«История завоевания Андалусии»

ИБН АЛЬ-КУТЫЙЯ ИСТОРИЯ ЗАВОЕВАНИЯ АНДАЛУСИИ

Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, да благословит и охранит Аллах господина нашего Мухаммада, со всем родом его и сподвижниками.

Рассказывают, что у готов последним царем в Андалусии был Гитица [1], который скончался, оставив троих сыновей. Старшего из них звали Оломонд, среднего — Ромуло, а младшего — Артабас. Когда Гитица умер, сыновья были еще малыми детьми, и царством правила их мать. Столицей государства готов был город Толедо.

Однако Родерик, военачальник покойного правителя, восстал против царицы и вместе с верными ему людьми захватил столицу, изгнав оттуда сыновой Гитицы.

Когда же у берегов появились арабы и Тарик ибн Зияд — военачальник халифа из рода Омайядов, аль-Валида ибн Абд аль-Малика,— ступил на землю Андалусии, Родерик послал гонцов к сыновьям Гитицы, которые к тому времени возмужали и стали доблестными рыцарями, и в своих посланиях призывал их встать на защиту царства готов, дабы ударить по врагу всем вместе, одним кулаком. Сыновья Гитицы откликнулись на этот призыв, собрали войска и явились к Родерику, но, не доверившись ему, со своими войсками остановились в Секунде, недалеко от Кордовы.

Родерик вышел к ним навстречу, а затем они все вместе выступили на сражение с Тариком. Но когда войска  арабов и готов встали друг против друга, изготовившись для боя, Оломонд и его братья сговорились предать Родерика. Они тайно послали ночью гонца к Тарику, сообщив ему, что Родерик был одним из псов царя Гитицы, их отца, и послушно служил ему, но потом захватил власть и овладел троном отца. Они предлагали Тарику заключить с ними мир, обещали утром перейти со своими войсками на его сторону при условии, что он вернет им отцовские земли в Андалусии, все имения его, которых было около трех тысяч. Потом эти имения стали называться “королевскими” владениями.

Тарик принял их условие, и утром сыновья Гитицы со своими войсками перешли на сторону арабов, и это было причиной завоевания Андалусии. Явившись к Тарику, сыновья Гитицы спросили его: “Ты сам по себе эмир или над тобой есть еще эмир?” Тарик ответил: “Надо мною — эмир, а над ним — еще эмир”. Затем Тарик разрешил им встретиться с правителем Магриба Мусой ибн Нусайром, которому был подвластен, а Муса в то время находился в Ифрикийи [2], что неподалеку от страны берберов.

Оломонд просил Тарика подтвердить грамотой их договоренность, чтобы в ней содержались те условия, на которых они заключили мир с Тариком. Полководец apaбов сделал то, что они просили, и они направились к Мусе. Они нашли его, когда он собирался уже переправляться в Андалусию, и вручили ему грамоту от Тарика, где было записано, что они согласны повиноваться apабам на таких-то условиях. Но Муса отправил их к халифу аль-Валиду ибн Абд аль-Малику в Дамаск. Там они встретились с халифом, и тот подтвердил грамоту Тарика и велел составить подобную грамоту для каждого из сыновей Гитицы, и в ней было записано, что им даруется право не вставать, когда кто-нибудь входит к ним или выходит от них, и это было сделано из почтения к их царскому сану.

Потом они вернулись в Андалусию и жили там, окруженные почетом и уважением. Оломонд скончался, оставив дочь, это и есть Сара аль-Кутыйя [3] Готская, и е двух сыновей, бывших в год смерти отца малыми Один из них стал потом епископом Севильи, а второй, имя которому Аббас [4], скончался в Галисии.

Но младший, Артабас, вознамерился расширить владения, решив захватить имения своих братьев, и слуилось это в начале правления халифа Хишама ибн Абд аль-Малика. Оломонд всегда предпочитал Севилью, где у него была тысяча селений; расположенных на западе Андалусии. Артабас постоянно жил в Кордове, и у него тоже была тысяча селений, только в центре Андалусии. К потомкам Артабаса принадлежит комес [5] Абу Саид... Что же касается Ромуло, то он был также владельцем тысячи селений на востоке Андалусии и постоянно жил в Толедо. Из его потомков можно назвать Хафса ибн аль-Барра, кади местных мусульман-неарабов [6].

Когда Артабас начал притеснять братьев, Сара, дочь Оломонда, приказала построить в Севилье корабль и, когда он был готов, взяла с собой малолетних братьев и отплыла на этом корабле в Сирию. Высадившись в Аскалоне, Сара держала дальше путь по пустыне и, прибыв в Дамаск, припала к вратам халифа Хишама ибн Абд аль-Малика, напомнила ему о себе и о договоре, который ее отец заключил с халифом аль-Валидом, и пожаловалась Хишаму на своего дядю Артабаса, прося восстановить справедливость.

Халиф Хишам допустил Сару до себя, и, войдя к нему, она увидела Абд ар-Рахмана ибн Муавию [7], будущего эмира Андалусии, который был тогда еще юношей. Абд ар-Рахман запомнил это, и, когда позже Сара приезжала в Кордову, он принимал ее у себя в присутствии своих детей, чтобы почтить ее и показать свое расположение.

Халиф приказал составить для Сары грамоту и отправил ее к Ханзале ибн Сафвану, эмиру Ифрикийи, наказав проследить за исполнением договора, заключенного аль-Валидом.

Халиф Хишам выдал Сару замуж за Ису ибн аль-Музахима, и они вместе отбыли в Андалусию, где им вернули их владения. Этот Иса ибн аль-Музахим положил начало роду Ибн аль-Кутыйя. Иса умер в тот год, когда эмиром Андалусии стал Абд ар-Рахман ибн Муавия, а руки Сары стали добиваться Хамза ибн Муламис аль-Мазхаджи и Умайр ибн Сайд. Эмир Абд ар-Рахман решил их спор в пользу Умайра, и потомки их были самыми знатными людьми в Севилье...

А теперь вернемся к тем временам, когда встретились на поле боя Тарик с Родериком, и было это в долине около города Сидона, и Аллах обратил в бегство Родерика и его войско. И бежал, отягощенный своим оружием, Родерик, спасаясь от мусульман, и бросился в протекавшую поблизости глубокую реку, и больше никто его не видел, и тело его не было найдено.

А вот что еще рассказывают о причинах поражения Родерика. Говорят, что у царей готов в Толедо был замок, где хранился деревянный ларец, и в нем лежали четыре Евангелия. И готы так почитали этот замок, что никогда не отпирали его врата. И если кто-нибудь из правителей готов умирал, то на стене замка писали его имя.

Когда же власть захватил Родерик, то стал носить царский венец, чем вызвал недовольство своих подданных, а потом решил открыть двери того замка и достать ларец с Евангелиями. Он так и сделал, хотя приближенные предостерегали его. И, открыв двери замка, Родерик вошел вовнутрь и увидел на стенах изображения всадников, видом похожих на арабов, вооруженных луками и копьями, и на голове каждого была чалма. А под изображениями была начертана такая надпись: “Если будет открыт этот замок и перед глазами людей предстанут эти изображения, то придут в Андалусию воины, подобные тем, что нарисованы здесь, и захватят страну”.

Тарик вступил на землю Андалусии в девяносто втором году, в месяце рамадане [8]. А случилось это, как рассказывают предания, вот по какой причине: некий купец из Андалусии по имени Юлиан вел торговлю с магрибинской стороной и часто ездил в город Танжер, жители которого были христианами. Родерик давал ему нередко поручения, и Юлиан привозил ему от берберов чистокровных коней и охотничьих соколов. А потом жена Юлиана скончалась, оставив на руках его дочь, которая отличалась удивительной красотой. Как раз в это время Родерик приказал Юлиану отправиться на берберский берег и доставить ему разные товары, но купец стал отказываться, говоря, что у него умерла жена и ему не на кого оставить дочь. Тогда Родерик повелел Юлиану оставить дочь в царском дворце, и купец повиновался.

Однажды царь увидел девушку, и она понравилась ему. Ночью он проник к пей и обесчестил, а когда отец вернулся, девушка обо всем рассказала ему, и тогда Юлиан отправился к царю и сказал ему: “Я видел на том стороне таких коней и соколов, какие тебе и не снились, но оставил их, потому что у меня не хватило денег. Родерик, дав ему в достатке денег, велел купцу вернуться па магрибинский берег и купить тех коней и соколов. По Юлиан отправился к Тарику ибн Зияду и стал склонять его к тому, чтобы напасть на Андалусию, описывая красоту и плодородие ее земель, говоря о слабости ее жителей, мирных нравом и не отличающихся доблестью. Тарик тут же написал Мусе ибн Нусайру, испрашивая разрешения на поход, и Муса приказал ему переправиться на андалусский берег и напасть на Родерика.

Тарик собрал свои войска и, сев на корабль, отправился в путь, чтобы высадиться на андалусский берег. И тут его одолел сон, и ему приснился пророк Мухаммад — да благословит и да приветствует его Аллах! — а вокруг него стояли его сподвижники из мухаджиров [9] и ансаров, и у каждого на поясе висел острый меч, а за плечами — арабский лук. Пророк подошел к Тарику и сказал ему: “Вперед! Выполняй свое дело!” И всякий раз, когда Тарик закрывал глаза, побежденный дремотой, ему грезился тот же сон. Когда же мусульмане прибыли к андалусскому берегу, Тарик обрадовался и поздравил своих спутников.

Высадившись в Андалусии с войсками, Тарик двинулся вдоль берега, и первым городом, который завоевали мусульмане, стал Картахена в округе Альхесирас. Дабы устрашить врагов и напугать их, Тарик приказал своим воинам умертвить некоторых пленных, их тела разрубить на части и сварить в больших котлах, а остальных пленных велел отпустить. Они разбежались, не веря в свое спасение, и рассказывали всем встречным о том, что сделал Тарик со своими врагами, так что сердца жителей Андалусии наполнились ужасом. Потом Тарик встретился с войсками Родерика и сразился с ними и разбил их, как уже говорилось.

После этого Тарик двинулся к городу Эсиха, а потом к Кордове и Толедо, пройдя ущелье, которое с тех пор называется “ущелье Тарика”. Пройдя Галисию, Тарик дошел до Асторги.

Когда Муса ибн Нусайр узнал о победах, одержанных Тариком, он позавидовал ему и поспешил с огромным войском прибыть в Андалусию. Переправившись, Муса ие пошел тем путем, которым следовал Тарик ибн Зияд, а направился к месту, которое прозвали “гавань Мусы”, и затем двигался вдоль берега до Сидоны и далее к Севилье, которую он захватил, а от Севильи пошел на Аликанте и остановился у самых границ провинции Аликанте в месте, которое получило с тех пор название “ущелье Мусы”. Оттуда его путь лежал на Мериду.

Некоторые знатоки истории говорят, что жители Аликанте не стали сражаться с мусульманами, а сдались на милость победителей. После этого ибн Нусайр, миновав ущелье Мусы, направился вслед за Тариком ибн Зиядом через Галисию и догнал Тарика у Асторги.

Едва Муса расположился лагерем, как в Aсторгу прибыл приказ халифа аль-Валида ибн Абд аль-Малика, который повелел войскам вернуться, и они вновь повернули на юг, но меж ними не было согласия. Муса ибн Нусайр приказал построить крепости по всей Андалусии и назначил эмиром своего сына Абд аль-Азиза, которому велел оставаться в Севилье и посылать войска на запад и на восток, довершая завоевание андалусских городов, на которые еще не распространилась власть мусульман. Потом Муса ибн Нусайр направился в Сирию в сопровождении четырехсот юношей, сыновей знатных людей и царей Андалусии. У каждого из них на голове был золотой венец, и были они опоясаны золотыми перевязями. Когда Муса приближался уже к Дамаску, халиф аль-Валид опасно занемог. Брат аль-Валида Сулайман, который должен был наследовать его престол, послал гонца к Мусе, повелев ему задержаться до того времени, пока халиф аль-Валид умрет, чтобы торжественное шествие вступило в Дамаск уже тогда, когда править будет Сулайман. Но Муса был упрям, кроме того, он помнил благодеяния, оказанные ему аль-Валидом, потому ответил гонцу: “Клянусь Аллахом, я не сделаю этого. Достаточно, если я, не торопясь, продолжу свой путь, а если Аллах захочет, чтобы я прибыл после смерти своего благодетеля, то сбудется воля всевышнего, а не желание человека”. И служилось так, что Муса прибыл в Дамаск еще при жизни адь-Валида, и Сулайман затаил против него зло. Когда же он стал халифом, то приказал Мусе оставаться в Дамаске, а затем заточил его, подвергнув взысканию [10]. Он приказал также убить сына Мусы, Абд аль-Азиза, которого тот оставил вместо себя в Андалусии. Среди тех, кто получил приказ халифа, были Хабиб ибн Абу Убайда адь-Фахри и Зняд ибн Набига ат-Тамими. И они сговорились совершить это дело и отправились в мечеть, где Абд аль-Азиз должен был читать пятничную проповедь. И как только Абд аль-Азиз, войдя в мечеть, подошел к михрабу и прочел суры “аль-Фатиха” и “аль-Вакиа”, загозорщики во главе с Хабибом и Зиядом набросились на него и, подняв мечи, убили его, отрубили ему голову и отправили ее халифу Сулайману в Сирию. Это произошло в мечети Рубайны, что выходит на луга, окружающие Севилью, и где раньше была часовня Рубайны. И кровь Абд аль-Азиза еще долго была видна потом после его убиения...

Когда Сулайману принесли голову Абд аль-Азиза, оп велел привести Мусу и показал ему на голову его сына, которая лежала в тазу. И Муса, увидев ее, воскликнул: “Клянусь Аллахом, ты убил его в то время, когда он произносил молитву!” И власть Сулаймана была недолгой. И рассказывают, что был он тщеславен и гордился своей внешностью, и утверждают, что, отправляясь в мечеть, чтобы прочитать пятничную проповедь, он без конца останавливался, подолгу любуясь собою в зеркале. А войдя в мечеть, начинал проповедь зычным, громким голосом, но постепенно голос его ослабевал, и под конец проповеди слова его были едва слышны — и болезнь вошла в него, и вскоре он умер...

Разгневавшись на Мусу, халиф Сулайман заточил его, как уже упоминалось, а затем казнил, и было это в конце девяносто восьмого года [11]. Вместо Мусы он назначил правителем Магриба и заморских владений, то есть Андалусии, Абдаллаха ибн Язида. Абдаллах же назначил наместником Андалусии аль-Харра ибн Абд ар-Рахмана ас-Сакафи, ибо в те времена халиф не назначал правителей Андалусии, поручая это правителю Ифрикийи или Магриба...

Когда же халифом стал Омар ибн Абд аль-Азиз, да помилует его Аллах, он отправил в Андалусию ас-Самаха ибн Малика аль-Хаулани, приказав ему увести из Апдалусии все мусульманские войска и всех мусульман из жалости к ним, ибо опасался, что враги одолеют их и всех перебьют. Но ас-Самах известил халифа, что сила ислама в этой стране велика, города многочисленны и крепости, захваченные арабами, неприступны. Тогда Омар послал своего маула Джабира для сбора хумса [12] с Андалусии, и тот остановился в Кордове. Джабир находился там некоторое время, пока не пришло известие о кончине Омара, и маула приостановил сбор хумса, а на собранные ранее деньги приказал построить акведук через долину близ Кордовы, напротив водохранилища.

В сто десятом году [13] правителем Андалусии стал Укба ибн аль-Хаджадж ас-Салули, который был у власти вплоть до мятежа берберов в Танжере, который возглавил некий Майсара, прозванный “Майсара-бедняк”,— а был он продавцом воды на рынке в Кайруане. Восставшие берберы убили наместника Магриба Омара ибн Абдаллаха аль-Муради. Когда жители Андалусии узнали о мятеже берберов, они тоже взбунтовались против своего правителя Укбы и свергли его, посадив вместо него Абд аль-Малика аль-Фихри...

Затем из Сирии прибыл Балдж ибн Бишр, дабы покарать берберов, и остановился в городе Танжере, который еще называют Зеленым городом. Он отправил гонца к Абд аль-Малику аль-Фихри, приказывая ему направить суда с войском для сражения с восставшими. Абд аль-Малик стал советоваться со своими доверенными людьми, и те сказали ему: “Если ты предоставишь суда этому сирийцу, он переправится в Андалусию, нападет на тебя и сместит с твоего поста”. И Абд аль-Малик решил не давать судов Балджу, отослав гонца ни с чем.

Когда Ибн Бишр подавил восстание Майсары-бедняка, не получив помощи от Абд аль-Малика, он приказал построить лодки, нагрузить их оружием и снаряжением, верховыми и вьючными конями и на этих лодках переправился на андалусский берег. Узнав об этом, Абд аль-Малик аль-Фихри собрал войска и встретил Ибн Бишра у Альхесираса, где между ними произошло крупное сражение, и аль-Фихри был в нем разбит. Балдж гнал Абд аль-Малика до самой Кордовы, и между ними произошли восемнадцать сражений, и все они кончались для аль-Фихри неудачей, так что в конце концов Балдж вошел в Кордову и, взяв аль-Фихри в плен, повелел распять его у входа на мост через долину Кордовы, где позже была построена мечеть...

А в это время Абд ар-Рахман ибн Алькама аль-Лахми, которого Абд аль-Малик назначил наместником Арагона, узнав о постигшей аль-Фихри участи, собрал войска и двинулся против Балджа, чтобы отомстить за смерть аль-Фихри. Его поддержало множество андалусских арабов и берберов, и все они отправились на Кордову. Балдж вышел против них во главе десяти тысяч сирийцев и людей из рода Бану Умайя, а у Абд ар-Рахмана ибн Алькамы было сорок тысяч. Между ними произошло кровопролитное сражение близ селения Аква-Портора в округе Уэльвы. На закате бой кончился, и обнаружилось, что из людей Ибн Алькамы убито десять тысяч, а из воинов Балджа — всего тысяча. Тогда Ибн Алькама сказал: “Покажите мне этого Балджа”. А надо сказать, что Ибн Алькама был одним из самых метких стрелков своего времени. Когда на следующее утро снова началось сражение, ему показали Балджа, и он выпустил в него стрелу, которая, попав в рукав кольчуги, пригвоздила руку Балджа к телу, и Ибн Алькама воскликнул: “Ну вот я и попал в этого Балджа”. К вечеру бой стих и Валдж умер от этой раны. .Однако сирийцы не покинули Кордову,— их предводителем стал Салаба ибн Салама аль-Амили, а Ибн Алькаме пришлось вернуться на границу.

Между тем арабы и берберы Андалусии не переставали воевать с пришельцами, сирийцами и Омайядами, говоря им: “Нам самим мало места в этой стране, уходите отсюда!” Узнав о смуте, раздирающей Андалусию, халиф Хишам ибн Абд аль-Малик, посоветовавшись с верными людьми, решил прибегнуть к помощи людей из Бану Мудар и назначил правителем Андалусии Абу-ль-Хаттара аль-Кальби, вручив ему грамоту на правление и знамя. Прибыв в Андалусию, он надел платье, пожалованное ему халифом, приказал привязать знамя к острию копья и направился к Кордове, где постоянно происходили стычки и бои между местными арабами и пришельцами. Подъехав к долине, он остановился на возвышенном месте, с которого было видно поле боя. Тут сражающиеся заметили его и, увидев знамя халифа, прекратили битву и поспешили к Абу-ль-Хаттару. Он спросил их: “Вы будете слушать и повиноваться мне?” Они ответили: “Да”. Тогда Абу-ль-Хаттар сказал: “Вот грамота повелителя правоверных, которая назначает меня вашим правителем”.

Жители Кордовы, арабы и берберы, сказали: “Слушаем и повинуемся, но пусть пришельцы-сирийцы уйдут отсюда, здесь нет места для них”. Абу-ль-Хаттар ответил: “Дайте мне войти в город и отдохнуть, а нотом я исполню ваше пожелание. Мне пришла в голову мысль, которая разрешит ваши споры, если пожелает Аллах”.

Когда Абу-ль-Хаттар обосновался в Кордове, оп велел позвать к себе вождей сирийцев, среди которых был Салаба ибн Салама аль-Амили, аль-Ваккас ибн Абд аль-Азиз аль-Кинани и другие сторонники Балджа, взял их под стражу и сказал: “Повелителю правоверных стало ясно, что смута в Андалусии происходит из-за вас. Отправляйтесь в Танжер и не возвращайтесь сюда”.

Выслав зачинщиков смуты, Абу-ль-Хаттар занялся расселением сирийцев по разным областям Андалусии, чтобы удалить их из Кордовы, где не было им места и не хватало еды. Жителей Дамаска он поселил в Эльвире, жителей Палестины — в Сидоне, жителей Хомса — в Севилье, жителей Киннасрина — в Хаэне, а тех египтян, которые были с ними,— в округе города Беха, и велел кормить их местным жителям-неарабам из зиммиев [14]. А местные арабы и берберы сохранили свое имущество, и никто из них не пострадал...

После смерти Абу-ль-Хаттара правителем Андалусии стал Юсуф ибн Абд ар-Рахман ибн Хабиб ибн Абу Убайда, сын Укбы ибн Нафи аль-Фихри. И он оставался на этом посту два года, а Сумайль ибн Хатим был его вазиром и правил всеми делами, не ища его совета.

Но потом пришла весть, что в Андалусию прибыл Бадр, вольноотпущенник Абд ар-Рахмана ибн Муавии. Этот Бадр прибыл в Андалусию по приказанию своего господина, который бежал из Сирии и скрывался у людей из рода Бану Вансус, омайядских вольноотпущенников в стране берберов. Бану Вансус послали весть об этом Абу Усману, который был тогда шейхом и главой вольноотпущенников, и Бадр остановился у него в селении Торос. Абу Усман начал рассылать во все стороны гонцов, сообщая о прибытии Бадра и о том, что Абд ар-Рахман скрывается в землях берберов.

А в это время правитель Андалусии Юсуф аль-Фихри готовился к походу против христиан. Абу Усман и его доверенные люди, придя к Бадру, сказали: “Подожди возвращения наших друзей из похода, мы встретимся с ними, тогда и займемся, не отлагая, этим делом”. Что же касается Юсуфа аль-Фихри, то он благоволил к вольноотпущенникам Омайядов, называя их “наши мавали”, и в его войске было множество воинов из этих вольноотпущенников.

Когда Юсуф аль-Фихри вернулся, одержав победу и захватив богатую добычу, Бадр и его друзья встретились с Абу Сабб.ахом аль-Яхсуби, шейхом арабов, проживающих на западе Андалусии, в селении Мора, принадлежащем к округу Севильи, и с другими знатными арабами, среди которых были и соглашавшиеся признать власть Аббасидов, и отказывавшиеся сделать это, открыто неповиновавшиеся новым халифам, сменившим Омайядов. Еще до окончания похода и возвращения всех воинов недовольные просили Абу Аббада Хассана ибн Малика, который жил в Севилье, войти в доверие к Абу Саббаху и напомнить ему о тех благодеяниях, которые оказали ему Омайяды, особенно Хишам ибн Абд аль-Малик. Абу Саббах, не забывший благодеяний прежнего халифа, согласился помочь потомку Омайядов, а потом они вместе отправились к Алькаме аль-Лахми и известному своей доблестью Абу Илафе аль-Джузами и его родичам, предводителям сирийцев в Сидоне, и те также присоединились к ним. На их призыв откликнулись также и кахтаниты в Зльвире и Хаэне, а также в Кадиксе...

Затем заговорщики сказали Бадру: “Теперь отправляйся к своему господину”. Но когда он прибыл к Абд ар-Рахману, тот сказал ему: “Нет, так будет опасно, если я высажусь в Андалусию без них”. Бадр вернулся в Андалусию и передал ответ Абд ар-Рахмана. В это время Юсуф аль-Фихри собирался в поход против Сарагосы, где против него восстал Амир аль-Кураши, именем которого по сей день зовутся ворота в этом городе. Абу Усман, шейх вольноотпущенников Омайядов, и его зять, с которыми вел переговоры Бадр, отправились в Кордову, чтобы своими глазами убедиться, что Юсуф аль-Фихри выходит из городских ворот, ибо опасались, как бы тот не проведал про их планы. Увидев, что Юсуф аль-Фихри вместе со своими войсками покинул город, они вошли к вазиру Сумайлю ибн Хатиму и попросили разрешения поговорить с ним наедине. И они напомнили Сумайлю о всех благодеяниях, которые оказали ему Омайяды, и о предпочтении, которое они отдавали его предкам перед иными, и сказали, что Абд ар-Рахман ибн Муавия спасся от преследования и бежал в земли берберов, скрываясь там и опасаясь за свою жизнь. Они признались в том, что к ним прибыл вольноотпущенник Абд ар-Рахмана, прося от его имени о заступничестве и помощи, и добавили: “Он обращается к тебе с просьбой, которая тебе известна и которую ты наверняка помнишь”. И Сумайль сказал: “Да, я выполню его просьбу, клянусь честью, и мы вовлечем в дело этого Юсуфа, отдав его дочь в жены Абд ар-Рахману, так что он станет родичем правителя. Если же он откажется, я сам ударю мечом по его лысине”.

Порешив на этом, заговорщики вышли от Сумайля и встретились в Кордове в тот же ень со своими сторонниками из вольноотпущенников. Договорившись с ними обо всем, они вернулись к Сумайлю, чтобы проститься с ним, и Сумайль сказал им: “Я долго думал о том, что вы мне предложили, и вспомнил о том, что Абд ар-Рахман — потомок тех людей, которым все под силу: стоит одному из них помочиться, и все мы захлебнемся. Аллах избрал вас для доброго дела, выполняйте же его, а мне следует хранить в тайне то, что вы мне доверили, и не препятствовать вам”.

Они ушли от Сумайля и встретились с Тамамом, сыном Адькамы, и, взяв его с собой, они отправились к Абу Фариа, известному своим искусством в мореходстве и управлении судами, и встретились у него с другими сирийскими вольноотпущенниками, примкнувшими к ним. Договорившись обо всем, они отправили Бадра в сопровождении Тамама ибн Алькамы к Абд ар-Рахману на африканский берег на корабле, которым управлял Абу Фариа.

Когда они пересекли море и встретились с Абд ар-Рахманом, тот спросил: “Скажи, Бадр, кто этот человек и кто его отец?” Бадр ответил: “Это твой вольноотпущенник Тамам, а кормщик — Абу Фариа”. И Абд ар-Рахман воскликнул: “Его зовут Тамам, что значит “Завершение”, стало быть, наше дело завершится успехом, а Фариа означает “Девица”, и это говорит о том, что мы возьмем в жены эту страну, словно прекрасную девицу, если того пожелает Аллах” [15].

Затем они отправились в Андалусию. Переплыв море, они высадились в гавани аль-Мунаккиб, где их встретили Абу Усман и Абдаллах ибн Халид и проводили в селение Торос в дом Усмана.

Наместником в этой области был Джидар ибн Амр аяь-Кайси, которого известили о прибытии Абд ар-Рахмана, и он сказал: “Приведите его ко мне в праздник жертвоприношения на площадь, и увидите, что будет, если Аллах пожелает”. Когда настал день праздника, Абд ар-Рахман явился, сопровождаемый Усманом и Абдалла-хом, и, когда проповедник собрался начать проповедь, Джидар встал и возгласил: “Я свергаю Юсуфа аль-Фихри в отказываюсь признать его власть, а эмиром над нами назначаю Абд ар-Рахмана ибн Муавию, сына халифа Хишама, он наш эмир и сын нашего эмира. Что скажете,  люди?” И все собравшиеся крикнули: “Мы скажем то же, что и ты!” И после окончания молитвы все как один присягнули Абд ар-Рахману, поклявшись соблюдать ему верность.

Затем к Абд ар-Рахману присоединились сирийцы Сидоны и местные арабы и со стороны Севильи подошел Абу Саббах, так что у него собралось многочисленное войско. Остановившись в Севилье, он стал принимать присягу от всех арабов, что стекались к нему из разных областей Андалусии.

Известие об этом дошло до Юсуфа аль-Фихри, когда он возвращался из похода на Сарагосу, разгромив восставшего против него аль-Кураши и захватив его в плен. Он тотчас же направился к Севилье, но Абд ар-Рахман, узнав о его приближении, пошел на Кордову, так что их разделил Гвадалквивир. Увидев, что Абд ар-Рахман решительно устремился к Кордове, аль-Фихри повернул в столицу, а Абд ар-Рахман остановился в селении Балья в округе Севильи. Тут шейхи арабов стали говорить: “Что это за эмир, у которого нет знамени? Это может быть истолковано ошибочно”,— и решили поднять знамя Абд ар-Рахмана, и стали искать по всему войску достаточно длинное копье, чтобы к его древку привязать знамя. Такое копье нашлось только у Абу Саббаха, и к нему привязали знамя, и его освятил Фаркад ас-Саракости, которого почитали самым праведным человеком в Андалусии.

Абд ар-Рахман спросил: “Какой сегодня день?” Ему ответили: “Сегодня четверг, день стояния на Арафате” [16]. Тогда Абд ар-Рахман промолвил: “Сегодня день Арафата, а завтра пятница, день праздника жертвоприношения. И я надеюсь, что завтра между мною и аль-Фихри произойдет то, что случилось между кайситами и моими предками в день Мардж-Рахит”. А надо сказать, что день Мардж-Рахит [17] — это день сражения, которое произошло в местности, носящей такое название, близ Дамаска. В этот день сразились Марван ибн аль-Хакам из рода Омайядов и ад-Даххак ибн Кайс аль-Фихри, полководец Абдаллаха ибн аз-Зубайра. Тогда тоже была пятница и праздник жертвоприношения, и счастье повернулось к Рарвану, отвратившись от аль-Фихри, так что в тот день было убито семьдесят тысяч воинов из племени Кайс и других североарабских племен.

Об этом говорит Абд ар-Рахмаи ибн аль-Хакам:

Видно, племени Кайс счастья не суждено.

Было при Мардж-Рахит племя побеждено.

Потом Абд ар-Рахман ибн Муавия приказал своим людям собраться в путь и идти всю ночь, чтобы наутро оказаться у ворот Кордовы. Обратившись к воинам, он сказал: “Нашим пешим воинам будет трудно поспеть за конниками, поэтому каждый из конных пусть посадит позади себя пешего воина”. Оглянувшись, он увидел молодого араба и спросил его: “Кто ты будешь, молодец, и как твое имя?” Тот ответил: “Мое имя Сабик ибн Малик ибн Язид, что значит “Опережающий, сын владеющего, сына увеличивающего”. И Абд ар-Рахман воскликнул: “Твое имя означает, что мы опередим, овладеем и увеличимся в числе! Садись со мной на коня, дай мне руку”. Этот юноша уцелел, и его потомков стали называть “Бану Сабик ар-Радиф”, а слово “радиф” означает пешего, которого конный взял с собой в седло, посадив позади себя.

И войска выступили, и шли всю ночь, и наутро очутились в окрестностях Кордовы. И когда войска аль-Фихри и войска Абд ар-Рахмана выступили на сражение, то их разделяла река на расстоянии мили. Полководцы приказали остановиться у водоема, что ниже нории, как называют арабы оросительное колесо. Первым, кто направил своего коня в реку из воинов Абд ар-Рахмана, был Асим аль-Урьян, а за ним двинулись уже и пешие, и конные бросились в воды и перешли реку, и аль-Фихри не смог остановить их. Сражение произошло на ближнем к Кордове берегу, а лотом Юсуф аль-Фихри обратился в бегство и не смог скрыться в своей крепости. Абд ар-Рахман, оттеснив врагов и продвигаясь вперед, захватил крепость, вошел в нее и первым делом направился к кухням, приказывая накормить его людей. К нему вышли жена и две дочери аль-Фихри, которые сказали: “О родич, соверши доброе дело и окажи благодеяние, подобно тому, как Аллах оказал благодеяние тебе!” Абд ар-Рахман ответил: “Я сделаю это, прикажи привести вашего имама”. Когда тот явился, Абд ар-Рахман приказал ему совершить молитву вместе с его воинами, а потом велел отвести женщин к себе домой, а сам остановился на эту ночь в крепости. Дочь аль-Фихри подарила ему невольницу по имени Хулаль,  которая стала матерью эмира Хишама, да помилует его Аллах... [18]

На следующее утро Абд ар-Рахман отправился в мечеть, где собрались все жителя Кордовы, и произнес пятничную проповедь 19, обещая всяческие блага мусульманам. А Юсуф аль-Фихри, бежав с поля боя, направился в Гранаду, чтобы укрепить ее против врагов. Абд ар-Рахман покинул Кордову, преследуя Юсуфа, но, когда он находился уже далеко, ему стало известно, что сын Юсуфа, обитавший в Мериде, узнав о том, что случилось с его отцом, тайно отправился в Кордову и в отсутствие Абд ар-Рахмана проник в крепость. Абд ар-Рахман поспешно возвратился, и сын Юсуфа, узнав о его приближении, бежал в Толедо. Тогда Абд ар-Рахман, оставив надежного человека в крепости Кордовы, вернулся в Гранаду и осадил ее. А тем временем аль-Фихри прибыл в Толедо и был там убит одним из своих прежних сторонников. Так Абд ар-Рахман стал правителем всей Андалусии, и ему покорились все области...

После эмиров Абд ар-Рахмана, Хишама и аль-Хакама власть перешла к эмиру Абд ар-Рахману II, сыну аль-Хакама, да будет доволен ими Аллах! Он правил наилучшим образом и проявлял постоянную благосклонность к ученым людям, сочинителям и поэтам, так что наука и образованность процветали в дни его правления. И он жил, творя добро, и подданные отвечали ему благочестием и достойным поведением. Он совершал множество походов в земли неверных, то сам, то посылая туда войска под главенством своих военачальников.

Абд ар-Рахман был осторожен в выборе людей, которые исполняли обязанности кади. Он назначил на этот пост аль-Кураши, но потом сместил его. А произошло это из-за слов, которые произнесла какая-то женщина: обращаясь к Кураши, она сказала ему: “О сын халифов, посмотри на меня и будь справедлив, как Аллах справедлив к тебе”. И кади аль-Кураши не возразил ей и не поправил ее, сочтя слова ее неподобающими его сану. И Муса ибн Джудайр, старший казначей Абд ар-Рахмана, донес халифу, сказав, что произошло у кади с той женщиной, и добавив: “Тот, кто не препятствует, чтобы его называли “сыном халифов”, пытается умалить твою власть, о повелитель правоверных!”

Одним из самых приближенных людей к Абд ар-Рахману был литератор и поэт Убайдаллах ибн Карломан, сын Бадра-пришельца. Однажды поэт Зирьяб, о котором сложено много преданий, спел в присутствии Убайдал-лаха стихи Аббаса ибн аль-Ахнафа:

Зулум-обидчица спросила между делом:

“Скажи мне, почему так исхудал ты телом?”

“О ты, пронзившая без промаха мне сердце,

В кого еще попасть жестоким этим стрелам?”

Абд ар-Рахман сказал: “Первые строки не связаны с последующими, между ними обязательно должны быть такие слова, которые бы сделали смысл более ясным”. Тогда Убайдаллах ибн Карломан сказал:

Зулум-обидчица спросила между делом:

“Скажи мне, почему так исхудал ты телом?”

Как жемчуг с нитки, слезы крупные роняя,

Ответил я в моем томлении несмелом:

“О ты, пронзившая без промаха мне сердце,

В кого еще попасть жестоким этим стрелам?”

И Абд ар-Рахман обрадовался этому дополнению и богато одарил Убайдаллаха.

Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам первым из правителей Андалусии принял сан халифа, он же первым ввел обычай, чтобы вазиры являлись в его дворец и высказывали свое мнение по различным вопросам, и потому у него были такие вазиры, которых не было ни у одного халифа ни до, ни после него, как, например: Абд аль-Карим ибн Мугис, Иса ибн Шухайд, Юсуф ибн Бахт и многие другие.

Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам приказал расширить кордовскую мечеть, и постройка эта почти завершилась при его жизни, кроме незначительных доделок, которые были сделаны уже при эмире Мухаммаде. Абд ар-Рахман построил также мечеть в Севилье и обнес стеной Кордову, когда столице стали угрожать набеги северных язычников в двести тридцатом году. Это первое упоминание о них, когда они напали на Андалусию, и испуганные жители халифата покинули в страхе Севилью и искали убежища в Кармоне и в горах, окружающих Севилью, и никто из жителей запада Андалусии не осмелился сражаться с северными язычниками...

Примечания

1

 ...последним царем готов в Андалусии был Гитица,..— Здесь речь идет о готском короле Витице.

2

Ифрикийя — так называли в средние века территорию Северной Африки, примерно совпадающую с нынешней Ливией.

3

Аль-Кутыйя — букв. “готянка”.

4

....о второй, имя которому Аббас...— некоторые андалусцы носили “двойное имя” — христианское и мусульманское. При этом не всегда можно установить конфессиональную принадлежность того или иного лица.

5

 Комес (л а т. комитес) — древний титул готской знати в Испании и вообще в средневековой Европе. Арабы в Андалусии сохранили этот титул, который мог быть пожалован только христианам.

6

 ...кади местных мусульман-неарабов.— В Андалусии судопроизводство было раздельным для арабов и для неарабов.

7

....она увидела Абд ар-Рахмана ибн Муавию...— Речь идет здесь о первом омайядском эмире Андалусии — Абд ар-Рахмане I “Пришельце”.

8

....в девяносто втором году, в месяце рамадане — то есть в двадцатых числах июня 711 г.

9

Мухаджиры (букв.: “переселенцы”) — первые мусульмане-мекканцы, переселившиеся вместе с Мухаммедом в Медину. Анвары (букв.: “сторонники”) — мединцы, союзники Мухаммада после “хиджры”, переселения Мухаммада в Медину в 622 г.

10

...а затем заточил его, подвергнув взысканию.— Во время “взыскания” вазир, эмир или полководец должны были дать полный отчет халифу и выплатить определенную сумму денег в казну. При “взыскании” обычно применялись жестокие пытки.

Сура — глава Корана. Алъ-Фатиха — букв.: “Открывающая”. Аль-Вакиа — букв.: “Падающая”.

11

… конце девяносто восьмого года — то есть в конце 716 г.

12

Маула — вольноотпущенник. Хумс (букв.: “пятая часть”) — налог, взимавшийся с военной добычи в пользу халифа.

13

....в сто десятом году...— то есть в 728 г.

14

Зиммии (букв.: “находящиеся под покровительством”) — иноверцы, христиане и иудеи, которых мусульманское законодательство рассматривает как “покровительствуемых” мусульманами.

15

Его зовут Тамам, что значит “Завершение”...— Среди арабов было широко распространено “гадание по именам” и истолкование их (часто весьма произвольное) в благоприятную или неблагоприятную сторону.

Праздник жертвоприношения — один из наиболее крупных мусульманских праздников, отмечается 10 числа месяца зу-ль-хиджа.

16

День стояния на Арафате (День Арафата).— Один из ритуалов мусульманского паломничества (хаджа) в Мекку предусматривает посещение горы Арафа (Арафат), расположенной близ Мекки. Паломники должны прибыть к Арафату 9 числа месяца зу-ль-хиджа.

День Мардж Рахит — сражение при Мардж Рахит произошло в 684 г.

Ад-Даххак ибн Кайс аль-Фихри — один из предков упоминаемого здесь Юоуфа аль-Фихри.

17

...стала матерью эмира Хишама...— Имеется в виду Хишам I (прав, в 788—796 гг.), омаиядский эмир Андалусии.

18

...и произнес пятничную проповедь...— Пятничную проповедь произносит обычно халиф или эмир — правитель данного города или области.