«Шерлок Холмс и доктор Ватсон»

Шерлок Холмс и Доктор Ватсон

Предисловие к читателям

Дамы и господа! Уважаемые читатели! Представляемая на ваш благосклонный суд книга является очередным значительным произведением одного из наиболее одаренных людей современности – писателя, историка и литературоведа Ала Райвизхема.

Крупнейшие райвизхемоведы единодушно считают, что книга является плодом кропотливой исследовательской работы автора и основана на старинной рукописи, история которой не менее интересна, чем ее содержание. В течение почти что 100 лет, рукопись передавалась из рук в руки, автором она была унаследована от одного из неизвестных почитателей его таланта, с которым наследник встретился за несколько минут до его внезапной смерти, прогуливаясь, по обыкновению, поздно вечером в районе городской свалки.

Кроме упомянутого манускрипта, господин Райвизхем стал обладателем часов, кошелька, зажигалки, расчески и почти новых носков.

Как можно понять из рукописи, она вышла из-под пера отставного инспектора Скотланд-Ярда мистера Лестрейда (согласно архивным записям, инспектор ушел на пенсию по состоянию здоровья в связи с впадением в детство после того, как был изнасилован своим непосредственным начальником старшим инспектором Фрогфакером, его женой и двумя несовершеннолетними дочерьми).

Лингвистическо – психиатрический анализ записок мистера Лестрейда указывает на то, что они представляют собой отрывочные воспоминания автора о допросе единственного выжившего очевидца похождений поименованных в заглавии книги персонажей, причем допрашиваемый находился под одновременным воздействием гипноза, наркоза и усиленной дозы брюквенного самогона двойной очистки.

Таким образом, несмотря на значительный ущерб, нанесенный рукописи временем (некоторые страницы исчезли, во многих местах текст были внесены дополнения и поправки, часть листов была сильно измята и испачкана чем-то коричневым), ее можно считать наиболее полным и достоверным описанием приключений сыщика мистера Шерлока Холмса и его подель…, то есть пособ…, то есть помощника доктора Джона Ватсона. Конечно, некоторые эпизоды повествования весьма нелицеприятны, но издатель и автор (в одном лице) не сочли возможным и далее скрывать от широкой общественности историческую правду.

Ги Рокьох

Часть I. «Привет чувак, как дела?»

Глава 1. Знакомство.

Джон Ватсон, дипломированный рыцарь со скальпелем, только что закончивший свою студенческую практику в Индии и, не любивший эту практику вспоминать, прибыл в Лондон на поезде, причем, не заплатив за проезд. Однако эту милую выходку вчерашнего студента никто не заметил, так как Джон переоделся в кондуктора, а сам кондуктор, получив в ухо фирменной перчаткой Ватсона (перчатка была усовершенствована Джоном – бессменным победителем колледжа, путем замены тряпичной прокладки на свинцовую), не стал возражать против примерки своей формы, взятой, видимо, всего лишь напрокат.

Следует отметить, что молодой Ватсон благородно искупил свой поступок перед кондуктором, ревностно исполнив его обязанности, оштрафовав одну половину вагона за безбилетный провоз багажа сверх установленных норм, а вторую половину, больше всех возмущавшейся и отказавшуюся платить налог на бесплатный провоз багажа в пределах норм, попросту ссадил с поезда, и потом целый час развлекался, выбрасывая им вдогонку их багаж. Заработанные тяжким трудом одиннадцать пенсов, Ватсон решил использовать на благое дело и, купив карандаши, чернила и бумагу, всю ночь что-то рисовал и мазюкал.

По приезду в Лондон пассажиры были ошарашены предложением кондуктора купить билеты на выход из поезда. После того, как одну старую чету, отказавшуюся платить, заперли в туалете, а ключ выбросили в проходивший мимо товарняк, новые билеты ушли с большим успехом. Молодой Ватсон с удовольствием бренчал двадцатью пенсами в своем кармане и, даже с радостью продал книгу жалоб за два пенса угрюмому толстяку в пенсне, у которого то и дело выпадала из кармана визитная карточка с большой страшной надписью «Ревизор».

Взятую напрокат у кондуктора форму, Джон продал старьевщику и, прихватив по ошибке пару чемоданов у зазевавшихся пассажиров, скрылся в метро.

- Ваш билет? – спросил его в вагоне подземки контролер.

- Да я тебя…, - начал было Ватсон, но, заметив пару дюжих полисменов, опустил свою правую ладонь с двумя вытянутыми вперед пальцами, что означало либо знак победы (викторию), либо то, что контролер рисковал лишиться зрения.

- У меня проездной! – заявил Ватсон, выскальзывая на перрон.

- Стой! – заорал контролер и попытался выскочить следом, но оказалось, что кто-то привязал его к стойке. Причем длины веревки хватило ровно настолько, чтобы контролер успел выбежать на перрон. После этого двери вагона захлопнулись, и контролеру пришлось целую остановку бежать рядом с поездом.

- Астелла виста, беби! – ухмыльнулся Ватсон, чья находчивость не раз спасала его в Индии. Закурив вонючую сигару, Джон начал читать рекламную газетенку, брошенную кем-то в урну. Присев на лавочку в парке, он начал искать объявления о сдаче комнаты внаем.

- Эй, ты! Это мое место! – заявил какой-то оборванец с обнаженной бритвой в руках.

- Пошел вон, говнюк! – отозвался Ватсон, даже не посмотрев на оборванца.

«Говнюк» обиделся и, заревев от обиды, бросился на доктора.

Ватсон ловко увернулся и подставил невежливому незнакомцу ножку. Тот неловко упал и умудрился располосовать себе горло. Фонтанчик крови брызнул на газету, прямо на одно из тех объявлений, которыми интересовался Джон. Объявление гласило: «Джентльмен ищет напарника, чтобы платить за квартиру пополам».

- Судьба! – подумал новоиспеченный доктор медицины, и, не обращая внимание на пострадавшего, двинулся вперед.

Джон Ватсон шел по улице и придумывал, что он скажет своему будущему сокамер…, то есть сотоварищу. Однако, за время учебы в колледже, юный доктор не посетил ни одного занятия по предмету «Хорошие манеры джентльменов» и потому, кроме «Привет, чувак, как дела?» в голову ничего не приходило.

Размышления Ватсона были прерваны неизвестным грабителем в маске. Следует добавить, что грабитель курил трубку и сквозь зубы процедил:

- Хе, судя по всему, выпускник медицинского колледжа. Практику проходил в Индии. Гони деньги, ублюдок, мать твою! – потребовал грабитель, нацелив дуло большого пистолета в переносицу Джона.

Ватсон так поразился услышанному, что безропотно отдал все свои веселые пенсы и спросил, ошарашено глядя на грабителя:

- Слушай, а как ты догадался, что я выпускник и все такое?

- Это же элементарно! На твоем смокинге, безусловно, свистнутом с выпускного бала, есть номер на спине, а на груди эмблема команды, то есть колледжа. А такие идиотские туфли с загнутыми вверх носами выпускаются только в Индии. Покеда, козел, ходи здесь всегда и денег с собой побольше носи, а не то… - он не договорил и выстрелил в проходящего мимо старого лысого джентльмена.

Тот охнул и повалился лицом в лужу. Наслаждаясь произведенным эффектом, грабитель исчез в подворотне.

Ватсон покрутил головой от изумления и поплелся дальше, не забыв, правда, вытащить у пострадавшего кредитные карточки, - больше у того в бумажнике ничего не было.

Заветный дом стоял на отшибе. Вход во двор покосившейся двухэтажки в стиле «СиСиКэпвэлл» загораживали ворота. Поверх забора была натянута колючая проволока. Над воротами нависала пулеметная вышка с прожектором.

На воротах висела табличка с надписью «Магазин безделушек». Однако, как только молодой доктор подошел к воротам, по нему открыли огонь из пулемета. Что-то с хлюпом несколько раз ударило его в грудь. Он взглянул на себя и увидел заляпанный кровью смокинг. Он хотел было потерять сознание, но проходивший мимо еще один старый джентльмен, радостно улыбаясь и, не доходя до убойной зоны, закричал:

- Не бойтесь, сэр. Это пейнтбольное оружие, стреляет шариками с краской. Это старая миссис Хадсон развлекается. Бедняга! Она совсем из ума выжила, - и как бы в подтверждение его слов длинная очередь задела старого, не в меру любезного, джентльмена. На его лбу растекалось красное пятно. Невозмутимая добродетель старика исчезла без следа. – Ты, сука старая, совсем охренела, чтоб тебя… - и он выдал такую порцию ругательств, что даже Ватсон, многому научившийся от старого лорда Джонса, потомку древнего рода, спустившего все свое состояние в карты и преподававшего в колледже предмет «Уроки хороших манер для джентльмена» и «Правила поведения учеников Гиппократа», так вот, даже Ватсон вытаращил глаза от удивления.

Старый джентльмен, так олицетворявший собой старую добрую Англию, поплелся домой, размахивая кулаками. Ватсон же вдруг вспомнил, что видел его фотографию в газете, тот вел рубрику «Правильно говорим по-английски, мать вашу!». Старая развалина был какой-то шишкой в области филологии.

Несмотря на произошедшее, Ватсон решил все-таки встретиться с неизвестным, который решился здесь поселиться. Новоиспеченный рыцарь клизмы и скальпеля невольно почувствовал уважение к неизвестному смельчаку, поселившемуся здесь. Это соображение, природное любопытство, а может быть, надежда на то, что налоговым инспекторам будет трудно до него добраться, заставило его пробежать в «мертвую» для пулемета зону, пока на вышке меняли обойму, и пинком распахнуть ворота, как оказалось нарисованные на бетонной стене. Как и следовало ожидать, нарисованные ворота не распахнулись, а будущее светило медицины запрыгало на одной ноге, держась за вторую и отчаянно ругаясь по поводу, так их и перетак, гребаных сволочей, которые на самом деле ублюдочные негодяи, чтоб их, траханных скотин, трамваем переехало, и вообще, их надо было еще в детстве пришибить, пока они не выросли еще и не начали жизнь людям портить…

Однако, вспомнив, про налоговых инспекторов, доктор Ватсон начал искать настоящий вход. Вскоре, нашлась неприметная калитка и Ватсон, воровато озираясь, проскользнул вовнутрь. Однако, оказавшись внутри дворика, он с изумлением остановился, увидев танк, целящийся в него. Из люка вынырнул танкист с трубкой во рту и грубо спросил его:

- Ты жизнь свою застраховал, крыса налоговая, мать твою?

- Я не отношусь к этим кретинам, которые шарят в чужих карманах в поисках полупенсовика, - попытался разуверить танкиста Джон. – Была б моя воля, я бы их всех в поликлинику сдал, для опытов!

- Хорошо сказано, черт возьми! – обрадовался танкист. – Но может быть, ты из банка пришел, чтоб кредит вернуть? ТАК ВОТ, ДЕНЕГ НЕТ И НЕ БУДЕТ!!! – заорал вдруг танкист. – Я на них танк купил!

- Нет, нет! – закричал Ватсон. – Я пришел по объявлению, честное слово!

- О, как я рад! – закричал танкист, сбрасывая шлем. Когда неизвестный вылез из танка полностью, то оказалось, что на нем был одет приличный смокинг с бабочкой. – Я так рад встретить джентльмена, да еще из колледжа медицины с пониженными требованиями к ученикам, из Ливерпуля, кажется. Да еще из Индии! Практику, наверное, проходили там? – с участием спросил неизвестный джентльмен, похлопывая Ватсона по плечу, пытаясь вытереть грязную, в солярке руку. – Приятно познакомится, я сэр Шерлок Холмс, потомок древнего рода и все такое! – самодовольно заявил он.

- А я сэр Джон де Джуниор фон Ватсон! Мои предки играли в карты с самим Карлом Великим, когда он сидел в тюрьме перед казнью, и дрались на дуэли с герцогом Бекингэмом, когда тот обвинил моего предка в шулерстве! – гордо заявил «фон Ватсон», высоко задрав нос.

- Очень приятно! – фальшиво сказал Холмс, тряся руку Ватсона с золотым перстнем, который наш доктор нашел в саквояже одного из высаженных с поезда пассажиров. Когда Холмс отнял руку, перстня на пальце Ватсона уже не было.

- Пойдемте в дом, - сердечно пригласил Холмс, помогая Ватсону, поднять наверх весь его багаж, состоявший из двух саквояжей, принадлежавших ранее зазевавшимся на вокзале туристам. - Эй, миссис Хадсон, тут мой друг пришел, мы будем делить две комнаты наверху. Знакомьтесь Ватсон, это миссис Хадсон! Дура старая, - шепотом добавил Холмс, подмигивая.

С вышки спустилась миссис Хадсон, разряженная как Анка-пулеметчица.

- Вы, правда, доктор? – спросила миссис Хадсон, с надеждой глядя в глаза Ватсона. – А ну признавайся, сукин сын, чтоб тебя! – заорала она вдруг.

- Да, да, да! – закричал испуганный Ватсон. – Можете подать на меня в суд!

- Вот и хорошо, - вновь добродушно начала «старая дура». – А то у меня рыбка что-то плохо себя чувствует.

- Рыбка? – негодующе переспросил доктор, но затем, опомнившись, ласково спросил, - А что с ней?

- Не знаю, - пожала плечами старая миссис Хадсон. – Как только на сковородку попала, так сразу плавники откинула, - объяснила она, вытирая слезы платочком.

Услышав это, Холмс улыбнулся и покрутил пальцем у виска. Ватсон плюнул и поднялся наверх.

- У нее иногда бывает, в башке, словно кукушка закукует, - успокоительно сказал Холмс, ложась в гамак, висевший под потолком. – Так, что тут у нас в газетах? Так, «Зверства кондуктора», «Правильно говорим по-английски, мать вашу!», о! Возмутительно! – заявил он.

Ватсон заглянул в газету. Среди объявлений ему бросилось в глаза следующее «Холмс – дурак!».

- Да, действительно безобразие! – притворно согласился Ватсон.

- Я найду того, кто это сделал! – заявил Шерлок Холмс, размахивая револьвером. – На кого Бог пошлет! – сказал он и выстрелил в открытое окно.

В доме напротив послышался крик.

- Какого черта! Меня уже третий раз ранят и опять в ту же руку! – вопил кто-то в темноте.

Ватсон с удивлением спросил у Холмса:

- Но как Вы, черт возьми, догадались, что именно тот вопящий сейчас джентльмен и опубликовал в газете то объявление?

- Что? А, да, конечно, догадался. Дедукция, Ватсон! Это же элементарно.

- Я скорей убью вон ту старую леди, чем догадаюсь, как Вы додумались, - сказал доктор, заряжая свой револьвер.

- Ну, ладно, - сжалился Холмс. – Значит так: я посмотрел на объявление и понял, - он торжествующе посмотрел на Ватсона, - этот человек, кто бы он ни был, меня знает!

- Черт возьми! Я бы никогда не догадался! – воскликнул изумленный до глубины души Ватсон.

- И вот, я решил вспомнить, у кого я занял денег и не отдал, - снисходительно объяснял Холмс. – И вспомнил, что вроде бы месяца два или три назад, я занял у кого-то из жома напротив пару шиллингов.

- Да, но как Вы догадались, что это именно он? – с любопытством спросил доктор.

- Элементарно! – ухмыльнулся Холмс. – Просто меня в Лондоне больше никто не знает, так как мой образ жизни (я скрываюсь от алиментов) понуждают не афишировать себя.

- Полиция! Полиция! – продолжал вопить раненый джентльмен.

- Да заткнись ты! – выругался Холмс. – Вот ведь ублюдок, мать его, - и швырнул гранату в дом напротив. Раздался взрыв, на всей Бейкер-стрит вылетели стекла, зато крики раненого смолкли.

Ватсон с одобрением посмотрел на своего будущего соседа и, подняв с пола газету, пошел читать про зверства кондуктора.

Проснувшись на следующее утро, доктор как обычно закурил одну из сигар. Однако раздался небольшой взрыв, и Ватсон пошел мыть грязное от копоти лицо. Но химические чернила, хлынувшие из водяного бака, ничуть ему не помогли смыть копоть, а еще больше усугубили дело.

Так что, когда Ватсон вошел в комнату Холмса, то Шерлок молча захохотал, увидев что-то типа боевой раскраски индейца на лице юного рыцаря клистирных трубок. Кстати, о трубках: Холмс хохотал молча, так как не мог открыть рот, так как кто-то обмазал трубку быстродействующим клеем, да так, что у него приклеены оказались не только губы, но и руки, которыми он схватился за нее, пытаясь вытащить изо рта.

Увидев Холмса, Ватсон сразу забыл все обиды и попытался облегчить его положение, насыпав в трубку первосортный табак, перемешанный с мелкими древесными опилками, и дал прикурить огоньку.

Шерлок, видимо, остался доволен такой помощью, и чем больше чадила и дымила трубка, тем краснее становилось его благородное лицо.

- Могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – с показным участием спросил благородный доктор Ватсон, увидев, как из ушей Холмса пошел дым.

Его новый друг уставился на кончик своего носа и повалился ничком, что-то промычав в ответ.

Новоиспеченный доктор медицины пожал плечами и поплелся завтракать.

- Какого хера, долго я еще буду ждать вас! – закричала миссис Хадсон, хряснув половником по столу. – Ублюдки, вашу мать! Если я приготовила, то надо жрать и жрать вовремя, подлюки!

- Но я… - начал было выпускник колледжа с пониженными требованиями к ученикам, но был прерван.

- А ну заткнуться, недоносок, чтоб тебя! – заорала, выведенная из себя миссис Хадсон.

- Да мэм! – вытянувшись по стойке «смирно», прокричал Ватсон, опасливо косясь на половник в руках выжившей из ума старой стервы.

- Вот и хорошо, - ласково вдруг забормотала миссис Хадсон, уставившись в потолок. – Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - закуковала вдруг она, а затем запела старую солдатскую песню:

Вперед, обезьяньи задницы, вперед!

Родина, мать вашу, зовет!

Ружья на изготовку, бутерброды в коробку,

А портянку свою ночью под нос соседа подложи,

Пусть во сне нюхает, чтоб его!

Мы британские солдаты,

Самые образованные в мире!

Донос написать – раз плюнуть.

Безоружного врага пришить – раз стрельнуть.

Вперед, обезьяньи задницы, вперед!

Джон Ватсон уже не знал, что ему делать, как вдруг появился его новый сосед Холмс с перекушенной пополам трубкой в руках и заклеенными пластырем губами. Более молчаливый, чем вчера, он смахнул кнопки со своего стула и уселся за стол.

Тем временем, в мозгах вдовы губернатора опять что-то замкнуло, и она, увидев размалеванное химическими чернилами лицо Ватсона, решила, что на них напали индейцы.

- Полундра! – завопила она, снимая со стены ружье с большим дулом. – Стой, сука краснозадая, - это она крикнула убегающему «индейцу». Свои слова она сопроводила действием и, зарядив старинное ружье небольшим ядром, спустила курок.

Услышав свист снаряда, Ватсон лег на пол и закрыл глаза. Ядро со свистом пронеслось через открытую дверь, оконную форточку и, угодив в инкассаторскую карету Лондонского банка, разнесло ее на куски вместе с лошадьми и одним из инкассаторов, который в это время ковырялся зачем-то с сейфом. Второй в это время отошел в «кустики» и взрывом с него сорвало всю одежду.

Следует добавить, что голова одной из лошадей отлетела ярдов на пятьдесят и очутилась прямо на обеденном столе лорда Пакерингтона, большого любителя лошадей. Оставим пока лорда Пакерингтона за телефоном, созывать группу боевиков из «Общества защиты животных» и обратим свой взор на работников Лондонского банка, до которого карету не доехала несколько ярдов. Выглянув после взрыва на улицу, они увидели голого, черного от копоти инкассатора, который безуспешно искал новые кустики. Решив, что на банк напала банда негров, они открыли огонь по инкассатору, а он, спасаясь, принялся бегать зигзагами прямо перед магазином ювелирных изделий, расположенного напротив банка. Первый же залп раздолбал витрину магазина и убил двоих покупателей в тот момент, когда они расплачивались за покупки фальшивым чеком. Хозяин магазина, выглянув на улицу, решил, что на магазин напало племя негров, сбежавших, по его мнению, из зоопарка. Достав старинную двустволку, смелый хозяин выпалил из обоих стволов в сторону банка, скрытого туманом из песка и дыма.

Полиция, вызванная одновременно и хозяином ювелирного магазина и руководством банка, попала под перекрестный огонь и, беспорядочно отстреливаясь, начала отступать в сторону дома лорда Пакерингтона. Тем временем, сам лорд во главе отряда боевиков из «Общества защиты животных», услышав все более приближающуюся стрельбу, скомандовал наступление и, подняв флаг Пакерингтонов (большой белый нос с бородавкой на черном фоне), выпалил из пушки, купленной на членские взносы, в сторону перестрелки.

Потеряв более половины отряда, полиция залегла. Из-за дыма и пыли, стоявших столбом (как хобот слона во время случки), полицейские потеряли из виду даже своих напарников, и принялись стрелять во все стороны, в том числе и друг по другу.

Тем временем, все новые и новые вызовы полиции, заставили весь Скотланд-Ярд подняться на дыбы. В самый разгар заседания, в кабинет забежал один из констеблей, чудом выживший после выстрела из пушки и, заорав:

- Спасайся, кто может! Там этих ублюдков столько, сколько дерьма в сортире! – рухнул без сознания.

- Привести его в чувство! – скомандовал шеф Скотланд-Ярда.

Вперед выскочил молодой сыщик Лестрейд и, попинав констебля, привел его в чувство.

- У них там пушки, ружья, пистолеты, а самих негров сотни две-три! – простонал констебль и окончательно отбросил сандалии.

- Лестрейд! – скомандовал шеф полиции.

- Йа-йа, мон хенераль! – подобострастно вытянулся молодой Лестрейд.

- Выясните, из какого зоопарка сбежали негры!

- Есть! – заорал Лестрейд и бросился вон.

- Флетчер!

- Я!

- Вы отвечаете за то, чтобы ни одна строчка не попала в газеты! Можете хоть взорвать все редакции, мне все равно!

- Есть! – вытянулся детектив Флетчер, в обязанность которого входили контакты с прессой.

- Джонсон!

- Я!

- Застегнуть ширинку!

- Есть!

- Финкель-Зипель!

- Я!

- Берете отряд констеблей и разбираетесь на месте.

- Джексон и Смит! Идете со мной играть в карты!

- С удовольствием, сэр! – заорали Джексон и Смит, размахивая колодами карт.

Холмс и Ватсон тем временем с интересом прислушивались к звукам и крикам, доносившимся с улицы.

- Это прямо Вьетнам какой-то! – радостно заявил Холмс, услышав пулеметные очереди с вышки – видимо миссис Хадсон была обрадована не меньше, чем Холмс.

- А я то решил отдохнуть от войны с повстанцами, - разочарованно произнес Ватсон, незаметно выливая в горшок с кактусом, чашку с чаем, который заботливо приготовил себе Холмс.

- Кто украл мой чай? – завопил Шерлок Холмс, обнаружив пропажу.

- Пушкин! – ответил Ватсон, показывая на томик стихов.

Шерлок страшно обиделся и ушел к себе. Через минуту донеслись душераздирающие звуки, судя по которым, можно было предположить, что кто-то поймал бедного, несчастного поросенка и пытает его, чтобы узнать, кто выпил его (Холмса) чай. Ватсон пошел узнать, что это такое и обнаружил, что это Холмс мучает скрипку, пытаясь добиться от нее пятой симфонии Бетховена. Но скрипка держалась стойко и, максимум, чего от нее можно было добиться, так это ритмов в стиле хэви-металл.

- А, друг мой! Хотите, я научу Вас играть на скрипке? – спросил Шерлок, держа скрипку и, орудуя смычком от контрабаса. Скрипка стонала и хрипела, но держалась так стойко, что добиться от нее нежной мелодии было так же трудно, как от старого импотента продолжения рода. – Садитесь же, - предложил Холмс, - Я Вас научу.

- Не надо, - твердо заявил Ватсон, но, смахнув кнопки со стула, все-таки присел.

Милый разговор двух новых друзей мог бы надолго затянуться, но к счастью прибежал идиот Лестрейд, окончивший школу лишь благодаря учебной амнистии, как шепнул Ватсону Холмс. Как выяснилось, Лестрейд прибежал узнавать, в каком зоопарке водятся негры. «Старина Холмс», как его называл сам Лестрейд, быстро разуверил молодого инспектора-салагу в том, что негры водятся в зоопарках. Более того, добрый Шерлок прочитал тупоумному копу целую лекцию о происхождении негров. Так что, когда Лестрейд вернулся в участок, он смело рапортовал шефу о том, что только полупришибленный придурок, ублюдочный невежа, грязный вшивый недоносок, самый распоследний кретин с пустым чайником вместо головы, вонючая скотина, обезьянья задница с ослиными ушами, не знает, что черножопые засраные негры водятся вовсе не в зоопарке. Более того, только полные бездари, у которых вместо мозгов экскременты, а сами мозги находятся в заднице, и которые умеют читать только по складам и только слово «задница», правда справа-налево, наоборот и с выражением; не знают, что негры растут на деревьях, спускаясь ночью только для того, чтобы развлекаться и испражняться. Все это он прочитал с выражением по бумажке, на которой он старательно записал лекцию Холмса.

Однако, шефу Скотланд-Ярда не понравился прозрачный намек на его умственные способности и он засадил Лестрейда на семь месяцев за нарушение общественного порядка на гауптвахту, сидя на которой. Тот должен был отвечать по телефону спасения для самоубийц.

Тем временем, в комнату Холмса заглянула миссис Хадсон:

- К Вам посетитель, сэр!

- Он предъявил визитную карточку? – с любопытством спросил Холмс.

- Да сэр, - ответила миссис Хадсон. – А еще в кармане его пальто я нашла просроченные водительские права, аннулированную кредитную карточку и засаленную колоду карт.

- Так, это некий мистер Торнтон. Пригласите его, - важно сказал Холмс, доставая трубку и закуривая. Документы Торнтона он опустил в ящик стола. - Пригодятся, - хмыкнул он, в ответ на недоуменный взгляд Ватсона.

Вошел незнакомец.

- Проходите сэр. Так попробую угадать. Вы пришли по объявлению в газете об открытии моего детективного агентства. У Вас истек срок водительских прав, Вы клиент Лондонского Банка, любите играть в карты, а зовут Вас сэр Томас Торнтон, - после недолгой паузы заявил Холмс.

- Черт возьми, как Вы догадались? – воскликнул потрясенный посетитель.

- Элементарно, сэр. Ваши стоптанные башмаки свидетельствуют о том, что Вы часто ходите пешком. Значит Вы не ездите на машине. Ваши шныряющие глаза говорят, что Вы привыкли смотреть в зеркала машины. Значит у Вас права просрочены!

- Вы волшебник! – изумленный посетитель присел на табуретку с подпиленной ножкой и рухнул на пол.

- Вы клиент Лондонского Банка, так как остальные банки уже лет пять, как разорились. Наконец, мозоли на Ваших ладонях, свидетельствуют о частом обращении с колодой карт. Ну как, логично? – важно спросил Холмс, выпуская клуб вонючего дыма прямо в лицо посетителю. Тот закашлялся.

- Черт возьми! – воскликнул посетитель.

- Вам бы в цирке выступать, - добавил Ватсон, крутя пальцем у виска.

- Дедукция! – запальчиво сказал Холмс.

- Но как Вы узнали мое имя? – с глупым выражением лица, спросил незнакомец.

- О, это вообще элементарно! Когда Вы зашли в дом, у дома напротив какой-то джентльмен воскликнул, что-то типа «это же урод Торнтон», - соврал для правдоподобности Холмс. – А Ваше имя я угадал простым сопоставлением того факта, что ко мне еще ни разу не приходил посетитель по имени Томас, а по теории вероятности это не могло долго продолжаться, - радостно объяснил Шерлок Холмс, продолжая окутывать комнату вонючим дымом.

- Да, я бы никогда не догадался, - ошарашено сказал Торнтон.

- Пустяки, элементарно, каждый бы догадался, - иронично встрял Ватсон.

- Не обращайте на него внимания, сэр. Его в детстве нянька уронила. Чем могу быть полезным? – осведомился Холмс. – Вот мои тарифы, - он протянул бумажку.

Посетитель ошарашено уставился в бумагу.

Вот что в ней было написано:

«Тарифы детективного агентства Холмса»

Слежка – 1 шиллинг / час

Съемка скрытой камерой – 2 шиллинга / час

Расследование запутанных дел – 3 шиллинга / час

Подделка документов – 4 шиллинга / час

Кража – 5 шиллингов / час

Кража со взломом – 6 шиллингов / час

Устранение конкурентов – 7 шиллингов / патрон

Ограбление поездов – 8 шиллингов / поезд

Террористические акты – 9 шиллингов / акт

Похищение людей – 1 фунт / человек

Кроме того, дешевая распродажа фотографий дела «неверной жены лорда Пенса».

Постоянным заказчикам скидка – 0,001%.

Всегда в продаже отмычки, фомки, глушители и широкий выбор ядов.

Конфиденциальность гарантируется.

Тарифы изданы благодаря спонсору – «Публичному дому Сохо».

- О, сэр! Вот это да! – глаза у посетителя на лоб полезли. – А в кредит можно?

- Можно! – согласился Холмс. – Но деньги вперед! – заорал он, нацеливая револьвер на Торнтона. – Кстати, Ватсон, посмотрите в газетах, может его разыскивают и объявлено вознаграждение.

- Но сэр! – жалобно завопил Торнтон. У меня скоро будут текущие поступления, а сейчас я временно на мели.

- Расскажи мне историю про свою тяжелобольную тещу, может я заплачу, - ухмыльнулся Холмс.

- Откуда Вы это узнали? – с изумлением спросил Торнтон, побледнев.

- Дедукция! – хвастливо сориентировался Холмс. – Короче, денег нет, катись отсюда, - рука новоиспеченного сыщика вновь дернулась за револьвером.

- Где я их возьму? – чуть не плача, спросил Торнтон, огорченный тем, что не в состоянии профинансировать убийство своей тещи.

- Мне пофиг, можешь банк ограбить, - ответил Холмс, спуская Торнтона с лестницы. Еще раз придешь сюда без денег, уши отрежу, - пообещал он, размахивая острой бритвой.

- Ох уж эти бедняки гребаные, - выругался Холмс. – Наверняка хотел заказать убийство своей тещи, мать его так!

- Откуда Вы знаете? – изумился Ватсон.

- Ну и тупой же Вы, Ватсон! Это же элементарно! Дедукция! – он поднял кривой палец к потолку.

- Ну, а все же? Почему именно тещи? – продолжил упорствовать «уроненный в детстве нянькой» Ватсон.

- Ну, а кого же по-твоему? – язвительно спросил Холмс.

- Да, в самом деле, - пробормотал глупый Ватсон, - Точно, тещу. Надо же!

- Как Вы только сразу догадались? Черт возьми! Холмс, Вы – гений!

- Я знаю, - важно махнул рукой Холмс.

Так познакомились Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Так возникла их странная дружба.

Глава 2. О бедном Лестрейде замолвите слово.

Прошло три с половиной месяца после сражения на Бейкер-стрит. За это время был обнаружен повешенный негр, оказавшийся впоследствии, инкассатором Лондонского банка, здание банка, после прямого попадания в него снарядов из пушки лорда Пакерингтона, было вновь отстроено. Сам же лорд и десять членов «Общества защиты животных» были случайно застрелены полицией. Пушка была конфискована. Холмс на время расследования уехал во Францию, правда Ватсон готов был поклясться, что несколько раз видел его ночью у своего холодильника. Просидев в тюрьме два дня, Ватсон заявил, что во всем виноват некий Томас Торнтон, после чего, его отпустили, взяв подписку о невыезде.

Миссис Хадсон после часа дачи показаний в участке, была отправлена в сумасшедший дом, который вскоре после этого сгорел, и она вернулась обратно, под родной кров.

Холмс вернулся внезапно, возникнув как чертик из коробочки. За те два дня, что Ватсон давал показания в полиции, кто-то обчистил холодильник Ватсона...

Джон Ватсон открыл глаза, посмотрел на таракана, который полз по потолку и приставал к мухе, и протяжно зевнул. Но тут же об этом пожалел, так как таракан в экстазе свалился с потолка прямо в открытый на время рот.

- Убью! – заявил Ватсон таракану и понес его на кухню, где в отсутствие миссис Хадсон хозяйничал Холмс, однако лучше бы он этого не делал, так как вернувшаяся из дурдома домохозяйка часа два гонялась за ним с большим половником. Но сегодня утром она, видимо проспала и Джон быстро прокрался на кухню, поднял крышку кастрюли с супом, воровато оглянулся, выловил кусок мяса и засунул его в рот. Затем, он бросил туда таракана и, захихикав от восторга, пошел на улицу за газетами.

Воровато озираясь, Ватсон выглянул из приоткрытой им двери, затем быстро пересек улицу и принялся шарить в почтовом ящике соседей. Выцарапав газеты, Ватсон приладил к ящику петарды и, посмеиваясь, вернулся на свою сторону улицы. Однако, когда он взялся заручку входной двери, то оказалось, что пока он бегал за газетами, кто-то приладил электроконденсатор к ручке. Подергавшись с полминуты, как бродячий клоун, Ватсон поднялся наверх.

- А, Ватсон, - на втором этаже у своей двери стоял Холмс. – Что, кто-то приладил электроконденсатор к ручке входной двери?

- Как Вы только догадались? – подозрительно спросил Ватсон, патлы которого от воздействия тока, торчали во все стороны.

- Это же элементарно, друг мой! Ваши крики разбудили пол-улицы, значит Вам было больно, хе-хе. Торчащие во все стороны волосы говорят об электричестве. Я сложил два плюс два и догадался! – лицо Холмса расплылось в глупой улыбке. – Готов спорить, что электроконденсатор был системы Холкрофта. Главное, это дедукция!

- Врете Вы все! – заявил недовольный Ватсон.

- Нет, мой тупоумный друг! Дело в наблюдательности. Когда я оглядываюсь вокруг, то я замечаю все. А Вы, уставитесь на кончик собственного носа и ни хера не видите. Не обижайтесь, друг мой! Хотите пример? Вы уже три месяца живете здесь, прячетесь от кредиторов, водите сюда девочек. Три месяца Вы поднимаетесь по лестнице на второй этаж. Вы три раза расквасили себе нос, дважды обварили себя кофе, когда кто-то обмазал ступеньки салом. Ну так вот, заметили ли Вы, сколько ступенек на нашей лестнице?

- Двадцать! – угрюмо заявил Ватсон, поклявшись про себя, что при первом удобном случае, Холмс как-нибудь сломает ногу.

- Вот и нет! Какой же Вы тупой! Их всего семнадцать! – радостно объяснил Шерлок Холмс. Вот видите, я все замечаю. О! Ватсон, идите сюда. Видите, вон идет человек. Что Вы о нем скажете?

- Хе, раз плюнуть! – отозвался дипломированный доктор медицины. Так, лысая башка – значит болел лишаем, пенсне на носу, значит плохо видит. Дорогой костюм – значит взял поносить напрокат, скорее всего доктор, коллега, мать его, лет 50-60. Ну, и как я со всем этим справился? – задрав нос, спросил Ватсон.

- Херово, - ответил Холмс. А вот теперь я попробую. Так, его зовут Джеймс Дарлингтон Буль, ему пятьдесят два года, холост, трое детей, импотент, служил во флоте, сейчас работает управляющим одного из филиалов Лондонского банка, любит пить, свою собаку Томми и похабные журнальчики с голыми задницами, - заявил Холмс и, подождав, пока тот поравнялся с фонарем, выстрелил в него. Тот упал, обливаясь кровью. – Умер сегодня, - подытожил он, гадко ухмыляясь.

- Но как Вы, черт возьми, узнали? – завопил Ватсон, несколько раз стукнув по столу кулаком.

Холмс с третьего раза успел незаметно подложить кнопку под его кулак. Сотрясания сразу прекратились.

- Ой, что ж Вы по кнопке то молотите, - посочувствовал Холмс. Ну так вот, дедукция это великая штука! Это же элементарно. Когда я танк покупал, кредит брал в его филиале, все о нем разузнал и даже дал ему адрес зоопарка, клетку обезьяны, как две капли воды на него похожую, но этот лысый мудила все-таки вызнал, где я живу, хотел кредит потребовать вернуть, - объяснил он Ватсону.

- И Вы после этого, еще его мудилой называете? – возмутился Ватсон.

- А что, Вас что ли называть? – огрызнулся Шерлок Холмс.

- Слов нет! – заорал Ватсон. – Я много ублюдков повидал на своем веку, но такого, я впервые вижу!

- Аналогично, - улыбнулся его оппонент.

- Вот ведь гребаный недоносок, жалкая карикатура на сыщика, мать его так, еще ухмыляется, - возмутился доктор.

- И это говорите мне Вы, который проиграл мне в карты два фунта и до сих пор не отдали! – заорал в ответ Холмс, размахивая своей кривой трубкой.

- Да пошел ты в… Что? Ах, да, Холмс, старина, о чем мы говорим. Ведь мы же прошли вместе огонь и воду. Я даже сидел в тюрьме, а какой-то ублюдок обожрал меня, да еще насрал в мой холодильник, - Ватсона передернуло. – Зато кто-то написал на Вас донос, хи-хи, и у Вас конфисковали танк.

Друзья расчувствовались и обнялись. Холмс незаметно вытащил у Ватсона бумажник. У самого Холмса таинственно пропали часы. Друзья пошли завтракать. По дороге Ватсон забежал в туалетную комнату и обмакнул зубную щетку Холмса в унитаз. Шерлок же в это время, выбросил грязные носки доктора в окно. Словом день начинался как обычно. Вскоре друзья уже сидели за столом и ждали, когда миссис Хадсон принесет жратву.

Несмотря на то, что миссис Хадсон во время готовки пыхала травку, еда получилась довольно сносной.

- Я сегодня суп не буду, - заявил вдруг Ватсон, накладывая себе котлеты с овсянкой.

- Да я тебе сейчас вот этот половник в задницу засуну, говнюк! – обиделась миссис Хадсон. – Если я сготовила, значит надо жрать и так, чтобы на зубах скрипело! – заявила свихнувшаяся вдова вице-губернатора Индии. – Ку-ку, ку-ку, - закуковала вдруг она.

Ватсон с мрачным видом покосился на размер половника. – Кингсайз, - подумал он и наложил себе полную тарелку под пристальным взглядом миссис Хадсон. Шутка с тараканом уже не казалось ему такой остроумной, как раньше. Однако, стоило Миссис Хадсон на секунду отвернуться, как содержимое тарелки было вылито в аквариум, где плавали любимые рыбки Холмса.

Холмс с интересом читал в это время заныканную из соседского почтового ящика прессу и потому ничего не заметил.

- О! – сказал он. – Ни фига себе! Скандал в королевском семействе. Вчера Скотланд-Ярд арестовал мужа принцессы, некоего Томаса Торнтона по подозрению в подготовке покушению на августейшую тещу! – читал он вслух. – Подлый негодяй Торнтон, обманом женился на принцессе и выманивал у нее деньги и драгоценности, которые он затем спускал в карты и на скачках. Ого! Кроме того, отъявленный негодяй Торнтон, успел заявить, что является (по совместительству) любовником наследного принца!

Ватсон, услышав имя Торнтона, заерзал на месте, словно его кольнули в зад шилом.

- Заговор удалось раскрыть лишь благодаря доносу одного из честнейших граждан Великобритании. Полиция отказывается называть его имя, но нашему корреспонденту удалось узнать, что его фамилия начинается на «Ват», а заканчивается на «сон». – Черт возьми! – выругался Шерлок Холмс. Нашелся какой-то ублюдочный сыщик, который разгадал загадку дела Торнтона раньше, чем я! Надо найти этого парня!

- Чтобы познакомится с ним? – спросил Ватсон. – Чтобы руку ему пожать?

- _ Чтобы ему морду набить! – размахивая кулаками, заявил Холмс.

- Черт возьми этого ублюдка! Какого-то там "Ват" и "сона". Минуточку! Ват-сон! Я понял! Его фамилия Ватсон!

- Гениально! – решил подольститься Ватсон.

- Я все понял! Это Ваш однофамилец! Вот что значит дедукция! – радовался Холмс.

- Как Вы только догадались! – притворно восхитился доктор.

- Элементарно, Ватсон! – ответил Холмс. – Кстати, пошли к Лестрейду, а то бедняга небось скучает, все-таки три месяца на гауптвахте.

Друзья поймали кэб и доехали до Скотланд-Ярда. Там Холмс показал кэбмену фальшивый полицейский значок и оштрафовал за превышение скорости.

Весело позвякивая монетками, Холмс вошел в здание, где как всегда толпилась куча народа. Шерлок схватил Ватсона за руку и потащил за собой. По дороге к Лестрейду, они забежали в какой-то кабинет. Ватсон с изумлением заметил, что в кабинете, на двери которого висела табличка с надписью «старший детектив Чарли», сидел самый настоящий орангутанг в полицейской форме.

- Это мой приятель, - объяснил Холмс. – Попал сюда благодаря моим связям, - похвастался он.

- А по-моему, это обезьяна!

- И как Вы только догадались, дорогой друг? – притворно рассмеялся Шерлок. – Конечно, это обезьяна, зато звание и зарплата у него повыше, чем у Лестрейда! – радостно объяснил он.

Друзья прыснули от смеха. Обезьяна, услышав имя Лестрейда, почесалась в области задницы, вызвав новый взрыв смеха.

- Чарли, братан, подпиши вот здесь! – попросил Холмс, сунув Чарли ручку в лапу. Орангутанг понюхал бумагу и высморкался в них.

- Ах ты, блядская тварь, мать твою! – заорал Холмс. – Подписывай давай, обезьяна вонючая! Хочешь обратно в зоопарк? Орангутанг испуганно затряс головой. Схватив ручку, орангутанг накарябал что-то и, схватив со стола чернильницу, вылил ее содержимое на себя.

- Спасибо Чарли, ты только что вернул мне танк! – сказал на прощанье Холмс.

- Холмс, - изумленно спросил Ватсон, - Это что и в самом деле Ваш брат?

- Ватсон, Вы что с Луны свалились? У меня нет ничего общего с этой обезьяньей мордой. Если честно, то мне удалось пропихнуть его в рамках эксперимента, когда решили выяснить, можно ли негров брать на работу в полицию. Так как ни одного живого негра не нашлось, то я привел своего друга Чарли. Кстати, его фамилия – Дарвин, хи-хи!

Ватсон покачал головой и спросил у себя, как только такую чушь можно писать в книжках.

Друзья спустились в подвал, где находилась гауптвахта. Войдя в камеру, они увидели Лестрейда, валявшегося на койке с сотовым телефоном в руке.

- Ты мне уже в третий раз звонишь, ублюдок, твою мать! Что? Грозишь повеситься? Да найди в себе мужество, говнюк, повесься, а то я уже тебя слушать не могу. Да! Еще раз позвонишь, я тебя сам повешу!!! – Лестрейд в сердцах бросил трубку.

Подняв голову, Лестрейд увидел Холмса.

- Ах, это ты!!! – воскликнул он. – Ну, погоди, дай только выйти отсюда, я тебя, урод, засажу лет на десять! – пообещал он.

- Вот видите, дорогой Ватсон, какими неблагодарными бывают люди. Я хожу по инстанциям, добиваюсь подписи старшего детектива сэра Чарльза Дарвина, чтобы освободить этого ублюдочного недоноска, а он, неблагодарный, вместо того, чтобы, мать его, одолжить мне фунта три, грозит засадить меня. Как только выйдет отсюда, так его растак!

- Но вы же подписали бумажку у обезьяны на выдачу танка! – вполголоса сказал обескураженный доктор.

- Заткнись, - согласился Холмс.

- Ой, Холмс, старина! – закричал Лестрейд. – Ты правда мне скостишь срок? Холмсик, дорогой, можно я тебя, тьфу, поцелую?

- Пошел нахер, педераст! – попятился назад Холмс.

- А, три фунта? – понял Лестрейд, шаря в своих карманах. – Вот держи, это моя зарплата за три месяца, - он протянул золотые соверены.

Холмс схватил монеты, опустил их в карман, пожал Лестрейду руку, похлопал по спине, посоветовал ждать, собирать вещи, а затем ретировался, утащив за собой Ватсона.

- Крепитесь! – посоветовал он на прощание Лестрейду.

Лестрейд преданно смотрел ему вслед, как собачонка.

Когда за друзьями запирали дверь камеры, то они услышали песенку, которую напевал Лестрейд:

Тридцать три побега, тридцать три побега,

Тридцать три побега – я такой крутой!

Вновь на волю выйду, буду грабить бары,

Или лучше банки – вот он я какой!

- Да, набалатыкался Лестрейд! – вполголоса проворчал Холмс.

- Набалала…что? – не понял Ватсон.

- Набалатыкался, приблатнился значит, - объяснил опытный психолог Холмс. – Что ж с ним через три месяца будет?

- Превратится в обезьяну! – высказал догадку Ватсон.

- Но минутку, - остановился Ватсон. – Вы сказали через три месяца? Вы что, его не собираетесь освобождать?

- Конечно нет, Ватсон! Вы в самом деле тупой или только притворяетесь? – огрызнулся Холмс, закуривая трубку. – Да он когда выйдет, первым делом долг обратно потребует!

- Но как это будет называться? – спросил шокированный Ватсон.

- Это будет называться «Мы сейчас идем в ресторан!» – заявил Холмс.

- А, конечно! Я так и думал! – быстро согласился Ватсон. – В ресторан! Такси!

Около друзей с визгом затормозил новенький мерседес-такси.

- Полиция! – заявил Холмс, показывая полицейский значок с фамилией Лестрейда. – Нам срочно нужна ваша машина! – с этими словами он выкинул шофера и укатил вместе с Ватсоном.

- Ага! – заявил шофер, поднимаясь с тротуара. – Лестрейд! Так и запишем. Будет знать, как связываться с отделом внутренних расследований полиции города. Все-таки я гений! – заявил лже-шофер. – Завтра пойду работать «официантом», - сказал он сам себе и, поймав кэб, поехал в Управление. Следует добавить, что он арестовал затем кэбмена за оскорбление при исполнении своих обязанностей, когда тот потребовал плату за проезд.

Спустя три дня, после проведения тщательного служебного расследования, все выяснилось и Лестрейду утроили срок, несмотря на все его клятвы в том, что он сидел в тюрьме и не мог разбить вдребезги автомобиль, принадлежавший отделу внутренних расследований, а также не мог переехать кошку судьи, перебегавшей дорогу. Глухой (от рождения) судья отказался принять во внимание доводы бывшего инспектора и признал его виновным.

Глава 3. Первое дело Холмса.

В один ненастный день, когда никто даже носа на улицу не высовывал, в дверь дома на Бейкер-стрит, 224б постучала чья-то грязная и немытая рука.

Дверь открыла миссис Хадсон с большим двуствольным карабином в руках. С этим карабином, по ее словам, покойный муж охотился на слонов.

- Чего надо? – плюнув в незнакомца, спросила она.

- Полиция! – ответил тот, показывая бляху.

- А, - отозвалась свихнувшаяся домохозяйка, - А я уж думала, опять какой-нибудь коммивояжер приперся. Припрется урод, все купить предлагает что-нибудь, а потом, фьюить, и рояля как не бывало!

Холмс и Ватсон в это время играли в карты. С переменным успехом, но все-таки чуть чаще, выигрывал Холмс.

- Мистер Холмс, к Вам посетитель, - донесся крик миссис Хадсон.

- Ну что же, в следующий раз доиграем, - заявил Шерлок, бросая карты.

- Какого хера, я уже почти выиграл! – завопил недовольный Ватсон.

- Заткнись! – весело отозвался Холмс. – О, сэр, - это уже он обратился к неизвестному. – Как я рад! Надеюсь, Вы не из налоговой инспекции?

- Полиция! – заявил неизвестный. – Отдел лицензирования деятельности частных детективов, так их перетак, которые постоянно отнимают кусок хлеба у полицейских, – с этими словами, он схватил бутерброд Холмса, лежавший у аквариума с рыбками.

- Прошу прощения, сэр, но это мой бутерброд! – твердо заявил Холмс, вырывая еду изо рта полицейского.

- Убери руки! – пригрозил полицейский, провожая голодным взглядом кусок хлеба с колбасой. – Хочешь сесть лет на десять?

- Хочешь, кто-то напишет в налоговую инспекцию донос, чтобы проверили твои доходы? - ответил Шерлок, скармливая бутерброд своим рыбкам.

- Ну зачем же так? – попытался замять дело представитель закона. – Я к Вам по делу. Некий мистер Шерлок Холмс обратился в Управление с просьбой выдать ему лицензию на право заниматься частным сыском.

- Ну, ну, дальше, - затаив дыхание, подбодрил копа Ватсон.

- Ну так вот Вам официальный ответ. Он гласит: «В прошении отказать» – нарочито громко прочитал полицейский чиновник.

- Эй, сэр, это видимо выпало у Вас из кармана, - почтительно сказал Шерлок Холмс, протягивая полицейскому бумажку в пять шиллингов и три пенса мелочью.

- А, спасибо, Вы очень любезны, - поблагодарил государственный вымогатель и что-то подправил в документе, после чего протянул его Холмсу.

- Очень рад был повидать Вас, неизвестный сэр, - пожал на прощание руку Шерлок и спустил того с лестницы.

Не дожидаясь, пока крики загремевшего вниз по лестнице чиновника хоть немного затихнут, любопытный Ватсон развернул заветный документ. В нем он прочел следующее:

«В прошении НЕ отказать.

Ее Величество, королева Английская»

- Пять шиллингов и три пенса за две буквы! – воскликнул потрясенный Ватсон.

- Ну, дорогой друг! Не судите меня так строго. К тому же всегда остается надежда, что он, упав. Сломал себе шею, - пояснил новоиспеченный сыщик с лицензией, выпуская клубы дыма в лицо доктору.

- Это вряд ли возможно, - с грустью ответил Ватсон. – Вы послушайте, как он кричит.

- О, это ужасно, - поморщился Холмс. – Может ему яду вколоть?

- Может, - с сомнением сказал Ватсон, прислушиваясь к крикам упавшего. – Пойду, помощь что ли окажу. – С этими словами, Джон быстро накинул на себя серый от пыли белый медицинский халат, схватил чемоданчик доктора, небольшой кассовый аппарат и спустился вниз.

- Помогите, помогите! Умираю! – кричал недавний посетитель, держась за ступню. – Уй, уй! Какая боль! У меня ноготь на большом пальце сломан!

- Сэр, Вам помочь? – обратился к нему доктор Ватсон.

- Да, да, хули так долго! Так и помереть можно! – кричал пострадавший.

- Не беспокойтесь, сэр! Если Вы умрете, то я позабочусь о пяти шиллингах и трех пенсах, - успокоил раненого доктор Ватсон.

- Я и сам могу о них позаботиться, придурок! – грубо ответил больной. – Давай, лечи меня, а то я напишу в медицинский профсоюз жалобу у тебя отберут лицензию!

Ватсон в ответ начал обматывать больного бинтами, причем почему-то, в первую очередь голову, точнее рот пострадавшего, так, что крики быстро затихли. Обмотав бинтами голову, руки и шею пострадавшего, Ватсон кое-как наложил гипс на раненую ногу. Когда гипс засох, оказалось, что у Ватсона не зря было три переэкзаменовки по наложению гипса – у больного в одном сплошном гипсовом коконе оказались обе ноги, невесть откуда взявшаяся лыжная палка, конец бинта и дохлая крыса, чья морда торчала в районе сломанного ногтя.

- Так. С Вас пять шиллингов и три пенса, - заявил Ватсон, шаря в карманах больного.

Спустившийся вниз Холмс ужасно развеселился и, приделав к гипсу роликовую доску, натянул на торчащую лыжную палку парус из половой тряпки, выкатил малоподвижное тело на улицу и спустил под гору. Налетевший ветерок весело выкатил «путешественника» на Бристоль-роуд, где как всегда было оживленное движение. Один из извозчиков внезапно увидел человека с парусом в трех метрах от копыт своей лошади и резко свернул на тротуар, размазав двух старушек по стене дома. Однако, к несчастью для извозчика, третья старушка оказалась членом кружка старушек-божих одуванчиков со странным названием «Смерть маньякам!». Кстати, председательствовала там миссис Хадсон. Так что третья старушка залегла, словно солдат, бросившийся под танк, подождала, пока карета не проедет, затем вскочила и, достав из ридикюльчика «лимонку» из запасов, любезно предоставленных миссис Хадсон, и швырнула во «вражеский» экипаж. По иронии судьбы в этом экипаже ехала теща начальника Скотланд-Ярда, так что взрыв гранаты разорвал на куски извозчика и сорвал с головы тещи парик, оголив лысую голову.

В это же самое время, человек-роликовая доска с парусом, счастливо избегнув опасности со стороны экипажа, видимо на радостях, сбил торчащей лыжной палкой полицейского-регулировщика, который сел прямо на обмотанное бинтами лицо «больного». Так что дальше они поехали кататься вместе. Вдобавок ко всему, на голову регулировщика свалилась подброшенная взрывом дверца кареты. Голова регулировщика в шлеме оказалась крепче и дверца, как бы оделась на шею, словно гигантский воротник.

Тем временем, на шоссе начались аварии. Увидев взрыв, кэбмены и шоферы машин, попытались развернуться и унести ноги, то есть колеса подальше. Какой-то прохожий в кепке, бросил еще одну гранату в это «сборище сганых ублюдочных импегиалистических свиней, мать их». Его добрые глаза так и сверкали, когда он почесывал свою козлиную бородку. Насвистывая «Интернационал», неизвестный пнул носком ботинка по коленной чашечке проходившего мимо старого джентльмена и обозвал скорчившегося от боли прохожего «ублюдочным буржуем». Не найдя больше вокруг классовых врагов, бородач в кепке запустил камнем в витрину магазина и бросился бежать.

Тем временем, на дороге творилось что-то невообразимое. Три машины столкнулись друг с другом и взорвались. Пара экипажей взрывной волной была заброшена на деревья. Под одним из деревьев мимо прохаживалась парочка старых джентльменов. На голову одному из них нагадила птичка.

- Хорошо еще что коровы не летают! – заявил он и тут же пожалел, что забыл о лошадях. Один из коней, застряв среди веток, не нашел ничего лучшего, кроме как облегчиться на бедного старого джентльмена. Тот пукнул от испуга и испустил дух. Точнее, его душа вылетела с его последним пуком. Второй же засмеялся так, что схватился за сердце. Повалившись на первого, второй джентльмен тоже откинул сандалии.

Между тем, в результате пробки, пожарная машина свернула на пешеходную улицу и разметала во все стороны демонстрацию рабочих и сборище фанатов «Арсенала», проигравшего в этот вечер «Лидсу» из-за ошибок судьи. Главарь фанатов вместо знамени держал в руках голову судьи с приклеенной на лоб красной карточкой. Несколько человек попало под колеса, остальные были сбиты пожарной лестницей, поворачивающейся во все стороны.

По иронии судьбы, машина вырулила на площадь возле тюрьмы. Водитель был контужен бутылкой, брошенной перед смертью одним из болельщиков. Впереди машины, пытаясь убежать от смерти, со страшной скоростью несся главарь фанов, размахивающий головой судьи. Однако, возле здания тюрьмы, машина догнала его и сбила. Пожарная лестница, зацепив голову судьи, снесла решетку на окне карцера, забросила голову внутрь и, развернувшись, выскользнула обратно и ударила по голове одного из охранников. Тот от неожиданности спустил курок и пуля полетела в здание напротив, где шло заседание комиссии по вопросам образования. Один из радикально настроенных членов комиссии, оказавшись в меньшинстве, пригрозил председательствующему гласом народа. Откуда ни возьмись, прилетевшая пуля с изумительной точностью угодила в затылок председателя.

- Глас народа – глас божий! – поучительно заявил сориентировавшийся радикал. Через минуту, его избрали новым председателем.

В это же самое время, из окна карцера выглянула заспанная физиономия Лестрейда.

- Какого хера! – заявил он, с недоумением поднимая голову судьи. Таким его и застали вбежавшие тюремщики, - с головой в руке и выглядывающего в выломанное окно.

Однако разразившаяся буря происшествий никак не отразилась на лице Холмса, выглядывавшего из окна на Бейкер-стрит. Он. Правда с интересом посмотрел на то, как тандем на роликовой доске пронесся мимо во второй раз. С кухни донеслись звуки выстрелов. Это миссис Хадсон попыталась дуплетом подбить движущуюся мишень. По тандему старая домохозяйка не попала. Зато ее дуплет снес голову одному из строителей, который по приговору суда сносил забор пулеметную вышку вокруг Бейкер-стрит, 224б.

Ватсон же, вообще ничего не знал о произошедшем и, услышав выстрелы, принялся вслух строить предположения.

- Ватсон, сделайте одолжение, заткнитесь! – попросил Холмс, выслушав безумные выводы доктора. – Вы даже сколько у нас ступенек на лестнице не знаете, а все туда же, в сыщики.

- Почему не знаю? – возмутился Ватсон. Отлично знаю.

- Спорим на десять пенсов? – радостно предложил Холмс.

- Идет! – быстро согласился Ватсон. – Ступенек всего семнадцать, вот!

- Неправильно! – обрадовался Холмс. Шестнадцать! Я вчера одну специально отодрал!

Ватсон ужасно обиделся и выписал Холмсу непокрытый чек на десять пенсов.

- Не огорчайтесь Ватсон! Я все-таки профессиональный сыщик, еще с детства готовился – подслушивал, подглядывал, доносил…гм, гм. А теперь у меня еще и официальная лицензия есть! – радостно подытожил Шерлок Холмс, незаметно опрокидывая солонку с перцем в чашку кофе для Ватсона. – А Вы, мой дорогой, недогадливый друг, всего лишь самоучка с врачебным дипломом.

Доктор, обидевшись, буркнул что-то себе под нос типа «мудила хренов, мать его!» и пошел к себе в комнату.

- Ватсон, вы кофе забыли, - заботливо напомнил другу Шерлок.

- Минуточку! – заявил вдруг осененный какой-то мыслью доктор. – Лицензию Вы получили сегодня, значит официально еще ни одно дело не расследовано.

- Ну и что? – нетерпеливо спросил Шерлок Холмс, дожидаясь того момента, когда Ватсон отхлебнет свой приперченный кофе.

- А то, что когда к Вам припрется какой-нибудь клиент, это дело будет для Вас первым! – важно заявил Ватсон и залпом, как он привык (и как ожидал Холмс), выпил уже немного остывший кофе.

- А этот кофе, видимо будет для Вас последним, - встревожено сказал Холмс, увидев. Как покрасневший Ватсон пытается найти что-нибудь, чем можно запить кофе. Холмс протянул ему свой чай, в который Ватсон незаметно, пока Холмс стоял у окна, добавил слоновью дозу слабительного. Однако доктор был так озабочен, что видимо, забыл об этом и также залпом, глотнул чайку.

- Какая гадость! – успел воскликнуть Ватсон, прежде чем бросился в туалет, на ходу расстегивая брюки.

- Это Вы про чай? – спросил вдогонку Холмс. – А, я оказывается грязные носки забыл вытащить, - заглянув в заварочный чайник, сказал он.

Ватсон на весь вечер засел в туалете, а Холмс привел какую-то молодую даму, видимо первую клиентку. Доктор, вынужденный не отходить от унитаза дальше, чем на три шага, жадно прислушивался к звукам, доносившимся из комнаты его приятеля. Благодаря стараниям Джона, просверлившего дырки в потолке туалета, находившегося прямо под комнатой Холмса, сразу после переезда, ему (Ватсону) были отчетливо слышны звуки откупориваемых бутылок шампанского, веселые возгласы Холмса, скрип кровати и мелодичный голос дамы, называвшей соседа доктора не иначе, чем «милый Холмсик».

До Ватсона долетали и целые словосочетания типа «Милый Холмсик, у тебя деньги есть?», «Давай теперь на тебя наручники оденем», «А черт, откуда дерьмом воняет?» и «Ну ты и шалун!».

Джон провел в туалете бессонную ночь, прислушиваясь к звукам наверху и, дергая каждые пять минут веревочку. Рев спускаемой воды вносил хоть какое-то разнообразие в однотонные мычание и храпение, доносившееся сверху. Под утро, кто-то наблевал в дырки для прослушивания в полу. Содержимое чьего-то желудка медленно капало прямо на заснувшего на унитазе Ватсона.

Наступило утро. Проснувшемуся доктору полегчало и он, пошатываясь, поднялся к себе. Кое-как дотащившись до своей кровати, Джон повалился на нее, не почувствовав даже, что кто-то подложил под простыню моток колючей проволоки. За то время, какое удалось поспать, Ватсону приснился страшный сон. Во сне ему воткнули нож в спину, связали руки и ноги, напоили слабительным. Проснувшись со страшным криком «Нет!», Джон почувствовал, что у него в спине торчит по меньшей мере пять стрел, и он лежит на них спиной. С воплем вскочив, он обнаружил моток колючей проволоки, заботливо кем-то подложенной под простыню. Поклявшись про себя, что Холмс сегодня будет спать в кровати с мышеловками, доктор обратил внимание на мычание, доносящееся из комнаты приятеля.

- Надо будет зайти к нему, когда проснусь, - подумал доктор и завалился спать часов на десять.

Он проспал часа на два больше, но оказалось, что кто-то подсоединил его кровать к дверному звонку, так что когда миссис Хадсон, отправляясь в булочную, проверила, работает ли звонок, Ватсона сбросило с кровати от страшного удара электрическим током. Вскочив, он с удивлением обследовал свою кровать и, так ничего и не поняв, он схватил клюшку для гольфа и вломился в комнату Холмса.

- Это была твоя последняя ошибка, кретин! – завизжал Ватсон, размахиваясь клюшкой. Однако, лучше бы он ею не размахивал. Чугунная люстра, задетая злополучной клюшкой, полетела вниз и ударила доктора по голове. Доктор Ватсон глупо улыбнулся и прилег на пол отдохнуть.

Придя в себя, он огляделся. В комнате, вид которой точно соответствовал духу постояльца, ничего особенного не наблюдалось, если не считать полуголого Холмса с кляпом во рту и наручниками, приковавшими его руки к спинке кровати. Шерлок радостно мычал, глядя на Ватсона. Все остальное выглядело как обычно: грязный потолок, об который тушили окурки и спички, следы грязных ног на стенах, аквариум, в котором Холмс заживо солил рыбок (над дверью висела связка сушеных рыбок, которых Холмс ел с пивом), на стене висело копье и два индейских скальпа; на столе, сплошь заставленным химреактивами, лежала тетрадка с надписью «Проект Манхэттен», стены вместо обоев были обклеены неоплаченными счетами и квитанциями о штрафах, наконец, на полу валялся журнал «Плэйбой» для слепых (с надувными страницами).

Вспомнив, наконец о Холмсе, Ватсон вытащил у него изо рта кляп. Из открытого рта тут же понеслись потоки ругани. Однако, заметив, что Джон собирается засунуть кляп обратно, Шерлок пришел в себя и начал говорить более связно и осмысленно.

- …Ублюдки, вашу мать! А, Ватсон дружище! Поищите, тут где-то должны быть ключи от наручников. Вчера решил потренироваться с наручниками и вот, сами видите, - заявил Холмс. Его лицо, измазанное помадой от поцелуев, как бы подтверждало вышеуказанную версию. – Уй, больно, блин, так вас всех и растак, недоноски гребаные, сволочи, мать вашу, - гримаса боли исказила благородное лицо Холмса. – Что Вы там копаетесь, за эту минуту можно было найти десять ключей.

- А ключа здесь нет! – заявил Ватсон, незаметно опуская найденный ключик в карман.

- Как нет? – испугался Холмс. – Неужели эта блядская жопа ключики увела?

- Какая, какая? – с удивлением переспросил Ватсон, прекрасно все расслышавший, но желавший, чтобы читатели убедились в гнусности пороков Холмса.

- Блядская! – заорал Холмс и задергался на кровати, словно заключенный на электрическом стуле. – Жопа! – так же громко добавил он. – А Вы, друг мой, кретин! – ни с того, ни с сего, вырвалось у Холмса.

- Кто бы говорил! – рассмеялся Джон, стачивая свои ногти небольшим напильником.

- Слесаря! Вызовите слесаря! – заорал Шерлок, извиваясь, как дождевой червь.

- Ну зачем же так орать? – укоризненно заметил Ватсон, усаживаясь в кресло-качалку и поднял с пола Плэйбой. – Между прочим, нам преподавали слесарное дело, могу помочь.

- По-моему, лучше позвать настоящего слесаря, - осторожно заметил Холмс, вспоминая, что у его друга доктора не было ни одной оценки в аттестате выше тройки.

- А, настоящего! А кто ему в почтовый ящик петарду засунул? Бедняга чуть без глаз не остался, а сейчас в больнице лежит, мастерит что-то вслепую и, говорят, что при этом часто повторяет Ваше имя.

- Он мне на ногу наступил! – заявил Холмс. А кроме того, заявил, что я плутую в карты и не заплатил мне мой выигрыш! – ответил Холмс.

- Так что, Вы сидите и ждите, пока он выздоровеет, а я пока съезжу в Мидлсбро на недельку, - заявил Ватсон, делая вид, что уходит.

- Эй, эй, куда же Вы? – с тревогой спросил Холмс. – Вы же ведь слесарь, друг мой. У Вас на лбу написано, что Вы иди…, то есть слесарь! – льстиво сказал Шерлок, с опаской глядя на доктора.

- Хе, запросто! – заявил Ватсон. – Вот мои тарифы, - он вытащил из кармана клочок бумаги и, наспех накарябав что-то, протянул Холмсу. – Ах, да, Вы же прикованы, ха-ха! Я Вам вслух прочитаю! – Этой повесткой Вы, Джон Ватсон, вызываетесь в суд по поводу пьяной драки, учиненной Вами в… А, черт, я же не то читаю! – опомнился доктор. – Тарифы! Лечение от запоров – 1 шиллинг, лечение от Ватсона – 5 шиллингов, слесарные работы 10 фунтов.

- Помогите! – закричал Холмс. – Грабят!

- Ну, что же, не хотите как хотите, у меня дела в Мидлсбро, приеду через недельку, - заявил Ватсон, свертывая бумажку с тарифами.

- Я согласен, согласен! – завопил Холмс. – Только у меня нет такой крупной суммы при себе, я выпишу Вам чек.

- О, в таком случае телеграфируйте мне в Мидлсбро, когда банк зачислит этот чек на мой личный счет! – заявил Джон, опрокидывая стакан с недопитым виски. А-а, кайф! Кильки бы сюда! – добавил он.

- Я вспомнил, вспомнил! Совершенно случайно, я вспомнил, что у меня в ящике стола лежат деньги.

Джон тут же перестал искать кильку и открыл один из ящиков стола.

- Это и есть Ваши деньги? – спросил он, вытащив новенький, неиспользованный презерватив.

- Нет, нет, не в этом ящике.

Ватсон открыл следующий ящик.

- Опять! – ахнул он. – Да еще и использованный!

- Нет, еще ниже, - покраснел Холмс. Да и вообще, это все не мое! – заявил он. – Подбросили враги! – страшным голосом добавил он.

- Ого! Смотрите-ка! Враги подбросили Вам еще счет на Ваше имя за три пачки презервативов! – ядовито заметил Ватсон. – Так, а вот и деньги. Пять, десять, пятнад…, то есть десять. Всего десять фунтов.

- Не может быть! Там пятнадцать фунтов лежало! – возмутился Холмс.

- А теперь лежит десять! – возразил Ватсон. – Дефляция! Или даже… Точно! Холмс, старина! У меня есть идея!

- Идея? Может Вы болотную воду пили? – засомневался Холмс.

- Ваши пять фунтов взял тот же, кто спер ключики от наручников! – радостно заявил Ватсон, незаметно засунув пятерку во внутренний карман.

- Надо же! Вы делаете успехи! – с сарказмом отметил Шерлок. – Может Вы еще и на машинке шить умеете, как кот Матроскин?

- О, я многое могу! – начал было доктор, но рев Холмса заставил приняться за дело.

- Первым делом, он завязал глаза Холмсу, на том основании, что стружка от наручников может брызнуть ему в глаза, затем тихонько открыл ключиками наручники и изо всех сил пнул по ножке кровати, рассчитывая, что та подломиться, уж больно хлипко выглядели ножки кровати. Но, оказалось, что скрытный Шерлок покрасил стальные ножки кровати под деревянные, так что ножка кровати отнюдь не сломалась, как рассчитывал доктор. Вместо этого, доктор запрыгал на одной ноге, матерясь во все стороны.

- Я вижу, что Вы, матерясь во все стороны, прыгаете на одной ноге, - заметил Холмс, сорвавший повязку со своих глаз.

Однако, их милый разговор, был прерван. Сразу пять человек с автоматами на изготовку, попытались с помощью каната влететь в окно комнаты Холмса. Но их ожидал неприятный сюрприз. Стекло окна в комнате, оказалось пуленепробиваемым, и все пятеро с криками попадали вниз. Одновременно с их попыткой, кто-то позвонил в дверь внизу и раздался тихий взрыв – миссис Хадсон, уходя, видимо приладила петарду к звонку. Вслед за этим, снизу раздался взрыв проклятий и дверь после короткого натиска, была выбита. Еще пятеро неизвестных в масках и майках с надписью «Скотланд-Ярд – короли», потопали вверх по лестнице, но споткнувшись сначала об выдернутую Холмсом ступеньку, а потом об протянутую кем-то веревку, покатились вниз по лестнице со сломанными ногами, руками и носами. Столкнувшись с отчаянным сопротивлением, отряд спецназа из, видимо Скотланд-Ярда, попытались вломиться в дом через одно из окон в комнате доктора. Однако, очередная пятерка слишком сильно раскачалась на канате и, вломившись в одно окно, по инерции, один за другим, вылетели в другое окно, выходившее во двор, с видом на помойку. Крики и стоны, донесшиеся вслед за этим с помойки, означали, видимо, что и в этот раз, кто-то сломал руку, ногу, пару ребер, нос и остался без пары-другой зубов.

- Что все это значит? – донесся из-под кровати Холмса голос Ватсона.

- Видимо это кто-то, кому я очень насолил, то есть очень мешаю! – глубокомысленно заявил Шерлок, лихорадочно одеваясь.

- Эй, Вы, ублюдки, мать Вашу! – донесся с улицы голос, усиленный мегафоном. – Террористы хреновы, так вас и разэтак! Вы окружены, выходите по одному, недоноски!

- Сэр, Вы ошиблись номером дома! – женским голосом пропищал Холмс. Профессор Мориарти живет в следующем доме.

- Брось придуриваться, Холмс! – заревел чей-то голос через мегафон.

- Это кто это там гавкает? – басом отозвался Холмс.

- С тобой не гавкает, а разговаривает инспектор Лестрейд! – ответил мегафон.

- Вот козел! – выругался Шерлок. – Видно под амнистию попал.

- Эй, а я в чем виноват? – завопил Ватсон, подбегая ук окну.

- А ты его сообщник, к тому же у тебя руки потеют, когда здороваешься, - ответил Лестрейд. – Если вы не сдадитесь, то у меня есть приказ не брать вас живыми. Считаю до десяти. Выходите из дома с поднятыми руками. По счету десять, я отдам приказ открыть огонь, - продолжал Лестрейд. Раз, два, ДЕСЯТЬ! Огонь! – закричал он. Пули так и застучали по окну Холмса.

- Сейчас, я с ним разберусь! – пообещал Холмс, снимая трубку телефона.

Ватсон с опаской выглянул на улицу. Пуленепробиваемое стекло все еще держалось, несмотря на дружные залпы снайперов.

- Дайте мне начальника Скотланд-Ярда. Скажите с ним хочет поговорить инспектор Лестрейд. Да, инспектор Лестрейд. Алло, это начальник Скотланд-Ярда? А это Лестрейд! Че звоню? Да так, мать твою развлекаюсь! Да, ты не ослышался, урод, ублюдок. Да, не ори ты в трубку, срань слоновья, чтоб тебя! Мало ты воздух портишь, теперь еще и рот свой вонючий раскрыл. От такого же слышу! У тебя от ног воняет. Да! Докладываю об операции по аресту Холмса. Ты только из ушей дерьмо вынь, чтобы не переспрашивать. Да пошел ты! Значит так! Операция проходит успешно. Убито двенадцать случайных прохожих. Ранено пятнадцать полицейских. Арестована жена мэра, да. По какому обвинению? За проституцию. Доказательства? Да она же вылитая шлюха, как и твоя жена. Да! Нет, Холмс еще не арестован. На сколько лет ты меня засадишь? На двадцать? Ах ты волк позорный! На двадцать пять? Да ты паршивый пердун, которого нельзя из сортира выпускать, иначе ты загадил бы весь Лондон. Пятьдесят? Ну ладно, только перестань пукать, а то не слышно, что ты говоришь, – прокричал напоследок Холмс и положил трубку.

- Холмс, а кто такой профессор Мориарти? – спросил любопытный Ватсон.

- Это мой бывший одноклассник, зубрила и отличник. Мне всегда ставили его в пример, - с неприязнью ответил Холмс. – Год назад я занял у него сотню фунтов и переехал сюда. Алло, это редакцию «Таймс»? Говорит Холмс, мистер Холмс, частный детектив. Срочно приезжайте на Бейкер-стрит, 224б. Тут один безумный тупоголовый инспектор с дурацкой фамилией Лестрейд, пытается шить дело моему другу доктору Ватсону, известному в Англии терапевту-психологу. Лестрейд? О, я о нем много знаю – он берет взятки, тратит казенные деньги и ночует в публичных домах! – заявил Холмс и тут же хлопнул в ладоши около трубки.

Из трубки донесся чей-то возмущенный голос, но Холмс нажал на рычаг и набрал новый номер.

- Алло, «Дейли телеграф»? Говорит инспектор Лестрейд. Да, Лестрейд! Если вы, ублюдки, мать вашу, хоть нос на Бейкер-стрит, 224б, покажете, я вас всех арестую по обвинению в гомосексуализме! Нет такой статьи? Так будет! Почему за гомосексуализм? Потому что я в этом лучше всего разбираюсь! Запомните вы меня, рога поотшибаю, говнюки, недоноски вшивые, так вас и растак! Да, так можете и написать, придурки!

Лицо Холмса вдруг осветилось. Он радостно набрал новый номер.

- Это Букингемский дворец? Соедините с премьер-министром.

Однако, высказать все премьеру он не успел. В комнату ворвались несколько полицейских и наставили револьверы на Холмса и Ватсона.

- Это не я, это все он! – закричали оба и показали друг на друга.

Но в этот момент не выдержало пуленепробиваемое стекло, расколовшееся на несколько кусков. Шквал пуль, не встречая сопротивления, обрушился на вбежавших полицейских. Изрешеченные, словно сыр тела полицейских, повалились друг на друга. Холмса и Ватсона, лежавших на полу, шквал огня не задел.

- Нас счас убьют нахрен! – закричал Ватсон, доставая белый халат.

- А. Вы хотите оказать первую помощь этим козлам? – полувопросительно сказал Холмс.

- Нет, белый халат – для белого флага! – возразил доктор. – Я лучше сдамся.

- Идиот! У вас есть еще один халат?

- Есть, только он грязный, поэтому берите, мне ничего не жалко для друга.

- Мы – доктора, оказываем первую помощь этим придуркам, вынесем одного из них на носилках и смоемся! – заявил Холмс, брезгливо одевая серый от грязи и пыли халат Ватсона.

- Как, черт возьми, Вы до этого додумались? – спросил потрясенный Ватсон, схватив за ноги одного из раненых, за руки того схватил Холмс. Оказавшись вне досягаемости для пуль, два «доктора» радостно потопали к выходу.

- Я же не такой тупой, как некоторые! – ответил Холмс на поставленный вопрос.

- На кого это Вы намекаете? – подозрительно спросил Ватсон, мучительно размышляя.

Оба доктора выбежали на улицу.

- Такси! – крикнул Холмс.

Проезжавшая мимо машина резко затормозила и сбила фонарный столб. Столб ударил командующего операцией Лестрейда по голове. Окосевший от удара инспектор показал прибывшим журналистам язык и изобразил неприличный жест. Именно таким он и попал в газеты на фотографиях.

Тем временем. Два доктора бросили раненого и на глазах у всех уехали на вокзал виктория.

- У-у, волки позорные! – проворчал Холмс, глядя в заднее стекло машины.

Однако, нашим героям не повезло. На вокзале их арестовали за нарушение общественного порядка.

- Я вам говорил, не надо выколачивать деньги из телефонного аппарата на глазах у всех, так Вас и растак! – ругался Холмс.

- Шнелля, шнелля, - крикнул полицейский, больно тыкая стволом револьвера под ребра.

Оказавшись в КПЗ Скотланд-Ярда, наши герои сбросили с нар двух завсегдатаев и, связав их по рукам и ногам, положили перед входной дверью, чтобы когда, кто-нибудь войдет и наступит на них было понятно. Однако, долго прохлаждаться им не пришлось. Их вызвали на допрос. Интересно, что в коридоре они встретили Лестрейда, на лице которого отчетливо выделялись два подбитых глаза – следствие разговора с начальником.

Когда потухшие глаза Лестрейда остановились на деланно-невинном лице Холмса, несчастный инспектор впал в бешенство. К счастью для Шерлока, наручники на Лестрейде оказались прочными. Они, а также удары дубинками от конвоиров, спасли Холмса от поединка на звание чемпиона мира по таиландскому боксу без правил. Приковав Лестрейда к двери туалета, чтобы он успокоился, конвоиры пошли покурить. Тем временем, другие два конвоира втолкнули в комнату для допросов наших героев.

На двери висела страшная табличка «Инспектор Фулки», забрызганная для вида красными чернилами.

- Ну что, ублюдки, вашу мать, хреново у Вас дела обстоят! – это были первые слова инспектора Фулки. – Вас всех надо, конечно же, повесить, это по вашим лицам видно, но сами понимаете, это все надо оформить, как полагается, осудить, бросить в урну прошения о помиловании, а уж затем… - он изобразил в воздухе петлю.

- Очень приятно! Я инспектор Холмс из отдела внутренних расследований, а это мой коллега, инспектор Ватсон, - заявил Холмс, тряся руку Фулки. Когда он отнял руку, у инспектора с руки исчезли золотые часы.

- О, сэр, очень рад сэр! Чем могу помочь сэр, и Вам сэр? Всегда чем смогу, - залебезил свирепый Фулки, незаметно смахивая со стола груду человеческих зубов, которые должны были вселять ужас в преступников.

- Так, последние нормативные акты, протоколы допросов, ключи от наручников, ящик пива, копченую рыбу, икру, шампанское… - начал было Холмс.

- Он шутит, - криво улыбнулся Ватсон. – Мы на самом деле заключенные.

- Идиот! – завопил Холмс.

- Ну, Вам точно конец, мрази! – заорал Фулки. – Мой отец завтра Вас судить будет, так что молитесь!

- Я хочу адвоката, - заявил Ватсон.

- Я хочу пива, икру, шампанское, девочек на ночь… - вновь начал Холмс.

- А я хочу вас обоих пристрелить прямо сейчас! – заорал Фулки, нацеливая на наших героев большой пистолет.

- В чем все-таки нас обвиняют? – обиженно спросил Ватсон, не испугавшись пистолета (дуло было направлено на Холмса).

- Хе-хе! – загоготал Фулки. – Видите эту полку? – он указал на большой стеллаж в углу комнаты. – Это все нераскрытые преступления. Теперь на несколько папок меньше будет, ха-ха! Увести!

Оказавшись в камере, Холмс за три шиллинга подкупил надзирателя и тот принес учебники по адвокатскому делу, свежие газеты и журналы по юриспруденции.

- Что Вы делаете? – спросил наш доктор у своего друга, лихорадочно листавшего газеты, книги и журналы. – Надо бежать отсюда, пока нас не повесили. Подкоп надо рыть! – заключил он. – О, идея! – он развязал двоих сокамерников, так и лежавших у двери камеры и, попинав для разминки, заставил рыть подкоп.

- Делайте все, что хотите, Ватсон, только заткнитесь и не мешайте мне! – сердито отозвался Холмс. – Завтра нас будут судить и я хочу подготовиться к защите.

На следующее утро, наших героев бесцеремонно разбудили, тыкая кончиками дубинок под ребра, и повели на суд. Проходя мимо туалета, они с удивлением заметили все еще прикованного к двери Лестрейда, возле которого копошился слесарь с инструментами, а двое конвоиров обвиняли друг друга в том, что «это ты, козел, ключ потерял!». Лицо Лестрейда приобрело оттенок мученичества, а на его лбу химическим карандашом кто-то успел написать «Не хлопайте дверью, пожалуйста!».

Холмса и Ватсона ввели в комнату суда и посадили в клетку. Вошли также трое судей в мантиях. Журналисты сразу оживились. В костюме для гольфа, в зал вбежал прокурор с клюшкой в руках. Слово взял судья в идиотской шапочке.

- Именем Ее Величества, начинаем, аминь! – сказал он и, размахнувшись, ударил молотком по столу. При этом, он ухитрился попасть по пальцам другого судьи, который настукивал пальцами по столу неприличную ирландскую песенку. Крик поклонника ирландских песен приятно разрядил обстановку.

- Сегодняшний матч, то есть суд, сужу я, главный судья Фулки! – заявил судья с молотком. – Судьи на линиях – судья Думпи, - тот кивнул, - И судья Срумпи, - тот на секунду перестал махать ушибленными пальцами и тоже кивнул.

- Обвиняемые, познакомьтесь с прокурором Скунси, - скомандовал судья, свистнув в свисток. – Если у вас нет адвоката, суд назначит вам его из первого встречного.

- Я сам буду защищать себя и этого придурка рядом со мной, - заявил Холмс. Ватсон дернулся было, услышав про придурка, но промолчал.

- Аут! – заорал судья и пронзительно засвистел. – Прокурор, ваш удар!

Прокурор Скунси подбежал к обвиняемым и ударил Ватсона кулаком в ухо.

- Эти козлы, мать их, обвиняются в нарушении правил дорожного движения, взломе телефонных аппаратов в течение последних десяти лет. Требую их повесить! – без единой паузы произнес прокурор. – И, пожалуйста, побыстрее, Ваша честь, у меня сегодня партия в гольф с Вашим сыном, - нетерпеливо добавил Скунси.

- У Вас все? – спросил старый судья и пердун Фулки.

- Да, все, чего еще ждать, пора их повесить! – ответил Скунси.

- Протестую, Вашу честь, то есть Ваша честь! – заявил Холмс.

Фулки опять свистнул в свой свисток. У всех заложило уши.

- Штрафной удар! За протесты! – заявил Фулки и еще раз громко свистнул.

Прокурор Скунси сделал знак охраннику и тот нанес штрафной удар дубинкой по спине Холмса. Тот охнул и поклялся про себя, что судья Фулки не доживет до завтра. Заметив, однако, как сверкнули глаза «адвоката», судья свистнул еще раз.

- Повторить удар! Бить только по моему свистку! – грозно предупредил главный судья. – Срумпи! Следить за порядком в зале! – прорычал главный рефери.

Раздался свисток и во взгляде охранника появились радостные садистские тона. В этот раз Холмс успел уклониться и дубинка огрела Ватсона. Тот завопил что-то типа «рога поотшибаю, козлы!» и тут же получил желтую карточку за нарушение.

- За разговоры с судьей! – после очередного свистка заявил судья, предъявляя желтую карточку. _ Пятьдесят лет ты уже заработал, ха-ха!

- Слово представляется защите, - милостиво повелеть соизволил лайнсмен Думпи.

Все журналисты, наконец, проснулись и с надеждой уставились на Холмса. По их мнению, он должен был хотя бы попытаться прервать победоносную серию Думпи-Фулки-Срумпи из ста тридцати трех смертных приговоров подряд.

- Протестую! – подал голос Скунси. – И так все ясно, мать их! Если они будут защищаться, я на гольф опоздаю, блин!

- Слушай, Скунси, сделай одолжение, заткнись! – начал свою защитную речь великий сыщик-адвокат Холмс.

- Протест отклоняется. Замечание защиты принимается к сведению! – вынес свой вердикт судья. – Свободный удар.

Холмс тут же воспользовался своим правом и ударил Ватсона в глаз. Тот дернулся было, чтобы «рога поотшибать», но вспомнив, кто сейчас его защищает в суде, сдержался.

- У, бля! – для приличия возмутился он.

- Ваша честь, сэр! Защита решила построить схему игры на трех принципах. Первый – беги быстро, пинай дальше. Второй – по нашим данным, сэр Срумпи состоит в интимной связи с прокурором Скунси. Третий – мы признаем себя виновными, но только в части обвинений по нарушению правил уличного движения, и то лишь в части неуплаты штрафов. И последнее! – торжественно прокричал Холмс, перекрывая шум в зале, возникший после оглашения второго принципа.

- Много я встречал ублюдков, но таких я вижу впервые! – покачал головой судья Фулки. – Тишина в поле, то есть в зале! Я сказал заткнуться! – заорал судья и выстрелил из револьвера в зал. Особо разговорчивый журналист рухнул с простреленной головой. – Красная карточка! – заявил судья Фулки. – Удаление! Удалите его с поля, то есть из зала.

- Вчера в «Королевском вестнике» опубликованы очередные два Указа Ее Величества, – воспользовался возникшим затишьем Холмс. - Первый касается содействия в создании полицейской академии, ну этого, как его, фарм-клуба Скотланд-Ярда, - судья Фулки понимающе кивнул. – Второй, - продолжил Холмс, - касается амнистии по делу трехлетней давности об украденной ручке с золотым пером, пропавшей из сумочки королевы на балу в Букингемском дворце, куда, кстати, имели доступ только члены палаты лордов. Благодаря ошибке печатников, часть второго указа попала в первый. В результате, к окончанию первого указа, фразы «оказывать всемернейшее содействие поступающих в полицейскую академию» добавилась последняя строчка седьмого абзаца второго указа «вплоть до амнистии совершивших это ужасное преступление». В соответствии с прецедентом от 1843 года, все, напечатанное в официальном печатном органе семейства Виндзоров, считается вступившим в силу и действует до тех пор, пока не поступит официальное опровержение. В соответствии с прецедентом от…, - Холмс стал листать учебник для начинающих юристов, - от 1630 года, при необходимости трактовки словосочетания, применяется действующий последний толковый словарь английского языка, то есть тот последний, который составил спившийся профессор Шмутцер фон Лекен. В связи с проблемами поставки гамбургского пива в Лондон, профессор со злости прописал черт знает что в словарь. Слово «это» трактуется у него как:

1. «любой»

2. «другой»

3. «ковбой»

4. «голубой»

5. «Пошли вы все, гребаные читатели»

- В связи с этим, защита трактует словосочетание «это ужасное преступление» как «любое ужасное преступление». Поэтому, любой, кто подает заявление в полицейскую академию, амнистируется по всем статьям. Да, кстати, я рассказывал вам, что мы с Ватсоном подали заявления в полицейскую академию? У защиты все. Давайте, вашу мать, освобождайте нас побыстрее, а то сегодня «Тотенхэм» играет, надо билеты успеть купить, - закончил свою речь великий адвокат Холмс.

- Да я тебя… - начал было судья Фулки, но осекся, - Сегодня «Тотенхэм» играет? Немедленно отпустите их, я объявляю их невиновными! Гол! Гол-гол-гол-гол-гол-гол, Г-о-о-о-о-о-о-л! – судья дал финальный свисток и стукнул молотком по голове Срумпи, который принялся было протестовать. Трибуны в зале суда ожили и зааплодировали. Один из зрителей затрубил в горн. Прокурор Скунси заорал что-то типа «Судью на мыло!» и тут же получил в глаз от Ватсона, который в порыве радости за освобождение, стал рьяным болельщиком клуба «Тотенхэм». Доктор еще долго бы пинал подлого Скунси, но Холмс утащил его прочь из зала суда, превратившегося в трибуну болельщиков, ревевших песни любимой команды. Поймав такси, Холмс выбросил шофера из машины и укатил с доктором в сторону полицейской академии.

- Подождите! Сегодня нет никакого матча! – заревел было судья Фулки, прочитав календарь игр лиги, который он носил всегда с собой и давал на нем поклясться обвиняемым и свидетелям вместо Библии. – Этот ублюдок меня обманул!

- Тише, ваша честь! – зашептал ему в ухо Думпи. – Если журналисты напишут в газетах, как вас обгребали, то…

- Черт возьми! Ты не такой уж тупой, каким кажешься! А, есть оказывается матч, да вот. Но если эти два ублюдка провалятся на выпускных экзаменах в академии, я их осужу вновь, как только кто-нибудь из них громко чихнет! – поклялся судья Фулки, зло сверкая глазами.

- Это было первое дело, которое мне пытались шить! – разгорячено заявил Холмс, вновь набирая скорость после того, как переехал двух зазевавшихся пешеходов на углу Парк-Лейн.

- И не последнее! – добавил Ватсон. – Что же Вы теперь будете делать?

- Закончу академию и буду шить дела другим! – бодро ответил великий сыщик Холмс.

Так закончилось первое официальное дело Холмса. Его друга, доктора Ватсона ждали новые приключения, а самого Холмса ждали новые вершины, которые он жаждал покорить.

Часть II. Полицейская академия.

Глава 1. Полицейскими не рождаются.

Ватсон и его друг Холмс сидели во дворе Полицейской Академии со своими вещами и тоскливо ждали вместе с остальными новобранцами, когда, наконец, вспомнят о них и поселят под крышу.

Ватсон оглядывал окрестности и своих будущих одногруппников, и то, что он увидел, ему явно не нравилось. Полицейская Академия была расположена на территории площадью один квадратный километр, опоясанной высокими заграждениями из минных полей, карты которых были утеряны во время попойки саперов, трех поясов ржавой колючей проволоки, и бессчетным количеством противотанковых рвов и ежов. Для отражения, видимо, атак извне, через каждые сто метров возвышались пулеметные вышки. Лишь с севера не было никаких заграждений. Объяснялось все это очень просто. Вся территория к северу, принадлежала другому учебному заведению – Артиллерийской Академии. Ввиду полной загрузки учебного плана, обучение велось в три смены круглый день, так что иногда, снаряды пущенные неумелой рукой, залетали и на территорию Полицейской академии. Видимо поэтому, именно в северной части Полицейской Академии и был расположен спортивный комплекс с беговыми дорожками. Но вот, наконец, появился толстый субъект с уродливым лицом, словно натянутым на лысый череп неумелой рукой гримера, форма которого была вся в нашивках, красовавшимися по всему мундиру, начиная от рукавов и кончая задницей. Ватсон и Холмс, одновременно почувствовали, чем догадались, что это был их классный руководитель, он же по совместительству, сержант - инструктор.

- Встать! Построиться! – заревел он дурным голосом. Следует заметить, что несмотря на отсутствие мегафона, его рык был услышан даже в артиллерийской академии. С северной части послышался свист снаряда, пущенного на голос сержанта. Снаряд взорвался всего в десяти шагах от сержанта и убил при этом трех курсантов, которые курили травку. Что самое удивительное, так это то, что новоявленный «классный» руководитель не пострадал вовсе.

- Смирно! Вы ублюдки, вашу мать! Думаете, что вам повезло, что вы попали сюда, на казенные харчи. Ну, так вот, вы кретины, ошиблись! Вы еще не раз пожалеете! Вы либо окончите эту Академию, либо вас пошлют учиться в Саперную Академию! – по строю курсантов раздался тихий стон ужаса. - Кстати, если кто-то захочет рискнуть двинуться на север, то информирую: вслед за территорией саперной академии, если вам, конечно, удастся пройти невредимыми под градом снарядов, так вот сразу за ними начинаются территории Саперной Академии. Что скисли, ослы? Я приказа скиснуть не давал! – слабонервные абитуриенты застонали. – Я сейчас повышу вам боевой дух! Всем тридцать отжиманий, раз-два, раз-два, раз-два. Вы либо станете первоклассными полицейскими, либо останетесь на второй год. Самых тупых сошлют, как я уже говорил, в Саперную Академию. Вы должны будете научиться всему: стрелять, взрывать, плевать, чихать, открывать двери без ключей, проводить обыски без ордера, фальсифицировать улики, выбивать признания и, наконец, выписывать штрафы. Да, чуть не забыл, вас заставят выучить закон, чтобы вы могли им пользоваться. Естественно наизусть – радостно добавил он.

- Эй, а как насчет девочек? - спросил какой-то смельчак.

- Кто сказал? – взревел инструктор, подбегая поближе. – Встать! Кто сказал? – заорал он, вытащив револьвер. – Кто сказал? – продолжал бесноваться он. Затем он вдруг пришел к какому-то решению и выстрелил в одного из курсантов, который не отвечал на его вопросы. – Кто сказал? – вновь заревел он, заглушая стоны раненого и свист снарядов, которые вновь начали прилетать на его голос.

- Он! Заявил другой новобранец, показывая пальцем на соседа. – Это он! – добавил еще раз новобранец, опасливо косясь на дуло пистолета, глядевшего ему в живот.

- Ха-ха-ха! – загоготал сержант.

- Нет. Нет, это не я! – завопил обвиняемый новобранец.

- Ха-ха-ха! Бах-бах! – оба новобранца рухнули замертво. – Смирно! Налево шагом марш! – заорал сержант.

- Черт возьми, Холмс. Этот ублюдок просто срань Господня! Надо линять отсюда! – заявил Ватсон.

- Аполитично рассуждаешь, слушай! – ответил Холмс голосом товарища Саахова из «Кавказской пленницы». – Если мы отсюда сделаем ласты, не сдав экзаменов, судья Фулки приговорит нас к смерти в течение трех минут, - отвечал Холмс, маршируя вместе со всеми.

- Так, а теперь маленькая пробежка, придурки! Гонки с выбыванием. Кто закончит круг последним, будет убит! – заявил сержант, приведя новобранцев на беговую дорожку. – Вы еще не раз вспомните старину Труппа, это я, кстати! Хе-хе-хе! Построиться! Бежать после выстрела! – скомандовал Трупп и выстрелил в толпу новобранцев. Один из них схватился за живот и рухнул на беговую дорожку. Остальная масса новобранцев рванула вперед. Круг, по которому бежали будущие полицейские был длиной примерно в километр. Вскоре после того, как послышались взрывы и крики смертельно раненых курсантов, попытавшихся срезать дистанцию. Трупп расхохотался и прокричал, что он забыл сказать, что территория внутри круга заминирована, чтобы исключить возможность срезки дистанции.

- Я сделаю из вас первоклассных полицейских! – гордо заявил Трупп, с наслаждением смакуя тяжелое дыхание и стоны бегунов-новобранцев. – Первый круг! – заявил он и выстрелил в последнего новобранца. Тот пробежал еще метров пятнадцать по инерции, пока не свалился замертво. Хе-хе-хе, - давился от смеха Трупп, наблюдая за тем, как бегущий предпоследним Холмс сделал подножку и бегущий чуть впереди курсант растянулся на дорожке.

- Ладно, обезьянки, хватит! – с какой-то нехорошей интонацией, заявил сержант Трупп. При этом, его глаза гадко заблестели. – Получите на складе учебники по уголовному кодексу, выучите наизусть! Кто ответит на двойку, может писать завещание, хе-хе!

Наступил вечер. В бараках, где обосновались новобранцы, все усиленно изучали уголовный кодекс. Все, за исключением Холмса.

- Холмс, Вам что, жить надоело? – спросил Ватсон. – Завтра этот мудила пристрелит всех, кто не выучит урок.

- Вы тупица Ватсон! Надо развивать интеллект! Этому я еще в школе научился. Вот Вы, когда не выучили урок, что делали?

- Подкладывал взрывпакеты под учительский стул, - без запинки ответил Джон. – Потом я перешел на дистанционно управляемый игрушечный грузовик с динамитной шашкой. Как только меня вызывали к доске, учителя разносило на кусочки вместе со стулом, столом и доской, - гордо продолжал Джон. – Вскоре директору школы надоело покупать новую мебель и лавровые венки и он распорядился о том, чтобы ученикам перестали задавать домашние задания.

- Ну и сколько же вы истратили денег на взрывчатку? – насмешливо спросил Холмс. – Да я просто не приходил на урок, если не выучил домашнее задание. А на экзаменах я незаметно подменял ведомости с отметками, либо во время перевозки ведомости на почтальона совершалось нападение.

- Да, но этот путь не подходит. Если ведомость исчезнет, то расстреляют всех, - опасливо заметил Ватсон.

- Если взорвать Труппа то всех также расстреляют, - огрызнулся Холмс. Это вам не вечерняя школа.

- Что же делать? – с надеждой глядя на Холмса, спросил Ватсон.

- У меня есть план! – скрытно заявил Холмс, свысока глядя на своего друга.

- Какой?

- После узнаете! – зловеще пообещал Ватсону и читателям наш великий герой.

Глава 2. Экзамены.

Прошел месяц. Холмс после первого раза так и не появился на занятиях. Весь день он расхаживал по территории академии в мундире офицера, устраивая внезапные проверки от имени сыщика отдела внутренних расследований Лестрейда.

Ватсон также не посетил больше ни одного урока. Он целыми днями ошивался в госпитале, используя свой белый халат, приставал к медсестрам и от души развлекался, щедро прописывая всем больным (своим сокурсникам по несчастью) клизмы и слабительное. Следует добавить, что за этот месяц таинственно испарилось сто литров спирта. Питался все это время наш доктор чем придется – завтраками для больных, продовольственными посылками для больных, в офицерской столовой вместе с Холмсом, который повадился ежедневно устраивать там внезапные ревизии, заканчивающиеся к вечеру грандиозными попойками. На одной из них он рассказал Ватсону, что встретив сержанта Труппа на улице, оштрафовал его за стрельбу по новобранцам в неположенном месте.

Итак, прошел месяц и закончились экзамены, на которые ни Холмс ни Ватсон так и не пошли. После окончания «выпускного вечера», на который наши герои имели неосторожность придти, всех курсантов заставили зубными щетками вычистить все сортиры на территории академии, после чего согнали в большое серое здания и повели по мрачному коридору, на стенах которого кровью были выведены душераздирающие крики душ курсантов предыдущего выпуска типа «Я не сдал экзамен!!!», «Умираю, но не сдаю экзамен», «Ребята, в этом коридоре расстреливают!!!» и других, навевающих оптимизм в души будущих полицейских. Но вот коридор окончился тремя дверьми, около которых стоял патруль во главе с сержантом Труппом.

- В очередь, суки! На ремни порежу! – пообещал он, поглаживая свежий фингал под глазом – следствие встречи с невесть откуда здесь взявшимся офицером службы внутренних расследований «Лестрейдом».

- Мы погибли! – упавшим голосом сказал Ватсон.

- Заткнитесь, мой дорогой друг! – шепотом посоветовал Холмс. – Делайте как я!

Трупп уже допрашивал первого новобранца.

- Оценка на экзамене? Два? В правую дверь, в саперную академию для опытов с новыми взрывчатыми веществами. – Охнувшего и потерявшего сознание выпускника быстро привели в чувство ударами прикладом и вышвырнули головой вперед навстречу его судьбе и тяжелой дверью.

- Следующий! Что, проспал экзамен? Не сдавал? Можно ли пересдать прямо сейчас? Не, нельзя!!! – с садистскими нотками в голосе блаженствовал Трупп. – Иди прямо, на расстрел, хе-хе.

Вскоре дошла очередь и до Холмса.

- Оценка? – зарычал сержант, пытаясь перекричать залпы расстрелов за средней дверью. – Два, да? – с надеждой в голосе спросил он, пытаясь вспомнить, где же он видел это знакомое лицо.

- Пять! – не моргнув глазом, ответил Холмс.

- У…! – у сержанта был такой вид, словно у маленького ребенка, у которого только что разрушили куличики. – Налево, получишь аттестат! Дешево отделался собака! Где же я тебя видел? – подозрительно заявил он, пнув Холмса на прощание. – Следующий!

Следующим был доктор Ватсон. Для придания себе бодрости духа он ударил одного из своих сокурсников в глаз.

- Отвалите, вы, двоечники хреновы! – деланно выругался он. – Сколько? Пять конечно, - высокомерно задрав нос, ответил он.

- Проваливай налево, - с ненавистью сказал Трупп, вместо напутствия, пиная доктора напоследок. – Следующий! Оценка? Пять? Ни хрена! По моим данным только двое курсантов ответили на пять, закрыть дверь налево!

В ответ раздались два возмущенных крика.

- Но я тоже получил пять!

- И я!

- И мы! – хором подхватили остальные.

- Заткнуться! Сержант Трупп никогда не ошибается! –заорал сержант, выстрелив в одно из тех, кто с пеной у рта доказывал, что это ужасная ошибка. – Кто еще думает, что получил пять? – спросил Трупп, размахивая большим пистолетом.

Тем временем, Холмс и Ватсон уже ехали в Лондон, размахивая и хвалясь в автобусе своими аттестатами.

- Это моя первая пятерка! – проговорился Ватсон.

- В этом я никогда не сомневался! – самодовольно заметил Холмс, по лицу, которого можно было предположить, что он только что сходил по большой нужде перед дверью своего злейшего врага, прикрыл это безобразие газеткой, поджег и позвонил в дверь, а его враг в испуге принялся тушить газету обутыми в домашние тапочки голыми ногами.

Ватсон, тем не менее, обиделся на эту реплику Холмса и, сделав вид, что завязывает шнурки, плюнул на ногу Холмса.

Холмс в ответ вылил на лысую голову сидящего впереди пассажира содержимое чернильницы и тут же вручил ее Ватсону. Всю операцию он закончил в течение секунды и сумел не запачкаться, в отличие от доктора. Когда лысый субъект повернулся с разъяренным лицом назад, то Ватсон возмутился:

- С каких это пор негров пускают в автобусы! – с этими словами, доктор ударил «негра» в глаз.

- Убью, сука! – завопил лысый, выхватывая пистолет.

Однако, Джон в минуту опасности не сплоховал. Возмущенный тем, что какой-то лысый негр в автобусе хочет его убить, он ткнул вилкой из двух пальцев в глаза противника. Рука «негра» дернулась и прогремел выстрел. Пуля, взвизгнув, разнесла заднее стекло автобуса и поразила грабителя в маске, выбежавшего из офиса банка, мимо которого проезжал автобус. Пока «негр» тер глаза, его друг не замедлил прийти на помощь. Холмс выхватил грозное оружие из рук лысого и разрядил в неизвестного всю обойму.

Прибывшая на место полиция опознала в покойном наемного убийцу, разыскиваемого на протяжении десяти лет на всей территории Соединенного королевства. Начальник полиции округа, в котором совершил ограбление убитый преступник, выразил благодарность Холмсу и Ватсону и, узнав об их отличных аттестатов об окончании Полицейской Академии, предложил им работу в своем участке.

- Вот вам ваши значки! - торжественно заявил начальник полиции округа.

- Это что, если я кого-нибудь убью, мне за это ничего не будет? - радостно поинтересовался Ватсон.

- Он шутит, - криво улыбнулся Холмс, пиная Ватсона. - Шутник, ха-ха!

- Ха-ха, - на всякий случай поддержал Холмса Ватсон. - О, револьвер! Это мой? Ух ты! - с этими словами Джон выхватил из рук начальника полиции один из двух револьверов. Неожиданно грохнул выстрел. Пуля, разбив окно в кабинете, вылетела на улице, где насмерть поразила неизвестного молодого человека.

- Что вы наделали! - в ужасе вскричал шеф полиции, схватившись за голову. - Да я вас сейчас обоих нахрен счас арестую, пока Вы еще не мои подчиненные.

- Эй, а меня за что? - возмутился Холмс. - Я то умею обращаться с оружием! - он схватил второй револьвер. Грохнул еще один выстрел. В этот раз пуля угодила в полицейский значок шефа, висевший на стене рядом с хвалебной статьей в газете. Холмс сделал попытку улыбнуться и выковырять значок из стены.

- Да я вас... - начал было начальник полиции, весь побагровев от злости, но в эту минуту в кабинет вбежал запыхавшийся полисмен.

- Сэр, напротив пришили какого-то торговца наркотиками. При нем нашли бумажник с фотографией вашей жены и бумажку с результатами сегодняшних еще не состоявшихся заездов на ипподроме, можно я оставлю ее себе?

- Нет, нет, конечно же нет! Немедленно отдай ее мне! - приказал шеф полиции.

- Сэр, не забудьте, это я его пристрелил! - заискивающе заявил Ватсон.

- Это я ему посоветовал, - заявил Холмс.

- Да пошли вы оба..., то есть молодцы, вы приняты на работу, вон отсюда! На углу Бристоль - роуд захватили заложников, разберетесь на месте, командовать будет вот этот, с хитрой рожей, - он махнул рукой в сторону Холмса.

- Но сэр! Это же я его пристрелил! - попытался возразить Ватсон, но был проигнорирован тяжелым взглядом шефа полиции, в котором читалось только одно желание - побыстрее прибыть на ипподром.

- Сэр, какой лимит пострадавших при штурме, - деловито осведомился Шерлок, неумело крутя револьвер в стиле «а-ля Клинт Иствуд в детском саду».

- Десять человек! - воскликнул начальник полиции и выбежал прочь. - Такси! На ипподром! Два счетчика! - донеслось с улицы.

- Ай лав вис гейм! - заявил Холмс и направился в арсенал. Спустя пять минут он вышел оттуда в каске и бронежилете с гигантским помповым ружьем.

- Все свободные детективы на Бристоль - роуд! - приказал Холмс, напяливая темные очки.

- Это мой друг! - похвалился перед всеми Ватсон.

- А ты кто такой? - уперев руки в бока, заявил один из детективов.

- Лимит пострадавших - десять человек! - проинформировал его Холмс и спустил курок помпового ружья. Недовольного отшвырнуло к стене. - Ой, теперь девять. Еще вопросы будут? - угрожающим тоном спросил он поглядывая на всех остальных.

Все поглядели на испачканную кровью стену и промолчали.

- На Бристоль - роуд! - вновь зазвенел в тишине голос Холмса.

Глава 3. Первое задание.

Спустя полчаса, жители Бристоль - роуд с удивлением увидели колонну полицейских машин, которую на танке возглавлял ни кто иной, как сам Шерлок Холмс. Из переднего люка в идиотской танкистской шапке, выглядывала морда Ватсона, нагло обозревавшая окрестности. Тишину то и дело нарушал Холмс, пытавшийся холостыми выстрелами изобразить хоть какое-то подобие гудка паровоза.

Как оказалось, беглый преступник захватил в заложники хозяина секс-шопа и покупателей, в количестве пяти человек.

- Значит там всего шесть честных граждан? - радостно спросил Холмс. - Огонь!

Полиция открыла огонь из всех видов оружия.

- Стойте, стойте! - завопил констебль, доложивший обстановку. - Это не тот магазин. Секс-шоп на противоположной стороне улицы!

Посмотрев на изрешеченный магазин женского белья, Холмс сделал попытку улыбнуться. Из магазинчика, ковыляя и прихрамывая, вышел хозяин в окровавленной белой рубашке.

- Ы-ы-ы, - сказал он и повалился на тротуар.

- Вызовите скорую, у него сердечный приступ! - нашелся Холмс.

Ватсон не спеша вылез из танка и побрел к магазину. Спустя две минуты он вернулся. Из его карманов торчали купюры, в руках его красовался лом, которым он взломал кассу.

- Холмс, там еще у троих сердечный приступ! - сообщил он, сияя идиотской улыбкой.

- Бывает, махнул рукой Холмс. - Эй, вы, придурки! Повернуть свои задницы в сторону магазина женского белья и огонь! Да из пистолетов, идиоты, - заорал он, зажав нос.

Очередной дружный залп изрешетил секс-шоп. Для пущего эффекта командующий операцией залез в танк и собственноручно пальнул пару раз для острастки. Здание заскрипело и развалилось. Под развалинами от сердечного приступа погибли все шесть заложников, о чем Холмс спустя полчаса уже докладывал руководству.

Глава 4. Секретный агент Холмс.

Шеф полиции в свежекупленном белом костюме дремал в своем кресле, вернувшись с ипподрома, причем не в самом лучшем настроении.

- Сэр, задание выполнено, сэр! Преступник убит, заложники тоже. При проведении операции убит полицейский. Лимит пострадавших не исчерпан. Можно ухлопать еще трех-четырех недоносков под шумок, - докладывал Шерлок, вытянувшись в струнку. - Позвольте, я Вам помогу, - предложил он, увидев, что шеф собирается закурить. Сделав неловкое движение, Холмс нечаянно опрокинул чернильницу на начальника, - Извините, сэр, - он поднес зажигалку к сигаре и чиркнул колесико. В следующую секунду, столб пламени взвился к потолку - следствие милой шуточки Ватсона с зажигалкой, опалив усы, брови и густую шевелюру начальника.

- Безобразие! - притворно заявил Шерлок. - Надо позвонить в общество защиты прав потребителей, - с этими словами, он попытался смахнуть обгоревшие волосы со лба своего шефа, но немного переборщил, да так что смахнул парик, - Еще раз извините, сэр, вновь начал было Холмс, намереваясь вытереть замызганный чернилами с ног до головы белый костюм начальника, но был, наконец, прерван вскипевшим донельзя начальником.

- ВОН! УБЬЮ! - заревел он. - Будь проклят тот день, когда я взял вас на работу! - застонал он. Мне только что звонил министр. Его теща живет на Бристоль - роуд. Кто додумался стрелять из танка холостыми патронами? - Мало того, что на всей улице ни одного целого стекла не осталось, так еще и теща, мать ее, оглохла! - орал он.

- Это все он! - заявил Холмс, показывая на Ватсона. - Я ему говорил, давай, заряжай боевые, а он, дай пальнуть еще разок.

- Заткнуться, придурки, мать вашу! - в ухо Холмса проорал начальник. - Ваши результаты скачек ни хера не годятся! Я фунтов триста просадил, бля! Да еще теща эта, метла ей в ухо. Я вам покажу, кретины, ослы, придурки! Я вам дам счас дело, которое никто не раскрыл, даже лучшие сыщики в мире, а потом, когда вы со своей идиотской рожей опять придете ко мне с нулевыми результатами, я вас уволю, или того лучше, пошлю с секретным заданием в тюрьму, лет на десять!

- Нет, нет, только не это! - вскричал несдержанный Ватсон.

- Так я и сделаю! - решил начальник. Я из-за вас купил белый костюм в кредит, вы меня изуродовали своей зажигалкой, теперь вам точно не миновать секретного задания! Завтра явитесь к шести утра, нет к пяти, приучайтесь, в тюрьме встают рано, хе-хе. Постригитесь наголо, как заключенные, иначе вас постригут в тюрьме, хе-хе.

- Завтра к шести я буду в Глазго или в Дублине, - сказал Ватсон Холмсу.

- Заткнись, - согласился тот.

- Нет, я сделаю еще лучше! Джонсон! - в кабинет вбежал дюжий констебль. Это два суперагента, отличника, разъясни им задание, постриги, одень в робу и посади в камеру прямо сейчас, пускай привыкают.

- Но, сэр! - завопили оба наши героя. - У меня теща умирает, надо ее навестить, или что-то в этом роде, да!

Вы забываетесь, 005 и 006! - вскричал начальник с энтузиазмом старого кота, завидевшего на горизонте молоденькую беззащитную кошечку. - Для Вас, Джонсон, это 005 и 006! Не обращайте внимание на их слова, они скромничают и готовы умереть за Британскую полицию.

- У меня только один вопрос, - взмолился Ватсон. - А кто были 001 - 004?

- Это военная тайна, но я вам скажу, потому что я верю, что она (тайна) умрет вместе с вами, ха-ха! Указом герцога Бекингэма номера 001 - 004 были присвоены четырем французским мушкетерам, оказавшим неоценимые услуги его светлости, - подняв вверх свой кривой палец, разъяснил начальник, постепенно приходя в хорошее настроение. - Удачи, она вам понадобится, ха-ха! - с этими словами наших героев вытолкали в соседнюю комнату и захлопнули за ними дверь.

- Я не хочу, я слишком молод, чтобы умирать, - завопил Ватсон.

- Если я умру, читатели перестанут покупать наши книги, - вторил ему Холмс.

- Заткнуться, ублюдки, вашу мать! Я из вас сделаю патриотов, - проревел Джонсон. - Ты, - он ткнул грязным кривым пальцем, при взгляде на который можно было подумать, что пальцы у человека предназначены только для того, чтобы ковырять в носу; в Ватсона, - будешь 005, а ты, - он перевел палец на Холмса, - будешь 006. Слушайте сюда, сейчас вы услышите вашу легенду. Вы - самые распоследние подонки, которые попали в тюрьму за то, что дали кирпичом по голове своей школьной учительнице, встретив ее на улице. После этого, вы разрезали ее на куски и послали по почте в Министерство образования.

- Как Вы догадались? - поразился Холмс.

- Это какая-то ошибка! - воскликнул Ватсон. Я свою первую училку по почте никуда не посылал!

- Заткнуться мразь! Это ваша легенда, чтобы вас не пришили в первые же десять минут, как Сеньку - Тузика из «Места встречи изменить нельзя», - схватив мегафон, очень громко проорал Джонсон.

- Незачем так орать! - заткнув уши пальцами, прокричал Холмс. - Когда мы вернемся, я тебе этот мегафон в задницу засуну, ублюдок чертов! Как ты смеешь орать на секретных агентов?

- Даже если вернетесь, в чем я сильно сомневаюсь, сэр - секретный агент, то даже в этом случае я не позволю вам засовывать что-либо в мою задницу, - насмешливо ответил Джонсон, поднося к носу Ватсона пудовые кулачища. - А сейчас вас, сэры, секретные агенты, постригут наголо, чтобы вы не выделялись среди заключенных.

Невзирая на громкие протесты друзей, в комнату ворвалось еще четверо дюжих констебля, схвативших их за руки и принялись упражняться в искусстве владения опасной бритвой, поминутно сверяясь с самоучителем цирюльника, изданного под авторством неких Фигаро и Пидаро. Спустя два часа, Холмс и Ватсон остались без единого волоска на голове. Тут и там, на их челе виднелись порезы от бритья, которые находчивый Джонсон заклеил неровными кусками пластыря, придав нашей паре героев неповторимый уголовный колорит.

- Ну и рожа у тебя, Шарапов, - злорадно сообщил Ватсону Холмс.

- На себя посмотри, сука позорная, - в тон ему отозвался доктор.

- Что еще за Шарапов! - вскричал Джонсон. - Вы в какой книге находитесь?

- А хули тогда Сеньку - Тузика приплели? - с обидой в голосе, высказался лысый Ватсон.

- Ну-ка прекратите матом ругаться, у меня из-за вас книгу ни в одном издательстве не берут! - возмутился автор.

- И он еще возмущается! - вознегодовал Холмс. - Да у старины Конан Дойля мы все дела расследовали, почти не вылезая с Бейкер-стрит, общались с почтенными джентльменами, а тут, с первой страницы вертеп, какой-то!

Автору стало настолько стыдно, что он тут же выбросил свой словарик неприличных ругательств (их у него было много) и выписал своим героям премию - по полфунта каждому.

- У-у, скопидом! - погрозил кулаком Холмс. Да если бы мы продали наши волосы на парики и то выручили бы не меньше, а как нам потом с лысыми бошками ходить среди джентльменов и леди?

- Купите средство для ращения волос, - ехидно отозвался автор. - Называется “Титаник”, продается в Одессе на Малой Арнаутской улице, или еще лучше, скажите, что подобрали на улице котенка, а он лишайным оказался, пришлось постричься.

- А ну заткнуться, недоноски, - вставил свое слово Джонсон. - Вот вам досье, слушайте задание. Вы все слышали о Джеке - Потрошителе? - осведомился констебль. - Ну так вот, все что писали в газетах - херня, на самом деле Скотланд - ярд все-таки зацапал убийцу.

- Ну и замечательно, - подхалимски заявил Ватсон.

- Да, а мы причем? - присоединился к нему Холмс.

- Притом, что облава была подготовлена заранее, целый квартал оцепили и всех нахер арестовали. Официально они все пропали без вести. Единственная проблема - узнать, кто из ста сорока семи убийца? - с ударением на последнем слове, сообщил Джонсон. - Уже десять лет мы засылаем стукачей, полицейских в штатском в тюрьму, где каждый может быть Джеком, но результат один - перо в бок или в ухо. И 146 человек безвинно сидят в тюрьме десять лет!

- Я надеюсь, вы не собираетесь, - дрожащим голосом забормотал Ватсон.

- Именно! - осклабился Джонсон.

- Бля! - только и сказал Холмс.

- Если уж секретные агенты не смогут вызнать, кто Джек, то уж придется всех повесить, - огорошил Джонсон.

- Вот и правильно! - заявил Шерлок Холмс, ухмыляясь.

- Вместе с неоправдавшими надежд секретными агентами, - добавил Джонсон.

- Нет, так нельзя! - вскинулся Ватсон.

Холмс насупился, перестав ухмыляться.

- В смысле, конечно, неправильно! - согласился он со своим напарником.

- Вам дается десять лет на то, чтобы найти Джека, - продолжал Джонсон с мерзкой ухмылкой. - Правда, вы можете сократить этот срок.

- Как? - спросил любопытный Ватсон, настроение которого менялось с каждым предложением Джонсона.

- Одно из двух, - отвечал Джонсон, - Либо вы найдете Джека раньше, либо вам все это надоест, и вы согласитесь с тем, что на всякий случай, надо всех повесить. Вместе с вами, разумеется, - расхохотался он.

- Погоди, сыскарь, мы вот вернемся, мой друг Холмс тебе хохотальник разобьет! - пообещал доктор.

- Если мы секретные агенты, то нам нужны всякие специальные штучки - дрючки, - заявил Шерлок, не обращая внимание на депрессию, охватившую Ватсона.

- Ах, да! - некрасивое лицо Джонсона изменилось в цвете. - Сейчас мы с вами пройдем к старине Ку-Ку. Он у нас профессор по этой части.

Друзья спустились вслед за Джонсоном в подвальное помещение. Они то и дело оглядывались по сторонам, выискивая возможность побега, но все было бесполезно. Ни одного окна, сплошной коридор и лестницы. По сторонам располагались камеры из которых доносились дикие необузданные вопли, наподобие тех, что издавали бедные молоденькие обезьянки, попавшие в жестокие лапы Тарзана. Пройдя на самый последний этаж, Джонсон проследовал в самый конец длинного коридора, заканчивавшийся затхлым туалетом. Он с лязгом отворил дверь сортира и пригласительно махнул рукой нашим героям.

- Стоило для этого так глубоко спускаться, - заявил Ватсон, оглядывая загаженное донельзя помещение. Засохшего кала там было настолько много, что кое-где доходило до щиколоток. С трудом пробравшись к наиболее загаженной кабинке, с толстым слоем кала, присохшим даже к двери, наши герои застыли, пораженные увиденным. Вообще, «дизайн» сортира поразил бы даже самого распоследнего панка-авангардиста. Взглянув на потолок, Холмс с интересом увидел следы человеческих испражнений, уютно присохшим к штукатурке. Джонсон, несмотря на это, уверенно прошел в кабинку и дернул за рычаг. Следствием этого интересного действа стало падение с потолка засохшей «колбаски» на голову Джонсона (воды в бачке не было и в помине). Вдобавок ко всему, со страшным скрежетом унитаз провалился в пол, а в стене за ним открылась потайная дверь.

- Так мы идем к профессору Ку-кую! - догадался Ватсон.

- Его скорее надо было назвать Ка-каем! - немедленно отозвался Холмс, зажимая нос.

Все это время Джонсон страшно ругался, мысленно соглашаясь с Холмсом.

- Добро пожаловать, засранцы, - поприветствовал троицу дряхлый старичок в белом халате с медицинским зеркальцем на лбу. - Я профессор Кукушкин из России, но эти придурки зовут меня Ку-ку.

- По моему, Какашкин было бы более верно, - шепнул Ватсон на ухо Холмсу. Тот кивнул и принялся осматриваться вокруг.

Апартаменты доктора Какаш..., извините, Кукушкина представляли собой огромную лабораторию, в которой на полках валялись различные вещи. В дальней части лаборатории на стене висели и стояли манекены. У многих манекенов отсутствовали различные части тела или зияли огромные дыры в разных местах.

- Я с некоторых пор работаю над интересными штучками - дрючками для военного ведомства. Вот, например эта ручка, - он вытащил из школьного ранца, валявшегося на столе перьевую ручку. - Нажимаем на кнопочку, - он продемонстрировал это, и перо ручки с лязгом удлинилось на пять сантиметров. Профессор подбежал к манекену и с криком «кийя» воткнул ручку в глаз манекена.

- Я сделаю это и с обычной ручкой, - заявил Холмс.

- А вот скрепка с острым концом, - неутомимый профессор вытащил из того же пенала большую скрепку, разогнул ее и с криком «кийя» воткнул ее во второй глаз манекена.

- А что-нибудь пополезнее, есть? - спросил Ватсон, на которого, как и на Холмса, это не произвело ровно никакого впечатления. Зато Джонсон с большим интересом присматривался к «новинкам» профессора.

- Ух ты, а это что такое? - любопытный Джонсон принялся рыться в «интересном» ранце. Он вытащил пакет, походивший на завтрак школьника и осторожно развернул.

- Не делай этого, - завопил профессор, но было поздно. По всему помещению распространилась страшная вонь.

- Что это, - кашляя и чихая от страшного запаха, спросил Джонсон.

- Вареный кошачий кал в виде бутерброда с хлебом, незаменимое средство отвлечь внимание на званом балу.

Холмс и Ватсон, не сговариваясь, покачали головой. Раздосадованный Джонсон вышвырнул пакетик в вентиляционную трубу, выходившую в каждую камеру. Спустя пять минут по всем камерам распространилась ужасная вонь, а крошки всего этого, жестоко разрубленные лопастями вентилятора, разлетелись по всем камерам, оседая в виде пыли на всем.

- А вот ледоруб системы «Троцкий», - неутомимый старикашка вытащил из рюкзака с альпинистским снаряжением небольшой альпеншток. - Вместо стального наконечника - резиновый. Подарите его своему врагу и, когда он пойдет лазать по горам, начнет забивать крюк, так отлетит от скалы вместе с ледорубом.

- Ужасно полезная вещь, - фальшиво заявил Шерлок Холмс.

- По-моему, гораздо практичнее дать этим альпенштоком по голове своему врагу, - заявил Ватсон и, даже Джонсон с этим согласился, вытирая загаженные руки об занавески, закрывавшие нарисованные на стене окна. Результатом этого стало очередное происшествие, случившееся с Джонсоном.

- А это занавески против гостей, привыкших вытирать свои грязные руки об них, а не об салфетки. Внутри ткани зашита куча иголок, так что ваш гость надолго отучится от этого занятия.

Холмс с Ватсоном с интересом поглядели на окровавленные ладони Джонсона, в которых торчало несколько десятков маленьких иголок.

- Уже лучше, - одобрительно заметил Холмс после того, как Джонсон опрометью выбежал из лаборатории, разбрызгивая струйки крови в разные стороны.

- Вот веревочка с секретом, - продолжал профессор, выуживая ее из кармана. Специально разработанное по особой технологии волокно не позволяет вам кого-нибудь удушить или повесить на ней.

- А в чем секрет? - заинтересовался Ватсон.

- Да она просто порвется от такого усилия, - объяснил доктор Ку-ку. На вид она очень прочная, но для того, чтобы разорвать ее достаточно приложить усилие, сравнимое с тем, что вы прикладываете для того, чтобы порвать тонкую нитку. Очень полезная вещь - спасла жизнь одному разведчику, которого должны были повесить. Наша фирма поставила в ту страну большое количество веревок для повешения и неплохо, кстати, нажилась на этом. Они вешали его целый день, пока не порвали все веревки.

- И что с этим разведчиком? Он остался в живых? - радостно спросил Ватсон, уже приготовившись набить пустую сумку веревками.

- Нет, его расстреляли в этот же день, когда им надоело связывать обрывки веревок.

Разочарованный Ватсон сплюнул на пол.

- Короче, ничего полезного у Вас, доктор Ку-ку, нет, - сделал вывод он.

- Почему нет? - обиделся профессор Ку-ку. - Вот еще из последних разработок есть револьвер, который не стреляет, даже если его зарядить, а также нож из специальной стойкой резины. Им невозможно никого убить, правда, глаз выбить раз плюнуть, из-за этого его вернули на доработку. - Видя, что никто не проявил интереса и к этим разработкам, он сдался. - Ну ладно, вот вам главная новинка - трусы с кукушкой. Мое лучшее изобретение! - похвастался он.

- А в чем от них польза? - удивился Холмс.

- Если с вас во сне кто-то хочет снять трусы, то из задней части трусов вылезает кукушка и начинает куковать как полоумная, - объяснил доктор Ку-ку. - Кстати, незаменимая вещь при отбывании наказания в тюрьме, сами понимаете, ведь вам лет десять там куковать, - профессор расхохотался секретным агентам в лицо.

Холмс нахмурился, но трусы взял. Глядя на него, Джон Ватсон тоже решил чем-нибудь вооружиться. Не глядя, он сгреб большую часть вещей с демонстрационного стола в свой рюкзак и засвистел неприличную песенку. На звуки песенки немедленно прибежал Джонсон. Его ладони были замотаны окровавленными бинтами.

- Вот видите, Ватсон, что можно сделать с руками, если не покладая, гм, рук, заниматься мастурбацией, - глубокомысленно заметил Холмс.

- Да, как у него вообще руки не отсохли, - согласился с ним Ватсон. - Это ведь не игрушка!

Морда Джонсона начала наливаться красным цветом, словно ревнивый бычий глаз, увидевший, что к его корове пристает какой-то другой бык.

- Я вам покажу, мерзавцы! - разрадился он гневной тирадой. - А ну марш по коридору! Я вас засуну в такую камеру, где вы быстро забудете свои глупые шуточки и приколы. Секретные агенты, мать вашу! - разорялся он, пинками подгоняя наших героев. - Из вас там сделают галапагосскую котлету с соусом гуакомоле по-зимбабвийски!

- Ого! - изумился Ватсон. - Это надо обязательно записать, производит впечатление.

- Глупости, Ватсон. Человека везде судят по уму, а не по ругательствам и витиеватым выражениям. А ум, это основа для моего дедуктивного метода.

- Заткнуться! - заорал Джонсон. - Мы пришли. - Вы сядете даже не завтра а сегодня и сейчас! И сядете надолго! - с этими словами констебль распахнул дверь и, придал друзьям ускорение носком ботинка.

- Коп позорный! - возопил ему вслед Холмс, когда дверь с лязгом захлопнулась. - Попадись ты мне, я тебе галапагосскую котлету с соусом гуакомоле по-зимбабвийски, в жопу засуну!

- Постойте, Холмс, это же я хотел сказать, - возмутился доктор, оглядываясь по сторонам. То, что он увидел, ему явно не понравилось.

Камера была полна огромных негров с выпирающими из штанов гигантскими мужскими достоинствами. У параши лежало трое белых со следами физического насилия на лице и, пардон, на спине и чуть ниже.

- Еще две наших подружки прибыло, вздохнули белые тонкими голосками.

- За что сели? - поинтересовался самый большой негр.

- Да, так, пустячки. Засунул одному зимбабвийцу в задницу рыбу-пилу за то, что не умеет готовить котлеты по галапагосски, - объяснил Холмс. - А он не выдержал и помер. Как на беду, он еще оказался любовником одного полицейского, вот этого, Джонсона, который нас сюда привел, ну он нас и закатал без суда и следствия в каталажку.

- А ты? - негр перевел свои черные глаза на Ватсона.

- Я? А я Джек-Потрошитель, - нагло ответил Ватсон. - Меня все ловили и ловили, а я все потрошил и потрошил, в конце концов, я собрался уже уходить на пенсию, как они меня загребли вот с этим любителем зимбабвийцев, - он махнул рукой в сторону Холмса.

- Хы-хы-хы, - загоготало черное чудовище. - В первый раз Джека - Потрошителя иметь буду, - сидящие вокруг негры загоготали вместе с ним.

- Держи свои руки подальше от моей розовой задницы! - заорал Ватсон, увидев, что тот поднимается с нар.

- Розовой? - удивился негр.

- Не придирайся к словам, ампутант хренов! - пригрозил доктор. - Я ведь ночью могу что-нибудь отрезать ненужное, не будь я доктор! - в подтверждение своих слов Ватсон выхватил из кармана скальпель и взмахнул им перед собой. Однако, он не рассчитал тесноты камеры и задел одного из негров. Черное ухо негромко брякнулось в парашное ведерко и заплавало на неаппетитной поверхности.

- О, смотри не тонет! - удивился Ватсон. - Из чего ж ты сделан, черный брат?

Дружный гогот раздавшийся после этих слов заглушил вопли несчастного.

- Убью! - заорал, наконец, тот и бросился на доктора.

- Мужики, может сначала поедите, - вдруг предложил Холмс и, порывшись в рюкзачке Ватсона, протянул каждому по «школьному завтраку» доктора Ку-ку. Негры настолько остолбенели от такой наглости, что принялись жевать его. По всей камере распространилась ужасная вонь.

- Что это такое? - заорали все на Холмса.

- А, это, - криво улыбнулся Шерлок. - Так, диетическая еда, глиста запеченная в тесте.

Пять секунд хозяева камеры стояли безмолвно открывая рты и закрывая их, словно рыбы, выброшенные на берег. Потом, информация, видимо дошла до их микроскопического мозга и была обработана. Вскоре все негры, до единого безостановочно блевали на пол. Никто из них не мог остановиться. Поток лился без остановки в течение десяти минут. Затем, вконец обессилев, ужасные негры повалились замертво на облеванный пол.

- Холмс, но черт возьми! - воскликнул Ватсон. - Как же Вам это удалось? - спросил Ватсон, убедившись, что ни один из лежавших не дышит.

- Элементарно, Ватсон! - по обыкновению хвастливо, ответил Шерлок. Опарфанить пахана камеры - самое страшное преступление. Его сердце не выдержало мысли, что все об этом узнают, и он умер. Все его мысли были только об ужасном оскорблении, и ни одного миллиметра места в мозгах для того, чтобы остановить извержение желудков не осталось. В результате, он умер. А его дружки и подавно, осознав, что они теперь короли какашки с глистовидным уклоном не пережили такого позора.

- Вы гений, Холмс! - вскричал один из уголовников, отдыхающих около параши. - Дайте я Вас расцелую!

В камере повисла тишина. Ватсон и Холмс с удивлением ухнали в грязном, небритом и полузабитом существе Лестрейда.

- А вот этого делать не надо! - твердо заявил Холмс, справившись с удивлением. - Неправильно поймут.

- Подумаешь, не больно-то и хотелось! - обиделся Лестрейд. - У меня к вам большой счет, но за то, что вы избавили меня от этих ужасных головорезов, я вам часть обид прощаю.

- Каков нахал, а, - обратился Холмс к Ватсону. - Можно сказать, спасаю его задницу из рук полоумных сексуальных маньяков, а теперь этот альфонс встает в пятую позицию и заявляет, что у него еще есть какие-то незначительные претензии.

- Незначительные! - громко возмутился Лестрейд, повадки и привычки которого быстро оживали в полузабитом и забытом судьбой существе. - Да я только из-за вас здесь и оказался! Сколько я не твердил, что произошла очередная ошибка и мои документы были перепутаны, меня засадили на этот этаж к потенциальным Джекам-Потрошителям.

- Да, инспектор, долго же Вам тут еще сидеть придется, а мы вот скоро выйдем на волю, топтать ногами мостовую, - обрадовал сыщика Ватсон.

Холмс тем временем подошел к двоим другим обитателям камеры.

- Имя, фамилия, что делали в квартале, где вас задержали тупоголовые копы? - приступил к допросу Холмс.

- А ху-ху не хо-хо? - вопросом на вопрос отозвался один из двоих.

- Канай отсюда, бычара, - на глазах у изумленного Холмса оба отброса общества восстанавливали свое врожденное хамство и нахальство.

- Ты че сказал, поныра шалавный? - внезапно заорал Холмс на него. - Я тебе не сигарный бычок, чтобы передо мной глистовать, поцак несчастный, в задницу отыметнутый, - разъярясь продолжал он. - Я щас тебя быстро об дверь отстебаню через решетку ломом, ублюдок, мать твою! А ну отвечай, кондом использованный!

- А я че, я ниче, - испугался тот. - Я ни при делах. Мормон, ну скажи, что я не при делах, с деловыми не связываюсь, - запричитал тот, обращаясь к первому.

- Разберемся, братан! - заорал вдруг Лестрейд и с разбегу ударил допрашиваемого носком ботинка под глаз. - Отвечай!

- Ребят, я же не знал, что вы шизанутые, - заскулил второй подонок, по кличке Мормон. Только не бейте меня по голове. Я все расскажу.

Далее оба недоноска понесли такую чушь, состоящую из нагромождения их воспоминаний и преступлений, что уши завяли.

- И тут я ее ноги себе на плечи положил... - бормотал один.

- А я говорю, дед репку замочил, мышара позорная вялит на кошку, а та не виновата ни в одном крыле... - строчил признаниями другой.

- Заткнуться! - возопил Холмс послушав их бредни. Отвечать только на поставленные вопросы. - Кто из вас видел Джека - Потрошителя.

- Я! - заорали оба.

- Можете показать, где он сейчас находится? - обрадовался Холмс.

- Вот он, вот он! - завопили два придурка, указывая на Ватсона. Он сам признался, никто его подписку кидать за слова не принуждал.

Секретный агент Холмс тяжело вздохнул и коротко выдохнул. - Чтоб через час камера была чиста, аки глаза ангца на заклание, когда ему пообещали леденец!

Заключенные закивали с таким усердием, словно их кольнули сзади шилом.

- А ты че стоишь, особая пригласилка нужна? - заорал Ватсон на Лестрейда. - Думаешь, если с нами знаком, так теперь пуп земли, коп поганый! А ну живо, трупы сложи у двери!

Лестрейд обиделся и заплакал.

- Подожди, доктор клистирный, я с тобой еще сочтусь, когда с голоду будешь подыхать! Я тебе щепотку навоза и то не подам!

- Я вообще то, в отличие от Вас, Лестрейд, навозом не питаюсь, не приучен.

Сыщик не нашелся что ответить и, позеленев от злости, пошел складывать негров. Спустя два часа Холмс и Ватсон проснулись. Первый же взгляд, брошенный ими на убранство камеры, заставил их заледенеть от ужаса. Лестрейд по-видимому в детстве сходил с ума по тетрису, потому что ухитрился сложить штабель из негров, распластав их в таких позах, что от одного взгляда на выгнутые конечности становилось плохо. В углу у параши два придурка стирали в ведерке из-под параши свою одежду.

- Не, это вообще черный скрежет какой-то, а не книга! - возмутился Холмс. - За такие гроши играть такие роли я отказываюсь! Это глубоко антихудожественное произведение, детям до 21 года не рекомендуется!

- А мне нравится! - заявил Ватсон. - Здесь я не такой тупой, как у Конан Дойля!

- Ватсон, Вы друг мой, заверяю со всей искренностью, такой же умный и респектабельный как и у сэра Артура Конан Варвара, тьфу, Дойля, мать его! - немедленно сообщил Холмс. - Если щас, сию минуту, я не подпишу новый контракт с автором, то я становлюсь свободным агентом и мой переход в другую книгу «Здрасьте, я ваша тетя - 2 (с половиной)», например, будет осуществлен без трансферных выплат!

Внимание! Уважаемые читатели! Вы читаете самое захватывающее произведение за всю историю книгопечатания! Оно называется «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».

Объявление:

В связи с забастовкой Шерлока Холмса, его роль в дальнейшем будет исполнять Мейсон Кепвелл. (Аплодисменты, плиз!).

Мейсон проснулся от того, что у него страшно болела голова.

- Опять что-то не то вчера выпил. Или переспал с какой-нибудь маньячкой, - подумал он, скорчив такую зверскую рожу, что таракан, выглянувший из-под нар, повалился замертво. - И вообще, почему я на нарах? - удивился он. - Пора что-нибудь сказать, а то домохозяйки уже ждут.

- Тимманс! Я убью тебя, Тимманс! Наверняка это твоих рук дело, - произнес он и обнаружил в камере скучающего субъекта с небольшими усиками и еще троих, сидящих возле невероятного штабеля из негритянских тел, поджав ноги.

- Может этот Холмс получше будет? - с надеждой произнес Лестрейд, вглядываясь в заспанное лицо Мейсона.

- Хули уставился? - возмутился старший сын Сиси. Я тебе что, порнофильм какой-нибудь? - с этими словами Мейсон соскочил с нар, и что было сил ударил Лестрейда в нос кулаком. - Кстати, - он решил развеселить домохозяек, наверняка с интересом вглядывающихся в экраны своих телевизоров. - По этому поводу есть отличный анекдот. Приходит мужик в бордель и говорит «дайте мне бабу». А ему говорят, что нет. Тогда он говорит, ну типа, дайте мужика, а то сильно хочется. Ему говорят, что нету. Ну он говорит, дайте типа тогда порнофильм, что ли. А ему говорят нету. Он спрашивает «А что у вас есть?». А ему говорят енот есть, берите. Ну он взял. Через год опять проезжает мимо, заходит в бордель. «Бабу хочу» - Нету. «Мужика дайте» - Нету. «А порнофильмы?» - Есть. О! Отлично! Как называется? - «Мужик и енот».

Раздался такой дружный хохот, что на шум прибежали надзиратели. Но, увидев у дверей «тетрис» из негров, и они принялись хохотать, катаясь по полу.

Мейсону это вскоре надоело и он заявил:

- Я хочу адвоката! Я имею право на адвоката!

- Посмотри-ка, есть у нас заключенный по кличке «адвокат», - отсмеявшись заявил один из надзирателей другому. - Вот потеха будет, когда узнает, что его кто-то хочет отыметь!

- Холмс, что вы несете! - наконец, спросил Ватсон, которому все это надоело.

И тут Мейсон все вспомнил.

- Боже, так я теперь Холмс, что ли, - воскликнул он. - Вот агент, мать его, подсуропил! Вернусь, я ему сценарий в жопу засуну, а кипа толстая, на пять толстых книжек потянет.

Внимание! По просьбам зрителей, а также в связи с окончанием забастовки мистера Шерлока Холмса, его роль в книге вновь исполняет он сам. Мейсон Кепвелл далее роль исполнять не может, так как в настоящее время находится в Санта-Барбаре под судом, в связи с надругательством над своим литературным агентом.

- Я тебе покажу, как бумаголожеством заниматься! - кричал Мейсон во время надругательства. - Сам на себе испытаешь все, что могло со мной случиться! Будешь внимательнее читать мой контракт!

Автор приносит извинения за незапланированную замену актера.

Внимание! Уважаемые читатели! Вы читаете самое захватывающее произведение за всю историю книгопечатания! Оно называется «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».

Ватсон вздохнул в очередной раз и уставился на Холмса, возникшего как чертик из коробочки на месте Мейсона.

- Холмс, Вы ли это? - вскричал он, обрадовавшись.

- Не орите так, грубо осадил его Холмс. - У меня и так голова болит. Наняли, понимаешь Мейсона какого-то, так он меня чуть на весь белый свет не опозорил!

- Ну точно, это Холмс! - заявил Ватсон, сияя, как медный грош.

- Холмс, старина! - обрадовано затявкал Лестрейд. - Лучше Вас нет никого! - заявил он, с опаской дотрагиваясь до разбухшего носа.

- А ты заткнись, тебя не спрашивают, - Холмс запустил в сыщика альпенштоком «Троцкий», выуженным из рюкзачка Ватсона.

- А-а-а! - застонал сыщик, которому альпеншток с резиновым наконечником ударил прямо в лоб.

На крики немедленно прибежала толпа надзирателей, во главе с Джонсоном.

- Помогите, - застонал Лестрейд. - Хулиганы зрения лишают!

- А это что за «тетрис», - изумлению Джонсона не было границ, когда он увидел негритянский штабель. - Похоже я вас недооценил, - с уважением сказал он, глядя на Холмса с Ватсоном, и распорядился. - Вот этих двух ублюдков перевести на общий режим, нехрен тут клуб любителей «тетриса» устраивать! А эти трое пусть как хотят так этот «кубик-рубик» из камеры вытаскивают!

- Как их, интересно, хоронить-то будут? Гробы такой формы не выпускают, - заявил один из надзирателей.

- Не знаю! - заявил Джонсон и ударил его в пах коленом. - Как хотите! Но чтобы к завтрашнему дню ни одного следа ихнего чтоб тут не было! Потому что завтра приезжает комиссия, черт бы ее побрал по правам заключенных и если хоть одно замечание будет, можете считать, что вы все уволены!

- Эй, Джонсон! - позвал его Шерлок Холмс. - Я хотел бы обсудить кое-что, гм, насчет своих прав.

- Заключенный не имеет права обсуждать с надзирателем свои права! - огрызнулся Джонсон, но все-таки распорядился, чтобы все остальные покинули камеру.

- Пошли вон, урки чебурашные! - заорал он на всех. И этих трех парашников с собой прихватите! - Лестрейда уволокли вместе с другими обитателями припарашной территории, а так как он сильно возмущался, норовя рассказать Джонсону про какого-то частного сыщика, то ему на голову одели ведерко с тем самым, и вытолкнули из камеры.

- Ну, говори, и не дай бог, что это была шутка! - угрожающе начал Джонсон.

- Как ты разговариваешь с секретными агентами, скотина! - заорал на него Холмс. - Я тебе покажу, пидор подтирочный, как надо себя вести!

Ошалевший от такой наглости Джонсон потерял дар речи.

- А теперь непосредственно к делу. - Этих парашников можно всех отпустить, они тут явно ни при чем. Правда одного, вы знаете кого, ведь Вас Джонсон, обрызгало калом из ведерка, когда усмиряли буяна, - он указал на свежее липкое пятнышко на мундире констебля-надзирателя, - так вот, его бы я немножко подержал подольше. Негров тоже можете реабилитировать, посмертно, ха-ха. Кстати, какой идиот их арестовывал, ведь всем известно, что Джек-Потрошитель - человек из общества, а значит не может быть громадным негром с громадными, впрочем неважно.

- Что Вы предлагаете? - взвизгнул Джонсон, наотмашь рубя забинтованной ладонью воздух. - Негров отпустить?

- Ну, можно их просто исключить из числа подозреваемых, - миролюбиво предложил Холмс.

- Ага, я вижу, как Вы их исключаете из числа подозреваемых, - пробормотал Джонсон. - Как раз мне перед комиссией только горы трупов не хватало!

- Я, кажется, догадываюсь, что Вы хотите предложить, - заявил Ватсон. - Не только Вы, Холмс, умеете использовать, - он постучал по голове, раздался глухой звук, - Дедукцию! - он поучающе поднял свой кривой указательный палец.

- Ну-ну, - насмешливо сказал Шерлок, скрестив руки на груди.

- Мы сминусуем негров, китайцев, индусов и прочих сизобурмалиновых цветных, а потом дадим им в руки ножички и устроим турнир на выживание. - Тот, кто выйдет победителем из боев навылет, тот и чемпион!

- Отличная идея! - обрадовался Джонсон. - Комиссии это понравиться. Кто победит, тот точно и есть Потрошитель, как я сразу не догадался!

- Смотрите-ка, - криво улыбнулся Холмс, - Как ни странно, ваше глупое предложение оценили по уму (такому же, как и предложение).

- Только Вы, ребята тоже будете участвовать! - радостно осклабился Джонсон. - Надо пайку секретного агента отрабатывать.

- Но мы же точно не Потрошители! - завопил Ватсон.

- Не знаю! - отпарировал Джонсон. - Надо проверить! - Если вас зарежут в четвертьфиналах, или раньше, то вы честные ребята спецагенты, а если кто-то из вас станет победителем, то его повесят, как Джека - Потрошителя. Подумать только! Я получу орден за раскрытие самого громкого преступления в мире! - с этими словами он, невзирая на громкие протесты Холмса и Ватсона, выбежал наружу.

- Ватсон, напомните мне пожалуйста в следующий раз! - простонал Холмс. - Если мы останемся живы!

- Все, что угодно, если останемся живы! - воскликнул Ватсон. Но о чем напомнить?

- Напомните мне, чтобы в следующий раз, когда Вы еще раз попытаетесь использовать это, - он постучал по голове Ватсона. Раздался глухой звук. - Ну, дедукцию Вашу, - с горькой иронией продолжал Холмс. - Так вот, чтобы я уехал подальше, в Чикаго например!

- Но это же очень далеко! - удивился Джон Ватсон.

- Вот именно! - отозвался Холмс. - Вот именно!

- Но что же делать? Что же делать? - повторял горем убитый Ватсон. - Холмсик, миленький, спаси, помоги!

- Перестаньте называть меня миленьким! - возмутился Шерлок. - Читатели еще подумают, что я гомосек какой-то!

- Ну, чуть ведь им не стали? - съязвил Ватсон, вспоминая о страшных неграх.

- Чуть-чуть не считается! - заявил Холмс. - Но, честно говоря, Вы, мой дорогой друг, были гораздо ближе к этому!

- Почему? - обиделся Ватсон.

- Потому что я отстоял от негров подальше, чем Вы, - объяснил Холмс.

Ватсон не нашелся, что ответить и с досады плюнул на пол.

- Порядочные люди на пол не плюют! - заметил Холмс. - Я всегда удивлялся, почему в трамваях и автобусах везде висят таблички «На пол не плевать!». Вас, оказывается, везде уже хорошо знают!

- Но что же мы будем делать, - заискивающе заговорил Ватсон. - Я не хочу умирать, однозначно!

- Доверьтесь мне, я что-нибудь придумаю! - радостно отозвался великий сыщик и принялся ходить по камере, приставив палец ко лбу, это он так думал. - Мистер Фикс, у Вас есть план? - спрашивал он себя. - Мистер Фикс, у Вас есть план? - повторял он. - Есть ли у меня план? - отвечал он сам себе вопросом на вопрос. - Есть ли у меня план? - язвительно повторил он. - Да у меня целых три плана!!!

Джон с изумлением наблюдал за работой гениальнейшего мозга планеты. Еще никогда его друг не казался таким умным и проницательным, как сейчас. Казалось любое знание было открыто перед ним.

- Холмс, ну что? - спрашивал он у своего друга.

- Ничего! - грубо ответил тот, размышляя над чем-то.

- Холмс, ну что? - еще более вопросительно, спросил доктор.

- Ничего!! - еще более грубо ответил Холмс.

- Холмс, ну что? - с надрывом в голосе вновь поинтересовался Ватсон.

- Ватсон, если Вы еще раз спросите у меня “Ну что”, я Вам язык отрежу! - пообещал Шерлок. - Дайте мне подумать, черт побери. Эх, скрипку бы сюда!

- Скрипку? - радостно воскликнул Ватсон. Я видел в рюкзаке, среди вещей доктора Кукуя скрипку! - он принялся рыться в рюкзачке. - Вот она! - он выудил небольшую скрипку. - А вот и смычок! - он приложил скрипку к шее и, положив шею на ее ложе, провел смычком. Раздался душераздирающий стон, затем дикий крик Ватсона. Из нутра скрипки вдруг появились наручники, намертво сковавшие запястья Ватсона. Затем из нутра выехала мини-мышеловка на шарнирах и под музыкальную мелодию «Глеб Жеглов и Володя Шарапов» защемила бедному доктору ухо.

- Хитрая штуковина! - радостно заявил Холмс. - Ну-ка, поиграй смычком.

Несчастный доктор держа смычок кончиками пальцев, провел им по струнам. Результатом этого явилось то, что из ложа скрипки появились шипы.

- Здесь написано, что человек сможет освободиться только если сыграет пятую сонату Бетховена, не сфальшивив. Если же хитрое устройство распознает фальшь, то оно взорвется в течение пяти минут, - обрадовал Ватсона Холмс, читая выпавшую из скрипки бумажку. Остановить взрыв можно только сыграв третью кантату Баха.

- ПАМАГИТЕ!!! - благим матом заорал Ватсон.

- Что вы орете! - воскликнул Холмс. - Вы что играть не умеете?

- Нет! - заявил Ватсон с надеждой глядя на Холмса.

- Плохо, - сказал тот, пряча глаза. - Я тоже не умею.

- Что же делать? - вскричал Ватсон. - Я еще такой молодой!

- Тут еще написано, что можно не играть на скрипке, если сказать волшебный код! - обрадовал Холмс. - Вот только какой? - задумчиво сказал он, глядя как на скрипке зажнгся индикатор времени, оставшегося до взрыва. - Проклятый Кукуй! У нас осталось три минуты! Играйте Ватсон, играйте! Может, сыграете именно то, что нужно. Нет, стойте, не надо! - вскричал он, увидев, что от тоскливых пиликаний доктора таймер застрочил с угрожающей скоростью.

Оставалось тридцать секунд. Ватсон бросил смычок и сделал попытку заткнуть уши пальцами. Несмотря на наручники, это ему удалось. Он зажмурил глаза и присел, ожидая взрыва.

- Минутку! - заорал вдруг он. - Я же взорвусь вместе со скрипкой! - ПАМАГИТЕ!!! - на таймере осталось двадцать секунд. Пятнадцать. Десять. - Холмс, сделайте что-нибудь! - это были уже последние слова доктора перед взрывом. На таймере оставалось пять секунд

Великий сыщик напряженно размышлял, не переставая следить за индикатором секунд. Когда до смерти оставалось чуть более двух секунд, Холмс вдруг встрепенулся и заорал:

- IDDQD! - и радостно выдохнул, когда увидел, что цифры так и остались гореть на заветной одной секунде до взрыва.

Ватсон в удивлении скосил глаза на секундомер.

- Холмс! - воскликнул он. Да Вы - гений! А я думал, что на самом деле Вы только выдаете себя за великого детектива!

- Думали! - насмешливо отозвался Холмс. - Вы бы лучше думали прежде чем появиться на свет!

- А что? - обиженно воскликнул Ватсон.

- Ничего! - ответил Холмс.

- А! - буркнул Ватсон.

Вечер прошел в подготовке к завтрашним соревнованиям на выживание. Холмс высыпал из рюкзака все возможное снаряжение и принялся вертеть их в руках. За этим прошла целая ночь. Под утро гениальный план был готов.

- Глядите, Ватсон! - наставлял доктора сыщик утром. - Не перепутайте только! Надо сделать вот что... - далее он начал шептать что-то на ухо доктору. Тот в удивлении уставился на Холмса после первых же слов.

- Ну, Холмс, - только и сказал он. - Вы даете!

- Заткнитесь и слушайте дальше! - огрызнулся Шерлок.

В двери заскрежетал ключ. Наших героев вывели из камеры и загнали в подвальное помещение, где, по слухам расстреливали приговоренных к смертной казни. Почти полторы сотни ни в чем не повинных людей стояли, тупо ожидая своей очереди. Правда, глядя на них, трудно было сказать. Что они честные и добропорядочные граждане. После десятилетнего пребывания в застенках Скотланд-Ярда они больше походили на толпу отъявленных головорезов и подонков, каковыми, по всей вероятности, и являлись.

Вскоре в подвал спустился констебль Джонсон с двумя десятками джентльменов, больше всего походивших на прибывших поглазеть туристов. Они облазили все окрестности подвала. Один из особо любопытных принялся копать яму, чтобы, как он объяснил проверить, не расстреливали ли и не закапывали ли здесь кого. Другие с интересом смотрели на головорезов, словно сошедших из самых страшных снов обывателя. Третьи приставали к заключенным, выпытывая какие они знают блатные песни. Четвертые и вовсе принялись бродить в поисках сувениров. Двое из них остановились напротив Холмса и Ватсона, которые разложили свои вещи из рюкзачка словно на продажу. Готовые ценники восторженно ласкали ненасытные глаза туристов.

- Продай! - умоляющим тоном обратился один.

- Продай! - еще более умоляющим тоном заканючил второй.

Холмс с видом опытнейшего торгаша принялся всучивать им всевозможные изобретения доктора Кукуя. Полностью опустошив кошельки доверчивых членов комиссии, Холмс, заговорщицки подмигнул и, сделав вид, что сообщает страшную тайну, сообщил:

- Я вижу, вы настоящие знатоки сувениров, - оба члена комиссии радостно закивали. - Поэтому, только для вас, хочу предложить, - Холмс понизил свой голос до заговорщицкого шепота, - Две настоящих полосатых робы заключенного. Но это дорого вам обойдется!

- Настоящую? - глаза у обоих любителей сувениров загорелись, словно сухой хворост к которому поднесли спичку. - Все берите, - почти простонали они.

- Пятьдесят фунтов! - сообщил Холмс.

- Те обрадовано закивали.

- С каждого! - вовремя догадался добавить Холмс.

Оба туриста в мгновение ока выхватили чековые книжки и подписали чеки.

- Э, так не пойдет! - заявил Шерлок. Как мы их обналичим?

- Но у нас нет больше денег, - развели руками сувенирщики.

- Тогда бартер, - решил Холмс. Ваши костюмы стоят намного меньше, но это лучше, чем чек, который не сможешь предъявить.

- Чего? - удивились покупатели.

- Сымайте одежку, вам говорят, - объяснил им Ватсон. Заодно и проверите, как вам. Впору они или нет.

Отведя их в самый темный угол подвала, Холмс и Ватсон поменялись одеждой с членами комиссии.

- А вам идет, - весело сообщил Холмс, глядя как нелепо сидят на сувенирщиках арестантские робы.

- Теперь все ваши друзья от зависти лопнут, - вторил ему Ватсон. - Держу пари, вас не отличат от настоящих заключенных, несмотря на вашу интеллигентную внешность.

- А мы сейчас проверим! - весело сообщил Холмс.

Два коллекционера радостно поинтересовались:

- А это как?

- Сейчас увидите! - пообещал Шерлок и направился к выходу. Ватсон быстрым шагом следовал за ним. Беспрепятственно подойдя к выходу, где стояли караульные с револьверами в руках, Холмс стыдливо поинтересовался, где здесь туалет.

- А везде! - осклабился один из караульных.

- Хам, мерзавец, что ты себе позволяешь! - возмутился Холмс. - Предлагать настоящим джентльменам на виду у всех! Я добьюсь, чтобы таких, как Вы понизили в должности!

- Простите сэр! - вытянулся в струнку караульный. Я больше не буду!

- Знаем мы вас! - заорал на него Ватсон. - Сегодня джентльмену нахамил, завтра заключенного пропустит, потому что тот заявит, что он член комиссии! Нет, Вас нужно обязательно наказать!

- Простите сэр! - умоляюще сложил руки на груди констебль. - У меня жена, любовница, маленькие дети от любовницы!

- Ну ладно, я сегодня добрый! - заявил Холмс. - Пойдемте дорогой друг и простим этому нахалу его несдержанность.

Ватсон кивнул и с гордым видом проследовал вверх по лестнице, в просмотровый зал, где члены комиссии должны были наблюдать за «выявлением» Джека Потрошителя. Спустя еще десять минут к ним присоединились остальные члены комиссии.

- А теперь, мерзавцы, в смысле уважаемые заключенные, в мегафон прокричал Джонсон, вы все получите по ножику и будете сражаться друг с другом. Караульные выпустят только одного из вас, того кто останется в живых! Заключенные замерли, переваривая услышанное, и только двое из заключенных принялись хохотать.

- Ты только подумай, нас ведь могут посчитать за заключенных, - гоготал один.

- Да, это было бы очень смешно! - смеялся другой.

На деле все оказалось еще смешнее.

- Чего? - переспросил у них караульный, тот самый на которого десять минут назад обрушились с упреками наши герои. - Вы на самом деле не заключенные, а члены комиссии?

- Ага, - закивали головой те.

- Может вы расскажете историю про вашу тяжелобольную тещу, тогда может быть я заплачу, - ехидно поинтересовался караульный.

- В чем дело? - возмущенно спросил Джонсон, услышав шум.

- Мистер Джонсон, эти двое утверждают, что они члены комиссии, - виновато развел руками караульный. - Якобы они купили одежду у заключенных.

- Ха-ха-ха! - загоготал Джонсон. - Значит вы члены комиссии?

- Да! - пояснили те.

- Ха-ха-ха! - еще громче загоготал Джонсон. - Вот умора! Да вы ребята, я погляжу шутники! Тут до вас был один такой, все говорил, что он журналист, приехал брать интервью, но потерял пропуск на выход из тюрьмы и все возмущался, что его водворили обратно в камеру смертников. Над ним смеялась вся тюрьма дня два, пока его не вынули из петли, но вы ребята еще покруче будете, как погляжу! Ха-ха-ха! Пойду расскажу это членам комиссии, - хрюкая от душившего его смеха сообщил Джонсон.

- Сэр, но что мне с ними делать? - спросил караульный.

- Выдать по ножику и вперед на «Олимпийские игры»! - распорядился главный констебль и поднялся к членам комиссии.

Его рассказ был встречен дружным хохотом, еще более усилившегося когда еще один заключенный, в котором Холмс и Ватсон с удивлением узнали Лестрейда, попытался заявить, что он тоже член комиссии и, что он тоже купил робу у заключенного, а потому пускай его пропустят на волю. Узнав в чем дело, начали смеяться и заключенные.

- Я тоже член комиссии! - завопил еще один зек.

- И я! - отозвался еще один.

- И мы! - дружным хором проорали все остальные зеки.

Хохот, стоявший в подвале разносился по всей тюрьме.

- Начинай! – хохоча, заявил Джонсон.

Начавшаяся затем сцена в стиле фильма «Крутые стволы» приковала внимание почти всех членов комиссии кроме наших бесстрашных героев. Брызги крови, ну разве что, только не долетали до комнаты комиссии. Не прошло и трех минут, как в центре сцены стоял только один заключенный. Обернувшись перед тем, как покинуть комнату Ватсон с удивлением узнал в нем Лестрейда, но тут же вспомнил, как Лестрейд брился по утрам, ежесекундно рискуя остаться без уха, либо без артерии и подавил вырвавшийся было возглас. Холмс выскользнул еще раньше.

- Застегнуть ширинку! – деловито скомандовал Холмс караульному на выходе из тюрьмы и, пока тот ковырялся, громко сопя и придыхивая, выскользнул наружу. Ватсон поднял глаза и уставился с тяжелым ненавидящим взглядом караульного.

- Почему не спрашиваете пропуск! – деланно возмутился Ватсон и ударил караульного в пах. Тот согнулся пополам, но еще успел услышать сказанное напоследок доктором.

- Я еще вернусь, - пригрозил Ватсон в стиле Шварценеггера. Караульный охнул и потерял сознание.

- Свобода! – радостно выдохнул Ватсон, широко вдыхая воздух грудью.

Впереди маячила спина Шерлока, деловито суетившегося у чужой автомашины, стоявшей около тюрьмы.

- Куда мы направляемся? – спросил Джон у своего напарника – секретного агента.

- Вперед к приключениям! – безапелляционно ответил тот. – Только вот кое с кем разберемся, - предложил он.

- Это с Джонсоном что ли? – догадался Ватсон. – Но мы же не Ганнибалы Лекторы из «Молчания ягнят», чтобы так мрачно заканчивать вторую часть, - удивился Ватсон.

- А кто сказал, что я его собираюсь убивать? – в свою очередь удивился Холмс. – Я только собираюсь покататься, - заявил он Ватсону.

Катался он недолго, часа полтора. А на следующий день все газеты пестрели аршинными заголовками о том, что констебль Джонсон ухитрился сбить на своей машине не много ни мало аж целых семнадцать старушек.

- Это самая страшная весна в этом году, - заявляла заметка в «Таймс».

- Полоумный констебль учится кататься! – гласила Морнинг Стар.

- Где он нашел столько старушек? – вопрошала Сохо ньюс.

- Весна на Заречной авеню, - сообщала Сплетни-ньюс.

- Холмс, ну черт меня возьми! – вскричал Ватсон, внимательно прочитав газеты. – Я не могу поверить в это! – он взмахнул газетой с душераздирающими фотографиями семнадцати старушенций. – Вы отсутствовали всего полтора часа, а успели натворить дел лет на пятнадцать-семнадцать!

- А, Вы про эти «семнадцать мгновений весны», - ухмыльнулся Холмс. – Это же элементарно! Я поехал в морг, там представился членом комиссии по расследованию убийств, выкрал тела семнадцати «божих» одуванчиков и раскидал их по всей округе. – Теперь эта сволочь будет вытирать руки об занавески в тюремной камере, - радостно улыбнулся он. – Я еще успел заехать на почту и послать посылку на его имя в камеру с хитроумными приборами доктора Кукуя, если голова есть на плечах, выберется.

- А если нет, то кончит как Лестрейд, - констатировал Ватсон, просматривая остальные газеты, в которых говорилось о том, что наконец найден Джек-Потрошитель и большая детская фотография Лестрейда на горшке.

- Вы правы, мой дорогой друг, - воскликнул великий сыщик. – Но теперь-то, мы можем зажить спокойной жизнью на Бейкер-стрит!

Ватсон с ним с радостью согласился.

- Вот тут-то они ошибаются! - подумал автор. - Их еще ждет часть III «Собака Баскервилей».

Оглавление

Предисловие к читателям

Часть I. «Привет чувак, как дела?»

  Глава 1. Знакомство.

  Глава 2. О бедном Лестрейде замолвите слово.

  Глава 3. Первое дело Холмса.

Часть II. Полицейская академия.

  Глава 1. Полицейскими не рождаются.

  Глава 2. Экзамены.

  Глава 3. Первое задание.

  Глава 4. Секретный агент Холмс.

Реклама на сайте