Санузел (epub) - Санузел (пер. Лев Владимирович Оборин) 11117K (книга удалена из библиотеки) (скачать epub) - Александр Кира

Alexander Kira

The Bathroom

New York The Viking Press 1976

Александр Кира

Санузел

Перевод с английского Л. Оборина

Москва Издательство Студии Артемия Лебедева 2019

Книга преподавателя дизайна и дизайнера-консультанта Александра Киры содержит материалы почти двадцатилетнего исследования в области дизайна санузлов. Монография, впервые изданная в 1966 году и переизданная с дополнениями в 1976-м, стала важной вехой в освещении табуированной в обществе темы телесных отправлений и личной гигиены. Автор подробно рассмотрел процессы и процедуры, которые совершаются в санузле, проанализировал современное состояние сантехнического оборудования и предложил критерии оптимального дизайна. Все это он сопроводил интересными историко-культурными эссе, проливающими свет на вопросы восприятия тела и его естественных надобностей в современной западной цивилизации. Спустя почти пятьдесят лет материалы книги все еще остро актуальны, в соответствии с наблюдениями автора о чрезвычайно медленном прогрессе в этой «запретной» и «закрытой» сфере.

© Alexander Kira, 1976

© Л. Оборин, перевод на рус. язык, 2016

© Студия Артемия Лебедева, оформление, 2019

Филипу и Хелен

Предисловие к новому изданию

В основе настоящего издания лежит первый вариант книги, опубликованный в 1966 году. В ней подводились итоги семилетнего исследования, проведенного в Центре изучения дома и окружающей среды Корнелльского университета. Нынешнее издание значительно переработано и дополнено материалами новых исследований, длившихся без малого десять лет. Его содержание было пересмотрено и расширено. Я добавил две большие части: в одной речь идет о проб­лемах, связанных с общественными туалетами, в другой — об особенностях личной гигиены пожилых людей и инвалидов. Кроме того, я подготовил совершенно новые иллюстрации — надеюсь, они понятнее, подробнее и реалистичнее тех, что были возможны десять лет назад. Добавлены также фотографии современной сантехники, поскольку промышленность в последние годы начала реагировать на требования перемен.

Второе издание, как и первое, фокусируется на анализе наших личных гигиенических нужд в нескольких аспектах. Это отношение к личной гигиене и соответствующие ему приспособления; основные физиологические потребности; типичные последовательности действий (паттерны) и разработка критериев дизайна, способного удовлетворить эти нужды. Я акцентирую внимание на том, «что» необходимо в санузле, а различные «как» (проблемы гидравлики, санитарные и строительные нормы, технологии производства) оставляю тем, кто более сведущ в этих областях.

Вероятность того, что люди поймут необходимость важных улучшений, предлагаемых ниже, зависит от того, насколько сильно их заботят проблемы гигиены и насколько они готовы требовать прогресса и платить за более рацио­нальные, удобные и надежные решения. История не раз доказывала, что общество может получить то, чего добивается и за что готово платить. Я и раньше отмечал, что ответственность за рациональный подход к личной гигиене лежит не только на производителях сантехники, но и на архитекторах, строителях, потребителях — словом, на всех нас. Производители, очевидно, будут выпускать надежные полезные предметы, а также сообщать об их доступности потребителям, но, к сожалению, обычно эти вещи покупают как раз не они. Думаю, самое главное, чтобы настоящие покупатели, то есть архитекторы и дизайнеры, отвечающие за обустройство наших ванных, понимали, что помещения для гигиены — это важная часть дома и повсе­дневной жизни, а не просто необходимое зло, не место, которое нужно обустроить по рецептам морально устаревшей книжки или чертежа («сколько останется площади, столько и останется, денег вкладываем по минимуму, лишь бы соответствовало стандарту»). Беда в том, что в этой сфере, как и во многих других, мы потакаем запретам и чувству вины в ущерб собственному физическому и психологическому благополучию.

Я изучал проблемы личной гигиены и условий ее соблюдения несколько лет и за это время получил неоценимую помощь от сотен людей со всего мира. Эти люди щедро дарили мне свое время, участвовали в моих исследованиях, делились ресурсами своих учреждений. Назвать их всех невозможно, но всем им я глубоко благодарен и признателен.

Однако больше всего я в долгу перед Дорис Шварц и Рут Страйкер — за их неослабевающий интерес, за поддержку и целеустремленность, за такт, с которым они посвятили меня в тонкости личной гигиены престарелых людей и инвалидов.

Хочу также выразить особую признательность тем, кто работал вместе со мной над вторым изданием; благодаря им работа была не тяжкой ношей, а удовольствием. Спасибо Джулии Смит за самоотверженность, старательный труд, проверку и перепроверку бесконечных деталей, за редакторские замечания; машинисткам Эстер Дикинсон и Джин Уорхолик — за высокий профессионализм и готовность работать в любое время; моему доброму другу Яну Уайту — за энтузиазм и бесценные советы по дизайну и подготовке новых иллюстраций; Гертруде и Хедли Смитам за профессио­нализм и за то, что не щадя сил печатали сотни фотографий в непомерно сжатые сроки; моему коллеге Ричарду Пеннеру — за мастерскую подготовку рисунков; моему доброму другу Хьюмену Тану — за профессиональную визуализацию предложенных мной архитектурных решений; моим моделям — за терпение, интерес, доверие и отвагу при воспроизведении весьма интимных занятий.

Кроме того, я хочу поблагодарить компании, снабдившие меня фотографиями своих новинок; отдельное спасибо — за то, что они производят вещи, думая о проблемах, которые волнуют меня. Это компании «Адамсез», «Американ стэндарт», «Брудерус», «Эрмитейдж шенкс», «Буцке-Верке», «Клосомэт», «Жакоб Делафон», «Ханса», «Олсонайт», «Виллерой-Бох», «Рём». Хочу также принести искренние извинения тем производителям сантехники, чьи товары также заслуживали включения в книгу, но, к сожалению (иногда решения бывали непростыми), из-за ограничений по объему и бюджету не попали в нее.

И конечно, я должен еще раз поблагодарить всех людей и все учреждения, которые помогли состояться первому изданию: без него было бы невозможно и нынешнее.

Наконец, я хочу отдать должное тем, кто вольно или невольно поучаствовал в моих исследованиях. Одни мне неизвестны, другие хотели бы сохранить инкогнито. Всем им я с удовольствием говорю спасибо.

Александр Кира Итака, Нью-Йорк, май 1974

 

Часть первая. Приспособления для личной гигиены

Определяя критерии дизайна, связанного с главными гигиеническими процедурами (мытьем и выделением), нужно основываться на анализе этих процедур в нескольких аспектах. Во-первых, в контексте сложного культурного и психологического отношения к ним — это отношение влияет на гигиенические ритуалы и на наши представления о приспособлениях для гигиены. Во-вторых, в контексте анатомии и физиологии человека. И наконец, в контексте проб­лем прикладной эргономики этих процедур. Как известно, человек может отлично знать, что для него хорошо и полезно, но, кроме того, у него имеется масса других, более субъективных соображений — они противоречивы, непостоянны и недолговечны, но оказывают сильное влияние на решения в области дизайна. С другой стороны, человек телесный не меняется: его физические способности, ограничения и биологические потребности, с небольшими вариациями, одинаковы во всем мире, и тысячу лет назад они были почти такими же.

И хотя, с одной стороны, в нашем исследовании мы стремимся к скрупулезной объективности в обсуждении физиологических процессов, анатомии и антропометрии, с другой — мы вполне сознательно ограничиваем его рамками современной западной культуры. Следовательно, ниже представлен в известной степени компромисс между фактами и тем, как они воспринимаются в нашей реальности. Некоторые гигиенические практики других эпох и стран можно было бы настойчиво рекомендовать как физиологичные и полезные для здоровья — если бы только наши ценности, идеалы и образ жизни соответствовали тем социальным установкам, под влиянием которых формировались эти практики. Как мы покажем далее, при выработке критериев дизайна нужно решать столько же психологических и культурных проблем, сколько и чисто физиологических и технических. А иногда, рискнем заметить, все проблемы сводятся к культурно-психологическим.

1. Исторический обзор приспособлений для личной гигиены

Люди всегда и повсюду сталкивались с теми же фундаментальными проблемами личной гигиены, что известны нам и сейчас. Но справлялись они с ними по-разному — от культуры к культуре и от эпохи к эпохе. Хотя развитие технологий играет не последнюю роль, до сих пор самыми важными, определяющими наше поведение факторами остаются философские, психологические и религиозные взгляды на человеческое тело, физиологические процессы и продукты выделения. Эти взгляды лежат в основе нашего отношения к себе и часто оформляются в виде религиозных предписаний и светских законов. Всем мировым религиям, всем их ветвям и ответвлениям есть что сказать о теле, полах, рождении, смерти, болезни, менструации, телесных отправлениях и омовении. Далее мы увидим, что мнения религий часто противоречат друг другу, и кроме того, на них серьезно повлияли социальный климат эпохи, тогдашний уровень медицины и общественное мнение. По сути, единственное, что не менялось за всю историю человечества, — это природные, непроизвольные процессы, которые мы, нравится нам это или нет, не можем контролировать[1].

Как показывает практика, доступность технологий полностью зависит от социополитического заказа. Сами по себе они не слишком жизнеспособны. Наш недавний опыт (космическая программа, контроль над загрязнением окружающей среды, борьба за безопасность потребителя) вновь доказал, что технологии подвержены влиянию: их развитие ускоряется и замедляется в соответствии с общественными и культурными запросами эпохи. Создавая одни технологии, чтобы удовлетворять наши потребности, мы можем игнорировать другие и подолгу держать идеи под сукном. И потому у нас, с одной стороны, есть наследие минойской и римской цивилизаций, которые строили потрясающие инженерные сооружения (в том числе гигиенические помещения с горячей и холодной водопроводной водой, канализацию со смывом и парильни), а с другой — острая нехватка подобных сооружений сегодня, много веков спустя, когда технических возможностей для этого стало намного больше.

Другим ключевым вопросом нашего отношения к личной гигиене является ее необходимость в обществе. На вопрос «Почему мы вообще беспокоимся о чистоте тела?» есть только один честный ответ: «Из-за других». Из-за людей, которых много и которые постоянно находятся бок о бок, наше поведение становится предметом общественного внимания и в конце концов — общественного контроля. Конечно, если человек живет отшельником, и вокруг на тысячи квадратных километров больше никого, его личная гигиена — или ее отсутствие — имеет значение только для него. Но чем выше плотность населения, тем важнее для группы личные привычки. На протяжении почти всей своей истории человек был общественным или племенным животным; таким образом, уход за телом и личная гигиена всегда стояли на повестке дня. Потребность в мало-мальски сложных помещениях для гигиены обусловлена нашим числом и плотностью, но сама постановка этой задачи имеет социальные корни.

Как мы детально рассматриваем дальше, в разделе об общественных туалетах, забота о личной гигиене также всегда была связана с благосостоянием общества. Подобно многим другим вещам гигиенические приспособления сначала используются сообща, и только когда есть возможность, происходит неизбежный переход к частному владению. По мере развития общества прослеживается, например, такой паттерн: сначала общественные бани, затем бани, делимые с соседями, потом семейные бани и, наконец, собственные ванны. И все это зависит от доступности воды, способа ее транспортировки, качества топлива и так далее. Уже две тысячи лет назад существовали на удивление сложные гигиенические приспособления, но они редко бывали частными, разве что у немногих богачей. Современная личная ванная — недавнее изобретение; они не встречаются повсеместно даже сегодня, даже в самых развитых странах.

Для нас, однако, важно, что идея приватности, которая столь существенна для нынешнего общества, тоже появилась относительно недавно. Ее происхождение напрямую связано, во-первых, с самой возможностью уединения, а во-вторых — с религиозными веяниями последних двухсот лет. Чтобы скромность стала актуальной добродетелью, необходимо создать для нее условия. Или наоборот: если скромность имеет цену, эти условия создаются.

Со времен Римской империи до конца XVIII века мытье было занятием коллективным: иногда коммунальным, иногда семейным. В XVII веке у знатных дам и господ были личные ванны (часто рассчитанные на двоих), но их развлекали во время мытья, а нередко в ванне позировали художнику. В Японии и Скандинавии во время мытья мужчинам до сих пор прислуживают девушки-банщицы (женщинам, впрочем, тоже). В разных уголках света целые семьи моются вместе, как и много веков назад.

В отношении к дефекации и мочеиспусканию тоже не наблюдалось ни стеснения, ни чувства вины. Мало того что дефекация не всегда была интимным занятием — зачастую она выполняла важную общественную роль:

Короли, принцессы и даже генералы считали свое ретирадное кресло настоящим троном, сидя на котором можно давать аудиенции. Когда посланника при дворе Людовика XIV, лорда Портленда, монарх принял таким образом, это почли за великую честь. Именно с этого трона Людовик ex cathedra объявил о грядущей женитьбе на мадам де Ментенон[2].

То же можно сказать о другой «неназываемой» вещи — биде. Оно «впервые упоминается в 1710 году, когда маркиз д’Аржансон имел честь удостоиться аудиенции у мадам де При, пока она сидела на биде»[3].

C другой стороны, уличные уборные было трудно замаскировать даже тогда, когда в моду вошла приватность, хотя дорогу к ним в городках обсаживали шпалерами и вообще делали как можно более привлекательной. В сельской местности нужник прятали за неизменными подсолнухами — и они сразу же выдавали, что за ними скрыто. Часто подобным туалетом пользовалось одновременно несколько человек, и едва ли можно было сделать поход туда незаметным. Аналогичным образом традиционную субботнюю баню было так сложно организовать, что в ней мылась вся семья — вероятно, стараясь блюсти приличия, насколько это возможно. В XIX веке, во время великой волны урбанизации, даже семейная келейность стала роскошью. Первые гигиенические приспособления, подведенные к водопроводу и канализации, по большей части были коммунальными: единственной ванной в конце коридора пользовалось несколько семей, а в ватерклозет под лестницей ходили все жильцы. Такое интенсивное использование гигиенических приспособлений вело не только к ссорам и задержкам, но и, разумеется, к антисанитарии. Легко представить, как человек, попавший в многолюдный город и вынужденный пользоваться одной ванной с посторонними, привыкает запирать в ней дверь и прочее. Неудобства и эмоциональные травмы, характерные для подобной обстановки, наверняка сыграли роль в становлении нынешнего отношения к проблеме санузлов. Со временем мы пришли к тому, что у каж­дой семьи должны быть собственные помещения для гигиены. По той же причине домашние склоки и толкучка заставляют нас искать еще большего уединения и новых приспособлений для личной гигиены.

В самом упрощенном виде гигиенические устройства всегда были примерно одинаковыми: это емкость с водой для умывания и емкость для отходов. От содержимого последней избавлялись двумя способами: закапывали или смывали. В зависимости от настроений эпохи помещения отличались большим или меньшим удобством. Иногда резервуары встраивались в помещения, снабжались водопроводной водой, подсоединялись к канализации, а иногда были просто переносной утварью; воду могли накачивать насосом или приносить, а отходы попросту выливали. Древнейшие гигиенические приспособления современного типа найдены в Кносском дворце; их возраст — приблизительно четыре тысячи лет. Во многих первых монастырях, в то время единственных оплотах культуры, имелись водопровод, канализация и санузлы. В замкнутом и тесном мире средневековой крепости придумали уникальный способ избавления от экскрементов: туалеты здесь располагались высоко в башнях (человек был ближе к небесам, совершая низменное дело), а по встроенным в стену желобам отходы стекали в окружной ров — подмечено, кстати, что в реальности переплыть такой ров не отважился бы ни один голливудский герой[4]. Крепости могли подвергаться длительным осадам, так что сточные воды было необходимо выводить за территорию. Кроме того, в житии св. Григория упоминается удивительная, но милая подробность: в этом месте уединения хорошо «читать без отвлечения». До относительно недавнего времени гигиенические приспособления представляли собой просто переносные резервуары разных форм и размеров, скромные и роскошные; от древнеримских ванн, высеченных из цельных кусков мрамора, до великолепных туалетных принадлежностей работы английских мебельщиков Шератона, Хепплуайта и других: сюда входили умывальные тазы, биде, ночные горшки, походные ванны и так далее. Все зависело от общественного положения владельца и от эпохи.

Кочевым народам и сельским жителям поневоле приходилось закапывать экскременты в землю и довольствоваться природными источниками воды; часто они были скудны и оттого особо ценились. Но появлялись и росли города, и люди почувствовали необходимость в централизованных водных запасах; кроме того, был нужен новый способ избавления от помоев, более эффективный, чем выплескивание ведра в окно (хотя много веков горожане поступали именно так). Рост городов ускорил развитие канализации, особенно после того, как стало ясно, что в антисанитарных условиях быстро распространяются болезни и эпидемии. Баки в домах и зданиях было необходимо связать с канализацией, чтобы не носить воду и отходы к колодцам и обратно.

Как только подключение к системе стало возможно, в домах начали оборудовать стационарные гигиенические точки. К концу XIX века приспособления приняли почти современные формы и устанавливались во многих домах среднего класса, по крайней мере в городах. С учетом обстоятельств неудивительно, что в первую очередь заботились не об удобстве использования, а о нормальном функционировании труб и цене монтажа. Такой подход до сих пор остается причиной серьезных проблем во многих стремительно растущих городских агломерациях. В некоторых сообществах нехватка воды существенно ограничивает возможности для роста городов. Но население увеличивается, и, вполне возможно, однажды нынешние канализационные системы исчерпают свои возможности. Тогда мы, вероятно, придумаем новые технологии утилизации отходов.

Следующим важным шагом по улучшению современного санузла стала стандартизация оборудования и размеров помещения. Набор из трех приспособлений, площадь полтора на два метра1 — в Соединенных Штатах это норма до сих пор, а начало ей положил строительный бум 1920-х: поначалу закон предписывал устанавливать частную ванну в каждой квартире новых жилых строений. А еще 1920-е — это время изящных, новаторских, прекрасно обставленных санузлов для состоятельных людей[5].

К сожалению, таких ванных теперь не делают, как не делают и знаменитую, хорошо нам знакомую мебель образца тех лет. После начала Великой депрессии мы вступили в тридцатилетний период тяжелых экономических условий и войн, после которых всякий раз начиналось лихорадочное строительство. В санузлах довольствовались только самым необходимым. В 1960-е в Америке обозначилась тенденция устраивать в доме, даже самым обыкновенном, несколько санузлов, но и они проектировались по аскетическим стандартам. Лишь в последние годы в дизайне санузлов стали появляться смелые, нестандартные решения. Высказывалось мнение, что, подобно тому как 1950-е и 1960-е стали эпохой кухни и гостиной, 1970-е станут эпохой ванных и ухода за телом. С точки зрения коммерции это весьма правдоподобно: в обычном современном доме санузел — самое необустроенное место.

Архитекторы Европы несколько десятилетий занимались центральным отоплением; вслед за ним пришла очередь кухни. Как ни парадоксально, европейские гигиенические приспособления во многом лучше американских, хотя там до сих пор бьются над обеспечением квартир санузлами (даже в 1970 году некоторые владельцы отелей предлагали строить гостиницы с номерами без ванн). Во многих случаях тот, кто поздно приходит на рынок капиталовложений, получает новейшие технологии и дизайн. Но для многих стран Европы и всего мира улучшение жилищных условий — главнейшая задача на ближайшие годы, ведь приспособления для гигиены до сих пор доступны не всем.

В 1930-е и особенно во время и сразу после Второй мировой войны инженеры предложили множество остроумных инноваций, в основном в области производства. Но успехом они не пользовались, и мало какие были внедрены. Фактический прогресс в эти годы был так незначителен, что сегодняшний стандартный санузел сложно отличить от построенного сорок лет назад. Главная причина этого как в США, так и в других странах — недостатки канализационной системы, которая подчинена общим принципам жилищного строительства: монтаж на месте, сборка тысяч независимо произведенных и зачастую не подходящих друг к другу деталей. Санузел — за редкими исключениями — никогда не рассматривался как проект, особенно сантехнической промышленностью. Но наше отношение к личной гигиене также не позволяет уделять этой проблеме должного внимания. По многим параметрам санузел, созданный среднестатистическими архитекторами и производителями, слишком примитивен с точки зрения современных потребностей, технологий, ценностей и взглядов.

2. Социальные и психологические аспекты мытья и ухода за телом

Внешний облик человека

Фрейд заметил: «Анатомия — это судьба». Со времен греческого мифа о Нарциссе и до наших дней человек прекрасно знал, что наружность играет в его жизни важную роль. Наш облик, настоящий или воображаемый, влияет на нашу судьбу и наши достижения[1]. Пытаясь познать самого себя и других, человек почти всегда соотносит внешность с чертами личности, характером, умом. Сегодня мало кто принимает на веру положения физиогномики, френологии или соматотипологии, но почти все инстинктивно судят о людях по наружности, составляя суждения, которые затем с трудом меняются, несмотря на факты. По внешнему виду мы можем «определить» расу, религию, происхождение человека; мы можем «влюбиться с первого взгляда». Мы твердо убеждены, что все красивые люди — желанны, толстяки — добродушны, низкорослые мужчины — самовлюбленны; высокий лоб выдает ум, большая грудь — признак особенно привлекательной женщины и так далее. Многие из нас действительно склонны «судить по одежке». Этому нас учат реклама и жизненный опыт: согласно ему если внешность и не решает всех проблем, то по крайней мере дает хоть что-то.

Пусть это нелогично, но многочисленные примеры доказывают, что внешность человека влияет на наше впечатление о нем. Эксперименты с восприятием роста, одежды и других признаков убедительно демонстрируют, что мы реагируем на визуальные сигналы; нас успокаивает быстрая и несложная идентификация. Недавно некий консультант по «разработке гардероба» открыл магазин для бизнесменов, намеренных одеваться в соответствии с желаемым образом[2].

Феномен этот, разумеется, не нов. Хотя каноны красоты в разных культурах всегда неимоверно отличались, люди с незапамятных времен заботились о внешнем виде и его улучшении. Вечно ища признания, любви, успеха, мы придумали множество способов наряжаться, ухаживать за телом и наносить себе увечья «для красоты»[3]. С незапамятных времен мы искали источник вечной молодости, хотя никогда она еще не ценилась так, как сейчас. Конечно, эта одержимость связана с глубокими изменениями в структуре общества и системе ценностей. Кому-то это может показаться прискорбным, но перед нами факт: культ молодости заставляет людей средних лет одеваться и причесываться так же, как их дети, носить парики, пересаживать волосы, делать пластические операции, вставлять зубы, сидеть на диете, ходить в спортзал и тому подобное. Уход за телом и кожей пропагандируется на каждом шагу — вероятно, никогда раньше он не имел такого значения в общественном сознании. Разумеется, у всего этого есть плюсы, и они касаются здорового образа жизни, умения держать себя в форме. C другой стороны, в большой степени такой уход поверхностен и ненатурален (мы подробнее поговорим об этом ниже), это следствие серьезного социального давления: вы должны выглядеть молодо, быть красивыми и стройными. Один журналист заметил, что сегодня одно из самых угнетенных меньшинств в Америке — толстые. Общество, которое сделало худобу ценностью, дискриминирует их, явно и неявно. «Страховые компании, производители косметики и одежды, авторы рекламы — все они и многие другие обрушивают на людей с лишним весом пуританский гнев, говорят о них осуждающе... Протестантская этика аскезы основана на самоотречении, подавлении страстей, и полнота объявляется развратом, заслуживающим возмездия». Кроме того, нельзя забывать, что чревоугодие входит в список семи смертных грехов, так что в основе дискриминации (на работе и в других сферах) по признаку внешности лежат моральные убеждения. Впрочем, во многих других обществах к полноте относятся очень благосклонно. В той же Америке до Первой мировой войны пышные формы считались признаком красоты[4].

Среди других последствий культа внешности стоит отметить строгие запросы к оборудованию и площади санузлов, и без того не отвечающих современным нормам. Предположительно отношения к санузлу вскоре претерпят некоторые изменения.

Идея чистоплотности

Мытье, как все универсальные и привычные занятия, может становиться ритуалом и обрастать философскими и психологическими смыслами. Ритуальное омовение в той или иной форме известно всем народам на протяжении почти всей истории человечества; во многих религиях оно сохраняется до сих пор. Итак, обрезание, мытье рук перед причастием, омовение ног, купание в священном Ганге и прочее — это гигиенические практики, которые имеют скорее символическое, чем гигиеническое значение. Чаще всего очистительные ритуалы совершаются после контакта с тем, что считается нечистым (предметами, людьми, действиями), или, напротив, перед контактом со священным. (Эта дихотомия точно подмечена, например, в чудесной дразнилке: «Француз моет руки до туалета, а англичанин после».) Нечистым может считаться многое: смерть, менструация, роды, убийство, люди низшей касты и так далее. Пилат обязан умыть руки, заявляя о своей невиновности; у этого поступка два значения: реальное и символическое. В свою очередь, традиционная баня устраивается в субботу не только из-за наличия горячей воды и всего необходимого, но и для приготовления к шаббату. По похожим причинам во многих культурах люди моются перед совокуплением, которое рассматривается как священный ритуал. Довольно долго считалось неприличным заниматься любовью, не вымывшись как следует, не приведя себя в порядок; сегодня этот ритуал сохраняется в виде совместного купания, он стал частью любовной прелюдии.

Хотя ритуальное омовение в тех или иных формах практикуется повсеместно, в истории западной цивилизации встречаются и случаи отказа от него. Наша культура, грубо говоря, колебалась между материализмом — сексуальностью и духовностью — аскетизмом. С одной стороны, мы считали Человека несчастным и приземленным созданием, которого Дьявол соблазняет потакать гнуснейшим привычкам; существом, которое может спастись только через страдание; а к плоти и ее зову можно в лучшем случае относиться с терпением. С другой стороны, мы говорили, что Человек — благороднейшее творение Бога и что человеческое тело прекрасно. У каждой точки зрения есть свои поборники, каждая в свое время приводила к крайностям: первая — к почти полному забвению тела и гигиены, что, в свою очередь, способствовало эпидемиям и личному дискомфорту; вторая — к эксцессам чувственности и сексуальности. История гигиены, как и история секса, неразрывно связана с религиозными убеждениями и властью церкви в каждую конкретную эпоху; причины этого в основном одни и те же.

Упрощая, можно сказать, что для эпох с преобладанием прагматических взглядов на человека характерны более высокие требования к личной гигиене. Греки и римляне, предшествующие им средиземноморские цивилизации и многие цивилизации Востока смотрели на чистоплотность серьезно; человек в этих культурах уважал себя и свое тело. В Римской империи практиковались изысканные банные процедуры, которые проходили в публичных заведениях непревзойденных размеров и роскоши. Все это — следствие гедонистического отношения к жизни. Впоследствии оно, не встречая никакого противодействия, вылилось в порочную чувственность; слово «баня» (bagnio) стало синонимом слова «бордель». Это, возможно, прискорбно, но неудивительно.

Были и времена, когда людей не на шутку волновали такие вещи, как грех, секс, вина, спасение души в раю. В эти эпохи жизнь и мирские радости ценились невысоко, а  фундаментальные характеристики жизни и тела отрицались и подавлялись. Пример — период раннего христианства, когда грязь считалась знаком святости, а отказ от ухода за телом расценивался как благочестивый подвиг само­отречения, ведущий к спасению; когда можно было сказать: «Чистота тела и одежд знаменует нечистоту души». Хэвлок Эллис пишет: «Христианам не требовалось особой сообразительности (хотя мы сегодня склонны не обращать на это внимания), чтобы понять, что культ бани — на самом деле культ плоти»[5]. Словом, в такие периоды вместо ритуального очищения стоит говорить скорее о ритуальной грязи[6].

В недавнем прошлом ситуация изменилась и таковой во многом остается по сей день. Предельное выражение она нашла в протестантском изречении, исполненном свое­образного благочестия: «Чистота — вторая после божественности». Телесная грязь, нечистоты объявляются злом, но, хотя путь к спасению теперь лежит через чистоту, чистотой не следует наслаждаться: она есть долг. Таким образом, перед нами либо лучший из возможных миров, либо худший, либо оба — это зависит от точки зрения.

Из подобных рассуждений с неизбежностью выводили, что «простой народ плохо пахнет», какого бы цвета ни была его кожа. Известно, что в основе классовой и кастовой системы лежит, среди прочего, стремление «...маргинализировать и презирать тех, кто выполняет самую необходимую и грязную работу и не имеет возможности следить за собой. Лучше всего доступ к санитарным благам там, где он меньше всего нужен; он распределяется пропорционально средствам. Таким образом, богатство и чистота — проявления праздности (и высшей добродетели), а нищета — показатель труда»[7]. В книге «Чистота и божественность» Реджинальд Рейнолдс пишет, что британцы переняли привычку регулярно мыться у индусов, и только через несколько поколений ежедневное мытье прочно вошло в обиход британского высшего класса. «До сих пор именно они заслуживали прозвище великого немытого, которым их потомки в насмешку наградили класс бедняков; заслуживали больше, чем те, для кого это прозвище было придумано, потому что de facto были и велики, и грязны».

Разумеется, такое отношение характерно не только для современного западного общества. Оно старо как само человечество, существовало еще в Древнем Китае и других странах, и везде ему сопутствовали внешние атрибуты, которые обычно демонстрируют социальный статус. Например, длинные ногти были показателем праздности и богатства со времен первых китайских императоров до появления недавнего демократического новшества — накладных ногтей, которые позволяют любой машинистке потягаться со своими изысканными подругами. Сам Шерлок Холмс раньше мог определить профессию и социальное положение человека, взглянув на руки. Только недавно «джентльмен» перестал брезговать «ручным трудом» и беспокоиться по этому поводу[8].

Мы уравниваем чистоту с божественностью, непорочностью и добром, а грязь — с безнравственностью. Это отчетливо ощущается в языке, мы применяем эти понятия метафорически. К примеру, называя кого-нибудь чистоплотным, мы говорим не только о его внешности, но и о некотором моральном качестве. О подозреваемом в совершении преступления говорят «он чист»: это значит, он невиновен, по крайней мере на сей раз. Мы также говорим: «Вымыть бы тебе язык с мылом», а иногда даже исполняем эту угрозу, как будто буквальное, но по сути символическое действие может загладить вину, искупить грех. «Грязный старикашка» может быть вполне чистым на вид. Определение «великий немытый» сегодня относится лишь к слою общества, который полагают худшим по сравнению с остальными: худшим по разным показателям, в число которых не обязательно входит физическая чистота.

Эти символические ассоциации неминуемо ведут к символическим жестам. Оруэлл писал о ранних радикалах и социалистах, что они считали делом чести никогда не выглядеть чистыми или чисто одетыми; наказание трудом они превращали в вызов. В последние годы бунтующая молодежь часто одевалась в рваное тряпье и не следила за чистоплотностью: это очень эффективное, буквальное и в то же время символическое оскорбление истеблишмента и его ценностей. Многие люди старшего поколения говорят, что эти ребята (и их идеи) «были бы не так и плохи, если б не их грязь». Есть и молодые люди, которые стремятся вернуться к природе, прийти к натуральному образу жизни; они, судя по всему, считают чистоту и личную гигиену «неестественными» как еще одно изобретение цивилизации, которого надо сторониться.

Интересно, что символическое отрицание чистоты, хоть и не в таких масштабах, давно известно и бывает свойственно и вполне респектабельным людям. Вероятно, самый яркий пример — вполне очевидное поведение мужчин на рыбалке или охоте: никто не моется и не бреется, пока не приходит пора вернуться к цивилизации, которая налагает свои обязательства. Можно даже заподозрить, что сама рыбалка или охота — наименьшее из удовольствий. Бритье и мытье — это обязанности, которыми здесь можно прене­бречь: почти так же маленький мальчик, сопротивляясь родительскому давлению, отказывается принимать ванну. Таким образом, отказ от гигиены — это удобный, безопасный и весьма наглядный способ не подчиняться власти общества, пусть и недолго.

Чистота или видимость чистоты?

Говоря об ответственности, общественных ожиданиях и социальном давлении, мы подходим к очень важному вопросу: в какой степени мы соблюдаем личную гигиену потому, что нам это нравится или представляется необходимым, а в какой — обманываем общество, создавая приличную видимость чистоты с помощью косметического ухода и одежды. Можно сказать, что сегодня забота о внешности и теле в западном мире — это в основном ритуальное действие для демонстрации сексуальной привлекательности, поскольку ухоженное тело выставляют напоказ (а не заботятся всерьез о телесном здоровье).

Представление о косметической чистоте не сводится лишь к уходу за телом: оно распространяется на многие другие области. Частенько в пользу цветных поверхностей говорят, что грязь на них не так бросается в глаза, как на белых. Занятно, что так же мы оцениваем домашнюю обстановку: «Очень красиво, но будет заметен каждый след и каждый отпечаток пальца». Если изучить рынок кухонных ковровых покрытий, можно заметить, что они пестрые и многоцветные — чтобы не было видно брызг и пятен. И чем больше мы углубляемся в проблему поддержания чистоты, тем яснее становится, что в первую очередь нас заботит внешний вид, а не действительная чистота. Грязь существует только в глазах смотрящего.

Другой пример: мы чаще всего моем руки, чтобы не запачкать одежду или то, к чему прикасаемся, а не затем, чтобы их очистить. После посещения туалета в каком-нибудь заведении мы моем руки (отнюдь не тщательно), чтобы избежать публичной неловкости: ведь нас научили, что так делать правильно. Недавний опрос среди посетителей большого общественного туалета показал, что только 60% из них моют руки, и это с учетом сказанного[9]. Можно допустить, что в домашних условиях процент еще ниже и что мытье рук дома — скорее редкое исключение, чем правило. Самое поразительное свидетельство — уровень гигиены паховой области: даже самые элегантные и утонченные люди носят белье, пропитанное мочой и запачканное калом.

Несколько лет назад об этом активно заговорили в Германии. Тогда пресса писала, что «среднестатистический немец меняет рубашку каждый день, носки и нижнее белье — раз в три-четыре дня, а постельное белье — раз в четыре недели». Больше половины населения моется только раз в неделю и чистит зубы лишь время от времени; около десяти процентов немцев моются раз в четыре недели. Сообщалось, что, когда командование армии ГДР пыталось заставить солдат менять трусы чаще, те просто отдавали в стирку чистое белье, а сами неделями ходили в старом[10].

Чтобы читатель не счел себя бог весть каким чистюлей, заметим, что эта статья примечательна только тем, что утешительные иллюзии были разбиты публично, в прессе. В то же время американские врачи охотно рассказывают, что многие молодые люди ходят вовсе без нижнего белья; несколько лет назад британское исследование показало, что белье не носит 9% мужчин. Автор его замечал, что внешний облик часто обманчив. С виду «тедди-бой» — сама элегантность: набриолиненные волосы, начищенные остроносые башмаки и гордый вид; но стоит его раздеть, впечатление улетучится. То же можно сказать о людях с другим социальным статусом[11]. В 1971 году Британский совет безопасности счел необходимым распространить на предприятиях около двадцати тысяч плакатов, призывавших рабочих мыться: «Мытье — защита от кожных заболеваний».

Недавнее предварительное исследование в Швеции показало, что на многих заводах рабочие не пользуются душевыми и раздевалками: они приходят на работу и уходят с нее в грязной спецовке, хотя могли бы вымыться и переодеться. Можно предположить, что эта проблема более распространена, чем кажется, особенно в Восточной Европе, где трудится много мигрантов. Большинство из них приезжают из регионов, где возможностей следить за личной гигиеной мало, а порой практически нет. Из этого следует, что, хотя за последние десятилетия средний класс увеличился в разы, а его ценности получили большее распространение, низшим слоям общества, состоящим из местных и приезжих, явно недостает просвещения в вопросах гигиены.

Частота смены белья очень показательна, поскольку тот, кто вымылся, почти наверняка не наденет вновь грязное. Это довольно устойчивая взаимосвязь; она работает, даже если человек не носит белья или редко меняет и стирает одежду. Кстати, в этом случае традиционное исподнее из беленого полотна будет совершенно непопулярно (обычно оно ценится, во-первых, за то, что приятно телу, а во-вторых, его удобнее и проще стирать, чем дорогую и сложную в уходе одежду). Ганди даже призвал всех одеваться только в белое, потому что цветная и узорная западная одежда слишком легко скрывает грязь.

В большинстве случаев редкость гигиенических процедур объясняется очень просто: есть прямая взаимо­связь между частотой мытья-стирки и наличием достаточного количества гигиенических приспособлений, горячей воды и всего необходимого. Даже в высокоразвитых странах, например Великобритании и Германии, а также во всей остальной Европе частными санузлами оборудовано лишь от 50 до 80% домов. И все-таки у нас есть основания полагать, что самые вопиющие примеры — намеренный отказ от мытья или смена одежды раз в месяц — это результат действия более тонких, психологических факторов.

Флюгель и другие исследователи предположили, что психологическая защита — не менее важная функция одежды, чем защита от окружающей среды[12]. Речь идет не о той психологической защите, которую дает нам определенная роль или самоидентификация, но о непосредственном чувственном ощущении покоя, основанном на прикосновении, подобно возвращению в утробу матери. Новорожденному ребенку нужно привычное физическое и психологическое ощущение тепла и уюта; эта потребность впоследствии проявляется сильнее или слабее, но не покидает нас всю жизнь[13]. Одежда, постельное белье, человеческое прикосновение, секс — все призвано дать нам это чувство.

Вполне возможно, что месяц не сменявшееся белье и немытая кожа в некоторых ситуациях приносят такое же удовлетворение. Влечение к ним есть влечение к знакомому в самом прямом, сенсорном понимании: к ощущению кожи, одежды, к собственному запаху. Поверхность ношеной одежды и ее материал почти всегда мягче, чем у чистой; ношеная одежда «ближе» к телу; это практически невозможно выразить. Кожа, в свою очередь, вообще наша основная одежда, и разумеется, после мытья человек ощущает ее иначе, чем до. Кому-то эта мысль может показаться отталкивающей, но не приходится сомневаться, что отказ от гигиены служит важной эмоциональной потребности. Примерно так же человек не находит сил выбросить старую шляпу. Она может быть засаленной, пропитанной потом, закопченной, потерявшей форму, но для владельца она — часть его самого, и ему приятно ее носить.

Интересно, что подобное поведение наблюдается у пожилых людей: часто они перестают мыться и ходят в одном и том же день за днем. Конечно, для частичного или полного отказа от мытья бывают серьезные причины, например сухость кожи или артрит. Но здесь можно заподозрить и другие, скорее всего неосознанные, мотивации, особенно у тех, кто раньше тщательно следил за личной гигиеной. Ограничения в гардеробе отражают ограничения в исполняемых социальных ролях, но они же говорят о стремлении к личной защищенности очень интимного свойства, которую порой получить больше неоткуда.

Случается, мы говорим о ком-нибудь, что он «сидит у нас в печенках»2, то есть залезает под «одежду»-кожу, где мы действительно беззащитны. Иногда мы пытаемся «влезть в чью-то шкуру», чтобы понять человека настолько хорошо, что почти стать им. С идеей идентичности связаны также частые замечания после мытья: «как заново родился», «как будто другой человек». Обычно вышедший из душа просто сообщает, что освежился, но есть в этих словах нечто более глубокое и потаенное. Оно же присутствует в отношениях личности и ее текущей роли с уместными для ситуации действиями. Многие спокойно и даже с некоторым удовольствием терпят немыслимую грязь, когда заняты физическим трудом или какой-либо «пыльной» работой. Это кажется вполне приемлемой, иногда даже желанной переменой после привычной рутины. Когда ситуация и ожидания меняются, мы стараемся перемениться, чтобы соответствовать новым условиям.

Поскольку проявление кожных ощущений и связанных с ними психологических потребностей мало изучено, стоит вкратце заметить, что противоположная крайность не менее сложна. Некоторым нравится тепло, запах, влажность привычного интимного пространства; другие, напротив, моются по два-три раза в день, каждую ночь спят на свежем постельном белье, а в особо выраженных случаях перестилают постели по несколько раз за ночь, чтобы всегда лежать на прохладных, свежих, хрустящих простынях — это, кажется, было свойственно Франклину, Дизраэли и Черчиллю[14].

Кроме ритуальных функций у мытья тела, разумеется, есть и другие. Первая — поддержание здоровья: мытье предотвращает появление паразитов, не дает раздражениям и сыпи превратиться в очаги инфекции, не позволяет грязи мешать дыханию и секреции кожи и сохраняет ее хрупкий бактерицидный баланс. Вторая задача — поддержание принятой в обществе телесной эстетики в плане внешнего вида и запахов. Третья — использование воды, чтобы освежиться, прийти в чувство, расслабиться, охладиться, согреться, просто получить тактильное удовольствие.

В целом телесную эстетику и желание освежиться можно назвать главными факторами, которыми сейчас определяется наше поведение в ванной (по крайней мере в развитых странах). Эти мотивы логично вытекают из стандартной культурной схемы: если уж мы пришли к минимальному уровню гигиены, которого достаточно для избавления от паразитов и кожных воспалений, то дальнейшая забота о чистоте тела — это изыск или, если угодно, результат эффективной рекламы.

История гигиены показывает, что возможности для эстетического ухода появлялись вслед за основными, минимальными гигиеническими практиками. Но, как только уровень сибаритства достигал некоего пика, следовала обратная реакция, и в течение длительного периода времени чрезмерная тщательность в личной гигиене считалась признаком безделья, глупости, а то и аморальности. Сейчас популярны обе крайние точки зрения одновременно. С одной стороны, западное общество вроде бы принимает правила элементарной гигиены и даже, как видится некоторым, чрезмерно подчеркивает важность внешнего вида, особенно в США. С другой стороны, как мы писали выше, большой процент молодежи по всему миру в знак протеста отвергает не только излишнюю заботу о внешности, но и основы гигиены. И вот печальные последствия: паразиты, истребленные было в развитых странах, появились опять и уже представляют серьезную проблему для медицины. Чесотка, вызываемая чесоточным зуднем (Sarcoptes scabiei), вновь угрожает всем слоям общества во всем мире; это больше не бич бедняков. Чесотка всегда ассоциировалась с нищетой и антисанитарией, и после Второй мировой войны на Западе о ней не вспоминали. Исследование 1955 года показало, что болезнь практически искоренена. В 1971-м она вспыхнула во всем мире.

Кроме того, вновь возникла и более грозная проблема — вши. В 1972 году только в США, по оценкам служб здраво­охранения, два миллиона человек были заражены педикулезом. Кое-кто даже стал носить собачьи противоблошиные ошейники. В распространении головной вши (Pediculus capitis) винят моду на длинные волосы, в распространении лобковой вши (Pediculus pubis) — современные нравы, а в распространении платяной вши (Pediculus corporis) — пренебрежение личной гигиеной. В связи с этим неплохо бы вспомнить о связи гигиены и видов прически. Короткая «солдатская» стрижка появилась в Америке не как дань моде или причуда, а как способ справиться с гигиеническими трудностями и вшами в тяжелых условиях войны. Великолепные шевелюры наших предков чаще всего были париками, которые надевались на обритые головы из тех же самых санитарных соображений. Платяная вошь — не только причина дискомфорта, но и серьезная угроза для здоровья, поскольку среди прочих микроорганизмов она переносит возбудителей сыпного тифа. Вошь была причиной множества свирепствовавших в мире эпидемий[15]. В порыве отрицания молодежь, можно сказать, выплескивает с водой младенца.

Многие утверждают, что еще никто не умер от того, что не мылся. Напрямую от этого, возможно, и нет, но косвенно антисанитария погубила миллионы. Еще многие миллионы страдали и страдают от разных болезней: от сыпного тифа до полиомиелита и гепатита, — потому что не могут или не хотят соблюдать элементарные правила гигиены. В недавнем докладе о долгожительстве интересно звучало открытие команды исследователей, изучавших жизнь в глухой эквадорской деревне: оказалось, что некоторые жители не мылись уже два года (рекорд — десять лет). Исследователи отмечают, что чистота не обязательное условие долголетия. Но, с другой стороны, с антисанитарией почти повсеместно связана высокая детская смертность[16]. Классический путь передачи заболевания — «анус — рука — лицо» — остается прежним, хотя за последние десятилетия многие стали применять элементарную защиту ­— мыть руки после туа­лета, и этот факт нужно отнести к достижениям системы здравоохранения. Даже обыкновенный, прозаический вирус простуды, согласно недавнему исследованию, скорее всего, передается по схеме «рука — лицо», при этом попасть на руку он может и воздушно-капельным, и оральным путем[17].

Мытье и эстетика тела

На противоположном конце спектра — нешуточная озабоченность косметической чистотой и уходом, подогреваемая рекламой; это особенно характерно для США. Больше всего мы печемся о том, чтобы не «оскорбить» никого дурным запахом от тела или изо рта. Нужно признать, что эти условности весьма относительны, как и большинство подобных, а в более широком контексте и вовсе напрасны. И действительно:

Нам кажется, будто порядочные европеоиды, усердно пользующиеся мылом и водой, не источают неприятных запахов. Но, сколько бы ни мылся тот, кто ест мясо, вегетарианцу покажется, что от него воняет, а запах вымывшегося с мылом англичанина — это смрад для готтентота, которому комфортно в компании земляков, смазывающих волосы прогорклым маслом[18].

Можно добавить, что курильщик заставляет страдать некурящего, что собака всегда опознает хозяина по запаху. Вероятно, успех рекламной кампании, которая заставляет нас задуматься о чужих носах, кроется вот в чем: обычно мы настолько привыкаем к собственным запахам, что сами их не замечаем. Мы не знаем, что чувствуют те, кто находится рядом, поэтому перестраховываемся и стараемся подавить дурной запах заранее.

В 1971 году Федеральная торговая комиссия инициировала программу обоснования рекламных утверждений: рекламодатели должны были доказать, что их продукты действительно обладают заявленными свойствами. Судя по всему, рекламодатели отреагировали с излишним энтузиазмом: комиссию завалили информацией, зачастую противоречивой. Среди проведенных исследований были сравнения разных марок дезодорантов: «специально обученные судьи» нюхали подмышки, чтобы решить, какой продукт лучше сдерживает запах пота. В результатах было такое расхождение, что теперь комиссии, возможно, понадобится проводить собственные тесты этих (и других?) дезодорантов[19].

Эта проблема — относительно недавняя и совсем не универсальная. Например, европейцев давно забавляет американская одержимость уничтожением якобы «натуральных» телесных запахов. Дезодоранты, антиперспиранты, жидкости для полоскания рта, хлорофилл в таблетках и прочие средства — все это нужно для бессмысленной, как представляется многим, погони за нейтральным, стерильным внешним обликом. Эрнест Дихтер, например, пишет: «Кое-кто из американских рекламистов никак не может смириться с тем, что в некоторых странах честный запах пота по-прежнему вполне приемлем»[20].

Конечно, в XIX веке английский герцог мог провозгласить: «Именно пот, черт побери, делает мужчину чистым!» Эрни Пайл замечал, что, если долго не мыться, отвяжутся даже блохи. Возможно; но москиты, комары и мошки отвяжутся точно, потому что их привлекает главным образом отдушка, которая почти всегда содержится в мыле, лосьонах после бритья и средствах для укладки волос.

Необходимо также признать, что не все телесные запахи кажутся людям неприятными или нейтральными. Многие, даже в Соединенных Штатах, находят запахи мужского или женского пота и тела волнующими и возбуждающими. Марчелло Мастрояни говорил о женщинах: «Мне нравится, когда они немного пахнут»[21]. Виктор Эммануил II горько жаловался, когда к нему доставили восхитившую его девушку-крестьянку: перед аудиенцией ее чисто вымыли и с излишней щедростью надушили. Эротические телесные запахи — аромат «человеческого цветка», по выражению Гёте, — источает не только тело, но и одежда. Наша литература, от эротических романов до почтенной классики, полна описаний возбуждения, которое охватывает героев от запаха одежды возлюбленных.

Практически у всех животных телесные ароматы и высокоразвитое обоняние имеют большое значение для внутривидовой коммуникации. По запаху животные распознают страх, смерть, болезнь, поражение; важнее всего запахи в спаривании. Человек разумный относится к своим запахам как к наследству первобытных предков, ненужному в современном мире. Это подтверждается тем, что изо всех своих чувств человек менее всего склонен полагаться на обоняние. Наше тело по-прежнему вырабатывает пахучие вещества, реагируя на разные стимулы, но во внимание мы принимаем только запах изо рта: он указывает на какие-то неполадки в организме. Запахи, связанные со страхом, менструацией, беременностью и другими состояниями, в современном обществе считаются избыточными. Впрочем, недавнее исследование установило, что жирные кислоты, дающие человеческий «запах тела», также формируют половые феромоны, или химические сигналы, у макак-резусов, в чем видят вероятность сходного их действия и у высших приматов. Один ученый предположил, что наше увлечение дезодорантами и подобными средствами может быть бессознательным подчинением пуританским сексуальным табу.

Возможно, самое сильное сексуальное возбуждение многие испытывают от специфических запахов паховой области, различных вагинальных секретов и спермы. Одна из древнейших тем сексуального фольклора — привлекательность влагалищных секретов и запахов, женских лобковых волос; говоря на современном сленге, запах «киски». Вопреки этой привлекательности — а может быть, из-за нее — в последние годы появилась целая артиллерия вагинальных спреев и растворов для спринцевания с фруктовым запахом (и вкусом!). Если внимательно прочесть рекламные объявления, можно обнаружить следующее: некоторые производители утверждают, что создали дезодорант с простым и чистым запахом, спасающий женщин от неприличных (или привлекательных?) эманаций, а некоторые на голубом глазу говорят, что их продукт повышает женскую сексуальную привлекательность[22].

Здесь вспоминается старый непристойный (?) анекдот, описывающий некогда неправдоподобную ситуацию. Бедный фармацевт изобретает средство, от которого вагина пахнет апельсинами (это сейчас возможно), но не может найти финансовой поддержки (трудно представить). Проходит несколько лет, разбогатевший фармацевт живет в Париже, его встречает друг и спрашивает, удалось ли ему заработать на своем изобретении. «Нет, — отвечает фармацевт. — Я последовал совету банкира: он сказал, что на такой продукт нет спроса. Тогда я придумал, как сделать, чтобы апельсины пахли вагиной, и вот, стал миллионером!» (пока невозможно). Так что остается затаив дыхание ждать, когда искусство достигнет совершенства в по­дражании жизни.

Вероятность такого развития событий стоит оценивать, держа в уме недавние слова директора одного рекламного агентства:

В бизнесе заканчиваются части тела. Одно время на повестке дня была головная боль, но мы с ней разобрались. Своя минута славы была у подмышек, затем у ног c грибком. Мы проехали морщины, проехали диету. Мы победили геморрой. И вот бизнесмены садятся и спрашивают: «Что у нас осталось?» И какой-то умный парень говорит: «Вагина»[23].

Мыться или освежаться?

Третья из основных целей мытья — ополоснуться, чтобы освежиться, расслабиться, а иногда cогреться или охладиться. Просто вымывшись дочиста, человек, конечно, чувствует себя лучше, но в нашем случае мы все же имеем дело с «псевдомытьем». Это когда не моются, а снимают мускульное и нервное напряжение с помощью воды. Такие процедуры были известны еще в Римской империи и, разумеется, раньше: ведь это примерно то же самое, что купание в море (которое мы теперь чаще называем плаванием).

В некоторых культурах этот вид мытья общепризнан и регламентирован. Самый наглядный пример — современная Япония, где для очищения и расслабления существуют совершенно различные ритуалы и приспособления. Большинство из нас, однако, не подозревают о таких тонкостях, поэтому, принимая славную расслабляющую ванну, мы подолгу лежим в грязной воде. Впрочем, в Европе каждая ванна оборудована и душем, так что можно, «отмокнув», затем ополоснуться. В Японии же лежачая ванна офуро служит для важной задачи, не связанной с гигиеной, — сбережения воды. На островах Японии воды всегда не хватает, поэтому японцы веками относились к ваннам так, как мы относимся к бассейнам: вода месяцами остается в ванне и, когда нужно, просто подогревается печкой или водонагревателем. Каждый член семьи может принимать горячую ванну, не расходуя огромное количество воды; и это притом что в японскую ванну можно погрузиться с головой, а значит, ее объем больше американской. Между использованиями ванна накрывается плотно прилегающей крышкой. Очевидно, что в этих условиях для поддержания порядка необходимо тщательное мытье тела до и после ванны.

Важная, но редко упоминаемая цель «псевдомытья» — согревание. «По-моему, вполне очевидно, что все приятные ощущения от горячей ванны нужно приписать воздействию не воды, а тепла. Те народы, что больше других любят принимать горячую ванну, расходуют не так уж много воды, да и то в основном для мытья и очищения кожи»[24]. Это особенно справедливо для стран вроде Японии и Великобритании, отличающихся сырым, промозглым климатом в сочетании с плохим отоплением. Популярность сауны в Скандинавии по крайней мере отчасти объясняется теми же условиями. Вечерняя горячая ванна для замерзших, с ног до головы закутанных людей — роскошь, которую многие из нас не ценят по достоинству. По той же причине в Европе редко устанавливают душевые кабинки. Чтобы душ можно было принять с комфортом, нужно, чтобы ванная комната хорошо прогрелась. Напротив, популярность душа в США определенно связана с наличием отопления и с более мягким, кое­-где тропическим, климатом. Известно, что американцы любят принимать душ один или даже два раза в день. Очень возможно, что причина этого — простое желание восстановить силы или освежиться, а не вымыться. Климатический фактор и стрессы городской жизни тоже играют здесь роль.

Медицина всегда признавала терапевтическую силу воды. Водой лечат многие заболевания суставов и мышц. Сего­дня минеральные воды уже вышли из моды, но раньше их назначали от множества недугов. Особенно популярны были источники Европы, известные с Античности. Вод­ная терапия эффективна благодаря замечательной нервной и температурной чувствительности кожи. Вода может убаюкать человека, а может взбодрить его и усилить циркуляцию крови; вода может массировать (для этого изобретены специальные душевые насадки). Два главных способа мытья — в ванной и в душе — дарят совершенно различные ощущения; кроме того, с каждым из них связан свой набор реакций и установок.

Ванна

В сравнении с душем ванну обычно признают более расслабляющим, с претензиями на роскошь, женственным способом мытья. Расслабляет ванна, скорее всего, действительно лучше, потому что в ней можно расположиться сидя или полулежа. А неподвижная или едва колыхающаяся вода умиротворяет, в отличие от мощного потока воды из душевой лейки. Мы не хотим сказать, что люди вовсе не снимают напряжение под душем, просто расслабление в этих случаях понимается по-разному. В душ обычно идут «освежиться» и «взбодриться», а вот ванна «успокаивает» и «нежит». Тот, кому нужно забыть о тревогах и нервном напряжении, ищет, в общем-то, укрытия. И вот свидетельство в пользу этого: люди, у которых есть выбор, принимают душ, когда спешат, но ложатся в ванну, когда у них есть время и желание отдохнуть. Ванна популярна как вид отдыха как раз потому, что требует времени: ее нужно вымыть, наполнить, в ней нужно полежать, затем вымыться, и так далее. И для многих, например молодых матерей, это удобный способ какое-то время побыть в одиночестве; душ такой возможности не дает. Мы уже замечали, что важная функция современной ванной комнаты — предоставлять человеку более-менее гарантированное уединение, которое не вызывает вопросов. А недавно было обнаружено, что ванны в университетских пансионах — излюбленные места для учебных занятий, поскольку некоторые студенты чувствуют, что только здесь могут укрыться от соседей, шума и беспорядка.

Ванна, как и сон, — бегство от действительности, символическое возвращение в материнскую утробу. Аналогия полная: это теплое, тесное, замкнутое пространство, где человек чувствует себя в безопасности. Ее расслабляющее воздействие общепризнано: теплую ванну рекомендуют тем, у кого трудности со сном.

По целому ряду исторических и культурных причин ванна считается более роскошным приспособлением, чем душ, — во многом потому, что прочно ассоциируется с расточительством и излишествами. И наглядное подтверждение этому — внешний вид богато отделанных, изящных ванн, сохранившихся до наших дней. Фантазия и мастерство, с которыми они изготовлены, говорят о том, что в жизни своих владельцев они занимали важное место. Возможно, именно из-за ассоциации с роскошью считается, что ванной больше пользуются женщины (при этом неважно, так это или нет на самом деле). В истории, беллетристике, кинематографе соблазнительные женщины нежатся в ваннах (обычно изысканных), часто в компании любовников. Распространенность этой картины можно объяснить тем, что идея роскоши и идея женственности в нашем обществе взаимосвязаны. «Шикарная» женщина во все века была окружена роскошью, ну а роскошь, понимаемая как «чрезмерная забота о земных радостях и физических наслаждениях», в нашей культуре считается главным образом женской прерогативой. Разумеется, некоторые мужчины тоже ведут такую жизнь, но считаются чем-то исключительным, и смотрят на них с подозрением.

Есть, однако, люди, которым не кажется, что этот стерео­тип относится к американской ванне. Профессор Паркинсон вслед за многими сетует: «Американская ванна создана на основе какой-то пуританской традиции, потому что в ней можно сидеть, но невозможно лежать. Чистоплотность у нас не считается оправданием лишней роскоши»[25]3.

Все эти особенности отношения к ванне особенно явственно проявляются в рекламе: мужчин, как правило, изображают в душе и гораздо реже — в ванне. Реклама же, рассчитанная на женщину, предлагает два различных образа: «женщина в ванне», транслирующий идеи роскоши и эротизма, и более нейтральный «женщина в душе» (некоторые американские обозреватели называют его «свойским»). У рекламистов для него припасены слова «молодая и современная», «умеющая радоваться жизни», «активная». Модели, позирующие в душе, обычно отличаются «здоровой американской внешностью». Девушки в ванне скорее относятся к «знойному» типажу, и изображать их принято нечетко, окутанными дымкой, как во сне: этот хитроумный прием позволяет легально обратиться к эротике, ведь людей едва ли можно судить за сны.

С другой стороны, с чисто практической точки зрения ванна действительно может подарить роскошь и физическое наслаждение. К примеру, туда можно наливать ароматизаторы, масла, пенную жидкость, не говоря уж о такой экзотике, как шампанское и молоко. А может быть, стоит говорить не «экзотике», а «эротике» — если судить по рекламе в общенациональных журналах. Например, одно средство для ванн рекламируется на запечатанной черным цветом странице:

Примите вечернюю ванну в темноте, и пусть вода займется любовью с вашей кожей.

А внизу:

Рецепт волнующего удовольствия: 1. Погрузитесь в [название средства]. 2. Выключите свет. 3. Откиньтесь назад. Расслабьтесь. 4. Пусть аромат разбудит вашу фантазию.

В другом объявлении спрашивают:

В чем разница между американским купанием и французским купанием? А в чем разница между американским и французским любовником? [Название средства] гладит ваши руки и ноги, ласкает вас под подбородком и в сгибе локтя, целует в шею и за ушком — там, где вы любите, — с изощренной французской нежностью и сладостью: такого с вами в ванне еще не бывало.

Не нужно богатого воображения, чтобы понять, на что намекают эти благопристойные объявления. Эротическая суть ванны подтверждается также фактом, замеченным многими психологами: в ванной часто мастурбируют, особенно женщины. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что там нетрудно создать подходящую атмо­сферу и есть естественные причины изучать свое тело. Иногда ванну можно принимать вдвоем. Стандартная американская полутораметровая ванна немногим удобнее двухместного спортивного автомобиля, но во многих европейских ваннах спокойно поместится пара. В последнее время несколько фирм начали производить ванны, специально рассчитанные на двоих (илл. 60).

Совместное купание — не только эротическая игра. Во многих обществах это семейное занятие, например в Японии и Скандинавии. Концепция «семейного» санузла с большой ванной нашла выражение в недавнем немецком проекте «Жилая ванная». Вероятно, чаще всего в мире вместе купаются родители и маленькие дети. Например, молодые отцы нередко с удовольствием сидят в ванне и играют с младенцами-сыновьями. Это горячо одобряют многие психологи, и эти развлечения практически невозможны в душевой кабинке, особенно потому, что дети часто боятся душа. К тому же в ванне дети могут играть в игрушки, а в душе нет.

Итак, ванна является замечательным местом для «расслабления», что бы оно ни значило. Оно может быть буквальным, физическим, а может быть психологическим. И «мечтания», и подсознательное чувственное удовольствие, которое мы получаем в ванне, — все это отвлекает и расслабляет, притом что оно возможно и в других местах.

Душ

Как отмечалось выше, с душем связан набор установок и образов, которые почти полярны тем, что ассоциируются с ванной. Душ «освежает», душ — это быстро, эффективно, по-спартански. Иногда он представляется асексуальным — в том смысле, что его образ и применение не так уж связаны с эротикой (хотя совместное мытье под душем встречается сплошь и рядом). Эта нейтральность, впрочем, относится только к женщинам и сосуществует с отчетливо «мужественным» характером душа. Быстрота и действенность, способность бодрить и в целом деловитость и прагматизм — все это составляющие его образа. Душ сравнивают с ливнем,  внезапным, неуправляемым, разрушительным и буйным, — словом, похожим на те условия, которые должен шутя переносить настоящий мужчина.

Популярный стереотип поющего под душем мужчины, возможно, имеет прямое отношение к мужчине под дождем. Пение в таких обстоятельствах — это скорее рев (если не по звучанию, то по духу), примитивное выражение мужественности, а не искусство. Представим себе картину: голый человек стоит под потоком воды, — и мы увидим, что перед нами физическое состояние первобытной свободы, которым так редко наслаждается современный городской мужчина и которое доступно ему только в специфических ситуациях.

Образ душа, таким образом, можно рассматривать в разных аспектах. Во-первых, он маскулинный; во-вторых, будучи связанным с женщиной, он становится, по сути, бесполым. Принимая душ, женщина символически вступает в мужской мир и ведет себя как мужчина — в результате половые различия стираются. Тенденция, в рамках которой женщины перенимают поведение, традиционно считающееся в нашей культуре мужским, широко известна и вполне приемлема. Справедливо это и для обратной ситуации, хотя, возможно, практических примеров такого рода меньше. В последние десятилетия мужчины все активнее занимались «женской работой» и отказывались от мужских прерогатив, в результате чего начал формироваться более нейтральный гендерный типаж[26].

В прошлом душ ассоциировался с публичными гигиеническими заведениями. Эта связь почти исчезла с тех пор, как душами начали повсеместно оборудовать частные дома. Пожилые люди, впрочем, по-прежнему считают, что душу не место в доме, что в нем невозможно как следует вымыться или что он очень неудобен (вероятно, оттого что в нем приходится стоять).

Насчет душа также имеются другие, довольно распространенные мнения. Например, некоторым женщинам кажется, что в душе у них не получается «вымыться дочиста» — может быть, потому что они не могут хорошенько «отмокнуть». В принципе если мыться достаточно часто, то  эта проблема скорее воображаемая, чем реальная: люди, особенно женщины, не накапливают столько грязи, чтобы этот фактор имел какое-то значение. Объяснение, вероятно, в том, что женщины неосознанно подразумевают чистоту гениталий. Современное устройство душа практически не позволяет женщине с удобством подмываться.

Ирония заключается в том, что во всех прочих отношениях душ гораздо гигиеничнее ванны, если только после нее дополнительно не ополаскиваться. Мужчины и женщины, по крайней мере в США, все чаще используют душ для мытья головы — из тех же соображений о чистоте. Хотя у душа есть ограничения, мы можем заявить, что в Соеди­ненных Штатах этот способ мытья лидирует с большим перевесом. Американские ванны, оснащенные душевой лейкой, чаще используются не по прямому назначению, а как душевые поддоны (и это несколько смягчает то обстоятельство, что пользоваться ими по прямому назначению неудобно). Тем не менее у ванны есть такие же преданные сторонники, как у душа, и оба способа мытья, без сомнения, будут существовать и дальше.

Гигиена промежности и паха. Биде

Поговорив об идеях, связанных с мытьем тела в целом и с приспособлениями для него, мы должны коснуться особой темы — ухода за промежностью и использования биде. И устройство, и сам процесс иногда при обсуждении вызывают сильнейшие эмоции, являя собой наглядный пример того, каким шлейфом из ассоциаций и психологических установок может обрасти предмет.

Из-за непонимания, дезинформации, а порой простого недостатка знаний рядовой американец или британец воспринимает биде и пользование биде исключительно в сексуальном контексте (если, конечно, увидев биде, вообще поймет, что это). Тем не менее все больше людей признают, что биде — невинное гигиеническое приспособление, предназначенное для того, чтобы люди обоего пола подмывали область ануса и гениталий после дефекации, мочеиспускания или полового акта. Также биде можно использовать для быстрого частичного мытья.

Неверное, широко распространенное предубеждение состоит в том, что биде нужно только для спринцевания влагалища (ради контрацепции или чего-то еще) и подмывания после секса. Иногда это усугубляется еще одним поверьем: дескать, таким устройством для мытья гениталий пользуются только проститутки или женщины свободных нравов. Происхождение ассоциации проследить довольно нетрудно. Во-первых, секс до недавнего времени был окутан завесой тайны, отсюда и дезинформация. Во-вторых, американцы и британцы массово познакомились с биде во Франции во время Первой мировой войны, и знаком­ство это в основном происходило при обстоятельствах, которые могли породить такие соображения. Вероятно, здесь имели место и традиционные мужские двойные стандарты.

Этот предрассудок распространяют главным образом мужчины, и в результате американцы (как, впрочем, и американки) не приемлют ни биде, ни сомнительных ассоциаций. Более того, в этом их поддерживают производители сантехники. Например, одна из ведущих американских марок, по-видимому также жертва предрассудка, назвала свое биде «Кармен»: едва ли это название улучшит его публичный образ. (Уж лучше было взять пример с продавцов другого табуированного предмета — гигиенических прокладок — и объяснять: «Да, биде — потому что...» Один остряк-медик, попросив прощения у Роджерса, Хаммерстайна и Мэри Мартин, предложил рекламировать биде песней I’m Gonna Wash That Man Right out of My Hair4.)

И пока биде ассоциируется в общественном сознании с сексом, дозволенным или запретным, найдутся люди, которые по этой причине его отвергут. В нынешних обстоятельствах некоторым кажется, что согласиться на биде — все равно что официально признать секс такой же естественной потребностью, как дефекация (последнюю символизирует унитаз). Те, кто в курсе, для чего оно нужно, реагируют на него по-разному: от «мне оно не нужно» и «я не хочу, чтобы кто-то знал, что я им пользуюсь» до «я не против биде, если оно стоит в отдельной ванной комнате, где его не видят гости» и «что я скажу детям?». Несколько лет назад в Нью-Йорке был построен новый многоквартирный дом из числа самых роскошных и дорогих в городе. Прогрессивный архитектор спроектировал все санузлы с биде. Несколько новоселов за свой счет выкорчевали его из ванных. Это особенно интересно потому, что, казалось бы, такие обеспеченные люди могли побывать за рубежом и нажить кое-какой опыт. Для многих искушенных людей — или желающих такими казаться — биде давно уже превратилось в престижный атрибут. Но на другом краю маячит пресловутый американский или английский турист, который спрашивает: «Что это?», «Это какая-то европейская штуковина?», моет в биде руки, стирает одеж­ду, охлаждает пиво или, как в одном романе Генри Миллера, просто принимает это устройство за разновидность унитаза или писсуара.

С точки зрения личной гигиены нет никакой разницы, используется ли для мытья промежности биде или другое приспособление. Если мы отказываемся от биде из-за его сексуальных коннотаций, вреда в этом нет: главное, чтобы мы соблюдали гигиену соответствующей области.

Но факт остается фактом: мы этого не делаем. Об этом знает любой врач и любой, кто хоть раз выстирал пару трусов. Согласно британскому исследованию, на которое мы уже ссылались, 9% мужчин вообще не носят нижнего белья; но, кроме того, у 44% нижнее белье (или штаны, если нижнего белья нет) испачкано калом — от «желтоватых пятнышек» до «целых фекалий». Грязные трусы носят и офисные работники, и квалифицированные механики, и рабочие. Автор исследования замечает:

Учитывая обстоятельства проведения этого исследования, мы можем уверенно сказать, что почти все мужчины знали о предстоящем медицинском осмотре. Из этого можно сделать вывод, что, если проверка застанет их врасплох, грязного белья будет еще больше, ведь многие приходят к врачу в свежем белье.

В заключение автор пишет, что многие охотно «жалуются на пятно кетчупа на скатерти в ресторане, а сами усаживаются в плюшевое кресло в запачканных калом брюках»[27].

Конечно, такая ситуация характерна не только для Великобритании и не только для мужчин. Проблему можно обнаружить везде, где люди просто подтираются сухой бумагой: дело в том, что бумага убирает большую часть фекалий, приставших к анальному отверстию, но все-таки не до конца. Часть будет впитана бельем, остальное засохнет на коже вокруг ануса. Порой фекалии застревают в волосах промежности; получается твердый, раздражающий, иногда причиняющий боль колтун. Мой друг, исследователь Конфуция, сочинил следующую апокрифическую мудрость: «Кто ляжет спать с немытой жопой, проснется с вонючим пальцем». Чтобы оставаться чистым, нужно мыть анус или по крайней мере подтираться влажной бумагой (это подтвердит любой, кто страдал от геморроя). Вот отрывок из откровенного интервью Тайни Тима5:

Я основательно моюсь в душе раз в день и еще моюсь каждый раз после зова природы. Я не пытаюсь никого шокировать, просто так у меня не будет пятен на белье, и я буду чувствовать себя уверенно[28].

Пожалуй, лучше всего эту проблему подытоживает проницательный текст, редкий пример литературной прямоты — монолог Портного из романа Филипа Рота.

...я, неуклюже подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, пытаюсь как можно скорее снять трусы, чтобы никто не успел заметить бледно-коричневый след от какашек, который я, к великому своему огорчению и разочарованию, обнаруживаю внутри своих трусов с неизменным постоянством. Ох, доктор, я подтираюсь, и подтираюсь, и подтираюсь... Это отнимает у меня, пожалуй, больше времени, чем сам процесс испражнения; я расходую столько туалетной бумаги («Как будто она на дереве растет», — ворчит обычно мой завистливый папа); я подтираюсь до тех пор, пока мое очко не становится малиново-алым; но, несмотря на все эти усилия, я, каждый вечер надеясь положить в корзину для грязного белья трусы, глядя на которые мама могла бы подумать, что они обтягивали задницу ангела, — я кладу в корзину для белья (преднамеренно ли, герр доктор? Или это неизбежность?) вонючие трусы мальчишки[29].

Мыть анус после дефекации, разумеется, могут и люди, ничего не слышавшие о биде. Сама практика гораздо старше этого приспособления. Она известна с древности и описана в религиозных законах мусульман, индуистов и иудеев: каж­дая религия говорит о правильном исполнении ритуала. Если не было воды, в ход шли камни, земля, песок. Подмывались всегда левой рукой, потому что правой человек ест (вот еще один нюанс, о котором мы теперь забыли). В прошлом столетии индусы отказывались верить, что европейцы подтираются только бумагой, это казалось им наговором. Есть схожий пример: многие народы приходят в ужас от западной манеры пользоваться носовым платком. Покойный Ян Флеминг отметил это в одном романе: там японец язвительно замечает, насколько ему дико видеть, как человек с Запада берет красивый платок, пачкает его своими выделениями, аккуратно заворачивает их, словно сокровища, и прячет в карман[30]. Вспомним, кстати, что именно японцы изобрели тампон — средство куда более гигиеничное и эстетичное, чем прокладка.

Итак, на европейцев не клевещут, рассказывая, что они подтираются бумагой. Но американцам эта практика кажется во многих отношениях порочной — особенно когда речь идет о европейской туалетной бумаге, которую обычно считают «негодной»: слишком грубой, слишком плотной или слишком лощеной. Любопытно, что на претензии американца, привыкшего к мягкой бумаге, обычно отвечают: «А вы не подтирайтесь, а промокайте!» Промокать анус плохо впитывающей бумагой — самый неэффективный метод, и именно он — самый популярный в Великобритании[31]. На континенте после промокания используют биде. Американцы, можно сказать, держатся середины: они просто подтираются мягкой, впитывающей бумагой. Уместный экскурс в европейскую историю: англосаксонское стремление к умерщвлению плоти берет исток в пуританстве; до промышленного производства туалетной бумаги на подтирку шли ненужные отпечатанные тексты. Результат часто бывал плачевным. Не только текстура бумаги (особенно газетной), но и химический состав типографской краски мог вызывать раздражение и воспаление кожи. Неудивительно поэтому, что кому-то пришло в голову просто подмываться. Другую крайность можно найти у Рабле: его Гаргантюа считал, что лучшая подтирка — пушистый гусенок.

Запачканное калом белье — вероятно, наиболее явная (?) и распространенная наша гигиеническая проблема. Но такой же критики заслуживают мужские привычки в мочеиспускании. Вот еще один грубый факт: мужчины, в отличие от женщин, редко пользуются туалетной бумагой, после того как помочатся. Поэтому их трусы и штаны забрызганы мочой; когда она кристаллизуется, ее не вывести в химчистке, и это хорошо известно собакам.

Налицо удивительная непоследовательность всей системы гигиенических практик и установок, особенно поразительная в свете нашей вечной заботы о чистоте прочих частей тела. Самое очевидное объяснение — то, что наш интерес в первую очередь косметический. Нас прежде всего заботит видимость чистоты, красоты, молодости. Мы попросту не обращаем внимания на то, чего не видим, не чувствуем непосредственно, и на то, чего не видят другие.

Автор британского исследования, на которое мы уже ссылались, пишет:

Главным образом я был поражен тем, что множество опрошенных мною людей считали эту ситуацию совершенно нормальной. На вопрос: «А вашей жене приятно стирать ваши трусы?» — мне отвечали: «Нет, но она привыкла. Она думает, что у всех мужчин так»[32].

Если не брать в расчет медицинские журналы, пресса игнорирует тему гигиены промежности; исключение — случайная статья в более-менее умном женском журнале: там для женской гигиены рекомендуется использовать биде. Чтобы исправить такое положение дел, потребуется серьезная просветительская работа. Вполне возможно, что гигиена ануса и гениталий может стать популярной в США и Великобритании только без использования биде, у которого дурная репутация. Или же остается надеяться на какого-нибудь «бизнесмена», который решит, что еще одна часть тела напрасно простаивает без дела.

3. Анатомия и физиология мытья

Кожа человека

Человеческая кожа состоит из нескольких слоев. Самый верхний, эпидермис, — тонкая оболочка, содержащая пигментные и эпителиальные клетки. Ее пронизывают сальные и потовые железы, а также волосяные фолликулы. Эту оболочку питает нижний слой — дерма. В дерме находятся железы, мышцы кожи, кровеносные сосуды, нервные окончания и волосяные фолликулы. Эпидермис сравнивают с бесконечным блокнотом: верхний лист истрепывается и отрывается, а под ним уже растет новый. В ходе постоянной регенерации клетки, поднимающиеся на поверхность, отмирают и претерпевают химические изменения; в результате получается роговое вещество — из такого же состоят ногти. Роговой слой постоянно отшелушивается, но его скрепляет кожное сало из сальных желез. Вместе с инородными веществами роговой слой образует сравнительно плотное и непроницаемое покрытие на всей поверхности тела. (Это покрытие легко увидеть, взяв хотя бы перхоть.) Омертвевший слой предохраняет кожу от повреждений, но время от времени его нужно удалять, чтобы сальные и потовые протоки были чистыми, а тело функционировало нормально.

Кожа — живой орган, и поэтому в зависимости от обстоятельств она может функционировать и выглядеть по-разному. К примеру, она сильно изменяется с наступлением старости: становится менее увлаженной и жирной, теряет упругость; ослабевает и ее способность к регенерации.

Потеря кожей эластичности, видимо, совпадает с деградацией эластичных волокон соединительной ткани. Уменьшение подкожного жира, скорее всего, не играет большой роли. Сухость кожи у пожилых людей — судя по всему, следствие ослабления секреции сальных желез...[1]

Из-за этих изменений человек чаще всего начинает страдать от кожного зуда и раздражений. С ними можно почти полностью справиться, регулярно используя мыло с высоким содержанием жира и масло для кожи.

Врожденный тип кожи даже в одной возрастной группе может сильно варьироваться: от крайне сухой до очень жирной — хотя, строго говоря, это относится только к количеству кожной секреции и внешнему виду. У младенцев и детей кожа мягче и нежнее, чем у взрослых; соответственно, ей нужен более бережный уход. Например, детская кожа выделяет мало жира, и детей рекомендуют иногда купать в масляной ванне (это схоже с уходом за старческой кожей). Но, несмотря на эти различия, основные гигиенические проблемы одинаковы для всех.

У кожи есть несколько разных, хотя и взаимосвязанных функций.

Защитная. Кожа защищает тело от воздействия факторов окружающей среды. Чистая и здоровая кожа сама себя дезинфицирует и тем самым борется с такими микробами, как стрептококк, кишечная палочка, сальмонелла, и, возможно, с вирусами[2]. Грязь на коже, наоборот, создает дополнительные условия для развития микроорганизмов и подав­ляет процесс самоочищения.

Сенсорная. В коже множество нервных окончаний, и потому она выполняет важную сенсорную функцию.

Дыхательная. Кожа — орган дыхания. Она способна выделять водяной пар и углекислый газ, хотя далеко не так эффективно, как легкие.

Терморегуляторная. Кожа помогает поддерживать в теле постоянную температуру: она регулирует теплоотдачу на поверхности тела. Избыточное тепло вызывает потоотделение. От чрезмерной потери тепла во время испарения или потоотделения кожу защищает слой кожного сала.

Выделительная. Кожа выполняет выделительную функцию, выводя отходы с помощью потовых и сальных желез. Пот состоит в основном из воды и соли, но в нем присутствует много других веществ, которые нужно удалить из организма. Нормальный пот кислотен, и он защищает кожу от распространения микробов. Сало не позволяет коже и волосам пересыхать или, наоборот, впитывать влагу; оно же скрепляет роговые пластинки, делая из них защитное покрытие. В результате работы желез «...кожа становится практически непроницаемой для воды или водных растворов соли, алкоголя и других веществ. Исключение составляют поры и отверстия волосяных фолликулов»[3].

Многочисленные запахи тела — естественный и неизбежный результат работы желез, выводящих на поверхность кожи различные вещества, химический состав которых после этого меняется. Они находятся на воздухе, они взаимодействуют с бактериями, обитающими на коже. В некоторых обстоятельствах кожа источает специфические, хорошо различимые запахи, так что, возможно, некоторые продукты секреции выделяются только в ответ на определенные стимулы. Особенно проблемны части тела, покрытые волосами: подмышки, область гениталий. Во-первых, здесь усиленно работают апокринные потовые железы, выделяющие пот со сравнительно большим содержанием органических веществ — его обилие сильнее зависит от эмоций и физической активности, чем от температуры. Во-вторых, эти области, находящиеся в складках тела и скрытые одеждой, идеальны для размножения бактерий.

Есть четыре главных способа бороться с телесными запахами. Один из древнейших — просто перебивать «неприличный» запах более приятным (всем известны люди, которые не скупясь обливаются одеколоном). Второй и самый простой способ — мыться и регулярно менять одежду. Одеж­да, пропитанная потом, — источник запахов, о котором часто забывают. Нестираная рубашка или платье могут дурно пахнуть, даже если надевший их человек только что вышел из душа. Третий способ — подавлять размножение бактерий бактерицидным мылом или дезодорантом. Четвертый — пользоваться антиперспирантом или каким-нибудь сочетанием антиперспиранта с бактерицидным либо иным средством. К сожалению, как показывают новые исследования, последнее не слишком полезно: кое-какие важнейшие ингредиенты этих средств вызывают у многих потребителей сильные аллергические реакции. Значительная часть дерматологов приходит к выводу, что бактерицидные средства нельзя использовать для профилактики, только в особых случаях. Мало того что они в целом не нужны — вдобавок они убивают нормальные бактерии, живущие на теле и необходимые для борьбы с внешними болезне­творными микроорганизмами. Есть серьезные основания полагать, что так мы ослабляем нашу природную защиту от болезней (к этому же ведет неумеренное потребление антибиотиков)[4]. Для большинства людей вполне достаточно хорошей гигиены и простых антиперспирантов.

Имеются свои проблемы и с мытьем головы. Волосы на голове густые и открыты всем ветрам, поэтому они пачкаются и собирают больше пыли и грязи, чем все тело. В волосах задерживаются выделения желез и чешуйки кожи — особенно потому, что голову моют сравнительно редко. Поверхность волос жирнее, чем кожа, поскольку они по естественной причине больше смазываются кожным салом, а по искусственной — жирными средствами и помадами для придания прическе нужной формы. Иногда, например, кожа головы чешется и зудит, сальные железы не справляются со своей работой, и отмершие клетки падают с волос. Мы называем это перхотью. В других случаях наблюдается гиперактивность сальных желез, и волосы, если их не мыть очень часто, покрываются толстым вязким слоем жира и грязи. Словом, мытье головы всегда доставляет массу трудностей.

Средства для мытья. Способы мытья

При очищении кожи главная задача — избавиться от скоп­лений загрязняющих веществ, отмерших клеток, наростов рогового слоя, кожного сала и других продуктов секреции. Для эффективного решения этой задачи необходимы три компонента: 1) механические действия, отделяющие и разрушающие роговой слой; 2) химическое средство, разжижающее жиры; 3) растворитель, уносящий с собой грязь. В стандартном случае руки массируют и намыливают тело, мыло служит эмульгатором, а вода — растворителем. Механическое воздействие можно усилить, используя инструмент пожестче, например грубую мочалку или щетку; можно значительно изменять температуру воды, использовать различные виды мыла, очищающие средства, специальные растворители, но все эти вариации несущественны: основные действия остаются без изменений.

Механические действия — намыливание, вспенивание, растирание — полезны не только тем, что смывают грязь. Они также служат массажем, ускоряют кровообращение, благотворно влияют на кожу, поддерживают нервный и мышечный тонус. Но, если вы используете щетку или мочалку, ее нужно каждый раз тщательно промывать. Многие дерматологи не советуют пользоваться мочалкой: мыть ее трудно, а брать всякий раз новую невозможно. Так что руки с этой точки зрения, вероятно, лучший инструмент, потому что вымыть их проще, чем все остальное.

Мыло и очищающие средства разжижают кожное сало и делают его растворимым в воде (следовательно, она может его удалить). Очень важно намыливать части тела, покрытые волосами, — подмышки, пах — там задерживается больше продуктов секреции. Не менее важно полностью смыть мыло: даже небольшое его количество, оставшееся на коже, продолжит реагировать с выделениями тела, что вызывает раздражение и неприятный запах. Особенно тщательного ополаскивания требует мыло, которое образует химическую связь с кожей[5].

Самый распространенный растворитель для смывания грязи — это, разумеется, вода, обычно теплая. Можно использовать и другие растворители, но вода практически универсальна, дешева и гораздо более доступна, чем другие вещества. Даже в условиях местной нехватки воды она, скорее всего, незаменима.

Исследования, впрочем, показывают, что не всякая вода одинаково хороша для мытья. К примеру, жесткая вода содержит множество минералов, особенно кальция и магния; они реагируют с мылом, и в результате для получения нормальной пены требуется больше мыла, а смыть его с тела труднее. Если же мыло удалить не до конца, на коже останется осадок, в котором найдут приют бактерии, и человеку будет казаться, что у него липкая кожа. Неудобнее всего мыть жесткой водой голову; из-за этого многие раньше собирали для мытья дождевую воду. Мягкая вода, наоборот, требует меньше мыла и лучше растворяет грязь; таким образом, она лучше подходит для мытья.

Еще один важный фактор — температура воды. Теплая вода (примерно в диапазоне от 32 до 38°C) приятнее, чем горячая и холодная. Но кроме того, она еще и полезнее по двум причинам. Во-первых, нагретая вода лучше разрушает жиры, и их проще смывать; во-вторых, она расширяет кровеносные сосуды и поры, в результате чего можно убрать с кожи больше продуктов секреции. Холодная вода не так эффективна. Известно также, что теплая вода обладает явным успокаивающим действием, и для расслабления ее используют так же часто, как для мытья.

Горячая вода (выше 38°C), как и холодная (около 18°C), стимулирует и бодрит. Тонизирующая холодная вода особенно полезна после теплой: она сужает кровеносные сосуды и поры, противоположным образом действуя на мышцы и нервы. Холодные ванны благотворны для сосудистой системы, поэтому их часто назначают как терапию. Этот тонизирующий эффект лежит в основе скандинавского обычая окунаться в холодное озеро или прыгать в снег после жаркой сауны. Кожа разгорячена, и человек не сразу чувствует холод; если правильно рассчитать, сколько можно находиться в холоде, процедура принесет только удовольствие. Это явление использовано в концепции «Футурум» — «умного» шведского душа на электронике: его программа чередует горячую и холодную воду, а струя бьет во всех направлениях.

То, как подается и используется вода (то есть лежим ли мы в бассейне и ванне или стоим под струей душа), тоже важно для качества мытья. У ванны есть определенные физические и психологические преимущества перед душем, но, хотя ее часто используют для мытья, как раз для него она наименее эффективна. Вода в ванне неизбежно становится все грязнее и в конце концов оставляет на теле пленку из растворенной грязи и мыла. В зависимости от разных обстоятельств — жесткости воды, типа мыла или другого средства — слой грязной пены может быть толще или тоньше. Эта пена пристает к телу так же, как к стенкам. В итоге совершенно неважно, грязным или чистым человек ложился в ванну: отмершие клетки кожи все равно отшелушиваются, а при использовании мыла или другого средства они будут плавать в воде в виде взвеси. Конечно, с этой проблемой легко справиться, если после ванны принять душ и смыть с себя грязную пену. Предлагаются и более сложные схемы: например, непрерывное обновление воды, как в бассейне. Вода с пеной сливается через отверстия сверху, а свежая вода постоянно прибывает. Технически это возможно, но экономически неоправданно.

По этой причине врачи в течение многих лет запрещали принимать ванну беременным женщинам, опасаясь того, что загрязненная вода попадет во влагалище. Последние исследования показывают, что это маловероятно, но многие врачи настаивают на запрете из-за общей неблагоприятности гигиенических условий[6].

Гораздо более убедительный аргумент для запрета — вполне реальная угроза безопасности: в среднестатистической ванне нет поручней. Встать из положения лежа в скользкой ванне нелегко любому, но для женщины на позднем сроке беременности это попросту трудно и опасно.

Любопытно, что ситуация с грязной водой — и ее следствия — типична также и для мытья лица, рук и головы. Сегодня почти все умываются проточной водой, а раньше воду набирали в раковину, заткнутую пробкой. Для мытья головы по возможности используется душ, а раньше волосы промывали в ванне. И хотя некоторым неприятна даже мысль об этом, во многих домах, где нет душа, люди моют голову над кухонной раковиной — потому что она обычно оснащена ручным душем или же там легко сполоснуть волосы под краном. Впрочем, и относительно мытья рук, и относительно мытья головы уже существует вполне определенное мнение, пока еще не распространившееся на мытье тела. Возможно, это еще один случай, когда мы предпочитаем игнорировать то, что не готовы увидеть или почувствовать. Как и все аргументы, аргумент против ванны относителен, особенно если рассматривать его в контексте гигиены человека вообще. Однако, поскольку мы считаем своей целью внести ясность в вопрос и установить объективные стандарты чистоты, современное использование ванны в Америке мы можем только осудить.

Стоит упомянуть еще несколько уникальных способов подачи воды и мытья тела. Например, «туманную пушку», сконструированную в 1930-е Бакминстером Фуллером. Вспомнив службу на флоте, Фуллер пришел к выводу, что сочетание ветра и густого тумана превосходно очищает тело от грязи. Он разработал систему, которая использует кинетическую энергию сжатого воздуха и распыленную воду вместе с жидким мылом, чтобы очистить и насытить кислородом поверхность кожи. Предполагалось, что будет сэкономлено немыслимое количество воды, поскольку для одной часовой «бани» ее требовалось всего около полулитра. Такая аппаратура, разумеется, могла бы кардинально изменить дизайн ванных. Но, хотя она вполне удовлетворительно очищала тело, во всех прочих аспектах такой способ оставлял желать лучшего. Большинство людей ищут в жизни не только голую функциональность и эффективность.

Конечно, на всякое правило найдется исключение. Вот, например, письмо читателя в «Нью-Йорк таймс»: «Почему в наше время сложных машин для натирания полов, мытья посуды, стирки одежды и так далее никто не изобрел прибора, позволяющего бедному хомо сапиенсу вымыться меньше чем за те пятнадцать минут, которые мы обычно тратим на душ? Даже автомобиль на мойке отмывают за треть этого времени — пять минут!»

Еще одна весьма своеобразная гигиеническая система была разработана для применения в космосе корпорацией «Фэйрчайлд-Хиллер». Она называется «Астровак» и внешне напоминает ручной душ. Здесь есть губка, наполняемая водой, и моющее средство; от воды и грязи систему очищает вакуумный трубопровод. Как и предыдущее изобретение, эта система позволяет обойтись минимальным количеством воды; резервуар для грязной воды не нужен. Интересно, что на станции «Скайлэб», где проблемы свободного места и доступного веса стоят не так остро, как на более ранних «Аполлонах», для команды предусмотрена модификация обычного душа, чтобы астронавты могли с удовольствием мыться «по-настоящему». К сожалению, в космосе многие действия растягиваются надолго: подготовка и использование «душа» занимает до полутора часов. В итоге за 59 дней экспедиции «Скайлэб-2» один член экипажа принял душ дважды, двое — по одному разу и один не принимал вовсе. Джонни Карсон6 после пошутил: «С астронавтами все в порядке. А вот парень, который открывал им люк, — в критическом состоянии».

Возможно, предел развития гигиенических систем — ультразвуковая машина для мытья, представленная японской компанией «Саньо электрик» на Всемирной выставке «Экспо-1970». Пользователь заходит в капсулу, и снаружи остается лишь голова; он выбирает температуру воды и вид мыла, нажимает кнопку, а машина делает все остальное. Она погружает тело в воду, моет его мыльной пеной, которую взбивают ультразвуковые волны, ополаскивает, массирует резиновыми роликами и, наконец, высушивает инфракрасными лампами.

Нужно упомянуть и о бане, хотя, строго говоря, она не принадлежит к способам мытья. Различные ее виды можно назвать «дополнением» к обычному мытью: ведь люди намыливают, трут и ополаскивают тело до и после бани. Есть две разные, хотя и похожие одна на другую концепции бани; их не всегда различают. Одна задействует пар, другая сухой жар, но обе с помощью высокой температуры стимулируют обильное потоотделение и выведение отходов, а также повышают сосудистую активность.

В турецкой, русской и большинстве современных паровых бань используется горячий пар, а воздух разогревается до температуры от 43 до 54°C. Такой температуры легко достичь, но она не вызывает такого обильного потоотделения, как сухой жар. То, что мы в бане принимаем за пот, гораздо чаще оказывается водным конденсатом.

В финской сауне, как и в древнеримском судаториуме, используется сухой жар. Воздух разогревается до температуры от 71 до 103°C. Относительная влажность воздуха очень низкая, обычно ниже 50%. В таких условиях пот начинает выделяться быстро и очень обильно[7].

«Потная баня» (кажется, такое название подходит ей больше) по медицинским показаниям рекомендова­на не всем, но уже не один век у нее есть множество поклонников. Баня — один из первых методов очищения тела в истории. Она была известна не только в Северной Европе, но и в Малой Азии, Японии, у североамериканских индейцев.

Отходя от простого мытья тела все дальше, мы узнаем о новых разновидностях «ванн», которые принимают в терапевтических целях и просто для удовольствия: это гид­ромассажные ванны, грязевые ванны, ванны с горячими опилками и так далее. Но все они действуют согласно одному главному принципу: в той или иной форме в них используется тепло, которое вызывает потоотделение и стимулирует кровообращение. В основе этого — древняя идея Гиппократа: «Дайте мне власть вызывать лихорадку, и я излечу все болезни»7.

4. Дизайн приспособлений для мытья рук, лица и головы

«Мытье тела», о котором мы до сих пор говорили, — это не только ванна или душ целиком, но и частичное мытье: рук, лица и рук, волос, промежности и паха. Вряд ли привычка мыть части тела по отдельности, присущая почти всем людям, исчезнет или изменится. Поэтому мы рассмотрим каждое из этих действий.

Изучая мытье как комплекс физических действий (то есть рассматривая, что делает моющийся человек и какие позы он принимает), легко заметить, что они почти всегда активны, часто требуют усилий, а иногда даже потенциально опасны в сравнении с другими повседневными делами. Человеку приходится дотягиваться до всех частей тела, влезать в резервуар для мытья и вылезать из него, стоять на скользких поверхностях, действовать с закрытыми глазами. Моясь, мы проделываем это без труда, но в других обстоятельствах могли бы растеряться. Это делает честь человеческой способности приспосабливаться. Но, если мы исходим из того, что гигиенические устройства нужно конструировать так, чтобы они хорошо выполняли свои задачи, мы должны рассмотреть каждое действие с точки зрения удобства, комфорта и безопасности.

Мытье рук

Хотя мы рассматриваем мытье рук как отдельный процесс и посвящаем ему раздел, оно входит в один комплекс с умыванием лица, которое требует более сложных условий. Поэтому здесь мы будем кратки и лишь укажем на некоторые проблемы. Ведь если необходимо, чтобы одно гигиеническое приспособление подходило для обоих действий, то критерии дизайна будут зависеть от требований, которые налагает умывание лица, а иногда — еще более трудная процедура мытья головы. Конечно, раковина используется для множества других дел, связанных или не связанных с гигиеной. Но в случае с этими основными видами мытья критерии дизайна должны быть определены с максимальной точностью.

Описание процесса

Мытье рук — вероятно, самое простое и частое выполняемое гигиеническое действие, главным образом потому, что оно не только совершается само по себе, но и часто завершает другие процедуры: уход за телом, чистку зубов, мочеиспускание, дефекацию, мытье других частей тела.

Рассматривая мытье рук как отдельный процесс, можно заметить, что он протекает сравнительно быстро; человек чаще всего целиком одет, и ему удобнее мыть руки стоя. Само действие очень простое и мало отличается от мытья других частей тела: руки смачивают водой, намыливают, трут, ополаскивают. За исключением случаев, когда руки сильно загрязнены и их нужно долго отмывать и смачивать несколько раз, все укладывается в один подход и обычно длится меньше минуты.

1. Движения рук и тела при мытье рук без привязки к сантехнике

Хорошо сполоснуть (и помыть) руки можно только в чистой проточной воде, а не в той, что набрана в емкость, — если, конечно, не менять ее несколько раз. Подавляющее большинство людей (94%) в наше время регулярно моют руки под краном, так что это уже не такая проблема, как раньше, когда использовались в основном тазы, которые приходилось наполнять вручную[1]. Большинство традиционных раковин в этом отношении совершенно неэффективны: перед нами все те же старые добрые умывальные тазы, только снабженные подачей воды и сливом. Они созданы без понимания того, насколько сильно изменились наши привычки с появлением водопровода. Почти всегда смеситель предназначен только для наливания воды в раковину, и устанавливают его так, что носик находится на уровне ее края или даже ниже, притом всего в 25 мм от задней стенки. В результате подставить руки под струю практически невозможно: приходится принимать утомительную и неудобную позу, потому что раковины принято устанавливать довольно низко.

Идеальная поза при мытье рук должна быть такой: тело в расслабленном вертикальном положении, руки прямо перед корпусом; плечи вертикально, предплечья вытянуты горизонтально. Во время смачивания и полоскания кисти рук немного опущены, чтобы вода не текла по руке к локтю, и выставлены вперед, чтобы не забрызгать одежду. При нынешней практике установки раковин с учетом современных рекомендаций и стандартов принять такую позу нельзя. Мы покажем, что принятая сегодня высота раковины подходит только для детей.

Советы по дизайну

В нашем исследовании мы прибегали к помощи добровольцев в контролируемых условиях. Сначала мы изучали сам процесс в отрыве от соображений о сантехнике и просили добровольцев изобразить, будто они моют руки. Затем им сообщали высоту раковины (без информации об источнике воды) и, наконец, «давали» источник без определенных сведений о раковине. Из этих первоначальных экспериментов мы вынесли несколько интересных наблюдений. Во-первых, не видя никакой сантехники, все добровольцы начинали «мыть» руки, находясь в расслабленном вертикальном положении (илл. 1). Во-вторых, когда было добавлено оборудование, добровольцы наклонялись к источнику воды, чтобы смочить и ополоснуть руки, но вновь принимали вертикальное положение во время намыливания. Только когда высота и раковины, и источника воды не позволяла свободно выбирать позу — так же как высота реальной современной сантехники, — участники эксперимента выполняли всю процедуру, согнувшись вдвое.

Исследования в других областях показывают, что оптимальная «рабочая высота» кистей рук — от 25 до 75 мм ниже уровня локтя (если человек стоит в расслабленном положении)[2]. Все эксперименты подтвердили, что людям удобна эта поза. Кроме того, мы вычислили более-менее постоянное расстояние, на которое люди приближают руки к непосредственному источнику воды: это примерно 100 мм. Положение источника при этом не важно.

2. Поза человека, который умывается и моет руки над раковиной обычной высоты

Если мы исходим из того, что нужно сделать раковину удобной для большинства, то рабочая высота рук рассчитывается примерно на уровне 965 мм, а источник воды — на высоте около 1065 мм. По нынешним стандартам край раковины расположен на высоте около 760 мм, а источник воды — на высоте около 735 мм; рабочая высота рук, таким образом, — примерно 660 мм. Это приблизительно на 305 мм ниже, чем высота, предпочтительная для взрослых людей (таблица 1). На самом деле ситуация еще хуже, чем представленная в таблице 1, поскольку источник воды в экспериментах был выше, а не ниже края раковины (илл. 2). Но данные все равно красноречиво говорят о сути проблемы.

Таблица 1. Сопоставление человеческого роста и оптимальной высоты раковины (мм)

Рост человека

1238

1372

1626

1880

Высота раковины

686

787

940

1092

Высота источника воды

838

991

1143

1270

В горизонтальной плоскости, когда человек намыливает и трет руки, кисти отстоят в среднем на 180 мм от корпуса, или на 150 мм от переднего края раковины (в подавляющем большинстве случаев наши добровольцы вставали к раковине почти вплотную). Комфортное расстояние от источника воды до тела — примерно 280 мм. Минимально необходимое расстояние от источника воды до стены, стенки раковины или любой другой вертикальной поверхности позади — от 100 до 125 мм: это оставляет место для полоскания рук (в современных раковинах зазор между источником воды и задней стенкой — всего лишь 25–50 мм). Итого минимальная ширина раковины (расстояние от передней до задней стенки), предназначенной только для мытья рук, равняется 380–430 мм.

Расстояние между боковыми стенками раковины (фронтальная ширина) тоже зависит от положения рук; раковина должна собирать лишнюю воду и создавать комфортное пространство. Во время мытья рук ладони плотно прижаты одна к другой, так что вполне хватит ширины от 305 до 380 мм.

Единственное требование к глубине и характеру поперечного сечения раковины для мытья рук таково: от струи, падающей на дно, должно быть как можно меньше брызг. Рекомендуется использовать распылительные насадки и другие приспособления для минимизации ударной силы и, соответственно, брызг. Если раковина используется только для мытья рук, ее глубина может быть около 150 мм. Источник воды следует размещать на 100–150 миллиметров выше (глубина раковины во многом зависит от его расположения и от того, сколько пространства требуется рукам).

Умывание

Говоря об умывании, мы имеем в виду процедуру мытья лица, шеи, ушей и всех частей головы, за исключением волос (о них мы поговорим отдельно, потому что их реже моют в раковине).

С гигиенической точки зрения лицо — одна из самых деликатных областей тела. Кожа лица часто бывает проб­лемной. Она чувствительна к разным видам мыла, и потому существует много способов умывания, которые особенно разнообразны у женщин: зачастую для них это не гигиеническая процедура, а часть косметического ухода. Большинство людей умываются водой, но примерно 1% опрошенных используют только специальные средства (очищающие кремы). Некоторые пользуются мылом. Кто-то моет лицо тканевыми салфетками. В нашем исследовании мы предполагаем, что используется мыло и проточная вода, которой умываются 70% наших респондентов[3]. Ввиду большого количества вариантов умывания эти 70% вполне можно сравнить с теми 94% опрошенных, которые так же моют руки.

Описание процесса

Мы умываем лицо реже, чем моем руки, но этот процесс тоже сравнительно быстрый. Обычно люди умываются не раздеваясь (или будучи частично одетыми) и стоя. Здесь вновь следуют друг за другом смачивание, намыливание, потирание (или только потирание), ополаскивание чистой водой.

3. Движения рук и тела при умывании без привязки к сантехнике

Умывание лица требует несколько более сложной позы: тело двигается активнее, чем при мытье рук. Но в общем и целом люди при этом стоят. Вот обычная последовательность действий: встать у раковины, намочить руки, наклониться и умыть лицо водой из сложенных ковшом ладоней, распрямиться и намылить руки, наклониться и намылить, а затем помассировать лицо, в согнутой позе несколько раз ополоснуть лицо чистой водой из ладоней. Угол наклона тела и, соответственно, высота раковины определяются двумя факторами: 1) тем, насколько сильно человек способен согнуться, не причиняя себе неудобства; 2) тем, насколько он может распрямиться, не позволяя воде течь на плечи и тело. Нынешние традиционные раковины расположены так низко, что человеку приходится нагибаться практически до предела (илл. 3).

Советы по дизайну

Высота источника воды зависит от двух показателей: 1) минимального угла наклона тела, при котором человеку будет комфортно и при котором не будет намокать его одеж­да; 2) удобного расстояния от лица до ладоней, в которые льется вода. Кроме того, глубина раковины должна быть достаточной, чтобы не допускать сильных брызг, и человек не должен задевать раковину локтями.

4. Поза человека, который умывается и моет руки над раковиной оптимальной высоты

Как и в случае с мытьем рук, мы провели эксперименты — сначала без сантехники, а затем и с сантехникой, которая была установлена по-разному. Мы выяснили, что оптимальная высота раковины для умывания лица — от 865 до 915 мм, а высота источника воды — от 1015 до 1065 мм. Поза, которую человек принимает при соблюдении этих усло­вий, показана на илл. 4. Заметим, что это немного ниже оптимального расположения раковины для мытья рук, но все же значительно выше, чем в обычной ванной.

Когда человек наклонялся, чтобы намочить или ополоснуть лицо, расстояние от его корпуса до источника воды равнялось примерно 430–485 мм. Вопреки ожиданиям этот показатель почти не зависел от расстояния между передним краем раковины и источником воды, а угол наклона тела был всегда примерно одинаковым. Минимальная достаточная глубина раковины — такая же, как и в первом случае: 100–150 мм.

Фронтальная ширина раковины опять же определяется положением рук и движениями кистей и предплечий; раковина должна собирать лишнюю воду и быть достаточно просторной. При умывании руки образуют тре­угольник, на стороны которого и нужно ориентироваться. Окружность диаметром в 305 мм, в центре которой находится источник воды, оставляет достаточно места для рук у задней стенки раковины. Размах локтей составляет от 455 до 610 мм. Поэтому конструкция с передним краем шириной 560 мм, сужающаяся к задней стенке по этому воображаемому кругу, обеспечит достаточно места и будет естественным образом отвечать требованиям процесса. Сделав шире заднюю стенку, мы потеряем пространство впустую, сузив переднюю — ограничим свободу движения рук, которые будут забрызгивать одежду.

Требования к глубине и профилю раковины — те же, что и в предыдущем случае. Глубже всего раковина должна быть у задней стенки, чтобы там хватало места кистям рук (от 150 до 205 мм). Дно ближе к переднему краю может быть неглубоким: оно нужно только для того, чтобы собирать капающую с рук воду.

Важное различие в требованиях к раковинам для мытья рук и умывания касается источника воды; в случае с мытьем головы оно еще более явное. В обоих случаях руки соприкасаются с водой примерно в одной и той же точке. Но если для мытья рук подойдет обычный смеситель с длинным носиком — такие часто устанавливают на кухнях, — то для умывания и мытья головы он не годится: наклоняясь, человек может удариться о смеситель. Поскольку предполагается, что раковина в доме нужна для разных целей, то источник воды должен быть другим, чтобы вода попадала в определенное место, а кран ничему не мешал. Тут также имеет значение расстояние от переднего до заднего края раковины. К примеру, если оно больше необходимого и человеку приходится тянуться руками к воде, а затем нести ее к лицу в ладонях, то смеситель уже не так важен: головой до него все равно не достать. Но чем компактнее раковина, тем важнее правильное соотношение размеров в ее конструкции и тем более специализирован дизайн.

Мытье головы

Хотя люди моют голову гораздо реже, чем руки и лицо, эта процедура все же достаточно частая, важная и непростая с точки зрения дизайна. Лучше всего мыть голову в душе: так удобнее, приятнее и чище. Но если это невозможно, то выбор места для мытья волос обычно зависит от наличия свободного пространства и приспособления для хорошего ополаскивания. Например, мыть голову, принимая ванну, — занятие бессмысленное, если только не пользоваться ручным душем; иначе непонятно, откуда брать чистую воду (любопытно, что этот аргумент работает касательно мытья головы, но не убеждает людей в ситуации с мытьем всего тела). Как бы то ни было, тот, кто моет голову в ванне, в лучшем случае делает это в нелепой и неудобной позе. Голову часто моют в кухонной раковине, хотя многим это и представить страшно[4]. На самом деле ничего удивительного: традиционная раковина в ванной во многом уступает кухонной. У последней удобнее высота — 915 мм, а не 760; сама раковина, как правило, значительно больше; для полоскания есть ручной душ или длинный подвижный кран, а вокруг обычно достаточно места для шампуня, фена, бигуди и других предметов.

Описание процесса

Мытье головы состоит в основном из тех же действий, что мытье других частей тела. Знакомая последовательность — «намочить, намылить, помассировать, сполоснуть» — и типичная поза стоя, чтобы не забрызгать тело. Но есть и важное отличие: голову моют вслепую, глаза большую часть времени закрыты. По сравнению с руками и лицом мытье головы занимает гораздо больше времени. Кроме того, это крайне «мокрая» процедура, особенно для тех, у кого длинные волосы. Главные запросы здесь ­— комфортная поза и подходящий резервуар. Потому и популярна раковина на кухне8.

Еще довод в ее пользу — возможность тщательно ополоснуть волосы. Это самая загрязненная область тела, их сложнее всего вымыть как следует. Когда грязь растворена, ее нужно убрать. Единственный способ — промыть голову чистой водой (струей из-под крана или из душа). Поскольку должной чистоты добиться трудно, многие моют и ополаскивают голову несколько раз. Здесь есть и еще одно различие между мытьем головы и умыванием лица: хорошо промыть волосы можно только под струей воды, а не просто поливая их из ладоней.

Советы по дизайну

Высота источника воды зависит от: 1) максимального угла наклона тела и головы, при котором человеку будет комфортно и не будет намокать его одежда; 2) приемлемого и безопасного расстояния между головой и источником воды в этом положении. Предполагается, что источник стацио­нарный, а не подвижный ручной. Последний непрактичен, если человек моет голову без посторонней помощи и не хочет набрызгать вокруг.

Резервуар должен находиться достаточно высоко по отношению к крану, чтобы избежать брызг, и достаточно низко, чтобы человеку было удобно наклониться к нему, а рукам и локтям ничего не мешало. Мытье головы — более активное и напряженное занятие, чем предыдущие два.

Эксперименты с сантехникой и без нее выявили следующие факты.

Во время намыливания и массирования головы люди обычно стоят почти прямо, лишь немного склонив голову над раковиной, поэтому источник воды должен быть расположен так, чтобы в первую очередь позволять без труда смачивать и ополаскивать волосы. Картина здесь та же, что при умывании: люди наклоняются только тогда, когда без этого нельзя обойтись.

5. Поза человека, моющего голову над раковиной оптимальной высоты

Предпочтительная высота источника воды — 1040 мм, однако она зависит еще и от высоты раковины. Эксперименты показали, что удобнее всего источник, расположенный на высоте от 205 до 255 мм над ее краем. В этом случае между краном и головой остается от 25 до 50 мм (голова от лба до затылка — от 150 до 205 см). Источник воды на высоте от 1120 до 1220 мм и раковина от 865 до 965 мм подойдут большинству взрослых людей. Оптимальная высота соответственно 1170 и 915 мм (предполагается, что голова помещается под краном; илл. 5).

Поскольку волосы смачивают и ополаскивают непосредственно под струей воды, то расположение крана для людей важнее положения раковины. При наклоне расстояние между корпусом и краном составляет от 430 до 485 мм (как при умывании лица).

Угол наклона тела достаточно велик, а процедура большую часть времени выполняется с закрытыми глазами, при этом люди пытаются не стукнуться головой о заднюю стенку раковины. Поэтому между ней и макушкой головы нужно обеспечить зазор минимум в 50 мм. Таким образом, расстояние между источником воды и задней стенкой должно быть не меньше 150 мм.

Чтобы раковиной могли пользоваться и невысокие люди, расстояние от ее передней стенки до водяной струи не должно превышать 380 мм (при высоте раковины в 915 мм) и быть меньше 305 мм. В итоге мы получаем приблизительную поперечную ширину раковины: 455–535 мм. Это больше, чем требуется для мытья рук и умывания лица.

Схема движения рук при мытье головы такая же, как при умывании, но их размах больше, потому что ладони массируют макушку и виски, а не сложены ковшом под подбородком. Самый трудный этап — ополаскивание: голова движется под струей из стороны в сторону, а руки ерошат волосы. Таким образом, голова описывает дугу, уходя от воды вправо и влево примерно на 150 мм. Размах локтей при этом — около 305 мм с каждой стороны. Это означает, что минимальная фронтальная ширина раковины у задней стенки должна быть приблизительно 355 мм, а у передней — 635 мм.

Принципиальное отличие мытья головы от мытья рук и умывания — в увеличении параметров по горизонтали; вертикальные параметры можно оставить такими же, как предлагалось выше. Есть, впрочем, еще один важный момент: источник воды при мытье рук и умывании располагается ниже головы, а когда нужно мыть волосы — выше. В любом случае способ подачи воды должен отличаться от общепринятого.

Итоги.

Варианты дизайна. Если рассуждать практически, раковина в доме должна быть приспособлена для обслуживания разных потребностей, относящихся и не относящихся к гигиене, — от мытья рук и умывания до мытья головы, косметического ухода и чистки зубов. Но самые значимые требования из наиболее частых процедур связаны с умыванием, и потому именно его можно считать ключевым при определении критериев дизайна.

6. Размеры и форма раковины для мытья рук и умывания

Основные параметры с их соотношениями и базовая конфигурация представлены на илл. 6. Меньшие числа отображают требования к мытью рук и умыванию лица, бóльшие — к мытью головы.

7. Сравнение стандартных раковин с раковиной оптимального размера

На иллюстрации 7 оптимальная конфигурация сравнивается с теми многочисленными формами, которые доступны нам в реальности. Ассортимент наглядно демонстрирует отношение строителей и архитекторов к санузлу. В каталоге любого производителя вы найдете сколько угодно маленьких раковин и, сверх того, особые модели, «экономящие место», специально для тесных помещений. Поперечная ширина некоторых из них (от передней до задней стенки) — всего 205 мм! С исторической точки зрения это понятно: пятьдесят лет назад архитекторы силились втиснуть сан­узлы в старые дома. Но довольно странно, что и теперь мы проектируем и строим ванные так, что в них приходится использовать неполноценные приспособления.

Подача воды. Способ подачи воды и расположение ее источника — важнейшие факторы дизайна раковин. Источник воды должен быть один с возможностью смешивать воду нужной температуры. Распылительная насадка позволит уменьшить брызги и, что более важно, сэкономить воду[5]. В целом если просто умываться и мыть руки под проточной водой, то ее тратится меньше, чем при наполнении раковины. Вероятно, больше всего воды расходуется, пока ее сливают, чтобы она прогрелась. Использование домашних бойлеров (как принято во многих частях Европы) серьезно снизит объем потребляемой воды, особенно на верхних этажах.

Регуляторы и вентили. Главное требование — чтобы до ручек было удобно дотягиваться. Важно также, чтобы они были просты в использовании и позволяли легко изменять температуру и силу напора воды.

Эксперименты показывают, что лучше всего регуляторы, управляемые руками (а не ступнями, коленями или локтями), особенно если нужно менять температуру воды. Исполь­зуя ножной регулятор, можно потерять равновесие; это утомительно и неудобно, если вы стоите босиком.

При проектировании нужно помнить об «ожидаемой связи» между движением регулятора и действием, которое оно производит. Если ручки или рычаги смесителя поворачиваются в противоположные стороны, то их можно вращать обеими руками — навстречу друг другу или наоборот. Это очевидный интерфейс, отражающий базовую оппозицию «горячий — холодный» (или «левый — правый»). Декоративные или стилизованные под модерн смесители обычно имеют вентили, которые иногда крутятся в одну и ту же сторону, в результате чего возникает неприятная путаница. Нам приходится управляться с множеством смесителей и кранов, поэтому любая унификация взаимодействия с ними необходима и полезна. Дизайнеры упускают из вида принципы парности и противоположности, которые естественны при одновременном использовании горячей и холодной воды. Ну и в конце концов, рычаг проще ухватить мокрой и намыленной рукой.

8. Вариант дизайна раковины

Парные регуляторы обыкновенно помещают на дальней стороне раковины, что вполне логично. Предлагаемая нами раковина шире, чем традиционные, но большее расстояние до регуляторов компенсируется ее большей высотой. Контакт с ручками происходит в более удаленной и высокой точке дуги, которую описывает рука. Поэтому будет правильнее расположить элементы управления не горизонтально, а вертикально. Рука тянется к ним примерно на высоте стандартной кухонной столешницы (915 мм) под углом около 60 градусов (под таким же углом естественным образом вращается запястье). Если регуляторы установлены горизонтально, то кисть принимает неестественное положение.

Хранение гигиенических принадлежностей. Если раковина используется исключительно для мытья рук и умывания, место понадобится только для мыла. Для других действий — мытья головы, бритья, косметического или медицинского ухода — требуется ровная поверхность, на которую можно ставить различные предметы так, чтобы не задевать их руками. Ниже мы детально поговорим о том, что неподходящие шкафчики и полки в ванной — это вечная проблема. Абсолютный минимум площади хранения у раковины — 305 мм2 на одного человека. В этом отношении встраиваемые раковины превосходят по практичности и безопасности использования даже самые большие старомодные раковины на пьедестале.

Раковина «Армада». «Виллерой-Бох», Метлах, ФРГ

Раковина «Роаглас» со встроенной фурнитурой. «Рём», Дармштадт, ФРГ

Раковина «Коралюкс». «Будерус», Вецлар, ФРГ

Смеситель-фонтан «Ультрафонт». «Американ Стэндарт», Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США

Донный клапан «Тастамат». «Ханса», Штутгарт, ФРГ

Электронный смеситель «Аквамат-2000». «Бутце-Верке», Берлин, ФРГ

9. Современные раковины и фурнитура

Чистка. Говоря о факторах, определяющих дизайн приспособлений, часто упускают из виду вопрос поддержания чистоты. Фурнитура должна быть простой по форме, а поверхности в смонтированном виде — открытыми и легко доступными. Как вариант, подходит фурнитура, являющаяся частью корпуса (илл. 9).

Нужен ли встроенный донный клапан?9 Это отдельная проблема. Его польза неочевидна, ведь раковину затыкают довольно редко. Вполне вероятно, вместо него можно обойтись легко снимаемой сеткой или фильтром наподобие тех, что устанавливаются в кухонных раковинах. Фильтр облегчает чистку раковины, особенно удаление волос. Он также спасет оброненные мелкие вещи от попадания в трубу и не помешает заткнуть раковину пробкой, если это все-таки понадобится.

Что касается самой раковины, ее стоило бы проектировать с расчетом на максимальную способность к самоочищению. Обычно после использования раковины в ней не остаются «кольца» грязи, но она все же пачкается во время некоторых гигиенических процедур: косметического ухода, расчесывания и особенно чистки зубов. Люди редко трогают раковину и, как правило, пользуются проточной водой, поэтому раковину не нужно мыть очень часто. Самоочищения можно добиться по-разному, но эффективно даже простое расположение слива чуть в стороне от падающей вниз струи: тогда при спуске воды образуется водоворот.

Легкости уборки способствуют и другие условия: все элементы раковины, особенно мыльница, должны быть проточными, а сама раковина устанавливается так, чтобы стыки с другими поверхностями было просто вымыть (илл. 48). Недопустимо, чтобы до какой-то части раковины было нельзя достать из-за недостаточного зазора между нею и другими предметами обстановки.

Возможный вариант раковины такого дизайна представлен на илл. 8. Ее конструкция соответствует описанной выше схеме действий (илл. 6). Формы округлые, местами приближенные к сферическим, глубина у переднего края больше, чем сзади. Средняя часть, где сходятся два внутренних объема и куда бьет струя воды, сделана выпуклой. Эту раковину легко мыть, и, что важнее, спускаемая вода образует на ее дне водоворот, который эффективно очищает большую часть поверхности. Спереди край раковины слегка наклонен — не только для сбора стекающей с рук воды, но и для того, чтобы обеспечить им максимальную свободу движений.

Смеситель-фонтан установлен взамен обычного смесителя, о который легко стукнуться головой. Разумеется, регулятор напора должен удерживать струю воды в пределах раковины. С помощью фонтана воду можно направить в разные точки. Таким образом, каждый может сделать струю короче или длиннее сообразно с ростом и не подстраиваться под единственный вариант. Для мытья рук воду можно направить ближе к себе, а для умывания лица, на­оборот, «отодвинуть». Помеха в виде носика крана отсутствует; чистить и раковину, и смеситель намного проще. Еще одно, побочное, достоинство фонтана в том, что он подходит для питья.

На иллюстрации изображены регуляторы рычажного типа. Если потянуть «холодный» или «горячий» рычаг (или оба сразу) на себя, вода начинает течь и бьет ближе к переднему краю. Если отвести рычаги назад, то вода будет изливаться дальше от переднего края или же вовсе перестанет течь. Элементы управления работают очевидно и прямо, действие хорошо подходит к типу источника. Более удачное сочетание представить себе сложно. Еще несколько инновационных подходов к решению описанных проблем представлены на илл. 9.

5. Дизайн приспособлений для мытья в ванне

Хотя два основных способа мытья тела (в ванне и в душе) существенно различаются и с точки зрения психологии, и функционально, у них есть несколько общих характеристик. Конечно, стоять или сидеть под душем — совершенно не то что с комфортом лежать в ванне, но действует моющийся человек в обоих случаях похоже. Так получается, что совпадают и позы, и специфические затруднения, хотя, как показано на илл. 10, позы иногда развернуты на 90 градусов.

10. Сходство основных поз при мытье в ванне и душе

И там и там требуется место для сидения, комбинированный или подвижный источник воды для ополаскивания всех частей тела, поручни, полки для принадлежностей; существенны расположение регуляторов и общие габариты. С одной стороны, все это предполагает, что разрабатывать дизайн устройств нужно с расчетом на оба способа мытья. С другой — разница между положениями стоя и лежа достаточно велика, чтобы не отказываться полностью от конструкций, соответствующих уникальным особенностям каждого способа мытья. В любом случае каждая ванна, оснащенная душевой лейкой, будет использоваться как душевой поддон, и дизайнер должен учитывать это. Скорее всего, большинство ванн используются только так, по крайней мере в США.

К примеру, в 19% домов, где установлена ванна с душевой лейкой, никто из семьи ни разу не принимал лежачую ванну. Если брать только взрослых, то число возрастает до 40%. В 43% семей, состоящих только из взрослых, никто никогда не принимал ванну. С учетом того что молодежь предпочитает душ, то, вероятно, сейчас, десять лет спустя, эти цифры возросли еще[1].

Имея в виду эти обстоятельства, мы исследовали оба способа мытья в свете их сходств и различий. Для ясности изложения в книге они рассматриваются по отдельности.

Описание процесса

По сравнению с другими гигиеническими процедурами мытье тела — сложное, требующее сил и времени, иногда потенциально опасное занятие. В 1972 году Министерство жилищного строительства и городского развития США подсчитало, что каждый год в США 275 тысяч человек получают травмы в ванне и душе; таким образом, эти приспособления оказываются на втором месте по опасности среди предметов домашнего обихода.

Исследование Бюро безопасности продуктов Министерства здравоохранения, образования и социального обес­печения США показало, что почти половина (49,1%) этих травм — различные раны; далее идут ушибы и ссадины (22,7%), а затем переломы (10,6%). Впоследствии было проведено более подробное исследование, которое показало, что почти в половине случаев травме предшествует подскальзывание и падение[2].

Недавно были спроектированы экспериментальные помещения, призванные решить эти проблемы: «мягкие» санузлы, где практически все приспособления, фурнитура и поверхности покрыты пенопластом различной плотности, создающим поглощающую энергию среду. Оценивать потенциальные проблемы этого подхода в отношении долговечности, возможностей для уборки и ремонта, пожарной безопасности еще рано, однако он воплощает идеальную «защиту от дурака». С другой стороны, повысить безопасность и комфортность санузлов вполне реально, даже не отказываясь от обычных материалов и отделки, — нужно просто не забывать о важных критериях дизайна, часто упускаемых из виду[3].

Процесс мытья состоит из нескольких важных этапов. Это вход в ванну или душ и выход оттуда, расслабление (отдельный значимый этап в процедуре принятия ванны), и собственно мытье, состоящее из последовательного смачивания, намыливания, массирования и ополаскивания тела.

Вход в ванну, выход из ванны. Ванна по определению — это резервуар, способный вместить тело человека и достаточное количество воды, чтобы покрыть его почти полностью. Поэтому ее размеры и конструкция таковы, что просто вход и выход превращаются в отдельные серьезные задачи. Эти маневры сложны для немощных людей и потенциально опасны для всех.

Есть три основных способа забраться в ванну и выбраться из нее: 1) переступить через борт, стоя прямо; 2) стоя у изголовья ванны, наклониться и, держась за бортик, перенести через него ноги; 3) сесть на бортик у изножья и перенести ноги. (Четвертый, особый способ предназначен для ванны, утопленной в пол; она представляет весьма серьезную угрозу для безопасности.)

В то же время между входом в ванну и выходом из нее есть коренные различия. Чтобы забраться в ванну, нужно из положения стоя или сидя переместиться на корточки, полагаясь главным образом на возможности собственного тела, а затем вытянуть ноги горизонтально и опустить ягодицы на дно ванны, перенеся на них бóльшую часть веса тела.

Выбираясь из ванны, мы переносим вес тела с ягодиц на ступни, которые приходится подтягивать под себя, а затем принимаем вертикальное положение (с помощью рук или без них).

Расслабление. Расслабиться в ванне — значит привести тело в пассивное и неподвижное положение, при котором исчезает мышечное напряжение. Этого можно добиться, если расположить центр тяжести как можно ниже, при этом все части тела, включая голову, должны на что-то опираться. Расслабление — пожалуй, единственная веская причина для того чтобы принять ванну. И как раз расслабиться в большинстве ванн, особенно американских, невозможно. Это, конечно, связано с тем, что в Америке ванну чаще всего используют как душевой поддон. В Европе, где многие до сих пор пользуются ваннами по прямому назначению, они, как правило, гораздо удобнее, но при этом зачастую непригодны для душа. Мы, в свою очередь, с равным вниманием рассмотрим, как можно помыться и расслабиться в ванне и какие проблемы при этом возникают.

11. Позы для расслабления в стандартной ванне

Мытье. Основные действия в целом знакомы нам по умыванию (смачивание, намыливание, массирование и споласкивание), однако для мытья тела существенно, чтобы человек мог легко дотянуться до всех его частей. Чтобы намокнуть, мы как можно глубже погружаемся в воду, хотя часто из-за конструкции ванны это становится непростой гимнастической задачей (илл. 11). А эффективно намылить или потереть ту или иную часть тела можно только в воздухе. Все это, как показано на илл. 10, требует нескольких перемен позы. Ради безопасности количество движений лучше свести к минимуму, удостоверяясь каждый раз, что поза достаточно надежна. Ополоснуть тело как следует можно только чистой проточной водой, но чаще всего те, кто принимает ванну, «ополаскиваются», вновь окунаясь в уже грязную воду.

Советы по дизайну

Будем исходить из того, что мытье в ванне предполагает лежачую позу, когда над водой остается только голова — неважно, принимает ли купающийся эту позу, чтобы расслабиться или чтобы смочить тело. Следовательно, начинать надо с условий, необходимых для этого положения, поскольку именно оно отличает ванну от душа.

Первый, самый очевидный (и самый пренебрегаемый) критерий дизайна — возможность откинуться на спину и с комфортом вытянуться. Он предполагает наличие продолговатого, вытянутого резервуара достаточной длины, оснащенного удобной спинкой и подголовником, приспособ­ленного для принятия нужной позы и ее смены. Большинство современных ванн, как можно увидеть на илл. 11, совершенно не отвечают этим требованиям.

Угол наклона спинки и форма изголовья. Чтобы лежачее положение было максимально комфортным, опора необходима всем частям тела, а особенно спине и голове. Проектировка такой формы требует тщательного изучения вопроса, поскольку спинка должна принимать на себя бóльшую часть веса тела без какого-либо дополнительного, улучшающего ее поддерживающие свойства покрытия.

Важнейший фактор — угол наклона спинки. От него зависит не только комфорт моющегося, но и размеры ванны. Чем прямее спинка, тем выше должны быть борта, чтобы тело могло полностью погрузиться в воду, и тем меньше общая длина ванны. Напротив, если спинка очень пологая, борта можно делать ниже, но и вся ванна станет длиннее. Кроме этого, необходимо принимать во внимание, насколько просто человеку приподниматься и опускаться, и рассчитать тот максимальный угол наклона, при котором удобно держать голову над водой, погрузив в нее плечи.

Экспериментируя с углом наклона спинки, мы двигались с шагом в пять градусов: от 90 (вертикальная) до 0 (горизонтальная). На каждой отметке мы измеряли уровень комфорта, оценивая положение седалищных бугров и копчика («врезаются» они в дно ванны или нет), поддержку поясницы, а также принимая во внимание субъективное мнение участвовавших в экспериментах добровольцев.

Спинки с разным наклоном тестировались участниками двумя способами: они сразу садились в изголовье ванны или соскальзывали по спинке вниз. Самыми комфортными были признаны спинки с углом наклона от 25 до 40 градусов. При меньшем наклоне уровень воды, необходимый, чтобы покрыть плечи взрослого человека среднего роста, был слишком высок, так что вода доходила до основания головы и мочила волосы. Наклон больше 40 градусов давал слишком большую нагрузку на ягодицы. Отчасти это объяснялось тем, что плоское дно наших экспериментальных ванн давило на седалищные бугры под непривычным углом, и моделям приходилось спускаться ниже. Придав дну ванны анатомическую форму, мы решим эту проблему, но усугубим трудности с вставанием и, кроме того, нарушим одно из основных правил безопасности: дно ванны должно быть плоским и ровным, чтобы на нем было легко стоять. Также при любом угле наклона спинки человек все равно сползает по ней вниз, если не упирается ступнями в противоположный край ванны. С этим можно справиться, изменив уклон дна, чтобы оно было глубже со стороны изголовья. Правда, тогда придется изменить и традиционное расположение слива, но такое решение, как мы покажем далее, тоже имеет ряд пре­имуществ — например, человеку так удобнее.

Длины касательных и углы наклона

а)

102 мм при 80°

б)

254 мм при 40°

в)

178 мм при 55°

г)

64 мм при 70°

102 мм при 75°

229 мм при 32,5°

190 мм при 45°

76 мм при 62,5°

102 мм при 70°

203 мм при 25°

203 мм при 35°

89 мм при 55°

12. Варианты оптимальных очертаний и углов наклона спинки в ванне

Изучив довольно обширную литературу по эргономике сидений, мы выявили несколько общепризнанных принципов, пригодных и для определения параметров спинки[4]. Профиль опоры должен стремиться к повторению естественного изгиба позвоночника, чтобы обеспечивать достаточную поддержку пояснично-крестцовому (нижнему) отделу спины и плечевым суставам; при этом нижняя точка соприкосновения опоры и спины должна находиться на высоте не менее 100 мм над сиденьем, что позволяет разнообразить принимаемые позы. Из этих требований были выведены критерии дизайна ванны, представленные на илл. 12.

Итак, спинка ванны, поддерживающая нижний отдел спины, должна искривляться на высоте минимум 100 мм над дном. Контакт со спинкой будет начинаться примерно на уровне талии, что оставляет внизу достаточно места для ягодиц и копчика.

Наши добровольцы, как правило, выбирали спинку с углом наклона минимум 40 градусов в области ниже плеч, но при этом чувствовали потребность в поддержке головы. Это пожелание в общем совпадает с принципами проектирования любых сидений.

13. Позы для расслабления в ванне оптимальной конфигурации

Спинка должна подниматься с возрастающей крутизной до уровня плеч — это примерно 330–405 мм от начальной точки наклона. Под шеей и головой она становится еще круче, около 55 градусов. Этот новый наклон начинается примерно в 405 мм от начальной точки (25 градусов внизу, 40 вверху) и продолжается до уровня 510 мм, здесь закруг­ляясь и образуя край ванны. Если купающийся небольшого роста, то спинка ванны в этой выступающей части будет поддерживать область от шеи до затылочного бугра. У высокого человека шея будет опираться на самый верх спинки, там, где она переходит в бортик. Разница в росте у людей образуется главным образом за счет нижней части тела, и в 90% случаев между сидящими она не превышает 100 мм. Поэтому мы предполагаем, что большинству людей подойдет спинка типового профиля. На илл. 13 показаны позы для расслабления, которые могут принимать в такой ванне люди с разными физическими параметрами; средний угол наклона ее спинки — 32,5 градуса.

Для максимального комфорта нужно также позаботиться о профиле спинки в другом, поперечном сечении. Типич­ный очерчиваемый ею полукруг слишком формален и к тому же обычно узок в плечах. Совершенно прямая линия, в свою очередь, некомфортна для шеи и нижнего отдела спины, где позвоночник выдается и упирается в поверхность. Лучшее решение — сложная плавная кривая.

Необходимо сделать так, чтобы на спинку могли с удобством откинуться и самые крупные люди. Наибольшая расчетная ширина сиденья на уровне ягодиц — 411 мм, ширина в плечах — 460 мм. Добавим небольшой припуск. Тогда ширина ванны на уровне плеч (330–405 мм от нижней точки начала уклона) должна быть минимум 560 мм.

Длина ванны. Длина ванны зависит от угла наклона спинки (если считать, что человек в ванне должен принимать лежачее положение). Определяя подходящую длину, мы должны помимо чисто антропометрических данных учитывать, что люди обычно отодвигаются от спинки и соскальзывают по дну, пока ноги не коснутся опоры. Таким образом, ванна должна быть не только достаточно длинной для рослых людей, она еще и не должна быть слишком длинной для невысоких — тем более что высокие люди, если нужно, могут согнуть ноги. Вполне возможно, ванну стоит проектировать со специальными деталями, позволяющими использовать ее людям разного роста, — примеры такого подхода показаны на илл. 14.

Начнем со взрослых самого небольшого роста. Длина их ног (от ягодиц до ступней) — около 940 мм. Минимальная длина дна ванны в таком случае будет приблизительно равна 1065 мм. Под дном мы здесь понимаем часть, достаточно плоскую, чтобы на ней стоять (от противоположной стенки ванны до места, где начинается наклон спинки). Здесь учитывается то небольшое расстояние, которое всегда остается между ягодицами и началом наклона (илл. 12). Длина ног самых высоких людей — примерно 1090 мм, и максимальная длина дна для них равна 1220 мм. Компромиссная длина, 1145 мм, пожалуй, устроит всех: и высокие, и низкорослые смогут расслабиться в такой ванне в привычных позах, может быть, лишь слегка измененных. Вполне подходит она и для мытья, потому что моющийся человек садится в ванне, чтобы дотянуться до всех частей своего тела (илл. 10).

Добавив к дну такой длины рассчитанную нами спинку, мы получим общую максимальную длину ванны, равную 1830 мм (а не 1525, как обычно). Если из соображений экономии оставлять эти 1525 мм, то придется обратиться к пропорциям старых, отдельно стоящих ванн. Более крутая спинка (40 градусов по всей длине) и, соответственно, меньшая ее длина компенсировались значительно бóльшей глубиной, позволяющей с  комфортом погрузиться в воду.

Глубина ванны. Как мы уже отметили, этот параметр во многом зависит от угла наклона и контура спинки, а также от длины ванны. Если средний угол наклона находится в пределах 25–40 градусов (комфортный наклон), то для погружения с плечами в лежачем положении взрослому человеку нужна глубина в 305–405 мм. Однако вода не должна переливаться через край ванны, когда человек моется или меняет позу. Для этого ее нужно углубить еще минимум на 100 мм, и тогда глубина достигнет 405–505 мм. Впрочем, общий объем наливаемой в ванну воды не изменится по сравнению с тем, что нужен для обычных ванн глубиной 305–405 мм, главным образом потому, что его уменьшает предлагаемый нами дизайн спинки. Определяя глубину, следует учитывать и высоту бортов, имея в виду удобство использования ванны. Чем выше борта, тем шире должна быть ванна, чтобы обеспечить достаточно места моющемуся человеку.

Ширина ванны. Ванна должна быть достаточно широкой для самых крупных людей. В расчеты нужно закладывать ширину бедер плюс минимум 50 мм с каждой стороны. Впрочем, такая ширина все равно будет сковывать движения, если мы предполагаем, что моющийся человек сидит на дне. С другой стороны, встает серьезный вопрос: всегда ли он сидит? На илл. 10 показано, что существуют считаные способы дотянуться до всех частей тела; неважно, лежит при этом человек, сидит или стоит. Некоторые движения гораздо удобнее и проще проделывать в одной позе, чем в другой. Мыть руки и верхнюю часть торса можно сидя прямо, откинувшись назад или стоя. Проще всего стоя, потому что корпус вращается свободнее. Мыть среднюю часть тела можно сидя прямо или стоя, но опять-таки проще делать это стоя. Самое сложное — мыть ноги и ступни; как показано на илл. 10, это можно делать в любой из трех основных поз, но лучше всего — сидя прямо. Мыть ноги, откинувшись на спинку ванны, крайне затруднительно, а мыть их стоя — неудобно и опасно: тело в таком положении неустойчиво, даже если ставить одну ногу на борт ванны. Словом, сидеть откинувшись назад — это в целом худшая поза для мытья. Вероятнее всего, в жизни большинство людей комбинируют разные позы.

Вернемся к вопросу оптимальной ширины. Если предположить, что человек моется откинувшись на спинку ванны, то необходима ширина от 610 до 685 мм; так удобно ногам, а для локтей хватает места. В случае, когда для мытья используется дополнительное сиденье, то ширины в 560 мм вполне хватит для всех, кроме самых крупных людей.

Чтобы человеку было удобно входить в ванну и выходить из нее, ее ширина не должна превышать 915 мм. Если для подмоги используются борта (или параллельные им поручни), то ширина ванны должна быть такой, чтобы при опоре на них у людей маленького роста при максимально разведенных в стороны плечах руки в локтях не разгибались больше чем на 90 градусов.

Сиденье. Встроенное сиденье для мытья может изменить или не изменить параметры ванны в зависимости от того, каким образом оно включено в конструкцию (илл. 14). Если оно просто добавлено к длине (илл. 14а) как часть ванны или приставной объект, то на него должно приходиться еще 305 мм. Также оно может быть встроено в основной объем ванны (илл. 14б и 14в), служа опорой для ног лежащих в ванне людей маленького роста. Вариант 14в подойдет людям любого роста, если высокие немного повернутся на бок.

14. Дизайн усовершенствованной ванны со встроенным сиденьем

Ванна «Лотус» английской фирмы «Адамсез» (илл. 14г) демонстрирует остроумное решение с сиденьем в виде полки над углубленным дном «ножной» части. Таким образом, ванна нормальной длины оказывается оснащена и сиденьем.

15. Типичные движения, совершаемые при входе в ванну и выходе из нее, а также при изменении положения тела с горизонтального на вертикальное

Она подойдет людям разного роста. Другой, не менее интересный вариант — ванна «Вог» английской фирмы «Элайд айрон фаундерс», в которой откидывается покрытый пенопластом пластиковый подголовник, превращающийся в сиденье над спинкой.

В ванне типовой конструкции пригодится отдельный стул, особенно людям пожилым и страдающих лишним весом, а также беременным и всем, кому не по плечу обычные гимнастические упражнения.

Его сиденье должно быть квадратным со стороной минимум 305 мм, приспособленным для автоматического слива скапливающейся воды. В этом отдельно стоящие стулья уступают встроенным в ванну. Приемлемая высота сиденья равна глубине ванны — от 305 до 405 мм. Место для него нужно выбирать исходя из конфигурации ванны и расположения регуляторов и ручного душа. Здесь мы говорим об одноместной ванне, но теоретически предела для роскоши нет, и сиденья можно вписывать в ванны, рассчитанные на двух и более человек (илл. 59).

Требования к доступности. Вход в ванну и выход из нее с точки зрения безопасности представляют собой серьезнейшую дизайнерскую проблему. Эти действия потенциально опасны, и ванну нужно проектировать так, чтобы снизить риск до минимума.

Технически вход в ванну — процесс, при котором человек переступает или перелезает через барьер, затем становится на твердую и скользкую поверхность резервуара с водой и, наконец, переходит из вертикального положения в лежачее, горизонтальное. Выходя из ванны, он повторяет все действия в обратном порядке. В любой описываемый момент он может потерять равновесие, поскользнуться и упасть: на мокрой и гладкой поверхности наша способность балансировать сильно ухудшается. Уменьшить опасность позволяют вспомогательные конструкции для поддержки тела. «Старомодная» ванна с высокими бортиками, которая считается небезопасной, на самом деле лучше с точки зрения доступности, чем современная низкая ванна, если в последней нет дополнительных приспособлений (а их чаще всего нет). Чем выше борт, тем проще опереться на край ванны вытянутой рукой. У ванны со стандартной глубиной 305–405 мм бортики такие низкие, что держаться за них почти невозможно, и человек вынужден искать другую опору.

Высота борта ванны от пола (с внешней стороны). В ванну без поручней или других вспомогательных конструкций высотой до 405 мм люди залезают обычно, переступая через борт и сохраняя вертикальное положение. Если высота ванны 430 мм и выше, то люди нагибаются, чтобы взяться руками за край. Наши испытуемые подтвердили, что в ванну высотой 255–405 мм удобнее заходить стоя, а в ванну 430–610 мм — влезать нагнувшись (илл. 15 и 19).

В ванну с поручнями они всегда входили вертикально, держась за поручни. Самый комфортный диапазон высоты борта оказался равным 355–455 мм.

16. Последовательность движений при перешагивании борта ванны и спуска с него при входе и выходе

Когда бортики ванны по высоте были меньше, чем ее глубина (в нашем случае 355 мм), это воспринималось отрицательно. Люди чувствовали себя неуверенно, не зная точной разницы между наружной высотой и внутренней глубиной. Если ванна была полностью утоплена в полу, они затруднялись меньше, четко осознавая, что опускаются вниз. Но в наполненной ванне сложно определить глубину на глаз. Еще более серьезная проблема, как видно из илл. 16, — неизбежная неловкость от того, что приходится делать такой большой шаг на сомнительную поверхность.

Будем исходить из того, что оптимальная высота бортика позволяет заходить в ванну, сохраняя вертикальное положение и легко перешагивая через край (с помощью дополнительных конструкций). Все взрослые люди, кроме самых низкорослых, смогут переступить через бортик высотой 380 мм, а примерно половина — через бортик высотой 455 мм.

Однако в отрыве от контекста эти выкладки могут ввести в заблуждение. Как показано на илл. 15 и 16, многие заходят в ванну боком. По большей части это связано с шириной бортика и углом искривления дна в отношении их к высоте ванны. Таким образом, приведенные выше расчеты работают только для бортика нулевой толщины. Если же в нем, как часто бывает, от 150 до 205 мм, то переступить через него непросто (илл. 16). Чем шире край, тем ниже должен быть бортик. (Примечание: в наших экспериментальных ваннах ширина края была равна 65 мм.) На илл. 16 также видно, что большая ширина барьера — это больший риск поскольз­нуться и, в свою очередь, бóльшая необходимость в опоре, поскольку горизонтальная составляющая силы меняется в зависимости от расстояния. Это движение по сути напоминает ходьбу, с разницей в длительности шага.

Когда человек идет, он на каждом шагу теряет и вновь обретает равновесие. Равновесие теряется, когда ступня поднимается вверх, и вновь восстанавливается, когда нога выдвигается вперед и касается пяткой поверхности. Горизонтальная составляющая силы, приложенной ступней при касании пола, направлена вперед и уравновешивается при обычной ходьбе силой трения, такой же по величине, но направленной в обратную сторону. Именно эта игра сил восстанавливает потерянное было равновесие с каждым шагом. Но если сила трения меньше, чем горизонтальная сила, прикладываемая ступнями, то нога скользит по полу вперед, и мы поскальзываемся[5].

Вход в ванну и выход из нее — гораздо более длительное и осознанное действие, чем ходьба: импульс теряется, а координированные рефлекторные движения замедляются. При этом чем шире край ванны, тем охотнее человек заходит в нее боком. К тому же для этого есть другая причина — ведь, чтобы сесть в ванне, все равно нужно повернуться. В итоге, скрупулезно изучив связь между высотой и шириной края ванны, мы можем утверждать, что действительная оптимальная высота будет на несколько сантиметров меньше, чем расчетная «идеальная».

17. Ванны в поперечном сечении и их пригодность для позы стоя

Другой важнейший фактор безопасности — угол искрив­ления дна ванны и радиус кривизны между горизонтальной и вертикальной поверхностями. Для ванн, которые используются преимущественно как душевые поддоны, этот показатель чрезвычайно значим, потому что в таких ваннах в основном стоят. Особенно важен радиус скругления внутреннего угла, потому что за счет него увеличивается расстояние, которое нужно переступить, чтобы надежно встать в ванне. Чем больше радиус кривизны, тем большее расстояние придется перешагнуть. Полностью вогнутое дно, часто встречающееся в Европе, еще опаснее: человек не может встать на надежную опору (илл. 17).

Теперь представим, что мы проектируем ванну с относительно высокими бортами — от 510 мм, как у старых ванн на ножках. В этом случае отношение между высотой борта и шириной края несущественно: через такую перегородку человек буквально перелезает, как показано на илл. 19. Для этого требуется постоянно сохранять согнутую позу, и она безопаснее, чем вертикальное положение, — в первую очередь потому, что человек всегда на что-то опирается и никогда не встает в полный рост. Следовательно, позы меняются так: согнутая — сидячая — лежачая. Движений при этом производится гораздо меньше, а опора на дно более надежная, потому что тело не нужно разворачивать и садиться не так уж высоко.

Высокие ванны критикуют в основном за то, что они неудобны для отдельных типов пользователей, например для маленьких детей — влезать в эту ванну и вылезать из нее им трудно и опасно; а также для пожилых и немощных людей, которым сложно держать вес на руках, чтобы выбраться из высокой ванны. (Ниже мы подробнее рассмотрим проблемы этих групп.)

Еще один дизайнерский подход, новый для Америки, но распространенный во многих регионах Европы, состоит в том, что ванна поднимается над уровнем пола примерно на 280 мм или больше. Это делается главным образом для того, чтобы сток и трубы располагались над полом. Но у этого подхода есть серьезные преимущества с точки зрения простоты и безопасности входа-выхода. Как показано на илл. 19, в его основе лежит следующий принцип: сократить до минимума необходимое количество движений и высоту падения (предполагается, что в такой ванне никогда не стоят). Ванна традиционной глубины (405 мм) поднимается так, что ее край находится на высоте 660–770 мм от пола. Это позволяет человеку подойти вплотную к борту, присесть на край ванны и, постепенно меняя позу, перекинуть ноги через бортик и затем опуститься на дно. Если опора рассчитана правильно, то это самый безопасный способ залезть в ванну: человек в общем почти все время сидит. При этом на переднем крае ванны не должно быть никаких помех — поручней, регуляторов и так далее; их нужно спрятать или переместить.

Ширина края ванны. Итак, если человек перешагивает через борт, то ширина края ванны зависит от его высоты. В целом для простоты и безопасности ширина края должна быть как можно меньше, и то же касается кривизны угла между стенкой и дном.

Однако край все же используется как дополнительная поддержка, опора при опускании тела в ванну и поднятии из нее. Оптимальная ширина борта, за который хватаются рукой, — примерно 65 мм[6].

Эти рекомендации, конечно, противоречат общепринятому сегодня правилу делать край как можно более широким, чтобы на нем можно было сидеть (вероятно, в первую очередь для удобства матерей, купающих маленьких детей). Но если мы будем исходить из того, что ванна высокая и в ней только сидят, то для комфортного присаживания на край его придется сделать шире совсем немного.

Вспомогательные конструкции. Для безопасного входа и выхода необходимы два типа вспомогательных конструкций: рассчитанные на стоящего человека (вход-выход) и предназначенные для того, чтобы опускать тело в сидячее-лежачее положение и поднимать из него. Соответственно, приспособления первого типа должны располагаться на переднем краю ванны и быть легко доступными изнутри и снаружи. Эксперименты показали, что наиболее полезным устройством оказался вертикальный шест, установленный на бортике ванны, который также используется как ось вращения, когда при входе в ванну тело нужно развернуть на 90 градусов (илл. 18). Шест лучше устанавливать ближе к изножью: во-первых, чтобы тело разворачивалось в верном направлении, и во-вторых, чтобы не становиться ногами на наклонную спинку. Он понадобится и когда человек тянется через всю ванну к регуляторам воды — они обычно располагаются в ногах, что совершенно правильно. Точка, в которой человеку удобнее всего хвататься за шест, находится на высоте примерно 1000 мм от пола (плечо опущено, рука согнута в локте, ладонь вытянута). В длину шест должен быть минимум 610 мм (примерно по 305 мм вверх и вниз от указанной точки). Для максимального удобства поручень нужно размещать так, чтобы до него можно было дотянуться сидя.

18. Поворот тела во время входа в ванну и выхода из нее

Еще одна опора нужна, чтобы поднимать тело из сидячего или лежачего положения или опускаться в ванну из положения стоя. Как показано на илл. 15 и 19, в этом процессе обязательно задействованы обе руки. Первая контрольная точка — это момент, когда человек присаживается на корточки: тело еще в равновесии, и следующим движением нужно принять сидячее положение, переместив вес на ягодицы. Во время этой операции равновесие теряется полностью, если только не опираться на руки. Обычно их ставят на дно ванны и затем скользящим движением выдвигают ноги вперед, пока ягодицы не начинают поддерживать тело. Второй контрольный момент — переход от устойчивого сидячего положения в лежачее. Для уравновешивания тела при этом маневре можно использовать ноги, как если бы выполнялось упражнение на пресс, но для большинства людей это непросто. Чаще всего вес переносится сначала на один локоть, потом на другой, пока, наконец, в позе полулежа тело не начинают поддерживать спина и ягодицы. Проделать это в обратной последовательности, чтобы встать, как правило, труднее, и во многом потому, что мышцам приходится выполнять всю работу (в то время как раньше они всего лишь смягчали действие земного притяжения).

19. Альтернативные способы забраться в ванну и вылезти из нее

Человеку, который садится в ванну, нужна опора, пригодная на всех этапах процесса, — то есть горизонтальная, расположенная по обеим сторонам и приспособленная для того, чтобы держаться за нее почти с самого начала (когда человек еще стоит) и до конца (пока он не совсем уселся). Такой опорой могут служить внешний край ванны (при условии что он достаточно узкий, чтобы за него схватиться) и дальний край специальной конструкции (или горизонтальный поручень на стене). Тогда хватку можно понемногу ослаблять, чтобы руки скользили по поручню, постепенно позволяя телу безопасно перемещаться с корточек в сидячее, а затем — лежачее положение.

Когда человек встает в ванне, этот маневр с небольшими изменениями протекает в обратном порядке. Сев из положения лежа, с помощью опоры можно приподнять тело, чтобы затем в работу включились ноги.

В обоих случаях эффективность помощи зависит от глубины ванны. Если она около 305 мм, то невозможно обеспечить достаточный рычаг. При глубине 510 мм и больше приходится рассчитывать на собственную подъемную силу.

Иногда предлагают еще один способ — устанавливать на боковой стене наклонный поручень. Он нужен затем, чтобы человек постепенно подтягивался, поочередно хватаясь за него руками, и таким образом вставал (или наоборот). Одна­ко в этой технике все зависит от надежной опоры для ног: тело поворачивается вокруг неподвижно стоящих ступней. А в ванне, как правило, на безопасность такой опоры рассчитывать не приходится.

Нет нужды объяснять, что эффективны только прочные и надежно закрепленные вспомогательные конструкции. Здесь вновь с особой остротой встает вопрос комплексного проектирования: часто при установке таких поручней обнаруживается, что их просто негде как следует закрепить. Не отвечающие требованиям вспомогательные конструкции могут помочь при падении, но в то же время внушают человеку ложное чувство уверенности, а это опасно. К сожалению, на рынке есть много недорогих приспособлений, за которые можно держаться, но они бесполезны во время падения, когда нужно удержать тело человека со всем его весом, находящееся под действием динамических сил.

Подача воды. Первый, сам собой разумеющийся и традиционный источник воды предназначен для наполнения ванны. Кроме него, потребуется еще один — для тщательного ополаскивания тела чистой проточной водой в конце мытья. Аргумент в пользу такого устройства один: человек не может вымыться начисто, если будет окатываться грязной водой из ванны. Вообще эту проблему можно решить двумя способами: либо установить дополнительный источник воды, либо снабдить ванну системой циркуляции, как в бассейнах. У второго способа есть два немаловажных плюса. Он позволяет поддерживать постоянную температуру, а циркулирующая вода оказывает терапевтическое воздействие. Но такая система увеличит расход воды, энергии и обойдется слишком дорого.

Смеситель и регуляторы нужно размещать там, где человеку будет легко дотянуться до них изнутри и снаружи ванны, чтобы проверить температуру воды. Между тем их в обязательном порядке устанавливают в довольно странном месте — в ногах ванны по центру. Кроме того, ни одна конструкция не должна мешать пользователю или быть для него опасной. Наиболее логичное место для крана — в ногах ванны на внешнем ее крае, здесь же должны находиться регуляторы. Точное место, конечно, нужно определять, учитывая конкретную ситуацию: оно варьируется в зависимости от параметров и конструкции ванны.

Чтобы контролировать температуру было проще, лучше устанавливать один смеситель. Более широкие, чем обычно, трубы позволят быстрее наполнить ванну. Скорее всего, массивная хромированная фурнитура, которой часто прикрывают трубы, как раз и призвана создавать такую иллюзию.

Приспособление для ополаскивания может быть встроенным, как душевая лейка (которую часто устанавливают и редко используют), но лучшим вариантом все же является ручной душ с гибким шлангом. Он подвижнее, чем наполовину зафиксированная лейка, что позволяет ополаскивать все части тела, в том числе гениталии и анус. Кроме того, с ним расходуется меньше воды. Наконец, если в ванне есть сиденье для мытья, то ручной душ позволяет вымыться, не меняя позы. Идеальное место для ручного душа находится в той же зоне, где расположены смеситель и регуляторы: сюда легко дотянуться из ванны, с сиденья и снаружи. Еще одно преимущество ручного душа состоит в том, что с его помощью просто вымыть ванну. Желательно, чтобы душ включался и выключался на самой лейке. Это экономит воду, потому что струя всегда оказывается направлена в нужное устройство.

Регуляторы. Как мы уже отмечали, главное для регуляторов — легкий доступ изнутри и снаружи ванны, а лучшее место — в изножье на внешнем крае. Но ставить их лучше выше, чем это обычно делается. Диапазон от 760 до 865 мм удобен и тому, кто стоит снаружи, и сидящему на дне, и моющемуся на стуле.

Регуляторы и принцип их действия должны соотноситься с позами пользующегося ими человека. Эксперименты с различными типами регуляторов показали, что рычагами и ручками проще управлять в разных позах, чем обычными вентилями.

Слив. Расположение слива требует особого внимания и может быть пересмотрено. В ванне с обратным наклоном, где дно понижается к изголовью (чтобы тело не соскальзывало и не отодвигалось от спинки), слив должен находиться со стороны головы. Это практично и с точки зрения мытья ванны, поскольку что так он будет расположен на противоположном конце по отношению к источнику воды.

Хранение гигиенических принадлежностей. Необходимо предусмотреть место для хранения множества предметов, используемых при мытье и приеме ванны. Они весьма разнообразны: мыло, губки, щетки, мочалки, безопасные бритвы, маникюрные ножницы и шампунь вместе с пепельницами, книгами, журналами и напитками. Широкие края современных ванн в принципе можно использовать как полки, но предметы оттуда легко столкнуть. В идеале нужны полка или лоток, расположенные на некотором безопасном расстоянии и в то же время так, чтобы до них можно было легко дотянуться лежа или сидя. Глубина полки должна составлять минимум 100 мм, высота  — около 305 мм, минимальная длина — примерно 405 мм. Она должна легко мыться и быть нескользкой, иметь водосток; ее следует изготовлять из небьющегося материала. Часто используемую полку разумнее всего повесить на стене над ванной, где до нее легко достать. Для удобства и безопасности высота подвески не должна превышать 455 мм от дна ванны — на уровне ключиц самых невысоких людей.

Чистка. Еще одно дополнительное, но важное действие — мытье ванны. Необходимо позаботиться о простоте ее очистки и простоте доступа к ней. В этом отношении ванна — самое проблематичное гигиеническое приспособление, главным образом из-за грязного осадка, образующего пресловутое кольцо, а также из-за своего большого размера. Появления кольца грязной пены избежать нельзя: мыло и масла для душа оставляют его так же, как и грязь. И чем больше средств вы будете использовать (за исключением некоторых солей для ванн, смягчающих воду), тем гуще будет осадок.

20. Позы для мытья ванны и купания ребенка в зависимости от разной высоты бортиков

Мытье ванны состоит двух этапов: обработки всей ее поверхности (обычно для этого берется губка, щетка или тряпка, может применяться чистящее средство; человек находится снаружи ванны) и ополаскивания. Мыть ванну можно в разных позах — например, на коленях на полу, склонившись над ванной или же стоя и наклонившись.

Если оценивать разные позы с точки зрения комфорта, оказывается, что он зависит от размера и формы ванны. При всем их многообразии две главные переменные — это ширина ванны и высота борта. Чем выше борт и глубже ванна, тем вероятнее поза стоя. Ванну с низкими бортиками удобнее мыть на коленях.

Если мы предположим, что ширина ванны не превышает 760 мм, главной переменной остается высота борта. Эксперименты с ваннами высотой от 305 до 735 мм показали, что мыть их стоя удобнее всего при высоте 610 мм и больше: так можно опереться одной рукой на край, а также прислониться к борту бедром. При высоте от 430 до 610 мм комфорт­но стоять на коленях — тело само опирается о борт, и иногда ванну можно мыть обеими руками. Поза на коленях подходит и для мытья более низких ванн, до 305 мм, но здесь уже требуется держаться за борт согнутой рукой, поддерживая туловище, чтобы не упасть. Помимо очевидной проблемы — доступа к разным частям ванны — нужно помнить о важнейшей потребности в достаточной опоре и поддержании равновесия тела. С этой точки зрения наилучшая высота ванны — от 405 до 455 мм.

Главная трудность в уборке ванны — ополаскивание и смывание грязи в конце. Здесь будут полезны две вещи, о которых мы говорили раньше: наличие ручного душа и устройство слива с противоположной стороны от источника воды.

Необычные размеры и форма ванны могут затруднять ее мытье. Если ванна утоплена в пол или рассчитана на двоих, для ее очистки почти наверняка потребуется залезать внутрь. В таких ситуациях ручной душ особенно важен, чтобы ополоснуть ванну.

21. Вариант дизайна ванны для мытья и расслабления

Маленькие дети. Как правило, дети не могут мыться сами до шести-семи лет. К этому возрасту они также способны безопасно влезть в ванну и вылезти из нее (при высоте борта в 455 мм или меньше). Иными словами, самостоятельное мытье становится возможным тогда же, когда без посторонней помощи начинают пользоваться универсальным приспособлением, предназначенным для всех. Таким образом, проблемы с купанием детей возникают, когда им от года до шести лет (детей младше года почти всегда купают в специальной емкости, например детской ванночке).

Главная трудность, впрочем, заключается не в том, как ребенок сидит в ванне, а в том, в какой позе снаружи стоит взрослый, который помогает ребенку или моет его. Это почти та же ситуация, что мытье ванны: все зависит от высоты борта. Эксперименты показали, что купание ребенка требует больше времени, но в целом меньше усилий, и поэтому здесь особенно важна комфортная, стабильная, уравновешенная поза — к тому же, чтобы держать и мыть ребенка, нужны обе руки. И даже если ребенок уже достаточно взрослый, чтобы его не нужно было крепко держать, работают обе руки: одна придерживает ребенка, другая растирает тельце.

Невозможно мыть ребенка, сидя на краю ванны, даже если бортик очень низкий и широкий. Исключение — простое наблюдение без каких-либо действий. Принимая эту позу, наши добровольцы вообще не могли ничего сделать, не сменив радикально положение тела. Для первой позы, которую они принимали (на коленях, отводя спину назад), самая удобная высота борта оказалась равной от 405 до 455 мм, для второй (на коленях, спина прямо) — от 455 до 710 мм, для третьей (стоя) — больше 710 мм. Как и в случае с мытьем ванны, в самых комфортных позах тело опирается на борт, обычно в области от талии до третьего ребра. Это также связано с разбросом приемлемой высоты. Параметры женщин таковы:

При небольшом росте

При высоком росте

Высота бедер

541 мм

617 мм

Уровень верха диафрагмы

655 мм

770 мм

Эти цифры показывают, что большинству женщин, купающих детей, будет удобна высота бортика от 610 до 635 мм. Женщины уже много лет говорят о том, чтобы борта ванны были повыше или же сама ванна была приподнята над полом — как раз для облегчения купания детей[7]. Заметим также, что здесь требуется большая, чем для мытья ванны, высота, поскольку тело должно полностью опираться на передний борт, в то время как там одна рука используется для опоры.

Подведем итоги.

Варианты дизайна. Когда мы рассматриваем процесс мытья тела и все его этапы по отдельности, становится понятно, что одного резервуара для воды здесь совершенно недостаточно. Для функциональности, комфорта и безопасности необходимо многое, причем в правильной связи между собой. Приспособление для мытья — это не только емкость нужных размеров и формы, но и место для хранения, сиденье, вспомогательные опоры, регуляторы, устройства для ополаскивания; и все это должно работать как комплекс. Есть достаточно свидетельств, что если он не будет продуман дизайнером, то пользователю придется доводить свою ванну до ума, и сделает он это наудачу, как придется. В комплексное приспособление, наоборот, будут наверняка включены все необходимые детали, и кроме того, они будут правильно расположены и сконструированы. Такая ванна поначалу обойдется дороже обычной, но в итоге стоимость обычной с учетом всех добавлений не будет сильно от нее отличаться.

Ванна «Репо». «Жакоб Делфон», Париж, Франция

Ванна «Коралюкс». «Будерус», Вецлар, ФРГ

Ванна «Стипин». «Колер», Колер, Висконсин, США

22. Современные ванны для мытья и расслабления

Вариантов «комплексной» ванны может быть много: большая ванна на двоих, маленькая ванна с самым необходимым, ванна со стенами и потолком, комбинация ванны и душа. Кроме того, есть много вариантов высоты борта, способов входа в ванну. Всегда нужно помнить, что, хотя основные критерии не меняются, условия в каждом случае могут быть различными, так что всегда требуются корректировки в размерах, форме, расположении источника воды и регуляторов. Мы не хотим сказать, что необходимы приспособ­ления очень узкой специализации: просто приспособления следует создавать для конкретных целей. Попытка спроектировать универсальное приспособление, которое удовлетворит всем мыслимым задачам, почти неизбежно ведет к тому, что ни одна из них не будет выполняться как следует.

Возможный вариант «комплексной» ванны показан на илл. 21. Другие варианты, доступные на рынке, можно увидеть на илл. 14, 22, и 59.

6. Дизайн приспособлений для мытья в душе

По замечанию Огдена Нэша, проницательно и остроумно рассмотревшего различия ванны и душа в стихотворении «Плюх!», есть три вещи, которые невозможно сделать в душе:

...во-первых, под душем нельзя читать, во-вторых, под душем нельзя курить и, в-третьих, нельзя целиком залезть в воду[1]10.

С психологической и физической точки зрения душ — это сравнительно быстрый и эффективный способ мытья тела. Нельзя сказать, что в душе невозможно расслабиться, но это расслабление обычно состоит в том, что человек неподвижно стоит и подставляет тело бьющей струе воды, вследствие чего требования к дизайну душа гораздо проще, чем к ванне. Если к душевой лейке присоединить емкость для жидкого мыла, то можно даже принять «пенный душ». Но главным критерием для оценки конструкции душа все же остается удобство для мытья.

Описание процесса

По сравнению с приемом ванны душ — более простое, быстрое и безопасное занятие. Как показано на илл. 10, душ принимают прежде всего, чтобы помыться, а мыться проще всего стоя или сидя с прямой спиной: обе эти позы просты и надежны. В отличие от ванны в душ довольно просто зайти и так же просто из него выйти. Нужно всего лишь шагнуть в душевую кабину, а не забираться в наполненный водой резервуар и ворочаться в нем, принимая нужное положение. Кроме того, не надо ждать, пока наполнится ванна, а затем долго и тщательно ее мыть.

Душ по своей сути представляет собой струю льющейся воды с постоянным оттоком, и потому важнейшая функция душевой кабины — обеспечить достаточно просторное огороженное пространство, способное гасить брызги и не давать растекаться собирающейся воде. При этом человеку не должно быть трудно туда попасть. Низкий барьер — от 75 до 100 мм — удержит воду на полу и предотвратит потоп, если засорится слив. Барьер лучше переступать, чем подниматься или спускаться вниз на эту же высоту: так проще рассчитать шаг, и тело устойчивее, когда обе ступни находятся на одном уровне. Единственное, одной ногой человек наступает на мокрый и мыльный пол, поэтому его поверхность должна быть нескользкой, а под рукой нужно иметь опору.

Теоретически мытье в душе безопаснее, чем в ванне. Если дизайнер хочет, чтобы так было и на практике, он должен использовать этот потенциал. Увы, во многих случаях этого не делается, особенно если в качестве поддона для душа используется ванна. Проблема остро встает в Европе, где специ­фические ванны с полностью закругленным дном (рассчитанные на удобное сидение и расслабление, поднятые над полом так, чтобы туда можно было забраться из положения сидя на бортике) оснащают душевыми лейками. Забираться в эту ванну стоя неудобно и опасно, и кроме того, стоять на вогнутом дне практически невозможно. При мытье в душе тело должно поворачиваться, но повернуться в этой ванне можно только держась руками за края и переставляя ноги одну за другой (илл. 17).

23. Сравнение типичных поз при мытье в душевых кабинах со сторонами 760 и 1200 мм

Основные этапы мытья — смачивание, намыливание, массирование, ополаскивание — и основные позы остаются по большей части теми же, что были описаны в главе о ванне (илл. 10 и 23). До некоторых частей тела проще дотянуться стоя, до некоторых — сидя, и позы эти вполне естественны. Главная сложность, как обычно, с ногами и ступнями. До них проще дотянуться сидя (илл. 23). Это особенно важно для некоторых процедур, например бритья ног, которое обязательно входит в процесс мытья у многих женщин.

Намыливать и массировать лучше мокрое тело, но находящееся не под струей воды. Для этого должна быть возможность отойти от лейки (если внутри достаточно просторно) или на время выключить воду. Последнее не так просто. Во-первых, нужна простая и функциональная «защита от дурака» (которая сложна технически). Во-вторых, сама ситуация выглядит абсурдно: человек намыливает и ополаскивает тело частями с секундными перерывами, и поэтому выходить из-под воды и возвращаться назад гораздо проще, чем без конца включать и выключать воду. Кроме того, так сохраняется постоянная температура кожи, что намного комфортнее.

Душ — идеальное устройство для ополаскивания, и с ним нет никаких особенных проблем, кроме той, которую упомянул Нэш, — «нельзя целиком залезть в воду». По умолчанию в нем предполагается один источник воды, но нет причин, по которым нельзя использовать несколько (или же один, но более мощный, чем обычная душевая лейка). Многие считают душ расслабляющим или укрепляющим видом гидротерапии, а некоторые насадки специально конструируются с таким расчетом. Однако в большинстве европейских стран этого, кажется, не понимают: душ там часто состоит только из головки на гибком шланге, висящей на стенном кронштейне. Для мытья и ополаскивания этого вполне достаточно, но для приятного водяного массажа у него слишком маленькая площадь покрытия и слабый напор. В любом случае стоит помнить, что у людей разные предпочтения относительно температуры воды, силы напора, жесткости распыления, места, куда бьет струя, — и предложить оборудование, которое позволит подогнать все настройки под себя.

Советы по дизайну

Форма и размеры типовой кабины или душевого отсека в значительной степени зависят от количества, типа и расположения источников воды, поскольку человек в душе ориентируется именно на них.

Размеры кабины. Будем исходить из того, что вода идет постоянно, а не выключается и включается попеременно. Такая ситуация более распространена и к большему обязывает. Минимальный размер кабины должен позволять человеку без труда совершать все необходимые движения во время мытья, находясь в одном положении; кроме того, ему должно быть удобно выходить из-под струи, чтобы намылиться, и возвращаться обратно; наконец, нужно предусмотреть место для сидения или ножной подставки.

Эксперименты с кабинами разных размеров и конфигураций показали, что человек активно использует пространство шириной 915–965 мм по направлению струи и 840–865 мм в поперечнике. Эти выкладки проделаны для гипотетической ситуации, когда человека ничто не ограничивает в движениях, и характеризуют пространство используемое, а не необходимое. В реальной кабине к этим параметрам для психологического комфорта нужно добавить по 100–150 мм. Итого, минимальные длина и ширина кабины, необходимые для мытья, составят 1065 и 915 мм. Когда площадь кабины в точности подогнана под размеры используемого пространства, человек начинает ограничивать себя в движениях, чтобы сохранять более-менее постоянное положение относительно имеющегося места. Таким образом, мы можем кое-как вымыться в стандартной кабинке со стороной 760 мм, но для этого придется следить за движениями и делать все медленно и скованно, чтобы не ударяться о стенки. На илл. 23 показаны типичные позы, которые человек принимает в 760- и 1220-миллиметровых кабинах. Нагнуться в первом отсеке почти невозможно, как, впрочем, и вымыть ноги или поднять что-то упавшее. Это понятно даже из параметров тела: расстояние от ягодиц до макушки у взрослых людей составляет 840–940 мм. И наконец, самое важное — в такой малогабаритной кабинке нельзя выйти из-под душа.

Паттерны перемещения по кабинке определяются направлением и углом водяной струи, а также ее конической формой. Люди почти всегда выходят из-под струи не вбок, а в сторону, куда она направлена. Этот маневр связан с желанием расположиться относительно нее определенным образом. Выходя по направлению струи, человек точно понимает, куда бьет вода, но если он выйдет вбок, то его может забрызгать с ног до головы в зависимости от того, как он вернется под воду. Если источников воды несколько, паттерн сохраняется до тех пор, пока есть куда отступать. В этом случае движения по-прежнему ориентированы относительно некоей линии или оси, но теперь уже с учетом наличия или отсутствия воды в данной области, а не только направления единственной струи.

Расположение источника воды. Параметры кабинки (и свобода движений в ней) зависят также от места крепления душевой лейки и угла, под которым направлен поток. Если угол слишком тупой и струя бьет почти горизонтально, выйти из-под нее можно разве что в очень большом помещении, и тело нельзя намочить целиком. С другой стороны, под почти вертикальной струей трудно, если понадобится, оставить сухой голову, да и движения будут сильно скованы. Связка «водяная струя — полезное пространство» гораздо важнее связки «струя — стена», хотя этим часто пренебрегают. Очень часто, когда в качестве поддона для душа используется совмещенная с кабинкой ванна, она не прилегает вплотную к стене, а бывает отделена от нее выступом-полочкой. В этом случае вода из лейки, укрепленной на обычном коротком кронштейне, бьет туда, где никак не может встать человек.

24. Необходимые габариты душевых кабин

В целом лучше всего, если струя охватывает меньше половины площади кабины по диагонали, как показано на илл. 24. Источник воды должен позволять регулировать угол и мощность струи, и его нужно устанавливать так, чтобы на высоте 1525–1675 мм расстояние от оси струи до стены с кронштейном составляло 305–380 мм. Раструб душевой лейки должен располагаться на высоте не менее 1980 мм от пола или дна ванны.

Сиденье и подставка для ног. Рассматриваемая нами душевая кабина рассчитана на то, что человек моется стоя. Однако в идеале ему требуется сиденье или по крайней мере подставка для ног. Труднее всего мыть ступни. Это можно делать в нескольких позах, как показано на илл. 10 и 23. Две самые удобные и безопасные позы — сидя с прямой спиной на сиденье и стоя на одной ноге, а другую поставив на опору. И сиденье, и подставку нужно ставить в «сухой» зоне кабинки, чтобы намыливать ноги не под струей воды. Если есть только подставка, она просто располагается в этой зоне. Для сиденья нужно пропорционально увеличить площадь душевой. К примеру, вполне достаточный размер подставки для ног — 150 × 150 мм. Ее можно поставить в углу. В то же время минимальная ширина сиденья — 405 мм, а минимальная высота — 255 мм, и ставить его нужно так, чтобы хватало места для движений руками. Если встраивать сиденье в угол кабины, то ее длина увеличивается с 1065 до 1220 мм. Скамейка, поставленная у дальней стенки душа, добавляет еще 305 мм, и длина при этом варьируется в пределах 1370–1525 мм. Самая комфортная высота сиденья и подставки — приблизительно 380 мм. Числа напоминают о габаритах ванн, и отчасти это объясняет, почему ванны так часто используют как душевые поддоны, предпочитая их вполне доступным специализированным кабинкам.

Форма душевой кабины. При сохранении базовых пропорций форма кабины может значительно варьироваться. В самом общем случае это просто прямоугольное в основании пространство высотой до потолка с «сухой» и «мокрой» зонами, как показано на илл. 24. Предполагается, что основное положение моющегося человека — вертикальное, так что пол в отсеке почти плоский, с небольшим уклоном для стока. Поверхность должна обязательно быть нескользкой, и здесь это условие соблюсти проще, чем в ванне, где нужно помнить о тактильной приятности для более чувствительных частей тела. Вход в кабину нужно планировать на одной из длинных сторон в «сухой» зоне; минимальная ширина проема — 610 мм, высота порога не больше 100 мм. У входа нужно разместить опорную конструкцию, чтобы пользоваться ею, заходя в душ, выходя из него, регулируя и пробуя воду.

За исключением случаев, когда душевая кабина действительно большая, необходимо закрывать чем-то ее вход, иначе на пол в ванной будут лететь брызги и литься вода. Традиционная занавеска для душа недорога и иногда очень эстетична, но с практической точки зрения не слишком полезна. Поток воды из душевой лейки вызывает понижение давления, и занавеска будет втягиваться внутрь и липнуть к моющемуся человеку, если только она не закреплена снизу. Если вход закрывается дверью, она должна быть сделана из небьющегося стекла или пластика и не мешать ни переходу из «сухой» зоны в «мокрую», ни доступу к регуляторам.

Хранение гигиенических принадлежностей. Еще одна важная вещь, которая нужна в душе и о которой часто забывают, — это хранилище или полка для гигиенических принадлежностей. Хотя в душ обычно берут меньше предметов, чем в ванну, все равно хорошо бы найти место для мыла, губок, щеток, безопасной бритвы, пемзы, шампуней и других средств для волос. Полка должна быть удобно расположена для стоящего человека.

В большинстве душевых кабин их нет, поэтому большим спросом пользуются различные навесные аксессуары, с помощью которых можно кое-как решить эту проблему: хитроумные проволочные крючки, прикрепляемые к душевой ручке, крючки на присосках, занавески с карманами.

Требования к такой полке примерно те же, что и к полке для ванны: доступность и безопасность (на нее нельзя натолкнуться и с нее не падают вещи). Предпочтительные размеры — примерно 100 × 405 мм, высота — 305 мм, высота крепления — 1000 мм.

Вспомогательные конструкции. Конструкции для опоры должны размещаться у входа в душ. В зависимости от конкретного дизайна может понадобиться один или несколько поручней. Для входа и выхода лучше всего подходит вертикальный поручень. Кроме этого, кабину можно оснастить вертикальным или наклонным поручнем над сиденьем. Еще один будет уместен там, где до него легко дотянуться из «мокрой» зоны. Эффективнее всего поручни на высоте не менее 865 мм и не более 1270 мм; оптимальная высота для большинства людей — 1000 мм.

25. Сравнение поз, которые принимает человек, использующий смесители рядом со входом или под струей воды

Регуляторы. Возможно, самое важное в дизайне комфортабельного и безопасного душа — правильное расположение регуляторов по отношению к источнику воды и ко входу. Именно об этом дизайнеры забывают чаще всего. Почти всегда регуляторы находятся прямо под источником воды, и если в качестве поддона для душа используется ванна, они расположены так низко, что дотянуться до них можно только сидя. В результате настройка температуры воды (а это так или иначе нужно всем) превращается в крайне рискованное предприятие (илл. 25). Можно привести сколько угодно примеров несчастных случаев: люди обжигаются горячей водой, поскальзываются или ударяются об стену, отпрянув от струи. Это настолько серьезная и распространенная проблема, что ее важность трудно переоценить. Ею вызвана необходимость во вспомогательных конструкциях, да и вообще в достаточно просторных душевых кабинах, позволяющих спокойно отойти от воды. Очень важно продумать расположение регуляторов.

Во всем мире у водопроводов есть универсальный недостаток: невозможно наверняка сказать, каковы будут напор и температура воды в открытом кране. Все зависит от обстоятельств. Вода может быть горячее, когда начинают расходовать запас в нагревателе, или холоднее, если кто-то другой быстро исчерпывает его или расходует в большом количестве. Горячая или холодная, вода льется на моющегося человека без задержки, и потому необходима возможность регулировать ее температуру, стоя не под струей. В значительной степени проблему решает хороший терморегулятор, но он доступен далеко не всем. Даже если терморегулятор есть, располагать его прямо под водой совершенно незачем.

Капризами водопровода дело не ограничивается. Многие любят постепенно повышать температуру воды во время мытья. Другие, наоборот, предпочитают заканчивать мытье холодным душем. В любом случае имеется необходимость почти постоянно пользоваться регуляторами. Тело по очереди контактирует то с водой, то с воздухом, а поскольку у них разная температура, оно чувствительно даже к незначительным изменениям температуры воды. Важно, чтобы регуляторы были просты в использовании и действовали наглядно, чтобы между действием и результатом была «ожидаемая связь». Всем этим условиям полностью отвечают описанные выше ручки и рычаги.

Идеальным вариантом можно считать возможность контролировать подачу воды изнутри и снаружи душа, под струей или вне ее. Как видно на илл. 24, оптимальное расположение регуляторов в стандартной душевой кабине — на той же стене, где и вход, ближайшей к водяной струе. Принцип расположения тот же, что в ванной. Он также определяет размещение всех элементов кабины и позволяет без труда регулировать и проверять воду, даже стоя снаружи душа. Другой вариант подойдет, если в качестве поддона используется ванна: регуляторы устанавливаются на стене напротив душевой лейки, как можно ближе к переднему бортику ванны (а не по центру, как чаще всего делается). В обоих случаях регуляторы нужно устанавливать на высоте 1000–1300 мм, чтобы ими было удобно пользоваться просто стоя (илл. 25).

Душевая лейка должна позволять изменять угол водяной струи, а также ее мощность и интенсивность. Во внутреннем механизме многих современных леек лучшего качества используются пластиковые детали, у которых есть важное преимущество — они почти полностью самостоятельно очищаются от известковых отложений. А в обыкновенных регулируемых лейках детали металлические. Доволь­но быстро они перестают поддаваться настройке и так забиваются, что из душа во все стороны брызжет хорошо знакомая всем морось.

Есть множество специальных возможностей, доступных для тех, кому они нужны: например, «игольчатые» струи, «массажные» лейки, души с программируемым чередованием горячей и холодной воды. Лейку можно оборудовать и настроить даже так, что она будет автоматически выдавать мыло, соль или и то и другое вместе.

Освещение и вентиляция. Из-за изначальной необходимости в замкнутом пространстве душ ставит перед людьми две распространенные проблемы: плохое освещение и плохая вентиляция[2]. Обе устранить достаточно легко, устроив в кабине отдельную механическую вытяжку и освещение. Как и во многих других случаях, это говорит о том, что гигиенические приспособления лучше проектировать как функциональное целое, а не как набор разнородных деталей, выбором которых занимается строитель, озабоченный в первую очередь ценой.

В любом душе желательно иметь механическую вытяжку, если не встроенную в душевую кабину, то хотя бы обслуживающую всю ванную. Душ увлажняет воздух гораздо сильнее, чем ванна. Хорошая изоляция ванной комнаты и правильное ее отопление в значительной степени уменьшают конденсацию влаги на окнах и зеркалах. Полностью замкнутая душевая кабина, откуда не может распространиться влага, также частично решает проблему. Если на короткое время включить в наполненной паром кабине холодную воду, конденсат соберется на ее стенках, а не в комнате. Для минималистичного душа с занавеской обязательна механическая вытяжка, иначе влажность будет доставлять серьезные неприятности.

Чистка. Мыть душ проще, чем ванну, хотя размеры у него не меньше. Кабинка так сильно не загрязняется, потому что почти не удерживает воду, и в ней не образуется колец пены и грязи, которые нужно оттирать. Даже на вид душ редко бывает очень грязным, поскольку отделан специальными материалами определенных цветов. С психологической точки зрения грязь в душе нам не так неприятна, как грязь в ванне, поскольку мы меньше соприкасаемся с его обстановкой. Кроме того, мы принимаем как факт то, что если душу требуется основательная уборка, то ничего не остается, кроме как зайти туда и начать его мыть. Открытость и размер большого душевого отсека позволяют проделать эту операцию без особенного труда, в удобной позе и доставая куда нужно (насколько, конечно, у человека хватает рук).

Есть несколько очевидных способов сделать так, чтобы душ эффективнее самоочищался и лучше поддавался чистке. Во-первых, там должно быть как можно меньше поверхностей. Все они, в том числе полка и сиденье, должны иметь дренажные отверстия. Везде должно быть как можно меньше стыков и швов; поверхности должны соединяться без зазоров. Дополнительный гибкий шланг позволит удобно ополаскивать душ проточной водой. Слив должен быть исправным, широким и иметь фильтр, который нужно убирать во время мытья кабины.

26. Вариант дизайна душевой кабины

Подведем итоги.

Варианты дизайна. На илл. 26 изображен возможный вариант комплексного душевого отсека-кабины, спроектированный на основе нашего анализа. Это цельное приспособление с встроенным сиденьем и освещенной полкой-нишей. Форма и габариты в основном те же, что мы указали выше. Вспомогательные поручни расположены у входа, а горизонтальный поручень — на дальней стене, так что человек всегда имеет к ним доступ. Регуляторы находятся у входа. До них легко дотянуться из любой точки внутри, а также стоя снаружи и делая начальные приготовления. Сами регуляторы работают предсказуемо и понятно: потянув за горячий, холодный или оба рычага вместе, вы включите воду. Напор и температура зависят от положения рычага, и если потянуть его вверх, вода перестанет течь. Источник воды — одна регулируемая душевая лейка. Кроме нее, есть ручной душ. Встроенные в потолок вентиляция и освещение.

Комбинация ванны и душа «Концепт-3». «Элжер», Питтсбург, Пенсильвания, США

Душ «Дизайнер лайн». «Американ стэндарт», Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США

27. Современные душевые кабины и комбинации ванны и душа

Разумеется, возможны и другие варианты, более общие и более специфические. Но в любом случае оборудование для душа необходимо проектировать и производить как единое целое. Иначе нарушаются основополагающие связи и упускается из вида дизайн отдельных компонентов. (Несколько современных вариантов комплексного душа модели «все включено» показаны на илл. 27.)

7. Уход за промежностью

Описание процесса

Гигиена промежности и паха — термин, обобщающий гигиену гениталий, мочевыделительных органов и ануса у мужчин и женщин. Изо всех естественных гигиенических процедур эту хуже всего понимают, меньше всего обсуждают и реже всего выполняют. В обществе поддержание чистоты этой области стоит обсуждать в целом, но мы рассмотрим ее части отдельно, поскольку с точки зрения дизайна сантехнического оборудования каждая из них ставит специфические задачи.

Урогенитальная область. Главная гигиеническая проб­лема здесь — внешнее очищение вульвы у женщин. Эта область включает зону вокруг уретры и влагалища, слизистую оболочку половых губ и лобковые волосы. Складки половых губ и волосы задерживают мочу и другие выделения, связанные с мочеиспусканием, менструацией и половым актом. Поэтому эффективная гигиена этой области трудна, и часто женщинам не удается избежать неприятных запахов, раздражений и дискомфорта. В целом любые части тела, покрытые волосами, всегда сложно мыть.

Гигиена вульвы делится на два типа: гигиена после мочеиспускания и гигиена, связанная с менструацией, беременностью и половым актом. Гигиена первого типа довольно проста и не создает особенных проблем, потому что женщины, как правило, соблюдают чистоту, промокая гениталии бумагой (мужчинам не мешало бы перенять эту привычку) или пользуясь биде. Помимо этого, в большинстве случаев обычно достаточно регулярного ухода за этой областью во время мытья. Гигиена после полового акта, во время беременности или менструации — задача посложнее, поскольку здесь требуется более тщательное мытье. Но и с ней можно справиться, используя биде, частично или целиком моясь в ванне или душе или же спринцуя влагалище.

Медики расходятся во мнениях относительно того, полезны или вредны различные дезодоранты «для женской гигиены», недавно вошедшие в обиход. Аргумент против них мы только что привели — нормальному здоровому влагалищу не нужно ничего, кроме обычного ухода с помощью мыла и воды, а дезодорант может скрыть более серьезные признаки возможной инфекции и вообще понизить иммунитет, потому что уничтожает живущие на теле нормальные бактерии. Как и при использовании бактерицидного мыла или дезодоранта для подмышек, у многих развиваются острые аллергические реакции. Есть некоторая ирония в том, что женщин предостерегают от применения таких спреев непосредственно перед половым актом: желанная привлекательность может обернуться раздражением гениталий у обоих партнеров.

О мужской урогенитальной гигиене говорится мало, и следовательно, о ней еще меньше заботятся. Но некоторые пункты заслуживают внимания. Вот один из них: после мочеиспускания и даже после стряхивания пениса его нужно промокнуть, чтобы последние капли мочи не попали на белье и одежду. Известный стишок говорит, что «как ты ни тряси свой член, последняя капля между колен» — так вот, это, как правило, неверно: последние капли обычно впитывает белье, а затем пятно появляется на штанах, особенно на обтягивающих11. «Вот подробность о магометанах, — пишет Турнефор, — мочась, они садятся на корточки, как женщины, потому что боятся, что их штаны будут забрызганы каплями мочи. Чтобы этого не произошло, они очень тщательно выжимают сию часть тела и трут ее конец о стену; можно увидеть камни, в нескольких местах изрядно потертые от такого употребления»[1]. С этой точки зрения облегающее белье, джокстрапы12, «жокейские» трусы и тому подобные предметы одежды довольно непрактичны: они задерживают испарения мочи и пота, который выделяют стянутые гениталии. Если гигиена паха нерегулярна и нетщательна, то раздражения кожи в этой области — обычное явление. Так что свободное, просторное белье все же лучше, даже если оно не в моде.

Тщательное мытье гениталий особенно важно для необрезанных мужчин. Обрезание широко практикуется как гигиеническая мера, но отнюдь не повсеместно, так что мыть головку члена под крайней плотью — обязательная процедура. Как замечают некоторые врачи, если человека можно научить чистить зубы, его можно научить мыть пенис, таким образом, обрезание становится ненужным ритуальным увечьем под личиной гигиенической необходимости.

Спринцевание. Внутренняя промывка влагалища давно вошла в круг специфически женских гигиенических процедур, хотя сегодня она далеко не так распространена, как раньше. Спринцевание иногда совершается с помощью фонтанчика биде, но чаще — вводимой во влагалище спринцовкой (английское слово douche сегодня воспринимается как ругательное13, но во Франции, конечно, значит просто «душ» — не только фонтанчик биде, но и любой; собственно, и в этом значении оно бытовало в английском языке XIX века). Чаще всего для спринцевания берут обычную воду, но для разных целей используются и растворы, в том числе лекарственные. До недавнего времени считалось, что спринцевание сразу после полового акта каким-нибудь слабокислым раствором — эффективный способ контрацепции. Современные медики это опровергают и разделяются во мнениях, нужно ли спринцевание вообще. Сегодня его рекомендуют в основном в терапевтических целях, для лечения вагинальных инфекций или просто для очищения влагалища после полового акта или менструации. Противники регулярного спринцевания указывают на то, что здоровое тело производит кислотные вещества, обладающие бактерицидным действием; при спринцевании они смываются, и влагалище хуже защищено от инфекции. И даже терапевтическое спринцевание отвергается некоторыми врачами на том основании, что оно лишь убирает признаки инфекции и облегчает симптомы, после чего пациенты могут прекратить лечение.

Гигиена ануса. Анус и прилегающая к нему зона — без сомнения, самые загрязненные части тела: после дефекации на них остаются следы кала. Наиболее распространено подтирание сухой бумагой, которое убирает кал частично, но не полностью. Особенно хорошо эта проблема знакома тем, у кого вокруг ануса много волос. В результате такого частичного подтирания пачкается белье. Кроме того, остается неприятный запах и раздражается кожа, а у людей, страдающих геморроем, повышается риск заражения и инфекции.

Тщательная очистка этой области возможна только при подмывании ануса каждый раз после дефекации, а также при использовании влажной бумаги или специальных очищающих пенок, которые выпускаются для больных геморроем. Сегодня для мытья этой зоны пользуются биде или специальными унитазами с функцией биде. Обычное мытье тела — неважно, ежедневное или нет — не решает проблему, если только не уделять зоне ануса особого внимания, но ее редко моют тщательнее вульвы. До известной степени это нормально: обе области достаточно чувствительны, поэтому мыло и механическое трение могут их раздражать. Вый­ти из положения можно, регулярно подмывая анус или вытирая его влажной бумагой. Для тех, кто страдает от геморроя, эта процедура необходима.

Советы по дизайну

Очищение вульвы и ануса обычно входит в регулярное мытье в ванне или душе. Единственное, что здесь обязательно требуется, — тщательное ополаскивание (особенно зоны вульвы). Для этого проще использовать ручной душ или другой гибкий и подвижный источник воды.

Что касается специального подмывания этой области, то современное сантехническое оборудование предоставляет нам две возможности. Первая — с помощью биде или его разновидности. Вторая — на дополнительно оборудованном унитазе.

У биде есть преимущества: его можно использовать и для подмывания, и для мытья ног, оно позволяет мыть зону гениталий и ануса в отстутствие других приспособ­лений, оно удобно в жарком климате, когда требуется частое и тщательное мытье. Из недостатков отметим требование дополнительного пространства, денежные затраты и, возможно, самое важное — неудобство перемещения между предметами сантехники сразу после мочеиспускания или дефекации. Многие, конечно, не могут преодолеть и психологический барьер.

Второй вариант — снабжение унитаза устройством для подмывания — имеет одно неопоримое преимущество: такой гибрид позволяет осуществить два связанных процесса (выделение и подмывание) буквально не вставая с места. И это способствует более тщательному уходу за пахом и промежностью. Недостатки этого варианта — механическая усложненность унитаза и меньшая функциональность устройства для подмывания по сравнению с биде. Впрочем, мы рассмотрим этот вариант подробнее в главе 10, где речь пойдет об унитазах.

Биде пригодно для многих целей, связанных с мытьем, но чаще всего его считают приложением к унитазу, нужным в первую очередь для подмывания ануса. К сожалению, так же биде и конструируют, и его функциональность даже приносится в жертву внешнему сходству с «основным» предметом. Их размеры и форма в целом действительно схожи, но поза человека, сидящего на биде, сильно отличается от позы на унитазе: на биде садятся с расставленными ногами («оседлывают» его). Свободное пространство спереди и сзади должно позволять человеку свободно дотягиваться руками до гениталий и ануса. Так что первоначальная форма биде, напоминавшая восьмерку, была лучше распространенной сегодня овальной — на «восьмерке» можно удобнее и крепче усесться.

28. Схема посадки на традиционном биде

29. Необходимые параметры для дизайна биде

Традиционная высота биде — 405 мм, то есть примерно такая же, как у унитаза. На нем сидят с прямой спиной, расставив ноги, будто оседлав. Вес человека в такой позе должен поддерживаться всей задней поверхностью бедер, причем как можно полнее. Как показано на илл. 28, поддержка ягодиц здесь невозможна, иначе пропадает свободное пространство, нужное для подмывания ануса. Многие современные биде непригодны для комфортного использования: расстояние от переднего края до заднего у них так невелико, что подмывающимся женщинам приходится садиться на самый край спереди, а затем еще и принимать согнутую позу, чтобы дотянуться до ануса. Можно, конечно, подмывать анус, по-прежнему сидя на переднем крае, но это неудобно, а женщинам и вовсе не рекомендуется: так бактерии из ануса можно занести во влагалище. Когда взрослый человек сидит, то расстояние от его ягодиц до коленей составляет 560–610 мм. Если ноги расставлены, оно уменьшается на 25–50 мм. Но у большинства современных биде эти пресловутые 560–610 мм — вся длина, а на отверстие остается только от 355 до 405 мм, тогда как необходимый минимум — 510 мм (илл. 29). Обычное биде тем более не­удобно, что сидеть на нем приходится, как правило, лицом к стене. Смысл в этом есть: фурнитура проще, регуляторы можно ставить и на стене, и на самом биде. Кроме того, в таком положении легко достать с полки или из стенной ниши мыло, снять с крючка полотенце. Но все же, чтобы пользователь сидел посередине и не менял положение во время подмывания, биде должно быть больше. Существуют биде, сидя на которых оказываются лицом к ванной. Это усложняет установку фурнитуры и регуляторов, которые приходится размещать на переднем крае, но обеспечивает больший комфорт людям разной комплекции.

Если учитывать индивидуальные гигиенические привычки пользователя, то возможны разные варианты конструкции биде; это даже хорошо, потому что биде используется для многих целей. Есть два основных типа биде. Первый — простейший резервуар с подачей воды и сливом, второй оснащен вертикальным душем. В течение многих лет ведутся споры о том, насколько этот душ гигиеничен; некоторые специалисты утверждают, что инфекция может попадать в воду, после чего душ будет заносить ее в организм. Биде с душем, обыденный предмет во многих частях света, практически запрещено в США, и более того, кое-где в США запрещены любые биде, если в водопровод не встроен клапан срыва вакуума. Особенно остро проблема биде стоит в родильных домах и других публичных заведениях, где заразиться инфекцией проще, чем дома. Для некоторых гигиенических действий нужен резервуар, наполненный водой, но это не лучший способ мытья. Подмывать вульву и анус лучше проточной водой. Можно снабдить биде регулируемым горизонтальным распылителем или отдельным маленьким ручным душем; в такой комплектации иногда выпускают биде для молодых матерей.

Биде «Армада», «Виллерой-Бох», Метлах, ФРГ; разбрызгиватель «Тастамат», «Ханса», Штутгарт, ФРГ

30. Современное биде

31. Вариант дизайна биде

К сожалению, зачастую женщины спринцуют влагалище в неподходящих условиях. Чаще всего они делают это сидя на унитазе, хотя наилучшего результата можно добиться в горизонтальном положении. Дома принять его можно разве что в ванне, а это как минимум неудобно. В любом случае им часто некуда подвесить или положить емкость с водой или лекарственным раствором, и те же проблемы возникают со спринцовкой. Впрочем, на рынке есть гигиенические устройства, которые можно встраивать в стандартные приспособления, — смесители для теплой воды, съемные шланги, разные виды наконечников для орошения влагалища или толстой кишки. (На илл. 31 показан вариант биде, отвечающего описанным критериям.)

8. Социальные и психологические аспекты дефекации и мочеиспускания

Отношение к процессам и продуктам выделения

Наше отношение ко всему, что связано с мытьем, обычно положительное; внимание здесь концентрируется на гигиене и символической чистоте. Отношение же ко всему, что связано с выделением — мочеиспусканием, дефекацией, выпусканием газов, плеванием, — почти всегда отрицательное. Оно фиксируется на грязи, осмысливается в категориях реального и символического осквернения. Моча и фекалии в современных западных культурах выставляются грязью худшего сорта. Человек не только хочет избавиться от них как можно быстрее и надежнее, но и вообще предпочел бы не иметь ничего общего с их производством. Можно сказать, что для многих людей моча и фекалии — самые омерзительные и ненужные на свете субстанции. Отвращение это столь сильно, что заставляет заподозрить в истоке нечто большее, чем эстетическое или гигиеническое отторжение[1].

Хотя «грязью» мы можем назвать любую нежелательную инородную субстанцию на какой-либо вещи, нетерпимей всего мы относимся к телесным выделениям и отходам: отрезанным ногтям, волосам, слюне, поту, сперме, менструальной крови, слизи, газам, моче, калу и так далее. Любопытно, что к большей части этих субстанций сохраняется нейтральное или положительное отношение, до тех пор пока они не отторгнуты — за этим следует радикальное изменение оценки. Впрочем, фекалии всегда были неприятны людям, даже на стадии формирования в организме. До недавнего времени существовало мнение, что запор и долгое воздержание от дефекации ведут к самоотравлению и становятся причинами многих недугов[2]. С другой стороны, по крайней мере несколько ученых недавно начали говорить о том, что между раком прямой кишки и качеством пищеварения может существовать связь. У жителей Запада рак прямой кишки встречается гораздо чаще, чем у народов, которые придерживаются обильной, но маложирной вегетарианской диеты: пищеварительный цикл у них происходит быстрее. Впрочем, нужно заметить, что есть существенная разница между подобной естественной регулярностью и регулярностью искусственно навязанной: последняя может порождать свои проблемы, о чем мы поговорим позже. Как бы то ни было, она едва ли нужна нормальным здоровым людям, хотя, увы, подобный подход к опорожнению и соответствующие способы очищения организма продолжают существовать. Стойкость нашего отношения к фекалиям ясно видна на примере таких ругательств, как «говнюк» и «говно».

Подобная нетерпимость, однако, — свойство приобретенное, а не врожденное. У маленьких детей нет отвращения к фекалиям или моче, а равно и к процессам выделения. Через какое-то время дети понимают, что возиться с экскрементами неприятно, но при этом

...у ребенка, предоставленного самому себе, редко вырабатывается неприязнь и чувство секретности и стыда по отношению к выделительным процессам[3].

Напротив, часто дети находят фекалии и мочу привлекательными или по крайней мере относятся к ним нейтрально. Это «вещи», полезные в отношениях с родителями. Напри­мер, Франц Александер пишет:

Самое раннее отношение ребенка к своим экскрементам — копрофильное. Экскременты — это ценная собственность, источник удовольствия, то, что можно обменять на другие предметы[4].

Важнее для нас сейчас то, что отношение, сменяющее эту раннюю стадию, может быть более устойчивым. Александер продолжает:

Это копрофильное отношение, однако, подавляется образованием и сменяется своей полной противоположностью — отвращением и избеганием; именно на этой основе возникают садистские, агрессивные и грязные коннотации акта испражнения. Позднее, во взрослой жизни, все эти эмоциональные связи в той или иной степени пропадают из сознания, но остаются навсегда на уровне эмоций.

Часто ребенок считает экскременты видом наказания. Классическая, многократно описанная в психологической литературе ситуация: ребенок прячет свои какашки или, чаще, пачкает ими горшок и все окружающее. Это очевидный и рано усваиваемый способ наказать родителей. Перед нами довольно хитроумный способ вызвать родительское неудовольствие, поскольку нельзя с уверенностью сказать, что ребенок сделал это нарочно.

В детском саду был свой камерный этикет, касавшийся горшков. Если кто-то писал, это встречалось аплодисментами, но если кто-то какал, это было серьезной провинностью. Скорее всего, Роуз, наша сиделка, которая помогала Няне и приносила еду, не очень-то любила опорожнять горшки: пиписьки и какашки одновременно были причиной крайнего неудовольствия; они ставили под угрозу достоинство сиделки. Это было целое происшествие, и нам давали понять, что на нас грех[5].

Инфантильный паттерн поведения может перекочевать и во взрослую жизнь. Взрослый человек, фрустрированный неудачными попытками справиться с какой-либо ситуацией, может выплеснуть свою агрессию (или недовольство самим собой), пачкая вещи калом. В более экстремальных случаях (о которых речь впереди) демонстративное испражнение — это жест презрения по отношению к авторитетам. Ниже мы поговорим о том, что, когда мужчины мочатся в унитаз, не забрызгать его мочой невозможно. Впрочем, между аккуратностью и полной разнузданностью есть множество промежуточных стадий.

Поведение детей также проясняет еще один аспект нашего отношения к выделительным процессам: продукты выделения — это часть нас. Так, Флисс пишет, что для маленьких детей

...экскременты — это и объекты, и часть самого индивида, который склонен отождествлять себя с ними. <...> Маленькие дети боятся испражняться именно потому, что это действие равнозначно отказу от части себя. <...>

У взрослых довольно часто можно обнаружить остаток этого страха, который привел к изменению процедуры: страх потери ослабляется через отсрочку — перед тем как смыть экскременты, эти взрослые рассматривают их[6].

Любопытно, что такое поведение достаточно широко распространено в тех частях Европы, особенно в Германии, где нормой до сих пор является старый добрый туалет со смывом и вечным ершиком. Мои немецкие друзья-медики уверяют меня, что ежедневное изучение собственного кала — проверенная и обыденная профилактическая практика, как и во времена Плиния Старшего. С другой стороны, некоторые люди так хотят поскорее избавиться от своих выделений, что еще сидя на унитазе смывают каждый комок кала, как только он отделится. Другие смывают за собой только один раз, еще сидя, затем аккуратно закрывают крышку унитаза и не смотрят в него.

У подростков познание своего тела и его функций, характерное для этого возраста, распространяется в том числе и на процессы выделения: иногда мальчики соревнуются, кто больше «навалит кучу» или у кого длиннее струя мочи. Но, вопреки обычному мнению, такие соревнования бывают и у девочек:

Субботними вечерами девочки (в английском женском интернате) устраивали конкурсы: покупали шоколадки, складывали их в общую горку, а затем состязались в особом умении: мочиться стоя в установленную на полу бутылку. Победительница забирала весь шоколад[7].

Даже взрослые иногда относятся к процессам выделения проще, чем в обычных обстоятельствах, если поглощены какими-то другими занятиями. Говорят, что английский король Яков I регулярно и величественно обделывался в седле, потому что не было такой вещи, ради которой он мог бы прервать охоту. В не столь давнее время из Лас-Вегаса приходили сообщения о женщинах, которых охранники «насильно оттаскивали от игровых автоматов... когда те отказывались покидать свои места, чтобы справить естественную нужду»[8].

Мало того что наше негативное отношение к телесным отходам — приобретенное, а не «естественное» или инстинктивное, — оно еще и сравнительно недавнего происхождения. Обычно родоначальником его считается Лютер, которого в уборной донимал дьявол. В другие времена и моча, и кал рассматривались как полезные и ценные продукты — не только в примитивных культурах, но и в нашей собственной. Для наших предков телесные отходы были надежным, всегда имеющимся в наличии сырьем, обладающим ценными качествами и пригодным для разных целей[9].

Например, моча была одним из древнейших эквивалентов мыла: при окислении она дает производные аммиака — стандартные вещества для расщепления жира. Эскимосы бережно сохраняли мочу, чтобы чистить ею кухонную утварь, а травой, пропитанной мочой, чистили зубы. В различных племенах североамериканских индейцев было принято мочиться друг на друга перед походом в баню. Еще на рубеже XIX и XX веков дамы мочились себе на руки, чтобы очистить и смягчить кожу. Даже в наши дни люди, работающие во всякую погоду, например рыбаки или лесозаготовщики, мочатся на руки, чтобы просто согреть их. Мочу также употребляли в разнообразных медицинских целях, как наружно, так и внутрь. Содержащаяся в ней мочевина действовала как антисептик и помогала заживлять порезы и раны; включающие мочевину вещества и сегодня используются по этому назначению. Также с помощью мочи издавна, по крайней мере со времен Римской империи, закрепляли красители в тканях. Одно из древнейших (и в каком-то смысле современнейших) использований мочи — в качестве одурманивающего или галлюциногенного вещества. Многие, к примеру, готовили снадобья, где среди ингредиентов была моча; в то время этими смесями можно было напиться вдрызг. Иногда выпивший такой коктейль передавал следующему уже собственную мочу — снадобье лишь чуть-чуть послабее. Во многих местах в тропиках мочу пьют как тонизирующее средство, и это тоже вполне логично — в жарком климате через пот и мочу выводится слишком много соли и микроэлементов. C другой стороны, в Сибири человеческую мочу дают пить оленям — она заменяет недоступную соль. В «Энциклопедии» Дидро перечислены еще десятки практических применений мочи: от изготовления селитры до выпаривания фосфора. Это не будет нас удивлять, если мы начнем оценивать мочу нейтрально, как химическое вещество и потенциальное сырье.

Удивительнее всего, что моча сыграла важную роль во многих религиозных обрядах: считается, что именно она использовалась когда-то вместо святой воды. Она фигурировала в свадебных ритуалах и обрядах плодородия у многих народов, а также считалась афродизиаком.

Такая же долгая и разнообразная история символического и практического употребления есть и у кала. У тибетцев и монголов кал далай-ламы почитался, его клали в мешочек и носили как амулет — примерно так же мы храним локон или сустав пальца святого. В некоторых индуистских сектах было принято есть навоз священной коровы, чтобы достичь чистоты. Как и моча, в нашей культуре кал до недавнего времени использовался в медицинских целях, хотя, как правило, только в виде ингредиента лекарств. Человеческие экскременты нашли путь даже на кухню: иногда с ними приготовляли хлеб и сыр, чтобы ускорить ферментацию и «придать вкусу особую пикантность». Фекалии жгли в качестве топлива и применяли для сушки табака.

Впрочем, самое частое и повсеместное употребление кала — для удобрения; «добром» навоз называют не зря. Даже и в наши дни во многих частях света человеческие экскременты используются наряду с экскрементами животных. Существует не очень достоверная история о том, как до вой­ны некий коммивояжер был отправлен на восток продавать удобрения и вернулся в отчаянии: где, мол, ему тягаться с пятьюстами миллионами конкурентов!

В последние годы снова стали уделять внимание переработке канализационных отходов для нужд коммерческого сельского хозяйства и освоения земель. И ценность, и безопасность этих отходов давно доказаны, но люди не очень хотят их применять, потому что помнят об их презренном происхождении. А вот в Австралии сельхозугодья орошают нечистотами уже десятки лет, да и в Европе много лет существуют «канализационные фермы», на которых выращивают ценные культуры. Проводятся исследования, которые должны ответить на вопрос, можно ли получать метан из продуктов выделения. Есть старинная юношеская шалость — пукать на горящую спичку и сравнивать, у кого длиннее огненный шлейф. Не менее старый способ дезодорирования воздуха — помахать в нем зажженной спичкой: это устраняет неприятный запах.

На заре американской космической программы было решено, что отходы в космическом полете можно отправлять за борт, за исключением твердых продуктов выделения. Несмотря на то что в космосе они бы испарились без следа, это показалось дипломатически неприемлемым. Заметим, что мочу в космос выбрасывали (а потом подозревали, что именно она образует кристаллический налет на иллюминаторах, мешающий видимости).

Мы все больше заботимся об экологии. Возможно, вновь пришло время преодолеть брезгливость и перерабатывать телесные отходы с умом и пользой. Когда вы смываете за собой, вы просто убираете экскременты с глаз долой, но на самом деле они не исчезают: они отправляются загрязнять какое-то другое место. Чтобы справиться с этим, стоит подходить к проблеме позитивно и решительно. Интересно, что в некоторых местах те, кого эта проблема волнует, вы­шли на публику, высказываясь за возвращение уличных туалетов старого образца. Это вполне экологично: в 1972 году телеведущий Артур Годфри предлагал вернуться к старым добрым нужникам, чтобы перестать загрязнять воды; в 1973 году в штате Нью-Хэмпшир был принят закон о разрешении и обустройстве уличных нужников[10].

Язык и поведение

Самое явственное свидетельство нашего негативного отношения к процессам и продуктам выделения — это язык, причем и слова, и символы. Представления о бесполезном и оскверняющем находят здесь богатое и разнообразное выражение, полное презрения и враждебности.

Единственный «позитивный» пример, который приходит на ум, — «хороша как кирпичный сортир» (о женском телосложении)14. Такая необычная похвала наводит на мысли не только об удовольствии от пребывания в удобном туалете, но и об удовольствии от удачной дефекации.

Еще одно, вероятно, позитивное словоупотребление — выражение «он считает себя классным перцем», где «перец» иногда заменяется на «говнюка» (hot shit).

И кроме того, экскременты бессознательно помещают в позитивный контекст, делая их частью тождества «дерьмо = деньги = время», что подмечено многими психологами. «Денег как грязи», «денег как говна», «денег — жопой жуй», «куча бабла»; «просирать время», «вдруг бывает только пук»; «хочет сесть одной жопой на два стула» и так далее[11].

Поскольку кал — бессмысленная и ненавистная субстанция, с ней удобно сравнивать не нравящиеся нам чужие идеи и действия. Выражение «говно не тронь — не воняет» (или более мягкое «его не тронь — не воняет») безошибочно передает мнение говорящего о порядочности кого-либо. Примерно с той же целью мы обзываем кого-то «говнюком» или «жопой», просим «не срать в уши». Сюда же отнесем простые восклицания «вот дерьмо!», «что за говно!», которые употребляют, когда с чем-то не согласны или чему-то не верят. Английское bullshit! может в этом контексте сокращаться до просто bull!, а сочетание crock of shit (буквально «горшок дерьма») — до crock.

Одно из самых интересных выражений, появившихся недавно у подростков и студентов, — «засрать» (dump on); употребляется оно, как правило, в значении «сделать что-то против говорящего», например: «Он засрал мой доклад». Здесь смысл немного меняется: дерьмо оказывается не просто бесполезным, но еще и пачкающим того, против кого направлено действие.

Бранные скатологические восклицания вошли в наш лексикон как почти универсальные выражения гнева или раздражения в соответствии с психологическим правилом, по которому в стрессовых ситуациях человек называет неназываемое. В зависимости от личных предпочтений и обстоятельств мы поминаем дерьмо под разными именами — от shit до sheet, shoot, shucks и sugar15.

Отношение общества к телу и его выделениям также прослеживается по яростной реакции на преднамеренное употребление слов «дерьмо», «ссать», «трахаться». Уровень такого напряжения привлекает внимание маргиналов и радикалов, которые со времен Движения за свободу слова в Беркли в 1960-х доводили некоторую часть общества до истерики и исступления словоупотреблением и общей тактикой. Она была призвана выразить презрение к обществу и заключалась главным образом в повышенном внимании к телу, сексу и выделениям, включала в себя выбор одежды, внешний вид, гигиенические привычки, наготу, сексуальность и соответствующую терминологию. Говоря о таком поведении и позиции, об определениях порнографии и непристойности, люди бесконечно спорят о том, так ли «непристойны» человеческое тело и его биологические функции, как некоторые намеренные действия. Для многих людей это так; часто замечают, что худшие ругательства приходят не только из скатологического лексикона, но и из лексикона сексуального. Некоторые студенты-лингвисты даже утверждают, что английский язык — единственный, где практически весь набор сексологических терминов враждебен по тону и служит источником брани. Как бы то ни было, в нынешних социальных противоречиях этот вопрос не последний. Наше отношение суммируется в загадочном выражении fuck that shit! (буквально «ебать это дерьмо!»). «Дерьмо» здесь обозначает все, что враг — то есть благопристойное общество — говорит или делает, а слово fuck определенно звучит как угроза, а не как сексуальный призыв[12].

Что касается символических сообщений, то, возможно, самый сильный жест презрения — дефекация. В свое время во многих английских домах имелся ночной горшок с портретом Наполеона на дне. А не так давно Красный Руди16 привел в ступор немецкий суд, сняв штаны и испражнившись на стол судьи! Другой недавний пример: на обложки книги, в которой критиковалось американское телевидение, автор был изображен сидящим на телевизоре со спущенными штанами. Метафора богатая — автор не только «обсирает» телевидение, но и показывает, что думает о программах, которые находятся в этом ящике.

Такие прямолинейные высказывания встречаются редко, если брать общество в целом. Но в некоторых его частях они довольно обычны. На флоте уже давно известен феномен «Сруна-Призрака» — очередной инкарнации Килроя17. Для рядовых матросов он герой, а для офицеров — возмутитель спокойствия: свои «послания» он оставляет в самых неподходящих местах — например, на капитанском мостике или в офицерской кают-компании.

Очевидно, таким образом выпускают пар и на стройке: рабочие часто испражняются на законченную часть работы, инструменты или стройматериалы. Стоит принять во внимание, что на больших стройках туалетов обычно мало и они расставлены редко, так что зачастую строителю ничего не остается, как присесть где придется. Но даже в таких обстоятельствах у него, конечно, есть выбор: минимизировать последствия своей нужды или досадить по-крупному.

Есть мнение, что подобная тактика — всего лишь признак инфантильности. Но верно и то, что если мы становимся жертвами такого поведения, то наша реакция не похожа на реакцию терпеливых родителей. Наоборот, если перед нами демонстративно и нарочно испражняются, мы воспринимаем это как проявление высшей степени презрения — даже несмотря на то, что здесь, как правило, задействованы символические отношения «родитель — ребенок».

То же можно сказать о преднамеренном выпускании газов: оно издавна считается ужасным оскорблением, особенно если производится в ответ на чью-нибудь реплику. Впрочем, чаще всего так подшучивают друзья; если же вы действительно хотите кого-то обидеть, то подобное оскорб­ление слишком серьезно, чтобы рисковать, — разве что вы отдаете себе отчет в том, какие будут последствия. Обычно мы ограничиваемся звукоподражанием.

«Низшее из человеческих выражений», как однажды назвали пуканье, иногда используется и для ситуаций менее напряженных: например, когда нужно разрядить слишком помпезную или формальную обстановку. «Сообщение» можно подать и звуком, и запахом (любопытно, что обыкновенно чем шумнее человек выпускает газы, тем меньше они пахнут, и наоборот). Иногда прилюдно пукает высокопоставленный чиновник, чтобы показать подчиненным, что он «свой парень». Наконец, народная мудрость гласит, что медовый месяц заканчивается, когда муж начинает пукать при жене[13].

Так же общество относится и к упоминаниям ануса. Снова вспомним о дьяволе, который ассоциируется с задним проходом так же прочно, как с калом. Считается, что ведьмы целовали его в зад, а «подвергнутые особому проклятию принуждены были жить у него под хвостом». Так что намеренное обнажение ягодиц, которое, случалось, практиковал Лютер, было ранней формой экзорцизма. Духовный смысл этого действия давно исчез, но сам поступок прижился в западной культуре и до сих пор считается жестом крайнего презрения, даже если зад демонстрируется в одежде, без обнажения. Сохранилось уничижительное предложение «поцелуй меня в задницу!» (президент Линдон Джонсон: «Мне не нужна лояльность. Мне нужна Лояльность с большой буквы. Мне нужно, чтобы он поцеловал меня в задницу в витрине „Мейсис“18 в полдень и сказал, что пахнет розами»)[14].

Другое серьезное оскорбление, сохранившееся со времен Древнего Рима в форме как словесной, так и жестовой, — выставленный средний палец. Римляне называли его digitus impudicus, «бесстыдный палец». В англоязычной культуре жест сопровождается пожеланием: «Cунь-ка!» [себе в жопу] или «Хрен тебе в задницу!» Итальянцы для такого оскорбления выбрасывают все предплечье. Как и большинство подобных жестов, этот может использоваться и трактоваться по-разному. В наше время палец то и дело показывают исподтишка, в компании; это может значить что угодно — от «пошел он...» до «пошел ты...». Оскорбительность жеста бывает разной. Это зависит и от компании, и от наглости того, кто демонстрирует жест. Возможны вариации самого жеста. Например, существует анекдот о побежденном индейском вожде, который всякий раз показывал проезжаюшему мимо победителю, кавалерийскому майору, средний палец. Причем сначала кончиком вверх, а затем поворачивал его горизонтально. Однажды озадаченный майор остановился и спросил, что означает «горизонтальный вариант», на что вождь ответил: «Я и про твою лошадь то же самое думаю!»

Одно из следствий нашего отношения к выделению — то, что, наделяя его резко отрицательными смыслами и используя соответствующий лексикон для ругательств, мы табуируем эту тему в приличном обществе, и нам приходится изобретать совершенно новый словарь, который общество будет готово принять. Мы обращаемся к эвфемизмам, которые Хэвлок Эллис метко назвал «одеждой языка», и это распространяется не только на процессы и продукты выделения, но и на оборудование и на комнату, где производятся действия. Когда эвфемизм становится слишком прозрачным, его заменяют другим, чтобы и дальше скрывать различные частности, а то и всю тему.

До XVIII века слова shit, piss и fart были нормальными англосаксонскими словами, они употреблялись устно и на письме. Затем им на смену пришли «фекалии», «моча» и «выпускание газов», а также «по-большому», «по-маленькому» и «порча воздуха». Мы «испражняемся», «опорожняем кишечник», «мочимся» или «делаем пи-пи». Или даже «пудрим носик», «моем руки», «справляем нужду», «делаем кое-какие дела», «посещаем заведение», «ходим до ветра»; нам бывает нужно «откликнуться на зов природы» или попросту «отлить». Случись сделать это публично, мы «оконфузимся». Есть не очень достоверный анекдот о президенте Трумэне: президент выступает перед фермерами и постоянно говорит о важности навоза. В аудитории присутствуют миссис Трумэн и ее подруга. По окончании речи подруга поворачивается к миссис Трумэн и спрашивает, неужто та не могла посоветовать президенту какое-нибудь слово «поизящнее», на что миссис Трумэн якобы отвечает: «Хелен, у меня тридцать лет ушло, чтобы приучить его говорить „навоз“».

Когда нам покажут, где в доме «удобства», мы заходим в «дамскую комнату», «мужскую комнату», «одно место», «нужник», «сортир», «гальюн», «уборную», а то и в «ванную». Попав наконец в это святилище, мы садимся на «трон», «белого друга», «толчок», «сральник» и так далее. К сожалению, самый логичный термин — «арсенал»19, прекрасно дополняющий «уринал», не прижился.

У слова crapper («сральник») вообще интересная история: когда-то оно, как ни странно, было обычной торговой маркой — как «Фриджидер», марка холодильников. Томас Крэппер был одним из первых производителей унитазов, крупным английским заводчиком, который, как всякий заводчик, ставил на свой товар свое имя. Судя по всему, во время Первой мировой войны это слово попалось на глаза американским солдатам, которые стали употреблять его как название всякого унитаза; впоследствии было образовано усеченное crap, получившее значение «дерьмо». Вот так обратная языковая логика и работа ассоциаций превращают торговую марку в грубое сленговое выражение[15].

Ну а смелые люди ходят в «туалет». Впрочем, такая прямота редко встречается в публичном пространстве. Несколько лет назад в Великобритании была сорвана здравоохранительная просветительская кампания, потому что газеты отказывались печатать ключевые слова — например, «унитаз» и «испражнение». Доходило до абсурда: «Мойте руки после...» — но после чего, сказать было нельзя. Когда в 1966 году появилось первое издание этой книги, в газетах писали о «сами-знаете-чем». Телевизионные правила в США разрешают показывать разные непристойности, но рекламе сантехники закрыт доступ на национальное телевидение.

Нас так тянет к эвфемизмам, что мы рекламируем «салфетки для лица», которыми на самом деле будут вытирать вовсе не лицо. У нас не бывает прыщей — только дефекты кожи. Раньше потели только лошади: мужчины покрывались испариной, а дамы «пылали». Теперь вместо пота есть только «неприятный запах». В этой бесконечной игре есть свои подводные камни, особенно если мы заимствуем слова из других языков или забываем об их происхождении. Заимствование слова toilet (туалет) из французского в свое время удовлетворило потребность в эвфемизме, потому что французское toilette означало «наряд, манеру одеваться» (от toile — «ткань»). В Канаде слово napkin (салфетка) означает прокладку, назвать которую прямо нельзя; салфетка для стола именуется serviette. В США слово lavatory означает раковину для мытья рук, и это совершенно правильно: буквально lavatory — это «место для мытья», от французского laver — «мыть». А вот в Британии lavatory — слово практически запретное, поскольку оно означает «ванную комнату», а это слишком прямолинейное выражение для приличного общества.

Мы не просто обращаемся к эвфемизмам для того, чтобы смягчить упоминания о выделении. Мы делаем это только в случае крайней необходимости, потому что обычно вообще не говорим на эту тему. Например, в пору космического бума в новостях детально рассказывали обо всех аспектах полета, за исключением одного — похода в туалет. Было несколько намеков на некие проблемы с запахами, проговорились о том, что некоторые члены экипажа надевали кислородные маски. Только десять лет спустя, когда была запущена станция «Скайлэб», в новостях рассказали обо всех подробностях гигиенических процедур астронавтов. Есть некая ирония в том, что такая деликатность распространялась не только на журналистов, но и на разработчиков космической программы, ответственных за системы на кораблях. Только в 1968 году, после того как несколько экипажей пожаловались на неудобство космических туалетов, на эту тему провели большую конференцию с участием НАСА и подрядчиков. Разговор начался с пылкой речи доктора Чарльза Берри, главного в НАСА по проблемам жизнеобеспечения. Берри подчеркнул важность этой темы и попросил собравшихся перестать фыркать и хихикать и подойти к серьезной проблеме ответственно. Ближе к концу конференции один инженер, оглядевшись, по секрету сообщил, что, вероятно, на разговоры об этой проблеме за два дня было затрачено больше человеко-часов, чем за все время космической программы с момента ее запуска!

К сожалению, это не единственный пример, хотя, вероятно, самый яркий. Наша неготовность обсуждать подобные вещи все время проявляется в нашей жизни — главным образом в отношении наших собственных санузлов, их достоинств или недостатков. Редкая женщина скажет строителю или водопроводчику, что ей нужно установить в ванной на первом этаже писсуар, потому что ей надоело подтирать мочу. Так же обстоят дела в среде архитекторов, и поэтому (в том числе) нам приходится постоянно мириться с убогими и крошечными санузлами. Во-первых, студентов архитектурных вузов редко учат таким приземленным материям и они сами ими почти не интересуются; во-вторых, санузел — это традиционное первое задание, которое поручают выпускнику-архитектору на его первой работе. Очевидно, начальник не считает это задание важным, иначе он не поручил бы его новичку, и сам новичок об этом тоже прекрасно знает. Все как в армии: карьеру там начинают с чистки уборных. Здесь тот же символизм.

С другой стороны, один из самых интересных аспектов этой темы, как и большинства запретных тем, — двойственное отношение: она и пугает, и в то же время завораживает людей. Еще один пример из истории космической программы, только подчеркивающий парадоксальность ситуации: больше всего людей по всему миру интересовали именно усло­вия для отправления естественных надобностей, хотя их как следует не обсуждали даже проектировщики. Доктор Берри рассказывал, что, где бы он ни находился, к кому бы ни приходил, — все, от таксиста до главы государства, рано или поздно отводили его в сторонку и спрашивали: «А как они... ну, вы понимаете?» Ответ, если интересно: «Там с этим не очень». Все начиналось, в общем-то, с подгузников, затем были пластиковые пакеты, прилепляемые липкой лентой к ягодицам; наконец, на станции «Скайлэб» появился специальный туалет. Чтобы помочиться, астронавты использовали катетеры-презервативы и другие похожие устройства, знакомые военным летчикам. Но главной проблемой помимо ограничений по весу, росту, энергопотреблению всегда была невесомость. Приходилось идти на невероятные ухищрения, чтобы телесные отходы попадали куда нужно. Ни кал, ни моча (ни что-либо другое) в космосе не падают на пол: они летают, и их нужно ловить. Процесс выделения, таким образом, в лучшем случае отнимает много времени, а в худшем превращается в крайне неприятное занятие. Занятно, что любопытство того же рода люди проявляли, когда речь шла о нескончаемой церемонии коронации Елизаветы II[16].

Туалетный юмор

Юмор — еще одна классическая уловка, используемая для того, чтобы сделать некие смыслы приемлемыми в обществе. Ссору или драку иногда можно предотвратить фразой: «Надеюсь, ты шутишь». Самые откровенные, враждебные, непристойные вещи человек может произнести «в воздух» или обращаясь к конкретному собеседнику, при этом улыбаясь или давая понять, что рассказывает анекдот. Или заявляя, если назревает конфликт: «Да я пошутил». Подобно эвфемизмам, юмор — повсеместно приемлемая маскировка для прямых высказываний.

То, что мы называем туалетным, или скатологическим, юмором, почти всегда связано именно с функциями выделения. (Шутки, не подпадающие под это правило, обыгрывают одну из немногих «неназываемых» сантехнических тем, которые не связаны с сексом, — кольцо грязной пены в ванне: «В ванне Лиз Тейлор обнаружено золотое кольцо в 14 карат!»; «Почему польская пара решила пожениться в ванне? Им хотелось, чтобы было два кольца!» и так далее20.) Эти темы относятся к запретным и, по логике, обнаруживают больший потенциал для шуток, чем, к примеру, чистка зубов. Туалетный юмор служит двум разным, но родственным целям или, лучше сказать, обслуживает два контингента людей. Во-первых, это суррогат разговора о сексе. Во-вторых, он позволяет справиться с неловкостью при мысли или упоминании о мочеиспускании или дефекации[17]. Позже мы подробно поговорим о том, что для многих людей разница между выделительными и половыми органами и функциями неочевидна. Таким образом, все эти грубо-шутливые дозаторы алкоголя для вечеринок, сделанные в виде писающего мальчика, — просто способ предложить вниманию собравшихся тему пениса. Некоторые идут на дальнейшие ухищрения и начинают разговор о сексе, рассказывая анекдоты. Отчасти на этом основывается часто проводимое классовое различие между юмором на темы секса, в котором, как считается, есть шарм, и туалетным юмором, свойственным неотесанным людям. Те, кто не стесняется говорить о сексе, предпочитают другой юмор, больше обращенный к личности. Эту точку зрения поддерживают психологи, которые заметили, что чем выше социально-экономический статус и уровень образования человека, тем, как правило, свободнее он говорит о сексе и экспериментирует. Грубых, приземленных людей обвиняют в том, что они берут количеством, а не качеством, если под качеством понимать утонченность и разнообразие.

То, что туалетный юмор замещает разговор о сексе, отмечали и различные исследователи: они указывают на то, что многие мастера скатологии были клерикалами и, вероятно, не могли напрямую писать о сексе (например, Рабле). Другое свидетельство — разговоры пожилых людей: когда им приходится говорить о запретном, это сводится к довольно инфантильным шуткам о процессах выделения.

Эвфемический юмор связан главным образом с мочеиспусканием, особенно мужским (впрочем, в последнее время хлынул поток шуток, направленных на раскрепощение женщин), но основным предметом туалетного юмора в принципе является дефекация. Среди тем для шуток — туалет, уличный нужник, туалетная бумага, фекалии, выпускание газов, анус и так далее. Темы эти обыкновенно элементарны, а главная цель такого юмора — заявление или выставление напоказ запретного либо же прозрачный намек на него. Отсюда изобилие открыток, календарей и так называемых сувениров — пластиковых какашек, «подушек-пердушек», пепельниц в виде лошадиного зада, унитаза, деревенского туалета с табличкой на двери «Для окурков»21 и проверенного временем плаката: человек сидит на унитазе, а подпись гласит: «Единственный человек, который знает, что делает». Часто соль шутки заключается в двусмысленности звучания («вездессущий кот»).

Еще одна излюбленная тема — туалетная бумага, на которой чего только не печатают, от поздравлений с Рождеством до комиксов и шуток вроде «С первого раза не вышло — пробуй еще!»22 Возможно, самый говорящий пример — туалетная бумага, на которой напечатаны стодолларовые купюры (Фрейдово золото?). А для «человека, у которого все есть» имеется электрический кукурузный початок23.

Популярны и разного рода розыгрыши (особенно их любили в раннем Голливуде). Например, в женском туалете ставилась фигура мужчины — совершенно голого, за исключением фигового листа, явным образом приклеенного на причинное место. Рассказывают, что девять из десяти посетительниц не могли удержаться и приподнимали листок, после чего раздавался вой сирены — к ужасу женщины и радости хозяина и гостей. Другой человек

...соорудил уличный туалет и любил приглашать гостей в нем уединиться. Как только гость смывал за собой, в действие приводился хитрый механизм, стены туалета раскрывались и падали на землю, как лепестки цветка, а жертва розыгрыша оказывалась на виду у завывающих от восторга гостей и хозяина[18].

История таких дурацких шуток насчитывает много веков: судя по всему, еще средневековые евреи иногда посыпали перцем камни в Иерусалиме как раз в тех местах, где магометане вытирали об эти камни пенисы.

Телесные отправления в искусстве

Хотя личная гигиена, безусловно, занимает важное место в жизни человека, она нечасто становится предметом искусства, особенно если говорить о процессах выделения.

Иногда возникают вопросы и предположения относительно того, что делает роденовский «Мыслитель». Но в целом дефекация в изобразительном искусстве почти не фигурирует, за исключением сатирических произведений. С мочеиспусканием дело обстоит примерно так же, но оно по крайней мере несколько веков становилось темой для скульптурных фонтанов, самый знаменитый из которых — «Писающий мальчик» в Брюсселе.

С другой стороны, унитазы и писсуары фигурируют в современном искусстве — вероятно потому, что они не только эстетичны, но и способны шокировать, как тот писсуар, который Марсель Дюшан в 1917 году предложил для выставки Общества независимых художников (на выставку его не приняли). (Мотив писсуара «не на своем месте» недавно вновь появился среди сувениров: пластиковый писсуар с бутафорским вентилем для смыва и липучкой сзади — его можно прилепить куда угодно, хоть на сумку для клю­шек. Сногсшибательная шутка!) Унитазы несколько раз изображал скульптор Клас Ольденбург: «Мягкий унитаз», «Унитаз-призрак» и так далее. Унитаз также положен в основу экстравагантной скульптуры Франсуа-Ксавье и Клода Лаланн «Восхитительная и полезная мушка» (Le Moucheron Éblouissant et Utile), изображающей огромную, прекрасно отделанную муху, которая открывается и превращается унитаз. И если уж говорить о экстравагантности, то, вероятно, верх ее — «Сушилка метаблузки», созданная канадцем Марком Лепажем. Это скульптура «с участием зрителя»: встав на площадку, он включает два вентилятора, и теплый воздух продувает два больших махровых полушария, которые «постепенно становятся похожи на груди и бережно подсушиваются». А вообще каждый может купить коврик для ванны из формованной резины, похожий на ряды женских грудей, и фантазировать, что «разгуливает босиком по сиськам».

Кстати, купание было излюбленной универсальной темой в искусстве на протяжении всей его истории, во всех культурах, во всех техниках — от японских гравюр укиё-э до академической школы. Можно заподозрить, что во многих случаях мотив купания просто оправдывал изображение обнаженной натуры.

Аксессуары и приспособления

Наше отношение к процессам и продуктам выделения отражается также в непосредственной реакции на соответствующие гигиенические приспособления и места, где они установлены. Это заметно не только по словоупотреблению, но и по тому, какой волшебной силой мы наделяем унитаз — кошмарного, но могущественного монстра, который глотает все без следа. Если он без труда справляется с калом — самой отратительной субстанцией на свете, — значит, он справится со всем. Так унитаз превращается в универсальную помойку. Мы порой без разбора выкидываем и выливаем в него все, что нам хоть сколько-нибудь неприятно, что мы не хотим без крайней нужды держать в руках, от чего хотим отделаться навсегда. Поэтому часто в унитаз бросают предметы, связанные с телесными функциями и сексом, например презервативы и прокладки. Бывают случаи похуже: в унитаз отправляются человеческие эмбрионы, мертвые или нежеланные домашние животные, например детеныши аллигатора, которыми, по легенде, несколько лет назад кишела нью-йоркская канализация. Также это обычный способ быстро избавиться от наркотиков («дерьма»), за хранение которых могут предъявить серьезные обвинения[19].

Разумеется, такие позывы возникают не у всех, и для порядка нужно заметить, что унитаз иногда (скорее по случаю) используют и в «позитивных» целях: охлаждают в нем бутылки пива или ставят в него на время цветы. Одна женщина делится опытом: «Если вы очень устали, снимите туфлю и носок, опустите ногу в унитаз и спустите воду. Потрясающее ощущение: прохладно, щекочет, и напряжения как не бывало».

Унитаз изгнан из общественных дискуссий и с публичных выставок. По этой же причине мы часто стремимся «приукрасить» это «некрасивое» приспособление. Раньше можно было купить искусно отделанную сантехнику, которую изготовляли прославленные европейские керамические компании вроде «Роял Долтон». Даже сегодня многие знаменитые фирмы — «Арабия», «Ричард Гиньори», «Сфинкс», «Виллерой-Бох» — производят и элегантный столовый фарфор, и сантехнику. Обеспеченный человек может нанять толкового дизайнера, который замаскирует «это» изящным плетеным стулом с отверстием (chaise percée) или уберет под мрамор. Не по карману? Установим «декоративное» сиденье для унитаза, украшенное цветочками или позолоченным орлом (если нам по вкусу ранний американский стиль), или же покроем его плюшем в тон коврику для ванной. Истый патриот своего учебного заведения может заказать специальное сиденье, украшенное гербом; добавив несколько долларов, он получит модель люкс, которая будет играть школьный гимн при поднятии крышки. Если подумать, это весьма своеобразный способ отдать дань памяти альма матер[20].

Особенно резким неприятием сантехники несколько лет назад отметилась Бразилия: там портовые грузчики устроили забастовку, требуя двадцатипроцентную надбавку за погрузку «стыдных вещей» — унитазов и другого сантехнического оборудования![21] А некоторое время назад в Сент-Луисе (Миссури) разгорелся ожесточенный спор о том, какую степень исторической достоверности нужно соблюдать при реставрации и консервации плантаторского дома времен Гражданской войны — то есть оставить уличный туалет или снести. Комиссия по консервации считала, что надо оставить, но некоторые соседи сочли это «признаком дурного тона» и назвали решение «ужасным», «неуместным» и «смехотворным». Одна газета писала: «С каких это пор мы обсуждаем историю с позиций вкуса? Может быть, наши дети будут думать, что современная канализация существовала еще в райском саду?» По счастью, победил здравый смысл: комиссия отстояла свою точку зрения.

Приемлемые позы

Как легко догадаться, то, как мы совершаем акт выделения и какую позу при этом принимаем, тоже является объектом цензуры или одобрения в зависимости от распространенных в обществе взглядов. Особенно это верно для мочеиспускания, потому что сегодня почти во всех европейских странах по умолчанию устанавливаются высокие унитазы для дефекации.

Хэвлок Эллис пишет об этом:

Ошибкой было бы считать, что поза на корточках всегда и везде была основной для женщин, точно так же как ошибкой было бы считать исходя из европейской практики, что мужчины при мочеиспускании всегда стояли. На самом деле существуют разные варианты, хотя мужчины и женщины в одном сообществе сравнительно редко принимают одинаковые позы: как правило, сохраняется разделение полов, и если женщины тяготеют к одной позе, то мужчины — к другой, и наоборот[22].

В прошлом позы для мочеиспускания были противоположны тем, что мы принимаем сейчас. В Древнем Египте, по свидетельству Геродота, «мочатся женщины стоя, а мужчины сидя»24. В Ирландии, где женщины также могли похвастаться сравнительно высоким социальным статусом, ситуация аналогичная: «Мужчины избавляются от мочи сидя, а женщины стоя». Здесь сразу напрашиваются ассоциации с амазонками. И конечно, за вечное различение в поведении разных полов отчасти ответственен сексизм. Это хорошо заметно по нашим реакциям: например, узнав, что один из сотрудников администрации стал сторонником мирного разрешения вьетнамского конфликта, президент Джонсон сказал: «Может, он еще и мочится сидя?»[23]

Обмен позами стал излюбленным предметом мужских шуток, в которых кажущаяся «невозможность» действия накладывается на тему женской эмансипации; в результате мы имеем множество плакатов, рисунков и анекдотов о том, как женщина пользуется — или пытается воспользоваться — мужским писсуаром.

У мусульман половая дифференциация в этом вопросе отсутствует: традиция предписывает людям обоего пола испражняться и мочиться сидя на корточках. Считается постыдным быть застигнутым в другой позе, и о нарушителе говорят, что он «мочится как собака — стоя». Малень­кие дети действительно иногда мочатся по-собачьи на дерево: они «приучались к туалету» на основе собственных наблюдений, а не на примере родителей. А некоторые мужчины предпочитают мочиться сидя, особенно в гостях. Таким образом они избегают характерного звука и не смущают ни себя, ни хозяев: примерно это имел в виду президент Джонсон — правда, его слова можно интерпретировать по-разному.

Кроме психологического отношения к разделению полов основные факторы выбора позы — наличие или отсутствие той или иной сантехники и особенно ограничения, накладываемые национальной одеждой. Об этом аспекте мы еще поговорим. Так, в Японии женщины раньше мочились стоя, потому что их узкие облегающие наряды не позволяли так просто поднять юбку. В Древнем Китае аристо­краты носили при себе «лакированные полые трости длиной в локоть с отверстиями с обоих концов, достаточно широкими, чтобы вставить туда пенис. Когда человеку требовалось облегчиться, он вставал, отводил конец трости в сторону и мочился». Изучение китайских придворных костюмов показывает, что это изобретение было весьма полезным. У маори женщины при мочеиспускании стоят, чтобы не замочить одежду и не выставить наружу срамных органов; мужчины, напротив, по тем же самым причинам садятся на корточки. Во многих культурах демонстрация гениталий была нежелательна не столько из соображений скромности, сколько из опасений подвергнуть сглазу свою репродуктивную силу.

На самом деле и европейским женщинам случалось мочиться стоя, даже в нашем веке, когда поблизости не было никакой сантехники. В связи с этим надо помнить, что большинство женщин до конца XIX века не носили трусов. (Женские брюки происходят от ближневосточных гаремных костюмов: в Европе их стали первыми носить венецианские куртизанки, так что для порядочных дам этот предмет одежды был скомпрометирован). Таким образом, женщина, которая носила пышные платья в пол и не носила трусов, могла просто с невозмутимым видом встать на дороге или в толпе и справить нужду, не боясь публичности. Кроме того, нельзя забывать, что и сегодня почти все женщины в общественном туалете мочатся стоя или, по крайней мере, привстав и согнув ноги. И все они знают, что виной тому не какая-то причуда, а простое нежелание касаться мокрого и грязного сиденья.

Путаница между выделительными и половыми органами и функциями

Если бы наше отношение к процессам выделения было основано только на стремлении избежать контакта с неприятными субстанциями, которые могут нас запачкать или нам навредить, то, вероятно, разобравшись с трудностями, мы могли бы относиться к этим физиологическим потребностям с тем же тактом, юмором и, возможно, удовольствием, как ко всем другим. Многие люди на это способны. Большинство нормальных людей больше беспокоятся о неправильном функционировании кишечника, чем о «неловкости» самого процесса выделения (и правильно делают). Но на отношение влияет еще один фактор. И многие ученые считают, что именно он — главная причина нашего стеснения и попыток скрыть, что мы направляемся в место, имеющее много названий.

Из-за анатомической близости и нервно-мышечного соответствия между органами тела, ответственными за выделение и за размножение, мы неизбежно связываем секс с выделением. Разумеется, это больше относится к пенису, который исполняет обе функции, но и к влагалищу тоже: оно расположено между половыми губами, вблизи уретры. Таким образом, для многих мочеиспускание близко к сексуальным темам. Например, Флисс, рассуждая о невротиках, упоминает фантазию со смешением половых и мочеиспускательных органов. Он пишет, что довольно часто она сохраняется и в подростковом, и даже во взрослом возрасте — у мужчин и у женщин.

Удивительна в этой фантазии ее необычная стойкость. Девушки-подростки, девушки студенческого возраста и еще старше иногда изучают себя во время мочеиспускания, чтобы «понять, откуда на самом деле течет моча»[24].

Альберт Эллис замечает, что связь между выделением и сексом подразумевается

...практически в каждом заявлении о скатологии в ХХ веке, при любом отношении к ней: главная причина того, почему такие вещи считаются изначально плохими, смешными или волнующими, — это их сексуальный подтекст. Моча и фекалии действительно до некоторой степени с точки зрения эстетики и обоняния неприятны, но лишь небольшая часть весьма эмоционально выражаемого отвращения, которое современные американцы испытывают к туалетной тематике, вызвана только этими свойствами: в гораздо большей степени отвращение связано с сексуальными коннотациями[25].

С другой стороны, высказывалось мнение, что проблема скорее в «катастрофическом открытии молодого человека: органы пола — это те же самые презренные органы выделения». Еще один специалист пишет: «Если бы вульва и влагалище находились у женщины между лопаток, а мужчина имел отдельный орган для полового сношения, никак не связанный с выделением, едва ли женщины относились бы к сексу так, как иногда бывает»[26].

С практической точки зрения не стоит и пытаться разрешить этот вопрос первородного греха, потому что результат всегда один: выделение и секс остаются связанными между собой, табуированными темами. Поэтому легко понять, как акт выделения может бессознательно ассоциироваться с нарушениями моральных запретов, укорененных в нашей культуре: например, не трогать свои гениталии прилюдно, закрывать эту часть тела от посторонних взглядов. И среди женщин, и среди мужчин распространен довольно сильный страх мочиться громко — по крайней мере когда известно, что могут услышать другие; вероятно, и это имеет отношение к сексуальным ассоциациям мочеиспускания. Мужчина, который громко мочится, как бы демонстрирует, что держится за свои половые органы, и оповещает всех, кто может слышать, что у него есть пенис. Отсюда важное для дизайна следствие: мужчины обычно пытаются отойти подальше, чтобы их не услышали. Женщине помочиться не так просто, поэтому они часто маскируют нежелательные звуки, включая воду в раковине. К таким же уловкам прибегают для того, чтобы скрыть звуки дефекации, хотя здесь мотивацией, вероятно, в большей степени служит «отвратительность» процесса.

Разумеется, главным образом такие ухищрения успокаивают того, кто пользуется туалетом, и не обманывают тех, кто находится поблизости, — хотя, возможно, они благодарны за то, что их слух ничто не смущает. В домах, где несколько человек пользуются одним санузлом, маскирующие звуки заодно могут обозначать, что туалет занят и сидящему там нужно уединение.

Ассоциирование выделительных функций с половыми — предположительная причина того (по крайней мере отчасти), что многие женщины резко возражают против установки в доме писсуара. Такое приспособление слишком явственно принадлежит одному полу, одному органу, одной функции, постоянно напоминает о разделении полов и, возможно, об определенном мужском равнодушии в процессе мочеиспускания. Если развить эту мысль, то обладание писсуаром можно счесть излишним «баловством» для гениталий, и это покажется странным большинству из нас. Вспомнив фрейдистские символы, писсуар можно трактовать как репрезентацию влагалища — и как форму, и как функцию принесения «облегчения», «разрядки». «Действительно освежающая пауза!» — шутят какие-то остряки. Впрочем, почти четверть респондентов хотели бы иметь дома писсуар и уже целая треть считала, что он необходим, если в семье есть мальчики[27]. Самое важное в этой полемике, вероятно, то, что реакции на установку писсуара дома так резко различались, и природа чувств у тех, кто отзывался отрицательно, не вызывала сомнений. Хотя о причинах ответов не спрашивали, здесь, без сомнения, сыграло роль что-то более существенное, чем вопросы цены или места в санузле. Интересно, что мужчины реагировали на вопрос так же полярно. Многие с негодованием утверждали, что он им не нужен (даже если налицо доказательства обратного). Внешне это напоминает реакцию человека, который возмущен тем, что его зря обвинили в неряшестве; но можно предположить, что ее подоплека — раздражение человека, которого уличили (особенно если он мочится мимо унитаза намеренно).

Хотя связь «выделение — секс» нагляднее всего проявляется в отношении к мочеиспусканию, ее легко найти и в отношении к дефекации. Дефекация не просто приятна — многим она приносит чувственное удовлетворение.

Дефекация не считалась чем-то нечистым, она совершалась открыто; это было естественное отправление, сравнимое с оргазмом... Испражнение и совокуп­ление можно было сравнить и по-другому, и такое сравнение нравилось мне куда меньше... Когда я сказал, что совокупление, в отличие от мастурбации, приносит удовольствие двоим, а испражнение если и приносит удовольствие, то только одному, я получил кроткий ответ: «Откуда же знать, что чувствует другой? Всегда знаешь только, что чувствуешь сам»[28].

С одной стороны, дефекацию оттягивают до последнего момента, чтобы испытать максимальное «облегчение»; с другой — многие люди, часто неосознанно, используют слабительные и клизмы, чтобы достичь более острых ощущений. Если бы они поняли смысл своих действий, это бы очень их смутило.

Нужно отметить, что анус служит и для выделения, и для секса, так что двойственность взглядов и реакций тут неизбежна. Это не только главный орган дефекации, но и отверстие, которое можно стимулировать или пенетрировать языком, пальцами, пенисом в гетеросексуальных и гомосексуальных отношениях. Если читатель сочтет это редким отклонением, пусть вспомнит о старых популярных шутках, когда друзья хватают друг друга за ягодицы. Количество сексуальных практик, задействующих анус, — от свечей с наркотиками до клизм с алкоголем, — ограничено только человеческой фантазией[29].

Для некоторых даже сам акт дефекации становится эротической стимуляцией:

В парижских борделях устраивают специальное развлечение для тех, кого сексуально возбуждает вид дефекации: ставят tabouret de verre25 со стеклянным полом, из-под которого можно в подробностях наблюдать, как испражняется женщина. Добавим, что об эротической природе такого представления пишет в своих романах еще маркиз де Сад[30].

Есть сведения, что подобный спектакль несколько лет назад показывали и в некоем экспериментальном театре в Нью-Йорке.

Мы не хотим сказать, что чувство физического здоровья или удовлетворения после мочеиспускания или дефекации означает извращенные сексуальные наклонности, но это признак того, насколько тесно связаны две эти области и с какой легкостью люди могут их путать. Впрочем, Хэвлок Эллис пишет: «Нет такого телесного выделения или продукта, по поводу которого люди не могли бы прийти в экстаз». Нет и части тела, которая кому-нибудь не приносила бы сексуального удовлетворения, — и разумеется, нет части тела или телесного процесса, которые кто-нибудь в то или иное время не нашел бы оскорбительными.

Стеснение и потребность в уединении

Вся эта смесь сексуального и скатологического воспринимается нами как нечто грязное и постыдное, поэтому мы хотим замаскировать то, что имеем к этому какое-то отношение. Другими словами, для таких дел нам нужно уединение. Мы ищем его еще на словах, когда не можем прямо сказать, чего мы хотим и куда нам нужно. А оказавшись на месте, пускаемся на хитрости, чтобы никто не узнал, где мы находимся и что делаем. Даже нудисты, раскованно относящиеся к собственному телу, стремятся к приватности в туалете и в постели.

Вероятно, самый распространенный, очевидный и отчетливый пример связи секса и выделения — англосаксонское требование приватности на основе половых различий: мы имеем в виду существование отдельных туалетов для мужчин и для женщин. В них можно полностью отгородиться от людей противоположного пола, но лишь отчасти — от своего. Вероятно, именно из-за связи секса и выделения наше общество гарантирует человеку уединение при мочеиспускании или дефекации. Но мы должны помнить, что в этом отношении наша культура уникальна: ни в истории других народов и культур, ни в их настоящем такого нет. Единственные существенные исключения из этой неписаной традиции делаются для супругов, которые могут не соблюдать приватность на основе разделения полов, и маленьких детей, еще не усвоивших правила поведения[31]. Обычно же одним санузлом пользуется несколько членов семьи, и как правило, при этом соблюдается и половая сегрегация, и приватность.

Ситуация гарантированного уединения не всегда приводит к хорошему результату. Некоторые люди так к нему привыкают, что оно становится необходимым условием для нормального акта выделения. Вот некоторые наблюдения, сделанные несколько лет назад, но для многих справедливые и сегодня:

К несчастью, ложная застенчивость тяжелым бременем ложится на работу нашего кишечника. С раннего детства мы приучаемся видеть в телесных функциях выделения нечто унизительное и дурное. Вместо того чтобы относиться к ним так же, как к прочим естественным процессам, таким как еда, питье и сон, мы чувствуем в связи с ними стыд или вину. Многие люди, страдающие запорами, откладывают визит к врачу, потому что их недуг принадлежит к числу «неназываемых»[32].

И почти всякий, кому приходилось сдавать мочу на анализ, может подтвердить, что застенчивость и возможность уединиться сильно влияют на способность помочиться.

Приватность в обществе

Гарантия приватности в туалете привела также к возникновению явления, при котором законное уединение используется не по назначению, чаще всего — ради него же самого. Эти обстоятельства можно назвать «социально одобряемыми»: всем известно, чем занимается человек и что уединение — его неотчуждаемое право, поэтому ему не задают вопросов и не подвергают общественной цензуре. Перед нами типичный пример ситуации «нельзя и рыбку съесть, и на лошадке покататься»: чтобы получить приватность, необходимо дать всем понять, куда ты направляешься и, таким образом, отказаться от приватности! Обычно к этой хитрости прибегают на работе: там ценится любой перерыв, а засиживаться в туалете — общее правило (особенно если утренняя газета еще не дочитана). Эту же тактику можно применять в школе: у ученика, не выучившего урок, появляется благовидный предлог избежать вызова учителя. Кроме того, в туалете люди спасаются от шумных или давящих на психику родственников, ссор, а иногда просто от домашних обязанностей; никто не обижается, никто не чувствует себя виноватым.

Конечно, есть и исключения, и некоторые лишь частично принимают конвенцию. Главным образом это люди, помешанные на работе: им невыносимо зря потраченное время, они проводят телефон в ванную и начинают обсуждать дела при случайной встрече.

Гарантия уединения в туалете всегда помогала многим заниматься там «запретными» вещами: мастурбировать, курить, втихомолку выпивать[33]. Прекрасно подтверждает это тот факт, что старый уличный туалет — это кладезь для коллекционеров бутылок. Один из них объясняет почему:

Если Папа не хотел, чтобы Мама знала, что он делал, он шел в нужник и там хлебал свой виски. Затем он бросал бутылку в очко, чтобы избавиться от улики[34].

Формирование отношения к выделению. Приучение к туалету

Как писал Фрейд и множество исследователей после него, «приучение к туалету» — один из самых важных этапов нашего психологического развития. С одной стороны, происходит первый большой конфликт между ребенком и родителем, и ребенок впервые сталкивается с самодисциплиной и внешней дисциплиной. С другой стороны, в это время закладывается наше отношение к телу, выделению, сексу и самому себе. Если к туалету приучать строго, то результатом может стать строгая самодисциплина — и чувство вины и подавленности в других областях.

Первая проблема — научить ребенка произвольно контролировать выделение (вместо следования непроизвольным рефлексам), а затем — применять этот навык только в правильных обстоятельствах, например находясь в нужном месте и сняв одежду.

Общее мнение сейчас таково, что приучать ребенка к туалету можно не раньше восьми месяцев или года: тогда его нервно-мышечная система уже достаточно развита, он способен понять, что от него требуется, и осознать, что может контролировать выделение. Приучение к туалету раньше этого срока — просто умение родителя вовремя подставить горшок, хотя, возможно, механическое повторение способно выработать произвольный рефлекс. Если родители настаивают на преждевременном приучении к горшку, это можно счесть наказанием, потому что перед ребенком ставятся задачи, которые он не в состоянии выполнить. Но не все и не всегда это осознают, что, увы, плачевно сказывается на дальнейшей жизни ребенка.

Для прошлых лет было характерно насильственное приучение к туалету; в основе этой практики лежало убеждение, что ребенок любого возраста может научиться контролировать деятельность своего кишечника, а родители обязаны проследить за тем, чтобы это произошло как можно быстрее. Думается, от некоторых методов, которые для этого рекомендовались, у современных детских психологов волосы встанут дыбом: ребенка надо стыдить за промашки, не позволять ему сходить с горшка, пока он не покакает, вставлять ему в задний проход свечи, психологически воздействовать на него — например, убеждать, что любовь и одобрение родителей зависят от того, получится ли сделать требуемое. Подобное приучение к туалету, вероятно не менее тяжелое для родителей, чем для детей, рекомендовали врачи и прочие эксперты. Предписания давались весьма специфические, примером чему служит правительственный бюллетень о детском здравоохранении:

Тренировать кишечник ребенка можно начать уже в конце первого месяца жизни. К третьему месяцу такие тренировки должны быть уже обязательными; к концу восьмого месяца их можно завершить.

Автор настаивает на «строгой регулярности» и подчеркивает важность этого правила, помещая изображение матери и ребенка рядом с часами; он советует «не отступать от распорядка больше чем на пять минут». Далее следуют советы по применению свечей для тренировки заднего прохода[35].

Один исследователь жизни аристократов в викторианской и эдвардианской Британии замечает, что «лучший горшок — полный горшок» и что

...чем быстрее ребенок приучается к горшку, тем меньше работы для Нянюшки и горничной. Чистоплотный ребенок — тот, кто радует Нянюшку, а тот, кто радует Нянюшку, — хороший. Так появилось отождествление чистоты и блага; позже жертвы режима превратили это тождество в нечто почти мистическое: «Чистота — вторая после Божественности»[36].

Влияние приучения к туалету на личность

Один из самых спорных и в то же время очевидных аспектов приучения к туалету – степень влияния на структуру личности, взрослые взгляды и привычки. Долгие годы многие психологические школы по-разному оценивали значимость этих основополагающих фрейдистских идей. Однако несколько фундаментальных фактов не подвергаются сомнению независимо от психологической моды и различных неубедительных попыток экспериментально подтвердить наиболее смелые концепции[37].

Первое: то, как родитель (чаще всего мать) относится к приучению к туалету, соответствует тому, как родитель относится и к ребенку, и к себе. С этой точки зрения при­учение к туалету можно смело назвать одним из самых важных показателей развития ребенка. Джерсилд пишет:

Если родитель соревнуется с другими в воспитании детей, то, вероятно, он будет торопить ребенка, чтобы добиться привычки и доказать себе, что в этом скромном предприятии, как и в других, он оказался лучше соседа. Если у него адекватная самооценка и он способен смиряться с позывами собственного тела, не считать постыдным и унизительным тот факт, что его мочевой пузырь переполнен, а кишечник необходимо опорожнить; если он не сокрушается о «низменной» части своей природы (и не отрекается таким образом от себя) — то, скорее всего, он будет так же смотреть на действия мочевого пузыря и кишечника своего ребенка[38].

Отношение родителей к этим вопросам — часть коммуникации между родителями и детьми; оно может заметно влиять на самооценку ребенка. Если учесть, что оно выражается родителями часто весьма эмоционально, то неудивительно, что многие психологи высказывают далеко идущие предположения.

Второй важнейший аспект приучения к туалету — и один из самых важных для нашей темы — то, что в этот период формируются основы отношения человека к функциям и органам выделения.

В этом возрасте ребенок может еще не различать процессы, органы и продукты выделения. Страхи и тревоги, возникающие в связи с выделением, могут распространяться и на органы выделения. Гениталии, уретра и анус расположены близко друг к другу, и потому отрицательные реакции могут распространиться и на половые органы и сексуальные практики... Если секс пугает человека, ему, скорее всего, будет очень сложно позже наладить свою сексуальную жизнь[39].

Иногда родители запутывают ребенка своими неловкими объяснениями; в других случаях путаница маскируется безразличием или смущением. Как бы то ни было, результат всегда печален. Хотя «анальная фаза» развития ребенка — только один из важных эпизодов формирования психики, именно в этот период появляются основополагающее и, главное, бессознательное отношение к телу:

Когда младенца отнимают от груди, его либидинальные побуждения центрируются на функциях выделения. Если за эти два периода ребенок уже узнал чувственное наслаждение и научился соединять его с другими процессами и контролировать, то во взрослую личность он сможет инкорпорировать сексуальные импульсы, в более конвенциональной форме проявляющиеся с четвертого года жизни[40].

Стимулирование и подавление

Еще один очень значительный аспект выделения, чья роль иногда выходит за рамки нормального, — стимулы и обстоятельства, побуждающие к дефекации или подавляющие ее. Это важная составляющая приучения к туалету, безусловно необходимая в «цивилизованном» обществе. Иногда усло­вия такой тренировки и различные индивидуальные особенности могут привести, например, к тому, что рефлекс дефекации станет чрезмерно развитым: другими словами, он будет всецело зависеть от внешних стимулов. Т. П. Элми указывает, что это может вызывать трудности, ведь, как бы ни была упорядочена жизнь человека, что-то ему постоянно мешает:

В жизни высокоцивилизованного человека, протекающей по четкому распорядку, «негативные» сигналы только учащаются, а «позитивные» остаются редки: так, дефекация может произойти только в том же самом туалете после такого же завтрака и только при условии, что человек будет смотреть на те же часы, чтобы не опоздать на поезд в 8:08[41].

Мы ставим себя в слишком серьезную зависимость от немногих позитивных сигналов, но есть и другая проблема: нам приходится реагировать на слишком большое количество негативных факторов. Среди них грязная сантехника или просто нехватка времени и постоянно занятый туалет (если в доме живет большая семья). Впрочем, главный из них — невозможность уединиться. Причина может быть разной: еще один человек зашел в общественный туалет, ребенок, муж или жена зашли в санузел дома. Среди тех, кто отвечал на наш вопрос, 60% признались, что поход в туалет «срывался или откладывался» из-за недостатка приватности[42].

Чтение в туалете

Людям, которые испытывают в связи с выделением (особенно дефекацией) стыд или чувство вины, часто необходимо отвлечься от того, что они делают, чтобы у них получилось. В противном случае им будет мешать чувство вины или отвращение к совершаемому акту. Один из самых частых способов отвлечься — чтение:

Многие не могут опорожнить кишечник, если не читают при этом газету или книгу. Чтение расслабляет человека, а это как раз нужно для успешного облегчения. Один пациент признавался врачу: «Когда я изо всех сил стараюсь, ничего не выходит; но стоит мне надеть очки и взяться за газету, все происходит само собой»[43].

Можно не сомневаться, что цель распространенной практики чтения в туалете — либо скоротать время в ожидании завершения дефекации, либо отвлечься от происходящего. Эта уловка, которую часто рекомендуют врачи, может действительно ослаблять или убирать психологические барьеры, но нужно помнить, что нервно-мышечное состояние «физического расслабления» не способствует эффективной дефекации. Здесь, как и во многих других случаях, может образоваться порочный круг. Можно предположить, что комфортабельный, правильно сконструированный туалет, хотя и не будет убирать все психологические препятствия, существенно поможет тем, перед кем они встали из-за функциональных проблем.

С другой стороны, для многих чтение представляет собой отдельное занятие. В связи с этим встает вопрос: как совместить требования для удобства чтения с требованиями правильной позы для дефекации? Чтение в туалете — еще одна форма «спасения» и поиска уединения и отдыха в санузле. В подтверждение приведем следующие слова одного респондента: «Только так я могу читать книгу, чтобы не отвлекали дети».

Скорее всего, в большинстве случаев чтение в туалете выполняет обе функции; особенно это справедливо для нервных людей. Напряжение и трудоголизм — типичные черты анального характера. Они часто становятся причиной запоров, от которых почти всегда страдают такие люди. Некоторые психологи предположили, что, читая, человек символически возмещает материал, который теряет при дефекации; чтение помогает продлить акт и оттянуть окончательную потерю. В этом смысле запор, с одной стороны, психологически желателен, с другой, психологически разрушителен: человек неспособен удачно произвести определенные действия, которые от него ожидаются[44].

От запора, не связанного с проблемами кишечника, можно избавиться довольно просто: для этого как раз рекомендуют читать или найти какое-то занятие, отвлекающее от неприятных чувств и тревоги; делать это можно до или во время дефекации. Люди, которым это советуют, обычно охотно соглашаются на подобное лечение, и как правило, оно приносит удовлетворительный результат. Но часто при этом у них развивается навязчивое желание не прекращать отвлекающих действий, особенно если они более-менее полезны. (Одна респондентка хотела бы, чтобы перед унитазом стояло зеркало и она могла бы одновременно с дефекацией укладывать волосы и наносить макияж.) Иногда такие действия приносят вред: человек, довольный тем, что делает два дела сразу, начинает все больше сосредотачиваться на отвлекающих маневрах. А чтение часто вызывает тревогу, если это к примеру, деловые письма или биржевые сводки. Стоит лишить увлеченного человека чтения, и последствия будут болезненными — в прямом и переносном смысле.

Отрицание ценности дефекации — тоже старый феномен: и в XVI, и в XVII веках мы находим примеры того же морализма в весьма изящных выражениях; нам сообщают, что человек — благороднейшее из земных творений, и, чтобы противопоставить что-то его скверным и низменным обязательствам перед Природой, он должен занимать себя в это время чтением великих философов. В середине XVIII века лорд Честерфилд в знаменитых «Письмах к сыну» писал: «Я знал одного человека, который был так бережен к своему времени, что не хотел терять даже тех коротких минут, которые ему приходилось проводить за отправлением естественных потребностей: в эти минуты он одного за другим успел перечитать всех латинских поэтов»26.

Есть и многие «читатели», которые уверяют, будто читают в туалете безо всякой связи с дефекацией: они просто читают и до, и во время, и после. Конечно, в этом случае чтение можно рассматривать как совершенно независимый процесс, не связанный с дефекацией. Но можно предположить, что здесь дефекация сублимируется настолько, что люди даже не помнят о посещении туалета (если не считать почти неосознанного нажатия на спуск). Примеры могут говорить об абсолютном отрицании дефекации и о нежелании признавать этот процесс. А случаи, подобные описанному выше (человек читает в туалете, потому что у него нет другого места или возможности), наводят на мысль о плохо налаженной семейной жизни.

Впрочем, не следует забывать о невинных и случайных обстоятельствах, благодаря которым возникла старинная практика чтения в туалете. Дело обстоит просто: в туалете испокон веков было что почитать, потому что люди подтирались бумагой — хотя, если требовалось, текст на этой бумаге помогал отвлечься. В годы английской Реформации в знатные дома из монастырей перекочевало множество манускриптов: их ценили не за содержание и не за красоту, а за качество подтирки. В современной Америке для той же надобности служат старые каталоги и газеты. Сегодня туалетное чтение не просто, так сказать, под рукой: оно стало библиотекой, откуда можно брать книги для развлечения, или, наоборот, там удобно вести деловую переписку или читать новости. Так больше успевает занятой человек. По крайней мере в одном случае эту человеческую склонность удалось успешно использовать в коммерческих целях: западногерманская компания «Старлайт тишью» стала выпускать туалетную бумагу, на которой напечатаны уроки английского языка «для тех немцев, которые вечно говорят, что хотят выучить английский, но у них не хватает времени». Вероятно, в том же направлении мыслил Дилан Томас, когда говорил, что романы можно печатать на рулонах туалетной бумаги.

Прием использовали уже не раз и по-всякому: «юмористическая» туалетная бумага с надписями вроде «Все хорошо, что хорошо кончается» может и отвлечь, и развеселить. Одна из самых смелых идей, по сути, легализация граффити — размещать на внутренней поверхности дверей в туалетных кабинках рекламу. Хотя граффити — это сложное явление (в части, посвященной общественным туалетам, мы поговорим о нем подробнее), одно из его редко замечаемых свойств — способность отвлекать человека во время дефекации.

В заключение скажем, что с выделением очевидным образом связано еще больше, чем с мытьем тела, психологических особенностей, которые необходимо учесть дизайнеру сантехники. Особенно важно помнить, что тема выделения многим кажется по меньшей мере пошлой, а многим — вовсе непристойной, и свои взгляды на этот вопрос люди будут отстаивать с горячностью, а то и с остервенением. Но, как любят говорить проктологи и некоторые микробиологи, «кому говно, а кому хлеб с маслом».

9. Анатомия и физиология дефекации

Процесс дефекации

Дефекация — это акт очищения кишечника от фекалий — отходов, остающихся в нем после пищеварения и других физиологических профессов. С латинского языка глагол defaecare буквально переводится как «очищать от гущи».

Фекалии здорового взрослого человека могут быть длиной от 100 до 205 мм, диаметром 15–40 мм, массой от 100 до 200 граммов. Их консистенция и запах, как и размер с весом, могут существенно варьироваться: это зависит от питания, общего состояния здоровья и состояния желудочно-кишечного тракта. Так, стул вегетарианца обычно обильнее, мягче и менее пахуч, чем стул человека, чей рацион богат белком. Впрочем, переработанная пища — это только часть кала. Остаток состоит из бактерий, отмерших клеток и разнообразных телесных секретов и жидкостей. Химический состав кала примерно таков: 65% воды, 10–20% шлаков, 5–10% азота[1].

Дефекация начинается, когда завершаются основные пищеварительные процессы: переваренная пища покидает желудок и проходит через тонкую кишку в слепую кишку, находяшуюся возле входа в толстую кишку. Здесь каловые массы замедляются, их прохождение через толстую кишку занимает около двенадцати часов. Как правило, кал попадает в прямую кишку только перед началом дефекации. Сигмовидная кишка на конце толстой кишки — место, где содержится кал, а прямая кишка — это просто проход, «зона уведомления». Каловые массы попадают в прямую кишку благодаря сильным перистальтическим сокращением, толчкам мускулов. Позыв к дефекации возникает из-за расширения прямой кишки, вызванного этими сокращениями. Если после первого «уведомления» дефекация не начинается, прямая кишка вновь расслабляется, и позыв пропадает до тех пор, пока дальнейшее продвижение кала вновь не расширит ее или пока человек не примет осознанного решения начать акт дефекации.

Хотя эта фаза дефекации в основном непроизвольна, последний этап — исторжение кала — можно контролировать и регулировать с помощью соответствующей мускулатуры. Именно этому обучается каждый ребенок во время при­учения к туалету. В самом упрощенном виде произвольную, контролируемую фазу можно представить так: 1) диафрагма и мышцы брюшной стенки сокращаются — это действие мы называем тужиться; 2) человек принимает согнутую позу или садится на корточки, так что бедра поддерживают брюшную стенку или дополнительно давят на нее; 3) внешний сфинктер, контролирующий заднепроходный канал, расслабляется. В норме заднепроходный канал полностью сжимается напряженным сфинктером, и анус представляет собой лишь узкое отверстие. Контроль над этим сфинктером крайне важен — это известно любому, кому приходилось откладывать дефекацию.

Среди всех разнообразных нервно-мышечных действий, которые должен освоить и подчинить своей воле человек, дефекация — вероятно, одно из самых сложных, главным образом из-за мощных психологических факторов. Несмотря на то что мы достаточно полно и сознательно контролируем этот процесс, остается некая существенная область, контролируемая, вероятно, только рефлексами. К примеру, человек, имеющий сильные привычки и соответствующие ритуальные процедуры, может столк­нуться с самыми разными затруднениями, если заведенный порядок будет нарушен (даже притом что человек этот взрослый и в других отношениях контролирующий свои действия). Самые серьезные отклонения от нормы — диарея и запор — прямо или косвенно связаны с нарушением порядка рефлексов или нормальной психологической установки (например, с сильным испугом или тревогой). Расстройства центральной нервной системы или работы мозга также могут послужить причиной проблем с дефекацией.

Диарея

При диарее кал выходит в жидком или полужидком виде и часто выбрасывается с большой силой. Обычно она длится недолго. Ее причины — отравление, инфекция, смена режима питания, иногда — нервные расстройства. Чаще всего встречается так называемая эмоциональная диарея, в некоторых случаях она сопровождается другими временными функциональными нарушениями. Приспособления для дефекации вряд ли могут как-то ухудшить или улучшить состояние страдающего диареей. Но эта неприятность может произойти со всеми, и притом происходит достаточно часто, чтобы дизайнеры сантехники учитывали ее.

Запор

«Запор можно охарактеризовать как ненормальную задержку каловых масс в кишечнике или как чрезмерную задержку в исторжении экскрементов из заднего прохода»[2]. По сути это просто необычно долгий интервал между дефекациями, который бывает вызван или задержкой кала, или его отсутствием. Последнее обстоятельство известно немногим, и результаты этого незнания печальны. До сих пор распространено убеждение, что для сохранения доброго здоровья человек должен испражняться хотя бы раз в день и что это действие очищает организм от накопившихся токсинов и ядов. Недавнее исследование в Соединенных Штатах показало, что «две трети населения Америки уверены в том, что ежедневный стул необходим для здоровья, а почти треть полагает, что ежедневному стулу можно и нужно как-то способствовать». Из этой последней группы 76% пьют слабительные, 22% едят специальные блюда, 5% пользуются клизмой, 4% — свечами, 3% — иными средствами (вместе получается больше ста, потому что некоторые практикуют несколько способов сразу). Около 2% населения (а это примерно два с половиной миллиона человек) пользуются каким-то средством каждый день[3].

Эта практика, возможно, и полезна, но ее нельзя рекомендовать как панацею, поскольку любые изменения в распорядке, любая смена диеты могут повлиять на частоту дефекации. Многих беспокоит эта перемена, и они тут же берутся за слабительные или устраивают такое промывание, после которого требуется несколько дней, чтобы для нормальной дефекации накопилось достаточно кала. Мало кто знает, что кал меньше чем наполовину состоит из переваренной пищи. Остальное — отмершие клетки и прочие отходы постоянной регенеративной активности тела. Во время этого необходимого неактивного периода человек либо ощущает очень слабые позывы к дефекации, либо не ощущает никаких вообще. Тут-то он и начинает беспокоиться всерьез и опять вступает в порочный круг, устроив себе новое промывание[4]. У таких людей часто развиваются желудочно-кишечные заболевания, потому что подобная практика подвергает весь тракт большой нагрузке.

Другая, вероятно, более частая форма запора, напрямую связанная с конструкцией гигиенических приспособлений, — чрезмерная задержка кала. Она может быть вызвана разными факторами: 1) недостаточной рефлекторной деятельностью кишечника; 2) отсутствием нормальных стимулов; 3) внутренними препятствиями на пути каловых масс, нарушением работы анального сфинктера, давлением на кишки (например, во время беременности); 4) всякого рода «издержками цивилизации» — несбалансированным питанием, злоупотреблением слабительными, неправильной позой, слабостью диа­фрагмы, брюшной стенки, мускулатуры кишечника. Иногда фекалии оказываются такими большими и твердыми, что перед выводом из заднего прохода их приходится дробить пальцами. Пока кал находится в желудочно-кишечном тракте, тело продолжает извлекать из него воду, так что чем дольше он остается в организме, тем суше и тверже делается. Положение усугубляет и традиционная американская и западноевропейская диета, содержащая много белка.

Эту форму запора часто называют «великой американской болезнью», и к ней стоит относиться всерьез. Многие врачи говорят, что хронический запор — одна из самых частых и сложных проблем, с которыми к ним обращаются пациенты.

Такое положение дел отражает статистика заболеваний в индустриальных обществах: функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта находятся на втором месте после простуды среди причин отсутствия на работе по болезни. Пациенты, страдающие функциональными расстройствами толстой кишки, редко больны серьезно, но в целом они представляют собой большую медицинскую и социально-экономическую проблему[5].

Хронический запор, органический или такой, до которого человек сам себя довел, — также одна из причин геморроя. Геморрой — это расширение или разрыв кровеносных сосудов заднего прохода и ануса, вызванные слишком сильными потугами при дефекации или использованием сильных слабительных. Горькая ирония заключается в том, что люди, заработавшие геморрой из-за воображаемого запора, вынуждены откладывать дефекацию, потому что она становится болезненной, и так запор оказывается настоящим. По некоторым оценкам, от геморроя страдает до трети населения[6]. Кроме того, регулярные сильные потуги дают нагрузку на сердце, как маневр Вальсальвы, и у сердечников результатом их могут быть серьезные осложнения[7].

Соображения о позе

Почти каждый врач и физиолог, писавший на нашу тему, указывает, что существует естественная и психологически приемлемая поза, помогающая дефекации. Ниже мы приводим несколько цитат, авторы которых единодушны в том, что современные унитазы этой позе не благоприятствуют.

Идеальная поза для дефекации — на корточках; бедра при этом упираются в живот. Благодаря этому емкость брюшной полости сильно уменьшается, а внутрибрюшное давление увеличивается, способствуя выбросу каловых масс. Сиденье современных унитазов часто расположено слишком высоко даже для взрослых людей. Приучение маленьких детей ко взрослым унитазам достойно осуждения. Часто им нужно сидеть так, чтобы ноги болтались. Если сиденье не располагается достаточно низко, чтобы ступни стояли на полу, а бед­ра хоть немного нажимали на живот, то мышцы, обеспечивающие дефекацию, не смогут выполнять свою функцию[8].

Естественная поза при дефекации — сидение на корточках; это можно наблюдать на примере работников в поле или простонародья. Мода в обличье обыкновенного ватерклозета лишает нас возможности опорожнять кишечник так, как задумано природой. В акте дефекации на все внутренние органы налагается немалая нагрузка... Не будет преувеличением сказать, что возвращение к сидению на корточках само по себе способно исцелить от первостепенного недуга белой расы — запора, который превратился уже в своего рода удовольствие[9].

Нужно отметить в этой связи, что очень частая причина неудовлетворительного исхода... неправильная высота туалетного сиденья. Обыкновенно оно слишком высоко. На идеальном сиденье тело должно принять то же положение, что было свойственно человеку в первобытных условиях. Сиденье должно быть достаточно низким, чтобы колени находились выше его уровня[10].

Высокое сиденье унитаза может помешать полному опорожнению. Естественная позиция при испражнении, которую принимают представители примитивных рас, — это поза на корточках. Доктор Херст пишет, что в Японии нет сидений унитаза. Чаша утоплена в полу, а иногда башмаки фиксируются с двух сторон, чтобы ноги сидящего на корточках не соскальзывали. Когда бедра в этой позе нажимают на живот, внутри брюшной полости значительно усиливается давление, так что задний проход опорожняется лучше. Наши туалеты не соответствуют физиологическим требованиям. Конструкторы унитазов окажут человечеству услугу, если хоть немного изучат физиологию и будут располагать сиденья так, чтобы это способствовало правильной дефекации[11].

Итак, правильная поза может существенно облегчить дефекацию. Если мы и дальше будем считать унитаз необходимым приспособлением, нам нужно обратить внимание на серьезные функциональные проблемы, связанные с его использованием. С одной стороны, очевидно, что садиться на корточки и сидеть так долгое время большинству из нас трудно и неудобно (в первую очередь из-за того, что мы к этому не привыкли). Но нужно также помнить, что хотя для нас унитаз — это нечто естественное, мы составляем лишь небольшой процент мирового населения. Причем можно сказать, что этот процент — в некоем абсолютном смысле — ошибается, потому что мы позволили достижениям цивилизации вмешаться в работу нашего тела[12]. Забавно, что почти все напольные унитазы для сидения на корточках, используемые в прочих частях света, производятся в «цивилизованных» странах Запада. В докладе Всемирной организации здравоохранения, посвященном гигиеническим приспособлениям в развивающихся странах, нет ни слова об обычных унитазах, но зато даются подробные инструкции по конструированию унитазов напольных[13].

Здесь перед нами в конечном счете встает такая проб­лема: телу нужна некоторая тренировка, чтобы и дальше функционировать нормально; мышцы, которые задействуются при дефекации, — те же, что мы напрягаем, когда садимся на корточки или встаем с корточек. Печальные последствия этой дилеммы больше всех ощущают пожилые люди: многие из них страдают от функционального запора, который в значительной степени вызывается ослаблением мышечного тонуса. Доктор Генри Бокус пишет:

У пожилых пациентов, страдающих запорами, нередки глубокая атрофия косых мышц нижней части брюшной стенки и расхождение мышц живота... Пациентам с атонией брюшной мускулатуры можно рекомендовать определенные процедуры, которые могут повысить эффективность произвольных потуг при дефекации. Более важно принимать естественную позу для опорожнения кишечника. Иногда от запора можно избавиться прос­тым способом: нужно, чтобы пациент садился на корточках на горшок, а не на обычный унитаз. Еще один прием — ставить перед унитазом деревянную колоду или табурет, чтобы ногам было на что опереться, а бед­ра давили на живот [14].

Однако мы, как правило, делаем нечто противоположное. Ослабление мышц живота и бедер приводит к тому, что человеку трудно приспособиться даже к нормальному сидячему положению, не то что к сидению на корточках. Был найден «выход»: различные «высокие сиденья» и более высокие унитазы. Человеку, конечно, стало легче вставать и садиться, но функциональные и физиологические проб­лемы дефекации это только усугубило. Разумеется, нельзя решить проблемы пожилых людей, предложив им пользоваться напольным унитазом. Но вполне можно предположить, что многолетнее использование более низких унитазов станет для нас неплохим упражнением, и в пожилом возрасте наши затруднения уже не будут столь велики. Словом, чем больше мы ленимся прикладывать необходимые усилия, тем тяжелее они нам будут даваться.

10. Дизайн приспособлений для дефекации

Описание процесса

В рамках анализа мы разделяем процесс дефекации на несколько этапов. Сначала человек частично или полностью снимает одежду; затем садится на корточки или принимает обычное сидячее положение; начинается собственно дефекация — напряжение и расслабление анального сфинктера; человек испражняется, мочится, выпускает газы; подтирается, подмывается, смывает кал; вновь надевает одежду. Эту последовательность могут усложнять различные дополнительные действия (например, чтение) или личные идиосинкразии (постоянное смывание, изучение своих фекалий), но базовый паттерн не меняется. С точки зрения дизайна главная переменная здесь — поза, с учетом которой нужно конструировать унитаз. Обеспечить удобство раздевания, подтирания, смывания и так далее — второстепенные задачи; их решение будет зависеть от выбранной позы и соответствующего ей приспособления.

32. Поворот позы на корточках под разными углами

Идеальная поза для дефекации — сидение на корточках. Мышцы живота при этом получают поддержку при потугах и выбросе кала. На обычных унитазах люди сидят как на стульях, особенно те, кто читает в туалете; нужной поддержки мышцам живота эта поза не обеспечивает. Принявший ее человек пассивен и не может способствовать естественным процессам, происходящим в его организме. Впрочем, если нагнуться, положить руки под живот и отодвинуть ступни назад, то на стандартном унитазе можно принять положение, близкое к позе на корточках. На илл. 32 показано, что аналогичную позу можно принять в разных обстоятельствах: это не так сложно, потому что главное в этой позе — отношения между туловищем и верхней частью ног. Напряжение ног также полезно: его можно добиться, отведя их назад. Это автоматически переносит часть веса тела с ягодиц на ноги. Концепция унитаза-«трона» в этом смысле попросту зловредна, особенно когда унитаз скрыт плетеным стулом, мраморной облицовкой или еще каким-нибудь отвратительным декором: все это не дает человеку отставить назад ступни.

Хотя можно утверждать, что свободная поза на корточках практикуется большей частью мирового населения и идеальна с точки зрения физиологии, для большинства жителей Запада она непривычна; ее трудно принять, а еще труднее в ней оставаться, особенно без опоры. Это затруднение легко преодолеть, если некоторое время поупражняться, но современная западная одежда не способствует практике. В значительной степени именно из-за одежды в современной Японии стали отказываться от традиционных напольных туалетов в пользу унитазов западного типа. Заимствовав западный костюм, японцы заодно поневоле заимствовали и западный унитаз. Там, где и мужчины и женщины носят традиционные просторные платья, дело обстоит проще: подол такого платья можно собрать вокруг талии. На Западе, напротив, люди непременно надевают нижнее белье и верхнюю одежду: брюки, шорты, ремни, колготы. Все это нужно спускать или снимать вовсе. Если штаны и нижнее белье просто приспускать, как сейчас принято, они будут мешать принять устойчивую и правильную позу (в том числе расставить ноги). Кроме того, велик риск испачкать одежду, и не только об унитаз: например, мочеиспускание в таком положении невозможно. Наконец, если вы приспускаете штаны, из карманов может что-нибудь выпасть — это подтвердят многие пострадавшие. Словом, единственный приемлемый вариант при использовании традиционного туалета («дырка в полу») — полностью раздеваться ниже пояса. С учетом наших привычек и  возникающих практических сложностей (не говоря уж о психологических) приходится только констатировать, что вариант напольного туалета в современных условиях нельзя обсуждать всерьез. Однако с точки зрения дизайна у этого варианта есть один большой плюс: «защита от дурака». «Дыркой в полу» нельзя пользоваться иначе, как приняв правильную позу.

33. Варианты дизайна для видоизмененной позы на корточках

Даже если мы откажемся от полного приседания на корточки и рассчитанных на это приспособлений, остается довольно много возможных вариантов решения проблемы — см. илл. 33. Это разные варианты — от усовершенствованного напольного унитаза до улучшенного сиденья для обычных унитазов. В каждом случае мы исходим из того, что можно принять позу, близкую к желательной. Проблема в том, чтобы произвести подходящие модификации, которые будут подталкивать человека к принятию нужной позы, причем с достаточной легкостью и комфортом. Мы понимаем, что ни одна из этих конструкций не защищена от ошибочного использования — в том смысле, что несведущий или уверенный в своей правоте пользователь может и дальше отказываться от правильной позы. Но у таких конструкций есть все шансы стать популярными и помочь многим людям.

Усовершенствованный напольный унитаз. Когда мы садимся на корточки, глубина посадки зависит от габаритов тела, его подвижности, общей гибкости и так далее. Большинство жителей Запада, непривычных к этой позе, не могут ее принять, тогда как представителям самых примитивных народов и вообще людям тренированным сделать это не составляет труда. Возраст здесь, как показывает пример примитивных народов, почти не играет роли, хотя в западном мире одна из самых частых проблем пожилых людей — неспособность низко присесть.

Когда человек сидит на корточках, ягодицы оказываются на высоте от 150 до 205 мм от пола; опустить ягодицы на такую высоту можно с относительным удобством, но это довольно сильно напрягает икроножные мышцы. Из этого положения нелегко встать, особенно из-за проблем с равновесием. Ситуация не меняется, даже если для ягодиц есть опора. Дело отчасти в том, что ноги должны быть широко расставлены, а ступни — стоять на полу: тогда туловище можно выпрямить так, чтобы тело сохраняло равновесие. Вставать из этой позы трудно, потому что для поддержания равновесия нужно задействовать все тело. Говоря другим языком — приходится преодолеть большую горизонтальную составляющую силы.

В несколько измененной позе на корточках, к которой мы больше приучены, ягодицы находятся на высоте 230–280 мм; человек балансирует на кончиках ступней. Садиться так и вставать из этого положения гораздо проще, потому что ноги прикладывают в основном вертикальную силу и поднимают туловище на меньшую высоту. Впрочем, предполагается, что перед тем, как принять любую из этих двух поз, человек должен оседлать унитаз или взобраться на вспомогательные конструкции. Сначала сесть, а затем отставить ноги назад (и наоборот, вернуться в нормальное положение) весьма трудно. Чтобы поза была по-настоящему удобной, высота сиденья должна быть около 255 мм.

34. Варианты опоры и распределение веса в зависимости от позы

Одно из самых важных соображений относительно дизайна приспособлений для такой позы — то, что зона опоры здесь существенно меньше, чем требуется для обычного сидячего положения. Таким образом, понадобится совершенно другое сиденье или поддерживающая конструкция. Это отличие показано на илл. 34: при полном приседании на корточки возможна только «точечная» опора, которая приходится на седалищные бугры — нижние выступы таза.

Когда человек сидит на стандартном сиденье, основной вес тела приходится на бедра. Пытаться сидеть как на корточках на обычном сиденье для унитаза неудобно: можно частично провалиться в отверстие, потому что тело будет поддерживается только краями ягодиц и не приспособленными для этого выступами таза. Легко сидеть только на сиденье, непосредственно подпирающем седалищные бугры. Поскольку они располагаются близко друг к другу, то в середине сиденье должно сужаться — и такая форма разительно отличается от стандартной.

35. Распределение давления при сидении

При точечной опоре тело давит на сиденье сильнее, чем обычно. Эксперименты с сиденьями, проводившиеся Херцбергом в Райтовском центре развития авиации, показали, что «нагрузка под седалищными буграми у людей разной комплекции может составлять до 4 218 г/см2, а то и больше...»[1]. На илл. 35 показано примерное распределение давления. Но на усовершенствованном напольном унитазе нагрузка совсем не так велика, в первую очередь из-за того, что в положении на корточках распределение веса отличается. На илл. 34 показано, что в полуприседе сиденье поддерживает меньше половины веса тела, а в стандартном сидячем положении — 70%. В любом случае для максимального удобства сиденье должно быть анатомическим и распределять давление по большей поверхности, чем обычное плоское.

Поддержка седалищных бугров гораздо лучше той, которую дает обычное сиденье. На последнем основной вес приходится на бедра, и это, как будет показано далее, чревато неприятностями. Ткани тела сдавливаются, и, помимо возможных травм мышц и нервов, это попросту некомфортно. Пожилые люди и страдающие запорами часто жалуются, что у них затекают ноги, потому что в них нарушается кровообращение. Им приходится садиться на передний край, чтобы опираться на сиденье не бедрами, а седалищными буграми. Есть решение лучше — изменить конструкцию сиденья:

Стул нужно конструировать так, чтобы вес тела приходился на седалищные бугры и не было лишнего давления на чувствительные мягкие ткани бедер. Бедра должны свободно нависать над сиденьем или только легко лежать на нем. Таким образом, высота сиденья должна быть меньшей, чем высота нижней части ноги. Если сиденье достаточно низкое и подходит людям с короткими ногами, оно подойдет и тем, у кого ноги длиннее[2].

36. Анатомическая схема промежности

Определить параметры опоры и отверстия сиденья помогут антропометрические измерения, приведенные на илл. 36: ширина седалищных бугров — примерно 25 мм, длина — от 40 до 50 мм, расстояние между ними — от 120 до 160 мм (у женщин оно обычно больше, чем у мужчин, — примерно на 20 мм). Это означает, что ширина отверстия на линии седалищных бугров не должна превышать 75–90 мм: человеку удобно, когда бугры поддерживаются целиком. Частичная опора на выступы таза по краям, напротив, крайне нежелательна.

На илл. 36 видно, что на сиденье, сконструированном с учетом поддержки седалищных бугров, анус и уретра находятся над самой узкой его частью. Хотя по сравнению со стандартной шириной отверстия (205 мм) предлагаемый вариант очень узок (75–90 мм), такой ширины достаточно, чтобы не запачкать сиденье, — в основном благодаря тому, что дизайн не предполагает свободный выбор позы. Незначительные движения возможны, но кардинально изменить положение без неудобств не получится.

37. Схема посадки на унитазе стандартной высоты (380–400 мм)

Однако переднюю и заднюю часть отверстия нужно расширить — по нескольким соображениям. Одно из них чисто психологическое: так человек не будет бояться испачкать сиденье. Если спереди и сзади ширина отверстия приближена к стандартной, то он, скорее всего, будет чувствовать себя спокойнее, не осознавая, что анус находится над самой узкой частью. Но есть и практическое, более важное соображение: отверстие с концов должно быть шире, чтобы подтирать анус и уретру. Анус следует подтирать сзади, а не сбоку, как это часто делается на обычных унитазах. Для человека, сидящего на корточках или в полуприседе, вытереть анус сбоку почти невозможно, потому что трудно перераспределить свой вес так, чтобы дотянуться до нужного места. Таким образом, отверстие сиденья спереди и сзади должно быть шириной примерно 150–250 мм. Это также позволяет пенису не касаться унитаза. В этом отношении обычные унитазы, увы, оставляют желать лучшего. Особенно неудачная конструкция у стандартных чаш круглой или яйцевидной формы: расстояние от переднего края до заднего у них так невелико, что человеку приходится балансировать на грани — садиться так, чтобы не запачкать сиденье сзади и не касаться пенисом унитаза спереди. Длина промежности от межъягодичной борозды до переднего края гениталий составляет 150–305 мм (см. илл. 36)[3]. Обычные унитазы, как можно видеть на илл. 37, соответствуют этим параметрам впритык: не остается места для ошибочной посадки, подтирания, слегка эрегированного пениса.

38. Необходимые параметры унитаза для полуприседа на корточках

На илл. 38 представлен дизайн сиденья с минимальной длиной отверстия около 455 мм; минимальная общая ширина — приблизительно 205 мм. Высота от пола до нижней точки сиденья — примерно 255 мм. Чтобы мужчины могли мочиться без какого-либо дискомфорта, передний край чаши должен быть выше уровня сиденья. Если его высота — 255 мм, то передний край можно поднять на 50–65 мм, одновременно вытянув, чтобы бедра не касались унитаза. Профиль унитаза в вертикальном разрезе определяется позой, которую принимает человек, высотой сиденья и, разумеется, необходимостью приспустить одежду. Расстояние от центра опорной зоны до переднего края чаши не должно превышать 305 мм, чтобы одежда, снятая до колен, не касалась унитаза. Удобнее садиться на суживающийся передний край, ширина которого не более 150 мм. Если унитаз устанавливается на полу, то к основанию его нужно делать короче на 150 мм, чтобы освободить место ступням, когда человек садится на унитаз или уже сидит на нем.

При подобном раскладе форма гигиенического приспособления определяется вынужденной природной позой, которую принимает пользователь. Хотя наши рекомендации не являются истиной в последней инстанции, они указывают на знаковые критерии определения размера и формы. Разумеется, мелкие изменения и вариации возможны, но следует помнить, что элементы конструкции унитаза тесно связаны один с другим, и проектировать его нужно как целое.

Унитаз «Роаглас». «Рём», Дармштадт, ФРГ

Подвесной унитаз «Армада». «Виллерой-Бох», Метлах, ФРГ

39. Современные унитазы

Одна из опций, о которой стоит подумать дизайнеру, — отказ от съемного сиденья. Изначально его ставили затем, чтобы человеку было теплее сидеть: санузлы раньше почти не отапливались. По слухам, некоторые сильные духом люди (вроде Черчилля) не пользовались откидным сиденьем — это напоминало им о годах в элитных частных школах, где таких аксессуаров не было. Но в любом случае двойную конструкцию из сиденья и крышки всегда трудно мыть. В нынешних отапливаемых санузлах она уже, возможно, не нужна. (Но в Японии, где до сих пор центральное и вообще любое отопление — редкость, один из самых популярных дорогих предметов — туалетное сиденье с электроподогревом.) Еще одна причина отказаться от такого сиденья — крайне небольшая зона его контакта с телом. Впрочем, если пользователю комфортно им пользоваться, то его можно свести к двум фиксированным поверхностям из какого-нибудь материала, который на ощупь теплее фарфора. Два современных унитаза без сиденья показаны на илл. 39.

Усовершенствованный обычный унитаз. Вернемся к илл. 33 и рассмотрим несколько других вариантов дизайна, основанных на модицифкации обычного унитаза. В основе его изменений следующее предположение: хотя испражняться лучше всего на корточках или в полуприседе, принимать эти позы и вставать из них сложно из-за низкого расположения сиденья. Очевидно, мы решим обе проблемы, снабдив традиционный высокий унитаз какой-нибудь подставкой для ног, чтобы человек мог принять нужную позу уже усевшись. И несколько таких моделей действительно было выпущено (см. илл. 40). Но, к сожалению, как мы сейчас убедимся, все не так просто.

Унитаз, спроектированный Ле Корбюзье. «Поцци», Милан, Италия

Унитаз, спроектированный Дж. Гарднером. «Адамсез», Ньюкасл-апон-Тайн, Англия

40. Дизайн унитаза для полуприседа

Если взять стандартный унитаз высотой около 405 мм, такой как на илл. 40, и встроить в него подставку для ног, теоретически это даст возможность принимать на нем позу на корточках. На самом же деле это под силу разве что тренированному гимнасту. Чтобы поставить ноги на подставку, нужно сначала откинуться назад, поднять одну ногу за другой, правильно разместить их на подставке, а затем из положения откинувшись назад перегруппироваться в положение на корточках, при этом не потеряв равновесия и не свалившись с унитаза. Даже если маневр пройдет удачно, выполнить его ничуть не проще, чем просто сесть на корточки и встать с корточек; особенно это касается равновесия.

Еще больше затруднений с одеждой. Если ноги человека несвободны (приспущенная одежда висит в районе колен), он может попытаться закинуть обе ноги на подставку одновременно, или ему придется снять одежду до конца. Обувь опять-таки усложняет задачу: чтобы зацепиться каблуками за подпорки, ноги придется поднять еще выше.

Другой возможный выход — принимать не обычную позу на корточках, а похожую, развернутую на 45 градусов. Она получается на обычном унитазе, когда люди используют подставки для ног (иногда это рекомендуют врачи), или на специальном «оздоровительном» унитазе, особенность которого всего лишь в том, что колени располагаются выше таза. Оба варианта основаны на допущении, что позу на корточках можно свободно вращать. Но у этой свободы есть границы. Проблема развернутых положений в том, что они не так эффективны для дефекации: человек тратит силу на поддержание равновесия и не может в то же самое время испражняться. В напряжении ему трудно расслабить анальный сфинктер. Чтобы развернутая поза была действенной, человек должен расслабиться, удобно устроиться и находиться в равновесии — только тогда он сможет напрячь мышцы для дефекации. Главное в этой позе — отношения между туловищем и бедрами, а расположение ног второстепенно.

41. Дизайн унитаза, способствующий принятию позы на корточках

Есть довольно радикальный способ сделать развернутую позу эффективной: дать опору всей спине, чтобы человек не заботился о поддержании равновесия, — и проблема решится сама собой (см. илл. 41 и 32). В таком случае пользователь будет зафиксирован в необходимой позе и сможет сосредоточиться исключительно на дефекации. Чтобы принимать позу было проще, спинку унитаза можно сделать регулируемой: человек сядет, откинется назад, поместит ноги на подставку, а затем вновь поднимет спинку и окажется в правильной позе. Можно поступить наоборот: спинку оставить фиксированной и регулировать подставку для ног.

Когда человек принимает одну из развернутых поз, точка опоры смещается к копчику или седалищным буграм в зависимости от градуса поворота. Для любого из предложенных приспособлений можно решить эту проблему, но остается еще одна. Она связана с попытками принять подобные позы на унитазе с обычным сиденьем, рассчитанном на стандартное использование (ягодицы и бедра — в горизонтальном положении). Поворот тела означает, что и телесные отверстия будут повернуты относительно горизонтали, поэтому передний край чаши нужно будет поднять и придать ему такую форму, чтобы она удерживала мочу и экскременты без разбрызгивания. Очевидно, что есть какой-то предел, после которого поворот теряет смысл и приносит только неудобства. Кроме того, сложно подтираться, если нельзя перенести вес тела на одну сторону или если ширина отверстия недостаточна, чтобы свободно просунуть под ягодицы руку.

В еще одном варианте, показанном на илл. 40, подставки для ног представляют собой две наклонные плоскости, поднимающиеся от пола. Ноги по ним можно подтянуть до нужного уровня, не прилагая особых усилий. Но если эту конструкцию выдвинуть слишком далеко вперед, то возникают те же проблемы, что и раньше: придется либо принимать нужную позу, усевшись на унитаз, либо оставаться в обычном прямом сидячем положении. Если подставки достаточно далеко и менять позу в процессе не нужно, они поддерживают ступни — но раз человек уже смог отвести их так сильно, зачем ему подставка? Как бы то ни было, эта конструкция будет мешать мужчинам мочиться в унитаз стоя. Вдобавок здесь довольно сложно определить правильный угол наклона подставок, а может быть, и вообще невозможно, потому что для босых ног и для ног на высоких каблуках разница будет слишком велика.

Итак, почти во всех случаях рассмотренные модификации требуют полного пересмотра привычного взаимодействия между телом и гигиеническим приспособлением. Это не вариант для повседневной жизни. Со сложности этого взаимодействия и нужно начинать обдумывание любого дизайна.

42. Возможные модификации существующих сидений для унитаза

Последний и наименее радикальный, но не слишком защищенный от ненадлежащего использования вариант продемонстрирован на илл. 42. Это просто усовершенствованное сиденье для обычных унитазов. Мы исходим из того, что приблизиться к нужной позе — полуприседу на корточках — можно даже на обычном унитазе высотой 405 мм, и правильно сконструированное сиденье поможет ее принять и сохранять. Решение компромиссное, но благодаря ему существующие унитазы станут эффективнее и комфортнее. У большинства традиционных сидений (и унитазов) есть два главных недостатка: 1) длина отверстия от переднего до зад­него края слишком мала для гигиеничного использования; 2) дизайнеры больше думали о внешнем виде приспособления, чем об удобстве его использования. Разумеется, мы никак не можем вытянуть унитаз, но удлинить отверстие можно за счет дизайна сиденья. У большинства домашних унитазов, особенно в Европе, длина отверстия в чаше составляет 305–345 мм. Но сиденье обычно шире кромки чаши и нависает над унитазом изнутри на 20–40 мм; рабочая длина отверстия, таким образом, уменьшается до 255 мм. Сузив сиденье, мы получим отверстие максимально возможной на обычном унитазе длины (хотя она все-таки не достигает желательных 370–400 мм).

В поперечном сечении съемные сиденья чаще всего похожи на пончик. Встречаются и сильно вогнутые экземпляры с заостренными краями, что гораздо хуже (илл. 42). Ясно, что на сиденьях такой формы хорошо не посидишь. Они созданы для декора и в последнее время становятся модным украшением санузла. Но сидящему человеку, как показано на илл. 34, они обеспечивают лишь точечную опору для бедер, на которые приходится около 70% веса тела. Если человек сидит прямо, это не так существенно, потому что ягодицы тоже опираются на сиденье, но чем больше он нагибается вперед и отводит ступни назад, чтобы принять позу, близкую к полуприседу, тем больший вес переносится на бедра. Как только пользователь наклоняется вперед, например чтобы раздвинуть ягодицы — что вообще-то необходимо, — он перемещает вес на бедра. И когда это происходит, вес сосредотачивается главным образом в двух точках примерно на середине бедер. В результате человек жалуется, что у него онемели ноги, потому что к ним прекратился приток крови. Давление на эти точки может превосходить давление на седалищные бугры.

Чтобы обеспечить комфорт человеку, сидящему в такой позе, необходимо максимизировать зону опоры. Для этого сиденье в поперечном сечении должно быть чуть вогнутым там, где на нем лежат бедра (илл. 42). Такое сиденье будет в чем-то напоминать сиденье трактора, имеющего сложное, изменяющееся поперечное сечение, созданное ради удобства человека, а не ради симметрии.

Чтобы побудить человека принять согнутую позу, напоминающую полуприсед, заднюю часть сиденья нужно немного приподнять. На сиденье с высоким торцом и небольшим уклоном к переднему краю не слишком удобно сидеть прямо, зато в нужной позе сидится очень хорошо. В него можно встроить механизм для мытья и сушки образующейся под задней частью полости.

Сиденье «Посчер Молд». «Американ стэндарт», Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси, США. Из собрания Музея современного искусства, Нью-Йорк

43. Современный вариант анатомического сиденья

Сиденье «Эй-ди-2000 комфорт контрол сентер». «Олсонайт», Детройт, Мичиган, США. В комплекте: фонарик для чтения, пепельница, радио, телевизор, таймер, наклонная спинка с массажной функцией, биде

44. Дизайн сиденья для чтения

Образец, сконструированный на основе этих предложений, показан на илл. 43. Разумеется, его параметры можно подгонять под разные формы и размеры обычных унитазов. Возможен и дизайн, пригодный для нескольких задач, — как, например, идеальное сиденье для чтения на илл. 44.

45. Необходимые параметры для дизайна высокого унитаза

Высокий унитаз. Описанные наработки можно использовать в дизайне совершенно нового приспособления (как на илл. 33). От съемного сиденья, как мы и предлагали раньше, нужно отказаться, изменив соответствующим образом форму самого унитаза (илл. 45).

Еще вариант — расположить зону контакта на еще большей высоте, примерно 610 мм (илл. 33). В результате тело примет наклонное положение. Таким унитазом можно пользоваться только согнувшись, иначе на нем не удержаться. Однако это радикальное решение вновь ставит проблему одежды: ее придется сбрасывать на пол. Кроме того, предлагаемая поза довольно утомительна, что противоречит принципу расслабления. На таком унитазе не­удобно мочиться, если только его передний край не поднят и не выдвинут достаточно далеко (как в первых женских писсуарах, которые унитаз сильно напоминает — хотя отлично подойдет и для мужчин, мочащихся стоя). В целом у этого варианта меньше достоинств, чем у остальных.

Гигиена ануса и уретры. Способ подтирания ануса зависит от позы, которую человек принимает на унитазе того или иного типа. Подтираться можно сзади или сбоку. Уретру промокают спереди, и поза здесь не играет роли. Лучше, если туалетная бумага будет расположена прямо перед сидящим, чтобы легко отрывать сколько требуется и складывать ее. Допустимо повесить диспенсер прямо на стену перед унитазом. К сожалению, его очень часто крепят позади, и дотянуться до бумаги становится непросто. Любопытно, что мы по-прежнему называем держатели и диспенсеры для туалетной бумаги «аксессуарами», как будто они не обязательны, а опциональны.

Анус гигиеничнее подтирать влажной бумагой, а еще лучше — подмывать. Чаще всего подмываются с помощью биде. Но для максимального удобства логично было бы объединить подмывание и подтирание, поскольку люди обычно подтираются, еще сидя на унитазе. Самый верный способ совмещения — встроить в унитаз устройства для подмывания и сушки (илл. 46). Дизайн получится сложный: с отдельными регуляторами, устройствами для подогрева и аэрации воды, настройками направления струи, соплами для теплого воздуха. Точные параметры и детали конструкции будут определяться позой пользователя и формой конкретного унитаза, так что здесь мы о них распространяться не будем. Как вариант, всеми этими элементами может быть оборудовано сиденье, чтобы использовать его на существующих унитазах. Несколько таких моделей продаются в США и Европе.

В некоторых ранних моделях унитазов было предусмот­рено подмывание струей воды из бачка. Если туалетом какое-то время никто не пользовался и вода успевала нагреться до комнатной температуры, результат выходил вполне удовлетворительный. Но только что набранная холодная вода вызывала шок. Сейчас такие унитазы уже не продаются.

Туалетную бумагу, конечно, можно смочить в воде, которая оказалась под рукой — например, из-под крана в раковине или ванне, — и страдающие геморроем как раз так и поступают. Но все же эту операцию гораздо правильнее сделать неотъемлемой частью использования туалета, а для этого она должна стать как можно удобней и естественней.

Скептикам или комплексующим будет полезно узнать, что привыкшие к влажному подтиранию люди сравнивают ощущение от сухого подтирания с тем, какое бывает, когда не чистишь зубы неделю.

Относительно простое решение, годное для разных усло­вий, — использование очищающих пенок (обычно предназначенных для больных геморроем) в сочетании с туалетной бумагой. Единственное, что здесь понадобится сделать, — совместить держатели для пены и бумаги. Подоб­ные средства часто содержат вещества, напоминающие ланолин, и обладают замечательным смягчающим эффектом, к которому легко привыкнуть. Кроме пен подойдут и влажные салфетки.

Запахи и звуки. Уединение в туалете, особенно для дефекации и мочеиспускания, — первостепенная потребность для некоторых людей. Скрывая и маскируя наши действия, мы пускаем в ход все возможные средства — например, включаем воду, чтобы заглушить звук другой струи. Такие уловки бывают более или менее успешными, но их сводит на нет предательский запах, который беспокоит и смущает многих. Вероятно, самый древний и самый распространенный способ решить эту проблему — забить неприятный запах другим, более приятным. Впрочем, это редко помогает: комбинация двух запахов оказывается неудачной, маскирующий запах столь силен, что тоже вызывает отвращение, или, наконец, маскирующий запах становится таким знакомым, что оскорбляет чувства не хуже оригинального, как в общественных туалетах.

Еще один, более эффективный и не такой древний метод (хотя и ему не один век) — оборудовать химическую или гид­ромеханическую вытяжную систему. На рынке их вполне достаточно. Некоторые встраиваются прямо в унитаз и вентилируют воздух через сифон. Другие вытягивают запах механически, в третьих устанавливаются химические фильтры, как правило угольные.

Одно из недавних многообещающих изобретений позволяет устранить не только запах, но и звук. Химическая пена сложного состава наносится прямо на воду в унитазе. Она приглушает звук льющейся струи и всплески от падения кала, а кроме того, служит дезодорантом, бактерицидным и чистящим средством[4].

Регуляторы. Если взглянуть на проблему регуляторов с точки зрения удобства пользователя, а не просто механической целесообразности, станет очевидно, что механизмы слива обычно расположены не там, где нужно. Например, в США это чаще всего ручка-рычаг в левом верхнем углу бачка. Это удобно, только когда пользователь спускает воду, встав с унитаза и повернувшись. Но многие люди по тем или иным причинам (запах, душевное спокойствие и так далее) спускают воду еще сидя на унитазе, причем после каждого потуживания. Для этого им приходится разворачиваться сидя, что неудобно[5]. Оправданием такого расположения служит то, что мужчины мочатся в унитаз стоя. С другой стороны, на многих современных низких унитазах, состоящих из одной чаши, устанавливаются регуляторы, до которых легко дотянуться только сидя.

Самый распространенный тип европейского регулятора — выдвижной стержень с набалдашником на крышке бачка. Его преимущество — механическая простота, но пользоваться им можно только стоя перед унитазом. Кроме того, он может помешать повесить над унитазом шкаф или полку.

Вероятно, худший с функциональной точки зрения регулятор — это друкшпюллер, безбачковый слив. Его час­то ставят в общественных туалетах. Кнопка или рычаг смыва располагается на высоте примерно 455 мм от пола, так что непонятно, чем на него нажимать — рукой или ногой. Оба способа представляются и неудобными, и антисанитарными.

Унитаз-биде «Атлантик». «Клосомат», Цюрих, Швейцария

46. Современный унитаз, совмещенный с биде

Разумеется, нетрудно установить регуляторы с умом — более того, это было сделано много лет назад. Например, в 1891 году Томас Крэппер запатентовал «автоматический смыв, управляемый с сиденья». Другое старое решение, которое можно рекомендовать и сегодня, — кнопка на пружине, вмонтированная в пол перед унитазом. Ее можно нажать и сидя, и стоя, и перед, и во время, и после мочеиспускания или дефекации. Только в наше время они уже электронные, а не маханические. В моду входят, особенно в Европе, дистанционные пульты, что внушает оптимизм, поскольку устройство, сигнализирующее о смыве, теперь может быть расположено где угодно, безотносительно механизма, который спускает воду. Эти новые устройства более гигиеничны и просты, чем фотоэлементы, которыми уже много лет оснащают унитазы и писсуары в общественных туалетах. Еще одно эффективное решение показано на илл. 46. Здесь механизм спуска активируется прижимной панелью на передней стороне бачка. Чтобы спустить воду, сидя на унитазе, нужно опереться на панель спиной или прижать ее локтем. Стоя — прижать ладонью. Решение прекрасно подходит для пожилых людей и инвалидов.

Если унитаз имеет функции биде, уловления запаха и так далее, критерии не меняются: человек должен иметь свободный доступ к регуляторам из основной позы, а сами регуляторы должны отличаться друг от друга и сигнализировать о своем назначении.

Загрязнение и чистка. Хотя мытье гигиенических приспособлений, строго говоря, не гигиеническая процедура, дизайнер всегда должен о ней помнить. Особенно это касается унитаза. Мытье унитаза и области вокруг — давняя и крайне болезненная проблема и в доме, и за его пределами[6]. Дело не только в том, что унитаз пачкается быстрее, чем остальное оборудование санузла, но и в том, что его форма существенно затрудняет очистку безо всяких на то оснований. Кроме того, природа загрязнения вызывает сильнейшее отвращение у многих людей.

Унитаз загрязняется разными субстанциями — мочой, калом, рвотой, слюной, кровью и так далее, не говоря уж об известковом осадке. Но, вероятно, больше всего не­удобств доставляет забрызгивание его мужской мочой. Как мы подробнее рассмотрим в следующей главе, моча попадает на обод, сиденье, пол и стены. Если все это время от времени не отмывать, брызги начинают плохо пахнуть и собирать пыль; в конце концов сиденье и другие не­керамические поверхности могут прогнить или покрыться пузырями (илл. 65). Оборудование санузла отдельным писсуаром или высоким унитазом, разработанным с учетом мужских особенностей, почти полностью решает проб­лему. Низкий унитаз для полуприседа, о котором мы писали выше, тут использовать нельзя: это только ухудшит ситуацию. Если в доме установлен подобный унитаз, то отдельный писсуар просто необходим. Но, пока мужчины продолжают мочиться стоя в обычные унитазы, для улучшения ситуации мало что можно сделать, а может, и вообще ничего.

47. Типичный европейский унитаз с горизонтальным дном в разрезе

Если к унитазу прилипает кал или пристает менструальная кровь, мы имеем дело с проблемой дизайна конкретного типа унитаза. В самых современных унитазах с сифонами объема воды на дне достаточно, чтобы трудностей не возникало. Но к почти сухим поверхностям более старых унитазов может прилипать кал. Чаще всего это происходит, если унитаз имеет дно с горизонтальной площадкой-выступом — ими до сих пор пользуются во многих европейских странах. Фекалии падают на дно, лишь отчасти покрытое мелкой водой, — по видимости, это нужно для изучения кала перед спуском воды (илл. 47). Подобный дизайн практически гарантирует прилипание кала, и об этом красноречиво говорит обязательный ершик для чистки, стоящий рядом. Это признают даже производители, многие из которых выпускают керамические держатели для ершиков в тон унитазу. Даже если человеку непременно нужно изучить кал, то, как правило, ему хватает обычного осмотра. А для этого вполне годится и сифонный унитаз, который не нужно драить после каждого использования. Унитазы с горизонтальным выпуском изначально создавались для больниц, чтобы собирать образцы кала без примесей. И для этого же такие унитазы и сегодня используются в больницах по всему миру. В домашнем использовании они представляют собой неприглядный и антисанитарный анахронизм. И вероятно, самый дикий подход к функциональному дизайну встречается в некоторых частях Латинской Америки и Испании: туалетная бумага там грубая и толстая, а сливные отверстия в унитазах слишком узки, чтобы ее смыть. Решение не слишком приятное: рядом с унитазом ставится корзина для использованной бумаги. И это не зарисовка из деревенской жизни, а общее место. Такое сплошь и рядом можно увидеть в городах, гостиницах и общественных туалетах.

Больше всего унитаз загрязняется от органического и неорганического осадка воды, точный состав которого зависит от ее жесткости и особенностей очистки и фильтраци. Жесткая вода оставляет много неорганического налета. Вдобавок многие его составляющие химически реагируют с мочевиной, что создает идеальные условия для размножения бактерий. Это особенно серьезная проблема для областей наподобие внутренней стороны обода, где то влажно, то сухо и где редко моют. Некоторые, справив малую нужду, не спускают воду, чтобы сберечь ее в бачке, что еще больше благоприятствует размножению бактерий. А это, в свою очередь, создает новые условия для прилипания неорганического осадка. Бороться с загрязнениями можно только одним способом — регулярно мыть унитаз со специальным моющим средством.

Но дизайн унитаза можно заметно улучшить, для того чтобы его было проще мыть. Это в первую очередь касается формы и доступности его частей. Расположение унитаза также важно: часто сам по себе он кажется легко моющимся, но после установки помыть его невозможно, потому что вокруг слишком тесно.

Раковина, биде и унитаз «Меридиан Уан». «Адамсез», Ньюкасл-апон-Тайн, Англия

48. Современный вариант модульного дизайна гигиенических приспособлений

Вероятно, самые важные критерии удобства мытья — простота формы и качественные стыки со стенами и полом. Подвесной унитаз хорош тем, что у него отстутствует сложное соединение с полом. Впрочем, его установка требует дополнительных затрат на специальный крепеж. Одно из самых простых, очевидных и эффективных решений показано на илл. 48: основание и задняя стенка сантехнических приборов имеют прямоугольную форму и соотносятся с параметрами типовой облицовочной плитки. Благодаря этому раковина и унитаз как бы продолжают стену и пол, а не просто устанавливаются поверх, как обычно. Еще лучше сделать на месте стыков закругления, чтобы поверхности плавно переходили одна в другую.

49. Типичная европейская модель унитаза, который сложно вымыть

Худшими с точки зрения мытья следует признать дешевые европейские унитазы, напоминающие машины Голдберга27: сифон со всеми поворотами здесь выставлен наружу (илл. 49). Сложность формы практически исключает возможность качественной очистки. На самом деле эти унитазы устроены не сложнее прочих, просто у них отсутствует внешняя керамическая оболочка (вероятно, из экономии) и все функциональные части выставлены напоказ. Кто-то скажет, что с эстетической точки зрения форма здесь соответствует функции, но ведь и легкость мытья — тоже функция, причем важная для многих домохозяек.

Не меньше усложняют жизнь съемные сиденья и крышки, которые держатся на петлях или вставлены в пазы. Эти механизмы зачастую так замысловаты и до них так трудно добраться, что помыть их как следует невозможно. Есть много способов упростить крепления, но самый надежный, конечно, — обходиться без сиденья.

50. Вариант дизайна унитаза для полуприседа на корточках

51. Вариант дизайна высокого унитаза

Подведем итоги.

Варианты дизайна. С точки зрения функциональности любое приспособление для дефекации должно отвечать следующим требованиям:

— позволять с комфортом принимать позу, аналогичную позе на корточках, и побуждать к этому пользователя;

— обеспечивать необходимую и правильную опору;

— иметь достаточно широкое отверстие для доступа к анусу и гениталиям и встроенные средства для их подмывания;

— легко управляться регуляторами из положения сидя и стоя;

— быть грязеустойчивым и приспособленным для мытья;

— включаться в комплексную модульную систему приспособлений для личной гигиены.

(Два возможных варианта показаны на илл. 50 и 51.)

11. Анатомия и физиология мочеиспускания

Процесс мочеиспускания

Мочеиспускание — это процесс выведения из тела жидких отходов, производимых почками. Почка представляет собой тонкий фильтр, пропускающий кровь и выделяющий отходы в количествах, соответствующих нуждам и состоянию организма. Итоговый продукт их работы — моча — предназначается для выброса и состоит также из инородных субстанций и излишков обмена веществ. Почки поддерживают стабильное состояние внутренней среды организма, и поэтому состав мочи может меняться от раза к разу. Объем производимой за сутки мочи зависит от количества потребляемой жидкости, но, как правило, остается в пределах 1000–1400 см3. Нормальная моча имеет янтарный цвет и почти не пахнет (если только не застаивается при комнатной температуре). Из почек моча по мочеточникам поступает в мочевой пузырь, где накапливается, а затем выводится через мочеиспускательный канал.

Поскольку поза, в которой находится тело, влияет на кровообращение, она может повлиять и на состав и объем мочи. Это влияние, впрочем, незначительно, если только перемена позы не слишком радикальна или поза не очень затруднительна. Нет никаких оснований утверждать, что поза существенно влияет на сам акт мочеиспускания — ни в смысле удобства, ни в смысле облегчения или затруднения процесса, в отличие от дефекации[1].

Хотя обучение ребенка контролируемому мочеиспусканию не так обременительно и психологически сложно, как приучение к произвольной дефекации, для этого требуется столько же времени и такой же уровень нервно-мышечного развития. Ребенок начинает контролировать свой мочевой пузырь в возрасте от 18 до 30 месяцев; контроль над ночным мочеиспусканием приходит еще позже. Полностью управлять этой функцией и обходиться без чужой помощи ребенок научается только в три-четыре года. Поскольку у мальчиков и девочек мочевой пузырь расположен по-разному, мальчикам сложнее добиться полного контроля: анальный и уретральный сфинктеры расположены так близко, что нервно-мышечная передача должна быть очень хорошо развита[2]. У женщин между двумя сфинктерами находится влагалище, так что им проще научиться контролировать каждый сфинктер по отдельности, но близость влагалища к мочевому пузырю и уретральному сфинктеру часто приводит к симпатической стимуляции, в результате чего происходит ложный позыв к мочеиспусканию. Особенно часто это случается в последние месяцы беременности, когда увеличивающееся давление на мочевой пузырь все чаще вызывает у женщины желание помочиться. Такое же желание может возникнуть во время стимуляции влагалища перед половым актом или во время него, в особенности если мочевой пузырь полон.

Частые позывы к мочеиспусканию обыкновенны также у пожилых людей. Это связано с постепенной атрофией почек, мочевого пузыря и ослаблением мышц сфинктера. Еще одна распространенная проблема пожилых, особенно имеющих проблемы с простатой, — недержание мочи. На постепенное угасание телесных функций можно смотреть как на процесс, обратный их изначальному развитию, — это относится и к нервно-мышечному контролю. Вот почему у стариков часто бывают такие же трудности с мочеиспусканием, как у маленьких детей.

52. Сравнение мужских и женских поз для мочеиспускания

Анатомические различия

Различия в анатомии мужчин и женщин касаются и некоторых аспектов процесса мочеиспускания. Помимо проб­лемы контроля над мочевым пузырем самое важное и очевидное различие — расположение и устройство моче­испускательных отверстий. У женщин уретра находится прямо перед влагалищем, между половыми губами; она скрыта складками тела. Следовательно, в обычной сидячей позе женщина почти не способна контролировать направление струи мочи. Однако если женщина стоит, это вполне возможно, так как она может отклонять таз вперед или назад (см. илл. 52). Когда женщина мочится стоя, струя лишь слегка отклоняется вперед от вертикальной оси — приблизительно на 75–100 мм. Когда женщина сгибает ноги, чтобы пописать «на весу», таз наклонен так, что ось уретры направлена назад. В зависимости от заполненности мочевого пузыря и наклона таза струя может отклониться на целых 610 мм. Откинув спину и выпятив таз вперед (характерная поза для танца лимбо), можно направить струю достаточно далеко, особенно если раздвинуть половые губы[3]. Они удерживают и рассеивают струю, в результате чего она может принимать плоскую широкую или веерообразную форму, особенно у женщин, имеющих большой сексуальный опыт и рожавших: и то и другое огрубляет и растягивает половые губы. Самые сильные изменения тканей могут возникнуть после трудных родов с эпизиотомией, то есть хирургическим разрезом вульвы. В прошлом невинность девушки проверяли и таким способом: смотрели, может ли она исторгнуть тонкую и плотную, как у мужчины, струю.

Как я целкою была — сквозь колечко я сцала.

А как не стала целкою — мне и корыто мелкое[4].

Как мы упоминали выше, именно этот аспект женского мочеиспускания лежит в основе специфических конкурсов у школьниц.

Дальнейшие, непредсказуемые изменения формы струи могут быть вызваны чем-то, что пристало к половым губам благодаря вагинальному секрету, сперме и так далее. Но в общем добиться предсказуемости и аккуратности нелегко людям обоего пола, поскольку мочевой пузырь опорожняется намеренно и с большей силой к концу акта. Каж­дое сокращение мышц, сопутствующее выбросу мочи, приводит к тому, что она вылетает короткими струйками, и дальность их полета предсказать невозможно.

Мужской мочеиспускательный канал находится внутри пениса, и следовательно, отверстие не скрыто телом. Это позволяет в какой-то степени контролировать струю мочи в пределах пространства, ограниченного ее возможной траекторией. Как показано на илл. 52, неэрегированный пенис взрослого мужчины, не направленный (или, вернее, не поддерживаемый) рукой, испускает струю, которая отклоняется от вертикальной оси не более, чем струя, испускаемая женщиной в положении стоя. Мочиться с эрегированным членом труднее, потому что, когда он увеличивается в размерах, мочеточники закрываются. Однако у маленьких мальчиков все по-другому: пенис ребенка при мочеиспускании принимает почти горизонтальное положение. Когда они писают на унитазе, струя попадает между сиденьем и ободом чаши, когда их держат над унитазом — на сиденье или крышку. Мужская одежда обычно устроена так, чтобы вытаскивать пенис рукой, и мужчины, как правило, держат его на протяжении всего мочеиспускания. Это до того знакомый жест, что мы не придаем ему должного значения, когда говорим о разнице в поведении и возможностях разных полов:

Муж с женой устроили соревнование: кто дальше пописает. Провели на земле линию, муж предвкушает победу, а жена качает головой и говорит: «Э нет, дорогой, без рук!»[5]

12. Дизайн приспособлений для мочеиспускания

Описание процесса

Женское мочеиспускание. Хотя физиологически женщины вполне могут мочиться стоя, почти повсеместно в западном обществе у них принято мочиться сидя или на весу. Мочеиспускание стоя требует некоторых усилий, если женщина не хочет обмочиться, но, вероятно, самое серьезное ограничение здесь — одежда. Современное нижнее белье затрудняет процесс даже в сидячей позе, а стоя женщине придется совсем его снять. В не столь отдаленном прошлом панталоны, корсеты и прочее носили только по особым случаям и только когда это было нужно. Сегодня белье или комбинация с колготками — обычное женское облачение даже у девочек-подростков.

Если мы говорим о мочеиспускании применительно к домашней обстановке, нынешняя практика не представляет особенных трудностей, и существенных изменений в ней не требуется. Общественные туалеты — совершенно другое дело, и о них мы будем говорить в специальном разделе. Главная их проблема — неисправимая антисанитария и нежелание женщины садиться на унитаз. Соответственно, далее в этой главе будет обсуждаться только мочеиспускание мужчин: мужчины почти всегда, в том числе и дома, мочатся стоя, что создает серьезные санитарные трудности.

Мужское мочеиспускание. Мужчины могут без каких-либо затруднений мочиться и стоя и сидя, но ограничения, связанные с одеждой, а также психологические особенности и соображения удобства заставляют мужчин почти во всем мире предпочитать позу стоя. Обычно мужчины мочатся сидя или на корточках, только когда это происходит одновременно с дефекацией, то есть когда нужная поза уже принята.

Из-за особенностей мужской анатомии и из-за того, что мальчики рано обучаются контролировать направление струи, облить себя мочой в положении стоя мужчине непросто. Главное исключение, разумеется, известная проблема «как ни старайся, как ни тряси, последняя капля всегда в трусы» (или на пол, или на стену, или еще куда-нибудь). Качество процедуры зависит от того, какие приспособления для мочеиспускания есть дома. То, что вокруг нынешних приспособлений обычно порядочно грязно, подтвердит любая домохозяйка или уборщица. Забрызганные мочой унитазы, замызганные, полинявшие, прогнившие полы и стены — все это знакомо каждому. Причина в том, что мужчины мочатся не в отдельные писсуары, а в унитазы, которые совершенно для этого не предназначены. Чтобы понять суть проблемы, нужно узнать кое-что о характеристиках мужской струи мочи.

53. Рассеивание мужской струи мочи

54. Характеристики мужской струи мочи

Через щелеобразное отверстие уретры моча выходит в форме тонкой полосы, которая закручивается в спираль; примерно через 100–150 мм она распадается на брызги, разлетающиеся по центробежному принципу (илл. 53 и 54). Удаленность точки распада и максимальный диаметр распыленной струи прямо пропорциональны ее скорости — то есть давлению мочевого пузыря. При низкой скорости с каждым поворотом еще непрерывной струи диаметр возрастает примерно на 9,5 мм; при максимальной скорости он может достигнуть 50 мм. При средней скорости диаметр достигает примерно 25 мм. В любом случае центробежная сила заставляет струю распадаться и принимать приблизительно коническую форму. Не в последнюю очередь из-за этого мужчина забрызгивает мочой себя и унитаз — а это происходит всегда, когда он мочится стоя и резервуар не находится к нему близко, как настенный писсуар, улавливающий струю до распада.

Еще один аспект, который нужно принять во внимание, — мужчина не может точно предсказать, в каком месте струя ударится о дно резервуара, или повлиять на это. Хотя в большинстве случаев мужчины достаточно аккуратны, часто случаются различные «происшествия», обычно из-за того, что к отверстию уретры что-нибудь прилипает. Резуль­тат — непредсказуемая, «мечущаяся» струя, которая может пролететь мимо унитаза, попасть на ботинки и так далее. Впрочем, уже после начала мочеиспускания большинство мужчин могут подправить направление струи, чтобы она падала куда надо. Исключения из этого большинства — маленькие дети, больные, пьяные, а также глубокие старики.

Но обычный унитаз не самая удобная мишень, главным образом из-за психологического отторжения, которое он вызывает. Из-за распространенных табу, связанных с выделением, и отвращения, которое порождается фактом мочеиспускания, большинство мужчин стараются не мочиться в воду в унитазе — то есть туда, куда направить струю проще всего. Дело в том, что мужчины не хотят, чтобы их услышали, потому что звук мочеиспускания, особенно при полном мочевом пузыре, легко распознать. Впрочем, некоторые считают, что «настоящие мужики» всегда мочатся в воду для пущей громкости, а те, кто не уверен, что произведет нужный шум, стараются справить нужду тихо, чтобы скрыть свои мужские недостатки. Это довольно любопытное отождествление мужественности с полным мочевым пузырем.

Двое крепко выпивших русских писают на улице морозной ночью. Петров, покачиваясь, спрашивает у приятеля: «Скажи-ка, Иван Иваныч, почему это у меня струя тихая, как снег, падающий на белую грудь матушки России, а у тебя струя шумит, как наша могучая река Волга?» — «Потому что, товарищ Петров, ты ссышь мне на шубу».

Если мужчина решил не мочиться в воду, у него остается небольшой выбор: передняя, задняя и боковые внутренние стенки чаши. Большинство унитазов устроены так, что эти поверхности невелики и попасть в них не слишком просто. Мужчине приходится стоять близко к переднему краю унитаза, чтобы в него упали последние капли, поэтому выбор еще сужается и остаются боковые и задняя стенки. Но поскольку задняя стенка обыкновенно вертикальна или почти вертикальна, поверхность предполагаемого соударения очень мала; кроме того, стенка недолго остается целью, потому что длина струи меняется. Таким образом, в качестве пригодной цели остаются только боковые стенки. Площадь этой зоны редко бывает больше, чем 50 на 180–205 мм. Итак, корректировка направления методом проб и ошибок здесь неприменима: половина диаметра конуса выходит за пределы отверстия чаши и моча попадает на унитаз и на пол, как бы аккуратно ее ни направляли. Когда мужчина, помочившись, трясет пенисом, капли опять-таки разлетаются во все стороны и брызгают на обод унитаза, сиденье, пол и одежду.

Есть и еще одна проблема с использованием унитаза: когда моча ударяется о твердую поверхность, возникают новые брызги. Эта проблема в принципе характерна для любого резервуара, но для унитаза стоит особенно остро. Унитазы создаются в первую очередь для дефекации, а мочеиспускание оставлено, если можно так выразиться, на произвол судьбы. Струя любой относительно невязкой жидкости, падающая на твердую поверхность, в том числе на поверхность жидкости, производит много брызг. Направление и количество отраженных брызг зависят не только от силы, с которой струя ударяет в поверхность, но и, что важнее, от формы поверхности и угла падения струи. Управление последним фактором может существенно уменьшить количество брызг и пустить их под наиболее подходящим углом. Хуже всего дело обстоит со старомодными унитазами с горизонтальным дном, все еще популярными в Европе. Помимо того что дефекация на них негигиенична, они хуже всего приспособлены для мочеиспускания. Единственной приемлемой мишенью для струи оказывается горизонтальное дно, на котором обычно стоит вода глубиной 10–20 мм. Если туда помочиться, брызг будет очень много.

Таблица 2. Дисперсия и брызги струи мочи при различном давлении (экспериментальные данные для искусственной струи)

На рас­стояние 229 мм от на­чаль­ной точки

На рас­стояние 406 мм от на­чаль­ной точки

Длина по­во­ро­та спи­рали, мм

Кол-во по­во­ро­тов спи­рали

Общая дли­на струи до рас­па­да, мм

Ра­диус раз­лета брызг от не­пре­рывной струи, мм

Ра­диус мак­си­маль­ного раз­лета брызг, мм

Ра­диус раз­лета брызг от не­пре­рывной струи, мм

Ра­диус мак­си­маль­ного раз­лета брызг, мм

10,2

5

51

13

64

13

38

15,2

5

76

13

83

19

44

20,3

5

102

13

89

13

51

25,4

5

127

19

95

19

64

30,5

5

152

19

102

25

64

38,1

4

152

19

102

32

76

Примечание. Высота точки вылета струи в экспериментах — 735 мм, средняя для взрослых мужчин. Диапазон высот, в который попадает 95% взрослого мужского населения, — 645–828 мм.

Таблица 2 и илл. 55 демонстрируют диапазон отражения брызг, который зависит от комбинации скорости струи и угла наклона поверхности. В каждом случае отражение отслеживалось на протяжении 30 секунд — обычно мочеиспускание не длится дольше. Чаще всего хватает 15–20 секунд, но продолжительность может увеличиваться до 40 секунд, полутора минут, а в исключительных случаях и больше — это зависит от индивидуальной вместимости мочевого пузыря и привычек. Граус в своем исследовании об армии указывает, что средняя продолжительность мочеиспускания — 45 секунд[1]. Это число явно завышено в связи с тем, что в армейских условиях помочиться удается редко. Дома длительность мочеиспускания обычно меньше. Наши расчеты проделаны для контролируемой искусственной струи в нормальных условиях; в зависимости от обстоятельств значения могут достигать разных максимумов и минимумов.

Размер и форма резервуара. Параметры могут значительно варьироваться, если соблюдаются определенные требования.

Будем исходить из того, что струя принимает форму искривленного конуса со смещающимся основанием (илл. 54). Очевидно, что размер и форма резервуара, рассчитанного на полное поглощение струи, прямо зависят от расстояния до ее источника. Чем ближе резервуар, тем компактнее он может быть и тем меньше вероятность забрызгать его и окружающие поверхности. Исходить нужно из роста взрослых мужчин: минимальная высота переднего края резервуара — 610 мм; на этой высоте обычно устанавливают писсуары. Длина и ширина отверстия, расположенного на этой высоте, — приблизительно 205 × 205 мм.

Резервуар должен иметь такую форму и расположение, чтобы над ним можно было встать расставив ноги. Тогда в него будут попадать брызги и последние капли мочи. Ту же функцию выполняют существующие писсуары.

Максимальный радиус брызг по поперечной оси

Максимальная высота брызг по продольной оси

Максимальный радиус брызг по продольной оси

Максимальная высота брызг по поперечной оси

55. Распространение брызг в  зависимости от угла, под которым струя падает на поверхность

56. Взаимодействие струи и принимающей поверхности

Что касается дизайна формы, самое важное здесь — минимизировать брызги. Поскольку давление мочевого пузыря и траектория струи непостоянны, должен меняться и профиль резервуара, обеспечивая контроль за отражением брызг. Как видно из илл. 55, чем меньше угол между струей и зоной удара, тем меньше брызг. Лучше всего, если струя ударяется о стену под углом не более 30 градусов, причем по обеим осям. Грамотно спроектированная поверхность с одним изгибом способна в достаточной степени сдержать брызги, но правильнее искривить обе поверхности резервуара, чтобы внутреннее пространство было куполообразным или конусообразным (илл. 56).

Такая форма сведет брызги к минимуму и будет направлять их. Важно также, чтобы резервуар был наклонен под верным углом. При нормальном мочеиспускании даже самая дальнобойная струя редко отклоняется от вертикали больше чем на 60 градусов (за исключением маленьких мальчиков). Таким образом, вертикальную ось резервуара нужно наклонить в пределах 40–50 градусов. Это «критический» диа­пазон — в том смысле, что максимальная протяженность струи достигается при максимальном давлении, а это сочетание порождает максимальную дисперсию и наибольшее количество брызг. Когда отклонение слабеющей струи уменьшается до 20 и 10 градусов, угол соударения с поверхностью увеличивается, но проблем здесь уже значительно меньше.

Эксперименты также показали, что рассекатель, разделяющий струю и отклоняющий ее в стороны, может решить проблему нехватки места в санузле, поскольку с ним резервуар можно сделать компактнее. Рассекатель будет особенно полезен в зоне максимального давления струи. На самом деле у многих настенных писсуаров он уже есть — выпуклость, необходимая, чтобы разместить под чашей сифон.

В зону падения струи можно добавить «цель» — упомянутый заметный рассекатель или какой-то знак на по­­верхности.

Точных размеры резервуара зависят от формы и расположения, и определять их можно только тогда, когда известны другие переменные.

Приглушение звука. Приглушение характерного знакомого звука — одна из важнейших задач дизайнера. Люди обычно стараются не попасть струей в воду, и это нужно поддерживать. Вероятно, лучшим решением будет сухой резервуар, который после мочеиспускания омывается водой. Звук слива, конечно, тоже неприятен многим, но в гораздо меньшей степени, чем собственно звук мочеиспускания[2]. Если резервуар сделан не из керамики, следует учитывать плотность и массу материала (будет ли звук отражаться и усиливаться).

Регуляторы. Поскольку речь идет о приспособлении, которое используется только стоя, регуляторы слива должны быть легко доступны из этого положения. Подойдет установленный на высоте 900–1200 мм от пола ручной вариант или напольный ножной, такой же как для унитаза. Вода может сливаться и автоматически, когда выдвижной писсуар задвигается в стену или если он оборудован теплочувствительным элементом, включающим воду при мочеиспускании. Писсуар с отдельной системой смыва довольно эффективно экономит воду, потому что ему не требуется 20 литров для каждого спуска — именно столько мы расходуем в обычном унитазе для смыва фекалий.

Подведем итоги.

Варианты дизайна. Есть несколько возможностей обес­печить нормальные условия для мочеиспускания: оборудовать санузел стандартным настенным писсуаром, разработать новую модель писсуара, усовершенствовать унитаз, чтобы он подходил для мочеиспускания, и, наконец, убедить мужчин мочиться сидя.

По практическим и психологическим соображениям последний вариант нужно признать нереальным. Он потребует отказа от долгой и естественной привычки, и его не будут выбирать по причине неудобства: в последние годы мужчины все больше привыкают к писсуарам, дающим возможность справить нужду быстро и без усилий, — писсуары сейчас можно встретить практически по всему миру. Не вызовет восторга и необходимость раздеваться ради действия, которое вообще-то можно совершить, не снимая штанов. Разумеется, будет и психологическое сопротивление: как можно лишить мужчину возможности свободно обращаться со своим мужским достоинством (или, выражаясь жаргонно, «семейными драгоценностями») и заставить принимать женскую позу?

Первое, наиболее очевидное решение — установить в санузле стандартный настенный писсуар. Казалось бы, это устранит большинство функциональных проблем. К сожалению, это не всегда так, и мы покажем это в разделе об общественных туалетах: существует масса писсуаров, которые с санитарной точки зрения так же неэффективны, как и унитазы. В любом случае стандартный писсуар вряд ли ожидает теплый прием — почему, мы уже объясняли выше. Возможно также, что он займет слишком много места в санузле и обойдется дорого, даже если объединить его с обычным сливным бачком. В свете всех этих соображений стандартный писсуар — далеко не оптимальное решение.

57. Вариант дизайна усовершенствованного высокого унитаза, подходящего для мочеиспускания стоя

Модификация унитаза привлекательна по нескольким причинам: это достаточно неочевидно, не слишком дорого, и пользователь останется со знакомым приспособлением. Единственный хоть сколько-то приемлемый вариант — усовершенствованный высокий унитаз, о котором мы говорили выше (илл. 51). Если изменить форму задней стенки чаши, как показано на илл. 57, и разместить вдоль центральной оси желоб, мы получим и легко различимую «цель» в зоне падения струи, и форму, которая будет сводить к минимуму брызги. Это не идеальное решение, но оно гораздо лучше, чем просто стандартный унитаз. Если поднять заднюю стенку еще выше, то унитаз станет удобнее использовать как писсуар. Но, в свою очередь, чем выше эта стенка, тем сложнее будет сидящему на унитазе человеку управляться со своей одеждой. Особенно это касается женщин, которые, как правило, собирают ее в складки вокруг талии.

С таким унитазом лучше всего будет отказаться от съемного сиденья или ограничиться фиксированными поверхностями на ободе. Это нужно для простоты мытья. Мы привыкли, что подковообразные сиденья с открытым передом используются только в общественных туалетах, но это неправильно. Главная проблема — у нас дома, где мужчины всегда мочатся в унитаз и где перед сиденья, которое часто не поднимают, пачкается и начинает гнить. В общественных туалетах почти всегда есть писсуары, так что там мужчины реже мочатся в унитаз.

Унитаз, предназначенный для полуприседа на корточки, обсуждаемый нами раньше, попросту не предназначен для мочеиспускания. Если в санузле стоит такой унитаз, обязательно понадобится писсуар. Дело не только в том, что для мочеиспускания не подходит форма этого унитаза. Просто расстояние от пениса до резервуара здесь еще больше, чем в случае стандартного унитаза, и поэтому попасть в цель еще труднее.

58. Вариант дизайна выдвижного писсуара

Самое интересное решение для домашнего писсуара — сделать его исчезающим, невидимым, когда он не нужен. На илл. 58 показан писсуар, который убирается в стенной модуль. Он похож на выдвижные уборные в пульмановских железнодорожных вагонах. В модульном санузле это приспособление можно расположить над унитазом, биде или же в отдельном месте.

Второстепенная, но важная деталь для безопасности и комфорта — ночник. Большинство людей, которые встают ночью помочиться, не зажигают свет в туалете, чтобы не проснуться окончательно. Как сообщает старый анекдот, из тех, кто встает посреди ночи, 22% подходят к холодильнику, 55% отправляются в туалет, а остальные идут домой.

13. Прочие занятия в санузле

Хотя дизайн санузлов и сантехнического оборудования должен в первую очередь отвечать требованиям основных гигиенических процедур — мытья и выделения, — необходимо также учитывать, что ванная часто служит местом для множества других занятий. Некоторые из них, например косметический уход или чистка зубов, прямо связаны с основными процедурами, часто им сопутствуют и, таким образом, «законно прописаны» в санузле. Другие — зарядка или солярий — вопрос личных предпочтений. Наконец, есть множество дел, никак не связанных с личной гигиеной, которыми часто, а то и всегда занимаются именно здесь, и прежде всего потому, что в ванной есть приспособления, предоставляющие определенные возможности. Люди держат тут животных или проявляют фотографии, поскольку здесь есть вода и поверхности, которые не повредить когтями, и так далее. Точно так же ванная оказывается медпунк­том, куда идут, заболев или поранившись; там избавляются от различных выделений, приводят себя в порядок, принимают лекарства. «Открытый» характер санузла делает его пригодным для множества интимных и успокаивающих занятий: здесь мастурбируют, читают, плачут.

Санузел и его обстановка подходят для посторонних занятий, но это не значит, что для всего нужно непременно создавать условия. Это значит, что о занятиях стоит помнить и отводить для них место если не в санузле, то где-то еще в доме.

Гигиена и уход за телом: второстепенные процедуры

Для дел, связанных с уходом за телом, требуются одни и те же условия: уединение, частичное или полное обнажение, наличие зеркала, источника воды, место для хранения различных средств, емкость для отходов. Эти требования далеко не так строги, как те, что выдвигаются для основных гигиеничеcких процедур, но в связи с ними все же возникают небольшие проблемы, которые нужно решать при обдумывании дизайна санузла и расположения оборудования. Дополнительные занятия можно условно отнести к одной из двух категорий: гигиена и околомедицинские процедуры, а также уход за лицом и телом.

К первой категории относятся:

Гигиена полости рта

— чистка зубов;

— полоскание рта;

— полоскание горла;

— отхаркивание;

— уход за зубными протезами;

— массаж десен;

— использование ирригатора или зубной нити.

Различные гигиенические процедуры

— рвота;

— смена прокладок;

— устранение кожных дефектов;

— прочистка носа;

— прочистка ушей.

Околомедицинские процедуры

— промывание ран;

— ополоскивание в воде конечностей или других частей тела;

— повязывание бинта;

— нанесение наружных лекарственных средств;

— прием лекарств;

— ингаляция;

— введение контрацептивов;

— клизма;

— спринцевание;

— очистка и надевание контактных линз.

Этот перечень, разумеется, неполон, но по нему все же можно составить представление о количестве вполне обыденных занятий, требующих внимания дизайнера.

Гигиена полости рта. Среди всех этих процедур, да и вообще гигиенических практик, гигиена полости рта, пожалуй, в наименьшей степени требует приватности, и здесь с ней сопоставимы только некоторые косметические манипуляции. Многие люди даже с гордостью демонстрируют всем, что чистят зубы, — любопытная иллюстрация к тому, как влияет на нас воспитание этой привычки с детства.

Из оборудования достаточно раковины с чистой проточной водой и места, куда можно сплевывать. Впрочем, в пос­леднее время с распространением электрических зубных щеток и ирригаторов требования усложнились: теперь в ванной нужны розетки и — что еще важнее — место для хранения. Стремительная популяризация гигиенических аппаратов коснулась, конечно, не только полости рта. Особенно много устройств используется для ухода за телом, и это дает нам новые основания утверждать, что в дизайне необходим комплексный подход. Тогда все эти устройства будут содержаться в порядке и использоваться правильно. Согласно одному исследованию, только в Соединенных Штатах в 1974 году рынок гигиенических аппаратов и аксессуаров оценивался в 460 миллионов долларов. Примерно половина его приходится на фены, стайлеры, укладчики, электрические расчески и утюжки для волос; 30% — на электробритвы; остальное — на лампы для солярия, зубные щетки, ирригаторы, массажеры, вибраторы, зеркальца, диспенсеры пены и так далее[1]. Большинство процедур проводятся неподалеку от раковины, и в пространство вокруг нее понадобится вписать разные устройства.

К самой раковине здесь не выдвигается никаких дополнительных требований. Впрочем, чистка зубов — не самая аккуратная процедура, и раковина с окружающими поверхностями часто забрызгиваются. Зубная паста и слюна засыхают, и их приходится долго отмывать. Возможное решение — постоянно омываемая водой самоочищающаяся поверхность раковины. Такой функциональности можно добиться по-разному: устроить вдоль краев смыв или придать раковине определенную форму, чтобы вода, стекающая воронкой в слив, ополаскивала большую ее часть.

Для некоторых процедур обязательно зеркало, и также оно нужно для того, чтобы осматривать рот, снимать протезы и прочее.

Различные гигиенические процедуры. Вторая подкатегория, как правило, не требует никаких новых средств. Если человека тошнит, он обычно использует унитаз. Опора помогла бы людям, ослабленным болезнью или опьянением. Кроме того, унитаз должен быть рассчитан на загрязнение рвотой или поносом (в обоих случаях он загрязняется сильнее, чем обычно, и сильнее, чем это предусмотрено дизайном). Если рассматривать в этом контексте приспособления для мочеиспускания, то для рвоты больше подходит выдвижной писсуар.

Женщины меняют средства для сбора менструальной крови, сидя на унитазе, и им требуется утилизировать использованные материалы. Проблема во многом схожа с избавлением от других телесных субстанций (кала и мочи). Менструация считается делом интимным, вид и запах таких отходов большинству людей крайне неприятен, и прикасаться к ним хочется как можно меньше. Часто их спускают в унитаз, и это, в общем, логично и даже приемлемо, если только женщина не пользуется гигиеническими прокладками — с ними могут возникнуть сложности. Большинство унитазов проектируются с учетом определенных требований, среди которых способность беспрепятственно пропускать две прокладки, скрепленные крест-накрест. Но по тем или иным причинам спуск прокладок в унитаз постоянно приводит к засорам, особенно в септиках и на полях фильтрации. Уже много лет говорят — и может быть, пора задуматься об этом всерьез, — что в унитаз стоит встроить измельчитель, раз люди все равно считают его способным проглотить какой угодно мусор. К другому варианту иногда прибегают в общественных туалетах, устанавливая небольшую электрическую мусоросжигательную печь. С другой стороны, все больше женщин пользуются тампонами, так что проблема уже не столь остра. Новые технологии (менструальные чаши, вызов менструации) вообще сводят ее на нет[2].

Для прочих занятий из этой группы — устранения кожных дефектов, прочистки носа и ушей — требуются только зеркало, мусорный контейнер и уединение.

Околомедицинские процедуры. Они совершаются не слишком часто, и для них почти всегда достаточно того, что и так есть в нормальном санузле. Исключением являются специальные процедуры у людей пожилых и страдающих хроническими заболеваниями, требующими длительного лечения. Здесь следует обеспечить все необходимые удобства, поскольку процедура будет регулярной. К примеру, если пожилой человек носит коррекционные контактные линзы, ему понадобится больше места на полке, дополнительные розетки, увеличительное зеркало, настраиваемое освещение — все, чтобы с удобством разложить нужные предметы. Кроме того, с возрастом мы принимаем больше лекарств и витаминов, так что стоит подумать о месте для их хранения. Необходимо cделать санузел безопасным для маленьких детей — они не должны иметь свободного доступа к лекарствам, туалетной бумаге и так далее.

Уход за лицом и телом. Сюда входит множество разнообразных процедур, которым в последние годы придается все большее значение — особенно с тех пор, как общество в отдельных группах стало спокойно относиться к тому, что мужчины ухаживают за собой так же тщательно, как женщины. В связи с этим не появились новые практики, зато заметно увеличилось количество людей, для которых важен уход за собой. Повысились и требования к помещению, где было бы удобно хранить разнообразные инструменты и делать физические упражнения.

Вот общий перечень процедур, включаемых в эту группу:

— бритье лица и нанесение на лицо средств для бритья (у мужчин);

— бритье ног, подмышек и другого (у женщин);

— уход за волосами стрижка, завивка, укладка, сушка, окраска, подкрашивание, причесывание расческой или щеткой, нанесение тоников, лосьонов, спреев и прочего, уход за париками и накладными прядями;

— уход за лицом нанесение и снятие макияжа, нанесение и снятие аксессуаров (например, накладных ресниц);

— уход за телом нанесение пудр, кремов, лосьонов и так далее;

— маникюр подстригание ногтей, удаление кутикулы, нанесение лака, накладывание искусственных ногтей и так далее;

— педикюр подстригание ногтей, нанесение лака, удаление мозолей;

— взвешивание;

— физические упражнения;

— солярий.

Изо всех этих занятий только бритье напрямую связано с основными гигиеническими процедурами и приспособлениями. Для бритья нужна вода, иногда — электрическая розетка. Бритье — рутинное, повседневное дело, и в этом качестве оно ассоциируется с другими процедурами. К примеру, бóльшая часть мужчин бреются в ванной (даже электробритвой) в первую очередь потому, что бритье связывается с прочими гигиеническими практиками и уходом за собой[3]. Бритвы на батарейках и различные средства для смягчения волос позволяют не привязываться к месту, но по практическим и психологическим причинам бреются все же здесь. Мужчине не требуется ничего особенного, кроме нормально работающей раковины, хорошо размещенного и освещенного зеркала, электрических розеток, а также места для лосьонов, пен, расчесок и тому подобного. Уединение для мужского бритья необязательно.

Напротив, у женщин бритье ног и подмышек включено в ритуал омовения. Для такого бритья нужно полное или частичное обнажение, обычно в ванной. Хотя женщины бреются не каждый день, процедура сочетается с мытьем в ванне или душе, что предполагает некоторые проб­лемы. Главная задача — безопасность. Дизайнеру нужно позаботиться о месте, где удобно хранить инструменты для бритья. Оно может располагаться рядом с ванной и душем или прямо внутри кабины. Важна и безопасность позы, поскольку бритье ног очень похоже на их мытье. Потребности здесь те же: нужно либо сидеть на чем-то, либо ставить ногу на надежную подставку. Необходимо и хорошее освещение.

Остальные пункты списка интересны с точки зрения планирования всего домашнего хозяйства, поскольку все это можно проделывать и в санузле, и в других местах дома в зависимости от обстоятельств. Например, стричь или укладывать волосы на кухне, раз уж там часто моют голову. Если в доме есть переносной фен, то сушить голову можно даже во время натирания полов или уборки пыли. Наносить макияж — в ванной или в спальне у туалетного столика. А вот снимают его, как правило, водой, и значит, этим нужно заниматься в ванной[4].

Маникюр и педикюр обычно считаются занятиями интимными и не слишком приятными для окружающих. Их делают в ванной или спальне, хотя многие все же красят и полируют ногти на людях, в гостиной.

Где проводить все эти процедуры, каждый решает сам, принимая во внимание два обстоятельства. Во-первых, отношение к своему телу и собственное понимание приватности и скромности, уместности или неуместности того или иного действия. Во-вторых, простоту доступа к санузлу в конкретном доме. Если все члены семьи вынуждены пользоваться одной ванной, ее побочные функции могут брать на себя другие помещения дома, и таким образом сан­узел «разгружается». Поскольку мы все чаще используем электроприборы для ухода за лицом и телом, нам поневоле приходится перемещаться в комнаты, потому что в ванной не хватает розеток и места на полках и в шкафчиках.

Достаточное пространство для хранения и наличие розеток для популярных сегодня (по крайней мере в США) приборов — это важное требование современного ухода за лицом и телом помимо обычного минимума (раковины, одного или нескольких зеркал, адекватного освещения). В некоторых случаях можно сказать, что к трем основным функциям санузла добавляется четвертая — «салон красоты» — и это не преувеличение. Многие состоятельные женщины оборудуют ванные комнаты встроенными профессиональными фенами и массажными столами. Такие санузлы могут посоперничать со спа-салоном и косметическим кабинетом.

Уход за телом — очень общее определение: иногда человеку не нужно ничего, кроме весов, а иногда он не может обойтись без солярия, тренажеров, сауны и так далее. В последнем случае, разумеется, площадь санузла должна быть больше обычной. Кстати, о напольных весах — не всегда понятно, где должен лежать этот небольшой простой прибор. Как большинство вещей, которые оставляют на виду, потому что для них не нашлось специального места, весы стали модным предметом. Но если они просто оставлены на полу, то о них легко споткнуться, особенно ночью. При комплексном подходе к дизайну весы можно встроить в откидную панель или сделать их выдвижными, как ящик. Или изобрести что-нибудь посложнее: например, коврик для ванной с датчиками давления, работающий как весы.

Личные занятия, не связанные с гигиеной

Здесь мы рассмотрим занятия, по сути не имеющие никакого отношения к гигиене, но типичные для санузла. Люди часто выбирают это место, в то же время используя его и по прямому назначению. В санузле курят, едят, пьют, читают, смотрят телевизор, слушают радио, говорят по телефону, играют, мастурбируют и так далее. Какое занятие основное, а какое — второстепенное, не всегда можно сказать наверняка: все зависит от мотивации. Например, если многодетная мать берет в ванную любимый журнал, нельзя сказать, чего ей хочется в первую очередь: помыться или почитать в тишине. Оба занятия могут быть одинаково важны для человека, который использует мытье как предлог для других личных дел.

Учитывать все это в дизайне не обязательно, но важно держать в уме, составляя представление о роли санузла в жизни конкретного человека и конкретного дома. Хотя в некоторых случаях специальные удобства нужны, их можно считать индивидуальными, а не универсальными. Тому, кто обдумывает новый санузел или ремонтирует старый, не помешает вспомнить свои привычки (и мечты), чтобы понять, какие роскошества можно себе позволить по сравнению с стереотипным санузлом.

Моясь или ухаживая за собой, люди довольно часто курят, едят и пьют. Возникает вопрос: куда безопасно положить тот или иной предмет (особенно если вы лежите в ванне)? Некоторым требуется даже кофейник и небольшой холодильник, потому что во время бритья и просмотра утренних новостей они не могут обойтись без чашечки кофе.

Чтение — обычный способ отвлечься во время дефекации. Около 40% респондентов в одном опросе признались, что читают в туалете[5]. Реже люди читают в ванне. Здесь это делается исключительно ради удовольствия (иногда и на унитазе, но непонятно, как часто). Никаких специальных дизайнерских решений тут не требуется, хотя многие устраивают в ванной целую библиотеку (а в исключительных случаях — ванную в библиотеке).

Если человеку, который ухаживает за собой, моется или занимается физическими упражнениями, нужно слушать радио или смотреть телевизор, это опять-таки личные запросы, которые формируют специфические, но индивидуальные требования.

Некоторым удобно иметь в санузле телефон. Кому-то это жизненно необходимо. Впрочем, чаще всего в этом случае телефон — просто статусный аксессуар, который устанавливают, чтобы переплюнуть друзей и коллег.

Один инвестор в начале шестидесятых сообразил, что телефон в сортире — это статусный символ. Он делал из сортира продолжительные звонки, обговаривал дела, а если думал, что кто-то не понимает, где он находится, нарочно спускал воду. Через какое-то время на компанию, производящую телефоны, посыпались заказы на телефоны для сортира. Еще немного погодя эти телефоны заменили на улучшенные модели, покрасивее и с кнопкой удержания звонка. Странно, что не был сделан следующий логичный шаг: чтобы на звонки в сортире отвечали секретарши[6].

Иметь телефон в санузле может быть удобно, но не совсем безопасно. Поскольку трубка находится под рукой, человек может прервать основное занятие, чтобы ответить на звонок (в другую комнату он бы за этим не пошел). Если звонок раздается во время мытья в ванне или душе, потенциальная опасность выше. С другой стороны, есть мнение, что телефон в ванной только на благо: родители, купающие маленьких детей, не оставят их без присмотра, если кто-то позвонит. Единственного ответа здесь быть не может, и критические суждения заменить нечем. Иногда санузел превращается в телефонную будку, если человеку нужно поговорить подальше от ушей домочадцев или гостей, а уеди­ниться больше негде.

В санузле также играют дети, и это вновь доказывает, что в современном доме он предстваляет собой самое загруженное и многозадачное пространство (по крайней мере когда детей оставляют играть в ванне, чтобы они «не путались под ногами»). Малыши возятся в ванне с игрушками для купания — неважно, моются они при этом или нет. Это повсеместно распространенное и старинное занятие, но стоит только подойти к ванной с требованиями, касающимися игровой, как возникает много вопросов о безопасности.

Безопасность санузла — вот проблема, заслуживающая серьезного внимания, главным образом в контексте планировки дома. Ведь дети играют в ванной потому, что там есть то, чего не хватает в остальных комнатах, — например, вода и поверхности, которые трудно повредить[7]. Нужно ли поощрять игры в ванной (к примеру, обеспечивая место для хранения игрушек), или стоит их запрещать? Нам кажется, что запреты ничего не дадут: дети просто перейдут из санузла в другое помещение, еще меньше предназначенное для игр (если только не переделать весь дом под детские нужды).

Прочие занятия

Существует еще одна большая группа дел, для которых используют санузел, и снова по причине того, что только здесь есть определенные приспособления. В санузле чистят обувь, кладут сюда мокрые зонтики, держат и моют животных, проявляют фотографии. Очевидно, что эти занятия «прописались» тут, поскольку в других местах для них нет условий. Это опять напоминает нам о том, что дизайн домашнего пространства проектируется с ошибками, и о том, что единственный в доме санузел необходимо изначально продумывать как мультизадачное помещение.

Вероятно, самое распространенное из таких побочных занятий (по поводу которого немало шутят и раздражаются) — это ручная стирка белья и его сушка. К сожалению, ванная — самое логичное место для ручной стирки, потому что белье по большей части используется в самой ванной и в соседних спальнях. В ванной есть все нужное для стирки и сушки (хотя часто используются вспомогательные подручные средства). И кроме того, ванная гарантирует приватность, ведь мы снова имеем дело с «неназываемыми вещами». Для многих женские трусы и бюстгальтеры, которые составляют основную часть ручной стирки, — это предметы интимные, и выставлять их на всеобщее обозрение неловко[8].

Много ли стирают в ванной, зависит от нескольких факторов: типа дома, наличия или отсутствия стиральной и су­шильной машин, планировки квартиры, размера семьи. Большие предметы одежды, например мужские вещи из ткани, не требующей глажки, часто стирают на кухне и редко сушат над ванной. Говоря о стирке, нужно упомянуть и просушивание купальников и отпаривание одежды, хотя по сравнению с ручной стиркой эти дела не слишком трудоемки.

По сей день главная проблема со стиркой — сделать так, чтобы сохнущее белье не занимало места в санузле. Возможное решение — стирать в помещении, примыкающем к ванной. Идея выдвигалась не раз и не два. Это логично и удобно, потому что почти все грязное белье отправляется в стирку из ванной или спальни. Но во многих случаях стирка, по крайней мере ручная, затевается в ванной, и следует проектировать какое-то приспособление для сушки, не мешающее использовать помещение по прямому назначению. Хороший вариант — отдельно стоящий сушильный шкаф, популярный в Скандинавии, гораздо более удобный, чем сушилки, которые размещают в ванной и двигают туда-сюда, чтобы пройти.

Особая разновидность стирки — стирка пеленок. Их редко стирают в ванной, но часто здесь хранят, а иногда замачивают в различных емкостях — раковине, унитазе и даже бачке. Все это неудобно и антисанитарно: моча при длительном соприкосновении с керамикой разъедает эмаль, что приводит к размножению бактерий, а кал и моча на пеленках в бачке могут загрязнить водопроводную воду. Если пеленки стирает и доставляет на дом специальная служба28, возникает нужда во временном хранилище. Вполне понятно, почему все большей популярностью пользуются одноразовые подгузники.

Уборка. Последнее занятие, которое следует принимать во внимание, разрабатывая дизайн санузла, — мытье сантехники и уборка. В некотором смысле уборку можно считать гигиенической процедурой, поскольку чистоплотность человека, по крайней мере частично, зависит от порядка в его ванной — если не буквально, то психологически.

Главная проблема домашних санузлов — простота уборки и степень загрязнения. Обязательный или желательный уровень гигиены определяет, сколько труда человек вложит в уборку, будет ли она поверхностной или тщательной. Оценки чистоты относительны и разнятся от человека к человеку.

Уборка бывает трудоемкой, если санузел быстро загрязняется или сложно отмывается. Убираться может быть непросто из-за природы загрязнения или из-за того, что доступ к некоторым местам затруднен[9]. Со свойствами загрязняющих субстанций и отходов сделать ничего нельзя, они вряд ли будут очищаться проще. Если принять как данность тот факт, что уборка в санузле необходима и иногда неприятна, то стоит рассматривать только один вопрос — как свести ее к минимуму. Грамотный дизайн способен избавить от многих раздражающих вещей: брызг мочи, волос и следов пудры в раковине, колец грязной пены в ванне. В значительной степени проблема решается за счет приспособлений, которые принимают как можно больше «грязи» и избавляются от нее благодаря самоочищению. Во-вторых, их следует устанавливать так, чтобы вокруг не оставалось труднодоступных мест (частый случай с унитазами и раковинами, не примыкающими к стене). Желательно, чтобы производители указывали минимальный объем требуемого свободного пространства вокруг гигиенического приспособления — для использования и для уборки.

Наконец, внимания требуют дизайн и размещение фурнитуры (элементы которой часто слишком сложны, близко расположены, плохо подходят для мытья), а также материал покрытий (для пола, стен, предметов мебели).

Сложность уборки зависит от того, как часто и тщательно она выполняется, а иногда и от того, за кем человек убирает — за собой или за кем-то другим. Психологические сложности возникают в первую очередь тогда, когда человек убирает за другими. Грамотный дизайн может уменьшить беспорядок, но проблему личной безответственности он не решит.

14. Социальные и психологические аспекты дизайна санузлов

Всем нам необходимо отправлять одни и те же надобности, всем нужны примерно одинаковые условия, чтобы это делать. Но облик санузлов, их расположение в доме могут до некоторой степени варьироваться. Как — зависит от многих факторов, психологических и чисто утилитарных: численности семьи, распорядка дня, устройства дома, социально-экономического положения, личных ценностей, взглядов, потребностей в приватности и так далее. Хотя определяющим фактором может оказаться просто число, например, домочадцев или комнат в доме, обычно это всего лишь множитель, за исключением крайних случаев.

Главный фактор, определяющий характер и размеры наших помещений для гигиены, — психологический. Речь о том, как мы относимся к телу, выделительным процессам, сексу, уединению и скромности. Спектр чувств широк: от отвращения и желания как можно меньше соприкасаться с санузлом до наслаждения собственным телом во всех его проявлениях и желания иметь санузел, в котором приятно находиться. От этого зависит, какие у нас санузлы и как мы их используем. Отношение к телу — это основа, и оно также проявляется в наших запросах к приватности. Те, кто относится к выделительным процессам с отвращением или страхом, обычно нуждаются в максимальной приватности для этих «ужасных» дел. Кроме того, уединение в санузле востребовано по многим другим причинам, мало связанным с упомянутыми: от эстетических предпочтений до банального желания побыть одному; от приверженности распорядку дня до подчинения ценностям общества, которое диктует определенные нормы поведения.

Уровни приватности

Требование приватности — главный фактор в использовании санузла, и он же определяет количество санузлов в доме. Именно он независимо от конкретных мотиваций вынуждает нас настаивать на индивидуальном посещении. Без него обычный дом мог бы запросто обходиться единственным санузлом для совместного пользования (хотя он был бы больше стандартного). Однако в большинстве случаев мы настаиваем на поочередном использовании и рассматриваем санузел как «место для одного человека». Отсюда и поговорка «делай дело или слезай с горшка». Если средства позволяют, мы устраиваем отдельные санузлы для каждого члена семьи. Когда санузел один, то порядок очередности преращается в неукоснительное правило, без которого жизнь дома превращается в хаос. Это верно не только для стран, где несколько семей до сих пор пользуются одним санузлом, но и для обычных односемейных домов, особенно тех, где у детей-школьников и работающих родителей сопадает распорядок дня.

Члены семьи, принадлежащей к среднему классу, просыпаются почти одновременно; в доме этой семьи мало санузлов. Из этих двух фактов вытекает проблема, которая зачастую решается с помощью строго установленного туалетного ритуала. В такой семье вырабатываются правила, которые указывают, кто первый идет в туалет и ванную (обычно это тот, кому раньше выходить из дома), сколько времени он может там пробыть, каковы взыскания за слишком долгое пребывание, в каких условиях возможно совместное использование[1].

Приватность относительна, и у нее есть несколько уровней, достижимых или желаемых. Их можно описать так: 1) человека слышат, но не видят; 2) человека не слышат и не видят; 3) человека не слышат, не видят и не ощущают его присутствия, то есть вообще не задумываются, где он и что делает. Вероятно, правильней будет сказать, что эти описания отображают уровни приемлемой, а не желаемой приватности, поскольку при наличии выбора люди всегда предпочитают максимальную степень. Приемлемость же в каждом случае зависит от конкретных условий и конкретного человека.

Уровень приватности, которого мы требуем или на который соглашаемся, влияет на то, как мы ее физически обес­печиваем. Сюда относится расположение санузла по отношению к другим помещениям в доме, место входа, акустика, размер окон, функциональность (предназначен ли санузел для одного человека или для нескольких, предполагает ли он совместное использование, с перегородками или без).

Считается, что устройство перегородок, ячеек, отдельных кабинок — способы достижения приватности. Но это может быть верно или нет в зависимости от того, где находится вход в кабинку, тянется ли перегородка от пола до потолка, есть ли у кабинки цельная дверь. Если перегородка не сплошная (сегодня так бывает часто), то о приватности можно говорить только потому, что дизайн намекает — раньше она отсутствовала вообще и санузлом пользовалось несколько человек сразу. Если санузел не был совместным, то уровень приватности оценивается выше. Полностью глухие перегородки, создающие отдельное «помещение в помещении», вновь его понижают, поскольку однозначно предполагают одновременное посещение. Польза перегородок относительна, и при их установке с самого начала нужно думать о том, какой приватности ждет пользователь.

Иногда люди городят стенки в санузле, чтобы чувствовать себя более уверенно. Некоторые по привычке считают, что определенными вещами можно заниматься только в специфической обстановке. Особенно это касается действий, сопровождающихся полным или частичным обнажением: мытья, секса, актов выделения. Многие не могут заниматься сексом при свете или за пределами постели. Другие испытывают то же чувство неловкости в огромных ванных комнатах роскошных старых гостиниц. Одна наша респондентка рассказывала, что гораздо больше любит мыться в душе, чем в ванне, потому что место за задернутой занавеской становится более уединенным (может быть, она имела в виду «безопасным»?). Похожие переживания заставляют людей запирать двери санузла, даже если они одни в доме и твердо знают, что никто не войдет и не узнает об их занятиях. Иногда уютное, защищенное место как бы заменяет одежду. Профессор Декам из Сорбонны делит людей на два типа — условных «нудистов» (хотя бы в некоторых обстоятельствах) и «одежников», которые не станут обнажаться ни при каких условиях. Находясь на просторе, они чувствуют себя «слишком открытыми, голыми». Иногда у таких людей развивается кенофобия — боязнь больших пространств; то же испытывают люди, которым мучительно оставаться одним в обширном доме.

Запросы к приватности также зависят от социально-эко­номического положения и семейных ценностей. Так, в самых малообеспеченных слоях общества, где людям приходится жить скученно и ни о какой приватности нет речи, ее нормы куда менее строги, чем в случаях, когда она вполне достижима.

Девушкам из высшего класса, у большинства из которых есть собственные ванные, было интересно узнать, что у среднего класса существует такое явление, как очередь в ванную. Девушки из низшего класса изумлялись, что кому-то такое вообще может понадобиться. Видимо, приватность, которой они были лишены, и излишняя брезгливость не входят в число их семейных ценностей, из-за которых возникает нужда в подобных ухищрениях[2].

У самых обеспеченных людей уровень приватности достигает, кажется, возможного максимума. Они располагают полной приватностью для разных социальных и психологических потребностей. Иногда ко всем аспектам повседневной жизни человек относится как к искусству, подчеркивая, что ему подходят только тщательно продуманные формы выражения. Иными словами это называется хорошими манерами и цивилизованным поведением. Роль и внешняя форма здесь все; в таких условиях появляются отдельные спальни, ванные, гостиные, и люди сходятся вместе, только когда полностью к этому готовы и чувствуют себя «на сцене». Это касается речи, выражения чувств, костюма — и требований приватности, особенно в отношении интимных моментов быта. Приватность может также основываться на эстетике. Респонденты из высших слоев общества, отвечавшие на опрос Корнелльского университета, говорили, что им нравятся ванны с перегородками — даже несмотря на наличие нескольких ванн и функциональную ненужность стенок[3]. Вероятно, здесь имеют место повышенная чувствительность и щепетильность. Это подтверждает мнение, согласно которому искусство и тонкие ценители появляются тогда, когда есть достаток и досуг. Но существует и другое мнение: подобный уровень приватности — причуда богачей, свидетельствующая об упадке, мотовстве и в то же время о неврозах и тревогах общества, которое больше озабочено иллюзиями, чем реальностью. Вероятно, здесь, как и в прочих похожих случаях, у каждого своя правота.

Приватность и личность

С незапамятных времен человек пытался ответить на вопрос: «Кто я?» Поиск собственного «я» — основополагающее свойство человеческой природы и, уж конечно, основополагающий принцип современной психологии (психологов этот вопрос волнует все больше). До недавнего времени западная культура придавала огромное значение индивидуальности и самовыражению. Но в основе развития сильной личной идентичности лежит приватность — и в теоретическом, и в практическом смысле. Простейшая форма приватности подразумевает «уединение» — свободу от чужого присутствия и чужих требований. Но она также подразумевает и обладание, «присвоение» — обладание временем, пространством и собственностью. Все это — мерило нашей уникальности и способы самовыражения.

Путем приучения и обучения мать воспроизводит в ребенке собственные нужды — в данном случае потребность в приватности, которая неизбежно ведет с собой прочие сопутствующие потребности. Растущему ребенку иногда нужно свободное время «для себя», нужна собственная комната, свобода выбора, свобода планировать время и строить планы на жизнь. Он не потерпит, чтобы этой свободе препятствовали. Он будет тратить деньги на собственный санузел в доме, на собственный автомобиль, собственную яхту, собственный лес и собственный пляж, на который будет допускать людей по собственному выбору[4].

С другой стороны, общество настаивает на подчинении воле большинства и сплоченности. Это давление существует одновременно с нашей тягой к индивидуальности. Предположительно именно в этом причина многих конфликтов в современном обществе. Мы стараемся покупать такие же вещи, автомобили и дома, как у людей, равных нам по статусу, но все эти предметы — в частном смысле — все равно должны быть только «нашими». До какой-то степени (в каж­дом случае разной) мы поверяем свое чувство идентичности количеством и качеством вещей, которые можем назвать своими, — вещей, по которым нас отличают другие.

Приватность и приватное, таким образом, поддерживают наше чувство личной идентичности, и эта поддержка столь важна, что внезапное лишение ее может серьезно повлиять на личность. Прямая связь приватности с возможностью самовыражения, индивидуальностью и идентичностью давно осознана различными институциями, которые специально ставят цель избавиться от приватности, чтобы свести личную идентичность к минимуму и выковать или принудительно воспитать сильную групповую идентичность. Примеры такого поведения легко найти в строго структурированных и авторитарных организациях: армии, тюрьме, некоторых образовательных и религиозных учреждениях. Повсюду в них прилагают усилия, чтобы лишить человека свободы выбирать то, в чем он обычно видит признак своей индивидуальности: одежду, прическу, имущество, уровень приватности. Короткая стрижка солдата, одеяние монахини, фуражка школьника — все это служит одной цели, как и униформа (само слово о многом говорит) и замена имени номером или обращениями «брат», «сестра». Запрет на личное имущество, обязанность спать, есть и совершать гигиенические процедуры сообща, в одном помещении — все это подчеркивает ничтожность индивидуального, торжество анонимного.

Такой метод, безусловно, более или менее эффективен. Другой вопрос, желателен ли он. Об армейских туалетах и медосмотрах давно идет молва; истории о людях, которым безумно тяжело приспособиться к новым условиям, бывают комическими или трагическими. Иногда адаптация заканчивается психопатологиями разной степени тяжести. Особенно трудно тем, кого лишают приватности внезапно и насильно, как это происходит во время катастроф или войн, когда непривычным к этому людям приходится подолгу жить в тесном соседстве. То же касается многих учреждений — школ, тюрем, больниц. Но отсутствие приватности — феномен не одних только спецучреждений: это частая особенность и большая проблема большинства мировых трущоб. И даже в современных обычных американских домах это не редкость. Свободная планировка и многофункциональность помещения в сочетании с малой площадью теретически рассчитаны на то, чтобы поддерживать единство и сплоченность семьи, но на деле часто раздражают и провоцируют антиобщественное поведение. Ф. Чапин пишет:

Чувству самоуважения, уважения к себе как к личности, обладающей каким-то положением, едва ли найдется место, если на человека постоянно давит присутствие в доме других людей. Уединение необходимо человеку, чтобы размышлять, читать, учиться, для эстетического наслаждения и созерцания. Вмешательства в исполнение личных желаний не должно быть, чтобы не возникало внутреннего напряжения, которое порождается досадой, обидой, раздражением от постоянных и множественных контактов с другими[5].

Запретная зона

Поскольку в обществе давно принято скрывать от посторонних глаз акты личной гигиены, санузел постепенно превратился в особую, привилегированную, «запретную для других» зону. Более того, почти во всех современных домах эта зона единственная. Отчасти это результат архитектурного планирования, отчасти — новых подходов к воспитанию детей. Сегодня их держат далеко не так строго, как раньше, когда считалось, что детей не должно быть видно и слышно. Теперь их и видно, и слышно, их не учат стучаться или спрашивать позволения, прежде чем войти в комнату к родителям, или соблюдать почтительную тишину, если родители заняты. Отсюда следствие: привилегиями санузла пользуются ради уединения, никак не связанного с гигиеной. Сюда уходят после ссоры, здесь плачут, предаются фантазиям или просто сидят в одиночестве. Чапин и некоторые другие авторы замечали, что

...часто людям необходимо на время сбежать от душащей их социальной роли; отдохнуть от роли родителя, супруга, родственника или ребенка. Можно закрыть окно, чтобы отгородиться от уличного шума; можно закрыть дверь, чтобы другие перестали обращаться к вам за советом, утешением, помощью или чтобы рассказать свежие сплетни; можно выключить радио и телевизор, претендующие на ваше внимание...[6]

Преимуществами «запретной зоны» также пользуются для множества других занятий, никак не связанных с гигиеной, — например, мастурбации или чтения. Поскольку пребывание в санузле гарантирует, что сюда никто не войдет и ни о чем не спросит, здесь часто сводят счеты с жизнью; кроме того, как мы увидим позже, туалет в публичных заведениях — излюбленное место преступников.

Уединение нам также нужно для нормального совершения гигиенических процедур: мы не хотим смущаться или стыдиться. Стыд и смущение можно охарактеризовать как реакции, направленные вовне: мы боимся того, что скажут или подумают другие в различных обстоятельствах (так как знаем, что они скажут и подумают, — или же нам кажется, что знаем). Мы также испытываем стыд и смущение, когда обнаруживается, что мы не соответствуем тому образу, который себе придумали или с которым нас ассоциируют. Поэтому нам неприятно, когда кто-то посторонний по ошибке заходит в ванную, когда наше тело выставлено в неприглядном виде (слишком маленькая грудь, прыщи и так далее), когда нас застают за ковырянием в носу. Подросткам особенно нужна приватность. Именно в подростковый период люди много думают о собственном теле (из-за его наглядных изменений), и это может сказываться на самооценке. Постоянные опыты по уходу за внешностью, эксперименты с косметикой и тому подобным занимают у подростков много времени, и для этого тоже нужна приватность.

Бывает, мы ведем себя скромно, потому что не знаем, как отреагируют другие. Например, в туалете мы прибегаем к разным неудобным уловкам, чтобы нас не услышали, — потому что не знаем, не смутят ли кого-нибудь характерные звуки. Но на практике сложно сказать наверняка, почему мы ищем уединения в той или иной ситуации или почему нам не нравится, когда мы не можем его найти. Скорее всего, в основе наших мотиваций смесь уважения к чувствам других, социальным нормам, представления о себе и заботы о самооценке.

Приватность и общество

Помимо чисто персональных, внутренних аспектов приватность имеет культурную и социально-экономическую ценность; в значительной степени это приобретенная реакция на специфические социальные ситуации. Приватность становится необходимым условием приемлемого социального поведения. Иными словами, в определенные моменты приватность необходима, чтобы не нарушать культурные нормы, согласно которым некоторые вещи нужно делать без свидетелей. Эти нормы могут значительно различаться для разных культур, людей разного возраста и даже сегментов одной культуры.

Возможно, самые явные социальные составляющие приватности — те, что связаны с ролями и отношениями. Особенно это относится к нашей предыдущей теме — смущению: нас смущают не любые другие люди, а только люди, присутствие которых в данном месте запрещено культурными нормами. Определенные отношения могут быть приемлемыми между детьми одного пола, но неприемлемыми между ребенком и родителем или разнополыми детьми. В аспекте личной гигиены бесспорное разделение пролегает по границам пола, возраста и личных связей[7]. Но есть много других потенциальных условий, которые зависят от конкретной ситуации: служебное или социальное положение, профессия. В нашем обществе существует довольно много «привилегированных» ролей, для которых в вопросах телесной приватности делается исключение: врач, медсестра, массажист, портной, парикмахер, уборщик в туалете, камердинер, горничная. С другой стороны, это налагает определенные обязательства, регулирующие то, как эти люди получают сведения о чужом теле и какую часть из них они могут распространять. В строгом понимании действительными привилегиями обладают только социально равные — личный адвокат или врач. Все остальные имеющие доступ к телу обычно по специфической психологической логике рассматриваются в этот момент как «маленькие люди», «нелюди». Слуги и продавцы обычно бывают посвящены в такие подробности, которых больше никто не знает, но это, как правило, никого не заботит, поскольку не считается важным. Случай врача, таким образом, отличается от случая продавщицы корсетов, и оба они отличаются от случая мужа или жены. Подобный доступ к личным делам человека — но уже не к телу — имеют, например, священник, юрист, бухгалтер. Каждый из них может в той или иной степени вторгаться в чужую приватность[8].

Приватность и конкретные занятия

Требования приватности могут различаться в зависимости от занятий. Самые строгие условности связаны с процессами выделения: муж и жена, не скрывающие друг от друга свои тела ни в каких других случаях, здесь могут настаивать на уединении. Этот негласный уговор соблюдают даже нудисты. С другой стороны, понимание того, что такое нормальное поведение, очень разнится даже внутри современной западной культуры. Многие европейцы приходят в ужас от стандартного американского санузла, где унитаз и приспособления для мытья находятся в одной комнате. В Европе, напротив, унитаз обычно расположен в отдельном помещении — вот явное свидетельство разницы во взглядах на мытье и выделение. Впрочем, некоторые исследователи считают, что это говорит не о проблемах европейцев, а об американской идее-фикс «чистоплотности» без какого-либо оттенка наслаждения (отчего и появились аскетические «функциональные» санузлы). Европейцы и японцы моются по крайней мере с удовольствием, чего не скажешь о большинстве американцев. Во многих частях света мытье — это совместное и приятное занятие, в стандартной американской ванне насладиться им невозможно, даже если кто-то бы и захотел.

Прежде чем дальше развивать тему разности во взглядах и ее последствий, стоит заметить, что требования приватности в области гигиены довольно точно отражают общее отношение к телу в смысле уровня отрицания и желаемого уровня приватности. Уходя в сторону от обсуждения выделений, мы придем к вопросам других телесных отходов и соответствующих процедур: использованию прокладок и прочих женских гигиенических средств, контрацепции, подстриганию ногтей, прочистке ушей, выдавливанию прыщей и так далее. Многие семейные консультанты с сожалением говорят о том, что в Америке надевание презерватива или ввод женского контрацептива — дело «туалетное», то есть неприятное и приватное. Во многих других странах это важная часть сексуальной прелюдии, доставляющая удовольствие обоим партнерам.

Мужское бритье — вероятно, единственный вид «избавления от отходов» с отчетливо позитивным образом. Любопытно, что с женским бритьем ног или подмышек дело обстоит иначе: это процедура приватная. Но даже здесь есть повод для споров. В Америке и мужчины и женщины часто заявляют, что волосы на теле европейских женщин — это ужасно, и спрашивают (иногда даже в письмах газете), почему европейские женщины не бреются и можно ли с ними об этом говорить. Если не принимать во внимание разные культурные аспекты, то вот хотя бы одна причина: в других обществах гладко выбритая распознается как проститутка! Точно так же резко различаются взгляды на то, нужно ли брить лобок, насколько это красиво и нравственно.

Среди гигиенических процедур также есть по крайней мере нейтральные, не требующие строгой приватности: это «последние штрихи» в уходе за лицом и телом, «прихорашивание». Несмотря на то что в иных кругах прилюдно причесываться и красить губы все еще считается неприличным, эти процедуры каждый день выполняют на людях. «Основной» уход за собой, то есть, скажем, нанесение кремов и завивка волос, — процедуры «полуприватные», хотя не все так считают. Иногда нарушение приватности здесь воспринимается так же, как громкое выпускание газов при супруге: оно означает, что «медовый месяц кончился». Тут, конечно, есть повод для вечных философских споров о достоинствах иллюзий и реальности, честности и лицемерия.

Отношение к телу и эстетика

Если оставить в стороне все тонкости и частности, остается лишь одна оппозиция, имеющая значение для дизайна: приятие или отрицание человеческого тела, его функций и продуктов[9]. Наглядный пример демонстрирует полярность мнений на этот счет. Сравним две цитаты из работ известных архитекторов:

Свойства санузла, как и всех других комнат в доме, должны определяться индивидуальным набором процедур, которые пользователь хочет выполнять в данном пространстве. Сибаритская обстановка, созданная для того, кто находит прелесть в тепле, паре, наготе, сексе, цветах и алкоголе, разумеется, плохо сочетается с детской ванночкой, детским сиденьем для унитаза, ведром для подгузников. С другой стороны, хорошо сконструированная семейная ванна — большая, вместительная, практичная, немного аскетическая — это великолепная вещь, не только в утилитарном смысле, но и как выразительное сообщение. Может быть, в идеале в каждой семье должна быть такая ванна. Но если по практическим соображениям это нереально, то всегда возможен какой-то компромисс, и это отличная задача для дизайнера[10].

Самая частая ошибка (приведем более скромный, но и более характерный пример) — это роскошная ванная комната. Ванная комната есть ванная комната, а ее оборудование есть ее оборудование, даже если это красивая сантехника итальянской фирмы «Айдиал стэндарт». То, чем мы занимаемся в ванной, — не роскошь, а необходимость. Истинная изысканность ванной комнаты — отсутствие чрезмерной изысканности. Все в ней должно идеально функционировать, быть аккуратным, гигиеничным и не доставлять неудобств. Это, и ничего более, и есть хороший вкус[11].

Ясно, что эти разные точки зрения выражаются и отстаиваются с большой страстью, и едва ли в ближайшее время получится их примирить. К примеру, те, для кого ванная — место с позитивными, чувственными, а то и эротическими коннотациями, те, кто хочет делать в ней зарядку, загорать, смотреть телевизор и говорить по телефону, выдвигают совсем иные запросы, нежели те, кому противно даже подумать о том, чтобы провести в санузле больше времени, чем требуется для гигиенических процедур. Беда западной, по крайней мере англосаксонской, культуры — постоянные крайности: от пуританства к вольности. Кажется, мы никогда не смиримся с тем, что тело и сексуальность — это нейтральные обстоятельства человеческого существования. Вспомним, какая буря поднялась, когда в 1972 году на «Пионере-10» в космос отправили табличку с изображением обнаженных мужчины и женщины. НАСА получило тысячи гневных писем, а газетчики проявили редакторский произвол:

В «Чикаго сан таймс» была опубликована ранняя версия рисунка — у мужчины на ней не было яичек. В другой редакции пропал всякий след мужских половых органов. «Филадельфия инкуайрер» поступила еще радикальнее: у мужчины не было половых органов, а у женщины на грудях — сосков[12].

В последние годы кое-что указывает, что ситуация начинает меняться. Гораздо более приемлемыми, по крайней мере для некоторых, стали темы тела, наготы и секса. Гораздо реже, чем в недалеком прошлом, можно встретить женщину, которая с долей гордости заявит, что никогда не видела обнаженного мужчину (несмотря на то что пятьдесят лет была замужем) и что ни один мужчина не видел ее обнаженной. Общество в целом и молодежь в частности стали относиться к этим вещам куда проще. Может быть, это только верхушка айсберга, но студенческий опыт совместного проживания в общежитиях и широкий интерес к познанию тела предполагают, что процент населения, желающий и способный разобраться с этими аспектами жизни, хоть как-то вырос. Кроме того, сейчас наблюдается большой интерес к поддержанию хорошей физической формы, осведомленность о такой возможности; это тоже не может не радовать. С другой стороны, мы так рано начинаем следить за собой и приучать себя к определенному поведению, что табу снимаются явно не до конца. Представитель администрации одного колледжа заметил, что реакция студентов на то, что им придется делить с кем-то ванную, серьезно зависит от состава семьи и социального положения. «Студентов из высшего класса, имеющих братьев и сестер, это не очень беспокоит. Студентку, у которой братьев и сестер нет, это будет беспокоить больше. Студенты из низших классов могут беспокоиться очень сильно». Еще один декан считает, что многие студенты со временем начинают смотреть на этот вопрос по-другому. «Поначалу было здорово делить с кем-то ванную: это интересный эксперимент. Но на следующий год студенты просили, чтобы общежитие перепланировали и у них были отдельные комнаты и отдельные санузлы»[13].

Личный опыт автора это подтверждает; табу — что неудивительно — особенно сильны в отношении выделения. Летом в кампусе университета проходила конференция, участниками которой были в основном молодые преподаватели-мужчины, и их селили в свободных комнатах много­этажного женского общежития. Как легко догадаться, многие во все глаза смотрели на студенток и живо ими интересовались. Но неформальный опрос показал, что все участники конференции старались не встречаться с девушками в туалетах. Пара-тройка даже признались, что, если в туалет заходила девушка, они просто пережидали в кабинке, пока она уйдет, и только после этого выходили.

Оставляя в стороне проблему взглядов и отношений, скажем, что чисто с фактической и функциональной точки зрения санузел — одно из самых важных помещений в доме. С его обстановкой у нас происходит самый интимный телес­ный контакт. Здесь мы подолгу остаемся голыми. Сюда мы идем проснувшись, сюда заходим перед тем, как лечь спать. От того, комфортно нам здесь или нет, может зависеть настроение в течение всего дня или ночи. Сюда мы приходим, даже если больны. Кроме того, это единственное помещение в доме, которым каждый из нас пользуется каждый день всю жизнь, и единственное помещение, без которого большинство из нас не хотели бы обходиться.

Очень часто санузел оказывается для нас не негативной, а позитивной средой, помогающей нам сохранять здоровье, заниматься физкультурой, расслабляться, с удовольствием освежать тело. Конечно, такие санузлы должны быть значительно больше, чем стандартные, иначе в них не поместится все дополнительное оборудование. Такие большие санузлы — это «ванные, в которых можно жить»[14]. Сложности создают архитекторы и строители, которые по-прежнему игнорируют санузел и продолжают относиться к нему как к одному из наименее важных помещений в доме. Если же строительством или ремонтом занимаются сами жильцы, они, как правило, делают санузел большим и приспосаб­ливают его под свои нужды.

«Вонбед» (Жилая ванная). «Рём», Дармштадт, ФРГ

«Вонбед» (Жилая ванная). «Рём», Дармштадт, ФРГ

59. Дизайн ванной «для жизни»

Хотя просторные и многофункциональные ванные комнаты мы обычно считаем «ванными для главы семьи» (чаще всего так и есть), их можно рассматривать и как «семейные комнаты» — см. например, немецкий вариант «Вонбед» (Wohnbäd, илл. 59). «Жилая ванная» здесь задумана как место для всей семьи, естественная часть повседневной жизни, подобная скандинавской сауне и японской бане. У этой идеи долгая история, хотя в последние несколько веков ее не жаловали. Существует и другая возможность, вероятно, еще более радикальная: «ванная для жизни» оказывается просто еще одним помещением в доме, пригодным даже для развлечения гостей. Например, Элси де Вульф29 иногда приглашала друзей в ванную, а Ив Сен-Лоран, поговаривают, создает лучшие наряды в ванной, которую он превратил в студию. На самом деле нет таких эстетических, философских или функциональных задач, которые нельзя было бы соотнести с ванной — стоит только избавиться от стерео­типов. Сегодня можно найти ванные, которые также служат семейными или личными гостиными, библиотеками, кабинетами, салонами для официальных приемов, художественными галереями, оранжереями, салонами красоты, спортзалами и прочим. Свидетельство нового интереса к ванной комнате — две недавно вышедшие превосходные иллюстрированные книги Дэвида Хикса и Мэри Джиллиатт: в них показано много вариантов творческого подхода к ванной[15]. Уже одно существование таких книг доказывает, что, по крайней мере в некоторых кругах, ванная комната стала модной. За последние два года несколько европейских и американских фирм, производящих сантехнику, выпустили ванны на двоих и сдвоенные душевые кабины (илл. 60).

Ванна «Готик пул», 1830 × 1370 мм. «Американ стэндарт», Нью-Брансуик, Нью-Джерси, США

Ванна «Зе бас», 2135 × 1675 мм. «Колер», Колер, Висконсин, США

60. Современные ванны класса люкс

Независимо от соображений чисто санитарного характера это, безусловно, большой прогресс по сравнению с не столь отдаленным прошлым, когда женщины принимали ванну в льняной простыне, чтобы не видеть себя голыми и не испытывать по этому поводу терзаний духа.

То, что можно назвать раскрепощением тела и пола, в последние годы оказывает влияние не только на наше отношение к санузлу, но и на его облик. Один из самых устойчивых и любопытных мифов современного западного мира гласит, что хороший вкус в домашнем убранстве — это исключительно женская прерогатива и их право по рождению, особенно это касается спальни и ванной. Трудно представить себе что-то более далекое от истины, но следствием этого мифа стало долго длившееся доминирование женщин в дизайне интерьера. В недавнем докладе модельер Билл Бласс выступал если не за мужественный, то хотя бы за более классичный облик санузла. По его словам, долгие годы в этой сфере никто не обращал внимания на предпочтения другой половины человечества[16].

Повышенный интерес к санузлу также сказывается в стремительном росте довольно обширной индустрии всевозможных декоративных аксессуаров для ванной. Особенно это заметно в США. Многие поставщики сантехники открывают при своих магазинах «банные бутики», чтобы покупатель мог сразу полностью обставить санузел. Это серьезный шаг вперед, но для улучшений по-прежнему остается простор. И к сожалению, большую часть этих аксессуаров нельзя охарактеризовать иначе как «декоративный мусор»; поневоле задаешься вопросом, действительно ли тема санузла стала воприниматься более позитивно или просто некоторые обнаружили, что могут сделать из этой ужасной комнаты что-то «миленькое». Часто подобные украшения не только делают какие-либо предметы привлекательнее в глазах хозяина дома, но и скрывают эти предметы или их назначение до степени исчезновения. В этом смысле санузел уникален. Из всех комнат он наиболее подвержен такому украшательству. Смысл его вполне ясен: мы надеемся, что, к примеру, унитаз будет выглядеть не так противно, если мы замаскируем его под плетеный стул или наклеим на крышку золотого орла. Мыло, разумеется, замаскировано под лимон, помидор или бутон розы. Туалетная бумага с узором в цветочек упрятана в ажурный контейнер. Ручки смесителя — лебеди или рыбки. Вешалки для полотенец — изукрашенные латунные прутья с декоративными набалдашниками. Вокруг основания раковины сооружают подобие кринолина, чтобы скрыть уродливые трубы. Ванну можно встроить в стены, утопить в полу и снабдить крышкой, и, когда в ней не моются, она просто исчезает. Недавно в продажу поступили пластиковые кабинки для ванной с текстурными стенами, украшенными лепниной, — это напоминает... да что же? Вспомним многочисленные варианты дизайна санузла, когда он похож на что угодно, только не на санузел. Здесь, конечно, встает неразрешимый вопрос: как нужно выглядеть ванной? И можно только гадать, на что были бы похожи наши кухни, если бы в нашем обществе (как в некоторых других) было табуировано приготовление и употребление пищи.

Статус

Конечно, во многих случаях декор — демонстрация статуса. Но раковины и унитазы с позолоченной фурнитурой, вырезанные из полудрагоценных камней, не обязательно отвечают желанию владельца иметь «самое лучшее». «Лучшее» и действительно роскошное — это также и то, что превосходно функционирует (а не просто сделано из красивого и дорогого материала). Ванна из лазурита, сконструированная по обычным нормативам, ничем не удобнее стандартной.

Даже набор сантехники в ванной может зависеть от представлений о статусе. Есть основания полагать, что зачастую в Соединенных Штатах и Англии наличие биде расценивается, как символ чрезмерного гедонизма его владельца.

В этом отношении санузел опять-таки играет особую роль, поскольку из-за своего более-менее приватного характера (в отличие от других, публичных пространств дома) он допускает довольно утонченную демонстрацию обладания. В санузле процветает «закулисный», расточительный шик, который может произвести сильное впечатление ровно потому, что он специально скрыт от других, за исключением, может быть, близких людей. Санузел предоставляет возможность нарочито продемонстрировать благосостояние в виде экстравагантного жеста: «Смотрите-ка, на что я потратил такую кучу денег!»

Хотя мы считаем, что санузел — приватное пространство, где хранятся самые интимные принадлежности, он может быть одной из самых публичных комнат в доме: ведь гости могут здесь запираться и изучать туалет сколько душе угодно. Некоторые люди, которые озабочены своим положением в обществе, из-за этого специально становятся постоянными клиентами «правильного» врача и «правильной» аптеки, чтобы их лекарства и рецепты соответствовали прочим деталям тщательно созданного образа. Как хорошо известно всякому шпиону и актеру (или любому другому человеку, который должен создавать и поддерживать определенный образ), такое внимание к мелочам важнее всего. Так же, только обычно на другом уровне достатка, человек выставляет напоказ взятые из дорогих отелей полотенца и куски мыла: это говорит о его утонченности или стремлении перещеголять друзей.

«Одно местечко», или гостевой туалет, становится для кого-то кладезем возможностей, а для кого-то проблемой как раз потому, что это по определению публичное помещение. Делая его дизайн, нужно четко ставить задачу; и очень часто оказывается, что задача — произвести нужное впечатление. Гостевые санузлы часто делают уютными и скромными, как общественные туалеты в ресторанах (что довольно занятно). Именно здесь встречаются те самые камуфляжные аксессуары, которые, как надеется «деликатная хозяйка», «не оскорбят вкуса» гостей. Или же, напротив, обнаруживаются фривольные картинки и лозунги, назначение которых, вероятно, — расслабить гостя и дать ему понять, что хозяева — «свои ребята».

15. Дизайн комплексных санузлов

Мы пришли к тому, что для разных людей хороший санузел может означать совершенно разное; вариантов отделки множество. В то же время остаются некоторые общие для всех аспекты, которые нужно учитывать. В любом санузле необходимо место для хранения; существуют требования к отоплению, освещению, вентиляции, звукоизоляции; различные функциональные единицы должны определенным образом располагаться по отношению к другим; и наконец, оптимальное сочетание всего этого должно составлять интегрированное, комплексное помещение для личной гигиены.

Планировка

Уже на этапе планировки санузла полезно ответить на несколько основных вопросов. Вероятно, первый и самый важный из них — какой суммой денег вы располагаете. Во многих местах мира люди могут потратить только то, что у них есть в наличии, и в этом случае им уже не до соображений о размере семьи. Обеспечение людей помещениями для гигиены всегда происходит по одному сценарию: от коммунального к персональному — и зависит от благосостояния общества. Даже в США, согласно переписи населения 1970 года, в 7% домов не был комплексных санузлов, а еще в 1950-м их не было в трети домов.

Второй важнейший вопрос: какую площадь можно занять? Это особенно важно, если затевается ремонт или перепланировка в уже имеющемся жилище или, как бывает в городах, многосемейные дома решают оборудовать индивидуальными санузлами. В Европе часто все упирается не в цену, а в недостаток места. Иногда единственным выходом оказывается установка самых небольших стандартных компонентов. В других случаях необходимо изобретательно выжать из имеющегося пространства все, что можно. Хорошего результата можно добиться, не устанавливая традиционные отдельно стоящие приспособления и с пользой употребляя пространство над бачком и под раковиной (например, для хранения). Наиболее эффективны модульные конструкции, напоминающие те, что популярны на современных кухнях: над этими комплексами уже хорошо поработали дизайнеры, инженеры и производитель, и потому они намного лучше того, что может предложить средний застройщик или домовладелец.

Третье важнейшее соображение — потребности семьи; учитывать здесь нужно ее величину, размеры дома, а также распорядок дня. Заботы молодой пары с четырехмесячным ребенком отличаются от нужд семьи с пятерыми детьми обоего пола в возрасте от трех до пятнадцати лет. Если в доме живет один пожилой человек, это совершенно другая задача.

Размер и состав семьи определяют потребность в санузлах и в смысле качества, и в смысле количества. Разумеется, это соображение справедливо по отношению к планировке всего дома. Простое добавление или умножение стандартных помещений — лишь полумера. Такой подход не учитывает персональных различий в отношении к санузлу, о которых мы говорили выше. В идеале дизайн и расположение каждого санузла должны согласовываться со стилем жизни пользователей и общим планом дома.

Рассматривать вопрос о числе и наполнении санузлов можно и с начала, и с конца: «Если имеется x санузлов, какими они должны быть и как их обустроить для максимальной эффективности?» или «Каким должно быть идеальное решение с учетом семейных обстоятельств?» Ниже приводится выкладка с общими рекомендациями, сделанными на основе анализа потребностей основных пользовательских групп.

Для одного взрослого человека

Санузел. Полный набор сантехники: унитаз/писсуар/биде, раковина, душ/ванна; полка с зеркалом; место для хранения, в том числе личных принадлежностей; сушильный шкаф для вещей из ручной стирки.

Расположение. Вероятно, в центре дома, если это единственный санузел, но максимально близко к спальне.

Для семейной пары (если имеются дети — им предназначены дополнительные санузлы)

Санузел. Полный набор сантехники: унитаз/писсуар/биде, раковина, душ/ванна; увеличенная в размерах полка; зеркало в полный рост; место для хранения разных вещей, в том числе личных принадлежностей.

Расположение. В частной зоне хозяина, близко к спальне (либо, как вариант, может примыкать к другим комнатам, чтобы санузлом могли пользоваться гости).

Кроме того. Предполагается, что рядом находится отдельное помещение для стирки и сушки. Может также примыкать к гардеробной, тренажерному залу и так далее.

Для детей до 10 лет (предполагаются отдельные санузлы)

Санузел №1. Полный набор сантехники, возможно, для совместного пользования; полка с зеркалом.

Расположение. Возле детских спален, примыкая к коридору, прачечной и кухне.

Санузел №2. Унитаз и раковина; простые полки для хранения.

Расположение. Рядом с кухней и дверью со двора (предполагается, что этот санузел дети будут использовать часто, в том числе приходя с улицы; за этим нужно следить). Помещение также используют взрослые, работающие в саду. Иногда его называют «грязной комнатой».

Для детей-подростков (отдельный санузел)

Санузел. Полный набор сантехники: унитаз/писсуар и душ/ванна (возможно, для совместного пользования), раковина; полка с зеркалом; место для хранения вещей.

Расположение. В частной зоне хозяина, с доступом из спальни, рядом с прачечной.

Для взрослых гостей и посетителей

Санузел. Унитаз/писсуар, раковина; небольшая полка с зеркалом; простые полки для хранения.

Расположение. В публичной зоне дома, легко находимое, но все же достаточно приватное.

Если сравнить этот план с реальным числом доступных санузлов, очевидными становятся две вещи. Во-первых, если в доме есть только один «семейный» санузел, он с неизбежностью станет многофункциональной комнатой, требующей тщательного зонирования и значительно большей площади, чем обычные полтора на два метра. Во-вторых, чем больше санузлов, тем более индивидуальными, приватными, специализированными их можно сделать. Единственный санузел — это устарелое и неэкономичное решение, если им пользуется больше двух человек. В таких обстоятельствах он должен стать настолько большим, содержать столько приспособлений и предполагать столько места для хранения, что эффективнее будет заменить одно помещение на два, что и удобнее, и правильней с точки зрения приватности.

Вот ряд логичных комбинаций общих и специализированных санузлов:

1

«Семейный» санузел

1½

«Семейный» санузел

+ «грязная комната»

+ туалет для гостей

+ туалет для подростков

2

«Основной» санузел

+ ванная для детей

2½

«Основной» санузел

+ ванная для детей + «грязная комната»

+ туалет для подростков + ванная для подростков

3

«Основной» санузел

+ ванная для подростков + туалет для подростков + туалет для гостей

+ ванная для подростков + туалет для подростков + «грязная комната»

Среди этих помещений есть одно особенное, необходимое в пригородах, деревнях и селах, хотя и редко встречающееся. Это та самая «грязная комната». Чаще всего ее используют дети, которые бегают из дома и обратно по тысяче раз на дню, приводя с улицы всю соседскую ребятню. Здесь можно справлять нужду и мыть руки, а еще это место подходит, чтобы надевать и снимать зимнюю одежду. Все это нужно, чтобы дети не устраивали беспорядок в основной части дома и чтобы их любопытные друзья не совали нос в другие, личные санузлы. Также «грязную комнату» можно оснастить душем: родители смогут ополоснуться здесь после работы в саду. Также им будет удобнее и ближе справлять нужду. Дизайн этой комнаты напрямую зависит от того, как часто и для чего оно будет использоваться, но подходить к его проектированию нужно иначе, чем к «семейному» или к «основному» санузлу. Это практически общественный туалет, предназначенный для постоянного использования и достаточно бесцеремонного обхождения. И убирать его должно быть легко — буквально с помощью струи воды из шланга.

Еще один до какой-то степени специализированный тип санузла — это санузел для подростков: помещение, в котором можно мыться и справлять нужду, рассчитанное на двоих пользователей и примыкаюшее к двум спальням (при этом в каждой спальне стоит отдельный модуль для умывания, ухода за собой, хранения принадлежностей). Такой санузел иногда бывает нужен. Вообще-то помещения такого типа были в ходу в стародавние времена, и при определенных обстоятельствах подобный санузел — совершенно логичное решение, гарантирующее приватность и постоянный доступ людям того возраста, в котором она ценится так высоко. Также этот санузел является удобным источником воды для других надобностей, и его могут использовать дети помладше.

Остальные санузлы стандартны, но их дизайн все равно стоит подробно обдумывать и подвергать переоценке в свете различных аспектов и критериев приватности, отношения пользователя к телу и гигиене, эстетических предпочтений, доступности предметов, пространства и так далее. Решения относительно конкретных приспособлений нужно тщательно взвешивать исходя из тех же самых соображений. Единственное общее правило: чем выше цена предмета, тем больший предоставляется выбор цветов, стилей, размеров и специальных возможностей. Наконец, не стоит забывать об оптимальном расположении санузла по отношению к зонам, которые он обслуживают. Так, «основные» санузлы должны сообщаться со спальней и гардеробной, а также с тренажерным залом (если он есть) и двором[1].

Необходимые приспособления

Главной проблемой современных санузлов является, вероятно, недостаток места для хранения. Если не брать в расчет богатые, спроектированные по спецзаказу дома, то чаще всего в санузле имеется только «медицинский» шкафчик (который, кстати, редко подходит для хранения лекарств) и иногда — бельевой шкаф. Между тем для личной гигиены требуется огромное количество разнообразных предметов, и все они, по логике, должны храниться в санузле. Вдобавок разные их категории требуют своих условий хранения, и это нужно принимать во внимание. Ниже — перечень того, чему следует найти место.

Этот список, хотя бы и меняющийся от дома к дому, в целом дает представление о том, сколько места для хранения нужно практически любой семье и насколько велика проб­лема его нехватки.

Хранение за дверцами

В ограниченном доступе:

— лекарства и контрацептивы;

— приспособления для ухода за больными (утка, ингалятор, кружка Эсмарха, пузырь для льда, грелка, различные санитарно-медицинские принадлежности).

В свободном доступе:

— предметы повседневного пользования (стакан, зубная щетка и другие принадлежности для ухода за полостью рта, бритва и средства для бритья, дезодоранты, косметика, расчески, гигиенические салфетки);

— аксессуары и устройства для ухода (фен, выпрямитель для волос, бигуди, машинки для стрижки, ножницы, щипчики для ногтей, лампы);

— весы;

— белье (в том числе коврики для ванной и запасные шторки);

— грязное белье;

— мыло, туалетная бумага, салфетки;

— все для уборки (щетки, швабры, губки, средства);

— детские принадлежности (горшок, корзина для подгузников или грязных пеленок);

— игрушки для купания.

Хранение на виду, активное использование

— предметы повседневного использования в постоянном употреблении;

— мыло, мочалки, губки;

— полотенца;

— халаты;

— одежда, в которой приходят или которую приносят в ванную (чтобы переодеться после мытья).

Вероятно, самое сложное — ограничить доступ к личным или опасным предметам, особенно если в доме есть маленькие дети. Почти все родители малышей хотели бы, чтобы в санузлах были хранилища, которые можно запирать или как-то еще ограждать от детей. И этого же, согласно результатам опроса, хотят больше половины семей, состоящих только из взрослых. Видимо, суть желания в том, чтобы некоторые предметы не попадались на глаза гостям. Несмотря на то что санузел считается приватным пространством, это одно из самых «публичных» мест в доме и единственное, где гости могут запереться, не опасаясь, что их побеспокоят.

Простейшее решение — повесить на ящики и шкафы замки. Но здесь есть свои минусы: ключи легко потерять, а код — забыть, и это критично ночью или в случае опасности. Гораздо лучше придуманный недавно подход, суть которого в установке защелок и задвижек, открывающихся в несколько приемов, — маленькие дети с ними не справятся. До какой-то степени проблему решают новейшие требования к безопасности упаковки, согласно которым банки с лекарствами не должны открываться просто так.

Типичный медицинский шкафчик опасен благодаря своему дизайну. Сомнительно, что в нем стоит хранить предметы, для которых он предназначен. Сколько раз расстановка стеклянных пузырьков на полках над раковиной заканчивалась битым стеклом и порезами рук! Закономерность проста: чем меньше шкафчик, тем плотнее он будет набит лекарствами, тем сложнее их будет достать и тем выше риск несчастного случая. Проблема усугубляется тем, что дверцу часто делают зеркальной, а это значит, что его устанавливают не на той высоте, на которой удобно пользоваться шкафчиком, а на той, где удобно смотреться в зеркало. Большой шкафчик немногим лучше, но почему бы не хранить все эти средства в неглубоких ящиках с отсеками, где их легко найти и рассортировать?

Требования к размещению предметов на виду несколько проще. Главное здесь — обеспечить адекватное количество полок и ящиков, обязательно разных по размеру, чтобы разложить предметы большие и маленькие, в больших и малых количествах. Поскольку ассортимент очень пестрый, то просто большой шкаф, куда можно все «свалить», не решит проблему. У нас есть чистое и пачкающее, постоянно используемое и нужное пару раз в году, маленькое и громоздкое, хрупкое и неприхотливое и прочее. В идеале разнообразные отсеки для хранения должны находиться там, где ими будет удобно пользоваться. Многие из перечисленных предметов не обязательно держать в «личной» зоне. Существуют более-менее подходящие для них места, где хранить их логичнее и удобнее, чем в случайных шкафах по всему дому. К примеру, из-за устаревших предпосылок мы часто неправильно организуем процесс стирки. Грязное белье часто хранится в санузле, но стирать и гладить его уносят в другое место. Раньше стирку устраивали в подвале, гараже или прихожей у черного хода. И это, возможно, было нормальным в те дни, когда стирала прислуга. В последнее время приспособления переместились на кухню, потому что стиркой занимается домохозяйка, а в семьях, где основное внимание уделяется детям, день домохозяйки предположительно строится вокруг кухни. Однако куда лучшим расположением для прачечной оказывается зона санузла и спальни: отсюда приходит основная масса грязного белья, и сюда же оно возвращается чистым. Здесь уже есть сантехника и прочие условия, поэтому заниматься стиркой тут во многих отношениях проще, чем носить белье по всему дому. Стоит также задуматься, не удобнее ли было бы хранить некоторые предметы нижнего белья в ванной, а не в спальне. Если грязное белье копится в ванной, а чистое приносится сюда перед мытьем, почему бы не хранить здесь чистое белье всегда?

Последняя категория — предметы повседневного использования, которым нужно найти место под рукой. Подой­дут горизонтальные поверхности, большие по площади и более безопасные, чем задний бортик раковины. Используются эти принадлежности обычно как раз у раковины и зеркала, поэтому хранение логично организовать здесь. Важно также подумать о месте, где будет лежать все необходимое для мытья. В любом случае полки и ниши должны быть безопасными и удобными. Интересно, что правильное проектирование предположительно приведет к тому, что общий необходимый объем хранилищ будет меньше изначально воображаемого. Сейчас предметы оставляют на виду, потому что их некуда положить, когда ими не пользуются. А кое-что, наоборот, нарочно выставляют на всеобщее обозрение — для украшения или напоказ: это, например, флаконы духов, расчески, банки с солью для ванн и тому подобное. Многие косметические средства в последнее время обрели привлекательные упаковки именно потому, что они остаются на виду. Поскольку все больше мужчин и женщин склоняются к такому уходу, а количество баночек и приборов растет, проблема только усложняется.

Разобравшись с хранением, перейдем к следующей распространенной трудности: нехватке места для полотенец. Справиться с этим просто, прикрепив к стене достаточное количество металлических вешалок. Удивительно, как вообще может прийти в голову, что стандартной трубки длиной 760 мм может хватить больше чем на одного человека. Но многие годы в ванных устанавливали только одну такую вешалку. Тяжело приходилось семьям с детьми, особенно когда добавить дополнительные было не так-то просто (например, если стены были обшиты деревом). Минимальная длина на одного человека, чтобы полотенца сохли как следует, — 610 мм. Классические трубки, на которых полотенца расправляют для тщательного просушивания, гораздо лучше всяческой «дизайнерской» и «новой» фурнитуры — колец, крючков, зажимов. Последние занимают меньше места, но полотенца на них остаются скомканными. А полотенца — даже если их часто меняют и правильно сушат — не лучшее средство для вытирания с точки зрения санитарии по сравнению с одноразовыми аналогами. Так что нужно стремиться к максимально гигиеничной их эксплуатации. Размещать их свободно нужно также для того, чтобы не допускать совместного пользования одним полотенцем — практики очень негигиеничной и вызванной теснотой.

Последняя большая группа вещей, которые нужно куда-то пристроить в санузле, — одежда, которую мы снимаем (в первую очередь, перед мытьем). Это может быть верхняя одежда, белье, халат. Кроме того, нужно позаботиться о смене, которую мы приносим в ванную, чтобы переодеться после мытья[2]. Источник этой практики и связанных с ней проблем кроется в конкретной комбинации количества санузлов, их расположения и числа домочадцев. Люди не ходят туда-сюда, в ванную и обратно, в одном халате — вероятно, из скромности. Если «основной» санузел примыкает к спальне, то в нем нужны крючки для халатов. В доме, где на пять человек есть многофункциональный санузел, в ванной понядобятся также крючки для верхней одежды, полки для нижнего белья, сиденье для переодевания.

Отходы и мусор. Хотя личную гигиену в целом можно описать как процесс избавления от телесных отходов с помощью гигиенических приспособлений, в ванной бывают и другие отходы, о которых нужно позаботиться. Они так или иначе связаны с основными процедурами, и их можно разделить на следующие категории:

— «Чистый», «сухой» мусор (обертки, пузырьки, тюбики)

— Использованные бритвенные лезвия

— «Грязный», «мокрый» мусор (использованные влажные салфетки или салфетки для лица, прокладки, контрацептивы, бинты).

С первым пунктом все просто: для мусора отводится временное хранилище, контейнер, который время от времени надо опустошать. Использованные лезвия можно выбрасывать в закрытый контейнер, хотя бы в тот же медицинский шкафчик со специальной прорезью в стенке.

С третьей категорией сложностей больше. В дело вступают другие факторы: эти отходы неприятны нашему взгляду и обонянию, они оскорбляют наши эстетические чувства. Просто выбрасывать их во временный контейнер, пусть даже закрытый, — плохой выход. Чаще всего их бросают в унитаз, хотя это нередко приводит к поломкам, а с некоторыми предметами так поступить просто не удается. Можно, например, встроить в унитаз механический измельчитель или установить в санузле небольшую электрическую мусоросжигательную печь. Еще вариант — пользоваться герметичными мешками для мусора, а затем в запечатанном виде бросать их в печь или в помойку с прочими отходами. Герметичность особенно важна, когда отходы заразны. Даже при обыкновенной простуде нужно немедленно избавляться от использованных одноразовых платков; нельзя позволять им лежать в открытом контейнере.

Зеркала. В санузле обязательно должно быть зеркало. Хотя обычно здесь вешают небольшие, минималистичные зеркала, стоит подумать о специализированных вариантах для санузлов. Регулируемые, увеличительные, правильно подсвеченные зеркала очень полезны для ухода за телом и лицом. Зеркала в полный рост помогают оценивать результат после переодевания или уходовой процедуры, особенно если поблизости находится тренажерный зал и тому подобное. Зеркала также служат украшениями; иногда ими отделывают всю поверхность ванной. Нравятся ли нам зеркала или мы вынуждены их терпеть, целиком зависит от того, как мы смотрим на свое тело и довольны ли мы его видом[3].

Главное, что нам не нравится в зеркалах в ванной, — запотевание и необходимость в частом мытье. Первую проб­лему решает хорошая вентиляция. Вторая особенность немало досаждает домохозяйкам, но вообще-то ее можно считать достоинством: зеркала пачкаются не больше, чем другие предметы в ванной, просто грязь на них заметнее. Для помещения, где должна царить чистота, это неплохой индикатор.

Особые возможности. Помимо основных удобств есть много специальных приспособлений, которым можно найти место в санузле. Это разные вещи — от полезных мелочей до предметов роскоши (хотя роскошь для одного часто необходимость для другого). Среди таких дополнений встроенный фен, лампы для загара, тренажерное оборудование и зал, сауна, гидромассажная ванна, кушетка для массажа (или для отдыха), холодильник, сушильный шкаф, полотенцесушитель с подогревом, телевизор, телефон.

Чем больше приспособлений вы хотите разместить в санузле, тем тщательнее нужно продумывать его планировку и расположение электрических розеток. Даже в самом минималистичном современном санузле розеток нужно больше одной — просто для подключения всех используемых в уходе приборов.

Материалы. Экология санузла

Материалы. Вопрос о материалах, используемых в санузле, безусловно важен в дизайне. Поскольку они будут эксплуатироваться в особых условиях, то требования к ним довольно строги. Особенно это касается материалов для сантехнического оборудования. Специфика и уровень строгости требований могут варьироваться в зависимости от типа приспособлений, но существуют критерии, общие для всех: конструктивная прочность, способность держать форму, химическая стабильность и инертность, износо- и пятноустойчивость, стойкость к абсорбции и запахам, легкость очистки. Поскольку на рынке постоянно появляются новые, созданные человеком материалы, очень важно правильно оценивать их эксплуатационные качества[4]. Также стоит следовать инструкциям производителя, касающимся уборки и очистки. Часто приспособления любого назначения медленно, но верно портятся из-за использования абразивных чистящих средств.

Материалы, используемые для отделки санузла, также должны быть стойкими к абсорбции и легко моющимися. Хотя традиционно это означает применение твердых или глазурованных материалов, в будущем ситуация может измениться: мы уже упоминали «мягкий» санузел. Выбор материалов сильно зависит от типа и размера конкретного санузла. Гостевой туалет обычно работает не так, как «семейный» санузел средних размеров или большой и роскошный «основной». То, что допустимо в одном случае, будет неприемлемо в другом. Особое внимание нужно уделить покрытию пола: оно должно быть влагоотталкивающим, нескользким и легко очищаемым. Если на полу лежит ковер или половик, его должно быть просто поднимать и часто чистить. С точки зрения санитарии лучше выбирать цвета и узоры, которые не будут скрывать грязь, сделают ее заметней.

Акустика. Проблема, которая чаще всего не решается в санузлах и доставляет людям беспокойство, — это звуки. Они слышны и узнаваемы вне зависимости от того, кто их производит — человек или сантехника, и потому очень смущают многих (и тех, кто издает, и тех, кто слышит[5]). Звук смыва неприятен, во-первых, из соображений «приличия», а во-вторых, просто потому, что он громкий (особенно ночью). Следует подумать о звукоизоляции. Один из вариантов — как следует изолировать стены, пол и потолок, чтобы приглушать передачу звука. Проблему тут усугубляет использование твердых материалов, которые отвечают требованиям легкости очистки, водонепроницаемости, но не поглощения звука. Существенно помочь может комбинация поглощающих звук и влагоотталкивающих потолков и ковриков на полу. Стоит также избавиться от большого зазора под дверью, который делается для лучшей вентиляции, хотя и неэффективен. Качественная вентиляционная система позволит поставить в санузле глухую дверь и будет дополнительно маскировать неприятные звуки своим собственным шумом, выделить который из прочих звуков непросто.

Еще один вид шума, который всех раздражает (не вызывая, впрочем, никакого смущения), — звуки в трубах, плохо изолированных или неправильного диаметра. Эта проблема, хотя и выходит за рамки нашего исследования, заслуживает более серьезного внимания, чем ей уделяется.

Отопление и вентиляция. Санузел и кухня — два важнейших места в доме, требующие особого вентиляционного режима. Процедуры в санузле оставляют неприятные запахи и повышенную влажность, и нам не нравится ни то ни другое. Простое и распространенное решение — открыть окно — подходит далеко не всем, потому что в ванной обычно раздеваются догола. Во-первых, нарушается приватность, во-вторых, можно переохладиться на сквозняке и заболеть. Чтобы избежать вторичных проблем и обеспечить адекватную вентиляцию, лучше всего установить механическую систему.

Из-за наготы и перепада температур (например, при выходе из горячей ванны на воздух) в ванне пригодился бы еще один источник быстрого обогрева в дополнение к обычному отоплению. Это может быть электронагреватель или лампы, вмонтированные в потолок. Адекватное отопление и хорошая вентиляция предотвратят появление конденсата, столь досаждающего нам в эпоху плохо проветриваемых и холодных помещений.

Освещение. Помимо основного освещения для некоторых процедур — главным образом бритья и косметического ухода — требуются дополнительные источники света. Светильники определенного типа нужно расположить так, чтобы не было слишком яркого света, резких теней или бликов в зеркале[6]. Тон освещения не должен искажать цвета, например, в макияже.

Дополнительное освещение пригодится в ванне и душе, если они закрыты перегородками или расположены так, что основного света недостаточно. (Участники опросов постоянно жаловались на плохое освещение в душевых кабинках.) Если санузел разделен на несколько зон, скорее всего, понадобится больше светильников.

Из соображений безопасности в в любом санузле должен быть особый вид дополнительного освещения — ночник. Или по крайней мере светящийся выключатель, расположенный рядом с дверью. Понадобится также неяркая лампа, встроенная прямо в унитаз или писсуар (их чаще всего используют ночью).

Хотя основной источник света в доме — окна, в санузле оно может лишать человека приватности. Несмотря на это, многие участники опросов говорили, что хотели бы иметь в ванной окна побольше тех, что принято делать: по всей видимости, ради лучшего освещения и вентиляции. Еще одной причиной, хотя и вторичной, было то, что большие, то есть нормального размера, окна снаружи никто не опознает как окна санузла. Это довольно важно, потому что с предельной ясностью выражает отрицание личной гигиены как факта жизни.

Одно из редко отмечаемых достоинств окон в санузле — возможность наслаждаться хорошими видами. К сожалению, наши предубеждения и тревоги часто лишают нас такого преимущества. Один посетитель Эйфелевой башни с разочарованием писал о тамошнем туалете: «Окно там — иллюминатор с матовым стеклом: соответственно, никакого вида»[7]. Наверное, едва ли не самые замечательные виды открывались участникам трансатлантических перелетов в конце Второй мировой войны: в бомбардировщиках «Либерейтор» хвостовые турели превратили в туалеты. И хотя в домах подобная возможность выдается редко, не стоит пренебрегать ею и закрывать отличный вид на внутренний сад.

Варианты дизайна санузлов

Все это время мы задавались вопросами, как сделать личную гигиену удобной; мы исходили из соображений функциональности, доводов социологии и психологии. В этом контексте самого по себе гигиенического приспособления — то есть резервуара, снабженного подачей и отводом воды, — для процедуры недостаточно. Это всего лишь компонент сан­узла, ступенька на эволюционной лестнице, внизу которой находится резервуар без подачи и отвода воды. В комплект к главному устройству всегда требуется дополнительное оборудование, обстановка. Маркетологи обычно называют это «аксессуарами». В этом слове есть чувствуется оттенок необязательности, маловажности; в прошлом это, возможно, было оправданно, но сегодня пресловутые «аксессуары» — необходимые и неотъемлемые элементы санузла. Разумеется, такое отношение — работа маркетинга, а не функционального подхода, в центре внимания которого находится удобство пользователя. И к сожалению, подобная оценка распространена и в других отраслях промышленности, например в автомобильной. Но «аксессуары» должны не  просто «числиться» в санузле: их выбор должен диктоваться логикой и функциональной обусловленностью. Таким образом, «санузлом» можно назвать пространство, заключающее в себе приспособления, «аксессуары», места для хранения и прочие зоны, необходимые для полноценного проведения гигиенических процедур. В каком-то смысле эта концепция родственна идее кухни как «рабочей станции» (ей уже много лет). А «комплексным» санузлом (раздельным или смежным) можно назвать помещение, позволяющее осуществлять все повседневные гигиенические процедуры. Такой санузел нужно планировать и строить как единое целое, связанную систему, в которой учитываются хранение, утилизация отходов, освещение, акустика, отопление, вентиляция и материалы.

На основании этих критериев мы выносим обычному санузлу приговор: он непригоден для использования, поскольку морально устарел. В подавляющем большинстве случаев он по-прежнему состоит из разношерстных приспособлений неправильных размеров, не связанных между собой. Он скупо оснащен, в нем не хватает места для хранения, полок, света, вентиляции. Во многих отношениях санузел находится на той же стадии развития, что и кухня сорок-пятьдесят лет назад: плита, раковина и холодильник тогда стояли в гордом одиночестве, разнесенные по разным стенам, а все необходимое хранилось на полках в соседней комнате (и дотянуться до них было невозможно). Современные кухни разительно отличаются от предшественниц: они задуманы и собраны как комплекс; место здесь не пропадает зря, а отдельные приборы соотносятся друг с другом.

В какой-то степени ситуация с современными санузлами объясняется особенностями развития сантехнической промышленности. В свое время фабрики керамики начали выпускать фарфоровую сантехнику помимо посуды, плитки и других керамических изделий. Производители металлических изделий занялись фурнитурой и кое-какими аксессуарами, а на литейных заводах изготовляли чугунные трубы. Со временем некоторые компании объединились и начали производить и продавать готовое сантехническое оборудование. Но еще никто не предложил комплексный санузел как единую систему. Во многих частях света до сих пор идут «от материала»: бóльшая часть производителей считает, что занимается керамикой или металлическими деталями — но не сантехникой. Что в принципе понятно: производство системы требует больших мощностей, работы с продуктами, материалами, инженерными решениями; это невозможно без существенной перестройки отрасли. Тем не менее перестройка нужна, если мы хотим получить грамотно спроектированные и правильно оснащенные помещения для гигиены с комплексными функциональностью и дизайном. Хотя большинство отдельных предметов можно купить у разных производителей, найти их — уже задача, а объединить в цельный дизайн — задача практически невыполнимая. Нужна по крайней мере определенная стандартизация, чтобы детали, сделанные разными производителями, подходили одна к другой. Но и этот подход будет далек от удовлетворительного решения, пока строители будут настаивать на оснащении санузла за минимальную цену. Очевидно, что идеал — созданный одним основным производителем комплексный санузел, в котором уже есть все необходимое.

Разумеется, цельный санузел требует предварительной заводской сборки, чтобы его функционирование можно было контролировать. Предварительная сборка по определению — противоположность сборки на месте. Впрочем, сама по себе она не панацея, мало ли мы видели тому примеров? Случайный комплект сделанных на заводе, но плохо спроектированных приспособлений ничем не лучше, чем такой же, собранный на месте. Предварительная сборка нужна для согласованной работы устройства, и это необходимый этап дизайна. Говоря о заводской сборке, мы должны помнить, что это всего лишь один из способов массового производства, хотя он позволяет неплохо контролировать качество и совместимость деталей.

Главные вопросы здесь такие: что именно мы хотим собрать на заводе и какой уровень предварительной готовности нужен для каждого конкретного случая? Имея в виду санузел, мы понимаем, что заводское изготовление и сборка уже имеют место: например, все трубы сделаны заранее. То же касается сантехники и фурнитуры. Нужна ли сборка более высокого уровня, включающая крупные блоки, а то и весь санузел целиком?

Заводская сборка сантехники существует по крайней мере с 1920-х годов. По ней мы можем отследить развитие дизайнерских идей — изготовление модульных и разветвленных систем, совмещенных санузлов и отдельных ванн «под ключ». Были построены прототипы, некоторые из них были доведены до ума и попали на рынок. За немногими исключениями они не привлекли к себе внимания, но неудача едва ли имеет отношение к идее предварительной сборки. В большинстве случаев ее доводили до предела: производилась готовая комната, которую затем встраивали в дом и подсоединяли к канализации. Это по понятным причинам вызывало серьезное сопротивление профсоюзов и местных законодательств, а также потребителей, которые не могли выбрать, что войдет в готовый набор. Кроме того, предварительное изготовление не могло решить никаких проблем, кроме экономических, поскольку функциональных исследований личной гигиены до нашей работы не предпринималось. Однако во всех этих случаях использовалось большое преимущество предварительной сборки: возможность учесть все предметы, составляющие комплексный санузел.

Нынешние системы сложнее и современнее, нам доступны более совершенные материалы и технологии. Можно экономить больше денег, производя крупные готовые фрагменты. Но идея изменилась мало. Основные предпосылки предварительной сборки все те же: экономия денег и площади. Последнее особенно верно для европейских экспериментов.

Основные варианты дизайна комплексных санузлов относятся к одной из четырех категорий: 1) сантехника в зависмости от разводки труб расположена блоком («ядром») вдоль одной стены или разветвленно («деревом»); 2) многофункциональные помещения; 3) модульные системы; 4) полностью готовые системы[8]. В каждом варианте санузел необходимо проектировать со всей возможной аккуратностью. В противном случае одна ошибка будет повторена тысячи раз, и исправить ее во многих случаях будет невозможно из-за свойств самой конструкции. Некоторые сантехнические «стены» спроектированы так, что расположение оборудования предопределено заранее и подключить его можно единственным способом. При этом многие производители «стен» следуют одним и тем же устаревшим, минималистичным стандартам. Они обречены воспроизводить плохой дизайн, потому что поменять что-то в изготовленной заводским способом «стене» обычно трудно, а часто невозможно. Это же касается многих модульных систем и готовых санузлов.

Хотя единые комплексы, без сомнения, могут найти применение в особых обстоятельствах, их нельзя считать универсальным решением. Во-первых, дизайн здесь делается раз и навсегда и не предусматривает изменений. Во-вторых, начинаются серьезные проблемы, когда ломается какая-нибудь деталь. Это особенно типично для готовых санузлов, которые устанавливают до того, как здание достроено, и которые невозможно убрать или переделать в случае необходимости. Можно только гадать, что будет, если какой-нибудь производитель решит «отозвать» несколько тысяч таких санузлов, чтобы исправить вдруг обнаруженный дефект. Несмотря на некоторые проблемы с сервисом, компетентного сантехника сейачс можно найти везде. Но если мы перейдем на массовое производство и с конвейеров будут сходить готовые санузлы, их ремонт и обслуживание, скорее всего, будут очень сложными.

Нужно также помнить, что почти везде на Западе покупатель привык к богатому ассортименту. Система, предлагающая ограниченный выбор и не способная подлаживаться под меняющиеся нужды и вкусы, почти наверняка не будет привлекательной.

61. Вариант дизайна модульного санузла

Напротив, у модульной системы, имеющей все описанные выше достоинства, есть еще одно огромное преимущество: она легко приспосабливается, позволяет делать изменения и производить обслуживание. Кроме того, она гораздо практичнее и будет иметь успех на рынке просто потому, что в рамках своего подхода решает гораздо больше проб­лем, чем все прочие варианты. Модульную систему можно сделать большой и маленькой, аскетичной или замысловатой — как угодно владельцу; ее можно изменять. Еще одно достоинство модульной системы — более дешевое обслуживание: если что-то сломается, от испорченного компонента несложно избавиться. В космической, электронной, автомобильной промышленности это стремительно становится стандартной практикой: затраты на рабочую силу достигли таких величин, что дешевле заменить целую деталь, чем чинить ее. Вариант модульной системы показан на илл. 61.

 

Часть вторая. Публичные туалеты

В этом разделе мы рассмотрим специфические проб­лемы общественных гигиенических заведений. Эти проблемы отличаются от тех, с которыми человек сталкивается в домашних условиях. Основные потребности не изменяются, но действуем мы по-другому, и дело не только в дизайне сантехники, но и в том, какое оборудование установлено в заведении и как оно установлено. Также здесь задействовано множество социальных и психологических факторов, из-за которых мы иначе ведем себя на публике. Отличная ситуация диктует другое поведение. Главные проблемы публичных санузлов — антисанитария, плохой сервис, вандализм, небезопасность. Со всем этим мы редко сталкиваемся дома.

Хотя у общественных заведений есть некоторые общие проблемы, между туалетами в дорогом отеле, уличном баре и на бензозаправке существует огромная разница. Эта разница так же важна, как и разница между общественным туалетом и туалетом домашним.

16. История общественных санузлов

История общественных заведений для личной гигиены напрямую связана с историей урбанизации и нашим отношением к здоровью общества и санитарии. Урбанизация и сопутствующий ей рост численности, плотности и мобильности населения обуславливают и появление проблемы, и необходимость ее решения. Наша забота о здоровье и санитарии, щепетильность в этих вопросах влияют на то, какое решение мы находим. В истории человечества уровень этой заботы сильно колебался от культуры к культуре, от эпохи к эпохе. В результате одни и те же потребности удовлетворялись совершенно по-разному.

Публичное гигиеническое заведение устраивается ради общественного удобства, санитарии и здоровья и располагается на общественной территории силами коммунального учреждения или по его поручению. Пользоваться этим заведением могут все желающие. Нужда в этом возникает по двум причинам. Первая: человек находится вдали от собственного туалета, и ему, что называется, «приспичило». Вторая: у человека вообще нет своего санузла. В основе всей это концепции лежит убеждение, что гигиенические «удобства» в принципе необходимы, а убеждение порождается условиями жизни в городе. В кочевых или аграрных культурах таких проблем нет. Кочевник, пастух и крестьянин почти всегда могут справить нужду на открытом воздухе, и часто большего им и не требуется. C незапамятных времен крестьяне удобряли землю экскрементами животных, а равно и домочадцев. У кочевых татар одним из любимых проклятий было: «Чтоб тебе столько на одном месте жить, чтоб ты свой навоз чуял, как христиане!»[1] Вода для питья, готовки, мытья и прочих нужд была доступна, потому что именно наличие воды определяло, где будет основано поселение.

Когда поселение становится постоянным и превращается в город, количество и плотность населения растет, и опорожнение кишечника и мочевого пузыря на открытом воздухе оказывается невозможным по гигиеническим соображениям. Впрочем, даже сегодня во многих частях света этот запрет не действует; печальные последствия хорошо известны. Городская среда — это по определению среда квалифицированных работников — людей, которые часто ходят из дома на рабочее место; кроме того, это центр рыночных отношений, и следовательно, сюда приезжает и отсюда уезжает множество людей (существенно, что при этом они находятся вдали от дома). Вода, которой в целом достаточно, не всегда доступна именно там, где она нужна, потому что провести ее повсеместно — дорого; эта проблема никуда не исчезла и сегодня, в результате чего у многих людей в мире нет нормальных помещений для мытья. Этому сопутствует еще одна проблема: у них нет и туалетов.

Итак, две возможные причины, по которым в городе нужны общественные заведения, таковы: 1) у горожан нет санузлов; 2) город полон «путешественников», которые находятся вдали от дома. Предпосылки эти довольно разные, и поэтому публичные заведения на протяжении своей истории отвечали то одной, то другой потребности. Главная, актуальная и в наши дни, — срочно найти место, чтобы справить нужду. Вторая — найти, где помыться. Ее значение, как правило, преуменьшается; исключение составляют только санузлы для путешествующих (например, в гостиницах и мотелях). Далее мы рассмотрим каждый тип общественного заведения отдельно.

Самое простое, примитивное и в то же время распространенное решение, если природа вдруг требует справить нужду, — делать это тотчас же где приходится. Иногда люди действуют с осторожностью: например, удаляются в зако­улок. Но во многих частях света легко наткнуться на человека, который мочится или испражняется там, где его застала нужда. Кажется, на эту привычку сегодня может повлиять только одно: страх попасть под машину.

Некогда по дорогам ходили странствующие коммерсанты, устраивавшие импровизированный туалет. Такой человек бродил по улице с ведром и широким плащом. За умеренную плату он ставил на землю ведро и закрывал вас плащом от посторонних взглядов. Может быть, эта хитрость помогала беззащитному клиенту скрыться от проказников и воров. Сэмюэл Джонсон писал, что услугу предлагали в Шотландии в XVIII веке. Другие источники свидетельствуют, что в небольших городках Восточной Европы и Малой Азии она оставалось обычным делом вплоть до 1920-х годов.

Первые известные нам общественные туалеты находились в Кноссе; они были построены приблизительно в 1700 году до н. э. Эти заведения были на удивление сложны технологически и во многих отношениях мало чем отличались от современных. Большинство крупных городов античного мира не отставали от Кносса: здесь были заведения и для местных жителей, и для путников. Впрочем, чаще всего общественными банями и туалетами пользовались за неимением частных. Лучший пример такого подхода — колоссальные бани Рима. Развивались они так же, как большинство служб и технологий. Поначалу услуги были общественными из-за высокой цены, но по мере того, как общество становилось богаче, оно постепенно перешло к использованию частных заведений.

В Риме мы также находим первое приспособление для человека, застигнутого на улице нуждой: это общественный писсуар, «веспасиан»30 (в I веке н. э. император Веспасиан в рамках перестройки Рима установил на улицах множество уриналов). Они служили не только для общественного удобства, но, судя по всему, и для благосостояния государства: моча собиралась в большие цистерны и затем продавалась красильщикам тканей[2].

В следующую тысячу лет общественные гигиенические заведения претерпели тот же упадок, что и вообще гигиена почти везде в западном мире. Заведений либо не было, либо они представляли собой условленный участок для дефекации (куча фекалий посреди улицы), отхожее место во дворе или «горшок в карете» (для состоятельных путешественников). Придворная дама эпохи Людовика XIV писала:

В Фонтенбло, чтобы присесть в поле, приходится ждать до темноты. Это огорчало Ее светлость, которая любила уединение и предпочитала иметь какое-нибудь сиденье. На улицах Фонтенбло она увидела следы человеческой слабости, о которых весьма сожалела, и в большом количестве — памятные гостинцы швейцарских гвардейцев; о сих она писала с потрясением[3].

В 1665 году король Карл II со свитой провел лето в Окс­форде. Современник писал об августейшем пребывании безо всякого пиетета:

Хотя одеты они были опрятно и нарядно, но вели себя непотребно, как скоты: когда они уехали, их экскременты обнаруживались в каждом углу, в каминах, комнатах, угольных ямах и погребах[4].

Где-то сто пятьдесят лет спустя, холодной и промозглой ночью, лорда Байрона, как говорят, выгнали из лондонской гостиницы, поскольку он «решил, что передняя — более приятное для него место, чем двор». Можно только удивиться, что лорд остановил свой выбор на захудалой гостинице, в которой не нашлось даже ночного горшка, но факт остается фактом. Еще один замечательный эпизод: Леонардо да Винчи в проектах постройки новых городов писал, что лестницы в многоквартирных домах для бедноты должны быть спиральными, чтобы не возникало соблазна справлять нуж­ду на лестничных площадках. Однако и в 1970-х годах в США мы постоянно сталкиваемся с теми же проблемами в муниципальных жилых комплексах и прочих трущобах.

Только в XIX веке мы вновь встречаем в крупнейших городах мира свидетельства действительной заботы об общественном удобстве и санитарии. Писсуары вновь появляются на улицах только в 1840 году, на сей раз в Париже. В 1860-е город уже мог похвастаться «дамскими павильонами» (pavillons pour dames) — полностью закрытыми будками, в отличие от открытых или только частично закрытых мужских писсуаров. В 1880-е «домик нужды» (chalet de nécessité) стал доступен для людей обоего пола; здесь были также и ватерклозеты. Во многих отношениях эти заведения предвосхищают современные, а в некоторых отношениях они остались современными. В 1880-е вернулись и туалетные коммерсанты, хотя их ремесло стало изощреннее: по магистралям города курсировали «передвижные ватерклозеты» (les Water-closets ambulants): крытые повозки, запряженные лошадьми. В повозке умещалось несколько туалетных кабинок[5].

В Англии распространение «санитарных удобств» пошло на подъем после Всемирной выставки в Хрустальном дворце (1851). Приходилось обеспечивать всем необходимым невиданное количество гостей, и гигиенические заведения должны были соответствовать качеству и притязаниям выставки. По официальной статистике, около восьмисот тысяч посетителей воспользовались платными туалетами.

Еще одно следствие лондонской Всемирной выставки и последовавших за ней мероприятий — развитие железнодорожных коммуникаций по всей Европе. Строились вокзалы, оснащенные гигиеническими помещениями, часто нескольких классов, в соответствии с классами вагонов. Во многих отношениях это можно считать началом широкомасштабного распространения публичных санузлов. Однако, когда несколько лет спустя Джордж Дженнингс, занимавшийся устройством туалетов в Хрустальном дворце, предложил оборудовать в людных лондонских местах подземные «остановочные пункты» со всеми удобствами (служители должны были взимать за пользование небольшую плату), его проект был отклонен городскими властями. Он писал, что предложение

...отвергли те по-английски утонченные Джентльмены, которым кажется, что лучше дочери и жены Англичан на каждом углу будут видеть зрелище, отвратительное для всех чувств, а публика будет страдать от болей и, возможно, увечий, чем построить приюты для уединения, повсеместно встречающиеся теперь во всех прочих городах[6].

Но в последние десятилетия XIX века эта битва была по большому счету выиграна: общественные заведения появились во многих крупных городах. К сожалению, многие из них просуществовали до наших дней почти без изменений. Довольно часто в дошедшие до нас из тех времен туалеты теперь не так просто попасть. Большинство их них были предназначены для пешеходов и располагались на кольцевых развязках или на автодорогах между эспланадами (сказывалась тяга к художественной симметрии и масштабной планировке). Но в последнее время необходимость туалетов для городских пешеходов уменьшилась — главным образом потому, что в городе есть множество торговых и коммерческих заведений, предоставляющих покупателям и эти услуги. Многие уличные туалеты находятся в таком состоянии, что большинство пешеходов предпочитают их избегать. Об этой проблеме мы еще поговорим подробно.

В XX веке развитие общественных гигиенических заведений сильно зависело от эволюции транспорта. Их строили для удобства путешествующих: тех, кто ездит по железной дороге и на метро, бывает в аэропортах и передвигается на автомобиле. Когда-то позади обычных магазинов, торговавших также и бензином, имелся простой деревянный туалет. Нынче все главные нефтяные компании стремятся похвалиться «чистыми туалетами» на заправочных станциях: их сотрудники понимают, что довольно много клиентов останавливаются у них в первую очередь затем, чтобы справить нужду, а уж во вторую — чтобы заправить машину. Сегодня во многих местах среднестатистический житель — автомобилист, а не пешеход. Когда появились платные хайвеи, на которых не было обычного придорожного сервиса, вскоре стало ясно, что санитарные заведения все-таки придется построить. Сначала проектировщики предусмотрели только съезды и стоянки, на которых усталый водитель мог передохнуть, вытянуться, немного погулять. Но «остановки для отдыха» словно приглашали использовать их и для других сопутствующих целей, так что вскоре эти зоны оказались загажены экскрементами и мусором с пикников. Теперь в таких местах, часто за умеренную плату, можно сходить в туалет или сесть за стол для пикника. В 1968 году, когда программа создания «зон комфорта» вдоль федеральных автомагистралей началась в штате Нью-Йорк, стоимость одного такого туалета равнялась приблизительно четверти миллиона долларов — то есть около сорока тысяч долларов за посадочное место.

Приблизительно сорок тысяч долларов уходило на строительство туалета на семь человек — сюда включается стоимость монтажа труб и сантехники, устройства отопления и освещения. Еще сорок тысяч нужно на сооружение очистной системы. Восемь тысяч долларов — на поиск грунтовых вод и бурение. Двадцать тысяч — на работу ландшафтных архитекторов и установку столов для пикника. Наконец, около 160 тысяч идет на прокладку канализации, тротуары, парковки, бордюры, полосы разгона и торможения. Кроме этих затрат нужны деньги на зарплату персоналу (для круглосуточного обслуживания одного туалета нужно четыре человека) и оплату отопления и освещения[7].

Урбанизация заставляет строить общественные гигиенические заведения также в природных заповедниках и национальных парках. Очевидная причина — растущая популярность палаточного туризма. В кемпингах делают еще более сложные санузлы с почти полным набором гигиенических приспособлений. С этим связана проблема, о которой не так уж часто задумываются: такие сооружения, безусловно, оказывают влияние на природу, которую мы по привычке считаем совершенно дикой. Выдвигалось предложение — лишь наполовину шуточное — построить деревянный туалет на вершине горы Рейнир и на прочих горных вершинах. Внимание общественности в последнее время привлекала популярность кемпингов, а о других туристических занятиях, например альпинизме, мало кто думал. По некоторым подсчетам, в США от 250 тысяч до миллиона альпинистов. Многие горные маршруты и вершины буквально покрыты мусором и экскрементами сотен экспедиций. Каждый день положение ухудшается. То, что когда-то казалось незначительной проблемой, сегодня принимает угрожающие масштабы в связи с ростом населения и освоением все новых территорий. Тем, кто не сочтет это проблемой, нужно напомнить, что, хотя гора велика, подходящих мест для лагеря и маршрутов восхождения на ней очень немного. Недавно, когда примерно 250 человек собрались в лагере Кемп-Мюр на горе Рейнир (лагерь расположен на высоте около трех тысяч метров), в единственные два туалета выстраивались длинные очереди. Содержимое этих туалетов регулярно вывозится на вертолете. Схожие трудности возникли на горе Уитни. Федеральное лесное управление с неохотой решило, что количество альпинистов, которые могут единовременно забираться на эту гору, придется ограничить. Забавно, что при этом лесное управление распорядилось снести туалет из стекловолокна, потому что он «не гармонировал с окружением, как предписывает Закон о дикой природе от 1964 года». А Швейцарское новостное агентство, комментируя отсутствие туалетов на горе Маттерхорн, заявило: «Запах отхожего места не соответствует нашим лозунгам о чистоте альпийского воздуха».

Эволюция общественных бань точно так же обусловлена потребностями людей и обстоятельствами, которые дают толчок к развитию. Речь идет об удобстве для путешественников и обслуживании местных жителей, которым больше негде помыться. Самые первые известные нам общественные бани для обеих категорий клиентов находились опять-таки на Крите, в Риме и в городах других цивилизаций в эпоху раннего Средневековья. Очевидно, что мытье кардинально отличается от выделения; кроме того, в общественных банях социальные функции ставились выше прямого предназначения заведений. В Античности и Средневековье бани рано или поздно становились важными общественными институциями, местами встреч и общения. Этими функциями и сегодня обладают японские сэн­то и финские сауны.

Во многих случаях, однако, этот социальный аспект приобретал несколько искаженные формы: в результате такие слова, как итальянское bagnio или английское stew, при­обрели значение «бордель». В самом деле, исторически баня вообще редко могла считаться гигиеническим заведением: смыслом ее существования было общение, а вода в ней служила скорее для переноса заразы, чем для мытья. Интересно, что ту же картину мы наблюдаем и сегодня. В больших городах вновь появляются так называемые турецкие бани и сауны; обслуживают они исключительно мужчин, а среди рекламируемых ими услуг мытье может оказаться только по ошибке.

Лишь в XIX веке благодаря повышенному вниманию к вопросам общественного здоровья и санитарии и стремительному росту городов общественные бани, большие и маленькие, вновь стали появляться и в Европе, и в Соединенных Штатах. Правда, по большей части они были предназначены «для улучшения условий жизни рабочего класса». Некоторые строились муниципальными властями, некоторые — благотворительными организациями. Чаще всего они располагались в рабочих кварталах индустриальных городов, а иногда непосредственно примыкали к фабрикам и шахтам. Они всегда оставались только заведениями для гигиены. В настоящее время большинство этих бань в Европе и США уже не используются: их вытеснили индивидуальные санузлы, поскольку улучшились стандарты жилищного строительства и качество жизни в целом. Однако в других частях света общественные бани по-прежнему играют важную роль. Например, Япония, несмотря на огромный прогресс в иных областях, по-прежнему не решила серьезнейшую жилищную проблему, и только сейчас здесь намечаются подвижки. По некоторым данным, приблизительно у 80% городского населения в Японии нет личных ванных и туалетов. В такой ситуации общественная баня имеет важнейшее гигиеническое и социальное значение. В других странах положение не лучше, а то и хуже: все больше народу стягивается в города, которые не приспособлены для комфортного проживания стольких людей. Напоминим читателю, что даже в самых богатых индустриальных странах, даже в мировых столицах значительная часть населения живет, как говорят в Америке, в неблагоприятных условиях. Гигиенические помещения здесь общие; они находятся в конце коридора, во дворе или в каком-нибудь другом труднодоступном и почти общественном месте.

Еще одна разновидность «публичной бани» — это специализированные услуги, которые можно получить только на общественной основе. Самый простой пример — минеральный курорт. Своим существованием он обязан реальным или вымышленным целебным свойствам тех или иных источников или вод. Хотя это не санитарные заведения в строгом смысле, они связаны со значимой процедурой — гидротерапией. Многие минеральные источники почти непрерывно использовались со времен Древнего Рима (или еще более ранних), а вот культура мытья — в смысле очищения тела в публичном или частном порядке — на протяжении нашей истории переживала то расцветы, то моменты упадка. Большинство минеральных курортов и горячих источников в Европе, модных сто лет назад, популярны и в наши дни: люди все так же «ездят на воды».

Сауна, или паровая баня, доныне распространенная в Скандинавии и вообще на севере Европы, также неизменно популярна с доисторических времен. Многие считают, что это лишь терапевтическое «приложение» к мытью, но на самом деле это один из лучших способов очищения тела, а терапевтический эффект здесь — побочный. Сегодня паровые бани функционируют как общественные или, вернее, коммерческие заведения. Они пользуются большим спросом в городах, потому что иметь собственную баню дорого и для нее нужно много места. Однако на рынке появляется все больше готовых саун; возможно, со временем они станут стандартным товаром для всех желающих. Японская общественная баня, отчасти оздоровительная, отчасти гигиеническая, возможно, доживает последние дни: все больше японских семей могут позволить себе собственные ванны и санузлы.

Что касается бань для путешественников, то исторически они развивались как туалеты: обесеченные люди ездили в вояж с собственными переносными или складными ваннами или же пользовались гостиничными удобствами. В Средние века появилась любопытная вариация, которая дожила почти до начала XX века: ванна устанавливалась в цирюльне, где клиенту был доступен весь спектр услуг: мытье, бритье, стрижка и маникюр. Нечто подобное до сих пор существует в спортивных клубах, а также на крупных европейских вокзалах и в аэропортах. Удивительно, что в больших аэропортах и деловых кварталах крупных городов таких заведений немного: люди, остающиеся вечером в городе, с удовольствием ими бы пользовались. Лишь в немногих итальянских городках все еще можно найти «дневные гостиницы» (alberghi diurni), в которых человеку предложат вымыться, вздремнуть, постричься или сделать завивку, побриться, сделать маникюр или педикюр, погладить одежду, подлатать или начистить обувь, купить билеты в театр.

В великолепной книге об улицах Бернард Рудофски пишет:

Большинство этих «удобств» в Соединенных Штатах может получить только постоялец гостиницы. Иностранца, который будет спрашивать на улице, где здесь «комната отдыха» (стыдливое и лживое название)31, отправят на станцию метро, которая, может быть, находится в полумиле. Там, заплатив за путешествие, которое он не намеревался совершать, он находит такую уборную, что человеку, не знакомому с местной гигиеной, она потом будет являться в кошмарах — и он будет просыпаться в мокрой постели[8].

Обычный гостиничный номер — спальня и санузел — сегодня кажется нам естественным стандартом. Но такие номера появились только в 1908 году, когда Эллсуорт Статлер построил гостиницу в Буффало (штат Нью-Йорк) и придумал для нее рекламный слоган: «Комната с ванной за доллар с полтиной». Хотя в некоторых отелях и раньше имелись раковины или ванны в номерах, это был первый пример гостиницы с полным санузлом. Статлер стремился к практичности, так что его санузел стал прототипом универсального санузла полтора на два метра, дотянувшего до наших дней и в жилых домах, и в гостиницах. Но многим людям дома нужно больше места, чем в путешествии.

Положение общественных гигиенических заведений зависит от того, что экономически выгоднее в данной ситуации — частные санузлы или общественные; также его определяют потребностей путешествующих. Так, в ранних железнодорожных вагонах первого класса устанавливались ванны, но, когда поезда стали ездить быстрее, от ванн отказались (зато появилась возможность помыться на вокзале). Поскольку сверхзвуковые перелеты еще быстрее, возможно, аэровокзальные душевые снова станут не нужны. Можно также предположить, что по мере распространения и усовершенствования коммуникационных технологий люди смогут работать не выходя из дома, и тогда надобность в общественных гигиенических заведениях, по крайней мере в большинстве их форм, отпадет, так же как в наших пригородах отпала нужда в тротуарах.

17. Социальные и психологические аспекты общественных санузлов

Чаще всего об общественных гигиенических заведениях говорят в связи с их состоянием, степенью чистоты и качеством обслуживания. Эти реакции в основном отрицательные, и их причина — не просто эстетическая утонченность; они основаны на нашем отношении к территориальности и приватности. Коме того, обычно мы бессознательно, даже если не проговариваем это, относимся к публичным санузлам гораздо хуже, чем к домашним (или вообще к санузлам как таковым). Точно так же наше отношение к телу, сексу, выделению, приватности и чистоте принимает утрированные формы в ситуации публичности, потому что перераспределяется территория и исчезает приватность. Публичность усиливает наши худшие опасения. И главным образом нас волнуют функции выделения, с которыми связано больше всего психологических затруднений. Если не говорить о гостиницах, то большинство из нас, за исключением японцев и скандинавов, редко пользуются общественными заведениями для мытья, так что главным образом эта глава посвящена публичным туалетам.

Негативное отношение распространяется также на сантехнику, материалы и фурнитуру. Некоторые люди даже слышать не хотят о том, чтобы иметь дома хоть что-нибудь из того, что есть в общественных туалетах. Если унитаз — это «неназываемый предмет», то об унитазе в общественном туалете вообще нельзя говорить. Конечно, подобную реакцию можно счесть эстетическим отторжением, но у некоторых людей она чрезвычайно сильна и мотивируется другими причинами. Это вдвойне удивительно, если учесть, что в других зонах дома, в особенности на кухне, наличие какого-либо коммерческого или профессионального оборудование — знак престижа. Недавно в суде Австралии разбиралось дело одной женщины, которая отказалась платить за новый унитаз, установленный дома, потому что он «напоминал о публичном туалете и у него было мужское сиденье!» (то есть удлиненная чаша с сиденьем-подковкой). Женщина рассказала суду, что «испытывала такое отвращение, что не могла заставить себя сесть на этот унитаз».

Для многих людей под запретом не только такие сиденья, но и сиденья черного цвета (такие часто устанавливают в общественных туалетах)32. Все «домашние» сиденья у них должны быть чем-то накрыты — это делается не для практического, а для психологического комфорта. По тем же причинам неприемлемы писсуары. До недавнего времени многие пожилые люди были против установки в доме душа. Он казался им «неподобающим» приспособлением.

Публичность

Уровень публичности зависит от нескольких факторов: степени «отстранения» других людей от нас, продолжительности пользования туалетом и, главное, его чистоты и качества обслуживания (последнее соображение связано также с нашей заботой о территориальности и приватности).

Рассмотрим сначала проблему «отстранения». С одной стороны, мы по-прежнему испытываем примитивное предубеждение против незнакомцев: во-первых, просто боимся, во-вторых, они нарушают нашу приватность и заставляют вступать с ними в соревнование ролей и статусов[1]. Терпимость к нарушению приватности зависит от отношений между людьми. Здесь мы не имеем в виду очевидные отношения внутри семьи: речь идет о неявных, только подразумеваемых или едва ощутимых взаимодействиях и связях, зависящих от наглядных социальных различий.

К санузлу в гостинице, хотя он, строго говоря, «публичный», мы относимся практически как к домашнему, ведь гостиничный номер и в буквальном, и в психологическом смысле становится нашим временным домом (если, конечно, мы находимся в такой гостинице, где приятно проводить время). В этой ситуации чистота и обслуживание редко имеют большое значение, и то же касается совместного использования и недостатка приватности.

Продолжим ряд. К туалетам на работе, в часто посещаемом клубе или, например, кегельбане мы, как правило, относимся нейтрально: в конце концов, мы знаем многих людей, которые в них заходят, и с этими людьми у нас налажен какой-то контакт (исключение, как мы увидим ниже, — туа­лет для начальства).

Далее наше отношение продолжает ухудшаться. К туалетам в любимых ресторанах или торговых центрах мы еще относимся более-менее терпимо, но чем реже мы бываем или хотим бывать в каком-то месте, тем меньше нам нравятся тамошние туалеты. Этот «классовый подход» ярко проявляется в действительно «публичных» туалетах — тех, что расположены в аэропортах, на вокзалах, стадионах, обочинах автомагистралей: «Бог знает кто здесь сидел и все трогал». Хотя такие опасения и мысли часто бывают оправданы уже самим видом злосчастного туалета, по большей части они обусловлены нашими религиозными, национальными, расовыми предрассудками относительно «чужаков». В самых крайних случаях эти предрассудки приводят к появлению отдельных туалетов для черных и для белых, а также для «неприкасаемых».

Говоря о «публичности», очень важно учитывать отношение к процессам и продуктам выделения. Собственные нам в той или иной степени неприятны, но к чужим мы относимся еще негативнее. Это опять-таки зависит от степени «отстранения» других людей (при наличии однородной группы). Здесь уровень чистоты и обслуживания становится решающим фактором: именно он определяет меру нарушения приватности и личного пространства. Наша приватность, или, если пользоваться термином Эрвинга Гоффмана, «территория себя», основана на чувстве собственности, чувстве «своего»[2]. Таким образом, в относительно чистом общественном туалете, где никто не «пускает газы» и не делает чего похуже, мы можем представить, что находимся в уединении — в «своем» санузле или туалетной кабинке. Но иллюзия тут же разбивается о грубую действительность, если мы обнаруживаем в унитазе чужие фекалии или видим, что пол залит мочой. В таком случае нам приходится признать, что кто-то злостно осквернил «нашу» (пусть и временно) территорию. Такая ситуация чем-то напоминает манеру некоторых воров-взломщиков, которые, уходя из чужого дома, испражняются, тем самым символически обозначая, что территориальность и приватность жертвы были грубо нарушены[3]. Чем чище публичный туалет, тем меньше возможность найти какой-то изъян, который напомнит нам, что это пространство общественное и что мы делим его с другими (одновременно или поочередно). Чем меньше изъянов (то есть чем лучше состояние заведения), тем слабее наши негативные реакции и предубеждения. Таким образом, жалуясь на грязь в общественном туалете, мы на деле озвучиваем целый ряд претензий — от эстетической неприязни до отвращения, от недовольства нарушением приватности до оскорбления символическим осквернением.

Такие нарушения территориальности могут быть визуальными, звуковыми, обонятельными, даже тактильными и физическими. Пример — нагретое сиденье: многие люди испытывают дискомфорт, сев куда-нибудь и обнаружив, что сиденье еще сохраняет тепло тела предыдущего человека. Сиденье при этом может быть совершенно чистым, но дискомфорт никуда не девается, особенно если речь идет о сиденье унитаза. Это не просто тепло тела — это тепло голого тела, а далеко не всем приятна такая степень близости с другим человеком. Феномен проявляется и при других обстоятельствах: например, на подводных лодках, где матросы спят на одной кровати поочередно, или в гостиницах и пуб­личных домах, если клиенту приходится забираться в еще теплую, развороченную постель. Все это в конце концов упирается в чувство собственности, чувство «своего», которое лежит в основе многих наших требований приватности.

Нарушить территориальность и приватность только что изложенными способами довольно просто, потому что в нашем обществе действуют общие негласные запреты: нельзя обсуждать процессы выделения, нельзя наблюдать за ними или вообще признавать вслух, что они существуют; нельзя также нарушать приватность других людей, обращая внимание на эти процессы. Мы отгораживаемся друг от друга, не замечаем друг друга, несмотря на то что никакого секрета нет (мы все прекрасно знаем, «что там делают»). Наши реакции «запускаются» скорее от наглядного, ощутимого присутствия других людей, чем от осознания того, что эти люди могут быть рядом. Этот фактор для нашего поведения, безусловно, основной, и к нему мы еще вернемся.

«Уединение от»

Важнейшее понятие, помогающее прояснить нашу реакцию на общественные туалеты, — «уединение от» других. Одну составляющую такого уединения мы только что рассмотрели. В области личной гигиены наше чувство скромности формирует достаточно сложные запросы. В домашней обстановке они варьируются от желания, чтобы нас не видели и не слышали, до желания, чтобы никто не знал, что мы делаем. В основе лежат регламентированные отношения между домашними. Дома наша главная забота — «уединение для» человека, для себя. В общественном туалете нас так же волнует «уединение от» других людей и их занятий. Это соображение очень важно, потому что два типа уединения могут не зависеть одно от другого. Если мы добились «уединения для», это не значит, что достигнуто «уединение от», и наоборот.

В плане непосредственных действий «уединение от» проявляется в устройстве специальных санузлов «для избранных» или даже для одного человека. Лучший пример — туалет для начальства, основная функция которого заключается в отделении избранного круга людей от всех прочих. Обычный довод в пользу таких санузлов — экономия драгоценного времени руководства. Это, конечно, верно, но главным мотивом здесь все же является сохранение статуса и приватности.

В основе лежит редко проговариваемое признание того, что выделительная система есть у всех людей; в каком-то смысле это «великий уравнитель» человечества. У короля, премьер-министра, звезды футбола, президента корпорации, складского рабочего одни и те же биологические потребности. Все они равны перед зовом природы.

Сколь много дерзости в тебе, ночной сосуд! Мы, если к королеве нас зовут, Склоним колени и опустим долу лица – Она ж перед тобой сама склонится![4]

Замечено, что единственное исключение из этого закона — герои американских фильмов и телесериалов: они никогда не ходят в туалет — или по крайней мере создают такое впечатление. К нам же, простым смертным, лучше всего применима старая европейская поговорка aller où le roi va à pied, то есть «иду куда король пешком ходит».

Это равенство, изначально установленное выделением, иногда воспринималось позитивно — мы уже говорили о своеобразном «французском этикете». Приглашение совершить дефекацию вместе с королем или послом, в течение нескольких минут поговорить с ним по душам считалось, вероятно, высокой честью и знаком отличия. С другой стороны, вряд ли это способно тронуть всех. Сообщалось, что один член кабинета министров президента Линдона Джонсона, рафинированный эстет, подал в отставку, потому что не мог выносить грубости Джонсона и его привычки настоятельно звать с собой в ванную, чтобы продолжить беседу[5]. «Французский этикет», возможно, послужил прообразом «мужского разговора».

Но чаще всего мы считаем необходимым, чтобы «сильные мира сего» в интимных обстоятельствах оставались одни. Поэтому существуют «туалеты для начальства» и личный туалет для председателя совета директоров. На войне или в армии, когда в полк приезжает фельдмаршал, первым делом возводят отдельный туалет, чтобы ему не приходилось пользоваться общественными или полуобщественными заведениями. Таким образом сохраняется «возвышенный» образ командующего, а также гарантируется его безопасность и свобода от назойливых подчиненных. Недавно в газетах писали, что телеведущему Джеку Паару отвели гримерную вместе с личным туалетом. Паар рассказывал, что несколько лет назад, когда он работал на другом телеканале, ему приходилось пользоваться общим туалетом, в котором он как-то раз познакомился с амбициозным молодым писателем Диком Кэветтом. Паар взял его к себе работать, и впоследствии Кэветт его сменил. Паар говорил, что, если бы у него на канале «Эн-би-си» был собственный туалет, ни о каком Дике Кэветте никто бы не узнал[6].

Люди часто хотят «сохранить образ». Это по крайней мере отчасти объясняет то, что высокий статус подтверждается наличием собственного или хотя бы относительно приватного санузла. Примеров много: в доме может быть несколько санузлов; в гримерке популярного артиста должен быть личный туалет; европейские отели первого класса показывают, что приватность неплохо продается; в самолетах на каждых шесть-семь пассажиров первого класса приходится один санузел (а в экономклассе — на двадцать — тридцать человек).

Помимо сохранения статуса или роли «уединение от» тесно связано, особенно в нашей пуританской англосаксонской культуре, с разделением полов. Когда мы попадаем в другую культурную ситуацию, возникают проблемы. В общемировом контексте разница между взглядам на личную гигиену огромна. Например, в Японии, Италии и Франции многие туалеты не имеют «полового» разделения, а в том, чтобы справлять нужду прилюдно и под открытым небом, нет ничего особенного. Даже таксист в Англии может при острой нужде помочиться на колесо своего автомобиля, и никто не сочтет это оскорблением общественной морали. В Соединенных Штатах ситуация иная: приватность и разделение полов здесь охраняются и законом, и моралью; человека, который вздумает справлять нужду прилюдно, скорее всего, быстро арестуют.

Отсутствие «полового» разделения и «уединения от» причиняет страдания многим американцам и британцам, выезжающим за границу. Женщина, зашедшая в общественный туалет, в конце концов обретет визуальную приватность, добравшись до вожделенной кабинки, но ей придется пройти мимо ряда незакрытых мужских писсуаров. У нее нет «уединения от» мочащихся мужчин. Но и мужчине приходится мочиться на виду у проходящих мимо женщин, а бывает, что на виду у женщины-уборщицы. В обоих случаях путешественник (представитель другой культуры) сталкивается с грубым нарушением норм приватности. Например, на Олимпиаде 1972 года в Мюнхене некоторых американских спортсменов, говорят, приводили в замешательство общие для мужчин и женщин раздевалки и туалеты.

Эти психологические риски туризма влияют на нас по-разному. С одной стороны, выходят книги наподобие «Туалеты в Европе: что нужно знать туристу» (Johns in Europe — Toilet Training for Tourists), где текст и фотографии призваны подготовить американского путешественника к «ужасам» впереди. С другой стороны, в тайских путеводителях тайскому путешественнику советуют не взбираться на отвратительный, шумный западный унитаз с ногами и не садиться на корточки. В путеводителях по Японии мы указываем, что западный путешественник ни в коем случае не должен мыться в японской ванне. А путешественник-японец знает: ему придется забыть, что дома он не моется в ванне, и поступить подобно жителю Запада, хотя это грязно и неприятно[7].

Схожую реакцию, правда не столь сильную, мы ощущаем в общественных банях, где нравы и привычки представителей одной культуры могут по меньшей мере вызвать смущение у представителей другой. Правда, это редко влечет серьезные последствия — просто потому, что те же американцы не попадают в японские бани или финские сауны случайно: они идут туда, зная, чего ожидать. Так что они могут быть морально готовы к присутствию в бане посетителей или служителей другого пола, не говоря уж о не­обычных и разнообразных физических ощущениях от самой процедуры.

Если во всех подобных обстоятельствах нам необходимо «уединение от», оно достигается с помощью так называемого гражданского невнимания (термин Эрвина Гоффмана). Специальное, осознанное избегание встречается во многих культурах и ситуациях: это означает, что мы стараемся не следить за поведением других людей и особенно (за одним исключением, о котором речь впереди) не встречаться с ними взглядами. Мы, насколько возможно, не обращаем внимания на присутствие других людей, но в то же время признаем, что они рядом: стараемся не нарушить их приватность. Хороший пример такого механизма — то, как ведет себя персонал советских ресторанов. У советских официантов есть сбивающий нас с толку обычай рассаживать на все свободные места посетителей, которые незнакомы друг с другом. Пара, севшая за стол на четверых, может рассчитывать на приватность, только если закажет еще два обеда или если будет соблюдать по отношению к неизбежным двум соседям гражданское невнимание.

Кроме того, эта ситуация — хороший пример появления определенных пространственных и территориальных проблем. В самом деле, когда две пары сидят одна напротив другой за прямоугольным столом, люди находятся не ближе, чем участники обычного банкета: во всем мире за банкетный стол сажают рядом незнакомцев, которым тоже приходится соблюдать гражданское невнимание. Но если стол квадратный или круглый, то немедленно обостряются вопросы разделения и удержания территории, появляются непрошеные связи между парами; часто это вызывает у всех обедающих крайнее раздражение.

Ситуация гражданского невнимания — вероятно, единственная, в которой мы ведем себя так же «вежливо», как привыкли вести себя англичане или японцы. Мы инстинктивно понимаем, что работа тонких поведенческих механизмов, гарантирующих приватность нам и соседям, зависит и от них, и от нас. «Уединение от» в этом случае становится и «уединением для».

Если понаблюдать за паттернами поведения в любом мало-мальски вместительном мужском туалете, станет ясно: почти всегда мужчина, который хочет воспользоваться писсуаром, первым делом постарается найти такой, рядом с которым писсуары тоже свободны. Уже во вторую очередь он будет искать писсуар, который почище. Только если туалет переполнен, мужчина согласится сносить слишком тесное соседство с другими[8]. Если он нарушает данный паттерн, это сразу же выглядит подозрительно и вызывает у других беспокойство, агрессию и тому подобное. Это касается, хотя и в меньшей степени, также унитазов и раковин. Предполагается, что по возможности человек будет избегать не только визуального, но и какого-либо физического контакта с другими. Такое поведение отчетливее всего проявляется в общественных гигиенических заведениях, но оно же действует в других «общественных» местах: в автобусе, метро, на скамейке в парке.

Впрочем, существуют любопытные и говорящие примеры прямо противоположного поведения, особенно в ситуациях, когда людей заставляют поневоле существовать в интимной обстановке. Так, на войне, в армии, в закрытой школе складываются тесные братства. Один автор рассказывал о пережитом на Второй мировой войне:

Все туалетные табу на время войны были отброшены. У нас была одна уборная на пятьдесят человек, и мы все по очереди чистили ее. Целая симфония из потуг, запахов, звуков сливаемой воды! На кабинках не было дверей, уединиться у писсуара было невозможно. Справлять естественные потребности означало подвергаться громогласной и подробнейшей критике: товарищи безжалостно отзывались о ваших половых органах; оценки были разными — от насмешек до чистого восхищения. Сыпались остроумные замечания о том, как вы испражняетесь; в ученых сносках уделялось внимание и манере выпускать газы. После дискуссий со знатоками вы по-новому смотрели на свою технику мочеиспускания: какой рукой держишь? а может, обеими? а может, вообще без рук? а сохраняешь ли при этом невозмутимый вид? Скоро мы научились браво размахивать гениталиями и хвастаться своей туалетной изощренностью. А к тем, кто скромничал, моментально и навсегда приклеивался ярлык: гомик[9].

«Уединение для»

«Уединения для» в строгом смысле в общественном туалете можно достичь примерно так же, как дома. Для этого туалеты располагают так, чтобы они выглядели как можно скромнее и незаметнее, используют отвлекающие звуки (чаще всего — шаблонную музыку), проводят вентиляцию и прочее.

Однако иногда проектировщики общественных туалетов слишком увлекаются, особенно в части незаметности. Многие туалеты настолько незаметны, что случайный прохожий их не найдет. Несколько лет назад в Великобритании проводилось исследование общественных заведений, и авторы писали:

Не все знают, как проще всего найти в Халле33 общественный туалет: нужно спросить, где ближайший памятник королю[10].

Другой автор рассуждает:

Как найти туалет? Архитекторам стоит помнить, что эта проблема особенна важна для дам, которым скромность не позволяет задать вопрос. Но и сделать туалет таким заметным, что мимо него никак не пройти, даже если он вам не нужен, тоже нельзя. В него настоящая дама не зайдет. По-моему, в игре «поиск туалета» женщина, получившая архитектурное и градостроительное образование, имеет определенное преимущество. Без сомнения, есть какие-то законы, которым, сознательно или нет, следуют архитекторы[11].

И далее задается резонный вопрос: будут ли понятны незнакомцу, к которому вы обратитесь на улице, слова «удобства», «дамская комната», «одно место»?

Относительность культурных норм также обнаруживается, когда заходит речь о том, насколько закрытыми должны быть кабинки с унитазами. Во многих европейских странах принято, чтобы стены и двери были от потолка до пола и образовывали, таким образом, отдельное помещение. В США мы, напротив, довольствуемся перегородками, которые начинаются на высоте примерно 300 мм от пола и заканчиваются на высоте 1700 мм. Двери у таких кабинок обычно запираются. Многим европейцам это не по нраву. В других местах, особенно в военных учреждениях, школах и на некоторых заводах, можно увидеть просто ряд ничем не огражденных унитазов. Приватность здесь преднамеренно искореняется по определенным психологическим и институциональным соображениям.

Вероятно, самый главный способ достичь и «уедине­ния от», и «уединения для» — это взаимная договоренность не обращать внимания на другого и на его занятия. Разумеется, есть исключения: например, маленькие дети любят устраивать соревнования в туалете, сравнивая, что у них получилось. Иногда такими вещами развлекаются и взрослые (обычно хорошие друзья в подпитии). Но в нормальных обстоятельствах мы почти всегда полагаемся на эту договоренность.

Когда мы находимся в обществе других людей, групповая сплоченность может парадоксальным образом обеспечить нам приватность. Чаще всего этим пользуются женщины — к примеру, пришедшие с мужчинами в ресторан. В определенный момент все дамы вдруг просят прощения и отлучаются «кое-куда». Конечно, тут преследуются и другие цели: обменяться впечатлениями о спутниках, поделиться дальнейшими планами на вечер и так далее. Но этот прием также позволяет добиться приватности, и к нему прибегают женщины всех возрастов в любых обстоятельствах. Индивидуальность таким образом затушевывается: женщина не будет единственной, кто побежал понятно куда.

Кроме того, женщины обычно скрывают истинные намерения за необходимостью привести себя в порядок. Если она возвращается из дамской комнаты с приглаженными волосами, подновленным макияжем и от нее пахнет парфюмом, кто станет сомневаться, что она и вправду ходила «попудрить нос»? Мужчины, конечно, тоже приводят себя порядок, но в их случае фокус не срабатывает: то, что они прихорашивались перед зеркалом, не так заметно.

Вероятно, самый радикальный, хотя и частый используемый способ добиться приватности в общественном месте — вообще не ходить в туалет. Строго говоря, этот способ не имеет непосредственного отношения к уединению, но он мотивируется именно соображениями приватности, санитарии (об этом мы еще поговорим) и трудностями с раздеванием. Из-за этого, а также из-за раннего приучения к туалету большинство женщин, по крайней мере в США, в общественных местах предпочитают сдерживаться, хотя это причиняет ощутимый дискомфорт и вредит здоровью. Инфекции мочевыводящих путей и мочевого пузыря гораздо чаще встречаются у женщин, чем у мужчин, и во многих случаях их причина — привычка терпеть как можно дольше, только бы не идти в общественный туалет. Тут вспоминается старая шутка о разнице между женщиной и верблюдом: верблюд может ходить весь день и ни разу не попить, женщина может пить весь день и ни разу не сходить. Согласно недавнему исследованию, более чем у 60% женщин с инфекцией мочевыводящих путей обнаруживается чрезмерно расширенный мочевой пузырь, что вызвано слишком редким мочеиспусканием. Не великовата ли цена за соблюдение приличий?

Еще один способ достичь своего рода приватности — это использование эвфемизмов. С их помощью мы пытаемся сообщать и куда идем, и что будем делать. Конечно, действительно скрыть настоящую цель таким образом почти невозможно, но это своего рода отдушина для людей, которые не могут заставить себя произнести древние и почтенные англосаксонские слова piss (писать) и fart (пукать) или боятся обидеть собеседников. Хотя иногда «приличные замены» звучат невыносимо жеманно, в большинстве они безобидны, и люди обычно соглашаются прибегать к ним, потому что так принято в обществе. Во многих отношениях это схоже с уговором «не смотреть»: ведь то, что мы отказываемся видеть и о чем отказываемся говорить, не существует. Вспомним знаменитый риторический вопрос: «Что можно сказать голой женщине?»34 Так вот, что можно сказать человеку, который за столом произносит: «Извините, я пойду посру»?

Отсутствие приватности — или, точнее, отсутствие достаточной для конкретного человека приватности — может приводить к печальным последствиям. Самое серьезное, если оставить в стороне неловкость и раздражение, — это попросту неспособность совершить акт выделения. Чаще всего страдает мужское мочеиспускание. Кто-то не может по­мочиться при людях противоположного пола, кто-то — вообще в прсутствии другого человека, а кто-то — в любой незнакомой обстановке. Может показаться удивительным, что в нашу либеральную и раскрепощенную эпоху возникают такие проблемы, но в газетах то и дело появляются письма читателей, которых они беспокоят.

Запретная зона

Характерная особенность санузла — то, что он может превратиться в «запретную зону». В основе все то же желание приватности и стремление избегать темы выделения. Мы можем сделать общественный туалет «запретной зоной», так же как и домашний. К сожалению, эта возможность в последнее время привлекает преступников и хулиганов. Раньше в туалете можно было выкурить запрещенную сигарету, мастурбировать, совершить гомосексуальный половой акт. Сегодня в общественных туалетах также покупают и употребляют наркотики, избивают людей и, наконец, закладывают бомбы. «Запретный» для посторонних туалет иногда превращается в своего рода неформальную точку общественного притяжения. Во-первых, он обеспечивает приватность человеку, который действительно или понарошку мочится или испражняется в кабинке. Во-вторых, помогает уединиться в местах с формализованной социальной структурой: в школах, на некоторых заводах. Если других мест, закрытых для посторонних, нет, то только в туалете можно предаться запрещенным занятиям: дурачиться, читать комиксы, курить, играть в кости. В последние годы в общественных зданиях бомбы закладывают чаще всего именно в туалете — возможно, по-другому и быть не может. Как и дома, в публичном туалете человек становится анонимом: им никто не интересуется, за ним никто не следит. Далеко не у всякого места есть такое свойство. Это одно из немногих помещений в здании, куда без труда может зайти посторонний (если, конечно, туалет не заперт) и незаметно оставить сумку или сверток. Человек может пребывать в туалете почти сколь угодно долго, и никто ему не помешает. Правила поведения в обществе таковы, что никто не станет обращать пристального внимания ни на какого-то человека, ни на то, чем он занят. Поэтому в туалете удобно, например, менять внешность, вести переговоры с подельниками, уничтожать улики, оставлять послания и принимать наркотики. Разумеется, во многих учреждениях, где серьезно относятся к безопасности, об этих возможностях знают. В Америке посетителей атомных или оборонных предприятий в туалет сопровождает охранник[12].

Наверное, один из лучших примеров, демонстрирующих, насколько подвержены злоупотреблениям общественные туалеты, — акция «Дерьмовая забастовка», которую придумал Саул Алинский35. Акция за гражданские права должна была пройти в чикагском аэропорту О’Хара, ее целью было привести в замешательство мэра города Ричарда Дэли. Алинский так рассказывал о своем плане:

С унитазами дело обстояло просто: наши люди просто платили бы по монетке и усаживались. Мы собирались приносить им еду и книги с журналами, чтобы они могли скоротать время. Что бы оставалось делать обезумевшим пассажирам — вышибать двери кабинок и требовать доказательств, что человек занимает унитаз по праву? Значит, женский туалет мы бы оккупировали полностью. В мужском мы бы заняли платные унитазы, а у писсуаров несли бы групповые вахты: человека по четыре, по пять становятся к писсуару, стоят по пять минут, потом их сменяют другие, а те идут в другой туалет. И что опять же оставалось бы делать какому-нибудь бедняге в конце этой очереди? Говорить: «Приятель, что-то ты долго писаешь»?[13]

С точки зрения стратегии и социологии это интересный план. Его можно с успехом претворить в жизнь по двум причинам. Во-первых, в общественных заведениях туалет всегда нужен и должен быть доступен. Во-вторых, наблюдение за чужими процессами выделения и их обсуждение находятся под негласным запретом. Алинский прав: ну в самом деле, кому придет в голову сказать: «Что-то ты долго писаешь»?

«Дерьмовая забастовка» несколько иного рода описана в «Декамероне», и здесь речь идет не только о физических, но и о психологических страданиях. В новелле некий дворянин, которому надоело тратиться на бесконечные пиры для заезжей знати, решает положить этому конец и организует в большой зале замка еще один великолепный пир для высокородных и изысканно одетых гостей; блюдо за блюдом, бочка за бочкой — и перед самым концом пиршества хозяин велит запереть залу на ночь36.

Общественный туалет также располагает к жестоким преступлениям: избиениям и ограблениям. Во многих наших больших городах это стало настоящим бедствием. Совсем недавно в одной газете было опубликовано горькое письмо матери двоих сыновей. Ее дети, ученики начальной школы, страдают от серьезного запора и дискомфорта, потому что боятся ходить в школьный туалет: там постоянно могут ограбить или избить![14] Нетрудно догадаться, почему преступники выбирают это место. Причина опять-таки в нашем отношении к выделению и гигиеническим заведениям. Во-первых, туалеты из соображений приватности находятся обычно в стороне от других помещений. Часто в туалете и вокруг почти никого нет. В общественном месте условия для того, чтобы справить нужду, также идеально подходят для совершения преступления. Кроме того, преступникам играет на руку относительная беспомощность и неподвижность человека, сидящего в туалетной кабинке: его можно буквально «застать со спущенными штанами». Вот, например, как этим пользуются члены племени ик в Уганде, где практикуется «похищение невесты»:

Похищать нужно было вечером, под покровом темноты. Случай представился сам: намеченная в невесты девушка вышла за частокол после темноты, чтобы испражниться перед сном. В этот деликатный момент ее схватили и уволокли[15].

Этот пример также демонстрирует интересный культурный контраст: вряд ли что-то подобное пришло бы в голову нам, особенно тем, у кого англосаксонские корни. С одной стороны, мы связываем органы размножения и выделения, с другой стороны, четко разделяем соответствующие процессы. Первые нас привлекают, вторые вызывают у нас отвращение, достаточно сильное, чтобы в подобных обстоятельствах мы оставили предполагаемую жертву в покое. Об этом свидетельствуют многочисленные военные истории. Хотя в других обстоятельствах мужчины охотно преследуют женщин, похититель счел бы позорным и неправильным хватать женщину, застигнутую во время испражнения. В нашем обществе даже среди супругов процессы выделения считаются неприятными и глубоко личными; у них, как правило, нет сексуальных коннотаций. С другой стороны, это не всегда было так. Можно с уверенностью сказать, что в те времена, когда мочиться и испражняться на улице было в порядке вещей, вряд ли человека, распаленного желанием, останавливали такие мелочи. И конечно, многие сексуально искушенные и раскрепощенные люди вообще отбрасывают предрассудки, практикуя, к примеру, анилингус.

Краткий итог: общественный туалет часто является «запретной зоной» не только в смысле приватности, но и буквально, потому что расположен вне зоны нормальных общественных отношений.

Гомосексуальность

Кроме всего прочего, общественный туалет давно служит гомосексуалам: здесь они знакомятся, флиртуют, занимаются сексом. Жалобы на подобное «нарушение общественной морали» раздавались сто лет назад во Франции и с тех пор не утихли. Всем полицейским отделам нравов в мире этот феномен известен; иногда полицейские устраивают облавы, засады и провокации, что затем приводит к общественным протестам и судебным разбирательствам. Не углубляясь в юридические и этические вопросы уместности таких полицейских приемов, как использование скрытых камер, заметим, что они грубо нарушают наши привилегии, которые обусловлены запретностью туалета для посторонних и во всех прочих случаях соблюдаются, — а равно и приватность вообще. В 1973 году Верховный суд Калифорнии постановил, что полицейские не имеют права прятаться в общественных туалетах, охотясь на «сексуальных нарушителей». Суд также решил, что, если нет оснований подозревать преступление, такая слежка незаконна и ущемляет право каждого на неприкосновенность личной жизни[16].

Пример из другой области, не менее замечательный, приводится в одной недавней книге о ЦРУ. Чтобы узнать о состоянии здоровья египетского короля Фарука I, агенты ЦРУ «подключились» к сливным трубам двух писсуаров в общественном туалете: им нужна была моча короля. В самом туалете еще один агент сигнализировал, к какому писсуару направился Фарук[17].

Общественный туалет подходит для целей гомосексуалистов, во-первых, из-за уже отмеченной запретности для посторонних, а во-вторых, из-за того что около писсуара можно продемонстрировать свои гениталии (такая демонстрация выглядит естественной и, вероятно, приемлемой); кроме того, здесь возникает масса возможностей делать различные намеки: прихорашиваться, снимать или поправлять одежду, смотреться (и смотреть на другого) в зеркало и так далее. Все эти действия в контексте обстановки совершенно нормальны; они могут вызвать чье-то недовольство, только если намеки станут неприкрытыми или будет нарушено правило гражданского невнимания. Когда установлен зрительный контакт, наступает — в прямом и переносном смысле — момент истины. Правило избегать зрительного контакта здесь очень важно: гомосексуалу это позволяет быстро найти возможного партнера. Если бы в туалете было принято смотреть на других людей и на то, чем они занимаются, установить контакт с нужным человеком было бы гораздо сложнее.

Граффити

Многие используют публичный туалет для самовыражения. Здесь никто не помешает, не поймает с поличным; здесь у наших острот или обличений всегда найдется аудитория. В Соединенных Штатах наконец в полной мере осознали и оценили потенциал аудитории, запертой в туалетных кабинках: уже есть предложения продавать в кабинках общественных туалетов рекламные места. На первый взгляд, это то же самое, что продавать рекламные места в общественном транспорте или на французских уличных писсуарах. Но интересно будет посмотреть, как отреагирует публика. Очень может быть, что люди сочтут это грубым нарушением своей приватности и территориальности. Граффити такой реакции не вызывают: их оставляют «свои ребята», чьи-то неведомые братья-заговорщики. А рекламу вешают «другие» — «учреждения». Реакция на нее может быть крайне отрицательной: так же люди реагировали, когда несколько лет назад в вашингтонском общественном транспорте запустили музыку и рекламные объявления. На рекламу в газете можно не обращать внимания, а на музыку и голосовые объявления — нельзя. Вот и в туалетной кабинке вряд ли у кого-то получится не обращать внимания на разноцветное объявление во всю дверь, наклеенное прямо перед носом.

Наверное, нет такого места, где нельзя было бы оставить граффити, но общественный туалет — излюбленное место для любителей самовыражения. Часто на его стенах пишут люди, которые не стали бы этого делать где-то еще. Нужна особая увлеченность, особое прилежание, чтобы с помощью баллончика краски писать непристойности, политические лозунги или собственное имя на общественных зданиях или вагонах метро. Но чтобы поделиться своими мыслями на стене туалетной кабинки, достаточно сунуть руку в карман (особенно если возникает искушение продолжить диалог с невидимыми собеседниками или ответить на чье-то оскорбление).

Иногда граффити считают фольклором, но, наверное, лучше будет назвать их социальной отдушиной. Одно из их важных свойств — позволять людям выпускать пар; по крайней мере граффити, выражающие враждебность или озлобленность, служат именно для этого. Конечно, не все граффити несут агрессивный посыл. Есть просто скабрезные или порнографические, а есть по-настоящему остроумные, хоть и непочтительные[18]. Граффити позволяют Уолтерам Митти жить тайной жизнью37, а еще без риска для себя отомстить настоящим или воображаемым обидчикам. Наконец, не в последнюю очередь они могут высвобождать чей-то творческий потенциал, в другой обстановке подавляемый[19].

Сказанное подтверждается опытом учреждений, которые решили действовать по принципу «не можешь противостоять — возглавь». Они установили в туалетах доски, положили мел. Это не останавливает граффитчиков, но и не поощряет их. Однако это меняет тон выражений: учреждение как бы «приручает» граффитчика, убирает одну из важных психологических мотиваций (ее можно попросту назвать стремлением напакостить). Если объект вашего презрения говорит: «Я не обижаюсь, я даже помогу тебе играть в твои детские игры, вот книжка-раскраска», это вас оскорбляет, а писать на стене становится уже не так интересно. Признание и кажущееся поощрение разряжают напряженность, снижают уровень агрессии: они вновь утверж­дают, что родитель-учреждение здесь главнее, причем так, что протест разрушается.

«Приручение» граффитчика также существенно меняет характер ситуации, потому что меняются и предоставляемые возможности. Суть такого действия — предоставить граффитчику немедленную эфемерную возможность высказаться, тогда как ему хочется в прямом и переносном смысле «оставить след в мире». «Какой смысл писать стишок на доске в мужском туалете, если через час его сотрут? А если написать прямо на стене, то уборщик доберется до вашей надписи только через несколько дней, а то и недель»[20]. Большинство таких граффити, особенно тех, что оставляют молодые люди, свидетельствуют о поиске идентичности; они хотят, чтобы граффити остались надолго, и именно поэтому работают краской из баллончика и разукрашивают вагоны метро — это то же самое, что старинная практика вырезания инициалов на школьных партах или стволах деревьев.

Другая крайность — агрессивные граффити. Они могут быть мотивированы просто желанием осквернять и разрушать и являются, таким образом, мягкой формой вандализма. «Раз в чистые белые резервуары туалетов попадает „грязное“, может ли быть что-то более дерзкое, чем символическое загрязнение стен вокруг этих резервуаров!»[21] Психологи давно предположили, что такое поведение — замещение инфантильного «импульса пачкания», который выражается в том числе в игре с экскрементами. В этом случае подавленная враждебность направляется на «родительское» учреждение, а не на настоящих родителей[22].

Туалетные граффити также часто помогают преодолеть табу на обсуждение «грязных» вещей. Многие наставления в искусстве дефекации и мочеиспускания, многие «философские» афоризмы посвящены темам, которые большинство из нас в обычных обстоятельствах не озвучивает. Например:

Здесь уныло я сидел. Срать не вышло — напердел.

Не бросайте окурки в писсуар — они от этого намокают и не зажигаются.

Интересно, что часто администрация общественных туалетов сама оставляет подобные сообщения, но только вешает их в рамочке под стеклом.

Еще одна категория настенных граффити, вероятно, встречается почти исключительно в общественных туалетах (и еще в телефонных будках). Это предложения сексуальных услуг, в основном от гомосексуалов:

«Качественный отсос, звони...»

«Большой и горячий! 22 см в длину, 7 см в окружности!»

Словом, у общественного туалета, к счастью или к сожалению, гораздо больше применений, чем просто удовлетворение гигиенических потребностей.

До известной степени то же свойственно домашнему санузлу, но принципиальная разница в том, что многие социальные функции в публичном месте оказывается антисоциальными. Изменить положение вещей непросто, поскольку именно из-за того, что мы особым образом относимся к лич­ной гигиене и не собираемся это отношение менять, туалет остается привлекательным местом для правонарушений. Рано или поздно, конечно, появится решение: за туалетами станут внимательнее наблюдать. Пожалуй, меньше всего посетителей будут раздражать служители. Их число можно увеличить, а кроме того, разместить в общественных санузлах (как это иногда делается) другие, смежные службы. Если в санузле можно начистить обувь или постричься, его посещает больше народу, и значит, в нем всегда кто-то будет.

Грязь и чистота

Выше мы говорили о чистоте и обслуживании туалетов в контексте нарушения территориальности и приватности. Проблему чистоты — или, скорее, загрязненности — можно также рассмотреть под другим углом. Хотя кто-то порой разводит грязь в туалете нарочно, назло человеку, заведению или всему миру в целом, чаще всего туалеты бывают грязными из-за плохого дизайна или плохого обслуживания. Грязь порождает грязь: чем грязнее туалет, в который мы попали, тем меньше мы сами будем трудиться, чтобы поддерживать чистоту. Во-первых, здесь играет роль то, что мы ни в коем случае не хотим убирать за кем-то, особенно экскременты за чужими людьми. Во-вторых, грязное гигиеническое приспособление мы считаем непригодным к нормальному использованию. Если перед нами грязный унитаз или писсуар, у нас есть два варианта поведения: или самостоятельно его почистить (исключено), или использовать его как-то иначе, чем предусматривает конструкция, — в результате, разумеется, и само приспособление, и все вокруг него запачкается еще сильнее. Есть еще одно решение: поискать унитаз или писсуар почище. Так поступают люди в больших общественных туалетах, где есть выбор. Но проб­лема в том, что зачастую тем людям, которые ищут туалет, он нужен срочно: ничего не остается, кроме как пользоваться тем, что есть. Им не до того, чтобы приглядываться, какой унитаз получше. Особенно трудно приходится женщинам: они не могут сказать, в каком состоянии унитаз, пока не опустят в автомат монетку и не откроют дверь кабинки. В лучшем случае за выбор придется раскошелиться; в худшем он невозможен, потому что у человека просто нет нужных монет.

Самая сложная ситуация — с женским мочеиспусканием. Здесь негативное отношение к туалету получает физическое обоснование. Каждая западная женщина твердо уверена, что ни в коем случае нельзя садиться на унитаз в общественном туалете, а то она по меньшей мере заразится какой-нибудь венерической болезнью; кроме того, сиденье, скорее всего, грязное и неприятное. Уже утром первая посетительница туалета не садится на сиденье, а приседает над ним, и моча неизбежно попадает на сиденье или пол. У каж­дой следующей посетительницы все больше оснований не садиться на унитаз. В итоге к концу дня пол залит мочой. Если бы можно было развеять миф о заражении венерическими заболеваниями и убедить женщин нормально садиться на унитаз, то они не создавали бы ту самую проблему, на которую с полным основанием жалуются.

В январе 1910 года Британский медицинский журнал (The British Medical Journal) опубликовал редакционную заметку, где высказывались аргументы за установку на вокзалах женских писсуаров. <...> Многие врачи поддержали это предложение, а некая «жена врача» написала: «Мы все делаем это стоя»[23].

Эффект накопления распространяется и на раковину. Ее загрязняют волосы, пудра, мыльные хлопья, пятна. Но с течением дня посетители все больше уверены, что за чистотой «и так грязной» раковины следить не надо. То же самое касается и мужского мочеиспускания. Никому не хочется наступать в лужу мочи: мужчина отходит подальше, и конечно, лужа становится еще больше. Отсюда все формальные и неформальные призывы: «подойди поближе», «целься лучше» и так далее.

Благоразумный, разборчивый и вооруженный хорошими путеводителями путешественник по разным странам, возможно, сумеет найти подходящее место для уединения. Некий Джонатан Рут издал целую серию путеводителей по общественным туалетам Нью-Йорка, Лондона и Парижа. В этих прелестных и скрупулезных книжках даны адреса, часы работы, цены и краткие описания функциональных удобств и эстетических достоинств каждого заведения[24].

В поисках трудов мистера Рута автор этих строк заметил еще одну интереснейшую особенность отношения к подобным темам. Сначала я приобрел путеводитель по туалетам Нью-Йорка в большом нью-йоркском книжном в разделе «Юмор». Через несколько месяцев, будучи в Европе, я спросил другие путеводители в одном из самых крупных лондонских магазинов. Консультант с ухмылкой отправил меня в раздел «Юмор». Действительно, где же еще ему быть? Путеводителей я там не нашел, заявил консультанту, что это настоящие путеводители и, скорее всего, их нет в этом разделе. В ответ я услышал: «Правда?» Наконец, в Париже я отыскал два других тома — конечно, в разделе «Юмор». В книгах Рута действительно есть очень симпатичные и забавные иллюстрации, но вряд ли из-за одного этого их можно назвать юмористическими. Просто другого удобного способа как-то разобраться с этой темой владельцы книжных магазинов не находят. Кстати, первое издание нашей книги в мягкой обложке в магазинах чаще всего оказывалось погребенным под грудой эротических романов.

Образ хозяина

Кроме всего прочего, размеры, качество дизайна общественных туалетов, а особенно их обслуживание и санитарное состояние формируют у посетителя некий образ хозяина. Может быть, лучше всего это понимают в нефтяных компаниях и хуже всего — в ресторанном бизнесе. Разумеется, для всего есть веские причины. Довольно интересная проблема, на которую редко обращают внимание: насколько важны в работе организации гигиенические заведения?

Люди часто останавливаются на заправках, чтобы справить нужду. Может быть, клиент заправит машину или что-нибудь купит, но заезжает он обычно не ради этого. Крупные нефтяные компании в курсе: на многих заправках висят большие объявления: «Чистые туалеты». Одна британская компания даже учредила нечто вроде закрытого клуба: за небольшой ежегодный взнос клиенты получают ключ к хорошо оборудованному и обслуживаемому санузлу. И если, как полагают некоторые потребители, между бензином одной и другой компании практически нет разницы, то обслуживание проезжающих мимо клиентов становится важнейшим источником прибыли. Конечно, владельцам «последней заправки на ближайшие триста миль» это совершенно не важно. Но несмотря на это, в опросах, которые Американская автомобильная ассоциация каждые два года проводит среди автолюбителей, второй по популярности давно является жалоба на грязные туалеты (первая — на плохие указатели.)

Становится ясно, что гигиенические заведения — едва ли не самая важная составляющая любого сервиса, который обслуживает путешественников. Кроме заправок (самый очевидный пример) это относится к аэропортам, автовокзалам, точкам питания, обслуживающим пешеходов в городах и парках. Неудивительно, что качество этих заведений напрямую зависит от степени ответственности, которую несет владелец. В этом отношении муниципальные заведения — самые запущенные. Если говорить об образе хозяина, то он связан с качеством и конкуренцией. Например, в Соединенных Штатах грязные и неработающие туалеты — обычное дело на немногих еще функционирующих железнодорожных вокзалах. Но в таком же состоянии на этих вокзалах и все остальное. Напротив, туалеты в аэропортах обычно превосходные, по крайней мере в смысле чистоты. И они «убеждают» нас, что единственно верный способ путешествия — по воздуху.

С другой стороны, существуют учреждения, где туалет никак не связан с престижем; можно вообще заподозрить, что он есть только потому, что того требует закон. Такова ситуация в ресторанах и барах по всему миру. Конечно, есть исключения: в первую очередь, когда интерьер туалета играет важную роль в образе всего ресторана. В эту категорию входят, например, различные рестораны группы «Ресторант ассошиэйтс», в том числе «Фор сизонс» и бывший «Фонда дел сол»: туалеты там до того изысканные, что люди приходят специально, чтобы в них заглянуть.

Атмосферу в мужском туалете невозможно описать тому, кто не бывал в настоящем сортирном святилище. На стенах сияют слегка подсвеченные картины на религиозные темы. Еле справляясь с на­хлынувшими чувствами, вы стоите и мочитесь в огромное, почти трехметровое вращающееся водяное колесо. В звуки духоподъемной благочестивой музыки вливается журчание ручейка. Нет больше чувства стыда или пуританского отвращения к собственному телу: такие низкие чувства невозможно испытывать, когда писаешь под «Мессию» Генделя. А мужской туалет в «Мадонна инн»! Усладительная уринация, истое испражнение! Сюда входишь не для того, чтобы опустошить мочевой пузырь, но чтобы насытить душу сладостью паломничества, второго после Лурдского. Только в Америке![25]

Но на наш взгляд, гораздо удивительнее, что так много ресторанов, в том числе и известных, предлагают гостям издевательски крошечные, переполненные, грязные туалеты. Нередко туалет располагается рядом со складским помещением, и им пользуется также персонал. Главная причина такого пренебрежения в том, что туалет представляется неоправданной и невыгодной тратой площади и денег. Один ресторатор так прямо и сказал: «Мои клиенты приходят сюда есть, а не срать». Может, оно и так, но почти все посетители ресторана ходят в туалет, чтобы помочиться и привести себя в порядок. Можно только гадать, сколько приятных вечеров людям подпортили плохие туалеты. С другой стороны, с точки зрения деловой логики ресторанный туалет не так уж сильно влияет на «образ ресторатора». Возможно, дело в том, что мы не всегда готовы жаловаться на туалеты, особенно людям, которые с нами обедают.

Платные туалеты

Как и «закрытые клубы», о которых мы говорили выше, туалеты для начальства и платные туалеты (которые в одном анекдоте о поляке называются «Джонни Кэш»38) появляются из-за того, что состояние общественных туалетов во всем мире оставляет желать лучшего, а отношение к ним пронизано предрассудками и страхами. Конечно, в свое время платный туалет гарантировал «приличной публике», что ей не придется справлять нужду в компании «нежелательных элементов»:

Человеку не так уж часто приходится заявлять о своей классовой принадлежности, но мужской туалет на Центральном вокзале в Нью-Йорке — такое место, что без этого нельзя: в зависимости от вашего положения в жизни вы выбираете между бесплатным туалетом, туалетом за пять центов и туалетом за десять центов. Решение принимается в частном порядке и почти неосознанно. Любопытно, что оно кое-что о нас говорит. Мы, средний класс, всегда идем в туалет за пять центов. Бесплатные туалеты кажутся нам кошмарными, а десятицентовые — излишним шиком[26].

При нынешних ценах это различение выглядит иллюзорным и устаревшим. Но, как и раньше, если в одном месте есть и платные, и бесплатные туалеты, бесплатные будут в ужасающем состоянии. Плата за вход, однако, помогает многим государственным органам покрывать расходы на обслуживание туалетов. По некоторым оценкам, платные туалеты приносят США от тридцати миллионов долларов дохода ежегодно[27].

Может быть, самое важное следствие появления платных туалетов — дискриминация по половому признаку. Несправедливость совершается по отношению к женщинам. В мужском туалете почти всегда есть свободные писсуары, но женщинам такая роскошь почти никогда не полагается, так что у них не остается выбора. (Писсуары для женщин существуют, но используются редко. О причинах этого мы еще поговорим.) За день мы гораздо чаще мочимся, чем испражняемся, так что женщины могут с полным правом чувствовать себя обиженными. Многих действительно не устраивает это положение. В последние годы эта несправедливость вновь стала темой общественных дискуссий благодаря самым разным группам активистов, от движения за освобождение женщин до Комитета по ликвидации платных туалетов в Америке. Они добились определенного успеха: так, на некоторых региональных выборах этот вопрос включался в повестку, а в некоторых городах и штатах плата за пользование туалетом была признана незаконной, по крайней мере в общественных зданиях39. «В последнем издании „Книги бойскаута“ скаутов наставляют: нельзя выйти из дома ради какого-нибудь срочного общественного начинания, не взяв с собой „мелочь на всякий случай“ — то есть на случай посещения платного туалета»[28].

Разумеется, баталии велись и раньше. Так, в 1934 году одна женщина в письме в английский журнал «Нью стейт­с­мен» потребовала отменить плату за пользование туалетом и призвала сестер «облегчаться над сточной канавой и, если надо, пойти в тюрьму за наши убеждения».

Ради справедливости нужно сказать, что многие молодые женщины, подобно Холли Голайтли40, неплохо себя чувствуют с «мелочью для уборной», которую ей дают вечерние спутники. Кавалер, который хочет произвести на даму впечатление, вряд ли станет скупиться, услышав такую просьбу. Кроме того, девушка должна оставить служителю щедрые чаевые, соответствующие положению.

Туалетная дискриминация по половому признаку в ближайшее время, скорее всего, станет насущным вопросом, потому что изменяются правила трудоустройства. Например, уже поступают жалобы от учителей-мужчин, которых только недавно допустили до преподавания в начальной и средней школе: им не хватает мужских туалетов. А в Британии о новых женских туалетах просят парламентарии-женщины, которых еще недавно в британском парламенте не было. Совсем недавно Военно-морской флот США допустил до службы на судах женщин. Все эти случаи и сотни других не только заставляют задуматься о количестве и расположении туалетов для людей разного пола, но и вообще о том, нужны ли «разнополые» туа­леты. В калифорнийских парках уже пошли на эксперимент: там из общественных туалетов убрали писсуары. Получились туалеты сразу для мужчин и женщин; в качестве довода власти приводят тот факт, что в самолетах никто против такой системы не протестует. Практический и санитарный недостаток этого решения в том, что унитазы — плохая замена писсуарам как для мужчин, так и для женщин. Возможно, нам предстоит привыкнуть к туалетам «унисекс», как в Японии и многих европейских странах.

Если отвлечься от проблем равноправия полов или классов, очевидно, что плата за пользование туалетом мало влияет на санитарное состояние заведений. Повлиять на него могут регулярная уборка и регулярное обслуживание. Стоит присмотреться к европейскому порядку: там с посетителей взимается плата (хотя часто не только за пользование туалетом, но и за туалетную бумагу, мыло и полотенце), и в то же время в туалете постоянно дежурит служитель. К сожалению, в будущем, несмотря на развитие экономики, такое, скорее всего, смогут позволить себе только самые крупные предприятия.

Здесь также играет роль наше отношение к выделению и бытовым услугам. В США должность служителя в туалете, кажется, считается одной из самых унизительных — это все равно что положение неприкасаемого в Индии, мусорщика. Возможно, отчасти потому, что работу служителя путают с работой уборщиков, которые, собственно, и занимаются поддержанием порядка. Но скорее дело в том, что мы вообще питаем антипатию к большинству бытовых услуг. В Британии служитель туалета может с гордостью (и наверняка с долей иронией) называть себя «господином из комнаты для господ» и говорить о своей связи с этой древней и почетной профессией. В фильме «Последний приказ» герой Эмиля Яннингса, до революции бывший царским генералом, после нее становится служителем в уборной: это мощный символ краха и унижения, которому он подвергся.

Разумеется, это не лучшая работа на свете, но есть много других должностей как на производстве, так и в сфере услуг, которые по тем или иным причинам кажутся неприятными, и найти желающих их занять все сложнее и дороже. «Чистка сортиров» — противное занятие, и это объясняет, почему в небольших учреждениях по всему миру туалеты такие грязные: их никто не хочет мыть. Если кого-то не нанять на эту работу, никто и не будет их мыть, по крайней мере регулярно. Не говоря уж о том, что такие туалеты — испытание для глаз и носа, они представляют угрозу для общественного здоровья. Здесь необходимо уделить больше внимания дизайну и возможностям автоматического очищения. В 1972 году в Нью-Йорке была проведена проверка: проинспектировали около 500 туалетов на станциях метро, в парках, барах и ресторанах. Выяснилось, что в 368 из них «не было туалетной бумаги, мыла, воды в кранах, были выведены из строя кнопки и рычаги на унитазах». Более того, оказалось, что 90% туалетов в метро попросту всегда закрыты.

Часто говорят, что нанимать в туалеты служителей запредельно дорого, но, может быть, пора задуматься об издержках вандализма, а тем более — о социальной цене преступлений. Возможно, оплачивать работу служителей не так уж затратно?

18. Планировка и дизайн общественных заведений

В эту категорию попадает много типов заведений, с которыми связаны разные поведенческие паттерны и особенности проведения процедур. Разница зависит не только от уровня публичности или приватности конкретного заведения, но также и от контекста. Примеры: туалет в аэропорту и туалет «для начальства», санузел в гостинице и на бензо­заправке. Некоторые заведения — безусловно общественные, некоторые — практически частные; одними люди могут пользоваться одновременно, другими — по очереди; в какие-то попасть сложно, в какие-то — легко; что-то обслуживается хорошо и ответственно, что-то нет. Кроме того, каждый тип разделяется на подтипы по своему характеру и оборудованию, потому что мы привыкли к разделению полов и половые различия при использовании общественного туалета имеют существенное значение. Однако, несмотря на серьезные различия, у всех этих заведений есть общие проблемы: расположение, обслуживание, контроль, вандализм.

Для удобства можно разделить разнообразные общественные заведения на несколько больших категорий — от наиболее публичных до наиболее приватных.

Заведения для путешествующих (полностью публичные)

— улицы, парки, рынки и ярмарки;

— кемпинги;

— заправочные станции, стоянки на автострадах;

— вокзалы, аэропорты;

— дневные гостиницы (alberghi diurni).

Временные туалеты (полностью публичные)

— фестивали, демонстрации, спортивные состязания;

— стройки.

Санузлы в учреждениях (полностью публичные)

— тюрьмы, больницы, общежития, заводы.

Санузлы в рабочих помещениях и магазинах (частично публичные)

— бары, рестораны;

— офисы, общественные здания, магазины.

Туалеты в транспорте (частично публичные)

— самолеты, поезда, автобусы.

Санузлы в помещениях, сдаваемых внаем (полуприватные)

— гостиницы, мотели, корабельные каюты.

Рассматривая по отдельности все эти категории, мы будем говорить в основном об их характеристиках и различиях. Специфические требования, выдвигаемые процедурами, в общем не отличаются от тех, что мы уже описали; их можно изменять в соответствии с обстоятельствами.

Санузлы для путешествующих

В эту категорию входят гигиенические заведения, которые строят для удобства путешественников; чаще всего их «хозяин» — какой-нибудь орган государственного или муниципального управления. Обычно, хотя и не обязательно, это помещения большого размера; их могут одновременно посещать разные люди. Чаще всего это только туалеты; ими пользуются быстро и неаккуратно. В такой туалет редко идут повторно, за его состоянием почти никогда никто не следит. В общем, это наиболее «публичное» из всех заведений; с безопасностью, обслуживанием и санитарией здесь возникает больше всего проблем[1].

Улицы и парки. Самое простое «заведение» — это уличный писсуар. Они до сих пор существуют во многих странах мира. Как правило, предполагается только один вид применения: мужское мочеиспускание стоя. Около писсуара нельзя помыть руки. Он в первую очередь нужен тем, кому «приспичило»: если бы не он, людям пришлось бы мочиться где попало. Писсуар обеспечивает минимальную, но все-таки приватность. Интересно, что для максимальной полезности они должны располагаться в оживленных и очевидных местах. Это может оскорбить чьи-то чувства, зато повышает безопасность использования. Хотя сейчас писсуары на улицах почти не устанавливают, а часто и вовсе убирают, они до сих пор служат обществу подспорьем — особенно в быстро урбанизирующихся областях развивающихся стран.

Туалеты в парках и некоторые уличные туалеты обычно оснащены лучше. Ими могут пользоваться и мужчины и женщины — иногда раздельно, иногда вместе. Обычно такие «базовые» туалеты устанавливаются по распоряжению городских властей: в них можно справить нужду и помыть руки. Часто они из соображений ложной скромности расположены вдали от оживленных мест, так что здесь актуальны проблемы санитарного состояния, вандализма и безопасности.

Проблемы можно решить одним способом: строить централизованные туалеты на большее количество людей. Это не только защитит многих, но и сделает туалет эффективнее: можно будет нанять служителя, чаще проводить уборку и техобслуживание, предусмотреть кабинки и приспособления для инвалидов и маленьких детей. Если туалетов станет меньше, но сами они расширятся, это сэкономит расходы на их строительство и обслуживание, а также улучшит санитарное состояние и качество сервиса по сравнению с маленькими и разбросанными по городу заведениями. Быстрый оборот посетителей и их большое количество означают, что в туалетах придется убираться очень часто, если не постоянно: это гораздо лучше, чем уборка один раз в день.

Такие туалеты можно назвать общественными в полном смысле этого слова. Они предназначены не для всех гигиенических процедур, у них быстрый оборот посетителей. Все это необходимо учитывать в дизайне приспособлений, предназначенных специально для общественного пользования; о них речь в следующей главе.

Кемпинги. Хотя гигиенические заведения в кемпингах похожи на парковые туалеты, у них есть уникальная особенность: они предназначены практически для всех гигие­нических процедур в тех или иных их формах. Здесь требуются приспособления для мытья; логично, что это душ. Такие заведения предполагают семейное использование на протяжении нескольких недель — значит, это заведения регулярного использования, и следовательно, они не должны быть совершенно публичными. В значительной степени то, как они используются, зависит от их устройства. Если посетителям предлагается только групповая душевая, тазы и тому подобное, то это заведение полностью публичное. Если же есть индивидуальные ванные, то заведение предполагает некоторую приватность, что, вероятно, оценят родители, отдыхающие с маленькими детьми. В любом случае гигиенические приспособления должны быть предназначены для общественного пользования.

Заправочные станции, стоянки на автострадах. Здесь мы вновь имеем дело в основном с туалетами. Это весьма публичные заведения, которые редко посещают повторно; обычно ими могут пользоваться несколько человек сразу. Здесь быстрый оборот клиентов, ничем между собой не связанных. Казалось бы, близость к заправке обеспечивает некоторые преимущества вроде наблюдения за порядком и постоянного присутствия посетителей (это снижает вероятность вандализма и преступлений). Но почти на всех заправках, по крайне мере в США, туалетами можно пользоваться только поочередно (по одному человеку или группами): посетителю просто выдают ключ. Причина, разумеется, в том, что в час пик следить за туалетом некому. Таким образом, санитарное состояние и обслуживание вечно хромают, поскольку за них никто не отвечает на регулярной основе. В значительной степени проблемы зависят от размера туалета.

Что касается государственных и частных «зон отдыха» и стоянок на автомагистралях, где, кроме туалетов, есть предприятия быстрого питания, то санитарное состояние и уровень обслуживания здесь существенно лучше. В больших заведениях больше возможностей: есть, например, туалетные кабинки и приспособления для инвалидов и маленьких детей (и даже душевые, как на стоянках в Европе). Возможно, эти заведения используются наиболее интенсивно. Главным образом здесь справляют нужду, но клиенты (притом что им, может быть, срочно нужно в туалет) также довольно долго моются и умываются, приводят себя в порядок, поправляют одежду или переодеваются, особенно летом. Если впридачу на стоянке имеется ресторан, то посетители заходят в туалет дважды — перед едой и после.

Трактуя понятие «стоянка для отдыха» расширительно, стоит подумать, например, об установке душей или даже полноценных ванных комнат, как это делается во многих международных аэропортах. Родителям, путешествующим с маленькими детьми, это сильно облегчает жизнь. В таком санузле должна быть раковина, душ, унитаз и писсуар, два зеркала — одно над полкой, одно в полный рост, достаточно места для хранения, сиденье, крючки для одежды, диспенсеры полотенец и гигиенических принадлежностей, мусорные контейнеры. Разумеется, всем этим посетителя нужно снабжать на определенное ограниченное время — так делают и сейчас. Вся сантехника и прочее оборудование должны быть рассчитаны именно на общественное пользование.

Вокзалы, аэропорты. Заведения этой группы также имеют много общего, но все же их можно разделить на две подгруппы: заведения для пассажиров пригородных поездов и заведения для пассажиров дальнего следования.

В первую подгруппу входят почти исключительно туалеты. Поскольку они обслуживают жителей местных пригородов, здесь присутствуют все обычные трудности: антисанитария, вандализм, опасность преступлений; все это характерно для сравнительно изолированных и редко используемых общественных туалетов. Особенно остро проб­лема стоит для скоростного транспорта и метро. В Управлении скоростного транспорта Области залива Сан-Франциско придумали установить на станциях индивидуальные платные туалетные кабины, в которых можно запереться. Есть надежда, что это частично решит проблемы. Гигиенические приспособления в таких обстоятельствах должны быть как минимум защищенными от умышленной порчи, как в тюрьмах.

Что касается больших вокзалов и аэропортов, то там, как правило, есть самые представительные общественные гигиенические заведения, хотя туалет в главном терминале может сильно отличаться от туалета около выхода на посадку. Различия в размерах и оснащении этих санузлов зависят от количества пассажиров; нужно также учитывать, что ими пользуются по-разному. Туалеты у выходов на посадку нужны только для того, чтобы позволить спешащим пассажирам и сотрудникам аэропорта справить нужду. В зависимости от обстоятельств здесь может быть очень быстрый и большой оборот посетителей; эти туалеты полностью публичны. Интенсивнее всех ими пользуются пассажиры, выходящие из самолетов; часто в туалетах образуется толпа и даже давка. Основной паттерн использования: войти, помочиться, вымыть руки, высушить руки, выйти. На все это редко уходит больше двух минут, особенно если учесть, что многие рук не моют. В этих обстоятельствах нужно отдельно продумать самое логичное и эффективное расположение туалетов с учетом особенностей пассажиропотока. Скорее всего, у большинства пассажиров с собой будут вещи: сумки, пакеты, чемоданы. Следовательно, дверные проемы должны быть шире, чем обычно. Может быть, стоит вообще убрать входные двери, разумеется, позаботившись о том, чтобы посетителей не было видно и слышно снаружи. В большинстве случаев туалеты организованы по круговой схеме: сначала писсуары, затем унитазы, раковины и, наконец, полотенца или сушилки (у выхода, напротив писсуаров). Но часто такое расположение приводит к тому, что на входе/выходе скапливается много людей; стоит задуматься о последовательной линейной организации, благодаря которой вход и выход окажутся в разных местах[2]. Приведенные паттерны предполагают, что вся сантехника и оборудование должны быть рассчитаны на общественное пользование; автоматика и самоочищение приветствуются.

В гигиенических заведениях, расположенных в главном здании аэропорта или железнодорожного вокзала, должны быть дополнительные возможности, потому что тут другой контингент: люди, у которых есть и время, и желание его занять. Это могут быть пассажиры транзитных рейсов с длинными пересадками; те, чей самолет задерживается; наконец, просто люди, приехавшие в аэропорт пораньше. В таких заведениях, кроме возможности справить нужду, должна быть возможность помыться. В аэропортах, особенно крупных международных, всегда неплохо предлагать пассажирам различные услуги: чистку обуви, парикмахерскую, детскую комнату, химчистку и глажку. Хотя эти заведения по большей части должны быть публичными и рассчитанными на одновременное использование многими людьми, часть их стоит сделать приватной — полноценные ванные комнаты с душем, местом для переодевания и так далее. Нужно понимать, что пассажиры могут захотеть отправиться в такую комнату вдвоем или даже втроем, предусмотреть достаточное количество крючков и вешалок для одежды, место для ручной клади и тому подобного. Сантехника и оборудование должны быть предназначены для общественного пользования, но любые дополнительные возможности только приветствуются, так как пользователям этих заведений часто нужен полный уход за всем телом.

Дневные гостиницы. Эти заведения, очень похожие на только что описанные вокзальные, к сожалению, редко встречаются, за исключением нескольких итальянских городов. Строго говоря, это не публичные гигиенические заведения, но мы все же включаем их сюда как заведения «для ухода за собой», понимая эту категорию расширительно; точно так же домашние санузлы уже не являются просто помещениями для личной гигиены. Подобно тому как туалеты на автостоянках предназначены для автолюбителей, а туалеты на вокзалах и в аэропортах — для пассажиров, «дневные гостиницы» нужны для городских пешеходов. Если они располагаются в ключевых районах центра города, ими могут пользоваться люди, которые временно находятся вдалеке от собственных санузлов — например, жители пригородов, которые после работы остаются в городе, чтобы сходить в театр. Так, в Милане такая гостиница находится на углу главной соборной площади, в центре города, в нескольких шагах от торговой галереи Виктора Эммануила II, основных торговых улиц и в одном квартале от театра Ла Скала.

Что ждет клиента «дневной гостиницы»? Туалет, ванная комната или душ, комната, для сна, парикмахерская, маникюр и педикюр, ремонт обуви, чистка и стирка одежды, цветочная лавка, касса с театральными билетами, магазин сладостей, магазин с мелочами (чулками, расческами, парфюмерией, презервативами, дезодорантами). Разумеется, эти заведения — частные и должны отвечать высоким стандартам санитарии и безопасности. Все перечисленные услуги доступны в больших городах, но редко бывают круглосуточными, и их редко можно найти в одном месте одновременно, разве только в частных клубах.

Временные туалеты

Сюда относятся туалеты, предоставляющие пользователям минимум удобств. Их устанавливают в местах больших и нерегулярных скоплений публики: на рок-фестивалях, политических демонстрациях, некоторых спортивных состязаниях и так далее. Обычно здесь можно найти только самые основные приспособления для мочеиспускания и дефекации: из-за большого количества собравшихся, небольшой длительности мероприятий, неформальной их организации ничего более сложного и не требуется. Чаще всего такие туалеты — передвижные кабинки, которые выполняют свою функцию в течение нужного времени. Затем их увозят, опустошают и моют. Такими туалетами пользуются по очереди, а не одновременно, но, несмотря на это, они по природе своей совершенно публичны: таковы условия расположения, приватности, санитарии и частоты использования. В данных обстоятельствах санитарное состояние сильно зависит от количества туалетов и поведения пользователей: о перерывах на уборку и обслуживание не может быть и речи.

Существует европейский вариант таких туалетов. Они встроены в фургоны или трейлеры. В таких трейлерах могут разместиться одновременно до шести человек; здесь можно не только справить нужду, но и помыться; у трейлеров есть механическая вентиляция и гораздо больше объем резервуаров. За работой туалетов следит специальный служащий. Они гораздо чище и удобнее, несмотря на то что ими могут пользоваться сразу несколько человек. Подобные модули, и даже с большим разнообразием оборудования, применяются в армии: здесь есть души, мусоросжигатели, отопление и вентиляция.

Еще одна разновидность временных туалетов встречается на стройках: чаще всего какая-нибудь фирма привозит сюда транспортируемые кабины для строителей. Разница только в том, что эти туалеты используются дольше, регулярно и требуют более аккуратного обращения. За последние годы их качество улучшилось. Из стеклопластика отливают сразу целые кабины. Но удобства, которые они могут предоставить, все равно минимальны — это особенно очевидно, если учесть, что на больших строительствах они могут использоваться по нескольку лет. Известен по меньшей мере один случай (в канадской провинции Онтарио), когда строители выразили протест против этих «рассадников бактерий»: одну такую кабину они положили на ступени местного законодательного собрания. Поскольку временными эти туалеты можно назвать с натяжкой — ими пользуются по нескольку месяцев или лет (а не часов или дней), то хозяевам строек имеет смысл задуматься об установке более сложных санузлов для рабочих. В них нужно поддерживать приемлемые санитарные условия, провести вентиляцию, обеспечить горячую воду для мытья.

Санузлы в учреждениях

Эта категория уникальна: относящиеся к ней санузлы предназначены для всех гигиенических процедур — мочеиспускания и дефекации, мытья, бритья, ухода за собой, но все это происходит в обстоятельствах повышенной публичности и скученности. Иногда причина в том, что за короткое время санузлы должны обслуживать большое количество людей. Иногда цель конкретного учреждения — лишить своих обитателей какой-либо приватности. Этим на протяжении своей истории отличались тюрьмы, военные части, школы: у личности здесь нет прав, от человека требуется подчинить свои привычки и поведение внешним правилам. Один из способов заставить людей подчиняться и держать индивидуальность в узде — загнать их в туалет или душевую, где все происходит у всех на виду. Дело не только в том, что многим бывает невероятно трудно приспособиться к этим условиям, унижающим человеческое достоинство: в таких санузлах, особенно тюремных, человек постоянно подвергается опасности нападения. «Если в тюрьмах появятся одиночные камеры со звукоизоляцией и душем, это будет одним из величайших тюремных усовершенствований... Установите в каждой отдельной камере душ — и заключенные не будут нападать на товарищей по несчастью, насиловать их и убивать, а такое нередко случается в больших душевых»[3]. Хотя в наши дни большинство школ и даже воинских частей отказались от совершенно публичных санузлов в пользу обычных, которыми пользуются по очереди, групповая система все еще применяется там, где необходимо обеспечить санузлом сразу многих: в тюрьмах и на промышленных предприятиях.

Сегодня мы считаем, что в туалете человеку необходима приватность, но большие групповые душевые все еще распространены. В некоторых обстоятельствах это вполне нормально — например, в раздевалках загородных клубов. Но в других условиях, когда моющиеся не знакомы друг с другом, такая душевая — не лучший вариант. Во многих студенческих общежитиях принят такой порядок: индивидуальные раковины в каждой комнате, общие ванны в блоках и туалеты в конце коридора (кстати, то же самое мы найдем во многих старых гостиницах). Это негигиенично: в случае острой нужды индивидуальные раковины используются как писсуары, по крайней мере в мужских комнатах. Между прочим, именно поэтому раковины и ванны покрывают «кислотоустойчивой эмалью». Люди в связи с этим часто интересуются: а зачем вообще лить в такие приспособления кислоту? Ответ — незачем, но и в ванну, и в раковину при необходимости мочатся. Можно также заметить, что, если раковины устанавливать выше, эта проблема практически исчезнет.

Конечно, единственного идеального решения быть не может: комфортность и эффективность каждой системы зависят от контекста и от конкретных групп пользователей. Основная тенденция — повышение уровня приватности для всех гигиенических процедур. Впрочем, соображения цены указывают на то, что приспособления и помещения для мытья, нужные реже остальных, и дальше будут использоваться по очереди или даже многими людьми одновременно. Так обычно обстоят дела в больницах и других медицинских заведениях: в палатах там установлены унитазы и раковины, но душ — общий. Специальные требования к оборудованию и местам для хранения зависят от программных предпосылок и общей планировки. Но, какой бы ни была планировка, сантехника должна быть предназначена для общественного пользования. Основными проблемами публичных санузлов останутся санитарное состояние и обслуживание. Эта ситуация может измениться, если в учреждениях появятся полные индивидуальные санузлы: в таком случае они будут полуприватными, как в гостиничных номерах.

Санузлы в рабочих помещениях и магазинах

В эту довольно широкую категорию входят и санузлы для персонала, и санузлы для клиентов, хотя на практике различение не всегда соблюдается. Нас в первую очередь интересует, как в этом наполовину публичном контексте функционируют туалеты. Как правило, отдельные туалеты для сотрудников и клиентов устраивают только в дорогих или крупных магазинах и ресторанах, в первую очередь из-за количества посетителей. В большинстве офисных зданий и маленьких магазинов туалеты предназначены для сотрудников. Посетителям, которые просят пустить их в туа­лет, не предоставляют законное право, а делают одолжение. Во многих офисных зданиях туалеты заперты, чтобы ими не пользовались случайные посетители. Таким образом, большинство офисных и магазинных туалетов можно назвать полупубличными: ими пользуются сравнительно редко, регулярно, а пользователи обычно знакомы друг с другом. Но и здесь возможно неравенство: в приватные туа­леты для начальства есть доступ только у немногих избранных (или вообще у одного).

В барах и ресторанах туалетами могут пользоваться и посетители, и персонал, так что их можно назвать полупубличными. Однако чем выше класс заведения, тем вероятнее в нем можно найти отдельные туалеты для сотрудников и посетителей. В такой ситуации туалет для посетителей может быть вполне изысканным и непубличным: как подобает заведению, где клиентов хотят убедить, будто они у себя дома. Планировка и оборудование сильно зависят от типа заведения.

Туалеты в транспорте

Сюда входят полупубличные туалеты, предназначенные для пассажиров дальнего следования. Поскольку этими туалетами пользуются редко и по очереди, а убираются в них достаточно часто, это во многих отношениях лучший вид общественных туалетов; он обеспечивает человеку почти полную приватность. Обычно для разных классов туалеты в поездах и самолетах различаются как минимум количеством на общее число пассажиров. Эффективность этих компактных и довольно сложно устроенных туалетов целиком зависит от регулярной уборки и обслуживания. В связи с этим нужно четко соблюдать требования к оборудованию, хотя детали, как и в других случаях, могут варьироваться из-за ограничений пространства.

Санузлы в арендуемых помещениях

В эту последнюю категорию входят санузлы, которые являются частью помещений, временно сдаваемых внаем: номеров в гостиницах и мотелях, кают на пассажирских кораблях и так далее. Санузлы можно считать приватными, по крайней мере на время аренды. Обыкновенно они вполне сопоставимы с домашними санузлами; соответствующим образам к ним относятся и ими пользуются. Если учесть, что каждый день в этих санузлах проводится уборка, они, пожалуй, даже чище, чем большинство домашних санузлов. Следовательно, приспособления, фурнитура и дизайн тоже могут быть приближены к домашним. Различия есть в отделке и уровне роскоши. Впрочем, некоторые специ­фические требования к таким санузлам имеются: здесь по-другому решается вопрос с местом для хранения, местом для полотенец, одновременным использованием и тому подобным.

Подведем итог: общественные гигиенические заведения очень различаются по характеру, использованию, количеству посетителей. О каждом нужно говорить в свете связанных с ним обстоятельств. Но у них есть кое-что общее: большая или меньшая степень публичности, а также проблемы с обслуживанием.

19. Дизайн сантехники для общественных туалетов

Наши гигиенические привычки сильно различаются в усло­виях приватности или публичности. Точно так же различаются запросы к приспособлениям и помещениям. Конечно, основные физиологические потребности и возможности никак не меняются, но удовлетворяем мы их иначе. Меняются и обстоятельства, в которых это происходит. Часто в общественном месте мы спешим больше, чем дома; на нас может быть надето больше одежды, у нас могут быть с собой вещи — сумки, пакеты, портфели, чемоданы; и, как правило, нам не нужны все возможности, которые может предложить санузел. Так, в общественных туалетах раковина обычно используется только для быстрого ополаскивания рук и для приведения себя в порядок. Женщины в общественных туалетах мочатся не так, как дома.

Кроме того, общественные санузлы — в зависимости, конечно, от типа — используются чаще и небрежнее, чем домашние. Здесь, повторимся, возникают серьезные проблемы с санитарным состоянием и обслуживанием, не говоря уж о проблеме вандализма, которой домашние санузлы не знают. Наконец, есть существенная разница между типами общественных гигиенических заведений и, соответственно, конкретными приспособлениями и аксессуарами, нужными в различных ситуациях. Мы рассмотрим требования к дизайну на самом сложном примере туалетов для путешествующих.

Мытье рук и уход за собой

В общественных туалетах использование раковины, как правило, сводится к небрежному споласкиванию рук после мочеиспускания или дефекации, а также к различным необязательным действиям: с помощью воды из-под крана приглаживают волосы, снимают макияж и так далее. Часто люди даже не моют рук. Наблюдения в одном большом мужском туалете показали, что только 60% посетителей удосуживаются помыть руки[1]. Исключение — туалеты на рабочих местах, где тщательное мытье рук необходимо. В среднем мужчина проводит в туалете меньше двух минут и за это время успевает помочиться (40–50 секунд), спустить и надеть брюки, сполоснуть и посушить руки, посмотреться в зеркало или привести себя в порядок. Из этого следует, что мытье рук здесь — действие далеко не первостепенной важности. У женщин паттерн поведения примерно такой же, хотя часто они проводят в туалете значительно больше времени (в основном перед зеркалом).

Встраиваемая раковина «Хэндекс». «Эрмитейдж шенкс», Стаффордшир, Англия

Раковина «Рондел». «Адамсез», Ньюкасл-апон-Тайн, Англия

62. Современные раковины для общественных туалетов

Процесс мытья рук не отличается от домашнего, за исключением того, что не всегда используется мыло (оно есть не в каждом туалете). Руки, как и дома, моют проточной водой. В общественном туалете люди чаще стараются держаться прямо, чтобы не касаться раковины одеждой или не мочить в воде галстук. (Два примера современных раковин для общественного пользования показаны на илл. 62.)

Основные требования к параметрам и форме раковины остаются в общем теми же: руки должны находиться на высоте примерно 965 мм; высота раковины — 915 мм; расстояние от переднего до заднего края — 380–430 мм; минимальное расстояние между источником воды и задней стенкой раковины — от 100 до 125 мм; минимальная ширина раковины — от 305 до 380 мм. Для мытья рук эти параметры вполне подходят, но ширина все же не соответствует ситуации, в которой находится пользователь. В общественных туалетах, если есть выбор, человек не пользуется приспособ­лением рядом с тем, что уже занято. Это вполне понятно. Такое территориальное поведение сильнее всего проявляется при выборе писсуара, но почти так же сильно в случае с раковинами. Это значит, что каждому пользователю нужно выделить достаточно пространства. Приблизительный его минимум — 815 мм. Так можно с комфортом справиться с расстегнутой одеждой, вещами под мышкой и так далее (илл. 66). Чтобы добиться этого, можно увеличить расстояние между раковинами, а лучше — заложить расчеты в дизайн раковин; между ними в таком случае стоит поместить перегородки, которые четко обозначают границы.

Главный критерий при определении формы — способность к самоочищению: возможностей для него должно быть как можно больше. По крайней мере отчасти на это влияет форма раковины и расположение сливного отверстия не под струей: тогда утекающая в слив вода будет сама ополаскивать чашу. Неплохо, если сливные трубы закрыты бóльшими по размеру экранами, которые легко моются и, возможно, составляют единое целое с раковиной. Пробки для раковин в общественных туалетах едва ли нужны.

Для подачи теплой воды требуется один смеситель-фонтан: тогда под воду будут просто подставить руки, а контакт с раковиной и, следовательно, проблема антисанитарии сведется к минимуму. Разумеется, нужен кран, регулирующий напор воды, чтобы струя не перехлестывала через край. Впрочем, имеет смысл рассмотреть другие возможности. Например, можно сделать так, чтобы вода всегда была только одной температуры (примерно 43°C); или вместо аэрированной струи пускать распыленную — это решит проблему брызг. Опыты показывают, что эти два приема прекрасно работают в большинстве общественных заведений; кроме всего прочего, они значительно экономят воду и энергию, затрачиваемую на ее нагрев[2]. Чаще всего людям нужна именно умеренно теплая, а не очень горячая или очень холодная вода.

Когда речь идет о любой сантехнике для общественного пользования, перед дизайнером встает вопрос: какие регуляторы использовать? Стандартные вентили и рычаги негигиеничны; и если человек спешит, он может не завернуть вентиль до конца. Пружинные клапаны немного гигие­ничнее, потому что с ними соприкасаются только ладони. Но этот вариант совсем неудачный: обычно вода перестает течь, как только убираешь с пружины руку, — это значит, что приходится ополаскивать руки поочередно. В таких условиях вымыть руки с мылом как следует невозможно. Другие типы регуляторов, например ножные педали, как в больницах, немногим лучше: они непривычны и неудобны в обращении.

В идеале подача воды должна начинаться сама либо контакт пользователя с регуляторами должен быть минимальным. Также по прошествии некоторого времени — например, через 45 или 60 секунд, — вода должна автоматически отключаться. Здесь могут помочь, во-первых, разные автоматические устройства — датчики приближения или фотоэлементы, а во-вторых, электронные или механические клапаны с таймером. Сенсоры, включающие и выключающие воду по прикосновению, хотя и подходят к домашним условиям, здесь не рекомендуются: спешащий или незнакомый с управлением пользователь может оставить их в положении «включено». Не стоит и говорить, что действие регуляторов должно быть либо полностью автоматическим, либо понятным любому. Точное расположение регуляторов зависит в первую очередь от их типа.

Еще один частый и серьезный недостаток раковин в общественных туалетах — отсутствие мыла. В большинстве действительно публичных гигиенических заведений мыло должно быть — но не кусковое, а из диспенсера (жидкое или порошкообразное). В худшем случае кусок мыла в общественном туалете негигиеничен, в лучшем — попросту неприятен на вид и на ощупь; исключение составляет только мыло в роскошных туалетах, где постоянно дежурят служители. Диспенсеры нужно располагать прямо над раковиной; контакт с ними должен быть минимальным.

Для сушки рук общественные заведения предлагают три основных варианта: агрегаты с теплым воздухом, бумажные полотенца-салфетки или висящие на ролике полотенца из ткани. Тканевые полотенца обычно быстро расходуются, и не всякий возьмет на себя труд прокрутить после использования ролик для следующего посетителя. В итоге у полотенца неприглядный вид, да и в санитарном отношении оно не представляет собой ничего хорошего; им можно вытереть только руки (но не лицо). Впрочем, с ним не возникает «мусорной» проблемы, в отличие от бумажных полотенец, которые часто некуда девать. С потребительской точки зрения полотенца на ролике лучше всего вешать в полупуб­личных заведениях, где ими не так часто пользуются.

Сушильные агрегаты не создают проблем с мусором и довольно гигиеничны в использовании. Однако это медленный и не слишком эффективный способ высушить руки. Многие терпеть не могут сушилки: часто можно видеть, как люди вытирают руки туалетной бумагой или собственными носовыми платками, чтобы только не подходить к агрегату. В больших и загруженных туалетах сушилок часто не хватает, и тогда на выходе из туалета образуется «пробка».

Можно сказать, что большая часть посетителей предпочитает бумажные полотенца, но далеко не все учреждения разделяют эту любовь. Бумажные полотенца — это гигиенично, быстро и просто; их можно использовать для многих целей, они предотвращают давку у выхода. Но если мусорные контейнеры переполнены или не рассчитаны на быстрое, машинальное использование, это создает трудности.

Всем подходам свойственен один недостаток: сушилок или полотенец всегда меньше, чем раковин, и они расположены не рядом. Людям приходится идти к ним с мокрыми руками, поэтому пол закапан водой. Неудобно и посетителям с сумками или портфелями: они должны либо оставлять вещи возле раковин, либо мокрыми руками нести их к полотенцам или сушилкам. Предпочтительное, хотя и затратное решение — рассматривать каждую раковину как отдельный модуль, в котором есть и диспенсер полотенец, и контейнер для мусора, а также прочие нужные устройства.

Полка для временного хранения необходима над каждой раковиной: на нее можно ставить пакеты, сумки, портфели. Минимальная ширина такой полки — 205 мм. Она не должна мешать пользоваться раковиной и намокать. В женском туалете на такую полку часто кладут верхнюю одежду и сумочку.

Условия для ухода за внешностью — еще одна проблемная область, особенно в женских туалетах: женщины проводят перед зеркалом много времени. Сегодня все чаще для этих занятий выделяется отдельное место вне зоны раковин. В хороших заведениях для этого вообще предназначается отдельная комната: в ней может быть зеркальная стойка со стульями, специальное освещение, контейнеры для мусора. Такое разделение нужно для блага тех посетителей, кому нужно просто умыться. Есть и еще один довод в пользу этого решения: после прихорашивания в раковинах остаются волосы и пудра. Впрочем, перенос этих занятий в другое место решает проблему лишь частично. Для них просто создаются более комфортные условия.

63. Вариант дизайна модульной раковины в общественном туалете

В мужских туалетах достаточно повесить над раковинами зеркала: мужчины обычно только причесываются и поправляют галстук. Но и здесь могут возникать «пробки» из-за того, что полотенца и сушилки не находятся рядом с раковинами. Приходится приводить себя в порядок, не помыв рук, или сначала мыть руки, потом отходить от раковины, сушить руки и возвращаться назад. Если раковину сделать комплексной, модульной, это решит проблему. (Вариант такой раковины показан на илл. 63.)

Мужское мочеиспускание

Основные требования к приспособлениям для мужского мочеиспускания стоя описаны в главе 12; они остаются теми же. Впрочем, есть несколько важных исключений. В общественном туалете обычно никто не беспокоится о специфических звуках. Не нужно и маскировать писсуар: напротив, должно быть сразу ясно, для чего он служит; доступ к нему не должен быть затруднен ни в малейшей степени. В чем-то различаются и условия использования: в общественном туалете писсуаром пользуются гораздо чаще, чем дома; нередко нужда в нем острее; посетитель общественного туалета почти не заботится об аккуратности. Кроме того, в таких местах, как аэропорты, бары и рестораны, писсуарами часто пользуются нетрезвые люди; надежд на аккуратность в таком случае еще меньше.

64. Отражение брызг в стандартных писсуарах разного дизайна

65. Следы отраженных брызг у стандартного писсуара

Унитазы плохо выполняют функции писсуаров. Но то же можно сказать и о многих современных писсуарах. Особенно плохо они удерживают брызги. Если мочиться в унитаз, можно забрызгать его и пол (это не лучший резервуар для падающей сверху струи). Но при использовании некоторых писсуаров можно забрызгать и себя: поверхность, с которой соприкасается струя, находится близко к мочащемуся человеку, поэтому брызги летят на него. Рассмотрим илл. 64 и 65. На последней видно, как проржавела от брызг металлическая перегородка между унитазом и писсуаром. Люди редко замечают эту проблему: из-за одежды мы не чувствуем брызг.

Посмотрим снова на илл. 52 и 54. Угол струи может значительно варьироваться. Отчасти это свойство струи, отчасти зависит от того, как мужчина направляет пенис во время мочеиспускания. Для соответствия этим вариациям необходима форма с постепенно отклоняющейся назад поверхностью: таким образом, струя, меняя угол, будет все время падать на плоскость под относительно малым углом. Но со многими нынешними писсуарами, особенно подвесными, дело обстоит наоборот: они действуют как отражатели. Поскольку пользователи подходят к писсуарам почти вплотную, вопрос формы писсуара приобретает особое значение. Во многих общественных туалетах, где писсуары расположены так близко один к другому, что о приватности не приходится и говорить, пользователи подходят к ним как можно ближе, чтобы хоть как-то себя оградить. В результате брызг становится только больше. Вдобавок если писсуар висит на стене (сравнительно высоко), то мочащийся мужчина держит пенис практически горизонтально, а это значит, что разбрызгивание будет максимальным. Если писсуар напольный или пьедестальный, проблема не стоит так остро: можно направить струю ниже, чтобы она падала под малым углом к поверхности. Среди различных форм писсуаров существуют худшие: например, те, где принимающая поверхность наклоняется вперед, «к пользователю» (а не наоборот). Наилучший пример ошибочного дизайна автор этих строк обнаружил в недавно построенной европейской гостинице: напольные писсуары были оснащены массивными круговыми стеклянными панелями для улавливания брызг; они крепились к основаниям писсуаров, чтобы брызги не летели на обувь. Производитель явно понимал, что проблема существует. И вместо того, чтобы ее решить, он изобрел какую-то «припарку».

Идеальной формы нет; если соблюдать основные требования, то и настенный, и напольный писсуары будут функционировать нормально. Подвесные писсуары должны быть глубже (от переднего края до задней стенки), чем обычно; форма резервуара должна быть более-менее конической, направленной под углом от 40 до 50 градусов, как показано на илл. 56. В напольных писсуарах задняя принимающая поверхность должна отклоняться или искривляться по направлению от пользователя, чтобы угол соударения со струей оказывался минимальным.

Хотя параметры конкретного писсуара зависят от формы, необходимо уточнить ширину, необходимую для одного человека. Она может быть заложена в самом приспособлении, а может учитываться в расстоянии между писсуарами и в расстановке перегородок. Лучше заложить эту ширину в приспособление: так человек изначально будет обеспечен адекватным пространством. К сожалению, так делают редко, исключение — некоторые напольные писсуары.

66. Типичная поза мочащегося мужчины и необходимое ему пространство

Чаще всего конструкторы полагают, что ширины 610 мм человеку достаточно. В некоторых случаях она составляет всего 535 мм. Для туалетов с одним писсуаром это действительно приемлемо, но если писсуаров много, такая ширина недостаточна. Возьмем, казалось бы, крайний, но на деле очень частый случай: мужчина стоит у писсуара, расставив ноги; пальто и пиджак он расстегнул, убрав полы за спину, под мышкой у него газета или портфель. Это вполне типичная поза (илл. 66), для которой требуется целых 915 мм. Если же рабочая ширина — 615 мм, то мужчины, стоящие рядом, будут практически упираться друг в друга; между ними не будет расстояния, им будет некуда деть одежду. Часто человек в туалете старается не занимать писсуар рядом с уже занятым, а оставлять между собой и другим посетителем хотя бы один писсуар. Причина этого — слишком тесное расположение писсуаров и соображения приватности. Если между писсуарами нет никаких перегородок или разделителей, человек старается соблюдать дистанцию примерно в 900 мм. Если перегородки есть, дистанция уменьшается приблизительно до 800 мм.

С точки зрения приватности и четкого определения «территории» каждого писсуара перегородки очень желательны. Они должны выдаваться вперед минимум на 205 мм, начинаться на высоте не более 510 мм от пола и заканчиваться на минимальной высоте в 1000 мм, чтобы пользователя не было видно.

Спуск

Дизайнер общественных туалетов должен обращать особое внимание на регуляторы спуска воды. Это явный пример конфликта интересов пользователей и заведения. Пользователь предпочитает автоматические регуляторы смыва: они гораздо гигиеничнее, чем краны и кнопки, и принцип их действия проще. Уже давно существует множество «умных» устройств: фотоэлементы, датчики приближения, тепловые датчики, реагирующие на температуру мочи, напольные педали, которые приходят в действие от веса пользователя, кнопки спуска, утопленные в пол. Фирма «Т. Крэппер энд компани» уже в 1880-х устанавливала в Сандрингемском41 дворце писсуары с автоматическим педальным спуском[3]. Можно рассматривать варианты постоянного смыва или производимого через определенные промежутки времени (впрочем, сегодня эти варианты не в чести, потому что не способствуют сбережению воды). К сожалению, такие автоматические устройства в общественных туалетах встречаются нечасто. Причины — общее нежелание возиться с туалетами, а также стремление большинства общественных служб побольше сэкономить и предоставить только то, что предписано законом. Между тем автоматический смыв нужен не только какому-то пользователю, который не хочет дотрагиваться до регуляторов, не помыв рук, но и посетителям вообще и самому заведению: автоматика гарантирует, что вода в писсуаре смывается после каждого использования. Поскольку на уборку и обслуживание постоянно расходуются средства, то самоочищающиеся писсуары, возможно, лучшее решение. Многие автоматические устройства надежнее защищены от вандалов, чем механические. Таким образом, дорогостоящая установка автоматики в конце концов окупится.

67. Вариант дизайна мужского писсуара в общественном туалете

Внешняя форма писсуара должна быть как можно проще, чтобы его было легко мыть. Не стоит злоупотреблять швами и скрытыми поверхностями. Так, перегородки или разделители могут быть частью писсуаров, а не отдельными деталями. Еще одна возможность — встроить в писсуар пепельницу, чтобы покончить с вечной проблемой окурков, или так сконструировать писсуар, чтобы окурки смывались, не создавая засоров. Если пойти еще дальше в обеспечении комфорта пользователей, то есть вариант, о котором сообщает путеводитель Рута: в одном изысканном парижском туалете писсуары снабжены подлокотниками, обитыми красным бархатом[4]. (Вариант комплексного модульного писсуара показан на илл. 67.)

Женское мочеиспускание

Отсутствие адекватных приспособлений для женского мочеиспускания — без сомнения, одна из серьезнейших нерешенных проблем общественных туалетов. Публичным санузлам уже по меньшей мере сто лет, и все эти годы трудность никуда не девалась, а женщины горько жаловались на нее — в частности, в письмах в редакции журналов. Основное затруднение в том, что по разным причинам (иногда справедливым, иногда нет) большинство женщин не садятся на унитаз в общественных туалетах. В свое время в Британии проводился опрос на эту тему; 96% респонденток сообщили, что в общественных туалетах никогда не садятся на унитаз[5]. Вместо этого женщины принимают позу «на весу» (илл. 68), чтобы никак не соприкасаться с унитазом. Однако такая поза неудобна, ее тяжело сохранять. Очень часто, особенно если женщина спешит, моча забрызгивает и сиденье, и унитаз, и пол. Разумеется, каждая следующая посетительница еще меньше хочет иметь дело с забрызганным унитазом и залитым полом: она принимает еще более вымученную позу, а в результате положение только ухудшается. Прискорбная женская привычка  тянуть с мочеиспусканием до последнего, особенно в общественных местах, тоже играет здесь роль: если нужда неотложна, а мочевой пузырь переполнен, женщина, скорее всего, будет мочиться спешно и неаккуратно. А иногда такая неаккуратность может быть преднамеренной:

Иногда... видишь, что весь край сиденья залит мочой; моча стекает на пол, образует лужу. Наверное, та женщина сделала это нарочно. Часто я думаю, что мне тоже могло бы понравиться так делать; а то и просто встать, задрать одежду и написать прямо на пол[6].

У позы «на весу» есть оправдание — унитаз почти всегда грязный. Однако это порочный круг: если бы каждая посетительница садилась на сиденье, как дома, проблем бы не возникало. Впрочем, изначальная причина этой практики — боязнь при соприкосновении с сиденьем подцепить какое-нибудь венерическое заболевание. В некоторых обстоятельствах это опасение хотя бы отчасти оправданно, но не во всех. Различные исследования показали, что речь идет о трихомониазе, распространенной инфекции, вызываемой влагалищными трихомонадами (Trichomonas vaginalis). В первую очередь эта инфекция передается половым путем, но женщина может заразиться и при экстрагенитальном контакте. Примерно в трети случаев инфекция передается через полотенца, сиденья унитазов, полки в сауне — словом, через зараженные поверхности, которые могут соприкасаться с вульвой[7].

Парадоксально, что женщинам особенно не нравится сиденье с открытым передом (по эстетическим или психологическим причинам). Между тем именно оно надежнее других защищает от инфекции (хотя использование такого сиденья не универсальное решение). Важно, как женщина садится на сиденье или нависает над ним: садится ли она сразу ближе к его заднему краю, так что вульва не касается ни сиденья, ни обода унитаза, или же сначала садится на передний край, а потом передвигается назад. У старомодных круглых или яйцевидных унитазов длина отверстия невелика: из-за этого женщина может касаться переда сиденья вульвой, так же как мужчина — пенисом. И то и другое совершенно неприемлемо. Сиденье с открытым передом до какой-то степени решает эту проблему, но она все равно остается, если сам унитаз слишком мал.

Иногда даже поза «на весу» не может защитить от инфекции: трихомонады передаются воздушно-капельным путем, они могут быть в брызгах от зараженной воды в унитазе[8]. Риск заражения особенно велик в очень загруженных туалетах, где посетители не всегда смывают воду, а также в старых европейских туалетах, где устройство слива также служит запорным клапаном и где интервал между спусками воды может быть слишком долог, чтобы совпадать с желаниями посетителей. Из всего этого следует, что женщины должны по возможности пользоваться чистыми унитазами, в которых перед ними спускали воду, а также подтираться по направлению сзади наперед, чтобы обезопасить вульву от заражения.

Об этих проблемах говорят не первый год, и уже несколько производителей выпускают различные приспособ­ления для женского мочеиспускания, женские писсуары. Пользоваться ими нужно в позе «на весу» или стоя, расставив ноги. Цель производителей — не только свести к нулю возможность соприкосновения, но и обеспечить женщинам такие же удобные и быстрые в использовании устройства, как у мужчин; женские писсуары тоже вешают на стену в ряд. К сожалению, при таком подходе не принимается во внимание ни приватность, необходимая большинству женщин, ни вопрос одежды. Сегодня женщине, чтобы помочиться каким угодно способом, приходится стягивать много вещей. Следовательно, затруднения неизбежны: нежелательное обнажение, нарушение приватности; и в конце концов, непонятно, куда девать одежду, сумочку и так далее. Конечно, женщины при мочеиспускании могут принимать разные позы (илл. 52), но проблем с одеждой они не решают.

Вероятно, первым делом нужно признать, что приспособления для женского мочеиспускания должны обладать такой же степенью приватности, как и унитазы. Их нужно ставить в кабинках: поза и количество одежды, которую необходимо снять, практически одинаковы и для дефекации, и для мочеиспускания. Возможно, будет оправданным и с точки зрения комфорта, и с точки зрения экономии устанавливать в кабинках не отдельные писсуары, а комбинированные приспособления.

68. Типичная женская поза для мочеиспускания на весу

Поза «на весу» (илл. 68) лучше, чем поза «стоя с расставленными ногами», с учетом одежды. Но она неудобна, ее трудно удерживать. Возможный выход — обеспечить опору для тела с минимальной поверхностью соприкосновения. Это помогает решить проблему с одеждой и заставляет пользователя сохранять нужную позу. Опора для бедер должна быть расположена на высоте 510 мм и наклонена вперед под углом приблизительно в 15 градусов, чтобы женщина могла занять удобную позу, но при этом не сидеть по-настоящему и не менять положения. Такая поза подходит и для дефекации: примерно так человек сидит на описанном нами высоком унитазе.

69. Необходимые параметры для дизайна женского пьедестального унитаза-писсуара

Как показано на илл. 69, параметры отверстия должны быть значительно больше стандартных, чтобы исключить телесный контакт с приспособлением и обеспечить достаточно места для струи мочи, направленной назад. Длина отверстия от переднего до заднего края — приблизительно 405 мм. Ширина отверстия сзади — 205 мм, спереди — 125 мм. Это позволит женщине достать рукой до вульвы, чтобы промокнуть мочу; это также позволит держать ноги более-менее вместе, раз уж обычно расставить их мешает одежда.

Что касается формы такого унитаза, то, может быть, самое важное требование — чтобы передний край чаши был минимум на 75 мм ниже уровня опоры бедер. Так женщина не сможет случайно соприкоснуться с унитазом, принимая нужную позу. Если мягкую опору сделать частью унитаза, его будет проще чистить.

В большинстве общественных туалетов есть еще одна неудобная вещь — регулятор смыва, который находится на стене позади пользователя на неудобной высоте. Им неловко пользоваться и сидя и стоя. (В мужских туалетах проблема решается просто: по регулятору бьют ногой.) Идеальный регулятор смыва должен быть сразу заметен и легкодоступен; его не нужно трогать руками. Пример — ножная кнопка спуска воды, утопленная в пол.

70. Вариант дизайна женского пьедестального унитаза-писсуара

Вариант женского пьедестального унитаза-писсуара показан на илл. 70. Это приспособление также модульное, в нем заложена ширина кабинки; оно удобно в использовании и обслуживании.

71. Вариант дизайна двери в модульном туалете

В самих кабинках, особенно в женских туалетах, часто некуда бывает девать вещи. Размеры кабинки должны позволять снимать и надевать верхнюю одежду (минимальные габариты — 915 × 1420 мм), стенки должны заслонять пользователя от других посетителей. Кроме этого, в кабинке должны находиться диспенсер туалетной бумаги, корзина или ведро для прокладок, крючки для одежды, надежное место, куда можно положить сумочку и пакеты. К сожалению, в общественных туалетах промышляет все больше воров, которые врываются и хватают сумочки с пола или даже выуживают их с крючков через двери. Такие преступления возможны и даже просты в осуществлении потому, что в большинстве общественных туалетов не предусмотрено никакого места для хранения вещей. Человеку приходится либо класть вещи на пол (а это не только опасно, но и неприятно: пол может быть мокрым), либо вешать на крючки для одежды, либо ставить на диспенсер для туалетной бумаги (откуда они запросто могут упасть). В мужских туалетах это упущение простительно, но в женских — нет: почти каждая посетительница имеет при себе хотя бы сумочку. Вариант решения проблемы — встроить полку для хранения и диспенсер туалетной бумаги в дверь, как показано на илл. 71. Это не только удобно, но и позволяет сложить все вещи в одно место, где они будут оставаться на виду: посетитель не забудет их, выходя из кабинки. Как и во всех других обстоятельствах, нужно помнить, что процессы следует рассматривать как целые паттерны, а решения должны быть комплексными.

 

Часть третья. Санузлы для пожилых людей и инвалидов

До сих пор мы говорили о привычках, практиках и условиях для гигиенических процедур, имея в виду возможности и способности человеческого тела, которые считаются нормальными и свойственны большинству людей. Однако довольно большой процент населения страдает от различных телес­ных недугов. Возможности таких людей ограниченны. Очень час­то это сказывается и на их способности нормально удовлетворять гигиенические потребности с помощью нормальных приспособлений. Для инвалидов это не только вопрос безопасности и удобства — речь также идет о том, могут ли они совершать те или иные процедуры без посторонней помощи. Иногда в санузле достаточно просто предпринять дополнительные меры предосторожности и задействовать возможности, предназначенные для любых пользователей. Но порой необходимы приспособления особого рода.

В этом разделе мы рассмотрим основные гигиенические проблемы, связанные с инвалидностью. Поскольку телесные нарушения могут быть самыми разными, в том числе по степени тяжести, здесь мы можем только обрисовать общую ситуацию; от конкретных предписаний придется воздержаться.

20. Социальные и психологические аспекты инвалидности

Инвалиды

Инвалиды в нашем понимании — это люди, которые страдают от серьезных и постоянных ограничений деятельности, напрямую влияющих на способность совершать гигие­нические процедуры. Эта общность людей очень велика и разнородна как по общему составу, так и по характеру и степени тяжести физических нарушений. Сюда относятся молодые и старые люди, прикованные к коляскам, и ходячие больные. Трудно, а то и вовсе невозможно точно идентифицировать это сообщество и подсчитать, сколько людей к нему принадлежат. Но о его размерах можно судить, например, по тому факту, что за последнее десять лет только в Соединенных Штатах по статистике около восьмидесяти пяти миллионов человек (примерно 45% населения) имели одно или несколько хронических заболеваний или нарушений. Из них около двадцати трех миллионов человек были ограничены в возможностях, а около четырех миллионов были неспособны продолжать активную жизнь (то есть работать, заниматься домашним хозяйством, ходить в школу или детский сад[1]). Само собой, не все эти люди непременно испытывают трудности с личной гигиеной, но таких случаев, вероятно, много.

С другой стороны, по различным данным, в США около двенадцати миллионов человек страдают от артрита и ревматизма, два миллиона пережили паралич одной стороны тела, у пятисот тысяч человек болезнь Паркинсона, у ста тысяч — паралич двух или четырех конечностей, двести тысяч страдают от мышечной дистрофии, пятьсот тысяч — от рассеянного склероза, пятьсот тысяч — от детского церебрального паралича[2]. Очень часто у таких людей развиваются серьезнейшие нарушения двигательной деятельности, и следовательно, они с трудом пользуются обычными санузлами или не могут пользоваться ими вовсе. Процент инвалидов по всему миру, скорее всего, еще выше, отчасти из-за неадекватного лечения и ухода в некоторых странах, отчасти из-за повышенного риска заболеваний и несчастных случаев, приводящих к инвалидности.

Также нужно помнить, что сейчас в США проживает около 20 миллионов человек старше 65 лет. У людей, достигших этого возраста, каким бы крепким ни было их здоровье, всегда развиваются нарушения зрения, слуха, осязания, моторики. Причины этого — атеросклероз и ослаб­ление центральной нервной системы. У пожилых людей ухудшается чувство равновесия: они непрочно держатся на ногах, им тяжело долго стоять, нагибаться. Эти изменения, не обязательно связанные с болезнью, должны учитываться в дизайне окружающего пространства, чтобы пожилые люди могли и дальше жить и действовать нормально без посторонней помощи. Помимо нарушений, общих для всех пожилых людей, многие в этом возрасте страдают от других, более специфических и локализованных. Мы перечислили их выше.

Цена инвалидности

Финансовая и психологическая цена инвалидности и старческих расстройств огромна как для общества, так и для конкретного человека. Помимо затрат на лечение, которые сами по себе могут быть весьма внушительными, существуют расходы на реабилитацию, специальную подготовку, а также очень большие и постоянные траты на уход за больными. Ситуацию осложняет то, что пациент может на долгое время потерять работоспособность. В мире становится все больше долгожителей, но в ближайшем будущем можно ожидать увеличение числа дегенеративных заболеваний. Это одна из проблем, стоящих перед обществом. Хотя в последние годы предприняты важные шаги по обеспечению различных программ страхования и помощи, облегчающим людям финансовое бремя, задача остается весьма серьезной.

Важная и, к сожалению, не очень развитая стратегия борьбы с этими трудностями — или хотя бы их частью — сочетание реабилитационной тренировки и обустройства дома, в котором инвалиды смогут ухаживать за собой насколько возможно самостоятельно и вести хоть сколько-нибудь нормальную продуктивную жизнь. Рассмотрим для начала экономическую сторону вопроса. Подсчитано, что стоимость реабилитации для человека с парализоваными ногами может составлять до десяти тысяч долларов. С другой стороны, стоимость опеки инвалида в течение всей его жизни может перевалить и за сто тысяч долларов[3]. Теперь посмотрим на чисто человеческое измерение: разница в цене громадна, как и с точки зрения физических усилий:

Существует множество доказательств того, что пролежни, контрактуры, срастание суставов, некоторые типы недержания и атрофии, эмоциональное и интеллектуальное выгорание, а также социальные и финансовые сложности — все это у больных и инвалидов зачастую вызвано неоправданной, слишком долгой обездвиженностью или же отсутствием адекватных стимулов. Инвалидность можно назвать хроническим состоянием, в которое человек часто вводит себя сам — своими невежеством, безразличием, ленью[4].

К несчастью, только 10–20% тяжелых инвалидов в США имеют доступ к реабилитационной тренировке. Еще меньшее число может позволить себе обустроить дом так, чтобы обстановка помогала. Ситуация в мире сильно разнится. В некоторых странах инвалиды остаются без помощи и поддержки. В других, например Швеции, им даже предоставляется специальное жилье.

Значение санузла

Если бы у людей с ограниченными возможностями были такие санузлы, которыми они бы могли пользоваться вообще без посторонней помощи или с минимальной помощью, это бы очень способствовало решению их проблем. Это касается санузлов в больницах, благотворительных заведениях и дома. Гигиенические процедуры сложны, выполняются ежедневно и требуют определенных усилий. А помещения и приспособления для них могут представлять опасность даже для молодых и здоровых людей.

Невзирая на возраст или болезни, телесные функции и потребности у людей остаются теми же, но способность к передвижению и удовлетворению этих потребностей сильно меняется; часто она серьезно ограничена. Возьмем очевидный пример — дефекацию. Хотя унитаз для полуприседа на корточках подходит большинству, для пожилых людей и инвалидов он не годится. Проблема осложняется еще и тем, что многие в таком состоянии страдают от жестоких запоров. Причины — плохой режим питания, ослабление мышечного тонуса, отсутствие упражнений. Этим людям мог бы помочь унитаз, разработанный специально для облегчения дефекации. У многих пациентов-сердечников, во всех прочих отношениях испытывающих мало ограничений, есть трудности с дефекацией: маневр Вальсальвы (сокращение мышц груди и живота, а также диафрагмы во время потуг) служит причиной сердечного напряжения. Другой пример: инвалиды-колясочники могут не испытывать трудностей ни с чем, кроме необходимости пересесть с коляски на унитаз. Практически все гигиенические процедуры для инвалидов сопряжены с теми или иными затруднениями.

Когда решается вопрос о том, можно ли выписать из больницы или другого медицинского заведения пациента с ограниченными возможностями, врачи проводят оценку его самостоятельности. Способность совершать гигиенические процедуры — один из четырех или пяти пунктов, по которым производится такая оценка.

Психологические аспекты

Неспособность самостоятельно обслуживать себя в санузле — проблема, связанная не только с физическим здоровьем. Часто здесь присутствуют серьезные психологические проблемы с далеко идущими последствиями. Момент, когда пожилым людям становится нужна помощь в туалете, часто становится для них поворотным, меняющим отношение к жизни. Это последнее и горькое напоминание о том, что человек вернулся к младенческой беспомощности и больше не способен справляться со всем сам. Вот что пишет один исследователь:

В ходе клинических наблюдений мы поняли, какое огромное воздействие на психику человека оказывает вынужденное изменение его гигиенических привычек. Неважно, что раньше считалось нормальным, — мытье каждый день, два раза в неделю или субботняя помывка в ванне на общей кухне. Когда пациент понимал, что больше не может мыться так, как привык, он переставал бороться и с другими трудностями, характерными для его возраста и болезни, — сдавался, даже если до этого успешно сопротивлялся. Представление человека о себе менялось так же, как если бы его изуродовал хирургический скальпель. Часто человек при этом переставал стараться побороть трудности, хотя раньше показывал хорошие результаты. Необходимость радикально изменить гигиенические привычки воспринималась как верный признак поражения[5].

Мытье тела действительно часто требует посторонней помощи, но она может понадобиться и для других процедур — например, для мытья головы, укладки волос, подтирания после дефекации.

Задумаемся о том, какой урон человеческому самолюбию наносит всякая беспомощность, не говоря уж о беспомощности в такой важной и деликатной сфере жизни. Неудивительно, что этот момент обретает такое значение. Для многих пожилых людей, которые с горечью замечают, как постепенно угасают их физические возможности, хотя бы эта конкретная способность, область самодостаточности остается психологической опорой. Потеряв ее, они чувствуют, что потеряли достоинство — и физически, и в смысле, что теперь им придется просить о помощи и здесь.

Уровень гигиены и ухоженности напрямую связаны с самоуважением. Если человек сознательно отказывается от нормальной гигиены, это может также означать, что он сознательно отказывается от своей роли и образа. Иногда человек рассматривает эти действия как своеобразное наказание для общества или семьи, не обращающих на него внимания: «Всем наплевать, как я выгляжу, так зачем же я буду стараться?»

Все эти проблемы, по крайней мере в отношении личной гигиены, усугубляются еще и тем, как мы относимся к гигиеническим процедурам, воспитанию детей и приучению к самостоятельности в области гигиены. Часто все усложняется из-за отношения и реакции родственников, к которым обращаются за помощью. Мало кому нравится помогать в таких делах другим людям, пусть даже и любимым. В случае маленьких детей это вполне терпимо, но к пожилым или больным, как бы их ни любили, отношение почему-то другое: зачастую помощникам приходится бороться с отвращением. Может быть, потому что ожидать улучшения ситуации с возрастом не приходится: она будет только ухудшаться. Часто пожилым людям и инвалидам сложно выражать благодарность в этих неловких обстоятельствах: они только горюют или злятся — и заражают этими чувствами тех, кто им помогает. Разумеется, потеря приватности оскорбляет глубоко укорененные в психике человека ценности: от этого люди также чувствуют смущение и дискомфорт. Здесь нарушаются оба вида приватности: «уединение для» и «уединение от».

Даже если посторонней помощи не требуется, многие пожилые люди и инвалиды испытывают неловкость из-за действительного, воображаемого или потенциального нарушения запретов, связанных с функциями выделения. Причина в недержании мочи или кала. Ослабление контроля над кишечником и мочевым пузырем — одна из самых распространенных и тяжелых проблем некоторых хронических заболеваний и форм инвалидности. Многие из тех, кому это знакомо, научаются справляться, главным образом придерживаясь строгого расписания. Но и они всегда боятся не сдержаться или оказаться в нужное время не в той обстановке. Кроме того, способы справляться с недержанием, специальные приспособления для этого кажутся нам отвратительными с учетом обычного отношения к выделительным процессам. Использование постоянных мочевых катетеров или катетеров-презервативов, мочеприемников, крепящихся к ноге, ручной массаж анального сфинктера (вызывающий дефекацию), ношение подгузников — все это весьма неприятно и психологически, и физически. Здесь требуется полностью пересмотреть свои взгляды и навыки. Кроме того, оба выделительных процесса становятся очень долгими. Так, на дефекацию может уходить целый час — это совсем не похоже на обычную практику, быструю и рефлекторную. Пациенты, перенесшие колостомию или илеостомию42, также беспокоятся о неприятных запахах и о том, не оскорбляют ли они чьих-­либо чувств.

Интересно и не лишено иронии то, что схожие условия для выделения возникают только в космических полетах, хотя с психологической точки зрения они еще хуже, потому что космонавты должны привозить образцы своего кала на Землю для биомедицинских исследований. Собрав кал в пластиковый пакет, космонавт должен ввести в него цветной химический консервант (буквально вручную вмешать его в образец). В таких условиях личная гигиена оказывается тяжелым бременем.

Все проблемы, с которыми сталкиваются престарелые и инвалиды, усугубляются также отношением общества к возрасту, инвалидности и болезням. Конечно, наблюдается немалый прогресс с тех пор, когда считалось, что больной человек прогневил бога и за это должен подвергнуться бичеванию или хотя бы изгнанию; с тех пор, когда нищета была преступлением; когда во всех больницах и в бедных домах люди получали на обед жидкую размазню; когда «уродцев» осмеивали, унижали, презирали. Но на самом деле этот прогресс не так уж велик. В нашем обществе это отношение затушевалось. Может быть, мы цивилизованнее и вежливее обращаемся с теми, кому «повезло меньше, чем нам», но сильно ли изменились наши взгляды на самом деле, — вопрос открытый. Судя по всему, мы таили и таим страх, подозрение и неловкость по отношению к «особым» людям — в первую очередь тем, чья болезнь, инвалидность, телесные недостатки бросаются в глаза, кто кажется нам «неполноценным» или «несовершенным»[6]. В современном городском обществе преклонный возраст также числится среди нежелательных состояний. К пожилым людям относятся как к обузе, а наш культ юности и красоты только раздувает наш врожденный страх отвержения и смерти.

Одно из печальных последствий такого мировоззрения — то, что люди часто не принимают мер предосторожности и не пользуются приспособлениями для безопасности. Для них это означает признать свой возраст, молчаливо согласиться с тем, что их способности уже не те, что раньше. Нужно сломать бедро, чтобы смириться с правдой жизни и установить в ванной поручень, положить на дно коврик. Как и в случае с биде, у большинства людей есть готовый ответ: «Мне это не нужно». «Это» — любая модификация, любое приспособление, которое могло бы сделать личную гигиену безопасней или комфортней. Такое упорное нежелание изменять своим привычкам понятно и, может быть, даже достойно восхищения. Но его можно назвать и безрассудным.

Итак, психологические и физические проблемы, связанные с личной гигиеной, для инвалидов гораздо серьезнее, чем для остальных. Нужно понимать, что трудности одинаковы для инвалидов и для тех, кто за ними ухаживает.

21. Дизайн санузлов для пожилых людей и инвалидов

Виды инвалидности

Общность инвалидов очень разнородна, как по возрасту, так и по степени тяжести и характеру телесных нарушений. Перед тем как оценить влияние типа инвалидности на способность человека справляться с личной гигиеной, нужно рассмотреть сами эти типы. Так мы поймем, почему они представляют проблему и как ее решить. Мы слишком часто «решаем» проблемы, лишь изменяя ситуацию. Симптомы исчезают, но на деле трудности остаются: мы не понимаем их предпосылок или не можем совладать с ними.

В общих чертах рассматривать виды инвалидности можно разделив их по функциям, которые оказываются поражены:

— нарушения зрения и слуха;

— потеря чувствительности и осязания;

— потеря чувства равновесия;

— расстройства умственных способностей и рефлекторных реакций на раздражители;

— нарушения системы кровообращения;

— потеря способности к манипуляции;

— потеря двигательной способности.

В каждом случае существует значительная разница между степенями тяжести инвалидности, и это нужно понимать. Возьмем, например, потерю двигательной способности — одно из самых серьезных телесных нарушений. Нужно осознавать разницу между тем, кто прикован к постели; тем, кто перемещается к инвалидной коляске и не может двигать верхними конечностями, так что нужна помощь в использовании коляски; тем, кто сам ездит в коляске и может пересаживаться с одного приспособления на другое; тем, кто может ходить при помощи ортезов или роллаторов; тем, кто самостоятельно ходит, но с трудом преодолевает ступени и парапеты; и наконец, тем, кто может ходить сам, но медленно и с осторожностью. Разумеется, у этих состояний разные практические последствия для повседневной жизни.

Часто, особенно если инвалидность тяжелая, человек страдает от нескольких хронических нарушений, а не от одного. Так, человек с повреждением спинного мозга может потерять не только двигательную способность, но и контроль над мочевым пузырем и кишечником, а также чувство осязания. Гигиенические процедуры в такой ситуации становятся долгими и сложными, и это касается не только самих действий, но и конкретной обстановки, необходимой для каждого такого случая.

Возможных причин хронических телесных нарушений много. Но полезно будет коротко рассмотреть некоторые наиболее частые причины, особенно потому, что они вызывают множественные расстройства.

Повреждение спинного мозга (параплегия, тетраплегия). Причиной может стать травма или болезнь, например полиомиелит. Обычные следствия такого повреждения — отказ конечностей, потеря чувствительности в частях тела, затронутых болезнью, потеря контроля над мочевым пузырем и кишечником, мышечная спастика. В результате человек целиком теряет контроль над частью тела, которая расположена ниже места повреждения спинного мозга. Так, серьезная травма спинного мозга в области шеи влечет за собой, как правило, почти полный паралич тела, неспособность управлять и верхними, и нижними конечностями; это называется тетраплегия. Такому инвалиду нужна помощь практически во всем. После травмы в области поясницы теряется контроль только над нижней частью тела (это называется параплегия). Если позволяют индивидуальные факторы, страдающие параплегией могут сами управлять инвалидными колясками, пересаживаться с них на другие сиденья и приспособления, заботиться о личной гигиене. Здесь, однако, есть своя сложность: человек может владеть руками, но не контролировать туловище: если его как-то не поддерживать, он просто упадет. Это серьезно ограничивает способность к перемещению и сковывает движения — например, когда человек сидит на унитазе.

Гемиплегия — состояние, вызванное повреждением тканей головного мозга; причины этих повреждений — сбой в кровоснабжении (из-за инсульта или тромбоза), опухоли, травмы головы. Чаще всего гемиплегия влечет за собой полную потерю мышечной активности (паралич) с одной стороны тела, противоположной полушарию c поврежденными тканями. Другие последствия — потеря чувствительности на пострадавшей стороне; отекание пострадавшей руки и ноги; затруднения в поддержании равновесия, когда человек сидит или стоит; нарушения зрения, способностей к суждению и пониманию, часто — нарушения речи. Положение нередко осложняется тем, что страдает та рука, которой человек лучше владел, а также тем, что гемиплегия в основном — болезнь пожилых, у которых и на неповрежденной стороне мышечная активность ослаблена. Недержание мочи и кала при гемиплегии встречается редко, но способность человека к передвижению и обычным занятиям обычно очень заметно нарушена.

Артрит — это болезненное воспаление суставов, причиной которого могут служить разные заболевания. Две частые причины — остеоартроз, он же деформирующий артрит, как правило, связанный с преклонным возрастом, и ревматический артрит — прогрессирующее заболевание, уничтожающее ткани и структуру суставов; оно обычно не связано с возрастом. Самое распространенное первоочередное следствие — острая боль в суставах, особенно при движении. Это, в свою очередь, приводит к снижению активности и в конце концов к атрофии прилегающих мышц (из-за бездействия и фиксации суставов в неправильных положениях). Человек теряет способность двигаться, совершать манипуляции, хватать. В серьезных случаях нужна инвалидная коляска или роллатор. Размашистые движения, необходимые при мытье, одевании, использовании туалета, становятся трудными и опасными: артритику бывает тяжело пользоваться даже вспомогательными поручнями.

Паркинсонизм — прогрессирующее заболевание центральной нервной системы, затрагивающее основные двигательные функции. Обычные симптомы — постепенное сковывание и замедление движений; напряженная, наклоненная поза; неконтролируемая спастика мышц; семенящая шаркающая походка; наконец, угасание умственных способностей. Чаще всего эта болезнь поражает пожилых людей. Она не создает таких непосредственных трудностей, как состояния, описанные ранее, но все же влияет на способность человека эффективно и безопасно вести прежнюю деятельность. В тяжелых случаях человеку становится так трудно ходить, что нужна инвалидная коляска.

Рассеянный склероз — хроническое заболевание, поражающее нервные ткани в разных, отстоящих одна от другой областях головного и спинного мозга. Поскольку у болезни нет четкой схемы развития, вызываемые ею телесные нарушения могут у разных людей варьироваться и усиливаться с течением времени. Среди них нарушения зрения и речи, потеря памяти и способности к суждению, потеря чувствительности в конечностях, нарушение двигательных функций и спастики, проблемы с равновесием, недержание мочи. В первую очередь это болезнь молодых людей; с течением времени состояние больных ухудшается.

Мышечная дистрофия — хроническое прогрессирующее заболевание, истощающее и ослабляющее поперечно-полосатые мышцы. Чаще всех им страдают маленькие дети; больным сложно поддерживать равновесие, ходить и так далее. На последних стадиях болезнь затрагивает все мышцы. Смерть нередко наступает от дыхательной недостаточности.

Детский церебральный паралич — повреждение двигательных центров головного мозга. Чаще всего это следствие травмы, полученной при рождении, но ДЦП может развиваться и у взрослых в результате травм головы, тромбозов, различных тяжелых заболеваний (например, энцефалита). В зависимости от того, насколько велик поврежденный участок мозга, телесные нарушения могут варьироваться от полного или частичного паралича до простого тремора, проблем с равновесием и координацией, непроизвольных неловких движений, заикания, расстройства зрения и сниженных умственных способностей.

Старение. Помимо описанных выше причин различные телесные дисфункции и нарушения могут возникать и просто по причине старения, вне связи с болезнями и травмами. Конечно, всегда есть индивидуальные исключения, но в целом ослабление физических и психических функций — естественная и неизбежная часть процесса старения. Сюда относятся ухудшение зрения, слуха, обоняния и осязания; замедление рефлексов; проблемы с равновесием, координацией, манипуляторными навыками; повышенная ломкость костей; головокружения и обмороки после резких движений или наклонов вперед.

Старение также связано с другими изменениями. Их нельзя назвать нарушениями, но они прямо влияют на личную гигиену. Заметно меняется кожа: она становится менее эластичной из-за истощения подкожного жира; суше, потому что вырабатывается меньше кожного сала. Кожа у пожилых людей обычно сухая, она шелушится и зудит. Ее нужно мыть реже, использовать жирное мыло, иногда даже принимать масляную ванну. Сидячий образ жизни, перемены в рационе, слабость мышц нередко становятся причинами запора — сначала функционального, а затем такого, который человек провоцирует сам, слишком часто принимая слабительные. Это, в свою очередь, может привести к геморрою, спастике кишечника и так далее.

Мытье тела

Мытье рук и умывание лица. Частично амбулаторные больные, которые могут ходить с роллатором или ортезами, не испытывают особых трудностей с доступом к раковине. Они могут пользоваться раковиной, врезанной в столешницу, но под чашей не должно быть декоративных украшений или места для хранения — ничего, что способно помешать встать как можно ближе к раковине. Многие пожилые люди и инвалиды имеют проблемы с равновесием, при наклоне вперед у них может кружиться голова. Значит, раковина должна быть достаточно высокой, от 865 до 915 мм.

Для инвалидов-колясочников, напротив, доступ к раковине очень затруднен; положение усугубляется тем, что стандартов для инвалидных колясок не существует, они все разных размеров. Чтобы инвалид-колясочник мог пользоваться раковиной, нужно, чтобы коляска подкатывалась к ней так же, как к столу. Эта задача решается просто или сложно в зависимости от конструкции конкретной коляски. Если подлокотники имеют такую же длину, как сиденье, дно раковины должно находиться на такой высоте, чтобы коляска могла полностью заехать под раковину. Если подлокотники короче, то раковину можно опустить ниже. Поскольку размеры колясок разнятся, не говоря уже о габаритах сидящих в них людей, трудно обозначить высоту, которая подойдет всем. Эта проблема особенно ощутима в общественных гигиенических заведениях, где нужно обеспечить доступ к раковине разным людям. В Европе даже запатентовали раковину, высоту которой можно регулировать.

Чтобы рабочая поверхность (то есть верх раковины и столешницы) более-менее нормально соотносилась с положением рук пользователя, глубина раковины не должна быть больше 100 мм. Сейчас продается несколько видов подвесных раковин, разработанных специально для инвалидов и отвечающих этим требованиям. Если раковину врезать в столешницу (что предпочтительно), то можно обойтись специальными раковинами для различных учреждений; они сделаны из нержавеющей стали и доступны на рынке. Они отвечают требованиям минимальной глубины и необходимой ширины.

Дно такой раковины должно быть гладким, без выступающих деталей. В сидячем положении руки расставляются еще шире, чем в положении стоя, поэтому ширина раковины должна быть не меньше 610 мм; приемлемая ширина — 760 мм. Расстояние от переднего края раковины до заднего может быть таким, как мы указывали раньше: от 455 до 560 мм. Важнейший параметр — расстояние от переднего края раковины до стены, у которой установлена раковина: оно должно быть достаточным, чтобы под раковиной поместились ноги пользователя. В большинстве инвалидных колясок подставки для ног выдвинуты вперед, так что по горизонтали расстояние от колен до носков ступней может составлять до 455 мм. Итак, чтобы человек мог ближе подъехать к раковине, расстояние от ее переднего края до стены должно быть не меньше 760 мм.

Все трубы, сифоны, шланги должны располагаться как можно дальше позади, чтобы не создавать препятствия и опасности. Если инвалид-колясочник пользуется стандартной раковиной, он часто обжигается о трубу с горячей водой. Нужно помнить, что у многих инвалидов-колясочников парализованные ноги не чувствуют боли: человек, сам того не заметив, может получить серьезный ожог. Возможно, стоит изолировать все трубы. Кстати, такие же меры предосторожности надо соблюдать с отоплением — радиаторами и электрообогревателями.

Поскольку инвалидная коляска не очень маневренна, необходимо правильно расположить источник воды. Смеситель-фонтан, о котором мы писали выше, — идеальное решение, в особенности для умывания лица. Также под его струей удобно мыть различное оборудование, резиновые перчатки и так далее; часто это входит в ритуал личной гигиены.

Для инвалидов-колясочников и людей, страдающих от артрита, большую проблему представляют регуляторы. Управлять стандартным вентилем им исключительно трудно. Рычаги, особенно те, которые можно нажимать запястьем (такие устанавливают над хирургическими раковинами), — гораздо лучший вариант. Идеальным решением, наверное, была бы электронная кнопка. Она должна быть достаточно большой, чтобы нажимать ее кулаком или ладонью (а не пальцем). Пользователь должен без труда дотягиваться до нее и из положения сидя, и из положения стоя. Поскольку у инвалидов часто бывает нарушено осязание, регулятор желательно снабдить устройством регулировки температуры воды.

Необходимо тщательно обустроить место для хранения. Для инвалидов особенно важно свести к минимуму количество движений, нужных, чтобы взять тот или иной предмет. Все предметы, требующиеся инвалиду-колясочнику, должны находиться в пределах площадки 1830 × 915 мм. Обычные медицинские шкафчики и зеркала, таким образом, бесполезны. Зеркало и освещение надо располагать так, чтобы ими было удобно пользоваться в положении сидя. Если санузел посещают и другие люди, высота зеркала и источника света должна регулироваться.

Инвалидам и пожилым людям часто требуется хранить в ванной больше лекарств и специальных средств, чем остальным, так что места должно быть достаточно. С каж­дой стороны раковины, к примеру, можно поставить ящики. При этом следует оставить не меньше 930 мм свободного пространства для коляски. Таким образом, ширина блока с раковиной и пространством для ухода за лицом и телом будет составлять 1830 мм.

Дизайнер должен где только возможно уделять внимание деталям: думать об удобных ручках и направляющих полозьях для ящиков, учитывать, какой рукой может действовать человек.

Мытье головы. Это занятие с трудом дается почти всем инвалидам и пожилым людям. Проблемы у них одинаковы: доступ к приспособлениям, скованность движений, необходимость наклоняться, трудности с соблюдением равновесия. В большинстве случаев лучшее решение — мыть голову в душе или с чьей-то помощью. У артритиков, которые просто не могут поднимать руки, других вариантов нет вообще.

Мытье тела. Ванна. Мытье в ванне — одна из самых трудоемких и опасных процедур для инвалидов и пожилых людей. Им сложно забраться в ванну и выбраться из нее, сложно принять сидячее или лежачее положение и встать из него. Кроме того, им часто тяжело просто дотянуться до всех частей тела; тяжелые инвалиды вообще практически не могут это сделать. Посмотрев на дело с утилитарной точки зрения, можно сказать, что в таких обстоятельствах не стоит принимать ванну. Но с позиций физиологии и психологии ясно, что люди от этого не откажутся. Прием ванны, например масляной или с гидромассажем, может оказывать терапевтическое воздействие.

Итак, мытье в ванне обязательно. Первая проблема — это доступ к ванне и сложности с правильной позой. В самом простом случае речь идет о пожилом человеке, который может самостоятельно ходить. Ему нужен поручень у входа в ванну, чтобы держаться, забираясь в ванну и вылезая из нее. На стене над ванной тоже нужны поручни: за них держатся, садясь и вставая. Поручни для инвалидов и пожилых людей должны быть большего диаметра, чем обычные, — около 40 мм: это обеспечит лучший захват. Важно, чтобы дно ванны было нескользким.

Еще один вариант — установить ванну нормальной глубины так, чтобы высота борта составляла от 660 до 760 мм. Как показано на илл. 19, это позволит забираться в ванну из положения сидя, а не из положения стоя, что снижает опасность падения. Самая сложная и опасная часть паттерна действий — смена стоячего положения на сидячее или лежачее (и в обратном порядке). Дизайнеры давно предлагают проекты ванн с дверями, которые теоретически могут облегчить вход и выход, поскольку пожилым людям и инвалидам, особенно артритикам, трудно переступать через борт обычной ванны. Некоторые из таких проектов получили патенты. Они действительно могут помочь решить эту проблему, но трудность еще бóльшая — приведение тела в нужное положение — остается нерешенной. Частично решение уже есть — специальные кресла для ванны. Человек садится в такое кресло, а затем оно автоматически опускается и поднимается. Впрочем, и это не лучший вариант: садясь в кресло, нужно все равно переносить ноги через борт ванны; кроме того, оно мешает при мытье.

Ванны для инвалидов нельзя закрывать обычными душевыми створками: они представляют опасность, а могут и вообще не позволить человеку зайти в ванну.

Полуамбулаторным больным или инвалидам-колясочникам входить в ванну еще сложнее: часто им приходится пересаживаться из коляски на стул, установленный в ванне, а иногда после этого — на дно ванны или на стул пониже. Это под силу только тем, у кого в порядке мускулатура верхней части туловища. Многие пожилые люди сами могут только зайти в ванну: дальше им требуется помощь. В таких условиях о нормальном приеме ванны нет и речи: человек моется с помощью губки и ручного душа. Если больной не может двигаться совсем, его помещают в переносной медицинский подъемник, а затем в ванну. Обычно так делают только в лечебных учреждениях. Недав­но для пациентов, прикованных к постели, была изобретена надув­ная ванна, которую можно принимать прямо на кровати.

При обеспечении доступа к ванне полуамбулаторным больным и инвалидам-колясочникам важно свести к минимуму количество резких движений, нужных для того, чтобы принять сидячее положение. Поскольку в коляске человек находится в нормальной сидячей позе на высоте около 455 мм, а полуамбулаторные больные тоже обычно могут сидеть на такой высоте, стоит позаботиться о том, чтобы человек только один раз совершал прямое горизонтальное перемещение и только один раз принимал сидячее положение. Для этого можно поднять дно ванны на высоту 455 мм и снабдить ее широкой дверью, которая будет позволять или сразу помещать в ванну все тело, или сначала садиться, а потом перетаскивать в ванну ноги. Еще один вариант — сделать глубокую ванну с дверью: в ней можно оставаться в нормальном сидячем положении. Первый подход серьезно облегчает задачу тому, кто будет помогать инвалиду мыться: этот человек сможет действовать на более-­менее привычной рабочей высоте. Второй подход хорош для тех, кто испытывает трудности с равновесием: человека в нормальном сидячем положении можно зафиксировать. Оба этих варианта и с точки зрения позы, и с точки зрения минимальных требований к движениям практически идентичны варианту душа, в котором моются сидя. Основная разница в том, что ванна с дверью должна быть довольно сложно устроена, чтобы в нее было можно налить воду[1].

В такую ванну нужно залезать, когда в ней нет воды. Значит, важно, чтобы ванна наполнилась как можно скорее. В таком случае, возможно, понадобится больше одного источника. Диаметр сливного отверстия и трубы должен быть увеличен, чтобы воду можно было быстро спустить. Регуляторы воды должны быть соединены с регуляторами температуры, быть простыми и понятными в управлении. В отличие от обычных регуляторов эти нужно размещать так, чтобы ими было легко пользоваться из положения сидя. Поручни помогут устроиться в ванне, сесть и встать. Необходимо несколько ручных душей, а также полка для хранения вещей — например, щетки с длинной ручкой, которой удобно мыть ступни.

Мытье тела. Душ. По сравнению со стандартными ваннами душ обычно проще и безопаснее в использовании для пожилых людей и инвалидов. Причина в том, что здесь нет проблемы доступа; человек может оставаться в положении стоя или сидя. Речь здесь идет именно о душевой кабине, а не о ванне, используемой как поддон для душа: последний вариант почти так же труден и опасен, как простое мытье в ванне. Лейку душа можно соединить с емкостью для мыла, масла или других чистящих средств: мытье в душе, таким образом, станет сопоставимым с мытьем в ванне, которому приписываются уникальные терапевтические качества.

Для людей, способных передвигаться самостоятельно, и многих амбулаторных больных вполне подойдет душевая кабина, предложенная нами выше (илл. 26). Принципиальная разница в использовании, скорее всего, будет заключаться в том, что люди предпочтут мыться в сидя и пользоваться скорее ручным душем, а не закрепленной сверху лейкой. Использование душа можно сделать удобнее, разместив лейку так, чтобы она подходила для мытья в положении сидя, или добавив крюк, на который легко повесить ручной душ. Кроме того, высоту сиденья надо увеличить до 455 мм, а поперечную ширину — до 380 мм. В некоторых случаях пригодится ремень безопасности.

Душ для инвалидов-колясочников понадобится серьезно модификацировать — главным образом для того, чтобы облегчить доступ и перемещение. Площадь душевого отсека можно оставить такой же: 915 на 1525 м. Одна из длинных сторон душевого отсека должна оставаться полностью открытой, а всю противоположную сторону может занимать сиденье-лавка (высота — 455 мм, поперечная ширина — 380 мм). Порога при входе быть не должно. Вместо этого вдоль входа можно разместить сливное отверстие (или углубить пол внутри всего отсека, а на входе поместить слив, закрытый решеткой). Это позволит с легкостью заезжать в душ и лицом вперед, и спиной вперед. В любом случае понадобятся поручни на высоте сиденья, которые облегчат перемещение.

Все элементы душевого отсека должны быть приспособ­лены к сидячему мытью. Так, сиденье должно быть снабжено отверстиями, чтобы мыть снизу гениталии, анус и ягодицы. Проще всего это делать с помощью ручного душа, но в сиденье можно встроить специальное приспособление. Также понадобится ремень безопасности, полка для хранения нужных предметов, освещение, механическая вентиляция и так далее. Источник воды — это или ручной душ, или перемещенная ниже лейка, или и то и другое. Регу­ляторы нужно располагать так, чтобы до них было легко достать сидя. Они должны быть простыми в обращении, соединенными с регуляторами температуры. Если используется ручной душ, особое внимание надо уделить двери в душевой отсек (она может складываться вдвое или «гармошкой»). Заменя­ющая дверь занавеска должна закреп­ляться по углам. Как бы то ни было, водонепроницаемым должен быть не только сам отсек, но и все, что его окружает.

Как обсохнуть после мытья — еще одна проблема, опять же связанная с тем, что инвалиды с трудом дотягиваются до всех частей своего тела. Как вариант, поможет временный и быстродействующий источник тепла, например инфракрасная лампа на потолке.

Теоретически душевой отсек можно использовать и по-другому: например, держать в нем специальную инвалидную коляску и не пересаживаться на сиденье. Но, раз перемещения все равно не избежать, обычный способ использования кажется вполне приемлемым, и покупать вторую коляску нет нужды.

Мытье тела: уход за промежностью. Область промежности обычно обходят вниманием, но для пожилых людей и инвалидов этот аспект гигиены чрезвычайно важен. Частая проблема у инвалидов — геморрой, следовательно, необходимо, чтобы область ануса всегда оставалась чистой. Кроме того, колясочники, которым трудно подтираться после дефекации и которым приходится все время сидеть, должны регулярно подмываться просто ради чистоты и комфорта. Биде здесь мало чем поможет: стоит всерьез задуматься о том, чтобы встроить его функции в унитаз. Многие пожилые люди и инвалиды страдают от недержания мочи или кала — и после каждого такого случая, разумеется, необходимо мыться. Как мы увидим, умение подмывать промежность очень важно для людей, которые вообще не способны подтираться самостоятельно. Существует только одна, и весьма неприятная, альтернатива: прибегать к помощи другого человека.

Дефекация

Часто это действие представляет такую же сложность, как и мытье тела, если не бóльшую. В первую очередь мы говорим о случаях недержания, где проблема не только в том, как пересесть на унитаз, но и в том, как функционирует тело. Поскольку дефекация случается чаще мытья и более интимна, большинство пожилых людей и инвалидов остро переживают здесь свою беспомощность. Нередко из-за запора и продолжительного сидения на унитазе ноги «отказывают», потому что приток крови к ним затруднен. Трудности вызывают потуги, да и, наконец, просто необходимость сесть на унитаз и встать с него.

В случае со многими амбулаторными и полуамбулаторными больными самая первая сложность связана с высотой сиденья. В большинстве случаев даже стандартная высота (от 380 до 405 см) слишком мала, чтобы сесть на унитаз без поручней. Возможно, еще меньшая высота с психологической точки зрения даже желательна, но в данных обстоятельствах этими соображениями стоит пренебречь. Гораздо лучше подойдет приспособление вроде описанного нами высокого унитаза (илл. 45 и 51). Его следует оснастить функцией биде и вспомогательными поручнями. Он особенно удобен, если пользователь в состоянии принять правильную согнутую позу. По возможности унитаз нужно ставить рядом со стеной, чтобы надежно и удобно закрепить поручни. На стандартный унитаз стоит по меньшей мере установить сиденье, помогающее принять нужную позу (илл. 43).

Для инвалидов-колясочников главную трудность представляет доступ к унитазу и пересадка на него. В идеале унитаз должен быть расположен так, чтобы поставить коляску сбоку и пересесть по горизонтали. Высота унитаза должна совпадать с высотой коляски. В большинстве случаев высокий унитаз удовлетворяет этому требованию. Размер отверстия чаши должен обеспечивать руке доступ к анусу для стимуляции сфинктера или ввода суппозитория. На стандартный унитаз можно поставить высокое и широкое сиденье на подпорках или сплошном основании: последний вариант отлично подходит для пожилых людей, которым просто нужно сиденье повыше. Но большинству инвалидов удобнее сиденье на подпорках, поскольку в проем между сиденьем и ободом унитаза можно просунуть руку. Инвалидам трудно подтираться, и потому в унитаз нужно встроить функции биде. Простая система спуска воды, управляемая нажатием локтя, была бы очень желательна (илл. 46). Унитазы наподобие показанных на илл. 46 и 51 также при необходимости дают опору для туловища. Их можно оснастить и ремнями безопасности. В большинстве случаев рядом с унитазом имеет смысл обустроить хранилище для суппозиториев, резиновых перчаток и мазей, так чтобы человек мог сам взять их сидя.

Мочеиспускание

Разные люди сталкиваются здесь с разными трудностями. У мужчин, способных передвигаться самостоятельно, часто бывают проблемы с устойчивостью, равновесием, нервно-мускульным контролем. Пользоваться стандартным унитазом становится еще сложнее, чем обычно. Писсуар в этих условиях — очень хорошее решение, особенно если его снабдить вспомогательными поручнями и ночником. У женщин основные неудобства связаны с высотой сиденья.

Для большинства инвалидов-колясочников и других людей с тяжелой инвалидностью мочеиспускание — серьезная проблема, но не из-за унитазов или писсуаров. Из-за недержания мочи им приходится пользоваться мочевыми катетерами, катетерами-презервативами, мочесборниками и прочими подобными устройствами. Проблематично здесь не мочеиспускание, а опорожнение катетеров, их замена и уборка в случае, если моча разольется.

Общие соображения о планировке

До сих пор мы обсуждали специфические проблемы личной гигиены и приспособлений для нее, но следует высказать и общие соображения о планировке. Может быть, самое важное — это так называемая проблема «архитектурных барьеров»: бывает, что из-за неподходящей планировки пространства, неподходящих дверных проемов и тому подобного человек на коляске не может даже попасть в санузел, а если ему это все же удалось, не может маневрировать там, чтобы удобно и безопасно пересесть в ванну или на унитаз. К сожалению, в большинстве домашних и общественных санузлов это правило, ограничивающее пожилых людей и инвалидов.

Вот первое требование, которое нужно соблюдать: санузел должен примыкать к спальне, и путь к нему должен быть прямым. Казалось бы, требование элементарное, однако сплошь и рядом санузел, спальня и гардеробная планируются в странных и неочевидных отношениях, а коридоры слишком узки для свободного маневрирования. Нужно также обратить внимание на то, как устроены двери, в какую сторону они открываются, а главное — какого они размера. Проем должен свободно пропускать инвалидную коляску; его минимальная ширина — 915 мм. Стандартная навесная дверь неудобна для колясочников, поскольку ее придется делать шире, чем обычно. Гораздо лучше складная или откатная дверь: их удобнее открывать, закрывать и объезжать. Нужно также обязательно убрать все пороги и сделать так, чтобы поверхность пола ничем не прерывалась, даже если в разных местах лежат разные материалы. Пожилым людям и инвалидам гораздо проще управляться с нажимными, а не с поворотными дверными ручками. Рычагами легче действовать, особенно если человек не полностью владеет руками. На рычаг можно нажать ладонью или даже предплечьем.

Главное требование к санузлу — достаточно простора, чтобы человек мог с минимальными усилиями перемещаться от одного гигиенического приспособления к другому; они, в свою очередь, должны располагаться так, чтобы перемещения были как можно проще. Вокруг каждого приспособления может потребоваться больше свободного пространства, чем обычно, чтобы помощнику пожилого человека или инвалида было удобно и безопасно. Минимальная площадь санузла для инвалида-колясочника должна вдвое превосходить минимальную площадь стандартного санузла (2150 × 3050 мм). Желательно, чтобы расположение приспособлений и изменения в них были индивидуальными, определялись уникальными требованиями и возможностями каждого пользователя. Особенно это важно для гемиплегиков: их положение характеризуется еще и тем, какая рука была у них «рабочей» до болезни.

Среди других общих соображений о планировке — достаточное и легкодоступное место для хранения нужных предметов и гигиенических принадлежностей; продуманное расположение выключателей (они должны светиться в темноте); ответственный выбор и размещение нагревательных элементов; наличие приборов сигнализации; дверные замки, которые при необходимости можно отпереть снаружи[2].

В итоге мы наблюдаем грустный парадокс: большинство «специальных» требований — на самом деле не такие уж специальные. В их основе лежит забота о нуждах человека, и во многих случаях они пригодятся и здоровым людям. Вероятно, «специальным» в случае пожилых людей и инвалидов является то, что они не могут позволить себе приспосабливаться к тем неадекватным условиям, которые обычно терпят здоровые люди.

Примечания

1. Исторический обзор приспособлений для личной гигиены

1 Чтобы получить детальные сведения об истории западного подхода к проблеме и соответствующих практик, см.: Reginald Reynolds. Cleanliness and Godliness. Garden City, NY : Doulbleday and Co., Inc., 1946; Lawrence Wright. Clean and Decent. N.Y.: The Viking Press, 1960; H.L. Miller. A Social History of the American Bathroom. Неопубликованная магистерская диссертация, Корнелльский университет, 1960; Wallace Reyburn. Flushed with Pride. L. : Macdonald & Co., 1969; Theodor Rosebury. Life on Man. NY : The Viking Press, 1969; Sigfried York. Mechanization Takes Command. NY : Oxford University Press, 1948. P. 628–712. Во всех этих работах заинтересованный читатель найдет обширную библиографию.

2 Wright. Op. cit. P. 102.

3 Ibid. P. 115.

4 Miller. Op. cit. P. 17.

5 См.: David Hicks. David Hicks on Bathrooms. NY : World Publishing, 1970; Mary Gilliatt. Bathrooms. NY : The Viking Press, 1971.

2. Социальные и психологические аспекты мытья и ухода за телом

1 P. Schilder. The Image and Appearance of the Human Body. NY : International Universities Press, Inc., 1950.

2 См.: The Groomer // Time. Sept. 4, 1972. P. 67. Также: R. Beard. The Britgish Management-Spotter’s Guidebook // The Manchester Guardian. Apr. 21, 1973. P. 13.

3 См.: Bernard Rudofsky. The Unfashionable Human Body. NY : Doubleday and Co., Inc., 1971.

4 N. Allon. The Stigma of Overweight in Everyday Life. «Клеймо лишнего веса в повседневной жизни», доклад на Национальной конференции по проблеме ожирения. Международный центр высших медицинских исследований имени Фогарти, Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения. Окт. 1973.

5 Havelock Ellis. Studies in the Psychology of Sex. NY : Random House, 1936. Vol. 1. Part 3. P. 33.

6 См: W.E.H. Lecky. History of European Morals from Augustus to Charlemagne. NY : D. Appleton, 1869. Vol. 2. P. 107–117.

7 Reynolds. Op. cit. P. 96.

8 Thorsten Veblen. The Theory of the Leisure Class. NY : The Macmillan Co., 1912.

9 R.V. McCall, Jr., P.H. Gleye, and L. Singer. The Men’s Room. Chicago : Institute of Design, I. I. T. Sept., 1971.

10 West Germany: Dirty Linen // Time. May 18, 1970. P. 30.

11 J. A. Cameron. A Particular Problem Concerning Personal Cleanliness // Public Health. Vol. 76, March 1962. P. 173–177.

12 J. A. Flugel. The Psychology of Clothes. L. : The Hogarth Press, 1950.

13 A. Montague. Touching: The Human Significance of Skin. NY : Columbia University Press, 1971.

14 Другие особенности этого феномена мы рассматриваем в главе 17.

15 См.: H. Zissner. Rats, Lice and History. NY : Little, Brown & Co., 1934.

16 A. Leaf. Getting Old // Scientific American. Sept. 1973. P. 46.

17 J.O. Hendley, R.P. Wenzel, and J.M. Gwattney. The Trans­mission of Rhinovirus Colds by Self-Inoculation // The New England Journal of Medicine. Vol. 288. No. 26. June 28, 1973. P. 1361.

18 Alan Watts. Do You Smell? // Alan Watts Journal. Vol. 1. No. 12. Oct. 1970.

19 R.G. Shafer. Company Data on Soap and Detergent Ads Given to FTS is Thorough, Contradictory // The Wall Street Journal. 20 Aug. 1973. P. 7. The Underarm Pitfall // The Wall Street Journal. 22 Aug. 1973. P. 14.

20 P. Bart. Advertising: Success for the Deodorants // The New York Times. Sunday, Apr. 26, 1964. P. 14F. См. также: Rosebury. Op. cit.

21 L. Barzini. The Man, the Actor, the Reluctant Lover: Mastroianni // Vogue. Oct. 15, 1965. P. 158.

22 См.: Ellen Frankfort. Health Forum: The Sweet Smell of Modess // The Village Voice. Sept. 30, 1971. P. 30. Автор пишет о взглядах на женщину как на дорогую мебель — обрызганную специальным средством, покрашенную и отполированную.

23 Advertising: It’s a Tough Life // Time. June 22, 1970. P. 78. См. также: W.B. Key. Subliminal Seduction. Englewood Cliffs : Prentice-Hal, Inc., 1973.

24 On the Salubrity of Warm Bathing // Collected Works of Count Rumford / ed. By S.C. Brown. Cambridge : Harvard University Press, 1969. Vol. 3. P. 407. Текст написан около 1780 года.

25 С. Northcote Parkinson. Mrs. Parkinson’s Law. Boston : Houghton-Mifflin Co., 1968. P. 73. Русский перевод М. Ковалевой и Р. Райт-Ковалевой, цит. по: Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона. М. : Прогресс, 1989. С. 367.

26 Два интересных взгляда на феномен слияния сексуальных идентичностей представлены в статьях: Finale for Fashion // Time. Jan. 26, 1970. P. 39; Killing a Culture // Time. Oct. 12, 1970. P. 57.

27 Cameron. Op. cit. P. 173–177.

28 Tiny Tim. The Perfect Mother // Esquire. Dec. 1970. P. 144.

29 Philip Roth. Portnoy’s Complaint. NY : Bantam Books, 1970. P.  2. Русский перевод Ш. Куртишвили, цит. по: Рот Ф. Болезнь Портного. Профессор желания. Прощай, Коламбус. М. : Полина, 1994.

30 Ian Fleming. You Only Live Twice. NY : The New American Library, 1964. P. 69–70. Русский перевод см., напр.: Флеминг Й. Живешь лишь дважды // Человек с золотым пистолетом / пер. с англ. К. Ирисханова и К. Сашина. М. : Эксмо-пресс, 2000. С. 94.

31 Краткую историю современной туалетной бумаги см. в кн.: Reyburn. Op. cit. P. 80–82.

32 Cameron. Op. cit. P. 173–177.

3. Анатомия и физиология мытья

1 A.J. Carlson. Physiologic Changes of Normal Senescence // Geriatric Medicine. 3rd ed. / ed. by E.J. Stieglitz. Philadelphia : J.B. Lippincott Co., 1954. P. 77.

2 The Functional Pathology of Disease, 2nd ed. / ed. by Arthur Grollman. NY : McGraw-Hill Book Co., Inc., 1963. P. 896–897.

3 J.H. Swartz, and M.G. Reilly. Diagnosis and Treatment of Skin. NY : The Macmillan Co., 1935. P. 4. Необходимо заметить, что существует несколько важных исключений. Например, кожа впитывает некоторые высокотоксичные пестициды, а также многие вещества, вызывающие серьезные волдыри и другие реакции.

4 См.: Rosebury. Op. cit.

5 I. Martin-Scott, and A.G. Ramsay. Soap and the Skin, with an Investigation into the Properties of a Neutral Soap // British Medical Journal. Vol. 1. June 30, 1956. P. 1526.

6 См.: P. Siegel. Does Bath Water Enter the Vagina? // Obstetrics and Gynecology. Vol. 15. No. 5. May 1960. P. 660–661.

7 См.: H.V. Viherjuuri. Sauna: The Finnish Bath. Helsinki : Otava, 1967 (англ. изд.); Collected Works of Count Rumford. P. 387–431.

4. Дизайн приспособлений для мытья рук, лица и головы

1 M. Langford. Personal Hygiene Attitudes and Practices in 1,000 Middle-Class Households. Ithaca: Cornell University Agricultural Experiment Station Memoir 393, 1965. P. 46.

2 См.: D.S. Ellis. Speed of Manipulative Performance as a Function of Work-Surface Height // Journal of Applied Psychology. Vol. 35, 1951. P. 289–296; G.M. Morant. Body Size and Work Spaces // Symposium on Human Factors in Equipment Design / ed. by W.F. Floyd and A.T. Welford. L. H.K. Lewis and Co., Ltd., 1954. P. 17–24; K.F.H. Murrell. Equipment Layout // Ibid. P. 119–127.

3 Langford. Op. cit. P. 45, 46.

4 Ibid. P. 47, 48.

5 J. Crisp, A. Sobolev. Water and Fuel Economy — The Use of Spray Taps for Ablution in Buildings // Royal Institute of British Architects Journal. Vol. 62. July 1956. P. 386–388. См. также: Sanitation Standards // Architectural Record. Vol. 81. January 1937. P. 43.

5. Дизайн приспособлений для мытья тела. Ванна

1 Неопубликованные данные. Исследование личных гигиенических привычек и практик, проведенное среди 1000 семей, относящихся к среднему классу. Корнелльский университет. См. также: Langford. Op. cit. Appendix С. Tables 23, 28.

2 NEISS News. Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения США, март 1973.

3 См.: Softening Up The Bathroom with Plastic Foams // Modern Plastics. Oct. 1971. P. 60, 61; The Prototype of a Soft Bathroom // Domus. No. 493. Dec. 1970. P. 36.

4 См.: B. Akerblom. Chairs and Sitting // Symposium of Human Factors in Equipment Design, op. cit.; C.A. Ridder. Basic Design Measurements for Sitting. Fayetteville : University of Arkansas, Agricultural Experiment Station Bulletin 616, Oct. 1959; R.A. McFarland et аl. Human Body Size and Capabilities in the Design and Operation of Vehicular Equipment. Boston : Harvard School of Public Health, 1953. P. 129–141.

5 S. Carlson. A Method For Studying Walking on Different Surfaces // Ergonomics. Vol. 5. No. 1. Jan. 1962. P. 271–274.

6 H.T.E. Hertzberg. Some Contributions of Applied Physical Anthropology to Human Engineering // Annals of The New York Academy of Sciences. Vol. 62. Art. 4. 1955. P. 622.

7 См. репортаж: 1956 Women’s Congress on Housing // Domestic Engineering. June 1956, P. 110.

6. Дизайн приспособлений для мытья тела. Душ

1 Ogden Nash. Verses from 1929 On. Boston : Little, Brown & Co., 1959. P. 168. Рус. пер. цит. по: Нэш О. Стихи :  в переводе Ирины Комаровой и в английском оригинале. М. : Захаров, 2000. С. 71.

2 Langford. Op. cit. Appendix C. Table 26.

7. Уход за промежностью и пахом

1 J.G. Bourke. Scatological Rites of All Nations. Washington, D.C. : W.H. Lowdermilk & Co., 1891. P. 141.

8. Социальные и психологические аспекты дефекации и мочеиспускания

1 Проблемы ритуальной нечистоты и осквернения подробно рассматриваются в кн.: M. Douglas. Purity and Danger. NY : Praeger, 1966. Рус. пер.: Дуглас М. Чистота и опасность. М : Канон-пресс-Ц ; Кучково поле, 2000). Ср. также в сленге наркоманов: марихуану называют pot (буквально «горшок») и «дерьмо» – выбор слов неслу­чаен. См.: R. Blum et al. Utopiates. NY : Atherton Press, 1964. P. 240, 241.

2 См.: Alex Comfort. The Anxiety Makers. L. : T. Nelson & Sons, Ltd., 1967. P. 123–144. Здесь рассказывается о нашем неусыпном волнении по поводу буквального и символического очищения.

3 A.T. Jersild. Child Psychology. Englewood Cliffs : Prentice Hall, Inc., 1954. P. 138.

4 Franz Alexander. Psychosomatic Medicine. NY : W.W. Norton & Co., Inc., 1950. P. 117.

5 J. Gathorne-Hardy. The Rise and Fall of the British Nanny. L. : Hodder and Stoughton, 1972. P. 264.

6 R. Fliess. Erogeneity and Libido. NY : International Universities Press, Inc., 1956. P. 116–117

7 Haveloсk Ellis. Op. cit. Vol. 2. P. 407.

8 G.C. Hill. In Vegas, Glitter Gulch Finds Lunchbox Trade Beats High-Rollers // The Wall Street Journal. May 22, 1972. P. 1.

9 Подробное перечисление того, как человечество относится к продуктам выделения и использует их, см. в: Rosebury. Op. cit.; Bourke. Op. cit.; Reynolds. Op. cit.; Havelock Ellis. Op. cit.

10 Читателей, которых охватит ностальгия или же жажда информации, мы отсылаем к следующим источникам: С. Sale. The Specialist. L. : Putnam & Co., 1969; W.R. Greer. Gems of American Architecture. St. Paul, Minnesota : Brown & Bigelow, 1935.

11 A. Dundes. Here I Sit — A Study of American Latrinalia // Kroeber Anthropological Society Papers. No. 34. Spring 1966. P. 103. Дандес пишет, что наша культура делает упор на «продуктивность». Мужчина «должен производить гораздо больше, чем фекалии. Он должен производить впечатление состоятельного человека, он должен производить деньги, на которые живет». В основе таких предположений — гипотеза о зависти мужчин к беременности, из-за которой они стараются производить другую продукцию, как то: фекалии, «плоды рассуждений», называть домашнее животное «своим малышом» и так далее. См. об этом: Bruno Bettelheim. Symbolic Wounds. NY : Collier, 1962.

12 Еще примеры того, как относится к различным вещам наше общество и как эти отношения берет в оборот контр­культура, см. в кн.: Jerry Rubin. Do It! NY : Simon and Schuster, 1970.

13 Остроумные комментарии на эту тему см. у Марка Твена: Mark Twain. 1601, or Conversation As It Was by the Fireside in the Time of the Tudors. NY : Golden Hind Press, 1933.

14 David Halberstam. The Best and the Brightest. NY : Random House, 1972. P. 434.

15 Поразительная история изобретений Крэппера описана в кн.: Reyburn, op. cit. Множество других примеров «неприличных» слов можно найти в книгах: G. Jennings. Personalities of Language. NY : T.Y. Crowell Co., 1965; P. Fryer. Mrs. Grundy — Studies in English Prudery. NY : London House & Maxwell, 1964; A. Montague. The Anatomy of Swearing. NY : The Macmillan Co., 1967; E. Sagarin. The Anatomy of Dirty Words. NY : Lyle Stuart, 1962; M. Pei. Words in Sheep’s Clothing. NY : Hawthorn, 1969; R. Hartogs. Four-Letter Word Games. NY : Dell, 1967; A. Barzman et al. The Nice (And Naughty) Book. NY : Bantam Books, 1965. И конечно, чтобы пополнить лексикон замечательными выражениями, стоит прочесть нецензурированное издание «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле.

16 J. Pudney. The Smallest Room. L. : Michael Joseph, 1954. P. 78, 79.

17 Примеры обоих типов юмора и впечатляющий их анализ можно найти в кн.: G. Legman. Rationale of the Dirty Joke. NY: Grove Press, 1968, особенно в готовящемся к выходу втором томе, который будет посвящен скатологической тематике43.

18 S. Walker. Mrs. Astor’s Horse. NY : F.A. Stokes Co., 1935. P. 165, 166.

19 См.: Art Buchwald. No-Flush Law // Los Angeles Times. Nov. 24, 1970.

20 J.A. Tannenbaum. Some Nostalgic Alums Buy a Whole Lot More Than Old School Ties // The Wall Street Journal. Dec. 6, 1972. P. 1. В этой же статье содержится наблюдение: «Можно продать и кучу лошадиного навоза, если воткнуть в нее табличку „Нотр-Дам“».

21 Time. Vol. 82. No. 9. Aug. 30, 1963. P. 27.

22 Havelock Ellis. Op. cit. P. 392, 393.

23 Halberstam. Op. cit. P. 532.

24 Fliess. Op. cit. P. 532.

25 Albert Ellis. The Folklore of Sex. NY : Charles Boni. 1951. P. 122–123.

26 Havelock Ellis. Op. cit. Vol. I. Part 1. P. 52.

27 Langford. Op. cit. P. 72, 75, 76.

28 C.M. Turnbull. The Mountain People. NY : Simon and Schuster, 1972. P. 253.

29 См.: The Perverse Imagination: Sexuality and Literary Culture / ed. by I. Buchen. NY : New York University Press, 1970.

30 Havelock Ellis. Op. cit. Vol. I. Part 1. P. 63.

31 Langford. Op. cit. P. 23–25.

32 H. Aaron. Our Common Ailment. NY : Dodge Publishing Co., 1938. P. 39.

33 Подробный, почти исчерпывающий рассказ об этом «дополнительном» аспекте использования санузла читатель найдет в главе 17, в разделе «Запретная зона» и, конечно, в уже упомянутом романе Филипа Рота.

34 W.H. Parry. Bottle Hunters Find New Mother Lode: The Outhouse // National Observer. Feb. 26, 1972. P. 15.

35 Infant Care. U.S. Children’s Bureau Publication No. 8. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1926.

36 Gathorne-Hardy. Op. cit. P. 262, 263.

37 См.: D.G. Prugh. Childhood Experience and Colonic Disorder // Annals of the New York Academy of Sciences. 1954. Vol. 58. Art. 4. P. 355–376; W.H. Sewell. Infant Training and the Personality of the Child // The American Journal of Sociology. 1952. Vol. 58. No. 2. P. 150–159.

38 Jersild. Op. cit. P. 140–141.

39 P.H.Mussen, J.J. Conger. Child Development and Personality. NY : Harper and Bros., 1956. P. 198.

40 R.S. Stewart and A.D. Workman. Children and Other People: Achieving Maturity Through Learin. NY : The Dryden Press, 1956. P. 38.

41 T.P. Almy. Physiological and Psychological Factors in the Production of Constipation // Annals of the New York Academy of Sciences. 1954. Vol. 58. Art. 4. P. 401.

42 Неопубликованные данные. Исследование личных гигиенических привычек и практик, проведенное среди тысячи семей, относящихся к среднему классу. Корнелльский университет.

43 Aaron. Op. cit. P. 69.

44 См.: Karl Abraham. Contributions to the Theory of the Anal Character // Selected Papers of Karl Abraham. L. : The Hogarth Press, 1948. P. 370–392; Otto Fenichel. The Scoptophilic Instinct and Identification // The Collected Papers of Otto Fenichel: Series 1. NY : W.W. Norton & Co., Inc., 1953. P. 373–397. Ernest Jones. Anal-Erotic Character Traits // Ernest Jones. Papers on Psychoanalysis. Boston : Beacon Press, 1961. P. 413–427.

9. Анатомия и физиология дефекации

1 H.L. Bockus. Gastro-Enterology. Philadelphia : W.B. Saunders Co., 1944. Vol. 2. P. 469. См. также: P.B. Hawk, B.L. Oser, W.H. Summerson. Practical Physiological Chemistry. NY : The Blackiston Co., Inc., 1954. P. 446.

2 Bockus. Op. cit. P. 508.

3 A Study of Health Practices and Opinions. Report No. FDA-PA-72-01. Food and Drug Administration, U.S. Department of Health, Education, and Welfare. Washington, D.C., June 1972.

4 E.S. Nasset. The Physiology of the Alimentary Tract: Colon // Medical Physiology / ed. by Philip Bard. St. Louis. MO : The C.V. Mosby Co., 1961. P. 446.

5 T.P. Almy. Introduction to the Colon: Its Normal and Abnornal Physiology and Therapeutics // Annals of the New York Academy of Sciences. 1954. Vol. 58. Art. 4. P. 295.

6 По результатам исследования личных гигиенических привычек и практик, которое Корнелльский университет в 1966 году провел среди тысячи семей, относящихся к среднему классу, 14% респондентов сообщили, что страдают от геморроя; больше жалоб вызывал только артрит (17% опрошенных).

7 J.G. Benton, H.A. Rusk. The Patient with Cardiovascular Disease and Rehabilitation: The Third Phase of Medical Care // Circulation. 1953. Vol. 8. P. 417–426.

8 Bockus. Op. cit. P. 511.

9 F.A. Hornibrook. The Culture of the Abdomen. Garden City, NY : Doubleday, Doran & Co., Inc., 1933. P. 75–77.

10 J.R. Williams. Personal Hygiene Applied. Philadelphia : W.B. Saunders Co., 1932. P. 374.

11 Aaron. Op. cit. P. 66–67.

12 См.: G.W. Hewes. World Distribution of Certain Postural Habits // American Anthropologist. 1955. Vol. 57. P. 243–244.

13 E.G. Wagner, J.H. Lanoix. Excreta Disposal for Rural Areas and Small Communities. Geneva : World Health Organization, 1958.

14 Bockus. Op.cit. P. 518, 521.

10. Дизайн приспособлений для дефекации

1 H.T.E. Hertzberg. Some Contributions of Applied Physical Anthropology to Human Engineering // Annals of the New York Academy of Sciences. 1955. Vol. 63. Art. 4. P. 629. См. также: С.A. Dempsey et al. The Human Factors of Long Range Flight // Journal of Aviation Medicine. Febr. 1956. Vol. 27. P. 18–22.

2 B. Akerblom. Chairs and Sitting // Symposium on Human Factors in Equipment Design / ed. by W.F. Floyd and A.T. Welford. L. : H.K. Lewis & Co., Ltd., 1954. P. 30. См. также: E.A. Hooton. A Survey in Seating. Gardner, MA : Heywood-Wakefield Co., 1945; W.E. Lay, L.C. Fisher. Riding Comfort and Cushions // S.A.E. Transactions. 1940. Vol. 35. P. 482–496; S. Lippert. Designing for Comfort in Aircraft Seats // Aeronautical Engineering Review. 1950. Vol. 9. No. 2. P. 39–41; R.A. McFarland et al. Human Body Size and Capabilities in the Design and Operation of Vehicular Equipment. Boston : Harvard School of Public Heal, 1953. P. 129–141; C.A. Ridder. Basic Design Measurements for Sitting. Fayetteville : University of Arkansas Agricultural Experiment Station Bulletin 616, Oct. 1959.

3 I.L. McClelland. The Ergonomucs of W.C. Pans. Lough­borough : Institute for Consumer Ergonomics, Ltd. May 1973.

4 U.S. Patent No. 3 383 710, Stillwater Development Co., NY.

5 К примеру, 34% участников нашего опроса спускают воду еще сидя на унитазе, а 66% — встав с него. Неопубликованные данные. Исследование личных гигиенических привычек и практик, проведенное среди тысячи семей, относящихся к среднему классу. Корнелльский университет.

6 Langford. Op. cit. P. 59.

11. Анатомия и физиология мочеиспускания

1 Homer W. Smith. The Kidney – Structure and Function in Health and Disease. NY : Oxford University Press, 1951.

2 J.L. Despert. Urinary Control and Enuresis // Psychosomatic Medicine. 1944. Vol. 6. No. 4. P. 294.

3 Согласно Эллису, максимальное расстояние — 915 мм; мочившаяся женщина выгибала спину назад и раздвигала половые губы пальцами. Havelock Ellis. The Bladder as a Dynamometr // American Journal of Dermatoliogy and Genito-Urinary Diseases. May 1902. Vol. 6. No. 3. P. 91.

4 Legman. Op. cit. P. 335.

5 Ibid. P. 336.

12. Дизайн приспособлений для мочеиспускания

1 H. Graus. A Scientific Approach to Military Plumbing Fixture Requirements // Air Conditioning, Heating and Ventilating. Feb. 1957. P. 96.

2 Langford. Op. cit. P. 29, 30.

13. Для чего еще используют санузел

1 Personal Care Power // Housewares. Nov. 1973. P. 20.

2 См.: Ellen Frankfort. Health Forum: Vaginal Politics // The Village Voice. Nov. 25, 1971. P. 6, 74; Boston Women’s Health Book Collective. Our Bodies, Ourselves. NY : Simon and Schuster, 1973.

3 Langford. Op. cit. P. 51, 52.

4 Опросы показывают, что примерно три четверти респондентов смывают макияж с помощью воды и одна четверть пользуются водой при нанесении макияжа. Ibid. Р. 51. См. также: Farmhouse Planning Guides. Ithaca, NY : Cornell University Agricultural Experiment Station and New York State College of Home Economics in association with Cornell University Housing Research Center, 1959. В этом издании есть информация о том, как часто гигиенические процедуры и процедуры по уходу за лицом и телом совершаются в разных частях дома. См. особенно часть 2.

5 Langford. Op. cit. P. 63.

6 S. Braun. Let’s Make a Deal // Playboy. Mar. 1973. P. 176.

7 Опросы показывают, что приблизительно 40% детей так или иначе играют в ванной комнате. Langford. Op. cit. P. 55, 56.

8 Ibid. P. 28, 29.

9 Ibid. P. 50, 60.

14. Социальные и психологические аспекты дизайна санузлов

1 J.H.S. Bossard, E.S. Boll. Ritual in Family Living. Philadelphia : University of Pennsylvania Press, 1950. P. 113–114. См. также: Langford. Op. cit. P. 23–25 (об особенностях практики совместного использования санузла).

2 Bossard, Boll. Op. cit. P. 114.

3 Langford. Op. cit. P. 78–80.

4 D. Lee. Are Basic Needs Ultimate? // Personality in Nature, Society, and Culture / ed. by Clyde Kluckhohn and H.A. Murray. NY : Alfred A. Knopf, 1956. P. 339.

5 F.S. Chapin. Some Housing Factors Related to Mental Hygiene // Journal of Social Issues. 1951. Vol. 7. No. 1 and 2. P. 165.

6 Ibid.

7 Langford. Op. cit. P. 18–21.

8 См.: Erving Goffman. The Presentation of Self. NY : Doubleday Anchor, 1959. P. 107–140.

9 Увлекательнейшее описание наших слабостей см. в знаменитой статье Хораса Милнера «Телесные ритуалы у ценакирема»: Horace Miner. Body Ritual Among the Nacirema // American Anthropologist. 1956. Vol. 58. P. 503–507. См. также стихотворения Уистана Одена The Geography of the House (География дома) и Encomium Balnei (Похвала ванной, лат.) в кн.: W.H. Auden. About the House. NY : Random House, 1965.

10 R.W. Kennedy. The House and the Art of Its Design. NY : Reinhold Publishing Co., 1953. P. 258.

11 Gio Ponti. In Praise of Architecture. NY : F.W. Dodge Corp., 1960. P. 143. Понти был дизайнером той самой красивой сантехники фирмы «Айдиал стэндарт», о которой он пишет.

12 J.R. Adams. Open Dorms and Co-ed Bathrooms // The Wall Street Journal. Oct. 9, 1973. P. 26.

13 J.R. Bishop. ‘Hey Look – It’s a Bird!’ ‘It’s a Plane!’ ‘No. It’s... It’s a Dirty Picture!’ Plaque Meant to Show What Earthlings Look Like Upsets Some Real Earthlings // The Wall Street Journal. May 23, 1972. P. 108.

14 Alexander Kira. The Case for the Live-in Bathroom // House and Garden. May 1972. P. 108.

15 Hicks. Op. cit.; Gilliatt. Op. cit.

16 Основной доклад, произнесенный Биллом Блассом на Национальной выставке ванных принадлежностей. Нью-Йорк, май 1973 г.

15. Дизайн комплексных санузлов

1 К услугам читателя довольно много пособий, которые помогут в планировке. Это уже упомянутые книги Джиллиатт и Хикса, а также: J.F. Schram. Modern Bathrooms. Menlo Park, CA : Lane Books, 1968; J. Manser. Bathrooms. L. : Studio Vista, Ltd., 1969; G. Goulden. Bathrooms. L. : McDonald & Co., Ltd., 1966; Badrum. Stockholm : Förlags AB Hem i Sverige, 1970; W. Holzbach. Das Moderne Bad in Alt-und Neubaten. München : Udo Pfriemer Verlag GmbH, 1969. Существует и множество публикаций, выпущенных государственными агентствами и университетами.

2 Langford. Op. cit. P. 81–83.

3 См.: W.H. Auden. Mirror // Vogue. Dec. 1962, P. 116, 117, 180, 181, 182; A. Ogden, The Praise of Mirrors // Harper’s Bazaar. Sept. 1961. P. 279–281; Lewis Mumford. Technics and Civilization. NY : Harcourt Brace & Co., 1934. P. 128–131.

4 См.: Performance Characteristics for Sanitary Plumbing Fixtures. Washington, D.C. : Building Research Advisory Board, National Academy of Sciences — National Research Council. Febr. 1968.

5 Langford. Op. cit. P. 29–30.

6 См.: Evaluation of Methods and Fixtures Used for Bathroom Mirror Lighting // Illuminating Engineering. Vol. 42. Dec. 1947. P. 999–1024; Lighting a Lavatory and Vanity Counter // Illuminating Engineering. Vol. 49. July 1954. P. 360; Lighting a Bathroom // Illuminating Engineering. Vol. 49. Aug. 1954. P. 401; Lighting a Bath and Health Room // Illuminating Engineering. Vol. 51. Mar. 1956. P. 267.

7 J. Routh. The Guide Porcelaine — The Loos of Paris. L. : Wolfe Publishing, Ltd., 1966. P. 14.

8 Отличное резюме современных вариантов предварительного изготовления в отношении санузлов см. в: C.A. Visser. Kunststoftoepassingen voor Sanitair. Rotterdam : Bouwcentrum, 1966.

16. Общественные гигиенические заведения: исторический обзор

1 Bourke. Op. cit. P. 143.

2 См. главу 8.

3 Reynolds. Op. cit. P. 324.

4 Wright. Op. cit. P. 76.

5 Подробная и хорошо иллюстрированная история вопроса: Claude Gaillard. Les Vespassienes de Paris ou les Précieux édicules. P. : Editions de la Jeune Parque, 1967.

6 Wright. Op. cit. P. 201.

7 D.H. Beetle. Comfort is Expensive // The Ithaca Journal. Sept. 16, 1968. P. 8.

8 Bernard Rudofsky. Streets for People. N.Y.: Doubleday and Co., Inc., 1969. P. 301.

17. Социальные и психологические аспекты общественных туалетов

1 См.: R.G. Goss. The Cut-Off Hypothesis: Its Relevance to the Design of Public Places // Man-Environment Systems. Nov. 1973. Vol. 3. No. 6.

2 Erving Goffman. Relations in Public. NY : Basic Books, 1971. P. 28–61.

3 A.B. Friedman. The Scatological Rites of Burglars // Western Folklore. July 1968. Vol. 27. P. 171–179. См. также замечания Эрвинга Гоффмана о способах нарушения и о территориях «личного использования», «стоянки» и «поворота»: в этой ситуации все они задействуются.

4 Bourke. Op. cit. P. 139.

5 Halberstam. Op. cit. P. 435–436.

6 Jack Paar’s Suite Cost $50,000 // The Ithaca Journal. Ithaca, NY. Dec. 8, 1972.

7 M. Kulley. Johns in Europe — Toilet Training for Tourists. LA : Coraco, 1972.

8 H.N. Brandelis. The Psychology of Scatological Privacy // Journal of Biological Pcyschology. Dec. 1972. Vol. 14. No. 2. P. 30–35.

9 A. Sherman. The Rape of the A.P.E. Chicago : Playboy Press, 1973. P. 70, 71.

10 D. Crawford, A. Williams. Public Inconveniences // Design. Sept. 1966. No. 213. P. 32–43.

11 D.S. Brown. Planning the Powder Room // AIA Journal. Apr. 1967. P. 81–83.

12 R. Rappoport. Electronic Alligators // Saturday Review of the Sciences. March 1973. P. 37.

13 The Playboy Interview // Playboy. Mar. 1972. P. 172.

14 См. также: L. Jones. The Toilet // The Baptism and the Toilet. NY : Grove Press, 1963. Свой способ решения этих проблем недавно предложило Управление скоростного транспорта Области залива Сан-Франциско. Там устанавливаются туалеты, рассчитанные на единовременное использование только одним человеком.

15 Turnbull. Op. cit. P. 127.

16 См.: The Peephole Problem // Time. Nov. 12, 1965. P. 59–61; P. Kyler. Camera Surveillance of Sex Deviates // Law and Order. Nov. 1963. P. 16.

17 См.: P. McGarvey. C.I.A.: The Myth and Madness. NY : Saturday Review Press, 1972. P. 53.

18 См. в особенности: R. Reisner. Graffiti: Two Thousand Years of Wall Writing. NY : Cowles, 1971; Dundes. Op. cit. P. 91–105.

19 См.: R. Ricklefs. Co-Co 144’s Undeground Art School // The Wall Street Journal. Apr. 26, 1973. P. 24; Norman Mailer. The Faith of Graffiti. NY : Praeger Publishers, Inc., 1974.

20 R. Sommer. Design Awareness. San Francisco : Rinehart Press, 1972. P. 58.

21 Dundes. Op. cit. P. 101.

22 См.: Jones. Op. cit. P. 413–437; Sandor Ferenczi. The Ontogenesis of the Interest in Money // Sex in Psychoanalysis. NY : Dover, 1956. P. 269–279.

23 Havelock Ellis. Op. cit. P. 398.

24 J. Routh, S. Stewart. The Better John Guide — Where to Go in New York. NY : G.P. Putnam’s Sons, 1966. J. Routh. The Good Loo Guide — Where to Go in London. L. : Wolfe Publishing, Ltd., 1968. J. Routh. The Guide Porcelaine — The Loos of Paris. L. : Wolfe Publishing, Ltd., 1966.

25 Sherman. Op. cit. P. 31.

26 The New Yorker. July 28, 1934. Vol. 10. No. 24. P. 9.

27 B. Galame. Brother, Can You Spare a Dime? Group Assails Pay Toilet // The Wall Street Journal. Apr. 23, 1973. P. 1.

28 Be Prepared // Playboy. May 1973. P. 20.

18. Планировка и дизайн общественных гигиенических заведений

1 См.: Crawford and Williams. Op. cit. P. 32–43.

2 См. более подробно о туалетах на вокзалах и в аэропортах: McCall et al. Op. cit.

3 Letters — Prison Design. American Institute of Architect’s Journal. Jan., 1974. P. 63.

19. Дизайн сантехники для общественных туалетов

1 McCall et al. Op. cit.

2 J. Crisp, A. Sobolev. Water and Fuel Economy — The Use of Spray Taps for Ablution in Buildings // Royal Institute of British Architect’s Journal. July 1956. Vol. 62. P. 386–388. См. также: Sanitation Standards // Architectural Record. Jan. 1937. Vol. 81. P. 43.

3 Reyburn. Op. cit. P. 37.

4 J. Routh. The Guide Porcelaine — The Loos of Paris. P. 17–18.

5 Данные предоставлены компанией «Адамсез».

6 Havelock Ellis. Op. cit. P. 469–470.

7 W. McK. H. McCullagh. The Gap Seat // The Lancet. Apr. 4, 1956. P. 698; L. Laakso, K. Kunnas. Thichomoniasis // Annales Chirurgiae et Gynaecologiae Fenniae. 1965. Vol. 54. No. 3. P. 351–354.

8 H.M. Darlow, W.R. Bale. Infective Hazards of Water Closets // The Lancet. June 6, 1959. P. 1196–1200; J.A. Burgess. Thichomonas Vaginalis Infection from Splashing in Water Closets // British Journal of Venereal Diseases. Dec, 1963. Vol. 39. No. 4. P. 248–250; Infection and the Water Closet // British Medical Journal/ June 13, 1964. P. 1523–1524.

20. Социальные и психологические аспекты инвалидности

1 Limitation of Activity Due to Chronic Conditions: United States, 1969 and 1970. Series 10. No. 80; Current Estimates from the Health Interview survey: United States — 1972. Series 10. No. 85. National Center for Health Statistics, U.S. Department of Health, Education, and Welfare. Washington, D.C. June 1972.

2 Facts on the Major Crippling and Killing Diseases in the United States Today. NY : The National Health Committee, Inc.. 1966.

3 N. Ulman. Aiding the Injured: Insurers Rehabilitate Accident Cases, Allow Prepayment on Claims // The Wall Street Journal. Jan. 13, 1967. P. 1.

4 B.D. Daitz. The Challenge of Disability // American Journal of Public Health. Apr. 1965. Vol. 55. No. 4. P. 531. См. также: J. Mermey. Denying the Handicapped: The Trap of “Hospitalitis” // The Village Voice. Jan. 19–25, 1973. P. 1.

5 D. Schwartz. Problems of Self-Care and Travel Among Elderly Ambulatory Patients // American Journal of Nursing. Dec. 1966. Vol. 66. No. 12. P. 2680.

6 См.: M. Douglas. Op. cit.; B. Wright. Physical Disability – A Psychological Approach. N.Y.: Harper and Row, 1960; Erving Goffman. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, Inc., 1963.

21. Дизайн санузлов для пожилых людей и инвалидов

1 Ванну, в которой реализуется первый подход, выпускает фирма Safe-T-Bath, Inc. (Талса, штат Оклахома, США). Пример второго подхода – ванна фирмы Medic-Bath. Ltd. (Манчестер, Англия).

2 Подробные требования к пространству см. в кн.: S. Goldsmith. Designing for the Disabled. N.Y.: McGraw-Hill, 1967. В разных странах есть разные государственные стандарты помещений для пожилых людей и инвалидов.

Примечания переводчика

1 Здесь и далее в русском издании единицы английской системы мер заменяются на метрические. В оригинале указаны размеры 5 × 7 футов; точные размеры стандартного американского санузла, таким образом, — 152 × 213 см (если не указано иное, постраничные примечания принадлежат переводчику).

2 В оригинале getting under our skin, то есть буквально «залезает к нам под кожу».

3 Перевод М. Ковалевой и Р. Райт-Ковалевой.

4 «Я смою этого мужчину с моих волос». Песня из мюзикла «Тихоокеанский юг», написанная бродвейскими композиторами Ричардом Роджерсом и Оскаром Хаммерстайном для певицы Мэри Мартин, исполнялась героиней в душе во время мытья головы.

5 Тайни Тим (1932 –1996) — американский певец и игрок на гитаре укулеле.

6 Популярный американский телеведущий.

7 Многие источники приписывают эти слова не Гиппократу, а Пармениду.

8 В Америке действительно, в отличие от России, до сих пор мало распространена модель смесителя с гибким шлангом. Обычно вода в ванну наливается из смесителя с коротким неподвижным краном, а душевая лейка встроена прямо в стену. Таким образом, под краном мыться нельзя, а душ заливает всю ванну сверху. Прим. ред.

9 В американские раковины принято встраивать механизм, закрывающий слив. В обычном режиме клапан приподнят над сливом и в щель стекает вода, после нажатия на рычаг клапан опускается. Прим. ред.

10 Перевод Ирины Комаровой с небольшим изменением.

11 В русском фольклоре есть более «верный» стишок: «Как ни старайся, как ни тряси, последняя капля всегда в трусы».

12 Изначально спортивное (а позже — эротическое) белье, напоминающее гульфик на широких резинках; в русском языке наименование есть только для версии с укрепленным гульфиком, который носят кикбоксеры и хоккеисты, — защита паха, или «ракушка». Прим. ред.

13 В современном английском сленге douche значит примерно то же, что русские «козел», «мудак», «засранец».

14 В оригинале she’s built like a brick shit-house. Для русского просторечия скатологические метафоры менее характерны, чем для английского, так что здесь и далее не всегда возможно подобрать английскому выражению русский эквивалент. В таких случаях используется буквальный перевод или сохраняются английские слова.

15 В русской лексике почти нет пласта подобных грязных восклицаний; более мягким вариантом будет «черт!» (и различные варианты: «леший», «дьявол», «тысяча чертей»), более грубым – «блядь!» и другие обсценизмы (или смягченные их варианты – эвфемизмы: «блин», «едрена мать», «ёкарный бабай», «ё-к-л-м-н» и так далее).

16 Прозвище Руди Дучке — немецкого политика-марксиста, лидера студенческого движения ФРГ.

17 «Здесь был Килрой» — популярное американское граффити, обычно связываемое с солдатами, воевавшими на Второй мировой войне; изображает человечка, высунувшего длинный нос из окопа.

18 «Мейсис» (Macy’s) — крупнейшая американская сеть универмагов.

19 Игра слов: в английском arsenal читается слово arse, «задница».

20 По-видимому, совершенно чуждая темам русского юмора шутка. Прим. ред.

21 Игра слов: английское butt означает и «окурок», и «задница».

22 Строки из четверостишия английского писателя и педагога Уильяма Хиксона.

23 В американском фольклоре распространено поверье, что в старые добрые времена, когда туалетной бумаги не было, подтирались кукурузными початками.

24 Перевод Г. А. Стратановского.

25 Стеклянный табурет, фр.

26 Перевод А. Шадрина.

27 Руб Голдберг (1883–1970) – американский карикатурист и изобретатель; нарисованные им машины для выполнения простых задач нарочито сложны и включают множество необязательных элементов.

28 Сервис стирки и доставки на дом многоразовых подгузников и пеленок существует в Америке по сей день. Работники службы регулярно забирают грязное белье и привозят взамен новую партию чистого. Это дешевле одноразовых подгузников, а в последнее время подход рекламируется как часть экологичного образа жизни. Прим. ред.

29 Элси де Вульф (1865?—1950) — актриса, ставшая одним из первых американских дизайнеров интерьера.

30 Веспасиан (vespasienne, фр.) — французское название писсуара.

31 Слово restroom (буквально «комната отдыха») в американском английском означает «туалет».

32 Типичная деталь американских публичных туалетов, часто встречается в туалетах при парках и детских площадках. Прим. ред.

33 Халл — распространенное сокращение названия города Кинг­стон-­­апон-Халл.

34 Название документальной кинокомедии 1970 года.

35 Саул Алинский (1909–1972) — американский гражданский активист, автор книги «Правила для радикалов».

36 В «Декамероне» Боккаччо такой новеллы нет.

37 Имеется в виду рассказ американского писателя-юмориста Джеймса Тэрбера «Тайная жизнь Уолтера Митти», герой которого — заурядный человек, воображающий себя в различных героических ситуациях.

38 Анекдоты о поляках (чем-то напоминающие советские анекдоты об «армянском радио») довольно распространены в американском фольклоре; в анекдоте, о котором идет речь, глупый поляк думает, что Джонни Кэш (имя знаменитого певца) — это платный туалет (john — сленговое название туалета, сash — деньги).

39 К концу 1970-х годов благодаря деятельности комитета в США почти не осталось платных туалетов.

40 Главная героиня повести Трумэна Капоте «Завтрак у Тиффани».

41 Сандрингемский дворец — одна из резиденций британских монархов, расположенная в графстве Норфолк.

42 Колостомия — хирургическая операция, во время которой часть ободочной кишки выводится наружу через переднюю брюшную стенку и вскрывается для дренирования кишечника или уменьшения давления на него; илеостомия – хирургическая операция, заключающаяся в выведении подвздошной кишки наружу через переднюю брюшную стенку для создания искусственного отверстия... через которое может выводиться содержимое кишечника, минуя ободочную кишку. (Большой толковый медицинский словарь. Основные термины и понятия по медицине : в 2 т. Т. 1. А–М. М. : Вече ; АСТ, 2001.)

43 Второй том книги Легмана вышел в издательстве «Брейкинг пойнт» в 1975 году.

Александр Кира Санузел

Переводчик Лев Оборин

Арт-директор Артемий Лебедев

Метранпаж Искандер Мухамадеев

Верстальщик электронного издания Филипп Лущевский

Иллюстраторы Яна Москалюк и Лизавета Романцова

Дизайнеры обложки Татьяна Деваева и Андрей Ушнурцев

Технический дизайнер Леонид Данилов

Главный редактор Катерина Андреева

Редактор электронного издания Анна Мартиневская

Корректор Екатерина Комарова

Менеджер Светлана Калинникова

Студия Артемия Лебедева Ул. 1905 года, д. 7, стр. 1, Москва, 123022, Россия publishing.artlebedev.ru

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg