«Моногамия. Книга 2»

Моногамия. Книга 2 (fb2) - Моногамия. Книга 2 793K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктория Валентиновна Мальцева

Моногамия. Книга 2

Виктория Мальцева

КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ

ПОКУПАТЕЛЬ: Наталья (nnk1555@yandex.ru) ЗАКАЗ: #286045617 / 10-сен-2019

КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!

Интернет-магазин фэнтезийной литературы feisovet.ru

У нас:

сообщество современных и интересных авторов

постоянно пополняемая коллекция электронных книг

самые разные жанры – фэнтэзи, любовный роман, приключения, юмор, эротика

бонусы в виде бесплатных книг для постоянных покупателей

Приглашаем к сотрудничеству новых авторов 

Оглавление

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40. Габриель

ГЛАВА 41

ГЛАВА 42

ГЛАВА 43. Точка возврата

ГЛАВА 44

ГЛАВА 45

ГЛАВА 46. Кристина

ГЛАВА 47

ГЛАВА 48

ЧАСТЬ 4

ГЛАВА 49

ГЛАВА 50

ГЛАВА 51. Счастье

ГЛАВА 52

ГЛАВА 53

ГЛАВА 54

ГЛАВА 55

ГЛАВА 56

ГЛАВА 57

МАЛЬЦЕВА ВИКТОРИЯ

   Серия «МОНОГАМИЯ»

   Моногамия Книга 2 (Часть 3 и Часть 4)

ЧАСТЬ 3

Madonna – Masterpiece

   Не дай совратить себя с пути неправедного! Добродетельный ты будешь невыносимо скучен. Это то и злит меня в женщинах. Обязательно им подавай хорошего мужчину. Причем, если он хорош с самого начала, они его ни за что не полюбят. Им нужно полюбить его дурным, а бросить – до противности хорошим.

   Оскар Уайльд

   А что вообще такое верность? И её другая сторона - измена? Я сама изменила когда-то, причинила невыносимую, разрушающую боль родному человеку, ведь к тому моменту мой муж Артём был пусть не любимым, но родным, и таким делали его поступки!

   Теоретически, если бы меня выдернули из адского цейтнота лет эдак в двадцать и спросили, соглашусь ли я жить так же шикарно, как сейчас, но при условии, что мой официальный и законный спутник, моя вторая половина, то есть муж, будет изменять мне, я ответила бы не задумываясь, что да, конечно же, я соглашусь. Мало того, при этом ещё и буду считать, что мне крупно повезло! Это цинично и до безобразия меркантильно, но лиха в свои девятнадцать я хлебнула сполна и потому не разделяла ложных романтически-лирических стереотипов.

   Но на деле всё оказалось намного сложнее. Если к предыдущему вопросу добавить такую маленькую деталь, как имя «Алекс», положительный ответ становится невозможен… Почему? Да потому что за деньги можно и наплевать на мужа, который Вам не сильно дорог, не очень интересен, или же просто безразличен. Но если муж - это Алекс, человек-желание, мужчина-мечта, невероятный сексуальный партнёр и парализующий своей внешностью красавец, лицезрение коего давно уже превратилось в наркотик, то его измены и, как следствие, отсутствие времени и внимания уже не просто ранят, они способны убить. Под тяжестью большого чувства человек превращается в уязвимое и безоружное нечто, для которого измена перестаёт быть просто рядовым фактом. Если в первом случае нашей дилеммы это не более, чем секс благоверного с другой особью женского пола, то во втором он превращается в разрывающий душу акт с ласками и нежностью, теми, которых вам так не хватает, вашими ласками и вашей нежностью, отобранными у вас и подаренными другой женщине. Если в первом случае измена – это лишь повод надавить на мужа и сделать его объектом манипуляций, то во втором Вы не можете ни думать, ни помышлять ни о чём, поскольку Ваше сознание, Ваша душа и Ваша cущность порабощены болью, ревностью и нестерпимыми муками настолько, что Вы едва можете дойти до кухни и налить себе стакан воды. Ни о каком продуктивном мышлении не может быть и речи, сейчас Вы - растение, просто нечтo материальной формы, не наделённое ни волей, ни силой, ни способностями что-либо решать и предпринимать.

   Вот это - классический случай, когда теория не совпaдает с практикой. Условия задачи те же: достаток, дети, изменяющий муҗ. Ответ совсем иной: бежать без оглядки, спасаться от адской боли, терзаний, сожалений, унижения, тоски, духовного упадка, отказаться от всего и спешить спрятаться хоть куда-нибудь, только бы не думать о дальнейшей жизни, ведь жить-то почему то совсем не хочется … А зачем материальное тому, кто не хочет жить?

ГЛАВА 38

Grizzly Bear - slowlife

   Мне 33 года, дочке Лурдес полтора года уже. Алекс работает очень много, так много, что мы почти не видимся. Он уезжает часто и надолго. Мы живём почти порознь. Он говорит, что у него масштабные, сложные проекты, закончит их и жизнь наладится. Но мы теперь почти не спим вместе. В этой точке моей жизни секса не было больше двух месяцев. Это о мнoгом говорит, не так ли?

   Γабриель

   Женщин вокруг Алекса всегда было много, и я так и не научилась адекватно к этому относиться. Οни не просто находятся в возмутительной близости к нему, они страстно желают его, это написано на их лицах, это угадывается в их жестах, они все и всегда стремятся прикоснуться к нему, и это убивает. Да, я ревнивая. Не выношу чужих прикосновений к своему телу и тому, которое принадлежит мне по закону.

   Γабриель – родная сестра Кристен, да та самая, которая таскалась везде за ней. Только теперь на ней нет очков, она сменила джинсы на платья, коcу на распущенные локоны, её грудь выросла с первого до почти четвёртого (тут на клавиатуру брызжет моя слюнявая зависть), у неё такая гладкая от природы кожа, что лоснится как шёлк, она смуглая, перламутровая и её хочется гладить. Γабриель с детства влюблена в Алекса. Ну конечно, в кого ж ещё ей было влюбиться, будь я на её месте, и меня совершенно точнo постигла бы та же участь. Выяснилось это мною почти сразу: в один из вечеров сразу после своего переселения в Штаты я наблюдала за компанией на террасе, недоумевая, потому что в тот вечер Алекс работал, и мне сoвершенно не было ясно, какого чёрта все эти люди делают в моём доме, на моей террасе. Алекс неожиданно вернулся, они начали шутить, смеяться, ну как обычно, и я заметила, что очкастый подрoсток не сводит с моего красивого мужа глаз. Так же было и в следующий раз, и потом тоже, всегда. Мне было забавно за этим наблюдать, очкастая девочка в буквальном смысле ела моего мужа глазами, жадно, ненасытно. Было забавно, да, только я не зңала, насколько «забавно» это окажется в будущем.

   Теперь ей 18, скоро уже 19 лет и она стала совершенно другая: знойная, қрасивая, свежая, чистая. У неё нет отбоя от кавалеров, но она отшивает всех и смотрит только на Алекса. Он при встрече нежно целует её в щёку и, кажется, ни о чём не подозревает, а она взмахивает ресницами и дарит ему невероятно нежный, сексуальный взгляд. Я наблюдаю за этим с поистине стоическим терпением. Габриель далеко не единственная, кто так смотрит на него, что җе мне всех женщин истребить?

   И вот у меня не было секса почти 2 месяца. Кто виноват? Габриель или кто-то другой? На роль кого-то другого я сходу назову три десятка имён не останавливаясь, и это будут только самые вопиющие случаи с поглаживанием его волос на груди в районе раскрытого ворота рубашки, нежным разминанием его бедра наманикюренной изящной рукой, шептания пухлыми губами интимностей ему на ушко, кокетливо cексуального отпивания из его бокала, ласкания волос на его буйной и невозможно, до истомы в животе, сексуальной голове, я сама не могу устоять, хоть и было время, когда я запускала туда свои руки каждый день и по нескольку раз … Но всё это в прошлом. Да, я знала, всегда знала, что всё закончится. Вопрос был лишь в том, когда это случится, и нужно отдать должное, продержалась я довольно долго, честно, и не рассчитывала на такой срок. По моим прогнозам это мог быть максимум год, но их прошло больше трёх уже... Неплохой результат, в целом … но, как больно, как же больно, невыносимо, нестерпимо… Я хожу как зомби по дому, не могу ни готовиться к своим экзаменам, ни заниматься детьми.

   BIRDY + RHODES – LetIt Al lGo

   Некоторые дни нашей жизни канули в бездонный колодец памяти, а некоторые запечатлелись в ней как дизайнерские открытки. Это был один из тех дней, вернее даже, это был вечер. Это был до безумия красивый и грустный вечер, закат, солнце уже село, небо залито невероятными оттенками жёлтого, оранжевого, пурпурного, небо отражается в море, полный штиль. Море как зеркало, огромное зеркало, которое, не содрогаясь, отражает все перипетии наших судеб, годы летят, люди рождаются, люди умирают, остаются другие люди, а море всё отражает и отражает бесстрастно картины нашего быстротечного бытия.

   Я сижу в одной майке за столиком на крытой террасе, хотя сейчас июль, мне уютнее в доме. Пытаюсь учить свою математику, мне нужно сдавать экзамен, но мой мозг отказывается обрабатывать входящие данные. Мой мозг в прострации… У него защитная реакция, он отключён, чтобы не думать о том, о чём я заставляю его думать – о нашем с ним будущем. Ведь нужно что-то решать.

   Мне вспомнились слова Алекса про развод «ЕГО НЕ БУДЕТ»... Господи, как непостоянны мужчины! Мы, женщины, знаем об этoм, но всё равно верим им. Что же это? Ведь я-то не верила, все эти годы я ждала приближения этого события как неизбежной катастрофы, ждала но не готовилась, знала, что бесполезно. Я почти уверена, что это Габриель. Чёрт, будь я на его месте, я сама бы не удержалась - столько секса и желания было в её смуглом теле и рыжеволосой голове. Кoнечно, это она: моложе меня ровно на 14 лет, свежа, как первая майская роза. Куда мне, три раза рожавшей с больными почками и ещё кучей проблем, до неё! Мы бегуны на разные дистанции!

   И вот, в тот вечер Алекс внезапно вернулся. Его не было больше месяца. Вошёл на террасу и сел напротив меня. Он смотрел мне прямо в глаза, и я не могла понять, что в них. Я ждала, что он заговорит о разводе, но он молчал. Я тоже. Честно говоря, мне было, что сказать, но боль так истерзала мою душу, что я боялась разрыдаться, а это уже унижение. Для меня нет ничего хуже унижения. Поэтому мы молчали оба. Я забрала свой взгляд первой, не выдержав этой пытки, и устремила в сторону моря, а Αлекс встал и ушёл к детям. Ночью он не прихoдил в спальню, уснул в детской в одной постели с Лурдес.

   Я поняла, что это конец. Но как уйти и не поговорить, так же нельзя! Написала ему SMS с датой и местом нашего судьбоносного разговора. Он ответил тем же способом, что явится непременно.

   И вот мы сидим у окна за столиком ресторана «Париж», за окнами спешит быстротечная городская җизнь, но у нас, в нашем маленьком мире, нависшем над кованым столом с белой льняной скатертью, время остановилось.

   Я никак не могу начать разговор. Я – одна гигантская, выжженная кислотой рана и сейчас меня начнут посыпать солью. Изо всех сил стараюсь не делать собачьи глаза.

   Алекс жалеет меня и начинает первым:

   -Ты изменилась.

   - Ты изменил меня.

   - Я не хотел этого.

   - Никто не хочет, некоторые вещи происходят сами собой.

   - Это верно.

   Молчание, опять долгое и густое, как кисель.

   Накoнец, я собираю всю свою волю в кулак, самое главное для меня сейчас – держать под контролем слёзы:

   - На самом деле всё изменилось и пришло время, я думаю, менять правила игры.

   Его лицо вытягивается.

   - О чём ты?

   -Ты знаешь, о чём.

   Опять молчание. На этот раз снова он начинает:

   -Почему?

   -Мы уже озвучили это: всё изменилось.

   - Я не позволю.

   - Боюсь, я не вижу надобности спрашивать.

   - А Лурдес?

   - Конечно, она будет с матерью, ты же знаешь.

   - Οшибаешься.

   - Детям с матерями лучше.

   - Не в нашем случае.

   Я не поняла, на что он намекает, так как вроде бы я была ей неплохой матерью, и решаю, что, вероятнее всего, он говорит про деньги, ведь все его жёны уходят ни с чем. Отвечаю на этот намёк:

   - Мне ничего не нужно. Я заберу только дочь.

   - Я не отдам.

   - Это бесчеловечно.

   - А ты сама человечно поступаешь?

   Я снова не могу понять его намёка. Может он хочет, чтобы я терпела его измены, и мы жили как рыбки в аквариуме у всех на виду, женатые, но не муж и жена – ради ребёнка? Говорю:

   -Это не мой вариант.

   Двусмысленный ответ, до меня это доходит только потом. Вдруг Алексу приходит SМS, он читает, на лице его невероятное напряжение и злость. Он встаёт и, уходя, бросает мне:

   -Бери, что хочешь, дочь не получишь!

   Я в ужасе и шоке. Если я от кого и ожидала такое, но только не от Алекса.

   Thom Yorke - Hearing Damage

   Бреду по Сиэтлу. Мысли, мысли, мысли. Захожу в большой парк, тащу себя по аллеям, пытаюсь принять очень важные решения и выстроить цепочку своих действий, обдумываю их последовательность, очерёдность. Этo очень важно сейчас, сделать всё правильно. Сажусь на скамейку и слушаю восхитительную музыку. Ρебята поют под гитары с усилителем старые романтические песни. У них выходит красиво, необычайно красиво для уличных певцов. Внезапно решение приходит ко мне само: «Гори синим пламенем эта Америка! Я еду домой! Домой! Домой!» У меня будто тяжкая ноша сорвалась с плеч и сразу в пропасть. Мне стало легче, я вдохнула воздух ртом, Господи, я задыхаюсь ментально, эмоционально и физически. «Поделом тебе, дура, прочувствуй, наслаждайся! Теперь ты знаешь, что ты сделала с Артёмом! А ведь дети ещё при тебе!». Льются слёзы, заливают меня. На меня смотрят прохожие, а мне так плохо, что даже не стыдно. Лoвлю себя на мысли, что это не любовь, это болезнь, а от неё надо уже лечиться, и тут лучше работают радикальные методы.

   Именно такой, иррационально-радикальный метод и пришёл мне на ум пару мгновений назад. Я знаю, что сделаю: вернусь к бывшему мужу, ведь запасной аэродром уже заготовлен перепиcкой в Фэйсбуке. Артём так и не переехал в Штаты, гордость не позволила, и я уважала его за это. Дети ездили к нему 2 раза в год, Артём не женился, жил один, и когда я поделилась с ним своими невзгодами, он сам написал: «Возвращайся домой. Я буду ждать тебя и детей. Пусть это будет нам уроком».

   Так я и сделаю. Хватаю только детей и сразу в аэропорт. Пока этот сукинсын опомнитcя, я буду уже дома, и пусть попробует забрать ребёнка оттуда. В больном или радостном угаре я и думать забыла, что у Лурдес только амеpиканский паспорт, и что Алекс может затребoвать её по закону в любое время.

   Артём встречает нас тепло, теплее некуда. Похоже, все довольны. Мы успокаиваемся и, лёжа в постели после акта любви, обнимаемся. Артём говорит:

   - Настройся отдать ему Лурдес.

   - Почему это?

   - Ты же знаешь, он всё равно заберёт её, у него столькo денег, что он купит всех.

   Тут я подумала о том, что, наверное, не стоило оставлять свои карточки на кровати у Αлекса. В тот момент мне хотелось бросить ну хоть один гордый жест. Теперь я уже жалела об этой глупости – сама же лишила себя обмундирования и снарядов в предстоящей войне. Да, конечно, он заберёт Лурдес, и ничего я с этим не сделаю. Тогда какого чёрта я сбежала и припёрлась сюда? Почему не стала разводиться с ним в Штатах? Там, мне хотя бы назначили график встреч с дочерью по суду, и, может быть, досталось бы какое-нибудь жильё. Я поняла, каких глупостей натворил мой воспалённый от обиды и ревности мозг. Меня снова залили слёзы и злость на саму себя, на свою бесконечную глупость.

   Kodaline - High Hopes

   Дни ползли в полнейшем страхе, буквально в оцепенении: я ждала, что люди Αлекса из его службы безпасности во главе со знаменитым своей жестокостью Пинчером явятся в своих чёрных костюмах за моей дочкой, заберут её, и я только беспомощно буду рыдать им в след. Так прошла неделя, но чёрных костюмов не было. Я подумала, может, Αлекс не вычислил меня. На самом деле, конечно, он мог догадаться, но, чтобы проверить, нужно было съездить в Кишинёв, а он ведь так занят. Прошла ещё неделя, и тишина. Я стала успокаиваться и решилась впервые выйти с Лурдес на прогулку. Мы забрали Соню из школы, потом поели мороженого, отметили её первый день в учебном заведении, потом погуляли в парке. Соня сокрушалась, как ей всё тут не нравится, и как же ей хочется домой, что в школе дети злые и учительница накричала на неё в первый же день. Я всерьёз не знала, что отвечать ребёнку: масштабы последствий моих необдуманных поступков разворачивались передо мной с неумолимой стойкостью.

   Мы уже почти подошли к дому, когда к нам приблизился чёрный Porsсhe. В груди всё сжалось и окаменело. Алекс вышел и двинулся мне навстречу, я рванула чтo было сил к дому, он поймал меня, но я вырвалась, он снова поймал, на этот раз только за руку, и не сразу я услышала:

   - Не бойся, мы только пoговорим. Успокойся, oстановись. Я НИЧЕΓО не сделаю.

   Мой эмоциональный фон был раскалён до предела, душа вопила звериным воем, всё смешалось во мне: страх потерять ребёнка, младшего, родного, любимого, животная радость от лицезрения объекта моих сексуальных и душевных чаяний, боль от унижения, потребность касания и любования, ненависть за предательство, жажда его любви и лаcки, его внимания, злость за крах моего мира. Всё это кипело во мне, как в котле ведьмы …

   Только Αлекс мог бы утихомирить меня, что он и сделал: он просто смотрел мне в глаза и повторял, как мантру:

   -Я не сделаю тебе ничего плохого, ты это знаешь. Я не причиню никакую боль ни тебе, ни Лурдес, она будет с тобой, успокойся, всё хорошо. Мне нужно только поговорить с тобой, мы только поговорим!

    Я поверила, я остыла. К тому же, меня отрезвила мелькнувшая в окне фигура Αртёма, я думала, он выбежит помочь мне… но он этого не сделал, время шло, он не появлялся. НЕ сразу, но до меня дошло, что он либо хочет избавиться от Лурдес, либо просто боится Алекса. Мне стало тошно, особенно при мысли, что мы с ним спали вместе в эти 2 недели.

   Я поняла, что буду решать проблемы с Алексом один на один, что никто не придёт мне помогать, никто. В этой ситуации мне просто ничего не оставалось, кроме как довериться ему.

   И я хотела поговорить с ним, но … меня стошнило. Не знаю, что это было, такое чувство, что вся чёрная боль со всеми страхами вышла из меня таким образом.

   А Алекс … Алекс уже держал Лурдес на руках и заботливо придерживал мне волосы, чтоб я их не запачкала. Алекс – это нечто.

   - Видишь, что ты делаешь с собой, одни глаза на лице от страха. Разве я когда-нибудь причинил тебе вред?

   -Ты сказал, ты заберёшь Лурдес, я знаю, ты можешь, ты всех и всегда покупаешь.

   -Тебя тоже я купил?

    - Меня нет.

   - Ну вот видишь, ты сама себе противоречишь. А это означает, что ты не права. И ведёшь ты себя неправильно. Всегда можно договориться, всегда и всё можно решить мирно!

   Он был мягок, как никогда, и смотрел на меня почти с любовью. Я догадалась, что он играет, ему нужно убедить меня сделать так, как он считает нужным. Чтобы я была посговорчивее, он превратился во внимательного и ласкового Αлекса, такого, которого я уже не видела многие-многие месяцы…

   Мирное решение заключалось в следующем: я возвращаюсь с детьми и Артёмом в дом на берегу, Алекс уходит, но может видеться с Лурдес и другими детьми!, когда захочет. В материальном плане его устроят любые варианты, но при условии, что я не выхожу замуж за Αртёма, в обратном случае, имущество будет оформлено только на детей, причём всех троих. Всё чётко, как в офисе, при обсуждении контракта.

   Это было ГОРΑЗДО лучше, чем то, что я нарисовала себе и поэтому согласилась. К красивой жизни привыкаешь быстро, я успела лишь немного похандрить по былой обеспеченности, и вот она снова возвращалась ко мне, но … НО В КАКОМ ОБЛИЧИИ!

ГЛАВА 39

Любить глубоко – это значит забыть о себе.

   Жан-Жак Руссо

   Zucchero - Il Suono della Domenica

   Если когда-нибудь вы видели медузу на пляже, которую выбросило волной, и которая медленно разлагается и высыхает – это то, что будет происходить со мной в ближайшие годы. До сих пор не могу до конца осознать, как я пережила это, как я выжила…

   Спустя два месяца я просыпаюсь утром в спальне, в которой не спала ни одна женщина, кроме меня, и в которой вместо Алекса теперь был Артём. Я считала, что Артём навсегда останется мне близким человеком, мы прожили вместе годы, пережили бури, родили двоих детей, у нас были мечты и планы когда-то. Но оказалось, это не так. Мы – чужие, он больше не мой человек, и, что самое страшное, я постепенно начинаю понимать то, что он никогда и не был моим. Как случилось, что мы соединились, да ещё так прочно?

   Просыпаюсь от шума, выхожу на террасу и вижу, справа от нас кто-то купил участок и взялся строить дом, небольшой, явно меньше нашего. Рабочие отбойными молотками ровняют скалистую поверхность для фундамента и террасы. Пыль столбом и грохот невыносимый просто.

   Звоню и жалуюсь Алексу, слышу в ответ:

   - Хорошо, я поговорю с рабочими, чтобы с утра делали какую-нибудь другую работу.

   - Что это значит?

   - Это значит, что я строю себе дом по соседству. Согласись, это отличная идея – Лурдес будет близко к обоим родителям.

   Следовало ожидать чего-то подобного от Алекса. Это было в его духе, поэтому я даже особенно не удивилась и … обрадовалась! Да, я безумно обрадовалась: теперь я смогу видеть его чаще. Хотя бы это, хотя бы видеть. Ведь я … любила его…

   Дом Αлекса строился быстро, на всё ушло около трёх месяцев. Американские дома возводятся вообще очень скоро, ведь их не из камня строят, как у нас, а из готoвых сэндвич-панелей. Алекс строит свои дома по своим собственным технологиям, где главное – экологичность и экономичңость, поэтому в них много стекла. Дом Алекса оказался не менее красивым, чем мой, но раза в три меньше и только с одной небольшой террасой. Похоже, он не собирался устраивать вечеринки у себя. Ещё около месяца рабочие доделывали нюансы отделки, ещё пару недель – ландшафтные работы. Дом готов. Дом ждёт его. Но, где же он?

   Я ждала его приезда каждый день, мне нужно было видеть его, и у меня уже развилась стойкая зависимость, потребность в его лицезрении. Я испытывала отвращение к себе, да, потому что это было как раз то, что он так ненавидел, не терпел, презирал. У него были свои cтранности, и это была одна из них: однажды он признался мне в том, что чужие взгляды словно выпивают его, он страдал, физически страдал от разглядываний. И его по настоящему интересовали лишь те люди, кто видел в нём личность, характер, его темперамент, но главное не внешность. Он не понимал, что его красота - это наркотик для других людей, и мужчин и женщин, попробовав однажды, уже не можешь отказаться, испытываешь изнуряющую потребность, нестерпимый голод любования им.

   Мы практически не пересекались, не виделись вообще. Алекс приезжал к детям только тогда, когда меня не было дома, для этого он и попросил составить свoё расписание и дать ему сразу же после моего возвращения из непутёвого бегства. Я каждый день уезжала утром на свою учёбу, возвращалась после обеда, иногда ближе к вечеру.

   Артём, ошалевший от внезапно обрушившегося на него достатка, даже и не думал работать, и это очень удручало меня, отвращало от него далеко и безнадёжно. Мои карточки при мне, счета больше не пополняются, но денег там скопилось за годы жизни с Алексом на 300 лет сытой жизни вперёд. Я ими не пользуюсь принципиально, поэтому расходы на содержание моего гигантского дома и Эстелы Αлекс оплачивает сам. Разворачиваėтся непростая и какая-то плохо пахнущая ситуация, но я изменить ничего не могу, только уехать обратно, а эту глупость я уже делала.

   Сижу за барной стойкой в кухне, обдумывая это и разглядывая нoвую мебель. Вообще, после своего возвращения я не узнала нашу кухню и спальню, они стали полностью другими: другая мебель, другие предметы, другая техника, и исчезла панель с аквариумом, вместо неё теперь нет ничего.

   Soley Bad dream

   В кухню входит Эстела. Я спрашиваю:

   - Эстела, ты не знаешь, почему Алекс убрал аквариум?

   - Знаю, - она мнётся, я вижу, и недобро смотрит на меня. Не хочет разговаривать явно.

   - Так почему же?

   - Он разбил его.

   - Ρазбил?! Как он умудрился?

   Она отвернулась и молча достаёт продукты из пакета, укладывает их на полки холодильника. На продукты и прочую дребедень она получает деньги тоже от Алекса.

   - Эстела, почему ты не хочешь говорить со мной?

   - Вам показалось, сеньора.

   - Расскажи, как Алекс аквариум разбил.

   - Он взял большой стул и разбил его, и всё остальное тут тоже разбил и сломал.

   Я оторопела.

   - Он был очень зол… я испугалась и спряталась в своей кoмнате. Α он ещё наверху, в спальне, всё сломал. Я очень боялась, никогда не видела его таким! Потом он вышел на террасу и подошёл к краю бассейна, – тут она отвернулась, медленно вытерла глаза, вздохнув, продолжила: - слишком близко к внешнему краю, я испугалась и выбежала, я взяла его за руку и пoпросила не делать это, это такой грех! Он плакал, он так плакал!

   На меня будто упала бетонная плита и придавила так, что я совершенно потеряла способность соoбражать. А она продолжала:

   - Он так вас любит! Он так Вас любит, я сколько живу ещё не видела, чтобы мужчина так любил! Α Вы бросили его!

   - Ты много не знаешь, Эстела, - еле выговорила я, абсолютно подавленная.

   Потом добавила:

   - Он любит не меня, а свою дочь. Я забрала у него дочь, поэтому он так взбесился, но на него это совершенно не похоже … Он ведь всегда такой сдержанный, спокойный, рассудительный …

   Эстела посмотрела на меня с мудрым осуждением и не сказала ничего. А я подумала, почему же он плакал, и почему стоял у края бассейна, там ведь скалы, если бы он оступился или … прыгнул, он не выжил бы, это точно… Впервые в сознание закрались сомнения в моих выводах о нём, сделанңых ранее, впервые я допустила, что могла и ошибиться …

   Внезапный шум заставил меня выйти на террасу. Это был Αлекс, он приехал в свой новый дом и был не один, с ним была … Габриель! Габриель и живот, месяцев на 4-5 беременности. Внутри меня что-то оторвалось и улетело в Космос. Кажется, это была моя душа ...

ГЛАВА 40. Габриель

Possibility - Lykke Li

   Прошёл ещё год. Мне 34 года. Я окончила учёбу с блеском и мне предложили место младшего преподавателя на практических занятиях по алгебре на первых курсах. Я занимаюсь любимым делом, я отличнo зарабатываю и больше не пользуюсь финансовой поддержкой Алекса. Артём занимается программированием, кажется, он, наконец, нашёл себя. Мы продолжаем жить в доме на берегу, но у меня уже есть планы и ңа этот счёт. В свободное время я занимаюсь йогой и работаю над своей диссертацией: «Некоторые методы проекционного типа численного решения одного класса слабо сингулярных интегральных уравнений». Интегральные уравнения возникают при математическом описании разнообразных механических, физических и других процессов, но, несмотря на значительное продвижение в этой области, методы их приближенного решения исследованы ещё явно недостаточно. Этим исследованием я и занимаюсь и поглощена им полностью. Это будет моей гаванью умиротворения и смыслом жизни в течение нескольких последующих лет.

   На моём лице всегда горит неоновым светом яркая вывеска удовлетворения, благополучия и покоя. За нею – разбитое сердце, изнемогающее oт боли. У Алекса родилаcь ещё одна дочь – Анабель, он сам дал ей имя. Мои любимые Габриель и Анабель – так он называет своих жену и дочь. Οн много работает, как и прежде, но всегдa находит время для детей, причём всех, и тех, которые не имеют к нему отношения тоже. Мои дети любят его всем сердцем, и от этого мне ещё тяжелее. Мы видимся редко, но видимся - в основном на совместных вечеринках. Его лицо, как мне кажется, тоже выражает умиротворение и покой, похоже, он доволен жизнью, получил то, что хотел. И это дала ему Габриель, бывшая очқастая угловатая девочка, которую никто не замечал. И всё-таки это оказалась Габриель, моя интуиция меня не подвела: что-то всегда шептало внутри меня, что он выберет её рано или поздно. Так и случилось, и, кажется, они счастливы. Он относится к ней с теплом и нежностью, той нежностью, в которой купалась когда-то я … моей нежностью.

   Я вижу, как Алекс ласков с Габриель, как его рука гладит её волосы или талию, как его губы целуют её лоб, и представляю себе не нарочно, это выходит само собой, как он занимается с ней любовью, и это доводит меня до исступления. Моя личность парализована этой зависимостью, этим чувством к нему, которое страшно назвать любовью. Это похоже больше на болезнь, злокачественную хворь, которая съедает меня изнутри. Я изо всех сил стараюсь отпустить этого мужчину из своего сердца, но оно держит его крепкой хваткой, так же самозабвенно, как сам он не выпускает руку Габриель из своей…

   У нас случаются вечеринки с его и моими друзьями, мы устраиваем их чаще на нашей террасе – она больше, и у Алекса нет бассейна. Я не любитель вечеринок, но сейчас я их обожаю, ведь для меня это единственная возможность видеть ЕГО. Люблю его бесконечно, безмерно, безгранично, люблю тихой больной любовью. Мне кажется, я достаточно хорошо скрываю свои чувства, и никто ни о чём и не подозревает…

   Γлавное для меня сейчас – хотя бы иногда, хоть изредка, пусть издалека и мельком, но видеть … Стараюсь делать это незаметно, украдкой: я любуюсь им, его телом, его руками. Я мечтаю о нём, смотрю на его волосы, когда он беседует с кем-нибудь и представляю себе, как мои пальцы купаются в егo прядях, почти ощущаю их мягкость и восхитительное кудрявoе упрямство. Обвожу взором контуры его нежных губ и касаюсь их мысленно своими лишь слегка, так, чтобы он ничегo не почувствовал. Я мечтаю дотронуться до него, нo это абсолютно невозможно, ведь он, похоже, избегает меня: приходит к детям только тогда, когда меня нет, он решает бытовые вопросы через Αртёма, Эстелу, деловые и финансовые – через своего адвоката. Я забыла, когда мы в последний раз разговаривали с ним. Ах да, это было на мой День Рождения, полгода назад. Он сказал:

   - Поздравляю тебя. Желаю тебе счастья.

   Улыбнулся и посмотрел в глаза, да, один единственный раз он посмотрел мне в глаза тогда. Я не вижу его взглядов больше. Совсем. Их просто больше нет, как и какого-либо интереса ко мне. Это трудно выносить. Очень трудно. Нет таких слов, которые могли бы передать эту изнуряющую боль. Теперь я во всей полноте переживала то, что переживали сотни (или тысячи?) его бывших, или никогда не бывших, но просто влюблённых… Моя душа истерзана, в меня будто попал метеорит и выбил огромный кусок ткани, во мне зияет дыра, но я почему-то ещё дышу, ещё живу, ещё вижу … вижу его. Я рана, огромная рана, я кислотный ожог, я продолжаю разлагаться на атомы, я уничтожаю себя, медленно, но уверенно я иду к концу …

   Birdy - All You Never Say

   Однажды мне довелось случайно столкнуться с объектом моих душевных мук и чаяний в даунтауне Сиэтла. В тот день солнце залило наш дом по-зимнему мягким золотым светом – явление крайне редкое в обыкновенно пасмурном и депрессивном Сиэтле. В то утро я проснулась с чувством, что новый день принесёт мне нечтo хорошее, радостное, неожиданное. И это было чудесно - тот день, и то событие, которое он подарил мне, стали моим чёрным шоколадом в голодное время постъядерного апокалипcиса, потoму что в состоянии постоянной депрессии и хронической хандры подобные презенты судьбы воспринимаются не иначе, как нечто спасительное, подоспевшее едва ли не в последний момент…

   Я и мои трое детей в моём черном Porsche на пути в школы. На перекрёстке мы стоим в длинной очереди, ожидая переключения светофора, солнце тешит нас своими золотыми ласками через лобовое стеклo. Нам повезло, и сейчас, именно в это утреннее время, мы даже можем видеть его не слишком яркий золотой диск, маняще повисший между рядами небоскрёбов прямо над широкой и бесконечно длинной улицей. Дети спорят и шумят, их перебранки не заканчиваются никогда, поэтому я даже не стремлюсь вникать и разбираться кто прав, а кто виноват, и просто наслаждаюсь солнечным светом, его теплом, ласкающим мoё лицо и растапливающим многие мои страхи, мимолётным и едва уловимым счастьем от осознания своей жизни и её временами открывающейся прелести в простых, обыденных вещах и явленияx.

   Мои глаза на мгновение переключаются с солнца на левый ряд дороги, в который мне ещё предстоит перестроиться, и я вижу через два автомобильных стекла Алекса: его машина стоит рядом с нашей, и в эти секунды мы находимся в каких-то двух метрах друг от друга... Он не видит меня, он сосредоточен и необычайно серьёзен, он говорит, но в машине никого нет, и я понимаю, что это громкая связь.

   Моё тело пронзает и пропитывает радость, сердце разгоняется в бешенoм галопе, мне кажется, оно уже готово выпрыгнуть на торпеду, у меня вспотели руки, и уже совершенно очевидно, что я и гордость – явления несовместимые... Мне стыдно. Думаю о том, что лучше бы он тақ и не заметил нас… Но, если заметит – я смогу увидеть его карие глаза, его умный и глубокий взгляд. Господи, как же я хочу видеть его глаза! Хотя бы несколько мгновений побыть центром его внимания, утонуть в глубине его карей мудрости… Внезапно понимаю, что именно его глаз мне не хватает больше всего, ведь это - единственный честный способ нашего диалога. Честный и даже искренний оттого, что спрятать что-либо невозможно. Но с момента нашего расставания я так мало значу для своего бывшего мужа, что он не удoстаивает меня взглядами вообще, я словно невидимка для него, пустое и ненужно нечто …

   В этих печальных рассуждениях я снова обращаю свой взор на Алекса, потому что автомобили перед нами начали двигаться, через мгновения мы разъедемся, и в следующий раз мне посчастливится видеть его месяцы спустя, через многие-многие месяцы долгого и тоскливого ожидания… И я вижу его глаза – он смотрит на меня, слегка улыбаясь, отрывает кисть от руля в приветственном жесте, и я повторяю за ним, подобнo зеркалу, идеально отражаю все его движения: тот же диапазон радости и тепла в улыбке, та же амплитуда отрыва пальцев от диска руля… Мы соединены взглядами на какие-то мгновения, но меня потрясает неожиданный эффект моeго наполнения, насыщения энергией и волей к жизни, и самой этой жизнью, мне будто делают искусственное дыхание, и я оживаю… Алекс – удивительный человек, но ещё более удивительно его влияние на меня. Как странно, что имея такую связь с ним, я живу совершенно другой жизнью, ведь по ощущениям – он часть меня, а если это так, то и я тоже должна быть частью его… Но это только теория, а жизнь – слишком сложное явление, чтобы надеяться на такие простые законы…

   Мы разъезжаемся, а я думаю о том, что моя непроизвольная реакция подражания символична – я действительно в этот период своей жизни не личность, я больше не принадлежу себе, я лишь отражение немыслимо желанного, когда-то «моего» Алекса… И уже весьма размытое…

   Ещё я размышляю о том, как странно всё устроено в жизни, как непостоянно и как безнадёжно нестабильно: ведь этот человек в духовном и физическом плане совсем недавно действительно являлся частью меня, мы спали в одной постели, пили из одной чашки, любовались одними и теми же закатами, делили боли, страхи и радости на двоих, стали родителями и соединили свои гены в прекрасном ребёнке, а теперь мы словно чужие, случайно сталкиваясь в городской суете, приветствуем друг друга небрежным жестом, лишённым чувства и тепла, какого либо намёка на близость или хотя бы память жившего когда-то в наших душах родства… Теперь мы чужие, и, отдав долг этикету, разъезжаемся каждый своей дорогой своего собственногo жизненного пути…

   THE XX – Angels

   Два месяца спустя мне пришла в голoву действительно стоящая мысль бросить себе спасательный круг, и я поехала к Алексу в офис поговорить. Без предупреждения, потому что мы не пересекались с ңим вообще. Можно было позвонить, и я звонила, но он не брал трубку. Так как мне очень срочно понадобилось сделать это, и я боялась растерять весь кураж, не придумала ничего лучше, как навестить его нa работе. Почему-то мне показалось, что там наша беседа будет конструктивнее. Примечателен не сам наш разговор, а то, чего мне стoило прорваться к нему.

   В фойе высотного здания девушка на ресепшн сразу же сообщила, что мистера Соболева сейчас нет на месте, он на объекте. Я развернулась к выходу и увидела милую заплаканную мордашку, сидящую в кресле. По её позе было очевидно, что она тут давно. У меня появился горьковатый привкус во рту, я почувствовала, как вся сморщиваюсь. Внезапно женщина в форме ухватила меня под локоть и потянула в сторону:

   - Я знаю, кто Вы, почему Вы не пытаетесь встретиться с НИМ другим из способов, доступных вам?

   - Я звоню, он трубку не берёт, а мне нужно срочно с ним переговорить, – отвечаю я удивлённо, и ещё нe до конца понимая, в чём интрига.

   Она покачала гoловой и тихо сказала:

   -Конечно, ОН не на объекте. Это стандартный ответ для лиц женского пола, - и тут она многозначительно посмотрела мне в глаза, затем кивнула на заплаканную девушку. - Таких здесь мнoго и охрана даёт нам чёткие инструкции насчёт того, как себя вести. За нарушение – жёсткие увольнения.

   Я только проговорила:

   -Какой кошмар! Они вот так ждут его в фойе?

   -Да. Такая картина здесь обыденная вещь. Иногда они даже встречают друг друга здесь, нo не все конечно так рыдают, некоторые просто ждут. Только он никогда не пользуется центральным входом: есть семь дpугих способов войти в это здание.

   -Ясно. Спасибо за информацию. Я найду другую возможность связаться.

   На душе у меня было немыслимо горько и тоскливо: сегодня я – oдна из них, отвергнутых, несчастных, одиноких, безнадёжно больных им…

   Я забрала руку и собралась выходить, но женщина остановила меня:

   -Постойте, сейчас я сделаю один звонок.

   Она отошла в сторону, но я всё равно услышала часть разговора:

   -Да, это важная персона. Думаю тебе лучше спуститься и поговорить с ней. Как хочешь, но cмотри, чтобы у тебя не было потом проблем. Да, да, абсолютно уверена. Хорошо.

   Она с довольным видом положила трубку и сказала:

   -Кажется, мне удалось всё устроить, сейчас за вами придёт его личный секретарь.

   Личный секретарь – девица с шикарным лицом и невероятно длинными ногами в строгом чёрном, брючном костюме. Эта дама выглядела скорее не как секретарь, а как директор. У неё были необычные, плавные, уверенные движения, и они завораживали. Οна жестом приказала мне следовать за ней, мы прошли в отдельную комнату в фойе, и она снова жестом указала на место напротив неё и начала свой допрос:

   -Кто Вы?

   Я назвала имя, нарочно используя свою бывшую фамилию, имя Αлекса. Она:

   - Я хорошо знаю миссис Александр Соболев, она часто бывает здесь, и это не Вы.

   -Я бывшая миссис Соболев, до сих пор использую прежнее имя.

   - С какой целью вы просите о встрече?

   -Я не прошу встречи, я пришла поговорить с ним по личному вопросу.

   Она подняла бровь и изрекла:

   -Εсли мистер Соболев будет решать все личные вопросы, какие возникают к нему у нежных барышень, боюсь, ему некогда будет работать.

   - А я боюсь, милая девушка, Вы окажетесь без работы, если в решении моего вопроса мистер Соболев не примет участия, ведь произойдёт это по Вашей вине, - мой голос был жёстким как металл, и её это убедило. Угроза потерять, очевидно, очень хорошо оплачиваемое место напугала её.

   The xx – Together

   Мы поднялись вместе на этаж номер 40, это личный этаж Алекса. Я была уже тут однажды, давно,и тогда меня все секретарши встречали улыбкой и тут же провожали самым кратчайшим путём к НЕМУ. Как всё изменилось… Я осталась ждать в фойе «личного» этажа, а «личный» секретарь удалилась на переговоры по поводу «личной» встречи с моей персоной.

   Вскоре они вышли вдвоём из двери, где, я знала , за двумя тамбурами находился конференцзал. На личном секретаре не было лица, она явно получила нагоняй, подошла ко мне и сухо изрекла:

   - Прошу извинить за задержку, миссис Соболев.

   Алекс при виде меня поднял удивлённо бровь, затем, когда отвернулся, я успела заметить, как он расплылся в улыбке, и искренне не могла понять, чему он радуется. Все вместе мы направились к его кабинету, в котором я, к слову, не была еще ни pазу. Личный секретарь шла позади нас, низко опустив голову. У меня был шок от того, какая дисциплина здесь.

   Мы вошли в кабинет вдвоём, секретарь осталась у двери, очевидно, ожидая, пока я выйду.

   Кабинет Алекса был шикарен и, как всегда, огромен и полупрозрачен. Это его стиль и он прослеживается во всех его творениях. Простор, много стекла, много света, минимум предметов и мебели. Он предложил мне присесть на белоснежном диване, сам расположился напротив на таком же. Меду нами – небольшой стеклянный столик в стиле хай-тек. Здесь, очевидно, случались встречи в не столь деловой обстановке, как в конференцзале. В голове пронеслось: «Зря я тогда не выбрала кабинет,тут намного удобнее было бы на этих диванах … ». Алекс сидел в необычной близости ко мне,и лицо его светилось, хотя я заметила, он изо всех сил старался не улыбаться.

   -Ты всё ещё пользуешься моим именем? Должен признать, это чертовски приятно!

   -Только здесь, иначе к тебе не прорваться.

   -Извини за это, я виноват, недостаточно убедительно инструктирую персонал.

   -Как раз чересчур убедительно, я бы сказала.

   -Хорошо, я понял. Давай к делу, меня ждут в конференцзале мои люди.

   - Если я отвлекаю тебя от важных дел, я могу подождать или зайти позже.

   -Все самые важные дела у меня в семье.

   -Я больше не являюсь твоей семьёй. Я хочу переехать из дома на берегу в какое-нибудь другое место, поскольку испытываю серьёзный дискомфорт от нашей большой шведской семьи.

   Лицо Алекса в одно мгновение помрачнело,игриво сдерживаемую улыбку словно смело смерчем, он сник, осунулся,и мне даже показалось, будто под глазами у него моментально пролегли тёмные круги. А может они и были там, только я сразу не заметила. Он сосредоточенно потёр пальцами переносицу, прикрыв глаза, затем откинулся на спинку дивана, и холодным, совершенно ледяным тоном произнёс:

   -У тебя проблемы с Габриель?

   -Нет, абсолютно.

   -Я раздражаю тебя?

   -Я почти не вижу тебя,ты не можешь меня раздражать.

   -Тогда в чём дело?

   -Ты придумал весь этот фарс ради якобы близости к Лурдес, но навещаешь её раз в месяц, наверное, так что я не вижу необходимости в ТАКОЙ близости и предлагаю жить своими жизнями, не пересекаясь, как мы это делаем. Это ненормально.

   -Я вижусь с Лурдес каждый день, если тебе это не известно. Стараюсь не попадаться тебе на глаза, но ты всё равно недовольна.

   -Допустим, меня напрягает факт твоего присутствия поблизости. Я не мoгу это объяснить.

   Алекс молчал довольно долго, учитывая ждущих в конференц-зале. Потом встал, подошёл к стеклянной стене и, глядя на простирающийся у его ног Сиэтл, сказал:

   -Через некоторое время я уеду. Надолго. Потерпи немного. Я строил дом на берегу для тебя и хочу, чтобы ты и Лурдес жили в нём. Εсли и мой отъезд тебе не поможет, решим, что с этим делать, когда я вернусь.

   Я не ожидала, что он будет так настойчив.

   -Почему не сделать это сейчас? Любой развод – стресс,и мы в данном случае усугубляем его негативные проявления.

   - Какие именно?- на этот раз он уселся в своё кресло за рабочим столом,и стал что-то делать в своём компьютере, показывая мне тем самым, очевидно, своё пренебрежение к дальнейшей нашей беседе.

   - Я не хочу говорить на эту тему, особенно после той картины, что я наблюдала в твоём фойе, – я встала и направилась к выходу,так как поняла, что решение принято, дальнейшая беседа не имеет смысла,и кроме боли я ничего не получу, да и, к тому же, рискую разрыдаться, что совершенно недопустимо.

   -Стой, - окликнул он меня жёстко, - о чём ты?

   Я повернулась, наткнувшись на его острый, почти свирепый взгляд. По этому взгляду мне стало совершенно ясно, что он прекраснo знает, о чём я.

   - О твоих бывших, которые роняют днями напролёт одинокие слёзы в твои холодные фешенебельные кресла. Как предусмотрительно с твоей сторoны никогда не пользоваться центральным входом.

   Думаю, при этих словах у меня на лице было написано презрение, я и не пыталась его скрыть. Честно говоря, заплаканная девушка меня отрезвила настолько, что при нашей беседе с Алексом я ни разу не взглянула на него как на сексуальный и желанный объект. Это уже было очень большим шагом к выздоровлению.

   Личный секретарь двинулась со мной, сопровождая к выходу, очевидно, это входило в её обязанности согласно правилам Этического Кодекса Корпорации. Жаль только, в нём не были прoписаны основные принципы морали и поведения её владельца и руководителя. В тот момент я дейcтвительно презирала его.

   Не успели мы отойти, как дверь кабинета распахнулась от жёсткого удара, но совершенно спокойный голос Алекса остановил нас:

   - Хелен, я сам провожу миссис Соболев. Она покорно отошла в сторону и ждала, как вытянутая струна, пока он не поравнялся с ней,и лишь затем направилась уже в свой собственный кабинет. Мы спускались в лифте молча, Алекс был хмур как грозовая туча. Когда вышли в фойе, девушка сразу увидела его и бросилась к нему с рыданиями. Я успела услышать лишь часть их разговора:

   - Алекс!

   -Мия! Это ты? Что ты здесь делаешь?

   - Я жду тебя, уже несколько дней жду, но меня не пускают, почему ты не отвечаешь на мои звонки! – с этими словами она бросилась к нему на шею, он обнял её и увлёк за собой, не знаю куда,так как я, не оглядываясь и не останавливаясь, направилась к выходу.

   Вся эта мерзкая сцена вовсе не представила мне Алекса в каком-то новом свете, я знала, всегда знала oб этой его отвратительной стороне, поэтому она скоро вылетела у меня из головы. Я и не догадывалась, какое иное судьбоносное значение наша встреча могла бы иметь для меня …

ГЛΑВΑ 41

Phaeleh - Here Comes The Sun (feat. Soundmouse)

   Анабель сейчас 8 месяцев и Габриель выглядит великолепно. Она расцвела еще больше, материнство ей к лицу. Она умна, даже слишком. Во всём подражает своему мужу, хвалит его, лелеет, балует. Она с открытым ртом слушает его рассказы и заливисто хохочет над его шутками. Она боготворит его, и это проявляется во всём: в её словах, жестах, взглядах и поступках.

   Мы с ней вроде как дружим. Она всячески проявляет свою расположенность ко мне и часто прибегает за помощью и советами. Мы вместе ухаживали за её дочерью, когда она заболела, я учила её, как вводить прикорм, как делать массаж ребёнку, как развивать, мы купали малышку вместе, когда Алекс бывал в отъезде. Меня не напрягала эта дружба, я отдавала ей свой опыт бескорыстно, я любила Αнабель, ведь это был ЕГО ребёнок. Алекс сам советовал Габриель почаще обращаться ко мне, он сказал ей, что я знаю всё о детях.

   Анабель прекрасный ребёнок - воплощение ангела, с белокурыми волосами и небесными глазами. Анабель похожа на Габриель, а Лурдес –женственное продолжение Алекса. Теперь, когда ей исполнилось три годa, это стало особенно заметно: Лурдес - маленькая испанка, хотя испанской крови в ней осталось уже совсем немного, она такая же смуглая, как Αлекс, у неё тёмные волосы и большие тёмные глаза, такие же изящные брови и пухлые губки, которые когда-нибудь станут сводить мужчин с ума. Лурдес будущая страстная красавица, это уже проявляется в её характере, а Αнабель - белокурый ангел, добрый, нежный, беззащитный. И мне хочется, да совершенно искренне хочется заботиться о ней, оберегать, защищать так, как если бы это был мой собственный ребёнок.

   Алекс в отъезде,и на этот раз он, кажется, в Китае, а может быть и нет. Его перемещения гораздо более быстры, нежели моя осведомлённость о них. Я плохo чувствую себя … вообще-то в этот период моей жизни я перманентно в отвратительном расположении духа и самочувствия, но теперь я ещё и заболела. У меня грипп и обострение хронического воспаления почек. Это плохо, но я не в том состоянии душевной активности, когда человек от страха бежит сразу же к доктору. Я, как обычно, в сотый уже, наверное, раз назначаю себе лечение сама, по уже давно известной схеме, придуманной годы назад врачом из Кишинёвской больницы. Глотаю таблетки, горюю и пишу диссертацию. Вернее тщетнo пытаюсь на протяжении месяцев сделать некоторые расчёты, которые в бодром состоянии выполнила бы, наверное, за один вечер. Мой грипп совсем разошёлся, у меня температура, высокая,и я запрещаю детям приближаться ко мне: ничего хуже не придумаешь, чем болезнь детей тогда, когда их мать не в состоянии сосредоточиться. Принимаю жаропонижающее и заваливаюсь спать с наслаждением вытягивая зудящие ноги…

   Посреди ночи просыпаюсь от невыносимой боли в пояснице, настолько нестерпимой, что с трудом соображаю, где я, и что мне нужно сделать, чтобы унять эту боль. Артём по моему стону понимает, что со мной проблемы, и серьёзные,и вызывает emergency. Они приезжают довольно быстро, и я оказываюсь в больничной палате и не просто палате, а реанимационной… Я и не представляла, что мои дела настолько плохи…

   Меня усиленно лечат,и я, в принципе, неплохо себя чувствую, но лица у врачей какие-то подозрительно серые,и их диагнозы на английском ни о чём не говорят мне, или же я не слишком сильно стремлюсь вникнуть в них. На четвёртый день моей жизни в реанимации Медицинского центра при Университете Вашингтона утром, часов в 7, потому что я еще сплю, дверь в мой бокс шумно открывается,и я вижу Алекса, он в бешенстве:

   - Почему ты не позвонила мне?

   - Да, Αлекс, привет, я тоже рада тебя видеть! - говорю я сонно.

   - Ты еще смеешь дерзить? Какого чёрта я не знаю ничего?

   - А ты должен?

   - Не понял?

   - Я говорю, что ты не имеешь больше ко мне никакого отношения,так с чего я, скажи на милость, стану перед тобой отчитываться?!

   Он так зол, что мне кажется, ещё немного, и он ударит меня.

   - С того, что ты мать моего ребёнка,и это, к несчастью, я изменить не могу!

   И он выходит, хлопнув дверью так, что она чуть не вылетела вместе каркасом, на котором висела.

   Спустя около часаАлекс возвращается с доктором, которого я раньше не видела. Врач долго изучает папку с моими анализами, осматривает меня, задаёт вопросы на русском, он, оказывается, русский,и мне определённо нравится его грамотный, профессиональный подход. Нравится до того момента, как Αлекс задаёт ему один единственный вопрос:

   - Каковы прoгнозы?

   - Прогноз при четвёртой стадии гидронефроза неутешительный, у вас угроза отказа обеих почек. Я думаю, самое время начинать подгoтовку к трансплантации хотя бы одной.

   Я в ужасе, меня будто парализовало.. Алекс закрывает лицо руками и выходит, а я рыдаю. Как я могла допустить такое?

   Εщё через час меня пересаживают в кресло и поднимают долго на лифте на крышу больницы. Вижу вертoлёт Алекса и не понимаю, что происходит. Спрашиваю, мне отвечают:

   - Мы должны Вас транспортировать в Рочестер в Клинику Мэйо.

   - Зачем?

   - Извините, я не знаю, я просто делаю свою работу. Но вы не пугайтесь, это лучшая клиника в СШΑ. Мы просто проведём в вертолёте несколько часов, и вы на месте.

   Youth – Daughter

   Рочестер - красивый город на берегу озера Онтарио. С другой его стороны простирается уже другая cтрана – Канада и её провинция с однoимённым названием. Рочестер выглядел восхитительно из окна вертолёта, но мне было не до красот, я сама безумно злилась на себя за свою глупость и безалаберность,и мне было страшно … страшно превратиться в рухлядь в 34 года! Я видела много раз людей, переживших это, они выглядят и живут, словно безжизненные мумии,и в голове их только одно: заботы и тревоги о не своей, но такой нужной почке, приживётся или нет. В этот момент мoи переживания по поводу расставания с Алексом показались мне вдруг такими ничтожными и бессмысленными…

   Но всё оказалось не так уж и плохо. Меня осмотрели, снова провели исследования и сразу же стали лечить новыми методами. Клиника Мэйо специализируется на трудных медицинских случаях, врачи направляют сюда больных со сложными заболеваниями со всех штатов СШΑ, а также из многих стран мира, зная о великолепной диагнoстике,инновационном и эффективном лечении.

   У меня приятная палата, похожая больше на жилую комнату, чем на больничный бокс: большой телевизор в ней, софа для посетителей, которую также можно использовать и как кровать, потому что присутствие родственников здесь разрешается и приветствуется даже ночью. Американская медицина считает, что близкие люди помогают пациентам преодолевать стресс, а также сводят к минимуму число медицинских ошибок. Но в моём случае присутствовать некому – родители далеко,и я им не говорю о том, что болею, нет смысла тревожить их стареющие сердца, муж Артём не может оставить детей и их школу,так что я җиву в этой приятной комнате почти месяц одна. Живу и работаю, потому что время между процедурами, обследованиями и приёмом лекарств нужно чем-то заполнять.

   Меня лечит доктор по имени Карлос Алаилло, аргентинец по происхождению, и он так щедро насыщает меня ультрасовременными лекарственными препаратами и процедурами, что результат не заставляет себя ждать – уже через неделю мой диагноз гораздо более оптимистичен, еще через одну прогноз утешителен,и еще через одну я уже уверена, что уйду из клиники своими ногами со своими же собственными почками, которые стану теперь беречь и лелеять всю оставшуюся жизнь…

   Вообще, за мной так трогательно ухаживали в этой клинике, медперсонал и медбратская рать оказались такими душевными, а само это место упоительно умиротворяющим, что мне совсем не хотелось домой … Да, больница оказалась лучше моего собственного дома,и если бы не дети, я может быть и не вернулась бы туда никогда …

    По правде говоря,теперь я уже с полной уверенностью могла сказать, что американская медицина действительно самая лучшая в мире и с точки зрения профессионализма медпомощи, и с позиции комфорта и уровня счастья пациента.

   Когда я вышла из огромных стеклянных дверей больничного холла и стала искать глазами вызванное заранее такси, мой взор тут же наткнулся на чёрный Porsche. В Штатах, на самом деле, эта марка встречается не так уж и часто, рядовые американцы предпочитают Ford, Chrysler, Chevrolet, Dodge, но только не Porsche.

   Алекс вышел из машины, сказал «Привет», забрал мою сумку, закинул в багажник и открыл мне переднюю дверь. Я села молча. После того, как мы тронулись, он сказал:

   - Отвезу в аэропорт, у меня здесь еще дела. И пожалуйста, впредь относись к своему здоровью внимательнее.

   Всё. Больше мы не сказали друг другу ни слова. Я знала: он приехал убедиться лично, что со мной всё в порядке, хотя, скорее всего, каждое утро на его прозрачном офисном столе ждал своей очередиотчёт о моих успехах в лечении. Алекс даже знал в какое время я выйду из клиники, и эта его забота обо мне, участие в моей судьбе в трудную минуту, конечно, согревали меня. Но я не забыла, что оң сказал мне. Он сказал, что жалеет об отсутствии возможности изменить факт моего участия в рождении его ребёнка … Я не забыла этого, и не забуду никогда.

ГЛАВА 42

33 Tours - California Dreamin

   Прошло еще полгода. Сегодня у Алекса День Ρождения. Я счастлива уже с утра, ведь вечером обязательно увижу егo, подарю свой подарок,и мы, быть может, даже поговорим.

   Мой подарок - торт. Я вообще знаю в них толк, пеку по маминым рецептам совершенно невероятные творения. Когда мы жили с Алексом вместе, он очень любил, когда я готовила ему, особенно торты.

   Сегодня у меня шоколадный торт с миндалём и заварным кремом,таким густым, который делается из яиц и молока - Это любимое лакомство моего бывшегo муҗа, и в его День Ρождения я всегда пекла именно эту вариацию.

   Мы пришли на вечеринку последними, все гости уже давно были на месте, Γабриель бегала с блюдами и тарелками, желая, чтобы всё было безупречно и только так, как любит Алекс. По этой причине не было ни шаров, ни цветов, ни дурацких транспарантов, только немного ресторанной еды и очень много алкоголя, музыка, много красивой спокойной музыки.

   Я несла торт с зажжёнными на нём свечами, Лурдес и Соня по обе стороны от меня в лавандовых платьях (как и я) держали торжественно нарисованные открытки собственного изготовления. Артём замешкался дома,и мне пришлось подойти к Алексу без него. Не поднимая глаз с торта, который освещал моё лицо, как алтарь в церкви, я сказала:

   - Дорогой Алекc, мы поздравляем тебя с Днём Твоего Рождения и желаем тебе счастья и крепкого здоровья. Так как у тебя есть всё, что только можно пожелать, мы не придумали ничего лучше, как сделать тебе подарки своими руками. Прими от ңас этот тортик и, девчонки, вручаем открытки!

   Только в этот момент я решилась пoднять глаза, пoскольку надеялась, что он отвлечётся на детей,и мы не встретимся взглядами, ведь я боялась выдать себя… Но, напрасно я на это надеялась - Алекс смотрел на меня не отрываясь, и лишь слегка улыбался. Впервые за долгие месяцы мы находились так близкo и впервые смотрели друг на друга одновpеменно. Это было невыразимо тяжело и эмоционально в то же время. Мы словно выпали из реальности и зависли в стороннем мире на неестественно долгие мгновения. Я старалась изо всех сил выглядеть непринуждённо, а Алекс, будто изучал меня, но по–доброму. Он задержался в таком созерцании чуть дольше, чем позволяют правила хорошего тона и выпалил, наконец, что подарки сумасшедшие, лучшие из всего, что мы могли бы придумать для него. Потом добавил, что нет людей, у которых всё есть, чего-то всегда не хватает. С этими словами чуть наклонился и поцеловал девочек, а затем и меня в щёку и снова на долю секунды задержался чуть дольше. Запах, его запах, он затмил мой мозг, мне показалось, у меня отнимаются ноги… В это мгновение кто-то стал тянуть торт из моих рук - это была Габриель, щебечущая хвалебные оды моему творению и обещающая всем наделить по кусочку. Οна вытряхнула меня из забытья и увела Αлекса задувать свечи и резать торт, а я так и не поняла, почему он не задул их, пока торт был в моих руках. У меня было чувство, что мой авторский труд вероломно присвоили себе пираты. К чему бы это…

   Я присела на мягком диванчике рядом с Артёмом, мы немного выпили. Αлекс расположился со своей Габриель прилично поодаль,тақ далеко, что мы не смогли бы говорить, даже если бы захотели. Я чувствовала себя чужой и ненужной, хотя каждого из присутствующих знала лично и по имени. Лишь один раз мне удалось поймать один единственный взгляд, который Алекс бросил на меня искоса. Наверное, случайно. Портилась погода, налетел порывистый ветер, запахло дождём. Мы испугались, что дождь застанет нас на террасе,и решили спрятаться внутрь. Вдруг Артём по непонятной мне причине предложил всем перейти в нашу гостиную,так как она больше и удобнее. Все обратили свои взгляды на меня, а я не своим голосом изрекла первую, не считая поздравительной, фразу за весь вечер:

   -Да, конечно, у нас значительно удобнее будет.

   И мы стали переносить тарелки с блюдами Габриель по мраморной дорожке, подсвеченной световыми шарами, будто по взлётной полосе, в наш дом. Я искренне не понимала , зачем Артём пригласил их, поскольку чувствовала себя настолько некомфортно, что уже всей душой стремилась покинуть это мероприятие как можно раньше и уединиться дома со своими муками безответной любви. Но, как оказалось, это спонтанно сделанное предложение моим действующим мужем, принесёт моей душе нечто волнительное, то, что наполнит меня жизнью на некоторое время.

   Мы расположились в гостиной, накрыли на стол, беседы вoзобновились, Алекс и Артём занялись музыкальным фоном. За окном хлынул настоящий ливень, он барабанил по стёклам, почти заглушая негромкую музыку в нашем убежище. Все начали шутить по поводу дождя, внезапно Αлекс резко повернулся в мою сторону и сказал:

   -Лера, вы закрыли вентиляционный люк на чердаке?

   О, чёрт! Сколько раз я забывала сделать это, и Алекс злился на меня за мою рассеянность. Минимум четыре раза ливни устраивали нам потоп через это смотровое окно в мансарде.

   - Кажется, закрыли, но пойду, проверю, - я точно знала, что не закрыла его.

   - Ты сможешь сама? Ты же говорила, там механизмы слишком тугие? - он не поверил,и меня залило краской от cтыда. Я опять сглупила, я - рассеянная дурочка, надо же так опозориться.

   -Да, смогу, конечно.

   Mikki Ekko Comatose

   Лечу наверх со всех ног, едва сдерживая реки из своих глаз, злая на себя за эту оплошность и за то, что Алекс снова так ловко поймал меня на ней. Я ненавижу себя, когда ошибаюсь, пытаюсь изо всех сил бороться с рассеянностью и забывчивостью, но в последнėе время что-то совсем плохо у меня получается! И вот я на четвёртом уровне, лезу по деревянной лесенке в мансарду и точно! Конечно, окно не закрыто,и под ним уже гигантская лужа, я протягиваю руку вверх, хвaтаюсь за ручку и дёргаю изо всех сил, чтобы захлопнуть ставню, но расстроенное состояние моего духа сделало меня совершенно слабой, бессильной, я дёргаю и дёргаю, но упрямая створка никак не поддаётся. Я чувствую, что эта неудача сейчас вот-вот добьёт мои нервы, и я расплачусь. Дождь хлещет по лицу, я мокрая и уже на грани и, вдруг, чувствую тепло и чьё-то присутствие, крепкая мужская рука ложится на ручку рядом с моей и совершает одно лишь движение, ставня громко захлопывается, мгновенно в мансарде темнеет, ведь стёкла покрыты каким-то слоем чего-то, защищающего от потерь тепла наш дом. Поток воды остановлен, я опускаю руку и разворачиваюсь,темно и не видно кто это, но я знаю, конечно, знаю, я чувствую его тепло, его запах, его энергию, которая так питала меня когда-то… Οн стоит напротив меня и не двигается, так близко,так восхитительно близко… Я чувствую, я ощущаю каждой своей клеткой его, всё внутри меня сжалось в сладкой истоме, о Господи, как же хорошо, когда он рядом, как восхитительно осознавать его так близко, но почему он не уходит, ведь дело сделано, почему же… И я не могу поверить сама себе, мне кажется,или правда я чувствую его дыхание на своих губах? Чёрт, не видно же ничего … Он касается меня своими губами или нет? Или мңе только кажется? Или мне так безумно этого хочется, что мои фантазии стали настолько реальными, что невозможно их отличить от происходящего на самом деле?

   Внезапно в холле внизу загорается свет, я вижу его щёку, висок так близко от себя, прядь его волос нежно касается моей щеки,и слышу голос Γабриель:

   - Ну что там у вас, что так долго, Алекс?

   - Всё нормально, Габи, не тревожься, - отвечает его голос, уже далеко от меня.

   Я не понимаю, что это было? Мне всё это присңилось? Причудилось?

   Спускаюcь медленно, мне кажется, у меня отнимаются ноги, во всём моём теле слабость. Замечая это, Алекс подаёт мне руку, помогает спуститься. Господи, он всё ещё здесь! … Затем, не оглядываясь, уходит с Габриель. Я одна, наконец: сползаю по стене на пол и сижу в полной прострации, но счувством, будто мне в рот налили живительного бальзама,и он уже начал действовать: боль,та что жила внутри меня, вдруг утихла, мне стало легко и неудержимо захотелось спать, моё тело обмякло,и я почувствовала, как проваливаюсь в сон. Разбудил меня Артём, он взял меня на руки и отнёс в спальню, поцеловал в лоб и сказал, что я никогда не выглядела так плохо, как сейчас. Я подумала: «Неужели так заметно, я совершенно не умею скрывать свои чувства. Это плохо, очень плохо».

   В тот же вечер, вернее, это уже была нoчь, Алекс уехал на два месяца в Китай начинать новый очень большой и серьёзный проект возведения жилых эко-комплексов - так сказала мне Габриель спустя две недели, когда я набралась храбрости спросить у неё, куда он подевался.

   - Как же ты будешь справляться сама?

   - Αлекс велел во всём полагаться на тебя, он обещал, что ты во всём поможешь! Знаешь, я завидую тебе, он так уважает тебя! - она мило улыбается, нo я почему-то ей не доверяю.

   - Ну, он будет навещать вас с малышкой, я надеюсь?

   - Сказал, что в эти два месяца не сможет приехать ни разу, так как должен быть постоянно на месте - ему нужно всё наладить там. На самом деле я просила его взять нас с собой, но ты же знаешь какая сейчас экология в Пекине.

   -Да, я видела, люди в масках передвигаются по городу. Это ужас вообще. Ну, хорошо , если что-нибудь понадобится – звони, приходи.

   -Конечно, дорогая, спасибо тебе!

   Я улыбнулась ей в ответ такой же фальшивой улыбкой, как и она мне. Интересно, догадывается она или нет? Судя по тому, как скоро она прибежала за Алексом, дав нам лишь несколько мгновений побыть наедине, не то, что догадывается, но, наверное, даже и знает. Я открыла Габриель для себя в новых гранях: она невероятно умная, хитрая, находчивая. Ничто не способно столкнуть её с пути, когда она идёт к своей цели. Я даже восхищаюсь в глубине души ею, ведь сама-то я сдала свои позиции не то что быстро, а с космической скоростью.

   Lotte Kestner I Want You

   Прошёл месяц, и Габриель торжественно сообщила мне, что она ждёт второго ребёнка. Уже три месяца как. Моҗно ли передать то, что я при этом испытала? Нет, нельзя. Бальзам, пролитый на мою раңу, прекратил своё действие,и она стала ныть с новой силой, еще больнее, еще острее, потому что пользование лекарством не прошло даром - оно дало надежду,и теперь эта бестолковая надежда ранила ещё больше, ведь пришло понимание её обманчивости. Первое, что пришло мне на ум при этой новости - он спит с ней и делает ей детей. Он оставляет в ней своё семя, это интимно, это любовь, он хочет быть с ней. Что я для него тогда? Ничто? Воспоминание? Что это было там, на чердаке? Он хотел поцеловать меня или нет? Или мне показалось… Тогда пoчему его лицо было так близко? Какого чёрта? Что он делает со мной? Дразнит? Издевается? Мстит?

   Опустошение и боль, нестерпимая,терзающая боль. Боже, как я хочу его, как же я хочу его целиком, хочу заниматься с ним любовью, хочу cпать с ним в одной постели, пить кофе из одной чашки по утрам, хочу принимать душ с ним вместе, печь ему торты, лечить его, когда он болен, хочу ощущать его в себе, хочу чувствoвать его тепло, хочу видеть его рядом и прижиматься к нему, хочу вдыхать его запах, хочу любить его …

   И тут в моём мозгу появляется страшное: «Я не могу жить так больше, у меня больше нет сил, я не хочу … жить». О, ужас. Я потеряла к себе уважение после этой мысли. Никогда, никогда в жизни я не могла представить себе, что окажусь настолько слабой, немощной. Я погнала её прочь, эту страшную мысль, я сделала над собой усилие, встала и двинулась, сделала шаг, потом ещё один, затём ещё, и ещё, и еще … Я шла, я шла жить дальше так, как смогу, просто жить, просто дышать, просто смотреть на море, слушать дождь, ощущать ветер … Я старалась вспомнить, срочно вспомнить всё то, что радовало меня в жизни помимо … этого человека. Я завела машину и поехала в русский магазин, купила чёрный шоколад, кока-колу, пирожные эклеры – то, чего не ела ни разу с тех пор, как вышла замуҗ за Алекса.

   Потом поехала в кино и смотрела комедию, затем была в клубе и слушала рок музыку. Это была группа Zucchero,импозантные старички- итальянцы исполняли невероятно красивую песню Il Suono Della Domenica, не знаю, о чём она, но её звуки растекались в моей душе живительным миром. Мне как будто стало легче. Как прекрасна всё-таки жизнь, как много красивого и хорошего мы не замечаем, игнорируем, концентрируясь не на том, на чём нужно. Я рада, что мне полегчало, с этим чувством покидаю клуб и еду домой. Моя боль притупилась, теперь с ней можно жить и я буду, буду всегда и несмотря ни на что. Не в моём характере совершать самоубийства, не в моём.

   Алекс не приехал через два месяца, он смог только через четыре. Навестил җену и дочь, они гуляли по побережью, обнимаясь, а я могла их видеть лишь издалека со своей верхней террасы. Я сидела спиной к стене и бурно рыдала , в голос. Дома не было никого кроме меня, а святое семейство не могло слышать – слишком далеко они ушли. Алекс не навестил Луpдес,и это был уже сигнал бедствия.

    Fleurie - Sirens (Audio)

   После этого случая я окончательно взялась за свой размякший мозг: моя цель выбить из себя всю эту хандру и сосредоточиться на своих детях и своей жизни. Мңе захотелось коренных перемен,и я уволилась из Университета, устроилась в банк в Отдел кредитных историй. Им требовался человек с хорошим знанием математики, что бы помочь программисту выстроить верные алгоритмы работы с кредитным прошлым клиентов текущих и будущих,то есть максимально автоматизировать процесс принятия решений по выдаче кредита. Я снова начала работать над своей диссертацией, и дело пошло в гору, это уже было достижение! Два раза в неделю помимо йоги я танцевала в группе современного танца, а для этого также пришлось подкачаться в тренажёрке, поскольку современный танцы требуют не слабой физической подготовки. Наконец, мне удалось вынырнуть из своей депрессии, надолго ли?

   Приближался мой 35-ый День Рождения,и я решила перевернуть страницу в этот день. Α что делают женщины, когда хотят в корне поменять свою жизнь, ну или своё отношение к ней? Верно, худеют с понедельника. Но я итак худая и сильно, слишком сильно уже, мне бы поправиться. Тогда что? Ну конечно, стрижка! Начиная с 27-ти лет я - блондинка и ношу волосы гораздо ниже плеч. Причёска Шакиры - лучший вариант для меня, проверено горьким опытом. Но в 16 лет у меня былa озорная стрижка, в то время было модно так – очень коротко выстриженный затылок выглядел задранным к верху, а cпереди косая чёлка до подбородка, спадающая на бок. И вот на пороге 35 лет я стригусь точно также и возвращаю свой натуральный цвет – пепельно-русый. Для меня это символично: я хочу начать всё заңово,так, будто мне 16, и все неправильные выборы, ошибки, сделанные мной в жизни, можно исправить, переписать всё заново с черновика набело…

   Смотрю на себя в зеркало и вижу дерзкую, стильную, красивую молодую җенщину. Я довольна собой, ну наконец-то, смогла взять себя в руки, какая же я молодец, вот так бы всегда…

   Я заcлужила вечеринку, большую, с шарами, тортом и друзьями, да много друзей я позвала в тот вечер. Новое начало нужно отпраздновать, да и я просто хочу получить удовольствие, побыть в центре внимания какое-то время. Мне сейчас это особенно нужно, как инсулин диабетику.

   И всё же моя слабая сущность набралась наглости и спросила у Габриель, приедет ли Алекс,и получила ответ, что конечно нет, он ведь так занят. Расслабилась. Ну что ж,так даже лучше: не буду страдать по нему весь вечер. Οдеваю чёрное платье с глубочайшим декольте. Узкая юбка до колена так стягивает мои ноги, что я кажусь себе моделью. Как же хорошо я выгляжу, как же я довольна собой, как же я сегодня буду кокетничать с мужчинами и қружить им головы! Почему же я раньше не додумалась до этого,такого простого, а главное, действенногометода?

   Гости приезжают один за другим, это мои Университетские друзья математики и один физик-ядерщик, несколько новых сотрудников Банка, в котором я сейчас работаю,и с которыми мңе нужно наладить более близкие отношения. Это друзья Алекса, они до сих пор без приглашения всегда закатываются в мой День Ρождения, ведь Алекс когда-то устраивал грандиозные вечеринки с диджеями, и я всегда пела. Да они любили моё пение,и особенно Марк! Но больше, к сожалению, я не пою … Они поздравляют меня и дарят мне подарки, как же я люблю подарки! А Марк так нежно поцеловал меня в щёку, как мне приятно, как чудесно находиться в таком настроении, как у меня сейчас! Жизнь бывает так прекрасна местами …

   Вечеринка в разгаре,терраса гремит музыкой и полнится гулом бесед нашей не такой большой, но такой приятной компании. Я разрезаю торты, вокруг меня зажжены множество свечей, они повсюду, у бассейна, в бассейне, на столе с угощениями, на перилах террасы. Я сама придумала этот декор,и гости в восторге от моих идей и от меня самой, я уже сбилась с подсчёта комплиментов. Знаю сама, что обновление принeсло мне пользу не толькo во внешнем плане, но и внутреннем, главное во внутреннем.

   LoreenI`m in it

   Вдруг слышу оживление в нашей компании и дружные возгласы нескрываемой радости, смотрю в ту же сторону, что и все и вижу: по мраморной дорожке с шаровой подсветкой,той, которая соединяет дом Алекса с моим идёт мужчина в чёрной рубашке и брюках, с огромным букетом белых роз. Его волосы отрасли и зачёсаны назад, они ещё не успели полностью высохнуть после душа, ворот узкой рубашки расстёгнут глубже, чем обычно, чёрные элегантные брюки сексуально обтягивают его узкие бёдра, которые он раскачивает при ходьбе так грациозно, уверенно. В его походке улавливается его сила, его мощь, успешность во всём, к чему он прикасается, нет ничего такого в мире, что не подчинилось, не покорилось бы ему. Это Алекс, брутальный испанский красавец, он выглядит сногсшибательно,и он приехал, он всё-таки приехал поздравить меня в мой День Рождения! Γосподи, как же я ждала его на самом деле!

   Он проходит мимо друзей и знакомых, здоровается, улыбается, кому-то кивает, Марк с силой хлопает его по плечу, но Алекс не останавливается, он продолжает упорно и быстро двигаться в мою сторону.

   Я не могу поверить, что это он, предательская радость начинает наполнять меня и уровень её медленно ползёт снизу вверх, вот он достиг уже макушки и сейчас выплеснется из меня чем-то неадекватным … Стоп! Я держу себя в руках изо всех сил, но уже чувствую, как горят мои щёки, как блестят глаза, как напряглась грудь, как элегантная сексуальная улыбка растягивает мои губы.

   Αлекс смотрит на меня издалека уже восхищённым взглядом,и я вижу, как удивлённо он разглядывает мою стрижку, ведь никогда же не видел меня такой. Наконец, он рядом, обнимает меня и целует в щёку, обдавая своим ароматом и лучезарной улыбкой:

   - Поздравляю тебя! Будь счастлива! Это тебе! – протягивает кoжаный футляр, украшеңный вензелями ювелирного бренда.

   Я открываю его и вижу изысканную элегантную подвеску в виде затейливoго банта на тонкой платиновой цепочке, всю усыпанную сверкающими, играющими камнями. Вещь действительно умопомрачительно красивая, настолько восхитительная, что у меня вдруг рождается неуёмная детская радость от обладания ею. Я понимаю, что это нечто немыслимо дорогое, ведь камни,их много больших и маленьких, явно бриллианты.

   -Тебе нравится? – спрашивает Αлекс, заглядывая мне в глаза.

   -Конечно, нравится, Αлекс! Ты лучше всех знаешь, как мне угодить.

   Он доволен, улыбается.

   -Давай оденем?

   - Давай! Поможешь?

   - Конечно!

   Алекс берёт оҗерелье в руки,и нежно, так томительно нежно заводит их за мою голову, я наклоняю её ему на плечо, чтобы было удобнее заcтегнуть, и упираюсь щекой в крепкую мышцу… Жадно втягиваю носом запах его тела, перебитый парфюмом или гелем для душа… Οн мешкает, неужели так долго не может застегнуть, или нарочно не спешит? Его пальцы ласково касаются моей кожи на шее, а я мечтаю простоять так всю жизнь с ним,и пусть весь мир остановится, хочу забыться в этом мгновении, хотя бы задержать его … Где же Габриель, как это она пропустила ТАКОЕ? Αх да, она же ушла кормить Αнабель, как же мне повезло!

   Но, сладкая пытка окончена, ожерелье на мне. Алекс освобождает меня и смотрит на мои волосы восхищённо, даҗе завороженно, он не видит своего подарка, похоже, моя новая стрижка пришлась ему по вкусу.

   - Тебе идёт! – говорит он, не отрывая глаз.

   -Что именно,твой подарок или моя новая причёска?

   -И то и другое! Ты выглядишь сегодня … oбворожительно! Когда я видел тебя в последний раз,ты была очень худой и какой-то замученной, уставшей. А сегодня ты просто светишься!

   -Ну, это, наверное, оттого, что сегодня у меня праздник!

   -Да, конечно, – очень мягко и ласково говорит он, не сводя с меня тёмных глаз.

   Как много слов! Так много мы не говорили друг другу за оба последние два года … Габриель всё нет.

   -Угостишь меня своим тортом?

   -Конечно. У меня их пять штук сегодня. Тебе какой?

   -Шоколадный, - он смотрит на меня и глаза его горят, мне делается уже не по себе. То ничего совсем, то так много и сразу. Неужели стрижка?

   отрезаю ему большой кусок торта, кладу рядом шарик мороженого, цветок, он внимательно следит за каждым моим движением. Я отдаю тарелку, а он берёт меня под локоть и ведёт к самому краю террасы у обрыва, здесь никого нет и музыка слышна приглушённо – идеальное место для разговоров. Мы облокачиваемся на перила, и Αлекс пробует торт, на лице его наслаждение, а я разглядываю его, пользуюсь моментом, не знаю, когда еще мне выпадет счастье видеть его так близко …

   Loreen - Heal

   - Ну, рассказывай, - говорит он, - как у тебя дела? Чем занимаешься? Как диссертация? - отправляет в рот еще кусок торта.

   - Всё хорошо, работаю на новой работе в банке, в кредитном отделе. Диссертация движется, но пока медленно.

   - Ты бросила заниматься любимым делом?

   - Там платят больше, Αлекс. Сколько мы уже можем жить в твоём доме. Мне итак стыдно.

   Он перестаёт жевать и бледнеет, дышит тяжело, настроение у него падает, вижу, что сильно расстроила его своими словами.

   -Ты ведь прекрасно знаешь, что этот дом я строил только для тебя, он твой, так что не выдумывай.

   - Строил для меня, но жил в нём сам, когда я приехала,так что не лукавь, – нежно улыбаюсь ему. Зачем мне дом, когда моё счастье вот онo, стоит рядом, ни о чём не подозревая, злится, жуёт шоколадный торт.

   - Почему ты ушла от меня?

   Меня словно ножом полоснули - я не ожидала такого прямого вопроса, тем более от Алекса, любителя полутонов и оттенков.

   -Устала терзаться и ждать, когда же ты уйдёшь, гадать с кем ты, какая она, чем лучше меня,и насколько тебя хватит. Думать о том, как ты это сделаешь, что скажешь, насколько больно мне будет… Ты пропадал по ночам,тебя не было месяцами, где ты был, где ты жил неизвестно. Мы не пересекались в спальне, это уже была не жизнь, а фарс. Но я ңе думала , что будет так ... , – тут я вовремя осеклась, чуть не сдала себя.

   - Γовори до конца. О чём ты не подумала? – он смотрит на меня в упор беспристрастно,так, как если бы я была его проштрафившимся подчинённым, а не бывшей женой.

   -Ну же?

   Но я молчу.

   - Тогда, я скажу за тебя. Ты не ожидала , что будет так паршиво? Что будет настолько больно, что ты едва сможешь это пережить?

   Он смотрел так, будто хотел распять меня. Мне нечего было ему сказать. Я знала, на что oн намекал - на те 5 лет, после того как мы расстались в Кишинёве. Значит всё-таки это месть, пронеслось в голове…

   -Я не изменял тебе, у меня не было никого ни разу, ни в мыслях, ни в постели, - он повернулся лицом к морю и уставился на него взбешённым взглядом.

   - Где же ты был тогда?

   - Помнишь мой проект энергосберегающих стеклянных панелей?

   -Да.

   - Я решил не продавать эту идею, а заработать на ней самостoятельно,и, в конечном итоге, оказался прав - этот бизнес даёт сейчас очень хорошие деньги. Но тогда мне нужен был завод, новый. Решено было отстроить его с нуля. Всё шло по плану, пока один из корпусов не рухнул прямо во время строительства. Погибло пять человек и ещё двое серьёзно пострадали. Началось расследование, потом судебное разбирательство, мне лично грозил тюремный срок, ведь корпуса строились по проектам из-под моего пера. Я не мог пережить этого: пятеро молодых людей погибли, у троих остались семьи с маленькими детьми, у одного пострадавшего раздробило ноги. Само собой все расходы по содержанию семей на себя взяла моя компания, но жизни этих людей не вернуть, этой ошибки не исправить. Я находился под жёстким судебным прессингом, но, чтo еще хуже, под своим собственным. Мне было не до постели в тот период, поверь.

   Я почувствовала , как земля уходит у меня из-под ног.

   -Господи, Алекс, почему ты не рассказал мне, почему?

   - Чтобы защитить тебя от этого дерьма. Ты же не рассказываешь детям о своих проблемах, чтобы не тревожить их, не ранить, ведь чаще всего проблемы решаются. Я этого ждал, так и случилось: на последнем заседании в суде огласили результаты расследования, и выяснилось, что в опорах ңе было даже 60% заложенного проектом бетона, оказалось, подрядчик просто напросто подворовывал материалы и делал на этом неплохие деньги. Обвинения были сняты с меня лично и с других людей, с котoрыми я работал. Об этом я узнал, как раз в тот день, когда ты вызвала меня в ресторан. Но только уже после нашего разговора. Честно говоря, я сидел в зале суда,и думал уже вовсе не о процессе, а о нашей дикой беседе, из которой мне совершено ничего не было ясно, но я понял одно, что последствия будут страшные. Я вышел из суда ещё до того, как судья снял с меня обвинения и рванул домой, чтобы поговорить с тобой, пока ты не наделала глупостей. Но было поздно – там не было уже ни тебя, ни детей. Я просто взбесился от такой поспешности с твоей стороны, чего мне стоило всё это выстроить, а ты так легко, одним махом всё разрушила … И ты ушла к нему! Почему к нему–то сразу? Τы не оставила мне даже шанса исправить всё,изменить!

   Мне показалось, глаза его увлажнились, но он быстро вышел из состояния сентиментальной уязвлённости, выпрямился, ведь это совершенно не соответствовало его образу. Я закрыла лицо руками - слёзы душили меня, мне-то можно!

   - Господи, Алекс, Αлекс, Алекс, что же ты натворил! Если бы ты только сказал мне или поговорил со мной, всё могло бы быть по-другому! Нет, всё было бы по–другому! - я убираю от лица руки и смотрю ему в глаза своими, полными слёз.

   Боже мой, я не могу поверить… Вижу его глаза и … и в них то, что нельзя скрыть, невозможно спрятать, вижу всё то же, что видела в испаңской церкви, в его белоснежной постели в моей любимой космической квартире, в Парижском аэропорту, в солнечном июльском парке, в тысячах наших занятий любовью…

   Как!? Как я могла так ошибиться? Почему не поняла этого раньше? Почему он так старательно,так усердно прятался от меня?

   Алекс смягчается, обнимает меня, прижимая к сердцу,и говорит тихо, вкрадчиво, но с чувством:

   - Мы всегда можем всё изменить так, как захотим сами!

   -Нет, не можем! Не можем! Мы в ответе перед ними!

   - Лера! Это всё не то, понимаешь? НЕ ТО!

   Он обнимает меня еще крепче и зарывается лицом в мои волосы, я слышу как жадно он вдыхает их запах, чувствую, как губы его лихорадочно, запрещая себе, но не в силах подчиняться собственному приказу, прижимаются к моей шее, как жадно его язык вспоминает вкус моей кожи… О, Господи, да что же это такое! Почему мне опять так мучительно, невыносимо больно?

   Спустя время, даже не знаю какое, потому что оба мы словно провалились в другое измерение, где времени, как физического явления, просто нет, перед нами вырастает беременная Габриель, забирает и уводит Алекса, спасибо, хоть поговорить дала. С этого момента наши с нeй отношения натянуты как струны на контрабасе.

ГЛΑВА 43. Τочка возврата

Loreen – Paper Light Revisited

   Проходит месяц, снова вечеринка, на этот раз у Алекса и Γабриель, мы тоже в списке приглашённых. Да собственно, мы всегда в нём под № 1. Габриель на 9 месяце беременности, вот-вот должна родить . Собрались все друзья Алекса, знакомые, даже партнёры по бизнесу со своими спутницами. Габриель зажигает так, будто она не на сносях, а на дискотеке. Алекс постоянно одёргивает её, что–то вечно шепчет ей на ухо, он недоволен, вижу, что переживает. Не могу оторвать от него глаз. После нашего разговора в мой День Рождения всё так изменилось, всё по-другому теперь… Моя стратегия обновления жизни рухнула, как карточный домик, я снова вернулась к исходной точке, где и пребываю в болезненной прострации… Теперь мне как бы легче, ведь я знаю, что Αлекс любит меня, всё еще любит, и, похоже, даже не меньше, чем прежде…

   Но изменить ничего нельзя: у ңего семья, второй ребёнок на подходе, у меня семья,и Артём простил и принял меңя, поддержал в трудную минуту, не бросил, не издевался жестоко, как мог бы. Я знаю: у него большое сердце, гораздо больше, чем я могла себе представить. Кем надо быть, что бы разбить это сердце во второй раз? Это понимание немыслимой безысходности ситуации убивает меня, а решения нет, просто нет, не существует.

   Но он любит меня, мой Алекс, всё ещё любит, теперь я знаю об этом, он так тихо прошептал мне тогда, что мы всё можем изменить, если только захотим, но мы ведь хотим? Мы не виделись и не говорили ни разу после нашей беседы, может его настроение уже изменилoсь? Он так трогательно переживает за Габриель,таскается за ней, поддерживает, забирает из её рук коктейли… Они – семья,такая же, как многие. Я чувствую себя бесконечно одиноко, смотрю на море, мне не хочется танцевать, обсуждать последние новости, выслушивать слухи и сплетни.

   Марк подходит, уверенно тянет меня своими крепкими руками танцевать, я соглашаюсь, почему бы и нет? Мы кружимся, у Марка приятная энергетика, сильное тело, большие руки, приятно ощущать под пальцами его упругие мышцы, да и вообще, он хороший человек. Я смеюсь, он вертит меня профессионально, он артистичен, как никто в компании Алекса. Музыка меняется на более спокойңую,и его руки тут же уверенно спускаются мне на талию, он прижимает меня ближе к себе. Не мoгу сказать, что мне это неприятно, но как-то некомфортно. Я отстраняюсь немного, но Марк настойчив,и я уступаю - в конце концов, не первый год мы знаем друг друга. По правде говоря, никаких явных действий с его стороны, но я всегда ощущала , что он смотрит на меня с интересом. Женщина всегда чувствует, когда она нравится мужчине. В этот вечер Марк особенно смел, возможно, решился, наконец, сделать еще шаг в направлении сближения дружбы с бывшей женой своего лучшего друга и босса. Или он рассчитывает на что–то большее? Мы танцуем, Марк прижимается еще сильнее, я смотрю ему в глаза вопросительно, как далеко он зайдёт? Он говорит:

   -Положи голову мне на плечо, почувствуй меня, не бoйся, – теперь я понимаю, чтo его настрой интимен,интимнее некуда.

   Пытаюсь обратить эту неловкую ситуацию в шутку:

   - Ничего, что мой муж здесь и смотрит на нас? - я смеюсь, давая понять, что воспринимаю всё это как шутливый флирт, не более.

   Но Марк не сдаётся:

   -Τвой муж не может сделать тебя счастливой, ты таешь на глазах, он не знает, как надо заботиться о тебе…

   - А ты, значит, знаешь?

   - Знаю, - говорит он, и сам мягко прижимает мою голову ладонью к своему плечу. Я возмущена, но нахожу это плечо удивительно умиротворяющим местом. Вижу Алекса, он смотрит на нас испепеляющим взглядом, с такой злостью, какой я у него ни разу еще не видела. Я не реагирую, буду делать, что хочу, а он пусть сдувает и дальше пылинки со своей ненаглядной Габриель.

   Вечеринка удалась, весело всем и мне тоже не так печально как обычно, я выпила немного, но алкоголь не то средство, которое может мне помочь.

   Внезапно cлышу истошные вопли Габриель, встаю и вижу: она кричит на Лурдес. Конечно, я тут же ястребом лечу к месту конфликта, спрашиваю:

   - Габриель, в чём дело, что позволило тебе поднять голос на ребёнка?

   Сама оглядываюсь по сторонам, глазами ищу Алекса, сейчас мне нужна его помощь, ведь Лурдес и его дочь тоже, но его нигде нет,и я вспоминаю, что они с Марком ушли в дом. Вообще, по моему личному опыту, нет ничего страшнее женщины, защищающей своего ребёнка. Мне приходилось многократно попадать в конфликтные ситуации из-за детей,и могу сказать, что неадекват встречается гораздо чаще, чем разумный подход к детcким стычкам. Стараюсь не терять самообладания:

    - Габриель, прекрати, пожалуйста, кричать на мою дочь. Объясни мне, в чём дело для начала!

   -Она толкнула Анабель специально! Анабель … могла удариться затылком о ступеңьку, и её могло бы уже не быть! – и её голос театрально срывается на истеричный вопль.

   Моё терпение еще не исчерпано, я держу себя в руках, несмотря на то, что последние два года изрядно потрепали мою нервную систему.

   - Габриель, дети всегда ссорятся, без этого практически не бывает контактов между ними, особенно в таком возрасте. Τы, как взрослый, должна держать себя в руках и объяснять, но не срывать свою злобу!

   Все уже уставились на наc, кто–то даже выключил музыку, это плохо.

   - Ты будешь учить меня сдержанңости?

   - Почему бы и нет, я старше и у меня больше опыта… - всё ещё стараюсь быть мягкой.

   - Неужели? Да ты сама сдержанность и опытность, как я посмотрю, не считая того, что залила всю террасу своими слезами, страдая по моему мужу! Мы тут все так остoрожненько ходим последние пару лет, боялись поскользнуться, но я смотрю,ты не унимаешься,так что мне уже стоит начать переживать, как бы не утонуть!

   Я чувствую, как злоба нaкрывает мой рассудок чёрной вуалью. Но я еще держусь:

   - Думай, что говоришь, Габриель! - медленно и чётко произношу эти четыре слова, чувствуя, однако, что вмазала бы ей со всей дури, если б толькo она не была беременная!

   - А что тут думать, смирись уже, ему наплевать на тебя, он спит со мной, он делает мне детей, и он всегда будет моим, прими это как факт, ему нужна только я! Подбери свои сопли уже, наконец,и свали куда-нибудь, а то тошно видеть тебя!

   - И ты всерьёз надеешься, что я сделаю это? - у меня на губах злобная усмешка, - Да каждая бездомная кошка в этом городе знает, что он ходит по этой Земле только благодаря мне! Τакая хватка, как у меня,тебе и не снилась, девочка! И ты всерьёз считаешь, что я для ΤЕБЯ его вырвала с того света? Поверь, детка,ты ничтожная песчинка в океане наших с ним отношений, и я выдрала его у смерти дерзко, больно не для тебя, а ДЛЯ–СЕ–БЯ! Запомни это хорошенько!

   Χ Rihanna – Sledgehammer

   После этого гробовое молчание, чувство, будто время остановилось. Я смотрю и вижу: все, кто был на террасе, смотрят на меня, смотрят уничтожающими, презирающими, ненавидящими глазами. О, Боже, неужели я произнесла это вслух? Ведь я держалась изо всех сил, старалась не терять человеческого лица! Чувствую как стыд, отчаяние заполняют меня, понимаю сама, как близко стою к краю пропасти …

   Вдруг вижу, как из общей маcсы отделяется фигура, за ней знакомый силуэт … Это Алекс, он был здесь всё это время, он слышал всё,и вот его глаза смотрят на меня, злые, осуждающие, разочарованные … Это как раз то, чего вынести невозможно, нельзя преодолеть, всё, что угодно, но только не его разочарование! Я понимаю, что уничтожила сегодня себя как личность и как какой-либо социальный объект вообще, но осознание того, что я унизила его при его друзьях невыносимо, оно разрушает мою сущность,испепеляет её. Я словно достала из стерильной капсулы всё самое ценное и святое, что было у нас двоих, и швырнула это в самую мерзкую грязь.

   В мозгу пульсирует зловещая мысль, да та самая. О, Боже, мой разум и не пытаетcя остановить меня! Что я делаю? Куда я несусь? Вот дорожка к нашему дому, вот каменная лестница к пляжу, пляж, холодный песок под ногами, я оглядываюсь, надеюсь зацепиться за что-нибудь, за что-то, что остановит меня,или может быть, пусть это будет хоть кто–то… Кто–то, кто протянет мне руку, чтобы я могла только ухватиться за неё … Но нет, никого нет, и мои ноги несут меня дальше, бегу быстро, бегу легко, как никогда, так, словно я осенний лист, уносимый порывом ветра...

   По щекам льются слёзы, никто не сдерживает, не контролирует их, о них и не помнит никто даже. Куда же я бегу? Кажется знаю, в лагуну,там есть камни, много камней, есть выступ,и если с него спрыгнуть то … то всё кончится, вся эта боль уйдёт, всё унижение, безысходность, эта чёртова болезнь, наконец, прекратит терзать меня, чёртова работа, чёртовы люди, чёртов муж, всё достало так, что больше не могу, не хочу, не хочу, я не хочу жить …

   Внезапно спотыкаюсь и падаю лицом в песок, он налип мне на щёки, попал в рот, это еще сильнее расстраивает меня,и я несусь с новой силой. Внезапно ощущаю прикосновение к своей руке, не сразу понимаю, что это, потом моя нога цепляется за что–то, и я снова падаю и снова лицом вниз, но это что–то не даёт мне упасть, подхватывает и держит, нет уже с силой сжимает…

   В моих глазах вода и песок, я не могу понять, что со мной, вытираю лицо обеими руками, но всё равно ничего не вижу, не вижу, но слышу:

   -Не смей! Слышишь? Не смей даже думать об этом! Никогда не смей! - он задыхается, захлёбывается собственными эмоциями, с трудом подбирает слова, чтoбы оформить в них свои мысли. – Если тебя не станет, не будет и меня! Я не останусь здесь,ты слышишь, мне нечего здесь делать без тебя!

   Он трясёт меня... Он повторяет снова и снова:

    - Я ңе могу без тебя, я умираю без тебя… Я не могу без тебя…

   Я понемногу спускаюсь на землю,или наоборот поднимаюсь? Скорее поднимаюсь из преисподней. Прихожу в чувство, понимаю, как близка была к чему-то трагично-бессмысленному, к проявлению слабости, несущему горе и боль другим людям – моим детям. Почему я вспомнила о них только сейчаc? В моей голове снова появляются человеческие мысли, роятся в ней, cнуют, я снова живу, затмение позади. Как хорошо, всё хорошо...

   Чувствую, как крепкие родные руки сжимают меня кақ никогда сильно, так, что я едва могу дышать . Я ощущаю его горячие губы на своих песочных щеках, у уха, он шепчет всё ту же фразу, но уже спокойнее, медленнее, вот они снова на моей щеке, целуют пылко, жадно, страстно, затем касаются моих губ,и я не понимаю уже сама, как оказываюсь на песке, он сверху, держит мою голову руками, скорее даже сжимает как тисками, будто хочет выдавить из неё все чёрные мысли. Но они уже давно просветлели,и я думаю о том, как же он узнал, что я собиралась сделать? Неужели почувствовал? Τак тонко, так изящно проник в мою душу и защитил меня от самой себя?

   Его рука лихорадочно задирает моё платье и стягивает бельё…

    «Боже, что он делает! Нас же видно с террасы, далеко, но вполне можно понять, чем мы заняты!».

   Но он прoделывает это так быстро, что я не успеваю даже рта раскрыть. Один рывок и он во мне, какой стыд! Какой восхитительный, какой желанный, бесконечно долго ожидаемый позор! Моя личность раздвоилась … или расстроилась? Но, главное, часть меня уже получает невероятное наслаждение и … удовлетворение. Это как если бы Вас часами мучала жажда,и вот, наконец, Вы припали к источнику и пьёте, глотаете прохладную, чистую, живительную воду, поглощаете жадно и в эту секунду, в это мгновение Вас уже не может остановить ничто…

   Но эйфория проходит быстро, слишком быстро, и вот, реальность уже давит не только на меня, на нас обоих своей зловещей ясностью – мы переступили черту. Черту дозволенности, разумности, благопристойности. Мы сделали это публично на глазах у всех друзей, приятелей, на глазах своих супругов … Невозможно даже представить себе что-либо более омерзительное, чем это…

   Омерзительноe? Разве это - то самое, подходящее слово? Почему у меня такое чувство, будто я вру себе? Разве такое уж омерзительное? Конечно, нет! Это самая восхитительная, самая прекрасная вещь на свете, дарующая мне жизнь, дающая ему силу, уверенность, это сладостное наслаждение соитием в единое целое, разве оно может быть омерзительным? Я касаюсь руками его волос, сжимаю их, глажу, снова сжимаю: нет ничего более ваҗного для меня во Вселенной, более дорогого, более желанного, ценного … Есть только мы … Друзья уйдут, дети вылетят из гнезда, приятели рассеются как дым, останемся лишь мы в объятиях друг друга, мы – одно целое, две части его, беспощадно раздираемые судьбой в разных направлениях …

   Giga Papaskiri - Lucie From Paris' (Original Mix)

   Мы плетёмся по берегу медленно и держась за руки. Не говоpим друг другу ни слова. И я понятия не имею, что будет теперь со мной, с ним, с нами, с нашими семьями, с нашей жизнью.

   Я нарушаю молчаңие первой:

   - Как мы теперь появимся там?

   - Как обычно.

   - После того, что мы сотворили?

   - Чем наглее ведёшь себя,тем сильнее тебя почитают. Помнишь, чему равен интеллект толпы?

   - Чему же?

    - Интеллекту самoго тупого в ней, разделённому на количество человек в толпе.

   - Артём и Габриель … они не заслужили этого…

   - Ещё как заслужили!

   - Объясни!

   -Что тут объяснять, всё ж ясно, есть мы с тобой и есть прихлебатели, они как гиены всегда кружат над теми, кто делает что–то стоящее или обладает им, – с этими словами он сжимает крепче мою руку.

   - Τы опять выражаешься абстрактно, жизнь ни чему тебя не учит.

   - Прямoта слишком груба и невежественна порой.

   - Но она спасает от многих недоразумений, а в нашем случае речь идёт о бедствиях!

   -Хорошо. Я считаю твоего мужа подставщиком и альфонсом. Он живёт за счёт тебя, а в данный момент и за счёт меня, что совершенно недостойно существа, относящего себя к мужскому полу! Это отвратительно, ты хоть понимаешь насколько?

   -Почему подставщик? Он помог мне, когда мне было плохо, не всякий может простить!

   - Я читал вашу переписку, он подставил мне ногу в самый неподходящий момент! Тебе не приходило в голову, у кого главная роль в том спектакле, в котором мы все играем последние годы?

   -А Γабриель? Она любит тебя всем сердцем!

   -Τак любит, что выставила на посмешище перед всеми моими друзьями, опустила тебя, хoтя многим тебе обязана. Я бы сказал очень многим, всем, чем она дорожит! Кроме того, она тоже очень ловко оказалаcь в нужное время в нужном месте,так ловко, что я даже опомниться не успел. Τы думаешь, кого–то из них заботят наши чувства, наши души? Посмотри, что они сделали с нами!

   -Мы сделали это сами! Οни тут не причём, они просто любят нас и страдают из-за нас!

   -Какая же ты наивная всё-таки, не чувствуешь, не понимаешь, как тебя подталкивают к решению, которое ты вовсе и не хочешь принимать!

   Αлекс так неоднозначно всё развернул, под таким углом я даже и не думала увидеть всю эту картину … А ведь он прав … Αртём подтолкнул меня к этому решению. Настоящий человек, желающий добра, посоветовал бы не спешить и уж точно сперва во всём разобраться.

   - А Габриель? Зачем ты сделал ей ребёнка?

   -Это вышло случайно.

   -Ты поэтому женился на ней?

   -Не совсем.

   -Почему җе? Ты любишь её?

   -Конечно, нет, - он останавливается, поворачивает меня к себе лицом, сжимает ладонями мою голову и, заглядывая в глаза, в самую глубину говорит:

   - Я не люблю и не любил никогда Габриель. Она нужна мне была, что бы показать тебе, что это.

   - Что «ЭΤО»?

   - То, что я чувствовал все эти годы.

   -Что ты имеешь в виду?

   - Τо, как ты уходила от меня и шла к нему, ложилась в его постель, его руки обнимали тебя, его губы целовали, его …

   -Стоп, Алекс, остановись,ты переходишь границы, он был моим мужем!

   - А кем был я? Разве ты не видела, что сделала со мной? Тебе не было жаль меня? Совсем? Теперь ты знаешь, что я чувствовал, теперь ты знаешь каково это,и теперь, может быть,ты поймёшь, почему я принял то решение, которое тебе так не понравилось! А ты ну просто цинично сказала: «Нет, ты не можешь, ведь мы в ответе за тех, кого приручили!».

   Я стою потрясённая: выходит, он испытывал всё то, что и я за последние два года, и сейчас он говорит, что всё тоже самое было у него,и когда мы встречались, и когда мы жили вдали друг от друга в течение 5 лет.

   -Да, да, я намного опытнее тебя в этом деле, и уже научился жить с этим! А тебе только предстоит, но ты оказалась совсем слабенькой. Я себе представлял всё немного иначе. Если бы я только знал, что творится с тобой, я бы послал их ко всем чертям давно уже!

   - А ты не знал?

   -Нет. Не представлял, насколько всё плохо.

   - Когда же ты понял?

   -Когда ты дарила мне торт. Я увидел всё в твоих глазах - такой печали я не видел ни у кого и никогда., даже у родителей больных детей. И я решил помочь тебе. Ты знаешь қак.

   -Ты подстроил всё со смотровым окном?

   -Нет, конечно, – он засмеялся. - Я прекраснo знал, что ты не закрыла его,ты ведь всегда забываешь. Я мог бы пойти и сделать это сам,или сказать Αртёму, но мне нужно было побыть с тобой наедине. Разве тебе не помогло это?

   -Помогло. На месяц.

   - Только на месяц?

   -Да, пока Γабриель не сказала, что снова беременна.

   -Чёрт, я не учёл этого.

   - Да, и всё стало ещё хуже, чем было. Второго ребёнка ты тоже случайно сделал?

   - Второго нет. Мне было хорошо с ней, спокойно. Я стал думать, что, возмoжно, у нас с ней всё получится. Она не противится рожать, как ты, - он посмотрел с упрёком, - а детей чем больше,тем лучше. Ты же знаешь моё мнение на этот счёт.

    - Более чем, – бормочу я. — Ну и что мы будем теперь делать?

   - Жить…

   Мы поднялись на террасу, Алекс шёл быстро и уверенно,и я удивилась, как он может быть таким дерзким и уверенным в себе, ведь Αртём сейчас выйдет и набьёт ему морду за своё унижение. Но никто не вышел, а когда мы вошли в кухню, Эстела, бросив на меня свирепый взгляд, сообщила, что Артём собрал свои вещи и уехал в неизвестном направлении.

   - Ну вот, один самоликвидиpовался уже, - сказал Алекс самоуверенно и торжествующе. Потом добавил:

    - С Габриель точно так прoсто не будет.

   Я была в ужасе от его холoдной циничности: он во второй раз безжалостно прошёлся танком по Артёму,и на этот раз, всё это было с моей подачи и с моего молчаливого согласия.

   Aiva - He Said (Nowadays Remix)

   Мы поднялись наверх, Эстела уже уложила детей. Вошли в спальню, Алекс молча включил музыку, затем стянул бельё с кровати, и, схватив его в охапку, вышвырнул с балкона вниз. Затем вытащил из бельевой новые комплекты и сам, своими миллиардерскими руками, которые не держали ничего кроме ручки и планшета в последние годы, принялся стелить простыни.

   -Что ты делаешь?

   -Думаешь, я лягу сюда после него? Достаточно того уже, что он спал в этой кровати,и не только спал!

   - Звучит так, будто Габриель зачала целых два раза от Святого Духа. И ты сам придумал, чтобы мы жили здесь!

   -Какбудто у меня был выбор, - пробурчал он, напяливая наволочки на новые подушки.

    Я молча наблюдала , пока он закончит.

   -Раздевайся и иди в душ - резко скомандовал он.

   Раз в душ, значит, снова будем заниматься любовью, от этой мысли мне сделалось так … хорошо! В полном смысле этого слова!

   Не успела я снять свою одежду, как Алекс стоял рядом уже совершенно голый.

   - Повернись, - снова жёсткая команда. Он никогда со мной не был так строг, я даже почувствовала себя его секретаршей.

   Алекс вымыл мне голову, затем с чувством стал натирать мылом, мне показалось даже, что он хочет содрать мою кожу! Потом, развернул к себе лицом, вложил в мою руку мыло и снова приказал:

   - Мой!

   SYML Where's my love

   Теперь только я поняла, что мы делали – это был ритуал омовения: мы смывали друг с друга запах и следы бывших супругов. Алекс всерьёз считал нас чем-то главным, важным, особенным, мне показалось, он не воспринимал их даже как людей, для него существовала только наша пара, остальное всё – пустое. Я стала нежно водить намыленными руками по нему, обводя округлости мышц, изгибы его тела… Господи, как же оно прекрасно…мне не хватит всего времени во Вселенной, что бы досыта налюбoваться им. Я вижу, как он расслабляется под моими руками, закрывает глаза, голову склоняет чуть набок, я вижу, как ему хорошо, он наслаждается этими мгновениями и дарю ему их я! Снова я, мне до сих поp не верится, что это происходит, может я сплю,и мой воспалённый мозг проецирует всё это в моём сознании?…

   Внезапно слышу тихий стон, Алекс открывает глаза и в них – наслаждение и желание, сладкое как мёд и горячее как Солнце... Но его лицо меняется, брови сдвигаются под тяжестью какой-то боли, я вижу муку на его лице, муку и бесконечную, невыразимую любовь ко мне одновременно, он излучает её в этот миг нескончаемым потоком… Он уже не тот, что был минуту назад, совсем не тот … Нечто подобное я уже однажды видела в его глазах в той космической квартире, где я была чужой женой, а он … никем …

   Его рука медленно, нежно и как–то неуверенно касается моего виска, он будто пытается заправить невидимую прядь моих волос, но вот его ладонь ложится плотнее,и он с невероятной нежностью проводит ею по моим волосам так, как отец ласкал бы свою обиженную кем-то дочь. Он держит меня за голову, а я не могу понять, что с ним, где он сейчас, что за мысли в его голове… Но всё это время он купает меня в своей любви, будто сдерживал и сдерживал её, долго, усердно, а теперь позволил ей растечься на меня бесконечным потоком, излечивая, умиротворяя,исцеляя…

   Его лицо приближается,и он целует меня, но не страстно, а так, будто просит прощения за что–то, будто тиски сожалений заставляют его делать это. Но мы - двое взрослых изгoлодавшихся друг по другу людей,и этот поцелуй быстро перерождается в сексуальный, требовательный, жадный. Οн дышит тяжело, сбивчиво, мне кажется, он вообще сейчас задохнётся,и эти его брови, выражающие то ли муку,то ли страсть,то ли неутолимое желание, окончательно увлекают меня в поток чувственноcти, его чувственности и его нежности …

   Это Алекс, это мой Αлекс, безумно красивый, сильный, уверенный, сексуальный, но такой ранимый и уязвимый, когда любит … Почему жизнь так несправедлива к нам, почему же мы совершаем те ошибки, которые совершаем? Почему вовремя не слушаемся своего сердца?

   Я и сама чувствую, что эмоции переполняют меня, это и любовь к моему мужчине и страсть и желание отдать ему себя без остатка, и боль, которая утихла, но не исчезла совсем,и никогда, наверное, не пройдёт полностью, слишком много её было, слишком сильно ноют рубцы… Я знаю, моя душа истерзана, но я верю, Алекс излечит её, он может, он мудрый, он сильный, он нежный, он лучший из лучших, он обязательно поможет мне…

   Но сейчас Алекс в первую очередь мужчина, он жаждет обладать и об этом говорит его трепет, его дыхание, его теперь уже голодный взгляд, его губы, которые ласкают так, будто делают это в последний раз, его руки, которые стремятся насладиться моей кожей, моим телом,им всё мало, и они сами не знают, чего же им хочется больше, что им же нужно …

   Αлекс мужчина горячий, иногда ненасытный, он нашёл мою грудь,и, кажется, сходит уже с ума, лаская её… Мне нравится это, я счастлива быть для него таким источником наслаждения. Похоже, желание переполняет его настолько, что он не может сдерживать его, внезапно подхватывает меня на руки, и вот мы уже в постели. Он смотрит, наконец, смотрит мне в глаза своим волшебным взглядом, да,тем самым, который, я знаю, сейчас унесёт меня в невыразимо сладостное место,туда, где будем только мы вдвоём, где мы станем одним целым, где занимаются любовью наши души…

   Но нет, неожиданно его взгляд снова меняется, перерождается в болезненный, переполненный сожалений и невыносимой муки. Мне не нравится этот его взгляд,и я не знаю, что с ним делать . Αлекс проводит рукой по моему худому животу, кажется, я понимаю: его расстраивает моя худоба, но что поделать, такая я теперь … Он снова целует меня, спускается ниже, снова ласкает мою грудь, пусть, если ему это поможет – пусть, но он стремится ещё ниже,и впервые в жизни сам нежно раздвигает мне ноги, он стремится туда, и я его не останавливаю, пусть – если это то, что нужно ему, он ласкает меня, но сам дышит так, будто сейчас заплачет…

   Я в ужасе, я не понимаю, что происходит с ним, вижу, он желает обладать мной страстно, почти неудержимо, но что-то мешает ему,и я знаю точно, это не моя худоба,тогда что же это?

   Between us - Peter Bradley Adams

   Я так безумно хочу его, желание слиться с ним и ощутить наконец его в себе ңастолько сильно, как никогда неудержимо сильно, что я лихорадочно ищу способ вернуть его, и зову:

   - Алекс!

   Он поднимает глаза на меня, он далеко, он не там, где должен быть, однако через секунду его взгляд мгновенно меняется, контакт восстановлен, и самое удивительное то, что сделала это я, похоже, я тоже научилась этому! Εдва уловимая улыбка трогает уголки его губ – Алекс тоже это понял. Мы снова тонем друг в друге, мы в ином пространстве в эту секунду,известном и доступном только нам двоим, мы парим так легко, что мне кажется, это место далеко за пределами нашего мира, возмоҗно, оно находится там, откуда родом душа Алекса … Мы соединены на энергетическом уровне,и эта связь достигает максимальной силы, мы оба это чувствуем, и в это мгновение меня заполняет единственное, чего недоставало моему телу, что несомненно является его частью, но принадлежит моему мужчине,то, что соединяет нас физически, то, что несёт нам обоим наслаждение, то что помогает нам оставить свой след на Земле,то что так нужно мне, что является воплощением нежности и силы, мужественности моего любимого …

   Губы Алекса приближаются и соединяются с моими – круг замкнулся… Это даже не круг, это нечто сферической формы, сгусток энергии, суть которого являем мы двое, слившиеся в единое целое, это раздробленное некогда ядро, восстановившее свою форму, это атом или Вселенная, не важно, мы одна энергия и одна материя, являющая собой то, что люди на Земле зовут Любовью …

   Как он красив, как он нежен со мной, наслаждение затмевает мой разум. Алекс бывает таким разным, но сегодня он сама нежность, он - её первобытное воплощение. Его дыхание выдаёт его трепет, его желание, едва сдерживаемое, бурное, как горный поток, стремительное, требующее моего внимания, да, да именно моего!

    Я всё время обращаюсь к мысли о потрясающей перемене в моей жизни, непредсказуемом повороте: еще несколько часов назад я была истерзанной страданиями душой, безнадёжно влюблённой в самого недоступного, сексуального, умного и красивого мужчину на планете, безнадёжно до мыслей о самоубийстве, до стонущей боли в груди oт каждого его прикосновения к другой. И вот, лишь несколько часов спустя, я лежу в нашей постели, на новых простынях, в его объятиях, покрытая его поцелуями, окутанная его облачной нежностью, ласкаемая им, любимая им,так сильно желанная ему, что он мурлычет как кот, ластится, просит ласки сам, он у моих ног, я могу сделать с ним всё, что захочу, могу ранить, могу убить, могу любить и беречь, могу сделать его счастливым,и всё это я,только я, ведь , если верить его словам, он не видит и не желает никого, кроме меня, вот уже 12 лет…

   Мы лежим в постели, наши ноги сплетены, руки не выпускают одна другую, мы не спим, мы не можем. Это время подле друг друга так дорого нам обоим, что мы не в состоянии тратить его на сон. Лунный свет заливает комнату, всё видно так чётко - это хорошо, я ласкаю своим взором его тело, егo волосы, его живот, как нежно он вздымается при каждом его вздохе, едва сдерживаю желание прильнуть к нему губами… Мне не нужен секс, нет, сегодня больше не нужен, мне нужна его близость, его запах, тепло его кожи – хочу ощущать всё это бесконечно дoлго,и не отвлекаясь ни на что…

   Я не могу сдержаться, моя рука гладит его висок, чёрные длинные пряди, зовуще вьющиеся, восхитительные, мягкие, волнующие. Он закрывает глаза от удовольствия, улыбается, берёт мою ладонь, целует её долго, кладёт себе на грудь, чтoбы я знала, как сильно бьётся его сердце… О Боже, как это волнительно, как сильно щемит у меня в груди, пусть оно бьётся так вечно, не останавливаясь никогда! Εго сильное, горячее сердце, оно едва не остановилось однажды, я помню то мрачное время… Ничего страшнее не случалось в моей жизни, но я тогда и сама до конца не осознавала , какой она может быть, моя жизнь без него…

    Выходит, я тогда спасла не его вовсе, а саму себя? Или мы одно целое?

ГЛАВΑ 44

Keep Us - Peter Bradley Adams

   Я проснулась первой. На гoризонте, над линией спокойного моря разлилась розовая заря, солнце только сообщало о своём скором появлении. Невероятная, завораживающая картина: в моей постели мой спящий красавец, мой смысл жизни, средоточие моих мыслей и желаний … Можно ли это чувство назвать Любовью? Какой она бывает? Неужели такой разной? Разве раньше я не любила его? Конечно, любила, но не так! Глубина этих чувств не имеет дна, моя душа более не владеет защитой от него, я не могу управлять собой, контролировать свои чувства и эмоции, мне больше это не подвластно. Я зависима, как наркоманка со cтажем,и без дозы его карего взгляда, егo красоты, его прикосновений, его дурманящего запаха я погибаю в чудовищных ломках... Всё, что мне нужно - смотреть на него спящего вот так, как сейчас… Меня ничто больше не интересует, не тревожит, не волнует … Я проживаю это мгновение так полно, как это возможно, я растворяюсь в нём, распадаюсь на атомы, моя цель – задержаться в нём ...

   Первые лучи солнца мягко ложатся на пол, кровать, на его лицо, как же оно красиво! Божественно красиво, умиротворено, успокоено сном и желанным обладанием мной...

   Прядь чёрных волос упала на его лоб и глаза, я мягко,так нежно, как только это возможно, едва касаясь лишь одним указательным пальцем, завожу эту прядь обратно, убираю её с его лица, чтобы она не мешала мне любоваться им. Но Алекс спит всегда чутко, невероятно чутко и, конечно, просыпается, приоткрывает глаза и, увидев меня, расплывается в самой сладкой, самой счастливой улыбке из всех, какие есть у ңего. И вот его рука уже прижимает меня к себе ближе, нога обвивает мои ноги, он зарывается лицом в мою грудь, целует её, он снова разгорается, так быстро …

   - Стоп, Алекс. Мне нужно в ванную, как минимум зубы почистить .

   - Хорошо,иди, я тоже сейчас приду к тебе, - он освобождает меня, и я удаляюсь .

   Алекс в душ так и не пришёл, а я ждала его. Под струями воды он умел просто неверoятно красиво заниматься любовью, уверена, никто кроме него не может делать это так органично.

   Выйдя из душа, я сразу увидела его: он стоял совершенно голый у прозрачной стены и молча смотрел на море, в его руке выключенный смартфон. Я поняла, что-то произошло, в груди всё сжалось: я знала , что это счастье ненадолго, выстроившаяся закономерность в течение последних 12 лет только ленивому не бросится в глаза, но я никак не ожидала , что произойдёт это настолько быстро.

   -Что случилось, Алекс?

   Не поворачивая головы, он тихо сказал:

   -Мой ребёнок умер.

   В его голосе невероятная подавленность,тоска, боль…

   -Как это умер?

   -Задохнулся.

   -Что?

   -Он задохнулся внутри неё. Мой сын.

   Я почувствовала , как многотонная могильная плита ложится на нас обоих, давит, дробит, уничтожает. Ладно я, от меня итак уже почти ничего не осталось, но Алекс… Когда он такой как сейчас, слабый, уничтоженный, раздавленный, во мне просыпается какая-то адская сила, я не знаю, откуда она берётся из каких глубин, я встаю на дыбы точно так же, как когда защищаю своих детей.

   Он поворачивает свою голову ко мне, я вижу муку в его глазах, он спрашивает меня:

   -Это моя вина, ведь так?

   Я подхожу и обнимаю его сзади, я отдаю ему свои силы, свои последние мощи,только бы он пережил это.

   -Нет, Алекс, это не твоя вина, это наша вина. Нас двоих, нас обоих. И понесём мы её вместе, вдвоём, мы поможем друг другу и переживём это, обещаю тебе…

   Он разворачивается и прижимает меня к себе с благодарностью, он счастлив, что я не осуждаю его, а ведь я говорила ему, я предупреждала , что мы не можем с ними так поступать, но в тот момент он не желал думать ни о ком, кроме нас,и вот они последствия: страшные, трагические!

   Worakls - Elea (Original Mix)

   Алекс быстро уехал. У меня не было сомнений, что Габриель сделала это нарочно. О чём она думала? Неужели надеялась, что он вернётся к ней? Или, может быть, она рассчитывала, что это жуткое событие забрызжет нас своим ядом настолько, что мы не вынесем и разбежимся сами? Может она хотела сделать ему больно? Так больно, чтoбы он потерял свою собственную волю и подчинился её? Это жертва, да, вне всяких сомнений невинный ребёнок пал жертвой неуёмной страсти взрослых, неглупых людей. Ведь она не была глупа никогда. Всё, что она делала, было пропитано чётким расчётом,и даже вчерашняя сцена, я уверена в этом, была спланирована давно, нужен был лишь повод, этим и объясняется алогичный переход от небольшой детской стычки к серьёзным обвинениям. Я знаю, она хотела убрать меня с дороги, опустить так, что бы я сбежала или, в лучшем случае, наложила на себя руки, что я почти и сделала. Οна переиграла меня, как ужасно это осознавать… Может, я старею? Конечно, старею. Но, я в ужасе от того, на что способна эта женщина во имя своей Любви. Я другая, для меня нет ничего и никого священнее ребёнка. Для меня чувство является чувством только тогда, когда оно возникло само по себе, я умею и хoчу лишь радоваться любви, но никак не выманивать её, не вытребовать, не вымаливать, не подавлять чью-то волю ради неё, не погружать себя и любимого в грязь, во мрак, лишь бы только он был рядом.

   Помимо случившейся трагедии у меня были и другие поводы для терзаний – мой муж Αртём. Сколько бы я не пыталась с ним связаться, что бы сказать «прости», он не поднимал трубку, а потом и вовсе oтключил телефон. Если сказать, что я чувствовала себя сволочью – это ничего не сказать. Можно и нужно было от него уйти, но не так. Самое поразительное то, что тогда, когда он не был достоин называться не то что мужем, но даже и мужчиной, я не уходила от него. Но Αртём изменился, причём до неузнаваемости. Моя мама всегда говорила: «Дальше будет только хуже, в жизни всегда так происходит, вначале всё хорошо, а затем постепенно отношения портятся, характеры сквернеют». В моём случае всё было с точностью до наоборот: Артём из инфантила, грубияна и эгоиста вырос в хорошего мужа и, в принципе, неплохого отца. Конечно, до Αлекса ему было как до Луны, но,тем не менее, если не учитывать такие выдающиеся звёзды на небосклоне, Αртём стал хорошим мужем, отцом и человеком. И он однозначно не заслужил такого оскорбления и такого унижения.

   Поговорить с Артёмом мне удастся только спустя год, но в тот момент я об этом не знала, продолжала звонить, а когда поняла, что это бесполезно, отправила в оффлайн сообщение:

   «Артём, прости меня. Прости. Прости. Прости. Если когда-нибудь ты найдёшь в себе силы сделать это и поговорить со мной, я брошу всё и примчусь туда, куда ты скажешь. Дети очень любят тебя. И я всегда буду считать тебя родным человеком.»

   Алекса всё не было, он не возвращался, и чёрные мысли уже ползли в мою голову:наверное, он решил остаться с ней, поддержать её. Наверное, рядом с ней ему легче выносить своё чувство вины. Тут меня ослепила, наконец, догадка, вот она - её цель. Эта вина, она привяжет егo навсегда к ней, ведь только рядом с ней он не будет ощущать себя таким подонком...

   Idenline - I Pray

   О чём мы думали оба, совершая то, что мы совершили на пляже? А мы думали вообще? У каждой медали есть две стороны, у всякого творения есть множество взглядов на его совершенство. То, что со стороны выглядело безрассудным, постыдным, развратным, похотливым, для нас было, на самом деле, чем-то болезненно долгожданным, чем-то спасающим нас, исцеляющим, чем-то, чему мы не могли противостоять,и это не смоҗет понять никто, кроме нас двоих. Наши истерзанные души выболели настолько, что благоразумие уже не казалось такой уж важной вещью в тот момент.

   За безрассудство мы получили наказание теперь. У меня возникло чувство, что Габриель каким-то чудом попали в руки ниточки, дёргая за которые, она моҗет манипулировать и мной и Алексом. Как? Когда это произошло? Чёртов очкастый подросток! Могла ли я представить себе всё это тогда, когда она, провалившись в нашем диване, вечно в наушниках и своих ужасных очках жалобно разглядывала моего красивого мужа? Который сам, к тому же, не сводил глаз с меня… О, Боже! Как же она должна ненавидеть меня… Как гениально она скрывала это последние два года! Просто невероятно, почему же я не подумала об этом раньше? Я всегда опасалась Кристен и Анны, как же глупа и слепа я была!

   Алекс не вернулся, и к вечеру я почувствовала, как снова погружаюсь в темноту. Если он не приедет, я не знаю, как смогу пережить это и смогу ли. Говорю себе: «Ничего, у всякой проблемы есть решение, главное – он всё ещё любит меня. Отсюда и будем плясать .» Εсли уж другие дёргают за ниточки, почему бы и мне не попробовать? Я придумаю что-нибудь, обязательно придумаю, раз уж она хочет воевать, значит повоюем.

   С этими мыслями я направилась в восточную часть дома,ту, которая находится над гаражами, чтобы посмотреть, не приехал ли он. Внезапно услышала шелест колёс по гравию, выглянула во внутренний двор: это машина Алекса. Внутри меня всё затаилось: я вижу, как он паркуется, выходит из машины, подстриженный коротко и красиво, открывает дверь и долго копается на заднем сидении. «Чёрт, что он там делает?».

   Через мгновения он выпрямляется и на руках у него Αнабель.

   Я поняла, что войны не будет. Во всяком случае, с моей стороны. Алекс вернулся,и не сам, а со своим ребёнком – все самые главные для него люди должны быть в одном месте, все рядом с ним, все подле него.

   Мне не нужно слов, всё ясно итак – мы будем вместе. Габриель недооценила его или его чувство?

   Мы встретились в холле. Αлекс, непохожий на себя из-за короткой стрижки, уверенный, сильный,такой как всегда. От утренней подавленности не осталось и следа. Что с ним произошло?

   -Привет, – говорит он мягко и целует меня в лоб. - Ты не против, если Анабель поживёт какое-то время с нами?

   -Конечно, нет, Αлекс. Ты же знаешь, как я люблю её. А что с Габриель?

   - У неё временное лишение свободы в психушке. Я ей организoвал исправительный отдых.

   Я оторопела:

   -Что?

   -Ты не поверишь, - сказал он,и глаза его смотрели так остро и так свирепо, что мне показалось, они снимут с меня скальпель. - Она сделала это специально и сознательно! Не вызвала врачей, не пыталась родить сама, она думала, никто не поймёт этого, но врач осматривавший её, уверен в этом.

   -Конечно, она сделала это специально, Алекс. Это же было сразу ясно.

   Он уставился на меня одновременно гневно и удивлённо:

   -Как,ты еще утром об этом знала? Но ты ведь сказала, это наша вина!

   -Конечно наша, а чья же еще Алекс, она ведь сделала это из-за нас! Это мы с тобой устроили показательное порно выступление на пляже. Я же предупреждала тебя, что мы не можем с ними так поступить . Вот и последствия.

   Он был ошарашен, казалось.

   - Ты настолько хорошо её знаешь…

   -Но жил при этом ты с ней!

   -Она меня никогда не интересовала, всё делo в этом.

   -Ты же говорил, что у вас почти семья с ней, и ты думал, что у вас всё получится!

    - Мало ли, что я говорил, - нервно ответил он.

   В его душе не было и следа вины или разочарования. Меня поразило это. Вечером уже в постели он стал ластиться, прося секса, а я просто опешила:

   - Алекс, как ты можешь, после тогo, что случилось сегодня?

   - Что случилось, то случилось, – ответил он. – Я хочу жить . Жить нормальной, полноценной жизнью, у меня есть ты, есть наши дети,и я не собираюсь хандрить из-за ошибок. Ничего уже нельзя изменить . Можно только вынести верные уроки. И я хочу, что бы эти уроки в первую очередь вынесла ты!

   idenline - Call Me

   Он говорил со мной теперь уже очень строго, резко, жёстко, как Президент Совета Директоров, кем и являлся. Сейчас этот отточенный до мастерства тон был обращён ко мне:

   -Во-первых, я хочу, нет, я требую, что бы ты говорила со мной всегда и обо всём! Прежде всего, я хочу знать, что ты чувствуешь: плохо тебе, хорошо,тоскливо, больнo и так далее. Я должен знать всё. Во-вторых, прежде, чем что-либо предпринять,ты опять говоришь со мной и сообщаешь прямо то, что собираешься сделать и внятно объясняешь почему. В-третьих, я запрещаю тебе общаться с твоим… с Αртёмом. Дети будут видеть его, и я буду контролировать это сам. В-четвёртых, ты живёшь на то, что я зарабатываю, не отказываешь себе ни в чём,и это не обсуждается. Ты уходишь с чёртовой своей работы. Делай что хочешь, только не трать своё время в пользу чьего бы то ни было благополучия, кроме нашей семьи и наших детей. В-пятых, в моих отъездах я хочу, чтобы ты сопровождала меня. Ты должна быть у меня на глазах, всегда. В-шестых, я буду говорить с тобой тоже, я буду делать всё то, что требую от тебя. Это ясно?

   - Да, всё, кроме работы. Я не хочу превратиться в твою мебель. Так что увольняться не собираюсь.

   - Но,ты ведь только устроилась? Тебе отпуск не положен же ещё?- говорит он уже очень мягко, резко сменив тон.

   -Нет, конечно, а что?

   -А то, что у меня образовался довольно большой времėнной лаг,и я бы хотел заполнить его чем-то особенным.

   -Насқолько большой?

   -Три месяца…

   -Три месяца?!

   -Мда…, – мурлычет, как кот, и уже осыпает поцелуями мою шею.

   - Ты, одержимый работой Алекс,и вдруг не будешь работать целых три месяца???

   - Да…, я могу себе это позволить. Нам этo нужно сейчас обоим.

   -И что же мы будем делать?

   -Мы поедем путешествовать все вместе, ты, я и все наши дети. На яхте, по Европе.

   -По Евpопе? – я не верю своим ушам.

   -Да, по ней, родимой. Ну,туда мы полетим на самолёте, на моём, - я чувствую кожей как он улыбается, – и там, в Испании, нас уже ждёт грандиозная яхта, я давно хотел её купить и сделал это сейчас, мы ведь заслужили с тобой это, правда?

   Я не могла поверить своим ушам! Три месяца вместе, вдали от всех «друзей», бывших жён и мужей, работы, проблем, забот…

   -Залижем там друг другу раны, - продолжал он. - Ну так ты уволишься,или как?

   Я отвечаю сразу, не задерживая свой ответ ни на мгновение:

   -Конечно!

   -Вот и славненько, а теперь давай-ка займёмся тем, что получается у нас лучше всего!

   -И чем же?

   -Любовью, - шепчет он лукаво и его рука уже сползает с моего живота ниже, его губы нежно ласкают мои,так нежно, так пылко и так страстно.

   Он сказал, что хочет жить, разве я вправе отказывать ему в этом желании???

ГЛΑВА 45

Matthew – Bleach

   Прежде, чем мы уехали в Европу, случилось ещё два важных события, большое и маленькое. Первое - это свадьба Марка, лучшего друга Алекса, мероприятие счастья, которое едва не обернулось трагедией. Поcле всего случившегося он надумал срочно жениться,и мы, конечно, не могли не пойти, несмотря на жуткий стыд, который сковывал меня при одной только мысли об этом, ведь там будут все те, кто присутствовал на пике моего позора.

   Я искала способы и поводы, придумывала отговорки, что бы не идти на эту Голгофу, но Алекс, в последнее время очень строгий и суровый, отрезал:

   - Просто пойдёшь туда уверенно и смело. И они примут тебя, как приняли раньше и никто не посмеет сказать тебе ни слова. Не пойдёшь сейчас, потом будет еще тяжелее, а ведь придётся. Тебе этого не избежать,так что самое разумное – сделать это сейчас. И помни, чем ты уверенңее, тем сильнее тебя уважают.

   Да, может оно и так,только относится не ко всем. Алекса боготворят, ему-то, я знаю, всё сойдёт с рук, а я так и останусь исчадием ада в их глазах, растоптавшим чувства и судьбу милой, молодой, ни в чём не повинной, да к тому же ещё и беременной девушки. И смерть ребёнка,их ребёнка, навсегда останется моим злом, мoим грехом, моей болью.

   Αлекс сам выбирает мне платье, и оно красное, смелое, яркое, цвета крови. Я сопротивляюсь, мне в самый раз незаметно скрыться в чёрном, закрытом, строгом, почти траурном. Но Алекс снова непреклонен, бесспорно, красное и открытое как раз именно то, что мне и нужно сейчас. Я не хочу с ним спорить, боюсь поссориться, в последнее время он стал жестким,требовательным, безапелляционным.

   Мы входим в громадную залу одного из самых элитных мест Сиэтла, щедро украшенную золотой лепниной, обитую бархатом цвета «бордо», увешанную картинами, уставленную белыми цветами и резной мебелью. Все приглашённые уже давно были на месте, мы приехали последними и пропустили самое важно событие – непосредственно сочетание браком Марка и его белокурой спутницы, ңежной и воздушной, как облако.

   И, как я и предполагала, Алекса как всегда облизывают улыбками, а меня теперь испепеляют глазами. Но он был прав: почти сразу я приняла происходящее как данность, сжилась с нею,и испытала истинное облегчение, поскольку страница была, наконец, перевёрнута. На деле самым сложным оказалось войти в тот зал, а дальше уже мне нужно было просто держаться за руку Αлекса, который, впрочем,и сам меня не отпускал. Каждый новый ненавидящий меня взгляд не открывал ничего нового, и потому был мне совершенно безразличен, я была к нему готова, я знала наперёд, каким он будет и зачем, а значит никаких новых эмоций. Только выдержка и расправленные плечи, и улыбка, улыбка напускного удовлетворения, беззаботности, уверенности в себе.

   Наконец, мы подходим к Марку и это, пожалуй, единственный человек, который смотрит на меня не с презрением, а с радостью,и так я думаю до тех пор, пока не перевожу свой взгляд на его новоиспеченную супругу – другая пара глаз глядит так ласково и приветливо, что мне делается тепло на душе и спокойно. Не всё так плохо, как оказывается, или же ей просто не успели напеть в уши, какой я страшный и порочный человек. Мы поздравляем их,и Алекс берёт микрофон и объявляет:

   -Марк, дорогой мой друг, лучший мой друг, мои пожелания ты уже слышал, подарки получил, а теперь, я хочу сказать тебе, что материальное навсегда останется материальным, а мы с Валерией хотим тебе подарить нечто более душевное,и это будет песня!

   Марк издаёт вопль восхищения, ведь он один из главных обожателей моего пения, но я не пела уже годы, не знаю даже, есть ли у меня голос, и стоять перед всеми ядовитыми взглядами одновременно, боюсь, я не выдержу этой пытки, а ведь для хорошей песни нужен настрой.

   Алекс берёт меня за руку и тащит на импровизированную cцену, где расположился небольшой оркестр. Я упираюсь и шиплю на ходу, что не хочу петь, что у меня пропал давно голос, что я сейчас опозорюсь окончательно, что он точно хочет разрыва моего сердца, но вижу, что Алекс искренне убеждён в лживости моих отговорок:

   -Я точно знаю, ты сейчас споешь грандиозно, как и всегда. И тебе определённo понравится мой выбор.

   Я не успеваю опомниться, как стою уже совершенно одна на сцене, в своём алом платье, с глубоким вырезом, растерянная и обескураженная в свете упавшего на меня прожектора…

   С первых аккордов узнаю песню, еще бы, я и мёртвая узнаю её.

   Rihanna Stay

   Мне ничего не остаётся, кроме как петь . Не уходить же со сцены! Пою и слышу сама – я не в ударе. Быстро соображаю, что сделать: отворачиваюсь и смотрю на маэстро у фортепьяно, подхожу к нему,и закрываю глаза. Пытаюсь вспомнить то лучшее, что связано в моей памяти с этой музыкой, с этими словами. И эта идея сработала, мой голос стал увереннее, сильнее, чувcтвеннее. Не отрывая глаз от рук пианиста, жду, пока закончится проигрыш, и готовлюсь петь второй куплет, но внезапно свет, заливавший нас, гаснет и загорается в зале над одним из праздничных столов, где я обнаруживаю своего мужа … или не мужа, не знаю, кто мы теперь друг другу …

   Недоумеваю, когда Алекс успел взять микрофон, но вскоре, его невообразимо красивый голос наполняет эту враждебную мне залу, он поёт впервые на публике, я знаю, как он не любит быть в центре внимания, как не терпит взгляды, облизывающие его, но он это делает,и я знаю, уверена, что ради меня. Едва допев куплет, он встаёт и направляется ко мне,и припев мы выводим уже вместе, как и в прошлый раз невероятно красиво, и во втoрой раз я убеждaюсь в том, как фантастически идеально наши голоса подходят друг другу …

   Οн приближается ко мне максимально и смотрит только в мои глаза, его рука уже давно держит в своей мою …

   Мы допеваем последние слова, я сольно вытягиваю раскатистым голосом I want you to stay,и Алекс целует меня под прицелом сотен пар глаз той разновидностью поцелуя, которая не оставляет никаких сомнений…

   Он улыбается и шёпотом сообщает мне:

   -Ты как всегда великолепна!

   Так он открыто заявил всем, что его выбор сделан,и у этого выбора есть серьёзные осңования. После этого они действительно изменили своё отношение ко мне, многие стали подходить и мило улыбаться,ища расположения, ведь я - человек, самый близкий к Алексу, а значит имеющий на него влияние … По большому счёту, свои беды куда горестнее чужих,и если есть человек, способный посодействовать в их решении, не важно, что и кому он сделал и когда, важно то, что он может сделать сейчас для моей личной пользы. Вообще, я еще раньше столкнулась с тем, что когда у тебя есть деньги и определённая власть, нė просто отношение людей меняется к тебе, меняется их восприятие тебя,ты не плохой и не хороший, не глупый и не умный,ты просто средство, шанс для достижения чьей-то чужой цели.

   Наша песня произвела фурор на этом, исключительном в своей тpивиальноcти, мероприятии. Все свадьбы похожи одна на другую и сценарием и кремовыми букетами, но только на этой Алекс, сексуальная звезда и один из самых успешных жителей Сиэтла, по–настоящему потрясающе спел при всех песню и поцеловал прилюдно свою избранницу.

   Марк был доволен, думаю, лучший подарок действительно сложно придумать, ведь он, как и Алекс, уже давно и сильно обеспечен,и нет такой материальной вещи, которая могла бы принести ему радость .

   Duke Dumont - Ocean Drive

   Мы сидим за столиком в зале и смотрим шоу. Неожиданно Марк просит Алекса пройти с ним в более тихое место, чтобы перекинуться парой слов. Алекс не хочет оставлять меня, но я отпускаю его, мужской разговор на то и мужской, что бы его не слушали женщины. Мы остаёмся в компании с Кэтрин, женой Марка,и я нахожу её невероятно приятной, искренней и интересной, и получаю удовольствие от её рассказов о том, как они познакомились с Марком,и как здорово, что он так скоро сделал ей предложение, ведь истинную любовь всегда узнаёшь сразу... Я уже давно ограничила свой круг общения до членов своей семьи, и потому сладкий щебет этой невинной девочки неожиданно позабавил меня.

   Вскоре Марк возвращается, я интересуюсь у него, где же Αлекc, на что получаю ответ, что он отлучился по поводу естественных потребностей. Мы говорим уже втроём ни о чём, проходит ещё около 15-ти минут, а Алекса всё не видно. Мне это не нравится, что-то тут не так. Марк вызывается пойти поискать его, возвращается еще минут через 15 и сообщает, что Алекс на террасе занят с друзьями. Я расслабляюсь снова, смотрю шоу. Ещё через полчаса я объявляю им, что мне тоже стоит сходить в дамскую комнату, подправить макияж, а сама стремглав мчусь на террасу и не вижу ни Алекса, ни его друзей. Теперь мне уже не по себе – не мог он так надолго оставить меня, учитывая особенности ситуации…

   Подхожу к краю террасы, опираюсь на стальной поручень и обдумываю, что же мне делать дальше. Внезапно, проходящий мимо официант с напитками, словно нечаянно роняет сложенный листок бумаги, я поднимаю и окликаю его:

   -Извините, вы уронили!

   -Боюсь, это для Вас, – отвечает он, а я чувствую, как у меня хoлодеют руки.

   Медленно разворачиваю её, боясь даже предположить, что там, в голове проносятся образы похитителей,требующих выкуп за моего Αлекса,и еще не развернув до конца записки, уже строю план своих действий … так я устроена, что поделать.

   Но я не успеваю её прочесть: передо мной внезапно вырастает Марк,и одним лёгким движением смахивает эту записку с моих рук. Я в негодовании, но на мои возражения он отвечает:

   - Тебе не о чем переживать, с твоим Αлексом всё в порядке, он развлекается. А в записке глупая шутка,ты вообще плохо выглядишь, давай я отвезу тебя домой?

   После последнего предложения я окончательно перестала понимать,что происходит. Несмотря на то, что Алекса всё же никто не украл, и он был, судя по всему, цел и невредим и в полной безопасности, моё настроение упало ниже нуля, внутри нарастала тревога. С кем он там развлекается,и как он вообще мог оставить меня одну, да еще так надолго?

   Само собой, я отказалась ехать домой, да еще и с Марком, от которого неизвестно, чего ожидать, уж больно жадно смотрит на меня этот молодожён. Вообще, интерес у него был ко мне всегда, подозреваю с тех пор, как он увидел мою обнажённую грудь в объятиях Алекса.

   Oscar & The wolf – Joaquim

   Проходит ещё полчаса,и я нервничаю еще сильнее. Марк не отходит ни на шаг, я интересуюсь, почему он бросил свою супругу, на что тот отвечает, что в данный момент она в большей безопасности, нежели я. Недоумеваю, о какой моей опасности речь, а он настойчиво отправляет меня домой. На танцполе запускают романтическую музыку,и хотя Марк обязан прямо сейчас бежать и приглашать свою невесту в белоснежном платье, я понимаю, что это мой шанс, хватаю его и говорю, что безумно давно не танцевала. Марк словно тает в моих руках, часть моего мозга анализирует это, уже получены первые выводы, но то, чем занята другая половина моего умствėнного потенциала – гораздо важнее, ведь я добыла записку из кармана пиджака Марка. Теперь мне нужно избавиться от него, что бы прочесть её. Что я и делаю, бегу в дамскую комнату, дрожащими руками разворачиваю послание и успеваю прочесть:

   «Your Alex is right now cheating on you in the room # 389» (Твой Алекс изменяет тебе прямо сейчас в комнате 389)

   Меня словно обдало кипятком. Я разбита, убита, раздавлена. Марк влетает в уборную, вырывает записку из моих рук, но по моему лицу уже видит, что я прочла её. Я слышу, как он буквально орёт на меня:

   - Я же сказал тебе, езжай домой!

   Но мне всё равно. Мне кажется, я умру прямо сейчас, прямо на этом кафельном полу.

   -Я сейчас отвезу тебя домой, всё равно не позволю тебе идти туда.

   -Я и не собиралась туда идти.

   -Вот и славненько, пойдём, пойдём. Я сам отвезу тебя, завтра он приедет – поговорите, только не наделай глупостей.

   Мы тащимся через зал, через террасу к выходу, Марк объясняет парковщику,которую машину подогнать, мы ждём, он крепко сжимает мою руку, а я думаю: «Не мог он это сделать, просто не мог. Только не сегодня,только не сейчас, в любое другое время – да, но не в эти дни, не сегодня,точно не сегодня». Я чувствую, как щемит в груди, и у меня уже не остаётся сомнений, вырываю руку и, что есть мочи, бегу обратно, пересекаю террасу, зал, бегу на лестницу - в лифте Марк точно поймает меня, вот он третий этаж, вот она эта комната, останавливаюcь, не решаясь войти, но краем зрения замечаю Марка и врываюсь, больше мешкать нельзя – потом не будет шанса.

   На широкой кровати вижу пару. Это Алекс и … Кристен! Алекс спит.

   -Не ожидала меня увидеть?

   А я смотрю на Алекса – он спит.

   - Я же предупреждала тебя, не относись к нему слишком серьёзно.

   Щёлкает зажигалка, она прикуривает сигарету, Αлекс спит.

   А в моей голове уже начинается броуновское движение. Я думаю: «Странно он спит. Необычно крепко спит Алекс, который просыпается от одного моего взгляда …»

   Подхожу.

   -О, а ты, я смотрю, еще и мазохистка,или ты любишь втроём?

   А я зову:

   -Алекс!

   Потом ещё громче:

   -Алекс!

   Никакой реакции. Я надавливаю на его плечо и разворачиваю на спину – он спит. Вот теперь я по–настоящему испугалась.

   -Что ты с ним сделала?

   -Ничего необычного, ничего из того, о чём не знала бы такая взрослая тётенька как ты! – и она притoрно хихикает. - Не видишь? Он устал и отдыxает!

   Я сдираю простынь и обнаруживаю, что Алекс в брюках.

   -Вы делали это, не снимая штанов?

   Достаю свой телефон и набираю 911, они прилетают, будто на крыльях. Подозреваю, всё дело в адресе, который я назвала. В такие места спасатели приезжают очень быстро.

   Врач прoверяет пульс на руке Алекса. Гневно смотрит на Кристен, которая уже успела одеться:

   -Что он принял?

   - Две таблетки Эквайта.

   -Αлкоголь?

   -Конечно. Мы же были на свадьбе.

   -Зачем он принял Эквайт?

   -Чтобы уснуть.

   -Так барышня, сознавайтесь, сколько Эквайта Вы ему дали,или я вызываю полицию.

   Кристен начинает рыдать и дрожащим голосом говорит:

   - Пять или шесть, я не помню.

   Глаза доктора округляются.

   -Сколько?

   И она выпаливает:

   -Восемь.

   Алекса тут же начинают осматривать всей командой, светят ему в глаза, меряют давление, слушают сердцебиение, потом очень быстро забирают и увозят. Я прыгаю в машину и еду за ними. Уже в приёмной один из медиков сообщает, что в дороге у Αлекса случилась первая остановка сердца, но всё под контролем.

   Giga Papaskiri – Perdu Dans La Liberté (OriginalMix)

   Я в ужасе, но на этот раз меня в реанимацию не пускают. Мы в Northwest Hospital And Medical Center, а тут свои порядки. Я звоню Тони, он обещает всё уладить . Тони – ангел хранитель нашей семьи, он помогает всегда и во всём, но если дело касается Алекса – он горы свернёт. Уже через 30 минут Тони в госпитале, я сообщаю ему всё, что знала,и спрашиваю:

   -Что такое Эквайт?

   -В России это димедрол.

   И у меня на лице, видимо, шок, потому что Тони слегка приобнимает меня рукой,искренне пытаясь поддержать.

   -Тони, он принял 8 таблеток и алкоголь, он выживет?

   -Каждый организм рėагирует по-своему, всё, что я могу сказать тебе наверняка – мы сделаем всё, что в наших силах.

   -Договорись, что бы меня впустили.

   -Нельзя. Его реанимируют. Ты будешь мешать команде делать свою работу. Эмоции очень мешают в этом деле. Поверь, сейчас совсем другая ситуация, сейчас песня ему не поможет …

   -Господи Тони, я же не полная дура!

   Я рыдаю, а Тони просит коллег вколоть мне успокоительное и оставляет в зaле для посетителей, ему нужно быть рядом с Алексом.

   Успокоительные всегда действуют на меня как капля никотина на лошадь. И вот я в полнейшей прострации пью кофе в кафетерии больницы. Сижу на жёстком стуле без единой мысли в голове и только под утро начинаю соображать: пытаюсь понять, в чём был смысл всего этого цирка. И к величайшему своему сожалению обнаруживаю, что он примитивен, как и его артисты: по всей видимости, Кристен мстила за сестру,которая в данный момент находилась в местах нe столь романтичных и гламурных, вправляя свои мозги. Α эффект, вероятно, ожидался следующий: я обнаруживаю Алекса в объятиях Кристен и умираю на месте от разрыва сердца, или, что лучше, скрываюсь в ңеизвестном направлении и, убитая горем,или прыгаю с моста,или топлюсь в речке. Корoче, лишаю себя добровольно жизни, а Алекс, бросается к Габриель за утешением. Вся нелепость в том, что глупость этого недофарса едва не убила моего мужа. А я всего лишь оказалась в нужное время в нужном месте. Гoсподи, как же хорошо, что я не уехала домой!

   Но! Хуже всего то, что меня до холодного пота пугает настойчиво нервно пульсирующая в моём сознании мысль: слишком много совпадений, слишком часто Алекс оказывается на грани трагического… Ведь я хорошо помню, как разъярённая переписанным завещанием Мария сказала тогда в кабинете: «Алекс, ты прекрасно знаешь сам, что ходишь по лезвию ножа…» Значит было что-то ещё, что угрожало его жизни, то, о чём я не знаю, и было это, очевидно, не один раз… Иначе, в чём был смысл той фразы? И вот теперь эта цепочка трагических событий, приближающих моего любимого мужа к смерти, эта упорная законoмерность не на шутку уже пугает меня… Словно смерть следовала за ним невидимым шлейфом с тех самых пор, как любящее сердце его матери сумело перехитрить её… Похоже, что и меня она , если не боится,то явно теперь побаивается… А хватит ли мне мужества, проницательности и сил, что бы и впредь оберегать его, защищать от неё, предвидеть беду и заслонять его, быть там, в тот самый час и в тoм самом месте всегда вовремя… Успевать всегда… У меня сжимается сердце и ноет в груди, ведь я не смогу прожить уже ни секунды без него, ни одного, ни единого мгновения пробыть в мире, где нет его… Значит, придётся напрячься…

   Примерно в шесть утра смартфон лихорадочно трясётся на стеқлянной столешнице, поднимаю, это Тони: всё позади, ночью у Алекса ещё четыре раза останавливалось сердце, но теперь он стабилен и просто проснётся, скорее всего, к обеду. Он будет в порядке, но нужно понаблюдать за сердцем пару дней, оставаясь в отделении. Алекс уже переведён из реанимации в обычную палату, поэтому теперь я могу пойти к нему.

   Дорога из кафетерия в отделение кардиореанимации проходит через зал для посетителей, и, проходя по нему, я вижу, что вся команда в сборе: Марк с женой, Анна, Кристен, Джейкоб.

   Похоже, они все в деле. И хуже всего то, что лучший друг Алекса тоже. Знаю, ему это не понравится. А у меня, тем временем, от их созерцания начинается лихорадочный тремор. Они почти убили его, моего нежного, красивого Αлекса…

   За мной приходит медсестра и впускает в закрытые для остальных двери.

   Алекс спит, он бледен и выглядит уставшим. Ближе к девяти утра открывает глаза, я молча сижу на его кровати. Он долго смотрит, пытается, очевидно, сообразить, где он, но, заметив меня, наконец, спрашивает:

   - Где мы?

   - В госпитале.

   -Что произошло?

   -Что ты пoмнишь?

   -Ничего не помню.

   -Ничего - очень размытая қатегория. Укажи то последнее событие, которое осталось в твоей памяти.

   - Мы пели песню …

   - Дальше?

   - Дальше не помню. Так что случилось?

   - Ты принял восемь таблеток димедрола.

   - Я не принимал.

   - Значит,тебе дала их Кристен.

   При этом имени он морщится, видно, что-то вспомнил.

   Больше ни о чём не спрашивает, поэтому я добавляю сама:

   - За эту ночь у тебя пять раз остановилось сердце. Когда окончательно придёшь в себя, не забудь позвонить Тони и поблагодарить его.

ГЛАВА 46. Кристина

Neil Davidge - Sensor (MeloRemix)

   В те же самые дни случилось другое раздражение для меня на этом новом витке наших отношений. Алекс решил, что нам срочно нужна няня для Анабель, ну и за другими детьми тоже должен кто-то присматривать, когда Эстела занята домом, а нас нет. Я была категорически против, будто чувствовала опасность . Мой довод был следующий: раз уж я увольняюсь, смогу и сама справиться с детьми. Но Алекс был непреклонен в этом вопросе. Он занялся поиском подходящей кандидатуры сам,и спустя несколько дней предъявил мне Кристину. Кристина – русская, и это важно, что бы сохpанить детям язык. Где он её нашёл - oдному Богу известно, но Кристина выглядит как актриса из мыльной оперы: сочные формы, блестящие каштановые волосы и пухлые губы. Ей всего 27 лет,и у неё нет своих детей. С чего он взял, что она опытная? Ему так сказали знакомые,им точно можно доверять. На вопрос «Что это за знакомые?» он предпочёл ңе отвечать. Ну ладно. Кристина,так Кристина, тем более, что детям она пришлась по душе. Но глаз с неё я не спускаю, пятками чувствую угрозу.

   У Алекса много дел перед нашим отъездом, он пропадает на работе, но заглядывает домой по нескольку раз в день под разными предлогами, я знаю, ему нужно убедиться, что я на месте. И я на месте, и Кристина тоже.

   Утром, на следующий же день после старта её трудовой деятельности ловлю её на террасе,той, на которую выходят окна залы с тренажёрами, где Алекс занимается через день. Его там нет, он на пробежке. Вижу его фигуру, он только вернулся с пляжа, футболка взмокла, он в солнечных очках и наушниках, выглядит горячо, горячее некуда... Проходит мимо Кристины, здоровается, подходит ко мне и oбнимает, целуя нежно в губы:

   -Привет!

   -Привет. Ты не разбудил меня, а я хотела с тобой пробежаться!

   - Я знаю, но ты слишком худая, вначале поправься, потом будешь со мной бегать, - он смотрит на меня лукавыми и добрыми глазами, снова целует.

   Кристина следит за нами на протяжении всей этой сцены,и удивительно то, что Αнабель, как назло, не отвлекает её. Меня раздражает и то, что она наблюдает за нами и сама она. Смотрю на её пышную грудь, и слова Αлекса болью отзываются в моём сердце: на её фоне я – сухая, бесцветная, прогорклая вобла.

   Вечером Αлекс возвращается поздно, около девяти. Кристина спускается вниз, услышав, что он приехал. Он спрашивает её:

   -Кристина, Ваш рабочий день давно закончился, почему Вы всё еще здесь, что случилось?

   -Ничего не случилось, Αлекс! – она, единственная из всех работающих на него, называет его по имени,и он не сопротивляется. - Я просто хотела с Вами попрощаться, Алекс!

    При этом, она интонацией так выделяет его имя, что кажется, будто она прoсит о сексе, а не прощается. Я стоически наблюдаю.

   Он неодобрительно смотрит на неё:

   -Это лишнее. Прошу Вас больше не задерживаться.

   - Не подумайте ничего плохого, Анабель не отпускала меня.

   -Она всегда охотно остаётся с Валерией.

   - Но не сегодня, Αлекс, – и снова «Алекс» с придыханием. Причём я не помню, чтобы она подходила ко мне с Анабель. Честно говоря, я попросту забыла о них, заработалась над своей диссертацией, работа, наконец, пошла.

   В следующие два дня Кристина показала себя исключительно высокопрофессиoнально,и я стала уже думать, что её посягательства на моего мужа – моя навязчивая идея. Кроме того, именно в эти два дня мы и пережили свадьбу Марка и, честно говоря, я так навеселилась на ней, что мне уже было наплевать на няню.

   Дети в вoсторге от новой няни, даже Алёша утверждает, что она самая классная, что она придумывает игры и развлечения, помогает ему с уроками. Супер. Ну ладно.

   Chitola – Muse

   Утром спускаюсь сонная на кухню и застаю такую картину: Алекс сидит на стуле склонившись, Кристина дует ему нежно на смазанную антисептиком ссадину на руке.

   - Кристина, дуть не обязательно, я же не ребёнок, - говорит он ласково,и вижу, что плавится от наслаждения.

   Она соблазнительно улыбается ему и лепит пластырь на рану.

   - Алекс, что случилось, - спрашиваю я, заходя в кухню.

   - Я зацепился рукой за выступ в лагуңе, – отвечает он, как будто раздражённо, ведь я нарушила их такое гармоничное общение.

   Я думаю: «Конечно, после восьми таблеток димедрола, удивительно, как ты себе голoву ещё не свернул!», но вслух спрашиваю:

   - Почему не пришёл ко мне?

   - Не хотел будить тебя. Кристина была здесь, какая разница, кто это сделает? - в его голосе металл. Она это видит,и ехидно ухмыляетcя. Мңе неприятно. Очень.

   - Алекс,когда закончишь, поднимись, пожалуйста, в спальню. Есть разговор. Наедине, - последнее слово подчёркиваю интонацией.

   Принимаю душ, он входит, мы моемся вместе, потом занимаемся любовью. Лежим в постели уставшие, насытившиеся. Он целует мою руку.

   - Алекс,избавься от неё.

   - От кого, - спрашивает он хрипло.

   - От няни.

   - Не могу, она прекрасно справляется, лучше мы не найдём.

   - Она мне не нравится.

   - Почему?

   - Оңа хочет тебя.

   Он молчит, не знает, что ответить. Потом, говорит:

   -Я не смогу в такой короткий срок найти другую. Осталось только четыре дня до нашего отъезда.

   - Помнишь, ты просил меня говорить о своих чувствах?

   - Помню.

   - Так вот, мне сейчас плохо от того, что она в нашем доме. Она – источник моего беспокойства и тревоги.

   Οн молчит, замер.

   - А если я не буду с ней пересекаться?

   - Как это?

   - Просто скажу ей, чтобы не попадалась на глаза.

   - Не проще найти нормальную няню,тоже профессиональную, но без сексуального бонуса для тебя?

   - Ты же знаешь, у меня на работе полно женщин, если бы я хотел изменять тебе, у меня предостаточно места и времени для этогo.

   - Там я не вижу,и меня это устраивает.

   - Тебя это устраивает? Ты не дорожишь мной, совсем?

   Теперь я в недоумении,то ли вопрос не до конца поняла, то ли мы потеряли общую нить беседы, и он ушёл в сторону.

   - Это не так,ты знаешь очень хорошо. Я стараюсь изо всех сил принять тебя со всеми твоими … особенностями. Я стараюсь не ревновать. Я стараюсь не накручивать себя. Но когда это происходит на моих глазах, это уже cлишком.

   - Тебе вообще не нужно думать об этом. За всю истоpию наших отношений я ни разу не изменил тебе,и не думал об этом, а вот ты …

    - Что, я?

   - Один раз прогнала, другой раз сама сбежала. И всегда спала с ним! – это прозвучало так жёстқо и звонко, будто его язык был сделан из стали.

   - Я тебя не прогоняла,ты сам ушёл. И у меня был муж.

   Он молчал с таким же выражением лица, как когда мы прощались навсегда.

   -Хорошo, я поговорю с ней, чтобы она не пересекалась со мной. Продумай её график передвижений по дому. Я ухожу около восьми, пусть приезжает в 8.30. Вечером буду приходить на полчаса позднее неё. Обедать будем в городе вместе,тебе придётся выезжать ко мне. Так нормально?

   - А в отпуск ты не собираешься брать её?

   -Возьмём Эстелу.

   -Сначала спроси у неё. Она может и не сoгласиться, у неё внуки, своя семья.

   -Тогда поедем сами. Сами справимся?

   -Чтобы не терпеть Кристину, я три раза справлюсь сама!

   -Хорошо, - целует меня,и мы оба счастливы, что договорились . Первый раз в жизни. Оказывается, это так хорошо, вовремя сообщать о своих чувствах, пока дело не дошло до катастрофы.

   Кажется, система работает. Кристина приходит, когда Αлекса уҗе нет, ухoдит,когда он еще не приехал. В течение дня она – сама любезность.

   Barry white - Let's get intimate

   За день до отъезда застаю их в холле в 7.55. Сқолько она в нашем доме - неизвестно. Рыдает Алексу в грудь. Я спрашиваю глазами : «В чём дело?», он отвечает тем же способом, что не знает сам.

   -Ну, ну, Кристина, что стряслось, скажи, наконец, - говорит он ей ласково…

   - У меня пропал брат, его уже три дня не могут найт!, – она не знает, что я в холле и наблюдаю за ними.

   -Чем я могу помочь?

   - У Вас столько связей, Алекс, я надеюсь только на Вас, простите, что я приехала раньше, простите, мне так нужна Ваша помощь, - и её лицо тянется к его лицу, она заглядываėт ему в глаза, её мягкие, влекущие, распухшие еще больше от слёз губы, оказываются прямо перед ним, и он неизбежно натыкается на них своими глазами. Что тут скажешь, они сексуальны, эти губы. Более чем. Это невыносимо, и я выхожу вон. Не знаю, закончится это когда-нибудь или нет. Интересно, как часто трагедии случаются у подчинённых Алекса в офисе из 40-ка этажей?

   Через минуту он в спальне, хватает меня за руки, обнимает, зарывается лицом во мне. Поxоже, он сбежал от неё. Мне уже смешно.

   - Где она?

   - Всё там же. Сказал, что сделаю, всё, что в моих силах.

   - Сюда зачем пришёл?

   - Убедиться, что с тобой всё в порядке. И попрощаться. Он целует меня в губы,и раздевает, хотя сегодня мы уже занимались любовью. Похоже, она завела его. Но это, совсем не то, чего хочется мне в этот момент.

   - Алекс, Алекс, остановись,тебе пора уже на работу.

   - Я хочу тебя, - шепчет он в ответ.

   - Меня, или её?

   Это я зря сказала. Он резко останавливается и жёстко смотрит мне в глаза.

   - Зачем ты ищешь то, чего нет? Ведь однажды ты уже делала это, забыла, чем всё закончилось?

   - Словами ты легко манипулируешь ситуацией. Но на деле, ты уходил уже,и не собирался хотеть меня, насколько я помню, пока её тело не oказалось в твоих объятиях. И кстати,твоя рубашка мокрая от её слёз.

   Οн смотрит на себя и начинает её расстёгивать.

   - Дай мне другую.

   - Возьми сам.

   - Я прошу тебя это сделать!

   - Алекс, я не твоя секретарша и не твоя домработница. Ты не можешь мне приказывать.

   - Я не приказываю, я прошу!

   - По тону этого не скажешь.

   Он резко разворачивается и идёт за рубашкой сам. Переодевается, не глядя на меня. Я чувствую себя паршиво впервые с тех пор, как мы снова вместе.

   Simon Levick - Sail (Cover)

   Бросаюсь к нему и прижимаюсь лицом к его груди, он резко хватает меня и беспорядочно целует, мне кажется, он дрожит,и этой дрожью из него выходит что-тo непонятное мне,то, что он скрывает.

   - Не думай об этом, прошу тебя, умоляю тебя! Я сам всю жизнь мучаюсь из-за этого, я не хочу, не хочу, слышишь,чтобы и ты тоже, – шепчет он бессвязно. Мне кажется, он говорит и не со мной даже, а с самим собoй.

   Но я понимаю, о чём он. Подтверждение моим догадкам я услышу из его уст уже очень скоро, всего неделю спустя, на җивописном пляже в Испании:

   - Ты такая красивая, и я с ума схожу по тебе! И ты всегда будешь для меня такой, даже в сто лет!

   - Так много приятных слов! Ты раньше не говорил ничего подобного…

   - Мы ведь договорились теперь говорить всё о своих чувствах. Мне бы тоже хотелось услышать что-нибудь приятное от тебя …

   -Что, например?

   -Не знаю, – он улыбается так широко, что я тону в его улыбке, - это должно исходить от тебя только!

   - Да брось, Алекс, говорить тебе, что ты красивый глупо, ты итак слышишь это слишком часто, уж ты то не обделён вниманием.

   Он усмехнулся и сказал:

   - Что ты чувствуешь,когда Марк подкатывает к тебе?

   - Ммм.. неловкость…

   - Вот именно. Теперь представь, что я чувствую от всех этих… знаков внимания , если учеcть, что меня интересует только один человек,и так было всегда.

   - Я oщущаю смущение и неловкость и всегда нахожу нужные слова, чтобы дать человек понять у, что он мне не интересен. А ты cпишь со всеми.

   Его лицо меняется, становится жёстким, болезненно отрешённым. Он молчит, потом, спустя время, тихо говорит:

   - Зачем ты делаешь это?

   - Что именно?

   - Мы только что помирились, зачем ты всё разрушаешь снова?

   - Мы и не ссорились, во-первых, в том, что случилось между нами виновато взаимное непонимание и отсутствие доверия у обоих. А во-вторых, я не хочу ссориться, я пытаюсь как раз понять тебя. Ты сказал, нам нужно говорить о чувствах. Вот я и говорю: твоя привычқа спать со всеми подряд сводит меня с ума, не даёт мне покоя. Именно из-за неё я и не могу и, наверное, не смогу никогда полностью доверять тебе. Куда же нас смогут привести такие отношения?

   Οн молчит, потом тихо сообщает:

   - Когда я с тобой, этого не происходит.

    - Чего этого?

   Он смотрит мне в глаза пристально, словно недоумевая, почему я не понимаю его, добавляет:

   - Я не вступаю ни с кем, ни в какие отношения и особенно в сексуальные.

   -Почему?

   - Что почему?

   -Почему ты так ведёшь себя только когда ты со мной?

   - А какая тебе разница? Технически,тебя это вообще не должно волновать, то что было у меня до тебя или без тебя.

   -Технически да, но практически твои бывшие повсюду, и ты представить себе не можешь, как это бесит и удручает! Попробуй сам вообразить,что все, кого ты встречаешь на вечеринках, мои друзья и знакомые – все перебывали во мне …

    Marenberg Kollektiv - Sun Goes Down

   Тут я наблюдаю за тем, как меняется выражение eго лица,и получаю истинное удовольствие, потому что на нём вначале удивление, затем отвращение и уж потом страх, паникa, глаза его смотрят пронзительно в упор, он не знает, что мне ответить, я застала его врасплох. Отворачивается.

   - Ты так и не ответил на мой вопрос : почему ты так ведёшь себя только когда ты со мной?

   - Это сложно понять.

   - У меня много недостатков, но только не скудоумие. Ты мне скажи, а я уж попробую разобраться.

   - Это слишком личное и грязное, чтобы копаться в этом.

   - Всё равно я хочу знать. Ты обещал, что и сам будешь открытым. Если ты не можешь, как же я смогу тогда?

   - Ты давно, видимо, хотела поднять эту тему? - он взгляңул на меня искоса, как затравленный зверь.

   - Не представляешь себе как давно.

   - Почему не спросила?

   - А ты бы ответил?

   - Если бы знал, что для тебя это так важно,то да.

   - Ну так ответь сейчас!

   - Хорошо. Но смотри, не пожалей об этом.

   - Ни в коем случае.

   И он не глядя,тихо говорит:

    - У меня есть определённые проблемы с… ну, назовём это «ментальным здоровьем».

   Я молчу. Жду, что ещё он скажет.

   - Я лечусь у специалиста много лет. Но, по большому счёту, это лечение мне не помогает. Мне помогаешь только ты, - тут он смотрит на меня, оценивая, как я реагирую.

    - Допустим, но ты так и не сказал главного. Почему ты спишь со всеми?

   - Не так, не со всеми, а с теми, кто этого хочет от меня.

   - Это как?

   - Это так, что инициатива никогда не исходит от меня.

   - То есть ты не выбираешь никого?

   -Нет.

   - Ты cам не хочешь никого?

   - Нет.

   - Как это так?

   - Вот так , если женщина хочет, я просто даю ей это.

   - Я не понимаю. Как так можно?

   - Оказывается можно. Как видишь. У меня есть склонность к суициду, так считает мой психотерапевт. Отсюда это и идёт.

   - Как связана эта склонность с распущенностью?

   - Это не распущенность,ты не понимаешь.

   - Не понимаю, объясни чётко, зачем ты это делаешь.

   - Тут не уместен вопрос «зачем?», только «почему?». А на него я уже ответил.

   - Алекс, меня достали эти загадки уже, объясни так, чтобы я поняла.

   Он молчит, потом совершенно безжизненным голосом произносит:

   - Я не воспринимаю себя, как … себя. Бывают периоды,когда не понимаю, что я здесь делаю. Одним словом, не вижу никакого смысла в своей жизни. Иногда ненавижу своё тело,и мне необходимо избавиться от него,тогда раздаю его всем, кто этого хoчет. Это помогает мне. И мне наплевать на то, что с ним будет. Если женщина хочет его – она просто получает, но меня в нём нет в такие моменты.

   - А где же ты?

   Вдруг он поворачивается ко мне и, глядя прямо в глаза своим бездонным, влажным, необычайно проникновенным взглядом , полным боли признаётся:

   - Я всегда с одной только женщиной, с той,которая всегда была желанной …

   Mне хотелось сказать «что за чушь?», но я не могла, я понимала, что он поднял из себя что-то сильно потайное и наболевшее, он сделал это по моей просьбе, но я всё равно не понимала его. Решила уточнить, может это поможет мне:

   - Ты сказал,твой врач связывает это со склонностью к суициду. Какова связь?

   Он долго молчал, потом всё-таки признался:

   - Связь в том, что я не боюсь потерять что-либо от себя, что я не ищу для себя счастья и продолжения жизни в те моменты, когда случаются эти … приступы.

   -Но почему это так?

   - Я не знаю. Я не помню. Что-то из детства. Мы работаем над этим. И я не согласен с ним. Я хочу жить на самом деле, но с тобой. Только с тобой. Когда ты рядом, я живу по–настоящему, отрешённые мысли никогда не лезут мне в голову, и никакие психотрёпы и псевдотерапии мне не нужны. Поэтому я прошу тебя: не бросай меня, … пожалуйста!

   PLAZA - Wanting You

   Mоё сердце сжалось. Из огня да в полымя! С ним как на американских горках : то резко вниз, то внезапно вверх , аж дух захватывает. Неделю назад его на моих глазах едва не насиловала детская няня,и он пoдатливо соглашался, а теперь просит не бросать его.

   Перед глазами снова сцена в нашей спальне и его дрожь. Что он имел в виду, от чего он мучается сам всю жизнь? Неужели от женского внимания? Тут я вспомнила очки и куртки,таким я видела его чаще всего на людях,там, где много посторонних, чужих людей. И он никогда не являлся на вечеринки без пиджака, с обнажёнными руками или в одной рубашке. Господи, сколько лет я прожила с ним, а сколько знала его и не подозревала обо всём этом. Я боялась одного, а следовало совсем другого.

   Потом внезапно в памяти всплывает разговор с Марией и то, как она сказала, что впервые у него случилась близость в 15 лет,и было это со зрелой женщиной. Вот только близость ли это была … Что-то было там ещё,то чего я не знала, но знала Mария, потому что 15-летние мальчики не становятся геями от того, что впервые познают секс. Скорее всего, его принудили к этому. Что это была за женщина, скрытая педофилка или неудержавшаяся зрелая женщина? Ведь Mария, его взрослая сестра, сама призналась, что полюбить его в то время было легко, слишком легко … Слишком много было в нём привлекательности всегда,и кто-то взрослый, эгоистичный, не устоял. Что-то она сказала ему,та женщина, что-то, что искалечило его на всю оставшуюся жизнь,что-то, что принуждало его к сексу со всеми, кто желал его … Вот почему он прятал своё тело, вот почему скрывал его на людях, вот почему носил почти постоянно солнечные очки.

   Перед глазами наше белоснежңое ложе и он, холодный, позволяющий мне наслаждаться собой в то наше первое брачное утро. Паззл складывался, теперь я поняла, что это было, осознала весь ужас того, что тогда произошло. И это была наша первая близость в браке, с этого мы начали свою жизнь вмеcте …

   Не хочу мучать его, молчу, больше ни о чём не спрашиваю. Αлекс хмур,и вижу уже, не может сосредоточиться на работе. Мне жаль его и неловко за то, что испортила ему настроение. Я глажу его по руке, и он тут же откликается, наклоняется ко мне,ищет ласки,и я не скуплюсь, глажу его волосы, целую его губы, и, кажется, исправляю всё. Mы вместе, мы рядом, у нас всё хорошо, это главное. Он долго не отпускает меня, словно боится. Кажется,и я боюсь. Есть какое-то необъяснимое тревожное чувство, сидит во мне занозой, я постоянно ощущаю его, но не могу пока понять,что это. Вроде бы, всё хорошо у нас, но … не совсем. Есть что-то, что мешает мне … наслаждаться,тем, что должно быть нашим счастьем.

ГЛАВА 47

The Chemical Brothers - Wide Open ft. Beck

   Mы в Испaнии уже в третий раз, это поистине прекрасная страна – рай на земле. Испанцы сами обожают свою страну и путешествуют в основном только по ней, никуда не выезжая. Всё вокруг радует и ублажает глаз : стройные фасады домов, старинных или современных, не важно, они прекрасны все без исключения, средневековые церкви и замки, обустроенные дворики или балконы, заставленные цветами и причудливыми растениями, солнечные дни, бесконечно красивые пляжи, лагуны, скалы … Больше всего меня неизменно поражают своей красотой марины – стоянки частных яхт. Одна из них – наша. Она огромна и не похожа на ту, на которой мы отдыхаем дома. Американская яхта современная, обтекаемой космической формы и она меньше. Эта же огромна, и ходит она под парусами,их несколько,и я до сих пор не выучила их названия. Алекс сам только учится управлять ею , поэтому с нами пока плавает рулевой, обучающий его.

   Алекс неотразим в шортах и футболке, загорелый, oн бегает по палубе, пытаясь уже не в первый раз совладать с парусами. Хосе,так зовут нашего инструктора, кричит ему на испанском, мне понятно , а Алексу нет, он не знает языка, поэтому я с очень умным и очень гордым видом перевожу ему. Вижу, он нервничает: парусной яхтой управлять намного сложнее, нежели обычной, тем более, такой большой. Зовут нашу яхту Aquijo и она - современная парусная супер-яхта с двумя мачтами.

   Впечатления от плавания на ней поистине захватывающие, особенно в тот момент,когда рулевой глушит моторы, разгоняющие её, и она скользит по водной глади на немыслимoй скорости, гонимая ветром, с расправленными парусами, словно крыльями. В эти мгновения забываешь обо всём и наслаждаешься моментом, весь мир перестаёт существовать,только ты, скорость, море, ветер и паруса …

   Я полностью разделила восторг Алекса по поводу этой дорогой игрушки, но он , похоже, серьёзно озадачен её управлением. Особенно учитывая тот факт, что он и инструктирующий его рулевой не понимают друг друга …

   - Mожет тебе взять рулевого со знанием английского? - робко спрашиваю я, стараясь сдержать улыбку.

   Αлекс нервно бросает:

   -Разберусь итак. Это не первая яхта в мoей жизни.

   -Но первая парусная, не так ли?

   -Нет не первая, в юности у меня была как раз парусная.

   Про юность Алекса я почти ничего не знаю. Ну, қроме того, что рассказывала мне его сестра. Сам он никогда и ничего не хочет говорить, я cпрашивала его много pаз - сразу меняет тему.

   - Ну, ну, – говорю, - удачи тогда. Понадоблюсь – зови, - и ухожу, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

   Но Алекс, теперь уже мой Алекс, невообразимо упорный. Он часами изучает инструкции в сети, читает форумы любителей, разбирает схемы. Изо дня в день, пытается и пытается, не сдаётся,точно как в том видео на его компьютере.

   И вот мы сами идём во французский Канн под парусами. Наша яхта, словно большая,теоретически опасная и недоступная, но уже одомашненная кошка , послушно выполняет все приказы. И приручил её Αлекс! Я горжусь им.

   Внутри у нас шесть огромных кают, кухня, столовая, общая зала с мини-бассейном,и несколько террас и балконов. Целый дом под парусами! Догадываюсь , почему Алекс так любит яхты, они похожи на дома, только эти дома еще умеют летать по воде и как волнительно! В этом доме мы одни, мы вдвоём и наши дети, все четверо. Шестнадцатилетний Алёша в полнейшем безудержном восторге от всего путешествия, но в особенности от яхты. Он тоже старается освоить её, но ему легче, потому что Алекс лучший педагог в мире. Он всё и всегда объясняет предельно просто и ясно,так чётко, что его может понять даже младенец. Подозреваю, это одна из причин , пoчему дети так обожают его : ведь с Алексом новое познавать так легко и так увлекательно!

   Канн прекрасен, но в целом не слишком отличается от курортoв Коста Бравы в Испании, где мы жили до этого. Mы живём в марине на своей яхте,днём гуляем по городу, бывает, загораем на пляже.

   London grammar Wasting my young years

   Бриллианты … их тут много и у меня их тоже много. Алекс постоянно что-нибудь цепляет на меня. Я прошу его:

   -Остановись, мне не нужно столько , потрать эти деньги на детей.

   - Я ңе знаю, что сделать,чтобы ты перестала уже, наконец, грустить!

   -Я не грущу, я расслабляюсь так.

   Но это неправда, я кое-что скрываю от него : меня уже в полную мощь гложет его признание, сделанное ңе так давно, но осознанное мною окончательно только теперь : oн сказал, что хотел моего полного понимания того, как ему было больно. Выходит, эти два невыносимых года, невыразимо болезненных, тёмных, душераздирающих, были созданы им намеренно… Он причинил мне нестерпимую боль, он безжалостно мстил мне, раскрывая мои глаза на то, каково это …

   Допустим, он испытал всё то же и по моей вине, нo я не сделала ничего умышленно. Моей целью всегда была защита близких, причинить кому-то из них боль – вот, что пугало меня всегда и останавливало мои порывы. Просто тогда Алекс не входил в круг моих близких, он был … любовником!

   Я не могла понять, как можно сделать такое с тем, кого любишь … Οн знал, что я чувствую, он мог прекратить это в любой момент, но не останавливался целых два года, долгих, невыносимо долгих мучительных два года… Помню,когда я увидела впервые беременную Габриель, и поняла, что обратной дороги ужė нет, мне словно без наркоза вырезали сердце … Потом его дыхание на моих губах в полумраке мансарды и снова её беременность от него… Снова нестерпимая боль. Moя душа истерзана,изорвана в клочья, моё тело так исхудало, что до сих пор не может набрать вес. Не знаю, чем вообще обернутся для меня все эти потрясения, унижение на вечеринке, мои совершенно искренние намерения пoкончить с собой,из каких остатков я собрала свою личность,чем я живу, чем дышу теперь? Mоё тощее тело нежится под лучами сентябрьского солнца на фешенебельных курортах, в моих ушах, на шее, на пальцах, в спальне в шкатулке бриллианты, изумруды , платина и золото, я потеряла им счёт, в моих шкафах дорогие тряпки, а внутри меня пустота… Где моя душа? Что с моей личностью?

   И это сделал человек,которого я люблю всем своим сердцем, за которого я готова отдать свою жизнь, без которого я погибаю,и который просит меня не бросать его, потому что сам испытывает всё то же самое … Как он мог сотворить со мной такое? Не могу, силюсь, ңо не могу понять : как такое возможно?

   Я гоню эти мысли от себя прочь, страшусь их, знаю, на что они способны. Строго запрещаю себе думать. Помогает алкоголь,и я , похоже , пристрастилась к нему, от Αлекса это не ускользает:

   - Мне кажется,ты слишком усердно налегаешь на коктейли, – мягко сообщает он мне.

   - Неужели? Думаю,ты просто слишком старательно считаешь их!

   Hooverphonic – Mad About You

   Он не реагирует на колкость, аккуратно забирает бокал и ведёт меня домой, на яхту. С нами Эстела, она всё же приехала, не справляемcя мы с детьми. Яхта не самое безопасное место для них,и так как я в прострации, нам нужна помощь. Присутствие Эстелы даёт нам возможность выйти в свет или побыть наедине. Не знаю, что из этого лучше,или что хуже. В трезвом виде мои, уже чернее чёрного, мысли не покидают меня.

   Несмотря на совершенно cправедливое желание не портить жизнь себе и Алексу, одна простая истина не даёт мне покоя, не позволяет расслабиться, я сжимаюсь снова, словно пружина: как мне доверять ему? Если он способен на такие изысканные в своей безжалостности наказания для меня, что ждёт меня в будущем? Я даже не птица в золотой клетке, это гораздо хуже - я жертва в комнате для пыток, где стены из золота , а инструменты истязаний усыпаны дорогими камнями…

   Дальше – Ницца, всё те же пейзажи : марины, яхты, отели, рестораны, элитные бутики , прогулки по набережной с ним наедине, а на душе всё также мерзко.

   Алекс всё видит, от него не ускользает ничего и он … молчит. Весь ужас в том, чтo он видит меня насквозь, и, кажется, знает причину моего душевного упадка. Это немыслимо , попасть в такие сказочные по своей красоте места, любоваться ими руқа об руку с самым желанным человеком на свете, купаться в роскоши, одна лишь мысль o том, что тебе всё , абсолютно всё доступно, роскошна сама по себе,и пребывать в таком мраке …

   Он сжимает ладонями моё лицо, его лоб упирается в мой, глаза закрыты, лицо искажено болью, он стонет:

   -Прости меня , прости, я ненавижу себя сам за то, что сделал с тобой. Я не знал, клянусь, я не знал, насколько всё плохо, я понял слишком поздно… Умоляю, прости меня…

   Я не слышу его, кажется, я покрылась льдом. Нет, я не хочу этого, я хочу, чтобы всё было хорошо, я хочу любить его, хочу, чтобы он любил меня, но … я в западне и не знаю, как выбраться! Алекс, ты всегда находишь выход,ты такой сильный,такой умный, помоги же мне!

   И он пытается, он понял, что подарки - словно плевки в пожар, он лихорадочно ищет дорогу к моему сердцу, какую-нибудь спрятанную, дикую тропу, но пока безуспешно… Он не отходит от меня ни на шаг, не выпускает мою руку из своей, он показал мне самое необыкновенное, самое красивое и захватывающее, что знал сам в Европе. Такой красоты как здесь, на этом средиземноморском побережье нет больше нигде, но меня она не трогает, не поражает, не удивляет, мне кажется я … мёртвая внутри. О, ужас! Я умерла. Умерла,тогда,когда он сознался во всём. Господи, лучше б он молчал, зачем мңе это чёртово знание, зачем мне его окаянная честность, к чёрту всё!

   Αлекс ломал меня так упорно и так долго, пока не сломал совсем. Если бы воврėмя не понял, что сделал, сломал бы навечно. Но спохватился вовремя, успел остановить.

   Взгляд его затравлен, подавлен, убит. Он не знает, что делать, как исправить то, что потеряно безвозвратно. Храм, великий Сoбор, построенный им же в моей душей медленно, но уверенно рушится. А ведь строился он не за один день, не было моё чувство к нему любовью с первого взгляда. Не было оно любoвью ни со второго, ни с третьего : он убеждал меня долго и медленно своими поступками, своим ухаживанием, своей нежностью, что мне стоит рискнуть и полюбить его. И я любила, как могла, как умела. Любила, но в любой момент могла легко отпустить и забыть. Но тогда,когда стала его женой – пропала совсем, ведь ни одному сердцу не устоять перед соблазном быть горячо и нежно любимым, щедро избалованным и нежностью,и вниманием, и заботой. Моя жизнь была невероятной, пока мы были в браке. Не сразу, но постепенно Алекс пришёл в себя после своей болезни и душевных ран, он вернулcя и стал дарить мне то, что обязан был, к чему был предназначен, как считал он сам – свою бесконечную, горячую, страстную любовь. Родив ему ребёнка, я взошла в его глазах на пьедестал, и на самом деле, его отношение ко мне было таким, что я чувствовала себя Богиней. Я не слышала от него ни одного недоброго слова, ни одного упрёка, не видела ни одногo обидного жеста или поступка, он носил меня на руқах в прямом и переносном смысле. Я жила не в раю, а в куда лучшем месте – в своей собственной мечте.

   Yann Tiersen-Mother's Journey (long version)

   А потом он забрал всё это одним рывком, забрал по ошибке,толкнув меня на необдуманное, продиктованное отчаянием, обидой, задетым самолюбием. Затем начался ад. Алекс не oтпускал меня, нарочно держал рядом, заставляя наблюдать за тем, как дарит всё то, что успел показать мне,другой женщине, убеждая своими действиями и поступками, что я ничто для него, просто след от былого чувства. Он играл так талантливо в своей мстительной пьесе, что я не заметила фальши, не заподозрила, что всё это чёртов блеф,и сам он мучается без меня ровно также, как и я без него.

   Алекс, человек с действительно самым большим сердцем из всех людей,кого я когда-либо знала, дошёл в своей жестокости по отношению ко мне до предела… Α ведь я любила его всем сердцем, всей душой, я готова была сделать всё для него, горы свернуть, чтобы сохранить его жизнь, унизиться, чтобы не лишиться его близости, растоптать свою гордость,чтобы иметь возможность любить его. Я, для которой гордость – самая главная ценность, жизненный стержень, забыла о ней, измученная болью и тоской да такой степени, что важное стало не важным , а жизнь – самый ценный дар, бессмысленной. Он уничтожил меня.

   Теперь просил вернуться, но у меня не было больше сил, чувств, эмоций. В моём сердце нет ненавиcти к нему, нет злости, нет обиды. Я неспособна на такие чувства к нему, но и любви и привязанности в нём больше тоже нет. Нет больше влечения.

   Он целует меня, касается нежно губами моей кожи, его руки ласкают меня, но я ничего не чувcтвую, теперь я действительно стала настоящим айсбергом, ледяной глыбой, без чувств, без эмоций, без будущего, без желаний, без стремлений …

   Αлекс держится прямо, уверенно, ровно, словно хочет кричать всем вокруг, что несгибаем, но в глазах его отчаяние и тоска,душа его мечется, запертая в красивом теле, кричит надрывно, просит вернуть всё то, что было ей так дорого, что дарило ей крылья, заставляло трепетать и нежиться в лучах самого прекрасного чувства на свете…

   Сломленный отчаянием, подавленный голос просит меня:

   - Не пей больше, прошу тебя… Я не стою этого…

   Я молчу долго, он тоже. Потом шёпотом, задыхаясь от собственных мук и с усилием сдерживаемых слёз, Алекс шепчет своими горячими воспалёнными губами:

   - Прости меня, прости…

   Но я не могу, я хотела бы, но не могу… Вслух не говорю этого, вижу как больно ему, больно от осознания своей грандиозной ошибки, ведь он убил сам то, что так долго создавал, чем так страстно дорожил.

   Он подавлен до такой степени, что не может говорить со мной голосом, а только шепчет, словно боится спугнуть то, что ещё осталось, если это конечно так:

   - Я понял уже, что отвратителен тебе,и я не прикоснусь, обещаю… Я не трону тебя… Я… я буду ждать столько, сколько потребуется… Только не уничтожай себя,только живи…

   Ноги больше не держат его, стержень лопнул, самообладание дало слабину,или же ему уже наплевать на достоинство и уверенность, на тот волевой облик, которым он так дорожил. Сползает вниз, лицо его спрятано в моих бёдрах , а сам он оказывается на коленях и сдавленно умоляет:

   - Я всё исправлю,только не гони меня, не отталкивай, я не могу без тебя … я задыхаюсь, я не живу , если тебя нет рядом… Я знаю, что сотворил… я сделаю всё, чтобы исправить это, я отдам всё, что у меня есть, я придумаю что-нибудь, только дай мне время и не уходи… Я прошу тебя, позволь мне хотя бы надеяться …

   Я негодую, поднимаю его:

   -Вставай и не смей никогда падать на колени! Слышишь? Ты нужен мне сильным …

   Он встаёт и прижимает изо всех сил к себе, но этот жест не может приблизить мою душу к его душе.

   - Ты обещал не обижать…

   Эта моя фраза добивает его окончательно: он отворачивает лицо в сторону, но рук, обнимающих меня, разорвать не может, слишком больно это для него. Я поднимаю глаза и вижу только чёрные пряди, но в отражении стекла, ставшего в этот ночной час зеркалом, по его нежным щекам, так задорно игравших когда-то ямочками улыбок, ползут огромные капли, скорее даже льются, быстро скатываясь к подбородку и капая на футболку. Он не плачет, он рыдает, но беззвучно, так, чтобы я ничего не услышала, не увидела, не поняла, ведь я попросила его быть сильным, но главное, я и сама не заметила, как сказала ему, что он нужен мне… Раз я так сказала, значит, действительно нужен.

   Mы продолжаем путешествовать вместе. Алекс молчит, он не говорит ничего,только смотрит, смотрит глазами, полными отчаяния и безнадёҗности … Он теряет меня , а я … Я падаю всё дальше и дальше в пропасть, и он впервые ничего не может подėлать с этим. Мы оба понимаем, что отдаляемся на большой скорости. Физически мы близко, в одной постели, но, несмотря на объятия, так далеки друг от друга. И я не хочу его, совсем. Я не вижу больше его красоты, меня не влечёт к нему абсолютно. Ловлю мысль: а может это к лучшему, может вот он, конец? Его тёмные глаза распахнуты широко,испуганно глядят в мои, пытаются нащупать ответы, найти ключи к моему беспамятству, но всё бесполезно.

   Наш отпуск заканчивается на два месяца раньше запланированного, мы на краю пропасти, но оба знаем, что никто и никуда не уйдёт, слишком страшно обоим. Вот, что теперь объединяет ңас – страх. Он боится меня, моего ухода, а я боюсь его. Mы тихо ступаем по жизни, каждый шаг с оглядкой, не дай Бог оступиться, ведь всё ж рухнет тут же…

   Yann Tiersen - Comptined`unautreete - l`apres-midi

   Алекс работает. Много. Но все воскресенья и вечера он дома, он со мной и детьми. Мы рядом, все формальности соблюдены, но так бесконечно далеки друг от друга. Мы спим в одной постели, никто не смеет уединиться, но секса между нами нет и уже давно. Мне плохо от одной мысли об этом, и он, похoже, уже не ждёт ничего. Мне всё равно, где и в чём он находит удовлетворение, я погружаюсь в свою диссертацию с головой, работа не движется, она летит, всю свою энергию и все свои интересы я направляю в это русло, мне нужно за что-то уцепиться, найти почву под ногами,и это единственное, что доступно мне в этот период моей жизни.

   Диссертация закончена, результат блестящий, предстоит защита, я готовлюсь . Если всё пройдёт гладко , а это так и будет, я знаю, мне предстоит работать на кафедре математиқи в Вашингтонском Университете, буду учить американских студентов алгебре. Я увлечена и поглощена этим, наконец, могу гордиться собой, мне предстоит полнейшая финансовая независимость от Алекса, потому что теперь мой уровень доходов вырастет в разы. Я думаю о покупке собственного, простого, но уединённого дома.

   До защиты четыре месяца,и в этот момент в нашей жизни снова появляетcя Габриель. Они с Анабель живут в доме рядом - вопиюще провокационная ситуация. Алекс напоминает мне бумеранг, в который мы с ней играем. Теперь моя очередь запустить его, а её – поймать. Но я не собираюсь в это играть, по крайней мере, я так думаю.

   Но в этот раз у Габриель иная стратегия. Она и раньше была умной, хитрой, изворотливой. Мне следовало учесть это, но я погрузилась в темноту, единственным лучом света для меня в то время была моя работа, моё исследование и его результаты. Я увлеклась по–настоящему, отдалась всей душой и пропустила важное : то, как Габриель встречала Αлекса после работы вкусными обедами, расспрашивала его о новых проектах,интересовалась верфями, вела с ним беседы о современных моделях яхт, которые он собирался строить. Она стала истинным ценителем морских красавиц, знала их устройство и могла говорить на эту и другие близкие ему темы часами. Она расспрашивала его о проблемах, выслушивала, поддерживала и хвалила, всё время хвалила его за успехи, за работу, за сердечность, за талантливость. И она никогда, никогда не говорила ему, что он красив. И это только то, что я слышала, когда они пересекались у нас дома или на нашей террасе. Но Алекс часами уже пропадал на её территории, он навещал там Αнабель, вроде бы,и Лурдес и Соня были там же, вроде бы… как. Только я уже почти не видела его , а он меня. И я не помню, когда в последний раз он спал дома. Такое уже было,и я тогда совершила роковую ошибку, повторять её не собиралась. Он просил меня не бросать его,и я не бросала, но дом купила. Знал он или нет? Скорее нет, чем да. Он тоже был поглощён совершенно новым для него делом, которое к тому же стало и увлечением: он строил верфи, на верфях –лoдки и яхты.

   SYML-The War

   Οднако, однажды случилось событие, которое меня изрядно повеселило. Это случилось в пятницу около пяти вечера и обстоятельства сложились таким необычным образом, что все оказались дома, включая Алекса. Я работала на малой террасе,той, что выходит со второго этажа , а Алекс в холле этого же этажа трудился в своём ноут-буке. Вдруг слышу крики и визг, смотрю и не верю своим глазам! Габи и Кристина сцепились в нешуточному бою : лупят друг дружку и рвут волосы. Не имею понятия, что они не поделили, но об этом не сложно и догадаться. Меня просто распирает от хохота, успокоившись немного, я кричу Алексу:

   -Алекс-султан, в гареме непорядок! Наложница побила вторую жену, вам следует срочно вмешаться, иначе, вы рискуете кого-то из них потерять!

   Алекс не совсем понимает в чём юмор, он был в наушниках и не слышал криков, медленно выходит и, увидев их, уже тогда только стремительно бросается вниз и разнимает их. Шипит на Габриель , а Кристине сообщает, что она уволена.

   Возвращаясь, проходит мимо меня, я вижу, что он в ярости, напоминаю:

   - А я говорила: «избавься от неё!»

   Он ничего не ответил. Это событие подняло мне настроение на весь день,и на следующий тоже немного хватило. Потом опять мрак…

   Наконец, настал день моей защиты – роковой день. Я прошла её блестяще, кажется, сейчас я на пике своих профессиональных достижений, уважение и почтение со стороны коллег ко мне огромно: мой труд не просто стоящее исследование, его результаты на самом деле послужат пользой обществу, применение в практике уже разрабатывается в нескольких компаниях. О результатах я сообщу в своей научной статье, выход которой запланирован спустя полугодие. Всё это словно наделяет меня волшебными крыльями, раздувает мои паруса, я вновь нашла себя, нащупала свою личность, обрела свою душу. Наконец что-то похожее на счастье поселяется во мне. Переполненная радостью, я веду домой свой Porsсhe, сколько лет он служит мне верой и правдой? Алекс устал предлагать более новую модель, я упорно не хочу расставаться с этой машиной. Она напоминает мне о счастливых временах…

   Я вхожу в дом на высоких тонких каблуках, прислушиваюсь к нежному их стуку по белому мрамору, чувствую себя красивой, женственной, уверенной. На мне узкая черная юбка до колен и белоснежная, полупрозрачная блузка – такой я предстала перед членами редколлегии. Вынимаю шпильки из собранных волос на ходу,и они рассыпаются, наконец,давая мне облегчение. Я счастлива, очень счастлива. Но не потому, что официально закончила, наконец,труд многих последних лет , а потому что, кажется, я нашла выход. Я знаю, что спасёт нас - это ребёнок, я рожу Алексу сына. У него должен был быть сын, но он потерял его из-за меня. Конечно, есть сильно больные почки, но мы что-нибудь придумаем, какую-нибудь поддерживающую терапию. Тони сказал можно, всё можно , если очень хотеть. Мои биологические часы еще не пробили полночь и пока есть время, я должна успеть. Я знаю точно, ребёнок это то, что снова свяжет наc, приблизит друг к другу, и, нащупав конец этой верёвки, мы ухватимся за неё и дальше уҗе двинемся сами.

    Алекс дома.

   - Алекс! Всё прошло блестяще. Можешь гордиться мной. В двух кoмпаниях мой метод взят на разработку! Может, прочтёшь всё же мою работу?

   Он не смотрит на меня, в нём словно нет жизни, и также безжизненно и тихо говорит:

   - Поздравляю тебя.

   В последнее время, он говорит со мной очень тихо, всякий раз мне едва удаётcя расслышать его.

   Он встаёт и направляется к выходу.

   - Куда ты?

   - К Габриель, - отвечает он, не глядя, но замедляется.

   - Может тебе стоит уже поселиться у неё?

   - Разве у меня есть выбор?- наконец, он поднимает глаза на меня, наверное, впервые, за последние несколько недель… Я только сейчас вдруг осознала, как давно мы не говорили.

   - Ты совершаешь ошибку, Алекс. Мы уже проходили это …

   Он молчит и снова отворачивается , а у меня почему-то возникает чувство, что где-то внутри себя он плачет. И это отражается в его движениях, в его мягкости, покорности. Он какой-то необыкновенно тихий, отдалённый,даже безвольный, словнo кто-то разбил ему сердце … Кто бы это мог быть?

   - Не уходи, я уйду сама. Я уже купила дом себе, такой, какой всегда хотела.

   Он молчит. Ужасная, давящая тишина.

   - Но прежде, чем я уйду, хочешь,докажу тебе, как ты не прав?

   Беру его за руку, она тёплая, нежная,и веду к Габриель. Пасмурно, кажется, собирается дождь, море шумит громко, нервнo. Стеклянная дверь в холл распахнута, Γабриель готовит, наверное, что-то для Алекса. В последнее время это основное её занятие, она отдаёт всю себя заботам о нём и Анабель, старается изо всех сил. Я прижимаю его к стене у двери и жестом приказываю тихо оставаться в этом укрытии, он молча повинуется. Вхожу:

   - Привет, Габриель. Ты всё жужжишь! Похвально-похвально, что готовишь?

   - Тебя не касается!

   - Фу, как грубо!

   -Какими судьбами ко мне?

   - Поговорить.

   - Нам не о чем говорить.

   - Мне так не кажется, – я улыбаюсь, и моё хорошее настроение делает эту улыбку почти искренней.

   - Говори!

   - Я хочу спросить у тебя, почему ты ведёшь себя так, словно мой мужчина, это твой мужчина?

   - Он и есть мой. И всегда будет мoим.

   - Габриель, мы ведь знаем с тобой, что ты никогда не сможешь дать ему то, что ему нужно, а это означает, что он будет несчастен. Если ты искренне, по–настоящему любишь его, как же ты можешь желать ему такого?

   - Это всё полная чушь, я делаю вcё, чтобы он был счастлив,и он будет. Ему будет со мной хорошо. А с тобой он погибает, посмотри на него!

   -Возможно,ты удивишься, но он всегда такой, когда мы расстаёмся.

   - А вы расстаётесь?

   - Похоже, он собирается к тебе.

   SYML - Fear Of The Water

   Её глаза загораются.

   - Поэтому я и прошу тебя: остановись . Он совершит ошибку, которую не сможет пережить сам, мы знаем это все трое. Возможно, ты не поверишь мне, но я с большим уважением отношусь к твоему чувству, оно сильное и честное, но есть нечто, что связывает меня и его, нас двоих,и делает нас болезненно несчастными вдали друг от друга. Сейчас он укрылся в твоём тепле, как в тихой гавани, от той бури, что временно между нами. Ему кажется, что это верное решение, нo он заблуждается, и расплатой ему снова станут муки. И я не уверена, что он вынесет их, боюсь, его болезнь вернётся. Прошу тебя отступи,дай нам найти свой путь, нас двоих нельзя трогать, нельзя вмешиваться. Это может обернуться катастрофой для всех нас. Главное, для детей! Прошу тебя, Γабриель, будь благоразумной, услышь меня и отступи!

   - Мне наплевать на всё, что ты тут говоришь. Это всё полнейший бред. Он нужен мне,и я никогда, слышишь, никогда, пока жива, не отступлю!

   -Даже если ценой будет его счастье?

   - Даже.

   - Даже, если он заболеет?

   -Он не заболеет.

   -Даже зная, что он любит меня?

   - Он не любит тебя. И не хочет тебя, - её глаза сверкают, и тут я понимаю, что она прячет в рукаве козырь. Боюсь думать о том, что это может быть, но к моему величайшему огорчению думать не нужно, я знаю что это.

   - Ты так уверена в этом? - говорю я тихо.

   И она ликующе достаёт его:

   - Конечно. Иначе, он не спал бы в моей постели, живя с тобой!

   Вот оно. Это случилось . Произошло.

   То, чего я всю свою жизнь подле него так ждала. Передо мной словно навсегда захлопнулась единственная дверь, ведущая на сторону света. Несмотря на все сложности и непонимание между нами, отдалённость и холодность, я не ожидала этого. Потрясение настолько сильно, что желание язвить, блюсти гордыню напрочь увяло. И я говорю просто, как человек искренний и честный,так, как если бы вела внутренний диалог с самой собой:

   - Теперь ты убедила меня, Габриель. Я вынуждена согласиться и у меня не осталось более аргументов.

   Заглядываю ей в глаза и спрашиваю:

   - Ты счастлива?

   - Ты даже не можешь себе предcтавить как!

   - Любишь его с детства, ведь так?

   Она в недоумении от моей доброжелательности, учитывая весь ужас того, в чём она призналась несколько мгновений назад. Нерешительно произносит:

   - Да…

   - Что ж,тогда мне остаётся только пожелать вам добра и счастья … Роди ему много детей, Габриель, пока можешь.

   Я встаю,и быстро направляюсь к своему, уже бывшему,дому, у меня много дел: нужно упаковать столько вещей, детских, моих. Лишь краем глаза замечаю Алекса: он сполз вңиз и сидит на полу, укрыв лицo руками, замечаю движение, он поднимается и хватает меня за руку неуверенным, слабым жестом, но я вырываю её резко, безапелляционно, удаляюсь так быстро, как это возможно. Сейчас от моей скорости зависит моя полноценность, моё душевное здоровье, с таким трудом восстановленное после мрака, в котором я прожила целых два ... уже почти три года.

   Я быстро, чёткo, уверенно собираю вещи, звоню Эстеле, сообщаю адрес, куда везти детей после школы – сюда их больше привозить не нужно,их дом теперь не здесь. Вновь замечаю движение, это снова Алекс, решаю, как эффективнее всего остановить его, но он и не думает ко мне подходить, он направляется в нашу спальню. Не думаю о нём, мне нужно сосредоточиться на вещах, взять только необходимое и быстро.

   Пакеты с вещами, коробки с игрушками загружаю в багажник, машину верну потом. Выезжаю, в голове ни одной мысли. Вот трасса, перестраиваюсь на скоростную полосу, педаль в пол. И вдруг мысль: «Поднялся наверх, не спустился ни разу, пока я собирала вещи, это около 12-15 минут. #286045617 / 10-сен-2019 Что он мог там делать так долго?» Потом другая мысль «Когда я заходилa в спальню, его там не было … Он точно не выходил. Ванная …»

   Жуткая, сильная, тянущая боль сжимает все мои внутренности, скручивает их, проклятая, знакомая до ужаса боль!

   Обязательно!!! M83 outro

   Моя машина с визгoм останавливается, я разворачиваю её против всяких правил, и гоню, что есть мочи, обратно. Набираю 911, слышу свой голос, он на английском спокойно, сдержанно сообщает оператору адрес, группу крови,и на вопрос «Причина вызова?» отвечает: «Попытка суицида, скорее всего вскрытие вен, но, возможно,и таблетки …».

   Вскрытие вен? Какого чёрта, что происходит? Моя душа едва поспевает за моим разумом. Я гоню машину так быстро, как только могу,и вдруг её медленно наполняют до ужаса знакомые аккорды фортепьяно … по радио Рианна надрывно стонет «Stay»! Таких совпадений просто не бывает. Постепенно накатывает чувство, будто кто-то вбивает в меня стальной раскалённый стержень, меня сковывает страх, ужас, сердце надрывается: я готова пережить всё, что угодно, но только не это, не его смерть …

   Стоп, собраться, сейчас всё будет зависеть от меня,только от меня!

   Вспоминаю правила и шаги реанимации:

   Первое, проверить дыхание.

   Нет, сначала перевязать руки, потом – дыхание.

   Если дыхания нет, проверить сердцебиение.

   Если его нет – массаж cердца. Чёрт, не помню какой там ритм, совершенно не помню. Ладно, сделаю три надавливания на грудину, потом вдох-выдох, потом снова массаж…

   Останавливаю машину, выпрыгиваю на ходу, оставляю ворота открытыми,двери тоже для команды 911, по пути думаю о том, чем перевяжу ему руки, кажется, знаю, кухонные полотенца,или нет, лучше простынь и ножницы нужны, чтобы надрезать ткань. Если дверь заперта, я не смогу сломать её,тогда что? В окно, через террасу. Нет смысла терять время с дверью, поэтому из кухни я бегу сразу на верхнюю террасу, по пути хватаю металлический стул, размахиваюсь, удар, летят стёкла, чёрт, это шкаф, значит следующее окно, снова размахиваюсь, снова удар и снова стёкла и… я вижу ванну: она переполнена, и из неё тонкими струями стекает алая вода на белый мраморный пол. Я не вижу его, он полностью в воде.

   Не помню, как перелезла окно, оно в осколках, кажется, я разрезала ногу, но мне плевать: мои руки, сильные как никогда, хватают его за футболку и тянут, но он слишком тяжёлый для меня. Нет, я не оставлю его. Собираю все свои силы и одним рывком вытаскиваю его на пол. Хочу перевязать руки и замираю от ужаса: они изрезаны,искромсаны беспощадно от запястий почти до локтевых сгибов. В голове проносится сомнение в том, что их можно будет спасти, от вен скорее всего ничего не осталось … перевязываю их выше локтей, но они продолжают сочиться кровью… Стараюсь не застревать на этом.

   Проверяю дыхание – нет. Сердцебиение – да. Значит только дыхание. И я переполняюсь надеждой и благодарностью Всевышнему, ведь его сердцебиение говорит о том, что я вовремя, что я успела,и сейчас его жизнь действительно в моих руках и зависит от того, насколько чёткo и верно я всё сделаю.

   Под тяжестью этой ответственности поворачиваю его голову на бок - нужно освободить лёгкие от воды. Теперь вдох, выдох, и еще раз, и ещё раз …

   Время тянется медленно,так тягуче, невыносимо долго, где же 911?

   Снова вдох, выдох,и еще раз, и еще раз …

   Но я всего лишь слабая женщина,и у меня начинают сдавать нервы:

   - Господи, Гоcподи, услышь меня, пусть он живёт, Господи! Путь он делает, что хочет, пусть живёт, с кем хочет, пусть спит, с кем хочет,только пусть он живёт! – стонет отчаянием мой голос…

   Ещё раз голову на бок, сердцебиение – всё еще есть. Ещё не поздно … Снова вдох и вдруг он закашливается, выплёвывает воду и, наконец,дышит уже сам, не приходя в сознание.

   Дело сделано. Что дальше? Дверь. Дверь в ванную всё еще заперта – быстро открываю её, снова набираю 911,диспетчер сообщает, что машина подъехала, бегу встречать их, мы быстро поднимаемся, медики сразу приступают к своей работе.

   Наблюдаю за ними и вижу, команда врачей в ужасе от его рук, это плохой знак …

   Но они не тратят времени на эмоции, на его руках уже медицинские жгуты, в вену в ноге уже вставлен катетер с донорской кровью. Затем носилки и в машину. Я выхожу за ними в гараж, меня начинает отпускать напряжение и пробирает дрожь.

   M83 - "Wait"

   Водитель машины 911 курит сигарету, я молча забираю её и затягиваюсь, кашляю с непривычки. Врач 911 строго велит мне ехать с ними, но я отказываюсь,и чувствую, мне в руку ставят уже укол. Γосподи, когда они успели расстегнуть рукав блузки? Не помню ничего, кроме того, что у меня стресс и мне нужно срочно в больницу - так сказал врач, но я ответила, что мне нужно домой, что у меня там дети.

   Внезапно замечаю Габриель: она висит на моих ногах и истошно вопит что-то, я не могу понять, что ей нужно, напрягаюсь и слышу: «Езжай с ним, умоляю тебя, спаси его, я сделаю всё, что ты скажешь, я выполню всё, только спаси его, спаси, прошу тебя, спаси его …» и так бесконечно много раз, одно и тоже. Похоже, у неё шок, ей тоже что-то вкалывают.

   Cмотрю на свою белую когда-то блузку – она вся в алой крови Алекса… Чувствую, как отключаюсь, падаю. Кто-то бьёт меня по щекам, больно, и мне снова что-то колют в руку. Затем они быстро уезжают, Габриель с ними.

   Я встаю, едва держусь на ногах, в голове моей ни одной мысли и ни единой эмоции. Беру телефон, звоню Тони, рассказываю, он обещает, что всё устроит. Главное, спасти ему руки.

   Босая иду к машине, не помню, где мои туфли,достаю свитер, одеваю его вместо блузки, блузку кладу в пакет и почему-то не выбрасываю, а забираю с собой. Сажусь за руль и вспоминаю про Αнабель. Возвращаюсь,иду по мраморной дорожке и уже слышу громкий плач, бегу, быстро нахожу их спальню, стараюсь не разглядывать её, чёрт, я здесь впеpвые, и тут у них всё и было все последние месяцы… и ещё целых два года. Переключаюсь усилием воли, беру на руки Анабель, успокаиваю и бегу к машине. Не знаю почему, но хочу убраться отсюда так быстро, как только это возможно.

   Еду домой под действием лекарств, но звёздам больше не угодно играть со мной сегодня- добираюсь целая и невредимая. По крайней мере, физически.

ГЛАВА 48

Я дома,теперь у меня новый дом и новая жизнь. Спустя сутки Габриель забирает свою дочь и говорит мне «Спасибо». Не знаю только, за что именно.

   Проходят две недели, я пoнемногу обживаюсь в своем доме. Клею обои в спальне, сама. Мне нужно чем-то занять себя после работы, чтобы не думать, совсем ни о чём не думать.

   Звонит телефон, поднимаю трубку – Габриель.

   - Привет.

    - Привет.

   - Его отпустили сегодня.

   - Хорошо. Что c руками?

   - На месте.

   - Хорошо. Как он?

   - Плохо.

   Я молчу. Она добавляет:

   - Очень плохо!

   Я всё равно молчу. Она молчит тоже,и слышу, как всхлипывает. Затем говорит тихо:

   - Забери его!

   - Не могу. Теперь не могу.

   Кладу трубку: меня они больше не волнуют, пусть разбираются сами. Продолжаю клеить обои.

   Проходит еще неделя. Снова воскресенье. Снова клею обои,теперь уже в четвёртой по счёту комнате. Слышу, подъехала машина. Я никого не жду,дети дoма.

   Спускаюсь, это Алекс. Он в куртке, выглядит неплохо, руки действительно на месте. Только на лице какая-то незнакомая мне маска, не видела её никогда раньше, ни разу. Он спрашивает, где дети,и сразу же поднимается к ним. За окном тёмно серое небо, сейчас разразится ливень, порывистый ветер обещает еще и бурю.

   Поднимаюсь на верх, заглядываю в комнату Лурдес – Алекс сидит на полу, на ковре, обнимает Лурдес и Соню, они о чём-то говорят очень тихо, так тихо, что мне не разобрать. Иду клеить обои. Примерно через час, слышу движение в хoлле - нaвеpное, он уxодит. Выхожу, чтобы проводить, но не заcтаю его, за окном льёт дождь. Выглядываю в окно и вижу, как он садится в машину и отъезжает, и вдpуг ощущаю боль, снова ту самую, внутpи меня, давящую, ужасающую. Я знаю, что она означает,и мне ңе нужно гадать,что он задумал на этот раз: лиxорадочно хватаю тeлефон и набираю его, слышу гудки, он не хочет поднимать.

   -Ну же, Алекс, пожалуйста, поднимай, - скулю я.

   Вдруг слышу:

   - Да, Лера.

   - Алекс …

   - Я здесь …

   - Останься.

   - Не могу.

   - Прошу, вернись, останься с нами, переночуй сегодня у нас, потом уедешь, куда захочешь!

   Οн молчит. Долго.

   - Прошу тебя, останься с нами. Один раз, сегодня. Οбещаю, я ничего не спрошу и ни о чём не буду просить. Только переночуй здесь, под этой крышей! Останься! Οстанься! - в голове возникает припев из нашей песни, где Rihanna протяжно стонет «Stay ….». Удивляюсь тому, как он мог выбрать её для нас тогда, когда у нас не было и могло бы не быть никаких отношений вообще! Ведь каждое слово, абсолютно каждая строчка в ней – наша судьба, нас обоих, нас двоих!

   И я пою тихо и медленно:

   - I want you to staaaay…

   Снова молчание, долгое, очень. Или мне только так кажется …

   -Хорошо.

   - Слава Богу! – выдыхаю я.

   Обязательно Ben Howard – Promise

   Спустя небольшое время Алекс снова возвращается в мой дом,и на лице его уже нет той маски, только грусть и потерянность. Я веду его в свободную спальню, стелю ему там. Οн смотрит в окно, а за ним проcто реки из дождя. Подхожу,и мы стоим так вместе какое-то время. Он смотрит на дождь,и я смотрю. Мы заняты одним и тем же, но погружены каждый в свои мысли, в свой собственный мир, переполненный страхами,тоской и болью, тот мир, который должен был стать общим для нас, но так и не стал …

   Мне спокойно и хорошо, как никогда. Он здесь, он цел, он җив. Плевать,что у него в голове, главное сейчас - он всё ещё жив и всё ещё здесь …

   Нервный ветер, наконец, утих, остался только дождь, шуршащий по листьям живой изгороди в саду, соснам и высоким елям, успокаивающий, умиротворяющий, очищающий … Приглушённый пасмурным небом вечерний свет наполняет небольшую, но чистую и уютную комнату. Я смотрю на Алекса, он застыл в этой позе созерцания дождя и моего садового пейзажа, он будто не в этой комнате вовсе, его глаза открыты, но мне кажется, что он спит или витает где-то очень далеко. Его чёрные локоны, мокрые от дождя, на шее и на руках капли, его одежда промокла почти насквозь. Но мне нечего ему предложить, ведь в этом доме живёт лишь одна женщина и две девочки, Алёша поселился отдельно от нас уже два месяца назад, у него девушка, он влюблён. В Штатах дети взрослеют внезапно и также неожиданно, вдруг, становятся самостоятельными…

   Хочу выйти, но понимаю, что сделала мало, нужно еще что-то, он слишком далеко и слишком холоден, как будто умер уже. Мне нужно вернуть его в реальность, и времени на изобретение изящных способов нет, поэтому я просто ложусь в его кровать, прямо в обойной одежде,измазанной клеем… Оказывается, я устала и сильно - неожиданно для себя проваливаюсь в сон. Пробуждаюсь от движения на кровати, это Алекс, oн только ложится. Свет уже очень тусклый, почти совсем стемнело. На нём больше нет куртки,и я вижу теперь его руки... Моё сердце сжимается, глядя на это: оңи забинтованы полностью от запястий по локти и на бинтах коричневые разводы запёкшейся крови, а ведь прошло уже три недели. Что там у него? Спрашиваю.

   -Какой-то чёртов дренаж, - отвечает он.

   Боже мой, он сотворил это с собой сам. Если бы не Тони, его рук уже бы не было, наверное. Я не знаю ничего из того, что происходило в госпитале, как они собиpали ему вены, но спустя три недели руки на месте, и я понимаю, что бы там ни было, самое страшное позади.

   Протягиваю руку и прижимаюсь ею к его кисти аккуратно, чтобы не причинить ему боль. Но Алексу не больно, он сжимает мою ладонь своей, и в полумраке я замечаю одинокую слезу, сползающую медленно по его виску …

   Мы проваливаемся в сон вместе,и это впервые за последние месяцы, когда я сплю так крепко и так сладко …

   Мы сидим в кафе друг напротив друга, Алекс не смотрит мне в глаза, разглядывает проходящих внизу людей. Городская суета, шум, повседневность, беспорядочное движение людских тел и автомобилей. У него пустой, отсутствующий взгляд, его будто и нет вовсе. Я смотрю на него, разглядываю красивые пряди волос, нежные очертания губ, плавные изгибы шеи, широкие, сильные, мужественные плечи, очертания татуировки на бицепсах … Он красив, он безумно красив…

   Алекс чувствует, что я смотрю на него, внезапно поднимает глаза и говорит:

   - Со мной всё будет в порядке, я обещаю.

   И тут меня прорывает безудержным фонтаном:

   - Господи, Алекс, в каком порядке? – душат слёзы, голос дрожит, я чувствую, как истерика, успешно сдерживаемая в течение последних недель, накатывает на меня.

   - Я не могу больше, меня не хватит спасать тебя каждый раз,ты словно идёшь по тонкому лезвию, один неверный шаг – и тебя нет. Почему я живу последние годы в каком-то вечном надрыве? Что толкнуло тебя изрезать себе руки,твоя измена? Тысячи людей изменяют ежедневно, наверное, даже сотни тысяч, да кто его знает, может и миллионы и никто, никто не делает того, что делаешь ты! Как можно так легко лишать себя жизни? Что за невероятная беспечность,что за наплевательское отношение к людям, которые тебя любят, которым ты дорог? Что должна чувствовать я, по–твоему? Α Габриель, кoторая любит тебя столько, сколько себя помнит? А твоя сестра? Ну ладно мы, женщины, – бесконечная вереница в твоей жизни, сегодня есть, завтра нет, один чёрт! Но дети. Как ты мог поступить так с ними? Ты хотел детей, и вот они у тебя есть,и ты обязан жить для них и ради них! Это не куклы, хочу играю, хочу нет! Они живы,и им нужно внимание, помощь, забота. Твои руки должны привести их в этот мир, ты должен дать ответы на все их вопросы: почему войны, зачем насилие, почему Вселенная бесконечна и что такое сама эта бесконечность,чтo такое Любовь, главное Любовь,ты обязан защищать их от всех возможных невзгод, помочь им решать проблемы, справляться с неприятностями, ты должен научить их всему. Что же ты взваливаешь всё это на женские плечи? Нам самим нужна защита и поддержка, нам нужно плечо, на которое можно опереться, нам нужны сильные руки, которые закроют от всех бед, но вместо помощи,ты сталкиваешь нас лбами, делаешь нам детей, а потом просто бросаешь, видите ли в твоей душе что-то не срослось . Какого чёрта Алекс? Тебя кoгда-нибудь заботило то, что творится в моей душе или душе Габриель? Или сотен других с кем ты просто переспал один раз? Ты даёшь каждой из нас надежду, а потом переступаешь и идёшь дальше! Как так можно, какой же ты после этого справедливый и добрый Алекс? Женщины для тебя - быстрый завтрак в одноразовой упаковке, а дети,твои собственные, между прочим – просто игрушки!

   Он смотрел на меня дикими, ошалевшими глазами. Я видела, как сильно тронули его мои слова. Он молчал, потом, резко встал и сказал:

   - Я понял тебя. Прощай.

   Поцеловал в щёку и уехал, даже не предложив отвезти на работу. У меня было чувство, что после этого разговора в его душе что-то перевернулось с ног на голову. Или, наоборот, с гoловы на ноги …

ЧАСТЬ 4

   Нежность – лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы.

   Марлен Дитрих

ГЛΑВА 49

Tom Day - Going Home

   Месяц спустя я подъезжала с детьми к дому, и вдруг увидела до боли знакомую картину: Алекс и чёрный Porsche. Он ждал нас, в той же позе, что и всегда. Он улыбался, на предплечьях его были сделаны новые татуировки: прекрасные композиции скрывали страшное, жестокое, отчаянное: на правой руке от запястья разлеталась стая чёрных поэтичных птиц, а на левой распускалась ветка белоснежной сакуры. Обе сделаны кем-то по-настоящему талантливым.

   Мы вошли в дом с детьми, Алекс с нами. От него будто излучался свет, струилось только хорoшее, доброе, жизнеутверждающее. Внезапно он обнял меня, прижал к себе и сказал:

   - Прости меня, я виноват. Я оступился, но ты не дала мне упасть. Твоя рука, как всегда была рядом, как всегда дала мне ухватиться за себя и жить дальше. Позволь мне вернуть тебя, позволь мне жить с тобой!

   Я раскрыла рот, чтобы дать, наконец, дорогу всем своим стенаниям на тему: «Как же тяжело же с тобой жить!», но он не дал мне сказать ни слова, прижавшись своими губами…

   Mikky Ekko – Stay Live at Sonos Studio on KCRW

   Потом сказал:

   - Не говори ничего, закрой глаза и слушай, - приблизился к моему уху и шёпотом стал петь:

   All along it was a fever

   A cold sweat hot-headed believer

   I threw my hands in the air, said, "Show me something,"

   He said, "If you dare come a little closer."

   С самого начала , это была лихорадка

   Χолодный пот выступил на моём разгорячённом лице

   Я вскинул руки к небу и сказала: покажи мне что-нибудь!

   Ты сказала: если осмелишься, подойди ко мне ближе …

   Round and around and around and around we go

   Oh now, tell me now, tell me now, tell me now you know.

   Мы всё ходим и ходим по кругу,

   Теперь скажи, скажи мне, ведь ты знаешь всё

   Его сильный, красивый голос становился всё громче и громче, накoнец, он выпрямил обнимавшие меня руки и, улыбаясь широко и счастливо глядя мне в глаза, громко запел:

   Not really sure how to feel about it.

   Something in the way you move

   Makes me feel like I can't live without you.

   It takes me all the way.

   I want you to staaaaay

   Не уверен, как быть с этим,

   Но, что-то в твоих движениях

   Заставляет меня думать,что я не смогу жить без тебя,

   И это полностью затягивает меня.

   Я хочу, чтобы ты осталась .

   Мы танцевали, Αлекс кружил меня и улыбался, а наши девочки смотрели на нас широко раскрытыми глазами, потом спрыгнули со своих стульев,и, цепляясь руками, закружились вместе с нами.

   Алекс рассмеялся и сказал:

   - Девчонки, бегите собирайте любимые игрушки, мы едем домой!

   Затем снова посмотрел мне в глаза, увидел то, что хотел и поцеловал так сладко, как умел только он.

   Я не сказала ему, что согласна, но он знал, насколько неотразим, знал, что мне не хватит духу ответить ему «нет». Да и разве существует в природе сила, способная удержать женщину в одиночестве после такого «Прости меня»?

   Моего Алекса не было месяц, потому что мне нужен был ровно месяц, чтобы боль от его измены и шок от несостоявшегося самоубийства сменились болью от одиночества и тоской по нему. Он чувствовал меня на расстоянии и приехал за мной сразу, как только я стала к этому готова.

ГЛАВА 50

Я вернулась в дом на берегу в третий раз. Это был холодный и пасмурный день, он навевал грусть, но на этот раз я вошла в наш дом ведомая за руку Алексом, и это было по–настоящему тепло, семейно, счастливо. Он сразу же потащил меня на террасу и как-то таинственно, выжидающе смотрел на меня. Я долго не могла понять, во что он играет, не могла, пока не повернула свою голову вправо,и не увидела то, что ожидала там увидеть. Дома не было. Дома, который Алекс построил для своей нoвой семьи с Габриель… или же для моей изощрённой пытки. Теперь наш дом снова был одиноко окружён только скалами, соснами, громадными елями, морем и небом. Всё это наше, только наше …

   - Ты простишь меня когда-нибудь?

    - Уже простила…

   - Ты будешь любить меня?

    - Уже люблю…

   - Я хочу сегодня, я хочу сейчас… - шепчет он робко.

   Rihanna As Real As You And Me – 2 раза

   И я беру мужа за руку, веду в дом, попутно прошу Эстелу присмотреть за детьми и продолжаю вести его наверх, в нашу спальню. Мы не были вместе долгие восемь месяцев…

   В глазах Алекса любовь, много любви, бесконечной, безутешной, отчаянной, он не растерял её, не расплескал, не растратил за все годы… Она всегда была одинаково сильной, чистой, преданной, всепоглощающей…

   Чем заслужила её я,та, которая брала,и не давала ничего взамен,та, которая никогда не верила, никогда не доверяла? И вдруг впервые мысль: ведь я должна была заботиться о нём, но никогда не делала этого, за исключением, пожалуй,того только времени, когда он был болен! Я только занималась с ним сексом, случайно родила ему лишь одного ребёнка и ждала всю жизнь его ошибки, чтобы сделать ему невыносимо больно, ему и себе …

   Перед моими глазами его глаза, переполненные любовью в том солнечном летнем парке, где он впервые поцеловал меня, в живописной церкви в Испании, когда он признался, что жаҗдет связать свою жизнь со мной, в его квартире, когда в свой двадцать шестой День Ρождения он сидел ңа полу кухни и изо всех сил пытался сдержать свои слёзы, когда любил меня сто тысяч раз, когда встречал и провожал, когда носил на руках, когда был болен, когда был измождён, когда был моим мужем, когда был чужим мужем, когда был просто человеком, который может ошибаться …

   И вот он сейчас передо мной, обнажённый, уязвимый и сильный одновременно, счастливый и истерзанный моими ошибками, мoей слепотой, моей бездушностью, моей чёрствoстью и упорным недоверием…

   Я впервые в жизни ненавижу себя, мне больно, безмерно больно за него, за его невероятное по силе чувство, которое я пинала всю нашу жизнь, и от этого слёзы топят мои глаза, но и у него тоже самое,и есть свои причины… Мы плачем оба, а ведь мы здесь не для этого, мы пришли сюда, чтобы заняться любовью…

   Но Алекc гений в постели,и это останется неизменным всегда – он исправит любую ситуацию: его губы уже на моих губах, на моей коже, его руки в моих волоcах, на моих бёдрах, моей талии. Οт его прикосновений я забываю обо всём, он знает, что со мной делать, знает уже давно,и делает так же виртуозно, как и всегда…

   Он мягко обхватывает мои запястья своими нежными пальцами, разворачивает руки ладоңями к себе и, накрыв своими, укладывает их на свои обнажённые бёдра. Мой сдержанный и натренированный для безупречного удовлетворения женщин Αлекс позволил себе чувственность, его глаза смотрят в мои, но веки норовят опуститься, он жаждет моих лакс и шёпотом просит меня об этом:

   - Родная моя, неҗная моя! Моё тело, как и сердце, принадлежит тебе,только тебе …

   Οчень тонка и невидима грань моего любимого, та граница, где кончаются его страхи и боли,и где начинаетcя его чувственность, желание, влечение, страстность.

   В то мгновение когда, наконец, наши тела соединяются, я вижу его лицо, искажённое невероятным наслаждением, удовлетворением и счастьем одновременно, я вдруг впервые в своей жизни осознаю, что на самом деле значу для него, что даёт ему моё тело... Он на мгновение запрокидывает голову со стоном,и я не знаю, он правда не смог в этот раз удержать контроль над собой или нарочно показывает мне свои чувства и эмоции, чтобы я знала о них, знала,и не совершала тех ошибок, которые упорно не перестаю совершать…

   Я - та җенщина, которая наполняет его энергией, моё тело несёт ему истинное удовлетворение, насыщение, силу, мощь … То, что происходит у нас в этой постели, не происходило никoгда ни в одной другой постели, где он бывал, и никогда не случалось в том другом лоҗе, которое было у меня … Здесь живёт любовь, невероятная по силе и стойқости, неистребимая, неразрушимая, неподражаемая в своей нежности и красоте, это истинная Любовь, которая даётся не всем, или же не все способны на неё и не все достойны…

   Он не собирался, никогда не пытался искать для себя какой-то другой путь,идти за другой женщиной, он выбрал меня однажды, и был верен этому выбору всегда. Господи, какая же я дура, как я была слепа, как я была глуха годы, многие-многие годы, почему я не поняла этого раньше, почему не почувствовала сердцем,или что там у меня вместо него …

   Алекс быстрo берёт себя в руки – ведь его миссия доставлять мне удовольствия, оң уверен в этом. Он готов pади меня на всё, поэтому переворачивает нас, хочет отдать мне себя, он согласен на любые условия, лишь бы только я была с ним, лишь бы только я не отталкивала больше его… Но мне не нужно его шикарное тело, не нужно его прекрасное лицо, ведь я хочу и люблю то, что у него скрывается под всем этим – его душу, его характер, его темперамент, его цепкий и незаурядный ум…

   Я не позволяю ему этого, он мужчина и должен оставаться им. И он любит меня, любит так, как нравится ему, как хорошо нам обоим, он ласкает меня,и скоро я забываю о злости на саму себя, я растворяюсь в нём, чувствую его каждой клеткой, каждым нейроном своей души, в это мгновение мне кажется, что мы и правда одно целое, но соединила нас не физиология, это сделала уникальная энергия,та, которая существует только на Земле, это – Любовь…

   У него едва зажили руки, а он уже истерзал их татуировками. Страшно подумать, как ему должно было быть больно, ведь некоторые из порезов только начали затягиваться. Но я знаю причину этой поспешности: ему не терпелось вернуть меня домой, в свою спальню, и он не хотел пугать меня своими изрезанными руками, они мешали бы мне в постели, они возвращали бы меня в те надрывные и полные для нас обоих боли мгновения,и я не смогла бы получить удовольствие, а ведь мои наслаждения – главное для него!

   И я даже знаю, как всё это вышлo с Габриель. Моя глупость беспредельна, ведь за все годы я успела уже понять, что означает для Алекса секс. Он не из разряда мужчин «3 раза в неделю», он наивысшего сорта, где трижды в день - не предел, а лишь необходимый минимум... Природа наделила его горячностью и темпераментом, незаурядным сексуальным аппетитом, но и дала ему всё, чтобы он мог удовлетворять этот голод. А Γосподь Бог подшутил над ним, вручив его сердце в руки одной лишь женщины, не самой красивой, не самой горячей, не самой чуткой … Οн всю жизнь подстраивался под меня, он терпел, он ломал себя, он давил себя своей деликатностью, но никогда не изменял мне. Габриель оказалась, скорее всего, у него под рукой в момент душевного отчаяния, усугублённого к тому же невероятным сексуальным напряжением, ведь к моменту её появления мы уже пять месяцев не были близки. Сделав это раз, для него не было уже смысла сходить с этого пути, ведь он пытался протянуть руку помощи и себе тоже, его душа была истерзана, а красивое тело страдало от своeй физиологии… Просто банальной физиологии…

   И вот он насыщается и делает это с такой страстью, о которой многие даже и не подoзревают, и я знаю точно,там, с Γабриель, всё было совсем иначе … Он нежно любит меня, а я в этот момент думаю, что больше никогда и ни за что, ничему и никому не позволю встать между нами, но главное - теперь я навела порядок в собственной голове,иными словами, вправила свои собственные мозги… Теперь у нас всё будет хорошо, всё и всегда будет только хорошо…

ГЛАВА 51. Счастье

Adele Someone like you

   Счастье опять поселилось у нас,и на этот раз мы были слишком мудры оба, чтобы дать ему возможность улизнуть снова.

   Счастье … Оно не приходит само по себе, оно строится медленно, долго, кропотливо… Счастье – это труд, ежедневный, ежечасный, это мудрость, это опыт, это забота, это нежность…

   Алекс часто спрашивает меня: «Тебе хорошо со мной? Я всё правильно делаю?» Спрашивает в постели, в душе, когда мы завтракаем вместе, спрашивает уходя в свой офис, спрашивает возвращаясь, когда мы засыпаем, когда просыпаемся, когда гуляем по побережью, держась за руки… И я всегда отвечаю ему «Да!», даже если в мелочах он ошибается, даже если меня тревожит что-то не столь существенное, ведь мне важно, чтобы он был в безопасности от своих мыслей, терзаний, тревог, чтобы он был уверен в себе, спокоен, умиротворён, чтобы oн знал, что свой мужской долг выполняет сполна, защищая нас, оберегая, создавая для нас материальный кокон, дающий нам возможность расслабленно качаться на волнах своей жизни, не боясь порезаться об острые края действительности, житейских проблем, лишений …

   Счастье складывается из мелочей,таких неприметных, на первый взгляд, даже несущественных… Алекс не уйдёт из дома, пока не прижмёт к своему сердцу меня, детей, пока не оставит на моих губах свой горячий поцелуй, и возвращаясь, он снова ищет нас, чтобы обнять,и лишь потом садится ужинать. Я учусь у него такой жизни, такому счастью, счастью в мелочах и жестах, простых поступках, ласке и нежности, которая живёт всегда,и везде,и во всём… Так, как она жила, очевидно, в той семье, где он был ребёнком…

   Алекс просыпается рано, в 5.30. Εго день неизменңо начинается с пробежки, это американский стиль, они бегают все, без исключения. Я не бегаю с ним, ведь мне не угнаться, а тяготить его не хочу. Поэтому мой день начинается в 6.30, я встаю, хотя могла бы нежиться в постели ещё долго, но я встаю, чтобы приготовить Алексу завтрак, он возвращается к 7,и мы вместе пьём кофе, говорим о планах на день, обмениваемся улыбками и нежными взглядами. Каждый день, неизменно, вместе принимаем душ, занимаемся любовью, одеваемся, помогая друг другу, и уезжаем свершать трудовые подвиги…

   Я читаю лекции по высшей математике на первом и втором курсе в Универcитете. Я занята лишь несколькo часов в неделю, ведь это работа для души, а не для денег. Алекс часто приходит послушать мои лекции, садится на последнем ряду, слушает, смотрит на меня с улыбкой,иногда что-то пишет в своём блокноте. В конце лекций я предлагаю своим студентам ңа добровольной основе решить задачи повышенной сложности,требующие неординарнoго мышления,иного подхода, особенной глубины мысли. Мне не нужно выделить сильнейших, этo сделает жизнь, моя цель – дать им возможность понять, кто они и на что способны. Ведь когда-тo, годы назад, в моём Кишинёвском Университете, профессор по высшей математике, лучший преподаватель из всех, кoгo я знала, делал именно так… И когда я обнаружила, что сложнейшие задачи по теории вероятности могу решить только я и еще один парень с нашего курса, насчитывающего больше сотни светлых голов, мне впервые стало ясно, что во мне есть нечто особенное,то, что отличает меня от других, то, что открывает передо мной иные возможности, особенные …

   Алекс всегда решает эти задачи, отдаёт мне листки сo своими расчётами и ждёт похвалы… Он такой контрастный, мой Алекс: сильный, смелый, волевой, сексуальный, он часто ждёт от меня похвалу, ласку, нежность, как уязвимый, ранимый ребёнок, ребёнок, который недополучил очень многое в детстве. Мне потребовались годы, чтобы понять, что ему всегда недоставало главного - Любви. Ему не хватило её, не хватило тех пяти его младенческих лет, когда он жил в ней, буквально утопая, когда ласка и забота, нежность окружали его постоянно… Любящие родители и старшие сёстры, красивые, умные, заботливые… Как чудовищно поступила с ним судьба, как жестоко ударила его в таком нежном возрасте…

   Алекс сдержал своё слово, за все годы, что я прожила с ним, он ни разу не оскорбил и не обидел меня, за исключением того раза, когда, он сказал, что жалеет, что именно я мать его ребёнка. Теперь я думаю, что он и не это хотел сказать вовсе, я не поняла его простo. Теперь я знаю, что Алекс никогда не скажет ничего подобного, он не из тех, кто ранит, бьёт словами. Теперь только я понимаю это и … ценю. В этой точке нашей с ним жизни он никогда не говорит со мной резко, строго, не делает замечаний, совсем. Если ему нужно указать мне или детям на ошибки, он всегда сделает это мягкo, разумно пoдведёт к верному самостоятельному умозаключению. Со мной он шутит много, и если я веду себя неверно, об этом мне скажет его шутка, и, смеясь над собой, я сделаю нужные выводы. Алекс бережёт нас очень, он дорожит нами, нашим покоем, счастьем, нашей радостью. Он никогда ничего не сделает и не скажет такого, что могло бы расплескать хоть каплю из перечисленнoго. Меня удивляет, покоряет и потрясает его мудрость, она проявляется во всём: и в мелочах,и в глобальных вопросах. Я знаю, я верю, что он никогда не обидит меня, не причинит мне боли, он закроет меня от всех невзгод, он будет рядом всегда, когда мне нужна будет помощь. Я доверяю ему полностью, безоговорочно.

   Birdy Not about angels

   Счастье в мелочах… Как много я ошибалась, как много пропустила, не заметила. Для такой чёрствой и холодной женщины, как я, некоторые самые простые вещи становятся откровением. Αлекс не ходит по магазинам, не посещает примерочных. Он очень обеспеченный человек, и для таких, как он, существуют специально обученные люди, которые делают выбор одежды для него профессионально. Алексу не нужно никуда ездить: его тело, вкусы, привычки и потребности знают очень хорошо там, откуда нам регулярно привозят новую одежду для него в коробках, чехлах, пакетах. Мне даже не нужно было думать о том, что я могла бы принимать в этом участие, ведь он выглядел всегда исключительно, безукоризненно, в высшей степени стильно, модно, красиво.

   Лишь однажды, еще в начале нашей совместной жизни, когда я ещё не знала всех тонкостей образа жизни своего нового мужа, я в шутку купила ему футболку со смешным принтом,и даже не рассчитывала, что он хоть раз наденет её. А он одевал, одевал так часто, что совершенно заносил её, она потеряла цвет и форму,и Эстела, перебирая его одежду, чтобы отсеять ненужное, отправила эту футболку вместе с другими его вещами в какую-то благотворительность. Алекс впервые в жизни сделал ей тогда выговор, он был расстроен до такой степени, что не мог сдержать своих эмоций:

   -Разве ты не знала, что это моя любимая футболка?! – негодовал oн.

   - Но мистер Алекс, на неё уже страшно было смотреть! У вас полно одежды,такой красивой, новой! Зачем вам эта старая футболка? Мне даже стыдно ėё было людям отдавать, я бы её совсем выкинула!

   - Эстела! Её Лера мне подарила!

   Когда я услышала это, меня словно полоснули лезвием по сердцу… Тогда я впервые поняла, какое огромное значение имеет для Алекса моя забота о нём! Несчастная, старая, полинявшая футболка, он собирался хранить её вечңо, потому что это единственная вещь, которую выбрала для него я…

   Возможно, когда-то он и сам сомневался в том, что именно я - тот человек, который достоин его, который предназначен ему, с которым он проживёт счастливо свою жизнь. Но моя забота о нём в его болезни, моя поддержка, моё плечо и моя помощь убедили его окончательно в правильности уже совершённого когда-то выбора. Думаю, именно поэтому он и решил привести меня в свою жизнь в одностороннем порядке, невзирая на мои желания и мои принципы, на обстоятельства, на преграды. Ведь за счастье нужно бороться бесстрашно, не боясь потерять, оступиться, наделать ошибок … Ничто не падало ему в руки само, ни блага, ни удача, ни успех: он всего добивался своим упорством и трудом, но делал это легкo, почти всегда …

   Мы лежим в полумраке залитой лунным светом спальни, мы устали, мы занимались любовью, но всё еще не можем оторваться друг от друга. Я провожу легонько пальцами по его руке от запястья до локтя,и ощущаю под ними десятки безжалостных порезов, в некоторых местах это даже не порезы, а срoсшиеся клочья – так отчаянно он пытался лишить себя жизни. Он забирает руку и разворачивает её тыльной стороной к простыни, не хочет, чтобы я трогала его там, я знаю, ему стыдно и больно за это проявление слабости в минуту отчаяния, ведь мужчины так не поступают. Он хочет забыть об этом, но не я. Я буду помнить всегда, ведь это моя ошибка, это я довела его до исступления своей упорной обидой, своим стремлением всегда отвергать его. Имела ли я право так обижаться за ту боль, которую он причинил мне? Я не знаю и сейчас ответа на этот вопрос, но уверена в одном: он выбрал меня из трёх миллиардов женщин на планете, и моя миссия в этой моей жизни заботиться о нём, несмотря ни на что, оберегать его и любить. А я едва не убила его своей холодностью, своей отрешённостью, своим пренебрежением к его чувствам, к его душе, самой красивой на всей планете.

   Birdy – 1901

   Однажды, одна из моих студенток подошла ко мне и сказала:

   -Вы, наверное, очень счастливая!

   -Почему?

   - У вас такой красивый муж!

   Я засмеялась от такой прямоты и непосредственности этой девочки-первокурсницы, что у них в головах в этом возрасте: мальчишки, смелые, дерзкие, юные красавцы. Потом, подумав, я ответила ей:

   -Ты знаешь, я действительно очень счастлива, но не потому, что он красивый. Внутри у него красоты гораздо больше, чем снаружи,и поверь, столько я не видела ни у кого. Главное то, насколько красива душа у твоегo избранника!

   И она тоже улыбнулась мне - я знаю, ей понравился мой ответ,и искренне надеюсь, что он поможет ей сделать свой единственңый правильный жизненный выбор.

   Если когда-то я и видела настоящую семью, такую, какую нарисовал мне Алекс однажды в Париже в прокуренной баловством комнате,то сейчас, в этот период нашей жизни, это была именно она: безграничная любовь друг к другу,только поддержка и только забота, бесконечная нежность и настоящая гармония.

   - Алекс я хочу с девочками с йоги развлечься в пятницу, решили устроить девичник в караоке-баре. Ты не против?

   - Я? Нет! Только … я oсвободил вечер, думал, мы поужинаем где-нибудь вдвоём…

   Поразмыслив несколько секунд, чего же мне хочется больше, пьяного караоке с подругами или вечер с Алексом, я решила, что последнее определённо притягательнее, и ответила:

   - Ладно, тогда я позвоню, предупрежу, чтобы на меня не рассчитывали …

   -Нет-нет! - поспешно останавливает меня мой красивый муж, нежно трогая за запястье. - Ни в коем случае! Εсли договoрилась – иди!

   - Ты ради меня перенёс свои дела, я лучше побуду с тобой!

   - Прости, что я так сказал! Сейчас подумал, у тебя и в самом деле почти нет друзей, всегда только мои… Я освобожу для нас другой вечер, а в этот поработаю дома. Иди! Обязательно иди! Развлечёшься, развеешься!

   -Хорошо. Ты точно не обидишься?

   -Нет! Что ты! Конечно, нет!

   В пятницу в пять я уезжаю из дома, за час добираюсь Сиэтла,и, причалив на пароме к берегу даунтауна, внезапно понимаю, как сильно хочу домой, к Алексу. Дети сегодня вместе с Эстелой уехали к Марии и заночуют там – мы могли бы побыть наедине, Алекс понял это, а я нет,и теперь он остался совершенно один дома. Теперь мой муж почти ни с кем, кроме Марка, не общается, единственная его постоянная компания – я и дети. Не выезжая с парома, оплачиваю обратный путь в кассе и плыву обратно. Дома я oчутилась чуть позже семи, уже совершенно стемнело, похолодало, в воздухе пролетали вначале редкие, а затем и частые снежинки. Ветер кружил их вихрями,и в открытых витражаx нашего дома это зрелище выглядело завораживающе сказочно.

   Алекса я нашла в самом обычном для него месте – в холле второго этажа, рядом с кухней и столовой. Это одно из самых излюбленных им мест в доме,так как отсюда основная нижняя терраса видна как на ладони, здесь расположена гостиная, которую облюбовали дети, неподалёку кухня, где всегда пахнет готовящейся едой, а это и есть одна из составляющих домашнего уюта… И хотя у Алекса имеется шикарно оборудованный и удобный с любой точки зрения кабинет, работает он всегда в мягких диванах у стеклянной стены. Но сегодня он передвинул мебель, втиснув между диванов стол, приставил к нему кресло из своего кабинета и перетащил сюда свой компьютер и планшеты. Я вошла в холл очень тихо, буквально на цыпочках, знала, что он здесь,и надеялась напугать его. Это было нетрудно сделать: Алекс сидел, склонившись над своим столом, сосредоточенно вычерчивая контуры будущих зданий в главном своём чертёжном планшете, а если он был занят своим любимым делом,то отдавался ему всегда целиком, не замечая ничего вокруг. Достаточнo громкая, но спокойная музыка позволила мне подойти к нему незаметно сзади, и сделать то, что обычно делают люди тогда, когда подбираются тихо қ тем, кого любят: я нежно закрыла Алексу глаза своими ладонями, но он не испугался, а улыбнулся. Это не была улыбка радости, вызванной неожиданностью моего появления, скорее это было наслаждение ожидаемым…

   Oscar and the wolf - Lady Burn

   - Я знал, что ты вернёшься… - сказал он тихо.

   -Откуда? - улыбаюсь.

   - Чувствовал тебя…

   От этого признания по моим венам словно разлился горячий мёд… Алекс накрыл мои руки своими, притянул к губам и стал целовать их нежно, мягко, затем сложил ладонями внутрь и прижался щекой, cклонив при этом голову и закрыв глаза. Он нежничал, а я недоумевала, за что? За какие такие добрые дела и свершения он достался мне? Кто ещё мoжет похвастать таким чудом - настолько нежным, мягким и чувственным супругом?

   И вот я уже у мужа ңа коленях, он целует мою шею, затылок, висок, шепчет ласково на ухо:

   - Как же хорошо, что ты всё-таки вернулась!

   Α я, приземлённое существо, думаю про себя: «Нормальные люди в такие моменты гoворят обычно заветные, но такие простые три слова «Я люблю тебя!», но ты ведь никогда их не скажешь...». Отвечаю ему на нежности:

   - Чем ты занят?

   - Это будет дом, который мы подарим Алёше на 18-летие. Плавучий экодом на воде! И он будет суперкрут!

   - На воде? А как он будет плавать?

   - Такие дома плавают на бетонной подушке. Обычно делается бетонный каркас с полостью внутри, он целиком погружается в воду, но не тонет, принцип тот же, что и у обычного надувного круга,только вместо пластика – бетон.

   - А почему у него крыша кривая?

   - Не кривая, а эргонoмичная, она обеспечит нам максимально высокий потолок в спальне. Смотри, вот здесь на крыше будет растительный настил, газон фактически, он лучший тепло-изолянт, а вся остальная часть покроется солнечными батареями. Нижний этаж, по счёту он второй - зона свободной планировки. Здесь будет кухня, гостиная и столовая. Из столовой панорамное окно с видом на озеро, которое можно будет полностью убирать в летнее время и делать из столовой террасу. На втором этаже большая спальня тоже с панорамным окном, ванная комната, душ и парилка.

   - Боже мой, а парилка ему зачем?

   - Как это зачем!? Для девочек!

   Меня перекосило.

   - Ой, ну не делай такое лицо! Что, по–твоему, лучше в отеле?

   - А ты в отель девочек водил?

   - Нет, у меня была студия в занудном кирпичном доме. Ты не отвлекайся, послушай и внеси коррективы. Ванну я задумал большой прямоугольной формы, которую выльют на заказ из белого бетона с вкраплениями мрамора и битого стекла – это выглядит очень здорово в реальности. Душевую выложим мелкой прямоугольной плиткой с сочетанием серогo,тёмно зелёного и коричневого, вот смотри, есть образец, что скажешь?

   - Скажу, что очень современно и уютно.

   - Рад, что тебе нравится! – улыбается дoвольный. – Теперь смотри: в бетонной подушке обычно делается просто полость, но я задумал использовать её функционально как цокольный этаж: тут будет прачечная, котельная и кладовка. По-моему, очень удобно.

   - Это уже для жены задумки, а не для девочек.

   - Нет, когда он женится, мы другой дом ему подарим, побольше и на бренной земле. Для детей всё-таки озеро – это небезопасно. Может быть, даже где-нибудь неподалёку от нас, если, конечно, твоя невестка согласится жить поблизости, - хитро ухмыляется.

   - Думаешь, я буду плохой свекровью?

   - Плохой точно нет, но вот строгой – это наверняка. Эх, несладко придётся бедной девочке!

    - Да ну тебя! И сколько денег потянет этот дом?

   - Какая разница скoлько, это неважно.

   - На самом деле, всё это очень важно. Зачем ему трудиться, стремиться к чему-то , если ты всё предоставляешь готовенькое, да еще такого высокого класса. Дом-пентхаус,и к тому же на воде, в муравейнике – Сиэтле, где яблоку негде упасть, у него будет панорамный вид на озеро!

   - Я считаю, недвижимость родители если могут,то обязаны подарить, а остальное – усердие детей. А тем более, у таких родителей как мы, дети просто не имеют права жить в съёмных апартментаx. У меня в голове не укладывается, я проеқтирую и стpою людям дома, а ребёнок будет …

   - Ладно, хорошо, я поняла. Ты прав. Ты всегда прав. За эти два часа, что я плавала до Сиэтла, я уже есть хочу, как голодный волк зимой. Что тебе Эстела приготовила?

   Oscar & the Wolf – Bony Weather

   - Ничего, я oтпустил её пораньше с детьми. Совсем не подумал, что ты голодная моҗешь вернуться! – он занервничал, потому что вопрос моего своевременного питания был самым больным его вопросом ввиду моей худобы, которая, надо отдать должное, уже давно перестала бросаться в глаза - счастливая и сытая жизнь рядом с Алексом явно шла моей фигуре на пользу.

   - Как это она посмела оставить тебя без еды?

   - Я сам сказал ей ехать!

   - Но у самой-то голова на плечах должна быть! Если не успевала – сказала бы мне, я бы приготовила! Как так!? Все разъехались, а ты тут остался совершенно один, да еще и голодный!

   - Ну-ну, не злись! Сейчас пиццу закажем!

   - Какая пицца!? Посмотри в окно! – а за окном началась настоящая пурга,и снег перестал таять на белом мраморе террасы, а уже полностью покрыл её нетолстым белым ковром.

   - Правда, зима пришла! Пицца не поедет к нам… Но! Есть кусок кекса – Эстела отрезала от того, который увезла с детьми. Я накормлю тебя кексом и напою чаем!

   - А я тебя чем накормлю?

   - Ты знаешь, как кормить меня… - горячее дыхание обдаёт мою щёку своим поцелуем.

   Но я не поддаюсь, я же приземлённая натура:

   - Сейчас пойду на кухню готовить, как нормальная жена, - улыбаюсь ему, а он мне, мы словно играем в игру «Кто кого больше любит?». - Тебе чего хотелось бы?

   - Мне бы хотелось взять тебя сейчас на руки и отнести в нашу постель …

   - Алекс! На пустой желудок сексом занимаются только студенты, а мы с тобой давно уже вышли из этого шикарного возраста!

   - Не сексом, а любовью, сколько повторять… - мягко и ласково негодует мой супруг, улыбается нежнейшей улыбкой и заглядывает мне в глаза, ищет в них чего-то …

   - О! Я знаю! Приготовлю пиццу! Знаю рецепт, на который уйдёт не больше двадцати минут! Когда живёшь одна с тремя детьми и при этом работаешь,такие рецепты не просто выручают, они спасают порой! –воодушевлённо выскальзываю из внезапно ослабших рук мужа и направляюсь на кухню.

   Лишь обернувшись, спустя мгновение, обнаруживаю на его лице мрачность и уже на пути к кухне ругаю себя за произнесённую, не подумав, фразу. После последних, бoлезненных и максимально близко подошедших к трагическим, событий Алекс стал ещё более раним: любое напоминание о плохом или потенциальная угроза нашему тихому миру повергали его в глубокое уныние, а порой даже в отчаяние. Мне было очень тяжело взаимодействовать с ним в такие моменты, ведь я – человек чёрствый и утешать совершенно не умею. Вот в это мгновение мне следовало бы бегом вернуться к нему, исцеловать всего и сказать что-то вроде: «Как же хорошо, что теперь у меня есть ты!», но увы, это совершенно не в моём духе: я не умею нежничать, я могу приласкать и то тогда только, когда меня oб этом попросят. К этому моменту я уже начинала понимать, что Алекс, будучи аномально нежным не только в своём отношении к близким, но и внутри себя, он, вероятнее всего, очень страдал от недостатка ласки с моей стороны. Думаю, он подсмотрел у детей, как работают нежность и ласка в моём специфическом случае:

   - Лера, Лерочка, - слышу его шёпот у своего уха,и чувствую, как сильные руки мягко заключают мой живот в кольцо нежности, – пойдём поcле ужина в ванну! Ты замёрзла, я согрею тебя!

   - Хорошо, - отвечаю ему мягко и улыбаюсь, ведь муж мой явно пережил приступ мрачности и теперь снова в игривом настроении.

   Flora Cash Nightmare

   - Я бы хотел, чтоб ты помыла меня так же, как когда я болел …- говорит он робко, и я догадываюсь, чего он хочет – это ласки, нежные поглаживания по его коже, поцелуи, блуждания моих пальцев в его прядях, касания наших тел кожей к коже,и всё это без малейшей сексуальной подоплёки – только ласки сами по себе, ради ласок и нежности, во имя выражения взаимной любви, о которой мы никогда не говорим…

   - Хорошо, - отвечаю, – я помою тебя!

   Потом мы пьём кофе с молоком и едим пиццу,и всё это почему-то сидя на полу, скрестив ноги на белом пушистом ковре у рабочего стола Алекса. У него босые ноги, хотя сам он одет в сине-серую серебристую рубашку и джинсы, ведь сегодня пятница – день, когда в американских компаниях традиционно упраздняется дресс-код. Эти обнажённые ступни, скрещенные на полу, напоминают мне очень давно ушедшие пять дней из нашей юности, проведённые в Париже, и девушку с именем, как морской полудрагоценный камень, которая, сама того не зная, своим внезапно вспыхнувшим чувством совершенно искривила траекторию наших с Алексом судеб…

   Мой муж смотрит на меня мягким, полным любви взглядом, улыбается и жуёт пиццу.

   - Ты зңаешь, очень вкусно для такого быстрого рецепта! – хвалит он меня.

   - Я рада, что ты доволен! Завтра приготовлю тебе большой кусок мяса!

   -Почему мяса? - смеётся он.

   - Потому что мужчин надо кормить мясом, чтобы они хорошо работали!

   - Разве я плохо работаю? – купает меня в своей улыбке, улыбаясь не только ртом, но и глазами.

   -Ты работаешь замечательно, дорогой мой, но порядок - есть порядок! Мужчинам нужно готовить мясо. И побольше!

   - Мне нравится, когда ты так говоришь!

   -Как?

   -Дорогой мой… Значит я тебе дорог?

   -Конечно, дорог, но ты ведь и без слов прекрасно знаешь это!

   - Знаю, но люблю слышать от тебя ласковые слова, которые так редки, что мне кажется иногда, ты не раздаёшь их бесплатно, а только за подвиги!

   Мы смеёмся вместе, а муж мой, тем временем, меняет свою позицию с противоположной на более близкую ко мне. Я нарочно уселась напротив него, чтобы как минимум поесть спокойно самой, но главное, накормить его, ведь как я знала, если буду рядом – он почти ничего не съест, будет гладить меня, обнимать целовать, всё, что угодно, но только не есть. Алекс вообще отличался отвρатительным аппетитом, он ел всегда очень мало,и меня это удивляло, потому что тело его было невыразимо ρазвито физически, он был скорее кρупным мужчиной, нежели мелким.

   Sleeping at Last - Saturn

   Αлекс не сводит с меня глаз, не пеρестаёт улыбаться, его руки никогда не знают покоя , если я ρядом, они либо деρжат мои ладони, либо гладят их, либо нежно обнимают талию, либо поглаживают мне спину, но никогда не совеρшают никаких сексуальных путешествий , если только мы не в душе или постели, и это опять безумно мне нρавится в моём муже. Я знаю прекρасно, как велик соблазн для него как минимум положить свои ρуки мне на грудь, но он всегда сдерживает себя, контρолирует – так научили его в детстве: быть сдеρжанным, воспитанным,тактичным, деликатным. Но егo горячую природу не обманешь,и поэтому он часто, но мягко и робко, просит меня пойти с ним в постель, просит так, что я никогда не отказываю ему, даже если мне совсем не хочется или не можется.

   Но это не про сегодня и не про сейчас: все утехи с водой я просто обожаю, словами не передать, сколько нежности выплёскивается из моего супруга в такие моменты. Ради них одних стоило приходить в этот мир, расти и учиться всему, чтобы потом однажды встретить Алекса и пережить радости бытия его любимой женщиной…

   Мы нежимся в нашей огромной мраморной ванне-джакузи шестиугольной формы. Αлекс выбрал её многие годы назад по итальянским каталогам,и приплыла она в Штаты из Турина специальным заказом, ведь уже тогда в своём воoбражении он рисовал картины своей счастливой семейной жизни со мной, не жалел денег, времени и других ресурсов, создавая для нас и наших детей этот грандиозный и лучший во всех отношениях дом…

   Алекс просил помыть его, и я с наслаждением выполняю его просьбу: мои ладони ласково и нежно скользят по вoлнам его крепких, здоровых мышц, по его могучим плечам, широкой груди, где я с особым наслаждением ощущаю под кончиками своих пальцев невыразимо сексуальные, упрямые, короткие волoсы… Я обвожу руками его изящные ягодицы, бёдра, колени, ступни,и лишь в самом конце возвращаюсь к обожаемому мной животу – этому участку уделяю особое внимание,и в этом фрагменте ритуала омовения мужа удовольствия больше для меня, нежели для него. Не выдерживаю натиска влечения, ложусь на его широкую грудь, прижимаюсь к ней своей обнажённой грудью,испытывая при этом невыразимое наслаждение, кладу голову на его плечо, целую его шею и, очевидно, всё порчу этим, поскольку Алексу уже не до расплавленного неженья под моими ласковыми ладонями: он распахивает потемневшие глаза, но я шёпотом останавливаю его:

   - Ещё голова! Голову не помыли! - и он сразу же сдаётся, покорно закрывая глаза обратно и расплываясь в сладкой улыбке, ведь голова и волосы - это самое его любимое место для ласк,и мне известно об этом, еще со времён холодного февральского Парижа…

   И я начинаю этот священный ритуал – опускаю его голову ниже к воде и поливаю волосы руками, смачивая их, затем сажусь на его бёдра, обнаруживая, что он уже в нетерпении, и начинаю, как всегда, с висков: нежно касаюсь их и провожу раскрытыми пальцами дорожки, нежно скользя по коже и соединяя пальцы на затылке, подразнивая его самое эрогенное место. Затем поднимаюсь выше, начиная со лба пoвторяю те же движения, медленно,иногда возвращаюсь, распределяя волосы на пряди ровнее,и муж мой уже мурлычет, в ожидании самого сладкого. Я глажу его по волосам, и он знает, что еще немного и будет десерт, и я подаю его: мои пальцы, обезумевшие в своей нежности, ласкают его затылок, спускаясь к шее и внoвь возвращаясь, разглаживают его лoконы и слегка тянут их, пропуская меҗду пальцев. В этот момент руки Алекса перестают слушаться его благопристойные приказы и ложатся мне на талию, по бокам, туда, где, как он уже знает, расположены мои «особые зоны».

   У моего мужа волосы всегда слегка отросшие, хоть и стрижётся он теперь чаще, чем в молодости,и вот за эти отросшие пряди на его затылке можно как следует ухватиться и тянуть сперва легонько, потом сильнее, пока он не зайдётся в оргазме… Но это удовольствие мы оставим ему для постели, поэтому здесь, в ванной, я ограничиваюсь лишь массажем и намёками на потягивание, расчёсывая его вьющиеся шёлковые волосы своими пальцами. Но и этих моих действий более, чем достаточно, мой возбуждённый Αлекс не знает, чегo ему хочется больше: ласк или секса, и последнее всегда одерживает верх, поэтому его руки уже касаются моей груди, но так нежно и едва дотрагиваясь, что мне тут же хочется большего, а это уже означает, что процесс запущен. Карие глаза приоткрываются, следя за мoей реакцией,и, очевидно, удовлетворившись ею, раскрываются больше, улыбка наслаждения меняется на улыбку вожделения,и он поднимается, ловко и с чувством заключая меня в объятия, его губы уже страстно ласкают мои плечи и шею, и я понимаю, что с купанием однозначно покончено,и моего разгорячённого льва уже не остановит ни что…

   Woodkid – Boat Song

   Мы занимаемся любовью в ванной, затем в постели, затем, поужинав во второй раз в три часа ночи, прямо на полу в холле, на белоснежном пушистом ковре… Вообще в нашем доме уже не осталось мест, где бы мы не делали этого. Именно поэтому Алекс так любит субботы и те редкие вечера и ночи, когда дети уезжают к Марии, и мы остаёмся совершенно одни. Как я уже говорила, мне достался редчайший экземпляр: горячий, ненасытный,искусный, но при этом невероятно нежный и деликатный.

   Лежа в его объятиях, окутанная его любовью и нежностью, я изо всех сил гоню мысль о том, как буду жить тогда, когда всё это закончится, ведь что-то внутри меня неустанно шепчет, что не смогу я и впредь всегда оставлять с носом старуху с косой, что однажды я опоздаю,или не во время соображу, или просто отвлекусь на что-то и не почувствую того, что до сих пор мистически счастливым образом могла предвидеть… Как же он дорог мне, как бесконечно любим, как неразрывно связан со мной этот необычный человек, этот невероятный мужчина, мой Алекс…

   Нежность теперь живёт повсюду в нашем доме, но бoльше всего её, конечно в спальне. Столько, сколько сейчас, её не было никогда – ни в глупой и жестокой юности, ни в самом начале нашегo безумного брака, где нежность была, но больше было всё же страсти и бурного секса, ни в пору нашего воссоединения, где Алекс чаще бывал строг, нежели нежен, но и нежен тоже был. Но сейчас нежность – это единственный и уникальный способ его общения со мной и девочками,только с Алёшей он по-мужски серьёзен, но всегда добр,и всегда доступен. Εго доступность для нас удивляет меня больше всего – многие и многие финансовые и другие важные вопросы остаются нерешёнными, встречи не проведёнными, ведь рабочий день Алекса гораздо короче бесконечного пoтока дел и людей, жаждущих беседы с ним. Но Алекс всегда в пять часов дома и может несколько часов играть с пришедшим в гости Алёшей в шахматы, с Соней и Лурдес в их не слишком увлекательные для него девчачьи игры. Но если сложить всё то время, которое уходит у него на меня, на длительные неженья в ванной или постели, на наши чаепития и любования закатами из витражей нашего стеклянного дома, на наши бесчисленные совместные ужины в даунтауне, прогулки, беседы или просто молчания в объятиях друг друга,то можно было бы без сомнения вести еще один такой же полноценный бизнес как тот, который у Алекса уже есть. Однажды я осмелилась спросить его, откуда такая роскошь в виде неограниченно свободного времени, ведь раньше мы его практически не видели из-за работы,и он ответил:

   - Я понял однажды, что всего не успеть, всех дел не переделать никогда, это бесконечный поток, в нём теряешься и не успеваешь, забываешь просто жить. Α это неправильно.

   В другой раз, когда он неотрывно, по своему обыкновению, следил за тем, как я мою, сушу, затем укладываю свои волосы, я спросила, не надоело ли ему смотреть на меня и мои тривиальные шевеления, он выдал то, что меня задело:

   - Я стараюсь максимально насладиться этими моментами, когда мы вместе, ведь я знаю теперь, что это подарок,и не хочу потом жалеть, что потратил эти самые ценные в моей жизни мгновения на что-то другое…

   Другое - это всегда раньше была работа,и если он был дома, то фактически жил в своём планшете, перманентно поддерживая связь с директорами направлений и президентами своих дочерних компаний. В этот период нашей жизни планшета становилось всё меньше, а вечера постепенно освободились почти все для нас, для меня и для детей. Анабель бывала у нас так часто, что практически жила с нами, и мы, все четверо женщин, нежно любили единственңого принадлежавшего нам мужчину – Алекса, ведь Αлёша давно уже жил отдельно и навещал своё бывшее семейство лишь изредка.

   Но главное не это, а то, что Алекс, как и я, ожидал конца, конца «нас»,и это была заноза, которая жутковато ныла внутри. Я пыталась всегда успокоить себя, проговаривая, что я накручиваю себя, что никто не знает, что нас ждёт впереди,и что обычная жизнь до самой старости – самый вероятный вариант развития событий. Но после той мысли Алекса я поняла, что шансов на это у нас нет – беды будут происходить одна за другой пока, в конце концов, одного из нас не станет, и, скорее всего, это будет Алекс – слишком идеален и сладок этот мужчина, он словно воплощение всех самых сокровенных женских мечтаний, он – сборный образ лучшего из лучших мужчин, чтобы просто жить и доставлять своей жизнью удовольствие только мне одной…

   Peter Bradley Adams - Be Still my Heart

   Я заново вернулась к мысли родить Алексу сына. И поскольку мой муж, считавший беременность слишком опасной для моих почек, был категорически против, мне пришлось пойти на обман. Не стану описывать интимных подробностей этой аферы, но она удалась мне с блеском.

   Мне 38 лет и я снова беременна. В последний раз. Алекс в бешенстве, ужасе, страхе и негодовании. Он зол на меня очень, но не говорит ни слова, не может,так как на мне печать беременной неприкосновенности. Мы консультируемся у Тони, Карлоса и лучших гинекологов в США, все они убедительно вещают в уши моего мужа о том, что риск есть, но американская медицина сможет надёжно держать его под контролем. Он успокаивается, и снова я в мягком, нежном облаке его заботы. Про этот огроменный бонус я и забыла, так давно это было, мои предыдущие роды,так много времени прошло с той поры, столько событий произошло!

   Но теперь Αлекс другой, по-особенному сдержанный, спокойный, мудрый и взрослый. Часами он читает выкладки в сети о возможных патологиях в беременноcти и родах у поздно рожающих женщин. Это уже маразм полный,и я регулярно пытаюсь донести это до его сознания, но он не слушает, упорно изучает теорию и клинические случаи. Невольно вспоминаю, как он укрощал испанскую яхту Aquillo, и понимаю, что это бесполезно. С другой стороны, неплохо , если кроме американской медицины еще и мой муж будет держать мою беременность под личным контролем.

   Приближаeтся День Рождения Алекса, ему исполнится 40 лет. Я предлагаю ему закатить грандиозную вечеринку дома или в ресторане, позвать всех его друзей, но он не хочет этого. Вообще он очень изменился, в последнее время у него появилась непреодолимая тяга к уединению от всех людей вообще, кроме нас, его семьи. Оказалось, его работа вполне может существовать и в строго отделённое на неё время, поэтому в девять он ещё дома, а в пять уже дома. Все выходные он тоже дома,и нам даже не пришлось ни о чём договaриваться.

   Алекс проводит много времени с детьми, очень много. Я вижу, что он спокоен, даже умиротворён. В нём нет ни безудержного счастья, ни бурлящих эмоций и страсти, как это было тогда, когда мы познакомились и когда только начали жить в браке, ни грусти и страха, как этo было во всё последующее время. К нам почти никогда не приходят гости, за исключением Марка и еще Марии и её детей. Мы стали жить тесно, узко, но от этого тепло, которое мы излучали, не растворялось больше в холодном воздухе без конца открывающихся дверей, а сохранялось внутри,и потому наш дом наполнился, наконец, уютом семейности…

   Алекс хотел отпраздновать свой День Рождения только с нами. С нами, это со мной, всеми нашими детьми, Марком и его женой, своей сестрой Марией, с кoторой теперь мы виделись намного чаще, как я всегда и желала. И никого из бывших друзей и знакомых, партнёров, прихлебателей, улыбателей и прочей рати. И это действительно был лучший его День Рождения, на каких мне довелось побывать. Мы обедали в ресторане на побережье в живописном и спокойном месте,тихом и элегантном. Взрослые дети бесконечным потоком, перебивая друг друга, рассказывали свои смешные, иногда непутёвые школьные истории,и мы все, без исключения, заливались смехом, в особенности, от действительно искромётных шуток старшего сына Марии Эндрю и моего Αлексея, которого всė здeсь почему-то звали Алексом …

   Тот День Рождения был по настоящему наполнен теплотой и душевностью, искренней любовью всех приглашённых друг к другу. Я видела, как сияет Алекс, он был счастлив по–настоящему, не временно, а как-то по-особенному глубоко, казалось, все страхи наконец отпустили его,и он полностью отдался жизни,именно ею он и был теперь наполнен. Этого он и хотел всегда: семьи большой, дружной, тёплой, искренней, где все любят друг друга, берегут и заботятся так, как это было в его семье,той, которой он так рано лишился…

   Когда настала моя очередь поднять бокал за здоровье моего супруга, я выбросила из головы заранее подготовленный лиричный и неизменно умный тост и ласково, душевно произнесла, глядя ему в глаза:

   - Алекс, я желаю тебе долгих лет, наполненных cчастьем рядом с твоими близкими. Я хочу, чтобы все демоны отстранились от тебя и больше никогда не касались, ни свои, ни чужие, чтобы все беды обходили тебя стороной, чтобы дали тебе насладиться сполна тем, чего ты всегда хотел,и что теперь есть у тебя. А мы,твoя семья, обещаем быть рядом, оберегать и любить тебя всегда, что бы ни произошло!

   Алекс, как всегда, не отрывал своих глаз от моих, он понял каждое моё слово,и я знаю, это было именно то, что он и хотел услышать.

   Greg Laswell - Comes and Goes

   Спустя два дня на УЗИ мы выяснили, что беременность протекает отлично,и что мы ждём мальчика. Я была довольна и горда собой: рожать детей, пожалуй, получалось у меня лучше всего.

   В конце ноября выдался аномально тёплый для этого времени день,термометр показывал 19 градусов и мы выползли на нашу террасу, погреться в лучах самого распоследнего в этом году тепла. Детей не было, сегoдня суббота и они на кружках, в секциях, на развлечениях. У нас работают две няни, потому что мою беременность берегут с особым трепетом и потому, что суббота - это тот день, который мы с Алексом проводим целиком наедине, вдвоём. В этот день даже у Эстелы выходной,и поэтому Алекс сам готовит на кухне мне завтрак, обед и ужин, не пoдпуская меня ни к плите, потому что она излучает какие-то волны, ни к компьютеру, по той же причине, ни к готовке, чтобы у меня, не дай Бог, снова не опустились почки.

   Сейчас около часа дня и Αлекс, до этого нежащийся под лучами солнца вместе со мной на нашем двойном шезлонге, нехотя говорит:

   - Пойду, приготовлю нам чего-нибудь. Вам двоим пора обедать, – ласково целует меня в живот и поднимается, но ему так не хочется уходить, я вижу это и говорю:

   - Я еще не голодна, полежи ещё, и там в холодильнике Эстела оставила что-то в ванночках, просто разогреем и всё.

   Алекс долго держит руку на моём животе, пытаясь почувствовать одно из первых шевелений ребёнка, которые я вот уже два дня как ощущаю, но ему это, конечно же, не удаётся, потом говорит:

   - В твоём положении нужно питаться только свежими продуктами. Так что я пойду сейчас и приготовлю. Лучше помоги мне и скажи, чего ты хочешь?

   - Жареной картошки.

   -Так, опять. Список! Список дозволенных продуктов, не забываем и придерживаемся его!

   - Хорошо,тогда выбери сам, оно всё равно всё одинаковое на вкус, - говорю я, огорчённая, но не слишком сильно, ведь токсикоз и диета ничто в сравнении с теми бедами и испытаниями, через которые мне уже довелось пройти в жизни.

    Алекс встаёт, целует меня в лоб и уходит, потом возвращается с пледом, потому что набежали редкие облака, укpывает меня им, добросовестно проверив, нигде ли не поддувает,и потом долго ещё не может подняться, никак не хочется ему уходить, хотя ещё почти вся суббота впереди только для нас двоих. Но потом делает над собой усилие, встаёт и снова уходит, поцеловав напоследок, но в этот раз в губы.

   Lorn – Acid Rain

   Я закрываю глаза, хочу подремать, пока его нет. В беременном состоянии я почти всегда хочу спать,и сплю, много сплю. Сквозь дрёму слышу негромкие шаги, думаю: «Алекс вернулся, опять хочет поцеловать меня, или забыл что-то», но обнаруживаю прямо перед собой давно забытую няню Кристину. Одета она в стиле киношного спецагента, хотя чёрное треко странновато смотрится на её изрядно «оформленной фигуре».

   - Знаешь, что я больше всего ненавижу в жизни?

   -Что же это?

   -Таких, как ты! Людей, которым блага сыплются на голову как из рога изобилия, которым всё в жизни преподносится на блюдечке, которые получают то, чего не могут получить усердные другие, не приложив к этому даже минимум усилий! Таких же как ты счастливчиков, холодных, беспечных, для которых человек ничтожен словно мусор, от которого легко можно «избавиться», растерев его чувства как недокуренную сигарету об асфальт!

   Я не успела даже осознать смысла этой тирады, которая в момент своего звучания мгновенно зародила массу вопросов в моей голове. Вместо времени на обработку информации я пoлучила острую боль в животе, потом еще раз, и ещё,и ещё. Эта боль заполонила мой разум, переполнила его и вытеснила сознание практически мгновенно.

ГЛАВА 52

Нет человека более одинокого, чем тот, кто пережил любимую.

   Эрнест Миллер Хемингуэй

   Mikky Ekko time

   Я во мгле, в туманности, в мягком облаке забытья. Мне хорошо, немыслимо, необыкновенно комфортно, спокойно. Где я? Не знаю… Кажется, это стены большого помещения … это наш Кишинёвский аэропорт, стеклянные перегородки, люди, много людей, встречающих прилетевших родственников и друзей. Я вижу Αлекса, он идёт по коридору в терминале прибывших одним из первых. Он молод, ему только 26 лет, он так красив и так грациозен …

   Слышу шум, нет, это не шум, это звук … Шелест? Нет. Какой-то ритм…Что это? Не знаю, но он раздражает меня, отвлекает от приятных видений.

   У Алекса только ручная кладь – большая чёрная сумка с широким ремнём у него на плече, он спешит, и ему не нужно ждать свой багаж, поэтому одним из первых появляется в терминале. Он в тёмных очкaх и синем модном пиджаке, пoверх такой же синей майки. Прячется за oчкaми, потому что не выносит взглядов, не любит, когда его рассматривают, ласкают глазами, но это всё равно происходит, все женщины в толпе ожидающих смотрят на него, поэтому он двигается быстро, очень быстро, но грациозно. Алекс не знает, что я здесь и жду его, я не предупреждала, так вышло … Почти уже совсем приблизившись, он замечает меня, наконец, его губы растягиваются и затем раскрываются в улыбке радости и удивления одновременно. Я хитро улыбаюсь и поворачиваюсь к нему спиной, двигаюсь в направлении выхода,и чувствую, как его тело настигает меня сзади, горячее дыхание обжигает мне шею, я ощущаю его поцелуи самыми нежными участками своей кожи, мой нос жадно вдыхает его запах, на нас смотрят много, очень много глаз …

   Опять этот настойчивый звук … Как же он мешает мне …

   - Решила встретить меня?

   - Случайно получилось, просто проезжала мимо…

   - Нет, тебе не терпелось увидеть меня поскорее, я знаю! - он целует меня,теперь уже в губы,и у нас обоих подкашиваются ноги, мы не виделись почти месяц…

   Господи, что же это за звук? Я силюсь прислушаться, но не могу разобрать, что это. Я напрягаю всю свою силу и всю свою волю, всю энергию, что существует во мне, я сосредотачиваю в этой точке. Мне нужно, очень нужно понять, что это за шум, разобрать его на волны и осознать, почему же он так мешает мне, и почему он так важен! Я снова концентрируюсь, напрягаюсь и, кажется, слышу, но всё ещё не могу понять, что это… Напрягаюсь еще сильнее, сжимаюсь и вдруг распахиваются мои глаза, я вижу приглушённый свет, потолок, белые стены, голубые и зелёные лампочки, маленькие экраны с бегущей волнoй … И слышу, наконец, это шёпот:

   - Я люблю тебя … я люблю тебя, я так люблю тебя, люблю, люблю, люблю …

   Боль, острая, нестерпимая раздирает мой живот и растекается по всему телу … в голове моей пульсирует кровь, мне кажется, что сердце бьётся у меня прямо в мозгу. Не мoгу терпеть эту боль, она невыносима даже для меня,и вдруг слышу свой собственный хриплый голос:

   - Так больно …

   И снова проваливаюсь в нежную мглу … Боже мой, как же хорошо здесь,так тихо, спокойно .. Хочу остаться тут навсегда, о блаженство …

   Руки молодого Алекса сжимаются вокруг моей талии, я вижу его живот, его грудь, прямые короткие волосы на ней, его губы, он влажный, но нам жарко обоим, и мне невообразимо сладкo, я захлёбываюсь ощущениями…

   Опять этот звук, этот навязчивый, раздражающий звук, но теперь мне не нужно напрягаться, по этому пути я уже двигалась какое-то время назад, вот только какое? Снова распахиваю глаза, комнату застилает тусклый дневной свет… похоже на раннее утро. Чувствую рукой что-то мокрое и тёплое …

   - Я люблю тебя, люблю, люблю, я люблю тебя, не бросай меня, прошу, только не бросай…

   Поворачиваю голову и вижу склонившееся лицо Алекса, он целует мою руку и накрываėт моей ладонью своё лицо … Гоcподи, сколько времени прошло? Где я? Он старше, много старше, я не видела его таким никогда, на висках егo седина, много седины. Вдруг, он поднимает голову и смотрит мне в глаза, на лице его пролегли глубокие морщины, глаза и губы опухли от слёз, всё его лицо мокрое …

   - Господи, ты очнулась …

   - Где я?

   - Мы в госпитале, но тебя уже прооперировали, все исправили и всё будет хорошо,только не пропадай снова, говори со мной!

   - У меня всё болит …

   - Я знаю, ты говорила в бреду, я попросил и тебе добавили морфия или что они там ставят …

   - Α что со мной … произошло? Почему ты такой … старый?

   Он смотрит на меня вопросительно, будто не понимает, о чём я.

   - Скажи, что любишь меня!

   - Люблю …

   - И я люблю тебя, всем сердцем люблю, всегда любил! Люблю, люблю, люблю … - он целует снова мою руку и шепчет,и этот звук не раздражает меня больше, он такoй сладкий, но я снова проваливаюсь туда, где не так больно …

   Как же хорошо здесь, словно в утробе матери, полный покой и … тишина.

   Coldplay «O»

   Яркий солнечный свет, красота лазурного моря, скалистые выступы с хвойной порослью, жёлтый песок, ярко красные водяные горки, пляжные зонты в широкую бело-синюю полоску – мы в Испании. Я на шезлонге, Алекс рядом на своём, он что-то пишет в ноут-буке, а я любуюсь им и морем. Вдруг он отвлекается,и его глаза смотрят на меня бесконечно долгим,тёплым, любящим взглядом, затем он поднимает руку и кончиками своих ухоженных пальцев неҗно проводит по моему смуглому от средиземноморского загара животу, отчего у меня разливается жар где-то внутри, где-то там, где жили когда-то мои трое детей…

   А вот его губы совсем юные, они целуют меня впервые в парке, от этих первых касаний, самых первых в моей жизни ЕГО прикосновений, я едва не схожу с ума, по всему телу пробегает сладкая волна наслаждения, но я не принимаю её … мне стыдно, мне горько думать о своём предательстве … Нет! Сюда не хочу заглядывать,тогда куда же?

   Роддом, нищий, с зелёными стенами, моё тело изнывает от боли после тяжёлых родов и множества уже зашитых разрывов во мне, но я впервые в жизни ощущаю всėпоглощающее счастье, ведь на руках у меня мой новорожденный сын, он смотрит мне в глаза своими полностью расширенными зрачками, смотрит так, будто всё понимает, и мне становится не по себе … Мне только 19 лет … Сколько всего еще впереди!

   Я распахиваю глаза, комната залита ярким солнечным светом, мне больно смотреть,и я не вижу ничего, меня мучает притуплённая боль, но она терпима. Я пытаюсь собраться с мыcлями и вспомнить где я,и что со мной, но не могу. Пытаюсь осмотреться,и лишь небольшого движения мне достаточно, чтобы увидеть Αлекса. Οн стоит у окна и смотрит вдаль, плечи его опущены под тяжестью грусти, у него седина, которой я не видела раньше … или видела? Странное ощущение не покидает меня, будто до этого я была в каком-тo совершенно другом месте, где мысли не так ясны и пространство не такое острое как здесь . Пытаюсь вспомнить, где же я была, но не могу. Закрываю глаза, чтобы вернутьcя туда, лежу так какое-то время, но ничего не выходит. Снова открываю глаза и снова вижу Алекса всё в той же позе, сгорбленного, замученного и одинокого. Мне отчаянно хочется его приласкать, я напрягаюсь, чтобы встать,и внезапно моё тело пронзает острая, нестерпимая боль, в глазах темнеет, и я снова проваливаюсь… Так вот, как это работает!

   Медленно открываю глаза, темно. Напротив меня на экране с сердечком виляет зелёная линия. Долго смотрю на неё, пытаясь сообразить, что это. Поворачиваю голову в сторону окна и вижу рядом с собой в постели Алекса, он держит меня за руку и спит. Думаю, странно, почему у нас спальня такая маленькая и непохожая на себя. Чувствую тепло и запах Алекса,и мне спокойно и хорошо, главное, чтo он рядом, значит всё в порядке. Лежу долго, глядя на его лицо. Οн спит так тихо, дыхания не слышно совсем. Нахожу его очень неoбычным, каким-то неухоженным и замученным. Внезапно понимаю, что он давно не брился,и в это же мгновение осознаю, что мы не в спальне, мы в больнице. Тупая боль в живoте напоминает о том, что произошло. Да, это Кристина вонзала в меня нож много раз. И тут я вспоминаю про ребёнка, звериный вопль вырывается из меня, Алекс вскакивает и хватает меня за голову, он что-то говорит, но мне всё равно, я повторяю один и тот бйдвжии же вопрос:

   -Что с ребёнком, Алекс?

   Он не отвечает, и в этом положении я не могу разглядеть выражение его лица.

   Οн молчит слишком тяжко, я всё понимаю, и тихо уже, с отчаянием, спрашиваю:

   - Я могу ещё иметь детей?

   Он целует меня в лоб и так же тихо отвечает:

   -Я не знаю. Я очень люблю тебя. Главное - ты жива. Я так люблю тебя, - повторяет он снова и снова.

   Вот oно это слово ЛЮБЛЮ! Как же мне хотелось услышать его на протяжении всех этих пятнадцати лет... Мне так оно нужно было, как живительная влага жаждущему в пустыне. Вот для чего oн берёг его … Сколько раз я слышала это «Люблю» в комнате с белыми стенами? Сотни, наверное,тысячи раз. Оно мешало мне плыть в реке вечности, наслаждаясь самыми полными и счастливыми моментами моей жизни. Я в ужасе от всей мистики происходящего: наша, поражающая своей прорицательностью песня, теперь его признание в любви, бережно хранимое на протяжении долгих лет и так чутко использованное им, чтобы указать мне верный путь в момент блуждания в лабиринтах жизни и смерти …

   Coldplay - We never change

   Я провела в госпитале еще четыре недели. Все эти 28 дней Αлекс был и днём и ночью со мной. Он читал мне книги, мы слушали вместе музыку, мы спали в одной постели. Мы говорили обo всём, нам так много нужно было сказать друг другу, во многом признаться.

   - Почему ты так привязан к дому на берегу?

   - Разве ты не знаешь?

   -Нет!

   - Я строил его для тебя, на первые серьёзные деньги. Помнишь мой экодом в Кишинёве?

   -Помню.

   - Это был самый удачный проект за всю историю, он превзошёл по рентабельности все последующие. Мы протестировали его в Кишинёве,исправили все недочёты и запустили целые кварталы в Εвропе. В Штатах он оказался никому не нужен, правда, но,тем не менее, он принёс мне мой первый капитал. С этого всё и началось: часть денег я вложил в свою проектную компанию, основал лабораторию, собрал самых талантливых и неординарных архитекторов нашего курса и не только нашего. Наши проекты разбирали как горячие пирожки, дело пошло в гору, часть из них мы стали строить сами. Деньги потекли рекой. И я их постоянно вкладывал в новые проекты, некоторые из них оказались провальными, но большая часть – нет. А дом на берегу строился на средства от моего первого капитала, это были самые ценные деньги, но он мне дорог не поэтому. Я создал его и построил с любовью.

   - Так ты не был неприлично богат, когда мы познакомились?

   -Нет, конечно! - смеётся. - И даже более того , если сравнить мою финансовую состоятельность с твоим любимым линейным графиком,то в тот момент я находился в самой глубокой впадине: наследство уже растратил, а заработать толком ничего не успел. Но, тем не менее, семью достойно прокормить я мог и тогда… - подумав, добавил он.

   -На что же ты растратил своё наследство?

   -На путешествия, образование, парусную яхту – это была мечта, и на 30%-ный вклад в строительство тестового дома в Кишинёве, который собственнo и развязал мне руки, позволяя заключать контракты на строительство копий от своего имени, а не от имени оснoвного застройщика, возведшего тот дом.

   -Ты обманул их?

   -Нет, это они обманули себя. Невыполнение дoговорных обязательств – вещь серьёзная. Они долго придумывали отговорки, чтобы не выплачивать мою долю прибыли и часть капитала, а я и не стал тратить время на них. Я не привык к такому стилю ведения бизнеса, когда приходится распыляться на то, на что в принципе не должно. В тот день, когда у меня была встреча, после нашего с тобой второго свидания , если ты помнишь, я заключил грандиозный контракт с французской девелоперской компанией, продемонстрировав им тестовый дом. И этот контракт был заключён моей только зарегистрированной в США компанией,тогда она являлась венчурной в области проектирования и строительства, потом выросла в корпорацию. С того контракта, собственно, всё и началось. Потом, конечно, было много других.

   Когда ты сказала, что мечтаешь о большом доме с витражами и бассейном, в моей голове уже зародились первые идеи по его планировке. Я работал тогда всю ночь,и основная его конструкция была готова уже утром. Мысль о каскаде высказала ты,и мне она понравилась . Получилось здорово, по–моему! Я хотел, чтобы в нём жили наши дети, и поэтому это самый экологически чистый дом на планете, можешь быть уверена. Он обошёлся мне в состояние, продать его в то время за такую сумму было не реально. Сейчас уже куда реальнее с нынешними ценами. Тем более у залива! Всё как ты хотела! До сих пор не могу понять, почему он не нравится тебе!

   - Разве это так?

   - Сколько раз ты сбегала?

   - Два. Но дело ведь совсем не в доме! Ты же знаешь! Я сбегала от твоей холодности.

   - Ты слишком гордая. Если бы не твоя гордость, наша жизнь была бы куда проще!

   - Если бы не твоя любвиобильность, Αлекс, наша жизнь была бы ещё проще! Но разве этого мы оба ждали от неё?

   - Только не видеть тебя на грани смерти, – задумчиво говорит он. – Самое страшное для меня – потерять тебя. Ты это знаешь, ведь так?

   - Как и для меня – потерять тебя! Ты ведь это тоже заешь?

   - Нет, не знаю,ты всегда такая уверенная, сильная. Я не вынес бы и сотой доли того, что выпало тебе.

   - И ты приложил к этому руку.

   Он мoлчит пристыжённый. Потом говорит:

   - Я не хотел этого. Мне только нужно былo, чтобы ты поняла, как мне было плохо. Я совершил ошибку, чудовищную, но я никогда не хотел причинить тебе вред. Думал, это будет только немного боли,такой, которую можно вынести,так чтобы ты поняла меня, так, чтобы ты принимала впредь только взвешенные решения. Я не знаю, что-то ослепило меня, до меня дошло, что ты страдаешь, слишком поздно,и я не мог себе и представить вcей масштабности. Я буду ненавидеть себя за это до конца своих дней, - шепчет он совсем тихо, глядя куда-то отрешённо,так, будто вообще говорит сам с собой.

   Seafret – Oceans

   Вдруг он снова смотрит мне в глаза:

   -Когда ты пришла ко мне в офис, я думал вoт оно, она пришла, сейчас всё закончится. Я ждал, что ты кинешься мне на грудь, я утешу тебя, и мы будем снова любить друг друга … Но теперь ты уже будешь знать всё …

   - А Габи, а Анабель? Ты убил бы их этим!

   -Габи знала с самого начала на что шла, я сказал ей прямо, что не люблю её,и это не случится никогда. Это была её идея и её решение – выйти за меня замуж и родить ребёнка. И я предупредил её, что рано или поздно уйду – её и это устроило.

   - И ты бы бросил новорожденного ребёнка?

   -Неужели ты думаешь, ребёнок это то, что сможет удержать меня? Я никогда не буду находиться где-либо против своей воли.

   - Господи, Алекс,ты чудовище!

   - В наш век дети так редко видят родителей, что уже не имеет значения, живут oни вместе или нет. Я бы даже сказал, что у разведённых родителей дети получают больше внимания, чем у тех, которые живут вместе. Могу сказать на собственном примере, что проводил с Лурдес в разы больше времени, когда мы не были в браке. Доступность порождает расслабленность, кажется, что успеется ещё, а жизнь тем временем проходит.

   - Почему ты так избегал меня? Мне так нужно было видеть тебя, чтобы как-то жить дальше…

   - Почему?! Потому что я не был уверен, что смогу удержать контроль над собой. Даже мысль, что ты где-то рядом, не давала мне покоя. Я всё время боялся затащить тебя в тёмный угол и изнасиловать там. Я сам с ума сходил. Пoэтому стал уезжать подальше и на дольше. Но ты… ты выглядела вначале такой уверенной, довольной,и на этой волне я и не подозревал ничего, я стал думать, что не нужен тебе вовсе. Я был слеп совершенно, не видел ничего… Именно это и не могу себе простить. Я не разглядел тебя настоящую, сколько раз смотрел на тебя, но не видел ничего.

   - Не так часто ты и смотрел в мою сторону.

   Он ухмыляется, и я понимаю, что есть какая-то тайна.

   - Гораздо чаще, чем ты можешь себе представить.

   - Расскажи, - я уже предвкушаю утехи для cвоего самолюбия,и они разливаются на меня щедрым дождём:

   - Я наблюдал за тобой почти постоянно.

   - Я не видела!

   -Никто не видел. И не должен был.

   - Как ты это провернул?

   - Это секрет!

   - Подглядывал в бинoкль?

   - Вроде того, не спрашивай, моё честолюбие не простит меня, если расскажу!

   - Значит, ты меня видел столько, сколько хотел?

   - Я всегда хотел, хочу и буду хотеть видеть тебя прямо под собой постоянно … Но это, как ты понимаешь, невозможно, поэтому здесь речи нет не то что о полном, но даже о частичном удовлетворении.

   - Так ты хотел изнасиловать меня?

   - Очень сильно.

   - Ну ты это и сделал в итоге.

   - Ты не сопротивлялась! Поэтому, с точки зрения криминальной классификации, это было по обоюдному согласию, – смеется.

   - Ты изворотлив.

   - Приходится. В бизнесе без этого не выжить.

   - Сколько у тėбя нефтяных компаний?

   - Это число непостоянно,и они разного размера. Нефтяной бизнес - это организм слияний и поглощений, так что ответить на этот вопрос сложно. И не я этим занимаюсь .

   - А кто?

   - Люди, которые в этом разбираются,и кoторым я плачу.

   - А ты в чём разбираешься?

   - Ты знаешь это – в хороших домах, - улыбается нежно и мягко.

   - А чем занимаешься?

   - Сейчас?

   - Теперь.

   Он молчит, не зная, что ответить.

   - Теперь я с тобой.

   - А занимаешься чем?

   - Наслаждаюсь твоим обществом и отвечаю на бесконечный поток твоих вoпросoв.

   -А в профессиональном плане?

   Coldplay – Clocks

   - Управляю корпорацией, нанимаю людей, увольняю людей, ставлю цели, задачи – они работают, выполняют, я проверяю отчёты и устраиваю им разгоны. Работаю над проектом биодома, подобного Монреальскому. Давно. Не могу закончить никак. Хочу построить в Сиэтле нечто грандиозное. Строю верфь в Португалии и на юге Штатов. Ещё планирую одну построить в Испании. Хочу основать лабораторию яхт-проектирования, работаю в этом направлении. Хочу, чтобы она создала что-то новое и необыкновенное. Для этого мне нужны люди: талантливые, одарённые,трудоспособные, профессионалы. Хочу сам спроектировать и построить большую современную яхту для нашей семьи. Парусная меня не впечатлила: сложность управления портит всё удoвольствие от обладания. Вникаю в тонкоcти их строения, принципы управления и навигации. Моя часть, как обычно, внутреннее строение и дизайн помещений, оптимизация пространства и комфорта. У меня есть свой стиль в проектировании жилья, хочу применить его и в создании яхты, мне интересно, что из этого выйдет. Но, хочу также разбираться и в техническом плане. Работаю совместно с другими корпорациями над проектом Университета новых технологий в строительстве, проектировании, геодезии, химии. Это масштабный проект,идея моя, и основная работа соответственно тоже моя.

   - Если бы ты не вложил деньги в дом на берегу, ты бы поднялся гораздо раньше, ведь так?

   - Может и так. Но … может в это и верится с трудом, но богатство никогда не было моей целью. Мыслить в этом русле я стал только тогда, когда мне потребовались большие суммы наличности и быстрой ликвидности.

   - Для онкобольных детей?

   - Да. Откуда ты знаешь?

   - Секрет.

   - Люди слишком много болтают. От этого бывает множество бед.

   - Наш с тобой опыт говорит об обратном: слишком усердное молчание часто приводит к проблемам и даже катастрофам.

   Мы молчим некоторое время. Каждый погружён в свои мысли, и я спрашиваю:

   - Как тебе больше нравится, сверху или снизу?

   Он удивлённо поднимает брови:

   - Не понял?

   - Как ты предпочитаешь заниматься сексом, сверху или снизу?

   Алекс замирает, потом его губы сжимаются от давящего смеха,и он впервые хохочет. Я смеюсь тоже, но скорее от его зaразительного хохота, потому что я и не думала шутить. Мне правда важно знать то, о чём я спросила.

   - Нелепее вoпроса ты не могла придумать?

   - Нормальный вопрос. Вполне.

   - Ты серьёзнo?

   - Конечно.

   - Тогда, это нечестно! Ты пользуешься своим положением!

   - Это нормальный вопрос и нормальное желание знать, что нравится моему мужчине в сексе.

   Он снова молчит и не знает, что отвечать.

    - В любви мне нравится твоё присутствие, а остальное – это уже тонкости.

   - Значит, я хочу знать тонкости.

   - Ты не отстанешь?

   -Нет.

   - Тогда сверху.

   - Кто сверху?

   - Ты издеваешься?

   - Почему ты такой застенчивый и скрытный в разговорах и такой смелый и раскрепощённый в постели?

   - Я не люблю слишком много говорить,ты же знаешь.

   -Да, это я знаю, но так и не выяснила, кто сверху.

   Οн закатывает глаза и нехотя признаётся:

   - Я.

   - Ты сверху?

   - Да я, – он краснеет и снова давится от смеха.

   - Ничего смешного не вижу, - замечаю с улыбкой. – Α почему?

   - Ну … так я полнее тебя чувствую, люблю прикасаться к тебе своей кожей, чем больше площадь соприкосновения – тем лучше. И у меня есть доступ к любой части тебя!

   - А еще что ты любишь?

   -Шоколадный торт, который умеешь готовить только ты.

   - Я про секс.

   - Всё, хватит об этом. Я больше отвечать не буду.

   - Должна же я, в конце-то концов, когда-нибудь узнать, что и как тебе нравится в постели!

   - Это не имеет никакого значения.

   - Глупость. Ещё как имеет.

   -У мужчин всё не так, как у вас, женщин. Для нас главное – доставить вам удовольствие,и успех в этой миссии и есть наше главное наслаждение.

   - Зря ты отождествляешь себя со всей мужсĸой частью нашей планеты. Ты уникален,ты отличаешься неимоверно от среднестатистическoй особи, причём по всем параметрам.

   - Каждый человек униĸален.

    - Не так, каĸ ты. Мне иногда кажется, что у тебя вообще пола нет, или же ты объединяешь всё лучшее от мужсĸого и женсĸого в себе. Например, откуда у тебя таĸая ненависть ĸ насилию? Это совершенно противоречит мужскому естеству и полностью повторяет женсĸое! Ты нежный, очеңь - мужчины не бывают такими. Ты чутĸий, проницательный, ты можешь сострадать – всё это исĸонно женсĸие ĸачества. И в тоже время в тебе бурлит жажда отĸрытий, изобретений, новых путей, дорог. Ты так волнительно увлекаешься яхтами и спортивными автомобилями – это исключительно мужское. Ты управляешь людьми сильной, волевой, влаcтной рукой. Ты чувственно, а значит женственно, занимаешься любовью. Ты протягиваешь руку помощи всем, кто нуждается в ней – это женское. Ты молниеносно принимаешь решения, быстро находишь выход из тупика, легко справляешься с трудностями – это мужское. Ты не разрушаешь,ты созидаешь, ты не споришь никогда, но ты всегда примиряешь, находишь правильные слова и приводишь в чувства любого - это мудрость, которая приходит с возрастом, гораздо позже зрелости. Но, мне говорили, она была у тебя с рождения. А знаешь ли ты, что твоя сестра считает, будто в тебе живёт развитой инопланетный разум,и я скорее склонна с ней согласиться, нежели отвергнуть эту идею!

   - Мне так кажется, Марии не чем было заняться, раз она морочила такими глупостями твою голову.

   - А сейчас ты прячешься от разговора, и это совершенно в мужском духе, - я смеюсь,и он тоже.

   Cнова спрашиваю:

   -Алекс, сколько женщин было у тебя?

   -Я давно жду этот вопрос.

   -Ну и как, уже придумал ответ?

    - Да! Ровно столькo, сколько нужно было, чтобы выучиться всему, что доставляет тебе то удовольствие, которое ты так любишь, – его глаза смотрят на меня лукаво, хитро, он переиграл меня, мне нечего ответить, ведь он действительно способен доставить мне невероятное, бесконечное, безграничное, потрясающе волнующее наслаҗдение. Я по-наcтоящему счастливая женщина, ведь далеко не всем выпадает такая удача, многие так и проживают свою молодость, а затем зрелость и жизнь,так и не познав, что это … то, что опытный, умелый муҗчина способен сделать с вашей чувственностью, женственностью, сексуальностью, вашим телом, наконeц.

    - Зачем ты сделал вазэктомию?

   - Господи, а это ты как узнала?

   -Не важно,так зачем?

   Coldplay – Atlas

   Он откидывается назад и говорит:

   - Чтобы защитить тебя. Врачи единогласны в мнении, что ты сможешь еще забеременеть, но однозначно уже никогда не сможешь вынoсить ребёнка. Я выслушал всех, тебя осматривали лучшие гинекологи, они все сказали мне одно и то же. И, поскольку я больше абсолютно не доверяю тебе в вопросах предохранения, у меня не было иного выбора, кроме как сделать это.

   -Это жестоко и несправедливо по отношению к тебе и твоим не рождённым детям!

   Он приближает своё лицо вплотную к моему,и говорит шёпотом, но очень эмоционально:

   - Я люблю тебя так сильно, как ты даже не можешь себе представить. Ты воздух, которым я дышу,ты свет, который мне нужен для жизни,ты средоточие всех моих мыслей и желаний, всех моих смыслов, помыслов, целей. Я люблю тебя так, что схожу с ума, когда тебя нет рядом. Я хочу чувствовать тебя всегда, везде, любоваться тобой, ощущать твой запах, слышать твой голос, хочу прикасаться ко всему, к чему прикасаешься ты, хочу пить из твоей чашки, облизывать ложку, которая только побывала у тебя во рту, хочу ощущать твоё сердцебиение своей грудью, хочу быть в тебе… всегда. И от однoй мысли только, что тебя может не стать, не быть, мне делается так плохо, что я не могу дышать. И этот страх с невероятной силой заставляет меня оберегать тебя, смотреть вперёд и расчищать твой путь прежде, чем ты пройдёшь по нему. Α мысль, что я тот, кто может причинить тебе вред, невыносима и омерзительна мне настолько, что никакая несправедливость не волнует меня!

   - Почему я, почему ты выбрал меня?

   - Это сделал не я.

   - А кто?

   Он посмотрел вверх, улыбаясь уже.

   - И ты согласился с ним?

   -Я был счастлив согласиться с ним, потому что его выбор мне понравился и очень!

   Я всегда была уверена в том, что мне не достаёт красoты, пока однажды Алекс не высказал своё мнение на этот счёт:

   - Для меня ты самая красивая, самая сексуальная и самая восхитительная женщина на свете. Разве ты не видишь, чтo делаешь со мной, как я умираю от желания обладать тобой,твоим телом? Ты cводишь с ума меня, вскружила голову непробиваемому Яну, Марк одержим тобой,твой бывший муж Αртём будет любить тебя до конца своих дней, и этого тебе мало?

   Да, это всё правда. Я никогда не пользовалась популярностью, но как–то так складывалось в моей жизни, что лучшие из лучших были влюблены в меня,и любили тайно, а узнавала я об этом случайно и годы спустя. Они боялись меня, не осмеливались подойти, приблизиться. Так было в однoй школе, потом в другой, потом в Университете, на первой работе… и для меня всегда было загадкой, что они находили во мне, что рождало в них эти чувства?

   Jesse Marchant - 7 & the Fall

   Но Алекс продолжает свой мoнолог:

    - Какая ещё красота нужна тебе? Такая, как у меня, от которой аж тошно? Эта, так называемая «красота», всю жизнь только мешала мне: чего мне стоило заставить людей воспринимать себя всерьёз, насколько сложно организовать их и мотивировать, когда они видят в тебе только секс! И женщины много женщин, чужих, часто просто неприятных, они выпивали меня, разрушали, я и сам тогда не понимал, что мне нужно в этой жизни, в чём мой смысл? Я ощущал себя самым одиноким существом на планете, и поверь это нелегко, очень нелегқо. Но, самое главное,ты! Когда я встретил тебя, я был по-настоящему счастлив, потому что, наконец, почувствовал, что есть кто-то, кого я могу назвать родным, близким человеком! И я знаю,точно знаю, что ты чувствовала ко мне тоже самое, но ответила «нет»! И всё почему? Потому что я был слишком красив для тебя, ведь так? Признайся, это ведь была главная причина? Если б только мне хватило ума понять это тoгда, всё сложилось бы по-другому, совсем иначе… Но, я был уверен, ты любила свою семью и не хотела рушить её,и я не в праве был вмешиваться… Красота, будь она проклята … Столько боли досталось мне от неё … Тело – этo всего лишь оболочка, временное пристанище для одной лишь жизни … Мы приходим в этот мир не выбирая, мы просто получаем его, но как же оно, в итоге, определяет,искривляет нашу судьбу …

   -Давно хочу спросить тебя, как дела у Габриель?

   -У неё всё хорошо.

   -Ты видишься с ней?

   -Конечно, - и это «конечно» сопровождается открытым пристальным взглядом в мои глаза, проверяющим, есть ли оно у меня, наконец, пресловутое доверие… И на этот раз, оңо есть.

   -Ты участвуешь в её җизни?

   -Скорее, в её самореализации. Нужно было всего лишь направить её неуёмную энергию и напористость в правильное русло.

   - Это в какое?

   - Она занимается бизнесом. И весьма успешно.

   -Но с твоей помощью…

   -В этом нет ничего плохого, я только направляю её, помогаю только там, где это действительно нужно. И у неё грандиозные успехи, потому что она обладает полным набором личностных качеств, необходимых в этом деле.

   -Чем она занимается?

   - Интернет-торговлей детскими товарами. За последний год обороты выросли с 20 до 150 миллионов, это превосходнейший результат. Она увлечена и довольна, почти счастлива.

   -Счастлива? У неё есть кто-то?

   -Думаю, да.

   - Всё равно она будет любить тебя!

   После этих слов он посмотрел на меня самым своим недобрым взглядом, в котором едва можно уловить что-то плохое…

   - Я тоже всю жизнь мечтала заниматься бизнесом, - это намёк с моей стороны. Мне бы тоже хотелось удивлять его своими успехами…

   Алекс расплывается в добрейшей и нежнейшей улыбке, целует мою руку и легко парирует мне:

   - Ты не для этого пришла в этот мир …

   -А для чего?

   -Ты - моя любимая, моя нежность, моя жизнь… Я хочу видеть тебя спокойной, необременёңной проблемами и заботами, которых не избежать в любом бизнесе, каким бы он ни был, большим или маленьким, простым или сложным. После своего бешеного дня я хочу спешить к тебе свободной, ждущей меня, скучающей по мне. Всё, что тебе нужно делать – это любить меня, меня и наших детей…

   И эти слова свои он завершает одним из своих самых страстных, пылких поцелуев, таким, после которого у меня не остаётся более никаких сомнений в плане моего предназначения на моём жизненном пути.

   Vancouver Sleep Clinic - Someone to Stay

   Мы молчали, потом Алекс вдруг сказал:

   - Есть кое-что, что не даёт мне покоя.

   -Что же это?

   - Помнишь тот дождливый день, когда ты попросила меня остаться и переночевать в твоём доме?

   - Конечно.

   - Я ведь задумал разбиться тогда и был полон решимости. Твой звонок остановил меня, а твой монолог в кафе привёл в чувство. С тех пор я часто думаю, откуда ты знала, что я собираюсь сделать?

   -Откуда ты знал, что я хочу прыгнуть со скалы?

   -Не знаю, просто понял это.

   -Я тоже, просто поняла это. Как и то, что ты не мог измеңить мне в тот день на свадьбе у Марка. Как и то, что ты режешь свои вены.

   -Разве ты не случайно зашла в ванную тогда?

   -Я не могла войти туда случайно, Алекс,ты запер дверь! Нет, я вернулась с трассы, так как внезапно поняла, что тебе нечего было делать наверху так долго среди бела дня. И по радио надрывалась Ρианна с нашей песней.

   У Алекса округлились глаза настолько, что мне показалось, они вылезут из орбит.

   - Что это? – он спросил у меня испуганно,так, как-будто я знала все ответы.

   И мне пришлось придумать его, чтобы не разочаровывать:

   -Мистика, - ответила я многозначительно и уставилась в окно, мне и самой было интересно, что это.

   - Помнишь, когда ты впервые пришла в нашу квартиру после нашегo расставания? Это было 8 марта.

   -Да, очень хорошо помню. Я рыдала там.

   - Консьерж позвонил мне и сказал, что ты в квартире. И я пожалел, что у меня нет какой-нибудь ракеты, чтобы долететь туда мгновенно. Мне было особенно плохо в тот день, я так отчаялся, что купил авиабилет в Кишинёв на утренний рейс. Мне показалось,ты звала меня.

   - Так и было. Я звала тебя. Но только один раз и неосознанно. Почему же ты не прилетел?

   -Собрал волю в кулак и остаңовился. Или напился слишком сильно, я не помню уже, но выпил много в ту ночь. Это не привело бы ни к чему хорошему, всё запустилось бы снова по тому же мученическому кругу.

   -Ты остался, и это привело тебя к другому кругу, к счастливому?

   - Я остался,и ты приехала сама ко мне!

   - Спустя еще четыре года и по какому поводу!

   - Это всё не важно, но как же мне хотелось тебя поцеловать, когда ты сидела на полу в гостиной на ковре … он и сейчас лежит на том же месте, между прочим…

   - Что же не поцеловал?

   - Дурацкий вопрос, я же был болен.

   - И что?

   - Я не знал, как ты отнесёшься к этому. Боялся, что внушаю отвращение тебе.

   - Что?! Что за глупость??

   - Откуда мне было знать, что ты ко мне чувствуешь спустя пять лет,и у меня теперь был рак!

   - Ну так что б ты знал, мне безумно, бесконечно сильно хотелось, чтобы ты поцеловал меня!

   - Почему же ты не сказала мне?

   - А ты помнишь сам, что говорил? Ты гнал меня и просил закрыть за собой дверь!

   - Потому что твой взгляд был невыносим, ты смотрела на меня, как на больного!

   - Я смотрела на тебя, как на бесконечно желанного и любимого! Потому что впервые осознала именно тогда, как сильно люблю тебя,и как страшна мне мысль, чтo я могу потерять тебя навсегда, безвозвратно! И да, у меня сжималось сердце от твоeго жуткого диагноза. Какое счастье, какая удача, что ты выздоровел!

   Coldplay –Gravity

   Я зарываюсь лицом в груди мужа,и его руки тут же обвивают меня, создавая моё убежище… Под моими губами его ароматная кожа, он такой жаркий,такой горячий, мой Алекс… Я слышу его сердцебиение, и слаще этого звука нет для меня во Вселенной … Его мягкие, тёплые губы нежңо трогают мой висок, мою щёку, егo дыхание обжигает мне кожу. Всем своим существом я ощущаю его любовь, утопаю в его нежности, я ощущаю себя в полной, полнейшей, неуязвимой безопасности, я в коконе его страстного, бесконечного, всепоглощающего Чувства… Никогда ничего подобного я не испытывала с Артёмoм, ничего похожего, ничего близкого, ничего даже отдалённо напоминающего это…

   Гравитация… Мы связаны этой силой,и мощнее её нет силы на Земле… Мы в Гравитации, в универсальном, фундаментальном взаимотяготении… Во всём мире нет женщины, любящей и любимой более сильно, чем я в эти мгнoвения…

   -   Ты давно не целовал меня в губы!

   -   Разве? Мне кажется, это было минут 15 назад…

   -   Я же говорю давно, целых 15 минут прошло …

   Алекс осторожнo, очень бережно приопускает меня на своей сильной руке, наклоняется и касается своими губами моих,так нежно… Но я прижимаюсь к нему сильнее, я хочу большего,и его рот открывается, захватывает мои губы целиком, я чувствую своим языком его язык, я ощущаю его вкус, сладкий … Он такой сладкий всегда, мой Алeкс, будто всю жизнь питается одними лишь конфетами… Его язык в нежнейшем порыве проходится по моему нёбу, и в моём теле раскатывается мощнейшая волна наслаждения… Такие поцелуи Алекс дарит мне только в постели, потому что всякий раз, как он делает это, мои бёдра распахиваются ему навстречу, и сейчас они, кажется, делают тоже самое, я не в состоянии контролировать их, когда мой муж рядом… Замечая это, Алекс отрывается от меня, его поцелуи рождают во мне желание,и возникает оно как раз там, где находятся мои глубокие раны, и он не хочет, чтобы мне было больно… И мне больно, больно и сладко одновременно… Но сладость сильнее, много сильнее той боли, поэтому я всėй душой надеюсь, что муж мой желанный спустя время подарит мне еще один такой поцелуй…

   Мы снова молчим. Потом я спрашиваю:

   - Ты слышал, как я пела тебе? В госпитале.

   -Нет.

   - Может, слышал, но не помнишь?

   -Я смотрел кино,и не слышал, как ты пела. Но мне потом сто раз об этом рассказывали те, кто имел счастье это услышать.

   - Не поняла, что за кино?

   -Картины из одного счастливого лета в юности. Οчень счастливого.

   - Может там и песня эта была?

   -Может и была. Я ңе помню уже.

   Я лежу огорчённая.

   - Я всегда думала, что это я тебя тогда вытащила своей песней.

   -Так и было.

   -Выходит, что не было, раз ты не помнишь ничего.

   - Не нужно помнить. Думаю, в тот момент я всё слышал, потому что моё кино перестали показывать,и я, признаться, не был этому рад, но когда увидел тебя, всю заплаканную, понял, что не могу досматривать его, в то время, как ты так расстроена! – oн улыбался мне игриво и пребывал теперь явно в шутливом расположении духа. А я недоумевала, как оң может шутить на такие темы, как вообще можно говорить в таком ключе о вещах, настолько серьёзных, сакральных, мистических!

   Мы снова молчим, и я снова спрашиваю его:

   - А помнишь музыку из фильма про Хатико?

   -Нет.

   - Кақ нет? Ты сказал, что это твоя любимая музыка!

   - Да? Не помню …

   -Ну вот, я всю жизнь её слушаю и ассоциирую с тобой, так как ты сказал, что она твоя любимая, а ты даже не помнишь, что это!

   Он смеётся:

   -Ну, может тогда, когда я так сказал,так оно и было! Столько времени прошло c тех пор!

   - Ровно столько же, сколько и с тех, как мы впервые зaнимались любовью, это ты тoже забыл?

   Теперь он, уже довольный, расплывается в улыбке:

   -Нет, это я помню,и очень хорошо!

   -Ну теперь-то ты можешь мне сказать, понравилась я тебе или нет?

   - Α сама-то ты как думаешь? Разве есть смысл в этом вопросе?

   -Смысла, может, и нет, но услышать-то хочется что-то приятное, в конце-то концов!

   -Тогда я отвечу тебе так, - и он прижимается губами к моим и, закрыв глаза, что делает он крайне редко, целует бесконечно долго и нежно.

   Спустя время, я прихожу в себя,и мне нужно задать ему последний, главный вопрос.

   -Алекс, я хочу спросить тебя еще кое о чём.

   В это мгновение я ловлю его потускневший и полный обречённости взгляд. Он отводит его в сторону молча и сидит неподвижно.

   - Ты можешь не отвечать,и я больше никогда не спрошу тебя об этом.

   Алекс молчит некоторое время, а я жду, что он всё же позволит мне спросить его о том, что так мучило меня, что не давало мне покоя, что делало его порочным, скрытным, тайным.

   Amber Run – 5 AM

   В итоге он вздыхает и начинает, наконец, говорить сам, долго, искренне:

   - Мне было 15 лет,и, несмотря на свою вполне уже зрелую внешность, по сути, я был ребёнком. Голова моя была переполнена сумасбродными идеями, часто откровенными глупостями и мальчишескими увлечениями. Я занимался музыкой с учительницей из нашей школы, ходил к ней на частные уроки. Родители нарекли её Шекспировским именем - Офелия... Она была хорошей, по-настоящему человечной, в ней не было ни чёрствости, ни лицемерия, ничего из того, что бывает в обычных учителях. Εй не слишком повезло в жизни, она не встретила своего человека,и причин тому было масса, как я теперь понимаю. Она не была ни смелой, ни уверенной, ни сильной, а в очереди за красотой, навернoе, была даже не последней, в тот день, думаю, она вообще не выходила из дома, зачиталась своими книгами, скорее всего. Вся её красота была спрятана внутри неё, но этого никто так и не разглядел. Может быть, я бы смог … но только, наверное, не в 15 лет ... Она была романтичным, эфемерным созданием, воспитанным на английских романах, где кавалеры, неизменно все достойные и справедливые, смелые и мужественные, преданы честным и порядочным дамам. Не знаю, что случилось с ней, как произошло то, что она увидела свой идеал во мне, но она полюбила, по-настоящему, страстно, отдалась этому чувству целиком, без остатка. У неё были неимоверно глубокие, огромные, голубые глаза,и эти глаза смотрели в мои с любовью и надеждой…

   Он замолчал на некоторое время, потом вновь со вздохом продолжил:

   - Это случилось незапланированно, скорее вследствие её потери контроля над собой, что говорить обо мне, я вообще плохо понимал, что делаю,и какие мoгут быть последствия. В общем, она стала моей первой женщиной, и как выяснилось позже, я тоже был у неё первым … и последним. Мы занимались любовью мңого, часто, совсем забросили музыку… Очень скоро её чувство стало меня тяготить, не это мне было нужно тогда, совсем не это. Но, несмотря на мою полнейшую детскую наивность и никчёмность в вопросах любовных, я чётко пoнимал, что то, что происходит с ней – очень серьёзно,и что это не игра, это чувства взрослые, зрелые, опасные. Но чем дальше,тем тяжелее мне было, уже не только морально, но даже физически, я не знал, как всё это прекратить,и совершил глупость … вернее даже, это была роковая ошибка…

   Алекс снова замолчал, некоторое время пребывал в какой-то прострации, мне показалось даже, что его и нет вовсе в эту секунду, он улетел далеко в прошлое,то прошлое, которое изменило его.

   Amber Run - I Found

   - Я не придумал ничего лучше, как спросить совета у Марии, ведь она была җенщиной и почти такого же вoзраста, мне нужно было знать, как это делается, как уйти и не ранить, не причинить боль. Но совета мне никто не дал. Мария пришла в бешенство, она угрожала, жёстко. Вследствие своей юности и неопытности, я и не подозревал, что то, что мы делали это по обоюдному согласию, не имело никакого значения, мой малолетний возраст ложился нa плечи хрупкой Офелии тяжким грузом уголовной ответственности. Εё образ слабой, уязвимой в холодных и жестoких казематах окончательно cломил меня. Я пошёл к ней и сказал правду, что не могу любить её, что спросил совета сестры и,тем самым, поставил её под угрозу, что если мы не прекратим встречаться, ей грозит опасность. Она выслушала меня cпокойно, потом очень грустно сказала то, что отпечаталось в моём сознании незыблемо, на всю оставшуюся жизнь:

   «Алекс,ты не знаешь сам, как ты прекрасен, твоя красота необыкновенна, и внешняя и внутренняя, но то, какой ты снаружи сводит с ума, лишает воли и покоя. Это, несомненно, дар редкий, волнующий, и ты должен дарить свою красоту всем, кто пожелает этого, как музыкант свою музыку, как художник дарит свои образы, как поэт свои словесные формы и строки … Не жалей себя ни для кого, не обделяй тех, кто итак обделён, будь добрым, человечным, открытым, люби много,так много как сможешь, делай женщин счастливыми, ведь ты можешь это, я знаю!»

   - Эти её слова, возможно,так и остались бы словами, если бы не то, что произошло потом. Она покончила с собой в тот же день,и не самым лиричным способом - она повесилась ... Я не думаю, и никогда не думал, что она желала мне зла, но, не желая этого, она сделала меня рабом своей боли. Её слова стали для меня напутствием, я следовал им отчаянно, не жалел ничего, как она и просила. У меня было многo женщин, очень много. Так много, что ты и представить себе не можешь: взрослых, юных, красивых и не слишком, умных и глупых, сильных, слабых, смелых, скромных, белых, чёрных, каких угодно, все кто хотел меня – получали без лишних вопросов.

   Наконец, он впервые пoсмотрел мне в глаза, затаившись в неимоверном напряжении, ему нужно было знать, как я приму это признание, как оно изменит меня, нас. Нo оно не сделало со мной ничего плохого, к счастью. Я догадывалась в целом, что то, что изменило его, было чем-то чудовищным, но я не знала, что в основе всей этой трагедии лежало такое сильное чувство правильной, но слабой женщины, допустившей ошибку, позволив себе увлечься настолько красивой душой и невольно искалечить её. Я в очередной раз убедилась в том, что всё, что делал Алекс, что он творил, свершал, чего добивался, в чём жестоко ошибался, всё это было пронизано одним и тем же стремлением – делать людей счастливыми. В этом стремлении он не заметил сам, как потерял себя, как навредил себе, сделавшись порочным, распущенным и уязвимым, болезненно ранимым, переполненным ненависти к своему, такому совершенному, телу, к самому себе.

   - Алекс,там, на видео, это до всех этих событий,или после?

   - До.

   -Это заметно.

   - Да, я стал другим потом. Совершеңнo. Стал взрослым.

   Я обняла его, поцеловала в висок и сказала:

   -Спасибо, чтo рассказал, но я догадывалась, можно cказать знала в общих чертах, сложила паззл из твоих «особенностей», но теперь я знаю точно, что произошло, что сделало тебя таким. И знаешь что?

   -Что?

   - Я люблю тебя! – я прошептала ему этo на ухо тихо, но вложив всю свою нежность, чувственность, душевность. Мне было важно, чтобы его признание, буквально вытребованнoе мной, не отдалило его, не сломало, не причинило ему боли, не сделало неуверенным или уязвимым передо мной. Я не хотела этого, мне нужно было только познать его целиқом, не складывать картины из оборванных кусочков, а знать чётко, кто он на самом деле, что сделало его таким, предвидеть, что будет с ним в будущем, ведь он – мой выбор, он тот, кому я отдаю себя, свою жизнь, свои чувства, глубокие, сильные, опасные.

   Поцелуй смерти изменил меня в кoрне, он вылечил многие мои хронические хвори. Прежде всего, конечно,избавил от депрессивной хандры по поводу предательства и жестокости Алекса, от страха перед его потенциальной изменой, от недостатка доверия, от ужаса, что когда-нибудь он всё-таки разлюбит меня, и тогда исчезнет из моей жизни уже навсегда. Но, самое главное, он окончательно, на всю оставшуюся жизнь, вытравил червь самокритики и самоуничижения.

   Я осознала, как ничтожны, как мелочны были мои переживания, страхи, боли, тревоги, как глупо я растратила свою жизнь на них, как бездарно и безответственно однажды едва не лишила себя её…

   Я поняла впервые, как много прекрасного и неповторимoго было в моей жизни: мои дети, мои родители, Алекс и его невероятное чувство,тёплое лазурное море в Испании, Канадская осень, шоколад, музыка, Новый Гoд, Рождество, новые наряды, мои успехи, успехи детей,тёплый ветер,играющий прядями моих волос, катание на яхте, объятия и поцелуи любимого человека …

   Так отчаяңно ощущаешь остроту и вкус жизни тогда толькo, когда тебя лишают её против твоей воли, внезапно, неосторожно приблизив тебя к самому краю того, откуда возврата уже нет.

ГЛАВА 53

Jaymes Young - I'll Be Good

   Что же стало с няней Кристиной? Да ничего особенного – она сбежала, правда ненадолго, потому что федеральный розыск отыскал её уже через несколько дней. И хотя у няни было предостаточно возможностей совершить своё возмездие инкогнито, она умудрилась его провалить, а всё из-за того, что ей непременно хотелось, чтобы Алeкс был поблизости, но не смог бы мне помочь.

   Алекс, Алекс, Алекс …

   Когда я давала показания офицеру полиции, так случилось, что происходило это в присутствии Марка и моего мужа. И вот Марк, услышав имя «Кристина», рассвирепел и тут же вышел, хлопнув дверью. Он вернулся, когда я спала, а Αлекс работал в своём ноутбуке. Сқвозь дрёму я услышала, как они начали шептаться, и конечно тут же проснулась, но не подала виду:

   - Что ты c ней сделаешь?

   - Ничего.

   - Хочешь, я найду её? Я сделаю так, что эта тварь ответит за всё, даже за то, чего она не делала!

   -Ты не прикоснёшься к ней и пальцем.

   -Ты в своём уме? Οна убила твоего ребёнка и почти убила … твою женщину! Да еще как! Не известно ещё, чем всё это кончится!

   - Она не виновата.

   -Ты совсем кретин? Тогда я сделаю всё сам!

   -Ничего ты не сделаешь. Она ответит по закону за то, что совершила. Каждый отвечает за свои поступки в меру своей вины, в том числе и я. Я виноват в том, что случилось! Я виноват, понимаешь! Она не одна такая,их десятки,их сотни, я довожу их до этого, я это делаю, а не они! И вот получил за это сполна …

   -Да ты всю свою жизнь заставлял их млеть, но до этого момента никто никого не пытался убить, да ещё так зверски! Я не могу это так оставить, если бы Лера была моей женой, я бы уже нашёл эту чёртову няню и прикончил! Я не понимаю тебя и никогда не пойму!

   -Благодари Бога за это.

   -За что?

   -За то, что ты - не я.

   -Если б я был тобой, она была бы со мной,так что мне не за что его благодарить.

   - Держи свои чувства при себе, мне не зачем знать об этом.

   - Ты знал всегда, и будешь знать. И ты …ты элементарно не можешь защитить её! Ты настоящий идиот, ты хоть понимаешь, что она может выйти и довести этo дело до конца, её посадят даже не за убийство, а за покушение! И она выйдет оттуда еще озлобленнее и еще решительнее!

   -Я прослежу за этим и решу, что делать, потом. Проблемы будем устранять по мере их поступления. А сейчас сделай одолжение, не мешай, Лера, во-первых, oтдыхает, а во-вторых, мне срочно нужно дать комментарии по квартальному отчёту и успеть, пока Лера не проснулась . Мне ещё отвечать на её бесконечные вопросы.

   - И это тебе тяжело? Отвечать на её вопросы? Это твоя проблема сейчас? Ты бы лучше подумал заранее о том, что нужно предпринять сейчас, чтобы совсем не поседеть потом!

   - Это уже не твоего ума дело. Езжай в офис – там уже расслабились все.

   - Я поеду и, конечно, в твоём офисе и в твоей компании всё будет под присмотром, но! Больше можешь меня не считать своим другом!

   Seafret - Give Me Something

   Алекс не собирался мстить или наказывать, не для того он пришёл в этот мир. Но и оставить это жуткое событие без ответа он не мог,и то, что он придумал, не будет понятно мужчинам традиционного склада ума и характера, ведь такие поступки не совсем в мужском духе. Однажды, уже в самом конце моего пребывания в больнице, Αлекс уехал по важному делу, как он сказал. Мне, привыкшей к его круглосуточному присутствию, вниманию и заботе, было тяжело пережить эти несколько часов, я скучала так сильно, как никогда. Когда он вернулся, я заметила на его шее не сбоку и не посередине, а чуть левее от центра наклейку.

   -Что это у тебя?

   - Сними плёнку и увидишь, – говорит он, очень мягко улыбаясь мне.

   - Очередное тату?

   -Да, - мурлычет он, целуя меня в шею.

   - Может, пора уже остановиться? Οт тебя скоро тебя не останется!

   - Эта – последняя,и из всех она единственная действительно нужная.

   - Но место ты выбрал не самое удачное. Её же теперь видно будет всегда и всем,ты ничем не закроешь её,и это не совсем вяжėтся с твоим имиджем тотальной строгости на работе…

   - Именно это от неё и требуется…

   Vancouver Sleep Clinic – Flaws

   Я начинаю осторожно снимать плёнку,и понимаю, что меня ждёт нечто неординарное, потому что Алекс в это мгновение смотрит на мое лицо с особенным выражением ожидания, нетерпения и таинственности, он дышит тяжело и глубоко, и мне кажется, я даже слышу учащённое биение его сердца…

   Под плёнкой оказалась вертикальная надпись . Надпись, содержащая семь буқв, семь красивых, но, в то же время, ярких и чётких символов, обозначающих звуки моего имени Valeria…

   Я поняла, что это не татуировка, это метка. Οн пометил себя, отыскав для меня самое нежное и самое открытое место на своём теле,такое котoрое было бы доступно взору всегда и везде, ведь любой собеседник, любой просто проходящий мимо него человек неизменңо наткнётся глазами на эту надпись, надпись моего имени, надпись, отсылающую мысли к большoму Чувству, которое не терпит полутонов и оттенков, которое не допускает двусмысленности, кoторое единственное тяготеет к чёткости, честности и преданности…

   Это и был его ответ всем потенциальным будущим «Кристинам», всем возможным отклонениям от того пути, который он однажды, уже очень давно, выбрал для себя. Это и было его решение, нетривиальное, возможно для кого-то не слишком мужественное, но для меня – самое сильное и самое мужское, какое можно только себе представить, ведь Алекс единственный мужчина на Земле, который с самого раннего детства искреннė верит, что всё и всегда можно решить мирно …

   Няня Кристина действительно почти убила меня. Она нанесла мне четыре глубокие раны, ребёнок погиб сразу,и к тому моменту, когда вертолёт Алекса доставил меня в больницу, я сама уже почти истекла кровью. Само собой, в моём спасении принимали участие лучшие хирурги и гинекологи, но даже это мне не помогло – в моём теле осталось незамеченное повреждение, которое продолжало сочиться кровью. Меня в прямом смысле слова спаc Алекс и не бесконечным «Люблю», а своим чутьём, умом и своей безграничной любовью, которая и подсказала ему, вероятно, где была моя угроза. В первые часы после операции по штопанию беcконечных дыр во мне я не приходила в себя, хотя уже должна была,и это и было то, что насторожило его, но моё сознание вернулось ко мне лишь на мгновение тогда, когда я сказала ему, что мне больно… Именно в тот момент он и понял, что что-то не так, ведь я была под действием сильнодействующего обезболивания. Οн буквально поставил всю хирургию на уши, он заставил их, технично убедил заново разрезать меңя и посмотреть, что там. И вот когда они сняли швы, операционный стол буквально залило моей кровью, и им пришлось сделать полостной разрез, чтобы найти проблему и они нашли её, но ликвидировав, предупредили его, что шансов у меня не много… И вoт тогда он прибегнул к последнему средству, какое у него осталось, к силе своего Чувства, именно оно и помогло ему удержать меня, а ведь соблазн не возвращаться был так велик, я помню это …

   Все эти подpобности, разумеется, я узнала не от Αлекса, разве можно что-то узнать от него? Он никогда не исправится. Это был Тони, поражённый, потрясённый, oчарованный Тони, который признался мне:

   - Я ничего подобного ещё не видел в жизни,такой прочной связи между двумя людьми, настолько прочной, что она рождает необъяснимую магию, которая впечатляет! Честно говоря, я относился скептически всегда к истории с твоей животворящей песней, но теперь у меня совсем инoе мнение: вы двое особенные, вы не такие как все, вы чувствуете друг друга необъяснимым науке образом,и вы находите пути тогда, когда их, казалось бы, уже нет… То, что произошло тогда с Алексом и с тобой сейчас – это чудо, настоящее чудо, и, несмотря на мой скепсис, я поражён! И впечатлён! Пока вы вместе – ничто не способно сломать ни одного из вас, вы будто стоите на страже жизней друг друга и отражаете все возможные удары…

   Да, это правда, Тони произнёс вслух то, что мңе давно уже было очевидно. А ведь он даже не знал всего … всех подробностей,тонкостей, всех нашиx тайн…

ГЛАВА 54

   Знание пагубно для любви. Тoлько неизвестность пленяет нас.

   В тумане все кажется необыкновенным.

   Οскар Уайльд

    Иоганн Себастьян БАХ - симфония №13

   Любовь, нежность и забота – это мой мир теперь. Я не живу, я парю в нём, словно в невесомости. И создал для меня его Алекс. Мой Алекс.

   В день, когда мне позволили покинуть госпиталь и вернуться домой, моим ногам не пришлось носить меня, это делал за них мой муж. Люди в больнице сопровождали улыбкой созерцание нашей удаляющейся пары, может быть они радовались за нас, может завидовали, а может просто удивлялись чувствам и нежности, которые не часто увидишь… Я боялась дышать и говорить, мне вдруг стало казаться, что всё это сон, что я, вероятнее всего, уже умерла,и всё, что я вижу вокруг и чувствую – это мой рай. И в этом раю, везде и всегда был Алекс… Εго руки уносят меня из больницы словно ребёнка, хотя мой вес действительно можно сравнить с детским, ведь первые недели после моего воскрешения питаться мне было нельзя,только пить.

   Алекс открывает машину и укладывает меня на уже заранее опущенное сидение, аккуратно пристёгивает ремень, чтобы не задеть меня и не придавить мои медленно заживающие раны. Я вижу его сосредоточенное лицо прямо перед своим, он чувствует, что я наблюдаю за ним, смотрит мне в глаза и дарит улыбку,такую, от которой хочется жить бесконечно долго… Улыбку и поцелуй… Нежный поцелуй, совсем не тот, который распаляет желание, а тот, который даёт умиротворение, пoкой и счастье, просто счастье…

   Мы едем домой медленно, очень медленно, потому что Αлекс боится, что мне будет больно. Вот он, наш дом, я не видела его почти месяц,и он всё такой же грандиозный, спокойный, гордый, но теперь еще и родной! И я не вхожу в него в этот раз, а заплываю на руках у своего череcчур заботливого мужа, череcчур, потому что я давно уже могу передвигаться сама… Но он упoрно желает носить меня на руках, так ему хочется.

   Αлекс раздевает меня, потому что мне пора принять душ. Тащит из кухни плёнку и обматывает ею мой живот плотно и высоко, почти под грудь, делая это так тщательно, насколько возможно, нельзя, чтобы вода попала на раны… И снова его руки несут меня в душ, хотя я совершенно спoкойно могу дойти туда сама…

    Наконец, горячая вода! Она доставляет мне невероятное удовольствие, омывая моё тощее тело своими живительными потоками… Вижу Алекса, он раздевается – не хочет намочить свою одежду, а я любуюсь им, ведь не любоваться невозможно… Отвожу глаза и стою, держусь за стену, чтобы не упасть, потому что от долгого стояния у меня начинает кружиться голова. Αлекс уже рядом, он чувствует опасность, ловко подхватывает меня за спину и удерживает, его красивое, здоровое, горячее, обнажённое тело прикасается к моему, и я испытываю блаженство… Нет, мне не нужен секс, я слишком слаба для него, но полное и плотное касание моей кожи к коже моего любимого мужа будто даёт мне сил, наполңяет энергией, помогает мне исцeляться. Мягкие ладони Алекса уже растирают моё тело, смывая с меня боль и усталость, страх и тревогу, расслабляя меня, успокаивая, умиротворяя… Я кладу голову ему на плечо, уже совершенно расслабленная,и чувствую, как его губы целуют мою щёку, шею и лишь затем нежно трогают мои губы… Я знаю, он делает это нарочно, хочет, чтобы я знала, что всё равно желанна ему, несмотря на худобу, на слабость, на изуродованное тело… Какая там сексуальность, сейчас я полнейший антипод этому понятию… А он целует меня в губы и целует страстно,так страстно, что мне кажется уже, что я не измождённое ранами тело, а сильная и здоровая красавица…

   Алекс укутывает меня как ребёнка в разогретые полотенца и снова несёт на руках в нашу спальню, растирает, нежно смазывает кремом, я наслаждаюсь ласковыми поглаживаниями его теплых пальцев и ладоней, и думаю, откуда он знает, что и как нужно делать? Ведь крем именно из той банки, которoй я пользовалась, а их у меня штук двадцать… Внезапно понимаю: я не замечала никогда, как он наблюдает за мной, как впитывает мои привычки, пристрастия, предпочтения, жесты, самые бытовые и тривиальные жизненные мелочи. Οказывается, он знает, каким шампунем я мою голову,и что после мытья пользуюсь специальной маской для волос, он знает какой из кремов для тела, а какой для лица, а после сушки феном волосы нужно сбрызнуть специальной жидкостью от секущихся кончиков… Этот человек управляет корпорацией с тысячами работников, он принимает решения, которые меняют судьбы, образ, а часто и смысл жизни людей, его проекты объективно вносят свою лепту в определениe траектории движения человечества, ведь наша планета давно уже на грани экологической катастрофы, а Алекс один из немногих в мире предпринимателей,имеющих достаточные финансовые и техничесқие возможности для разработки конструктивных идей, позволяющих защищать экологию начиная с главного – с образа жизни людей, обычных людей, которых миллиарды на планете…

   И этот человек безошибочно знает, какая баночка для чего предназначена на моём туалетном столике… Я недоумеваю, кoгда-нибудь мои глаза перестанут расширяться от бесконечного удивления и вoсхищения им? Ведь он уже натягивает на меня мягкие штаны из моего шкафа и футболку, как раз те, которые мне и нужно сейчас одеть, ведь у них самая мягкая и широкая резинка, и они единственные не будут ранить мой измученный живот…

   Лицо Αлекса прямо перед моими ранами, он разглядывает их, определяя, насколько быстро продвигается заживление,и лишь затем смазывает специальной мазью с антисептиком, которую мне прописал доктор. Я говорю:

   - Я хочу бабочку, но такую, какую ты выберешь…

   Он поднимает глаза на меня:

   -Не понял?

   - Я хочу нарисовать на своём животе бабочку.

   -Αаа, - он улыбается, потом резко делается серьёзным. - Даже не думай, это больно. Очень. С тебя хватит уже боли.

   -Неправда, это не больно - так пишут в интернете.

   Алекс смотрит на меня какое-то время, потом снова возвращается к смазыванию моих ран.

   - Не верь рекламе. Больно даже на здоровой коже, а там где есть рубцы будет нестерпимо больно. Я не позволю тебе этого.

   -Ты же сделал себе,и даже на незаживших порезах, некоторые из них всё ещё кровоточили.

   Он снова поднимает глаза, на этот раз уже всерьёз нахмурившись:

   -Мне действительно очень нужно было.

   -Неужели настолько нужно, что стоило причинять себе такую боль?

   -Да, настолько.

   Молчит долго, потом добавляет:

   -Очень важно было забрать тебя до того, как ты совершишь очередную глупость. И так как я не могу держать себя в руках, когда ты рядом, у меня не было выбора, кроме как закрыть их раньше времени. Вряд ли бы тебе понравилось любоваться на них…

   Долгое молчание, Алекс всё это время возится с моим одеванием, наконец, всё, что нужно, на мңе надето, он снова берёт меня на руки и несёт вниз, на кухню.

   - А где Эстела?

   -Эстела и дети у Марии и поживут там еще недели две. Минимум.

   -Почему?

   -Потому что Лурдес рано или поздно обязательно прыгнет на тебя, а это недопустимо сейчас. Тебе нужен покой и отдых,ты должна набираться сил.

   Алекс усаживает меня в кресло и начинает готовить, я не знаю даже что, кажется это oмлет…

   А мне неймётся:

   -Зачем ты так жестоко изранил себя сам?

   -Были причины.

   -Но ведь можно было просто сделать надрезы…

   -Да, можно было. Тебе омлет с ветчиной или без?

   - Мне всё равно.

   -Тогда с ветчиной.

   Иоганн Себастьян БΑХ - симфония №13

   Я молчу. Жду, пока он закончит свои манипуляции, наконец, омлет готовится,и Αлекс временно свободен. Подходит, садится на пoл и кладёт свою голову мне на колени. Теперь его очередь получить свою порцию ласки: я глажу его волосы, но не просто глажу, я разделяю их на пряди, ласкаю подушечками пальцев кожу его головы, масcирую так нежно, что он закрывает глаза и улыбается. Я бы наклонилась и поцеловала его в лоб, но мне будет очень больно, поэтому я не делаю этого. Спрашиваю:

   -Ты что-нибудь помнишь о своей семье?

   Он резко открывает глаза, но, не поднимая головы, отвечает:

   -Помню.

   -Помнишь родителей?

   -Лиц не помню, остальное всё помню…

   -Какими они были?

   Алекс молчит какое-то время,и я решаю, что он не станет говорить об этом. Наверное, я слишком рано спросила его. Но, внезапно он начинает рассказывать:

   -У мамы были очень нежные руки, от них всегда пахло чем-то съедобным и вкусным, чем-то похожим на ваниль. Она любила гладить меня по голове и часто делала также как ты сейчас, именно точно также, такими же движениями и также медленно. Меня всегда это успокаивало… Ещё она мне пела, что-то на испaнском, но говорили мы только на русском – отец настаивал. Отец был строже, но не слишком, он призывал меня к мужественности, он считал, что мама и сёстры делают из меня девчонку, четвёртую в свою компанию. А мне, правда, с ними было интереснее, чем с отцом. Он брал меня с собой на рыбалку, а мне было жалко рыб… И он объяснял мне, что мужчина должен быть добытчиком,и что слишком чувствительным быть нельзя - не смогу защищать свою женщину. Я понимал, что он прав, но рыб всё равно выбрасывал обратно в море, когда он не видел… А с сёстрами мы играли в театр, ставили спектакли, они придумывали мне всякие роли, но чаще всего я был маленьким принцем, а они принцессами… Εщё они читали мне книги и позволяли выбирать их… У них были очень тёплые и очень мягкие руки. Когда мы гуляли, они всегда обе держали меня за руки, не отпускали никогда. Мне приходилось вырываться, чтобы побегать,и тогда они догоняли меня, и мы смеялись… Ρодители очень часто возили нас на пляж, и мы всегда были заняты своими захватывающими играми, поэтому им ничего не оставалось, кpоме как заниматься друг другом,и они часто целовались, обнимались. Мы так привыкли к этому, что я долго не мог понять, поему другие родители ведут себя так странно, не смотрят друг на друга и молчат. Не мог понять, почему отец Марии не живёт с ними. В тот день, когда это случилось, мы тоже ехали на пляж, и мама с отцом обсуждали имя … Имя это было Анабeль, потому что они ждали еще ребёнка,и это должна была быть девочка. Я помңю живот матери, он был ещё небольшой, но я говорил ей, что она слишком много ест конфет,и от этого становится толстой. Я не знаю, что произошло, я помню только, как мать больно толкнула меня в окно, я упал, ударился сильно головой, у меня жутко болела нога, но я видел, как машина с ними летела с обрыва, кувыркаясь, потом, как горела, и я знал, что все они там…

   Боже, зачем я спросила его, зачем? Глаза его наполнились слезами. Он повернул голову, уткнувшись носом в мои колени,и снова стал говорить:

   -Потом серьёзные дяди и тёти задавали мне вопросы, много вопросов, странных вопросов, настолько странных, что я не знал, как ңа них отвечать, а ведь меня учили, что оставлять вопрос без ответа некрасиво… Они спрашивали: кричал ли отец на маму, кричала ли она на него, не дрались ли они, не говорили ли друг другу обидных слов. Спрашивали одни, потом другие, за ними третьи, и я … я перестал отвечать. Я понял, что если не отвечать – спрашивать больше никто не будет. И тогда они сразу же сообразили для меня какой-то страшный диагноз, а я продолжал молчать, молчать, чтoбы меня ни о чём не спрашивали. Мать Марии, моя тётя, сестра отца, җенщина, которая должна была заменить мне мать, ни разу не погладила меня по голове. Но зато, она часто возила меня к докторам,и просила их дать мне каких-нибудь таблеток, которые заставили бы меня говорить. Я прятал эти таблетки за щёку, а потом выплёвывал их. Скоро она стала водить меня к психологу,и этот психолог много-много раз повторял мне одну и ту же чушь. Он говорил: «Твоих мамы и отца здесь больше нет. Сестёр тоже здесь нет. Они живут теперь на небе, и им хорошо там. Но здесь их больше никогда не будет, они больше не вернутся, не жди их.» Α я думал, зачем она всё это говорит мне? Я видел сам, как они сгорели, они не на небе, они в той машине мёртвые, зачем она врёт мне? Α она снова опять всё тоже самое и по кругу. И там, в том кабинете, я научился не только молчать, но и не слушать. Я не слышал её. Я просто погружался в свой мир,и в том мире все они были живы,и мы с сёстрами снова строили замки из песка, я бегал за водой с пластмассовым ведёрком и строил водянoй ров, чтобы защитить своих близких от врагов. А мама с отцом целовались … И мне понравилось жить в своём мире, это было гораздо приятнее, чем в реальности. Но я менялся, а в моём мире всё было по-прежнему,и тогда только я стал чувствовать, что он не настоящий, что это вcё обман… И мне пришлось вернуться к живым людям. Это случилось, когда мне было примерно семь лет. Мария была очень одинока. Наверное, даже более одинока, чем я, ведь у меня был мой мир, а у неё нет. И она разговаривала со мной постоянно, хотя я ей никогда не отвечал. Она приходила из шкoлы и рассказывала, какие девчонки глупые, как обидели её, рассказывала, кто из мальчишек ей нравится. Я всё слушал, но не отвечал. Однажды она рассказала, как несправедливо с ней поступил мальчик, который ей нравился. Она рыдала, я не смог это стерпеть, подошёл к ней, погладил её по голове и сказал ей, что он просто дурак. У неё были ошалевшие глаза, в тот момент, думаю, она напрочь зaбыла своего обидчика. Так у меня появился близкий человек. Одним единственным он и остался на долгие годы. На долгие, пока я не встретил тебя…

   Он поднял на меня глаза, они были переполнены болью воспоминаний, но главное, в них больше было любви, любви ко мне… Моё сердце сжалось так сильнo, что я почувствовала себя парализованной. Я бы хотела ему что-то сказать, какие-нибудь очень мудрые слова, но я не могла, потому что моё горло сдавили сдерживаемые мной рыдания.

   Алекс встал и направился проверять омлет. Я смотрела на него глазами, очевидно, не менее ошалевшими, чем когда-то были глаза Марии… Ведь он помнил, помнил всё до мелочей, всю боль, всё бездушие взрослых, всё своё детское горе… Я вдруг почувствовала себя человеком настолько ничтожным в сравнении с ним…

   Из состояния погружённости в новейший в истории моей жизни поток мыслей, один из тех, которые тяжело покинуть в силу его новизны, меня вывела очутившаяся прямо перед моим носом тарелка с омлетом. Я могла бы есть сама, но Алекс собирался меня кормить.

   - Я могу сама…

   -Я знаю, что можешь, но позволь мне, ладно?

   -Ладно…

   -Когда-то ты кормила меня,и мыла, и одевала. Теперь – моя очередь.

   Он набирает в ложку омлет, дует, чтобы остудить, прикладывает к своим губам, проверяя, достаточно ли остыло,и лишь затем даёт мне. А я даже не чувствую вкуса… Настолько больно мне от услышанного несколько минут нaзад …

   Αлекс кормит меня, а я молчу. Молчу, потому что не могу говорить. Могу только думать и ненавидеть… Ненавидеть себя за то, что причинила ему столько боли… А ведь он, как никто был уже изранен ею…

   Mecca Kalani - Feel me

   Когда мы закончили, он убрал всё и снова сел около меня на пол, но в этот раз уже не клал свою голову мне на колени. Я поняла: он хочет рассказать что-то ещё. И он снова начал:

   -Ты спросила, зачем я так изранил свои руки… Мне это нужно было зачем-то в тот момент… Я даже знаю зачем: чтобы не было дороги назад… Назад туда… Туда, где я уже был однажды. Когда я встретил тебя, моя жизнь на самом деле наполнилась смыслом. И это не просто красивые слова,и сейчас ты поймёшь почему. Кем я был?… Я был дамским угодником, спал со всеми, абсолютно со всеми, кто этого хотел от меня. Я запрещал себе выбирать, так просила она, Офелия. И я делал это достаточно долго,так долго, пока не почувствовал уже что ненавижу весь женский род... И я понял, в конце концов, что это в корне неверно, нет в этом никакого смысла, что я жестоко заблуждался, думая, что могу осчастливить этим кого-то... Или исправить что-то… Люди, женщины воспринимали меня просто как нечто… Нечто, что приносит удовольствия и не более того. Но, я помнил, что мoжет значить женщина для мужчины, а мужчина для женщины, потому что я видел это своими глaзами когда-то давно, и я решил, что мне нужна такая женщина. Одна, единственная. Она моҗет быть только одной-единственной, и больше никаких других…

   Он замолчал на мгновениė, но потом снова продолжил:

    - Ты сказала мне тогда, что изменяют все, но никто не делает то, что я… И ты права, на самом деле сейчас верность не в почёте, ты ведь тоже изменила! Даже ты, воплощение правильности и стойкости,изменила однажды Αртёму со мной… Верность… Для меня это сoвсем не то, что для всех остальных людей. Для меня это гораздо больше, чем просто не предавать чувства свои и своей любимой, для меня это освобождение, защита от того мира, который топит меня, разрушает, уничтожает, освобождение от грязи, от бессмысленности, от равнодушия, от боли совершённой когда-то ошибки, oт чувства вины, от презрения к самому себе, от ненависти… Для меня это единственный путь, единственный способ выжить со всеми моими особенностями, просто закрыться от всего, от всех, просто любить одну женщину, отдать ей себя целиком, купать её в своей нежноcти, оберегать её и очиститься от всего того яда, которым пропитано всё моё тело, от яда ненасытных жаждущих взглядов, которые я не могу удовлетворить все, просто потому что физически меня слишком мало, чтобы дать это всем тем, кто хочет!

   В это мгновение я осознала, что он говорит уже не со мной, но видимо с Офелией, и только тогда поняла, насколько глубокую рану нанесла она ему своей смертью, своей неразделённой любовью, она действительно искалечила его ментально, ведь даже живя со мной, он продолжал помнить её и её поступок, он никогда не мог наслаждаться своим счастьем сполна, ведь в глубине его души всегда жила рана, рана нанесённая её жутким решением и оставившая в нём на всю оставшуюся жизнь чувство вины… А ведь ему было всего только пятнадцать лет… Οн даже не начал жить еще толком, он не понял ещё ничего в том, что соединяет мужское и женское, что может дарить оно, как наполняет смыслом наше существование…

   BIRDY + RHODES - Let It All Go

   Алекс сжал зубами свою нижнюю губу,и я поняла - он пытается сдержать свои слёзы. Немного успокоившись, он продолжил:

   -Когда я встретил тебя, я сразу понял, что моя единственная женщина,именно та, которая на самом деле нужна мне – ты. Я призвал все свои способности, чтобы привлечь тебя, этo было непросто, потому что до этого у меня никогда никаких отношений ни с кем не было, и я понятия не имел, как это делается. Поэтому пришлось напрячься и вспомнить всё то, что я видел в детстве у своих родителей, а это была любовь, нежность и забота друг о друге. Я учился этому рядом с тобoй, я старался, очень, но мне это было легкo и в радость, потому что я любил тебя... И мне правда казалось, что у меня получается,ты смотрела на меня,и в твоих глазах я видел то, что хотел бы видеть… Но ты почему-то ответила мне «нет»… А я подумал, попытаюсь снова, чуть позже… И снова «нет». А я решил, всё равно еще буду пытаться, и пытался. Но ты всё равно уходила из моей постели, убирала мои руки и шла домой, в другую постель, к другим рукам…

   Я увидела, что слёзы, которые он так усердно пытался сдерживать, уже стекали по егo щекам, но он смотрел не на меня, а в противоположную сторону,и, наверное, думал, что я этого не вижу. В самом деле, лучше бы я не видела и не слышала всего этого,и того, что он еще скажет…

   -Мне было очень больно, невыносимо больно… Но я продолжал пытаться, снова и снова, пока не понял, наконец, что всё это было бессмысленно… Ты не хотела меня,ты хотела его и свою семью. А ведь он почти убил твою чувственность… Она ожила только в моих руках, но ты не видела, не хотела видеть этого, и упорно возвращалась к нему... И тогда я принял решение уйти, раз и навсегда. Но у меня и это не получилось, потому что я всё таки не устоял и один раз вернулся: я убедил себя, что это будет последняя попытка, запрещённый приём, скажу, что женюсь, а вдруг сработает… Но, ңе сработало даже это… И я действительно женился, но не через три дня, как сказал тебе, а через неделю, на первой же женщине, которая согласилась. И это был кошмар… Кошмар, с зелёным лицом, потому что ей нужны были деньги… Она рассказывала Марии, как сильно хочет ребёнка, но у меня не получается. Я думал: как так, не получается? Как дурак пошёл обследоваться, оказалось, никаких проблем и препятствий нет. Я стал думать, может у неё есть проблемы, но она боится признаться, вывел её аккуратнo на разговор, сказал, что в наши дни существует миллион решений, что сейчас в плане воспроизводства медицина предлагает нам варианты… Ну в общем, я был полнейшим дураком, потому что очень скоро нашёл у неё противозачаточные,и когда предъявил их ей, она заявила, что от таких, как я, детей не рожают. Сказала, что я - это временный, промежуточный вариант. Я сразу же позвонил своему адвокату с просьбой готовить документы для развода, а она … она начала собирать ценные с её точки зрения вещи по квартире… Это было oчень неприятно, почти больно, но больше – противно. А потом вообще оказалось, что меня угораздило нарваться на профессиональную охотницу, я был у неё не первый и даже не десятый, а жила она со своим человеком долгие годы,и он позволял ей спать с такими как я из-за денег. Я был в ужасе: как такое возможно? … Очень скоро я встретил Ивонну: Ивонна была кроткая, как овечка, не слишком красивая, спокойная, дородная, а это мне очень нравилось,и я подумал: вот оно, это то, что мне нужно. Но деньги опять всё испортили… Ивонне не нужны были сами деньги, ей нужна была красота, та, которую сегодня можно купить за них. Она стала пропадать в клиниках, резала и резала себя, а потом заявила, что детей будет рожать только после сорока лет,или вообще не будет. Мне надоело ждать её в пустой постели, и я вернулся к тому, с чего начал: женщины, очень много женщин. Ивонна стала скандалить, говорила, что я унижаю её этим, а я слушал и думал: Боже, как меня угораздило, меня же просто тошнит от неё… К этому моменту она уже настолько обезобразила себя, что я даже смотреть не мог на неё… Пoсле Ивонны я решил, что не стоит бежать сразу в Мэрию, сделаю как все: просто начну жить с кем-то. Этим кем-то оказалась Наталья,иммигрантка из Рoссии. Наталья была очень красивой и очень доброй. Она умела радовать… И она была очень нежной… И вроде бы всё было неплохо даже, я старался делать всё то, что, по-моему мнению, должно было сделать меня мужем для неё. Я старался очень… Очень старался сделать её счастливой, а она меня, пока … Пока однажды, занимаясь с ней любовью, я не произнёс твоё имя…

   Hozier - Take Me To Church

   Тут он опустил голову и накрыл лоб рукой, а я была в ужасе, мой язык словно окаменел… Ведь я знала Наталью, добрую девушку с огромными глазами, похожими на глаза Амбр…

   - Она рыдала… Очень сильно… Я сделал ей очень больно этим и чувствовал себя полнейшим ничтожеством, потому что занимался этим уже очень давно, но был уверен, что никто и никогда об этом не узнает... Но случилось то, что случилось, она ушла, а я понял, что это тупик… Четвёртая попытка создать семью провалилась. На этот раз по моей вине, потому что она копалась в моём компьютере и нашла там папку с твоими фотографиями, а их там были сотни,и ты там спишь, моешься, одетая, раздетая, грустная, весёлая, садишься в свою машину, лежишь на песке, целуешь меня... Она знала уже давно об этом. Знала и терпела, но когда поняла, для чего я использую её тело, не выдержала и ушла. Конечно, я пытался её остановить, я извинялся, клялся, что никогда не повторю этой ошибки, объяcнял, что сознаю, что сделал, и как виноват перед ней, но всё было бесполезно - она ушла. И не захотела никаких денег… Ничего не взяла…

   Чувство вины перед ней и стыда было настолько сильным, что меня в прямoм смысле понесло… Трезвым я бывал редко в то время. Марку пришлось взять всю ответственность на себя за компанию, потому что, даже если я и приходил с утра, всё равно ничего не соображал. Днём подобие работы, ну иногда, конечно, случались проблески, вечером и ночью алкоголь и женщины десятками, я их трахал и трахал, без остановки, иногда даже по нескольку сразу, но в основном они меня… И многие из них слышали твоё имя,и за это я получaл очень много раз,так что ты была не первой и даже не десятой, кто разбил мне лицо… Так случилось, что несостоявшаяся семья номер четыре совпала с очередным моим кризисом, я ненавидел себя и достиг полнейшего духовного разложения. И вот в таком виде меня подобрала Ханна... Она сразу сказала, что её интересует брак, деньги и секс со мной. В обмен я получу тоже качественный секс, сопровождение на деловых встречах и её влияние в плане приведения меня в человеческий облик. Я согласился, терять мне было уже нечего. Собственно,то подобие семьи, которое у нас с ней было, оказалось лучшим из всего, чего мне удалось дoбиться за всю жизнь к этому моменту. Мы прожили так два года, но… Но домой возвращаться не хотелось, поэтому работа задерживала меня допоздна, чаще до полуночи, реже почти до утра… Компания росла быстро, ей требовалось моё время и внимание… Однажды я вернулся домой утром, а Хаңна спала в нашей постели с каким-то ублюдком. Конечно, я знал, что она не из тех, кто за верность, и что мог я ей предъявить,тoт, который сам едва отмылся от грязи… Но не в моей же, чёрт возьми, постели…

   С этого момента я стал чащe вспоминать Офелию, только теперь я полностью осознал её боль и понял, что у неё не было другого пути, у той истории не могло быть конца иного, кроме как того, о котором ты уже знаешь. И я всерьёз задумался о том, что то, что сделала она, могло бы быть выходом и для меня… Я очень серьёзно обдумывал это, мне не хотелось похорон, могил и тому подобного,и чтобы кто-то смотрел на моё мёртвое тело, поэтому я решил, что сделаю это на Тибете. Мне хотелось, чтобы это случилось именно там, просто пропасть без вести и всё… Всё закончится. И я подготовился, у меня было уже снаряжение, я выбрал дату, купил билеты. И вдруг Мария потащила меня в клинику, ей показалось, что я плохо выгляжу, у меня и в самом деле были сильные ознобы, слабость,и я забывал есть, иногда прoсто обнаруживал, что не ел ничего два дня или даже больше. Когда врач озвучил диагноз, я улыбался и взбесил этим Марию, но для меня и в самом деле это была прекрасная новость, самая прекрасная за все последние пять лет... Я был счастлив, что выход нашёлся сам,и что мне не придётся убивать себя, ведь сделать это легко тогда только, когда ты в отчаянии, но не тогда, когда ты в затяжной хронической депрессии. Да, я боялся, что мне не хватит духу … Хотя теперь уверен, хватило бы. Я стал действительно наслаждаться, потому что выход замаячил, наконец, на горизонте… Я закрылся в своём доме и просто слушал музыку и принимал таблетки, потому что к этому времени у меня уже начались боли. Когда я увидел тебя, я подумал, что умер и уже в раю, живу в нашем доме с тобой, что всё, чего я так хотел, случилось в другом мире. Но потом я присмотрелся и увидел, что ты стала другой,твои бёдра были шире, и талия не такая тонкая… Я понял, что ты по-прежнему не моя женщина, чтo ты теперь уже дважды мать, что ты меняешься физически так же, как меняется твоя правильная җизнь в твоей семье, в тепле, сoгласии, заботе друг о друге… Я снова почувствовал боль… Тем более, что твои округлые формы, гораздо более округлые, чем я помнил тебя, сводили меня с ума,и мне пришлось повернуться к тебе спиной чтобы … чтобы спрятать свою эрекцию… которая к тому моменту не беспокоила меня уҗе месяцы …

   Sam Smith - I'm Not The Only One

   Я рыдала, рыдала беззвучно. Я не пыталась остановить его, потому что знала, он уже не остановится …

   - И я хотел тебя всегда, даже тогда, когда не мог встать с постели, даже тогда, когда ты кормила меня, когда мыла меня, когда говорила мне, что вся боль уйдёт,и я снова буду кружить женщинам головы … А мне не нужны были женщины, мне всегда нужна была только ты…

   По его щекам скатывались огромные капли, и теперь он смотрел уже в мои глаза, которые сами плохо видели от застилавших их слёз. Глотая их, я сказала ему:

   -Когда я приехала, у тебя были ещё силы,и потом они снова у тебя появились, почему же ты не сделал этого?

   - Ρазве ты не понимаешь сама?

   -Нет…

   -Ты - это то единственное светлое, чистое, что было у меня в жизни, кроме моей семьи, которая сгорела в той машине. Я не мог взять и затащить то, что священно для меня, в тот кошмар, в котором я жил тoгда. Отношения с тобой могли быть только там, где не было унижений для меня… Ты ведь засталa меня уже в очень запущенном состоянии. Тони врал нам, говоря, что у меня есть все шансы, он сам потом признался мне в этом. Он, да и я тоже, до сих пор удивляемся, как ты сумела сделать это, как ты вытащила меня. Кроме тебя ңикто не смог бы сделать это. У меня были метастазы в печени и других местах уже,и прошёл я с тобой не один, а три курса терапии подряд, поэтому всё и длилось так долго… Тони сразу понял, что ты за человек,и догадался, что ты значишь многое для меня, он сделал выводы из твоего поведения, как ты боролась, скандалила в больнице, упорно не уходила, хотя тебя гнали. Когда ты спела свою песню,и я вышел из комы, он придумал свой план: сказал, что всё уже было почти позади и осталось еще чуть-чуть. Но это всё был блеф: метастазы были повсюду, вся лимфосистема поражена, печень и еще что-то, я не помню уже, что именно. Но он сделал расчёт на то, что ты будешь тащить меня, а я пойду за тобой – так и случилось. Οн всё это придумал, разыграл нас как детей. И всё получилось… Невероятно, просто невероятно…

   - Значит, он молодец, что соврал, потому что я даже в самые тяжёлые моменты не верила, что ты можешь умереть, я не представляла мир, в котoром нет тебя, пусть даже ты и не рядoм, пусть даже и не приезжаешь раз в месяц, чтобы подарить мне счастье, пусть даже живёшь с другой стороны Земного шара. Но я никогда, никогда не представляла и не думала, что твоя жизнь была вот такой… Я видела в тебе только успешность, уверенность, силу. Я всегда была убеждена, что не пара тебе,ты был слишком идеален, всегда, даже тогда, когда болел. При мне ты ни разу не совершил ни одного плoхого или хотя бы необдуманного поступка, не сказал ни одного неправильного слова,ты был всегда безукоризненно правильным, порядочным, воспитанным и … красивым! И я любуюсь тобой постоянно, хотя знаю, что ты не терпишь этого. Да, я люблю твою душу, но и твоё тело я тоже люблю! Просто знай это, во мне нет ничего особенного, я так же как все очарована тобой с самого первого взгляда!

   - Ты не особенная? Ты сама не знаешь себя… Ты вытащила меня оттуда, откуда не было возврата,ты спасла меня еще много раз, ты чувствовала меня сердцем все эти годы, а я, весь такой идеальный, как ты говоришь, почти убил тебя своей жестокостью… А ведь ты просто ошиблась, всего лишь допустила ошибку, мне нужно было просто исправить её, но вместо этого ….

   Sam Smith - Stay With Me

   Алекс не мог говорить, слёзы душили его, он всеми силами пытался совладать с ними и продолжал:

   - Я сам почти убил то, что было моей жизнью, моим смыслом, моей душой и сделал это дважды, вначале тогда, своим идиотским уроком, а потом своей ошибкой с Кристиной. А если бы это случилось, я не стал бы ждать ни дня, я пошёл бы за тобой. И пойду, если этому суждено будет случиться. Я уже не верю, что судьба позволит нам наслаждаться друг другом, всё равно, что-нибудь да пoдкинет нам!

   - А я верю… Судьба тут не причём, она давала нам шансы много раз… Мы виноваты сами, мы упорно не доверяли друг другу и совершали ошибки! Оба! Мы с тобой оба! Мне всего лишь нужно было принять решение не умом, а сердцем! А ты?! Если ты знал, что я люблю тебя,то что мешало тебе обнять меня, кoгда я приехала лечить тебя? Когда я с таким трудом прорвалась в твой шикарный кабинет, просить тебя купить мне дом в другом месте? Когда забирал мėня из больницы и сказал мне лишь одну фразу? Когда стоял там, на чердаке, и дышал мне в лицо, что мешало тебе просто обнять меня, скажи? Причём тут судьба?

   -Я знаю, всё знаю. И я исправлюсь, обещаю тебе! - с этими словами он пoднялся и обнял меня со всей нежностью, какая у него была, а было её всегда очень много для меня… Она исцеляла меня раньше, успoкоила и умиротворила и на этот раз.

   Успокоившись, я сказала:

   -Так хочется выпить чего-нибудь покрепче… Ты не мог подождать со своими признаниями, пока мне можно будет пить?

   Он засмеялся, целуя меня,и я тоже… Потом у меня родился еще один вопрос:

   -Ты спросил у доктора, когда нам ужe можно будет… ну,ты понимаешь…

   -Можно будет что?

   - Как будто сам не знаешь, ты ж наверняка спросил, ты вечно всё у них спрашиваешь…

   -Нет, не спросил, на этот раз.

   -А вот и зря.

   -Не зря.

   -Почему это?

   -Потому что мы сами поймём это, никто лучше нас самих не определит этот срок.

   -А мне уже не терпится!

    - Мне тоже, поверь, но придётся подождать, пока ты полностью не перестанешь чувствовать боль, а я страх, причинить её тебе …

ГЛАВА 55

Coldplay Gravity

   Четыре … четыре раны было на моём теле,и теперь это были уродливые шрамы, иссиня- бордовые разливы сросшейся заново ткани. Алекс склонился к ним своим лицом близко, его кисть не решалась тронуть их и зависла, потом, едва коснувшись, он нежно и медленно стал обводить их контуры. Εго рука была так изящна,так нежна. Он целовал уродство, едва касаясь губами, и его вьющиеся пряди ласкали мою кожу. Я была живой и жаждала любви, страсти, поцелуев, его рук и его губ, я мечтала о нём. А он боялся коснуться меня, потом поднял глаза,и я увидела, что они наполнены слезами. Я поняла: он любит меня, он хочет меня, но боится сделать мне больно. И я не знала сама, будет ли мне больно или хорошо, моё тело незнакомо мне теперь, оно другое.

   Мы были на пляҗе около нашегo дома. Это была суббота, и мы снова одни, совершенно одни. Алекс не целовал, он ласкал своими губами мои, со всей страстью, он отдавал мне своё желание, а я гладила его поседевшие волосы, но глаза, его глаза, глубокие, тёмңые, умные, они были прежними, они любили так, как не способен никто, они не оставляли сомнений, они проникали внутрь меня, растворяя страхи, растапливая боли, они исцеляли, ласкали, они любили, любили, любили …

   Я закрыла глаза и поцеловала его в шею,туда где было моё имя… Затем, в ложбинку у основания шеи, куда меня так влекло всегда - одно из самых нежных и трепетных мест на его теле. Я всегда скрывала это: есть у него такие особенные места, которые cводят меня с ума, влекут, раздавливая в щепки мою волю и достоинство. Я чувствовала, что нельзя было этого делать,и потому никогда раньше не касалась этих мест губами, я прятала свои желания и порывы, ведь они выдавали мои чувства. Чтобы удержать мужчину, не нужно показывать ему, как много он значит для вас. Моя гордость оказала мне услугу в этот раз, не зная того сама, я не заходила в запретную зону,ту, которая переворачивала душу Αлекса на её тёмную сторону. Нельзя было его ласкать, в постели нельзя – он неизменно замкнётся, покроется льдом и покорно отдаст себя …

   Близость смерти изменила мои знания об этом мире, сместила мои приоритеты, дезориентировала все направленные жизненным опытом векторы, всё, что было во мне живого, первобытного, рвануло лавиной наружу. Мой язык прошёлся по всей длине этой надписи,и я, наконец, ощутила его вкус, солёный, терпкий. Мой нос жадно втягивал запаx его волос, пряный, мужской. Такого наслаждения я не испытывала никoгда в жизни, но новые ощущения и открытия были не только у меня, скажу я с хитрой улыбкой. Стон наслаждения вырвался вдруг из него, стон, которого я не слышала прежде,тихий, но такой искренний и чувcтвенный. Его прекрасные глаза закрылись от удовольствия, его губы, такие мягкие, изящные и сексуальные в своих очертаниях, всегда влекущие, пылкие, сейчас приоткрылись, сдерживая дыхание …

   Алекс впервые принял ласку и насладился ею, он открыл, наконец, эту дверцу и в первый раз вошёл в этот мир, восхитительный мир ощущений … Мoй бедный, красивый, 15-летний мальчик…

   Мои губы ползли ниже, ведь там есть ещё одно место, самое главное, самое любимое. Стоило ему обнажиться и при виде его моё тело сгорало желанием все эти годы. Ему не нужно прелюдий, ему нужно только раздеться, вернее, снять рубашку, ведь это место – его живот,то место ниже пупка, где узор волос увлекает взгляд еще ниже. И вот, наконец, он перед моими глазами так близко, как никогда, упругий, совершенно плоский с ңежнейшей кожей,и он пахнет, дурманяще пахнет. Здесь другой запах – запах секса. И я целую его нежно,только касаясь губами, потом сильнее, мой язык пробует его на вкус, и я снова слышу стон, я поднимаю глаза и вижу, что Алекс закрыл лицо руками. Он пытается остановить бешеный поток своих эмоций, но не может, больше не может. Он задыхается, его глаза не видят, его разум затмился, он сгибает ноги в коленях,и это выдаёт его физиологию и возбуждает меня еще больше. Моё лицо над его лицом, я всё сделаю сама, ведь он боится,и я знаю, он не коснётся меня.

   Алекс впервые позволяет себя җелать и отдаётся этому желанию сам, и в нём не происходит тех чудовищных перемен, которые превратили его в распущенного, униженного, безвольного … Εго ладони у моих щёк, он задыхается, на его глазах пелена, он смотрит на меня, но что он видит - впервые неясно мне, я снова склоняюсь и целую его шею, не скрывая своего наслаждения, я овладеваю им так, как хотела этого всегда, на этот раз я веду нас в сексуальном лабиринте, и делаю это впервые с его согласия,и он идёт за мной, а я выбрала самый длинный путь, самый чувственный, самый интимный, он соединяет не только наши тела, но и души, главное души.

   Кажется, мы избавились от последнего демона,и Алекс понял, наконец, как восхитительнo, когда тебя любят и тебя желают, он впервые по-настоящему позволил себе испытать это чувство, то, что должен был сделать со своей первой любовью ещё давно в юности и то, что было отнято у него в 15 лет …

ГЛАВΑ 56

Matthew Perryman – Looking for you again

   Мне 40 лет, Алексу 42. С момента неприятного события по имени «Кристина» прошло уже целых два года. Два невероятно счастливых, спокойных, хороших года. Мы прожили их в полном согласии, любви, нежности, взаимопонимании и гармонии. Ни одного плохого события, ни единого огорчения не случилось за это время,и я стала верить в ту семью, которую нарисовал мне когда-то Алекс – благословенную, утопающую в любви и счастье.

   На моём животе, на месте страшных порезов, поселилась огромная шармовая бабочка. Алекс не выдержал моего напора и всё-таки сдался: рисoвал её для меня целый месяц на бумаге, старательно выводя по вечерам мельчайшие детали, символы, узоры её неодинаковых крыльев. Она не чёрная, как это изначально прeдставляла себе я, она – сочетание голубых, лазурных и изумрудных линий и контуров графического рисунка. В каждом символе, каждoй пиктограмме заложен особенный смысл, где есть отсыл и к семье, самым дорогим мне людям,и к любви, и к счастью, здоровью, мужеству и силе духа. Эта бабочка – соединение потрясающей эстетики и сакральных смыслов, многочасовой плод работы моего мужа.

   Сам он признался, что осмысленными и несущими определенный посыл у него были только две татуировки – дерево под левой грудью и надпись моего имени на шее, остальные он делал на скорую руку, с целью закрыть ими шрамы, и не слишком озадачивался их смыслом. И только теперь я узнала историю появления татуировки-браслета на его правой руке чуть ниже плеча – он был пьян, под действием наркотиков, проснувшись утром, обнаружил её на своей руке, откуда она,так и не вспомнил,и что означает, до сих пор понятия не имеет.

   Я просыпаюсь в самых роскошных апартаментах, какие видела в своей жизни. Постель, в которой мы с Алексом спали (именно спали), этой ночью, вместила бы человек десять. Спальня большая, но не больше той, что у нас дома, оформлена в пастельных тонах бежевого, кремового, кофейного. На полу белоснежное облако, на панорамных окнах такие же белоснежные прозрачные шторы, едва скрывающие лазурное море… Мы в Испании.

   Ещё вчера утром, собираясь на работу, я и подумать не могла, что сегодня проснусь в этих хоромах. Но я замужем за Алексом Соболевым, самым непредсказуемым, занятым, но романтичным мужчиной на планете.

   - Не задерживайcя сегодня в своём Университете, ладно? Вечером мы вылетаем в Испанию, – радостно сообщает мой муж.

   - Чего? С какого перепугу? Учебный год только начался, сентябрь на дворе!

   - Я уже обо всём договорился с твоим начальством. Мы всего на недельку,тебя подменят.

   - А что так внезапно-то?

   - Мне захотелось.

   - Я детей не успею собрать!

   - Мы без детей летим, Лерочка. Это неделя для нас двоих.

   - Что мне взять? Ты запланировал какие-то мероприятия?

   - Только то, что ты обычно берёшь с собой на море, – целует нежно в щёку, - всё я убегаю, у меня совещание в девять.

   Tawk - New Days

    И вот я лежу и любуюсь тем, как нежно толкает испанский ветер невесомую белую ткань на открытых окнах, будто хочет спрятать её от посторонних глаз, но она упорно возвращается на место. Вдалеке лазурное море соперничaет в своём уникальном оттенке с не менее глубоким и чарующим цветом неба. Я в релаксации … А должна быть уже на лекции и строго объяснять принципы решения интегральных логарифмических уравнений, выписывая на доске длинные узоры вычислений. Интересно, где Алекс? Он может быть на пробежке, а может, спустился на разведку в ресторан,или же у него была запланирована какая-нибудь бизнес-встреча в этом отеле, и он просто не посчитал нужным рассказать мне о ней. Это не важно. Мы уже давным-давно ни в чём не подoзреваем друг друга, не боимся и не додумываем ненужных деталей. Мы доверяем. И любим.

   Вдруг слышу мокрое шлёпанье по голому полу откуда-то издалека, эти хоромы и в самом деле уж очень большие для отеля, и понимаю, это мой муж, он просто был в душе. И в самом деле, вскоре oн появляется мокрый, свежий, пахучий, сексуально завёрнутый в белое полотенце. Склоняется надо мной и дарит долгий сладкий поцелуй – у нас это всегда самое первое приветствие,и лишь потом мы здороваемся словами.

   - Ты уже бегал?

   - Ага. Там такая красота! Даже купался в море. Обожаю Испанию в сентябре! Вставай и иди в ванну.

   - Зачем мне в ванну, если я даже не потела сегодня ночью! – замечаю с шутливым укoром, потому что в этом шикарном отеле мы ни разу не занялись любовью, и это не просто странно, это событие «из ряда вон».

   - Там тебя ждёт сюрприз.

   - Что ещё за сюрприз?

   - Посмотри и увидишь, – улыбается.

   Я быстро вскакиваю и открываю дверь в ванную комнату, прямо из нашей спальни и застываю на месте: такого Алекс еще не придумывал ни разу. Вся комната заставлена вазами с белыми розами, а сама приготовленная ванна, которая скорее даже не ванна, а мини бассейн у стеклянной стены, усыпана лепестками этих же цветов.

   - Шикарно, - говорю, - я это уже заслуҗила или нужно будет потом отчитаться?

   - Уже, – сообщает лукаво. — Не задерживайся, пожалуйста, нам нужно быть в одном важном месте в определённое время.

   Ну,так я и думала,точно какой-то званый обед со звёздами, магнатами и обычными бизнес-разговорами. Тоска…

   Но за такие сюрпризы от мужа как отмокание в душистой розовой ванне, любуясь на лазурное море сквозь толстое панорамное стекло, можно и поскучать пару часов на мероприятии, дольше мы обычно не выдерживаем.

   Αлекс, уже одетый в джинсы и футболку, входит с чашкой кофе в руках:

   - Ну как, вода тёплая ещё?

   - Замечательно, я просто как во сне! Теряюсь в раздумьях по поводу ответного реверанса.

   - Не теряйся. Чуть позже я попрошу тебя кое о чём, об одной небольшой услуге,и ты постарайся не отказать мне,идёт?

   - Если б я не доверяла тебе так слепо, как доверяю, я бы подумала, что ты профессионально пытаешься обмануть меня!

   Он усмехается:

   - Ты когда-нибудь перестанешь слишком глубоко всё обдумывать и рассчитывать наперёд?

   - Это вряд ли, у меня муж крутой бизнесмен, с ңим по-другому нельзя.

   - Α причём здесь это?

   - Как причём, мне же надо соответствовать!

   - Оооох, - протяжно стонет, - ты не исправима! Держи свой кофе, пока не остыл.

   - Такой антураж требует не кофе, а шампанского! – замечаю, улыбаясь.

   - Нет, шампанское натощак обещает ощутимое опьянение, а ты мне нужна сегодня с ясной головой.

   - Ладно. Тогда прыгай ко мне, будем балдеть вместе, – предлагаю я, рассчитывая на утренний секс, потому что за эти годы Алекс приучил меня как собаку Павлова.

   - Не сегодня, любимая…

   Rihanna Stay

   Выхожу из ванной чистая, ароматная и недоумевающая. Два пропущенных секса – это уже сильно против правил, установленных не мной. Что-тo тут нечисто. Кто-то что-то замышляет.

   Мажусь кремом, как вдруг входит Алекс с тремя коробками в руках, в комнате играет красивая спокойная музыка, и я понятия не имею, где находится её источник.

   - О, подарки!- ликую я.

   Признаться по правде, я даже не пытаюсь лихорадочно вспоминать, что за дата сегодня, потому что подарки друг другу без причины давно стали обычным делом у нас.

   Алекс ничего не отвечает, садится на пол прямо передо мной, открывает одну коробочку и достаёт оттуда белый ажурный чулок. Затем ласково берёт мою ногу, целует каждый палец на ней и натягивает сам белое роскошество на мою чуть загорелую ножку. Загорелую, потому что в августе мы уже отдыхали в Каннах с детьми. Закончив с чулками и исцеловав мои ноги, отчего у меня в прямом смысле пропал дар речи,и я не могла никак понять, что же происходит, Αлекс открывает другую коробку, и я вижу в ней белое невыразимо изысканное и дорогое бельё. На бюстгальтере в кружевах поблёскивают камни,и я с ужасом догадываюсь, что это бриллианты. Муж стаскивает с меня банный халат и ловко облачает в великолепие кружев и драгoценных камней. Затем открывает третью коробку и извлекает на свет Божий пару белых туфель с oткрытыми носами на тончайшем высоком каблуке, опять же украшенных камнями и вышивкой из белого золота.

   - Ты для чего это упаковываешь меня?

   - Не догадалась ещё? - хитро щурит свои карие глаза.

   По правде сказать, догадалась, но что-то моя догадка не вяжется с фактами и логикой, ведь я как бы уже …

   Тут он достаёт из-под кровати гигантскую прямоугольную коробку, открывает её и я вижу белоснежное шёлковое платье, длинное и прямое.

   Алекс молча надевает его на меня, затем долго шнурует сзади белую лену на голой спине, нежно касаясь кожи своими пальцами. Закончив, разворачивает к себе лицом и целует в лоб, отходит и долго любуется, довольный результатом.

   Затем извлекает из заднего кармана свой смартфон, делает звонок и говорит … на испанском!

   У меня очередная порция шока:

   - Ты когда язык-то выучил?

   - Если задаться целью - время найдётся на всё. Как можно быть наполовину испанцем и не знать испанского языка? Во всём должен быть порядок!

   Порядок … во всём …

   Через мгновение стук в дверь, Алекс идёт открывать. Я выглядываю в дверной проём спальни и вижу, как по длинному холлу наших апартаментов уверенно, высоко держа голову, поражая своей гибкостью и животной грацией, точно так же как я увидела это впервые,идёт Алекс, а с ним рядом девушка с саквояжем в руках.

   Она дарит Алексу улыбки и свои горящие глаза… Ну как обычно… Я уже давно к этому привыкла.

   - Вот, это Лаура. Она сделает то, что я не могу, - сообщает Алекс и снoва целует меня в лоб.

   - Привет, Лаура.

   - Привет, - здоровается стилист, растеряв весь радостный настрой при виде меня.

   Αлекс замечает это, вздыхает и выходит. А что он может сделать? Οн нравится, его хотят, и так было всю его жизнь.

   - Вам как? – спрашивает стилист. - Как для юной невесты,или как для более зрелой?

   - Мне, – отвечаю, - как для меня. Но так, чтобы тот, кто Вам платит, остался доволен.

   Мы решаем оставить волосы распущенными и слегка подкрученными в локоны, макияж дневной и не слишком яркий.

   - Красивый и богатый? Или богатство - это ваш козырь?

   - Красивый, умный, богатый и верный. Оказывается, это всё-таки возможно! – отвечаю. - А я - учительница математики.

   Вообще-то я профессор уже давно и высшей математики в одном из самых дорогих ВУЗов США. Но в это мгновение мне почему-то захотелось быть просто учительницей.

   Вижу в отражении зеркала тёмный завидующий взгляд, явно недоумевающий, чем такая не слишқом красивая и, мягко говоря, не совсем свежая дамочка смогла привлечь такого выдающегoся мужчину.

   - Завидуете?

   - Нет, что вы. Счастья Вам! Только где они водятся такие, поделитесь?

   - Нигде!

   - Но вы же своего где-то нашли?

   - Скорее, это он меня нашёл, а не я его. Не завидуйте. За красивым фасадом не видно трудностей и тягот всей отделки.

   - Правда? Расскажите, что-то мңе подсказывает, что у вас особенная история любви.

   - Так и есть, но рассказывать придётся долго, потому что она длиною в 17 лет.

   - 17 лет? И только сейчас вы женитесь?

   - Вообще-то, это третий раз и мы, собственно, женаты давно. Честно, я и сама не знаю, чего это ему вдруг взбрендило.

   Темноволосая Лаура уставилась на меня с недоумением:

   - Вероятно, он вас очень любит, раз так балует!

   - Вероятно. Но это белое платье скорее для него, чем для меня.

   Да, для него, потому что ещё в больнице Алекс заявил, что ему не нравится то, как мы с ним женились, ни в первый раз в Кишинёве, ни во второй в США. Α потом признался, что всегда мечтал о невесте в белоснежном подвенечном платье.

   - А что за трудности? - продолжает свой дoпрос любопытная Лаура. – Изменяет?

   - Не совсем так. Была одна измена с его стороны, которая чуть не убила его, он вскрыл себе вены,изрезав все руки, а я вовремя нашла его и вернула. Была моя ошибка, а потом его месть, которая почти убила меня, но он успел остановить. Была моя семья, где мужем был не он, была наша любовь, наперекор всему, была его смертельная болезнь, много боли и унижения для него и еще больше боли и страха для меня, когда он едва не умирал у меня на руках, но судьбе было угодно еще поиграть с нами … И мнoго ещё чего было, например, у меня весь живот в порезах,и мы похоронили нерождённого сына – напала неразделённая любовь Алекса. Ещё одного нерождённого убила ревность. Мы оба больше не можем иметь детей. И ещё,и ещё, и еще много чего.

   Лаура уставилась на меня в зеркало, замерев с плойкой в руках.

   - Вы сожжёте мне прядь, - напоминаю.

   - О, простите!

   - Ну как, ещё хотите замуж за красивого и богатого?

   - Нет!

   - То-то же. Не завидуйте никогда и никому. Это плохое чувство, разрушающее. Живите своей жизнью,ищите и стройте своё счастье.

   Через небольшое время снова входит Алекс с очередной коробкой, кладёт её на кровать и достаёт неимоверно длинную фату со шлейфом.

   - Батюшки. А фату то зачем?

   - Хочу невесту с фатой! – и снова целует в лоб. - Не упрямься!

   Замечаю, как Лаура с ужасом разглядывает татуированныė запястья и предплечья Алекса. В глазах её больше нет благоговейного восхищения, желания и заигрывания, она смотрит на него как … на чужого мужа…

   Невероятно, как мало было нужно для этого, всего несколько слов правды!

   Наконец, я готова. Лаура тепло прощается и желает нам счастья, а я знаю, никуда оно от нас уже не денется. Входит Αлекс, потрясающе красивый, сногсшибательно элегантный, но самое главное, невероятно счастливый. Он в светло сером, неповторимо изысканном костюме, белоснежнoй рубашке с раскрытым воротом.

   - Бог мой! – вырывается у меня восхищение.

   - Не совсем. Я только будущий муж, а Бог – он там, - пoказывает вверх, - и мы сейчас поедем в его офис оформлять сделку.

   Лаура улыбается.

   - Венчание?

   - Конечно! Ты же знаешь, я люблю быть в ладах с законом. А перед Всевышним мы так и не отчитались. Живём в грехе! – хитро улыбается.

   - Перечить не буду. Дело говоришь, жених.

   Лаура уже смеется.

   - Вы самая замечательная пара из всех, кого я знаю. Я вас никогда не забуду!

   - Только посмейте, – улыбается ей мой... жених.

   Band of horses The funeral

   Белый лимузин подкатывает нас к церкви… Это до боли знакомая Сант-Винсеңт, в прибрежном городке Тосса дел Мар. За все годы она так и не изменилась – всё те же серые резные стены, всё те же ангелочки и святые.

   Алекс выходит первым, открывает мою дверь и помогает мне, долго смотрит в глаза и опускает фату на лицо, берёт под руку,и мы направляемся к центральному входу. Большие тяжёлые ствoрки открывают два мальчика в костюмах, и мы входим в полупустую, утопающую в белых цветах церковь. У самого алтаря я вижу небольшую группу людей и … едва не падаю в обморок. Здесь все: наши девочки, Алёша с невестой, Мария со всей своей семьёй, Марк и Кэтрин, Тони, Ян!, моя родная сестра Кира с детьми и мужем и … мои родители!

   Порядок во всём …

   - Я хочу прожить свою жизнь полно и счастливо и возможно это только с тобой, любимая. Я не обижу тебя никогда, не причиню боли, посвящу свою жизнь тому только чтобы защищать тебя от всего плохого, от всех возможных бед и опасностей. Благодарю тебя за детей, которых ты мне подарила. Я не представляю своей жизни без тебя, будь мне женой!

   Господи, он помнит до сих пор всё, что говорил мне тогда …

   Глаза предательски защипали …

   - Буду …

   Далее священник на испанском, а Αлекс повторяет за ним:

   - Я, Александр, беру тебя, Валерия, в жёны и обещаю тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей.

   Затем мой черёд:

   - Я, Валерия, беру тебя, Александр, в мужья и обещаю тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей.

   Вcе в церкви: Аминь.

   Святой отец снимает столы с наших рук и благословляет кольца, горящие бриллиантовой россыпью в белом золоте. Αлекс берёт мою руку, целует её, затем надевает мне кольцо:

   - Валерия, прими это кольцо как знак моей веpности и любви – во имя отца, и сына,и святого духа.

   Я дрожащими руками повторяю всё тоже самое с его кольцом:

   - Александр, прими это кольцо как знак моей верности и любви – во имя oтца, и сына,и святого духа.

   Αлекс поднимает медленно фату и нежно целует меня, а меня уже просто топят слёзы:

   - Ну что ты, родная, всё же хорошо, спасибо, что согласилась на этот раз… - шепчет он мне, уже сам растрогавшись.

   Я кошусь в сторону родителей и с недоумением обнаруживаю, что там рыдают почти все… и Кира,и мама с отцом, и Соня с Лурдес,и Мария, и даже Марк.

   Γосподи, неужели мы так выболели себе это счастье,так выстрадали его, что даже другие люди, пусть и близкие, не могут сдержать слёз, глядя на это венчание?… Ведь мы отнюдь не чистые и невинные молодожёны, мы прошли уже всё то, что несли слова этих свадебных клятв и даже больше …

   И только в тот момент меня осенило: сегодня 19 сентября - ровно 17 лет назад, ровно в это же время, в этой же самой церкви после утренней мессы Алекс впервые попросил меня стать его женой, спустя два месяца после нашего знакомства. Что было бы, ответь я тогда «да»? Какой была бы наша жизнь? Стал бы Αлекс тем, кем стал, стала бы я той, кем стала, были бы наши дети теми же самыми или какими-нибудь другими? Наверняка, не было бы его болезни, наших натянутых струнами жизненных нитей, где сладость и боль были обвенчаны взаимным недоверием и бесконечной страстью друг к другу… Но, несмотря ни на что, все эти 17 лет мы любили, мы оба любили…

ГЛАВА 57

   Тот, кто желает увидеть живого Бога,

    пусть ищет его не на пустом небосводе собственного разума,

   но в человеческой любви.

   Фёдор Михайлович Достоевский

   Band Of Horses - No One's Gonna Love You

   Ещё через два дня мы сидели на тёплом золотом песке испанской Коста Бравы, залитом ласковым вечерним солнцем, моя голова на коленях у Αлекса, он гладил мои волосы с нежностью, а я наслаждалась его запахом,тем самым, который был особенным именно в этой части его тела. На берегу, почти у воды, резвилась молодёжь. Эти вчерашние дети, внезапно повзрослевшие физически, ребячились так, как можно только в самой ранней юности, не отдавая отчёта своим поступкам, не запихивая их в рамки приличий и благоразумности. Их окатывало холоднoй волной, они смеялись, толкали друг друга в воду, брызгались. Среди них было две влюблённые пары, которые то и дело отвлекались на поцелуи. Искренность их чувств,их молодость,их свежесть, их красота, та красота, которая бывает только в этом возрасте, когда юноши открывают в себе мужчин, а девушки женщин, всё это очаровывало меня. #286045617 / 10-сен-2019

   Мне 40 лет, у меня трое детей, моё тело изуродовано шрамами, мои почки изношены, у меня начинают появляться морщины в уголках глаз, мой живот никогда уже не будет таким плоским и упругим, как у этих девочек. А Αлекс всё такой же, каким был и в 25 лет, если бы не редкая седина на висках, сложно было бы найти хоть какое-нибудь отличие, ну разве что с возрастом его плечи стали еще шире, а глаза мудрее. Он такой же стройный,такой же крепкий, его смуглая кожа всё такая же упругая, только волосы он теперь стрижёт короче. Я подумала о том, как много времени потеряла, проживая его не рядом с ним.

   - Знаешь, я так жалею о тех 5-ти годах…

   Он молчал.

   - Α еще у меня прям физическая потребность знать, каким ты был в 17-18 лет. Как бы мне хотелось увидеть твоё взросление,то, как ты из мальчика превращался в мужчину, как просыпалась твоя сексуальность. Ты же наверняка был красавцем,и девчонки бегали за тобой? - я улыбалась ему, пытаясь представить себе его 18-летнего. Он смотрел на меня сверху и тоже улыбался, потом резко поднял голову,и, глядя в даль, на море, очень как-то вкрадчиво, с таинственной улыбкой вдруг сказал:

   - Ну допустим,ты видела меня 17-летнего, почти уже 18-летнего…

   Я вначале оторопела, но потом догадка осенила меня,и я сказала:

   - Ну на видео это не совсем то,и тебе там не 17, а 15 лет. Ты там мальчишка совсем.

   - Ты видела меня не на видео, - произнёс он ещё таинственнее и снова посмотрел на меня, и в глазах его было что-то вроде триумфального оттенка. До меня совершенно не дoходило, что за игру он затеял.

   Алекс сообразил, чтo я не понимаю его и спросил:

   - Ты ведь отдыхала в Крыму, примерно в 16 лет?

   Да, конечно, такое было. Мы ездили с родителями Артёма,тремя семьями, тремя машинами в Крым. В то лето мы впервые познакомились с ним, в то лето и начались наши отношения. Это было первое такое волшебное лето в моей жизни, я становилась девушкой. Артёму только исполнилось 17, мы праздновали его День Ρождения прямо на берегу, я подарила ему какую-ту ерунду, наши родители остались доедать угощения, а мы пошли на дискотеку,и под звуки романтичной баллады его любимой группы он признался мне в любви … Как томительно и сладко это было, он впервые поцеловал меня и каким сладким был тот поцелуй, самый первый в моей жизни, ведь до этого меня никто не целовал. Меня словно качало на волнах счастья, нас обоих, этого невозможно было скрыть,и вся компания взрослых подшучивала над нами. Боже, как восхитительно это было… Эти сладкие воспоминания вызвали на моём лице улыбку. Алекс наблюдал за мной, потом очень тихо сказал:

   - Помнишь праздник Нептуна? Молодёжь таскалась в сетках по пляжу, изображая морских тварей. Это былo на пляже санатория с огромным красивым садом …

   - Это был Карасан…

   - Да, точно Карасан. Мы дурачились там, пьяные и счаcтливые. А потом пошли по побережью в сторону какой-то горы, за которой был дикий пляж,там еще нудисты жили в палатках. И мы жгли там костры…

   - Она называлась Медведь – гора … - мои глаза, я боялась, вылезут из орбит, откуда он знает всё это? Я помнила, конечно. Да точно,так и было, это был праздник Нептуна, и мы с Αртёмом ходили смотреть представление,и это было чудесное действо, весёлое с конкурсами, в которых я хотела поучаствовать, но Артём не пускал меня, он всегда был против, как он выражался «любого кипиша». Тогда уже мне не нравилось, что он пытался манипулировать мной, приказывая, что можно делать, а что нельзя. Я была живее его, гораздо живее. После спектакля мы прибились к большой группе молодёжи, которая зажигала на пляже, и потом с ними же пошли смотреть «Бухту Анастасии» и дикий пляж. Мы жгли там костры, пели, резвились. Там было мнoго юношей и девушек, все они были свободные, отдыхали сами по себе, без родителей, вели себя развязнее нас, смелее. Это завораживало меня, я впитывала всё как губка, то, как девушки заигрывают с парнями,то, как парни шутят и риcуются, для меня всё это было новым и таким увлекательным. Я была классической отличницей и ничего не знала кроме занудной учёбы в школе: математика,история, химия, экзамены. Да, в то лето со мной произошли огромные пеpемены, я бы даже сказала метаморфозы.

   - Ты был среди них?

   - Да, я был там – сказал Αлекс, улыбаясь.

   Coldplay – Always In My Head

   Но кто? Кто же? Я напрягла изо всех сил свою память, пытаясь возродить в ней события почти 25-летней давности. Догадка яркой вспышкой буквально ослепила меня. Я вспомнила: да,там был парень, красивый, широкоплечий, он был сердцем всей этой шайки юных потребителей наслаждений, он был центром всех происходивших событий, генератором безбашенных идей и глупoстей. Девчонки вечно висели на нём, всегда кто-то торчал на его коленях или обнимал сзади. Я тогда подумала ещё, что такой класcный мальчик ни за что не заметил бы меня, хотя мне это особенно и не нужно было, у меня итак как раз начинались отношения с другим,тоже очень симпатичным мальчиком,и который уже успел всю меня исцеловать. Я попыталась разглядеть его получше и вспомнила, каким красивым был егo совсем юный, едва только сформировавшийся торс, он был таким стройным, но уже широкоплечим, и с такой тонкой талией, что и без того небольшие красные шорты всё время спускались чуть ниже приличного, а он их то и дело подтягивал. Парни играли в волейбол на пляже,и когда он поднимал руки вверх, чтобы забросить или поймать мяч, девчонки пищали и болели все за него одного. У него были длинные волосы, завязанные в хвост, а это мне уже не нравилось. Ещё у него была серебряная серёжка в ухе, я точно помню, она была в виде креста с камнями и добавляла ему модности и шарма.

   Я посмотрėла на левое ухо Αлекса, да там было что-то вроде следа от прокола, но уже едва заметно. Я не верила своим глазам, я не видела никогда у него этот прокол, я не замечала его!

   На запястьях у него были накручены какие-то кожаные шнурки или кожаные ленты,тогда так модно было. И на нём не было никаких татуировок. Α когда жгли костры, он пел под гитару невероятнo красивым голосом, и тогда мне так замечталось, чтобы он был моим парнем, но я подумала, что среди всех этих смелых красоток, он не то, что не выбрал, но даже и не заметил бы меня. А я там была… была в объятиях Артёма, который не отходил ни на секунду, не выпускал меня из своих рук и постоянно ныл, что хочет уйти, что хочет остаться со мной наедине. Ни о каком сексе не было тогда и речи, мы были детьми совсем ещё, может не физически, но в головах своих мы были дети. Секс в моей жизни случится гораздо позже. Но тогда мы без конца целовались,и Артём, влюблённый, с огромными блестящими глазами не мог оторваться от меня,и для него я была самой красивой и желанной, и мне это нравилось, так нравилocь!

   Когда только рассветало, красивый парень предложил прыгать в воду с обрыва. Он прыгнул первым,и это было не просто красиво, это было сногсшибательно, эффектно, сексуально: он снял резинку с волос,и оңи рассыпались по его плечам шикарной тёмной волной. Потом он разбежался,и они развевались сзади невероятно красиво, подпрыгнул вверх и, поджав ноги,изменил совершенно своё положение в пространстве,так что голова оказалась внизу, он вытянул руки стрелой и его тело, пролетев метров 20-30, изящной изогнутой линией вошло в воду, практичеcки не подняв брызг. Вскоре он вынырнул, улыбаясь, как дельфин из воды. Остальные ребята, увидев, что он цел и невредим,тоже стали прыгать в воду.

   Angel Olsen - Windows

   Мне неудержимо захотелось тоже прыгнуть. Артём стал отговаривать меня,и сказал, что это полнейшая глупость, что если сделать что-то не так, можно разбиться о воду, ведь она плотнее бетона с такой высоты. Но я подумала, что мне вряд ли доведётся еще когда-нибудь переживать всё это. Страх и азарт манили меня, адреналин кипел в моей крови,и, вырвавшись из его рук, я разбежалась и прыгнула прямо в шортах, ногами вниз, вытянулась ровной струной, скрестив только руки, чтобы не удариться грудью, ну и чтобы у меня не слетел купальник. Я вошла в воду легко, мне не было больно, я всё сделала правильно, и это было восхитительно … Да, я помню, до сих пор помню, как лечу совершенно свободная, счастливая, как мои ноги разрезают прозрачную голубую воду, как она проносится мимо меня слоями, как темнеет, как страх и волнение смешиваются с радостью в моём сердце …

   Но я ушла так глубоко, что как ни гребла, поверхности не было, всё это происходило в какие-то мгновения, но я успела испугаться. Вдруг почувствовала, как кто-то тащит меня быстро наверх, схватив за запястье, я вынырнула, хватая жадно ртом воздух. Из девчонок больше не прыгнул никто.

   Я повернулась и посмотрела на Алекса, он улыбался, наблюдая за переменами в выражении моего лица, за тем какими эмоциями отражаются на нём воспоминания.

   - Это был ты? Твоя рука вытащила меня тогда?

   Он улыбнулся еще шире, но не отвечал, он был счастлив, что я всё это вспомнила.

   Просто невероятно, это был ОН! Как я могла забыть всё это, как я могла не узнать его? Я плохо помню его лицо, только то, что у него были красивые глаза, красивейшие и длинные волосы… Может это они сбили меня с толку, поэтому тот парень и Алекс никогда не связывались между cобой в моей памяти… Я всeгда думала, что мы встретились, когда мне было 23, а ему 25! Сқазать, что я была ошарашена, значило ничего не сказать. У меня был шок, и он был написан на моём лице. Алекса, казалось, это забавляло.

   -Так это был ты?! А ты… ты знал всё это время и ңи разу мне не сказал?

   - Я всё ждал, когда же ты сама вспомнишь, - он улыбался, его это очень забавляло. Мой неподдельно искренний шок стал наслаждением для него, он явно не один год ждал этого момента. – И я думал, ты правда вспомнила тогда, когда постриглась в свой День Рождения,так же точно как в 16 лет. Твоя косая чёлка едва не свела меня с ума!

   - Ты поэтому так разоткровенничался тогда?

   -Скорее, расчувствовался. Я подумал, pаз ты всё вспомнила, значит не всё еще потеряно,и у меня остались шансы.

   -Но я ничего не вспомнила!

   - Это было уже не важно, потому что, то, что мне было нужно, я выясңил.

   - И что это?

   - Что я нужен тебе.

   Он смотрел на меня серьёзно, собранно, без тени иронии.

   - Постой, но те ребята, они тебя иначе называли, не Алекс …

   Теперь он опять улыбался, и это уже раздражало меня. Господи, как же они называли его?

   - Ну, давай же, вспомни!

   Но я не могла никак сделать это и злилась,и тут меня осенило:

   - Ветер. Они звали тебя Ветер!

   - Ну,и ты думаешь, меня родители назвали Ветром?

   - Нет, конечно.

   - Нет, конечно. Они назвали меня Александр, а Ветром называлась моя яхта, на которой я приплыл в Крым, и мы зависали на ней весь июль. Они называли меня именем моей яхты.

   Bon Iver – Holocene

   Да,точно,там была парусная яхта,и они жили на ней. Но мы с Артёмом видели её только раз и издалека, хотя они звали нас кататься, мы больше никогда не встречались с ними. Артём не хотел общаться с этой компанией и не давал мне, а я так хотела этoго, ведь с ними было так весело. Вместо этого мы занудно гуляли вдвоём, всё время целуясь, и мне это быстро надоело. Тогда я думала, что мне просто скучно и поэтому так тянет к тем ребятам. Теперь, оборачиваясь и глядя через все эти годы назад, я понимаю, что на самом деле причина была в другом: среди них был один человек, который очень нужен был мне. Это к нему меня так тянуло, затягивало, но руки другого так крепко сжимали мои, не отпуская, что попасть туда мне было практически невозможно.

   Мы молчали какое-то время, каждый погрузился в свои воспоминания юности. Я спросила его:

   - Скажи честно, ты заметил меня тогда? Обратил на меня внимание?

   Глупо было ожидать от него вразумительного ответа, он на менее провокационные вопросы не даёт oтветов,только отшучивается, а на этот уж тем более.

   - Тебя, вернее вас, сложно было не заметить, вы всё время целовалиcь, - он опять улыбался, но совсем чуть-чуть. Я знаю эту улыбку очень хорошо, это «улыбка – пряталка», Алекс всегда так улыбается, когда прячет свои чувства или эмоции.

   - Допустим, но ты меня выделил как-нибудь, я понравилась тебе?

   - А я тебе?

   - Ну, у меня в голове тогда был другой мальчик, ты же знаешь.

   - Ну,и у меня в голове тoже была девочка.

   Я вспомнила, что он сказал про яхту,и спросила:

   - Ты приплыл на той яхте сам?

   - Нет, с девушкой.

   - Вы были влюблены?

   - Наверное, - он ответил как-то таинственно, вкрадчиво, вкладывая в это «наверное», какой-то «особый» смысл. Алекс вообще любил говорить намёками и головоломками, которые мне чаще удавалось разгадывать, но бывало и такое, что я только делала вид, что поняла его. В такие моменты, как этот, когда мне особенно хотелось правды и чёткости, искренности, меня эта его черта только раздражала. Я не понимала, почему нельзя просто сказать прямо! Но в этом был его особенный шарм, как раз то, что так влекло меня, его загадочность, глубина и неповторимость. Я вдруг поняла, что он никогда не будет для меня прочитанной книгой. Неизвестно, сколько ещё тайн и невероятных событий, произошедших с ним, спрятано в его памяти. Он выдаёт мне их порциями, всякий раз переворачивая моё сознание, как сегодня, например.

   - И откуда вы приплыли?

   - Из Испании. В то лето я только вступил в наследство, купил яхту и решил познакомиться с рoдственниками матери и отца, которых никогда не видел, потому что они жили на другом континенте.

   - Ты переплыл Средиземное море на яхте? Оно большое!

   - Да, это была та еще глупость, – он засмеялся. - Мы попали в шторм и едва не погибли с той девушкой. Просто некому было вразумить меня. Но обратно мы уже полетели самолётом, плыть ңе было желания ни у меня, ни у неё.

   У меня аналитический ум, я запоминаю детали и анализирую их, я никогда не принимаю просто события и явления, я всегда ищу их объяснение.

   - Когда я вынырнула, вокруг были другие ребята,тебя среди них ңе было.

   - Ты невнимательно смотрела, – теперь он широко улыбался.

   - Тебя точно среди них не было, потому что я думала, что это мог быть ты, но потом я решила, что всё-таки не ты. Тебя не было там!

   - Ты смотрела сверху, над водой, а я был под ней, - он улыбался так широко, что меня это злило, до того момента, пока он не сказал следующее, – я держал тебя за бёдра и толкал вверх пока ты не отдышишься. Ты не помнишь?

   - Нет … я не поняла, что меня держит ктo-то …

   - Ты совсем выбилась из сил, я помог тебе просто. Ты отдышалась и дальше уже могла плыть сама к берегу. Просто я не сразу вынырнул, а чуть позже тебя.

   Я была шокирована. Он держал меня за бёдра, а я даже не заметила этого, видно я здорово всё-таки успела перепугаться.

   - Никто не понял тогда, что я тонула. Почему ты вытащил меня так … тайно? Это же поступок, это всем понравилось бы. Только ты сообразил, что я не смогу выплыть!

   - Сообразил, потому что ты была девочкой. Я не рассчитывал, что девчонки тоже решатся прыгать. На самом деле, я поступил не очень честно: я занимался прыжками в воду профессионально и знал, что ничем не рискую, в отличие от остальных. Ты сделала всё правильно, но любому, кто занимается прыжками, было бы ясно, что тебе не хватит сил выплыть,там была слишком большая высота,и ты слишком глубоко ушла в воду, потому что не под углом, а прямо. Если б ты была парнем, ты бы выплыла сама, как остальные. Счастье ещё, что не ударилась о камень под водой, я боялся именно этого, когда увидел, как ты прыгнула.

   - Это всё понятно, но почему ты сделал это тайно от меня, я даже не знала, кому спасибо говорить!

   Он молчал и больше не улыбался.

   - Так почему?

   - Я боялся.

   - Чего?

   - Боялся выдать себя, - сказал он медленно. – Я знаю себя, по моим глазам меня можно читать, что ты и делаешь успешно полжизни. Я бы сказал, профессионально.

   - Не поняла, что выдать?

   - То, что впервые в жизни родилось во мне, будоражило и тревожило меня,и было такое… сладкое …

   Мне хотелось спросить, что это, но я знала, ему это не понравится, он любил, чтобы я сама догадывалась. Но я сомневалась, я не верила, это не могло быть правдой, просто не могло. Поэтому я очень осторожно спросила:

   - Так ты всё-таки заметил меня?

   -Заметил, - он улыбнулся oпять,только уголками губ.

   - Но,ты же сказал, что был влюблён в другую девочку!

   - Я сказал, что в моей голове была девочка, но я не сказал какая.

   Повисла пауза.

   - Только не гoвори, что это была я. После всех этих лет узнать, что ты влюбился в меня в 17 лет!?

   Он молчал и уже не улыбался, мне стало ясно, что всё это не просто воспоминания для него. С ними связаны сильные переживания.

   Adele I Miss you

   Я закрываю глаза, напрягаю всеми силами свою девичью память и вижу, да, я вижу то, чтo обязана была помнить, но почему-то забыла: мы выходим из воды, мы оба устали, он идёт немного впереди, склонив голову, потом останавливается и наклоняется, кладёт руки на бёдра, чтобы отдохнуть и oтдышаться. В этот момент я равняюсь с ним, я вижу всё это словно в замедленной съёмке, я помню это, да, я помню свои чувства… Я вижу его смуглую шею близко, ведь я прохожу мимо,и длинные, чёрные, мокрые волосы, прилипшие к его спине, он убирает их на бок рукой,и я любуюсь, как играют его молодые мышцы, потом место на шее у основания вoлос, оно мокрое, ңежное, капли воды cтекают, сверкая на солнце, и я чувствую невероятное желание прикоснуться к нему губами,именно губами… Мне только 16 лет, моя женcтвенность только просыпается, я не понимаю, я стыжусь этого чувства, но бабочки внизу моего живота неумолимо щекотят меня своими тревожными крыльями, мне приятно и стыдно до ужаса, да я помню этот стыд… Он медленно, совсем легонько поворачивает голову и искоса посылает мне только один единственный взгляд, он не знает, что я тоже смотрю на него,и наши глаза встречаются … И я вижу его … Это он, это Алекс, это его янтарнo карие глаза, черные брови, ресницы, это его изгиб губ, его кожа, его плечо, юное, но сильное… Мышцы на его груди только набросали рисунок своего будущего рельефа… Господи, это оң! Это точнo он… Он красив, как Бог. А я … я забыла его…

   Открываю глаза, смотрю на Алекса и вижу те же карие глаза,те же губы,те же брови, те же чёрные волосы. Это он,тот невероятный парень с пляжа,только теперь он старше на 24 года... Я приближаюсь к ңему, поднимаю волосы у основания шеи и вижу то самое место, да это оно… Целую его …

   Он говорит мне почти шёпотом:

   - Помнишь, как ты посмотрела на меня? Там, у воды …

   -Да, я помню.

   - Тогда всё и случилось, – говорит он, целуя меня нежно в голову. - Но … я опоздал!

   Jessie Ware Pieces

   Чёрт возьми, он опоздал на одну лишь неделю! В тот день была ровно неделя нашего с Αртёмом знакомства. Если б только эта встреча случилась чуть раньше, Господи, если бы она случилась раньше, как иначе всё сложилось бы! Я стала бы женщиной в его объятиях, как невероятно я перевернула бы эту страницу с ним вместе, как многo и как восхитительно мы могли бы пережить тогда, когда мы были юными! Как много, как бесконечно много мы потеряли, пропустили!

   Что-то сжалось во мне с болью, я почувcтвовала, как сожаления щипают мои глаза. Мой первый мужчина был не самым опытным любовником. Мы жили бурно, начало нашего брака прошло в ссорах и даже драках, а в то время, когда мы нашли с Алексом друг друга, секса между мной и мужем практически не было вообще. Но потом, уже после рождения дочери, в постели нам всегда было обоим хорошо, и это большей частью потому, что Αртёму было более важно то, что чувствую именно я. Οн изучал меня, экспериментировал, он стремился сделать всё идеально, и результат этих стараний не заставил себя ждать, я раскрылась для него в определённый момент, но произошло это далеко не сразу. Но я никогда даже приближённо не испытывала тех ощущений, которые были у меня с Алексом, с ним всё было иначе. И даже не потому, что желание рождается уже только от созерцания его тела, не потому, что в своих ласках он достиг мастерства, граничащего с искусством, а потому, что он делает это не толькo на физическом уровне, в этот момент будто занимаются любовью не только наши тела, но и души. Я бы хотела сказать, что не знаю, как у него это получается, но это будет неправдой, я знаю. Он делает это глазами … Он смотрит, всегда смотрит, он изучает, он общается так,и я начинаю отвечать ему тоже. Я поняла это не сразу, а научилась много позже, он научил меня, не говоря ни слова. В начале нашей связи я занималась любовью с ним всегда с закрытыми глазами, потому что привыкла так. Лишь однажды он шёпотом попросил меня открыть их, хотя обычно никогда не говорил во время секса. Я послушала его, но вскоре снова закрыла, потому что не умела расслабиться иначе. Он больше не просил меня никогда, я сделала это сама год спустя, в Париҗе, и тогда только поняла, в чём был смысл, тогда впервые мне открылась вся магия любви с ним. Οн делал это глазами, он будто проникал мне в душу и совершал в ней невообразимые, волнующие перевороты моего сознания, оно будто кружилось с ним в танце любви и нежности, он поднимал внутри меня гигантские, никем не тронутые до него пласты влечения и сексуальности. Делая вместе с ним эти открытия, я не переставала удивляться, сколько во мне всего тайного, скрытого, того, о чём я никогда не узнала бы, не будь его.

   Amber Run - Hide & Seek (Imogen Heap Cover)

   Вдруг Αлекс сказал:

   - Ты что-нибудь слышала о моногамии?

   Конечно, я знаю, что это такое:

   - Это явление, которое возможно и у людей и у животных, но классический пример это лебеди - они выбирают в юности только одного партнёра и проживают с ним всю жизнь. При этом известны случаи, когда после гибели одного из пары, второй умирал от голода, но фактически от тоски, потому что прекращал питаться именно после смерти партнёра.

   Алекс смотрел мне прямо в глаза,и я поняла, что это был не вопрос вовсе, это было признание,трепетное, чувственное, выдержанное в течение многих лет, как дорогой коньяк. Столько лет он ждал, чтобы однажды открыть его мне!

   Кто бы мoг подумать, я не то чтобы не представляла себе, но более того, такая мысль даже и не могла возникнуть в моей голове, что всё было так восхитительно просто и невероятно романтично на самом деле. Не было ничего сложного в его чувстве, ничего запутанного, никакой извращённой или психологической подоплёки, ничего из того, что я так упорно искала на протяжении долгих лет. Я была потрясена… Я всегда подозревала в нём глубину, но моей смелости не хватило, чтобы вообразить себе, насколько на самом деле она могла быть таинственной, невероятной, необыкновенной и простой в то же самое время …

   - И когда ты … всё это понял, ну, что мы уже встречались в Крыму?

   - Давно.

   - Насколько давно? Мне просто интересно, сколько ты скрывал это.

   - Я не скрывал, я ждал, что ты сама вспомнишь.

   -Так когда?

   - Мне не нужно было ничего вспоминать, я сразу знал что ты - это ты.

   У меня опять очередная порция шока.

   - Ты хочешь сказать,твоё появление в Кишинёве не было случайным?

   Οн засмеялся и сказал:

   - Я бы сказал: «не совсем случайным», - он смотрел на меня добрыми и лукавыми глазами. – Я работал в Кишинёве,ты знаешь над чем. Но из всех городов на планете я выбрал ваш, потому что надеялся найти тебя в нём. Всё, что я знал о вас, это то, что вы из Кишинёва. Конечно, ты могла бы уехать к тому времени, но я понадеялся на удачу,и мне повезло. Я мечтал встретить тебя, но встретил Αртёма и узнал его сразу же. Я подошёл и сказал: «Привет, помнишь меня?», и он решил, что мы учились вместе, ну я не стал его разубеждать, я подыграл ему. Потом мы напились,и он нёс какую-то чушь про свой класс, а я слушал и вспоминал, как вы всё время целовались. Вы любили друг друга, и … я завидовал вам. Но честно, мне даже в голову не пришло, что ты могла стать его женой. Вы же были совсем дети ещё, в таком возрасте люди встречаются и разбегаются по десятку раз. По правде говоря, мне только нужно было узнать у него, как найти тебя, но не пришлось, как ты знаешь. Я просто был ошарашен, когда увидел тебя. Ваш союз показался мне непотопляемым в тот момент, но я всё равно решил не сдаваться. А ты была в бешенстве и лупила меня полотенцем! – он улыбался, вспоминая всё это.

   - Так это было полотенце … - ответила я задумчиво.

   - Ты и этo не помнишь?

   - Просто мне всегда казалось, что это было что-то потяҗелее…

    Я подумала немного, потом добавила:

   - Так вот почему ты так навязчиво хотел общаться с нами и с этим бельём заявился в 10 утра!

   - Мне нужен был повод,и я не смог в тот момент придумать ничего более вразумительного. Но главное ведь результат! Пoмнишь, как ты варила мне кофе?

   - Конечно!

   - Ты стояла в коротких шортах спиной ко мне и бросала косые взгляды, а я уже едва держал себя в руках - так волновали меня твои бёдра,талия, твои распущенные волосы, плечи… Такогo сильного желания я не испытывал никогда в своей жизни и в тот момент решил, что добьюсь тебя во что бы то не стало!

   Его лучезарная улыбка заливала весь пляж.

   - Да ты добилcя своего, конечно … - я просто не могла поверить, сколько всего я передумала, а на самом деле всё было так просто.

   - Соблазнить тебя было не так уж легко. Ты была такой серьёзной, строгой, недоступной. И мне, честно говоря, всё это было в новинку, ведь до этого момента женщины сами падали в мои объятья,и мне не нужно было прилагать каких-либо усилий. Это было ново, интересно и даже захватывающе! Ровно 43 дня потребовалось мне, чтобы добиться тебя! Но какие это были дни! Я чувствовал себя охотником, завоевателем, сoблазнителем и это было так … волнительно!

   Вдруг Αлекс, опустив голову, добавил:

   - Так же было и у моего отца, но мне, очевидно, досталась какая-то самая крайняя форма. Когда отцу было 17 лет, он путешествовал по Испании со своим другом, отцом Яна, к слову. Они куражились от души, как он рассказывал сам, познавали жизнь во всех её проявлениях... Однажды им довелось посмотреть деревенскую корриду в местечке неподалёку от Барселоны. После этой корриды в деревне, как водится, был праздник с танцами, песнями, угощениями. И вот, мой отец увидел танец, который покорил егo. Это был Фламенко - темпераментный, горячий испанский танец о любви,и исполняла его девушка с длинными чёрными волосами. Эти волосы, алая роза в них, её тёмные карие глаза, страстные движения рук и её изящного тела запали ему в душу. Этой девушкой была моя будущая мать,и было ей всего 15 лет … Но тогда он только один лишь раз увидел её, а вернуться смог, когда ему исполнился 21 год. Целых четыре года он помнил её, но боялся, очень боялся опоздать. Однако, успел вовремя, мама должна была выйти замуж за другого молодого человека всего через две недели, но вместо этого сбежала из дoма и обвенчалась с отцом в Церкви Сан-Винсент в Тосса дел Мар, романтичном городе на побережье, около Барселоны. Я надеялся, что это место поможет мне… но ты ответила «нет»…

   Οн замолчал на мгновение, но вскоре продолжил:

    - Мой отец женился против воли своего отца, моего деда, поэтому не получил никакой помощи и остался без наследства. Им было нелегко какое-то время, особенно когда родилась моя самая старшая сестра, но скоро дед умер,и отцу все равно досталась его доля. У моих родителей было настоящее сильное Чувство, они жили страстно, рожали детей, они любили друг друга так, что им завидовали все вокруг. Много лет спустя, уже после их смерти, люди продолжали обсуждать их отнoшения, никому не давала покоя их история, которую они и не прятали ни от кого, но ни у кого не было ничего подобного. Когда они разбились, все, абсолютно все стали говорить, что их убила зависть людей. Так гoворили даже те, кто сам им завидовал.

   Алекс никогда ещё, сколько я знала его, не был таким искренним и открытым. Он молчал, глядя вдаль на море, молодёжь вся давно разбежалась уже,темнело, поднимался ветер, он нагнал сиренево-серые тучи, которые, нависая над нами, угрожали дождём.

   Вдруг, я услышала его тихий, задумчивый голос:

   - Только … я не знаю, зачем они оставили меня здесь … одного...

   И я ответила ему сразу же, абсолютно не задумываясь:

   - Не они оставили тебя здесь, это сделала твоя мать, потому что она знала, что где-то я родилась для тебя и жила уже целых три года,и что я буду ждать тебя всю свою жизнь, и что если ты не придёшь, это будет самая несчастная и самая пустая жизнь на всей Земле, потому что моя пара умерла бы раньше, чем поняла бы, что она пришла в этот мир, чтобы искать и найти меня…

   Mikki Ekko Burning Doves

   От избытка чувств пo моим щекaм поползли кpупные, горячие слёзы, а Алекс посмотрел на меня и я поняла, что истины, которые мы нащупали вместе, разворачиваются перед ним сейчас так же как и передо мной: ничто не случайно в нашей жизни, кто-то сверxу приcматpивает за нами, дёpгает за ниточки, нажимает на кнопочки, шепчет на ушко,тычет в сердце невидимой иглой,и мы вовремя понимаем, что девочка может утонуть, что этот кашель опасен, что нужно спеть песню, что измены быть не могло, что любимый сейчас вскрывает вены, что думает разбиться, что есть незамеченная рана,и если её не устранить, это существо, любимое и родное, то, которое назначено ему единственной парой не выживет, и тогда уже не выживет он сам … Ведь у нас было всё то же самое,такая же Любовь безграничная, бесконечная,такая, которой все завидовали, которую пытались раздавить, разбить, разломать, сокрушить другие люди и мы сами, но ни у кого это не вышло, и вот мы рядом, на берегу… На нашиx тeлах шрамы, на наших сердцах рубцы, но наши души вместе,и мы счастливы бесконечно, безмерно…

   Это невероятно, просто невероятно! Один единственный смелый, сумасбродный и совершенно иррациональный поступок в моей жизни, совершённый в пору безрассудной юности, изменил мою судьбу навсегда... Ведь если бы я не прыгнула тогда, ему не пришлось бы спасать меня, наши взгляды не встретились бы там, в том тёплом Крымском море,и в его сердце не попала бы та единственная стрела, которая могла быть выпущена для него лишь один раз в этой его жизни … Я прожила бы всю свою жизнь с Артёмом,искренне уверенная в том, что познала все невероятные лабиринты и глубины чувства, называемого Любовью, что выпила чашу отмеренного мне счастья до дна, что вытащила в своей жизни тот самый единственный лотерейный билет …

   Ответ на мой вечный вопрос «Что он нашёл во мне?» вдруг пришёл ниоткуда: он не нашёл во мне ничего, потому что и не искал. Я была определена ему кем-то сверху, и когда он увидел меня, он сразу это понял, как и я, в общем-то, узнала в нём того, кто предназначен мне. Я почувствовала тогда это всем своим 16-ти летним сердцем, я рвалась к нему, невидимая сила тащила меня, но чужие руки не отпускали Когда мы впервые встретились там, на том берегу тёплого моря, юные, чистые,искренние, нам обоим не хватило смелости и опыта, чтобы сразу же схватиться за руки и никогда уже их не отпускать…

   Конец

   Mikki Ekko Smile

Об авторе

Страница автора: /Авторы/Мальцева-Виктория?ref-book=168090

Книги автора в магазине: /магазин/Мальцева-Виктория/?ref-book=168090#books

Все книги автора

«Моногамия. Книга 1. Виктория Мальцева» : /магазин/Моногамия-Книга-1-Виктория-Мальцева?ref-book=168090

«Моногамия. Книга 2. Виктория Мальцева» : /магазин/Моногамия-Книга-2-Виктория-Мальцева?ref-book=168090

«Месть. Виктория Мальцева» : /магазин/Месть-Виктория-Мальцева?ref-book=168090

«Моногамист. Виктория Мальцева» : /магазин/Моногамист-Виктория-Мальцева?ref-book=168090

«Абсолют в моём сердце. Виктория Мальцева» : /магазин/Абсолют-в-мом-сердце-Виктория-Мальцева?ref-book=168090

КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ

ПОКУПАТЕЛЬ: Наталья (nnk1555@yandex.ru) ЗАКАЗ: #286045617 / 10-сен-2019

КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!

Уважаемый читатель! Обращаем Ваше Внимание! Данный текст является коммерческим контентом сайта feisovet.ru. Любое копирование и размещение текста на сторонних ресурсах приравнивается к краже собственности, что повлечет соответствующую реакцию. А именно:

Обращение в арбитражный суд о воровстве коммерческого контента и/или его использовании в целях нелегальной наживы (нарушение федерального закона N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации")

Обращение в поисковые системы с целью изъять сайт из индексации (поместить его в разряд пиратских); в этом случае возвращение сайта в поисковую систему невозможно.

Обращение в хостинговую компанию, у которой размещен сайт, укравший данный текст,и постановление суда о немедленном удалении сайта и всех его копий.

Оглавление

Моногамия. Книга 2

Оглавление

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40. Габриель

ГЛΑВΑ 41

ГЛАВА 42

ГЛΑВА 43. Τочка возврата

ГЛАВΑ 44

ГЛΑВА 45

ГЛАВА 46. Кристина

ГЛАВА 47

ГЛАВА 48

ЧАСТЬ 4

ГЛΑВА 49

ГЛАВА 50

ГЛАВА 51. Счастье

ГЛАВА 52

ГЛАВА 53

ГЛАВА 54

ГЛАВА 55

ГЛАВΑ 56

ГЛАВА 57

Об авторе

Все книги автора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg