов в работе...

Думал сам о том? - Тем паче! Мой привет горячий - тете

ВАЛЕРИЙ ХАИТ

ОЖЕССА: УХОДЯЩАЯ НАТУРА

(из возможной книги) "Юмор - инверсия жизни. Лучше так: юмор - инверсия здравого смысла. Улыбка

разума".

Сергей Довлатов

"Соло на IBM"

Друзья пристроили нас поработать над пьесой в квартире своих хороших знакомых, уехавших на дачу. Накануне их возвращения мы оттуда выбрались. Звоним своим друзьям: "Ну как там, нет никаких претензий?" "Все в порядке, - отвечают те. - Правда они сказали, что у них пропал серебряный половник..." "Что?!" "Нет, они его потом нашли. Но осадок, знаете, остался!.."

Наша соседка по двору, как ее тогда все называли - мадам Спирт, страшно любила похвастаться. И вот она рассказывает о посещении своего сына, сидящего в тот момент в тюрьме за спекуляцию: "Мой Сима!.. Раечка, если бы вы видели его камеру! Такой второй камеры нет на свете! Оттуда не хочется выходить!.."

Мой тесть, когда ему было уже за восемьдесят, говорил моему старшему сыну: "Где ты ходишь?! Тебе целый день звонили! Телефон буквально разрывался!.." "А кто звонил?" "А я что брал трубку?!" разрывался!.." "А кто звонил?" "А я что брал трубку?!"

Возле роддома.

Счастливый отец никак не может поверить, что у него родился сын.

"Сын?! С чего это вдруг у меня сын?! Кто я такой в конце концов, что у меня сын?! Ну максимум - дочка!.."

Двое сидят и ведут беседу. В какой-то момент один говорит другому: "Извини, это не такой разговор, это телефонный..."

Жена побила своего мужа еврея, который по дороге домой выпил в рюмочной пятьдесят граммов водки. Муж ее оправдывает: "Что вы хотите! Запах! Она таки права!.."

Две соседки на даче. Одна уходит и говорит другой: "Лиза, вот здесь у меня в холодильнике осталось ровно девять яичек. Если вам будет нужно, возьмите сколько хотите..."

Мой друг художник рассказывал, что в винном подвальчике, куда он ходил с друзьями, время от времени появлялся старичок, который утверждал, что он Гаврик из катаевской повести "Белеет парус одинокий", и за стакан вина рассказывал. Как там было на самом деле...

Есть передача мыслей на расстоянии. А есть передача ощущений.

Моя жена говорит с подругой по телефону. Жена: "Послушай, по-моему что-то горит!.." Подруга: "Ой, я совсем забыла! У меня же молоко на плите!.."

Еще один рассказ моего друга художника. У него есть приятель, который назвал своего кота - Брамс. Так вот этот приятель, глядя на своего кота, время от времени говорил: "Вот, Брамс! Какое в сущности прекрасное имя для кота и какое нелепое для композитора!.."

Дочь сидит у постели своей старенькой больной мамы. Та охает и стонет: "Вызови скорую!.."

ДОЧЬ. Ты уверена?

МАТЬ. Да!

ДОЧЬ. Ну хорошо, давай рассуждать логически. Они же захотят сделать тебе внутревенно.

МАТЬ. Ни в коем случае!

ДОЧЬ. Вот. И они тут же захотят увезти тебя в больницу.

МАТЬ. Ты с ума сошла!

ДОЧЬ. Ну. Так зачем же нам ее вызывать?

МАТЬ. Я не знаю... Ну, может быть, для того, чтобы дать им денег?..

Мой приятель рассказывал:

Зашел я как-то в магазин, где всегда покупал сигареты. "Дайте, пожалуйста две пачки "Шипки". Я: "Как нету?" Она: "Что тут непонятного? Вы бы не пришли, вас бы не было!.."

Знакомая подарила историю.

Едет она в такси. Впереди женщина средних лет в платочке пытается перейти дорогу в неположенном месте. Мечется по мостовой - вперед, назад, от одной машины к другой. Шарахается от них. Машины, не снижая скорости, объезжают ее. Водите такси, где сидит моя знакомая, останавливается, опускает стекло и говорит женщине: "Ну иди уже, комнатная!.."

- Я вчера видела фильм, прекрасный фильм!.. Но там такой скользкий кусок!

- Что именно?

- Ну там, перед кинотеатром - просто сплошной лед, я чуть не упала!..

Холл гостиницы. Дверь лифта. Рядом швейцар. Подхожу.

- Лифт не работает!

- Как не работает!

- А вам на какой этаж?

- На пятый.

- На пятый тоже не работает!..

Услышано на улице: "В Николаеве народ жлобский. В Одессе народ попроще, побогаче..."

Двое рассуждают можно ли пить.

ПЕРВЫЙ. Мне доктор сказал. Что каждый человек имеет право хотя бы раз в месяц дать встряску организму.

ВТОРОЙ. Так это что - получается раз в месяц не пить?!

Утром звонит телефон:

- Добрый вечер!.. Ой, извините, я перезвоню!..

Подруга моей жены, увидев у нас в комнате фотографию Пастернака:

- Это твой дядя?

- Да ты что? Это же Пастернак!

- Пастернак?.. (Ища выход). А разве у него удлиненное лицо?

- Конечно!

- Перестань, у него же круглое лицо!..

- Они замучаются хохотать пока я к ним приду!..

- Что вы подслушиваете, когда вас сюда поставили подсматривать!..

- Сижу я, значит, как-то бухой, как бумеранг...

Пожилая женщина - преподаватель географии категорически против выезда семьи в Израиль: "Я не хочу, чтобы мои внуки жили в стране. В которой нет полезных ископаемых!.."

ВОВША ХМЕЛЕВ

Вчера ходил на почту, пенсию получать. Пришел, а там табличка: "Денег нет". И подружки моей юности стоят, возмущаются: "Ето все новы русски понахапали себе. а нам. старым, и на хлеб не осталось. Как жить-то, на что? Лучше бы уж мы в войну с голоду передохли, чем сегодня тако терпеть..." Ну, чо тут скажешь? Сущая правда прошамкана... Я ничо и говорить не стал. нынче любы слова, чо красна тряпка - только жару добавят... Повернулся и с пустым портомонетом домой пошел.

А дорога-то хоть и не дальняя, а все ж по снежку-ту скоро не доковыляешь. Иду. стало быть, вроде молчком, а голова-то робит... И припомнилось мне, как однажды слышал я про очинно давний разговор. Правда ли, нет - не знаю. потому ежели чо, не взыщите. Но послушать, послушайте...

было это ешшо при царе Петре Лексеече. Получил он как-то депешу секретну, чо де мол на Урале-батюшке мздоимство страшенное. Чиновнички берут. начальство тянет. а которы из них, так те и вовсе гребут. "Та-ак, думат царь. - Чо же ето, подале от царева ока дак и руки подлиньше растут? А вот как ети руки да в железы!.. Кто у нас нынче Уралом-то правит?" - "Дак Татищев Васьша. капиташка, едри его в душу," - отвечают ближние. "Ага! Тот самый?" - "Яволь, майн хер. Он болезный..." - "Сюда его, на ковер царский!" - "Дак ето, батюшка, ковер после вчерашней ансамблеи в чистку сдали..." "Ничо, он у меня и на голом паркете ужом завертится. Мигом доставить!"

Ну, миг в то время месяца три-четыре тянулся. Так чо царям надо было крепку память иметь, чоб не забыть, кого куда и зачем послали. Впрочем, и маршрутов тогда не густо было - либо туда, либо обратно. Ето как-нибудь и в царевой башке умещалось...

Кончилось лето, прошла осень - тут и положенный миг вышел. Ровнехонько в срок ведут Васьшу татищева к царю на паркет. Смотрит царь, а перед ним вместо одного аж три варнака стоят. Который из них будет?.. Ну, правый с палашом наголо - не етот. Левый с мушкетом на плече - тоже не он. Значит, средний.

"Ты, что ль, и есть Татищев?" - пытат его царь. "Ага, их бин". - "Ну, кайся, сукин деверь. Брал взятки?"

А васьша и отвечат: "Не взыщи, батюшка мин хер, за мое воспитание, однако же прежде, чем в голос отвечу, позволь тебе, родимому отцу, задницу показать". И командывает охране: "Кру-угом. Оно место предъявить!" И все трое, как были, так к царю гузном-то и поворотились. Царь у виска пальцем крутит и на сенаторов смотрит: "Чо их, етих, в дороге продуло?" А сам видит, -обмундирование на пришлых-то зеленого цвету, а задница из красного матерьялу. "У вас на Урале никак мода в красных подштанниках щеголять? пытат их царь. "Никак нет, - Васьша ему. - Не подштанники ето, а заплаты на прорехах. В тайге урасльской оно и с голой задницей хаживать можно, а к тебе, в Питер, так-от соромно ехать. Вот и пришлось от купца, сукина сына, Пипкина подношеньице принять - штучку сукенца червленого. Из того сукна всей команде заплаты новы справили. И к тебе. значит, в обнове явились". "Стой, стой! - кричит Петр Лексеич. - А чо ж локотки на кафтанах не заделаны? Зажал, чай, остатки?" - "Никак нет, ваш-имп-вел-ство. На локотки штуки той, купца Пипкина, не хватило. А боле прижать никого в тайге не нашлось".

Тут вскакиват сенатор Задеришенский. "Мздоимцы! - кричит. - А сами-то чо, заробить на заплатки слабо было?"

"Помилуй, сударь, - отвечат Васьша. - Наше Горное правление организация буджетна. Все, чо ни заробим, все вам в буджет шлем. А уж от вас чо отколется, то и нам, сирым. будет. Да уж давненько на Урал ничо не отскакивало. Задержка, так скать, зарплаты..."

"А мы посылали!" - кричит Задерищенский.

"Видать, не по тому адресу," - отвечат Васьша.

Тут и сенатор Елкин-Мочалкин встрянул с ехидинкой: "А ето вы со всеми-таки смекалисты делаетесь, когда портки продерутся? Небось. с Акишки Демидова хрен чо, в смысле взятки, стрясли!"

А Васьша отвечат: "Больно евоный хрен нам нужен - и ами не без инструменту будем. А нащет взяток - правда ваша. Спасу от Демидова нет все несет и несет... То людишек попросит - робить у него некому, то угольку ему дай - сам не запасся, то горушку ему пожертвуй - больно железом богата... А за то все норовит взятку всунуть да половчее!.. Но мы, истинный хрест, не берем. потому как государева служба для нас попередь приватного интересу. Тут уж либо служи. а нет - так в остроге тужи".

"Верно, верно, - закивали сановитые, - Или государю, или сатане. Иного никак и быть не могет!"

Посмотрел царь Петр на тако согласие меж емями и пытат своих-от: "Ну что, как решение примем по Татищеву? Оправдаем к едреной матери, или - того етого?.."

Заерзали князья-бояре, запотели. "Кого оправдам? Кого? - завякали. Ему, Татищеву, волю дай, дак он тут таких сказов наскажет - выйдет, будто он и не Васьша вовсе, а шестикрылый Серафим... Четвертовать его, а то и вовсе - колесовать да башку на пику!"

А в этот момент в аккурат царский повар нос из-за трону кажет: "Мин хер, обед поспел. Прикажете разливать?"

"Эк ты вовремя, братец! - вскричал Петр Лексеич. - Вот мы чичас на Васьшу Татищева с другой колокольни глянем... Нут-ко, айда все в столовую!"

Сенаторы да князья в тувалет побежали - руки мыть. А Васьша как был, так и за стол сел. Сидит себе и за обе щеки плетет. Салат? Ага. Растегайчик - и етого. Рассольничек? Двойну порцию, пожалуста.

Смотрит на него царь, не наглядится и сенаторам киват: "Вот лупит, а? Никак с самого Терембурху в живот-то ничего не спускал. А коли б вор был неуж себя до такого изнурения довел бы?.. Все, прощаю тя, обдергайку уральского. Как есть, прощаю!"

Татищев во фрун: "Рад стараться, ваш-вел-ство! Да токмо..." - "Чо ешшо?" - "Дозвольте перед дальней дорожкой табачку вашего выкурить трубку-другую. Так скать, на добру память". - "А, ето без запрету. отвечает царь. - Пойдем-ка в курильную, дабы остальным аппетит не портить".

Вышли они, значит, в соседню комнату, ели. чубуки в зубах закусили, Птер лексеич и говорит: "Вот ты думашь, чо они, ети мои, тебя к ногтю хотели?" - "Дык на то посажены, батюшка царь," - отвечат Васьша. "Ай, нет! - царь опять же. - Не то мыслишь... Ты, Васька Никитич, мой столичным вроде как прямой укор. В стране тыщи аршин сукна куда-то уходят. и куда - Бог весть. А тут ты - задницу прикрыл оным матерьялом. Значит, во всем и винен". - "Дак может, оно и впрямь так, - мыслят вслух Васьша. "Не, все не так, брат Васька - ты себе положенное взял, казной недоплаченное. А вот ети... Нут-ко глянь на их, - и приоткрыл дверку в залу. - Вон, вишь, сидят один к одному, так скать, новы русски, птенцы гнезда Петрова, - сенаторы, они же бояре, они же сукины дети, они же воровайки главные всея Руси и Неруси... Вон тот, крайний - генерал Апраксин. Ентот у меня, царя, столового серебра в год знаешь, сколько тырит? Себе уж, небось, серебряный гроб с крышкой отлил. Вишь, руками ест - значит, опять ложку с вилкой в карман затолкал... А етот, с оловянными глазищами? Брюска. Словечка в простоте не вякнет - все точками да тире изъяснятеся, франк-масон проклятый... А тот, Шафирка пустоглазый - тот и вовсе пройда. А рядом с ним светлейший князь Меншиков жиром оплыват. Ты его дворец видал на Васильевском острову? Дак мой, царский, ровнехонько в два раза меньше будет... А дальше кабинет-секретарь Макаров сидит. Етот перья ворует..." "А на что ему столько перьев?" - "Кто ж его ведает? Знать, больше чего скрасть не умеет..."

Ужаснулся Татищев: "Дак чо ж ето выходит, мин хер - кто Россией правит?! Мы там, на Урале, вкалывам, буджет тебе пополням. А ети тут, знай себе, пальцы об казну чешут да ешшо и нас обкакать норовят. Несправедливо ето! Чл мирова общественность об нас подумат?"

Нахмурился царь, отставил чубук и на пол сплюнул. "Ты, капиташка, тут бузу не подымай, понял... Кто правит, кто правит... Я Россией правлю законно избранный президент... ну, в смысле - инператор. В том моя влсть и заключатся, чо в команде одни воры. а корабль как плыл, так и плывет дальше. И че волна его не имат. ни мель прибрежна. Знаешь ли, пошто так?"

"Бес его разберет..." - чешет заплату сухопутный капитан.

Царь снова трубку раскуриват: "А все потому, Васенька, что мне, мудрому, вдомек натура русская... Ты на нее, натуру-ту, не зыкай больно дай скрасть маненько, дак она тебе в благодарность за то. что не спугнул, в два раза больше назад принесет - не добром, так рублем, не работой, так заботой. Русский человек - он отзывчивый до чертиков, вот только ему поначалу в любом деле разгон требуется... Усек?"

"Не-а, - отвечат Васьша. - Не усек. Потому как неправда твоя, царь".

"То есть?" - Петр Лексеия опешимши.

"Промашка в твоих рассуждениях - я-то вот не ворую".

"А я, думашь, за чо тебя помиловал?" - смеется царь. - За то, чо ты уникум, исключение из правил - все в окна мочатс, а ты в горшок. тебя, как на пенсию выйдешь, в кунсткамеру отправлю, в банке со спиртом утоплю и буду всем показывать, каки в России чудеса случаются".

"Дак чо ждать до пенсии, - обиделся Васьша. - Топи чичас..."

"Пока реформы не закончим - никак не могу. Вдруг из-за границы делегация как приедет: ну, как у вас в России реформы идут? А я их в тарантас и к тебе на Урал: тамотко у нас главно дело. и герои дня там... Глядишь, и не осоромимся перед Европами",

В эту минуту в столовой, наемшись, запели.

Васьша спохватился: "Ну, чо ж, и мне пора в путь-дорожку. А то неровен час твои-то на сытый желудок опять суд затеют. Во второй раз мне сухим-то из щей не выпрыгнуть. Так чо спасибо за хлеб-соль - на меня гневаться не изволь. Потому как я об деле пекусь... Да видать, напрасно пыль вздымаю реформы в надежных руках. Ети твои ничо из рук не выпустят... Только ты, Петр Лексеич, все же разъобъясни мне напоследок: неужто без воровства и никак реформы невозможны? Я так кумекаю своей капитанской башкою, стары русски слишком неспособны к етому сатанинскому делу были, потому и Русь прежде во тьме и сраме пребывала. А как ты взошел да сотворил новых русских, так все дело и завертелось - инперия, там. окно в Европу, Полтавский бой эт-сетера. Так ли?"

"Истинно так!"

"А ежели воровство есть двигатель прогрессу, стало быть, и безделие с ленью суть благо? Гору не долбишь, руду не плавишь, железо не производишь и ноу проблем! Скоко всего сберегти можно - нетронутое, оно, вестимо. целее будет... Опять же, не строишь кораблей - вдоволь лесу по берегам, не пишешь доношений - бумагу сбережешь, не читаешь книг - глаза зорче. А не родишься на свет. то никому и зла не сотворишь. Так?"

Посмотрел на Васьшу царь, пустил тучу дыма и ничо не сказал. А потом решил: чоб здесь под ногами не путался да на Урале никого своими словами не смущал - дать Татищеву чин полковника да отправить его за границу куда подальше. Глядишь, покуда все объездит, и реформы необратимыми станут. Стары русски - кафтанники длиннобородник, совестливцы да праведники вымрут, а новы русски - сыты да бриты - все оставшееся к рукам приберут. Тут и сумления Васькины сами собой исчезнут.

Так и сделал, как хотел. Так и вышло, как предполагал...

С тех пор Рус живет по Петровым прописям. Только фамилии у инператоров меняются. Ну, да ето не помеха - новый русский, он своего благодетеля в любом обличье узнат.

Magazine Online #00001, #00002, #00003, #00004, #00005, #00006, #00007, #00008, #00009,

#00010,

М.Жванецкий Е.Шестаков "Смотрины" МАГАЗИН "Суть нашей жизни" ВЕРНИСАЖ

ПОЭТ И.Иртеньев

Г.Балл М.Мишин "Режь последний В номер "Он был у нас" читает свои огурец" рисовали: В.Кара - Мурза "СТИХИ" В.Вишневский "Стихи о "Ответ" любви" С.Асатиани, О.Солод Ю.Гринько "По А.Бильжо, "Как я болел Черному" В.Богорад, корью" А.Кангин "Изгнание В.Коваль, В.Забабашкин бесов из скульптора Н.Кращин, "Варианты" Зосимова" С.Тюнин А.Масляк В.Хаит "Одесса: "Две крайности" Уходящая натура" Б.Долагин "Советы доктора "Каннибал" Малюкова" И.Заргарян В.Тучков "Экипаж "Пословицы" подводной лодки" В.Хмелев В.Вестер, Г.Попов "Сказ про то, чо "Как отличить оно тако "ново съестное от русски" несъестного"

Magazine Online совместное электронное издание

героического журнала Жванецкого "Магазин" и проекта Россия-Он-Лайн.

Редакция "МАГАЗИНА", пользуясь случаем, передает привет своим родным и

близким.

Ждем Ваших отзывов!

Copyright ? 1997 Совам Телепорт

ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

* * * Порой мне кажется как будто Вы в грезе мне являлись где-то, Во что-то легкое обута, Во что-то светлое одета.

С ленивой грацией субретки, В призывной позе нимфоманки Сидели вы на табуретке, Лежали вы на оттоманке.

Причем, ну ладно бы сидели, Да пес с ним - хоть бы и лежали, Но не меня в виду имели И не меня в уме держали.

И не унизившись до просьбы, Я вас покинул в экипаже, Хотя и был совсем не прочь бы И даже очень был бы даже.

* * * Все реже пользуюсь трамваем, Все чаще пользуюсь такси. Я стал настолько узнаваем Хоть маску черную носи.

Питомец муз, певец свободы, Любимец кошек и собак И рад бы выйти я из моды, Да не выходит все никак.

Пятнадцать лет уж минет скоро, Как вознесен людской молвой Через леса, поля и горы Влачу я тяжкий рейтинг свой.

Вершу свой подвиг благородный, Здоровью причиняя вред, Дубиною любви народной До глубины души согрет.

* * * Посмотришь с вниманьем вокруг Не то что б с холодным, но все же, Перо выпадает из рук, Мороз продирает по коже.

Народ, закусив удила, Ни страха не знает, ни меры, Такие творятся дела, Такие вершатся карьеры.

Словесности русской служить, Призванье, понятно, святое, Но хочется бабки вложить Порою во что-то крутое.

Да что ж мне, в натуре, слабо Служенье вконец не бросая, Рабов продавать, как Рембо, Курей разводить, как Исаев? Но нет, не унижу стило, De-lux свой раздолбанный т.е. Мне бабки крутить западло, Поскольку я нации совесть.

* * * Выхожу я как-то на дорогу В старомодном ветхом шушуне, Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, Впрочем, речь пойдет не обо мне.

На другом конце родного края, Где по сопкам прыгают сурки, В эту ночь решили самураи Перейти границу у реки.

Три ложноклассических японца Хокусай, Бас° и Як-Цидрак Сговорились до восхода солнца Наших отметелить только так. Хорошо, что в юбочке из плюша, Всем известна зренья остротой, Вышла своевременно Катюша На высокий на берег крутой.

И направив прямо в сумрак ночи Тысячу биноклей на оси, Рявкнула Катюша, что есть мочи: "Ну-ка брысь отседа, иваси!"

И вдогон добавила весомо Слово, что не сходу вставишь стих, Это слово каждому знакомо, С ним везде находим мы родных.

Я другой страны такой не знаю, Где оно так распространено. И упали наземь самураи, На груди рванувши кимоно.

Поделом поганым самураям, Не дождется их япона мать. Вот как мы, примерно, поступаем, Если враг захочет нас сломать.

* * * Мой друг, побудь со мной вдвоем, Вдвоем со мной наедине, Чтоб каждый думал о своем Я - о себе, ты - обо мне.

Пусть в окружающей тиши, Располагающей ко сну, Две одинокие души Сплетутся в общую одну.

Чтоб узел их связал двойной В одно единое звено, Мой друг, побудь вдвоем со мной И я с тобою, заодно.

Мой друг, ты мне необходим, Не уходи, со мной побудь, Еще немного посидим Вдвоем с тобой на чем-нибудь.

* * * Уход отдельного поэта Не создает в пространстве брешь, В такой большой стране как эта, Таких как мы - хоть жопой ешь.

Не лейте горьких слез, мамаша, Жена, не бейся об порог, Тот, кто придет на место наше, Создаст вакансию в свой срок.

И снова, натурально, слезы, Транспортировки скорбный труд, Друзей искусственные позы, Шопен, опять же, тут как тут.

Но не прервется эстафета И к новому придет витку, В такой большой стране как эта, (см. четвертую строку).

И новым женам и мамашам Настанет свой черед рыдать... А мы не сеем и не пашем, За это можно все отдать.

* * * Я в юности во сне летал И так однажды навернулся, Что хоть с большим трудом проснулся, Но больше на ноги не встал.

С тех пор лежу я на спине, Хожу - ну разве под себя лишь. Уж лучше б ползал я во сне. Так ведь всего не просчитаешь.

* * * Женщины носят чулки и колготки И равнодушны к проблемам культуры. 20% из них - идиотки. 30% - набитые дуры.

40% из них - психопатки. Это нам в сумме дает 90. 10% имеем в остатке. Да и из этих-то выбрать не просто.

АРТУР КАНГИН

Изгнание бесов из скульптора Зосимова

В разгар летней страды скульптор Зосимов приехал из Москвы в деревню Натухаевку, к своей матери.

А приехал он - изгонять бесов.

* * *

Рано утром Зосимов услышал стук в окошко c расшитой крестиками занавеской.

"Вот оно, началось", - с радостью и одновременно тревогой подумал Зосимов.

На пороге пред ним предстал белый как лунь дедушка, с холщовой котомкой через плечо.

- Тебе бесов-то изгонять? - лукаво улыбнулся дедушка.

- Мне! - выдохнул Зосимов.

- Скотина в доме имеется? - гортанно вопросил дедушка.

- То есть?! - испугался Зосимов.

- В смысле индюков, бычков, курей, - пояснил старец.

- Имеется! - воскликнул Зосимов. - Пойдемте!

Он провел дедушку на задний двор.

А надо заметить, что мать Зосимова, Анфиса Федоровна, довольно-таки разбогатела за последнее время.

Судите сами.

В роскошной навозной жиже валялся десяток-другой крутобоких и широкопятачковых свиней.

На заборе сидело десятка три пестрых кур, обладающих ценным даром нести яйца с особым задором.

За забором меланхолично шлялись и пощипывали "зеленку" три буренки с бычком.

И еще много-много было всего - кролики, нутрии, т.е. южноафриканские крысы, годные на зимние шапки, перепела, индюки и пр. и пр..

- Достаточно? - вопросил дедушку Зосимов.

Дедушка по-лезгински щелкнул языком и сказал:

- Весьма!

- Ну-с, начнем, что ли? - подтолкнул дедушку к решительным действиям Зосимов.

- Чего ж не начать-то? - ласково изумился дедушка.

И дедушка достал из холщаной котомки довольно-таки увесистую дубинку, видимо из древесины дуба.

- Палка-то зачем? - потупился Зосимов.

- А вот узнаешь, сынок! - ответил белый как лунь дедушка и изо всех сил тяпнул дубинкой Зосимова по головушке.

- Ай-ай, - завопил Зосимов. - Ты что делаешь, старче?!

Но не успел Зосимов еще докричать свое вопросительное восклицание, как из его груди, словно раздвинув ребра, выскочил крохотный, лопоухенький и зелененький чертенок.

- Не трогай нас, дедушка! - возопил чертенок. - Нас там еще пропасть!

- Ах, пропасть! - разгневался дедушка. - Так изыди, сатана, сам в пропасть.

И тотчас чертенок буравчиком ввинтился в одну из дремавших в навозе свинок, и та, обуянная бесом, что было сил понеслась к пропасти. (А надо вам сказать, что дом матери Зосимова располагался как раз на краю довольно-таки огромной и живописной пропасти, иначе говоря, на краю обрыва). Свинка на мгновение замерла у земляного разлома, а потом с прощальным визгом кинулась в бездну.

- Вот так-то, - удовлетворенно потер руки дедушка.

Избавившись от зеленого чертенка Зосимов, почувствовал облегчение, правда, весьма незначительное.

- От одного беса избавились, а сколько же их еще там? - вопросил дедушка. - В чем же ты так грешен, сынок? Что ты успел натворить за свою еще довольно-таки короткую жизнь?

И Зосимов вспомнил ярко, как от вспышки магния, всю свою простую и такую ужасную жизнь.

- Я скульптор-монументалист, дедушка, - сказал он.

- Поясни, - потребовал старик.

- Я высекаю из гранита, дедушка!

- Кого, сын мой?

- Я высекаю обнаженных девиц женского пола...

- И?..

- Я высекаю банкиров.

- В полный рост?

- Выше... Много выше...

- То есть?! - нахмурил лохматые брови старик.

- Пуговица на красном пальто одного банкира достигла трех метром в диаметре.

- Свят-свят, - открестился старец.

- А еще я высекаю бюсты братвы. Этими бюстами сейчас густо засеяны погосты нашей некогда необъятной Родины.

- А братва - это кто? Матросы?

- Если бы, - поник головой Зосимов. - Это душегубы, дедушка!

- Ах, ты! - гневно изумился мудрый старик и опять ловко выхватил из котомки свою заветную дубинку и что было силы огрел Зосимова по поникшей головушке.

И тотчас из Зосимова выпрыгнул угольно-черный черт средних размеров.

- Сгинь, сатана, - заорал дедушка.

И черт вихрем вкрутился в мирно разгуливавшего за забором бычка. А бычок, уже под властью беса, дико взмахнул хвостом, ринулся к обрыву и с печальным мычанием канул в нем.

Не прошло и часа, как в пропасть попрыгали все коровы, кролики, три десятка особоноских пестрых кур, толстые индюки и, конечно, нутрии, т.е. южноамериканские водяные крысы, мех которых вполне годится для изготовления теплых зимних шапок.

Теперь уже Зосимов почувствовал значительное облегчение. Однако неокончательное, видимо еще много бесов сидело в нем.

Старик тяжело дышал от усталости, дубинка его надломилась.

Волосы же на голове скульптора Зосимова сбились клоками, а лоб слегка посинел.

И тут появилась сама матушка Зосимова, Анфиса Федоровна.

Она появилась и взмахнула руками.

И еще бы ей не взмахивать руками! Двор был совершенно пуст, никакой живности, только запоздалая нутрия (южноафриканская крыса), как последняя тучка рассеянной бури, неслась к обрыву, высоко забрасывая задние ноги.

- Назад! - крикнула беглянке Анфиса Федоровна.

Но нутрия, обуянная бесом, ничего не слышала и, добежав до пропасти, мужественно кинулась в нее.

- Лапушки мои, - возрыдала Анфиса Федоровна. - Как же я буду дальше жить-то?!

И надо отдать огорченной женщине должное. Вопрос ее не был вполне риторическим.

Старец смущенно спрятал свою надломленную дубовую палочку в котомку.

- Может еще разок? - попросил Зосимов, чувствуя внутри жжение от присутствия бесов.

- В другой раз, - ответил старец. - Живность кончилась...

И тут, смачно хрюкнув, из навозной жижи поднялась самая мощная свиноматка, Машка. Совершенно ранее невидимая из-за этой жижи.

В мановение ока Зосимов выхватил из котомки дедушки волшебную палочку и что было силы огрел ее себя по головушке.

А ударил он себя с силой рьяной, богатырской силой.

И тут из скульптора Зосимова повалил целый сонм чертей. Больших и маленьких, черненьких и седых, с серьгой в ухе и с серьгой в носу.

- Сгинь, сатана! - страшно возопил Зосимов.

Возопил он и вся эта живность из Преисподней вихрем вкрутилась в толстую Машку и та, отчаянно хрюкнув, ринулась к обрыву, в коем и нашла свой последний приют.

И тут все упали в обморок.

Анфиса Федоровна упала потому, что ее остатняя скотинка безвозвратно погибла.

Скульптор Зосимов упал потому, что слишком сильно хватил себя волшебной дубинкой по головушке.

А седой как лунь дедушка упал потому, что не выдержал зрелища, как его заветная палочка разлетелась на мелкие щепочки. заветная палочка разлетелась на мелкие щепочки.

Эпилог

После вышеописанного события прошло три месяца.

Все бесы покинули монументалиста Зосимова. Теперь он тих и светел. Но самое удивительно это то, что двор Анфисы Федоровны, вовсе не оскудел. Ее

сын, теперь уже экс-скульптор Зосимов стал фермером и завел индюков,

пестрых особоноских кур, свинок, быков и нутрий, т.е. южноамериканских водяных крыс, мех которых вполне годится для изготовления утепленных зимних

шапок.

Просветлела и мать Зосимова. Хотя об изгнании бесов из ее сына она

вспоминала со страдальческой улыбкой.

Повеселел и седой как лунь дедушка. Он вырезал из крепкого дуба новую волшебную палочку, а фермер Зосимов, в знак благодарности к дедушке, всю ее

покрыл чудесными анималистическими узорами.

В.Кара - Мурза

ОТВЕТ

Центрального адресного бюро на вопрос о местожительстве гражданина по имени

Андрей Вячеславович, предположительно родившегося 9 февраля.

Посвящается А.В.Дегтяреву Выявлен каждый Андрей Вячеславович. Есть сумасшедший Андрей Но электроника, их вычислявшая, Вячеславович. Твердо не может сказать со Он в психбольнице двоих врачевателей вчерашнего, Запер на ключ в несгораемом Кто же искомый Андрей Вячеславович. шкафчике.

Знает, где ключ, лишь Андрей Женщин по кличке "Андрей Вячеславович. Вячеславович" Две - в Гондурасе и в Чехословакии. Есть в Ярославле Андрей Точно известно, что бюст - Вячеславович. впечатляющий. Он развлекается чревовещанием. Странно лишь имя - Андрей Редко, кто выйдет под вечер на Вячеславович. кладбище

Так запугал всех Андрей Есть в Таганроге Андрей Вячеславович. Вячеславович. Холост, не пьет, занимается Как-то в Тамбове Андрей Вячеславович слаломом. Был в ресторан не пропущен Прислано фото - младенец в швейцарами. слюнявчике, "Нет, - объяснили, - в тебе С надписью - "в годик Андрей величавости, Вячеславович". Больно плюгав ты, Андрей

Вячеславович". Есть под Подольском Андрей Вячеслалович. В Рыльске известен Андрей По описаниям - сволочь из сволочи. Вячеславович Кто-то о нем нацарапал на лавочке: Он спозаранку в пивной ошивается, "Что ты за сволочь, Андрей Он в вытрезвителе - первая Вячеслалович!" ласточка.

Любит свой город Андрей Пьянствует в Омске Андрей Вячеславович. Вячеслалович. Выпьет с утра - остальное до Дамский угодник Андрей Вячеславович лампочки. Ночью пробрался к одной в Часто домой возвращается за полночь, палисадничек. С криком: "А вот и Андрей Кто ему врезал по мочеспускателю, Вячеславович!" Так и не знает Андрей Вячеславович.

В Риге задержан Андрей Вячеславович, Есть участковый Андрей Вячеславович. Он на банкете, в фонтане В жизни не встретишь такого наплававшись, халявщика: Бил пианиста зубами по клавишам, Встанет в дверях и стоит выжидающе. Пел: "Как прекрасен Андрей Да подавись ты, Андрей Вячеславович! Вячеславович!"

Перечень всех, кто Андрей Был в Сыктывкаре Андрей Вячеславович, Вячеславович. Вышел позорный и неисчерпаемый. Думали, скромный, работает Есть, говорят, лишь один сварщиком. замечательный А оказалось - развратник и Где-то в столице Андрей власовец. Вячеславович. Вот вам и скромный Андрей Вячеславович. Ну, а старейший Андрей Вячеславович

Всех остальных приглашает в

землячество,

Чтоб выпускать ежемесячно

справочник:

"Где и который Андрей Вячеславович".

СОВЕТЫ ДОКТОРА МАЛЮКОВА

"Помню, один датский епископ когда-то мне говорил, что много есть путей постижения истины и один из них - бургундское".

Карен Бликсен

"И вздрогнул лед от обеспивевшего пыла:

Пива! - кричали люди. - Пива!"

Андрей Вознесенский

Скажу вам как доктор медицинских наук и хирург-полосник, худо-бедно, а знающий, что у человека внутри не понаслышке: в пиве ничего вредного нет. Да и что может быть естественнее и здоровее закономерного желания взять как-нибудь да и выпить пивка? Практически ничего. И тут к проблеме можно подойти двояко. Либо попросту взять да и выпить - тем более, что пиво нынче не в дефиците, "Ячменный колос" на каждом углу, но кружек нет, соизвольте с собственной баночкой и непременно нацедят. Но человеку, который любит пиво, как иные театр, то есть всеми фибрами души своей - и далее по тексту, вплоть до "умрите, если сможете", - пить пиво из банки право же оскорбительно. Да и между нами - "Ячменный колос" это все-таки не пиво. Это что-то другое и довольно гадкое.

Поэтому, если вы хотите не симуляции процесса, а самого процесса, потратьте время и деньги: выпейте пива.

На первый взгляд, что может быть проще? Но это только на первый взгляд. Ну, во-первых, где пиво лучше пить - у ларька, в пивной или дома? Под вопросом так же выпивание пива на природе. Человек мыслящий очевидно придет к выводу, что у каждого из мест есть свои положительные и свои отрицательные стороны. У ларька дешевле, но противнее, да и вонь, как правило, специфическая. В пивной - радость необязательного и легкого общения, друзья на час, разговоры. Но накурено (а если не накурено, значит нельзя курить, что тоже гадко, ибо как же не затянуться сигареткой после кружечки-другой?), кружек скорее всего тоже нет, закуска такая, что в трезвом уме и здравой памяти есть ее не станешь под угрозой расстрела. Дома же - сам себе голова: как сочинишь, так все и будет. Я бы рекомендовал отдаться процессу в домашних условиях, а вопрос с природой отложить до более теплого времени. Обморожение по пьяной лавочке, могу констатировать как врач, явление до смешного распространенное в наших прохладных краях, но крайне болезненное и неприятное.

И опять таки: сколько человек должно пить пиво? Одному глупо. Ну, за обедом, или там за ужином бутылочку-две можно и в гордом одиночестве, лицом к стене, но пить пиво в одиночестве не следует. Вообще, еще Ремарк писал, что если человек всерьез напивается в одиночку, это не к добру. Если вдвоем, то это лучше, но тоже не блестяще. А вчетвером уже слишком шумно и некоторая неразбериха в разговоре. Сколько раз пробовал, и убеждался: вчетвером отчего-то все хотят немедленно что-то говорить, а слушать никто не хочет. Идеальная фигура - втроем. Все-таки проверено временем и вошло в анналы сатириков застойного времени. Ах, это романтическое "на троих"!

Итак, подведем итог: выпиваем на троих, дома. Пытливый читатель может задать вопрос, а какое же пиво брать? Не возьмусь советовать. Брать надо любимое. Лично я предпочитаю чешское, обязательно в бутылках. Баночное пиво теряет во вкусе и в эстетике. Строгость по жизни нужна. Водку же половником по тарелкам не разливают? А зачем пиво в банку прятать? Его же там не видно. Нет, строго бутылочное. И непременно светлое. Темное пиво покрепче, но с чрезмерно концентрированным вкусом. Его как раз хорошо на ужин чуть-чуть.

Пиво надо пить из прозрачного стекла. Фаянсовые или там керамические кружки-чашки не подходят. Отказать. К сожалению, граненые стаканы тоже нехороши. Если уж стаканы, то высокие, грамм на триста. В такой посуде налитое пиво смотрится монолитом приятных тонов с кружевом пены поверху, всей руке сообщает приятную податливую тяжесть, словом, радует и глаз, и все остальное. Даже глупо останавливаться на вещах очевидных, но на всякий случай напомню, что перед принятием внутрь пиво следует остудить. Идеально запастись с вечера, сложить в самом низу холодильника и на следующий день оно войдет в норму. Если же по какой-то причине лимит времени ограничен, то допустимо использовать даже морозилку, но, главное, не передержать: перестуженное пиво столь же теряет во вкусе, сколь и теплое.

По сколько брать на человека? На мой вкус литра по три, но не более четырех. Где-то между третьим и четвертым наступает та транцедентальная грань, за которой уже, в сущности, выпить-то можно сколько угодно, но ни радости, ни приятности это уже не доставляет. Существует традиционалисты, утверждающие, что мешать пиво ни с чем нельзя. Но тут я демократичен: как говорил Леня Гурьян: "мешать во время застолья неприлично, особенно мешать людям пить так, как им хочется". Ну, на мой вкус с портвейном пиво не монтируется. А с водкой бывает очень мило, даже, отчасти и гармонично: блондинка в первых момент трезвит, обманчивой ясности прибавляет, словно второе дыхание прорезывается. Ненадолго. Конечно. Это надо помнить.

Закуска. Без закуски пить пиво все равно что кровельными ножницами бороду подстригать: и глупо, и неудобно, и не стригут. Из примитивного вобла там, хлебушек черненький с солью жареный в подсолнечном масле, креветки отварные, если по средствам (кстати, на закуске лучше не экономить), - все принимается. Вообще стол надо максимально разнообразить.

Только продумайте горячее. Без горячего вечер не удастся. Не стану сейчас углубляться в тему, а предложу классические сардельки или шпикачки. Исключительно хороши к пиву. Брать их следует не мало, слушать дурных советов ("да ты что, мы и не съедим столько...") нельзя. Съедите все. Аппетит помните когда приходит? Себя не заставит он ждать. На всякий случай позаботьтесь о хрене и горчице. Раньше они в любом доме были, а сейчас по временам отсутствуют.

Ну, и последнее. Нельзя пить ни глотка до того момента, как стол накрыт, а гости рассажены. Провокации типа "попробовать надо, не плохое ли пиво взяли" пресекать безжалостно. Иначе вечер рискует выродится в пьянку, что может и не плохо, только требует совершенно другой подготовки и другого меню.

Поэтому вынесем на сегодня вопрос о пьянке за рамки данной статьи. С сожалением вынесем за те же рамки и вопрос о девушках: следует ли их приглашать? А если следует, то с какой целью? Наливать ли им, и если да, то что? Допускать ли до готовки? Не все сразу. Обсудим, даст Бог, и это.

А пока приятного аппетита.

Искренне Ваш доктор Малюков

АЛЬБЕРТ МАСЛЯК

ДВЕ КРАЙНОСТИ

Первая...

О, как полетно мимолетное, Как много в жизни не воспетого, Я был бы гением охотно, Когда бы не был им без этого...

...и вторая

Я себя всерьез не принимаю и уже давно, а как поэт я так мало места занимаю, что меня вообще на стуле нет!

Михаил МИШИН

ОН БЫЛ У НАС

Неумное дело быть еще одним "вспоминальщиком".

Тысячи знали его дольше.

Сотни - лучше.

Не повториться, говоря о нем, невозможно. Превосходных эпитетов у меня не больше, чем у других.

Но удержаться трудно. Сколько в конце концов на нормального человека приходится встреч с гениями?

При личном знакомстве больше всего поразило, что он есть. Оказалось, Райкин - это не только где-то там, за облаками, в вышине, в телевизоре... Нет, живой, оказывается. Сидит на стуле, переодевается, кушает ломтик очищенного яблока, смеется тихонько.

Вообще хохочущим его не помню. Чаще улыбался. Иногда смеялся почти беззвучно.

Артистизм определить невозможно. Бывают неартистичные артисты. Бывают артистичные неартисты. Он был августейшим воплощением артистизма. Его хотелось фотографировать в каждый данный момент времени. Говорят, у японцев есть такая приправа, которая делает вкус курицы еще "более куриным", вкус рыбы еще "более рыбным", и тому подобное. Вот в нем самом, казалось, есть эта приправа. Если он уставал, перед вами был не просто усталый человек, нет, перед вами была картина "Усталость". Если он сердился - это было какое-то уж абсолютное негодование. Когда же он был грустен... О, вы видели саму Грусть, печально грустящую своими невыразимо грустными глазами...

Как-то в начале нашего знакомства он позвонил поздно вечером, что-то около двенадцати. (Вообще это льстило. "Тут мне вчера Райкин звонил..." Знакомые немели.)

- Вы ночная птица? - грустно спросил он. - Вы сова или жаворонок?

- Сова, - ориентируясь на его интонацию, соврал я.

- Может быть, вы сейчас ко мне приедете? - еще грустнее сказал он. Если вам нетрудно.

"Трудно!" Помчался тут же к нему на Кировский.

Встретил меня грустной улыбкой. Посадил напротив себя за маленький столик. И так печально вздохнул, что у меня защипало в носу.

- Мишенька, - очень тихо сказал он. - Я думаю, что спектакль, который мы задумали ("Его величество театр"), будет мой последний...

И совсем уж скорбно замолчал. Я чуть не всхлипывал.

- Да-да, - произнес он с печальнейшим в мире вздохом. - И поэтому мы с вами должны сделать его так, чтобы было не стыдно...

"Мы с вами"... Он со мной!.. Помочь!.. Господи, да все ему отдать! Мозг! Душу! Нервы! Сейчас же!..

Да-да, он чувствует, что только я один в целом свете сумею написать достойное вступительное слово к новому спектаклю... Другие авторы, конечно, неплохие, но только мое перо...

Домой я летел на крыльях совы и жаворонка одновременно. Я сознавал свою историческую миссию... "Мы с вами", - сказал он.

Я тогда очень старался. "Только вы!" - сказал он.

Через недели полторы я узнал, что такой же разговор у него состоялся еще с одним... И еще с другим... Им он тоже сказал грустно-прегрустно: "Только вы..."

Зато он получил три полновесных вступительных монолога к новому спектаклю и сам скомпоновал из них один.

Кто имел право делать такие вещи?

Но эти грустные глаза...

Он был влюбчив и внушаем. Он влюблялся в нового автора, в артиста, в художницу, в критикессу, в режиссера. Еще чаще влюблялся в собственные идеи. Идея, овладевшая им, становилась в согласии с марксизмом материальной силой.

Пришли вдруг в театр показываться два молодых артиста. Близнецы. Ну действительно очень похожие. Райкин в них сейчас же влюбился, его ужасно радовало, что они так похожи. "Надо же!" - восхищался он. Видимо, в голове его возникли какие-нибудь "Два веронца" или "Принц и нищий". Немедленно близнецы были приняты в театр. Первые дни Райкин только о них и говорил. "Надо что-то такое с ними придумать, они же так похожи". Потом понемногу престал говорить. Вскоре он уже вообще не знал, что с ними делать. Их пытались вводить куда-то, это было нелепо и никому не нужно. И вот они его уже раздражали, безвинные близнецы. К счастью - для него, конечно, - их вскоре забрали в армию.

больше он о них не вспоминал.

У артистов его жизнь была непростая. С одной стороны, замечательно работать в театре. который обречен на успех. С другой - сознавать, что ты лампа, пусть даже и яркая, а рядом постоянно сияет этот прожектор. Впрочем, были и такие, которые умудрялись не сознавать. Но вообще слабые скисали, сильные - приспосабливались, самые сильные - уходили.

Поразительно, но он сам был ревнив к чужому успеху. Он ревновал, стоя за кулисами, когда артисты его собственного театра заставляли смеяться зрительный зал. Уникальный! Неповторимый! Он, Райкин!..

А вот ревновал - и все. Если бы мог, он бы всегда сам играл все за всех.

Даже к молодежному спектаклю "Лица" он ревновал. Конечно. ему хотелось, чтобы все было хорошо, в конце концов это все равно был его театр, это были его актеры и в главной роли его сын... Но примириться с тем, что будет спектакль без него? Надо бы придумать, говорил он мне, чтобы я где-то в середине вышел с монологом. Или, может быть, в конце.

Резко отвергать эту идею и я. и Фокин. который ставил "Лица", и Костя - мы боялись. Мы говорили: конечно, это было бы замечательно. Но ведь это будет несоразмерно, говорили мы. Ваш выход уничтожит ребят, льстиво говорили мы, это же совсем другой масштаб... "Масштаб" - это было нужное слово. Он нехотя соглашался. Через день его опять накручивал кто-нибудь из дежурных авторитетов - приятельница-театроведка, или старый друг, или новый знакомый... И опять начинались муки.

Потом-то он уже гордился. "Лица" - это уже было его детище, это уже он взрастил смену. Уже радовался.

И все же слегка ревновал.

Режиссеры в его театре не приживались. Начиналось с того, что он с гордостью объявлял фамилию приглашенного постановщика. "Я его уговорил... Гениально понимает именно специфику нашего театра!" Через месяц он уже слушал этого режиссера, поджав губы. Потом ронял в кругу артистов: "Совсем не понимает специфики нашего театра". Артисты с жаром подхватывали: "Не, не понимает!.." Режиссер бесследно исчезал. Иногда успевал появиться второй. "Чувствует наши специфику..." Все повторялось.

Кончалось тем, что начинал режиссировать сам.

С ним можно было не соглашаться. Но доказать ему что-либо было почти невозможно. Во-первых, он был упрям. А во-вторых, у него был козырной аргумент. Он не доказывал, а показывал. Как-то я был свидетелем, как на репетиции он стал показывать каждому из артистов, кто из них как играет и как надо играть. Я тогда понял буквальный смысл выражения "умереть со смеху". Я был близок. Ничего подобного я больше никогда не видел. И уже не увижу, конечно.

Авторов - как бы к кому не относился, а отношения бывали всякие считал людьми вспомогательными. Постоянно порывался сам менять текст вовсе не всегда к лучшему. Автор большей частью крепился, иногда не выдерживал. Я тоже как-то пытался принципиальничать.

- Вы не так читаете. как написано, Аркадий Исаакович! Тут же мысль уходит...

- Куда же она уходит? - ласково отвечал он. - Она не может уйти без меня, а я же здесь...

Да, он был здесь. Открывался занавес, и на сцену, вздымая овации, победно входил, вплывал, врывался этот флагман, этот линкор, в кильватере которого барахтались шаланды авторов, до чьих суетливых страданий публике не было никакого дела. Иногда мне казалось, что ей, публике, вообще не важно, ч т о он говорит. Ей важно, что это говорит о н.

Возможно, это было справедливостью высшего порядка.

У меня есть уникальная афиша - предмет гордости, а больше стыда. Уникальная потому, что моя фамилия на ней красным, а его, Райкина, - синим. Это было давным-давно в Ленинграде, у меня чуть ли не первый авторский вечер. И я - молодой, тщеславный осел! - попросил его принять участие, почитать что-нибудь из будущего спектакля. "Вечер Михаила Мишина с участием Аркадия Райкина" - так я себе это представлял. Ужасно радовался, что он согласился.

И вот вечер. Все катилось более или менее нормально, я что-то там читал, артисты выступали, зал посмеивался, пару раз похлопали. А потом на сцене появился он. "С участием!.."

Назавтра мне звонили: "Говорят, ты вчера выступал на вечере Райкина..."

"Райкин" - это открывало двери. Фамилия - пароль. Лицо - пропуск.

Куда только не ходили, о чем только не просили от его имени! "Билеты на Райкина" - это была твердая валюта, в течение полувека не знавшая девальвации. Ибо в течение полувека ни на одном спектакле с участием этого человека не было ни единого пустого стула.

Назовите второй такой театр!

Слава - до анекдотов.

Один ворвался перед спектаклем:

- Товарищ Райкин, умоляю! Я сам с Киева, а билетов нет, я тут уже двое суток сижу!

Райкин даже испугался:

- Да? Ну, ничего, сейчас я попрошу, вас посадят, может быть, в оркестровую яму...

Тот кричит:

- Да не, вы не поняли! Мне ж до Киева билет надо!..

Достали ему билет.

Переход от полной любви к полному ее отсутствию у него мог быть мгновенным и непредсказуемым.

День сдачи "Его величества" то ли главку, то ли министерству. Он сплошной нерв. Все плохо, вокруг все - бездельники. Тотальный заговор халтурщиков и тупиц. Спектакль провальный, жуткий, самый худший из всех его спектаклей. Это говорится так, что каждому ясно: именно из-за него спектакль такой вот жуткий и провальный.

За час до начала сижу у него в уборной, делаю последнюю попытку уговорить его выбросить первую сцену. Она мне никогда не нравилась, к тому же она очень длинная. а спектакль и так идет больше трех часов. Вроде убедил! Он как-то даже успокаивается, говорит, хорошо, что ты меня уговорил, я и сам так думал.

В эту минуту влетает к нему в уборную артистка - очень в жизни милая женщина! - и закатывает истерику: как можно снимать единственную стоящую сцену (главное, что она там участвует), все без нее (сцены) рухнет и она (артистка) тогда не успеет (подумать только!) сменить зеленое платье на черное... Нормальный актерский бред.

Начинаю с ней спорить, чувствую, что Юпитер сейчас загрохочет громом и поразит несчастную молнией.

И молния вылетает... Юпитер бледнеет как мел и тихим страшным голосом объявляет, что сейчас же уезжает домой. Он и так давно на грани, но кое-кто хочет его совсем добить, и этот "кое-кто" именно я, ибо как я мог даже в мыслях покуситься на такую важную сцену, и вообще "вам наплевать на наш театр!"

Артистка умело испаряется, а я потрясен, возмущен и оскорблен. Это почему же, интересно, мне наплевать? А потому, гениально шипит он, что он, Райкин, связан с этим театром уже сорок лет, а я...

А я - три. Это несокрушимый аргумент. Трясясь от обиды, выскакиваю из уборной, сижу где-то в углу зрительного зала...

Ну, потом-то все как положено: цветы, овации. "Браво, Райкин!"

И уже меня по его велению нашли, и уже "Мишенька, ты что, обиделся?"

Ну, обиделся. И дальше что?

Я познакомился с ним, когда он был уже не молод, когда уже не было прежней феерической энергии, когда он стал уставать. Но к этому времени, как заметил один из моих умных приятелей, уже сам выход его на сцену стал событием не столько эстетическим. сколько этическим. В последние годы после каждого его спектакля зал вставал.

Он исключил однофамильцев. Кто-то сказал о нем "Паганини эстрады". Никто не спрашивал - какой Паганини. Никто не уточнял - какой Райкин. Я видел у него дома письма с одной фамилией на конверте. Почта не ошибалась.

Как он прорвался? Как выстоял? Кто вспомнит теперь фамилии тех, кто что-то запрещал ему, что-то вычеркивал, что-то кромсал...

По Ленинградскому телевидению его в течение многих лет не показывали. У невских вождей он был в особой немилости. Даже меня выкинули как-то из невинной телепередачи только за то, что ведущий упомянул про мое сотрудничество с Райкиным.

Вообще в любимой колыбели окопались тогда крепкие знатоки о покровители искусств. Впрочем, в столице знатоков тоже хватало.

На вечере в честь его 70-летия важный деятель из Минкульта - то ли союзного, то ли российского, - зачитывая адрес, очень душевно обратился в Райкину:

- Дорогой Аркадий Александрович!..

Зал аж ахнул. Хотя чего особенного? Ну спутал управляющий ф.и.о. одного из управляемых. Ничего страшного.

Другое дело, если б он спутал отчество, допустим, министра.

Назвал бы его, допустим, Петром Исааковичем.

...Кромсали и вычеркивали, запрещали и топали ногами. Рвали струны, в общем. Но Паганини на то и Паганини, чтобы сыграть что угодно и на одной струне...

Я-то, повторяю, застал его уже в другие времена. Он уже был народный, а потом лауреат, а потом Герой... Он теперь был удостоен на высший уровень управления. Так что прочим управляющим было до него не дотянуться.

Помню обсуждение спектакля "Его величество театр" товарищами из культурного главка.

Первый сказал:

- То, что мы сейчас увидели, - просто гениально!

Второй его одернул:

- Не гениально, а это, в сущности, новая эпоха.

Долго спорили, кто Райкин больше - правофланговый или впередсмотрящий.

Райкин слушал, не возражая. Он вообще не произнес ни слова - от него веяло ледяным дыханием Арктики. Лишь в конце он тихо заметил, что они, к сожалению, не все поняли в его новом спектакле.

Они это съели.

Марксизм, учит "Энциклопедия", исходит из общественно-исторической обусловленности гения. Райкин подтверждал правоту марксизма, как никто. Он был нужен именно нашему обществу, нашему же и времени. Он был обусловлен. И вот он был у нас.

ОН - был! При нем рождались, взрослели, старели, рождались, а он был. Как "Последние известия". Как Консерватория. Как аксиома.

Элегантный... нет, не как рояль, - как кларнет. Стройный, черно-серебряный... Эти невозможные глаза, эта магическая улыбка, эта чудная хрипотца...

Он ушел. когда все исполнил.

Когда ношу, которая лежала на его плечах, могут спокойно нести другие, разделив ее соразмерно силам - у кого побольше, у кого поменьше, - нести этот груз в одиночку уже нет необходимости. Да и кто мог бы вытянуть в одиночку то, что вытянул этот человек?

Нет, необходимость сегодняшнего дня не обусловливает второго Аркадия Райкина. Первый работал на то, чтобы этот день приблизить. Уж, конечно, денек мог бы быть и посветлеее. Но это уже наши проблемы.

А он... Он был у нас.

ЕВГЕНИЙ ШЕСТАКОВ

СМОТРИНЫ

Как меня батюшка учил, поклон сотворила, сапожком топнула, платочком махнула - и лошадкой по горнице! Два круга сделала, гляжу - присмирел гостюшка. Как сестра советовала, на софу присела, прическу поправила и вздохнула томно, аж свечи задула. Как по радио слышала, говорю изысканно:

- А по области - дожди! А вы как находите?

Покраснел кавалер, манишку клетчатую поправил, шляпку фетровую помял, в сапоги смазные глядится.

- Дак, находим... Маманя урагана вот ждет, в огороде за пугалом окопчик вырыла.

- А рейтузы на мне, - говорю, - шведские! Прямо из Женевы, в порту куплены, два часа матроса уламывали, ну да это я к слову...

Он говорит:

- А мне батя женатому коня обещал и сбрую казачью, а неженатого порет по разу на дню, а вчера оглоблей запустил по-отцовски, внука требует, а они по дороге-то не валяются...

Я говорю:

- Губы мне всей семьей красили, три штуки извели, все разные, да батюшка-то еще купит, я у него балована!

Он говорит:

- На медведя вот с братом ходили. Он в земле тихо сидел, пока стреляли. А как матом крыть начали - вылез. Больше не ходили пока.

Я говорю:

- В Москве-то, говорят, ноне редко кто целуется. Чаще за ягодицы хватают, просто живут. Агроном сказывал: поветрие такое...

Тут он встал, плечи расправил, манишку прищучил и говорит:

- Так что будьте моей женой, Авдотья Ивановна! А я за вас и в огонь, и в воду, и в медные трубы, и в Бога душу. если надо!

Тут я встала, плечи опустила, рот пошире открыла и говорю:

- И я маме внука обещала! Усатого с гармошкой сразу-то не обещала, а маленького в какашках посулила. Согласная я, и берите руку мою, какая на вас глядит!

А за окном два бати и две мамани плачут и обнимаются. А куры в сарае притихли, молчат, потому что это не их праздник, а наш, а им, курям, испытание Господне и плаха поголовная. А корова себе мумукнула - и дальше себе хрустеть. А кем она там хрустит - это уже не наше пьяное разгульное свадебное дело!

Олег Солод

КАК Я БОЛЕЛ КОРЬЮ

Как-то в прошлом году мне случилось заболеть корью. Первой безупречно правильный диагноз поставила моя старенькая бабушка, которая на четвертый день болезни, когда еще все терялись в догадках, проворчала: "Гадостью какой-то ребенка заразили". И лишь потом, через сутки, после серьезного научного осмотра солидный профессор уверенно заявил: - Все абсолютно ясно. Это псевдотуберкулез...

- Или моноклеоз, - добавил он после некоторого раздумья.

Диагноз бабушки показался мне ближе к истине, хотя я, к счастью, и не был ранее знаком с предложенными мне на выбор безусловно достойными заболеваниями. Впрочем, научный спор не затянулся надолго. Когда через день я, богато украшенный красными пятнышками, прибыл в приемный покой больницы, тот же профессор еще раз осмотрел меня и убедительно заявил:

- Как я и предполагал, это корь.

На всякий случай я не стал напоминать ему о нашей предыдущей встрече, ибо иначе мне наверняка пришлось бы не воображать о себе и болеть псевдотуберкулезом.

В общем, мы сошлись на кори, чему я, в принципе, рад. По крайней мере. за время болезни я узнал массу полезных вещей и теперь умею лечить корь по научному. Делается это следующим образом.

Первым делом больного следует уложить в постель, тщательно изолировать от окружающих и предоставить самому себе. После проведения этих целительных процедур следует не реже трех раз в сутки посещать несчастного и осведомляться у него о ходе лечения, обязательно заставляя каждый раз пересказывать заново все основные ощущения. В этом последнем, как мне показалось, заключена вся соль. По крайней мере, мой лечащий врач и все другие врачи, принимавшие участие в моем лечении, пользовались этим приемом необычайно ревностно.

Первый раз я увидел врача на другой день после того, как приступил к лечению. Очнувшись после тяжелого забытья, я обнаружил его над своей кроватью.

- Здравствуйте, - произнес он столь фальшиво бодрым голосом, что я поневоле поискал у него за спиной священника. - Как идет лечение?

Тогда я еще не знал, что лечение уже идет, поэтому в ответ лишь пожал плечами.

Врач заметно погрустнел, тщательно выслушал меня, постучал согнутым пальцем по ребрам, к чему-то прислушиваясь, потом сел на край постели, достал блокнот, авторучку и спросил:

- Ну, как все началось?

К сожалению, в то время я еще не знал, что пересказывание своих мучений является важнейшей целительной процедурой.

- Температура поднялась, - довольно вяло произнес я.

Врач поспешно записал это. после чего с явным нетерпением спросил:

- А еще?

- Ничего, - я снова пожал плечами.

Было заметно, что он серьезно раздосадован.

- Может быть, кашель? Или резь в глазах?

К сожалению, я не удовлетворил его ожиданий, и он ушел сумрачным.

- Больной очень плох, - послышался его приглушенный голос из-за двери.

Не прошло и десяти минут, как в дверь заглянул новый слуга Эскулапа.

По-видимому, нет нужды говорить, что после того, как я удовлетворил его любопытство насчет хода лечения, он потребовал разъяснить ему, с чего все началось.

Услышав эти слова, я заметно занервничал. Как и любому любителю детективов, мне хорошо известен излюбленный прием следователей - заставить подозреваемого неоднократно повторять свое алиби с целью уличить его во лжи. Воображение живо нарисовало мне, как после первой же ошибки ворвавшиеся по команде врача санитары потащат меня в ванную отмывать ложную сыпь. Тем не менее, я решил бороться до конца.

- Температура поднялась, - произнес я с заметным напряжением, тщательно следя за реакцией собеседника.

- Дальше, - произнес он нетерпеливо.

- Голова болела.

Он записал.

- А еще?

Я лихорадочно принялся вспоминать. По-моему, речь шла о кашле.

- К-кашель, - произнес я неуверенно.

Он встрепенулся, как охотничья собака, напавшая на след.

- Глубокий или нет?

- Глубокий, - ответил я решительно и попал в точку.

Он улыбнулся, похлопал меня по плечу и ушел.

От лечения я сильно устал и немедленно уснул. Проснулся я от того. что кто-то сильно тряс меня за руку.

Их было двое. Один склонился надо мной и что-то говорил. Через минуту я разобрал: он спрашивал меня, как идет лечение.

Никогда раньше я не встречал докторов с такой необузданной страстью к выведыванию симптомов вашей болезни. Вероятно, это качество является отличительной чертой врачей, специализирующихся на кори.

При этом чем тяжелее окажутся ваши мучения, тем больше радости доставите вы вашему врачу. Столбик термометра, поднявшийся до сорока градусов, приведет его в такое же возбуждение, как болельщика "Динамо" победа над "Спартаком" в гостях. Лечащий врач моего соседа по койке пришел в неописуемый восторг, узнав, что сильнейший зуд две ночи не давал его больному заснуть. Тайком заглянув в историю болезни, я обнаружил там крупную подпись "чесотка" и три восклицательных знака рядом с ней.

Втайне я даже думаю, что стоит вам заявить врачу, как прошедшей ночью от причиненных мук вы в страшных мучениях испустили дух, и мы сможем, наконец, увидеть желанный облик совершенно счастливого человека.

При всем этом необходимо твердо помнить одно - муки, входящие в арсенал вашего повествования, должны не менее двух раз упоминаться в соответствующих учебниках. Стоит вам невзначай пожаловаться на что-то не предусмотренное теорией, и девять врачей из десяти придут к выводу, что медицина в вашем случае бессильна.

Однако не следует увлекаться. Необходимо помнить, например, что температура человеческого тела не может превышать сорока двух градусов. Один знакомый, выслушав мои инструкции, немедленно вызвал врача и заявил, что у него на градуснике шестьдесят пять. Это привело к тяжелым последствиям - из инфекционной палаты его перевели в клинику душевнобольных, где он, по-моему, до сих пор и находится.

Первый раз я проверил свою теорию на тех двоих. которые меня разбудили. Я доверчиво поведал им о кашле, насморке, высокой температуре, сыпи, чесотке, головных болях и головокружениях. Они не успевали записывать, после чего долго благодарили меня и ушли под глубоким впечатлением. По-видимому, среди коллектива врачей прошел слух о том, что в седьмой палате лежит больной с исключительно интересными симптомами - на следующий день их пришло человек семь. Последнему удалось выведать у меня о судорогах конечностей, после чего он немедленно прекратил опрос и ушел хвастаться перед коллегами.

Истинной виртуозности я достиг в день выписки. Накануне пришлось потрудиться. Слух о моих замечательных страданиях дошел до заведующего отделением, и мне устроили показательное прослушивание. Собралось человек десять. После моего выступления слово взял профессор и назидательно пояснил, что в моем случае его отделению представилась счастливая возможность наблюдать редкий тип остротекущей кори.

На следующий день, перед самой выпиской, ко мне привели студентов-медиков. Их была целая группа, и они робко жались в дверях.

- Проходите, ребята, рассаживайтесь, - пригласил я их и призывно покашлял, предложив в качестве дополнительной приманки великолепный образец судороги. Студенты оживленно загалдели и расселись по кроватям.

- Придется много записывать, - предупредил я.

Лечащий врач (он тоже пришел послушать меня на прощание) снисходительно посмотрел на юнцов и нажал кнопку портативного диктофона. Студенты судорожно замерли с приготовленными ручками.

Я выдержал значительную паузу.

- В тот день царила промозглая сырость. Я проснулся под заунывный вой ветра и шум дождя. - начал я замогильным голосом. - Жестокий озноб, повышенная температура и насморк со странными выделениями мучили меня всю ночь. "Это корь!" - внезапно пронеслось в голове, и все тело в муке содрогнулось.

Я остановился попить воды. Самую впечатлительную студентку пришлось вывести. Остальные слушали меня, раскрыв рот.

Через час я закончил. Студенты лихорадочно приводили в порядок записи. Студентки смотрели на меня влюбленными глазами.

На прощание группа врачей преподнесла мне цветы.

- Ваша болезнь принесла огромную пользу науке, - сказал профессор.

А я подумал о другом. Ведь корью не болеют дважды, а значит, я уже никогда не встречусь с этими замечательными людьми.

ВЛАДИМИР ТУЧКОВ

ЭКИПАЖ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ

У экипажа атомной подводной лодки, из-за радиоактивного облучения и длительного пребывания в противоестественной среде, редкий волосяной покров на голове и пониженная потенция в теле. Поэтому экипаж подводной лодки не стремится на поверхность, а предпочитает прятать изъяны своего организма в пучине морской, на длительное время уходя в автономное плавание, не откликаясь на позывные и не вступая в радиопереговоры с семьями. Пусть хранят в своей памяти кудрявых и молодцеватых детей, отцов и мужей, некогда прытких и неуемных.

Но когда экипаж атомной подводной лодки при помощи эхолотов и локаторов обнаруживает проплывающее над ним судно или пролетающий самолет, люди вскипают злобой, яростной злобой на кудрявых матросов, на неуемных пилотов. И тогда командир экипажа атомной подводной лодки отдает приказ :"Аппараты - товсь! По местам стоять! Торпеды к бою! Ракеты на старт!"

И какой бы державе ни принадлежал корабль - вражеской, дружественной или своей собственной, его кудрявые матросы уйдут на дно. Под каким бы флагом ни летал самолет, его неуемные пилоты уже никогда более не увидят своих ненасытных любимых.

А когда экипаж атомной подводной лодки съест последний сухарь и выпьет последнюю кружку воды, то ночью он входит в порт, чтобы пополнить запасы провианта и обиды на кудрявых и неуемных.

Плечом к плечу с обнаженными кортиками экипаж атомной подводной лодки обходит портовые кабаки и бордели. И мочит кудрявых французов. Мочит неуемных американцев. Мочит кудрявых немцев. Мочит неуемных итальянцев. Мочит кудрявых китайцев, неуемных финнов, кудрявых алжирцев, неуемных греков, кудрявых чехов, неуемных поляков, кудрявых индусов, неуемных бразильцев, кудрявых венгров, неуемных русских, кудрявых киргизов, неуемных португальцев, кудрявых албанцев, неуемных сирийцев, кудрявых турок, неуемных нанайцев, кудрявых палестинцев, неуемных фракийцев, кудрявых спартанцев, неуемных македонов, кудрявых дворников, неуемных плотников, кудрявых домоуправов, неуемных банкиров, кудрявых баранов, неуемных жеребцов, кудрявых болонок, неуемных шпицбергенов...

А как только забрезжит рассвет, экипаж атомной подводной лодки расходится по отсекам, задраивает люки и на дно. И опять на полгода.

Владимир ВЕСТЕР, Геннадий ПОПОВ

КАК ОТЛИЧИТЬ СЪЕСТНОЕ ОТ НЕСЪЕСТНОГО

"Учись добровольно отличать съестное от несъестного" В.Вестер, Г.Попов

Прежде чем начать пытаться отличать съестное от несъестного, необходимо твердо для себя усвоить, что съестное - это то, что употреблять в пищу можно, а несъестное в пищу употреблять нельзя. В свою очередь необходимо понять, что съестное делится на две основные группы. В группу А входит все, что можно съесть и остаться живым, а в группу Б то, что съесть можно, а остаться в живых нельзя.

Не рекомендуется часто путать группу А с группой Б.

Отличить группу А от группы Б очень просто: если вы употребили съестное и остались живы, значит вы употребили съестное из группы А, если нет, то можете не сомневаться: вам попало съестное из группы Б.

Вы совершаете большую ошибку, если пытаетесь отличить группу А от Б, ориентируясь по ценам, все съестное группы Б чаще всего продается по ценам группы А.

Некоторые пытаются отличить съестное группы А от группы Б, заставляя съесть продавца то, что вы у него покупаете. Способ, надо отметить, эффективный, но не гуманный. Если бы еще продавцы не научились убегать при малейшем подозрении, что вы собираетесь отличать съестное именно этим способом, то мы бы остались без продавцов вообще.

Находятся "умники", которые, прежде чем съесть самим, пытаются угостить друга меньшего, и правильно делают, потому что если ваш четвероногий друг съел то, что вы ему предложили, значит, это могли бы съесть и вы. Если же он недовольно отвернул от "угощения" морду, то вам следует сделать то же самое.

Некоторые опытные люди научились отличать группу А от группы Б по запаху. цвету и другим признакам. Но и продавцы не стоят на месте, а, используя новейшие научные разработки, научились у съестного группы Б отбивать запах и придавать ему внешний вид группы А.

Если вы хотите употребить съестное и остаться здоровым, то нужно употреблять съестное только из первой подгруппы.

Приятного вам аппетита! Желаем вам всегда быть живым и здоровым!

ВЛАДИМИР ВИШНЕВСКИЙ

СТИХИ О ЛЮБВИ

Иду с Прекрасной Дамою в лучах большого дня. И - Грабли ТеЖе Самые приветствуют меня!

К ПРИМЕРУ МЫ, ГЕТЕРОСЕКСУАЛЫ...

О, как все до оскомины знакомо!.. Когда в подъезде собственного дома, из ящика раздолбанного взмыв рекламка УНИЧТОЖИМ НАСЕКОМЫХ звучит как политический призыв.

НЕСВОЕВРЕМЕННАЯ ЛИРИКА

...И все, что ты сберег, хранил, пронес сквозь лихолетья, чаянья и клятвы, и свежесть роз, (а также сладость грез), и все. что за душой, а значит, свято; порыв к свободе, вызов временам, и весь наш романтический период, все помыслы о Благе - как бы нам дней за "500" все это обустроить; наш уголок, и наш хмельной простор, и дело рук, и Слово, что - в Начале; и первый Поцелуй, и наш костер и свет открытий, все накрылось в "Чаре".

* * *

Я все уверенней хожу. Я, что ни день, то ото дня. Но долго-долго вслед гляжу тому, кто вдруг узнал меня.

БАСНЯ

Гора с горой и та порой. МОРАЛЬ: Не так ли вот и мы, друг друга не таясь Нет-нет да вступим в половую связь?..

Вадим Забабашкин

Варианты

Руку отлежал, ногу отсидел, вахту отстоял.

Вахту отлежал, руку отсидел, ногу отстоял.

Ногу отлежал, вахту отсидел, руку отстоял.

Нохту отсижал, вагу отстодел, ругу отлеял.

Подожди немного отдохнешь и ты.

ИВАН ЗАРГАРЯН

Русские пословицы и поговорки конца ХХ века.

Век живи, век учись, а без спонсора помрешь.

Век вклада не видать.

В чужой АОЗТ со своим уставом не ходят.

Где любовь да совет, там консенсус.

Долг процентом красен.

Кто раньше встает, тот больше банкиров убьет.

"Крыша" есть - ума не надо.

Много будешь знать - палатку откроешь.

На наш век реформ хватит.

Незваный гость хуже рэкетира.

Плох тот солдат, который упал и не отжался.

Щи да каша - сладкая парочка.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

СУТЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ

Суть нашей жизни в том, что посредине любого удовольствия: любви, выпивки или лучшей беседы может кто-то подойти и сказать: "Вы чего это здесь собрались? Совесть у вас есть?"

И вы начинаете собираться неизвестно куда.

Компания, стол, чтение, разговоры, смех, наслаждение - сосед: "Что это вы здесь делаете? А ну быстро!"

И вы собираетесь неизвестно куда.

Белая ночь, гитары, огни пароходов на светлой воде: "Ну-ка, что это вы здесь собрались? Ну-ка, ну-ка, без разговоров!" И вы собираетесь: "Сьчас-сьчас-сьчас..."

Только чтоб тихо, только чтоб мертво было.

Или черная ночь, звезды, море, наверху танцы, внизу темно и таинственно и только ее руки еще светятся, а твои уже нет. И вдруг как ревение коровы: "Это кто здесь прячется? Что это такое? А ну-ка быстро отсюда!" И вы собираетесь неизвестно куда.

Куда? Куда вы собираетесь? Куда?

Не знаю куда, но точно отсюда.

Здесь убирают, здесь подметают, здесь ограждают, здесь проверяют, здесь размечают. Так шаг за шагом, как диких оленей.

И вы опять собираетесь, совсем забыв что вы у себя дома!

ГЕОРГИЙ БАЛЛ

РЕЖЬ ПОСЛЕДНИЙ ОГУРЕЦ

Бывшего секретаря горкома Чебышева Николая Григорьевича, ушедшего на пенсию, его жена Полина Андреевна закатала в банку с огурцами. Не по злой воле, а по личной просьбе, даже требованию Николая.

Осенью он смотрел, как жена готовила огурцы на зиму, и принял решение. Это произошло, когда в маленький городок Коромыслово пришла мода сдавать партийные билеты. В голове бывшего Первого такое не умещалось.

Он долго смотрел, как Полина управлялась с огурцами. Тогда все и созрело.

- Оппортунисты захватили власть в стране, - твердо сказал Чебышев.

- Тише, - просила Полина, - соседи услышат.

Но Чебышев уже распалился:

- Чтоб я, партиец со стажем, расстался с красной книжкой, не бывать этому!

И велел жене совершить то, что она потом и сделала.

- Может, зимнее пальто наденешь? Ведь я банки в холодильнике держу, как тебе там-то будет, - пожалела жена.

- Как будет, так и будет, но знай - соленая вода сохраняет долго. А я тебе так скажу - советская власть вернется, тогда и посчитаемся с предателями.

Жена знала - с Первым не поспоришь - и внутри себя гордилась его твердостью.

В том новом повороте он уже все обдумал: в огурцы пойдет в белом костюме, в котором в последний раз ездил в Сочи отдыхать. А партийный билет завернет против огуречной сырости в целлофан.

Едва сдерживая горючие, Полина закрутила банку, обложив мужа небольшими, но крепкими огурчиками. Все делала по своим привычным правилам - хрен с корнем, укропу в достатке, конечно. Чесноку, эстрагоновой травки, немного красного перцу. Некоторые еще кладут дубовый лист, но Полина отказалась. "Да сам Коля, как дуб - буйная головушка, один в чистом поле" с любовью подумала о муже Полина и поставила банку с Чебышевым среди других в холодильник.

Между тем бывшие партийцы, товарищи Николая, особенно молодые, сориентировались по другому: создавали фирмы, банки, акционерные общества с ограниченной ответственностью. В Коромыслове запахло иностранным словом "бизнес".

Полина вынимала мужа из холодильника, рассказывала о городских делах.

- Может, ты поторопился? - осторожно говорила она.

Но бывший Первый отрубил:

- Чтоб я заделался торгашом на иностранный манер? Не бывать этому!

Через стекло банки Полина показывала мужу телевизионные передачи.

Но это вызывало у Николая такую перцово-красную ярость, что вокруг него огурцы трещали:

- Развалили Союз! Голые зады показывают!

Постепенно жизнь наладилась. Полина привыкла и даже радовалась. Раньше муж по командировкам мотался, задержался допоздна на работе, а теперь всегда при ней, тут, рядом. Откроешь холодильник:

- Коля, как ты там?

- Нормально, - и даже шутил. - Ни один огурчик не подгнил.

А иногда пел с сильной хрипотцой: "Я люблю тебя, жизнь..."

Полина отводила глаза и, чтоб не заметил муж, рукой убирала кручинную слезу.

Гости к ним редко приходили, все больше по праздникам. Полина ставила на стол банку с Чебышевым.

Старые друзья ругали новую власть. Полина откручивала крышку, чтобы гости могли закусить, а Николай - высказаться и выпить.

Еще не успеет Полина открыть банку, а Николай уже стучит по стеклянной стенке:

- Пейте, товарищи, за Союз Советских Социалистических Республик, за коммунизм!

Гости осторожно. Чтобы не задеть хозяина, тыкали вилкой, доставали огурчики.

- Коля, - горячились они от его слов и водки, - мы тебя понимаем, но ты тоже нас пойми. Не у всех такая воля, нам надо бабки зарабатывать.

- Надо объединяться, - кричал Чебышев, - а вы как тараканы.

И он высовывался из банки, облепленный укропом. Ему наливали водки. Выпивал разом несколько рюмок, благо соленые огурцы были рядом.

- Еще меня вспомните, - и уходил на дно. От красного перца его лицо горело знаменем.

К лету в банке остался один огурец. Но Чебышев ни разу не усомнился. И как напророчил.

К дому Чебышева подъехала иномарка с темными стеклами.

Полина Андреевна похолодела от предчувствия.

- Николай Григорьевич дома?

- Он нездоров, - прошептала жена.

- Поправится, - улыбнулся самый молодой. - Доставайте из холодильника.

У Полины Андреевны сердце сжало обручем. Она вытащила банку с огурцом и мужем.

Николай Григорьевич не испугался и через стекло показал пришедшим партийный билет.

- Вот-вот, вы нам нужны, Николай Григорьевич, - и пошутили. - Не надоело вам в банке? Пора на волю.

- Буду сидеть, пока не придет Советская власть.

- Все, хватит. Переодевайтесь. Вас ждут. Пойдете выше.

- В область?

- Еще выше.

- Готов выполнить любое задание партии, - отрапортовал Николай Григорьевич, дыша на молодых товарищей огуречным рассолом.

Полина вытащила из шкафа голубой костюм Первого, пахнущий нафталином. Почистила.

Молодые парни вежливо предложили Николаю Григорьевичу помочь вылезти из банки.

- Не надо! - сказал несгибаемый секретарь горкома, и сам, опираясь на последний огурец, выбрался наружу, разбрасывая укроп и эстрагон.

- Поля, наполни ванну. Где моя рубашка, в которой я выступал на последней партконференции?

В нем срабатывала давно и хорошо закрученная партийная пружина. Слышались отрывочные приказы:

- Бритву. Одеколон. Где расческа? Платок. Орденов и медалей не надо. Оставь орденскую планку.

Буквально через двадцать минут перед Полиной Андреевной предстал весь в голубом свете партийной подтянутости Первый.

- Будто и годы его не тронули, - с гордостью подумала о муже Полина Андреевна. - Не зря я его в рассоле держала.

- Ну что? - спросил Первый. - Поехали?

- Поехали, - четко отрапортовали молодые люди.

- Одну минутку, - задержался Николай Григорьевич и снял целлофан с партийного билета. От целлофана пахло солеными огурцами. Красная корочка мягко проскользнула в левый карман пиджака, рядом с сердцем Первого.

- Поля! - не сдержался Николай Григорьевич и снял. - Кто был прав? - и пошутил. - Раз пошла такая пьянка - режь последний огурец.

В открытую дверь неожиданно вбежал очумело - безликий, весь в мыле. И сквозь остывающий пот, красными губами:

- Отменяется.

- Что? - выдохнули товарищи.

- Все.

- Совсем все?

Безликий молча кивнул.

Выстрелом хлопнула форточка... На улице ветром снесло иномарку.

Полина Андреевна смотрела на голубой костюм.

Николай Григорьевич молчал.

- Что же это такое? - наконец выпростала слова Полина Андреевна.

Первый молчал.

- Что же, опять в банку?

- Непременно, - ответил Николай Григорьевич нержавеющим голосом.

- Коля, - встряхнулась Полина Андреевна, - может банку поширше?

- Нет, в ту же, именно в ту же. Да только рассолу погуще.

Полина Андреевна ехала в автобусе на рынок и деловито уже прикидывала: выберу огурчики молоденькие, звонкие, чтоб один к одному. А соль у меня в мешке надолго припасена.

Денис АНУРОВ

РЕПА

(Народный эпос-былина)

Чтобы, значит, с голодухи зимой не подохнуть, посадил дед

РЕПУ.

Ухаживал за ней заботливо, поливал даже, навозом обсыпал, побеги прищипывал, колорадских жуков травил.

И, вследствие этого (правда, я не исключаю обычную генетическую мутацию - прим.авт.), выросла РЕПА большая до чрезвычайности. До нечеловеческих размеров вымахала.

И когда аж сок медовый через кожуру ее проступать стал, намылился дед РЕПУ из земли-то вытащить.

Сказано-сделано: размялся, на руки поплевал, за ботву ухватился. Тянет. Аж побурел весь от перенапряжения - не поддается РЕПА. не в состоянии дедулька с ней справиться. Старенький потому что.

Решил бабку свою позвать.

- Не могу, - орет. - Помоги.

А бабка ему:

- Что не можешь, сама знаю. И сделать ничего по этому вопросу я не в силах. А что касается непосредственно РЕПЫ, то потянуть ее, вообще говоря, я согласна.

Стали вдвоем тянуть.

Тянут-потянут, вытянуть, опять же, не могут.

Куда деваться - кликнули внучку.

- Хватит, - сказали, - Ваньку валять, работать иди. Корова.

Ну, внучка спорить не стала - себе дороже выйдет. - поднялась, Ваньку подняла, отряхнулась. вздохнула тяжко и говорит:

- Ладненько, старые козлы, придет время. мы с Ванюшей вам столько правнуков настругаем - офонареете. Но на данном этапе придется вам подсобить, тем паче я репу-то жрать здорова - вы ж знаете.

Соответственно, стали всей троицей мучаться.

Тянут-потянут, никаких положительных результатов, только отрицательные.

Давай Жучку звать.

- Ну ты, - говорят, - Жучило, собачье отродье, иди с РЕПОЙ бороться!

- А вы. - Жучка отвечает. - сначала цепь с меня снимите.

- Сама на себя цепей понавешала - сама и снимай! И футболку с черепами сними, позорище!

Жучило футболку любимую не сняла, но за внучку ухватилась (она, к слову сказать. всегда за нее хваталась - привычка, что ли, такая дурная пес ее знает).

Тянут-потянут, видят - без кота не обойтись.

Разбудили усатого, с печки скинули, ситуацию в двух словах обрисовали.

Заныл кот:

- Старый я уже, сила в лапах не та, мышей уже 10 лет не ловлю, и, вообще, непригоден я для физической работы.

Ну, кота слушать не стали, дали по уху раз-другой, и присоединился он к желающим РЕПОЙ завладеть. Только пользы от этого - ноль.

А тут мимо Мышь бежал, увидел все это дело невеселое, остановился, пораскинул мозгами, и говорит:

- Хрен вы так чего вытяните, ежели я не подключусь. Только, добавляет, - я животина свободная, мне платить за работу надоть. Прикидываю, что ведра зерна будет вполне достаточно.

- Валяй, - согласился дед, подсчитав приблизительный баланс стоимости зерна и гигантской репы. - Разумная цена.

Уцепился Мышь за кошачий хвост и давай стараться...

Вот тут-то кот и подумал:

- А что это, собственно, я так упираюсь? На черта мне эта репа? Я что - вегетарианец? Натурально: дед репу лопать будет, и бабка, и внучка - за обе щеки, Жучило - тоже, если приспичит... А я-то?! Где вы видели. чтобы коты репу жрали? Тут сто граммов мяса меня за хвост дергают, а я на репе зациклился!

И, недолго думая, хвать Мышь за носище, - и в пасть.

Мышь даже пикнуть не успел, только прогундел:

- Вы ж без меня и за пятилетку этот корнеплод не одолеете, заразы!

Ну-у-у, тут все взвились, конечно, на кота набросились, отколотили его до полусмерти, усищи повыдергивали, кастрировали и в лопухи выбросили, где он, болезный, вскоре и помер тихонько...

А РЕПА-мутант за зиму сгнила, ясное дело.

Зато зерно, благодаря коту сэкономленное, деда, бабку да внучку от голодной смерти спасло, так как калорийность данного продукта на порядок выше, нежели у злополучной РЕПЫ.

И потому с тех пор дед с бабкой. когда блинчики с плюшечками кушают. всегда кота добрым словом поминают, и даже горько плачут иногда.

Ему-то это, конечно, по фигу теперь, но, все равно, приятно.

Алексей ДЕКЕЛЬБАУМ

ПОЛЕТЫ СЕМЕНА ОЛЕГОВИЧА

Квартира, как квартира, между прочим, не самая плохая и даже с

кладовкой. Ну, не то чтобы с кладовкой - скорее, со встроенным шкафом, но очень достойных размеров. Не Бог весть каких, однако же вполне можно запихать очень много чего и еще останется место, ну, скажем, под солидный бочонок анжуйского. В общем, вполне вместительный шкаф на несколько полок.

Там стояли пыльные стеклянные банки, множество пустых бутылок, ящик с инструментами, лежали старые тряпки, а внизу размещался обычно узел с грязным бельем. На полке между банками и ящиком хранился Семен Олегович.

Дверь кладовки категорически отказывалась закрываться ("откуда у тебя только руки растут!"), и внутри всегда имел место унылый полумрак с запахом пыли и мышей, в который гармонично вплеталась прелая нота - нота грязного белья. Сквозь неплотно закрытую дверь до Семена Олеговича доносился стук каблучков. а то и смех, и шепот, а то и звон бокалов и прекрасные напевы. Семен Олегович лежал на своей полке, слушал звуки и сочинял в уме пронзительные монологи о достоинстве и жестокости.

Время от времени приходила рыжеволосая женщина с серо-зелеными глазами и брала Семена Олеговича для разных своих надобностей, как-то: забить им гвоздь, наклеить им обои, запустить Семеном Олеговичем в магазин за продуктами питания, а то и просто использовать по его природному мужскому предназначению. Попользовавшись, клала его обратно до следующей надобности или просто до утра.

По утрам она выхватывала Семена Олеговича из его шкафа, наскоро обтирала с него пыль и. широко, размахнувшись (рыжие волосы разлетаются в стороны, серо-зеленые - о, Боже! - глаза прищурены, ярко-красные губы раздвинуты в хищном оскале, обнажив убийственно белые естественные зубы), швыряла Семена Олеговича на работу. Семен Олегович летел со свистом, стукался, рикошетил, сшибал препоны, а к вечеру как бумеранг возвращался обратно - в шкаф.

Так прошли какие-то годы - небольшие, но тоже нелишние. И вот однажды Семен Олегович, запущенный как обычно с утра во внешкафное пространство, после обеда столкнулся в своем полете с непреодолимым препятствием. У препятствия были весьма симпатичные веснушки, натуральные белокурые волосы и широко распахнутые восторженные глаза. А поскольку на Семена Олеговича до сих пор так никто еще не смотрел, то все решилось само собой. Обнаружилось, что Семен Олегович еще мужчина ого-го! Что Семен Олегович еще мужчина хоть куда: умен, обаятелен, да чего там - почти красив! Что его могут любить натуральные блондинки, а, согласитесь, это ведь не каждому дано.

В этот день Семен Олегович не вернулся из полета. Не вернулся ни через неделю, ни через десять лет. Не вернулся в ту не самую плохую квартиру со встроенным шкафом, где пыль и полумрак, банки и бутылки, узел с грязным бельем и ящик с инструментами. Где между ящиком и банками давно уже хранилась та жестокая женщина - слушала звуки, кусала белы локти и извлекалась кем-то по мере его мужских надобностей.

Семен Олегович больше не летал (если тот кошмар можно назвать прекрасным словом "полет"), но спокойно и с достоинством шел по жизни, отряхиваясь от встречных особ альтернативного пола. В нагрудном кармане сидела счастливая натуральная блондинка, сидела и смотрела на своего хранителя с неувядаемым восторгом.

Они жили так долго и дружно, что Семен Олегович однажды умер. Такое, увы, рано или поздно случается со всеми, впрочем только один раз. Семен же Олегович умер в весьма преклонных летах, в солидных жизненных обстоятельствах, окруженной женой, детьми и внуками.

Он умер, и душа его, естественно, отлетела, как совершенно справедливо утверждает современная наука. Но если бы современная наука еще и нашла способ наблюдать сам процесс отлета души из ее земного футляра, то тогда бы перед современной наукой предстало зрелище весьма поучительное. Она бы увидела, как из груди Семена Олеговича вышло светло-оранжевое облачко, вышло и сгустилось до четкого образа, и образ этот - рыжеволосой женщины с серо-зелеными глазами - кружился над Семеном Олеговичем все дни, отпущенные до окончательного отлета.

ЕЩЕ РАЗ К ВОПРОСУ О КУРЕНИИ

Юные читатели обращаются в редакцию "Магазина" с письмами, в которых интересуются, когда и как лучше всего начать курить? Сегодня мы отвечаем на эти многочисленные вопросы.

- Слушай сюда, дружок. Курить следует начинать постепенно. Первая выкуренная сигарета, как правило, вызывает неприятные ощущения: горький привкус во рту, кашель, головокружение. Ощущения эти настолько сильны, что навсегда могут отбить у начинающего охоту к курению И тут очень многое зависит от силы воли, от того, насколько серьезно твое намерение. Именно в этот критический момент и проявляется характер.

Следующую попытку, дружок, нужно предпринять сразу же. Для того, чтобы избежать неприятных ощущений, связанных с проникновением дыма в легочную полость, следует набрать его в рот и держать там некоторое время, по истечении которого дым необходимо выпустить наружу.

Это упражнение следует повторить несколько раз, пока не выработается устойчивый навык. В первые три-четыре дня рекомендуется выкуривать по одной сигарете. После того как ты убедишься, что вкус табака стал для тебя привычным, глубину затяжки можно постепенно увеличить.

В течении последующих пяти-семи дней нужно выкуривать по две сигареты. Для того чтобы проверить, насколько глубоко и эффективно ты, дружок, затягиваешься, рекомендуется следующее упражнение.

Глубоко затянись и, почувствовав, что твои легкие целиком заполнены дымом, попробуйте его там задержать, произнеся при этом: "Бабка печку затопила, дым не шел...". Если при этом дым не выходит из твоего рта, значит, затяжка была достаточно глубокой. После этого попробуй, произнести вторую половину текста: "...бабка печку растопила, дым пошел" и выпустить из легочной полости имеющийся там дым. Упражнение следует повторить несколько раз.

Итак, дружок. ты овладел искусством глубокой затяжки. Теперь надо постепенно увеличить количество выкуриваемых сигарет, доведя его до десяти-двенадцати к концу первого месяца обучения. Однако навыки, приобретенные тобой к этому моменту, еще недостаточно прочны. В этот период начинающего курильщика подстерегают серьезные опасности. Бестактное замечание преподавателя по поводу твоего курения на перемене, неприятный разговор с родителями - все это может привести к тому, - что ты бросишь начатое дело. Поэтому необходимо выработать в себе устойчивый иммунитет к такого рода стрессам.

В течение второго месяца, дружок, следует постепенно довести количество выкуриваемых сигарет до одной пачки в день. Учащение сердцебиения после подъема на второй этаж и появление легкого желтоватого налета на зубах убедительно показывают, что ты находишься на правильном пути.

Алексей Дидуров

Дом спит. В подъезде тишина. Ты где-то в нем уснула тоже. А мне белесая стена Рисованные корчит рожи, Безграмотно грозя войной, Любовью к анаше и панку. Вот взять стило - и со стеной Вступить бы слогом в перепалку, Вписать писучей голытьбе Меж глупостей ее и лажи И обо мне, и о тебе Все то, что вам не снится даже, Вмешав в рифмованный ликбез И горьких слов, и слов привета По вкусу слез и грез. Но без "Куда ж нам плыть..." Примерно, это: "Почему ты так румяна И без химии медвяна, По-старинному наивна, Как жена царя - Наина? Для чего твой стан точеный Аппетитностью деталей Создает напряг никчемный Для мозгов и гениталий? горе мне, что ты не даришь И намека на согласье: Прилетишь - и улетаешь Словно юность, словно счастье! Что ж ты делаешь со мною То, что все мы со страною, Что страна - со всеми нами, Что с Японией - цунами, Что с Флоридой - ураганы. Что с Фемидой - уркаганы, Что с блядьми - эротоманы И с детьми - телеэкраны! Мне и так не так медово Средь всеобщего дурдома, Где в любви страшней облома Лишь свиданье без кондома Это датая эпоха, Это все мы задом в луже, В ней, когда один - то плохо, А когда вдвоем - то хуже, Но предчувствию потопа Лучше нет противовеса, Чем тугие грудь и попа У тебя, моя принцесса, И, любуясь тайно ими, Повторяя твое имя Наподобие рефрена, Я лечу себя и время Мир прощается с богами И с тюленями в Байкале, И со сказками о рае, И с московскими дворами, Не идут в страну кредиты, Царь зазря тасует двор свой, Небеса глядят сердито Словно линза Новодворской, Уезжают Афродиты, Убегают эрудиты, Остаются простатиты, Идиоты, трансвеститы, Новый круг расчета начат, Новый Овод гнет свой повод, Снова пингвин робко прячет И опять гагары стонут, И стреляют автоматы, Умирают аты-баты, А бесплатные стройбаты Паханам плодят палаты, И от этого кошмара Стал желанен Че Гевара И любые генералы Лишь бы мы не обмирали И при глюке, и при звуке Крике, грохоте и стуке, И при всякой штуке-дрюке Буки, суки и науки! Я полжизни был бездомен, Я полжизни был безвестен, Был изгнаннику подобен, Среди местных неуместен, И теперь не до уюта, И теперь не до покоя, Но всегда в промежность чью-то Я входил. как в дом изгоя, Страсть была моей харизмой, А ответная - законом, А межгрудье чье-то - домом, А влагалище - отчизной, Но теперь лафа накрылась Так, что крепче не бывает, И удачи легкокрылость лоб другому овевает Ведь пока я Музу мучил, О тебе канючил строки, Он тебя подснял, окучил, Соскочил и сделал ноги Он умеет это лихо, Он профессор в этих сферах, Он прописан в нарко-психоКожно-венедиспансерах, Он упертый, как бульдозер, Оо вонзает без резинки, Он душонку заморозил, Как тушонку в морозилке, Он читает Заратустру И столпов неонацизма, У него не дупель-"пусто", Для него весь мир - отчизна, Он нескромен и огромен, И во всем скотоподобен: Газы. позы, шустрый хобот Детородный биоробот! И его такие стати На замете у природы Ей они подстать и кстати Для продления породы: На такой по силе полюс Мчится ток, мосты сжигая, И печально длится повесть, Деву к пруду подвигая, В лунной роще у дороги Закипает брачный шелест, Обдираясь о пороги, Рыба грубо прет на нерест, И овца везет барана, И твоя, о, Донна Анна, Плоть становится безумна, И соски - темней изюма! Но сие не блажь минуты Для Владельца Небосвода, Что нас сводит почему-то И разводит для чего-то, Ибо лишь Его приколы Превратит пиит в глаголы, Ибо только катастрофы Заставляют ладить строфы Поэтическою строчкой Зашиваю в сердце рану И словесной суходрочкой Через край сливаю прану, оттого с ума - ни шагу, А кончаю на бумагу: "Что ж ты делаешь со мною То, что я - с моей женою..."

Герман Дробиз

До встречи в раю

Снится Сергею Иванычу, что раздается звонок в дверь, и входят трое: один - смущенный, другой - улыбчивый, а третий - строгий.

- Извините, - говорит смущенный. - Будем вас немножко принимать в нашу секту. Нет бога, кроме Даждьбога, а это вот, - показывает он строго, - пророк его и наш священный прораб. Поцелуйте ему стопы и ступайте отныне по его следам.

- Но туфлей ему не расшнуровывай, Серега, - говорит улыбчивый. Пророк уж намаялся сымать-надевать. Через туфлю целуй, истинное чувство и через нее пробьется.

Строгий говорит:

- Но сперва губы утри, прихожанин: туфли у меня недавно чищенные.

- Минутку, - говорит Сергей Иваныч. - Расскажите хоть, что за секта. Какое учение в основе.

- Учение простое, - говорит смущенный. - Верим в Даждббога, солнечного господа нашего, праведников греющего в своих живительных лучах. На грешников же насылает перунов своих. мечет в окаянных громы и молоньи. Тако ж признаем влияние Луны, отдаем должное северным сияниям. Ветра, бури, метели - суть воплощения наших древних духов. Цунами, тайфуны, торнадо не признаем, они от дьявола.

- А секта хорошая, дружная, - говорит улыбчивый. - Вместе работаем. вместе отдыхаем. Потом самосожжемся - и прямо в рай.

- Ну, это вопрос дискуссионный, - говорит строгий. - Я как священный прораб еще окончательно не решил. У зарубежных сект стало модным в самолетах взрываться, в теплоходах тонуть. Нам это дорого. Мы вот, или самосожжемся, или самоотравимся, а самое дешевое, к чему я склоняюсь: самозарубимся. На топор уже скинулись, но чуть-чуть не хватает.

- Так что, - говорит смущенный, - с вас, Сергей Иваныч, вступительный взнос на топор.

- Напрасно скидывались, - говорит Сергей Иваныч. - Сразу бы ко мне. Вот вам топор. Он у меня в прихожей на всякий случай стоит.

- Замечательный взнос, - говорит строгий. - Деньги все же давай. Все, какие есть в доме. Мы их сожжем. От них все беды, в них дьявол сидит.

Жалко Сергею Иванычу своих трудовых, но чувствует: неотвратимо тянет его к этим чистым людям. Отдал все деньги, какие нашлись. И спички протягивает.

- Нет, - говорит строгий, - не сразу. Мы их еще немного покрутим. Жизнь показывает: если их немного покрутить, они лучше горят. И еще злато-серебро собери, в сих металлах дьявол особенно плотно засел.

Собрал Сергей Иваныч свое залото-серебро: обручальное кольцо, полудюжину серебряных ложек, золоченые рюмки и серебряный подстаканник с веселой резной надписью: "Сергею на тридцатилетие от однокашников, односупников и одночайников".

- А чего это у тебя, брат мой, во рту посверкивает? - спрашивает строгий. - Буквально дьявольски полыхает? Золотая коронка? Сними.

- А как я без нее пищу стану жевать?

- Зажмотился брат наш, - говорит улыбчивый. - Может, дать ему по зубам, дьявол и выскочит?

- Не бойтесь, Сергей Иваныч, - говорит смущенный. - У нас в секте не бьют. Во всяком случае, не до смерти, а с обязательным потом обливанием водой, дабы очухался грешный брат наш и обрел ясность в возреньях.

- Хватит болтать, - говорит строгий. - Рот разинь, брат мой, в радостном изумлении. Как если бы сам Даждьбог сошел с небес и предстал перед тобой. Вот так. Хоп! - И ловко выдернул коронку.

- Поздравляем, Сергей Иваныч, - говорит смущенный. - Дьявол из вас изгнан полностью и бесповоротно. Вы чисты душой, можно и в рай отправляться.

- Думаю, - говорит строгий, - брат наш заслужил право выбора: как нам его отправить в райские кущи? Задушить, отравить, а, может. в ванне утопить? Некоторым нравится.

- Простите. - говорит Сергей Иваныч, - вы же говорили: все вместе отправимся. Вы-то как?

- За нас не беспокойся, - говорит строгий. - Мы сразу за тобой. даже можем заранее договориться: встречаемся минут через пятнадцать у райских врат, возле проходной, где Петр-ключник на вахте. Я как старшой их укокошу, потом два пальца в розетку - и догоню.

- Погоди, прораб, - говорит улыбчивый. - Негоже старшому мараться. Давай, я вас ухайдокаю. Я в своем грешном прошлом забойщиком скота работал. у меня не дрогнет.

- Извини, брат мой, - говорит ему смущенный, - но. может, лучше я? Я до нашей секты состоял в темносером братстве на большой дороге, немало праведников отправил в рай, и, по моему, все добрались, без осечки.

Чувствует Сергей Иваныч - не договорятся братья. А в рай захотелось спасу нет!

- Братья мои возлюбленный. - говорит он. - А давайте-ка, я вас отправлю. И пусть это будет проверкой моей преданности Даждьбогу. Ежели не выдержу - он меня перунами поразит, громами и молоньями. Но, клянусь, выдержу! Вас отправлю, а сам с балкона головой об асфальт - и догоню.

- Думаю. можно поручить, - говорит улыбчивый. - Только ты еще туфлю пророку не целовал. Без этого окончательного доверия быть не может. Целуй.

Встал Сергей Иваныч на колени. склонился, коснулся трепетными губами пророческой туфли и в то же мгновение всеркнули молоньи, грянули громы это улыбчивый с одного замаха оттяпал ему башку топором.

Вознесся Сергей Иваныч на небеса. поплавал средь облаков, а вот и райские врата. Все, как предупреждали: возле врат и проходная и Петр-ключник на вахте.

Сергей Иваныч минут пятнадцать в отдалении на облачке посидел. Потом поплыл, спрашивает:

- Наши еще не подлетали? Даждьбоговские?

- Нет, - отвечает Петр. - Жди.

Час ждет, два, три. Кто знает. сколько еще ждал бы, но смилостивился Даждьбог: выкатил светило над Землей, ударило оно живительными лучами спящему по глазам, и проснулся Сергей Иваныч.

Владимир ИЛЬИЦКИЙ

ТОТ САМЫЙ ЧЕБУТЫКИН

Жил на юге Чебутыкин в доме восемь дробь один. Над седой равниной моря Чебутыкин песню пел: "Тятя-тятя, наши сети притащили мертвеца", потому как Чебутыкин знал лишь Сталина-отца. Как оденешь красный галстук, - Чебутыкин вспоминал дорога к обеду ложка, а китаец - друг и брат. Чебутыкин шел по жизни прямо - не наискосок, поливая "хэд энд шолдэрс" самый малый волосок. Чебутыкин что в науках. что в культурах понимал. Газ наука добывает и летает на луну. Михалков и Досто°вский и зеркальный лев Толстой Чебутыкину сияли миром, счатьем, красотой. Чебутыкин с Днем Победы поздравлял учителей, ведь они всегда учили о победе вспоминать. Часто снились после бани Чебутыкину во сне фиолетовые руки на эмалевой стене. Чебутыкин атеистом был, но Бога уважал. Принимал он жизнь по Марксу и по своему чуть-чуть в смысле сеянья картошки и полива овощей, и накапливая денег для некупленных вещей. Чебутыкин, как южанин, зиму красную любил, Много лиц разгоряченных. как откроют магазин. На трамвае Чебутыкин разъезжал за колбасой до столицы златоглавой, весь одетый. не босой. Чебутыкин был женатым на одной своей жене и серебряную свадьбу с нетерпеньем поджидал. Чебутыкины детишки родились как на подбор, им в наследство Чебутыкин выдал бабушкин ковер. Чебутыкин был ударник всевозможного труда, он работал и работа люто нравилась ему. Жаль, скончался Чебутыкин в день рожденья Ильича, "Украина дорогая!" - громким голосом крича. NEW SONG ABOUT THE COURAGEOUS Льется песня, как и прежде, Величава и вольна. Челноками в зарубежье отпускает нас страна. Над седой равниной моря, выше снега и дождя, мы пройдем, с таможней споря и налогов не платя. Берег, нам необходимый, вновь по курсу корабля! Вспоминаю о любимой, ожидающей рубля. И живет в душе надежда: где б мы ни были впервой, челноков из зарубежья встретит рынок мировой! NEW SONG ABOUT THE GIFT Взявши стрежень перспективный, образован и не стар, дистрибьютор эксклюзивный представляет свой товар. Ах, заморская работа! Есть и ситцы и парча, все, кому чего охота, от плеча и до плеча. Дистрибьютор инда робот предлагает: выбирай. Позади он слышит ропот. Впереди он видит рай. Не имела Русь подарка от такого мужика. К нам лишь водка да подагра были щедрыми пока. Но прогресс богопротивный нам, как вместо водки - чай. Эксклюзив дистрибутивный, наших девок не смущай. * * * Не обман, а всего лишь обманчик перед тем, как решенье принять. Мужиком представляется мальчик, ибо видел, как с отчимом - мать... Материться украдкой по-датски? Или пьесу подстроить страшней, по-мужицки-спортсменски-солдатски пересилив того, кто сильней. Чтобы зрел возбуждающий признак и дрожал в ожидании враг, надо слух распустить, будто призрак по ночам посещает чердак. Остальное - пустяк. Фехтавальщик он что надо. И, вставши с колен, к поединку готовится мальчик суперпринц, суперстар, супермен.

Magazine Online #00001, #00002, #00003, #00004, #00005, #00006, #00007, #00008, #00009,

#00010, ...

Г.Дробиз МАГАЗИН - ВЕРНИСАЖ

"До встречи в раю" В номер рисовали:

В.Ильицкий В.Богорад,

"Тот самый Чебутыкин" В.Высоцкий,

А,Ермолаев,

А.Декельбаум Н.Кращин,

"Полеты Семена Олеговича" Н.Кращин,

И.Семенов,

А.Дидуров А.Таранин

Граффити

В.Тучков

"Розановый сад"

Е.Шестак

"Русские слова"

Клуб "12 стульев"

Д.Ануров

"Репа"

МАГАЗИН - двойняшка | Первая затяжка | Юмор гроссмейстера

Magazine Online совместное электронное издание

иронического журнала Жванецкого "Магазин" и проекта Россия-Он-Лайн.

Ждем Ваших отзывов!

Copyright ? 1997 Совам Телепорт

ЕВГЕНИЙ ШЕСТАКОВ

РУССКИЕ СЛОВА

Разные дела русского человека занимают. Многих вещей суть у него в голове находится, в руках держится и в заднице покалывает. Заглянет русский человек под кровать - а там ЕдритТвоюВРаскоряку сидит, моргает, на русского человека родственником пугливым смотрит. Откроет русский человек кастрюлю а оттуда ОйБляБолеНеМогу дымком курится, свежее, пахучее, и не разберешь сразу - то ли носки, то ли стерлядь. А ежели русский человек, посты и заповеди презрев, к жене своей под сарафан сунется - так там его не просто УйдиУйди стыдливое улыбочкой в ямках встретит, а ПошелТыНаХерДурак с кочергой дежурит и сразу в лоб бьет, как будто не муж ты, а сосед наглый контуженный лысый. А тот, который из школы с ранцем пришел и в прихожей наследил - это ГадовСынПияваВыпидрышКровеносный, а не просто сын твой двоечник, рогатко- и фингалоносец.

Баня же субботняя, помимо пор очищенных и наколок старых, у русского человека способность к хрюканью открывает. Но свиньи со своим однообразием пусть молчат лучше, а русский человек умытый пьяненький тебе, другу, ясно скажет: "ХрюБляЛюБляБлюБля! Тебя, бля!.." И пока бутылка пустая или полено под руку ему не подвернется - брат он тебе, товарищ и волк морской тряпочный, вместе всю бочку выпили, вместе почву орошать ходили и на почве этой подружились, друг у дружки в ногах засыпая под писк комариный в буреломе, что издавна садом служит.

А если ты, обзарившись, из-за кордона на железяках приедешь речью своей каркать, приказы вывешивать и виселицы колотить, то это только вначале ты ягодицы заскорузлые сапогом пинать будешь. А как до головы дойдет, как кулаки еще без команды сожмутся, как личико к тебе повернется и, космы раздвинув, глянет - так Ура в тебе кошмаром ночным навеки засядет, если жив останешься. А если помереть успеешь - радуйся, пляши, ибо Ура только начало, а есть еще Вперед, ЗаМной и ЗаПобеду на твоих костях вперемешку со своими, когда медальный звон колокольный глушит, когда все стены в росписях и бабы ваши на улицах теперь наших возле полковых кухонь уральской слюной исходят.

А когда, пожив и повидав, в захламленной избе носом к стенке помирает русский человек, то не попиные слова торопливые, не бабье в углу бормотание и не фразы врачебные он слышит. В этот момент опять перед ним букварь на первых страницах открывается. Рисунки яркие и буквы крупные. Люди разные и предметы ихние. Мама, девочка Луша, рама чистая вымытая. И, лежачей ногой другой мир нащупав, говорит русский человек ясным напоследок голосом:

- Мама мыла раму. Луша ждала папу. Папа у Луши умер. Прощайте, родимые...

ЮМОР ГРОССМЕЙСТЕРА

Для всего шахматного мира имя восьмого чемпиона Михаила Таля выделяется как бы курсивом: да, гениальный шахматист, да, его блестящие по красоте партии будут жить в веках, но ведь ещ° и тонкий, образованнейший человек, не побоимся этого слова, интеллигент, человек, не побоимся этого слова, принципов и настоящей, не побоимся этого слова, порядочности, он, кроме того, отличался тонким остроумием, с чем мы и познакомим наших читателей. Взяты они из книги жены великого шахматиста Салли Ландау "мой Таль", которая вскоре должна появиться в печати.

Подзаголовок книги: "история одной любви", прекрасно литературно изложенная Аркадием Аркановым, близко знавшим и дружившим с шахматистом; он же любезно предоставил нам отрывки которые мы и публикуем, за что Аркадию Михайловичу низкий поклон от всей редакции. Надеемся, что, прочитав этот материал, читатели дружно разделят наш поклон.

* * *

Салли Ландау сейчас живет в Голландии и, как говорят французы, у нее "возраст элегантности", в молодости же она была необыкновенной красавицей, и мужчины ходили за ней табунами.

"Однажды мы были в гостях, - вспоминает она, - и передо мной стал "токовать" не первой свежести франтоватый дядечка, делая мне закамуфлированные, но довольно незамысловатые предложения. Миша, пройдя мимо нас, подмигнул мне и на ходу бросил "ловеласу":

- Говорите громче! Она ничего не слышит!

"Соблазнитель" все принял за чистую монету, стал орать на всю квартиру, и сказал, что может показать меня какому-то выдающемуся отоларингологу".

* * *

Сын Толя, в возрасте около 3-х лет, наотрез отказывался ходить в детский сад, но ходить все равно пришлось. И маленький Гера вдруг заявил:

- Тогда я в знак протеста буду какать в штаны!

Таль (обращаясь к Салле):

- Слушай, у нас растет диссидент...

* * *

Михаил Таль страдал болезнью почек и зачастую испытывал невероятные боли. Чтобы снять их, его кололи сильнодействующими препаратами, из-за чего ходил слух, что Миша стал наркоманом.

Я. Дамский вспоминает: "...когда после лекции некто довольно бестактно спросил Таля: "Правда, что вы морфинист?", тот ответил мгновенно: "Нет, я гигоринец!"

(К сведению читателей: в прошлом веке в Америке был гениальный шахматист П.Морфи).

* * *

Тяжело больного Таля уже взрослый сын Гера, поселившийся в Израиле, уговаривает приехать к нему и подлечиться (Израиль славится высоким уровнем медицины).

Таль:

- Сынок, я не араб, чтобы создавать Израилю дополнительную головную боль...

* * *

После того, как М.Таль разошелся с Салли Ландау, мать Миши, как и всякая мама, мечтала, чтобы сын остепенился и "приплыл" к какому-нибудь берегу. Далее выдержка из книги: "...на этом фоне летом семидесятого или семьдесят первого на Рижском взморье мать Таля знакомится с интеллигентной грузинской старушкой, бывшей княгиней, у которой красавица-племянница... Когда мать сказала Мише, что познакомилась с бывшей княгиней, Таль отреагировал достаточно своеобразно:

- Мама! Княгине не может быть "бывшей", как не может быть "бывшим" сенбернар... Это порода, а не должность. "Бывшим" может быть секретарь обкома, а княгиня не может быть "бывшей"...

Литературная обработка литературного изложения Арк. Арканова

Вл.Владина

Владимир ТУЧКОВ

РОЗАНОВЫЙ САД

***

Узнал, что в среде московских бомжей существует презабавное поверье, согласно которому обладатель стотысячной купюры с номером 0000001 может проживать без паспорта. Хохотал до слез!

***

Главное - деликатно подступиться к теме романа, чтобы не спугнуть. Но и мешкать нельзя - иначе упустишь. С людьми гораздо проще: дал ему по яйцам, он и с катушек.

***

Прочел вначале все нечетные страницы романа "Преступление и наказание", а потом - четные. Получилась гораздо более детективная история.

***

Ждал приема в поликлинике литфонда. Пришел писатель N. Не поздоровались. Он - потому что хам. Я - потому что не пристало с хамами здороваться. Вернувшись домой, перечитал две-три его вещи. Так и есть хам. Да еще с апломбом - пишет: "По мере увеличения продолжительности дня"! Тебе бы, сукин сын, не по мере, а по морде за этакие художества!

***

В последние годы в букваре появился стишок следующего содержания:

Где теперь российский флаг,

Раньше, дети, был ГУЛАГ.

Не вернулись дни чтоб эти,

Хорошо учитесь, дети!

Коммунистам всем назло,

Чтоб их время не пришло!

Выучить невозможно, поэтому записал. Пусть, думаю, будет. Может, где-нибудь и пригодится.

***

В сумерках стукнулся головой о притолоку. Ничего оригинальнее чем "Еп твою мать!" в душе не возникло.

***

***

Весной, переехав на дачу, обнаружил забытую в прошлом году

на садовой скамье свою старую курительную трубку. Господи, что ей за зиму пережить довелось! Подхожу, а она лежит, как ни в чем не бывало, и безропотно дожидается хозяина. Вот она - высшая мера преданности вещей! Даже собаки не таковы!

***

Пришли крестьянские дети и принесли °жика в обмен на пачку "Мальборо". Дал им в придачу еще и коробку ландрина, пусть себе... Напоил °жика молоком и оставил как воспоминание о Парщикове, о его сравнении ежа с квадратным корнем. Метафора, конечно, так себе, зато человек приятный.

***

Помню, как-то в детстве посмотрел "Чапаева". Иду по улице и слезы глотаю. И вдруг вижу - в канаве лежит кто-то с усами. Тут меня осенило, и я закричал радостно: "Выплыл! Выплыл! Василий Иванович раненый лежит! Доктора скорее!" Теперь такого кино нет. Да и дети совсем другие, гадкие нынче дети! Увидят в канаве пьяного, карманы обшарят и по голове кирпичом дадут.

***

Услышал, как Алла Пугачева в интервью для радио "Свобода" сказала: "Это знают мои друзья-поэты: и Илюша Резник, и Андрюша Вознесенский..." Вот оно, думаю, как обернулось-то! Однако вскоре постыдное злорадство переросло во вполне приличную жалость.

***

Рабочий класс, папиросы "Беломорканал" и "Жигулевское" пиво. Когда уйдет в небытие хотя бы один из этих трех неразрывных элементов, то и остальные два тут же отомрут.

***

Чайник на плите шумит, как паровоз, и пар в воздух выбрасывает. А у японцев это, наверно, происходит по-иному. Небось, стакан с подстаканником в глаза не видывали.

***

Космонавтов столько наплодили, что один даже в лотерею большую сумму выиграл.

(за утренней газетой)

***

В кабинете на оконном стекле мороз такую препохабную картинку нарисовал, что когда вбежали дети, пришлось их выгнать от греха подальше. Однако денег, якобы на мороженое, успели выцыганить.

***

Теннис - игра богатых. Подкидной дурак - игра бедных. А любимое занятие среднего класса - презирать одних и завидовать другим.

(спьяну проехав в электричке свою остановку

и дожидаясь утра на станции Монино)

***

Бросил в пруд камень. Круги не пошли. Пора к психиатру.

***

Приснилось: полужирный курсив 12-го кегля - "Зима спросит строго с безхозяйственников!" Остаток ночи провел в холодном поту.

***

Посчастливилось быть свидетелем уникального природного явления. Иду по дороге. Навстречу мне мужик. Грянул гром, он и перекрестился.

***

Несчастный алкоголик с трясущимися руками у метро "Улица 1905 года" за полбутылки пива назвал господином. Кем же буду, скажем, за бутылку коньяка - высокопреосвященством?

***

Что-то давненько не устраивали переписи населения.

(за втиранием феналгона)

***

Узнал от зятя, что нынче на юридических факультетах вместо римского права преподают сицилийское. Окружающая жизнь сразу же приобрела конкретные очертания.

***

Говорят: "Так было раньше" и делают улицу Веснина Денежным переулком. А потом: "Так прежде звучало" и меняют мелодию курантов, что на Спасской башне, чтобы, видимо, упокоенные на московских кладбищах могли молодость вспомнить. Да если бы по-настоящему делать как было раньше-то, так вас, переименовательные плебеи, каждый день на конюшне пороли!

***

Насколько мне известно, еще никто ни разу не употребил рифму "янки после пьянки". По-видимому, тут какой-то нравственный запрет. Либо умственная косность.

***

Забивая гвоздь в крышку гроба, кладбищенский служитель попал молотком по пальцу и грязно выругался, что повлекло за собой коллективный мордобой. Дрались преимущественно вручную, лишь дьякон мастерски орудовал кадилом. Так жизнь оттеснила горе на задний план.

***

Помилуйте, Антон Павлович! Как это - в человеке все должно быть прекрасным?!

(в ватерклозете, за перечитыванием)

***

Ехал в купе с инженером-путейцем. Спросил: а правильно ли наказали мужика из рассказа "Злоумышленник" за то, что гайку от рельсов открутил? Ответил, что ничего с ними от этого не случится. Видимо, надо спрашивать у юриспрудента.

***

Вечно второй Михаил Юрьевич Лермонтов. Про него вспоминают лишь тогда, когда в кроссворде надо отгадать двоих поэтов.

***

Решил выяснить коэффициент умственного развития налогового инспектора. Для разработки стратегии и тактики моих с ним отношений. Спрашиваю: чем отличается налоговый инспектор от комара? А он возьми да ляпни: от комара вред, а от меня польза. "Да нет, уважаемый, - отвечаю ему, - Во-первых, комар зимой спит, а вы кровь весь год сосете. А, во-вторых, комара легко прихлопнуть, а вас несколько сложнее". Посмотрел он на меня, как на Льва Толстого. Однако понял, что клиент я никудышный - при таком уме у людей деньги обычно не водятся.

***

По первой пороше ходил на зайца. К вечеру с пустыми руками завернул к лесничему. Пили, как он выражается, "каз°нку", настоянную на бруснике. Вспоминали о временах, когда природа не была химией отравлена. Вернулся утром с головной болью. А тут еще изба выстыла. Стал топить. И тут какая-то омерзительная муха отогрелась и зажужжала. Ну, я ее из двух стволов, влет. Потом отошел и стало стыдно. Лев Толстой так бы не сделал.

***

Прибежали какие-то чужие дети. Руками машут, кричат: "Тятя, тятя!.." Жуть берет!

(за перлюстрацией)

***

У русского языка есть два существенных недостатка. Во-первых, его не понимают за границей. Во-вторых, на нем можно написать не только мировой

шедевр, но и какую-нибудь непотребную гнусность, чего не скажешь о древнегреческом, где все написанное представляет определенный интерес. Вот

кто великий и могучий!

МАГАЗИН - двойняшка Николай Шамсутдинов

Кроха-сын к отцу пришел и спросила кроха: "Дилер - это хорошо? Киллер - это плохо?.." Оживился старый черт, оттянул подтяжки, и - пошли наперечет, все в одной упряжке, Гегель, Дарвин, Энгельс... Йес, ничего ребята? Но, икнув, отец полез в дебри диамата. И сошла тут (сын не рад...) на него проруха, как завелся он, примат, о примате духа. А ему спуститься б вниз, помолчать покеда, ведь у сына нос отвис прямо до паркета. Нет, старик, не снизошел... и, вздохнув устало, грустный кроха вынул ствол, и отца - не стало...

Александр ФУКС

СКАЗ О ТОМ, КАК ИВАН ГРОЗНЫЙ УБИЛ СВОЕГО СЫНА

Крошка сын к отцу пришел, И спросила кроха: - Что такое хорошо? - И что такое плохо? Папа был оригинал Старого замеса. Дунул-плюнул, посох взял И огрел балбеса. Мол, не отвлекай болван! Папа очень занят! Он вынашивает план Взятия Казани. Кроха рухнул, как мешок. Царь сказал над трупом: - Быть плохим нехорошо, А хорошим глупо. Помни всякий гражданин, Мир стоит покуда: Вырастет из папы свин, Если сын зануда.

КЛУБ "12 СТУЛЬЕВ"

ВИТАЛИЙ РЕЗНИКОВ

САМОУЧИТЕЛЬ ИГРЫ НА ФОРТЕПИАНО С

ОРКЕСТРОМ

Неплохо в хороший зимний морозный

денек сыграть на фортепиано с

Вам, хозяйки! оркестром. Спросите у всякого, и он вам

Возьмите, сырое куриное пояснит, что от игры на фортепиано с яйцо, заройте его на 15-20 оркестром исполнитель, как правило, минут в мокрый песок, затем получает громадное удовлетворение. По выньте, положите на стол и степени положительного эмоционального попытайтесь сильным ударом воздействия только хорошая парилка разбить его. Сообщите в считается чуть получше игры на редакцию, что у вас фортепиано с оркестром, а все остальное получилось. гораздо хуже. Фортепиано появились в

Полезные советы России во второй половине 18-го века,

Если в бидон с молоком когда царил просвещенный абсолютизм. бросить пару позитронов, Оркестры же появились раньше. По молоко долго не прокисает. давности появления оркестры занимают

Феномен место между картофелем и чаем, а по

В Одессе живет мальчик, значимости они приравниваются к табаку. которого все родные и Итак, вы садитесь за фортепиано, некоторые знакомые считают или, как говорят в народе, рояль. своего рода математическим Оркестр должен занять свое место на феноменом. Ему 13 лет, но, две-три минуты раньше. Пред тем как несмотря на это, он сделать первый аккорд, убедитесь, все совершенно не умеет считать. ли клавиши на месте. Их должно быть 88

Игра природы штук - черных и белых. Положите руки на

9 сыновей и 8 дочек есть клавиши: левую - слева, а правую у Г.Силкина. Интересно, что справа. все мальчики родились от Начинает пусть оркестр. Для этого нечетных жен, а все девочки - незаметно моргните дирижеру - что от четных. означает "пошел!" - и с этой минуты

Новости спорта внимательно следите за его действиями.

Группа Сейчас он повернет в вашу сторону свое энтузиастов-любителей вдохновенное лицо и даст знак палочкой, обратилась в Олимпийский что будет означать "давай!" Начинайте комитет с просьбой включить в игру с правого бока влево - музыка программу предстоящих будет звучать лучше (см. Первый концерт соревнований карточные игры. Чайковского и Пятый концерт Бетховена,

Как нам стало известно, если вы разбираетесь в нотах), а то в настоящее время вовсю идет получится похоронный марш вместо подготовка к соревнованиям. концерта для фортепиано с оркестром. Для игры в "дурака" уже После игры встаньте, подойдите к выделен стадион на 150 тысяч дирижеру, крепко пожмите ему руку, зрителей. затем повернитесь налево и приблизьтесь

к первой скрипке, то есть к

концертмейстеру, улыбнитесь ему и

по-простому также пожмите его руку. А

потом вернитесь к роялю, закройте

крышку и отодвиньте инструмент

куда-нибудь в угол. Теперь вы свободны.

ФРАЗЫ

Врач категорически запретил ему грабить банки. Вл.Лифшиц

Встречала свою восемьдесят третью весну. На даче

В.Казаков Выпал птенчик из гнезда,

От кораблей всегда тянет Скачет по дорожке шампанским. Калорийная еда

В.Колечицкий Для хозяйской кошки.

Разница между Но и кошку - выйдет срок графоманами заключается в Загрызет собака. том, что одних печатают, а Как, однако, мир жесток. других - нет. Как жесток однако.

В.Голобородько Воспоминание

Весной они поженились и Когда я слышу звуки прожили в мире и согласии до Фагота иль кларнета, глубокой осени. Мне трепетное что-то

Б.Брайнин Напоминает это.

Он посмотрел на нее по Когда я слышу звуки Фрейду. Кларнета иль фагота,

Ю.Скрылев Напоминает это

Был тот короткий Мне трепетное что-то. прекрасный миг, когда солнце уже взошло, а уличное освещение еще не успели выключить.

Ю.Белоус и В.Голуб

N 11 1997

Юрий Вийра Миллионная ПИСЬМА МУРАЯ Олег Солод Венские тетради Владимир ТУЧКОВ АРТИЛЛЕРИСТЫ XXI век и человек Михаил ЖВАНЕЦКИЙ Выбранное из опубликованного Андрей ЗОРКИЙ ГУСЬ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ В.Верижников Подражание Михаилу Веллеру Алла Боссарт М.М., такая свободная бабочка Советы доктора Малюкова Евгений Шестаков ВСЕ О ДЯТЛАХ Сергей Подгорнов Интервью на дискотеке Артур КАНГИН ПОСЛЕ БАЛА Михаил Векслер Из новой книги сурдопереводов Ольга Ингберг Двести баксов

Юрий Вийра

Миллионная

Петр I очень любил фотографировать. С утра до вечера щелкал и щелкал, а по ночам ослеплял прохожих фотовспышкой. Однажды поглядел на счетчик кадров и увидел цифру 999 999. А через минуту встретил на улице очаровательную барышню. Навел немедля аппарат и щелкнул. Есть миллионная фотография! Государь расцеловал красавицу и пообещал выполнить любое ее пожелание. Барышня потупила глазки и пожелала, чтобы место их встречи навечно осталось в истории. С тех пор эта улица называется Миллионной. Если вы бывали в Петербурге, то обязательно ходили по ней. Начинается она от Летнего сада и кончается у Дворцовой площади. На Миллионной находится Мраморный дворец и Новый Эрмитаж с Атлантами. Здесь, в доме на углу Миллионной и Мошкова переулка, жил сказочник Юрий Вийра, ставший свидетелем исторического снимка.

Крепость на Неве

Однажды Петр I построил ботик - большую лодку такую, с мачтой, чтобы грести или под парусом ходить. Петр, он вообще до всего любил доходить своим умом и делать собственными руками. То корабль построит стомачтовый, то пароход изобретет, подводную лодку или швейную машинку "Зингер". Словом, построил Петр ботик и поплыл по Неве. Плыл, плыл и доплыл до какого-то острова. А там, на пляже, двое малолеток крепость из песка построили: со рвом, полным воды, со стенами, утыканными палочками - пушки, значит. И одна пушечка из сучка на стене стоит, чтобы бабахать в полдень, время жителям указывать понарошку, конечно. Залюбовался Петр: Хороша крепость! А дай, думает, тоже здесь крепость построю, не хуже, только настоящую. Достал из ботика строительные инструменты - и работа закипела. А малолетки ему помогали: песок в ведерке носили, камешки для стен собирали. Построили крепость. И с названием голову не ломали. Юных помощников Петра I звали Петей и Пашей... и крепость, значит, Петропавловская.

"Приют убогого чухонца"

Жили некогда три брата, три чухонца. А чухонцы, как известно, народ неторопливый, немногословный. Сидят, бывало, братья в пивной. Сидят и молчат, пиво потягивают. Спустя час старший брат оторвется от кружки и скажет:

- Хо...

- Хоро... - согласится средний брат, - мол, хорошее пиво.

А младший, самый разговорчивый, предложит:

- Еще по кру?...

Однажды в их края пожаловал Петр I. А братья, как обычно, рыбу ловили. Каждый в своей речке. Петр подошел к старшему и завел разговор:

- Как жизнь, чухонец?

Молчит старший брат. Думает, что ответить.

- Как река называется? - Петр спрашивает.

Молчит чухна.

Наконец отвел взгляд от поплавка и разомкнул уста:

- Нева... - мол, неважно живем.

Петр записал в блокнот и направился к среднему. Угостил табаком, сел рядом и тоже на поплавок уставился. Когда чухонец выкурил трубку, Петр спрашивает:

- Ну, как табачок?

Чухонец молчит.

- Как эта речка называется? Молчит.

- Ну, как???

- Не в ка... - отвечает средний брат, - мол, не в кайф: слабоват ваш табачок.

Записал Петр и к младшему зашагал. На этот раз решил не тянуть резину и сразу взять быка за рога:

- Как река называется?

Младший брат оглядел Петра с головы до ног и сказал:

- Царь, а не знает адрес музея-квартиры Пушкина. Набережная Мойки, 12. Запишите не забу...

Так на карте Санкт-Петербурга появились названия Невы, Невки и Мойки.

Невский

Петр I не любил драться, но приходилось. Каждый божий день.

Оденет, бывало, простое платье - плащ да шляпу, голову в плечи втянет, ноги в коленях согнет, чтобы не узнали - Государь имел рост под три метра, - и гуляет по городу. А гулял он обычно вечером, после одиннадцати, раньше некогда было.

Идет раз по темному переулку. Шпана его приметила, из подворотни вылезла:

- Ей, шляпа, угости сигаретой!

- Я трубку курю.

- Молодец какой! Говорят, трубку курить не так вредно, как сигареты или папиросы, да?

- Да, я тоже об этом слышал.

- А если бы сигареты были, угостил бы?

- Конечно.

- Братцы, да он нас готов в могилу загнать. Бей его!

Пришлось Петру пустить в ход свои пудовые кулачища.

На следующий вечер забрел в другой темный переулок. Дорогу перегородили трое:

- Ей, шляпа, гони сигарету!

- Я трубку курю.

- Шляпу надел, трубку куришь и считаешь, что самый умный, да? А мы, значит, дураки?! Он нас, братцы, оскорбляет. Бей его!

Пришлось драться.

На третий вечер опять нарвался на шпану:

- Ей, шляпа, дай покурить!

- Я трубку курю.

- Врешь. Выверни карманы!

Петр показал кисет и кошелек с деньгами.

- Дай!!!

Ка-ак дал им! Надолго запомнят.

На четвертый вечер идет, гуляет, свежим воздухом дышит. Вдруг из кустов какая-то фигура:

- Извините, пожалуйста, у вас нет сигареты?

Петр, не долго думая, врезал тому хорошенько... и запрыгал на месте, на кулак дует:

- Вы что, железный?

- Не, на мне кольчуга и панцирь... Синяк все равно будет... Вы первым начали. Теперь моя очередь...

Покатился Петр кубарем, ломая деревья. А за Мойкой тогда еще лес стоял. Просеку проломил, прямую, как стрела. Усмехнулся Петр I :"Готовая улица. Даже не улица, а целый проспект"... Кто же был этот богатырь? Легенда гласит, что Государю явился сам Александр Невский. Якобы поэтому проспект, проложенный Петром, называется Невским.

В журнал "Магазин", как и во многие периодические издания, часто приходят письма. Нам пишут, нам советуют, нам отвечают. Особенно на этом поприще выделяется некий Андрей Мурай из города Санкт-Петербурга. Андрей Мурай также присылает нам и свои рассказы, повести, стихи, иногда поэмы, но годятся для публикации, к счастью, только письма.

Дорогой Леша*!

Ты почему-то затих. Я тебе письмо, ты мне в ответ фигу и даже без масла. Обещал же что-нибудь написать и опять замолк. Одна у меня надежда на твою алчность. Шлю тебе через Гену Попова** (он сказал, что тебя знает), шлю тебе 120 тысяч рублей. Гена честный, да что я говорю, кристально честный человек и поэтому, как минимум, полсуммы ты получишь. Пропьешь, опохмелишься и сразу, глядишь, напишешь мне чего-нибудь. А может и мне чего подбросишь. Хлопотно, правда, с твоими материалами, пока пристроишь семь потов сойдет, о взятках уж молчу. Но ты все равно шли, это крест мой помогать таким авторам, как ты, Леша.

Дворкин*** тебе шлет привет и спрашивает по какому адресу тебе переправить очередные его три романа.

Шлю тебе свой рассказик. С ним ты, конечно, набегаешься, но если его, болезного, не пристроишь, свое мне можешь и не присылать. Остаюсь пока тебе близким корешем.

Андрей Мурай

*Алексей Андреев - знакомый Мурая, с которым Мурай ведет переписку через журнал "Магазин".

** Гена Попов - знакомый Мурая, через которого Мурай пересылает деньги Алексею Андрееву.

***Эдуард Дворкин - знакомый Мурая, приветы которого Мурай постоянно передает через журнал "Магазин".

Поскольку Мурай все равно уж пишет нам, и ничего с этим не поделаешь, мы решили

использовать эту его деятельность с пользой для редакции, дав ему задание написать об открывшейся в Эрмитаже выставке фламандской живописи. И вскоре получили ответ.

ВЫСТАВКА ФЛАМАНДСКОЙ ЖИВОПИСИ В ЭРМИТАЖЕ

Здравствуй, Генка*! Получил я твое письмо, а скорее задание. Ты пишешь, что, мол, у нас в Эрмитаже открылась выставка фламандских натюрмортов, и чтобы я туда пошел, и чтобы я о ней написал, и что гонорар мне будет хороший. Вот если бы ты, Гена, этого последнего не написал. вряд ли бы что у нас получилось. А так оставил я твое письмо без присмотра, Ольга моя его увидела, и про гонорар тоже увидела. "Иди, - говорит. - А то только и знаешь, что со своими..." Ну и пошло-поехало. Да ты мою Ольку знаешь. Помнишь, как она нас встретила, когда мы с тобой, поддавшие, хотели у меня посидеть? Помнишь, как у нас с тобой ничего не получилось? Короче, решил я сходить. С гонораром, думаю, не надурите. Я ведь и с тобой киряю регулярно, и с начальником твоим, Игорьком, мы вроде как кореша. Митьку своего я в честь Игоря Дмитрием назвал, это же тоже надо учитывать, а потом его Алка с моей Олькой как бы товарки. Одним словом, решился я пойти. И сразу у меня трудность случилась. Это тут ты, Гена, не прав. Так задания, милый друг, не дают. Ты же не написал, где он, этот Эрмитаж! "Пойди туда не знаю куда" получается. Хорошо у меня дружбан Аркаша Спичка рядом там работал, и поэтому знает. Если бы не Аркаша, ни за что бы не нашел. Ну как я с бабками тамошними лаялся, писать не буду. Они там еще хуже, чем в метро. Как я по комнатам этих фламандцев искал-мучался, тоже не напишу. Главное ведь отыскал. Залище им дали огромный. Вошел - ахнул! Прямо как на хоккей попал. Так же просторно, и так же прохладно. Когда первая растерянность с меня сошла, гляжу - народ вдоль стенок ходит, и я к стенке подошел. А как подошел - так и присох! Потому что увидел ее - эту картину! Что тебе, Ген, о ней написать? Об огурчиках-помидорчиках, что по скатерке раскиданы, писать не буду, такого добра и у нас хватает. А вот бутылища, что в правом углу установлена, это да! Я таких даже в коммерческих магазинах не видывал! Представляешь, Ген. через века чую, что не томатный сок в той бутылке, а что-то очень стоящее. Эх, думаю, вот раньше люди жили ели-пили. Не то, что мы с тобой, хряпнем, что в ларьке дадут, рукавом занюхаем, пивком отлакируем и довольны. А на закусь там, Ген, не поверишь, огроменный кусман ветчины! Прямо по центру лежит, аж светится - мягкий, розовый, как та птичка фламинго, о которой в песне поется. Так я у той картины и простоял. А вечером, когда бабки меня вытолкали, я расстройства, конечно... Ну ты понимаешь. Ты же не Ольга. Ты бы на меня поутру орать бы не стал. А она орет: "Пиши, падлюка!" А что писать-то? Звоню опять Аркаше. Он советует: "Брехани, что было там много экспрессии, буйство красок, удачная постановка предметов. А, главное, отметь, что у древних фламандцев уверенный, хороший мазок". Тут я за фламандцев очень порадовался. потмоу что. как себя по молодости вспомню, всегда у меня плохой мазок был. Вот, собственно, Гена и все наши дела. Если чего подправить захочешь - не стесняйся, я тебе доверяю, ты хуже не сделаешь. Игорю от меня поклон. а с публикацией не тяните. Что же касается гонорара, вы его наперед высылайте.

Андрей Мурай, искусствовед

Санкт-Петербург

Олег Солод

Венские тетради

Тетрадь первая. Въезд

Въезд в Вену удобнее всего производить на самолете. Место, откуда пускают в Вену, называется Шереметьево-2 -- по числу кресел в зале ожидания.

Для того, чтобы попасть в Вену, нужно пройти таможню. Тех, кто не смог пройти таможню, проносят через нее соотечественники. После того, как вы прошли таможню, считайте, что вы уже в Вене.

Тетрадь вторая. Туристский сервис

Если вы попали в Вену по путевке -- скорее всего, вы попали. Бессмысленно интересоваться, сколько звездочек у той гостиницы, в которую вас поселили -- сколько захотите, столько к вашему приходу и нарисуют.

В принципе, число звездочек вообще не имеет значения, поскольку все венские гостиницы делятся на две категории. При виде первых восклицаешь: "Сколько же тут звезд, господи!" При виде вторых тоже восклицаешь, но несколько иначе: "Господи, сколько же тут звезд?" Вы будете жить во второй.

В стоимость путевки обычно входят завтрак и ужин. Завтрак -- в первый день, а ужин в последний.

Завтрак туриста называется "шведский стол". Название связано с тем, что к тому моменту, как просыпаются шведы, русские съедают все подчистую, оставляя шведам только стол.

В гостинице будьте настороже: наверняка в номере будет засада. Австрийская засада называется мини-бар. То, что стоит в мини-баре, стоит в два раза дороже, чем на улице. Поэтому если вы сгоряча что-то выпили -- немедленно бегите на улицу, купите то же самое и подбросьте в мини-бар -- с помощью этого нехитрого приема русские туристы часто оставляют в дураках незадачливых хозяев.

Тетрадь третья. Невыносимая легкость жития

Жизнь в Вене чревата для отечественного туриста многочисленными моральными потрясениями.

Самый сильный шок вы испытаете, когда вам скажут "спасибо" при выходе из общественной уборной. Такое искреннее и горячее "спасибо" можно услышать и на родине, но не от администрации, а от очередного посетителя, и не на выходе, а на входе.

Стоимость австрийского спасибо -- два шиллинга. Поэтому посетить туалет за "спасибо" не получится.

Эффект от "спасибо" настолько мощный, что желание сходить в туалет преследует вас в Вене постоянно.

Не меньше нервирует общественный транспорт.

Последний контролер, по слухам, оставил Вену с войсками Наполеона, поэтому если у вас и есть билет, предъявить его все равно никому не удастся.

В метро вход свободный. Впрочем, если хотите, можете пройти через специальный проход, где стоит желто-синий ящичек -- австрийцы суют в него билеты. Если вы делаете это, постарайтесь, чтобы вас не увидел никто из соотечественников -- стыдно будет.

Расстояние между двумя остановками венского трамвая -- тридцать секунд. Время стоянки на остановке -- до трех минут. Водитель ждет -- может быть, кто-нибудь из горожан опаздывает. Нетрудно понять, почему у нас на транспорте не работают австрийцы. Таких водителей наши пассажиры убивают на первой стоянке.

Тетрадь четвертая. Как вести себя на улицах Вены

Во-первых, внимательно следите за сигналами светофора. Основных сигнала -два. Зеленый -- идти, красный -- бежать.

Во-вторых, если вас куда-то не пускают, а вам туда хочется, вежливо и с улыбкой произнесите на русском языке магическую фразу: "Русский язык учи, дядя (тетя). Мир. Труд. Май. До свидания".

Если вы не употребили никаких иностранных или приравненных к ним слов (спутник, Горбачев, балалайка) -- от вас отстанут, так как австрийцу нужно время на преодоление чувства неловкости за то, что он знает не все иностранные языки.

Ни в коем случае не употребляйте эту фразу в такси. Первый же таксист, попавшийся мне в Вене, после безуспешных попыток понять смысл фразы "зе форвард, вроде, и зе райт, и зе стоп, битте", раздраженно переспросил на русском: "Прямо и направо, что ли?"

Не бойтесь ресторанов. Главное, войдя в ресторан, преодолеть первое желание немедленно выскочить обратно -- такое великолепие с нашей точки зрения можно оплатить только многолетней работой на рудниках.

Человек, который не выбежал из австрийского ресторана через минуту, не выбежит оттуда никогда, потому что бежать, обожравшись, невозможно физически.

Во избежание недоразумений стоит заранее предупредить, что:

-- пицца -- это не пирожок с грибами, а пищевое колесо в натуральную величину с чем угодно. То, что подают под именем пиццы у нас -- ее зародыш, убитый задолго до рождения;

-- хот-дог -- это не сосиска в булочке, а СОСИСИЩЕ в БУЛИЩЕ;

-- если вас спросят, хотите ли вы малую водку или большую, отвечайте, что хотите четыре большие одновременно и в один стакан -- это примерно восемьдесят граммов.

Возвращаясь в гостиницу, полезно знать, что ее двери распахиваются автоматически при вашем приближении. На опыте многих соотечественников удалось установить, что двери распахиваются также и в том случае, если к ним:

а) подбежать; б) подкрасться; в) подползти; г) пятиться; д) прыгнуть на них с разбега.

Тетрадь пятая. Возвращение

Акклиматизация на родине проходит гораздо быстрее, чем на чужбине. Для этого посетите туалет (если найдете), получите багаж (если повезет) -- и вы сразу почувствуете себя как дома.

P.S. А все равно у нас лучше. Лучше -- и все тут.

Владимир ТУЧКОВ

АРТИЛЛЕРИСТЫ

Если танкистов мы не можем рассмотреть из-за их герметичного расположения во чреве грохочущей и смердящей машины, то о существовании артиллеристов мы можем только лишь догадываться. Ибо прилетающие из-за горизонта снаряды могут быть следствием чего угодно. Например, пожара на артиллерийском заводе. Никогда нельзя утверждать наверняка -- послано ли смертоносное приспособление человеческой рукой, сыграл ли тут решающую роль роковой случай или же все произошло по неисповедимой Господней воле. Но когда явление приобретает систематичность, то в наличии артиллеристов сомневаться не приходится. Однако и в этом случае нельзя быть уверенным в том, что эти гипотетические артиллеристы поставили перед собой цель уничтожения всего живого на территории, подвергаемой артобстрелу. Прежде всего необходимо взять чистый лист бумаги и начать отмечать на нем места разрывов снарядов и интервалы времени между ними. После чего следует постараться расшифровать полученную последовательность, которая вполне может оказаться неким тайным посланием, зашифрованным либо при помощи азбуки Морзе, либо каким-нибудь еще более изощренным способом. Тайное послание может передавать внедренный во вражеский стан разведчик, собравший бесценные сведения о дислокации неприятельских частей, численности воинов, количестве и типе вооружения, планах наступления, моральном климате. Вполне возможен случай бедственного положения артиллеристов, в результате чего они вынуждены повернуть пушки в сторону штаба своей дивизии. Но из-за ошибки в расчете траектории, обусловленной либо нетрезвостью командира либо дистрофичностью его организма, снаряды ложатся совсем в другом квадрате карты-десятиверстки. При этом текст послания может быть таким: "Мы тут как суки последний сухарь позавчера сожрали, а вы, козлы, тушенкой по три раз в день обжираетесь, мы вам, падлам, на голодное брюхо воевать не будем, сил нет снаряды таскать, но для вас, гадов, мы уж на совесть постараемся, потому что если вы, гондоны, не наладите нам человеческую жратву и трех медсестер, мы разнесем в щепки все ваше блядское гнездо, гниды вы поганые, кровососы херовы, чтобы вы своей поганой тушенкой подавились, чтобы она у вас их ушей полезла, уж мы вам жару поддадим! Капитан Петров". Однако наиболее вероятен другой вариант зашифрованного текста, связанный с тем, что пацифистские настроения наиболее ярко выражены и наиболее часто встречаются среди артиллеристов, которые, не видя ни лиц неприятелей, ни их мучительной смерти от прямого попадания снаряда, очень быстро теряют к боевым действиям всякий интерес. В этом случае, покумекав с полчасика над закономерностью разывов и пауз между ними, можно прочесть: "Ну вы, дурошлепы, не надоело еще дурью маяться?! Кончай войну на хер! Дуй к нам, у нас тут водяры навалом завезли! И бабы есть в соседней деревеньке! Пароль: "Дубровский", отзыв: "Сам только что из дупла". Хватит долбить пустоту, пора баб долбить! Пусть генералы ишачат, у них один хрен не стоит! В девять вечера, как темнеть начнет. Только музыку захватите, у нас батарейки сели. И гондонов, а то уже на исходе. С братским приветом. Коллектив батареи номер три образцовой отдельной дивизии атаманы Козалупы!" Странный народ артиллеристы. То ли они есть, то ли их нет. И если артиллеристы все-таки есть, то какие силы ими движут?

XXI век и человек

XXI век будет счастливей XX

Чем ближе XXI век, тем больше разной информации обнаруживается о веке XX. Открываются запасники, архивы, спецхраны. То, что еще вчера было государственной тайной, сегодня ею перестает быть. И оттого еще занимательней, еще разнообразней становится сама жизнь, и долгожданней грядущее столетие.

Мы публикуем лишь некоторые статистические данные, которые, на наш взгляд, еще ярче высветят то, что стало уже Историей. Итак, Век XX:

Революций произошло - 74

В России в том числе - 3

Военных переворотов было - 35815

В России в том числе - 0

Рубль девальвировался - 7 раз

Мода менялась - 4118 раз

На обувь в том числе - 2005 раз

Руководителей СССР сменилось - 7

Выкурено папирос было - 3.10000000000000000000

"Примы" (сигарет) в том числе - 5.1345678923478 штук

Потрачено денег - 6.12890000000000 у.е.

На такси в том числе - 73456000000012 рублей

Планет посещено - 1 (одна)

Пляжей посещено - 245 млн. кв. км

Рек повернуто - ни одной

В том числе сибирских - 2

На моторных лодках покаталось - 876 млн. человек

на весельных - 988 млн. человек

Бросился на амбразуру - 1

Иностранных разведчиков разоблачено - закрыт. информ.

Парашютов не раскрылось - не подсчитано

Слесарей вызвано - 23456178543 раз

В России в том числе - не подсчитано

Спето песен - 7.1200007800341

В том числе про "Варяг" - 7891501

Российских дум созвано - 5

Разогнано:

Дума - 1

Верховный Совет - 1

Поспорили - 15780015605 человек

На этом статистика обрывается. Но только пока. В следующих номерах журнала обещаем продолжить публикацию различных статистических данных по проблеме "XXI век и человек".

Будут опубликованы и различные мнения наших читателей.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

Выбранное из опубликованного

Я, конечно, пишу странно. Я слышу себя, когда пишу. Лучше всего, если бы я все это прочел вам вслух.

Я не пишу рассказы, я описываю время и обстановку.

Нет, это не будет об Одессе, это будет рассказ о том месте, где пригоревшая пыльная степь сходится со свежим синим морем, рождая на стыке что-то особенное: то ли запах, то ли цвет, то ли смех, то ли музыку, то ли походку, то ли соленую рыбку, то ли сладкую ягодку, а может загорелых мужчин и женщин в коротких белых одеждах.

Худею я. Постоянно. Пока кто-то не продаст ставриды копченой, или камбалы жареной, или вина "Лидия", которым должен пахнуть настоящий мужчина.

-- Миша, уже есть шесть часов?

-- Нет, а что?

-- Ничего, мне нужно семь.

Что вы воруете с убытков -- воруйте с прибылей.

Мы не должны забывать, что мы собрались в этой стране не по своей воле. По своей воле мы бы, может быть, собрались в другом месте.

-- Скажите, в честь чего сегодня помидоры не рубль, а полтора? В честь чего?

-- В честь нашей встречи, мадам.

-- Остановись, Леня! Что делает эта бабка?

-- Она думает, что она перебегает дорогу. Я не буду тормозить.

-- У вас есть разбавитель?

-- Нету.

-- В бутылках.

-- Нету.

-- В плоских бутылках...

-- Нету!

-- У вас же был всегда!

-- Нету, я сказала!

-- Не надо кричать. Вы могли отделаться улыбкой.

-- Что ты знаешь! У него печень, почки, селезенка... Весь этот ливер он лечит уже шестой год.

Она не сдержала себя, открыла прелестный ротик и испортила прекрасную фигурку и дорогой купальник.

-- Поздравь меня. Я уже мама. Теперь ты мне сможешь позвонить.

По утрам я бегу, чтоб сохранить жизнь и доставить всем удовольствие. Мой бег не приводит к преодолению расстояния, ни к чему, кроме размышлений. Двадцать-двадцать пять минут по самым мерзким часам. Любая собака останавливается, чтоб отметить бегущего. Ни догнать, ни убежать. Проклиная своих и чужих, тех, кто открыл, что очередное издевательство над организмом приносит ему пользу.

Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

-- Почем слива сегодня?

-- Уже два.

-- Она ж была рубль?

-- Я и говорю: уже два.

Я счастлив, что я снова в Одессе, хотя я жизнью обязан Ленинграду, Москве, где я честный член "одеколона" -- то есть Одесской колонии в Москве. Я жил Одессой, кормился ею, писал для нее, и жаль, что полностью понять меня могли только здесь, где меня не было. И когда я летом хожу мимо одесских дач и из-за забора слышу свой голос, -- что может быть выше этой чести быть понятым еще при жизни.

Кажется, мы победили. Я еще не понял, кто. Я еще не понял, кого. Но мы победили. Я еще не понял, победили ли мы, но они проиграли. Я еще не понял, проиграли ли они вообще, но в этот раз они проиграли.

Это же вечная наша боль: пьем и едим одновременно. Уходит втрое больше и выпивки, и закуски.

Андрей ЗОРКИЙ

ГУСЬ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

"Бендер, -- захрипел Паниковский вдруг, -- вы знаете, как я вас уважаю, но вы ничего не понимаете! Вы не знаете, что такое гусь! Ах, как я люблю эту птицу! Это дивная жирная птица, честное, благородное слово. Гусь! Бендер! Крылышко! Шейка! Ножка! Вы знаете, Бендер, как я ловлю гуся? Я убиваю его, как тореадор, -- одним ударом. Это опера, когда я иду на гуся! "Кармен"! ..

(И.Ильф, Е.Петров. "Золотой теленок")>

"А ну-ка подцепи мне из его брюха вон то яблочко. Нет, ногу не буду. Отрежь, братец, хороший ломоть с края и полей брусничным вареньем. Ах, как подрумянилась корочка, счас мы ее. Отменный гусь, сочный, прямо благоухает антоновкой". Боже, сколько подобных разговоров случалось за домашним и дружеским столом! Сколько гусей отдали дивный свой вкус, аромат и сок моей старой и верной, как медный тазик Дон Кихота, гусятнице! Все кануло, прошло. И вот уже в который год мечусь я по Москве в поисках рождественского гуся. Как мог этот маленький говнюк Гаргантюа считать лучшей подтиркой для своей задницы пушистых гусят?! Давай договоримся так. Сначала тяпнем под яблочко. Потом съедаем по здоровенному куску. И сразу по кружке пива холодненького. Поехали? "Гуси Рим спасли", -- это исторически доказано. Но вот куда организованно утопало из "третьего Рима" и Санкт-Петербурга гусиное русское стадо -покрыто тайной. А разгадка-то простенькая. Стадо это давным-давно смылось из красной России. Еще в недавние годы на прилавках гастрономов "челночили" упитанные и довольно приличные упакованные польские и немецкие, болгарские и венгерские гуси. А хмурый российский гусак, непригодный к конвейерной обработке, не вхожий в приличные магазины, голый, как босяк, щипал травку на обочине нашей гастрономической истории. И вдруг в одночасье исчезли сэвовсские лакомства. И в образовавшуюся брешь хлынули "бушевские ножки" и окорочка. Да вот беда -- чего-то самого наиважнейшего, сочного и смачного, нагулянного на свежей травке не хватает этим холеным обрубкам, упакованным в аккуратные мешочки. И приходится дьявольски изворачиваться, соусировать, изображать хитроумные специи, чтобы придать им эрзац-индюшачий вкус. Государство должно исправить историческую ошибку и вернуть населению страны наивкуснейшего русского гуся. Гусь этот слегка кривоног и простоват. Да, это не деликатесные лапы черного медведя и не копыта бурого верблюда, которыми лакомятся китайцы. Но в иерархии русской национальной кухни, в нашей кулинарной сборной гусь будет всегда играть в первом составе, вместе с молочным поросенком и кулебякой, пельменями и заливной севрюжкой. И только ему принадлежит высочайшее звание рождественского гуся. Нет -- нет, гуся, гуся страсть как хочется! Знаете с теми самыми антоновскими, с гречневой кашей, с тушеной капустой! А гусь на вертеле? Помнится, его жарил на шпаге в камине в "Трех мушкетерах" какой-то верзила-рейтер при осаде Ла-Рошели... Да мы сами что ль не с усами? Берем стервеца, натираем солью, обсыпаем тертыми сухарями и жарим, пока кожица не зарумянится и не станет хрустящей. Гарнир к этому гусю (дача, зимний лес) также очень прост. Горячий картофель, порезанный на крупные ломти, и лук. Уместны также моченые яблоки и соленые огурцы. Напиток -- водка. А гусь вареный? Хватайте карандашик и записывайте, пока мы не прикончили его. Взять: 1 гуся, 1 телячий ливер, 400 г сливочного масла, 5 -- 10 луковиц, по вкусу перца и соли, 0,5 бутылки уксуса, 0,5 бутылки белого вина, по 1 шт. разных кореньев, понемногу пряностей, 5 яиц, 8 ложек подсолнечного масла, 1 ложку горчицы, 1 ложку сардинкового масла, 2 ложки каперсев, 2 ложки галантира. Приготовленного до полуумопомрачениия гуся начиняем фаршем из отваренного и мелко изрубленного ливера и поджаренного в масле лука, солим, перчим, забрасываем туда же (это моя идея) пригоршню мелконьких маринованных белых грибков. После чего хорошо зашиваем, обертываем в масляное полотно, обвязываем веревками и кладем в кастрюлю и наливаем столько воды, чтобы гусь весь покрылся ею. (Кстати, в воду вместе с 1 частью уксуса и 1 частью белого или столового вина прибавляем кореньев, перца, соли, гвоздики или мускатного толченого ореха.) И томим под крышкой. Когда гусь достаточно уварится, оставим его в этом же бульоне, чтобы остыл. Потом снимем холст. Порежем гуся на куски, препроводим на блюдо под следующим соусом. Разотрите в ступке 5 крутых желтков, прибавим 8 ложек подсолнечного масла, 1 ложку крепкой горчицы, 1 ложку сардинкового масла, 2 ложки рубленых каперсев и 2 ложки подогретого галантира -- взбив все это хорошо на льду. Ну что я вам скажу? Да ничего я вам не скажу. Здесь надо наворачивать поэтически. А гусь фаршированный с трюфелями? А гусь копченый?! Боже, какими гусями потчевали нас не столь давно (ах, давно, давно!) в братском белорусском гусь-совхозе имени Ленина на берегах Березины, где бесславно потонула при бегстве из России конница Буонапарте! Копченый гусь (а наш стол ломился от них) овевает зал таким же ароматом и пылом, как жаровня в грузинской пацхе. Копченым гусем можно обмахиваться, как веером. Он красноват и прозрачен, как янтарь. Он сочен и легко съедается целиком. Между прочим, директор совхоза сообщил нам, что последнюю, самую ответственную фазу гуси проводят, так сказать, "на привязи", в многоярусном гусинарии, ножками вверх, усиленно питаясь и непрерывно слушая, впитывая при этом музыку Шопена. А рождественский гусь? Кто как ни он является главным героем и олицетворяет собой русский рождественский стол? Я хочу этого гуся. И я его съем. Но сначала пройдет пост и наступит сочельник, в рождественский сочельник не принято было есть до завершения торжественной службы, до первой утренней звезды ( в память о звезде Вифлеемской). После этого начинали разговляться. По старинном обычаю стол прежде засыпали сеном -- в память о яслях, где родился младенец. потом накрывали стол белоснежной накрахмаленной скатертью, на нее выставлялись сочиво, блины, рыбные блюда, заливное, студень из свиных и говяжьих ножек, молочный поросенок, начиненный кашей, свиная голова с хреном, свивая домашняя колбаса, жаркое, медовые пряники и взвар. А уж к обеду выплывал рождественский гусь. И хорошо, что к обеду! Потому что к утренней трапезе подаются лишь холодные яства. А уж гусь-барин являлся крещеному люду с пылу с жару. Аромат немыслимый! Для большого рождественского ужина (на 20 гостей) рекомендую тушеного гуся с грибами. Только памятуя о наших аппетитах, сразу удвоим дозировку в рецепте. Итак, на 20 порций; 2 гуся (8 кг), 500 г шпика, набор ароматных кореньев, 4 луковицы, 800 г обрезков телятины, 400 г свежих грибов, 2 стакана сухого вина, 100 г коньяка, черный перец горошком, мука, соль. Приступаем? Обработанные тушки гусей, без ножек и крылышек, натираем смесью соли и перца, выдерживаем сутки в прохладном месте, потом фаршируем нарезанными грибами и зашиваем. Теперь повнимательнее. Укладываем на дно гусятницы шпик, телятину, овощи, специи. На эту приправу помещаем гусей и ножки с крылышками. Закрыв крышкой, ставим на умеренный огонь. Когда шпик начнет жариться, в гусятницу вливаем по ложке теплую воду (около 1 л.), потом добавляем перец и вино. Через час гуся переворачиваем и тушим еще час. Готовых птиц вынимаем, удаляем нитки и разрезаем на порции. Сок, в котором тушились гуси, протираем через сито, заправляем мукой и коньяком и ставим на медленный огонь еще на 10 минут. Подадим гусей с соусом и с заправленной маслом цветной капустой. Впрочем, гусем лакомятся не только в день первого Рождества. Гусь, хранивший в своем зобе бесценный голубой карбункул графини Моркар, был съеден на Бейкер-стрит, где квартира Шерлока Холмса, на третий день Рождества. И, может быть, самое любопытное для меня заключается в том, что все гуси, "задействованные" в "Голубом карбункуле", как выяснил сам Шерлок Холмс, были не деревенскими, а городскими, выкормленными в туманном Лондоне. Мыслимо ли такое в матушке-Москве? Вот по утрам в Маниле поют петухи. Просыпаешься раненько в Бухаресте, это уже не Филиппины, а Румыния, и над всем городом тоже голосят петухи. А у нас? Тявкнет ранняя собачонка, прорычит усталый бомж. И все. Неинтересно, невкусно. Надо исправлять положение, господин мэр Юрий Михайлович. Увы, за пределами нашего повествования остается целая череда блюд, сопутствующих как рождественскому, так и будничному гусю. Это и соус из гусиных потрашков, и потроха с яблоками, и заливное из крылышек, и серия гусиных паштетов, самый изысканный из них -- фуа-гра (французы ценят его превыше икры) -- можно отведать в Париже, а нынче и у нас в любой валютной забегаловке. Не все сразу, господа. Но именно к рождественскому столу хотели бы вам напомнить рецепт, разысканный мною в одной из старых русских кулинарных книг.

Соус из молодого гуся

"Следует снять гусиное мясо с костей, нафаршировать оное изюмом, коричкою, яблоками; туда же положить из костей мозгу говяжьего и чухонского масла; начинив этим гуся, изжарь его в печи и потом облей красным соусом". На здоровье, господа! А знаете, как мне удалось раздобыть своего рождественского гуся? Приезжаю на Ленинградский рынок, обхожу ряды народных избранниц и избранников, что не мелют языком, а создают товарную продукцию. Выглядываю гусей. Поросят полно и жирных крольчих, всяких отбивных с косточкой, прелестных головок и ножек. Но искомый мною предмет точно в воду канул. Тут, как учит нас демократия, обращаясь я с запросом. А избранницы отвечают: "Потерпи, милок, не время еще. Гусей-то бьют к Рождеству Христову, в ту пору они и жирны". Приезжаю я позже и тотчас нахожу превосходный экземпляр. Правда, голубой карбункул в нем отсутствует. А в остальном -- картинка да и только. Я уже придумал, как его преподам. По-бразильски. В этом случае гусь не жарится, а тушится на ветчинном сале. Кстати, кулинария напрочь отвергает народное поверье: "Гусь свинье не товарищ". Да они не разлей вода! В кастрюле обложу гуся сосисками, ломтиками ветчины, вареной капустой, двумя морковями, большим корнем сельдерея, нарезанным тонкими ломтиками, довольно будет трех крупно нарезанных луковиц, 2 ложки уксуса и 5 ложек сметаны. Когда все это хорошенько утушится и уварится, выложу гуся на блюдо, гарнирую его тонкими ломтиками горячей ветчины тамбовской, кусочками сосисок черкизовских, овощами. И под ламбаду ринусь к гостям "срывать аплодисменты". Ну, а вам что посоветовать? Спешите на рынок, и вы еще успеете повстречаться со своим рождественским гусем. Вам непременно повезет.

В.Верижников

Подражание Михаилу Веллеру

9 мая 1945 года в Ленинграде! открылась! первая! линия метро! По тем временам событие. Поезда пошли! все-таки от станции "Сталинская" (ныне Ломоносовская) до станции "Технологический институт" (она тогда тоже называлась Сталинская). Конечно, кругом царил полный бардак -- машинисты были поголовно захмелившись, у вагонов то и дело отваливались колеса, но! пошли поезда!

И вот тогдашнему первому секретарю обкома товарищу Гидаспову очень захотелось сыграть свадьбу дочери на одной из станций. Ведь это были! такие! дворцы! Но вот беда -- дочки-то у него не было, а имелось шестеро сыновей -- и все, как назло, женатые. Обращается он тогда за помощью к незамужней племяннице. Правда, она не собиралась замуж, но раз дядя! такой дядя! велел -- какие? могут быть сомнения? Подобрали ей жениха -фронтовика, трижды Героя Союза.

Хотя станция "Владимирская" (тогда "Сталинская") была и так богато декорирована, дядюшке захотелось украсить ее еще больше. Доставили вниз знаменитых атлантов, золоченые эрмитажные люстры и даже зачем-то египетскую мумию (директор Эрмитажа, пытавшийся возражать, сгинул в ГУЛАГе). Столы ломились от яств -- трофейные крабы, вино из личных подвалов Геринга, фаршированные черви (гостинец от Мао Цзедуна). Крепко поддавший жених все пытался то напоить мумию, то пригласить ее на танец.

Когда упившиеся и заблевавшие всю станцию высокопоставленные гости собрались по домам, они увидели! что поезда, который доставил их сюда! на станции! нет! Рельсы есть, тоннель в общем-то есть, а поезда нет! Пришлось доложить дяде новобрачной.

-- Вы что, с похмелья?! -- заорал тот.

-- Никак нет, -- ответили ему. -- Похмелье лишь завтра будет. А только пропал поезд и все тут!

-- Да ведь это позор! На всю страну! На весь мир! Метро без поезда! -бесился секретарь обкома.

Но все-таки шума решили не поднимать -- просто прикрыли весь этот метрополитен -- и все! Как будто! его и не было! Через три года, правда, снова открыли -- но уже тихо, без митингов.

А еще лет через пять бывший начальник метро, уже вышедший по амнистии, зашел в школу к внучке девятикласснице. И видит! стоит! в коридоре, между бюстами Ленина и Сталина, тот самый поезд! И написано, что он подарен школе руководством метро. Дети, значит, угнали этот поезд, а взрослые не проверили.

-- Что же я к внучке не зашел, когда она в первом-то классе училась! -сокрушался бывший начальник и бывший зек.

Но, как говорится, поезд ушел.

Алла Боссарт

М.М., такая свободная бабочка

Когда твоим товарищам исполняется пятьдесят, это означает одно: пора прекратить практику пользования школьным проездным и ориентироваться хотя бы на сорок восьмой размер. Когда твоим товарищам исполняется пятьдесят, это означает многое. Что Лева крут по-настоящему, а Вадик - безупречен, а Игорь - поэт, а Миша - Бога за бороду держит.

В пятьдесят уже ясно. Как в тридцать жены нет и не будет, в сорок денег если нет, то уж и не будет, так в пятьдесят - калибр, мораль, предназначенье, фарт - твое, и не отнять.

Вот Миша - он счастливчик в натуре по жизни. Природный любимец. Такой он легкий и всегда уместный - загляденье. Стол вокруг него кипит, а с девушками что-то такое делается... Хотя ему от них ничего не надо, кто Таню видел, тот поймет. Жена-артистка - испытание. Искус, можно сказать. И Михаил легко проходит его день за днем, легко, повторяю, и снисходительно, потому что он искусник.

Вся страна видит, как работает Новоженов. Постоянно что-то пишет в поезде, в аэропорту, на тусовке Шендерович. Удивленно сидит за факсом в своем офисе Жванецкий. Блистательно формулирует перед камерой Горин. Пытливо слушает людей и коварно запоминает писательница Токарева Виктория. Но я никогда не видела и не могу себе представить, как работает Михаил. Гуляка Миша пересидеть его невозможно, как невозможно и напоить. Михаил никогда не теряет лица, не заплетает языка, к шести утра расстегивает верхнюю пуговицу, а к семи идет с Рудинштейном в баню, вздремнув в лифте. Некоторые думают, что он русский богатырь. Но это не так. Просто он искусник.

Однако Миша работает и даже отчасти бьется в бытовых силках. Но одни, суетясь в своих проблемах, запутываются еще больше, другие губят душу в компромиссах, а Миша из тех молодцов, которые, свалившись в сметану, неутомимо как бы пляшут, а на самом деле трудятся там, пока не собьют ее в масло. Автосервис, и няни, и маляры, и гаишники, и судьба идут навстречу Михаилу, потому что он вальяжен и чужд суетливости и, взаимодействуя со средой, совершает лишь необходимые и достаточные движения. Будучи искусником.

На посторонний-то взгляд эти движения, как уже сказано, - праздный танец типа чардаш, произвольный орнамент. А на деле - прямая магистраль жизни, кратчайший путь к удаче - что в сумме и есть везение.

"Я падок на то, чем заниматься не надо",- это свойство широкой и талантливой натуры, и плоды оно приносит щедрые и неожиданные.

Казалось бы - потомственный питерский интеллигент, заядлый скептик и иронист, любимец Райкина - и оперетта? Однако, воспитанный мальчик, не смог отказать Яну Борисовичу Фриду и пошел с ним на "Сильву" в Музкомедию и, потрясенный сокрушительным успехом странного зрелища, задумался о природе этой глупости, этих нелепых совмещений: Бони, скушай конфету + великая музыка, а в результате слезы счастья на похорошевших лицах сограждан. И написал киноверсию "Сильвы", а потом и другой оперетты - "Вольный ветер". А судьба-то, как не раз бывало в истории, уже разрабатывала план поощрения отзывчивого и работящего братца. Чисто водевильный ход: нет актрисы на главную роль. Фрид вводит разнообразных красоток, одну другой лучше, те хлопают глазами - а Пепиты нет. И после очередной бездарной пробы автор в отчаянии валится дома перед телевизором, а там - ленкомовская "Гренада". И десять женщин, составляющих жизнь Светлова, играет одна артистка. Делает это замечательно, нравится ему жутко, и, как Золушка, исчезает. Назавтра автор мчится на площадку и кричит, что есть, есть одна классная девка, не знает, как зовут! И старая ленфильмовская фея Фрид по косноязычным описаниям догадывается, что эта прекрасная девушка как раз снимается сейчас здесь на студии, - в "Блондинке за углом". Пепита совпадает с Догилевой, как хрустальный башмак, следует цепь обязательных закулисных интриг - в один из последних дней съемок автор знакомится с героиней. Попадания такой точности бывают только в сказках и опереттах. Остальное вы знаете. Сейчас там произрастает младенец Екатерина, родившаяся, по словам циничной мамаши, с лицом еврейского Чингисхана.

Бога за бороду Миша держал с детства. Школьником дружил со взрослыми ребятами-физиками. ("Почему?" - "Я был ребенком огромного ума, это во-первых...") А во-вторых, играл с ними в самодеятельном ансамбле, которым руководила его мама-музыкант. Подыгрывал им. ("На чем?" - "На сцене".) Попал в реформу школы ("У нас - или придурок, или реформатор. Третьего не дано. Хрущев был реформатор"). Оказался в восьмилетке. Под влиянием дружбы с инженерами-холодильщиками ушел в холодильный техникум. ("В моем воспаленном мозгу сложилась картина, как я на фоне черных звезд в белом халате перед осциллографом..."). На пути к тайнам глубокого холода научился курить и два года лопал дармовую колбасу на практике в цехах колбасного завода. Таким образом, вместо трех лет школьного занудства имел два с половиной года гульбы и веселья, в которых и закалил свои мозги и приумножил "огромный ум". И вправду, как ни странно, этот ум подростка Михаила так не по-детски развился, что уже в вузе (не холодильном, там ему не понравился дядька на собеседовании, а в каком-то другом, что также, впрочем, не имело значения для отечественной науки и техники) он стал сочинять всякие штуки, которые очень скоро полюбились звездам эстрады. Поэтому Михаил, как все его будущие коллеги, взял незатейливый псевдоним Мишин - и совсем ушел из большой науки в, если можно так выразиться, литературу. Ему не было тридцати, когда он, отобрав наиболее, на его взгляд, близкие к гениальности тексты, впервые явился к Райкину.

- Ну расскажи, расскажи, как ты с Райкиным-то! - трясясь от любопытства, просила я.

Но Михаил отрезал, что его воспоминания об Аркадии Исааковиче были уже неоднократно опубликованы, в том числе в журнале "Магазин", и он больше не может их девальвировать. Поэтому я тоже отсылаю вас к номеру 6 журнала за прошлый год, заодно можете сами убедиться, как тонко, остроумно и сочно пишет писатель Мишин, за что его и любит та часть публики, что ходит на еще на эстрадные концерты. Впрочем, все реже.

- Ты грамотный человек, - польстил мне Михаил. - Когда в последний раз ты видела афиши с моим именем?

Пришлось замяться, а Михаил с горечью вскричал: "Никогда!" Что, конечно, преувеличение, потому что у него есть даже такая уникальная афиша, где его, Мишина, имя набрано красным, а Аркадия Райкина - синим. "Было, соглашается. - В той стране и в той жизни".

А в этой стране и в этой жизни Миша, по его словам, встал перед дилеммой: кем он все-таки должен быть - "пишущим выступалой или иногда выступающим писалой"? И вот тут в наше смутное время, когда "писалы" вынуждены заниматься бизнесом, а "выступалы", в смысле эстрадные авторы, вообще никому не нужны, потому что жанр тихо издыхает, аукнулся один старый навык, который практичный Михаил приобрел в беззаботной юности от нечего, как обычно, делать. А именно: изучил языки. Языков он знает - так, чтоб иностранных - два: английский и испанский. Однажды я обратилась к нему с предложением перевести песню, по знойности звучания показавшуюся мне испанской. "Эт' я не знаю, - по обыкновению развязно отмахнулся Михаил. Эт' каталонский диалект..." Но песню, надо сказать, перевел.

Ну, то есть, как наиболее пытливые уже догадались, Михаил Мишин практикует временно как "переводила", чем и затыкает не только бреши в своем бюджете, пробитые маленьким Чингисханом, но и в некоторой степени обогащает, так сказать, культурный контекст своей страны. Пьеса Леонарда Герша "Такие свободные бабочки", бродвейский хит в его переводе, идет в двадцати российских театрах. А в английской пьесе Кадарда "Невероятный сеанс", которую поставил в Пушкинском блудный Михаил Козаков, второй раз в жизни состоялась творческая встреча Михаила Мишина с Татьяной Догилевой. Просто на диво в семье царит просвещенность и гармония. Медалистке гуманитарной школы и звезде не приходится краснеть за нашего друга Михаила. Как вы убедились, это довольно культурный человек; не только писатель, но, что отрадно, и читатель.

И теперь смотрите, чем порой оборачивается это умение читать, особенно на экзотических языках.

Миша придумал сюжет для небольшого рассказа. Некто выбрасывается из окна и, пролетая мимо других окон, видит, что за ними происходят драмы куда серьезнее, чем его собственная. Приобретает новый опыт, новое мироощущение и приземляется уже, в общем, другим человеком. Спустя какое-то время он, от нечего делать, читает в испанской газете интервью Гарсиа Маркеса. И очки от изумления всползают ему на лоб. Великий колумбиец говорит о литературных сюжетах и вспоминает лучший в мире, который встретил у неведомого Мишину кубинского писателя. Как некто выбрасывается из окна и, пролетая мимо других окон... Далее по тексту. Десант кубинца в творческую лабораторию по месту жительства писателя Мишина можно было смело исключить. Оставалось принять к сведению, что ты также сделал гениальное изобретение. Параллельно, независимо от изобретателя с соседнего полушария. Есть же закон Бойля - Мариотта, Ломоносова там и Лавуазье. Засчитывается обоим. В литературе, к сожалению, параллельные открытия не считаются. "Было, старик", - скажут тебе и будут правы. Каким бы искусником ты ни предстал.

На меня сильное впечатление произвела эта притча. На самом деле обнаружить, что твоя такая богатая идея уже реализована, да еще на какой-то там Кубе, для иного - что удар по печени. Но организм Мишина реагировал не разлитием желчи, а лишь очередной веселой байкой за очередным столом. Это опять-таки дает мне основание говорить о Михаиле как о свободном человеке, как, в сущности, о пьющей, курящей и бородатой бабочке.

Это дает мне основание смеяться, когда Михаил, по своему обыкновению, ноет и прибедняется. Я догадываюсь, почему он это делает. Воспитанному пятидесятилетнему господину, ему неловко перед нами за свой уровень свободы, за свою везучесть, за праздник, который коренится в его морфологии.

Впечатление, сказал он, важнее факта, - когда я пыталась уличать его в франтовстве. Поверишь, сказал, один костюм. Ну, еще смокинг. Но мне, сказал, нравится, что ты говоришь. Впечатление важнее факта.

Кто, кроме Тани, знает, что на самом деле переживает искусная бабочка Мишин, когда порхает со своим Чингисханом за ручку мимо чужих окон. Может, его переполняют соображения о национальной идее и другие мрачные чаяния. Но впечатление несомого им праздника столь стойко, что я, грешным делом, думаю, что это и есть факт. Типа "М.М., из тени в свет перелетая..."

Мишка, как Овен - Овену: для меня большая честь родиться с тобой в один день, хотя и в разные года. Для меня большое счастье в день твоего юбилея скромно примазаться к твоему столу, как всегда в этот день в нашем любимом городе - Одессе, такова традиция. И если ты ее нарушишь, пусть покарает тебя мотыльковый бог Владимир Набоков вечным чтением романа Чернышевского "Что делать"! Если же ты сохранишь верность этой бархатной традиции, да не облетит вовеки пыльца с твоих крылышек и да пребудет с тобой свет и ласка наших нежных одесситов, вельмож махаонского царства. Для меня подлинная услада разделить с тобой за этим столом вино в пропорции один к одному, поскольку ты понимаешь то, чего не понимала режиссер Алла Сурикова, почему-то приглашая тебя играть в своем комедийном фильме. При этом Алла думала, что если люди алкоголики, то они и говорят о том, как они пьют. Но вы с Адабашьяном стали говорить о высоком. Мы-то понимаем, что на самом деле в этом состоянии у бабочек и происходит наивысший взлет духа...

Советы доктора Малюкова

Методика использования девушек в корыстных целях

-- С виду выглядит красиво, -- сказал доктор, -- но что, если вся эта великолепная конструкция ошибочна и в один прекрасный день рухнет под тяжестью опытных данных? Что, если это всего-навсего воздушный замок специалистов? -- Разочаровавшись в физике, можно будет восхищаться геометрией.

Поль Валери. "Навязчивая идея, или Двое у моря"

Раз взяв за правило к любой чепухе -- будь то печатное слово или, к примеру, чья-нибудь неисправная прямая кишка -- относиться с академической серьезностью, не могу отказать в таком подходе даже такому пустяку, как представители глубоко противоположного пола.

Именно в силу глобальной академичности, а также по причине сущностной непознаваемости исследуемого объекта, его амбивалентности, патологической сакральности и тотемности (не игнорируя и присущую девушкам латентность) придется признать, что поле для рассмотрения громадно и подобно космосу. А любой академик, пусть и не из самых холеных, с удовольствием подтвердит, что с космосом шутки плохи. По той простой причине, что нас все-таки значительно меньше, а космос непроходимо большой. Поэтому подойдем к девушкам сбоку и рассмотрим хорошенько те две или три вещи, которые мы о них и так знаем, тем более, что именно эти вещи они с удовольствием нам демонстрируют.

Рассмотрели? А теперь отдохнем. Даже отвернемся демонстративно, чтобы не зазнавались.

Но, смежив веки, сквозь прищур, искоса глянем на объект, когда он того не ждет. И что же обнаружим? Кроме этих двух-трех вещей (кому как повезло), присутствуют: руки-ноги с пальчиками, голова, в ней стандартное количество отверстий, живот и его антипод -- спина, ну, и, если в проблему углубляться, некоторое количество внутренностей, которые хорошо изучать по анатомическому атласу.

Что нас может заинтересовать в данном перечислении? Практически все. То есть ум пытливый не оставит неиспользованным ни один квадратный сантиметр из предложенного. А также из того, что особи скрытные попытаются утаить.

Особенно поражает исследователя чудовищная многофункциональность практически всего. С одной стороны, в этом кроются неисчерпаемые возможности для гедониста, но, с другой стороны, и неисчислимые опасности для него же. Возьмем ноги. Рассмотрим или погладим. Но прямо в холод бросает, когда вспомнишь, сколько стоят колготки и как недолговечны они! Бренность их скоротечной жизни в контексте их же цены способна поразить самое бесшабашное воображение. А если при поглаживании еще и ласково заглянуть в глаза, то ноги запросто могут сгонять за пивом. Но туфли!

Вообще, с одеждой дело обстоит довольно сложно. Тут не следует давать слабины. Как известно, если девушка захотела вторую шубу, то она уже никогда не остановится. А потом попадаешь в порочный круг: до поры до времени ей "нечего надеть", но как только появляется, что надеть, ей же моментально "некуда в этом пойти". Тут, конечно, без некоторой присущей людям решительным строгости не обойтись.

В разговоре ни в коем случае нельзя употреблять сослагательного наклонения -- как правило, девушкам просто оно непонятно, и любую сослагательность они трактуют как утвердительность. Затем, при общении не следует задавать вопросы типа: "А нет ли чего-нибудь поесть?" Запомните, таким построением вопроса вы подсказываете им ответ: "Нет!" Вообще, вопросов должно быть максимально мало, ответов практически вообще никаких. Строгость и напор. Лаконичность. Как в игре "Черный, белый не берите, да и нет не говорите", но только с точностью до наоборот.

Естественно, все это относится к стабильным, проверенным временем отношениям.

Другое дело -- подман девушки и затягивание ее в тенеты. Тут следует расстараться. Права народная мудрость: самое главное, чтобы у нее увяз коготок, а там уж можно и расслабиться: пропадет сама. Тут как с болотом -чем больше будет трепыхаться, тем скорее увязнет по уши.

Однако нельзя забывать, что, условно разделив основные девушкины функции на а) по хозяйству, б) по утехам и в) для ласкания взора, ни в коем случае не следует их смешивать.

Так, к примеру, если собирается пуританская вечеринка, то есть без групповухи в качестве десерта, девушек надо брать хозяйственных, таровитых и сметливых. Обычно они возрастом постарше, фигурой помощнее и уверяют, что любят напитки "слабенькие и сладкие". В последнем верить им нельзя. Сладкие напитки, если их купить, останутся на утро. А эти девушки, кокетливо охая: "Ой, что это вы мне так много наливаете", тут же рюмку с водкой хватают и махают ее до дна. Отслеживать момент, когда такой переставать наливать, довольно несложно. Как только во взоре ее появляется беспокойство -- это она шарит вокруг глазами в поисках гармониста, потому что хочет спеть, -немедленно отвлечь ее фразой типа: "Что-то, кажется, на кухне подгорает..." Действует практически безотказно. Взгляд обретает осмысленность и она, всплеснув руками, прыскает в кухню. Но если все-таки запела или, не приведи Господь, пустилась в пляс, посуда останется немытой. Ибо в этом случае из "по хозяйству" она автоматически перейдет в разряд "эстетических наслаждений" и начнет ласкать ваш слух с такой необузданностью, что хочешь не хочешь, а придется подпевать. А там и ноги сами в пляс пойдут. Кстати, хоть и в грязи, а может быть очень мило. Посконно, так сказать. Будто по Дону погуляли.

Другое дело -- девушки для утех. Для приема таких девушек и организации вечеринки "со следствиями" следует тщательно подготовиться. Спиртного много не брать, девчонок подпаивать лишь до бархатистости, продумать музыку и танцевать их, но не чрезмерно, не до упаду, могут устать. Кадрить ненавязчиво, обжимать тайно. И хотя по количеству гостей они, как правило, сразу догадываются о дальнейших планах, но предпочитают строить из себя дурочек. Мало того, частенько стесняются собственных товарок едва ли не больше вас, ибо, в сущности, прозорливы и знают, откуда ждать настоящей беды.

Только надо иметь в виду, эти готовят на скорую руку, так что деликатесы не светят, знают, зачем званы и наедаться не хотят. Кстати, за этим тоже глаз да глаз: обожравшаяся девушка к утомительному делу утех совершенно не приспособлена. Посуду они тоже не моют, постель не застилают. Подмести можно заставить только угрозами или хитростью: "А давай так играть, что ты как будто горничная, а я негр". Может сработать, но если намекать о влажной уборке, а самому тянуть резину и все не входить в роль негра, они, при всей своей недалекости, заподозрят неладное.

Искать таких девушек следует на оживленных улицах или бульварах днем. Их легко отличить в толпе по бесцельности ходьбы и несфокусированности взора. Бесцельность возникает по причине отсутствия денег на покупки, несфокусированность от общей неги. Брать таких девчушек следует поодиночке. Парой они, как правило, форсят друг перед другом и ломаются. Ломак не берите. С ними хоть и может быть увлекательно, но, бывало, в такие дали заносило, что и сами не рады были.

Девушки из пункта "в" хороши поодиночке. К примеру -- берем карпов, лучку там, зеленушки, лимонов непременно, сами соус делаем, водку покупаем с номером государственного стандарта, а чтобы предотвратить печальное одиночное плавание с матерщиной и сетованиями, приглашаем одну девушку. Тут секрет. Когда одна девушка попадает в мужскую компанию, она несказанно хорошеет. Всем строит глазки, со всеми мила. А почему? Во-первых, нет конкуренток. Во-вторых, не с кем заодно дуться, что "вот, они опять нажрутся", ну и, конечно, отгул от утомительных половых связей.

На эту роль правильно брать девушку, у которой хорошо получается "не давать", в отличие от второго пункта, куда как раз сами просятся красотки, у которых хорошо получается "давать". Тут надо обязательно иметь в виду, что одни не хуже других. Просто, верные эстетическому чутью, они делают то, что у них лучше всего получается. Почет им за это. И уважение. Так держать.

Ну, и в заключение несколько наблюдений естествоиспытателя о видах девушек. Стандартное деление проходит по окрасу: блондинки, брюнетки, шатенки. Знатоки добавляют сюда гнедых, чалых и шалых. Отдельной категорией выступают рыженькие, тем более, что, как известно, "рыжая девчонка игривее котенка". Всем известно, что блондинки скандальны, брюнетки хохотливы, шатенки мечтательны. Гнедые особенно хороши в момент влюбленности -худеют, чернеют, но глаза горят напалмом. Чалые предпочитают тихие залы библиотек или консерватории, но вполне пригодны для дела. Шалые всем хороши. Но беда тут чисто грамматическая, поскольку "всем" -- это одновременно и местоимение. А как врач должен заметить, что беспорядочность, или хаос, или энтропия ни до чего хорошего не доводят. Порядочек должен быть.

Деление по внутреннему самосознанию условно выглядит так: кикелки, мармышки, клюшки, демонички. Тут еще проще. Кикелки, очевидно, любят это дело, но подходят к нему слишком серьезно. Упаси вас Бог явиться на встречу с кикелкой небритым. Они внимательно изучают вашу обувь, одежду и чистоту. Если вы проходите по трем пунктам, будете ей партнером, пока не дадите дуба. Жалости не ждите, эти пленных не берут.

Мармышки одеваются ярко, любят похохотать и бросаются в постель весело, как иные в бассейн или с горы на санках. Впрочем, слезливы.

Мармышки вечно удивлены. Единственное, что им явно напоминает об их поле -это месячные. Их они пугаются страшно, всякий раз -- как первый. Но при этом они удивительно любопытны. Больше всего их занимает вопрос, куда "все это" в них самих помещается. Поэтому в самый интересный момент могут дивно изогнуться, чтобы посмотреть, а это чревато страшным потяжением шеи и примочками до конца недели.

Клюшки покладисты, но не задорны. Кадрятся тяжело, мучительно, но, отбрыкавшись свое, как бы выполнив завещанный книгой "Девочки, книга для вас" долг, расслабляются и быстро занимают свое место в постели. Причем выманить их оттуда уже практически невозможно. Особенно интересно то, что в постели они начинают жить. То есть едят, разговаривают по телефону и спят. Всякие интересные предложения, уже попав в постель, встречают без энтузиазма: "Ну ты чего, а? Может, телевизор посмотрим?"

Демонички вообще не по этому делу. Они страшно чувственны и чудовищно страстны, но в горних высях астрала. Они настолько мощно отдаются, что ничего не чувствуют вовсе. Могут зарыдать, вспомнив цитату из Пастернака, когда целуются. Их буйство настолько высоко, что почти и неразличимо за слоями атмосферы. Если вам хочется Шекспира или Шиллера, то лучших подруг не найти.

Оставим за скобками вопрос о профессионалках. Это отдельная песня, не нам о ней судить. Обратитесь к журналу "Лиза". "Лиза" все знает и поделится.

Так же на этот раз в стороне остается и матримониальная тема, хотя, если быть предельно честным, выбирать придется все равно из нашего всеобъемлющего перечня. Если он вас не устраивает, могу посоветовать поменять сексуальную ориентацию.

Кто может что-то плохое сказать об овечках?

Евгений Шестаков

ВСЕ О ДЯТЛАХ

(заметки орнитолога)

Дятел оборудован клювом. Клюв у дятла казенный. Если дятел не долбит, то он либо спит. либо умер. Не долбить дятел не может. Потому что клюв всегда перевешивает. Когда дятел долбит, то в лесу раздается. Если громко -- то значит, дятел хороший. Если негромко -- плохой, негодный дятел. Дятел может скакать с ветки на ветку так же ловко, как матрос с брамселя на бушприт. Умело брошенный дятел летит не менее 30 метров, втыкается по пояс и висит два часа. Мнение у дятлов всегда отрицательное. Сильный дятел может долбить за двоих. Гигантский дятел (в природе не встречающийся) может задолбать небольшого слона. Синхронные дятлы водятся только в Австралии и работают парами, звеньями и т.д., вплоть до полка. День рождения дятлов -- пятница. Переносимая дятлом доза -- 250 децибелов либо 40 рентген, либо 150 вольт, либо 4 пинка. В литровой банке дятла утопить невозможно. Дятел-самец, выполненный из железобетона в масштабе 32:1, является наилучшим памятнику тестю. 200 дятлов, склеенные встык в виде сплошной панели, представляют собой роскошное зрелище. Испанский храмовый дятел является единственной в мире жующей птицей, а его самка, согласно поверью, способна высовываться из дупла на три четверти. Живой дятел отличается от обычного температурой и работоспособностью. Подземные дятлы долбят в полной темноте, с закрытыми глазами, по памяти. Их предками были упавшие в колодец подбитые дятлы. Отдельного вида бешенных дятлов не существует, однако количество таковых в любой популяции -- 77%. Розовый поющий дятел, как и его пляшущая разновидность, встречается в основном в виде галлюцинаций. Почти все городские дятлы -- одноразовые, с пластиковыми клювами 9х12 и изменяемой геометрией крыла. Промышленный пневматический дятел до сих пор вызывает споры среди орнитологов. В частности, подвергается сомнению его способность к воспроизводству, хотя в Кузбассе так называемые отбойные дятлы сидят в огромных количествах на всех деревьях. Основной пищей дятлов всех видов является размоченная слюнями древесная долбанина. Описаны также случаи нападения дятлов на мешки с сахаром и фруктовые пироги. Друг другом дятлы, как правило, брезгают. Случаи конфликтов дятлов с людьми редки, однако в Поволжье следует опасаться темечкового дятла, жертвами которого становятся пожилые люди, пренебрегающие панамкой. Скорость полета такого дятла -- 340 метров в секунду, он наводится на солнечный блик, не боится воплей и всегда доводит дело до конца. Полная противоположность ему безмятежный пуховой дятел, живущий. как правило, в зарослях ландышей и незабудок. Он, в сущности, не является птицей, так как проводит всю жизнь сидя, из-за чего его крылья срослись, образовав пальто, а клюв имеет только нижнюю половину. Кормится подаянием. Выраженной иерархии среди дятлов не наблюдается, хотя крупный дятел запросто может издолбить мелкого. В случае внешней угрозы колония дятлов неизученным пока образом выделяет из себя начальника (обычно майора) и обороняется под его руководством. После отражения угрозы такой дятел становится пеликаном и покидает колонию. Срок полного созревания дятла в яйце -- две недели с момента удара об пол дупла. Маленький дятел сидит тихо и жрет все, что ему подают. Основная ошибка дятлов -- внутридупловый перекорм, из-за которого гибнут многие так и не сумевшие выбраться наружу молодые птицы. Ручной дятел -- явление столь же редкое, сколь и ножной, потому что приручить дятла можно только тремя ныне забытыми старинными словами. Домашний дятел хранится завернутым в мягкую портяночную материю и при бережном обращении не просыпается. В древности на Руси дятлы служили в княжеских банях ходячими вешалками для белья, толченые и квашеные дятлы украшали любое застолье, а редкостный по красоте двуглавый дятел послужил прототипом нашего нынешнего герба. И последнее. Если на каком-нибудь карнавале вы оденетесь дятлом -- вас ждут слава, успех и большая удача в любви.

Рекомендуемая литература: 1. "Комиссары леса". М. 1962. 2. "Наш маленький гвоздила". Детгиз. 1956. 3. "Птица против танка". Воениздат. 1982. 4. "Дурашка с клювом". М. Куннилингус. 1994.

Сергей Подгорнов

Интервью на дискотеке

- Послушайте-ка девочки...

- Тра - ля - ля - ля - ля - ля - ля - ля!

- Мне надо непременно...

- Охо - хо - хо - хо - хо - хо - хо!

- Вам парочку вопросов...

- Папа - рапа - рапа - рапа!

- Сегодня бы задать.

А чем вы занимаетесь...

- На - на - на - на - на - на - на - на!

- В свободное-то время?...

- Чу - чу - чу - чу - чу - чу - чу - чу!

- И где досуг проводите...

- Пач - пач - пач - пач - пач - пач - пач - пач!

- Хотелось бы мне знать?

И почему не ходите...

- Ну - ну - ну - ну - ну - ну - ну - ну!

- На вечер посвященный...

- Е - е - е - е - е - е - е - е!

- Гражданственности, нравственности...

- Уху - ху - ху - ху - ху - ху - ху!

- На диспут о любви?...

-Траля - ляля - ляля - ляля,

на - на - на - на - на - на - на - на!!

Уху - ху - ху - ху - ху - ху - ху

е - е - е - е - е?!...

Семен Николаевич

Семен Николаевич с Ромкой

вдвоем затаились в углу

и шепчутся очень негромко,

и карта лежит на полу.

Ах, как это жутко и странно!

Я молча сажусь на кровать,

я знаю их тайные планы

чего-нибудь взять и взорвать.

И грустным тоскующим взглядом

на них я гляжу и в трюмо

Не надо диверсий, не надо!

У нас чему положено (тут слова в размер не всовываются - авт.)

взорвется само.

Былое и думы

...Темнело. А ответственный товарищ

один, как перст, стоял на остановке

автобус, к сожаленью, все не шел.

Однако шел холодный нудный дождь,

и время шло.

"Наверно, позвоню,

решил товарищ, - прямиком в гараж,

узнаю, почему не ходит транспорт".

Но автомат, сглотнув подряд две двушки,

соединить ни с кем не пожелал...

Дул жесткий ветер.

И товарищ думал:

"Два министерства завтра разгоню..."

Счастье

А счастье кому-то да светит!

Иван Николаича взять

купил лотерейный билетик

и выиграл Родину-мать!

Уж он веселится и пляшет,

уж он до бесчувствия рад:

- Ах, здравствуй, ах, здравствуй, мамаша!

Здоровы отец мой и брат?...

Ломает вприсядку коленца,

подрался с каким-то юнцом

и, кровь промокнув полотенцем,

заплакал - и дело с концом.

Купил вот билетик и - здрасьте!

Уж он на слуху и герой.

Такое громадное счастье

раз в жизни бывает порой.

Артур КАНГИН

ПОСЛЕ БАЛА

- Вы, наверное, хотите узнать почему я не женился на Вареньке N.? спросил нас на презентации живописи минималистов Аристарх Игнатьевич, седоусый, широкоплечий господин. Мы плотно обступили его. - Да! - улыбнулся Аристарх Игнатьевич, и лукаво посмотрел на нас. Папа Вареньки был главой никелевого комбината и совладельцем акций нефтепровода Баку - Грозный - Новороссийск. Стоит ли говорить, что приданное за свою дочку он давал солидное. Но разве о приданном я тогда думал? Я был влюблен так, как редко кто бывает влюблен. - Так что же расстроило свадьбу? - хором спросили мы, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Аристарх Игнатьевич подкрутил кончики серебряных усов и приступил к рассказу: - Теперь вы смотрите на женщину, как на нечто возвышенное, вы одеваете ее в бронзовые одежды, во времена же моей молодости все было иначе. В конце двадцатого века в России царило гусарство. Водка "Распутин" с подмигивающей головой развратного старца, воровство политиков, ложь банкиров, все это сделало свое дело - мы кутили напропалую. Стоило нам увидеть женщину, как мы тотчас раздевали ее не только взглядом, но и буквально. - Ну это уж слишком! - пропищала одна из пятидесятилетних скромниц, но под нашими суровыми взглядами, икнув, замолчала. - Да, времена, как и правительство. не выбирают, - мудро вздохнул Аристарх Игнатьевич. - Но по молодости, все это, как ни странно, нам нравилось. Так вот... Я закончил МГУ, покрутился на товарно-сырьевой бирже, сколотил капиталец, стал присматривать себе жену. В ту пору, во второй половине девяностых, в Москве и блистала Варенька N. Девушка голубой крови. Мало того, что папа никелевый магнат, так еще мама президент Лужников. У Вареньки были собольи брови, ровные ноги, далеко уже не девичьи груди. И я почувствовал, что пропал. Я танцевал с Варенькой на всех презентациях и быстро сошелся с ее родителями. Ее папа подарил мне никелевый крестик, а мама - сезонный билет в Лужники. Мое сердце билось так сильно, так сладостно. Мы повенчались с Варенькой в недавно окропленном соборе Василия Блаженного. И вот накануне свадьбы мы пошли на бал в честь примирения русских и чеченских народов. Публика там была пестрая. Русские купцы в смокингах от недавно убиенного Сен-Лорана, чеченские князья в высоких каракулевых шапках, с инкрустированными саблями. Грянула мазурка. До нее Варенька танцевала только со мной, а тут к ней подошел ее отец, никелевый магнат. Надо сказать, что предположительно мой будущий папа был очень грузен. Шея у него была борцовская, розовые же щеки врезались в крахмальный воротник сорочки. Но когда мой предположительно будущий папа упал перед Варенькой на одно колено, а потом, с артистической легкостью повел ее по кругу, все сразу же забыли о его чудовищной грузности. Танец удался. В конце же танца отец Вареньки подпрыгнул полевым кузнечиком и упал перед дочерью на оба колена. Все аплодировали. Я ушел с бала совершенно счастливым. Я чувствовал, что стал еще более счастлив, хотя был счастлив и раньше. "Можно ли быть еще счастливее, если и раньше был очень счастлив? спрашивал я себя, и сам же отвечал: Хотя и раньше я был вполне счастлив, но, несомненно, после этого бала я стал счастлив еще более. Это подтверждает необыкновенное мое ощущение настоящего счастья". Дома я ходил из угла в угол и не знал куда себя деть от счастья. Я проходил так всю ночь, а когда стало рассветать, в предвкушении еще большего счастья, выбежал на улицу. И все мне казалось прекрасным. И этот мистически-загадочный монгольский мавзолей с Лениным, и этот подземный город на Манежный площади, поражающий воображение и жителей Америки, и Швеции, и даже Японии. Тут я увидел нечто ошеломившее меня. Из огромного здания банка выскочил Варенькин отец. Он был в необыкновенном возбуждении. Возле "линкольна" его ждал красавец в черном пальто. - Ты знал о падении акций? - как-то по-бабьи взвизгнул отец Вареньки. - Знал, - склонил прекрасную голову молодой человек в длиннополом пальто. - Почему же ты не сообщил мне?! - захрипел отец Вареньки. - Вы танцевали на благотворительном балу, - мягко ответил молодой человек. - Я не осмелился мешать вам. - Подлец! - искривив жирное лицо, крикнул Варенькин отец и изо всех сил ударил молодого человека по лицу. Из носа красавца ручьем хлынула кровь. - Он не осмелился мне мешать! А я - разорен! Я - полный банкрот! Тут Варенькин отец опять поднял руку, но я не стал досматривать эту безобразную сцену. Все оборвалось во мне. Соленая, тошнотная волна окатила меня изнутри. Словно, это не того красивого молодого человека, а меня, наотмашь ударил Варенькин отец. С того дня я перестал бывать у них дома, а наша помолвка, после короткого скандала, слегка раздутого "Московским комсомольцем", была забыта. - И что же дальше? - спросили мы, обступая рассказчика еще плотнее. - Дальнейшее известно почти всем, - добродушно улыбнулся Аристарх Игнатьевич. - Через полгода после размолвки с Варенькой N. я близко сошелся с Дашей N. Отец ее владел сетью заводов по сборке компьютеров. Мать же ее была ясновидящей и являлась ректором университета парапсихологии, кстати, весьма прибыльного университета. - А что вам известно о Вареньке N.? О ее маме? Папе? - спросили мы. - Да, милая Варенька N.! - засмеялся Аристарх Игнатьевич. Представьте себе, я взял ее в гувернантки к своим детям. Ее папу я пристроил садовником в моем японском саду. А маму Вареньки, она, кстати, слегка выжила из ума после падения никелевых акций, я пристроил уборщицей на мой теннисный корт. - Вот как все хорошо! - разулыбались мы. - Сколько сейчас времени? - с неожиданной суровостью спросил нас Аристарх Игнатьевич. - Пол пятого. - Извините, - сухо сказал Аристарх Игнатьевич, - я спешу на биржу. Сейчас будут сообщены котировки российских компьютерных заводов. Седоусый, широкоплечий Аристарх Игнатьевич вскочил и легкой походкой выбежал из зала. Повздыхав, и каждый подумав о своем, мы принялись рассматривать завораживающие картины минималистов.

Михаил Векслер

Из новой книги сурдопереводов Со вздохом ***

Мы как выпьем - головою в Идя своей дорожкою, яства Ем пирожки с картошкою. Или бьем кого-нибудь по линзам. Потом иду и думаю:

Нет у нас еще культуры "Куда я дел еду мою?" пьянства Попурри на тему песен о И алкоголизма. Родине

Спорт и труд рядом идут Тут живут порядочные люди.

Хорошо бы к лету Жив и я - привет тебе, привет. Одержать победу Как невесту, Родину мы любим На чемпионате

Мира по зарплате. Чунга-Чанга, места лучше нет. Гусарское Закон подлости Усы на фейсе Как случится гуманоид, Таки да! Так откажет "Полароид". Не то что пейсы Перевертыш В два ряда. Маты - тут, а батуты - там. А из нашего окна... В ногу со временем С видом на море Журчат ручьи, Оно И ты журчи. В нашей камере

Окно.

Двустишие

Бывает так: идешь по городу,

Обходишь люк - утюг на голову.

Ольга Ингберг

Двести баксов

Марку Борисовичу Бог послал... Да. Почти что бог. - Внучатый племянник мужа тетки его жены, устроившийся на земле предков, впрочем, тоже не весьма удачно и теперь приехавший урвать кусочек нашей несчастной, брошенной нашарап родины. И прожил-то он у них всего трое суток. Этот, по-нашему, просто Додик, а, по-ихнему, Довид-Лейб Хайкин был бизнесмен, а значит деловой человек, и попусту сил на разговоры с родней не тратил. Все время, свободное от жевания и сна, он топтал ковер в маленькой комнате, прижав плечом к уху трубку, а телефонный аппарат с комфортом разместив на животе. Размахивая незанятой рукой, он кричал в трубку на трех языках, которые, впрочем, в его исполнении звучали почти одинаково. Сима Моисеевна то и дело заглядывала в комнату и качала пересиненной головой.

- Марик, - говорила она мужу, сильно произнося гласные и задирая хвосты последним словам фразы, - Смотри, Марик, - он десять лет живет в Израиле, разговаривает уже со страшным акцентом, а ходит в таком клетчатом пиджаке, будто только вчера приехал из-под Кременчуга.

В среду Додик неожиданно собрался, распрощался, уже в самой прихожей вложил в протянутую для рукопожатия ладонь Марка Борисовича две свернутые бумажки и, обеими потными лапками зажав большую хозяйскую руку, вкрадчиво произнес:

- Марк Борисович! Это для Вас - от меня.

Сима сказала:

- Марк, пойди и купи себе того, что всю жизнь мечтал.

Двести долларов! Подумайте только! Раньше за такие бумажки сажали. А теперь не то время! Теперь на двести долларов можно махнуть заграницу.

Каждый день Марк Борисович начинал "Вечерку" с левого нижнего угла, пересчитывал свой клад на рубли и сравнивал с тремя "покойными" тысячами, скопленными на книжке на старость. Целую неделю он ощущал себя богатым человеком и пользовался "Экстрой М" по назначению. Ну, конечно, Лондон и Париж он не потянет, а вот Салоники... Или Афины. Греция! Только подумайте! Еще есть "Дели - шоп-тур. 170-190 + ав. бил." Все, ездившие в Индию, рассказывают только о храмах... Есть там такие особые храмы... Интересно посмотреть самому.

- Сима! Что значит "шоп-тур"?

- Это не тебе. Это для спекулянтов.

И потом, как он один туда поедет? А Сима? Она тоже всю жизнь мечтала увидеть "заграницу"...

В субботу Марк Борисович решился что-нибудь купить. Он переоделся в приличное, накинул плащ и, немного постояв у двери, крикнул:

- Так я пошел?

- Иди-иди, - ответила Сима Моисеевна из кухни. - И помни - только для себя!

Мальчиком Марк Борисович мечтал о велосипеде. Теперь, в семьдесят один год велосипед ему был не нужен, как и почти все, о чем он мечтал. Новую жизнь на двести долларов не купишь, "жигули" тоже. Просто приятно было, похрустывая в кармане плаща двумя новенькими купюрами, пройтись по комкам эдаким Ротшильдом.

Без особых идей в голове Марк Борисович толкнулся в первый же магазинчик. Продавец, молодой могучеплечий парень, потревоженный треньканьем дверного колокольчика, поднял голову, скользнул глазами по зашитому вручную плащу клиента, нехотя отложил "Спид-информ" и встал. Марк Борисович, капризно сложив губы, двинулся вдоль прилавка, заваленного сверкающей импортной электроникой. На втором заходе он поймал на себе подозрительный взгляд продавца и понял, что пора уже что-то спросить.

- Это у вас что?

- Центр.

- И что в нем?

- Лазерный диск, усилитель, дека, радио.

- А это что?

- Тоже центр.

- Почему он так дороже?

- То AKAI, это SHARP, фирма! Ну и там со всякими прибамбасами.

- Покажите, пожалуйста, эти ручные часы. Они звонят? А бывают такие с будильником?

- Будете брать?

- Подумаю... А это у вас Саламандра?

Продавец поиграл пальцами по прилавку.

- Вы так просто или покупаете?

- Покупаю! - Марк Борисович решился. - Видеомагнитофон. - И вынул из кармана деньги. - Почем он у вас?

- Баксами платите? - любезно спросил продавец.

- Это не баксы, молодой человек, это доллары! - наставительно произнес Марк Борисович.

Парень осклабился:

- Ну ты даешь, дед! Ты бы лучше подумал, на что тебя хоронить будут!

На улице потеплело. Марк Борисович снял плащ и перекинул его через руку. А вот теперь уж он точно купит себе - что хочет! Они на нем крест поставили! Ха! Марк Борисович вдруг остро ощутил, что ему нужен именно видеомагнитофон. Купит и будет смотреть! Дети станут приходить смотреть. Станут приходить... Все. Решено. Он покупает видак! А магазинов у нас, слава Богу, много!

В бывшем бакалейном Марк Борисович сразу уткнулся глазами в мягкие белые сапожки, отороченные мехом. Как раз для Симиного плоскостопья. "Хорошо бы, - подумал он, - прийти домой, увешанному подарками! Марику он купил бы, конечно, велосипед, его мама хочет сережки с аметистом, он знает; Симе вот эти сапожки, Боре - кожаный шикарный дипломат. А Бориных детей - не сосчитать, пусть покупает им сам.

С третьей попытки Марк Борисович отыскал неизувеченный телефон-автомат.

- Сима! Алло! Симочка! Скажи мне, какой у тебя размер сапога?

- Марк? Это ты? Что ты звонишь! Я же тебе сказала - только для себя! Почему ты всю жизнь все должен отдавать?

Счастливо улыбаясь, Марк Борисович послушал немного гудки и аккуратно пристроил трубку на рычаг. Сима права. И почему, скажите, какого черта, он всю жизнь все должен отдавать! Он решительно зашагал обратно к магазину, но вдруг остановился и как-то снизу, с живота стал заливаться раскаленным стыдом. Если разобраться - зачем он позвонил? Он столько раз был не совсем честен или совсем нечестен, что почти перестал это замечать. Внезапно, от пустякового звонка позор всей жизни затопил его и предательски брызнул из глаз.

Три троллейбусных остановки Марк Борисович шел полтора часа.

Что он такое и что ему нужно?... Ему ничего не нужно. Пожить еще немного. Спокойно. И в одночасье умереть, не мучаясь и не мучая. Вот и все. И этот... этот продавец, в конечном счете, прав, хоть он и хам.

Сейчас он придет домой, обнимет Симу за плечи и скажет: "Сима, я подумал, я хорошенько подумал и решил оставить эти деньги нам с тобой на похороны. К чему обременять детей!" На душе у Марка Борисовича посветлело, он не стал ждать лифта, упругой юношеской походкой взмыл на свой третий этаж и распахнул дверь так, будто входил в новый мир.

На пороге кухни стояла Сима. В ее, прижатых к груди, руках белела маленькая помятая бумажка.

- Марк! - дрожащим голосом сказала она. - Марк! Нам счет за телефон пришел.

N 12 1997

Евгений ПОПОВ МЕДАЛЬ БЕРИИ Альберт МАСЛЯК Д.А.Пригов БИТВА ЗА ОКЕАНОМ Виктор ВЕРИЖНИКОВ ГОД БЕЗ НОЯБРЯ Андрей ВОРКУНОВ Вадим ЖУК Дом в переулочке. Белым покрашены рамы. ПЕТРОВИЧ ВМЕСТО ПЕТРА Наталья ЛОГИНОВА МОЙ ЖВАНЕЦКИЙ Михаил ЗОЩЕНКО СИРЕНЬ ЦВЕТЕТ Лев Щеглов РАЗГОВОР ПРО ЭТО Алексей ЕРОХИН МАЛИНОВКИ ПОСЛУШАЙ ГОЛОСОК

Евгений ПОПОВ

МЕДАЛЬ БЕРИИ

рассказ "Молодой писатель - это тот, кого не печатают" Л.Петрушевская в разговоре. Семидесятые.

...СЕМИДЕСЯТЫЕ: совершенно разгоряченный спорами о социалистическом реализме, молодой писатель Евг.Подпов шел по улице им.1905 года к своему приятелю, молодому писателю Вик.Корифееву, который жил близ Ваганьковского кладбища, где, как известно, похоронены - с одной стороны С.Есенин, поэт, с другой, что менее известно, А.Платонов, писатель на Армянском кладбище, полном покойных армян. Шел из пивной "Яма", где закусывал портвейн селедкой с луком. К своему приятелю, который снимал квартиру у богатого шофера, уезжавшего в Вену... но не предавать родину на пути в Израиль, а честно ей служить, возя ее слуг, работающих в посольстве.ик.Корифееву, который жил близ Ваганьковского кладбища, где, как известно, похоронены - с одной стороны С.Есенин, поэт, с другой, что менее известно, А.Платонов, писатель на Армянском кладбище, полном покойных армян. Шел из пивной "Яма", где закусывал портвейн селедкой с луком. К своему приятелю, который снимал квартиру у богатого шофера, уезжавшего в Вену... но не предавать родину на пути в Израиль, а честно ей служить, возя ее слуг, работающих в посольстве. Была почти полночь. На лицах отдельных прохожих был написан ужас, но остальные выглядели бойко, бодро и весело. Некоторые отдельные даже хохотали, как будто вовсе не им вставать завтра ранним утром, шагая крепким уверенным шагом на любимую работу, гори она ясным огнем... не им утирать трудовой пот, стучать карандашом по графину, проводя важное производственное совещание. Даже почему-то было мало пьяных. Добравшись до квартиры приятеля и тщетно назвонившись в отвратительный квакающий звонок, Подпов спустился в лифте на холодный асфальт, сел на уличную скамейку и задумался. Он думал, что вот - интересно: УНИЖАЕТСЯ он, дожидаясь приятеля, или проявляет тем самым широту и подлинную НАРОДНОСТЬ русской бесшабашной натуры. Была почти полночь. На лицах отдельных прохожих был написан ужас, но остальные выглядели бойко, бодро и весело. Некоторые отдельные даже хохотали, как будто вовсе не им вставать завтра ранним утром, шагая крепким уверенным шагом на любимую работу, гори она ясным огнем... не им утирать трудовой пот, стучать карандашом по графину, проводя важное производственное совещание. Даже почему-то было мало пьяных. Добравшись до квартиры приятеля и тщетно назвонившись в отвратительный квакающий звонок, Подпов спустился в лифте на холодный асфальт, сел на уличную скамейку и задумался. Он думал, что вот - интересно: УНИЖАЕТСЯ он, дожидаясь приятеля, или проявляет тем самым широту и подлинную НАРОДНОСТЬ русской бесшабашной натуры. Приятеля все не было. Стрелки часов давно уже перевалили через зенит и желали сойтись на цифре 1, а приятеля все не было. Приятель Корифеев, как потом выяснилось, именно в этот момент только начинал свой знаменитый половой акт с уличной цыганкой, предварительно отмыв ее в чужой ванне стиральным порошком "Лотос". Подпов привалился к скамейке и решил есть бутерброд, потому что не было приятеля, не было обусловленного по телефону вина, не было никого и ничего, холод лез под пальто и заставлял назвать его (холод) "сучарой". Отшуршав бумагой, Подпов съел вкусный бутерброд и задремал. Внезапно послышались тихие нарастающие голоса: - Мы откроем тебе глаза. Твой приятель - сукин сын. Мы тебе откроем на него глаза. Из-за высокого кладбищенского забора густой толпой вышли мертвые и дружески направились к Евг.Подпову. - Вот это - я. Он обосрал меня. Я ел много черной икры, и был им за это обосран, - грубо заговорил какой-то бывший толстяк с комсомольским значком. - А вот и мы. Мы ехали в поезде и ничего не делали. А он оклеветал нас, - все повторяла и повторяла обособленная группа населения, состоящая из старушки в белых носочках, тихонькой девушки и крепкого молодца, похожего на бетонную скульптуру. - Лобок мне велел побрить! - тоскливо выкрикнула некая крикливая, красоты неописуемой. - Эх, не успел я прижизненно прибрать его, падлу, куда следует, пожизненно, - мрачно отозвался пожилой вальяжный джентельмен с некогда зоркими глазами, державший под мышкой дерматиновую папку с надписью "Хранить вечно". - Это вы кто же такие будете? - несколько оробел Подпов. - А это мы, как в новогодней настенной газете под рубрикой "Что кому снится", это мы... есть гнусно оболганный советский народ, "герой" "произведений" вашего дружка, такого же подонка, как и вы сами, - объяснили мертвяки, наступая. - А ну - кыш отсюдова! - не растерялся Евг.Подпов. Он встал, осенил их православным крестом, и нечисть мгновенно, беззвучно исчезла, будто ее вовсе и не было. В это время Евг.Подпова уже крепко держали под локоть. - Не холодно? - дружески спросил его милиционер, пожилой, весь отдавший себя Партии и упомянутому Народу старшина, от которого, как это ни странно, почти ничем не пахло в этот поздний час. - Маленько холодно, - признался Евг.Подпов. - А документы есть? - старшина ласково заглянул в его закрытые глаза. - Есть, - ответил Подпов. - Ну, тогда я пошел. А тебе я верю, парень, и думаю, что ты оправдаешь наше доверие, - вытянулся перед ним старшина. - Да здравствует социалистический реализм! Отдал честь, щелкнул каблуками да и был таков. А Подпов тогда занялся делом. Сначала он хотел поджечь Корифееву дверь или прислать ему "черную метку" (см.Р.Стивенскон "Остров сокровищ"). Но постепенно ему стало ясно, что дверь без бензина поджечь очень трудно, а "черную метку" бесшабашный гуляка просто-напросто не заметит. Тогда Евг.Подпов решил наградить товарища медалью. Название медали "МЕДАЛЬ БЕРИИ". Вот описание этой медали. На золотом фоне кругляшка, вырезанного перочинным ножом из валявшейся под скамейкой жестянки, по центру располагается традиционное русское слово, состоявшее всего из трех букв. А внизу изящным шрифтом "рондо" вычеканено "МЕДАЛЬ БЕРИИ". К награде прилагается удостоверение, скрепленное печатью. Текст удостоверения гласит: ЗА БЕСПРИМЕРНОЕ ПАСКУДСТВО, ЗА ОСТАВЛЕНИЕ ТОВАРИЩА В ЭТОЙ ЧУЖДОЙ АТМОСФЕРЕ, ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ, БЕЗ КАПЛИ СПИРТНОГО Н А Г Р А Ж Д А Е Т С Я "МЕДАЛЬЮ БЕРИИ" N?1 Корифеев Вик. (вписано от руки). ________________________________ Точка - стоп. Подпись - Подп. Весьма довольный выполненной "задумкой", Евг.Подпов поглядел на выпучившуюся луну и захохотал, как идиот, подтверждая тем самым свою репутацию идиота. И вторило ему эхо объединенного кладбища, где лежат друг против друга окончательно отмучившиеся Есенин Сергей и Андрей Платонов. И хотел, в знак уважения, раздеться догола и сплясать около дорогих могил, чтобы окончательно наступил социалистический реализм, но еще холоднее стало на улице... пропел петух... подул ранний утренний ветер, и крупные снежинки стали таять, падая на Подпова. Подпов ругнулся, поймал такси и, жалея денег, велел его везти куда-то. СЕМИДЕСЯТЫЕ...

Альберт МАСЛЯК

* * * Скрипит по бумаге перо, не для, фигурально, а дабы, про то, что пора бы ведро, посуду на кухне пора бы, ковер - уж месяц прошел, полы - не намного моложе, про кто-то кого-то нашел, про мимо прошел кто-то тоже, про порванный хлястик пальто, никак проведенное лето, про то, что я в общем за то... но в принципе против, чтоб это... отдельно про ветку метро, салат, где присутствуют крабы и все это в сущности про... ну где эти чертовы бабы?

* * *

Опять больной вопрос задет, но как всегда собой владею: "Так вы поэт?" - "Конечно, нет, я просто тоже так умею, " и как бы несколько смущусь, немых восторгов удостоен, интеллигентен и спокоен и целый день с себя тащусь!

НАТЮРМОРТ С РОМАШКОЙ

Еще не начался обед, но от того, что видно глазу, я изнутри уже согрет, хотя пока еще - ни разу. Стоит тарелочка борща, лавровый листик, как в тумане, поодаль с дачи овоща, и нож не падает в сметане. Вот-вот украсят интерьер карасики (когда б вы знали, какой мы давечи размер на нашем месте натягали!). И наконец - ангажемент! Я два часа ходил кругами, теперь - еще один момент... ну, чтоб такое же - и с вами!.. На вилке - склизский был подлец! сидит грибок - душа на небе! А малосольный огурец? А чесночек на черном хлебе?..

ЖИСТЬ Машину имеем небось, есть дом, приусадебный дворик... Так ить все одно не сдалось в спине-то - соседский топорик.

Д.А.Пригов

БИТВА ЗА ОКЕАНОМ

Поспорили как-то Никсон, Президент американский, с Первым секретарем ЦК КПСС и Председателем Совета Министров СССР товарищем Хрущевым, чей хоккей лучше. Никсон, Президент американский, и говорит: "Куда вам, советским, с нами тягаться. У нас все хоккеисты 2 метра росту. Они не работают, не учатся, всю жизнь только в хоккей играют. Профессионалы, одним словом. Главные среди них: Фил Эспозито - Мистер бронированный танк, Гарди Хоу - Мистер большой локоть, Бобби Халл - Мистер страшная пушка. Били мы чехов, били шведов, били немцев и вас, советских, побьем". Велел Никсон, Президент американский, позвать Фила Эспозито -- Мистера бронированный танк, Гарди Хоу - Мистера большой локоть и Бобби Халла - Мистера страшная пушка. Вошли они в кабинет, каждый больше двух метров, даже без доспехов еле в дверь протиснулись, зубы железные, все время жуют что-то. Опечалился Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР товарищ Хрущев, а Никсон, Президент американский, засмеялся. Прилетел Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР товарищ Хрущев в Москву, а на Внуковском аэродроме его член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин встречает. Встречает он его и спрашивает: "Что тебя так печалит?" Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР товарищ Хрущев отвечает: "Поспорили мы с Никсоном, Президентом американским, чей хоккей лучше. Да, видать. у них лучше. Все под два метра и профессионалы. А самые главные у них Фил Эспозито - Мистер бронированный танк, Гарди Хоу - Мистер большой локоть, Бобби Халл - Мистер страшная пушка. Не можем мы с ними тягаться". Задумался член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и отвечает: "Не гоже, чтобы американец над советским торжествовал. Иди, спи, а я что-нибудь придумаю". Собрал член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин своих заместителей, помощников и референтов и говорит: "Не привычны мы в хоккей играть, да не гоже, чтоб американец над русским торжествовал". И дал он сроку один день, отыскать добровольцев с американцами биться. В ту же ночь лежал на столе Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР товарища Хрущева список. Вот он: Борис Михайлов - Капитан, Владимир Петров Комсорг, Валерий Харламов - Кудесник хоккея, Александр Якушев Великолепный, Владимир Шадрин - Несгибаемый, Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка, Борис Майоров - Передовик атаки, Владимир Лутченко - Непроходимый, Александр Гусев - Гвардеец льда, Валерий Васильев - Иван русский, Александр Рагулин - Иван Грозный и Владислав Третьяк - Член ЦК ВЛКСМ. Оставили они все кто учебу в высшем учебном заведении, кто - родной завод, кто - колхоз или совхоз, попрощались с женами, поцеловали малых детишек и улетели в Америку. Прилетели советские хоккеисты в стан врага. Выходят на площадку. А американцев человек 50, все громадные, шлемы сверкают, клюшки об лед стучат. И говорят: "Эй, русские, проигрывать приехали?" А наши отвечают: "Побеждают не словами, а делами". Говорят американцы: "Наши дела в наших клюшках". А советские отвечают: "Наши дела в наших сердцах". И начался матч. Наши каждый 5-6 врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Фил Эспозито - Мистер бронированный танк старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. 6 советских хоккеистов унесли с поля. Но победа осталась за нами 10:0. Счет по периодам: первый период - 5:0, второй период - 3:0, третий период - 2:0. Шайбы забросили: Александр Якушев - Великолепный (4), Валерий Харламов Кудесник хоккея (3), Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка (2), Владимир Петров - Комсорг (1). А сколько еще шайб судьи не засчитали. Вернулись наши хоккеисты в отель, а Борис Михайлов - Капитан, Владимир Шадрин - Несгибаемый, Александр Гусев - Гвардеец льда и Борис Майоров Передовик атаки не приходя в себя скончались. Валерий же Харламов Кудесник хоккея и Владимир Лутченко - Непроходимый с тяжелыми ранениями лежат. Похоронили советские хоккеисты своих товарищей и собрались на собрание. А в стане врага веселье, пью американцы виски и кричат: "Эй, советские, завтра мы вам покажем!" Встал член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и говорит: "Не гоже, чтоб американец над советским торжествовал. Завтра надо выиграть". И постановили, что каждый будет играть за себя и за погибших товарищей. Вышли на второй матч. Американцев человек 50, все громадные, шлемы блестят, клюшки об лед стучат. И говорят американцы: "Эй, русские, проигрывать приехали?" А наши отвечают: "Побеждают не словами, а делами". Говорят американцы: "Наши дела в наших клюшках". А советские отвечают: "Наши дела в наших сердцах". И начался матч. Наши каждый семь-восемь врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Гарди Хоу Мистер большой локоть старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. 6 советских хоккеистов унесли с поля. Но победа осталась за нами 8:3. Счет по периодам: первый период - 3:0, второй период - 2:1, третий период - 3:2. Шайбы забросили: Александр Якушев - Великолепный (4), Валерий Харламов - Кудесник хоккея (3), Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка (1). А сколько шайб еще судьи не засчитали. Вернулись наши хоккеисты в отель, а Владимир Петров - Комсорг, Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка, Владимир Лутченко - Непроходимый, Валерий Васильев - Иван русский не приходя в себя скончались. Александр же Якушев - Великолепный и Александр Рагулин - Иван Грозный с тяжелыми травмами лежат. Похоронили советские хоккеисты своих товарищей и собрались на собрание. А в стане врага веселье, пью американцы виски и кричат: "Эй, советские, завтра мы вам покажем!" Встал член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и говорит: "Не гоже, чтобы американец над советским торжествовал. Завтра надо выиграть". И постановили, что каждый будет играть за себя и за погибших товарищей. Вышли на третий матч. Американцев человек 50, все громадные, шлемы блестят, клюшки об лед стучат. И говорят американцы: "Эй, русские, проигрывать приехали?" А наши отвечают: "Побеждают не словами, а делами". Говорят американцы: "Наши дела в наших клюшках". А советские отвечают: "Наши дела в наших сердцах". И начался матч. Наши каждый 10-12 врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Бобби Халл Мистер страшная пушка старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. Вот уже троих советских хоккеистов унесли с поля, остался один Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ, весь израненный и только шепчет: "Не пройдут! Не пройдут!" Вот три секунды до конца матча осталось. Вот две секунды осталось. Вот одна секунда осталась. Вот и сирена. Упал окровавленный Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ на лед, но победа осталась за нами 4:3. Счет по периодам: первый период 1:0, второй период - 1:1, третий период - 2:2. Шайбы забросили: Александр Якушев Великолепный (4). А сколько шайб еще судьи не засчитали. Поднял член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин Владислава Третьяка члена ЦК ВЛКСМ, а враги и сами удивляются, шляпы сняли и говорят: "Сколько лет играем в хоккей, а такое видим первый раз". Сели член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ в самолет и прилетели в Москву. А на Внуковском аэродроме их народ встречает, родственники, женщины, дети с цветами. Вышел Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ из самолета, прошел по красной дорожке прямо к Первому секретарю ЦК КПСС и Председателю Совета Министров СССР товарищу Хрущеву и сказал: "Товарищ Первый Секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР, задание Родины выполнено". Сказал и упал замертво. А в Америке с тех пор в хоккей не играют.

Виктор ВЕРИЖНИКОВ

ГОД БЕЗ НОЯБРЯ

Год тот был жутко коротким. Ноября и декабря в нем вообще не было. Год закончился двадцать второго октября. Главное объявили-то только за два часа, в десять вечера. Так, мол, и так - по техническим причинам год заканчивается, завтра - первое января. Двадцать второго день такой стоял солнечный, градусов шесть было в плюсе, листья еще не все облетели. То есть за елкой можно было съездить безо всяких сугробов, да и в магазин без сугробов удобней идти. И на тебе, не могли предупредить! Президент по телевидению выступил - дескать, я и сам узнал не раньше вас, ну, может на час только раньше, но, конечно, поздравляю вас с Новым годом, желаю всячески и так далее... А назавтра вместо двадцать третьего - действительно первое января: сугробы, снег, лыжи, спешно доставаемые, кубинская революция. Абонемент в бассейн на ноябрь - тю-тю! Билеты на кошачий концерт в Филармонии - тю-тю! -- А у меня отпуск с пятнадцатого ноября должен был начаться, -- жаловался сосед. - Отпуск я ведь всегда с пользой проводил. Врач знакомый мне что-то такое вкалывал, и я на весь месяц - в летаргический сон. Разве не полезно? Так-то скучно, не знаешь. чем заняться - а тут хоть выспишься. Компенсация-то хоть будет? -- спрашиваю. А мне отвечают - достойные люди, дескать, в ноябре в отпуск не ходят, но компенсация все же будет, только. конечно, денежная. А на что мне эти деньги? У меня месяц сна украли! Третьего января объявили: по техническим причинам завтра не четвертое января, а опять первое. И опять новогодний праздник, и кубинская революция. А тридцатого апреля говорят: извините, завтра опять апрель начинается. Трава была уже зеленая, а тут все снова: мокрые дороги, жалкие почки на деревьях, даже снег кое-какой кое-где. -- А зарплата? А квартплата? -- спрашивает народ. -- Зарплата, -- отвечают. - будет вам еще раз выплачена, конечно. - Но и квартплату придется еще раз внести. -- А вот я. спрашиваю, -- двадцать седьмого. в восемь вечера, шурину морду набил. Так что - синяки исчезнут? И можно считать, что ничего не было? -- Пожмите вашему шурину руку, попросите его не сердиться, считать, что синяки исчезли. Но в чисто физическом смысле - они, конечно, не исчезнут. Что сделано - то сделано. Что сломано - то сломано. Дано в морду - значит дано. И ничего не вернешь назад. Явления природы - это явления природы. А поступки людей - это поступки людей. Да... В июле было пятьдесят девять дней, зато в июле только два: первое и второе. Недели были по восемь дней: между пятницей и субботой появился еще один день - шестница. Но самих недель было меньше. А все-таки, несмотря на два апреля, больше месяца из моей жизни украдено! Сейчас 2040 год, недавно мне исполнилось 85, и уже, пожалуй, пора подводить первые итоги. Я так мало успел в жизни, и поделом шурин на той неделе набил мне за это морду. Ядерная физика, как известно, давно запрещена, аномалий времени больше не наблюдается (все-таки поступки людей и явления природы немножко связаны!) Но мне до сих пор жаль этого месяца. Сколько бы я сделал, если бы его у меня не украли! -- Ни черта бы ты все равно не успел! -- заявил шурин. Месяц! Да у тебя столько раз был год и без мая, и без августа, и неделя без вторника, и день, скажем, из двадцати часов всего. Потому что ты это время черт знает на что тратил! У меня, правда, тоже десяти лет в жизни не было... (Он отсидел за занятия ядерной физикой). Считал я, считал - действительно, лет тридцати у меня в жизни не было. Стало быть. мне только пятьдесят пять? Может быть, паспорт подделать? Но эти морщины, эта сгорбленная спина... И, господи, как трясутся руки...

Андрей ВОРКУНОВ

* * *

-- Крещендо, товарищ! -- Спасибо, геноссе! А то я не очень знаком с этим местом. Мне ваше, мон шер, замечание лестно, я вижу: вы -- дока по этим вопросам. Напутствие мастера -- это немало, особенно, если оно и по делу, я чую: по вам заскрижали анналы, хоть нынче, смотрите, толпа поредела. Но это -- пустое, ведь мы с вами выше, нам с вами не к спеху, пусть лет через двести, пусть лет через триста потомки услышат и скажут: "Крещендо, товарищ маэстро!" И мы им ответим достойно и веско: -- Идите в болото, ребята-потомки, нам вечная вечность -- толстуха-невеста, не надо пред ней лебезить или комкать. С очами навыкат идти и сморкаться в прибрежное золото бархатных кресел, лишь ангелов пенье, да запах акаций, да вздутые жилы, да крест (или крестик)...

* * *

Шумахер кричал, но Молчанер -- ни звука, и это явилось достойным ответом, Шумахер скулил и кого-то аукал, Молчанер сопел и плевался при этом. Шумахер таращил пустые глазницы, Молчанер прикрыл дальновидные очи, Шумахер желал поскорее жениться, Молчанер до этого был неохочим. Они не сошлись, как вода с керосином, они уважали друг друга не очень, один из них был Горлоденера сыном, другой -- современным советским рабочим

* * *

Петр шел на петинг, а Дмитрий на митинг, был петин путь веселее, чем митин, был митин путь поскучнее, чем петин, разные песни по-разному петь им

* * *

-- а нет ли какой тут коммерческой тайны? - спросил я намедни из таниной спальни, и танина мама ответила с кухни дубинушным голосом: -- эх, щас как ухнем! -- так нет ли тогда тут строительной майны? - продолжал я взывати из таниной спальни, и танина мама завыла тягуче: -- ну комо ж ты фьеро-то бесаль ме мучо? -- а нет ли, -- спросил я. икая, -- рыгтайма, на свет божий выйдя из таниной спальни, на что уже таня сказала весомо: -- ты шел бы куда-нибудь, хат мой и соул! -- коль так, то любовь свою выжгу напалмом, - сказал. запираясь я в таниной спальне, и сон задушив в сна возжаждавшем теле, слегка насвистав из мишеля-мабеля

* * *

хоть и не звался николаем, но был он редкий николай, и ни двора, и ни кола, лишь баба толстая и злая, ведь правда -- полный николай? - лицо, глаза, мускулатура, не грек какой-нибудь, не турок, а так природа создала, и ведь нельзя сказать, чтоб плох, а как бы с кем-то одурачен, и вот -- ни жигулей, ни дачи, в горшке цветет чертополох, посажен, вроде, наудачу, но неудачно -- видит бог, и даже стих о нем -- фигня, неполноценный, куцый, вялый, а раньше о других, бывало, и рифм, и смысла, и огня, и строф поболее, и чувства, эх, николай, как это грустно...

Вадим ЖУК

Дом в переулочке. Белым покрашены рамы. Мимо строения этого любо, отрадно гулять. В светлом окне силуэт Катерининой мамы, взгляд различит как порошею тронута прядь.

Катя - жена моя, все, что с ней связано, мило, что с ее мамою связано - мило вдвойне. Вижу - Татьяна Андреевна окошко открыла, радостью светится и улыбается мне.

- Здравствуйте! Здравствуйте! Мир вам, Татьяна Андреевна! Взору очей ваших, что в этот час предложить? В вашем высоком окне вы, как в сказке царевна, я же, как волк и царевич готов вам служить.

Только скажите! - любые предстанут картины, только мигните - и вмиг пред окном расцветут, белые с золотом чудо-дворцы Палестины, сине-сапфирное море, где Царь-Водокрут.

Или хотите увидеть сюжеты ночного Парижа, или античных построек державную стать? - Ты подошел бы, мой милый, к окошку поближе, что ж я на всю-то на улицу буду орать...

Скромно, ты знаешь, живу я. почти на отшибе, много ли нужно для тронутых старостью глаз Что перечислил - я вижу цветное в "Тошибе"... А покажи мне, что в прошлый показывал раз...

Что уж! Опять расстегну свои синие джинсы, да оглянусь - из других не следят ли окон? С Катиной мамой не выйдешь ни в джинны, ни в принцы... Нате! Смотрите! Желание дамы закон.

* * * Свой бег завершая, итоги подводит двадцатый наш век... По рельсам железной дороги красивый идет человек.

Вглядись. и покажется странным виденье, но это не сон. Да! Это Каренина Анна прическа и платья фасон, и очи. как темные грозы, изящные руки... Постой! Ее же убил паровозом безжалостный киллер Толстой!

Не вышло! За годы в привычку вошло все идти и идти. И хоть бы одну электричку она повстречала в пути!

Куда там курьерский, дрезина и то не остаться в живых! Вокруг лишь качанье озимых, да радостный шум яровых.

То солнце на рельсах, то иней, шаги героини легки... Не знает она, что вдоль линий летят телефонов звонки!

И мудрый, как Тэтчер, диспетчер тяжелую трубку берет, путей дальновидный разметчик пускает составы в обход!

С тобою сразиться готовы, недобрый писатель Толстой! "Товарный до Брянска? К Ростову! Почтовый в Саранск? На шестой!"

Здесь точность нужна без пристрелки, нельзя и в безделке спороть! Веселые крутятся стрелки, грохочет железная плоть.

А вечную Анну беспечно ведет и ведет колея, она даже слова - "диспетчер" не знает. Да, Бог ей судья...

Хозяин железной дороги бессменно стоит на часах: "У ней же мальчишка, Серега..." И прячет улыбку в усах.

ПЕТРОВИЧ ВМЕСТО ПЕТРА

В январе этого года группа видных деятелей культуры Санкт-Петербурга - Алиса Фрейндлих, Олег Басилашвили, Михаил Боярский, Вадим Жук, Андрей Петров, Александр Кушнер, Даниил Гранин и другие, не менее уважаемые имена, обратилась к мэру Москвы Юрию Лужкову с просьбой о перенесении памятника Петру I (автор - народный художник России Зураб Церетели) в город на Неве. Об этой инициативе уже сообщал ряд центральных изданий (см. "Московские новости" 17.01., "Известия" 19.01., "Литературная газета" 22.01. и др.) Редакция "Магазина" также считает для себя необходимым высказаться по данному поводу. Соображения приводимые в указанном выше письме, на первый взгляд, весьма убедительны. Да, император, питал, как известно, к Москве открытую неприязнь. Да, памятник великому преобразователю России должен находиться в городе, основанном им и носящем его имя. Казалось бы, все логично. И все же одно небольшое обстоятельство мешает нам радоваться готовящемуся установлению исторической справедливости. В который раз нас, как говорится, не спросили. Решение, по имеющимся у редакции данным, принято за закрытыми дверями и в середине лета планируется начать демонтаж памятника, который за короткое время своего существования успел полюбиться миллионам жителей столицы, стал, не побоимся сказать, ее визитной карточкой. Причем, 20-метровый постамент этой операции, в силу конструктивных особенностей, не поддается. Видимо, по мысли отцов города, одиноко торчащий пьедестал обладает самостоятельной эстетической ценностью и не нарушает сложившееся архитектурно-планировочного единства московского пространства. То обстоятельство, что непродуманное решение о сносе памятника Дзержинскому обезобразило в свое время Лубянскую площадь, не явилось уроком для власть предержащих. В этом случае москвичам ничего не остается. как рассчитывать на себя. Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Раз уж мы не в силах сохранить бесценное художественное произведение, может быть нам удасться хотя бы как-то смягчить последствия этого эстетического геноцида. К счастью, такая возможность существует. Известный художник Андрей Бильжо предлагает свой оригинальный вариант решения проблемы. Наш корреспондент встретился с энтузиастом.

Студия мастера находится в одном из заповедных уголков старой Москвы. Чисто, светло. Сквозь приоткрытое окно доносится шум большого города. На столе дымится ароматный чай. - Любите чаевничать, Андрей Георгиевич? - Есть грех. - Если не секрет, вы москвич? - Можно сказать, коренной. Родился, вырос. Теперь вот живу. - Мы знаем вас, как выдающегося мастера графики. Многим читателям полюбился ваш смышленый герой Петрович. Но почему вы решили обратиться к монументальному жанру? - Время от времени художник должен обновляться. - Желая установить Петровича на постамент из-под, так скажем, Петра, имели ли вы в виду некоторую преемственность? - Конечно, этот момент существует. Ведь в нашей истории кроме белых пятен до сих пор еще немало и черных страниц. Одна из них связана с царевичем Алексеем Петровичем. Их отношения с отцом, как известно, складывались не всегда гладко. В этом, как я сейчас понимаю, есть доля и нашей с вами вины. Вообще, конфликт поколений проходит красной нитью через всю историю нашего Отечества. Историю сложную. кое в чем даже изломанную. Вот и мой Петрович по-своему символизирует наше непростое время. Трудности переходного периода не могли не наложить отпечаток на его облик. Видимо поэтому, облик этот далек от традиционных классических форм. Но если уж исторический Петр возвращается на свою историческую родину, то пусть его, в широком смысле, потомок займет подобающее место в обновленной столице обновленной России. - Как вы собираетесь вписать Петровича в сложившийся облик Москвы? - Честно говоря, мне пришлось решать весьма сложную задачу. Следует напомнить, что в отличие от других мировых столиц, Москва отличается неповторимым соотношением вертикальных составляющих. Семь холмов, семь высотных зданий, ну и так далее... С установлением памятника Петровичу мы создаем еще одну уникальную триаду, мистическим образом подчеркивающую национальный менталитет. В основании ее Храм Христа Спасителя, как символ духовности и Петрович - воплощение народности, а венчается она останкинской башней, олицетворяющей научно-технический прогресс. Вы чай-то пейте. - Спасибо. А не могли бы вы рассказать подробнее о самом памятнике? Судя по его предшественнику, он должен быть достаточно высоким. - Да где-то метров шестьдесят-семьдесят. - Предполагается ли освоение внутреннего пространства объекта? объекта? - На первом уровне постамента будут располагаться Институт экологии Москва-реки и клуб юных аквалангистов (1, см.схему). Над ними планируется автостоянка на восемьсот пятьдесят машин и рыбный ресторан (2). Поднявшись на скоростном лифте (7), вы попадете в две симметрично расположенные картинные галереи Марата Гельмана (3). В голове исполина, на уровне глаз, разместится главный диспетчерский пункт городской пожарной охраны (4). Венчать же все сооружение будет посадочная площадка для вертолетов Московского ГАИ (5). И еще один подарок москвичам. Ровно в 24 часа, с последним ударом курантов, Петрович на всю столицу, включая новые районы, расположенные за МКАД, будет объявлять: "В Москве полночь". Уникальную акустическую систему обещает установить всемирно известная фирма Sony (6). - Андрей Георгиевич, судя по всему сказанному, реализация вашего замысла потребует весьма значительных средств. В состоянии ли выдержать эти затраты городской бюджет? - Могу твердо пообещать, что ни одного рубля из него на это строительство выделено не будет. Памятник Петровичу - наш дар родному городу к 851-й годовщине со дня его основания. - Вы сказали "наш". Нельзя ли чуть подробнее. - С удовольствием. Все расходы на сооружение памятника берет на себя КВАЗИ-БАНК. Его президент Дмитрий Храповицкий - настоящий русский меценат, родом из старинной купеческой семьи. Так же, как и я - коренной москвич. КВАЗИ-БАНК давно известен своей поддержкой отечественной культуры. В минувшем году он спонсировал традиционный фестиваль органной музыки в Брянске, гастроли тульского балета на Кипре. С его помощью вернулся на родину архив Родзянко, выставленный на аукционе Сотби в Лондоне. - Ну что ж, Андрей Георгиевич, остается вам только позавидовать. А как вы полагаете, не согласится ли бы КВАЗИ-БАНК стать и нашим спонсором. - Что ж, чем. как говорится, черт не шутит.

МОЯ ПОЗИЦИЯ Жить надо хорошо. Питаться нужно вовремя. Зимой надо ходить тепло одетым. Всегда нужно быть помытым и Борис ХУДИМОВ аккуратно причесанным. Писать рассказы надо хорошо. Текст должен быть содержательным и интересным. Фамилия у писателя должна быть - ХУДИМОВ.

ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ Вечер. Луна заглядывает в окно и видит меня и мою молодую супругу. Ночь. Луна заглядывает в окно и видит меня. Глубокая ночь. Луна заглядывает в окно и видит мою молодую супругу. Очень глубокая ночь. Луна заглядывает в окно и видит меня. Утро. Солнце заглядывает в окно и видит меня и мою молодую супругу.

НЕ СУДЬБА Я проснулся подтянутым, умытым, причесанным. Прочитал пару книг, поглядел на часы и понял, что не судьба. Лег спать. На другое утро я проснулся совершенно другим человеком. Прочитал пару других книг, поглядел на другие часы и опять понял - не судьба. Лег спать. Утром я проснулся, глядя с опаской на часы. Опять не судьба. Лег спать. Больше не просыпался, потому что - не судьба.

МОИ ВРАГИ Василий Петрович Курочкин, Иннокентий Ипполитович Сапожников, Марья Петровна, Сидоров Савелий Иванович, Бобриков Игорь Ильич, Умалов Руслан Уралович, Армен Рафаилович Миносян, Наполеон, Гачко Олег, Лесничий Владислав Юрьевич, Опанасенко Александр Александрович, Сидоренко Петр Васильевич, Панин Евгений Самойлович и Адольф Гитлер.

БОЛЬШОЙ ШУТНИК Жил на белом свете шутник, каких еще не было. Все он обращал в шутку и очень умело. Если верить людям, то такого большого мастера пошутить еще не было. Были у этого шутника ученики, которые знали, что мастер обладает главным секретом шутки. Но никому не раскрывал шутник своей тайны. Однажды пришла пора умирать шутнику. И решил он передать главный секрет шутки своему лучшему ученику. Обрадованный лучший ученик вошел к умирающему и приблизился ухом к его устам. Шутник что-то прошептал. - А? - переспросил лучший ученик. - Бэ, - ответил шутник и умер.

ЖИЛИ-БЫЛИ Жили-были старик со старухой и жила-была еще одна старуха. Старик ушел к еще одной старухе. И теперь жила-была еще одна старуха со стариком и жила-была еще старуха без старика. Ну, таким образом, дожили до смерти, разумеется. до своей. Тут и сказке конец. Кое-кто из нас тоже до своей смерти доживает. а чтоб сказку после себя оставить тут, брат, просто дожить до смерти мало: нужно прожить жизнь рядом со сказочником.

Саша + Марьяна = Дружба Рядом была надпись: Саша + Марьяна = Любовь ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАБОР Чуть выше было: Саша + Марьяна = Плохие Случилось мне гулять по улице. отношения Вдруг мое внимание привлекла надпись Чуть ниже: на одном заборе: Саша + Марьяна = Неопределенность Так и должно быть, подумал я, по-другому нельзя.

Наталья ЛОГИНОВА

МОЙ ЖВАНЕЦКИЙ

Крайне субъективные заметки ПИТЕРСКИЕ ЭКЗЕРСИСЫ Ленинград в начале семидесятых был удивительным городом. В концертном зале у Финляндского вокзала с неизменными переаншлагами выступал Сергей Юрский, по "Сайгону" бродил неприкаянный, никому, кроме милиции, не известный Бродский, в Мариинке репетировал "Сотворение мира" еще совсем юный, пронзительно гениальный Миша Барышников... А сторожем в ВТО работал Сеня Альтов. И это был самый замечательный сторож в мире, потому что с его подачи мы, студенты, проникали сквозь все кордоны на самые-самые культурные мероприятия. С помощью Семена мы попали и на тот вечер. Первый авторский вечер Жванецкого. Жванецкий тогда совсем не был знаменит, жил в Ульянке сорок минут на автобусе от конечной станции метро, на улице Стойкости, которую он называл улицей Терпимости. Его не знали в лицо, в отличие от Карцева и Ильченко, и даже его пленки еще не начали свое победное шествие по стране. Это был самый первый его вечер в Питере. Зал ВТО содрогался от хохота так, что была дестабилизирована работа соседствующего с ним ресторана. Народ, побросав выпивку и закуску, ринулся выяснять, что происходит. И так переполненный зал вобрал в себя еще и гурманов - тех, которые поместились, остальные, пытаясь приобщиться, подтащили из холла к дверям зала исторические вэтэовские диваны и влезли на них. Сеня Альтов, обеспокоенный сохранностью казенных интерьеров, распорядился включить в фойе трансляцию, чем слегка пригасил ажиотаж. Официанты, озабоченные исчезновением клиентов, пошли в разведку и не вернулись. За ними потянулись раздатчицы и повара. И наконец, сдались гардеробщицы. Заперев все выходы, бдительные бабульки приползли сюда же. Такого зал ВТО не видел. В Питере появился новый кумир. Правда, кумир, не признанный властями, что было принципиально важно в то время. И чтобы повторить успех того вечера, автору потребовался добрый, а точнее, совсем не добрый десяток лет. - А как Петя? - спрашивает Жванецкий. Он всегда при встрече со мной спрашивает: "Как Петя?", хотя прошло уже четверть века с тех пор, как мы два очкарика, студенты актерского класса Доната Мечика, два восторженных поклонника таланта Жванецкого ходили за ним по пятам, надоедали, утомляли и, может быть, тешу себя этой мыслью, помогали выжить в том полупризнании, выстоять в полуподполье, куда загонял его тогдашний питерский официоз. С одной стороны - такой успех в ВТО, и у Райкина в театре идет его программа, с другой - "отец города" тов. Романов запрещает писать фамилию Жванецкого на афише авторского вечера Жванецкого в концертном зале у Финляндского вокзала - вечер был разрешен только при этом условии. И публика, радостно аплодировавшая участникам - Карцеву-Ильченке и Юрскому, в полном недоумении взирала на автора - в лицо его все еще не знали, фамилия широкому зрителю тоже мало что говорила, да и откуда ее узнаешь - фамилию, если нигде не написано, и говорить запрещено. В антракте публика обсуждала происходящее в первом отделении: - Какие молодцы Карцев и Ильченко! Здорово работают! Вот только зачем они этого лысого взяли к себе в программу? Администратор он у них, что ли?.. И нахал какой - даже текст не выучил - по бумажке читает!

НОКТЮРН НА ЛЕСТНИЦЕ Если сегодня Жванецкий назначит вам свидание, а сам на него не явится, не обижайтесь. И уж во всяком случае, не думайте, что он позволяет себе быть необязательным в силу телеизвестности и повшенного материального благосостояния. Он и раньше не отличался пунктуальностью. Как-то пригласил он нас с Петей в гости. Все в ту же Ульянку, до которой сорок минут трястись в автобусе, если, конечно, его дождешься. К тому же этот автобус был ограниченного времени действия, то есть курсировал только до двадцати двух вечера. А встреча была назначена на двадцать. Но не отказываться же от приглашения своего кумира из-за какого-то паршивого автобуса! Взяли бутылку сухого, колбасы, сыру, банку шпрот, батон прихватили и - в путь. Приехали даже раньше времени. А хозяина-то еще дома нет. Ну, да и ладно. Сели на лестнице. Ждем. Даже интересно - вот сейчас двери лифта откроются, выйдет Миша, а мы тут - на лестнице. Сидим. Вот уж и восемь вечера стукнуло. Ждем. Цитируем по памяти его произведения. И почему-то не "Авас", от которого с ума сходит публика, и не "Города", очень популярные тогда... Вспоминается почему-то совсем не смешное: Я прошу мои белые ночи отпустить меня на Юг. Я прошу мои черные ночи отпустить меня на Север. Я хочу жить всюду. Мне нужно мое Черное море, мой Невский и мой город Москва... Не знаю, о чем думает коренной питерец Петя, когда цитирует, а я-то, родившаяся в Ростове на Дону, выросшая на Камчатке, стремившаяся в Москву, но оказавшаяся в Питере, и уже успевшая впитать в себя Невский и Исаакий, и закоулки Кирочной улицы - да, именно Кирочной, а вовсе не Салтыкова-Щедрина, как написано на табличке, и холодную вертикаль Александрийского шпиля, эти строки произношу лично от себя и с полным пониманием смысла. Я скучаю по моим камчатским вулканам, по холодной Авачинской бухте, где можно купаться четыре дня в году, да и то, если родители не узнают, тоскую по ростовским бульварам и нашему дворику с остатками фонтана на Пушкинской улице, я обожаю Москву - еще чужую, но уже любимую, и поэтому с особым восторгом: ... А когда мне наскучит тишина, я рухну в Москву, еще тихий и вежливый. И мне здесь покажут! Меня здесь заставят быстро двигаться и брать, не торгуясь, и не торгуясь отдавать... Потому что желающих столько, что желаний значительно меньше... Экспрессия, непонятным образом заложенная в тексте, рождает энергию, мы декламируем хором, увлеченно, не обращая внимание на людей, которые идут мимо нас по лестнице в свои скучные квартиры, не останавливаясь, чтобы послушать наш восторженный дуэт. Впрочем, и не мешая. И мы продолжаем: ... Мы создаем давку от своего количества, и получаем синяки от кошелок - своих и чужих, на бедрах - своих и чужих, вашей жены и не вашей. Особенно в час пик! Когда полуголые курицы расплющиваются... Полуголые курицы напоминают о скучающей в сумке колбасе. Мы смотрим на часы - половина одиннадцатого. Последний автобус был в десять. - Ничего, - оптимистично констатирует Петя. - Он на такси приедет. О том, как мы будем возвращаться из гостей, даже если в эти гости попадем, думать не хочется. А есть, наоборот, хочется. Но как-то неловко сожрем все сами... А Мише, значит, одинокую бутылку... Петя предлагает и бутылку употребить, чтобы не создавать неловкости. Ну, хорошо, только еще немного подождем. И вспомним еще несколько строчек. Меня особенно будоражат: ... А вот встречаются молодые, серые, в серых глазах, серых костюмах... Я знаю этих "серых". Петя не знает, что я знаю. И Миша не знает. И не нужно никому знать. Но мне-то не забыть этот допрос в камчатском горкоме комсомола: "Вас не устраивает политика партии? Кто думает так же? Кого вы знаете в Москве?". И судороги от страха, что сделают обыск, найдут записную книжку с московскими телефонами и потащат, потащат вереницы людей и у всех будут спрашивать: "Так вы считаете, что правительство неправильно ввело войска в Чехословакию? Вы, значит, несогласны с генеральной линией?" Боже, кошмар какой. Нет, я согласна, согласна, я очень люблю генеральную линию. Только стрелять в живых людей - нельзя. "А кто еще так думает?" И они совсем ненамного старше меня, эти молодые, серые мальчики, но у них есть какая-то особая власть задавать мне вопросы, на которые я не знаю как ответить, и исключать меня из комсомола, из института... Нет, про этих, серых, надо произнести обязательно и с особенным чувством: ... А вот встречаются молодые, серые, в серых глазах, серых костюмах, с серыми галстуками и чемоданчиками "дипломат", в которых записные книжки с телефонами и днями ангела и маленькие карты-десятиверстки с маршрутоми наверх или за рубеж. Они почему-то так любят свою страну, что за командировку в Женеву с профессором или Мюзик-холлом жизнь отдадут, маму разоблачат, дядю волосатого оближут, любую работу на дому сделают - так они любят свою страну и понимают, что ей надо. И все в них есть - и любовь к любому. И ненависть. К нему же. Очень хочется спросить у Миши - это он так написал - по наитию, или у него тоже были свои "серые". Но спрашивать нельзя. И дело здесь не в доверии. Я понимаю, что он меня не выдаст. И он, наверное, понимает, что я не разглашу. Но спрашивать нельзя. И нельзя на эту тему говорить. Потому что - у стен есть уши. Но на лестницах ушей нет, по крайней мере мы так думаем. К тому же мы говорим шепотом. Говорим про то, что Миша гениально написал про "серых" и это подвиг. Потому что в любую секунду они могут прийти, или, наоборот, вызвать и спросить: "А что вы имели ввиду?" "А кто еще так думает?" А Миша совсем не героический человек и совсем не хочет ни с кем ссориться. И вообще все это пишет не он, а тот, другой, который где-то внутри, которого нет в реальной действительности, поэтому ему на все наплевать - его невозможно никуда вызвать. Но отдуваться за этого, отважного, в случае чего придется-таки Мише... Так мы, обсуждая природу творчества, под колбасу и сыр прикончили "сухарь", у запасливого Пети оказался еще один, прикончили и его, тоскливо глядя на шпроты - ножа с собой не было. Хотели позвонить, у кого-нибудь попросить, но оказалось, что уже два часа ночи. Жванецкий вернулся под утро, обнаружил нас, спящих у него на лестнице рядом с двумя бутылками из-под сухого, чем был рассержен, наорал, накормил и отправил "в город" на такси. КРЫМСКОЕ АДАЖИО Фестиваль юмора в Крыму. Уже перестройка. Еще Советский Союз. Потрясающе богатые спонсоры, сумевшие заманить теперь очень знаменитого Жванецкого, пообещав осчастливить материально и деньгами. Встречают на "Мерседесах". Всех. Степень уважения к пассажиру определяется цветом автомобиля. Меня везли на белом. Жванецкий катил в серебристом. Поселили в "Аю-Даге". Это бывший комсомольский пансионат. Отдельно стоящее белое воздушное здание. Вплотную, за символическим заборчиком - детский лагерь "Артек". Море в двадцати метрах от порога. Причем, двадцать метров не до пляжа, а именно до самой воды. Ночь. Пляж. Жванецкий. С ним красивая девушка Наташа, которая чуть позже станет его женой и родит сына Димку, тут же известные и не очень известные, парные и одинокие участники фестиваля. - Идите все сюда, кричит возбужденный Жванецкий. - Слушайте! Море шумит! А теперь внимательно слушайте! Когда волна идет сюда - шумит море. А когда назад? Шумит галька! Почему никто этого не заметил? Все поэты мира этого не заметили! Сюда - море! Туда - галька! Ночь. Пляж. Море шумит... - А ты могла себе представить, что у Мечика такой гениальный сын? спрашивает Жванецкий. Сын нашего, опять же с Петей, питерского педагога Доната Мечика Сергей Довлатов. Гениальный Сережа Довлатов - большой и бородатый, который жил рядом, что-то писал, ходил мимо, обращая на себя внимание студенток исключительно бородой и габаритами. Сергей Довлатов, которого мы, всезнающие питерские студенты, к стыду своему, не узнали, не заметили, не разгадали, как и все советские начальники и чиновники от литературы. А ведь, казалось, мы знаем всех, кого стоит знать. По двадцать раз смотрели спектакли Якобсона, слушали первое исполнение щедринской "Кармен", бегали на володинские вечера... Довлатов был для нас всего лишь неудачливым сыном нашего учителя, который иногда приходил к отцу за деньгами. Жванецкий тоже видел его как-то - на дне рождения у Доната. Но вряд ли помнит об этом. Да и я бы не запомнила, но мы ходили с ним курить на лестницу. Причем, он у меня стрелял сигареты. Вот и все воспоминания. Теперь, конечно, досадно. И Жванецкого это мучает. Жил рядом гений. А никто не заметил... Впрочем, Жванецкому заметить непризнанного гения было труднее. Ведь рядом с ним, полуподпольным питерским кумиром, были гении без вопросов. Талант их был признан и почитаем, и не требовал доказательств. Гении были молоды, великодушны и легко приняли Жванецкого в свой клан. На тридцатишестилетие Жванецкого у него в Ульянке собрались почти все питерские кумиры. Хозяин удивлял гостей - не пищей. Хотя пища была, конечно, но не запомнилась даже вечно голодным студентам. В те времена на еду вообще не принято было обращать внимание. Удивлял хозяин только что купленным проигрывателем, который умел сам переворачивать пластинки. Когда пластинка заканчивалась, откуда-то вылезали маленькие черные ручонки, аккуратно брали пластинку, переворачивали ее и музыка продолжалась. Гости восхищались этим чудом техники, обсуждали удобства его использования в некоторых пикантных ситуациях, потом Юрский прочел мишин монолог о застолье: "Селедочку передайте, пожалуйста", Барышников посетовал, что негде станцевать, на что Жванецкий ответил, что очень даже есть где и тут же - без комплексов - продемонстрировал нечто зажигательное. Выпили еще... Александр Володин тихо встал и попросил слова. Маленькое стихотворение, которое он прочел тогда, я записала по памяти: - Девушка, не бросайте, пожалуйста... Стоят в троллейбусе... Стоите в троллейбусе... Стоим в троллейбусе: - Девушка, не бросайте, пожалуйста, копеечку! Бросили за жизнь столько копеек! Бросили жизни. Каждый третий - целиком. Каждый второй - половину. Остальные думают, что не бросили, что использовали с пользой, а теряют их незаметно, и вот-вот потеряют до конца! Но - стоят в троллейбусе. Стоите в троллейбусе. Стоим в троллейбусе: - Девушка, не опускайте пожалуйста, не бросайте пожалуйста копеечку... Ночь. Пляж. Море шумит. - Напиши об этом, - в который уже раз говорю я. - Это ведь история не только твоя. Это молодость целого поколения, его жизнь, это Питер того времени, когда троллейбусный билет стоил четыре копейки... - Может быть... - В который раз соглашается Жванецкий. Когда-нибудь... История моей квартиры... А ведь действительно - весь цвет питерской интеллигенции там перебывал... Надо написать. Ночь. Пляж. Рядом белеет наша роскошная - бывшая комсомольская гостиница. - А вот ты можешь мне объяснить... - Жванецкий с силой наподдал камешек ногой и тот, громко щелкая в ночи поскакал в море. - Ну вот, допустим, я все это заслужил. И эту роскошь в гостинице, эту мебель, это море... Все-таки я что-то пишу, меня знают... Предположим, что заслужил. Но они-то почему все это себе давали? Кто они такие, чтобы все это иметь? Я первый раз в таком месте... Молчи. Не перебивай. Нет, я бывал... Меня приглашали... И в сауну... Чтобы, прикрывшись портфельчиком, им чего-то почитал... Но вот чтобы жить здесь - впервые. А им - за что? Или я не прав? И молчи. Не отвечай. Я это говорю, чтобы ты молчала. Ночь. Море шумит. Сюда - море. Туда - галька. МОСКОВСКИЙ МАРШ Восторженно принявший перестройку, Жванецкий многих разочаровал. Многим было неприятно, что он поддерживает Ельцина и восхищается Гайдаром. Многие уже привыкли ощущать его не столько как писателя, сколько как материализованный протест. Многие воспринимали его как ИНСТАНЦИЮ. В московском городском паспортном управлении в начале восьмидесятых услышала фразу: "Я вас всех тут предупреждаю: если вы не решите мой вопрос в течение недели, я напишу о ваших безобразиях в Прокуратуру или сообщу Жванецкому". Сегодня Жванецкий перестал быть символом оппозиции. У него популярность, квартира, машина, офис, и даже дача, презентованная властями. Он противоречив и неуправляем. Он спрашивает совета, искренно восхищается разумностью оного и не следует ему. Он по-детски влюблен в Пугачеву и дружит с Коржаковым. Он собирает аншлаги и страдает, когда после удачной радиопередачи никто не звонит и не говорит теплых слов. Сегодня Жванецкий не борется с властью. Мало того - готов защищать ее, даже ценой потери собственной популярности. Не понимает, как можно мечтать о колбасе за два двадцать. Возможность возврата в старые времена воспринимает с ужасом. Хотя при его популярности, по-моему, уже без разницы, какие времена на дворе. - Ты с ума сошла?! Конечно разница. Огромная разница. Как все забыли быстро... Сталина они хотят вернуть... Нет памяти у людей. - Да ты-то что помнишь про Сталина? - Очень даже помню. Дело врачей. И как все сразу поверили. Никто не усомнился, ни один человек... А у меня отец врач. К тому же еврей. На меня в школе так и смотрели... Я могу это забыть? Жванецкий на самом деле никогда не был ни борцом, ни оппозиционером, ни - уж тем более - юмористом. Для меня он был и остался трагическим лириком. Поэтом в высоком смысле этого слова. И мне всегда казалось странным его трепетное отношение к смеху. Если зал не заходился в истерике, он дико расстраивался. Почему? Мне казалось, это не должно быть предметом печали... - Если бы я знал - почему. Если бы человек знал, почему он расстраивается. Как было бы легко жить. Говорю сам себе - ты же написал не смешно. Не должно быть смеха. В данном случае пусть просто люди слушают. Они послушают и наверное запомнят. Нет, все равно - если в зале тишина, это считается провалом у меня в душе. Это - как наполнение водой ведра без дна... Мне как-то рассказали про одного медведя, которого научили бочку ведрами наполнять. И он наполнял. Ручной был. Наполнял бочку ведрами. И вся застава, все пограничники пили эту воду. Он честно все делал. Он приходил из лесу, его кормили сгущенкой... Потом какой-то шутник выбил дно у бочки. Несчастный медведь наполнял-наполнял... Потом разбил бочку, разбил колонку, разбил палатку и ушел в лес навсегда. Он понимал, что наполнять бочку нужно так, чтобы было ясно, что она наполняется. Вот и у меня такая идиотская натура, с которой я ничего не могу сделать. Расстраиваюсь очень легко. Быстрее чем радуюсь. ФИНАЛЬНЫЙ АККОРД Марина Цветаева сделала гениальное открытие, написав "Мой Пушкин". Впрочем, может быть кто-то и до того знал, что самое главное впечатление - мое. И неважно, верное оно или ошибочное. Оно мое и уже потому - верно. Марина открывала своего черного Пушкина в красной комнате. Я - своего Жванецкого в Питере. И хотя теперь он живет в Москве, буквально в трех минутах ходьбы от меня, сегодняшний Жванецкий занимает в моей жизни гораздо меньше места, чем тот, питерский, стоящий в одном ряду с открытиями того периода Эрмитаж, Роден, Якобсон, Сайгон, Бродский, Мариинка, Барышников, Исаакий, Володин, Невский, Юрский, Жванецкий...

Михаил ЗОЩЕНКО

СИРЕНЬ ЦВЕТЕТ

Вот опять будут упрекать автора за это новое художественное произведение. Опять, скажут, грубая клевета на человека, отрыв от масс и так далее. И, дескать, скажут, идейки взяты, безусловно, не так уж особенно крупные. И герои не горазд такие значительные, как, конечно, хотелось бы. Социальной значимости в них, скажут, чего-то мало заметно. И вообще ихние поступки не вызовут такой, что ли, горячей симпатии со стороны трудящихся масс, которые, дескать, не пойдут безоговорочно за такими персонажами. Конечно, об чем говорить -- персонажи действительно взяты не высокого полета. Это просто, так сказать, прочие незначительные граждане и ихними житейскими поступками и беспокойством. Что же касается клеветы на человечество, то этого здесь определенно и решительно нету. Это раньше можно было упрекать автора если и не за клевету, то за некоторый, что ли, излишек меланхолии и за желание видеть разные темные и грубые стороны в природе и людях. Это раньше действительно автор горячо заблуждался в некоторых основных вопросах и доходил до форменного мракобесия. Еще какие-нибудь два года назад автору и то не нравилось и это. Все он подвергал самой отчаянной критике и разрушительной фантазии. Теперь, конечно, неловко сознаться перед лицом читателя, но автор в своих воззрениях докатился до того, что начал обижаться на непрочность и недолговечность человеческого организма и на то, что человек, например, состоит главным образом из воды, из влаги. -- Да что это, помилуйте, гриб или ягода! -- восклицал автор. -- Ну, зачем же столько воды? Это, ну, прямо оскорбительно знать, из чего человек состоит. Вода, труха, глина и еще что-то такое в высшей степени посредственное. Уголь, кажется. И вдобавок в этом прахе еще и микробы заводятся. Ну что это такое! - восклицал в те годы автор не без огорчения. Даже в таком святом деле -- во внешнем человеческом облике -- автор и то стал видеть только грубое и нехорошее. -- Только что мы привыкли к человеку, -- бывало, говорил автор своим близким родственникам, -- а если чуть отвлечься или, к примеру, не видеть человека пять-шесть лет, то прямо удивиться можно, какое безобразие наблюдается в нашей наружности. Ну, рот -- какая-то небрежная дыра в морде. Оттуда зубы веером выступают. Уши с боков висят. Нос -- какая-то загогулина, то есть как нарочно посреди самой морды. Ну, некрасиво! Неинтересно глядеть. Вот примерно до таких глупых и вредных для здоровья идей доходил автор, находясь в те годы в черной меланхолии. Даже такую несомненную и фундаментальную вещь, как ум, автор и то подвергал самой отчаянной критике. -- Ну, ум, -- говорил автор, -- предположим. Действительно, спору нет, много чего любопытного и занимательного изобрели люди благодаря уму: микроскоп, бритва "жиллет", фотография и так далее и так далее. А что это дает в конце концов! Вот примерно такие недостойные мысли мелькали у автора. Но эти мысли мелькали, без сомнения, по случаю болезни автора. Его острая меланхолия и раздражение к людям доводили его форменно до ручки, заслоняли горизонты и закрывали глаза на многие прекрасные вещи и на то, что у нас сейчас кругом происходит. И теперь автор бесконечно рад и доволен, что ему не пришлось писать повести в эти два или три прискорбные года. Иначе большой позор лег бы на его плечи. Вот это был бы действительно злостный поклеп, это была бы действительно грубая и хамская клевета на мировое устройство и человеческий распорядок. Но теперь вся эта меланхолия прошла, и автор снова видит своими глазами все, как оно есть. Причем, хворая, автор отнюдь не отрывался от масс. Напротив того, он живет и хворает в самой, можно сказать, человеческой гуще. И описывает события не с планеты Марс, а с нашей уважаемой Земли, с нашего восточного полушария, где как раз и находится в одном из домов коммунальная квартирка, в которой жительствует автор и в которой он, так сказать, воочию видит людей, без всяких прикрас, нарядов и драпировок. И по роду такой жизни автор замечает, что к чему и почему. И сейчас упрекать автора в клевете и в оскорблении людей словами просто не приходится. И если б автора спросили: - Чего ты хочешь? Чего бы ты хотел, например, в ударном порядке изменить в своих близких людях? Автор затруднился бы сразу ответить. Нет, он ничего не хочет изменять. Так, разве самую малость. В смысле, что ли, корысти. В смысле повседневной грубости материального расчета. Ну, чтобы люди в гости ходить, что ли, так, для приятного душевного общения, не имея при этом никаких задних мыслей и расчетов. Конечно, все это блажь, пустая фантазия, и автор, вероятно, с жиру бесится. Но такая уж сентиментальная у него натура - ему желательно, чтоб фиалки прямо на тротуарах росли.

Лев Щеглов

РАЗГОВОР ПРО ЭТО

И кто только пустил про нас такую клевету, будто мы эротически безмолвны? Отнюдь. Возьму на себя смелость утверждать, что сегодня мы говорим об ЭТОМ больше, чем кто-либо в какой-либо другой части земного шара. Прошло не так уж много времени с парализовавшего весь мир заявления о том, что "секса у нас нет", как общество хором признало, что "секса у нас есть". И немало. Хотя, зачастую, глядя на экран телевизора, зритель не всегда успевает сообразить: это еще обнаженное или уже совсем голое? И, вообще, если про ЭТО запросто пишут в газетах, то что же писать теперь на заборах? А как объяснить неотвратимость сползания любого мужского (да. собственно, и женского) разговора, будь то сантехники или физиологи, к теме об ЭТОМ и только об ЭТОМ. Насколько мне известно, на Западе такое тоже встречается. Но только в тесном кругу профессионалов-сексапатологов или на исповеди сексуального маньяка. И вообще, Западный интерес к сексу несравним с нашим. Он какой-то школьно-наивный ("хочу все знать"), простодушно-гигиенический ("как сделать, чтобы было хорошо и не заболеть"). Даже поп-культура ничего не может предложить кроме навязчивого "Фак, фак..." Нет у них полета мысли и нашей изобретательности, когда используя названия двух детородных органов и один великий глагол, можно детально описать все, что происходит в душе и в мире. А вот с печатным словом у нас пока некоторая заминка. Высокая литература, равно как и бульварная, предлагает нам основной глагол, описывающий таинства секса -- "Трахаться". (Мог ли предполагать старик Хоттабыч будущее победное шествие своего таинственного заклинания "Трах-трах-тибидох?") Ну, а как было с ЭТИМ в демократическое время? В неофициальной, бытовой речи россиян отчетливо прослеживалась производственная тема, составляющая по мысли идеологов советского периода, смысл существования человека. Помните: долбиться, пилиться, шуруниться и тому подобное? Даже несравненный Василий Аксенов, ни в одном из своих произведений не обошедший тему ЭТОГО, не смог вырваться из фабрично-заводской ментальности, призывая своих героев "ставить пистон". А как известно, слово "пистон" в английском языке означает ни что иное, как поршень -- piston. Видимо, сексуальное взаимодействие представлялось определенным разделом физики, а точнее -- механики. (Возьмите деталь "А", вставьте в деталь "Б", закрепите контргайкой "В" и добивайтесь режима работы "Г"...) Сегодня нет сложившегося языка о сексе. Явление вроде бы есть, а общего языка нет. А как же изъясняется наш человек об ЭТОМ, когда появляются у него сексуальные проблемы и он вынужден обращаться к врачу? Могу выделить три варианта объяснения своих сексуальных проблем, своеобразный "язык пациента". Первый. Обязательное употребление нецензурных слов. Мол, такое дело, все простительно. Ты же, доктор, сам мужик, и все понимаешь (условно -мужской вариант). Второй. Либо пациент нем как рыба, либо -- сюсюкающий язык детского сада с труднопонимаемыми иносказаниями и намеками (условно -- женский вариант). Третий. Это -- "зримая песня", когда основной смысл передается мимикой. жестами. многозначительными интонациями. Поднятая бровь должна заменить получасовую исповедь. ("Доктор, у меня ЭТО"). В том, как мы говорим о сексе есть и секретный психологический смысл. Давайте в него вдумаемся. В поучениях и ностальгических воспоминаниях пожилых секс -- "это нечто возвышенное". Телесность -- досадное недоразумение; без тел и без контакта секс был бы гораздо лучше. В молодежной среде секс зачастую -- это бунт ("плевал я на все ваши правила"). У некоторых секс -- это спорт, подобный рукопашному бою: овладел парой-тройкой новых приемов -- стал более успешен. Ну, а мы то с Вами, уважаемый читатель, знаем. что секс -- это радостно, весело и, конечно же, смешно!

Алексей ЕРОХИН

МАЛИНОВКИ ПОСЛУШАЙ ГОЛОСОК

Ну, слушай, мой маленький дружок. Садись поудобнее, милый. Прикинь, я расскажу тебе сказку. Так вот: давным-давно, когда куры доились вином... Ох, не то. Я вот про что: когда по телевидению не показывали реклам проклятого "Дирола" и совершенно нам с тобой ненужных женских прокладок... Ты чего со стула-то упал? Ты сиди, слушай: было такое. Ах, не веришь? Было! Да, мы тогда являлись полными недотепами: не знали, что "Орбит" бывает без сахара, а без "Тайда" вообще жить нельзя. Такие вот наивные. Мы летали самолетами "Аэрофлота" и хранили деньги в сберегательной кассе. Малиновки заслышав голосок. Чего ржешь? Малиновки, именно ее. Куда ж без малиновки. По степени популярности с этим хитом спорило только "из полей доносится -- налей!" Ну, ты не помнишь, пацан. Это сейчас у тебя -- сплошной хард-рок и попса по всем каналам, а в нашу-то пору весь советский люд цельный год ожидал не Первого мая и не Пасхи -- он ждал 10-го ноября. Нет, дурашка, не 7-го, а именно 10-го. Ибо это был такой специальный день -- День Мусорного совка. И почему-то именно этому Менту считали нужным посвящать свои песни и мысли наши лучшие голоса. То ли ГАИ в результате с них штрафов не брало, то ли -- что вернее -- мы жили в сугубо полицейском государстве, и оно этим гордилось. Это сейчас ты можешь оттягиваться как желаешь -- а давеча, намедни, в общем -- тогда -- ты был бы маленькой тварью, подопытной мышкой, которой дозируют корм всякого рода -- от хлеба до зрелищ. И ты бы ждал каждого Нового года для того, чтобы сначала в "Голубом -- не подумай чего другого -- огоньке" перед тобой предстали твои благостные соплеменники со словами благодарности свои паханам. Заслышав голосок этих малиновок, мы знали, что почем, а сами-то, опорожнив пару бокалов шампанского, дожидались сокровенного, кое определялось казенно и маняще: зарубежная эстрада. Ты прикинь: это тебе не роллинги какие-нибудь, это -- вау-вау! -Карел Готт и Бисер Киров. Тащишься? Нет? Ну ты и тормоз! В соловьев в наших не врубаешься, в натуре. В таких зарубежных -- благо танки караулят. Но самое-то-самое ждало нас впереди: часика в три начинались "Танцы, танцы, танцы", где практически полуголые девушки вертят стройными бедрами в официально разрешенной самбе (не путай с борьбой, хотя здесь и просматривается метафора насчет того, что хорошенькая задница спасет мир от пре-красной чумы). Кстати о задницах. Знаешь, дурилка, мы и раньше размножались тем же путем или. по крайней мере, получали от самого процесса некое наслаждение. И, кажется, именно потому мужская половина телезрителей прилипала к телеэкранам на фигурном катании. Раньше, пацан, телевизоры бывали черно-белые (это когда без цвета -- зуб даю), и добрые комментаторы заботливо описывали цвета юбочек и трусиков прелестных напарниц либо одиночниц. И этим упивались наши жены. Дуры, конечно. Но мы-то, истинные ценители прекрасного, пристально наблюдали за стройностью ножек Катарины Витт и тем избытком плоти, который совершенно антисоветски выступал из-под обмундирования Жужи Алмоши. Наши пристрастия были при этом сугубо патриотичными, поскольку одна олицетворяла собою замечательную ГДР, а другая -- не менее (ну может, только на чуточку) процветающую Венгрию. И хоккей. Это сейчас играют "Металлоремонтник" против "Ассенизаторщика", а я, в натуре, помню, как Саша Рагулин размазывал шведов по борту и Слава Старшинов -- коронный ремешок шлема по подбородку -раскладывал чехов как котят, прорываясь по центру. Ну, смотри свою НХЛ, козел. А помнишь, как Миша улетел? Нет, не Горбачев. По нему бы так не заплакали. Просто медведик, ерундовинка. И ведь улетел -- навсегда. Больше мы так не заплачем. А еще мы любили всяческую "Международную панораму", малец. Наши чудесные жены (о том, что они дуры я уже, кажется, упомянул) пристально рассматривали парижские або римские витрины, пытаясь своим прозорливым взглядом проникнуть в суть тамошних фасонов и цен. А мы, по простоте своей душевной, слушали музыку комментария -- ну ты прикинь: стоит такой поц на фоне ньюйоркснищей витринищи, горящей всеми соблазнительными огнями, и вещает на полном серьезе: "Красиво убраны улицы американского города, но нерадостны лица простых людей: рождественский гусь подорожал на 10 центов". Сердце, понятно, кровью обливалось. Нам врали "от всей души", нам перевирали "время", и звездным часом советского телезрителя был выход в эфир пьяного в дугарину Юрия Николаева при чтении завтрашней программы -- он тогда в силу этой своей выходки не удостоился партбилета, но любим и по сию пору: не за утренние звезды либо почты -- а за чисто русский поступок. Ты сейчас можешь путать Белянчикову с Беляевой, но прикинь: вот сидел белобрысенький сынуля Саши Маслякова из года в год в первых рядах КВНовских шоу -- и ты, браток, состаришься, и этот малый -- с седой бороденкой, астматически кашлем и тросточкой -- будет там же располагаться папаня его будет неизменно молодым, корректным и аккуратно постриженным! Ты сейчас можешь быть равнодушным к прогнозу температур и всяческих антициклонов на территории России и сопредельных как бы государств -- но тебе, бедняжка, никогда не понять коронной фразы Виктора Балашова, который после добросовестного озвучивания коммунячьего официоза мягко говорил: "И о погоде..." То есть -- так слышалось -- ну, это, ребята, было все вранье, а теперь я вам скажу правду. И это откровение похлеще всех Амальриков и Буковских. Вообще-то я от тебя не отличаюсь ничем: я так же благодарно слушаю рассказ Николая Николаевича Дроздова про очередную зверюшку. я с таким же удовольствием отправляюсь в новое путешествие с Юрием Сенкевичем, я столь же готов подумать вместе с Капицей насчет того. чем грозит нам опыт -- сын ошибок трудных, -- но я на всю жизнь запомню. милый, свой любимый телекадр. Сейчас расскажу. Прикинь: Брежнева хоронили, лафет, все дела, Красная, естественно, площадь, бумкают гроб туда, куда ему и положено, и тут через весь экран, из угла в угол -- медленно, тяжело помахивая крылами, пролетает мрачная ворона. Вечером, во "Времени", этот кадр вырубили. Они постеснялись повторить правду. Но я ее видел. А теперь можешь говорить: ну, что за дурацкий ящик, ну что за фуфло... Малиновки послушай голосок. А из полей, чувачок, доносится то же самое.

Реклама на сайте