«Кодзики - записи о деяниях древности»

Кодзики - записи о деяниях древности (fb2) - Кодзики - записи о деяниях древности 1931K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

КОДЗИКИ ЗАПИСИ О ДЕЯНИЯХ ДРЕВНОСТИ

Том I

Памяти Евгении Михайловны Пинус

В 1994 г. Евгении Михайловне Пинус исполнилось бы 80 лет. Больше 40 лет преподавала она в Ленинградском государственном университете: заведовала кафедрой японской филологии, читала курс лекций по истории японской литературы, вела со студентами семинары по переводу художественных текстов - древнейших и современных.

Научные интересы Е. М. Пинус были очень широкими - от древних мифов до новейшей литературы. Свою кандидатскую диссертацию она посвятила творчеству японского писателя Токутоми Рока (1868-1927) и в 1978 г. издала сборник его переводов. Одновременно Евгения Михайловна серьезно занималась переводами новелл Ихара Сайкаку (1642-1693), писателя другой эпохи, другого стиля, иных художественных концепций. В 1939 г. вместе с В. И. Марковой она опубликовала сборник произведений Сайкаку и написала к нему предисловие. В 1974 г. с предисловием Е. М Пинус вышел еще один сборник новелл этого автора, переведенных на русский язык несколькими переводчиками, в том числе и Евгенией Михайловной (цикл «Пять женщин, предавшихся любви»).

Уже тогда, на рубеже 70-х гг., ее занимала мифология древней Японии. Как ведущий специалист и заведующий кафедрой (эту должность Евгения Михайловна занимала в 1960-1982 гг.) она руководила созданием «Краткой истории литературы Японии» (ЛГУ, 1975): к тому времени перевод и филологическое исследование Записей о деяниях древности» уже были завершены.

Работа над этим памятником велась Е. М. Пинус в рамках диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Сразу же после защиты диссертации в 1972 г. Евгения Михайловна намеревалась опубликовать этот перевод в издательстве «Наука», но болезнь не позволила переводчице довести работу над комментарием до того уровня, который бы ее полностью удовлетворил. В данном издании мы не изменяли авторский текст, а лишь сократили те части комментария, которые впрямую не относятся к переводу «Кодзики».

Надеемся, что эта книга доставит читателям радость. Пусть она станет знаком доброй памяти о человеке, создавшем ее - о Евгении Михайловне Пинус.

Д-р филолог, наук, проф. В. Н. Горегляд

Мифы древней Японии

Мифология Японии уникальна. Географическое положение страны и стечение исторических обстоятельств предохранили японские мифы от подавляющего влияния китайских идей. Странный, ни на что не похожий мир открывается перед нами.

Из первоначального хаоса стали возникать первобоги, бесследно исчезая после своего появления. Потом появились другие боги и начали творить мир - Огонь, Солнце, Ветер, Страну Восьми Больших Островов... Мифы о создании и обустройстве мира обрадовали священные сексты синто - «Пути богов» - национальной религии японцев.

Эта религия формировалась на заре государственности из суммы верований, ритуалов, примет. В ней соединилось бесчисленное множество богов и почитание предков, существовали святилища, окруженные рощами из священных деревьев.

Японцы начали записывать свои мифы сравнительно рано - в начале VIII в., когда они еще были живы в памяти сказителей.

Протояпонские племена, постепенно тесня живших на островах древних насельников айнского и малайско-полинезийского происхождения, переселились на север острова Кюсю и юго-запад острова Хонсю с Корейского полуострова на рубеже IV и III вв. до н. э. Это было земледельческое население. Переселенцы привезли с собой домашних животных, культуру поливного риса и навыки изготовления медных и бронзовых орудий. Для их культуры характерно обилие церемониальных бронзовых мечей, бронзовых зеркал и колоколов. Появился новый тип жилищ - свайные постройки с приподнятым над землей полом и массивной кровлей с большим выносом, напоминающие жилища народов Юго-Восточной Азии.

В I в. н. э. у предков современных японцев стали формироваться родовые и племенные союзы, вожди которых выполняли также сакральные функции. Род был скреплен родственными узами, территорией, культом бога-основателя и подчинен одному вождю, который осуществлял контакты с соседними родами, судил членов рода и был верховным шаманом. Родовая организация носила следы матриархата.

Во второй половине III в. наступает ранний железный век («курганный период»). При захоронении вождей, а затем и знатнейших членов рода стали насыпать круглые (позднее - квадратно-круглые, в плане напоминающие замочную скважину) курганы, в которых археологи находят разнообразный погребальный инвентарь: от ритуального на раннем этапе до воинского на более позднем. Наряду с бронзовыми орудиями и украшениями здесь встречаются предметы из железа и стали (лезвия мечей), глиняные фигурки ханива, изображающие предметы быта, оружие, животных и людей. По-видимому, назначение ханива было разным - от обозначения границ курганного захоронения (керамические цилиндры) до имитации жертвоприношений.

В III в. существовало три племенных объединения Началось формирование раннеклассового государства иод эгидой главы племени Ямато (центральная часть юга острова Хонсю). В пределах всего государства «царь» почитался как прямой потомок богини Солнца. Культ этой богини стал главенствовать над местными культами и распространился на всю территорию государства Ямато. В провинции Исэ, на берегу Тихого океана, был воздвигнут храмовый комплекс для поклонения богине Солнца - Аматэрасу.

Символами власти «царя» считались три священные регалии - меч, яшма и бронзовое зеркало, полученные, согласно мифам, от божественных предков и передаваемые от поколения к поколению. Вожди наиболее сильных племен, вошедших в Ямато, были провозглашены спутниками Ниниги-но микото, внука богини Аматэрасу, посланного ею с Равнины Высокого Неба управлять Землей. Каждый род имел собственное святилище, где совершалось поклонение предкам рода. Многие места поклонения были связаны с обожествлением гор, рек, водопадов, старых деревьев, явлений природы. Большую роль играл ритуал очищения, связанный с омовением водой и произнесением особых молитвословий.

Первые государственные образования не имели постоянной столицы. Каждый «царь» переносил административный центр в новое место, что было связано и с представлением об осквернении смертью прежней столицы, и с распрями сильнейших родов. В 710 г столица (г. Нара) впервые стала постоянной.

Весной 712 г. придворный историограф О-но Ясумаро (?-723) представил «царице» Гэммэй три свитка «Записей о деяниях древности» («Кодзики»), включивших мифы (от сотворения Неба и Земли до ближайших предков первых императоров) и древние предания, сказки и песни, а также изложенные в хронологическом порядке события истории страны до начала VII в. Запись производилась со слов старца (или старицы) Хиэда-но Арэ.

В книге четко проведена идея наследственной преемственности от первобогов-сотворителей мира к небесным богам, от них к богам земным, а от земных богов к царям Ямато, далеким предкам нынешних японских императоров.

Через восемь лет после «Кодзики» появился еще один письменный памятник, в который вошли те же мифы. В 720 г. коллегия под руководством принца Тонэри (676-725) завершила составление Анналов Японии» («Нихонсёки», или «Нихонги»), Состав «Анналов» почти тот же, что и «Записей о деяниях древности»: 30 книг начинаются с того же миротворческого мифа и завершаются изложением исторических событий 679 г. Но отличаются они от предшествующего собрания тем, что приводят варианты (иногда несколько) мифологических эпизодов. И написан второй памятник не на японском языке, а на китайском, бывшем в то время языком межгосударственного общения народов Дальнего Востока. Есть также разночтения в датировке событий.

Сборники мифов, легенд и преданий, не вошедших в названные два памятника, - «Собрание упущенных прежде древних речений» («Когосюи», начало IX в.), «Установления годов Энги» («Энгисики», 927 г.) и естественно-географические и этнографические описания провинций - фудоки (VIII в.) показывают, что более краткое или иначе построенное изложение не дает связной картины обожествления правящего рода Ямато и родовой верхушки времен перехода к ранней государственности. Поэтому цикл мифов, записанный в «Кодзики», считается наиболее цельным, и памятник этот превратился в священную книгу национальной японской религии синто.

«Нихонги», по замыслу их составителей, были ориентированы на внешний мир. Главные особенности страны и добродетели ее населения изложены здесь с оглядкой на китайские понятийные категории: «Издревле Небо и Земля не были разделены, а инь и ян (темное и светлое начала. - В. Г.) еще не различались»; предсмертная речь «императора» Юряку V в. повторяет слова китайского императора Гао-цзу (ум. в 604 г.), «император» Нинтоку (IV в.) демонстрирует конфуцианские добродетели и т.д.

Иначе дело обстоит с другими памятниками. Фудоки, составленные в VIII в. по образцу древнекитайских «фынтуцзи», включили в себя многие фрагменты мифов, преданий и легенд, не вошедших в «Кодзики» и «Нихонги». Они не представляют связной картины, и вошедший в них материал имеет по большей части топонимическую направленность. В «Установлениях годов Энги» делается упор на синтоистские церемонии и празднества и приводятся тексты большинства древних молитвословий норито.

Составитель «Собрания упущенных прежде древних речений» Имбэ-но Хиронари принадлежал к старинному роду высших синтоистских жрецов, оттесненному в середине VII в. с прежних позиций его соперниками. В 807 г. он представил запись мифов, хранившихся поколениями его предков, воспевающих генеалогию рода Имбэ (Имубэ) и важную роль, которую тот играл в государстве. Естественно, эти мифы несколько отличаются от общепризнанных.

Древние японские мифы условно можно разделить на миротворческие и мироустроительные. Они и вошли в первую книгу «Записей о деяниях древности». Следующий слой архаичного фольклора относится к «строительству страны» (кунидзукури), периоду формирования японского государства. Это эпоха первых земных потомков небесных богов - императоров Японии. Большая часть сюжетов о «строительстве страны» вошла во вторую книгу «Записей о деяниях древности».

Итак, мир первоначально состоял из хаоса. Из хаоса стали зарождаться боги. Последними на свет появились бог Идзанаги и богиня Идзанами. Они получили повеление приступить к акту творения. Стоя на Мосту, Плавающем в Небе (на радуге?), божественная чета окунула в море копье с наконечником из драгоценностей и стала размешивать соленую воду до тех пор, пока та не загустела. Капли, упавшие с наконечника копья, образовали остров, на который та чета и сошла, чтобы продолжить акт творения. Теперь они приступили к созданию божеств моря, грязи, гор, воды, огня... Бог Огня при своем появлении на свет опалил матери лоно, следовательно, новые божества появлялись на свет естественным путем. Ни до них, ни после это не было обязательным.

Идзанами погибла, и ее божественному супругу не удалось вызволить любимую из Страны Тьмы (в мифах нет границ между тремя мирами - Равниной Высокого Неба, Тростниковой Равниной - Серединной Страной и Страной Тьмы, до поры до времени герои мифов могли свободно передвигаться между этими мирами). Он возвратился домой и новых богов стал производить на свет один. Множество богов появилось из его одежды, обуви, из родимых пятен на теле, из капель воды, падающих с него во время ритуального омовения. В числе этих последних основные герои последующих мифов - богиня Солнца Аматэрасу оо-ми-ками и бог Бури Суса-но-о-но микото.

Богиня Солнца считается прародительницей императорского дома: ее внук Ниниги-но микото, получивший от бабушки три священных регалии и посланный ею управлять Восемью Большими островами (Тростниковой Равниной - Серединной Страной - Японией), стал впоследствии прапрадедом первого императора страны, Дзимму-тэнно (Каму-Ямато Иварэхико-но микото, родился в 711 г. до н.э).

Статусом главной богини и определяется ее поведение со времени сокрытия в Небесный грот (вызывающее ассоциацию с затмением солнца) до посылки внука управлять Тростниковой Равниной. Не так обстоит дело с богом Бури. Проследив за его поведением, мы с удивлением обнаруживаем, что оно коренным образом меняется от появления Суса-но-о на свет до сошествия его в страну Корней.

Вначале это неистовый бог Бури. Он вне себя от того, что в ведение ему отдана Равнина Моря: плачем иссушив горы и водоемы, бесчинствует он во владениях сестры, за что подвергается богами суровому наказанию и изгоняется с Равнины Высокого Неба. Но едва Суса-но-о-но микото спустился на землю, как вмиг превратился в доброго бога - спасает обреченную на смерть девушку, убивает восьмиголового змея-людоеда, строит восьмиярусный терем для возлюбленной и, находясь в подземном мире, дает полезные советы умыкнувшему его дочь беглецу Оо-кунинуси.

Налицо явное совмещение двух мифологических циклов - того, в котором Суса-но-о является божеством посторонним, и того, для которого он - божество органичное. Исследователи отмечают в древней Японии следы двух таких циклов. Наиболее развит представленный в «Кодзики» и «Нихонги» цикл мифов племени Ямато. Параллельно ему существовала в достаточно организованном виде мифология племени Идзумо, обитавшего на юго-западе острова Хонсю. К пантеону Идзумо наряду с Суса-но-о-но микото принадлежали Оо-кунинуси-но ками, Сукуна-Бикона-но ками и еще несколько богов, включенных после присоединения Идзумо к союзу племен Ямато в общий пантеон. Но поскольку в общеяпонской мифологии преобладала идея главенства богов Ямато, ранг богов Идзумо оказался несколько ниже.

В «Кодзики» отсутствует мотив кунибики («подтягивания земель»), отражающий, по всей вероятности, эпоху укрепления племени Идзумо и завоевания им близлежащих территорий. В «Идзумо-фудоки» он изложен следующим образом:

«Бог Яцукамидзу-омицуно, совершивший кунибики, изрек: "Страна облаков (Идзумо), где, клубясь, поднимаются восьмиярусные облака, - юная страна, узкая, как полоска полотна. Она была создана маленькой, поэтому мне хотелось бы присоединить к ней [другие земли]. Если взглянуть на мыс Мисаки в стране Сираги, белой, как ночная одежда такубусума, не лишний ли он в стране, то видишь, что мыс этот - лишний", - так он сказал. И тогда, взяв заступ, широкий и плоский, как грудь молодой девушки, вонзил он его [в землю], как вонзают [острогу] в жабры большой рыбы, отрубил он землю, колыхавшуюся, словно флаги расцветшего камыша сусуки, набросил он на землю крепкую веревку, свитую из трех прядей, и начал медленно-медленно, как лодку, поднимающуюся по реке, тянуть ее, подтягивать, черную, как плод симоцудзура, беря и перебирая веревку руками и приговаривая: Земля, иди сюда, земля, иди сюда!".

Подтянутая и присоединенная к стране земля стала [морским побережьем], и там, где была излучина Кодзу, образовался мыс Кидзуки - "Многоземельный".

А крепко вбитый в землю кол (к нему была привязана веревка, за которую бог тянул землю) стал границей между провинциями Ивами и Идзумо. И [теперь] там стоит гора Сахимэ. А веревка, за которую бог тянул землю, превратилась в длинное морское побережье Соно» (пер. К. А. Попова)[1].

Таким же способом бог Яцукамидзу-омицуно присоединил к Идзумо еще несколько земель, после чего возвестил о завершении кунибики и воткнул свой жезл в храмовую рощу Оу. Присоединение каждой новой земли описано в фудоки отдельно, но с точным повторением всех речевых оборотов, включая сравнения.

В традиции Идзумо главным божеством был Оо-кунинуси-но ками, выступавший под несколькими именами. Под именем Оо-намоти он постоянно именуется «великим богом, создавшим Поднебесную». Переход Поднебесной (т. е. всей Японии) во власть потомков Аматэрасу объясняется в мифах как «передача страны» (куниюдзури). В традиции Ямато говорится, что Аматэрасу собрала своих подданных на берегу реки и сказала им, что в стране Идзумо живет много «буйных богов», которых нужно усмирить. Один за другим для этой цели отправляются на землю три божества. Сошествие первых двух не привело к покорению страны, но третий своей цели добился. Оо-кунинуси-но ками передал ему владение страной, удалился во дворец Кидзуки и оговорил себе право управлять страной Идзумо. В версии «Идзумо-фудоки» это событие описано в следующих словах:

«Великий бог Оо-намоти, создавший Поднебесную, усмирив восемь земель в Коси, возвратился домой и по прибытии на гору Нагаэ изрек: "Страну, которую я создал и которой владею и управляю, я хочу передать тебе, потомку богов. Спокойно владей и управляй ею века. Только страну Идзумо, страну, где я нахожусь, откуда поднимаются, клубясь, восьмиярусные облака, окружу я зелеными горами наподобие изгороди, поставлю в ней свою тама и оставлю себе и буду охранять"» (пер. К. А. Попова)[2].

По-видимому, изначально не был связан с племенем Ямато и миф о боге Ниниги-но микото, провозглашенном затем внуком богини Аматэрасу оо-ми-ками. Миф зародился на юго-востоке острова Кюсю, в стране Химука (впоследствии провинция Хюга). Об этом можно судить и по дошедшим до наших дней фрагментам «Хюга-фудоки», и по косвенным данным - сравнению с мифами малайско-полинезийского происхождения, в древности, очевидно, бытовавшими среди отдельных неяпонских племен этого региона.

Связанные воедино три мифологические традиции получили вид законченного повествования. Сын богини Солнца Аматэрасу оо-ми-ками взял себе в жены дочь Такамимусуби-но-ками, одного из первобогов, явившегося из хаоса раньше Идзанаги и Идзанами. От этого брака родился бог Ниниги-но микото. Такамимусуби захотел сделать своего внука правителем Тростниковой Равнины - Серединной Страны. В той стране (ею тогда управлял Оо-кунинуси-но ками) было бесчисленное множество богов, которые сияли, как светлячки, и злых божеств, которые жужжали, как мухи. Деревья и травы, росшие там, могли говорить.

Попытка овладеть этой страной оказалась успешной. С Равнины Высокого Неба для переговоров с Оо-кунинуси-но ками спустился бог Такэмикадзути, некогда родившийся из крови на лезвии меча, которым Идзанаги зарубил своего сына, бога Огня. Тогда Ниниги-но микото с пятью спутниками сошел на вершину горы Такатихо в стране Химука, имея на руках знаки царской власти - священный меч, зерцало и драгоценный камень.

Правнук бога Ниниги-но микото, Камиямато Иварэбико, в 667 г. до н. э. спустился с горы Такатихо, чтобы начать «восточный поход», и 11 февраля (1-й день 1-й луны по лунному календарю) 660 г. до н. э. занял царский престол в новом дворце на равнине Касивабара у подножья горы Унэби. Потомкам он известен под именем Дзимму-тэнно, присвоенным первому японскому императору после его смерти. От детей пяти спутников Ниниги-но микото вели свою родословную важнейшие аристократические роды древней Японии.

Естественно возникает вопрос о времени формирования единого мифологического цикла объединенного Ямато. Совокупность данных многих наук свидетельствует, что объединение Ямато произошло в середине IV в. н. э. или немного раньше. Ему предшествовали многочисленные набеги на соседние племена, в том числе и на родственные Ямато. Некоторые из этих набегов легли в основу легенд о принце Ямато Такэру.

В возрасте 16 лет он, переодевшись в женские одежды, пробирается в покои вождя племени кумасо и убивает его, спящего после пира. Став взрослым, он совершает множество подвигов в схватках с племенами эбису на востоке, в том числе при помощи волшебного меча Кусунаги-но цуруги.

Согласно выкладкам японского ученого Канда Хидэо, отец Ямато Такэру император Кэйко вступил на престол около 300 г. н. э. Из этих рассуждений следует вполне правдоподобный вывод: наиболее ранние общеяпонские мифы и легенды о первых императорах используют исторические факты, имевшие место от начала III до середины IV в. н. э.

В эпоху формирования мифов древние японцы, помимо внутренних контактов, имели и внешние - с неяпонским населением островов. Это были кумасо, эбису (айны), корейцы, китайцы, а через посредников и другие восточноазиатские народы. Следы этих контактов в мифах обнаруживаются.

Специалисты по японской мифологии высказывали много предположений об исторической подоплеке мифа о Хоори-но микото и потерянном им рыболовном крючке. Действие мифа нередко привязывают к реальным географическим районам Японии, усматривают в его сюжете отражение борьбы между племенами с разным хозяйственным укладом. Но вот профессор Масуда Кацуми привел свидетельство о существовании на острове Целебес (Сулавеси) автохтонной легенды, в корне подрывающей подобные построения[3].

Индонезийская легенда повествует о двух братьях, богатом и бедном. Первый занимался рыболовством, второй охотой и собиранием моллюсков на берегу моря. Выпросив на время у брата рыболовный крючок, бедняк упустил его: крючок проглотила большая рыба. Впоследствии оказалось, что это - царь подводной страны. Крючок пронзил ему горло, и он страдал от невыносимой боли. Бедняк, вынужденный по требованию богатого брата отправиться в поисках крючка на морское дно, избавил царя от страданий и возвратился домой не только с крючком, но и с волшебной наградой - побегом бананового дерева, приносящего золотые плоды.

В конце концов бедняк оказался полностью отмщенным, а вся семья богача поступила к нему в услужение. В легенде, как и в японском мифе, фигурирует предмет, вызывающий по желанию его владельца то грозу, то засуху (это браслет, полученный в дар от солнца).

Вручение богиней Аматэрасу оо-ми-ками «божественного указа» ее внуку Ниниги-но микото имеет четкое функциональное сходство с вручением Буддой Шакьямуни своим ученикам «Закона» на вершине горы Гридхракута, описанным в «Сутре золотого света». Рассказ о зарождении мира из первоначального хаоса широко распространен в мифологиях разных народов, но та его разновидность, которая содержит упоминание бога Амэ-но Минакануси (Владыка Божественного Центра Неба), имеет, по определению известного японского специалиста по мифологии Обаяси Тарё, общие «характеристики с традицией Творца, обитающего на небе, известного как Тангала в Полинезии (Самоа, острова Общества) и как Тангандава в Индонезии (остров Целебес). С другой стороны, Тэнгри (или Тангри, Тянгара, Тангара, Тагара), божество, почитаемое кочевниками Центральной Азии, языки которых принадлежат к алтайской семье, имеет более тесное сходство с Амэ-но Минакануси в том, что также является верховным божеством, пребывающим на небесах в окружении подчиненных ему богов. Полагают, что культ Тэнгри проник в Японию через Корею, достиг Полинезии через Индонезию и Восточную Азию»[4].

К явлениям сходного характера относятся и соответствия между китайским демиургом Паньгу и мертвой богиней пищи Укэмоти в Кодзики». На темени богини появились бык и лошадь, на верхней части лба - просо, на бровях - тутовый шелкопряд, между глазами - могар (вид проса), в животе - рис, в гениталиях - пшеница, большие и малые бобы. Появление практически всех перечисленных объектов на Японских островах характеризует земледельческое общество и датируется по археологическим находкам. Анализ этих датировок показывает, что само описание не могло появиться раньше III-IV в. н. э., а вернее всего, еще позднее, когда возникла идеологическая потребность вписать японский мифологический ряд в континентальный культурный контекст.

Многорядные соответствия выявляются в японо-корейских сюжетах. Возьмем, к примеру, описание путешествия Суса-но-о-но микото и его сына Исонотакэру-но ками в страну Силла (название древнекорейского королевства), где они жили в местности Сисимори, и возвращение на глиняной лодке к горе Торигаминэ у истоков реки Хи в провинции Идзумо, или слова бога Ниниги-но микото о том, что гора Такатихо, на которую он сошел с Равнины Высокого Неба, расположена напротив земли Кара - Кореи. Топонимы «Куси» и «Фуру» в корейских легендах повторяются много раз и относятся к корейской территории. В японских мифах они входят составной частью в топонимы Кусифуру-но-такэ и Хюга-но Такатихо-но-минэ Кусифуру, которые относятся к Японии[5]. Схождение царя с неба - мотив североазиатского (возможно, тунгусского) происхождения; и в японском, и в корейском варианте он включает общие детали: схождение на гору, обладание божественным мандатом и священными регалиями, облачение в определенную одежду.

Ведущий специалист по корейским мифам М. И. Никитина сделала интересное наблюдение над сюжетом о сокрытии Аматэрасу оо-ми-ками в Небесный грот: «Миф о рождении Дочери Солнца при освоении его шаманской традицией переводился в "вертикальную плоскость". Пример тому - миф "Кодзики" об извлечении богини Аматэрасу из пещеры, в котором одним из вариантов материализованного воплощения мифа о рождении Дочери Солнца является дерево с яшмовыми магатама на верхних ветвях, кусочками ткани на нижних и зеркалом на средних - очевидная модель шаманского дерева с ярко выраженным тройственным делением по вертикали. В корейской культуре такой перевод можно усмотреть в повествовании о том, как сын основателя королевства Когурё Чумона - Юри наследовал его престол... и в авторских комментариях Ли Гюбо к поэме "Тонмён-ван"»[6] (Ли Гюбо крупнейший корейский поэт, 1169-1241).

Таким образом, прослеживается не только искусно выстроенная система заимствований, но и генетическая общность японских мифологических сюжетов и древнейших элементов культуры с корейскими и тунгусо-маньчжурскими. Это вторая линия ареальных связей японского архаичного фольклора.

В японской филологической традиции древнейшие, сюжетно оформленные повествования о богах называются синва («рассказы о богах»); если же их связь с мироустроительной функцией богов ослаблена или утеряна, то такие повествования обычно именуются сэцува - «то, о чем рассказывают». Этим же термином обозначают инородные пояснительные вставки в основное повествование, имеющие признаки самостоятельного сюжета. В более позднее время сэцува организуются в особый вид прозы.

В фудоки многие сэцува представляют собой объяснения явлений окружающего мира. Вообще же, ценность повествовательных частей фудоки, находящихся на зыбкой границе между мифом, легендой, преданием и волшебной сказкой (в особенности если они структурно разрушены и не носят следов поздней реставрации), в том, что ими маркируется определенный тип мифологического сознания, лежащий в основе культурного субстрата ареала. Изначальные условия жизни народа - носителя мифа и древнейшие его внешние связи можно восстановить и по характеру тотемных животных.

В этой функции в мифе о двух братьях выступает крокодил. В других мифах дочь морского царя оказывается непонятным образом связанной с миром звезд (очевидно, в основе этой связи лежит забытый к моменту письменной фиксации миф). Другим тотемным животным, многократно упоминаемым в древних японских памятниках, является змея (точнее - змей: он вступает в брачную связь с женщиной или девушкой, от него рождается дитя с необычными свойствами). В Записях о деяниях древности» это миф о горе Мива (горе Трех Колец), в котором облик змея принимает Оо-кунинуси-но ками, в «Хидзэн-фудоки» - миф о горе Хирэфури (на ее вершине находилось озеро, и женщина, выследившая приходившего к ней по ночам мужчину, обнаружила его спящим здесь: тело его было человеческим и находилось в воде, а голова змеиная, и она лежала на берегу), в «Хитати- фудоки» - это несколько сюжетов, и в первую очередь - о горе Курэфуси.

«Есть село Убараки. Севернее этого села высокий холм. Его называют гора Курэфуси. Старики рассказывают: жили [старший] брат и [младшая] сестра. Имя брата было Нукабико, а сестры - Нукабимэ. Однажды, когда сестра была в опочивальне, туда вошел человек, имя которого неизвестно, и стал часто тайком пробираться [к ней], он приходил вечером, а уходил утром. Наконец они стали супругами. В одну из ночей [сестра] забеременела. Когда подошло время рожать, она родила змееныша. Когда светало, он ничего не говорил, а когда темнело, он разговаривал с матерью. Мать и дядя очень удивлялись этому и тайне думали, что он, видимо, сын бога. [Мать] положила его в чистый сосуд цуки и, соорудив подставку утэна, поставила на него сосуд. | Змееныш] за одну ночь так вырос, что заполнил весь цуки.

Тогда [мать] переложила его в сосуд хирака, но там он так вырос, что заполнил весь сосуд. Так было три-четыре раза, и уже не было сосуда, который можно было использовать. [Тогда] мать сказала сыну: Судя по твоим способностям, я поняла, что ты сын бога и уже не в силах пашей семье взращивать тебя. Иди к своему отцу. Тебе нельзя здесь [больше] оставаться", - так она сказала. Тогда сын горестно заплакал, но затем вытер лицо и ответил: "[Я] подчиняюсь приказу матери и не отвергаю его. Но я не хочу идти совсем один, я прошу дать мне хотя бы одного спутника - ребенка". Мать сказала [ему]: "В нашем доме только [твоя] мать и дядя, и ты [сам] хорошо знаешь это. Нет человека, который мог бы сопровождать тебя". Змееныш, затаив злобу, ничего не сказал. Когда наступило время расставаться, то от великой злобы он ударом молнии убил [своего] дядю и намеревался подняться на небо, но в это время мать, испугавшись, схватила сосуд хирака, бросила [в сына], попала в него, и он [потеряв божественную силу] не смог подняться [на небо]. Поэтому он остался на том холме [Курэфуси]. А сосуды хирака и мика и по сей день в деревне Катаока.

Его потомки возвели храм и поклоняются ему непрерывно из поколения в поколение...» (пер. К. А. Попова)[7].

У змея, так же, как и у черепахи, с одной стороны, прослеживаются связи с водной стихией, с другой - с небом. Вариантами мифов, в которых фигурируют змеи, являются сюжеты с тотемным животным - червем. Хисамацу Сэнъити подчеркивает, что в сходных функциях змеи описываются и в корейском архаичном фольклоре, образцы которого приводятся в сочинении Ким Бусика (XII в.) «Исторические записи Грех государств» («Самгук саги»)[8].

Внешние связи японских мифов устанавливаются на разных уровнях - от субстратной общности в доисторические времена до заимствования мотивов или даже целого сюжета в письменную эпоху (типа рассказа о рыбаке Урасима, побывавшего в подводном мире. На земле за время его отсутствия сменилось много поколений людей). Это предполагает повышенную способность японцев к адаптации и объяснению иноземных сюжетов в рамках их собственных понятийных категорий. Эти рамки подвижны. Нововведения группируются вокруг опорных местных понятий, обогащая их и натурализуясь от общения с ними.

Специфика японской мифологии - деление богов на две категории: богов небесных и богов земных. Соответственно и святилища, посвященные этим богам, делятся на небесные (амацуясиро) и земные (куницуясиро). Даже «великие прегрешения», зафиксированные в синтоистских «Молитвословиях Великого Очищения», делятся на те же две категории - небесные и земные. Это явление восходит к двум мифологическим традициям, отмеченным выше: небесные боги (и все, что с ними связано) восходят к традиции Ямато, а земные - главным образом к традиции Идзумо. Культ небесных богов во главе с богиней Солнца Аматэрасу оо-ми-ками сформировался в земледельческом обществе. Это подтверждает и миф о богине пищи Укамоти, находившейся несомненным покровительством Аматэрасу, и перечисление проступков Суса-но-о из мифа об удалении Аматэрасу в Небесный грот. Косвенным свидетельством земледельческого характера культуры солнцепоклонников Ямато является представление о зависимости Аматэрасу от стихий, управляемых Суса-но-о.

Соотношение исторического факта, народных верований и мифа (легенды) - особая тема. Такаги Тосио в своих «Исследованиях японских мифов и легенд» рассуждает по этому поводу так: «Легенды, разумеется, вышли из истории. Но утверждение о том, что история - мать легенды, есть научный спор, в котором просто рассматривается сущность легенды как таковой. При соотнесении с действительностью встречается много случаев, когда этот спор следует до определенной степени видоизменить. Почему? Да потому, что в то самое время, когда легенда рождается из истории, она в свою очередь рождает легенду... Вторичная легенда рождает легенду третьего порядка, та рождает легенду четвертого, после чего следуют легенды пятого, шестого, седьмого порядка - и так далее до бесконечности, поэтому при изучении некоей отдельной легенды прежде всего необходимо исследовать, является ли матерью этой легенды исторический факт непосредственно или же косвенно, через другую легенду».

Ученый замечает затем, что исторический факт и легенда находятся в очень сложных отношениях, так что в легендарном преломлении исходный факт не всегда можно распознать («Это не такой простой процесс, как тот, при котором кошка рождает котенка»[9]).

Если принять его суждение (а оно представляется вполне резонным), можно предположить, что за сюжетами о Ямато Такэру стоят сражения древних японцев с соседними племенами малайско-полинезийского происхождения и с айнами. Многими фантастическими подробностями обросли в «Кодзики» и «Нихонги» повествования о царствованиях первых императоров.

В описание царствования Дзинго-кого, жившей, по преданию, сто лет, включено немало красочных эпизодов о ее военных походах против соседей, и среди этих эпизодов значительное место отводится рассказу о ее походе против корейского государства Силла. При переходе через море, говорится здесь, путь ее кораблям указывал сам бог морской поверхности Сумиёси (кстати, традиция утверждает, что в благодарность за это царица Дзинго построила возле нынешнего города Осака святилище, посвященное его культу), а когда во время этого плаванья поднялся шторм, из морских глубин поднялись большие рыбы и не дали потонуть царским кораблям. Почувствовав во время корейского похода беременность, царица поясом прибинтовала к себе камень и на целых три года, до окончания похода, задержала роды.

Здесь мифологический элемент вплетается в легенду, возникшую на основе реальных событий. Мифологические представления в Японии не вытеснялись ни принятым в VI в. буддизмом, ни конфуцианством. Упомянутые представления о змее и его связи с небесной и водной стихиями зафиксированы в IX в. писателем Мияко-но Ёсика в жизнеописании буддийского монаха Додзё-хоси, в XII в. - в нескольких сборниках легенд (сэцува), а еще через несколько столетий - в коротких повестях отогидзоси, бытовавших в устной традиции. Другое устойчивое представление в мифологическом сознании японцев относится к божественной сущности гор. Анализируя разные описания высоких гор в ранних письменных памятниках Японии, Такаги Тосио выделяет следующие пункты: высокая гора - символ гениальности; существует древний народный обычай восхождения на горы; распространена вера в божественность высоких гор.

К третьему из этих пунктов ученый относит сюжеты о вершине Асо-но такэ из «Цукуси-фудоки», о горе Цукуба из «Хитати-фудоки», о священной горе Фудзи из поэтической антологии VIII в. «Манъёсю».

В древних японских преданиях, отмечает этот ученый, зафиксированы представления о том, что высокие горы спустились с неба. «Среди макуракотоба (постоянных эпитетов. - В. Г.) в песнях "Манъёсю" есть такой: аморицуку. Это слово объясняется как ама ори цуку - "попавшая на землю, спустившись с неба". Среди них самая главная - Спустившаяся с Неба Небесная Кагуяма (Аморицуку Ама-но Кагуяма) или Спустившаяся с Неба Гора Богов Кагуяма (Аморицуку Ками-но Кагуяма). Ама-но - определение, которое наиболее часто употребляется в японских мифах; если судить с наших позиций, это в сущности небесный мир по отношению к земному миру, мир богов по отношению к миру людей».

Все это свидетельствует о вере не только в существование небесного мира, но и в контакт между небесным и земным миром, в сообщение между ними, в связь чувств обитателей обоих миров, - заключает профессор Такаги[10].

Считается, что большая часть мифов и народных преданий о сошествии богов-предков с неба на вершины гор была утеряна: унифицированная структура и «Записей о деяниях древности», и «Анналов Японии» противоречила их сохранению (достаточно было одного мифа о сошествии на вершину Такатихо бога Ниниги-но микото), а подавляющее большинство кратких записей фудоки не дошло до нашего времени. Тем не менее об их распространенности можно судить не только по сохранившимся древним письменным источникам, но и по народным верованиям, характерным для Японии вплоть до наших дней.

Два основных памятника, последовательно изложившие древнеяпонские мифы, обладают одной особенностью, на которую обычно не обращают внимания исследователи. Они включают в свою художественную ткань все сюжеты, устраивающие составителей этих памятников с идейной, композиционной или иной точки зрения, независимо от их происхождения. И это не исключение, а сквозная традиция для всей японской культуры. В VIII в. были созданы только самые ранние из сохранившихся до наших дней памятники, впитавшие давние и новейшие заимствования из иноземных культур. Выявив в тексте мифов эти заимствования, мы не обнаружим в именах или названиях местностей, фигурирующих в них, и намека на иноземное происхождение. Все они японизированы. В дальнейшем подобные сюжеты начинали функционировать в литературе и художественном сознании японцев как апробированные, местные по духу и происхождению.

На примере европейской античной модели (мифе о Персее и Андромеде) В. Я. Пропп заключил, «что в мифе, в отличие от сказки, все действующие лица и все места, где происходит действие, имеют название»[11].

Японские мифы в этом отношении не отличаются от европейских. Но эта же черта присуща и многим японским сказкам. В художественной же авторской прозе к ней часто добавляется еще одна особенность - наличие точной датировки события, описанного в произведении. Начало этому также положено в «Записях о деяниях древности» и «Анналах Японии», где, к слову сказать, одни и те же события датированы по-разному. Древние письменные памятники по необходимости комплексны: в культуре существовало слово и его воспроизведение на письме - без жанровой и видовой дифференциации. Слово имело душу (котодама), которая оказывала магическое влияние на людей и на события. Поэтому обращаться с ним надлежало уважительно, как общаются с духами.

Вера в душу слова диктовала подбор благопожелательных иероглифов при написании имен богов и тщательную шлифовку лексики в синтоистских молитвословиях. Можно предположить, что в этой вере и лежали истоки японской этикетной речи, пережившей многие сотни лет.

В отличие от большинства других народов, для которых мифы - это следы младенческого состояния их культуры, многие японцы воспринимают свои мифы как отражение реальности. Мало того что эти мифы прочно вплетены в ткань синто - в его обряды, церемонии, представления, но и доктрины большого числа «новых религий» Японии (а их насчитывается несколько десятков) отталкиваются от представлений о богах и их характеристик, сообщенных в «Записях о деяниях древности» и «Анналах Японии».

В обыденном сознании многих японцев и теперь отсутствует непреодолимый барьер между миром живых и миром мертвых: предки, умершие много лет назад, могут стать богами и участвовать в жизни потомков (даже очень отдаленных) - помогать им в делах или мешать в зависимости от того, как те сами относятся к своим предкам.

* * *

Самые ранние рукописные списки «Кодзики» не сохранились. Старейшая рукопись, хранящаяся в скриптории буддийского храма Симпукудзи г. Нагоя, датируется 1371-1372 гг. и в колофоне содержит отсылку к протографу XIII в. Одно время даже бытовало мнение, что этот памятник создан не в 712 г., а является подделкой XIII и., что сказитель по имени Хиэда-но Арэ и записавший мифы с его голоса придворный О-но Ясумаро - вымышленные лица и в действительности их никогда не существовало. Поэтому настоящей сенсацией в научном мире оказалось обнаружение уже в конце XX в. древнего захоронения с останками самого О-но Ясумаро (его имя начертано в гробнице, подлинность находки подтверждена лабораторными анализами). Древние японские мифы снова оказались в центре внимания ученых и всех интересующихся Японией, ее историей и культурой.

До сих пор на русский язык были переведены только небольшие фрагменты «Кодзики». Теперь же всем русским читателям предоставлена возможность полнее ознакомиться с мифами и легендами Японии, включенными в «Записи о деяниях древности».

В. И Горегляд

Предисловие Ясумаро

Глава 1

(Печатается по изд.: Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927. Т. 1.)

1. Я говорю, Ясумаро:

В те времена, когда Хаос уже начал сгущаться, но еще не были явлены ни Силы, ни Формы, и не было еще ничему Имени, и ни в чем Деяния, кто мог бы тогда познать его образ?

2. Но вот настало впервые разделение Неба-Земли, и три божества[12] совершили почин творения; и раскрылись мужское и женское Начала, и Два Духа[13] стали родоначальниками всех вещей.

3. И вошел Он во мрак, и выступил на свет[14]; когда Он омыл глаза, солнце и луна пролили свой блеск, и поплыл Он, и погрузился в воды моря; и когда Он омывал свое тело, возникли небесные и земные божества.

4. Великое Начало - отдаленно и темно, и только на основе первоначальных учений познаем мы те времена, когда зачата была суша и порождены острова. Первоначало - далеко и скрыто, и только опираясь на былых мудрецов, мы проникаем в те времена, когда порождены были боги и поставлены люди.

5. И вот, узнаем мы о том, что прикреплено было зерцало[15] и выплюнуты яшмы[16]; и что наследовали друг другу сотни царей; и что перекушен был меч[17]; и что рассечен был змий[18]; и как потому умножались мириады божеств[19].

6. И учинили совет у Тихой Реки и умиротворили все Поднебесье; повели беседу у Малого Берега и очистили всю Землю[20].

7. Тогда бог Хо-но-Ниниги впервые сошел на вершину Такати[21], и Небесный Владыка Каму-Ямато пересек страну Аки-цу-сима[22].

8. Медведь-оборотень[23] выпустил свои когти, и был добыт небесный меч у Такакура; хвостатые существа представали ему в пути, и большой ворон указал дорогу на Ёсину[24].

9. Танцуя рядами, уничтожили они мятежников; внимая песне, ниспровергли они врагов.

10. Был он[25] наставлен сном и воздал поклонение небесным и земным божествам, и так прославили его Мудрым Правителем; следил он[26] за дымом и оказал свою милость народу, и доныне зовется в предании Святым Государем.

11. Утвердил он[27] границы и просветил страну, и установил он законы в ближней Афуми; поверял он кабанэ и отделял удзи[28], и правил он страною в Дальней Асука.

12. И хотя медленный шаг и быстрый бег[29] у каждого были разны; и хотя пышная роскошь и скромная простота у всех них были отличны; но не было ни единого, кто, созерцая старину, не улучшал бы нравы и обычаи, что уже приходили в упадок, или наблюдая современность, не восстанавливал бы законы и учения, что уже близились к исчезновению.

Глава 2

13. И вот наступил светлый век Небесного Владыки,[30] который в Великом Дворце Киёмихара в Асука правил страной О-я-сима[31].

14. Тогда Сокрытый Дракон воплотил в себе Великое Начало, и Непрестанный Гром ответствовал временам[32].

15. Услыхал он во сне песнь и помыслил, что свершит свои деяния; достиг он ночной воды и познал, что вступит во владение наследством[33].

16. Но не исполнились еще небесные сроки, и вот - как цикада скрылся он в Южных Горах[34]; обращались к нему все люди и дела[35], и вот - как тигр выступил он в Восточную Землю[36].

17. И разом тогда вступил Император в колесницу, и перевалил через горы, и переправился через реки; и шесть дружин его грохотали, как гром; и три отряда поспешали, как молния[37].

18. И копья в руках их подъяли свою мощь, и смелые воины воспрянули, как дым; алые знамена сверкали посреди оружья и жалкая свора[38] рассыпалась, как черепицы.

19. И не завершился еще круг дней[39], как злые силы были очищены.

20. Тогда отпущены были быки, и кони отведены на отдых, и с победными кликами вернулся он в «Цветущее Лето»[40]; свернуты были знамена и отставлены метательные копья, и с пляской и пением пребывал он в столице.

21. Было это в год Петуха, в месяц второй[41]; в Великом Дворце Киёмихара вступил он на небесный трон.

22. И в пути превзошел он Кэн-ко[42]; в Добродетели он был выше Сю-са[43].

23. Тогда взял он Небесную Печать и стал править шестью небесными сторонами[44]; достиг он Небесного Владычества и овладел восемью пустынями[45].

24. И воссел он на Надлежащее в двух Мировых Силах[46] и управлял Порядком пяти Стихий[47].

25. И утвердил он божественный закон, и поощрил тем добрые обычаи; распространил он светлые нравы и просветил тем страну.

26. И более того: море его мудрости было широко и необъятно, и глубоко погружался он в отдаленную старину; зерцало души его было светло и лучезарно, и ясно узрел он прошедшие времена.

Глава 3

27. Тогда повелел Небесный Владыка: «До нашего слуха дошло, что императорские летописи и исконные сказания, кои находятся во владении различных родов, расходятся с правдой и истиной, и к ним примешалось множество лжи и искажений.

28. Если ныне не исправить эти ошибки, то не пройдет много лет, как смысл сказаний погибнет.

29. А они суть основа ткани государства и великий оплот монархии.

30. Посему нам угодно, чтобы были составлены и записаны императорские летописи, распознаны и проверены старинные сказания, устранены заблуждения и установлена истина, и чтобы она была поведана грядущему потомству».

31. В то время жил придворный из рода Хиэда, по имени Арэ; лет ему было 28; был он вещ и прозорлив, и все, что видели его глаза, он рассказывал устами, и все, что касалось его слуха, он запечатлевал в сердце.

32. Посему император призвал Арэ и повелел ему затвердить наизусть родословную императоров и древние сказания былых времен.

33. Но проходило время и сменялись поколения[48], а замысел еще не был завершен.

Глава 4

34. Повергшись ниц, мыслю я о том, как ее величество императрица[49] обрела Единство и озарила свой дом[50], как она постигла Триединство и преобразовала народ[51].

35. Она правит в Пурпуровом Дворце, а добродетель ее простирается до мест, где ступают лошадиные копыта; она обитает в сокрытых покоях, а могущество ее сияет в дали, которой достигают носы кораблей.

36. Солнце всплывает и умножается блеск; тучи рассеиваются и нет дыма.

37. Летописцы не перестают отмечать счастливые предзнаменования: сросшиеся стебли и двойные колосья; месяца не проходит, когда бы не вносилась дань при непрестанных огнях и умноженных переводах[52].

38. Должно сказать, что по славе она выше, чем Буммэй[53]; и по добродетели она превосходит Тэн-ицу[54].

39. И вот, сожалела она об ошибках в старинных сказаниях и желала исправить искажения в прежних летописях.

40. И в 18-й день девятого месяца четвертого года Вадо[55] повелела мне, Ясумаро, составить и записать древние сказания, которые Хиэда-но-Арэ, согласно императорскому приказу, затвердил наизусть, и представить их ей.

Глава 5

41. Повинуясь благоговейно сему приказу, я приступил к тщательному составлению.

42. Но во времена глубокой старины речи, равно как и мысли, были просты, и излагать сочинение и строить фразы одними китайскими знаками трудно.

43. Если излагать только при помощи «значений»[56], то слова не будут соответствовать смыслу.

44. Если писать только при помощи «звуков»[57], то изложение станет слишком длинным.

45. Поэтому я то употребляю в одной фразе и «звуки» и «значения».

46. То пишу об одном деле, пользуясь одними «значениями».

47. Затем там, где смысл слов был трудно различим, я освещал значение объяснениями.

48. Но легко понятное я, конечно, не разъяснял.

49. Затем там, где знаки «нити-ка» фамилии произносятся «ку-са-ка» или знак «тай» имени произносится «та-ра-си», - в подобных случаях я следовал без изменения исконному обычаю.

50. В общем летописи начинаются разделением Земли и Неба и кончаются светлым веком в Вохарида[58].

51. События от бога Амэ-но-ми-нака-нуси до бога Хико Нагиса-такэ У-гая-фуки-аэдзу составляют первый свиток[59].

52. События от Небесного Владыки Камму-Ямато Иварэ-бико до светлого правления Хомуда составляют второй свиток[60]; события от императора О-Садзаки до Великого Дворца Вохарида составляют последний свиток[61].

53. Всего начертал я три свитка и благоговейно их преподношу. Я, Ясумаро, с истинным трепетом и истинным страхом склоняю главу, склоняю главу.

54. Двадцать восьмой день первого месяца пятого года Вадо[62].

55. Первой степени пятого ранга, высшего разряда пятого класса О-но-Асоми Ясумаро[63].

[«запись» сию] благоговейно подносит.

Свиток 1-й

Глава 1

Когда впервые раскрылись Небо и Земля[64], имена богов, явившихся в Такама-но хара - Равнине Высокого Неба, были: Амэ-но-минака-нуси-но ками - Бог-Правитель Священного Центра Небес; за ним Така-ми-мусуби-но ками - Бог Высокого Священного Творения; за ним Камимусуби-но ками - Бог Божественного Творения. Эти три бога явились каждый сам по себе[65] и не дали себя увидеть. (Букв.: «Сокрыв [свой] облик». По толкованию Такэда Юкити «Растворившись, сокрылись между небом и землей» (КН, с. 49). - Примеч. ред.)

Имена богов, что явились за ними из того, что пробилось на свет подобно побегам тростника[66], в то время, когда земля[67] еще не вышла из младенчества, и, подобно всплывающему маслу, медузой[68] носилась [по морским волнам], были: Умасиасикаби-хикодзи-но ками - Юноша-Бог Прекрасных Побегов Тростника; за ним Амэ-но-токотати-но ками - Бог Навечно Утвердившийся в Небесах. Эти два бога тоже явились каждый сам по себе и не дали себя увидеть.

Пятеро богов, о которых сказано выше, суть особые небесные боги[69].

Глава 2

Имена богов, что явились за ними, были: Куни-но-токотати-но ками - Бог Навечно Утвердившийся на Земле; за ним Тоёкумоно-но ками - Бог Обильных Облаков над Равнинами. Эти два бога тоже явились каждый сам по себе и не дали себя увидеть.

Имена богов, что явились за ними, были: Ухидзини-но ками - Бог Всплывающей Грязи, за ним Сухидзини-но ками - Богиня Осаждающегося Песка, младшая сестра[70]; за ней Цунугуи-но ками - Бог Твердых Свай, за ним Икугуи-но ками - Богиня Таящих Жизнь Свай, младшая сестра; за ней Оо-тонодзи-но ками - Бог Больших Покоев, за ним Оо-тонобэ-но ками - Богиня Больших Покоев, младшая сестра; за ней Омодару-но ками - Бог Совершенного Облика, за ним Ая-касиконэ-но ками - Богиня, О, Трепет Внушающая, младшая сестра; за ней Идзанаги-но ками - Бог, Влекущий к Себе, за ним Идзанами-но ками - Богиня, Влекущая к Себе, младшая сестра.

От Куни-но-токотати-но ками до Идзанами-но ками, богов, о которых сказано выше, всех вместе, зовут Семь Поколений богов.

Двое богов, что явились каждый сам по себе, о которых сказано выше, зовутся каждый Одним Поколением. За ними парами явившихся десять богов, двоих вместе, зовут Одним Поколением[71].

Глава 3

Тут все небесные[72] боги своим повелением[73] двум богам Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото: «Закончите дело с этой носящейся [по морским волнам] землей и превратите ее в твердь», - молвив, драгоценное копье[74] им пожаловав, так поручили.

Потому оба бога, ступив на Небесный Плавучий Мост[75], то драгоценное копье погрузили, и, вращая его, хлюп-хлюп[76] - месили [морскую] воду[77], и когда вытащили [его], вода, капавшая с кончика копья, сгустившись, стала островом. Это Оногородзима - Сам Собой Сгустившийся остров.

Глава 4

На этот остров [они] спустились с небес, воздвигли небесный столб[78], возвели просторные покои[79]. Тут спросил [Идзанаги] богиню Идзанами-но микото, свою младшую сестру: «Как устроено твое тело?»; и когда так спросил - «Мое тело росло-росло, а есть одно место, что так и не выросло», - ответила. Тут бог Идзанаги-но микото произнес: «Мое тело росло-росло, а есть одно место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место, что у меня на теле слишком выросло, вставить в то место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Ну как, родим?». Когда так произнес, богиня Идзанами-но микото «Это [будет] хорошо!» - ответила.

Тут бог Идзанаги-но микото произнес: «Если так, я и ты, обойдя вокруг этого небесного столба[80], супружески соединимся[81]», - так произнес. Так условившись, тут же: «Ты справа навстречу обходи, я слева навстречу обойду», - произнес, и когда, условившись, стали обходить, богиня Идзанами-но микото, первой: «Поистине, прекрасный юноша!» - сказала, а после нее бог Идзанаги-но микото: «Поистине, прекрасная девушка[82]!» - сказал, и после того, как каждый сказал, [бог Идзанаги] своей младшей сестре возвестил: «Нехорошо женщине говорить первой[83]», - так возвестил. И все же начали [они] брачное дело, и дитя, что родили, [было] дитя-пиявка[84]. Это дитя посадили в тростниковую лодку[85] и пустили плыть.

За ним Авасима - Пенный остров родили. И его тоже за дитя не сочли.

Глава 5

Тут два бога, посоветовавшись[86], сказали: «Дети, что сейчас родили мы, нехороши. Нужно изложить это перед небесными богами[87]», - так сказали, и вот, вместе поднялись [на Равнину Высокого Неба] и испросили указания[88] небесных богов. Тут небесные боги, произведя магическое действо[89], изъявили свою волю: «Потому нехороши [были дети], что женщина первой говорила. Снова спуститесь и заново скажите», - так изъявили[90].

И вот тогда, спустились обратно и снова, как раньше, обошли тот небесный столб. Тут бог Идзанаги-но микото, первым: «Поистине, прекрасная девушка!» - произнес, после него богиня Идзанами-но микото, жена: «Поистине, прекрасный юноша!» - произнесла. И когда, так произнеся, соединились[91], дитя, которое родили, [был] остров Авадзи-но-хо-но-са-вакэ.

За ним остров Иё-но-футана, Двуименный, родили. Этот остров телом один, а лица имеет четыре[92]. У каждого лица есть свое имя. Потому страна Иё зовется Эхимэ, страна Сануки зовется Ииёри-хико, страна Ава зовется Оо-гэцу-химэ, страна Тоса зовется Такэёри-вакэ.

За ним остров Окиномицуго, Трехименный, родили. Другое имя Амэ-но-осикоро-вакэ.

За ним остров Цукуси родили. И этот остров тоже - телом один, а лица имеет четыре. У каждого лица есть свое имя. Потому страна Цукуси зовется Сирахи-вакэ, страна Тоёкуни зовется Тоёхи-вакэ, страна Хи зовется Такэхимукахи-Тоёкудзихинэ-вакэ, страна Кумасо зовется Такэхи-вакэ.

За ним остров Ики родили. По-другому Амэхитоцубасира зовется.

За ним остров Цусима родили. По-другому Амэ-но-садаёри-химэ зовется.

За ним остров Садо родили.

За ним остров Оо-ямато-тоёакидзусима родили. По-другому Амацумисора-тоёакидзунэ-вакэ зовется. И вот, потому, что эти восемь островов раньше [других] рождены были, они зовутся Оо-ясимагуни - Страна Восьми Больших Островов[93].

После того, как так было, вернулись[94], и тогда остров Киби-но-кодзима родили. По-другому Такэхиката-вакэ зовется.

За ним остров Адзукидзима родили. По-другому Оо-но-дэ-химэ зовется.

За ним остров Оо-сима родили. По-другому Оо-тамару-вакэ зовется.

За ним остров Химэдзима родили. По-другому Амэхитоцунэ зовется.

За ним остров Тика родили. По-другому Амэ-но-оси-о зовется.

За ним остров Футаго родили. По-другому Амэфутая зовется.

От острова Киби-но-кодзима до острова Амэфутая всего шесть островов[95].

Глава 6

Уже закончив рождение страны, теперь богов родили. И вот, имя рожденного [ими] бога [было] Оо-котооси-о-но ками - Бог-Муж Великого Деяния.

За ним Ивацути-бико-но ками - Юношу-Бога Каменистой Земли родили.

За ним Ивасу-химэ-но ками - Деву-Богиню Каменистого Песка родили.

За ней Оо-тохи-вакэ-но ками - Бога Большого Входа в Жилище родили.

За ним Амэ-но-фуки-о-но ками - Бога-Мужа Небесного Настилания Кровли родили.

За ним Оо-я-бико-но ками - Юношу-Бога Большой Кровли родили.

За ним Кадзамоцу-вакэ-но-оси-о-но ками - Бога-Мужа Отводящего Ветер родили.

За ним бога моря - имя ему Оо-вата-цуми-но ками - Бог-Дух Великого Моря родили.

За ним бога проливов - имя ему Хаяакицу-хико-но ками - Юноша-Бог Ранней Осени родили.

За ним Хаяакицу-химэ-но ками - Деву-Богиню Ранней Осени, младшую сестру родили[96].

От бога Оо-котооси-о-но ками до богини Акицу-химэ-но ками всего десять богов[97].

Эти два бога, Хаяакицу-хико и Хаяакицу-химэ, разделившись между собой, стали владеть - один реками, другая морями[98]. Имена рожденных [при этом] богов [были] Аванаги-но ками - Бог Пены на Воде, следующее Аванами-но ками - Богиня Пены на Воде, следующее Цуранаги-но ками - Бог Пузырящейся Поверхности [Воды], следующее Цуранами-но ками - Богиня Пузырящейся Поверхности [Воды], следующее Амэ-но-микумари-но ками - Небесный Бог Распределения Воды, следующее Куни-но-микумари-но ками - Земной Бог Распределения Воды, следующее Амэ-но-кухидзамоти-но ками - Небесный Бог Зачерпывания Воды, следующее Куни-но-кухидзамоти-но ками - Земной Бог Зачерпывания Воды.

От бога Аванаги-но ками до бога Куни-но-кухидзамоти-но ками всего восемь богов.

За ними бога ветра - имя ему Синацу-хико-но ками - Юноша-Бог Ветра родили.

За ним бога деревьев - имя ему Кукуноти-но ками - Бог-Дух Ствола родили.

За ним бога гор - имя ему Оо-яма-цуми-но ками - Бог-Дух Больших Гор родили.

За ним богиню равнин - имя ей Каяно-химэ-но ками - Дева-Богиня Травянистых Равнин родили. По-другому Нодзути-но ками - Божество-Дух Равнин зовется.

От бога Синацу-хико-но ками до Нодзути всего четыре бога.

Эти два бога, Оо-яма-цуми-но ками и Нодзути-но ками, разделившись между собой, стали владеть - один горами, другая равнинами. Имена рожденных [при этом] богов [были] Амэ-но-садзути-но ками - Небесный Бог Горных Склонов, следующее Куни-но-садзути-но ками - Земной Бог Горных Склонов, следующее Амэ-но-сагири-но ками - Небесный Бог Туманов в Ущельях, следующее Куни-но-сагири-но ками - Земной Бог Туманов в Ущельях, следующее Амэ-но-курадо-но ками - Небесный Бог Темных Расщелин, следующее Куни-но-курадо-но ками - Земной Бог Темных Расщелин, следующее Оо-томато-хико-но ками - Юноша-Бог Большого Склона, следующее Оо-томато-химэ-но ками - Дева-Богиня Большого Склона.

От бога Амэ-но-садзути-но ками до богини Оо-томато-химэ-но ками всего восемь богов.

Имя за ними рожденного бога[99] [было] Тори-но-ивакусубунэ-но ками - Бог Прочных Как Скалы и Быстрых Как Птицы Лодок из Кусу[100], по-другому Амэ-но торифунэ[101] - Небесная Птица-Лодка зовется.

За ним Оо-гэцу-химэ-но ками - Деву-Богиню Великой Пищи родили.

За ней Хи-но-ягихая-о-но ками - Бога-Мужа Обжигающего и Быстрого Огня родили. По-другому Хи-но-кага-бико-но ками - Юноша-Бог Светящегося Огня зовется. Еще по-другому Хи-но-кагуцути-но ками - Бог-Дух Светящегося Огня зовется.

Из-за того, что это дитя родили, опалилось лоно [богини Идзанами], и она слегла в болезни. Имена богов, тех, что родились из ее блевотины, [были] Канаяма-бико-но ками - Юноша-Бог Рудной Горы, следующее Канаяма-бимэ-но ками - Дева-Богиня Рудной Горы. Имя за ними из испражнений явившегося бога [было] Ханиясу-бико-но ками - Юноша-Бог Вязкой Глины, следующее Ханиясу-бимэ-но ками - Дева-Богиня Вязкой Глины. Имя за ней из мочи явившейся богини [было] Мицуха-но-мэ-но ками - Богиня Бегущих Вод, следующее Вакумусуби-но ками - Молодой Бог Творящих Сил. Дитя этого бога зовется Тоёукэ-бимэ-но ками - Дева-Богиня Обильной Пищи.

И вот, богиня Идзанами-но ками, из-за того что родила бога огня, после всего этого, удалилась[102].

От Амэ-но-торифунэ до богини Тоёукэ-бимэ-но ками всего восемь богов.

Всего богом Идзанаги-но ками и богиней Идзанами-но ками, обоими богами вместе рожденных островов - четырнадцать островов, богов - тридцать пять богов.

Этих [детей] богиня Идзанами-но ками еще до своего удаления родила. Только остров Оногородзима рожден ею не был. А еще дитя-пиявку и остров Авасима за детей не сочли[103].

Глава 7

И вот, бог Идзанаги-но микото сказал: «Возлюбленная моя женушка-богиня![104] На одно-единственное дитя я променял тебя», - так сказал и, когда ползая в головах у нее, ползая в ногах у нее, плакал, божество, явившееся из его слез, под сенью деревьев, на холмах, что составляют подножие горы Кагуяма, обитая, зовется Накисавамэ-но ками - Плачущая Богиня Болот.

И вот, [бог Идзанаги] погреб ту удалившуюся богиню Идзанами-но микото в горе Хиба-но-яма, [что стоит] на границе между страной Идзумо и страной Хахаки.

Тут [бог Идзанаги] обнажил меч в десять пястей[105], что его опоясывал, и снес голову своему сыну, Кагуцути-но ками - Богу-Светящемуся Духу. Тогда кровь, что пристала к острию священного меча, сбежала на гряду скал[106], и имя явившегося [при этом] бога [было] Ивасаку-но ками - Бог [Грома], Рассекающий Скалы.

За ним Нэсаку-но ками - Бог [Грома], Рассекающий Основания [Скал].

За ним Ивацуцу-но-о-но ками - Бог-Муж Каменного Молота.

Трое Богов[107].

Затем та кровь, что пристала к гарде священного меча, что его опоясывал, тоже сбежала на гряду скал, и имя явившегося [при этом] бога [было] Микахаяхи-но ками - Бог Устрашающего Быстрого Огня.

За ним Хихаяхи-но ками - Огненный Бог Быстрого Огня.

За ним Такэмикадзути-но-о-но ками - Доблестный Устрашающий Бог-Муж. Другое имя Такэфуцу-но ками - Бог Доблестного Удара Мечом. Еще другое имя Тоёфуцу-но ками - Бог Могучего Удара Мечом.

Трое богов[108].

Затем кровь, что скопилась на рукоятке священного меча, что его опоясывал, просочилась меж пальцев [бога Идзанаги], и имя явившегося [при этом] бога [было] Кураоками-но ками - Бог-Дракон Ущелий.

За ним Курамицуха-но ками - Бог Потоков в Долинах.

От бога Ивасаку-но ками до бога Курамицуха-но ками, все восемь богов, о которых рассказано выше, суть боги, родившиеся от священного меча, что его опоясывал.

Имя бога, что явился в голове убитого бога Кагуцути-но ками, [было] Масакаяма-цуми-но ками - Бог-Дух Крутых склонов. Имя бога, за ним явившегося в груди [бога Кагуцути было] Одояма-цуми-но ками - Бог-Дух Косогоров. Имя бога, за ним явившегося в чреве [бога Кагуцути было] Окуяма-цуми-но ками - Бог-Дух Глуби Гор. Имя бога, за ним явившегося в тайных местах [бога Кагуцути было] Кураяма-цуми-но ками - Бог-Дух Теснин. Имя бога, за ним явившегося в левой руке [бога Кагуцути было] Сигияма-цуми-но ками - Бог-Дух Лесистых Гор. Имя бога, за ним явившегося в правой руке [бога Кагуцути было] Хаяма-цуми-но ками - Бог-Дух Предгорий. Имя бога, за ним явившегося в левой ноге [бога Кагуцути было] Хараяма-цуми-но ками - Бог-Дух Плоскогорий. Имя бога, за ним явившегося в правой ноге [бога Кагуцути было] Тояма-цуми-но ками - Бог-Дух Передних Склонов[109].

От бога Масакаяма-цуми-но ками до бога Тояма-цуми-но ками всего восемь богов.

И вот, имя священного меча, которым отсек [голову богу Кагуцути], стало Амэ-но-охабари - Небесный Расширяющийся Клинок. Другим именем Ицу-но-охабари - Священный Мощный Клинок зовется.

Глава 8

Тут [бог Идзанаги], желая увидеться со своей женой, богиней Идзанами-но микото, отправился за нею в Ёми-но куни - Страну Желтых Вод. (Страна Желтых Вод, или Страна Желтого источника - перевод иероглифической записи термина. Название заимствовано из даосских источников. Фонетически звучит как Ёмоцукуни («Страна Тьмы»). Другие названия - «Страна Корней», «Донная страна», «Страна Матери», «Место, куда уходят мертвые». - Примеч. ред.) И вот, когда [она] вышла ему навстречу из дверей, преграждавших вход[110], бог Идзанаги-но микото молвил-сказал: «Моя возлюбленная женушка-богиня! Страна, что я и ты создавали, еще не до конца создана[111]. Потому должно тебе вернуться», - так сказал. Тогда богиня Идзанами-но микото сказала в ответ: «Прискорбно [мне], что раньше не пришел. Я отведала пищи с очага Страны Желтых Вод[112]. И все же, мой возлюбленный муженек-бог[113], смущена я тем, что ты явился сюда. Потому посоветуюсь-ка я с богами[114] Страны Желтых Вод о том, что намерена вернуться. Не изволь на меня смотреть[115]», - так сказала. Так сказав, вошла обратно в свои покои, и очень много времени прошло, так что заждался [ее бог Идзанаги]. И вот, [он] выдернул толстый зубец[116] из священного сияющего гребня, что держал пучок волос[117] у него над левым ухом, зажег огонь и взглянул, войдя, а [у нее в теле] несметное количество червей копошилось-шуршало[118], в голове Громадина-гром сидел, в груди Огонь-гром сидел, в животе Тьма-гром сидел, в тайных местах Разрыв-гром сидел, в правой руке [в Землю] Ударяющий гром сидел, в левой ноге Грохот-гром сидел, в правой ноге [Травы] Пригибающий гром сидел, всего - восемь богов грома явилось-было[119].

Тут бог Идзанаги-но микото при виде этого испугался и обратился и бегство, а богиня Идзанами-но микото, жена: «[Ты] мне стыд причинил!» - сказала и пустила в погоню [за ним] фурий[120] Страны Желтых Вод. Тогда бог Идзанаги-но микото снял [с головы] черную сетку кадзура[121] и бросил ее, и тут же родились [из нее] плоды дикого винограда. Пока [фурии] их подбирали и пожирали, дальше побежал, а они снова пустились в погоню, и тогда, на этот раз, вытащил сияющий гребень, что держал пучок волос над правым ухом, и бросил его, и тут же родились [из него] побеги бамбука[122]. Пока [фурии] их выдергивали и пожирали, дальше побежал[123]. Теперь тех восьмерых богов грома пустила в погоню, а с ними и воинство Страны Желтых Вод, в тысячу пятьсот числом[124]. Тогда [бог Идзанаги] обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и, за спиной им размахивая[125], дальше побежал, а [они] снова за ним, и, когда достиг прохода Ёмоцухира, сорвал три персика [с дерева], что у того прохода находилось, дождался [воинства] и атаковал [его], и все [они] обратно побежали. Тогда бог Идзанаги-но микото сказал тем персикам: «Вы! Как меня спасли, так же должны [вы] спасать земную поросль людскую[126], что обитает в Тростниковой Равнине-Серединной Стране[127], когда попадет она в пучину бед и горевать и жаловаться станет!» - так сказал и пожаловал им имя Оо-каму-дзуми-но микото - Великие Божественные Боги-Духи, так [их] нарек[128].

Напоследок та богиня Идзанами-но микото, жена, сама пустилась в погоню. Тогда [бог Идзанаги] скалу, что лишь тысяче человек была бы под силу[129], к тому проходу Емоцухира придвинул-загородил, и, когда [они] по обе стороны той скалы, друг против друга стоя, [свой] брак расторгали[130], богиня Идзанами-но микото сказала: «Мой возлюбленный муженек-бог! Если так поступишь, я поросль людскую в твоей стране по тысяче в день душить стану», - так сказала. Тогда бог Идзанаги-но микото изволил[131] сказать: «Моя возлюбленная женушка-богиня! Если ты так поступишь, я по тысяче пятьсот домиков для рожениц[132] в день возводить стану», - так изволил сказать.

Потому-то на тысячу человек, что непременно в день умирает, непременно по тысяче пятьсот человек в день нарождается[133].

И вот, той богине Идзанами-но микото дал имя: Ёмоцу оо-ками - Великое Божество Страны Желтых Вод она зовется. И еще сказал: «Из-за того, что в погоню пустилась, Тисики-но оо-ками - Великим Божеством Погони нарекаю [тебя]», - так сказал. А еще скалу, которой загородил проход, Тигаэси-но оо-ками - Великий Бог, Обративший Вспять [Богиню], нарек, а еще Саяримасуёмидо-но оо-ками - Великий Бог Двери, Преградившей Вход, - так тоже она зовется.

Потому тот проход, что звался Ёмоцухирасака, ныне проходом Ифуядзака (Ифуядзака дословно: «Приветствие ночи». - Примеч. ред.) в стране Идзумо зовется.

Глава 9

Потому-то Великий Бог Идзанаги-но оо-ками[134] сказал: «Я в нечистой скверне-стране[135] побывал. Совершу очищение[136]», - так сказав, прибыл на равнину Авакихара, к устью реки Татибана, в Химука, что в Цукуси, и там совершил очищение.

И вот, имя бога, что явился из отброшенного посоха[137], [было] Цукитацуфунадо-но ками - Бог-Поводырь. Имя бога, что явился из отброшенного затем пояса, [было] Мити-но-нагатиха-но ками - Бог Длинных Придорожных Камней. Имя бога, что явился из отброшенного затем кошеля[138], [было] Токихакаси-но ками - Бог Счета Часов. Имя бога, что явился из отброшенного затем платья, [было] Вадзураи-но-уси-но ками - Бог-Правитель Несчастий в Пути. Имя бога, что явился из отброшенных затем хакама[139], [было] Тимата-но ками - Бог Развилок Дорог. Имя бога, что явился из отброшенной затем кагафури[140], [было] Акигуи-но-уси-но ками - Бог-Правитель - Пожиратель Зла. Имя бога, что явился из отброшенного затем браслета[141] с левой руки, [было] Окидзакару-но ками - Бог Морской Дали. Следующего Окицунагиса-бико-но ками - Юноша-Бог Прибоя в Открытом Море. Следующего Окицукахибэра-но ками - Бог Морской Прибрежной Полосы.

Имя бога, что явился из отброшенного затем браслета с правой руки, [было] Хэдзакару-но ками - Бог Береговой Дали. Следующего Хэцунагиса-бико-но ками - Юноша-Бог Прибрежного Прибоя. Следующего Хэцукахибэра-но ками - Бог Прибрежной Полосы.

Двенадцать богов, о которых рассказано выше, от бога Цукитацуфунадо-но ками до бога Хэцукахибэра-но ками - суть боги, родившиеся из того, что снимал вещи, надетые на теле.

И вот, [бог Идзанаги] сказал: «Верхнее течение - стремительное течение. Нижнее течение - слабое течение», - так сказал, и, когда впервые в среднее течение спустился и, погрузившись [в него], омылся, имя бога, что явился тогда, [было] Ясомагацухи-но ками - Бог Множества Зол. Следующее Оо-магацухи-но ками - Бог Больших Зол. Эти двое богов суть боги, явившиеся из нечистоты того времени, когда в нечистой скверне-стране пребывал.

Имя бога, что явился затем, чтобы исправить зло, [было] Камунаоби-но ками - Бог Божественного Исправления. Следующее Оо-наоби-но ками - Бог Великого Исправления. Следующее Идзуномэ-но ками - Богиня-Священная Женщина.

Всего три бога.

Имя бога, что явился затем, когда на дне воды омывался, [было] Сокоцу-вата-цуми-но ками - Бог-Дух Морского Дна. Следующее Сокоцуцу-но-о-но микото - Бог-Муж Правитель Дна.

Имя бога, что явился, когда в середине [воды] омывался, [было] Накапу-вата-цуми-но ками - Бог-Дух Средних Вод [Моря]. Следующее Накацуцу-но-о-но микото - Бог-Муж Морской Середины.

Имя бога, что явился, когда на поверхности воды омывался, [было] Увацу-вата-цуми-но ками - Бог-Дух Морской Поверхности. Следующее Увацу-но-о-но микото - Бог-Муж [Морской] Поверхности.

Этих трех богов моря почитает как своих предков род Адзуми из Мурадзи. Потому мурадзи из Адзуми суть потомки сына тех богов моря, Уцусихиганасаку но микото - Бога Расщепления [Видимых] Металлов[142].

Те трое богов - Сокоцуцу-но-о-но микото, Накацуцу-но-о-но микото, Увацуцу-но-о-но микото - суть Великие Боги Суминоэ.

И вот, имя божества, что явилось, когда [бог Идзанаги] свой левый глаз омывал, [было] Аматэрасу оо-ми-ками - Великая Священная Богиня, Освещающая Небо.

Имя бога, что явился затем, когда свой правый глаз омывал, [было] Цукуёми-но микото - Бог Счета Лун.

Имя бога, что явился затем, когда свой нос омывал, [было] Такэхая-Суса-но-о-но микото - Доблестный Быстрый Ярый Бог-Муж[143].

Четырнадцать богов, о которых рассказано выше, от бога Ясомагацухи-но ками до бога Суса-но-о-но микото, суть боги, явившиеся от того, что [бог Идзанаги] омыл свое тело[144].

Глава 10

Тут бог Идзанаги-но микото, сильно обрадовавшись, сказал: «Я детей рождал-рождал, и напоследок трех высоких[145] детей получил», - так сказал и тут же снял с шеи ожерелье из жемчужин и, тряся его так, что звенели [они][146], передал [его] Великой Священной Богине Аматэрасу оо-ми-ками и сказал: «Ты, богиня, ведай Равниной Высокого Неба», - так ей наказал. Потому ожерелье то из жемчужин зовется Микуратанано-но ками - Бог Священного Хранилища. Затем богу Цукуёми-но микото сказал: «Ты, бог, ведай страной, где властвует ночь[147]», - так ему наказал. Затем богу Такэхая-Суса-но-о-но микото сказал: «Ты, бог, ведай равниной моря[148]», - так ему наказал. И вот, в то время, как [другие боги] ведали, согласно наказу, что каждому был дан, бог Суса-но-о-но микото страной, что была [ему] наказана, не ведал, а плакал в голос[149], пока борода его, в восемь пястей[150], не достигла середины груди. Таков был тот плач, что зеленые горы плачем [его], словно горы сухие, иссохли, нее реки-моря плачем [его] иссякли. Из-за этого злые боги, как летние мухи [жужжанием], своими голосами все заполнили[151], во всех делах происходили разного рода бедствия.

Потому бог Идзанаги-но микото богу Суса-но-о-но микото сказал: «По какой причине ты страной, которая [тебе] была наказана, не ведаешь, а плачешь в голос?» - так сказал. Тогда [бог Суса-но-о] сказал в ответ: «Хочу я удалиться в Страну Матери, Нэ-но катасу куни - Нижнюю Страну (Нижняя Страна - дословно: «Страна Твердых Корней». - Примеч. ред.). Потому плачу», - так сказал.

Тогда Великий Бог Идзанаги-но оо-ками, сильно разгневавшись, сказал: «Если так, не должно тебе в этой стране[152] быть», - так сказал и тут же изгнал [его] божественным изгнанием[153].

И вот, тот Великий Бог Идзанаги-но оо-ками в Тага, что в Оми, пребывать изволит[154].

Глава 11

И вот, тогда бог Суса-но-о-но микото сказал: «Если так, Великой Священной Богине Аматэрасу оо-ми-ками об этом поведаю и удалюсь[155]», - так сказав, тут же поднялся на небо, и тут все горы и реки загрохотали, все земли заколебались. Тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, услышав [это], испугалась и сказала: «Наверное, не с добрыми намерениями поднимается сюда мой брат-бог. Не иначе, как задумал отнять мою страну[156]», - так сказав, тут же распустила волосы и свернула их в прическу мидзура[157], и в левый пучок [волос], и в правый, и в сетку кадзура[158] тоже, и на левую руку, и на правую, - повсюду намотала-вплела длинные нити со множеством нанизанных магатама[159], на спину[160] повесила колчан в тысячу стрел, к груди[161] прикрепила колчан в пятьсот стрел, а еще взяла наручень из бамбука, грозный звук издающий[162], и руку [в него] продела и, луком потрясая, в твердую землю по самые бедра вступила, и отбрасывая ее, словно пушистый снег, и ногами грозно топоча[163], вопросила навстречу [ему]: «По какой причине поднялся сюда?» - так вопросила. Тогда бог Суса-но-о-но микото сказал в ответ: «Я нечистых намерений не питаю[164]. Просто, [когда] я из-за наказа Великого Бога плакал в голос, [он] об этом спросил. Вот [и] и сказал: "Я в страну моей матери хочу отправиться, [потому] плачу", - так сказал. Тогда Великий Бог сказал: "Не должно тебе в той стране быть", - так сказал и божественным изгнанием меня изволил изгнать. И вот, желая поведать [тебе] о том, что удаляюсь, [я] и поднялся. Других намерений [у меня] нет», - так сказал.

Тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками сказала: «Однако как я узнаю, что намерения твои чисты и светлы?» - так сказала.

Тут бог Суса-но-о-но микото сказал в ответ: «Обменяемся клятвой[165] и родим детей», - так сказал.

И вот, когда они, встав по обе стороны Амэ-но-ясу-но кава - Небесной Спокойной Реки, принесли клятву, Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками первым делом попросила меч в десять пястей, что бога Суса-но-о-но микото опоясывал, разломила его натрое[166], со звоном[167] [его] поболтала-омыла в небесном колодце[168], раздробила-разгрызла[169] и выдула. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [ее уст, было] Такири-бимэ-но микото - Дева-Богиня Тумана. Другое имя Окицусимахимэ-но микото - Дева-Богиня Островов в Открытом Море. Следующей [была] Итикисима-химэ-но микото - Дева-Богиня Итикисима. Другим именем Саёри-бимэ-но микото - Дева-Богиня Причалов зовется. Следующей [была] Такицу-химэ-но микото - Дева-Богиня Водопадов.

Три божества.

Бог Суса-но-о-но микото попросил длинную нить со множеством магатама, что была намотана на левый пучок прически мидзура Великой Священной Богини Аматэрасу-но оо-ми-ками, со звоном [ее] поболтал-омыл в небесном колодце, раздробил-разгрыз и выдул. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [его уст, было] Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото - Истинно Побеждая, Завоевал Я Победу, Быстрого Солнца Бог Небесных Обильных Рисовых Колосьев.

Затем попросил жемчужины, что были намотаны на правый пучок прически мидзура [богини Аматэрасу], раздробил-разгрыз [их] и выдул. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [его уст, было] Амэ-но-хохи-но микото - Бог Небесного Рисового Колоса.

Затем попросил жемчужины, что были намотаны на сетку кадзура, раздробил-разгрыз и выдул. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [его уст, было] Амацу-хиконэ-но микото - Небесный Бог-Солнечное Дитя.

Затем попросил жемчужины, что были намотаны на левую руку [богини Аматэрасу], раздробил-разгрыз [их] и выдул. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [его уст, было] Икуцу-хиконэ-но микото - Живущий Бог-Солнечное Дитя.

Затем попросил жемчужины, что были намотаны на правую руку [богини Аматэрасу], раздробил-разгрыз [их] и выдул. И вот, имя божества, что явилось из тумана-дыхания [его уст, было] Кумано-кусуби-но микото - Бог-Диковинный Дух из Кумано.

Всего пятеро [божеств].

Тут Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками богу Суса-но-о-но микото сказала: «Эти, после родившиеся пятеро мужского пола детей, - явились от моих вещей, потому, само собой, мои это дети. Раньше родившиеся, трое женского пола детей - явились от твоих вещей, потому, истинно, - твои дети», - так разделила[170].

И вот, прежде всех родившееся божество, богиня Такири-бимэ-но микото, в Окицумия, в Мунаката пребывает. Следующей [родившаяся] богиня Итикисима-химэ-но микото в Накацумия, в Мунаката пребывает. Следующей [родившаяся] богиня Такицу-химэ-но микото в Хэцумия, в Мунаката пребывает.

Эти трое божеств суть великие божества, почитаемые властителями[171] Мунаката.

И вот, из пятерых детей, после рожденных, сын бога Амэ-но-хохи-но микото, Такэхиратори-но микото - Доблестный Бог, Освещающий Сельские Местности, есть предок правителя провинции[172] Идзумо, правителя провинции Мудзаси, правителя провинции Камицуунаками, правителя провинции Симоцуунаками, правителя провинции Идзиму, правителя округа[173] Цусима, правителя провинции Тотоми.

Следующим [родившийся] бог Амацу-хиконэ-но микото.

Есть предок правителя провинции Осикоти, начальника омывальщиц[174] из Нуката, правителя провинции Убараки, правителя местности[175] Танака, что в Ямато, правителя провинции Ямасиро, правителя провинции Умакута, правителя провинции Мити-но Сири, что в Киэ, правителя местности Амути, что в Ямато, владельца округа[176] Такэти, смотрителя местности[177] Камо, правителя местности Сакикусабэ.

Глава 12

Когда бог Хая-Суса-но-о-но микото Великой Священной Богине Аматэрасу оо-ми-ками сказал: «Мои намерения чисты и светлы. Потому рожденных мною детей - нежных женщин я получил. Так что, само собой, я победил», - так сказав, в буйстве от [своей] победы, межи на возделанных полях Священной Богини Аматэрасу оо-ми-ками снес, [оросительные] каналы засыпал[178].

А еще - в покоях, где отведывают первую пищу[179], испражнился и разбросал испражнения.

И вот, хотя [он] так сделал, Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, [его] не упрекнув, сказала: «На испражнения похоже, но это братец мой - бог, наверное, наблевав спьяну, так сделал. А то, что межи снес, каналы засыпал, - это, наверное, братец мой - бог, землю пожалев[180], так сделал», - так оправдала [его], но все же его дурные деяния не прекращались, а стали еще безобразнее. В то время, когда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, находясь в священном ткацком покое, ткала одежду, что положена богам[181], [бог Суса-но-о] крышу тех ткацких покоев проломил и небесного пегого жеребчика[182], с хвоста ободрав[183], внутрь бросил.

Тут небесные ткачихи[184], увидев это, испугались, укололи себя челноками в тайные места и умерли.

И вот тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, увидев [это], испугалась и, отворив дверь Амэ-но-ивая - Небесного Скалистого Грота[185], укрылась [в нем]. Тут вся Равнина Высокого Неба погрузилась во тьму, в Тростниковой Равнине-Серединной Стране повсюду темень стала. Из-за этого вечная ночь[186] наступила.

Гут голоса множества злых богов, как летние мухи [жужжанием], все наполнили[187], всюду беды произошли.

Тогда восемьсот мириад[188] богов собралось-сошлось[189] у Амэ-но-ясу-но кава - Небесной Спокойной Реки, сыну бога Така-ми-мусуби-но ками Омоиканэ-но ками - Богу Размышляющему наказали размышлять, собрали долгопоющих птиц из Вечного Царства[190] и заставили петь, добыли небесную крепкую скалу[191] с верхнего течения Амэ-но-ясу-но кава - Небесной Спокойной Реки, добыли железо из небесной рудной горы, нашли небесного кузнеца [по имени] Амацумара, Исикоридомэ-но микото - Богине-Литейщице наказали изготовить зеркало[192], Тама-но-я-но микото - Богу-Предку Гранильщиков наказали изготовить длинную нить со множеством [нанизанных] магатама, призвали Амэ-но-коянэ-но микото - Бога Возносящего и Футодама-но микото - Бога Приносящего[193] (Бог Возносящий и Бог Приносящий - в другом прочтении: «Небесный Бог Детских Покоев» и «Бог Крупнояшмовый». Разночтения, видимо, объясняются разницей в иероглифическом обозначении имен в списках памятника. - Примеч. ред.) и заставили [их] у оленя-самца с небесной горы Кагуяма вывернуть лопатку, взять небесное дерево Хахака с небесной горы Кагуяма и исполнить гадание.

Густоветвистые[194] деревья Масакаки с небесной горы Кагуяма, выкопав с корнями, к верхним веткам прикрепили длинные нити со множеством магатама, на средние ветки навесили большущее зеркало[195], к нижним веткам подвесили белые, голубые лоскуты нигитэ[196], и все эти различные вещи бог Футодама-но микото благоговейно, для преподношения [богине Аматэрасу], держал, а бог Амэ-но коянэ-но микото сильное молитвословие[197] благоговейно вознес, а Амэ-но-тадзикара-о-но микото - Небесный Бог-Муж Могучих Рук у двери [грота] притаился, а Амэ-но-удзумэ-но микото - Небесная Богиня Отважная, рукава подвязав лозой[198], с небесной горы Кагуяма, из небесной лозы Сасаки сетку кадзура сделав, листья Саса с небесной горы Кагуяма пучками связав[199], пустой котел у двери Небесного Скалистого Грота опрокинув, ногами [по нему] с грохотом колотя, в священную одержимость пришла[200] и, груди вывалив, шнурки юбки до тайного места распустила.

Тут Равнина Высокого Неба ходуном заходила - все восемьсот мириад богов разразились хохотом[201].

Тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу-но оо-ми-ками, странным это сочтя, дверь Небесного Скалистого Грота чуть приоткрыла и молвила изнутри: «Я сокрыться изволила, из-за этого Равнина Высокого Неба вся погрузилась во тьму, да, я думаю, и Тростниковая Равнина-Серединная Страна тоже вся во тьме. С какой же стати Амэ-но-удзумэ[202] потешает [вас], да и все восемьсот мириад богов хохочут?» - так молвила.

Тогда Амэ-но-удзумэ сказала: «Есть высокое божество, превосходит тебя - богиню. Вот [мы] и веселимся-потешаемся[203]», - так сказала. А пока так говорила, боги Амэ-но коянэ-но микото и Футодама-но микото, то зеркало принеся, Великой Священной Богине Аматэрасу оо-ми-ками [его] показали, и тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками еще больше в удивление пришла, постепенно из двери вышла-выглянула, и тут тот бог Амэ-но тадзикара-о-но микото, что у двери [грота] притаился, взял ее за священные руки и вытащил [наружу], а бог Футодама-но микото тут-то веревку-заграждение[204] позади нее и протянул, и сказал: «Отныне возвращаться туда не изволь», - так сказал.

И вот, когда Великая Священная Богиня Аматэрасу-но оо-ми-ками выйти [из грота] изволила, тут и Равнина Высокого Неба, и Тростниковая Равнина - Серединная Страна, сами собой, озарились светом.

Тут восемьсот мириад богов, посовещавшись, бога Хая-Сусано-о-но микото заставили тысячу столов заполнить [искупительными дарами][205], а еще [ему] бороду обрезали, ногти на руках и на ногах заставили сорвать[206], и [с Равнины Высокого Неба] изгнали [его] божественным изгнанием[207].

Глава 13

А еще[208] [бог Суса-но-о] попросил еды у Оо-гэцу-химэ-но ками - Девы-Богини Великой Пищи. Тогда богиня Оо-гэцу-химэ достала [у себя] из носа, изо рта, а также из заднего места разные аппетитные яства, и когда по-всякому их приготовив, поднесла, бог Сусано-о-но микото, эти действия [ее] узрев, подумал, что [она], осквернив [еду], ему подносит, и ту богиню Оо-гэцу-химэ-но ками убил.

И вот то, что в теле убитой богини родилось - в голове шелковичные черви родились, в обоих глазах рис-рассада родился, в обоих ушах просо родилось, в носу фасоль родилась, в тайном месте пшеница родилась, в заднем месте соевые бобы родились[209]. Потому-то Камимусуби-но-ми-оя-но микото[210] - Богиня Божественного Творения - Священная Мать все это подобрала и превратила в семена.

Глава 14

И вот, изгнанный, [бог Суса-но-о] совершил нисхождение в местность по названию Ториками, у верховьев реки Хи, что в стране Идзумо. В это время спустились по течению той реки хаси[211]. Тут бог Суса-но-о-но микото подумал, что у верховьев реки есть люди, и, разыскивая [их], поднялся [вверх по реке]. Там два человека оказались - старик и старуха, молодую девушку между собой посадив, плакали.

Тогда спросил [бог Суса-но-о]: «Кто вы такие?». И старик тот сказал в ответ: «Я земной бог[212], сын Оо-яма-цуми-но ками. По имени зовусь Асинадзути - Старец, Гладящий Ноги, жена по имени Тэнадзути - Старуха, Гладящая Руки[213], зовется, дочка по имени Кусинада-химэ - Чудесная Дева из Инада зовется», - так сказал. Когда снова спросил: «В чем причина того, что ты плачешь?» - [старик] сказал в ответ: «Моих дочерей - а их, девиц, вначале восемь было[214], Ямата-но ороти - Змей-страшилище Восьмихвостый-Восьмиголовый из Коси, каждый год являясь, проглатывает. Ныне время, когда он должен явиться. Потому плачу», - так сказал. Тогда спросил: «А каков он собой?» - и [старик] сказал в ответ: «Глаза у него, словно красные [плоды] кагати[215]. а из тела восемь голов - восемь хвостов выходят. А еще на теле мох и кипарисы с криптомериями растут. А длиной оно долин - на восемь долин, вершин - на восемь вершин простирается[216]. На брюхо его взглянешь - все кровью сочится», - так сказал.

То, что здесь зовется красные [плоды] кагати - [это] нынешний ходзуки[217].

Тогда бог Хая-Суса-но-о-но микото сказал тому старику: «Эту дочь твою не отдашь ли мне?» - когда так сказал, [старик]: «Трепещу [перед тобой], но [твоего] почтенного имени не знаю[218]», - сказал в ответ. Тогда [бог Суса-но-о] изволил сказать в ответ: «Я старший брат[219] Великой Священной Богини Аматэрасу оо-ми-ками. Сейчас только спустился с небес», - так сказал. Тогда боги Асинадзути-Тэнадзути-но ками: «Если так, трепещем [перед тобой]. Почтительно отдадим [тебе дочь]», - сказали. Тогда бог Хая-Суса-но-о-но микото тут же ту девушку превратил в частый гребень[220], в [свою] прическу мидзура [его] воткнул и тем богам Асинадзути-Тэнадзути-но ками сказал: «Вы восьмижды очищенное сакэ сварите[221], а еще кругом ограду низведите, в той ограде восемь ворот откройте, у каждых ворот помост (плетите[222], на каждый тот помост бочонок для сакэ поместите[223], в каждый бочонок того восьмижды очищенного сакэ полным-полно налейте и ждите!» - так сказал.

И вот, когда в точности, как [он] сказал, все подготовили и ждать стали, тот Ямата-но ороти и верно, как сказано было, явился. Тут же в каждый бочонок по голове своей свесил, и то сакэ выпил. Тут [он] опьянел, отвалился, растянулся и впал в сон.

Тогда бог Хая-Суса-но-о-но микото обнажил свой меч в десять пястей, что его опоясывал, и того Змея разрубил-разбросал, так что река Хи кровью вместо воды потекла. И вот, когда [он] его средний хвост разрубил, лезвие меча треснуло. Тогда, в удивление придя, [бог Суса-но-о] обломок своего меча [в хвост] всадил и посмотрел, [а там] Цумугари-но тати - Меч-булат[224] оказался. И вот, [бог Суса-но-о] тот меч взял, за диковинную вещь его посчитал и Великой Священной Богине Аматэрасу-но-оо-ми-ками [об этом] рассказал и [меч] преподнес. Это и есть Кусанаги-но-тати - Меч-булат Кусанаги[225].

Глава 15

И вот тогда тот бог Хая-Суса-но-о-но микото стал искать в стране Идзумо место, где бы мог построить [брачные] покои[226]. Достигнув местности Суга, сказал: «В эту местность пришел я, и на сердце у меня легко[227]», - так сказав, там покои построил и [там] пребывал. Вот ту местность и называют теперь Суга.

Когда этот Великий Бог[228] впервые построил покои в Суга, над местностью той облака встали-поднялись. Тут [он] изволил сложить песню. Та песня - вот она:

В Идзумо, где в восемь гряд облака встают,

Покои в восемь оград,

Чтобы укрыть жену,

Покои в восемь оград воздвиг [я],

Да, те покои в восемь оград[229]!

Тут призвал [он] бога Асинадзути-но ками: «Ты будь начальником моих покоев», - так [ему] сказал. А еще дал [ему] имя: Инада-но-миянуси-суга-но-яцумими-но ками - Всеслышащий Бог-Страж Суга, Правитель Покоев в Инада - так изволил [его] назвать.

И вот, бог, которого родил [он], начав брачное дело[230] с той Кусинада-химэ, по имени Ясима-дзинуми-но ками - Бог-Правитель Восьми Островов звался. А еще дитя, которое родил, сочетавшись с дочерью бога Оо-яма-цуми-но ками по имени Каму-оо-ити-химэ - Божественная Дева из Ооити, [было] Оо-тоси-но ками - Бог Великой Жатвы. Следующим [родился] Ука-но-ми-тама-но ками - Бог-Священный Дух Пищи.

Два бога.

Дитя, которое родил старший брат[231], бог Ясима-дзинуми-но ками, сочетавшись с дочерью бога Оо-яма-цуми-но ками по имени Ко-но-хана-но-тиру-химэ - Дева Опадающих Цветов с Деревьев, [был] Фуха-но-модзикунусуну-но ками - Бог-Правитель Страны из Фуха. Дитя, которое родил этот бог[232], сочетавшись с дочерью Оками-но ками - Бога-Дракона по имени Хикава-химэ - Дева из Хикава, [был] Фукабути-но-мидзуярэкана-но ками - Бог Воды, Брызжущей на Цветы, из Фукабути. Дитя, которое родил этот бог, сочетавшись с Амэ-но-цудоэтинэ-но ками - Богиней-Собирательницей Небесных Вод, [был] Омидзуну-но ками - Бог-Правитель Омидзу. Дитя, которое родил этот бог, сочетавшись с дочерью Фунодзуно-но ками - Бога из Фуно по имени Футэмими-но ками - Богиней-Тяжелое Ухо, [был] Амэ-но-фуюкину-но ками - Бог Небесных Зимних Одежд. Дитя, которое родил этот бог, сочетавшись с дочерью Сасикуни-оо-но ками - Великого Бога Страны Саси по имени Сасикуни-вакахимэ - Юная Дева из страны Саси, [был] Оо-кунинуси-но ками - Бог-Правитель Великой Страны. Другим именем Оо-намудзи-но ками - Почитаемый Бог Великого Имени зовется. Еще другим именем Асихарасико-о-но ками - Безобразный Бог-Муж с Тростниковой Равнины зовется. Еще другим именем Ятихоко-но ками - Бог Восьми Тысяч Копий зовется. Еще другим именем Уцусикунидама-но ками - Бог-Дух Земной Страны зовется. А всего [у него] пять имен[233].

Глава 16

Так вот, братьев у этого бога Оо-кунинуси-но ками было восемьдесят богов[234]. Но все-таки все [они] страну уступили богу Оо-кунинуси-но ками. А причина того, что уступили, [была такая]: каждый из тех восьмидесяти богов замыслил взять в жены[235] Ягами-химэ - Деву из Ягами, что в Инаба, и когда [они] вместе отправились в Инаба, на бога Оо-намудзи-но ками[236] взвалили поклажу и взяли [его] с собой, сопровождать их[237].

Тут, когда достигли [они] мыса Кэта, валялся там голый заяц[238]. Тогда восемьдесят богов сказали зайцу: «Делать тебе надлежит вот что: омойся этой морской соленой водой и ложись на гребне высокой горы, так, чтобы ветром тебя обдуло», - так сказали.

Вот тот заяц и лег, как [его] научили восемьдесят богов. Тогда, как стала соль высыхать, шкурка на его теле во всех местах от ветра потрескалась. Вот и лежал [он], плача, страдая от боли, а в это время бог Оо-намудзи-но ками, шедший сзади всех, того зайца увидел и «Почему ты лежишь и плачешь?» - [его] спросил.

Тогда заяц сказал в ответ: «Пребывал я на острове Оки, и захотелось мне перебраться на эту землю[239], но перебраться способа не было. Вот я и сказал Вани - Морскому Крокодилу, обманув [его]: "Потягаемся с тобой, посчитаем родичей [твоих и моих] - которых больше. Пусть твои родичи, сколько их есть, по твоему приказу явятся и улягутся все в ряд, от этого острова до мыса Кэта. Тогда я ступлю на них и, пробегая, [их] сосчитаю. Тут и узнаем, моих родичей или твоих больше", - так сказал. Когда так сказал, [они], обманувшись, легли в ряд, и тогда я ступил на них, считая, перебрался, и когда вот-вот уже собирался ступить на землю, сказал: "Я тебя обманул[240]". И едва так сказал, как самым последним в ряду лежавший крокодил меня сцапал и всю мою одежду[241] ободрал. Из-за этого я плакал и горевал, и тут, до тебя прошедшие восемьдесят богов дали [мне] повеление: "Омойся соленой морской водой и ложись на ветру", - так научили. И вот, когда [я] сделал, как [они меня] научили, тело мое во всех местах покрылось ранами», - так сказал.

Тут бог Оо-намудзи-но ками того зайца научил: «Теперь же, не медля, отправляйся к этому устью [реки], и если там ты тело свое [чистой] водой омоешь, сейчас же пыльцу с камыша[242], [что растет] у того устья, соберешь, [ее] расстелишь-рассыплешь и на ней поваляешься, тело твое непременно излечится - станет таким, как прежде», - так сказал.

И вот, когда [заяц] поступил согласно поучению, тело его стало таким, как прежде. Это и есть Голый Заяц из Инаба. Сейчас зовется [он] Заяц-бог[243].

И вот, тот заяц богу Оо-намудзи-но ками сказал: «Те восемьдесят богов ни за что не получат [в жены] Ягами-химэ. Ты, бог, хоть ты и нес поклажу, получишь [ее]», - так сказал.

Глава 17

Тут[244] Ягами-химэ сказала в ответ восьмидесяти богам: «Не слушаю я ваших слов. Стану женой бога Оо-намудзи-но ками», - так сказала.

И вот, тогда восемьдесят богов разгневались, сговорились все вместе убить бога Оо-намудзи-но ками, отправились к подножию горы Тэма, что в стране Хахаки, и сказали: «На этой горе красный кабан живет. Вот мы, все вместе, сгоним [его] вниз, а ты поджидай [внизу] и схвати [его]. А если не подождешь и не схватишь, непременно [он] тебя убьет[245]», - так сказали, большой камень, с кабаном схожий, на огне раскалили и вниз [с горы] скатили.

И вот, когда [бог Оо-намудзи] пущенный вниз [камень] схватил, [он] тут же о тот камень обжегся и умер.

Тогда его мать-богиня[246], плача-горюя, поднялась на небо[247], и пожаловалась богине Камимусуби-но микото, и [та] тут же послала Кисагаи-химэ - Деву-Ракушку и Умуги-химэ - Деву-Моллюска с наказом оживить [бога Оо-намудзи].

Тогда Кисагаи-химэ поскоблила [свою] раковину - собрала [наскобленное][248], Умуги-химэ дождалась-приняла, помазала [им раны], как материнским молоком[249], и вышел тут - весело пошел прекрасный молодец[250].

Тут восемьдесят братьев-богов, увидев [это], опять обманули [бога Оо-намудзи], увели [его] с собой в горы, свалили [там] большое дерево, загнали в то дерево стрелу[251], [бога Оо-намудзи] туда затолкали и тут же стрелу вытащили, [бога Оо-намудзи] раздавили насмерть.

И вот, когда его мать-богиня снова, в слезах, искала его и нашла, тотчас то дерево [она] разломила, [бога Оо-намудзи] вытащила-оживила и своему сыну наказала: «Если тут будешь, тебя восемьдесят богов в конце концов погубят», - так сказала и тут же услала [его] другой дорогой в страну Ки, к Оо-я-бико-но ками - к Юноше-Богу Большой Кровли.

Тут восемьдесят богов пустились в погоню, настигли [бога Оо-намудзи] и когда, наложив стрелы на тетиву, нацелились [в него][252], [бог Оо-я-бико-но ками] дал [ему] проскользнуть через развилину дерева и убежать[253], и сказал: «Нужно [тебе] отправиться в Нэ-но-катасу-куни - Страну на Твердых Корнях, где пребывает бог Суса-но-о-но микото. Непременно тот Великий Бог посоветует[254] [что-нибудь] тебе», - так сказал.

Глава 18

И вот, в точности как было [ему] сказано, отправился [бог Оо-намудзи] к богу Суса-но-о-но микото, а дочь его, Сусэри-бимэ - Ярая Дева, вышла и увидала [бога Оо-намудзи], обменялась [с ним] взглядом, супружески [с ним] соединилась[255], вошла обратно [в дом] и сказала своему отцу: «Прекраснейший бог явился», - так сказала.

Тогда тот Великий Бог вышел-взглянул - «Зовется он Асихараси-ко-о - Безобразный Муж с Тростниковой Равнины[256]», - сказал, тут же [бога Оо-намудзи] позвал-ввел и положил спать в пещеру со змеями[257].

Тут его жена, богиня Сусэри-бимэ-но микото, дала своему супругу[258] шарф-талисман, отгоняющий змей[259], и сказала: «Если те змеи вознамерятся тебя укусить, трижды этим шарфом взмахни-отгони их», - так сказала. И вот, [он] сделал, как [она] научила, и тогда змеи сами присмирели. Потому [он] невредимо [ночь] проспал и вышел.

И опять, на следующую ночь, [бог Суса-но-о] поместил [его] в пещеру со стоножками и пчелами, а [Сусэри-бимэ] дала шарф-талисман, отгоняющий стоножек и пчел[260], и, как прежде, научила [его]. Потому невредим вышел.

И опять [бог Суса-но-о] выпустил гудящую стрелу[261] на широкую равнину и послал [его] искать ту стрелу. А когда [он] вышел на ту равнину, [бог Суса-но-о] тотчас ту равнину огнем запалил-окружил.

Тут не знал [бог Оо-намудзи], в каком месте [с той равнины] выйти, и в это время мышь пришла и сказала: «Внутри поло-поло, снаружи узко-узко[262]», - так сказала. А раз так было [ему] сказано, [бог Оо-намудзи] в топнул в то место ногой, и провалился, а пока [там] укрывался, огонь поверху прошел. Тогда та мышь, ту гудящую стрелу держа в зубах, вышла и [ему стрелу] поднесла. Перья на той стреле детки мыши все объели[263].

Тут его жена, Сусэри-бимэ, держа принадлежности для похорон[264], пришла в слезах, и отец ее, Великий Бог, думая, что [бог Оо-намудзи] уже умер, вышел на ту равнину. И вот, когда [бог Оо-намудзи] ту стрелу [ему] поднес, повел [его] с собой в дом, в просторный - в восемь столбов - покой ввел и заставил у себя в голове искать насекомых.

И вот, [бог Оо-намудзи] в его голове поглядел, а [там] полно стоножек оказалось. Тут его жена взяла плоды дерева муку[265] и красной глины и дала своему супругу. И вот, [он] плоды того дерева раскусил-раздробил, красной глиной рот набил и выплюнул, а тот Великий Бог уверился, что [он] стоножек раскусил-раздробил и выплюнул, с любовью в сердце о нем подумал и заснул.

Тогда [бог Оо-намудзи] того бога за волосы взял, к каждой стропилине[266] того покоя [по волосу] привязал, скалой, что только пятьсот человек[267] притащить могли бы, двери того покоя завалил, свою жену, Сусэри-бимэ, на спину посадил, тотчас же того Великого Бога Меч Долголетия, Лук и Стрелы Долголетия[268], а еще его Небесное Говорящее Кото[269] с собой прихватил и убежал, а тут Небесное Говорящее Кото задело за дерево, и по всей земле звон пошел.

И вот, тот спавший Великий Бог услыхал-удивился, и свои покои разметал-разнес. Однако, пока [он] волосы, привязанные к стропилам, освобождал, [те] далеко убежали. И вот, тогда [бог Суса-но-о], преследуя [их], достиг Ёмоцухирасака - Прохода Страны Ёми[270], далеко-далеко [через тот проход] заглянул, бога Оо-намудзи-но ками позвал и сказал: «С этим Мечом Долголетия и Луком-Стрелами Долголетия, что у тебя есть, ты сводных братьев[271] на гребень холма загони, а еще к стремнине реки [их] гони - [в нее] сбрось, [и тогда] ты Богом-Правителем Великой Страны станешь, а еще Богом-Духом Земли людей[272] станешь, ту дочь мою, Сусэри-бимэ, главной женой сделай, у подножия горы Уканояма, на скалах-корнях столбы дворца прочно утверди, до Равнины Высокого Неба коньки кровли вознеси[273], и [там] пребывай, ты, негодник![274]» - так сказал.

Потому, когда с теми Мечом-Луком [он] тех восемьдесят богов гнал-загонял, [он их] на каждый гребень холма загнал-уложил, в каждую стремнину реки загнал-сбросил, и впервые создал страну[275].

Глава 19

И вот, та Ягами-химэ, согласно клятве, что раньше дала, сочеталась с [богом Оо-намудзи]. Потому, взяв ту Ягами-химэ с собой, [он] прибыл в Идзумо, однако, боясь его главной жены, Сусэри-бимэ, [она] дитя, что у нее родилось, в развилину дерева засунув-зажав, вернулась [в Инаба]. Потому-то дитя нарекли Ко-но-мата-но ками - Бог Развилины Дерева - так назвали, а другим именем Мии-но ками - Бог Священного Колодца зовется[276].

Глава 20

Этот бог Ятихоко-но ками, желая посвататься к Нунакава-химэ - Деве из Нунакава, что в стране Коси, отправился [туда], и вот, прибыв к дому той Нунакава-химэ, сложил песню:

В стране Восьми Островов

Бог Ятихоко Жену найти не смог.

И вот, он услыхал,

Что в дальнем далеке,

В стране, что зовется Коси,

Мудрая дева есть,

И вот, он услыхал

Прекрасная дева есть.

И сватать ее

Отправился в путь,

Сватать ее

Пустился в путь.

Еще я[277] развязать не успел

Тесьму моего меча,

Еще я распустить не успел

Моего хаори шнуры,

Деревянную дверь,

За которой дева спала,

Толкая-тряся,

Я там стоял,

Шатая-таща,

Я там стоял,

А уже на зеленых горах

Дрозд запел,

Птица майских полей

Фазан отозвался ему,

Дворовая птица

Петух прокричал.

Как они досадили мне,

Эти птицы, криком своим!

Ах, унять бы несносный крик

Этих горло дерущих птиц!

Таковы слова,

Вот они, слова

Спешащих-летящих Ама быстрых гонцов! -[278]

Так сложил.

Тогда та Нунакава-химэ, все еще не открывая дверей, изнутри сложила [ему] песню:

Бог Ятихоко!

Я всего лишь женщина,

Гнущаяся трава.

А моя душа

Птица в бухте морской.

Пусть еще пока

Я птица ничья,[279] Время пройдет, и я

Птицей стану твоей.

Жизнь свою

Не погуби [второпях]!

Таковы слова,

Вот они, слова

Спешащих-летящих

Ама быстрых гонцов!

Когда солнце уйдет

За зеленые горы,

Явится ночь,

Черная, как ягоды тута.[280] [Тогда] приходи,

Смеясь, как солнце поутру,

Руками, что так белы,

Как жгуты из волокон тута,

Мою молодую грудь,

Нежную, как пушистый снег,

Приласкай!

И, лаская, сплетемся.

Руками, что как жемчуга,

Руками жемчужными, Обними!

И, протянувшись свободно,

Уснем крепким сном.

Так не взывай любовно [Ко мне],

Бог Ятихоко!

Таковы слова,

Вот они, слова! -

Так сложила. Потому в ту ночь они не соединились, а соединились на следующую ночь.

Глава 21

Опять жена того бога[281], богиня-императрица Сусэри-бимэ-но микото, сильно возревновала[282]. Потому ее супруг-бог, досадуя [на это], собрался отправиться из Идзумо в страну Ямато и стал снаряжаться.

И вот, взявшись рукой за седло своего коня, ногу занеся в стремя, сложил:

Облачен я весь

В одежды черного цвета,

Черные, что ягоды тута.

Словно морская птица,[283]

Глядя себе на грудь,

Ими, как крыльями, хлопаю

Не годны они!

В волну, что бежит к земле,[284]

Бросаю одежды эти.

Облачен я весь

В одежды синего цвета,

Синие, что зимородок.

Словно морская птица,

Глядя себе на грудь, Ими, как крыльями, хлопаю

Не годны и они!

В волну, что бежит к земле,

Бросаю одежды эти.

Облачен я весь

В одежды цвета марены,

Что на горах взросла.

Словно морская птица,

Глядя себе на грудь,

Ими, как крыльями, хлопаю

Эти годятся![285]

Любимая моя!

Богиня-жена моя!

Когда я удалюсь

Со стаей слуг моих,

Сгрудившихся, как птичья стая,

Когда я удалюсь,

Их увлекая в путь,

Как увлекает птицу птица,

Хоть скажешь: «

Не заплачу я», Заплачешь,

Голову склоня,

Как склонится побег сусуки (Сусуки - мискант китайский (miscanthus sinensis). - Примеч. ред.)

На склоне гор,

И плач твой встанет,

Как дымка раннего дождя.

Богиня-жена моя,

Молодая трава![286]

Таковы слова,

Вот они, слова! -

Так сложил.

Тогда та императрица взяла чашу, полную сакэ, приблизилась [к нему] и, поднеся [чашу], сложила:

Бог Ятихоко! Оо-кунинуси мой! Ты - муж, и потому На острове любом из тех, Что ты на веслах обойдешь, На мысу любом из тех, Что на пути ты обогнешь, Будешь иметь жену Молодую траву. Другое дело я, Я - женщина, и потому, Кроме тебя одного, Мужчины нет у меня, Кроме тебя одного, Мужа нет у меня. Под шелком полога Веющим, Под одеялами греющими, Под покрывалами шелестящими Мою молодую грудь, Нежную, как пушистый снег, Руками, что так белы, Как жгуты из волокон тута, Приласкай! И, лаская, сплетемся. Руками, что как жемчуга, Руками жемчужными, Обними! И, протянувшись свободно, Усни крепким сном. Вкуси изобильного сакэ. -

Так сложила.

Так сложила, и, обменявшись чашками[287], обвив шеи друг друга, [они] до нынешнего дня[288] здесь пребывают в покое[289]. Песни эти называют «Рассказами эпохи Богов[290]».

И вот, дитя, что родил этот бог Оо-кунинуси-но ками, сочетавшись с Такири-бимэ-но микото - Девой-Богиней Тумана, пребывающей во дворце Окицумия, в Мунаката, [был] Адзисикитака-хиконэ-но ками - Юноша-Высокий Бог Плугов. Следующей [была] Така-химэ-но микото - Дева-Высокая Богиня, младшая сестра. Другое имя Ситагэру-химэ-но микото - Дева-Ниже Светящаяся Богиня. Этот бог Адзисикитака-хиконэ-но ками ныне зовется Камо-но оо-ми-ками - Великий Священный Бог Камо.

Дитя, что еще родил бог Оо-кунинуси-но ками, сочетавшись с Камуятатэ-химэ-но микото - Девой-Богиней Божественных Стрелы и Щита, [был] Котосирануси-но ками - Бог-Оракул.

А дитя, что еще родил, сочетавшись с дочерью Ясимамудзи-но ками - Бога-Владельца Восьми Островов, Торимими-но ками - Богиней-Птичье Ушко, [был] Торинаруми-но ками - Бог Моря Кричащих Птиц.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с Хинатэринукатаби-тиоикотини-но ками - Богиней, Освещающей Сельские Местности в Цуката, [был] Куниоситоми-но ками - Бог Обильных Богатств Страны.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с Асинадака-но ками - Богиней Тростниковых Высот, другое имя Ягахаэ-химэ - Дева Множества Цветений, [был] Хаямика-но-такэсахая-дзинуми-но ками - Бог Быстрый Устрашающий Храбрый Правитель из Сахая.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с дочерью Амэ-но-микануси-но ками - Бога-Небесного Устрашающего Правителя, Сакитама-химэ - Девой Счастливой Жемчужины, [был] Микануси-хико-но ками - Юноша-Бог Устрашающий Правитель.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с дочерью Оками-но ками - Бога-Дракона, Хинараси-химэ - Девой Ровного Огня, [был] Тахирикисимаруми-но ками - Бог-Дух из Кидзима.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с дочерью Хихираги-но-синоханамадзуми-но ками - Бога Редчайших Цветов Душистого Кустарника, Икутама-сакитама-химэ-но ками - Девой-Богиней Животворящей Жемчужины, Счастливой Жемчужины, [был] Миронами-но ками - Бог Волн в Миро.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с дочерью Сакиямануси-но ками - Бога-Правителя Уступчатых Гор, Аонумауманумаоси-химэ - Девой Болот из Нуноси, [был] Нунооситомиторинаруми-но ками - Бог Моря Кричащих Птиц в Нуноси.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с Вака-цукусимэ-но ками - Юной Богиней из Цукуси, [был] Амэ-но-хибараоосинадоми-но ками - Бог-Солнечное Чрево из Большого Синадо.

Дитя, что родил этот бог, сочетавшись с дочерью Амэ-но-сагири-но ками - Бога Небесных Туманов в Ущельях, Тооцуматинэ-но ками - Богиней Далекого Маги, [был] Тооцуямасакитараси-но ками - Бог Далекого Ямасаки.

От бога Ясима-дзинуми-но ками до бога Тоцуямасакитараси-но ками - богов, о которых рассказано выше, называют «Богами Семнадцати Поколений[291]».

Глава 22

И вот, когда бог Оо-кунинуси-но ками пребывал на мысе Михо в Идзумо, по гребням волн, сидя в небесной лодочке из стручка каками[292], в платье, что соорудил [себе] из кожицы трясогузки[293], перья [из нее] выщипав-выдергав, явился сюда бог.

Тогда [бог Оо-кунинуси] спросил его имя, но [тот] не ответил. Снова спросил у богов [своей] свиты, но [те]: «Никто из нас не знает», - сказали.

Тут проквакала жаба[294]: «Куэбико[295], вот кто непременно должен знать», - так проквакала, и потому [бог Оо-кунинуси] тут же призвал Куэбико и спросил.

Тогда [тот] сказал в ответ: «Это священное дитя богини Камимусуби-но ками, Сукуна-Бикона-но ками - Бог-Малыш, вот это кто!». И вот, когда [бог Оо-кунинуси-но ками] рассказал [об этом] Камимусуби-но ми-оя-но микото - Богине Божественного Творения - Священной Матери, [та] сказала в ответ: «Он и в самом деле мое дитя. Среди [других моих] детей это дитя проскользнуло у меня меж пальцев. Потому ты, Безобразный Бог-Муж с Тростниковой Равнины, [и он] станьте братьями и ту страну[296] создавайте-укрепляйте», - гак сказала.

Потому с тех пор Оо-намудзи и Сукуна-Бикона - два бога совместно эту страну строили-укрепляли. А уж после того, тот бог Сукуна-Бикона-но ками переправился в заморскую Страну Вечной Жизни[297]. И вот, тот самый Куэбико, что опознал того бога Сукуна-Бикона, теперь зовется Пугало Горных Полей[298]. Этот бог, хоть ноги и не ходят у него, все дела в Поднебесной знает.

Глава 23

Тут бог Оо-кунинуси-но ками, горюя, сказал: «Как смогу я один хорошо создать эту страну? С каким богом вместе мы хорошо создадим эту страну?» - так сказал.

В это время был бог, который прибыл, освещая море.

Гот бог сказал: «Если будешь хорошо поклоняться мне[299], я вместе [с тобой] буду хорошо создавать [страну]. А не сделаешь так, трудно будет стране стать», - так сказал.

Тогда бог Оо-кунинуси-но ками сказал: «В таком случае, как поклоняться тебе?» - так сказал, и [тот бог] сказал в ответ: «Поклоняйся мне на восточной горе [из гор] Аогаки-яма в Ямато».

Это бог, что пребывает на горе Миморо-яма.

Глава 24

И вот, дитя, что родил этот бог Оо-тоси-но ками, сочетавшись с дочерью Камуикумусуби-но ками - Бога Божественной Животворящей Силы, Ино-химэ - Девой из Ино, [был] Оо-куни-ми-тама-но ками - Бог-Священный Дух Великой Страны. За ним Кара-но ками - Корейский Бог. За ним Сохори-но ками - Бог Сохори. За ним Сирахи-но ками - Бог Сираги. За ним Хидзири-но ками - Бог-Мудрец.

Пять богов

Дитя, что еще родил, сочетавшись с Каё-химэ - Девой Светящейся, [был] Оо-кагаямато-оми-но ками - Благородный Бог Большого Светящегося Входа в Горе. За ним Митоси-но ками - Бог Священной Жатвы.

Два бога.

Дитя, что еще родил, сочетавшись с Амэтикарумидзу-химэ - Девой, Ведающей Небесными Водами, [был] Окицу-хико-но ками - Юноша-Бог Тлеющих Углей. За ним Окицу-химэ-но микото - Дева- Богиня Тлеющих Углей. Другое имя Оо-бэ-химэ-но ками - Дева-Богиня Большого Очага. Это и есть богиня очага, почитаемая всем народом.

За ней Оо-ямакуи-но ками - Бог Больших Горных Столбов. Другое имя Ямасуэ-но-оо-нуси-но ками - Бог-Великий Правитель Верхушек Гор. Этот бог пребывает на горе Хиэ, в стране Тикану-Оми. А еще пребывает в Ману-но О, в Кадзуно. Это и есть бог, что держит гудящую стрелу[300].

За ним [был рожден] Нивацухи-но ками - Бог Солнца во Дворе. За ним Асуха-но ками - Бог Земли под Ногами. За ним Хахики-но ками - Бог Входа в Жилище. За ним Кагаямато-оми-но ками - Благородный Бог Светящегося Входа в Горе. За ним Хаямато-но ками - Бог Входов у Предгорий. За ним Ниватаканухи-но ками - Бог Высокого Солнца во Дворе. За ним Оо-цути-но ками - Бог Великой Земли. Другое имя Цути-но-ми-оя-но ками - Богиня-Священная Мать Земли.

Девять богов.

Детей бога Оо-тоси-но ками, о которых рассказано выше, от Оо-куни-ми-тама-но ками до Оо-цути-но ками, всего шестнадцать богов.

Дитя, что родил бог Хаямато-но ками, сочетавшись с богиней Оо-гэцу-химэ-но ками, [был] Вакаямакуи-но ками - Бог Столбов Молодых Гор. За ним Вакатоси-но ками - Бог Молодой Жатвы. За ним Вакасанамэ-но ками - Богиня Молодых Посадок Риса, младшая сестра. За ней Мидзумаки-но ками - Бог Разбрызгивания Воды. За ним Нацутакацухи-но ками - Бог Летнего Высокого Солнца. Другое имя Нацу-но-мэ-но ками - Богиня Лета. За ней Аки-бимэ-но ками - Дева-Богиня Осени. За ней Кукутоси-но ками - Бог Года Побегов. За ним Кукукивакамуроцунанэ-но ками - Бог Побегов Молодой Лозы в Пещерах.

От детей Хаяма, о которых рассказано выше, до Вакамуроцунанэ, всего восемь богов.

Глава 25

Великая священная богиня Аматэрасу оо-ми-ками, своим повелением: «Тоёасихара-но-тиаки-но-нагаихоаки-но-мидзухо-но куни - Страна обильных тростниковых равнин, тысячеосенних, долгих пятисотенных молодых рисовых ростков - это страна, которой ведать должно моему дитяти, богу Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото», - так поручив, [ему] велела спуститься с небес.

Тут бог Амэ-но-осихомими-но микото - Бог Обильных Рисовых Ростков, стоя на Небесном Плавучем Мосту, сказал: «Страна обильных тростниковых равнин, тысячеосенних, долгих пятисотенных молодых рисовых ростков находится в большом беспорядке[301]», - так сказал, снова обратно поднялся[302] и Великой Богине Аматэрасу оо-ми-ками [об этом] доложил.

Тогда, по повелению бога Така-ми-мусуби-но ками [и] Великой Священной Богини Аматэрасу оо-ми-ками в долине Небесной Спокойной Реки восемьсот мириад богов собралось-сошлось, богу Омоиканэ-но ками наказали поразмыслить и сказали: «Эта Тростниковая Равнина-Серединная Страна - страна, которой [богиня Аматэрасу] наказала управлять своему дитяти. Потому, думаем [мы], много в этой стране буйствующих земных богов, что быстро, [как ветер], носятся[303]. Какого бога [мы] тут пошлем, [чтобы к нам] повернуть их[304]?» - так сказали.

Тогда бог Омоиканэ-но ками и восемьсот мириад богов, посовещавшись, сказали: «Бога Амэ-но-хохи-но ками - Бога Небесного Рисового Колоса, вот кого нужно послать», - так сказали.

Потому бога Амэ-но-хохи-но ками послали, а он тут же вошел в милость у бога Оо-кунинуси-но ками и в течение трех лет не возвращался, не докладывал [о своем поручении].

И вот, бог Така-ми-мусуби-но ками [и] Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками снова спросили всех богов: «Бог Амэ-но-хохи-но ками, что был послан в Тростниковую Равнину-Серединную (грану, долгое время не возвращается, не докладывает. Какого бога [нам] следует снова послать?» - так спросили.

Тогда бог Омоиканэ-но ками сказал в ответ: «Нужно послать сына Амацукунитама-но ками - Небесного Бога-Духа Страны, Амэ-но-вакахико - Небесного Молодого Юнца», - так сказал.

И вот, тогда пожаловали [они] Амэ-но-вакахико Небесный Олений Лук и Небесные Оперенные Стрелы[305] и послали [его]. И вот бог Амэ-но-вакахико, как только спустился в ту страну[306], сочетался с дочерью бога Оо-кунинуси-но ками, девой Ситатэру-химэ, а еще замыслил ту страну заполучить, и в течение восьми лет не возвращался, не докладывал.

И вот, когда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками [и] бог Така-ми-мусуби-но ками снова спросили всех богов: «Амэ-но-вакахико долго не возвращается, не докладывает. Какого бога снова пошлем - по какой причине Амэ-но-вакахико долго не возвращается, спросим?» - так спросили.

Тут все боги, а также бог Омоиканэ-но ками: «Фазана, по имени Накимэ - Плачущая Женщина, нужно послать», - так сказали в ответ, и тогда сказали [боги Фазану]: «Ты отправляйся, у Амэ-но-вакахико спроси: "Причина, по которой ты послан был в Тростниковую Равнину-Серединную Страну, та, чтобы буйствующих богов той страны [к нам] повернуть-утихомирить. Почему в течение восьми лет не возвращаешься, не докладываешь?"» - так сказали.

И вот, тогда Накимэ спустилась с небес, уселась на густоветвистом дереве кацура[307], что [стояло] у ворот Амэ-но-вакахико, и сказала в точности по повелению небесных богов. Тогда Амэ-но-сагумэ - Небесная Мудрая Женщина услыхала, что эта птица говорит, Амэ-но-вакахико передала и сказала: «Крик этой птицы очень плохой[308]. Потому нужно ее подстрелить», - так посоветовала, и тут же Амэ-но-вакахико взял Небесный Лук из дерева Хадзи [и] Небесную Оленью Стрелу, что [ему] пожаловали небесные боги, и того Фазана подстрелил.

Тут та стрела прошла через грудь Фазана, взлетела обратно, и достигла того места, [где находились] в Равнине Небесной Спокойной Реки Великая Богиня Аматэрасу оо-ми-ками [и] Такаги-но ками - Бог Высокого Дерева. А бог Такаги-но ками - это другое имя бога Таками-мусуби-но ками, вот он кто.

И вот, бог Такаги-но ками ту стрелу взял и посмотрел, а к оперению той стрелы кровь пристала.

Тут бог Такаги-но ками: «Эта стрела - та, что была пожалована Амэ-но-вакахико!» - сказал, тут же всем богам показал ее и сказал: «Если Амэ-но-вакахико повеления не нарушил, и пришла [к нам] стрела, которой [он] выстрелил в злых богов, не попадай ты в Амэ-но-вакахико. Если же помыслы [он] имеет нечистые, пусть будет проклят этой стрелой Амэ-но-вакахико[309]!» - так сказав, взял ту стрелу, и через дырку, что [проделала] она, отправил ее обратно, [и она] ударила в грудь Амэ-но-вакахико, высокую, как холм, когда [он] утром лежал в постели[310], и [он] умер.

Отсюда [стали говорить] «возвращающаяся стрела[311]».

А еще и Фазан тот не вернулся. Потому поговорка «Фазан - Посланный в Один Конец», что и сегодня [существует], отсюда пошла.

Глава 26

И вот, плач девы Ситатэру-химэ, жены Амэ-но-вакахико, разнесся ветром и достиг небес. Тут отец Амэ-но-вакахико, Амацукунитама-но ками - Небесный Бог-Дух Страны, находившийся на небесах, а также его жена и дети, услышали [этот плач], спустились [на землю] и, плача-горюя, тут же на том месте построили погребальный дом[312], Речного Гуся сделали разносчиком [погребальных] приношений[313], Цаплю сделали носильщиком метлы, Зимородка приставили к священной пище[314], Воробья приставили к ступке[315], Фазана сделали плакальщицей[316], - так сделали-определили, и дней - восемь дней, ночей - восемь ночей пели и танцевали[317].

В это время бог Адзисикитака-хиконэ-но ками прибыл и принял участие в похоронах Амэ-но-вакахико, и тогда отец Амэ-но-вакахико, спустившийся с небес, а также его жена - все они, плача, сказали: «Мое дитя не умерло! Мой господин не мертв!» - так сказали и, припав к его рукам и ногам, плакали-горевали. Причина того, что так ошиблись [была в том], что облик этих двух богов был очень схожим. Из-за этого [они] ошиблись.

Тут бог Адзисикитака-хиконэ-но микото, сильно разгневавшись, сказал: «Я прибыл хоронить [его, потому что его] любимым другом являюсь. С какой же стати уподобляете меня нечистому мертвецу[318]?» - так сказав, обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и тот погребальный дом срубил и ногой [его] пнул-откинул прочь. Это и есть Мояма - Погребальная Гора, в верхнем течении реки Аимикава, в стране Мино-но куни. Имя того меча, которым срубил [дом], Оо-хакари - Великая Мера, так зовется, другое имя Камудо-но цуруги - Меч из Камудо, так зовется.

И вот, когда бог Адзисикитака-хиконэ-но ками в гневе улетел, его младшая сестра[319], Така-химэ-но микото, хотела раскрыть [значение] его священного имени. И вот, сложила:

О, жемчужина с отверстием, На нити жемчужин, На священной нити, Что надевает на шею Дева-ткачиха С небес, Это он, Бог Адзисикитака Хиконэ-но ками,Что священные долины Пересекает по две! -

Так сложила. Эта песня есть Хинабури[320] - Сельский Напев.

Глава 27

Тут Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками сказала: «Какого бога следует снова послать?» - так сказала. Тогда бог Омоиканэ-но ками, а также все боги сказали: «Бога, что пребывает в Небесном Скалистом Гроте, в верховьях Небесной Спокойной Реки, по имени Ицу-но-охабари-но ками - Бог Священного Расширяющегося Клинка - его надо послать. А если не этот бог, то сын его, Такэмикадзути-но-о-но ками - он должен быть послан. А поскольку тот бог Амэ-но-охабари-но ками запрудил воды Небесной Спокойной Реки и путь перегородил, другие боги [там] пройти не смогут. Поэтому специально Амэ-но-каку-но ками - Бога-Небесного Оленя надо послать, чтобы спросил», - так сказали.

И вот, когда послали бога Амэ-но-каку-но ками, и [он] спросил бога Амэ-но-охабари-но ками, [тот] сказал в ответ: «Повинуюсь. Служу [вам]. Однако в этот путь мой сын, бог Такэмикадзути-но ками, должен быть послан», - так сказав, тут же [его] представил.

Тогда бога Амэ-но-торифунэ-но ками богу Такэмикадзути-но ками дали с собой и послали [их].

А потому, эти два бога спустились на побережье Инаса, в стране Идзумо, обнажили меч в десять пястей и поставили [его] острием вверх на гребне волны, на кончике того меча, скрестив ноги, уселись[321], и тому богу Оо-кунинуси-но ками задали вопрос: «[Мы] посланы повелением Великой Богини Аматэрасу оо-ми-ками [и] бога Такаги-но ками, чтобы спросить. Нам поручено-сказано было, что Тростниковая Равнина-Серединная Страна, которой ты управляешь[322], - страна, которой ведать [должен] мой потомок[323]. Потому - каковы твои намерения?» - гак сказали.

Тогда бог [Оо-кунинуси] сказал в ответ: «Я сказать не могу. Мой сын, Яэкотосиронуси - Бог-Правитель Многих Слов, он должен сказать. Однако [он] ушел на мыс Михо, позабавиться [охотой] на птиц и уженьем рыбы, и еще не вернулся», - так сказал

И вот, тогда послали бога Амэ-но-торифунэ-но ками позвать бога Яэкотосиронуси-но ками, и когда [он пришел], спросили [его], и [он] своему отцу, Великому Богу, сообщил-сказал: «Повинуюсь. Эту страну потомку небесных богов благоговейно предоставлю», - так сказав, тут же ту лодку пнул [ногой] и перевернул, и небесным обратным [хлопком] рук превратил [ее] в зеленую изгородь[324] и спрятался [за ней].

Глава 28

И вот, тогда [они] спросили у того бога Оо-кунинуси-но ками: «Сейчас твой сын, бог Котосиронуси-но ками, так [нам] сказал. Есть ли еще [у тебя] сын, который должен сказать?» - так спросили.

Тут [бог Оо-кунинуси] снова сказал: «Есть еще у меня сын, Такэминаката - Доблестный Бог Минаката. Кроме него [сыновей] нет», - так сказал.

Пока [он] так говорил, тот бог Такэминаката-но ками явился, подняв на кончиках пальцев скалу, что только тысяча человек[325] притащить бы могли, и сказал: «Кто это в нашу страну пришел, и так шепотком-тишком разговаривает? А ну-ка, померяемся силой! Вот, я первый возьму тебя за руку».

Потому [бог Такэмикадзути] дал [ему] взять себя за руку, и тут же [свою руку] превратил в ледяную сосульку, а еще в лезвие меча ее превратил. И вот, [бог Такэминаката] испугался и отступил.

Тогда [бог Такэмикадзути] попросил в свою очередь руку того бога Такэминаката, и когда взял [ее], то, словно молодой тростник взял, - обхватил и смял [ее], и отбросил от себя, и бог [Такэминаката] тут же убежал прочь.

И вот, когда [бог Такэмикадзути] погнался за ним, и настиг [его] у моря Сува, в стране Синано-но куни, и хотел [его] убить, бог Такэминаката сказал: «Повинуюсь. Не убивай меня. Кроме этого места [я] в другие места не пойду. А также повелений моего отца, бога Оо-кунинуси, не ослушаюсь. Слов бога Яэкотосиронуси-но ками не ослушаюсь. Эту Тростниковую Равнину-Серединную Страну в точности по повелению потомка небесных богов [тебе] преподнесу[326]», - так сказал.

И вот, они снова вернулись обратно и спросили того бога Оо-кунинуси-но ками: «Твои сыновья, два бога Котосиронуси-но ками и Такэминаката-но ками, оба сказали, что не ослушаются повеления потомка небесных богов. А твои намерения каковы?» - так спросили.

Тогда [бог Оо-кунинуси] сказал в ответ: «Того, что сказали мои сыновья, два бога, я не ослушаюсь. Эту Тростниковую Равнину-Серединную Страну, согласно повелению, полностью преподнесу. Только жилище мое [вы] устройте, как небесные покои блистающие, [как те], которыми ведает Небесная Солнечная Династия потомка небесных богов[327], на скалах-корнях столбы дворца прочно утвердите, до Равнины Высокого Неба коньки кровли вознесите[328], и [там] меня почитайте, тогда я далеко-далеко - не в ста, а в восьмидесяти поворотах пути[329] скроюсь и служить вам буду. А еще - из моих детей, ста восьмидесяти богов, бог Яэкотосиронуси-но ками, [нас] и спереди и сзади охранять-служить станет, тогда бога, который ослушался бы, не будет», - так сказал.

Так сказав, на побережье Тагиси в стране Идзумо, небесные священные покои построил [себе], внук бога Проливов, Кусиятама-но ками - Бог Восьми Чудесных Жемчужин, [у него] стольником[330] стал, и когда небесные священные яства подносил, произносил благословение[331].

[Этот] бог Кусиятама-но ками в Баклана[332] превратился, на дно моря нырнул, глину со дна в клюве принес, и восемьдесят небесных плоских сосудов[333] изготовил, стебли водорослей[334] срезал и ступку для добывания огня[335] сделал, стебли саргассы[336] срезал и пестик для добывания огня[337] сделал, огонь высек и сказал:

Огонь, что я добыл,

Подымайся ввысь,

Так, чтобы

На равнине Высокого Неба,

В небесных покоях блистающих

Богини-матери Камимусуби-но микото

На восемь пястей вниз

Сажа повисла,

А под землей

Скалы-корни

Обожженные затвердели.

Рыбаки, что ловят рыбу,

Канаты из волокон таку

Растянули на тысячу хиро[338],

И тянут к себе, поднимают,

Шурша-шурша,

Судака[339] со ртом широко разверстым,

С плавниками широкими[340].

Небесные яства из рыб,

Столько, что прогнутся подносы бамбуковые,

[Тебе] поднесу. -

Так сказал.

И вот, бог Такэмикадзути-но ками поднялся обратно [на Равнину Высокого Неба] и доложил о том, что Тростниковую Равнину- Серединную Страну подчинил и усмирил[341].

Глава 29

Тогда Великая Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, бог Такаки-но ками, [со своим] повелением потомку-наследнику, богу Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото сказали: «Теперь Тростниковую Равнину-Серединную Страну подчинять кончили, - так донесено. Потому, в точности как [тебе] было поручено, спустись и ведай [ею]», - так сказали.

Тогда потомок-наследник, бог Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото сказал в ответ: «Я снарядился, чтобы спуститься, а в это время [у меня] сын родился. Имя [его] Амэникиси-куниникиси-амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото - Небесный Юноша-Бог Небесного Изобилия, Земного Изобилия Рисовых Ростков, - вот какое! Этого сына нужно послать вниз», - так сказал[342].

Дитя, что родил этот сын, соединившись с дочерью бога Такаки-но ками, Ёродзухататоёакидзуси-химэ-но микото - Девой-Богиней Мастерицей Обильной Осени Мириад Ткацких Станков, [было] Амэ-но-хоакари-но микото - Бог Яркости Небесного Огня. За ним Хикохо-но-ниниги-но микото - Юноша-Бог Изобилия Рисовых Ростков рожден.

Два бога.

Потому-то, в точности как [потомком-наследником] было сказано, дали повеление богу Хикохо-но-нигини-но микото: «Эта Тоёасихара-но-мидзухо-но куни - Страна Обильных Тростниковых Равнин, Молодых Рисовых Ростков - это страна, которой тебе ведать, - так поручено [было]. Потому, в точности по повелению, должно [тебе] спуститься с небес», - так сказали.

И вот, когда бог Хикохо-но-нигини-но микото[343] собирался спуститься с небес, был тут бог, что, находясь на восьми небесных перекрестках | дорог][344], освещал - вверху Равнину Высокого Неба, внизу - Тростниковую Равнину-Серединную Страну.

Потому, тогда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, бог Такаки-но ками, [своим] повелением богине Амэ-но-удзумэ-но ками сказали: «Хотя ты нежная дева, но ты - божество, что может, лицом к лицу встретясь, одолеть [другого]. Потому только тебе идти и спросить: "Кто это находится тут, на пути, по которому мой потомок[345] спускается с небес?"», - так сказали.

И вот, когда богиня Амэ-но-удзумэ спросила, [тот бог] сказал в ответ: «Я - земной бог. Имя [мое] Саруда-хико-но ками - Юноша-Бог из Саруда, вот какое. Явился сюда, услышав, что потомок небесных богов спустился с небес. По этой причине, желая послужить [ему] проводником, пришел на встречу», - так сказал.

Глава 30

Тогда, богам Амэ-но-коянэ-но микото, Футодама-но микото, Амэ-но-удзумэ-но микото, Исикоридомэ-но микото, Таманоя-но микото, всем пятерым главам кланов[346], каждому его службу определив, послали [их] вниз с небес. Тут [богиня Аматэрасу богу Хикохо-но-ниниги дала] длинные нити со множеством магатама, зеркало - те, которыми [ее из грота] выманивали, а еще меч Кусанаги[347], а еще Токоё-но-омоиканэ-но ками - Бога Размышляющего из Вечного Царства, Бога-Мужа Тадзикара-о-но ками, Амэ-но-ивато-вакэ-но ками - Юного Бога Небесного Скалистого Входа присоединила[348] и сказала: «Это зеркало полностью считай моим духом, поклоняйся ему так, как мне поклонялся бы[349]. А бог Омоиканэ-но ками пусть примет [на себя] мои дела [на земле] и управляет[350]», - так сказала.

Этих двух богов почитают в храме Звенящих Браслетов[351], что в Исудзу.

За ними [был] Тоюукэ-но ками - Бог Обильной Пищи - это бог, что пребывает в наружном храме[352], в Ватараи.

За ним [был] бог Амэ-но-ивато-вакэ-но ками, другим именем Кусиивамадо-но ками - Бог Чудесного Входа в Скале зовется. Другим именем Тоёивамадо-но ками - Бог Многих Входов в Скале зовется. Этот бог есть Бог Священных Ворот[353].

За ним Бог-Муж Тадзикара-о-но ками пребывает в Сананагата.

И вот, тот бог Амэ-но-коянэ-но микото.

Есть предок мурадзи [из рода] Накатоми.

Бог Футодама-но микото.

Есть предок атаэ [из рода] Имубэ.

Богиня Амэ-но-удэумэ-но микото.

Есть предок кими [из рода] Сарумэ.

Богиня Исикоридомэ-но микото.

Есть предок мурадзи [из рода] Кагамицукури.

Бог Таманоя-но микото.

Есть предок мурадзи [из рода] Таманоя[354].

И вот, тогда богу Амацухикохо-но-ниниги-но микото сказали, [и он] оставил [свое] небесное прочное сидение[355] и, раздвигая небесные, в восемь гряд протянувшиеся облака[356], пробиваясь-проталкиваясь[357], встал на отмели возле Небесного Плавучего Моста[358] и [затем] совершил нисхождение с небес на пик Кудзифурутатэ горы Такатихо, что в Химука, в Цукуси.

И вот, тогда двое богов[359] - Амэ-но-осихи-но микото - Бог Небесного Обильного Солнца и Амацукумэ-но микото - Небесный Бог из Кумэ взяли на спины небесные крепкие колчаны[360], опоясались мечами с рукоятками-молотами[361], взяли небесные луки из дерева Хадзи, в руках зажали небесные оленей убивающие стрелы[362] и, стоя перед [богом Амацухикохо-но-ниниги], служили [ему].

И вот, тот бог Амэ-но-осихи-но микото

он предок мурадзи [из рода] Отомо

и бог Амацукумэ-но микото

он предок атаэ [из рода] Кумэ

сказали: «Эта земля [находится] против страны Кара, [это] страна, куда через мыс Касаса прямо приходишь, страна, на которую утреннее солнце прямо светит, страна, которую вечернее солнце освещает. Потому земля эта - очень хорошее место[363]», - так сказав, столбы дворца на скалах- корнях прочно утвердили, коньки кровли до Равнины Высокого Неба вознесли[364], и там пребывали.

Глава 31

И вот, тогда [бог Хикохо-но-ниниги] сказал богине Амэ-но-удзумэ-но микото: «Бога Саруда-хико-но оо-ками[365], что служил [мне] проводником, ты, которая его узнала-назвала, проводи-служи [ему]. А еще имя того бога на себя прими и служи [мне]», - так сказал.

Потому-то кими из [рода] Сарумэ носят имя того Бога-Мужа Саруда-хико и то, что женщин [из этого рода] называют «кими [из] Сарумэ», отсюда идет[366].

И вот, когда тот бог Саруда-хико-но ками пребывал в Адзака, [он] ловил рыбу, и раковина хирабу[367] заглотнула [его] руку[368], [потому он] погрузился в воду и утонул. Потому по имени он, когда погрузился на дно, Сокодоку-ми-тама - Священный Дух, Достигший Дна, зовется; по имени он, когда на морской воде пузырьки пены появились, Цубутацу-ми-тама - Священный Дух Вскипающих Пузырьков Пены зовется; по имени он, когда пена обильно запузырилась, Авасаку-ми-тама - Священный Дух Образующейся Пены зовется[369].

Гут [богиня Амэ-но-удзумэ], проводив бога Саруда-хико, вернулась обратно, и тут же всех [рыб], с плавниками широкими, с плавниками узкими[370], созвала-собрала и спросила: «Вы[371] потомку небесных богов будете служить?». И тогда рыбы, все: «Будем служить», - сказали, [а] среди них [только] Трепанг[372] [ничего] не сказал.

Тогда богиня Амэ-но-удзумэ-но микото сказала Трепангу: «Этот рот - рот, что ответить не может», - так сказав, кинжалом[373] ему рот разрезала. Потому и сейчас рот у Трепанга разрезан.

Потому-то, когда ко Двору первые продукты моря из Сима[374] подносят, [их] раздают [и] кими [из рода] Сарумэ.

Глава 32

Тут бог Амацухико-хикохо-но ниниги-но микото на мысе Касаса встретил прекрасную девушку. Тогда [он] спросил: «Чья же [ты] дочь?» - так спросил, и [она] сказала в ответ: «[Я] дочь бога Оо-яма-цуми-но ками, имя [мое] Камуатацу-химэ - Божественная Дева из Ата. Другим именем Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ - Дева Цветения Цветов на Деревьях зовусь», - так сказала.

Снова: «А братья-сестры есть у тебя?» - спросил, и [она]: «Есть у меня старшая сестра, Иванага-химэ - Дева Долговечности Скал», - сказала в ответ.

Тогда [он] сказал: «Хочу с тобой супружески соединиться. Ну как?» - так сказал, и [она]: «Я ответить не могу[375]. Мой отец бог Оо-яма-цуми-но ками, вот кто скажет», - сказала в ответ.

Потому, послал к ее отцу, богу Оо-яма-цуми-но ками, просить [ее руки], и тогда [тот] сильно обрадовался, ее старшую сестру, Иванага-химэ, в придачу дал, сотни столов[376] приданого вручил и преподнес - послал [ее].

И вот, из-за того что та старшая сестра [была] очень уродлива, [он], увидев [ее], испугался и обратно отослал, только ту младшую сестру, Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ, оставил и на одну ночь с ней супружески соединился.

Тогда бог Оо-яма-цуми-но ками, из-за того что Иванага-химэ вернули, испытал большой стыд и послал сказать: «Причина, по которой [я] обеих моих дочерей вместе отправил [тебе] служить, [вот в чем]: [я] послал [их], дав клятву[377], что если [он] Иванага-химэ пользоваться будет, жизнь потомка небесных богов - пусть даже снег падет, ветер налетит - всегда, скале подобно, вечной, крепкой, неколебимой будет. Если Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ пользоваться будет - расцветет, подобно тому, как цветы на деревьях расцветают. [А ты] вот так [поступил]: Иванага-химэ вернул, только Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ оставил. Потому священная жизнь потомка небесных богов недолговечной будет, подобно цветам на деревьях[378]», - так сказал.

И вот, потому-то и поныне священная жизнь Их Величеств Императоров[379] не изволит быть долгой[380].

И вот, спустя время, Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ пришла и сказала: «Я затяжелела! И сейчас пришло мне время родить. Не должно это дитя небесных богов быть рождено тайно[381]. Потому [об этом] сообщаю», - так сказала.

Тогда [бог Амацухико-хикохо-но-ниниги] сказал: «Сакуя-бимэ за одну ночь затяжелела. Это дитя не мое. Наверное, [это] дитя земного бога[382]», - так сказал.

Тогда [Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ] сказала в ответ: «Если дитя, которым я тяжела, - это дитя земного бога, не рожу благополучно. Если [это] дитя небесных богов, рожу благополучно», - так сказав, тут же просторные покои[383] без дверей возвела, внутрь тех покоев вошла, глиной [их изнутри] замазала[384], а когда пришло время родить, те покои огнем запалила и родила[385].

Потому имя того дитя, что рождено было, когда тот огонь вовсю пылал, - Ходэри-но микото - Бог-Светящий Огонь.

Это предок ними Хаято из Ата[386].

Имя за ним рожденного дитяти - Хосусэри-но микото - Бог-Ярящийся Огонь.

Священное имя за ним рожденного дитяти - Хоори-но микото - Бог-Пригибающий Огонь. Другое имя - Амацухико-хикохоходэми-но микото - Небесный Юноша-Священный Бог, Явившийся из Огня.

Три бога.[387]

Глава 33

И вот, бог Ходэри-но микото, будучи Юношей, Удачливым на Море[388], добывал рыб с широкими плавниками, рыб с узкими плавниками, а бог Хоори-но микото, будучи Юношей, Удачливым в Горах[389], добывал зверя с грубым волосом, зверя с мягким волосом[390].

Тогда бог Хоори-но микото своему старшему брату, богу Ходэри-но микото: «Обменяемся каждый [своей] снастью[391]», - сказал и трижды попросил, однако [тот] не разрешил.

И все же в конце концов досталось [ему] кое-как обменяться.

Когда бог Хоори-но микото морской снастью удил рыбу, [он] с самого начала ни одной рыбы не поймал и еще тот крючок упустил в море.

Тут его старший брат, бог Ходэри-но микото, свой крючок попросил и сказал: «И охотничья снасть - своя снасть-удача и морская снасть - своя снасть-удача[392]. Теперь вернем каждый [свою] снасть», - когда так сказал, его младший браг, бог Хоори-но микото, сказал в ответ: «Когда [я] твоим крючком удил рыбу, ни одной рыбы не поймал и в конце концов крючок упустил в море», - так сказал.

Однако его старший брат силой требовал-настаивал.

Потому его младший брат разломал меч в десять пястей, что [его] опоясывал, пятьсот крючков изготовил и [ему] возместил, но [тот] не взял.

Снова тысячу крючков изготовил и [ему] возместил, но [тот] не принял: «Все равно тот прежний крючок получу», - сказал.

Тут, когда его младший брат, плача-горюя, на берегу моря был, пришел Сио-цути-но ками - Бог-Дух Морских Вод и спросил: «В чем причина того, что Юноша Среднего Неба[393] плачет-горюет?» - когда так сказал, [тот] сказал в ответ: «Я и старший брат обменялись крючками, [и я] его крючок потерял. Так как [он] свой крючок просил, [я] множеством крючков возместил [ему], но [он] не принял. "Все равно тот прежний крючок получу", - сказал. Потому-то и плачу-горюю» - так сказал.

Тогда бог Сио-цути-но ками сказал: «Я тебе, богу, дам хороший совет[394]», тут же плотносплетенную лодочку[395] изготовил, [его] в ту лодочку посадил и дал [ему] поучение: «Когда я ту лодочку толкну-пущу [по волнам], плыви некоторое время. Будет твой путь счастливым. Когда, как сказано, по тому пути поплывешь, [окажется там] дворец, подобно рыбьей чешуе построен[396] - это Вата-цуми-но ками - Бога-Духа Моря дворец. Когда ворот того бога достигнешь, окажется там, у колодца, густоветвистое дерево кацура[397]. Вот на том дереве и усядешься, а дочь того морского бога [тебя] увидит и [тебе] даст совет», - так сказал.

И вот, когда бог Хоори-но микото проплыл немного, как ему было наказано, стало в точности по словам того [бога], и [он] тут же на то дерево кацура взобрался и уселся [на нем].

И вот, когда служанка[398] дочери морского бога Тоётама-бимэ - Девы Обильных Жемчужин, держа драгоценный сосуд, хотела зачерпнуть воды, на поверхности колодца тень оказалась. Взглянула вверх, [а там] прекрасный юноша сидит. [Она это] очень удивительным сочла.

Тут бог Хоори-но микото ту служанку увидел и: «Хочу воды», - так [ее] попросил. Служанка тут же зачерпнула воды, в драгоценный сосуд [ее] влила и поднесла. А [он] воды пить не стал, жемчужину [от ожерелья] со своей шеи отделил, взял [ее] в рот и выплюнул в тот драгоценный сосуд.

Тут та жемчужина пристала к сосуду, и служанка не смогла жемчужину оторвать.

Потому с приставшей жемчужиной поднесла [сосуд] богине Тоётама-бимэ-но микото.

Тогда [Тоётама-бимэ], ту жемчужину увидев, спросила служанку: «А не находится ли человек[399] за нашими воротами?» - когда так сказала, [служанка] сказала в ответ: «Есть человек. На дереве кацура возле нашего колодца сидит. Прекраснейший юноша! Очень высокое [лицо], превосходит нашего государя[400]. И вот, тот человек попросил воды, потому воду [ему] поднесла, а [он] воды пить не стал, эту жемчужину выплюнул [в сосуд]. Отделить ее не могу. Вот и принесла-подала с ней», - так сказала.

Тогда богиня Тоётама-бимэ-но микото удивительным это сочла, вышла-взглянула, тут же, взглянув, влюбилась, обменялась [с ним] взглядом и сказала своему отцу: «У наших ворот прекрасный человек находится», - так сказала.

Тогда морской бог сам вышел-взглянул. «Этот человек - дитя Юноши Высокого Неба[401] Юноша Среднего Неба», - так сказав, тут же [его] внутрь позвал-ввел, циновок из тюленьих шкур[402] в восемь ярусов настелил, а еще циновок шелковых, в восемь ярусов, поверх настелил, бога Хоори-но микото поверх посадил, на сотни столов[403] приданого припас, пиршество устроил, и тут же свою дочь Тоётама-бимэ [с ним] супружески соединил. И вот, [бог Хоори-но микото], пока три года не истекло, в той стране прожил.

Глава 34

Тут бог Хоори-но микото вспомнил, что вначале произошло, и испустил глубокий вздох. И вот, богиня Тоётама-бимэ-но микото, его вздох услыхав, своему отцу сказала: «Три года [он здесь] прожил, однако не было случая, чтобы вздохнул, а этой ночью глубоко вздохнуть изволил. Нет ли какой-нибудь причины?» - так сказала.

Потому ее отец - Великий Бог своего зятя спросил: «Сегодня, как послушал [я], что говорит моя дочь: "Три года пребывает, однако не было случая, чтобы вздохнул, а этой ночью глубоко вздохнуть изволил", - так [она] сказала. Нет ли причины? А еще по какой причине сюда пожаловал?» - так сказал.

Тогда тому Великому Богу [бог Хоори-но микото] подробно о том, как его старший брат утерянный крючок требовал, рассказал. И вот, морской бог всех морских рыб - с плавниками широкими, с плавниками узкими - созвал-собрал и спросил: «Нет ли рыбы, что взяла этот крючок?» - так спросил.

И вот, все рыбы сказали: «Недавно рыба Тай[404] жаловалась, что [у нее] в горле колючка[405] застряла, и [она] не может есть. Потому, непременно, эта [рыба] взяла», - так сказали.

Тут поискали в горле у Тай, [а там] крючок оказался.

Тут же [его] взяли-вытащили, вымыли-вычистили и богу Хоори-но микото поднесли, и тогда тот Бог-Дух Моря [его] научил-сказал: Когда этот крючок своему старшему брату будешь давать, сказать тебе [надо]: "Этот крючок оботи-сусудзи-мадзити-урудзи[406]", - вот что кажи, и, [к брату] оборотясь спиной, отдай[407]. А потом, если твой старший брат высокое поле обработает, ты, бог, низкое поле[408] сооруди. Если твой старший брат низкое поле обработает, ты, бог, высокое поле сооруди. Если так сделаешь, то, поскольку я водой ведаю, за три года непременно твой старший брат бедняком станет. Если [он] на то, что [ты] так сделал, разгневается и на тебя нападать станет, [ты] Жемчужину Прилива вынь и [его] утопи, если на это горевать-жаловаться станет, [ты] Жемчужину Отлива вынь и его оживи, - вот так [его] мучай-терзай», - так сказав, Жемчужину Прилива - Жемчужину Отлива[409], обе вместе [ему] пожаловал, тут же всех крокодилов[410] созвал-собрал и спросил: «Теперь дитя Юноши Высокого Неба Юноша Среднего Неба изволит отправляться в Верхнюю страну[411]. Кто [из вас] и за сколько дней [его] проводит и вернется?» - так спросил.

И вот, пока каждый [из крокодилов] по длине своего тела дни подсчитывал, крокодил длиной в одно хиро, сказал: «Я за один день провожу и тут же обратно вернусь», - так сказал.

Потому [морской бог] тому крокодилу в одно хиро: «Если так - ты проводи. Когда будешь море пересекать, смотри, не испугай [его]!» - нак наказал, тут же [бога Хоори-но микото] на шею того крокодила посадил и отправил.

И вот, согласно тому, как обещал, [крокодил] за один день [бога Хоори-но микото] проводил. Когда тот крокодил возвращаться собрался, [бог Хоори-но микото] кинжал[412], что его опоясывал, отстегнул, на шею [крокодилу] повесил и отправил [его] в обратный путь.

Потому, тот крокодил в одно хиро, поныне Сахимоти-но ками - Бог-Владелец Кинжала зовется.

И вот, [бог Хоори-но микото] в точности так поступил, как научил [его] морской бог - тот крючок отдал. Потому, спустя время, [старший брат] постепенно бедняком сделался, к тому же сердце в нем разбушевалось, и [он] с требованием пришел. Когда [он] напасть собирался, [бог Хоори-но микото] Жемчужину Прилива вынул и [его] утопил, а когда [тот] на это горевать-жаловаться стал, Жемчужину Отлива вынул и [его] спас, и когда так [его] изводил-терзал, [тот] взмолился[413] и сказал: «Я отныне денным и нощным стражем ворот[414] у тебя, бога, стану - служить тебе буду», - так сказал. Потому и поныне всякие представления о временах, когда был утоплен, непрестанно показывают-прислуживают[415].

Глава 35

Тут дочь морского царя, богиня Тоётама-бимэ-но микото, сама вышла [на сушу] и сказала: «Я уже тяжелой была, и сейчас пришло время родить. Как подумаю об этом - не должно дитя небесных богов быть рождено в море. Потому вышла-пришла», - так сказала.

Тогда, тут же, на морском берегу, у кромки волн[416], дом для родов построили - кровлю перьями бакланов настелили. Тут - [кровлю] того дома для родов еще до конца не застелили, а [она], не снеся нужды своего чрева, вошла в дом для родов.

И вот, когда собралась родить, [она] своему супругу сказала: «Повсюду в чужих странах люди, когда приходит время родить, приняв облик своей [родной] страны, рожают. Потому я сейчас в прежнем [своем] облике собираюсь родить. Просьба моя: не изволь смотреть на меня»[417], - так сказала.

Тут, слова ее странными сочтя, [он] тайно подсмотрел, как она родить собиралась, а [она], обернувшись огромным крокодилом[418], ползала-извивалась.

Тут же [бог Хоори-но микото], устрашившись [этого] зрелища, убежал прочь. А богиня Тоётама-бимэ-но микото, узнав, что [он] тайно подсмотрел, за стыд это сочла и тут же свое дитя, только что рожденное, оставила и сказала: «Я собиралась всегда по морским путям приходить и обратно возвращаться. Однако облик мой тайно подсмотреть изволил, этого [я] очень стыжусь», - и тут же морской проход[419] загородив, [в море] вернулась-вошла.

Из-за этого священное дитя, ею рожденное, нарекли Амацухико-хиконагисатакэ-угаяфукиаэдзу-но микото - Небесный Юноша-Доблестный Бог Баклановой Крыши Ненастеленной на Морском Берегу - так назвали.

И все-таки потом, хоть и досадовала [Тоётама-бимэ] на то, что он подсмотрел, любовного томления не снеся, воспользовалась тем, что то священное дитя [нужно было] вырастить, и своей младшей сестре, Тамаёри-бимэ - Деве Нанизывания Жемчужин, поручив, поднесла [богу Хоори-но микото] песню. В той песне [она] сказала:

У жемчужин, что красного цвета, Даже нить сверкает, однако Жемчужинам белым подобный, Облик твой благородней гораздо. -

Так сказала.

Когда ее супруг сложил в ответ:

Пока моя жизнь длится, Не забыть мне моей любимой, С которой мы спали вместе На острове, где ночуют Птицы моря - дикие утки. -

Так сложил.

И вот, бог Хикохоходэми-но микото пребывал во дворце Такатихо пятьсот восемьдесят лет[420]. Его священное погребение как раз к западу от горы Такатихо находится.

Глава 36

Имя священного дитяти, что родил этот бог Амацухико-хиконагисатакэ-угаяфукиаэдзу-но микото, сочетавшись со своей теткой, богиней Тамаёри-бимэ-но микото, [было] Ицусэ-но микото - Бог Пяти Стремнин. Следующего Инахи-но микото - Бог Рисовой Пищи. Следующего Микэну-но микото - Бог-Правитель Священной Пищи. Следующего Вакамикэну-но микото - Бог-Правитель Священной Молодой Пищи. Другое имя Тоёмикэну-но микото - Бог-Правитель Обильной Священной Пищи. Другое имя Камуямато-иварэ-бико-но микото - Юноша-Бог Иварэ из Божественного Ямато.

Четыре бога.

И вот, бог Микэну-но микото, наступая на гребни волн[421], переправился в Токоё-но куни - Вечное Царство, и [там] пребывает.

Бог Инахи-но микото вошел в море - страну [своей] матери[422] и [там] пребывает.

Словарь имен богов и топонимов

АВА (гл. 4). В тексте Авасима. Первый остров, рожденный богами Идзанаги и Идзанами. Ава - «пена», «пена на воде». Имеет также переносное значение: «непрочный», «эфемерный». Авасима - остров из пузырьков пены, брызг, «пенный остров». Очевидно, воображаемый остров, не идентифицируемый с реальной географической местностью. Однако некоторые комментаторы полагают, что, хотя местонахождение его неясно, он все же не является произвольно изображенным островом. Упоминается также в 3-м св. «Кодзики», в песне «императора» Нинтоку.

АВА (гл. 5). В тексте Ава-но куни. Очевидно, Провинция, Где Родится Просо. В названии имеется идеограмма «просо». Старая провинция на о-ве Сикоку. В настоящее время относится к преф. Токусима.

АВАДЗИ-НО ХОНОСАВАКЭ (гл. 5). Остров Ранних Рисовых Ростков в Авадзи. В названии фигурируют идеограммы «пена» и «дорога». Идеограммой выражено и слово хо - «колос». Савакэ записано фонетически: са - вероятно, «ранний», «быстрый», вакэ - «владелец», «правитель» данного района, древнее звание. Другое значение - «юный мужчина». Слово хоносавакэ, по мнению комментаторов, это персонификация духа этой провинции. Есть предположение, что речь идет здесь об о-ве Авадзи в преф. Хёго.

АВАКИХАРА (гл. 9). Название не идентифицируется. Хара - «равнина»; аваки - возможно, вид какого-то дерева.

АВАНАГИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Пены на Воде. Один из восьми богов воды, рожденных богами Хаяакицу-хико и Хаяакицу-химэ. Ава - «пена на воде». По поводу элемента наги (записано фонетически) высказываются два предположения: оно может означать окончание мужского имени (ср. с Идзанаги). Возможно, однако, что наги *** означает «стихать», «смягчаться» (о ветре, о волнах) (КОД, С. 1652).

АВАНАМИ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Пены на Воде. Ава - «пена на воде»; нами - либо окончание женского имени (ср. с Идзанами), либо - «бурлящая пена», «пузыри на воде».

АВАСАКУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух Образующейся Пены. Авасаку (записано фонетически) - «образование пены»; митама - «священный дух», иначе - «священная жемчужина». Другое имя Саруда-бико.

АДЗАКА (гл. 31). Местность в Исэ. В настоящее время г. Мацудзака в преф. Миэ.

АДЗИСИКИТАКА-ХИКОНЭ-НО КАМИ (гл. 21). Юноша-Высокий Бог Плугов (иначе Юноша-Высокий Бог Сики). Сын бога Оо-кунинуси и богини Такири-бимэ-но микото. Адзи (записано фонетически) - не расшифровано, возможно, «доставляющий удовольствие», «приятный» ***; сики (суки) - «плуг»; сака - «высокий», «почитаемый»; хико - «юноша», «молодой мужчина», возможно, «солнечное дитя»; нэ - окончание имени, имеющее смягчающее, ласкательное значение, иначе - «корень».

АДЗУКИ (гл. 5). В тексте Адзукидзима. Идентифицируется с современным о-вом Сёходосима в у. Сёдзу, преф. Кагава. Хотя в современном названии острова стоит идеограмма «маленький» ***, остров сравнительно велик. Название Адзуки не расшифровано.

АДЗУМИ (гл. 9). Древний род. Мурадзи (предводители) из этого рода поклонялись как своим родовым богам трем богам моря, явившимся во время очищения, произведенного Идзанаги.

АКИ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева-Богиня Осени. Богиня, дочь бога Хаямато-но ками и богини Оо-гэцу-химэ-но ками. Аки - очевидно, «осень»; химэ (бимэ) - «молодая девушка», «дева» (ср. с хико), «знатная девушка», украшающий эпитет в именах молодых богинь. Возможна другая расшифровка: «дочь солнца».

АКИГУИ-НО-УСИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Правитель Пожиратель Зла. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Аки - «быть насыщенным», «быть полным (чем-либо)», другая расшифровка: «зло»; гуи, куи - «поглощать», «проглатывать»; но - родительный падеж; уси, нуси - «хозяин», «правитель».

АМА (гл. 20). Наименование корпорации (рода) мореплавателей, рыбаков, «людей моря» ***.

АМА-НО САГУМЭ (гл. 25). Предположительно, Небесная Мудрая Женщина (предсказательница). Ама, амэ - «небо», «небесный»; сагумэ (записано фонетически) - не расшифровано до конца; мэ - вероятно, окончание женского имени (ср. химэ - «дочь солнца»); сагу, возможно, саку - «обдумывать», «замышлять». Рассказ об Амэ-но-вака-хико и Ама-но сагумэ в «Кодзики» основан на том, что Ама-но-сагумэ понимала речь птиц.

АМАТЭРАСУ ОО-МИ-КАМИ (гл. 9, 10, 11, 12, 25, 26, 27, 29). Великая Священная Богиня, Сияющая на Небе. Старшая дочь бога Идзанаги, богиня Солнца, по японской мифологии - родоначальница династии японских императоров. Ама, амэ - «небо». В именах богов в «Кодзики» часто выступает как стилизованный эпитет, выражающий почитание и говорящий о том, что данное божество (или данный предмет) связаны с обиталищем богов, Такама-но хара. Тэрасу - «освещать», но может быть и вежливой формой от глагола тэру - «светиться», «сиять». Именуется также Аматэрасу оо-ми-ками-но микото.

АМАЦУКУМЭ-НО МИКОТО (гл. 30). Небесный Бог из Кумэ. Один из небесных богов, сопровождавших Амэ-но-осихи-но микото при его нисхождении на землю в качестве телохранителя. Ама, амэ - «небо»; цу - родительный падеж; кумэ - топоним. Этого бога считали своим предком атаэ (местные вожди), обитавшие в Кумэ. (Кумэ предположительно идентифицируется с преф. Нара, однако топоним Кумэ фигурирует в разных частях Японии).

АМАЦУКУНИТАМА-НО КАМИ (гл. 25, 26). Небесный Бог-Дух Страны. Небесное божество, отец Амэ-но-вака-хико. Ама, амэ - «небо»; кунитама - «дух (покровитель) страны (земли)». Кунитама (куни-ми-тама) встречается в ряде имен в «Кодзики».

АМАЦУМАРА (гл. 12). Небесный кузнец. Ама, амэ - «небо»; мара (записано фонетически) - возможно, связано с окончанием мужских имен в древней Японии маро (ср. Ясумаро, Хитомаро и др.). В древнем историческом сочинении «Кудзики» (в 3-м св.) говорится, что среди богов, сопровождавших бога Ниихаяхи-но микото во время его нисхождения на землю, был предок кузнецов Ямато-Амацумара. Мара и здесь записано фонетически (см.: КТ, с. 96). Амацумара, не имеющий в своем имени титулов ками или микото, в японской мифологии фигурирует как человек. Можно предположить, что мара - специфическое окончание в именах древних кузнецов. В данном мифе (миф о возвращении Аматэрасу из грота) не указывается, что именно должен был сделать призванный богами кузнец Амацумара. Зеркало изготовила, по наказу богов, богиня-литейщица Исикоридомэ-но микото. Комментаторы высказывают предположение, что Мара был подручным у богини Исикоридомэ-но микото, причем она изготавливала зеркала и копья, а Мара - колокольчики (санаги), которыми эти зеркала и копья украшались. Д. Цугита, однако, считает, что кузнецом был именно Мара, но в «Кодзики» рассказ о его действиях пропущен (К, с. 108-109).

АМАЦУМИСОРА-ТОЁАКИДЗУНЭ-ВАКЭ (гл. 5). Условно, Небесный Молодой Остров Обильной Осени. Ама, амэ - «небо»; цу - родительный падеж; ми - почтительный префикс, в нашем переводе обычно «священный»; сора - «небо» (в отличие от амэ в именах богов в «Кодзики» говорит о более «низком» положении данного бога); тоё - «обильный», «богатый»; аки - «осень»; вакэ - в «Кодзики» указывает обычно на бога-юношу. Другое название острова Оо-ямато-тоёакидзусима. О-в Оо-ямато-тоёакидзусима идентифицируют с современным о-вом Хонсю.

АМАЦУХИКО (гл. 33, 34). Небесный Юноша. Отец Хоори-но микото, называемого также Сорацу-хико, и его брата Ходэри-но микото. Ама, амэ - «небо»; хико - «благородный (высокого рождения) юноша». Полное имя этого бога Амэникиси-куниникиси-амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото.

АМАЦУХИКОНЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Небесный Юноша-Бог, или Небесный Бог-Солнечное Дитя. Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу из принадлежащих ей украшений. Ама - «небо»; цу - родительный падеж; хико - «благородный юноша»; нэ - суффикс, толкуется как смягчающее (ласкательное) окончание. Встречается в именах в позиции префикса. В кн. «Синсэнсёдзироку» («Заново отобранные записи родов») об этом боге говорится как о правителе Кувана (КТ, с. 90). Кувана - город на северо-востоке преф. Миэ, возникший при замке, владельцами которого были члены родов Хонда и Мацухира (КОД, с. 664).

АМАЦУХИКО-ХИКОНАГИСАТАКЭ-УГАЯ-ФУ-КИАЭДЗУ-НО МИКОТО (гл. 35, 36). Небесный Юноша-Доблестный Бог Баклановой Крыши, Не До Конца Настеленной на Морском Берегу. Сын Хоори-но микото и богини Тоётама-химэ, отец будущего «императора» Дзимму (мифический основатель царствующей династии, 640 г. до н. э.). Амацу-хико - «небесный юноша»; нагиса - «берег»; такэ - «мужественный», «храбрый»; угая - «трава» (китайский мискант); фукиаэдэу - «неоконченная настилка крыши».

АМАЦУХИКО-ХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 32). Небесный Юноша-Бог Изобилия Ростков [Риса]. Отец Хоори-но микото и Ходэри-но микото. Хо - «колос», «рисовый росток», «стебель»; ниниги (записано фонетически) - возможно, «изобильный», «достаточный», возможно, «мирный» (см., напр., ники-ми-тама *** и другие слова, в которых первым элементом является ники с идеограммой ***). Другое имя Амацухико.

АМАЦУХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 30). См. АМАЦУХИКО-ХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО.

АМАЦУХИКО-ХИКОХОХОДЭМИ-НО МИКОТО (гл. 32). Предположительно, Небесный Юноша-Священный Бог, Явившийся из Огня (иначе Юноша-Священный Бог, Явившийся из Небесного Огня). Сын бога Ниниги и богини Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Амацухико - «небесный юноша»; хо - может быть, «колос», «росток риса», но в данном случае, вернее - «огонь» (см. сюжет мифа); ходэми (записано фонетически) - не расшифровано: дэ, возможно, от дэру - «выйти (из огня)»; ми - возможно, «священный». Другое имя Хоори-но микото, Хикохоходэми-но микото.

АМУТИ (гл. 9). Район в Ямато. Идентифицируется с современным Одзи - районом в г. Тэнри, преф. Нара.

АМЭНИКИСИ-КУНИНИКИСИ-АМАЦУХИКО-ХИ-КОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 29). Небесный Юноша Бог Небесного Изобилия, Земного Изобилия Рисовых Ростков (иначе Небесный Юноша-Бог Небесного Мира, Земного Мира Рисовых Ростков). Полное имя бога, фигурирующего также под сокращенными именами Амацухико, Амацухико-хикохо-но ниниги-но микото. Отец Хоори-но микото и Ходэри-но микото. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; никиси - «изобильный», другая расшифровка: «мирный»; хо - «колос», «рисовый росток». Ниниги, вероятно, то же, что Никиси.

АМЭ-НО-ВАКА-ХИКО (гл. 25, 26). Небесный Молодой Юнец. Сын бога Амацукунитама-но ками. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; вака - «молодой», «юный».

АМЭ-НО-ИВАТО-ВАКЭ-НО КАМИ (гл. 30). Юный Бог Небесного Скалистого Входа. Один из богов, сопровождавших бога Ниниги при его нисхождении на землю. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; ива - «камень», «скала»; употребляется и в значении «крепкий» (иногда фигурирует в роли украшающего эпитета); то - «дверь», «вход». Другое имя Кусиивамадо-но ками, Тоёивамадо-но ками.

АМЭ-НО-КАГУЯМА (гл. 12). Современное название Аманокагу. Одна из трех гор в Ямато. Элемент кагу в ее названии - это, вероятно, кагаяку - «блестеть», «сверкать». Возможно, связан с тем, что из этой горы добывали металл. Другое название Ама-но кагуяма.

АМЭ-НО-КАКУ-НО КАМИ (гл. 27). Бог Небесных Оленей, или Бог-Небесный Олень. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; каку - возможно, «олень», может быть, также кагу - «светить», «сиять».

АМЭ-НО-КОЯНЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Небесный Бог Малой Кровли, или Дитя-Бог Небесной Кровли. Один из богов, участвующих в возвращении Аматэрасу из грота. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; ко - «малый», может быть, «дитя»; янэ - «кровля», «крыша». Этого бога считают своим предком мурадзи из рода Накатоми. Напомним, что род Накатоми исполнял жреческие функции, в мифе же о возвращении Аматэрасу именно бог Амэ-но-коянэ-но микото возносит молитвословия. В нашем переводе Небесный-Бог Возносящий (см. сюжет мифа).

АМЭ-НО-КУРАДО-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог Темных Расщелин, или, может быть, Небесный Бог Темного Входа. Сын Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ-но ками. Противопоставляется как «небесный» бог «земному» божеству Куни-но-курадо-но ками. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; курадо - «долины», «ущелья», куда не проникает солнце, «темные ущелья». Может толковаться также как курадо - «темная дверь», «темный вход (в жилище)». Третье возможное толкование: до - «вход (в долину, в ущелье)».

АМЭ-НО-КУХИДЗАМОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог-Владелец Черпаков, или Небесный Бог Зачерпывания Воды. Один из восьми богов воды, рожденных богами Хаяакицу-хико-но ками и Хаяакицу-химэ-но ками. Противопоставляется Куни-но-кухидзамоти-но ками. Значение элемента кухидзамоти (записано фонетически) неясно. Комментаторы обращаются к толкованию Мотоори Норинга, который полагает, что это сокращенное кумихисагомоти, где хисаго - «черпак для воды», куми от куму - «черпать», «забирать» (воду), моти - «владелец», «держатель» (КН, с. 59). Д. Цугита толкует кумихисаго как сосуд для зачерпывания воды.

АМЭ-НО-МИКАНУСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Правитель Небесных Кувшинов (иначе Бог-Небесный Устрашающий Правитель). Отец Сакитама-химэ - Девы Счастливой Жемчужины. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; мика - «кувшин», «глиняный горшок». Другая расшифровка: мика - «страшный», «устрашающий»; нуси (уси, ноуси) - «правитель», «хозяин».

АМЭ-НО-МИКУМАРИ-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог Распределения Воды. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; микумари - вероятно, «распределение воды»: кумари от кубару - «распределяться»; ми может быть сокращением от мидэу («вода»). При такой расшифровке этот бог выступает как божество, ведающее орошением полей, ирригацией (КС, с. 44).

АМЭ-НО-МИНАКА-НУСИ-НО КАМИ (гл. 1). Бог-Правитель Священного Центра Небес. Первое божество, явившееся в Такама-но хара. Это - бог, «находящийся в самом центре небес». По К. Курано - «ведающий центром небес» (КТ, с. 44). Комментаторы отмечают, что это божество не является порождением народных верований, но мифология «Кодзики» ставит его на самую высокую ступень среди других богов. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; минака здесь - «священный центр» (небес); нуси (уси) - неоднократно встречающееся в именах богов в «Кодзики» слово «хозяин», «владелец», иначе - «дух», «покровитель». Д. Цугита указывает, что современное слово нуси произошло от сокращения ноуси, где уси выражалось идеограммами «большой человек» ***, однако означало божество, духа данной местности (КС, с. 20). Бога Амэ-но-минака-нуси можно, видимо, рассматривать, по мифологии «Кодзики», как универсальное божество, «ведающее всем».

АМЭ-НО-ОСИКОРО-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Элемент оси в этом имени допускает различные толкования: «тайный», «бесшумный», или «большой», или «многочисленный». Можно также понимать осикоро как один элемент, происходящий от глагола осикору - «твердеть», «застывать» (коро записано фонетически). Вакэ - окончание мужского имени, встречается в «Кодзики» как в именах людей, так и в названиях островов, вероятно, означает «молодой», «юный». Другое название Оки.

АМЭ-НО-ОСИ-О (гл. 5). Амэ - «небо»; но - родительный падеж; оси - вероятно, «большой» или «многочисленный»; о *** - окончание мужского имени. Вероятно, под Амэ-но-оси-о имеется в виду скопление островов. Другое название Тика.

АМЭ-НО-ОСИХИ-НО МИКОТО (гл. 30). Возможно, Бог Небесного Обильного Солнца. Это имя не расшифровано до конца. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; оси - «тайный», «бесшумный», возможно, «большой» или «многочисленный»; хи - возможно, «солнце». На этого бога претендуют как на своего предка мурадзи из рода Отомо.

АМЭ-НО-ОСИХОМИМИ-НО МИКОТО (гл. 25). Бог Небесных Обильных Рисовых Ростков. Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Амэ-но - «небесный»; оси - возможно, «обильный»; хо - «колос»; мими - может расшифровываться как сокращение от микото («бог»), но, возможно, «ухо». Другое имя Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото.

АМЭ-НО-ОХАБАРИ [-НО КАМИ] (гл. 7, 27). Небесный Расширяющийся Клинок. Имя меча, которым бог Идзанаги отсек голову богу Огня, послужившему причиной смерти Идзанами. Элемент охабари *** может быть истолкован как расширяющееся к концу лезвие (меча), напоминающее перо птицы. Может также означать узкое, остро отточенное лезвие, как, например, в толковании X. Канда и Д. Ота (К, с. 206). Другое название Ицу-но-охабари [-но ками].

АМЭ-НО-САГИРИ-НО КАМИ (гл. 6, 25). Небесный Бог Туманов в Ущельях. Одно из божеств, рожденных Идзанаги и Идзанами. Как «небесное божество» противопоставляется «земному божеству» Куни-но-сагири-но ками. Элемент сагири допускает два толкования: сокращение от сака кагири *** - «край», «склон» или «туман, поднимающийся в ущельях (расщелинах)» ***. Вероятнее последнее.

АМЭ-НО-САДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Вероятно, Небесный Бог Горных Склонов. Божество, рожденное богом Оо-яма-цуми-но ками и Нодзути-но ками. Садзути можно толковать как «холмистые дороги», «дороги, идущие по склону» ***, «холмистая земля». В этом случае са - это сокращение от сака («склон», «холм»); амэ - «небо»; но - родительный падеж; дзути (цути) - «земля». Возможно другое толкование: са - префикс, означающий «чистоту» в ритуальном смысле (ср. санива - «место, где производится очищение»). Однако более оправданным представляется нам первое толкование, так как во всем эпизоде здесь речь идет о рождении богов дорог, туманов, воды.

АМЭ-НО-ТАДЗИКАРА-О-НО МИКОТО (гл. 12). Небесный Бог-Муж Могучих Рук. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; та (тэ) - «рука», «руки»; дзикара (тикара) - «сила», «мощь»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени (ср. Суса-но-о). Другое имя Тадзикара-о-но ками.

АМЭ-НО-ТОКОТАТИ-НО КАМИ (гл. 1). Бог, Навечно Утвердившийся в Небесах. Одно из божеств-«одиночек», первыми явившихся во Вселенной. К. Курано, опираясь на толкование Мотоори Норинага, понимает элемент токо как соко «дно», «глубь». Отсюда выводится и значение имени: Бог, находящийся в самой глуби небес (КТ, с. 45). Тати (тацу) - «стоять», «находиться» (где-либо). При таком толковании токо - это сами небеса, глубь их, персонифицированная в имени бога. Возможно, однако, и другое толкование: токо - «вечность» (ср. Токоё-но куни - «Страна Вечности»). Исходя из толкования имен других богов, фигурирующих в данном мифе, Амэ-но-минака-нуси-но ками, Така-ми-мусуби-но ками и т. д., а также из противопоставления имени Куни-но-токотати-но ками, мы не рассматриваем имя этого бога как персонификацию самих небес.

АМЭ-НО-ТОРИФУНЭ (гл. 6, 27). Небесная Птица-Лодка. Элемент тори-но - дословно «птичий», в переносном значении - «быстрый, как птица», «легкий на ногу». Это обожествление легких и быстро идущих лодок. К. Курано указывает, что на внутренней стене могильника Тимпудзука (г. Ёсии, у. Укиха, преф. Фукуока) есть фреска с изображением лодки, на носу которой стоит большая птица. Вероятно, говорит К. Курано, ссылаясь на исследователя Сайто Тадаси, этот рисунок ассоциировался с богом Амэ-но-торифунэ (КТ, с. 62). Отметим также, что при этом имени нет титула ками - «бог».

АМЭ-НО-УДЗУМЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 29, 30, 31). Небесная Богиня Отважная. Амэ-но - «небесная»; удзумэ (записано фонетически) - не расшифровано до конца: мэ - женское окончание имени, может идентифицироваться с усу - «ступка»; возможно, происходит от удзуси (одзоси) - «сильный», «мужественный». Последнее представляется правдоподобным, если вспомнить, что в рассказе о появлении Саруда-бико (гл. 29) богиня Аматэрасу говорит об Амэ-но-удзумэ как о божестве, которое «может, лицом к лицу встретясь, одолеть другого». В «Нихонги» говорится об этой богине: Сарумэ-но ками-но тоцу оя Амэ-но удзумэ-но микото - «богиня Амэ-но-удзумэ - далекий предок ками из рода Сарумэ» (Н, т. 1, с. 101).

АМЭ-НО-ФУКИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж Небесного Настилания Крыши. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Здесь фуки, возможно, от фуку - «крыть крышу», возможно, также - материал для настилания крыши; о - «муж», «мужчина».

АМЭ-НО-ФУЮКИНУ-НО КАМИ (гл. 15). Вероятно, Бог Небесных Зимних Одежд. Божество, рожденное Омидзуну-но ками и Футэмими-но ками. Амэ-но - «небесный»; фую - «зима»; кину - «одежда» на старояпонском языке (КГД, с. 298). Когда Суса-но-о разрубил хвост змея, рассказывается в «Нихонги», «там удивительный меч находился». Однако Суса-но-о заявил, что этот меч ему не нужен и послал своего потомка в пятом колене, бога Амэ-но-фукинэ-но ками, поднести этот меч богине Аматэрасу (Н, т. 1, с. 120). Вероятно, речь идет об одном и том же божестве. Связь имени этого бога, если расшифровывать его как «бог зимних одежд», с его функцией в мифе неясна.

АМЭ-НО-ХИБАРАООСИНАДОМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог-Солнечное Чрево из Большого Синадо. Божество, рожденное Нуноосито-миторинаруми-но ками и Вакацукусимэ-но ками. Амэ-но - «небесный»; хибара - может быть, «солнечное брюхо (чрево)»; оо - «большой»; сина - не расшифровано; доми (записано фонетически) - также не расшифровано. Этот элемент мог бы расшифроваться как окончание женского имени (параллельное тобэ), но в данном случае речь идет о божестве мужского пола. Возможно, здесь - синадо оми, где Синадо - топоним (не идентифицированный).

АМЭ-НО-ХОАКАРИ-НО МИКОТО (гл. 29). Бог Яркости Небесного Огня. Бог, рожденный Амэ-но-осихомими-но микото и Ёродзухататоёакицуси-химэ-но микото. Амэ-но - «небесный»; хо - «огонь», может быть, «колос»; акари - «свет», «яркий свет».

АМЭ-НО-ХОХИ-НО МИКОТО (гл. 11, 25). Иначе Амэ-но-хохи-но ками. Вероятно, Бог Небесного Рисового Колоса (возможно, Бог Небесного Огня). Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Амэ-но - «небесный»; хо (записано фонетически) - «огонь», возможно, «колос», «рисовый росток»; хи (записано фонетически) - «огонь», возможно, «солнце».

АМЭ-НО-ЦУДОЭТИНЭ-НО КАМИ (гл. 15). Богиня-Собирательница Небесных Вод. Амэ-но - «небесный»; цудоэ (записано фонетически) - вероятно, «собирать», «соединять»; тинэ - вероятно, окончание женского имени. Расшифровывается как «Богиня, Ведающая Собиранием Вод» (КДЗТ, с. 196).

АМЭ-НО-ЯСУ-НО КАВА (гл. 11, 12, 27, 28). Небесная Спокойная Река. Амэ-но - «небесная»; ясу - «спокойствие», «спокойный»; кава - «река».

АМЭТИКАРУМИДЗУ-ХИМЭ (гл. 24). Возможно, Дева, Ведающая Небесными Водами. Богиня, жена бога Оо-тоси-но ками. Амэ - «небесный»; тикару, возможно, тикара - «сила»; мидзу - «вода» или, возможно, «свежий», «юный»; химэ - «дева». В тексте элемент тикару записан фонетически, но в нем фигурирует знак «знать», «ведать» ***.

АМЭФУТАЯ (гл. 5). Амэ - «небесный»; футая - «два дома», «два жилища». Японские комментаторы высказывают предположение, что этот остров можно идентифицировать с двумя реальными островами: Мэсима (Мэдзима), что означает «остров-женщина» и Осима, что означает «остров-мужчина». Эти два маленьких острова находятся на юге архипелага Дандзё, в названии которого также стоят идеограммы «мужчина» и «женщина» ***. Вероятно, название футая основывается на сходстве этих двух островов, стоящих рядом, с двумя рядом расположенными жилищами. Другое название Футаго.

АМЭХИТОЦУБАСИРА (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Амэ - «небесный» (иначе говоря, украшающий эпитет); хитоцу (записано фонетически) - «один», «одиночный»; хасира - «столб». Напомним, что слово хасира является в тексте «Кодзики» счетным суффиксом для счета богов. В данном случае, очевидно, элемент хасира, входящий в само название, выступает как выражение персонификации: одиноко стоящий остров персонифицируется в виде «небесного одинокого столба». Можно предположить, что основание для этого заключается в следующем; большая часть мелких японских островов представляет собой архипелаги, группы, разделенные узкими проливами или соединенные перешейками. Отдельные одиноко стоящие острова представляют собой исключение и как всякое исключение в представлении древних японцев связывались, видимо, с миром Такама-но хара, т.е. с неземным миром. Другое название Ики.

АМЭХИТОЦУНЭ (гл. 5). Небесный Одинокий Корень (Небесное Одинокое Основание). Амэ - «небесный»; хитоцу - «один»; нэ - «корень», «основание», иначе смягчающее окончание. Другое название Химэдзима.

АОНУМАУМАНУМАОСИ-ХИМЭ (гл. 21). Дева Болот из Нуноси. Дочь бога Сикиямануси-но ками. Имя может расшифроваться по-разному. Аонума - «голубое болото (низина)»; уманума - «лошадиное болото (низина)»; оси - «тайный», «неслышный». Можно расчленить по-другому: нумаоси расшифровать как нуоси, нуси - «хозяйка», «правительница». Наконец, нуноси можно понимать как топоним (неидентифицированный). Химэ - «дева». Поскольку в данном эпизоде имена многих рожденных здесь божеств содержат элементы, рассматриваемые как топонимы, можно, вероятно, принять последнее толкование.

АСИНАДАКА-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Богиня Тростниковых Высот (иначе Высокая Богиня Тростника). Богиня, жена бога Куниоситоми-но ками. Аси - по-видимому, «тростник»; надака (записано фонетически) - не расшифровано. Можно расчленить, как така - «высота» с предшествующим родительным падежом. Другое имя Ягахаэхимэ.

АСИНАДЗУТИ [-НО КАМИ] (гл. 14,15). Старец, Гладящий Ноги. Отец жены Суса-но-о, Кусинада-химэ. Аси - но всей вероятности, «ноги». Записано идеографически, после идеограммы стоит как примечание знак высота ***, означающий повышение тона на этом слове. «Высокий тон» - повышение тона (музыкальное ударение) при чтении в китайском тексте. Может указывать на омоним. В данном случае, как мы предполагаем, указывает на отличие данного аси от встречающегося выше (аси - «тростник»). Видимо, это имеет целью выделить слово как отличное от часто фигурирующего аси - «тростник». Противопоставляется элементу тэ - «руки» в следующем за ним имени Тэнадзути. Надзути - неясно; на записано идеограммой «имя»; дзути (записано фонетически) - возможно, «земля» (пути), но, может быть, «дух». Отсюда Асинадзути и следующее за ним Тэнадзути можно толковать как «Душа ног» и «Душа рук». Комментаторы X. Канда и Д. Ота предполагают, что эти два божества - боги обработки полей, которые потому и являются куницуками - «земными богами» (К, с. 217). Заметим, что в «Нихонги» фигурируют имена Асинацути *** и Тэнацути ***. Идеограмма *** здесь понимается как надзу - «гладить», «поглаживать». В варианте же «Нихонги» (вариант второй) оба бога фигурируют как одно божество по имени Асинацутэнацу (Н, т. 1, с. 113, 116). Отсюда значение имени Асинадзути - «гладить ноги», т.е. «баловать», «ласкать» (дочь).

АСИХАРА-НО-НАКАЦУКУНИ (гл. 8, 25). Наименование Японии в мифах «Кодзики». Асихара - «тростниковая равнина»; накацукуни - «страна (земля), находящаяся в середине». Значение этого слова можно понимать двояко: «страна, находящаяся среди (между) тростниковых зарослей (равнин)», или «страна, находящаяся между верхним и нижним миром», т.е. между Такама-но хара и Ёми-но куни. В нашем переводе принимаем второе значение: накацукуни - это «средний мир», т.е. земля, где живут люди, в отличие от мира богов и мира мертвых. Другое название Тоёасихара-но-мидзухо-но куни, Тоёасихара-но-тиаки-но-нагаихоаки-но-мидзухо-но куни.

АСИХАРАСИКО-О-НО КАМИ (гл. 15,18, 22). Безобразный Бог-Муж с Тростниковой Равнины. Асихара - «Тростниковая равнина», поэтическое наименование Японии в «Кодзики»; сико - «безобразный», «уродливый»; о *** - «муж», «мужчина», окончание мужского имени. Другое имя Оо-кунинуси.

АСУХА-НО КАМИ (гл. 24). Условно, Бог Земли Под Ногами. Один из потомков бога Оо-тоси-но ками. Асуха - неясно; асу, возможно, аси - «ноги». Это имя фигурирует в норито «Энгисики», где толкуется в значении «бог-покровитель дома и земли».

АТА (гл. 32). Упоминается также во 2-м св. «Кодзики». Ата - район в у. Хиоки, в преф. Кагосима (южная часть о-ва Кюсю). В этой области обитало племя хаято.

АТАНЭ (гл. 21). Неидентифицированный топоним.

АЯ-КАСИКОНЭ-НО КАМИ (гл. 2). Богиня, О, Трепет Внушающая. Одно из семи поколений божеств, явившихся в Такама-но хара, младшая сестра бога Омодару-но ками. Все имя записано фонетически. Ая - восклицание. Это подтверждается и знаком «верх» *** после элемента ая. Вероятно, то же, что в выражении ая ни, например, в современном языке означающем «очень», «чрезвычайно». Касикои - «мудрый», «внушающий благоговение», «трепет»; нэ - «корень» здесь, очевидно, окончание женского имени.

ВАДЗУРАИ-НО-УСИ-НО КАМИ (гл. 9). Иначе Вацураи. Бог-Правитель Несчастий в Пути. Вадзураи - «беда», «несчастье», «зло»; усы от ноуси, нуси - «хозяин», «правитель». Вероятно, можно понимать вадзураи в данном случае как «несчастья в пути».

ВАКАМИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Возможно, Бог-Правитель Священной Молодой Пищи (т.е. пищи, приготовленной из риса нового урожая). Этот бог, потомок Угая-фукиаэдзу-но микото - будущий «император» Дзимму, с рассказа о котором начинается 2-й св. «Кодзики». Вака - «молодой», «юный»; мы - «священный», об императоре - «августейший»; кэну записано идеограммами «волос» (кэ) и «болото» (нума). Возможно также, что кэ здесь - то же, что в имени Оо-гэцу-химэ, где гэ расшифровывается как «пища». Ну, возможно, от нуси - «хозяин», «правитель».

ВАКАСАНАМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Богиня Молодых Посадок Риса (иначе Юная Богиня Посадок Риса). Богиня, дочь Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодая», «юная»; сана, возможно, от санаэ - «ростки риса», «рисовая рассада». Может быть и другая расшифровка: са - «май» (точнее, пятая луна по лунному календарю. - Ред.), «ранний»; на - от ина - «рис», «рассада риса»; мэ - «женщина», окончание женского имени.

ВАКАТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Молодой Жатвы. Бог, рожденный Хаямато-но ками и богиней Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; тоси - дословно: «год», в именах богов в «Кодзики» имеет обычно значение «время жатвы», «время сбора урожая».

ВАКАЦУКУСИМЭ-НО КАМИ (гл. 21). Юная Богиня из Цукуси. Богиня, жена бога Нунооситомиторинаруми-но ками. В некоторых списках «Кодзики» она именуется Вакахирумэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; цукуси - очевидно, топоним; мэ - «женщина», окончание женского имени.

ВАКАЯМАКУИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Столбов Молодых Гор (возможно, Юный Бог Столбов Гор). Бог, рожденный Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; яма - «гора»; куи - «столб», «свая».

ВАКУМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 6). Молодой Бог Творящих Сил (возможно, Бог Молодых Творящих Сил). Вероятно, божество плодородия, роста злаков. Бог, рожденный богиней Идзанами в болезни. Баку, вероятно, вака - «молодой»; мусуби от мусубу - «творить», «рождать».

ВАТАРАИ (гл. 30). Район в Исэ, в настоящее время г. Исэ в у. Ватараи, преф. Миэ.

ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 33). Бог-Дух Моря. Встречается как Вата-но ками. В первом случае элемент вата обозначен иероглифом *** (в современном языке «вата», «хлопок»). Во втором - стоит идеограмма «море» ***, с указанным чтением вата. Комментаторы считают, что прочтение знака «моря» (уми) как вата является особым необычным чтением (токукун). Вата - старое слово «море»; цу - родительный падеж; ми - «дух». Д. Цугита, однако, рассматривает цу и ми как один элемент цуми, который он возводит к старому слову цукасадору - «ведать», «править».

ЁМИ-НО КУНИ (гл. 8). Страна мертвых. Ёми-но куни в тексте «Кодзики» обозначается идеограммами «желтый источник» ***. Само наименование Ёми-но-куни (варианты - Ёмицукуни, Ёмоцукуни) заимствовано японцами, как указывает К. Курано, из китайского языка, где оно также означает загробный мир, дословно: Желтый (подземный) Источник. В мифе о смерти Идзанами нашло свое отражение и другое представление о Ёми-но куни как о мире, находящемся в Идзумо: богиня Идзанами «была погребена» в горе Хиба-но яма, о которой говорится в мифе как о горе, находящейся между Идзумо и «страной Хахаки». Другие наименования Страны мертвых Нэ-но-куни *** («Нихонги»), Нэ-но-катасуку-ни ***.

ЁМОЦУХИРА. В тексте Ёмоцухирасака (гл. 8, 18). Проход в Страну Ёми. Ёмо - то же, что Ёми - наименование Страны мертвых в японских мифах, «Желтый Источник»; цу - родительный падеж; хира - «плоскость», «пологий склон»; сака - «склон», «дорога, идущая по склону». Другое название Ифуядзака

ЁРОДЗУХАТАТОЁАКИДЗУСИ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 29). Дева-Богиня Мастерица Обильной Осени Мириад Ткацких Станков. Богиня, дочь бога Такаки-но ками. Ёродзу - «множество», «мириады»; хата - «флаг», иначе - «ткацкий станок»; тоё - «обильный»; аки - «осень»; дзу, вероятно, цу - родительный падеж; си - «мастер (какого-либо дела)», «учитель»; химэ - «девушка».

ИВАНАГА-ХИМЭ (гл. 32). Дева Долговечности Скал. Старшая сестра жены бога Ниниги, Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Ива - «скала», переносное значение - «крепкий», «долговечный»; нага от нагаи - «долгий», «долговечный».

ИВАСАКУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог [Грома], Рассекающий Скалы. Один из богов, явившихся из крови убитого Идзанаги бога Огня. Ива - «скала»; саку - «раскалывать», «разбивать».

ИВАСУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Каменистого Песка. Богиня, рожденная Идзанаги и Идзанами. Ива - «скала», «камень»; су - «гнездо». Можно толковать су как часть слова суна - «песок», что более согласуется с ива - «камнем». Очевидно, в этом имени выражено обожествление камня и песка как материала для возведения жилищ.

ИВАЦУТИ-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Каменистой Земли. Бог, рожденный Идзанаги и Идзанами. Ива - «скала», «камень»; цути - очевидно, «земля», «почва». Это имя, вероятно, выражает обожествление камня и земли как строительного материала.

ИВАЦУЦУ-НО-О-НО КАМИ (гл. 7). Условно, Бог-Муж Каменного Топора. Один из богов, явившихся из крови убитого Идзанаги бога Огня. Ива - «скала», «камень»; цуцу - «полая трубка». Возможно другое толкование: цу - родительный падеж. Следующее цу, возможно, от цути - «земля»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени. Ивацуцу может толковаться и как каменный молот - такие молоты употреблялись в древней Японии при ковке мечей.

ИДЗАНАГИ-НО МИКОТО (гл. 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9,10). Бог, Влекущий к Себе. Вместе с Идзанами-но ками составляет последнюю пару из «семи поколений богов», являющихся в первых мифах «Кодзики». Имя записано фонетически, за исключением последнего знака ги (в некоторых текстах - ки), который выражен идеограммой *** - «развилка дороги», «обрыв», «высота» (ДДТ, с. 672). Однако комментаторы считают и этот знак условно подставленным под элемент ки. Мы связываем значение имени Идзанаги, а также соответственно Идзанами с содержанием мифа, рассказывающего об их встрече и соединении. Именуется также Идзанаги-но ками, Идзанаги-но оо-ками.

ИДЗАНАМИ-НО МИКОТО (гл. 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9). Богиня, Влекущая к Себе. Богиня, явившаяся в паре с Идзанаги, в дальнейшем - его жена. Расшифровка имени - та же, что в имени Идзанаги. Ми (записано идеографически, знаком «красота» ***) - окончание женского имени, возможно, украшающий эпитет. Именуется также Ёмоцу оо-ками, Тисики-но оо-ками.

ИДЗИМУ (гл. 11). Современный у. Исуми, преф. Тиба на о-ве Хонсю.

ИДЗУМО (гл. 7, 8, 9, 14, 15, 21, 27, 28). Старинная провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время входит в преф. Симанэ.

ИДЗУНОМЭ-НО КАМИ (гл. 9). Возможно, Богиня- Священная Женщина. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Имя (записано фонетически) остается не вполне ясным. Идзу - вероятно, ритуальный сосуд (полное название ицубэ или иуухэ ***, где ицу - «священный», «чистый», хэ - «сосуд»). Такие сосуды употреблялись в древней Японии во время празднеств, для поднесения богам жертвенного вина (КОД, с. 135); мэ - окончание женского имени.

ИЁ (гл. 5). В тексте Иё-но-футана. Многими комментаторами, в том числе К. Курано, идентифицируется с о-вом Сикоку (КТ, с. 57). Вероятно, было названием одного из районов на этом острове, затем распространилось на весь остров. Элемент футана (записан идеограммами ***) означает «два имени», может пониматься как «два рядом». О-в Сикоку, поясняет К. Курано, разделяется горным хребтом на четыре провинции, располагающиеся по две рядом. Это преф. Кагава и Эхимэ, с одной стороны, и Токусима и Коти - с другой. В настоящее время Иё относится к преф. Эхимэ.

ИИЁРИ-ХИКО (гл. 5). Другое название о-ва Сануки. Ии - возможно, «пища» (в тексте «Кодзики» записано идеограммой ***). Хико (записано фонетически) - «молодой человек», «юноша». Комментатор Н. Уэки указывает, что именем Ииёри-хико называют божество провинции Сануки. Возможно, что в этом названии персонифицировано местное божество (КГ, с. 54).

ИКИ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Другое название Амэхитоцубасира.

ИКУГУИ-НО КАМИ (гл. 2). Богиня Таящих Жизнь Свай. Богиня, явившаяся в паре с богом Цунугуи-но ками. Ику записано идеографически, знаком ***, означающим «жить» (икиру), «оживлять», «вдохнуть жизнь» (икасу); куи - «столб», «свая». Возможно, в имени этой богини (так же как в имени бога, являющегося в паре с ней, Цунугуи-но ками) выражено обожествление столба, сваи как основы жилища. Это представляется правдоподобным, если учесть, что вслед за этими божествами являются бог и богиня «Больших Покоев», т.е. боги жилища. Иначе расшифровывает это имя Д. Цугита. Гуи (куи) он толкует как куму - «соединяться», «образовываться», «завязываться» (о почках на дереве: мэгуму). Отсюда икугуи, икугуу - «прорастать», «рождаться» (КС, с. 25). Заметим, однако, что в словаре «Кодзики дзитэн», специально ориентированном на текст «Кодзики», куи объясняется как «столб», «свая», вбитая в землю (КДЗТ, с. 401).

ИКУТАМА-САКИТАМА-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 21). Дева-Богиня Животворящей Жемчужины, Счастливой Жемчужины. Богиня, дочь Хихираги-но-соно-хана-мадзуми-но ками. Ику - «жить», «иметь жизненную силу»; тама - «драгоценность», «жемчужина», может быть, «дух», «душа», саки - «счастье».

ИКУЦУ-ХИКОНЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Живущий Бог-Солнечное Дитя. Божество, рожденное Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Ику - «жить», «иметь жизненную силу»; цу - родительный падеж. Д. Цугита указывает на выражение икухи-но тарухи ***, означающее «день процветания - день изобилия», иначе говоря «счастливый день» (КС, с. 93). Возможна другая расшифровка: хи - «солнце» или «огонь». В гаком случае икухи (икуцухи) будет означать «яркое (ярое) солнце» или «обильный (сильный) огонь». Основанием для такой расшифровки может послужить то, что выражение икухи употреблялось во время религиозных празднеств в честь Солнца (КОД, с. 101). Хико - «юноша»; нэ - окончание, обычно при женском имени. Здесь, вероятно, выражает ласковое, любовное отношение (КОД, с. 1720).

ИМУБЭ (гл. 21). (Иначе Имибэ). Древний род, обитавший в различных местностях Японии. Глава этого рода выполнял жреческие функции при императорском дворе.

ИНАБА (гл. 16). Старинная провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время входит в преф. Тоттори.

ИНАДА-НО-МИЯНУСИ-СУГА-НО-ЯЦУМИМИ-НО КАМИ (гл. 15). Всеслышащий Бог-Страж Слуга Правитель Покоев в Инада. Инада - местность в Идзумо, в настоящее время г. Хигами, у. Нита, преф. Симанэ, мия - «покои», «дворец», также «храм»; нуси - «правитель», «хозяин»; суга - топоним, не идентифицируется; яцумими - дословно: «восемь (много) ушей», в переносном значении - «чуткий на ухо», «сторожкий». Имя Инадамиянуси-но ками фигурирует и в «Нихонги», в соответствующем мифе. Там оно дано обоим богам, Асинадзути и Тэнадзути. Другое имя Асинадзути-но ками.

ИНАСА (гл. 27). Идентифицируется с побережьем в Идзумо. Современный у. Хинакава, преф. Симанэ.

ИНАХИ-НО микото (гл. 26). Вероятно, Бог Рисовой Пищи. Сын бога Амацухико-хиконаги-сатакэ-угаяфукиаэдзу и богини Тамаёри-бимэ. Ина - «рисовая рассада»; хи - возможно, «солнце», однако в имени записано идеограммой «лед». Может быть истолковано как ии - «пища» ***. Это божество, по «Кодзики», - старший брат будущего «императора» Дзимму.

ИНО-ХИМЭ (гл. 24). Дева из Ино. Жена бога Оо-тоси-но ками. Ино, вероятно, Ину - местность в Идзумо. В настоящее время деревня Иномура в у. Яцука, преф. Симанэ. Химэ - «молодая девушка», «дева».

ИСИКОРИДОМЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Богиня-Литейщица. Исикори в «Кодзики» записано фонетически, но в «Нихонги» обозначено идеограммами «камень» *** и «застывать», «затвердевать» ***; домэ - «старая женщина» (уба), в «Нихонги» обозначено идеограммой ***. Этот элемент (долгэ, томэ) параллелен тобэ (в имени Синатобэ-но микото, например). Вероятно, в имени богини обожествляется литейное дело. Возможна другая расшифровка: исикори - «раскалывание камней». Эту богиню считали своим предком мурадзи из рода, занимавшегося изготовлением зеркал.

ИСУДЗУ (гл. 30). Название Большого храма Исэ, а также реки в Исэ. Находится в современной преф. Миэ.

ИТИКИСИМА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. И). Дева-Богиня Итикисима. Итикисима идентифицируется с Ицукисима - названием храма, находящегося в г. Миядзима, у. Саики, преф. Хиросима. Вместе с тем это одна из так называемых трех богинь Мунаката. Ей поклоняются в храме Накацумия, находящемся на о-ве Осима (Одзима), расположенном к северо-западу от порта Кономинато (Каминато), в у. Мунаката. Три храма - Накацумия, Окиуумия и Хэцумия - составляют вместе Большой (государственный) храм Мунаката-дзиндзя. Другое имя Саёри-бимэ-но микото.

ИФУЯДЗАКА (гл. 8). [Проход] Ифуядзака в Стране Идзумо. Проход (вероятно, между склонами, в Идзумо). В преф. Симанэ, в у. Янука есть деревня Ифуя. Дзака (сака) - «склон». По «Кодзики» - проход, ведущий в Страну Ёми. Другое название Ёмоцухирасака.

ИЦУ-НО-ОХАБАРИ [-НО КАМИ] (гл. 7, 27). Священный Мощный Клинок Меч, которым бог Идзанаги убил бога Огня. Ицу - «священный», иначе «мощный», «сильный»; охабари - «расширяющееся лезвие», по другим толкованиям «остро отточенное лезвие». Другое имя Амэ-но-охабари-но ками.

ИЦУСЭ-НО микото (гл. 36). Бог Пяти Стремнин. Ицу - «пять»; сэ - «стремнина», «водоворот». Этот бог, по мифу «Кодзики», - старший брат будущего «императора» Дзимму.

КАГАМИЦУКУРИ (гл. 30). Наименование рода, глава которого претендовал на происхождение от богини Исикоридомэ-но микото. Члены рода Кагамицукури составляли корпорацию изготовителей зеркал. Упоминание об этом роде в «Кодзики», так же как и все подобные вставки о богах-предках знатных родов, очевидно, позднего происхождения.

КАГАЯМАТО-ОМИ-НО КАМИ (гл. 24). Благородный Бог Светящегося Входа в Горе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Кага, вероятно, кагу - «обонять», «чувствовать запах». Первый знак здесь ка - «аромат». Возможно другое толкование: кага - это кагаяку - «светиться». Ямато - идеографически - «горный вход» (возможно, «проход»); оми (записано идеограммой ***) - одно из званий кабанэ (официальный ранг).

КАГУЦУТИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Светящийся (Светящий) Дух, или Бог-Дух Огня. Божество огня, рожденное Идзанами и послужившее причиной ее смерти. Кагу, вероятно, кагаяку - «блестеть», «сверкать», «светиться» или «светить»; цути - «дух». Другие имена Хи-но-ягихая-о-но ками, Хи-но-кага-бико-но ками, Хи-но-кагацути-но ками.

КАГУЯМА (гл. 6). Одна из трех гор в Ямато (современная преф. Нара). Несмотря на то что комментаторы идентифицируют эту гору с реальной горой Кагуяма, в мифах «Кодзики», а также в «Манъёсю» она часто фигурирует под названием Амэ-но Кагуяма - Небесная Гора Кагуяма.

КАДЗАМОЦУ-ВАКЭ-НО-ОСИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж, Отводящий Ветер (иначе Бог-Муж, Охраняющий от Ветра). Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Написание имени смешанное: кадза записано идеограммой «ветер», причем Ясумаро специальным примечанием оговаривает, что его следует читать кадза. Он указывает также, что следующий знак «дерево» следует читать мо. Этот знак явно фигурирует здесь как фонема. Такие необычные прочтения иероглифов вызывают сомнения у комментаторов. Они единодушно толкуют имя этого бога как означающее «защиту от ветра», «предотвращение урона от ветра», т.е. моцу как тамоцу - «сохранять». Оси - «обильный», другое значение: «тихий», «тайный»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени.

КАДЗУНО (гл. 24). Название области в р-не Киото. Современное чтение Кадзуно или Катоно.

КАЁ-ХИМЭ (гл. 24). Возможно, Дева Светящаяся. Богиня, жена бога Оо-тоси-но ками. Первый знак имени ка - «аромат». Второй ё - записан фонетически. Можно, однако, рассматривать и первый знак как записанный фонетически, а все имя как связанное с Кагуя-химэ. Имя не расшифровано. Рассматриваем ее имя в связи с рожденным ею и богом Оо-тоси-но ками божеством Оо-кагаямато-оми-но ками - Благородным Богом Большого Светящегося Входа в Горе. Другое имя Кагаё-химэ.

КАКАМИ (гл. 21). Название ползучего (вьющегося) растения. Современное название кагаимо (гагаимо) (КОД, с. 370). Плоды этого растения имеют овальную форму, когда их разделяют надвое, они походят на лодочку. Ботаническое название metaplexis.

КАМИМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 1, 13, 22). Бог Божественного Творения. Одно из первых божеств, явившихся в Такама-но хара. Ками - «бог», в составе имени - «божественный». Мусуби от мусубу - «завязывать плоды (почки)», «давать силу рождения», «творить». Богов, воплощающих силу творения, в «Кодзики» два: Така-ми-мусуби-но ками и Камимусуби-но ками, они идентичны по своей сущности. В тексте «Кодзики» говорится, что Камимусуби-но ками является во Вселенной как божество-одиночка, хиторигами (в нашем переводе «сам по себе») и остается неизвестным, мужское это божество или женское. Однако в последующем Камимусуби-но ками выступает как мать Сукуна-Бикона, т.е. как женское божество, именуется Ми-оя-но микото - Богиня-Мать (гл. 21). Другое имя Камимусуби-но-ми-оя-но микото, а также Камимусуби-но микото.

КАМИЦУ УНАКАМИ (гл. 11). Это так называемое Верхнее Унакамк, местность вокруг г. Анэсаки, в у. Итихара, преф. Тиба. В древности этой местностью (областью) управляли куни-но мияцуко, претендовавшие на происхождение от бога Амэ-но хохи-но микото.

КАМО (гл. 21). Наименование Камо носят различные местности в Японии. Есть, например Камогами в преф. Нара, и другие. В данном случае имеется в виду храм, где поклоняются богу Адзисикитака-хиконэ-но ками, другое имя которого Камо-но-оо-ми-ками - Великий Священный Бог Камо.

КАМО-НО-ОО-МИ КАМИ (гл. 21). Великий Священный Бог Камо. Камо - топоним; но - родительный падеж; оо - «большой», «великий»; ми - «священный». Другое имя Адзисикитака-хиконэ-но ками.

КАМОО (гл. 11). Местность в древней провинции Оми. В настоящее время г. Гамо, в у. Гамо, преф. Сига.

КАМУАТАЦУ-ХИМЭ (гл. 32). Божественная Дева из Ата. Богиня, жена бога Ниниги. Каму - «божественный»; ата - вероятно, топоним, это название фигурирует в уезде Хиоки (г. Кимбо), преф. Кагосима; цу - родительный падеж. Другое имя Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ.

КАМУДО-НО ЦУРУГИ (гл. 26). Возможно, Меч из Камудо. Каму - «божественный»; до (записано фонетически) - неясно; цуруги - «меч». Можно толковать иначе: Камудо - топоним. Другое имя для меча Охабари (Охакари).

КАМУИКУМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Божественной Животворящей Силы. Отец богини Ино-химэ, жены Оо-тоси-но ками. Каму - «божественный»; ику - «жить»; мусуби - очевидно, то же, что в именах первых божеств, Камимусуби и Така-ми-мусуби, т.е. «творить», «рождать».

КАМУНАОБИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Божественного Исправления. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Каму - «божественный»; наоби - вероятно, то же, что наоси - «исправлять», «исправлять зло».

КАМУ-ОО-ИТИ-ХИМЭ (гл. 15). Божественная Дева из Ооити. Богиня, жена бога Суса-но-о. Каму - «божественный»; оо-ити - записано идеографически как «большой рынок». Может означать место совершения религиозных обрядов (священное место). Однако, вернее, - это топоним. Как указывает К. Курано, местность с таким названием фигурирует в Вамёсё (КТ, с. 109). Идентифицируется с селением в у. Ибо, преф. Хёго. Вначале являлась одной из западных станций в провинции Сикама и в настоящее время находится на пути из Химэдзи в Тацуно (ДХДТ, т. 4, с. 444). В местности Ооити имеется храм.

КАМУЯМАТО-ИВАРЭ-БИКО-НО МИКОТО (гл. 36). Юноша-Бог Иварэ из Божественного Ямато. Это божество выступает во 2-м св. «Кодзики» как «император» Дзимму - легендарный первый император Японии. Каму - «божественный»; ямато - древняя область Японии, место расселения племени, именовавшего себя тэнсон («потомки небес»); иварэ - топоним. Именуется также Вакамикэну-но микото, Тоёмикэну-но микото.

КАМУЯТАТЭ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21). Дева-Богиня Божественных Стрелы и Щита. Богиня, жена Оо-кунинуси. Каму - «божественный»; я - «дом», «жилище», может также означать «стрела»; татэ - «щит», но может означать «прямой».

КАНАЯМА-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Рудной Горы. Божество, родившееся во время болезни Идзанами в паре с Канаяма-бимэ-но ками. Канаяма - «рудник», «рудная гора». Таким образом, значение имени можно толковать двояко: Канаяма-бико может быть божеством рудника, но может быть и богом металла. Комментаторы высказывают предположение, что оно основано на ассоциации расплавленного металла с блевотиной больной богини Идзанами.

КАНАЯМА-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Рудной Горы. Богиня, явившаяся в паре с Канаяма-бико-но ками. Канаяма - «рудник», «рудная гора»; бимэ (химэ) - «юная девушка».

КАРА (гл. 30). Название небольшого княжества в Корее (южная Корея). В «Кодзики», однако, так именуется вся Корея, а иногда также и Китай.

КАРА-HO КАМИ (гл. 24). Корейский Бог. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Кара - топоним. Об этом божестве есть упоминание в «Энгисики», где оно фигурирует как одно из трех божеств, почитаемых при дворе.

КАСАСА (гл. 30, 32). В настоящее время мыса с названием Касаса нет. Предположительно идентифицируется с мысом Нома в г. Касаса в у. Каванабэ, преф. Кагосима (о-в Кюсю).

КАЯ-НО-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Травянистых Равнин. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Кая - «равнины, заросшие травой», «равнины мисканта»; химэ (бимэ) - «дева». Другое имя Нодзути-но ками.

КИ (гл. 17). Идентифицируется с современной провинцией Кии в преф. Вакаяма. Упоминается также во 2-м и 3-м св. «Кодзики».

КИБИ-НО-КОДЗИМА (гл. 5). Остров. Киби - наименование древней области на о-ве Хонсю. Была в дальнейшем разделена на три провинции: Бидзэн, Биттю и Бинго. В настоящее время входит в преф. Окаяма и Хиросима, у. Кодзима. Кодзима дословно: Дитя-остров, Маленький Остров. Другое название Такэхиката-вакэ.

КИ-НО-МАТА-НО КАМИ (гл. 19). Бог Развилины Дерева. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Ягами-химэ. Ки-но-мата - «развилина дерева». Другое имя Мии-но ками.

КИСАГАИ-ХИМЭ (гл. 17). Дева-Ракушка. Кисагаи - род ракушки. В современном японском языке такие ракушки называются акагаи - «открытые ракушки» или «сводчатые ракушки»; химэ (бимэ) - «дева».

КИЭ (гл. 11). Древняя провинция на севере о-ва Хонсю. Ее правителем был куни-но мияцуко, претендовавший на происхождение от бога Амацухиконэ-но ками. В настоящее время район г. Окума, в у. Футаба, преф. Фукусима.

КО-НО-ХАНА-НО-САКУЯ-БИМЭ (гл. 32). Дева Цветения Цветов на Деревьях. Жена бога Ниниги. Ко - «дерево»; но - родительный падеж; хана - «цветы»; саку - «цвести»; я - частица, встречающаяся в некоторых именах (например, Кагуя-химэ), значение неясно. Другое имя Камуатану-химэ, а также Сакуя-бимэ.

КО-НО-ХАНАТИРУ-ХИМЭ (гл. 15). Иначе Ко-но-хана-но-тиру-химэ. Дева Опадающих Цветов с Деревьев. Богиня, дочь Оо-яма-цуми-но ками. Ко-но-хана - «цветы на деревьях»; тиру - «опадать» (о цветах, листьях); химэ (бимэ) - «дева».

КОСИ (гл. 14, 20). Наименование различных местностей на о-ве Хонсю. Идентифицируется с Этидзэн, относящимся к преф. Фукуи, Эттю в преф. Тояма, Этиго в преф. Ниигата. В древности, однако, существовало селение Коси в Идзумо. В настоящее время местность в у. Хинокава, преф. Симанэ.

КОТОСИРОНУСИ-НО КАМИ (гл. 21, 28). Бог-Оракул. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Камуятатэ-химэ. Кото - «дело», «слово», возможно, струнный инструмент «кото»; сиро - вероятно, от сиру - «ведать», «управлять»; нуси - «хозяин», «правитель». Вероятно, это бог слов, речи, передающий волю богов. Другое имя Яэкотосиронуси-но ками.

КУДЗИФУРУТАКЭ (гл. 30). Пик горы Такатихо, на который, по «Кодзики», спустился бог Ниниги при своем нисхождении с небес. Кудзи, вероятно, то же, что куси - «удивительный»; фуру - «спускаться», «опускаться»; такэ - «горный пик».

КУКУКИВАКАМУРОЦУНАНЭ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Побегов Молодой Лозы в Муро, или Бог Побегов Молодой Лозы в Пещерах. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Куку, вероятно, от куки - «побег», «ствол», «стебель»; ки - «дерево»; вака - «молодой», «юный»; муро - «пещера», «яма», «помещение», возможно, топоним; цуна - «веревка», «канат» (возможно, веревки, натягиваемые для поддержки виноградных лоз); нэ - «корень», окончание имени.

КУКУНОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Ствола, или Бог-Муж Ствола. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Куку (записано фонетически), вероятно, от куки - «побег», «ствол», «стебель»; но - родительный падеж; ти - «дух». Можно толковать ти и как окончание мужского имени, со значением «мужественный», «сильный», т.е. как украшающее окончание.

КУКУТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Года Побегов. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Куку (записано фонетически), вероятно, от куки - «побег», «ствол»; тоси - «год», «урожай», «жатва», «зерно».

КУМАНОКУСУБИ-НО МИКОТО (гл. 11). Бог-Диковинный Дух из Кумано (иначе Бог-Дух Чудес из Кумано; возможно, Бог Диковинного Огня из Кумано). Одно из божеств, рожденных Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Кумано - топоним. Идентифицируется с селением Кумано в у. Яцука, в Идзумо. Там находился государственный Большой храм Кумано-дзиндзя, посвященный Суса-но-о (нынешняя преф. Симанэ). Гора, на которой стоял этот храм, называется Кумано-яма.

КУМАСО (гл. 5). Древняя область на о-ве Кюсю. В нее входила современная преф. Кагосима, но, возможно, и другие префектуры или их части. Население, обитавшее в этой области, также называлось кумасо. Это одно из индонезийских племен (со), ассимилировавшееся с японцами. Кума означает «медведь» и, очевидно, связано с медведем как тотемным животным этого племени. Название «кумасо» сохранялось за этой группой населения японских островов, расселившейся на юге Кюсю, до IV-V вв. Позднее они стали известны под именем «хаято» (см. упоминание о хаято в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике). Другое название Такэхи-вакэ.

КУНИ-НО-КУРАДО-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Темных Расщелин. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «страна», «земля». В мифах «Кодзики» противопоставляется Равнине Высокого Неба (Такама-но хара). Боги, фигурирующие в «Кодзики», разделяются на амацуками - «небесные (или главные) божества» и куницуками - «земные (или местные) божества». Курадо - «темные места», «ущелья, куда не проникает солнце».

КУНИ-НО-КУХИДЗАМОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Зачерпывания Воды. Божество, рожденное Хаяакицу-хико и Хаяакицу-химэ. Куни - «земля», «страна». В именах богов в «Кодзики» - «земной», «земное (или местное) божество» в противоположность амэ-но - «небесное (или главное, высшее) божество». Значение элемента кухидзамоти (записано фонетически) неясно. Комментаторы обращаются к толкованию Мотоори Норинга, который полагает, что это сокращенное кумихисагомоти, где хисаго - «черпак для воды»; куми от куму - «черпать», «забирать» (воду); моти - «владелец», «держатель» (КН, с. 59). Д. Цугита толкует кумихисаго как сосуд для зачерпывания воды.

КУНИ-НО-МИКУМАРИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Распределения Воды. Божество, рожденное Хаяакицу-хико-но ками и Хаяакицу-химэ-но ками. Куни - «земля», «страна»; но - родительный падеж; микумари - вероятно, «распределение воды».

КУНИ-НО-САГИРИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Туманов в Ущельях. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «земля», «страна»; но - родительный падеж; сагири - вероятно, «туман».

КУНИ-НО-САДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Горных Склонов. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «земля», «страна»; садзути - вероятно, «дороги, идущие по склону».

КУНИ-НО-ТОКОТАТИ-НО КАМИ (гл. 2). Бог, Навечно Утвердившийся на Земле. Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Куни - «земля», «страна»; токотати (токо) - вероятно, «вечность»; тати (тацу) - «стоять», «находиться» (где- либо).

КУНИОСИТОМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог Обильных Богатств Земли (иначе Бог Обильных Богатств Страны). Божество, рожденное Оо-кунинуси-но ками и Хинатэринуката-битиоикотини-но ками. Куни - «земля», «страна»; оси - «многочисленный», «обильный», возможно, «тайный», «бесшумный»; томи - «богатство», «обилие».

КУРАМИЦУХА-НО КАМИ (гл. 7). Бог Потоков в Долинах. Один из богов, явившихся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «долины», «ущелья» (в старояпонском языке); мицу, очевидно, мидзу - «вода», «потоки» (в долинах); ха (записано фонетически) - не расшифровано, может быть, от хасиру - «бежать» или хау - «ползти». Во всяком случае, это божество, связанное с водой.

КУРАОКАМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дракон Ущелий. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «темный», «темные долины»; оками (записано фонетически) толкуется как «бог, ведающий дождем и снегом», «осадками», «посылающий дождь». Идеограмма ро (ру) *** читается оками (Н, т. 1, с. 80). Значение идеограммы - «гром» (ДДТ, с. 2410). Отметим также, что идеограмма рю означает «дракон», по поверью - бог (дух), имеющий облик змеи, обитающий и на земле, и на небе, и в воде, ведающий тучами и дождем. Д. Цугита указывает, что в местности Курама, в у. Атаго имеется храм Кибунэ-дзиндзя, где поклоняются богу Кураоками, древнему божеству, ниспосылающему дождь (КС, с. 53).

КУРАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Теснин. Одно из божеств, явившихся из тела бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «долина», «темное ущелье»; яма - вероятно, «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

КУСИИВАМАДО-НО КАМИ (гл. 30). Бог Чудесного Входа в Скале. Куси - «чудесный», «удивительный», возможно, «гребень»; ивамадо - «отверстие (вход) в скале». Другое имя Амэ-но-ивато-вакэ-но ками, Тоёивамадо-но ками.

КУСИНАДА-ХИМЭ (гл. 14, 15). Чудесная Дева из Инада, или Дева-Гребень из Инада. Богиня, жена Суса-но-о. Куси - «чудесный», может быть, «гребень», инада, возможно, топоним местности где-то в Идзумо, но, вернее, персонификация рисового поля. И то и другое толкование представляется правдоподобным: куси как «гребень» оправдывается превращением девушки в гребень богом Суса-но-о, Инада как топоним в Идзумо оправдывается тем, что именно отсюда начинается идзумоский цикл мифов «Кодзики».

КУСИЯТАМА-НО КАМИ (гл. 38). Бог Восьми Чудесных Жемчужин (иначе Бог Множества Чудесных Жемчужин). Куси - «чудесный», возможно, «гребень»; я - «восемь», или «множество»; тама - «драгоценность», «жемчужина», возможно, «дух», «душа».

КЭТА (гл. 16). Мыс в провинции Инаба. Идентифицируется с современным Кэтака в преф. Тоттори.

МАСАКАЦУ-А-КАЦУКАТИХАЯХИАМЭ-НО-ОСИХО-МИМИ-НО МИКОТО (гл. 11, 25, 29). Предположительно, Истинно Побеждая, Завоевал Я Победу, Быстрого Солнца Бог Небесных Обильных Рисовых Колосьев. Божество, рожденное Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Масакацу *** - «истинная победа»; А-кацу *** - вероятно, арэ катину, т.е. «я победил»; хая - «быстро»; хи - «огонь», возможно, «солнце». Можно расшифровать как один элемент: катихаяхи (би) - «быстрое (бурное) побеждающее солнце (огонь)», оси - «обильный», «многочисленный»; хо - «колос», может быть, «огонь». Слово мими (записано идеограммой «ухо»), возможно, от микото - «бог», здесь неясно. Это одно из самых многосложных среди имен богов в «Кодзики», однако его расшифровке помогает, во-первых, идеографическое написание (фонетически записанным представляется только элемент мими) и, во-вторых, то, что значение элементов имени согласуется с сюжетом мифа - бурной радостью бога Суса-но-о, победившего в соревновании Аматэрасу. Любопытен в этом имени элемент a ***, который расшифровывается только однозначно, как «я», т.е. первое лицо. Соединить все элементы этого имени логической связью трудно, а может быть, и неоправданно с точки зрения древнего мышления.

МАСАКАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Крутых Склонов. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Масака - «крутой склон», «обрыв»; цу - родительный падеж; ми - «дух», иначе: цуми - «дух».

МАЦУ-НО-О (гл. 24). Местность в Ямасиро, возле Киото. Там находится храм Мацуо-дзиндзя, где поклоняются богу Оо-ямагуи-но ками.

МИДЗУМАКИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Разбрызгивания Воды. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Мидзу - «вода»; маки от маку - «рассеивать», «разбрызгивать».

МИИ-НО КАМИ (гл. 19). Бог Священного Колодца. Божество, рожденное Оо-намудзи-но ками (или Оо-кунинуси-но ками) и Ягамихимэ. Ми - «священный»; и - «колодец». Другое имя Ки-но-мата-но ками.

МИКАНУСИ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 21). Юноша-Бог Устрашающий Правитель. Божество, рожденное Хаямика-но-такэсахая-дзинуми-но ками и Сакитама-химэ. Мика (ика) - «устрашающий», «страшный» (ср. икару - «гневаться», «сердиться»); нуси - «правитель», «хозяин»; хико - «юный», «юноша».

МИКАХАЯХИ-НО КАМИ (гл. 7). Возможно, Бог Устрашающего Быстрого Огня. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Мика (ика) - «устрашающий», «страшный»; хая - «быстрый», «стремительный», «бурный», «свирепый»; хи - «дух», «душа», может быть, «солнце», возможно, «огонь».

МИКУРАТАНА-НО КАМИ (гл. 10). Бог Священного Хранилища (иначе Бог Полки Священного Хранилища). Кура - «хранилище» (зерна, других богатств), но может быть - «рака»; тана - «полка»; но - родительный падеж.

МИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Возможно, Бог-Правитель Священной Пищи. Божество, рожденное Амацухико-хиконагисатакэ-угаяфукиаэдзу-но микото и Тамаёри-бимэ. Ми - «священный» (украшающий префикс); кэ - «пища» (то же, что в имени Оо-гэцу-химэ, богини пищи), иначе: «волосы»; ну, возможно, от нуси - «хозяин», «правитель». Другая расшифровка от нуно - «болото».

МИМИРО (гл. 23). В тексте Миморояма. Миро (записано фонетически) - неясно. Возможно, топоним. В словаре «Вамёсё» указывается, что в провинции Уэно имеется селение под названием Миро.

МИНО (гл. 26). Старинная провинция на о-ве Хонсю. В настоящее время входит в преф. Гифу.

МИРОНАМИ-НО КАМИ (гл. 21). Вероятно, Бог Волн в Миро. Божество, рожденное богом Тахирикисимаруми-но ками и Икутама-сакитама-химэ. Миро - вероятно, топоним; нами - «волна».

МИТИ-HO СИРИ. Возможно, топоним (гл. 11). В тексте «Кодзики» записано идеограммами «дорога» и «хвост» («конец», «задняя часть»). Может быть, имеет значение вообще «удаленная местность», «зады». Не идентифицируется.

МИТИ-НОНАГАТИХА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Длинных Придорожных Камней (Скал). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Мити - «дорога»; нага от нагаси - «длинный», «долгий». Тиха - возможно, сокращение от митиива (митииха) - «придорожная скала (камень)». Нагатиха-но ками *** толкуется комментаторами как имя бога, выражающее долготу дорог (Н, т. 1, вариант 4-й, с. 75). В «Манъёсю» встречаем выражение мити-но нагатэ - «далекий путь», «долгота дорог» (п. 888) и др. Комментаторы высказывают предположение, что Мити-но-нагатиха-но ками - божество, охраняющее путника в дороге, или божество скалы (ива), ведающее долгими дорогами, бог долго длящихся путей.

МИТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Священной Жатвы. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Кагаё-химэ. Ми - «священный» (играет роль украшающего эпитета); тоси - то же, что в имени Оо-тоси «жатва», «урожай», «год урожай», «год».

МИХО (гл. 21, 27). Селение под названием Михо, в у. Симанэ, фигурирует в «Идзумо-фудоки». Японские комментаторы указывают под названием Михо лишь мыс на восточном конце п-ова Симанэ и побережье, выходящее в залив Михо в районе г. Михоносэки.

МИЦУХА-НО-МЭ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Бегущих Вод. Божество, явившееся во время болезни Идзанами. Все имя записано фонетически. Мицу, вероятно, мидзу - «вода» (эта богиня явилась из мочи больной Идзанами); ха, возможно, от хасиру - «бежать», может быть, мидзухау - дословно: «ползти (здесь о воде)». Возможно и другое толкование: мицуха - это мидзухая - «быстрота воды».

МОЯМА (гл. 26). Идентифицируется с горой Тэнно-яма, в г. Мино, преф. Гифу.

МУДЗАСИ (МУСАСИ) (гл. 11). Древняя провинция. Вероятно, составляла часть нынешней долины Мусаси, на которой расположен г. Токио. Этой провинцией управлял куни-но мияцуко, претендовавший на происхождение от бога Амэ-но-хохи-но микото.

МУКУ (гл. 18). Вероятно, дерево «муку», обозначаемое идеограммой ***. Записано фонетически. Это растение из семейства вязовых. Ботаническое название Aphananthe acpera Planch.

МУНАКАТА (гл. 11, 21). Район на о-ве Кюсю. Современный у. Мунаката, преф. Фукуока Здесь расположены три храма Мунаката (входящие в единый комплекс): Окицумия, Накацумия и Хэцумия. Храм Окицумия (Оцумия, Окуцумия) расположен на острове в открытом море (отсюда название, дословно: «храм в открытом море»), в 40 милях от суши. Храм Накацумия находится на острове Осима (Одзима), а храм Хэцумия - в местечке Тадзима, в г. Гэнкай, в том же у. Мунаката. Общий комплекс Мунаката-дзиндзя - это так называемый Большой (государственный) храм Мунаката. Каждый из трех входящих в него храмов посвящен своему божеству: Окицумия - богине Такири-бимэ, Накацумия - богине Итикисима, Хэцумия - богине Такицу-химэ (этот храм ранее находился на морском побережье - отсюда его название, но в середине XIII в был перенесен в нынешнюю местность Тадзима). Имя Мунаката носит также крупный род (после реформы асоми), обитавший в Мунаката, в тогдашней провинции Цукуси и владевший этой местностью. В генеалогии родов «Синсэнсёдзироку», в разделе «Боги провинции Кавати» *** говорится следующее: «Властители из рода Мунаката - суть потомки в пятом колене бога Оо-кунинуси-но микото, потомки бога Агатагатасуми-но микото». Д. Цугита указывает, что связь рода Мунаката с почитаемыми им богинями объясняется тем, что возвышение этого рода в свою очередь связано с морем, иначе говоря, с походами на материк «императрицы» Дзингу (легендарной правительницы Ямато, жены императора Тюаи, по легенде жившей во второй половине IV в., см. НСД, с. 255). Три богини Мунаката, говорит Д. Цугита, считаются хранительницами морских путей, связывавших Японию с тремя древними государствами Кореи - Сираги, Кудара и Кома. Их влиянию приписывается удача завоевательных походов Дзингу. Они издавна почитались как важнейшие божества, заключает Д. Цугита (КС, с. 100-101). Действительно, имена этих трех богинь говорят об их связи с водой, с морем.

НАКАТОМИ (гл. 30). Так именовался крупный род, считавший своим предком бога Амэ-но-коянэ-но микото. Глава этого рода носил титул мурадзи.

НАКАЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Средних Вод [Моря], или Бог-Средний Дух Моря. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Нака - «середина» (по мифу - «среднее морское течение», «средние воды»); цу - родительный падеж в древнеяпонском языке; вата - «море». В тексте «Кодзики» этот элемент обозначен иероглифом *** и выделен знаком «высокий тон»; ми - «дух», можно расшифровать и как уми - «море». Возможно, что в данном мифе речь идет об одном божестве, ведающем морем, которое фигурирует здесь в трех функциях: бога морского дна, бога морской середины (средних вод) и бога поверхности моря.

НАКАЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж [Морской] Середины. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Нака - «середина»; цуцу (записано фонетически) - расшифровывается двояко: «полая трубка», но может указывать на «вечернюю звезду» - Венеру (Юдзуцу); о - «муж», «мужчина».

НАКИМЭ (гл. 25). Плачущая Женщина. Наки (наку) - «плакать»; мэ - «женщина».

НАКИСАВАМЭ-НО КАМИ (гл. 7). Плачущая Богиня Болот. Божество, явившееся из слез Идзанаги, во время смерти богини Идзанами. Наки от наку - «плакать»; сава (в тексте обозначено иероглифом «болото», «топь» ***). толкуется различно: как «обильный», «многочисленный» (ои, амата), как «топь», «болото».

НАЦУ-НО-МЭ-НО КАМИ (гл. 24). Богиня Лета. Богиня, рожденная Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Нацу - «лето»; но - родительный падеж; мэ - «женщина». Другое имя Нацутакацухи-но ками.

НАЦУТАКАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Летнего Высокого Солнца. Нацу - «лето»; така - «высокий»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь». Другое имя Нацу-но- мэ-но ками.

НИВАТАКАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Высокого Солнца во Дворе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Нива - «двор», «сад»; така - «высокий»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь».

НИВАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Солнца во Дворе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Нива - «двор», «сад»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь».

НОДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Божество-Дух Равнин. Богиня, рожденная Идзанаги и Идзанами. Но - «равнина»; цу (дзу) - родительный падеж; ти - «мудрость», «разум». Толкуется как почтительное окончание имени (обычно, мужского). Возможно, «дух». Другое имя Кая-но-химэ-но ками.

НУКАТА (гл. 11). Идентифицируется предположительно с современным г. Яматокорияма, преф. Нара.

НУНАКАВА-ХИМЭ (гл. 20). Дева из Нунакава. Жена бога Ятихоко-но ками (Оо-кунинуси-но ками). Нунакава - топоним. Идентифицируется предположительно с современным г. Итогава, преф. Ниигата.

НУНООСИТОМИТОРИНАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Моря Кричащих Птиц Нуноси. Божество, рожденное Миронами-но ками и Аонумауманумаоси-химэ. Нуно - «холст»; оси - «бесшумный», «тайный»; возможно, оси - «большой», «многочисленный». Другая расшифровка: Нуноси - топоним; томи - «богатство»; тори - возможно, «птицы»; нару - «кричать» (о птицах); ми - «дух». Возможно, уми - «море». Можно расшифровать нару ми как «шумящее море», «ревущее море». Возможно, топоним.

НЭ-НО КАТАСУ КУНИ (гл. 10, 17). Страна на Твердых Корнях. Подземная страна, Царство мертвых, владения Идзанами-но микото. Нэ - «корень», «основа»; но - родительный падеж; ката - вероятно, «твердый», «крепкий»; су - не расшифровано. Возможно, что катасу от катаси - «твердый». Другая расшифровка: катасуми - «уединенный угол», «отдаленная сторона». Другое название Ёми-но куни (Ёмоцукуни).

НЭСАКУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог [Грома], Рассекающий Основания [Скал]. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Нэ - «корни», «основания»; саку - «раскалывать». Этот бог, так же как бог Ивасаку-но ками, очевидно, обожествление грома, «раскалывающего утесы».

ОДОЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Косогоров [Горных Склонов]. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Одо (записано фонетически) - «склон», «спуск», вероятно, от оридо. Иначе - «узкий проход», «пролив». Яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОКАМИ-НО КАМИ (гл. 15, 21). Бог-Дракон. Оками (записано фонетически). См. Кураоками-но ками.

ОКИДЗАКАРУ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Морской Дали. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море»; дзакару (сакару) - «быть далеким», «удаляться». Противопоставляется именам богов с элементом хэ (например, Хэдзакару-но ками).

ОКИЦУКАХИБЭРА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Морской Прибрежной Полосы. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море», «морская даль»; цу - родительный падеж, кахи (записано фонетически) - «промежуток», «узкий проход»; бэ - «окрестности», «окружающие места»; ра - суффикс, не расшифрован. Очевидно, полагают комментаторы, имя этого бога выражает отождествление пространства (промежутка) между прибрежной полосой, взморьем и открытым морем.

ОКИЦУМИЯ (гл. 11, 21). Название храма, где поклоняются богине Такири-бимэ-но микото. Находится на о-ве Окиносима, в у. Мунаката, преф. Фукуока. Иначе называется Оцумия, Окуцумия. Входит в комплекс храма Мунаката-дзиндзя. Название происходит, вероятно, от расположения храма - на острове, в открытом море.

ОКИЦУНАГИСА-ХИКО-НО КАМИ (гл. 9). Юноша-Бог Прибоя в Открытом Море. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж; нагиса - «прибрежная полоса», «полоса прибоя».

ОКИЦУСИМА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Дева-Богиня Островов в Открытом Море. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж; сима - «остров», «острова»; химэ - «юная девушка», «знатная девушка» (дословно: «солнечная женщина»). Другое имя Такири-бимэ-но микото.

ОКИЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 24). Юноша-Бог Тлеющих Углей. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж. Возможно другое толкование: окицу - «тлеющие (красные) угли», «последние угольки» ***; хико - «юноша», «знатный юноша» (дословно: «сын солнца»),

ОКИЦУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева-Богиня Тлеющих Углей. Божество, рожденное в паре с Окицу-хико-но ками.

ОКУЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Глуби Гор. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги Оку - «глубь», «глубинные места»; яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОМИДЗУНУ-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Правитель Омидзу. Божество, рожденное Фукабуги-но-мидзуярэхана-но ками и Амэ-но-цудоэтинэ-но ками. Омидзу, вероятно, топоним, однако имя не вполне ясно. Мотоори Норинага высказывает предположение, не означает ли имя этого бога «Хозяин Больших Вод», расшифровывая о - как «большой», мидзу - «вода», ну от нуси - «хозяин» (КД, с. 512). Мы исходим при расшифровке из того, что первый элемент имени, о, не является здесь «долгим», как это должно быть при значении «большой».

ОМОДАРУ-НО КАМИ (гл. 2). Бог Совершенного Облика. Одно из первых божеств, явившихся в Такама-но хара. Омодару - записано фонетически, но в «Нихонги» обозначено иероглифами «поверхность», «лицо», «облик» *** и «доставать», «быть достаточным», «полным» ***. Исходя из этого написания, К. Курано толкует имя как выражение «совершенного облика». Это - обожествление «законченного», совершенного облика (КТ, с. 47). Д. Цугита. полагает, что речь идет здесь об «облике Земли», который приобретает законченный характер, становится совершенным (КС, с. 25).

ОМОИКАНЭ-НО КАМИ (гл. 12, 25, 26, 30). Бог Размышляющий. О происхождении этого бога ничего не говорится в тексте «Кодзики», поэтому неизвестно, кем из богов он рожден. В «Словаре Кодзики» он определяется как дитя богини Така-ми-мусуби-но ками (см.: КДЗТ, с. 331). Омои от омоу - «думать», «размышлять»; канэ - идеограмма «металл». В «Нихонги» элемент канэ записан иероглифом «совмещать» ***. Это говорит о том, что в тексте «Кодзики» «металл» является силлабемой. Комментаторы истолковывают это божество как обожествление разума, способности мыслить. Другое имя Токоё-но-омоиканэ-но ками.

ОНОГОРОДЗИМА (гл. 3). Сам Собой Сгустившийся Остров. Мифический остров, созданный богами Идзанаги и Идзанами раньше других островов. Идентифицировать его нельзя: комментаторы высказывают предположение, что это один из островов Осакского залива (К. Курано). В названии элемент оно можно расшифровать как «сам», «сам собой»; горо - от выражения коро-коро, звукоподражания, которым в тексте передано журчание соленой воды, помешиваемой копьем (см. миф о рождении страны); дзима (сима) - номенклатурный термин - «остров».

ОО-БЭ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева Богиня Большого Очага. Оо - «большой»; бэ - вероятно, «очаг». См. хэцуи (от хэцухи) *** - «бог очага» (БЯРС, т. 2, с. 317). Другое имя Окицу-химэ-но микото.

ОО-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Великого Моря. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; вата-цуми - «дух моря». См. также Вата-цуми-но ками.

ОО-ГЭЦУ-ХИМЭ [-НО КАМИ] (гл. 5). Дева-Богиня Великой Пищи. Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой»; гэ (кэ) - записано фонетически, комментаторами поясняется как «пища» (ука, укэ); цу - родительный падеж; химэ - «благородная девушка», «юная девушка». В образе Богини Пищи выступает также в гл. 13, 24. Другое название Ава-но куни.

ОО-КАГАЯМАТО-ОМИ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Благородный Бог Большого Светящегося Входа в Горе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Кагаё-химэ. Оо - «большой», «великий»; кага (от кагу) - «осветиться», «сиять»; яма - «гора»; то - вероятно, «вход», «дверь»; оми - «благородное лицо» (почтительно), «он», «тот». Возможна другая расшифровка: Ямато - топоним.

ОО-КАМУДЗУМИ-НО МИКОТО (гл. 8). Вероятно, Великие Божественные Боги-Духи (иначе Великие Божественные Плоды [Персика]). Название, которое бог Идзанаги дал плодам персика, спасшим его в царстве смерти. Оо - «большой», «великий»; каму - «божественный»; дзуми (цуми) - «дух». Возможна другая расшифровка; дзу (цу) - родительный падеж; ми - «плоды персика». Однако последний элемент имени, который обычно обозначается идеографически, здесь записан знаком «красота» ***.

ОО-КОТООСИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Вероятно, Бог-Муж Великого Деяния. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; кото - «дело», «деяние»; оси - не вполне ясно, возможно, от ооси - «большой», «многочисленный». Другая расшифровка: оси - «бесшумный», «тайный». Последний элемент, о, вероятно, окончание мужского имени - «муж», «мужчина». Некоторые комментаторы, например Д. Цугита, рассматривают в целом элемент осио как «украшающий эпитет в именах богов мужского пола».

ОО-КУНИ-МИ-ТАМА-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Священный Дух Великой Страны. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Оо - «великий», «большой»; куни - «страна», «земля»; ми - «священный», возможно, «дух»; тама - «дух», возможно, «драгоценность».

ОО-КУНИНУСИ-НО КАМИ (гл. 15, 16, 21, 23, 25, 27, 28). Бог-Правитель Великой Страны. Божество, рожденное богом Амэ-но-фуюкину-но ками и богиней Сасикуни-вакахимэ. Оо - «большой», «великий»; куни - «страна», «земля»; нуси - «хозяин», «правитель». В «Кодзики» этот бог выступает как потомок Суса-но-о в шестом колене, но по «Нихонги» он - сын Суса-но-о, рожденный им с принцессой Кусинада-химэ. В словаре «Кодзики-дзитэн» находим следующее пояснение к имени этого бога: он - проявление сил, противостоящих Такама-но хара, с его появлением мифы цикла Идзумо достигают своей кульминации (КДЗТ, с. 313). Мифы, героем которых является Оо-кунинуси, носят скорее характер сказки, чем мифа: в них фигурируют злые братья, преследующие младшего, угнетенного брата, и «помощное животное» - заяц, предсказывающий доброму богу, что именно он станет правителем страны и получит руку невесты. Такой характер рассказов об Оо-кунинуси говорит об их более позднем происхождении по сравнению с другими мифами «Кодзики». Другие имена Оо-кунинуси-но микото, Оо-намудзи-но ками, Асихарасико-о-но ками, Ятихоко-но ками, Уцусикунидама-но ками.

ОО-МАГАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Больших Зол. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оо - «большой», «великий». Мага - «вина», «проступок», «несчастье», «нечистота»; цу - родительный падеж; хи - «дух», «душа».

ООМИ (гл. 10). Название древней провинции В настоящее время входит в преф. Сига. В тексте «Кодзики» приведено ее старое иероглифическое обозначение ***. Теперь пишется *** Ооми являлась в древности резиденцией японских правителей. Как говорят источники, здесь находился двор легендарного «императора» Сэйму (131-193), двор императора Тэнта (662-671). В Ооми располагался и двор следующего правителя, Кобун, и лишь после его падения, в 672 г., резиденция императоров была перенесена.

ОО-НАМУДЗИ-НО КАМИ (гл. 15, 22). Почитаемый Бог Великого Имени (иначе Владелец Великой Земли). Одно из имен бога Оо-кунинуси. Оо - «большой», «великий»; на - возможно, «имя». Вместе - «большое (великое) имя», может быть, в противопоставление имени бога Сукуна-Бикона, где сукуна толкуется как «малое имя». Оба эти бога часто фигурируют рядом как два «строителя страны». В тексте «Кодзики» имя Оо-намудзи записано фонетически, но в «Нихонги», где этот бог именуется Оо-намути, в его имени имеется идеограмма *** «почитаемый», «высокий» ***. В «Идзумо-фудоки» его имя - Оо-намоти, что можно расшифровать как «владелец (хозяин) большого имени» (ИФ, с. 103, 107, 109 и др.). К. А. Попов указывает, что во многих легендах «Идзумо-фудоки» этот бог выступает как создатель Поднебесной, победитель восьмиглавого змея (по одной версии), покоритель восьми земель в Коси (по другой), главное действующее лицо легенды об «уступке страны» (ИФ, с. 147). Однако элемент на в имени Оо-намоти можно расшифровать также в значении «земля». Так толкует его Мотоори Норинага, приводя в пример такие слова, как нануси ***, наёсэтё *** и др. Мотоори Норинага записывает имя Оо-намоти идеограммами *** (КС, с. 136).

ОО-НАОБИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Великого Исправления. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оо - «большой», «великий»; наоби - вероятно, «исправление» ***. Здесь это следует понимать в ритуальном смысле, т.е. в значении очищения от зла, скверны, нечистоты. Ср. с Камунаоби-но ками.

ОО-НО-ДЭ-ХИМЭ (гл. 5). Современный о-в Сёходосима в у. Сёдзу, преф. Кагава. Название записано фонетически. Не расшифровано. Интересно отметить тем не менее наличие в названии острова элемента химэ. В этом выражена персонификация острова в образе женщины, девушки. Другое название Адзукидзима.

ОО-СИМА (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. В Японии имеется несколько островов под этим названием, которое означает «Большой остров». Возможно, что данный остров - это Осима, входящий в у. Осима, преф. Ямагути. В древности отсюда отправлялись в далекие морские путешествия. Другое название Оо-тамару-вакэ.

ОО-ТАМАРУ-ВАКЭ (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. В имени острова здесь персонифицируется юноша, молодой мужчина (вакэ). Остров не идентифицирован. Название не расшифровывается. Другое название Оо-сима.

ОО-ТОМАТО-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Возможно, Юноша-Бог Большого Склона (Спуска с Горы) (иначе Юноша-Бог [Покровитель] Блуждающих [Путников]). Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Оо - «большой»; томато (записано фонетически ***) - неясно, возможно, «горный перевал». Ясумаро в специальном примечании указывает, что знак *** здесь читается по его японскому значению («кун»). Матохи (совр. мадои - «блуждание», «блуждать»). Но если принять это как целый элемент, окончанием имени становится не хико, как обычно в подобных именах, а ко (и соответственно мэ), чего мы не встретим в других случаях. X. Канда и Д. Ота считают, что то - это сокращение от токоро - «место». Не означает ли все имя «блуждать», «потерять дорогу»? - предполагают комментаторы (К, с. 184). Мотоори Норинага рассматривает томато как сокращение от томаридо, указывающее на изгиб горного склона, спуск (КД, с. 268). Можно расшифровать ма как «промежуток», «расщелину», элемент тома как «проход». Д. Цугита указывает на слово матока - «закругление», «мягкие очертания» (КС, с. 46). Хико - «юный», «юноша».

ОО-ТОМАТО-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Возможно, Дева-Богиня Большого Склона (иначе Дева-Богиня [Покровительница] Блуждающих [Путников]). Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ-но ками. Оо - «большой»; томато - возможно, «горный перевал»; химэ - «девушка», «дева».

ОО-ТОНОБЭ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Богиня Больших Покоев. Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но хара. Имя записано фонетически. Оо - «большой», «великий»; то - возможно, «дверь», но можно расшифровать и как сокращение от токоро - «место»; но - родительный падеж; бэ - «окрестности», «местность вокруг». К. Курано полагает, что в этом имени выражено обожествление места, жилища (КТ, с. 62).

ОО-ТОНОДЗИ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Бог Больших Покоев. Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но-хара. Записано фонетически. Дзи - возможно, «дорога». Может, однако, пониматься и как окончание мужского имени (ти). Ср. с Оо-тонобэ-но ками.

ОО-ТОСИ-НО КАМИ (гл. И, 24). Бог Великой Жатвы (иначе Бог Великого Года). Божество, рожденное Суса-но-о и Каму- оо-ити-химэ. Оо - «большой», «великий»; тоси - «год», «жатва», «урожай».

ОО-ТОХИ-ВАКЭ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Большого Входа [в Жилище]. Оо - «большой», «великий»; то - вероятно, «дверь», «вход» («вход в жилище», «створки ворот»); хи - неясно; вакэ - «молодой бог», «юный мужчина», окончание мужского имени.

ОО-ХАКАРИ (гл. 26). Вероятно, Великая Мера. Оо - «большой», «великий»; хакари от хакару - «мерить», «измерять». Другое название Камудо-но цуруги.

ОО-ЦУТИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Великой Земли. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-но ками. Оо - «большой», «великий»; цути - «земля».

ОО-Я-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Большой Кровли. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; я - вероятно, «кровля», «жилище»; бико (хико) - «молодой (юный) мужчина».

ОО-ЯМАКУИ-НО-КАМИ (гл. 24). Бог Больших Горных Столбов. Божество, рожденное О-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-но ками. Оо - «большой», «великий»; яма - «гора»; куи - «столб», «свая». Другое имя Ямасуэ-но-оо-нуси-но ками.

ОО-ЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Больших Гор. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОО-ЯМАТО-ТОЁАКИДЗУСИМА (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; тоё - «богатый», «обильный» (играет роль украшающего эпитета); аки - «осень» как символ урожая; тоёаки - «обильная (щедрая) осень», т.е. «обильный урожай»; дзу - то же, что цу - родительный падеж; сима - «остров». Все это вместе является хвалебным наименованием о-ва Хонсю. Есть, однако, и другое толкование: название острова подразумевает Ямато - обильный, богатый зерном район, но не весь Хонсю в целом. Заметим, что, поскольку область Ямато являлась религиозным и политическим центром всего района Кинай, вполне возможно, что, так же как Ямато стало словом-синонимом для всей Японии, так и под названием Оо-ямато-тоёакидзусима мог подразумеваться весь о-в Хонсю, если не вся Япония. Намек на это можно усмотреть в хвалебном префиксе оо (Оо-ямато), дающем значение «Великий Ямато». Д. Цугита приводит в качестве примера таких расширительных применений название Цукуси как общее наименование о-ва Кюсю и Иё как название всего о-ва Сикоку (КС, с. 37). Другое название Амацумисора-тоёакидзунэ-вакэ.

ОСИКОТИ (гл. 11). Старая провинция Коти, в настоящее время включает в себя уезды Минами-Кавати, Нака-Кавати и Кита-Кавати.

САДО (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. В настоящее время является составной частью преф. Ниигата.

САЁРИ-БИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11) Дева-Богиня Причалов. Божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Са - префикс, ёри от ёру - «приставать», «причаливать» (о судах). Д. Цугита, однако, толкует элемент ёри как хвалебный эпитет, означающий «хороший» (КС, с. 92). Комментаторы полагают, что саёрибимэ означает «женщина, одержимая божеством» (очевидно, от значения ёру - «прикасаться», «приставать к...»), «осененная богами». Другое имя Итикисима-химэ-но микото.

САКИТАМА-ХИМЭ (гл. 21). Дева Счастливой Жемчужины. Богиня, дочь Амэ-но-минакануси-но ками. Саки - «счастье»; тама - «жемчужина», «драгоценность», может быть, «душа», химэ (бимэ) - «дева».

САНУКИ (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. Название древней провинции на о-ве Сикоку. В настоящее время преф. Кагава. Другое название Ииёри-хико.

САРУДА-БИКО [-НО КАМИ] (гл. 29, 31). Юноша-Бог из Саруда. Саруда - топоним, не идентифицируется (дословно: «обезьянье поле»). Бико (хико) - «юноша». Другое имя Авасаку-ми-тама.

САСА (гл. 12). Один из видов бамбука, Sasa nipponika.

САСИКУНИ-ВАКА-ХИМЭ (гл. 13). Юная Дева из Страны Саси. Богиня, мать Оо-кунинуси. Саси - очевидно, топоним, не идентифицируется. Отметим лишь, что в настоящее время, в у. Охара преф. Симанэ имеются Камидзаси и Симодзаси. Комментаторы X. Канда и Д. Ота предполагают, что саси может означать способ первобытного земледелия якибата, когда на определенном участке земли выжигали растительность и прямо в пепелище засевали зерно (гречиху, просо и пр.). Куни - «земля», «страна»; вака-химэ - «юная девушка».

САСИКУНИ-НО ОО-КАМИ (гл. 15). Великий Бог Страны Саси. Отец Сасикуни-вака-химэ. Сасикуни - страна Саси; оо-ками - «великий бог».

САХИМОТИ-НО КАМИ (гл. 34). Бог-Владелец Кинжала. Сахи - «кинжал»; моти - «владелец», «хозяин».

САЯРИМАСУЁМИДО-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великий Бог Двери, Преградившей Вход. Саяри от саяру (савару) - «загораживать» (проход), «задерживать»; масу - «находиться», «существовать»; ёми - «Страна Ёми», «Страна мертвых»; до - «дверь»; оо - «большой», «великий»; ками - «бог». Другое название Тигаэси-но оо-ками.

СИГИЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Лесистых Гор (иначе Бог-Дух Уступчатых Гор). Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Сигияма, вероятно, сикияма *** - «горы, громоздящиеся одна на другую», «уступы гор». Другое толкование: сигэяма, т.е. «горы, поросшие лесом», «густолесистые горы»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

СИКИЯМАНУСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Правитель Лесистых Гор (иначе Бог-Правитель Уступчатых Гор). Сикияма - «горы, громоздящиеся одна на другую»; нуси - «хозяин», «правитель».

СИМОЦУУНАКАМИ (гл. 11). Дословно: «Нижний Унаками». Район на Хонсю. Относится к нынешнему у. Кайдзё, преф. Тиба.

СИНАНО (гл. 28). В тексте Синано-но куни. Название древней провинции на о-ве Хонсю. Нынешняя преф. Нагано.

СИНАЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Ветра. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Сина (записано фонетически) - «долгое дыхание». Ассоциируется с ветром: ср. со словами араси («буря»), ниси («западный ветер»), сикэ («сильный ветер», «шторм»). Д. Цугита указывает, что древние люди считали ветер дыханием божества ветра. Он приводит также как пример название птицы нио, в древности именовавшейся синагатори, т.е. «птица с долгим дыханием». Цу - родительный падеж; хико - «юноша».

СИО-ЦУТИ-НО КАМИ (гл. 33). Бог-Дух Морских Путей, или Бог-Дух Морских Вод. Сио - «соль», «морская вода»; пути - может быть, «молот». Можно расшифровать иначе: цу - родительный падеж; ти - «дух». Можно также толковать ти как сокращение от мити - «путь», «морские пути».

СИРАХИ-НО КАМИ (гл. 24). Возможно, Бог Сираги. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Сирахи - вероятно, топоним Сираги. Не идентифицирован, но можно обратиться к названию о-ва Сирахи-вакэ, где Сирахи фигурирует в тексте «Кодзики» как другое название для Цукуси (гл. 5).

СИРАХИ-ВАКЭ (гл. 5). Одно из названий о-ва Цукуси, рожденного Идзанаги и Идзанами. Не идентифицируется. Элемент вакэ говорит о персонификации в названии острова какого-то божества. Можно толковать сирахи как «белое (яркое) солнце». Может быть, именем Сирахи-вакэ называли божество местности, которая должна в этом случае именоваться Сирахи (Сираги). Остается неясным.

СИТАТЭРУ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21). Дева-Ниже Светящаяся Богиня. Богиня, дочь Оо-кунинуси и Такири-бимэ. Сита - «низ», «нижние места»; тэру - «светить», «освещать», «светиться»; химэ - «дева». Другое имя Така-химэ-но микото.

СОДОКУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух, Достигший Дна. Соко - «дно»; доку, возможно, то же, что цуку - «доставать (до чего-либо)», «достигать»; ми - «священный»; тама - «дух».

СОКОЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Морского Дна. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Соко - «дно»; цу - родительный падеж; вата - «море» (в древнеяпонском языке); ми - «дух», может быть, сокращение от уми - «море».

СОКОЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж Правитель Дна. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Соко - «дно»; цуцу (в тексте «Кодзики» записано знаком - «полая трубка»), по мнению комментаторов, в частности, по толкованию К. Курано, «звезда» ***. Поэтому, поясняет К. Курано, три божества, являющиеся во время омовения Идзанаги и именующиеся цуцу-но-о *** - это созвездие из трех звезд, в центре которого находится Орион. Можно также толковать элемент цуцу как сокращение от юдзуцу, что означает «вечерняя звезда», т.е. Венера. Очевидно, божества, фигурирующие в рассказе об очищении (омовении) Идзанаги, связывались не просто с морем, но с морскими путями, с мореплаванием. X. Канда и Д. Ота указывают, что бога Сокоцуцу-но-о-но микото считали богом мореплавания, а также богом стоянки судна на якоре, толкуя в этом случае его имя как сокоуу-цу-но-о ***, где второй знак цу *** означает «гавань» (К, с. 198-199).

СОХОРИ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Сохори. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Камуикумусуби-но ками. Сохори, вероятно, топоним, не идентифицирован.

СУВА (гл. 28). Район в старой провинции Синано. В настоящее время относится к у. Сува, преф. Нагано. Здесь находится большое озеро, именуемое в мифе «Море Сува», а также два известных храма.

СУГА (гл. 15). Местность в Идзумо. В настоящее время - Суга в у. Охара, преф. Симанэ. В тексте «Кодзики» записано фонетически, но истолковывается как «чистая (священная) местность».

СУКУНА-БИКОНА [-НО КАМИ] (гл. 22). Бог-Малыш (дословно: Юноша-Бог Малого Имени). Божество, рожденное Камимусуби-но ми-оя-но микото. Сукуна (записано идеографически) - «малое имя»; бикона (записано фонетически), вероятно, бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина»; на - не расшифровано. Мотоори Норинага полагает, что это имя означает «юноша с малым именем» (сукуна-хико) в противоположность имени Оо-намудзи, где оо-на - «большое имя». В нашем переводе - Почитаемый Бог Великого Имени (МН-дзэнсю, т. 2, с. 568-569). Возможно другое толкование: сукуна-хико - «маленький мужчина (юноша)», т.е. сукуна можно рассматривать как основу прилагательного сукунаи.

СУМИНОЭ (гл. 9). Позднейшее название Сумиёси. Побережье и порт в районе Сумиёси, в Осака.

СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 10, 11, 14, 17). Другое имя Хая-Суса-но-о-но микото, Такэхая-Суса-но-о-но микото.

СУСЭРИ-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 18, 19, 21) Дева Ярая Богиня (иначе Ярая Дева). Дочь Суса-но-о, жена Оо-кунинуси. Сусэри (записано фонетически), возможно, от сусуму - «продвигаться вперед», «торопиться», предполагает Мотоори Норинага. Думается, однако, что вернее другая расшифровка: элемент суса (тот же, что и в имени Суса-но-о) от сусабу - «энергично действовать», «свирепствовать» или «дичать», «грубеть» (БЯРС, т. 2, с. 165). По мифам «Кодзики», Сусэри-бимэ - энергичная, активная богиня, спасающая Оо-кунинуси от коварных замыслов Суса-но-о. Далее она выступает как ревнивая жена.

СУХИДЗИНИ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Богиня Осаждающегося Песка (иначе Богиня Осевшего Песка). Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но хара. Имя расшифровывается лишь предположительно. Так, су можно рассматривать как сокращение от суна - «песок». Однако есть другое предположение: Камо Мабути рассматривает су как «остаток» от тидзуму - «погружаться на дно», «оседать» (КТ, с. 47). Предположение Камо Мабути может иметь основание в том, что эта богиня является в паре с богом Ухидзини-но ками, в имени которого элемент у может в свою очередь рассматриваться как «остаток» от укабу - «всплывать» (оба имени записаны фонетически). Хидзи - вероятно, «грязь», «жидкая грязь» ***; ни (измененное нэ) - «корень», «основа», возможно, сокращение от нума - «болото». В общем оба имени говорят о земле, уже сгустившейся до состояния топи, болота, в котором смешались грязь и песок.

ТАГА (гл. 10). Местность в старой провинции Ооми. В настоящее время входит в у. Инуками, преф. Сига. Здесь находится храм, посвященный богине Идзанами.

ТАГИСИ (гл. 28). Побережье в Идзумо. Здесь находится храм, по легенде построенный богом Оо-кунинуси.

ТАДЗИКАРА-О-НО КАМИ (гл. 30). Бог-Силач, или Бог-Муж Могучих Рук. Другое имя Амэ-но-тадзикара-о-но микото.

ТАКАГИ-НО КАМИ (гл. 23, 27, 29). Бог Высоких Деревьев (Высокого Дерева). Наряду с Аматэрасу, одно из важных божеств в мифах «Кодзики». Така - «высокий»; ги (ки) - очевидно, «дерево». Другое имя Така-ми-мусуби-но ками.

ТАКАМА-НО ХАРА (гл. 1, 10, 12, 29). Равнина Высокого Неба. Така - «высокий»; ма от ама, амэ - «небо»; хара - «равнина». По мифам «Кодзики», а также «Нихонги» - «верхний мир», обиталище небесных богов.

ТАКА-МИ-МУСУБИ-НО КАМИ (гл. 1, 12, 25, 27, 29) Бог Высокого Священного Творения. Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Така - «высокий»; ми - «священный»; мусуби (мусубу) - «рождать», «давать жизнь», «творить» (ср. ми-о-мусубу - «приносить плоды» (о дереве)). Другое имя Такаги-но ками.

ТАКАТИХО (гл. 30, 35). Тысяча Высоких Вершин. Название горы в Хюга. Сюда, по мифу «Кодзики», спустился бог Ниниги при своем нисхождении с небес. Така - «высокий»; ти - «тысяча»; хо - «вершина» (горы), «пик». Сейчас место, где находится гора Такатихо, - это у. Нисисуки, преф. Миядзака.

ТАКА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21. 26). Дева-Высокая Богиня. Дочь Оо-кунинуси и Такири-бимэ. Така - «высокий»; химэ - «юная дева». Другое имя Ситатэру-химэ-но микото.

ТАКИРИ-БИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11, 21). Дева-Богиня Тумана, может быть, Высокая Дева-Богиня Тумана. Первое божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Становится затем женой Оо-кунинуси. Та - возможно, «поле», но, может быть, префикс, остаток от така - «высокий» (хвалебный эпитет); кири - «туман»; бимэ (химэ) - «юная дева». Этой богине посвящен храм Окицумия в у. Мунаката, провинция Тикудзэн. Другое имя Оки цусима-химэ-но микото.

ТАКИЦУ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Дева-Богиня Быстрых Вод, или Дева-Богиня Водопадов. Божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Таки - «водопад», «бурные воды»; цу - родительный падеж; химэ - «юная дева».

ТАКЭЁРИ-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Такэ - «мужественный», «доблестный»; ёри - неясно, по толкованию Мотоори Норинага, происходит от ёроси - «хороший» (украшающий эпитет); вакэ - окончание мужского имени, говорит о персонификации в названии острова образа молодого (мужественного, храброго) мужчины. Поскольку идентифицируется с провинцией Тоса, возможно, что Такэёри-вакэ - божество этой местности.

ТАКЭМИКАДЗУТИ-НО-О-НО КАМИ (гл. 7, 27, 28). Доблестный Устрашающий Бог-Муж. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Такэ - «доблестный», «храбрый»; мика - то же, что ика - «устрашающий», «гневный»; цу - старый родительный падеж; mu - «мужское» вежливое (почтительное) окончание; но - родительный падеж; о *** - «муж», «мужчина». Возможно, что элемент мика нужно понимать как «кувшин» (для хранения сакэ) ***. Другое имя Такэфуцу-но ками, Тоёфуцу-мо ками.

ТАКЭМИНАКАТА-НО КАМИ (гл. 28). Доблестный Бог Минаката. Сын Оо-кунинуси. Такэ - «доблестный», «храбрый»; минаката - топоним, под которым, очевидно, нужно понимать Мунаката.

ТАКЭТИ (гл. 11). Название района в Ямато. Входит в современный у. Такаити, преф. Нара.

ТАКЭФУЦУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог Доблестного Удара Мечом. Такэ - «доблестный», «храбрый»; фуцу рассматривается комментаторами как подражание звуку от удара мечом, поэтому может означать «меч». Другое имя Такэмикадзути-но-о-но ками.

ТАКЭХАЯ-СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9, 10, 18). Доблестный Быстрый Ярый Бог-Муж (иначе Доблестный Быстрый Бог-Муж из Суса). Сын бога Идзанаги. Такэ - «доблестный», «храбрый», «отважный»; хая - «быстрый», «бурный». Комментаторы рассматривают оба эти элемента как украшающие эпитеты. Суса - расшифровывается как название местности в Идзумо (не идентифицировано), но можно толковать его и как происходящее от сусабу (сусуму) - «быстро, энергично действовать», «бурно действовать», «яриться»; но - родительный падеж; о *** - «муж», «мужчина». Другое имя Хая-Суса-но-о-но микото, Суса-но-о-но микото.

ТАКЭХИ-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Название может быть расшифровано как такэ - «доблестный»; хи - вероятно, «солнце»; вакэ - окончание мужского имени, часто встречающееся в названиях островов, фигурирующих в первых мифах «Кодзики». Говорит о персонификации в названии острова образа молодого, доблестного, отважного мужчины. Другое название Кумасо.

ТАКЭХИКАТА-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Такэ может быть расшифровано как «доблестный»; хи - вероятно, «солнце», но может быть и «огонь»; ката - «стороны», «одна сторона»; вакэ - окончание мужского имени. Другое название Киби-но-кодзима.

ТАКЭХИМУКАХИ-ТОЁКУДЗИХИНЭ-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Комментаторы высказывают предположение, что в этом длинном названии острова соединились два названия: Такэхимукаи и Тоёкудзихинэ. Такэ - «доблестный», но может означать и «лютый»; химукаи (раньше - химукахи) - возможно, топоним Химука (Хюга) и хи - «солнце». Иначе: химукаи - «повернутый к солнцу»; тоё - «обильный», «богатый» (украшающий эпитет). Кудзихи - неясно. Кудзи, возможно, куси - «диковинный», «странный»; хи - возможно, «солнце»; нэ - «корень»; вакэ - окончание, выражающее персонификацию в названии острова образа молодого (мужественного) мужчины. Другое название Хи.

ТАКЭХИРАТОРИ-НО МИКОТО (гл. 11). Доблестный Бог, Освещающий Сельские Местности. Бог, рожденный Амэ-но-хохи-но микото. Такэ - «доблестный», «храбрый»; хира расшифровывается предположительно как хина - «сельская местность», «провинция»; тори также предположительно толкуется как тэри - «светить», «освещать».

ТАМАЁРИ-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 35, 36). Возможно, Дева-[Богиня], Одержимая Духом (иначе Дева-[Богиня] Нанизывания Жемчужин). Дочь бога моря Вата-цуми-но ками. Тама - «жемчужина», «драгоценность» или «дух», «душа». Ёри, вероятно, от ёру - «приближаться», «подходить сюда», «приставать» (к берегу). Иначе: «свивать», «скручивать» (нить).

ТАМА-НО-Я-НО МИКОТО (гл. 12, 30) Бог-Предок Гранильщиков. Тама - «драгоценный камень», «жемчужина»; но - родительный падеж; я - в слове, обозначающем профессию, дает значение «лица» или места, где занимаются данной профессией. Так, в слове «таманоя» я - лицо, занимающееся обработкой драгоценных камней, «гранильщик», «ювелир». По мифу «Кодзики», бог Тама-но-я-но микото - предок тамацукурибэ - «ювелиров».

ТАНАКА (гл. 11). Древнее наименование различных местностей в Японии. Дословно: «центр (середина) рисовых полей». Не идентифицируется.

ТАТИБА (гл. 9). По мифу - устье реки в Хюга, в Цукуси. Точное местонахождение неизвестно.

ТАХИРИКИСИМАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Вероятно, Бог-Дух из Кидзима. Бог, рожденный Микануси-хико-но ками и Хинараси-химэ. Имя записано фонетически. Неясно. Учитывая, что в японском языке ру и дзу весьма близки, можно толковать последний элемент имени как цуми, т.е. цу как родительный падеж и ми как «дух». Кидзима - очевидно, топоним (см. фудоки).

ТИГАЭСИ-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великий Бог, Обративший Вспять [Богиню]. Ти - сокращенное от мити («дорога»); гаэси от каэсу - «возвращать», «обращать вспять»; оо-ками - «великий бог». Другое имя Саяримасуёмидо-но оо-ками.

ТИКА-НО-СИМА (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. Не идентифицирован. Возможно, что это группа островов Гото, расположенных к западу от Нагасаки. В древности эти острова служили местом причала судов, идущих из Японии в Китай.

ТИМАТА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Развилок Дорог. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Тимата - «разветвления дорог (улиц)».

ТИСИКИ-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великое Божество Погони. Ти, вероятно, от мити - «дорога»; сики от сику *** - «доходить», «достигать». Другое имя Идзанами.

ТОЁАСИХАРА-НО-МИДЗУХО-НО КУНИ (гл. 29). Страна Обильных Тростниковых Равнин, Молодых Рисовых Ростков. Тоё - «обильный», «богатый» (украшающий эпитет); асихара - «тростниковая равнина»; мидзухо - «свежие (молодые) ростки риса», «ростки риса в воде». Другое имя Асихара-но-накацукуни, Тоёасихара-но-тиаки-но-нагаихоаки-но-мидзухо-но куни.

ТОЁАСИХАРА-НО-ТИАКИ-НО-НАГАИХОАКИ-НО-МИДЗУХО-НО КУНИ (гл. 25). Страна Обильных Тростниковых Равнин, Тысячеосенних, Долгих Пятисотенных (Тучных) Молодых Рисовых Ростков. Тоё - «богатый», «обильный» (украшающий эпитет); асихара - «тростниковая равнина»; но - родительный падеж; ти - «тысяча», «множество»; аки - «осень», «время сбора урожая»; нага - «долгий», «длинный»; ихо - старое обозначение числа «пять сотен» (см. коммент. 97); мидзухо - «молодые ростки риса». Другое название Асихара-но-накацукуни, Тоёасихара-но-мидзухо-но куни.

ТОЁИВАМАДО-НО КАМИ (гл. 30). Бог Многих Входов в Скале. Тоё - «обильный»; ива - «скала»; мадо - «окно». Другое имя Кусиивамадо-но ками, Амэ-но-ивато-вакэ-но ками.

ТОЁКУМОНО-НО КАМИ (гл. 2). Бог Обильных Облаков над Равнинами (иначе Бог Обильной Влаги на Равнинах). Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Тоё - «обильный»; кумо - «облака», «осадки», «влага»; но - «поле», «равнина».

ТОЁКУНИ (гл. 5). Дословно: Обильная Земля (Страна). Идентифицируется с районом на о-ве Кюсю, позднее разделенным на две провинции - Бидзэн и Бинго. Современная преф. Оита и часть преф. Фукуока. Тоё здесь украшающий эпитет. Другое имя Тоёхи-вакэ.

ТОЁМИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Бог-Правитель Обильной Священной Пищи. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); ми - «священный»; кэ от укэ - «пища»; ну, очевидно, сокращение от нуси - «правитель», «владелец». Другое имя будущего «императора» Дзимму.

ТОЁТАМА-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 33, 34, 35). Дева-[Богиня] Обильных Жемчужин. Дочь бога моря Вата-цуми-но ками, жена Хоори-но микото. Тоё - «обильный»; тама - «жемчужина», «драгоценность», может быть, «дух», «душа».

ТОЁУКЭ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Обильной Пищи. Богиня, дочь бога Вакумусуби-но ками. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); укэ - «пища».

ТОЁФУЦУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог Могучего Удара Мечом. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); фуцу - «удар меча» (звукоподражание), «меч».

ТОЁХИ-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Тоёхи - предположительно толкуется как «обильное солнце», «щедрое солнце». Другое имя Тоёкуни.

ТОКИХАКАСИ-НО КАМИ (гл. 9). Вероятно, Бог Счета Часов (Времени). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. В тексте «Кодзики» записано идеографически. Токи - «время»; хакаси, вероятно, то же, что хакари - «счет», «отсчет». Возможно другое толкование: хакаси - «опоясывающий» (хакаси катана - «меч, висящий на поясе», в мифах «Кодзики» часто - михакаси). Кошель, отброшенный Идзанаги, из которого явился бог Токихакаси-но ками, несомненно, тоже висел на поясе Идзанаги, замечают комментаторы.

ТОКОЁ [-НО КУНИ] (гл. 12, 21, 36). Токоё - Страна вечной жизни, мифическая страна, «находящаяся далеко за морем».

ТОКОЁ-НО-ОМОИКАНЭ-НО КАМИ (гл. 30). Бог Размышляющий из Вечного Царства. Токоё - «страна вечной жизни» (см. коммент. 125, 232); омои от омоу - «думать», «размышлять»; канэ - «металл», вероятно, силлабема. Другое имя Омонканэ-но ками.

ТОРИКАМИ (гл. 14). Местность в Идзумо, на берегу реки Хи. Идентифицируется с местностью вблизи горы Сэнцу, в древности носившей название Торикамияма, в у. Нита, преф. Симанэ.

ТОРИМИМИ-НО КАМИ (гл. 21). Богиня Птичье Ушко. Богиня, жена Оо-кунинуси. Тори - вероятно, «птица»; мими - вероятно, «ухо».

ТОРИНАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Моря Кричащих Птиц. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Торимими-но ками. Тори - «птица», «птицы»; нару - «кричать», «шуметь», «издавать звук»; ми, возможно, уми - «море», иначе ми - «дух».

ТОРИ-НО-ИВАКУСУБУНЭ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Прочных Как Скалы и Быстрых Как Птицы Лодок из Кусу. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Тори-но - дословно: «птичий». Комментаторы рассматривают этот элемент здесь как эпитет, означающий «быстроногий», «легкий на ногу» (КТ, с. 62). Ива - «скала». Здесь также должно, видимо, рассматриваться, как эпитет, означающий «крепкий», «прочный». Кусу - «камфарное дерево»; бунэ (фунэ) - «лодка».

ТООЦУМАТИНЭ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Богиня Далекого Мати. Богиня, дочь Амэ-но-сагири-но ками. Тооцу - «далекий»; мати - вероятно, топоним, не идентифицирован; нэ - «корень». Встречается и как окончание женского имени.

ТООЦУЯМАСАКИТАРАСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог Далекого Ямасаки. Сын бога Амэ-но-хибараосинадоми-но ками и Вакацукусимэ-но ками. Тооцу - «далекий»; ямасаки (ямадзаки) - вероятно, топоним, не идентифицирован; тараси - «пояс», «перевязь», часто встречающийся элемент в именах членов императорской фамилии. Возможно, от тару - «доставать», «быть достаточным».

ТОЮУКЭ-НО КАМИ (гл. 30). Бог Обильной Пищи. Тою, очевидно, тоже, что тоё - «обильный»; укэ - «пища». Комментаторы указывают, что этому богу поклоняются в Большом храме Исэ.

ТОЯМАЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Передних Склонов. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Комментаторы толкуют тояма как «передние склоны гор» *** в противоположность окуяма - «глуби гор»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ТЭМА (гл. 17). Гора находится в провинции Хоки, предположительно в у. Сайхаку, преф. Тоттори. Точное местонахождение не установлено.

ТЭНАДЗУТИ [-НО КАМИ] (гл. 14). Старуха, Гладящая Руки. Богиня, мать Кусинада-химэ, жены Суса-но-о. Тэ - «рука»; надзути, вероятно, от надзу - «гладить».

УБАРАКИ (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в у. Нисиибараки, преф. Ибараки. Управлялась куни-но мияцуко, считавшим своим предком бога Амацухиконэ-но микото.

УВАЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж Правитель Поверхности. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ува - «верхний»; цуцу - вероятно, «полая трубка». Возможно, «вечерняя звезда» - Венера.

УВАЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Морской Поверхности. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ува - «поверхность»; цу - родительный падеж; ми - «дух»; ватацуми - «дух моря».

УКА-НО-МИ-ТАМА-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Священный Дух Пищи. Божество, рожденное Суса-но-о и Ооити-химэ. Ука - «пища»; но - родительный падеж; ми - «священный»; тама - «дух», «душа».

УМАКУДА (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в преф. Тиба. Ею управлял куни-но мияцуко, считавший предком своего рода Амацухиконэ-но микото.

УМАСИАСИКАБИ-ХИКОДЗИ-НО МИКОТО (гл. 1). Юноша-Бог Прекрасных Побегов Тростника. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. Умаси - «прекрасный», «искусный». Украшающий эпитет, встречающийся в таких, например, сочетаниях, как умасикуни («прекрасная страна»). Аси - «тростник»; каби - «побеги», «усики»; хико - «молодой мужчина», «юноша»; дзи - окончание, вероятно, то же, что ти в словах тити («отец»), одзи («дядя»), т.е. в словах с «мужским» окончанием. Очевидно, здесь обожествление в образе побегов тростника (имеющего в японском фольклоре символическое значение энергии, сил роста молодой земли).

УМИСАТИ-БИКО (гл. 33). Юноша, Удачливый на Море. Уми - «море»; сати - «счастье», «удача», другое значение: «снасть», «орудие лова»; бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина». Другое имя (прозвище) Ходэри-но микото.

УМУГИ-ХИМЭ (гл. 17). Дева-Моллюск (Ракушка). Умуги - старое название ракушки, которая в современном языке именуется хамагури (двустворчатый моллюск); химэ - «дева».

УХИДЗИНИ-НО КАМИ (гл. 2). Предположительно, Бог Всплывающей Грязи. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. У, возможно, «остаток» от укабу (уку) - «всплывать», «подниматься на поверхность»; хидзи - вероятно, «жидкая грязь»; ни, вероятно, от нума - «болото».

УЦУСИКУНИДАМА-НО КАМИ (гл. 15, 18). Бог-Дух Земной Страны, или Бог-Дух Видимой Страны. Уцуси - «реальность», «действительность», «видимые вещи» (противопоставляется всему, связанному с потусторонним миром); куни - «страна», «земля людей»; дама (тама) - «дух» (см. также коммент. 207). Другое имя Оо-кунинуси-но ками.

УЦУСИХИГАНАСАКУ-НО МИКОТО (гл. 9). Бог Расщепления [Видимых] Металлов (если следовать идеографической записи имени). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Уцуси - «видимый», «реальный»; хи - вероятно, «день», «солнце» (записано идеографически); гана - записано идеограммой канэ («металл»); саку - «раскалывать».

ФУКАБУТИ-НО-МИДЗУЯРЭХАНА-НО КАМИ (гл. 15). Возможно, Бог Воды, Брызжущей на Цветы, из Фукабути. Божество, рожденное от Фуха-но-модзикунусуну-но ками и Хикава-химэ. Фукабути - вероятно, топоним (дословно: «пучина»), не идентифицирован; но - родительный падеж; мидзу - очевидно, «вода»; ярэ, возможно, от ярэру - «посылать», «насылать»; хана - вероятно, «цветы». Видимо, это божество связано с водой, так как матерью его является Хикава-химэ, в имени которой есть элемент кава - «река», сама же Хикава-химэ - дочь Бога-Дракона, иначе - Бога Дождя и Снега.

ФУНОДЗУНО-НО КАМИ (гл. 15). Предположительно, Бог Побегов из Фуно (иначе Бог из Фуно). Фуно - вероятно, топоним. К. Курано указывает, что в у. Миёси, в Бунго, есть селение Фуно (КТ, с. 109). Дзу - «возможно»; цу - родительный падеж. Можно расшифровать и как цуно - «рог», «рога», «усики (растения)».

ФУТАГО - см. АМЭФУТАЯ.

ФУТОДАМА-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Бог, Приносящий [Дары]. Божество, участвующее в возвращении Аматэрасу из грота. Футо (записано фонетически) - «грузный», «тяжелый», «толстый» (укращающий эпитет); дама (тама) - «дух», «душа», возможно, «драгоценность». Мотоори Норинага высказывает предположение, что в данном случае это слово является сокращением тамакуси - «подношение». Это один из видов подношения богам - лоскуток бумаги или материи, прикрепляемый к ветке священного деревца сакаки. Есть также выражение футодамакуси («богатое подношение»), указывает Мотоори Норинага (КД, с. 581). В «Нихонги» имя этого бога обозначается идеографически как «бог большой драгоценности» *** (Н, т. 101). Очевидно, что в сцене возвращения Аматэрасу из грота этот бог мыслится выполняющим жреческие функции - он возносит дары (вероятно, с этой функцией связано и предположение Мотоори Норинага). Любопытно, что в «Нихонги» об этом боге прямо говорится, что он Имибэ-но-тоцу-оя - «далекий предок рода Имибэ», рода, члены которого являлись наследственными жрецами.

ФУТЭМИМИ-НО КАМИ (гл. 15). Богиня-Тяжелое Ухо. Богиня, дочь Фунодзуно-но ками. Футэ - вероятно, то же что футо - «тяжелый», «грузный»; мими - «ухо».

ФУХА-НО-МОДЗИКУНУСУНУ-НО КАМИ (гл. 15). Предположительно, Бог-Правитель [из] Страны Фуха. Божество, рожденное Ясимадзинуми-но ками и Ко-но-хана-но-тиру-бимэ. Фуха (фува) - очевидно, топоним, не идентифицирован; модзи, вероятно, то же, что мудзи (в имени Оо-намудзи, например) - «правитель», «хозяин»; куну комментаторы толкуют как слияние слов куни («страна», «земля») и нуси («хозяин», «владелец»), Д. Цугита указывает, что среди уездов преф. Гифу есть у. Фуха, но не связывает его определенно с элементом фуха в имени этого бога (КС, с. 136).

ХАДЗИ (гл. 25). Вид дерева, из которого изготовляли стрелы. Rhus succedanea.

ХАНИЯСУ-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Вязкой Глины. Божество, рожденное Идзанами в болезни. Хани - «глина», «глинозем». Комментаторы толкуют хани (ханицути) как «вязкую глину» - материал для изготовления гончарных изделий, а также лодок (КОД, с. 1811). Элемент ясу расшифровывается как нэясу *** - то же, что ханицути. Бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина».

ХАНИЯСУ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 11). Дева-Богиня Вязкой Глины. Божество, рожденное Идзанами в болезни. Ханиясу - «вязкая глинам; бимэ (химэ) - «дева», «молодая женщина».

ХАРАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Плоскогорий. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хараяма расшифровывается как *** - «низкие горы», «пологие горы», иначе - «горы с плоскими вершинами»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ХАХАКА (гл. 12). Название дерева. Записано фонетически. В словаре «Вамёсё» обозначается иероглифами ***, т.е. как один из видов сакура - японской вишни. Хахака - древнее название. Первый знак здесь - это канива, старое наименование березы, то же, что кабадзакура (КОД, с. 440). На коре этого дерева сжигали лопатку оленя, для того чтобы по форме и расположению трещин определить судьбу.

ХАХИКИ-НО КАМИ (гл. 24). Предположительно, Бог Входа в Жилище. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Хахики (записано фонетически) - не расшифровано. В норито «Тосигои-но сай» - «Праздник Жатвы» фигурирует имя божества Хахики (записано также фонетически, КН, с. 389). Рассматривая это имя в ряду других, Мотоори Норинага толкует его в значении «бог входа в жилище». В старом языке, указывает Мотоори Норинага, существовало, вероятно, слово хахиири, означавшее аюмииру («входить», «входить пешком»). И в современном языке, пишет он, слово иру («входить») произносят как хаиру (в древнеяпонском, возможно, хахиру). В «Гэндзи-моногатари» выражение касикоёри-коко-э-куру («прийти оттуда сюда») часто произносят как хахи ватару. Этот бог, так же как бог Асуха, бог двора, дома, земли, на которой они находятся. Издревле, заключает Мотоори Норинага, боги Асуха и Хахиги связывались с человеческим жильем и двором (МН-дзэнсю, т. 2, с. 600). Однако современные комментаторы, К. Курано и др., продолжают считать это имя неясным.

ХАЯАКИЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Ранней Осени. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хая - «быстрый», «ранний»; аки - «осень»; цу - родительный падеж; хико - «молодой мужчина», «юноша».

ХАЯАКИЦУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Ранней Осени. Божество, рожденное Идзанами и Идзанаги. Хая - «быстрый», «ранний»; аки - «осень»; цу - родительный падеж; химэ - «молодая девушка», «дева».

ХАЯМАТО-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Входов у Предгорий. Божество, рожденное богом Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Хаяма - «предгорья» (см. Хаяма-цу-ми-но ками); то - «дверь», «вход».

ХАЯМА-ЦУ-МИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Предгорий. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хаяма толкуется комментаторами в значении «предгорий» (возможно: «горы, поросшие лесом»). В «Нихонги» в имени этого бога стоит знак фумото *** - «подножие». Цу - родительный падеж; ми - «дух».

ХАЯ-МИКА-НО-ТАКЭСАХАЯ-ДЗИНУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог Быстрый Устрашающий Храбрый Правитель из Сахая. Божество, рожденное Куниоситоми-но-ками и Асина-дака-но ками. Хая - «быстрый», «бурный»; микано - «устрашающий»; такэ - «доблестный», «храбрый»; сахая - возможно, топоним. Возможна и другая расшифровка: са - префикс; хая - «быстрый», как топоним не идентифицирован; дзи, вероятно, ти - окончание мужского имени; ну от нуси - «хозяин», «правитель»; ми - «дух».

ХАЯ-СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 12). Другое имя Такэхая-Суса-но-о-но микото, Суса-но-о-но микото.

ХИ (гл. 5). Старая провинция в Цукуси. В настоящее время преф. Сага, Нагасаки и Кумамото. В древности название этой провинции записывалось также иероглифом «огонь». Возможно, что оно основано на древней легенде о загадочных огоньках, т.е. о свечении воды, которое наблюдается в заливе Цукуси. Во 2-м св. «Кодзики» рассказывается о том, что, когда «император» Кэйко (71-130), возвращаясь из похода на кумасо, находился в местности Удзиби (записана знаками «море», «дорога» и «огни» ***), которую идентифицируют с Хидзэн и Хиго, в ночной тьме на поверхности моря появилось множество огней, благодаря которым судно Кэйко могло благополучно пристать к берегу. Рассказывают также о бесчисленных огнях, которые светятся и в ночь на 30 июля (по лунному календарю) в заливе Яцусиро на Кюсю (КОД, с. 1129-1130).

ХИ (гл. 14). В тексте Хи-но-кава. Название реки в Идзумо (в настоящее время преф. Симанэ). Вытекает из горы Сэнцусан и впадает в озеро Синдзи. Другое название Такэхимукахи-тоёкудзихинэ-вакэ.

ХИБА (гл. 7). В тексте Хиба-но-яма. Мифическая гора, не идентифицируется. По мифам «Кодзики», находится между Идзумо и Хоки.

ХИДЗИРИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Мудрец. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Хидзири - «мудрец».

ХИКАВА-ХИМЭ (гл. 15). Дева из Хикава. Богиня, дочь Оками-но ками. Хикава - топоним (дословно: «солнечная река», может быть, «огненная река»). Предположительно идентифицируется со старой провинцией Мусаси, где находится храм Хикава-дзиндзя. В настоящее время это г. Омия, преф. Сайтама.

ХИКОХО-НО-НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 29). Юноша-Бог Изобилия Рисовых Ростков. Божество, рожденное Амэникиси-куниникиси-амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото и Ёродзухата-тоёакидзуси-химэ. Хико - «юноша», «молодой человек»; хо - «рисовый росток», но, может быть, «огонь»; но - родительный падеж; ниниги - вероятно, «изобильный», «достаточный» (см. в имени Амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото).

ХИКОХОХОДЭМИ-НО МИКОТО (гл. 35). Божество, рожденное Ниниги-но микото и Ко-но-хана-но сакуя-бимэ. Другое имя Амацухико-хикохоходэми-но микото, Хоори-но микото.

ХИМУКА (гл. 9, 30). Идентифицируется с древней провинцией Хюга на о-ве Кюсю. В настоящее время преф. Миядзаки.

ХИМЭДЗИМА (гл. 5). Дева-Остров. Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Идентифицируется с современным о-вом Химэ в у. Хигаси-кунисаки, преф. Оита. Другое название Амэхитацунэ.

ХИНАРАСИ-ХИМЭ (гл. 21). Предположительно, Дева Ровного Огня. Богиня, дочь Оками-но ками. Имя записано фонетически, не расшифровано. Хина - возможно, «сельская местность». Возможна другая расшифровка: хи - «огонь» или «солнце»; нараси - «плоский», «ровный».

ХИНАТЭРИНУКАТАБИТИОИКОТИНИ-НО КАМИ (гл. 21). Предположительно, Богиня, Освещающая Сельские Местности в Нуката. Богиня, жена Оо-кунинуси. Хина - «сельская местность»; тэри (тэру) - «светить», «освещать»; нуката - вероятно, топоним. Идентифицируется предположительно с современной горой Яматокорияма в преф. Нара. В «Нихонги» фигурирует бог по имени Такэхинатэри. Битио - не расшифровано; икотини - не расшифровано. Мотоори Норинага читает этот текст как микотини (МН-дзэнсю, т. 2, с. 558). В этом случае возможна такая расшифровка: мико - «священное дитя» и тини - то же что тинэ (окончание женского имени).

ХИ-НО-КАГА-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Светящегося Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; кага - то же что кагу - «светиться», «сиять»; бико (хико) - «юноша». Другое имя Хи-но-кагуцути-но ками.

ХИ-НО-КАГУЦУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Светящегося Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; кагу - «светиться», «сиять»; цу - родительный падеж; ти - «дух». Другое имя Хи-но-кага-бико-но ками.

ХИ-НО-ЯГИХАЯО-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж Обжигающего и Быстрого Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; яги, возможно, якэ от якэру - «гореть», «сгорать»; хая - «быстрый», «бурный»; о - «муж», «мужчина». Другое имя Хи-но-кага-бико-но ками, Хи-но-кагуцути-но ками.

ХИХАЯХИ-НО КАМИ (гл. 7). Огненный Бог Быстрого Огня. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хи - «огонь»; хая - «быстрый», «бурный»; хи - также «огонь», может быть, «дух».

ХИХИРАГИ-НО-СОНО-ХАНА-МАДЗУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Редчайших Цветов Душистого Кустарника. Хихираги - название вечнозеленого кустарника с душистыми цветами (БЯРС, т. 2, с. 456). Комментаторы полагают, что в имени этого бога оно является постоянным эпитетом (макура котоба). Соно хана - дословно: «его цветы». Мадзуми Мотоори Норинага толкует в значении «редкий», «необычайный» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 559-560).

ХИЭ (гл. 24). Гора в Ближнем Ооми. В настоящее время Хиэйдзан - гора в преф. Сига.

ХОДЭРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог-Светящий Огонь. Божество, рожденное богом Ниниги и Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; дэри (тэри) - «светить». Другое имя Умисати-бико.

ХОКИ (гл. 7, 17). Древняя провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время вместе с провинцией Инаба образует преф. Тоттори.

ХООРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог, Пригибающий Огонь. Божество, рожденное Ниниги и Ко-но-хана-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; ори (ору) - «ломать», «пригибать», «складывать». Другое имя Амацухико-хикохоходэми-но микото, Хикохоходэми-но микото.

ХОСУСЭРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог, Ярящийся Огнем. Божество, рожденное Ниниги и Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; сусэри - вероятно, форма, происходящая от сусабу - «яриться», «буйствовать» (ср. в именах Сусэри-бимэ, Суса-но-о).

ХЭДЗАКАРУ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Береговой Дали. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ (бэ) - «берег», «окрестности»; дзакару (сакару) - «отдаленный», «отстоящий».

ХЭЦУКАХИБЭРА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Прибрежной Полосы. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ (бэ) - «берег», «окрестности»; цу - родительный падеж; кахи (записано фонетически) - «промежуток», «узкий проход»; бэ - «окрестности», «окружающие места»; ра - суффикс, не расшифрован.

ХЭЦУМИЯ (гл. 11). В настоящее время это остров Тасима, где расположен г. Гэнкай, в у. Мунаката, преф. Фукуока. Хэцумия является также названием храма, находящегося в деревне Тадзима. Вместе с храмами Окицумия и Накацумия входит храмовый комплекс Мунаката-дзиндзя.

ХЭЦУНАГИСА-БИКО-НО КАМИ (гл. 9). Юноша-Бог Прибрежного Прибоя. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ - «берег», «окрестности»; цу - родительный падеж; нагиса - «прибрежная полоса», «полоса прибоя»; бико (хико) - «юноша».

ЦУБУТАЦУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух Вскипающих Пузырьков Пены. Цубу - «пузырьки пены»; тацу - «появляться», «вставать» (о волнах и пр.); ми - «священный»; тама - «дух», может быть, «драгоценность». Другое имя Саруда-хико-но ками.

ЦУКИТАЦУФУНАТО-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Поводырь. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Цукитацу - «встать прямо», «выпрямиться»; фуна, очевидно, фунэ - «лодка»; то - «дверь», «вход». Фунато в современном японском языке - «порт» (есть также значение «рыбак», от фунабито). Однако комментаторы единодушно называют этого бога путеводителем по дорогам, дорожным богом-предком, связывая это и с тем, что он явился из отброшенного Идзанаги дорожного посоха (палки). Комментатор Ю. Такэда поясняет, что фигурирующий в «Нихонги» бог Фунадо-но ками, находясь при дороге, охраняет путников от зла (Н, т. 1, с. 75). В норито «Мити-но-аэ-но-сай» («Праздник Приношений на Дороге») фигурирует бог Кунадо (записано фонетически), который толкуется комментатором как бог Фунадо из «Кодзики» (КН, с. 433). Само же имя Кунадо можно расшифровать как ку от куру - «приходить»; на - родительный падеж; до (то) от токоро - «место». Таким образом, и в имени Кунадо также заключено значение «пути», «дороги».

ЦУКУЁМИ-НО МИКОТО (гл. 9). Бог Счета Лун. Божество, рожденное Идзанаги во время очищения. Цуку (цуки) - «луна»; ёми (ёму) - «читать», «считать», «вести счет». Комментаторы расшифровывают цукуёми как «счет лун» и полагают, что это божество связано с лунным календарем. Заметим, что лунное божество считалось мужским божеством. В «Нихонги» встречаем обозначение имени этого бога идеограммами «луна», «ночь», «видеть» *** (Н, т. 1, с. 67), т.е. «луна видна и ночью». В одном из вариантов записано как цукиюми, где юми - идеограмма «лук». В «Манъёсю» записано так же, как в «Кодзики», со знаком ёми - «читать», «отсчитывать», «вести счет» («Манъёсю», п. 1372). Д. Цугита видит в идеограмме ёру («ночь»), входящей в имя этого божества, противопоставление его богине Аматэрасу, которая считалась хирумэ - «женщиной дня» (КС, с. 74).

ЦУКУСИ (гл. 5, 9, 30). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Идентифицируется с провинциями Тикудзэн и Тикуго в современной преф. Фукуока, на о-ве Кюсю. Название Цукуси сохранилось в виде Тикуси. Другое имя Сирахи-вакэ.

ЦУНУГУИ-НО КАМИ (гл. 2). Бог Твердых (Крепких) Свай. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. Цуну, возможно, цуно - «рог». В сочетании может пониматься как «твердый»; гуи (куи) - «свая», «столб». При такой расшифровке имя говорит об обожествлении столба, сваи как опоры жилища. Возможна другая расшифровка: цунугуи от цунугуму - «прорастать», «расти усиками». Д. Цугита толкует куи как куми - элемент в таких словах, например, как мэгуми - «завязь», «распускание почки» (на дереве). Так же он толкует и имя Икугуи-но ками - «что-то начало прорастать, рождаться» (КС, с. 25).

ЦУРАНАГИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Пузырящейся Поверхности [Воды]. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Цура толкуется как сокращение от цубура - «круглое», «кругляшок». В конечном счете то же, что цура - «поверхность»; в этом имени, вероятно, «поверхность воды». Речь может идти здесь о пузырьках пены на поверхности воды. На - родительный падеж; ги (ки) - окончание (то же что в имени Идзанаги).

ЦУРАНАМИ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Пузырящейся Поверхности [Воды]. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Цура от цубура - «круглое», «кругляшок»; ми - окончание, то же что в имени Идзанами.

ЦУСИМА (гл. 5,11). В тексте «Кодзики» обозначен иероглифами. Цу - «гавань», «порт», «причаливать» и сима - «остров» ***. Д. Цугита предполагает, что сюда приставали суда, ходившие в Корею (КС, с. 37). Это предположение правдоподобно, так как Цусима расположен между японским о-вом Кюсю и Кореей. В настоящее время входит в преф. Нагасаки.

ЦУТИ-НО-МИ-ОЯ-НО КАМИ (гл. 24). Богиня-Священная Мать Земли, или Богиня-Мать Священной Земли. Цути - «земля»; но - родительный падеж; ми - «священный»; оя - «мать», «предок». Другое имя Оо-цути-но ками.

ЭХИМЭ (гл. 5). Идентифицируется с современной преф. Эхимэ, на о-ве Сикоку. Другое имя Иё.

ЯГАМИ-ХИМЭ (гл. 16). Дева из Ягами. Богиня, первая жена Оо-кунинуси. Ягами - топоним. Вероятно, находился в древней провинции Инаба, которая идентифицируется с современным у. Ядзу, преф. Тоттори.

ЯГАХАЭ-ХИМЭ (гл. 21). Возможно, Дева Множества Цветений. Богиня, жена Куниоситоми-но ками. Я - «восемь», «множество»; гаэ (хаэ) - возможно, «быть цветущим», «цвести»; химэ - «девушка», «юная дева». Другое имя Асинадака-но ками.

ЯМАСАТИ-БИКО (гл. 33). Юноша, Удачливый в Горах. Яма - «гора»; сати - «счастье», «удача», другое значение «снасть», «орудие лова»; бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина». Другое имя (прозвище) бога Хоори-но микото.

ЯМАСИРО (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в г. Киото. Есть также река, ранее называвшаяся Ямасирогава (в настоящее время называется Ёдогава).

ЯМАСУЭ-НО-ОО-НУСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Великий Правитель Верхушек Гор. Яма - «гора»; суэ - «конец», «верхушка»; но - родительный падеж; оо - «большой», «великий»; нуси - «хозяин», «правитель». Другое имя Оо-ямакуи-но ками.

ЯМАТА-НО ОРОТИ (гл. 14). Змей-Страшилище Восьмихвостый-Восьмиголовый. Я - «восемь», «множество»; мата - вероятно, «разветвление», «развилка». В «Нихонги» обозначено иероглифами ***. Здесь говорится: о-касира-ономоономо-ямата-ари - «и хвост и голова [у него] - каждое на восемь [штук] разветвляется» (Н, т. 1, с. 113). Ороти записано фонетически, в «Нихонги» обозначено идеограммами *** «большой змей». В словаре «Кодзики-дзитэн» все выражение ямата-но ороти расшифровывается как «большая змея с восемью головами, восемью хвостами» (КЗДТ, с. 718). Д. Цугита полагает, что ороти - это сокращение от одороти, где одоро - тот же корень, что и в словах одороку («пугаться»), одэсу («пугать»), одороодоро - ономатопоэтическое слова, подражание грохоту и др. (КС, с. 126). Ти - окончание, которое следует понимать как придающее значение «иметь силу», «быть мощным».

ЯМАТО (гл. 11, 21, 22). Вначале одна из провинций на о-ве Хонсю, в местности, которая в настоящее время входит в преф. Нара. Была центром обитания племен Ямато и резиденцией японских правителей. Является также общим наименованием для древней Японии, имеет символический характер.

ЯСИМА-ДЗИНУМИ-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Правитель Восьми Островов. Первое божество, рожденное Суса-но-о в браке с Кусинада-химэ. Я - «восемь», «множество»; сима - «остров»; дзи, возможно, mu *** - «знание»; ну, возможно, сокращенное от нуси - «хозяин», «правитель»; ми - «дух».

ЯСИМАМУДЗИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Владелец Восьми Островов. Ясима - «восемь (или множество) островов»; мудзи - «владелец».

ЯСОМАГАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Множества Зол. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ясо *** - «восемьдесят», «множество»; мага - «зло», «вина», «проступок» ***; цу - родительный падеж; хи - «дух», «душа», иначе «огонь», «солнце». Комментаторы поясняют, что под словом мага («зло» или «вина») понимается посещение богом Идзанаги Страны мертвых, т.е. соприкосновение с миром мертвых, считавшееся у древних людей осквернением, «злом». Д. Цугита полагает, что мага происходит от одного корня с магару - «искривление», «искажение». Мага, разъясняет далее Д. Цугита, это и преступление, совершенное человеком по своей воле, и несчастье или нечистота, не зависящие от человека (КС, с. 71). В норито встречаем прочтение знака «зло» *** как мага (КН, с. 421).

ЯТИХОКО [-НО КАМИ] (гл. 15, 20). Бог Восьми Тысяч Копий. Яти - «восемь тысяч», «множество»; хоко - «копье». Другое имя Оо-кунинуси-но ками.

ЯЭКОТОСИРОНУСИ-НО КАМИ (гл. 27). Бог-Правитель Многих Слов. Сын Оо-кунинуси. Яэ - «нагромождение», «наслоение»; кото - «слово», может быть, «факт», «дело»; сиро, очевидно, от сиру - «знать», «ведать». Другое имя Котосиронуси-но ками.

ЛИТЕРАТУРА

Источники

1. Древние фудоки /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1969.

2. Идзумо-фудоки /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1966

3. Манъёсю [Собрание мириад листьев] /Пер. с яп., вступ. ст., коммент. А. Е. Глускиной. М., 1971-1972. Т. 1-3.

4. Кодзики [Записи древних дел] /Текст, коммент. Т. Модзумэ /Сер. «Синсяку-нихон-бунгаку». Токио, 1924. Т. 7.

5. Кодзики [Записи древних дел] /Текст, коммент. К. Курано /Сер. «Кодзики-тайсэй». Т. 6: Хомбунхэн. Токио, 1957.

6. Кодзики [Записи древних дел] /Текст, коммент. К. Курано /Сер. «Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй». Т. 1: Кодзики-Норито. Токио, 1962.

7. Кодзики [Записи древних дел] /Текст, коммент. X. Канда, Д. Ота /Сер. «Нихон-котэн-дзэнсё». Токио, 1962.

8. Кодзики-гэндайко [Современное исследование Кодзики] /Текст, коммент. Н. Узки. Токио, 1942.

9. Кодзики-синко [Новые лекции по Кодзики] /Текст, коммент. Д. Цугита. Токио, 1942.

10. Манъёсю [Собрание мириад листьев] /Сер. «Кокумин-но-бунгаку». Токио, 1963. Т. 2.

11. Норито [Молитвословия] /Текст, коммент. Ю. Такэда; Сер. «Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй». Т. 1: Кодзики-Норито. Токио, 1962.

12. Нихонсёки [Анналы Японии] /Текст, коммент. Ю. Такэда; Сер. «Нихон-котэн-дзэнсё». Токио, 1969-1970. Т. 1, 2.

13. Фудоки [Записи о землях и обычаях] /Текст, коммент. К. Акимото; Сер. «Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй». Токио, 1962. Т. 2.

14. Kojiki [Records of Ancient Matters] /Transl. by Basil Hall Chamberlain. Tokyo, 1906.

15. Kojiki [Records of Ancient Matters] /Transl., Introduct., Notes by Donald L. Filippi. Tokyo, 1968.

Справочные издания

16. Большой японско-русский словарь /Под ред. Н. И. Конрада. М., 1970. Т. 1, 2.

17. Дайдзитэн [Большой иероглифический словарь] /Под ред. М. Узда. Токио, 1938.

18. Дайхякка-дзитэн [Большой энциклопедический словарь]. Токио, 1932-1935. Т. 1-28.

19. Кого-дзитэн [Словарь древней лексики] /Под ред. Ю. Такэда, С. Хисаману. Токио, 1967.

20. Кодзиэн [Большой толковый словарь] /Под ред. И. Симмура. Токио, 1969.

21. Кодзики-дзитэн [Словарь «Кодзики»] /Под ред. М. Мурабаяси. Токио, 1942.

22. Кокубунгаку-но-роппо-дзэнсё [Полный свод национальной литературы] /Под ред. Т. Васими. Токио, 1958.

23. Нихон-бунгаку: Нихон-бунгаку-кэнкю-сёмоку-кайдай [Японская литература]: [Аннотация к библиографии по изучению японской литературы]. Токио, 1971.

24. Нихон-бунгаку-дайдзитэн [Энциклопедия по японской литературе] /Под ред. С. Фудзимура. Токио, 1958.

25. Нихон-бунгаку-кодзитэн [Малая энциклопедия по японской литературе] /Под ред. С. Ито, С. Хисамацу и др. Токио, 1968.

26. Нихон-миндзоку-дзитэн [Японский этнографический словарь]. Токио, 1972.

27. Нихонси-дзитэн [Словарь по истории Японии]. Токио, 1955.

28. Нихонси-дзитэн [Словарь по истории Японии] /Под ред. М. Такаянаги, Р. Такэути. Токио, 1969.

29. Нихонси-кодзитэн [Малый словарь по истории Японии] /Под ред. Т. Сакамото, Ямакава. Токио, 1970.

30. Синва-дэнсэцу-дзитэн [Словарь мифов и преданий] /Под ред. X. Асакура и др. Токио, 1969.

31. Синкоку-годзуроку [Новые рассказы в рисунках о стране]. Токио, 1952.

32. New Japanese-English Dictionary /Gen. ed. S. Katsumara. Tokyo, 1960.

Специальная литература

33. Арутюнов С. А. Этническая история Японии на рубеже нашей эры //Восточноазиатский этнографический сборник. М., 1961. С. 137-175.

34. Арутюнов С. А. От кого произошли японцы //Азия и Африка сегодня. 1966. № 6. С. 34-35.

35. Арутюнов С. А. Был ли поход Дзимму-тэнно? //Древний Восток. М., 1968. Т. 5.

36. Арутюнов С. А. Современный синтоизм //Религия и мифология народов восточной и южной Азии. М., 1970. С. 3-27.

37. Арутюнов С. А., Светлов Г. Е. Старые и новые боги Японии. М., 1968.

38. Баграмов Э., Лаврентьев Б. Расистские измышления о японском народе //Коммунист. 1956. № 9. С. 115-120.

39. Бродский В. Е. Японское классическое искусство: Очерки. М., 1969. С. 5-22,

40. Вениаминов Г. Религия и христианство в Японии. СПб., 1905.

41. Воробьев М. Б. Древняя Япония: Историко-археологический очерк. М., 1958.

42. Генкель Г. Боги Японии. СПб., 1904.

43. Глускина А. Е. Старинные японские предания //Сов. востоковедение. 1958. № 3. С. 114-119.

44. Глускина А. Е. К изучению древнего стиля японской поэзии: Заметки о макура-котоба //Народы Азии и Африки. 1967. № 3. С. 95-105.

45. Глускина А. Е. «Манъёсю» как литературный памятник //Манъёсю /Пер. с яп., вступ. ст., коммент. А. Е. Глускиной. М., 1971. Т. 1. С. 13-64.

46. Глускина А. Е. О некоторых фактах древнеяпонского языка и литературы //Вопросы японского языка. М., 1971. С. 220-248.

47. Гольдберг Д. И. Географическое положение Японии //Сборник статей по этнографии Японии. М., 1941. С. 16-24.

48. Гольдберг Д. И. В. И. Ленин и Япония. Л., 1970.

49. Гольдберг Д. И. Япония в III-XII вв. //История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970. Гл. 1. С. 19-34.

50. Гривнин В. С. Начало книгопечатания в Японии //Китай, Япония: История и филология: К 70-летию акад. Н. И. Конрада. М., 1961. С. 314-320.

51. Гривнин В. С. Из истории «национальной науки» (кокугаку) в Японии //Историко-филологические исследования: Сборник статей к 75-летию акад. Н. И. Конрада. М., 1967. С. 446-450.

52. Гундзи М. Японский театр Кабуки: Древние жанры театрального искусства. М., 1969. С. 30-34.

53. Иофан Н. Лики японского искусства //Азия и Африка сегодня. 1970. № 5. С. 39-40.

54. Иэнага С. История японской культуры /Пер. с яп. М., 1972.

55. Капул Н. П. Очерки японской ономастики: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1965.

56. Кин Д. Японцы открывают Европу: 1720-1830 /Пер. с англ. М., 1972. С. 168-184.

57. Кодзики. Гл. VII /Пер. с яп. Г. О. Монзелер //Японская литература в образцах и очерках /Под ред. Н. И. Конрада. Л, 1927. С. 75-82.

58. Кодзики. Предисловие /Пер. с яп. Н. И. Фельдман //Японская литература в образцах и очерках. С. 39-46.

59. Колпакчи Е. М. Древнеяпонский литературный язык по памятникам эпохи Пара (VIII в.) //Науч. бюл. ЛГУ. 1946. № 10. С. 37-39.

60. Колпакчи Е. М. Очерки по истории японского языка. М.; Л., 1956.

61. Колпакчи Е. М. Проблемы истории японского языка //Краткие сообщения Института востоковедения. Языкознание. М., 1956. Вып. 12. С. 3-12.

62. Конрад Н. И. Япония: Народ и государство. Пг., 1923.

63. Конрад Н. И. Эпоха Нара /./ Японская литература в образцах и очерках. С. 30-38.

64. Конрад Н. И. Японский народ в его истории //Японская литература в образцах и очерках. С. 1-29.

65. Конрад Н. И. Предисловие Ясумаро //Японская литература в образцах и очерках. С. 47-74.

66. Конрад И. И. Театр в Японии //Японский театр. Л., 1928. С. 9-12.

67. Конрад Н. И. Феодальная литература в Китае и Японии //Восток. М., 1935. С. 7-12.

68. Конрад Н. И. Надельная система в Японии //Тр. Института востоковедения АН СССР. 1936. Вып. 17.

69. Конрад Н. И. Театральные представления древней Японии //Искусство Японии. М., 1965. С. 5-17.

70. Конрад Н. И. О театральном искусстве Японии VII-VIII вв. //Театр и драматургия Японии. М., 1965. С. 7-37.

71. Конрад Н. И. Запад и Восток: Старое востоковедение и его новые задачи. М., 1966. С. 7-32.

72. Конрад Н. И. Возникновение и развитие феодализма в Японии (III-VIII вв.) //Всемирная история. М., 1967, Г. 3. С. 52-57.

73. Конрад Н. И. Лекции по истории Японии (1936/1937 уч. год). Ч. 1: Древняя история (с древнейших времен до переворота Тайка, 645 г.). М., 1967. (На правах рукописи).

74. Конрад Н. И., Жуков Е. М. «Япония» //Большая советская энциклопедия. Изд. 2-е. М., 1957. Т. 49. С. 595-613.

75. Культовая поэзия древней Японии: VI-VIII вв./ Пер. с яп., вступ. ст., примеч. Н. А. Невского //Восток. М., 1935. С. 15-30.

76. Латышев И. А. Националистические тенденции в политике правящих кругов Японии //Народы Азии и Африки. 1971. № 3. С. 40-50.

77. Левин М. Г. Этническая антропология Японии. М., 1971.

78. Мацокин Н. Материнская филиация в Восточной и Центральной Азии. Владивосток, 1910-1911. Вып. 1, 2.

79. Мацокин Н. Японский миф об удалении богини Солнца Аматэрасу в небесный грот и солнечная магия //Изв. восточного факультета Дальневосточ. гос. ун-та. Владивосток, 1921. 1. 21. Вып. 3.

80. Мендрин В. Три священных сокровища Японии //Изв. Восточного института. 1915. Т. 50. № 3.

81. Народы Восточной Азии //Народы мира: Этнографические очерки. М.; Л., 1965. Раздел «Народы Японии». С. 849-941.

82. Невский Н. А. Айнский фольклор. М., 1972.

83. Окладников А. П. К вопросу о древнейшем населении Японских островов и его культуре //Сов. этнография. 1946. № 4.

84. Петрова О. П. О генезисе японских омонимов «вата» //Китай. Япония: История и филология. С. 296-303.

85. Петрова О. П. Древнеяпонские термины родства //Сов. этнография. 1965. № 3.

86. Пинус Е. М. Древние мифы японского народа //Китай. Япония: История и филология. С. 220-228.

87. Пинус Е. М. Японский миф о рыбаке и охотнике: (По древнейшему памятнику «Кодзики», VIII в.) //Историко-филологические исследования. С. 325-330.

88. Пинус Е. М. Япония. Литература раннего средневековья (VIII-XII вв.) //Литература Востока в средние века. М., 1970. Ч. 1. С. 244-256.

89. Пинус Е. М. У истоков японской письменности //«Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока»: Тез. докл. 5-й научной конференции. Л., 1972. С. 35-38.

90. Попов К. А. Фудоки: (К истории изучения памятника VIII в.) //Китай, Япония: История и филология. С. 182-199.

91. Попов К. А. Япония. М., 1964.

92. Попов К. А. Восемь песен Хитати //Историко-филологические исследования. С. 331-337.

93. Попов К. А. Кофудоки: («Древние фудоки»). Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1970.

94. Попов К. А. Номенклатурные термины в древнеяпонской топонимике //Вопросы японского языка. С. 249-255.

95. Радуль-Затуловский Я. Б. Андо Сёэки - философ-материалист XVIII века. М., 1961.

96. Сырицин И. М. Современная японская историография о формировании и социальной структуре древнего государства //Вестн. Московского ун-та. 1970. № 2. С. 53-62.

97. Сыромятников Н. А. Древнеяпонский язык. М., 1972.

98. Фукуда Токудзо. Общественное и экономическое развитие Японии /Пер. с нем. Н. И. Фельдман. Л., 1928.

99. Хани Горо. История японского народа /Пер. с яп. А. А. Искендерова, И. Н. Киселева. М., 1957.

100. Хасэгава Синъити. Как создавалось японское письмо //Курьер Юнеско. 1968. Сентябрь - октябрь.

101. Холодович А. А. Из истории японской лингвистики //Изв. АН СССР. Отд-ние лит. и яз. 1945. № 1. С. 79-98.

102. Хондзё Эйдзиро. Социальная история Японии /Пер. с яп. Н. И. Фельдман. М., 1927.

103. Черевко К. Е. Некоторые замечания о языке «Кодзики»: (К проблеме становления японского письменного литературного языка) //Народы Азии и Африки. 1966. № 3. С. 117-123.

104. Черевко К. Е. О становлении японского письменного литературного языка: (На материале литературно-исторического памятника «Кодзики», 712 г.) //Тез. докл. расширенного заседания филол. секции Ученого совета Института востоковедения АН СССР. М., 1971. С. 205-209.

105. Шохин Вл. Проникновение буддизма в Японию //Азия и Африка сегодня. 1972. № 2. С. 53-55.

106. Эйдус Х. Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М., 1968.

107. Арига Кидзаэмон. Сэндзо то удзигами [Предки и боги] //Миндзокугаку-кэнкю. 1 окно, 1967. Т. 32, вып. 3.

108. Вакамори Таро. Нихонси-но сотэн [Спорные вопросы японской истории]. Майнити-Симбун. Токио, 1964.

109. Гундзи Масакадзу. Буё [Танцы] /Сер. «Нихон-но дэнто». Токио, 1968. Т. 6. С. 126-127.

110. Гэнсёку нихон-но бидзюцу [Японское искусство основных цветов]. Т. 2: Хорюдзи. Сёга-Кухан. Токио, 1967. С. 177-179.

111. Ёсинага Нобору. Тэйки-но кёдзицу [Ложь и правда в «Тэйки»] //Кокубунгаку. Токио, 1968. Вып. 6. С. 46-50.

112. Имаи Такудзи. Кодай-бунгэй-сисоси-но кэнкю [Исследование истории идей в древнем искусстве]. 1 окно, 1964.

113. Иноуэ Киёси. Нихон-дзёсэйси [История японской женщины]. Токио, 1958. Т. 1.

114. Иноуэ Киёси. Нихон-бункаси [История японской культуры]. Т. 1: Сигэн-рокусэйки-тюсэй [Первобытное общество - средневековье, VI в.]. Токио, 1961.

115. Иноуэ Мицусада. Синва-кара-рэкиси-з [От мифов к истории] //Нихон-но-рэкиси. Токио, 1965. Т. 1.

116. Исида Итиро. Синва-то-рэкиси [Мифы и история] /Сер. «Нихон-бунка-кэнкю». Токио, 1960. Т. 8, ч. 6.

117. ИсобэТадомаса. Синва-тэцугаку [Философия мифов]. Токио, 1943.

118. Ито Хироси. Дзёдай-но-кэккон-то-ута [Брак и песни древности] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 35-44.

119. Кавасаки Цунэюки. Нихон-но-эйю-дзидай-то-нанасэйки-но-бунка [Героическая эпоха в Японии и культура VII в.] //Бунгаку. 1949. Окт. № 17 С. 1-9.

120. Кавасаки Цунэюки, Исимота Сэй. Нихон-синва-то-рэкиси [Японские мифы и история] /Сер. «Нихонбунгаку-си». Т. 3: Кодай. [Древность]. Токио, 1959.

121. Како Акира. Кодзики-Нихонсёки-но-танкю [Исследование Кодзики и Нихонсёки]. Токио, 1968

122. Канда Хидэо. Доё-суру-Кодзики-но-сэйрицу [Создание Кодзики, подвергающееся сомнениям] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 51-62.

123. Канда Хидэо. Кодзики-кэнкю-но-дзюрай-то-конго [Прошлое и предстоящее исследования Кодзики] //Нихонбунгаку. 1966. № 3, вып. 15. С. 1-8.

124. Киндаити Кёскэ. Модзи-идзэн-но-дзидай [Дописьменная эпоха] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 10-14.

125. Кодзима Нориюки, Нисиномия Кадзутами. Нихонсёки-но-сэйрицу [Создание Нихонсёки] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 63-77.

126. Комацу Сэцуро. Синва-фуккацу-но-мондай [Вопросы возрождения мифов] //Нихонбунгаку. 1969. № 3, вып. 18. С. 44-46.

127. Кондо Тадаёси. Нихон-бунгаку-гэнрон [Основы японской литературы]. Токио, 1955. С. 1-31.

128. Кондо Тадаёси. Дзёдайбунгаку-рон [О древней литературе] //Нихон бунгаку гэнрон [Основы японской литературы]. Токио, 1967. С. 1-56

129. Кубо Тэцудзо, Ёсида Акира. Нихон: Гэнси-кодай [Япония: Первобытное общество - древность] //Рэкисигаку кэнкю. 1957. Ноябрь. № 213. С. 1-7.

130. Кунимото Тэцуо. Кэнкоку-дэнсэцу-но-хаттэн [Развитие преданий о построении государства] //Росиа-Совиэто-кэнкю. 1966. Вып. 5. С. 45-52.

131. Курано Кэндзи. Нихон-синва [Японские мифы]. Токио, 1952.

132. Курано Кэндзи. Катарибэ-то-Кодзики-фудоки [Сказители и Кодзики-фудоки] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 45-50.

133. Масуда Кацудзанэ. Нихонбунгаку-но-хассэй [Возникновение японской литературы] //Нихонбунгаку. 1963. № 9, вып. 12. С 34-43.

134. Масуда Кацудзанэ. Синва-фуккацу-о-мэгуттэ [О возрождении мифов] //Нихонбунгаку. 1968. № 10, вып. 17. С. 1-16.

135. Мацумаэ Такэси. Нихон-синва-но-синкэнкю [Новое исследование японских мифов]. Токио, 1960.

136. Мацумура Такэо. Нихон-синва-но кэнкю [Исследование японских мифов]. Токио, 1955-1958. Т. 2, 3.

137. Мисина Акихидэ. Нихон-синварон [О японских мифах] /Сер. «Нихон рэкиси». Токио, 1964. Т. 23.

138. Митани Эйити. Кодзики-но сэйрицу [Создание Кодзики] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 92-99.

139. Мори Коити. Нихон-миндзоку-но сигэн [Истоки японской нации] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 10-14.

140. Морита Тэруко. Кодзики-ни-кансуру-обоэгаки [Воспоминание о Кодзики] //Нихонбунгаку. 1961. № 7, вып. 10. С. 11-12.

141. Мотоори Норинага. Наоби-но-митама [Священный дух Исправления]. Токио, 1914.

142. Мотоори Норинага. Тама-кацума [Сплетение жемчужин] /Сер. «Нихонкотзн дзэнсю». Токио, 1926. Т. 1, 2.

143. Мураока Фумицугу. Мотоори Норинага. Токио, 1928.

144. Накамура Наокацу. Кё-но-ясиро [Храмы столицы]. Токио, 1965.

145. Накамура Токугоро. Варэра-но-сосэн [Наши предки]. Токио, 1913.

146. Наканиси Сусуму. Кики-но-хитобито [Люди Кодзики и Нихонги] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 87-91.

147. Наоки Кодзиро. Нихонкодай-но-сидзоку-то-тэнно [Род и император в древней Японии]. Токио, 1964.

148. Нарамото Тацуя Кёто-рэкиси сампо [Историческая прогулка по Киото]. Токио, 1965. С. 215-218.

149. Нисида Нагао. Нихонкотэн-но-ситэки-кэнкю [Историческое изучение японских памятников]. Токио, 1956.

150. Нисио Минору и др. Нихонбунгаку-си: Кодай-дзэнки-но бунгаку [История японской литературы: Литература периода до древности]. Токио, 1960.

151. Нихон синва [Японские мифы] /Сер. «Нихонбунгаку-кэнкю-хиккэй: Котэн-хэн [Пособие по изучению японской литературы: Памятники]. Токио, 1966.

152. Нихонбунгаку-си [История японской литературы]. Т. 1: Кодай [Древность]: Эйюно-моногатари [Рассказы о героях]. Токио, 1959.

153. Нихонбунка-си [История японской культуры]. Т. 1: Сигэн-року-сэйки-тюсэй [Первобытное общество - шестой век]. Токио, 1961.

154. Нуномура Кадзуо. Сэ. То. Нэ. Мо [ Термины родства «Сэ. То. Нэ. Мо»] //Бунгаку. 1960. № 11, вып. 28. С. 92-98.

155. Нуномура Кадзуо. Дзэнсин-но-кэккон [Браки богов] //Миндзокуга-ку. 1960. № 3, вып. 24. С. 234-248.

156. Нуномура Кадзуо. Каминаби [Огонь в именах богов] //Нихонбунгаку. 1969. № 11, вып. 18. С. 31-40.

157. Нуномура Кадзуо. Ямасатибико [Юноша, удачливый в горах] //Нихонбунгаку. 1971. № 7, вып. 20. С. 25-33.

158. Обаяси Тарё. Нихон-синва-но-сэкай [Мир японских мифов] //Кокубунгаку. 1964. Янв. С. 15-25.

159. Обаяси Тарё. Нихон-синва-но кигэн [Возникновение японских мифов]. Токио, 1965.

160. Обаяси Тарё. Идзумосинва-ни-окэру-«тоти-но-нуси» [Хозяин Земли в мифах Идзумо] //Бунгаку. 1965. № 6, вып. 33. С. 1-11.

161. Обаяси Тарё. Хикаку-синвагаку-кара-мита-нихон-синва [Японские мифы с позиций сравнительной мифологии] /Сер. «Кодза нихонбунгаку». Токио, 1968. Т. 1: Дзёдай-хэн [Древность]. Отд. оттиск.

162. Обаяси Тарё. Синвагаку-нюмон [Введение в мифологию]. Токио, 1966.

163. Огивара Асао. Нихон-синва-но-таби [Путешествие по японским мифам] /Сер. «Рэкиси-сэнсё». Токио, 1967. Т. 18.

164. Ота Дзэммаро. Кодай-нихон-бунгаку-ситёрон [О развитии японской литературы]. Т. 2: Кодзики-но-косацу [Размышления о Кодзики]. Токио, 1962.

165. Ота Дзэммаро. Эйю-дэнсэцу [Предания о героях] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 69-73.

166. Сайго Нобуцуна. Эйю-дзидай-то-соно-сюэн [Героическая эпоха и ее конец] //Нихонбунгаку. 1961. № 10, вып. 10. С. 56-63.

167. Сайго Нобуцуна. Синва-но-гэнго [Язык мифов] //Нихонбунгаку. 1966. № 9, вып. 15. С. 1-14.

168. Сайго Нобуцуна. Кодзики-одо ёму-ка? [Как читать Кодзики] //Нихонбунгаку. 1967. № 4, вып. 16. С. 1-7.

169. Сайго Нобуцуна. Кодзики-но-сэкай [Мир Кодзики]. Токио, 1967.

170. Сайго Нобуцуна, Нагадзуми Ясуаки, Хиросуэ Тамоцу. Нихон-бунгаку-но-котэн [Памятники японской литературы]. Токио, 1966.

171. Сакамото Таро. Рэкиси-коко-хэн [Историко-археологический раздел] /Сер. «Кодзики-тайсэй». Токио, 1956. Т. 4.

172. Сакамото Таро. Нихон-дзэнси [Полная история Японии]. Т. 2, ч. 1: Кодай. [Древность]. Токио, 1960.

173. Сётоку-тайси-тэн. Сэнсамбяку-годзюнэн-мииби-кинэн [К 1350-летию Сётоку-тайси]. Токио, 1971.

174. Судзуки Миэкити. Кодзики-моногатари [Повесть «Кодзики»]. Токио, 1967.

175. Такаки Итиноскэ. Нихонбунгаку-кэнкю-нюмон: Кодай [Введение в изучение японской литературы: Древность]. Токио, 1953. С. 17-55.

176. Такаки Итиноскэ. Кики-каё-обоэгаки [Заметки о песнях Кодзики и Нихонги] //Нихонбунгаку. 1960. № 4, вып 9. С. 44-47.

177. Такэда Юкити. Дзёдай-нихонбунгаку [Японская литература периода древности]. Токио, 1942. Разд. 1, гл. 1-3; разд. 2, гл. 1-2.

178. Такэда Юкити. Кодзики. Фудоки [Кодзики и фудоки] /Сер. «Нихон-котэн-кансё-кодза». Токио, 1957. Т. 2.

179. Танигути Масахару. Кодзики-то-гэндай-но-ёгэн [Кодзики и современное пророчество]. Токио, 1968.

180. Тода Кёсон (Цутида). Синва-бунгаку-но-косэй-то-соно-гэнсэн [Формирование литературы мифов и ее истоки] //Бунгаку-но-хассэй [Возникновение литературы]. Токио, 1928. С. 17-70.

181. Токумицу Хисая. Рэкиси-коко-хэн [Историко-археологический раздел: Рецензия] //Рэкисигаку-кэнкю. 1957. № 211. Сент. С. 45-47.

182. Тома Сёдай. Ямато-кокка-но-кико [Строй государства Ямато] //Рэкисигаку-кэнкю. 1957. № 214. С. 1-17.

183. Торигоэ Кэндзабуро. Кодзики-ва-гисё-ка [Подделка ли Кодзики?]. Токио, 1971.

184. Умэдзава Исэдэо. Кодзики. Нихонсёки [Кодзики и Нихонсеки] /Сер. «Котэн то соно дзидай». Токио, 1957. Т. 1.

185. Умэдзава Исэдэо. Синва-но-кэйсэй [Образование мифа] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 40-45.

186. Фудзисава Морихико. Нихон-миндзоку-дэнсэцу-дзэнсю [Собрание легенд о японской нации]. Токио, 1956.

187. Хиго Кадзуо. Нихон-но-синва [Японские мифы]. Токио, 1954.

188. Хиго Кадзуо. Синва-дзидай [Эпоха мифов]. Токио, 1959.

189. Хисамацу Сэнъити. Дзёдай-бунгаку-но-кансэй [Завершение создания древней литературы] //Дзёдай-нихон-бунгаку-но-кэнкю [Исследование древней японской литературы]. Токио, 1930. С. 41-60.

190. Хисамацу Сэнъити. Нихон-но-бунгаку: «Кодзики» то «Нихонсёки» [Японская литература: «Кодзики» и «Нихонсёки»]. Токио, 1933. С. 14-47.

191. Хисамацу Сэнъити. Кэнкюси-хэн [История изучения] /Сер. «Кодзики тайсэй». Токио, 1956. Т. 1.

192. Хорюдзи /Сер. «Гэнсёку нихон-но бидзюцу». Токио, 1967. Т. 2.

193. Цугита Дзюн. Кодзики (дзэнхэн) [«Кодзики (первая книга)»] //Кокуго-кокубунгаку-кодза. Токио, 1935. Т. 1. С. 1-92.

194. Цукамото Тэцудзо. Кодзики //Кодзики. Норито. Фудоки [Кодзики, норито, фудоки]. Токио, 1922.

195. Цукуси Нобудзанэ. Аматэрасу-но тандзё [Рождение Аматэрасу]. Токио, 1965.

196. Цутихаси Ютака. Кодай-каё-рон [О древних песнях]. Токио, 1960.

197. Цутихаси Ютака. Кики-моногатари-но-сэйкаку-то-хохо [Характер и метод Кодзики и Нихонги] //Нихонбунгаку. 1967. № 5, вып. 16. С. 1-9.

198. Эма Цутому. Нихон-фудзокуси [История обычаев в Японии]. Токио, 1943.

199. Эмори Ицуо. Бокэйсэйто-сайхокон [Матриархат и брак с посещением жены в ее доме]. Токио, 1969.

200. Эндо Хироси. Кики-дзидай-но-хэнсэн [Перемены в эпоху Кодзики и Нихонги] //Кокубунгаку. 1968. Июль. С. 101-111.

201. Яку Macao. Кодзики-но-иноти [Жизнь Кодзики]. Токио, 1966.

202. Янагида Кунио. Нихон-но-мацури [Японские праздники]. Токио, 1967.

203. Янагида Кунио. Нихон-но-дэнсэцу [Японские предания]. Токио, 1967.

204. Янагида Кунио. Тимэй-но-кэнкю [Изучение топонимов]. Токио, 1968.

205. Янагида Кунио. Нихон-но-мукасибанаси [Японские сказки]. Токио, 1969.

206. Ясунага Тосинобу. Кодзики-но-сэкай [Мир Кодзики (рец.)] //Нихонбунгаку. 1968. № 1, вып. 17. С. 69-72.

207. Ясунага Тосинобу. Токоё-но-куни [Страна мертвых (Вечное царство)] //Бунгаку. 1968. Т. 36, № 12. С. 48-65.

208. Aston W. G. A History of Japanese Literature. London, 1898.

209. Aston W. G. Shinto: (The Way of the Gods). New York, 1905.

210. Aston W. G. Shinto: The Ancient Religion of Japan. London, 1910.

211. Aston W. G. Nihongi: Chronicles of Japan. London, 1956.

212. Chamberlain B. H. The Kojiki, or Record of Ancient Matters //Transactions of the Asiatic Society of Japan. 1906. Vol. 10. Suppl.

213. Filippi D. B. Kojiki /Transl., Introduce, Notes. Tokyo, 1968.

214. Florenz K. Japanische Mythologie. Tokyo, 1901.

215. Florenz K. Geschichte der Japanischen Literatur. Leipzig, 1906.

216. Hearn, Lafcadio. Buddha: Neue Geschichten und Studion aus Japan. Frankfurt /a. Main, 1910.

217. Keene D. Japanese Literature: An Introduction for Western Readers. London, 1953.

218. Joseph M. Kitagawa: Religion in Japanese History. New York, 1966.

219. Levy G. K. The Sword from the Rock. London; New York, 1953.

220. MacKenzi D. A. Myths of China and Japan. London, 1923.

221. Matsumoto Mobuhiro. Essai sur la mythologie japonaise //Austro-Asiatica. Paris, 1928. Vol. 2.

222. Muller M. Essay on Comparative Mythology. Oxford, 1858.

223. Obayashi Taryo. Origins of Japanese Mythology: Monumental Nipponica Monographs //Folk Cultures of Japan and East Asia. 1966. № 25. P. 1-15.

224. Reischauer E.: 1) Japan: Past and Present. New York, 1946; 2) Sources of Japanese Tradition. New York; London, 1970. Vol. 1. Ch. I-IV.

225. Reischauer E., Fairbank J. K. East Asia: The Great Tradition. Boston, 1960.

226. Reischauer R. K. Early Japanese History. London, 1937.

227. Sansom G. W. A History of Japan to 1334. Stanford, 1958.

228. Sansom G. W. Japan: A Short Culture History. New York, 1959.

229. Satov E. Ancient Japanese Rituals //Transactions of the Asiatic Society of Japan. Vol. 2 (1927 reprint). S. 164.

230. Vannovsky A. Volcanoes and the Sun: A New Concept of the Mythology of the Kojiki. Bridgevay, 1960.

231. Yaku Masao. The Kojiki in the Life of Japan /Transl. G. W. Robin-son //Centre for East-Asian Cultural Studies. Tokyo, 1969. № 13.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

БЯРС - Большой японско-русский словарь /Под ред. Н. И. Конрада. М., 1970. Т. 1, 2.

ДДТ - Дайдзитэн /Под ред. М. Уэда. Токио, 1938.

ДХДТ - Дайхякка-дзитэн. Токио, 1932-1933. Т. 1-28.

ИФ - Идзумо-фудоки /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1966.

К - Кодзики /Сер. «Нихон-котэн-дзэнсё». Токио, 1962. Т. 1. (Текст и коммент. X. Канда, Д. Ота).

Кацумата - New Japanese-English Dictionary /Под ред. С. Кацумата. Токио, 1960.

КГ - Кодзики-гэндайко. Токио, 1942. (Текст и коммент. Н. Узки), кд - Кого-дзитэн /Под. ред. Ю. Такэда, С. Хисамацу. Токио, 1967.

К.-дэн - Кодзики-дэн Мотоори Норинага. Токио, 1943. Т. 1-5.

КЗД - Кодзики-дзитэн /Под ред. М Мурабаяси. Токио, 1942.

КГ-НСД - Кадокава-Нихонси-дзитэн /Под ред. М. Такаянаги, Р. Такэути. Токио, 1969.

КН - Кодзики-Норито /Сер. «Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй». Токио, 1962. Т. 1. (Текст и коммент. К. Курано).

КОД - Кодзиэн /Под ред. И. Симмура. Токио, 1969.

КС - Кодзики-синко. Токио, 1942. (Текст и коммент. Д. Цугита).

КТ - Кодзики-тайсэй. Т. 6: Хомбунхэн. Токио, 1957. (Текст и коммент. К. Курано).

М - Манъёсю /Сер. «Кокумин-но-бунгаку». Токио, 1963. Т. 2.

МН-дзэнсю - Мотоори Норинага-дзэнсю. Токио, 1926. Т. 2, 3.

Н - Нихонги /Сер. «Нихон-котэн-дзэнсё». Токио, 1970. Т. 1-4. (Текст и коммент. Ю. Такэда).

НМДТ - Нихон-миндзоку-дзитэн. Токио, 1972.

НСД - Нихонси дзитэн /Сер. «Кёто-дайгаку-бунгакубу-кокуси-кэнкюсицу». Токио, 1955.

НСК - Т. Мацумура. Нихон-синва-но-кэнкю. Токио, 1955. Т. 1-3.

НСКД - Нихонси-кодзитэн /Под ред. Т. Сакамото. Токио, 1970.

СНС Кодзики - Синсяку-Нихон-бунгаку-сосё. Кодзики. Токио, 1924 Т 7. (Текст и коммент. Т. Модзумэ).

Ф - фудоки /Сер. «Нихон-котэн-бунгаку-тайкэй». Токио, 1962. Т. 2 (Текст и коммент. К. Акимото)

Том II

От переводчиков

1. Перевод второго свитка выполнен, в основном, по трем изданиям:

Кодзики. Норито. Т. 1 / Коммент. Курано Кэндзи. Токио, 1970. (Нихон котэн бунгаку тайкэй) (Далее - НКБТ.) [Главные произведения японской классической литературы].

Кодзики. Т. 1 /Коммент. Саэки Арикиё, Кобаяси Ёсинори. Токио, 1983. (Нихон сисо: тайкэй) [Главные произведения японской мысли].

Кодай каё:сю [Собрание фольклорных песен древности]. T. 2 / Коммент. Добаси Ютака. Токио, 1968. (НКБТ).

Использованы также издания памятников:

Манъё:сю. Т. 4-7 / Коммент. Такаги Итиноскэ, Ооно Сусуму и др. Токио, 1969. (НКБТ).

Нихонги. Т. 67 /Коммент. Сакамото Таро:, Иэнага Сабуро:, Иноуэ Мицусада, Ооно Сусуму. Токио, 1967. (НКБТ).

Синтэн [Синтоистские сказания]. Иокогама, 1936.

2. Переводчик второго свитка придерживался принятого в настоящее время в мировом японоведении принципа транскрибирования японских имен в письменных памятниках, написанных на древнеяпонском языке.

Этот принцип предполагает воспроизводство вариантов имен и топонимов, максимально близких к древнеяпонскому звучанию, реконструированному в работах японских лингвистов XX в. Эта система принята и переводчиком третьего свитка. Однако при этом получилось, что некоторые имена, встречающиеся и в первом, и в последующих свитках, могут показаться читателю разными, в то время как это одни и те же имена. Дело лишь только в том, что покойная проф. Е. М. Пинус в своем переводе первого свитка употребляла их в современном прочтении и произношении, а переводчики второго и третьего свитков - в древнеяпонском.

В частности, современный слог, состоящий из гласной о, в древнеяпонском языке, в зависимости от семантики слова, читался и как о, и как по, и как во. Слог дзи произносился или ди, или зи. В использованной нами транскрипции эти согласные восстанавливаются.

В настоящее время установлено также, что гласных было больше, чем теперь, в частности, гласные о и и существовали в двух произносительных вариантах сообразно этимологии и значению слова, но эти отличия в нашей транскрипции не учитываются.

Чтобы читатель-неспециалист не был введен в заблуждение, ниже приводятся некоторые соответствия, которые помогут устранить неясности:

Первый свиток — Второй и третий свитки

Аматэрасу-оо-миками — Аматэрасу-опо-миками

Авадзи — Апади

Адзума — Адума

Амацухико — Аматупико

Идзанаки — Изанаки

Ихика — Випика

Кагуя-химэ — Кагуя-пимэ

Мурадзи — Мурази

Накацуцу-но-о-но микото — Накатуту-но-во-но микото

Оонамудзи-но ками — Опонамуди-но ками

Суминоэ — Суминое

Тацута — Татута

Удзи — Уди

Хая-Суса-но-о-но микото — Пая-сусаново-но микото

Химука — Пимука

Эга — Вэга.

3. Текст памятника в оригинале - сплошной. Для удобства переводчики условно разбили его на главы, руководствуясь последовательностью, с какой правили древние государи. Их имена - условные названия глав - оформлены в квадратных скобках.

4. В квадратные скобки заключены также все слова, которые добавляются переводчиками для прояснения лексических и синтаксических эллипсов оригинала.

5. Текст, набранный мелким шрифтом, принадлежит средневековым японским переписчикам памятника, пояснявшим отдельные глоссы и правила их чтения. В оригинале такие пояснения написаны более мелкими знаками, чем основной текст.

6. Знак «:» после гласной в японских словах китайского происхождения указывает на ее долготу.

7. Оформление имен и титулов во втором и третьем свитках незначительно различается - имеется в виду употребление дефисов, разбивание длинных имен на части, использование заглавных букв. Причина этого разнобоя - не ошибка редактора, а неодинаковая трактовка имен и их фрагментов у разных переводчиков памятника.

Предисловие

«Кодзики» («Записи о деяниях древности») - один из центральных памятников японской словесности и истории, принадлежащий к числу наиболее древних. Он насчитывает почти тринадцативековую историю и успел обрасти огромным аппаратом комментариев, исследований, трактовок. Однако же не так много пока удалось сделать для прояснения загадок источника, которые по-прежнему сопротивляются усилиям исследователей. Белые пятна относятся и к истории создания «Записей», и к особенностям их дальнейшей жизни в японской культуре, и к отдельным проблемам текстологии. Можно рассуждать о «Кодзики» в целом или выделять его отдельные аспекты - исторический, магико-обрядовый, мифологический, поэтологический, этнологический и т. д. Можно (и без этого не обходится ни один исследователь) сопоставлять «Записи» с последующими памятниками - сводом «Нихонги» («Анналы Японии»), этногеографическими мифологизированными регистрами фудоки («Описания нравов и земель») и другими. Существующие теории «Кодзики» в совокупности выстраивают местами связную, местами противоречивую картину. В нынешнем издании переводчики и комментаторы текста пытаются осветить это сложное явление с возможно большего числа сторон, не смущаясь отдельными противоречиями. Тем более что, вероятно, эти противоречия не будут разрешены, тогда как их фиксация позволит и наиболее адекватно представить нынешнее положение дел в изучении этого памятника и общую его концепцию, соответствующую современному состоянию знаний.

Начнем с текстологии и зададимся самым первым и фундаментальным вопросом: на каком языке написаны «Кодзики». В очерке к первому свитку «У истоков японской письменности» (Кодзики - Записи о деяниях древности. СПб.: ШАР, 1994. С. 285-296, далее - т. 1) проф. Е. М. Пинус подробно рассказывает о принципах записи, - о тех установках, которые сформулировал сам составитель свода, Оно-но Ясумаро, согласно преданию, записавший текст со слов сказителя (или сказительницы) Хиэда-но Арэ, и о тех предполагаемых принципах записи, которые составляют содержание исследовательских гипотез. В самом общем виде эти гипотезы сводятся к тому, что в тексте, записанном китайскими иероглифами, чередуются три разновидности: фрагменты на чисто китайском языке; фрагменты на чисто японском языке; фрагменты, которые приблизительно, следуя той или иной выбранной системе, можно прочитать по-японски.

Однако, пожалуй, можно сказать, что любая из имеющихся к настоящему времени гипотез тоже, скорее, имеет статус предания. В сущности, всеми вариантами японского прочтения китайского текста мы обязаны знаменитому Мотоори Норинага, синтоисту, ученому так называемой Школы Национальной науки XVIII в.: все трактовки японоязычного произношения текста «Кодзики», в конечном счете, восходят к его труду «Кодзикидэн», даже принадлежащие критикам и научным противникам Норинага. В своих реконструкциях он опирался на круг текстов, в которых японские чтения китайских иероглифов были более или менее артикулированы - на песенный материал антологии «Манъё:сю», указы древних императоров (сэммё), записанные в хронике «Сёкунихонги» («Продолжение Анналов Японии»), на транскрипции отдельных слов в «Нихонги». Одухотворяемый романтической японофилией и решительной синофобией, Норинага проделал огромную текстологическую работу, до сих пор не имеющую себе равных, - и это в Японии, знаменитой самыми тщательными и кропотливыми разысканиями ее современных текстологов-эрудитов.

Но, тем не менее, вопрос, которым мы задались, не имеет ответа, или их слишком много. Возьмем хотя бы знаменитую первую фразу первого свитка «Кодзики» (в переводе Е. М. Пинус - «Когда впервые раскрылись Небо и Земля...» - т. 1. С. 38). Текст «Кодзики» дошел до нас в разных средневековых списках, некоторые из них содержали глоссы, позволяющие судить о предполагаемом японском чтении китайских иероглифов. Три наиболее ранних списка предлагают такие варианты: амэ цути хиракуру токи; амэ цути-но хадзимэтэ хиракэси токи; амэ цути-но хадзимэтэ хиракуру токи. Все эти варианты могут быть переведены так, как это дано у Е. М. Пинус. Мотоори Норинага предложил читать: амэ цути-но хадзимэ-но токи, т.е. «во времена начала Неба-Земли». Современные японские филологи также отстаивают разные варианты - Е. М. Пинус выбрала версию Курано Кэндзи - амэ цути хадзимэтэ хиракэси токи. Сравнительно новое критическое издание текста предлагает иную версию - амэ цути хадзимэтэ окориси токи, т. е «во времена, когда впервые возникли Небо-Земля»[423]. А ведь это отнюдь не самое темное место памятника, и смысл его очевиден каждому читающему.

Может показаться, что различие между этими вариантами несущественно, однако в мифологических текстах всякое слово значимо. Например, «Нихонсёки» описывает начало космогонического процесса следующим образом: «В древности, когда Небо-Земля еще были не разделены и Инь-Ян не были разделены, мешанина [эта] была подобна куриному яйцу, темна и содержала почку». «Разделить» и по отношению к Небу-Земле, и по отношению к Инь-Ян комментаторы предлагают читать по-японски и понимать одинаково - вакару, однако в тексте стоят разные иероглифы. Судя по этимологии этих знаков, разделение Неба-Земли предполагало их разрубание топором: тот же иероглиф в древнекитайских текстах применялся для описания мироустроительных действий мифологической женщины-первопредка Нюйва, и, таким образом, эта мелкая деталь позволяет судить об истоках и ассоциациях японской мифологемы творения мира. Тем более легко представить, сколько догадок могут породить по-настоящему трудные и неясные фрагменты.

Примечательно, что выдающийся японский этнограф XX в. Оригути Синобу считал правильным читать приведенную (и другие) фразы текста не на том поэтическом (теперь мы сказали бы - мифопоэтическом) наречии, которое реконструировал (или сконструировал) Норинага или даже его средневековые предшественники, а на условно-китайском языке в его японском произносительном варианте с включением японских слов: тэнти сёхоцу-но токи. Потому что - и это единственная достоверность - мы не знаем, как произносил эти слова легендарный носитель устной традиции Хиэда-но Арэ, какие именно варианты прочтения подразумевал записывавший Оно-но Ясумаро (и вообще - подразумевал ли он «полноценный» японский вариант), существовала ли произносительная традиция исполнения этого текста после эпохи Нара и какой она была.

Реконструкции Норинага в ряде мест кажутся современным филологам несколько более модернизированными, ближе по языку к эпохе Хэйан, чем к эпохе Нара, при этом категорический отказ Норинага от использования канго, слов китайского происхождения, явно не вполне корректен текстологически. Таким образом, воссоздание «звучащего текста» «Кодзики» по-прежнему остается актуальной задачей японологов.

Стоит также сказать, что хотя «Кодзики» дошли до нас в нескольких списках, мы все же привычно думаем о некоем главном и единственном тексте, к которому они восходят, а между тем к произведениям такого рода особенно применимо суждение О. Мандельштама: «В поэзии, в пластике и вообще в искусстве нет готовых вещей» («Разговор о Данте»). Тем более их нет в круге мифологических сводов - доказательством может служить, например, то обстоятельство, что в раннесредневековых комментариях к «Манъё:сю» говорится о «записях древних деяний» (кодзики) разных кланов; в сборнике «Кинкафу», собрании песен в сопровождении цитры кото, наряду с упоминанием просто «Кодзики» есть ссылка на «другое» «Кодзики». То есть скорее мы имеем дело с названием жанра, или даже рода ранней письменной литературы, а не с уникальным произведением, существующим в единственном экземпляре, хотя текст этот и составлялся по приказу императора, чтобы «установить истину». Иным было понятие текста и его границ, и хотя наступила эра письменной литературы, на раннем этапе ее существования еще сохранялась вариативность как характерный и фундаментальный принцип фольклорного бытования текстов.

Разнятся воззрения исследователей и на композицию «Кодзики». Дошедший до нас памятник состоит из трех свитков: первый повествует об «эре богов», второй охватывает период от легендарного земного первоимператора Дзимму до императора О:дзин, третий - от императора Нинтоку до императрицы Суйко. Второй и третий свитки принято считать квазиисторическими.

О памятнике как о документе, с помощью которого осуществлялся идеологический контроль за прошлым, подробно написано в предисловии Л. Н. Мещерякова к настоящему изданию: циклизация мифов и возведение императорского рода и других знатных кланов к божествам-первопредкам позволила утвердить в Японии генеалогический код, ставший фундаментальной категорией японской культуры, при этом, как пишет исследователь, «основным хронологическим модулем второго и третьего свитков служит правление одного императора (исчисляемое годами)». Эта мысль представляется и глубокой, и достоверной.

Однако тогда возникает вопрос - существует ли в таком случае какая-либо разница между вторым и третьим свитками?

Посмотрим, в какие группы организовано повествование в «Нихонги». Там тоже выделена «эра богов», а далее правления земных императоров, начиная с Дзимму, следуют подряд. Некоторые из них соседствуют в рамках одного свитка, но при этом деление довольно дробное, часто наоборот рассказ о каком-то одном правлении занимает целый свиток (всего их в памятнике тридцать). В «Кодзики», как и в «Нихонги», первый свиток представляет собой изложение мифологической истории «эры богов», последующие же правления земных императоров разделены на два свитка, каждый из которых объединяет большое число правителей. Очевидно, что составители свода таким образом разделили предшествующую легендарную историю на два крупных исторических периода, которые для них чем-то отличались друг от друга.

Относительно этих различий существуют разные точки зрения. В этой связи представляется интересным наблюдение уже упоминавшегося Курано Кэндзи. Второй свиток, по мнению Курано, посвящен уже не небесной, а земной истории, но эта история еще разворачивается в непосредственном контакте с богами. При императоре О:дзин, последнем императоре второго свитка, пишет Курано, в Японию корейскими иммигрантами были привезены книги конфуцианского канона, и прежде всего десять свитков «Луньюй». Тем самым закончилась эпоха земных владык, чьи деяния творились во взаимодействии с местными «божествами Неба, божествами Земли», и началась история адаптации китайских религиозных, идеологических, культурных идей и феноменов.

Третий свиток начинается с императора Нинтоку, пекшегося о благоденствии Поднебесной, т.е. населяющего ее народа. Как сказано об этом императоре в «Кодзики», при его попечительстве и заботах люди стали процветать, «поэтому о его правлении говорили, что это было правление мудрого государя» (пер. А. Н. Мещерякова). Оборотом «мудрый государь» исследователь перевел иероглифический бином «сё:тэй», который чаще всего прилагался к мудрым и совершенным мужам, носителям добродетели в конфуцианском смысле, и прежде всего к самому Конфуцию. Конфуцианский пафос правления императора Нинтоку (иероглифы его имени означают китайские понятия, условно переводимые как «гуманность-человечность» - яп. нин, кит. жэнь, и «мораль» - яп. току, кит. дэ) еще ярче обозначен в соответствующем разделе «Нихонги», где формулируются принципы «правильного правления» и взаимодействия правителя с народом.

Итак, третий свиток открывает новый идеологический период, окрашенный конфуцианским влиянием. По мнению Курано, меняется сама концепция императорской власти - «священное дитя небесных богов» превращается в совершенномудрого правителя в конфуцианском понимании этого термина.

Развивая далее свою концепцию, Курано выдвигает предположение о том, почему «Кодзики» обрывает повествование именно на императрице Суйко. Хотя этой правительнице в памятнике посвящено всего несколько строк - о том, из какого дворца она правила, где и когда погребена, - в русле религиозно-идеологической концепции Курано ее правление - естественная граница конфуцианской революции. Как мы знаем из «Нихонги», в рамках ее правления, во времена регентства Сётоку-тайси, называемого современными исследователями «апостолом японского буддизма», был оглашен ряд указов, в соответствии с которыми началось утверждение в Японии буддийских идей, в том числе в области государственности. Таким образом, исследователь выстраивает смену идеологических периодов, соответствующих разным концепциям власти и их религиозным и натурфилософским осмыслениям[424].

Однако «Кодзики» свидетельствует не только о заимствованиях из Китая. Это еще и материал для предположений о том, какова предыстория японского народа, из каких племен, пришедших в разное время на Острова, она складывалась, и какие из них, помимо племени тэнно - Небесный владыка (титул японских императоров), - сыграли существенную роль в становлении общеяпонской культуры. «Кодзики» содержит сведения на этот счет, но, разумеется, эти данные, чаще всего косвенные, требуют осмысления и интерпретаций, а, стало быть, тоже становятся предметом дискуссий, причем уже выходящих за рамки академического мира, поскольку современные японцы, глубоко и озабоченно вникая в проблемы национальной самоидентификации и собственной этнокультурной психологии, разумеется, не могут обойтись без теорий происхождения японского этноса и японского языка.

Было время, когда некоторые мифологи видели в «Кодзики» несколько смещенное, но в целом достоверное изображение древней истории, стараясь реконструировать по мифам этапы заселения островов и завоеваний разных земель страны. Одна из монографий 60-х годов, написанная в Японии на эту тему, так и называлась: «"Кодзики" - не миф». Но исторические исследования показали, что многие истории, содержащиеся в «Кодзики», например, корейский военный поход императрицы Дзингу, представляют собой или плод чистого вымысла или позднейшую вставку, контаминацию сюжетов и т.п.

Однако если к этому своду и нельзя относиться как к хронике событий, то, во всяком случае, некоторые осторожные предположения все же могут быть сделаны, если они опираются на выверенные процедуры мифологов и фольклористов, работающих с текстами такого рода. В сочетании с анализом археологических памятников, последующих мифолого-летописных сводов и свидетельств китайских хроник «Кодзики» предоставляет важные материалы для этнографических и исторических реконструкций.

В. Н. Горегляд в предисловии к первому свитку «Мифы древней Японии» (т. 1. С. 7 26-) дает аналитический обзор трудов, посвященных этой проблеме, в частности, - исследований, связанных с периодом курганных захоронений (ко:фун), предшествовавших установлению обычая кремации по буддийскому обряду. Добавим к сказанному там, что каменные мечи, зеркала и магатама (ожерелье из яшмовых бусин особой формы), захороненные вместе с покойником, стали прообразом трех знаменитых регалий японского императора. Что касается зеркала, то, согласно мифу, оно было вручено божественному предку императорского рода богиней солнца Аматэрасу и выполняло роль ее магического заместителя. Интересно, что, по преданию, это зеркало до сих пор хранится в Великом храме Исэ, однако никто, включая императора, не имеет к нему доступа, и никто его не видел. По некоторым документам, описывающим ларец, в котором хранится регалия, исследователи заключают, что зеркало это, по всей вероятности, круглое и имеет не менее 49 см в диаметре.

Меч, зеркало и ожерелье из яшмы (магатама) как культовые символы власти, по-видимому, восходят к алтайскому ритуальномифологическому комплексу. Зеркало с пятью колокольчиками, вероятно, представляет собой отголосок инструментария тунгусских шаманов северной Маньчжурии. В зеркале сибирский шаман мог видеть душу умершего, в древней Японии оно также считалось вместилищем божества. И до сих пор практически в каждом синтоистском храме висит металлическое зеркало, иногда их даже несколько на одной стене. Зеркало с колокольчиками встречается у шаманов северо-восточной Азии; нечто похожее на этот предмет привязывается к поясу шамана в Корее. Ожерелье из яшмы, обработанной в виде запятых, в настоящее время удается проследить лишь в Корее.

При этом, хотя алтайские переселенцы сыграли решающую роль в формировании японской культуры, в начале первого тысячелетия нашей эры обитатели Японских островов, как установлено исследователями, принадлежали к племенам разного этнического происхождения и говорили на разных языках. Некоторые ученые насчитывают девять таких этнических компонентов. Принятая теория известного этнографа Ока Macao описывает пять:

1) племена меланезийского типа, занимавшиеся охотой, носители горизонтальной космологии, располагавшей страну мертвых за морем;

2) аустроазиатский тип с юга Янцзы, занимавшийся охотой и возделыванием суходольного риса. Предполагается, что во главе таких общин стояли шаманки. С этой группой Ока Macao связывает солярный культ Аматэрасу и мотив божеств-первопредков Изанаги-Изанами;

3) выходцы из северо-восточной Азии, возможно, тунгусского происхождения, принесшие на острова язык алтайской группы. Для них характерны вертикальная космогония, вера в ками, спускающихся с верхнего, небесного уровня мира в горы, на деревья, столбы, а также шаманизм сибирского типа;

4) группа из Юго-Восточной Азии, возможно, австронезийского (микронезийского) типа, прибывшая с юга Китая и принесшая рыболовство и культуру поливного риса, связанную с ритуалами урожая и сложной системой инициаций. Ее влияние совпадает с периодом Яёи (230 до н. э. - 250 н. э.);

5) номадическое племя, говорившее на одном из алтайских языков, прибывшее на запад Японии в III-IV вв. Это племя во многих отношениях сходно с северо-восточноазиатской группой, для него также характерны шаманизм и вертикальная космогония, однако главным божеством у них выступает не Аматэрасу, а Такамимусуби[425].

Наиболее же общее деление древних этносов на группы представляет три разновидности: алтайский, австронезийский и айну.

Известный историк и археолог Эгами Намио, например, полагал, что пятая группа схемы Ока Macao, относящаяся к тунгусским племенам, около IV в. продвинулась в Корею и установила там свое господство, после чего под предводительством вождя, выведенного в «Кодзики» под именем императора Суйнин, вторглась в Японию со стороны Кюсю, достигла центра главного острова Хонсю, где и сформировала древнее государство Ямато (так называемая «теория всадников» Эгами). Однако несмотря на то, что эта теория подкреплена рядом археологических и исторических свидетельств, многие авторитетные историки и мифологи обоснованно критикуют ее положения.

Помимо алтайских племен важное место в мифологии и фольклоре древности и раннего средневековья, по-видимому, занимала культура племени кудзу (кузу), населявшего пойму реки Ёсино (Ёсину) недалеко от древней столицы Нара. Об этом племени рассказывается во втором свитке «Кодзики». О том, к какой этнической группе относились кудзу, можно только гадать. В «Нихонги» о них говорится как о собирателях. В «Кодзики» приводятся песни кудзу, кроме того, как сказано в текстах, когда они поют и танцуют, то смотрят вверх и смеются. Такого рода действо в своде именуется вадза или вадзаоги - своего рода ритуальный танец, по-видимому, характерный для разных этносов, покоренных алтайским племенем. Возможно, кудзу, как и хаято, принадлежали к группе австронезийских племен, поскольку некоторые их черты имеют сходство с описанными этнографами применительно к традиционным обществам Австронезии - подробнее об этом см. коммент. 25 ко второму свитку.

Судя по изображенной во втором свитке «Кодзики» обрядовой практике племени воинов кумэ, оно в какой-то мере было родственным кудзу: после того, как воины кумэ разбили эмиси (айну), они, как кудзу, исполняя ритуальную победную песнь, «смотрели на небо и смеялись».

С большей достоверностью к австронезийскому типу можно отнести племя хаято. Выходцы из него были родом с южной оконечности Кюсю и со времен правления императора Тэмму и императрицы Дзито стали служить в дворцовой гвардии. Предком хаято считается Ходэри-но микото (см. т. 1, гл. 32), еще именуемый Умисати-но бико (см. т. 1, гл. 33), - Отрок, владеющий морской удачей, т.е. Мореплаватель, Рыбак.

Как указывает в предисловии к первому свитку проф. В Н. Горегляд, ссылаясь на исследования Масуда Касуми, сюжет о братьях Хоори и Ходери не может быть превращенным описанием борьбы между племенами охотников и рыболовов, поскольку этот же сюжет содержится в автохтонной легенде, записанной на Сулавеси. В связи с этим важно отметить, что это обстоятельство само по себе может свидетельствовать о протоавстронезийских связях данной мифологемы и, возможно, - о традиционной ассоциации племени хаято с морем.

Примечательно, что в «Нихонги» зафиксирован ритуал хаято, в котором важную роль играет намазывание лица красной глиной. В «Кодзики» тоже встречается красная глина - в сюжете о Кусиятама-но ками, потомке божества морских проливов. Превращенный в баклана, он ныряет на дно моря и достает там красную глину, из которой изготовляет магические «небесные сосуды», после чего произносит ритуальный текст благопожелания, по-видимому, выражающий подчинение центральной власти определенных групп населения области Идзумо, тоже, как явствует из сюжета, связанных с морем. Не исключено, что некий ритуал, включающий применение красной глины, издавна существовал и был общим для ряда племен, возможно, австронезийских этносов, населявших различные ареалы древней Японии. (Добавим в скобках, что доставание глины или ила со дна моря и изготовление из этого материала каких-либо первопредметов или перволюдей - распространенный мотив в древних мифологиях, например, в древнеегипетской. Не исключено, что японский сюжет о добывании глины Кусиятама-но ками в конечном счете может восходить к этой мировой мифологеме.)

Интересно, что ритуальное использование красной глины, помимо обрядов области Идзумо и племени хаято, встречается также в императорском ритуале Ямато. Ее значение в синтоистских молитвословиях норито, которые в период Нара читались при дворе, уже переосмыслено - хотя близко к варианту хаято, натиравших ею щеки. Например, в молитвословии-заклинании норито, исполняемом в праздник испрашивания урожая, высказывается благопожелание императору - пусть у него будет столько еды и сакэ, чтобы он, вкушая их, зарумянился «румянцем красной глины на щеках»[426]. Однако возможно, что первоначально эта мифологема была заимствована из ритуальной практики племен, не относящихся к той алтайской группе переселенцев, вместе с которой в Японию прибыл род, впоследствии ставший правящим родом тэнно.

Во втором свитке «Кодзики» часты упоминания об эмиси (иначе называемых емиси или эбису), т.е. айнах, живших на Островах, видимо, задолго до пришествия алтайских племен. Однако черты культурного сходства (исключая заимствования) у этих двух народов практически не удается обнаружить. Скажем, для древнего периода, как у айнов, так и среди племен Ямато, были приняты ордалии кипятком (с целью подтверждения невиновности), лишение волос и ногтей в качестве наказания и (или) искупительной жертвы (такому же наказанию - замещению ритуального убийства царя - подвергся и Сусаноо - см. т. 1, гл. 10). Однако эти черты характерны для всего дальневосточного ареала, включая Китай.

Гораздо больше сходства с культурой Ямато обнаруживает культура Рюкюского архипелага, которая может считаться родственной ей. Некоторые этнографические записи начала XX в. демонстрируют близость обрядовых текстов Ямато и Рюкю, однако от древних времен рюкюских письменных памятников не сохранилось, поэтому материалов для достоверных выводов заведомо не хватает, в японских же мифологических сводах Рюкю и Окинава не упоминаются.

Итак, вклад в культуру Ямато различных племен, не сразу поглощенных главенствующим этносом, а довольно долгое время сосуществовавших рядом с ним в виде этнических изолятов, был довольно значительным.

Говоря о «Кодзики» и вообще о ранней обрядово-мифологической деятельности на Японских островах, исследователи чаще всего выделяют и сравнивают три основные культурно-мифологические зоны - центр Хонсю, Идзумо и юго-восточную часть Кюсю (об этом пишет и В. Н. Горегляд в предисловии к первому свитку). Не только первый, но и второй и третий свитки «Кодзики», а также другие памятники VIII в., несмотря на идеологическую задачу - объединить разные циклы мифов и пантеоны в единую картину мира с императором-тэнно в центре - тем не менее дают достоверный материал для различия этих трех центров, поскольку именно так циклизуются мифы и «Кодзики», и «Нихонги».

В давней работе японского этнографа Мацумото Нобухиро главные отличия между этими тремя циклами усматриваются в том, что для Ямато приоритетным был культ божества солнца, на Кюсю преобладающими были племена, чья деятельность и круг верований по преимуществу были связаны с морем, а для Идзумо характерен культ водных божеств и божеств грома[427].

Известные японские этнографы Ока Macao и Ообаяси Тарё полагают, что точнее будет делить отечественные мифы даже не на три, а на четыре цикла. Первый, повествующий о разделении Неба-Земли, имеет параллели в мифах Центрального и Южного Китая, Южной и Восточной Азии, Полинезии. Второй, связанный с событиями на Такамагахара, Равнине Высокого Неба, обители богов, - обнаруживает сходство с культами неба (Тэнгри) в корейских и монгольских верованиях. Третий, рассказывающий о местности Химука на Кюсю, куда спустился с неба легендарный первопредок земных императоров, в том или ином виде смыкается, по мнению исследователей, с верованиями Индонезии и Юго-Восточной Азии. По поводу третьего цикла разного рода соображений высказывается немало - в частности, многие авторы подчеркивают корейские связи сюжета о схождении Ниниги, о чем далее еще пойдет речь. Четвертый цикл - мифы области Идзумо - имеет параллели в мифах Нейтрального и Южного Китая и Юго-Восточной Азии[428].

О значении Идзумо говорит проф. В. Н. Горегляд в предисловии к первому свитку. Здесь мы хотим лишь добавить к сказанному им некоторые дополнительные сведения. Идзумо вообще занимает важное место в древнеяпонской культуре - не зря в рамках дворцовых ритуалов во времена Нара - Хэйан отдельно исполнялось благопожелание от наместника (в прошлом - правителя) Идзумо, которому придавалось особое значение, - тем самым выражалось подчинение богов Идзумо богам императорского клана[429]. Предполагается, что эта область, с развитой и независимой культурой, дольше других сопротивлялась усилиям объединителей. Во втором свитке «Кодзики», в главе о государе Судзин, рассказывается о заразных болезнях, насланных на народ божеством Оомононуси (вариант имени Оокунинуси, одного из главных божеств Идзумо), в результате чего люди стали вымирать. В главе об императоре Кэйко, при котором разворачивались деяния Яматотакэру, повествуется о его военном походе на запад и победе над доблестным Идзумотакэру. В сводах встречаются и другие, сходные по характеру детали, свидетельствующие об определенной враждебности и злокозненности земли Идзумо в представлениях обитателей Ямато. Например, из восьмой главы первого свитка явствует, что именно в Идзумо находился склон, отделяющий страну живых и страну мрака, Ёмоцукуни. Кроме того, в «Новом уложении семей и родов» («Синсэн сёдзироку», 815 г.), где все роды были классифицированы по божествам-предкам, оказалось, что все центральные кланы ведут происхождение от «небесных богов», а боги-прародители родов Идзумо - все сплошь «земные боги», которых необходимо было усмирить перед сошествием «божественного внука», легендарного первопредка императорского рода.

Боги Идзумо, прежде всего Сусаноо (Сусаново) и Оокунинуси (Опокунинуси), имеют вполне явственную хтоническую природу, и культы их тесно связаны с земледелием.

По мнению некоторых исследователей, теоним Оокунинуси в древности был титулом вождя области Идзумо. В «Кодзики» он выступает то как божество Идзумо, то оказывается «хозяином» (нуси) всей страны. Чтобы устранить это несоответствие, в «Кодзики» так называемое «строительство страны» начинается с Мино, области в Идзумо. По-видимому, в местном мифе Оокунинуси не был демиургом, эту функцию ему придали позже, в процессе составления сводов и нарративизации мифологических сюжетов. Соответственно, как считают, например, комментаторы издания «Кодзики», вышедшего в серии «Нихон сисо: тайкэй» (Токио, 1983), и имя Оокунинуси следует понимать не как Бог-правитель Великой страны (всего древнего Ямато), а Великий Бог-правитель страны, т.е. верховное божество (жрец, вождь) области Идзумо.

Интересно, что обитатели Идзумо до сих пор не вполне идентифицируют себя с центральной Японией, квалифицируя идзумцев как некий отдельный этнос со своей культурой. К этому можно прибавить, что диалект Идзумо значительно отличается от языка центральной части Хонсю, а главный храм этой провинции, Великий храм Идзумо, по своему архитектурному облику представляет собой иной тип ритуальной свайной постройки, чем те варианты, которые распространены в других областях Японии. Некоторые авторы полагают, что прообразом канонического храма Исэ, посвященного Аматэрасу, был амбар, древнее рисохранилище, а храм Идзумо воспроизводит тип древнего жилища. Стоит сказать здесь и о том, что два рода, к которым принадлежат нынешние настоятели Великого храма Идзумо, род Сэнгэ и род Китадзима, считают себя прямыми потомками рода правителей Идзумо (Идзумо-но куни-но мияцуко), т.е. потомственными жрецами богов Сусаноо и Оокунинуси.

Что касается цикла, связанного с сошествием на землю императорского предка Ниниги-но микото, то в предисловии к первому с витку В. Н. Горегляд, со ссылкой на работу Исида Эйитиро, говорит о сходстве названия пика Кусифуру, куда спустился Ниниги, с корейскими священными топонимами. Почти сенсационное добавление к этому встречаем у Уэда Масамунэ: в одной из версий сошествия Ниниги, приведенной в «Нихонсёки», гора, где он ступил на землю, называется Соори (Сопори, Софори), что автор прочитывает как японский произносительный вариант названия города Сеул![430] И несмотря на фантастичность этого предположения, оно вполне правдоподобно и согласуется с данными современного сравнительного языкознания. При этом корейское слово сеул не обязательно указывает на известный нам город с таким именем - в корейском языке это слово означает «столица».

При этом такого рода сходства сюжетов и топонимов далеко не всегда однозначно ведут к установлению их происхождения, да и приведенные классификации мифов оказываются достаточно условными, поскольку составители письменного текста «Кодзики» ставили себе задачу объединения разных мифологических и обрядовых традиций и упорядочения отношений местных пантеонов с культом богов главенствующего клана Ямато.

Особую роль в усилении процессов культурной диффузии сыграло и приморское племя ама, из которого вышли профессиональные рассказчики катарибэ. Ама, первоначально локализованные на Кюсю, указом императора О:дзин были расселены в разных областях Японии, и странствующие катарибэ стали важным фактором становления ритуально-мифологической общности (подробнее о них см. в коммент. 122 ко второму свитку).

Таким образом, в мифологических сводах различия культурных слоев просматриваются еще вполне отчетливо. Например, в одной из работ Ообаяси Тарё связывает мотив творца и правителя, рожденных в центре неба, с номадической группой. Согласно его концепции, носители этого мифа - императорский род тэнно и сопутствовавшие ему жреческие кланы. Второй слой мифов, зафиксированный в «Кодзики», вероятно, связан с Юго-Восточной Азией, т.е. с праавстронезийским типом и культурой поливного риса. И, наконец, третий слой мифов группируется вокруг сюжета о появлении космических гигантов в первобытном хаосе или пустоте между небом и землей и о явлении божеств, манифестирующих стадии космической эволюции. По Ообаяси, эти мифы связаны с родом ама, рыбаков, они же демонстрируют сходство с океаническими мифологическими сюжетами[431].

Соответственно по происхождению и функциям различались и всевозможные сверхъестественные существа - божества, духи, души, демоны, представленные в мифах «Кодзики».

Как считают многие ученые, основное понятие ками («божество») может быть связано с понятием кам («шаман»), заимствованным из мифологии племен тунгусского типа. Исследовательница японского шаманизма Кармен Блейкер предполагает, что тунгусское слово saman («шаман») происходит от санскритского Sramana (в пракрите - samana), затем это слово прошло через китайский произносительный вариант sha-men и попало в Японию в измененном виде[432]. Божества ками были связаны с вертикальной космогонией, спускались на столбы, деревья и изначально в храмах не нуждались.

Другой вид духов, наделенный сверхобыденными качествами, - марэбито, бог-чужак или дух предка, являющийся из страны по ту сторону моря и поэтому требующий возведения временного обиталища. Это божество, встречающееся также на Окинаве, явно представляет другой круг верований, отличный от алтайских, возможно, сходный по типу с австронезийскими.

Опираясь на таксономию богов «Кодзики» (а легко заметить, что имена богов и легендарных персонажей иногда кончаются словом ками, иногда - нуси или микото и т.п.), можно провести их условную классификацию. Например, Сиба Сусуму полагает, что до распространения понятия ками в Японии преобладал культ «духов» (моно) и «хозяев» (нуси). При этом нуси и некоторые другие титулы богов он связывает с алтайской группой, а моно - с австронезийской. Само же понятие моно ученый возводит к концепции мана - одухотворяющей жизненной силы у ряда океанийских племен[433]. Этнические атрибуции и их интерпретации, предлагаемые Сиба, не всегда вызывают доверие, однако сама по себе идея классификации богов по строению и составу имен, безусловно, может дать интересные результаты.

В частности, другой исследователь, Уэда Масамунэ, на основании анализа теонимов проводит этно-культурные различия между «Кодзики» и «Нихонги», обращая внимание на то обстоятельство, что один из древнейших «богов-одиночек», Такамимусуби, в «Кодзики» титулуется как божество, дух (ками), а в «Нихонги» - как повелитель (микото). Титул же микото, как разъясняется в самом тексте «Нихонсёки», означает выражение «предельного почтения к предельно благородному». Другими словами, речь идет о божестве-предке правящего императорского рода, происхождение которого как раз и возводится к богине Аматэрасу и Такамимусуби. Для составителей «Нихонги», по мнению Уэда, важнее была фигура Такамимусуби, что, может быть, свидетельствует о принадлежности самих составителей к другому алтайскому племени, чем то, которое почитало Аматэрасу как верховное божество и чей представитель стал первым объединителем и правителем центральных областей главного японского острова. Кстати, часть ми в имени Такамимусуби в «Кодзики» записана иероглифом «священный», а в «Нихонги» - вторым иероглифом бинома «тэнно:» - знаком, прямо означающим императора[434], т.е. для составителем «Нихонсеки» первопредком был по преимуществу Такамимусуби.

Для круга представлений «Кодзики» важнее богиня Аматэрасу, имя которой обычно сопровождается двумя величающими титулами - «великая» и «священная» (Аматэрасу-опомиками), в «Нихонги» же она всего лишь «великая» (т.е. самая большая, главная). Кстати говоря, по мнению авторитетного японского мифолога Мисина Акихидэ (Сёэй), алтайское племя, поклонявшееся Такамимусуби, пришло на Японские острова раньше, чем племя, считавшее своим родовым божеством Аматэрасу.

В связи с принятой в «Кодзики» классификацией богов по титулам упомянем также, что слово микото («повелитель») применительно к разным богам писалось двумя иероглифами, выражающими большую и меньшую степени почтительности. В «Нихонги» это различие объясняется тем, что в первом случае речь идет о «предельном благородстве», т.е. о родовом божестве самого высокого клана, а во втором - «об остальных». Именно такое разделение этих двух терминов принято и в даосизме, где главные божества, например, Юаньшитянь-цзунь (Изначально Почитаемый на Небе), имеют высший титул (кит. цзунь), другим же божествам приписывается титул мин (и то, и другое по-японски читалось как микото). Это различие, в частности, может служить и как еще одно доказательство весьма ранних, хотя не всегда явственных даосских влияний на японскую культуру, особенно в период складывания первых письменных памятников.

Итак, мы говорили о разных слоях и периодах, соответствующих трем свиткам «Кодзики». Обратимся теперь ко второму свитку, который, как считают многие мифологи, по преимуществу связан с идеологией кланов, почитавших божество солнца Аматэрасу, т.е. с правящим доныне императорским домом.

Второй свиток, что признают практически все исследователи, знаменует переход от космологии к квазиистории; излагаемые в нем события рассказываются не как архетипические, относящиеся к эпохе богов и первопредков, а как некие факты, имевшие место в прошлом, пусть и легендарном. Однако земные персонажи этого свитка еще поддерживают более чем тесную связь с богами. Богов видят во сне, когда те решают изречь свою волю, с ними сталкиваются, когда они принимают вид змея, или стрелы, или белого оленя, богов местности усмиряют, чтобы обеспечить мирное и благополучное управление страной.

Однако связь богов и людей во втором свитке «Кодзики» осуществляется еще и в скрытом виде, на уровне повествовательных сюжетов.

Раздел одной из недавних работ известного японского мифолога Ёсида Ацухико посвящен двум самым ярким фигурам второго свитка, это Хомутивакэ-но мико, принц, сын императора Суйнин, и знаменитый герой мифологического эпоса Яматотакэру.

В своих рассуждениях Ёсида отправляется от наблюдений другого японского мифоведа, Каваи Хаяо, который в ходе дискуссии с коллегой, Юаса Ясуо, обратил внимание на странную перекличку мотивов в сюжетах об этих двух персонажах с мифом о Сусаноо, самом загадочном и противоречивом божестве японской мифологии (в нашем переводе, в соответствии с принятым принципом транскрипции древнеяпонских имен, эти персонажи именуются Помути-вакэ и Сусаново).

Оказывается, что все эти три нарратива обнаруживают очень высокую степень близости составляющих мотивов, только мотивы эти не просто подобны - они отражают друг друга как зеркало, или, по выражению Ёсида, «производят впечатление запущенной назад кинопленки»[435].

В самом деле, о Хомутивакэ утверждается, что он не говорил ни слова, даже когда борода его отросла на восемь ладоней. Как ребенок вел себя и Сусаноо, который «страной, что была [ему] наказана, не ведал, а плакал в голос, пока борода его, в восемь пястей, не достигла середины груди» (т. 1. С. 51). Здесь мы видим явное сходство. Однако далее говорится, что Хомутивакэ обменялся брачной клятвой с Хинага-химэ (Пинага-пимэ), но, увидев ее в образе огромного змея, убежал прочь. В мифе о Сусаноо последний, напротив, побеждает огромного змея, освобождает от него деву Кусинада-химэ и благополучно женится на ней. В обоих случаях это происходит в Идзумо, и родство (или даже тождество) сюжетов самоочевидно.

Рождается Хомутивакэ в горящем шалаше, сделанном из рисовых стеблей, и по просьбе императора Суйнин мать нарекает его Хомутивакэ. Часть хо в этом имени может означать и «рисовый колос», и «огонь». В данном сюжете мать объясняет это имя тем, что ребенок рожден в огне. Сусаноо, напротив, рождается в воде, при омовении Идзанаги, который вернулся из страны мертвых, убежав от Идзанами, умершей при рождении ее последнего ребенка, божества огня.

Хомутивакэ впервые заговорил, когда увидел летящего в небе лебедя. Сусаноо перестал плакать, когда достиг Страны Корней, подземного мира.

Зеркальная симметрия обнаруживается и в отношениях обоих персонажей с Оокунинуси: Хомутивакэ приходит к Оокунинуси и обретает речь и силу взрослого, Оокунинуси приходит к Сусаноо, и последний теряет силу и оказывается побежденным. Такого рода совпадений в тексте обнаруживается немало[436].

По той же схеме разворачивается сопоставление Сусаноо и Яматотакэру. Сусаноо спасает жизнь Кусинада-химэ и получает ее в жены. Ототатибана-химэ ценою собственной жизни спасает Яматотакэру, но он теряет при этом жену. Сусаноо, чтобы спасти Кусинада-химэ, превращает ее в гребень. Когда Ототатибана погружается в море, чтобы утихомирить волны и чтобы корабль Яматотакэру благополучно добрался до дому, то проходит несколько дней и к берегу прибивает гребень, который и хоронят как ее заместителя, т.е. каждая из девушек превращается в гребень.

В сюжете о Сусаноо сам этот бог после спасения девушки слагает песню об «Идзумо, где в восемь гряд облака встают»; в сюжете об Яматотакэру перед смертью песню слагает Ототатибана - о «Сагаму средь горных круч». В обоих случаях важное место в повествовании занимает меч Кусанаги - Сусаноо, добыв этот меч из хвоста разрубленного змея, подносит его своей сестре, богине солнца Аматэрасу, и меч становится одной из священных императорских регалий. Яматотакэру получает меч Кусанаги от Ямато-химэ, своей тетушки, жрицы главного храма Аматэрасу и, стало быть, ее заместительницы[437].

Интереснейших совпадений и контрастов такого рода подмечено так много, что взаимосвязанность сюжетов, повествующих о Сусаноо (первый свиток), Хомутивакэ и Яматотакэру (второй свиток), не вызывает сомнений. Интерпретация этого явления, разумеется, допускает самые разные методы и точки зрения. Сам Ёсида склонен толковать эти сходства и различия в неофрейдистском духе, учитывая обстоятельства наличия или отсутствия обоих родителей у этих богов и героев и особенности отношений с ними в раннем возрасте этих легендарных персонажей. Несмотря на то, что эта интерпретация порой вызывает некоторые сомнения, наблюдения Ёсида над текстом и общий ход его поиска представляется и важным, и новым.

В сущности, противоречивость Сусаноо (чем бы она ни объяснялась - сложными обстоятельствами взросления героя или контаминацией нескольких мифологических циклов) сводится к тому, что он предстает то в виде бурного, неистового, хтонического божества (в Ямато), то - в виде культурного героя, спасителя и подателя благ (в Идзумо). Ёсида видит иные две стороны в образе Сусаноо - одну он называет puer aetemis, имея в виду юнгианский архетип младенца, вторую - «неистовый воитель». И вот, во втором свитке два эти качества Сусаноо, разделившись, обретают автономное существование - в Хомутивакэ воплощается по преимуществу младенческая ипостась Сусаноо, в Яматотакэру - воинская сила и неукротимость. По мнению Ёсида, эти два персонажа второго свитка отчасти снимают противоречивость Сусаноо, объясняя, каким образом могут сочетаться столь противоположные характеристики, и в то же время утверждая повышенную ценность и истинность мифа[438].

Еще одна возможная интерпретация этой ситуации может состоять, например, в следующем. Как известно, на некотором определенном этапе культуры начинается размывание, выветривание мифологических структур и переход от эры богов и мифологического времени к историческому сознанию с его линейно-генеалогическим развертыванием мира. На этом этапе, обычно совпадающем с периодом строительства ранней государственности, происходит кодификация мифов, их сбор и запись. Здесь, в этой точке, начинается и развитие литературы как особой формы деятельности, вычленяемой из архаического единства.

Современные концепции движения от ранней фольклорной словесности к литературе, разработанные такими авторами, как Е. М. Мелетинский, Ю. М. Лотман и С. Ю. Неклюдов, состоят именно в том, что при нарративизации мифа, т.е. в процессе соединения мифов и отдельных мифологических мотивов, в ходе превращения их в единое повествование, как правило, происходит расщепление функций мифологических героев, обычно противоречивых и многофункциональных. Если раньше один герой обладал несколькими свойствами, то теперь возникают персонажи - носители отдельных свойств, вступающие в сложные отношения друг с другом и самим героем. Таким способом строится ранняя сюжетика мифологических сводов разных народов мира, отсюда и начинается сложный процесс возникновения литературных форм.

Итак, свод «Записей о деяниях древности», «Кодзики» свидетельствует нам не только о японских мифах, древнейшем песенном фольклоре, ранней письменной квазиистории, этническом составе населения и архаических обрядах. Это также памятник, в котором поверх этнокультурных, стадиальных, локальных различий прорастает и воздвигается новый целостный космос, именуемый литературой. Как сказал впоследствии один из японских поэтов позднего средневековья:

Вот исток, вот начало

Всего поэтического искусства

Песня посадки риса![439]

Л. Ермакова

Свиток 2-й

[Государь Дзимму][440]

Два божества-столпа[441], Камуяматоипарэбико-но микото и Итусэ-но микото[442], его единоутробный брат старший, поразмыслили и рекли: «Где бы нам лучше поместиться, чтобы мирно ведать делами Поднебесной, их слушать и зреть? Отправимся-ка на восток», - так рекли и, покинув Пимука, отбыли в Тукуси[443].

Вот, как достигли они местности Ука в стране Тоёкуни, двое тамошних жителей по имени Усатупико и Усатупимэ воздвигли дворец на одной опоре[444] и устроили в их честь пир. Удалившись оттуда, год пребывали [боги] во дворце Вокада в Тукуси. Затем, покинув ту землю и отправившись в направлении столицы, семь лет пребывали они во дворце Такэри в земле Аки. Затем, из той земли изойдя, восемь лет пребывали они во дворце Такасима в Киби.

И вот, когда выходили они из той земли, повстречался им в проливе Паясупи человек[445] - он плыл, сидя верхом на черепахе, ловил рыбу и размахивал крыльями. Подозвали они его к себе и попросили: «Кто ты есть?» «Я - земное божество»[446], - ответствовал тот. И еще они спросили: «Ведомы ли тебе пути морские?» «Отлично ведомы», - отвечал он. И еще они спросили: «Хочешь ли послужить нам?» «Послужу», - был ответ. И тогда, протянувши шест, он опустил его и подтянул их ладью, посему и был наречен Савонэтупико, Отрок Основания Шеста.

Это предок куни-но миятуко[447] в Ямато.

Вот, вышли они из той земли, прошли проток Намипая[448] и стали в бухте Сираката, что под светлыми облаками[449]. А в эту пору Нагасунэбико из Томи войско собрал, подстерег их, вышел навстречу и затеял сражение. Тогда они взяли щиты, в ладье уложенные, сошли [на берег] и перед ним предстали. Посему и нарекли это место Татэту, Бухта Щитов. Сейчас его называют Кусака-но татэту.

И когда сражались они с Томибико[450], тот ранил Итусэ-но микото в руку своей стрелой, боль несущей. И тогда [Итусэ-но микото] рек: «Я - дитя солнечного божества и негоже мне сражаться, стоя лицом к солнцу. То-то и болит моя рука из-за низкородного раба. Сейчас я повернусь и буду сражаться к солнцу спиной»[451], - такое заклятие рек, удалился с южной стороны и вышел к морю Тинуно, где и омыл свою руку. Посему и зовется [это место] Тинуно, Болото Крови. Пройдя его, он добрался до залива Во в стране Ки и сказал: «Ранил меня в руку низкородный раб, и я умираю», - такой он издал мужественный клич и скончался. Посему этот залив и наименовали Во, Залив Мужа.

Гробница [Итусэ-но микото] - на горе Камаяма в земле Ки.

А когда Камуяматоипарэбико-но микото, покинув те места, достиг селения Кумано, огромный медведь явился ему на мгновение и тут же исчез. Тут Камуяматоипарэбико-но микото внезапно словно изнемог и все воины его тоже в изнеможении ниц повалились[452]. В это время Такакурази[453] (это имя человека) с мечом «одного взмаха»[454] в руках явился к тому месту, где лежал ничком сын небесного бога и вознес над ним меч, - и тут как раз сын небесного бога пробудился и рек: «Как долго я спал!» Посему взял он тот меч, и все непокорные боги гор Кумано сами собой оказались зарублены и повержены. И войско, изнемогшее и лежавшее ниц, тоже вмиг пробудилось.

Спросил тут сын небесного бога, откуда взялся тот меч, и Такакурази ответствовал: «Увидел я во сне, как два бога-столпа, Аматэрасу, Превеликая богиня[455], и Такаки-но ками[456] повелели прижать к ним Такэмикадути-но ками[457] и рекли ему: "В Срединной Стране Тростниковой Равнины наступил великий беспорядок. Наши чада, похоже, не могут жить спокойно. А ведь как раз ты эту Срединную Страну Тростниковой Равнины словом направлял. Посему тебе, богу Такэмикадути-но ками, надлежит туда спуститься", - так рекли. А он им ответствовал: "Я могу и не спускаться, когда есть меч, ту страну усмирявший; его и надлежит спустить.

Этому мечу имя - Сазитуто-но ками, а еще одно имя - Путо-но митама[458].

Этот меч пребывает в храме Исоноками.

Чтобы спустить тот меч, надо Такакурази вскрыть конек крыши на своем амбаре и оттуда его вниз сбросить. Посему ты в благоприятное утро возьми его оттуда и поднеси дитяти богов небесных", - так поведал. И вот, согласно тому поучению, [что я] во сне [услышал], отправился я поутру в амбар, а там и вправду меч лежит».

И еще, по повелению великого бога Такаки-но ками, передал [Такакурази] его наставление мудрое: «Пусть сын богов небесных дальше не ходит. Непокорных божеств такое множество. Ныне я посылаю [ему] с неба ворона восьми мер величиной[459]. Этот ворон и поведет тебя. Когда он взлетит, тогда и тебе идти должно», - так молвил.

И вот, в точности, как в этом наставлении мудром было сказано, выступил [сын богов небесных] в путь вслед за вороном восьми мер величиной, а когда достиг верховьев реки Ёсино, то увидел там человека, который изготовил бамбуковую ловушку для рыб[460] и ловил по рыбу.

«Кто ты есть?» - вопросил сын богов небесных. «Я - земное божество, имя мое - Нипэмоту-но ко[461]», - ответствовал тот.

Это предок Укапи в Ада.

Двинулся он дальше, и тут из колодца вышел хвостатый человек[462].

В колодце светился огонек. Спросил его [сын богов небесных]: «Кто ты есть?» «Я - земное божество, имя мое Випика», - ответствовал тот.

Это предок рода кими в Ёсино.

Затем, когда входил он в эти горы, то повстречал еще одного хвостатого человека. Тот вышел к ним, раздвинув скалы[463]. Опять [государь] спросил: «Кто ты есть?» «Я - земное божество, имя мне - Ипаосиваку-но ко. Я только что узнал, что соблаговолил пожаловать в наши места сын небесных богов. Вот и направился с почтением ему навстречу», - так тот отвечал.

Это предок кузу[464] из Ёсино.

Перешли они потом горы, пролагая путь через камни, тяжело ступая, и достигли Уда. Посему [это место] и именуется Уда-но укати[465].

Там, в Уда, жили двое - старший брат Е-Укаси и младший брат Ото-Укаси. И вот, сначала послал [государь] к ним ворона восьми мер величиной, и тот их спросил: «Сейчас пожаловал сюда сын богов небесных. Будете ему служить?» А старший брат Е-Укаси подстерег посланца и в ответ послал в него «звенящую стрелу»[466]. Посему то место, где она упала, именуют Кабуразаки, [Место] Перед Стрелой.

Собираясь подстеречь [государя] и напасть на него, [старший брат] стал созывать войско. И задумал он, если войско собрать не удастся, притвориться втайне, будто он согласен служить [государю], возвести большой дворец и устроить в нем капкан.

Тогда младший брат Ото-Укаси явился [перед государем] и, поклонившись, молвил: «Мой старший брат, Е-Укаси, в посланца сына небесных богов пустил стрелу и, умышляя напасть, стал войско созывать; если же войско не соберет, тогда он замыслил дворец построить, а внутри поставить капкан и поймать в него [государя]. Посему я явился и все это вам открываю», - так сказал.

Тогда предок рода Опотомо-но мурази, Мити-но оми-но микото, и предок рода Кумэ-но атапэ, Опокумэ-но микото, вдвоем призвали к себе этого старшего брата Е-Укаси и, бранью его осыпав, сказали так: «Во дворец, который возвел, ты первым и войдешь и покажешь, как ты собираешься [государю] послужить», - так сказали, ухватились за рукоятки мечей, копья выставили, стрелы [на луки] наложили и загнали его туда. И тут же убило его тем капканом, который он же и сделал, и умер он.

Тогда извлекли его [из капкана] и, рассекши [его тело] на части, вокруг разбросали. Посему это место называют Типара, Равнина Крови. А угощение великое, которое этот старший брат Е-Укаси приготовил, отдали его воинам. И тогда [государь] спел такую песню:

На высоком холме в Уда Растянул я силки на кулика. Но не задел их кулик, Которого я поджидал. А бесстрашный кит их задел.

Если прежняя жена Еды попросит, Пусть съест столько, Сколько растет на срезанном соба, Совсем бесплодном. Если новая жена Еды попросит, Пусть ест без счета - столько, Сколько растет на итисакаки Плодоносящей. Ээ-сия, го-сия!

Это выражает гнев.

Аа-сия, го-сия[467]! -

Это выражает насмешку.

так спели. Этот младший брат Ото-Укаси.

Предок рода Мопитори в Уда.

Когда они покинули то место и дошли до большой землянки в Осака, [то увидели там] восемь десятков[468] воинов - хвостатых людей тутикумо[469], они, сидя в этой землянке, подняли большой шум. Тогда по повелению сына небесных богов восьми десяткам воинов задали пир. К этим восьмидесяти было приставлено восемьдесят прислуживающих, каждому из них привесили меч на пояс и так этим прислуживающим наказали: «Ежели песню заслышите, нападайте все разом», - так наказали.

И вот, песня, которая давала знак, что наступила пора напасть на людей тутикумо, была такая:

В обширной подземной обители В Осака Много людей Помещается. Пусть много людей Помещается, - У храбрых парней Кумэ Мечи с рукояткой, как молот, Мечи каменные. Сейчас нападут - ох, славно будет! -

так ее пели. Запели так, и вот [воины Кумэ] мечи обнажили и всех тут же перебили.

И вот, потом, когда [государь] собирался напасть на Томибико, то песня пелась такая:

[Как] на просяном поле Храбрых парней КумэТравку камира Стебелек к стебельку, Корешками, почками в пучок собирают, - Так [на врагов] сейчас налечу! -

такая песня пелась. И еще пелась песня:

[Как] не забуду я

Вяжущий рот

Перчик, что посажен

Под изгородью Храбрых парней Кумэ, -

[Так] сейчас налечу! -

такую песню спел. И еще спел:

[Как] обвивает Барвинок,

Обвивающий большой камень

На берегу моря Исэ,

Где [дует] ветер богов,

[Так] сейчас налечу![470] -

такую песню спел.

А еще, когда старший брат Ёсики бился с младшим братом Отосики, воины его внезапно почувствовали усталость. И тогда он так запел:

А вот из-под деревьев

Инаса-горы,

Где щиты выставляют,

Врага сторожим и бьемся,

И вдруг я проголодался.

Люди из рода, что корморанов разводит,

Птицу островов,

Ну-ка, скорее помогите[471]! -

так спел. Тут направился к нему Нигипаяпи-но микото[472] и так сказал потомку небесного бога:

«Слышал я, что соизволил спуститься [с небес] потомок небесного бога. И вот, вслед за ним спустился и я», - так сказал и, явив знаки небесные[473], стал ему служить. И вот, Нигипаяпи-но микото взял в жены младшую сестру Томибико, [по имени] Томибимэ, и дитя, у них родившееся, - Умасимади-но микото.

Это предок рода Мононобэ,

Подуми-но оми и Унэбэ-но оми.

Вот так он [потомок небесного бога] словом направил и усмирил непокорных божеств, изгнал тех людей, что покориться не хотели, и стал править из дворца Касипара-но мня, что в Унэбэ.

А когда он [еще] пребывал в Пимука, взял он в жены младшую сестру владетеля Вобаси в Ата, [по имени] Апира-пимэ, и дитя, у них родившееся, было Тагисимими-но микото, потом - Кисумими-но микото, два божества-столпа.

И вот, когда он стал искать себе еще деву, чтобы впоследствии сделать ее государыней, Опокумэ-но микото сказал: «Есть тут некая дева. Говорят [о ней], что она дочь божества. А говорят, что она дочь божества, вот почему: дочь Мидокупи из Мисима, по имени Сэята-тара-пимэ, была обликом прекрасна. И вот, божество Опомононуси-но ками[474] из Мива, завидев ее, когда красавица ходила по-большому, оборотился стрелой, выкрашенной красным лаком, и, приплыв по канавке туда, где она по-большому ходила, воткнулся ей в тайное место. Дева тогда всполошилась и пустилась наутек. Вот, вернулась она [домой] с этой стрелой, положила ее у изголовья, а [стрела] вдруг превратилась в прекрасного юношу. И женился он на ней, а рожденное у них дитя зовется Пото-татара-исусуки-пимэ-но микото, еще одно имя ее - Пимэ-татара-исукэёри-пимэ.

Слово пото - «тайное место» - дурным показалось, потому и было впоследствии изменено.

Вот о ней-то и говорят, как о дочери божества», - так сказал.

И тут как раз семь дев резвились на равнине Такасади, и была среди них Исукэёри-пимэ. Тут Опокумэ-но микото, увидев эту Исукэёри-пимэ, поведал государю в песне так:

В Ямато, По равнине Такасади [Среди] идущих семи Юных дев - Кого изберешь? -

так сказал. Тогда Исукэёри-пимэ вышла и стала впереди. И тут государь, оглядевши всех этих дев, понял в душе своей, что это Исукэёри-пимэ стала впереди, и ответствовал песней:

Кто бы это мог быть? Да вот стоящую впереди, Старшую изберу, -

так ответил. Тогда Опокумэ-но микото от имени государя его нолю изъявил, а Исукэёри-пимэ заметила острый взгляд его глаз, окруженных татуировкой, и, найдя это странным, спела:

Птицы амэ, туту, Тидори, ситото - Почему татуировка вокруг открытых глаз? -

так спела. Тогда Опокумэ-но микото в ответ пропел:

Татуированы глаза

Лишь для того, чтобы встретиться

С девой,[475] -

так пропел. И тогда дева сказала: «Я согласна служить».

А дом Исукэёри-пимэ-но микото стоял в верховьях реки Сави. Государь соизволил явиться туда и провел одну ночь.

Реку эту назвали Савигава потому, что по ее берегам росло много черных лилий.

И вот, взяв это название - «горные лилии», назвали [реку] Сави.

Изначальное название горных лилий было сави.

Впоследствии, когда эта Исукэёри-пимэ почтительно во дворец явилась, песня, сложенная государем, была такой:

В убогой хижине На тростниковой равнине Камышовую подстилку Шелестящую расстелив, Мы спали вдвоем, -

так он сложил. И дитя, народившееся у них, звалось Пикояви-но микото, затем [родился] Камуяви-но микото, затем Каму-нунакапамими-но микото, всего три божества-столпа.

Вот, после кончины государя государыню Исукэёри-пимэ взял в жены старший брат от другой матери, Тагисимими-но микото, и в то время замыслил он убить троих [своих] младших братьев-столпов, и их матушка царственная, Исукэёри-пимэ, горевала и печалилась и песней детям своим [об этом замысле] знать дала. Песня эта была:

С реки Савигава

Облака поднимаются.

На горе Унэби

Листы дерев шелестят.

Видно, ветер задует,[476] -

так она спела. И еще так спела:

Гора Унэби... Днем тут колеблется облако, А как завечереет, Уж и ветер задует, [О том] листы дерев шелестят, -

так спела.

Услышав это, ее сыновья встревожились и, вознамерившись убить Тагисимими-но микото, Камунунакапа-но микото сказал старшему брату Камуявимими-но микото: «Послушай-ка. Возьми оружие, войди [к нему в дом] и убей Тагисимими», - так сказал.

И вот, когда [Камуявимими], взяв оружие, вошел и хотел убить [Тагисимими], то руки и ноги у него так тряслись, что не сумел он убить [того]. Тогда младший брат Камунунакапа попросил у старшего оружие и, взяв его, вошел и убил Тагисимими. И тогда, восславив его имя, нарекли его еще Отважный Нунакапа, Такэнунакапа.

А Камуявимими-но микото, уступая [старшинство] младшему брату Такэнунакапамими-но микото, сказал так: «Я не смог убить врага. А ты его уже убил. Потому, хоть я и старший, но не должен становиться превыше всех. Так что тебе и стать выше всех и управлять Поднебесной. Я же буду помогать и служить при тебе как священнослужитель», - так сказал.

Пикояви-но микото.

Предок Мамута-но мурази и Тэсима-но мурази.

Камуявимими-но микото.

Предок рода Опо-но оми, мурази Типисако-бэ, мурази Сакапи-бэ, кими Пи, кими Опокида, кими Асо, мурази Мияко из Тукуси, рода оми Садзаки-бэ, миятуко Садзаки-бэ, миятуко Вопатусэ, рода Атанэ Тукэ, куни-но миятуко земли Иё, куни-но миятуко земли Синано, куни-но миятуко Ипаки в Митиноку, куни-но миятуко Нака в Питати, куни-но миятуко Нагаса, атапэ Пунаки в Исэ, оми Нипа в Вопари и оми Симада.

Камунунакапамими-но микото управлял Поднебесной.

И вот, лета этого государя, Камуипарэбико, были одна сотня, три десятка и еще семь. Гробница его находится у подножия горы Унэби с северной стороны, где растут дубы.

[Государь Суйсэй]

Камунунакапамими-но микото, пребывая во дворце Такаока в Кадураки, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Капаматаби-но мэ, прародительницу рода агатануси, правителей угодий в Сики, и рожденное у них дитя - Сикитубикотамадэми-но микото. Лета этого государя - четыре десятка и еще пять. Его гробница находится на холме Тукита.

[Государь Аннэй]

Сикитубико-тамадэми-но микото, пребывая во дворце Укиана в Катасипо, правил Поднебесной.

Этот государь взял в жены Акуто-пимэ, дочь Паэ, правителя угодий в Сики, старшего брата Капамата-пимэ, и рожденное у них дитя - Токонэтупико-иронэ-но микото. Потом был рожден Опояматопико-сукитомо-но микото. Затем - Сикитупико-но микото. Среди этих трех столпов, детей государевых, Опояматопико-сукитомо-но микото правил Поднебесной.

Потом у Сикитупико-но микото были дети - двое детей. Один - предок инаки из Ига в Сути, инаки из Набари и инаки из Минэ.

Еще один - Ватитуми-но микото - пребывал во дворце Миви в Апади, и вот, было у этого принца две дочери. Имя старшей было Папэиронэ. Еще ее звали Опояматокуниарэпимэ-но микото. У младшей было имя Папэиродо. Лета государя были четыре десятка и еще девять. Его гробница в Мипото, на горе Унэби.

[Государь Итоку]

Опояматопико-сукитомо-но микото, пребывая во дворце Сака-пиоки в Кару, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Путомавакапимэ-но микото, прародительницу агатануси в Сики, еще одно ее имя - Ипипипимэ-но микото, дитя, у них рожденное, - Миматупико-кавэсинэ-но микото. Потом был рожден Тагисипико-но микото.

Два столпа.

И вот, Миматупико-кавэсинэ-но микото правил Поднебесной. Затем Тагисипико-но микото.

Предок вакэ из Тину, вакэ из Такэ в Тадимаи, инаки из Асиви.

Лета государя были четыре десятка и еще пять. Его гробница - в долине Манаго горы Унэби.

[Государь Ко:сё:]

Миматупико-кавэсинэ-но микото, пребывая во дворце Вакигами в Кадураки, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены младшую сестру Окитуёсо, предка мурази в Вопари, по имени Ёсотапобимэ-но микото, и рожденное у них дитя - Амэоситарасипико-но микото. Потом - Опояматотарасипико-куниосипито-но микото.

Два столпа.

И вот, младший брат, Тарасипико-куниосипито-но микото, правил Поднебесной. Старший брат - Амэоситарасипико-но микото.

Предок оми Касуга, оми Опоякэ, оми Апата, оми Воно, оми Каки-но мото, оми Итипиви, оми Опосака, оми Ана, оми Таки, оми Пагури, оми Тита, оми Муза, оми Тунояма, кими Ипитака в Исэ, кими Итиси и куни-но миятуко Тикатуапуми.

Лета государя были девять десятков и еще три. Его гробница на игршине горы Паката в Какигами.

[Государь Ко:ан]

Опояматотарасипико-куниосипито-но микото, пребывая во дворце Акидусима в Муро в Кадураки, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Мэпиосикапимэ-но микото, и рожденные у них дети - Опокиби-но моросукэ-но микото, затем Опояматонэко-пикопутони-но микото.

Два столпа.

И вот, Опояматонэко-пикопутони-но микото правил Поднебесной. Лета государя были одна сотня, два десятка и еще три. Его гробница - на вершине холма в Тамадэ.

[Государь Ко:рэй]

Опояматонэко-пикопутони-но микото, пребывая во дворце Иподо в Курода, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены дочь Опомэ, предка агатануси в Товоти, по имени Купасипимэ-но микото, и рожденное у них дитя - Опояматонэкопико-курукуни-но микото.

Один столп.

Еще взял он в жены Касуга-но титипаямавакапимэ, и рожденное у них дитя - Титипаямавакапимэ, и рожденное у них дитя - Титипаяпимэ-но микото.

Один столп.

Еще взял он в жены Опояматокуни-арэпимэ-но микото, и рожденные у них дети - Яматотомомосибимэ-но микото, затем Пикосасикатавакэ-но микото, затем Пикоисасэрибико-но микото, еще одно его имя Опокибитутико-но микото, затем Ямато-тобипаявакаяпимэ.

Четыре столпа.

А младший брат этой Арэпимэ-но микото взял в жены Папэиродо, и рожденные у них дети - Пикосамэма-но микото, затем Вакапикотакэ кибитупико-но микото.

Два столпа.

Всего детей этого государя восемь столпов.

Принцев пять, принцесс - три.

И вот, Опояматонэкопико-куникуру-но микото правил Поднебесной.

Опокибитупико-но микото и Вакатакэкибитупико-но микото, два столпа, совместно на берегу реки Пи в Парима священные сосуды поместили[477], сделав Парима началом пути, заклятие сотворили над землей Киби и ее усмирили. И вот, этот Опокибитупико-но микото.

Предок оми Камитумити в Киби.

Затем Вакапикатакэкибитупико-но микото.

Предок оми Симотумити из Киби и оми Каса.

Затем Пикосамэма-но микото.

Предок оми Усика в Парима.

Затем Пикосасикатавакэ-но микото.

Предок оми Тонами в Коси, предок оми Кунисаки в Тоёкуни, кими Ипобара, атапэ Ама в Тунуга.

Лета этого государя были одна сотня и еще шесть. Его гробница - наверху Умасака в Катаока.

[Государь Ко:гэн]

Опояматонэкопико-куникуру-но микото, пребывая во дворце Сакапибара в Кару, управлял Поднебесной. Этот государь взял в жены Утусикомэ-но микото, младшую сестру Утусиково-но микото, предка оми в Подуми, и рожденные у них дети - Опобико-но микото, потом Сукунапикотакэви-гокоро-но микото, затем Вакаяматонэкопико-опобиби-но микото.

Три столпа.

И еще он взял в жены дочь Утусиково-но микото, Икагасикомэ-но микото, и рожденное у них дитя - Пикопутуоси-но макото-но микото.

Еще он взял в жены дочь Авотама из Капути, по имени Паниясубимэ, и рожденное у них дитя - Такэпаниясубико-но микото.

Один столп.

Всего у того государя - пять столпов. И вот, Вакаяматонэкопико-опобиби-но микото управлял Поднебесной.

Дети его старшего брата, Опобико-но микото, - Такэнунакапавакэ-но микото.

Предок оми из Абэ.

Затем Пикоинакодзивакэ-но микото.

Предок оми из Касипада.

Пикотутуоси-но макото-но микото взял в жены младшую сестру Опонаби, предка мурази Вопари, Такатинабимэ из Кадураки, и рожденное их дитя - Умасиути-но сукунэ. Это предок оми Ута в Ямасиро.

Еще он взял в жены Ямаситакагэбимэ, младшую сестру Удупико, предка куни-но миятуко в Ки, и рожденное у них дитя - Такэсиути-но сукунэ. Детей у этого Такэсиути-но сукунэ - мальчиков семеро, девочек две, вместе - девять человек. Среди них: Сунукэ Пата-но ясиро.

Предок оми Пата, оми Паяси, оми Пами, оми Посикала, оми Апуми, кими Патусэ-бэ.

Затем - Косэ-но вокара-но сукунэ.

Предок оми Коса, оми Сазакибэ, оми Карубэ.

Затем Сога-но исикапа-но сукунэ.

Предок оми Сога, оми Капа-но бэ, оми Танака, оми Такамуко, оми Вопарида, оми Сакурави, оми Кисида.

Затем Пэгури-но туку-но сукунэ.

Предок оми Пэгури, оми Савара, мурази Умамикуи и других.

Затем Ки-но туну-но сукунэ.

Предок оми Ки, оми Туку, оми Сакамото.

Затем Кумэ-но маитопимэ, затем Новоиропимэ, затем Кадураки-но Нагаё-но сотубико.

Предок оми Тамадэ, оми Икупа, оми Икуё, оми Агина.

Еще Вакуго-но сукунэ.

Предок оми Энума.

Лета этого государя были пять десятков и еще семь. Его гробница находится на среднем холме у пруда Туруги-но икэ.

[Государь Кайка]

Вакаяматонэкопико-опобиби-но микото, во дворце Изакапа в Касуга пребывая, управлял Поднебесной. Этот государь взял в жены Такано-пимэ, дочь Югори, опоагатануси в Нанипа, и рожденное у них дитя - Пикоюмусуми-но микото.

Один столп.

Еще взял он в жены свою мачеху Икагасикомэ-но микото, и рожденное у них дитя - Мимакирибико-инивэ-но микото, затем была рождена Миматупимэ-но микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены Окэтупимэ-но микото, младшую сестру Пикокуниокэту-но микото, предка оми Вани, и рожденное у них дитя - Пико-имасу-но бико.

Один столп.

Еще взял он в жены Васипимэ, дочь Таруми-но сукунэ из Кадураки, и рожденное у них дитя - Такэтоёпадуравакэ.

Один столп.

Детей этого государя вместе пять столпов.

Принцев четверо, принцесса - одна.

И вот, Мимакиирибико-инивэ-но микото правил Поднебесной. Дитя его старшего брата, Пикоюмусуми-но мико, - Опотутукитаринэ-но мико. Затем родился Кинукитаринэ-но мико.

Два принца.

У этих принцев родилось пять дочерей-столпов.

Затем Пикоимасу-но мико взял в жены Энатупимэ из Ямасиро, еще одно ее имя Карипата-тобэ, и рожденные у них дети - Опомата-но мико, потом Вомата-но мико, потом Сибурэ-но сукунэ-но мико.

Три столпа.

Еще взял он в жены Сапо-но Опокурамитомэ, дочь Такэкуникатутомэ из Касуга, и рожденные у них дети - Сапобико-но мико, потом Возапо-но мико, потом Сапобимэ-но микото, еще одно ее имя - Сапади-пимэ.

Эта Сапади-пимэ стала супругой государя Икумэ.

Потом Муробико-но мико.

Четыре столпа.

Еще он взял в жены Окинага-но митуёри-пимэ, дочь божества Амэ-но микагэ, восславляемого священнослужителями Миками в Тикату-апуми, и рожденные у них дети - Танипа-но пико-татасу мити-но уси-но мико, потом Миду-но по-но мавака-но мико, потом Камуопонэ-но мико, другое его имя - Ятури-но ирипико-но мико, потом Мидупо-но ироёрипимэ, потом Мивитупимэ.

Пять столпов.

Еще он взял в жены Ирото-вокэтупимэ, младшую сестру своей матери, и рожденные у них дети - Ямасиро-но опотутуки-но мавака-но мико, затем Пикоосу-но мико, затем Иринэ-но мико.

Три столпа.

Всего детей у Пикоимасу-но мико - одиннадцать столпов.

А дети его старшего брата, Опомата-но мико, - Акэтату-но мико, затем Унагами-но мико.

Два столпа.

Этот Акэтату-но мико.

Предок кими Помуди-бэ из Иса и миятуко Сана из Исэ.

Унагами-но мико.

Предок кими Пимэда.

Затем родился Вамата-но мико.

Предок кими Магари Тагима.

Затем Сибуми-но сукунэ-но мико.

Предок кими Саса.

Затем Сапобико-но мико.

Предок мурази Кусака-бэ и управителей страны в Капи.

Затем Возапо-но мико.

Предок вакэ Кадуно, вакэ Кано в Тикату-апуми.

Затем Муробико-но мико.

Предок вакэ Мими в Вакасэ.

Мити-но уси-но мико взял в жены Капаками-но масу-но иратумэ из Танипа, и рожденные у них дети - Пибасупимэ-но микото, затем Мато-но пимэ-но микото, потом Отопимэ-но микото, потом Микадо-вакэ-но мико.

Четыре столпа.

Этот Микадовакэ-но микото.

Предок По-но вакэ в Микава.

Младший брат этого Мити-но уси-но мико, Мидупо-но мавака-но мико.

Предок атапэ Ясу в Тикату-апуми.

Следующий Камуопонэ-но мико.

Предок куни-но миятуко Мотосу в земле Мино и

мурази Нагапата-бэ.

Затем Ямасиро-но опотутуки-но мавака-но мико взял в жены Танипа-но адисапабимэ, дочь своего младшего брата Иринэ-но мико, и рожденное ими дитя - Канимэ-икадути-но мико.

Этот принц взял в жены Такакипимэ, дочь Топотуоми из Танипа, и рожденное у них дитя - Окинага-но сукунэ-но мико.

Этот принц взял в жены Кадураки-но таканукапимэ, и рожденное у них дитя - Окинагатарасипимэ-но микото, затем Соратупимэ-но микото, затем Окинагапико-но мико.

Три столпа. Этот принц - предок кими Помуди в Киби и кими Асо в Парима.

А Окинага-но сукунэ-но мико взял в жены Капамата-но инаёри-пимэ, и рожденное у них дитя - Опотамусака-но мико.

Предок куни-но миятуко земли Тадима.

Названный выше Такэтоёпатуравакэ-но мико.

Предок оми Тимори, миятуко Осинуми-бэ, миятуко Минабэ, Осинумибэ в Инаба, вакэ Такано в Танипа и абико Ёсами.

Лета этого императора были шесть десятков и еще три. Его гробница на верху холма Изакапа.

[Государь Судзин]

Мимакиирибико-инивэ-но микото, пребывая во дворце Мидугаки в Сики, управлял Поднебесной. Этот государь взял в жены Топотуаюмэмакупасипимэ, дочь Аракапатобэ, куни-но миятуко земли Ки, и рожденные ими дети Тоёкиирибико-но микото, затем Тоёсукиирипимэ-но микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены прародительницу мурази Вопари, Опоамапимэ, и рожденные у них дети - Опоирики-но микото, потом Ясака-но ирибико-но микото, потом Нунаки-но ирибимэ-но микото, потом Товоти-но ирибимэ-но микото.

Четыре столпа.

Еще он взял в жены Миматупимэ-но микото, дочь Опобико-но микото, и рожденное у них дитя - Икумэирибикоисати-но микото, затем Иза-но мавака-но микото, затем Куникатапимэ-но микото, затем Тититуку-яматопимэ-но микото. Затем Игапимэ-но микото, затем Яматопико-но микото.

Шесть столпов.

Всего детей этого государя вместе двенадцать столпов.

Принцев семь, принцесс пять.

Вот, Икумэирибикоисати-но микото правил Поднебесной.

Потом Тоёкиирибико-но микото.

Предок кими Камитукэно и Симотукэно.

Его младшая сестра Тоёсукипимэ-но микото служила в Великих храмах Исэ[478]. Затем Опоирики-но микото.

Предок оми Ното.

Затем Яматопико-но микото.

Во времена этого принца впервые стали ставить у гробницы изгородь из людей[479].

В царствование этого государя приключалось много заразительных хворей, и народ начал вымирать. Оттого государь печалился и вздыхал, и вот как-то ночью, когда он возлежал на божественном ложе[480], явился ему во сне великий бог Опомононуси-но ками и изрек: «Мое сердце причиной всему этому. Но если Опотатанэко будет творить предо мною молебны, то дух бога не будет гневным, и в стране наступит спокойствие и умиротворение», - так рек.

Тогда разослали во всех четырех направлениях конных посланцев с застав, искали они человека по имени Опотатанэко, и, найдя его в селении Мино в Капута, доставили к государю.

Государь вопросил его: «Чей ты сын?», а тот в ответ молвил: «Я - Опотатанэко, сын Такэмикадута-но микото, сына Ипикатасуми-но ко, сына божества, названного Кусимиката-но микото и рожденного от великого бога Опомононуси-но ками, взявшего в жены деву Икутамаёри-пимэ, дщерь Сувэцумими-но микото», - так молвил. Тут государь возрадовался весьма и рек: «Поднебесная будет в спокойствии, и народ станет процветать», - так рек. И тогда Опотатанэко произвели в священнослужители, и он начал служить на горе Миморо перед великим богом Опомива. И еще по повелению Икагасиково-но микото изготовил он восемьдесят небесных сосудов, назначил быть храмам небесных богов и храмам земных богов и службы там начал. Также поднес он божеству Сумисака в Уда красные щит и копье, божеству Опосака-но ками - черные щит и копье, принес также дары божествам склонов и божествам речных стремнин всем до единого, никого не упустив. И вот, дух болезней совершенно иссяк, в стране наступило спокойствие и умиротворение.

Причина того, что этого человека, Опотатанэко, признали как сына божеств, вот какова: дева Икутамаёри-пимэ, о которой раньше было помянуто, была восхитительна обликом. И как-то среди ночи пожаловал к ней внезапно мужчина с такой статью и наружностью, что не было ему равных. И вот, они полюбили друг друга, завязали брачную связь и жили вместе. Сколько там времени ни прошло - но прекрасная дева понесла. Отец ее и мать, увидев, что она понесла, изумились и спросили у девушки: «Ты понесла сама по себе. Как же можно понести без супруга?» - так сказали, а она говорит в ответ: «Есть прекрасный юноша, я не знаю его родового и личного имени, но каждую ночь он являлся и мы жили вместе, вот я и понесла, согласно естеству», - говорит. На это отец и мать ее захотели узнать, что это за человек, и так научили девушку: «Разбросай перед мужем красную глину, вдень в иглу скрученную нить из конопли и воткни в подол его одеяния», - так сказали. Сделала она по их поучению, а назавтра смотрит - конопляная нить от пряжи, продетая через иглу, прошла через замочную скважину и наружу вышла, а осталось пряжи всего три колечка. Тут, увидев, что [ее суженый] прошел через замочную скважину, пошла она по нити, достигла горы Мива и остановилась у храма божества Мива. Так и узнали, что это был сын божества. И вот, раз осталось той конопляной нити три кольца, так и стали называть то место, стало оно Мива, Три Кольца[481].

Этот Опотатанэко - предок кими Мива и кими Кано.

А еще в то же царствование послали Опопико-но микото по дороге в Коси, а его сына, Такэнунакававакэ-но микото, - по двенадцати дорогам в восточную сторону, и они усмирили там непокорных. Сверх того, Пикоимасу-но мико направили в Танипа, дабы он убил там Кугамими-но микаса. И вот, когда Опобико-но микото отравился в Коси, одна маленькая девочка, ниже пояса закутанная в одеяние, став на перевале Пэразака в Ямасиро, спела так:

Эх, Мимакиири-бико!

Эх, Мимакиири-бико!

Твой шнурок для нанизывания яшмы

Хотят украсть и убить.

Через задние врата

Прокрасться,

Через передние врата

Прокрасться замыслили. Эх, не знает об этом

Мимакиири-бико[482]! -

так спела. Тут Опобико-но микото, удивившись, коня повернул и у этой девочки спросил: «О чем ты сейчас говорила?» - сказал он. А девочка молвила в ответ: «Я никаких слов не говорила. Только песню спела»[483], - так сказала и внезапно исчезла неведомо куда. Тогда Опобико поворотил назад, направился к государю и все это ему поведал, и государь, ответствуя, рек: «Верно, это знак того, что мой единокровный брат, Такэпаниясу-но микото, находящийся в Ямасиро, грязное сердце возымел, так мне думается. Дяде моему надлежит собрать войско и выступить», - так рек. Тут же снарядили ему в помощь Пикокунибуку-но микото, предка оми Вани, и, поставив священные сосуды[484] на перевале Вани, выступили в поход.

Вот, когда добрались они до реки Вакара в Ямасиро, этот Такэпаниясу-но мико войско кликнул и стал дожидаться в засаде, встали они насупротив, так, что река отрезала их друг от друга, и начали вызывать друг друга на бой. Посему эта местность получила имя и стала зваться Идоми, Вызов.

Теперь зовется Идуми.

Пикокунибуку-но микото сказал тогда: «Твои люди должны первыми пустить священную стрелу[485]», - так сказал.

Тут этот Такэпаниясу-но мико выстрелил из лука, но не попал. Тогда стрела, натянутая Кунибуку-но микото, поразила Такэпаниясу-но мико, и он умер. Посему все его воины были разбиты и бежали врассыпную. И вот, когда преследуя убегавших воинов, достигли они перевала Кусуба, то те остановились, изнуренные, и стал из них выходить кал и загрязнил им штаны пакама. Посему и нарекли это место, оно зовется Кусобакама, Испачканные Калом Пакама.

Теперь оно зовется Кусуба.

А когда этим убегающим воинам преградили путь и стали их убивать, то они плавали по реке, как бакланы. Посему и нарекли эту реку, она зовется Укава, Река Бакланов. И вот, всех этих воинов перерезали. Посему и нарекли эту местность, и зовут Хапурисоно, Сад Разгрома.

Так, завершив усмирение, они воротились в столицу и доложили обо всем государю.

А Опобико-но микото, следуя прежнему повелению, отправился в страну Коси. Такэнунакававакэ, отправленный на восток, и его отец, Опобико, достигли Апиду и встретились там. Посему и зовется эта местность Апиду, Залив Встреч. Вот, усмирили они в тех землях, куда были посланы, людей, своевольно там распоряжавшихся, и воротились с докладом.

И Поднебесная стала с тех пор сильной и мирной, и народ богател и процветал. Тогда впервые стали собирать дань от мужчин - с бороздок лука, от женщин - с кончиков пальцев[486]. Посему восславили это царствование и назвали государя Небесным владыкой Мимаки, первым страной управлявшим[487]. Еще в это царствование сделали пруд Ёсами и пруд Сакавори в Кару.

Лет государю было отпущено одна сотня, шесть десятков и еще восемь лет.

Скончался он в двенадцатую луну пятого года Тигра[488].

Его гробница находится на холме Магарэ по дороге в Яманобэ.

[Государь Суйнин]

Икумэирибико-исати-но микото, во дворце Тамагаки в Сики пребывая, управлял Поднебесной. Этот государь взял в жены Сападипимэ-но микото, младшую сестру Сапобико-но микото, и рожденное у них дитя - Помутувакэ-но микото.

Один столп.

Еще он взял в жены Пибасупимэ-но микото, дочь Танипа-но пикотатасу-мити-но уси-но мико, и рожденное у них дитя - Инисики- но Ирибико-но микото, затем родился Опотарасибико-осировакэ-но микото, затем - Опонакатупико-но микото, затем - Яматопимэ-но микото, затем - Вакаки-но ирибико-но микото.

Пять столпов.

Еще он взял в жены Нупата-но ирибимэ-но микото, младшую сестру Пибасупимэ-но микото, и рожденное у них дитя - Нутарасивакэ-но микото, затем - Игатарасипико-но микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены Азами-но ирибимэ-но микото, младшую сестру Нупата-но ирибимэ-но микото, и рожденное у них дитя - Икобаявакэ-но микото. Затем родилась Азамитупимэ-но микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены Кагуяпимэ-но микото, дочь Опотутукитаринэ-но мико, и рожденное у них дитя - Возабэ-но мико.

Один столп.

Еще он взял в жены Карипататобэ, дочь Пути из Опокуни в Ямасиро, и рожденное у них дитя - Отивакэ-но мико, затем Икатарасипико-но мико, затем Итосивакэ-но мико.

Еще он взял в жены Отокарипататобэ, дочь этого Пути из Опокуни, и рожденное ими дитя - Ипатукувакэ-но мико, затем - Ипатукубимэ-но микото, еще одно ее имя - Путади-но ирибимэ-но микото.

Два столпа.

Всего детей у этого государя было шестнадцать.

Принцев тринадцать, принцесс три.

Вот, Опотарасипико-осировака-но микото правил Поднебесной.

Его рост был 1 цувэ 2 сун,

длина его ног от поясницы - 4 сяку 1 сун[489].

Затем Инисики-но ирибико-но микото сделал пруд Тину и еще сделал пруд Саяма, и еще сделал пруд Такату в Кусака. Кроме того, пребывая во дворце Капаками в Тотори, повелел изготовить тысячу мечей и поднес их храму бога Исоноками[490], а также, в том дворце пребывая, учредил Капаками-бэ.

Затем Опонакатупико-но микото.

Предок вакэ Яма-но бэ, вакэ Сакикуса, вакэ Инаки, вакэ Ада, вакэ Мино в земле Вопари, вакэ Ипанаси в Киби, вакэ Корома, вакэ Такасука, кими Асука, вакэ Мурэ.

Затем Яматопимэ-но микото.

Совершала службы в храме Превеликой богини в Исэ[491].

Затем Икобаявакэ-но мико.

Предок вакэ Анапобэ в Сапо.

Затем Адзамитупимэ-но микото.

Стала женой Инасэбико-но мико.

Затем Отивакэ-но мико.

Предок Яма-но кими из Вотуки и кими Коромо в Микапа.

Затем Икатарасипико-но мико.

Предок Яма-но кими из Касуга, кими Икэ из Коси, кими Касуга-бэ.

Затем Итосивакэ-но мико.

Поскольку у него не было детей, он учредил Итобэ в качестве микосиро[492].

Затем Ипатукувакэ-но мико.

Предок кими Пакупи и кими Миво.

Затем Путади-но ирибимэ-но микото.

Стала государыней-супругой Яматотакэру-но микото.

Когда этот государь взял Сапобимэ в государыни-супруги, Сапобико-но мико, старший брат Сапобимэ, спросил у своей младшей сестры: «Кто тебе больше мил - супруг или старший брат?» «Старший брат мил», - ответствовала та. И тогда Сапобико-но мико, поразмыслив, сказал: «Если тебе и впрямь я больше мил, то мы с тобой будем править Поднебесной», - так сказал.

Сделал он кинжал с тесемками, восемь раз закаленный, и, отдавая сестре, сказал: «Убей государя этим кинжалом, когда он будет спать».

И вот, государь, не зная об этом замысле, лег почивать, а на колени государыни голову положил, как на изголовье. Собралась государыня нанести государю удар в шею этим кинжалом, три раза замахивалась, но горькие думы ее втайне одолели, и не смогла она отсечь голову, потекли по ее лицу слезы и скатились вниз. Тут государь, удивившись, подняться изволил и, расспрашивая государыню, рек: «Мне привиделся дурной сон - будто со стороны Сапо полил бурный ливень, и капли вдруг упали мне на лицо. И маленькая, узорчатая, словно парчовая змейка обвилась вкруг моей шеи. Что это за сон, какой он несет знак?»

Государыня, решив, что отпираться бесполезно, государю сказала: «Мой старший брат, Сапобико-но мико, спросил меня - кто тебе больше мил, супруг или старший брат? Прямо в лицо спросил, я и растерялась и потому сказала - старший брат мне мил. Тогда он стал меня улещивать, говоря - мы вместе будем править Поднебесной. Так что ты должна убить государя. Сказал он так, сделал восемь раз закаленный кинжал с тесемками и мне дал. Хотела я им нанести государю удар в шею, три раза замахивалась, но вдруг горько стало на душе, и не смогла я ударить, и слезы упали на лицо государево. Вот такой знак беспременно этот сон несет», - так сказала.

Тут государь рек: «Меня чуть не обманули», - скликал войско и пошел на Сапобико-но мико, а этот принц навалил рисовых стеблей, засаду из них выстроил и стал там ждать.

Тогда Сапобимэ-но микото, не в силах снести горя, убежала И через задние ворота и сокрылась в той рисовой засаде.

А была государыня в то время в тяжести. Государь же не мог противиться мысли о том, что она в тяжести, да и любил он ее к тому времени уже три года. И вот собрал он воинов, но сразу не напал. И пока мешкал он, родилось дитя, что было в утробе. И тогда государыня выложила дитя за стены той засады из риса и послала гонца передать государю: «Если соизволишь считать это дитя сыном государевым, то вырасти его», - так рекла.

А государь ответил: «Хоть и ненавистен мне ее старший брат, но самое государыню не могу не любить». То есть, душа его лежала к тому, чтобы вернуть государыню. Собрал он самых ловких и быстрых своих воинов-силачей и повелел: «Как будете забирать дитя, схватите и его матушку. Надлежит вам ее схватить, пусть за волосы, пусть за руки, и вытянуть оттуда».

Тогда государыня, проведав о том, что у государя на душе, сбрила свои волосы и накрыла ими голову, а еще свои шнуры с нанизанной яшмой оставила подгнить и обмотала ими руки в три слоя. Кроме того, промочила одежды рисовым вином сакэ, чтобы они сгнили, и надела, словно целые. Сделав все это, она взяла дитя на руки и положила за входом в то рисовое укрепление. Воины-силачи взяли ребенка и тут же накинулись на его матушку. Схватили за полосы, а волосы сами по себе упали наземь, схватили за руку, а яшмовый шнур порвался, схватили за платье, а платье тоже разорилось. Так что удалось им взять дитя, но не удалось схватить его матушку.

Вот, вернулись воины и доложили: «Волосы ее сами упасть к изволили, одежда царственная легко порвалась, и яшмовый шнур, на руки намотанный, тоже порвался. Так что не смогли мы схватить родительницу, а дитя забрали». Государь преисполнился горя и гнева, возненавидел людей, изготовлявших яшмовые шнуры, и отнял у них все их земли. Потому и говорится в пословице: «Яшмодел безземельный»[493].

И тогда государь повелел государыне: «Имя ребенку непременно даст мать. И ты дай ему какое-нибудь имя». И она ответила: «Поскольку сейчас засада из риса горит, он народился в огне. Потому нареку его именем Помутивакэ-но мико[494]». И еще вопросил государь:

«Как его взращивать?», и ответила она: «Надлежит взращивать его, взяв кормилицу и назначив Главную женщину и Младшую женщину для его омовения». Согласно этим ее словам и взращивали его. А еще он спросил у государыни: «Кто теперь распустит драгоценный шнурок, что ты завязала[495]?», и та ответствовала: «Дочери Нанипа-но пико татасу митино уси-но мико, по имени Ёпимэ и Отопимэ, - две принцессы благородные. Их и надо взять», - отвечала. И тогда он наконец убил этого Сапобико-но мико, а за ним настал черед его младшей сестры.

И вот как государь растил и забавлял то дитя: сделал две лодочки из раздвоенной криптомерии, росшей в Апиду в Вопари, переправил их в Ямато и пустил плавать на пруду Итиси и пруду Кари, там он дитя растил и забавлял. А ребенок этот не говорил ни слова, даже когда борода его отросла до груди на восемь ладоней. А как-то, услыхав крик высоко летящего лебедя, он впервые стал шевелить губами. Тогда был послан Опотака из Яманобэ (это имя человека), чтобы схватить ту птицу.

Вот, преследуя птицу, этот человек от земли Ки дошел до земли Парима, преследуя ее, пересек землю Инаба, затем достиг земли Нанипа и земли Тазима, направившись на восток, преследуя ее, достиг земли Тикату-апуми, перевалил землю Мино, преследуя ее, шел из земли Вопари в землю Синано и наконец достиг земли Коси, расстелил сеть в устье Ванами, поймал ту птицу и доставил государю. Вот почему это устье называют устье Ванами, Силки. Государь ожидал, что если сын увидит ту птицу, то начнет говорить, но тот ничего не сказал, и вышло не так, как ожидалось.

Тогда государь опечалился и лег почивать, и во сне он был вразумлен - сказано ему было: «Если выстроишь мне храм, подобный обители государевой, то дитя непременно заговорит», - так было речено. Когда его вразумили так, он стал гадать высоким гаданием[496], вопрошая, какого же божества сердце говорило, и оказалось, что причина порчи его сына заключалась в сердце великого божества Идумо[497]. И вот, когда он собирался послать сына, чтобы поклониться храму великого бога, то погадал о том, кто был бы ему благоприятным спутником. И вышло в гадании - Акэтату-но мико. Вот, заставили Акэтату-но мико произнести такой обет[498]: «Если, когда будем мы поклоняться этому великому божеству, и впрямь явятся знаки, что этот сон - правда, то пусть цапля, живущая на дереве у пруда Сагису, в согласии с обетом упадет». Сказал он это, и цапля упала на землю замертво. Тогда сказал он: «Оживай, согласно посту», и она ожила вновь. А еще по обету он заставил увянуть широколистый дуб, росший на краю Амакаси, и снова обетом его оживил. И тогда Акэтату-но мико было пожаловано имя, и был он назван Ямато-пасики-томи-тоёасакура-но Акэтату-но мико. И вот, когда два принца, Акэтату-но мико и Унаками-но мико, были посланы для сопровождения сына государя, в гадании открылось, что если они пойдут через перевал Нара, то встретят безногого и слепца, если через Опосака - тоже безногого и слепца встретят[499]. Только дорога через Ки благоприятна, словно подлокотник. И после этого гадания в каждом месте, куда они приходили, они учреждали Помуди-бэ[500].

И вот, достигли они Идумо, вознесли моления и поклонились великому божеству, а когда возвращались в столицу, посреди реки Пи-но капа сделали из черных бревен плавучий мост, временную обитель на нем возвели и поселили там принца. Тогда предок куни-но миятуко земли Идумо, по имени Киби-сатуми, сделал украшение в виде горы из деревьев с зелеными листьями[501] и поставил в низовьях реки и угощение почтительно поднес.

И тогда принц изрек: «Там, в низовьях реки есть нечто похожее на гору зеленых листьев, кажется горой, но это не гора. Может, это великий двор священнослужителей, что славят Асипарасиково-но опоками[502] во дворце Соно в Ипакума?», - так спросил.

Тут принцы, посланные с ним спутниками, услышав, возликовали, увидев, обрадовались и поселили принца во дворце Нагапо в Адимаса, а к государю послали срочного нарочного верхом. А тот принц на одну ночь взял в жены Пинагапимэ. Когда он глянул украдкой на эту красавицу, оказалось, что она - змея. Затрепетав от ее вида, он пустился бежать. Тут Пинагапимэ загоревала, осветила равнину моря и стала догонять его на ладье. Он же страшился все больше и больше, протащил свою ладью через горную расщелину и убежал. Вернулся он и столицу. И говорят государю два принца-спутника в ответ: «Поклонившись великому божеству, великий принц обрел речь. Вот, прибыли мы почтительнейше сюда». Государь возрадовался и тут же отправил Унаками-но мико обратно, наказав ему храм воздвигнуть. А для этого принца учредил [корпорации] Тотори-бэ, Топикари-бэ, Помуди-бэ, а также ремесло Главных и Младших женщин для омовения младенцев.

А еще, в согласии со словами государыни, призвал он дочерей Мити-но уси-но мико - Пибасупимэ-но микото, потом Отопимэ-но микото, потом Утагорипимэ-но микото, потом Мато-но пимэ-но микото, вместе четыре столпа. Вот, двух принцесс-столпов, Пибасупимэ-но микото и Отопимэ-но микото, он у себя оставил, а младшие две сестры-принцессы были так дурны собой, что он отправил их назад. Тогда Мато-но пимэ-но микото, устыдившись, сказала: «Прослышат в соседних селениях о том, что из четырех родных сестер двух некрасивых назад отправили, стыдно будет». И достигши Сагарака в Ямасиро, она попыталась повеситься на ветке дерева. Поэтому и назвали эту местность Сагарики, Дерево-Виселица. Теперь зовут Сагарака. А когда дошла она до Отокуни, то упала в глубокую стремнину и погибла. Потому и назвали эту местность Отикуни, Земля Падения, теперь зовут Отокуни.

А еще этот государь послал предка Миякэ-но мурази, по имени Тадима-мори[503], в страну Токоё[504], искать плоды вечнозеленого и благоухающего древа. Вот, в конце концов, прибыл Тадима-мори в ту страну, сорвал плоды того древа и еще связок - восемь связок плодов, копий - восемь копий плодов. Но когда он воротился, оказалось, что государь уже скончался. Тогда Тадима-мори разделил привезенное по связкам - по четыре связки, по копьям - по четыре копья[505] и поднес государыне, а еще связок - четыре связки, копий - четыре копья поднес и поставил у входа в гробницу императора. Держа плоды в руках, он рыдал и плакал, говоря: «Прибыл я из страны Токоё с плодами вечно благоухающего древа», - и так рыдал и плакал, что от этого скончался. Эти плоды вечнозеленого и благоухающего древа - ныне померанец патибана.

Лета этого государя были одна сотня, пять десятков и еще три. Его гробница - посреди равнины Митатино в Сугапара.

А когда скончалась государыня Пибасупимэ-но микото, были учреждены Исикидукури и Паниси-бэ. Эту государыню погребли в гробнице Тэрама в Саки.

[Государь Кэйко:]

Государь Опотарасипико-осировакэ, во дворце Писиро в Макимуку пребывая, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Инаби-но опоиратумэ из Парима, дочь Вакатакэбитупико, предка оми Киби, и рожденное у них дитя - Куситуновакэ-но мико, потом Опоусу-но микото, потом Воусу-но микото[506], еще одно его имя - Яматовогуна-но микото, затем Яматонэко-но микото, затем Камукуси-но мико.

Пять столпов.

Еще он взял в жены Ясака-но ирибимэ-но микото, дочь Ясака-но ирибико-но микото, и рожденное у них дитя - Вакатарасипико-но микото, затем Ипоки-но ирибико-но микото, затем Осивакэ-но микото, затем Ипоки-но ирибимэ-но микото.

И еще дети от его наложницы - Тоётовакэ-но мико, затем Нунасиро-но иратумэ. И еще дети от другой наложницы - Нунаки-но иратумэ, затем Кагаёрипимэ-но микото, потом Вакаки-но ирибимэ-но мико, затем Киби-но ёпико-но мико, затем Такакипимэ-но микото, затем Отопимэ-но микото.

Еще взял он в жены Мипакасипимэ из Пимука, и рожденное у них дитя - Тоёкунивакэ-но мико.

Еще взял он в жены Инаби-но вака иратумэ, младшую сестру Инаби-но опоиратумэ, и рожденное у них дитя - Мавака-но мико, затем Пикопито-но опоё-но мико.

Еще взял он в жены Кагуро-пимэ[507], дочь Сумэиро-опонакатупико-но мико, правнука Яматотакэру-но микото, и рожденное у них дитя - Опоё-но мико. Всего детей у государя Опотарасипико - занесенных в реестры - двадцать один. Незаписанных - пятьдесят девять, вместе восемьдесят принцев, из них трое принцев - Вакатарасипико-но микото, Яматотакэру-но мико и Ипоки-но ирибико-но микото - носят имена наследных принцев, а остальные семьдесят семь принцев разделили на куни-но миятуко разных земель, а также вакэ, инаки и агатануси[508].

Вакатарасипико-но микото правил Поднебесной.

Воусу-но микото усмирял непокорных божеств на востоке и западе и людей, которые не подчинялись государю.

Затем Куситуновакэ-но мико.

Предок низших мурази Мамута.

Затем Опоусу-но микото.

Предок кими Мори, кими Опота и кими Симада.

Затем Камукуси-но мико.

Предок абико Сакаби в земле Ки и Сакабэ в Уда.

Затем Тоёкунивакэ-но мико.

Предок куни-но миятуко земли Пимука.

И вот, государь, услышав, что дочери Опонэ-но мико, предка куни-но миятуко земли Мино, две девы по имени Ёпимэ и Отопимэ, прекрасны обликом и статью, решил призвать их и соизволил послать за ними своего сына, Опоусу-но микото. Однако посланный Опоусу-но микото, призвав их, самолично взял в жены этих двух дев, притом отыскал других девушек, ложно назвал их, как тех дев, и представил государю. А государь прознал, что это другие девушки, задумался крепко и не стал брать их в жены, и очень они оттого горевали.

А дитя, рожденное у Воусу-но микото от Ёпимэ, - Осигуро-но Ёпико-но мико.

Это предок вакэ Унэсу в Мино.

Дитя же, рожденное Отопимэ, - Осикуро-но отопико-но мико.

Это предок кими Мугэту.

Во время его царствования была учреждена корпорация Та-бэ, тведена гавань в устье Апа в Адума, учрежден Опотомо-бэ в Касипадэ, а также миякэ в Ямато, сделан пруд Сакатэ и посажен бамбук на его плотине.

Государь изволил сказать Воусу-но микото: «Что-то твой старший брат не приходит к утренним и вечерним трапезам. Тебе надлежит его приструнить и вразумить». После того, как он это сказал, прошло пять дней, а тот все не приходил. Тогда государь изволил спросить Воусу-но микото: «Почему твой старший брат так долго не приходит? Неужто ты до сих пор не вразумил его?» - так просил. «Уже наставил я его», - ответствовал тот. «А как ты его наставлял?» - спросил государь, и в ответ: «Когда он поутру зашел в "речной домик"[509], я его подстерег, схватил, конечности ему вырвал, ввернул в тростниковую плетенку и выбросил», - так тот сказал.

Тут государь устрашился воинственного и необузданного духа своего сына и рек: «В западной стороне живут двое воинов Кумасо-такэру[510]. Они непокорны и строптивы. Захвати этих людей», - сказав так, он послал сына на запад. А сын в то время еще связывал волосы на лбу[511]. Получил Воусу-но микото в дар от своей тетушки, Яматопимэ-но микото, верхние одежды и юбку[512], положил за пазуху меч и отправился. Вот, добрался он до дома Кумасо-такэру, а вокруг дома стоят воины в три ряда и роют землянку. Собирались они устроить праздник освящения землянки и угощение приготовили. Бродя по окрестностям, дожидался Воусу-но микото дня этого празднества.

Вот, наступил праздничный день, и он распустил свои связанные полосы, подобно девочке, надел [подаренные] тетушкой одежду и юбку и обликом стал точно как девочка, смешался с толпой женщин и вошел внутрь землянки. Тут двое Кумасо-такэру, старший брат и младший брат, приметив эту деву, посадили ее между собой и веселились. Вот, настало время, они захмелели, а Воусу-но микото вынул из-за пазухи меч, схватил Кумасо за ворот одежды и пронзил ему грудь. Увидев это, младший Такэру испугался и пустился в бегство. Преследуя его, Воусу-но микото достиг подножия лестницы, ведущей вверх из землянки, ухватил сзади за одежду и пронзил его сзади мечом. Тогда этот Кумасо-такэру сказал: «Не шевели своим мечом. Есть у меня, что тебе поведать». Тот прислушался к этим словам и оставил Кумасо лежать поверженным. Кумасо спрашивает: «Кто ты такой, государь?» На это Воусу-но микото рек: «Я сын Опотарасипико-осировакэ, пребывающего во дворце Писиро в Макимуку и правящего Поднебесной, имя мое - Ямато-товогуна-но мико. Прознал он, что вы, двое Кумасо, непокорны и строптивы и соизволил послать меня убить вас», - так рек. На это Кумасо-такэру сказал: «Воистину так и выйдет. В западной стороне нет, кроме нас двоих, смелых и сильных людей. А в стране Ямато великой объявился отважный муж, что нас двоих превзошел. И я почтительно нареку тебя. Отныне и впредь будут тебя звать Яматотакэру».

Сказал он это, и тогда Воусу-но микото убил его, размахнувшись и разрубив, как спелую дыню. С тех пор, как нарекли его, так и зовут Яматотакэру-но микото. А когда он возвращался в столицу, то по дороге заклял и усмирил богов гор, богов рек и богов морских проливов.

Вот, когда вошел он в пределы страны Идумо, то замыслил убить Идумо-такэру и завязал с ним дружбу. Тайком изготовил поддельный меч из дерева красного дуба итипи, привязал к поясу, и они вместе пошли купаться в водах реки Пи. Яматотакэру-но микото вышел из реки раньше, взял меч, который отвязал Идумо-такэру, и себе его привязал, сказав: «Обменяемся-ка мечами». Потом вышел из реки Идумо-такэру и привязал к поясу поддельный меч Яматотакэру-но микото. Тут Яматотакэру-но микото стал его раззадоривать, говоря: «Давай-ка биться на мечах». Взялись они за свои мечи, чтобы их вынуть, но Идумо-такэру не удалось вытащить свой поддельный. Тогда Яматотакэру-но микото выхватил свой меч и зарубил Идумо-такэру. И такую песню спел:

Меч, что носит у пояса Идумо-такэру из Идумо,

Где восьмислойные облака встают!

Много плюща вкруг него обвилось,

А лезвия-то нет![513] -

так спел. И вот, расправившись с врагами и подчинив их, явился он в столицу и возвестил о своем возвращении.

А государь снова сказал Яматотакэру-но микото: «Усмири в восточной стороне непокорных божеств двенадцати дорог и людей, что не подчинились», - и отправил его в путь, пожаловав ему копье и восемь пиро длиной из дерева пипираги и назначив в спутники предка оми Киби по имени Мисукитомо-мими-такэпико.

Вот, получив приказ, отправился тот в дорогу и по пути вошел для поклонения в храм великого бога Исэ и там поклонялся двору божества. И сказал он своей тетушке Яматопимэ-но микото: «Верно, государь желает, чтобы я умер, велит он мне во что бы то ни стало разгромить дурных людей западной стороны. Только я вернулся и явился к нему, а он не дал и времени пройти - воинов со мной не отрядил, но велит немедля усмирить дурных людей на двенадцати дорогах восточной стороны. Как подумаю об этом, так и ясно мне, что хочет он моей гибели», - сказал он это и горевал, и плакал. А когда собрался уходить, Яматопимэ-но микото пожаловала ему меч Кусанаги[514], а еще дала ему мешок, наказав: «Если будет тебе угрожать опасность, развяжи этот мешок», - так рекла.

Вот, достиг он земли Вопари и вошел в дом Миязу-пимэ-но микото, предка куни-но миятуко земли Вонари. Хотел было он взять ее в жены, но решил жениться на ней потом, когда будет обратно возвращаться, обменялся с ней брачными клятвами и выступил в восточные земли, и прежде всего заклял и усмирил неистовых богов гор и рек и непокорных людей.

Когда он достиг земли Сагаму, то куни-но миятуко той земли обманул его, сказав: «Посреди этого поля есть громадное болото. Бог, который живет в этом болоте, - весьма неистовое божество». Чтобы увидеть этого бога, Яматотакэру-но микото пошел по болоту. Тогда куни-но миятуко поджег поле. Понял тут Яматотакэру-но микото, что его обманули, развязал мешок, подаренный тетушкой, Яматопимэ-но микото, глянул - а там внутри кремень и кресало. Тут он прежде стал косить-расчищать траву своим священным мечом, а потом высек огонь кремнем и кресалом, зажег встречный огонь, а тот огонь отступил. И Яматотакэру-но микото убил куни-но миятуко и всех его родичей, потом же высек огонь и сжег их тела. Потому эта местность зовется Якиду, Подожженный [Залив].

Уйдя из того места, перебирался он через Море с Бегущей Водой Пасиримиду, и вот, бог того морского перехода поднял волны, ладью закружило, и она не могла продвинуться и пройти.

Тогда его государыня-супруга, по имени Ототатибана-пимэ-но микото, сказала: «Я войду в море вместо принца. Принц послан государем и надлежит ему вернуться, исполнив поручение», - так сказала и собиралась броситься в море. Тут по волнам расстелились в восемь слоев камышовые циновки, в восемь слоев кожаные циновки, в восемь слоев шелковые циновки, на них она и спустилась[515]. И бурные волны сами собой улеглись, и ладья смогла пройти. И тогда государыня спела такую песню:

О ты, государь, что тревожился обо мне. Стоя в огне На крохотном поле в Сагаму, Которое огнем выжигали В Сагаму, средь горных круч, -

так спела. И вот, через семь дней драгоценный гребень императрицы прибило к морскому берегу. Взяли этот гребень, возвели гробницу и туда его положили[516].

Выйдя из той местности, заклял он непокорных эмиси[517], а еще усмирил непокорных божеств гор и рек и отправился в обратный путь в столицу. Достиг он подножия перевала Асигара и когда вкушал там сушеную еду, подошел к нему бог этого склона, оборотившийся белым оленем, он же выждал и ударил оленя оставшимся от еды концом стебля пиру, попал прямо в глаз и тем убил его. Затем поднялся на перевал, трижды вздохнул, и сказал: «О, жена моя!»

И нарекли землю эту Адума[518].

Вот, прошел он ту землю, вышел в Капи и когда пребывал во дворце Сакавори, так спел:

Сколько ночей провел я [в пути], Нипибари И Цукуба проходя? -

так спел. А старец, что там костер поддерживал[519], подхватил начало этой песни и спел так:

Вместе посчитав - Ночей - девять ночей, Дней - десять дней, -

так спел. Похвалил принц его за песню и назначил его куни-но миятуко в Адума.

Из этой земли он отправился в землю Синано, заклял бога перевала Синано, повернул в землю Вопари и вошел в жилище Миязу-пимэ, с которой в прежние дни обменялся клятвами. Когда ему устраивали праздничную трапезу, Миязу-пимэ поднесла ему большую чашу с рисовым вином-сакэ, на полах же ее накидки пристали следы от месячных изменений. Увидев следы месячных, принц спел:

О, лебедь, пролетающий С пронзительной песней Над горой Кагуяма, что в небесах, Извечно распростертых! Твою нежную грудь, Узкую и хрупкую, как у лебедя, Хочу я обнять, Спать с тобой вместе Мечтаю я, Но на полах накидки, Что ты надела, Луна взошла, -

так спел.

На это Миязу-пимэ песней ответила:

О, мой государь великий,

Правящий мирно Принц Солнца[520],

Высоко блистающего.

Шли годы,

Нанизанные, как новая яшма,

Шли луны,

Нанизанные, как новая яшма,

Правда, правда, правда, -

Истомилась я в ожидании тебя! -

Вот и взошла луна На полах накидки,

Что я ношу, -

так сказала. И тогда они соединились, а свой меч Кусанаги он оставил в доме Миязу-пимэ и отправился, чтобы захватить божество горы Ибуки.

И сказал он тогда: «Божество этой горы я захвачу прямо так, голыми руками», - так сказав, стал подниматься на гору и на обочине [дороги] встретил белого кабана. Размером этот кабан был с корову. Тогда принц вознес словеса[521] к этому богу, рекши: «Это посланец божества превратился в белого кабана. Не буду убивать его сейчас, убью на обратном пути», - и поднялся на гору. Тут бог горы напустил страшный ливень с градом, чтобы свалить и запутать Яматотакэру-но микото.

В белого кабана

превратился вовсе не посланец бога,

а сам этот бог.

Запутал он Яматотакэру, потому что

тот слова вознес.

Вот, стал принц спускаться обратно и сел перевести дух у источника Тамакурабэ. Там его сердце немного проснулось. Поэтому и зовут этот источник Висамэ, Пробуждение Бытия.

Выйдя из той местности, достиг он равнины Таги и рек: «Всегда я думал в сердце моем, что полечу в небеса, а ныне вот ноги мои и то не идут, совсем заплетаются», - так рек. Потому и назвали эту местность Таги, Спотыкание.

Выйдя оттуда, прошел он еще немного и очень устал, поэтому шел медленно, опираясь на палку. Оттого и назвали эту местность перевал Цувэтуки, Опора на Палку.

Вот, подошел он к подножию сосны на мысе Воту, и увидел, что меч, который он здесь забыл, когда раньше трапезу вкушал на этом месте, не потерялся, а так там и лежит. Тогда спел он песню:

О, сосна

На мысе Воту,

Что прямо напротив Вопари!

Асэво![522]

Была бы ты человеком,

Я привязал бы тебе меч к поясу,

Шелковую одежду дал бы.

О, сосна!

Асэво! -

так спел. Выйдя из той местности, достиг он селения Мипэ и рек: «Ноги мои устали, будто стерлись в трехслойную лепешку». Потому и зовут эту местность Мипэ[523]. Выйдя оттуда, достиг он равнины Нобо и, затосковав о родных местах, спел:

Ямато - лучшее место в стране,

Прекрасно Ямато,

Окруженное горами,

Словно зелеными плетнями,

Друг на друга наложенными[524], -

так спел. И еще спел:

Чтобы жизнь была крепкой,

Пусть эти парни воткнут в волосы Листья большого дуба,

Растущего на горе Пэгури,

Что циновками устлана![525] -

так спел. Это - песни грусти[526] по родным местам.

И еще спел:

Со стороны моего дома, Милой для моей души, Приплыли облака, -

так спел. Эта песня - катаута[527].

В это время его внезапно настигла болезнь. И тогда он спел:

О, тот меч!

Меч,

Что оставил я

У ложа

Девы...[528] -

так он запел и вдруг скончался. Тогда послали нарочных к государю.

Пребывающие в Ямато супруги его и дети прибыли туда и возвели ему гробницу, а ползая по близлежащему рисовому полю, рыдали и так спели:

Вкруг рисовых стеблей,

Вкруг рисовых стеблей

На поле, залитом водой,

Ползет, обвиваясь,

Плющ токоро[529], -

так спели.

А он в это время оборотился птицей тидори в восемь пиро длиной, взмыл в небеса и полетел к побережью. Тут его супруги и дети устремились ему вслед, и хотя ноги им резали и кололи остатки срезанных стеблей мелкого бамбука, они словно и не чуяли этого. И тогда так спели:

На равнине с мелким бамбуком Вязнут ноги.Не взлететь нам в небо, Так будем идти пешком, -

так спели.

А когда в воды морские вошли и с трудом двигались, то спели:

Пойдешь морем - Вязнут ноги. Разросшиеся травы-водоросли, Как на равнине большой реки, Колышутся на воде, -

так спели. Птица же опять улетела, а они, [стоя] на камнях и скалах, так спели:

Тидори, птица взморья,

Не идет на взморье,

Все летит к скалам[530], -

так спели. Все эти четыре песни пели на его похоронах. Поэтому и до сих пор это - песни, что поют на похоронах государей.

Вот, улетел он из той земли и достиг Сики в Капути. И в тех местах возвели ему гробницу и там его упокоили. И нарекли эту гробницу - гробницей Белой Птицы. А он из тех мест снова взмыл и небо и улетел.

А все то время, что Яматотакэру-но микото провел в странствиях, чтобы усмирить страну, предок атапэ Кумэ, по имени Нанатукапаги, постоянно его сопровождал и ему служил, и еду подносил.

Этот Яматотакэру-но микото взял в жены Путади-но ирибимэ-но микото, дочь государя Икумэ, и рожденное у них дитя - Тарасинакатупико-но микото.

Один столп.

Еще он взял в жены Ото-татибанапимэ-но микото, [впоследствии] пошедшую в море, и рожденное у них дитя - Вататакэру-но микото.

Один столп.

Еще он взял в жены Путади-пимэ, дочь Опотамувакэ, предка куни-но миятуко Ясу в Тикату-апуми, и рожденное у них дитя - Инаёривакэ-но микото.

Один столп.

Еще он взял в жены Опокибитакэ-пимэ, младшую сестру Такэпико, оми из Киби, и рожденное у них дитя - Такэкапико-но мико.

Один столп.

Еще он взял в жены Кукумамори-пимэ из Ямасира, и рожденное у них дитя - Асикагамивакэ-но мико.

Один столп.

Дитя от еще одной жены - Окинагатавакэ-но мико.

Всего детей у Яматотакэру-но микото - шесть столпов.

И вот, Тарасинакатупико-но микото правил Поднебесной. Затем - Инаёривакэ-но мико.

Предок кими Инуками и кими Такэбэ.

Затем - Такэкапико-но мико.

Предок кими Ая в Сануки, вакэ Исэ, вакэ Тово, обито Маса, вакэ Мияди.

Асикагамивакэ-но мико.

Предок вакэ Камакура,

Воту, вакэ Ипасиро, вакэ Пукита.

Затем - сын Окинага-тавакэ-но мико был Купиматанага пико-но мико. У этого принца была дочь Ипи-но макуропимэ-но микото, потом Окинагамавакэту-пимэ, потом Ото-пимэ.

Три столпа.

И вот, Вакатакэру-но мико, о коем сказано выше, взял в жены Ипи-но макуропимэ, и рожденное у них дитя - Сумэиро-опонакатупико-но мико.

Этот принц взял в жены Сиба-но пимэ, дочь Сиба-но ирики из Апуми, и рожденное у них дитя - Кагуропимэ-но микото.

Государь Опотарасипико взял в жены эту Кагуропимэ-но микото, и рожденное у них дитя - Оповэ-но мико.

Один столп.

Этот принц взял в жены Мамаимосироганэ-но мико, и рожденное у них дитя - Опонагата-но мико. Затем родилась Опонакатупимэ-но микото.

Два столпа.

И вот, эта Опонакатупимэ-но микото - родительница Кагосака-но мико и Осикума-но мико.

Лета этого Опотарасипико были одна сотня, три десятка и еще семь. Его гробница - на дороге в Яманобэ.

[Государь Сэйму]

Государь Вакатарасипико, пребывая во дворце Такаанапо в Сига, в Тикату-Апуми, правил Поднебесной.

Этот государь взял в жены Ото-такара-но иратумэ, дочь Такэо-сияма-таринэ, предка оми из Подуми, и рожденное у них дитя - Ваканукэ-но мико.

Один столп.

Вот, соизволил он назначить Такэути-но сукунэ великим министром опооми, учредить куни-но миятуко земель больших и малых, л также определил границы земель и назначил агатануси в больших и малых агата. Лета этого государя были девять десятков и еще пять.

Скончался в пятнадцатый день третьей луны года Зайца.

Гробница его в Татанами в Саки.

[Государь Тю:ай]

Государь Тарасинакатупико, во дворце Тоёра в Анадо и во дворце Касипи в Тукуси пребывая, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Опотупимэ-но микото, дочь Оповэ-но мико, и рожденные у них дети - Кагосака-но мико, Осикума-но мико.

Два столпа.

Еще взял он в жены Окинагатарасипимэ-но микото.

Это государыня.

Рожденные у них дети - Помуявакэ-но микото, затем Опотомовакэ-но микото, еще одно его имя - Помудавакэ-но микото.

Два столпа.

Этого наследного принца нарекли именем Опотомовакэ-но микото вот почему: когда он родился, в его руке был кусочек мяса, похожий по форме на томо[531], налокотник для лучников. Потому и дали ему это имя. По этому признаку узнали, что и в утробе он был средоточием страны. В его царствование учредили миякэ в Апади.

Эта государыня Окинагатарасипимэ-но микото в те времена часто бывала одержима божеством. Поэтому, когда государь, пребывая в обители Касипи-но мия в Тукуси, задумал напасть на страну Кумасо, он заиграл на священной цитре кото[532], а его великий министр Такэсиути-но сукунэ, находясь в «песчаном дворике»[533], испрашивал волеизъявления богов.

Тогда в государыню божество вселилось, и она поучение изъявила, рекши: «В западной стороне есть земля. В той земле прежде всего есть золото и серебро, а также в обилии имеются разные диковинные сокровища, от которых слепит глаза. Я ныне вручу тебе эту страну[534]», - так изрекла.

Государь, ответствуя, сказал: «Если взобраться на высокое место и взглянуть в сторону запада, то земли не видно. Там только огромное море», - так рек, и объявив, что это божество спит, отбросил кото в больше не играл, а пребывал в молчании.

Тогда это божество, весьма разгневавшись, изволило поведать: «Эта Поднебесная - не та страна, коей тебе надлежит править. Изволь отправиться единственной дорогой[535]», - так рекло.

Тут Такэсиути-но сукунэ, великий министр, говорит: «С нижайшим трепетом прошу моего небесного государя снова сыграть на этой великой священной цитре», - так молвил. И вот, государь наконец взял кото и стал нехотя щипать струны. Но не прошло много времени и звуки священного кото пресеклись. Тут засветился огонь, глянули - а государь уже скончался. Все изумились и испугались, поместили его в «смертный дворец»[536], собрали в земле Тукуси великую дань для приношении, отыскали прегрешения разные[537], таких родов, как свежевание живого, свежевание задом наперед, разрушенье межей, засыпка канав, осквернение калом в запретном месте, соитие родителей и детей, соитие с лошадьми, соитие с коровами, соитие с курами, провели в земле Тукуси великую церемонию изгнания грехов, к великий министр Такэсиути-но сукунэ отправился на «песчаный двор» и [снова] испрашивал повеленья богов.

И поучения, в наставление данные, были в точности, как накануне: «Земля эта - та земля, которой будет ведать священное дитя, пребывающее у тебя, государыня, в утробе», - таково было наставление.

Тогда Такэсиути-но сукунэ: «С нижайшим трепетом вопрошаю: священное дитя, пребывающее в утробе этого божества, нашего божества великого[538], что это за дитя?» - сказал.

«Дитя мужеского пола», - так ему в изъяснение речено было.

Тогда [Такэсиути-но сукунэ] расспрашивать подробно начал: «Хотелось бы узнать, каково имя этого божества великого, ныне наставления дающего», - так молвил, и ему, ответствуя, речено было: «Это сердце Превеликой богини Аматэрасу. А также трех великих божеств-столпов Сокотуту-но во, Накатуту-но во и Уватуту-но во[539].

Тогда и вышли на явь

священные имена этих трех божеств.

И если нынче в самом деле помышлять о завоевании той страны, то надлежит принести дары всем-всем божествам неба, божествам земли, а еще божествам гор, а также божествам рек и морей, нашу душу священную на ладью поместить, в тыкву вложить пепел священного дерева[540], во множестве палочки для еды и плоские блюда[541] изготовить и пустить все это плавать по морю великому, а уж после этого переход по морю совершать», - так рекли.

Посему все это было сделано в точности, как было речено в поучении, армию собрали, ладьи в ряд поставили и когда стали отплывать, то рыбы равнины морской, без различия больших ли, малых ли, все на спины свои ладьи приняли и перевезли.

И вот, волна, несшая ладьи, прибилась к стране Сираги и дошла до середины той страны. Тут правитель сей страны, преисполнившись трепета, молвил: «Отныне и впредь в соответствии с повелениями небесного государя я буду служить ему конюшим, ежегодно ладьи выставлять стану, в которых дно просыхать не будет, весла и шесты просыхать не будут, и стану служить беспрестанно, вместе с Небом-Землей», - так сказал. Посему землю Сираги было решено сделать государевой конюшней, а землю Кудара[542] - заморским владением.

И тогда восставили священный шест у врат правителя страны Сираги и, восславив и усмирив грубую душу великого божества Суминоё как божества - охранителя страны, обратный переход совершили.

А когда это деяние еще не было завершено, пришло время явить разрешение от бремени. И вот, чтобы усмирить священное чрево, государыня взяла камень и привязала к бедрам на юбке[543], перебралась в Тукуси, и там родилось это священное дитя. Посему то место, где родилось дитя, так и нарекли, и зовется оно Уми, Рождение. А камень, привязанный к священному одеянию, находится в селении Ито-но мура в Тукуси.

Когда она [государыня] достигла селения Тамасима во владении Матура в Тукуси, то на берегу реки трапезу вкусила, и была первая декада четвертой луны. Стоя на скале посреди этой реки, она выдернула нить из юбки, взяла для наживки зерна вареного риса из коего кушанья и стала ловить в реке форель.

Река эта зовется Вогана,

камень этот зовется Катидопимэ.

Посему без перерывов до нынешних времен дошло обыкновение - женщины в первую декаду четвертой луны выдергивают нить из юбки, берут для наживки рисовые зерна и ловят форель.

А когда Окинагатарасипимэ-но микото собралась возвращаться в Ямато, охватили ее сомнения относительно сердец человеческих, и она нарядила одну похоронную ладью, поместила туда священное дитя и распустила слух о том, что «дитя уже скончалось». Вот, отплыла она, а Кагосака-но мико и Осикума-но мико прослышали об этом и замыслили подстеречь ее, вышли на равнину Тога и там затеяли «охоту по гадательному обету»[544]. Кагосака-но мико взобрался на дерево кунуги и осмотрелся, но тут появился огромный разъяренный вепрь, вырыл это дерево кунуги и сожрал того Кагосака-но мико.

А младший брат его, Осикума-но мико, не убоялся этого деяния, собрал войско и стал ждать, отправившись же навстречу похоронной ладье, напал на пустую ладью. Тут с похоронной ладьи сошли воины, и завязалось сражение.

В то время Осикума-но мико назначил военачальником Исапи-но сукунэ, предка Кисибэ из Нанипа, а на стороне наследного принца военачальником сделали Нанипанэко-такэпурукума-но микото, предка Вани-но оми. И вот, преследуемые, достигли они Ямасиро, потом вернулись и все, не отступая, бились.

Тогда Такэпурукума-но микото, замыслив хитрость, велел размести весть: «Окинагатарасипимэ-но микото уже скончалась. Поэтому сражаться больше не надо», - так велел говорить, и тут воины перестали натягивать тетивы и притворились, что отходят. Тогда военачальник противника, уже услыхавший эту ложь, тоже ослабил тетиву лука и спрятал оружие. И тут воины вынули из причесок[545] приготовленные тетивы.

Одно из имен Усаюдуру, Запасные Тетивы.

Натянули их на луки и напали на тех. Вот, те отступили до склона Апусака, там развернулись, и снова началось сражение. Их оттеснили и разбили у Сасанами, истребив все войско.

А Осикума-но мико и Исапи-но сукунэ, преследуемые погоней, сели в ладью, поплыли по озеру и спели такую песню:

Эй, милый!

Пока не получил раны

От Пурукума, -

Подобно птичке нипо

В озеро Апуми

Давай нырнем...[546] -

так спели, и, войдя в [воды] озера, оба утонули.

После этого Такэсиути-но сукунэ-но микото повел наследного принца, дабы тот совершил омовение, и, проходя через Апуми и землю Вакаса, воздвиг временную обитель и поместил принца там, в Тунуга, не доходя немного до Коси. Пребывающий там великий бог Исасавакэ-но опоками-но микото ночью явился во сне и изрек: «Желаю поменять свое имя на имя царственного сына», - так рек.

Тогда Такэсиути-но сукунэ, благословения вознеся, сказал: «С нижайшим трепетом поменяем согласно повелению», - так сказал, и опять сказал бог: «Завтра утром выйдем на побережье. Сменим имена и вознесем дары [богам]», - так рек.

Вот, наутро пришел [принц] на берег, а вся бухта завалена дельфинами с перебитыми носами. Тогда царственный сын, обратившись к богу, рек: «Ты пожаловал мне рыбы от [твоей священной] трапезы», - так рек. И он восславил священное имя [этого божества] и назвал его Великим богом Микэту-опоками, богом Священной Трапезы. А ныне его зовут Кэпи-но опоками. И еще - кровь с носов тех дельфинов пахла тухлятиной. Посему и наименовали ту бухту Тиура, Бухта Крови. Сейчас называют Тунуга.

Когда же [принц] вернулся в столицу, то царственная матушка, Окинагатарасипимэ-но микото, поднесла ему «вино ожидания»[547], которое она [заранее] поставила бродить. И тогда царственная матушка спела такую песню:

Это вино священное -

Не мое вино.

Чудесным вином ведающий,

В [вечной стране] Токоё пребывающий,

Как скала [вечно] стоящий,

Бог священный Сукуна[548],

Божественные хвалы вознося,

Одержимо хвалы вознося,

Пышные хвалы вознося,

Вознося и вокруг обегая, -

Для подношения принес!

И, [чаши] не осушая,

Выпей его! Саса! -

так спела. И, песню эту распевая, священное сакэ поднесла.

Тогда Такэсиути-но сукунэ, от лица царственного сына отвечая, так спел:

Тот человек,

Кто священное это сакэ Сбраживал,

Распевал,

Барабанчик свой

Рядом со ступкой поставив, -

Так он, верно, сбраживал.

Пританцовывал, -

Так он, верно, сбраживал.

Вот почему это вино из риса священное

Воистину вкусно. Саса![549] -

так спел. Это песни Сакакура-но ута[550].

Лет, отпущенных небесному государю Тарасинагатупико, было пять десятков и еще два.

Скончался в одиннадцатый день шестой луны девятого года Собаки.

Его гробница находится в Нагае в Вэга в Канути.

Государыня скончалась, достигши возраста в сто лет.

Ее с почестями похоронили в Татанами в Саки.

[Государь О:дзин]

Помудавакэ-но микото, во дворце Акира в Карусима пребывая, правил Поднебесной. Этот государь взял в жены трех дев-принцесс, три столпа, дочерей Помуда-мавака-но мико. Имя одной - Такаки-но ирибимэ-но микото, еще одной Накатупимэ-но микото, еще одной - Отопимэ-но микото.

Отец этих принцесс, Помуда-мавака-но мико - сын Ипоки-но ирибико-но микото, взявшего в жены Сиритукитомэ, дочь Такэинада-но сукунэ, предка мурази Вопари.

Вот дети Такаки-но ирибимэ: Нуката-но опонакабупико-но микото, затем Опоямамори-но микото, затем Изано-мавака-но микото, затем младшие дочери - Опопара-но иратумэ и Такамуку-но иратумэ.

Пять столпов.

Дети Накатупимэ-но микото: Ки-но арата-но иратумэ, затем Опосазаки-но микото, затем Нэтори-но микото.

Три столпа.

Дети Отопимэ-но микото: Абэ-но иратумэ, затем Апади-но мипара-но иратумэ, затем Ки-но уно-но иратумэ, затем Мино-но иратумэ.

Пять столпов.

Еще он взял в жены дочь опоми Пипурэ из Вани, по имени Миянуси-ягапа-ёпимэ, и рожденные у них дети - Уди-но ваки-иратуко, затем младшие дочери - Яга-но ваки-иратумэ и Мэдори-но мико.

Три столпа.

Еще он взял в жены Вонабэ-но иратумэ, младшую сестру Ягапа-ёпимэ, и рожденное у них дитя - Уди-но вакэ-иратумэ.

Один столп.

Еще он взял в жены Окинага-мавака-накатупимэ, дочь Купимата нагапико-но мико, и рожденное у них дитя - Ваканукэ-путамата-но мико.

Один столп.

Еще он взял в жены Итови-пимэ, дочь Симатаринэ, предка мурази Табэ в Сакурави, и рожденное у них дитя - Пиябусавакэ-но микото.

Один столп.

Еще он взял в жены Нага-пимэ из Идуми в Пимука, и рожденное у них дитя - Опопаё-но мико, затем Вопаё-но мико, затем Патаби-но ваки-иратумэ.

Три столпа.

Еще он взял в жены Кагуро-пимэ, и рожденное у них дитя - Капарада-но иратумэ, затем - Тама-но иратумэ, затем Осака-но опонакату-пимэ, затем Топоси-но иратумэ, затем Катади-но мико.

Пять столпов.

Еще взял он в жены Кадураки-но но-но иромэ, и рожденное у них дитя - Иза-но мавака-но мико.

Один столп.

Всего детей этого государя было двадцать шесть.

Принцев - одиннадцать, принцесс - пятнадцать.

Из них Опосазаки-но микото правил Поднебесной.

Вот государь спрашивает Опоямамори-но микото и Опосазаки-но микото: «Кого вам больше жалко - старшего брата или младшего брата?»

А вопрос этот государь задал вот почему: он раздумывал - не доверить ли управление Поднебесной Уди-но ваки-иратуко.

Опоямамори-но микото на это сказал: «Мне больше жалко старшего». Потом заговорил Опосазаки-но микото, а он проведал государевы намерения, и почему тот спрашивает, [и сказал так]: «Старший брат уже взрослый, и за него тревожиться нет оснований, а младший еще не стал взрослым, его жалко», - так сказал.

Тогда государь говорит: «Сазаки, твои слова совпадают с тем, что я думаю», - и приказал всем троим по отдельности: «Опоямамори-но микото пусть ведает делами "Гор и Морей"[551], Опосазаки вручаю дела страны обильной и пусть о них докладывает. А Уди-но ваки-иратуко назначаю наследовать солнцу небесному[552]», - так рек, и Опосазаки-но микото приказу государя не перечил.

Однажды, когда государь переходил землю Тикату-апуми, он остановился на равнине Уди и, озирая равнину Кадуно, спел:

Смотрю на равнину Кадуно,

Что в Тиба,

И видны мне дома и дворы,

Что простерты сотнями-тысячами,

Видны мне колосья земли,[553] -

так спел.

А когда он достиг селенья Копата, на перекрестье дорог встретилась ему прекрасная дева. Тогда спросил деву государь: «Чье ты дитя?», а она ответила: «Я - дочь опоми Пипурэ из Вани, имя мое - Миянуси-якапаё-пимэ». Государь и говорит ей: «Завтра, когда я буду возвращаться, приду в твой дом», - так рек. Эта Якапаё-пимэ все в точности пересказала своему отцу. Отец на то так ответствовал: «Это изволил быть государь. Великая честь! Послужи ему, дитя мое!» Украсил он дом свой снаружи, стал ждать, и на следующий день пожаловал туда государь. Хозяин дома устроил большой пир, а этой деве, Якапаё-пимэ, повелел поднести государю большую почетную чашу. И государь, принимая чашу, спел:

Этот краб -

Откуда он?

Краб из дальней

Тунуга,

Краб, что бочком ходит,

Куда он придет?

В Итидисима,

В Мисима придет.

Шествовал [я]

Быстрым шагом

По дороге в Сасанами,

Где высоты и низины, -

[Шел, отдыхая,]

Как птичка мипо,

Что нырнет и вновь дух переводит.

И на дороге в Копата

Повстречалась мне дева.

Сзади - пряма, как щит.

Зубки ровные -

Как желуди или водяные орехи.

Свежевыкопанная глина,

Глина со склона Вани,

В Итипиви:

От верхней глины

Кожа краснеет,

Донная глина -

Красно-черная,

Так что из глины - посерединке, -

Как из трех орехов средний выбирают Тушь для ее бровей делают.

И в жаркий огонь не ставят.

Такой тушью ее брови подведены,

Густо подведены.

Такова дева, Что мне повстречалась.

Ох, это дитя, что я увидел, Хотелось бы мне одного с нею,

Ох, это дитя, что я увидел, Хотелось бы мне другого с нею,

И вдруг, нежданно -

Лицом к лицу повстречались,

Рядом оказались,[554] -

так спел.

И вот, они соединились супружеским союзом, и рожденное у них дитя - Уди-но ваки иратуко.

Государь прослышал о том, что дочь кими в Мурагата, в земле Пимука, по имени Каминага-пимэ, прекрасна и лицом и статью, и призвал ее в столицу, желая ее услуг, а принц Опосазаки-но микото увидел эту деву, когда она прибыла в залив Нанива, удостоверился, что она и вправду прекрасна и лицом и статью, и потребовал у великого министра Такэсиути-но сукунэ: «Испроси в обители государя, чтобы эту Каминага-пимэ, что прибыла из Пимука, мне отдали», Тогда великий министр Такэсиути-но сукунэ испросил высочайшей приказа, и государь отдал принцу деву Каминага-пимэ. Отдавал он ее так: в день, когда государь при пышном восходе трапезу вкушал, Каминага-пимэ поручено было взять дубовые листы, в которые, как и чаши, было налито священное рисовое вино, и поднести этому наследному принцу. И тогда [государь] спел песню:

Эй, ребята, -

Соберем полевые ростки пиру,

Соберем пиру!

По дороге, где я иду, -

Цвет померанца Благоуханный.

Верхние ветви -

Засохли - там птичий насест.

Нижние ветви

Засохли - там люди срывают. Среди трех орехов,

Тот, что на средней ветке, -

Красный, налитой,

Как эта дева.

Ах, взять ее себе -

Как славно! -

так спел. И еще спел песню:

Не зная, что вынул Свой шест-запруду Тот, кто запруживает шестом Пруд Ёсами, Где стоячая вода. Не зная, что стебли нунапа Так вытянулись, О, сердце мое, Какое же оно глупое, Вот теперь досадует, -

так спел. Вот так он спеть соизволил. А после того, пожаловал государь эту деву принцу, принц спел так:

Дева из Копата, Что в дали дорог, Слава ее, Хоть и слышится Грому подобно, С ней вместе изголовье скатаю, -

так спел. И еще спел:

Какое счастье, Что рядом со мной спит, Не противясь, Дева из Копата, Что в дали дорог, -

так спел.

А люди племени кузу из Ёсино, увидев меч, что Опосазаки носил у пояса, так спели:

Дитя солнца, Опосазаки, Опосазаки, Помуда, У меча на твоем поясе Лезвие острое, А кончик свисает, Шелестит, - сая-сая! - Как облетевшая поросль Под зимним древом, -

так спели.

А еще сделали поперечную ступу из дуба, растущего в Ёсино, в этой поперечной ступе изготовили великое рисовое вино, стали бить в губные барабанчики, устроили действо и так спели:

Из дуба Сделали мы поперечную ступу, Поперечную ступу, Великое рисовое вино, там бродившее, Отведай в охотку, Отец наш! -

так спели. Эта песня поется, когда люди кузу подносят государю великие дары, и ее всегда поют и нынче.

Во времена этого государя были учреждены Ама-бэ, Яма-бэ, Ямамори-бэ и Исэ-бэ. Кроме того, был сделан пруд Туруги. Кроме того, прибыли люди из Сираги. Посему Такэсиути-но сукунэ, предводительствуя ими, сделал плотины и пруды, и был сделан пруд Кудара.

Кроме того, государь страны Кудара Сэуко послал государю одного жеребца и одну кобылу, поручив это Ати-киси[555].

Этот Ати-киси - предок пубито Атики.

Были также поднесены меч и большое зерцало.

А еще стране Кудара был объявлен высочайший указ: «Если имеются мудрецы, пришлите их». И вот, человек, посланный в согласии с высоким повелением, был по имени Вани-киси. Этому человеку король Кудара поручил поднести государю «Луньюй», десять свитков, и один свиток «Цянь цзы вэнь»[556], всего одиннадцать свитков.

Этот Вани-киси - предок обито Пуми.

Еще [государь страны Кудара] почтительно прислал двоих ремесленников: одного кузнечного мастера по имени Такусо и ткачиху по вмени Сайсо. Прибыли также предок миятуко Пата, предок атапэ Ая[557], человек, владевший искусством сбраживания рисового вина, по имени Нипо, еще одно его имя - Сусукори, и другие.

И вот, этот Сусукори изготовил великое вино и поднес государю. И государь, взыграв духом от этого вина, так спел:

Захмелел я

От вина, сделанного

Сусукори.

Захмелел я

От вина надежного[558],

Вина веселящего, -

так спел. И вот, когда он шел и пел эту песню, то ударил палкой большой камень, лежавший на дороге Опосака, и камень убежал. Отсюда пословица: «Даже крепкий камень от пьяного бежит».

Вот, когда этот государь скончался, Опосазаки-но микото, в согласии с государевым приказом, передал Поднебесную Уди-но ваки иратуко.

А Опоямамори-но микото пошел наперекор государеву приказу - замыслил захватить Поднебесную, лелеял помыслы брата младшего убить и стал тайно оружие готовить, чтобы напасть на него. Прослышав о том, что старший брат оружие готовит, Опосазаки-но микото отправил гонца, чтобы известить о том Уди-но ваки иратуко. Услышав эту весть, Уди-но ваки иратуко поразился, спрятал своих воинов на берегу реки, а сам натянул на вершине горы занавес из грубого шелка вместо загородки, подыскал вместо принца крестьянина, а чтобы обмануть врага, посадил [того крестьянина] на возвышении. И как стали туда-сюда сновать почтительные чиновники ста управ, получилось в точности так, словно принц там сидит.

А чтобы принц - старший брат - мог переправиться через реку, снарядил он разукрашенную ладью с веслом, а также размолол корни плюща санакадура, собрал в получившейся жиже самую скользкую часть и покрыл ею рейки на дне ладьи, - устроил так, что наступишь - и непременно упадешь.

А сам принц надел одежды, верх из полотна и штаны пакама, и стал точь-в-точь как человек низкого рождения. Взял он в руки весло и забрался в ладью.

Принц же - старший брат - укрыл своих воинов, под одежду сунул оружие и пришел на берег реки. Собрался переправиться на ладье, а издалека была видна та шелковая занавесь, и решил он, что там сидит принц - младший брат. Не знал он, что тот стоит в ладье с веслом. Вот, обращается он к лодочнику с вопросом: «Известили меня, что на этой горе обитает огромный злой кабан. Собираюсь я его убить. Удастся ли мне убить его?» «Не удастся», - отвечает тот. «По какой же причине?» - снова вопрошает старший принц. А он ответ: «Много раз уже пытались убить его, но ничего не получилось. Потому и говорю, что не удастся»[559].

Когда они доплыли до середины реки, Уди-но ваки иратуко накренил ладью и сбросил брата в воду. Тот всплыл на поверхность, но водный поток увлек его вниз. И вот, влекомый потоком, он спел:

Человек, что ловко Управляется с веслом На переправе реки Уди, Где неистовы воды, Приди мне на помощь, -

так спел. Тут воины, спрятанные на берегу, со всех сторон сбежались и стали пускать ему вдогонку стрелы. И вот, доплыв до Кавара, он утонул. Стали они с помощью крючков отыскивать место, где тот утонул, зацепили за оружие под одеждой, оно и забренчало - кавара! Потому и нарекли то место Кавара. А когда тело вытаскивали, принц - младший брат спел так:

Дерево адуса, дерево ма,

[Что дают древесину для лука,]

Растущие

У переправы Уди,

Где люди неистовы, -

Хоть задумал я

Срубить их,

Хоть задумал я

Забрать их,

Но ствол увидел,

И господина вспомнил,

Но ветви увидел,

И возлюбленную вспомнил.

Рассердился -

То вспомнив,

Опечалился -

Это вспомнив.

Вернулся, не срубив

Дерево адуса, дерево ма[560], -

так спел.

А тело этого Опоямамори-но микото похоронили на горе Нара.

Этот Опоямамори-но микото предок кими в Пидиката, кими в Пэки и кими в Парипара.

Тогда Опосазаки-но микото и Уди-но ваки иратуко, два столпа, друг другу стали Поднебесную вручать, а в это время люди из рода ама[561] принесли свою дань. Старший брат отказался, велев им младшему отдать, младший отказался, велев старшему отдать, и пока они так друг другу уступали, много дней миновало. И не раз и не два это повторялось, люди ама уже устали ходить вперед-назад и принялись плакать. Потому и говорится в пословице: «Ама из-за собственного добра плачут».

Однако Уди-но ваки иратуко вскоре скончался. И Опосазаки-но микото правил Поднебесной.

А еще в давние времена был у правителя Сираги сын. Звали его Амэ-но пибоко. Этот человек переправился [через море в Японию].

Причина для его приезда была вот в чем: в стране Сираги было болото. Называли его Агунума. Невдалеке от болота днем спала одна женщина из низкого рода. И тут солнце засияло радугой и укололо лучом потаенное место женщины, а один человек низкого родя подивился этому и стал неотрывно следить, что с ней будет дальше.

Женщина же со времени этого дивного сна оказалась беременна и родила красную жемчужину.

Тут этот худородный человек, за женщиной следивший, выпросил у нее и взял себе ту жемчужину и стал всегда носить с собой, завернутой у пояса.

Поля свои этот человек возделал в лощине между гор. И вот, однажды он, нагрузив быка снедью для своих работников, вошел в лощину и там встретил сына правителя той страны, Амэ-но пибоко. И тот спросил у этого человека: «Зачем это ты нагрузил быка снедью и пришел в лощину? Ты, верно, собрался убить этого быка и съесть?» - так сказал и, схватив этого человека, хотел заключить его в темницу. Но тот, ответствуя, сказал: «Я не собираюсь убивать быка. Я только везу на нем еду для пашущих в поле», - так сказал, Однако Амэ-но пибоко все его не отпускал. Тогда тот отвязал жемчужину от пояса и поднес сыну правителя той страны.

И [Амэ-но пибоко] отпустил сего худородного мужа, а жемчужину взял и положил рядом с ложем, и она тут же превратилась и прекрасную деву. Он к ней посватался и взял ее в жены. Эта дева готовила самые разные кушанья и ему подавала. И вот, как-то сын правителя той страны рассердился на жену и стал ее бранить, и женщина сказала так: «Я вовсе не та женщина, которой надлежало стать твоей женой. Я намереваюсь уйти в страну моих предков», - так сказала и тайком уплыла на ладье, переправилась через море к остановилась у Нанипа[562].

Это божество, пребывающее в Нанипа в храме Пимэ-госо, его именуют Акарупимэ.

Прослышав о том, что жена его убежала, Амэ-но пибоко тут же переправился ей вслед, и когда хотел причалить у Нанипа, божество этого пролива преградило ему путь и не дало войти в бухту. Тогда он повернул назад и остановился в земле Тадима.

И вот, остался он в той земле, взял в жены дочь Матаво из Тадима, по имени Мапэтуми и родился у них сын Тадима Моросуку. У него в свою очередь родился сын - Тадима Моропинэ. У того сын - Тадима Пинараки. У того сын - Тадима Мори. Потом - Тадима Питана. Потом - Киёпико.

Три столпа.

Этот Киёпико взял в жены Тагима-но мэпи, родившийся у них сын - Суга-но Морово. Потом родилась его младшая сестра, Сугакама-юрадоми. И вот, Тадима-но Питана, о коем говорилось выше, взял в жены свою племянницу, Юрадоми, и рожденное у них дитя - Кадураги-но Таканукапимэ-но микото.

Это предок Окинагатарасипимэ-но микото[563].

И вот, предметы, которые Амэ-но пибоко перевез через море были: того, что зовут сокровищем-жемчужиной - два драгоценных сокровища. И еще - шарф, поднимающий волны, шарф, режущий полны, шарф, поднимающий ветер, шарф, режущий ветер. И еще зерцало открытого моря, зерцало взморья, вместе восемь предметов.

Это восемь великих богов Идуси[564].

Вот, дочь этих богов была богиней по имени Идуси-вотомэ. И хоть все восемь десятков богов хотели в жены эту Идуси-вотомэ, никто не смог ею овладеть. И были тогда два божества-столпа. Старшего брата звали Акияма-но ситаби-вотоко, младшего - Паруяма-но касуми-вотоко. И вот, этот старший брат спросил у своего младшего так: «Я сватался к Идуси-вотомэ, но овладеть ею мне не удалось. А ты сможешь?» - так сказал. «С легкостью смогу», - ответствуя, поведал тот. Тогда старший сказал: «Если ты сможешь овладеть этой девой, я сниму свои верхние и нижние одежды и тебе отдам, рост свой измерю и такого размера изготовлю тебе кувшин рисового вина, а еще в обилии все даяния гор и рек подготовлю и в дар тебе отдам», - так сказал.

Вот, младший брат все, что сказано было старшим, в точности матери передал, и тогда мать взяла лозу глицинии и за одну ночь соткала одеяние, штаны пакама, а также чулки и обувь, еще изготовила лук и стрелы, затем обрядила его в одеяние и пакама, вручили эти лук и стрелы и отправила к дому той девы. Гам и одеяние, и лук со стрелами вмиг превратились в цветы глициний. Тогда этот Паруяма-но касуми-вотоко повесил свои лук и стрелы на «речной домик»[565] девы. Идуси-вотомэ, подивившись этим цветам, взяла их и понесла в дом, и тогда он встал сзади и, как только она вошла в дом, овладел ею, и вот, был от этого рожден сын.

А младший брат сказал старшему так: «Я овладел Идуси-вотомэ». Тут старший брат преисполнился гнева, что младший и впрямь овладел той девой, и не отдал младшему дары. Тот, опечалившись, рассказал об этом своей матери, и родительница, ответствуя, молвила так: «Пока мы живы, надо поступать как божества. Но не отдать этих даров - означает подражать [живущим людям] - явленной [в мир] зеленой человеческой траве![566]», - сказала так и, возненавидев старшего сына, взяла бамбук в одно коленце с речного острова на реке Идуси, сплела корзину из грубых [прутьев] в восемь ячеек, взяла камень речной, обсыпала солью, завернула в листья бамбука и проклятие такое произнесла: «Как листья этого бамбука жухнут, как листья этого бамбука вянут, пожухни и увянь. Как эта соль переполняется и сохнет, сохни. И как этот камень на дно падает, вниз пади»[567], - так сказала. Так она закляла и положила все эти предметы на очаг. И через то старший брат за восемь лет весь высох, заболел и зачах. Тут стал этот брат печалиться и слезы лить, стал просить прощения у родительницы, и она забрала назад все эти предметы. Тогда тело его стало как прежде ровным и благополучным.

Отсюда пошло речение: «дары божеству».

А еще сын этого небесного государя Помуда, Ваканукэпутамата-но мико, взял в жены младшую сестру своей матери Момосикииробэ, еще одно имя ее Отопимэмавакапимэ-но микото, рожденное у них дитя - Опоиратуко. Еще одно его имя - Опоподоно-но мико. Потом рождена Осака-но Опонакатупимэ-но микото. Потом - Тави-но Накалимэ. Потом - Тамия-но Накалимэ. Потом - Пудипара-но котопуси-но иратумэ. Потом - Торимэ-но мико. Потом - Санэ-но мико.

Семь принцев.

Эти дети государя Опоподоно-но мико.

Предки правителей Микуни, правителей Пада, правителей Окинага, правителей Сакабито в Саката, правителей Ямади, правителей Мэта в Тукуси, правителей Пусэ.

А еще царственный сын Нэтори-но мико взял в жены Мамаи-но микара-но иратумэ, рожденное у них дитя - Накатупико-но мико. Затем был рожден Ивадима-но мико.

Два столпа.

А сын Катасипа-но мико - Куну-но мико.

Всего этот государь Помуда прожил одну сотню и еще три десятка лет.

Погребен в девятый день девятой луны первого года Лошади.

Предисловие

Для истории Японии VIII век был временем оформления государственности (именно оформления, ибо само государство сложилось еще в V-VII вв.). Соседство с более зрелыми культурами Китая и Кореи диктовало потребность в «цивилизованном» оформлении уже сложившихся институтов. И не случайно официальную культуру Японии (или, вернее, Ямато - именно таково было самоназвание этого государства) до некоторой степени вполне можно считать провинциальным вариантом китайской. Первая постоянная столица страны - Нара (710-784) - была построена под непосредственным влиянием Чанъани. Придворные носили китайские одежды. При дворе был в почете буддизм, который в то время воспринимался как одно из проявлений китайской культуры.

Однако самым мощным инструментом приобщения японцев к материковой культуре была письменность. Родоплеменная аристократия Ямато осознала, что именно письменность является наиболее действенным средством интеграции. Чиновники, обучавшиеся в столичной и провинциальных школах, знакомились с классическими китайскими текстами, посвященными математике, законам, литературе, философии, истории. Тем самым создавался тот фонд коллективной памяти, без которого невозможно функционирование единого государства. Создание этого фонда происходило не только за счет усвоения уже сложившихся китайских текстов, но и за счет порождения новых. Практически одновременно создаются тексты законодательные и исторические. Их целью было определение правил, по которым функционирует государство (законы), а также легитимизация существующей социальной структуры и иерархии (история).

В данном случае мы понимаем «историю» не в современном значении этого термина (как изложение некоторой последовательности верифицируемых событий), а в том же самом значении, как она понималась самими творцами письменной истории. Они не подразделяли ее на «миф», «квазиисторию», «историю». Под историей они разумели все то бывшее, что имело значение для общества. История и данном случае - это коллективное прошлое, в которое входят и миф, и предание, и более «достоверные» события недавнего времени. И если для современного сознания большее значение имеет недавнее прошлое, то для традиционного общества именно «события» далекой древности обладают особой авторитетностью и объяснительной силой.

Первым из полностью дошедших до нас сочинений «исторического» свойства является «Кодзики» (712 г.). По тексту этого памятника хорошо видно, что официальная история понималась прежде всего как история государства, персонифицировавшегося в истории правящего, а также других могущественных родов. Одновременно велась активная работа над созданием законодательной основы японского государства.

Таким образом, объектом описания как законодательных, так и исторических текстов является государство. Совпадает и субъект описания - в обоих случаях им также выступает государство (эти тексты возникают не спонтанно, а по прямому государеву указу). Тем не менее законодательные и исторические тексты разнятся в своих подходах и задачах. И если законодательные тексты можно уподобить «автопортрету» государства, то исторические - его «автобиографии». И если законодательство можно признать элементом, объединяющим различные культуры Дальнего Востока (японское законодательство, так же, как и корейское, строилось в соответствии с китайским), то исторические сочинения, посвященные отечественной истории, в большей степени выражают специфику национального, становясь действенным инструментом национальной самоидентификации.

В отличие от правовой деятельности, в которой государство фактически не имеет сколько-нибудь организованных конкурентом (двор является единственным центром порождения письменных законодательных текстов), установление права контроля над прошлым дается государству с большим напряжением. Это связано с тем, что к моменту составления мифологическо-летописных сводов (а именно так мы определяем жанр «Кодзики») уже существовала достаточно развитая «историческая» традиция.

Разумеется, это не была «история» в государственном толковании: под историей в этом случае понималось «бывшее», имеющее отношение к происхождению того или иного рода. И чем более древним оно было, тем более прочными позициями должны были обладать его представители в современной социальной структуре. Именно поэтому информационная пирамида «Кодзики» имеет своим основанием прошлое - описание событий «ближней истории» ограничивается генеалогическим древом правящего дома.

Таким образом, идеологический контроль над прошлым приравнивался к контролю над настоящим, а время осознавалось как континуум, имеющий неодинаковую ценность в различных своих отрезках. Следствием такой ценностной ориентации стало стремление государства монополизировать контроль над прошлым, т.е. миром предков. Вопросы, связанные с созданием модели прошлого, сохраняли первостепенное значение на всем протяжении японской истории. Особенно большое внимание уделялось при этом происхождению, ибо именно оно в огромной степени служило легитимизирующим параметром сложившейся социальной структуры. В связи с этим можно говорить о генеалогическом коде японской истории, без учета которого невозможна сколько-нибудь адекватная интерпретация хронологического событийного ряда.

Эпоху Нара (710-784) с точки зрения общей направленности мысли вполне можно определить как время господства исторического сознания. Свод «Кодзики» был первым, но далеко не последним сочинением такого рода. Практически все имеющиеся в нашем распоряжении нарративные прозаические тексты можно квалифицировать как исторические, т.е. такие, где хронологическая последовательность является основным структурообразующим принципом. Всякий объект описания рассматривался во временном аспекте, а те явления, которые в историческом свете отразить было невозможно, не становились, как правило, объектом изображения. Общий мыслительный уровень культуры Японии был таков, что основным средством самоидентификации и самоосознания любой общественной группы и движения являлась именно история, а основу языка описания составляла хронология (мы имеем в виду, разумеется, только письменные формы культуры).

Показательно, что VII-VIII века не оставили практически ни одного крупного памятника религиозно-философской мысли, хотя заметный приток иммигрантов из Кореи и Китая в принципе допускал и это (исключение составляет весьма проблематичный с точки зрения достоверности комментарий к буддийским сутрам, приписываемый Сётоку-тайси). История страны (летописно-мифологический свод, хроника - «Нихон сёки», 720 г., «Сёку нихонги», 797 г.) и ее отдельных областей («Фудоки»[568]) дополнялась историей буддийских храмов (храмовые хроники) и людей (жития)[569].

В период составления «Кодзики» устная передача историкогенеалогической информации сосуществовала наряду с письменной. Первый нарративный памятник еще в полной мере несет на себе печать дописьменной культуры - сама письменность в нем выступает не только как инструмент порождения нового текста, но и как средство фиксации текстов, уже сложившихся в устной традиции.

В Предисловии к «Кодзики» сообщается, что после кровопролитной междуусобицы трон занял Тэмму (673-686), а состав правящих кругов претерпел существенные изменения, в связи с чем возникла необходимость пересмотра уже сложившихся представлений о вкладе тех или иных родов в «историю». Составитель «Кодзики» Оно Ясумаро приводит слова государя: «До нашего слуха дошло, что императорские летописи и исконные сказания, кои находятся во владении различных родов, расходятся с правдой и истиной, и к ним примешалось множество лжи и искажений... Посему нам угодно, чтобы были составлены и записаны императорские летописи, распознаны и проверены старинные сказания, устранены заблуждения и установлена истина, и чтобы она была поведана грядущему потомству» (см.: Кодзики - Записи о деяниях древности /Пер., коммент. Е. М. Пинус. СПб.: ШАР, 1994. С. 32).

С этой целью сказитель Хиэда-но Арэ выучил наизусть бытовавшие мифы и предания, записанные затем с его голоса Оно Ясумаро.

Итак, побудительным мотивом к составлению «Кодзики», т.е. к созданию определенной модели прошлого, послужило желание изгнать ложь и утвердить истину. Каким же образом можно было отличить истинное от ложного, т.е. решить проблему исторической достоверности? В самом тексте «Кодзики» содержатся указания на то, что вопрос о верифицируемости прошлого уже вставал. Так, «император» Инге:, желая узнать, кто из подданных ложно возводил свое происхождение к богам, а кто - нет, повелел испытуемым опускать руки в кипящую воду. Предполагалось, что истинным потомкам богов эта процедура вреда принести не может. Подобное испытание в VIII веке было уже невозможно, равно как была еще невозможна и чисто литературная полемика. Способом верификации прошлого стала церемония освящения текста, что означало в данном случае соблюдение традиционной процедуры устного порождения текста, т.е. следование определенным ритуальным нормам, «поскольку истинность определяется не достоинствами того или иного "говорящего", который не создает сообщение и лишь "вмещает" его, но априорно приписывается тексту (по принципу "высеченное на камне, вырезанное на меди, или написанное на пергаменте, или произнесенное с амвона, или написанное стихами, или высказанное на сакральном языке и прочее - не может быть ложным"), то именно в наличии этих признаков, а не в личности говорящего, черпается уверенность в том, что сообщение заслуживает доверия»[570]. В нашем случае это означает, что в обществах с устной традицией передачи сакральной информации сам текст может адекватно функционировать и получает статус священного, лишь будучи передаваем через привычный канал, т.е. через сказителя. Этим и объясняется столь «непрактичный» способ фиксации текста «Кодзики», который по своему замыслу есть до определенной степени текст письменный, составленный по заранее определенному плану и допускающий сознательную обработку (отбор, редакцию) информации, т.е. создание фактически нового текста.

В «Кодзики» сочетаются как устный способ порождения текста, так и письменный. Устный текст обычно предполагает описание условий его создания, а письменный - его назначения. В Предисловии к «Кодзики» содержатся оба подхода. Само наличие предисловия есть явление культуры письменной, предполагающей возможность хронологического разрыва между временем начала создания текста и его окончанием, допускающим несовпадение порядка порождения с порядком трансляции. Помимо временного параметра, присутствующего в тексте устном, текст письменный приобретает и пространственность, которая создает возможность для манипулирования с его частями.

Будучи зафиксирован письменно, текст «Кодзики» мог предназначаться для чтения вслух. С другой стороны, особенности записи «Кодзики» свидетельствуют, что ввиду искажений, неизбежных при операции перевода с устного языка на письменный, текст памятника вряд ли мог с полной адекватностью воспроизводится устно (за исключением песен, которые были записаны иероглифами в их фонетической, а не смысловой функции). Используя текст в качестве инструмента для различного рода реконструкций, всегда следует иметь в виду возможность появления некоторой «минус-информации».

Сам Хиэда-но Арэ (мы условно считаем это лицо мужчиной; вопрос о половой принадлежности Хиэда-но Арэ продолжает оставаться открытым) принадлежал к цеху «сказителей» (катари-бэ), которые осуществляли устную передачу сакральной информации, одновременно являясь, вероятно, исполнителями и некоторых других жреческих функций (более поздние источники сохранили сведения об участии представительниц рода Хиэда в синтоистских ритуалах[571], а в одном раннехейанском источнике указывается, что предком рода была богиня Амэ-но Удзумэ - одна из ярчайших представительниц шаманского комплекса синтоизма[572]).

Хиэда-но Арэ в Предисловии к «Кодзики» описывается в терминах, принадлежащих к набору характеристик эпического сказителе «отличался ясным умом и обладал замечательной памятью, увиденное оком - рассказывал языком, услышанное ухом - в сердце запечатлевал». Предполагается, что подобные сказители могли вы- ступать в качестве воспитателей малолетних членов императорской фамилии. Впоследствии традиция сказительства получила широкое распространение в лице бродячих слепых монахов (бива-хоси).

Повествование «Кодзики» представляет собой рассказ о последовательном появлении на свет божеств (их потомки в мире людей также вносятся в текст памятника) и об их деяниях. Затем следует описание правлений «императоров» (тэнно, сумэрамикото; перевод этого термина как «император» - вполне условен), включающее генеалогию и деяния как их самих, так и основных царедворцев, получающих право на включение в текст лишь в связи с вовлеченностью их в силовое поле истории правящего дома.

Текст «Кодзики» имеет ясно выраженную идеологическую направленность: он призван обосновать легитимность правящей династии, а также справедливость положения, занимаемого ныне главами других влиятельных родов. Иными словами, задача состояла в том, чтобы создать такую модель прошлого, которая была бы изоморфна структуре социального настоящего.

В первом свитке повествуется о деяниях божеств, во втором и третьем - об «императорах». Основным хронологическим модулем второго и третьего свитков служит правление одного императора (исчисляемое годами), а первого - нехронометрированная последовательность появления на свет «поколений» божеств.

Поскольку мифологическо-летописный свод представляет собой продукт длительного развития исторического сознания, то невозможно говорить о единой модели времени для всего памятника. И если в мифологической своей части время свода - целиком «событийное», т. е. образуемое цепью событий, между которыми «время» перестает существовать, то в исторической (а, вернее, квазиисторической) части значение датировок несколько возрастает (продолжительность правления; год смерти государя; продолжительность его жизни). Тем не менее, говорить о сколько-нибудь последовательном применении погодного принципа организации «исторического» материала было бы преждевременно. И хотя давление развитой китайской исторической традиции заставило японских «историографов» прибегнуть к датировке некоторых событий по общему для Дальнего Востока 60-летнему циклу, вопросы, связанные с созданием абсолютной хронологии, стали волновать их намного позднее (Миёси Киёюки (847-918) был первым, кто озаботился ей и определил, что от начала правления полулегендарного Дэимму до девятого года правления Суйко (601 г.) прошло 1260 лет).

Обилие генеалогической информации, содержащейся в «Кодзики» (согласно подсчетам Умэдзава Исэдзо, в этом памятнике содержится 237 генеалогических сообщений, причем в их число не вошла наиболее многочисленная группа данных по правящему дому), свидетельствует, что японцев того времени более всего заботил счет по поколениям, а не по годам. И в дальнейшем, несмотря на весьма последовательное и широкое применение исчисления времени по годам (60-летний цикл, по годам и девизам правления), генеалогический принцип хронометража продолжал сохранять очень большое значение, что еще раз подтверждает справедливость соображения о генеалогическом коде японской истории.

Правления «императоров» охарактеризованы с разной степенью полноты. Для некоторых из них приводятся лишь генеалогические данные, являющиеся единственным элементом, общим для всех правлений и поэтому структуроформирующим текст. По всей вероятности, наиболее ранним прототипом летописи послужили генеалогические списки (предания), оглашаемые во время ритуала погребения государя с целью передачи магической силы следующему правителю.[573]

Хронология первых правителей носит в памятнике полулегендарный характер. Только с середины VI века немногочисленные датировки «Кодзики» начинают более корректно соотносится с данными корейских и китайских источников, а также второго мифологическо-летописного свода «Нихон сёки» (720 г.).

Несмотря на большую и заслуженную известность «Кодзики» как в современной Японии, так и на Западе, следует иметь в виду, что в древней и средневековой Японии этот памятник практически не был известен. Его повторное открытие связано с активной филологической деятельностью ученых школы «национального учения» (кокугаку) на протяжении XVII-XVIII веков, явившихся первыми комментаторами «Кодзики». До этого времени памятник был практически выведен из сферы реального интеллектуального и религиозного опыта. Самый ранний список свода датируется 1373 г., а его название не упоминается в других источниках. Таким образом, приходится признать, что, хотя текст «Кодзики» отражает многие реалии картины мира древних японцев, влияние его на последующую раннесредневековую традицию оказалось в лучшем случае ограниченным. Поэтому вопрос о практическом функционировании памятника является чрезвычайно сложным. Некоторые ученые даже придерживались одно время мнения о том, что текст «Кодзики» был составлен в IX веке. Однако эта точка зрения не разделяется большинством современных исследователей и опровергается тщательным содержательным и лингвистическим анализом.

Ответ на вопрос о причинах такой культурной «забывчивости» следует, видимо, искать в двух направлениях. Во-первых, свод мог служить в качестве родовой эзотерической хроники правящего дома. Во-вторых (и нам такое предположение кажется наиболее перспективным), он мог представлять собой забракованный культурой вариант истории Японии. Это связано с архаической формой порождения текста (все последующие хроники являются продуктом целиком письменного творчества). Наконец, текст «Кодзики», по всей вероятности, слабо учитывал реальное соотношение сил внутри правящих кругов и не отражал возросшего влияния тех родов, которые проникли в структуру родоплеменной аристократии сравнительно недавно. Самым ярким примером может служить род Фудзивара, отпочковавшийся от синтоистского жреческого рода Накатоми. К началу VIII века он приобрел значительное влияние при дворе, однако «Кодзики» обходит его вниманием. Не содержится в памятнике и никаких сведений относительно буддизма, который в момент создания «Кодзики» стал выполнять роль составной части общегосударственной идеологии.

Таким образом, ценностные установки составителей «Кодзики» были продиктованы той частью правящей элиты, которая в наибольшей степени была заинтересована в максимальной консервации протогосударственных идеологических и социальных структур. Этим, собственно, во многом и определяется наш интерес к этому памятнику, который позволяет проникнуть в духовный мир древних японцев.

А. Мещеряков

Свиток 3-й

Девятнадцать государей[574]: от государя Опосазаки[575] до государыни Тоёмикэ Касикия Пимэ[576].

[Государь Нинтоку]

Опосазаки-но Микото пребывал во дворце Такату, что в Нанипа, и правил Поднебесной. Этот государь взял в жены Ипа-но Пимэ-но Микото[577] - дочь Кадураки-но Соту Бико[578].

Государыня.

У них родились дети: Опоэ-но Изапо Вакэ-но Микото, затем - Суминоэ-но Накату Опокими, затем - Тадипи-но Мидупа Вакэ-но Микото, затем - Воасадума Вакуго-но Сукунэ-но Микото.

Четыре столпа.

Еще он взял в жены помянутую выше Каминага Пимэ - дочь Пимука-но Морогата-но Кими Усиморо. У них родились дети: Патаби-но Опоиратуко.

Другое имя -

Опокусака-но Опокими.

Затем - Патаби-но Вакииратумэ. Ее другое имя - Нагамэ Пимэ-но Микото, еще одно имя - Вакакусакабэ-но Микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены свою единокровную сестру - Ята-но Вакииратумэ. Еще он взял в жены свою кровную сестру - Удзи-но Вакииратумэ. Обе они были бездетны.

Всего у государя Опосазаки было шестеро детей.

Пять принцев и одна принцесса.

Изапо Вакэ-но Микото[579] правил Поднебесной. Потом Тадипи-но Мидупа Вакэ-но[580] Микото тоже правил Поднебесной. Потом Воасатума Вакуго-но Сукунэ-но Микото[581] тоже правил Поднебесной.

В правление этого государя были учреждены Кадураки-бэ в виде минасиро[582] для государыни Ипа-но Пимэ-но Микото, еще учреждены Мина-бэ в виде минасиро для престолонаследника Изахо Вакэ-но Микото, еще учреждены Тадипи-бэ в виде минасиро для Мидупа Вакэ-но Микото, еще учреждены Опокусака-бэ в виде минасиро для Опокусака-но Опокими и Вакакусака-бэ в виде минасиро для Вакакусакабэ-но Опокими. Люди Пата в качестве трудовой повинности возвели плотину Мамута и миякэ[583] в Мамута. Еще были вырыты пруды Вани и Ёсами[584]. Еще был вырыт канал Нанипа, соединявшийся с морем. Еще был вырыт канал Вобаси. Еще была построена гавань Суминоё[585].

Как-то государь взошел на высокую гору и, окинув взглядом все четыре стороны[586], рек: «Не вижу дыма в стране[587]. Все в стране - бедны. А посему в течение трех лет да будут все люди освобождены от трудовой повинности и податей». Поэтому дворец обветшал, крыша от дождя протекала, но ничего не делалось. Там, где от дождя протекало, стояли сосуды, [а люди] перемещались туда, где было сухо.

Когда [государь] еще раз окинул взглядом страну, отовсюду поднимался дым[588]. Поскольку люди стали зажиточны, трудовая повинность и подати были возобновлены. Люди стали процветать и не страдали от трудовой повинности. Поэтому о его правлении говорили, что это было правление мудрого государя[589].

Государыня Ипа-но Пимэ-но Микото была очень ревнива. Поэтому она не терпела во дворце других женщин, прислуживающих государю. А если что было не по ней, приходила в ярость. Прослышав о красоте Куро Пимэ, дочери Киби-но Абамэ-но Атапи, государь призвал ее к себе. Однако она убоялась ревности государыни и сбежала к себе на родину. Видя с высокой башни, как скрывается в море лодка Куро Пимэ, государь пропел:

Маленькие лодки

В море открытом.

В одной из них -

Масадуко[590] любимая -

Уплывает домой.

Услышав эту песню, государыня пришла в гнев и отправила людей, чтобы они догнали [Куро Пимэ] и заставили ее возвращаться пешком. Государь же, тоскуя по ней, обманул государыню, сказав: «Хочу взглянуть на остров Апади». Прибыв на остров Апади, он посмотрел вдаль и пропел:

Отправляясь в путь

С мыса Нанипа,

Где бьются-переливаются волны[591],

Смотрю на мою страну И вижу:

Остров Апа[592],

Остров Оногоро[593],

Вижу и остров Адимаса,

Вижу остров Сакэ[594].

С этого острова государь проследовал в землю Киби. Здесь Куро Пимэ отвела его к подножью холма и накормила. Когда она собирала зелень, чтобы сделать похлебку, государь приблизился к тому месту, где она собирала зелень и пропел:

Какая радость -

Вместе с девушкой из Киби Зелень собирать,

Что растет

В горах.

Когда государь стал возвращаться, Куро Пимэ подарила ему песню:

В сторону Ямато[595]

Дует западный ветер,

Облака разрывая.

Расстаются они...

Но тебя - не забуду.

И еще она спела:

Чей муж Уходит в Ямато? Чей муж уходит -Тайно, Как подземный поток?

Потом решила как-то государыня устроить пир и отправилась в землю Ки, чтобы набрать листьев митуна-касипа[596]. Государь же взял тогда себе в жены Ята-но Вакииратумэ. Когда государыня возвращалась обратно на лодке, наполненной листьями митуна-касипа, [некий муж], отбывавший трудовую повинность[597] в ведомстве по доставке воды ко двору[598], который происходил из уезда Косима земли Киби, возвращался к себе на родину; на большой переправе в Нанипа он встретил отставшую от всех лодку [некой жены], служившей в дворцовых хранилищах. Он сказал ей: «Государыня пребывает в таком спокойствии - наверное, она не знает, что государь взял в жены Ята-но Вакииратумэ и день и ночь развлекается с ней?» Услыша такие речи, служительница хранилищ догнала лодку государыни и в точности передала то, что ей было сказано. Государыня пришла в великий гнев и ярость и побросала в море все листья митуна-касипа, что были в лодке. Вот почему это место называется мысом Миту[599]. Не заезжая во дворец, она направила свою лодку вверх по каналу[600], проследовав по течению реки Ямасиро. В это время она пропела:

Вверх поднимаюсь

По реке Ямасиро,

Где гора за горой[601],

Вверх поднимаюсь.

По берегам реки

Дерево растет сасибу[602],

Дерево сасибу.

А под ним

Растет

Чистая камелия

С листьями большими.

Как те листья

Блестящие,

Как те листья большие -

Так и ты, мой господин.

Проплыв по Ямасиро, она прибыла к горе Нара и пропела:

Поднимаюсь,

Поднимаюсь к дворцу

По реке Ямасиро,

Где гора за горой.

Миную Нара Землю голубой глины[603],

Миную Ямато -

Землю маленьких щитов[604].

Земля, что хочу увидеть -

Это Такамия в Кадураки,

Где мои дом[605].

Пропев так, она вернулась, остановившись на какое-то время в Тутуки, в доме у Нуриноми, человека из Кара[606].

Государь, узнав, что государыня проезжает через Ямасиро, отправил тонэри[607] по имени Торияма с такой песней:

Торияма! Догони, Догони ее, догони ее В Ямасиро - Мою любимую жену, Догони и встреть.

После этого он отправил еще Вани-но Оми Кутико и пропел так:

На высоком месте Миморо,

На равнине Большого Кабана,[608]

В брюхе

Большого кабана,

Возле печени - сердце.

Ведает ли сердце твое

Обо мне?[609]

И еще он спел так:

Женщина из Ямасиро, Где гора за горой, Деревянной мотыгой Редьку копает. Как редька, Твои руки белы. Если не делил с тобой подушку, Скажи, что не знаешь меня.

Когда Кутико-но Оми пел эту песню, пошел сильный дождь. Не прячась от дождя, он встал на колени перед главным входом в дом [государыни]. Но она ушла к заднему входу. Тогда он встал на колени перед задним входом. Но она ушла к главному входу. Когда он прополз во двор и стал на колени там, вода пролилась ему за шиворот. На Оми были голубые одежды[610] с красным шнуром. Когда дождь намочил красный шнур, голубой окрасился красным.

Кути-Пимэ, младшая сестра Кутико-но Оми, служила у государыни. Кути Пимэ пропела так:

Во дворце Тутуки, Что в Ямасиро, Мой старший брат Говорит... Слезы текут.

Когда государыня спросила ее, почему она [поет так], она отвечала: «Ведь это мой старший брат, Кутико-но Оми».

В это время Кутико-но Оми, его младшая сестра Кути Пимэ и Нуриноми - всего их было трое, - договорились между собой и доложили государю: «Причина, по которой государыня отправилась [в Ямасиро], такова. Нуриноми выращивает странное насекомое, которое превращается трижды: сначала оно превращается в ползающее насекомое, потом оно превращается в куколку, потом - в летающую птицу. [Государыня] уехала просто для того, чтобы увидеть это насекомое. Ничего предосудительного у нее на сердце нет».

Когда ему рассказали об этом, государь рек: «В таком случае я тоже нахожу это странным. Хочу увидеть [насекомое]». Отправившись из своего большого дворца, он проследовал в дом Нуриноми. Нуриноми же преподнес государыне выращиваемое им насекомое, которое меняет свой облик трижды.

Государь стоял перед дверьми, ведущими к государыне, и пропел так:

Женщина из Ямасиро,

Где гора за горой,

Деревянной мотыгой

Редьку копает.

Шумит.

Говорила шумно - Вот и пришли, вот и дошли

[Много нас] - словно деревьев,

Что видны отовсюду.

Эти шесть песен, пропетых государем и государыней, называются ситуута-но утапикапэси[611].

Государь, тоскуя по Ята-но Ваки Иратумэ, послал ей песню. В песне говорилось:

Камышинка

В Ята

Не имеет побегов[612].

Так и засохнет?

Бедный камыш!

Поминаю камышинку,

А сказать хочу

О бедной и чистой[613] Деве.

Яга-но Ваки Иратумэ спела в ответ:

Пусть камышинка В Ята Не имеет побегов.Если мой господин Считает, что она хороша, Пусть не имею побегов.

Были учреждены Ята-бэ в виде минасиро[614] для Ята-но Ваки Иратумэ.

Через своего младшего брата - Паябуса Вакэ-но Опокими - государь стал просить [согласия стать его женой] у своей единокровной сестры Мэдори-но Опокими. Мэдори-но Опокими сказала Паябуса Вакэ-но Опокими: «Поскольку [государь] страшится государыни, то он не взял себе Ята-но Ваки Иратумэ. Поэтому не буду ему служить. Хочу быть твоей женой». И тут они стали мужем и женой. Поэтому Паябуса Вакэ-но Опокими ничего не доложил [государю]. Тогда государь проследовал туда, где находилась Мэдори-но Опокими, и встал у порога ее покоев. В это время Мэдори-но Опокими находилась у ткацкого станка и ткала одежду. Тут государь пропел:

Моя госпожа Мэдори, Кому ткешь Ты одежду?

Мэдори-но Опокими спела в ответ:

Тку одежду

Для летающего высоко

Паябуса Вакэ[615].

Тогда государь понял, что у нее на сердце, и возвратился во дворец. В это время вернулся ее муж Паябуса Вакэ-но Опокими и его жена, Мэдори-но Опокими, спела так:

Жаворонок

Летает в небе.

Ты, Паябуса Вакэ,

Летаешь высоко -

Поймай же трясогузку[616]!

Государь услышал эту песню и поднял войска, чтобы убить [супругов]. Но Паябуса Вакэ-но Опокими и Мэдори-но Опокими сбежали и скрылись, поднявшись на гору Курапаси. В это время Паябуса Вакэ-но Опокими спел так:

Крутая,

Как лестница,

Гора Курапаси...[617]

Не хватайся за камни -

Возьми мою руку.

И еще он спел:

Хотя гора Курапаси,

Как лестница,

Крута,

Поднимаюсь вместе с тобой -

И не кажется она крутой.[618]

Затем они убежали оттуда и когда прибыли в Сони, что в Уда, войска настигли их и убили. Полководец Ямабэ-но Опотатэ-но Мурази снял жемчужный браслет с руки Мэдори-но Опокими и отдал его своей жене. Позднее, когда готовились устроить пир, женщины из многих родов явились ко двору. У жены Опотатэ-но Мурази на руке был браслет [Мэдори-но] Опокими. Государыня Ипа-но Пимэ-но Микото сама брала сделанные из листьев чарки с праздничным вином и подавала их женам из многих родов. Затем государыня узнала жемчужный браслет, отказалась подать чарку праздничного вина [жене Опотатэ-но Мурази] и ушла. [Она] призвала Опотатэ-но Мурази и рекла так: «Этих людей прогнали, поскольку они не оказывали должного уважения. И ничего в том странного нет. Но ты, раб, снял жемчужный браслет с руки той, кто выше тебя, когда тело ее еще не остыло и отдал его своей жене». Его приговорили к смертной казни[619].

Однажды государь проследовал на остров Пимэ, чтобы устроить там пир. В это время дикая гусыня снесла на острове яйцо[620]. Государь призвал Такэути-но Сукунэ-но Микото и спел ему песню, в которой спрашивал, как удалось дикой гусыне снести яйцо. В песне говорилось:

Господин Ути,

Полирующий драгоценные камни![621] Ты живешь

Дольше всех на свете[622].

Слышал ли ты

О дикой гусыне, снесшей яйцо,

В стране неба[623] - Ямато?

Тогда Такэути-но Сукунэ пропел:

О, сын солнца, Сияющий в вышине! Хорошо, Что ты спросил меня, Правильно, Что ты спросил меня. Долго я живу В этом мире, Но не слышал никогда, Чтобы гусыня снесла яйцо В стране неба - Ямато.

После того, как он сказал так, ему была преподнесена цитра-кото и он спел:

Мой господин Будет долго править - Потому гусь и снес яйцо.

Это - песня покиута-но катаута[624].

Во время этого правления высокое дерево росло к западу от реки Тоноки. Когда утреннее солнце достигало этого дерева, оно отбрасывало тень до острова Апади; когда вечернее солнце достигало его, его тень переваливала за гору Такаясу. Дерево срубили и сделали из него корабль, очень быстроходный корабль. Этот корабль назвали «Карано». Этот корабль днем и ночью доставлял воду к государеву столу с источников на острове Апади. Когда корабль пришел в негодность, [дерево, из которого он был сделан], стали использовать для выпаривания соли, а из остатков сделали цитру-кото, звук которой был слышен за семь ри[625]. По этому случаю пели такую песню:

«Карано» пошел

На выпаривание соли, А из остатков

Сделали кото.

Тронешь его струны -

Словно водоросли колеблются

Возле скал в Юра -

Чисто звучат -

Сая, сая[626].

Эта песня - ситуута-но утапикапэси.

Прожил государь восемьдесят лет и еще три года.

Он скончался пятнадцатого дня восьмой луны четвертого года Зайца[627].

Его гробница находится в Мимихара, что в Мозу[628].

[Государь Ритю:]

Его сын, Изапо Вакэ-но Опокими, управлял Поднебесной из дворца Ваказакура, что в Ипарэ. Этот государь взял в жены Куропимэ-но Микото, дочь Асида-но Сукунэ, который приходился сыном Кадураки-но Сотубико. У них родились дети: Ити-но Пэ-о Осипа-но Опокими, затем Мима-но Опокими, затем младшая дочь Авоми-но Иратумэ, по-другому ее звали Ипитоё-но Иратумэ.

Три столпа.

Когда государь впервые вошел во дворец Нанипа, он праздновал Праздник первых плодов[629] и устроил пир. Он повеселел от праздничного вина и отошел ко сну. Тогда его младший брат, Суминоэ-но Накату Опокими, задумав взять жизнь государя, поджег Большой дворец[630]. Но предок Ая-но Атапи, по имени Ати-но Атапи, тайно проник туда, взвалил [государя] на коня и увез в Ямато. Когда они прибыли в Тадипино, государь открыл глаза и спросил: «Где я?» Ати-но Атапи сказал: «Суминоэ-но Накату Опокими поджег Большой дворец. Поэтому мы бежим в Ямато». Тогда государь спел так:

Если бы знал, что Спать придется в Тадипино. Захватил бы с собой Циновку-навес - если б знал, Что спать придется...

Когда достигли холма Панипу, [государь] посмотрел в сторону дворца Нанипа - пламя все еще пылало. Тогда государь пропел еще раз:

На холме Панипу Огляделся - увидел Дома, объятые Пламенем ярким - Там, где дом жены

Когда добрались до горы Опосака, встретили женщину. Женщина сказала: «Много людей с оружием окружили гору. Чтобы идти дальше, обогните их по дороге Тагима». Гут государь спел так:

На горе Опосака Встретил деву. Спросили дорогу - Не ходите прямо, сказала. Сказала идти дорогой Тагима.

Потом продолжил свой путь и остановился в храме Исо-но Ками.

В это время его младший брат, Мидупа Вакэ-но Микото, пришел к нему и попросил о встрече. Государь же рек так: «Я подозреваю, что ты заодно с Суминоэ-но Накату Опокими. Поэтому не стану говорить с тобой». Тот отвечал: «В сердце у меня нет грязи. И я не заодно с Суминоэ-но Накату Опокими». Тогда государь рек: «Если так, немедленно иди назад, убей Суминоэ-но Накату Опокими и возвращайся обратно. И тогда я непременно стану говорить с тобой».

[Мидупа Вакэ-но Микото] вернулся в Нанипа и обманул человека [из племени] паяпито[631] по имени Собакари, который служил у Суминоэ-но Накату Опокими, сказав ему так: «Если послушаешься меня, то я стану государем, а ты будешь главным министром[632] и станем управлять Поднебесной. Что скажешь?» Собакари отвечал: «Будет так, как ты говоришь». Щедро одарив людей паяпито, он сказал им: «Убейте вашего господина». Тайно высмотрев, когда его господин отправился в отхожее место, Собакари пронзил его копьем насмерть.

После этого [Мидупа Вакэ-но Микото] отправился вместе с Собакари в Ямато. Когда они достигли горы Опосака, он подумал: «Собакари постарался для меня на славу, но он сделал грязное дело - убил своего господина. Однако если не награжу его за службу, обо мне скажут, что я несправедлив. Если же поступлю справедливо, то в сердце своем буду страшиться его. Поэтому вознагражу его, но уничтожу его тело».

Поэтому он сказал Собакари: «Сегодня остановимся здесь. Прежде дарую тебе звание главного министра, а завтра продолжим путь». Остановившись у горы, устроили временный дворец и тут же приступили к пиру. Человеку паяпито было даровано звание главного министра, и сто чиновников почтили его. Паяпито радовался и думал, что его желания исполнились. Тут [Мидупа Вакэ-но Микото] сказал паяпито: «Сегодня будут пить вино из той же чарки, что и главный министр». Когда они пили вместе, он предложил пить вино в чаше [такой большой], что она скрывала лицо.

Принц пил первым, а паяпито - после. Когда паяпито стал пить, чаша скрыла его лицо и тогда [Мидупа Вакэ-но Микото] выхватил меч, спрятанный под циновкой, и поразил паяпито в горло. Он продолжил путь на следующий день. Поэтому это место называется Тикату-Асука[633].

Прибыв в Ямато, он сказал: «Сегодня остановлюсь здесь и совершу обряд очищения[634]. На следующий день отправлюсь дальше и совершу моление в храме». Поэтому это место называется Топоту-Асука[635]. Затем он добрался до храма Исо-но Ками и велел передать государю: «Твое повеление по умиротворению выполнено. Я пришел и жду тебя». Тогда государь призвал его и говорил с ним. В это время государь впервые назначил главного казначея[636] - Ати-но Атапи и даровал ему землю.

В это же правление [роду] Вакасакурабэ-но Оми было даровано имя Вакасакурабэ, [роду же] Пимэда-но Кими было даровано кабанэ [Кими] и он стал называться Пимэда-но Кими. И еще были учреждены Ипарэ-бэ.

Прожил же государь шестьдесят лет и еще четыре года[637].

Он скончался третьего дня первой луны

девятого года Обезьяны[638].

Его гробница находится в Мозу.

[Государь Хандзэй]

Его младший брат - Мидупа Вакэ-но Микото - пребывал во дворце Сибакаки, что в Тадипи, и правил Поднебесной. Росту в нем было девять сяку и два с половиной суна[639]. Зубы у него были длиной в один сун, а шириной - в два кида[640]. Верхние и нижние [зубы] были одинаковы и походили на жемчужины в ожерелье[641].

Государь взял в жены Туно-но Иратумэ, дочь Вани-но Когото-но Оми. У них родились дети: Капи-но Иратумэ, затем - Тубура-но Иратумэ. Еще он взял в жены дочь того же Оми по имени Отопимэ. У них родились дети: Такара-но Опокими, затем - Такабэ-но Иратумэ. Всего у него было четыре ребенка-столпа. Прожил государь шесть десятков лет.

Он скончался в седьмой луне

четвертого года Быка[642].

Его могила находится в Мозу.

[Государь Ингё:]

Его младший брат - Воасадума Вакуго-но Сукунэ-но Опокими[643] - пребывал во дворце Топоту-Асука и правил Поднебесной. Государь взял себе в жены младшую сестру Опоподо-но Опокими по имени Осисака-но Опонакату Пимэ-но Микото[644]. У них родились дети: Кинаси-но Кару-но Опокими, затем Нагата-но Опоиратумэ, затем - Сакапи-но Курапико-но Опокими, затем - Анапо-но Микото, затем - Кару-но Опоиратумэ, ее другое имя - Сотопоси Иратумэ.

Она звалась Сотопоси-но Опокими потому, что свет от ее тела просвечивал сквозь одежды[645].

Затем - Ятури-но Сиропико-но Опокими, затем - Опопатусэ-но Микото, затем - Татибана-но Опоиратумэ, затем - Саками-но Иратумэ.

Девять столпов.

Всего у государя было девять столпов.

Пятеро принцев и четыре принцессы.

Один из этих девятерых детей - Анапо-но Микото[646] - правил Поднебесной. А потом еще Опопатусэ-но Микото[647] правил Поднебесной.

Когда государь должен был наследовать небесному солнцу, он отказался, сказав: «Долгое время я [страдаю] от одной болезни. [Потому] не могу наследовать небесному солнцу». Однако поскольку государыня и все придворные настойчиво уговаривали его, он стал править Поднебесной. В это время царь страны Силла прислал корабль с данью. Послом же был Кому Патини Каники Му. Этот человек хорошо знал врачебное дело. Он излечил государя.

Сожалея о том, что роды[648], титулы родов[649] и имена людей в Поднебесной пришли в беспорядок и перепутались[650], поставил государь кукабэ[651] перед [божеством] Амакаси-но Котоясо Магатупи и привел в порядок все имена и титулы в Поднебесной. Еще он учредил кару-бэ в виде минасиро для престолонаследника Кинаси-но Кару. Осака-бэ в виде минасиро были учреждены для государыни. Капа-бэ в виде минасиро были учреждены для младшей сестры государыни по имени Тави-но Накату Пимэ. Государь прожил семь десятков и еще восемь лет.

Он скончался пятнадцатого дня первой луны первого года Лошади[652].

Его гробница находится в Нагаэ в Вэга, что в Капути.

После того, как государь скончался, престолонаследник Кинаси-но Кару должен был наследовать небесному солнцу, но до того, как он занял престол, он незаконно спал со своей младшей сестрой Кару-но Опоиратумэ. Он пел так:

Ноги устали[653] -

Обрабатываю поле в горах.

Гора высока,

Под землею бежит вода.

Тайно ходил на свидания

Ко своей сестре.

Тайно плакал

По своей жене.

Ночью сегодняшней

Тела ее нежно коснусь.

Это - песня сирагэ-ута[654]. И еще он пел так:

Град мерно стучит

По листьям бамбука.

Наспался с нею

Вдосталь - теперь

Пусть даже уйдет она...

Если высплюсь-насплюсь

С любимой -

Пусть даже молвим прости-прощай, Как скошенные травинки,

Если высплюсь-насплюсь...

Это - песни пинабури-но агэута[655].

По этой причине чиновники и люди в Поднебесной отвернулись от престолонаследника Кару и повернулись к принцу Анапо[656]. Престолонаследник Кару испугался, скрылся в доме Опомапэ Вомапэ Сукунэ-но Опооми и вооружился.

Стрелы, сделанные в это время, были с медными наконечниками. Поэтому эти стрелы называли стрелы-кару[657].

Принц Анапо тоже вооружился.

Стрелы, сделанные им, - это стрелы, используемые сегодня. Их называют стрелы-анапо[658].

Принц Анапо поднял войска и окружил дом Опомапэ Вомапэ Сукунэ-но Опооми. Когда он подходил к воротам, пошел сильный дождь с градом. Поэтому он пропел:

Выйди, спрячься Под воротами, Опомапэ Вомапэ Сукунэ. Подождем, Пока кончится дождь.

Тогда Опомапэ Вомапэ Сукунэ вышел с поднятыми руками и, похлопывая по ляжкам, стал петь и танцевать. В его песне говорилось:

Упал колокольчик

Со шнура штанов

Придворного.

Шумит придворный,

А деревенщине - нельзя![659]

Эта песня называется мияпито-бури[660].

Пропев так, [Опомапэ Вомапэ Сукунэ] подошел ближе и сказал: «О, сын моего государя! Не поднимай оружия против своего старшего брата. Если ты поднимешь оружие, люди непременно будут смеяться. Я сам поймаю и доставлю его тебе». Тогда [Анапо-но Мико] распустил войско и ушел. Опомапэ Вомапэ Сукунэ схватил престолонаследника Кару и привел его к нему. Когда его схватили, престолонаследник спел так:

Летящая по небу[661]

Девушка Кару!

Громко заплачу -

Люди узнают.

Тайно плачу и плачу -

Как голуби

На горе Паса.

И еще он спел так:

Летящая по небу Девушка Кару! Приди ко мне тайно - Выспись и уходи, Девушка Кару!

Престолонаследник Кару был сослан на источники Иё[662]. Когда ему надлежало отбыть в ссылку, он спел так:

Птицы, летящие в небе, - Тоже посланники. Услышишь крик Журавля - спроси Его обо мне.

Эти три песни называются амада-бури[663]. И еще он пел так:

Если я, господин,

Буду изгнан на остров,

Есть много кораблей,

На которых можно вернуться.

Не трогайте мою циновку!

Хоть на словах говорю О циновке, хочу сказать:

Не трогайте мою жену!

Эта песня называется пинабури-но катаороси[664].

Сотопоси-но Опокими[665] преподнесла песню. В ней говорилось:

Не наступай

На раковины устриц

На берегу Апинэ[666],

Покрытом летней травой[667].

Рассветет - тогда уходи.

Позже, не в силах сдержать свою любовь, она последовала за и спела так:

Твой уход...

Много дней протекло.

Дерево яматаду...[668]

Отправляюсь искать.

Ждать не могу, ждать.

Дерево яматаду называется теперь миятукоги.

Когда она догнала его, он ждал ее и горевал о ней. Он спел так:

В горах Патусэ,

В стране, где хоронятся[669],

На больших пиках

Подняты стяги,

На малых пиках -

Подняты стяги[670].

В большом и малом

Решил довериться тебе,

Жена любимая.

И когда лежмя лежишь,

Как лук из туку[671],

И когда стоймя стоишь,

Как лук из адуса[672],

Буду смотреть за тобой,

Жена любимая.

И еще он спел так:

В верховьях

Реки Патусэ[673],

В стране, где хоронятся,

Установлен священный шест[674],

В низовьях -

Установлен правильный шест.

На священном шесте

Повешено зеркало,

На правильном шесте Повешен драгоценный камень.

Любимая - мой

Драгоценный камень,

Жена - мое

Зеркало.

Если б сказали,

Что здорова ты,

Заскучал бы о родной стороне,

Пошел бы домой.

Когда он спел так, они убили себя[675].

Эти две песни называются ёми-ута[676].

[Государь Анко:]

Его сын, Анапо-но Мико, пребывал во дворце Исо-но Ками-но Анапо-но Мия и правил Поднебесной.

Ради своего младшего брата, Опопатусэ-но Мико[677], государь отправил предка Сакамото-но Оми[678], по имени Нэ-но Оми, к Опокусака-но Опокими[679], сказав ему так: «Желаю, чтобы твоя младшая сестра, Вакакусака-но Опокими, вышла замуж за Опопатусэ-но Мико. Доставь ее». Опокусака-но Опокими поклонился четыре раза и сказал: «Я предполагал, что может выйти такое повеление. Поэтому я никуда не отсылал ее, держал здесь. С почтением преподношу ее в соответствии с повелением». Думая, однако, что было бы невежливым ответить [только] словами, он от имени своей сестры в благодарность подарил корону с каменьями[680].

Нэ-но Оми похитил эту корону с каменьями, посланную в благодарность, и оклеветал Опокусака-но Опокими: «Опокусака-но Опокими ослушался государева повеления. Он сказал так: "Разве моя младшая сестра - подстилка для равного ей?" Сказав так, он схватился за свой меч и пришел в ярость».

Государь сильно разгневался, убил Опокусака-но Опокими, а его главную жену, Нагата-но Опоиратумэ[681], взял себе и сделал государыней.

Через какое-то время после этого государь почивал днем на божественной постели[682]. Он сказал государыне: «Тебя что-то беспокоит?» Она отвечала: «Я окружена теплой заботой государя. Что же может беспокоить меня?» Сыну государыни от прошлого мужа, Маёва-но Опокими, было тогда семь лет. В это время он играл внизу. Государь не знал, что юный принц играл внизу, и сказал государыне: «Меня постоянно беспокоит то, что когда твой сын, Маёва-но Опокими, вырастет, он может узнать, что я убил принца, его отца, и тогда в сердце его зародится злоба».

Игравший внизу Маёва-но Опокими подслушал его речи. Тайно дождавшись, когда государь заснет, он взял меч, который лежал возле него, перерезал ему горло и скрылся в доме у Тубура Опоми.

Государю было пять десятков и еще шесть лет[683]. Его гробница находится в Фусими, что в Сугапара.

Опопатусэ-но Мико был тогда еще юношей. Узнав о том, что случилось, он пришел в гнев и ярость, отправился к своему старшему брату Куропико-но Опокими и сказал так: «Государь убит. Что будем делать?» Куропико-но Опокими оставался спокоен, [ибо] был ленив. Тогда Опопатусэ-но Опокими стал ругать старшего брата, сказав так: «Как ты можешь оставаться безучастным, услышав, что государь - твой старший брат - убит? Как ты можешь оставаться спокойным и ничего не предпринимать?» Схватив его за воротник, он вытащил его наружу, обнажил меч и убил его.

Затем [Опопатусэ-но Мико] отправился к своему старшему брату Сиропико-но Опокими и снова рассказал ему о том, что случилось. Но он оставался безучастен, как и Куропико-но Опокими. Схватив его за шиворот, он вытащил его наружу и привел в Вопарида. Там он выкопал яму, поставил в нее [Сиропико-но Опокими] и стал закапывать его. Когда он закопал его по грудь, оба глаза его вывалились, и он умер[684].

Потом [Опопатусэ-но Мико] поднял войска и окружил дом Тубура Опоми. Там тоже подняли войско и стали биться. Стрелы летели, как осыпающиеся [цветы] тростника[685]. Тогда Опопатусэ-но Опокими взял копье и, используя его как посох[686], заглянул внутрь [дома] и сказал: «Здесь ли та девушка, с которой я говорил?» Услышав эти слова, Тубура Опоми вышел наружу, бросил оружие, что было у него, восемь раз поклонился[687] и сказал: «Моя дочь Кара Пимэ, которую ты посещал на днях, находится здесь и будет служить тебе. Вместе с ней я преподношу тебе миякэ[688].

Миякэ в пяти деревнях - это нынешние люди сонопито[689] в пяти деревнях, что в Кадураки.

Причина же, по которой я сам не вышел к тебе, такова: со времен древних известно, что оми и мурази могут скрываться в доме принца, однако не известно нам, чтобы принц скрывался в доме оми[690]. Поэтому думаю я, что даже если я, низкий Опоми, буду биться изо всех сил, победить не смогу. Но не брошу принца, пришедшего за помощью в мой недостойный дом, даже если это будет стоить мне жизни».

Сказав так, он снова взял оружие, вернулся обратно и стал сражаться. Но силы его истощились, кончились стрелы, и он сказал принцу: «Руки мои покрыты ранами, стрелы кончились. Больше сражаться не могу. Что будем делать?»

Принц отвечал: «Тут уж ничего поделать нельзя. Убей меня!» Тогда [Тубура Опоми] взял меч и убил принца, а себе перерезал горло.

Через какое-то время Карабукуро, предок Апуми-но Сасаки-но Яма-но Кими, сказал так: «На равнине Каяно в Кутавата, что в Апуми, есть много оленей. [Их так много, что] ноги их подобны зарослям чернобыльника, торчащие же вверх рога подобны высохшим соснам». Тогда [Опопатусэ-но Опокими] взял с собой Итинопэ-но Осипа-но Опокими[691] и проследовал в Апуми. Когда добрались до этой равнины, каждый из них построил временный дворец и остановился там. Наутро, когда еще не вышло солнце, Осипа-но Опокими с чистым сердцем подскакал ко временному дворцу Опопатусэ-но Опокими и сказал людям Опопатусэ-но Опокими так: «Он еще спит? Сейчас же скажите ему, что уже рассвело. Пора отправляться на охоту». Сказав так, он ускакал. Но люди Опопатусэ-но Опокими сказали ему: «Принц ведет странные речи. Нужно быть настороже. И еще: нужно взять с собой оружие[692]». Тогда [Опопатусэ-но Опокими] под платье поддел доспехи, взял лук со стрелами и вскочил на коня. Когда их кони поравнялись, он достал стрелу, выпустил ее в Осипа-но Опокими и свалил его на землю. Потом изрубил его, сложил [останки] в лохань для кормления лошадей и зарыл их в землю.

Услышав о случившемся, сыновья Итинопэ-но Опокими, Окэ-но Опокими и Вокэ-но Опокими[693] (двое) скрылись. Когда они прибыли в Карипави, что в Ямасиро, и приступили к трапезе, к ним подошел старик с татуировкой на лице[694] и отобрал у них еду. Двое принцев сказали: «Нам еды не жалко. Но скажи - кто ты такой?» Тот отвечал: «Я - Викапи из Ямасиро». Потом они переправились через реку Кусуба и добрались до земли Парима. Войдя в дом жителя этой земли по имени Сизиму, они укрылись там. Их стали использовать [как скотников] - они присматривали за лошадьми и коровами.

[Государь Ю:ряку]

Опопатусэ-но Вакатакэру-но Микото пребывал во дворце Асакура, что в Патусэ, и правил Поднебесной. Государь взял в жены Вакакусакабэ-но Опокими, младшую сестру Опокусака-но Опокими.

Детей не было.

Еще он взял в жены Кара Пимэ, дочь Тубура Опоми. У них родились дети: Сирака-но Микото[695], затем - младшая дочь Вакатараси Пимэ-но Микото.

Два столпа.

Для престолонаследника Сирака были учреждены сирака-бэ в виде минасиро. Еще были учреждены пацусэбэ-но тонэри, и еще были учреждены капасэ-но тонэри. В это время [в Ямато] переправились люди из Курэ[696]. Эти люди из Курэ обосновались в Курэпара. Поэтому это место и называется Курэпара.

Вначале, когда государыня пребывала в Кусака, [государь] проследовал в Капути по дороге Тадагоэ. Когда он поднялся на гору и оглядел страну[697], он увидел дом с балками на крыше[698]. Государь спросил об этом доме: «Чей это дом с балками на крыше?» Ему ответили: «Это дом Сики-но Опоагатануси». Государь рек: «Раб! Он построил дом, похожий на дворец государя![699]» Так сказав, он отправил людей, чтобы они сожгли дом. Тогда Агатануси склонился в страхе и сказал: «Я, раб, дрожу от страха, ибо по ошибке построил [дом], рабу не подходящий. Поэтому преподношу вещь, предназначенную для почтительных приношений». Покрыл материей белую собаку[700] и повесил ей колокольчик, взял у своего родственника Косипаки собачий поводок и преподнес все это.

Поэтому [государь] повелел не поджигать его дом. Он проследовал к Вакакусакабэ-но Опокими и подарил ей собаку, велев передать ей так: «Эту диковинную вещь я обрел сегодня по дороге. Это - свадебный подарок». Сказав так, подарил.

Вакакусакабэ-но Опокими велела передать государю так: «Очень страшно, что ты идешь, имея солнце за спиной[701]. Лучше я пойду прямо [в твой дворец] и буду служить тебе». Поэтому он отправился во дворец и [по пути туда] взошел на гору и спел так:

В горных долинах, Здесь и там, Между горами в Кусакабэ На этой стороне И горами в Пэгури, Где тростниковые циновки, Стоит развесистый дуб С широкими листьями. Под ним ствол к стволу Растет бамбук. А вверху растет Буйный бамбук. Ствол к стволу - Мы не спали так. Буйный бамбук - Мы не спали так хорошо. Но потом будем тесно спать, Любимая жена!

Затем [государь] велел доставить песню к [Вакакусакабэ-но Опокими].

Еще, уже в другое время, государь совершал путешествие и прибыл к реке Мива. У реки была девушка, которая стирала белье. Она была очень красива. Государь спросил девушку: «Ты чья?» Отвечала: «Меня зовут Пикэтабэ-но Акавико». Государь повелел: «Не выходи замуж. Вскоре призову тебя». Сказав так, вернулся во дворец.

Акавико почтительно ждала государя, и так прошло восемьдесят лет. И тогда Акавико подумала: «Много лет прошло, пока я ждала повеления государя. Тело стало худым и увяло, надежды больше нет. Но если не покажу, как я ждала, не смогу побороть печаль». Подумав так, она приказала поставить сотни столов с подарками и пришла, чтобы преподнести их [государю]. Государь же уже забыл о своем обещании. Он спросил Акавико: «Как тебя звать, старуха? Зачем ты пришла?» Акавико отвечала: «В такой-то год и месяц я получила повеление государя и почтительно прождала восемьдесят лет до сегодняшнего дня. Теперь я стала старой, и надежды больше нет. Но я пришла затем, чтобы ты увидел мое [верное] сердце».

Государь был очень удивлен: «Я уже забыл об этом. Но ты оставалась верной мне и ждала меня, попусту растратив свои лучшие годы. Я очень сожалею». В глубине сердца он задумал взять ее в жены, но поскольку она была очень стара, не смог жениться на ней. Жалея ее, он подарил ей песню. В песне говорилось:

Под дубами,

Под запретными дубами

В Миморо[702] -

Девушка, запретная

Как дубрава.

И еще он спел так:

Поле Пикэта[703],

Где роща молодых каштанов.

Была б она молода -

Я бы спал с ней.

Но она состарилась.

Слезы Акавико промочили рукава ее красных одежд. В ответ на песню государя она спела так:

В Миморо стоит

Священная изгородь. Долгие годы служила [богам].

На кого положиться мне,

Служительнице богов?

И еще она спела так:

В заливе Кусака - Растут лотосы, Цветущие лотосы. Люди, молодые телом, - Как ненавижу я вас!

После этого [государь] щедро одарил старуху и отослал ее домой.

Эти четыре песни называются ситуута.

Когда государь направлялся во дворец Ёсино, на берегу реки Ёсино ему повстречалась девушка. Девушка была хороша собой. Поэтому он женился на ней. Потом вернулся во дворец [Асакура в Патусэ]. Позднее, когда государь снова направлялся во дворец Ёсино, он остановился на том месте, где ему повстречалась девушка. Воздвигнув там помост, он сел и стал играть на кото, а девушке велел танцевать. Поскольку девушка танцевала хорошо, он сложил песню:

На помосте

Пальцы божества

Перебирают струны кото[704].

Девушка танцует.

Пусть так будет всегда.

Проследовав на равнину Акиду, государь охотился там. Он сидел на помосте. Тут слепень ужалил его в руку. Сразу же появилась стрекоза, проглотила слепня и улетела. Государь же сложил песню. В песне говорилось:

Кто-то

Доложил государю:

На пике Вомуро, Что в Ёсино,

Лежат кабаны и олени.

Правящий с миром

Наш государь

Поджидал на помосте

Кабанов и оленей.

И тогда слепень

Проник к его руке,

Обернутой белым рукавом.

Но стрекоза тут же

Проглотила его.

Потому дали

Стране неба -

Ямато -

Такое название:

Остров Стрекозы[705].

Поэтому с тех пор эту долину называют долиной Стрекозы - Акиду.

Однажды государь взошел на вершину горы Кадураки. Тут появился большой кабан. Государь выпустил в него звенящую стрелу. Кабан разъярился и стал пыхтеть. Государь убоялся этого пыхтения и взобрался на ольху. Потом пропел так:

Убоявшись пыхтения

Кабана,

Раненого кабана,

Правящий с миром

Наш государь

Скрылся в ветвях -

Взобрался на ольху,

Что растет на холме[706].

В другой раз, когда государь взбирался на гору Кадураки, его сопровождающие были облачены в голубые одежды с красными поясами[707]. В это время с другой стороны горы поднимались люди. Они походили на сопровождающих государя: их одежды и облик были таковы, что их было невозможно отличить [от сопровождающих государя].

Увидев их, государь спросил: «Кроме меня в стране Ямато нет государя. Что это за люди?» Ему ответили так же, как он спросил. Государь пришел в страшную ярость и натянул лук. Его сопровождающие тоже натянули луки. Тогда и те люди тоже натянули луки. Тогда государь сказал еще раз: «Скажите ваши имена. Все назовем наши имена и выпустим стрелы». Ответ был таков: «Ты спросил меня первым. Поэтому назову свое имя сначала я. Я - бог слова. Плохие дела решаю одним словом, хорошие дела решаю одним словом. Я - Кадураки-но Питокотонуси-но Опоками[708]».

Тут государь испугался и сказал: «Мне страшно. Я не знал, что моего великого бога можно увидеть». Сказав так, почтительно преподнес [богу] свой великий меч, лук и стрелы, а также одежды сопровождающих, которые он повелел им снять с себя. Тут Питокотонуси-но Опоками хлопнул в ладоши и принял подношения. Когда государь стал возвращаться, великий бог проводил его от вершины горы и до подножия горы Пацусэ. Так Питокотонуси-но Опоками впервые обнаружил себя.

И еще, когда государь отправился в Касуга, чтобы взять в жены Водо Пимэ, дочь Вани-но Сатуки-но Оми, он встретил по дороге одну девушку. Завидев его, она убежала на холм и скрылась там[709]. Поэтому [государь] сложил песню. В песне говорилось:

О холм, где скрылась Девушка! [Хочу иметь] пять сотен Железных мотыг, чтобы Срыть [тот холм].

Поэтому тот холм называют Канасуки - холм Железных Мотыг.

И еще, когда был устроен пир, и государь пребывал под столистным деревом цуки в Патусэ, Унэмэ из Мипэ, что в Исэ, преподнесла ему большую чашу вина. И тогда лист со столистного дерева цуки упал в чашу с вином. Унэмэ не заметила, что в чаше плавает лист, и поднесла праздничное вино. Государь увидел лист, плавающий в чаше, велел Унэмэ лечь и приставил меч к горлу, собираясь пронзить ее. Тогда Унэмэ сказала государю: «Не губи меня! Мне есть что сказать тебе». Сказав так, она спела:

Дворец Писиро

В Макимуку[710],

Дворец, где сияет

Утреннее солнце,

Дворец, где блистает

Вечернее солнце,

Дворец, где много

Корней бамбука,

Дворец, где корни

Деревьев глубоко,

Дворец, воздвигнутый

На плотной земле.

Зала из древесины пи[711],

Дерева прекрасного -

Это зала Праздника первых плодов,

А возле - растет

Мощное дерево туки.

Его ветви, верхние ветви,

Покрывают небо,

Средние ветви

Покрывают восточные земли,

Нижние ветви

Покрывают дальние земли.

Листья на концах ветвей,

Верхних ветвей, Ниспадают, касаются

Средних ветвей.

Листья на концах ветвей,

Средних ветвей,

Ниспадают, касаются

Нижних ветвей.

Листья на концах ветвей,

Нижних ветвей,

Падают, плавают

Как масло

В драгоценной чаше[712],

Поднесенной

Девушкой из Мипэ

В шелковых одеждах,

И вода бурлит, бурлит.

И это тоже -

Так внушительно,

Сын солнца,

Сияющего высоко.

Вот так

Говорится

Об этих делах.

Когда она преподнесла эту песню, [государь] простил ее преступление. Затем государыня [Вакакусабэ-но Опокими] пропела песню. В ней говорилось:

На высоком месте

В Ямато,

На приподнятом месте -

Место встреч.

Возле залы Праздника первых плодов

Стоит-растет Священная камелия

С широкими листьями.

Как ее листья

Широкие,

Как ее цветы

Сияющие -

Ты, сын солнца,

Блистающий высоко.

Поднесите ему

Праздничного вина!

Вот так

Говорится

Об этих делах.

Тогда государь пропел:

Придворные

Большого дворца -

В наплечных платках[713],

Словно перепела,

Как трясогузки

Со скрещенными хвостами[714],

Как воробьи в саду,

Сбившиеся в стаю,

Сегодня -

Пенятся вином

Придворные

Дворца солнца,

Блистающего высоко.

Вот так

Говорится

Об этих делах.

Эти три песни называются амагатари-ута[715].

На этом пиру Мипэ-но Унэмэ превозносили и множество подарков было сделано ей.

В день, когда был этот пир, Касуга-но Водо Пимэ преподнесла праздничное вино, и государь пропел так:

Дочь оми,

Водолея[716],

Держит бутыль.

Держи бутыль,

Держи ее крепко!

Крепко держи,

Крепко сжимай -

Девушка, держащая бутыль!

Эта песня называется уки-ута[717].

Водо Пимэ преподнесла песню. В песне говорилось:

Правящий с миром Мой государь Каждое утро Опирается, Каждый вечер Опирается О подлокотник. Хотела б быть Той самой доской! О, мой брат!

Эта песня называется ситу-ута.

Прожил государь сто лет и еще двадцать четыре года.

Он скончался девятого дня

восьмой луны

шестого года Змеи[718].

Его гробница находится в Такаваси, что в Тадипи в Капути.

[Государь Сэйнэй]

Его сын, Сирака-но Опоямато Нэко-но Микото, пребывал во дворце Микакури, что в Ипарэ, и правил Поднебесной. У этого государя не было государыни, не было и детей. Поэтому сирака-бэ были учреждены [для него самого] в виде минасиро. После кончины государя не было принца, который мог бы править Поднебесной. Тогда стали искать принца, который бы наследовал солнцу. В это время Осинуми-но Иратумэ, младшая сестра Итинопэ-но Осипавакэ-но Опокими, которую звали также Ипитоё-но Опокими[719], пребывала во дворце Туносаси в Осинуми-но Такаки, что в Кадураки.

Когда Ямабэ-но Мурази Водатэ был назначен управителем земли Парима, он отправился отпраздновать постройку нового дома, владел которым человек из этой земли по имени Сизиму. Когда выпили уже достаточно, все стали танцевать. Там было два мальчика, которые следили за огнем и сидели возле очага. Этим мальчикам приказали танцевать. Тогда один из них сказал: «Мой старший брат, танцуй сначала ты!» Тогда старший брат сказал: «Ты сначала танцуй!» Когда они вот так уступали друг другу очередь, собравшиеся там люди смеялись над тем, как они препирались. В конце концов старший брат стал танцевать первым. Когда же младший брат собирался танцевать, он пропел так:

Мой воин

Любимый носит

Меч у своего бедра[720].

Рукоятка его -

В красной глине,

На перевязи его Красный стяг. Когда завидят красный стяг -

Прячутся за гребнями гор,

Где срезают бамбук -

Макушки его ложатся ровно,

Словно восемь струн кото.

Правил ли Поднебесной

Итинопэ-но Осипа-но Опокими -

Сын государя Изаповакэ[721],

От которого происхожу я!

Водатэ-но Мурази услышал это, удивился, упал со своего сидения и удалил людей, которые находились в помещении. Посадив двух принцев - одного на правое колено, другого - на левое, он плакал и горевал. Собрав людей, он возвел временный дворец, поместил [принцев] в этот временный дворец и отправил гонцов. Их тетка, Ипитоё-но Опокими, услышала о том, возрадовалась и взяла их в [свой] дворец.

Когда [новый государь][722] собирался приступить к управлению Поднебесной, предок Пэгури-но Оми по имени Сиби-но Оми появился на празднике утагаки и взял за руку девушку, которую Вокэ-но Микото надумал взять в жены. Эта девушка была дочерью [рода] Уда-но Обито. Звали ее Опуво. Вокэ-но Микото тоже пришел на утагаки. Тут Сиби-но Оми спел так:

На дальней стороне

Большого дворца

Рушатся углы[723].

Спев так, попросил, чтобы песня была закончена. Тогда Вокэ-но Микото спел:

Дворцовый плотник Был неумел - вот И рушатся углы.

Тогда Сиби-но Оми снова спел так:

Нерешительно

Повелителя сердце -

Вот и не может пройти

За восьмислойный плетень

[Владений] Оми[724].

Здесь принц снова спел так:

Гляжу на отмель -

Гребни соленых волн.

Резвится тунец[725].

На его плавниках[726] Стоит моя жена.

Сиби-но Оми рассердился еще больше и спел так:

Плетень повелителя-принца

Связан в восьми местах,

Связан повсюду.

Но и этот плетень

Можно разрушить. Но

И этот плетень можно поджечь[727].

Здесь принц снова спел так:

О, рыбак, гарпуном замахнувшийся На большую рыбу - тунца. Если она ускользнет, Будешь жалеть о ней, Сиби, Замахнувшийся на тунца.

Вот такими песнями они состязались до рассвета[728], пока не разошлись. Наутро Окэ-но Микото и Вокэ-но Микото стали совещаться, говоря: «Все придворные утром идут ко двору, а днем собираются в доме Сиби. Сейчас же Сиби наверняка спит. В его доме никого нет. Если не действовать сейчас, то потом будет трудно». И тогда они подняли войска, окружили дом Сиби и убили его.

Здесь принцы стали уступать друг другу право править Поднебесной. Окэ-но Микото уступал младшему брату Вокэ-но Микото, говоря так: «Если бы ты не назвал наши имена, когда мы жили в доме Сизиму в Парима, мы не стали бы правителями Поднебесной. Так случилось только благодаря тебе. Поэтому хоть я и старший брат, править Поднебесной первым тебе». Сказав так, твердо настаивал на своем. Вокэ-но Микото не смог отказаться, и первым Поднебесной правил он.

Сын Изаповакэ-но Опокими и Итинопэ-но Осипа-но Опокими, Вокэ-но Ипасувакэ-но Микото[729], пребывал во дворце Такату-Асука и правил Поднебесной восемь лет. Государь взял в жены дочь Ипаки-но Опокими по имени Нанипа-но Опокими. Детей у них не было.

Когда государь искал останки своего отца, Итинопэ-но Опокими, простая старуха из земли Апуми подошла к нему и сказала: «Только я знаю, где похоронены останки принца. Его можно опознать по зубам».

Его зубы были растроенными, как стебли сакикуса[730].

Подняли людей, и они стали копать землю в поисках останков. Когда обнаружили останки, на горе к востоку от равнины Кая построили гробницу и захоронили их там. Детей Карабукуро поставили охранять гробницу[731]. Но потом останки выкопали.

Когда [государь] возвращался во [дворец], он призвал старуху и наградил ее именем «старуха Окимэ» за то, что она все приметила и точно знала, где находятся [останки]. Он призвал ее во дворец и согрел своей добротой. Дом для старухи был построен вблизи дворца, и государь каждый день призывал ее. Возле дверей Большого Дворца повесили колокол, и когда государь желал призвать старуху, то он звонил в этот колокол. Еще он сложил песню. В песне говорилось:

В поле тростниковом, В долине - Далеко, далеко Слышно колокол. Скоро придет Окимэ.

Здесь старуха Окимэ сказала так: «Очень я стара стала. Хочу вернуться в свою землю». Отпустив ее, как она и просила, государь, провожая ее взглядом, пропел так:

Окимэ, Окимэ из Апуми, Завтра Скроешься за горами И не увижу тебя!

А еще искали старика по имени Викапи[732], который похитил еду, когда государя постигла беда, и он скрывался. Его нашли и привели. Его казнили у реки Асука. Всем его родственникам перерезали сухожилия на ногах. Поэтому и сейчас, когда его потомки бывают в Ямато, они непременно начинают хромать. То место, где был обнаружен старик, назвали Симэсу[733].

Государь [Кэнзо:] сильно возненавидел государя Опопатусэ[734], который убил его отца-принца. Он решил отомстить духу покойного. Задумав разрушить гробницу государя Опопатусэ, он отправил туда людей. В это время его старший брат, Окэ-но Микото, сказал так: «Нельзя посылать других, чтобы разрушить гробницу. Я сам отправлюсь туда и, в соответствии с волей государя, разрушу ее и вернусь». Государь рек: «Отправляйся и сделай, как сказал».

Тогда Окэ-но Микото отправился туда и возле гробницы вырыл маленькую ямку. Вернувшись обратно, он докладывал: «[Гробница] срыта». Но государю показалось странным, что он вернулся так быстро, и он спросил [Окэ-но Микото]: «Как же ты разрушил ее?» Тот отвечал: «Выкопал немного земли возле гробницы». Государь рек так: «Чтобы отомстить за принца-отца, я непременно хотел срыть всю гробницу. Отчего же ты выкопал только немного [земли]?» [Окэ-но Микото] отвечал: «Желание отомстить духу покойного за то, что он поступил жестоко с нашим принцем-отцом, - справедливо. Государь Опопатусэ поступил жестоко с отцом, но он наш дядюшка[735]. И, кроме того, он - государь, правивший Поднебесной. Если мы будем охвачены только желанием отомстить за отца и разрушим гробницу государя, правившего Поднебесной, то люди в будущем проклянут нас. Но нельзя и не отомстить врагу принца-отца. Поэтому я выкопал небольшую ямку возле гробницы[736]. Этого бесчестия достаточно для того, чтобы дать знать людям будущего, [что случилось]». Так он сказал. Тогда государь рек: «Верно говоришь. Да будет так».

Поэтому когда государь скончался[737], Окэ-но Микото наследовал небесному солнцу.

Прожил государь три десятка и еще восемь лет. Он правил Поднебесной восемь лет. Его гробница находится на холме Ипатуки в Катавока.

[Государь Нинкэн]

Окэ-но Опокими[738], старший брат Вокэ-но Опокими, пребывал во дворце Исоноками, что в Пиротака, и правил Поднебесной. Государь взял в жены Касуга-но Опоиратумэ, дочь государя Опопатусэ-но Вакатакэру[739]. У них родились дети: Такаги-но Иратумэ, потом Такара-но Иратумэ, потом Кусуби-но Иратумэ, потом Тасирака-но Иратумэ, потом Вопатусэ-но Вакасазаки-но Микото, потом Мавака-но Опокими. Еще он взял в жены Нука-но Вакуго-но Иратумэ, дочь Вани-но Пицума- но Оми. У них родился ребенок: Касуга-но Ямада-но Иратумэ. Всего семь столпов. Среди них был Вопатусэ-но Вакасазаки-но Микото, который правил Поднебесной.

[Государь Бурэцу]

Вопатусэ-но Вакасазаки-но Микото[740] пребывал во дворце Намики, что в Патусэ, и правил Поднебесной. У этого государя не было наследников. Поэтому Вопатусэ-бэ были учреждены в качестве его микосиро. Его гробница находится на холме Ипатуки, что в Катавока. После того как государь скончался, не было принца, чтобы наследовать солнцу. Поэтому потомок государя Помуда[741] в пятом колене, Воподо-но Микото, был доставлен из земли Тикату-Апуми, и вместе с Тасирака-но Микото[742] ему была дарована Поднебесная.

[Государь Кэйтай]

Потомок Помуда-но Опокими в пятом колене, Воподо-но Микото[743], пребывал во дворце Тамапо, что в Ипарэ, и правил Поднебесной. Государь взял в жены Вака Пимэ, прародительницу Миво-но Кими[744]. У них родились дети: Опоиратуко, затем - Идумо-но Иратумэ.

Два столпа.

Еще он взял в жены Мэко-но Иратумэ, младшую сестру Опоси-но Мурази. У них родились дети: Пирокуни Оситакэ Канапи-но Микото[745], затем - Такэво Пирокуни Оситатэ-но Микото[746].

Два столпа.

Еще он взял в жены Тасирага-но Микото, дочь государя Окэ.

Она была государыней.

У них родился ребенок: Амэкуни Осипаруки Пиронипа-но Микото[747].

Один столп.

Еще он взял в жены Вокуми-но Иратумэ, дочь Окинага-но Матэ-но Опокими. У них родился ребенок: Сасагэ-но Иратумэ о.

Один столп.

Еще он взял в жены Куро Пимэ, дочь Саката-но Опомата-но Опокими. У них родились дети: Камусаки-но Иратумэ, затем - Умакута-но Иратумэ.

Три столпа[748].

Затем он взял в жены Сэки Пимэ, дочь Мамуда-но Мурази Вомоти. У них родились дети: Мамуда-но Иратумэ, затем - Сирасака-но Икупи-но Иратумэ, затем - Но-но Иратумэ, другое ее имя - Нагамэ Пимэ.

Три столпа.

Еще он взял в жены Ямато Пимэ, младшую сестру Миво-но Кими Катабу. У них родились дети: Опоиратумэ, затем - Мароко-но Опокими, затем - Мими-но Опокими, затем - Акапимэ-но Иратумэ.

Четыре столпа.

Еще он взял в жены Абэ-но Паэ Пимэ. У них родились дети: Вакая-но Иратумэ, затем - Тубура-но Иратумэ, затем - Аду-но Опокими.

Три столпа.

Всего у государя было девятнадцать детей-столпов.

Семь сыновей-столпов и двенадцать дочерей-столпов.

Один из них, Амэкуни Осипаруки Пиронипа-но Микото, правил Поднебесной. Еще один, Пирокуни Оситакэ Канапи-но Микото, [тоже] правил Поднебесной. Еще один, Такэво Пирокуни Оситатэ-но Микото, [тоже] правил Поднебесной. Еще одна, Сасагэ-но Опокими, молилась в храме Исэ.

Во время этого правления Тукуси-но Кими Ипаи ослушался государя и совершил много непочтительного. Поэтому Мононобэ-но Аракапи-но Опомурази и Опомото-но Канамура-но Мурази были посланы, чтобы убить Ипаи[749].

Прожил государь сорок лет и еще три года.

Он скончался девятого дня четвертой луны четвертого года Овна[750].

Его гробница находится в Ави, что в Мисима.

[Государь Анкан]

Его сын, Пирокуни Оситакэ Канапи-но Опокими, пребывал во дворце Канапаси, что в Магари, и правил Поднебесной.

У этого государя детей не было.

Он скончался тринадцатого дня третьей луны второго года Зайца[751].

Его гробница находится в деревне Такая в Пуруити, что в Капути.

[Государь Сэнка]

Его младший брат, Такэво Пирокуни Оситатэ-но Микото, пребывал во дворце Ипорино, что в Пинокума, и правил Поднебесной. Государь взял в жены Татибана-но Накату Пимэ, дочь государя Окэ[752]. У них родились дети: Иси Пимэ-но Микото, затем - Воиси Пимэ-но Микото, затем - Кура-но Вакаэ-но Опокими.

Еще государь взял в жены Капути-но Вакуго Пимэ. У них родились дети: Понопо-но Опокими, затем - Эпа-но Опокими. Всего у государя было пять детей-столпов.

Три сына-столпа и две дочери-столпа.

Понопо-но Опокими.

Предок Сипида-но Кими.

Эпа-но Опокими.

Предок Вина-но Кими и Тадипи-но Кими.

[Государь Киммэй]

Его младший брат, государь Амэкуни Осипаруки Пиронипа, пребывал в большом дворце в Сикисима и правил Поднебесной. Государь взял в жены Иси Пимэ-но Микото, дочь государя Пинокума[753]. У них родились дети: Ята-но Опокими, затем - Нунакура Путотамасики-но Микото[754], затем - Касанупи-но Опокими.

Три столпа.

Еще он взял в жены свою младшую сестру Воиси Пимэ-но Микото. У них родился ребенок - Ками-но Опокими.

Один столп.

Еще он взял в жены Нукако-но Иратумэ, дочь Касуга-но Питума-но Оми[755]. У них родились дети: Касуга-но Ямада-но Иратумэ, затем - Мароко-но Опокими, затем - Сога-но Кура-но Опокими.

Три столпа.

Еще он взял в жены Китаси Пимэ, дочь Сога-но Инамэ-но Сукунэ Опооми. У них родились дети: Татибана-но Тоёпи-но Микото[756], затем младшая дочь Ипакума-но Опокими, затем - Атори-но Опокими, затем Тоёмикэ Касикия Пимэ-но Микото[757], затем Мароко-но Опокими, затем - Опоякэ-но Опокими, затем - Имикаго-но Опокими, затем - Ямасиро-но Опокими, затем - младшая дочь Опотомо-но Опокими, затем - Сакурави-но Юмипари-но Опокими, затем - Мано-но Опокими, затем - Татибана-мото-но Вакуго-но Опокими, затем - Нэдо-но Опокими.

Тринадцать столпов.

Еще он взял в жены Воэ Пимэ, тетку Китасибимэ-но Микото. У них родились дети: Умаки-но Опокими, затем - Кадураки-но Опокими, затем - Пасипито-но Анапобэ-но Опокими, затем - Сакикусабэ-но Анапобэ-но Опокими, другое имя - Сумэиродо, затем - Патусэбэ-но Вакасазаки-но Микото[758].

Пять столпов.

Всего у государя было двадцать пять детей-столпов. Один из них - Нунакура Путотамасики-но Микото - правил Поднебесной. Затем Татибана-но Тоёпи-но Микото правил Поднебесной. Затем Тоёмикэ Касикия Пимэ-но Микото правила Поднебесной. Затем Патусэбэ-но Вакасазаки-но Микото правил Поднебесной. Всего четверо его детей правили Поднебесной[759].

[Государь Бидацу]

Его сын, Нунакура Путотамисики-но Микото, пребывал во дворце Восада и правил Поднебесной четырнадцать лет. Этот государь взял в жены свою единокровную сестру, Тоёмикэ Касикия Пимэ-но Микото. У них родились дети: Сидукапи-но Опокими, его другое имя - Капитако-но Опокими, затем - Такэда-но Опокими, его другое имя - Вокапи-но Опокими, затем - Вопарида-но Опокими, затем - Кадураки-но Опокими, затем - Умори-но Опокими, затем - Вопари-но Опокими, затем - Тамэ-но Опокими, затем - Сакурави-но Юмипари-но Опокими.

Восемь столпов.

Еще он взял в жены Вогумако-но Иратумэ, дочь Исэ-но Опока-но Обито. У них родились дети: Путопимэ-но Микото, затем - Такара-но Опокими, ее другое имя - Нукадэ Пимэ-но Микото.

Два столпа.

Еще он взял в жены Пиропимэ-но Микото, дочь Окинага Матэ-но Опокими. У них родились дети: престолонаследник Осисака Пикопито, его другое имя - Мароко-но Опокими, затем - Саканобори-но Опокими, затем - Удзи-но Опокими.

Три столпа.

Еще он взял в жены Оминако-но Иратумэ, дочь Касуга-но Накату Вакуго. У них родились дети: Нанипа-но Опокими, затем - Купата-но Опокими, затем - Кусага-но Опокими, затем - Опомата-но Опокими.

Четыре столпа.

Всего у государя было семнадцать детей-столпов. Один из них, престолонаследник Пикопито, взял в жены свою единокровную сестру Тамура-но Опокими, которую также называли Нукадэ Пимэ-но

Микото. У них родился ребенок - государь, который правил Поднебесной из дворца Вокамото[760]. Затем - Накату-но Опокими, затем - Тара-но Опокими.

Три столпа.

Еще он взял в жены Опомата-но Опокими, младшую сестру Ая-но Опокими. У них родились дети: Тину-но Опокими, затем - младшая дочь Купата-но Опокими.

Два столпа.

Еще он взял в жены свою единокровную сестру Юмипари-но Опокими. У них родились дети: Ямасиро-но Опокими, затем - Касанупи-но Опокими.

Два столпа.

[Государь] скончался шестого дня четвертой луны первого года Дракона[761]. Его гробница находится в Синага, что в Капути.

[Государь Ё:мэй]

Его младший брат, Татибана-но Тоёпи-но Опокими, пребывал во дворце Икэнопэ и правил Поднебесной три года. Государь взял в жены Опогитаси Пимэ, дочь Инамэ-но Сукунэ-но Опооми. У них родился ребенок - Тамэ-но Опокими.

Один столп.

Еще он взял в жены свою единокровную сестру Пасипито-но Анапобэ-но Опокими. У них родились дети: Упэ-но Мия-но Умаято-но Тоётомими-но Микото[762], затем - Кумэ-но Опокими, затем - Вэкури-но Опокими, затем - Мумуда-но Опокими.

Четыре столпа.

Еще он взял в жены Ипимэноко, дочь Тагима-но Курано Обито Пиро. У них родились дети: Тагима-но Опокими, затем - младшая дочь Сукасироко-но Иратумэ.

Он скончался пятнадцатого дня четвертой луны

четвертого года Овна[763].

Гробница государя находилась над прудом в Ипарэ, но затем была перенесена в гробницу, что в Синага.

[Государь Сусюн]

Его младший брат, Пацусэбэ-но Вакасазаки, пребывал во дворце Сибакаки, что в Курапаси, и правил Поднебесной четыре года.

Он скончался тринадцатого дня одиннадцатой луны

девятого года Крысы[764].

Его гробница находится на холме Курапаси.

[Государыня Суйко]

Его младшая сестра, Тоёмикэ Касикия Пимэ-но Микото, пребывала во дворце Вопарида и правила Поднебесной тридцать семь лет.

Она скончалась пятнадцатого дня третьей луны

пятого года Крысы[765].

Ее гробница находилась на холме Опоно, но затем была перенесена в большую гробницу, что в Синано.

Словарь имен богов и топонимов

АВА (гл. 4). В тексте Авасима. Первый остров, рожденный богами Идзанаги и Идзанами. Ава - «пена», «пена на воде». Имеет также переносное значение: «непрочный», «эфемерный». Авасима - остров из пузырьков пены, брызг, «пенный остров». Очевидно, воображаемый остров, не идентифицируемый с реальной географической местностью. Однако некоторые комментаторы полагают, что, хотя местонахождение его неясно, он все же не является произвольно изображенным островом. Упоминается также в 3-м св. «Кодзики», в песне «императора» Нинтоку.

АВА (гл. 5). В тексте Ава-но куни. Очевидно, Провинция, Где Родится Просо. В названии имеется идеограмма «просо». Старая провинция на о-ве Сикоку. В настоящее время относится к преф. Токусима.

АВАДЗИ-НО ХОНОСАВАКЭ (гл. 5). Остров Ранних Рисовых Ростков в Авадзи. В названии фигурируют идеограммы «пена» и «дорога». Идеограммой выражено и слово хо - «колос». Савакэ записано фонетически: са - вероятно, «ранний», «быстрый», вакэ - «владелец», «правитель» данного района, древнее звание. Другое значение - «юный мужчина». Слово хоносавакэ, по мнению комментаторов, это персонификация духа этой провинции. Есть предположение, что речь идет здесь об о-ве Авадзи в преф. Хёго.

АВАКИХАРА (гл. 9). Название не идентифицируется. Хара - «равнина»; аваки - возможно, вид какого-то дерева.

АВАНАГИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Пены на Воде. Один из восьми богов воды, рожденных богами Хаяакицу-хико и Хаяакицу-химэ. Ава - «пена на воде». По поводу элемента наги (записано фонетически) высказываются два предположения: оно может означать окончание мужского имени (ср. с Идзанаги). Возможно, однако, что наги *** означает «стихать», «смягчаться» (о ветре, о волнах) (КОД, С. 1652).

АВАНАМИ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Пены на Воде. Ава - «пена на воде»; нами - либо окончание женского имени (ср. с Идзанами), либо - «бурлящая пена», «пузыри на воде».

АВАСАКУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух Образующейся Пены. Авасаку (записано фонетически) - «образование пены»; митама - «священный дух», иначе - «священная жемчужина». Другое имя Саруда-бико.

АДЗАКА (гл. 31). Местность в Исэ. В настоящее время г. Мацудзака в преф. Миэ.

АДЗИСИКИТАКА-ХИКОНЭ-НО КАМИ (гл. 21). Юноша-Высокий Бог Плугов (иначе Юноша-Высокий Бог Сики). Сын бога Оо-кунинуси и богини Такири-бимэ-но микото. Адзи (записано фонетически) - не расшифровано, возможно, «доставляющий удовольствие», «приятный» ***; сики (суки) - «плуг»; сака - «высокий», «почитаемый»; хико - «юноша», «молодой мужчина», возможно, «солнечное дитя»; нэ - окончание имени, имеющее смягчающее, ласкательное значение, иначе - «корень».

АДЗУКИ (гл. 5). В тексте Адзукидзима. Идентифицируется с современным о-вом Сёходосима в у. Сёдзу, преф. Кагава. Хотя в современном названии острова стоит идеограмма «маленький» ***, остров сравнительно велик. Название Адзуки не расшифровано.

АДЗУМИ (гл. 9). Древний род. Мурадзи (предводители) из этого рода поклонялись как своим родовым богам трем богам моря, явившимся во время очищения, произведенного Идзанаги.

АКИ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева-Богиня Осени. Богиня, дочь бога Хаямато-но ками и богини Оо-гэцу-химэ-но ками. Аки - очевидно, «осень»; химэ (бимэ) - «молодая девушка», «дева» (ср. с хико), «знатная девушка», украшающий эпитет в именах молодых богинь. Возможна другая расшифровка: «дочь солнца».

АКИГУИ-НО-УСИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Правитель Пожиратель Зла. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Аки - «быть насыщенным», «быть полным (чем-либо)», другая расшифровка: «зло»; гуи, куи - «поглощать», «проглатывать»; но - родительный падеж; уси, нуси - «хозяин», «правитель».

АМА (гл. 20). Наименование корпорации (рода) мореплавателей, рыбаков, «людей моря» ***.

АМА-НО САГУМЭ (гл. 25). Предположительно, Небесная Мудрая Женщина (предсказательница). Ама, амэ - «небо», «небесный»; сагумэ (записано фонетически) - не расшифровано до конца; мэ - вероятно, окончание женского имени (ср. химэ - «дочь солнца»); сагу, возможно, саку - «обдумывать», «замышлять». Рассказ об Амэ-но-вака-хико и Ама-но сагумэ в «Кодзики» основан на том, что Ама-но-сагумэ понимала речь птиц.

АМАТЭРАСУ ОО-МИ-КАМИ (гл. 9, 10, 11, 12, 25, 26, 27, 29). Великая Священная Богиня, Сияющая на Небе. Старшая дочь бога Идзанаги, богиня Солнца, по японской мифологии - родоначальница династии японских императоров. Ама, амэ - «небо». В именах богов в «Кодзики» часто выступает как стилизованный эпитет, выражающий почитание и говорящий о том, что данное божество (или данный предмет) связаны с обиталищем богов, Такама-но хара. Тэрасу - «освещать», но может быть и вежливой формой от глагола тэру - «светиться», «сиять». Именуется также Аматэрасу оо-ми-ками-но микото.

АМАЦУКУМЭ-НО МИКОТО (гл. 30). Небесный Бог из Кумэ. Один из небесных богов, сопровождавших Амэ-но-осихи-но микото при его нисхождении на землю в качестве телохранителя. Ама, амэ - «небо»; цу - родительный падеж; кумэ - топоним. Этого бога считали своим предком атаэ (местные вожди), обитавшие в Кумэ. (Кумэ предположительно идентифицируется с преф. Нара, однако топоним Кумэ фигурирует в разных частях Японии).

АМАЦУКУНИТАМА-НО КАМИ (гл. 25, 26). Небесный Бог-Дух Страны. Небесное божество, отец Амэ-но-вака-хико. Ама, амэ - «небо»; кунитама - «дух (покровитель) страны (земли)». Кунитама (куни-ми-тама) встречается в ряде имен в «Кодзики».

АМАЦУМАРА (гл. 12). Небесный кузнец. Ама, амэ - «небо»; мара (записано фонетически) - возможно, связано с окончанием мужских имен в древней Японии маро (ср. Ясумаро, Хитомаро и др.). В древнем историческом сочинении «Кудзики» (в 3-м св.) говорится, что среди богов, сопровождавших бога Ниихаяхи-но микото во время его нисхождения на землю, был предок кузнецов Ямато-Амацумара. Мара и здесь записано фонетически (см.: КТ, с. 96). Амацумара, не имеющий в своем имени титулов ками или микото, в японской мифологии фигурирует как человек. Можно предположить, что мара - специфическое окончание в именах древних кузнецов. В данном мифе (миф о возвращении Аматэрасу из грота) не указывается, что именно должен был сделать призванный богами кузнец Амацумара. Зеркало изготовила, по наказу богов, богиня-литейщица Исикоридомэ-но микото. Комментаторы высказывают предположение, что Мара был подручным у богини Исикоридомэ-но микото, причем она изготавливала зеркала и копья, а Мара - колокольчики (санаги), которыми эти зеркала и копья украшались. Д. Цугита, однако, считает, что кузнецом был именно Мара, но в «Кодзики» рассказ о его действиях пропущен (К, с. 108-109).

АМАЦУМИСОРА-ТОЁАКИДЗУНЭ-ВАКЭ (гл. 5). Условно, Небесный Молодой Остров Обильной Осени. Ама, амэ - «небо»; цу - родительный падеж; ми - почтительный префикс, в нашем переводе обычно «священный»; сора - «небо» (в отличие от амэ в именах богов в «Кодзики» говорит о более «низком» положении данного бога); тоё - «обильный», «богатый»; аки - «осень»; вакэ - в «Кодзики» указывает обычно на бога-юношу. Другое название острова Оо-ямато-тоёакидзусима. О-в Оо-ямато-тоёакидзусима идентифицируют с современным о-вом Хонсю.

АМАЦУХИКО (гл. 33, 34). Небесный Юноша. Отец Хоори-но микото, называемого также Сорацу-хико, и его брата Ходэри-но микото. Ама, амэ - «небо»; хико - «благородный (высокого рождения) юноша». Полное имя этого бога Амэникиси-куниникиси-амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото.

АМАЦУХИКОНЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Небесный Юноша-Бог, или Небесный Бог-Солнечное Дитя. Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу из принадлежащих ей украшений. Ама - «небо»; цу - родительный падеж; хико - «благородный юноша»; нэ - суффикс, толкуется как смягчающее (ласкательное) окончание. Встречается в именах в позиции префикса. В кн. «Синсэнсёдзироку» («Заново отобранные записи родов») об этом боге говорится как о правителе Кувана (КТ, с. 90). Кувана - город на северо-востоке преф. Миэ, возникший при замке, владельцами которого были члены родов Хонда и Мацухира (КОД, с. 664).

АМАЦУХИКО-ХИКОНАГИСАТАКЭ-УГАЯ-ФУ-КИАЭДЗУ-НО МИКОТО (гл. 35, 36). Небесный Юноша-Доблестный Бог Баклановой Крыши, Не До Конца Настеленной на Морском Берегу. Сын Хоори-но микото и богини Тоётама-химэ, отец будущего «императора» Дзимму (мифический основатель царствующей династии, 640 г. до н. э.). Амацу-хико - «небесный юноша»; нагиса - «берег»; такэ - «мужественный», «храбрый»; угая - «трава» (китайский мискант); фукиаэдэу - «неоконченная настилка крыши».

АМАЦУХИКО-ХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 32). Небесный Юноша-Бог Изобилия Ростков [Риса]. Отец Хоори-но микото и Ходэри-но микото. Хо - «колос», «рисовый росток», «стебель»; ниниги (записано фонетически) - возможно, «изобильный», «достаточный», возможно, «мирный» (см., напр., ники-ми-тама *** и другие слова, в которых первым элементом является ники с идеограммой ***). Другое имя Амацухико.

АМАЦУХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 30). См. АМАЦУХИКО-ХИКОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО.

АМАЦУХИКО-ХИКОХОХОДЭМИ-НО МИКОТО (гл. 32). Предположительно, Небесный Юноша-Священный Бог, Явившийся из Огня (иначе Юноша-Священный Бог, Явившийся из Небесного Огня). Сын бога Ниниги и богини Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Амацухико - «небесный юноша»; хо - может быть, «колос», «росток риса», но в данном случае, вернее - «огонь» (см. сюжет мифа); ходэми (записано фонетически) - не расшифровано: дэ, возможно, от дэру - «выйти (из огня)»; ми - возможно, «священный». Другое имя Хоори-но микото, Хикохоходэми-но микото.

АМУТИ (гл. 9). Район в Ямато. Идентифицируется с современным Одзи - районом в г. Тэнри, преф. Нара.

АМЭНИКИСИ-КУНИНИКИСИ-АМАЦУХИКО-ХИ-КОХО-НО НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 29). Небесный Юноша Бог Небесного Изобилия, Земного Изобилия Рисовых Ростков (иначе Небесный Юноша-Бог Небесного Мира, Земного Мира Рисовых Ростков). Полное имя бога, фигурирующего также под сокращенными именами Амацухико, Амацухико-хикохо-но ниниги-но микото. Отец Хоори-но микото и Ходэри-но микото. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; никиси - «изобильный», другая расшифровка: «мирный»; хо - «колос», «рисовый росток». Ниниги, вероятно, то же, что Никиси.

АМЭ-НО-ВАКА-ХИКО (гл. 25, 26). Небесный Молодой Юнец. Сын бога Амацукунитама-но ками. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; вака - «молодой», «юный».

АМЭ-НО-ИВАТО-ВАКЭ-НО КАМИ (гл. 30). Юный Бог Небесного Скалистого Входа. Один из богов, сопровождавших бога Ниниги при его нисхождении на землю. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; ива - «камень», «скала»; употребляется и в значении «крепкий» (иногда фигурирует в роли украшающего эпитета); то - «дверь», «вход». Другое имя Кусиивамадо-но ками, Тоёивамадо-но ками.

АМЭ-НО-КАГУЯМА (гл. 12). Современное название Аманокагу. Одна из трех гор в Ямато. Элемент кагу в ее названии - это, вероятно, кагаяку - «блестеть», «сверкать». Возможно, связан с тем, что из этой горы добывали металл. Другое название Ама-но кагуяма.

АМЭ-НО-КАКУ-НО КАМИ (гл. 27). Бог Небесных Оленей, или Бог-Небесный Олень. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; каку - возможно, «олень», может быть, также кагу - «светить», «сиять».

АМЭ-НО-КОЯНЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Небесный Бог Малой Кровли, или Дитя-Бог Небесной Кровли. Один из богов, участвующих в возвращении Аматэрасу из грота. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; ко - «малый», может быть, «дитя»; янэ - «кровля», «крыша». Этого бога считают своим предком мурадзи из рода Накатоми. Напомним, что род Накатоми исполнял жреческие функции, в мифе же о возвращении Аматэрасу именно бог Амэ-но-коянэ-но микото возносит молитвословия. В нашем переводе Небесный-Бог Возносящий (см. сюжет мифа).

АМЭ-НО-КУРАДО-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог Темных Расщелин, или, может быть, Небесный Бог Темного Входа. Сын Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ-но ками. Противопоставляется как «небесный» бог «земному» божеству Куни-но-курадо-но ками. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; курадо - «долины», «ущелья», куда не проникает солнце, «темные ущелья». Может толковаться также как курадо - «темная дверь», «темный вход (в жилище)». Третье возможное толкование: до - «вход (в долину, в ущелье)».

АМЭ-НО-КУХИДЗАМОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог-Владелец Черпаков, или Небесный Бог Зачерпывания Воды. Один из восьми богов воды, рожденных богами Хаяакицу-хико-но ками и Хаяакицу-химэ-но ками. Противопоставляется Куни-но-кухидзамоти-но ками. Значение элемента кухидзамоти (записано фонетически) неясно. Комментаторы обращаются к толкованию Мотоори Норинга, который полагает, что это сокращенное кумихисагомоти, где хисаго - «черпак для воды», куми от куму - «черпать», «забирать» (воду), моти - «владелец», «держатель» (КН, с. 59). Д. Цугита толкует кумихисаго как сосуд для зачерпывания воды.

АМЭ-НО-МИКАНУСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Правитель Небесных Кувшинов (иначе Бог-Небесный Устрашающий Правитель). Отец Сакитама-химэ - Девы Счастливой Жемчужины. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; мика - «кувшин», «глиняный горшок». Другая расшифровка: мика - «страшный», «устрашающий»; нуси (уси, ноуси) - «правитель», «хозяин».

АМЭ-НО-МИКУМАРИ-НО КАМИ (гл. 6). Небесный Бог Распределения Воды. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; микумари - вероятно, «распределение воды»: кумари от кубару - «распределяться»; ми может быть сокращением от мидэу («вода»). При такой расшифровке этот бог выступает как божество, ведающее орошением полей, ирригацией (КС, с. 44).

АМЭ-НО-МИНАКА-НУСИ-НО КАМИ (гл. 1). Бог-Правитель Священного Центра Небес. Первое божество, явившееся в Такама-но хара. Это - бог, «находящийся в самом центре небес». По К. Курано - «ведающий центром небес» (КТ, с. 44). Комментаторы отмечают, что это божество не является порождением народных верований, но мифология «Кодзики» ставит его на самую высокую ступень среди других богов. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; минака здесь - «священный центр» (небес); нуси (уси) - неоднократно встречающееся в именах богов в «Кодзики» слово «хозяин», «владелец», иначе - «дух», «покровитель». Д. Цугита указывает, что современное слово нуси произошло от сокращения ноуси, где уси выражалось идеограммами «большой человек» ***, однако означало божество, духа данной местности (КС, с. 20). Бога Амэ-но-минака-нуси можно, видимо, рассматривать, по мифологии «Кодзики», как универсальное божество, «ведающее всем».

АМЭ-НО-ОСИКОРО-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Элемент оси в этом имени допускает различные толкования: «тайный», «бесшумный», или «большой», или «многочисленный». Можно также понимать осикоро как один элемент, происходящий от глагола осикору - «твердеть», «застывать» (коро записано фонетически). Вакэ - окончание мужского имени, встречается в «Кодзики» как в именах людей, так и в названиях островов, вероятно, означает «молодой», «юный». Другое название Оки.

АМЭ-НО-ОСИ-О (гл. 5). Амэ - «небо»; но - родительный падеж; оси - вероятно, «большой» или «многочисленный»; о *** - окончание мужского имени. Вероятно, под Амэ-но-оси-о имеется в виду скопление островов. Другое название Тика.

АМЭ-НО-ОСИХИ-НО МИКОТО (гл. 30). Возможно, Бог Небесного Обильного Солнца. Это имя не расшифровано до конца. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; оси - «тайный», «бесшумный», возможно, «большой» или «многочисленный»; хи - возможно, «солнце». На этого бога претендуют как на своего предка мурадзи из рода Отомо.

АМЭ-НО-ОСИХОМИМИ-НО МИКОТО (гл. 25). Бог Небесных Обильных Рисовых Ростков. Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Амэ-но - «небесный»; оси - возможно, «обильный»; хо - «колос»; мими - может расшифровываться как сокращение от микото («бог»), но, возможно, «ухо». Другое имя Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото.

АМЭ-НО-ОХАБАРИ [-НО КАМИ] (гл. 7, 27). Небесный Расширяющийся Клинок. Имя меча, которым бог Идзанаги отсек голову богу Огня, послужившему причиной смерти Идзанами. Элемент охабари *** может быть истолкован как расширяющееся к концу лезвие (меча), напоминающее перо птицы. Может также означать узкое, остро отточенное лезвие, как, например, в толковании X. Канда и Д. Ота (К, с. 206). Другое название Ицу-но-охабари [-но ками].

АМЭ-НО-САГИРИ-НО КАМИ (гл. 6, 25). Небесный Бог Туманов в Ущельях. Одно из божеств, рожденных Идзанаги и Идзанами. Как «небесное божество» противопоставляется «земному божеству» Куни-но-сагири-но ками. Элемент сагири допускает два толкования: сокращение от сака кагири *** - «край», «склон» или «туман, поднимающийся в ущельях (расщелинах)» ***. Вероятнее последнее.

АМЭ-НО-САДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Вероятно, Небесный Бог Горных Склонов. Божество, рожденное богом Оо-яма-цуми-но ками и Нодзути-но ками. Садзути можно толковать как «холмистые дороги», «дороги, идущие по склону» ***, «холмистая земля». В этом случае са - это сокращение от сака («склон», «холм»); амэ - «небо»; но - родительный падеж; дзути (цути) - «земля». Возможно другое толкование: са - префикс, означающий «чистоту» в ритуальном смысле (ср. санива - «место, где производится очищение»). Однако более оправданным представляется нам первое толкование, так как во всем эпизоде здесь речь идет о рождении богов дорог, туманов, воды.

АМЭ-НО-ТАДЗИКАРА-О-НО МИКОТО (гл. 12). Небесный Бог-Муж Могучих Рук. Амэ - «небо»; но - родительный падеж; та (тэ) - «рука», «руки»; дзикара (тикара) - «сила», «мощь»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени (ср. Суса-но-о). Другое имя Тадзикара-о-но ками.

АМЭ-НО-ТОКОТАТИ-НО КАМИ (гл. 1). Бог, Навечно Утвердившийся в Небесах. Одно из божеств-«одиночек», первыми явившихся во Вселенной. К. Курано, опираясь на толкование Мотоори Норинага, понимает элемент токо как соко «дно», «глубь». Отсюда выводится и значение имени: Бог, находящийся в самой глуби небес (КТ, с. 45). Тати (тацу) - «стоять», «находиться» (где-либо). При таком толковании токо - это сами небеса, глубь их, персонифицированная в имени бога. Возможно, однако, и другое толкование: токо - «вечность» (ср. Токоё-но куни - «Страна Вечности»). Исходя из толкования имен других богов, фигурирующих в данном мифе, Амэ-но-минака-нуси-но ками, Така-ми-мусуби-но ками и т. д., а также из противопоставления имени Куни-но-токотати-но ками, мы не рассматриваем имя этого бога как персонификацию самих небес.

АМЭ-НО-ТОРИФУНЭ (гл. 6, 27). Небесная Птица-Лодка. Элемент тори-но - дословно «птичий», в переносном значении - «быстрый, как птица», «легкий на ногу». Это обожествление легких и быстро идущих лодок. К. Курано указывает, что на внутренней стене могильника Тимпудзука (г. Ёсии, у. Укиха, преф. Фукуока) есть фреска с изображением лодки, на носу которой стоит большая птица. Вероятно, говорит К. Курано, ссылаясь на исследователя Сайто Тадаси, этот рисунок ассоциировался с богом Амэ-но-торифунэ (КТ, с. 62). Отметим также, что при этом имени нет титула ками - «бог».

АМЭ-НО-УДЗУМЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 29, 30, 31). Небесная Богиня Отважная. Амэ-но - «небесная»; удзумэ (записано фонетически) - не расшифровано до конца: мэ - женское окончание имени, может идентифицироваться с усу - «ступка»; возможно, происходит от удзуси (одзоси) - «сильный», «мужественный». Последнее представляется правдоподобным, если вспомнить, что в рассказе о появлении Саруда-бико (гл. 29) богиня Аматэрасу говорит об Амэ-но-удзумэ как о божестве, которое «может, лицом к лицу встретясь, одолеть другого». В «Нихонги» говорится об этой богине: Сарумэ-но ками-но тоцу оя Амэ-но удзумэ-но микото - «богиня Амэ-но-удзумэ - далекий предок ками из рода Сарумэ» (Н, т. 1, с. 101).

АМЭ-НО-ФУКИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж Небесного Настилания Крыши. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Здесь фуки, возможно, от фуку - «крыть крышу», возможно, также - материал для настилания крыши; о - «муж», «мужчина».

АМЭ-НО-ФУЮКИНУ-НО КАМИ (гл. 15). Вероятно, Бог Небесных Зимних Одежд. Божество, рожденное Омидзуну-но ками и Футэмими-но ками. Амэ-но - «небесный»; фую - «зима»; кину - «одежда» на старояпонском языке (КГД, с. 298). Когда Суса-но-о разрубил хвост змея, рассказывается в «Нихонги», «там удивительный меч находился». Однако Суса-но-о заявил, что этот меч ему не нужен и послал своего потомка в пятом колене, бога Амэ-но-фукинэ-но ками, поднести этот меч богине Аматэрасу (Н, т. 1, с. 120). Вероятно, речь идет об одном и том же божестве. Связь имени этого бога, если расшифровывать его как «бог зимних одежд», с его функцией в мифе неясна.

АМЭ-НО-ХИБАРАООСИНАДОМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог-Солнечное Чрево из Большого Синадо. Божество, рожденное Нуноосито-миторинаруми-но ками и Вакацукусимэ-но ками. Амэ-но - «небесный»; хибара - может быть, «солнечное брюхо (чрево)»; оо - «большой»; сина - не расшифровано; доми (записано фонетически) - также не расшифровано. Этот элемент мог бы расшифроваться как окончание женского имени (параллельное тобэ), но в данном случае речь идет о божестве мужского пола. Возможно, здесь - синадо оми, где Синадо - топоним (не идентифицированный).

АМЭ-НО-ХОАКАРИ-НО МИКОТО (гл. 29). Бог Яркости Небесного Огня. Бог, рожденный Амэ-но-осихомими-но микото и Ёродзухататоёакицуси-химэ-но микото. Амэ-но - «небесный»; хо - «огонь», может быть, «колос»; акари - «свет», «яркий свет».

АМЭ-НО-ХОХИ-НО МИКОТО (гл. 11, 25). Иначе Амэ-но-хохи-но ками. Вероятно, Бог Небесного Рисового Колоса (возможно, Бог Небесного Огня). Бог, рожденный Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Амэ-но - «небесный»; хо (записано фонетически) - «огонь», возможно, «колос», «рисовый росток»; хи (записано фонетически) - «огонь», возможно, «солнце».

АМЭ-НО-ЦУДОЭТИНЭ-НО КАМИ (гл. 15). Богиня-Собирательница Небесных Вод. Амэ-но - «небесный»; цудоэ (записано фонетически) - вероятно, «собирать», «соединять»; тинэ - вероятно, окончание женского имени. Расшифровывается как «Богиня, Ведающая Собиранием Вод» (КДЗТ, с. 196).

АМЭ-НО-ЯСУ-НО КАВА (гл. 11, 12, 27, 28). Небесная Спокойная Река. Амэ-но - «небесная»; ясу - «спокойствие», «спокойный»; кава - «река».

АМЭТИКАРУМИДЗУ-ХИМЭ (гл. 24). Возможно, Дева, Ведающая Небесными Водами. Богиня, жена бога Оо-тоси-но ками. Амэ - «небесный»; тикару, возможно, тикара - «сила»; мидзу - «вода» или, возможно, «свежий», «юный»; химэ - «дева». В тексте элемент тикару записан фонетически, но в нем фигурирует знак «знать», «ведать» ***.

АМЭФУТАЯ (гл. 5). Амэ - «небесный»; футая - «два дома», «два жилища». Японские комментаторы высказывают предположение, что этот остров можно идентифицировать с двумя реальными островами: Мэсима (Мэдзима), что означает «остров-женщина» и Осима, что означает «остров-мужчина». Эти два маленьких острова находятся на юге архипелага Дандзё, в названии которого также стоят идеограммы «мужчина» и «женщина» ***. Вероятно, название футая основывается на сходстве этих двух островов, стоящих рядом, с двумя рядом расположенными жилищами. Другое название Футаго.

АМЭХИТОЦУБАСИРА (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Амэ - «небесный» (иначе говоря, украшающий эпитет); хитоцу (записано фонетически) - «один», «одиночный»; хасира - «столб». Напомним, что слово хасира является в тексте «Кодзики» счетным суффиксом для счета богов. В данном случае, очевидно, элемент хасира, входящий в само название, выступает как выражение персонификации: одиноко стоящий остров персонифицируется в виде «небесного одинокого столба». Можно предположить, что основание для этого заключается в следующем; большая часть мелких японских островов представляет собой архипелаги, группы, разделенные узкими проливами или соединенные перешейками. Отдельные одиноко стоящие острова представляют собой исключение и как всякое исключение в представлении древних японцев связывались, видимо, с миром Такама-но хара, т.е. с неземным миром. Другое название Ики.

АМЭХИТОЦУНЭ (гл. 5). Небесный Одинокий Корень (Небесное Одинокое Основание). Амэ - «небесный»; хитоцу - «один»; нэ - «корень», «основание», иначе смягчающее окончание. Другое название Химэдзима.

АОНУМАУМАНУМАОСИ-ХИМЭ (гл. 21). Дева Болот из Нуноси. Дочь бога Сикиямануси-но ками. Имя может расшифроваться по-разному. Аонума - «голубое болото (низина)»; уманума - «лошадиное болото (низина)»; оси - «тайный», «неслышный». Можно расчленить по-другому: нумаоси расшифровать как нуоси, нуси - «хозяйка», «правительница». Наконец, нуноси можно понимать как топоним (неидентифицированный). Химэ - «дева». Поскольку в данном эпизоде имена многих рожденных здесь божеств содержат элементы, рассматриваемые как топонимы, можно, вероятно, принять последнее толкование.

АСИНАДАКА-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Богиня Тростниковых Высот (иначе Высокая Богиня Тростника). Богиня, жена бога Куниоситоми-но ками. Аси - по-видимому, «тростник»; надака (записано фонетически) - не расшифровано. Можно расчленить, как така - «высота» с предшествующим родительным падежом. Другое имя Ягахаэхимэ.

АСИНАДЗУТИ [-НО КАМИ] (гл. 14,15). Старец, Гладящий Ноги. Отец жены Суса-но-о, Кусинада-химэ. Аси - но всей вероятности, «ноги». Записано идеографически, после идеограммы стоит как примечание знак высота ***, означающий повышение тона на этом слове. «Высокий тон» - повышение тона (музыкальное ударение) при чтении в китайском тексте. Может указывать на омоним. В данном случае, как мы предполагаем, указывает на отличие данного аси от встречающегося выше (аси - «тростник»). Видимо, это имеет целью выделить слово как отличное от часто фигурирующего аси - «тростник». Противопоставляется элементу тэ - «руки» в следующем за ним имени Тэнадзути. Надзути - неясно; на записано идеограммой «имя»; дзути (записано фонетически) - возможно, «земля» (пути), но, может быть, «дух». Отсюда Асинадзути и следующее за ним Тэнадзути можно толковать как «Душа ног» и «Душа рук». Комментаторы X. Канда и Д. Ота предполагают, что эти два божества - боги обработки полей, которые потому и являются куницуками - «земными богами» (К, с. 217). Заметим, что в «Нихонги» фигурируют имена Асинацути *** и Тэнацути ***. Идеограмма *** здесь понимается как надзу - «гладить», «поглаживать». В варианте же «Нихонги» (вариант второй) оба бога фигурируют как одно божество по имени Асинацутэнацу (Н, т. 1, с. 113, 116). Отсюда значение имени Асинадзути - «гладить ноги», т.е. «баловать», «ласкать» (дочь).

АСИХАРА-НО-НАКАЦУКУНИ (гл. 8, 25). Наименование Японии в мифах «Кодзики». Асихара - «тростниковая равнина»; накацукуни - «страна (земля), находящаяся в середине». Значение этого слова можно понимать двояко: «страна, находящаяся среди (между) тростниковых зарослей (равнин)», или «страна, находящаяся между верхним и нижним миром», т.е. между Такама-но хара и Ёми-но куни. В нашем переводе принимаем второе значение: накацукуни - это «средний мир», т.е. земля, где живут люди, в отличие от мира богов и мира мертвых. Другое название Тоёасихара-но-мидзухо-но куни, Тоёасихара-но-тиаки-но-нагаихоаки-но-мидзухо-но куни.

АСИХАРАСИКО-О-НО КАМИ (гл. 15,18, 22). Безобразный Бог-Муж с Тростниковой Равнины. Асихара - «Тростниковая равнина», поэтическое наименование Японии в «Кодзики»; сико - «безобразный», «уродливый»; о *** - «муж», «мужчина», окончание мужского имени. Другое имя Оо-кунинуси.

АСУХА-НО КАМИ (гл. 24). Условно, Бог Земли Под Ногами. Один из потомков бога Оо-тоси-но ками. Асуха - неясно; асу, возможно, аси - «ноги». Это имя фигурирует в норито «Энгисики», где толкуется в значении «бог-покровитель дома и земли».

АТА (гл. 32). Упоминается также во 2-м св. «Кодзики». Ата - район в у. Хиоки, в преф. Кагосима (южная часть о-ва Кюсю). В этой области обитало племя хаято.

АТАНЭ (гл. 21). Неидентифицированный топоним.

АЯ-КАСИКОНЭ-НО КАМИ (гл. 2). Богиня, О, Трепет Внушающая. Одно из семи поколений божеств, явившихся в Такама-но хара, младшая сестра бога Омодару-но ками. Все имя записано фонетически. Ая - восклицание. Это подтверждается и знаком «верх» *** после элемента ая. Вероятно, то же, что в выражении ая ни, например, в современном языке означающем «очень», «чрезвычайно». Касикои - «мудрый», «внушающий благоговение», «трепет»; нэ - «корень» здесь, очевидно, окончание женского имени.

ВАДЗУРАИ-НО-УСИ-НО КАМИ (гл. 9). Иначе Вацураи. Бог-Правитель Несчастий в Пути. Вадзураи - «беда», «несчастье», «зло»; усы от ноуси, нуси - «хозяин», «правитель». Вероятно, можно понимать вадзураи в данном случае как «несчастья в пути».

ВАКАМИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Возможно, Бог-Правитель Священной Молодой Пищи (т.е. пищи, приготовленной из риса нового урожая). Этот бог, потомок Угая-фукиаэдзу-но микото - будущий «император» Дзимму, с рассказа о котором начинается 2-й св. «Кодзики». Вака - «молодой», «юный»; мы - «священный», об императоре - «августейший»; кэну записано идеограммами «волос» (кэ) и «болото» (нума). Возможно также, что кэ здесь - то же, что в имени Оо-гэцу-химэ, где гэ расшифровывается как «пища». Ну, возможно, от нуси - «хозяин», «правитель».

ВАКАСАНАМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Богиня Молодых Посадок Риса (иначе Юная Богиня Посадок Риса). Богиня, дочь Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодая», «юная»; сана, возможно, от санаэ - «ростки риса», «рисовая рассада». Может быть и другая расшифровка: са - «май» (точнее, пятая луна по лунному календарю. - Ред.), «ранний»; на - от ина - «рис», «рассада риса»; мэ - «женщина», окончание женского имени.

ВАКАТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Молодой Жатвы. Бог, рожденный Хаямато-но ками и богиней Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; тоси - дословно: «год», в именах богов в «Кодзики» имеет обычно значение «время жатвы», «время сбора урожая».

ВАКАЦУКУСИМЭ-НО КАМИ (гл. 21). Юная Богиня из Цукуси. Богиня, жена бога Нунооситомиторинаруми-но ками. В некоторых списках «Кодзики» она именуется Вакахирумэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; цукуси - очевидно, топоним; мэ - «женщина», окончание женского имени.

ВАКАЯМАКУИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Столбов Молодых Гор (возможно, Юный Бог Столбов Гор). Бог, рожденный Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Вака - «молодой», «юный»; яма - «гора»; куи - «столб», «свая».

ВАКУМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 6). Молодой Бог Творящих Сил (возможно, Бог Молодых Творящих Сил). Вероятно, божество плодородия, роста злаков. Бог, рожденный богиней Идзанами в болезни. Баку, вероятно, вака - «молодой»; мусуби от мусубу - «творить», «рождать».

ВАТАРАИ (гл. 30). Район в Исэ, в настоящее время г. Исэ в у. Ватараи, преф. Миэ.

ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 33). Бог-Дух Моря. Встречается как Вата-но ками. В первом случае элемент вата обозначен иероглифом *** (в современном языке «вата», «хлопок»). Во втором - стоит идеограмма «море» ***, с указанным чтением вата. Комментаторы считают, что прочтение знака «моря» (уми) как вата является особым необычным чтением (токукун). Вата - старое слово «море»; цу - родительный падеж; ми - «дух». Д. Цугита, однако, рассматривает цу и ми как один элемент цуми, который он возводит к старому слову цукасадору - «ведать», «править».

ЁМИ-НО КУНИ (гл. 8). Страна мертвых. Ёми-но куни в тексте «Кодзики» обозначается идеограммами «желтый источник» ***. Само наименование Ёми-но-куни (варианты - Ёмицукуни, Ёмоцукуни) заимствовано японцами, как указывает К. Курано, из китайского языка, где оно также означает загробный мир, дословно: Желтый (подземный) Источник. В мифе о смерти Идзанами нашло свое отражение и другое представление о Ёми-но куни как о мире, находящемся в Идзумо: богиня Идзанами «была погребена» в горе Хиба-но яма, о которой говорится в мифе как о горе, находящейся между Идзумо и «страной Хахаки». Другие наименования Страны мертвых Нэ-но-куни *** («Нихонги»), Нэ-но-катасуку-ни ***.

ЁМОЦУХИРА. В тексте Ёмоцухирасака (гл. 8, 18). Проход в Страну Ёми. Ёмо - то же, что Ёми - наименование Страны мертвых в японских мифах, «Желтый Источник»; цу - родительный падеж; хира - «плоскость», «пологий склон»; сака - «склон», «дорога, идущая по склону». Другое название Ифуядзака

ЁРОДЗУХАТАТОЁАКИДЗУСИ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 29). Дева-Богиня Мастерица Обильной Осени Мириад Ткацких Станков. Богиня, дочь бога Такаки-но ками. Ёродзу - «множество», «мириады»; хата - «флаг», иначе - «ткацкий станок»; тоё - «обильный»; аки - «осень»; дзу, вероятно, цу - родительный падеж; си - «мастер (какого-либо дела)», «учитель»; химэ - «девушка».

ИВАНАГА-ХИМЭ (гл. 32). Дева Долговечности Скал. Старшая сестра жены бога Ниниги, Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Ива - «скала», переносное значение - «крепкий», «долговечный»; нага от нагаи - «долгий», «долговечный».

ИВАСАКУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог [Грома], Рассекающий Скалы. Один из богов, явившихся из крови убитого Идзанаги бога Огня. Ива - «скала»; саку - «раскалывать», «разбивать».

ИВАСУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Каменистого Песка. Богиня, рожденная Идзанаги и Идзанами. Ива - «скала», «камень»; су - «гнездо». Можно толковать су как часть слова суна - «песок», что более согласуется с ива - «камнем». Очевидно, в этом имени выражено обожествление камня и песка как материала для возведения жилищ.

ИВАЦУТИ-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Каменистой Земли. Бог, рожденный Идзанаги и Идзанами. Ива - «скала», «камень»; цути - очевидно, «земля», «почва». Это имя, вероятно, выражает обожествление камня и земли как строительного материала.

ИВАЦУЦУ-НО-О-НО КАМИ (гл. 7). Условно, Бог-Муж Каменного Топора. Один из богов, явившихся из крови убитого Идзанаги бога Огня. Ива - «скала», «камень»; цуцу - «полая трубка». Возможно другое толкование: цу - родительный падеж. Следующее цу, возможно, от цути - «земля»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени. Ивацуцу может толковаться и как каменный молот - такие молоты употреблялись в древней Японии при ковке мечей.

ИДЗАНАГИ-НО МИКОТО (гл. 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9,10). Бог, Влекущий к Себе. Вместе с Идзанами-но ками составляет последнюю пару из «семи поколений богов», являющихся в первых мифах «Кодзики». Имя записано фонетически, за исключением последнего знака ги (в некоторых текстах - ки), который выражен идеограммой *** - «развилка дороги», «обрыв», «высота» (ДДТ, с. 672). Однако комментаторы считают и этот знак условно подставленным под элемент ки. Мы связываем значение имени Идзанаги, а также соответственно Идзанами с содержанием мифа, рассказывающего об их встрече и соединении. Именуется также Идзанаги-но ками, Идзанаги-но оо-ками.

ИДЗАНАМИ-НО МИКОТО (гл. 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9). Богиня, Влекущая к Себе. Богиня, явившаяся в паре с Идзанаги, в дальнейшем - его жена. Расшифровка имени - та же, что в имени Идзанаги. Ми (записано идеографически, знаком «красота» ***) - окончание женского имени, возможно, украшающий эпитет. Именуется также Ёмоцу оо-ками, Тисики-но оо-ками.

ИДЗИМУ (гл. 11). Современный у. Исуми, преф. Тиба на о-ве Хонсю.

ИДЗУМО (гл. 7, 8, 9, 14, 15, 21, 27, 28). Старинная провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время входит в преф. Симанэ.

ИДЗУНОМЭ-НО КАМИ (гл. 9). Возможно, Богиня- Священная Женщина. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Имя (записано фонетически) остается не вполне ясным. Идзу - вероятно, ритуальный сосуд (полное название ицубэ или иуухэ ***, где ицу - «священный», «чистый», хэ - «сосуд»). Такие сосуды употреблялись в древней Японии во время празднеств, для поднесения богам жертвенного вина (КОД, с. 135); мэ - окончание женского имени.

ИЁ (гл. 5). В тексте Иё-но-футана. Многими комментаторами, в том числе К. Курано, идентифицируется с о-вом Сикоку (КТ, с. 57). Вероятно, было названием одного из районов на этом острове, затем распространилось на весь остров. Элемент футана (записан идеограммами ***) означает «два имени», может пониматься как «два рядом». О-в Сикоку, поясняет К. Курано, разделяется горным хребтом на четыре провинции, располагающиеся по две рядом. Это преф. Кагава и Эхимэ, с одной стороны, и Токусима и Коти - с другой. В настоящее время Иё относится к преф. Эхимэ.

ИИЁРИ-ХИКО (гл. 5). Другое название о-ва Сануки. Ии - возможно, «пища» (в тексте «Кодзики» записано идеограммой ***). Хико (записано фонетически) - «молодой человек», «юноша». Комментатор Н. Уэки указывает, что именем Ииёри-хико называют божество провинции Сануки. Возможно, что в этом названии персонифицировано местное божество (КГ, с. 54).

ИКИ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Другое название Амэхитоцубасира.

ИКУГУИ-НО КАМИ (гл. 2). Богиня Таящих Жизнь Свай. Богиня, явившаяся в паре с богом Цунугуи-но ками. Ику записано идеографически, знаком ***, означающим «жить» (икиру), «оживлять», «вдохнуть жизнь» (икасу); куи - «столб», «свая». Возможно, в имени этой богини (так же как в имени бога, являющегося в паре с ней, Цунугуи-но ками) выражено обожествление столба, сваи как основы жилища. Это представляется правдоподобным, если учесть, что вслед за этими божествами являются бог и богиня «Больших Покоев», т.е. боги жилища. Иначе расшифровывает это имя Д. Цугита. Гуи (куи) он толкует как куму - «соединяться», «образовываться», «завязываться» (о почках на дереве: мэгуму). Отсюда икугуи, икугуу - «прорастать», «рождаться» (КС, с. 25). Заметим, однако, что в словаре «Кодзики дзитэн», специально ориентированном на текст «Кодзики», куи объясняется как «столб», «свая», вбитая в землю (КДЗТ, с. 401).

ИКУТАМА-САКИТАМА-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 21). Дева-Богиня Животворящей Жемчужины, Счастливой Жемчужины. Богиня, дочь Хихираги-но-соно-хана-мадзуми-но ками. Ику - «жить», «иметь жизненную силу»; тама - «драгоценность», «жемчужина», может быть, «дух», «душа», саки - «счастье».

ИКУЦУ-ХИКОНЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Живущий Бог-Солнечное Дитя. Божество, рожденное Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Ику - «жить», «иметь жизненную силу»; цу - родительный падеж. Д. Цугита указывает на выражение икухи-но тарухи ***, означающее «день процветания - день изобилия», иначе говоря «счастливый день» (КС, с. 93). Возможна другая расшифровка: хи - «солнце» или «огонь». В гаком случае икухи (икуцухи) будет означать «яркое (ярое) солнце» или «обильный (сильный) огонь». Основанием для такой расшифровки может послужить то, что выражение икухи употреблялось во время религиозных празднеств в честь Солнца (КОД, с. 101). Хико - «юноша»; нэ - окончание, обычно при женском имени. Здесь, вероятно, выражает ласковое, любовное отношение (КОД, с. 1720).

ИМУБЭ (гл. 21). (Иначе Имибэ). Древний род, обитавший в различных местностях Японии. Глава этого рода выполнял жреческие функции при императорском дворе.

ИНАБА (гл. 16). Старинная провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время входит в преф. Тоттори.

ИНАДА-НО-МИЯНУСИ-СУГА-НО-ЯЦУМИМИ-НО КАМИ (гл. 15). Всеслышащий Бог-Страж Слуга Правитель Покоев в Инада. Инада - местность в Идзумо, в настоящее время г. Хигами, у. Нита, преф. Симанэ, мия - «покои», «дворец», также «храм»; нуси - «правитель», «хозяин»; суга - топоним, не идентифицируется; яцумими - дословно: «восемь (много) ушей», в переносном значении - «чуткий на ухо», «сторожкий». Имя Инадамиянуси-но ками фигурирует и в «Нихонги», в соответствующем мифе. Там оно дано обоим богам, Асинадзути и Тэнадзути. Другое имя Асинадзути-но ками.

ИНАСА (гл. 27). Идентифицируется с побережьем в Идзумо. Современный у. Хинакава, преф. Симанэ.

ИНАХИ-НО микото (гл. 26). Вероятно, Бог Рисовой Пищи. Сын бога Амацухико-хиконаги-сатакэ-угаяфукиаэдзу и богини Тамаёри-бимэ. Ина - «рисовая рассада»; хи - возможно, «солнце», однако в имени записано идеограммой «лед». Может быть истолковано как ии - «пища» ***. Это божество, по «Кодзики», - старший брат будущего «императора» Дзимму.

ИНО-ХИМЭ (гл. 24). Дева из Ино. Жена бога Оо-тоси-но ками. Ино, вероятно, Ину - местность в Идзумо. В настоящее время деревня Иномура в у. Яцука, преф. Симанэ. Химэ - «молодая девушка», «дева».

ИСИКОРИДОМЭ-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Богиня-Литейщица. Исикори в «Кодзики» записано фонетически, но в «Нихонги» обозначено идеограммами «камень» *** и «застывать», «затвердевать» ***; домэ - «старая женщина» (уба), в «Нихонги» обозначено идеограммой ***. Этот элемент (долгэ, томэ) параллелен тобэ (в имени Синатобэ-но микото, например). Вероятно, в имени богини обожествляется литейное дело. Возможна другая расшифровка: исикори - «раскалывание камней». Эту богиню считали своим предком мурадзи из рода, занимавшегося изготовлением зеркал.

ИСУДЗУ (гл. 30). Название Большого храма Исэ, а также реки в Исэ. Находится в современной преф. Миэ.

ИТИКИСИМА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. И). Дева-Богиня Итикисима. Итикисима идентифицируется с Ицукисима - названием храма, находящегося в г. Миядзима, у. Саики, преф. Хиросима. Вместе с тем это одна из так называемых трех богинь Мунаката. Ей поклоняются в храме Накацумия, находящемся на о-ве Осима (Одзима), расположенном к северо-западу от порта Кономинато (Каминато), в у. Мунаката. Три храма - Накацумия, Окиуумия и Хэцумия - составляют вместе Большой (государственный) храм Мунаката-дзиндзя. Другое имя Саёри-бимэ-но микото.

ИФУЯДЗАКА (гл. 8). [Проход] Ифуядзака в Стране Идзумо. Проход (вероятно, между склонами, в Идзумо). В преф. Симанэ, в у. Янука есть деревня Ифуя. Дзака (сака) - «склон». По «Кодзики» - проход, ведущий в Страну Ёми. Другое название Ёмоцухирасака.

ИЦУ-НО-ОХАБАРИ [-НО КАМИ] (гл. 7, 27). Священный Мощный Клинок Меч, которым бог Идзанаги убил бога Огня. Ицу - «священный», иначе «мощный», «сильный»; охабари - «расширяющееся лезвие», по другим толкованиям «остро отточенное лезвие». Другое имя Амэ-но-охабари-но ками.

ИЦУСЭ-НО микото (гл. 36). Бог Пяти Стремнин. Ицу - «пять»; сэ - «стремнина», «водоворот». Этот бог, по мифу «Кодзики», - старший брат будущего «императора» Дзимму.

КАГАМИЦУКУРИ (гл. 30). Наименование рода, глава которого претендовал на происхождение от богини Исикоридомэ-но микото. Члены рода Кагамицукури составляли корпорацию изготовителей зеркал. Упоминание об этом роде в «Кодзики», так же как и все подобные вставки о богах-предках знатных родов, очевидно, позднего происхождения.

КАГАЯМАТО-ОМИ-НО КАМИ (гл. 24). Благородный Бог Светящегося Входа в Горе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Кага, вероятно, кагу - «обонять», «чувствовать запах». Первый знак здесь ка - «аромат». Возможно другое толкование: кага - это кагаяку - «светиться». Ямато - идеографически - «горный вход» (возможно, «проход»); оми (записано идеограммой ***) - одно из званий кабанэ (официальный ранг).

КАГУЦУТИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Светящийся (Светящий) Дух, или Бог-Дух Огня. Божество огня, рожденное Идзанами и послужившее причиной ее смерти. Кагу, вероятно, кагаяку - «блестеть», «сверкать», «светиться» или «светить»; цути - «дух». Другие имена Хи-но-ягихая-о-но ками, Хи-но-кага-бико-но ками, Хи-но-кагацути-но ками.

КАГУЯМА (гл. 6). Одна из трех гор в Ямато (современная преф. Нара). Несмотря на то что комментаторы идентифицируют эту гору с реальной горой Кагуяма, в мифах «Кодзики», а также в «Манъёсю» она часто фигурирует под названием Амэ-но Кагуяма - Небесная Гора Кагуяма.

КАДЗАМОЦУ-ВАКЭ-НО-ОСИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж, Отводящий Ветер (иначе Бог-Муж, Охраняющий от Ветра). Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Написание имени смешанное: кадза записано идеограммой «ветер», причем Ясумаро специальным примечанием оговаривает, что его следует читать кадза. Он указывает также, что следующий знак «дерево» следует читать мо. Этот знак явно фигурирует здесь как фонема. Такие необычные прочтения иероглифов вызывают сомнения у комментаторов. Они единодушно толкуют имя этого бога как означающее «защиту от ветра», «предотвращение урона от ветра», т.е. моцу как тамоцу - «сохранять». Оси - «обильный», другое значение: «тихий», «тайный»; о - «муж», «мужчина», окончание мужского имени.

КАДЗУНО (гл. 24). Название области в р-не Киото. Современное чтение Кадзуно или Катоно.

КАЁ-ХИМЭ (гл. 24). Возможно, Дева Светящаяся. Богиня, жена бога Оо-тоси-но ками. Первый знак имени ка - «аромат». Второй ё - записан фонетически. Можно, однако, рассматривать и первый знак как записанный фонетически, а все имя как связанное с Кагуя-химэ. Имя не расшифровано. Рассматриваем ее имя в связи с рожденным ею и богом Оо-тоси-но ками божеством Оо-кагаямато-оми-но ками - Благородным Богом Большого Светящегося Входа в Горе. Другое имя Кагаё-химэ.

КАКАМИ (гл. 21). Название ползучего (вьющегося) растения. Современное название кагаимо (гагаимо) (КОД, с. 370). Плоды этого растения имеют овальную форму, когда их разделяют надвое, они походят на лодочку. Ботаническое название metaplexis.

КАМИМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 1, 13, 22). Бог Божественного Творения. Одно из первых божеств, явившихся в Такама-но хара. Ками - «бог», в составе имени - «божественный». Мусуби от мусубу - «завязывать плоды (почки)», «давать силу рождения», «творить». Богов, воплощающих силу творения, в «Кодзики» два: Така-ми-мусуби-но ками и Камимусуби-но ками, они идентичны по своей сущности. В тексте «Кодзики» говорится, что Камимусуби-но ками является во Вселенной как божество-одиночка, хиторигами (в нашем переводе «сам по себе») и остается неизвестным, мужское это божество или женское. Однако в последующем Камимусуби-но ками выступает как мать Сукуна-Бикона, т.е. как женское божество, именуется Ми-оя-но микото - Богиня-Мать (гл. 21). Другое имя Камимусуби-но-ми-оя-но микото, а также Камимусуби-но микото.

КАМИЦУ УНАКАМИ (гл. 11). Это так называемое Верхнее Унакамк, местность вокруг г. Анэсаки, в у. Итихара, преф. Тиба. В древности этой местностью (областью) управляли куни-но мияцуко, претендовавшие на происхождение от бога Амэ-но хохи-но микото.

КАМО (гл. 21). Наименование Камо носят различные местности в Японии. Есть, например Камогами в преф. Нара, и другие. В данном случае имеется в виду храм, где поклоняются богу Адзисикитака-хиконэ-но ками, другое имя которого Камо-но-оо-ми-ками - Великий Священный Бог Камо.

КАМО-НО-ОО-МИ КАМИ (гл. 21). Великий Священный Бог Камо. Камо - топоним; но - родительный падеж; оо - «большой», «великий»; ми - «священный». Другое имя Адзисикитака-хиконэ-но ками.

КАМОО (гл. 11). Местность в древней провинции Оми. В настоящее время г. Гамо, в у. Гамо, преф. Сига.

КАМУАТАЦУ-ХИМЭ (гл. 32). Божественная Дева из Ата. Богиня, жена бога Ниниги. Каму - «божественный»; ата - вероятно, топоним, это название фигурирует в уезде Хиоки (г. Кимбо), преф. Кагосима; цу - родительный падеж. Другое имя Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ.

КАМУДО-НО ЦУРУГИ (гл. 26). Возможно, Меч из Камудо. Каму - «божественный»; до (записано фонетически) - неясно; цуруги - «меч». Можно толковать иначе: Камудо - топоним. Другое имя для меча Охабари (Охакари).

КАМУИКУМУСУБИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Божественной Животворящей Силы. Отец богини Ино-химэ, жены Оо-тоси-но ками. Каму - «божественный»; ику - «жить»; мусуби - очевидно, то же, что в именах первых божеств, Камимусуби и Така-ми-мусуби, т.е. «творить», «рождать».

КАМУНАОБИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Божественного Исправления. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Каму - «божественный»; наоби - вероятно, то же, что наоси - «исправлять», «исправлять зло».

КАМУ-ОО-ИТИ-ХИМЭ (гл. 15). Божественная Дева из Ооити. Богиня, жена бога Суса-но-о. Каму - «божественный»; оо-ити - записано идеографически как «большой рынок». Может означать место совершения религиозных обрядов (священное место). Однако, вернее, - это топоним. Как указывает К. Курано, местность с таким названием фигурирует в Вамёсё (КТ, с. 109). Идентифицируется с селением в у. Ибо, преф. Хёго. Вначале являлась одной из западных станций в провинции Сикама и в настоящее время находится на пути из Химэдзи в Тацуно (ДХДТ, т. 4, с. 444). В местности Ооити имеется храм.

КАМУЯМАТО-ИВАРЭ-БИКО-НО МИКОТО (гл. 36). Юноша-Бог Иварэ из Божественного Ямато. Это божество выступает во 2-м св. «Кодзики» как «император» Дзимму - легендарный первый император Японии. Каму - «божественный»; ямато - древняя область Японии, место расселения племени, именовавшего себя тэнсон («потомки небес»); иварэ - топоним. Именуется также Вакамикэну-но микото, Тоёмикэну-но микото.

КАМУЯТАТЭ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21). Дева-Богиня Божественных Стрелы и Щита. Богиня, жена Оо-кунинуси. Каму - «божественный»; я - «дом», «жилище», может также означать «стрела»; татэ - «щит», но может означать «прямой».

КАНАЯМА-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Рудной Горы. Божество, родившееся во время болезни Идзанами в паре с Канаяма-бимэ-но ками. Канаяма - «рудник», «рудная гора». Таким образом, значение имени можно толковать двояко: Канаяма-бико может быть божеством рудника, но может быть и богом металла. Комментаторы высказывают предположение, что оно основано на ассоциации расплавленного металла с блевотиной больной богини Идзанами.

КАНАЯМА-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Рудной Горы. Богиня, явившаяся в паре с Канаяма-бико-но ками. Канаяма - «рудник», «рудная гора»; бимэ (химэ) - «юная девушка».

КАРА (гл. 30). Название небольшого княжества в Корее (южная Корея). В «Кодзики», однако, так именуется вся Корея, а иногда также и Китай.

КАРА-HO КАМИ (гл. 24). Корейский Бог. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Кара - топоним. Об этом божестве есть упоминание в «Энгисики», где оно фигурирует как одно из трех божеств, почитаемых при дворе.

КАСАСА (гл. 30, 32). В настоящее время мыса с названием Касаса нет. Предположительно идентифицируется с мысом Нома в г. Касаса в у. Каванабэ, преф. Кагосима (о-в Кюсю).

КАЯ-НО-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Травянистых Равнин. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Кая - «равнины, заросшие травой», «равнины мисканта»; химэ (бимэ) - «дева». Другое имя Нодзути-но ками.

КИ (гл. 17). Идентифицируется с современной провинцией Кии в преф. Вакаяма. Упоминается также во 2-м и 3-м св. «Кодзики».

КИБИ-НО-КОДЗИМА (гл. 5). Остров. Киби - наименование древней области на о-ве Хонсю. Была в дальнейшем разделена на три провинции: Бидзэн, Биттю и Бинго. В настоящее время входит в преф. Окаяма и Хиросима, у. Кодзима. Кодзима дословно: Дитя-остров, Маленький Остров. Другое название Такэхиката-вакэ.

КИ-НО-МАТА-НО КАМИ (гл. 19). Бог Развилины Дерева. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Ягами-химэ. Ки-но-мата - «развилина дерева». Другое имя Мии-но ками.

КИСАГАИ-ХИМЭ (гл. 17). Дева-Ракушка. Кисагаи - род ракушки. В современном японском языке такие ракушки называются акагаи - «открытые ракушки» или «сводчатые ракушки»; химэ (бимэ) - «дева».

КИЭ (гл. 11). Древняя провинция на севере о-ва Хонсю. Ее правителем был куни-но мияцуко, претендовавший на происхождение от бога Амацухиконэ-но ками. В настоящее время район г. Окума, в у. Футаба, преф. Фукусима.

КО-НО-ХАНА-НО-САКУЯ-БИМЭ (гл. 32). Дева Цветения Цветов на Деревьях. Жена бога Ниниги. Ко - «дерево»; но - родительный падеж; хана - «цветы»; саку - «цвести»; я - частица, встречающаяся в некоторых именах (например, Кагуя-химэ), значение неясно. Другое имя Камуатану-химэ, а также Сакуя-бимэ.

КО-НО-ХАНАТИРУ-ХИМЭ (гл. 15). Иначе Ко-но-хана-но-тиру-химэ. Дева Опадающих Цветов с Деревьев. Богиня, дочь Оо-яма-цуми-но ками. Ко-но-хана - «цветы на деревьях»; тиру - «опадать» (о цветах, листьях); химэ (бимэ) - «дева».

КОСИ (гл. 14, 20). Наименование различных местностей на о-ве Хонсю. Идентифицируется с Этидзэн, относящимся к преф. Фукуи, Эттю в преф. Тояма, Этиго в преф. Ниигата. В древности, однако, существовало селение Коси в Идзумо. В настоящее время местность в у. Хинокава, преф. Симанэ.

КОТОСИРОНУСИ-НО КАМИ (гл. 21, 28). Бог-Оракул. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Камуятатэ-химэ. Кото - «дело», «слово», возможно, струнный инструмент «кото»; сиро - вероятно, от сиру - «ведать», «управлять»; нуси - «хозяин», «правитель». Вероятно, это бог слов, речи, передающий волю богов. Другое имя Яэкотосиронуси-но ками.

КУДЗИФУРУТАКЭ (гл. 30). Пик горы Такатихо, на который, по «Кодзики», спустился бог Ниниги при своем нисхождении с небес. Кудзи, вероятно, то же, что куси - «удивительный»; фуру - «спускаться», «опускаться»; такэ - «горный пик».

КУКУКИВАКАМУРОЦУНАНЭ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Побегов Молодой Лозы в Муро, или Бог Побегов Молодой Лозы в Пещерах. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Куку, вероятно, от куки - «побег», «ствол», «стебель»; ки - «дерево»; вака - «молодой», «юный»; муро - «пещера», «яма», «помещение», возможно, топоним; цуна - «веревка», «канат» (возможно, веревки, натягиваемые для поддержки виноградных лоз); нэ - «корень», окончание имени.

КУКУНОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Ствола, или Бог-Муж Ствола. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Куку (записано фонетически), вероятно, от куки - «побег», «ствол», «стебель»; но - родительный падеж; ти - «дух». Можно толковать ти и как окончание мужского имени, со значением «мужественный», «сильный», т.е. как украшающее окончание.

КУКУТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Года Побегов. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Куку (записано фонетически), вероятно, от куки - «побег», «ствол»; тоси - «год», «урожай», «жатва», «зерно».

КУМАНОКУСУБИ-НО МИКОТО (гл. 11). Бог-Диковинный Дух из Кумано (иначе Бог-Дух Чудес из Кумано; возможно, Бог Диковинного Огня из Кумано). Одно из божеств, рожденных Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Кумано - топоним. Идентифицируется с селением Кумано в у. Яцука, в Идзумо. Там находился государственный Большой храм Кумано-дзиндзя, посвященный Суса-но-о (нынешняя преф. Симанэ). Гора, на которой стоял этот храм, называется Кумано-яма.

КУМАСО (гл. 5). Древняя область на о-ве Кюсю. В нее входила современная преф. Кагосима, но, возможно, и другие префектуры или их части. Население, обитавшее в этой области, также называлось кумасо. Это одно из индонезийских племен (со), ассимилировавшееся с японцами. Кума означает «медведь» и, очевидно, связано с медведем как тотемным животным этого племени. Название «кумасо» сохранялось за этой группой населения японских островов, расселившейся на юге Кюсю, до IV-V вв. Позднее они стали известны под именем «хаято» (см. упоминание о хаято в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике). Другое название Такэхи-вакэ.

КУНИ-НО-КУРАДО-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Темных Расщелин. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «страна», «земля». В мифах «Кодзики» противопоставляется Равнине Высокого Неба (Такама-но хара). Боги, фигурирующие в «Кодзики», разделяются на амацуками - «небесные (или главные) божества» и куницуками - «земные (или местные) божества». Курадо - «темные места», «ущелья, куда не проникает солнце».

КУНИ-НО-КУХИДЗАМОТИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Зачерпывания Воды. Божество, рожденное Хаяакицу-хико и Хаяакицу-химэ. Куни - «земля», «страна». В именах богов в «Кодзики» - «земной», «земное (или местное) божество» в противоположность амэ-но - «небесное (или главное, высшее) божество». Значение элемента кухидзамоти (записано фонетически) неясно. Комментаторы обращаются к толкованию Мотоори Норинга, который полагает, что это сокращенное кумихисагомоти, где хисаго - «черпак для воды»; куми от куму - «черпать», «забирать» (воду); моти - «владелец», «держатель» (КН, с. 59). Д. Цугита толкует кумихисаго как сосуд для зачерпывания воды.

КУНИ-НО-МИКУМАРИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Распределения Воды. Божество, рожденное Хаяакицу-хико-но ками и Хаяакицу-химэ-но ками. Куни - «земля», «страна»; но - родительный падеж; микумари - вероятно, «распределение воды».

КУНИ-НО-САГИРИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Туманов в Ущельях. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «земля», «страна»; но - родительный падеж; сагири - вероятно, «туман».

КУНИ-НО-САДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Земной Бог Горных Склонов. Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Куни - «земля», «страна»; садзути - вероятно, «дороги, идущие по склону».

КУНИ-НО-ТОКОТАТИ-НО КАМИ (гл. 2). Бог, Навечно Утвердившийся на Земле. Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Куни - «земля», «страна»; токотати (токо) - вероятно, «вечность»; тати (тацу) - «стоять», «находиться» (где- либо).

КУНИОСИТОМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог Обильных Богатств Земли (иначе Бог Обильных Богатств Страны). Божество, рожденное Оо-кунинуси-но ками и Хинатэринуката-битиоикотини-но ками. Куни - «земля», «страна»; оси - «многочисленный», «обильный», возможно, «тайный», «бесшумный»; томи - «богатство», «обилие».

КУРАМИЦУХА-НО КАМИ (гл. 7). Бог Потоков в Долинах. Один из богов, явившихся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «долины», «ущелья» (в старояпонском языке); мицу, очевидно, мидзу - «вода», «потоки» (в долинах); ха (записано фонетически) - не расшифровано, может быть, от хасиру - «бежать» или хау - «ползти». Во всяком случае, это божество, связанное с водой.

КУРАОКАМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дракон Ущелий. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «темный», «темные долины»; оками (записано фонетически) толкуется как «бог, ведающий дождем и снегом», «осадками», «посылающий дождь». Идеограмма ро (ру) *** читается оками (Н, т. 1, с. 80). Значение идеограммы - «гром» (ДДТ, с. 2410). Отметим также, что идеограмма рю означает «дракон», по поверью - бог (дух), имеющий облик змеи, обитающий и на земле, и на небе, и в воде, ведающий тучами и дождем. Д. Цугита указывает, что в местности Курама, в у. Атаго имеется храм Кибунэ-дзиндзя, где поклоняются богу Кураоками, древнему божеству, ниспосылающему дождь (КС, с. 53).

КУРАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Теснин. Одно из божеств, явившихся из тела бога Огня, убитого Идзанаги. Кура - «долина», «темное ущелье»; яма - вероятно, «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

КУСИИВАМАДО-НО КАМИ (гл. 30). Бог Чудесного Входа в Скале. Куси - «чудесный», «удивительный», возможно, «гребень»; ивамадо - «отверстие (вход) в скале». Другое имя Амэ-но-ивато-вакэ-но ками, Тоёивамадо-но ками.

КУСИНАДА-ХИМЭ (гл. 14, 15). Чудесная Дева из Инада, или Дева-Гребень из Инада. Богиня, жена Суса-но-о. Куси - «чудесный», может быть, «гребень», инада, возможно, топоним местности где-то в Идзумо, но, вернее, персонификация рисового поля. И то и другое толкование представляется правдоподобным: куси как «гребень» оправдывается превращением девушки в гребень богом Суса-но-о, Инада как топоним в Идзумо оправдывается тем, что именно отсюда начинается идзумоский цикл мифов «Кодзики».

КУСИЯТАМА-НО КАМИ (гл. 38). Бог Восьми Чудесных Жемчужин (иначе Бог Множества Чудесных Жемчужин). Куси - «чудесный», возможно, «гребень»; я - «восемь», или «множество»; тама - «драгоценность», «жемчужина», возможно, «дух», «душа».

КЭТА (гл. 16). Мыс в провинции Инаба. Идентифицируется с современным Кэтака в преф. Тоттори.

МАСАКАЦУ-А-КАЦУКАТИХАЯХИАМЭ-НО-ОСИХО-МИМИ-НО МИКОТО (гл. 11, 25, 29). Предположительно, Истинно Побеждая, Завоевал Я Победу, Быстрого Солнца Бог Небесных Обильных Рисовых Колосьев. Божество, рожденное Суса-но-о в соревновании с Аматэрасу. Масакацу *** - «истинная победа»; А-кацу *** - вероятно, арэ катину, т.е. «я победил»; хая - «быстро»; хи - «огонь», возможно, «солнце». Можно расшифровать как один элемент: катихаяхи (би) - «быстрое (бурное) побеждающее солнце (огонь)», оси - «обильный», «многочисленный»; хо - «колос», может быть, «огонь». Слово мими (записано идеограммой «ухо»), возможно, от микото - «бог», здесь неясно. Это одно из самых многосложных среди имен богов в «Кодзики», однако его расшифровке помогает, во-первых, идеографическое написание (фонетически записанным представляется только элемент мими) и, во-вторых, то, что значение элементов имени согласуется с сюжетом мифа - бурной радостью бога Суса-но-о, победившего в соревновании Аматэрасу. Любопытен в этом имени элемент a ***, который расшифровывается только однозначно, как «я», т.е. первое лицо. Соединить все элементы этого имени логической связью трудно, а может быть, и неоправданно с точки зрения древнего мышления.

МАСАКАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Крутых Склонов. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Масака - «крутой склон», «обрыв»; цу - родительный падеж; ми - «дух», иначе: цуми - «дух».

МАЦУ-НО-О (гл. 24). Местность в Ямасиро, возле Киото. Там находится храм Мацуо-дзиндзя, где поклоняются богу Оо-ямагуи-но ками.

МИДЗУМАКИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Разбрызгивания Воды. Божество, рожденное Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ-но ками. Мидзу - «вода»; маки от маку - «рассеивать», «разбрызгивать».

МИИ-НО КАМИ (гл. 19). Бог Священного Колодца. Божество, рожденное Оо-намудзи-но ками (или Оо-кунинуси-но ками) и Ягамихимэ. Ми - «священный»; и - «колодец». Другое имя Ки-но-мата-но ками.

МИКАНУСИ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 21). Юноша-Бог Устрашающий Правитель. Божество, рожденное Хаямика-но-такэсахая-дзинуми-но ками и Сакитама-химэ. Мика (ика) - «устрашающий», «страшный» (ср. икару - «гневаться», «сердиться»); нуси - «правитель», «хозяин»; хико - «юный», «юноша».

МИКАХАЯХИ-НО КАМИ (гл. 7). Возможно, Бог Устрашающего Быстрого Огня. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Мика (ика) - «устрашающий», «страшный»; хая - «быстрый», «стремительный», «бурный», «свирепый»; хи - «дух», «душа», может быть, «солнце», возможно, «огонь».

МИКУРАТАНА-НО КАМИ (гл. 10). Бог Священного Хранилища (иначе Бог Полки Священного Хранилища). Кура - «хранилище» (зерна, других богатств), но может быть - «рака»; тана - «полка»; но - родительный падеж.

МИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Возможно, Бог-Правитель Священной Пищи. Божество, рожденное Амацухико-хиконагисатакэ-угаяфукиаэдзу-но микото и Тамаёри-бимэ. Ми - «священный» (украшающий префикс); кэ - «пища» (то же, что в имени Оо-гэцу-химэ, богини пищи), иначе: «волосы»; ну, возможно, от нуси - «хозяин», «правитель». Другая расшифровка от нуно - «болото».

МИМИРО (гл. 23). В тексте Миморояма. Миро (записано фонетически) - неясно. Возможно, топоним. В словаре «Вамёсё» указывается, что в провинции Уэно имеется селение под названием Миро.

МИНО (гл. 26). Старинная провинция на о-ве Хонсю. В настоящее время входит в преф. Гифу.

МИРОНАМИ-НО КАМИ (гл. 21). Вероятно, Бог Волн в Миро. Божество, рожденное богом Тахирикисимаруми-но ками и Икутама-сакитама-химэ. Миро - вероятно, топоним; нами - «волна».

МИТИ-HO СИРИ. Возможно, топоним (гл. 11). В тексте «Кодзики» записано идеограммами «дорога» и «хвост» («конец», «задняя часть»). Может быть, имеет значение вообще «удаленная местность», «зады». Не идентифицируется.

МИТИ-НОНАГАТИХА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Длинных Придорожных Камней (Скал). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Мити - «дорога»; нага от нагаси - «длинный», «долгий». Тиха - возможно, сокращение от митиива (митииха) - «придорожная скала (камень)». Нагатиха-но ками *** толкуется комментаторами как имя бога, выражающее долготу дорог (Н, т. 1, вариант 4-й, с. 75). В «Манъёсю» встречаем выражение мити-но нагатэ - «далекий путь», «долгота дорог» (п. 888) и др. Комментаторы высказывают предположение, что Мити-но-нагатиха-но ками - божество, охраняющее путника в дороге, или божество скалы (ива), ведающее долгими дорогами, бог долго длящихся путей.

МИТОСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Священной Жатвы. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Кагаё-химэ. Ми - «священный» (играет роль украшающего эпитета); тоси - то же, что в имени Оо-тоси «жатва», «урожай», «год урожай», «год».

МИХО (гл. 21, 27). Селение под названием Михо, в у. Симанэ, фигурирует в «Идзумо-фудоки». Японские комментаторы указывают под названием Михо лишь мыс на восточном конце п-ова Симанэ и побережье, выходящее в залив Михо в районе г. Михоносэки.

МИЦУХА-НО-МЭ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Бегущих Вод. Божество, явившееся во время болезни Идзанами. Все имя записано фонетически. Мицу, вероятно, мидзу - «вода» (эта богиня явилась из мочи больной Идзанами); ха, возможно, от хасиру - «бежать», может быть, мидзухау - дословно: «ползти (здесь о воде)». Возможно и другое толкование: мицуха - это мидзухая - «быстрота воды».

МОЯМА (гл. 26). Идентифицируется с горой Тэнно-яма, в г. Мино, преф. Гифу.

МУДЗАСИ (МУСАСИ) (гл. 11). Древняя провинция. Вероятно, составляла часть нынешней долины Мусаси, на которой расположен г. Токио. Этой провинцией управлял куни-но мияцуко, претендовавший на происхождение от бога Амэ-но-хохи-но микото.

МУКУ (гл. 18). Вероятно, дерево «муку», обозначаемое идеограммой ***. Записано фонетически. Это растение из семейства вязовых. Ботаническое название Aphananthe acpera Planch.

МУНАКАТА (гл. 11, 21). Район на о-ве Кюсю. Современный у. Мунаката, преф. Фукуока Здесь расположены три храма Мунаката (входящие в единый комплекс): Окицумия, Накацумия и Хэцумия. Храм Окицумия (Оцумия, Окуцумия) расположен на острове в открытом море (отсюда название, дословно: «храм в открытом море»), в 40 милях от суши. Храм Накацумия находится на острове Осима (Одзима), а храм Хэцумия - в местечке Тадзима, в г. Гэнкай, в том же у. Мунаката. Общий комплекс Мунаката-дзиндзя - это так называемый Большой (государственный) храм Мунаката. Каждый из трех входящих в него храмов посвящен своему божеству: Окицумия - богине Такири-бимэ, Накацумия - богине Итикисима, Хэцумия - богине Такицу-химэ (этот храм ранее находился на морском побережье - отсюда его название, но в середине XIII в был перенесен в нынешнюю местность Тадзима). Имя Мунаката носит также крупный род (после реформы асоми), обитавший в Мунаката, в тогдашней провинции Цукуси и владевший этой местностью. В генеалогии родов «Синсэнсёдзироку», в разделе «Боги провинции Кавати» *** говорится следующее: «Властители из рода Мунаката - суть потомки в пятом колене бога Оо-кунинуси-но микото, потомки бога Агатагатасуми-но микото». Д. Цугита указывает, что связь рода Мунаката с почитаемыми им богинями объясняется тем, что возвышение этого рода в свою очередь связано с морем, иначе говоря, с походами на материк «императрицы» Дзингу (легендарной правительницы Ямато, жены императора Тюаи, по легенде жившей во второй половине IV в., см. НСД, с. 255). Три богини Мунаката, говорит Д. Цугита, считаются хранительницами морских путей, связывавших Японию с тремя древними государствами Кореи - Сираги, Кудара и Кома. Их влиянию приписывается удача завоевательных походов Дзингу. Они издавна почитались как важнейшие божества, заключает Д. Цугита (КС, с. 100-101). Действительно, имена этих трех богинь говорят об их связи с водой, с морем.

НАКАТОМИ (гл. 30). Так именовался крупный род, считавший своим предком бога Амэ-но-коянэ-но микото. Глава этого рода носил титул мурадзи.

НАКАЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Средних Вод [Моря], или Бог-Средний Дух Моря. Одно из божеств, явившихся во время очищения Идзанаги. Нака - «середина» (по мифу - «среднее морское течение», «средние воды»); цу - родительный падеж в древнеяпонском языке; вата - «море». В тексте «Кодзики» этот элемент обозначен иероглифом *** и выделен знаком «высокий тон»; ми - «дух», можно расшифровать и как уми - «море». Возможно, что в данном мифе речь идет об одном божестве, ведающем морем, которое фигурирует здесь в трех функциях: бога морского дна, бога морской середины (средних вод) и бога поверхности моря.

НАКАЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж [Морской] Середины. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Нака - «середина»; цуцу (записано фонетически) - расшифровывается двояко: «полая трубка», но может указывать на «вечернюю звезду» - Венеру (Юдзуцу); о - «муж», «мужчина».

НАКИМЭ (гл. 25). Плачущая Женщина. Наки (наку) - «плакать»; мэ - «женщина».

НАКИСАВАМЭ-НО КАМИ (гл. 7). Плачущая Богиня Болот. Божество, явившееся из слез Идзанаги, во время смерти богини Идзанами. Наки от наку - «плакать»; сава (в тексте обозначено иероглифом «болото», «топь» ***). толкуется различно: как «обильный», «многочисленный» (ои, амата), как «топь», «болото».

НАЦУ-НО-МЭ-НО КАМИ (гл. 24). Богиня Лета. Богиня, рожденная Хаямато-но ками и Оо-гэцу-химэ. Нацу - «лето»; но - родительный падеж; мэ - «женщина». Другое имя Нацутакацухи-но ками.

НАЦУТАКАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Летнего Высокого Солнца. Нацу - «лето»; така - «высокий»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь». Другое имя Нацу-но- мэ-но ками.

НИВАТАКАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Высокого Солнца во Дворе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Нива - «двор», «сад»; така - «высокий»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь».

НИВАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Солнца во Дворе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Нива - «двор», «сад»; цу - родительный падеж; хи - «солнце», может быть, «огонь».

НОДЗУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Божество-Дух Равнин. Богиня, рожденная Идзанаги и Идзанами. Но - «равнина»; цу (дзу) - родительный падеж; ти - «мудрость», «разум». Толкуется как почтительное окончание имени (обычно, мужского). Возможно, «дух». Другое имя Кая-но-химэ-но ками.

НУКАТА (гл. 11). Идентифицируется предположительно с современным г. Яматокорияма, преф. Нара.

НУНАКАВА-ХИМЭ (гл. 20). Дева из Нунакава. Жена бога Ятихоко-но ками (Оо-кунинуси-но ками). Нунакава - топоним. Идентифицируется предположительно с современным г. Итогава, преф. Ниигата.

НУНООСИТОМИТОРИНАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Моря Кричащих Птиц Нуноси. Божество, рожденное Миронами-но ками и Аонумауманумаоси-химэ. Нуно - «холст»; оси - «бесшумный», «тайный»; возможно, оси - «большой», «многочисленный». Другая расшифровка: Нуноси - топоним; томи - «богатство»; тори - возможно, «птицы»; нару - «кричать» (о птицах); ми - «дух». Возможно, уми - «море». Можно расшифровать нару ми как «шумящее море», «ревущее море». Возможно, топоним.

НЭ-НО КАТАСУ КУНИ (гл. 10, 17). Страна на Твердых Корнях. Подземная страна, Царство мертвых, владения Идзанами-но микото. Нэ - «корень», «основа»; но - родительный падеж; ката - вероятно, «твердый», «крепкий»; су - не расшифровано. Возможно, что катасу от катаси - «твердый». Другая расшифровка: катасуми - «уединенный угол», «отдаленная сторона». Другое название Ёми-но куни (Ёмоцукуни).

НЭСАКУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог [Грома], Рассекающий Основания [Скал]. Божество, явившееся из крови бога Огня, убитого Идзанаги. Нэ - «корни», «основания»; саку - «раскалывать». Этот бог, так же как бог Ивасаку-но ками, очевидно, обожествление грома, «раскалывающего утесы».

ОДОЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Косогоров [Горных Склонов]. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Одо (записано фонетически) - «склон», «спуск», вероятно, от оридо. Иначе - «узкий проход», «пролив». Яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОКАМИ-НО КАМИ (гл. 15, 21). Бог-Дракон. Оками (записано фонетически). См. Кураоками-но ками.

ОКИДЗАКАРУ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Морской Дали. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море»; дзакару (сакару) - «быть далеким», «удаляться». Противопоставляется именам богов с элементом хэ (например, Хэдзакару-но ками).

ОКИЦУКАХИБЭРА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Морской Прибрежной Полосы. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море», «морская даль»; цу - родительный падеж, кахи (записано фонетически) - «промежуток», «узкий проход»; бэ - «окрестности», «окружающие места»; ра - суффикс, не расшифрован. Очевидно, полагают комментаторы, имя этого бога выражает отождествление пространства (промежутка) между прибрежной полосой, взморьем и открытым морем.

ОКИЦУМИЯ (гл. 11, 21). Название храма, где поклоняются богине Такири-бимэ-но микото. Находится на о-ве Окиносима, в у. Мунаката, преф. Фукуока. Иначе называется Оцумия, Окуцумия. Входит в комплекс храма Мунаката-дзиндзя. Название происходит, вероятно, от расположения храма - на острове, в открытом море.

ОКИЦУНАГИСА-ХИКО-НО КАМИ (гл. 9). Юноша-Бог Прибоя в Открытом Море. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж; нагиса - «прибрежная полоса», «полоса прибоя».

ОКИЦУСИМА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Дева-Богиня Островов в Открытом Море. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж; сима - «остров», «острова»; химэ - «юная девушка», «знатная девушка» (дословно: «солнечная женщина»). Другое имя Такири-бимэ-но микото.

ОКИЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 24). Юноша-Бог Тлеющих Углей. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Оки - «открытое море»; цу - родительный падеж. Возможно другое толкование: окицу - «тлеющие (красные) угли», «последние угольки» ***; хико - «юноша», «знатный юноша» (дословно: «сын солнца»),

ОКИЦУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева-Богиня Тлеющих Углей. Божество, рожденное в паре с Окицу-хико-но ками.

ОКУЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Глуби Гор. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги Оку - «глубь», «глубинные места»; яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОМИДЗУНУ-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Правитель Омидзу. Божество, рожденное Фукабуги-но-мидзуярэхана-но ками и Амэ-но-цудоэтинэ-но ками. Омидзу, вероятно, топоним, однако имя не вполне ясно. Мотоори Норинага высказывает предположение, не означает ли имя этого бога «Хозяин Больших Вод», расшифровывая о - как «большой», мидзу - «вода», ну от нуси - «хозяин» (КД, с. 512). Мы исходим при расшифровке из того, что первый элемент имени, о, не является здесь «долгим», как это должно быть при значении «большой».

ОМОДАРУ-НО КАМИ (гл. 2). Бог Совершенного Облика. Одно из первых божеств, явившихся в Такама-но хара. Омодару - записано фонетически, но в «Нихонги» обозначено иероглифами «поверхность», «лицо», «облик» *** и «доставать», «быть достаточным», «полным» ***. Исходя из этого написания, К. Курано толкует имя как выражение «совершенного облика». Это - обожествление «законченного», совершенного облика (КТ, с. 47). Д. Цугита. полагает, что речь идет здесь об «облике Земли», который приобретает законченный характер, становится совершенным (КС, с. 25).

ОМОИКАНЭ-НО КАМИ (гл. 12, 25, 26, 30). Бог Размышляющий. О происхождении этого бога ничего не говорится в тексте «Кодзики», поэтому неизвестно, кем из богов он рожден. В «Словаре Кодзики» он определяется как дитя богини Така-ми-мусуби-но ками (см.: КДЗТ, с. 331). Омои от омоу - «думать», «размышлять»; канэ - идеограмма «металл». В «Нихонги» элемент канэ записан иероглифом «совмещать» ***. Это говорит о том, что в тексте «Кодзики» «металл» является силлабемой. Комментаторы истолковывают это божество как обожествление разума, способности мыслить. Другое имя Токоё-но-омоиканэ-но ками.

ОНОГОРОДЗИМА (гл. 3). Сам Собой Сгустившийся Остров. Мифический остров, созданный богами Идзанаги и Идзанами раньше других островов. Идентифицировать его нельзя: комментаторы высказывают предположение, что это один из островов Осакского залива (К. Курано). В названии элемент оно можно расшифровать как «сам», «сам собой»; горо - от выражения коро-коро, звукоподражания, которым в тексте передано журчание соленой воды, помешиваемой копьем (см. миф о рождении страны); дзима (сима) - номенклатурный термин - «остров».

ОО-БЭ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 24). Дева Богиня Большого Очага. Оо - «большой»; бэ - вероятно, «очаг». См. хэцуи (от хэцухи) *** - «бог очага» (БЯРС, т. 2, с. 317). Другое имя Окицу-химэ-но микото.

ОО-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Великого Моря. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; вата-цуми - «дух моря». См. также Вата-цуми-но ками.

ОО-ГЭЦУ-ХИМЭ [-НО КАМИ] (гл. 5). Дева-Богиня Великой Пищи. Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой»; гэ (кэ) - записано фонетически, комментаторами поясняется как «пища» (ука, укэ); цу - родительный падеж; химэ - «благородная девушка», «юная девушка». В образе Богини Пищи выступает также в гл. 13, 24. Другое название Ава-но куни.

ОО-КАГАЯМАТО-ОМИ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Благородный Бог Большого Светящегося Входа в Горе. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Кагаё-химэ. Оо - «большой», «великий»; кага (от кагу) - «осветиться», «сиять»; яма - «гора»; то - вероятно, «вход», «дверь»; оми - «благородное лицо» (почтительно), «он», «тот». Возможна другая расшифровка: Ямато - топоним.

ОО-КАМУДЗУМИ-НО МИКОТО (гл. 8). Вероятно, Великие Божественные Боги-Духи (иначе Великие Божественные Плоды [Персика]). Название, которое бог Идзанаги дал плодам персика, спасшим его в царстве смерти. Оо - «большой», «великий»; каму - «божественный»; дзуми (цуми) - «дух». Возможна другая расшифровка; дзу (цу) - родительный падеж; ми - «плоды персика». Однако последний элемент имени, который обычно обозначается идеографически, здесь записан знаком «красота» ***.

ОО-КОТООСИ-О-НО КАМИ (гл. 6). Вероятно, Бог-Муж Великого Деяния. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; кото - «дело», «деяние»; оси - не вполне ясно, возможно, от ооси - «большой», «многочисленный». Другая расшифровка: оси - «бесшумный», «тайный». Последний элемент, о, вероятно, окончание мужского имени - «муж», «мужчина». Некоторые комментаторы, например Д. Цугита, рассматривают в целом элемент осио как «украшающий эпитет в именах богов мужского пола».

ОО-КУНИ-МИ-ТАМА-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Священный Дух Великой Страны. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Оо - «великий», «большой»; куни - «страна», «земля»; ми - «священный», возможно, «дух»; тама - «дух», возможно, «драгоценность».

ОО-КУНИНУСИ-НО КАМИ (гл. 15, 16, 21, 23, 25, 27, 28). Бог-Правитель Великой Страны. Божество, рожденное богом Амэ-но-фуюкину-но ками и богиней Сасикуни-вакахимэ. Оо - «большой», «великий»; куни - «страна», «земля»; нуси - «хозяин», «правитель». В «Кодзики» этот бог выступает как потомок Суса-но-о в шестом колене, но по «Нихонги» он - сын Суса-но-о, рожденный им с принцессой Кусинада-химэ. В словаре «Кодзики-дзитэн» находим следующее пояснение к имени этого бога: он - проявление сил, противостоящих Такама-но хара, с его появлением мифы цикла Идзумо достигают своей кульминации (КДЗТ, с. 313). Мифы, героем которых является Оо-кунинуси, носят скорее характер сказки, чем мифа: в них фигурируют злые братья, преследующие младшего, угнетенного брата, и «помощное животное» - заяц, предсказывающий доброму богу, что именно он станет правителем страны и получит руку невесты. Такой характер рассказов об Оо-кунинуси говорит об их более позднем происхождении по сравнению с другими мифами «Кодзики». Другие имена Оо-кунинуси-но микото, Оо-намудзи-но ками, Асихарасико-о-но ками, Ятихоко-но ками, Уцусикунидама-но ками.

ОО-МАГАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Больших Зол. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оо - «большой», «великий». Мага - «вина», «проступок», «несчастье», «нечистота»; цу - родительный падеж; хи - «дух», «душа».

ООМИ (гл. 10). Название древней провинции В настоящее время входит в преф. Сига. В тексте «Кодзики» приведено ее старое иероглифическое обозначение ***. Теперь пишется *** Ооми являлась в древности резиденцией японских правителей. Как говорят источники, здесь находился двор легендарного «императора» Сэйму (131-193), двор императора Тэнта (662-671). В Ооми располагался и двор следующего правителя, Кобун, и лишь после его падения, в 672 г., резиденция императоров была перенесена.

ОО-НАМУДЗИ-НО КАМИ (гл. 15, 22). Почитаемый Бог Великого Имени (иначе Владелец Великой Земли). Одно из имен бога Оо-кунинуси. Оо - «большой», «великий»; на - возможно, «имя». Вместе - «большое (великое) имя», может быть, в противопоставление имени бога Сукуна-Бикона, где сукуна толкуется как «малое имя». Оба эти бога часто фигурируют рядом как два «строителя страны». В тексте «Кодзики» имя Оо-намудзи записано фонетически, но в «Нихонги», где этот бог именуется Оо-намути, в его имени имеется идеограмма *** «почитаемый», «высокий» ***. В «Идзумо-фудоки» его имя - Оо-намоти, что можно расшифровать как «владелец (хозяин) большого имени» (ИФ, с. 103, 107, 109 и др.). К. А. Попов указывает, что во многих легендах «Идзумо-фудоки» этот бог выступает как создатель Поднебесной, победитель восьмиглавого змея (по одной версии), покоритель восьми земель в Коси (по другой), главное действующее лицо легенды об «уступке страны» (ИФ, с. 147). Однако элемент на в имени Оо-намоти можно расшифровать также в значении «земля». Так толкует его Мотоори Норинага, приводя в пример такие слова, как нануси ***, наёсэтё *** и др. Мотоори Норинага записывает имя Оо-намоти идеограммами *** (КС, с. 136).

ОО-НАОБИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Великого Исправления. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Оо - «большой», «великий»; наоби - вероятно, «исправление» ***. Здесь это следует понимать в ритуальном смысле, т.е. в значении очищения от зла, скверны, нечистоты. Ср. с Камунаоби-но ками.

ОО-НО-ДЭ-ХИМЭ (гл. 5). Современный о-в Сёходосима в у. Сёдзу, преф. Кагава. Название записано фонетически. Не расшифровано. Интересно отметить тем не менее наличие в названии острова элемента химэ. В этом выражена персонификация острова в образе женщины, девушки. Другое название Адзукидзима.

ОО-СИМА (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. В Японии имеется несколько островов под этим названием, которое означает «Большой остров». Возможно, что данный остров - это Осима, входящий в у. Осима, преф. Ямагути. В древности отсюда отправлялись в далекие морские путешествия. Другое название Оо-тамару-вакэ.

ОО-ТАМАРУ-ВАКЭ (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. В имени острова здесь персонифицируется юноша, молодой мужчина (вакэ). Остров не идентифицирован. Название не расшифровывается. Другое название Оо-сима.

ОО-ТОМАТО-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Возможно, Юноша-Бог Большого Склона (Спуска с Горы) (иначе Юноша-Бог [Покровитель] Блуждающих [Путников]). Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ. Оо - «большой»; томато (записано фонетически ***) - неясно, возможно, «горный перевал». Ясумаро в специальном примечании указывает, что знак *** здесь читается по его японскому значению («кун»). Матохи (совр. мадои - «блуждание», «блуждать»). Но если принять это как целый элемент, окончанием имени становится не хико, как обычно в подобных именах, а ко (и соответственно мэ), чего мы не встретим в других случаях. X. Канда и Д. Ота считают, что то - это сокращение от токоро - «место». Не означает ли все имя «блуждать», «потерять дорогу»? - предполагают комментаторы (К, с. 184). Мотоори Норинага рассматривает томато как сокращение от томаридо, указывающее на изгиб горного склона, спуск (КД, с. 268). Можно расшифровать ма как «промежуток», «расщелину», элемент тома как «проход». Д. Цугита указывает на слово матока - «закругление», «мягкие очертания» (КС, с. 46). Хико - «юный», «юноша».

ОО-ТОМАТО-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Возможно, Дева-Богиня Большого Склона (иначе Дева-Богиня [Покровительница] Блуждающих [Путников]). Божество, рожденное Оо-яма-цуми-но ками и Кая-но-химэ-но ками. Оо - «большой»; томато - возможно, «горный перевал»; химэ - «девушка», «дева».

ОО-ТОНОБЭ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Богиня Больших Покоев. Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но хара. Имя записано фонетически. Оо - «большой», «великий»; то - возможно, «дверь», но можно расшифровать и как сокращение от токоро - «место»; но - родительный падеж; бэ - «окрестности», «местность вокруг». К. Курано полагает, что в этом имени выражено обожествление места, жилища (КТ, с. 62).

ОО-ТОНОДЗИ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Бог Больших Покоев. Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но-хара. Записано фонетически. Дзи - возможно, «дорога». Может, однако, пониматься и как окончание мужского имени (ти). Ср. с Оо-тонобэ-но ками.

ОО-ТОСИ-НО КАМИ (гл. И, 24). Бог Великой Жатвы (иначе Бог Великого Года). Божество, рожденное Суса-но-о и Каму- оо-ити-химэ. Оо - «большой», «великий»; тоси - «год», «жатва», «урожай».

ОО-ТОХИ-ВАКЭ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Большого Входа [в Жилище]. Оо - «большой», «великий»; то - вероятно, «дверь», «вход» («вход в жилище», «створки ворот»); хи - неясно; вакэ - «молодой бог», «юный мужчина», окончание мужского имени.

ОО-ХАКАРИ (гл. 26). Вероятно, Великая Мера. Оо - «большой», «великий»; хакари от хакару - «мерить», «измерять». Другое название Камудо-но цуруги.

ОО-ЦУТИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог Великой Земли. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-но ками. Оо - «большой», «великий»; цути - «земля».

ОО-Я-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Большой Кровли. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; я - вероятно, «кровля», «жилище»; бико (хико) - «молодой (юный) мужчина».

ОО-ЯМАКУИ-НО-КАМИ (гл. 24). Бог Больших Горных Столбов. Божество, рожденное О-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-но ками. Оо - «большой», «великий»; яма - «гора»; куи - «столб», «свая». Другое имя Ямасуэ-но-оо-нуси-но ками.

ОО-ЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Больших Гор. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; яма - «гора»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ОО-ЯМАТО-ТОЁАКИДЗУСИМА (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Оо - «большой», «великий»; тоё - «богатый», «обильный» (играет роль украшающего эпитета); аки - «осень» как символ урожая; тоёаки - «обильная (щедрая) осень», т.е. «обильный урожай»; дзу - то же, что цу - родительный падеж; сима - «остров». Все это вместе является хвалебным наименованием о-ва Хонсю. Есть, однако, и другое толкование: название острова подразумевает Ямато - обильный, богатый зерном район, но не весь Хонсю в целом. Заметим, что, поскольку область Ямато являлась религиозным и политическим центром всего района Кинай, вполне возможно, что, так же как Ямато стало словом-синонимом для всей Японии, так и под названием Оо-ямато-тоёакидзусима мог подразумеваться весь о-в Хонсю, если не вся Япония. Намек на это можно усмотреть в хвалебном префиксе оо (Оо-ямато), дающем значение «Великий Ямато». Д. Цугита приводит в качестве примера таких расширительных применений название Цукуси как общее наименование о-ва Кюсю и Иё как название всего о-ва Сикоку (КС, с. 37). Другое название Амацумисора-тоёакидзунэ-вакэ.

ОСИКОТИ (гл. 11). Старая провинция Коти, в настоящее время включает в себя уезды Минами-Кавати, Нака-Кавати и Кита-Кавати.

САДО (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. В настоящее время является составной частью преф. Ниигата.

САЁРИ-БИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11) Дева-Богиня Причалов. Божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Са - префикс, ёри от ёру - «приставать», «причаливать» (о судах). Д. Цугита, однако, толкует элемент ёри как хвалебный эпитет, означающий «хороший» (КС, с. 92). Комментаторы полагают, что саёрибимэ означает «женщина, одержимая божеством» (очевидно, от значения ёру - «прикасаться», «приставать к...»), «осененная богами». Другое имя Итикисима-химэ-но микото.

САКИТАМА-ХИМЭ (гл. 21). Дева Счастливой Жемчужины. Богиня, дочь Амэ-но-минакануси-но ками. Саки - «счастье»; тама - «жемчужина», «драгоценность», может быть, «душа», химэ (бимэ) - «дева».

САНУКИ (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. Название древней провинции на о-ве Сикоку. В настоящее время преф. Кагава. Другое название Ииёри-хико.

САРУДА-БИКО [-НО КАМИ] (гл. 29, 31). Юноша-Бог из Саруда. Саруда - топоним, не идентифицируется (дословно: «обезьянье поле»). Бико (хико) - «юноша». Другое имя Авасаку-ми-тама.

САСА (гл. 12). Один из видов бамбука, Sasa nipponika.

САСИКУНИ-ВАКА-ХИМЭ (гл. 13). Юная Дева из Страны Саси. Богиня, мать Оо-кунинуси. Саси - очевидно, топоним, не идентифицируется. Отметим лишь, что в настоящее время, в у. Охара преф. Симанэ имеются Камидзаси и Симодзаси. Комментаторы X. Канда и Д. Ота предполагают, что саси может означать способ первобытного земледелия якибата, когда на определенном участке земли выжигали растительность и прямо в пепелище засевали зерно (гречиху, просо и пр.). Куни - «земля», «страна»; вака-химэ - «юная девушка».

САСИКУНИ-НО ОО-КАМИ (гл. 15). Великий Бог Страны Саси. Отец Сасикуни-вака-химэ. Сасикуни - страна Саси; оо-ками - «великий бог».

САХИМОТИ-НО КАМИ (гл. 34). Бог-Владелец Кинжала. Сахи - «кинжал»; моти - «владелец», «хозяин».

САЯРИМАСУЁМИДО-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великий Бог Двери, Преградившей Вход. Саяри от саяру (савару) - «загораживать» (проход), «задерживать»; масу - «находиться», «существовать»; ёми - «Страна Ёми», «Страна мертвых»; до - «дверь»; оо - «большой», «великий»; ками - «бог». Другое название Тигаэси-но оо-ками.

СИГИЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Лесистых Гор (иначе Бог-Дух Уступчатых Гор). Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Сигияма, вероятно, сикияма *** - «горы, громоздящиеся одна на другую», «уступы гор». Другое толкование: сигэяма, т.е. «горы, поросшие лесом», «густолесистые горы»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

СИКИЯМАНУСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Правитель Лесистых Гор (иначе Бог-Правитель Уступчатых Гор). Сикияма - «горы, громоздящиеся одна на другую»; нуси - «хозяин», «правитель».

СИМОЦУУНАКАМИ (гл. 11). Дословно: «Нижний Унаками». Район на Хонсю. Относится к нынешнему у. Кайдзё, преф. Тиба.

СИНАНО (гл. 28). В тексте Синано-но куни. Название древней провинции на о-ве Хонсю. Нынешняя преф. Нагано.

СИНАЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Ветра. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Сина (записано фонетически) - «долгое дыхание». Ассоциируется с ветром: ср. со словами араси («буря»), ниси («западный ветер»), сикэ («сильный ветер», «шторм»). Д. Цугита указывает, что древние люди считали ветер дыханием божества ветра. Он приводит также как пример название птицы нио, в древности именовавшейся синагатори, т.е. «птица с долгим дыханием». Цу - родительный падеж; хико - «юноша».

СИО-ЦУТИ-НО КАМИ (гл. 33). Бог-Дух Морских Путей, или Бог-Дух Морских Вод. Сио - «соль», «морская вода»; пути - может быть, «молот». Можно расшифровать иначе: цу - родительный падеж; ти - «дух». Можно также толковать ти как сокращение от мити - «путь», «морские пути».

СИРАХИ-НО КАМИ (гл. 24). Возможно, Бог Сираги. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Сирахи - вероятно, топоним Сираги. Не идентифицирован, но можно обратиться к названию о-ва Сирахи-вакэ, где Сирахи фигурирует в тексте «Кодзики» как другое название для Цукуси (гл. 5).

СИРАХИ-ВАКЭ (гл. 5). Одно из названий о-ва Цукуси, рожденного Идзанаги и Идзанами. Не идентифицируется. Элемент вакэ говорит о персонификации в названии острова какого-то божества. Можно толковать сирахи как «белое (яркое) солнце». Может быть, именем Сирахи-вакэ называли божество местности, которая должна в этом случае именоваться Сирахи (Сираги). Остается неясным.

СИТАТЭРУ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21). Дева-Ниже Светящаяся Богиня. Богиня, дочь Оо-кунинуси и Такири-бимэ. Сита - «низ», «нижние места»; тэру - «светить», «освещать», «светиться»; химэ - «дева». Другое имя Така-химэ-но микото.

СОДОКУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух, Достигший Дна. Соко - «дно»; доку, возможно, то же, что цуку - «доставать (до чего-либо)», «достигать»; ми - «священный»; тама - «дух».

СОКОЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Морского Дна. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Соко - «дно»; цу - родительный падеж; вата - «море» (в древнеяпонском языке); ми - «дух», может быть, сокращение от уми - «море».

СОКОЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж Правитель Дна. Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Соко - «дно»; цуцу (в тексте «Кодзики» записано знаком - «полая трубка»), по мнению комментаторов, в частности, по толкованию К. Курано, «звезда» ***. Поэтому, поясняет К. Курано, три божества, являющиеся во время омовения Идзанаги и именующиеся цуцу-но-о *** - это созвездие из трех звезд, в центре которого находится Орион. Можно также толковать элемент цуцу как сокращение от юдзуцу, что означает «вечерняя звезда», т.е. Венера. Очевидно, божества, фигурирующие в рассказе об очищении (омовении) Идзанаги, связывались не просто с морем, но с морскими путями, с мореплаванием. X. Канда и Д. Ота указывают, что бога Сокоцуцу-но-о-но микото считали богом мореплавания, а также богом стоянки судна на якоре, толкуя в этом случае его имя как сокоуу-цу-но-о ***, где второй знак цу *** означает «гавань» (К, с. 198-199).

СОХОРИ-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Сохори. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Камуикумусуби-но ками. Сохори, вероятно, топоним, не идентифицирован.

СУВА (гл. 28). Район в старой провинции Синано. В настоящее время относится к у. Сува, преф. Нагано. Здесь находится большое озеро, именуемое в мифе «Море Сува», а также два известных храма.

СУГА (гл. 15). Местность в Идзумо. В настоящее время - Суга в у. Охара, преф. Симанэ. В тексте «Кодзики» записано фонетически, но истолковывается как «чистая (священная) местность».

СУКУНА-БИКОНА [-НО КАМИ] (гл. 22). Бог-Малыш (дословно: Юноша-Бог Малого Имени). Божество, рожденное Камимусуби-но ми-оя-но микото. Сукуна (записано идеографически) - «малое имя»; бикона (записано фонетически), вероятно, бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина»; на - не расшифровано. Мотоори Норинага полагает, что это имя означает «юноша с малым именем» (сукуна-хико) в противоположность имени Оо-намудзи, где оо-на - «большое имя». В нашем переводе - Почитаемый Бог Великого Имени (МН-дзэнсю, т. 2, с. 568-569). Возможно другое толкование: сукуна-хико - «маленький мужчина (юноша)», т.е. сукуна можно рассматривать как основу прилагательного сукунаи.

СУМИНОЭ (гл. 9). Позднейшее название Сумиёси. Побережье и порт в районе Сумиёси, в Осака.

СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 10, 11, 14, 17). Другое имя Хая-Суса-но-о-но микото, Такэхая-Суса-но-о-но микото.

СУСЭРИ-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 18, 19, 21) Дева Ярая Богиня (иначе Ярая Дева). Дочь Суса-но-о, жена Оо-кунинуси. Сусэри (записано фонетически), возможно, от сусуму - «продвигаться вперед», «торопиться», предполагает Мотоори Норинага. Думается, однако, что вернее другая расшифровка: элемент суса (тот же, что и в имени Суса-но-о) от сусабу - «энергично действовать», «свирепствовать» или «дичать», «грубеть» (БЯРС, т. 2, с. 165). По мифам «Кодзики», Сусэри-бимэ - энергичная, активная богиня, спасающая Оо-кунинуси от коварных замыслов Суса-но-о. Далее она выступает как ревнивая жена.

СУХИДЗИНИ-НО КАМИ (гл. 2). Возможно, Богиня Осаждающегося Песка (иначе Богиня Осевшего Песка). Одно из первых божеств, являющихся в Такама-но хара. Имя расшифровывается лишь предположительно. Так, су можно рассматривать как сокращение от суна - «песок». Однако есть другое предположение: Камо Мабути рассматривает су как «остаток» от тидзуму - «погружаться на дно», «оседать» (КТ, с. 47). Предположение Камо Мабути может иметь основание в том, что эта богиня является в паре с богом Ухидзини-но ками, в имени которого элемент у может в свою очередь рассматриваться как «остаток» от укабу - «всплывать» (оба имени записаны фонетически). Хидзи - вероятно, «грязь», «жидкая грязь» ***; ни (измененное нэ) - «корень», «основа», возможно, сокращение от нума - «болото». В общем оба имени говорят о земле, уже сгустившейся до состояния топи, болота, в котором смешались грязь и песок.

ТАГА (гл. 10). Местность в старой провинции Ооми. В настоящее время входит в у. Инуками, преф. Сига. Здесь находится храм, посвященный богине Идзанами.

ТАГИСИ (гл. 28). Побережье в Идзумо. Здесь находится храм, по легенде построенный богом Оо-кунинуси.

ТАДЗИКАРА-О-НО КАМИ (гл. 30). Бог-Силач, или Бог-Муж Могучих Рук. Другое имя Амэ-но-тадзикара-о-но микото.

ТАКАГИ-НО КАМИ (гл. 23, 27, 29). Бог Высоких Деревьев (Высокого Дерева). Наряду с Аматэрасу, одно из важных божеств в мифах «Кодзики». Така - «высокий»; ги (ки) - очевидно, «дерево». Другое имя Така-ми-мусуби-но ками.

ТАКАМА-НО ХАРА (гл. 1, 10, 12, 29). Равнина Высокого Неба. Така - «высокий»; ма от ама, амэ - «небо»; хара - «равнина». По мифам «Кодзики», а также «Нихонги» - «верхний мир», обиталище небесных богов.

ТАКА-МИ-МУСУБИ-НО КАМИ (гл. 1, 12, 25, 27, 29) Бог Высокого Священного Творения. Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Така - «высокий»; ми - «священный»; мусуби (мусубу) - «рождать», «давать жизнь», «творить» (ср. ми-о-мусубу - «приносить плоды» (о дереве)). Другое имя Такаги-но ками.

ТАКАТИХО (гл. 30, 35). Тысяча Высоких Вершин. Название горы в Хюга. Сюда, по мифу «Кодзики», спустился бог Ниниги при своем нисхождении с небес. Така - «высокий»; ти - «тысяча»; хо - «вершина» (горы), «пик». Сейчас место, где находится гора Такатихо, - это у. Нисисуки, преф. Миядзака.

ТАКА-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 21. 26). Дева-Высокая Богиня. Дочь Оо-кунинуси и Такири-бимэ. Така - «высокий»; химэ - «юная дева». Другое имя Ситатэру-химэ-но микото.

ТАКИРИ-БИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11, 21). Дева-Богиня Тумана, может быть, Высокая Дева-Богиня Тумана. Первое божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Становится затем женой Оо-кунинуси. Та - возможно, «поле», но, может быть, префикс, остаток от така - «высокий» (хвалебный эпитет); кири - «туман»; бимэ (химэ) - «юная дева». Этой богине посвящен храм Окицумия в у. Мунаката, провинция Тикудзэн. Другое имя Оки цусима-химэ-но микото.

ТАКИЦУ-ХИМЭ-НО МИКОТО (гл. 11). Дева-Богиня Быстрых Вод, или Дева-Богиня Водопадов. Божество, рожденное Аматэрасу в соревновании с Суса-но-о. Таки - «водопад», «бурные воды»; цу - родительный падеж; химэ - «юная дева».

ТАКЭЁРИ-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Такэ - «мужественный», «доблестный»; ёри - неясно, по толкованию Мотоори Норинага, происходит от ёроси - «хороший» (украшающий эпитет); вакэ - окончание мужского имени, говорит о персонификации в названии острова образа молодого (мужественного, храброго) мужчины. Поскольку идентифицируется с провинцией Тоса, возможно, что Такэёри-вакэ - божество этой местности.

ТАКЭМИКАДЗУТИ-НО-О-НО КАМИ (гл. 7, 27, 28). Доблестный Устрашающий Бог-Муж. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Такэ - «доблестный», «храбрый»; мика - то же, что ика - «устрашающий», «гневный»; цу - старый родительный падеж; mu - «мужское» вежливое (почтительное) окончание; но - родительный падеж; о *** - «муж», «мужчина». Возможно, что элемент мика нужно понимать как «кувшин» (для хранения сакэ) ***. Другое имя Такэфуцу-но ками, Тоёфуцу-мо ками.

ТАКЭМИНАКАТА-НО КАМИ (гл. 28). Доблестный Бог Минаката. Сын Оо-кунинуси. Такэ - «доблестный», «храбрый»; минаката - топоним, под которым, очевидно, нужно понимать Мунаката.

ТАКЭТИ (гл. 11). Название района в Ямато. Входит в современный у. Такаити, преф. Нара.

ТАКЭФУЦУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог Доблестного Удара Мечом. Такэ - «доблестный», «храбрый»; фуцу рассматривается комментаторами как подражание звуку от удара мечом, поэтому может означать «меч». Другое имя Такэмикадзути-но-о-но ками.

ТАКЭХАЯ-СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9, 10, 18). Доблестный Быстрый Ярый Бог-Муж (иначе Доблестный Быстрый Бог-Муж из Суса). Сын бога Идзанаги. Такэ - «доблестный», «храбрый», «отважный»; хая - «быстрый», «бурный». Комментаторы рассматривают оба эти элемента как украшающие эпитеты. Суса - расшифровывается как название местности в Идзумо (не идентифицировано), но можно толковать его и как происходящее от сусабу (сусуму) - «быстро, энергично действовать», «бурно действовать», «яриться»; но - родительный падеж; о *** - «муж», «мужчина». Другое имя Хая-Суса-но-о-но микото, Суса-но-о-но микото.

ТАКЭХИ-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Название может быть расшифровано как такэ - «доблестный»; хи - вероятно, «солнце»; вакэ - окончание мужского имени, часто встречающееся в названиях островов, фигурирующих в первых мифах «Кодзики». Говорит о персонификации в названии острова образа молодого, доблестного, отважного мужчины. Другое название Кумасо.

ТАКЭХИКАТА-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Такэ может быть расшифровано как «доблестный»; хи - вероятно, «солнце», но может быть и «огонь»; ката - «стороны», «одна сторона»; вакэ - окончание мужского имени. Другое название Киби-но-кодзима.

ТАКЭХИМУКАХИ-ТОЁКУДЗИХИНЭ-ВАКЭ (гл. 5). Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Комментаторы высказывают предположение, что в этом длинном названии острова соединились два названия: Такэхимукаи и Тоёкудзихинэ. Такэ - «доблестный», но может означать и «лютый»; химукаи (раньше - химукахи) - возможно, топоним Химука (Хюга) и хи - «солнце». Иначе: химукаи - «повернутый к солнцу»; тоё - «обильный», «богатый» (украшающий эпитет). Кудзихи - неясно. Кудзи, возможно, куси - «диковинный», «странный»; хи - возможно, «солнце»; нэ - «корень»; вакэ - окончание, выражающее персонификацию в названии острова образа молодого (мужественного) мужчины. Другое название Хи.

ТАКЭХИРАТОРИ-НО МИКОТО (гл. 11). Доблестный Бог, Освещающий Сельские Местности. Бог, рожденный Амэ-но-хохи-но микото. Такэ - «доблестный», «храбрый»; хира расшифровывается предположительно как хина - «сельская местность», «провинция»; тори также предположительно толкуется как тэри - «светить», «освещать».

ТАМАЁРИ-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 35, 36). Возможно, Дева-[Богиня], Одержимая Духом (иначе Дева-[Богиня] Нанизывания Жемчужин). Дочь бога моря Вата-цуми-но ками. Тама - «жемчужина», «драгоценность» или «дух», «душа». Ёри, вероятно, от ёру - «приближаться», «подходить сюда», «приставать» (к берегу). Иначе: «свивать», «скручивать» (нить).

ТАМА-НО-Я-НО МИКОТО (гл. 12, 30) Бог-Предок Гранильщиков. Тама - «драгоценный камень», «жемчужина»; но - родительный падеж; я - в слове, обозначающем профессию, дает значение «лица» или места, где занимаются данной профессией. Так, в слове «таманоя» я - лицо, занимающееся обработкой драгоценных камней, «гранильщик», «ювелир». По мифу «Кодзики», бог Тама-но-я-но микото - предок тамацукурибэ - «ювелиров».

ТАНАКА (гл. 11). Древнее наименование различных местностей в Японии. Дословно: «центр (середина) рисовых полей». Не идентифицируется.

ТАТИБА (гл. 9). По мифу - устье реки в Хюга, в Цукуси. Точное местонахождение неизвестно.

ТАХИРИКИСИМАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Вероятно, Бог-Дух из Кидзима. Бог, рожденный Микануси-хико-но ками и Хинараси-химэ. Имя записано фонетически. Неясно. Учитывая, что в японском языке ру и дзу весьма близки, можно толковать последний элемент имени как цуми, т.е. цу как родительный падеж и ми как «дух». Кидзима - очевидно, топоним (см. фудоки).

ТИГАЭСИ-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великий Бог, Обративший Вспять [Богиню]. Ти - сокращенное от мити («дорога»); гаэси от каэсу - «возвращать», «обращать вспять»; оо-ками - «великий бог». Другое имя Саяримасуёмидо-но оо-ками.

ТИКА-НО-СИМА (гл. 5). Один из островов, рожденных Идзанаги и Идзанами. Не идентифицирован. Возможно, что это группа островов Гото, расположенных к западу от Нагасаки. В древности эти острова служили местом причала судов, идущих из Японии в Китай.

ТИМАТА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Развилок Дорог. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Тимата - «разветвления дорог (улиц)».

ТИСИКИ-НО ОО-КАМИ (гл. 8). Великое Божество Погони. Ти, вероятно, от мити - «дорога»; сики от сику *** - «доходить», «достигать». Другое имя Идзанами.

ТОЁАСИХАРА-НО-МИДЗУХО-НО КУНИ (гл. 29). Страна Обильных Тростниковых Равнин, Молодых Рисовых Ростков. Тоё - «обильный», «богатый» (украшающий эпитет); асихара - «тростниковая равнина»; мидзухо - «свежие (молодые) ростки риса», «ростки риса в воде». Другое имя Асихара-но-накацукуни, Тоёасихара-но-тиаки-но-нагаихоаки-но-мидзухо-но куни.

ТОЁАСИХАРА-НО-ТИАКИ-НО-НАГАИХОАКИ-НО-МИДЗУХО-НО КУНИ (гл. 25). Страна Обильных Тростниковых Равнин, Тысячеосенних, Долгих Пятисотенных (Тучных) Молодых Рисовых Ростков. Тоё - «богатый», «обильный» (украшающий эпитет); асихара - «тростниковая равнина»; но - родительный падеж; ти - «тысяча», «множество»; аки - «осень», «время сбора урожая»; нага - «долгий», «длинный»; ихо - старое обозначение числа «пять сотен» (см. коммент. 97); мидзухо - «молодые ростки риса». Другое название Асихара-но-накацукуни, Тоёасихара-но-мидзухо-но куни.

ТОЁИВАМАДО-НО КАМИ (гл. 30). Бог Многих Входов в Скале. Тоё - «обильный»; ива - «скала»; мадо - «окно». Другое имя Кусиивамадо-но ками, Амэ-но-ивато-вакэ-но ками.

ТОЁКУМОНО-НО КАМИ (гл. 2). Бог Обильных Облаков над Равнинами (иначе Бог Обильной Влаги на Равнинах). Одно из первых божеств, явившихся на Такама-но хара. Тоё - «обильный»; кумо - «облака», «осадки», «влага»; но - «поле», «равнина».

ТОЁКУНИ (гл. 5). Дословно: Обильная Земля (Страна). Идентифицируется с районом на о-ве Кюсю, позднее разделенным на две провинции - Бидзэн и Бинго. Современная преф. Оита и часть преф. Фукуока. Тоё здесь украшающий эпитет. Другое имя Тоёхи-вакэ.

ТОЁМИКЭНУ-НО МИКОТО (гл. 36). Бог-Правитель Обильной Священной Пищи. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); ми - «священный»; кэ от укэ - «пища»; ну, очевидно, сокращение от нуси - «правитель», «владелец». Другое имя будущего «императора» Дзимму.

ТОЁТАМА-БИМЭ [-НО МИКОТО] (гл. 33, 34, 35). Дева-[Богиня] Обильных Жемчужин. Дочь бога моря Вата-цуми-но ками, жена Хоори-но микото. Тоё - «обильный»; тама - «жемчужина», «драгоценность», может быть, «дух», «душа».

ТОЁУКЭ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Обильной Пищи. Богиня, дочь бога Вакумусуби-но ками. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); укэ - «пища».

ТОЁФУЦУ-НО КАМИ (гл. 7). Бог Могучего Удара Мечом. Тоё - «обильный» (украшающий эпитет); фуцу - «удар меча» (звукоподражание), «меч».

ТОЁХИ-ВАКЭ (гл. 5). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Тоёхи - предположительно толкуется как «обильное солнце», «щедрое солнце». Другое имя Тоёкуни.

ТОКИХАКАСИ-НО КАМИ (гл. 9). Вероятно, Бог Счета Часов (Времени). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. В тексте «Кодзики» записано идеографически. Токи - «время»; хакаси, вероятно, то же, что хакари - «счет», «отсчет». Возможно другое толкование: хакаси - «опоясывающий» (хакаси катана - «меч, висящий на поясе», в мифах «Кодзики» часто - михакаси). Кошель, отброшенный Идзанаги, из которого явился бог Токихакаси-но ками, несомненно, тоже висел на поясе Идзанаги, замечают комментаторы.

ТОКОЁ [-НО КУНИ] (гл. 12, 21, 36). Токоё - Страна вечной жизни, мифическая страна, «находящаяся далеко за морем».

ТОКОЁ-НО-ОМОИКАНЭ-НО КАМИ (гл. 30). Бог Размышляющий из Вечного Царства. Токоё - «страна вечной жизни» (см. коммент. 125, 232); омои от омоу - «думать», «размышлять»; канэ - «металл», вероятно, силлабема. Другое имя Омонканэ-но ками.

ТОРИКАМИ (гл. 14). Местность в Идзумо, на берегу реки Хи. Идентифицируется с местностью вблизи горы Сэнцу, в древности носившей название Торикамияма, в у. Нита, преф. Симанэ.

ТОРИМИМИ-НО КАМИ (гл. 21). Богиня Птичье Ушко. Богиня, жена Оо-кунинуси. Тори - вероятно, «птица»; мими - вероятно, «ухо».

ТОРИНАРУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Моря Кричащих Птиц. Божество, рожденное Оо-кунинуси и Торимими-но ками. Тори - «птица», «птицы»; нару - «кричать», «шуметь», «издавать звук»; ми, возможно, уми - «море», иначе ми - «дух».

ТОРИ-НО-ИВАКУСУБУНЭ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Прочных Как Скалы и Быстрых Как Птицы Лодок из Кусу. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Тори-но - дословно: «птичий». Комментаторы рассматривают этот элемент здесь как эпитет, означающий «быстроногий», «легкий на ногу» (КТ, с. 62). Ива - «скала». Здесь также должно, видимо, рассматриваться, как эпитет, означающий «крепкий», «прочный». Кусу - «камфарное дерево»; бунэ (фунэ) - «лодка».

ТООЦУМАТИНЭ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Богиня Далекого Мати. Богиня, дочь Амэ-но-сагири-но ками. Тооцу - «далекий»; мати - вероятно, топоним, не идентифицирован; нэ - «корень». Встречается и как окончание женского имени.

ТООЦУЯМАСАКИТАРАСИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог Далекого Ямасаки. Сын бога Амэ-но-хибараосинадоми-но ками и Вакацукусимэ-но ками. Тооцу - «далекий»; ямасаки (ямадзаки) - вероятно, топоним, не идентифицирован; тараси - «пояс», «перевязь», часто встречающийся элемент в именах членов императорской фамилии. Возможно, от тару - «доставать», «быть достаточным».

ТОЮУКЭ-НО КАМИ (гл. 30). Бог Обильной Пищи. Тою, очевидно, тоже, что тоё - «обильный»; укэ - «пища». Комментаторы указывают, что этому богу поклоняются в Большом храме Исэ.

ТОЯМАЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Передних Склонов. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Комментаторы толкуют тояма как «передние склоны гор» *** в противоположность окуяма - «глуби гор»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ТЭМА (гл. 17). Гора находится в провинции Хоки, предположительно в у. Сайхаку, преф. Тоттори. Точное местонахождение не установлено.

ТЭНАДЗУТИ [-НО КАМИ] (гл. 14). Старуха, Гладящая Руки. Богиня, мать Кусинада-химэ, жены Суса-но-о. Тэ - «рука»; надзути, вероятно, от надзу - «гладить».

УБАРАКИ (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в у. Нисиибараки, преф. Ибараки. Управлялась куни-но мияцуко, считавшим своим предком бога Амацухиконэ-но микото.

УВАЦУЦУ-НО-О-НО МИКОТО (гл. 9). Бог-Муж Правитель Поверхности. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ува - «верхний»; цуцу - вероятно, «полая трубка». Возможно, «вечерняя звезда» - Венера.

УВАЦУ-ВАТА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Дух Морской Поверхности. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ува - «поверхность»; цу - родительный падеж; ми - «дух»; ватацуми - «дух моря».

УКА-НО-МИ-ТАМА-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Священный Дух Пищи. Божество, рожденное Суса-но-о и Ооити-химэ. Ука - «пища»; но - родительный падеж; ми - «священный»; тама - «дух», «душа».

УМАКУДА (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в преф. Тиба. Ею управлял куни-но мияцуко, считавший предком своего рода Амацухиконэ-но микото.

УМАСИАСИКАБИ-ХИКОДЗИ-НО МИКОТО (гл. 1). Юноша-Бог Прекрасных Побегов Тростника. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. Умаси - «прекрасный», «искусный». Украшающий эпитет, встречающийся в таких, например, сочетаниях, как умасикуни («прекрасная страна»). Аси - «тростник»; каби - «побеги», «усики»; хико - «молодой мужчина», «юноша»; дзи - окончание, вероятно, то же, что ти в словах тити («отец»), одзи («дядя»), т.е. в словах с «мужским» окончанием. Очевидно, здесь обожествление в образе побегов тростника (имеющего в японском фольклоре символическое значение энергии, сил роста молодой земли).

УМИСАТИ-БИКО (гл. 33). Юноша, Удачливый на Море. Уми - «море»; сати - «счастье», «удача», другое значение: «снасть», «орудие лова»; бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина». Другое имя (прозвище) Ходэри-но микото.

УМУГИ-ХИМЭ (гл. 17). Дева-Моллюск (Ракушка). Умуги - старое название ракушки, которая в современном языке именуется хамагури (двустворчатый моллюск); химэ - «дева».

УХИДЗИНИ-НО КАМИ (гл. 2). Предположительно, Бог Всплывающей Грязи. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. У, возможно, «остаток» от укабу (уку) - «всплывать», «подниматься на поверхность»; хидзи - вероятно, «жидкая грязь»; ни, вероятно, от нума - «болото».

УЦУСИКУНИДАМА-НО КАМИ (гл. 15, 18). Бог-Дух Земной Страны, или Бог-Дух Видимой Страны. Уцуси - «реальность», «действительность», «видимые вещи» (противопоставляется всему, связанному с потусторонним миром); куни - «страна», «земля людей»; дама (тама) - «дух» (см. также коммент. 207). Другое имя Оо-кунинуси-но ками.

УЦУСИХИГАНАСАКУ-НО МИКОТО (гл. 9). Бог Расщепления [Видимых] Металлов (если следовать идеографической записи имени). Божество, явившееся во время очищения Идзанаги. Уцуси - «видимый», «реальный»; хи - вероятно, «день», «солнце» (записано идеографически); гана - записано идеограммой канэ («металл»); саку - «раскалывать».

ФУКАБУТИ-НО-МИДЗУЯРЭХАНА-НО КАМИ (гл. 15). Возможно, Бог Воды, Брызжущей на Цветы, из Фукабути. Божество, рожденное от Фуха-но-модзикунусуну-но ками и Хикава-химэ. Фукабути - вероятно, топоним (дословно: «пучина»), не идентифицирован; но - родительный падеж; мидзу - очевидно, «вода»; ярэ, возможно, от ярэру - «посылать», «насылать»; хана - вероятно, «цветы». Видимо, это божество связано с водой, так как матерью его является Хикава-химэ, в имени которой есть элемент кава - «река», сама же Хикава-химэ - дочь Бога-Дракона, иначе - Бога Дождя и Снега.

ФУНОДЗУНО-НО КАМИ (гл. 15). Предположительно, Бог Побегов из Фуно (иначе Бог из Фуно). Фуно - вероятно, топоним. К. Курано указывает, что в у. Миёси, в Бунго, есть селение Фуно (КТ, с. 109). Дзу - «возможно»; цу - родительный падеж. Можно расшифровать и как цуно - «рог», «рога», «усики (растения)».

ФУТАГО - см. АМЭФУТАЯ.

ФУТОДАМА-НО МИКОТО (гл. 12, 30). Бог, Приносящий [Дары]. Божество, участвующее в возвращении Аматэрасу из грота. Футо (записано фонетически) - «грузный», «тяжелый», «толстый» (укращающий эпитет); дама (тама) - «дух», «душа», возможно, «драгоценность». Мотоори Норинага высказывает предположение, что в данном случае это слово является сокращением тамакуси - «подношение». Это один из видов подношения богам - лоскуток бумаги или материи, прикрепляемый к ветке священного деревца сакаки. Есть также выражение футодамакуси («богатое подношение»), указывает Мотоори Норинага (КД, с. 581). В «Нихонги» имя этого бога обозначается идеографически как «бог большой драгоценности» *** (Н, т. 101). Очевидно, что в сцене возвращения Аматэрасу из грота этот бог мыслится выполняющим жреческие функции - он возносит дары (вероятно, с этой функцией связано и предположение Мотоори Норинага). Любопытно, что в «Нихонги» об этом боге прямо говорится, что он Имибэ-но-тоцу-оя - «далекий предок рода Имибэ», рода, члены которого являлись наследственными жрецами.

ФУТЭМИМИ-НО КАМИ (гл. 15). Богиня-Тяжелое Ухо. Богиня, дочь Фунодзуно-но ками. Футэ - вероятно, то же что футо - «тяжелый», «грузный»; мими - «ухо».

ФУХА-НО-МОДЗИКУНУСУНУ-НО КАМИ (гл. 15). Предположительно, Бог-Правитель [из] Страны Фуха. Божество, рожденное Ясимадзинуми-но ками и Ко-но-хана-но-тиру-бимэ. Фуха (фува) - очевидно, топоним, не идентифицирован; модзи, вероятно, то же, что мудзи (в имени Оо-намудзи, например) - «правитель», «хозяин»; куну комментаторы толкуют как слияние слов куни («страна», «земля») и нуси («хозяин», «владелец»), Д. Цугита указывает, что среди уездов преф. Гифу есть у. Фуха, но не связывает его определенно с элементом фуха в имени этого бога (КС, с. 136).

ХАДЗИ (гл. 25). Вид дерева, из которого изготовляли стрелы. Rhus succedanea.

ХАНИЯСУ-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Вязкой Глины. Божество, рожденное Идзанами в болезни. Хани - «глина», «глинозем». Комментаторы толкуют хани (ханицути) как «вязкую глину» - материал для изготовления гончарных изделий, а также лодок (КОД, с. 1811). Элемент ясу расшифровывается как нэясу *** - то же, что ханицути. Бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина».

ХАНИЯСУ-БИМЭ-НО КАМИ (гл. 11). Дева-Богиня Вязкой Глины. Божество, рожденное Идзанами в болезни. Ханиясу - «вязкая глинам; бимэ (химэ) - «дева», «молодая женщина».

ХАРАЯМА-ЦУМИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Плоскогорий. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хараяма расшифровывается как *** - «низкие горы», «пологие горы», иначе - «горы с плоскими вершинами»; цу - родительный падеж; ми - «дух».

ХАХАКА (гл. 12). Название дерева. Записано фонетически. В словаре «Вамёсё» обозначается иероглифами ***, т.е. как один из видов сакура - японской вишни. Хахака - древнее название. Первый знак здесь - это канива, старое наименование березы, то же, что кабадзакура (КОД, с. 440). На коре этого дерева сжигали лопатку оленя, для того чтобы по форме и расположению трещин определить судьбу.

ХАХИКИ-НО КАМИ (гл. 24). Предположительно, Бог Входа в Жилище. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Хахики (записано фонетически) - не расшифровано. В норито «Тосигои-но сай» - «Праздник Жатвы» фигурирует имя божества Хахики (записано также фонетически, КН, с. 389). Рассматривая это имя в ряду других, Мотоори Норинага толкует его в значении «бог входа в жилище». В старом языке, указывает Мотоори Норинага, существовало, вероятно, слово хахиири, означавшее аюмииру («входить», «входить пешком»). И в современном языке, пишет он, слово иру («входить») произносят как хаиру (в древнеяпонском, возможно, хахиру). В «Гэндзи-моногатари» выражение касикоёри-коко-э-куру («прийти оттуда сюда») часто произносят как хахи ватару. Этот бог, так же как бог Асуха, бог двора, дома, земли, на которой они находятся. Издревле, заключает Мотоори Норинага, боги Асуха и Хахиги связывались с человеческим жильем и двором (МН-дзэнсю, т. 2, с. 600). Однако современные комментаторы, К. Курано и др., продолжают считать это имя неясным.

ХАЯАКИЦУ-ХИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Ранней Осени. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хая - «быстрый», «ранний»; аки - «осень»; цу - родительный падеж; хико - «молодой мужчина», «юноша».

ХАЯАКИЦУ-ХИМЭ-НО КАМИ (гл. 6). Дева-Богиня Ранней Осени. Божество, рожденное Идзанами и Идзанаги. Хая - «быстрый», «ранний»; аки - «осень»; цу - родительный падеж; химэ - «молодая девушка», «дева».

ХАЯМАТО-НО КАМИ (гл. 24). Вероятно, Бог Входов у Предгорий. Божество, рожденное богом Оо-тоси-но ками и Амэтикарумидзу-химэ. Хаяма - «предгорья» (см. Хаяма-цу-ми-но ками); то - «дверь», «вход».

ХАЯМА-ЦУ-МИ-НО КАМИ (гл. 7). Бог-Дух Предгорий. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хаяма толкуется комментаторами в значении «предгорий» (возможно: «горы, поросшие лесом»). В «Нихонги» в имени этого бога стоит знак фумото *** - «подножие». Цу - родительный падеж; ми - «дух».

ХАЯ-МИКА-НО-ТАКЭСАХАЯ-ДЗИНУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Возможно, Бог Быстрый Устрашающий Храбрый Правитель из Сахая. Божество, рожденное Куниоситоми-но-ками и Асина-дака-но ками. Хая - «быстрый», «бурный»; микано - «устрашающий»; такэ - «доблестный», «храбрый»; сахая - возможно, топоним. Возможна и другая расшифровка: са - префикс; хая - «быстрый», как топоним не идентифицирован; дзи, вероятно, ти - окончание мужского имени; ну от нуси - «хозяин», «правитель»; ми - «дух».

ХАЯ-СУСА-НО-О-НО МИКОТО (гл. 12). Другое имя Такэхая-Суса-но-о-но микото, Суса-но-о-но микото.

ХИ (гл. 5). Старая провинция в Цукуси. В настоящее время преф. Сага, Нагасаки и Кумамото. В древности название этой провинции записывалось также иероглифом «огонь». Возможно, что оно основано на древней легенде о загадочных огоньках, т.е. о свечении воды, которое наблюдается в заливе Цукуси. Во 2-м св. «Кодзики» рассказывается о том, что, когда «император» Кэйко (71-130), возвращаясь из похода на кумасо, находился в местности Удзиби (записана знаками «море», «дорога» и «огни» ***), которую идентифицируют с Хидзэн и Хиго, в ночной тьме на поверхности моря появилось множество огней, благодаря которым судно Кэйко могло благополучно пристать к берегу. Рассказывают также о бесчисленных огнях, которые светятся и в ночь на 30 июля (по лунному календарю) в заливе Яцусиро на Кюсю (КОД, с. 1129-1130).

ХИ (гл. 14). В тексте Хи-но-кава. Название реки в Идзумо (в настоящее время преф. Симанэ). Вытекает из горы Сэнцусан и впадает в озеро Синдзи. Другое название Такэхимукахи-тоёкудзихинэ-вакэ.

ХИБА (гл. 7). В тексте Хиба-но-яма. Мифическая гора, не идентифицируется. По мифам «Кодзики», находится между Идзумо и Хоки.

ХИДЗИРИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Мудрец. Божество, рожденное Оо-тоси-но ками и Ино-химэ. Хидзири - «мудрец».

ХИКАВА-ХИМЭ (гл. 15). Дева из Хикава. Богиня, дочь Оками-но ками. Хикава - топоним (дословно: «солнечная река», может быть, «огненная река»). Предположительно идентифицируется со старой провинцией Мусаси, где находится храм Хикава-дзиндзя. В настоящее время это г. Омия, преф. Сайтама.

ХИКОХО-НО-НИНИГИ-НО МИКОТО (гл. 29). Юноша-Бог Изобилия Рисовых Ростков. Божество, рожденное Амэникиси-куниникиси-амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото и Ёродзухата-тоёакидзуси-химэ. Хико - «юноша», «молодой человек»; хо - «рисовый росток», но, может быть, «огонь»; но - родительный падеж; ниниги - вероятно, «изобильный», «достаточный» (см. в имени Амацухико-хикохо-но-ниниги-но микото).

ХИКОХОХОДЭМИ-НО МИКОТО (гл. 35). Божество, рожденное Ниниги-но микото и Ко-но-хана-но сакуя-бимэ. Другое имя Амацухико-хикохоходэми-но микото, Хоори-но микото.

ХИМУКА (гл. 9, 30). Идентифицируется с древней провинцией Хюга на о-ве Кюсю. В настоящее время преф. Миядзаки.

ХИМЭДЗИМА (гл. 5). Дева-Остров. Мифический остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Идентифицируется с современным о-вом Химэ в у. Хигаси-кунисаки, преф. Оита. Другое название Амэхитацунэ.

ХИНАРАСИ-ХИМЭ (гл. 21). Предположительно, Дева Ровного Огня. Богиня, дочь Оками-но ками. Имя записано фонетически, не расшифровано. Хина - возможно, «сельская местность». Возможна другая расшифровка: хи - «огонь» или «солнце»; нараси - «плоский», «ровный».

ХИНАТЭРИНУКАТАБИТИОИКОТИНИ-НО КАМИ (гл. 21). Предположительно, Богиня, Освещающая Сельские Местности в Нуката. Богиня, жена Оо-кунинуси. Хина - «сельская местность»; тэри (тэру) - «светить», «освещать»; нуката - вероятно, топоним. Идентифицируется предположительно с современной горой Яматокорияма в преф. Нара. В «Нихонги» фигурирует бог по имени Такэхинатэри. Битио - не расшифровано; икотини - не расшифровано. Мотоори Норинага читает этот текст как микотини (МН-дзэнсю, т. 2, с. 558). В этом случае возможна такая расшифровка: мико - «священное дитя» и тини - то же что тинэ (окончание женского имени).

ХИ-НО-КАГА-БИКО-НО КАМИ (гл. 6). Юноша-Бог Светящегося Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; кага - то же что кагу - «светиться», «сиять»; бико (хико) - «юноша». Другое имя Хи-но-кагуцути-но ками.

ХИ-НО-КАГУЦУТИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Дух Светящегося Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; кагу - «светиться», «сиять»; цу - родительный падеж; ти - «дух». Другое имя Хи-но-кага-бико-но ками.

ХИ-НО-ЯГИХАЯО-НО КАМИ (гл. 6). Бог-Муж Обжигающего и Быстрого Огня. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Хи - «огонь»; но - родительный падеж; яги, возможно, якэ от якэру - «гореть», «сгорать»; хая - «быстрый», «бурный»; о - «муж», «мужчина». Другое имя Хи-но-кага-бико-но ками, Хи-но-кагуцути-но ками.

ХИХАЯХИ-НО КАМИ (гл. 7). Огненный Бог Быстрого Огня. Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги. Хи - «огонь»; хая - «быстрый», «бурный»; хи - также «огонь», может быть, «дух».

ХИХИРАГИ-НО-СОНО-ХАНА-МАДЗУМИ-НО КАМИ (гл. 21). Условно, Бог Редчайших Цветов Душистого Кустарника. Хихираги - название вечнозеленого кустарника с душистыми цветами (БЯРС, т. 2, с. 456). Комментаторы полагают, что в имени этого бога оно является постоянным эпитетом (макура котоба). Соно хана - дословно: «его цветы». Мадзуми Мотоори Норинага толкует в значении «редкий», «необычайный» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 559-560).

ХИЭ (гл. 24). Гора в Ближнем Ооми. В настоящее время Хиэйдзан - гора в преф. Сига.

ХОДЭРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог-Светящий Огонь. Божество, рожденное богом Ниниги и Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; дэри (тэри) - «светить». Другое имя Умисати-бико.

ХОКИ (гл. 7, 17). Древняя провинция на юго-западе о-ва Хонсю. В настоящее время вместе с провинцией Инаба образует преф. Тоттори.

ХООРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог, Пригибающий Огонь. Божество, рожденное Ниниги и Ко-но-хана-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; ори (ору) - «ломать», «пригибать», «складывать». Другое имя Амацухико-хикохоходэми-но микото, Хикохоходэми-но микото.

ХОСУСЭРИ-НО МИКОТО (гл. 32). Бог, Ярящийся Огнем. Божество, рожденное Ниниги и Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ. Хо - «огонь»; сусэри - вероятно, форма, происходящая от сусабу - «яриться», «буйствовать» (ср. в именах Сусэри-бимэ, Суса-но-о).

ХЭДЗАКАРУ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Береговой Дали. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ (бэ) - «берег», «окрестности»; дзакару (сакару) - «отдаленный», «отстоящий».

ХЭЦУКАХИБЭРА-НО КАМИ (гл. 9). Бог Прибрежной Полосы. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ (бэ) - «берег», «окрестности»; цу - родительный падеж; кахи (записано фонетически) - «промежуток», «узкий проход»; бэ - «окрестности», «окружающие места»; ра - суффикс, не расшифрован.

ХЭЦУМИЯ (гл. 11). В настоящее время это остров Тасима, где расположен г. Гэнкай, в у. Мунаката, преф. Фукуока. Хэцумия является также названием храма, находящегося в деревне Тадзима. Вместе с храмами Окицумия и Накацумия входит храмовый комплекс Мунаката-дзиндзя.

ХЭЦУНАГИСА-БИКО-НО КАМИ (гл. 9). Юноша-Бог Прибрежного Прибоя. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Хэ - «берег», «окрестности»; цу - родительный падеж; нагиса - «прибрежная полоса», «полоса прибоя»; бико (хико) - «юноша».

ЦУБУТАЦУ-МИ-ТАМА (гл. 31). Священный Дух Вскипающих Пузырьков Пены. Цубу - «пузырьки пены»; тацу - «появляться», «вставать» (о волнах и пр.); ми - «священный»; тама - «дух», может быть, «драгоценность». Другое имя Саруда-хико-но ками.

ЦУКИТАЦУФУНАТО-НО КАМИ (гл. 9). Бог-Поводырь. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Цукитацу - «встать прямо», «выпрямиться»; фуна, очевидно, фунэ - «лодка»; то - «дверь», «вход». Фунато в современном японском языке - «порт» (есть также значение «рыбак», от фунабито). Однако комментаторы единодушно называют этого бога путеводителем по дорогам, дорожным богом-предком, связывая это и с тем, что он явился из отброшенного Идзанаги дорожного посоха (палки). Комментатор Ю. Такэда поясняет, что фигурирующий в «Нихонги» бог Фунадо-но ками, находясь при дороге, охраняет путников от зла (Н, т. 1, с. 75). В норито «Мити-но-аэ-но-сай» («Праздник Приношений на Дороге») фигурирует бог Кунадо (записано фонетически), который толкуется комментатором как бог Фунадо из «Кодзики» (КН, с. 433). Само же имя Кунадо можно расшифровать как ку от куру - «приходить»; на - родительный падеж; до (то) от токоро - «место». Таким образом, и в имени Кунадо также заключено значение «пути», «дороги».

ЦУКУЁМИ-НО МИКОТО (гл. 9). Бог Счета Лун. Божество, рожденное Идзанаги во время очищения. Цуку (цуки) - «луна»; ёми (ёму) - «читать», «считать», «вести счет». Комментаторы расшифровывают цукуёми как «счет лун» и полагают, что это божество связано с лунным календарем. Заметим, что лунное божество считалось мужским божеством. В «Нихонги» встречаем обозначение имени этого бога идеограммами «луна», «ночь», «видеть» *** (Н, т. 1, с. 67), т.е. «луна видна и ночью». В одном из вариантов записано как цукиюми, где юми - идеограмма «лук». В «Манъёсю» записано так же, как в «Кодзики», со знаком ёми - «читать», «отсчитывать», «вести счет» («Манъёсю», п. 1372). Д. Цугита видит в идеограмме ёру («ночь»), входящей в имя этого божества, противопоставление его богине Аматэрасу, которая считалась хирумэ - «женщиной дня» (КС, с. 74).

ЦУКУСИ (гл. 5, 9, 30). Остров, рожденный Идзанаги и Идзанами. Идентифицируется с провинциями Тикудзэн и Тикуго в современной преф. Фукуока, на о-ве Кюсю. Название Цукуси сохранилось в виде Тикуси. Другое имя Сирахи-вакэ.

ЦУНУГУИ-НО КАМИ (гл. 2). Бог Твердых (Крепких) Свай. Одно из первых божеств, являющихся на Такама-но хара. Цуну, возможно, цуно - «рог». В сочетании может пониматься как «твердый»; гуи (куи) - «свая», «столб». При такой расшифровке имя говорит об обожествлении столба, сваи как опоры жилища. Возможна другая расшифровка: цунугуи от цунугуму - «прорастать», «расти усиками». Д. Цугита толкует куи как куми - элемент в таких словах, например, как мэгуми - «завязь», «распускание почки» (на дереве). Так же он толкует и имя Икугуи-но ками - «что-то начало прорастать, рождаться» (КС, с. 25).

ЦУРАНАГИ-НО КАМИ (гл. 6). Бог Пузырящейся Поверхности [Воды]. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Цура толкуется как сокращение от цубура - «круглое», «кругляшок». В конечном счете то же, что цура - «поверхность»; в этом имени, вероятно, «поверхность воды». Речь может идти здесь о пузырьках пены на поверхности воды. На - родительный падеж; ги (ки) - окончание (то же что в имени Идзанаги).

ЦУРАНАМИ-НО КАМИ (гл. 6). Богиня Пузырящейся Поверхности [Воды]. Божество, рожденное Идзанаги и Идзанами. Цура от цубура - «круглое», «кругляшок»; ми - окончание, то же что в имени Идзанами.

ЦУСИМА (гл. 5,11). В тексте «Кодзики» обозначен иероглифами. Цу - «гавань», «порт», «причаливать» и сима - «остров» ***. Д. Цугита предполагает, что сюда приставали суда, ходившие в Корею (КС, с. 37). Это предположение правдоподобно, так как Цусима расположен между японским о-вом Кюсю и Кореей. В настоящее время входит в преф. Нагасаки.

ЦУТИ-НО-МИ-ОЯ-НО КАМИ (гл. 24). Богиня-Священная Мать Земли, или Богиня-Мать Священной Земли. Цути - «земля»; но - родительный падеж; ми - «священный»; оя - «мать», «предок». Другое имя Оо-цути-но ками.

ЭХИМЭ (гл. 5). Идентифицируется с современной преф. Эхимэ, на о-ве Сикоку. Другое имя Иё.

ЯГАМИ-ХИМЭ (гл. 16). Дева из Ягами. Богиня, первая жена Оо-кунинуси. Ягами - топоним. Вероятно, находился в древней провинции Инаба, которая идентифицируется с современным у. Ядзу, преф. Тоттори.

ЯГАХАЭ-ХИМЭ (гл. 21). Возможно, Дева Множества Цветений. Богиня, жена Куниоситоми-но ками. Я - «восемь», «множество»; гаэ (хаэ) - возможно, «быть цветущим», «цвести»; химэ - «девушка», «юная дева». Другое имя Асинадака-но ками.

ЯМАСАТИ-БИКО (гл. 33). Юноша, Удачливый в Горах. Яма - «гора»; сати - «счастье», «удача», другое значение «снасть», «орудие лова»; бико (хико) - «юноша», «молодой мужчина». Другое имя (прозвище) бога Хоори-но микото.

ЯМАСИРО (гл. 11). Название древней провинции. В настоящее время входит в г. Киото. Есть также река, ранее называвшаяся Ямасирогава (в настоящее время называется Ёдогава).

ЯМАСУЭ-НО-ОО-НУСИ-НО КАМИ (гл. 24). Бог-Великий Правитель Верхушек Гор. Яма - «гора»; суэ - «конец», «верхушка»; но - родительный падеж; оо - «большой», «великий»; нуси - «хозяин», «правитель». Другое имя Оо-ямакуи-но ками.

ЯМАТА-НО ОРОТИ (гл. 14). Змей-Страшилище Восьмихвостый-Восьмиголовый. Я - «восемь», «множество»; мата - вероятно, «разветвление», «развилка». В «Нихонги» обозначено иероглифами ***. Здесь говорится: о-касира-ономоономо-ямата-ари - «и хвост и голова [у него] - каждое на восемь [штук] разветвляется» (Н, т. 1, с. 113). Ороти записано фонетически, в «Нихонги» обозначено идеограммами *** «большой змей». В словаре «Кодзики-дзитэн» все выражение ямата-но ороти расшифровывается как «большая змея с восемью головами, восемью хвостами» (КЗДТ, с. 718). Д. Цугита полагает, что ороти - это сокращение от одороти, где одоро - тот же корень, что и в словах одороку («пугаться»), одэсу («пугать»), одороодоро - ономатопоэтическое слова, подражание грохоту и др. (КС, с. 126). Ти - окончание, которое следует понимать как придающее значение «иметь силу», «быть мощным».

ЯМАТО (гл. 11, 21, 22). Вначале одна из провинций на о-ве Хонсю, в местности, которая в настоящее время входит в преф. Нара. Была центром обитания племен Ямато и резиденцией японских правителей. Является также общим наименованием для древней Японии, имеет символический характер.

ЯСИМА-ДЗИНУМИ-НО КАМИ (гл. 15). Бог-Правитель Восьми Островов. Первое божество, рожденное Суса-но-о в браке с Кусинада-химэ. Я - «восемь», «множество»; сима - «остров»; дзи, возможно, mu *** - «знание»; ну, возможно, сокращенное от нуси - «хозяин», «правитель»; ми - «дух».

ЯСИМАМУДЗИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Владелец Восьми Островов. Ясима - «восемь (или множество) островов»; мудзи - «владелец».

ЯСОМАГАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Множества Зол. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ясо *** - «восемьдесят», «множество»; мага - «зло», «вина», «проступок» ***; цу - родительный падеж; хи - «дух», «душа», иначе «огонь», «солнце». Комментаторы поясняют, что под словом мага («зло» или «вина») понимается посещение богом Идзанаги Страны мертвых, т.е. соприкосновение с миром мертвых, считавшееся у древних людей осквернением, «злом». Д. Цугита полагает, что мага происходит от одного корня с магару - «искривление», «искажение». Мага, разъясняет далее Д. Цугита, это и преступление, совершенное человеком по своей воле, и несчастье или нечистота, не зависящие от человека (КС, с. 71). В норито встречаем прочтение знака «зло» *** как мага (КН, с. 421).

ЯТИХОКО [-НО КАМИ] (гл. 15, 20). Бог Восьми Тысяч Копий. Яти - «восемь тысяч», «множество»; хоко - «копье». Другое имя Оо-кунинуси-но ками.

ЯЭКОТОСИРОНУСИ-НО КАМИ (гл. 27). Бог-Правитель Многих Слов. Сын Оо-кунинуси. Яэ - «нагромождение», «наслоение»; кото - «слово», может быть, «факт», «дело»; сиро, очевидно, от сиру - «знать», «ведать». Другое имя Котосиронуси-но ками.

ЛИТЕРАТУРА

Источники

1. Кодай каё:сю [Собрание фольклорных песен древности]. Т. 2, 3 /Коммент. Добаси Ютака. Токио, 1968. (Нихон котэн бунгаку тайкэй) [Главные произведения японской классической литературы].

2. Кодзики. 7. 1 /Коммент. Саэки Арикиё, Кобаяси Ёсинори. Токио, 1983. (Нихон сисо: тайкэй) [Главные произведения японской мысли].

3. Кодзики. Норито. Т. 1 /Коммент. Курано Кэндэи. Токио, 1970. (НКБТ).

4. Манъё:сю. Т. 4-7. Токио, 1969. (НКБТ).

5. Нихонги. Т. 67, 68. Токио, 1967. (НКБТ).

6. Синтэн [Собрание синтоистских свитков]. Иокогама, 1936.

Специальная литература

На русском языке

7. Глускина А. Е. Заметки о японской литературе и театре. М., 1979.

8. Горегляд В. Н. Буддизм и японская культура VIII-XII вв. В сб.: Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982. С. 122-205.

9. Ермакова Л. М. Мифопоэтический строй как модус ранней японской культуры. В сб.: Человек и мир в японской культуре. М., 1985. С. 7-25.

10. Ермакова А. М. Ритуальные и космологические значения в ранней японской поэзии. В сб.: Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. С. 61-82.

11. Игнатович А. Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М., 1987.

12. Идзумо-фудоки /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1966.

13. Иофан Н. А. Культура древней Японии. М., 1974.

14. Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972.

13. Каталог гор и морей [Шань хай цэин] /Пер., предисл., коммент. Э. М. Яншиной. М., 1981.

16. Ким Бусик. Самгук саги. М., 1959.

17. Кодзики - Записи о деяниях древности /Пер., коммент. Е. М. Пинус. СПб.: ШАР, 1994. (Литературные памятники древней Японии. I).

18. Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927.

19. Манъёхю [Собрание мириад листьев]. Т. 1-3 /Пер. А. Е. Глускиной. М., 1971-1972.

20. Мещеряков А. Н. Древняя Япония: Буддизм и синтоизм. Проблема синкретизма. М., 1987.

21. Мещеряков А. Н. Герои, творцы и хранители японской старины. М., 1988.

22. Невский Н. А. Культовая поэзия древней Японии. В сб.: Восток. Литература Китая и Японии. М., 1935.

23. Невский Н. А. Айнский фольклор. М., 1972.

24. Невский Н. А. Фольклор островов Мияко. М., 1978.

25. Никитина М. И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982.

26. Новик Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. М., 1984.

27. Норито. Сэммё /Пер., иссл. и коммент. Л. М. Ермаковой. М., 1991. (Памятники письменности Востока. XCVII).

28. Светлов Г. Е. Путь богов: Синто в истории Японии. М., 1985.

29. Спеваковский А. Б. Духи, оборотни, демоны и божества айнов. М., 1983.

30. Юань Кэ. Мифы древнего Китая /Пер. под ред. и послесл. Б. Л. Рифтина. М., 1965.

31. Яншина Э. М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. М., 1984.

На японском языке

32. Андо Масацугу. Кодзики-но бунтайронтэки косацу [Стилистическое исследование «Кодзики»] //Андо Масацугу тёсакусю. Т. 4. Токио, 1974.

33. Аракава Хироси. Кодай нихондзин-но утюкан [Концепция космоса у древних японцев]. Токио, 1981.

34. Дои Коти. Кодай дэнсэцу то бунгаку [Древние легенды и литература]. Токио, 1960.

35. Ёкота Кэнъити. Нихон кодай синва то сидзоку дэнсё [Древние японские мифы и племенные предания]. Киото, 1982.

36. Ёсида Ацухико. Нихон синва-но токусёку [Специфика японских мифов]. М., 1989.

37. Иноуэ Макото. Синва-но гэндзо [Изначальный облик мифа]. Токио, 1972.

38. Исида Итиро. Синва то рэкиси [Миф и история]. Токио, 1960.

39. Кавасоэ Такатанэ. Кодзики-но сэкай [Мир «Кодзики»]. Токио, 1978.

40. Канда Хидэо. Кодзики-но кодзо [Композиция «Кодзики»]. Токио, 1959.

41. Мацумаэ Такэси. Нихон синва-но синкэнкю [Новое исследование японских мифов]. Токио, 1960.

42. Мацумура Такэо. Нихон синва-но кэнкю [Исследование японских мифов]. Т. 1-4. Токио, 1971.

43. Накамура Хадзимэ. Сюкё то миндзоку [Религия и этнос]. Токио, 1976.

44. Нихон бунгакуси [История японской литературы] /Под ред. Хисамацу Сэнъити. Токио, 1981.

45. Нихон-но миндэоку бунка кэнкю [Исследования по культуре японского народа]. Токио, 1959.

46. Нихон сюкёси кодза [Лекции по религиям в Японии]. Т. 1. Токио, 1971.

47. Ока Macao, Исида Эйитиро. Нихон миндзоку-но кигэн [Происхождение племени японцев]. Токио, 1962.

48. Сиба Сусу му. Кодай нихондзин-но исики [Мировоззрение древних японцев]. Токио, 1985.

49. Синва дэнсэцу дзитэн [Энциклопедия мифов и преданий]. Токио, 1969.

50. Синто дайдзитэн [Энциклопедия синто]. Т. 1-3. Токио, 1941.

51. Танака Гэн. Кодай нихондзин-но дзикан исики [Восприятие времени у древних японцев]. Токио, 1975.

52. Хага Хидэо. Ta-но ками [Земледельческие божества]. Токио, 1959.

53. Хори Итиро. Нихон-но сяманидзуму [Японский шаманизм]. Токио, 1971.

54. Цуда Сокити. Бунгаку-но аварэтару вага кокумин сисо-но кэнкю [Исследования по японской идеологии на базе древних памятников]. Т. 1. Токио, 1963.

На европейских языках

55. Anesaki М. History of Japanese religion. L., 1930.

56. Aoki M. Ancient myths and early history of Japan. N. Y., 1974.

57. Blacker Carmen. The Catalpa Bow. A Study of shamanistic practices in Japan. L., 1975.

58. Florenz Karl. Geschichte der Japanishen Literatur. Leipzig, 1909.

59. Grapard A. Flying Mountains and walker of emptiness: Toward a definition of sacred space in Japanese religions //History of religions. Vol. 20. 1982. № 3.

60. Haguenauer Ch. Origines de la civilisation Japonaise. P., 1956.

61. Hori I. Folk religion in Japan. Continuity and change. Chicago; L., 1969.

62. Iyenaga S. The development of the religious view of nature in Japan. Tokyo, 1944.

63. Japanese culture and behavior /Ed. by T. S. Lebra and W. P. Lebra. Honolulu, 1974.

64. Kamstra J. H. Encounter or Syncretism. The initial growth of Japanese Buddhism. Leiden, 1967.

65. Kidder E. Ancient Japan. Oxford, 1977.

66. Kitagawa J. On Understanding Japanese Religion. Princeton, 1988.

67. Kogoshui. Gleanings from ancient stones /By Genchi Kato and Hiroshiro Hoshino. Tokyo, 1926.

68. Kojiki /Transl., Introduct., Notes by D. L. Philippi. Princeton; Tokyo, 1969.

69. Lebra T. S. Japanese patterns of behavior. Hawaii, 1976.

70. Masao Yaku. The Kojiki in the life of Japan. Tokyo, 1969.

71. Matsumae T. Origin and growth of the worship of Amaterasu //Asian Folklore Studies. 1978. № 37.

72. Miki Fumio. Haniwa. The clay sculpture of protohistoric Japan. Tokyo, 1960.

73. Nihongi. Chronicles of Japan from the earliest times to AD 697 /Transl. by W. G. Aston. Tokyo, 1975.

74. Obayashi Taryo. The origines of Japanese Mythology / /Acta Asiatica. Tokyo. Bull, of the Inst, of Eastern Culture. 1977. № 31.

75. Ono Sokyo. Shinto: The Kami way. Rutland; Vermont; Tokyo, 1969.

76. Plutschow H. E. Chaos and Cosmos. Ritual in early and medieval Japanese Literature. Leiden; N. Y.; Kobenhav; Koln, 1990.

77. Sansom G. B. A history of Japan. Vol. 1. Folkestone, 1978.

78. Sources of Japanese tradition /Comp, by Ryusaku Tsunoda. N. Y.; L., 1958.

79. Tsuda Sokichi. An inquiry into Japanese mind as mirrored in Literature. Tokyo, 1970.

80. Yoshizaki Yasuhiro. Studies in Japanese Literature and Language. Tokyo, 1979.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

К70 - Кодзики. Норито. Т. 1 /Коммент. Курано Кэндзи. Токио, 1970. (Нихон котэн бунгаку тайкэй) [Главные произведения японской классической литературы].

К83 - Кодзики. Т. 1 /Коммент. Саэки Арикиё, Кобаяси Ёсинори. Токио, 1983. (Нихон сисо: тайкэй) [Главные произведения японской мысли].

КК - Кодай каё:сю [Собрание фольклорных песен древности]. Т. 3 /Коммент. Добаси Ютака. Токио, 1968. (Нихон котэн бунгаку тайкэй).

НКБТ - серия «Нихон котэн бунгаку тайкэй» («Главные произведения японской классической литературы»).

СДД - Синва дэнсэцу дзитэн [Энциклопедия мифов и преданий]. Токио, 1969.

Примечания

1

Идзумо-фудоки /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1966. С. 19-20.

(обратно)

2

Там же. С. 21-22.

(обратно)

3

Масуда Кацуми. Умисати Ямасати [Удачливый на морс, удачливый в горах] //Сб. Нихон синва [Японские мифы]. Токио, 1970. С. 164-165.

(обратно)

4

Konishi Jin'ichi. A History of Japanese Literature. Princeton, 1984. Vol. 1. P. 172-173. См. также: Обаяси Tapё. Кики-но синва-то нансэй сёто-но дэнсё [Мифы «Кодзики» и «Нихонги» и традиции юго-западных островов] //Сб. Нихон синва [Японские мифы]. Токио, 1970. С. 40-41.

(обратно)

5

Ishida Eiichiro. Japanese Culture: A Study of Origins and Characteristics. Tokyo, 1974. P. 81-82.

(обратно)

6

Никитина M. И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982. С. 298.

(обратно)

7

Древние фудоки (Хитати, Харима, Бунго, Хидзэн) /Пер., предисл., коммент. К. А. Попова. М., 1969. С. 53-54.

(обратно)

8

Хасамацу Сэнъити. Синва, Дэнсэцу, Сэцува бунгаку [Мифы, предания, литература легенд]. Токио, 1962. С. 125.

(обратно)

9

Такаги Тосио, Обаяси Тарё. Нихон синва дэнсэцу-но кэнкю [Исследования японских мифов и легенд]. Токио, 1981. Т. 2. С. 5-6.

(обратно)

10

Там же. С. 48-54.

(обратно)

11

Пропп В. Я. Русская сказка. Л., 1984. С. 238.

(обратно)

12

Амэ-но-Минака-нуси, Така-ми-мусуби и Ками-мусуби - «Троица» синтоизма, первые явленные божества.

(обратно)

13

Первая божественная чета, творцы всего сущего - Идзанаги и Идзанами.

(обратно)

14

Указание на путешествие Идзанаги в подземный мир, его возвращение, очищение и возникновение при этом богов.

(обратно)

15

Перед гротом, куда скрылась Аматэрасу после столкновения с Суса-но-о.

(обратно)

16

Во время спора между Аматэрасу и Суса-но-о.

(обратно)

17

Также во время спора между Аматэрасу и Суса-но-о.

(обратно)

18

Богом Суса-но-о, когда он сошел в страну Идзумо после изгнания с небес.

(обратно)

19

По-видимому, потомки Суса-но-о в Идзумо.

(обратно)

20

Речь идет о ниспослании бога Такэ-мика-дзути в Идзумо и событиях на побережье Инаса. Земля была очищена от злых, враждебных Небу земных божеств.

(обратно)

21

Сокращение от Такатихо в стране Химука (Хюга) на Цукуси (Кюсю).

(обратно)

22

Поход Каму-Ямато-Иварэ-хико, впоследствии названного императором Дзимму, из Цукуси в Ямато. Аки-цу-сима - Ямато.

(обратно)

23

Превратившееся в медведя горное божество, ниспославшее на дружины Дзимму и его самого страх и болезни.

(обратно)

24

Ёсину - позднейшее Ёсино.

(обратно)

25

Император Судзин.

(обратно)

26

Император Нинтоку.

(обратно)

27

Император Сэйму. Ближняя Афуми (провинция Оми) и Дальняя Асука - стилистические противопоставления.

(обратно)

28

Император Инге. Удзи - род, кабанэ - особые категории родов.

(обратно)

29

Метафора: рассудительность и пылкость.

(обратно)

30

Император Тэмму. Дворец его Киёмихара находился в округе Такаити провинции Ямато, в Асука.

(обратно)

31

Страна восьми островов (О-я-сима) - Япония.

(обратно)

32

Сокрытый Дракон и Непрестанный Гром - метафорические обозначения наследника престола; здесь имеется в виду Тэмму. Смысл вышеприведенной фразы тот, что Тэмму был именно нужный человек, явившийся в нужное время. Последующее относится к его походу в 672 г. на принца Отомо, его победе над ним и его славному правлению (673-686).

(обратно)

33

В ночь на 24 июля 672 г. Тэмму подошел к реке Ёко-гава в области Набари провинции Ига и гадал по черной туче: «Это - знак, что государство будет расколото надвое. Но в конце концов все же я буду владыкой страны». (Н, кн. XXXIII).

(обратно)

34

В горы Ёсино, куда Тэмму незадолго до смерти Тэнти удалился как буддийский монах. Смысл сравнения: он ушел от мира, как цикада выходит из своей оболочки.

(обратно)

35

Т. е. все люди склонялись на его сторону и все события ему благоприятствовали.

(обратно)

36

Речь идет о походе Тэмму из Исэ в провинцию Мино.

(обратно)

37

Дружины - дружины императора, насчитывающие каждая по 2500 человек. Отряды - относится к войскам его приверженцев.

(обратно)

38

Приверженцы принца Отомо (императора Кобун).

(обратно)

39

Двенадцать дней.

(обратно)

40

Метафорическое обозначение столицы.

(обратно)

41

Тэмму вступил на престол на 27-й день второго месяца второго года своего правления (20 марта 673 г.).

(обратно)

42

По-китайски Сянь-хоу, т.е. легендарный император Хуан-ди, «Желтый император», царствовавший между 2698-2598 гг. до н. э., образец государя-просветителя, основоположника культуры

(обратно)

43

По-китайски Чжоу-ван; имеется в виду знаменитый Вэнь-ван, образец идеального правителя.

(обратно)

44

Север, Юг, Восток, Запад, Зенит (Небо) и Надир (Земля).

(обратно)

45

Покорил окрестные варварские земли.

(обратно)

46

Инь и Ян, женское и мужское начала, два вида космической энергии в китайской философии. Выражение «воссесть» - метафора овладения, повелевания.

(обратно)

47

Дерево, Огонь, Земля, Металл, Вода - пять элементов материальной природы.

(обратно)

48

Император Тэмму умер в 686 г.; ему наследовала его жена императрица Дзито. После ее отречения правил принц Кару, под именем императора Момму, до 707 г. Ему наследовала императрица Гэммё, или Гэммэй (707-715). При ней и были написаны «Кодзики».

(обратно)

49

Императрица Гэммё.

(обратно)

50

Единство - власть над государством; дом - государство.

(обратно)

51

Триединство - Небо, Земля, Человек.

(обратно)

52

Переводах с японского языка на какой-либо третий, а с этого - на язык прибывшего посольства. Такого рода переводы были в большом ходу в Китае. Сигнальные огни возвещали прибытие иноземного посольства, в особенности, если оно прибывало с моря.

(обратно)

53

Буммэй (кит. Вэнь-мин) - детское имя императора Юй, основателя династии Ся, который царствовал с 2205 по 2197 г. до н. э.

(обратно)

54

Тэн-ицу (кит. Тянь-и) - первоначальное имя императора Фан, основателя династии Шан; царствовал с 1766 по 1753 г. до н. э.

(обратно)

55

3 ноября 711 г. Вадо - название годов правления 708-714.

(обратно)

56

Идеографическим способом, чисто китайским языком, как впоследствии были написаны «Нихонги» и другие исторические сочинения.

(обратно)

57

Фонетическим способом, иначе говоря, заменяя каждый слог японского лова соответствующим по звуку китайским идеографическим знаком (японских слоговых национальных азбук тогда еще не существовало). Эта сложная система употребляется в «Кодзики» для ряда отдельных слов, для всех имен и во всех стихотворениях, встречающихся в тексте.

(обратно)

58

Правлением императрицы Суйко, резиденция которой была во дворце Вохарида. Она умерла в 628 г.

(обратно)

59

От сотворения мира до императора Дзимму.

(обратно)

60

От Дзимму-тэнно до Одзин-тэнно, т.е. с 660 по 310 г. до н. э.

(обратно)

61

От Нинтоку-тэнно до Суйко-тэнно, т.е. до 628 г. н. э.

(обратно)

62

9 марта 712 г.

(обратно)

63

Положение в системе «табели о рангах» того времени; далее: О - фамилия, Асоми - кабанэ, Ясумаро - имя.

(обратно)

64

Выражение «Когда впервые раскрылись Небо и Земля» (амэцути хадзимэтэ хиракэси токи) не находит у японских комментаторов однозначного толкования, и сами идеограммы в различных изданиях памятника прочитаны по-разному. Дело в том, что в «Нихонги», а также в «Манъёсю» эти слова, чрезвычайно важные по своему значению, так как они рассказывают о начале космогонического процесса, записаны не так, как в «Кодзики». Мотоори Норинага (Мотоори Норинага (1730-1801) - японский ученый-филолог, принадлежавший к так называемой «национальной школе» (кокугакуха), отрицавшей «китайские науки» и ратовавшей на возвращение Японии на «путь богов», создал «Толкование Кодзики» («Кодзики-дэн») в 48 книгах (1764-1798). (Подробно о Мотоори Норинага см.: Михайлова Ю. Д. Мотоори Норинага. Жизнь и творчество: Из истории общественной жизни Японии XVIII в. М., 1988. - Примеч. ред.).) толкует все выражение как «Когда начались Небо и Земля».

Различное толкование комментаторами первых слов свода отражает различное понимание и толкование начала космогонического процесса в религиозно-философском плане.

(обратно)

65

«Каждый сам по себе» (хиторигами). Первые боги являлись по одному в отличие от последующих богов, являвшихся парами (божество мужского рода и божество женского рода). «Богов-одиночек» явилось семь, богов, являвшихся парами, - пять пар.

(обратно)

66

«Явились... из того, что пробилось на свет подобно побегам тростника» (асикаби-но готоку моэагару моно-ни ёритэ нарэру). В «Нихонги» это выражение записано иначе: «Тогда (т.е. когда земля, еще в жидком состоянии, носилась по волнам) внутри Вселенной родилось нечто. Формой походило на побег тростника, и сразу же превратилось во множество».

Мотоори Норинага, подробно рассматривая все варианты, в итоге отдает предпочтение тексту «Кодзики». Он специально указывает, что, «когда начиналась Вселенная, и Небо отделялось от Земли... нечто, что прорастало подобно побегам тростника», стало небом, и лишь позднее сформировалась земля (К.-дэн, с. 189-190).

(обратно)

67

Словом «земля» мы переводим идеограмму куни («страна», «земля») в отличие от амэ («небо»). Ср.: амацугами - «небесные боги» и куницугами - «земные боги» в «Нихонги» и в «Кодзики».

(обратно)

68

Словом «медуза» переводим курагэ (записано в «Кодзики» фонетически). Есть идеографическое обозначение слова курагэ *** - дословно: «луна в море», а также *** - «мать воды» (КОД, с. 648). Курагэ - существо, носящееся в морских волнах, говорит Мотоори Норинага. Форма его чрезвычайно напоминает луну, явственно виднеющуюся в чистом дневном небе. «Поистине, - заключает он, - это существо и следует называть "морская луна"!» (К.-дэн, с. 186).

(обратно)

69

Выражение «особые небесные боги» различно толкуется комментаторами. К. Курано полагает, что эти пять богов названы так в отличие от последующих божеств, связанных уже не с небом, а с землей, со страной местных божеств. В издании «Кодзики-Норито» они толкуются как особые боги среди других небесных богов. То же видим в «Кодзики-синко» и в «Кодзики-синсяку». Это три бога-создателя Вселенной, говорит Д. Цугита, и два бога, явившихся на небе. М. Таками поясняет кратко: амацугами называют богов, явившихся в Такама-но хара. Слово же кото (особые) означает, что это особенно почитаемые боги.

Следует отметить, что хотя все эти пять божеств и называются в тексте «Кодзики» амацугами, но в рассказе о рождении двух последних богов фигурирует земля («еще не вышедшая из младенчества»), и само явление их «из чего-то, пробившегося подобно побегам тростника», ассоциируется с образом земли, какой она рисуется в мифах «Кодзики» и «Нихонги» - Тростниковой Равниной-Серединной Страной (асихара-но накацукуни). В «Нихонги» рассказ об этих пяти богах опущен.

(обратно)

70

С появлением богов парами, в каждой из которых второе божество - женское, в тексте «Кодзики» появляется и новое слово: имо - в нашем переводе «младшая сестра», далее «жена». В КН оно кратко интерпретируется как «жена». Следует, однако, остановиться на этом слове более подробно. В древности, когда речь шла о мужчине и женщине, указывает Мотоори Норинага, будь то супруги, будь то братья и сестры и даже чужие друг другу люди, женщину называли имо ***. Широко известно, что между супругами жена именовалась имо», - добавляет он (К.-дэн, с. 204).

Слово «имо» имеет различные значения в зависимости от конкретных обстоятельств, в которых оно употребляется. Думается, что уже для создателей мифа понятия «муж» и «жена» связывались с заключением брака, образованием семьи. Об этом ясно говорит рассказ о совершении богами Идзанаги и Идзанами определенной брачной церемонии (обхождения вокруг столба). Лишь после этого оба бога «супружески соединяются», становятся мужем и женой. От этого брака рождаются дети. Подобных обстоятельств мы не видим в рассказе о рождении первых богов. Отметим также, что если дети супружеской пары - Идзанаги и Идзанами - «рождаются» (умарэру), то предшествующие мм боги «являются» (нарэру). Поэтому представляется оправданным различный перевод слова имо: в одном случае это «сестра», в другом - жена» в зависимости от обстоятельств, о которых рассказывает миф. (Происхождение и значение слов сэ, мо (имо) и др. подробно рассматривает проф. Нуномура Кадзуо.)

(обратно)

71

Слова «...всех вместе зовут, Семь поколений богов» - Сопровождаются в тексте «Кодзики» примечанием Ясумаро. Такие примечания написаны мелкими знаками. Попутно отметим, что счет богов, как в «Кодзики», так и в «Нихонги» производится при помощи счетного слова хасира («столб», «колонна»). Это «слово, употребляющееся при счете синтоистских и буддийских богов, а также высокопочитаемых людей» (КОД, с. 1785). Счет поколений ведется без специального счетного слова (например, нанаё - семь поколений).

Миф, изложенный выше, рисует картину эволюции Вселенной. Бесформенная земля постепенно превращается в нечто твердое, приобретает законченную (совершенную) форму. Загустевает грязь (ил), оседает песок, речь идет уже о «больших покоях», о столбах (может быть, сваях). Так готовится появление Идзанаги и Идзанами, возможность заключения ими брачного союза, целью которого должно явиться «рождение» многочисленных островов, образующих Японию. Однако, как справедливо отмечает Т. Мацумура, весь этот процесс представлен в сущности лишь в именах являющихся здесь парами божеств, сами боги не производят никаких действий. Между тем имена их неопределенны, поэтому «чрезвычайно трудно быть уверенным в них и вывести из прочтения их смысл, не поддающийся другому толкованию» (НСК, т. 2, с. 65-66). Первыми персонифицированными богами, а также богами действующими являются в японских мифах боги Идзанаги и Идзанами.

(обратно)

72

У комментаторов нет единого мнения по поводу выражения «небесные боги». Мотоори Норинага полагает, что речь идет о пяти небесных богах (амацугами), а слова мороморо относятся к ним и означают, что повеление исходило от всех этих богов вместе (К.-дэн, с. 216-217). Ссылаясь на Мотоори Норинага, так же толкуют эти слова и современные комментаторы, за исключением Д. Цугита, который считает, что речь идет только о первых трех божествах, начиная с Амэ-но-минака-нуси-но микото. Точка зрения Д. Цугита представляется нам неубедительной, так как, если следовать ей, остается необъясненным выражение мороморо. Возможно и такое объяснение: «небесные боги» здесь - первые семь божеств-одиночек, явственно отделяющиеся от последующих богов, которые являются парами. Отметим, что в «Нихонги» «поколение богов» не фигурирует вообще, и лишь в одном из вариантов (первом) сказано: «Небесные боги сказали Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото...» (Н, т, 1, с. 59-60).

(обратно)

73

Внимание комментаторов обращает на себя также выражение микото мотитэ - в нашем переводе «своим повелением», - вернее, само слово микото ***. Мотоори Норинага толкует его как «высочайшие слова» ***. «Ошибочно вкладывать в это слово значение того микото, что употребляется, когда называют высочайшее имя бога», - говорит Мотоори Норинага (К.-дэн, с. 216-217), ссылаясь на пример из норито «Моление в Праздник урожая».

(обратно)

74

Амэ-но - «небесный» (например, амэ-но нубоко - «небесное драгоценное копье») все комментаторы толкуют одинаково: в применении к предметам, фигурирующим в мифах и приходящим в соприкосновение с богами или пожалованным богам, слово амэ-но означает «небесного происхождения», «из мира богов», «неземной». Зачастую его можно считать просто хвалебным эпитетом, так же как префикс ми - «священный». Поскольку в данном мифе все события происходят в мире богов (в дальнейшем они перемещаются на землю), слово «небесный» в нашем переводе в ряде случаев опускаем. В слове нубоко элемент ну записан фонетически и объясняется комментаторами как тама - «драгоценность». Нубоко, таким образом, - копье, богато украшенное жемчугом или драгоценными камнями.

(обратно)

75

Различные варианты толкования имеет слово укихаси - в пашем переводе «плавучий мост»: «дорога, соединяющая небо с землей»; «мост, который древним японцам представлялся всплывающим и достигающим небес, в случаях, когда боги спускались из своего небесного мира на землю»; «радуга» [209, с. 21]; «всего-навсего, место, где стояли оба бога».

Иное толкование находим у ранних комментаторов «Кодзики»: «Мост, который воздвигался на пути богов, между небом и землей, когда боги поднимались и спускались», - пишет Мотоори Норинага. Он называется укихаси (т.е. плавучий мост), вероятно, потому, что достигал неба, добавляет он. Здесь Мотоори Норинага говорит не о «верхнем небе» - амэ, а о «среднем небе» - сора, но в изложенных ниже мифах подобное разделение небес не фигурировало (К.-дэн, с. 222).

Хирата Ацутанэ (Хирата Ацутанэ (1776-1843) - ученый-филолог, принадлежавший к «национальной школе». Обращался к древнейшим японским памятникам («Кодзики», «Манъёсю», норито) для обоснования «древнего пути» Японии.) полагает, что здесь речь идет о чем-то подобном лодке, которую спускали на воду из небесного пространства *** ([9], с. 28). Морибэ Осуми (Морибэ Осуми - ученый, живший в первой половине VIII в. Умер в возрасте 73 лет.) вообще отвергает конкретное понимание этого слова, толкуя его как аллегорическое обозначение передвижения из потустороннего мира в наш мир [там же]. Думается, что это суждение не соответствует конкретному мышлению древних японцев. Скорее, следует принять толкование В. Г. Астона, отличающееся поэтичностью в духе японских мифов. Отметим, что «плавучий мост» встретится и в дальнейших рассказах.

(обратно)

76

Слово кооро-кооро (записано фонетически) - в нашем переводе «хлюп-хлюп» - является звукоподражанием. «Подражание звуку, который раздается, когда перемешивают жидкое тело, так, чтобы оно загустело» (КД, с. 434).

(обратно)

77

Слово, переданное в нашем переводе как «[морская] вода», в тексте обозначено идеограммой «соль» ***. К. Курано объясняет его здесь как «морскую воду». X. Канда и Д. Ота толкуют его как «морское течение», «прилив». То же говорит Д. Цугита, добавляя, что знак *** в данном случае является каридзи, т.е. знаком, подставленным благодаря своему звучанию - он, но прочитанным японским словом кун.

Все это место в мифе, по-видимому, говорит о выпаривании соли из морской воды, что являлось промыслом жителей побережья Внутреннего Японского моря.

(обратно)

78

По поводу «небесного столба» (амэ-но махасира) у комментаторов также нет единого мнения. Так, Т. Курано полагает, что «столб» являлся частью самих покоев. Вначале был воздвигнут столб, а затем уже сооружены покои, подчеркивает он. Однако позднее (в коммент. к КН) он указывает, что столб был воздвигнут за пределами покоев. Мотоори Норинага утверждает, что амэ-но махасира - это столб больших покоев, о которых говорится далее. Хирата Ацутанэ считал, что столб - это фаллос [136, т. 2, с. 207].

По-разному толкуется комментаторами и префикс ми в словах михасира и митатэру («возвели»). В КН глагол митатэру объясняется как мисадамэтэ татэру - «удостоверившись, воздвигли (возвели)». Элемент ми понимается здесь как форма глагола миру - «смотреть», «видеть», «увидеть». Этот комментарий представляется нам не совсем ясным, возможно, его следует понимать как «установив (выбрав) место» (для воздвижения столба, сооружения покоев).

Совсем иначе читают это место текста X. Канда и Д. Ота. Вместо митатэру в их тексте видим уцусику татэру, а в комментарии говорится: «В действительности (въявь) воздвигнув великолепный столб...». Слово уцуси означает «подлинность», «реальность» (КОД, с. 198), в состав сложного слова оно привносит значение «явный», «выражающийся вовне». Если следовать этому толкованию, то можно объяснить слово ми (уцусику) следующим образом: и столб и покои - первые предметы, связанные с действиями богов Идзанаги и Идзанами на земле. Очевидно, о них следовало говорить как о существующих «въявь», зримо, поскольку действия богов объясняют установление, вошедшее в жизнь японского народа. Сооружение специальных «брачных покоев» являлось частью брачного обряда в древней Японии, и миф зафиксировал здесь реальный обычай. О сооружении брачных покоев говорится и далее в мифах «Кодзики». Так, «дворец» (мия) возводит бог Суса-но-о для брака с Кусинада-химэ.

(обратно)

79

Яхиродоно - в нашем переводе «просторные покои» - дословно означает «покои (дворец) в восемь хиро». Хиро *** - единица длины, равная «пространству между расставленными во всю ширину руками» (КОД, с. 1906), нечто близкое к старой русской мере длины «локоть». Я *** - дословно: «восемь» - понятие множества, с которым мы часто в таком выражении встречаемся в мифах «Кодзики». «Я - это не "восемь", которое при счете следует после "семи"», - говорит Мотоори Норинага. «Таков был древний обычай выражать обилие, нагромождение», - заключает он (К.-дэн, с. 231). У комментаторов нет расхождений в толковании этого слова. Учитывая значение я как «множества», «обилия», несомненно присущее этому слову в древних мифах, мы тем не менее в дальнейшем в ряде случаев переводили его в конкретном значении «восемь» (например, в рассказе о «змее восьмихвостом-восьмиголовом», о «восьмидесяти братьях-богах» бога Оо-кунинуси и др.).

(обратно)

80

Хождение вокруг столба перед началом супружеских отношений, являясь частью брачного обряда, могло иметь целью увеличить плодовитость посредством жизненной силы, заключенной в дереве (деревянном столбе). Такую точку зрения приводит Т. Мацумура [136, т. 2, с. 213-214], и с ней можно согласиться, особенно если вспомнить рождение незадолго перед этим божества по имени Икугуи-но ками - «Таящий жизнь столб» («Живой столб»). Известно также древнее японское поверье о том, что боги живут на высоких горах и могут спускаться на вершины деревьев или на столбы.

(обратно)

81

Слова митоно магуаи сэму - «супружески соединимся» - в тексте «Кодзики» записаны фонетически. В комментариях разъясняется значение этих слов: мито - «брачные покои», место, где происходит первое сближение мужа и жены; магуаи [сэму] - видоизмененное мэау - «встретиться», «встретиться и полюбить».

(обратно)

82

Совершая брачный обряд хождения вокруг столба, Идзанаги и Идзанами приветствуют друг друга словами: «Ана-ни яси э отоко о!» и «Ана-ни яси э отомэ о!» (в нашем переводе: «Поистине, прекрасный юноша!» и «Поистине, прекрасная девушка!»).

Слова ана-ни толкуются комментаторами в значении хон-ни - «ах, в самом деле», «поистине». Оба выражения записаны фонетически. К. Курано поясняет, что яси имеет то же значение, что и в слове ёсиэяси, и означает «хороший». Э (эотоко, эотомэ) обозначено здесь иероглифом «любовь» ***, в «Нихонги» - знаком «красота» ***, в варианте «Нихонги» - знаком «добро» ***, и хотя все выражение записано фонетически, эти знаки имеют здесь свое прямое значение: «прекрасный». Следует лишь иметь в виду, что ни яси, ни э не являются характеристикой внешности. В первых мифах «Кодзики» эстетические категории еще не фигурируют. Мы встретимся с ними в более поздних рассказах - о браке бога Ниниги, о братьях-богах Рыбаке и Охотнике и др.

Слова отоко и отомэ мы перевели как «юноша» и «девушка», хотя отоко означает «мужчина» без значения «молодой». Мы следовали здесь разъяснению Мотоори Норинага о том, что в древности слово отоко употреблялось в противопоставление слову отомэ (молодая женщина, девушка). В «Нихонги» словом отоко обозначали молодого мужчину, а в применении к мужчине вообще оно стало употребляться позднее. Отомэ же называли в противоположность мужчине молодую, цветущую женщину (К.-дэн, с. 241). О - восклицание.

Комментатор К. Курано указывает на то, что эти восклицания богов построены в ритме японской песни вака: каждое состоит из двух строк, по пять и семь слогов в каждой.

(обратно)

83

В рассказе о браке Идзанаги и Идзанами обращают на себя внимание слова, произнесенные богом Идзанаги о том, что не следовало женщине говорить первой. Это - несчастливое предзнаменование, нарушающее общепринятый порядок. Так же толкуют эти слова современные комментаторы «Кодзики»: в слово ёкарадзу - в нашем переводе «нехорошо» - комментаторы вкладывают смысл «несчастливо», ведет к дурному», «не соответствует (обычному порядку)». Мотоори Норинага, детально толкуя все выражение с лексической точки зрения, указывая правильное прочтение отдельных слов, не касается его общего смысла. По нашему мнению, эти слова Идзанаги следует считать отражением определенной ступени развития общественных отношений, на которой находились древние японцы ко времени создания мифа. К. Курано также замечает, что в словах Идзанаги «выражена мысль о главенстве мужчины и подчинении женщины» ***, но комментатор не связывает эти слова с конкретной ступенью развития древнего японского общества.

Слова Идзанаги дают возможность предположить, что в эпоху, когда создавался этот миф, японское общество несло черты отцовского права, а потому женщина не должна была «говорить первой». Таков был установившийся порядок, и богиня Идзанами нарушила его. О том, что такой порядок уже установился, говорит убеждение Идзанаги, что нарушение его является «несчастливым предзнаменованием», ведет к дурному.

(обратно)

84

В тексте здесь хируго *** - в нашем переводе «дитя-пиявка». Большинство комментаторов сходится в том, что под хируго нужно понимать существо, подобное хиру *** - пиявке, т.е. не имеющее ни рук, ни ног, или, возможно, с руками и ногами, но не имеющее костей.

Мотоори Норинага полагает, что в древности так называли детей, рождающихся похожими на пиявку, т.е. не имевшими ни рук, ни ног и поэтому походившими на нее формой своего тела или (здесь Мотоори Норинага ссылается на «Нихонги») имевшими руки и ноги, но со слабым, «увядшим» телом (К.-дэн, с. 246). В одном из вариантов «Нихонги» (второй вариант) рассказывается о том, что это дитя, «хотя ему и было полных три года», не могло стоять на ногах (Н, т. 1, с. 68-69).

Д. Цугита предполагает, что знаки - это каридзи, т.е. знаки, подставленные соответственно звучанию слова, а само слово может означать хируко *** - «дочь солнца» (на возможность такого варианта указывает и В. Г. Астон [209, с. 22].

(обратно)

85

Комментаторы, начиная с Мотоори Норинага, подробно останавливаются на слове асибунэ - «тростниковая лодка». Указывается, что подобные лодки, сплетенные из стеблей тростника и обтянутые шкурами животных, чтобы в них не проникала вода, применялись в древности многими народами (о подобной лодке под названием манасикацумабунэ упоминается в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике).

(обратно)

86

Слово хакаритэ - в нашем переводе «посоветовавшись» - повторяется в ряде мифов «Кодзики». Так, в рассказе о Боге-Правителе Великой Страны, Оо-кунинуси, бог Оо-я-бико-но ками, спасая его от преследований братьев, велит ему отправиться к богу Суса-мо-о, который непременно хакаритамаи наму - «посоветует». В мифе о Рыбаке и Охотнике бог морских путей, обращаясь к Охотнику, говорит: «ёки котобакари-о насаму» - «дам [тебе] хороший совет», «митэ аихакараму дзо» - «[дочь морского царя] непременно, увидев [тебя], посоветует» и др. Во всех случаях глагол хакару обозначается идеограммой *** - «научить», «посоветовать».

(обратно)

87

Ама-но ками-но мимото-ни - в нашем переводе «изложить перед небесными богами», - как поясняют комментаторы, является эвфемизмом: нельзя сказать, что боги Идзанаги и Идзанами обратились непосредственно к небесным богам, - они должны изложить свое дело «перед богами».

(обратно)

88

В выражении микото-о коики - в нашем переводе «испросили указания...» - слово микото *** толкуется К. Курано как «слова богов», «мнение богов». Т. Модзумэ интерпретирует его как приказ. Думается, что контекст подсказывает здесь истолкование слова микото как «указания»: далее оба бога и поступают в соответствии с тем, что было сказано небесными богами. О том, что слова богов являлись прямым указанием (приказанием), говорит и сама форма их речи: аратамэ иэ» - «произнесите снова» (повелительное наклонение).

(обратно)

89

Футомани-ни уранаитэ (записано фонетически) - в нашем переводе «произведя магическое действо» - подробно комментируется во всех изданиях текста «Кодзики». Футо толкуется как украшающий эпитет - «замечательный», «достойный похвалы». Мани - мнение (воля) богов. Способом узнать волю богов для людей была магия. Так, в Японии применялся способ гадания посредством лопатки (плечевой кости) оленя. Лопатку оленя-самца (вывернутую целиком) обжигали на углях и принимали решение, основываясь на истолковании трещин, появлявшихся на кости. Позднее этот древнейший способ гадания сменился гаданием на панцире черепахи, применявшимся в Китае (КГ, с. 52).

Д. Цугита останавливается на слове хахака (дерево, на углях которого сжигали кость), толкуя его на основе исследований проф Сираи как увамидзакура, т.е. как название одного из видов японской вишни.

(обратно)

90

Глагол норитамау («говорить») мы переводим как «изъявлять», связывая его со словом микото - «повеление», «указание». Заметим, что в тексте «Кодзики» глаголы, передающие речь, разнообразны: от обычного ю до почтительного норитамау. Они отражают иерархию богов, как она представлена в «Кодзики».

(обратно)

91

В тексте здесь миаиситэ - «смотреть друг на друга», «обмениваться взглядами». Однако ситуация показывает, что под этим словом нужно понимать супружеское сближение богов, так как непосредственно за этим следует рассказ о рождении ими детей. Комментаторы «Кодзики» отмечают, что на этот раз были рождены «удачные» дети - острова, образовавшие страну, и боги, воплотившие в себе все, что нужно, для того чтобы в этой стране (на земле) могли жить люди. Интересно, что комментаторы 40-х гг., например, Н. Узки и даже такой выдающийся филолог, как Д. Цугита, прямо связывают это с восстановлением «обычного порядка», «правильного пути», т.е. с утверждением права мужчины «говорить первым».

(обратно)

92

Ми хитоцу-ни ситэ омо ёцу ари - «телом один, а лица имеет четыре». Это выражение, видимо, связано с персонификацией острова Иё-но-футана: он идентифицируется с современным островом Сикоку, который разделен горным хребтом на четыре провинции.

(обратно)

93

Оо-я-симагуни мы переводим как Страна Восьми Больших Островов на основании входящего в это название знака я *** - восемь». Слово я может означать и понятие множества (так, Д. Цугита толкует его здесь в значении би - «простираться», «длиться», т. е. «быть многочисленным», и предлагает название «Оо-я-сима» понимать как «Страна Множества Островов»). Однако мы полагаем, что в данном случае, как сама идеограмма ***, так и конкретная ситуация диктуют понимание слова я в значении «восемь». Число восемь несомненно является «священным» числом в верованиях и в быту японцев наряду с числами «семь» (семь богов счастья), «пять» (пять чашек в обычном чайном наборе), «три» (три чашечки для сакэ, которыми, опять-таки, трижды обмениваются жених и невеста во время свадебного обряда и т.п.). Название «Страна Восьми Островов» фигурирует и как поэтическая метафора Японии. Рождением «Восьми Больших Островов» заканчивается в «Кодзики» важный этап - создание богами Идзанаги и Идзанами основной территории страны. Отметим, что, хотя порядок рождения островов не идентичен в «Кодзики» и в «Нихонги», в обоих памятниках говорится именно о рождении прежде всего восьми больших островов как основы страны. Д. Цугита сравнивает изложение этого мифа в «Кодзики» с тем, как он рассказан в другом древнем сочинении, «Кудзики». («Кудзики» *** (или «Кудзихонги», полное название «Сэндай Кудзихонги» ***) - «Главные записи о делах предшествующих веков», старинное сочинение в 10 свитках. Повествует о богах и первых правителях Японии, доводя повествование до царствования императрицы Суйко (552 г. н. э).) Так, в нем не фигурирует остров Садо, страна Кумасо не относится к Цукуси, а стоит особняком, и т.п. Это дает основание некоторым ученым, говорит Д. Цугита, полагать, что «Кодзики» не дошли до нашего времени м своем первоначальном виде, что в них есть и описки, и позднейшие привнесения, а также значительное количество ошибок и исправлений. Включив в себя выдержки из «Кодзики» и «Нихонги», а также из других древнейших сочинений, «Кудзики» вернее передают их первоначальный облик, поэтому в ряде мест можно, заключает Д. Цугита, исправить «Кодзики» на основании записей в «Кудзики» (КС, с. 37-39).

(обратно)

94

Т. е. вернулись на остров Оногородзима. Некоторые комментаторы высказывают сомнение по поводу правильности толкования здесь знака каэру *** в его прямом значении «возвращаться»: действительно, мы не видели до сих пор упоминания о том, что боги Идзанаги и Идзанами куда-либо удалялись с первоначально созданного ими острова Оногородзима. Поэтому и кажется сомнительным, чтобы в таком важнейшем рассказе, как рассказ о создании островов, факт перемещения богов в другое место не был зафиксирован мифом. Ученые задумывались над значением слов «после того, как так было, вернулись» (сика аритэ ноты каэримасу токи), отмечает Н. Узки. Вероятно, оно не имеет значения «возвращаться», говорит он. Его нужно понимать как «затем», «вслед за тем» (т.е. во временном значении). Слово каэру *** по-разному толкуется и в фундаментальных толковых словарях. Очевидно, большие, далеко отстоящие друг от друга острова не могли быть созданы Идзанаги и Идзанами, находящимися на одном месте - на острове Оногородзима. Создавая новый большой остров, они перемещались, но миф не может указать - куда, ведь там, куда они перемещались, до создания острова не было ничего, была пустота. Создать же многие малые острова вокруг большого оба бога могли и не покидая Оногородзима.

(обратно)

95

Примечание Ясумаро. Рождение островов, т.е. создание территории страны, Ясумаро разделяет на этапы и после каждого из них производит подсчет числа созданных островов (так же он поступает и в рассказах о рождении богов, т.е. в рассказах об оформлении и заселении земли). Здесь Ясумаро, видимо, отделяет первый, важнейший этап: создано восемь «больших» островов, основная территория Японии.

(обратно)

96

В переводе данного эпизода, возможно, обратит на себя внимание повторение слова «родили», фигурирующее в нем десять раз (по числу рожденных богов). Такое повторение не случайно: речь идет о важнейшем в глазах Ясумаро акте - рождении богов. Поэтому о рождении каждого нового божества следует сказать особо и торжественными словами: скороговорка, нанизывание имен здесь не уместны. Однако, как отмечает сам Ясумаро в своем Предисловии, речь древних проста (мы убеждаемся в этом, читая лаконичный текст памятника), и Ясумаро не имеет других средств, чтобы выразить важность момента, кроме повторения готовой и чеканной формулы: «за мим... родили» (цуги-ни... -оуми... умики). Повторение этой формулы придает речи Ясумаро медлительность и торжественность, и в то же время речь его становится ритмичной, в чем, возможно, слышится отзвук устного сказа. Повторение служит также и лучшему закреплению в памяти читающего или слушающего имени каждого бога.

(обратно)

97

Десять богов так же, как и последующие боги этой главы, персонифицируют явления природы и природные черты Японских островов. Расшифровывая их имена, мы видим, как постепенно облик земли становится все определеннее, природа рисуется в деталях вплоть до «каменистого песка» и «каменистой земли», «вспененной воды» и гладкой воды». Однако все эти явления представлены только в именах богов, никаких действий эти боги не производят. В связи с этим Т. Мацумура указывает на сходство этих богов и богинь с божествами, о которых рассказывалось во второй главе (о «Семи поколениях»): и там, и тут, говорит Мацумура, мы видим перечисления, генеалогию богов без всяких сведений об их функциях (НСК, т. 2, с. 350). Только именами представлены и боги, связанные непосредственно с жизнью людей: боги жилья Оо-тохи-вакэ-но ками, Амэ-но-фуки-о-но ками, Оо-я-6ико-но ками и др.

Мотоори Норинага полагает, что огромное количество богов, о которых рассказывает эта глава и глава об очищении Идзанаги на реке Авагихара, - результат путаницы, из-за которой боги «перепутались» *** и фигурируют дважды (К.-дэн, с. 281-283). Можно добавить, что богов с теми же или похожими именами мы встречаем в норито «Молитвословие Великого Очищения»: это Дева-Богиня Хаяакицу-химэ, связанная с бурной морской водой ***, Сэорицу-химэ, связанная с порогами быстрых рек *** и др. (КН, с. 426-427); у Н. А. Невского: «...Сэорицу-химэ, сиречь пороги ткущая Дева; ...Хаяакицу-химэ, Разверзания быстрого Дева...» [75, с. 27].

(обратно)

98

Кавауми-ни ёритэ мотивакэтэ - здесь дословно: «разделили владение реками и морями». Очевидно, мужское божество стало ведать реками (т.е. стало божеством рек), а богиня - морями (стала божеством моря). Мы исходим здесь из порядка слов.

(обратно)

99

Начиная с этого места перечисляются боги, которых снова рождают Идзанаги и Идзанами.

(обратно)

100

Кусу - камфарное дерево, лавр (иначе кусуноки) ***.

(обратно)

101

Комментаторы отмечают, что при имени этого бога, ни в одном из списков «Кодзики», начиная с древнейшего из них - списка «Симпукудзи», нет слова ками - «бог».

(обратно)

102

Камусаримасики переведено нами как «удалилась». Глагол камусару - то же, что камисару - «скончаться» (о высокопочитаемом человеке) (КД, с. 263). В комментариях к «Кодзики», однако, говорится, что префикс каму означает, что речь идет о действиях богов.

Обращает на себя внимание самый факт кончины богини Идзанами из-за рождения бога Огня. Японские филологи высказывают предположения о том, что это могло быть ассоциацией с обычаем сжигать домик роженицы после родов, с весенними горными палами - выжиганием леса в горах, с вулканическими извержениями.

(обратно)

103

Здесь Ясумаро снова производит подсчет, сколько было рождено богов на этом этапе, сколько рождено островов. И далее (уже в виде примечания) напоминает, что ни остров Авасима, ни дитя-пиявка «за детей сочтены не были». Подсчет Ясумаро показывает, что на этом оканчивается определенный этап процесса создания страны: заселение ее богами рек и морей, гор со склонами и долинами, появление злаков - всего, что необходимо для жизни человека на земле. Значительный интерес представляет и примечание: дети, рожденные обоими богами до оформления ими брака, были плохими, неудачными детьми. Не вошел в число детей и остров Оногородзима - и он был создан богами до заключения брака, а потому и особым способом: из капель соли (т.е. не так, как рождаются дети у людей). В рассказе о рождении потомства выступает антропоморфный характер обоих богов, Ясумаро же подчеркивает здесь священный для него обряд патриархального брака, предшествующий рождению потомства.

Любопытна и сама система подсчета, произведенная Ясумаро. К. Курано обращает внимание на то, что он пользуется здесь не обычными японскими цифрами, как в других случаях, а особыми цифрами, так сказать, прописью: *** - 1, *** - 2, *** - 3, *** - 4, *** - 5, *** - 6, *** - 7, *** - 8 *** - 9, *** - 10. К. Курано видит в употреблении таких знаков доказательство того, что Ясумаро придавал рассказанному исключительно важное значение.

Другая особенность подсчета: парных божеств (таких как Хаяакицу-химэ и др.) Ясумаро считал за одно божество. Поэтому, хотя рождено было сорок божеств, он приводит цифру тридцать пять (учитывая, что богиня Тоёукэ-бимэ не была рождена самой Идзанами).

Так завершается устройство страны. Д. Цугита отмечает, что все здесь как бы предваряет появление человека. И боги Идзанаги и Идзанами начинают действовать, почти как люди. Таким образом, заключает Д. Цугита, наши мифы перестают быть природными мифами (сидзэн синва) и становятся культурными мифами (КС, с. 49).

(обратно)

104

Здесь Идзанаги обращается к Идзанами с ласковым словом нанимо, где нани - это «ты», а мо, как мы указывали раньше, может означать и «сестра», и «жена».

(обратно)

105

Тоцука цуруги - в нашем переводе «меч в десять пястей» - это меч в десять цука, цука же - это мера длины, «расстояние, которое могут охватить четыре пальца». Этому приблизительно соответствует старое русское слово «пясть». В «Словаре» Даля есть выражения «шириной в пясть», «пясть» (горсть чего-либо). Тоцука цуруги - это меч с длинным лезвием, и выражение носит скорее образный, чем точный характер.

(обратно)

106

Юцуивамура - в нашем переводе «гряда скал» - скопление (нагромождение) скалистых гор. Комментаторы подробно останавливаются на этом выражении. Поясняя слово ю, К. Курано приводит запись в четвертом варианте «Нихонги», где оно обозначается идеографически *** (Н. т. 1, с. 73). В тексте «Кодзики», предполагает К. Курано, слово ихо (старое прочтение числа «пятьсот») сокращено и фигурирует как ю. Есть также мнение, что ю (или юну) - это «очищение» в ритуальном смысле. Однако большинство комментаторов сходятся на том, что это выражение означает «много скал» (ихо - «множество», так же как я, встречавшееся в предыдущих мифах), «скопление мощных скал».

(обратно)

107

Здесь Ясумаро снова подсчитывает, явно отделяя богов, о которых рассказывалось, от последующих.

(обратно)

108

Предыдущие трое божеств также, по мнению составителя, должны быть отделены от двух божеств, явившихся следом. Это диктуется, видимо, тем, что предыдущие шесть богов рождены обильно хлынувшей кровью, сбежавшей на скалы, и это сопровождалось и вспышкой огня, и громовым ударом, от которого раскололись нагромождения скал. В именах богов здесь рисуется картина яростной вспышки скорби и гнева великого бога. Но вспышка утихает, кровь уже только «просачивается сквозь пальцы» Идзанаги, и в именах следующих двух божеств не заложено представления о силе и мощи удара меча Идзанаги.

(обратно)

109

Подробное перечисление всех видов гор в именах богов, вероятно, имеет основание в той роли, которую играют горы в японском пейзаже и отсюда - в жизни японского народа.

(обратно)

110

Выражение доно-но тодзасидо *** - в нашем переводе «двери, преграждавшие вход», - остается не вполне ясным для комментаторов, прежде всего потому, что его обозначение различно в разных списках «Кодзики». Так, в тексте из Симпукудзи и тексте из Исэ оно читается доно-но кумидо (КТ, с. 69). Мотоори Норинага, полагая, что знак *** ошибочно поставлен вместо ***, предлагает читать тоно-но агаридо. Отсюда у комментаторов варианты: «закрытая (запертая) дверь» (тодзасу - «закрывать», «запирать») у К. Курано, «ворота заднего входа» у X. Канда и Д. Ота, «подъемная дверь» (тоно-но агэдо), т.е. дверь при входе в каменную усыпальницу ***, у Д. Цугита. Однако предположение о «заднем входе» откинуто позднейшими комментаторами: усыпальницы не имели двух входов, а могли иметь лишь две двери - одну, которая вела в могильник, и вторую, которая вела в саму усыпальницу. Д. Цугита обращается к варианту Мотоори Норинага. Последний во всех случаях остается максимально близок к тексту «Кодзики». Самое большое, что он мог предположить в случае, если текст оставался темным, это описку - пропуск знака или ошибку в какой-то его части. Так и здесь, он полагает, что опиской является знак «нитки», вместо которого, по его предположению, должен стоять знак «коня». Тогда вся идеограмма будет читаться нобору агару и увяжется с контекстом, т.е. речь пойдет о подъемной двери в усыпальницу. Внутреннее устройство древних японских могильников бывало и вертикальным, и горизонтальным, но в любом случае внутри находилось каменное, довольно широкое помещение, которое собственно и было каменной усыпальницей (сэкикаку). Широкие и с высоким потолком усыпальницы японские археологи называют гэнсицу ***, внутри гэнсицу помещается каменный (деревянный, глиняный) гроб с останками. Проход, ведущий от гэнсицу наружу, образует нечто вроде коридора, выложенного камнем, его называют сэндо ***, а вход в этот коридор, называемый сэммон ***, либо закладывали камнем, либо загораживали каменными створками (КС, с. 57). Если мы сочтем, что эти каменные двери и есть тоно-но агэдо (тоно-но агаридо у Мотоори Норинага), то смысл всего этого места становится ясным, заключает Д. Цугита. Действительно, знак *** - это карагу - «увязывать», «вязать», «вертикальная нить в пряже» (ДДТ, с. 1739; КОД, с. 463), он не укладывается в контекст. Что же касается тоно-но агэдо, «подъемной двери», то она помогает понять, почему Идзанаги смог проникнуть в Страну Ёми вслед за богиней Идзанами и почему, спасаясь из Страны мертвых, он загораживает выход из нее скалой (следующий миф): раз поднятая подъемная дверь не может быть опущена снова, т.е. вход остается открытым.

(обратно)

111

Здесь в тексте глагол цукурэру (прошедшее время от цукуру) - «делать», «создавать», «творить».

(обратно)

112

Слова богини Идзанами о том, что она «отведала пищи с очага Страны Желтых Вод», следует понимать в том смысле, что она стала обитателем этой страны. «Пища с очага Страны Ёми» обозначена в тексте «Кодзики» как *** и прочитана ёмоцухэгуи. Комментаторы поясняют, что, по верованиям древних, тот, кто однажды «отведал пищи, сваренной на очаге Страны мертвых», становится навсегда жителем этой страны и не может вернуться в мир живых. Древние люди, говорит Д. Цугита, считали смерть самой большой нечистотой. Нечист и огонь очага Страны мертвых, поэтому богиня Идзанами, отведавшая пищи, сваренной на этом огне, не может вернуться на землю. Т. Мацумура указывает, что в давние времена существовало народное верование, согласно которому огонь в селениях, где происходила церемония погребения, считался нечистым. Для примитивного мышления разделить пищу или питье с кем-либо означало то же, что вступить в магические отношения (НСК, т. 2, с. 425-439).

(обратно)

113

Слово насэ в выражении уцукусики а-га насэ-но микото мы переводим здесь ласковым обращением к мужчине - «муженек».

(обратно)

114

Выражение «посоветуюсь-ка я с богами» вызывает некоторые сомнения, так как речь идет здесь, очевидно, о каких-то богах Подземной страны, от которых богиня Идзанами должна получить разрешение вернуться на землю. Вместе с тем далее бог Идзанаги нарекает ее Великим Божеством Подземной страны.

(обратно)

115

Слова богини Идзанами «не изволь на меня смотреть» несомненно отражают определенное запрещение (табу), связанное с мертвыми: живые не должны смотреть на них. Подобное табу, но связанное с другой ситуацией (рождением ребенка), встретим далее в рассказе о Хоори-но микото и Тоётама-химэ. Т. Мацумура высказывает предположение, что мог существовать обычай в определенное время приходить смотреть на мертвеца, чтобы узнать, не ожил ли он, - тогда данный миф можно рассматривать как отражение этого обычая (НСК, с. 439-440).

(обратно)

116

Обращают на себя внимание слова обасира хитоцу - дословно: «один толстый зубец» (словом «толстый» мы переводим о ***) и далее хитоцуби («один язык огня», «факел»). Слово хитоцу здесь подчеркивает единственное число, что, безусловно, не является случайным. Очевидно, полагалось зажигать перед богами несколько огней, но не один.

(обратно)

117

Комментаторы так разъясняют слова юцуцумагуси - в нашем переводе «частый сияющий гребень» - и мимидзура - «пучок волос»: слово юцу - сокращение от ихоцу - «пятьсот» («множество», «обилие»), магуси *** - «великолепный» (в нашем переводе «сияющий»] гребень. Можно, однако, понимать слово юцу и в значении «чистый» (в ритуальном смысле). Следующий элемент здесь цума, иначе цумэ - «копи», т.е. гребень в форме когтей, со множеством зубьев. Древние гребни изготовлялись в Японии из бамбука. Мимидзура - один из видов прически у древних японцев.

(обратно)

118

Выражение удзи такарэ коророкитэ (записано фонетически) - в нашем переводе «несметное количество червей копошилось-шуршало». Коророкитэ объясняется комментаторами и как звукоподражание, и просто как «странный звук». Д. Цугита полагает, что коророкитэ передает не звук, а образ. Это образ текущего липкого гноя, считает он, иначе говоря - жалкий образ мертвого тела (КС, с. 59).

(обратно)

119

Рассказ о громах, «сидевших» (дословно: «находившихся» - ори) в теле Идзанами, имеет несколько иной вариант в «Нихонги»: в голове Идзанами сидел Громадина-гром, в груди - Огонь-гром, в животе - Земля-гром, в спине - Молодой гром, в заду - Черный гром (в нашем переводе «Тьма-гром»), в руках - Гора-гром, в ногах - Поле-гром, в тайном месте - Разрыв-гром (Н, т. 1, с. 82-83).

В целом, это рассказ о представлениях древних японцев, связанных с загробным миром. Однако мы не находим в этих мифах отчетливого образа Страны мертвых, так как непонятно, кто же является ее правителем - боги, с которыми должна посоветоваться Идзанами о возвращении в «верхний мир», или она сама: в рассказе о бегстве Идзанаги из подземного царства (следующий миф), богиня Идзанами именуется Ёмоцу-оо-ками - Великое Божество Страны Желтых Вод. Далее в мифе фигурирует пища и даже очаг, на огне которого она сварена, жилище (покои, из которых выходит Идзанами), т.е. вполне земные предметы. Вместе с тем философская (или религиозная) идея этого мира также не находит ясного выражения в данном мифе. Мы не знаем, что ожидает там «хороших» людей и что ожидает «плохих». «Тело человека, лишившись жизни, отправляется в страну Ёми, - говорит Мотоори Норинага. - Благородные и низкие, добрые и злые - все после смерти идут в страну Ёми». Реальный мир, замечает Д. Цугита, представлялся древним японцам как насыщенный светом и управляемый добрыми богами. Мертвые же отправлялись в темный мир, куда не заглядывает солнце, в нечистую страну, управляемую дурными богами, и все, что они ненавидели и чего боялись - болезни, преступления, стихийные бедствия, - они относили к этому миру. То, что бог Идзанаги, нарушив запрет Идзанами, зажег в Стране мертвых огонь и взглянул на мертвое тело богини, а это считалось у людей отвратительным обычаем, и то, что он увидел в ее теле страшных богов грома, - преувеличение и конкретизация страха и поклонения людей перед духами смерти.

(обратно)

120

Ёмоцусикомэ (записано фонетически) - в нашем переводе «фурии» - дословно означает «уродливые женщины Страны Ёми». В следующем эпизоде фигурирует прилагательное сикомэки - «ужасная», «отвратительная», так Идзанаги называет Подземную страну. Сико-о («уродливый муж») встретится и в одном из имен бога Оо-кунинуси в следующих мифах. Поясняя слово сико как «грязь», «нечистота», «уродство», комментаторы добавляют, что в некоторых случаях оно означает «буйное», «грубое». Иначе говоря, это олицетворение нечистоты смерти, уродливые богини зла, обитающие в Подземном царстве.

(обратно)

121

В слове куромикадзура *** - нашем переводе «черная сетка кадзура» - кадзура - это современное кацура - «головная повязка», «парик». Современное обозначение его *** - «вьющееся растение», «лоза». Ею придерживали, скрепляли волосы, она также служила украшением. Вероятно, такая сетка выполняла роль парика.

Д. Цугита так поясняет слово «черная [сетка]», на первый взгляд неприменимое к слову «лоза». В мифе сетка «кадзура» превратилась в плоды дикого винограда - эбикадзура-но ми, видимо имеющие черный цвет. Поскольку для таких сеток в древности употребляли и вьющиеся растения, и нанизанные на шнурок жемчужины, ассоциация здесь ясна.

(обратно)

122

В тексте здесь слово такамуна ***. Комментаторы останавливаются на его происхождении (иероглиф тождествен знаку *** - «побег бамбука»). Така - это, несомненно, «бамбук», на - «рассада» ***, «зелень» ***. Нерасшифрованной остается частица му. Мотоори Норинага полагает, что это измененное мэ ***, можно также истолковать ее как ми («плод»).

(обратно)

123

Т. Мацумура отмечает, что в фольклоре народов всего мира можно встретить рассказы о том, как задерживают погоню, бросая различные предметы. Этот сюжет имеет специальное название - «магическое бегство», или «превращения при бегстве» (НСК, т. 2. С. 450-458).

(обратно)

124

«Тысяча пятьсот» (тиихо ***) - также одно из чисел, традиционных для японского фольклора. Как и число «восемь», оно может пониматься как «множество». Ниже встретим его в диалоге бога Идзанаги с Идзанами, где он обещает возводить в один день тысячу пятьсот убуя - домиков для рожениц. Выражение ёмоцуикуса - в нашем переводе «воинство Страны Желтых Вод» - это персонификация в понятии икуса («войско», «солдаты») демонов Подземной страны.

(обратно)

125

Махать [мечом] за спиной (сириэдэ-ни фукицуцу, последнее слово записано фонетически) - одно из магических действий. Слово фуку в древнем языке, очевидно, имело значение современного фуру («махать»), указывает К. Курано, приводя в пример соответствующее место из «Нихонги» (Н, т. 1, с. 74). Делать что-либо, оборотясь спиной (держа руки за спиной), было одним из магических действий, имевших целью мучить ненавистного человека, поясняют комментаторы. Рассказ о подобном действии имеется и в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике, где Охотник возвращает брату его рыболовный крючок, оборотясь к нему спиной.

(обратно)

126

Уцусики аохитокуса мы переводим словами «земная поросль людская». Слово уцусики записано в «Кодзики» фонетически, далее следуют идеограммы ***. Это аллегорическое выражение, в котором люди уподобляются растущей зеленой траве. Это выражение - первое упоминание о людях в мифах «Кодзики».

(обратно)

127

Наименование Японии в «Кодзики» Асихара-но накацукуни мы переводим дословно как «Тростниковая Равнина-Серединная Страна». Это наименование, фигурирующее в мифах «Кодзики», являлось, как указывает К. Курано, древним названием Японии.

Выражение накацукуни - «серединная страна» толкуется комментаторами по-разному. Его объясняют и местоположением страны: она находится «посередине», окруженная с четырех сторон морями, и древним японцам представлялась, вероятно, центром Вселенной (ср. китайское Чжун го ***). Есть и другое толкование: Н. Ёсиока в своем труде «Сокращенный "Кодзики-дэн" предлагает понимать под этим словом не только Японию, но вообще «землю людей», как мир, противостоящий «миру богов» (Такама-но хара), с одной стороны, и «Стране мертвых» (Ёми-но куни), с другой. Обитатели «нижней страны» (Ёми-но куни) называют землю, где живут люди, «увацукуни», (Вероятнее всего, это название своей страны позаимствовано японцами у китайцев. - Примеч. ред.) говорит Н. Ёсиока.

(обратно)

128

Весь рассказ о бегстве Идзанаги из Подземной страны с помощью сетки кадзура, гребня и персиков, можно назвать «объяснительным мифом». Здесь истолковываются древние обычаи, явившиеся источником этих мифов. Древние люди считали, что волосы на голове мужчины являются олицетворением его силы и лишить мужчину волос - то же, что отнять у него силу. Отсюда внимание к прическе мужчины, свидетельств чему много в древней литературе, а также и ко всему, связанному с ней, в частности, к гребням и шпилькам для волос (возможно, что из этих представлений возник и обычай менять прическу мальчикам по достижении ими юношеского возраста). Гребень имел символическое значение. Д. Цугита приводит поговорку: «Брошенный гребень подобрать - связь родителей с детьми разорвать» ***, а также рассказывает об обычае посылать вакарэ-но куси - «гребень разлуки» человеку в знак желания навсегда расстаться с ним (КС, с. 63, 65).

Мотив персиков, брошенных перед преследователями, Д. Цугита объясняет китайским влиянием. Так, в китайском сочинении «Цзо чжуань» - «Комментарии к летописи Конфуци "Чунь Цю"» - говорится, что персик спасал от злых намерений (наговоров). И в позднейшие времена, добавляет Д. Цугита, во время ежегодно совершаемых празднеств осуществлялся такой обряд: стреляя тростниковой стрелой из лука, изготовленного из персикового дерева, изгоняли злых духов. Заметим, что из дерева персика изготовлялся амулет, называемый удзути - «заячий молоточек» ***: таким амулетом, украшенным длинными свисающими нитями пяти цветов, прогоняли злых духов в «день Зайца» в январе (КОД, с. 187). Его посылали друзьям также под Новый год в качестве «оберега». Мы встретимся с таким амулетом позже, в мифе о братьях-богах.

(обратно)

129

Описательным выражением «скала, что лишь тысяче человек была бы под силу», мы переводим слово тибики-но ива ***.

(обратно)

130

Выражение, переданное нами как «[свой] брак расторгали...», в тексте «Кодзики» записано особым образом, как котодо-о ватасу ***. Комментаторы высказывают предположение, что слово котодо имело значение, противоположное кумидо («соединяться браком»). Другое толкование: котодо - это кото токоро - «другое (особое) место». Но и это последнее толкование трудно связать с контекстом.

(обратно)

131

В данном месте в тексте норитамаисику - обычное выражение для речи богов, переводившееся нами в основном без дополнительных глаголов вежливости. В данном случае, однако, интересным кажется то, что по отношению к богине Идзанами употреблен «простой» глагол иисику. Можно предположить, что это имеет прямое отношение к метаморфозе, происходящей с этой богиней, - из великого божества, создающего вместе с Идзанаги Землю, она превращается в нечистое божество Страны мертвых. Для того чтобы выделить это различие, в передаче речи Идзанаги и Идзанами мы употребили здесь в отношении Идзанаги глагол «изволил».

(обратно)

132

Убуя - «домик для роженицы» - отдельное помещение, в котором женщина должна была разрешаться от бремени. Известно, что у древних народов не только роды рассматривались как нечистый акт, но и сама беременная женщина считалась нечистой. К. Курано замечает, что и в настоящее время в некоторых районах Японии соблюдается обычай помещать женщину на все время беременности в отдельное помещение, где и происходят роды.

(обратно)

133

Комментируя диалог богов Идзанаги и Идзанами в Подземной стране, К. Курано обращает внимание на то, что спор о жизни и смерти людей ведется ими в «таких больших числах», как тысяча и тысяча пятьсот, т.е. заставляет предполагать, по мнению комментатора, уже «довольно широкое общество», т.е. большое население в стране. В этом месте текста Ясумаро делает примечание, интерпретирующее диалог богов.

Д. Цугита, рассматривая миф о пребывании Идзанаги в Стране мертвых, высказывает предположение, что весь эпизод со скалой, которой Идзанаги загородил выход из Страны Желтых Вод, связан с устройством могильников, где у входа помещали громадный камень (КС, с. 65, 66).

(обратно)

134

Здесь бог Идзанаги впервые в тексте «Кодзики» именуется не микото, а ками (оо-ками - «Великий бог»). Комментаторы полагают, что для этого «должна быть какая-то причина» (К. Курано), но никаких предположений и догадок не высказывают. X. Канда и Д. Ота, а также Д. Цугита не отмечают этот факт. Мы делаем следующее предположение: в глазах Ясумаро, начиная с мифа об очищении Идзанаги и рождении им трех великих божеств - Аматэрасу, Цукуёми и Суса-но-о, роль Идзанаги перестает быть первостепенной, как в начальных мифах «Кодзики», где он выступал как создатель страны. По возвращении из Подземной страны он именуется ками, как другие боги, им же самим рожденные, и это может быть доказательством того, что он низводится на роль второстепенного божества. Далее, в большом цикле мифов, первостепенных по своей важности, в «Кодзики» будут действовать богиня Аматэрасу и Суса-но-о. Суса-но-о, как великий бог, будет именоваться микото, что же касается Аматэрасу, то ей дается особое, новое для «Кодзики» имя - Оо-ми-ками - Великая Священная Богиня. Сохранится для нее, так же как для Суса-но-о, и наименование микото.

(обратно)

135

В выражении инасикомэ-сикомэки-китанакуни - в нашем переводе «нечистая скверна-страна» - ина означает «неприятная», «ненавистная». Сикомэ - «уродливый» (КД, с. 496). Китанаки - «нечистый», «грязный».

(обратно)

136

В тексте здесь мими-но мисоги сэму ***. дословно: «совершу очищение тела». Префикс ми («священный») будет встречаться в речах богов о самих себе и в дальнейших рассказах. Слово «очищение», выраженное здесь глаголом мисогу, ниже встретим как мисогихараи, т.е. состоящим из двух глаголов. Мисоги означает «очищаться» (омываться речной водой перед богослужением, а также в случае, когда на человеке лежит преступление, грех или он чем-нибудь осквернен - КД, с. 983). Мисоги - древний религиозный обряд, совершаемый при помощи воды, причем именно речной воды. Это слово, говорят комментаторы X. Канда и Д. Ота, издавна употреблялось в связи с религиозным обрядом хараэ и, несомненно, было тесно связано с ним. «Хараэ - богослужение, совершавшееся в целях очищения от преступления, осквернения или для избежания несчастья» (КД, с. 862). Однако вначале хараэ возникло независимо от мисоги - очевидно, оно было обрядом освобождения (от нечистоты греха или преступления), не требовавшим применения воды. Другое значение этого слова - приношение богам, совершаемое преступником с целью очиститься от преступления, а также и сами приносимые богам предметы. Словарь «Кодзиэн», приводя те же значения слова хараэ, добавляет к этому значение слов (молитвословий), произносимых перед богами во время богослужения (КОД, с. 1822).

Таким образом, мы видим, что слова мисоги и хараэ идентичны, но можно сказать, что хараэ имеет более широкое значение.

(обратно)

137

Цуэ *** - «посох» (и другие слова того же ряда: «палка», «трость», «жезл», «батог» и пр.).

(обратно)

138

Фукуро *** - «кошель» (и другие слова того же ряда: «сумка», «мешок», «сума» и пр). Фукуро прикреплялся к поясу мужской одежды.

(обратно)

139

Хакама *** - род широких штанов, заложенных в крупную складку, принадлежность парадного костюма мужчины. Хакама, однако, носили и женщины. В русском языке аналога нет.

(обратно)

140

Кагафури (совр. каммури) *** - головной убор в виде шапочки с торчащей сзади высокой шишечкой. На затылке спускалась (или завертывалась петлей) длинная лента из того же материала (соломы, шелка). Кагафури определяла присвоенный данному лицу чиновный ранг, являлась знаком власти (другое значение слова кагафури - «ранг»). В русском языке аналога в значении головного убора нет. В тексте «Кодзики» это слово вызывает у комментаторов сомнения. Так, К. Курано полагает, что речь идет здесь о сетке кадзура, и иероглиф следует прочитать микагэ. Другие комментаторы, в том числе Д. Цугита, считают все же, что это именно каммури - знак власти. Как указывает Д. Цугита, на ритуальных фигурках ханива из захоронений видно нечто вроде головного убора и это подтверждает, что древние японцы носили кагафури.

(обратно)

141

Тамаки *** - нашем переводе «браслет» - употреблявшееся в древности украшение в виде обруча, обвивавшего руку. Оно состояло из драгоценных камней, жемчужин, нанизанных на шнур, или колокольчиков. Надевалось на руку высоко, у локтя или на локоть.

(обратно)

142

Здесь впервые в тексте «Кодзики» примечание Ясумаро указывает на богов как на «предков» японских родов, в данном случае одного из важнейших - рода Адзуми из Мурадзи. В дальнейшем такие примечания Ясумаро встретятся не раз. Очевидно, они являются интерполяцией, диктовавшейся общей задачей, поставленной перед Ясумаро: вывести генеалогию правящего рода непосредственно от богов синтоистского пантеона и вместе с тем, как видно из этих примечаний, связать с этой генеалогией крупнейшие аристократические роды Японии.

(обратно)

143

В эпизоде о рождении богов бог Идзанаги выступает покровителем рожениц - функция, несомненно, принадлежавшая в предшествующую эпоху женскому божеству, - и даже может сам производить на свет детей, без участия женского божества.

(обратно)

144

Очищаясь от пребывания в «скверне-стране» - Стране мертвых, Идзанаги производит очищение в три этапа. Первый этап - раздевание, и здесь боги являются из предметов одежды, снятых и отброшенных Идзанаги. Эти двенадцать богов отделяются Ясумаро обычным примечанием-подсчетом. Следующий этап очищения - погружение в воды реки и омовение. Само омовение опять-таки разделяется на три этапа: погружение в донные воды, в срединные воды, в верхние воды среднего течения. Каждый этап сопровождается появлением богов, каждый раз по отдельности подсчитываемых Ясумаро. Очищение заканчивается омовением глаз и носа Идзанаги, в результате которого являются три великих божества: Аматэрасу-оо-ми-ками, Цукуёми-но микото и Такэхая-Суса-но-о-но микото. (Цукуёми-но микото, пол которого не ясен, в дальнейших мифах не фигурирует).

Г. Мацумура указывает, что омовение в три этапа было принято у людей рода Ама в качестве очищения (НСК, т. 2, с. 511-512). Ама *** именовались люди, жившие в древности на морских побережьях Японии и занимавшиеся добыванием продуктов моря, а также мореплаванием.

Д. Цугита, упоминая о том, что идея очищения существует в буддизме, а также в религиях других народов, замечает, однако, что очищение как государственная церемония, проводившаяся в широком масштабе (как рассказывается в свитке 2-м «Кодзики», в параграфе императора Тюаи), характерна только для японцев. Таким образом, говорит Д. Цугита, миф об очищении в «Кодзики» - это также объяснительный миф, рассказывающий об истоках ритуального очищения. В идее соприкосновения с нечистотой у древних людей фигурировали и роды, и стихийные бедствия, но самой главной среди них, несомненно, была нечистота соприкосновения со смертью. Очищение производилось вблизи моря, говорит далее Д. Цугита, в устье реки, где вода имеет быстрое течение, с тем чтобы силой течения грязь с тела уносилась далеко в море (в обряде очищения древние японцы, вероятно, не отличали физическое загрязнение тела от «нечистоты» греха, смерти и пр.). Соответственно в мифе являются боги моря. Такая же связь между очищением и богами моря усматривается в норито, посвященном очищению, напоминает Д. Цугита (КС, с. 7273).

(обратно)

145

Слово тоотоки *** (дословно: «почитаемый», «священный», «высокий») мы переводим, исходя из иерархии богов в «Кодзики». В мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике обитатели подводного царства скажут «тоотоки» о земном боге, Охотнике, как о божестве, более высоком, чем они. Отметим здесь также глагол уцу - «получать». В предыдущих мифах, в рассказах о рождении богов мы встречали глаголы умарэру - «рождаться», нарэру - в нашем переводе «являться». Глагол уцу, появившийся здесь впервые, в связи с рождением богов в мифах больше не употребляется.

(обратно)

146

Жемчужинами, нанизанными на нить (шнур), в древней Японии украшали шею, руки и ноги одинаково и мужчины, и женщины. Когда человек двигался, жемчужины, касаясь друг друга, звенели - в тексте «Кодзики» это передано выражением моюра-ни тори юракаситэ - в нашем переводе «потряс его (ожерелье. - Е. П.) так, что зазвенели [они]...». Частица мо в некоторых случаях фигурирует как префикс при слове юра, образуя моюра. Нет сомнения в том, что жемчужина (жемчуг в виде ожерелья, нанизанный на нить) в древней Японии воспринималась как некий символ. Вспомним, что одно и то же слово тама (при разном иероглифическом написании) означает и «драгоценность» («жемчужину»), и «дух», «душу». Передавая богине Аматэрасу владение Равниной Высокого Неба, Идзанаги отдает ей ожерелье из жемчужин как символ этой передачи.

(обратно)

147

В выражении ёру-но осукуни - в нашем переводе «страна, где властвует ночь», - осу означает «ведать», «управлять». В том иероглифическом обозначении, в каком это слово приведено в тексте «Кодзики» ***, оно означало в старом языке «есть», «вкушать» в отношении высоких лиц. Второе значение его - «управлять», «ведать» - об императоре и о других высоких лицах (КОД, с. 302).

(обратно)

148

Комментаторы обращают внимание на то, что управление равниной моря вручается богу Суса-но-о только в «Кодзики» и в одном из вариантов «Нихонги».

Весь рассказ о разделе богом Идзанаги своих владений между тремя детьми имеет чрезвычайно большое количество вариантов («Кодзики», «Нихонги», варианты «Нихонги»), и здесь в представлениях древних японцев имеет место значительная путаница. Так, в одном из вариантов «Нихонги» вообще нет упоминания об Аматэрасу и Цукуёми, осукуни выступает в одном из вариантов как Поднебесная, и Суса-но-о, таким образом, становится властителем мира людей, бог луны выступает (в основном тексте «Нихонги») и как бог солнца, а в одном из вариантов владеет равниной моря. В основе этого мифа лежит стремление объяснить явления природы, т.е. это натурный (природный) миф, и если образ плачущего и буйствующего бога Суса-но-о естественно связывается с образом бурных морских волн и урагана, налетающего с моря (о разрушительной силе урагана в образе бога Суса-но-о рассказывается также в мифе о сокрытии Аматэрасу в гроте), то бога луны комментаторы (в частности, Д. Цугита) связывают с приливами и отливами на море, с явлением полной и ущербной луны. Что касается богини Аматэрасу, то владение Равниной Высокого Неба вполне согласуется с ее образом богини солнца, «сияющей на небе», и в тексте «Кодзики» день и ночь поделены между нею и богом луны. Однако в записях «Нихонги» нет такого четкого разделения, и бог луны также выступает, как уже говорилось, владельцем небес. Напрашивается мысль о том, что такие варианты мифа отражают более древние представления японцев, когда солнце и луна еще не воспринимались ими отдельно друг от друга.

(обратно)

149

Выражение накиисатики (исатики записано фонетически) - в нашем переводе «плакал в голос» - подробно рассматривается комментаторами. К. Курано приводит примеры из «Нихонги», где слово исати выражено идеографически, со знаком «плакать» - ***, из «Дзингоки» («Дзингоки» - «Хроника императрицы Дзинго» (умерла в 929 г.), жены императора Тюаи. В записях об этой императрице, принимавшей участие в походе императора Тюаи в Корею, есть упоминание о рождении ею сына во время пребывания в Тикуси (ДХДТ, т. 13, с. 440).) - ***, из «Киммэйки» («Киммэйки» - очевидно, «Записи императора Киммэй» (509-571) - двадцать девятого императора Японии (ДХДТ, т. 7, с. 348).) - ***. Само слово исатиру истолковывается как накисакэбу - «плакать в голос», «кричать и плакать» (КОД, с. 105). Слово наки в тексте «Кодзики» обозначено иероглифом *** - «кричать» (о кукушке), «подавать голос» (о птице) (ДДТ, с. 389). Т. Мацумура предполагает, что в древности существовал магический ритуал, состоявший в том, чтобы криком и плачем, а также топанием ногами вызывать богов и духов. Он указывает далее на связанные с этим обрядом топонимы - Исафу, Исахая, Исанива и др., на имена богов - Исати, Исасэри, Исукэёри и др. и заключает на основании всего этого, что подобный своеобразный обряд вызывания богов посредством плача, крика, топания ногами был широко распространен в древней Японии. В эпоху создания «Кодзики» он был уже забыт, добавляет Т. Мацумура, но в мифах сохранился его отголосок (НСК, т. 2, с. 611-614).

(обратно)

150

Здесь мы снова встречаемся в тексте «Кодзики» с выражением яцука *** - нашем переводе «восемь пястей». Интересно предположение Мотоори Норинага о том, что слово я как выражение множества (см. коммент. 16 и 30) относится в данном случае к возрасту Суса-но-о, т.е. «плакал, пока ему не стало много лет» (приводим по КН, с. 73). Однако ни в одном случае употребления этого выражения (а они многочисленны как в «Кодзики», так и в других памятниках), мы не встретим его в значении возраста. В свитке 2-м «Кодзики» рассказывается, что бог Хомути-вакэ-но микото, сын Суса-но-о, не умел говорить, пока борода у него не выросла на восемь пястей и не достигла середины груди.

(обратно)

151

В выражении сабаэ насу мина мити *** - нашем переводе «как летние мухи [жужжанием], своими голосами все заполнили» - слово сабаэ подробно рассматривает Мотоори Норинага. В древности, говорит он, посадку риса на заливные поля называли словом са. Поэтому рассаду (наэ ***) называли санаэ, женщин, сажавших рассаду, называли сасёдзё ***, начало посадки - сабираки ***, а окончание ее - санобору ***. Месяц же, когда посадка производилась, называли сацуки ***. Потому и слово сабаэ, продолжает Мотоори Норинага, означает мухи (хаэ ***) той поры, когда высаживают рассаду, потому что именно в это время мух особенно много (приводим по КС, с. 82).

Слово насу в старояпонском языке означало «подобно (чему-либо)» (КД, с. 777).

(обратно)

152

Под словами «эта страна» бог Идзанаги подразумевает Такама-но хара - Равнину Высокого Неба. Равнина моря, назначенная во владение богу Суса-но-о, также находится в пределах Небесной страны. За ее пределами лежит Земля людей и Страна мертвых.

(обратно)

153

Камуяраияраи-тамаики (за исключением знака каму ***, все выражение записано фонетически) - в нашем переводе «божественным изгнанием» - повторение глагола яру (то же, что хараинокэру, ногаситэяру и пр.) - «прогнать», «изгнать» (КД, с. 1058) - прием, не раз встречающийся в текстах древних японских памятников: в «Кодзики», например, камуцудоицудоитэ - «собрались божественным собранием» (КТ, с. 95) и др. Такое повторение, очевидно, имеет целью усилить воздействие рисуемой картины на читателя (слушателя): грозный акт изгнания непослушного сына из обиталища богов, собрание мириад богов и т.п.

(обратно)

154

Фраза «И вот... изволит» в тексте служит добавлением, которое делает Ясумаро, заканчивая большой цикл о богах-создателях Японии, Идзанаги и Идзанами. Отсюда начинается новый цикл, героями которого являются Аматэрасу и Суса-но-о.

(обратно)

155

Слова Суса-но-о «Великой Священной Богине Аматэрасу-оо-ми-ками [об этом] поведаю и удалюсь» означают, что он удалится в «страну Идзанами», т.е. в Страну мертвых.

(обратно)

156

Словами «моя страна» названо обиталище богов, причем просто амэ - небо, а не Такама-но хара, как в предыдущих рассказах. Но дело не только в этом: существенным моментом является то, что очищение, произведенное Идзанаги, и рождение им трех великих божеств после спасения из Страны мертвых, происходило на земле, в стране Цукуси. Таким образом, действие мифов свободно перемещается: с Равнины Высокого Неба оно опускается в Страну мертвых, далее происходит на земле, а встреча и соревнование в рождении детей между Аматэрасу и Суса-но-о снова будет происходить в обиталище богов, Такама-но хара.

(обратно)

157

О прическе мидзура см. коммент. 54 (мимидзура). Здесь отметим лишь, что такой способ укладывать волосы применялся в древней Японии мужчинами, но богиня Аматэрасу выходит навстречу брату в полном мужском облачении - с луком и колчанами, полными стрел, на спине и на груди. Этому соответствует и мужская прическа мидзура.

(обратно)

158

О сетке кадзура см. коммент. 58.

(обратно)

159

Магатама *** или *** - украшение из агата, яшмы, нефрита, а также из золота, кристаллов, янтаря, стекла, глины. В древнейший период магатама изготовляли из клыков животных. Украшение имело изогнутую форму с отверстием в верхней части для нанизывания на нить (шнур). Магатама изготовлялись различной величины - от 1 см (и меньше) до более чем 5 см (КОД, с. 2066). В тексте «Кодзики» здесь читаем ясака-но магатама-но... Слово ясака *** понимается комментаторами по-разному. Так, К. Кура- но толкует его как я - «восемь» (т.е. «много») и сяку - мера длины, равная 30,3 см. В «Кодзики-Норито», однако, оно истолковывается как «восемь холмов» ***, где сака - холм, и значение слова в данном контексте остается для комментаторов неясным. Д. Цугита, отмечая, что существуют различные толкования этого слова, полагает, тем не менее, что поскольку далее следует слово ихоцу ***, означающее опять-таки «множество», то и ясака здесь следует понимать в значении «длинный», «большой». Мы переводим ясака в значении «множество», исходя из контекста данного эпизода.

(обратно)

160

В тексте здесь собира (записано фонетически) - в нашем переводе «спина».

(обратно)

161

В тексте здесь хира (записано фонетически) - в нашем переводе «грудь». В словаре «Кого-дзитэн» слово хира со значением «грудь» не фигурирует. Для комментаторов «Кодзики» оно остается неясным, и его истолковывают предположительно.

(обратно)

162

Выражение ицу-но такатомо (ицу записано фонетически) - в нашем переводе «наручень из бамбука, грозный звук издающий». Комментаторы «Кодзики» подробно описывают кожаный нарукавник для стрельбы из лука: он имел полукруглую форму, изготовлялся из шкур зверей и надевался на локоть левой руки, чтобы принять на себя отдачу тетивы при стрельбе. Кожаный мешок, имеющий форму полумесяца, уточняет Д. Цугита, набивают волосом (мехом, шерстью) животного, прикрепляют к нему кожаный ремень и привязывают к левой руке. При выстреле тетива касается этого мешка и заставляет его громко гудеть. «Предохраняя руку от отдачи во время пуска стрелы, он в то же время должен был пугать врагов своим мощным звуком», - говорит Д. Цугита (КС, с. 87). Ицу - это «слово, употребляющееся для выражения торжественности, величия, святости» (КД, с. 84). Можно считать его украшающим эпитетом.

(обратно)

163

В выражении ицу-но отакэби фумитакэбитэ слово ицу - украшающий эпитет, и далее глагол такэбу - «лютовать», «свирепствовать», «мужественно действовать».

(обратно)

164

Котогокоро наси - в нашем переводе «нечистых намерений не питаю» - кото означает «иной», «другой», «странный». В целом все выражение встречается в «Кодзики» несколько раз.

(обратно)

165

Укэитэ (записано фонетически) - от укэу *** - «давать клятву богам» (КД, с. 121). Церемония принесения клятвы осуществлялась, для того чтобы узнать волю богов, указывает К. Курано. Способы принесения клятвы были различными, но впоследствии это выражение употреблялось только в значении «приносить клятву (обещание)» богам (тикаиинору). Другие комментаторы также поясняют, что, дав клятву богам, ожидали знака, истолковывали его и затем решали, как поступить, или уверялись в определенном результате предпринятого. Магический характер этого действия бесспорен, считает К. Курано. Таким образом, действие укэу, очевидно, представляло собой целый ритуал, и мы несколько упрощенно переводим его здесь словом «клятва».

Неясно, однако, происхождение самого слова укэу.

(обратно)

166

Здесь снова фигурирует число «три» (ср. три этапа омовения Идзанаги).

(обратно)

167

Здесь мы снова встречаемся с выражением моюра-ни в значении «со звоном» (см. рассказ о «Распределении наследства» и коммент. 83). Очевидно, это устойчивое выражение, причем здесь оно относится не к мечу, разломанному на три части, а, вероятно, к драгоценностям, которыми он был украшен. Однако и в мифе о рождении Аматэрасу, и здесь речь идет о рождении детей. Г Мацумура сообщает, что в магическом процессе, связанном с рождением детей, предполагались три действия: 1) потрясти какими-либо предметами так, чтобы они зазвенели, 2) омыть их в источнике с чистой водой, 3) выдуть изо рта влажное дыхание (туман). Каждое из этих действий имело свой смысл: трясти вещи со звоном означало разбудить и заставить действовать силы, дремлющие в них; омыть их в священном источнике означало придать этим предметам силу, которой обладает вода; выдувание изо рта было связано с верой в то, что дыхание обладает силой давать жизнь (НСК, т. 3, с. 28-29).

(обратно)

168

Значение названия «небесный колодец» *** - амэ-но манаи - неясно, но речь идет, видимо, о колодце, находящемся на Равнине Высокого Неба. Д. Цугита указывает, что колодцы в древней Японии были мелкими, поэтому питьевую воду из них черпали ковшом. Такие колодцы с чистой водой рыли возле рек, из которых не брали питьевую воду. Возможно, что из того же исходит К. Курано, поясняя, что амэ-но манаи - «колодец, находящийся вблизи реки Амэ-но-ясу-но-кава».

(обратно)

169

Сагами-ни камитэ (записано фонетически) мы переводим двумя глаголами: «раздробила-разгрызла». Выражения такого типа уже встречались в тексте «Кодзики» (например, камухараи-ни хараитэ). В данном случае са - префикс, ками-ни камитэ происходит от глагола каму - «кусать», «грызть» (нечто вроде «кусала-кусала», «грызла-грызла»). Как уже говорилось, редупликация имеет целью усиление, поэтому мы переводим такие выражения двумя близкими по значению глаголами с нарастающим действием, хотя в японском тексте повторяется один и тот же глагол.

(обратно)

170

В рассказе о рождении детей богиней Аматэрасу и богом Суса-но-о есть обстоятельство, вызывающее чрезвычайное сомнение, а именно то, что рождение детей женского пола было сочтено доказательством «чистых» намерений Суса-но-о, его «победой». Очевидно, рождение детей мужского пола как доказательство «чистого сердца» и в результате этого - победа Суса-но-о в споре с Аматэрасу более соответствовали бы представлениям эпохи. На эту мысль наводит также имя бога Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото (божества, обладающего самым длинным именем среди богов «Кодзики»): первая часть имени (все имя записано идеографически) означает в сущности «я победил истинной победой»

Учитывая, что победа в споре достается Суса-но-о, это божество мужского пола и должно было явиться от его вещей, однако миф рассказывает о явлении этого божества от вещей Аматэрасу, от ее магатама. Возможны два решения вопроса: либо в этом рассказе соединились два варианта мифа, один из которых рассказывал о рождении божеств мужского пола из вещей Суса-но-о, либо здесь была произведена сознательная подстановка - бог с «длинным именем», выступающий в дальнейшем предком императорской фамилии, должен был уже здесь явиться как отпрыск богини Аматэрасу. Такие два возможных решения выдвигает С. Цуда в «Нихон котэн-но кэнкю» (т. 1, с. 441 - КС, с. 99-102).

(обратно)

171

Словом «властители» мы переводим здесь кимира (ра - показатель множественного числа). Кими - один из титулов (рангов) кабанэ *** (или удзикабанэ ***) в системе рангов, существовавшей в эпоху двора Ямато.

(обратно)

172

Словами «правитель провинции» переводим здесь куни-но мияцуко ***. Титул, означавший также и должностное звание в системе кабанэ. Звание куни-но мияцуко получали члены богатого рода, управлявшие провинцией (областью) куни

(обратно)

173

Словами «правитель округа» переводим здесь одно из должностных званий в системе кабанэ - агата-но атаэ *** (то же, что агатануси ***), где второй знак - атаи, или атаэ - «один из рангов кабанэ, дававшийся лицу, ведавшему населением провинции и являвшемуся оплотом императорского двора» (КЗД, с. 172).

В исторических преданиях «Кодэики» и «Нихонги» агатануси выступают и в роли жрецов во время исполнения религиозных церемоний.

(обратно)

174

Юдза *** - в нашем переводе «омывальщицы» - должность женщины, обязанности которой состояли в омывании младенцев. В древности этим занимались в основном женщины из бэмин («ремесленных людей»). Судя По «Кодзики», омывание новорожденных являлось профессией главным образом жительниц местности Нуката. Такие женщины работали в специальных омывальнях ***, а также в тех местах, где при горячих источниках оборудовались ванны (КОД, С. 1997 И 2251).

Словом «начальник» мы в данном случае переводим звание мурадзи ***. Мурадзи также входили в систему кабанэ. В эпоху двора Ямато так назывались главным образом симбэцу *** - люди, происходившие из древнего рода, считавшего себя потомками богов.

(обратно)

175

Словами «правитель местности» переводим здесь атаи (атаэ) (см. коммент. 110).

(обратно)

176

Словами «владелец округа» переводим здесь агатануси *** - старший (главный) чиновник, управляющий округом (префектурой) (КГД, с. 12).

(обратно)

177

Словами «смотритель местности» переводим здесь инаки ***. Так называлась должность провинциального чиновника, которую занимал кабанэ самого низкого ранга (КГД, с. 93).

(обратно)

178

Речь идет здесь о полях с рисовой рассадой, т.е. о заливных нолях. Вода на таких полях задерживается на определенный срок благодаря специальным земляным валам, которые одновременно делят поле на равные участки, т.е. являются и межами. Эти участки назывались куро (или адзэ). В тексте «Кодзики» стоит знак *** в чтении а, означает то же, что куро (адзэ). Мидзо *** - в нашем переводе «оросительные каналы» - это узкие каналы, по которым пропускали воду, орошавшую рисовые поля.

(обратно)

179

Оониэ кикосимэсу тоно *** - в нашем переводе «покои, где отведывают первую пищу», - помещение (дворцовые покои), где производилась церемония празднования нового урожая. Первые колосья, снятые с поля, подносили богам, затем отведывали пищу, приготовленную из нового риса. Такая церемония совершалась 23 ноября (Вернее, в 23-й день 11-й луны, что соответствовало середине декабря - началу января. - Примеч. ред.) (БЯРС, с. 684). Знак *** (ниинамэ, в современном языке синдзё) означает «пробовать», «отведывать», «лизать». В Китае он издавна употреблялся в значении «осеннего праздника» (КН, с. 79).

(обратно)

180

Токоро-о атара си-то косо - в нашем переводе «землю пожалев». Атара - «достойный сожаления», «вызывающий жалость» (КД, с. 31). Толковать эти слова Аматэрасу следует так: Суса-но-о разорил земледельческие сооружения, подумав, что жаль употреблять на валы и каналы землю, которая может быть засажена рисом. В толковании этих слов у комментаторов нет расхождений (КС, с. 104).

(обратно)

181

Камумисо *** - в нашем переводе «одежда, что положена богам», - предметы ритуальной («чистой») одежды, приносимые в жертву божеству. Церемония поднесения одежды *** исполнялась обычно самим императором как важное богослужение в храме Исэ-дзингу (центральный храм синтоистской религии, находится в провинции Исэ], дважды в году, в апреле и июле (Вернее, в 4-ю и 7-ю луну. - Примеч. ред.).

(обратно)

182

Амэ-но футикома *** - в нашем переводе «небесный пегий жеребчик», - как указывают комментаторы, расшифровано в тексте «Кодзики» согласно «Вамёсё» («Вамёруйдзю сё» - «Китайско-японский словарь», X в., составитель Минамото-но Ситаго. - Примеч. ред.). Это молодая лошадь (жеребец) негой масти. Народное название ее футимума. В. Г. Астон сообщает, что в индийских мифах фигурируют пятнистая корова и пятнистый олень, очевидно относящиеся к тому же типу мифологических существ. В основе этого мотива, считает ученый, лежит ассоциация со звездами, которые, как пятнышки, рассыпаны по небу [209, с. 97-100].

(обратно)

183

Сакахаги-ни хагитэ *** - в нашем переводе «с хвоста ободрав» - также содержит редупликацию глагола, создающую усиление. Слово сака обозначает «идти наперекор», «идти обратно», «шиворот-навыворот» (ср. саканобору и др.). По мнению X. Канда и Д. Ота, оно означает заклятие, способное накликать несчастье, беду. Отметим, что все действия Суса-но-о, о которых рассказывается в данном мифе, подходят под категорию «восьми небесных преступлений» ***. В свитке 2-м «Кодзики», в параграфе о смерти императора Тюаи рассказывается об «очищении страны» от тех же прегрешений.

(обратно)

184

Д. Цугита полагает, что богиня Аматэрасу, находясь в ткацких покоях, не сама ткала одежду, а смотрела, как ее ткут «небесные ткачихи». В тексте «Кодзики» говорится камумисо орасимэтамаиси, где орасимэру ***, может означать «заставляла ткать» («давала ткать»), но может быть и почтительной формой глагола, говорящего о действиях богини Аматэрасу. Во всяком случае, в ткацких покоях находились женщины, очевидно, приближенные богини.

(обратно)

185

По поводу слов амэ-но ивая *** - в нашем переводе «небесный скалистый грот» - комментаторы расходятся во мнениях. Одни из них (К. Курано, например) считают, что слово ива является здесь префиксом со значением «крепкий», «прочный». В пример приводятся такие слова, как амэ-но иватомо, где томо - кожаный наручень, надевающийся при стрельбе из лука (см. коммент. 99). Несомненно, слово ива не могло здесь иметь свое прямое значение «камня», «скалы». Мотоори Норинага полагает, что речь в этом эпизоде идет не о подлинном каменном гроте, пещере, а, вероятно, об обычном покое (дворце) (КН, с. 80). Д. Цугита, однако, указывает, что в глубокой древности жилища японцев представляли собой пещеры, и ивая - это отзвук той эпохи, когда жилища складывали из камня. Однако в похоронных песнях «Манъёсю», продолжает Д. Цугита, говорится об амэ-но хараивато *** жилищах богов (КС, с. 105).

(обратно)

186

Токоё *** переводим как «вечная ночь» в отличие от следующего ниже токоё *** - в нашем переводе «Вечное Царство».

(обратно)

187

О выражении «как летние мухи [жужжанием] все наполнили» см. коммент. 88.

(обратно)

188

Числом «восемьсот мириад» (богов) мы переводим яхоёродзу-но ками ***, где я - «восемь» или «множество», хо - «сотня», а ёродзу - «десять тысяч» или опять-таки «множество». Дословно яхоёродзу означает «восемь миллионов», но в данном случае уместным, по нашему мнению, является перевод со словом «мириады», воспринимаемый как «бессчетное множество».

(обратно)

189

Камуцудои-цудоитэ - в нашем переводе «собралось-сошлось» - принадлежит к тому же типу, что и камуяраи-яраитэ и другие, встречавшиеся выше. Что касается самого собрания богов, то комментаторы видят в этом отражение древнего обычая «собираться на совет», т.е. системы «первобытного представительства» (К. Курано).

(обратно)

190

Здесь токоё *** означает Страну мертвых, «Вечное Царство». «Долгопоющие птицы» - наганакидори *** - это петухи (старое наименование). Однако связь петухов со Страной мертвых остается не вполне ясной. Д. Цугита высказывает следующее предположение: петухов принесли тогда, говорит он, когда с сокрытием Аматэрасу - солнечного божества настала вечная тьма. Поэтому и здесь токоё нужно понимать как «Царство вечной ночи». Таким образом, разногласия вызывает элемент ё, т.е. фонетически эквивалентные ё («ночь») и ё («мир», «царство»). Т. Мацумура указывает, что у народности мяо (Южный Китай) есть миф, в котором рассказывается, что крик петухов вызвал спрятавшееся солнце (НСК, т. 3, с. 71-72). Связь крика петуха с наступлением утра, с зарей несомненна, известно также поверье, что крик петуха способен воскресить (пробудить ото сна) мертвых.

(обратно)

191

Катасива *** «крепкий камень». В древней Японии камень мог служить наковальней. Наш перевод в этом случае следует идеограммам.

(обратно)

192

Данное место в тексте «Кодзики» вызывает некоторые сомнения. Мы видим, что, призвав кузнеца, ему не поручили никаких действий - изготовить зеркало было наказано богине Исикоридомэ-но микото (на это обращают внимание и комментаторы). В варианте «Нихонги» рассказывается, что богиню Исикоридомэ-но микото «сделали кузнецом», добыли из небесной рудной горы Кагуяма металл и изготовили (из него) копье. В основном тексте «Нихонги» говорится, что богиня Амэ-но удзумэ-но микото, взяв в руку копье, плясала перед гротом (Н, т. 1, с. 101-104). Возможно, что в тексте «Кодзики» также говорилось об изготовлении копья, для чего и был призван кузнец, но это место по какой-то причине оказалось пропущенным.

Несомненно, во всяком случае, что подвешивание зеркала к ветвям дерева, выкорчеванного с корнями, было элементом древнего ритуала. Подвешивались к ветвям дерева также и нигитэ - лоскутки материи.

(обратно)

193

Очевидно, боги Амэ-но-коянэ-но микото и Футодама-но микото играют важную роль в ритуале, описанном здесь. Эти два бога фигурируют также в дальнейших рассказах, причем Амэ-но-коянэ-но микото объявляется предком рода Накатоми, а Футодама - предком рода Имубэ. Члены этих родов исполняли жреческие функции, отсюда их связь с богами, «исполнявшими гадание», т.е. узнававшими волю богов.

(обратно)

194

Ихоцу *** переводим здесь как «густоветвистые», дословное значение: «пятисотенные», т.е. с обилием веток и листьев (см. коммент. 96).

(обратно)

195

Ятакагами *** переводим здесь как «большущее зеркало». Ята - древняя мера длины, соответствующая расстоянию между большим и средним пальцами руки. Заметим, что зеркало, так же как магатама и меч Кусанаги, фигурирующий в следующем мифе, составляют три регалии японских императоров.

(обратно)

196

«Белые, голубые лоскуты» - это приношения богам в виде лоскутков материи (позднее бумаги). Японское наименование - нигитэ (записано фонетически). Это также элемент древнего японского ритуала. Происхождение самого слова вызывает расхождения в толкованиях комментаторов. Так, по-разному толкуется элемент тэ: это может быть «рука» (поскольку нигитэ прикрепляются к веткам дерева руками), но может быть и сокращением от таэ (ткань, сплетенная из волокон «бумажного дерева»). Слово ниги, очевидно, означает «мягкий».

(обратно)

197

Футоноритогото переводим здесь как «сильное молитвословие». Футо - украшающий эпитет (см. коммент. 26), норитогото (сокращенно норито) - это древнейшие молитвословия (заклинания). Первое упоминание о них встречаем в этом мифе «Кодзики».

(обратно)

198

Амэ-но хикагэ-о тасуки-ни какэтэ переводим здесь как «рукава подвязав лозой». Хикагэ название растения. Это ползучее вечнозеленое растение, «плаун булавовидный». Растет оно в горах и имеет форму шнурка (тесемки) (КС, с. 108-109). Тасуки - шнурки (тесемки), которыми подвязываются рукава.

(обратно)

199

Связывание листьев Саса (низкорослого бамбука), несомненно, было предметом религиозного ритуала.

(обратно)

200

Камугакари ситэ переводим здесь как «пришла в священную одержимость» - такое состояние, когда, по верованиям древних японцев, в человека вселялись боги, быть «одержимым богами».

(обратно)

201

Хохот, которым разразились боги, увидев пляску богини Амэ-но-удзумэ-но микото, также имеет ритуальное значение. Т. Мацумура полагает, что такой ритуальный смех рассматривался древними как магическое средство смягчить гнев богов или как средство увеличить их жизненную силу (НСК, т. 3, с. 91 и сл.).

(обратно)

202

Здесь имя богини Амэ-но-удзумэ употребляется без обязательного при именах богов титула микото или ками. Очевидно, этим подчеркивается более низкое положение этой богини по сравнению с Аматэрасу оо-ми-ками, Великой Богиней. Такова иерархия богов по «Кодзики». Заметим, однако, что употребление имени бога без титула - редкий случай в тексте «Кодзики» (вспомним, что без титула говорилось и о божестве Нодзути в начальных мифах).

(обратно)

203

Ёрокоби-асобиварау переводим здесь как «веселимся-потешаемся», дословно: «радуясь, веселимся-смеемся». Выше встречается также глагол асобу («нани-но юэ-ни ка Амэ-но удзумэ-ва асоби-о си?» - «С какой же стати Амэ-но удзумэ потешает [вас]?»). Этот глагол в разных изданиях «Кодзики» по-разному читается и по-разному понимается комментаторами. Так, К. Курано считает, что асобу нужно понимать как одору - «плясать». Ёрокобивараи Мотоори Норинага читает как юраги - в современном языке юраку - «наслаждаться» (КТ, с. 99). Асобу истолковывается и как кабуонгаку - «песни», «танцы», «музыка». К. Курано указывает, что асоби можно прочитать как утамаи - «песни и пляски» (КТ, С. 99).

(обратно)

204

Сирикумэнава *** «веревка-заграждение», о которой говорится в этом мифе, - прообраз современной симэнава - соломенной веревки, протягиваемой как знак запрещения входа и выхода или для обозначения границы чего-либо.

Комментаторы полагают, что тождественность сирикумэнава, о которой идет речь в «Кодзики», и современной симэнава еще требует доказательств, и отмечают, что слово симэнава, во всяком случае, не является сокращением от сирикумэнава: в нем элемент симу *** «занимать» (место, участок), «присваивать» или «знак, показывающий границу священного места», - соединился со словом нава - «веревка». Думается, однако, что значения сирикумэнава и позднейшей симэнава тождественны.

(обратно)

205

Тикура-но окидо *** переводим здесь как «тысячу столов заполнить [искупительными дарами]». Кура *** - столик, подставка, на которую помещают вещи, окидо - это окидокоро - место, помещение, куда кладутся (оку) вещи (по другому толкованию - сами вещи). Подставка (дай ***) может иметь вид ящика (например, для чайных принадлежностей), открытого с четырех сторон, а может быть подставкой для набора гребней, книг и пр. Здесь речь идет, конечно, об искуплении, снятии с себя вины. Подобные искупительные дары выставлялись на специальные подставки (столики), которые, судя по тексту (тикура - «тысяча», «множество подставок»), служили и мерой количества приносимых предметов. Есть и иное толкование: окидо - не просто дары, но хараэцумоно, т.е. предметы, служащие для церемонии очищения. Д. Цугита указывает, что в древности, в случаях, когда преступление, вина были незначительны, очищение производилось без приношений, в случае же тяжкой вины виновного заставляли приносить очищающие предметы и этим снимать с себя «нечистоту» преступления (КС, с. 119).

(обратно)

206

Комментаторы «Кодзики» по-разному истолковывают эпизод с обрезанием бороды и ногтей у Суса-но-о. Этот эпизод толкуется как наложение на него наказания. Д. Цугита полагает, что, сочтя недостаточным принесение искупительных даров, боги наложили на Суса-но-о также и физическое наказание. Такого же мнения придерживался и К. Курано. Однако в своих комментариях к изданию КН (1962 г.) К. Курано говорит, что речь идет здесь о магическом перенесении нечистоты преступления на бороду и ногти, «являющиеся частью тела, чтобы восстановить чистоту всего тела» (КН, с. 83-84). X. Каида и Д. Ота полагают, что вначале обрезание бороды и вырывание ногтей не являлись наказанием, этот акт можно рассматривать как церемонию освобождения от грязи (в ритуальном смысле), но позднее, в процессе передачи мифа, это действие, вероятно, стало истолковываться как наказание.

Заметим, что Суса-но-о заставляют самого вырвать у себя ногти на руках и ногах (тэаси-но цумэ-мо нукасимэтэ...). Возможно, что обычай вырывать у себя ногти сохранялся в Японии еще долгое время, но переосмысленный как знак сильной любви, готовой на жертвы (перенесение сильной физической боли). Ногти - сорванные, отрезанные и отброшенные (кираимоно *** - «отброшенный, ненужный предмет») - являлись магическими вещами, а самый акт срывания и отбрасывания ногтей - магическим актом очищения.

(обратно)

207

Камуяраи-яраики переводим здесь как «изгнали божественным изгнанием». Мы видим, что наказание Суса-но-о состояло опять-таки из трех актов (ср. очищение Идзанаги): его заставили принести множество искупительных даров; отрезали бороду и заставили вырвать ногти; изгнали из Такама-но хара. Весь эпизод с сокрытием Аматэрасу и наказанием Суса-но-о насыщен рассказами о богослужениях и входивших в них магических обрядах, осуществлявшихся японцами в глубокой древности, которые и явились источником возникновения этого и других мифов. Д. Цугита сообщает, что во время богослужения в храме Исэ-дэингу, посвященного «возвращению» богини Солнца Аматэрасу, синтоистские священнослужители прежде всего озабочены тем, как заставить петуха прокричать три раза, и во всех храмах во время этой церемонии ставят перед богами священное дерево сакаки, произносят молитвословия норито, исполняют танцы кагура (кагура - ритуальные пляски, идущие из глубокой древности; первым исполнением кагура считается пляска богини Амэ-но-удзумэ-но микото перед гротом). В качестве важного элемента рассматривается также и экстаз, в который приходит жрица, сообщающая после этого (или во время экстаза) волю богов.

Т. Мацумура полагает, что танец Амэ-но-удзумэ-но микото, ее экстаз и обнажение, а также хохот богов являются важнейшими событиями всей церемонии выманивания Аматэрасу из грота, именно они имели магическую способность смягчить гнев богини и заставить ее выйти наружу (НСК, т. 3, с. 66). Что касается топания ногами по перевернутому ушату, то Т. Мацумура проводит здесь параллель с церемонией, называемой тинконсай - «усмирением духов», производящейся при императорском дворе.

Рассматривая ту часть мифа, в которой рассказывается о буйстве Суса-но-о, Т. Мацумура подчеркивает, что нарушения сельскохозяйственных установлений (а преступления Суса-но-о, как мы видим, как раз и заключаются в нанесении вреда возделанным полям) рассматривались в древнем обществе как ритуальные нарушения и наказывались очень строго. Он предполагает, что вначале Суса-но-о не был разрушителем посевов, а, скорее, покровительствовал им, но позднее его роль была кардинально изменена в мифе. Ученый объясняет это тем, что, когда какой-либо бог вводился в другую мифологическую систему, ему приписывалась обратная роль с целью уменьшить его влияние, очернить его, а вместе с ним и то племя, которое ему поклонялось. Так, Суса-но-о, мирный бог рисовых посевов у племени Идзумо, в мифологии Ямато превратился в бога-разрушителя (НСК, т. 3, с. 37 и сл.).

Аматэрасу здесь выступает уже полностью как солнечное божество. Рассказ о ее сокрытии в гроте можно рассматривать как объяснение затмения, а магическая церемония перед гротом направлена на то, чтобы оживить умершее солнце или умилостивить разгневанную Богиню Солнца (НСК, т. 3, с. 46). Рассказы о буйстве Суса-но-о, сокрытии Аматэрасу и изгнании Суса-но-о были вначале независимыми друг от друга отдельными мифами, и лишь потом оказались сплавленными в один общий миф, говорит Мацумура (НСК, т. 3, с. 67).

Серьезное недоумение у комментаторов, начиная с Мотоори Норинага, вызывает известная нелогичность фабулы этого мифа, непоследовательность в действиях Суса-но-о: доказав «чистоту своих намерений» рождением детей женского пола, он тут же начинает буйствовать, т.е. возвращается к прежней злонамеренности, проявившейся ранее в непослушании отцу, богу Идзанаги. И действия его вовсе не шалости или проказы, но серьезные преступления, непростительные с точки зрения древнего сельскохозяйственного общества. По этому поводу высказываются различные предположения, вплоть до возможности ошибки, путаницы в порядке расположения отдельных мифов.

(обратно)

208

Словом мата («еще», «а еще») начинается следующий эпизод в «Кодзики». Ощущается разрыв между этим рассказом и предшествующим ему, окончившимся изгнанием Суса-но-о. Нет связи этого рассказа и с последующим, в то время, как тот, начинаясь со слов «И вот, изгнанный...» хорошо монтируется с мифом, предшествующим этому рассказу. Эпизод с Богиней Пищи оставляет впечатление вставного.

(обратно)

209

Эпизод носит характер культурного мифа, так как речь идет здесь о появлении шелковичных червей и злаков, вошедших затем в обиход людей.

(обратно)

210

Камимусуби-но-ми-оя-но микото - это Камимусуби-но ками, божество, фигурирующее в начальном мифе «Кодзики», одно из первой троицы божеств. Комментаторы связывают его с мифами Идзумо, а не Ямато и рассматривают как божество женского рода. Это предположение основывается на слове ми-оя ***, где оя - «предок», «родоначальник» и даже «местное божество» (ДД Г, с. 1608-1609). Такое божество могло, следовательно, пониматься и как предок по мужской линии, и как предок по женской. В мифе об Оо-кунинуси его мать, богиня Сасикуни-вака-химэ, называется ми-оя-но микото (в нашем переводе «Богиня-Священная Мать»). Н. И. Конрад говорит: «...даже в составе первоначальной "троицы божеств" одно выступает в облике женщины: Камимусуби» [73, с. 10].

(обратно)

211

Xacu *** - палочки для еды (из дерева, слоновой кости и др).

(обратно)

212

Земной бог, т.е. куницуками, в противоположность амацуками - небесным богам (см. коммент. 4). Возможно, что куницуками были местные божества, имевшие ограниченное влияние. Поэтому в мифологии «Кодзики» в иерархии богов они заняли второстепенное место, и это их положение всегда подчеркивается в тексте: например, глаголами в прямой речи, а также в речи самого Ясумаро.

Д. Цугита полагает, что куницуками называли племенных вождей, принадлежавших к населению данной местности, ее уроженцев (КС, с. 117).

(обратно)

213

В «Нихонги» фигурируют имена Асинадзути и Тэнадзути, а в одном из вариантов «Нихонги» они рассматриваются как одно божество, с именем Асинадзутэнадзу (Н, т. 1, с. 116).

(обратно)

214

Яотомэ *** переводим здесь как «восемь девиц», но можно рассматривать его как выражение множества (см. коммент. 30). Число я проходит через весь миф: змей-страшилище именуется ямата-но - «восьмихвостый-восьмиголовый» ***, далее фигурируют восемь ворот, восемь помостов, восемь бочонков для сакэ. Поэтому мы сочли более правильным переводить здесь я определенным числом.

(обратно)

215

Акакагати переводим здесь как «красные [плоды] кагати», где кагати записано фонетически. Расшифровывая это слово, комментаторы прибегают к тексту «Нихонги», где оно обозначается идеограммами ***. Кагати - старое название растения ходзуки, многолетней травы, «пузырника». Слово кагати во втором значении расшифровывается как синоним хэби, т.е. «змея» (КОД, с. 372).

(обратно)

216

В выражении тани ятани о яо-ни ватаритэ - «долин - на восемь долин, вершин - на восемь вершин простирается» - слова тани («долина») и о *** («вершина», «гребень горы») служат как бы счетными словами, а все выражение в целом носит ярко выраженный фольклорный характер - для счета предметов служат сами наименования предметов.

(обратно)

217

Здесь Ясумаро своим примечанием переводит старинное слово современным ему, обозначая его так, как оно обозначено в «Нихонги». Это иероглифическое обозначение растения сохранилось до настоящего времени.

(обратно)

218

Определенные обряды в японской древности требовали называния имени. Прежде всего называли имя при совершении брака.

(обратно)

219

В тексте здесь слово иросэ - «старший брат». В действительности Суса-но-о - младший брат Аматэрасу, но сама Аматэрасу, обращаясь к нему, называла его вага насэ-но микото - «мой старший брат-бог», поэтому и Суса-но-о называет себя так, тем более, что, говоря с земным божеством, сознает свое более высокое положение.

(обратно)

220

Юцуцумагуси *** (юцу записано фонетически) переводим здесь как «частый гребень». Слово юцу в «Словаре древней лексики» поясняется как префикс, означающий «священный», «божественный» (КД, с. 1064). По другим толкованиям, это - то же, что ихоцу ***, например, юцукацура (КД, с. 1064). Ихоцу - слово, которое приводится в «Словаре древней лексики», - это «пятьсот зубьев», или «много зубьев», и в таком толковании слово юцуцу следует понимать как «частый» («частый гребень»).

Катацума толкуется в том же словаре как «крепко вырезанные» *** (КД. с. 726). Однако нам кажется более правильным истолковать слово цума, исходя из иероглифического обозначения его в тексте «Кодзики» *** как «зубья». Куси - «общее наименование для всякого предмета, который вставляется (втыкается)» - говорится в «Словаре древней лексики» (КД, с. 726). Отсюда и значение «гребень».

(обратно)

221

Выражение ясиори-но сакэ *** означает «много раз (восьмижды) выжатое сакэ», т.е. сакэ, которое варят, много раз заново выжимая и снова переваривая, отчего оно становится очень крепким. Это «рафинированное», «очищенное» сакэ (КЗД, с. 709).

(обратно)

222

Ясадзуки-о юи переводим здесь как «помост сплетите», где садзуки (записано фонетически) означает «подстава (помост) из бревен, связанных (переплетенных) веревкой» (КД, с. 461), я - здесь «восемь» («множество»).

(обратно)

223

В тексте здесь сакабунэ *** - деревянный бочонок для сакэ. В «Словаре древней лексики» знак фунэ подменен знаком «чан» *** (или «бочонок»), который читается тоже фунэ (КД, с. 448).

(обратно)

224

Цумагари-но тати переводим здесь как «меч-булат». Слово цумагари не расшифровано японскими комментаторами. Мотоори Норинага толкует его как «разрезать (обрезать) острием» (КН, с. 88). Современные комментаторы предположительно отождествляют его со словом дзукари, означающим «способность меча хорошо резать» (Д. Цугита). В «Словаре древней лексики» говорится: «Значение неясно». Истолковывается предположительно как украшающий эпитет к острому мечу (КД, с. 712).

(обратно)

225

Меч, именуемый в «Кодзики» Кусанаги-но-тати *** (наги записано фонетически) - «Большой меч Кусанаги-но тати» - один из важнейших священных предметов, фигурирующих в японских мифах. Это - одна из трех регалий (символов верховной власти), которую вместе с магатама и зеркалом богиня Аматэрасу передает своему потомку, богу Хикохо-но-ниниги-но микото, при его нисхождении на землю. Наименование меча в «Кодзики» вызывает у комментаторов различные предположения: считают, что название его идет от предания о том, что Яматотакэру-но микото во время своего завоевательного похода на восток скосил траву при помощи этого меча (куса-о наидэ). Однако в «Нихонги» есть и другое наименование: хотя в основном тексте меч фигурирует как Кусанаги-но-тати (слово наги здесь обозначается идеографически *** - «скашивать», «повергать ниц»), но далее следует примечание составителей, в котором говорится, что в варианте «Нихонги» меч этот назван Амэ-но муракумо-но-цуруги, что можно перевести как «Небесный Меч из Кучащихся Облаков».

Рассказ о действиях бога Суса-но-о в стране Идзумо - спасении им девушки Кусинада-химэ, битве со змеем Ямата-но-ороти, получении чудесного меча Кусанаги-но-тати - открывает новую страницу в мифах «Кодзики». Отсюда начинаются героические и культурные мифы, действие которых происходит уже не в Такама-но хара, а на земле, действия богов непосредственно связаны с жизнью людей, направлены на их пользу, и сами боги выступают здесь как персонифицированные боги, как культурные боги-герои. Прежде всего в героической роли выступает Суса-но-о, с которым происходит очередная метаморфоза: из ослушника воли отца, а затем - бога-разрушителя, уничтожающего земельные сооружения, он превращается в культурного героя страны Идзумо. Д. Цугита указывает, что рассказ о победе Суса-но-о над чудовищем - это самая старая легенда среди японских легенд подобного рода. Он подчеркивает также еще два основных мотива, заключенных в ней: принесение в жертву и появление священного меча.

Ученый раскрывает реальную основу фольклорного образа змея Ямата-но-ороти: в нем нельзя видеть просто воображаемое чудовище. В образе извивающегося змеиного тела отражается извилистое течение реки Хи, проложившей себе путь через горы и долины; растущие на теле змея деревья - это ее лесистые берега. В крови, сочащейся из брюха Ямато-но-ороти, можно усмотреть железистую воду реки Хи, русло которой состоит из железистого песка. Название меча Муракумо-но-тати (Н, т. 1, с. ИЗ) отражает то обстоятельство, что вершина горы Ториками всегда окутана дымкой тумана. Гора Ториками находится в Идзумо, в верховьях реки Хи, именно с ней связывают предание о победе Суса-но-о над змеем и о чудесном мече Муракумо-но-цуруги (КОД, с. 1626). Д. Цугита упоминает также о существовавшем в этой местности обычае каждый год приносить в жертву богу воды девушку, которую бросали в глубокую стремнину реки (КС, с. 131-132). Так же интерпретирует эпизод борьбы Суса-но-о со змеем В. Г. Астон [209, с. 105].

(обратно)

226

Здесь, так же как в рассказе о браке богов Идзанаги и Идзанами, говорится о необходимости возведения специальных покоев (дворца) для совершения брака.

(обратно)

227

Слова Суса-но-о ага микокоро сугасугаси переводим здесь как «на сердце у меня легко». Сугасугаси (записано фонетически) означает «легкий», «ясный». С этими словами связывают название местности Суга. Это - одно из многих этимологических объяснений в тексте «Кодзики», так же как в фудоки и в других памятниках.

(обратно)

228

Здесь и далее Суса-но-о начинает именоваться «Великий Бог» - Оо-ками, как стал именоваться и Идзанаги-но микото после рассказа о пребывании в Подземной стране.

(обратно)

229

Песня, сложенная Суса-но-о, имеет форму танка - классического японского пятистишия в 31 слог. Ее считают самой древней записанной песней в японской поэзии.

Яэгаки *** переводим здесь как «покои в восемь оград». Я - «восемь», или «множество», э - слой, ярус, слово каки *** истолковывают двояко: и как ограду, окружающую строение (покои), и как сами эти покои. В значении «ограда», в частности, истолковывает это слово Д. Цугита. Он поясняет, что древние постройки подобно нынешним синтоистским храмам окружались оградами во много рядов. И клубящиеся облака, о которых говорится в песне, уподобляются такой ограде (КС, с. 134). К. Курано понимает яэгаки как «величественное строение, во много рядов обведенное оградой» (КТ, с. 108). Очевидно, «ограда» выступает здесь как «часть, под которой подразумевается целое» (сами покои), т.е. является метонимией. В выражении цумагоми - цума имеет значение «жена», гоми происходит от комору - «находиться в уединении». В целом это выражение можно понимать как «супружески соединиться».

(обратно)

230

Кумидони окоситэ (первое слово записано фонетически) - «начав брачное дело» - является устойчивым выражением в «Кодзики» (см. миф о браке Идзанаги и Идзанами и др.).

(обратно)

231

В тексте здесь слово ани *** («старший брат»). Вероятно, имеется в виду, что бог Ясима-дзинуми-но ками - старший сын Суса-но-о, первым явившийся на свет от его брака с Кусинада-химэ.

(обратно)

232

Слова коно ками - «этот бог», фигурирующие здесь, могут быть истолкованы двояко: как относящиеся к Суса-но-о или как относящиеся к божеству, о котором выше шла речь, в данном случае к Фуха-но-модзикунусуну-но ками. Вопрос этот чрезвычайно важен для генеалогии в «Кодзики», так как от решения его зависит, кем окажется сам Оо-кунинуси - Бог-Правитель Великой Страны - потомком Суса-но-о в шестом колене или его сыном. Эти слова остаются нерасшифрованными до сих пор.

(обратно)

233

Бог Оо-кунинуси-но ками - следующее важное лицо в «Кодзики» после Идзанаги и Идзанами, Аматэрасу и Суса-но-о. Об этом говорит уже то обстоятельство, что он получает при рождении пять различных имен, каждое из которых подчеркивает его величие и значительность. Далее следует цикл мифов, посвященных этому богу. Считается, что с появлением Оо-кунинуси мифы цикла Идзумо достигают своей кульминации (КЗД, с. 313).

(обратно)

234

В тексте здесь ясогами ***, где ясо («восемь десятков») можно понимать традиционно для «Кодзики» как «множество», но, на наш взгляд, иероглиф «десять» придает рассказу конкретность, характерную, в частности, для сказки, и мы переводим дословно как «восемьдесят богов».

(обратно)

235

В тексте здесь ёбаму - в нашем переводе «взять в жены». Посещение мужем своей жены в доме ее родителей - обычай, распространенный в древней Японии, - называлось ёбаи (глагол ёбау), иногда с усилительным префиксом са.

(обратно)

236

Здесь и далее бог Оо-кунинуси выступает под своим другим именем Оо-намудзи-но ками - Почитаемый Бог Великого Имени.

(обратно)

237

Рассказ о том, что, «уступив свою страну (свои страны)» богу Оо-кунинуси, восемьдесят богов затем взваливают на него поклажу и заставляют сопровождать их, представляется нелогичным. Естественно, что сопровождать в пути, неся дорожные принадлежности, - обязанность людей подчиненных, «низших». Возможно, что события, изложенные здесь, следует понимать иначе: вначале осуществляется поход восьмидесяти братьев в Инаба, их неудачное сватовство к Ягами-химэ и успех Оо-кунинуси, а потом ему «уступается страна». Текст позволяет при известной натяжке понять это место именно так. Комментаторы высказывают предположение, что здесь более поздние события, т.е. «уступка страны», излагаются раньше, и лишь затем следует рассказ о том, как и почему это произошло.

(обратно)

238

Акахада-но усаги *** переводим здесь как «голый заяц».

(обратно)

239

Под словами «эта земля», очевидно, следует понимать мыс Кэта.

(обратно)

240

В тексте здесь на *** «ты», хотя обманутыми оказались многие крокодилы.

(обратно)

241

В тексте здесь кимоно, т.е. «одежда», «платье».

(обратно)

242

В тексте здесь кама-но хана ***. Кама - многолетняя водоросль. Ее листья употребляются для плетения циновок. Хана *** в данном случае желтая пыльца на колосках. Комментаторы «Кодзики» поясняют, что она применяется как кровоостанавливающее и болеутоляющее средство.

(обратно)

243

Слова «Сейчас зовется он Заяц-бог», хотя и находятся непосредственно в тексте, выглядят как примечание Ясумаро, более позднее, чем весь рассказ.

Рассказ этот мог прийти из Кореи или из Китая, сношения с которыми осуществлялись в Идзумо, возможно, раньше, чем в других районах Японии. Добрым богом, научившим животных методам лечения, выступает в «Кодзики» бог Оо-кунинуси. Он же в дальнейших рассказах вместе с богом-малышом Сукуна-Бикона открывает способы лечения людей.

(обратно)

244

Здесь снова ощущается некоторый разрыв с предыдущим повествованием. Нет рассказа о том, как Оо-кунинуси просит руки Ягами-химэ и как добивались ее руки восемьдесят братьев. Такие лакуны в изложении событий нередки в «Кодзики».

(обратно)

245

Слова канарадзу нарэ-о коросаму, переведенные нами как «непременно он тебя убьет», в сущности не совсем ясны. Они могут быть истолкованы и в том смысле, что убьют Оо-кунинуси сами братья, и тогда эти слова следовало бы перевести «непременно мы тебя убьем». И то и другое значение вполне согласуются с происходящими событиями, но мы остановились на первом варианте, так как более вероятным представляется, что братья не открывают Оо-кунинуси своих намерений.

(обратно)

246

Речь идет о матери Оо-кунинуси, богине Сасикуни-вака-химэ. В древности слово оя понималось не только в значении «предок», но и в значении «мать», говорит Д. Цугита. Поскольку в те времена муж посещал жену в ее доме, добавляет он, дети, естественно, принадлежали матери и воспитывались одной матерью. Иначе говоря, речь идет о пережитках матрилинейного рода (КС, с. 141).

(обратно)

247

«Поднялась на небо», т.е. в Такама-но хара.

(обратно)

248

Т. е. собрала наскобленный с раковин порошок.

(обратно)

249

В тексте здесь хаха-но тисиру-о ***, и это выражение не вполне ясно. Выше говорится о том, что Умуги-химэ «дождалась (пока Кисагаи-химэ наскоблит и соберет порошок со своей раковины) и приняла (этот порошок)», поэтому непонятно, откуда берется здесь хаха-но тисиру - «материнское молоко». Мы истолковываем это место в том смысле, что Умуги-химэ показала или втерла в раны Оо-кунинуси соскобленное с раковины, применив его, как, очевидно, применяли в таких случаях материнское молоко. Приблизительно так толкуют это выражение и комментаторы, добавляя, что жидкость, выделяемая моллюском раковины хамагури, имеет белый цвет и похожа на грудное молоко. Очевидно, полагают они, Умуги-химэ развела наскобленный порошок этой жидкостью и помазала ожоги Оо-кунинуси. В выражении хаха-но тисиру-о нурисикаба остается не совсем ясным глагол нуру (может читаться мамирэру): означает ли он здесь «помазала [раны, как] грудным молоком», или «развела [наскобленное] грудным молоком», под которым подразумевается жидкость хамагури. Нами принят первый вариант.

(обратно)

250

В тексте здесь урувасики отоко-ни наритэ, идэасобики. В последующих мифах «Кодзики» встречается выражение урувасики отоко (например, в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике). Думается, что в рассказе об Оо-кунинуси слово урувасики - «прекрасный», «восхитительный» (БЯРС, с. 366) еще не имеет значения эстетической категории, речь идет, вероятно, о том, что Оо-кунинуси, излечившись, снова превратился в невредимого, великолепного, полного сил молодого бога.

(обратно)

251

Слово химэя *** - в нашем переводе «стрела» - может трактоваться и как «клин».

(обратно)

252

Глагол коу *** - в нашем переводе «нацелились [в него]» - остается в данном контексте не совсем ясным. Обычное значение его «желать», «просить». X. Канда и Д. Ота полагают, что здесь этот глагол означает: «наложив стрелу на лук, ожидать отдачи от [выстрела]».

(обратно)

253

В этом месте текста неясно, кто дал возможность богу Оо-намудзи-но ками проскользнуть через развилину дерева и убежать. Предыдущее действие совершается братьями Оо-намудзи-но ками, перед этим его оживляет и дает ему наказ мать, далее субъекта действия нет. Единственным указанием может служить то, что мать услала Оо-намудзи-но ками к богу Оо-я-бико. Вероятнее всего предположить, исходя из этого, что дальнейшие действия совершает именно последний. Следует отметить, что в тексте издания «Кодзики-синко» в этом месте вместо глагола ногаситэ - «дал ему убежать», как в других изданиях, стоит ногарэтэ саритамаики, т.е. сам Оо-намудзи-но ками «сумел убежать». Далее следует: мияоя-но микото мико-ни норитамаваку, т.е. «мать-богиня сказала сыну...». Таким образом, весь отрывок в КС выглядит совершенно иначе и переводиться должен иначе, чем это сделано у нас. Но мы принимаем, как и везде, варианты «Кодзики-тайсэй» и КН, тексты которых, как уже указывалось, идентичны.

(обратно)

254

Здесь снова встречается глагол хакару в значении «советовать», «обдумывать».

(обратно)

255

Аитамаитэ переводим здесь как «супружески [с ним] соединилась» с идеографическим обозначением ***. В тексте «Кодзики» эти иероглифы прочитаны как ёбау - «иметь связь с женщиной», «вступить в брак» (см. коммент. 172). Глагол ау может иметь в определенном контексте самостоятельное значение «обменяться брачной клятвой». В следующих строках Сусэри-бимэ именуется женой Оо-намудзи-но ками.

(обратно)

256

Одно из пяти имен бога Оо-кунинуси-но ками. Отметим, что называя его так, Суса-но-о даже не прибавляет к имени обычных титулов, положенных богам, - ками или микото. Такое поведение Суса-но-о можно толковать по-разному: как нежелание сразу признать Оо-намудзи-но ками достойным мужем для своей дочери (в пользу такого толкования говорит и то, что вслед за тем Суса-но-о подвергает пришельца жестоким испытаниям); можно также истолковать употребление уничижительного имени как средство отогнать от именуемого злых духов (см. НСК, т. 3, с. 324 и сл.). Однако сюжет данного мифа с его типично сказочными мотивами - отец девушки подвергает будущего зятя испытаниям - говорит, с нашей точки зрения, в пользу первого истолкования.

(обратно)

257

Хэби-Но муро *** переводим здесь как «пещера со змеями».

(обратно)

258

В тексте здесь не встречавшееся ранее слово хикодзи с идеографическим обозначением, обычным для слова «муж» ***. Хико, так же как в именах собственных, означает «молодой мужчина» (о знатном лице), ти (здесь дзи) - суффикс, выражающий почтение (по другому толкованию, указывает на мужской род).

(обратно)

259

Хэми-но хирэ (хирэ записано фонетически) - «шарф-талисман», имеющий магическую силу отгонять змей. В словаре «Кодзиэн» находим следующую справку о хирэ: «Это нечто вроде куска ткани, употреблявшегося в древности для магических действий: ею отгоняли ядовитых змей, вредных насекомых. В эпохи Нара (VIII в.) и Хэйан (IX-XII вв.) хирэ служил предметом украшения женской одежды. Им махали в знак печали при расставании. Словом хирэ обозначают также флажок, прикрепляемый к копью во время праздничных церемоний» (КОД, С. 1905).

(обратно)

260

Хирэ - «шарф-талисман». Стоножки и пчелы упоминаются здесь как насекомые, вызывающие страх, приносящие вред.

(обратно)

261

Нарикабура *** (может также читаться нарукабура) переводим здесь как «гудящая стрела». Кабура - наконечник для стрелы с отверстиями, благодаря которым стрела в полете гудит. Такие стрелы употреблялись как сигнальные - ими подавали сигнал к началу битвы (БЯРС, с. 297). Комментаторы считают, что слово кабура произошло из-за сходства формы наконечника с репой-кабура. Д. Цугита этимологизирует слово кабура иначе: кабу - слово одного корня с куби - «шея», кабу - «береза», кобу - «опухоль» и др. Ра - суффикс.

(обратно)

262

Ути-ва хорахора, то-ва субусубу (хорахора и субусубу записаны фонетически) переводим здесь как «внутри поло-поло, снаружи узко-узко». Слово хора одного происхождения с хораана *** - «пещера», хиро - «широта». Речь идет, очевидно, о пещерке с узким входом, но широкой внутри.

(обратно)

263

Фраза «перья... объели», по всей видимости, пришла сюда из устного рассказа, из сказки. Т. Мацумура замечает, что сюжет о подземной пещерке и мыши, спасающей героя в минуту опасности, рассматривается как пришедший из Южной Азии, где широко распространены истории о животных, скрывающихся от опасности под землей (НСК, т. 3, с. 334-336).

(обратно)

264

В тексте здесь хафурицу моно ***, где хафуру - то же, что хабуру («отпускать», «выпускать», «отбрасывать»), цу - частица родительного падежа в старояпонском языке, моно - «предметы», «вещи» - в данном случае «похоронные принадлежности». В современном языке хафуру произносится как хоомуру («погребать»).

(обратно)

265

Дерево муку - из семейства вязовых. Aphanantha aspera Planch (мукуноки - БЯРС, с. 635).

(обратно)

266

В тексте здесь тарики ***, или тарэги, - стропилина, поперечина (перекладина), идущая от гребня (конька) к навесу (козырьку) крыши.

(обратно)

267

В мифе о бегстве Идзанаги из подземного царства фигурирует скала, «которую только тысяча человек могла бы сдвинуть».

(обратно)

268

В словах икутати *** «Меч Долголетия» и икуюмия *** - «Лук и Стрелы Долголетия» ику означает «долголетие», это «хвалебное слово», пожелание долгой жизни (например, икудама - «жемчужина, дающая долгую жизнь», икугуи - «столб долгой жизни», «столб, таящий жизнь», и другие слова, встречающиеся в начальных мифах «Кодзики»). Несомненно, это магические, волшебные предметы.

(обратно)

269

Амэ-но норигото - «Небесное Говорящее Кото» - также магический предмет (кото - старинный японский струнный инструмент). Комментаторы рассматривают кото как предмет, имевший религиозное значение.

(обратно)

270

Ёмоцухирасака - «Проход Страны Ёми» (Или «Проход Страны Желтого Источника». - Примеч. ред.) фигурировал в рассказе о бегстве Идзанаги из подземного царства.

(обратно)

271

В тексте здесь мамааниото ***. Комментаторы разъясняют это слово в значении «сводные братья», «братья от разных матерей» (в современном языке оно означает «многочисленный», а также «народ», «простой народ»). Первоначальное значение идеограммы - «множество людей, собиравшихся вокруг огня» (ДДТ, с. 747).

(обратно)

272

Уцуси куни (первое слово записано фонетически) переводим здесь как «Земля людей» («видимая земля»), т.е. страна, принадлежащая к реальному земному миру.

(обратно)

273

Фразу сокоцуиванэ-ни миябасира футосири, такама-но хара-ни хиги такасири переводим здесь выражением «на скалах-корнях столбы дворца прочно утверди, до Равнины Высокого Неба коньки кровли вознеси», частично заимствуя перевод «Молитвословия Великого очищения» Н. А. Невского: «На скалах-корнях преисподних Сваи палат водрузивши-восставивши грузно, в равнину Высокого Неба Коньковые крылья вознесши высоко...» [75, с. 25].

Мы имеем здесь дело с древним устойчивым словосочетанием, образно, в хвалебных тонах рисующим возведение дворца или храма. Сири (футосири, такасири) означает «ведать», «господствовать», «владеть». Тиги (или хиги) - крестообразные балки, далеко выступающие вверх по обоим краям крыши. Вместе с кацуоги - поперечными балками они удерживали солому или камыш, которыми крыли крыши. В архитектуре японских храмов до сих пор сохранилась эта форма.

(обратно)

274

Коно яцуко - в нашем переводе «ты, негодник!», - вместе с фигурировавшим уничижительным орэ («ты» в древнем языке) придают высказыванию Суса-но-о ворчливый, бранчливый тон. Суса-но-о, примирившись с тем, что Оо-намудзи-но ками вышел невредимым из всех испытаний, волей-неволей нарекает его будущим Правителем Земли. Некоторые исследователи, однако, видят в испытаниях, которым Суса-но-о подвергает бога Оо-намудзи, не злую волю, а желание испытать его мужество (НСК, т. 3, с. 342).

(обратно)

275

Хадзимэтэ куни-о цукуритамаики переводим здесь как «впервые создал страну». Отметим, что в других изданиях встречается куни-о цукурихадэимэтамаики - «начал создавать страну». Некоторое недоумение вызывает то обстоятельство, что по начальным мифам «Кодзики» создателями страны выступают боги Идзанаги и Идзанами. Вспомним, что именно им высшие небесные боги «своим повелением: "Закончите дело с этой носящейся [по морским волнам] землей и превратите ее в твердь", - молвив, драгоценное копье им пожаловав, так поручили». И там, и в данном мифе, о котором идет речь, употребляется глагол цукуру - «делать, создавать», хотя он записан разными идеограммами. Идзанаги говорит Идзанами: «Страна, что ты и я создавали, еще не до конца создана». Здесь также видим глагол цукуру. Содержание следующего ниже мифа (о том, как Оо-намудзи-но ками вместе с Сукуна-Бикона создает страну), а также то, что Оо-намудзи в фудоки именуется «Великий Бог - Создатель Поднебесной», и то, что в варианте «Нихонги» он назван Кунидзукури-Оо-намоти-но микото, не оставляют сомнений в его роли творца и создателя. Правда, Д. Цугита предлагает понимать под глаголом цукуру не «создавать», а «управлять», но это не представляется убедительным, скорее можно предположить, что, поскольку боги Идзанаги и Суса-но-о принадлежат к разным мифологическим системам, их роль в «Кодзики» не сведена воедино, каждому оставлены те функции, которые принадлежали им в местных мифах. Другое решение вопроса может состоять в том, что смерть Идзанами прервала дело создания страны, и Оо-намудзи-но ками должен завершить его. Об определенной неувязке говорят и разночтения, приведенные выше.

Резюмируя содержание мифа об Оо-кунинуси, Д. Цугита толкует хэми-но муро (у нас «пещера со змеями») как внутренность древних могил, а слова мыши «внутри поло-поло, снаружи узко-узко» как указание на вход в разрушенную могилу. Большой покой в восемь столбов, в который бог Суса-но-о вводит Оо-намудзи-но ками, указывает, по мнению Д. Цугита, на внутренность каменной гробницы. В древних могильниках внутри каменных гробниц помещения для самих гробов - так называемые гэнсицу *** - часто располагались горизонтально, по два и по три, указывает он. «Проход Ёмоцу-хирасака» - это проход от гэнсицу до входа в гробницу, который называется сэндо ***, считает исследователь. Это горизонтальные подземные проходы и камеры в древних могильных курганах (БЯРС, с. 189). «Счала в пятьсот сил» - каменные створки, загораживавшие вход в сэндо. Д. Цугита полагает также, что Меч, Лук и Стрелы Долголетия - это фукусохин ***, предметы, закапывавшиеся имеете с мертвецом. Он отмечает далее, что гудящая стрела, огонь, которым подожжено поле, - все это можно рассматривать как намек на полевую войну, когда при встрече с превосходящими силами противника пытались избежать гибели, спрятавшись на время внутри древней гробницы, и, таким образом, весь этот миф предстает рассказом о постоянной борьбе племен (или родов) в древней Японии. Примеры того, что борьбу племен (родов) передавали как ссору между братьями, передки в мифах «Кодзики», начиная с мифа о братьях-богах Рыбаке и Охотнике, заключает Д. Цугита (КС, с. 151-153). Миф о братьях-богах и наше толкование его см. ниже.

(обратно)

276

См. рассказ о сватовстве восьмидесяти богов и Оо-кунинуси к Ягами-химэ. Этот короткий эпизод также производит впечатление вставного.

(обратно)

277

В начале песни сказано: «Ятихоко-но ками-но микото-ва» - «Бог Ятихоко», т.е. рассказ ведется от третьего лица. Внезапно, начиная со слов тати-га о-мо имада токадэутэ - «Еще не развязав перевязи меча», рассказ переходит к первому лицу. Такова особенность этой древней песни, где начало, возможно, является традиционным зачином, сообщением об обстоятельствах дела.

(обратно)

278

В конце каждой из приводимых здесь песен (за исключением последней) есть повторяющийся рефрен: «Иситауя Амахасэдзукаи кото-но катаригото-мо ко-о ба» - в нашем переводе «Таковы слова, //Вот они, слова //Спешащих-летящих //Ама быстрых гонцов». Этот рефрен привлекает пристальное внимание комментаторов, начиная с Мотоори Норинага, но так и остается нерасшифрованным до конца. Неясен смысл выражения иситауя. Мотоори Норинага высказывает предположение, что оно вставлено в текст песни «для ритма», связывает строки песни между собой, но не имеет самостоятельного значения. Однако далее, рассматривая иситауя в связи со следующим за ним амахасэдзукаи, он склоняется к мнению, что иситауя означает «быстролетящий». Нами условно принят перевод - «спешащих-летящих».

По поводу слова амахасэдзукаи - в нашем переводе «Ама быстрых гонцов» - комментаторы высказывают предположение, что это «рыбак-гонец». К. Курано полагает, что эти слова означают «гонец, летящий в небе», т.е. посланец образно приравнивается к птице.

Различные предположения высказываются по поводу слов кото-но катаригото-мо ко-о 6а - в нашем переводе «Таковы слова, вот они, слова». Мотоори Норинага предполагает, что они означают: «Все это останется, как слово в древних делах, до позднейших веков», или «То, что передается с древности» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 523). Другие комментаторы предлагают толковать эти слова как «рассказ, передающий события», «слова, переданные амахасэдзукаи», «слова, которые прибавляли, когда рассказывали людям древние предания».

(обратно)

279

В тексте вадори *** - у нас «птица ничья» (дословно: «своя птица»).

(обратно)

280

В выражении нубатама-но ё-ва - «ночь, черная, как ягоды тута», слово нубатама (иначе убатама) обозначает плоды декоративного растения «белямканда». Переносное значение: «черный, как вороново крыло» (БЯРС, т. 2, с. 353). Название этих плодов является постоянным эпитетом (макура-котоба) к слову ё - «ночь».

(обратно)

281

Под словами «тот бог» имеется в виду Ятихоко, т.е. Оо-кунинуси.

(обратно)

282

На ревнивый характер богини Сусэри-бимэ намекалось в рассказе о Ягами-химэ, засунувшей свое дитя, рожденное от Оо-кунинуси, в развилину дерева и возвратившейся в Инаба из страха перед ревностью Сусэри-бимэ.

(обратно)

283

Речь идет о водоплавающих птицах. Такие птицы, вытянув шею, смотрят на свою грудь. Отсюда слово окицутори (у нас - «морская птица») стало постоянным эпитетом.

(обратно)

284

Хэцунами *** переводим как «волны, что бегут к земле», дословно: «прибрежные волны».

(обратно)

285

Бог Ятихоко трижды осматривает свои одежды, и лишь на третий раз оказывается удовлетворен ими, так как мрачные черные и синие одежды не годятся для сватовства.

(обратно)

286

Выражение вакагуса-но - «молодая трава» является постоянным эпитетом к таким словам, как «жена», «возлюбленная» и т.п.

(обратно)

287

В выражении укиюи ситэ (записано фонетически) - в нашем переводе «обменявшись чашками» - уки означает «быть полным», юи «соединиться», «дать брачную клятву».

(обратно)

288

В выражении има-ни итару мадэ - «до нынешнего дня» остается неясным значение слова има («теперь», «нынешний день»). Какое время здесь имеется в виду? Эти слова безусловно являются примечанием Ясумаро, и думается, что, записывая их, он имел в виду свое время, т.е. время составления «Кодзики».

(обратно)

289

Выражение сидзумаримасу (дословно: «успокаиваться», «утихать») встречалось выше, в рассказе об очищении бога Идзанаги и, очевидно, означает пребывание божества в определенном месте, где оно «успокаивается», - в храме, где затем поклоняются ему.

(обратно)

290

Камугатари - дословно: «божественные рассказы», в нашем переводе «Рассказы эпохи Богов».

(обратно)

291

Сосчитав рожденных Оо-кунинуси и его потомками богов, нетрудно убедиться в том, что рождено не семнадцать, а пятнадцать поколений. Эту ошибку в числе отмечает и Мотоори Норинага: «То ли это пропустил Арэ (т.е. Хиэда-но Арэ - сказитель, фигурирующий в Предисловии Ясумаро. - Е. П.), когда должен был быстро прочитать все это, то ли это ошибка позднейшего переписчика, - теперь решить трудно» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 562). Выше мы встретились с обратным случаем: богов было рождено больше, чем показывал подсчет Ясумаро (см. коммент. 40). Не исключено, что подобные ошибки в тексте «Кодзики» возникают из-за смешения двух различных генеалогий.

(обратно)

292

Каками (в современном японском языке кагами или кагаимо) - многолетнее вьющееся растение. Плоды его имеют овальную форму и разделенные надвое становятся похожи на лодочку (КОД, с. 370).

(обратно)

293

Знак *** в тексте «Кодзики» в одном из вариантов «Нихонги» прочитан как садэаки, что является старым названием птички мисосадзаи (Один из видов крапивника, который водится на севере острова Кюсю. - Примеч. ред.). Это чрезвычайно маленькая птичка, с длиной крылышек приблизительно в 5 см. Мотоори Норинага полагает, что для одежды бога, сидящего в лодочке из плода каками, шкурка этой птицы слишком велика. Он считает возможным, что знак *** написан ошибочно вместо знака ***, который должен быть прочитан как химуси (МН-дзэнсю, т. 2, с. 367). Химуси - личинка шелковичного червя или мотылек этого насекомого (КОД, с. 1888). Наш перевод - «трясогузка», так как эта птичка - одна из самых маленьких, известных у нас.

В. Г. Астон полагает, что данный рассказ свидетельствует о связи племени Идзумо с народами Северной Азии, «носившими одежды из птичьих перьев, так же, как население Курильских островов в наши дни» [209, с. 203].

(обратно)

294

В тексте здесь танигуку (записано фонетически). Комментаторы поясняют это слово как старое наименование хикигаэру, т.е. жабы. Есть предположение, что в слове танигуку соединились два самостоятельных слова: тани - «долина» и куку, бывшее, вероятно, древним наименованием лягушки, родившимся из звукоподражания.

(обратно)

295

Куэбико (записано фонетически) означает «пугало» (в современном японском языке какаси). Дословно: «разрушенный (развалившийся) мужчинв» ***, т.е. выставленное на дождь и ветер, разрушающееся от непогоды, треплющееся на ветру. Мы приводим здесь Куэбико как собственное имя. Пугало должно было выполнять функцию духа-охранителя полей.

(обратно)

296

Речь идет о «Земле людей», «видимой земле» - Тростниковой Равнине - Серединной Земле.

(обратно)

297

Токоё-но куни *** - в нашем переводе «заморская Страна Вечной Жизни». К. Курано поясняет, что это «страна, находящаяся далеко за морем» (КТ, с. 139), однако встречаются и толкования этого выражения как «Страна Вечной Жизни», находящаяся «в далекой-далекой земле, по ту сторону моря» (КН, с. 109).

(обратно)

298

В тексте Ямада-но соходо (соходо записано фонетически, иначе соходзу).

(обратно)

299

В тексте здесь ёку вагамаэ-о осамэба... - в нашем переводе «если будешь хорошо поклоняться мне». Выражения типа ...но маэ, ...но мото - обычные выражения в «Кодзики», когда речь идет об обращении к богам. Подобным способом как бы исключается возможность непосредственного соприкосновения с богами (см. также коммент. 24).

(обратно)

300

Слова коно ками-ва... нарикабура-о моцу ками дзо, несомненно, являются позднейшим примечанием Ясумаро. Однако из них нельзя сделать заключения о функции этого божества и о том, какое отношение имеет стрела именно к данному богу. Во фрагменте из «Ямасиро-фудоки» рассказывается, как дева Тамаёри-химэ, дочь бога Комо-такэцуноми-но микото, развлекаясь на берегу притока реки Исикава, увидела плывущую вниз по течению стрелу, окрашенную в красный цвет. Она подобрала эту стрелу и положила ее к себе в постель, отчего забеременела и родила сына. Когда ребенок вырос, по просьбе отца Тамаёри-химэ боги собрались на совет и предложили сыну Тамаёри-химэ поднести чашку сакэ тому, кого он считает своим отцом. И тот, видимо, зная, что отцом его является бог Икацути, отправился с этой чашкой прямо на небо. «То, что зовется Красной стрелой, - это бог Хоноикацути-но нами, пребывающий в храме уезда Отокуни» (современный г. Нагаока в районе Киото), - так заканчивается этот пассаж в «Ямасиро-фудоки» (Ф, с. 414-415). Мотоори Норинага отождествляет бога Оо-ямакуи-но ками из «Кодзики» с богом Хо-но-икацути из «Ямасиро-фудоки» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 645-647).

(обратно)

301

Итаку саягитэ аринари (первые два слова записаны фонетически) переводим здесь как «находится в большом беспорядке». Итаку соответствует современному ханахадасику, хидоку - «очень», «чрезвычайно». Саягу - старинный вариант современного савагу - «шуметь», «поднимать переполох».

(обратно)

302

Т. е. поднялся снова на небо.

(обратно)

303

Тихаябуру арафуру куницуками домо переводим здесь выражением «буйствующие земные боги, что быстро, [как ветер], носятся». Тихая - «быстро, как ветер» (дословно: «очень быстро»). Ти - усилительный префикс, сокращенное ити, хая - «быстрый» (то же, что в имени Хая-Суса-но-о), буру - суффикс (ср. арабуру - «бесноваться», «буйствовать»),

(обратно)

304

В тексте здесь котомукэму. К. Курано поясняет, что котомукэ имеет значение «повернуть к себе лицом» (того, кто отвернулся, повернулся спиной). В переносном значении - «подчинить», «привести к покорности» (КТ, с. 148).

(обратно)

305

В тексте здесь амэ-но-макакоюми (макако записано фонетически) и амэ-но-хахая (хаха записано фонетически). Комментаторы истолковывают эти слова как «лук и стрелы, употребляющиеся при охоте на оленей».

(обратно)

306

«Та страна», т.е. «Земля людей», «видимая земля».

(обратно)

307

В выражении юцукацура *** - в нашем переводе «густоветвистое дерево кацура» - префикс ицу, по толкованию комментаторов, означает «чистый» в ритуальном смысле. Однако Мотоори Норинага толкует его в значении «густо разросшийся» (МН-дзэнсю, т. 2, с. 625).

(обратно)

308

Выражение соно накукоэ ито аси - в нашем переводе «крик этой птицы очень плохой» - нужно понимать в том смысле, что этот крик (голос этой птицы) является плохим предзнаменованием, это зловещий крик. Т. Мацумура указывает, что фазан как вестник - это образ, пришедший из Китая (НСК, т. 3, с. 447).

(обратно)

309

Слова, произнесенные богом Такаги-но ками, видимо, являются определенной формулой, заклинанием. Такое впечатление производит особенно последняя часть: моей китанаки кокоро араба, ...коно я-ни магарэ (магарэ записано фонетически).

(обратно)

310

В тексте здесь такамунасака-ни, т.е. грудь лежащего (на спине) Амэ-но-вака-хико уподобляется высокому холму - так истолковывает это место Мотоори Норинага (МН-дзэнсю, т. 2, с. 634).

(обратно)

311

Здесь любопытно примечание Ясумаро о том, что рассказанный выше эпизод послужил основанием для выражения каэрия - «возвращающаяся стрела».

(обратно)

312

Моя *** - «погребальный дом», очевидно, специальное помещение, где справлялся ритуал похорон.

(обратно)

313

В тексте здесь кисаримоти (писари записано фонетически). К. Курано поясняет, что во время погребальной церемонии к гробу подносили посуду, наполненную пищей, а подносившего, видимо, и называли кисаримоти (КТ, с. 154). Происхождение этого слова, однако, неясно.

(обратно)

314

Микэбито *** - в нашем переводе «приставили к священной пище» - объясняется комментаторами так: во время похорон перед мертвым ставили пищу так же, как ставили перед ним при жизни. Человек, подававший эту пищу, назывался микэбито.

(обратно)

315

В тексте здесь усумэ *** - в нашем переводе «приставили к ступке». В ступке *** толокся рис (очевидно, для приготовления моти - колобков) для участников церемонии. Этим занимались обычно женщины.

(обратно)

316

Накимэ *** - в нашем переводе «плакальщица» - женщина, специально приглашавшаяся для того, чтобы «плакать». Такой плач входил в похоронный обряд.

(обратно)

317

В тексте здесь асобики - «развлекаться», «забавляться». В старояпонском языке асоби означало также играть на музыкальных инструментах, охотиться (КД, с. 29).

(обратно)

318

Как уже говорилось, соприкосновение со смертью считалось в древнем японском обществе осквернением. В данном случае бог Адзисикитака-хиконэ рассматривает как осквернение то, что его спутали с умершим.

(обратно)

319

В тексте здесь иромо записано фонетически (см. коммент. 156).

(обратно)

320

В тексте здесь хинабури *** - в нашем переводе «сельский напев». Хина идеографически означает «варварский», но фонетически слово хина - это «сельские места», «деревня» (часто с постоянным эпитетом амадзакару - «далекая, как небо»).

(обратно)

321

В тексте здесь агуми маситэ ***. Агуму (от аси-о-куму) - «сидеть, скрестив ноги». Само это действие богов - то, что они поставили меч острием вверх и уселись на кончике лезвия, чрезвычайно любопытно. Оно имело целью продемонстрировать абсолютную мощь богов (т.е. их чудесную силу), полагает Д. Цугита (КС, с. 201). Т. Мацумура указывает, что по древним народным поверьям боги спускались на меч, поднятый острием кверху (НСК, т. 3, с. 159-163).

(обратно)

322

В тексте здесь имаси-га усихакэру Асихара-но накацукуни (усихакэру записано фонетически) - в нашем переводе «Тростниковая Равнина-Серединная Страна, которой ты управляешь». К. Курано следующим образом истолковывает слово усихакэру. у си связано со словами осу - «ведать» (о высоких лицах), осаму - «владеть», «ведать». Отсюда произошло усиу, а затем усихаку со значением «присваивать», «делать своей собственностью» (КТ, с. 157-158).

(обратно)

323

В тексте вага мико-но сирасу куни дао, т.е. «страна, которой ведать [должно] моему потомку». Между тем речь ведут здесь два бога. Очевидно, эти слова следует понимать как передачу слов Аматэрасу.

(обратно)

324

Амэ-но сакатэ-о аофусигаки-ни утинаситэ *** - в нашем переводе «небесным обратным [хлопком] рук превратил [ее] в зеленую изгородь». Выражение амэ-но сакатэ объясняется как хлопок руками, имеющий магическое действие. Мотоори Норинага поясняет, что такой хлопок производился либо с вывернутыми наружу ладонями, либо руки при этом вытягивались не вперед, а вверх (МН-дзэнсю, т. 2, с. 726).

Что касается изгороди аофусигаки ***, то, как поясняет Т. Мацумура, такие изгороди, плетеные из бамбука или веток, ограждали места, где, по поверьям, обитали боги (НСК, т. 3, с. 494).

(обратно)

325

См. коммент. 43, 54, 293.

(обратно)

326

В тексте здесь знак (обычное чтение кэн/дзуру), прочитанный как татэмацуру с тем же значением: «преподносить», «отдавать», «ставить себя на службу (кому-либо)».

(обратно)

327

В тексте амацугами-но мико-но амацухицуги сирасимэсу тодару амэ-но мисунаситэ (тодару записано фонетически) - в нашем переводе «как небесные покои блистающие, [как те], которыми ведает Небесная Солнечная Династия потомка небесных богов». Здесь амацугами-но мико-но амацухицуги сирасимэсу, очевидно, следует понимать как «покои, которыми ведает (сирасимэсу) потомок небесных богов» (амацугами-но мико), как «наследник Небесного Солнца» или «как Солнечный наследник Небес» (амацухицуги). Далее следует тодару амэ-но мису. Слово тодару поясняется комментаторами как «великолепный», «блистающий». Слово мису *** «Словарь древней лексики» поясняет как «дворец», «покои» (КД, с. 748). К. Курано толкует его как «дворец на небесах» (КТ, с. 163).

(обратно)

328

Здесь снова устойчивая формула, уже встречавшаяся в предшествующих мифах (см., например, коммент. 208).

(обратно)

329

В тексте здесь момо тарадзу ясокумадэ-ни... *** - в нашем переводе «не в ста, а в восьмидесяти поворотах пути». Комментаторы указывают, что момотарадзу - это постоянный эпитет (макура-котоба) к устойчивому словосочетанию ясо *** - «восемьдесят».

(обратно)

330

В тексте здесь касихадэ *** - «прислуживающий за столом».

(обратно)

331

В тексте здесь выражение хоки моситэ *** - Хоки означает «молиться», «благословлять».

(обратно)

332

В тексте здесь у *** - «баклан». Phalacrocorcidae (БЯРС, т. 2, с. 353].

(обратно)

333

В тексте здесь амэ-но ясобирака (бирака записано фонетически). Комментаторы поясняют слово хирака как «плоские каваракэ», т.е. глиняные тарелки, плоские сосуды.

(обратно)

334

В тексте здесь мэ-но кара ***. К. Курано толкует мэ как общее наименование съедобной морской травы (КТ, с. 164). Кара - верхушка, однако есть выражение инагара, означающее «стебель (росток) риса». Отсюда и мэ-но кара можно понять как «стебель морской травы».

(обратно)

335

В тексте здесь хикириусу ***. Усу дословно: «ступка». Хикири (хи-о киру) - высекание огня. Усу представляет собой подставку (чашку) с углублениями. В эти углубления вставлялся пестик, вращая который, добывали огонь (КД, с. 875).

(обратно)

336

В тексте здесь колю, современное хондавара (морская водоросль «ламинария»). Саргасса - бурая водоросль (БЯРС, т. 2, с. 496). Из листьев этих водорослей плетутся циновки (КД, с. 430).

(обратно)

337

В тексте здесь хикиригинэ *** - «деревянный пестик», палочка (обычно изготовлялась из дерева хиноки - японского кипарисовика), которую вставляли в ступку-усу и, быстро вращая, добывали огонь.

(обратно)

338

Хиро *** - «мера для измерения длины веревки, а также глубины воды. Равна 1,81 м» (БЯРС, т. 2, с. 476). Слово хиро в значении единицы длины встречается в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике и в других рассказах. В данном мифе выражение тихиро - «тысяча хиро» истолковывается как «бесконечно длинные канаты».

(обратно)

339

В тексте здесь судзуки - «японский морской судак, Lateolabrax japonicus» (БЯРС, т. 2, с. 151).

(обратно)

340

В выражении охата судзуки *** - в нашем переводе «с плавниками широкими» - содержатся впервые в «Кодзики» начальные слова устойчивой формулы, которую в полном виде встретим далее в рассказе о братьях-богах, а также в молитвословиях норито.

(обратно)

341

Т. Мацумура полагает, что передача богом Оо-кунинуси управления страной напоминает события середины VII в. в Японии (реформы, осуществленные после так называемого переворота Тайка, происшедшего в 645 г., когда была свергнута власть рода Сога).

(обратно)

342

То, что предложил бог Масакацу-а-кацукатихаяхиамэ-но-осихомими-но микото («бог с длинным именем») - послать на землю не его самого, а родившегося у него сына - часто повторяющийся мотив в «Кодзики».

(обратно)

343

В «Нихонги» об этом боге рассказывается так: «Длина носа у него семь ата» (*** - древняя единица длины, «расстояние между раздвинутыми большим и средним пальцами»), «длина спины - больше семи сака» (*** - то же, что сяку, 30,3 см), «из уголков рта свет исходит» (в тексте прочитано кутиваки), глаза «как зеркало в восемь ата, словно красные плоды кагати (см. выше описание змея Ямата-но ороти) сверкают-блестят» (Н, т. 1, с. 142).

(обратно)

344

В тексте здесь амэ-но ятимата - в нашем переводе «восемь небесных перекрестков [дорог]», где тимата - «ответвление дороги», «переулок» (ДДТ, с. 1995).

(обратно)

345

В тексте здесь ага мико, т. е, «мой потомок», хотя речь идет о боге, рожденном Аматэрасу и богом Такаги-но ками.

(обратно)

346

В тексте здесь ицутомо-но о *** - в нашем переводе «пять глав кланов». Томо - члены клана (рода); о - дословно: «нить», «шнур» (например, для нанизывания жемчужин), аллегорически означает здесь «глава (руководитель) клана (рода)», «объединяющий своих людей» (КТ, с. 170).

(обратно)

347

Предметы, которыми богиня Аматэрасу наделяет бога Хикохо-но-ниниги, - это все те же предметы, которые уже фигурировали в предшествующих мифах: «нанизанные на длинные нити» магатама, зеркало и меч Кусанаги.

(обратно)

348

Из троих богов, которых богиня Аматэрасу «присоединила» к богу Хикохо-но-ниниги (т.е. дала ему в качестве свиты), двое - Омоиканэ-но ками (здесь он фигурирует как Токоё-но-Омоиканэ-но ками - Бог Размышляющий из Вечного Царства) и Тадзикара-о-но ками - уже встречались в рассказе о возвращении Аматэрасу из грота. Впервые фигурирует здесь бог Амэ-но-ивато-вакэ-но ками - Юный Бог Небесного Скалистого Входа.

(обратно)

349

В тексте здесь а-га маэ-о ицуку-га гото... - в нашем переводе «как мне поклонялся бы...» (см. коммент. 236).

(обратно)

350

В тексте здесь мацуригото сэё ***. Идеограммы означают «управлять» (государством). Мацуру (со знаком означает «обожествлять», «поклоняться».

(обратно)

351

В тексте здесь сакукусиро исудзу-но мия-ни ицукимацуру (сакукусиро записано фонетически) - в нашем переводе «в храме Звенящих Браслетов, что в Исудзу». Кусиро *** - украшение, надеваемое на руку, браслет (ДДТ, с. 2294). Такие украшения изготовлялись из бронзы или камня. Украшенные колокольчиками, они назывались судзукусиро (судзу - «колокольчик»). Отсюда же и слово саку - «прорезать» (отверстие в колокольчике «прорезано»), Сакукусиро является постоянным эпитетом (макура-котоба) топонима Исудзу (КТ, с. 171).

(обратно)

352

Наружный храм (тоцумия ***, иначе гэгу с тем же обозначением) - это «храм (дворец), специально сооружаемый за пределами храмового (дворцового) комплекса на тот случай, если император захочет во время прогулки или по особым обстоятельствам гам остановиться» (ДДТ, с. 2392). Иначе говоря, это отдельное строение, возводимое вместе с храмом (дворцом), находящимся внутри храмовой ограды. Тоцумия - это отдельно стоящий храм в комплексе главного храма Исэ (Исэ-дзингу) (КД, с. 750).

(обратно)

353

Здесь, несомненно, опять примечание Ясумаро: коно ками-ва микадо(***)-но ками нари - в нашем переводе «этот бог есть Бог Священных Ворот». Слово микадо толкуется как почтенное наименование ворот, преимущественно ворот императорского дворца, храма, а также «императорский дворец», «императорский двор», «император», «страна, управляемая императором» (КОД, с. 2106).

(обратно)

354

Здесь примечания Ясумаро (записаны мелкими знаками), имеющие целью связать отдельных богов с влиятельными родами, представив их предками этих родов (см. коммент. 108-114).

(обратно)

355

В тексте здесь ивакура ***, где кура - «сидение», «место» (КТ, с. 172); ива - эпитет, дающий значение «крепкий», «прочный».

(обратно)

356

В тексте яэтана кумо (тана записано фонетически). Яэ - уже знакомое нам выражение «восемь гряд» (например, яэгаки в песне, сложенной Суса-но-о). Слово тана - от глагола танабику - «тянуться», «стелиться» (например, об облаках).

(обратно)

357

Ицунотивакитавакитэ (записано фонетически) переводим здесь как «пробиваясь-проталкиваясь». Ицу - префикс, имеющий усилительное значение (здесь фигурирует как существительное, поэтому присоединяет к себе частицу родительного падежа но); ти (тивакэ) и та (тавакэ) - вероятно, от мити («дорога», «путь»).

(обратно)

358

Слова укидзимари соритатаситэ (записаны фонетически) объясняются комментаторами как укидзима - «отмель» и сорэтатасу - стоять возле. Небесный Плавучий Мост (амэ-но укихаси) фигурировал в рассказе о создании богами Идзанаги и Идзанами Японских островов в начальных мифах «Кодзики» (см. коммент. 12).

(обратно)

359

Интересно, что здесь двое богов - Амэ-но-осихи-но микото и Амацукумэ-но микото - «сосчитаны» с помощью слова «человек» *** вместо хасира - «столб», с помощью которого считались боги в предшествующих мифах.

(обратно)

360

Амэ-но иваюги *** переводим здесь как «небесные крепкие колчаны». Ива принимаем в значении «крепкий».

(обратно)

361

Кубуцути-но тати *** - - в нашем переводе «мечи с рукоятками-молотами» - один из видов древних мечей, верхушка рукоятки которого имела форму головки молота, т.е. была утолщенной (КД, С. 341).

(обратно)

362

«Небесные луки из дерева Хадзи» и «небесные оленей убивающие стрелы» (амэ-но хадзиюми, амэ-но макакоя) фигурировали выше, в рассказе о том, как Амэ-но-вака-хико застрелил Фазана.

(обратно)

363

В тексте ито ёки токоро - в нашем переводе «очень хорошее место», где ёки записано идеограммой «счастливый» - в ритуальном смысле, т.е. «предвещающий добро» ***.

(обратно)

364

Здесь снова часто встречающееся устойчивое выражение - метафорическая формула.

(обратно)

365

Бог Саруда-хико здесь назван оо-ками - «Великий Бог», но далее снова именуется просто ками - «бог».

(обратно)

366

Вся фраза является примечанием Ясумаро.

(обратно)

367

Раковина хирабугаи (хирабу записано фонетически) - возможно, та самая раковина, которую рыбаки из области Сима называют дзицугэцукаи *** - «раковина солнца и луны» (КТ, с. 175). Мотоори Норинага указывает, что в древности именем хирабугаи часто называли людей (МН-дзэнсю, т. 2, с. 793).

(обратно)

368

В тексте здесь глагол куиавасаэтэ, означающий «проглотить вместе (с чем-либо)», «проглотить одновременно».

(обратно)

369

Т. Мацумура предполагает, что три этапа погружения Саруда-хико в море (когда он «коснулся дна», когда «пузырьки пены появились», когда «пена обильно запузырилась») могли отражать своего рода ритуал, производимый рыбаками как моление об обильном улове (НСК, т. 3, с. 384).

Три этапа, зафиксированные в этом эпизоде, напоминают также три этапа очищения, произведенного богом Идзанаги.

(обратно)

370

Об устойчивом выражении-формуле «с плавниками широкими...» см. коммент. 277.

(обратно)

371

Здесь снова обращение на-ва ***, т.е. «ты», хотя богиня Амэ-но-удзумэ-но микото обращается ко множеству рыб: котогото-ни хата-но хиромоно, хата-но самоно-о оиацумэтэ... - в нашем переводе «вы».

(обратно)

372

В тексте здесь ко *** - современное намако - «трепанг», или «морской огурец» (КОД, с. 721 и 1668).

(обратно)

373

В тексте здесь химокатана ***, дословно: «нож, висящий на шнуре», - в нашем переводе «кинжал».

(обратно)

374

В тексте сима-но хаяниэ *** - в нашем переводе «первые продукты моря из Сима». Хая здесь - «ранние», «первые»; ниэ - «пища, подносимая богам».

(обратно)

375

Эти строки напоминают ситуацию в рассказе о «передаче страны»: когда боги Такэмикадзути и Амэ-но-торифунэ обратились с вопросом к Оо-кунинуси, он произнес те же слова: «Я ответить не могу».

(обратно)

376

В тексте здесь уже встречавшееся выражение момотори-но цукуэсиро-но моно - «сотни столов вещей» (искупительных приношений, приданого и т.п.), где «сотни столов» означают «множество».

(обратно)

377

В тексте здесь уже встречавшееся выражение укэитэ (записано также фонетически) - «дав клятву».

(обратно)

378

В тексте здесь конохана-но амахиноми масаму (амахиноми записано фонетически). Это выражение можно понимать двояко: «[жизнь потомка небесных богов] будет продолжаться, пока цветут цветы на деревьях», или «недолговечной будет, подобно цветам на деревьях».

(обратно)

379

В тексте здесь впервые встречается выражение сумэрамикото тати ***, где сумэрамикото (субэрамикото) - «почтительное наименование императора» (КД, с. 577).

(обратно)

380

Т. Мацумура полагает, что миф, объясняющий недолговечность человеческой жизни (по «Кодзики» - жизнь императоров), - это отдельный миф, более старый, чем остальные, вначале не связанный с ними (НСК, т. 3, с. 618-619).

(обратно)

381

В тексте здесь ватакуси-ни уму *** - в нашем переводе «быть рожденным тайно». Одно из значений ватакусигото - «тайно», «в секрете от других» (КД, с. 1110).

(обратно)

382

То, что Ко-но-хана-но-сакуя-бимэ забеременела после одной ночи близости с богом Ниниги, вызывает у него подозрение в ее неверности.

(обратно)

383

В тексте здесь тонаки яхиродоно ***. Выражение яхиродоно (дословно: «покои в восемь хиро», у нас - «просторные покои») встречалось выше. Я переводим здесь в значении «много», т.е. «покои во много хиро».

(обратно)

384

«Замазала глиной», т.е. преградила вход в покои. Очевидно, в основе этого обычая лежало представление о родах как о нечистом акте.

(обратно)

385

Рассказ о рождении детей в огне, чтобы доказать их божественное происхождение, несомненно, является отражением существовавшего в древней Японии обычая, имевшего магическое значение.

(обратно)

386

Хаято (или хаяито) - одно из племен, обитавших на юге Кюсю (современная префектура Кагосима).

Сохранившиеся материалы свидетельствуют, что люди Хаято выполняли при императорском дворе в Ямато роль стражей дворцовых ворот (или телохранителей), а также исполняли свои особые танцевальнопесенные представления. Отсюда слова старшего брата о том, что он будет служить младшему брату «стражем ворот» (гл. 34).

(обратно)

387

Здесь счет богов снова ведется с помощью счетного суффикса хасира («столб», «колонна»), как во всех предшествовавших мифах.

(обратно)

388

Прозвище старшего брата, бога Ходэри-но микото, отражает его занятие: он рыбак и поэтому зовется Умисати-бико - в нашем переводе «Юноша, Удачливый на Море». Здесь слово сати может истолковываться двояко: как «счастье», «удача» и как «снасть», «орудие лова».

(обратно)

389

То же, что и прозвище старшего брата, только «удача» младшего, занимающегося охотой, заключается в добыче зверя в горах.

(обратно)

390

Формула, уже встречавшаяся в предшествующих мифах.

(обратно)

391

Здесь слово сати фигурирует уже в своем втором значении - «снасть».

(обратно)

392

В тексте здесь нечто вроде поговорки (или устойчивой формулы): ямасати-мо оно-га сати-сати, умисати-мо оно-га сати-сати (сати и здесь, и выше записано фонетически) - в нашем переводе «И охотничья снасть - своя снасть-удача, и морская снасть - своя снасть-удача». Значение этого выражения, очевидно, заключается в том, что каждому надлежит заниматься своим делом, тогда ему будет способствовать удача.

(обратно)

393

В тексте здесь сорацу-хико ***, где сора - «пустота», «небесное пространство», хико - в нашем переводе везде «юноша» (ср. Амэ-но-вака-хико и др.). Наименование сорацу-хико - «Юноша Среднего Неба» употребляется в противопоставление амэцу-хико (амацу-хико) - «Юноша-[Сын] Высокого Неба».

(обратно)

394

В тексте здесь уже встречавшееся ранее выражение котохакари *** - в нашем переводе «[хороший] совет».

(обратно)

395

Манасикацума-но обунэ *** переводим здесь как «плотносплетенная лодочка». Д. Цугита, основываясь на записи в «Нихонги», толкует это сооружение как «корзину, плотно (без промежутков) сплетенную из бамбуковых стволов» (КС, с. 243).

(обратно)

396

В тексте здесь образное выражение ироко-но гото цукурэру мия *** - в нашем переводе «дворец подобно рыбьей чешуе построен». Ироко - современное уроко - «чешуйка», «твердая скорлупа» (КОД, с. 220).

(обратно)

397

В тексте здесь уже встречавшееся слово юцукацура (см. коммент. 157 и 244).

(обратно)

398

В тексте здесь макадати *** - в нашем переводе «служанка». В старояпонском языке существовало в этом значении слово маэкоратати, отсюда сокращенное макатати. Слуг-мужчин называли маэцугими ***. Слово маэ, очевидно, носило значение «находиться перед (кем-либо)», т.е. «служить».

(обратно)

399

В тексте здесь хито - «человек», хотя далее Хоори-но микото снова именуется богом (микото) и Сыном Неба (сорацу-хико).

(обратно)

400

В тексте здесь вага-кими *** - «наш государь», под которым имеется в виду морской царь.

(обратно)

401

Бог Ниниг-но микото - отец Хоори-но микото, который именуется сорацу-хико («Юноша Среднего Неба»), назван здесь амацу-хико - в нашем переводе «Юноша Высокого Неба».

(обратно)

402

В тексте здесь мити-но кава (мити записано фонетически). Мити - старое название животного, ныне именуемого асика *** (КОД, с. 2120). Это «Перонов морской лев», «сивуч» (БЯРС, т. 1, с. 33).

(обратно)

403

Выражения яэ *** - в нашем переводе «восемь ярусов», а также момотори-но цукуэ *** - в нашем переводе «на сотни столов» - выше уже встречались.

(обратно)

404

В тексте слово тай обозначено идеограммами ***. «Тай *** - общее название для ряда окуневых» (БЯРС, т. 2, с. 224).

(обратно)

405

В тексте здесь ноги *** - в нашем переводе «колючка».

(обратно)

406

Слова оботи, сусудзи, мадзити, урудзи (все записаны фонетически), несомненно, имеют магическое значение. Обо - «меланхоличный», «печальный» (КД, с. 186); сусу - «нетвердый», «неуверенный» (КД, с. 568); мадзи - «бедный», «скудный» (КД, с. 961); уру - «глупый» (КД, с. 151). Окончания ти и дзи во всех случаях означают «крючок» (обозначены идеографически). В основе этих заклинаний, произносимых младшим братом при передаче крючка старшему брату, лежит вера в магическую силу крючка - «снасти-удачи», крючка-фетиша. Заклинания имеют целью лишить крючок его магической силы.

(обратно)

407

Выражение сириэдэ-ни атаэ *** - в нашем переводе «оборотись спиной, отдай» - уже встречалось в тексте «Кодзики»: так, держа руки за спиной, махал мечом бог Идзанаги, спасаясь от преследования воинства Страны Ёми.

(обратно)

408

«Высокое поле» *** - это поле, сооружаемое на высоком месте и хорошо осушаемое, сухое поле. «Низкое поле» *** - поле, возделываемое в низине, залитое водой (где рассада риса высаживается в воду).

(обратно)

409

Сиомицутама *** и сиофурутама *** - в нашем переводе «Жемчужина Прилива» и «Жемчужина Отлива» (возможно, «Душа Прилива» и «Душа Отлива»).

(обратно)

410

В тексте здесь, так же как в рассказе о Голом зайце из Инаба, слово вани (записано фонетически).

(обратно)

411

Увацукуни *** - в нашем переводе «Верхняя страна» - это земля, где живут люди.

(обратно)

412

Химокатана - в нашем переводе «кинжал».

(обратно)

413

В тексте здесь номимосисику (номи записано фонетически). Ному *** - «молиться богам» (КД, с. 826).

(обратно)

414

В тексте здесь маморибито *** - в нашем переводе «страж ворот».

(обратно)

415

Д. Цугита, ссылаясь на запись этого рассказа в «Нихонги», указывает, что здесь объясняется возникновение традиции, согласно которой люди Хаяго исполняли при императорском дворе во время празднеств «приема первой пищи» песенно-танцевальные представления (КС, С. 251).

(обратно)

416

В тексте нагиса - в нашем переводе «у кромки волн».

(обратно)

417

С выражением a-о намитамаисо *** - в нашем переводе «не изволь смотреть на меня» - мы уже встречались в тексте «Кодзики», в рассказе о пребывании бога Идзанаги в Стране Ёми. Это обычная формула, выражающая веру древних в нечистоту смерти, а также в нечистоту родового акта.

(обратно)

418

В тексте яхировани-ни наритэ - в нашем переводе «обернувшись огромным крокодилом». Яхиро («в восемь хиро») переводим здесь как «огромный».

(обратно)

419

В тексте умисака ***. Очевидно, сака здесь - то же, что в выражении Ёмоцухирасака («Проход Ёмоцухира»).

(обратно)

420

В тексте ихотимариясотосэ *** - «пятьсот восемьдесят лет», написанное «прописными» цифрами. В таких же цифрах Ясумаро производит подсчет первых детей, рожденных богами Идзанаги и Идзанами, - островов и богов.

(обратно)

421

Такое же выражение - о гребнях волн (нами-но хо *** есть в рассказе о появлении Бога-Малыша Сукуна-Бикона.

(обратно)

422

Выражение «Страна [своей] матери» (хаха-но куни) мы встречали в рассказе о разделе богом Идзанаги наследства между тремя детьми, после чего бог Суса-но-о пожелал отправиться в хаха-но куни, «Страну матери», под которой имелась в виду Страна мертвых, Ёми-но куни.

(обратно)

423

Кодзики. Токио, 1983. (Нихон сисо тайкэй) [Главные памятники японской мысли]. С. 19.

(обратно)

424

Кодзики. Норито. Токио, 1970. (Нихон котэн бунгаку тайкэй) [Главные произведения японской классической литературы]. С. 16-17.

(обратно)

425

Kitgawa, Joseph. On Understanding Japanese Religion. Princeton, 1988. P. 19-22.

(обратно)

426

Норито. Сэммё /Пер., иссл. и коммент. Л. М. Ермаковой. М., 1991. (Памятники письменности Востока. XCVII). С. 106.

(обратно)

427

Matsumoto Nobuhiro. Essai sur la mythologie Japonaise. P., 1928. P. 1-2.

(обратно)

428

Сиба Сусуму. Кодай нихондзин-но исики [Мировоззрение древних японцев]. Токио, 1983. С. 147.

(обратно)

429

Норито. Сэммё. С. 127-129, 244-250.

(обратно)

430

Уэда Масамунэ. Ки-ки синва-но токусёку [Особенности мифов «Кодзики» и «Нихонсёки»]. В сб.: Кодзики-то Нихонсёки-но надзо [Загадки «Кодзики» и «Нихонсёки»]. Токио, 1975. С. 153.

(обратно)

431

Ообаяси Тарё. Нихон синва-но кигэн [Возникновение японских мифов]. Токио, 1961. С. 21.

(обратно)

432

Blacker, Carmen. The Catalpa Bow. L., 1975. P. 23.

(обратно)

433

Сиба Сусуму. Указ. соч. С. 144-147.

(обратно)

434

Узда Масамунэ. Указ. соч. С. 144.

(обратно)

435

Ёсида Ацухико. Нихон синва-но токусёку [Специфика японских мифов]. Токио, 1989. С. 119.

(обратно)

436

Там же. С. 120-131.

(обратно)

437

Там же. С. 132-144.

(обратно)

438

Там же. С. 156-157.

(обратно)

439

Перевод В. Н. Марковой.

(обратно)

440

Дзимму - посмертное имя, данное в соответствии с китайской традицией. По-видимому, было присвоено этому легендарному персонажу в начале периода Хэйан (нач. IX в.), по значению иероглифом это имя переводится как «божественный воин», «воин богов». Датировка его правления, как и других императоров этого свитка, восстанавливается, главным образом, по материалам последующего мифологического свода «Нихонги», составленного в 720 г. Однако эти датировки недостоверны - в соответствии с характерной тенденцией периода становления государственности история страны обычно значительно удревняется по сравнению с действительной. Приводим список этих мифических правлений, отраженных во втором свитке:

Дзимму - (660) - 585 до н. э.

Суйсэй - 581-549

Аннэй - 549-511

Итоку - 510-477

Ко:сё: - 475-393

Ко:ан - 392-291

Ко:рэй - 290-215

Ко:гэн - 215-158

Кайка - 158-98

Судзин - (97)-30

Суйнин - (29 до н. э. - 70 н. э.)

Кэйко - (71)-130

Сэйму - (131)-190

Тю:ай - (192)-200

Ко:го: - 201-269

О:дзин - (270)-310

В «Кодзики» императора Дзимму, легендарного первовластителя Японии, зовут Каму-ямато-ипарэбико-но микото, другие его имена - Вакамикэну-но микото, Тоёмикэну-но микото («Кодзики»), Пикопоподэми («Нихонги»). (Оговоримся сразу, что называть властителей Японии императорами нет никаких оснований, поэтому употребление того слова в комментариях - лишь дань традиции, достаточно давно сложившейся в отечественном и западном японоведении.)

Легендарные походы Дзимму на восток и его завоевания, как доказано нынешними японскими учеными, не имеют никаких исторических параллелей. Примечательно, что в довоенной Японии отмечался праздник Дзимму-тэнно, во время которого воспроизводился его поход на восток в виде обряда адзума-асоби, «игрищ востока». Праздничное шествие проходило в третий день 4-й луны, когда был получен императорский приказ о восточном походе. Соответствующие обряды в этот день проводились в храмовом комплексе Исэ, где расположен храм богини Аматэрасу, а также во множестве других храмов страны. Довольно давно существует и храм в префектуре Фукуока, где почитается душа императора Дзимму вместе с душой императора Тю:ай и императрицы-регента Дзингу:.

В преданиях разных родов и кланов, служивших при последующих императорах периода Нара или поставлявших рис к трапезе императора, сохранились сюжеты, вошедшие в цикл о походе Дзимму: и Вороне восьми мер величиной; о Савонэтупико, плавающем верхом ни черепахе; о хвостатом божестве Земли; о Нигипаяпи-но микото, другом сыне небесных богов, который первым спустился с Неба в Ямато на Небесном Каменном Корабле. В частности, считается, что предания о военной доблести Митиоми-но микото и воинской корпорации Кумэ послужили основой для создания танца Кумэмаи («Пляски Кумэ»). Этот танец исполняется во время ритуала Дайдзё:сай («Великого вкушения [первого урожая]»), который с VIII в. стал частью церемонии возведения на трон нового властителя. Мифы о предке клана Мононобэ, по-видимому, связаны с нарративом о Нигипаяпи-но микото. Этиологические мифы, повествующие о происхождении обрядов, и народные верования разных местностей, вероятно, также имеют отношение к этому циклу.

Слово ипарэ, входящее в одно из имен Дзимму, представляет собой, должно быть, название местности в Ямато и совпадает с именем божества этой местности. В Ипарэ (соврем. Иварэ) с середины V и на протяжении VI в. находились столицы-резиденции нескольких нарских государей - Ритю:, Сэйнэй, Кэйтай. Не исключено поэтому, что отсюда и идет титулатура ипарэпико, «юноша из Ипарэ», встречающаяся в именах ранних японских правителей.

Относительно самого Дзимму существуют разнообразные точки зрения. Например, некоторые историки (в частности, Цуда Сокити) предполагали, что Пимука (соврем. Хюго) на Кюсю, откуда Дзимму отправлялся в свой легендарный поход, вовсе не связано с географическим названием Пимука, а, исходя из значения иероглифов («направление к солнцу»), означает священную местность, которую, как говорится в молитвословиях норито, «утреннее солнце освещает, вечернее солнце освещает», т.е. - некоторую «солнечную территорию», откуда прибыл родовой бог-предок. В дальнейшем, по мнению этой группы ученых, произошла историзация этой мифологемы, установившая ее тождество с реальной местностью Пимука на Кюсю, где, согласно мифу, ступил на землю явившийся с неба первопредок императорского рода Ниниги-но микого. Историзация эта была тем убедительнее, что именно через Кюсю, вероятно, шли на Острова и всяческие блага, и культурные заимствования из Китая.

Ряд исследователей (Вада Тэцуро и др ), напротив, видят в этих мифах отражение реальных исторических событий. Они полагают, что племена, жившие на северном Кюсю и изготовлявшие бронзовые мечи и копья, покорили население Кинай с его культурой бронзовых колоколов дотаку. Подтверждение этому можно отыскать в китайской хронике «Вэй чжи» (II-III вв. н. э.), рассказывающей о древних японцах, которые именуются там племенем ва. Эти исследователи придерживаются той точки зрения, что государство Яматай, о котором говорится в «Вэй чжи», находилось на севере Кюсю, а затем его войско предприняло большой военный поход на восток, в Кинай, что и нашло отражение в цикле мифов о восточном походе Дзимму.

С этим циклом связана и нашумевшая в свое время «теория всадников» японского историка Эгами Намио, утверждавшего, что в мифах о Дзимму воспроизведена действительная история переселения с материка одного из племен, говорящего на языке алтайской группы и сохранившего связь с номадическим типом хозяйственной деятельности.

Особый интерес представляет сюжетное сходство мифологического цикла о Дзимму с хрониками, рассказывающими о последующих легендарных императорах. Например, с одной из них, повествующей о десятом по счету правителе, - Судзин-тэнно. И Дзимму, и Судзин именуются в сводах «небесный владыка, впервые правивший». О восьми императорах, правивших между ними, не сообщается практически ничего, кроме названий их резиденций, возраста, местоположения могил и генеалогических связей. Из этой и других особенностей текста некоторые японские историки сделали вывод, что первым объединителем страны является именно Судзин, к преданиям о котором были впоследствии добавлены мифологические нарративы о первопредке-первовластителе Дзимму. Другим историкам более убедительным кажется отождествление Дзимму с императором Кэйтай. Наиболее распространенной в настоящее время точкой зрения можно считать гипотезу Иноуэ Мицусада, устанавливающую связь между Дзимму и императором О:дзин, речь о котором пойдет ниже.

При этом, как уже говорилось, все эти точки зрения представляют собой не вполне доказанные гипотезы, хотя каждая из них, безусловно, заслуживает рассмотрения.

В «Нихонги» о Дзимму говорится более развернуто. В конце раздела «эры богов» сообщается, что его детское имя было Сано-но микото. Однако в начале свитка о нем все рассказывается заново и с прибавлениями - личное его имя здесь Поподэми-но микото, - говорится и о его родителях: отец - Угая-пуки-апэзу-но микото, мать - Тамаёри-пимэ, дочь божества моря. Кстати, последнее обстоятельство, по-видимому, может означать своего рода политический союз между племенем тэнсон, «потомков Неба», принадлежащим к алтаеязычной группе переселенцев, и племенем, связанным с морскими промыслами. В сорок пять лет, как рассказывается в «Нихонги», Дзимму обращается к своим старшим братьям и детям с речью, в которой коротко передает мифологическую историю сошествия на Землю первопредка Ниниги-но микото, утверждая, что с того времени прошло 1.792.470 лет. Затем он указывает, что в дальних местностях еще не всем даровано благое императорское правление. Кроме того, в разных поселениях правят разные хозяева, по-своему делящие территорию и часто конфликтующие. На востоке же есть страна, где уже находится спустившийся с Неба Нигипаяпи-но микото. Эта страна, несомненно, располагается в сердцевине шести направлений и подходит для того, чтобы устроить большую Поднебесную. В «Нихонги» этот разговор датируется 51-м годом Каното Тори. Дата, разумеется, вымышлена (по европейскому календарю она соответствует 667 г. до н. э.), но дает основания некоторым историкам считать ее заимствованием из китайских гадательных книг, где говорится: «Год Каното Тори - год важных перемен» (см. «Синва дэнсэцу дзитэн» - далее - СДД. С. 252) и тем самым обосновывать позднюю инкорпорацию имени Дзимму в сюжет, связанный с преданиями о каком-то из последующих японских правителей.

(обратно)

441

«Два божества-столпа» - здесь и далее мы посчитали уместным переводить счетное слово хасира («столп»), употребляемое в древних памятниках для счета богов и опускаемое в переводе первого свитка. Это слово по своему значению непосредственно коррелирует с понятием «мирового древа» и отражает пространственные координаты богов, способных и спускаться на Землю, и пребывать на Небе. Это, на поверхностный взгляд, вспомогательное слово обычно переводил и Н. А. Невский (см., например, Невский Н. А. Культовая поэзия древней Японии. В сб.: Восток. М., 1935).

(обратно)

442

Итусэ-но микото - согласно сюжету «Кодзики», единоутробный старший брат Дзимму. Храм, в котором почитается Итусэ-но микото, находится в преф. Вакаяма и именуется храмом Чудесного риса. Таким образом, как предполагают этнографы, местное божество риса, отождествленное с предком могущественного клана, было включено в генеалогию императорского дома (СДД. С. 68-69).

(обратно)

443

Тукуси - впоследствии Тикудзэн и Тикуго.

(обратно)

444

«Дворец на одной опоре» - в тексте буквально сказано «на одной ноге». Иероглиф хасира - «опора», «столб» - употреблен в этом сюжете в «Нихонги». Мотоори Норинага в своем знаменитом труде «Кодзикидэн» высказывает предположение, что это сооружение одним углом опиралось на гору, расположенную на берегу реки Уса, а противоположный угол поддерживался столбом-опорой, вбитой прямо и речной поток. Как бы там ни было, вероятно, этот тип постройки имел особые функции и был наделен повышенной сакральностью.

(обратно)

445

«Человек» - согласно «Нихонги», это рыбак на ладье. I о, что он размахивал крыльями, толкуется по-разному в разных комментариях к памятнику, начиная с «Кодзикидэн». Судя по употреблению этого словосочетания в поэтической антологии VIII в. «Манъё:сю», выражение «размахивание крыльями» служит постоянным эпитетальным клише (макура-котоба) к названиям разных птиц (см. песни № 414, 4233, 131, 1062 и др.). Саэки Арикиё и Кобаяси Ёсинори, комментаторы текста, изданного в серии «Нихон сисо тайкэй» (далее - К83), считают, что в данном фрагменте текста мы встречаемся с распространенным случаем отождествления птицы и корабля, или - здесь - птицы и черепахи.

(обратно)

446

«Я - земное божество» - по «Нихонги», а также по регистрам семей и родов, генеалогии которых восходят к различным божествам, имя этого божества реконструируется как Утупико.

(обратно)

447

Куни-но миятуко - буквально «раб государя», в период Нара - глава местной администрации, назначенный императором. Ранее это место занимал владетель и распорядитель данного автономно управлявшегося поселения, выполнявший также роль жреца местного божества. После реформ Тайка (середина VII в.) полномочия этих владетелей были отменены, многие из них стали начальниками уездных округов, но некоторые сохранили прежнюю власть.

(обратно)

448

Намипая - имеется в виду, вероятно, пролив Нанива.

(обратно)

449

«Бухта Сираката, что под светлыми облаками» - оборот «светлые облака» (аокумо) - постоянный эпитет к слову «белый» (сиро), входящему в название бухты.

(обратно)

450

Томибико - сокращенное имя Нагасунэбико из Томи, означающее Молодец из Томи.

(обратно)

451

«Буду сражаться к солнцу спиной» - в «Нихонги» эти слова после ранения брата произносит сам Дзимму: «Поскольку я - сын Солнца, то двигаться против Солнца - значит двигаться против Пути Неба (Небесного Дао)». В «Кодзики», в свитке об императоре Юряку, говорится: «идти спиной к солнцу весьма опасно», что, по-видимому, свидетельствует о существовании разного рода табу, связанных с местоположением относительно этого светила.

(обратно)

452

«Ниц повалились» - в «Нихонги».говорится, что в это время боги «выдыхали ядовитое им», поэтому все воины внезапно занемогли (Нихонги. Токио, 1967. (НКБТ). С. 194-195).

(обратно)

453

Такакурази - в работах выдающегося японского этнографа Оригути Синобу это имя толкуется как Хозяин высокого амбара богов. По данным не вполне достоверной хроники «Кюдзи хонги», уцелевшей в фрагментах, Такакурази - сын божества Нигипаяпи-но микото, первопредка рода Мононобэ из Исоноками. Как считают авторы СДД, этот род некогда участвовал в ритуалах усмирения души (об этих ритуалах и использовании меча в магических целях см. коммент. 15 и 19).

(обратно)

454

«Меч "одного взмаха"» - перевод названия меча условен: питопури («один взмах») - старояпонская расшифровка китайского текста, однако в оригинале стоит только иероглиф «один», т.е. «один меч». В любом случае очевидно, что речь идет о некоем магическом инструменте или волшебном оружии.

Близкий по типу сюжет имеется в корейской хронике «Самкук саги»: после соответствующего обряда с принесением даров на драгоценный меч падают лучи небесного духа, и все враги окрест оказываются повержены. Комментаторы К83 усматривают также сходство этого сюжета с верованиями алгонкинских индейцев (К83. С. 366).

(обратно)

455

«Аматэрасу, Превеликая богиня» - см. коммент. Е. М. Пинус в «Словаре имен богов и топонимов» в первом свитке, статья «Аматэрасу Оо-ми-ками» (Кодзики - Записи о деяниях древности. ( Пб.: ШАР, 1994. С. 207, далее - т. 1). К сказанному там можно добавить, что фигура Аматэрасу вызывает разноречивые мнения ученых. Некоторые, в частности Цуда Сокити, считают, что эта верховная богиня, возможно, первопредок клана императорского рода, оказалась в роли солярного божества не ранее VI в. Ей предшествовал на Островах культ божества солнца Опопиру-мэмути, впоследствии же эти фигуры слились в одну (Опопирумэмути, согласно сводам, другое имя Аматэрасу).

Некоторые связывают корень слова тэрасу («светить») с малайским teran и с батакским toran, тем самым относя это божество к пантеонам австронезийских племен. Поскольку неоднократно в памятниках устанавливается связь Аматэрасу с кораблем, кроме того, ладья часто выступает как синтай («тело божества», культовый объект, замещающий почитаемого бога) богини Аматэрасу, ряд учетах делает вывод о включенности верований в Аматэрасу в общий ареал Океании и Юго-Восточной Азии, для которого характерна ассоциация божества солнца с кораблем.

Существует также точка зрения, согласно которой этому божеству солнца раньше приписывался мужской род, а впоследствии, с усилением роли жриц, божество превратилось в женское.

Добавим к приведенным мнениям еще то соображение, что рождение богини солнца Аматэрасу из левого глаза Изанаки и божества луны Тукуёми из его правого глаза точно воспроизводит сюжет о рождении солярного и лунарного божеств из глаз Пань-гу, как он представлен, например, в китайской хронике «Сань у ли цзи».

(обратно)

456

Такаки-но ками - еще один вариант прочтения этого имени - Такаги-но ками, что значит Бог высоких деревьев. Чаще в сводах он именуется Такамимусуби-но ками, т.е. относится к классу божеств мусуби, связанных с концепцией рождения и плодородия. Мусуби, «рождающий дух», способен наделять рождаемое жизненной силой, подобной океанийской мана. Входит в триаду креационистских божеств, которые, согласно «Кодзики», явились первыми как божества-одиночки, и тела их были сокрыты (см. т. 1. С. 38). Некоторые этнографы полагают, однако, что Ками-мусуби - парное женское божество к Такамимусуби (эта концепция принята и Е. М. Пинус, переводчицей первого свитка). Хотя в сводах говорится, что Такаки-но ками - это еще одно имя Такамимусуби, не исключено, что изначально это разные божества. В паре с Аматэрасу этот бог выступает прародителем мифического императорского первопредка Ниниги-но микото.

(обратно)

457

Такэмикадути-но ками - Е. М. Пинус толкует только одно имя: «Такэмикадэути-но-о-но-ками. ... Божество, явившееся от бога Огня, убитого Идзанаги» (т. 1. С. 261). Однако в первом свитке много позже действует другое божество с тем же именем, называемое сыном Бога Священного Расширяющегося Клинка. В генеалогии богов оно отстоит довольно далеко от своего тезки, и функции сына Бога Священного Расширяющегося Клинка принципиально другие, чем у Божества, явившегося от бога Огня. Последнее подчиняет и усмиряет страну, готовя ее для воцарения Ниниги-но микото (см. т. 1, гл. 27, 28). То есть в «Кодзики» присутствуют два разных божества с этим именем, которых, по-видимому, не следует смешивать.

(обратно)

458

«А еще одно имя - Путо-но митама» - под этим именем меч почитается в храме Исоноками в области Ямато. Гам же хранятся «десять божественных сокровищ» рода Мононобэ (они еще именуются «знаки Неба - драгоценные сокровища») и «божественные сокровища» Идуси и Идуми (Синто дайдзитэн. 1 окно, 1988. С. 117). Все эти «сокровища» - магические предметы, служащие для усмирения души (прежде всего - души императора), дабы она не отлетала от тела (см. также коммент. 125).

В песнях, сложенных представителями рода Мононобэ, часто упоминается большой меч в Исоноками. Если принять точку зрения Оригути Синобу относительно участия Мононобэ в ритуалах усмирения души, то весь этот фрагмент «Кодзики», связанный с Такакурази, может быть интерпретирован как этиологический миф, рассказывающий о происхождении обряда (СДД. С. 283).

(обратно)

459

«Ворон восьми мер величиной» - и в «Кодзики», и в «Нихонги» он послан Аматэрасу; и этот ворон приводит Дзимму в землю Ямато. Потом Дзимму посылает ворона братьям Э-Укаси и Ото-Укаси (см. ниже в том же мифологическом сюжете).

Согласно летописи «Когосюи», составленной священнослужителями Имибэ, этот ворон - предок распорядителей императорских угодий в Камо (Когосюи. Иокогама, 1936. (Синтэн). С. 897). О том же говорится и в «Новом списке семей и родов»: «Распорядители угодий в Камо: когда Камуяматоипарэбико-но микото (посмертное имя Дзимму) вознамерился отправиться в срединные земли, потерял он дорогу среди горных круч. И тогда Камо-но такэту-но ми-но микото, внук бога Камимусуби-но микото, оборотившись большим вороном, слетел к нему и в путь повел, так и прибыл [государь] в срединные земли. И тогда небесный государь войско свое поздравил и особливые хвалы вознес. Отсюда и началось имя ворона восьми мер величиной [как имя рода]» (Синсэн сёдзироку. Йокогама, 1936. (Синтэн). С. 1757).

Согласно уложению «Энгисики» («Кодекс годов Энги»), составленному около 921 г., в Ямато, в селении Уда, в те времена существовал храм Ворона. Во фрагментах «Ямасиро-фудоки» говорится, что этот ворон был посланцем императора Дзимму, а затем его перевели из Ямато в Ямасиро, в Камо. То есть, скорее всего, верования в ворона как гонца богов, связанных с культами, принятыми в Камо, были вплетены в цикл сюжетов о восточном походе Дзимму.

Представления о птицах как посланцах горных божеств прослеживаются в верованиях в ворона-гонца в Кумано, в обрядах созывания птиц, которые проводятся во всех провинциях во время празднования Нового года, они же запечатлены в прихрамовых торжествах ворон и действах «кормление птиц» (СДД. С. 438).

Весьма вероятна связь этого мотива с понятием солнечного ворона, распространенным в Китае, Корее, Юго-Восточной Азии. Изображение ворона - посланца Аматэрасу - имеется на стене внутреннего помещения древнего курганного захоронения, находящегося в Мэдзурасидзука, в преф. Фукуока.

(обратно)

460

«Бамбуковая ловушка для рыб» - вид рыболовной снасти, по-видимому, весьма распространенной в те времена. Упоминание о ней встречается и в «Манъё:сю» - например, в песне № 2832. Как считают комментаторы К83, в сюжете описывается круг обязанностей поставщика птицы и рыбы ко двору императора.

(обратно)

461

Нипэмоту-но ко - должно быть, он и есть этот будущий поставщик рыбы и дичи (нипэ).

(обратно)

462

«Хвостатый человек» - японские комментаторы, склонные к рационализации национальных мифологических сюжетов, отрицают наличие хвоста у этого персонажа. По мнению Курано Кэндэи, комментатора «Кодзики» в издании НКБТ (Токио, 1970, далее - К70): «...вряд ли это в самом деле был хвост. Скорее это был силуэт, производивший такое впечатление. Думается, что хвост был приписан, чтобы объяснить имя Випика, содержащее иероглиф ка - "олень"» (К70. С. 134). С этим мнением перекликается и суждение Саэки Арикиё и Кобаяси Ёсинори: «...и в настоящее время дровосеки Ёсино привязывают к пояснице звериную шкуру вместе с хвостом, так что, вероятно, этот образ и послужил основанием для выражения "хвостатый человек"» (К83. С. 122). Как бы там ни было, очевидно зооморфное происхождение этого персонажа, связанное с тотемистическими культами. Надо полагать, что это племя или, по крайней мере, его предки были связаны с охотой.

(обратно)

463

«Раздвинув скалы» - в имени еще одного хвостатого человека выражен этот самый смысл: Ипаосиваку - Раздвигающий скалы.

(обратно)

464

Кузу (в соврем. японском языке это слово звучит как кудзу) - название одного из племен, населявших Японские острова до пришествия племени тэнно. Можно строить лишь догадки о том, к какой этнической группе относилось это племя. В «Нихонги» о них говорится как о собирателях: «Обычно для еды они собирают и едят горные плоды и еще варят лягушек, считая их большим лакомством, и именуют их моми... Хотя они обитают близ столицы, они редко раньше бывали при дворе. Ныне же они приходят часто и приносят подношения императору - каштаны, грибы и форель».

В обоих сводах приводятся их песни, которые заканчиваются некими губными щелканьями (кутицудзуми-о ути, «бьют в губные барабаны»); кроме того, они при этом смотрят вверх и смеются. В «Кодзики» такое действо именуется вадза - род обрядовой пантомимы, характерной для ряда племен, покоренных пришельцами. В «Нихонги» пантомиму вадзаоги в обрядовых целях исполняет предок австронезийского племени хаято. Характерная игра на губах также может быть косвенным свидетельством принадлежности кудзу к одному из праавстронезийских этносов. Несмотря на близость к столице, племя кудзу, по-видимому, достаточно долго могло сохранять свою культурную автономность, поскольку, как говорит «Нихонсёки» об их местоположении, «горы там обрывисты, долины глубоки, дороги туда весьма круты и опасны» (Нихонги. С. 372-373).

Интересна такая культурная деталь - в песнях кудзу, приводимых в обоих сводах, упоминается «поперечная ступка», вероятно, отличающаяся от принятой среди алтайского племени тэнно.

(обратно)

465

Уда-но укати - в слове укати заключено значение «пробираться», «идти непролазной дорогой».

(обратно)

466

«Звенящая стрела» - Курано Кэндзи, комментатору текста К70, этот фрагмент напоминает миф о Нимвроде. По-видимому, имеется в виду мусульманская версия мифа - насильник Нимврод, потерпев поражение в строительстве Вавилонской башни, поднимается в небо на четырех орлах и пускает стрелу, которая возвращается к нему окровавленной, и Нимврод думает, что попал в самого Бога.

(обратно)

467

Стихотворение «На высоком холме в Уда» - как и многие другие песни «Кодзики», кажется не связанным с сюжетом мифа. Это явление объясняют по-разному, в частности, тем, что данная песня была важна в другом контексте, впоследствии утраченном, или что ее автор (первый исполнитель) играл особенно важную роль в жизни племени, или же что она представляет собой основной набор магических песен того или иного племени (рода). Д. Филиппи предполагает также, что, поскольку в песне упоминается топоним Уда, она и была использована в сюжете, повествующем о походе императора Дзимму в Уда. Песня о кулике, возможно, относится к классу песен, исполняемых на пиру в честь охотничьей победы. В ней также в комическом стиле излагаются правила дележа добытой пищи между женами в полигамной семье.

Это стихотворение есть и в «Нихонги» со следующим пояснением: «Эта песня именуется песней Кумэ. Ныне, когда ее исполняют при Дворцовой управе музыки, [то различают] большие и малые хлопки ладонями, тонкие и грубые звуки. Этот обычай идет из древности» (Нихонги. С. 198-199). Песня из следующего фрагмента «Кодзики» также считается в «Нихонги» песней Кумэ, поэтому есть основания предполагать, что обе песни являются частью фольклора племени Кумэ, из которого рекрутировались воины для боевых действий ранних объединителей Ямато.

В песне есть ряд неясных моментов, в частности, кит (кудира), внезапно оказавшийся в горной местности Уда. Некоторые комментаторы полагают, что в тексте попросту ошибка и имеется в виду сокол (это подтверждается и рядом данных «Нихонги»). Другие думают, что речь идет о горной обезьяне. Темным по смыслу остается и слово исукупаси, эпитет к слову кудира («кит», соврем. кудзира). Оно толкуется и как «большой», и как «отважный», и как один из синонимов к слову «сокол».

Можно было бы привести здесь ботанические комментарии (также неоднозначные), которыми японские филологи поясняют фитонимы итисакаки и соба, но они мало что скажут читателю, поскольку эти растения в России не произрастают.

(обратно)

468

«Восемь десятков» - эта цифра, как и любое другое число, включающее восьмерку, означает «множество».

(обратно)

469

Тутикумо (в соврем. прочтении цутигумо, буквально «земляные пауки») - судя по данным мифологических сводов, племя, в древности населяющее значительные территории. В «Нихонги» описываются персонаж по имени Тутикумоясо-такэру (Отважный воин-предводитель восьми десятков тутикумо) и некоторые другие представители племени как существа странного вида: вроде карликов, небольшого роста, с длинными руками и ногами, наделенные большой физической силой. С другой стороны, в «Фудоки» («Описания нравов и земель») словом тутикумо называются люди племени кудзу, а иногда - приморского племени ама. Это дает некоторым этнографам основания предполагать, что тутикумо - не какое-то определенное племя, а все племена, не подчинявшиеся центральному правлению.

(обратно)

470

«Так сейчас налечу!» - в трех приведенных песнях Кумэ содержатся постоянные клишированные эпитеты: митумитуси («отважный») - определение к воинам Кумэ, камуказэ («ветер богов») - к топониму Исэ. Все эти три боевые песни магического назначения, по-видимому, исполнялись перед битвой. Каждая из них содержит магическое уподобление. По предположению Цутихаси Ютака, одного из комментаторов этих песен, первое означает: «подобно тому, как пропалывают на просяном поле сорную траву, собрав ее в пучок, так и врагов победим»; второе: «как не забывается жгучий вкус перчика, что в мирное время сажают люди племени кумэ, так [пусть] не изгладятся следы ран на теле врагов»; третье: «как обвивает камень цепкий барвинок, так окружим врагом и победим» (Кодай каё:сю. Т. 3. Токио, 1968, далее - КК).

(обратно)

471

В этой песне название горы Инаса, как и некоторые другие топонимы, начинающиеся со звука м, который ассоциируется со словом иру («стрелять»), вызывает появление в тексте эпитетального клише «выставив щиты». Присутствует здесь и еще одна постоянная пара: название птицы (корморан) и оборот «птица островов».

(обратно)

472

Нигипаяпи-но микото - данный мифологический персонаж и тексте свода ранее не встречается. В «Нихонги» этот герой, родоначальник сильной воинской корпорации Мононобэ, именуется Куситама-нигипаяпи-но микото, о нем сообщается, что он, потомок небесных богов, спустился с небес на Каменном корабле Неба, Согласно не вполне достоверному, сохранившемуся в кратких фрагментах своду «Кю:дзики», его родословная возводится к двум верховным божествам-предкам, прародителям императорского рода тэнно, и один из его титулов начинается словами Аматэру-кунитэру хико амапикару, т.е. Освещающий Небо, освещающий Землю юноша, светящий небесным светом. Возможно, что это имя солярного божества рода Мононобэ, вошедшего в племенной союз и подчинившегося тэнно, а его родство с Аматэрасу и Такамимусуби объясняется идеологическими соображениями составителей свода.

(обратно)

473

«Явив знаки небесные» - Нигипаяпи-но микото предъявляет небесные регалии, что в глазах Дзимму-тэнно должно удостоверять по происхождение от основных богов Неба - Аматэрасу и Такамимусуби. В «Нихонги» о них говорится подробнее: это походный колчан и стрелы, именуемые амэ-но пабая, что некоторые исследователи понимают как «стрелы, сильные, подобно змее». Не исключено также, что здесь происходит расщепление признаков Дзимму ми несколько персонажей, и небесные регалии - принадлежность самого Дзимму, чья победа приравнивается к схождению с Неба мифического предка Ниниги-но микото (см. т. 1, гл. 29).

(обратно)

474

Опомононуси-но ками - божество горы Мива, часто имеющее вид змея, т.е. хозяина горы. Согласно «Нихонги», это одно из имен Опокунинуси-но ками (см. т. 1, гл. 15 и далее), создателя земли Идзумо и культурного героя мифологического цикла Идзумо, рожденного от Сусаново. Вероятнее всего, это позднейшая контаминация двух божеств, имевшая целью включить Опокунинуси-но ками в пантеон Ямато, к которому принадлежит божество горы Мива.

В версии «Нихонги» Опомононуси-но ками приходит к деве Ямато-тотомомосопимэ только по ночам, и когда она просит его показать свой истинный облик, тот является ей в виде змейки, она от испуга укалывает себя в «тайное место» и умирает.

Далее во втором свитке «Кодзики» приводится легенда о любви бога горы Мива и девы Икутамаёрипимэ, которая втыкает в одежду юноши, приходящего к ней по ночам, иголку с продетой нитью, нить протягивается через замочную скважину к горе Мива. Вариант этого сюжета имеется также в «Ямасиро фудоки», где рассказывается, как божество молнии местности Камо превратилось в стрелу, выкрашенную красным лаком, и приплыло по ручью к деве Тамаёри-пимэ. Та взяла стрелу домой, положила у ложа и вскоре родила сына, который впоследствии вознесся на небо. Связь молнии со змеем широко распространена в японских поверьях. Существуют также многочисленные сказки со сходным сюжетом, так что цикл преданий о браке божества горы Мива с женщинами окрестных сел довольно обширен и, вероятно, отражает давние культы, связанные с этой горой.

Примечательно, что храм Опомива (соврем. Оомива) занесен в списки храмов, составленные еще в начале X в. и включенные и «Энгисики» («Регистры годов Энги»), однако, ни тогда, ни теперь никакого храма на горе Мива не было и нет - уникальное обстоятельство для культуры с подробно развитой храмовой религией. В качестве храма в данном случае выступает сама гора (на которой обитает множество змей), и поныне она считается священной, подъем на нее запрещен, а вход перегорожен священной веревкой из соломы (симэнава).

Характерный мотив, возникающий в этом сюжете, - стрела, покрытая красным лаком, скорее всего, атрибут солярного божества, наделенного рождающей силой. Нельзя не отметить богатые параллели этого мотива в корейской мифологии, проанализированные в труде М. И. Никитиной (Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. М., 1982).

(обратно)

475

Эта песня, как и предыдущие три, по-видимому, соответствует определенным правилам сватовства, хотя точно описывать эти правила по данным песням довольно затруднительно.

Курано Кэндзи полагает (вслед за Мотоори Норинага), что поскольку у всех птиц, названных в песне Исукэёри-пимэ, круглые глаза с острым взглядом, последний используется для сравнения со взглядом свата Опокумэ-но микото. Кроме того, все эти птичьи названия могут быть поняты в духе омонимической игры, и тогда получится следующий смысл: «Между Небом-Землей ты человек, способный одолеть тысячу врагов. Зачем же тебе татуировка, как простому воину?» Курано, впрочем, завершает свое рассуждение словами о том, что эта песня вообще с трудом поддается объяснению (К70. С. 162-163).

По мнению Добаси Ютака, выражение «почему татуировка вокруг открытых глаз» надо понимать как «почему так широко открыты глаза». При этом японское слово надо (соврем. надзо), часто используемое в народных песнях, а также загадках определенного класса, свидетельствует о том, что с помощью песни-вопроса предпринимается гадание о благоприятности брачного союза. Опокумэ-но микото, в качестве ритуального заместителя жениха, должен пройти испытание, состоящее из вопросо-ответного диалога. Если бы речь в самом деле шла о татуировке, удивившей Исукэёри-пимэ, продолжает далее Добаси Ютака, то и ответ Опокумэ содержал бы разъяснение на этот счет, однако в тексте его нет. Стало быть, девушка просто задает свату загадку, а он своим экспромтом удостоверяет соответствие жениха предполагаемому брачному союзу. Японский филолог приводит также народную песню посадки риса, записанную в преф. Симанэ: «Почему глаза так великий - Чтобы видеть, как дева рис сажает». Добаси Ютака отрицает разделяемую многими другими филологами точку зрения, согласно которой члены корпорации Кумэ делали себе татуировку. По его мнению, единственным основанием для такого толкования служит только эта группа песен, которая при этом неверно интерпретируется (КК. С. 49).

(обратно)

476

Очевидно, что это песня-пророчество, предупреждающая об опасности, равно как и последующая, также уведомляющая «о ветре с горы Унэби».

(обратно)

477

«Священные сосуды поместили» - по-видимому, это приношение богам было общим и для придворных ритуалов, и для народных обрядов. В пятистишиях «Манъё:сю» упоминаются прошедшие обряд освящения сосуды с вином, накрытые свешивающейся вниз бумазейной тканью, - в частности, такое приношение совершается матерью человека, в 733 г. в составе посольства отправившегося в Китай.

(обратно)

478

«Младшая сестра... служила в Великих храмах Исэ» - считается, что это первое упоминание в сводах об отправлении культа божеству солнца. Согласно «Нихонги», ранее Аматэрасу прославляли о обители императора, но, убоявшись могущества богов, Судзин поручил попечение над душой Аматэрасу своей дочери, а местом служб назначил селение Касанупи (соврем. Касануи).

(обратно)

479

«Изгородь из людей» (старояп. питогаки) - по-видимому, речь идет о древнем обычае хоронить человека вместе с его свитой и близкими родичами, который встречается у многих народов мира на определенном этапе культуры.

Согласно сведениям «Нихонги», при императоре Суйнин этот обычай был отменен. В одном из списков «Кодзики» также стоит пометка переписчика в виде иероглифа «прекращен» (т.е. «обычай отменен»), что обратило внимание Мотоори Норинага. В «Нихонги» эта история рассказывается так: когда скончался младший брат императора по матери, люди, прислуживавшие ему, были собраны и зарыты живыми стоймя недалеко от гробницы усопшего. «Шли дни, а они все не умирали, днем и ночью стонали и рыдали. Наконец они умерли и начали гнить и разлагаться. Их жрали собаки и вороны. Услышав этот плач и рыдания, император горевал и страждал. И повелел вельможам: "Это невыносимо тяжко - следовать за покойником тем, кто любил его при жизни. Пусть это старинный обычай, но он нехорош, так почему же надо ему следовать? Посовещайтесь меж собой, и отныне следовать ему не будем"» (Нихонги. С. 272).

Когда через четыре года умерла императрица, император собрал своих министров и приказал привезти из Идзумо сто гончаров, вылепивших из глины фигурки воинов, коней и разные другие предметы, которые с тех пор стали замещать в захоронениях живых людей. Эти фигурки, как сказано в «Нихонги», получили название ханива, «глиняные кольца». Их и до сих пор археологи в большом количестве находят в древних захоронениях.

Разумеется, невозможно достоверно связывать отмену этого обычая именно с правлением императора Суйнин, но, вероятно, в целом это достоверное объяснение функции ханива, обнаруженных при раскопках.

(обратно)

480

«Божественное ложе» (старояп. камудоко) - по-видимому, место, подвергшееся очистительным обрядам, где император мог рассчитывать на то, что в снах он взаимодействует с божествами. В версии «Нихонги» государь решает прибегнуть к гаданию на панцире священной черепахи, для чего отправляется на равнину Камуасади, где собирает восемь десятков мириад богов (Нихонги. С. 238-239).

(обратно)

481

Об этом сюжете и его главном персонаже, змее-хозяине горы Мива, здесь проходящем через замочную скважину, уже было сказано выше (см. коммент. 35). Совет родителей разбросать у ложа красную глину комментаторы объясняют тем, что последней приписывалась магическая сила. Возможно также, что тождество «змей - красная стрела - молния» в данном случае расщепляется на отдельные атрибуты, и красный цвет стрелы придается чудесной глине.

(обратно)

482

Эта песня, вероятно, относится к классу так называемых «детских напевов» (яп. доё:, кит. тунъяо), песенок-пророчеств, приписываемых богам, которые через детей изрекают свои волеизъявления. В сущности, исполнителями этого профетического жанра, сложившегося в Японии под китайским влиянием, не обязательно бывали дети. Это мог быть человек любого возраста, суть дела заключалась, главным образом, в ритуально-магическом жанре исполняемых песен. В них обычно сообщалось о наиболее важных событиях - падении ныне царствующего государя или о скором восшествии на трон одного из претендентов. В хрониках эти тексты приводились обычно с комментарием вроде: «...а как раз перед тем, как дракон вынырнул из пучины (т.е. правитель взошел на престол - Л. Е.), в народе пели такую доё:...». Шнурок из яшмовых бусин уподобляется в этом тексте человеческой жизни, на которую, подобно яшме, нанизаны года.

(обратно)

483

«Я никаких слов не говорила. Только песню спела» - противопоставление песенно-поэтического текста всякому другому характерно на определенном этапе культуры, когда песня (поэзия) относится к особому классу речевых явлений, обслуживающих сферу коммуникации со сверхобыденным миром. Следы этого явления надолго сохраняются в любой культуре. В частности, в средневековых японских повестях жанра ута-моногатари, таких, как «Исэ» и «Ямато-моногатари», песня выступает в качестве собственно текста в отличие от прозаического сюжетного обрамления, явно не наделенного статусом полноценного произведения в глазах его создателей. В «Ямато-моногатари» это явление сознательно фиксируется, например: «Что не дали ему четвертого ранга, об этом в самом письме ни слова не было, только то и было, что в песне» (Ямато-моногатари / Пер. Л. М. Ермаковой. М., 1982. С. 100). Это различение двух типов речи - «песня» и «слова» - может быть прослежено на большом массиве литературных памятников древности и средневековья.

В тексте песни отсутствуют грамматические и лексические формы вежливости, обязательные в тех случаях, когда речь идет об императоре. Комментаторы объясняют это тем, что, как предполагается, устами девочки говорит божество, которому эти нормы соблюдать не обязательно.

(обратно)

484

Здесь, как и раньше, священные сосуды выставляются в качестве жертвоприношений богам для обеспечения удачного пути. Горный перевал, как граница пространственных зон, является одним из сакрально отмеченных мест, где обычно происходило взаимодействие с богами (см. также коммент. 38).

(обратно)

485

Обмен священными (прошедшими очистительные обряды) стрелами имел магическое значение и, по-видимому, предрешал исход сражения.

(обратно)

486

«Дань от мужчин - с бороздок лука, от женщин - с кончиков пальцев» - аналогичные сведения встречаются в «Нихонги» и в «Когосюи» («Дополнения к древним сказаниям»). Имеется в виду, что мужчины должны платить дань в виде охотничьих трофеев - мясом и шкурами животных, женщины - полотном.

(обратно)

487

«Небесный владыка... первый страной управлявший» - в К70 этот титул предлагается интерпретировать как величальную формулу первого правителя-человека (а не божества или полубожества). Как уже говорилось в коммент. 1, некоторые ученые на основании этого титула (полностью совпадающего с титулатурой Дзимму) отождествляют Дзимму и Судзина, утверждая, что объединителем страны является Судзин, и это его подвиги и восточный поход были приписаны легендарному Дзимму для удревнения истории. Существует также точка зрения, согласно которой Дзимму был первым правителем, а Судзин учредил государственную систему и упорядочил политическую и ритуальную сферы деятельности раннего Ямато.

(обратно)

488

«Скончался он в двенадцатую луну пятого года Тигра» - это - первая датировка, встречающаяся в «Кодзики». Она дается по китайскому календарю - имеется в виду 15-й год шестидесятилетнего цикла. В европейском календаре этой дате соответствуют 43 г. до н. э., 18 г. н. э., затем - 78, 138, 198, 258 и 318 гг. Традиционная японская историография придерживалась веры в наиболее раннюю из этих дат, современные историки полагают сравнительно достоверной одну из двух последних. В принципе, датировки «Кодзики» сдвинуты по сравнению с приводимыми в «Нихонги», и по ряду обстоятельств ученые больше доверяют хронологии «Кодзики».

(обратно)

489

По мнению комментаторов К83, тогдашняя мера в 1 сяку сответствовала 19,9 см. Один цувэ (соврем. дзё) состоит из 10 сяку. Один сяку равен 10 сун.

(обратно)

490

«Повелел изготовить тысячу мечей и поднес их храму... Исоноками» - судя по материалам сводов, оружие нередко использовалось в качестве жертвоприношения храму. Исходя из текстовых данных, Д. Филиппи предполагает, что в храме Исомоками должен был скопиться целый арсенал (D. Philippi. Kojiki. Tokyo, 1969. Р. 211).

(обратно)

491

«Совершала службы в храме Превеликой богини в Исэ» - первоначально (при предыдущем правителе Судзин) службы Аматэрасу отправляла его дочь. Затем, согласно «Нихонги», было назначено дочери следующего государя, Суйнин, прибыть в Исэ, и окрестности реки Исудзу, чтобы там учредить поклонение Аматэрасу в соответствии с приказом самой богини: «Исэ, где дует ветер богов, - это страна, куда возвращаются волны их Вечной страны Токоё, тяжелые волны. Страна прочная и прекрасная. В ней хочу пребывать» (Нихонги. С. 270-271).

Позднее имя Яматопимэ, видимо, становится на некоторое время титулом посвященной жрицы. С этой дочерью императора и в «Кодзики», и в «Нихонги» связан ряд анахронизмов, объяснимых, вероятно, попыткой исторической интерпретации происхождения святилищ Исэ. Как гласит легенда, когда Яматопимэ прибыла на место, оказалось, что эта земля уже посвящена солнечному божеству, именовавшемуся просто хи-но ками, Бог солнца.

Перед тем, как избранная дочь правителя выезжала в храмы из столицы, на семи дорогах вокруг города проводились обряды изгнания скверны. Если кто-нибудь во дворце (даже собака) умирал, то вновь проводилась церемония великого очищения, а отъезд откладывался. В день отъезда император втыкал жрице в волосы так называемый «прощальный гребень» со словами: «В сторону столицы не оборачивайся» - считалось, что если она хоть раз обернется, царствующий правитель должен ждать скорой смерти.

Жизнь жрицы в храмах была строго регламентирована и подчинена разнообразным ритуалам. Интересно, что существовал список табуированных слов, вместо которых посвященная принцесса-жрица должна была употреблять эвфемизмы: Будду называть «средний ребенок», вместо слова «сутры» говорить «крашеная бумага», вместо «болезнь» - «отдых», вместо «могила» - «комок земли». В основном эти табуации связаны с болезнью и смертью (т.е. со скверной в архаическом понимании), а также с буддийскими реалиями (тем более, что похоронная обрядность со временем отошла в ведение буддийских монахов и храмов).

(обратно)

492

Микосиро - согласно трактовке Мотоори Норинага, если у членов императорской семьи не было детей, они учреждали род, становившийся их собственностью, «чтобы послать свое имя последующим поколениям», тем самым обеспечивалось снабжение бездетного принца всем необходимым. Эта система была упразднена реформами Тайка (645 г.).

(обратно)

493

Как полагают комментаторы К83, этиологическая концовка о происхождении пословицы про яшмоделов введена в повествование на этапе записи, т.е. здесь произошла контаминация двух разных сюжетов.

(обратно)

494

Помутивакэ-но мико - это имя содержит часть по (соврем. хо), что может означать и «огонь» и «рисовый колос». То обтоятельство, что имя ребенку дает мать, по мнению японских филологов связано с брачной системой цумадои («навещание жены»), при которой супруги жили раздельно, и ребенок воспитывался в доме матери.

(обратно)

495

«Кто теперь распустит драгоценный шнурок, что ты завязала?» - распускание шнурка нижних одежд в песнях «Манъё:сю» означало предстоящую ночь любви, обычно утром супруги навязывали их друг другу и до следующей встречи шнурки оставались завязанными. Например: «Верно, тоскует обо мне //Моя возлюбленная - //Спал я долгим сном в пути, //На изголовье из трав, //И развязался шнур моих одежд» (№ 3145). Здесь, однако, говорится о каком-то другом шнуре, возможно, поясе, который служит тем же символом.

(обратно)

496

«Высокое гадание» (путоманиуранапи) - гадание, проводимое в особых случаях. О его результатах судили по трещинам на лопатке оленя, которую перед тем раскаляли на костре, разожженном из веток священного дерева папаки. Это гадание упоминается в первом свитке «Кодзики» в мифе о сокрытии Аматэрасу в Небесной пещере - его предприняли боги перед тем, как выманивать наружу богиню солнца, чтобы вернуть миру свет (см. т. 1, гл. 12).

(обратно)

497

«Великое божество Идумо» - Опокунинуси-но ками (см. коммент. Е. М. Пинус к глоссу «Оокунинуси-но ками» - т. 1. С. 249-250).

(обратно)

498

«Обет» (укэпи, соврем. укэи) - словесная формула, оформляющая своего рода договор с божествами: произносящий сообщает божествам о своем намерении что-либо сделать, от них же ожидается та или иная реакция, на основании которой можно будет делать заключения о предстоящей судьбе, успехе или неудаче. В данном случае воля богов выражается в том, что они выполняют словесно выраженное предсказание произносящего обет. См. также коммент. 105.

(обратно)

499

По-видимому, такая встреча могла принести несчастье, и ее следовало избежать.

(обратно)

500

Помуди-бэ - корпорация по типу микосиро (см. коммент. 53).

(обратно)

501

«Украшение в виде горы из деревьев с зелеными листьями» - вероятно, один из типов временного святилища, где приносятся жертвы богам.

(обратно)

502

Асипарасиково-но опоками - одно из имен главного божеств земли Идумо (Идзумо), Опокунинуси-но ками (см. также коммент, Е. М. Пинус к глоссу «Асихарасикоо-но ками» - т. 1. С. 220).

(обратно)

503

Тадима-мори - далее рассказывается о происхождении этого персонажа от божества Амэ-но пибоко.

(обратно)

504

Токоё - как сказано Е. М. Пинус, это «Страна вечной жизни, мифическая страна, "находящаяся далеко за морем"» (т. 1. С. 266).

К этому глоссу можно добавить, что представления о стране Токоё, вероятно, формировались под влиянием китайских преданий о Горе Бессмертных, однако сходные верования, видимо, существовали и до китайского влияния. В песнях «Манъё:сю» с Токоё связаны представления о возможности омоложения. По мнению этнографов, ряд придворных ритуалов при возведении на трон нового императора и новогодний обряд черпания «молодой воды» (вакамидзу) также имеют отношение к этим верованиям. Как считает Оригути Синобу, из Токоё приходят «боги-чужаки», марэбитогами, отчасти с ними ученый связывает распространение храмовой архитектуры (помимо буддийского влияния) - для пришлых богов приходилось строить соответствующие святилища.

Общепринята в японской этнографии ассоциация страны Токоё с рюкюской мифической страной Нирайканай, обителью радости, откуда приходит богатство и щедрый урожай. На Окинаве считается, что Нирайканай - источник риса, оттуда его принесли журавль и прел. Оттуда же явилось земледелие. Впрочем, и на Хонсю также распространена легенда о рисовых зернах, упавших с неба.

В представлениях о стране Токоё часто отмечаются черты, встречающиеся в солярных мифах, так что можно предположить существование некоторых общих для Рюкю и Ямато мифологических мотивов, связанных с верованиями в остров на востоке, далеко за морем, откуда восходит солнце. Иногда эта страна отождествляется с морским царством Вататуми (Ватацуми), а также с Нэ-но куни, Страной Корней, и Соко-но куни, Страной Дна.

Сходные верования встречаются в Корее, Китае, Юго-Восточной Азии, Океании (СДД. С. 332).

(обратно)

505

Не очень ясный фрагмент текста. Возможно, имеется в виду, что короткие ветки были связаны в пучки, а длинные, похожие на копье, были по отдельности.

(обратно)

506

Воусу-но микото - в японской истории знаменит под именем Яматотакэру, Храбрец из Ямато, эпический герой, прославившийся военными подвигами.

(обратно)

507

«Еще взял он в жены Кагуро-пимэ» - как пишет Д. Филиппи, это один из самых фантастических браков «Кодзики» (где и так достаточно вконец запутывающих генеалогию браков с собственными тетками, племянницами и т п.). В этом случае получается, что Опотарасипико-осировакэ, т.е. император Кэйко, женится на своей пра-пра-правнучке (Philippi. Р. 229).

(обратно)

508

Вакэ, инаки и агатануси - должности местных управителей разного ранга. Подробнее см. «Словарь титулатуры родов и корпораций».

(обратно)

509

«Речной домик» (старояп. капая) - отхожее место, часто устраивавшееся у реки, чтобы нечистоты смывались водой.

(обратно)

510

Кумасо-такэру - судя по данным «Нихонги», речь идет о воинах племени кумасо, живших на юге Кюсю. Надо сказать, что сюжет о военном походе Яматотакэру против кумасо в «Кодзики» и «Нихонги» представлен по-разному. В «Нихонги» император Кэйко отправляет Яматотакэру в поход, исходя из государственных и политических соображений, здесь же сюжет сохраняет свою фольклорную основу.

Относительно племени кумасо среди японских ученых мнения расходятся. Возможно, что это племя тождественно хаято, племени, по-видимому, принадлежавшему к австронезийской группе. Люди этого племени не подчинялись центральному правителю и время от времени совершали воинственные набеги на его двор.

(обратно)

511

«Еще связывал волосы на лбу» - т.е. еще не прошел посвящения и не был принят в категорию взрослых мужчин.

(обратно)

512

«Верхние одежды и юбку» - эти предметы представляют классический случай волшебных средств, полученных от волшебного дарителя (кстати, в официальной версии «Нихонги» Яматотакэру с самого начала облачается в наряд девочки по собственному почину). Здесь, поскольку Яматотакэру получает женскую одежду от Яматопимэ-но микото, жрицы храма Аматэрасу в Исэ, стоит предположить, что в роли волшебного дарителя выступает сама богиня-первопредок, покровительница императорского рода.

(обратно)

513

Это песня-насмешка, подобная победным песням воинов Кумэ. По мнению ряда ученых, из гибких веток плюща сплетали нечто вроде пожен меча, чтобы крепить его к поясу. Таким образом, в песне выражается следующая мысль - хоть и много плюща пошло на ножны, хоть они красивы, но не забавно ли, что самого меча нет.

Оборот «где восьмислойные облака встают», как и в песне Сусаново в первом свитке (см. т. 1. С. 60), представляет собой макура-котоба, эпитетальное клише к топониму Идумо.

(обратно)

514

«Меч Кусанаги» - см. т. 1, коммент. 162. С. 170-172. Этот меч добыл Сусаново из хвоста разрубленного им змея. Е,. М. Пинус в своем комментарии следует традиционному толкованию слова кусанаги - «кошение травы». Новейший комментарий в К83 предлагает более правдоподобную интерпретацию: куса - корень слова кусай, «дурной запах», наги - арх. «змей», т.е. перевод этого понятия звучит как «меч, добытый из зловонного змея». Добывание меча из тела чудовища - широко распространенный фольклорно-мифологический мотив.

Меч входит в число трех императорских регалий - яшма, зеркало и меч (тот же их набор характерен для правителей алтайского ареала).

(обратно)

515

«На них она и спустилась» - схожее описание имеется в первом свитке - когда Ховори-но микото спустился в глубины морские и входил во дворец морского божества, ему настелили циновки из тюленьих шкур и шелковые циновки, и те, и другие - в восемь ярусов. Исходя из этого, комментаторы К83 полагают, что (тот мотив означает брачный союз Ототатибана-но микото и божества данного пролива (морского бога).

(обратно)

516

«Взяли... гребень, возвели гробницу и туда его положили» - захоронение гребня или шкатулки для гребней как заместителя покойника встречается и в других литературных памятниках периода Нара-Хэйан, например, в «Харима-фудоки» (см.: Древние фудоки, М., 1969. С. 263).

(обратно)

517

Эмиси (или эбису) - традиционно предполагается, что речи идет о предках нынешних айну. Комментаторы К83 отвергают это истолкование, исходя из того, что со времен Дзёмон предки нынешних японцев и айну селились отдельно друг от друга, были разделены морским проливом и течениями. Поэтому речь в данном случае идет не об айну, а об одной из групп японских племен, не подчинявшихся центральному правлению и по этой причине названной эбису («чужаки»), Само это слово, возможно, восходит к самоназванию сахалинских айнов - enju или enjui (К83. С. 409).

(обратно)

518

Адума (в соврем. произносительном варианте Адзума) топоним, содержащий слово дума (соврем. цума), что означает «жена».

(обратно)

519

«Старец, что там костер поддерживал» - речь идет о страже, чьей обязанностью было поддерживать огонь по ночам для освещения окрестностей.

(обратно)

520

Выражение «принц Солнца» - титул Яматотакэру, свидетельствующий о его происхождении от богини солнца Аматэрасу.

(обратно)

521

«Вознес словеса» (буквальный перевод оборота котоагэ) - этот оборот означает «говорить очень громким голосом», что возбранялось, поскольку можно было невзначай активизировать магическую силу, заключавшуюся в котодама. Понятие котодама, «душа слова», чрезвычайно существенно для мира японской мифологии и ранней обрядовой песни. В одном из стихотворений «Манъё:сю» говорится, что «Япония - страна, где цветет душа слова и где счастлива душа слова». Именно поэтому в древней японской поэзии почти не встречаются канго, слова китайского происхождения, - очевидно, что котодама может обитать лишь в японских словах, причем тем вернее, чем ближе они к «Эре богов». Соответственно, произнесение обычно табуированного котоагэ, т.е. громкого собственного словоизъявления, грозило непредсказуемыми последствиями.

(обратно)

522

Восклицания асэво! в песне относятся к лексическому классу так называемых хаясикотоба, восклицаний-припевок, распространенных в фольклорных, особенно в магических песнях, и сами, очевидно, несут в себе магическую силу. Во времена средневековья народные песни делились на категории в зависимости от употребленных в них хаясикотоба. Кроме того, без таковых песня считалась неполноценной.

(обратно)

523

Мипэ - название этой местности может быть истолковано двояко, поскольку в старых текстах иероглиф, обозначающий ритуальную лепешку, означал еще «изгиб дороги».

(обратно)

524

Вероятно, это хвалебная песнь, гимн, исполняемый правителем в ритуале куними, - «любование страной» или, точнее, «смотрение страны». Посредством взгляда император добивался умиротворения духов земли и предотвращал возможный хаос. Например, в «Манъё:сю», № 38: «...если, воздвигнув дворец высокий, поднимешься и совершишь смотрение страны... то божества гор за зеленой оградой горной принесут тебе дань: летом - цветами, осенью - алой кленовой листвой, божества рек - для твоей трапезы великой еду принесут...». Обычно ритуал этот совершался чаще всего на горе или на границе пространственных зон, т.е. в местах, воспроизводящих границу мира людей и сверхобыденного мира, где возможен контакт с душами предков-прародителей (подробнее об этом см.: Ермакова Л. М. Взгляд и зрение в древнеяпонской словесности. В сб.: Сад одного цветка. М., 1992. С. 212-223).

(обратно)

525

В этой песне выражение «что циновками устлана» представляет собой постоянный эпитет макура-котоба к слову пэ («слой», «ярус»), отсутствующему, - но подразумевающемуся - в тексте песни, поскольку здесь есть слово «гора». Предполагается, что это песня-благопожелание, в ритуальной ситуации исполняемая пожилым человеком и адресованная молодым мужчинам с целью принести им здоровье и долголетие.

(обратно)

526

«Песни грусти» - по-видимому, речь идет о мелодическом типе, музыкальном характере песен. В ранних письменных памятниках можно обнаружить указания на то, что музыкальный тип древних песнопений играл важную роль и в обрядовой сфере, и в области становления классических форм поэзии. Музыкальный тип исполнения свидетельствовал о клановой принадлежности автора, служа чем-то вроде родовой метки, соотносился с магическими целями песни, ее общей тематикой и т.п.

(обратно)

527

Катаута - древняя форма японской поэзии с силлабическим строем в 5-7-7 слогов.

(обратно)

528

В этой песне речь, вероятно, идет о деве Миязу-пимэ и о мече Кусанаги, который Яматотакэру оставил, собираясь усмирить божество горы голыми руками (о мече Кусанаги см. также коммент. 75).

(обратно)

529

Такаги Итиносукэ и некоторые другие авторы считают, что это - одна из народных лирических песен о любви.

(обратно)

530

Эта песня по-разному интерпретируется исследователями Добаси Ютака полагает, что это фольклорная песня-загадка «почему тидори, "птица взморья", не летит к взморью?» (КК. С. 59).

(обратно)

531

«В его руке был кусочек мяса, похожий по форме на томо» - этот фрагмент текста никак не толкуется исследователями. По-видимому, можно было бы в данном случае говорить о мотиве чудесного рождения. Более того, мотиве, восходящем к алтайским верованиям, выразившимся, в частности, в наделении этой биографической особенностью Чингисхана, который тоже родился с зажатым в кулаке комочком мяса. Сходство мотивов подтверждается и последующей фразой, из которой явствует, что зажатый в руке новорожденного комочек мяса - свидетельство рождения будущего властелина. Томо - кожаный налокотник, защищавший руку от удара тетивы при натягивании лука, в случае же удара издававший громкий звук.

(обратно)

532

Кото - струнный музыкальный инструмент, без помощи кого вы то ни было способный привлечь божество и изъявить его волю.

(обратно)

533

«Песчаный дворик» - перевод по иероглифам, имеется в виду священный или «чистый двор», где с помощью определенных магических процедур можно было узнать волю божества.

(обратно)

534

«Эта страна» - подразумевается одно из трех корейских королевств, королевство Силла (яп. Сираги). Комментаторы К83 предполагают, что в рассказе о богатствах королевства Сираги Отразилась развитая культура его бронзы, в частности, - литья колоколов. Однако об этом можно говорить лишь применительно к VI в., так что в нарративе имеется явный анахронизм. Скорее всего, более позднее состояние Сираги было объединено с сюжетом об императоре Тю:ай. Разумеется, последующий военный поход Дзингу:, супруги императора Тю:ай, завершившийся захватом корейских владений, - чистый вымысел, который не имеет никаких исторических оснований.

(обратно)

535

«Изволь отправиться единственной дорогой» - т.е. дорогой смерти.

(обратно)

536

«Смертный дворец» - открытый гроб, куда временно помещалось тело для проведения разного рода ритуалов до окончательного захоронения.

(обратно)

537

«...Отыскали прегрешения разные» - в японской мифологии понятие скверны связано прежде всего с мифом об осквернении Изанаки в Стране Мрака Ёми (см. т. 1, гл. 9) и с его последующим очищением. Скверна, таким образом, проистекает от соприкосновения с иным миром, смертью, болезнью, уродством, нарушениями разного рода табу. В молитвословии (норито) великого изгнания грехов в последний день месяца минадзуки перечисляются действия, ведущие к возможному осквернению. Они разделены на две категории, небесные и земные прегрешения.

«Прегрешенья небесные - разрушенье межей, засыпка канав, желобов разрушенье, повторный посев, вбивание кольев, сдирание заживо шкур, сдирание шкур сзади к переду, нечистот оставление» (Норито. Сэммё / Пер., иссл. и коммент. А. М. Ермаковой. М., 1991, (Памятники письменности Востока. XCVII). С. 111). Первым в японской истории персонажем, нарушившим эти табу, был бог Сусаново, который разрушил межи на священном поле Аматэрасу, оставил свои нечистоты в ткацкой зале и вдобавок просунул в залу шкуру пегого жеребенка, освежеванного с хвоста (см. т. 1, гл. 12).

Надо сказать, что свежевание шкур, а также снятие коры с веток (т.е. труд корзинщика) вплоть до нового времени считались нечистыми занятиями, и социальные страты, связанные с деятельностью такого рода, считались кастой отверженных, наподобие индийских неприкасаемых (даже в наши дни молодому человеку из этой социальной группы, называемой буракумин или эта, трудно пробиться в жизни, и нередко именно выходцы из нее пополняют ряды японской мафии - якудза). Возможно, что табуирование этих видов деятельности связано с представлениями о взаимодействии с душой (тама) животного или предмета, приносимого в жертву богам, и возможными опасностями при нарушении целостности оболочки. Кстати, в древней Японии для ритуальных построек использовались деревья только с неснятой корой.

«Прегрешенья земные» в том же норито перечислены следующим образом: «...резать на живом кожу, резать на мертвом кожу, опухоль, надругательство над собственной матерью, надругательство над дитятей собственным, надругательство над матерью и ее же дитятей, над дитятей и матерью его же, грех соития с животными, беда от насекомого ползающего, от Такатуками беда, беда от птиц с высоты, порча на скотину чужую, грех ворожбы» (Норито. Сэммё /Пер., иссл. и коммент. Л. М. Ермаковой. М., 1991. (Памятники письменности Востока. XCVII). С. 111). Некоторые из этих прегрешений не вполне понятны, и интерпретации их различны у разных исследователей. Совокупность этих магико-юридических норм была впервые письменно зафиксирована в годы Тайка (около 645 г.), тогда тс были регламентированы ритуалы изгнания скверны, до этого, по-видимому, совершавшиеся вразнобой. Например, если гонец двора умирал в пути, жители окрестных сел вызывали его друзей и близких, чтобы те совершили обряд очищения, а младший брат покойного должен был уходить с места его смерти, ни разу не оглянувшись. Точно так же крестьянин под предлогом скверны мог отказаться возвращать лошадь, оставленную гонцом для отдыха. Благодаря новым установлениям, экзорцизмы, проводимые при дворе, приобрели статус процедур, имеющих силу в рамках всей страны, для «всего люда, что под небом прибавляется» (подробнее см.: Норито. Сэммё. С. 217-223).

(обратно)

538

«В утробе этого божества... великого» - в данном случае под божеством имеется в виду императрица.

(обратно)

539

Сокотуту-но во, Накатуту-но во и Уватуту-но во - эти три божества, скорее, одно тройное божество, именуемое Сумиёси (или Суминоэ, в древнем произношении Суминое). Все они явились во время омовения Изанаки на равнине Апаги после посещения страны мертвых. Это божество мореплавателей, быть может, божество-дракон. По мнению этнографов, Сумиёси поклонялись приморские племена. Одно время его функции были сконтаминированы с военными (видимо, в VII-IX вв. приморские племена древней Японии совершали воинственные набеги на побережье Кореи и Китая). Затем это божество стало почитаться как покровитель поэзии пятистиший (вака).

(обратно)

540

«И тыкву вложить пепел священного дерева» - вероятно, подразумевается магическое средство: тыква, плывущая по волнам с пеплом священного дерева внутри, должна по принципу сходства обеспечить военной ладье благополучный морской переход.

(обратно)

541

«Плоские блюда» - их изготовляли из листьев дерева касива (разновидность дуба). Вместе с деревянными палочками для еды их пускали по воде с той же магической целью, что и тыкву.

(обратно)

542

Кудара - одно из трех королевств древней Кореи.

(обратно)

543

«Чтобы усмирить священное чрево, государыня взяла камень и привязала к бедрам на юбке» - относительно этих камней существуют различные толкования. Японский этнограф Ёсида Ацухико связывает сюжет о родах Окинагатарасипимэ-но микото с иранокавказским мифом о Сослане. Д. Филиппи приводит цитату их «Тукуси-фудоки», где говорится о том, что камни эти были белыми и круглыми, словно отполированными, что дает возможность трактовать камень как яйцо и ассоциировать этот сюжет с мифологемой рождения предка из яйца. Кроме того, в ряде текстов, в частности и песнях «Манъё:сю», камень не связан с родами, а служит магическим средством усмирения души (в данном сюжете камни должны усмирить душу будущего императора Помуда, чтобы он родился позже).

(обратно)

544

«Охота по гадательному обету» - речь идет об обете (укэпи, соврем. укэи), договоре с божеством. От божества ожидается, что оно распорядится тем, каковы будут результаты затеваемой охоты, и по этим результатам можно будет узнать его волю относительно более важного предприятия, в данном случае - покушения на сына Дзинго, будущего императора О:дзин. См. также коммент. 59.

(обратно)

545

«Прически» - имеется в виду, что волосы у воинов собраны в пучок и высоко подняты вверх.

(обратно)

546

В этой песне выражается намерение ее автора покончить с собой. Слово «нырять» связано с названием птицы (разновидности нырка) по типу постоянного эпитета и определяемого (макура-котоба). Комментатор К70 полагает, что, если рассматривать эту песню как фольклорную, вне сюжета данного нарратива, тогда имя военачальника наследного принца, Пурукума-но микото, возможно трактовать как «старый медведь» (пурукума), т.е. песня приобретает характер совета: чтобы ускользнуть от старого медведя, ныряй, птичка, в озеро. Озеро (или море) Апуми - нынешнее озеро Бива.

(обратно)

547

«Вино ожидания» - его ставили бродить на время отлучки ушедшего в путешествие, чтобы этим магическим способом обеспечить удачный исход предприятия и благополучное возвращение. Одновременно это была ворожба с целью узнать об успехе или неудаче путешественника и о шансах его возвращения. Так, в «Манъё:сю» № 555: «Что ж, одной мне теперь пить //На равнине Ясу //То "сакэ ожидания", //Что для тебя я сбраживала? //Ведь нет со мною друга...»

(обратно)

548

Сукуна - см. т. 1, гл. 22.

(обратно)

549

Эта песня - благодарственный гимн священному вину. Существуют разные толкования отдельных ее фрагментов, в частности, в К70 приводится объяснение одной из строк как «рядом со ступкой барабанчик поставив», в КК - «словно ступку, барабанчик поставив». Сбраживание риса для изготовления сакэ в те времена осуществлялось с помощью ступки. Само слово «сбраживание» (каму, камусу) означало «жевать» - сырые рисовые зерна жевали, потом выплевывали в ступку, где и происходил процесс брожения.

(обратно)

550

Сакакура-но ута - данная помета относится к двум последним песням. Сакакура - «рисовый склад», т.е. место, где хранится рисовое вино и где происходят ритуальные возлияния.

(обратно)

551

«Дела "Гор и Морей"» - имеется в виду, что Опоямамори-но микото поручен контроль за родами, связанными с морскими промыслами, а также с деятельностью в горных районах страны.

(обратно)

552

«Наследовать солнцу небесному» - т.е. стать наследным принцем. Поскольку генеалогия императорского рода возводится к богине солнца Аматэрасу, то линия наследования именуется хицуги, «следование солнцу», «наследование солнцу».

(обратно)

553

Эта песня относится к категории «песен восхваления страны». В ней также явственно прослеживается связь магической силы взгляда императора с процветанием страны (см. также коммент. 85).

(обратно)

554

Песня о крабе - самая длинная во всем своде. Вероятно, она часто сопровождала пиры. Добаси Ютака в комментариях к КК делит ее на три части: первая, из 17-ти строк, вводит тему девушки, вторая, тоже из 17-ти строк, дает ее описание, третья, из 7-ми строк, - объяснение цели всей песни. Некоторые авторы предполагают, что мясо краба, как особый деликатес, подавалось императору во время пиршества, это и подсказало предмет песни.

Сравнение с орехами - разновидность постоянного клише для тех случаев, когда из возможных предметов или слоев выбирается средний.

(обратно)

555

Киси - японское прочтение иероглифов, означающих придворный титул, 14-й из 17-ти придворных рангов, принятых в Кудара.

(обратно)

556

«Цянь цзы вэнь» (яп. «Сэндзимон») - «Письмена из тысячи знаков». Нечто вроде китайской азбуки раннего средневековья, содержавшей основные сведения о китайской культуре - от мифологии до классических учений ее мудрецов - и представлявшей своего рода культурную матрицу китайского мира. Этот текст в Китае и Японии ученики должны были заучивать наизусть. Памятник датируется приблизительно VI в. н. э.

(обратно)

557

Пата (соврем. чтение хата) и Ая - два рода, происходящие от корейских эмигрантов. Представители этих родов основали в Японии ткачество.

(обратно)

558

«От вина надежного» - комментаторы предполагают, что этому вину приписывалась волшебная сила, предохраняющая от болезней и пожаров.

(обратно)

559

По-видимому, этот диалог представляет собой замещение «охоты по обету», предвещающей исход предприятия, в данном случае - неблагоприятный (см. также коммент. 105).

(обратно)

560

комментаторы предполагают, что в этой песне под деревьями подразумевается Опоямамори-но микото, под государем - император О:дзин, под возлюбленной - супруга Опоямамори-но микото.

(обратно)

561

Ама - это племя занимает особое место в культуре раннего Ямато. Оно часто упоминается практически во всех ранних письменных памятниках, причем его название записывается в разных иероглифических вариантах - со значением «дитя моря», «воин (муж) моря», «человек моря», «слуга белой воды», - а также иероглифом, по-китайски читающимся тан и обозначающим в Китае племя рыбаков-мореплавателей, живших на юге страны.

Не исключено, что эти племена принадлежали к древней австронезийской группе, некогда населявшей юг Китая. С одной стороны, они занимались мореплаванием и рыболовством (возможно, поддерживая контакты с южными племенами Китая), с другой - составили род амакатарибэ - рассказчиков, хранителей песен и сказаний. Первоначально они были локализованы на Кюсю, но впоследствии, как говорится в «Нихонги», по приказу императора О:дзин, были расселены по многим местностям Японии. Их главными божествами были божества-драконы, всякого рода морские боги - например, Вататууми-но ками (в соврем. произношении Ватацуми), а также тройное божество Сумиёси (Суминоэ) - см. также коммент. 100. Странствуя по разным провинциям, профессиональные рассказчики катарибэ, вышедшие из этого племени, способствовали становлению ритуально-мифологического культурного единства.

(обратно)

562

Этот сюжет о жемчужине - континентального происхождения, по-видимому, заимствованный из корейских источников. Очевидно, что действие в нем разворачивается намного раньше царствования императора О:дзин. «Нихонги» датирует прибытие сына корейского правителя в Японию третьим годом правления императора Суйнин, поскольку его пра-пра-правнук Тадима-мори служил этому императору, однако эта датировка, разумеется, мифична.

Имя Амэ-но пибоко (кор. Чхонджиильмо) означает Копье Небесного Солнца. В фундаментальном труде М. И. Никитиной «Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом» (М., 1982) подробно анализируется связь этого фрагмента «Кодзики» с рядом корейских средневековых повествований (в частности, - с хроникой «Самкук юса») и мифологических мотивов, реконструируемых исследователем.

В «Нихонги» в аналогичном сюжете вместо жемчужины фигурирует белый камень. И красная жемчужина, и белый камень - солярные символы, в то же время, по мнению японских исследователей, эти предметы восходят к мотиву рождения из яйца и могут быть возведены к мифологеме рождающего мирового яйца.

Характерно также, как указывает и М. И. Никитина, что рождение (зачатие) происходит близ воды, в данном случае - около болота (лагуны), на границе земли и воды, что подразумевает участие и начатии обоих этих начал. По ее мнению, то обстоятельство, что простолюдин едет верхом на корове (быке), в сопоставлении с параллельным материалом должно интерпретироваться как след зооморфной природы этого персонажа. Красная жемчужина от женщины переходит к этому человеку, который носит ее завернутой у пояса - тоже превращенный вид вынашивания плода. Таким образом, с точки зрения исследовательницы, красная жемчужина рождается от этой пары, причем женщина-простолюдинка в ходе развития сюжета заместила собой корову, а следы зооморфности мужского персонажа исчезли, превратившись в ритуальную пару человек (жрец) - корова. В прошлом же состоянии сюжета, как предполагает М. И. Никитина на основании выполненных ею реконструкций, в этой роли выступали дракон и черепаха, рождающие чудесное существо.

Как считают комментаторы К83, данный сюжет распадается на шесть отдельных фрагментов, имеющих разное происхождение, и каждый из них надо интерпретировать порознь. По мнению авторов СДД, например, миф о рождении Акарупимэ, Светящейся Девы, восходит к корейскому преданию о рождении из яйца посредством солнечного света, и Акарупимэ изначально выступала в роли супруги солярного божества, а Солнечное Копье, возможно, было магическим аксессуаром жрицы этого божества.

Согласно Д. Филиппи, опиравшемуся на работу Мисина Акихидэ «Ниссэн синва дэнсэцу-но кэнкю:» (Исследование мифов и преданий Японии и Кореи. Осака, 1943), до сих пор остающуюся авторитетным источником для японских мифоведов, сюжет о женщине, зачавшей от солнечного луча, сложился в Корее под маньчжурско-монгольским влиянием.

Рождение же первопредка из жемчужины, восходящей к мифологеме яйца, - распространенный в мировой мифологии сюжет, который можно встретить почти повсюду - от Индии, Тибета, Индокитая до Филиппин, Тайваня и Кореи. По мнению Мисина, сюжет о рождении первопредка из яйца не характерен для континентальной Азии, и корейцы восприняли его с юга, а затем произошло заимствование этого сюжета в Японии. Д. Филиппи напоминает также, что камни, которые привязывала к пояснице императриц» Дзинго, чтобы отсрочить рождение младенца, тоже имели яйцевидную форму (Philippi. Р. 292-293).

(обратно)

563

Примечание переписчика означает, что Таканукапимэ-но микото - мать императрицы-регентши Дзингу:.

(обратно)

564

Идуси (в соврем. японском прочтении идзуси) - название племени, рассеянного по разным провинциям Японии, предком которого считается Амэ-но пибоко, сын корейского правителя, и его супруга Акарупимэ. Предполагается, что к этому племени относятся Тадима-мори, Сугапико, императрица Дзингу:.

Чудесные предметы, привезенные Амэ-но пибоко, служили магическими орудиями в ритуале усмирения души (Тинконсай или Тамасидзумэ-но мацури), с помощью которого можно было, как считалось, оживить даже мертвого. Среди этих предметов есть напоминающие волшебные амулеты, полученные Нигипаяпи-но микото от Аматэрасу при схождении на землю. Согласно «Кю:дзики», среди них были: «...зеркало морских глубин, зеркало морских побережий, меч восьми цука в длину, живая жемчужина, поворачивающая смерть жемчужина, обильная жемчужина, дорогу поворачивающая жемчужина, чешуя змеи, крыло пчелы, плавники разных тварей».

(обратно)

565

«Речной домик» - см. коммент. 70.

(обратно)

566

«Зеленая человеческая трава» - Е. М. Пинус в первом свитке переводит этот оборот (авопитокуса) как «поросль людская» (т. 1. С. 48). Мы сочли уместным дать почти буквальный перевод этого клише, имея в виду наши разыскания о растительном коде и древней японской поэзии, в соответствии с которым разметка мира производилась с помощью растений. Фитонимы служили средством классификации времени, пространства, иногда - социальных и семейных структур. В частности, в ряде древних текстов знатные люди именовались ки («деревья»), в противоположность им простой народ обозначался как «зеленая трава», что и воспроизведено в переводе итого фрагмента (подробнее см.: Ермакова Л. М. Ритуальные и космологические значения в ранней японской поэзии. В сб.: Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. С. 61-82).

(обратно)

567

Этот текст представляет собой единственный в «Кодзики» случай тогои («порчи»), др. - яп. токопи.

(обратно)

568

Идзумо-фудоки /Пер., предисл. и коммент. К. А. Попова. М., 1966.

(обратно)

569

Камицумия-но Сётоку-но нори-но окими-но тайсэиу [Императорские записки о господине Закона [Будды] Сётоку из дворца Камицумия]. Т. 20. Токио, 1975. (Нихон сисо: тайкэй) [Главные произведения японской мысли].

(обратно)

570

Лотман Ю. М. Литературная биография в историкокультурном аспекте: (К типологическому соотношению текста и личности автора) //Литература и публицистика. Проблемы взаимодействия. Тарту, 1986. (Ученые зап. Тарт. гос. ун-та; Вып. 683. Тр. по русской и славянской филологии). С. 111.

(обратно)

571

Кодзики /Под ред. Аоки Кадзуо и др. Токио, 1982. (Нихон сисо: тайкэй). С. 312.

(обратно)

572

Сайго Нобуцуна. Кодзики-но сэкай [Мир «Кодзики»]. Токио, 1967. С. 196.

(обратно)

573

Кодзики. Указ. изд. С. 311.

(обратно)

574

«Девятнадцать государей» - в действительности - восемнадцать. Разночтение связано с тем, что автор этого вступительного замечания, сделанного, как принято считать, в период Хэйан, ошибочно включил в число государей Ипитоё-но Опокими (см. С. 203).

(обратно)

575

Опосазаки - имеется в виду Нинтоку, традиционные даты правления 313-399 гг. Вся хронология «Кодзики» имеет полулегендарный характер и отражает не действительность, а реалии исторического сознания составителей памятника. В основном тексте «Кодзики» приводятся прижизненные имена государей. Поскольку, однако, общеприняты посмертные имена, то в комментариях мы даем это соответствие.

(обратно)

576

Тоёмикэ Касикия Пимэ - государыня Суйко (592-628). Даты жизни персонажей «Кодзики» в тексте памятника почти не встречаются. Поэтому отдаем предпочтение годам правления.

(обратно)

577

Ипа-но Пимэ-но Микото - первая из государынь, которая происходила не из рода правителей. Большинство героев упоминаются в памятнике только один раз. В дальнейшем подобные случаи мы оставляем без комментария.

(обратно)

578

Кадураки-но Соту Бико - сын Такэси Ути-но Сукунэ, см. 2-й свиток, гл. [Государь Ко:гэн].

(обратно)

579

Изапо Вакэ-но Микото - государь Ритю: (400-405).

(обратно)

580

Тадипи-но Мидупа Вакэ-но Микото - государь Хандзэй (406-410).

(обратно)

581

Воасатума Вакуго-но Сукунэ-но Микото - государь Ингё: (412-453).

(обратно)

582

«Кадураки-бэ в виде минасиро» - во времена, которые описываются в «Кодзики», существовали группы зависимого населения (бэ), которые часто назывались по местоприбыванию. Кадураки (соврем. Кадзураки) расположено в соврем. преф. Нара. Бэ подразделялись на три главные категории: сина-бэ («ремесленники»), насиро и косиро (или минасиро и микосиро, где ми - гонорифический префикс) - «земледельцы», поступавшие в распоряжение государя и его рода. Система бэ, как и многие сопутствующие ей институты, упразднена широкомасштабными реформами (т. н. «реформы Тайка»), проводившимися с 645 г.

(обратно)

583

Миякэ - первоначально зернохранилище или склад, куда поступали продукты, произведенные на землях правящего рода. Впоследствии - правительственное учреждение, ответственное за сбор налогов, деловую документацию и т. д. Система миякэ была упразднена реформами Тайка.

(обратно)

584

«Еще были вырыты пруды Вани и Ёсами» - запись об этом уже была сделана в правление государя Судзин (97-30), см. 2-й свиток, гл. [Государь Судзин].

(обратно)

585

«Канал Нанипа... канал Вобаси... гавань Суминоё» - эта запись свидетельствует о возрастающей активности государства в проведении общественных работ. Необходимой предпосылкой для нее была внутригосударственная консолидация Ямато, определенность властных отношений, достаточно высокий уровень производительности труда и его отчуждения.

(обратно)

586

«Окинув взглядом все четыре стороны» - вероятно, имеется в виду ритуал «оглядывания страны» (куними), с помощью которого государь подтверждает свое право на обладание унаследованной им территорией.

(обратно)

587

«Не вижу дыма в стране» - т.е. дыма очагов, на которых готовят пищу.

(обратно)

588

«Отовсюду поднимался дым» - ср. с песней государя Дзёмэй, в которой он воспевает изобильность своей страны и с удовлетворением отмечает, что среди равнин поднимается густой дым (см.: Манъё:сю. Т. 1 /Пер. А. Е. Глускиной. М., 1971. С. 67).

(обратно)

589

«Правление мудрого государя» - выражение характерно для китайской исторической традиции. Ср. также аллюзию на этот эпизод, окрашенный типично конфуцианскими тонами, в Предисловии Ясумаро (см.: Кодзики - Записи о деяниях древности /Пер., коммент. Е. М. Пинус. СПб.: ШАР, 1994. С. 30, далее - т. 1).

(обратно)

590

Масадуко - по всей вероятности, другое имя Куро Пимэ. Или же Нинтоку использует здесь песню, сочиненную кем-то ранее по другому случаю.

(обратно)

591

«Где бьются-переливаются волны» (оси-тэру я) - постоянный эпитет (макура-котоба) для мыса Нанипа.

(обратно)

592

«Остров Апа» (соврем. Ава) - см. т. 1. С. 205.

(обратно)

593

«Остров Оногоро» (Оногородзима) - см. т. 1. С. 40.

(обратно)

594

«Вижу и остров Адимаса, //Вижу остров Сакэ» - упоминаний о двух этих островах больше нет. Поскольку первые два острова встречаются в креативном мифе об Изанаги-Изанами и тоже не имеют географической привязки, можно предположить, что и они представляют собой осколок неизвестного нам мифа. Данную песню относят обычно к разряду куними. Или, возможно, она должна была создать впечатление приближения к желанной девушке из Киби.

(обратно)

595

«В сторону Ямато» - вариант этой песни есть в «Танго фудоки» (см.: Фудоки. Т. 2. Токио, 1958. (Нихон котэн бунгаку тайкэй) [Главные произведения японской классической литературы]. С. 474).

(обратно)

596

Митуна-касипа - растение, листья которого использовались как чаши для винопития. По поводу идентификации этого растения существуют разные мнения. Одни считают его дубом (см.: Kojiki /Transl., Introduct., Notes by D. L. Philippi. Princeton; Tokyo, 1969. P. 517), другие - растением какурэ-мино (семейство аралии пятицветной, Acanthopanax Sieboldianum Makno).

(обратно)

597

«Отбывавший трудовую повинность» (ёборо) - в начале VIII в. было определено, что такая трудовая повинность должна длиться три года.

(обратно)

598

«В ведомстве по доставке воды ко двору» (мопитори-но тукаса) - ведомство, образованное профессиональной корпорацией бэ (мопитори-бэ, мотори-бэ), в чьи обязанности входила доставка питьевой воды ко Двору.

(обратно)

599

Миту - согласно «Нихон сёки», месту, где были выброшены листья, присвоили название Касипа (см.: Nihongi. Vol. 1 /Tr. by W. G. Aston. P. 285, далее - Астон).

(обратно)

600

«Вверх по каналу» - имеется в виду канал Нанипа.

(обратно)

601

«Где гора за горой» - макура-котоба для реки Ямасиро. Существует несколько версий расшифровки. Мы выбрали данный способ перевода, поскольку в «Манъё:сю» этот термин записывается иероглифами «продолжаться-пик-перевал».

(обратно)

602

«Дерево растет сасибу» - все древние справочники указывают, что это растение, которое относят ныне к семейству рододендрона японского. Его высота, однако, не позволяет разместиться под ним камелии, на что указывается в песне.

(обратно)

603

«Земля голубой глины» (авони-ёси) - макура-котоба для города Нара.

(обратно)

604

«Земля маленьких щитов» (водатэ) - макура-котоба для Ямато. Термин, возможно, возник потому, что земля Ямато окружена горами наподобие щитов.

(обратно)

605

«Это Такамия в Кадураки, //Где мой дом» - государыня Ипа-но Пимэ была родом из Кадураки. Имя ее отца, принадлежащего к одному из родов, происходивших от Такэси ути-но Сукунэ, - Кадураки-но Соту Бико. Направление движения, которое описывается в песне и в прозе, - не совпадает. Лишний раз это свидетельствует о том, что многие песни «Кодзики» бытовали и до составления памятника, а их исполнение героями повествования имеет исключительно символическо-ритуальный смысл.

(обратно)

606

«Человек из Кара» - Кара - одно из древних названий Кореи.

(обратно)

607

Тонэри - лица мужского пола, находившиеся в услужении у государя или кровных принцев.

(обратно)

608

«На Равнине Большого Кабана» (оповико-га пара) - вероятно, какой-то топоним в Кадураки. В этой песне встречаемся с игрой слов: пара означает одновременно «равнина» и «брюхо», «живот».

(обратно)

609

«Ведает ли сердце твое //Обо мне?» - или же «думаем ли мы друг о друге в наших сердцах?» Единственная в этой серии песня, которая отсутствует в «Нихон сёки».

(обратно)

610

«Голубые одежды» (аводзури) - одежды, окрашенные с помощью прикладывания к материи индиго.

(обратно)

611

«Эти шесть песен... называются ситуута-но утапикапэси» - в тексте «Кодзики» приводится семь песен. Ситуута - «песня ситу». Ситу может означать либо «тихий», «спокойный» (и тогда данный вид песен связывают с обрядом усмирения духов - тама сидзумэ), либо «грубый», «неотесанный» (и тогда ситуута будет означать «простонародная песня»), Утапикапэси значит «возвращенное пение», «возвращенная песня». Вероятно, имеется в виду нечто подобное песенной «перекличке» - явление, хорошо известное и в других традициях.

(обратно)

612

«Не имеет побегов» - Ята-но Ваки Иратумэ была бездетна (см. С. 170). Согласно «Нихон сёки», она стала государыней после смерти Ипа-но Пимэ (Астон. С. 289).

(обратно)

613

«Чистая» (сугаси) - напоминает по звучанию сугэ, суга - «камыш».

(обратно)

614

«Ята-бэ в виде минасиро» - это минасиро не упоминается в их списке на С. 170.

(обратно)

615

«Для летающего высоко //Паябуса Вакэ» - Паябуса Вакэ означает Сокол-мужчина. Само имя Мэдори переводится как Женщина-птица.

(обратно)

616

«Поймай же трясогузку!» - имя государя Нинтоку - Опосазаки - переводится как Большая Трясогузка.

(обратно)

617

«Крутая, //Как лестница, //Гора Курапаси» - «крутая, как лестница» является постоянным эпитетом к кура («склад», «хранилище»), а также к другим словам, начинающимся с кура.

(обратно)

618

«И не кажется она крутой» - мотивы данной, а также предыдущей, песни содержатся в «Хидзэн-фудоки» и «Манъё:сю». «Хидзэн-фудоки» не оставляет сомнений, что эти песни «Кодзики» относятся к разряду утагаки - песен, исполняемых во время весенних и осенних ритуальных игрищ, когда мужчины и женщины, захватив с собой вино и цитру-кото (национальный музыкальный инструмент), поднимались на священную гору и устраивали там пир, сопровождавшийся песнями и танцами (см.: Древние фудоки /Пер. К. А. Попова. М., 1969. С. 146).

(обратно)

619

«Его приговорили к смертной казни» - в «Нихон сёки» содержится другая версия этой истории. Там после смерти Ипа-но Пимэ похищенное украшение обнаруживает Ята-но Ваки Иратумэ, сестра Мэдори и государыни (Астон. С. 292-293).

(обратно)

620

«Дикая гусыня снесла на острове яйцо» - поскольку эти птицы (кари) гнездятся в Северной Азии и Северной Америке и прилетают в Японию поздней осенью, они обычно откладывают яйца вне пределов Японии.

(обратно)

621

«Полирующий драгоценные камни!» (тама кипару) - постоянный эпитет для топонима Ути, места, где жили «ювелиры» (таматукури-бэ).

(обратно)

622

«Дольше всех на свете» - «Нихон сёки» определяет возраст Такэути-но Сукунэ в 290 лет.

(обратно)

623

«В стране неба» - макура-котоба для Ямато.

(обратно)

624

Покиута-но катаута - песня благопожелания долголетия в форме катаута (половина сэдока, т.е. шестистишия с правильным чередованием слогов, чаще всего 5-7-7-5-7-7).

(обратно)

625

«Звук... был слышен за семь ри» - т.е. очень далеко: ри мера длины, равная 3927 м.

(обратно)

626

«Сая, сая» - наречие, передающее в данном случае медленные колебания водорослей и чистоту звука кото.

(обратно)

627

«Четвертый год Зайца» - соответствует 427 г. н. э. «Нихон сёки» датирует смерть Нинтоку 399 г.

(обратно)

628

«Мимихара, что в Мозу» - курган (ко:фун), в котором предположительно был погребен Нинтоку, расположен на территории соврем. города Сакаи. Это - самое грандиозное сооружение такого рода в Японии. Общая длина данного кругло-квадратного кургана - 485 м, высота - более 30 м. Предполагается, что для его сооружения могло понадобиться около 1 миллиона 800 тысяч человеко-дней.

(обратно)

629

«Праздник первых плодов» (опонипэ) - осенний праздник урожая.

(обратно)

630

«Поджег Большой дворец» - «Нихон сёки» утверждает, что ссора произошла из-за соперничества братьев за Куро Пимэ (см.: Астон. С. 301-302).

(обратно)

631

Паяпито (соврем. хаято) - племя неясного происхождения на южном Кюсю, противостоявшее правителям страны Ямато. Было покорено в конце VII в. Воины хаято охраняли в VIII в. государев дворец.

(обратно)

632

Опооми - «главный министр».

(обратно)

633

Тикату-Асука - народная этимология топонима. Асу означает «на следующий день». Тикату - Ближняя.

(обратно)

634

«Совершу обряд очищения» - чтобы очиститься от ритуальной скверны, навлеченной на него убийством паяпито.

(обратно)

635

Топоту-Асука - Дальняя Асука.

(обратно)

636

Кура-но тукаса - «главный казначей».

(обратно)

637

«Шестьдесят лет и еще четыре года» - согласно «Нихон сёки», государь Ритю: прожил семьдесят лет.

(обратно)

638

«Девятый год Обезьяны» - 432 г. «Нихон сёки» датирует смерть Ритю: 405 г.

(обратно)

639

«Девять сяку и два с половиной суна» - ср. похожее утверждение относительно государя Кэйко: (см. 2-й свиток, гл. [Государь Кэйко:]).

(обратно)

640

«В два кида» - кида равняется 1/10 суна.

(обратно)

641

«Походили на жемчужины в ожерелье» - известно, что форме зубов японцы придавали большое значение еще в глубокой древности. Уже в период неолита (период Дзёмон согласно традиционной японской периодизации) некоторые зубы подвергались экстракции и подпиливанию. В средневековье был распространен обычай чернения зубов. См. также коммент. 157.

(обратно)

642

«Четвертый год Быка» - 437 г. «Нихон сёки» датирует смерть государя Хандзэй 410 г.

(обратно)

643

Воасадума Вакуго-но Сукунэ-но Опокими - младший брат двух предыдущих государей - Ритю: и Хандзэй. Все трое были сыновьями Нинтоку.

(обратно)

644

Осисака-но Опонакату Пимэ-но Микото - эта принцесса и ее брат были внуками государя О:дзин (270-310).

(обратно)

645

«Свет от ее тела просвечивал сквозь одежды» - имя Сотопоси-но Опокими буквально означает: «одежда-сквозь-принцесса».

(обратно)

646

Анапо-но Микото - будущий государь Анко: (453-456).

(обратно)

647

Опопатусэ-но Микото - будущий государь Ю:ряку (456-479).

(обратно)

648

«Роды» (уди или удзи) - важнейшая категория, с помощью которой осуществлялось социально-политическое членение высших страт общества. Каждый род имел и почитал своего бога-родоначальника (удзигами), вписанного в общее генеалогическое древо наиболее влиятельных родов страны Ямато. Создание такого древа, имеющего основой правящий род, - одна из главных идеологических целей составления «Кодзики».

(обратно)

649

«Титулы родов» (уди-кабанэ) - каждый род обладал наследственным титулом (кабанэ), который находился в связи с местом божества-прародителя в общегосударственном синтоистском мифе и той ролью, которую играл данный род при дворе (подробнее см.: Мещеряков А. Н. Древняя Япония: Буддизм и синтоизм. Проблема синкретизма. М., 1987. С. 45-52).

(обратно)

650

«Пришли в беспорядок и перепутались» - проблема аутентичности родства начиная с этого времени становится для японского общества одной из центральных (подробнее см.: Мещеряков А. Н. Эволюция синтоистского пантеона и социальная история Японии VI-VIII вв. //Советская этнография. 1978. № 5. С. 134-140).

(обратно)

651

Кукабэ - вероятно, сосуды с кипятком, в которые испытуемые должны были опускать руки. Предполагалось, что лжец не сможет вынести испытания. Более подробно этот эпизод описан в «Нихон сёки» (Астон. С. 316-317).

(обратно)

652

«Первый год Лошади» - 454 г. «Нихон сёки» датирует смерть Ингё: 453 г.

(обратно)

653

«Ноги устали» (асипики-но) - макура-котоба к словам «гора», «горный пик».

(обратно)

654

Сирагэ-ута - песня, последняя строка которой исполняется более высоким тоном и повторяется.

(обратно)

655

Пинабури-но агэута - песня пинабури, которая исполнялась более высоким тоном (о песне типа пинабури (хинабури) см. т. 1, примем. 257. С. 190). По всей вероятности, в данном случае две самостоятельные песни были соединены в тексте «Кодзики» в одну.

(обратно)

656

«К принцу Анапо» - брат принца Кару, будущий государь Анко:.

(обратно)

657

«Стрелы-кару» (каруя) - «легкие стрелы». Назывались так, поскольку они были легче стрел с железными наконечниками.

(обратно)

658

«Стрелы-анапо» - стрелы с металлическим наконечником, которые вытеснили такое же оружие, но с медным наконечником к концу курганного периода - ко:фун (III - VI вв.).

(обратно)

659

«А деревенщине - нельзя!» - считается, что эта песня принадлежит к кругу утагаки. У придворных шнуром с колокольчиком подвязывались штаны у колен. Падение колокольчика считалось дурным знаком. В данном контексте падение колокольчика, видимо, ассоциируется с неправедным поведением Кару и его бегством. В именовании Кару «деревенщиной» (сатобито) содержится намек на то, что его поступки не соответствуют его статусу.

(обратно)

660

Мияпито-бури - данная песня начинается со слова «придворный» (мияпито). Исполнялась под аккомпанемент кото и сопровождалась похлопыванием в ладоши.

(обратно)

661

«Летящая по небу» (ама даму) - постоянный эпитет к кари («дикий гусь») и топониму Кару. В данном контексте «девушка Кару» указывает на Кару-но Опоиратумэ, возлюбленную принца.

(обратно)

662

«На источники Иё» - согласно версии «Нихон сёки», в Иё была сослана Кару-но Опоиратумэ, а принц Кару покончил жизнь самоубийством в доме Опомапэ-но Сукунэ.

(обратно)

663

Амада-бури - первые две песни начинаются со слов ама даму («летящий в небе»).

(обратно)

664

Пинабури-но катаороси - песня, состоящая из двух частей, одна из которых исполняется в низкой тональности.

(обратно)

665

Сотопоси-но Опокими - т.е. Кару-но Опоиратумэ.

(обратно)

666

Апинэ - топоним, который может также означать «спать вместе».

(обратно)

667

«Покрытом летней травой» - макура-котоба к топониму Апинэ.

(обратно)

668

«Дерево яматаду» - неизвестно, что за растение имеется в виду. Древние словари дают разное толкование. В любом случае это куст с парным расположением листьев, что обусловило его функцию макура-котоба по отношению к глаголу мукапэ («встречать», в данном случае переведено как «искать»). Обращает также на себя внимание созвучие яматаду с заключительным словом в этой песне матази («не мочь ждать»).

(обратно)

669

«В стране, где хоронятся» (коморику-но) - макура-котоба к топониму Пацусэ. Комору означает «прятаться». Возможно, происхождение этого постоянного эпитета связано с тем, что в древности Пацусэ было известно как место захоронений.

(обратно)

670

«Подняты стяги» - имеются в виду стяги, поднимаемые во время похоронного ритуала.

(обратно)

671

Туку (соврем. цуки) - дзельква японская, Zelkova acuminata Makino, «железное дерево». Макура-котоба к глаголу «лежать».

(обратно)

672

Адуса (соврем. адзуса) - катальпа овальная, Catalpa ovata G. Don. Макура-котоба к глаголу «стоять».

(обратно)

673

«В верховьях //Реки Патусэ» - данная песня приводится в «Манъё:сю» (свиток XIII, № 3263).

(обратно)

674

«Священный шест» (икупи) - шест, использовавшийся в синтоистских ритуалах в качестве аналога «мирового древа», на который вешались зеркало и драгоценный камень. Считалось, что призываемые божества спускаются на этот шест.

(обратно)

675

«Они убили себя» - наиболее раннее свидетельство ритуального «двойного самоубийства», широко распространенного в период сёгуната Токугава (1603-1867).

(обратно)

676

Ёми-ута - буквально «читаемая песня». Песня, исполняемая речитативом.

(обратно)

677

Опопатусэ-но Мико - будущий государь Ю:ряку.

(обратно)

678

Сакамото-но Оми - см. 2-й свиток, гл. [Государь Ко:гэн].

(обратно)

679

Опокусака-но Опокими - сын государя Нинтоку, дядя Анапо-но Мико.

(обратно)

680

«Корона с каменьями» (осики-но тама-кадура) - вероятно, корона корейского типа (золотая или бронзовая с вертикальным орнаментом в виде ветвей дерева).

(обратно)

681

Нагата-но Опоиратумэ - родная сестра Анапо-но Мико.

(обратно)

682

«Почивал днем на божественной постели» (каму-доко) - то, что Анко: именно днем спал на этом ритуальном месте, свидетельствует о его непочтительности к богам.

(обратно)

683

«Пять десятков и еще шесть лет» - «Нихон сёки» датирует смерть Анко: 456 г.

(обратно)

684

«И он умер» - согласно «Нихон сёки», Куропико-но Мико убежал вместе с Маёва-но Мико и был сожжен вместе с ним в доме Тубура Опоми.

(обратно)

685

«Стрелы летели, как осыпающиеся [цветы] тростника» (иидуру я аси-но готоку китиру) - другое толкование связано с древнекитайским обычаем, когда злых духов отгоняли с помощью тростниковых стрел, выпущенных из лука, который был сделан из древесины персикового дерева. Если принять такую интерпретацию, тогда Опопатусэ-но Опокими будет воплощением злого божества.

(обратно)

686

«Взял копье и, используя его как посох...» (хоко мотитэ туэ-ни ситэ) - «посох» (туэ, соврем. цуэ) - принадлежность синтоистского ритуала. На поставленный вертикально посох спускалось божество.

(обратно)

687

«Восемь раз поклонился» - здесь «восемь» употреблено в значении множественности. См. также т. 1, коммент. 16 и 30.

(обратно)

688

Миякэ - наследственные владения правящего дома. Здесь имеется в виду, что были преподнесены земельные наделы, которые затем получили статус миякэ.

(обратно)

689

«Люди сонопито» - потомки переселенцев из Пэкче, княжества в древней Корее.

(обратно)

690

«Не известно нам, чтобы принц скрывался в доме оми» - ср. с эпизодом, когда принц Кару искал прибежища в доме Опомапэ-но Вомапэ-но Сукунэ (см. гл. [Государь Инге:]).

(обратно)

691

Итинопэ-но Осипа-но Опокими - сын государя Ритю: (400-405), двоюродный брат Опопатусэ-но Опокими.

(обратно)

692

«Нужно взять с собой оружие» - «Нихон сёки» прямо утверждает, что государь Анко: выбрал Осипа-но Опокими в качестве престолонаследника, и потому Опопатусэ-но Опокими убил его (см. Астон. С. 336). Этот принц стал государем Ю:ряку после того, как уничтожил почти всех своих потенциальных конкурентов. Поэтому «Нихон сёки» характеризует его как «великого злодея».

(обратно)

693

«Окэ-но Опокими и Вокэ-но Опокими» - будущие государи Нинкэн (488-498) и Кэнзо: (485-487).

(обратно)

694

«Старик с татуировкой на лице» - татуировка использовалась, во-первых, как средство наказания и, во-вторых, как знак принадлежности к определенным социальным группам.

(обратно)

695

Сирака-но Микото - будущий государь Сэйнэй (480-484).

(обратно)

696

«Люди из Курэ» - переселенцы из царств У в Китае.

(обратно)

697

«Поднялся на гору и оглядел страну» - другой пример совершения обряда куними (см. также описание куними в гл. [Государь Нинтоку] и коммент. 13).

(обратно)

698

«Дом с балками на крыше» (катуво, соврем. кацуоги) - специфический тип устройства крыши, когда круглые бревна крепятся к коньку через равные промежутки на обоих скатах. В настоящее время считается особенностью построек синтоистских храмов.

(обратно)

699

«Дом, похожий на дворец государя!» - данный пассаж указывает, что на постройку домов такого типа существовали определенные социальные ограничения.

(обратно)

700

«Покрыл материей белую собаку» - белые животные (например, олень) считались священными.

(обратно)

701

«Очень страшно, что ты идешь, имея солнце за спиной» - другой пример запрета нахождения государя спиной к западу см. 2-й свиток, гл. [Государь Дзимму].

(обратно)

702

Миморо - другое название этой священной горы - Мива. Простым смертным запрещалось появляться в сакральной дубовой роще.

(обратно)

703

«Поле Пикэта» - Акавико происходила из рода Пикэтабэ.

(обратно)

704

«Пальцы божества //Перебирают струны кото» - поскольку кото был священным шаманским инструментом, то считалось, что в играющего на нем вселяется божество.

(обратно)

705

«Остров Стрекозы» - Акидусима (Аки-цу-сима). Одно из названий земли Ямато, упоминающееся в Предисловии Ясумаро, гл. 1, п. 7 (см. т. 1. С. 30). Первоначально - местность в окрестностях соврем. города Нара. Потом было распространено на все «внутренние провинции» (Кинай) и страну в целом. Аниду означает «осенняя бухта». Термин сима («остров») мог также употребляться и применительно к топонимам, обозначавшим местность, удаленную от моря. В данной песне приводится народная этимология этого топонима. Версия этой песни в «Нихон сёки» утверждает, что даже стрекозы преданно служат государю.

(обратно)

706

«Взобрался на ольху, //Что растет на холме» - «Нихон сёки» приписывает эту песню человеку, сопровождающему государя.

(обратно)

707

«Голубые одежды с красными поясами» - в одежды этих цветов облачались во время важнейших синтоистских церемоний.

(обратно)

708

Кадураки-но Питокотонуси-но Опоками - буквально: Великий бог-хозяин одного слова из Кадураки. Данный эпизод, вероятно, связан с падением рода Кадураки и захватом государевым родом его привилегий.

(обратно)

709

«Она убежала на холм и скрылась там» - «Харима-фудоки» сообщает об обычае, согласно которому девушка, получившая предложение, должна была убежать и спрятаться. Жениху же полагалось найти ее и уже тогда жениться на ней (Древние фудоки. С. 70).

(обратно)

710

«Дворец Писиро //В Макимуку» - дворец государя Кэйко: (71-130). Это несовпадение (дворец Югряку находился в Патусэ) доказывает, что готовая песня была инкорпорирована в повествование позже.

(обратно)

711

«Из древесины пи» - кипарисовик японский, Chamaecyparis obtusa (соврем. хиноки - «солнечное дерево»), священное дерево синтоизма.

(обратно)

712

«Листья... падают, плавают //Как масло //в драгоценной чаше» - в этой песне, начинающейся с похвалы государю и его дворцу, Унэмэ умело объединяет концепцию «мирового древа» с креативным мифом («в то время, когда земля еще не вышла из младенчества, и, подобно выплывающему маслу, медузой носилась [по морским волнам]...» - см. т. 1. С. 38), чем и заслуживает прощение Ю:ряку.

(обратно)

713

«В наплечных платках» (пирэ, соврем. хирэ) - деталь одеяния придворных дам.

(обратно)

714

«Как трясогузки //Со скрещенными хвостами» - имеются в виду шлейфы платьев придворных дам.

(обратно)

715

Амагатари-ута - песни, исполнявшиеся на Празднике первых плодов, а также при восшествии нового государя на трон.

(обратно)

716

«Дочь оми, //Водолея» - Касуга-но Водо Пимэ была дочерью Вани-но Сатуки-но Оми. Макура-котоба к титулу оми является мина сосоку («наливающий воду»), переведено у нас как «водолей», поскольку оми обнаруживает фонетическую близость к уми («море», «океан») и к уво («рыба»).

(обратно)

717

Уки-ута - уки означает «чарка», ута - «песня».

(обратно)

718

«Шестой год Змеи» - соответствует 489 г. н. э.

(обратно)

719

Ипитоё-но Опокими - дочь государя Ритю:. Согласно «Нихон сёки», перед смертью государя Сэйнэй разыскали принцев Опокэ и Вокэ, которые были назначены наследниками.

(обратно)

720

«Мой воин //Любимый носит //Меч у своего бедра» - песня записана не фонетически, как другие песни «Кодзики», а иероглифами в их смысловом значении.

(обратно)

721

Изаповакэ - государь Ритю:.

(обратно)

722

[Новый государь] - имеется в виду Вокэ, получивший посмертное имя Кэнзо:.

(обратно)

723

«Рушатся углы» - песня в форме катаута, предполагающая поэтический ответ. Эти песни представляют собой поэтическое состязание между Сиби и Вокэ. Данная песня, похоже, намекает на нестабильность положения, в котором очутился правящий род. Следующая же - упрекает придворных в том, что он пришел в упадок.

(обратно)

724

«За восьмислойный плетень [владений] Оми» - Сиби-но Оми высмеивает нерешительность принца. Одновременно в песне содержится намек на то, что Вокэ-но Микото не может добиться благосклонности Опуво.

(обратно)

725

«Тунец» (сиби) - омонимично имени Сиби.

(обратно)

726

«На его плавниках» (хатадэ-ни) - одновременно может означать «в его рукавах».

(обратно)

727

«И этот плетень можно поджечь» - единственная песня в «Кодзики», имеющая поэтическую форму буссокусэки (5-7-5-7-7-7), где шестая строка повторяет пятую с небольшими вариациями.

(обратно)

728

«Вот такими песнями они состязались до рассвета» - подобный обмен песнями, носивший ритуальный характер, послужил впоследствии основой для эстетического действа, известного под названием ута-авасэ («поэтический турнир») - см. о поэтических турнирах средневековой Японии: Мещеряков А. Н. Японские поэтические турниры //Звезда Востока. 1992. № 6. С. 14-24.

(обратно)

729

Вокэ-но Ипасувакэ-но Микото - государь Кэнзо:.

(обратно)

730

«Его зубы были растроенными, как стебли сакикуса» - неизвестно какое растение имеется в виду. В любом случае подразумевается особый способ подпиливания, в результате чего образуется трехчастная структура передних зубов. Деформация этого типа встречается в погребениях периода Дзёмон. В более позднее время не зафиксирована. См. также коммент. 68.

(обратно)

731

«Детей Карабукуро поставили охранять гробницу» - согласно «Нихон сёки», Карабукуро был замешан в убийстве Осипа-но Опокими. Государь Кэнзо: отменил смертный приговор и сделал его охранником гробниц (Астон. С. 388-389).

(обратно)

732

Викапи - старик с татуировкой на лице, см. упоминание о нем на С. 192, а также коммент. 121.

(обратно)

733

«То место, где был обнаружен старик, назвали Симэсу» - народная этимология, по созвучию с мисимэки («был обнаружен»).

(обратно)

734

Опопатусэ - государь Ю:ряку.

(обратно)

735

«Но он наш дядюшка» - Ю:ряку и Осипа-но Опокими, отец принцев Окэ и Вокэ, были двоюродными братьями.

(обратно)

736

«Возле гробницы» - захоронение Ю:ряку намного меньше, чем, скажем, гигантские курганы Нинтоку и Ритю:.

(обратно)

737

«Когда государь скончался» - «Нихон сёки» датирует смерть Кэнзо: 487 г. На государе Кэнзо: заканчивается нарративная часть «Кодзики». Далее сообщаются лишь данные, относящиеся к генеалогии.

(обратно)

738

Окэ-но Опокими - государь Нинкэн.

(обратно)

739

Опопатусэ-но Вакатакэру - государь Ю:ряку.

(обратно)

740

Вопатусэ-но Вакасазаки-но Микото - государь Бурэцу (498-506).

(обратно)

741

Помуда - государь О:дзин.

(обратно)

742

Тасирака-но Микото - дочь государя Нинкэн, сестра государя Бурэцу.

(обратно)

743

Воподо-но Микото - государь Кэйтай (507-531).

(обратно)

744

«Прародительница Миво-но Кими» - ср. с записью, относящейся к правлению Суйнин (см. 2-й свиток, гл. [Государь Суйнин]).

(обратно)

745

Пирокуни Оситакэ Канапи-но Микото - будущий государь Анкан (531-535).

(обратно)

746

Такэво Пирокуни Оситатэ-но Микото - будущий государь Сэнка (535-539).

(обратно)

747

Амэкуни Осипаруки Пиронипа-но Микото - будущий государь Киммэй (539-571).

(обратно)

748

«Три столпа» - разные списки приводят здесь разное количество детей.

(обратно)

749

«Чтобы убить Ипаи» - см. Астон, т. 2. С. 15-17.

(обратно)

750

«Четвертый год Овна» - 527 г. «Нихон сёки» датирует смерть государя Кэйтай 531 г.

(обратно)

751

«Второй год Зайца» - 535 г.

(обратно)

752

«Татибана-но Накату Пимэ, дочь государя Окэ» - ее имя не значится в списке детей государя Нинкэн.

(обратно)

753

«Взял в жены... дочь государя Пинокума» - имеется в виду Сэнка, пребывавший во дворце Пинокума. Называть государя по местоположению его дворца было принято в древности.

(обратно)

754

Нунакура Путотамасики-но Микото - государь Бидацу (572-585).

(обратно)

755

«Дочь Касуга-но Питума-но Оми» - другая его дочь была замужем за государем Нинкэн.

(обратно)

756

Татибана-но Тоёпи-но Микото - государь Ёмэй (585-587).

(обратно)

757

Тоёмикэ Касикия Пимэ-но Микото - государыня Суйко (592-628).

(обратно)

758

Патусэбэ-но Вакасазаки-но Микото - государь Сусюн (587-592).

(обратно)

759

«Всего четверо его детей правили Поднебесной» - имеются в виду Бидацу, Ёмэй, Сусюн и Суйко. «Кодзики» не приводит данных, касающихся смерти государя Киммэй. «Нихон сёки» датирует его смерть 571 г.

(обратно)

760

«Государь, который правил Поднебесной из дворца Вокамото» - государь Дзёмэй (629-641). Последний по времени правления государь, упоминаемый в основном тексте «Кодзики». Приходился отцом будущим государям Тэнти (668-671) и Тэмму (673-686).

(обратно)

761

«Первый год Дракона» - 584 г. «Нихон сёки» датирует смерть государя Бидацу 585 г.

(обратно)

762

Упэ-но Мия-но Умаято-но Тоётомими-но Микото - принц Сётоку-тайси (574-622), покровительствовавший, как это известно из более поздних источников, буддизму (см. о нем: Мещеряков А. Н. Герои, творцы и хранители японской старины. М., 1988. С. 21-44).

(обратно)

763

«Четвертый год Овна» - 587 г.

(обратно)

764

«Девятый год Крысы» - 592 г.

(обратно)

765

«Пятый год Крысы» - 628 г.

(обратно)

Оглавление

Том I

  Мифы древней Японии

  Предисловие Ясумаро

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

  Свиток 1-й

    Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

    Глава 26

    Глава 27

    Глава 28

    Глава 29

    Глава 30

    Глава 31

    Глава 32

    Глава 33

    Глава 34

    Глава 35

    Глава 36

  Словарь имен богов и топонимов

  ЛИТЕРАТУРА

    Источники

    Справочные издания

    Специальная литература

Том II

  От переводчиков

  Предисловие

  Свиток 2-й

    [Государь Дзимму][440]

    [Государь Суйсэй]

    [Государь Аннэй]

    [Государь Итоку]

    [Государь Ко:сё:]

    [Государь Ко:ан]

    [Государь Ко:рэй]

    [Государь Ко:гэн]

    [Государь Кайка]

    [Государь Судзин]

    [Государь Суйнин]

    [Государь Кэйко:]

    [Государь Сэйму]

    [Государь Тю:ай]

    [Государь О:дзин]

  Предисловие

  Свиток 3-й

    [Государь Нинтоку]

    [Государь Ритю:]

    [Государь Хандзэй]

    [Государь Ингё:]

    [Государь Анко:]

    [Государь Ю:ряку]

    [Государь Сэйнэй]

    [Государь Нинкэн]

    [Государь Бурэцу]

    [Государь Кэйтай]

    [Государь Анкан]

    [Государь Сэнка]

    [Государь Киммэй]

    [Государь Бидацу]

    [Государь Ё:мэй]

    [Государь Сусюн]

  Словарь имен богов и топонимов

  ЛИТЕРАТУРА

    Источники

    Специальная литература

      На русском языке

      На японском языке

      На европейских языках

  СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg